Книги про душевнобольных: 10 книг про людей с психическими расстройствами — Нож
10 книг про людей с психическими расстройствами — Нож
«Жутко громко & запредельно близко». Джонатан Сафран Фоер
Главный герой книги — мальчик Оскар Шелл. Его отец погиб в теракте 11 сентября, после чего у Оскара появилась масса фобий — от боязни употреблять некоторые слова до поездок в лифте. Стараясь справиться с ними, он начинает искать по всему Нью-Йорку замо́к, к которому подойдет ключ, найденный им в тайнике отца.
«Цветы для Элджернона». Дэниел Киз
Текст американца Дэниела Киза быстро стал классикой литературы — сколько над ним пролито слез, даже трудно себе представить. История рассказывает о жизни умственно отсталого Чарли Гордона. Ему 34 года, однако по уровню развития он уступает даже детям. Однажды он принимает участие в эксперименте, в ходе которого парень становится на короткий срок гением — однако позже разум Гордона начинает возвращаться в исходное состояние.
«Некрофил». Габриэль Витткоп
Если Владимир Набоков полагал, что «заставил мир целый» плакать над судьбой его «бедной девочки», Лолиты, то Витткоп проделывает примерно то же самое, только с Сюзанной — мертвой девушкой, с которой «обвенчался» главный герой книги. Автор блестяще с точки зрения стиля и общей убедительности описывает жизнь француза-некрофила, который страдает по своей разложившейся возлюбленной и пытается найти новые объекты для страсти.
«Человек, который принял жену за шляпу». Оливер Сакс
Отличный сборник коротких рассказов, написанный знаменитым американским неврологом и нейропсихологом. Он рассказывает о реальных случаях из своей практики, слегка обрабатывая их художественно. Среди героев книги есть и люди с раздвоением личности, и те, кому являлись странные «видения», и много кто еще. Легкое и очень увлекательное чтение, от которого не оторваться.
«Коллекционер». Джон Фаулз
А вот и первый настоящий маньяк в нашей подборке. Фредерик выигрывает огромную сумму денег в лотерею и решает, что коллекционировать только бабочек — скучно. Тем более что он давно влюблен в девушку, которая об этом даже не знает. Он похищает ее и запирает в своем подвале. Эффект от книги усиливается благодаря тому, что в ней мы попеременно читаем дневники то Миранды, то самого Фредерика, и это дает нам исчерпывающее представление о его маниакальном разуме.
«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Роберт Льюис Стивенсон
Одна из первых книг в истории литературы, в которой главным героем становится человек с раздвоением личности. У доктора Джекила, добропорядочного англичанина, есть темная сторона — мистер Хайд. В этом обличье он нарушает все общественные и нравственные законы, которые только можно представить. Борьба добра со злом внутри Джекила происходит нешуточная — и однажды она закончится для него трагедией.
«Молчание ягнят». Томас Харрис
Культовый роман Томаса Харриса рассказывает о противостоянии женщины, расследующей дело Ганнибала Лектера, и самого маньяка. Умная и обстоятельная книга хороша по многим причинам: во-первых, здесь нет традиционной романтизации насилия, а во-вторых — точно описаны мотивы, которые двигали Лектером в его сомнительных делах.
«Проект „Рози“». Грэм Симсион
Грэм Симсион и не думал писать книгу о человеке с расстройством аутистического спектра, однако все психологи в один голос утверждают, что его герой, ученый Дон Тиллман, относится именно к таким людям. Он погружен в науку и принципиально не понимает, как выстраивать отношения с любым другим человеком. Однако встретить девушку мечты он всё же хочет. Поэтому Тиллман разрабатывает анкету, которая поможет ему в этом деле — а в итоге влюбляется в полную противоположность своего идеала.
«Американский психопат». Брет Истон Эллис
Жизнь Патрика Бэйтмена хороша: он успешен, имеет отличное образование и дьявольски привлекателен. Кто бы мог подумать, что под этой красивой оболочкой скрывается настоящий безумец, обожающий убивать и мучить людей больше всего на свете? Брет Истон Эллис убедительно передал описание внутреннего мира типичного психопата — самое главное не сойти с ума от количества жестокости в книге.
«Школа для дураков». Саша Соколов
Эта книга Саши Соколова — одна из вершин русской литературы XX века, пронзительный и трогательный текст, написанный от лица мальчика, который учится в специальной школе для людей с особенностями развития. Он описывает свою повседневную жизнь и свои чувства, страдая от невозможности смириться с несовершенством мира. Удивительно, что столь бессюжетную книгу читать не просто интересно, но бесконечно увлекательно. Неслучайно многие критики сходятся во мнении, что в русской литературе ничего подобного ни до, ни после «Школы дураков» не было.
их внутренний мир и переживания
Каждый из нас задавался мыслью, что же творится в мозгу, пораженном психическим заболеванием. Стоило лишь краем уха услышать очередную «заурядную» новость о серийном маньяке, орудующем в городе N или о съехавшем с катушек подростке, решившем принести в школу пистолет и разрядить обойму в учителей и одноклассников.Нам не дает покоя осознание того факта, что порой от безумия человека отделяет всего один шаг. Единственное событие может стать переломным моментом, толкнувшим добропорядочную личность на тропу, ведущую к полной деградации. «А вдруг тоже самое произойдет со мной?», — думает среднестатистический индивид и мурашки невольно пробегают от пяток до макушки.
Писатели – люди эмоциональные, они еще острее ощущают потребность докопаться до истинной сути помешательства. Наверное, поэтому они питают слабость к познанию внутреннего мира психопатов. Давайте вместе с ними побродим по безграничным чертогам воспаленного разума и постараемся понять мотивы, движущие поступками душевнобольных.
1. Кен Кизи, «Пролетая над гнездом кукушки»
Когда автору было 27 лет, он учился в Стэндфордском Университете на писательских курсах. В то время там проходил психологический эксперимент с применением препаратов, приводящих к измененному состоянию сознания: псилоцибина, ЛСД и мескалина (кактуса Пейотль, который употреблял знаменитый Карлос Кастанеда). Кизи написал свой роман как раз тогда, когда принимал участие в этих опытах – это было его домашним заданием.Хотя сам автор терпеть не мог ни само произведение, ни блестящую экранизацию, ни театральные постановки, все это принесло ему мировую известность и деньги. Несмотря на то, что роман был написан в далеких 60-х годах прошлого века, до сих пор молодежь читает его с удовольствием.
2. Дэниел Киз, «Множественные умы Билли Миллигана»
Документальный роман, рассказывающий о человеке с диагнозом «множественная личность». Обвиняемому в изнасилованиях и грабежах, Миллигану удалось избежать тюрьмы. Его адвокаты доказали, что в их подзащитном находится множество личностей, которые действуют сами по себе, без ведома «хозяина». Преступнику, припаяли 10 лет лечения в психиатрической больнице, откуда он вышел вроде бы здоровым. Миллиган насчитал у себя 24 личности, из которых 10 – основные. Когда говорила одна, остальные молчали. Когда действовала одна, остальные ничего не знали об этих действиях. Кто знает, может это и правда. Если в шизофренической личности могут уживаться две, то почему в ком-то не может существовать множество, не связанных между собою личностей? Можно только посочувствовать.
3. Роман Коробенков, «Прыгун»
Это повесть – головоломка, искусно соединяющая мистику, реальность, любовь, философию, смерть. Главный герой приезжает в южный курортный городок. Его преследуют то суицидальные мысли, то попытки найти себя. В номере отеля он закуривает сигарету и погружается в необычную реальность. Он видит то какие-то непонятные фигуры, то свою девушку, собирающую человеческие сердца. Она хочет забрать и его сердце. Прыгуну остается одно из двух: либо совсем потеряться в мистических лабиринтах, либо попытаться найти себя…
4. Энтони Берджесс, «Заводной апельсин»
Автор написал свой роман еще в 1962 году, когда ему поставили диагноз «рак мозга». Эта книга насквозь пропитана болью. Кто лучше опишет душевные переживания, как не умирающий человек? Берджесс несколько лет прожил в Малайзии, где термином «заводной апельсин» называли причудливые вещи, которые не могли понять и объяснить.Главный герой – подросток Алекс, агрессивный бунтарь, наркоман, насильник и грабитель. Он сам в восторге от зла, которое творит. Ему все равно, кто перед ним – старик, женщина или маленький ребенок. Даже тюрьма никак не повлияла на преступника. После нее он становиться еще агрессивнее. Ученые, которые также представлены в романе абсолютно безжалостными, ставят на Алексе психологические эксперименты…
5. Джин Брюэр, «Планета Ка-Пэкс»
Психологическая, фантастическая экранизированная драма, получившая огромную популярность во всем мире. Прот возник ниоткуда. Сам он говорит, что прибыл с планеты Ка-Пэкс. Инопланетянин попадает в психиатрическую больницу к лучшему специалисту, который уверен, что перед ним классический псих.
6. Сюзанна Кейсен, «Прерванная жизнь»
Автобиографический роман был экранизирован в 1999 году. Анжелина Джоли получила за главную роль в фильме 4 кинематографические премии. Автор романа провела 2 года в психиатрической клинике после неудачной суицидальной попытки. Ее подругой там становится агрессивная асоциальная молодая девушка, которая постоянно сбегает из больницы. Кейсен рассуждает о тонкой грани между безумием и здравым рассудком, и заставляет посмотреть на психические расстройства под другим углом.
