108 цитат из книги Жизнь взаймы (Эрих Мария Ремарк)

Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.

Я не ухожу, просто иногда меня нет…

Самые простые чувства — это и есть самые сильные чувства. И одно из них — ревность.

Это и есть счастье, — думала Лилиан. — Минута тишины перед тем, что тебя ждет.

У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут. Их настолько занимают деньги, что они забыли о жизни.

На свете множество декораций, игра никогда не прекращается, и тот, кто видел голые колосники во всей их ужасной наготе и не отпрянул в испуге, — тот может представить себе бесконечное количество сцен с самыми разными декорациями. Тристан и Изольда никогда не умирали. Не умирали ни Ромео и Джульетта, ни Гамлет, ни Фауст, ни первая бабочка, ни последний реквием». Она поняла, что ничто не погибает, всё лишь испытывает ряд превращений.

Какие странные пути выбирает иногда чувство, которое мы зовём любовью…

…но какая в том польза, даже если знаешь, что другой прав? Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

Я понял, что нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет.

Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по-настоящему! Как быстро слетает с него самоуверенность! И каким одиноким он себе кажется, весь его хвалёный опыт друг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным!

Когда видишь, какие замечательные здания люди строили в старину, невольно думаешь, что они были счастливее нас.

Резка. Что он называет резкостью? И разве я резка? А может, у меня просто нет времени деликатно обманывать, прикрывая горькую правду фальшивой позолотой хороших манер.

— Ты счастлива?
— А что такое счастье?
— Ты права… Кто знает, что это такое? Может быть, держаться над пропастью.

Всё на свете содержит в себе свою противоположность, ничто не может без неё существовать, как свет без тени, как правда без лжи, как иллюзия без реальности, — все эти понятия не только связаны друг с другом, но и неотделимы друг от друга.

— У вас такой счастливый вид! Вы влюблены? — Да. В платье.

— Иногда ты бываешь мудрой. И это пугает меня. — А меня нет. Ведь все это одни слова. Ими жонглируешь, когда не хватает сил идти дальше; потом их снова забываешь. Они похожи на всплески фонтана: к ним прислушиваешься какое-то время, а потом начинаешь слышать то, что нельзя выразить словами.

Всё не так плохо и не так хорошо, как это кажется. И нет ничего окончательного.

Ты считаешь, что я бросаю на ветер свои деньги, а я считаю, что ты бросаешь на ветер свою жизнь.

— От судьбы никому не уйти, — сказал он нетерпеливо.

И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг с временем? И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, только надежды и иллюзии.

Все романтические мечты рассыпались в прах, соприкоснувшись с действительностью, холодом и одиночеством.

В безутешных ситуациях люди всегда ищут утешения где только можно. И находят.

Я не ревную, у меня для этого нет времени.

— Я сейчас счастлив, — сказал он. — И мне нет дела до того, знаем ли мы, что такое счастье, или нет.

Фейерверк погас, зачем рыться в золе?

Счастье можно понимать по-разному.

Она чувствовала себя среди платьев и туфель как пьяница в винном погребе.

На самом деле человек по-настоящему счастлив только тогда, когда он меньше всего обращает внимание на время, и когда его не подгоняет страх.

Каждый мужчина, если он не лжет женщине, говорит глупости.

Неужели, чтобы что-то понять, человеку надо пережить катастрофу, боль, нищету, близость смерти?!

До самых простых истин доходишь иногда окольными путями.

Ты приходишь, смотришь пьесу, в которой сперва не понимаешь ни слова, а потом, когда начинаешь что-то понимать, тебе уже пора уходить.

Всегда найдутся люди, которым хуже тебя.

Она изменилась так, как меняется девушка, с которой ты расстался, когда она была еще неуклюжим, несформировавшимся подростком, и встретился вновь, когда она стала молодой женщиной: эта женщина только что перешагнула через мистическую грань детства и, хотя еще сохранила его очарование, уже приобрела тайную уверенность в своих женских чарах.

Некоторые люди уходят слишком поздно, а некоторые — слишком рано, надо уходить вовремя…

— Я хочу сегодня кое-что отпраздновать. — Что именно? — Взрыв чувств.

— Я знаю, что умру, — думала она. — И знаю это лучше тебя, вот в чём дело, вот почему то, что кажется тебе просто хаотическим нагромождением звуков, для меня и плач, и крик, и ликование; вот почему то, что для тебя будни, я воспринимаю как счастье, как дар судьбы.

