«Нет такого понятия, как российский геном» – Наука

Изучение вирусов помогает приблизиться к ответу на главный вопрос науки: как из неживого вещества могла появиться жизнь. О том, как микробы меняют представление человечества о себе самом, о новых биотехнологиях, супергрибах и хранилище геномов россиян «Науке-Ъ» рассказал биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов.

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов

Фото: Евгений Гурко

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов

Фото: Евгений Гурко

Интервью — часть совместного просветительского проекта Сколтеха, РНФ и «Коммерсантъ Наука» «Разговоры за жизнь». Его начало можно прочитать здесь.

— Можно ли сказать, какое открытие всерьез изменило биологию как науку за последние 20–30 лет? Что-то наподобие смены парадигмы, о которой писал Кун?

— Предметом биологии является жизнь во всех ее проявлениях. Жизнь очень разнообразна. Есть вещи, которые практически одинаково устроены у всего живого: это прежде всего генетический код, центральная догма молекулярной биологии, некоторые пути метаболизма, катализ. Но эти знания не создают какой-то общей парадигмы: с одной стороны, всегда есть исключения, а с другой — знания из учебника невозможно в лоб использовать для того, чтобы как-то рационально, направленно изменить произвольно взятый организм или клетку, придав этим объектам нужные вам свойства.

В центре всего остается эволюционная теория, ничего более важного для понимания жизни нет. Меняются не парадигмы, а наши возможности, появляются новые, все более мощные методы, они дают все больше и больше данных. Объем данных таков, что часто нет возможности их систематизировать. Но на самом деле систематизировать их, может, и не нужно. Жизнь не имеет никакого иного принципа, кроме как просто жить, и простое описание ее во всем разнообразии, на молекулярном, генном, клеточном, организменном уровнях, приводит к важным открытиям, и некоторые из них находят практическое применение.

— Тем не менее сегодня широко применяются всевозможные биоинформатические методы, благодаря которым математики извлекают из массива биоданных новые знания.

— На мой взгляд, мнение биоинформатиков о своей значимости сильно преувеличено. Это лишь один из многих методов получения информации о биологических объектах. Я был взращен в школе академика Спирина, который утверждал, что теоретической биологией занимаются те, у кого руки растут не из того места. Математики не имеют биологического мышления, поэтому без биолога, который поставит им задачу, они являются инструментом без головы. Не случайно лучший биоинформатик мира — Евгений Кунин не математик, он окончил кафедру вирусологии МГУ.

— Часто можно слышать про математическое мышление, а что такое биологическое мышление? В чем его особенность?

— Нужно очень много знать — отовсюду обо всем — и уметь видеть связи и аналогии там, где они неочевидны. Этому способствует классическое биологическое образование, включающее все ветви знания, от зоологии беспозвоночных до молекулярной биологии и биохимии. Из этого возникает целостная картина мира, которая дает возможность выдвигать нетривиальные гипотезы, во многом основанные на интуиции. Узнав какой-то новый факт, почти всегда не в вашей конкретной области, вы можете использовать его, чтобы достроить какие-то недостающие связи и по-новому подойти к проблеме, которая интересует лично вас. Возможность грамотно оперировать новыми фактами, слухами, идеями, выстраивать из них новые концепции, а затем экспериментально их проверять, используя любой из доступных методов,— это в современной биологии самое главное. При этом нужно понимать, что полного понимания у вас все равно никогда не будет, занятие биологией — это в общем-то бесконечность, на всю жизнь.

Жизнь из вирусов

— Вы занимаетесь изучением двух гигантских сообществ — бактерий и вирусов. К последним во время пандемии было приковано внимание всего мира. Что нового мы узнали о них в свете эволюционной теории? Как вы относитесь к концепции, согласно которой вообще все живое появилось из вирусов?

— Действительно, некоторые люди, включая Кунина, развивают немного сумасшедшую концепцию того, как клетки могли возникнуть из вирусов. Выглядит это чудесато, поскольку сегодняшние вирусы не могут жить без клеток, они — внутриклеточные паразиты. С другой стороны, клетки гораздо сложнее, чем самые сложные вирусы, и возникновение жизни должно было идти от простого к сложному.

— То есть вирусы возникли первее клеток, в которых потом начали паразитировать?

— Должна была существовать какая-то доклеточная недожизнь, потому что клетка — очень сложная структура, она не могла возникнуть сама по себе, из ничего. У нее есть мембрана, механизмы потребления энергии, деления, система передачи генетической информации, благодаря которой дочерние клетки похожи на родительскую, и так далее. Вопрос о том, как появилась столь сложная работающая система,— краеугольный во всей биологии. Потому что если ты смог сделать работающую клетку, то последующее возникновение разнообразия жизненных форм — всего лишь вопрос времени и удачи, все произойдет само собой просто за счет работы дарвиновского механизма отбора и неточности передачи генетической информации из поколения в поколение. Говорят, что, если у обезьяны будет миллион лет и пишущая машинка, она рано или поздно напечатает «Войну и мир». С эволюцией живого все устроено гораздо более эффективно: если написание «Войны и мира» позволит обезьяне и ее детям быстрее размножаться, возникнет положительная обратная связь, и книжка будет написана не путем случайного перебора, а в результате итераций, которые будут создавать иллюзию направленного движения к цели.

— Что было носителями недожизни, РНК?

— По-видимому, да, молекулы РНК, которые сейчас занимают несколько вторичное положение относительно ДНК и белков, но, возможно, РНК «выдумала» ДНК для хранения информации, а белки — для того чтобы можно было хорошо делать что-то полезное, например, катализировать химические реакции. Буквально неделю назад вышла очень интересная статья, в которой экспериментально показывается, что древняя РНК, возможно, смогла все это сделать за счет наличия в ней специальных химических модификаций, которые в современных клеточных РНК встречаются очень редко.

Возвращаясь к вирусам, стандартный взгляд на вещи заключается в том, что вирусы относятся к клетке как компьютерный вирус — к компьютеру. Это прекрасная аналогия, потому что вирус как раз генетическая программа, которая позволяет перестроить ресурсы клетки на то, чтобы воспроизводить новые вирусы и спамить ими, заражать другие клетки. Альтернативная точка зрения заключается в том, что какие-то древние вирусы объединились друг с другом и сделали клетку. Тут же возникает вопрос: как размножались эти вирусы без клеток? Возможно, они паразитировали друг на друге (подобные примеры известны в современной жизни), а может быть, условия ранней Земли позволяли вирусам размножаться без клеток. Когда я учился в университете, у нас ходили байки о том, что однажды на кафедре эволюционной биологии сцепились два эволюциониста и один, схватив другого за горло, кричал: «А вы-то сами были там, в верхнем силуре?» Я не был, поэтому не знаю. В конечном счете нужны будут эксперименты. Делать их сложно, мы слишком плохо знаем условия, которые были миллиарды лет назад.

— Человеческий социум больше похож на вирусное или бактериальное сообщество? Сегодня встречаются работы про социальное устройство вселенной вирусов, где говорится о способности к самопожертвованию.

— Самопожертвование есть и у вирусов, и у бактерий. Но только у них нет осознания «самих себя», такие понятия к поведению вирусов неприменимы. В целом сообщества бактерий и вирусов одного вида чем-то похожи на карикатурную версию Северной Кореи или какой-нибудь книжной антиутопии.

— Почему?

— Дело в том, что многоклеточные организмы генетически отличаются друг от друга. Поэтому в свете эволюции выгодно любить своих детей, а чужих — нет. Просто потому, что после смерти мы живем посредством переданных нашим, а не чужим детям генов. Поэтому нам имеет смысл бороться за успех своего потомства и по возможности гадить остальным, так как ресурсов не хватает. Я намеренно утрирую, очевидно, что по крайней мере у людей возникают дополнительные механизмы: мораль, религия, принуждение, которых нет у животных и которые накладывают свой отпечаток на то, как мы живем и относимся друг к другу. А в карикатурно идеальной диктатуре личность не значит ничего, все одинаковы, а главная идея связана с выживанием народа. Вот в бактериальных и вирусных популяциях все примерно так же. Бактерии в одной популяции генетически практически одинаковы, они клоны друг друга. Поэтому я-бактерия мог бы умереть за ваше потомство, а вы — за мое. То есть каждая бактерия в отдельности — это Александр Матросов микромира. С эволюционной точки зрения ей правильнее уметь умереть вместе с заразившим ее вирусом, чем дать возможность развиться вирусному потомству. Ведь вирусное потомство заразит еще кучу клеток. В общем, можно смотреть на это антропоцентрически и считать это «альтруизмом», но это просто эволюционно выигрышная стратегия. Популяции, в которых отдельные бактерии способны на действия а-ля Александр Матросов, более приспособлены, чем те, в которых клетки этого не делают.

