Екатерина II: Аннотированная библиография публикаций — Журнал ‘Отечественные архивы’ — Издания и публикации

Екатерина II: Аннотированная библиография публикаций / Сост.: И.В. Бабич, М.В. Бабич, Т.А. Лаптева. М.: РОССПЭН, 2004. — 928 с. — 1000 экз.

Документы Екатерины II (не считая официальных) стали публиковаться еще в ХVIII в. Ее письма Вольтеру печатались во Франции, затем несколько раз — в русском переводе в России. За два с лишним столетия накопился поистине неохватный материал, разбросанный в самых различных изданиях. Первая биография великой российской императрицы, написанная Ж.-А. Кастера, появилась на Западе (Париж, 1797) во времена правления ее сына Павла I, враждебно относившегося к памяти своей матери. В царствование любимого внука Екатерины Александра I российские почитатели истории получили в пользование переписку государыни с Вольтером и П.А. Румянцевым, очерки ее жизни и деятельности. Последние работы носили компилятивный характер и осторожно обходили такие опасные для правящей династии вопросы, как рождение великого князя Павла Петровича и сам способ восшествия Екатерины на престол. Не случайно Записки Екатерины Второй, ходившие по рукам уже в царствование Александра I (их знали Н.М. Карамзин и А.С. Пушкин), сделались объектом высочайшего преследования при Николае I.

В 1859 г. Записки императрицы Екатерины II напечатал в Лондоне эмигрант А.И. Герцен, вызвав сенсацию в Европе. Переведенные на несколько языков (оригинал написан по-французски), они послужили материалом для новых биографий императрицы, еще раз продемонстрировав преимущества западных историков перед российскими в деле освоения истории России, где Записки находились под запретом.

По поводу сложившегося положения вполне определенно высказался выдающийся архивист П.И. Бартенев: «Книга Кастеры о жизни и царствовании Екатерины Второй была у нас долгое время в большой чести. Можно сказать, что два предшествующие нам поколения почти исключительно из нее черпали свои сведения и понятия о второй половине восемнадцатого века. Это происходило оттого, во-первых, что помянутая книга… написана очень занимательно… а во-вторых и главнейше, от невозможности русским людям узнавать свою ближайшую старину из источников достоверных… Сочинение Кастеры, наполненное выдумками, приобретало цену вследствие своей запретности. Экземпляры его, конечно, распространялись гораздо более в России, нежели во Франции, где оно было издано. Оно не только читалось, но и переводилось втихомолку… Печатать эти переводы теперь нет надобности: до такой степени, при свете современного исторического изучения, обличилась несостоятельность этой книги» ^[1].

Строки эти написаны в период либеральных реформ Александра II, когда положение стало меняться к лучшему. Русские исторические журналы, соревнуясь друг с другом, вводили в научный оборот массивы документов екатерининского времени.

Не называя источника, ученые цитировали Записки Екатерины. Но создать научную биографию великой государыни оказалось не так просто.

Власть, поставленная в оборонительное положение террористами и общественным мнением, проигрывала в идеологической войне, в которой давно и деятельно участвовал Запад. Примером может служить судьба 12-томной «Истории Екатерины Второй», над которой трудился историк В.А. Бильбасов. Многие годы ученый собирал материалы в России и за рубежом. Первый том (1890 г.) был хорошо встречен читающей публикой и высоко оценен коллегами. Второй (1891 г.), где говорилось о перевороте 1762 г. и гибели свергнутого с престола Петра III, вызвал резкий и грубый окрик императора Александра III, был арестован и не поступил в продажу. Правда, вскоре его перепечатали в Берлине с тех же матриц, но в России оставили под запретом до 1917 г.

Используя все доступные отечественные и зарубежные источники, В.А. Бильбасов авторитетно защищал императрицу от инсинуаций, навязываемых читателям иностранными авторами и российскими радикалами, убедительно опроверг обвинения Екатерины в убийстве мужа, которыми была наводнена европейская литература. Труд остался незавершенным. История Екатерины Великой по-прежнему отдавалась на откуп иностранцам и борцам против самодержавия. Об этом в 1900 г. убедительно заявил академик А.Н. Пыпин в письме к президенту Академии наук, великому князю Константину Константиновичу.