Из-за неё я стал на двадцать лет моложе и намного глупее.

Мужество вовсе не равнозначно отсутствию страха; первое включает в себя сознание опасности, второе — результат неведения.

Хольман рассмеялся. — Какая у тебя мрачная фантазия. Клерфэ покачал головой: — Фантазия? У меня мрачный опыт.

Иногда мне хочется совершить самый нелепый поступок. Сделать что-нибудь такое, что разобьет эту стеклянную клетку. Кинуться куда-нибудь, не знаю куда.

Зачем нужно, чтобы тебя поняли? Ведь ты уходишь — разве этого недостаточно?

Безрассудство ещё не есть храбрость.

Должна же быть ещё другая, не знакомая мне жизнь, которая говорит языком книг, картин и музыки, будит во мне тревогу, манит меня…

— Вам уже говорили, что вы очень красивая женщина? — Да, — сказала Лилиан, вставая.

— И притом в значительно менее примитивных выражениях.

Жизни не надо смотреть в лицо, достаточно ощущать её.

Она почувствовала себя так, словно была единственным здоровым человеком среди всех этих людей, которые гниют заживо. Их разговоры были ей непонятны. Все, к чему она относилась безразлично, они считали самым важным. А то, к чему она стремилась, было дли них почему-то табу.

В тончайшем вечернем платье, если оно хорошо сидит, нельзя простудиться, зато легко простудиться в том платье, которое раздражает тебя, или же в том, двойник которого ты на этом же вечере видишь на другой женщине.

Если арестанту предложат на выбор — прожить год на свободе, а потом умереть, или гнить в тюрьме, как, по-твоему, он должен поступить?

— Любовь без страха и без трудностей. — Такой не бывает. — Нет, бывает. Это составная часть той единственной любви, которая вообще имеет смысл, — любви к самому себе.

Я буду стоять ещё у многих окон, — подумала она. — И это будут окна в жизнь!

— Прости меня. — В любви нечего прощать.

— А что такое свобода? — Я тоже не знаю. Знаю только одно: свобода — это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.

Так она уйдёт и от меня. С той же лёгкостью, с какой люди меняют гостиницы.

Люди всегда смешны. И если осознать это, жизнь кажется намного легче.

Разве здоровые люди знают, что такое смерть? Это знают только те, кто живет в легочном санатории, только те, кто борется за каждый вздох, как за величайшую награду.

Человек, которому предстоит долгая жизнь, не обращает на время никакого внимания; он думает, что впереди у него целая вечность. А когда он потом подводит итоги и подсчитывает, сколько он действительно жил, то оказывается, что всего-то у него было несколько дней или в лучшем случае несколько недель. Если ты это усвоил, то две-три недели или два-три месяца могут означать для тебя столько же, сколько для другого значит целая жизнь.

пути назад в любви нет. Никогда нельзя начать сначала: то, что происходит, остаётся в крови. Любовь так же, как и время, необратима. И ни жертвы, ни готовность ко всему, ни добрая воля — ничто не может помочь: такой мрачный и безжалостный закон любви.

Как ни странно, но, пока ты помнишь о беспрестанном падении, ещё ничего не потеряно. Видимо, жизнь любит парадоксы; когда тебе кажется, будто всё в абсолютном порядке, ты часто выглядишь смешным и стоишь на краю пропасти, зато когда ты знаешь, что всё пропало, — жизнь буквально задаривает тебя. Ты можешь даже не шевелить пальцем, удача сама бежит за тобой, как пудель.

У меня нет будущего. Никакого. Вы себе не представляете, как это многое облегчает.

У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стала, по крайней мере, на пять лет старше — так ты изменилась. Ты стала на пять лет красивее. И на десять лет опаснее.

Просто никто из нас не хотел отвечать за другого, каждый стремился получать все. .. ничего не давая взамен.

Я вообще хочу жить не рассуждая, не слушая советов, без всяких предубеждений. Жить, как живется.

Ведь всё зависит от тебя самого, от того, как ты сам ко всему относишься.

У меня нет будущего. Не иметь будущего — это почти то же, что не подчиняться земным законам.

А потом я начал размышлять над тем, что почти всё, чем мы владеем, нам дали мертвые.

Говорят, что в наше время можно разделаться с деньгами двумя способами. Один из них — копить деньги, а затем потерять их во время инфляции, другой — потратить их.

Дышите глубже, любуйтесь горами, благодарите Бога за свое спасение и думайте о том, что людям гораздо лучшим, чем вы, пришлось умереть.

