Тема сиротства в художественной литературе: Тема сиротства в литературе — HintFox
10 самых знаменитых девочек-сирот литературы
Во второй понедельник ноября отмечают Всемирный день сирот. Детям, оставшимся без родителей, нужна поддержка, помощь и внимание. Мы публикуем в блоге «Школы позитивных привычек» обзор трогательных литературных образов сирот, чтобы напомнить взрослым о проблеме сиротства.
Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу
Тема сиротства вплетена в культуру каждого народа. Мы встречаем героев, лишившихся родительской заботы, в древних мифах, народных и авторских сказках, на страницах романов и новелл. Сюжет о сироте в чужой семье стар как мир, а слово «мачеха» давно стало метафорой грубой и несправедливой женщины. Почему персонажи, лишённые семейного окружения, часто становятся центральными фигурами художественных произведений?
Образ героя-сироты во многом интересен для писателя. Во-первых, безусловно, автором движет социальная цель — изображение такого явления, как сиротство. Дети, оставшиеся без попечения родителей, предоставлены сами себе и подчас не имеют постоянного места жительства, нормальных бытовых условий, это ведёт к тому, что они попадают под дурное влияние.
Во-вторых, именно бесприютность и одиночество героя, возможно, пробудят в ребёнке эмпатию и сочувствие. В-третьих, на примере героя-сироты можно показать мужество и выдержку человека. Ведь часто в литературе герои, которые потеряли родных, являются вместилищем всех лучших человеческих качеств, доказывая, что кротость, трудолюбие и стремление к светлому помогут преодолеть любые тяжёлые испытания.
1. Золушка
История Золушки — один из самых популярных бродячих сюжетов, имеющий более тысячи воплощений в фольклоре разных народов. Одна из древнейших версий сказки была написана ещё на египетских папирусах. В редакциях сказки Шарля Перро и братьев Гримм Золушка попала на бал и познакомилась с принцем не потому, что её крёстной оказалась Фея, а потому что она была заботливой, внимательной и трудолюбивой девушкой.
2. Джейн Эйр
Образ героини романа Шарлотты Бронте — это попытка создания образа идеальной женщины, искренней, умной, доброй и независимой. На протяжении всего романа Джейн Эйр борется за свободу, любовь и счастье. В массовом сознании укоренилась сама типология образа бедной сироты, которая оказывается в неблагоприятных обстоятельствах и только благодаря своей моральной цельности, внутренней чистоте, стойкости, уму и твёрдому характеру преодолевает жизненные невзгоды и добивается успеха, как личного, так и материального.
3. Козетта
История Козетты из романа «Отверженные» Виктора Гюго — это переосмысленная история Золушки. Сирота Козетта живёт в семье трактирщика Тенардье. Её унижают и заставляют выполнять всю грязную работу по дому и в трактире. «Крёстной феей» для Козетты становится друг её матери Жан Вальжан. Гюго показал в своём романе путь, который проходит как отдельная личность, так и всё общество «от зла к добру, от неправого к справедливому, от лжи к истине».
4. Поллианна
Ко времени выхода «Поллианны» Элинор Портер уже была известной писательницей, её новое произведение вызвало настоящий ажиотаж и издавалось миллионными тиражами. Образ неунывающей девочки-сироты, своей бодростью и верой меняющей окружающий её мир, стал архетипическим в детской литературе. Сегодня по всему миру действуют «Клубы радости» (The Pollyanna Glad Clubs).
5. Энн из Зелёных крыш
В 1908 году в Канаде вышла книга Люси Мод Монтгомери, ставшая одним из самых популярных произведений англоязычной детской литературы. Тема, поднятая Элинор Портер, сразу нашла своих последователей. История Энн Ширли, которую удочерили постаревшие брат и сестра Марилла и Мэтью Катберт, чтобы она помогала им на ферме, — это не просто рассказ о взрослении девушки, но и о становлении личности в определённом историческом контексте. История сироты Энн Ширли рассказывает и о первых суфражистских веяниях, и о быте в деревне и городе, и о суровых днях войны.
6. Дуня и Дорушка
Мать автора повести «Приютки» Лидии Чарской умерла при родах, эта трагедия отразилась на творчестве Лидии: нередко герои её произведений — печальные сироты, чьё сердце привязывается к тому, кто проявил хоть немного доброты. Дуня и Дорушка — героини повести «Приютки», юные девочки, которые, несмотря на горести судьбы, остаются щедрыми и хрупкими. В конце повести девушки выходят во взрослую жизнь, своей честностью и порядочностью они заслуживают себе достойную репутацию.
7. Оля
Главная героиня рассказа Платонова «На заре туманной юности» Ольга в четырнадцать лет остаётся полной сиротой. Переживая уход отца с матерью, она помнит материнский наказ о необходимости продолжать полноценную жизнь и решает отправиться в город. Ни болезнь родителей (тиф) и их смерть, ни озлобленность родной тётки из города, ни голод и нищета общежития не уменьшают Олиной силы воли. Она преодолевает все тяготы и невзгоды. История Оли — это жизнь обыкновенной русской девушки во время войны, сумевшей остаться добрым и сердечным человеком, несмотря ни на что.
8. Пеппи Длинныйчулок
Пеппи — мечта всех детей: она ест столько конфет, сколько ей захочется, спит когда вздумается, живёт с лошадью и обезьяной, чистит зубы по собственному разумению, не признаёт авторитетов и даже не ходит в школу. Для Пеппи мир взрослых чужой, она даже не стремится его понять. Следуя собственным ценностям, Пеппи плывёт по течению, готовая к приключениям и неожиданным встречам, но за всеми шутками и суматохой кроется одиночество Пеппи. Несмотря на самостоятельность и недюжинную силу, она всё ещё ребёнок.
9. Галадриэль Хопкинс
Кэтрин Патерсон в повести «Великолепная Гилли Хопкинс» рисует реалистичный образ девочки-сиротки, глубокий и сложный. Образ ребёнка, которого из-за плохого поведения отправляют из семьи в семью, и от этого он ненавидит новых родителей всё больше. Гилли Хопкинс отнюдь не идеальна: она расистка, обманщица, воровка и школьная задира, но под грубостью и безразличием она прячет сердце, которое не раз было разбито.
10. Гуль
Герои романа Дины Сабитовой «Где нет зимы», восьмилетняя Гуль и её старший брат Паша, остались совсем одни. В страхе быть разлученными и попасть в приют они решают перебраться в старый дом, где они жили с мамой и бабушкой. Дина Сабитова через судьбу своих героев говорит с читателями об одиночестве детей, их беззащитности, о том, какой сложной бывает жизнь, что порой труднее всего преодолеть равнодушие и бездушие, но в конце она дарит читателю надежду: всё будет хорошо, если самому не быть равнодушным и уметь бороться за себя.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Проблема сиротства (По А. Лиханову) :: ЕГЭ-2020 по русскому языку
Беспризорничество в русской литературе
«Республика ШКИД» — всеми любимая повесть, написанная почти 90 лет назад. Она входит в круг дополнительного чтения, и любой школьник знаком с ее содержанием по одноименному фильму. Выбрав на ЕГЭ это художественное произведение, вы сможете подобрать убедительные аргументы: проблема сиротства авторами Г. Белых и Л. Пантелеевым раскрывается весьма нестандартно.
Смотреть галерею
- «Республика ШКИД» — автобиографическая повесть о становлении беспризорников порядочными людьми. Испытание на нравственность в школе социально-трудового воспитания выдержали не все, но большинство сирот смогли найти себя и пошли по праведному пути.
- В повести авторы говорят о необходимости открытия государственных учреждений для беспризорников и приводят убедительные аргументы: проблема сиротства будет вскоре искоренена, если юные воры и преступники будут постигать жизненные истины через труд и знания.
Проблема сиротства в нынешнем мире
Смотреть галерею
В среднем школьном возрасте дети должны постигать мир через чтение художественных произведений, а став взрослее, на основе полученного опыта они должны получить собственное представление об окружающей действительности. Рабство стало бичем современного общества, и, как правило, в нем оказываются дети, не имеющие семьи. В творчестве отечественных писателей эта проблема не поднимается в связи с благополучной обстановкой в стране. На западе иначе раскрывается проблема сиротства. Аргументы из литературы (ЕГЭ) можно привести из таких книг для дополнительного чтения, как «Убить пересмешника» и «Хижина дяди Тома». Из школьной программы можно рассмотреть произведения «Приключения Гекльберри Финна», «Кавказский пленник». Необходимо связать проблему с современностью и затронуть проблему детского рабства в странах Востока, где все попытки борьбы с подобным явлением остаются тщетными.
Униженные и оскорбленные герои Достоевского
Русские писатели-реалисты отказывались от изображения идеалистического мира, поэтому зачастую героями их книги становились несчастные семьи и обездоленные дети. Таковой была и девочка по имени Нелли – героиня романа Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные» (1861), однако автора всегда продолжала интересовать проблема сиротства. Аргументы из литературы этого писателя можно выявить в рассказах «Неточка Незванова» (1849), «Мальчик у Христа на елке» (1876).
1. Конфликт романа «Униженные и оскорбленные» обостряется между семейством Валковских и Ихменевых, однако нельзя не обратить внимания на героиню, при помощи которой Достоевский усиливает драматичность произведения. Сирота Нелли, оставшись без семьи и перенесшая множество страданий, была удочерена, однако благополучная жизнь девочки продолжалась недолго: бедняжка умирает от порока сердца.
2. В рассказе «Мальчик у Христа на елке», входящий в школьную программу, также можно найти достойный литературный аргумент. Проблема сиротства раскрывается через изображение нищего мальчика, который в предсмертных грезах, голодный и замерзший, видит это пушистое новогоднее дерево, украшенное игрушками и сластями.
Коротко о главном: как писать литературные аргументы?
Смотреть галерею
Сочинение на едином государственном экзамене в российских школах является самым сложным испытанием для выпускников. Здесь учащиеся обязаны проявить не только знание содержания произведения, но и умение анализировать ситуации и выдвигать аргументы. Проблема сиротства в литературе актуальна тем, что к ней всегда обращались многие отечественные и зарубежные писатели, поэтому у школьника не возникнет сложностей с выбором произведения. Выпускник имеет право остановить внимание максимум на трех рассказах или романах в одном сочинении.
Счастливый поворот судьбы в жизни сироты
Говорят, что сказка – ложь, да в ней намек. Это высказывание справедливо можно назвать правдивым, поскольку нередко события, отраженные в народной или авторской сказке, нередко происходят в реальности. Так, в сказке Шарля Перро «Золушка» автором поднимается актуальная проблема сиротства. Аргументы из жизни очень схожи с теми, которые можно почерпнуть из этого художественного произведения.
Смотреть галерею
1. Обездоленные люди, стремящиеся достичь благополучия честным путем, всегда награждаются судьбой и обретают желанное счастье. Сирота Золушка, потерпевшая со стороны мачехи и сводных сестер унижения и издевательства, в итоге осталась победителем и стала жить полноценной жизнью, выйдя замуж за принца.
2. Зло всегда наказуемо, а несчастный человек, в конце концов, обретает свое счастье. Сирота Золушка является великолепным примером доброй и трудолюбивой девушки, которая побуждает всех девушек, выросших без матерей, не падать духом и надеяться на лучшую жизнь.
Проблема сиротства (аргументы из литературы)
Сколько себя помнит человечество, сколько существует проблема сиротства. Аргументы из литературы этому – убедительное подтверждение. У всех народов есть произведения, посвященные детям, оставшимся по тем или иным причинам без родителей.
Очень ярко отражена проблема в народных сказках. Мытарства сироты – популярный мотив в фольклоре. Дети, оставшиеся без матери или отца фигурируют в сказках «Крошечка-Хаврошечка», «Морозко» и многих других. Главные герои показаны в них честными, трудолюбивыми, добрыми. Они стойко терпят несправедливость со стороны взрослых, молча глотают слезы…
Литература – это отражение жизни. Анализируя сказки, рассказы, повести и романы, можно понять, что проблема сиротства, аргументы которой встречаются в творчестве повсеместно, очень актуальна. Ее рассматривает в своем «Недоросле» Фонвизин, показывая, как нелегко живется сироте Софье. Короленко в «Детях подземелья» рисует трогательный образ мальчика Васи, оставшегося без матери. До ее смерти его жизнь была пропитана уютом, лаской, заботой. А после ребенок стал «одиноким волчонком».
Очень сложно остаться равнодушным после прочтения повести Шолохова «Судьба человека». В ней осиротели двое – солдат Андрей Соколов и мальчонка Ванюшка, ведущий беспризорную жизнь и кормящийся объедками под чайной. Таких детей в конце 40-х очень много скиталось по просторам Советского Союза. Ване и Андрею повезло. Они встретились и стали отцом и сыном. Мужчина пригрел «птенца», окружил его заботой. Жизнь их обоих обрела смысл.
К сожалению, и сегодня, в достаточно благополучные времена, актуальна проблема сиротства. Аргументы из литературы ЕГЭ не зря просит приводить по данной теме. Дети зачастую остаются при живых родителях, бродяжничают, губят себя наркотиками. И, конечно, все это находит отражение в литературных произведениях. А бывает, что вроде бы и семья есть у ребенка, но нет в ней мира. И он живет на поле «битвы» между отцом и матерью, родителями и бабушками и т.д. Такой случай, в частности, показан в повести с жутким названием «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева.
Очень хотелось бы, чтобы из литературы исчезли образы сирот. Но для этого проблема должна решиться в реальной жизни. Я надеюсь, что человечество все же станет когда-нибудь настолько зрелым, что понятие «брошенные дети» станет историзмом, и выйдет из употребления навсегда.
Проблема сиротства (аргументы из литературы)
Оцените пожалуйста этот пост
Сохрани к себе на стену!
Сиротство сочинение
Семья — главная ценность в жизни любого человека. Семья — это место, где нас любят и ждут. Семья — это люди, которых мы любим, о ком заботимся, кому желаем добра и счастья.
Время от времени в семье случается чудо. Это чудо, когда в ней рождаются дети. В первые минуты жизни, все малыши очень похожи друг на друга. Но жизнь сурова и беспощадна. Одним малышам все рады, они желанны и любимы, других же молодые мамы оставляют в родильном отделении, сразу после рождения. Эти дети оказываются ненужными, лишними в жизни своих родителей. Судьба приготовила
малышам суровое испытание, пожалуй, самое жестокое, которое может быть в жизни. Они совершенно одни в этом огромном мире, брошенные на произвол судьбы.