А.Н. Пыпин руководил изданием сочинений императрицы, предпринятым по инициативе русского отделения Академии наук. Получив дозволение работать в самых закрытых архивах и хранилищах, он обнаружил там то, что его потрясло: подлинник Записок Екатерины Второй в полном объеме. «Лондонское издание, как я теперь уверился, — взволнованно докладывал академик, — дает едва половину целых Записок и едва треть целого состава исторических воспоминаний и заметок императрицы… Документ скрываемый, потом запрещаемый, тем самым делался достоянием лишь одной литературной фракции, именно той, которая не была склонна к объективному историческому взгляду. Переведенные на немецкий, английский язык, под тем же освещением, Записки императрицы Екатерины, кроме внешнего анекдотического интереса, быть может, всего чаще давали пищу только злоречию, и без того наполнявшему иностранную литературу о России.

Нет сомнения, что открытое признание этого памятника в первый раз даст возможность устранить односторонние суждения и, между прочим, дать противовес упомянутому течению».

Великий князь делает пометку: «Едва ли».

«…Именно исторические Записки имп[ератрицы] Екатерины, — продолжает А.П. Пыпин, — в их полном составе представляют драгоценный памятник, единственный в своем роде в нашей истории, замечательный и по историческому содержанию, и по глубокому психологическому интересу. Великое историческое достоинство Записок устанавливается их замечательной правдивостью: перед нами проходит картина юности будущей императрицы; долгие и тяжкие испытания, какие она переживала и которые могли бы сломить менее сильную натуру, не поколебали ея мужества, и в ней угадывается властительница, покорявшая умы и сердца людей, которой удивлялись даже историки, ей враждебные. В прежнее время, по-видимому, находили в этом повествовании как бы излишество правдивости, — но прошло уже полтора столетия со времени описываемых событий, и история должна наконец вступить в свои права… Наконец, эта личная история Екатерины II, исполненная великого значения для историка, есть вместе с тем замечательное литературное произведение, блещущее умом и наблюдательностью».

Следует пометка великого князя: «Но местами не лишенное некоторой соблазнительности, которая, по-моему, и является препятствием к открытому обнародованию. Конечно, я могу ошибаться, так как знаю лишь издание 1859 г., а не подлинный текст».

В том месте, где академик поставил вопрос об издании Записок Екатерины Второй, президент Академии наук (праправнук великой императрицы) написал: «Удобно ли? До сих пор на Записки эти смотрели как на запретный плод. Не лучше ли отпечатать отдельным томом для немногих, а не для продажи?» ^[2]

Записки были изданы в 1907 г. на языке оригинала в 12-м томе Сочинений императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей. Хотя после революции 1905 г. цензурные ограничения существенно ослабли, текст воспроизвели без купюр только в шести экземплярах. Во всех остальных отточиями отметили места, где говорилось об обстоятельствах рождения сына Екатерины — наследника престола Павла Петровича.

Эти пропуски легко восстанавливались по изданию Герцена, что и было сделано при переводе Записок на русский язык. Они вышли в России почти одновременно в нескольких издательствах.

Победа революции на долгие десятилетия поставила крест на работе по созданию научной биографии Екатерины Великой. Коррективы в оценках некоторых ее сподвижников заставила внести надвигавшаяся война. «Екатерининские орлы» Александр Суворов, Федор Ушаков, Михаил Кутузов были окружены в СССР всенародным вниманием и почетом и помогли стране выстоять. Но сама Екатерина II, как и Г.А. Потемкин, оставалась вычеркнутой из массового сознания.