Ножницы и не только

— Больше всего ваших работ связано с молекулярными ножницами — CRISPR-системами, которые позволяют «вырезать» кусочки генома и вставлять на их место новые. Сейчас известно, что это — механизм борьбы бактерий с вирусами, часть их адаптивного иммунитета. Мы знаем, когда, на каком этапе эволюции он возник? Это можно как-то проследить?

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов

Фото: Евгений Гурко

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов

Фото: Евгений Гурко

— Проследить это довольно сложно. Eсть концепция LUCA — первой клетки, из которой произошли все живущие ныне клетки. Всех потомков LUCA можно поделить на три большие группы: бактерии — клетки без ядер; клетки с ядрами, из которых потом появились многоклеточные существа, все растения, животные и люди, и археи — тоже безъядерные клетки, которые сильно отличаются от бактерий и по ряду свойств похожи на ядерные клетки. Так вот, CRISPR-системы есть у бактерий и у архей, а у нас их нет.

Это означает, что либо наши клетки потеряли это где-то во время эволюции, либо CRISPR-системы возникли после того, как ядерные клетки отделились от безъядерных.

Другая сложность в том, что CRISPR-системы способны к горизонтальному переносу, то есть их гены могут прыгать туда-сюда по геному и от одного организма к другому. Поэтому невозможно определить время, когда они возникли, ведь эволюционное время определяется по накоплению мутаций в ходе постепенного процесса эволюции, а если кто-то нарушает правила, скачет где попало, то возникают проблемы с датированием. Например, есть некоторые CRISPR-системы, которые очень сильно похожи друг на друга и находятся в геномах далеко отстоящих друг от друга архей и бактерий. А с другой стороны, у близкородственных бактерий могут быть совсем разные CRISPR-системы. Запутанное дельце.

— Насколько хорошо мы знаем, какие части генома и с помощью чего способны так спонтанно перестраиваться?

— Есть много мобильных генетических сущностей, одна из них — вирусы.

В геноме человека порядка 25 тыс. генов, они составляет лишь малую часть, считаные проценты нашего генома. Об оставшейся, большей части мы знаем очень мало. Значительная часть этого возможного генетического мусора — остатки вирусов, которые в какой-то момент встроились в геном наших предков, испортились, но почему-то остались в нашем геноме. Количество таких бывших вирусов в человеческом геноме исчисляется сотнями тысяч. Иногда они вяло прыгают, меняют свое положение в геноме в отдельных клетках нашего организма. Если прыгнут не туда, испортят какой-нибудь нужный ген, могут быть проблемы — например, описаны некоторые формы рака, которые возникают таким образом.

Я помню, что первая книга, которую я прочитал по поводу горизонтального переноса генов, называлась «Непостоянство генома». Ее написал в 1984 году Роман Бениаминович Хесин из Института молекулярной генетики АН СССР. Эта книга, несмотря на ее занудство, в свое время перевернула представления многих биологов. Мы вдруг поняли, что на эволюционном дереве гены могут прыгать с одной ветки на другую, а значит, передавать организмам новые свойства, возникшие не за счет длительной эволюции, а внезапно, за счет переноса. Но масштабы подобного переноса стали понятны только после того, как научились расшифровывать геномы и обнаружили огромное количество случаев, когда гены оказываются там, где их быть не должно. Кстати, именно за счет горизонтального переноса распространяется антибиотикоустойчивость бактерий.

— CRISPR-системы в 2020 году получили Нобелевскую премию. С тех пор эта биотехнологическая технология получила настолько широкое распространение, что сегодня в интернете можно купить набор, который позволяет редактировать геном прямо на кухне.

— Ну это просто хайп, бессмыслица. Все-таки для нормальной работы нужно образование и оборудование.

— Но количество серьезных работ тоже просто гигантское. Насколько мы близки к созданию лекарств нового типа на основе CRISPR-систем?

— Пока никаких работающих лекарств нет, но несколько разработок находится в стадии клинических испытаний. Есть направления, где в будущем это почти наверняка сработает, например лечение некоторых форм рака крови.

Если известна генетическая природа заболевания, можно взять из костного мозга пациента клетки с генетическим дефектом. Затем излечить этот дефект, вернуть в норму последовательность ДНК с помощью молекулярных ножниц CRISPR. Затем размножить такие отредактированные клетки и вернуть их пациенту, предварительно уничтожив его собственные поврежденные кроветворные клетки. Основной прорыв здесь в том, что полностью решается проблема иммунологической совместимости, ведь пациенту подсаживают его собственные клетки.

В Японии, где проживает большой процент пожилого населения, проводят опыты, связанные с попыткой остановить возрастную дегенерацию сетчатки, чтобы остановить потерю зрения. Во многих странах ведутся работы по использованию генетического редактирования для борьбы с мышечными дистрофиями.

— Как решается проблема доставки лекарства?

— Во многом набор болезней, с которыми в будущем, возможно, удастся бороться с помощью генного редактирования, определяется именно легкостью доставки редактора в поврежденные клетки. Например, в случае мышечной дистрофии Дюшенна вы можете ввести белок — генетический редактор в мышцу и надеяться, что какое-то количество клеток отредактируются и станут нормальными. А дальше болезнь будет в некотором смысле работать на вас: больные клетки будут постепенно умирать, а здоровые, отредактированные будут распространяться и замещать утраченные больные клетки. Но как только мы переходим к лечению, например, солидных опухолей, печени, почек, мозга и так далее, то выясняется, что с помощью генетического редактора ничего нельзя сделать. Краеугольная проблема всей современной медицины — адресная доставка лекарств. Пока мы не можем доставить нужную CRISPR-систему туда, куда нам нужно, причем не в одну, а в большинство поврежденных клеток органа, возможности использования в медицине остаются ограниченны.

— Хорошо, насколько тогда широко это уже применяется в прикладных направлениях? На свинках, на лошадях и так далее. Здесь же не запрещены даже эмбриональные изменения с помощью CRISPR-систем.

— Да, так как у свинки нет бессмертной души, здесь можно делать все что угодно, вопрос только зачем. Реальное применение требует решения какой-то конкретной коммерческой задачи. Например, пару лет назад в США в магазинах появились генетически отредактированные шампиньоны. Обычные грибы на срезе темнеют, быстро теряют свой товарный вид и в огромном количестве идут в помойку. Эту проблему решили как раз с помощью генетических ножниц: вырезали ген, продукт которого участвует в производстве окрашивающего вещества. Теперь ничего не подозревающие хозяйки покупают старые шампиньоны и все счастливы.

— И стоило заморачиваться из-за этого?

— Подозреваю, что рынок шампиньонов — это миллиардные обороты. Растят их на навозе, навоз производят коровы, которые заодно производят метан, и т. д. и т. п. Увеличив сроки хранения грибов в супермаркетах, можно получить значительные выигрыши вдоль всей этой цепочки. Если рынок это примет, то и замечательно.

— Еще интересные работы связаны с выведением с помощью технологии CRISPR новых пород животных и сортов растения. Стоит ли нам ждать — суперлошадей и суперъяблок?

— Да сегодня в этом направлении проводится столь огромное количество работ, что появился даже термин «криспирение». Все крисперят… Но на самом деле по отношению к сельхозживотным особого прогресса не наблюдается. Дело в том, что суперлошади и суперъяблоки уже выведены. У всех животных есть фактор роста — белки, которые кодируются определенными генами. Они работают, пока мы растем, а затем прекращают работу, а значит, прекращается и рост. Конечно, у всякого предприимчивого человека возникнет соблазн продлить работу этого гена и получать вечно растущих свиней. Но, похоже, это не работает. Просто потому, что свиноводы прошлого хорошенько потрудились и на протяжении столетий выбирали свиней, максимально выгодных для разведения, то есть быстро растущих. И видимо, у имеющихся пород исчерпан биологический потенциал, проект «свинья» достиг своего предела, дополнительное производство гормона роста ни к чему не привело.

— Наибольший шум был с китайскими отредактированными детьми. В мае этого года Хэ Цзянькуя выпустили из тюрьмы.

— Понятно, сколько же можно было его там держать.

— Насколько легко провести сегодня такую манипуляцию? Что для этого нужно и насколько это дорого?

— Если ты знаешь, что делаешь, ничего сложного нет. У вас должна быть клиника ЭКО, доступ к оплодотворенным человеческим яйцеклеткам, работающий способ введения генетического редактора в эти яйцеклетки, ген, который вы хотите отредактировать, и матери, готовые выносить отредактированные эмбрионы. Вы, условно говоря, добавляете в пробирку с оплодотворенной яйцеклеткой генетический редактор, нацеленный на определенный ген, и дело пошло. Когда яйцеклетка начинает делиться, вы можете взять некоторое количество клеток эмбриона и проверить, действительно ли произошло изменение в ДНК. Если очень хочется, вы можете подсадить этот эмбрион в маму. Если вы ей ничего не скажете, то она ничего не узнает и выносит ребенка.