По законодательству Российской Федерации дети, оставленные в родильном доме, подкинутые к каким-либо учреждениям или найденные на улице, доставляются в больницу, где их обследуют и передают в дом ребенка. С этого момента ребенок приобретает статус сироты и вместе с ним шанс на обретение новых родителей.
Конечно же мы все любим детей. Любим их забавные лица и милые улыбки, их наивные вопросы и веселый смех. Но всегда ли люди готовы заглянуть в глаза тех из
них, что остались без родительской заботы?
К сожалению, по числу брошенных детей в мире, первое место занимает Россия. К настоящему времени в нашей стране количество таких детей составляет более одного миллиона человек. Каждый шестой из них — «социальный сирота», то есть ребенок без семьи при живых родителях.
О детях-сиротах, конечно же, всегда заботится государство, в отдельных случаях родственники или те, кто готов отдать частичку душевного тепла одинокому человечку. Только проблема в том, что таких людей очень мало. Мало тех, кто готов взять на воспитание такого малыша.
В США например, существует очередь на усыновление детей-сирот, там вообще нет детских домов, поэтому многие из таких семей берут на воспитание детей из других государств. А что же у нас?
Многие семьи элементарно боятся, придерживаются своеобразных «мифов» о приемных детях. Кто-то сваливает на плохую наследственность, кто-то считает, что у всех отказников родители-алкоголики, нормальные люди от своих детей не отказываются или у детей имеются физические или умственные отклонения и так далее можно перечислять до бесконечности. Только, скорее всего в человеческом сознании скрывается социальная несостоятельность, боязнь ответственности, что не справятся. А смогут ли они полюбить ребенка? Сможет ли ребенок полюбить их?
Это все выдумки!
Будет ли человек добрым, сможет ли в дальнейшем создать свою семью, любить и растить своих детей, найдет ли себя в жизни, определяется не по генам, а зависит от любящих его людей. Психологи всего мира утверждают, что если в семье любят ребенка, то он обретает внутреннее спокойствие и уверенность, чувствует себя защищенным.
Ребенок может научиться любить! Научиться этому он может только у взрослых! В руках людей, вырастут ли они добрыми и любящими, или от людской бесчеловечности их сердце превратится в камень.
ИЗОБРАЖЕНИЕ СУДЬБЫ ДЕТЕЙ-СИРОТ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. 1. ВВЕДЕНИЕ. Кто может быть беззащитнее сироты? Потребность в опеке, в родителях, которые обеспечивают стабильность мира маленького ребенка, является одной из базовых потребно-стей. Лишенный родительской заботы, сирота «открыт всем ветрам». Сирота (по словарю С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой) – ребенок или несовершенно-летний, у которого умер один или оба родителя. Сиротство – состояние сироты, одиночество. Проблема бездомных детей, сирот была актуальна во все времена. Сиротство является одной из острейших, массовых и социально опасных явлений в обществе. С каждым годом все увеличивается число детей, оставшихся без попечения родителей. При смене времен, по-литических, экономических и социальных формаций проблемы детей-сирот остаются. В настоящее время их численность составляет около 2,5% от общего числа несовершеннолет-них. Этот показатель не включает беспризорных детей, поскольку сегодня в Российской Фе-дерации ни одно ведомство, занимающееся ими, не имеет точных данных об их количестве. Оценки числа беспризорных детей в нашей стране колеблются в пределах от 2 до 5 млн. че-ловек (при общем числе детей в России около 30 миллионов). Это даже превышает абсолют-ные цифры данного показателя в период после Великой Отечественной войны. Большая часть беспризорников уходит из неблагополучных семей, где родители о них не заботятся, следовательно, эти дети относятся к категории социальных сирот. 2. Путь исследования темы сиротства от фольклора до произведений современной литературы. 2.1. Как воплощается тема сиротства в произведениях устного народного творче-ства. Проблема сирот находит широкое отражение в русских народных пословицах и пого-ворках: Без отца – полсироты, а без матери – вся сирота. «Не строй церковь – пристрой сироту», – призывает русская пословица. «Сироту воспитать, что храм возвести», – утверждает мысль народа. Мотив сиротства являлся распространенным и в народных сказках. Сказки отражают жизнь людей, проблемы, с которыми сталкивается человек. Дети в сказках становятся сиро-тами по тем же причинам, что и в жизни: болезнь и смерть одного из родителей или сразу обоих. Бедствия, выпадающие на долю сирот, бывают и вполне реальными: – притеснения со стороны мачехи и сводных сестер (в сказках «Морозко», «Крошечка – Хав-рошечка»), Но сказка изображает идеальный мир, в котором, если и возникают беды – голод, бо-лезни, сиротство, то в финале любой конфликт имеет идеальное разрешение. Появившийся вовремя избавитель: солдат, шедший мимо, добрый молодец, готовый жениться и взять под защиту – разрешает любую проблему. 2.2. Тема сиротства в русской классике Нелюбовь мачехи к падчерице часто встречается и в авторских литературных сказках. В произведении А.С. Пушкина «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» царевна – не родная дочь царицы. Героиня добра, прекрасна, трудолюбива: «и хозяюшкой она в терему меж тем одна уберет и приготовит…». Верна, покорна судьбе: «…но другому я навечно отда-на…». Испытания, выпавшие на долю царевны, ужасны: ее выгоняют из дома, оставляя на съедение волкам в лесу. А злая мачеха, узнав о счастливом спасении, сама решает убить ее ядом, которым пропитано яблоко. Но смерть несчастной оборачивается глубоким сном, даже богатыри не могут оживить ее. Финал сказки тоже традиционен: царевна оживает. Добро и любовь объединяются в своей победе. И злу не устоять против этого союза: царица умерла без «посторонней помощи», от собственной злости – «тут ее тоска взяла, и царица умерла». Это еще одно отличие сказок: сколько бы зла ни сделали главному герою, он прощает и не собирается мстить. Судьбы сирот отражаются не только в сказках, но и в произведениях других жанров. Так, в комедии «Недоросль» Д.И. Фонвизин мастерски обличает крепостников Скотининых, Простаковых, способных глумиться над положением Софьи, думая, что она круглая сирота. « Сколько горестей терпела я…Бессовестные мои свойственники…», – говорит глав-ная героиня. – Сегодня, однако ж, первый раз здешняя хозяйка переменила со мной свой по-ступок. Услыша, что дядюшка мой делает меня наследницей, вдруг из грубой и бранчливой сделалась ласковою до самой низкости». Мотив сиротства – один из самых пронзительных мотивов творчества Лермонтова. Сиротство – общая судьба Лермонтова и Мцыри, следствием которого становится ощущение бесприютности, незащищенности, заброшенности, собственной неполноценности и даже об-речённости. Сиротство и “плен” Мцыри определены войной на Кавказе и горькой судьбой его се-мьи . Отторжение от родных Мцыри воспринимает как чудовищную несправедливость, как отторжение от людей вообще. Мцыри в самом начале исповеди говорит о своем сиротстве с тоской и сожалением; он вспоминает, что уже давно поклялся разыскать свою семью, своих родителей. Этот порыв вполне понятен: нельзя не сочувствовать человеку, который вырос без материнского тепла и отцовской заботы. В череде образов детства наряду с “мирным домом” и “вечерним очагом” возникают отец, сестры, а метафорический мотив дружеских, братских объятий становится в поэме сквозным. Именно без них Мцыри обречен умереть “рабом и сиротой”. Потеря матери для Мцыри настолько трагична, что её невозможно выразить никакими словами, отсюда сон про золотую рыбку и её грустная песня. В наш век “случайных семейств” гуманные уроки Лермонтова оказываются, может быть, самыми необходимыми. Ведь исчезновение духовной традиции, которая передавалась бы от отца к сыну, становится существенной чертой нашего жизнеустройства. Ещё в 1838 го-ду в стихотворении “Дума” Лермонтов обратил внимание на такую черту национального ар-хетипа “отцы — дети”: “отцеубийство”, когда “дети” смотрят на “отцов” как на нечто ненуж-ное, отжившее, как на изначальное зло. В таком тотальном отрицании отцов кроются многие современные беды России. Целый день на фабриках колеса Жалобы детей, обреченных на медленное умирание у фабричного станка, остаются без ответа. Стихотворение «Плач детей» – это страстный голос в защиту маленьких тружеников, отданных голодом и нуждой в капиталистическое рабство. 2.3. Как воплощается тема сиротства в литературе XX века? 2.4. Проблема сиротства в сегодняшнем мире. 3. Заключение Приложение к статье: My WebPage |
Новость Образ сироты в мировой художественной литературе
Заголовки детских книг так и манят читателей погрузиться в захватывающие приключения, полные секретов, волшебных тайн и скрытых чудес. Но самый загадочный парадокс этих книг находится у всех на виду.
Подумайте о Рапунцель, о Дэвиде Копперфилде, Пеппи Длинныйчулок, Хайди, Хитклиффе, Супермене, Человеке-пауке, Томе Соейре, Гарри Поттере, Оливере Твитсе, Золушке, Анне из «Зеленых Мезонинов», Маугли, «Девушке с татуировкой дракона», Софи из «БДВ», Пипе из «Больших надежд», о «Маленькой принцессе», Джейн Эйр, Мартине Чезлвите. Этот список можно продолжать бесконечно.
Многие из наших самых любимых литературных персонажей – сироты, приёмные дети, воспитанники или подкидыши.
Исключение родителей из повествовательной канвы литературного произведения позволяет поместить ребенка — и его приключения – в основу истории, и является обоснованным и распространенным драматическим приемом. Читатель всем сердцем сочувствует таким героям, жаждет, чтобы они победили, но в тоже время ни один из нас не желает, чтобы за его плечами оказался опыт существования в детском доме.
Зато каждый из читателей свято верит, что после ужасных событий, связанных с потерей родителей, в жизни этих детей должно произойти что-то чрезвычайно хорошие. Они должны получить благословение свыше, и проведение поведет их самым необычным путем к обязательному счастью.
Одинокий сирота – свободный персонаж. Любой родитель непременно остановил бы своего ребенка тысячью способами, соберись тот в опасное путешествие, чем помешал бы развитию сюжета.
С другой стороны, именно родители в основном формируют личность ребенка, а сиротам не хватает этого формирующего фактора. Зато во время путешествий и приключений есть простор для героя-сироты, чтобы задаться извечным вопросом: «Кто я? Почему страшные монстры (в прямом и переносном смысле) преследуют меня? Какова цель моего существования? Почему меня оставили одного во враждебном мире? Смогу ли найти того, кто станет любить меня?» Это идеальное решение для автора, стремящегося к развитию своего персонажа.
Обычно разницу между плохим и хорошим, добром и злом детям объясняют родители. Но как быть сироте с этими фундаментальными вопросам нравственности? Герои, которые в самых сложных ситуациях неизменно остаются на стороне добра, особенно трогают души читателей. Отсюда такая небывалая детская любовь к Оливеру Твисту и Гарри Поттеру. Но, если литературные герои викторианской эпохи обладали какой-то мощной и искупительной духовной силой, то современные нам персонажи, такие как Гарри Поттер или Человек-паук, — герои более активные, обладающие способностями бороться и победить зло.
В 19-веке Диккенс много писал о бедности, как взрослой, так и детской на улицах большого города. На каком-то этапе это дало свои плоды и человечество навсегда изменилось, как изменилось и его отношение к детям-сиротам. А литература, если речь идет о настоящем искусстве, — учит нас эмпатии, глубокому эмоциональному сопереживанию. Каждая слезинка, оброненная на книжную страницу, делает лучше любого из нас, а значит мир не столь безнадежен, как о нем принято думать.
Сироты в детской литературе | Папмамбук
Вот и в нашем современном обществе тема сирот внезапно вышла на первые полосы газет и стала предметом всеобщего обсуждения. Но литература и здесь оказалась впереди средств массовой информации – в последние годы и в отечественных, и в переводных книжках постоянно присутствуют литературные герои-сироты.
Современные писатели, пишущие для детей и подростков, например, Дина Сабитова и Екатерина Мурашова, часто обращаются к теме сиротства и усыновления. Вряд ли они сговорились между собой писать на эту тему, скорее тема просто «висит в воздухе». Четыре книги Сабитовой – и для маленьких, и для тех, кто постарше, – про сирот и усыновленных детей: «Сказки про Марту», «Цирк в шкатулке», «Где нет зимы» и «Три твоих имени». В произведениях Екатерины Мурашовой, начиная с ранней повести «Обратно он не придет!» и до последнего романа «Одно чудо на всю жизнь», герои – дети-сироты, в буквальном смысле слова выброшенные на обочину жизни. Да и другие писатели от них не отстают.
Почему же детские книги так интересуются сиротами и почему сами дети готовы читать бесчисленные истории про сирот, от Оливера Твиста до Гарри Поттера? Какую функцию выполняет сирота в книге? Что видится маленькому читателю, когда он держит в руках эти книги, читает такую часто грустную историю? Образ сироты – идеальная проекция разнообразных чаяний и страхов, присущих ребенку, в нем отражаются и тайные мечты читателя, и самые тайные тревоги, в которых он сам себе порой не может признаться.
Сирота в книге – это тот, кто достигает дна, и вместе с тем способен подняться на самый верх. Гадкий Утенок становится лебедем, полусирота Золушка выходит замуж за принца, Оливер Твист находит семью, Поллианна выздоравливает, Гарри Поттер побеждает всех врагов, а вместе с ними маленький читатель обретает веру в себя и учится противостоять жизненным невзгодам и надеяться на победу. А для взрослого читателя детских книг образ героя-сироты может стать путеводной нитью в понимании того, как в выборе литературного героя проявляются те или иные тенденции, существующие в обществе, в котором книга создавалась.
Сирота – олицетворение Добра, которое побеждает Зло. Слабый одерживает блистательную победу над сильным. Нет ничего притягательнее этого образа. Тем не менее образ сироты-победителя существует далеко не во всех литературных историях; в разных культурах и в разные эпохи сироте отнюдь не всегда удается добиться победы – стоит только вспомнить короля Матиуша Первого или гуттаперчевого мальчика Петю.
Каждому ребенку знакомо чувство одиночества, но сирота – это не просто одиночество, это еще и какие-то другие, новые возможности, открывающие простор мечте и воображению. Мечта даже самого благополучного ребенка о другой семье, о других родителях – не таких обыкновенных и заставляющих его учить уроки, а о волшебных, богатых, успешных, которые, конечно же, и есть его настоящие родители, – существует и в психической реальности, и в литературном каноне.
