Высказывания о лермонтове: М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников и собственных цитатах

Содержание

М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников и собственных цитатах

${name}

Оставил комментарий

Оставил отзыв

Добавил вас в союзники

Поделился ссылкой

Пользователь ${name} пригласил вас в союз ${urlTitle}

Пользователь ${name} назначил вас модератором в союз ${urlTitle}

Купил ${cardTypeName}

{{if urlTitle }} ${urlTitle} {{/if}} {{if text }} ${text} {{/if}}

${date}

{{if type == 1 && subscribed == 1}} Отписаться {{/if}}

М.

Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников и собственных цитатах

15 октября исполняется 200 лет со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841) — русского поэта, прозаика, драматурга и художника, автора романа «Герой нашего времени», поэм «Демон», «Мцыри» и т.д.

Все знают, что Лермонтов был великим поэтом и писателем. Но знаете ли вы, что он играл на флейте? Любил проказничать, рассказывать анекдоты и ездить верхом. Слыл неприятным человеком и страшным насмешником — и в тоже время притягивал людей к себе.

Все это — в цитатах современников Лермонтова, людей, знавших его лично или живших с ним в одну эпоху, а также в выдержках из самого поэта.

Детство

В. С. Соловьев: …Уже с детства, рядом с самыми симпатичными проявлениями души чувствительной и нежной, обнаруживались в нем резкие черты злобы, прямо демонической. Один из панегиристов Лермонтова, более всех, кажется, им занимавшийся, сообщает, что «склонность к разрушению развивалась в нем необыкновенно. В саду он то и дело ломал кусты и срывал лучшие цветы, усыпая ими дорожки. Он с истинным удовольствием давил несчастную муху, и радовался, когда брошенный камень сбивал с ног бедную курицу».
М. М. Коновалова: Вышел однажды Мишенька на балкон, а в селе-то избы по-черному топились. Он и спрашивает: «Почему дым через крыши идет? Я видал, как дым через трубы идет, а тут через крыши». Рассказали ему. Тут он пристал к бабушке: «У тебя кирпишна (кирпичный завод) своя, дай мужикам кирпичей на печки». Ну, бабка его любила. Мужикам кирпичей дали, сложили печки с трубами. До крестьян-то Мишенька добрый был.
А. П. Шан-Гирей: Великим постом Мишель был мастер делать из талого снегу человеческие фигуры в колоссальном виде; вообще он был счастливо одарен способностями к искусствам; уже тогда рисовал акварелью довольно порядочно и лепил из крашеного воску целые картины…
И. А. Арсеньев: . ..Действительно, судя по рассказам, этот внучек-баловень, пользуясь безграничной любовью своей бабушки, с малых лет уже превращался в домашнего тирана. Не хотел никого слушаться, трунил над всеми, даже над своей бабушкой, и пренебрегал наставлениями и советами лиц, заботившихся о его воспитании.

В юнкерской школе в Санкт-Петербурге

Е. П. Ростопчина — А. Дюма: Он давал всем различные прозвища в насмешку; справедливость требовала, чтобы и он получил свое; к нам дошел из Парижа, откуда к нам приходит все, особый тип, с которым он имел много сходства, — горбатого Майё (Mayeux), и Лермонтову дали это прозвище вследствие его малого роста и большой головы, которые придавали ему некоторое фамильное сходство с этим уродцем.
А. М. Меринский: Лермонтов был довольно силен, в особенности имел большую силу в руках, и любил состязаться в том с юнкером Карачинским, который известен был по всей школе как замечательный силач — он гнул шомполы и делал узлы, как из веревок. Много пришлось за испорченные шомполы гусарских карабинов переплатить ему денег унтер-офицерам. Однажды оба они в зале занимались подобным tours de forse (демонстрацией силы. — Фр.), вдруг вошел туда директор школы, генерал Шлиппенбах. Каково было его удивление, когда он увидел подобные занятия юнкеров. Разгорячась, он начал им делать замечания: «Ну, не стыдно ли вам так ребячиться! Дети, что ли, вы, чтобы так шалить!.. Ступайте под арест». Их арестовали на одни сутки. После того Лермонтов презабавно рассказывал нам про выговор, полученный им и Карачинским. «Хороши дети, — повторял он, — которые могут из железных шомполов вязать узлы», — и при этом от души заливался громким хохотом.
П. А. Висковатов: Лермонтов особенно часто не вовремя возвращался из Петербурга и за разные шалости и мелкие проступки против дисциплины и формы сиживал в Царском Селе на гауптвахте.