— Кажется, я выпил слишком много, — сказал он. — Что ты называешь слишком много? — Когда теряешь ощущение собственного «Я». — Раз так, я всегда хочу пить слишком много. Я не люблю своего «я».

Когда ты вздрагиваешь от боли, потому что тебе пронзили сердце, они стенают «бей еще», как будто ты и есть убийца.

Умереть, оказывается, проще, чем быть мёртвым.

Сострадание — плохой спутник, но еще хуже, когда оно становится целью путешествия.

… когда человек умирает, происходит всегда одно и то же — внезапно его нет. Он больше не говорит. Он еще здесь, но его уже нет. Кто это может постичь?

Платье — это нечто большее, нежели маскарадный костюм. В новой одежде человек становится иным, хотя сразу это не заметно. Тот, кто по-настоящему умеет носить платья, воспринимает что-то от них; как ни странно, платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет ничего общего с грубым переодеванием на маскараде. Можно приспособиться к одежде и вместе с тем не потерять своей индивидуальности. Того, кто понимает это, платья не убивают, как большинство женщин, покупающих себе наряды. Как раз наоборот, такого человека платья любят и оберегают. Они помогают ему больше, чем любой духовник, чем неверные друзья и даже чем возлюбленный.

Они не понимают жизни. Они живут так, как будто намерены жить вечно. Торчат в своих конторах и гнут спину за письменными столами. Можно подумать, что каждый из них – Мафусаил вдвойне. Вот и весь их невеселый секрет. Они живут так, словно смерти не существует. И при этом ведут себя не как герои, а как торгаши! Они гонят мысль о быстротечности жизни, они прячут головы, как страусы, делая вид, будто обладают секретом бессмертия. Даже самые дряхлые старики пытаются обмануть друг друга, преумножая то, что уже давно превратило их в рабов, – деньги и власть.

Я хочу владеть всем, а это значит не владеть ничем.

Она думала обо всем и ни о чём.

Ведь мертвый уносит частицу тебя самого. Какую-то долю надежды.

— Ты не боишься? — спросила она. — Чего? — Того, что я больна. — Я боюсь совсем другого: во время гонок при скорости двести километром у меня может лопнуть покрышка переднего колеса, — сказал он. Лилиан вдруг поняла, чем они похожи друг на друга. Они оба были людьми без будущего. Будущее Клерфэ простиралось до следующих гонок, а ее — до следующего кровотечения.

Есть люди, которые всегда и повсюду закусывают. Даже в ад они прихватят с собой бутерброды.

Не всегда поступаешь правильно, сын мой. Даже если сам сознаешь. Но именно в этом иногда заключается прелесть жизни.

Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать. Неужели я это забыл?»

Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

– От судьбы никому не уйти, – сказал он нетерпеливо. – И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг со временем? И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, – только надежды и иллюзии. Выпьем?

свобода – это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.

Она протянула руку к телефону, но не сняла трубки. Она знала, что он ей скажет. Она знала также, что он будет прав; но какая в том польза, даже если знаешь, что другой прав? Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

Жизни не надо смотреть в лицо! Достаточно ощущать ее.

Ведь женщина может бросить возлюбленного, но ни за что не бросит платья.

В стране, где деньгам дают ласкательные имена, никогда не будет фашизма.

Видимо, жизнь любит парадоксы; когда тебе кажется, будто все в абсолютном порядке, ты часто выглядишь смешным и стоишь на краю пропасти, зато когда ты знаешь, что все пропало, – жизнь буквально задаривает тебя. Ты можешь даже не пошевелить пальцем, удача сама бежит за тобой, как пудель.

Место, где ты живешь, не имеет ничего общего с самой жизнью, – сказал он медленно. – Я понял, что нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет. До самых простых истин доходишь иногда окольными путями.

Если ты хочешь где-нибудь жить, значит, ты хочешь там умереть.

Человек всегда становится пленником своей собственной мечты, а не чужой.

Трагизм и вместе с тем ирония заключаются в том, что все люди на земле, начиная от диктатора и кончая последним нищим, ведут себя так, будто они будут жить вечно. Если бы мы постоянно жили с сознанием неизбежности смерти, мы были бы более человечными и милосердными.

«Не мучь меня, – думал он. – Они всегда так говорят, эти женщины – олицетворение беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чем-то напоминают сострадание спасшегося от взрыва солдата, товарищи которого корчатся в муках на земле, – сострадание, беззвучно вопящее: „Слава Богу, в меня не попали, в меня не попали“…»

Она знала также, что он будет прав; но какая в том польза, даже если знаешь, что другой прав? Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.