Кто может быть беззащитнее сироты? Потребность в опеке, в родителях, которые обеспечивают стабильность мира маленького ребенка, является одной из базовых потребностей. Безопасность, комфорт, постоянство условий жизни согласно американскому психологу Абрахаму Маслоу составляют суть того, без чего мы не можем существовать. Лишенный родительской заботы сирота «открыт всем ветрам», и маленькому читателю, чьи страхи чаще всего воображаемые, этот образ помогает и избавиться от переполняющей его тревоги, и научиться сочувствию и состраданию.
Сирота – это то зеркало, в котором ребенок видит самого себя, зеркало, способное вести с ребенком диалог. Эмоциональное воздействие книг о сиротах можно суммировать следующим упрощенным образом: если у сироты получилось, получится и у меня. Реальность, конечно, значительно сложнее, но детская книга – этот тот полигон, на котором ребенок отрабатывает свои взаимоотношения с миром. Иначе говоря, образ сироты в книге обращается непосредственно к «внутреннему ребенку», существующему, согласно другому американскому психологу, Эрику Берну, в психической реальности и детей, и взрослых. Благодаря сиротам в детских книгах даже мы, взрослые, можем удивительно много узнать о себе самих.
Ольга Бухина
Понравилось! 4
Итоговое сочинение — 2019: «Отцы и дети»
Текст: Анна Чайникова, учитель русского языка и литературы школы № 171
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Комментарий ФИПИ
Данное направление обращено к вечной проблеме человеческого бытия, связанной с неизбежностью смены поколений, гармоничными и дисгармоничными взаимоотношениями «отцов» и «детей».
Эта тема затронута во многих произведениях литературы, где рассматриваются различные типы взаимодействия между представителями разных поколений (от конфликтного противостояния до взаимопонимания и преемственности) и выявляются причины противоборства между ними, а также пути их духовного сближения.
Аспекты рассмотрения тематического направления• Конфликтные/гармоничные отношения отцов и детей• Преемственность поколений (традиции, положительный/отрицательный опыт, передаваемый от отцов детям)
• Роль родителей в жизни ребенка (влияние, воспитание, формирование мировоззрения)
• Тема сиротства (необходимость иметь родителей)
Тема «отцов и детей» — вечная тема литературы, с древних времен к ней обращаются многие как русские, так и зарубежные авторы. Отношения между родителями и детьми могут быть гармоничные, проникнутые нежностью, теплотой, построенные на взаимном уважении и безоговорочной любви. Но порой мы встречаем и совершенно противоположные отношения близких людей, непростые, противоречивые, подчас драматичные. Да, не всегда родители и дети могут сохранить гармонию, жить в мире. Спор поколений неизбежен: родители и дети имеют разный культурный опыт и мировоззрение, юности свойственны радикальные взгляды, а умудренная опытом зрелость, напротив, консервативна. Порой кажется, что родители и дети — это два разных мира, которые никогда не поймут друг друга, но на самом деле это не так.
Л. Н. Толстой в романе-эпопее «Война и мир» на примере двух семей показывает, какими могут быть отношения между родителями и детьми. Любимая писателем семья Ростовых является воплощением идеала гармоничных отношений между родителями и детьми: мать не ругает баловницу Наташу за нарушение этикета, когда та шалит при гостях за столом, «хочет хмуриться, да не может». Наташа бесконечно доверяет матушке, во всем всегда открывается ей. Для девушки нет лучшей советчицы и подруги, чем мать, к которой она каждый вечер приходит в комнату поговорить перед сном.
Совсем другие отношения мы видим между старым князем Болконским и его дочерью княжной Марьей. Язвительные насмешки отца над религиозностью дочери, его резкие выпады в ее адрес, беспощадная критика (и оделась «как дура», и некрасива «…и кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка») создают впечатление, что этот жестокосердный старик просто ненавидит дочь. Однако это только кажущееся отчуждение и пренебрежение.
Отец категорически против того, чтобы княжна Марья приняла предложение от Анатоля Курагина, и не только потому, что видит насквозь меркантильного и недалекого жениха, испытывающего чувства только к завидному состоянию Болконских. Старика сердило, что приезд Курагина «поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос», на который он боялся себе дать ответ: «решится ли он когда-либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. <…> Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима». Любовь-мука — то, что испытывают друг к другу отец и дочь Болконские. Быть вместе им тяжело, но даже мысль о жизни порознь непереносима.
Мнимая вражда отца с дочерью достигает апогея, когда между ними происходит серьезный конфликт из-за M-lle Bourienne, подруги княжны Марьи, которую отец приближает к себе, чтобы досадить дочери. Он всячески показывает, что француженка «первый человек в доме» и его «лучший друг», а не дочь, заставляет ее просить прощения у M-lle Bourienne за непочтительность. Между близкими людьми вырастает стена, через которую, кажется, княжне Марье, страдающей от разлада с отцом, не пробиться. Они друг друга не слышат, семья, разделившаяся на два лагеря, «чуждые и враждебные между собой», больше напоминает поле боя.
Чувствуя, что виноват, но не умея с собой сладить, отец «знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал также, что не может не мучить ее и что она заслуживает этого». Однако княжна Марья, как бы ни были сильны обиды, наносимые отцом, корила себя за то «чувство, похожее на гордость жертвы», которое испытывала: «И вдруг в такие-то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой трясущейся головой. “Он стар и слаб, а я смею осуждать его!” — думала она с отвращением к самой себе в такие минуты».
Тяжесть положения княжны Марьи, покорно сносившей попреки отца и безропотно принимавшей его гнев, порой рождала мысли о новой, свободной жизни, которая у нее начнется после смерти старика, однако она гнала их, осознавая греховность таких помыслов.
Когда княжна Марья понимает, что дни старого князя Болконского сочтены, ее охватывает страх потерять его: «Она вспоминала свою всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней». Действительно ведь, движимый любовью, он учил ее геометрии, горячился, когда она делала что-то неверно, из любви к дочери он выгнал беспутного Анатоля Курагина, который бы, женившись на ней, сделал ее несчастной.
Последний разговор приносит им обоим облегчение: между ними наконец-то рушится стена непонимания, и все то, что так долго мешало им быть вместе, исчезает. Может быть, именно в этот момент, перед вечным расставанием, они понимают, как искренно и нежно любили друг друга, но прятали это чувство. Впервые отец нежен с дочерью, впервые говорит самые важные слова, которых она так ждала: «Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо!.. — и слезы текли из его глаз».
«Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду…
— Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет…»
Афоризмы и высказывания известных людей• Любовь к родителям — основа всех добродетелей. (Цицерон)Примерные формулировки темы• Отношения между родителями и детьми так же трудны и столь же драматичны, как отношения между любящими. (А. Моруа)
• Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее. (Дж. Оруэлл)
• Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет. (М. Твен)
• Когда, наконец, понимаешь, что твой отец обычно был прав, у тебя самого уже подрастает сын, убежденный, что его отец обычно бывает не прав. (Л. Питер)
• Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности. (А. С. Пушкин)
• Помните, что дети ваши будут обходиться с вами так же, как вы обходитесь со своими родителями. (Ф. Милетский)
• Неблагодарный сын хуже чужого: это преступник, так как сын не имеет права быть равнодушным к матери. (Ги де Мопассан)
• Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей. (В. А. Ключевский)
• Дети больше походят на свое время, чем на своих родителей. (Арабская пословица)
• Детям больше нужен пример для подражания, чем критика. (Ж. Жозеф)
• Главная опасность, от которой необходимо оберегать детей, — их родители. (Б. Шоу)
• Годы детства — это прежде всего воспитание сердца. (В. А. Сухомлинский)
• Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его. (В. Гюго)
• Дети должны воспитываться не для настоящего, а для будущего, возможно, лучшего состояния рода человеческого. (И. Кант)
• Детство часто держит в своих слабых пальцах истину, которую не могут удержать взрослые люди своими мужественными руками и открытие которой составляет гордость позднейших лет. (Дж. Раскин)
— Почему проблему «отцов и детей» называют «вечной»?Список литературы— Какими бывают взаимоотношения отцов и детей?
— На чем строятся взаимоотношения в семье?
— К чему может привести конфликт поколений?
— В чем причины конфликта отцов и детей?
— Возможна ли гармония в отношениях отцов и детей?
— Противостояние отцов и детей как борьба старого и нового.
— Как вы понимаете словосочетание «преемственность поколений»?
— В чем заключается многозначность словосочетания «отцы и дети»?
— Чем опасно отсутствие преемственности поколений?
— Для чего нужно помнить о предках?
— Какова роль отца/матери в жизни ребенка?
— Может ли кто-нибудь заменить родителей?
— Как вы понимаете выражение «Чужих детей не бывает»?
— Какое влияние родители оказывают на становление личности ребенка?
— Чем родители могут навредить своему ребенку?
— Согласны ли вы с выражением: «Не надобно другого образца, когда в глазах пример отца».
Д. И. Фонвизин «Недоросль»
А. С. Пушкин «Станционный смотритель», «Капитанская дочка»
Н. В. Гоголь «Тарас Бульба», «Мертвые души»
И. С. Тургенев «Отцы и дети»
А. Н. Островский «Гроза»
М. Е. Салтыков-Щедрин «Господа Головлёвы»
Л. Н. Толстой «Детство», «Война и мир»
А. П. Чехов «Вишневый сад»
М. Горький «Детство»
В. В. Набоков «Дар»
В. Распутин «Прощание с Матёрой»
А. Вампилов «Старший сын»
А. Алексин «В тылу как в тылу», «Безумная Евдокия», «Шаги»
Б. Васильев «Завтра была война»
Б. Екимов «Пара осенней обуви», «Ночь исцеления»
А. Приставкин «Портрет отца», «Честная правда», «Отец Фесенко»
П. Санаев «Похороните меня за плинтусом»
Р. Д. Гонсалес Гальего «Белое на черном»
Н. Горланова, В. Букур «Роман воспитания»
Дж. С. Фоер «Жутко громко и запредельно близко»
Гузель Яхина: «Незримый главный герой в романе
— В новом романе вы продолжаете тему сиротства и обращаетесь теперь к 20-м годам прошлого века. Почему эта тема и то время так вам близки и дороги?
— Первые десятилетия советской власти – это время, которое определяет нас сегодняшних. Именно тогда были заложены основы государства, в котором мы живем и сейчас – не формально, а по сути. Тот пресловутый «советский человек», которого лепили из «человеческого материала» большевики, жив и по сю пору – в нас. Говорю это без негативного оттенка – имея в виду наследование как коллективных травм, нанесенных нашему обществу в ранние советские годы, так и некоторых прогрессивных вещей. Советское – это часть нашего анамнеза, отрицать это нельзя. И для меня написание книг о ранней советской эпохе – не эскейпизм, а в чем-то попытка разобраться в сегодняшнем дне.
Тема сиротства, конечно, присутствует в романе, но не она – главная. Да, идущий из Казани в Самарканд эшелон везет пять сотен сирот-беспризорников, чтобы спасти от голодной смерти. Да, главный герой романа – начальник эшелона Деев – также вырос без семьи, а в эшелоне внезапно обретает эту семью. Но все же книга – не про детско-родительские отношения. Незримый главный герой в романе «Эшелон на Самарканд» — голод в Поволжье. Именно он определил судьбы всех персонажей – в книге я хотела описать коллективный опыт, случившийся в голодные годы в стране.
Если же говорить в целом об отношениях детей и отцов в раннее советское время, то 1917 год, конечно, можно назвать водоразделом – революция разделила поколения, возвела стену непонимания, вражды, забвения. Поэтому тема сиротства – не столько даже фактического, когда родители погибали, а скорее духовного сиротства, когда отцы и дети оказывали по разную сторону идеологической баррикады – эта тема, на мой взгляд, относится к лейтмотивам той эпохи.
— Продолжаете вы и свои языковые поиски, и находки (детские прозвища). Вы искали значения слов специально для этого романа или языковая лаборатория у вас работает постоянно?
— Язык романа собирался из разных источников. Погружаясь в тему, я много времени провела за чтением архивных документов, газет, писем той поры – и окунулась в лексикон 1920-х годов. И такие слова, как «голдети», «эвакопункт», «помгол» или «заготкампания» естественным образом влились в текст повествования. А также – словечки и фразы беспризорных детей. «Я тебя научу насчет картошки дров поджарить!» или «Ты еще не дорос до моих зубов!», или «Больно важно вы едите, ну прямо как Ленин», или «Мы — пальцы мазаные, сплетуем – блоха не учует» — все эти фразы невозможно придумать, они взяты из первоисточников. Иногда я целые сцены выстраивала для использования этих фраз – чтобы в тексте чувствовалась правда, в том числе и переданная через язык. «Горлохват», «клюквенник», «штымп», «ишачка» и еще сотня соленых словечек — это все из арго беспризорников.
Отдельно создала словарик из волжских, свияжских, казанских говоров и бурлацкого лексикона – прошерстила тома Словаря русских народных говоров и выписала те словечки и выражения, которые показались интересными, «вкусными». Что-то использовала. «Бус», «алдашить», «бутыскнуть», «валявка», «вар-пыш», «сухоляда», «квакала» и многое другое – оттуда.
То есть «языковая лаборатория» работает не постоянно, а под определенную задачу – создавая лексикон конкретного романа. Под конкретный же роман создается и структура повествования, и сеть персонажей, и вообще все художественные «ключи».
— Вы пользовались при написании романа воспоминаниями тех, кто занимался с беспризорниками, архивными материалами и газетными подшивками. Когда вы поняли, что будете писать на эту тему? Есть ли у вас личные пересечения с ней, пострадала ли ваша семья, ваши предки от голода?
— В 1921-1922 году тема голода не сходила с газетных полос (правда, и газет тех было – чуть) – это была самая насущная тема, наравне с гражданской войной, она освещалась очень подробно. Письма и литературные тексты голодающих, рецепты суррогатного хлеба, даже статья с говорящим названием «Какое лакомое блюдо – суслики!». В голодающих районах издавались так называемые «Книги голода» — сборники литературных текстов и фактов о голоде (я читала самарское издание, от него пробирает дрожь). В Самаре и Саратове открыли музеи голода. Врачи публиковали монографии о голоде и его влиянии на человеческие организмы.
Но уже в конце 1922 года государственная пропаганда заявила через газеты о победе над катастрофой. Это не соответствовало правде – профессиональные историки говорят о фактах массового голодания еще в 1923 году – но постепенно тема действительно ушла из повестки. А затем и стала замалчиваться. В историографии голод стали скромно называть «недородом». В искусстве и литературе об этой теме рассказывалось не много.
