Высказывания о цветаевой марине великих людей: Цитаты Марины Цветаевой
Высказывания о цветаевой известных людей. Цитаты и афоризмы марины цветаевой
В своих высказываниях она была не менее поэтичной, чем в своих стихах.
Марина Ивановна стала одной из самых ярких, самобытных и дерзких поэтесс Серебряного века. Она создавала свои стихи не разумом, а душой. Писательство было для нее не столько профессией, сколько необходимым средством самовыражения. За всю непростую жизнь у Марины Цветаевой накопилось столько отчаянных чувств и жгучих эмоций, что единственным способом выразить это – было облечь наболевшее в стихотворные и прозаические строки.
Первый сборник ее стихов «Вечерний альбом» увидел свет, когда Цветаевой только исполнилось 18. Она выпустила его на свои деньги. Первый шаг на литературном поприще – и сразу вызов обществу и сложившимся традициям. В те времена было принято, что серьезные поэты сначала публикуют отдельные стихи в журналах, а уже потом, обретя известность, издают собственные книги. Но Марина Ивановна никогда не следовала за всеми, не подчинялась порядкам, которых не понимала.
Но она не боялась ставить все на карту. Ее громкий голос поэта звучал даже тогда, когда в стране началась революция, когда бедность вынудила ее отдать в приют дочерей, и даже когда она сама была вынуждена вслед за мужем Сергеем Эфроном покинуть Родину. На нее обрушилось много несчастий, но каждый раз усилием воли она преодолевала их. Болезненно задевая струны души, они превращались в пронзительную поэзию или оставались на страницах личного дневника. Старшую дочь, Ариадну, Цветаева успела забрать из приюта, но младшая, Ирина, умерла в его стенах. В эмиграции у поэтессы родился сын Георгий, а у самой Марины Ивановны сложились дружеские отношения с литературными кругами: она печатала свои стихи, занималась редактурой в журналах, общалась со многими знаменитыми русскими поэтами, которые также бежали из страны.
Марина Цветаева с дочерью Ариадной
Однако во второй половине 30-х годов новые трагические события произошли в ее жизни. Муж оказался причастен к политическому убийству и бежал обратно в СССР. И в отношениях с дочерью у Цветаевой случился серьезный разлад – Ариадна ушла из материнского дома, а вскоре также как отец вернулась на Родину. Для Марины Ивановны это стало сильным ударом. На ней была ответственность за маленького сына, в Европе назревала война, а рядом не осталось тех людей, которые могли бы помочь и поддержать.
Цветаева приезжает в СССР, но облегчения это не приносит. Напротив, тучи еще больше сгущаются над ее головой. Практически сразу после возвращения муж и дочь были арестованы, а Вторая мировая война, охватившая уже всю Европу, подступала к границам Советского Союза. Она отправляется с сыном в Елабугу. Готовиться к переезду и укладывать вещи пришел помочь Борис Пастернак. Он принес веревку, чтобы перевязать чемодан. Она оказалась очень крепкой, и Пастернак даже пошутил: «Верёвка всё выдержит, хоть вешайся».
Цветаева не жила впрок, всегда тратила себя без остатка. Любовь иногда сваливалась на нее, как снег на голову. Даже узы брака не могли остановить внезапно вспыхнувшие чувства. Она бросалась в омут, рисковала, была счастлива и нестерпимо несчастна.
Другие говорили: «Марина, так никто не делает!», а она всегда отвечала: «А я — Кто!».
Мы выбрали самые яркие цитаты поэтессы из ее личных дневников, автобиографических произведений, писем и воспоминаний.
«Не могу — хоть убейте — чтобы человек думал, что мне что-нибудь от него нужно. Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?»
«Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин.
Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда»
«Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что – дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом»
«Что ты можешь знать обо мне, если ты со мной не спал и не пил?!»
«“Возлюбленный” — театрально, “Любовник” — откровенно, “Друг” — неопределенно. Нелюбовная страна!»
«Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит – удивляюсь, не любит – удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен»
«Первый любовный взгляд – то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй»
«Первая победа женщины над мужчиной – рассказ мужчины о его любви к другой. А окончательная ее победа – рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь – моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно»
«Сумасбродство и хорошее воспитание: целоваться на Вы»
«Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул»
«Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех…»
«Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя»
«Долго, долго, — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно»
«Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…»
«Чувство не нуждается в опыте, оно заранее знает, что обречено.
«Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней. Я — вышла из игры.»
«О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!»
«Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушел, чтобы о нем помечтать»
«Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один»
«Жить — это неудачно кроить и беспрестанно латать, — и ничто не держится (ничто не держит меня, не за что держаться, — простите мне эту печальную, суровую игру слов).
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь»
«Я молчу, я даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Это — смесь гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего возмущения»
«Все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги»
«Я бы никогда, знаете, не стала красить губ. Некрасиво? Нет, очаровательно. Просто каждый встречный дурак на улице может подумать, я это — для него»
«Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого»
«И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: — «А что если я его сейчас поцелую?!» — Эротическое помешательство? — Нет.
То же, должно быть, что у игрока перед ставкой, — Поставлю или нет? Поставлю или нет? — С той разницей, что настоящие игроки -ставят»
«Я хочу спать с тобою — засыпать и спать. Чудное народное слово, как глубоко, как верно, как недвусмысленно, как точно то, что оно говорит. Просто — спать. И ничего больше. Нет, еще: зарыться головой в твое левое плечо, а руку — на твое правое — и ничего больше. Нет еще: даже в глубочайшем сне знать, что это ты. И еще: слушать, как звучит твое сердце. И — его целовать»
«Как много в жизни такого, чего нельзя выразить словами.
Слишком мало на Земле слов…»
Сочинение
…Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед. М. Цветаева
Марина Цветаева — поэт огромного таланта и трагической судьбы. Она всегда оставалась верна себе, голосу своей совести, голосу своей музы, которая ни разу “добру и красоте не изменила”.
Стихи писать она начинает очень рано, и конечно же, первые строки о любви:
Нас разлучили не люди, а тени.
Мальчик мой, сердце мое!..
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
О ее первой книге “Вечерний альбом” признанный мэтр русской поэзии М. Волошин писал: “Вечерний альбом” — это прекрасная и непосредственная книга…” Лирика Цветаевой обращена к душе, сосредоточена на быстро меняющемся внутреннем мире человека и, в конце концов, на самой жизни во всей ее полноте:
Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя —
Марина,
Я — бренная пена морская.
В стихах Цветаевой, как цветные тени в волшебном фонаре, возникают: Дон-Жуан в московской вьюге, юные генералы 1812 года, “продолговатый и твердый овал” бабушки-польки, “бешеный атаман” Степан Разин, страстная Кармен.
Больше всего, наверное, меня привлекает в поэзии Цветаевой ее раскрепощенность, искренность. Она как будто протягивает нам сердце на ладони, признаваясь:
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю.
..
Иногда кажется, вся лирика Цветаевой — это непрерывное объяснение в любви к людям, к миру и к конкретному человеку. Живость, внимательность, способность увлекаться и увлекать, горячее сердце, жгучий темперамент — вот характерные черты лирической героини Цветаевой, а вместе с тем и ее самой. Эти особенности характера помогли ей сохранить вкус жизни, несмотря на разочарования и сложности творческого пути.
Во главу своей жизни Марина Цветаева поставила труд поэта, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, буквально преследовавшие ее. Но быт побеждало бытие, выраставшее из упорного, подвижнического труда.
Результат — сотни стихов, пьесы, более десяти поэм, критические статьи, мемуарная проза, в которой Цветаева сказала все о себе самой. Можно лишь преклониться перед гением Цветаевой, создавшей совершенно неповторимый поэтический мир и свято верившей в свою музу.
До революции Марина Цветаева выпустила три книги, сумев сохранить свой голос среди пестрого многоголосия литературных школ и течений “серебряного века”.
Ее перу принадлежат оригинальные, точные по форме и мысли произведения, многие из которых стоят рядом с вершинами русской поэзии.
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь.
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется. Уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застанет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу…
Поэзия Марины Цветаевой требует усилия мысли. Ее стихи и поэмы нельзя читать и почитывать между делом, бездумно скользя по строкам и страницам. Сама она так определила “сотворчество”№ писателя и читателя: “Что есть чтение, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределом слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая”.
Цветаева видела Блока лишь издали, не перемолвилась с ним ни единым словом.
Цветаевский цикл “Стихи к Блоку” — это монолог влюбленности, нежный и трепетный. И хотя поэтесса обращается к нему на “ты”, но эпитеты, которые присваиваются поэту (“нежный призрак”, “рыцарь без укоризны”, “снежный лебедь”, “праведник”, “свете тихий”) говорят, что Блок для нее — это не реально существующий человек, а символический образ самой Поэзии:
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Сколько музыки в этих удивительных четырех строчках и сколько любви! Но предмет любви недосягаем, любовь несбыточна:
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
С присущей ей афористичностью Марина Ивановна Цветаева так сформулировала определение поэта: “Равенство дара души и глагола — вот поэт”. В ней самой счастливо сочетались эти два качества — дар души (“Душа родилась крылатой”) и дар слова.
Я счастлива жить образцово и просто:
Как солнце — как маятник — как календарь.
Быть светской пустынницей стройного роста,
Премудрой — как всякая Божия тварь.
Знать: Дух — мой сподвижник, и Дух — мой вожатый!
Входить без докладу, как луч и как взгляд.
Жить так, как пишу: образцово и сжато, —
Как Бог повелел и друзья не велят.
Трагедия Цветаевой начинается после революции 1917 года. Она не понимает и не принимает ее, она оказывается одна с двумя маленькими дочерьми в хаосе послеоктябрьской России. Кажется, все рухнуло: муж неизвестно где, окружающим не до поэзии, а что поэт без творчества? И Марина в отчаянии спрашивает:
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! — как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим — как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь.
Никогда, — ни в страшные послереволюционные годы, ни потом в эмиграции; — Цветаева не предала себя, не изменила себе, человеку и поэту. За границей она трудно сближалась с русской эмиграцией. Ее незаживающая боль, открытая рана — Россия. Не забыть, не выбросить из сердца.
(“Точно жизнь мою убили… истекает жизнь”.)
В 1939 году Марина Ивановна Цветаева вернулась на Родину. И начался последний акт трагедии. Страна, придавленная свинцовым туманом сталинщины, как бы доказывала — еще и еще раз, что ей не нужен поэт, любивший ее и стремившийся на Родину. Стремившийся, как оказалось, чтобы умереть.
В богом забытой Елабуге 31 августа 1941 года — петля. Трагедия окончена. Окончена жизнь. Что осталось? Сила духа, бунтарство, неподкупность. Осталась Поэзия.
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет — мелкой.
Миска — плоской.
Через край — и мимо —
В землю черную, питать тростник.
Невозвратимо, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
О Цветаевой, о ее стихах я могу писать бесконечно. Удивительна ее любовная лирика. Ну кто еще мог именно так определить любовь:
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда так громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь,
Как губам —
Имя собственного ребенка.
В стихах Цветаевой вся она, мятежная и сильная, и в боли продолжающая дарить себя людям, из трагедии и страданий создающая Поэзию.
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю — и горю дотла!
И да будет вам ночь — светла!
Сегодня сбылось пророчество Марины Цветаевой: она один их самых любимых и читаемых современных поэтов.
Трагическая жизнь и судьба Марины Цветаевой поражает по сей день. Иногда не понимаешь, как такие испытания могли свалиться на хрупкие плечи красивой и умной женщины.
Марина Ивановна с 6 лет писала стихи, а первый ее сборник, который привлек внимание широкой публики, был издан, когда девушке было всего 18 лет. Но на этом подарки талантливой женщине от судьбы закончились. Марина Цветаева пережила смерть одного из своих детей, репрессию второго и разделила ссылку с третьим. Муж был расстрелян при советской власти по подозрению в шпионаже. А сама женщина, не стерпев унижения и позора, повесилась на веревке, которую в путь ей дал Борис Пастернак, чтобы Марина могла связать свои чемоданы.
Наверняка все вы хотя бы раз в жизни читали ее прекрасные, полные невероятной лирики, глубокого смысла и обаяния стихи. Мы предлагаем вам обратить свое внимание на другие мысли поэтессы. У нее есть несметное множество жизненных философских цитат, которые местами поражают своей точностью и глубиной.
О чувствах…
- Влюбляешься ведь только в чужое, родное – любишь.
- Любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
- «Я буду любить тебя все лето», – это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и – главное – куда дольше!
- «Стерпится – слюбится». Люблю эту фразу, только наоборот.
- Нет на земле второго Вас.
- Мужчины не привыкли к боли, – как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что всё что угодно сделаешь, только бы перестали.
- Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
- Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше – хотя бы пришитая пуговица.
От пришитой пуговицы – до всей моей души. - Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного.
- Если бы Вы сейчас вошли и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда», – или: «Мне кажется, я Вас больше не люблю», — я бы, кажется, не почувствовала ничего нового: каждый раз, когда Вы уезжаете, каждый час, когда Вас нет – Вас нет навсегда и Вы меня не любите.
- Все женщины ведут в туманы.
От пришитой пуговицы – до всей моей души.О творчестве…
- Стихи сами ищут меня, и в таком изобилии, что прямо не знаю — что писать, что бросать. Можно к столу не присесть — и вдруг — всё четверостишие готово, во время выжимки последней в стирке рубашки, или лихорадочно роясь в сумке, набирая ровно 50 копеек. А иногда пишу так: с правой стороны страницы одни стихи, с левой — другие, рука перелетает с одного места на другое, летает по странице: не забыть! уловить! удержать!.. — рук не хватает! Успех – это успеть.
- Скульптор зависит от глины. Художник от красок. Музыкант от струн. У художника, музыканта может остановиться рука. У поэта – только сердце.
- Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
- Творчество – общее дело, творимое уединёнными.
Музыкант от струн. У художника, музыканта может остановиться рука. У поэта – только сердце.О жизни…
- Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…
- Что можешь знать ты обо мне, раз ты со мной не спал и не пил?
- Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
- В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
- Единственное, чего люди не прощают, – это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
- Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Люблю физику, её загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
- Моя мечта: монастырский сад, библиотека, старое вино из погреба, длинная трубка и какой-нибудь семидесятилетний «из прежних», который приходил бы по вечерам слушать, что я написала, и сказать, как меня любит. Я хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший. Не хочу быть старше, зорче. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет…
- Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.
- В одном я – настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста – свои речи, в грудь – свои чувства. Поэтому все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
- Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
- Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое.
- Никто не хочет – никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного, кто за меня – нет, без меня! – умрет.
- О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? – Не зуб, не голова, не рука, не грудь, – нет, грудь, в груди, там, где дышишь, – дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!
- Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался. Грех не в темноте, а в нежелании света.
Я хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший. Не хочу быть старше, зорче. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет…
Грех не в темноте, а в нежелании света.В этих фразах чувствуется и боль, и горечь прожитого местами, и опыт, и сила воли, и желание менять мир вокруг себя, я не увидела только одного – счастья красивой женщины.
А вечно одну и ту ж —
Пусть любит герой в романе!
Все женщины ведут в туманы.
Гетто избранничества. Вал. Ров.
Пощады не жди.
В этом христианнейшем из миров
Поэты — жиды.
Если родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
И если сердце, разрываясь,
Без лекаря снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщику — снега.
Некоторым без кривизн —
Дорого дается жизнь.
Не люби, богатый — бедную,
Не люби, ученый — глупую
Не люби, румяный — бледную,
Не люби, хороший — вредную:
Золотой — полушку медную!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босые…
Пусть не помнят юные
О сгорбленной старости.
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Целому морю — нужно все небо,
Целому сердцу — нужен весь Бог.
А равнодушного – Бог накажет!
Страшно ступать по душе живой.
Бессрочно кораблю не плыть
И соловью не петь.
Благословляю ежедневный труд,
Благословляю еженощный сон.
Господню милость – и Господен суд,
Благой закон – и каменный закон.
В мире грусть. У бога грусти нет!
…Вечно в жмурки
Играть с действительностью вредно.
Всех по одной дороге
Поволокут дроги —
В ранний ли, поздний час.
Горе ты горе, – солёное море!
Ты и накормишь,
Ты и напоишь,
Ты и закружишь,
Ты и отслужишь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть! Горечь! Горечь!
Вечный искус —
Окончательнее пасть.
Гусар! – Ещё не кончив с куклами,
— Ах! – в люльке мы гусара ждём!
Дети – это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!
Доблесть и девственность! Сей союз
Древен и дивен, как смерть и слава.
Друг! Равнодушье – дурная школа!
Ожесточает оно сердца.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.
Есть некий час – как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества – он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
За князем – род, за серафимом – сонм,
За каждым – тысячи таких, как он,
Чтоб пошатнувшись, – на живую стену
Упал и знал, что – тысячи на смену!
Зверю – берлога,
Страннику – дорога,
Мёртвому – дроги.
Каждому – своё.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Остальное, деточка, – забудь.
И слёзы ей – вода, и кровь —
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.
Каждый стих – дитя любви,
Нищий незаконнорожденный,
Первенец – у колеи
На поклон ветрам – положенный.
Кто в песок, кто – в школу.
Каждому – своё.
На людские головы
Лейся, забытьё!
Кто дома не строил —
Земли недостоин.
Кто приятелям не должен -Т
от навряд ли щедр к подругам.
Легче лисёнка
Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе
Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукой?
Нет, лучше мукой!
Мы спим – и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом – во сне – открыты
Закон звезды и формула цветка.
Не люби, богатый – бедную,
Не люби, учёный – глупую,
Не люби, румяный – бледную,
Не люби, хороший – вредную:
Золотой – полушку медную!
Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем – и ту половинку,
И ту половинку окна!
Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
Небожителей – мы – лепим!
Руки, которые не нужны
Милому, служат – Миру.
…Смывает лучшие румяна Любовь.
Стихи растут, как звёзды и как розы,
Как красота – ненужная в семье.
Уж вечер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звёздная в небе застынет вьюга,
И под землёю скоро уснём мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
Я женщин люблю, что в бою не робели,
Умевших и шпагу держать, и копьё, —
Но знаю, что только в плену колыбели
Обычное – женское – счастье моё!
В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ.
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины – обратно.
Любовь в нас – как клад, мы о ней ничего не знаем, все дело в случае.
Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо что – дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.
Есть встречи, есть чувства, когда дается сразу все и продолжения не нужно.
Продолжать, ведь это – проверять.
Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит, – удивляюсь, не любит – удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.
Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство – мужественно.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда – от всего.
Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.
Тело в молодости – наряд, в старости – гроб, из которого рвешься!
Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
Наши лучшие слова – интонации.
Творчество – общее дело, творимое уединенными.
Будущее есть область преданий о нас, точно так же как прошлое есть область гаданий о нас (хотя кажется наоборот). Настоящее же есть всего навсего крохотное поле нашей деятельности.
Счастливому человеку жизнь должна радоваться, поощрять его в этом редком даре. Потому что от счастливого идет счастье.
Крылья – свобода, только когда раскрыты в полете, за спиной они – тяжесть.
Сколь восхитительна проповедь равенства из княжеских уст – столь омерзительна из дворницких.
Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама – неблагоприятное условие.
В православной церкви (храме) я чувствую тело, идущее в землю, в католической – душу, летящую в небо.
Женщина, не забывающая о Генрихе Гейне в ту минуту, когда входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию – тонко. Где тонко, там и рвется.
Кривая вывозит, прямая топит.
– Познай самого себя! – Познала. – И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением.
Обожаю богатых. Клянусь и утверждаю, богатые добры (так как им это ничего не стоит) и красивы (так как хорошо одеваются).
Если нельзя быть ни человеком, ни красавцем, ни знатным, надо быть богатым.
Наши дети старше нас, потому что им дольше, дальше жить. Старше нас из будущего. Поэтому иногда нам и чужды.
Девушки того круга почти исключительно жили чувствами и искусствами и тем самым больше понимали в делах сердца, чем наши самые бойкие, самые трезвые, самые просвещенные современницы. (О пушкинском времени).
Спорт есть трата времени на трату сил. Ниже спортсмена только его зритель.
Каждая книга – кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
Марина Цветаева — стихи. Читать стихотворения Марины Цветаевой
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Как рассказать редакции?Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям.
Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected]
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению.
После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
Высказывания о творчестве марины цветаевой известных людей. Афоризмы и цитаты марины цветаевой
Марина Ивановна стала одной из самых ярких, самобытных и дерзких поэтесс Серебряного века. Она создавала свои стихи не разумом, а душой. Писательство было для нее не столько профессией, сколько необходимым средством самовыражения. За всю непростую жизнь у Марины Цветаевой накопилось столько отчаянных чувств и жгучих эмоций, что единственным способом выразить это – было облечь наболевшее в стихотворные и прозаические строки.
Первый сборник ее стихов «Вечерний альбом» увидел свет, когда Цветаевой только исполнилось 18. Она выпустила его на свои деньги. Первый шаг на литературном поприще – и сразу вызов обществу и сложившимся традициям. В те времена было принято, что серьезные поэты сначала публикуют отдельные стихи в журналах, а уже потом, обретя известность, издают собственные книги. Но Марина Ивановна никогда не следовала за всеми, не подчинялась порядкам, которых не понимала. Подчинялась она лишь тому, что отзывалось в сердце. Быть может, именно поэтому, в ее судьбе так много крутых поворотов и трагических моментов. Когда идешь собственной дорогой наперекор всему – всегда рискуешь.
Но она не боялась ставить все на карту. Ее громкий голос поэта звучал даже тогда, когда в стране началась революция, когда бедность вынудила ее отдать в приют дочерей, и даже когда она сама была вынуждена вслед за мужем Сергеем Эфроном покинуть Родину. На нее обрушилось много несчастий, но каждый раз усилием воли она преодолевала их. Болезненно задевая струны души, они превращались в пронзительную поэзию или оставались на страницах личного дневника. Старшую дочь, Ариадну, Цветаева успела забрать из приюта, но младшая, Ирина, умерла в его стенах. В эмиграции у поэтессы родился сын Георгий, а у самой Марины Ивановны сложились дружеские отношения с литературными кругами: она печатала свои стихи, занималась редактурой в журналах, общалась со многими знаменитыми русскими поэтами, которые также бежали из страны.
Однако во второй половине 30-х годов новые трагические события произошли в ее жизни. Муж оказался причастен к политическому убийству и бежал обратно в СССР. И в отношениях с дочерью у Цветаевой случился серьезный разлад – Ариадна ушла из материнского дома, а вскоре также как отец вернулась на Родину. Для Марины Ивановны это стало сильным ударом. На ней была ответственность за маленького сына, в Европе назревала война, а рядом не осталось тех людей, которые могли бы помочь и поддержать.
Цветаева приезжает в СССР, но облегчения это не приносит. Напротив, тучи еще больше сгущаются над ее головой. Практически сразу после возвращения муж и дочь были арестованы, а Вторая мировая война, охватившая уже всю Европу, подступала к границам Советского Союза. Она отправляется с сыном в Елабугу. Готовиться к переезду и укладывать вещи пришел помочь Борис Пастернак. Он принес веревку, чтобы перевязать чемодан. Она оказалась очень крепкой, и Пастернак даже пошутил: «Верёвка всё выдержит, хоть вешайся». Он и не подозревал, что его слова окажутся пророческими – впоследствии ему передали, что именно на этой злополучной веревке Цветаева и повесилась в Елабуге. Даже у самых сильных людей наступает момент, когда последняя капля переполняет чашу горестей, которые они способны вынести.
Цветаева не жила впрок, всегда тратила себя без остатка. Любовь иногда сваливалась на нее, как снег на голову. Даже узы брака не могли остановить внезапно вспыхнувшие чувства. Она бросалась в омут, рисковала, была счастлива и нестерпимо несчастна.
Другие говорили: «Марина, так никто не делает!», а она всегда отвечала: «А я — Кто!».
Мы выбрали самые яркие цитаты поэтессы из ее личных дневников, автобиографических произведений, писем и воспоминаний.
«Не могу — хоть убейте — чтобы человек думал, что мне что-нибудь от него нужно. Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?»
«Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины — не Любовь, а женщин. Женщины никогда не изменяют. Мужчины — всегда»
«Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что – дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом»
«Что ты можешь знать обо мне, если ты со мной не спал и не пил?!»
«“Возлюбленный” — театрально, “Любовник” — откровенно, “Друг” — неопределенно. Нелюбовная страна!»
«Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит – удивляюсь, не любит – удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен»
«Первый любовный взгляд – то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй»
«Первая победа женщины над мужчиной – рассказ мужчины о его любви к другой.
А окончательная ее победа – рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь – моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно»
«Сумасбродство и хорошее воспитание: целоваться на Вы»
«Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители. Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители. Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул»
«Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех…»
«Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя»
«Долго, долго, — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили.
Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно»
«Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…»
«Чувство не нуждается в опыте, оно заранее знает, что обречено. Чувству нечего делать на периферии зримого, оно — в центре, оно само — центр. Чувству нечего искать на дорогах, оно знает — что придёт и приведёт — в себя»
«Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней. Я — вышла из игры.»
«О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!»
«Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушел, чтобы о нем помечтать»
«Люди ревнуют только к одному: одиночеству.
Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один»
«Жить — это неудачно кроить и беспрестанно латать, — и ничто не держится (ничто не держит меня, не за что держаться, — простите мне эту печальную, суровую игру слов). Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь»
«Я молчу, я даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Это — смесь гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего возмущения»
«Все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги»
«Я бы никогда, знаете, не стала красить губ.
Некрасиво? Нет, очаровательно. Просто каждый встречный дурак на улице может подумать, я это — для него»«Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого»
«И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: — «А что если я его сейчас поцелую?!» — Эротическое помешательство? — Нет. То же, должно быть, что у игрока перед ставкой, — Поставлю или нет? Поставлю или нет? — С той разницей, что настоящие игроки -ставят»
«Я хочу спать с тобою — засыпать и спать. Чудное народное слово, как глубоко, как верно, как недвусмысленно, как точно то, что оно говорит. Просто — спать. И ничего больше. Нет, еще: зарыться головой в твое левое плечо, а руку — на твое правое — и ничего больше. Нет еще: даже в глубочайшем сне знать, что это ты. И еще: слушать, как звучит твое сердце.
И — его целовать»
«Как много в жизни такого, чего нельзя выразить словами.
Слишком мало на Земле слов…»
Великая русская поэтесса XX века Марина Цветаева подарила миру проникновенную поэзию. Ее бессмертные стихи по душе тем, кто ценит искренность, непосредственность, правдивость. Делимся самыми пронзительными цитатами этой мудрой женщины.
О чувствах
Влюбляешься ведь только в чужое, родное — любишь.Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
«Я буду любить тебя все лето» — это звучит куда убедительнее, чем «всю жизнь», и — главное — куда дольше!
«Стерпится — слюбится». Люблю эту фразу, только наоборот.
Нет на земле второго Вас.
Мужчины не привыкли к боли — как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что все что угодно сделаешь, только бы перестали.
Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать — всегда в одиночку.
Если я человека люблю, я хочу, чтобы ему от меня стало лучше — хотя бы пришитая пуговица.
От пришитой пуговицы — до всей моей души.
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного.