7. Барбара О`Брайен, «Необыкновенное путешествие в безумие и обратно»
Душевнобольных людей сторонятся. С ними не хотят иметь дела. Но все-таки, почему же так случается: вдруг нормальный человек теряет рассудок? К. Г. Юнг утверждал, что психология – это наука опыта. Психологический опыт пришлось пережить самому автору романа. Как же ей удалось стать шизофреничкой, переживать галлюцинации, а после вернуться обратно, в нормальное состояние разума? Разве такое возможно? Оказалось, что да.Такая серьезная тема описана О`Брайен с юмором. Читатель приоткроет завесу не только природы шизофрении, но и психиатрической системы США середины прошлого столетия. Короче, фантастика по сравнению с такой реальностью имеет бледный вид. А ученые-психиатры должны быть обязаны автору за такой глубокий экскурс в самое неизученное заболевание.
8. Анхель де Куатьэ, «Дневник сумасшедшего»
И снова, шизофрения, здравствуй. Молодой, психически больной человек, считает себя носителем четвертой Скрижали Завета. С первых страниц своего дневника он сообщает, что намерен уничтожить мир. Безумие превратилось в исповедь. Юноша пытался разделить в себе реальность и больное воображение. Что кроется за шизофреническим бредом? Оказывается, подчас гораздо нечто разумнее, чем «мудрые разглагольствования». Почему мы раздваиваемся, не умея быть цельными? Потому, что боимся доверять себе и Высшим Силам. Потому что имеем в себе темную сторону, на которую боимся даже взглянуть сами, не то что показать другим.
9. Брет Истон Эллис, «Американский психопат»
Произведение американского писателя, опубликованное в 1991 году, вызвало настоящую сенсацию детальными описаниями сцен насилия. Их описывает сам главный герой – Патрик, молодой мужчина из богатой интеллигентной семьи. Ему всего 26 лет, но по ночам он уже занимается настоящим своим призванием – убийствами и насилием. Причем преступнику все равно кто перед ним – старик или животное. Не выбирает он также и средства убийств. Он убивает просто так, без цели, получая от этого садистское удовольствие. Но всему есть предел и эмоциям тоже. Оказывается, и от жестоких преступлений случаются пресыщения.
10. Уинстон Грум, «Форрест Гамп»
Одноименная экранизация романа вышла в 1994 году, вызвав восторг как у зрителей, так и у критиков. Форрест Гамп – умственно неполноценный молодой человек. У него все происходит «как бы случайно». С одной стороны, он пассивно участвует в истории Америки 50-х годов, с другой стороны – оказывает невольное влияниена ее культуру.
Рассказать друзьям:
Подписаться на журнал:
38 книг о душевнобольных книги о душевнобольных
Кен Кизи«Пролетая над гнездом кукушки» Кизи написал в 27 лет. В то время он участвовал в государственных психологических экспериментах по изменению сознания с помощью ЛСД, *** и псилоцибина. Этот роман был домашним заданием на писательских курсах Стэнфордского университета.
«Кукушка» принесла Кизи деньги и славу, но сам автор этот текст ненавидел и был в ярости от громкого успеха экранизации Милоша Формана и многочисленных сценических постановок. В то время его больше увлекала новая музыка, кислотные путешествия и публичное глумление над правительством. Впрочем, помешать мировому успеху романа это уже не могло, и «Кукушка» стала одной из тех немногих книг 60-х, которые читает нынешняя молодежь.
2. Множественные умы Билли Миллигана
Дэниел Киз
Эта поражающая воображение история, основанная на реальных событиях, раскрывает перед нами расколотый мир сознания Билли Миллигана, человека с множественной личностью 24 отдельные личности, разные по интеллекту и устремлениям взрослые и дети, мужчины и женщины, лица с криминальными наклонностями и тонко чувствующие художественные натуры — ведут борьбу за обладание его телом, не позволяя ему контролировать свои действия.
3. Американский психопат
Брет Истон Эллис
Один из самых влиятельных и талантливых писателей Generation X, Брет Истон Эллис (р. 1964) — плоть от плоти принадлежит эпохе «массового потребления» и псевдо-иронического наплевательского отношения к окружающему миру, известной как «Гнилые Восьмидесятые Поколения Свиней». В 1991 году он буквально ворвался на первые полосы газет с абсолютно убойным хитом — романом «Американский психопат». Чудовищно жестокая, бесстыдно аморальная история серийного убийцы-яппи вызвала невероятный скандал среди читателей и в прессе. По книге сделана известная экранизация.
4. Ночь нежна
Френсис Скотт Фицджеральд
Френсис Скотт Фицджеральд принадлежит к числу самых крупных прозаиков США XX века. В своих романах «По ту сторону рая», «Великий Гэтсби», «Последний магнат» и других Фицджеральд сумел наиболее ярко и точно выразить настроения «века джаза»
5. Бойцовский клуб
Чак Паланик
Чак Паланик живет и Портленде, штат Орегон. Перу его принадлежат четыре романа. Перед нами — дебют Паланика в литературе. «Бойцовский клуб», Своеобразный манифест «сердитых молодых людей» нашего времени…
Это — самая потрясающая и самая скандальная книга 1990-х.
Книга, в которой устами Чака Паланика заговорило не просто «поколение икс», но — «поколение икс» уже озлобленное, уже растерявшее свои последние иллюзии.
6. Автобиография. Моав — умывальная чаша моя
Стивен Фрай
Жизнь такого человека, как Стивен Фрай, вряд ли может быть заурядной. Эта автобиография охватывает два первых десятилетия его жизни. Вся правда о том, как жил-был маленький мальчик, как он превратился в лжеца и преступника и как из всего этого получилось явление по имени Стивен Фрай, — вот что такое эта книга. И разумеется, даже из собственной жизни Фрай сумел сочинить комедию — грустную, феерическую, полную игры и бесконечно правдивую (а возможно, столь же бесконечно лживую). Наверное, это самая откровенная, самая бесстыдная, но и самая ироничная автобиография, какую мог бы написать англичанин. Встречайте и наслаждайтесь — Стивен Фрай со всеми его потрохами!
7. Джен Эйр
Шарлотта Бронте
Английская писательница Шарлотта Бронте в своем социально-психологическом романе рассказывает о судьбе девушки из сиротского пансиона. Бронте смело обличает уродства буржуазного строя, описывает бесправное положение женщины в условиях викторианской Англии.
8. Заводной апельсин
Энтони Берджесс
Для юного головореза Алекса уничтожение легче, понятнее и приятнее созидания. Он безоглядно творит Зло, не думая о неизбежности возмездия. Но возмездие настигает его и заставляет задуматься о личной ответственности за свою и чужую жизнь.
9. Автостопом по Галактике
Дуглас Адамс
Дуглас Адамс — человек, ухитрившийся проделать с английской фантастикой нечто поистине НЕВЕРОЯТНОЕ. Писатель, прошедший «суровые университеты» сценариста кинофильмов и телесериалов, «закадровый советчик» группы «Монти Пайтон» — и многое, многое другое. Притом — ТАКОЕ, что и описать-то невозможно!..
Дуглас Адамс — «суперзвезда» англоязычной «нонконформистской фантастики». Писатель блестящий, веселый — и ДО НЕПРИЛИЧИЯ ироничный!
«Автостопом по Галактике» — мимо планет, закисших в «буржуазной унылости»!
«Автостопом по Галактике» — по планетам, не знающим, что делать со своей свободой!
«Автостопом по Галактике» — с невероятными приключениями и неправдоподобными ситуациями, с юмором — и сарказмом! Путешествуйте — автостопом. Точнее — «звездолетостопом». Желаем удачи на трассе!
10. Йошкин дом
Виктория Райхер
Виктория Райхер по образованию психодраматист, занимается индивидуальной и групповой психотерапией. Возможно, именно поэтому Райхер-прозаик обладает поразительной способностью говорить с читателем разными голосами, о самых разных вещах — трогательных, забавных и страшных.
11. Изысканный труп
Поппи Брайт
Убийство может быть красивым?
Убийство обязано быть красивым!
Иначе — чем подлинный эстет Смерти отличается от заурядного маньяка?
Нью-Орлеан, столица «детей смерти», — идеальная сцена для двух актеров, разыгрывающих в декорациях Французского квартала кровавую и стильную драму, «звезды» которой узнают о своей роли в происходящем, увы, слишком поздно.
12. Дети Ананси
Нил Гейман
Бог пауков Ананси.
Персонаж милых детских сказок?
Один из загадочнейших властителей Вуду!
Ему повинуются несущие богатство крестовики и несущие смерть тарантулы.
Он известен бесчисленным множеством жен, своеобразным, жестоким юмором и любовью к своим детям.
Может ли Ананси умереть?
Могут ли вообще умирать боги?
И главное — что оставит умерший бог своим наследникам?!
13. Вероника решает умереть
Пауло Коэльо
Вероника решает умереть — прекрасная и одобряющая, придающая силу книга, блестяще проработанная и полная иронических метафор. Это реалистическая история о жажде жизни перед лицом смерти, призывающая воспринимать каждый день как чудо.
14. Контрабас
Патрик Зюскинд
Первый литературный успех Патрику Зюскинду принес одноактный монолог «Контрабас», сочиненный им летом 1980 года. После премьеры в Мюнхенским театре в 1981 году, пьеса стала одной из самых популярных и Европе. Виртуозное владение языком, тонкий юмор автора, нескрываемые симпатии к своему одинокому и чудаковатому герою выгодно выделили это произведение из числа многочисленных драматургических однодневок. Критика отметила, что хотя Зюскинд и не играл на контрабасе, но сумел создать то, «что не написал ни один композитор. Меланхолическое произведение для одного контрабаса».
15. Кысь
Толстая Т.Н.
«Кысь» – литературное открытие последних лет. За этот роман Татьяна Толстая была удостоена премии «Триумф».
16. Коллекционер
Джон Фаулз
Одинокий молодой человек живет замкнуто, его единственная страсть — бабочки. Он ловит их, умерщвляет, помещает в застекленные ящички и затем любуется их красотой. Но вот его коллекция пополняется новым, необычным экземпляром — красивой девушкой…
17. Белый отель
Д. М. Томас
По основной профессии Дональд Майкл Томас — переводчик Пушкина и Ахматовой. Это накладывает неповторимый отпечаток на его собственную беллетристику.