все на свете содержит в себе свою противоположность; ничто не может существовать без своей противоположности, как свет без тени, как правда без лжи, как иллюзия без реальности, – все эти понятия не только связаны друг с другом, но и неотделимы друг от друга…

Всегда найдутся люди, которым хуже, чем тебе.

Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, – только надежды и иллюзии.

Два слова здесь, в горах, табу – болезнь и смерть. Одно из них слишком старомодное, другое – слишком само собой разумеющееся.

Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя.

Люди всегда смешны, – возразил Клерфэ. – И если осознать это, жизнь кажется намного легче.

Некоторые люди уходят слишком поздно, а некоторые – слишком рано, – заявил он, – надо уходить вовремя… так сказал Заратустра.

Знаю только одно: свобода – это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.

А пути назад в любви нет. Никогда нельзя начать сначала: то, что происходит, остается в крови.

Лилиан вдруг поняла, чем они похожи друг на друга. Они оба были люди без будущего. Будущее Клерфэ простиралось до следующих гонок, а ее – до следующего кровотечения.

Почти ни один человек не думает о смерти, пока она не подошла к нему вплотную. Трагизм и вместе с тем ирония заключаются в том, что все люди на земле, начиная от диктатора и кончая последним нищим, ведут себя так, будто они будут жить вечно. Если бы мы постоянно жили с сознанием неизбежности смерти, мы были бы более человечными и милосердными.

Платья не были для нее оружием в борьбе за мужчину. Ее целью была жизнь и она сама.

Роман Рябцев: «Прощаюсь, но не ухожу»

17.05.2022 в 20:18 Культура 3802

Поделиться

«А что это ты все о глобальном: судьбах шоу-бизнеса, концертах в виртуальной реальности будущего, тенденциях да направлениях, кризисах и выживании… А почему бы тебе не рассказать на личном примере: чем ТЫ как музыкант и продюсер сейчас занят? В это, не побоюсь этого слова, непростое время?» — озадачил меня на днях Артур Гаспарян. А и правда, что это я? Привык, понимаешь, интервью давать другим журналистам, а самому написать слабо? Пришло время ответить на самый ненавистный для любого музыканта вопрос: «Расскажите о ваших Творческих Планах», бррр!!! Но… почему бы и нет?

Напомню, что 25 января я объявил об уходе со сцены. Отдельные (особо одаренные) личности почему-то решили, что я решил бросить музыку вообще, но тем самым лишь подтвердили постулат о том, что далеко не все люди читают глазами. Музыку я, естественно, не бросил: я же не могу отказаться, например, от воздуха? Воды? Любви? Прочих жизненно необходимых вещей? Тем более я всю жизнь гораздо больше любил сидеть в студии и кропотливо работать над звуком, нежели потом исполнять готовые песни на концертах. Утомительное это дело, даже когда тебе 20–30 лет, знаете ли (кряхтит и скрипит костями, хе-хе)…

Наконец-то я смог заняться тем, что откладывал много лет: записью своего очередного сольного альбома. На этот раз — последнего под своим именем (под псевдонимом JoyHeart я буду и после него продолжать выпускать всякое-разное). Почему последнего? А вот так захотелось! Честно говоря, поднадоел традиционный вопрос (который, опять же, задают каждому музыканту!): «Когда АЛЬБОМ?!» Хочется уже выпустить его и закрыть тему раз и навсегда. И потом уже отвечать на сакральный вопрос с мефистофелевским хохотом: «НИКОГДААА!!!».

«Расскажи, что он собой будет представлять: в каком стиле, что за песни, какое (хотя бы рабочее) название?» — задал мне вектор рассказа Артур. Но, как говорил Боромир, нельзя просто так взять и ответить на такие простые (казалось бы) вопросы. Вот, например, название. Это моя вечная головная боль. Всегда мучаюсь, не могу придумать и в большинстве случаев лишь в самый последний момент рожаю его. Кстати, с моей колонкой в «ЗД» абсолютно то же самое происходит, иногда я даже делегирую сочинение заголовка для моей статьи более опытному в журналистике (угадайте кому!) тому же Артуру Гаспаряну. Может, и название альбома поможет мне придумать, чем черт не шутит… В конце концов, абсолютно не важно, как он будет называться. А вот про песни рассказать уже проще.