В хрущевскую оттепель была предпринята единственная (известная мне) попытка честно рассказать о катастрофе 1920-х – Шухрат Аббасов создал двухсерийный художественный фильм «Ташкент – город хлебный», где использовал много хроники, снятой Дзигой Вертовым и Эдуардом Тиссэ в голодающем Поволжье. Кстати, сценаристами выступили юные Андрей Кончаловский и Андрей Тарковский. Но картину сильно порезала цензура – вся хроника была удалена, а сам фильм сокращен до одной серии. Только в 2010-е годы на студии «Узбекфильм» воссоздали первоначальную версию картины. Таким образом, об этой теме было мало сказано. И очень мало сказано правды.
Изначально я не планировала создавать роман о голоде в Поволжье – слишком серьезный замах, слишком большая ответственность. Была задумка написать камерную повесть о мальчиках-беспризорниках, которых собирают в коммуне для дефективных детей, и я почти год пыталась составить этот довольно искусственный сюжет. Однако тема голода победила – я отставила все придуманные конструкции и сделала главным героем взрослого человека. А роман поместила в жанр путешествия.
О «поездах Дзержинского» знаю не понаслышке – один из моих дедов был беспризорником, и в начале 1920-х его на таком вот поезде вывезли из голодной Казани в Туркестан и спасли. Увы, ничего, кроме этого факта, о беспризорной жизни дедушки не знала. Поэтому весь материал для книги начитывала и насматривала (в хронике).
— После успеха «Зулейхи» и фильма по этому роману вы написали «Дети мои», второй роман тоже был хорошо принят. Какую принципиально иную задачу вы для себя ставили в третьем романе?
— Конечно, второй роман – очень серьезное испытание для автора. Признаюсь, писать книгу «Дети мои» было непросто, мешали разные страхи. При создании «Эшелона» основной трудностью были не тревоги и комплексы, а сама тема – совершенно трагическая. Важно было не провалиться в это трагическое – не превратить книгу в реалистичное описание ужаса. А такие соблазны возникали после погружения в материал.
Поставила себе творческую задачу – найти противовесы тяжелой теме. Придумала любовную линию (начальник эшелона Деев, молодой фронтовик с трудным прошлым, влюбляется в детского комиссара Белую). Задала основной жанр повествования – приключения, экшн. Описала как можно более ярко мир беспризорных детей – пассажиров эшелона. Использовала кинематографический инструментарий – постаралась показать историю читателю как увлекательное кино. Сделала диалоги короткими и конфликтными, все внутренние движения души героев постаралась вынести вовне – в действия. Надеюсь, эти приемы работают: что роман все же читается легко, несмотря на серьезную тему, что сюжет тянет за собой, увлекает, что читательские эмоции развиваются по синусоиде – от теплого и радостного к грустному и страшному, затем обратно.
— Капитолийская волчица и другие мифологические и архетипические образы нужны вам для того, чтобы приподнять эту историю до общечеловеческого значения?
— В романе действительно много мифологического. Начиная с сюжета, который выстроен как героический миф: начальник эшелона Деев на пути длиной в 4 000 миль и 6 недель встречает много препятствий и совершает много мелких подвигов. Такая структура отсылает не то к античному мифу, не то к сказке – и вселяет надежду, что странствие закончится хорошо, то есть помогает читателю справиться с непростой темой. В книге много второстепенных героев, которых называют не именами, а кличками, похожими на сказочные: Огненные Усы, Баранья Башка, Железная Рука… Эти герои одновременно – и реалистично выписаны, и имеют мифологическое измерение. Хотелось создать историю, которая работает одновременно и как исторически безупречный роман, читая который можно знакомиться с темой голода 1920-х, и как вневременная история о человечности – это главная тема книги. Человечность – как непременное условие выживания любого общества. Дети эшелона достигают Самарканда только благодаря тому, что все встречные взрослые проявляют милосердие – оно обнуляет на время социальную вражду и объединяет очень разных людей единой целью спасти детские жизни.
Интервью: Маргарита Кобеляцкая
сирот в художественной литературе — Британская библиотека
Почему сироты так часто появляются в художественной литературе XIX века? Профессор Джон Муллан размышляет о возможностях, которые они предоставляют авторам, рассматривая некоторые из самых известных примеров того периода.
Неслучайно самый известный персонаж современной фантастики — Гарри Поттер — сирота. Приключения ребенка-волшебника основаны на смерти его родителей и ответственности, которую он должен взять на себя.Если мы посмотрим на классическую детскую литературу, мы обнаружим множество сирот. Детская героиня одной из самых ранних популярных детских сказок Little Goody Two-Shoes (опубликованной Джоном Ньюбери в 1765 году) была сиротой. Главные герои The Secret Garden , Anne of Green Gables , Tom Sawyer и Ballet Shoes , и это лишь некоторые из них, также являются сиротами. Их истории могут начаться, потому что они оказываются без родителей, готовые открывать для себя мир.Таким образом, Сирота Энни (добросердечная и жизнерадостная детская героиня сначала из чрезвычайно популярного в США комикса, затем из радиошоу, фильма и мюзикла) блуждает по иногда злому миру, раскрывая качества других, не запятнанная глупостью. или коррупция.
Сирота — это прежде всего неуместный персонаж, вынужденный обитать в этом мире своим собственным домом. Сам роман вырос как жанр, представляющий усилия обычного человека пройти свой путь через жизненные испытания.Таким образом, сирота по сути своей является романистическим персонажем, отрешенным от устоявшихся условностей, чтобы столкнуться с миром безграничных возможностей (и опасностей). Сирота ведет читателя через лабиринт переживаний, встречает жизненные угрозы и ухватывается за возможности. Будучи в центре внимания рассказа, он или она является наивным зеркалом для качеств других. В детской литературе, конечно, сирота в конце концов найдет счастье, которое компенсирует отсутствие родителей. Оливер Твист Диккенса, который остается добродетельным и невинным, несмотря на преступную компанию, которую он поддерживает, сопоставим с этими персонажами из детской фантастики.Как и многие из них, он обнаруживает унаследованное достаток, но попутно раскрывает читателю секреты преступного неблагополучия Лондона.
Цветные иллюстрации из издания
Oliver Twist 1911 годаИллюстрация Джорджа Круикшенка, на которой Оливер Твист с тревогой наблюдает за карманной кражей «Искусного ловкача», издание 1911 года.
Просмотр изображений из этого элемента (24)Условия использования Public Domain
Уязвимость и гувернантка
Любой автор, интересующийся уязвимостью детей, скорее всего, подумает о сиротах.Майлз и Флора в фильме Генри Джеймса «Поворот винта» — жертвы злых духов, потому что у них нет родителей, а только постоянно отсутствует опекун. Их гувернантка, главный рассказчик повести, знает, что она их единственный спаситель. По иронии судьбы, быть гувернанткой обычно считается занятием сирот в романах XIX века. Одним из первых примеров является Джейн Фэйрфакс в фильме Джейн Остин «Эмма », которая, будучи сиротой, полностью зависит от доброты других. Она выживает в качестве спутника жизни близкого (и богатого) друга, но когда этот друг выходит замуж, она должна искать другой способ поддержать себя.Когда ее тайная помолвка с Фрэнком Черчиллем рушится, кажется, что ей придется стать гувернанткой. Она называет это занятие разновидностью рабства.
Гувернантка — еще один повторяющийся литературный мотив. Подобно сироте, она находится между ними, выше любого слуги, но не является членом семьи. В романах эта работа, естественно, принадлежит сироте, не имеющей определенной классовой принадлежности. Самая известная антигероиня викторианской фантастики, Бекки Шарп из книги Теккерея Vanity Fair , — сирота, которая становится гувернанткой, хотя в ее случае эта работа — первая ступень на ее пути вверх по обществу.Как и другие литературные сироты, которые становятся гувернантками, она более образована и образована, чем те, кто ее нанимает. Очаровательная гувернантка Люси Грэм в викторианском бестселлере Мэри Элизабет Брэддон Lady Audley’s Secret неизбежно осталась сиротой, как и мисс Уэйд, зловещая гувернантка из Little Dorrit Диккенса.
Принятие
Жизнь гувернантки — удел самой известной сироты викторианской литературы, Джейн Эйр из Шарлотты Бронте.Подобно многим сиротам того времени, Джейн, родители которой умерли, когда она была очень маленькой, забрали к себе родственники. Пип в «Большие надежды» и Эстер Саммерсон в «Холодный дом » одинаково усыновлены недовольными и карательными отношениями. В Великобритании усыновление не регулировалось законом до 1920-х годов, поэтому было легко и обычно неформально. В произведении Джорджа Элиота «Сайлас Марнер » брошенная Эппи, мать которой умирает у дверей Сайласа, усыновляется скрягой-одиночкой без каких-либо возражений со стороны приходских властей.В романе Томаса Харди « Джуд Непонятный » молодого сироты Джуда Фоули принимает его двоюродная бабушка. «Было бы благословением, если бы Богородичи забрали тебя тоже с твоими матерью и отцом, бедный бесполезный мальчик!» — заявляет она. Это звучит от женщины, которая любит цитировать Книгу Иова и «трагически говорит на самую банальную тему», это кажется комичным, но для Иуды позже это будет казаться предвидением (гл. 2).
Институты и неповиновение
Нелюбимая тетя почти не заботится о Джейн Эйр, а кузены мучают ее.Затем ее отправляют в ужасную школу Ловуд, где также бросают большинство учеников. По прибытии она встречает свою однокурсницу Хелен Бернс, которая говорит ей, что «все девочки здесь потеряли одного или обоих родителей, и это называется учреждением для обучения сирот» (гл. 5). Джейн называет это учреждение «приютом для сирот», используя термин, который был распространен в середине 19 века для учреждений, основанных, например, Ловуд, на благотворительные пожертвования и поддерживаемых благотворительными пожертвованиями.Мистер Броклхерст, самопровозглашенный христианин, который правит школой, злобен, и, будучи сиротой, у Джейн есть только собственный дух, которым она может защитить себя. Главные герои, лишенные родителей, такие как Джейн и Джуд, пугающе уязвимы для предрассудков и жестокости.
План приюта для сирот в Лондоне
Буклет, изданный лондонским сиротским приютом с изложением миссии и правил благотворительной организации, 1821 год.Это учреждение было одним из многих в 19 веке, в котором размещались и обучались дети-сироты.
Просмотр изображений из этого элемента (7)Условия использования Public Domain
Сама по себе, Джейн в конечном итоге вынуждена быть гувернанткой. Люси Сноу, героиня и рассказчик последнего романа Бронте, Villette , также кажется сиротой (хотя она, как известно, уклоняется от подробностей своей ранней жизни).Она вынуждена выжить, прежде всего, в качестве платного «компаньона» сварливой старушки, а затем в качестве младшего учителя в школе для девочек в Виллетте (вымышленная версия Брюсселя). «Я полагаю, что ты ничья дочь», — комментирует избалованная ученица Джиневра — и она права (гл. 14). Необычайные исследования женского самосознания Бронте с участием героинь, которые иногда шокировали современников своим неповиновением и самоуверенностью, требовали от нее осиротевания этих героинь.
Даже судьбы Джейн Эйр и Люси Сноу кажутся менее жестокими, чем судьбы Диккенса Оливера Твиста.Его незамужняя мать умирает сразу после родов в приходском работном доме, где он должен оставаться без родителей. Учреждение, поддерживаемое местными тарифами, предназначено для бедных и обездоленных, но является неизбежным местом назначения для сирот, которым не повезло иметь родственников для их усыновления. Во второй главе романа Диккенс с дикой шутливостью размышляет о смертности детей-сирот, обреченных на такую судьбу.
Иллюстрация Оливера Твиста Луизы Корбо
Сентиментальная иллюстрация Луизы Корбо, изображающая Оливера Твиста в форме работного дома, 1851 год.
Просмотр изображений из этого элемента (1)Условия использования Public Domain
Сироты Диккенса
Интерес Диккенса к сиротам почти навязчив. Помимо Оливера Твиста и Пипа, у нас есть Мартин Чезлвит и Дэвид Копперфилд, Сидней Картон в «Повесть о двух городах» и Небрежный в «Наш общий друг», и многие другие. Холодный дом В есть целая каста сирот: не только героиня Эстер, но также Ричард Карстон, Ада Клэр, его кузина и уборщица Джо. Через этих персонажей Диккенс исследует как героическое самовыражение, так и чувство заброшенности, которые часто сочетаются друг с другом. В то время как Эстер побеждает благодаря своим внутренним силам — несмотря на зловещие предсказания «крестной матери» (фактически ее тети), воспитывающей ее, — Ричард, без руля и самообман, погибает. В обнищавшей Джо Диккенс представляет сентиментальную версию более вероятного состояния сироты в XIX веке: ребенка, брошенного в нищету, неграмотность и болезни, преждевременная смерть которого неизбежна.
Сироты занимают особое место в истории романа, особенно в 19 веке. За этими вымышленными сиротами стоит реальная социальная история. Но осиротевание ваших главных героев было также полезным в художественной литературе — средством, с помощью которого они были вынуждены найти свой путь в мире.
- По сценарию Джона Муллана
Джон Маллан — лорд Нортклифф, профессор современной английской литературы в Университетском колледже Лондона.Джон является специалистом по литературе 18-го века и в настоящее время пишет том Oxford English Literary History , который будет охватывать период с 1709 по 1784 год. У него также есть исследовательские интересы в 19 веке, и в 2012 году он опубликовал свою книгу. Что имеет значение в Джейн Остин?
Почему мы так много пишем о детях-сиротах? ‹Literary Hub
До одиннадцати лет меня мучила одна неприятная навязчивая мысль: в какой-то момент моего детства я был обречен стать сиротой.За неделю до вечеринки моих родителей — что, конечно, означало для меня няню — я начал готовиться к их неминуемой смерти из-за автомобиля. Не помню, откуда у меня возникла мысль, что они так погибнут, но я был в этом уверен. Я всегда горько плакал перед их отъездом; и я всегда проводил большую часть вечера в их спальне, лежа на их кровати или сидя в их шкафу, сжимая в руках подарок на память, который напомнил мне о моей матери (шарф, куртка, книга, которую она читала).Я не обращал внимания на попытки бедной няни выманить меня и ждал телефонного звонка или стука в дверь, который принесет с собой известие об аварии — что, как я представлял, было предопределено, обречено, так же верно, как поворот часа .
Теперь, конечно, я симпатизирую няне и моим родителям, которые, кстати, не были частыми социализаторами и, должно быть, боялись моей драматургии так же сильно, как я боялся их отъезда. Но тогда я думал только о себе и о мире, каким я его узнаю, когда наконец стану сиротой.