Первым за их реабилитацию в СССР выступил популярный писатель В.С. Пикуль. Роман «Фаворит» (1984 г.), изданный миллионными тиражами, открыл глаза широкому кругу читателей на достижения России под скипетром Екатерины Великой. Вышел ряд работ и документальных сборников, посвященных перевороту 1762 г. Увидели свет такие крупные собрания документов, как личная переписка Екатерины II с Г. А. Потемкиным (1997 г.). Появились серьезные исследования о законодательной деятельности императрицы, внешней политике России в ее царствование. Наряду с этим рынок наводнили репринтные переиздания весьма поверхностных книг, к лучшим из которых можно отнести очерки французско-польского историка конца ХIХ в. К.Валишевского.

Попытки создать научную биографию Екатерины оказались весьма скромными. Небольшая книга А.Б. Каменского «Под сению Екатерины» (СПб., 1992) дала сжатое и почти очерковое изложение основных событий екатерининского царствования. Книга «Екатерина Великая» (М., 1999), написанная известным советским специалистом по эпохе Петра Великого Н.И. Павленко (вышла в популярной серии «Жизнь замечательных людей»), содержит множество фактических неточностей.

И по сей день у нас нет ни фундаментальной научной биографии Екатерины II, ни научного издания ее Записок, не говоря уже об огромном эпистолярном наследии императрицы, тысячах ее писем и рескриптов, разбросанных по многочисленным изданиям или ждущих своего часа в архивах.

Сегодня важный шаг в нужном направлении сделан. В 2004 г. в издательстве «Российская политическая энциклопедия» вышел объемистый труд «Екатерина II: Аннотированная библиография публикаций». По словам составителей, «…он включает издания, которые вышли в течение ХIХ-ХХ вв. (по 1997 г. включительно) на русском языке (или на языке подлинника с русскими комментариями), не являются библиографической редкостью и таким образом реально доступны широкому кругу историков, в том числе жителей российской провинции и наших коллег за рубежом» (С. 3).

Перед составителями стояла трудная задача отбора материала. Для сборника было взято 800 изданий документов Екатерины II, напечатанных на русском или языке подлинника с русскими комментариями, причем пришлось пожертвовать многими официальными документами, заявленными от имени «Ея Императорского Величества» разными ведомствами, а также многочисленными официальными бумагами, подписанными только императрицей (типа патентов на чины). Правда, часть последних (прежде всего манифесты, которые, как правило, составлялись сотрудниками императрицы) нашла место в справочнике после того, как было установлено наличие вариантов их текста «за рукой» Екатерины — еще одно свидетельство тщательной работы составителей.

О бережном отношении к екатерининскому наследию говорит и такая деталь: в книгу включены написанные императрицей проекты к надписям памятных медалей. Они дополнили ее воспоминания, сказки, пьесы, стихи, исторические и филологические заметки. Заслуживает признания попытка составителей указать места хранения автографов документов. Эта работа, потребовавшая труда большого научного коллектива, выполнена с максимальной полнотой тремя исследовательницами. И, наконец, нельзя не оценить качество аннотирования документов, которое вызывает особое уважение. Читатель не только получает сведения о названии документа, времени его создания, но и узнает краткое содержание, имена упомянутых в нем лиц, а также публикаторов и наименования всех имеющихся публикаций с оценкой их научного уровня.

Работа над библиографическим справочником велась в течение нескольких лет (с 1999 г.) на базе Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки, научной библиотеки Российского государственного архива древних актов с обращением к фондам научной библиотеки Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова и Российской национальной библиотеки.

О великой труженице на троне красноречиво свидетельствует перечень корреспондентов российской императрицы. Всего в указателе адресатов писем Екатерины II представлено 418 имен (не считая нескольких неустановленных лиц). Это члены царской фамилии (императрица Елизавета Петровна, муж Петр Федорович, сын Павел, невестки, внуки и внучки), ближайшие сотрудники Екатерины — Г.А. Потемкин и братья Орловы, Н.И. Панин и А.А. Безбородко, П.А. Румянцев и А.В. Суворов, генерал-прокуроры А.А. Вяземский и сменивший его А.Н. Самойлов, а также митрополиты и архиепископы, генерал-губернаторы и губернаторы, сенаторы и статс-секретари, генералы и адмиралы, русские дипломаты и воспитанницы-смолянки, фавориты и банкиры, придворные медики и служители.