Вашему вниманию предлагается один из самых знаменитых романов современной английской литературы. Шокировавший современников откровенностью интимного содержания, моментально ставший бестселлером и переведенный на двадцать с лишним языков, «Белый отель» строится как история болезни одной пациентки Зигмунда Фрейда. Прослеживая ее судьбу, роман касается самых болезненных точек нашей общей истории и вызывает у привыкшего, казалось бы, уже ко всему читателя эмоциональное потрясение.
18. Цветы для Элджернона
Даниел Киз
Тридцать лет назад это считалось фантастикой.
Тридцать лет назад это читалось как фантастика. Исследующая и расширяющая границы жанра, жадно впитывающая всевозможные новейшие веяния, примеряющая общечеловеческое лицо, отважно игнорирующая каинову печать «жанрового гетто».
Сейчас это воспринимается как одно из самых человечных произведений новейшего времени, как роман пронзительной психологической силы, как филигранное развитие темы любви и ответственности.
Не зря вышедшую уже в 90-е книгу воспоминаний Киз назвал «Элджернон и я».
19. Осиная Фабрика
Иэн Бэнкс
Знаменитый роман выдающегося шотландца, самый скандальный дебют в английской прозе последних десятилетий. Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он — совсем не тот, кем кажется. Он — совсем не тот, кем себя считает. Добро пожаловать на остров, который стерегут Жертвенные Столбы. В дом, где на чердаке ждет смертоносная Осиная Фабрика.
20. Планета Ка-Пэкс
Джин Брюэр
Невероятная история Прота — пациента психиатрической больницы, называющего себя пришельцем с далекой планеты Ка-Пэкс, — и талантливого психиатра Марка Фуллера, который пытается излечить загадочного безумца.
Сколь тонка грань, отделяющая фантазию от сумасшествия, а сумасшествие — от чуда?
И что произойдет, если однажды безумие станет реальностью?
21. Прерванная жизнь
Сюзанна Кейсен
Воспоминания бывшей пациентки психиатрической больницы клиники — блестящее изображение «параллельной вселенной» на фоне постоянно меняющегося мира конца 1960-х годов. Это проницательное и достоверное свидетельство, которое позволяет взглянуть с иной стороны на здравомыслие и безумие, на психическое расстройство и его причины.
22. Необыкновенное путешествие в безумие и обратно
Барбара О`Брайен
Душевнобольной пугает. Вызывает желание отвернуться, не знать — и одновременно острое, невыносимое любопытство. И совершенно непонятно: что — вот жил себе человек, жил и вдруг — сошел с ума? Об этом и повествует уникальная книга Барбары О’Брайен. С той разницей, что «это» произошло с ней самой, а после тяжелейшего психотического эпизода она смогла этот опыт описать. Но как!
Блестящий язык, тонкая ирония, яркие зарисовки американской психиатрической системы 50-х годов, интереснейшие размышления о статусе душевнобольных как одного из меньшинств, о психоанализе, о природе шизофрении… Да, и это тоже — с тем же юмором и блеском!
Для психиатра и психолога эта работа должна войти в «обязательную программу» как почти беспрецедентное свидетельство живой и талантливой души, побывавшей на «той стороне Луны» и вернувшейся в мир обычных людей с необычным знанием. Для всех остальных это — первоклассное, захватывающее чтение, которое дает куда более сложное и человечное представление о безумии, чем это свойственно обыденному сознанию.
Эта книга не только о «них», но и о том, чем «они» являются для «нас». А еще она о том, что совсем-совсем близко происходят события, перед которыми бледнеют мистика, фантастика и приключенческие романы вместе взятые.
23. Толстая тетрадь
Агота Кристоф
Роман лауреата премии «Лента франкофонии» — дневник, написанный братьями-близнецами Клаусом и Лукасом. Жестокая, беспощадно-правдивая история о жесткой, беспощадно правдивой жизни
24. Работа над ошибками
Мартин Бедфорд
Грегори Линн. Тридцать пять лет, сирота, холостяк, с четырех с половиной лет — единственный ребенок в семье. У него один глаз карий и один зеленый. В школе талантливо писал сочинения и любил рисовать. И то, что он рисовал, часто сбывалось… После смерти матери Грегори находит свои школьные тетради и одного за другим вспоминает тех учителей, кто сделал его таким, каким он стал. Он готов к окончательной и жуткой работе над ошибками.
25. В сердце страны
Дж. М. Кутзее
Вымысел и реальность переплелись в этом романе о трагедии человеческого одиночества, одиночества женщины…
26. Письма Амины
Юнас Бенгтсон
Двадцатичетырехлетний Янус вот уже четыре года как содержится в психиатрической лечебнице с диагнозом «параноидальная шизофрения». Единственная ниточка, связывающая его с внешним миром, — это письма Амины, бывшей соученицы по гимназии, родом из Турции. Но переписка неожиданно прерывается — Амина ни с того ни с сего перестает отвечать на письма Януса, и он решает отправиться на поиски подруги, чтобы докопаться до истины. Досконально изучив психологию врачей, он мастерски манипулирует персоналом больницы и другими пациентами, — и вот, наконец, его выписывают из клиники. Янус останавливается в квартире своего брата — успешного бизнесмена, проводящего большую часть времени за границей, — и в поисках бесследно исчезнувшей Амины начинает путешествие по кругам городского ада.
27. Идиот
Федор Достоевский
«Идиот».Роман, в котором творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета. Яркая и почти болезненно талантливая история несчастного князя Мышкина, неистового Парфена Рогожина и отчаявшейся Настасьи Филипповны, много раз экранизированная и поставленная на сцене, и сейчас завораживает читателя.
28. Черный обелиск
Эрих Мария Ремарк
В романе `Черный обелиск` (1956) Э.М.Ремарк блестяще воссоздал атмосферу Германии 20-х годов. Время между двумя мировыми войнами… Время зарождения фашизма… Время, которое писатель обозначил названием еще одного своего романа — `Время жить и время умирать`… Главный герой, служащий в фирме по изготовлению надгробных памятников, пытается найти ответ на вопрос о смысле человеческого существования. А в эпоху `межвременья` это особенно трудно.
29. Амок
Стефан Цвейг
«Aмок». «Женщина и природа». «Фантастическая ночь». Три экспрессионистских новеллы Стефана Цвейга. Три «новеллы настроения». Три новеллы «крайних ситуаций», в которых читатель (как и рассказчик) поистине теряет чувство реальности — и вынужден пребывать в весьма странном, причудливом мире темных фантазий и яростных, обнаженных эмоций.
Таков Стефан Цвейг в «черный» — возможно, самый современный — период своего творчества.
30. Продавец грез
Августо Кури
Современная философская притча от феноменально популярного бразильского писателя, ученого, психотерапевта Августо Кури.
Загадочный персонаж появляется на вашем жизненном пути и заявляет, что все мы живем в огромном сумасшедшем доме, где нормальные люди считаются больными и наоборот. Каждый хочет, чтобы его жизнь была полна необыкновенных чувств, но где их найти в условиях современного общества? Некоторые заплатят за свою мечту слишком дорого, возможно, собственной жизнью…
31. Я, которой не было
Майгулль Аксельссон
У этой девочки не было имени. Вернее, было сразу два. Отец называл ее Мари. Мать — Мэри. Друзья-вундеркинды — победители национального конкурса на лучшее сочинение на тему «Народовластие и будущее» — решили проблему, окрестив ее МэриМари. Но ни эти многообещающие подростки, каждый из которых сделал потом блестящую карьеру, ни все остальные так и не поняли, что у МэриМари не только имя двойное. Что она и в самом деле живет двойной жизнью. В одной своей ипостаси она — блестящая светская леди, занимающая в правительстве пост министра, в другой — преступница, отбывающая тюремный срок за убийство мужа. И все это время она ищет себя и свою любовь.
32.Жажда жизни
Ирвинг Стоун
Роман американского писателя Ирвинга Стоуна «Жажда жизни» посвящен великому голландскому художнику Винсенту Ван Гогу. В нем рассказывается о драматическом жизненном пути Ван Гога, о его мощном и небывалом по форме творчестве, так и не получившем признания при жизни мастере, о его глубокой вере в то, что «нет ничего более художественного, чем любить людей».
Издание иллюстрировано цветными репродукциями произведений Ван Гога.
33. Школа для дураков
Саша Соколов
В настоящем издании представлен роман «Школа для дураков», принесший известность писателю-постмодернисту Саше Соколову. Роман, по определению самого автора, «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью». Текст романа печатается
Лучшие книги о шизофрениках и психах
Речь пойдет о книгах, которые позволят тебе прочувствовать состояние безумия на себе. Это истории шизофреников, пациентов психиатрических больниц, серийных убийц и других людей с нарушениями психического здоровья. Некоторые из них весьма безобидны, но есть рассказы, которые точно повергнут тебя в ужас.
1. «Пролетая над гнездом кукушки», Кен Кизи
Книга о психиатрической больнице и о том, что происходит в том случае, если туда попадает психически здоровый человек.
Главный герой — Макмерфи, и он обыкновенный преступник. Поэтому в лечебнице ему быстро наскучивает, и он пытается развеселить себя и скрасить жизнь душевнобольных: он то дерется с санитарами, то приводит в здание больницы двух проституток, то и вовсе устраивает игру в баскетбол прямо в отделении. Конечно, Макмерфи не желает никому зла, только вот его проделки негативно влияют на тех, кому действительно нужен покой и медицинская помощь.
Если смотреть шире — это история о том, какая все-таки хрупкая жизнь больного человека и как общество не желает помогать тем, кто перестал быть полноценными его членами.
2. «Коллекционер», Джон Фаулз
Роман представляет собой рассказ и дневниковые записи нескольких человек. Главный герой — Клегг, главная страсть которого — коллекционирование бабочек.