Не знаю, когда и почему это началось. Но в последнее время мне стало интересно, не виновата ли детская литература, которая мне больше всего нравилась.
Мне понравился Тайный сад — сначала роман Фрэнсис Ходжсон Бернетт, а затем телевизионная постановка BBC 1993 года, в которой в качестве музыкальной темы был использован один из довольно угрюмых Ноктюрнов Бетховена, но та часть, в которой родители Мэри умирают внезапно и насильственно от холеры (который помещен в главе, кстати, озаглавленной «Нет никого левого») прочно укоренился в моем воображении.
Последовал парад других сирот. Энн Ширли, конечно; и Дайси из сериала «Синтия Фойгт» о детях Тиллерманов; а перед ними — дети из товарных вагонов; и почти каждый персонаж, которого Ноэль Стритфилд когда-либо придумал для своих замечательных книг Shoes . А затем некоторые из множества романов Диккенса, посвященных сиротам, а затем Джейн Эйр, книга, которую я упорно читал, когда мне было слишком тяжело, решив пройти через это, в конечном итоге испорченную ужасным обращением с бедной Джейн. сирота, у которой не было никого в мире, чтобы защитить ее.Я знал, что это будет и моей судьбой, когда мои родители, наконец, исчезнут из поля зрения. «Никого не осталось», — стоически бормотала я, когда меня увозили в работный дом.
К моему удивлению, я выбрался из детства с обоими родителями. Но, боюсь, моя юношеская привязанность стала писательской во взрослой жизни, как и многие юношеские пристрастия. Сам того не желая, я включил фактически или функционально лишенного родителей персонажа в каждый из трех моих завершенных романов. (И, если честно, я нахожусь на очень предварительных начальных этапах четвертого эпизода с таким же взрослым главным героем, не имеющим родителей.) Конечно, я не единственный автор, который регулярно использует персонажей-сирот, но я начал сомневаться, почему это стало в каком-то смысле моим личным тропом.
Я мог бы отнести это, я полагаю, к разновидности генерализованного тревожного расстройства, начавшегося в детстве (как и многие писатели, которых я знаю, я обладаю склонностью к катастрофам, наряду с несколько меланхолическим характером и быстрым рефлексом испуга, положительным моментом которого является что я обычно могу поймать падающий напиток, прежде чем он упадет на пол). В конце концов, какова худшая судьба, которую может вообразить ребенок? Потеря родителей там.И мой нынешний художественный интерес к персонажам-сиротам может быть просто пережитком того времени. Иногда мне кажется, что все, что вдохновляет меня писать, зацементировалось для меня к тринадцати годам.
Другая теория: для многих писателей, в том числе и для меня, я думаю, что в написании о сиротах есть практический или функциональный компонент. Персонаж-сирота — особенно тот, кто был сиротой до начала романа — имеет встроенную проблему, которая ведет к встроенному конфликту. И, как я постоянно говорю своим ученикам-писателям, конфликт — это все.
Мелани А. Кимбалл в статье 1999 года в Library Trends под названием «От сказок к художественной литературе: персонажи-сироты в детской литературе» начинается с отрывка из алжирской сказки:
Однажды по земле бродил ребенок-сирота. У него не было ни отца, ни матери, и ему было очень грустно. На него никто не обращал внимания, и никто не спрашивал, почему ему грустно. Хотя ему было грустно, ребенок не умел плакать, потому что слез еще не было на свете.
Когда луна увидела бродящего ребенка-сироту, он почувствовал сострадание: так как была ночь, луна сошла с неба, легла на землю перед ребенком и сказала: «Плачь, ребенок-сирота! Но не позволяйте слезам вашим падать на землю, из которой люди получают пищу, ибо это сделало бы землю нечистой. Пусть твои слезы упадут на меня. Я возьму их с собой обратно в небо ».
Ребенок-сирота плакал. Это были первые слезы в мире, и они упали на луну.Луна сказала: «Теперь я дам тебе благословение, что все люди будут любить тебя». После того, как ребенок заплакал, луна вернулась в небо . С этого дня ребенок-сирота был счастлив. Все дарили ему то, что радовало и радовало. По сей день люди могут видеть на лунном лице пятна слез ребенка-сироты, которые были первыми слезами в мире.
— Первые слезы (Алжир: Кабиле)
Идея о том, что слезы сироты являются «первыми» и, следовательно, наиболее важными слезами во вселенной, что боль сироты занимает приоритетное место среди всех других видов боли, кажется инстинктивно истинной и заставляет писать о сиротах соблазнительно для писатель.Это решение технического вопроса; он подталкивает к повествованию как автора, так и читателя.
Мой вопрос — который я всегда думаю, когда начинаю свой следующий роман, — легко ли полагаться на этот образ. Я просто использую самую простую из существующих проблем? И можно ли писать об этой проблеме — что еще более тревожно — мне? Я не ускользнул от того, что в мире есть люди, многие из которых действительно потеряли обоих родителей в детстве: чья настоящая боль затмевает любую юношескую тревогу, которую я мог бы испытать.
Если я могу попытаться извиниться за себя и за всех писателей, от Чарльза Диккенса до Дж.К. Роулинг, которых снова и снова тянет к сиротскому тропу, это могло бы звучать так: По крайней мере, для меня писать о сиротах — это способ писать сквозь ужас одиночества в этом мире. Мои персонажи предлагают видение будущего за пределами катастрофических событий. Вне зависимости от того, стали ли эти персонажи лучше или хуже в конце моих книг, они, по крайней мере, вышли за пределы своего сиротства.Это больше не главная контролирующая проблема в их мире. И вообще они каким-то образом наделены полномочиями.
В моем последнем романе Heft, один из главных героев размышляет о смерти своей матери-одиночки-алкоголички, сидя в приемной больницы:
Мой разум направляется туда, куда я не хочу идти. Я суеверно отношусь к этому. Забегая вперед к сценам, которые я не хочу представлять. Когда я был мальчиком, я иногда делал это. В начальной школе я представлял ее мертвой, а затем ущипнул себя, чтобы этого не произошло.Всегда одинаково: я представлял, как меня вызывают из класса физкультуры, вызывают в кабинет директора, где мистер Карти усаживает меня, чтобы сообщить новости. Я сначала отреагировал стоически, а потом убежал из школы. Это были смешанные фантазии. Где-то в них было какое-то удовольствие. Удовольствие от жалости к себе. Удовольствие от чистого страдания после того, как постоянно болтается над его каньоном. Тогда крайняя опасность: прекратите, сказал я себе. И это я тоже говорю себе сейчас.
В готовящемся к публикации Незримый мир, двенадцатилетний персонаж начинает смиряться с мыслью, что разум ее отца-одиночки может его подводить:
Он все еще обедал с ней каждый вечер, но в последнее время он казался рассеянным или в тумане: она пыталась увлечь его вопросами по истории, физике или математике, но ответы, которые он давал, были краткими, а не обычными длинными монологами, которые он раньше произнес с таким энтузиазмом, и в эти дни он никогда не задавал ей вопросов, чтобы убедиться, что она все поняла.Но ее уроки все еще были достаточно регулярными и интересными, и с очень небольшим усилием Ада могла легко убедить себя, что с ним все в порядке. Она сказала себе, что он, должно быть, работает над чем-то очень важным, чем он еще не чувствовал себя готовым поделиться ни с кем, даже с ней. Убеждать себя в этом было во всех смыслах актом самосохранения, потому что ее мир полностью вращался вокруг ее отца, и любое нарушение на этой орбите грозило отправить ее в космос.
Оба персонажа в тот или иной момент своих романов размышляют о возможной смерти своих родителей со смесью ужаса и извращенного ожидания.Чтобы наконец погрузиться в то, что они считают неизбежным, после стольких переживаний по этому поводу, предлагает им — и, казалось, предлагало мне в детстве — своего рода облегчение от болезни. Это также дает им возможность проявить свою независимость позже в их романах. Иногда я задаюсь вопросом, не было ли в основе моей одержимости смертью родителей желание каким-то образом самоактуализироваться, больше не находиться в плену того же постоянного страха. Как пишет Кимбалл: «Поскольку сироты лишены естественной защиты со стороны семьи, они должны стоять самостоятельно, чтобы преодолеть свои проблемы.”
Когда я был моложе, я долго беспокоился о том моменте, когда мне придется стоять в одиночестве, чтобы справиться со своими проблемами. В голове у меня стоял страх смерти моих родителей, но мне интересно, лежал ли в основе этого страха ожидание другой, менее трагической судьбы: неужели я просто ожидал взрослой жизни? И разве это то, чего все мы от природы боимся — состояния ответственности за свою судьбу, единственного человека, ответственного за наши собственные действия и решения?
Возможно, это — более чем буквальная сирота — это то, о чем я одержим писать: первые неуклюжие попытки самоактуализации моих персонажей.Возможно, именно это и меня беспокоит.
Я всегда не спал, когда мои родители возвращались в конце ночи. Насколько я помню, я ни разу не заснул до их возвращения. Вместо этого я лежал в своей детской кровати, клубок скрученных мышц, и прислушивался, не видит ли их машина на подъездной дорожке, а затем их ключ в двери. Я прислушивался к тихому бормотанию: оплата няни, проверка, не нужно ли ей отвезти ее домой. Только тогда я мог заснуть.
Утром я встретил их, как будто увидел призраков.
Почему в детской литературе столько сирот?
Сироты в современной литературе произошли от детей-сирот из народных сказок . В американской и британской детской литературе есть много сирот, а также в литературе со всего мира. Некоторые сообщества всегда основывались на сильных социальных сетях. Даже если родители умрут, настоящих сирот не будет, потому что о них позаботится большая семья.
Генри Нельсон О’Нил — Мать, откладывающая своего ребенка в больницу для подкидышей в Париже Уолтер Крейн 1845 — 1915 Город Лондон Поэма о подкидышах 1883В традиционном обществе хопи нет сирот .В культурном отношении для ребенка было бы невозможно провалиться сквозь плотную отказоустойчивую сеть семьи, независимо от того, кто умер. Если бы не было отца или матери, была бы тетя; если бы не было тети или дяди, был бы двоюродный брат; если бы не было двоюродных братьев, все равно был бы кто-то. Но даже для Хописа ситуация покинутости кажется необходимым вообразить, прижаться к себе в форме рассказа. Он фокусируется на жалости к себе, которую каждый иногда хочет испытывать, и что, возможно, помогает ребенку или подростку осмыслить свою фундаментальную обособленность. Ситуация выражает одиночество, которое люди обнаруживают по мере взросления , независимо от того, насколько хорошо работают наши системы родства.
Ребенок, построенный книгами
Тем не менее, истории о брошенных людях кажутся универсальными, независимо от культуры.
Огастес Эдвин Малреди — без заботы 1871ХОРОШИЕ ИЗВЕСТНЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ Сироты
В американской детской литературе особенно сильны традиции осиротевших — или «функционально» осиротевших — детей-героев.
- Маленькая спичка Ганса Христиана Андерсена действительно имеет дома отца, но, поскольку она отвечает за финансирование собственной жизни, функционально она сирота.
- Ребекка с фермы Саннибрук
- Маленький лорд Фаунтлерой
- Тарзан из обезьян
- Принц и нищий Sawyer 9009
- Приключения Гекльберри Финна — Обычно говорят, что Джим — суррогатный отец, заменяющий неадекватного Папу.Другие говорят, что Гек переживает эдипальный кризис, а Джим и Гек являются гомоэротическим архетипом, а не архетипом отца и сына.
- Тоби Тайлер
- Ханс Бринкер
- Тайный сад
- Поллианна
- Энн из Грин Гейблс Вещи
- Кролик Питер
- Том из Полуночный сад Тома
- Стюарт Литтл
- Weetzie Bat
- Гарри Поттер и Уилл Лайра Pullman’s Northern Lights
- Дороти, которая отправилась в мифическое путешествие, чтобы увидеть Волшебник страны Оз жила со своей тетей и дядей в Канзасе
- Кира из Gathering Blue
- Маугли Книга джунглей
- Джим Хокинс из Остров сокровищ
- Дети Ласточки и Амазонки
- Брайан из Топор
- Джерри Рено из Шоколадная война
- В современной художественной литературе Crow в книге Лорен Уолк Beyond The Bright Sea хочет узнать, кто она на самом деле, особенно в отношении того, откуда она родом.Идеология, лежащая в основе таких историй, заключается в том, что невозможно узнать, куда вы идете, пока не узнаете, откуда вы пришли. Но в конце концов она понимает, что ее настоящая семья — это ее основанная семья.
- Bye Bye Baby — довольно редкий пример персонажа-сироты из книжки с картинками — возможно, весьма тревожный для настоящих малышей, но забавный для взрослых со-читателей, которые (слишком) знакомы с историей о слезах сиротского ребенка. Эта иллюстрированная книга заканчивается рассказом об основанной семье.
ОРФАНЫ И РЕАЛИЗМ
Рассказы 1960-х и 1970-х годов об историях, которые дети рассказывают в возрасте двух и трех лет, обнаружили взаимосвязь между тем, насколько «социально приемлемыми» были их действия и насколько они имели место в узнаваемой повседневной жизни. мир собственного опыта ребенка. Если они включали табуированное поведение, такое как избиение родителя или намокание, или серьезных нарушений эмоциональной безопасности, например, смерть одного из родителей или оставление родителей, вероятность того, что они были оставлены родителями, была менее реалистичной (69 процентов против 94 процентов) , менее вероятно, что кассир будет изображен персонажем (13% против 39%), и гораздо реже будет сказано в настоящем времени (19% против 56%.) Опасные вещи были перемещены дальше по месту и времени, и им не разрешалось происходить даже с доверенным лицом с тем же именем, что и ребенок. Дети на год или два старше больше не меняют настоящее и прошедшее время, потому что они постоянно рассказывают все истории в прошедшем времени; но они использовали сеттинг таким же образом, перемещая тревожный материал вовне, в фантазию, в зоны, где сюжетное событие менее прямо отражало реальное событие… Замки пиратских кораблей, космос; в лес .Там ужасные вещи, которые вы можете совершить, и ужасные вещи, которые могут случиться с вами — не всегда легко отделить — можно исследовать, не сталкиваясь с изображениями, которые вы больше всего хотите охранять, драгоценными представлениями вашей основной безопасности.
Дитя, построенное книгами , Фрэнсис Спаффорд
Уиллоу Ченс — двенадцатилетний гений, одержимый природой и диагностирующий заболевания, для которого удобно считать по семеркам. Ей никогда не было легко общаться с кем-либо, кроме приемных родителей, но это не мешало ей вести тихую счастливую жизнь… до сих пор.