Это будет своего рода антология всего моего неизданного творчества. Великое Поскребание по Сусекам Памяти, ага. Начиная с первых робких опытов в сочинительстве, через песни, которые по разным причинам когда-то я так и не довел до ума, и заканчивая уже новыми, «зрелыми» произведениями. Хотя… где я и где зрелость! Так, фигура речи.

Песни, которые я сочинял в 14–17 лет, настолько ужасны, что даже собственной родной жене я до сих пор не рискую их показать. Жуткий, страшный стыд!!! Даже самому неловко слушать свои стихоплетные конструкции подросткового периода. Но вот несколько именно мелодических решений мне удались и в столь юном возрасте. Поэтому я и решил: не пропадать же добру. И взялся доработать их на свежую, то есть опытную голову. Получается очень даже неплохо, ничего общего с пубертатными музстраданиями. Наконец мои детские мечты осуществятся — и люди их услышат (да-да, я такой коварный!). И делаю я это не потому, что нового нет (его как раз даже многовато будет), а чтобы закрыть гештальт, а почему бы и нет?

Вообще-то, длительное сочинительство — это нормально для меня. Одну песню я, помнится, написал, сделал аранжировку, даже гитарные партии сыграл… а вот припева у нее так и не было! А сочинять что-то из серии «лишь бы было» я себе позволить не могу, перфекционизм, знаете ли. Вот и отложил ее в долгий ящик, и только спустя пять лет совершенно внезапно в гостиничном номере после концерта припев взял да и свалился в мой мозг откуда-то из тонких миров.

Главной же фишкой будущего альбома станут дуэты. А почему бы и нет? Сколько можно пребывать в образе одинокого романтика, ну смешно уже в моем возрасте. Да и тексты многих моих песен прямо-таки напрашиваются на то, чтобы исполнять их с кем-то, подходящим мне по музыкальному духу и мироощущению. И таких людей набралось, пожалуй, аж на половину альбома!

Несколько песен я записал вместе с обладательницей роскошного голоса, потрясающей певицей Moumina. Она может быть совершенно разной: от игривой девчонки в «Обычных людях», до настоящих драматических высот в «Четырех ветрах» (эти песни уже вышли, можно послушать в Сети). Ну, очень нравится мне работать с ней, так что еще одну песню, пожалуй, запишем.

Одним из самых необычных и интересных номеров в альбоме будет дуэт с Королевой Эльфов и Повелительницей Гномов Всея Руси великолепной Хелависой (группа «Мельница»). Для меня это был вообще уникальный опыт записи: казалось бы, что общего между нашей музыкой? Да и народ в соцсетях зело удивился, когда я выложил наши фото из студии, — настолько это сотрудничество стало неожиданным и для моих, и для ее поклонников. А в итоге оказалось, что вместе мы звучим просто идеально! Да-да, я и фолк-рок сыграть и спеть вполне могу, почему бы и нет?

Вообще в последнем альбоме есть один огромный и жирный плюс: я совершенно не чувствую себя обязанным заморачиваться на тему актуальности, форматности, модности и прочая, и прочая… Я просто делаю его так, чтобы он хорошо звучал и год, и пять, и десять лет спустя. И такой карт-бланш (который я сам себе и выдал) приводит к самым нестандартным результатам: традиционный поп-рок, регги, фолк-рок, фанк, диско (ну почти диско — я не настолько порочен!) — чего только я не наворотил там! (А наворочу еще больше, хе-хе). Ну, а что поделать, коли я люблю совершенно разную музыку? Ограничивать себя рамками одного стиля (отчего я весьма сильно морально страдал ранее) меня более никто не заставляет. Так что музыка в последнем альбоме будет на любой вкус (чуть было не добавил — и кошелек). Ну, а почему бы и нет?

Еще одну песню мы спели вместе с известным блогером, актером, сценаристом и просто отличным человеком Михаилом Кшиштовским. Честно говоря, я с удовольствием позаписывал бы его еще не раз — только ради повторения этой атмосферы творческого безумия в студии. Ох, давно я так не веселился! Думаю даже выпустить две версии этой песни: одну пристойную, а во второй использовать все те нецензурные импровизации, что мы с Мишей напели (вот ее уж точно ни одна радиостанция не возьмет в эфир. Ну и ладно — звукозаписи, как и рукописи, не горят!). А кто еще уже записался и кто еще со мной будет петь дуэты… пока рассказывать не буду, интригу надо сохранять! Одно могу сказать: эти коллаборации получаются ну очень внезапными и интересными. ..