Так что технически ничего сложного нет. Зато есть непреодолимая проблема в том, что мы не знаем, что именно следует изменить. У вас должна быть какая-то идея, цель. А сегодня никто из ученых не знает, что нужно поменять, чтобы, утрирую, изменить форму носа ребенка, сделать его более умным, красивым или здоровым. Безусловно, есть большое количество наследственных генетических заболеваний, но их можно предотвращать без всякого редактирования, путем генетического анализа, консультаций будущих родителей и ЭКО.

Гены народа

— Полтора года назад вас назначили директором крупнейшего генетического центра в стране, в каком состоянии сейчас находится процесс организации?

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов (справа)

Фото: Евгений Гурко

Биолог, профессор Сколковского института науки и технологий и Университета Ратгерса (США) Константин Северинов (справа)

Фото: Евгений Гурко

— Речь идет о крупном центре геномного секвенирования, который создается в ПАО «НК “Роснефть”» в рамках технологического партнерства с государством по программе развития генетических технологий. Планируется, что мы определим до сотни тысяч геномов россиян и создадим современную базу генетических данных человека. Анализ данных этой базы позволит более эффективно выявлять генетические заболевания и разрабатывать методы их лечения. Все помещения центра готовы, решаются вопросы закупки оборудования.

— В мире сейчас есть несколько проектов по созданию крупных национальных генетических баз. Чем они отличаются?

— В мире таких проектов десятки. Первый был в Исландии, затем был английский проект, датский, эстонский, китайский и так далее. Есть ряд крупных международных проектов. В Великобритании сначала был проект на 100 тыс. геномов, его начали в 2013 году и успешно выполнили за пять лет, сейчас делают проект на 5 млн геномов. Ведет эти проекты консорциум Genomics England при поддержке Министерства здравоохранения и с участием частных компаний, которые производят секвенаторы — приборы для чтения последовательности ДНК.

— Англичане отбирали геномы под определенные диагнозы, а есть ли другие критерии отбора геномов?

— Их интересовали генетические заболевания и рак. Есть проекты с этнической направленностью. Например, в Эстонии геномная инициатива не предполагала исследования русскоязычного населения. Это скорее была попытка найти загадочную «эстонскую душу». Дело в том, что для многих коренных жителей Эстонии имеется разная информация, записи в церковных книгах например, которые хранятся сотни лет. Поэтому можно проводить интересные ретроспективные исследования, изучать, как наследуются те или иные признаки во многих поколениях. В Исландии с этим еще лучше. В России, если речь не идет о малых народах, такое невозможно, потому что у нас перемешано огромное количество этносов и ничего достоверно проверить нельзя.

— Насколько принципиальны генные отличия среди этносов для современной медицины?

— Группы людей, которые исторически мало перемешивались с другими, действительно отличаются друг от друга генетически в том смысле, что внутри группы определенные последовательности ДНК встречаются чаще, чем вовне ее. Наличие какой-то этнической специфичности на уровне таких генетических маркеров может влиять на вероятность возникновения некоторых заболеваний или на то, насколько эффективно то или другое лекарство действует на человека. Получение референс-геномов, генетического «портрета» народов нашей страны является одной из задач нашего центра.

— Как это выглядит на деле? Где это все будет храниться? Сколько весит, я не знаю, информационно секвенированный геном? Порядка шести килобайт?

— Геном каждого человека — это текст длиной в 6 млрд букв, разбитый на 46 томов-хромосом. Хранилище данных, создание которого мы заканчиваем, будет одним из крупнейших в России. Сам центр физически находится в Институте биоорганической химии, называется он «Биотек кампус».

— Как в мире выстроена информационная безопасность вокруг таких проектов? Могут ли граждане, сдавшие биоматериал, получить информацию о своем геноме?

— Участники проекта — волонтеры. Они дают информированное согласие на обработку персональных данных и на то, что ДНК, полученная из их крови, будет секвенирована и проанализирована в исследовательских целях и информация будет храниться в базе данных. При этом данные деперсонифицированные. Поэтому, если, например, ученый собирается анализировать какой-то набор геномов из базы, он не знает, с какими конкретными людьми они ассоциированы.

— А сам человек имеет доступ к своему анализу? Вдруг он захочет узнать, не хоккеист ли он.

— Вообще, любой человек может заказать полногеномный анализ своей ДНК за деньги и получить некоторую информацию о себе. Там будут как данные о происхождении, так и какие-то медицинские предрасположенности, часто на уровне генетического гороскопа. В России несколько компаний, например «Атлас» и Genotek, выполняют такого рода анализы. Мы будем давать такую информацию нашим волонтерам бесплатно. Но результаты таких анализов не могут восприниматься как диагноз или руководство к медицинскому вмешательству. Тем более как основа решения о том, быть или не быть хоккеистом.

— Отвлекаясь от медицинского аспекта, вечной проблемой остается вопрос о том, каким образом в геноме заложены особенности характера, может быть, гены гениальности.

— Вопрос этот неверный потому, что он неправильно поставлен. Наша личность — это результат комбинации генетических задатков, условий воспитания, времени, общества, места, в котором мы живем, случая (никто ведь не отменял кирпича, вдруг падающего вам на голову) и, что очень важно, везения. Если вы пытаетесь найти в геноме признаки, определяющие такие, в сущности, неопределяемые понятия, как красота, талант, гениальность, то вы обречены на неудачу или, вернее, на то, чтобы обманывать достопочтенную публику. То же самое можно сказать о национальном геноме. Например, нет такого понятия, как «российский геном». Люди становятся россиянами не потому, что у них какой-то специальный ген, а потому, что они выросли в этой стране. Так что попытки работы с геномом в целом с целью найти что-то помимо медицинских аспектов обречены на неудачу.

Прогресс и регресс

— Не так давно во время пандемии мы наблюдали удивительное явление, когда в обществе одновременно уживалась вера в науку и медицину и, параллельно, тотальное недоверие к науке, выражавшееся в антипрививочном движении. Как это может уживаться?

— В самой фразе «верить в науку» есть, мне кажется, противоречие. Хотя, возможно, слово «верить» здесь не такое уж неправильное, потому что речь идет о людях, которые не являются профессиональными учеными, но у них есть естественнонаучная, рациональная картина мира. А у других ее нет. Наука воспринимается в целом как государственная вещь, поэтому люди, которые почему-то не доверяют государству, заодно не верят и в науку.

Мне довелось общаться с одной дамой, которая изучала особую дорожную ритуальную культуру в США — когда вдоль дороги вешают веночки на месте ДТП. Я думал, что этого в Америке нет, я никогда этого не видел. Но оказалось, этого нет в той Америке, которую знаю я, а вот в бедной испаноговорящей Америке очень даже есть. У этой исследовательницы была гипотеза, что те граждане, которые не чувствуют себя частью общества в широком смысле, начинают придумывать себе свои собственные ритуалы, свои субкультуры. То есть субкультура возникает, когда ее носители не чувствуют себя частью всего странового процесса. По-английски это называется disenfranchised. Я думаю, что ЗОЖ-активисты, антиваксеры, люди, верящие в особый русский путь, в Ктулху, гомеопатию и прочее,— это из этой же серии, в общем, несчастные, обделенные люди.

— То есть это просто две разные страны.

— Да, только не две, а больше, много разных, непересекающихся стран.

— В России, согласно социсследованиям, за последние пять лет доверие к ученым упало почти в два раза.

— Я незнаком с такими данными. Возможно, это неожиданное следствие попыток поднять статус ученого, официально закрепив, что ученые должны получать в несколько раз больше денег, чем средняя зарплата по региону. Если это приводит к ощущению, что денег много, а лучше наука не становится, какое может быть доверие?

— А вы верите в прогресс, в то, что мир движется от худшего к лучшему?

— Да, безусловно. Я точно не хотел бы жить в Средние века, или в царской России, или в Советском Союзе. Но больше я верю в собственный прогресс.

— Как вы детей воспитываете, есть ли у вас какие-нибудь правила? У них есть естественнонаучные склонности?

— Чем старше я становлюсь, тем меньше я верю в правила воспитания. У меня трое детей, каждый по-своему замечательный. Старший сын по образованию political scientist, социальный философ, но на самом деле анархист безработный. Он очень любит «Государя» Макиавелли и использует эту книгу как источник вдохновения при общении с окружающими. И удивляется, почему его никто не любит. Другой сын закончил одну из лучших физматшкол на Среднем Западе. Он сейчас выпускается из университета и будет работать в IT. Дочка, младшая, рождена в России и пока еще живет со мной. Ее любимая книга «Повелитель мух», и у нее нуаровый взгляд на весь мир. Ей 17 лет, она поступила в университет и будет заниматься художественным дизайном. В общем, никто из них не занимается наукой, и слава богу.