Внезапно мир Уиллоу трагически изменился, когда ее родители оба погибли в автокатастрофе, оставив ее одну в загадочном мире. Триумф этой книги в том, что это , а не трагедия. Этой необычайно странной, но необычайно милой девушке удается преодолеть свое горе. Ее путешествие по поиску удивительно разнообразной и полностью правдоподобной суррогатной семьи — это радость и откровение для чтения.
Это 1936 год, во Флинте, штат Мичиган. Времена могут быть тяжелыми, и десятилетний Бад может оказаться без матери в бегах, но у Бада есть несколько вещей для него:
У него есть свой чемодан, полный особых вещей.
Он автор книги Бада Колдуэлла «Правила и правила для веселой жизни и превращения себя в лучшего лжеца».
Его мама так и не сказала ему, кем был его отец, но оставила подсказку: листовки с рекламой Германа Э. Кэллоуэя и его знаменитой группы The Dusky Devastators of the Depression !!!!!!
Бад догадался, что эти листовки приведут его к отцу. Как только он решает отправиться в путь и найти этого загадочного человека, ничто не сможет его остановить — ни голод, ни страх, ни вампиры, ни даже Герман Э.Сам Кэллоуэй.
Девять — карманница-сирота, решившая сбежать из Гнезда тысячи сокровищ. Когда она крадет украшение в виде домика из сумочки таинственной женщины, она стучит в ее крошечную дверцу и смотрит, как она превращается в огромный беспорядочный дом. Внутри она находит множество волшебных и блестяще забавных персонажей, в том числе Флаббергхаста — молодого волшебника, который особенно конкурентоспособен в классиках, — и отвратительного тролля-экономщика, эмоционально привязанного к своей тряпке из перьев.На них наложено необычное заклинание, которое они отчаянно пытаются разрушить. Если она сможет, может быть, они предложат ей новую жизнь взамен…
иллюстрация Маленькой Сироты Энни из «Золотой книги поэзии, 85 фаворитов детства», искусство Гертруды ЭллиоттКАК ОТНОСИТСЯ ДЛЯ ВСЕХ ЭТИХ Сирот?
Это слишком очевидно, чтобы упоминать, но раньше сирот было намного больше. Люди умерли моложе. Женщины часто умирали при родах.
Итак, почему да так много матерей умирают в сказках и других сказках? Я мог ошибаться, но я обдумал это и задал вопрос еще до того, как мне задали этот вопрос.
Если истории рассказываются и пересказываются, потому что они содержат информацию о выживании, как я и другие утверждали, тогда почему так много историй с умершими мамами?
Потому что, я думаю, на протяжении большей части истории человечества это не было редкостью. Матери умирали, часто при родах. Но детям нужно знать, что жизнь продолжается и что они могут пережить даже это испытание. В книге Бруно Беттельхейма * на тему сказок, The Uses of Enchantment , он указывает, что часто есть фея крестная или какая-то другая фигура, которая является своего рода призраком матери, заботящимся о своем ребенке даже после смерть.
Почему люди не спрашивают, почему?
* Беттельхейм был засранцем, который, вероятно, отбросил психологию на пару десятилетий назад. Ознакомьтесь с его теориями о причинах аутизма. (tl; dr: «Матери-холодильники»)
Менее очевидны для современных читателей социальные обычаи, которые означают, что дети довольно часто оставались без своих матерей, даже если матери не умерли. Когда с женщинами и детьми обращаются как с движимым имуществом, важность женщины, даже как матери, не обязательно принижается.Место женщины было особенно незначительным перед обычаем, когда старший сын унаследовал все. (Проблематично это само по себе.)
Хроники династий англосаксов и Меровингов до установления первородства залиты кровью возможных трав, от которых избавились супруги, амбициозные ради собственного потомства. — истинные злые мачехи истории, которые в истории вписываются как вечные истины. Более того, дети, чьи отцы умерли, часто оставались в родительском доме, чтобы их воспитывали бабушки и дедушки или дяди и их жены.Их матерей заставили вернуться в родные дома и заключить еще один выгодный союз ради будущего своих родителей. Вдовы реже выходили замуж повторно, чем вдовцы.
От зверя до блондинки Марина Уорнер
Другими словами, дети принадлежали семье (их отцу), а женщины требовались как сосуды, но после этого часто утилизировались.
Помимо культуры первородства, существовало также:
- общее отцовство (в котором дети принадлежат отцу)
- точечные обязательства (т.е.обычаи, связанные с приданым, в соответствии с которыми семья женщины обязана предоставлять ресурсы семье мужчины в обмен на якобы присмотр за ней. Эти обычаи имеют много побочных эффектов, поэтому они запрещены в таких странах, как Индия.)
- женская экзогамия (при которой женщины должны выходить замуж за пределами своей социальной группы, часто уезжая далеко с больше никакой поддержки со стороны родной семьи или друзей детства В этом случае, если брак распадается, женщину отправляют подальше от своих детей.)
- полигамия (при которой у отцов было более одной жены, каждая из которых боролась за ограниченные ресурсы, а сестры-жены делили уход за детьми, унаследовав детей в случае смерти одного из них)
Сироты в современности ИСТОРИИ
Почему все еще непропорционально много детей без родителей, даже в современной литературе?
Во-первых, неожиданный ответ. Элисон Лури заметила, что авторов классической детской литературы, возможно, сами непропорционально осиротели :
Классическими авторами детской литературы обычно не являются мужчины и женщины, у которых было неизменно счастливое детство — или неизменно несчастливое. Скорее это те, чье раннее счастье закончилось внезапно и часто катастрофически . Характерно, что они потеряли одного или обоих родителей в начале . Их внезапно перевели из одного дома в другой, как Луиза Мэй Олкотт, Кеннет Грэм и Марк Твен — или даже, как Фрэнсис Ходжсон Бернетт, Э. Несбит, и J.R.R. Толкин, , с одного континента на другой. Л. Фрэнк Баум и Льюис Кэрролл были отправлены в школы с жестокостью и издевательствами; Редьярд Киплинг был увезен из Индии в Англию своими любящими, но неблагоразумными родителями и оставлен на попечение глупых и жестоких незнакомцев. Обманутые всей своей долей детства, эти мужчины и женщины позже воссоздали и преобразили свои потерянные миры . Хотя она была в первую очередь художником, а не писателем, Кейт Гринуэй принадлежит к этой категории.
Элисон Лурье: Не рассказывай, Взрослые: Сила подрывной детской литературы
В Audacious Kids Джерри Грисволд относит большое количество сирот в детской литературе (частично) к интертекстуальности — другими словами, авторы заимствовали друг у друга, и это привело к целой кучке сирот.
Марка Твена Том Сойер (1876), например, явно вдохновил на создание истории Ребекки Сойер, когда Кейт Дуглас Виггин решила написать о сорванце в Ребекка с фермы Саннибрук (1903). Таким же образом, сюжет Лори и его деда в романе Луизы Мэй Олкотт Маленькие женщины (1868), как мне кажется, был расширен и стал историей Седрика и его деда в романе Фрэнсис Ходжсон Бернетт Маленький лорд Фаунтлерой. (1885) — роман, который, в свою очередь, послужил основой для Элеоноры Портер Pollyanna (1913).
Но, возможно, это самая важная причина преобладания сирот в детской литературе: это отвлекает взрослых, дает возможность психологического роста и «одинаково волнующую и тревожную идею»:
Распространенность сирот в детская художественная литература, кажется, имеет отношение к главной заботе взрослых о независимости и безопасности детей. Сироты по необходимости независимы, свободны в приключениях без ограничений со стороны взрослых.В то же время они автоматически сталкиваются с опасностью и дискомфортом отсутствия родительской любви. Детство обычно понимается как то время жизни, когда нужна родительская любовь и контроль. В результате, похоже, взрослых склонны полагать, что возможность остаться сиротой — обладать желаемой независимостью и при этом обходиться без любви, в которой он нуждается — является захватывающей и тревожной идеей для детей, которые на самом деле не являются сиротами. , и вопрос, представляющий непосредственный интерес для тех, кто есть. Изображая сирот, писатели могут сосредоточиться на стремлении детей к независимости или на их страхе потери безопасности. В некоторых случаях они предлагают интересные комбинации и того, и другого, как в «Сделай лимонад» Вольфа: одна девушка учит другую независимость, предлагая комфорт и безопасность. При этом она сама должна сначала научиться идти на компромисс со своим стремлением к независимости, а затем, в конце концов, отказаться от комфорта отношений и снова стать независимой.
«Удовольствия детской литературы» Реймера и Нодельмана
( Есть и другие способы убрать взрослых с пути детей-героев в детских сказках.Не обязательно убивать мать.)
УДИВИТЕЛЬНЫЙ КОМФОРТ МЕРТВЫХ МАТЕРИ
Гораздо меньше современных детей потеряли своих матерей, хотя многие из них живут отдельно от родителей или бабушек и дедушек. Третьи боятся потерять мать. Марина Уорнер утверждает, что умершая мать в рассказе, как это ни парадоксально, утешает ребенка:
[Фантазия о мертвой матери] также может утешить детей, потерявших близких, которые, хотя и неразумно, чувствуют себя брошенными мертвыми матерями, и даже виновен в их исчезновении.Одна английская история о Золушке, названная «Ратуши», проницательно фокусируется на этом типе горя: фигура короля плохо обращается со своей внучкой, «потому что при ее рождении умерла его любимая дочь». В этом случае ее оборванное, голодное, заброшенное состояние отражает его избыток траура и ее мучительную вину, и ни один из них не может излечиться от раны — история имеет печальный конец.
Из От зверя до блондинки Марина Уорнер
Уорнер также указывает, что Гриммы оказали огромное влияние на рассказывание историй для детей, и у них были свои причины избавляться от матерей:
Парадоксально, но наилучшие намерения также могут способствовать отсутствию матерей в сказках.В случае «Schneewittchen» (Белоснежка), например, Гримм изменили предыдущие версии, которые они сняли, в которых собственная мать Белоснежки страдала от убийственной ревности и преследовала ее. Издание 1819 года впервые представляет мачеху вместо нее; в рукописи и изданиях 1810 и 1812 годов родная мать Белоснежки находится в центре жестокого заговора. Но его переделали, чтобы не было видно, чтобы мать мучила дочь. […]
Вильгельм [Гримм], в частности, [наполнил] новые издания [сказок Гримма] своим христианским пылом, придавая смелости моральным штрихам сюжета, назначая наказания нечестивым и награды справедливым, соответствовать преобладающим христианским и социальным ценностям.Они также смягчили резкость — особенно в семейных драмах. Они не могли заставить его исчезнуть полностью, но в «Гензеле и Гретель», например, они добавили жалкое нежелание отца к более ранней версии, в которой оба родителя предлагали бросить своих детей и превратили мать в злую мачеху. В целом они были склонны щадить злодейство отца и заменять естественную мать другой женой, которая фигурировала в роли злодея в версиях, которые им рассказывали: они чувствовали себя обязанными обращаться с матерями менее жестко, чем рассказчики женского пола, чьи материалы они садились.
Исчезновение здесь первородных матерей является ответом на резкость материала: в своем романтическом идеализме Гриммы буквально не могли вынести материнское присутствие, чтобы быть двусмысленным или опасным, и предпочли изгнать ее вообще. , плохая мать должна была исчезнуть, чтобы идеал выжил и позволил Матери процветать как символ вечной женственности, родины и самой семьи как наивысшего социального желания.
Из От зверя до блондинки Марины Уорнер
СТРУКТУРА UR-ИСТОРИИ Сиротки
Обсуждая американскую детскую литературу, Грисволд объясняет, что снова и снова появляется в «основном сюжете» или «ур- история ‘осиротевшего ребенка:
- Ребенок родился от родителей, вышедших замуж, несмотря на возражения других.
- Какое-то время семья зажиточная, дворянская или иная счастливая и благополучная.
- Затем родители ребенка умирают / Ребенок разлучен со своими родителями и фактически осиротел.
- Без их защиты ребенок страдает от бедности и пренебрежения и (если родился благородным) лишен собственности.
- Герой / инэ отправляется в путешествие в другое место и попадает во вторую семью.
- В этих новых обстоятельствах взрослый опекун того же пола обращается с ребенком жестко, но иногда ему помогает взрослый противоположного пола.
- Однако в конце концов ребенок побеждает своего антагониста, и его признают.
- Наконец, достигается некое приспособление между двумя несогласованными фазами прошлого ребенка: жизнью в первоначальной или биологической семье и жизнью во второй или приемной семье.
Мария Николаева также обозначила эти моменты и приписывает узор сказочной семье Золушка .
Мария Николаева также проводит различие между печальной смертью и смертью без эмоций, когда пишет о сиротах в The Secret Garden. Смерть родителей иногда бывает просто сюжетным ходом, а не чем-то, что ведет к психологическому росту:
Множество сказок начинается со смерти одного или обоих родителей, что приводит в движение все дальнейшие события и осложнения жизни. сценарий. […] Точно так же, как мы не сожалеем о смерти родителей сказочного героя, потому что это неотъемлемая часть сюжета, мы не сожалеем о смерти родителей Мэри [Леннокс] или матери Колина ( тем более, что мы не испытываем особого сочувствия ни к одному из детей в целом) .Дети тоже не оплакивают своих умерших по разным причинам. Колин никогда не встречал свою мать, и слугам запрещено говорить о ней (ритуальное табу!). […] В то время как смерть определенно выполняет в романе ритуальную функцию, это не та смерть, которая заставляет персонажей осознать свою собственную смертность . Напротив, наиболее важная часть развития Колина подразумевает переход от его твердой веры в то, что он скоро умрет, к столь же твердой вере в то, что он вообще не умрет, от «Никто не верит, что я доживу до взрослого» до «Я буду жить во веки веков и во веки веков! »
От мифа к линейному: время в детской литературе
Марина Уорнер высказывает то же самое, но использует в качестве примера Красавица и чудовище :
Отсутствие матери в сказке часто объявляется с самого начала без объяснения причин, как будто ничего и не требовалось; Красавица предстает перед нами в первом абзаце самой ранней письменной версии «Красавицы и чудовища» с таким названием в 1740 году как дочь своего отца, сестра своих шести старших, библейский седьмой ребенок, кадетта, фаворитка: о жене отца ничего не говорится.Позже выяснится, что Красавица — подкидыш, и ее оставили феи после того, как ее мать-фея была опозорена союзом со смертным — не отцом, которого знает Красавица, а другим, более высоким по рангу, более могущественным.