Ах, да: не могу не похвастаться маленькой персональной победой! Пару лет назад мне почему-то захотелось купить и освоить бас-гитару! Этакий бзик. Но как-то руки не доходили: бзик — он и есть бзик, не первой необходимости вещь. И вот в январе на день рождения один музыкальный магазин внезапно взял да и подарил мне бас! (называется, наскулил в соцсетях, да-да). Взял его в руки, попробовал играть… да так начало получаться, что уже в трех песнях для альбома сыграл на бас-гитаре самостоятельно, не привлекая басиста со стороны! (Минутка хвастовства закончена.)

Кроме того, что пишу свой альбом, я успеваю отметиться и на других музфронтах. Буквально на днях вышел трибьют группы «Альянс», где я принял участие: спел одну из самых моих любимых песен этого коллектива «Дайте огня». Ну и двери моей студии по-прежнему открыты для желающих поработать со мной: мое личное творчество — не помеха для продюсирования других артистов. А еще я принял одно очень важное решение. Параллельно с записью альбома напишу книгу. Мне давно говорили, что жизнь у меня интересная, опыт большой, пишу я неплохо, так что ничто не мешает мне потравить байки да понаставлять на путь истинный любопытного читателя. Почему бы и нет?

Подписаться

Авторы:

• Роман Рябцев

Первый вкус

Опубликован в газете «Московский комсомолец» №28784 от 18 мая 2022

Заголовок в газете: Прощаюсь, но не ухожу

Что еще почитать

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

• Британские фантазеры: ВСУ зайдут в Крым через месяц

  28155

  Крым

  crimea. mk.ru фото: МК в Крыму

• В Северо-Крымский канал перестала поступать вода

  Фото 20113

  Крым

  фото: МК в Крыму

• В Новосибирской области жители заявили о зверском убийстве председателя СНТ «Автомобилист»

  16075

  Новосибирск

  Дарья Мелехова

• На полигоне в Кировском районе возник пожар, движение по Тавриде перекрыто

  15372

  Крым

  фото: МК в Крыму

• 18 июля – праздник Сергия Радонежского, что строго запрещено в день небесного покровителя России

  Фото 14065

  Псков

• «Юбилей» Михаила Клока: лидер организованной преступной группы в десятый раз предстает перед судом, его обвиняют в особо тяжком преступлении

  Фото 8263

  Екатеринбург

  Максим Бойков

В регионах:Ещё материалы

Панель | Семья | The Guardian

Энн Лонгфилд Директор сети детских клубов, лоббирование внешкольного ухода

Подростки уже не маленькие дети, они не хотят, чтобы их держали за руки, но им нечего делать. Молодежные мероприятия, как правило, отрывочны или ориентированы на мужчин — существует реальная потребность в чем-то, чтобы заполнить этот пробел, и я думаю, что в течение следующих нескольких лет мы увидим развитие мест, где молодые люди могут проводить время вместе и иметь реальное право голоса в том, что они делают. Я считаю, что детей до 14 лет нельзя оставлять дома одних — они не справляются с чрезвычайными ситуациями. Можно выскочить на час, но целый день — это долго, чтобы побыть одному, и многие молодые люди не захотят этого.

Рэйчел Старрок Тринадцатилетняя ученица школы из северного Лондона

Все люди разные, но я бы сказал, что большинство молодых людей могут быть дома одни, когда им 11 или 12 лет. Я не говорю, что мне это понравилось бы, но я был бы в порядке. Я знаю некоторых людей, которые ненавидят так долго оставаться в одиночестве, даже сейчас, так что я думаю, что это очень индивидуально. Родители должны знать своих детей и все ли в порядке с ними. Я вполне счастлив провести день в одиночестве, если моя мама работает: я бы, наверное, пошел навестить друга или посмотреть видео и поесть. Мне это очень нравится — одиночество дает вам время подумать и просто побродить.

Лиз Аткинс Глава отдела общественной политики в NSPCC

Я думаю, вы можете оставить детей в 13 лет. В этом возрасте они недостаточно зрелые, чтобы справиться с чрезвычайной ситуацией, и это то, что вы должны учитывать. В подавляющем большинстве случаев никаких проблем не возникнет, но вы должны подумать о том, справится ли ваш ребенок. Если бы вспыхнул пожар, знали бы они, что делать? Еще один важный вопрос — счастлив ли ваш ребенок: кто-то не против остаться дома один, а кто-то просто не хочет этого. Я думаю, что также важно установить четкие правила относительно того, что является и что не является приемлемым поведением, когда вас нет дома.