Среди зарубежных корреспондентов — императрица Мария-Терезия и ее сын император Иосиф II, короли прусские и шведские, британский, датский и польский, Папа римский и султан турецкий, крымские и калмыцкие ханы, грузинские цари, кавказские горские владетели, германские князья и герцоги, полномочные представители иностранных государств и аристократы почти всей Европы. Екатерина находила время писать властителю умов просвещенных европейцев Вольтеру и создателю энциклопедии Д.Дидро, знаменитому ученому Ж.-Л.-Л. Бюффону и хозяйке модного парижского салона мадам М.-Т. Жоффрен, творцу Медного всадника Э.-М. Фальконе и английскому доктору Т.Димсдейлу, одному из зачинателей прививания оспы, которому пригласившая его императрица первой протянула руку для прививки. Многолетними и доверенными корреспондентами российской просвещенной монархини были друг энциклопедистов Ф.-М. Гримм и знаменитый медик-моралист И.-Г. Циммерман.

Отметим важное дополнение, учтенное составителями. В справочник вошли сведения об ответных письмах корреспондентов императрицы, если они содержались в описываемых изданиях.

Справочник составлен по алфавитному принципу, несколько осложняющему поиск нужных документов. Например, читаем: «Александренко В.Н. Из жизни русских студентов в Оксфорде в царствование Екатерины II» (Журнал Министерства народного просвещения. 1893. Ч. 285. Отд-ние 2. С. 1-14). В журнале помещен рескрипт императрицы обер-прокурору Святейшего Синода И.И. Мелиссино, будущему куратору Московского университета, подробно аннотированный составителями в описании другого издания. Об этом говорит отсылка: «См.: Х. Проект богословского факультета при Екатерине II, 1773 год» (Вестник Европы. 1873. № 11. С. 300-318). Но пользователь зачастую не подозревает о существовании публикаторов Александренко и «Х», не знает точных названий публикаций, в которые вошли интересующие его документы.

Главным поисковым ориентиром в издании стали три указателя имен: адресатов Екатерины II; публикаторов, издателей, переводчиков документов императрицы (около 450 человек), а также упоминаемых в них лиц (всего более 8 тыс. ). Но, очевидно, тематический указатель значительно упростил бы поиски. В приведенном случае достаточно было бы отыскать раздел «Образование».

Книга дает очень многое специалисту, ее можно читать и перечитывать, отыскивая интересные, почти забытые источники, устанавливая новые связи между лицами и событиями екатерининской эпохи. Не хочется говорить об ошибках, вызванных колоссальным объемом проделанной составителями работы. Но ради точности все же упомянем некоторые из них. Покоритель Крыма князь Василий Михайлович Долгоруков не был фельдмаршалом (С. 6), Валерьян Зубов в указателе превратился в Валентина (С. 845). Для объяснения принципов обозначения титулов при аннотировании документов в качестве примера упомянут князь Италийский (С. 4). Но Суворов получил этот титул через три года после смерти Екатерины, поэтому лучше было бы ограничиться князем Таврическим.

Однако все это, повторяем, мелочи. Труд канд. ист. наук И.В. Бабич (РГБ), д-ра ист. наук М.В. Бабич (РГАДА) и канд. ист. наук Т.А. Лаптевой (РГАДА) без преувеличения следует признать библиографическим подвигом. В него вошло около 11 тыс. документов (официальные бумаги и личные письма, литературные сочинения и законодательные акты). Такой полноты собрания и тщательности обработки екатерининских публикаций русская библиография не знала. Справочник служит прекрасным дополнением к труду В.А. Бильбасова, который в 12-м томе своей «Истории Екатерины Второй» (вышел в двух частях) собрал и аннотировал литературу о российской императрице.

Справочник дает возможность специалистам и всем читателям, живущим в университетских центрах и городах с крупными библиотеками, получить самое полное представление о документальном наследии Екатерины Великой.