Если бы Вы сейчас вошли и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда» — или: «Мне кажется, я Вас больше не люблю», я бы, кажется, не почувствовала ничего нового: каждый раз, когда Вы уезжаете, каждый час, когда Вас нет, — Вас нет навсегда, и Вы меня не любите.
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — наоборот.
Все женщины ведут в туманы.
О творчестве
Скульптор зависит от глины. Художник от красок. Музыкант от струн. У художника, музыканта может остановиться рука. У поэта — только сердце.Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
Творчество — общее дело, творимое уединенными.
Наши лучшие слова — интонации.
Знаете, для чего существуют поэты? Для того чтобы не стыдно было говорить самые больные вещи.
О жизни
Шутим, шутим, а тоска все растет, растет…Что можешь знать ты обо мне, раз ты со мной не спал и не пил?
Я не хочу иметь точку зрения.
Я хочу иметь зрение.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Единственное, чего люди не прощают, — это того, что ты без них, в конце концов, обошелся.
Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому все у меня в первую минуту добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего — и то и другое.
Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей — вся Москва, но ни одного, кто за меня — нет, без меня! — умрет.
О Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но все время болит, все время ноет, нестерпимо!
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
Грех не в темноте, а в нежелании света.
Русская поэтесса, прозаик, переводчица, одна из крупнейших поэтов XX века (8 октября 1892-31 августа 1941).
Ц итаты и афоризмы
- Любовь побеждает все, кроме бедности и зубной боли.
- Душу никогда не будут любить так, как плоть, в лучшем случае — будут восхвалять. Тысячами душ всегда любима плоть. Кто хоть раз обрек себя на вечную муку во имя одной души? Да если б кто и захотел — невозможно: идти на вечную муку из любви к душе — уже значит быть ангелом.
- Вся жизнь делится на три периода: предчувствие любви, действие любви и воспоминания о любви.
- Человеческая беседа — одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее — душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.
- Я ведь знаю, что я — в последний раз живу.
- Забота бедных: старое обратить в новое, богатых: новое — в старое.
- Пригвождена к позорному столбу
Я все ж скажу, что я тебя люблю.
Что ни одна до самых недр — мать
Так на ребенка своего не взглянет
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать. - Я живу, как другие танцуют: до упоения — до головокружения — до тошноты!
- Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают — раз так охотно на них ссылаются. У всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: — А я — кто.
- Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.
- Самое лучшее в мире, пожалуй, — огромная крыша, с которой виден весь мир.
- Мужчины не привыкли к боли,- как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что всё что угодно сделаешь, только бы перестали.
- Тот кто обходится без людей — без того и люди обходятся.
- Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
- О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? — Не зуб, не голова, не рука, не грудь, — нет, грудь, в груди, там, где дышишь, — дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!
- Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае.
Стесняйтесь — не уступить. - Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я — может быть — не люблю деревни и счастливой любви.
- Боль называется ты.
- Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое. Когда человек попадает впросак — это не смешно; когда человека обливают помоями — это не смешно; когда человеку подставляют подножку — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех.
- — Вы любите своё детство?
— Не очень. Я вообще каждый свой день люблю больше предыдущего… Не знаю, когда это кончится… Этим, должно быть, и объясняется моя молодость. - Единственное, чего люди не прощают — это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
- Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге.
- Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…
Главное понимать – мы все живем в последний раз.
Иногда так сильно любишь человека, что хочется уйти от него. Посидеть в тишине, помечать о нем…
Единственный, кто не знаком с печалью – Бог. – М. Цветаева
У детей прошлое и будущее сливаются в настоящее, которое кажется незыблемым.
В жизни есть и другие важные вещи, не только любовь и страсть.
Цветаева: Иногда так хочется отдать душу за возможность отдать душу за что-нибудь.
Постоянная игра в жмурки с жизнью не приводит ни к чему хорошему.
Если взять будущих нас, то дети становятся старше, чем мы, мудрее. Из-за этого – непонимание.
Такое странное ощущение. Если рассматривать вас, как дорогого мне – останется лишь боль. Если считать вас чужим – добро. Но вы для меня ни тот, ни другой – я ни с кем из вас.
Женщины часто заводят в туман.
Продолжение красивых цитат Марины Цветаевой читайте на страницах:
Я – в жизни! – не уходила первая. И в жизни – сколько мне еще Бог отпустит – первая не уйду. Я просто не могу. Я всегда жду, чтобы другой ушел, все делаю, чтобы другой ушел, потому что мне первой уйти – легче перейти через собственный труп.
Я могу без Вас. Я ни девочка, ни женщина, я обхожусь без кукол и без мужчин. Я могу без всего. Но, быть может, впервые я хотела этого не мочь.
Я говорю всякие глупости. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся. Ничего любовного: ночь принадлежит нам, а не мы ей. И по мере того, как я делаюсь счастливой — счастливой, потому что не влюблена, оттого, что могу говорить, что не надо целовать, просто исполненная ничем не омраченной благодарности, — я целую Вас.
Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
Вы когда-нибудь забываете, когда любите – что любите? Я – никогда. Это как зубная боль – только наоборот, наоборотная зубная боль, только там ноет, а здесь – и слова нет.
Нужно писать только те книги, от отсутствия которых страдаешь. Короче: свои настольные.
Друг! Равнодушье – дурная школа! Ожесточает оно сердца.
Я никому не необходима, всем приятна.”
Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
Доблесть и девственность! Сей союз.
Древен и дивен, как смерть и слава.
“Никто не хочет – никто не может понять одного: что я совсем одна.
Любить человека – значит видеть его таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного кто за меня – нет, без меня! – умрет.
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
Гетто избранничества. Вал. Ров.
Пощады не жди.
В этом христианнейшем из миров
Поэты — жиды.
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
И если сердце, разрываясь,
Без лекаря снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщику — снега.
Некоторым без кривизн —
Дорого дается жизнь.
Не люби, богатый — бедную,
Не люби, ученый — глупую
Не люби, румяный — бледную,
Не люби, хороший — вредную:
Золотой — полушку медную!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босые…
Пусть не помнят юные
О сгорбленной старости.
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Целому морю — нужно все небо,
Целому сердцу — нужен весь Бог.
А равнодушного – Бог накажет!
Страшно ступать по душе живой.
Бессрочно кораблю не плыть
И соловью не петь.
Благословляю ежедневный труд,
Благословляю еженощный сон.
Господню милость – и Господен суд,
Благой закон – и каменный закон.
Всех по одной дороге
Поволокут дроги –
В ранний ли, поздний час.
Горе ты горе, – солёное море!
Ты и накормишь,
Ты и напоишь,
Ты и закружишь,
Ты и отслужишь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть! Горечь! Горечь!
Вечный искус –
Окончательнее пасть.
Гусар! – Ещё не кончив с куклами,
– Ах! – в люльке мы гусара ждём!
Дети – это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!
Есть некий час – как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества – он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
За князем – род, за серафимом – сонм,
За каждым – тысячи таких, как он,
Чтоб пошатнувшись, – на живую стену
Упал и знал, что – тысячи на смену!
Зверю – берлога,
Страннику – дорога,
Мёртвому – дроги.
Каждому – своё.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Остальное, деточка, – забудь.
И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.
Каждый стих – дитя любви,
Нищий незаконнорожденный,
Первенец – у колеи
На поклон ветрам – положенный.
Кто в песок, кто – в школу.
Каждому – своё.
На людские головы
Лейся, забытьё!
Кто дома не строил –
Земли недостоин.
Кто приятелям не должен -Т
от навряд ли щедр к подругам.
Легче лисёнка
Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в судорогах и в гробе
Насторожусь – прельщусь – смущусь – рванусь.
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукой?
Нет, лучше мукой!
Мы спим – и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом – во сне – открыты
Закон звезды и формула цветка.
Не люби, богатый – бедную,
Не люби, учёный – глупую,
Не люби, румяный – бледную,
Не люби, хороший – вредную:
Золотой – полушку медную!
Одна половинка окна растворилась.
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем – и ту половинку,
И ту половинку окна!
Олимпийцы?! Их взгляд спящ!
Небожителей – мы – лепим!
Руки, которые не нужны
Милому, служат – Миру.
Смывает лучшие румяна Любовь.
Стихи растут, как звёзды и как розы,
Как красота – ненужная в семье.
Уж вечер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звёздная в небе застынет вьюга,
И под землёю скоро уснём мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
Я женщин люблю, что в бою не робели,
Умевших и шпагу держать, и копьё, –
Но знаю, что только в плену колыбели
Обычное – женское – счастье моё!
Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всe-таки мой.
Смеетесь! – В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой – так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала –
Домой.
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвый,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую,-чую Вас всюду!
– Что ленты от Ваших венков! –
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!
Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
– Письмо в бесконечность. – Письмо
в беспредельность-
Письмо в пустоту.
Моя душа чудовищно-ревнива: она бы не вынесла меня красавицей.
Говорить о внешности в моих случаях – неразумно: дело так явно, и настолько – не в ней!
– Как она Вам нравится внешне? – А хочет ли она внешне нравиться? Да я просто права на это не даю, – на такую оценку!
Я – я: и волосы – я, и мужская рука моя с квадратными пальцами – я, и горбатый нос мой – я. И, точнее: ни волосы не я, ни рука, ни нос: я – я: незримое.
Чтите оболочку, осчастливленную дыханием Бога.
И идите: любить – другие тела!
– Карл Великий – а может быть и не Карл Великий – сказал: “С Богом надо говорить – по-латыни, с врагом – по-немецки, с женщиной – по-французски…” (Молчание.) И вот – мне иногда кажется – что я с женщинами говорю по-латыни…
Есть вещи, которые мужчина – в женщине – не может понять. Не потому, что это ниже или выше нашего понимания, дело не в этом, а потому, что некоторые вещи можно понять только изнутри себя, будучи.
Действующих лиц в моей повести не было. Была любовь. Она и действовала – лицами.
Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить – видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить – видеть вместо него: стол, стул.
Знаете для чего существуют поэты? Для того, чтобы не стыдно было говорить самые большие вещи.
“У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит.
(Некое “и всего-то”? – т.е. если ты меня так любишь, меня, сам ты не бог весть что!)
Может быть потому что каждый из нас знает себе настоящую цену.”
Выставка «Измерение любви» о Марине Цветаевой открылась в Москве
В Доме-музее Марины Цветаевой открылась выставка «Измерение любви». Этот проект художника Евгения Гриневича — своеобразное посвящение Цветаевой и ее волшебному Дому, в котором она прожила с 1914 по 1922 год. Перед нами — история жизни и потерь, любви и расставаний, творческого подъема и тяжелого времени выживания.
Арт-пространство залов превращается в диалог между мемориальным и выставочным этажами Дома, между художником и поэтом, между настоящим и прошлым.
Уже с самого первого зала зритель погружается в атмосферу цветаевской поэзии. Хотя свои бессмертные стихи она писала в комнате, находившейся этажом выше. А здесь Евгений Гриневич в сотрудничестве с музейным куратором Галиной Данильевой воссоздали белую залу, в которой звучат чарующие строки:
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами…
— Территорию всего первого этажа мы постарались сделать как зазеркалье — рассказывает корреспонденту «МК» Евгений Гриневич. — Есть пространство мемориальной квартиры и все, что происходит на первом этаже, — это ассоциации, навеянные поэзией, культурой дореволюционной Москвы и Серебряного века. Мы определили эту стилистику как оммаж Цветаевой.
Фото: Предоставлено домом-музеем Марины Цветаевой— Как складывался этот проект?
— В начале у проекта было название «О любви», но в процессе работы стало понятно, что проект — об ИЗМЕРЕНИИ любви.
Почему? Потому что это проект-корреляция, в котором взаимосвязаны не всегда сопоставимые в нашем сознании вещи. У нас есть первый зал «Между строк» — это книжный зал, где создается впечатление, что вы попадаете в пространство между книжных страниц, и в то же время такой хулиганский импульсивный посыл — это граффити команды ZUKCLUB в этом же зале.
Евгений Гриневич проводит своеобразную экскурсию по выставке. Минуя первый зал, посетитель попадает в интерактивное пространство, а вслед за ним оказывается свидетелем глобальной инсталляции. В темноте зала посетители видят над головой звездное небо и слышат манящий голос дивы русского романса Нины Шацкой:
Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря…
Ваш нежный лик при свете фонаря.
Эти стихи Цветаевой в великолепном исполнении Нины Шацкой наполняют зрителей самыми искренними и светлыми чувствами.
— Для меня поэзия Цветаевой стала близка, когда я начала готовиться к спектаклю вместе с Ольгой Кабо «Я искала тебя», посвященному Марине Ивановне, — признается Нина Шацкая корреспонденту «МК». — Подбирая стихи для нашего проекта, я в полной мере узнала эту поэзию, познакомилась с ней. Несмотря на то что я часто слышала от композиторов, что цветаевские стихи не ложатся на музыку, почувствовала в них особую музыкальность.
— Насколько вам близка личность Цветаевой?
— Мне часто приходится слышать, что Марина Ивановна была человеком неоднозначным. Ее осуждают за отношение к детям. Но мне понятен ее великий, огромный, невероятный талант, та страсть, которая легко читается в ее стихах. Она была всеобъемлющей. Оказавшись в Елабуге, в первые месяцы войны без работы, без возможности печататься, Цветаева не смогла жить. Это ощущение возникает и в ее поэзии. Стихи Цветаевой стали мне близки еще и после посещения музея Марины Ивановны в Москве. Я познакомилась с бытом, с историей семьи.
Мне позволили снять клип на одну из песен на стихи Цветаевой. Вся ее личность — огромная, неоднозначная — интересна мне. Романсы на стихи Марины Ивановны, которые есть в моем репертуаре, одни из самых любимых, и спасибо композитору Дмитрию Селипанову, сумевшему найти музыку, очень близкую мне по звучанию.
Нина Шацкая представляет два клипа на стихи Цветаевой. Один из них снят пару лет назад в мемориальной квартире поэта. Он погружает зрителей в уютную атмосферу летней Москвы и Патриарших прудов, родного цветаевского Трехпрудного переулка.
Переходим в следующий зал. Тут можно увидеть фотоработы Магомета Алекперли. Это экспериментальное пространство, импрессионистические фотографии-впечатления одного вида из окна, снятого в разное время. Алекперли в своих произведениях создает историю самого привычного и понятного каждому образа. Каждый день он вглядывается в знакомый пейзаж за окном, как в лицо любимого человека, и ищет в ставших родными чертах неуловимые изменения, чтобы запечатлеть новые настроения и оттенки.
И в объективе фотографа, конечно, Москва — любимый город москвички Марины Цветаевой.
Наконец, завершают невероятное путешествие по цветаевскому зазеркалью графические работы Евгения Гриневича. Первые четыре — портреты четырех членов семьи Марины Цветаевой, которые жили в этом доме.
— Работы Евгения — абстрактная графика, метафоры чувств, среди них — портрет Марины Цветаевой и ее семьи, «ангелов этого Дома», как выразил замысел сам художник. Для нашего музея особенно дорого отношение Евгения к Дому как месту силы и творчества, к наследию Цветаевой. Вдохновение, подаренное художнику стихотворениями поэта, сегодня воплощено в проекте, призванном стать измерением любви — любви к Дому, — поясняет директор музея Елена Жук.
Поэзия Цветаевой бескрайняя и бесконечная, как бесконечны и поиски ее смыслов и очертаний. Выставка «Измерение любви» открывает двери в этот волшебный мир.
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №28481 от 17 февраля 2021
Заголовок в газете: Цветаева в Зазеркалье
Эпистолярный роман без счастливого конца
Отношения Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это одна из самых трагичных страниц русской поэзии.
А переписка двух великих поэтов – это намного больше, чем письма двух увлеченных друг другом людей. В юности их судьбы шли как будто параллельно, и во время редких пересечений не трогали молодых поэтов.
Марина Цветаева./ Фото: libkam.ru
У них было много общего. И Марина, и Борис были москвичами и почти одногодками. Их отцы были профессорами, а матери – талантливыми пианистками, причем, обе – ученицами Антона Рубинштейна. И Цветаева, и Пастернак вспоминаЛИ первые случайные встречи как нечто мимолетное и не значительное. Первый шаг к общению сделал Пастернак в 1922 году, который, прочитав «Версты» Цветаевой, пришел в восторг.
Он написал ей об этом в Прагу, где она в тот момент жила с мужем, Сергеем Эфроном, бежавшим от революции и красного террора. Цветаева, которая всегда чувствовала себя одинокой, почувствовала родственную душу и ответила. Так началось содружество и настоящая любовь двух великих людей. Длилась их переписка до 1935 года, и за все эти годы они ни разу не встретились. Хотя, судьба, как будто дразня, несколько раз почти дарила им встречу – но в последний момент передумывала.
Борис Пастернак./ Фото: rus-poetry.ru
И их эпистолярный роман то сходил на нет, то вспыхивал с новой страстной силой. Борис Пастернак был женат, Марина была замужем. Известно, что Цветаева хотела назвать в честь Пастернака своего сына, который родился в 1925 году. Но она, как сама писала, не посмела ввести свою любовь семью; мальчик был назван Георгием по желанию Сергея Эфрона, мужа Марины. Супруга Пастернака, Евгения Владимировна, безусловно, ревновала мужа к Цветаевой. Но обеих женщин ждало событие, которое примирило их в этой щепетильной ситуации: в 1930 году Пастернак ушел от жены к красавице Зинаиде Нейгауз.
«Наши жизни похожи, я тоже люблю тех, с кем живу, но это доля. Ты же воля моя, та, пушкинская, взамен счастья».
Из письма Цветаевой Б. Пастернаку.
Уязвленная Марина тогда говорила одной из своих приятельниц, что, если бы им с Пастернаком удалось встретиться, то у Зинаиды Николаевны не было бы шансов. Но, скорее всего, это была лишь ее иллюзия. Борис Леонидович очень ценил комфорт, и новая супруга была не только очень красивой, но и домовитой, она окружила мужа заботой, делала все для того, чтобы ничто не мешало ему творить. Своим огромным успехом в те годы Борис во многом обязан жене.
Марина Цветаева с дочерью Ариадной./ Фото: myshared.ru
Марина же, как многие талантливые люди, была неприспособленной к быту, она маялась от неустройства и никак не могла выкарабкаться из бедности, которая преследовала ее все годы нахождения в иммиграции. В 1930-е годы по воспоминаниям Цветаевой, ее семья жила за гранью нищеты, так как супруг поэтессы не мог работать по причине болезни, и Марине со старшей дочерью Ариадной приходилось тащить быт на своих плечах. Поэтесса зарабатывала на жизнь своими творениями и переводами, а дочь шила шляпки.
«Успокойся, моя безмерно любимая, я тебя люблю совершенно безумно… Сегодня ты в таком испуге, что обидела меня. О, брось, ты ничем, ничем меня не обижала. Ты не обидела бы, а уничтожила меня только в одном случае. Если бы когда-нибудь ты перестала быть мне тем высоким захватывающим другом, какой мне дан в тебе судьбой»
Из письма Б. Пастернака Цветаевой.
Все это время Цветаева отчаянно мечтала встретиться со своим «братом в пятом времени года, шестом чувстве и четвертом измерении». Пестернак же в это время жил в достатке и даже богатстве, он был обласкан властью и купался во всеобщем почитании и обожании. В его жизни уже не было места для Марины, он был страстно увлечен новой супругой и семьей, и при этом, не забывал поддерживать оставленную первую жену и их сына. И все же, свидание Марины Цветаевой и Бориса Пастернака состоялось.
Письма, письма, письма…/ Фото: literature-archive.ru
В июне 1935 года в Париже, на Международном антифашистском конгрессе писателей в защиту культуры, на который Пастернак прибыл как член советской делегации литераторов. Зал рукоплескал ему стоя, а Цветаева скромно присутствовала там как рядовой зритель. Однако, эта встреча стала, по словам Марины, «невстречей». Когда два этих талантливейших человека оказались рядом, им обоим вдруг стало понятно, что говорить не о чем. Несвоевременность всегда драматична. Эта встреча Цветаевой и Пастернака была именно несвоевременной – состоявшейся не в свое время, и, по сути, никому из них уже не нужной.
«… В течении нескольких лет меня держало в постоянной счастливой приподнятости всё , что писала тогда твоя мама, звонкий, восхищающий резонанс её рвущегося вперёд, безоглядочного одухотворения. Я для Вас писал «Девятьсот пятый год» и для мамы — «Лейтенанта Шмидта» Больше в жизни это уже никогда не повторялось…».
Из письма Б. Пастернака Ариадне Эфрон.
Как бы сложились их судьбы, если бы свидание случилось раньше? Нам не дано этого знать. История не терпит сослагательных наклонений. Жизнь Цветаевой в итоге зашла в тупик, из которого она решила выйти через петлю, покончив жизнь самоубийством в августе 1941 года. Затем настало время, когда и баловень судьбы Пастернак попал к ней в немилость. В конце своей жизни он познал все те тяготы, которые сломали Марину – опалу, гонения от властей, травлю коллег, потерю друзей. Он умер в 1960 году от рака легких. Однако, два этих великих человека оставили после себя уникальное поэтические наследие, а еще – письма, наполненные любовью, жизнью и надеждой.
Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух – не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!
Плящущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!
С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! – Ястребиную ночь
Бог не пошлёт на мою лебединую душу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
М. Цветаева
Источник: Культурология.РФ
ЕСЛИ ДУША РОДИЛАСЬ КРЫЛАТОЙ…
ЕСЛИ ДУША РОДИЛАСЬ КРЫЛАТОЙ…
06.10.2017 16:00 1463 0
8 октября исполняется 125 лет со дня рождения одной из лучших поэтесс Серебряного века Марины Ивановны ЦВЕТАЕВОЙ. Россия, раздираемая войнами и революциями, не уберегла свою талантливую, любящую дочь от жестокой судьбы, однако вдохновила ее на прекрасные, полные искреннего чувства поэтические циклы, на превосходную прозу.
Я жажду всех дорог!
Гайто Газданов и Марина Цветаева… Жизнь не раз сталкивала этих таких разных людей в самых что ни есть непредвиденных ситуациях. Нет, они вовсе не были дружны. И доверительных бесед, восторженных отзывов о творчестве друг друга у них тоже никогда не было. Однако судьба распорядилась по-своему, часто ставя их имена рядом. Общими были, пожалуй, многие знакомые, парижский круг пишущей братии, обстоятельства (эмиграция) и… Россия. И он, и она думали вернуться туда. Но Гайто так и не смог сделать этого шага, а Марина… вернулась. Навстречу потерям, страданиям, трудностям, наконец, страшной гибели.
Марина Цветаева, попавшая за пределы России уже известным поэтом, и пока еще не достигший пика славы прозаик и критик Гайто Газданов… Оба были членами Парижского клуба русских писателей, литературного объединения «Кочевье», частыми посетителями издательства М. Осоргина «Новые писатели», «Ротонды» на Монпарнасе; оба состояли в Союзе русских писателей и журналистов. Читали там, во Франции, одни и те же журналы; близко знали одних и тех же людей – А. Ремизова, 3. Гиппиус, Д. Мережковского, Б. Поплавского, И. Одоевцеву, М. Слонимского, общались, дружили с ними. И даже рецензенты их произведений порою бывали общими. Например, И. Болдырев. Всякое бывало. Иногда дело доходило и до открытого конфликта. Хотя что здесь удивительного – вкусы-то у людей разные, как, собственно, и характеры… Марина Цветаева была очень ранимой, нервной, вспыльчивой, а Гайто – невозмутимым, ироничным.
Газданов, примкнув к литературной группе «Кочевье», часто увлекался полемикой с представителями других творческих объединений, иногда даже переходил границы установленной для каких-то выступлений сдержанности. Об этой, не заслуживающей особого одобрения манере, создавшей ему репутацию неудержимого спорщика и придиры, говорили многие вспоминавшие о нем…
О том, как Газданов «задирал» признанные авторитеты, порою доводя до судорог своих оппонентов, быть может, лучше других рассказал Георгий Адамович. На одном из собраний общества «Зеленая лампа» было названо имя Валерия Брюсова. «Газданов поморщился и заметил, что, кажется, действительно, был такой стихотворец, но ведь совершенно бездарный, и кому же теперь охота его перечитывать? С места вскочила, вернее, сорвалась Марина Цветаева и принялась кричать: «Газданов, замолчите! Газданов, замолчите!» – и, подбежав к нему вплотную, продолжала кричать и махать руками. Газданов стоял невозмутимо и повторял: «Да, да, помню… помню это имя… что-то помню!»
Нет, Гайто не был столь уж «нахален» в своих воззрениях на прошлое русской литературы. О том же Брюсове он мог сказать иначе, много точнее: «Нельзя от этого просто отмахнуться: среди тех, кто хвалил Брюсова, были люди, прекрасно все понимающие: и ни в их честности, ни в их уме мы не имеем никакого права сомневаться. Нет, по-видимому, было нечто неуловимое, прекрасное и преходящее – что они чувствовали и понимали и чего мы, наверное, никогда не постигнем. И Брюсов это как-то выражал, – хотя нам это и кажется чудовищно нелепым».
Его самостоятельность в суждениях о том или ином писателе, доходившая до заносчивости (отвергал ведь не только Брюсова, но и Тургенева с Некрасовым!) была необходимостью. Без резкого отталкивания от многих признанных авторитетов своей дороги в литературе найти было нельзя. Но и за теми, кого он и признавал, и любил, следовать было опасно.
Похоже, еще в двадцатые годы Газданов предощущал невеселую судьбу своего поколения. Ему-то, еще в детстве перечитавшему горы книг, следовать за высокими и признанными образцами было бы легче, нежели искать неизведанных путей. Но чтобы написать действительно настоящее – нужно было искать что-то совершенно новое. Начинать «с нуля», как бы забыв все, что было прочитано в детстве.
А для Марины Валерий Брюсов был не просто соотечественником, а старшим другом. Когда в 1910 году, еще не сняв гимназическую форму, тайком от семьи она выпустила довольно объемный сборник «Вечерний альбом», среди взыскательных и влиятельных критиков, таких как Н. Гумилев, М. Волошин, был и В. Брюсов. Строгий Валерий Яковлевич… Мэтр поэзии… это он особенно похвалил юную Марину за то, что она безбоязненно вводила в стихи «повседневность», «непосредственные черты жизни»; это он в то же время предостерегал ее об опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки». Это он предвидел в Цветаевой будущего большого поэта, прочитав ее безудержную, страстную «Молитву», написанную Мариной в день семнадцатилетия. Валерий Яковлевич увидел там скрытое обещание жить и творить: «Я жажду всех дорог!» И ведь Брюсов оказался пророком: он не ошибся. Эти дороги действительно появятся во множестве – разнообразные пути цветаевского творчества.
Собственно, Валерий Яковлевич и потом присутствовал в жизни Марины. Она много и охотно писала о нем в своих статьях и дневниках, они виделись на литературных вечерах, он не однажды поддерживал ее в трудные минуты. И вдруг сейчас… Какой-то молодой критик… пусть даже, по общему мнению, и подающий надежды… здесь… в Париже… Так неуважительно, пренебрежительно… О ее кумире и учителе… Конечно же, Цветаева тут же бросилась на амбразуру. И это можно понять…
А между тем жизнь, такая сложная и непредсказуемая, текла своей чередой. Шли годы… Прошло много лет. И вот уже в наши дни их часто ставят рядом – Цветаеву и Газданова. Говорят же: «Пути Господни неисповедимы»… Именно так получилось и здесь.