Из Зверь для блондинки Марина Уорнер
Город был построен на крутой горе, которая невероятно выступала из моря, и море все время пыталось вернуть его. В то серое утро, когда отступил прилив, на крыше был найден кит.
Когда таинственный мальчик смывается с волной, горожане считают, что он Враг, бог, утопивший мир, снова приходит, чтобы вызвать неописуемый хаос.
Только Элли, бесстрашный молодой изобретатель, живущий в мастерской, набитой диковинками, считает, что он невиновен.
Но Враг может овладеть любым человеческим телом, и безжалостная инквизиция полна решимости уничтожить его навсегда.
Чтобы спасти мальчика, Элли должна доказать, кто он на самом деле, даже если это означает раскрытие ее собственной опасной тайны.. .
Полагая, что ее французский опекун собирается бросить ее в городской приют, десятилетняя Лаки убегает из своего городка со своей любимой собакой рядом с ней, чтобы пройти через пустыню Мохаве, получив эту медаль Ньюбери. — Роман-победитель от Сьюзен Патрон.
Счастливчик, десять лет, не может дождаться дня. Железа подлости в ее сердце и трещины, полные вопросов в ее мозгу, делают бегство из Хард-Пэна, Калифорния (население 43), единственным выбором, который у нее нет.
Во всем виновата Брижит — за то, что она хотела вернуться во Францию. Стражи должны оставаться на месте и заботиться о девушках, о которых они заботятся! Вместо этого Лаки уверена, что ее бросят в какой-нибудь приют в Лос-Анджелесе, куда не пустят ее любимую собаку, HMS Beagle. Ей придется потерять своих друзей Майлза, живущего на печенье, и Линкольна, будущего президента США (возможно) и члена Международной гильдии Узел Тайерс. Так же плохо, что ей придется отказаться от подслушивания двенадцатиступенчатых анонимных программ, в которых интересный разговор посвящен высшим силам.Лаки нужна своя — и поскорее.
Но она не планировала пыльную бурю.
Или нужно затащить в пустыню самый тяжелый в мире рюкзак с наборами для выживания.
The Higher Power Of Lucky Сьюзан Патрон — хороший кроссоверный роман. В сочинении есть музыкальность и самые милые персонажи.
Вокруг этой книги возникли разногласия, и она была запрещена некоторыми библиотеками. Причина становится очевидной после прочтения первых двух абзацев, в которых говорится о чем-то подслушанном на собрании анонимных алкоголиков и включающем слово «мошонка», из-за чего оно было запрещено.
Таким образом, мы прочно вошли в мир реальности. Это книга, наполненная реалистичными персонажами. И все же писатель блестяще передает свою идею и, возможно, воспоминания о мировоззрении девятилетнего ребенка. Автор сумел уравновесить информированное мировоззрение взрослого писателя, но в то же время заставил его казаться полностью глазами девятилетнего ребенка.
Предпосылка истории состоит в том, что Лаки неправильно поняла то, что сказала ее приемная / мачеха, и думает, что ее бросят.
Колосок, сирота, живет под мостом в Чулпо, деревне гончаров, славящейся тонкой посудой из селадона. Он увлекся гончарным ремеслом; ему ничего не нужно, кроме как наблюдать за работой мастера-гончара Миня, и он мечтает когда-нибудь сделать собственный горшок. Когда Мин берет Древо-ухо в качестве своего помощника, Древо-ухо ликует, пока не находит препятствия на своем пути: изнурительный труд копания и перетаскивания глины, вспыльчивый нрав Мин и его собственное невежество. Но Древоух полон решимости проявить себя — даже если это означает долгое, уединенное путешествие пешком, чтобы представить работу Мина в надежде на королевский заказ.. . даже если это означает прибытие к королевскому двору с единственным осколком селадона.
ТРАДИЦИОННЫЕ ПРОТИВ СОВРЕМЕННЫХ ПЕРСОНАЖНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ В ДЕТСКИХ КНИГАХ
Традиционные сиротские истории часто заимствуют линейную «структуру Золушки», в которой герой теряет свой дом, становится никем, терпит испытания и ему просто помогают выйти из плохой ситуации. нужный момент архетипом «помощник». В этих историях истинная особенность героя, наконец, становится очевидной для всех в сеттинге, и с тех пор они живут долго и счастливо.
Современная история о сиротах имеет тенденцию обходиться без многих из этих историй о Золушке . Например, The Great Gilly Hopkins , у которого, напротив, открытый финал. Для современных сирот не обязательно быть счастливыми на все времена.
Есть несколько основных рекомендаций по созданию современных рассказов для детей: Во-первых, вы не должны быть откровенно дидактическими; другой — вы должны попросить детей решать любые проблемы сами. Короче говоря, учителям и родителям нужно держаться подальше от этого.Это детская версия deus ex machina, в которой «бог» спускается с неба, чтобы решить проблему для героя. Назовем это «parentis ex machina».
Какие условия часто используются для сдерживания взрослых?
1. Школы-интернаты: Гарри Поттер, Мэллори Тауэрс и т. Д.
2. Фэнтезийные порталы в царства, свободные от взрослых: Нарния и т. Д.
3. Трагические обстоятельства реального мира, в которых родители погибли или были отправлены за границу и т. д.
ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ Сироты
Современные детские истории полны скомпрометированных родителей (чаще всего занятых, иногда глупых, иногда пренебрежительных или злоупотребляющих наркотиками), поэтому современные детские персонажи являются «функциональными» сиротами:
Мы живем в культуре, которая относится к постоянно к родителям вертолета, но есть много книг для молодых взрослых с эгоцентричными, небрежными родителями, которых не беспокоят заботы о нуждах своих детей. В детской литературе вам нужна определенная степень родительской некомпетентности и отсутствия, чтобы ребенок смог «победить». Раньше изображались жестокие, жестокие родители или просто убитые биологические мать и отец, но в совершенно другом жанре — в сказках и фэнтези. Является ли проблема родителей в художественной литературе YA симптомом нового отношения невмешательства среди родителей сегодня?
Мария Татарская
Хорошим примером функциональной сироты является Маленькая спичка , мать которой, похоже, мертва, но формально имеет отца дома. Но поскольку она живет в мире, зарабатывая «на жизнь», он вряд ли родительская фигура — скорее, угроза отсутствует.
Ребенок, который сердито желает, чтобы его мать упала замертво из-за того, что не удовлетворила его потребности, будет сильно травмирован фактической смертью его матери — даже если это событие не будет тесно связано во времени с его деструктивными желаниями. Он всегда будет полностью или частично виноват в потере своей матери. Он всегда говорит себе — редко другим — «Я сделал это, я несу ответственность, я был плохим, поэтому мама ушла от меня». Следует помнить, что ребенок отреагирует таким же образом, если он потеряет родителя в результате развода, разлуки или ухода.Смерть часто воспринимается ребенком как нечто непостоянное, и поэтому она мало чем отличается от развода, при котором у него может быть возможность снова увидеться с родителем.
«О смерти и умирании» Элизабет Кублер-Росс
Гарриет Шпион — еще один хороший пример функциональной сироты.
Одним из приятных результатов исчезновения старых предположений о непогрешимости родителей и обязанности детей придерживаться линии стало появление ряда очень индивидуальных детских персонажей, обычно девочек, чьи личности были разрешены. их авторы разрабатывают, не уделяя слишком много внимания тому, что составляет надлежащий пример .Харриет, в фильме Гарриет Шпион (1964) Луизы Физхью (1928-74), живет на Манхэттене, ей одиннадцать лет, и намеревается стать Гарриет М. Уэлш, знаменитым писателем, когда вырастет.
Джон Роу Таунсенд, «Написано для детей»
Из «Смешанных файлов» миссис Бэзил Э. Франквейлер
… еще одна героиня, которая является ее собственным ребенком и никем другим. Клаудия хладнокровно решила сбежать из дома и вернуться только тогда, когда все усвоят урок признательности Клаудии.Поскольку она верит в красоту, образование и комфорт и живет недалеко от Нью-Йорка, куда лучше сбежать, чем в Музей искусств Метрополитен?
Джон Роу Таунсенд, «Написано для детей»
ЖЕНЩИНЫ БЕЗ ГОЛОВКИ
В книжках с картинками художник может помочь «осиротить» ребенка-персонажа, но также предлагает успокаивающее присутствие родителей, отрезая голову родителей.
Мэри и Мышь, Мышь и Мэри Беверли Донофрио и Барбара МакКлинток (2007)Это был трюк, использованный в мультсериале Muppet Babies (1984-) , в котором мы никогда не видим головы няни — только ее чулки в зеленую и белую полоску.«Сиделка здесь, но она не важна для истории». Это ясное сообщение.
Естественно, это ведет к мему, в котором мы воображаем, что у няни нет головы.
ВООБРАЖЕННЫЕ РОДИТЕЛИ
Несмотря на всех этих мертвых родителей, Роберта Силинджер Трайтс заметила кое-что о сиротах в литературе для молодых взрослых, в частности: «склонность подростков, не имеющих реальных или эффективных суррогатных родителей, создавать воображаемых родителей, против которых восставать». очевидно, принцип Лакана, для тех, кто знаком с этим (не для меня).Trites предлагает следующие примеры персонажей YA, которые создают воображаемых родителей, а затем восстают против них:
- Джуди Эбботт, главная героиня Длинноногий папа
- Младший Браун, Планета Младшего Брауна
- Gilly in The Great Gilly Hopkins , в котором ментальная конструкция ее матери не похожа на реальность
- Эллен Конфорд, Всем моим поклонникам, с любовью, от Сильви
Trites придумала свой собственный термин для описания этих родителей, которые являются родителями только по имени: в логотипе parentis.(In loco parentis, логотипы.)
РОДИТЕЛИ В ЛИТЕРАТУРЕ ДЛЯ МОЛОДЫХ ВЗРОСЛЫХ
В последнее время в литературе для молодых взрослых ведется разговор о чем-то вроде «символического уничтожения» родителей.
Я действительно не понимаю родителей в колонне Я. Почему это так важно, есть у вашей книги родители или нет? Сделайте хорошую книгу. Надеюсь, я не одинок в этом. Такое ощущение, что раз в два месяца мы обсуждаем, почему книгам нужно больше родителей, или говорим, что родителям нет места в YA
@whimsicalours
Действие происходит в позднем средневековье, сообразительный сирота, которого дедушка оскорблял. , рискует своей жизнью, чтобы ухаживать за раненым рыцарем, который выполняет квест, но не может вспомнить, что ищет.Захватывающе, увлекательно, завораживающе!
Уровень чтения: 11-13 лет.
Видж — сирота с редким талантом к стенографии. У его грозного хозяина только одно требование: украсть пьесу Шекспира «Гамлет» или что-то еще. У Уиджа нет другого выбора, кроме как подчиняться приказам, поэтому он пробивается в самое сердце театра «Глобус», где выступают шекспировские исполнители. Этот увлекательный роман, полный перипетий и поворотов, как лондонский переулок, богат историческими деталями, яркими персонажами, злодеяниями и драмами.«Быстро развивающийся исторический роман, знакомый с важной эпохой». — Журнал школьной библиотеки , обзор с пометкой (1998)
СВЯЗАННЫЙ
Список тропов, связанных с сиротами из TV Tropes
Лучшие книги о сиротах , список Goodreads, в котором вы увидите, что список густо заполнен детской литературой
В этом волнующем выступлении британский драматург и поэт Лемн Сиссей рассказывает о своем опыте воспитания и воспитания детей в Великобритании в 1960-х и 1970-х годах.Этот доклад представляет интерес для фанатов, освещенных детьми, не только потому, что Сиссей писал для детей («Часовщик Императора»), но и потому, что в начале своего выступления он ссылается на множество опекаемых, воспитанных и осиротевших детей. .
Игра по книге
«Старший сирота» — это тот, кто стареет один, без родителей, супруга, братьев и сестер, детей или внуков. Его население растет, а Америка к этому ужасно не готова.
Джуди Колберт
К 20 годам у чернокожего ребенка в 2 раза больше шансов пережить смерть матери и в 50% + вероятность смерти отца. Пандемия, вероятно, усугубит эту тенденцию. https://t.co/QOzNCpQ1N9
— Аня Каменец (@ anya1anya) 30 марта 2021 г.
ПРОЧИТАЙТЕ В МОЕМ ДРУГИМ БЛОГЕ
Подпишитесь на периодический информационный бюллетень .
Дом »Почему так много сирот в детской литературе?Рисунок в заголовке: Томас Бенджамин Кеннингтон — Сироты
Литературные чертежи: Сирота
В обширной области литературы наличие родителей — это удобство, которое ускользает от многих персонажей.Сирота — один из самых ярких персонажей в литературе, отчасти потому, что отсутствие родительских фигур автоматически подпитывает множество возможных мотивов.
История происхождения: В отличие от некоторых чертежей, которые можно проследить до греческого происхождения, Сирота возникла из сказок. Детские рассказы, принадлежащие к разным культурам, изобилуют Сиротами — это не совпадение, что многие сказочные персонажи оказываются без родителей — возможно, тяжелое положение Сироты представляет собой крайнюю изоляцию, поскольку они не принадлежат даже к биологической семье.То, что дети-сироты регулярно появляются в детской литературе, может говорить об одиночестве, которое испытывают многие дети, пытаясь ориентироваться в мире. Сирота, особенно ребенок-сирота, — это присущий всем нам страх пренебрежения.
Характеристики: Сирота во многих смыслах представляет то, что мы, читатели, хотим от персонажа — обычного человека, который преодолевает невзгоды благодаря силе характера, остроумию и смелости. Как показано в примерах ниже, большинство сирот появляется в книгах, которые носят их имя в качестве названия из-за их главным образом героических ролей.В силу своих обстоятельств сирота обладает смекалкой и твердыми ценностями. Как персонаж получает эти ценности, иногда вызывает сомнения, поскольку у немногих сирот есть сильные родительские качества. Фактически, многие сталкиваются с жестоким обращением и жестоким обращением со стороны взрослых, которым поручена их забота.
В результате Сирота становится независимой и находчивой. Подобно Потерянным Мальчикам из Питера Пэна или карманникам из Оливер Твист , сироты имеют тенденцию тяготеть к принадлежности к группе, так сказать, быть частью банды.Эта потребность причастности и желание товарищества могут привести к эксплуатации или использованию Сироты. Однако именно этот дух честной игры делает Сироту сильным лидером. Также помогает то, что большинство сирот отправляются на поиски; однако, в отличие от героев, которые обычно берут на себя квесты в традиции цикла героев, сироте может не хватать физической силы, чтобы сделать его или ее воином. Напротив, сила сироты, по сути, исходит изнутри, если перефразировать Венецианский купец , добрая душа в утомленном мире.