Мишель Эллиотт Директор кампании Kidscape за безопасность детей

В Шотландии незаконно оставлять ребенка дома одного в возрасте до 12 лет. Я думаю, что они правы — 12 или 13 лет, я бы сказал. В Англии нет установленного законом возраста, хотя вас могут привлечь к ответственности, если вашему ребенку причинят вред, пока вас не было дома. Я бы сказал, что это зависит от характера ребенка и от района, в котором вы живете. Вы знаете свой район, и вы знаете своего ребенка — достаточно ли он разумен, чтобы справиться с тем, что может принести день? Он или она уже продемонстрировали значительную степень здравого смысла? Кроме того, убедитесь, что они всегда могут связаться с вами.

Тайрон Лоу Пятнадцатилетний школьник и журнал «

Я бы сказал». Мне не очень нравится проводить весь день в одиночестве — пока мои родители на работе, я хожу плавать или хожу в редакцию журнала Exposure, молодежного журнала, в котором работаю. Вам нужно что-то делать и куда-то идти. Я бы не хотел весь день лежать в постели или просто смотреть телевизор и есть печенье, хотя у меня есть друзья, которые не против этого.

Ваши странные сны на самом деле имеют большой смысл (согласно неврологии и психологии)

На вас нападает убийца с топором. Вы оказываетесь в постели с коллегой. Вы идете по дороге, и вдруг ваши ноги отрываются от земли, и вы летите.

Наши мечты — это Дикий Запад нашего воображения, где не существует правил и порядка.

Или они?

Ученые, изучающие сновидения, говорят, что на самом деле это не такое уж странное явление, как могло бы показаться, и даже действительно странные сны, вероятно, не появляются на ровном месте.

Мозг думает, запоминает и решает проблемы. Он наблюдает за новой информацией. Он обрабатывает эту информацию, определяя, что важно, а что нет и что связано с тем, что вы уже знаете. А затем мозг либо сохраняет эту информацию, либо сбрасывает ненужную, объясняет Роберт Стикголд, доктор философии, адъюнкт-профессор психиатрии в Центре сна и познания Гарвардской медицинской школы, изучающий роль познания во сне.

И вы не можете делать все это одновременно, говорит он NBC News BETTER. «Нельзя одновременно думать о чем-то и слушать людей».

Нашему мозгу нужно время в автономном режиме для обработки и изучения новых вещей — и он делает это во время сна. (И существует множество доказательств, подтверждающих идею о том, что сон делает возможным обучение и сохранение памяти.)

И вполне возможно, что сновидения играют определенную роль в этом процессе, говорит Стикголд, «где мозг пытается решить проблемы и завершить процессы, которые происходили во время бодрствования, которые он — в часы бодрствования — не завершил».

Эксперты говорят, что даже действительно странные сны могут быть всего лишь частью процесса исключения — подхода мозга к решению проблем. трилокс / Getty Images/iStockphoto

Спящий мозг может создавать истории лучше, чем бодрствующий мозг.

Возникают определенные вопросы, для ответа на которые мы намечаем возможный план действий или продумываем сценарий будущего, объясняет Стикголд.

Это то, что наш мозг не может делать в фоновом режиме, когда мы бодрствуем. Но этот тип построения повествования (построение истории) по-прежнему требует от нас сознательного осознания, говорит Стикголд, что является одной из особенностей снов. Мы знаем, что они происходят.

«Возможно, вам нужно довести эту обработку памяти, зависящую от сна, до сознания, чтобы иметь возможность решать такие проблемы, которые требуют разработки плана, повествования или сюжета», — говорит Стикголд, — что вам нужно мечтать, чтобы думать такого рода.

Несколько исследований показывают (что почти каждый, вероятно, испытал на себе), что наши переживания бодрствования проявляются в наших снах. Другие исследования показывают, что мы с большей вероятностью вспомним что-то, если нам это снится. (Эрин Вамсли, доктор философии, доцент кафедры психологии Университета Фурмана в Гринвилле, Южная Каролина, более подробно объясняет все эти исследования в обзорной статье в выпуске Current Neurology and Neuroscience Reports за 2014 год.)

Другие исследования показывают, что сновидения действительно помогают нам решать проблемы.