Внешность

А. М. Меринский: Лермонтов был брюнет, с бледновато-желтым лицом, с черными как уголь глазами, взгляд которых, как он сам выразился о Печорине, был иногда тяжел. Невысокого роста, широкоплечий, он не был красив, но почему-то внимание каждого, и не знавшего, кто он, невольно на нем останавливалось.
И. И. Панаев: Лермонтов знал силу своих глаз и любил смущать и мучить людей робких и нервических своим долгим и пронзительным взглядом.
М. Е. Меликов: Во время вспышек гнева они [глаза его] были ужасны.
А. Ф. Тиран: Лермонтов имел некрасивую фигуру: маленького роста, ноги колесом, очень плечист, глаза небольшие, калмыцкие, но живые, с огнем, выразительные. Ездил он верхом отлично.

Характер

М. Б. Лобанов-Ростовский: С глазу на глаз или в кружке, где не было его однополчан, это был человек любезный, речь его была интересна. В своем же обществе это был демон буйства, криков, разнузданности и буйства насмешки. Он не мог жить, не имея кого-либо, кто бы мог служить ему посмешищем. ..
И. И. Панаев: У него была страсть отыскивать в каждом своем знакомом какую-нибудь комическую сторону, какую-нибудь слабость, — и отыскав ее, он упорно и постоянно преследовал того человека, подтрунивал над ним и выводил его из терпения. Когда он достигал этого, он был очень доволен.
А. П. Шан-Гирей: Он был характера скорее веселого, любил общество, особенно женское, в котором почти вырос и которому нравился живостью своего остроумия и склонностью к эпиграмме; часто посещал театр, балы, маскарады…
П. А. Висковатов: Он вообще любил или шум и возбуждение разговора, хотя бы самого пустого, но тревожащего его нервы, или совершенное уединение.
А. В. Мещерский: Вообще в холостой компании Лермонтов особенно оживлялся и любил рассказы, прерывая очень часто самый серьезный разговор какой-нибудь шуткой, а нередко и нецензурными анекдотами, о которых я не буду говорить, хотя они были остроумны и смешны донельзя.
А. Ф. Тиран: Всегда смеялся над убеждениями, презирал тех, кто верит и способен иметь чувство… Да, вообще это был «приятный» человек!.. Между прочим, на нем рубашку всегда рвали товарищи, потому что сам он ее не менял…
А. И. Васильчиков: Он был шалун в полном ребяческом смысле слова, и день его разделялся на две половины между серьезными занятиями и чтениями, и такими шалостями, которые могут прийти в голову разве только пятнадцатилетнему школьному мальчику: например, когда к обеду подавали блюдо, которое он любил, то он с громким криком и смехом бросался на блюдо, вонзал свою вилку в лучшие куски, опустошал все кушанье и часто оставлял нас всех без обеда.
Э. А. Шан-Гирей (Верзилина): Лермонтов иногда бывал весел, болтлив до шалости, бегали в горелки, играли в кошку-мышку, в серсо, потом все это изображалось в карикатурах, что нас смешило.
К. Х. Мамацов: Когда он оставался один или с людьми, которых он любил, он становился задумчив, и тогда лицо его принимало необыкновенно выразительное, серьезное и даже грустное выражение…
П. А. Висковатов: Он был собою лишь в беседах со своею музою да на лоне природы.