— Многие считают, что нынешнее поколение лучше, честнее, чем мы.

— Я не могу сказать, что они лучше, но они гораздо более открытые, просто другой вид.

Беседовала Елена Кудрявцева

ВЗГЛЯД / «Благодаря Андрею живы люди». Мать — о погибшем в СВО сыне :: Общество

«Могу только сказать: держитесь. И верьте в величие своих сыновей. Нет у меня других слов для коллег, у которых дети погибли… Если сведет судьба, увидимся где-то – наверное, поревем вместе, прежде всего. И разойдемся к людям, помогать им». Замглавы правительства Еврейской автономной области рассказывает о гибели своего сына-офицера в СВО и о том, что дает ей силы пережить это горе.

– «Дети чиновников не идут воевать», «Дети чиновников не погибают в СВО»… Я все это читала и читаю, – говорит Мария Костюк, заместитель главы правительства Еврейской автономной области. – Не злюсь. Уже – не злюсь. 

Мария Костюк потеряла сына в августе. Старший лейтенант Андрей Ковтун, командир роты мотострелков, погиб близ села Спорное, ДНР во время второй командировки в зону спецоперации.

Из официальной биографии Ковтуна Андрея Николаевича, 1996 г. р.: «Разведывательная группа попала в засаду, Андрей принял решение выдвинуться на помощь товарищам… Лично уничтожил три единицы техники противника и десятки солдат ВСУ… Обеспечил эвакуацию личного состава разведгруппы из-под огня… ценой собственной жизни прикрыл отход боевых товарищей… Награжден орденом Мужества и медалью «За отвагу».

Мария Федоровна, Маша, что спасает? Честно, как оно есть.

Память. Я понимаю, что звучит как обычное слово. Из тех, которым цена в таких случаях – ну, небольшая. Спасает то, что если ты – если я, конкретно я сломаюсь сейчас, то обнулится все. История гибели Андрея, история его подвига, история всего того, за что он положил свою жизнь. Нельзя сейчас ломаться. Я понимаю, что горе не проходит; «со временем пройдет» – для меня, по крайней мере, это неправда. Оно с каждым днем как-то все больше растет. Но ты работаешь – и как бы оправдываешь этим самым свое спасение. Я не могу позволить себе сесть, уткнуться в угол, потеряться и зареветь. Иначе ради чего он погиб?

Это действительно можно определить: ради чего?

Для того, чтобы все здесь жили. В том числе и те, кто пытается все «слить», – и СВО, и его гибель, и меня. Чтобы жили все мы и даже те, кто говорит, что какая же я мать, если, имея возможность, сына не уберегла…

Когда виделась с Андреем в последний раз?

Он приезжал на день рождения в июле – 29 июля ему 26 исполнилось. Говорит: «Мама, я так давно не отмечал день рождения дома» – как уехал в училище, так и появлялся у меня десять лет по разу в год на несколько дней. К физическому отсутствию Андрея рядом я за эти годы привыкла. Но он всегда чувствовал, когда надо позвонить – посмеяться, развеять. «Чего звонишь?» – как-то спрашиваю. Андрей такой: «Такое ощущение, что матери хреново». «Ну да, не то слово», – говорю. Поддержка от него всегда сумасшедшая была.

Он никогда не рассказывал про тех, кто воюет [с украинской стороны]. Но однажды сказал: «Ты не представляешь, какие там твари. Что они делают с женщинами, с детьми. Я даже представить не могу, что это может перешагнуть сюда. Здесь мой сын, здесь вы». И больше мы к этой теме не возвращались. Я понимала, что решение принято. Осознанное.

Вот до сих пор мне говорят, спрашивают: «Донбасс – где это, кто они такие? Мы-то здесь живем, у нас ничего подобного нет. Почему наши сыновья гибнут там?» А для тех, кто там побывал, этот вопрос не стоит. Для Андрея, в частности. Не стоял… «Вы просто не знаете, как это может быть, – говорил он мне. – Я не смогу объяснить, сказать. Гоню от себя, самому страшно. Это не война – то, что они творят. Не дай Бог это проползет сюда. Этого не будет, пока я там».

И теперь его нет.

Есть другие мальчишки. Такие же настоящие воины и защитники, которые звонили и писали мне. И звонят, когда можно, и пишут: «Мария Федоровна, мы вам благодарны. Если бы не он, нас бы не было. Мы отомстим». Не надо мстить. Надо сделать свою работу, чтобы все это быстрее закончилось. И вернуться живыми домой. Андрей увидел, что парни гибнут, и рванул туда на этой броне. Просто он сам по себе таким был. «Я такой же, как и ты», – однажды сказал. – Принципиальный и справедливый». Я уточнила: «В смысле, сдвинутый, что ли?» «Ну, да».

Сослуживцы потом, на похоронах, рассказывали про его принципиальность и справедливость. Я сидела, слушала, так хотелось обнять его и сказать, что я даже и представить не могла, насколько замечательный у меня сын.

А они какие – те, кого он спас?

Настоящие. Когда он в последний раз уезжал, как оказалось – насовсем, я сказала: «Приму любое твое решение». Он: «Мама, не начинай, там пацаны, я обещал». Я тоже не могу по-другому. Мне плохо, я в этом горе каждый день. Утром встала и пошла жить. За себя, за него. А еще ради дочери, невестушки – жены его. И внука. И ради всех, ради кого он погиб.

Он свое дело сделал. И сделал его хорошо. Благодаря Андрею живы люди. Я их знаю – и о них знаю. Для чего он погиб? Чтобы здесь я тоже дело делала, свое. Чтобы каждый из нас делал свое дело. Хорошо и правильно. По-честному и на совесть. Ради людей вокруг, ради памяти Андрея – буду делать.

Свое дело – это что?

Это моя работа. Социальные штабы в каждом районе и городе. Помощь мобилизованным и их семьям. Вроде простая история. Начинали еще в августе – для семей военных и тех, кто ушли добровольцами. Жены, матери, плачущие, потерянные. Потерянные – правильное слово. От них первое время прилетало: «Своего загубила – теперь хочешь, чтобы наши погибли». В лицо. От своих.

И что говорить в ответ?

Ничего.

Я ничего не говорила и не говорю. Я понимаю их страх. Очень верю, что он никогда не станет болью. Это нужно пережить. Большинству просто надо помочь, поддержать. Уголь завезти, дрова. Кому-то комбикорм нужен, потому что за живностью мужик ходил, а теперь он мобилизован. Одна попросила привезти горбыль. Не дрова даже – просто сын всегда привозил ей в деревню горбыль, так дешевле. Она знает, что есть дрова, их можно привезти, но они для нее стоят сумасшедших денег. Губернатор поручил, чтобы всем завезли – бесплатно. И помощь необходимая тоже чтобы вовремя оказывалась. Ей объяснили, она расплакалась: «Сынки, неужели так можно?»

А еще мамочки просто идут к тебе, просто в глаза смотрят: «Подержи меня за руку, скажи, что он вернется».

Зная, у кого просят?

А как еще? Я на виду, я делаю. Ростислав Эрнстович [Гольдштейн, губернатор Еврейской автономной области] определил, что это моя зона ответственности – теперь и по работе, и по духу. Поэтому идут ко мне: «Скажи, что вернется». Я говорю: «Вернется». Верить надо. Только верить…

А он – мне пацаны рассказали – взял БМП и бросился на линию боя их защищать. Импульсивно: получил сигнал о помощи – и рванул. Подбили бронемашину, соскочил на минное поле – подорвался, упал. Парни разминировали тропку, вынесли – говорили: «Мы вообще думали, что он будет живой. Ноги испещрены, дырка со спины – все видно, все забинтовали». А он еще, рассказывали, когда бинтуют – смеется, как обычно: «Не ссыте, пацаны, щас из госпиталя вернусь – вместе будем бить».

А теперь его нет.  С этим же жить как-то надо. Я живу. Не принимаю до сих пор. Но живу.

Опять же: и как жить? Если кроме дела, самой по себе.

Внук есть, ему три. Он должен знать, понимать, что его папа герой. Невестушка есть – хорошая очень девчонка. С Амурской области. Познакомились в Благовещенске, учились там. Оба спички, зажигаются моментально, эмоционально мощные. Сын удивлялся: «Надо было в Благовещенск уехать, чтобы такую же, как ты, выбрать». Ну, говорю, мальчики же по маме жен выбирают, наверное. С десятого класса в [военное] училище готовился. Целиком его решение, вопросов нет.