Влюбившись в девушку по имени Миранда, герой не знает, как познакомиться с ней, и решает похитить ее, заодно «присоединив» девушку к своей коллекции. Клегг уверен, что Миранда сможет полюбить его, находясь с ним в одном доме.
3. «Парфюмер. История одного убийцы», Патрик Зюскинд
Главный герой — Жан-Батист Гренуй — человек с острейшим обонянием, которое улавливает даже запахи, не имеющие названия.
Как-то раз, почувствовав необыкновенный по красоте аромат, Гренуй душит девушку, чтобы вдоволь насладиться ее запахом. Совесть его не мучает, ведь с этих самых пор он понимает, что его призвание — стать великим парфюмером.
Только люди сторонятся Гренуя, потому что сам он ничем не пахнет. Поэтому герой решает создать такие духи, которые бы заставили людей полюбить его.
5 книг с самыми крутыми сюжетными твистами
4. «Бойцовский клуб», Чак Паланик
Вообще, стоить заметить, что даже те, кто считает роман Паланика переоцененным, все равно в первую очередь вспоминают именно о «Бойцовском клубе».
В центре сюжета герой, страдающий бессонницей, которая изрядно мешает ему жить. Причины бессонницы — неприятие общества потребления и другие причины, связанные уже скорее с недовольством своей собственной личностью.
По стечению обстоятельств герой знакомится с неким Тайлером Дерденом и создает подпольный бойцовский клуб, который быстро набирает популярность. Только усилиями Дердена участники клуба вскоре превращаются в террористов, а герой начинает догадываться, что у них с Тайлером на самом деле намного больше общего, чем он предполагал изначально.
5. «Удушье», Чак Паланик
Еще один роман Паланика, который просто невозможно обойти стороной. «Удушье» — это история сексоголика Виктора, который подрабатывает тем, что разыгрывает приступы удушья в кафе и ресторанах. Люди, которые «спасают» героя, в дальнейшем пишут ему письма и даже присылают небольшие суммы денег. Сам Виктор объясняет это тем, что человеку просто приятно знать, что он спас кого-то, и из-за этого в нем просыпается инстинкт заботы.
Все вроде бы идет своим чередом, пока как-то раз умирающая мать героя не решается поведать историю о его рождении. И выясняется, что Виктор был зачат непорочно, а к тому же является клоном, представьте себе, Иисуса Христа!
6. «Хирург», Тесс Герритсен
Газетчики быстро присвоили ему прозвище «хирург». Он действительно мастерски орудует скальпелем. Только вот выясняется, что он копирует почерк серийного маньяка, которого убили несколько лет назад.
«Хирург» — история подражателя, который охотится за убийцей своего кумира.
7 книг, концовки которых не угадать
7. «Система доктора Смоля и профессора Перро», Эдгар По
Рассказ о том, как врачи психиатрической больницы и их пациенты поменялись ролями. Причем парижанин, который решил из любопытства посетить лечебницу, провел достаточно много времени в обществе душевнобольных, сам об этом не подозревая.
8. «Цветы для Элджернона», Дэниел Киз
Элджернон — лабораторная мышь, которой была проведена операция по искусственному улучшению интеллекта. После получения успешных результатов операцию решают провести какому-нибудь умственно отсталому человеку, и выбор падает на Чарли.
Чарли 37 лет, он моет полы в хлебопекарне и пишет с катастрофическими ошибками. После операции он действительно умнеет и начинает стремительно получать новые знания. Уже через месяц уровень интеллекта Чарли значительно превосходит уровень интеллекта ученых, которые и проводили эксперимент над ним.
Только спустя время, после смерти Элджернона, герой понимает, что у такого быстрого прогресса неминуемо будет регресс. Чарли обречен на возвращение в прежнее состояние и решает бросить все силы на исследования, которые помогли бы людям справиться со слабоумием.
9. «Таинственная история Билли Миллигана», Дэниел Киз
Говоря о Кизе, нельзя не упомянуть это объемное произведение, которое читается буквально на одном дыхании.
Билли Миллиган — человек, в котором уживаются 24 личности, разные по уровню интеллекта, возрасту, полу, наклонностям. Все они борются за его тело, лишая его возможности самому контролировать свои действия.
Книги, которые изменят твой образ мыслей
10. «Заводной апельсин», Энтони Бёрджесс
Главный герой — Алекс — пятнадцатилетний подросток, который отличается своей беспощадностью и жестокостью. Попав в тюрьму и убив там заключенного, Алекс становится жертвой экспериментов по лечению человека от насилия.
Опыты действительно «излечивают» юношу, одновременно превращая его в безвольного человека.
11. «Человек, принявший свою жену за шляпу», Оливер Сакс
Оливер Сакс — невролог и нейропсихолог. В своей книге он описал истории людей, которые столкнулись с галлюцинациями или более страшными проблемами с психикой. Среди историй есть рассказы о раздвоении личности, фантомных болях, отсутствии связи с миром, а также описание редчайших случаев из практики Сакса.
12. «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», Роберт Стивенсон
Готический роман Стивенсона о странных событиях, происходящих в Лондоне, и появлении пугающего человека, каким-то образом связанного с уважаемым доктором Генри Джекилом. Выясняется, что мистер Хайд всего лишь результат научных трудов доктора Джекила, а вот каких — предлагаем прочесть в самом романе.
5 книг о выдающихся мужчинах последних десятилетий
22 книги о сумасшедших: Книги: Культура: Lenta.ru
Прозаик, автор романа «Обращение в слух», финалист литературной премии «Большая книга» Антон Понизовский выпустил новинку. Она называется «Принц инкогнито» и рассказывает о жизни одного сумасшедшего дома: его пациентов, врачей, медбратьев, санитаров. Некоторое время назад прозаик и сценарист Анна Козлова опубликовала роман «F20», названием которому послужил врачебный термин, означающий диагноз «шизофрения». Книга выиграла литературную премию «Национальный бестселлер». Обозреватели «Ленты.ру» Наталья Кочеткова и Николай Александров разбирались с безумием в литературе от античности до современности.
Философ, антиковед Алексей Федорович Лосев считал, что Дионис — последняя инкарнация Зевса. Зевс приносит себя в жертву, и в результате этого жертвоприношения появляется человек. Эпоха Диониса — эпоха человека. Из крови растерзанного титанами Диониса и из пепла титанов, уничтоженных молнией Зевса, появляется человек. Возвращение к этой истории жертвы, распада и воскресения божества — в мистериях, в оргийности и вине, поскольку вино и есть сам Дионис. Это возвращение невозможно без потери памяти о себе, то есть беспамятства, безумия. В страстном, орлином дионисийском начале, в забвении рассудка и есть истоки безумия.
В этом смысле безумие — не недостаток ума, то есть глупость, а иной, мистериальный, мифологический ум, или живое переживание мифа, смещение мифа в себя. Все те силы (или демоны — даймоны у греков), которые заставляют человека забыть о себе, подчиняют себе его действия: страх (ужас), любовь, гнев, ревность и есть источники безумия. Геракл, обрушивающийся на своих детей; Медея, в порыве ревности убивающая своих сыновей; разгневанный Ахиллес — все это примеры аффективного сумасшествия. Неслучайно расхожей метафорой здесь может служить слепота: темнота страсти обрушивается на человека, затемняет его рассудок, и он не видит, не зрит. Но в том же ключе — как погружение в безумие — можно рассматривать и Нарцисса, завороженного своим отражением, и Горгону, олицетворение ужаса, чей взгляд превращает человека в камень, и пение сирен, которое сводит с ума, доводит до самоубийства и которому внимает привязанный к мачте Одиссей. Миф противостоит разуму, Логосу, выводит человека из себя и — или погружает во тьму, или приводит к озарению (поэтическое, мистическое озарение у Платона).
В этом смысле Средневековье изменило античную систему не типологически, а оценочно. Иное вторгается в жизнь человека, но важно, откуда идет голос иного — от Бога или от дьявола. Безумие — следствие грехов, насылается Богом. С другой стороны, с безумием соседствует святость — убогие, блаженные, юродивые (если даже оставить в стороне житийную литературу, можно вспомнить Блаженного Василия, о котором пишет Карамзин, Николку из «Бориса Годунова» Пушкина) — странные с мирской точки зрения в глазах Бога праведники, несущие правду в мир. Это не исключает странности как таковой, без отсвета святости. Тристан в «Тристане и Изольде» прикидывается сумасшедшим, и его ссаживают с корабля не как одержимого или святого, а просто как неадекватного, другого. И когда он появляется при дворе короля Марка, странность его речей бросается в глаза. Странник — нередко синоним странности, не нормы.
Здесь важно отметить, что безумие и ум не просто связаны друг с другом сложнее, чем, скажем, ум и глупость. «Корабль дураков» Себастьяна Бранта — это не корабль безумцев, каким он предстанет на картине Иеронима Босха. Безумие может представать высшей мудростью или быть маской, скрывающей незаурядный ум. Так в «Гамлете» сумасшествие Офелии оттеняет надетую Гамлетом личину неадекватности, помешательства.
Средневековье не лишилось античной мистериальности, но преобразило ее. Карнавал как разрешенное безумие, с явными языческими корнями, остался яркой приметой Средних веков. Но на рубеже Нового времени безумие обретает вселенский масштаб, становится состоянием мира, свершившимся апокалипсисом, смотрит на нас с картин Брейгеля и Босха.