«Я получил чудесное наследство!»
А теперь хочется рассказать об одном удивительном совпадении. Оно почти мистическое. Дело в том, что замечательные памятники двум большим художникам слова – Газданову и Цветаевой – изготовил один и тот же скульптор – наш земляк Владимир Борисович Соскиев. И это тоже очень интересная история. Ведь памятники чем-то похожи.
Мне нравятся слова искусствоведа Надежды Брыкиной: «Изображение людей в работах Владимира Соскиева отмечены драматизмом человеческого существования, однако в большинстве своем персонажи не выглядят мрачными, не удручают чувствительного зрителя и даже вселяют оптимизм. Они чем-то напоминают героев одной из песен Булата Окуджавы:
Красивые и мудрые, как боги,
И грустные, как жители Земли.
Примечательно, что герои Владимира Соскиева никогда не ассоциируются с плечистыми людьми, уверенно шагающими по жизни. Тем не менее им присущи и красота, и обаяние, и внутренняя сила. Энергия, которой они наполнены, несравнимо важнее мускульной, ибо выражает добро, человечность, мудрое отношение ко всему происходящему. Внутренний свет, от них исходящий, не тускнеет под воздействием времени и перемен в окружающем мире, приобретая все новые оттенки и отвечая на все новые вопросы».
Наш XXI век начался для Владимира Борисовича целым рядом успешных работ и двумя яркими событиями, всколыхнувшими не только художественную, но и литературную мировую общественность. Как вы уже поняли, речь идет о сооружении надгробия Г. Газданову, «русскому осетину», умершему в Париже, и об открытии памятника М. Цветаевой, великой поэтессе, значительная часть жизни которой (17 лет) также была связана с эмиграцией и Парижем.
Надгробие было установлено в 2001 году на известном русском кладбище Сен-Женевьев де Буа, где покоится прах Газданова. А через несколько лет в Тарусе, с которой связаны юные годы Цветаевой, был возведен посвященный ей памятник.
Могила Гайто очень долго выглядела более чем скромно: неприметную плиту из гранитной крошки с полустершейся надписью найти оказалось не так просто. А ведь автор завораживающей, непредсказуемой прозы, по-своему обогатившей русскую литературы, и после смерти продолжает обретать все новых и новых восхищенных поклонников своего таланта.
В середине 1990-х годов руководство нашей республики обратилось к Владимиру Борисовичу с предложением изготовить достойный надгробный памятник на могилу писателя-земляка. Идея пришлась художнику по душе, работа захватила полностью, а когда уже был готов макет, вдруг выяснилось, что денежные средства, необходимые для отливки памятника, отправки его во Францию и установки на кладбище, собрать не удалось. Помогли Общество друзей Газданова в Москве, двоюродный брат писателя Тотр Джиоев, ныне американец, маэстро В. Гергиев и наши земляки Т. Боллоев и А. Тотоонов.
Церемония открытия была приурочена к тридцатой годовщине кончины Газданова. Собравшихся просто восхитило бронзовое изваяние и на некоторое время они буквально замерли перед хрупкой фигурой юноши, который будто прилег на время и, укрывшись кавказской буркой, забылся безмятежным сном. Подушкой ему служит большой гладкий камень, постелью – два крыла (Гайто сравнивали с ангелом, демоном и даже с одиноким скитальцем). Звучали стихи Мандельштама:
Я получил чудесное наследство –
Чужих певцов блуждающие сны.
Одна из публикаций об этом событии, подготовленная Обществом друзей Г. Газданова, заканчивается проникновенными словами: «Изображение спящих юношей и девушек в надгробных памятниках – давняя традиция: сон и забытье соединяют нас с Вечностью. Так мог спать у своего деда во Владикавказе мальчик Гайто – и сны об этом счастливом времени, в свою очередь, могли посещать его вдали от Родины, в Париже… Мы должны быть благодарны художнику Владимиру Соскиеву, который тонко почувствовал дух произведений своего великого соотечественника и воплотил его в бронзе».
«Настанет свой черед!»
Осень 2006 года. Таруса. На высоком живописном берегу Оки открывают памятник Марине Цветаевой…
Работая над памятником Марины, В. Соскиев основательно изучил ее творчество, а также почти все, что было кем-либо написано об этой талантливой женщине. Конечно же, труд потребовал от скульптора огромного эмоционального и морального напряжения. Пригодился ему богатый собственный опыт создания портретов неординарных людей – К. Хетагурова, И. Бродского, Б. Окуджавы. Да и идея памятника Марине для Владимира Борисовича не была новой: он вынашивал ее еще со студенческих лет. Он увидел поэтессу такой, какой она вернулась бы после многолетних нелегких лет скитаний в эмиграции сюда, в тихую Тарусу, овеянную светлыми детскими воспоминаниями…
Казалось бы, ставя памятник Цветаевой, скульптор учел все: рядом те места, что помнили Марину еще ребенком – старая Воскресенская церковь, любимая дача, стоявшая высоко над Окой в яблоневом саду. Сюда, именно сюда и вывел Соскиев свою Марину, гордую, светлую, застывшую в изумлении перед морем встречающих и очень любящих ее людей. На открытии памятника было много выступлений.
«Вот эта рябина – как знак родины, как ее символ. В общем, наверное, это та обитель, где душе Цветаевой наиболее просторно. Мы понимали и прежде, когда еще не было этого изящного, стройного и скорбного памятника и все-таки, несомненно, утешенного общей любовью, что и сам воздух Тарусы есть памятник Марине Цветаевой. Но все-таки хорошо, что наяву мы обретаем изображение ее силуэта. Я уверена, что многим людям это принесет утешение во дни печали или вдохновение во дни любви или творчества», – говорила Белла Ахмадулина.
«Я знал ее дочь, Ариадну Эфрон, сам часто бывал здесь, – говорил Владимир Борисович. – У меня был учитель, к которому Аля (так Марина называла свою дочь) часто приходила в гости. Ариадна замечательно читала стихи матери. Я всегда внимательно слушал. Мне важно было попытаться поймать, понять сам образ. Тут даже не столько фотография поможет, сколько иное: ты идешь из какого-то внутреннего состояния, воображения. Иначе нельзя».
Борис Мессерер, столько вложивший души и сердца в этот проект, объяснил свой выбор скульптора. Он заметил в Соскиеве соответствующую тонкость, точную руку, чуткое сердце, любовь к поэзии. Без всего этого памятника бы просто не было.
…И в довершение чуда во время церемонии открытия памятника на небе появилась многоцветная радуга, поразившая всех. Она была в форме своеобразного гусиного пера. Это было чем-то потрясающим! А потом люди долго не расходились. Читали Маринины стихи. Особенно проникновенно и как-то пророчески звучали такие строки:
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
А жизнь продолжается… И по всему миру звучит голос Марины. И по всему миру гремит имя Гайто Газданова. Пусть же так будет всегда!
К 125 летию М. Цветаевой (08.10.2017)
Марина Цветаева: биография
Марина Ивановна Цветаева — русская поэтесса, переводчица, автор биографических эссе и критических статей. Она считается одной из ключевых фигур в мировой поэзии XX века. Сегодня называют хрестоматийными такие стихотворения Марины Цветаевой о любви, как «Пригвождена к позорному столбу…», «Не самозванка – я пришла домой…», «Вчера еще в глаза глядел…» и многие другие.
Детское фото Марины Цветаевой | Музей М. ЦветаевойДень рождения Марины Цветаевой приходится на православный праздник памяти апостола Иоанна Богослова. Это обстоятельство поэтесса позднее неоднократно отразит в своих произведениях. Родилась девочка в Москве, в семье профессора Московского университета, известного филолога и искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева, и его второй супруги Марии Мейн, профессиональной пианистки, ученицы самого Николая Рубинштейна. По отцу у Марины были единокровные брат Андрей и сестра Валерия, а также родная младшая сестра Анастасия. Творческие профессии родителей наложили отпечаток и на детство Цветаевой. Мама обучала ее игре на фортепиано и мечтала увидеть дочь музыкантом, а отец прививал любовь к качественной литературе и иностранным языкам.
Детские фото Марины ЦветаевойТак получилось, что Марина с мамой часто жила заграницей, поэтому свободно говорила не только по-русски, но и на французском и немецком языках. Более того, когда маленькая шестилетняя Марина Цветаева стала писать стихи, то сочиняла она на всех трех, причем больше всего – по-французски. Образование будущая знаменитая поэтесса начала получать в московской частной женской гимназии, а позднее училась в пансионах для девочек в Швейцарии и Германии. В 16 лет она попробовала прослушать курс лекций по старофранцузской литературе в парижской Сорбонне, но обучение там не окончила.
С сестрой Анастасией, 1911 год | Музей М. ЦветаевойКогда поэтесса Цветаева начала публиковать свои стихи, она стала близко общаться с кругом московских символистов и активно участвовать в жизни литературных кружков и студий при издательстве «Мусагет». Вскоре начинается Гражданская война. Эти годы очень тяжело сказались на моральном состоянии молодой женщины. Разрыв родины на белую и красную составляющие она не принимала и не одобряла. Весной 1922 года Марина Олеговна добивается разрешения эмигрировать из России и отправиться в Чехию, куда несколько лет назад бежал ее муж, Сергей Эфрон, служивший в рядах Белой армии, а теперь обучавшийся в Пражском университете.
Иван Владимирович Цветаев с дочерью Мариной, 1906 год | Музей М. ЦветаевойДолгое время жизнь Марины Цветаевой была связана не только с Прагой, но и с Берлином, а через три года ее семья смогла добраться и до французской столицы. Но и там счастья женщина не обрела. На нее действовала угнетающе молва людей о том, что ее муж участвовал в заговоре против сына Льва Троцкого и что он завербован советской властью. Кроме того, Марина осознала, что по своему духу она не эмигрант, и Россия никак не отпускает ее мысли и сердце.
Стихотворения
Первый сборник Марины Цветаевой под названием «Вечерний альбом» увидел свет в 1910 году. В основном он включал ее творения, написанные в школьные годы. Довольно быстро творчество юной поэтессы привлекло внимание знаменитых литераторов, особенно ею заинтересовались Максимилиан Волошин, муж Анны Ахматовой, Николай Гумилёв, и основоположник русского символизма Валерий Брюсов. На волне успеха Марина пишет первую прозаическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». Кстати, довольно примечательным фактом является то, что первые книги она публиковала на свои собственные деньги.
Первое издание «Вечернего альбома» | Феодосийский музей Марины и Анастасии ЦветаевыхВскоре был издан «Волшебный фонарь» Марины Цветаевой, ее второй поэтический сборник, потом вышло и следующее произведение — «Из двух книг». Незадолго до революции биография Марины Цветаевой была связана с городом Александров, куда она приехала в гости к сестре Анастасии и ее супругу. С точки зрения творчества этот период важен тем, что он насыщен посвящениями близким людям и любимым местам и позднее был назван специалистами «Александровским летом Цветаевой». Именно тогда женщина создала знаменитые циклы стихотворений «К Ахматовой» и «Стихи о Москве».
Ахматова и Цветаева в образах египтянок. Памятник «Серебряный век», Одесса | PanoramioВо время гражданской войны Марина прониклась сочувствием к белому движению, хотя, как говорилось выше, в целом не одобряла разделения страны на условные цвета. В тот период она пишет стихи для сборника «Лебединый стан», а также большие поэмы «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне» и романтические пьесы. После переезда за границу поэтесса сочиняет две масштабные работы — «Поэму Горы» и «Поэму Конца», которые окажутся в числе ее главных произведений. Но большинство стихов периода эмиграции опубликованы не были. Последним напечатали сборник «После России», включавший сочинения Марины Цветаевой до 1925 года. Хотя писать она не переставала никогда.
Рукопись марины Цветаевой | Неофициальный сайтИностранцы гораздо больше оценили прозу Цветаевой – ее воспоминания о русских поэтах Андрее Белом, Максимилиане Волошине, Михаиле Кузмине, книги «Мой Пушкин», «Мать и музыка», «Дом у Старого Пимена» и другие. А вот стихи не покупали, хотя Марина написала замечательный цикл «Маяковскому», «черной музой» для которого стало самоубийство советского поэта. Смерть Владимира Владимировича буквально потрясла женщину, что и через много лет можно почувствовать, читая эти стихи Марины Цветаевой.
Личная жизнь
Со своим будущим мужем Сергеем Эфроном поэтесса познакомилась в 1911 году в доме своего друга Максимилиана Волошина в Коктебеле. Через полгода они стали мужем и женой, а вскоре на свет появилась их старшая дочь Ариадна. Но Марина была женщиной очень увлекающейся и в разное время ее сердцем завладевали другие мужчины. Например, великий русский поэт Борис Пастернак, с которым у Цветаевой были почти 10-летние романтические отношения, не прекратившиеся и после ее эмиграции.
Сергей Эфрон и Цветаева перед свадьбой | Музей М. ЦветаевойКроме того, в Праге у поэтессы начался бурный роман с юристом и скульптором Константином Родзевичем. Их связь продлилась около полугода, а затем Марина, посвятившая возлюбленному полную неистовой страсти и неземной любви «Поэму горы», вызвалась помочь его невесте выбрать свадебное платье, тем самым поставив точку в любовных отношениях.
Ариадна Эфрон с матерью, 1916 год | Музей М. ЦветаевойНо личная жизнь Марины Цветаевой была связана не только с мужчинами. Еще до эмиграции, в 1914 году она познакомилась в литературном кружке с поэтессой и переводчицей Софией Парнок. Дамы быстро обнаружили симпатию друг к другу, которая вскоре переросла в нечто большее. Марина посвятила возлюбленной цикл стихов «Подруга», после чего их отношения вышли из тени. Эфрон знал о романе жены, сильно ревновал, устраивал сцены, и Цветаева была вынуждена уйти от него к Софии. Впрочем, в 1916 году она расстаётся с Парнок, возвращается к супругу и через год рожает дочь Ирину. О своей странной связи поэтесса скажет позднее, что любить женщине женщину дико, но только одних мужчин – скучно. Тем не менее, любовь к Парнок Марина охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни».
Портрет Софии Парнок | ВикипедияПосле рождения второй дочери Марина Цветаева сталкивается с черной полосой в жизни. Революция, побег мужа заграницу, крайняя нужда, голод. Сильно заболела старшая дочка Ариадна, и Цветаева отдает детей в приют в подмосковном поселке Кунцово. Ариадна выздоровела, но заболела и в трехлетнем возрасте умерла Ирина.
Георгий Эфрон с матерью | Музей М. ЦветаевойПозднее, уже после воссоединения с мужем в Праге, поэтесса родила третьего ребенка – сына Георгия, которого в семье называли «Мур». Мальчик был болезненным и хрупким, тем не менее, во время Второй мировой войны пошел на фронт, где и погиб летом 1944 года. Похоронен Георгий Эфрон в братской могиле в Витебской области. В связи с тем, что ни Ариадна, ни Георгий не имели своих детей, то на сегодняшний день прямых потомков великой поэтессы Цветаевой не существует.
Смерть
В эмиграции Марина и ее семья жили чуть ли не в нищете. Муж Цветаевой не мог работать из-за болезни, Георгий был совсем крошкой, Ариадна пыталась помочь финансово, вышивая шляпки, но фактически их доход составляли скудные гонорары за статьи и эссе, которые писала Марина Цветаева. Она назвала такое материальное положение замедленным умиранием от голода. Поэтому все члены семьи постоянно обращаются в советское посольство с просьбой вернуться на родину.
Памятник работы Зураба Церетели, Сен-Жиль-Круа-де-Ви, Франция | Вечерняя МоскваВ 1937 году получает такое право Ариадна, через полгода в Москву тайно перебирается Сергей Эфрон, так как во Франции ему угрожал арест как соучастнику политического убийства. Через некоторое время официально пересекает границу сама Марина с сыном. Но возвращение обернулось трагедией. Очень скоро НКВД арестовывает дочь, а за ней и мужа Цветаевой. И если Ариадна после смерти Иосифа Сталина, отсидев свыше 15 лет, была реабилитирована, то Эфрона расстреляли в октябре 1941 года.
Памятник в городе Таруса | Пионер-ТурВпрочем, его жена об этом уже не узнала. Когда началась Великая Отечественная война, женщина с сыном-подростком отправилась в эвакуацию в городок Елабуга на реке Каме. Чтобы получить временную прописку, поэтесса вынуждена устроиться на работу посудомойкой. Ее заявление датировано 28 августа 1941 года, а спустя три дня Цветаева совершила самоубийство, повесившись в доме, куда их с Георгием определили на постой. Марина оставила три предсмертные записки. Одну из них она адресовала сыну и просила простить, а в двух других обращалась к людям с просьбой позаботиться о мальчике.
Памятник в селе Усень-Ивановское, Башкирия | Школа ЖизниВесьма интересно, что когда Марина Цветаева только собиралась в эвакуацию, в упаковке вещей ей помогал давний друг Борис Пастернак, который специально купил веревку для связывания вещей. Мужчина похвалился, что достал такую прочную веревку — «хоть вешайся»… Именно она и стала орудием самоубийства Марины Ивановны. Похоронили Цветаеву в Елабуге, но так как шла война, точное место погребения остается невыясненным до сих пор. Православные обычаи не позволяют отпевать самоубийц, но правящий епископ может делать исключение. И патриарх Алексий II в 1991 году, на 50-летие со дня смерти, воспользовался этим правом. Церковный обряд провели в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.
Камень Марины Цветаевой в г. Таруса | СтранникВ память о великой русской поэтессе был открыт музей Марины Цветаевой, причем не один. Существует подобный дом памяти в городах Тарус, Королев, Иванов, Феодосия и многих других местах. На берегу реки Оки установлен монумент работы Бориса Мессерера. Есть скульптурные памятники и в других городах России, ближнего и дальнего зарубежья.
заявлений о цвете известных людей. Цитаты и афоризмы Марины Цветаевой
В своих высказываниях она была не менее поэтична, чем в своих стихах.
Марина Ивановна стала одной из самых ярких, самобытных и смелых поэтесс Серебряного века. Свои стихи она создавала не умом, а душой. Писательство было для нее не столько профессией, сколько необходимым средством самовыражения. За свою непростую жизнь Марина Цветаева накопила столько отчаянных переживаний и жгучих эмоций, что единственным способом выразить это было облечь болезненное в поэтические и прозаические строки.
Первый сборник ее стихов «Вечерний альбом» вышел, когда Цветаевой только исполнилось 18 лет. Она выпустила его на собственные деньги. Первый шаг на литературном поприще — и сразу вызов обществу и устоявшимся традициям. В те времена было принято, что серьезные поэты сначала публикуют отдельные стихи в журналах, а уже потом, получив известность, издают собственные книги. Но Марина Ивановна никогда не шла за всеми, не подчинялась непонятным ей приказам.Она повиновалась только тому, что отозвалось в ее сердце. Возможно, поэтому в ее судьбе так много крутых поворотов и трагических моментов. Идя своим путем, несмотря ни на что, ты всегда рискуешь.
Но она не побоялась все поставить на карту. Ее громкий голос поэта звучал даже тогда, когда в стране началась революция, когда бедность заставила ее отдать дочерей в детский дом, и даже когда она сама была вынуждена покинуть родину вслед за мужем Сергеем Ефроном.На нее обрушивалось много несчастий, но каждый раз она усилием воли их преодолевала. Мучительно задевая струны души, они превращались в пронзительные стихи или оставались на страницах личного дневника. Цветаевой удалось забрать из приюта старшую дочь Ариадну, но младшая Ирина умерла в его стенах. В эмиграции у поэтессы родился сын Георгий, а у самой Марины Ивановны сложились дружеские отношения с литературными кругами: она публиковала свои стихи, редактировала журналы, общалась со многими известными русскими поэтами, также бежавшими из страны.
Марина Цветаева с дочерью Ариадной
Однако во второй половине 30-х годов в ее жизни произошли новые трагические события. Муж был замешан в политическом убийстве и бежал обратно в СССР. А в отношениях с дочерью у Цветаевой возник серьезный разлад — Ариадна покинула дом матери и вскоре, как и отец, вернулась на родину. Для Марины Ивановны это был сильный удар. Она отвечала за своего маленького сына, в Европе назревала война, а вокруг не было людей, которые могли бы помочь и поддержать.
Цветаева приезжает в СССР, но облегчения это не приносит. Напротив, тучи сгущаются над ее головой еще больше. Практически сразу после их возвращения муж и дочь были арестованы, а Вторая мировая война, охватившая уже всю Европу, приближалась к границам Советского Союза. Едет с сыном в Елабугу. Борис Пастернак приехал помочь подготовиться к переезду и собрать вещи. Он принес веревку, чтобы связать чемодан. Она оказалась очень сильной, и Пастернак даже пошутил: «Веревка выдержит все, даже если ты повесишься.«Он даже не подозревал, что его слова окажутся пророческими — позже ему сказали, что именно на этой злополучной веревке в Елабуге повесилась Цветаева. Даже самые влиятельные люди приходят к тому моменту, когда последняя капля наполняет чашу скорби, которую они способны вынести.
Цветаева не жила будущим, она всегда тратила себя бесследно. Любовь иногда падала на нее, как снег на голову. Даже узы брака не могли остановить внезапно вспыхнувшее чувства.Она бросилась в бассейн, рискнула, была счастлива и невыносимо несчастна.
Остальные говорили: «Марина, никто этого не делает!», А она всегда отвечала: «А Я Кто!»
Мы отобрали самые яркие цитаты поэтессы из ее личных дневников, автобиографических произведений, писем и воспоминаний.
«Я не могу — убить меня — чтобы человек подумал, что мне что-то от него нужно. Мне нужны все, потому что я ненасытная. Но другие чаще всего даже не голодны, отсюда это вечное пристальное внимание: я тебе нужен? «
«Женщины не любят мужчин, но любят, мужчины — не Любовь, а женщин.Женщины никогда не обманывают. Мужчины всегда »
«Для полной согласованности душ необходима согласованность дыхания, ибо что такое дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они гуляли или лежали бок о бок »
« Что вы можете знать обо мне, если вы не спали и не пили со мной?! »
«Любимый» — театральный, «Любовник» — откровенно, «Друг» — расплывчатый. Нелюбящая страна! »
«Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит — удивляюсь, не любит — удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне безразличен.«
«Первый любовный взгляд — это кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая линия, которая не является второй»
«Первая победа женщины над мужчиной — это рассказ мужчины о своей любви к другому. И ее последняя победа — это история этого другого о ее любви к нему, о его любви к ней. Секрет стал ясен, твоя любовь моя. И пока этого нет, ты не можешь спать спокойно »
« Расточительность и хорошее воспитание: целую тебя »
« Любить — это видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.Не любить — видеть человека таким, каким его сделали родители. Разлюбить — вместо него увидеть: стол, стул »
.«Слушай и помни: всякий, кто смеется над чужой бедой, — дурак или негодяй; чаще всего — оба … Когда человек попадает в ловушку — это не смешно … Когда человека обливают помоями — это не смешно … Когда человека спотыкают — это не смешно … Когда человека бьют в лицо — это подло. Такой смех — грех … »
«Спасибо тем, кто любил меня, за то, что они дали мне очарование, чтобы любить других, и спасибо тем, кто не любил меня, за то, что они дали мне очарование, чтобы любить себя.«
«Долгое время — с детства, сколько себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь знаю и всем говорю: мне не нужна любовь, мне нужно понимание. Для меня это любовь. И то, что вы называете любовью (жертвенность, верность, ревность), заботиться о других, о другом — мне это не нужно »
« По-человечески иногда мы можем любить десять, любовно — много — два. Бесчеловечно — всегда один … «
«Чувству не нужен опыт; он заранее знает, что обречен.Чувство не имеет ничего общего с периферией видимого, оно находится в центре, оно само является центром. Чувству нечего искать на дорогах, оно знает — что придет и принесет — себе »
«Я тебя больше не люблю. Ничего не случилось — жизнь свершилась. Я не думаю о тебе ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку — никогда. Если бы ты полюбил другую женщину, я бы улыбнулся — с надменной любовью — и подумал — с любопытством — о тебе и о ней.Я вне игры. «
«О боже, а говорят, что души нет! Что у меня сейчас болит? — Ни зуба, ни головы, ни руки, ни груди, — нет, грудь, в груди, где дышишь — дышу глубоко: не болит, но все время болит, болит все время это невыносимо! «
« Когда любишь человека, ты всегда хочешь, чтобы он ушел и мечтал о нем ».
« Люди завидуют только одному: одиночеству. Они не прощают только одного: одиночества.Они мстят только за одно: за одиночество. К тому — тому — потому что ты осмеливаешься побыть один »
«Жить — значит быть безуспешным в резке и непрерывном латании — и ничего не держит (меня ничто не держит, не за что держаться — простите мне эту грустную, резкую игру слов). Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швеей, которая никогда не умеет делать красивые вещи, которая делает только то, что портит и ранит себя, и которая, выбрасывая все: ножницы, ткань, нитки, начинает петь.У окна, за которым бесконечно идет дождь »
«Я молчу, даже не смотрю на тебя и чувствую, что впервые ревную. Это смесь гордости, оскорбленной гордости, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего негодования »
«Все дело в том, что мы любим, что наше сердце бьется — хотя бы разрывается вдребезги! Меня всегда разбивали вдребезги, и все мои стихи — это те же самые серебряные отскоки в форме сердечек »
« Я бы никогда, знаете ли, не красил свои губы.Уродливый? Нет, это очаровательно. Просто каждый дурак, которого ты встретишь на улице, может подумать, что я за него. «
« Если считать тебя близким человеком, ты заставил меня сильно страдать, но если ты посторонний, ты принес мне только хорошее. Я никогда не чувствовал тебя ни таким, ни другим, я боролся в себе за всех , то есть против всех ».
«И часто, сидя впервые с человеком, посреди равнодушного разговора, бредовая мысль:« А вдруг я его сейчас поцелую ?! — Эротическое безумие? — Нет.Он должен быть таким же, как у игрока до ставки — ставлю я или нет? Надену я или нет? — С той разницей, что реальные игроки делают ставки «
».«Я хочу с тобой переспать — заснуть и поспать. Замечательное народное слово, какое глубокое, какое правдивое, какое недвусмысленное, как именно оно говорит. Просто спи. И ничего больше. Нет, пока: уткнитесь головой в левое плечо, а руку — в правое — и больше ничего. Пока нет: даже в самом глубоком сне знать, что это ты.И еще: послушайте, как звучит ваше сердце. И — поцелуй его »
«В жизни так много всего, что невозможно выразить словами.
Слишком мало слов на Земле … »
Состав
… на мои стихи, как драгоценные вина,
Придет его очередь. М. Цветаева
Марина Цветаева — поэт большого таланта и трагической судьбы. Она всегда оставалась верна себе, голосу своей совести, голосу своей музы, никогда «не предававшей добра и красоты».