Ты знакома с другими чиновниками, у которых в СВО погибли дети? Александр Дудоров, вице-губернатор НАО, потерял сына в марте. Или те, кто не захотел рассказывать о своей трагедии. А они есть, и их немало…

Я читала, да. Им больно. Я знаю. И совсем не важно, что ты – чиновник. Боль – она не различает. Могу только сказать: держитесь. И верьте в величие своих сыновей. Нет у меня других слов для коллег, у которых дети погибли. И я не смогу их, эти слова, найти. Если сведет судьба, увидимся где-то – наверное, поревем вместе, прежде всего. И разойдемся к людям, помогать им. Это сейчас основная история. Надо помогать. Для этого мы все сегодня на своих местах.

Каково приходить к людям, на их лицах – сочувствие, а выразить словами они не могут, потому что слов нет?

Мне везет, вот прямо везет на людей. Люди классные, истинные, настоящие и в жизни, и в помыслах в основном. Говорят: «Можно рядом посидеть?» Можно, говорю.

Не знаю, как я жить буду. Но знаю, что буду жить. Не ради себя. Я должна. И всему миру просто не дать забыть: не зря все, не зря эти молодые, красивые, самые лучшие погибли.

От помощи до увековечивания нет расстояния: парты в школах именные, мемориальные доски, места памяти. Мы сейчас с нашими общественниками, с главами районов и городов этим занимаемся. Чтобы люди приходили туда поклониться и уходили, не стиснув зубы от бессилия, а с пониманием, что эти парни – герои, они сделали все что смогли, чтобы мы жили. Такие памятные места должны быть, чтобы сразу было понятно: мы – мы – знаем цену их жизни и их подвигу. И осознаем, какой ценой заплачено за нашу мирную жизнь.

Это после победы?

Что-то нашим жителям нужно уже сейчас. Поэтому мы начали. Сейчас, конечно, в приоритете – помощь тем, кто отправляется туда, и их семьям. «Все для фронта, все для победы» – как будто слова прозвучали именно в наше время.

А знаешь, сколько у нас настоящих людей, про которых теперь не только в книжках читаешь? Любая помощь, любые вещи, снаряжение, все что нужно. Все объединены великой целью.

Как рассказать людям об этом «все не зря»? В первую очередь – тем, кто потерял своих.

Я знаешь что говорю? «Посмотри на себя. Ты мать великого героя. Ты разве другого могла воспитать? Ты воспитала настоящего парня, мужчину. Не труса, не убийцу, не предателя – настоящего мужчину, который выбрал профессию военного и выполнил свой долг. Рано или поздно приходит такой момент, когда они идут воевать. Вот, пришел такой момент. Мы знали, что они встанут на защиту. Теперь надо жить ради его памяти».

Мой погиб? Погиб. Но он спас других, которые следом пошли, дальше продолжили эту борьбу. Мог бы уйти – тогда бы их больше не было, скорее всего.

А как говорить с теми, кто возражает в духе «не к нам пришло, а мы пришли»?

Для меня все проще. Я изначально учитель – русский, литература, история. Я говорю им: «В 1941-м никто не верил, что они придут к нам. Они пришли. А теперь мы отразили заранее, чтобы вы здесь сидели спокойно, ели и пили. И дай Бог, что у вас есть возможность сидеть и обсуждать это».

У меня, у других матерей есть понимание, для чего это все. Для того, чтобы остановить на дальних подступах – а те, о ком ты говоришь, могли тут сидеть и дальше красиво так разговаривать.

«Если на всех внимание обращать – не то, что злости, жизни не хватит, чтобы это все пережить». Это Андрей говорил до всего, вот какой мудрый был ребенок. Он знал свою правду. Я тоже. «Если меня там не будет, если я их не остановлю – они придут сюда». Эту фразу никогда не забуду.

Я правду знаю, остальное все – пыль. А правда одна, я еще раз ее скажу: они не просто погибли, они погибли, чтобы мы жили. А раз они погибли – значит, буду жить. Я буду делать свою работу – и буду делать ее хорошо. Потому что сейчас или хорошо, или никак.

Рабочим негде жить? Город на острове Уидби стремится исправить это

В последние годы небольшой город Лэнгли на острове Уидби провел ряд реформ зонирования, призванных стимулировать строительство новых домов.

Предлагает модель для остальной части штата Вашингтон.

Но это также подняло большие вопросы для жителей о том, что они хотят, чтобы их сообщество было.

В Лэнгли, штат Вашингтон, на острове Уидби находится группа из девяти крошечных домов. Все они находятся на одном участке. И сейчас они построены только наполовину. Но они милые.

Они собрались вокруг открытого пространства посередине. Это похоже на круг крытых фургонов на Орегонской тропе.

Дебора Хедлунд помогает их строить. Она проводит экскурсию по тому, что дальше всего.

— Это полноценная кухня с духовкой, — сказал Хедлунд. — В ней есть душ и полноценная ванная комната. А это спальня. И здесь поместится двуспальная кровать. Или вы можете поставить двухъярусную кровать, если у вас есть ребенок.

Дебора Хедлунд тащит тачку в крошечном поселке домов «THINC» в Лэнгли.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Хедлунд — судья в отставке и волонтер группы церквей, которые строят крошечную родную деревню.

Они похожи на крошечные домики, которые можно увидеть в лагере для бездомных в Сиэтле, но примерно в 2,5 раза больше и построены на бетонном фундаменте. Она говорит, что Лэнгли сталкивается с той же проблемой, что и многие в Вашингтоне, — нехватка рабочих рук.

«Значит, люди, которые моют нам посуду и подают нам еду, не могут позволить себе жить здесь», — сказала она. «И мы думали, что это было преступлением. И есть все виды предприятий, которые закрылись, потому что они не могут найти рабочих. К тому же паром поднялся, так что ездить на работу — не лучший вариант».

Но реакция Лэнгли отличается от реакции большинства других частей штата.

Лэнгли рассматривает нехватку рабочих как жилищную проблему. Средняя арендная плата слишком высока для людей, зарабатывающих от 15 до 25 долларов в час.

Дженн Юррианс в бистро Prima в Лэнгли.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

«Рестораны в целом действительно испытывают трудности. Но я думаю, что здесь, на острове Уидби в Лэнгли, нашим самым большим препятствием является жилье, отсутствие доступного жилья для рабочей силы», — сказала Дженн Джуррианс, владелица двух ресторанов и пекарни в Лэнгли.

Эти крошечные дома — лишь малая часть решения. Они возможны из-за множества изменений зонирования, которые город провел за последние несколько лет.

История этих изменений восходит к идее, которая развивалась в Лэнгли в течение 30 лет: дома становятся слишком большими, и, возможно, мы могли бы комфортно жить в домах меньшего размера, если бы нас окружали сильные сообщества.

Как Лэнгли влюбился в коттеджи

Итак, вот небольшая историческая врезка.

Еще в 1990-х Лэнгли провел эксперимент. Они разрешили застройку в коттеджном стиле.

Этот стиль застройки был вдохновлен старым проектом 1916 года в Сиэтле под названием Pine Street Cottages, набором коттеджей размером с почтовую марку, расположенных вокруг центрального внутреннего двора. Вы все еще можете посетить их.

Коттеджи на Пайн-стрит в Сиэтле, 1916 год, фото 1992 года.

Город Сиэтл

Это обычное зрелище, например, в Лос-Анджелесе. Их там называют «кортами для бунгало», маленькие домики с общим двором, расположенные гораздо ближе друг к другу, чем обычный дом на одну семью. Чарли Чаплин построил несколько из них. Но в основном они были построены в начале 20 века, а не в 19 веке.90-е годы.

Итак, Лэнгли разрешил строить эти коттеджи, и архитектор из Лэнгли по имени Росс Чапин спроектировал первый.

Вид на центральное открытое пространство коттеджного поселка Лэнгли.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Он получил много прессы, потому что он другой. В то время, когда американские дома становились все больше и больше, маленькие дома противоречили этой тенденции и казались милыми. А крошечный парк посередине придавал застройке чувство общности.

Проект прославил Лэнгли… по крайней мере, среди градостроителей.

«Думаю, мы действительно прокладывали путь для развития коттеджного строительства — мы были одним из первых сообществ в стране, которые приняли наш код жилищного строительства», — сказала Мередит Пенни, директор по общественному планированию в городе Лэнгли. .

Изменения были внесены задолго до того, как Пенни заняла свою должность. Но она по-прежнему получает запросы по всей стране от других планировщиков, спрашивающих, как они внедряют кодекс коттеджей и какие уроки она извлекла.

В Лэнгли также были разрешены дополнительные жилые единицы и внесено несколько других изменений, которые увеличили плотность. Но этих изменений было недостаточно, чтобы снизить стоимость жилья до уровня, который могли себе позволить люди, работающие в Лэнгли.