Иероним Босх «Корабль дураков»
Изображение: Иероним Босх
Мишель Фуко, автор фундаментального труда «История безумия в классическую эпоху» считает, что коренные изменения в отношении к безумию и во взгляде на него произошли в XVI веке (а привычная нам психиатрия так и вообще детище XIX столетия). «Классический, а через него — и современный опыт безумия нельзя рассматривать как некий целостный образ, достигший тем самым своей положительной истины: образ этот фрагментарен, частичен, за исчерпывающий он выдает себя по ошибке; это скорее множество, выведенное из равновесия недостающими, то есть скрывающими его элементами. Трагическое сознание безумия не дремлет, подспудное его присутствие по-прежнему ощущается под оболочкой критического сознания во всех его формах — философских и научных, моральных и медицинских».
Пережив нашествие «черной смерти» (эпидемий чумы) и проказы, мир оказался заражен апокалиптическими образами безумия и постарался избавить себя от них. «Корабль дураков» превратился в плавучий сумасшедший дом, изгнание и заключение становятся способами борьбы с сумасшествием (в этом смысле «Надзор и наказание» Фуко продолжает его «Историю безумия»).
Изоляция — способ борьбы и исследования. Безумие нового времени и наше представление о нем, по Фуко, — порождение самой психиатрии. Наука изобрела предмет исследования и ввела его в мир, то есть вселила в человека. Иными словами, депрессия появилась тогда, когда ее придумали ученые.
Но как бы то ни было, между мистериальным экстазом и маниакальностью, меланхолией и депрессией, словами пророка и речью сумасшедшего — существенная разница, как между метафорой и реальностью, мифом и его воплощением.
Интересно, кто помнит, что «Чапаев и Пустота» — это, в принципе, тоже о сумасшедшем доме? Постмодернизм вообще — неявная форма сумасшествия. Или, напротив, форма демонстративная. Кажется, задача современной эпохи не в последнюю очередь и состоит в том, чтобы вывести безумие на поверхность, представить его незамутненным, чистым медицинским объектом. Показательная истерика, прикрывающая вполне конкретную корысть, — это одно, а клиническое помутнение сознания — другое. Впрочем, в контексте самых разнообразных бытовых форм безумия сделать это непросто.
Бытовое безумие и есть предмет художественного исследования Анны Козловой в ее романе «F20». Это пример прямого разговора о нынешнем уровне душевного здоровья. Здесь и придумывать ничего не надо, достаточно зайти на форум людей, страдающих психическими недугами, и найти советы, рецепты, диагнозы, консультации. Из этого реального жизненного пласта роман Козловой и вырастает. И главный его посыл — честность. Социальное вранье, инфантильность, всеобщее лицемерие, отстаивание придуманных, искусственных норм (которым отстаивающий их человек сам никогда не следует) — благодатная среда для процветания душевных болезней. Человек вынужден сражаться не только с собственным заболеванием, но и с отношением к нему в семье, дружеской среде, обществе, то есть дополнительно бороться со своей социальной ущербностью, потому что именно так — в качестве изгоя, неприкасаемого, прокаженного — и воспринимают душевнобольного. Признаться в психической ненормальности часто значит автоматически исключить себя из социума (пусть даже речь идет о безобидных отклонениях), лишиться семьи, друзей, работы. Здесь уж не до тонкостей.
Западная (жанровая, в первую очередь) литература стала заложницей обыденного психоанализа. Психологический травматизм — отличная платформа для объяснения различных отклонений от общепринятых норм, плюс к тому — универсальный инструмент для сюжетных построений, то есть уже даже не психология, а распространенный литературный прием. Букет разнообразных фобий, фрустраций, маний, психозов, растиражированный научно-популярной литературой, — всегда к услугам сочинителей детективов и триллеров. Это само по себе — симптом, но одновременно и соблазн. Можно сочинять романы по учебникам криминалистики, как Александра Маринина, а можно воспользоваться пособиями по психологии. Можно, правда, просто обратиться к литературной традиции. Это как раз случай Антона Понизовского и его нового романа «Принц инкогнито».
Забавно, что после «Обращения в слух» — книги, которая держится документальной основой (в стилистике Светланы Алексиевич), лишь обрамленной беллетристической канвой, — Понизовский пишет чистый «фикшен». Более того, вторгается в область, насыщенную аллюзиями, имеющую по крайней мере двухвековую литературную традицию. Путь не менее рискованный. Если документ (и даже, скажем так, материал, поданный как документ) в нарочито художественном обрамлении («Обращение в слух») может производить впечатление искусственности, то избитая подошвами многочисленных писателей дорога в мир душевнобольных, раздвоенных, маниакальных, шизофренических персонажей («Принц инкогнито») таит опасности банального повторения, изложения уже неоднократно изложенного. И можно ли считать здесь сюжетную ситуацию «врач и пациент — одно лицо» оригинальной находкой? Вряд ли. Так что читателю приходится искать оправдание расхожему приему. То есть, по существу, идти тем же путем, что и при чтении «Обращения в слух»: освобождать текст от излишней литературности.
Уильям Шекспир «Гамлет», «Король Лир», «Макбет»
Безумием как приемом великий бард пользовался щедро. Во всем известных пьесах с ума сходит король Лир и леди Макбет, Офелия и Гамлет, хотя последний и понарошку. И у каждого безумие значит свое. У Офелии — покорность миру и обстоятельствам. У короля Лира — бунт. У леди Макбет — окончательное расчеловечивание. У Гамлета — это маска, с одной стороны, и отделение себя от вероломной родни — с другой.
Кадр из фильма «Гамлет»
Э.Т.А. Гофман «Песочный человек»
Для романтика Гофмана в новелле главная оппозиция — мертвый-живой, искусственный-настоящий, механический-природный. Несчастный впечатлительный Натаниэль готов оставить живую невесту ради безупречной куклы Олимпии. Стоит ли удивляться, что, балансируя всю жизнь на грани безумия и ясности рассудка, он все же окончательно потеряет разум. А разумные мужчины с тех пор, «дабы совершенно удостовериться, что они пленены не деревянной куклой, требовали от своих возлюбленных, чтобы те слегка фальшивили в пении и танцевали не в такт».
Н.В. Гоголь «Записки сумасшедшего»
Дневники мелкого петербургского чиновника Аксентия Ивановича Поприщина выросли из двух нереализованных замыслов Гоголя: «Записок сумасшедшего музыканта» и комедии «Владимир третьей степени» (сохранились отрывки), в которой чиновник сначала мечтает об ордене, а потом сам этим орденом становится. Безумие Поприщина менее изысканно: он всего лишь влюбляется в дочь директора департамента, потом из переписки комнатных собачек узнает о том, что у нее есть жених, воображает себя королем Испании Фердинандом VIII и отбывает в свою «Испанию» — то есть наконец находит свое поприще. Правда, там почему-то все гранды ходят с бритыми головами, и их бьют палками.
Эдгар По «Система доктора Смоля и профессора Перро»
Мастер нагнетания нездоровой атмосферы предположил, что было бы, если в психиатрической клинике врачи и пациенты поменялись бы местами. А заодно не только поставил вопрос о том, что такое психическая норма, но и показал, как выглядит общество, управляемое душевнобольными.
Чарльз Диккенс «Большие надежды»
Обманутая, ограбленная и брошенная женихом почти у алтаря мисс Хэвишем с тех пор десятилетиями не снимает подвенечного платья, не выходит из темной комнаты и растит приемную дочь-красавицу как орудие мести роду мужскому. Но, к счастью для всех, разнообразные жизненные случайности вносят в этот план коррективы.
Ф.М. Достоевский «Идиот»
В этом романе одержимы более или менее все, поэтому изначальная нервная болезнь князя Мышкина и его эпилептические припадки на общем фоне выглядят скорее душевным здоровьем, хотя довольно сильно напоминающим христианский подвиг юродства. В финале этот подвиг будет доведен до логического конца.
Кадр из фильма «Идиот»
В.М. Гаршин «Красный цветок»
Рассказ о том, как пациент психиатрической больницы погиб в неравном бою с тремя маками, решив, что в них сосредоточено все зло этого мира. Кроме собственно литературных задач, в этом тексте отражен личный опыт писателя, страдавшего маниакально-депрессивным психозом.
А.П. Чехов «Палата №6»
Текст из школьной программы о том, что от врача психиатрического отделения до пациента расстояние не так уже велико.
Л.Н. Андреев «Мысль»
Доктор Керженцев поначалу симулирует сумасшествие, чтобы избежать наказания, но вскоре оказывается, что это и есть обыкновенное безумие. Еще один рассказ о том, что границы между нормой и патологией легко проницаемы.
Федор Сологуб «Мелкий бес»
Трудно сказать, что тут пугает больше: болезненная подозрительность с элементами садизма учителя словесности Передонова или атмосфера уездного города, где Передонов пользуется репутацией перспективного жениха и неплохого человека. Не стоит недооценивать недотыкомку.
Ф.С. Фицджеральд «Ночь нежна»
История молодого, обаятельного, успешного психиатра, нарушившего предписание врачебной этики не вступать в брак с пациентами. Для врача все закончится плохо, для пациентки — отлично.
Томас Манн «Доктор Фаустус»
Роман о гениальном композиторе, который заключает сделку с дьяволом, а в финале сходит с ума. Хотя, возможно, его встречи с сатаной и последующее безумие — всего лишь следствие разрушительного воздействия на организм бледной трепонемы.
Венедикт Ерофеев «Записки психопата»
Девятнадцативечная идея «лишнего человека», доведенная до абсурдного советского абсолюта.
Кен Кизи «Полет над гнездом кукушки»
Классика битнической литературы, в которой психиатрическая лечебница — модель тоталитарного общества. В роли тирана — старшая медсестра, героя-освободителя — преступник-рецидивист Макмерфи. Свергнуть диктатуру сестры ему удастся, но за это он заплатит жизнями нескольких пациентов и собственной личностью.