Лермонтов и высший свет

Лермонтов — С. А. Раевскому: Не имею слишком большого влечения к обществу: надоело! — все люди, такая тоска, хоть бы черти ради смеха попадались.
Лермонтов — С. А. Бахметевой: …Одну добрую вещь скажу вам: наконец, я догадался, что не гожусь для общества и теперь больше, чем когда-нибудь; вчера я был в одном доме НН, где, просидев 4 часа, я не сказал ни одного путного слова; у меня нет ключа от их умов — быть может, слава Богу!
Е. П. Ростопчина — А. Дюма: Веселая холостая жизнь не препятствовала ему посещать и общество, где он забавлялся тем, что сводил с ума женщин, с целью потом покидать их и оставлять в тщетном ожидании. ..
М. И. Семевский: «Я изготовляю на деле материалы для будущих моих сочинений». — Ответ Лермонтова на вопрос: зачем он интригует женщин?
Е. П. Ростопчина — А. Дюма: …Другая забава была расстройство партий, находящихся в зачатке, и для того он представлял из себя влюбленного в продолжение нескольких дней.
Лермонтов — А. М. Верещагиной: Теперь я не пишу романов. Я их переживаю…

Хобби

А. И. Арнольди: В свободное от службы время, а его было много, Лермонтов очень хорошо писал масляными красками по воспоминанию разные кавказские виды, и у меня хранится до сих пор вид его работы на долину Кубани, с цепью снеговых гор на горизонте, при заходящем солнце и двумя конными фигурами черкесов, а также голова горца, которую он сделал в один присест… Я часто заставал его за работой и живо помню его грызущим перо с досады, что мысли и стих негладко ложатся на бумагу.
Русский художественный листок, 1862 год: По словам А. И. Арнольди, М. Ю. Лермонтов писал картины гораздо быстрее, чем стихи; нередко он брался за палитру, сам еще не зная, что явится на полотне, и потом, пустив густой клуб табачного дыма, принимался за кисть, и в какой-нибудь час времени картина была готова.
П. К. Мартьянов: Саникадзе говорит, между прочим, что Лермонтов умел играть на флейте и забавлялся этой игрой изредка…
А. Ф. Тиран: …очень хорошо пел романсы, т. е. не пел их, а говорил почти речитативом.
В. Г. Белинский — В. П. Боткину: Он славно знает по-немецки и Гете почти всего наизусть дует. Байрона режет тоже в подлиннике.
А. М. Меринский: Всякий раз, как я заходил в дом к Лермонтову, почти всегда находил его с книгою в руках, и книга эта была — сочинения Байрона и иногда Вальтер Скотт, на английском языке, — Лермонтов знал этот язык.
К. Х. Мамацов: Он имел склонность и к музыке, и к живописи, но рисовал одни карикатуры…

Смерть Пушкина

В. П. Бурнашев: …Эти толки подействовали на Лермонтова до того сильно, что недавно он занемог даже. Бабушка испугалась, доктор признал расстройство нервов и прописал усиленную долю валерианы; заехал друг всего Петербурга добрейший Николай Федорович Арендт (доктор Пушкина, — прим. Soyuz.ru) и, не прописывая никаких лекарств, вполне успокоил нашего капризного больного своею беседою, рассказав ему всю печальную эпопею тех двух с половиною суток…
В. В. Стасов: Спустя несколько месяцев после моего поступления в училище Пушкин был убит на дуэли. Это было тогда событие, взволновавшее весь Петербург, даже и наше училище: разговорам и сожалениям не было конца, а проникшее к нам тотчас же, как и всюду, тайком, в рукописи, стихотворение Лермонтова «На смерть Пушкина» глубоко взволновало нас, и мы читали и декламировали его с беспредельным жаром, в антрактах между классами.
В. В. Стасов: Навряд ли еще когда-нибудь в России стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление. Разве что за 20 лет перед тем «Горе от ума».

Лермонтов на Кавказе

Лермонтов — С. А. Раевскому: С тех пор как я выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрерывном странствовании — то на перекладной, то верхом: изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже…
Лермонтов — С. А. Раевскому: …Для меня горный воздух — бальзам, хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту, так сидел бы да смотрел целую жизнь.
Лермонтов — С. А. Раевскому: Я теперь на водах, пью и купаюсь, словом, веду жизнь настоящей утки.
Лермонтов — С. А. Раевскому: …А что здесь истинное наслаждение, так это татарские бани!
Лермонтов — А. А. Лопухину: Я вошел во вкус войны и уверен, что для человека, который привык к сильным ощущениям этого банка, мало найдется удовольствий, которые бы не показались приторными…
Генерал Галафеев: … я поручил его [Лермонтова] начальству команду, из охотников состоящую. Невозможно было сделать выбора удачнее: всюду поручик Лермонтов, везде первый подвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал самоотвержение и распорядительность выше всякой похвалы.
Л. В. Россильон: Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские аулы, вели партизанскую войну и именовались громким именем Лермонтовского отряда.