Лэнгли имеет долгую историю предоставления нескольким семьям возможности разделить высокую стоимость земли.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Плотность снижает стоимость жилья или, по крайней мере, сдерживает рост стоимости жилья. Научные исследования по теме достаточно устоялись. Но выводы трудно принять, потому что они противоречат тому, что мы видим перед собой каждый день.

Высокий спрос, низкое предложение

Проблема, с которой мы сталкиваемся по всему региону, заключается в том, что в течение многих лет мы добавляли рабочие места быстрее, чем мы строили дома. И поэтому, несмотря на то, что мы добавляем плотность, которая распределяет высокую стоимость земли на большее количество людей, цены продолжают резко расти.

На острове Уидби эта проблема усугубляется еще больше.

Инге Мораскини, глава Торговой палаты в Лэнгли, говорит, что причин много:

• Там много людей уходит на пенсию.
• Многие люди имеют там вторые дома или переехали туда навсегда, чтобы удаленно работать в технологических компаниях.
• Около 3 процентов домов были преобразованы в Airbnbs.
• И, наконец, туда переселяются климатические беженцы.

«У нас очень много людей, приезжающих из Калифорнии, потому что они убегают из районов, которые становятся непригодными для жизни или становятся трудными для проживания», — сказал Мораскини.

Один из парней, помогавших строить крошечную деревню домов в Лэнгли, потерял свой дом и свои инструменты во время лесного пожара в Калифорнии и переехал на остров Уидби. Однажды он проезжал мимо поселка с крошечными домами, остановился, чтобы спросить о проекте, и записался волонтером.

Все эти люди, приезжающие на остров Уидби, конкурируют за жилье с жителями Лэнгли, зарабатывающими от 15 до 25 долларов в час. Это сняло то, что раньше было недорогим жильем.

А тем временем на острове Уидби почти не строится новое жилье, отчасти потому, что очень мало мест, где есть канализационная система. Лэнгли — одно из немногих мест, где есть канализация.

Пенсионеры, удаленные работники, аренда жилья на время отпуска, калифорнийцы — многие люди борются за эту инфраструктуру и пространство.

Джаспер Хайн ресторан, в котором он работает.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Джаспер Хейн — управляющий рыбным магазином и устричным баром в Лэнгли. Он зарабатывает около 75 000 долларов в год. Он и его жена живут в трейлере на территории его родителей.

Они хотели купить землю и поселиться, но не могут найти место по карману.

«Знаете, это такой образ жизни, жизнь в крошечном домике или в трейлере, — сказал Хайн. — И это кажется таким крутым, и мы с женой часто говорим: «Конечно, купи трейлер. Говорят, будет весело». Но я бы сказал, что здесь есть и свои трудности».

Например, ему часто приходится наполнять 35-галлонный бак сточными водами и перекачивать его в септическую систему родителей.

— И иногда ты сомневаешься в своем здравомыслии, когда делаешь это каждую неделю, — сказал Хайн.

Кроме того, он женат уже восемь лет, ему 37 лет, и он, по сути, все еще живет со своими родителями.

— Но это также позволило нам остаться, — сказал он. «Потому что в противном случае я был бы вытеснен с острова, я был бы одним из тех людей, которые говорили: «Мы не можем здесь жить, нам негде жить, и все… Я думаю, что я симпатичный хороший актив для нашего сообщества здесь. И, к сожалению, здесь трудно оставаться».

Hein предоставляет необходимые услуги в рамках ресторанной индустрии. Его семья живет неподалеку. Кроме того, его назвали мистером Саутом Уидби на мужском конкурсе красоты в 2021 году. Это был просто глупый сбор средств, но он подчеркивает тот факт, что крепких семейных и общественных связей недостаточно, чтобы кто-то чувствовал себя своим.

Ландшафтный план маленькой деревни в Лэнгли. В конце концов им пришлось сократить количество домов до 9 плюс прачечная, поскольку существующий дом должен считаться одной из единиц.

Тинк Лэнгли

Помимо коттеджей: недавний ответ Лэнгли на жилищный кризис

В последние годы Лэнгли начал расширять идею застройки коттеджей и начал разрешать более широкий диапазон размеров зданий вокруг общего открытого пространства. Крошечная домашняя деревня, строящаяся, является примером этого. По просьбе церквей, стоящих за этой застройкой, город обновил кодекс коттеджей, чтобы разрешить крошечные дома. Поскольку дома такие маленькие, их строительство обходится дешевле. Код допускает 10 из них на одном участке.

Но это не единственное изменение, внесенное Лэнгли. Еще одно недавнее изменение в зонировании — опять же, вдохновленное моделью застройки коттеджей — позволяет вам строить коллекцию небольших многоквартирных домов вокруг общего открытого пространства.

Мередит Пенни — главный планировщик Лэнгли/

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Мередит Пенни, главный проектировщик в Лэнгли, описывает участок земли, который, вероятно, будет застроен в соответствии с новыми правилами зонирования.

Это травянистое поле через дорогу от прачечной. Она объясняет, что старые и новые правила делают возможными на этой земле.

«Таким образом, по старому коду, с двумя посылками, вы, вероятно, могли бы сделать дуплекс на каждой из них с ADU позади. Таким образом, у вас будет, может быть, шесть квартир на двух участках площадью 5000 квадратных футов, сказал Пенни.

«А в соответствии с [новым] кодом заполнения многоквартирных домов вы, вероятно, могли бы приблизиться к 12–15 единицам, — сказала она. — Мы разрешаем таунхаусы, дуплексы, триплексы, а затем идет более плотная застройка, многоквартирные дома, многоквартирные дворы. ”

Они разрешают это на земле, которая ранее была отведена только для домов на одну семью. Этот конкретный закон недавно принес Лэнгли «награду за разумный рост» от губернатора Вашингтона.

«Люди понимают, что нам нужно разместить здесь больше людей — и как мы можем сделать это в пределах нашего города на существующей инфраструктуре таким образом, чтобы это было более устойчивым», — сказал Пенни.

Прохожие рассматривают цветы и делают покупки в центре города Лэнгли.

KUOW Photo/Joshua McNichols

Одной плотности недостаточно для обеспечения доступности

В деревне крошечных домов дома доступны по цене, потому что местные церкви субсидируют их стоимость. Жильцы будут платить за аренду не более трети своего дохода.

И это травяное поле, где может разместиться до 12-15 домов – Пенни говорит, что некоммерческая организация, которая планирует развивать участок, намерена разместить там 100% доступных домов.

Эти проекты доступны по цене, потому что кто-то помогает сделать их доступными. Однако без помощи этих некоммерческих организаций они были бы недоступны.

Это потому, что в Лэнгли и в общинах по всему региону есть горькая правда. И это означает, что при всей плотности, которую вы добавляете, спрос намного превышает предложение, а стоимость материалов и рабочей силы все еще растет.

Это оставляет нам большую проблему: свободный рынок не будет строить дома, которые будут достаточно доступными для людей, зарабатывающих от 15 до 25 долларов в час.

Архитектор из Лэнгли Росс Чапин в последнее время стал одержим тем, как строить дома в достаточно больших масштабах, чтобы они были доступны для рабочих со скромным доходом.

Чапин говорит, что сегодня не только рабочие с низким доходом не могут позволить себе купить дома в Лэнгли. Это люди, зарабатывающие до 150% среднего дохода по региону.

Так он говорит, что сегодня нужно быть богатым, чтобы купить дом в Лэнгли?

«Абсолютно», сказал он. «И я бы хотел, чтобы все было по-другому. Я просто разозлился, когда обнаружил: мы не можем строить маленькие, простые, красивые дома для обычных людей. Лэнгли действительно работает над заполнением набора инструментов подходами, которые помогут расколоть орех. Просто этого недостаточно».

Росс Чапин и Дебора Кофф-Чапин в своей резиденции площадью 1200 квадратных футов в Лэнгли

KUOW Photo/Joshua McNichols

Чапин говорит, что для дальнейшего снижения стоимости жизни нам необходимо сочетать плотность населения с субсидиями, используя финансовые структуры, такие как общинные земельные фонды. Это некоммерческие организации, которые поглощают высокую стоимость земли, чтобы дома могли быть дешевле.

Этот новый квест привел Чапина к участию в проекте под названием «Развитие Долины Коулз». Это может добавить 160 домов в Лэнгли, что очень много для города с населением 1200 человек. Если предположить, что средние домохозяйства состоят из двух человек, это добавит к населению более 25%.

План застройки Долины Коулз. Это не гарантия того, что будет построено, а предложение.