Кадр из фильма «Пролетая над гнездом кукушки»
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
«Разум вбил клин между мной и всеми, кого я знал и любил, выгнал меня из дома. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким», — говорит главный герой. Он родился умственно отсталым, и мать сдала его в приют. В результате операции его IQ существенно превысил самые высокие человеческие показатели. Однако в результате ошибки в расчетах врача скоро началась регрессия. Научно-фантастический рассказ «Цветы для Элджернона» — одна из первых литературных попыток начать разговор о преимуществе эмпатии и эмоционального интеллекта перед интеллектом обычным.
Саша Соколов «Школа для дураков»
Ученик школы для слабоумных детей страдает избирательностью памяти, раздвоением личности, нелинейным восприятием времени и тягой к красоте природы. Иначе говоря, он такой же, как все советские люди.
Стивен Кинг «Сияние», «Секретное окно, секретный сад»
То, что писательство — занятие не вполне от мира сего, Кинг придумал еще в конце 1970-х, когда работал над «Сиянием». Но там сознанием начинающего писателя овладевает некая потусторонняя сила. В «Секретном окне» литератору уже никто не мешает сходить с ума в свое удовольствие без посторонней помощи: днем быть одним человеком, а ночью перевоплощаться в другого.
Уинстон Грум «Форрест Гамп»
Примерно о том же, о чем «Цветы для Элджернона», только без научной фантастики.
Брет Истон Эллис «Американский психопат»
Патрик Бэйтмен богат, образован, успешен, любит музыку и красивую одежду, не любит гомосексуалистов и чернокожих, и он настоящий психопат. То есть он долго и с наслаждением рассказывает, как убивает женщин и мужчин, стоящих с ним на одной социальной ступени и ниже. А если людей под рукой нет — тогда животных.
Чак Паланик «Бойцовский клуб»
Когда-то культовый, а сейчас несколько подзабытый роман о неприятии общества потребления. После публикации этого текста прием раздвоения личности главного героя перешел в разряд затертых даже в массовой культуре.
Кадр из фильма «Бойцовский клуб»
10 книг, которые помогут разобраться в психиатрии — Нож
Карл Леонгард «Акцентуированные личности»
Начните с классической книги о границах нормы в психиатрии. Исследования Карла Леонгарда в корне изменили представления о психических нарушениях. Немецкий психиатр разработал концепцию акцентуированных личностей — людей с резко выраженными определенными чертами характера. Они здоровы, но в стрессовой ситуации могут вести себя неадекватно с общепринятой точки зрения.
В неблагоприятных условиях сильная акцентуация может перейти в расстройство личности. Это значит, что нет четкой границы между нормой и патологией — вопрос лишь в том, насколько выражены те или иные особенности личности.
Монография «Акцентуированные личности» была написана в 1976 году, и сегодня предложенная в ней классификация считается отчасти устаревшей. Зато читается книга на одном дыхании, ведь особенности характеров разобраны в ней на примерах известных литературных персонажей трех десятков писателей от Шекспира до Достоевского.
Узнайте, есть ли у вас акцентуация и если да, то какая, с помощью теста Леонгарда.
Петр Ганнушкин «Клиника психопатий»
Основатель концепции «малой психиатрии» Петр Ганнушкин вошел в историю благодаря своему учению о психопатиях. Так в первой трети XX века называли «патологии характера» — то есть, в современной терминологии, расстройства личности.
Хотя «Клиника психопатий» была издана в 1933 году, классификацию Ганнушкина использовали в советской психиатрии вплоть до 1990-х. Сегодня же она представляет больше исторический, чем практический интерес.
Монография написана отличным живым языком. Кроме того, по ней интересно отслеживать, как изменилось отношение к пациентам в психиатрии за эти годы. Многие термины той эпохи сейчас звучат весьма оскорбительно — например, «конституционально глупые» или «патологические лгуны».
Нэнси Мак-Вильямс «Психоаналитическая диагностика»
Эта книга — пособие для практикующих психотерапевтов, но написана настолько ярко и доступно, что читается взахлеб. Она будет интересна и тем, кто мало знаком с психоанализом или вовсе относится к нему скептически. Автор разбирает основные типы личности (истерические, депрессивные, обсессивные и пр.), их особенности и подходящий для них стиль психотерапии.
Психоанализ не оперирует медицинскими диагнозами и не делит людей на больных и здоровых. Его позиция такова: одна и та же личная особенность может быть выражена в разной степени — в рамках нормы, в форме невроза или психоза.
Все варианты проиллюстрированы красочными примерами из практики. Например, вы узнаете, чем нарциссическая личность отличается от психопатической, а депрессивная — от мазохистической.
Роберт Хаэр «Лишенные совести. Мир психопатов»
Роберт Хаэр — психолог, работающий в области криминалистики и один из самых известных исследователей психопатов. Под психопатами здесь подразумеваются те самые люди «без страха, стыда и совести», которых так любит демонизировать современная культура. Автор разработал знаменитый тест Хаэра — несложный опросник, с помощью которого можно выяснить, присущи ли кому-то психопатические черты.
Медицина уже не использует термин «психопат», заменив его на более политкорректный «антисоциальное расстройство личности». Автор книги, правда, не вполне с этим согласен.
Хаэр предлагает хорошо прижившуюся в популярной психологии классификацию: собственно психопаты, которые такими родились и неплохо адаптировались к жизни, и менее благополучные социопаты, ставшие жестокими и бесчувственными из-за сурового обращения в детстве.
Из книги вы узнаете, кто такие психопаты, как устроены их мозг и мышление. Почему эти люди больше, чем окружающие, склонны к риску и агрессии и меньше — к мукам совести и эмпатии? Можно ли «исправить» психопата?
У книги Хаэра есть и недостаток — явная предвзятость автора, связанная, вероятно, с его работой с преступниками. Для восстановления равновесия советуем почитать книгу «Мудрость психопатов» Кевина Даттона. Она рассказывает о положительных чертах и способностях психопатических личностей (да, они тоже существуют!).
Скотт Стоссел «Век тревожности»
Одна из лучших из доступных на русском языке книг о тревожных расстройствах. Тревожность, как и депрессия, чрезвычайно распространена в современном мире. Она может быть выражена в разной степени, вплоть до тяжелого расстройства, когда нормально жить уже невозможно.
Стоссел, будучи сам патологически тревожным человеком, дотошно исследует это явление с разных сторон. В книге собрана масса информации о доступных методах лечения тревожных расстройств. Автор излагает исторический и философский взгляд на эту проблему, а также приводит истории из своего личного опыта — жизни успешного журналиста, который ежедневно сомневается в себе и боится множества обыденных вещей. При своей энциклопедической информативности книга читается как детектив.
Франческа Аппе «Психологическая теория аутизма»
Про аутизм сейчас говорят, пожалуй, даже чаще, чем про биполярное расстройство. Написано множество пособий для родителей аутичных детей. Но, как ни странно, трудно найти книгу о том, как устроено это заболевание и как оно проявляется не только у детей, но и у взрослых. Отечественные авторы и вовсе считают аутизм ранним признаком шизофрении.
Франческа Аппе раскрывает тему максимально подробно. Она пишет о психологических и физиологических особенностях людей с нарушениями аутистического спектра. Как впервые проявляется и развивается эта особенность? Как ведут себя и мыслят дети, подростки и взрослые «в спектре»? Книга написана не самым легким языком, но понять суть может и неспециалист.
Kay Jamison Night falls fast
К сожалению, бестселлер о суициде и депрессии от автора книги «Беспокойный ум» пока не переведен на русский язык. Кей Джеймисон досконально исследует суицид, психические нарушения и обстоятельства, которые к нему ведут, состояние разума, в котором человек принимает решение уйти из жизни. Для этого она использует научные данные и личный опыт людей, выживших после таких попыток.
Джеймисон убеждена, что, даже если человек здоров психически, в этот момент его мышление и восприятие искажены, «погружены во мрак». И если его вовремя поддержать, помочь пережить это затмение, суицидальные мысли отступят. Предупреждаем: читать эту книгу действительно тяжело, как, возможно и многие тексты на эту тему.
Януш Рыбаковский «Лики маниакально-депрессивного расстройства»
Книга опытного психиатра о разнообразных аспектах биполярного расстройства (БАР, прежнее название — маниакально-депрессивный психоз). Автор подробно описывает причины, симптомы и лечение БАР. Одна из самых интересных глав посвящена связи этого расстройства с генетическими особенностями. Как наследуется БАР? Можно ли предотвратить развитие болезни, если знать о врожденной предрасположенности к ней?
Рыбаковский уделяет внимание и богатой «биполярной» культуре от Курта Кобейна до Кей Джеймисон (автора упомянутой выше книге о суициде). Например, вы узнаете, как наука отвечает на вопрос, связано ли биполярное расстройство с творческими способностями.
Эдвин Фуллер Торри «Шизофрения»
Отдельно отметим грустный факт: несмотря на зацикленность отечественной психиатрии на шизофрении, не нашлось ни одной современной и понятной для немедиков книги на эту тему от российских авторов.
Шизофрения до сих пор сильно стигматизирована, этого диагноза боятся и сами пациенты, и окружающие их люди. Но какие из этих страхов имеют под собой основания, а какие лишь мифы? Автор рассказывает об основных аспектах шизофрении подробно, понятно и со множеством примеров.
Один из мифов — что шизофрения навсегда исключает человека из нормальной жизни. На самом деле в каждом четвертом случае после одного или нескольких приступов психоза заболевание может отступить, то есть перейти в длительную ремиссию. Более того, даже при наличии симптомов многим пациентам удается сохранять здравый смысл и вести активную жизнь. А вот то, что на протяжении большей части ХХ века психиатрическое лечение принесло больным шизофренией больше вреда, чем пользы, горькая правда.
Достоинство книги в том, что автор смотрит на своих пациентов не как на исследуемый объект, а как на живых людей со своей болью. Он дает им возможность высказать свои чувства, а читателю — лучше их понять.