Она очень рано начинает писать стихи и, конечно же, первые строчки о любви:
Нас разделяли не люди, а тени.
Мой мальчик, мое сердце! ..
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
О своей первой книге «Вечерний альбом» признанный мастер русской поэзии М. Волошин так написал: «Вечерний альбом» — чудесная и прямая книга … »о самой жизни во всей ее полноте:
Кто из камня, кто из глины —
А я серебристый и сверкающий!
Меня волнует измена, меня зовут
Марина,
Я смертельная пена моря.
В стихах Цветаевой, как цветные тени в волшебном фонаре: Дон Жуан в московской метели, молодые генералы 1812 года, «продолговатый и твердый овал» бабушки польки, «безумный атаман» Степан Разин, страстная Кармен.
Пожалуй, больше всего меня привлекают в поэзии Цветаевой ее раскрепощенность и искренность. Кажется, она держит сердце на ладони, признаваясь:
Я люблю тебя всей своей бессонницей
Я буду слушать тебя всей своей бессонницей …
Иногда кажется, что все тексты Цветаевой — это сплошное провозглашение любовь к людям, к миру и к конкретному человеку.Живость, внимательность, умение увлекаться и увлекать, горячее сердце, горячий темперамент — вот характерные черты лирической героини Цветаевой, а вместе с тем и ее самой. Эти черты характера помогли ей сохранить вкус к жизни, несмотря на разочарования и трудности творческого пути.
Марина Цветаева ставила творчество поэта во главу своей жизни, несмотря на зачастую нищенское существование, бытовые неурядицы и трагические события, которые буквально преследовали ее.Но жизнь была побеждена бытием, выросшим из упорного самоотверженного труда.
Результат — сотни стихотворений, пьес, более десяти стихотворений, критических статей, мемуарной прозы, в которых Цветаева рассказала о себе все. Остается только преклониться перед гением Цветаевой, создавшей совершенно уникальный поэтический мир и свято поверившей в свою музу.
До революции Марина Цветаева издала три книги, сумев сохранить свой голос среди пестрого многоголосия литературных школ и течений «Серебряного века».Она автор оригинальных произведений, точных по форме и мысли, многие из которых стоят на вершине русской поэзии.
Я знаю правду! Все старые истины ушли.
Нет нужды людям воевать с людьми на земле.
Взгляд: вечер, взгляд: скоро ночь.
О чем поэты, любовники, генералы?
Ветер уже распространяется. Земля уже в росе,
Скоро вьюга найдет на небе звездную бурю,
И под землей скоро уснем,
Кто на земле не давал друг другу уснуть…
Поэзия Марины Цветаевой требует напряжения мысли. Ее стихи и стихи нельзя читать и читать в перерывах, бездумно скользя по строчкам и страницам. Сама она определила «сотворчество» № писателя и читателя следующим образом: «Что читает — если не разгадывает, не интерпретирует, не извлекает секрет, оставленный за строками, за словами … Чтение — сначала всего — сотворчество … Надоело мое дело — значит, читай хорошо и — читай хорошо. Усталость читателя — это не опустошительная усталость, а творческая.
Цветаева видела Блока только издалека, не обменялась с ним ни словом. Цикл Цветаева «Стихи Блоку» — это монолог влюбленности, нежный и трепетный. И хотя поэтесса называет его «ты», но эпитеты, которые приписываются поэту («ласковое привидение», «рыцарь без упрека», «снежный лебедь», «праведник», «тихий свет») говорят о том, что Блок для нее — это не настоящий человек, а символический образ самой Поэзии:
Тебя зовут птица в руке
Тебя зовут кусок льда на языке
Одно движение губой.
Ваше имя состоит из пяти букв.
Сколько музыки в этих удивительных четырех строчках и сколько любви! Но объект любви недостижим, любовь неосуществима:
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдется. Моя радость, пока
Не настигает рассвет — рассвет.
Марина Ивановна Цветаева сформулировала определение поэта с присущим ей афоризмом: «Равенство дара души и глагола — поэт». Сама она удачно соединила эти два качества — дар души («Душа родилась крылатой») и дар речи.
Я счастлив жить образцовой и простой жизнью:
Как солнце — как маятник — как календарь.
Чтобы быть светским отшельником стройного роста,
Мудрый — как любое творение Бога.
Знать: Дух — мой товарищ, а Дух — мой проводник!
Для входа без отчета, как луч и как взгляд.
Живи так, как я пишу: образно и лаконично, —
Как Бог велел, а друзья не приказывают.
Трагедия Цветаевой начинается после революции 1917 года. Она не понимает и не принимает ее, она оказывается одна с двумя маленькими дочерьми в хаосе постоктябрьской России.Вроде все рухнуло: муж не знает где, окружающим не до стихов, а какой поэт без творчества? И Марина в отчаянии спрашивает:
Что мне делать, край и рыбалка
Певцов! — как проволока! Тан! Сибирь!
По твоим навязчивым идеям — как по мосту!
С их невесомостью
В мире весов.
Никогда, ни в страшные послереволюционные годы, ни позже в эмиграции; — Цветаева не предала себя, не предала себя, человека и поэта.За границей трудно было подобраться к русской эмиграции. Неизлечимая боль, открытая рана — Россия. Не забывай, не выбрасывай из сердца. («Как будто мою жизнь убили … жизнь на исходе».)
В 1939 году Марина Ивановна Цветаева вернулась на родину. И начался последний акт трагедии. Страна, раздавленная свинцовым туманом сталинизма, казалось, снова и снова доказывала, что ей не нужен поэт, любящий ее и тоскующий по Родине. Стремился, как выяснилось, умереть.
В забытой богом Елабуге 31 августа 1941 года — петля. Трагедия закончилась. Жизнь окончена. То, что осталось? Сила духа, бунт, неподкупность. Осталась Поэзия.
Открыл вены: неудержим,
Жизнь непоправимо хлынула.
Заменить миски и тарелки!
Любая тарелка будет маленькой.
Чаша плоская.
За гранью — и мимо —
В чернозем, питай тростник.
Необратимо, неудержимо
Стих безвозвратно льется.
О Цветаевой, о ее стихах я могу писать бесконечно.Ее любовные тексты изумительны. Ну, а кто еще мог дать определение любви таким образом: Ятаган
? Огонь?
Поскромнее — где так громко!
Боль знакома, как ладонь для глаз,
Как губы —
Имя вашего собственного ребенка.
В стихах Цветаевой она вся мятежная и сильная, и в боли продолжает отдавать себя людям, из трагедий и страданий создает Поэзию.
Я Птица Феникс, пою только в огне!
Поддержи мою светскую жизнь!
Я горю высоко — и сгораю дотла!
И да будет тебе светлая ночь!
Сегодня сбылось пророчество Марины Цветаевой: она одна из самых любимых и читаемых современных поэтов.
Трагическая жизнь и судьба Марины Цветаевой поражают и по сей день. Иногда не понимаешь, как такие испытания могут выпасть на хрупкие плечи красивой и умной женщины.
Марина Ивановна писала стихи с 6 лет, а ее первый сборник, привлекший внимание широкой публики, был издан, когда девушке было всего 18 лет. Но на этом подарки для талантливой женщины от судьбы закончились. Марина Цветаева пережила смерть одного из своих детей, репрессии второго и делила ссылку с третьим.Мужа застрелили в советское время по подозрению в шпионаже. А сама женщина, не терпя унижений и стыда, повесилась на веревке, которую Борис Пастернак дал ей по дороге, чтобы Марина могла связать чемоданы.
Наверняка все вы хоть раз в жизни читали ее прекрасные стихи, полные невероятных текстов, глубокого смысла и очарования. Предлагаем вам обратить внимание на другие мысли поэтессы. У нее есть несметное количество жизненно-философских цитат, которые местами поражают своей точностью и глубиной.
О чувствах …
- Влюбляешься только в чужое, дорогая — любишь.
- Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.
- «Я буду любить тебя все лето» — звучит намного убедительнее, чем «всю жизнь», а главное — намного дольше!
- «Терпеть — влюбляться». Мне нравится эта фраза, как раз наоборот.
- Нет второго вас на земле.
- Мужчины не привыкли к боли, как животные.Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что можно сделать что угодно, только чтобы остановиться.
- Мечтать ли вместе, спать вместе, но всегда плакать в одиночестве.
- Если я люблю человека, я хочу, чтобы он чувствовал себя лучше от меня — хотя бы пришитую пуговицу. От пришитой пуговицы до всей души.
- По-человечески, иногда мы можем любить десять, любовно — много — двоих. Бесчеловечный — всегда один.
- Если бы вы пришли сейчас и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда» или: «Я думаю, что больше не люблю тебя», я бы не почувствовал ничего нового: каждый раз, когда ты уходишь, каждый час, когда тебя нет — ты не навсегда и ты меня не любишь.
- Все женщины ведут в туманы.
О творчестве …
- Сами стихи меня ищут, причем в таком изобилии, что я прямо не знаю, что написать, что бросить. За стол нельзя сидеть — и вдруг — все четверостишия готовы, пока выжимаете последнюю рубашку в стирке, или лихорадочно роетесь в сумке, набирая ровно 50 копеек. А иногда пишу так: в правой части страницы одни стихи, в левой — другие, рука перелетает с места на место, летает по странице: не забывай! ловить! Подожди! .. — не хватает рук! Успех должен быть вовремя.
- Скульптор зависит от глины. Художник из красок. Музыкант из струнных. Рука художника или музыканта может остановиться. У поэта только сердце.
- Самое ценное в жизни и в поэзии — то, что провалилось.
- Творчество — общее дело, совершаемое одиночками.
О жизни…
- Мы шутим, мы шутим, и меланхолия все растет и растет …
- Что ты можешь знать обо мне, раз ты не спал и не пил со мной?
- Я не хочу иметь точку зрения.Я хочу иметь зрение.
- В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
- Единственное, чего не прощают люди, это то, что вы в конце концов обошлись без них.
- Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Она любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Я люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
- Моя мечта: монастырский сад, библиотека, старое вино из погреба, длинная трубка и какой-нибудь семидесятилетний «старичок», который приходил по вечерам послушать то, что я написал, и сказать, как сильно он любит меня.Я хотел, чтобы меня любил старик, который любил многих. Я не хочу быть старше, острее. Я не хочу, чтобы на меня смотрели снизу вверх. Я этого старика ждала с 14 лет …
- Если что-то болит — молчи, а то и туда попадут.
- В одном я настоящая женщина: я сужу каждого за себя, я вкладываю свои речи в каждый рот, свои чувства в грудь. Поэтому у меня в первую минуту все есть: добрая, щедрая, щедрая, бессонная и безумная.
- Насколько лучше я могу видеть человека, когда его нет рядом!
- Слушайте и помните: всякий, кто смеется над чужой бедой, — дурак или негодяй; чаще всего оба.
- Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем один. Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — умрет.
- О боже, а говорят, что души нет! Что у меня сейчас болит? — Ни зуба, ни головы, ни руки, ни груди — нет, грудь, в ту грудь, где дышишь — дышу глубоко: не болит, но все время болит, все болит время, это невыносимо!
- Хочу такую скромную, смертельно простую вещь: чтобы, когда я вхожу, человек был счастлив.Грех не во тьме, а в нежелании светить.
В этих фразах чувствуется и боль, и горечь вещей, пережитых местами, и переживания, и сила воли, и желание изменить окружающий мир, я не видел только одного — счастья прекрасного женщина.
И всегда одно и то же —
Пусть герой романа любит!
Все женщины ведут в туманы.
Гетто избранности. Вал. Ров.
Не ждите пощады.
В этом наиболее христианском мире
Поэтов — евреи.
Если бы ты родился крылатым —
Какой для нее особняк — и какой для нее дом!
Я знаю все, что было, все, что будет,
Я знаю все глухонемые секреты
Что в темноте, на косноязычном
Человеческий язык называется — Жизнь.
А если сердце разбивается
Снимает швы без врача, —
Знай, что есть голова от сердца,
А есть топор — от головы…
Императору — столицы,
Барабанщик — снег.
Некоторым без лукавства —
Жизнь дается дорого.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — тупые
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы всегда босиком …
Пусть молодые не помнят
О сгорбившихся над старостью.
Пусть старые не помнят
О юности блаженной.
Сердце — любовных зелий
Зелье самое настоящее из всех.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
Целому морю нужно все небо
Все сердце нуждается во всем Боге.
А равнодушных — Бог накажет!
Страшно наступить на душу живого.
Корабль не может плавать бесконечно
И не пой соловей.
Я благословляю повседневную работу,
Я благословляю ночной сон.
Милость Господня — и суд Господень,
Закон добрый — закон каменный.
В мире грусть. У Бога нет печали!
… Вечно в баффе слепого
Играть с реальностью вредно.
По той же дороге
Толпами —
Рано или поздно.
Горе, горе, соленое море!
Накормите
Напоите меня
Закрутите
Подавайте!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
В губы, о страсти! Горечь! Горечь!
Вечное испытание —
Финальное падение.
Гусар! — Еще не закончил с куклами,
— А! — в колыбели ждем гусара!
Дети — нежные загадки мира,
И ответ кроется в самих загадках!
Доблесть и девственность! Этот союз
Древний и чудесный, как смерть и слава.
Друг! Безразличие — плохая школа!
Он ожесточает сердца.
Есть на свете дела поважнее
Страстные бури и любовные подвиги.
Есть час — как выброшенное сцепление:
Когда мы укротим свою гордость.
Час ученичества — он в жизни каждого
Торжественно неизбежен.
Женщина с колыбели
Чей-то смертный грех.
Для князя — клана, для серафимов — воинства,
За каждым — тысячи таких, как он,
Так что, шатаясь, — на живой стене
Упал и знал, что — тысячи на замену!
Логово зверя,
Страннику — дорога,
Дороги мертвые.
Каждому свое.
Знай одно: завтра ты будешь старым.
Забудь об остальном, детка.
И слезы ее — вода, и кровь —
Вода, — кровью, в слезах омытая!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не жди осуждения или пощады.
И так растают луны
И растают снег
Когда этот юноша к
мчится Очаровательный возраст.
Каждый куплет — дитя любви
Нищий ублюдок
Первенец — на трассе
Поклониться ветрам — положить.
Кто-то идет на песок, кто-то в школу.
Каждому свое.
На человеческие головы
Лейся, забудь!
Кто дом не построил —
Недостойные земли.
Кто не должен друзьям -T
от едва ли щедрых подруг.
Легче лисы
Спрячься под одеждой,
Чем скроешь себя
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в конвульсиях и в гробу
настороже — соблазняюсь — смущаюсь — бросусь.
Народ, поверьте: мы живем тоской!
Только в меланхолии мы побеждаем скуку.
Все ли изменится? Что такое мука?
Нет, лучше с мукой!
Спим — и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четырех лепестках.
О мир, пойми! Певица — во сне — открыть
Звездный закон и формулу цветка.
Не люби, богатые — бедные,
Не люби, учёные — тупые,
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золото — медная половина!
Пропала половина окна.
Обнаружилась половина души.
Давайте откроем — и ту половину,
И ту половину окна!
Олимпийцы ?! Их взгляд спит!
Небожители — мы — лепим!
Руки, которые не нужны
Милый, они служат — Миру.
… Любовь смывает лучшие румяна.
Стихи растут как звезды и как розы
Как красота — ненужная в семье.
Уже вечер накатывает, земля уже в росе,
Скоро на небе замерзнет звездная метель,
И скоро мы все под землей заснем,
Кто на земле не давал друг другу уснуть.
Я люблю женщин, чтобы они не стеснялись в бою,
Те, кто умел держать меч и копье, —
Но я знаю, что только в плену у колыбели
Обычное — женское — мое счастье!
В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ.
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — наоборот.
Любовь в нас, как сокровище, мы ничего о ней не знаем, все дело в том.
Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог, а его родители не исполнили его.
Для полной согласованности душ необходима согласованность дыхания, ибо что такое дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они гуляли или лежали рядом.
Есть встречи, бывают чувства, когда все дано сразу и нет необходимости в продолжении. Продолжайте, потому что это проверка.
Каждый раз, когда я узнаю, что человек меня любит, я удивляюсь, не любит меня, удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек мне безразличен.
Любовь и материнство практически исключают друг друга. Настоящее материнство — отважное дело.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листочков, осенью от последних: всегда — от всего.
Предательство уже означает любовь. Вы не можете предать друга.
Тело в молодости — это наряд, в старости — гроб, из которого вырваны!
Богини выходили замуж за богов, рожали героев и любили пастухов.
Наши лучшие слова — интонации.
Творчество — общее дело, которое делают одиночки.
Будущее — это царство легенд о нас, точно так же, как прошлое — царство гаданий на нас (хотя кажется, что все наоборот). Настоящее — это лишь крохотная сфера нашей деятельности.
Жизнь должна радовать счастливого человека, ободрять его этим редким подарком.Потому что счастье приходит от счастья.
Крылья — свобода, только когда они в полете раскрыты, за спиной — тяжесть.
Как восхитительна проповедь равенства из княжеских уст — так противны дворники.
Благоприятные условия? Они не для художника. Сама жизнь — неблагоприятное состояние.
В Православном храме (храме) я чувствую, как тело уходит в землю, в католической церкви — душу, летящую в небо.
Женщина, которая не забывает о Генрихе Гейне, как только входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
Родство по крови грубое и сильное, родство по избранию тонкое. Где тонко, там рвется.
Кривая вылетает, прямая тонет.
— Познай себя! — Я сделал. — И это нисколько не облегчает мне знакомство с другим. Напротив, как только я начинаю судить о человеке по себе, у меня возникает непонимание за непониманием.
Я люблю богатых. Я клянусь и подтверждаю, что богатые добрые (потому что это им ничего не стоит) и красивые (потому что они хорошо одеваются).
Если ты не можешь быть ни мужчиной, ни красивым, ни благородным, ты должен быть богатым.
Наши дети старше нас, потому что живут дольше. Старше нас из будущего. Поэтому иногда они нам чужды.
Девочки этого круга жили почти исключительно чувствами и искусством и поэтому понимали в сердечных делах больше, чем наши самые живые, трезвые и просвещенные современники.(О пушкинских временах).
Спорт — пустая трата времени и энергии. Ниже спортсмена — только его зритель.
Каждая книга — это кража из собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить самостоятельно.
Цветаева, Марина | Encyclopedia.com
РОДИЛСЯ: 1892, Москва, Россия
УМЕР: 1941, Елабуга, Россия
ГРАЖДАНСТВО: Русский
ЖАНР: Поэзия, художественная литература 9000ORKS 9000 Стихи: Выпуск I (1916)
Вехи: Стихи: Выпуск II (1921)
«Ливень света» (1922)
Ремесло (1923)
После России (1928)
Обзор
Вдоль Вместе с Анной Ахматовой, Осипом Мандельштам и Борисом Пастернаком Марина Цветаева входит в российский «поэтический квартет» — группу важных авторов, чьи произведения отражают изменение ценностей в России в первые десятилетия двадцатого века.Центральным интересом Цветаевой как поэтессы был язык, и стилистические новшества, проявленные в ее творчестве, считаются уникальным вкладом в русскую литературу.
Биографические и исторические произведения
Привилегированное детство и поэзия Марина Иванова Цветаева (также транслитерированная как Цветаева, Цветаева и Цветаева) родилась в Москве в семье профессора истории искусств Ивана Цветаева и пианистки Марины Цветаевой. . Цветаева выросла в Москве в семье среднего достатка, известной своими творческими и научными интересами.Ее отец был основателем Музея изящных искусств, а ее талантливая и образованная мать подтолкнула Марину к музыкальной карьере. Посещая школы в Швейцарии, Германии и Сорбонну в Париже, Цветаева предпочитала писать стихи.
Две книги, брак и несколько дел В 1910 году, когда Цветаевой было восемнадцать лет, ее первый сборник, Вечерний альбом , был издан частным образом. Этот том получил неожиданное внимание, когда его рецензировали выдающийся критик Макс Волошин и поэты Николай Гумилев и Валерий Брюсов, все из которых положительно написали
произведений Цветаевой.В 1911 году Цветаева издала второй сборник стихов, Волшебный фонарь , а в следующем году вышла замуж за Сергея Ефрона. На протяжении всего брака Цветаева преследовала романтические связи с другими поэтами, следуя образцу увлечения и разочарования, который она установила в подростковом возрасте.
Гражданская война в России Во время гражданской войны в России, которая длилась с 1918 по 1921 год, Цветаева бедно жила в Москве, а ее муж воевал в Крыму в качестве офицера царской Белой армии.Гражданская война в России осложнялась присутствием нескольких противоборствующих военных группировок, но ее главными противниками были большевистская, или Красная, армия, получившая широкий мандат после Рабочей революции 1917 года, и царская Белая армия, отчаянно борющаяся за власть. восстановить старый политический порядок. Цветаева много писала в это время, сочиняя стихи, эссе, мемуары и драмы. Но антибольшевистские настроения, пронизывающие многие из этих работ, помешали их публикации. Во время голода в 1919 году младший из двух ее детей умер от голода, а в 1922 году (через год после победы большевиков в гражданской войне и в год смерти их лидера Владимира Ленина) Цветаева иммигрировала со своим выжившим ребенком Ариадной. в Германию.Там — после пяти лет разлуки в военное время — она воссоединилась с Эфроном.
Адамант просоветская позиция Пока семья Цветаевой жила в Берлине, а затем в Праге, где в 1925 году родился ее сын Георгий, она начала публиковать произведения, написанные за предыдущее десятилетие. Они нашли признание у российских критиков и читателей, живущих в изгнании. Переехав в Париж, Цветаева продолжала писать стихи, но изменение политики привело ее в немилость. Репутация Цветаевой среди других писателей-эмигрантов начала ухудшаться — в основном из-за ее отказа принять воинствующую антисоветскую позицию многих эмигрантов и просоветской деятельности ее мужа (к этому моменту Эфрон так полностью перешел на другую сторону, что стал коммунистическим агентом). ).
Сталинский террор, Вторая мировая война и самоубийства Эфрон и дочь Ариадна вернулись в Россию в 1937 году. Цветаева, к которой в Париже относились безразлично русские эмигранты, в 1939 году родила сына Георгия. В то время художники и интеллектуалы, особенно связанные с Западом, подвергались риску из-за экстремистской политики Иосифа Сталина, которая включала параноидальные и, что еще хуже, глубоко произвольные пытки и казни предполагаемых врагов государства.Семья воссоединилась в Москве лишь ненадолго, прежде чем Эфрон и Ариадна были арестованы, а Эфрону было предъявлено обвинение в антисоветском шпионаже.
Когда немецкие войска напали на Москву в 1941 году, нарушив Пакт о ненападении, который Сталин тайно подписал с немецким нацистским лидером Адольфом Гитлером в начале Второй мировой войны (1939–1945), Цветаева и Георгий были эвакуированы в деревню Елабуга в Татарская Республика. Расстроенная арестом и возможной казнью мужа и дочери, лишенная права публиковаться и неспособная содержать себя и сына, Цветаева покончила с собой.
Произведения в литературном контексте
Русское влияние На творчество Цветаевой существенно повлияли произведения ее современников и события, связанные с русской революцией. Тем не менее, она оставалась в значительной степени независимой от многочисленных литературных и политических движений, процветавших в эту бурную эпоху, возможно, из-за силы впечатлений, оставленных на нее ее эклектичным читательским интересом. Вечерний альбом (1910), например, несет на себе сильное влияние чтений молодой Цветаевой, которые включали много второсортной поэзии и прозы.В Mile-post: Poems: Issue I (1916) она вдохновлена архитектурным и религиозным наследием Москвы, возможно, благодаря творчеству Каролины Карловны Павловой, одного из ее любимых поэтов.
Многочисленные романы Цветаевой, зачастую не связанные с сексом, также оказали явное влияние; она считала их по сути духовными по своей природе, и им приписывают яркую эмоциональную окраску ее стихов, а также вдохновляющие стихи, посвященные Осипу Мандельштаму, Александру Блоку и Райнеру Марии Рильке.Лирические диалоги Цветаевой с Блоком, Мандельштамом и Ахматовой в сериале « Mileposts » посвящены темам России, поэзии и любви. Основывая свои стихи преимущественно на личном опыте, Цветаева также с большей отстраненностью исследовала такие философские темы, как природа времени и пространства.
Русский народный стиль Цветаева рано выработала поэтические черты, которые во многом сохранились в ее последующих сборниках. Оба тома Mileposts отмечены необычайной силой и прямотой языка.Идеи тревоги, беспокойства и стихийной силы подчеркиваются языком, поскольку Цветаева опирается на обычную региональную речь и обращается к народным песням и русской поэзии восемнадцатого века. Ее интерес к языку проявляется в игре слов и лингвистических экспериментах над стихами. Ученые также отметили интенсивность и энергию глаголов в ее стихах и ее любовь к темным цветам. На уровне образов преобладает архетипический и традиционный символизм, например, в использовании ею ночи, ветра, открытых пространств и птиц.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ СОВРЕМЕННИКИ
Среди известных современников Цветаевой:
Шарль де Голль (1890–1970): французский генерал и лидер Свободных французских сил, он основал Пятую французскую республику и стал ее первым президентом. .
Владимир Маяковский (1893–1930): Русский поэт и драматург, он считается одним из предшественников русского футуризма.
Пабло Неруда (1904–1973): чилийский поэт, писатель и политический коммунист; его получение в 1971 году Нобелевской премии по литературе вызвало много споров.
Франклин Делано Рузвельт (1882–1945): американский политик и тридцать второй президент Соединенных Штатов, он был настолько популярен среди людей, что был избран на этот пост на четыре срока.
Эдит Штайн (1891–1942): монахиня-кармелитка и немецкий философ, она стала мученицей католической церкви после гибели в Освенциме.
В начале 1920-х Цветаева экспериментировала с повествовательными стихами. Она адаптировала традиционные русские народные сказки Король-Дева (1922) и Свейн (1924).В томе После России (1928) она объединила свой ранний романтический стиль с региональной дикцией. В 30-е годы Цветаева уделяла больше энергии прозе, чем поэзии. В таких мемуарах, как «Плененный дух» и «Мой Пушкин» (оба опубликованы в Contemporary Annals в 1934 и 1937 годах соответственно), она записала свои впечатления от друзей и поэтов. В стиле прозы, характеризующемся повествовательной техникой потока сознания и поэтическим языком, Цветаева выразила свои взгляды на литературное творчество и критику в таких эссе, как «Искусство в свете совести» и «Поэт о критике» (оба опубликованы в году. Современная летопись в 1932 г.).
Работы в критическом контексте
После ее смерти Марина Цветаева и ее работы были практически забыты. В Советском Союзе ее имя многие годы не упоминали. Затем стали появляться ее посмертные публикации, и вскоре она получила признание как один из величайших русских поэтов всех времен. Настоящий культ Цветаевой сложился в России и за ее пределами. Сегодня она всемирно известный поэт и объект многих научных исследований, которые не уступают критике Пастернака, Мандельштама, Ахматовой и даже классиков Золотого века России.Эта репутация частично проистекает из более ранних стихов Цветаевой. Craft (1923), последний сборник стихов Цветаевой, завершенный перед ее эмиграцией, хвалит за метрические эксперименты и эффективное смешение народного языка, архаизмов и библейских идиом. После России (1928) был назван критиками, такими как Саймон Карлински, «самой зрелой и совершенной из ее коллекций».