Дуэль с Н.

С. Мартыновым

А. И. Васильчиков: Положа рука на сердце, всякий беспристрастный свидетель скажет, что Лермонтов сам, можно сказать, напросился на дуэль и поставил своего противника в такое положение, что он не мог его не вызвать.
А. М. Меринский: 15 июля, с утра еще над городом Пятигорском и горою Машук собиралась туча, и, как нарочно, сильная гроза разразилась ударом грома в то самое мгновение, как выстрел из пистолета поверг Лермонтова на землю. Буря и ливень так усилились, что несколько минут препятствовали положить тело убитого в экипаж.
Н. М. Смирнов: Все приятели Лермонтова ожидали сего печального конца, ибо знали его страсть насмехаться и его готовность отвечать за свои насмешки. Невзирая на то, его смерть поразила всех как неожиданная новость. И в какую минуту он был похищен! В то время, когда его талант начал созревать. Нет сомнения, что, если б он прожил еще несколько лет и если б мог оставить службу и удалиться (как он хотел), в деревню, он близко бы достиг высоты Пушкина.

Составление: Анна Скалчинская, www.soyuz.ru

Цит. по Е. Гусляров «Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников» — М, 2003.

15 октября 2014г.

Цитаты о Лермонтове | Статусы, цитаты и афоризмы

Перейти к контенту

Сила в слове » Цитаты

Михаил Юрьевич Лермонтов – великий русский поэт, драматург, прозаик, художник. Прожив всего 26 лет, и выпустив при жизни всего одно издание стихов, Лермонтов сумел очень сильно повлиять на всю русскую классическую литературу в целом. Сам он был умным, уверенным в себе, творческим и успешным молодым человеком. Цитаты о Лермонтове смогут более подробно раскрыть личность уникального поэта.

Никто ещё не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою… Готовился будущий великий живописец русского быта.

Вот в ком было это вечное, сильное искание истины!

Ю. Лермонтов. Поэт сверх человечества.

К поэтам, вошедшим в кровь и плоть русского народа, принадлежит Лермонтов. Без него, как и без Пушкина, Гоголя, Толстого, Щедрина, духовная сущность нашего народа обеднела бы, народ потерял бы часть своего самосознания и достоинства.

Каждый раз, как произносишь имя Лермонтова, думаешь, что это один из самых гениальных людей, какие когда-либо рождались на земле.

Всем уже целый век хочется подражать ему. Но совершенно очевидно, что это невозможно… Слово слушается его, как змея заклинателя: от почти площадной эпиграммы до молитвы.

Он подражал в стихах Пушкину и Байрону и вдруг начал писать нечто такое, где он никому не подражал, зато всем уже целый век хочется подражать ему. Но совершенно очевидно, что это невозможно, ибо он владеет тем, что у актера называют «сотой интонацией».

Талант Лермонтова поражает невольно удивлением всякого, у кого есть эстетический вкус.

Какая образность! — так все и видишь перед собою, а, увидев раз, никогда уж не забудешь! Дивная картина так и блестит всею яркостью восточных красок! Какая живописность, музыкальность, сила и крепость в каждом стихе, отдельно взятом!

Считаю творения Лермонтова величайшими в русской литературе. Они являются богатством нашего народа.

Мужественная, печальная мысль всегда лежит на его челе… Это не отвлеченная мысль… Раздумье Лермонтова — его поэзия, его мучение, его сила… К несчастью быть слишком проницательным у него присоединялось и другое — он смело высказывался о многом без всякой пощады и прикрас. Существа слабые, задетые этим, никогда не прощают подобной искренности.

…Львиная натура! Страшный и могучий дух!

Лермонтов был поклонником свободы и врагом притеснения, …он выразил могущественный протест против всего низменного в жизни и относился с презрением к отрицательным свойствам людей своего поколения. Лермонтов, по его мнению, не был пессимистом, «он сохранил веру в человека». Он был прежде всего гуманитарным поэтом.

Лермонтов — поэт беспощадной мысли истины.