Ольга Власова «Антипсихиатрия»
Если вы хотите разбираться в психиатрии, то нужно иметь представление и об антипсихиатрии. Нет, это не те фрики, которые рассуждают о «фармацевтическом заговоре» и призывают выпустить всех пациентов из психбольниц. Точнее, далеко не только они. Это международное движение 1960–1970-х годов, в котором участвовали известные психиатры и психологи. Они боролись за права пациентов и в итоге добились того, что психиатрия стала гуманнее и ближе к людям.
Читайте также:
Антипсихиатрия: как протест против карательной психиатрии привел мир к пересмотру нормы
Вы можете углубиться в труды лидеров движения, например Рональда Лэйнга и Мишеля Фуко, а можете прочитать одну эту книгу. Ольга Власова подготовила прекрасный обзор всего движения, его героев и их работ.
6 книг про психов, психоз и нас с тобой
Девиации, расстройства, наклонности, сумасшествия, отклонения — слова, которые чаще встречаются в анамнезе или доме с желтыми стенами. Однако в литературе психам и психозам отведено отдельное место. Есть произведения художественные, есть публицистика. Все неоднозначные, спорные, но крайне интересные. Ведь все мы психи, а тут отличная возможность узнать про свое безумие больше, чем из оскорблений недругов.
1. «Венера в мехах» Леопольд фон Захер-Мазох
Вот уж действительно легендарное произведение. Захер-Мазох наряду с маркизом де Садом воспринимаются как извращенцы от мира литературы. На самом-то деле, Мазох ничего плохого не делал. Весьма красиво описал природу половых извращений, куртуазно и в меру, параллельно размышляя о природе взаимоотношений полов и эротизме. Но мерзкий психолог Рихард фон Крафт-Эбинг дал склонности получать удовольствие, испытывая унижения, насилие или мучения фамилию австрийца и вдобавок сказал по секрету всему свету, что Мазох и сам практиковал подобное (то есть, мазохизм). В любом случае, «Венера в мехах» — первая попытка осмысления феномена мазохизма. Как говорится, все пробовали, но стеснялись сказать. Ничего общего с фильмом Полански произведение не имеет, поскольку он снят по пьесе, написанной на основе «Венеры». Это крупное, самостоятельное произведение, отголоски которого можно найти у многих авторов, даже у Фаулза. Другое дело, что некоторые доводы Мазоха могут тебе не понравиться. Например, многие женщины не в восторге от мысли, что мужчины и женщины изначально, по природе своей, враги. Этим и ценен роман: здесь не только про куколдов и плетки.
2. «Матрица безумия» Мишель Фуко, Карл Густав Юнг
Монументальный философский сборник и попытка двух ярких мыслителей ХХ века докопаться до сути безумия. Что Фуко, что Юнг пытаются понять в своих размышлениях, отчего в политике, журналистике, культуре столько явно выраженных ненормальностей, шизофренических отклонений; в чем символизм сумасшествия, есть ли в нем скрытый смысл.
Не надо думать, что это совместная работа двух крупных мыслителей. Юнг был психиатром и психологом, Фуко — философом. Они даже близко знакомы не были и уж тем более не писали сообща. Просто обоих очень волновала тема безумия. И вот кто-то умный решил объединить их работы, посвященные причинам и символизму безумия в современном мире, а также истории сумасшествия в западном обществе в одну книгу. И, естественно, заработать на этом. Книжный бизнес, что с него взять? Впрочем, если тебе интересна сама тема безумия, а не творчество Фуко и Юнга, то книга понравится. Умные мысли и понимание темы из нее выцепишь.
3. «Теперь, когда я проснулся» Валерий Брюсов
Брюсов из тех авторов, про которых много слышали, но редко читали. Хотя его стихи давно включены в школьную программу, только мало кто их помнит. Еще меньше тех, кто их учил. Но это не поэзия, а проза. Причем очень короткий рассказ, что только идет ему на пользу: витиеватый авторский слог и нагромождение словес не успевают надоесть. Зато каков сюжет! Настоящий кошмар в духе Эдгара По. Герой рассказа — садист. Ему доставляет удовольствие пытать, насиловать, убивать. Не имея возможности безнаказанно творить свои злодеяния наяву, для этих целей он научился полностью контролировать свои сновидения и целенаправленно погружаться в самые кошмарные сны. В своих сновидениях он создал настоящий рай для изувера. Но рано или поздно придется проснуться. Вот такой была интеллигенция рубежа прошлого и позапрошлого веков. Чистота надоела. Захотелось грязи и «садизьму». Так что не нужно говорить про утонченную эпоху: от финальной сцены даже Буттгерайт перекрестился бы. И тем не менее он позволяет по-другому взглянуть на психологию садизма и чаяния людей, сгнивших изнутри.
4. «Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния» Кент А. Кил
От книги с таким названием ждешь гноящихся, истекающих сукровицей и кровью рассказов о безжалостных убийствах, совершенных психопатами. Тем более от автора с такой говорящей фамилией. На деле же это отменная автобиография ученого, посвятившего всю свою научную жизнь решению вопроса: рождаются люди психопатами или же ими становятся. Профессор Кил всю свою жизнь проработал с психопатами: от безжалостных серийных убийц, которых он встречал за решеткой, до детей, в чьем поведении и чертах характера проявились тревожные сигналы этого будущего тяжелого расстройства. По сути, он пытается донести весьма простую мысль: психопатия — это болезнь. Но говорит об этом, приводя исторические факты, делясь собственными и очень личными историями и наблюдениями. Иногда даже не понятно, что это: постмодернистский роман или воспоминания очень мудрого врача.
5. «Морис» Эдвард Морган Фостер
Фостер написал этот роман в 1912-м году, но опубликовать велел спустя год после своей кончины, в 1971-м. Потому как произведение про простого мальчугана викторианской эпохи по имени Моррис, который «ни к селу, на беду» во время обучения в Кембридже полюбил своего друга. Володя или Клайв — не важно, как его зовут. Влюбленные хотят жить вместе. Но во времена викторианской Англии это сложно. В итоге Клайв переметнулся на сторону добра, а Моррис прилагает все усилия, чтобы побороть свою природную гомосексуальность.
Фостер считал свой роман устаревшим, но оказалось, что в наши дни он актуален как никогда. Особенно после таких вот вопросов. Ведь гомосексуалисты есть, и никуда от них не деться. Не устанем повторять великую фразу, сказанную некогда группой НОМ: «6% зверей, 7% людей и иных представителей человеческой расы — педерасты». И с этим надо как-то всем жить.
6. «Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся» Джесси Беринг
Джесси Беринг называют Хантером Томпсоном научной журналистики. Потому что пишет умно, вызывающе, в некоторой мере даже дерзко. Поэтому она откровенно с ходу заявляет, что все люди ненормальные, и это так же неоспоримо, как и то, что под одеждой мы все голые. Точно такая же ситуация и с извращенцами. А Беринг утверждает, что если речь идет о сексуальных предпочтениях, то мы все извращенцы. Только страшного в этом не так много. Об этом она рассказывает на примере вуайеристов, фетишистов и других «извращенцев», цитируя современные исследования по психо- и физиологии. Все мы сексуально сдвинутые, поэтому очень важно подстроиться под норму и найти гармонию со своим желанием получить женским каблуком по яйцам.
«Искусство душевнобольных» Ханса Принцхорна
Это была одна из первых когда-либо опубликованных книг об искусстве людей, страдающих тяжелыми психическими заболеваниями, и, вероятно, первая книга, в которой попытался систематически взглянуть на эту область исследований. Оно на вес золота за сердце текста, биографические зарисовки и художественные исследования десяти «мастеров-шизофреников», искусство которых остается неотразимым и захватывающим. (Август Наттерер остается моим фаворитом, но со всеми ними стоит пообщаться.)Первая и третья части книги, посвященные r
Это была одна из первых когда-либо опубликованных книг об искусстве людей, страдающих тяжелыми психическими заболеваниями, и, вероятно, первая, кто попытался систематически взглянуть на эту область учиться. Оно на вес золота за сердце текста, биографические зарисовки и художественные исследования десяти «мастеров-шизофреников», искусство которых остается неотразимым и захватывающим. (Август Наттерер остается моим фаворитом, но со всеми ними стоит пообщаться.)Первая и третья части книги, посвященные взаимосвязи между психическим заболеванием и творчеством, а также происхождением и подтипами творческого импульса, были заменены, но представляют собой захватывающий взгляд на зарождающуюся область современной психологии. а также этнография и искусствоведение. Принцхорн обучался как истории искусств, так и психологии, и его мастерство в обеих областях показывает.
Я прочитал финал книги с глубокой грустью. Принцхорн пишет о том, что искусство, созданное этими художниками, так же реально и достойно заслуг, как и любое другое искусство, и говорит о своих надеждах на дальнейшие исследования психических заболеваний и творчества.Я знаю, хотя Принцхорн, конечно, не мог, что менее чем через два десятилетия нацисты охватят учреждения, которые заботились об этих артистах и подобных им людях; около 300 000 душевнобольных в Германии и районах, контролируемых Третьим рейхом, были убиты во время программы Aktion T4. Сам Принцхорн был мертв к моменту начала войны, а его коллекция произведений искусства для убежища сохранилась только потому, что хранилась на чердаке Гейдельбергского университета.
В качестве примечания, для признанного классика в этой области, у Artistry of the Mentally Ill была действительно неоднозначная история публикаций.Моя версия — это переиздание 1995 года, и качество изображений заметно плохое — онлайн-изображения тех же работ намного четче. Долгое время это было самое последнее издание, но, наконец, оно вернулось в печать в этом году (2019). Я еще не видел новую версию, но надеюсь, что они устранили проблемы с качеством изображения.