В 1871 г. в сборниках императорского Русского исторического общества начали печататься бумаги Екатерины II. Они вышли в пяти томах, к которым затем прибавились еще девять, под названием «Политическая переписка императрицы Екатерины II». Документы (большей частью рескрипты, письма, указы) публиковались практически без комментариев и ссылок на места их хранения. Издание (далеко не полное) прекратилось после 1917 г. и осталось незаконченным. В 1870 г. во Франции было завершено 29-томное издание переписки императора Наполеона I (Париж, 1858-1870). Через год в Германии начала публиковаться политическая переписка прусского короля Фридриха Великого, выпущенная в 33 томах (Берлин, 1879-1909). Пример, достойный подражания.

Выход в свет аннотированной библиографии публикаций документов Екатерины II следует расценить как важный шаг к изданию полного собрания ее писем, Записок и, наконец, как пролог к созданию фундаментальной научной биографии Великой императрицы, которая имеет неоспоримые выдающиеся заслуги перед Россией.

В.С. ЛОПАТИН

---

^[1] Русский Архив. 1877. № 9-12. С. 389.

^[2] ОР РГБ. Ф. 16. Карт. 12. Д. 6. Л. 23-28.

16 (27) мая 1795 года Екатерина Великая одобрила создание публичной библиотеки

Информация о материале

Опубликовано: 27 мая 2022

Просмотров: 7394

Несмотря на то, что идея создания общедоступного хранилища книг не покидала мысли императрицы с самого начала царствования, указ о строительстве библиотеки был подписан лишь за полтора года до её кончины.

В мае 1795-го Екатерина II одобрила проект архитектора Е.Т. Соколова – и почти сразу началось строительство.

Главный фасад углового здания Библиотеки. Утвержденный проект Е.Т.Соколова. 1796 г. Фото с сайта: http://nlr.ru

Это было первое в России здание, предназначенное специально для размещения библиотеки. Его возводили около 15 лет. Параллельно началось формирование фондов. Хотя традиция собирания книг к тому моменту уже прочно укоренилась – свои библиотеки имело каждое уважающее себя семейство – очевидно, что частных коллекций, предназначавшихся лишь для узкого круга избранных, было недостаточно для формирования интеллигенции из «просвещённых дворян» и полноценного пласта образованных «государственных людей». Уже в 1795 году по велению императрицы из Варшавы была доставлена знаменитая коллекция книг братьев Залуских – именно она послужила основой Императорской публичной библиотеки.

Старинные книги. Фото из открытых источников

После смерти Екатерины Великой и прихода к власти её сына – Павла I – формирование фондов и само строительство были на время приостановлены. Однако в ситуацию вмешался русский меценат граф Александр Сергеевич Строганов, который в ту пору был назначен главным директором императорских библиотек. Во многом благодаря его стараниям Императорская публичная библиотека сохранилась и продолжила работу.

Так, например, именно по просьбе Строганова Александр I впоследствии приобретёт и передаст в собственность библиотеки знаменитое рукописное собрание чиновника русского посольства в Париже П.Дубровского. С него и возникло в 1805 году особое хранилище – депо манускриптов, которое вскоре пополнилось ценнейшими памятниками древнерусской письменности. Среди них Остромирово Евангелие (1056–1057), а также Лаврентьевская летопись (1377) — древнейший список начальной русской летописи.

Граф Строганов не дожил до официального открытия своего детища всего несколько лет – библиотека торжественно распахнула свои двери 2 (14) января 1814 года. Изначально Императорскую публичную библиотеку планировали открыть в 1812 году, однако из-за войны с Наполеоном это не представлялось возможным: самые ценные книги были эвакуированы из столицы.

Директором библиотеки стал бывший помощник мецената Строганова и его заместитель Алексей Николаевич Оленин. Именно Оленин фактически создал «Положение о управлении Императорскою Публичною библиотекою», которое позже утвердил император Александр I. Документ закрепил главные принципы организации работы библиотеки, устанавливал штат и структуру библиотеки, также круг обязанностей библиотекаря и хранителя манускриптов. Это был первый в России библиотечный законодательный акт, который содержал пункт об обязательной доставке в библиотеку двух бесплатных экземпляров любой печатной продукции, издаваемой в стране.