Группа экспериментов, проведенных группой Вамсли и Стикголда (когда Вамсли был в Гарварде), показала, что, когда группе из 99 человек дали задание пройти сложный лабиринт, те, чья производительность при выполнении задания улучшилась больше всего при повторном тестировании через пятичасовой период, были теми людьми, которым была предоставлена ​​возможность вздремнуть — и, в частности, тем, кто сообщил, что видел лабиринт во сне — по сравнению с тем, когда они просто бодрствовали. в течение этого времени (даже если они сообщали, что думали о лабиринте в этот период бодрствования).

И, возможно, еще более интересно то, что исследования, изучающие механические изменения в мозге во время сна и сновидений, также согласуются с этим мышлением.

Во время сна активируются области мозга, отвечающие за визуальную и эмоциональную обработку.

Исследователи измерили активность мозга во время сна и сновидений. «И это действительно соответствует психологии в некоторых интересных отношениях», — говорит Бенджамин Бэрд, доктор философии, исследователь Центра сна и сознания в Университете Висконсин-Мэдисон, чья работа сосредоточена на понимании нейронных механизмов сознания.

Исследования, проведенные еще в 1990-х годах, показывают, что миндалевидное тело (часть нашего мозга, играющая роль в обработке эмоций) очень активна во время сна. А более поздняя работа группы Бэрда предполагает, что области мозга, которые, как известно, участвуют в обработке зрительных образов (области, которые, по-видимому, позволяют нам регистрировать цвета, движения и лица), активны во время сновидений.

С другой стороны, другие части мозга (лобная и префронтальная кора, которые связаны с нашей способностью планировать, обдумывать вещи и применять логику и порядок) менее активны во время сновидений по сравнению с другими частями сна и бодрствования (это исследование также восходит к концу 19 века).90-х). «Это не означает, что они полностью отключены, но это означает, что активность подавляется в очень значительной степени», — говорит Бэрд.

Все это, кажется, соответствует нашему пониманию сновидений, говорит Бэрд, — мы визуально и эмоционально обрабатываем вещи, но определенные исполнительные функции обработки (например, способность планировать будущее или сопоставлять прошлое с текущим сценарием) на самом деле не происходят во время сновидений.

Большое предостережение, однако, заключается в том, что почти все эти исследования пришли к таким выводам, используя фазу быстрого движения глаз (REM) для измерения сна во сне, говорит Бэрд, «что является большим (и на самом деле ошибочным) предположением».

Мы видим сны как во время медленной фазы сна, так и во время фазы быстрого сна, и мы проводим некоторое время в фазе быстрого сна, не видя сновидений.

Но, добавляет Бэрд, быстрый сон может быть полезен для приблизительного понимания того, что происходит во сне, потому что именно во время быстрого сна мы, как правило, видим самые яркие, сюжетные сны. И данные свидетельствуют о том, что мы проводим подавляющую часть нашего времени в фазе быстрого сна (до 95 процентов, согласно исследованию Бэрда и его коллег, опубликованному в 2017 году в журнале Nature Neuroscience), мечтая.

«Таким образом, изучение мозга во время быстрого сна может дать нам некоторые подсказки о том, что происходит», — говорит Бэрд.

И на самом деле не так уж сложно понять, что когда происходит этот тип активности мозга, мы видим сны, добавляет он.

«Мозг все время пытается создать модель окружающего нас мира на основе наилучших входных данных, — говорит Бэрд. Когда мы бодрствуем, информация поступает из нашего окружения (то, что мы видим, пробуем на вкус, обоняем, слышим и чувствуем). Но когда мы спим, он может пытаться делать то же самое, но информация исходит изнутри.

«Во время сна — и особенно во время БДГ-сна, когда мозг снова активизируется — мозг пытается делать то, что делает всегда: он пытается построить разумную модель мира», — говорит он.

Так почему же нам снятся по-настоящему дурацкие сны?

Но некоторые мечты очень далеки от разумных. Некоторые сны действительно странные.

По словам Стикголда, даже действительно странные сны могут быть просто частью процесса исключения в мозге — подхода к решению проблем.

Много памяти обрабатывается во время сна, говорит он. Мозг записывает новые воспоминания, решая, какие из них хранить, а какие нет. Если мы предположим, что мозг действительно решает проблемы во время сна, он просматривает все эти файлы (иногда те, которые вы только что туда положили, а иногда действительно старые, запыленные) и пытается найти что-то полезное.

«Ваш мозг ищет связанные воспоминания, относящиеся к недавним событиям, — объясняет Стикголд.