Еще больше свидетельствуют о ее литературных достоинствах зрелые стихи Цветаевой и даже ее первое стихотворное произведение « Вечерний альбом ».
Вечерний альбом (1910) Написана почти полностью до того, как ей исполнилось восемнадцать, Вечерний альбом считается произведением технической виртуозности. Иногда незрелые темы тома не заслоняют мастерство Цветаевой в традиционных русских лирических формах. На момент публикации это сразу же было замечено ведущими критиками, которые дали книге положительные отзывы и подчеркнули ее интимность и свежесть тона. Валерий Яковлевич Брюсов, который в своей статье 1911 года «Новые стихотворные сборники» в книге «Русская мысль » высказал некоторые оговорки по поводу бытовых тем и банальных идей Цветаевой, тем не менее назвал ее «несомненно талантливым» автором, способным создать «настоящую поэзию мировоззрения». интимная жизнь.Еще раз отражая критическое отношение того времени, Николай Сергеевич Гумилев с энтузиазмом писал о непосредственности и дерзости Цветаевой, заключая в своей статье 1911 года «Письма о русской поэзии» в Apollo : «Здесь инстинктивно угадывались все основные законы поэзии. так что эта книга — не просто книга очаровательных девичьих признаний, но и книга прекрасных стихов ».
После ее первоначального успеха и популярности у Цветаевой в значительной степени пренебрегли из-за ее экспериментального стиля и ее отказа занять про- или антисоветскую позицию.Недавние критики считают ее работу одной из самых новаторских и сильных русских поэзий двадцатого века, а такие ученые, как Анджела Ливингстон, писали: «Эмоциональная, но не« женственная »поэтесса, она избегает всякой сладостной сентиментальности и вместо этого любит, ненавидит, хвалит. , критикует, сетует, восхищается, стремится … с своего рода непоколебимой физичностью, всегда подталкивая страсти и позиции до точки, в которой они будут полностью раскрыты ».
ОБЩИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОПЫТ
Вот несколько произведений писателей, которые, как Цветаева, также воздавали дань уважения своей родине, народам и другим писателям в народных сказках, стихах, текстах песен и прозе:
Folktales of Greece ( 1970), сборник под редакцией Георгиоса А.Мегас. В этот сборник вошли такие рассказы, как «Миндальное семя и альмонделла» и «Брат и сестра».
Popular Tales of the West Highlands (1890), собрание Джона Фрэнсиса Кэмпбелла. Эти сказки происходят из Шотландии и включают такие названия, как «Повесть о королеве, которая искала выпить из определенного колодца».
Владимир Ильич Ленин (1925), стихотворение Владимира Маяковского. Это стихотворение, состоящее из трех тысяч строк, было данью уважения Ленину после его смерти.
Ответы на литературу
- На Цветаеву и ее творчество повлияли события гражданской войны в России, когда поэт жила в бедности в Москве, а ее муж воевал в Крыму в качестве офицера царской Белой армии. Изучите гражданскую войну в России. Как это конкретно повлияло на мирных жителей? Как это влияние отражено в творчестве Цветаевой?
- Цветаева проявляла антибольшевистские настроения в своих стихах, пьесах, журналах и рассказах. Этот факт мешал публикации ее сочинений на несколько лет.Выберите стихотворение Цветаевой, которое, по вашему мнению, могло иметь столь противоречивые политические послания (вам, возможно, придется исследовать большевиков, чтобы понять этот контекст). Объясните, почему это стихотворение могло быть такой угрозой, используя подробный анализ отрывков из стихотворения, чтобы добавить глубины своей позиции.
- В своих произведениях Цветаева любит народные песни, народные частушки и русскую поэзию XVIII века. Изучите русскую народную традицию, мифологию или историю, чтобы глубже понять людей, написанных Цветаевой.Как бы вы охарактеризовали типичных русских того времени? Хорошо ли они изображены в ее работах? Какие ценности проявляются в творчестве поэта? Что вы узнали о русской традиции из сочинений Цветаевой?
- Творчество Цветаевой хвалили за лиризм и «интуитивное» понимание того, что движет человеческой душой. Проанализируйте эмоциональный эффект одного из ее стихотворений, который вас особенно поразит; объяснять различные элементы поэзии, которые она использует для создания определенных образов и пробуждения определенных чувств у читателя.Помогите своему читателю понять, в конце концов, , как работает стихотворение.
БИБЛИОГРАФИЯ
Книги
Брюсов Валерий Яковлевич. Среды стихов 1894–1924: Manifesty, stat’i, resenzii . Составили Николай Алексеевич Богомолов и Николай Всеволодович Котрелев. М .: Советский писатель, 1990.
Гумилев Николай Сергеевич. «Письма о русской поэзии». В Собрание сочинений , с. 262, 293–294. Вашингтон, округ Колумбия: Виктор Камкин, 1968.
Карлинский, Симон. Марина Цветаева: ее жизнь и искусство . Беркли: Калифорнийский университет Press, 1966.
———. Марина Цветаева: женщина, ее мир и ее поэзия . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1985.
Карлински, Саймон и Альфред Аппель младший, ред. Горький воздух изгнания: русские писатели на Западе, 1922–1972 гг. . Беркли: University of California Press, 1977.
Пастернак, Евгений, Елена Пастернак и Константин М.Азадовский, ред. Письма, лето 1926: Борис Пастернак, Марина Цветаева, Райнер Мария Рильке . Перевод Маргарет Веттлин и Уолтер Арндт. Нью-Йорк: Харкорт, 1985; перепечатано, Oxford University Press, 1988.
Цветаева, Марина, Неопубликованные письма . Под редакцией Глеба Струве и Никиты Струве. Париж: YMCA-Press, 1972.
Periodicals
Burgin, Diana Lewis. «После бала: творческие отношения Софьи Парнок с Мариной Цветаевой.» Русское обозрение 47 (1988): 425–44.
Ciepiela, «Серьезное отношение к монологизму:« Крысолов »Бахтина и Цветаевой». Slavic Review 4 (1994): 1010–24.
Форрестер, Сибелан. «Колокола и купола: формирующая роль женского тела в поэзии Марины Цветаевой». Slavic Review 2 (1992): 232–46.
Гоув, Антонина Ф. «Женский стереотип и за его пределами: конфликт ролей и разрешение в поэтике Марины Цветаевой». Slavic Review 2 (1977): 231–55.
Холл, Брюс. «« Самая дикая из дисгармоний »: лакановское прочтение цикла« Провода »Цветаевой в контексте других его значений». Славянский и восточноевропейский журнал 1 (1996): 27–44.
Хельдт, Барбара. «Два стихотворения Марины Цветаевой из После России ». Обзор современного языка 3 (1982): 679–87.
Сайты
Кнеллер, Андрей. Переводы Марины Цветаевой: Избранные стихи и ссылки . Получено 31 марта 2008 г. с сайта http: // home.comcast.net/~kneller/tsvetaeva.html.
Маневич, Вадим и Олеся Петровы. Наследие Марины Цветаевой . Получено 31 марта 2008 г. с сайта http://english.tsvetayeva.com/.
Мир Марины Цветаевой . Получено 31 марта 2008 г. с сайта http://www.ipmce.su/~tsvet/.
Шекспир глазами Марины Цветаевой | Жаткин
Абстрактные
В статье впервые систематизированы факты, характеризующие восприятие творчества великого английского писателя У.Шекспир русской поэтессы М. И. Цветаевой. Фактический материал представлен во всем многообразии, а не только в известных произведениях «Гамлета», стихах 1823 года «Офелия — Гамлету» («Гамлет — крепко — крепко…»), «Офелия — в защиту королевы» («Принц» Гамлет! Хватит червивого осадка… »),« Диалог Гамлета с его совестью »(« Внизу она там, где ил… »),« В назначенный срок… »(« По набережной, где серо- Волосатые деревья… »), но также тексты из некоторых сводных тетрадей и записных книжек поэтессы, ее переписки, которые до сих пор не привлекали особого внимания.С точки зрения понимания творчества Шекспира М. И. Цветаевой, в статье рассматриваются наиболее интересные аспекты взаимоотношений поэтессы с А. А. Ахматовой, Б. Л. Пастернак, М. А. Волошиным, В. Е. Мейерхольд, Н. С. Гончаровой, ее родными и близкими. Отмечается, что наряду с восторженной оценкой шекспировского наследия в целом М.И. Цветаева представила собственное видение «Гамлета» и «Ромео и Джульетты», недооценила «Короля Лира», вспомнила восторг своей девушки, увидев спектакль. из «Веселых жен Виндзора» она перевела песню Стефано из второго акта «Шторма» «Капитан, наводчик и боцман…», она процитировала лозунги из «Юлия Цезаря» и комедии «Как ты» нравится »и т. д.Многие мнения М.И. Цветаевой о Шекспире вызваны событиями из жизни театра ее времени (диалог с С.Э. Голлидей, актрисой Второй студии МХАТ, ставшей героиней ее «Повести о Сонечке»). »; Предполагаемое исполнение« Макбета »Ю.А. Завадского и отношение П.Г. Антокольского к этому спектаклю), ее стремление увидеть некую разницу и внутреннюю взаимную непримиримость между поэтом и актером, ее размышления о голосе актера как о «великий искуситель» публики и т. д.Значительное внимание в статье уделено оригинальной альтернативе шекспировских стихотворений «Гамлет», существенно трансформирующей представление об образах Гамлета, Офелии и Королевы. Также отмечается, что в данном поэтическом цикле и в других произведениях Цветаевой образ Шекспира и его героев возникают не просто в контексте значимых общественных проблем, но и как часть личных переживаний, переживаний и эмоций поэтессы. . Таким образом, компания A.A.Заявления Саакянца о «М. Настоящая шекспировская натура И. Цветаевой »и« Шекспировские бури »в ее душе подтверждены конкретными фактами. Представленные материалы, впервые раскрывающие многообразие понимания Цветаевой Шекспира, концентрируют внимание на том аспекте, что во многих случаях имя английского автора лишено реальности, это связано с общей характеристикой гениального творца и его места. в мире он носит общекультурный характер.В статье существенно исправлены обстоятельства шекспировского влияния на творчество М. И. Цветаевой, осмысленные в творчестве исследователей-предшественников (А. Тамарченко, Э. Айзенштейн, К. Грациадей). Материал статьи способствует возникновению будущего фундаментального исследования русско-английских литературных коммуникаций времен Серебряного века русской поэзии.
DOI: 10.5901 / mjss.2015.v6n5s4p509
Средиземноморский журнал социальных наук ISSN 2039-9340 (печатный) ISSN 2039-2117 (онлайн)
Чтобы убедиться, что вы можете получать от нас сообщения, добавьте ‘mcser.org ‘в’ безопасный список ‘вашей электронной почты. Если вы не получаете электронную почту в своем «почтовом ящике», проверьте папки «массовая рассылка» или «нежелательная почта».
(PDF) Шекспир глазами Марины Цветаевой
ISSN 2039-2117 (онлайн)
ISSN 2039-9340 (печатный)
Mediterranean Journal of Social Sciences
MCSER Publishing, Rome-Italy
Vol 6 No 5 S4
октябрь 2015
513
через всех деспитов — несмотря ни на что — они счастливы, любящие »(Цветаева, 1994).Цветаева цитирует фрагмент
своего разговора с Н.С. Гончаровой, назвавшей Гамлета «частью» поэтессы: «Если вы будете читать и любить Шекспира
, вы действительно забудете о нем, когда перейдете к собственному Гамлету? Вы? Вы не можете этого сделать, он
внутри вас, он стал частью вас, как зрелище, на которое вы смотрели, как дорога, по которой вы шли, как событие
вашей собственной жизни »(Цветаева, 1994).
В своей переписке Цветаева судит о Шекспире со стороны своих личных переживаний, переживаний
и эмоций, причем Шекспир или один из его героев не так важны, как точка, из которой возникает ассоциация с Шекспиром
.Так, в письме к В. В. Розанову от 8 апреля 1914 г. Цветаева напоминает «одинокую, мучительную,
мятежную и глубоко скрытую» (Цветаева, 1995) молодость своей матери, о том, что сформировало ее внутреннюю жизнь этих людей. лет:
«Поэты: Гейне, Гете, Шиллер, Шекспир — больше иностранных книг, чем русских» (Цветаева, 1995).
В письме к А. В. Бахраху (1923 г.) содержится описание ее похода в горы вместе с А. В. Оболенским,
, в котором случайно проведена параллель с Шекспиром: «Ветер был ужасный.Он нас быстро потащил. На трассе не было
ни души. Деревья метались, как герои Шекспира. Ветер кому-то мстил. Пыль
заполнила наши глаза; время от времени приходилось дважды нагибаться и носиться лбом вперед »(Цветаева, 1995). В
в другом письме А.В. Бахраху от 10 января 1924 года она противопоставляет взаимную любовь любви индивидуальной, односторонней
, когда «человек взял всю любовь, он не хотел себе ничего, а только любви».Цветаева вспоминала, что она
«сама имела такую любовь» — когда ей было четыре года — к актрисе в зеленом платье из «Виндзорских веселых жен», первого театра
в ее жизни »(Цветаева, 1995). Однако в этом случае исследователи Цветаевой всегда упоминают аберрацию
ее памяти (Мнухин, 1995), поскольку уникальная постановка «Веселых жен Виндзор» проходила в Московском Малом театре
(Малый), где они использовали спектакль. перевод А.Л.Соколовского, в 1891 г. 11 раз (с 27 ноября по
декабря, 9
-е
) (Ельницкая, 1982). Спектакль возобновился только 22 октября 1902 года, а затем до 15 февраля 1903 года было проведено 15
презентаций (Ельницкая, 1987). В ее письме DA
Шаховскому из Лондона от 24 марта 1926 г. есть интересное замечание, в котором она заявляет, что «читатель должен быть ограничен писателем»,
, которое сопровождается ее восклицанием: «Иначе все авторы — Шекспиры! » (Цветаева, 1995).В качестве дополнения к общей картине эмоционального контакта Цветаевой с Шекспиром
мы видим ее письмо, которое было опубликовано впервые (2012 г.) В. Д. Милоти под номером
, адресованное В. Д. Милоти от 18 августа 1920 г .:
«Когда любишь , вы хотите быть вместе, стремитесь к любимому человеку, скучаете по нему, даже яблоко не можете съесть
без него.
Не правда ли?
Да, мой дорогой друг. Это подтвердит и Шекспир, и волжский стропила, негр с кольцом в носу,
и собака, воющая без хозяина, и так будет через тысячу лет »(Цветаева, 2012).
Во многих случаях упоминание имени английского автора лишено реальности, оно связано с общей характеристикой гениального творца
и его местом в мире, имеет общекультурный характер. В статье
«Поэт и время» Цветаева (1932) вспомнила попытки футуристов и, в частности, В.В. Маяковского,
сбросить предшественников с пьедестала истории, причем не только А.С. Пушкина, но и
.И Шекспир: «… это был крик не мещанина, а большого писателя (Маяковскому было восемнадцать):
Долой Шекспира» (Цветаева, 1994).Сожалея о невозможности поговорить с умершим Р.М. Рильке, Цветаева в статье
«Некоторые письма Райнера Марии Рильке» (1929) писала о приходе Гамлета из потустороннего мира как о том, что
исключительно литературно: «Вспомним все. приходы из потустороннего мира, к которым мы все немы в своей жизни (Гамлет
не считается — он из литературы). А что до наших заклинаний на пришествие, они никогда не откликаются »(Цветаева,
,, 1994).В разделе «Попытка иерархии» своей статьи «Искусство в свете совести» Цветаева (1932) упоминает
Шекспира, размышляя о великом поэте: «Земная база гения слишком обширна и сильна, чтобы просто
.пусть уйдет в облака. Шекспир, Гете, Пушкин. Если бы Шекспир, Гете, Пушкин были выше, они не имели бы
много слышали, не много отвечали бы, они просто не снисходили бы до многого »(Цветаева, 1994).В своем «Письме к Амазонке»
на французском языке (1932, 1934) Цветаева говорит о погибших влюбленных, «разлученных, связанных,
, любовная разлука которых оказалась самым совершенным единством». Она перечисляет Ромео и Джульетту вместе с Тристаном и
Изольдой, Амазонкой и Ахиллом, Зигфридом и Брунгильдой (Цветаева, 1994). Она также упоминает Джульетту в переводе романа
французской писательницы Анны Элизабет де Ноай «Ожидание новой надежды» («La nouvelle espérance»).При описании
внутреннего состояния Сабины она упоминает «поцелуи, которые Джульетта срывает с губ и бросает к звездам» (Цветаева, 1994).
В седьмой тетради (1919-1920) есть ее лаконичная запись: «Г. Песок и Шопен. Для меня это намного больше, чем
Ромео и Джульетта! » (Цветаева, 2001). Это свидетельствует о том, что Цветаева интересовалась отношениями Г. Санд и Шопена, которые
зимовали на Майорке в ноябре-феврале 1838-1839 гг. В полуразрушенном монастыре Вальдемосса.
Мэри Джейн Уайт переводит Марина Цветаева
Из цикла лирики
16 октября 1914 г. — 14 июля 1915 г.
6
Как весело сияли снежинки
В Твоей серой, моей соболиной шерсти.
Как, новогодние покупки, у нас
Купили ленточки, самые яркие.
Как я наелся розовых
Вафли без сахара — шесть!
Как я прикоснулся ко всем красным
Лошадям в Вашем почтении.
Как разносчики в ржавых шубах — парусах,
Клятв, продавали нам свои отбросы,
Как глядела глупые старушки
Rapt, на нас, милые девушки из Москвы.
Как, в час, когда толпа разошлась,
Мы вошли в собор, ориентировочно.
Как долго Ты простоял, глядя
На Древнюю Деву.
Как благословенно было ее лицо и нарисовано,
С печальными глазами,
В иконостасе с пухлыми
Елизаветинскими амурами.
Как ты уронил мою руку,
Сказал: «О, я хочу ее!»
С какой заботой Ты поместил
Желтую свечу — среди обетов. . .
— О, благородный, с опаловыми кольцами
Hand! О, вся моя гибель! —-
Как я обещал
Украсть тебе икону той ночью.
Как из монастырского постоялого двора
— Бум колоколов и закат, —
Блаженны, как новокрещеные девушки,
Мы рвемся, как солдатский полк.
Как я клялся Тебе стать красивее
С возрастом и рассыпал соль,
Как дважды я… — Ты был в ярости! —-
Появился Король Червей.
Как Ты сжимал мою голову,
Перебирая каждый локон,
Как цветок Твоих губ охладился
Мне, как Твоя эмалированная брошь.
Как над Твоими тонкими пальцами я
Причесал мою сонную щеку,
Как Ты возбудил меня, как если бы я был маленьким мальчиком,
Как сильно я Тебе понравился.. .
декабрь 1914 г.
8
Разогнув шею легко,
Как молодой росток.
Кто назовет Ее имена, Ее годы,
Ее страна, Ее век?
Кривая ее тусклых губ,
Капризная и слабая,
Ослепляющая терраса
Ее чело Бетховена.
Оттенок сиянием
Светло-коричневые кольца,
Глаза держатся
Над Ее лицом, как две луны.
Пустота эмоций,
Тающий овал.
Рука, возможно, под ходил флагеллан;
Опал — в серебре.
Рука, собирающая шелк,
Достойная скрипичного смычка,
Уникальная рука,
Красивая рука.
10 января 1915
10
Как я мог не вспомнить
Ароматы Белой розы и чая,
Или фигурки Северных
Над пылающим камином. . .
Мы: Я — в моем сияющем платье
Из почти золотого фая,
Ты — в Твоей черной вязанной мужской куртке
С крылатым воротником.
Я помню, что за лицо
Вошло — ни малейшего румянца,
Как ты стоял, кусая палец,
Просто наклонил голову.
Твое властолюбивое чело
Под тяжелым красным шлемом.
— Не женщина, не мальчик,
Но для меня могущество!
Бесцельным движением
Я поднялся, нас окружили люди.
Кто-то беззаботно заговорил:
«Разрешите представить вас, господа!»
Медленным движением Ты
Положи руку на мою,
Нежно; там, в моей ладони
Твой ледяной осколок задержался.
Краем глаза,
Уже предвкушая склоку,
Я откинулся в кресле.
Покрутил кольцо на пальце.
Ты вытащил сигарету,
Я предложил Тебе спичку,
Не зная, как я это сделал,
Посмотришь ли ты мне в лицо.
Я помню — над синей вазой —
Как звенели наши фужеры.
«О, будь моим Орестом!»
И я подарил Тебе цветок.
Смеясь над какой моей фразой? —-
Из черного замшевого кошелька,
Медленным жестом Ты вытащил
И уронил —- Свой носовой платок.
28 января 1915 года
12
Настаиваю накануне разлуки,
В конце любви,
Мне нравились эти руки —
Властные. Ваш.
И эти глаза — они не будут.
На кого угодно взглянуть! —-
Требуют бухгалтерии
За каждый украденный взгляд.
Бог видит — всех Тебя и Твоих
Проклятых страстей! —-
Это требует извинений
За любой вздох.
Признаюсь, я устал,
— Не торопитесь! —-
Потому что Твоя душа стояла
Атварт моей души.
И признаюсь Вам:
— Все равно! —- в тот вечер —-
Целую тебя
Мой рот —- стал молодым.
Взгляд за взглядом — смелый, безоблачный,
Пятилетний — в глубине души. . .
Блажен, кто никогда не переходил Тебя
В этой жизни!
28 апреля 1915
15
Сначала Тебе нравились
Beauty,
Кудри, тронутые хной,
Жалобный зов зурны,
Звон копыт на кремне,
Красивый соскок,
В двух турецких тапочках
Вышитые полудрагоценностями.. .
Тогда Тебя любили — — кого-то другого —
Острые изогнутые брови,
Шелковые ковры —
Розовые бохарнаны,
Кольца на каждом пальце,
Родинка на щеке,
Затяжной солнечный ожог под белым шелковым кружевом,
Лондон в сумерках.
А потом —
Кто-то, кто остается дорогим. . .
— Что от меня останется?
В твоем сердце, странник?
14 июля 1915 года
Примечание переводчика
Эти переведенные стихи относятся к
«событие в жизни Цветаевой, важное для нее как человека и поэта, — ее отношения с С.Я. Парнок. Проследить непростой ход их взаимоотношений с его сложной психологической атмосферой и отражением этого в их стихах стало возможным, потому что мне посчастливилось изучать архивы Цветаевой, пока они еще находились в частных руках. Здесь читатель найдет новые факты, а стихи и письма Цветаевой публикуются впервые ». С. В. Полякова, Закатные дни: Цветаева и Парнок, (Ardis Publishers, 1983), мой перевод из Те закатные дни: Цветаева и Парнок.
«Мало кто знает — даже те ученые, которые специализируются на жизни и творчестве Цветаевой, — что более полутора лет Софья Парнок и Марина Цветаева были друг для друга целым миром. До недавнего времени даже имя поэтессы Софьи Ияковлены Парнок (1885-1933) оставалось малоизвестным: хотя ее стихи занимают для нее почетное место в поэзии ХХ века, они так и не стали известны, потому что ей было отказано в праве публиковаться для много лет (негармоничная эпоха! » Id (сноски опущены).
«Эти памятники их любви остались: поэтический цикл« Подруга », посвященный Парноку Цветаевой вместе с другими стихами, связанными с циклом, и стихи Парнок, посвященные Цветаевой». ид.
Впервые они были обнаружены в 1983 году в результате того, что советский ученый С. В. Полякова раскопала как советские архивы, так и частные документы. С тех пор была опубликована биография Софии Парнок — Диана Л. Бургин, Sophia Parnok: The Life and Work of Russian Sappho (NYU Press, 1994).
На момент отношений с Парноком Цветаева была замужем и была матерью маленькой дочери Ариадны. Ее муж, член его семьи и некоторые из современников ее литературной среды были шокированы открытым поведением романа и совместным путешествием двух женщин, например, в Святогорский монастырь, описанный в стихотворении 6.
Стихи «Подруги» были собраны Цветаевой в цикл в 1920 году и первоначально назывались «Ошибка».
«Первоначальное название цикла свидетельствует о намерении Цветаевой подвергнуть сомнению, разоблачить, усомниться в важности отношений, которые она планировала затронуть.Самый простой способ узнать адресата — взглянуть на «последние строки из вступительного стихотворения — потому что это очаровательная ирония, / Что ты — не он». ид.
Согласно архивным данным Поляковой, по возвращении Цветаевой в Советский Союз из ссылки в Париже, Цветаева действительно оглянулась на Парнок в этом цикле и внесла по крайней мере одно исправление в 1940 году, изменив название на «Подруга» — незадолго до самоубийства в Елабуга в 1941 году, куда советское правительство эвакуировало ее вместе с 16-летним сыном во время Второй мировой войны.
«Похвала богатым» Марины Цветаевой
Не доверяя Советскому Союзу и его приверженцам коммунистам (и большевикам до них), великая русская поэтесса Марина Цветаева, тем не менее, написала разрушительные стихи, которые, по крайней мере частично, сочувствовали их антибуржуазным принципам. . Тем не менее, даже в ее критике есть неожиданная глубина неприятия легкой политизации. Возьмем, к примеру, превосходную ироническую «Похвалу богатых», которая тонко (и не очень тонко) стирает свой предмет, принимая форму оды:
В честь богатых
(перевод Дэвида Макдаффа)
При этом, предупредив заранее
Что между нами много миль,
Что я один из подонков,
И в жизни занимаю честное место:
Под колесами всяких излишеств,
Хозяин горбатым и калекой, чудак…
Вот я кричу с крыш,
Заявляю — я люблю богатых.
Для их корня, который гнил, дряхлый,
Из колыбели, растущей его раны,
Их руки двигались бессознательно
Из своих карманов, и к ним вернулись.
На самые мягкие просьбы, которые произносят их уста,
Каждый повиновался, как приказывающий крик,
И потому что они не попадут в рай,
И не будут смотреть вам прямо в глаза.
За их секреты — специальной доставкой,
Их страсти — курьерской почтой,
За их ночи, которые им навязывают,
(Даже поцелуи и питье принуждаются!)
И потому что зевая их ватой,
Их позолота, их счетный зуд
Они не могут купить меня, наглый выскочка,
Я утверждаю, что я люблю богатых.
Не берите в голову этот блеск бритого,
Тот утонченный, обеденный вид (я подмигиваю, и он мой),
Это тот внезапный взгляд трусливого,
Те глаза с собачьим блеском,
Сомневаетесь…
шкала установлена на ноль?
Возможно, грузы не загружены коротко?
Из-за всех изгоев мира
Это самые жалкие сорта.
Сообщает неприятная басня.
Как верблюды проходят сквозь игольные ушки.
… За их взгляд «До смерти я поражен»,
Как они сослались на свои немощи
Как банкротство.«Я бы одолжил… Был рад»
… За их тихие слова, подергивающиеся ртом:
«Считал в каратах, был братом…»
Клянусь: я люблю богатых.