.Международные перспективы Дункан Чаппелл
В странах с демократическими традициями взаимодействие полиции с психически больными обычно регулируется законодательными актами, дающими право на усмотрение полиции и, возможно, приводящими к направлениям для получения помощи и лечения. Но слишком часто результат этих взаимодействий гораздо менее терапевтический и приводит к циклу арестов и, в конечном итоге, тюремного заключения. Следуя инициативе в Мемфисе, штат Теннесси, два десятилетия назад, полицейские управления во многих частях мира разработали специальные программы с группами кризисного вмешательства для облегчения контактов полиции с психически больными. Полиция и психически больные: международные перспективы исследует, как эти типы программ показали себя в юрисдикциях по всему миру.Книга начинается с событий, происходящих в Северной Америке и Европе, традиционно являющихся локусом многих инноваций и изменений в полицейской деятельности и в смежных областях. Это демонстрирует, как ряд юрисдикций в Европе только недавно начали признавать терапевтическое вмешательство психически больных в качестве приоритетной проблемы и по-прежнему часто страдают от нехватки значительных ресурсов.Самый большой раздел книги посвящен Австралии, где местные правоохранительные органы проявили удивительный энтузиазм и приверженность изменениям в своем управлении взаимодействием с гражданами с психическими заболеваниями. Наконец, в книге исследуются особые проблемы обеспечения гуманной и эффективной работы полиции с людьми с психическими заболеваниями в некоторых частях развивающегося мира. Эти проблемы часто связаны с укоренившимися культурными верованиями и практиками, основанными на суевериях, страхе и предубеждениях в отношении лиц, считающихся психически больными.
Взаимодействие между полицией и людьми с психическими заболеваниями составляет важный и деликатный аспект повседневной работы полиции. 16 глав этой книги предлагают широкий спектр межкультурных взглядов на этот важный аспект полицейской деятельности, позволяя практикующим полицейским разработать передовой подход к управлению их взаимодействием с этим уязвимым сегментом общества.
.Развивающие и лингвистические подходы к шизофрении, автор Дженни Франс
`Редакторы должны быть поздравлены за то, что они собрали вместе вклады, представляющие широкий круг интересов. Книга предоставляет широкий спектр новых знаний и взглядов на все, от строго научного подхода до личных точек зрения на примере применения психологии личностных конструктов. Я, безусловно, могу порекомендовать эту книгу психологам, работающим с серьезно психически больными, а также логопедам, работающим в службах психического здоровья.Эта книга представляет собой еще одну ценную перспективу для понимания и лечения проблем психического здоровья. Я надеюсь, что информация, собранная в этой работе, дойдет до тех, кто, как и я, может не осознавать ценность такого подхода ».— Психиатрическая помощь
`Эту книгу должен прочитать каждый психиатр, психолог и логопед, независимо от специализации. Многие главы также будут представлять непосредственный интерес для других медицинских работников, особенно тех, кто работает в многопрофильных группах.’
— Терапевтические сообщества
«Это чрезвычайно широкая задача, но она была успешно достигнута в очень удобочитаемой форме. Я действительно считаю, что это действительно революционное и захватывающее издание. Информация, содержащаяся в нем, будет полезна не только SLT, работающим в области психического здоровья, но и тем членам группы психического здоровья, которые хотят понять нашу роль и узнать больше об общении своих клиентов. Это отличное издание, которое стоит купить или взять взаймы.’
— Бюллетень
«Книга действительно дает представление о навыках логопедов и языковых терапевтов, а также о том полезном вкладе, который они могли бы внести как члены многопрофильной команды».
— Журнал Королевского медицинского общества
Коммуникация и психически больные пациенты — новаторская работа, в которой исследуются вопросы общения и речи у больных шизофренией, и представляет собой первое сотрудничество между психиатрами, лингвистами, психологами и логопедами.Участники, как практики, так и ученые, демонстрируют необходимость более тесной связи между дисциплинами и центральную роль, которую язык и общение играют в диагностике и реабилитации психически больных. Коммуникация и психически больные пациенты будут стимулировать широкие дискуссии в различных областях и являются ценным чтением для профессионалов, ученых и студентов в этих предметных областях.
.Почему никогда не следует использовать термин «психически больные» — ScienceDaily
Даже незначительные различия в том, как вы относитесь к людям с психическими заболеваниями, могут повлиять на уровень толерантности, как показало новое исследование.
В первом в своем роде исследовании ученые обнаружили, что участники проявляли меньшую терпимость к людям, которых называли «психически больными», по сравнению с теми, кого называли «людьми с психическими заболеваниями».
Например, участники с большей вероятностью соглашались с утверждением «психически больные должны быть изолированы от сообщества», чем с почти идентичным утверждением «люди с психическими заболеваниями должны быть изолированы от сообщества».«
Эти результаты были обнаружены среди студентов колледжей и взрослых, не являющихся студентами, и даже среди профессиональных консультантов, принимавших участие в исследовании.
Результаты показывают, что выбор языка не следует рассматривать только как вопрос «политической корректности», — сказала Дарси Хааг Гранелло, соавтор исследования и профессор педагогических исследований в Университете штата Огайо.
«Речь идет не только о том, чтобы говорить правильные вещи для внешнего вида», — сказала она. «Язык, который мы используем, реально влияет на нашу терпимость к людям с психическими заболеваниями.«
Гранелло провел исследование с Тоддом Гиббсом, аспирантом педагогического факультета штата Огайо. Их результаты опубликованы в январском выпуске журнала «Консультирование и развитие» за 2016 год.
Стремление изменить отношение общества к людям с психическими заболеваниями началось в 1990-х годах, когда несколько профессиональных публикаций предложили использовать то, что они называли языком «прежде всего человек», когда речь идет о людях с ограниченными возможностями или хроническими заболеваниями.
«Человек-первый язык — это способ уважать личность человека, отделяя его личность от любой инвалидности или диагноза, которые у него или нее могут быть», — сказал Гиббс.
«Когда вы говорите« люди с психическим заболеванием », вы подчеркиваете, что они не определяются исключительно их инвалидностью. Но когда вы говорите о« психически больных », инвалидность — это полное определение человека», — сказал он. .
Хотя использование языка «сначала человек» было впервые предложено более 20 лет назад, это первое исследование, в котором изучается, как использование такого языка может повлиять на толерантность к людям с психическими заболеваниями, сказал Гранелло.
«Меня шокирует, что до этого не было исследований по этому поводу. Это настолько простое исследование. Но результаты показывают, что наша интуиция о важности языка, ориентированного на человека, была верной».
В исследовании участвовали три группы людей: 221 студент бакалавриата, 211 взрослых, не являющихся студентами, и 269 профессиональных консультантов и стажеров, которые присутствовали на собрании Американской ассоциации консультантов.
Дизайн исследования был очень простым.Все участники заполнили стандартный, часто используемый инструмент опроса, созданный в 1979 году под названием «Отношение общества к психически больным».
CAMI — это опрос из 40 пунктов, предназначенный для измерения отношения людей к людям с диагностируемыми психическими заболеваниями. Участники указали степень своего согласия с утверждениями по пятибалльной шкале от 1 (категорически не согласен) до 5 (полностью согласны).
Анкеты были идентичны во всех отношениях, кроме одного: половина людей прошла опрос, в котором все ссылки были на «психически больных», а половина — на опрос, в котором все ссылки были на «людей с психическими заболеваниями».«
Анкеты содержали четыре подшкалы, отражающие различные аспекты взглядов людей на людей с психическими заболеваниями. Четыре подшкалы (и типовые вопросы):
• Авторитаризм: «Психически больные (или« люди с психическими заболеваниями ») нуждаются в таком же контроле и дисциплине, как и маленькие дети».
• Доброжелательность: «Психически больные (или« люди с психическими заболеваниями ») слишком долго были предметом насмешек».
• Социальные ограничения: «Психически больные (или« люди с психическими заболеваниями ») должны быть изолированы от остальной части сообщества.«
• Идеология общественного психического здоровья: «Наличие психически больных (или« людей с психическими заболеваниями »), живущих в жилых кварталах, может быть хорошей терапией, но риски для жителей слишком велики».
Результаты показали, что каждая из трех изученных групп (студенты колледжей, другие взрослые, консультанты) проявляли меньшую терпимость, когда в их опросах упоминались «психически больные», но несколько иначе.
студентов колледжа проявили меньшую терпимость по шкалам авторитаризма и социальной ограниченности; другие взрослые проявили меньшую терпимость к субшкалам идеологии психического здоровья сообщества; консультанты и стажеры продемонстрировали меньшую терпимость к субшкалам авторитаризма и социальной ограниченности.
Однако, поскольку это предварительное исследование, Гранелло сказал, что еще слишком рано делать выводы о различиях в том, как каждая группа ответила по четырем подшкалам.
«Важно отметить, что никто, по крайней мере, в нашем исследовании, не был застрахован», — сказал Гранелло. «Все показали некоторые свидетельства того, что на них влияет язык, используемый для описания людей с психическими заболеваниями».
Один удивительный результат заключался в том, что консультанты — хотя в целом они проявляли большую толерантность, чем две другие группы — показали наибольшую разницу в уровнях толерантности в зависимости от языка, на котором они читали.
«Даже консультанты, которые ежедневно работают с людьми, страдающими психическими заболеваниями, могут пострадать от языка. Им необходимо знать, как язык может повлиять на их принятие решений при работе с клиентами», — сказала она.
Гранелло сказал, что общий посыл исследования заключается в том, что всем — включая СМИ, политиков и широкую общественность — необходимо изменить свое отношение к людям с психическими заболеваниями.
«Я понимаю, почему люди используют термин« душевнобольные ».«Это короче и менее громоздко, чем фраза« люди с психическими заболеваниями », — сказала она.
«Но я думаю, что люди с психическими заболеваниями заслуживают того, чтобы мы изменили наш язык. Даже если это доставляет нам больше неудобств, это помогает изменить наше восприятие, что в конечном итоге может привести к тому, что мы будем относиться ко всем людям с уважением и пониманием, которого они заслуживают».
.