Город Лэнгли / Ross Chapin Architects

Проект Coles Valley будет построен в соответствии с еще одним новым дополнением к кодексу зонирования Лэнгли, которое обеспечивает большую плотность на больших участках. По закону этот кодекс требует, чтобы по крайней мере 30% домов были доступными. Разработчики заявили, что общественный земельный фонд может помочь им увеличить это число до 51%. Но масштабы и последствия этого развития разделили город.

«Это разрывает сердце нашего сообщества, — сказал Чапин.

Скептически настроенная публика

На общественных слушаниях в конце прошлого года соседи зажгли проект.

• «Я сильно подозреваю, что эта утопия для малообеспеченных — всего лишь прикрытие, показуха того, что станет анклавом для богатых».
• «Я подозреваю, что будет довольно много шума от грузовиков и так далее, и я не хочу провести эти 10 лет [пока проект строится] в дискомфорте».
• «Я не могу поверить, что эта собственность может поддерживать такое количество семей».
• «Подходящее ли это место и расположение для жилья для рабочей силы, жилья для малоимущих? Они говорят о жилье для малоимущих в районе Бэйвью… это кажется гораздо более подходящим местом, чем это конкретное место».

В этих комментариях можно услышать и принципиальное недоверие, и заботу об экологии земли, и скептицизм по поводу преимуществ плотности, что понятно, поскольку о добавлении плотности регион говорил годами, но до недавнего времени затраты продолжались расти (и недавнее незначительное снижение не компенсирует годы астрономического роста затрат). Эти опасения аналогичны тем, которые слышны по всему региону, когда плотность увеличивается.

Инге Мораскини возле Центра для посетителей в Лэнгли, который служит ее офисом в Торговой палате.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

В поисках видения

Глава торговой палаты Лэнгли, Инге Мораскини, говорит, что Лэнгли и остров Уидби в целом находятся на перепутье.

«Я думаю, что мы, как граждане и правительство округа… должны решить – Кто мы? Куда мы идем?» она спрашивает. «Мы пытаемся защитить сельскую местность? Становимся ли мы чем-то другим? Если мы становимся чем-то другим, как выглядит план? Я не думаю, что существует материализованный план, материализованное видение того, как это место будет выглядеть через 50 лет. Или даже через 20 лет».

Компания Langley добавила множество инструментов в свой пояс для инструментов, что позволило немного увеличить плотность. Но Мораскини говорит, что нам нужно сделать больше.

Она говорит, что Лэнгли мог бы аннексировать больше земли. Или он мог бы построить жилье на земле в городе, которая в настоящее время зарезервирована для ярмарки округа Айленд.

Выставочный комплекс округа Айленд в Лэнгли.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

Она говорит, что округ Айленд мог бы активизироваться и построить больше канализационных линий вдоль шоссе, а также построить там доступные многоквартирные дома. И она говорит, что людям нужно открыть свой разум, чтобы измениться.

«Люди, устойчивые к изменениям, уже получили свой кусок пирога, так сказать», — говорит она. «Возможно, им придется страдать из-за того, что у них нет ресторанов именно тогда, когда они этого хотят, или они могут страдать из-за того, что их местный магазин закрылся. Но в конце концов, они не те, кто страдает больше всего.

«Я родом из Европы, так что это другое мышление. Я думаю, что в Америке я нахожу, что идея земли и собственности связана с чьим-то представлением об их ценности. оградить это, не вторгаться в прошлое это очень американская идея.И я думаю, что мы, не для того, чтобы сбегать по политической дорожке, но я думаю, что мы должны решить, что хорошо для всех нас, а не так много, что хорошо для индивидуальный.»

Кролик в Лэнгли. Кролики здесь повсюду.

Фото KUOW/Джошуа МакНиколс

В течение долгого времени Лэнгли экспериментировал с домами скромных размеров и более плотной застройкой. Планировщики повсюду наблюдали за Лэнгли, чтобы увидеть, как работают эти эксперименты.

По мере того, как в нашем регионе росла нехватка жилья, Лэнгли расширялся и более агрессивно реализовывал некоторые из этих стратегий. Скептически настроенные жители думают, как реагировать. Некоторые направляют свою энергию на ужесточение требований доступности для застроек в Лэнгли.

И, как и прежде, жители региона, особенно планировщики, будут наблюдать за Лэнгли, чтобы узнать, чему они могут научиться.

Деменция

слабоумие

• Все темы »
• A
• B
• C
• D
• E
• F
• G
90 085 H
• I
• J
• K
• L
• M
• N
• O
• P
• Q
• R
• S
• T
• U
• V
• W
• X
• Y
• Z
• Ресурсы »
  • Бюллетени
  • Факты в картинках
  • Мультимедиа
  • Публикации
  • Вопросы и Ответы
  • Инструменты и наборы инструментов
• Популярный »
  • Загрязнение воздуха
  • Коронавирусная болезнь (COVID-19)
  • Гепатит
  • оспа обезьян
• Все страны »
• A
• B
• C
• D
• E
• F
• G
90 085 H
• I
• J
• K
• L
• M
• N
• O
• P
• Q
• R
• S
• T
• U
• V
• W
• X 900 86
• Y
• Z
• Регионы »
  • Африка
  • Америка
  • Юго-Восточная Азия
  • Европа
  • Восточное Средиземноморье
  • Западная часть Тихого океана
• ВОЗ в странах »
  • Статистика
  • Стратегии сотрудничества
  • Украина ЧП
• все новости »
  • Выпуски новостей
  • Заявления
  • Кампании
  • Комментарии
  • События
  • Тематические истории
  • Выступления
  • Прожекторы
  • Информационные бюллетени
  • Библиотека фотографий
  • Список рассылки СМИ
• Заголовки »
• Сосредоточиться на »
  • Афганистан кризис
  • COVID-19 пандемия
  • Кризис в Северной Эфиопии
  • Сирийский кризис
  • Украина ЧП
  • Вспышка оспы обезьян
  • Кризис Большого Африканского Рога
• Последний »
  • Новости о вспышках болезней
  • Советы путешественникам
  • Отчеты о ситуации
  • Еженедельный эпидемиологический отчет
• ВОЗ в чрезвычайных ситуациях »
  • Наблюдение
  • Исследовать
  • Финансирование
  • Партнеры
  • Операции
  • Независимый контрольно-консультативный комитет
  • Призыв ВОЗ о чрезвычайной ситуации в области здравоохранения 2023 г.
• Данные ВОЗ »
  • Глобальные оценки здоровья
  • ЦУР в области здравоохранения
  • База данных о смертности
  • Сборы данных
• Панели инструментов »
  • Информационная панель COVID-19
  • Приборная панель «Три миллиарда»
  • Монитор неравенства в отношении здоровья
• Основные моменты »
  • Глобальная обсерватория здравоохранения
  • СЧЕТ
  • Инсайты и визуализации
  • Инструменты сбора данных
• Отчеты »
  • Мировая статистика здравоохранения 2022 г.
  • избыточная смертность от COVID
  • DDI В ФОКУСЕ: 2022 г.
• О ком »
  • Люди
  • Команды
  • Состав
  • Партнерство и сотрудничество
  • Сотрудничающие центры
  • Сети, комитеты и консультативные группы
  • Трансформация
• Наша работа »
  • Общая программа работы
  • Академия ВОЗ
  • Деятельность
  • Инициативы
• Финансирование »
  • Инвестиционный кейс
  • Фонд ВОЗ
• Подотчетность »
  • Аудит
  • Программный бюджет
  • Финансовые отчеты
  • Портал программного бюджета
  • Отчет о результатах
• Управление »
  • Всемирная ассамблея здравоохранения
  • Исполнительный совет
  • Выборы Генерального директора
  • Веб-сайт руководящих органов
  • Портал государств-членов
• Дом/
• Отдел новостей/
• Информационные бюллетени/
• Деталь/
• Деменция

Кэти Гринблат

© Кредиты

Ключевые факты

• В настоящее время более 55 миллионов человек во всем мире страдают деменцией, более 60% из которых живут в странах с низким и средним уровнем дохода. Каждый год регистрируется около 10 миллионов новых случаев.
• Деменция возникает в результате различных заболеваний и травм, поражающих головной мозг. Болезнь Альцгеймера является наиболее распространенной формой деменции и может быть причиной 60–70% случаев.
• Деменция в настоящее время является седьмой по значимости причиной смерти и одной из основных причин инвалидности и зависимости среди пожилых людей во всем мире.
• В 2019 г. деменция стоила экономике всего мира 1,3 трлн долларов США, примерно 50% этих затрат приходится на уход, предоставляемый неформальными лицами, обеспечивающими уход (например, членами семьи и близкими друзьями), которые обеспечивают в среднем 5 часов ухода и наблюдения в день.
• Женщины непропорционально сильно страдают деменцией, как прямо, так и косвенно. Женщины имеют более высокие годы жизни с поправкой на инвалидность и смертность из-за деменции, но также обеспечивают 70% часов ухода за людьми, живущими с деменцией.