Есть несколько переводов, доступных для чтения в Интернете, и я некоторое время пытался заблокировать один для анализа. Книга Элейн Файнштейн незаменима и предлагает большой выбор произведений поэта, но я обнаружил, что ее перевод «Похвала богатым» был гораздо более свободным, странно скомпонованным и не таким доступным, как у Макдаффа — даже если ее перевод более точен. точная передача оригинального русского языка, по крайней мере, в буквальном смысле *.Конечно, в его прямолинейности есть прямолинейность (как бы домотканая), которую не хватает более явно лирическому переводу Макдаффа, но если доступность для английского языка имеет первостепенное значение, то здесь его версия получает одобрение.
Говорящий находится вдали от богатых, и промежуток довольно большой, но уже возникает парадокс, так как, несмотря на это расстояние, говорящий декларирует привязанность (не меньше крыш) к ним. Больше, чем привязанность: любовь. Теперь все атрибуты советского агитпропа присутствуют: «честное» место бедных ораторов в отличие от богатых, их бедственное положение под колесами эксцессов, и следующие две строфы еще более усугубляются:
Для их корня, который гнил, дряхлый,
Из колыбели, растущей его раны,
Их руки двигались бессознательно
Из своих карманов, и к ним вернулись.
На самые мягкие просьбы, которые произносят их уста,
Каждый повиновался, как приказывающий крик,
И потому что они не попадут в рай,
И не будут смотреть вам прямо в глаза.
«С колыбели раны раны растут» — прекрасный оборот фразы, а заключительный образ этой строфы — прекрасный психологический снимок. В чем бы ни заключалась «любовь» говорящего, похоже, она не способна скрыть эти вопиющие недостатки. Однако неожиданный оттенок сочувствия появляется, особенно в четвертой строфе.Там, где можно было ожидать откровенно ироничного тейкдауна, Цветаева вместо этого предпочитает смягчить удары. «За самые мягкие просьбы, которые произносят их уста / Каждый подчиняется, как приказывающий крик», — вводит идею простого недоразумения, а не тирании. Вызов басни о богаче и Лазаре из Евангелия от Луки дает шанс проявить сочувствие [Богач Луки подвергается прямой критике, да, но его положение, по крайней мере, плачевно] и последняя строчка, указывая на комплекс превосходства , также указывает на возможную незащищенность — построение на изображении рук, входящих / выходящих в карманы, несмотря на факт их богатства.Этот парадокс становится яснее в следующих строфах:
За их секреты — специальной доставкой,
Их страсти — курьерской почтой,
За их ночи, которые им навязывают,
(Даже поцелуи и питье принуждаются!)
И потому что зевая их ватой,
Их позолота, их счетный зуд
Они не могут купить меня, наглый выскочка,
Я утверждаю, что люблю богатых.
Что это? Спикер Марины Цветаевой не только сочувствует богатым читателям, но и рисует их мнимыми жертвами: как будто их разгулы устраиваются без согласия.«За их секреты — специальной доставкой / Их увлечения — курьерской почтой» — очень хорошие строки, которые приглушают личные удовольствия богатых даже при описании их привилегий. Следующая строфа — любопытная инверсия статуса. «Наглый выскочка» и бьет кулаком, и смотрит вниз на своего более состоятельного коллегу, но любовь все еще сохраняется. Обратите внимание, как Цветаева делает свой патернализм богатых обоюдоострым, не довольствуясь простым (то есть скучным) критическим портретом, как предполагается, буржуазного .
Не берите в голову этот блеск бритого,
Тот утонченный, обеденный вид (я подмигиваю, и он мой),
Это тот внезапный взгляд трусливого,
Те глаза с собачьим блеском,
Сомневаетесь…
шкала установлена на ноль?
Возможно, грузы не загружены коротко?
Из-за всех изгоев мира
Это самые жалкие сорта.
Если раньше симпатия говорящего не была ясна, она становится неизбежной к восьмой строфе. Перевод Файнштейна «Похвала богатым» не только подчеркивает их изгои, но и называет их «сиротами».Их утрата почти по-детски. Особенно убедительно то, что Марина Цветаева приравнивает богатых к собакам (это хорошо сформулировано в большинстве переводов) — здесь нет купола, только жалость. Напевая, рифмованная схема АБАБ, которую Макдафф использует в своем переводе, хорошо работает в этом отношении, поскольку кажется, что она проистекает из патернализма говорящего. Это также отражает двойственную / дуэльную точку зрения богатых, которые по своей природе малодушны, но в то же время вынуждены силами, неподконтрольными им.
Сообщает неприятная басня.
Как верблюды проходят сквозь игольные ушки.
… За их взгляд «До смерти я поражен»,
Как они сослались на свои немощи
Как банкротство. «Я бы одолжил… Был рад»
… За их тихие слова, подергивающиеся ртом:
«Считал в каратах, был братом…»
Клянусь: я люблю богатых.
Спикер порочит известное провозглашение Христа и продолжает диагностировать патологии богатых. «… Немощи / вроде банкротства» — еще одна хорошая фраза и юмористическая формулировка кажущейся физиологической связи богатых с их богатством.В этот момент припев любви говорящего приобретает зловещий оттенок — особенно с добавлением «клянусь» — как будто ее / ее также принуждают (возможно, той же безымянной силой?), Но в данном случае , вынужденные постоянно подтверждать свою привязанность к высшему классу. Если это правда, критика приобретает вид отчаяния, а не просто снисхождения, жалости и / или сарказма. Кажется, что в игре есть кое-что еще, помимо содержательных наблюдений и переворотов, то, что не играет роли фаворитов.
Способность Марины Цветаевой сочетать острую сатиру с настоящим пафосом и ее стремление написать всесторонний образ даже в коротком сардоническом стихотворении, таком как «Похвала богатым», — это лишь некоторые из признаков ее величия. Другие известные русские, которых не называли Мандельштам и Пастернак, не могли воспроизвести эти навыки с какой-либо значительной последовательностью, поскольку они были зациклены на Революции и ее последствиях. Только что завершившая биографию поэта, ее позиция против резкой политизации русского стиха и ее отождествления с поэтом, во-первых, прежде всего, а-ля Countee Cullen vs.Лэнгстон Хьюз, вероятно, указывает на то, почему она была просто лучшим писателем, чем, скажем, Маяковский или даже те поэты, которыми она восхищалась, например, Александр Блок. Ее более длинные стихи показали, что она может выдержать качество, превышающее десять строф, поэтому я призываю любого читателя искать их (и что-нибудь от Цветаевой).
Унылый конец ее жизни на конце веревки в Елабуге — как беженка, поэтическая репутация которой подвергалась бесконечным нападкам из-за ее предполагаемой устаревания, ее отказа идти в соответствии с требованиями партии — теперь, к счастью, омрачено возрождением признательности за ее работу, хотя она, безусловно, заслуживает еще большего внимания.Усилия не обойдутся без трудностей: тот же мир, который осудил участие Марины Цветаевой в искусстве поэзии, несмотря на пульсации политического момента, все еще в движении и все еще атакует амбициозного поэта со всей свирепостью; в этот мир Цветаева (через Файнштейна) все еще говорит:
Мне не нужны ни отверстия
для ушей, ни пророческие глаза:
в ваш безумный мир есть
один ответ: отказаться!
* Алекс Шеремет (носитель русского языка и сам поэт) предоставил мне более дословный перевод стихотворения.Его интерпретация, а также последующие комментарии помогли прояснить проблему для моего собственного анализа по сравнению с подходами Макдаффа и Файнштейна к Марине Цветаевой.
* * *
Если вам понравилась эта статья, посетите канал automachination на YouTube и подкаст ArtiFact. Недавние эпизоды включают интервью с певицей Евой Шуберт о написании хороших песен, философский взгляд на китч, эстетику и NFT с британским художником Итаном Пинчем и долгую дискуссию об Эдварде П.Сборник классических рассказов Джонса «Затерянные в городе».
Еще из Иезекииля Ю: Двойное уныние: «Офисное пространство» (1999) против «Часовых наблюдателей» (1997), Анализ: «Человек, несущий вещь» Уоллеса Стивенса, Милость зрелища: О «Царстве Небесном» Ридли Скотта (2005) )
Афоризмов и цитат Марины Цветаевой. Цитаты и афоризмы Марины Цветаевой из известного фильма Цитаты
Трагическая жизнь и судьба Марины Цветаевой поражают и по сей день.Иногда не понимаешь, как такие испытания могли выпасть на хрупкие плечи красивой и умной женщины.
Марина Ивановна писала стихи с 6 лет, а ее первый сборник, привлекший внимание широкой публики, был издан, когда девушке было всего 18 лет. Но на этом подарки талантливой женщины от судьбы закончились. Марина Цвеева пережила смерть одного из его детей, репрессии второго и поделила ссылку на третьего. Мужа расстреляли советские власти по подозрению в шпионаже.А сама женщина, не потрудившись унижением и позором, повесилась на веревке, которую Борис Пастернак дал ей, чтобы Марина могла связать его чемоданы.
Наверняка вы все хоть раз в жизни читали ее прекрасную, полную невероятную лирику, глубокий смысл и очарование стихов. Предлагаем вам обратить внимание на другие мысли поэтессы. У нее достаточно много жизненно-философских цитат, которые поражают своей точностью и глубиной.
О чувствах…
- Влюблен, потому что только в чужом, родном — любишь.
- Любовь — это значит видеть мужчину таким, каким он думал о Боге и не выполнял своих родителей.
- «Я буду любить тебя все лето» звучит убедительнее, чем «всю жизнь», а главное — куда дольше!
- «Сокращения — ВОЛЯ». Я люблю эту фразу, только наоборот.
- Нет тебе на свете.
- Мужчины не привыкли к боли, как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что ты все сделаешь, только остановился.
- Снятся ли вместе, вместе ли спать, но они всегда плачут в одиночестве.
- Если я люблю мужчину, я хочу, чтобы он был от меня лучше — хотя бы пришитой пуговицей. От вшитой пуговицы — до души.
- Иногда мы можем любить десять лет, нежно — много — два. Бесчеловечный — всегда один.
- Если бы вы сейчас вошли и сказали: «Я ухожу надолго, навсегда» или: «Я думаю, что вы мне больше не нравитесь», я бы, казалось, почувствовал что-то новое: каждый раз, когда вы уходите, каждый час, каждый раз Когда тебя нет — ты не навсегда и я тебе не нравлюсь.
- Все женщины впереди в тумане.
О творчестве …
- Сами стихи меня ищут, причем в таком изобилии, что я не знаю напрямую — что писать, что кидать. Можно сесть к столу — и вдруг — все четверные готовы, пока последний выжимается при стирке рубашки, или лихорадочно копошится в сумке, набирая ровно 50 копеек. А иногда пишу: На правой стороне страницы одни стихи, на левой — другие, рука будет перелетать с места на место, пролетает по странице: Не забывай! ловить! Держать! .. — Не хватает рук! Успех — это успеть.
- Скульптор зависит от глины. Художник из красок. Музыкант из струнных. Художник, музыкант может остановить руку. Поэт — это только сердце.
- Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сломалось.
- Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
О жизни…
- Мы шутим, шутим, и тоска все растет, растет …
- Что ты можешь знать обо мне, раз ты не спал со мной и не пил?
- Я не хочу иметь точку зрения.Я хочу иметь видение.
- В мире ограниченное количество душевых и неограниченное количество тел.
- Единственное, чего люди не прощают, это то, что вы без них, в конце концов, обойдетесь.
- Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любил простые и пустые места, которые никому не нравятся. Я люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
- Моя мечта: монастырский сад, библиотека, старое вино из погреба, длинная трубка и какой-нибудь семидесятилетний «из бывшего», который приходил по вечерам, чтобы послушать то, что я написал, и сказать, как я себя люблю. .Я хотел полюбить себя стариком, который любил многих. Я не хочу быть старше, Зурча. Я не хочу смотреть вверх. Жду этого старичка с 14 лет …
- Если что-то болит — молча, а то и туда ударишь.
- В одном я настоящая женщина: все сужу по себе, каждая вагина во рту — моя речь, в груди — мои чувства. Поэтому в первую минуту у меня все: хорошо, щедро, щедро, бессонно и безумно.
- Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
- Слушайте и запоминайте: всякий, кто смеется над другим, дурак или негодяй; Чаще всего и то, и другое.
- Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совершенно один. Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — умирает.
- О боже, а говорят, что души нет! И что у меня сейчас болит? «Это не зуб, не голова, не рука, не грудь», нет, грудь, в ту грудь, где ты дышишь, «Дышу глубоко: не болит, но все время болит, все время скулит, Нестерпимо!
- Я хочу такую скромную, убийственно-простую вещь: чтобы, когда я войду, радовался человек.Грех не в темноте, а в сопротивлении свету.
В этих фразах и боль и горечь прожитых местами, и переживания, и сила воли, и желание изменить окружающий мир я не видел только одного — счастья красивой женщины.
Марина Цветаева — Цитаты
(Дата рождения: 8 октября 1892, Москва, Российская Империя — Умер: 31 августа 1941, Елабуга, Татарская АССР, РСФСР, СССР)
Русская поэтесса Серебряного века, проза, переводчик.
Я постоянно хочу с тобой поговорить.
Женщины говорят о любви и молчат о влюбленных, мужчины — о спине.
Он был подобен ромашке.
Что любит, то не любит.
Что ты можешь знать обо мне?
Раз ты со мной не спал и не пил?
Здесь я не нужен, там невозможно.
«Я буду любить тебя все лето» — звучит убедительнее, чем «всю жизнь» и главное — куда дольше!
Иногда мы можем любить десять лет, нежно — много — два.Бесчеловечный — всегда один …
Любовь — значит видеть мужчину таким, каким он думал о Боге и не выполнял своих родителей.
Для любви нужно встречаться, для отдыха есть книги.
Крылья — свобода, только когда они раскрыты в полете, за ними — тяжесть.
Любить — значит видеть человека таким, каким он считал Бога и не делал его родителями.
Если что-то болит — тихо, а то и туда ударишь.
Расстояние: Местес, мили… Нас поместили, посеяли, чтобы нас спокойно вели в два разных конца земли.
Мне плохо с людьми, потому что они мне мешают слушать мою душу или просто молчать.
Люди с этим роковым даром несчастных — единственные — целиком — любят — прямо гений на неподходящие предметы!
Голова к чарам пуста
Потому что сердце переполнено!
Громкий смех не скрывает дикой боли.
Наши лучшие слова — интонация.
Если бы вы сейчас вошли и сказали: «Я ухожу надолго, навсегда» или: «Я думаю, ты мне больше не нравишься», я бы, казалось, почувствовал что-то новое: каждый раз, когда ты уходишь, каждый час, каждый раз Когда тебя нет — ты не навсегда и я тебе не нравлюсь.
Знай одно: что завтра будешь старым,
Остальное, Младенец, — забудь.
Нет тебе на свете.
… а если сердце лопается,
Без лекарства снимает швы —
Знайте, что от сердца — есть голова,
А есть топор — от головы…
Люблю тебя всю жизнь и каждый час.
Но мне не нужны твои губы и глаза.
Все началось — и закончилось — без тебя.
Я, когда не люблю, — не … Я не так давно — не …
Любовь не в меру — рубит как топор!
Все женщины впереди в тумане.
Если я люблю мужчину, я хочу, чтобы он был от меня лучше — хоть пуговица пришита. От вшитой пуговицы — до души.
Никакая страсть не меняет справедливости.Сделай еще одну боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть больше всех. Я не победитель. Я сам под судом, у меня суд строже, я себя не люблю, не стесняюсь.
Я хочу такую скромную, убийственно-простую вещь: чтобы, когда я вхожу, радовался человек.
Если ты за спиной кричишь «Дурак!», Это не повод оглядываться.
Я знал только одну влюблённую: Дико страдай и пой!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда еле-еле..
«Любимый! — театральный,« любовник »- откровенно говоря,« друг »- на неопределенный срок. Нелюбимая страна!».
Единственное, чего не прощают люди, это то, что вы без них, в конце концов, обойдетесь.
Ни один человек, даже самый ошарашенный, не свободен от радости быть чем-то (всем!) В чьей-то жизни, особенно когда это происходит невольно.
Моя душа теряет голову.
Богини были женаты на богах, родили героев и полюбили пастухов.
Когда умирает любовь — воскресить ее невозможно.Остается пустота, скука и равнодушие. Невозможно убить любовь — она умирает сама, оставив голый пепельный край и жуткую невыразимую обиду, оскорбление того, кто был в нас — звал, а спасти — не дала, не смогла …
Я причинил себе боль, ты понимаешь? Я воодушевленный человек, а вы все в доспехах. Все вы: искусство, публика, дружба, развлечения, семья, долг — у меня нет никого.
Невозможно быть грустью, чтобы сказать: «Будьте страстью! Горе, безумие, редкость!» Ваша любовь была такой ошибкой — но без любви мы умираем.Колдун!
Я благословляю вас со всех четырех сторон.
Жду того, у кого
пойму как надо —
И разжигаю.
Моя душа чудовищно ревнует: она не принесет мне красоты.
Говорить о внешнем виде в моих футлярах — это неразумно: это так очевидно, и так много — не в этом!
— «Как тебе на улице?» — Она хочет ее внешне? Да я просто этому не ставлю, — за такую оценку!
Я — это я: И мои волосы такие, и моя мужская рука с квадратными пальцами — я и мой горбатый.А точнее, это не мои волосы, ни рука, ни нос: Я — Я: невидимый.
Разве я не любил тебя? Нет. Вы не изменились, и я не изменился. Изменилось одно: мое болезненное сосредоточение на тебе. Ты не перестал существовать для меня, я перестал существовать в тебе. Мой час с тобой закончился, моя вечность осталась с тобой.
Когда я перестану тебя ждать,
Люблю, надеюсь и верю
Тогда плотно закрою окно, двери
И просто лежу умирать …
Я хочу, чтобы ты любил меня всем, всем, что я есть, всем, что я себе представляю! Это единственный способ быть любимым или не быть любимым.
То ли тому, кого я не осмелился:
Его мечты боятся не толще!
То ли тому, кем мне не удалось быть:
Безмерная любовь и любовь до конца!
Я люблю учиться на боли во всем теле.
Мне нужно любить совершенно необычно, чтобы я мог поверить в это.
Ах, далеко в небо!
Губы сомкнуты в Мол …
— Боже, не судите! — Вы не были женщиной
на земле!
О боже, а говорят, что души нет! И что у меня сейчас болит? «Это не зуб, не голова, не рука, не грудь», нет, грудь, в ту грудь, где ты дышишь, «Дышу глубоко: не болит, но все время болит, все время скулит, Нестерпимо!
Грех не в темноте, а в сопротивлении свету.
Я не знал, где ты, но это было там, где ты, и, поскольку я не знал, где ты, не знал, где я был — но я знал, что я был с тобой.
«Отрубы — ВОЛЯ». Я люблю эту фразу, только наоборот.
Предательство уже указывает на любовь. Друга предать невозможно.
Каждая книга — воровство в собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
Ты, я любил меня ложной правдой, а правда ложью,
Тебя, я любил нигде, за границей,
Ты, я любил меня дольше, Денди Ским,
Ты не любишь меня больше — правда в пяти словах !
Хотеть дело тел,
А мы друг для друга — душа…
Никто не судил солнце по тому, что оно светит, а другое …
Цветаева: — Мужчина никогда не хочет первого. Если мужчина хочет, женщина уже хочет.
Антиколайн: — А что нам делать с трагической любовью? Когда реально женщина — не хочет?
Цветаева: «Так я хотела, она хотела, и какую-то другую». Я ошибся дверью.
Странно есть слова для самых простых вещей … Но пока вы задумались …
Ты не делаешь меня счастливее, ты делаешь меня умнее.
Каждый раз, когда я узнаю, что человек меня любит — удивляюсь, не буду любить — удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек мне безразличен.
Любовь — штука странная: утоляет голод и умирает от еды.
Дело в том, что мы любили, чтобы наше сердце было накормлено — хотя бы разбилось, чтобы разбить! Я всегда разбивалась, и все мои стихи самые серебряные сердечные.
Ночью все комнаты черные,
Каждый голос темный, ночью
вся красота страны земной
Невиновный же неправ.
Вы мне не мешали (как отрезать). Ты просто перестал любить меня каждую минуту своей жизни, и я делал то же самое, я слушал тебя, как всегда.
Я молчу, даже не смотрю на тебя и впервые чувствую это — завидую. Это смесь гордости, оскорбленной гордости, горечи, воображаемого безразличия и глубочайшего беспокойства.
Люди не привыкли к боли, как животные. Когда им больно, у них сразу появляются такие глаза, что ты все сделаешь, только остановился.
Я люблю тебя. — Как грозовая туча
Над тобой — грех —
За то, что ты мужик и горишь
И лучше всех …
Неверно. Его не презирают, когда я занимаюсь санным спортом, и ты заставляешь меня лгать.
У кого-то слишком нежные взгляды
на нежном чуть нагретом воздухе …
Уже летом,
еле оправился от зимы.
Что мы можем сказать о Боге? Ничего такого. Что мы можем сказать Богу? Все.
Боль зовется тобой.
В жизни я знаю свое место, и оно не последнее, ибо никогда не становлюсь подряд.
Ты сейчас — самый близкий, тебе как раз самое больно надо мной.
Все мои «никогда» не исчезнут, как гнилые ветки.
Не слишком сердитесь на своих родителей, — Помните, что они были вами, и вы будете ими.
Падение в постель, как в гроб. И каждое утро — действительно — восстание мертвых.
Спасибо тем, кто любил меня, за то, что они дали мне очарование, чтобы любить других, и спасибо тем, кто не любил меня, за то, что они дали мне очарование, чтобы любить — себя.
Если и есть самоубийство в этой жизни, то не там, где они его видят, и длилось это не спускающимся дымом, а двенадцатью годами жизни.
Душа — парус. Ветер — жизнь.
В диалоге с жизнью это не ее вопрос, а наш ответ.
Прискорбно признаться, но мы хороши только с теми, чьи глаза еще можно приобрести или потерять.
Успех — успеть!
Вот и все. — Как Скупо! —
Быть несчастным глупо.
Итак, поставьте точку.
Иногда тишина в комнате похожа на гром.
Какой, ну кто Марч ?!
Разбей нас — как колода карт!
Мне так жаль, что все это только слова — любовь — я не могу, я хочу быть настоящим огнем, на котором я бы сгорел.
Душа — под музыку — блуждает. Ходьба — меняется. Вся моя жизнь связана с музыкой.
Живу как другие танцы: до употребления — до головокружения — до тошноты!
Итак, в …… Москве похоронили заживо,
Смотрю с улыбкой отлично
Как мне — хоть ты, что три года проработал! —
Путешествовать научился на стороне.
Мне нужно любить меня … нужно — как в хлебе.
И как не умереть поэт,
Когда стихотворение получилось!
Слушай и помни: всякий, кто смеется над другим, дурак или негодяй; Чаще всего — оба. Когда человек видит — это не смешно; Когда на человека наливается вражда — это не смешно; Когда человека подставляют подножкой — это не смешно; Когда человека бьют по лицу — он раздувается. Такой смех — грех.
И я скажу устало,
— Не торопитесь слушать! —
То, что на душе поднялось
По душе.
Мне не нужен тот, кому я не нужен.
За того, кому мне нечего дать.
Душа растет из всего, больше всего — из потерь.
В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от этого страдаем.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
Не хочу ни любви, ни почестей.- Надоедливо. — ни капли! Я даже не хочу яблоко — соблазнительное — с подноса … Что-то цепное за меня, скоро гром станет громом. Как хочу, хочу умереть — тихо умри!
Я знаю, что ты мне нужен, иначе они не понадобились бы тебе.
Он очаровательно рассказывает мне о том, что он меня не любит. И я — внимательно — одобряя — слушаю.
Мне нужно от человека — нужно: обаяние или большой, во всеоружии, бессонный ум.Вне времени я для себя пуст. — Лучший.
Друг! Безразличие — плохая школа
Она червяка сапожка.
Снятся то ли вместе, то ли вместе спать, но они всегда плачут в одиночестве.
Ведь я не на всю жизнь. У меня все — огонь! Я могу привести десять отношений (хорошие «отношения»!), Сразу и всех, из глубины души, предположить, что он единственный. И малейшего поворота головы от себя не допускаются.
Время! Я не сплю.
Есть тела, удивительно похожие на душу.
Не будет пустоты, потому что я не занимаю никакого места в твоей жизни. Что касается «духовной пустоты», то чем больше пустота души, тем лучше она наполняется. В счет идет только физическая пустота. Пустота этого стула. В твоей жизни не будет пустой мною табуретки …
Люби не меня, а мой мир.
Я запрещаю тебе делать то, чего ты не хочешь!
Не стесняйтесь уступить старшее место в трамвае.
Эксперимент — не сдавайся.
Я не любовная героиня, я никогда не оставлю любовника, всегда в любви.
Если я смотрю на тебя, это не значит, что я тебя вижу!
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедным маленьким швейцарцем, который никогда не может сделать красивую вещь, которая только портит и лечит меня, и которая, бросая все: ножницы, материю, нитки, принимается. У окна, за которым бесконечно идет дождь.
Сердце — приворотные зелья
Зелье — а точнее все.
Женщина с колыбелью
Чей смертный грех.
Безмерность моих слов — лишь слабая тень погружения в мои чувства.
Лучше потерять человека для кого-то, чем оставить ему часть своей сотни.
(Лучше потерять человека со всей его сущностью, чем одну из его граней.)
Я не слушаю музыку, слушаю свою душу.
Я тень от чьей-то тени …
Первая победа женщины над мужчиной — это рассказ мужчины о своей любви к другому.И последняя победа — это рассказ этого другого о его любви к нему, о его любви к ней. Секрет стал очевиден, твоя любовь моя. А пока этого нет, спать спокойно нельзя.
Раньше все, что любила, называла — я, сейчас — ты. Но все равно.
Я хочу, чтобы ты любил меня такой, какая я есть. Это единственное средство (быть любимым — или нелюбимым).
Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совершенно один.
Знакомые и друзья — вся Москва, а не тот, кто для меня — нет, без меня! — Счастливчик.
Никому не нужен, всем нравится.
Я всегда предпочитал заснуть, а не лишать сна, есть и не лишать аппетита, думать, а не лишать ума. Я всегда предпочитал давать — отдавать, давать — получать, давать — иметь.
То, что вы называете любовью, я называю хорошим местом Духа. Немного от тебя (несладда дома, дела, тепло) — меня больше нет.
В мире ограниченное количество душевых и неограниченное количество тел.
… Ночью город — перевернутое небо.
Если ты считаешь тебя близким человеком, ты меня очень мучил, если чужой, — ты приносил мне только хорошее. Я никогда не чувствовал себя ни таким, ни другим, я боролся в себе за всех, то есть против всех.
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
Вы знаете, чего я хочу, всегда хочу? Ущерб, зависимость, трансформация. Экстремальный мыс Чужой души и его. Слова, которые ты никогда не услышишь, ты не скажешь.Беспрецедентно. Чудовищно. Чудо.
Никогда не говорите, что так поступают все: у всех всегда плохо — раз уж они так охотно на них ссылаются. У каждого есть второе имя: никто, и нет лица: Бельмо. Если вам говорят: так никто (не одет, не думает и т. Д.) Ответ: — А я — кто.