…только один Лермонтов смог научиться поэзии у Пушкина и является единственным его наследником.

👍🏻 Смотри также: обломов портрет героя или текст песни мари краймбрери.

4 163

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:

Михаил Лермонтов: Цитаты о жизни (5 цитат)

34 22

Михаил Лермонтов

Дата рождения: 3. Октябрь 1814
Дата смерти: 15. июля 1841
Другие имена: Михаил Юр ‘evič Лермонтов, Михаил Юрьевич Лермонтов, Михаил Юрьевич Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов был русским писателем-романтиком, поэтом и художником, иногда называемым «кавказским поэтом», самым значительным русским поэтом после смерти Александра Пушкина в 1837 году и величайшим фигура русского романтизма. Его влияние на более позднюю русскую литературу все еще ощущается в новое время не только через его поэзию, но и через его прозу, которая положила начало традиции русского психологического романа. Википедия

Фото: Петр Заболоцкий, www.funet.fi / Общественное достояние

Произведения

Герой нашего времени

Михаил Лермонтов

Новичок

Михаил Лермонтов

Цитаты Михаил Лермонтов

„Цепь молодой жизни разорвана,
Путешествие окончено, час пробил, пора уходить,
Пора идти туда, где нет будущего,
Нет прошлого, нет вечности, нет лет;
Где нет ожиданий, нет страстей,
Ни слез горьких, ни славы, ни чести;
, где память глубоко спит
, и сердце в его узком гробовом доме
не чувствует себя червячным грызением.

„Я бы пожертвовал чем угодно, только не этим; двадцать раз я могу поставить на кон свою жизнь, даже свою честь, но свою свободу я никогда не продам. Почему я так ценю это? … К чему я стремлюсь? Ничего, абсолютно ничего».

— Михаил Лермонтов, книга Герой нашего времени

По поводу брака
Герой нашего времени (1840; испр. 1841)

Жизнь, Свобода, Время

«Всю мою прошлую жизнь я вновь живу в памяти, и, невольно, я спрашиваю себя: «зачем я жил — для чего я родился?»… Цель должна была быть, и, конечно, моя была высокая судьба, потому что я чувствую, что в моей душе есть силы неизмеримые … Но я не мог узнать эту судьбу, я позволил себе увлечься соблазнами страстей, бессмысленных и подлых. Из их горнила я вышел твердым и холодным, как железо, но навсегда исчезло сияние благородных стремлений — прекраснейший цветок жизни. И с тех пор сколько раз я не играл роль топора в руках судьбы! Как орудие наказания, я падал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без жалости… Любовь моя никому не принесла счастья, потому что я никогда ничем не жертвовал ради тех, кого любил: для себя одного Я любил — для собственного удовольствия. Я только утолял странную жажду своего сердца, жадно питая их чувства, их нежность, их радости, их страдания, — и никогда не мог насытить себя. Я подобен тому, кто, измученный голодом, засыпает в изнеможении и видит перед собой роскошные яства и игристые вина; он с восторгом пожирает воздушные дары воображения, и его боли кажутся несколько утоленными. Пусть проснется: видение исчезает — остается двойной голод и отчаяние!
А завтра, может быть, я умру!… И не останется на земле ни одного существа, полностью меня понявшего. Одни будут считать меня хуже, другие — лучше, чем я был на самом деле… Одни скажут: «молодец был»; другие: злодей.

— Михаил Лермонтов, книга Герой нашего времени

И оба эпитета будут ложными. Стоит ли после всего этого жизнь? И все же мы живем — из любопытства! Мы ожидаем чего-то нового… Как это нелепо и как досадно!
Герой нашего времени (1840; ред. 1841)

Любовь, Жизнь, Голод, Боль

«Что толку в страстях? Ибо рано или поздно их сладкая болезнь заканчивается, когда говорит разум;
А жизнь, если смотреть с хладнокровным взглядом, глупа и пуста — шутка». Дань земную отдал
Любви, надежд, добра и зла;
Я готов начать другую жизнь,
Молчу и жду: время пришло;
Я не оставлю в этом мире брата,
И темны и холодны объятия
Моя усталая душа;
Как преждевременный плод, лишенный сока,
Он засох в бурях судьбы
Под палящим солнцем существования. Стихи