В последующие годы фонды библиотеки, как и её аудитория, неуклонно росли. Среди читателей появилась разночинная публика. Во вторую половину XIX века в библиотеку стали поступать многочисленные книжные дары. Если в первой половине XIX века фонд прибавлялся в среднем не более, чем на пять тысяч томов ежегодно, то в 1850-е годы темпы роста увеличились в пять раз.

На фото: Библиотека Вольтера. Фото из открытых источников

Одна из жемчужин книжного собрания – Библиотека Вольтера – также была передана в фонды в 1861 году по распоряжению императора Александра II. Это собрание было выкуплено самой Екатериной II у наследников великого французского мыслителя и долгие годы хранилось в Эрмитаже. Библиотека Вольтера включает в себя около семи тысяч книг, почти треть из которых имеют пометы писателя, рукописи и черновики, прижизненные издания произведений с собственноручной правкой автора.

Императорская публичная библиотека, ныне Российская национальная библиотека Санкт-Петербурга, – это старейшая государственная библиотека страны, вторая по величине фондов в России, одно из крупнейших в мире информационно-библиографических учреждений.

В соответствии с указом Президента РФ Б. Н. Ельцина от 27 мая 1995 года дату основания первой государственной общедоступной библиотеки России стали отмечать как общероссийский День библиотек.

Текст: Анна Хрусталёва

• Санкт-Петербург
• День в истории
• Российская национальная библиотека Санкт-Петербурга
• 27 мая

Новая книга | Женщины-художницы в царствование Екатерины Великой

Опубликовано в книгах редактором 25 февраля 2023 г.

Из Лунда Хамфриса:

Розалинда П. Блейксли, Женщины-художницы в царствование Екатерины Великой (Лондон : Lund Humphries Publishers, 2023), 152 страницы, ISBN: 978-1848225459, 45 фунтов стерлингов.

Смелый захват власти Екатериной Великой в ​​1762 году стал переломным моментом в имперской истории России. Во время знаменательного 34-летнего правления ее ненасытное видение и интеллектуальное любопытство привели к обширной территориальной экспансии, культурному прогрессу и гражданским, образовательным и социальным реформам. В этой новаторской книге Розалинда Блейксли раскрывает замечательную роль женщин-художников в достижении ею этих амбиций. Выполняя сложные заказы для элитного состава российских меценатов, их работа подчеркивает, в какой степени культурное обогащение сосуществовало с имперскими замыслами императрицы.

Приобретения Кэтрин вознесли известных художников к новым высотам. Исторические картины, которые она приобрела у Анжелики Кауфман, привлекли к швейцарской художнице внимание новых увлеченных покровителей, а Элизабет-Луиза Виже-Лебрен нашла в России надежное убежище от ужасов революционной Франции. Не менее важными были отношения Екатерины с менее известными художниками. Молодой скульптор Мария-Анн Колло проделала трудный путь из Парижа в Санкт-Петербург, чтобы помочь в создании конного памятника Петру Великому, и привела в восторг русское общество своими портретными бюстами, а великая княгиня Мария Федоровна, жена беспокойного сына Екатерины Павла, ваяла камеи. которые императрица посылала знатным корреспондентам за границу. С рассказами о незаурядной творческой деятельности, переплетающимися с интригами личной жизни Екатерины, Женщины-художницы в царствование Екатерины Великой раскрывает влияние этих и других художников на один из самых изысканных дворов Европы.

Розалинда Полли Блейксли , лауреат премий писатель и академик, профессор русского и европейского искусства и член Пембрук-колледжа Кембриджского университета. Попечитель V&A и Syndic музея Фицуильяма, она является автором книг, в том числе The Russian Canvas (Yale University Press, 2016) и Движение искусств и ремесел (Phaidon Press, 2006) и курировал выставки в Национальной портретной галерее в Лондоне и Национальном музее женщин в искусстве в Вашингтоне.