Женщина, если она мужчина, мужчина нужен, как роскошь, — очень, очень иногда. Книги, дом, забота о детях, детские радости, одинокие прогулки, горькие часы, часы восторга, — Что здесь за человек?
В женщине, вне мужчины, целых два моря: жизнь и собственная душа.
Каким-то образом цель начинает лететь на нас. Единственная мысль — не улетучиваться.
Я не только что-то жду что-то взамен, я даже не знаю, дано ли ему что-нибудь, а если дойдет — связано ли это со мной?
Счастья тебе, что ты меня не встретил. Вы бы рассердились на меня и все равно не перестали бы любить, потому что за это и любите меня! Вечная верность Мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, — только верного Дон Жуана в цене! Я знаю это искушение.Это жестоко: любить бег — и требовать (от бега!) Отдыха. Но у вас есть то, что есть у меня: взгляд набухает: в звездах: где и брошенная Ариадна и бросающая ее — кто из героина бросил? Или только заброшенное падение на небо?
Я заберу тебя со всех земель, со всех небес …
Никогда не бойтесь смешного, и если вы видите человека в глупом положении: 1) Попробуйте вытащить его из него, если невозможно — прыгните в него как в воду, вместе глупое положение делится пополам: после по половине каждому — или, на худой конец, — не видят.
Самое ценное в жизни и в стихах то, что сломалось.
Целую всегда — первый, как нравится моя рука, только — неконтролируемый. Я просто не могу дождаться! Потом каждый раз: «Ну, а кто тебя гнал? Ты виноват!» Ведь я знаю, что никому не нравится, что все любят кланяться, тыкать, искать дела, искать, охотиться … А главное, терпеть не могу, когда целует другой — первый. Так что я, по крайней мере, знаю, чего хочу.
Семья… Да скучно, да бедно, да сердце не боится … не лучше: друг, любовник? Но, поссорившись с братом, я все же имею право сказать: «Ты должен мне помочь, потому что ты мой брат … (сын, отец …)» И любовник этого не скажет — ни за что. — язык исключит.
Есть чувства, такие серьезные, настоящие, большие, что не боятся стыда, никаких кривых. Они знают, что являются лишь тенью будущей надежности.
Ищут шестое чувство, люди, не подозревающие о существовании собственной пятерки.
Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
Ты — крыло, врезанное в эту грудь,
Юный виновник вдохновения —
Я тебе приказываю: — Будь!
Не оставлю послушание.
Есть люди определенной эпохи, а есть эпохи, воплощенные в людях.
Мысль — человек!
И они вынуждены умереть.
Умер сейчас. Forever
— Играйте о мертвом ангеле!
Я благословляю изобретателя земного шара за то, что я сразу могу обнять весь земной шар сразу — со всеми моими близкими!
Я на хер только с теми, кто от кого зависит.
Higher Sacrifice — Скрыть, что это жертва.
Умирающий, не скажу: было.
И не жалко, и виноватых не ищу.
Есть в свете дела по делу
Страстные бури и любовные подвиги.
На вид — смелый и ровный,
Сердце — пятилетний …
Счастлив, кто тебя не встретил
В пути.
Могу сказать о своей душе, как одна женщина о своей девушке: «Она мне не скучна». Прекрасно переношу разлуку.Пока человек рядом, я послушно, внимательно и с энтузиазмом впитываю его, когда его нет.
Милый! А может я так много делаю, потому что никто из вас не сделал достаточно?
… и у меня есть тоска. От нее бегаю к людям, к книгам, даже пить, благодаря ей у меня появились новые знакомства. Но когда тоска «от перемены мест не меняется» (это напоминает мне алгебру «работа граней факторов не меняется») — случай чушь, потому что оказывается, что тоска зависит от него самого, а не из окружения.
Первая причина отказа от вещей — это неподготовленность к этому.
Человеческий разговор — одно из самых глубоких и тонких удовольствий в жизни: я отдаю самое лучшее — душу, беру то же самое, и все это легко, без трудностей и требовательности любви.
Люди завидуют только одному: одиночеству. Не прощается только одно: одиночество. Мустят только одно: одиночество. К этому — это то, что вы осмеливаетесь побыть в одиночестве.
Самое большое (мое) горе в любви не могу отдать столько, сколько хочу.
Я ненасытен для души.
Не верьте «давится». Между мной и тобой такой сквозняк.
У меня есть особый дар (мысли, стихи, даже любовь), просто не к теме.
Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — … и болит. Это душа.
Если душа крылатая родилась
Какие у нее хоры — и что у нее хижины!
Почему я не пришел к вам? Потому что я люблю тебя больше всего на свете. Довольно просто.И потому что ты меня не знаешь. От страдающей гордости, трепета перед случайностью (или судьбой, как хотите). А может, от страха встретить холодный взгляд на пороге своей комнаты.
Чужие локоны спутаны в петле ..
Мой любимый вид общения — На природе: Сон: Увидеть во сне. И второе — это переписка. Письмо как разновидность потустороннего общения, менее совершенная, чем сон, но законы те же. Ни один, ни другой не по запросу: мечта и пишется не тогда, когда мы хотим, а когда хотим: быть написанным письменно, чтобы быть увиденным.
У каждого человека теперь есть колодец, в котором можно не заботиться. — И как вы хотите!
Мне бы выпить тебя с четвертого, и я пью упал, от которого кашлял.
Любовник: Тот, кто любит, тот, кто раскрывается любовью, Проволока Элемента Любви. Может, в одной постели, а может, на тысячу миль. Любовь не как «связь», а как элемент.
Пустыни пустыни.
Совесть должна делать, чтобы спросить: для чего?
Я абсолютно все равно —
Где совсем одиноко
Будь…
Есть области, где шутка неуместна, и вещи, о которых нужно говорить с уважением или молчать из-за отсутствия этого чувства вообще.
В чем мой грех? Что в церкви слезы не узнаешь, Смеясь
и во сне?
Поверьте: я смеюсь от боли,
Но в смехе меня не устраивает!
Янтарь пора стрелять,
Словарь менять пора,
Фонарь пора гасить
Собственно …
От слишком большого и чистого тепла, от скромного желания не отчаиваться из-за любви к тем, кого нельзя не презирать, от этого — также от другого — неизбежно переходят в высокомерие — затем в одиночество.
Если эта зима пройдет, я буду действительно силен как смерть — или просто мертв.
Как это случилось? Ой, друг, как это случилось ?! Я бросился, другой ответил, я услышал громкие слова, проще которых нет, и которые я, возможно, слышу впервые в своей жизни. «Коммуникация?» Я не знаю. Я и ветер в ветвях связаны. От руки — к губам — а где предел? И есть ли предел? Грунтовые дороги короткие. Что из этого выйдет — не знаю. Я знаю: большая боль.Я иду на страдания.
Мое поколение — мое колено.
Не спать кому-то — да!
Не спать над кем-то — да!
Не спать из-за кого — ну нет!
Рядом с нашей субкоммуникационной жизнью — другая жизнь: торжественная, неоспоримая, неизменная: жизнь церкви. Те же слова, те же движения — все, как столетия назад. Вне времени, то есть из-за предательства.
Мы слишком мало о нем помним.
Бьет лучшие румяна
Love.Примерь на вкус
Как слезы — Солоны …
Все женщины делятся на содержание и содержание. Я принадлежу к последнему.
Женщина — это единственное волнение, потому что источник и рот всех продуктов.
Никто не похож на меня и у меня нет никого, поэтому советовать мне то или иноое — бессмысленно.
Лунный глаз с небес
На ладони, — если Мила!
Ну и пошло — как не было,
А я — как не было.
Вы не хотите знать, что вы такие-то любите? Тогда расскажи об этом: «Я его обожаю!» — Однако некоторые — знают, что это значит.
Два источника женской гениальности: 1) Ее любовь к кому-то (взаимная или нет — все равно). 2) Чужая неприязнь.
Любовь … Пробой в мире — ласточка!
Наше сердце кружится о Пире,
и не спорит и все позволяет
Почему не в этом мире
не угасают?
Все в мире будет влиять на меня больше, чем моя личная жизнь.
Просыпаюсь в ужасе:
— «Аля! Господи! За 10 часов!»
Аля — с постели — флегматично:
— Слава богу, что не двенадцать! «
Я не принадлежу ни к каким бегающим женщинам, ни к бегающим женщинам.
— Скорее, первое. «Только Моя Бегана отличается — в стихах.
Не мать, а мачеха — любовь:
Не ждите ни суда, ни пощады.
Сердце благородство — орган. Расслабляющая бдительность. Всегда первым бьет тревогу. Я мог бы сказать: не любовь вызывает у меня сердцебиение, а сердцебиение — это любовь.
Из милого искусства
Душа уже познана.
Какое-то большое чувство
Сегодня растаял в душе.
А теперь — сейчас — дрожа от жалости и тепла,
Одно дело: вой, как волк, одно: к ногам павшим,
Подметать — понять — в чем сладкое достояние —
Жестокая любовь и осторожная страсть.
Не спрашиваю, потому что считаю себя чудовищным для себя. На отказ у меня один ответ: молчание — град — слезы.
Движение любви.
И я знаю — не скажу первым.
— Не любишь? — Нет, люблю.
Не любишь? — Но Истрисан.
Все море — все нужно,
В целом сердце — все, что нужно Богу.
Желаю тебе глубоко погрузиться: глубоко в ночь, глубоко в любовь. Любовь: провал во времени.
Когда мужчины оставляют меня в покое, я совершенно невиновен.
… о, тела и волны
Ползу!
— Пишите! —
Целую
До глубины души …
В этом много горечи. Отливка для лба, я думаю: я никогда не узнаю его жизнь, всю его жизнь, я не узнаю его любимые игрушки через три года, его любимой книге тринадцать лет, я не узнаю, как звали его собаку. И если я найду — игрушку — книгу — собаку, я не узнаю другого, я ничего не узнаю, я ничего не узнаю.Потому что — у меня нет времени.
Значок; Самая зияющая пустота, самый разрушительный крест. Поэтому могу — не люблю деревню и счастливую любовь.
Любовь в нас — как сокровище, мы о ней ничего не знаем, дело в том.
Моя любовь к нему, сначала предвзятая, перешла в естественную: я причислял ее к тем вещам, которые я любил больше людей в моей жизни: Солнце, Дерево, Памятник. И я никогда не вмешивался — потому что они не ответили.
После музыки, такой же пустой, как после любви, дешевле, потому что в тебе одно.
Мне нужно от тебя: моя свобода тебе. Мое доверие. — И даже знаете, в чем вы не расплывчаты.
Душа — это пять чувств. Виртуозность одного из них — талант, виртуозность всех пяти — гениальность.
Первый любовный взгляд — это кратчайшее расстояние между двумя точками, божественная прямая линия, которая не является второй.
… Не знаю, любят ли вас (надоели любовью) в жизни — скорее всего: да. Но я знаю — (и пусть в тысячный раз услышит!) — Что никто (никто!) Так не будет…. и на каждую тысячу приходится тысяча впервые. Мое так — не мера веса, количества или продолжительности, это количество качества: сущность. Я так сильно тебя люблю, ни раньше … — Я так тебя люблю. (Я люблю тебя не так сильно, люблю тебя.) Ой, сколько женщин любили и будут любить тебя сильнее. Все будут любить тебя больше. Никто тебя так не полюбит …
Я люблю его, как ты просто любви никогда не видел (давно ушедших или тех, кто еще впереди: выходя за пределы нас), никогда не видел или никогда не видел.
Выйдя со станции, я просто расстался: сразу и трезво — как в жизни.
Я несу всякую чушь. Вы смеетесь, я смеюсь, мы смеемся. Ничего подобного: ночь принадлежит нам, а не нам. И как я делаю счастливым — счастливым, потому что я не влюблен, потому что могу сказать, что не нужно целоваться, просто наполнен без тупой благодарности, — целую тебя.
У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30 годам он закончил очно.У него была только молодость.
Я хочу тебя видеть — теперь будет легко — сожгли и нарты. Вы можете обратиться ко мне с доверием.
Не допускаю мысли, чтобы все вокруг меня любили больше, чем тебя. Из всех вас — я — неизменно — самый родной.
Какая женская гордость перед человеческой правдой.
Есть встречи, бывают ощущения, когда все дано сразу и нет продолжения. Продолжайте, потому что это проверка.
Все незамысловато — непрерывно. Так, например, неудачное убийство длится.То же и о любви.
Я рядом с тобой, бедный, боюсь и смотрю сквозь замёрзший (настороженно).
Для полной согласованности душам необходимо постоянство дыхания, для этого — Дыхание, как не ритм души?
Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они пошли или лежали рядом.
Я не преувеличиваю вас в своей жизни — вы легки даже на моих предвзятых, милосердных, неправедных весах. Я даже не знаю, есть ли ты в моей жизни? На просторах моей души — нет.Но в этой близкой душе, в каком-то смысле: небо и земля, душа и тело, в сумерках, во всем предсонном, после снятом, во всем, где «я не я и лошадь не моя» — там Ты не только там, но только ты …
Я так важен для меня — душа — тайна этой души, что я буду смеяться над собой, чтобы топтать себя, чтобы просто понять — справиться!
Возьми меня спать со мной, в очень сонном сне я буду лежать очень тихо: только сердце (которое у меня очень громкое!).Слушай, я непременно хочу с тобой переспать всю ночь — сколько хочешь! — Иначе сожжет меня (тоску по тебе, сон) до самой смерти.
Две возможности биографии человека: в снах он видит себя и в снах, которые видят другие о нем.
Для меня одиночество — временами — единственный способ узнать другого, прямую необходимость.
Страсть — последняя возможность для человека высказаться, потому что небо — единственный способ быть занудой.
Человек — буря, страсть — небо, растворитель ее.
Райнер, я желаю тебе для себя того нового, что может возникнуть только с тобой, в тебе. Просто спи. И ничего больше. Нет, больше: обжечь голову в левое плечо, а руку справа — и не более того. Нет, больше: даже в самом глубоком сне знать, что это ты. А также: Слушайте, как звучит ваше сердце. И — поцеловать его.
Я читал твое письмо об океане, океан читал со мной. Вам не мешает этот читатель? Ни один человеческий глаз не прочитает мне твои строки.
Все люди выносили мои стихи, никто — мою душу.
Девушка самая низкая
Все как сердце не покидает …
Я написал ваше имя и не могу писать дальше.
Никаких пыток не существовало!
И да будет известно — там:
Врачи узнают нас в морге
Не умеренно в больших сердцах.
Госпожа и ведьма. Одно стоит другого.
Лицо твое,
Твоё тепло,
Плечо —
Куда ты пропал?
Мне не нужны ни дырочки
Ухо, ни глазки.
На ваш безумный мир
Ответ один — отказ ..
Свободен от дневных облигаций
Друзья, поймите, о чем я к вам тону.
Скажите — задумались о чем?
Под дождем — под одним плащом,
Ночью — под одним плащом, потом
В гробу — под одним плащом.
Утро в карточном домике, смех крутит наш храм.
О мучительном позоре за вечер ненужное слово!
О тоске по утрам!
Кто создан из камня, кто создан из глины —
А я глупая и сверкающая!
Я по делу — измена, меня зовут — Марина,
Я морская морская пена.
Слушайте внимательно: у меня не может быть других рук, я не могу, не могу, не могу: не ваши!
Всякая любовь — это сделка. Скин за деньги. Скины для кожи. Кожа на душу. Когда не попадаешь ни того, ни другого, ни третьего, даже такого олух-купца, как я, перестает кредитовать.
Скоро будет горькой улыбки,
И усталость грустит.
Извините, это не слово, верьте, и не взгляд, —
Только тайна утеряна, извините!
Тело — это отсек души.Поэтому — и только поэтому — не уходите напрасно!
Это романтика. Это не имеет ничего общего с любовью. Можно любить мысль о человеке — и не выносить его ногти, отвечать на его прикосновения — и не реагировать на его сокровенные чувства. Это разные области. Душа любит душу, губы любят губы, если вы смешаете это и, почувствуете Бога, попытаетесь соединить, вы будете несчастны.
Бойтесь концепций, изложенных на словах, радуйтесь словам, которые открываются.
Сам не хочу протыкать тебя, ничего не хочу преодолевать, ничего не хочу.Если это судьба, а не случай, не будет ни твоей воли, ни моей, не будет, ни ты, ни я. В остальном все это не имеет ни цены, ни смысла. «Симпатичных» мужчин исчисляют сотнями, «милых» женщин — тысячами.
Сегодня у меня возникла мысль: если юность — весна, зрелость — лето, старики — осень, а старость — зима, то что — детство? Это весна, лето, осень и зима в один день.
Более скомпрометированный, — где же громко!
Боль, знакомая, как глаза — ладонь,
Как губы —
Имя собственного ребенка.
Есть лирические женские спины.
Музыка: через душу в тело. — Через тело в душу: любовь.
Я вообще настоящее атрофирую, не только не живу, никогда в нем не бывает.
Для того, чтобы понять другое — значит, чтобы этот другой стал хотя бы часом.
Когда мы увидимся? — Во сне.
— Как ветрено! — Здравствуйте, жена,
А это — зеленоглазая — дама.
Имя подержанного сердца,
А душа — это звездный циферблат!
Кто-то из моих предков был скрипачом,
Всадником и вором одновременно.
Это потому что мой нрав
И волосы ветром пахнут!
Никто так не презирает честную женщину — как честную женщину.
Есть две ревности. Один (оскорбительный жест) — от себя, другой (удар в грудь) — от себя. Что низко — носить нож?
Неблагоприятно лежит жизнь:
Расширение, над ложью …
Где рука милосердная
Принимать без возврата?
Жизнь полна страстей, жизнь ушла из моих отношений: срочность.Моя любовь к тебе (и будет) спокойствие. Тревога уйдет от тебя, от твоей боли, — ох, между реальными людьми не так уж важно: у кого болит!
Я не могу не думать о своем, поэтому я не могу служить.
И часто, сидя впервые с мужчиной, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: — «А что, если я сейчас поцелую ?!» — Эротическая преграда? — Нет. Так же должно быть, что игрок перед ставкой: «Ставлю или нет? Ставлю или нет?» — с той разницей, что ставятся реальные игроки.
Надо научиться (мне) жить любовью настоящего мужчины, так как его любовь прошла.
Больше всего меня опьяняет преданность несчастьям. Это все затмевает.
Не убегают — бегут.
Не бегите за мной — ко мне прибегают.
… Скоро Рождество. Я действительно говорю, так движимый жизнью, что ничего не чувствую. У меня по годам (1917-1927) — не разум, а душа. Поразительное наблюдение: это для чувств, которым нужно время, а не для мысли.Мысль — молния, ощущение — луч самой длинной звезды. Чувствуя, что нужен досуг, он не живет страхом. Ощущение, очевидно, более требовательное, чем мысль. Либо все, либо ничего. Я ничего не могу отдать своему: ни времени, ни тишины, ни уединения.
Как только все вокруг шепчут: целуй руку! поцелуй твою руку! — Понятно, что не стоит целовать руку.
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
Я определенно чувствую середину груди.Она овальная, как яйцо, и когда я вздыхаю, она рисует.
Ангелы не синие, а огненные. Крылья не легкие, а строгие (мощные).
Я всем нужен, потому что я ненасытный. Но другие, чаще всего, даже не голодны, поэтому это вечно напряженное внимание: нужно ли мне?
Не женщина дает мужчине мужчину, а мужчина — женщину. Отсюда возмущение женщины, когда она хочет забрать ребенка (подарок), — и вечное, бесконечное — для ребенка — благодарность.
Мир исчез.В никуда —
Затопленные берега …
— Пей, моя ласточка! Внизу
Плавленый жемчуг …
Не буду мучить твоими пытками
Довольно! — Ведь все сбылось.
Я был босом, а ты мне обувь
Волосы дождя —
И — слезы.
Хочу все: с душой цыган
Идти под песни о грабеже
За всем страдаю от звука органа
и амазонки ринуться в бой;
Угадай звезды в Черной башне.
Веди детей вперед, сквозь тени…
Быть легендой — день вчерашний,
Чтоб было безумие — каждый день!
Так много людей упорствовали, в таком количестве судьбы запрещено, — нет на свете второго тебя, это фатально для меня.
Душа никогда не полюбит, как плоть, в лучшем случае, будет хвалить. Тысячи душ всегда любимы плотью. Кто хоть раз приказал себе вечную муку во имя одной души? Да, если бы кто захотел — нельзя: перейти в вечную муку от любви к душе — значит быть ангелом.
Вежливость — или нежелание расстраиваться? Глухота — или нежелание принимать?
Сорок семь лет скажу, что все, что мне суждено было знать — я выучил до семи лет, а все последующие сорок — реализовал.
Жив, а не умер
Демон во мне!
В теле как в трубе
В себе как в тюрьме.
Огонь: Не гореть, ветер: не дуть, сердце: не биться. Вот что я делаю с собой.
— Зачем ?!
Вся жизнь разделена на три периода: предчувствие любви, действие любви и воспоминания о любви.
Когда тебе нравится человек, ты всегда хочешь, чтобы он мечтал о нем.
В первую секунду, извините, решение было: «Ни слова! Ложь, dellets, берегись! Ложь? Но я люблю его! Нет, ври, потому что я люблю его!» Во вторую секунду: «Сразу судорога. ! Общение, грязь, — Пусть отвернется и угаснет! »И прямо:« Нет, чистая рана лучше сомнительного шрама. «Люблю» — ложь и «Не люблю» ( да, это ?!) — Ложь, вся правда! »
Прощай вообще не было.Это было — исчезновение.
Спроси морская волна:
Кто именно?
Fute! — только с вилкой
Сопоставимо …
Алексей Александрович! Вы чудесно приняли мой поцелуй!
Если бы все, что я отдал бы мертвым на бумаге, я бы отдал живым в своей жизни, я бы отличился (усиливаю!) И сама просила меня посадить меня в сумасшедший дом.
Это был первый акт моего женского послушания. Я всегда хотел подчиняться, другой просто никогда не хотел править (хотел мало, слабо хотел), чужая слабость уступила моей силе, когда моя сила хотела уступить чужой.
Но я вам напишу — хотите вы этого или нет.
МиГ приедет, — слез не скрывал …
Ни сюда, ни там, — встречаться некуда
И не для встреч, мы будем в раю!
Молодой человек, мечтающий о большой любви, постепенно учится пользоваться футляром.
Судьба: то, что задумал Бог.
Жизнь: что люди сделали (с нами) люди.
— «Женщина не может одна».
— Человек может.
Мальчиков нужно побаловать — возможно, им придется устроить войну.
Наконец встретился
Нужен — я:
Чужой смертный
Нежный — во мне.
Моей первой любовной сценой была неприязнь: его не было — он любил (я это понимал), поэтому я не сидел, я любил — она, поэтому встала, они не были ни минуты, они не сделали ни минуты, сделали ничего вместе, они сделали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он ее не любил, она любила, он ушел, она осталась, так что если приподнять занавес — она стоит одна, а может, снова сидит, потому что она было просто потому, что он стоял, а потом рухнул и так будет сидеть вечно.Татьяна на этой скамейке сидит вечно.
Я вовсе не предполагаю, что прекрасно знаю это в наше время. Современность — это то, что устанавливается только будущим и надежно только в прошлом.
Что я делаю в мире? — Я слушаю свою душу.
Быть современником — творить свое время, а не отражать его.
Самая лучшая в мире, пожалуй, огромная крыша, с которой виден весь мир.
Люблю только женщин (женщину) или только мужчин (мужчину), заведомо исключая обычное обратное — какой ужас! Но только женщины (мужчина) или только мужчины (женщина), явно не считая необычного туземца — какая скука!
Все жаворонки на данный момент вороны.
Ты никогда меня не любил. Если любовь разложится на все ее составные элементы — все очевидно; Нежность, любопытство, жалость, восторг и т. Д. Если сложить все это вместе — может быть, будет любовь.
— Но они никогда не стояли вместе.
Что мне делать, певец и первенец,
В мире, где самое скрытое — серо!
Где вдохновение хранить, как в термосе!
С этой неизмеримостью
В мире мер?
Напрасно мчалась заря
Красное зря!
… молодые женщины иногда
летали на такой холст.
Каждый из нас в глубине души живет странным чувством презрения к тому, кто нас слишком сильно любит.
(Кто-то «и просто»? — то есть если ты меня так сильно любишь, меня, ты сам не бог весть какой!)
Казановой дано жить своей жизнью, нам — выжить.
Веселая — простая — думаю никогда не будет и вообще это не моя собственность.
Какой во мне демон
Ты скучал по тебе в вечности!
Меня привлекают люди: одному кажется, что я еще не умею любить, другим — что здорово и они непременно их полюбят, третьему — вам нравятся мои короткие волосы, четвертому — за что отпущу им, у меня будет что-то для них, все это то, чего они требуют — конечно, другого — забывая, что все началось со меня, и не приближаясь к ним, они не придут мне в голову, глядя на мою молодость.
А я хочу легкости, свободы, понимания, — никого не удерживать и никого не удерживать! Вся моя жизнь — роман с твоей душой, с городом, в котором я живу, с деревом на краю дороги, с воздухом. И я бесконечно счастлив.
Детали какого-либо описания почти всегда в ущерб его точности.
Поэт видит недействительную статую, незапертую картинку и слышит мелодию.
Книги дали мне больше, чем люди. Воспоминания о человеке всегда будут бледными перед памятью о книге.
Ты мой последний колышек
В сундук забился плотно.
Я не могу получить любовное напряжение, у меня чудовищная, чистейшая трансформация в моем собственном ухе, прижатом к другому: мне хорошо? Со мной уже перестает звучать и значить одно — если он?
Если я когда-нибудь покажу машину или не пропущу пароход — все предчувствия — ложь.
Я говорю все: люблю, люблю.
Но — для чести сказать — я просто люблю восхищаться мной. — Ой, давно меня никто не любил!
Ясность моих чувств заставляет людей принимать их за рассуждения.
Руки даны — всем протяни обе,
Ни одной не держи, губы — назови,
ОК — не видеть, высокие брови над ними —
Нежно разделить любовь и — нежную — неприязнь.
Снежинки — это небесные саламандры.
Ой, как я спешу уйти из этого мира
Где маятниковые души рвутся,
Где вечность моих правил
Защита минут.
Я бесконечно ты (по отвесу, иначе ты не сможешь принять это, не в то время и глубоко в неподходящее время) — Ты бесконечно дал мне так много: всю земную нежность, всю возможность нежности во мне, ты мой человеческий дом на земле, Сделай свою грудь (дорогой!) Я понес меня, — нет! «Чтобы мне в нем было просторно, расширьте его — не для меня: случайность, а для того, что он пронизывает меня.
Я вижу твое смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыме — ты был как бархат, я говорю о голосе — и как Сталь говорит о словах …
Половина окна была распущена.
Одна половина души показалась.
Давайте откроем — и этот халм,
И эти ястребиные окна!
Все наши неудачи с любовью мы забываем в любви. Для Char более старый опыт.
Язык — это обычный маятник между едой и говном.
Дети — праздник, краткое мгновение,
Бог у постели обет
Дети — мир нежных загадок,
И в самих загадках — ответ!