Любовь, Жизнь, Судьба, Мир

Проект MUSE — Стать Михаилом Лермонтовым: Иронии романтического индивидуализма в николаевской России Дэвида Пауэлстока (рецензия)

Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:

РЕЗУЛЬТАТЫ 521 историографии (в форме Леопольда фон Ранке) к «открыто экспериментальному подходу Пушкина к историческому письму, его католическому диапазону источников и его интересу как к частному, так и к публичному измерению прошлого» (стр. 122). Михаил Гронас и Уильям Миллс Тодд III также вносят свой вклад в расширение пушкинского контекста, сосредоточив внимание на «субканонических» жанрах письма и литературной критики. Во всех этих очерках Пушкин не предстает ни невольной жертвой исторических сил, ни одиноким гением, единолично устанавливающим будущий ход русской литературы; скорее его деятельность основана на ряде вмешательств и переговоров с быстро развивающейся социальной средой. Четыре главы, составляющие вторую часть компаньона, посвящены «Пушкинской традиции». Возможно, руководствуясь заявлением Кана о том, что «возможно, он стал по-настоящему популярным писателем только в советский период» (стр. 6), Пушкин представлен в различных воплощениях двадцатого века; напротив, известные и формирующие реакции таких деятелей девятнадцатого века, как Достоевский, Григорьев или Писарев, рассматриваются лишь вскользь. Программная пьеса Бориса Гаспарова «Пушкин в музыке» справедливо избегает обсуждения адаптации с точки зрения верности, предпочитая видеть, как «внутреннее противоречие существует между словами и музыкой» (с. 169).) и что музыка может иллюстрировать поэзию «хотя бы в качестве отрицательного примера» (стр. 172). Резюме Роберта Хьюза о Пушкине в воображении русских эмигрантов между 1924 и 1937 годами изображает поэта в терминах пророчества и свободы, терминах, унаследованных от Серебряного века и прямо противоречащих советской канонизации его как «национального» поэта. Советский (и постсоветский) контекст исследуют Стефани Сандлер (с особой ссылкой на кинематографическую традицию) и Евгений Добренко. Там, где Сандлер обсуждает феномен, сформированный «уверенностью в том, что публика в России будет знать произведения Пушкина достаточно хорошо, чтобы уловить как мимолетные аллюзии, так и полноценную аллегорию» (с. 188), Добренко фиксирует долгожданную традицию сопротивления пушкинскому мифу (а также как ряд более предсказуемых ответов, будь то со стороны советского государства или литературной интеллигенции), начиная с футуристов и находя более позднее выражение у Синявского и концептуалистов. В кратком приложении подробно описаны стихотворные формы и упоминаются англоязычные ответы Пушкину Джона Сталлуорти и Викрама Сета: возможно, жаль, что не была использована возможность изучить традиции рецепции в англоязычном мире, учитывая, скажем, вопросы перевода (особенно остро в случае пушкинской лирики) и мешающее присутствие опер Чайковского. Однако это небольшое замечание о книге, которая была написана и отредактирована с редкой последовательностью и умом. Колледж Уодхем, Оксфорд, Филип Росс Буллок, Пауэлсток, Дэвид. Стать Михаилом Лермонтовым: иронии романтической личности Николая Ф. Россия. Исследования по русской литературе и теории. Издательство Северо-западного университета, Эванстон, Иллинойс, 2005. xii + 583 стр. Приложение. Примечания. Индексы. $99.96. Проблема со «становлением» в данном случае состоит в том, что Михаил Лермонтов едва избегает становиться профессором Пауэлстоком, таков плотный интерпретативный фокус, направленный на его работу. В подходе есть безжалостность, которая буквально душит жизнь Лермонтова и может заставить читателя задохнуться. Не то чтобы это было ненаучным или в каком-то смысле тривиальным исследованием. Она эрудирована, хорошо и глубоко проработана, обильно аннотирована (увы, без библиографии), часто поучительна и провокационна, но главным препятствием на пути ее эффективности как ценного вклада в понимание Лермонтова является академическая претенциозность, проявляющаяся главным образом в чрезмерном многословии и эпизодическом умении — ошеломляющая неизвестность.