СОДЕРЖАНИЕ

Условные обозначения и сокращения

Введение
1  Надписи о будущей императрице
2  Екатерина на троне
3  Академия и Эрмитаж
4  Париж Ян Находка
5 Долото и молоток
6 Неожиданные сокровища
7 Дуайенн Рима
8  Художник в семье
9  Триумфальный беженец
Эпилог

Благодарности
Список иллюстраций
Библиография
Алфавитный указатель

Нравится:

Нравится Загрузка…

Кэтрин была великолепна | Мартин Малиа

Екатерина Великая; рисунок Дэвида Левина

Купить Распечатать

мадам Сюжет Ольденбурга — человеческая драма Екатерины-женщины, рассматриваемая как прелюдия к политической эпопее о Екатерине-державнице. Она сосредотачивается на годах становления Екатерины, начиная с 1744 года, когда четырнадцатилетняя принцесса София-Августа Ангальт-Цербстская была вызвана в Россию императрицей Елизаветой, чтобы выйти замуж за племянника и наследника последней, Петра Ульриха Гольштейнского, и кульминацией в 1762 году, когда , в тридцать три года она по праву обрела абсолютную власть. Цель автора — исследовать истоки характера этой иностранки, не имевшей законного права управлять Россией, но все же вступившей на престол по телу своего мужа, убитого приспешниками ее третьего любовника, и сумевшей затем удержать ее сына Павла от его неотъемлемого права на империю в течение тридцати четырех лет ее правления. Эта знакомая история, известная отчасти благодаря ее собственной Мемуары — слишком безвкусная и очевидная тема для histoire romancee ; еще мадам. Ольденбург поднимается над этими трудностями, чтобы дать нам портрет Екатерины и ее окружения, удивительно свежий и яркий.

Она достигает этого скрупулезным представлением исторических записей, искусно сочетающихся с новаторскими приемами. Результатом стал чудесный и чувственный психологический портрет развития молодой женщины среди деформирующего давления елизаветинского двора. Задолго до того, как Софья развила в себе сомнительные таланты, сделавшие ее Екатериной Великой, она была чувствительной, бойкой и даже благородной девочкой, которая после того, как ее мать была с позором отправлена ​​домой от русского двора как прусский агент, оказалась в опасном одиночестве в чужом мире в возрасте пятнадцати лет. Затем она вышла замуж за странного, измученного, непривлекательного мальчика, который, как и она, был изгнанником из Германии, но, в отличие от нее, был слишком возмущен своим позолоченным пленом, чтобы приспособиться к стране, которой ему предстояло править. Она прожила с ним семь лет в полной невинности. Это были сложные отношения, сочетавшие детскую солидарность со взрослым миром елизаветинского двора с растущей ненавистью друг к другу по мере их взросления. Когда ей было двадцать три года, Елизавета, скорее всего, увлекла Екатерину в объятия своего первого любовника, чтобы обеспечить наследника престола, которого стареющая государыня в конце концов пришла к выводу, что ее племянник не может обеспечить. Она сентиментально влюбилась в него только для того, чтобы быть покинутой, как только его тщеславие было удовлетворено возвышенным завоеванием, а затем чуть не умерла при родах. Сына, которого она произвела на свет, Елизавета забрала у нее. Предоставленная миру придворных интриг и высокой политики, она с восторгом обнаружила свои способности к этим опасным, необходимым играм. Когда Елизавета лежала при смерти, Екатерина не только увидела, что у нее нет иного выбора, кроме как бороться за власть против своего мужа, если она не желает быть уничтоженной им, но вскоре пришла к выводу, что она могла бы с таким же успехом исправить положение, захватив трон в своей стране. собственное имя, а не в качестве регента в имени ее сына.