Обзор

Деменция — это термин для нескольких заболеваний, которые влияют на память, мышление и способность выполнять повседневные действия.


Болезнь со временем ухудшается. Это в основном затрагивает пожилых людей, но не все люди получают его с возрастом.

Состояния, повышающие риск развития деменции, включают:


• возраст (чаще у лиц в возрасте 65 лет и старше)
• высокое кровяное давление (гипертония)
• высокий уровень сахара в крови (диабет)
• избыточный вес или ожирение
• курение
• злоупотребление алкоголем
• малоподвижный образ жизни
• социальная изоляция
• депрессия.

Деменция — это синдром, который может быть вызван рядом заболеваний, которые со временем разрушают нервные клетки и повреждают мозг, обычно приводя к ухудшению когнитивной функции (т. е. способности обрабатывать мысли) сверх того, что можно было бы ожидать от обычного последствия биологического старения. Хотя сознание не затрагивается, нарушение когнитивной функции обычно сопровождается, а иногда и предшествует изменениям настроения, эмоционального контроля, поведения или мотивации.

Деменция оказывает физическое, психологическое, социальное и экономическое воздействие не только на людей, живущих с деменцией, но и на их опекунов, семьи и общество в целом. Часто отсутствует осведомленность и понимание деменции, что приводит к стигматизации и препятствиям для диагностики и лечения.

Признаки и симптомы

Изменения в настроении и поведении иногда происходят даже до того, как возникают проблемы с памятью. Симптомы со временем ухудшаются. В конце концов, большинству людей с деменцией потребуется помощь других людей в повседневных делах.


Ранние признаки и симптомы:

• забывание вещей или недавние события
• потеря или потеря вещей
• потеря во время ходьбы или вождения
• спутанность сознания, даже в знакомых местах
• потеря счета времени 900 86
• решение трудностей проблемы или принятие решений
• проблемы после разговоров или проблемы с поиском слов
• трудности с выполнением знакомых задач
• неверная оценка расстояния до объектов визуально.

Общие изменения настроения и поведения включают:

• чувство беспокойства, грусти или гнева из-за потери памяти
• изменения личности
• неадекватное поведение
• отказ от работы или общественной деятельности
• меньший интерес к эмоциям других людей .

Деменция влияет на каждого человека по-разному, в зависимости от основных причин, других состояний здоровья и когнитивных функций человека до заболевания.

Большинство симптомов со временем ухудшаются, тогда как другие могут исчезнуть или проявиться только на поздних стадиях деменции. По мере прогрессирования заболевания возрастает потребность в помощи по уходу за собой. Люди с деменцией могут не узнавать членов семьи или друзей, испытывать трудности с передвижением, терять контроль над своим мочевым пузырем и опорожнением мочевого пузыря, испытывать проблемы с едой и питьем и испытывать изменения в поведении, такие как агрессия, которые беспокоят человека с деменцией, а также те, кто вокруг них.

Распространенные формы деменции

Деменция вызывается многими различными заболеваниями или травмами, которые прямо или косвенно повреждают головной мозг. Болезнь Альцгеймера является наиболее распространенной формой и может быть причиной 60–70% случаев. Другие формы включают сосудистую деменцию, деменцию с тельцами Леви (аномальные отложения белка внутри нервных клеток) и группу заболеваний, которые способствуют лобно-височной деменции (дегенерация лобных долей головного мозга). Деменция также может развиться после инсульта или в связи с некоторыми инфекциями, такими как ВИЧ, в результате вредного употребления алкоголя, повторяющихся физических травм головного мозга (известных как хроническая травматическая энцефалопатия) или дефицита питательных веществ. Границы между различными формами деменции нечеткие, часто сосуществуют смешанные формы.

Лечение и уход

Деменция неизлечима, но многое можно сделать для поддержки как людей, живущих с этим заболеванием, так и тех, кто ухаживает за ними.


Люди с деменцией могут предпринять шаги для поддержания качества жизни и улучшения своего самочувствия путем:

• физической активности
• участия в мероприятиях и социальных взаимодействиях, которые стимулируют мозг и поддерживают повседневную деятельность.

Кроме того, некоторые лекарства могут помочь справиться с симптомами деменции:

• Ингибиторы холинэстеразы, такие как донепезил, используются для лечения болезни Альцгеймера.
• Антагонисты рецепторов NMDA, такие как мемантин, используются при тяжелой болезни Альцгеймера и сосудистой деменции.
• Лекарства для контроля артериального давления и уровня холестерина могут предотвратить дополнительное повреждение головного мозга вследствие сосудистой деменции.
• Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС) могут помочь при тяжелых симптомах депрессии у людей, живущих с деменцией, если изменения образа жизни и социальных сетей не работают, но они не должны быть первым вариантом.

Если люди, живущие с деменцией, рискуют причинить вред себе или другим, могут помочь такие лекарства, как галоперидол и рисперидон, но их никогда не следует использовать в качестве первого лечения


Самопомощь

вещи, которые могут помочь справиться с симптомами:

• Оставайтесь физически активными.
• Питайтесь правильно.
• Бросьте курить и употреблять алкоголь.
• Регулярно проходите осмотр у врача.
• Записывайте повседневные задачи и встречи, чтобы помнить важные вещи.
• Продолжайте заниматься своим хобби и делайте то, что вам нравится.
• Попробуйте новые способы поддерживать активность ума.
• Проводите время с друзьями и семьей и участвуйте в общественной жизни.

Планируйте заранее. Со временем вам может стать труднее принимать важные решения для себя или своих финансов:

• Найдите людей, которым вы доверяете, чтобы поддержать вас в принятии решений и помочь вам сообщить о вашем выборе.
• Составьте предварительный план, чтобы сообщить людям, какие у вас есть варианты и предпочтения в отношении ухода и поддержки.
• Выходя из дома, возьмите с собой удостоверение личности с адресом и контактными данными для экстренных случаев.
• Обратитесь за помощью к семье и друзьям.
• Поговорите со своими знакомыми о том, как они могут вам помочь.
• Присоединитесь к местной группе поддержки.

Важно осознавать, что предоставление ухода и поддержки человеку, страдающему деменцией, может быть сложной задачей, влияющей на собственное здоровье и благополучие лица, осуществляющего уход. Как человек, поддерживающий человека, живущего с деменцией, обратитесь за помощью к членам семьи, друзьям и специалистам. Делайте регулярные перерывы и следите за собой. Попробуйте методы управления стрессом, такие как упражнения на осознанность, и при необходимости обратитесь за профессиональной помощью и советом.

Факторы риска и профилактика

Хотя возраст является самым сильным из известных факторов риска деменции, он не является неизбежным следствием биологического старения. Кроме того, деменция поражает не только пожилых людей — деменция с началом в молодом возрасте (определяемая как появление симптомов в возрасте до 65 лет) составляет до 9% случаев. Исследования показывают, что люди могут снизить риск ухудшения когнитивных функций и деменции, если будут физически активными, не курят, избегают вредного употребления алкоголя, контролируют свой вес, придерживаются здоровой диеты и поддерживают здоровый уровень артериального давления, холестерина и сахара в крови. Дополнительные факторы риска включают депрессию, социальную изоляцию, низкий уровень образования, когнитивную бездеятельность и загрязнение воздуха.

Права человека

К сожалению, люди, страдающие деменцией, часто лишены основных прав и свобод, доступных другим. Во многих странах физические и химические ограничения широко используются в домах престарелых и в отделениях неотложной помощи, даже когда существуют правила, защищающие права людей на свободу и выбор.

Для обеспечения высочайшего качества ухода за людьми с деменцией и лицами, осуществляющими уход за ними, требуется надлежащая и благоприятная законодательная среда, основанная на международно признанных стандартах в области прав человека.

Ответ ВОЗ

ВОЗ признает деменцию приоритетом общественного здравоохранения. В мае 2017 года Всемирная ассамблея здравоохранения одобрила Глобальный план действий общественного здравоохранения по реагированию на деменцию на 2017–2025 годы. План представляет собой комплексный план действий для лиц, определяющих политику, международных, региональных и национальных партнеров, а также ВОЗ в следующих областях: борьба с деменцией в качестве приоритета общественного здравоохранения; повышение осведомленности о деменции и создание общества, учитывающего деменцию; снижение риска слабоумия; диагностика, лечение и уход; информационные системы для деменции; поддержка лиц, ухаживающих за деменцией; и исследования и инновации

Чтобы облегчить мониторинг глобального плана действий по деменции, ВОЗ разработала Глобальную обсерваторию по деменции (GDO), портал данных, на котором сопоставляются данные стран по 35 ключевым показателям деменции в семи стратегических областях глобального плана действий.