Только те, кто ценит себя, могут высоко ценить других.Дело в врожденном смысле [масштаб].
Смейтесь над краткостью тьмы!
Я не верю в смерть! Жду тебя от вокзала — Дом
!
Тело в молодости — это снаряжение, в старости — гроб, из которого они носятся!
Циник не может быть поэтом.
Книга должна быть исполнена читателем как Соната. Письма — заметки. По желанию читателя — выполнить или исказить.
Не надо работать над стихами, нужно, чтобы стих над тобой (в тебе!) Работал.
Вся загадка заключается в том, чтобы рассказать о событии сегодня, как если бы оно было сто лет назад, а то, что произошло сто лет назад, — как сегодня.
Люблю все, от чего бьется мое сердце. В этом — все.
Но пока не перекрестишь на груди ласты —
О проклятие! — Останься — ты:
Два твоих крыла, устремленные в воздух, —
Потому что мир — твоя колыбель, а могила — мир!
Бог создал человека только для Талии, — попытался дьявол над остальными.
Благоприятные условия? Они не для художника. Сама жизнь — неблагоприятное состояние.
Вы верите в другой мир? Я да. Но в Грозном. Возмездие! В мире, где царит намерение. В мир, где будут судить судей. Это будет день моего извинения, нет, малышка: babysitty! Я встану и присоединюсь. Потому что здесь будут судить не по платью, которое здесь все лучше меня и за которое я так ненавижу себя в жизни, а по сути, что я помешала мне сшить платье.
Не подозревайте меня в бедности: у меня много друзей, у меня крепкие связи с душами, но что мне было делать, когда из всех на свете я нуждался только в тебе ?!
Любовь не прибавляет весне, весна — тяжелое испытание для любви, ее великий соперник.
Женщины любят не мужчин, а любят, мужчины не любовь, а женщины. Женщины никогда не меняются. Мужчины — всегда.
Убежден, что мне нравятся не понятия, а слова. Назовите меня одно и то же другим именем — и вещь внезапно исчезнет.
В immorter, который час поезд!
Сливная труба: Точная судьба.
Ты мне больше не нравишься.
Ничего не произошло, — жизнь сложилась. Я не думаю о тебе утром, просыпаясь, ни ночью, ни засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.
Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
Как таковая жизнь мне не нравится, для меня она начинает означать, соответствовать смыслу и весу только трансформируется, т.е. — в искусство.Если бы меня перевели за океан — в рай — и запретили бы писать, я бы отказался от океана и рая.
Мне нравится, что вы мной не болеете,
Мне нравится, что я не болею,
Тот никогда не тяжелый шар
Не плавает у нас под ногами.
Люби меня, как тебе комфортно, но покажи, как мне удобно. И мне удобно, чтобы я ничего не знала!
Это Высшее Блаженство — Так любить, любить .. Я бы отдал душу — отдал бы душу!
В огромном моем городе — ночь.
Из дома сонного уходит
И люди думают: жена, дочь, —
И я вспомнил одно: ночь.
Благослови того, кто изобрел глобус, за то, что я сразу могу обнять весь земной шар со всеми моими близкими!
Солнечная? Лунный? Напрасная битва! Каждая искра, сердце, лови! В каждой молитве — любовь, и в каждой молитве любовь!
Ты впервые перестал любить меня. Если бы этого не произошло, я бы все равно любил тебя, потому что я всегда люблю до последней возможности!
Я не знаю талантливых женщин.Могу с уверенностью сказать, что я мог писать, как Пушкин. Мое отношение к славе? В детстве, особенно в 11 лет, я был честолюбив. «Второй Пушкин» или «Первая поэтесса» — это то, что я заслуживаю и, может быть, подожду. Меньше не надо …
Себя — отдельная комната и письменный стол. Россия — это то, что она хочет …
Считают смелыми. Хотя я не знаю человека Robjska. Я боюсь. Глаз, черный, шаг, а больше всего — ты сам. Никто не видит, не знает, что уже год ищу — крючок.Я примеряю смерть. Я не хочу умирать. Я не хочу быть. Мы должны обладать высшей способностью к жизни, но еще большей способностью — умереть! Героизм души — жить, героизм тела — умереть …
Жизнь — Станция … Жизнь — это место, где невозможно жить.
Что такое исповедь? Ставить свои пороки! Кто мог говорить о ее мучениях без акцента, то есть о счастье ?!
Детям желаю не другую душу, а другую жизнь, а если невозможно — собственного несчастного счастья.
Человек — причина взрыва. (Почему взрываются вулканы?) Иногда вулканы взрывают сокровища. Дать взорваться больше, чем получить.
… ах, жалкие самозванцы!
Как сон, как снег, как смерть — святыни — всем.
Запрет Кремля? На крылья запрета нет!
А значит — запрета на Кремль нет!
Прав в любви тот, кто больше виноват.
У вас на руке кольцо с черным камнем. Вы носите то, что привыкли к нему, потому что мы носим его уже десять лет.Но в маленьком городке, где вы живете, его имени никто не знает. Вы носите его просто и весело, как мы носили вместо него — каждый второй: в первый день, потому что вы только что подарили его, сегодня, потому что вы были представлены вам десять лет назад. Раскрутка своего черного стекла вы не заметите. «Чей камень в твоем кольце?
Делать то, чего я не хочу для меня, неспособность. Как обычно, не делай того, что хочу.
Император — Столицы,
Барабанщик — снег.
… И правда более полная, чем вы думаете: дерево — это шум, встречающийся с вами, только если вы его чувствуете, вы чувствуете это, и так — просто шум.Только вам и всем остальным, а также: никому. Ты — если ты это так много слышишь (любовь), или, если тебе никто не нужен — никто.
Пишу тебе райским утром: ни единой тучки, солнышко заливает лоб и стол, подглядывает и кусает, как кошка. Эта погода стоила нескольких дней, я не хочу ничего делать. Осень, уходя, подумала аккуратно, оглянулась на лето и не смогла превратиться в зиму. Я воспринимаю такие дни как любую неуместную доброту.
Заголовок — вещь глубокая, меня удивляет поверхностное, чисто словесное — вне смыслового — отношение к нему его носителей.Княжество Прежде всего — Нимб. Под самый маленький нужен.
Еврейская девочка — между невестами —
Которая поднялась среди Ракит!
И старый серебряный дедовский крест
Заменен на Давид Шилд.
Я вовсе не сказал, что нельзя судить об искусстве, я просто сказал, что никто не может осуждать его как поэта.
Море считаю подарком пропажу на прогулке. Я не имею к нему никакого отношения. Море может любить только моряк или рыбак. Остальное — человеческая лень, любящая себя лежать на песке.
Relaimal со мной как с вещью, ты сам стал для меня вещью, пустым местом, а у меня самого какое-то время пустой дом, ибо место, которое ты занимал в моей душе, было немалым.
Живи как умеешь — слишком плохо знаешь — а с моей легкой руки, кажется, даже хуже меня — тебе, мне нужны концы и начала, а ты, как я врываюсь в человека, сразу ему в самую сердцевину , а потом — никуда.
Для меня земная любовь — тупик. Наша Сани никуда не доехала, все осталось спать.
Я — неиссякаемый источник ереси. Не зная никого, сознаваясь во всех. Может ты делаешь.
Нам важно договориться, согласиться и — сохранить — сохранить. В конце концов, обычно это не удается, потому что оба они необычны. Когда надежен — уже надежда. И мы оба надежны, ты и я.
Есть женщины, у которых нет ни друзей, ни любовников: друзья слишком быстро стали любовниками, любовники — друзьями.
Плохой уход: старое превратить в новое, богатое: новое — старое.
Я знаю все, что было, все, что будет.
Очарование: Обособленная область как разум, как дар, как красота — и не состоящая ни в каком другом, ни в третьем. Не состоящие в том, что они несовместимы, неразложимы, неделимы.
Моя любовь к тебе, закрытая по дням и письмам, часам и строкам.
«Сонные ощущения» и «нужные мысли»
Я не от Бога дан.
Надо спеть, что все темно.
Что над миром нависло …
— Так вот сейчас катится. —
Эти чувства и эти мысли
Мне не от Бога дано!
Творчество поэта — это всего лишь ряд заблуждений, череда отречений, вытекающих друг из друга. Каждый ряд — будь криком! — Мысли работали на весь его мозг.
До того как убедить
Surrence — всего:
Две птички вянут мне гнездо:
Правда — и сиротство.
Мальчишеское обезболивание
И сердце в руке сжимает…
Моя хладнокровная, моя неистовая
Частота — Извините!
— «Погоди, ублюдок, когда ты кот, а у меня дама» …
(Воображаемое начало кошачьей речи — Я.)
Не люби, богатые, — бедные,
Не люби, учёные, — глупые,
Не люби, румяные, — бледные,
Не люби, добрые, — вредные:
Золотые — Медные головы!
Счастливому человеку жизни надо радоваться, подбадривать его этим редким подарком. Потому что от счастья — есть счастье.
Я не такой уж странный, так сильно любил эту вышитую картину: молодая женщина, у нее на ногах двое детей, — девочки.
И она смотрит — поверх детей — вдаль.
Когда люди так бросаются людьми, как я с тобой — нечего лезть к Богу — как нищим. Он такой и без нас!
Есть нелюбовь к трагедиям и в природе: смерч, ураган, град. (Град я бы назвал семейной трагедией в природе).
Единственная любовная трагедия в природе: гроза.
Сердце заметно: улица Метло
в шесть утра.
Давайте не вспоминать молодых
О воспитании старости.
Пусть старое не вспомнит.
О блаженной юности.
OKO SIT — Невидимое расстояние,
Сердце сайта — это невидимая связь.
Напитки для ушей — неслыханная мазь.
Вверху разбитый Игорь плачет дива.
Любовь и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — отважное.
Я воспринимаю белизну не как отсутствие цвета, а как присутствие.
Слава! Я не хотел тебя;
Я бы не смог унести …
Я начал смеяться и переодеваться 20 лет, раньше и редко улыбался.
Я не знаю человека более героического в ранней юности, чем он сам.
Я люблю богатых. Богатство — Нимб. К тому же они никогда не ждут от них ничего хорошего, как от королей, поэтому простое-разумное слово на их устах — откровение, простое человеческое чувство — героизм. Богатство все настроено (нулевой резонанс!). Я думал мешок с деньгами, нет — мужик. Кроме того, богатство дает застенчивость и спокойствие («Все, что я сделаю — хорошо!») — как талант, так что я нахожусь на своем уровне. Я слишком «унижен» с другими.
Я люблю богатых. Клянусь и утверждаю, богатые (как и не должно быть ничего) и красивые (как хорошо одетые). Если невозможно быть ни человеком, ни красивым мужчиной, ни благородным, нужно быть богатым.
Хорошо, чем слава, просто — слава — незнакомо. Слава: Сказать мне. Хорошая слава: чтоб не говорили — плохо. Хорошая слава: одна из наших скромностей — и вся наша честность.
Поэт не может воспевать состояние — как бы то ни было — потому что это спонтанное явление, состояние — это все — связывание элементов.
Такова уже природа нашей породы, что мы больше говорим через сжигание, чем строящийся дом.
Бог стал через радость, человеком через страдание. Это не значит, что не страдают и не радуются боги — люди.
Под музыку.
Ужасное ослабление, падение эмоционального начала для меня: воспоминание о чувствах. Чувствую только во сне или под музыку. Живу явно-рациональным началом: душа стала разумной, Правильно Разум стал душой.Раньше жила мечта: тоска, любовь, жила безумно, ничего не понимала, не хотела и не знала, как определить или исправить. Теперь малейшее движение в себе и в другом понятно: зачем и почему.
Вышибают меня из седла только музыкой и сном.
Знаю одно: никто не пара —
И всем рвутся по сундуку.
Я бы хотел жить на улице и слушать музыку.
В жизни — одно, в любви другое.Никогда в жизни: всегда в любви.
Тебе удалось сделать то, чего я никому не удавался: оторвать меня: самого себя (всех обломал), и от: своего.
Шина и курсив — это единственные печатные передатчики интонации.
Поэты — единственные настоящие любители женщин.
Француженки не стесняются открывать шею и плечи (и грудь) перед мужчинами, но стесняются делать это перед солнцем.
Эта жизнь есть моя жизнь — Я это сделал —
Спендоу — как осенний прибой —
И посмотрел на себя.
Когда люди, смотрящие на меня в течение часа, напуганы размером чувств, которые вызывают у меня, они совершают тройную ошибку: не они — не во мне — не размер. Просто: огромный, стоящий на пути. И они могут быть правы только в одном: в ужасе.
И слезы ребенка у героя
И слезы героя у ребенка
И большие каменные горы
На груди того, кто должен — вниз …
Глупое одиночество от того, что никто не вспомнил день твоего имени (17 июля — сама не вспомнила!)
Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
Танго! — Сколько судьбы сводит и развелась!
Нам дано прожить вместе целый кусок жизни. Будем жить себе лучше, может быть, дружно.
Для этого мне нужно ваше и ваше доверие. Мы будем союзниками. Союз (вопреки всем во всем!) Разрушает зависть.
Это начало человечества, необходимое в любви. «Не на всю жизнь». — Да, а как же жизнь ?! (Так как сама жизнь «не на всю жизнь» — и слава богу!)
Любовь побеждает все, кроме бедности и зубной боли.
Женщина режет: когда он не любит (никого), когда он не любит того, кто ей не нравится.
И навсегда один и тот же ф —
Пусть полюбит герой романа!
Жизнь: Ножи, на которых можно
Любящий.
Когда я пишу лежа, в рубашке, прикладывая блокнот к поднятым коленям, я неизбежно чувствую себя не мошенником на смертном одре.
Всем вам — чего я, никогда не знал
Чужих и своих ?! —
Ссылаюсь на претензию веры
И с просьбой о любви.
Никаких мелких событий. Есть маленькие люди.
Вспоминая плечи тоже
Я заплачу землей и в раю,
Я старые слова с нашей новой встречей
Не скрывай.
Лежит с глазком кольцо
Шадов — бессонница.
Я забочусь о своих глазах бессонница
Тень короны.
Друг! Дождь за моим окном
Беды и худшее на сердце …
Книгу должен писать читатель. Лучший читатель читает, закрыв глаза.
Мне не приснится сон, мне приснится это.
Что я хочу от тебя, Райнер? Ничего такого. Общий. Чтобы ты позволил мне каждое мгновение моей жизни устремиться к тебе — как на вершину, которая защищает (некий каменный ангел-хранитель!). Пока я вас не знал — это было возможно, но теперь, когда я вас знаю, требуется разрешение.
Для моей души это хорошо воспитано.
И навсегда один и тот же ф —
Пусть полюбит герой романа!
Все женщины впереди в тумане.
Gheetto elect. Вал. Канава.
Не ждите пощады.
В этом христианском мире
Поэтов — евреев.
Если родился крылатый —
Какой у нее хор — и что у нее хижины!
Я знаю все, что было, все, что будет.
А если сердце, лопнув,
Без шестеренки снимает швы —
Знай, что от сердца — есть голова,
А есть топор — от головы …
Император — Столицы,
Барабанщик — снег.
Некоторые без кривизны —
Дана жизнь дорого.
Не любить, богатый — бедный
Не любить ученый — глупый
Не любить, румяный — бледный,
Не любить, добро — вредное:
Золотое — Медная голова!
Не стыдись, страна Россия!
Ангелы — всегда босиком …
Пусть не вспомнят молодые
Про старость-гриль.
Пусть старое не вспомнит.
О блаженной юности.
Сердце — приворотные зелья
Зелье — а точнее все.
Женщина с колыбелью
Чей смертный грех.
Все море — все нужно,
В целом сердце — все нужно Богу.
И равнодушных — Бог накажет!
Страшно остаться живым.
Бесконечно корабль не спасает
И соловей не поет.
Благослови повседневную работу
Благослови немного поспать.
Милосердие — и Суд Мердена,
Хороший закон — и Каменный закон.
В мире грусть. У Бога нет печали!
… навсегда в Жмурках
Играть с реальностью вредно.
Все на одной дороге
Прогулка дроу —
В раннем месте, поздний час.
Горе ты горе, море соленое!
Кормишь,
Выпиваешь,
Заносишь
Подавать будешь!
Горечь! Горечь! Вечный лен
На устах о страсти! Горечь! Горечь!
Вечное искусство —
Последний рот.
Гусар! — Я с куклами не заканчиваю,
— А! — В колыбели ждем Гусара!
Дети — мир нежных загадок,
И в самих загадках — ответ!
Доблесть и девственность! Этот Союз
Древний и ныряет как смерть и слава.
Друг! Безразличие — плохая школа!
Сапог сердца.
Есть в свете дела
Страстные бури и любовные подвиги.
Есть некий час — как выпавший карабкаться:
Когда гордость в себе подтягивается.
Час ученичества — он в жизни каждого
Торжественно неизбежен.
Женщина с колыбелью
Чей смертный грех.
За князем — Род, за Серафимом — Сонм,
Почти тысячи таких, как он
Шокировать, — на живую стену
Упал и знал, что — тысячи смен!
Зверь — Бергого,
Странник — дорога,
Мертвец — сонливость.
Каждому свое.
Знай одно: чем ты будешь старым завтра.
Остальное, Малышка, — забудь.
И слезы ей — вода и кровь —
Вода, — в крови, в слезах омытая!
Не мать, а мачеха — любовь:
Не ждите ни суда, ни пощады.
И они также скроют луну
И тающий снег
Когда этот молодой будет посеян,
Очаровательные веки.
Каждый стих — дитя любви
Незаконнорожденный,
Первенец — Хан
На носу ветров — положен.
Кто в песке, кто в школу.
Каждому свое.
На человеческих головах
Вася, забудь!
Кто не строил дома
Земля не подходит.
Кому не надо дружить
От неправильных щедрых подруг.
Легче Lisenunk
Спрячься под одеждой
Чем тебя затащить
Ревность и нежность!
Любовь! Любовь! И в конвульсиях, и в гробу
Завернутый — предлогом — запутался — прет.
Народ, поверьте: мы живые тараны!
Только в тоске мы побеждаем скуку.
Все ругается? Будет мука?
Нет, лучше муки!
Спим — и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четырех лепестках.
О мире, поймите! Певица — во сне — открыть
Закон звезды и формула цветка.
Не люби, богатые — бедные
Не люби, учёные — тупые,
Не люби, румяные — бледные,
Не люби, добрые — вредные:
Золотая — Медная Голова!
Половина окна была распущена.
Одна половина души показалась.
Давайте откроем — и этот халм,
И эти ястребиные окна!
Олимпийцы ?! Их смотрят спать!
Последовательные растения — Мы — Лепим!
Руки, которым не нужна
Миля, служат миру.
… смой лучшие румяна любви.
Стихи растут как звезды и как розы,
Как красота — ненужная в семье.
Даже вечер стела, уже земля в России,
Скоро звезда на небе вьюга заморозит,
И под землей скоро аллеем
Кто на земле не давал спать друг с другом.
Обожаю женщин, что в бою не Робель,
Больной и меч держат, и копье, —
Но я знаю, что только в плену у колыбели
Нормально — Женщины — Счастье мое!
В диалоге с жизнью не ее вопрос, а наш ответ.
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
Женщины говорят о любви и молчат о влюбленных, мужчины — о спине.
Любовь в нас как сокровище, мы ничего о ней не знаем, все дело в ней.
Любить — видеть человека таким, каким, по его мнению, был зачат Бог, а не родители.
Для полной согласованности душам необходимо постоянное дыхание, потому что что такое дыхание, как не ритм души? Итак, чтобы люди понимали друг друга, необходимо, чтобы они пошли или лежали рядом.
Есть встречи, бывают ощущения, когда все дано сразу и нет продолжения. Продолжайте, потому что это проверка.
Каждый раз, когда я узнаю, что человек меня любит: «Я удивляюсь, я не люблю — я удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек мне безразличен.
Любовь и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — отважное.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда — от всего.
Предательство уже указывает на любовь. Друга предать невозможно.
Тело в молодости — это снаряжение, в старости — гроб, из которого они носятся!
Богини вступали в брак с богами, рожали героев и любили пастухов.
Наши лучшие слова — интонация.
Творчество — общее дело, созданное замкнутыми людьми.
Будущее — это область легенд о нас, точно так же, как прошлое есть область счастья, рассказывающая о нас (хотя кажется, что все наоборот). Присутствие — это лишь крохотное поле нашей деятельности.
Счастливый человек должен радовать жизни, ободрять его этим редким подарком. Потому что счастье — это счастье.
Крылья — это свобода, только когда они раскрыты в полете, они сильно за спиной.
Насколько предан проповедованию равенства от княжеской роскоши, так противно от пыльной.
Благоприятные условия? Они не для художника. Сама жизнь — неблагоприятное состояние.
В православном храме (храме) я чувствую, как в католичестве тело падает на землю — душа летит в небо.
Женщина, которая не забывает о Генрихе Гейне в тот момент, когда ее возлюбленный входит в нее, любит только Генриха Гейне.
Кровные родственники грубые и твердые, элементарные отношения в порядке.Куда нормально, туда и несется.
Экспорт кривой, прямой скачок.
— Познай себя! — Он знает. — И мне от этого не легче узнать другого. Напротив, как только я начинаю судить о человеке в себе, недоразумение за недоразумение.
Я люблю богатых. Клянусь и утверждаю, богатые (как и не должно быть ничего) и красивые (как хорошо одетые).
Если невозможно быть ни человеком, ни красивым мужчиной, ни благородным, нужно быть богатым.
Наши дети старше нас, потому что им дольше жить. Старше нас из будущего. Поэтому иногда мы чужие.
Девочки этого круга жили почти исключительно чувствами и искусством и поэтому понимали в сердечных делах больше, чем наши глухие, самые трезвые, самые просвещенные современники. (О пушкинских временах).
Спорт — пустая трата времени и сил. Ниже спортсмена только ее зритель.
Каждая книга — воровство в собственной жизни.Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
Русская поэтесса и прозаик Марина Ивановна Цветаева — одна из ярчайших представителей Серебряного века литературы. Цитаты Марины Цветаевой и сейчас достойны внимания и завораживают читателя в ее мир.
Творческая душа навсегда — М. Цветаева
Самый первый сборник вышел в 1910 году. Вечерний альбом, скорее дневник молодой образованной девушки в стихах. В нем есть еще много мыслей и мечтаний, не связанных с технологиями.В 1912 году — сборник «Волшебный фонарь», а в 1914 году — стихотворение «Коррод».
Уже в более зрелом возрасте ее чувства на бумаге становятся все более откровенными. Уже стихи посвящены всем ликам человеческой любви, Родины и поэтического чуда в душе Творца. Цитаты Марины Цветаевой поражают глубиной и необычностью образов и силой: «Они (чувства) знают, что они лишь тень будущей надежности».
На протяжении всей кабачьей жизни она не отступала от своего таланта — все также искренне говорит о самых сокровенных мыслях в незнакомцах величайшей красоты.
Для усиления эмоциональности сказанного поэтесса использовала необычный синтаксис и особые лексические контрасты. Все стихи живые, переполненные; Ритмика очень разнообразна. Цветаева не писала о «стандартах и правилах».
Особенности творчества. Цитаты
Сама поэтесса отнесена к контингенту создателей, которые пишут только чистую лирику, хранящуюся в духе образов. Цитаты Марины Цветаевой передают весь спектр мышления их создателя.
Таких творцов — поэтов она назвала «Круг». Иначе пишу о своем времени и людях, называемых «стрелами» поэтами. Все ее творчество — признание и терпение. Очень сильные и волнующие эмоции передают нам Марина Цветаева; Объявляю всех влюбленных молодыми и зрелыми, опытными.
И он сыграл свое имя в одном из стихотворений, она сравнивает себя с вездесущей морской пеной, меняющей форму.
Конечно, под влиянием времени и событий творчество претерпевает изменения, как душа поэтессы.В годы переворота поэтесса мужа находилась на службе. Он состоял в звании офицера Белого движения. Сама Цветаева с двумя детьми оказалась на грани существования Нищенского.
Вера в любовь и богатую яркую жизнь, которая проистекает из предыдущих коллекций, исчезла, но в творчестве по-прежнему оставалось густое эмоциональное напряжение.
В эти особо серьезные годы пятна поэзии отражают симпатию к отверженным и хурму. В это время она написала сборник «Лебединый Стан», который целиком посвящен жизни белогвардейцев, их задачам и стремлениям.
Любовь как герб в художественном мире поэтессы
Поэтесса неоднократно заменяла в своих стихах глубокую разницу между любовью к Божественному и Человеческому. Хотя человеческая любовь, она знала, сильнее будоражит разум.
Она не могла не восхищаться, не парить на высоте вдохновения. Ее любовь все время «выплескивалась», об этом говорят цитаты Марины Цветаевой.
А как мне посеяно сердце
Этот подарок — динамик!
Она написала в стихотворении «Ты, проходя мимо меня.«Она не могла позволить себе пропустить прекрасные моменты жизни. А другие пытались показать красоту бытия.
Поэтесса никогда не боялась любить — слишком ярко выражаются цитаты Марины Цветаевой.
При этом , не только страсть наполняет его стихи, но и сердечные привязанности, и благоговение перед жизнью, и вера в бессмертную душу.
Перелом судьбы. Продолжение творчества
Не просто лицо, а полноценную нишу занимают в ее работа о жизни и душе.Ей был выпущен целый сборник стихов — «Час души». Цитаты Марины Цветаевой о жизненных трудностях также попадают в руки современного читателя.
Жизнь для нее соткана из глубоких драм, чередующихся поражений и вдохновений. Ее младшая дочь (Ирина Эфрон) умерла в голодные годы, чего не сломила эта женщина.
По приезду в Европу (в 1922 году) жизнь Цветаевой стала не особо легче. Но каждый день 2 часа утра писала.Такой была Марина Цветаева. Цитаты о жизни рассказывают нам о ней.
«Жизнь неповторима: над ожиданием, над ложью …».
Вся эмигрантская жизнь упала в ранимую душу поэтессы, оставив на ней свой отпечаток. Во всех стихах, во всех высказываниях этой личности видно, что поэзии не ускользнули от мельчайших подробностей человеческой жизни от преследуемого синтеза разума и души.
Поэтический мир современности знает Цветаеву как непревзойденную лирическую натуру.Однако его поэзия отличается не только глубокой лирикой, откровенностью и терпением. Многие слова проникнуты пониманием сущности жизни и человека в ней как существа, состоящего из 2-х элементов — земного и духовного.
Самое известное и мудрое высказывание о любви Цветаевой — «Любовь — значит видеть человека таким, каким он думал о Боге и не делал родителей».
Она понимала, сколько боли принес ее муж — Сергей Эфрон. Поэтому в своей исповеди пишет: «Боже, не суди.Вы не были женщиной на земле. «Теперь эти пятна превратились в песню. Известна еще одна песня на ее стихи« Сколько их упало в эту бездну … ».
Хотя жизнь поэтессы и оборвалась волей Божией, в которой она поверила — она покончила жизнь самоубийством в 1942 году, она любила жизнь. И она любила своего мужа до конца жизни, что было доказано, когда он приехал в свою Советскую Россию в жестокие годы репрессий. «Да, в вечности, жена, а не на бумаге! ».
.