Если мадам. У Ольденбурга есть тезис о том, что неподобающее увлечение Екатерины мужским искусством политики было ее творческим ответом на принесенное в жертву девичество и на жалкое крушение ее жизни как женщины и матери. Екатерина, которая появляется на этих страницах, одновременно и трогательна, и неприятна, в чем-то достойна восхищения, даже когда она в высшей степени ужасна, — и в этом нет никакого психологического противоречия. мадам Oldenbourg столь же искусно и, возможно, даже более трогательно представляет revers de la médaille 9.0073 блестящей судьбы Екатерины: трагедия мужа. В то время как предыдущие историки отвергли Питера как монстра, мадам. Ольденбург изображает его патетически больным, человеком, чьи шансы как человека были принесены в жертву в детстве еще более безжалостно, чем шансы Екатерины, чья слабость усугублялась ее силой и который отвечал на безобразия своего воспитания детской ненавистью к России. что сделало невозможным его правление. Екатерина была единственной альтернативой этому правителю, который не хотел править. Наконец, мадам. Ольденбург настолько успешно, насколько это возможно, передает загадочный внутренний мир императрицы Елизаветы, архитектора двух извращенных детских лет, вылившихся в трагедию через несколько месяцев после ее смерти. Умело используя приемы психологического романа, мадам. Ольденбургу удается представить эти знакомые личные истории с исключительным правдоподобием.

И все же, несмотря на ее русское происхождение и раннее образование, несколько фактических ошибок указывают на то, что мадам. Ольденбург гораздо меньше чувствует себя в русской истории, чем в средневековом прошлом ее приемной страны, Франции. Таким образом, она более убедительна в изображении Екатерины, Петра и Елизаветы как личностей, чем в изображении России восемнадцатого века; тогда как, описывая средневековую Францию, она дает нам и ярких личностей, и целую культурную среду. Более того, хотя мадам. Ольденбург непринужденно относится к внутренним существам в своих средневековых романах, она проявляет меньше понимания сложной интеллектуальной жизни. Помимо того, что каждый дюйм является вечной женщиной, для которой мадам. Ольденбург отдает должное, Екатерина тоже была интеллектуалкой восемнадцатого века, любительницей.0072 философ , объемистый писатель, первый принесший в Россию Просвещение. Эти аспекты ее характера мадам. Ольденбург, к сожалению, игнорирует. Тем не менее, несомненно, именно эта сторона Екатерины (которая была очевидна еще до того, как она взошла на престол и действительно была непосредственно связана с ее самоподготовкой к власти), является захватывающим, своеобразным и исторически значимым аспектом ее истории.

Реклама

Дело в том, что относительно недавние периоды истории менее охотно поддаются мадам. дары Ольденбурга, чем средневековье. Ее талант, будь то в романах типа Мира мало и Судьба огня или в «прямой» истории, такой как Les Bûchers de Montségur , воссоздать, путем накопления личных воспоминаний и биографий, атмосферу всего общества и эпохи . В работах, подобных этим, ее искусство примечательно именно тем, что период не предлагает источников, необходимых для подробного исследования отдельных жизней (средневековая биография, основанная исключительно на проверяемых фактах, действительно делает чтение скучным и схематичным). Таким образом, открывается путь для проявления талантов, чаще связанных с романом, чем с историей, и мадам. Ольденбург может создавать полных мужчин и женщин там, где источники позволяют нам угадывать только силуэты. Она делает это, конечно, не путем произвольного выдумывания персонажей или эпизодов, а путем экстраполяции того, что источники действительно раскрывают, что можно правдоподобно предположить в областях, о которых они умалчивают. Ее исторические знания и человеческое восприятие настолько велики, что недостающие звенья, которые она таким образом предоставляет, имеют такой же вид подлинности, как и то, что мы знаем как положительный факт. Она дает нам такие же сокровенные взгляды на далекое прошлое, какие есть у нас в наше время, но которые не может предоставить историк гильдии.

Однако для более поздних и хорошо задокументированных периодов истории — начиная, скажем, с восемнадцатого века — вымышленная биография становится менее необходимой, потому что теперь возможна настоящая биография. Таким образом, исторический роман в значительной степени опускается до уровня популяризации, оставляя серьезному историку-романисту только область мадам. Ольденбург исследовал в Екатерине : уточнение записи путем применения острого психологического понимания. Масштабы ограничиваются еще и другим образом, поскольку, когда записи достаточно обширны, хотя и не абсолютно полны, более не правомерно закрывать пробелы предположениями.