Знаменитые лица: Возможно, будет проще перечислить персонажей, которых не являются сиротами . Чарльз Диккенс, кажется, загнал рынок в угол с Оливером и Искусным Доджером ( Оливер Твист ), Пипом ( Великие надежды, ), Дэвидом Копперфилдом (одноименная книга), Сиднеем Картоном ( Повесть о двух городах ) , и почти половина главных героев в Bleak House .
Если Диккенс разработал британский идеал сироты, то Марк Твен вместе с Томом создал американскую версию в Tom Sawyer .Мэри ( The Secret Garden ), Джейн ( Джейн Эйр ), Бекки ( Vanity Fair ), Эппи ( Сайлас Марнер ) и Энн ( Энн из Зеленых Мезонинов ) показывают, что сироты — это не просто мальчики. Современная детская литература знакомит нас с незадачливыми сиротами Бодлеров (, серия неудачных событий, ) и, возможно, с самым известным современным сиротой, Гарри Поттером. Даже комиксы любят сирот, о чем свидетельствуют Брюс Уэйн, Питер Паркер и Кал-Эл (он же Супермен).
Сироты, подкидыши и воспитание в литературе: взгляд ребенка на принадлежность | Иллюстрация
То, как общество обращается с детьми, о которых некому заботиться, является показателем его цивилизованности. Это скандально, что премьер-министр вынужден признать, как это сделал Дэвид Кэмерон прошлой осенью, что система опеки «позорит нашу страну» и что Ofsted должен сообщить, что существует больше советов, признанных «неадекватными», чем «хорошими» для их детей. Сервисы.Итак, вот несколько молодых голосов, случайно выбранных из моей сегодняшней жизни.
Гарольд — ребенок, ищущий внимания. Иногда он может испытывать нужду, а иногда глубоко обижаться на близость. В моменты стресса он вспоминает своих покойных родителей. Он говорит, что слышит, как они говорят. Его слышали, как он разговаривал с ними. Он недоверчивый. Он обвиняет своих приемных родителей в жестоком обращении. Он борется, бросает вызов властям при каждой возможности и много раз убегает.
Лизбет — молодая женщина, воспитанная и в настоящее время помещенная в специализированное учреждение.С раннего детства у нее была история насилия и мстительного поведения. В 12 лет она облила отца бензином и подожгла его после того, как он так сильно избил ее мать, что это привело к повреждению ее мозга. Лизбет была признана опасной для себя и других людей судом в 13 лет и отправлена на лечение в детскую психиатрическую клинику. Она отказалась разговаривать с психологами, полицией, учителями или социальными работниками. Она сбежала из своих первых нескольких приемных семей, оказалась несговорчивой и пренебрежительной по отношению к большинству авторитетных фигур и часто ссорилась с другими.После особо ожесточенной ссоры с напавшим на нее мужчиной судебные психиатры посчитали, что она будет в большей безопасности, если попадет в лечебное учреждение.
Ромми и Ремми — братья-близнецы из материковой Европы. Их мать была убита членом семьи. После ее смерти мальчиков бросили умирать в реке. Они выжили и были усыновлены. Они выросли, ничего не зная о своем прошлом. Когда, став взрослыми, они узнали правду о своем рождении … они убили своего двоюродного дядю.
Фрагмент из графического романа Стивена Уайта «Питер Пэн» Дж. М. Барри (2015)Джеймса беспокоит его неспособность налаживать отношения. Он патологический интроверт. Смерть родителей и его переезд к приемным родителям за границу вызвали серьезное расстройство привязанности. Во взрослой жизни он нашел то, что он называет «карьерой», в качестве неблагополучного убийцы, который предпочел действовать под псевдонимом.
Конечно, вы догадались, что Гарольд — это Гарри Поттер, Лисбет — девушка с татуировкой дракона (Лизбет Саландер), Ромми и Ремми — это Ромул и Ремус, а Джеймс — это Джеймс Бонд.
Наши опасения по поводу того, что происходит с детьми, не только отражаются в нашей политике, но и уже давно отражены в нашей культуре. От греков через Диккенса и до эльфов до .
Мое собственное детство прошло с приемными родителями и под опекой; В моей комиссии Музея подкидышей 2014 года, S uperman Was a Foundling , перечислено множество вымышленных персонажей, которых взяли на воспитание, усыновили в детских домах или осиротели в популярной культуре. Имена теперь заполняют кафетерий музея от пола до потолка: Люк Скайуокер, Фродо Бэггинс, Бэтмен, Человек-паук, Золушка, Пеппи Длинныйчулок, принцесса Лея, Джейн Эйр, Дэвид Копперфилд, Джамал Малик…
В следующем месяце в музее откроется новая выставка, которая смотрит на эту тему под другим углом. Рисунок из детства — это работы иллюстраторов, которые изобразили осиротевших, усыновленных, воспитывали или нашли детей в художественной литературе с 18 века до наших дней. Он включает в себя иллюстрации Нэнси Экхольм Беркерт к изданию 1961 года книги Роальда Даля Джеймс и гигантский персик , рисунок Артура Рэкхема 1919 года с изображением Золушки и феи-крестной, а также работы Квентина Блейка, Джорджа Крукшенка и Дэвида Хокни.
Пози Симмондс, Пабло Бронштейн и Крис Хотон также попросили создать новые иллюстрации для романа Генри Филдинга 1749 года История Тома Джонса, подкидыша . Что делает жизнь этих детей такой увлекательной для писателей и читателей? Отчасти это связано с тем, что молодые люди, находящиеся под опекой, используют экстраординарные навыки для повседневного разрешения чрезвычайных ситуаций. Хотели бы вы, чтобы вас исключили из семейного окружения и рассказали, что для вас хорошо? Хотели бы вы просыпаться с незнакомцами, все финансовое существование которых зависело от того, насколько вы «хороши»? Хотели бы вы каждое утро спускаться по лестнице в комнату незнакомцев? Ребенок, находящийся под опекой, сталкивается с этими испытаниями каждый день, и для их решения требуется большая храбрость.Неудивительно, что так много молодых людей находятся под опекой на улицах, в тюрьмах или страдают от самых разных причин всю оставшуюся жизнь; но я также знаю много невероятных людей, которым помогали и которые сейчас являются руководителями советов, всемирно известными актерами, поп-звездами, парикмахерами, футболистами, мусорщиками и уборщицами. Все они несут глубокое понимание истинной природы семьи и утраты.
Подобно Лизбет Саландер, они могут стать чрезвычайно независимыми; как Гарри Поттер, они видят, кто настоящий, а кто нет; как Джеймс Бонд, они стали недоверчивы ко всем, и не в последнюю очередь к себе.И, как и Золушка, они идут на бал, но заставляют себя уйти. Гиперчувствительные к миру, они не доверяют обществу, а их силы принижают. Как и Людям Икс, все, что им нужно, это место, где их примут и позволят использовать свои способности и сиять — как и всем остальным. И все же, снова процитирую премьер-министра: «Детские службы поддерживают самых уязвимых детей в нашем обществе. Они находятся на нашей заботе; мы, государство, их родители; и мы их подводим.
В следующем году, когда вы посмотрите рождественский фильм, возможно, стоит задуматься над словами Кэмерон. Как насчет Elf ? История, которая начинается в канун Рождества в приюте, когда ребенок забирается в мешок Санты, его отвозят на северный полюс и усыновляют Папа Эльф. Подумайте о них также, когда вы встретите Питера Пэна, Оливера Твиста, Джеймса и гигантского персика, Белоснежку, Спящую красавицу, Пиноккио… и подумайте об этом, когда смотрите Волшебник из страны Оз .
Посмотрите, как далеко пришлось пройти Дороти, прежде чем она по-настоящему поняла и оценила, что на самом деле нет места лучше дома.
Рисование из детства находится в Музее подкидышей, Лондон, WC1, с 22 января. foundlingmuseum.org.uk.
Использование сирот — Новое расследование
Литературная сирота не принадлежит ни к какому миру, кроме мира повествовательных возможностей, но некоторые настоящие сироты стремятся изменить мир с яростью
«Я хочу, чтобы мы были семьей».
–Рамон, в «Чистоте » Джонатана Францена
Во вступительной главе Л.Роман М. Монтгомери 1908 года Энн из Зеленых крыш , миссис Рэйчел Линд высказывает свое мнение о сироте, которую ее соседи «импортировали» из Новой Шотландии:
Вы приносите странного ребенка в свой дом и домой, и вы ничего не знаете о нем, ни о его характере, ни о том, какие у него были родители и чем он может стать. Да ведь только на прошлой неделе я прочитал в газете, как мужчина и его жена к западу от острова забрали мальчика из приюта для сирот, и он ночью поджег дом — поставил его НА ЦЕЛЬ, Марилла, — и почти сожгли их в постели.
Анна, титульная сирота, сбегает из приюта Хопетон и ведет жизнь, полную пренебрежения и тяжелой работы, а затем бросает вызов предсказаниям миссис Линд, превращаясь в опору своей семьи и общества, в академической успеваемости и в сердце самого симпатичного мальчика в городе.
Это история о Золушке, то есть история о сиротах, которая стала более яркой благодаря специфическим мрачным деталям практики усыновления на рубеже веков: Монтгомери упоминает доставку «домашних мальчиков» из Великобритании в Канаду, и Катберты изначально намеревались усыновить мальчика для бесплатного детского труда на своей ферме.Чарльз Диккенс, Горацио Алджер и Луиза Мэй Олкотт сделали устройство душераздирающей сироты клише в свое время, задолго до того, как Дэниел Хэндлер пародировал его в серии , Серия неудачных событий , из-за викторианской гиперактивности реальных сирот. на улицах, в домах и в политике.
Они также использовали литературное сиротство, потому что оно работает. Это мгновенно, настойчиво драматично, путь к напряжению повествования. Это трагедия древнегреческого младенца, обнаруженного на горе Киферон: будет ли у него горько-сладкое воссоединение со своими биологическими родителями? Это угроза быть оставленным на пороге пресловутого дома или в соборе Виктора Гюго.Для непослушных детей нет большей угрозы, чем приют, иронично названный Домом, работный дом. Это суровая жизнь, тишина ягнят.
Быть сиротой означало многое в различных юридических, семейных и лингвистических контекстах, даже до того, как Диккенс довел его до одиннадцати с Оливером, Дэвидом Копперфилдом, бандой Искусного Доджера и всеми в Холодном доме. В Оксфордском словаре английского языка говорится, что «сирота» относится к человеку, лишившемуся одного или обоих родителей, или брошенного или брошенного человека, обычно ребенка.В рассказах быть сиротой — значит вести сюжет. Сиротство — это начало (неудач) приключений и лишь очень редко — конец. После того, как такая невыносимая крайность была нанесена (родителями, жестоким обществом, авторами), ее нельзя оставлять в покое: страдающие должны искать облегчения и разрешения, простираясь от Ярмарки тщеславия до Рубифрутовых джунглей, в гигантский персик; они путешествуют К Маяку и через Зыбучие пески, сквозь пейзажи Цимбелин, Войны и мира и Аустерлица.
Те литературные сироты, которые не полностью раздавлены собственными затруднениями, могут оказаться свободными от каких бы то ни было ограничений.Они трансформируются. Начинаясь как «дети Дж. М. Барри, которые выпадают из колясок, когда медсестра смотрит в другую сторону», они превращаются в потерянных мальчиков! Молл Фландерс становится американцем; Белоснежка Хелен Ойеми становится афроамериканкой. Сироты обнаруживают, что они потомки волшебной семьи, Кал-Эл из Криптона, последний из джедаев или мать Квисатц Хадерах. Они захватывают свое первородство за рукоять, чтобы стать Артуром, Королем прошлого и будущего.
Литературная сирота не принадлежит ни к какому миру, кроме мира повествовательных возможностей.
***
«Да, это оставляет мне надежду?»
«Надеюсь на что, сэр?»
«О моем последнем перевоплощении из индийского каучука обратно в плоть?»
«Ясно, что он выпил слишком много вина», — подумал я; и я не знал, что ответить на его странный вопрос: как я могу определить, способен ли он быть преобразован?
— Шарлотта Бронте, Джейн Эйр
Рочестер не планирует усыновить Джейн Эйр, но это не должно помешать ему добиться в ней некоторого повторного преобразования.Какими бы маленькими они ни были и такими одинокими в мире, Джейнс, Хаки и Маленькие Сиротки Анни не отличаются смелостью, находчивостью, уступчивостью, моральной проницательностью и милой привлекательностью только для собственного самосохранения. Они спасают других несчастных существ, которые встают у них на пути, трансформируют и просвещают людей, которым они дали возможность спасти их, спасают Новый курс, сохраняют сюжетные линии. Гюго пишет в Les Misérables : «Кто может сказать, был ли Жан Вальжан на грани разочарования и отступления на злые пути? Он любил и снова окреп.Увы, он был хилым, как Козетта. Он защищал ее, и она давала ему силы. Благодаря ему она могла ходить по жизни прямо; благодаря ей он смог упорствовать в добродетели ». Страдания и драма действуют на спасение и решимость, и Милли Тил Генри Джеймса расправляет свои туберкулезные крылья, чтобы собрать лжецов и заговорщиков коварной старой Европы.
Неслучайно рыцарь, ищущий Грааля, Парсиваль, сирота, или Фродо Бэггинс: почему бы не спасти весь мир, пока они там? Будь то Маленькие принцессы или Дети полуночи, литературные сироты служат послами между крайними границами уязвимости, пафоса, тоски — и сверхчеловеческой добротой и отвагой — и семьями и сообществами, которые они преобразуют.
Это одна из причин, по которой я не удивился, прочитав анекдот Джонатана Франзена о «безумных» неделях, когда он «серьезно» рассматривал усыновление иракского военного сироты, пока его не отговорил его редактор New Yorker , Генри Finder. Он надеялся, что сирота поможет его творческому процессу и смягчит его отчуждение от молодежи.
Меган Даум, которая когда-то флиртовала с «абсурдной» идеей усыновления, написала в газете LA Times : «Для любого, кто читал за пределами заголовка, должно быть очевидно, что Францен серьезно не стремился дополнить свои знания о Западные миллениалы, усыновившие сироту войны на Ближнем Востоке.Она написала в Твиттере: «Я призываю любого объяснить, почему не-история иракских сирот #Franzen имеет какое-либо отношение к чему-либо вообще».
Я не иракец и не сирота на войне. Я знал сирот войны, но я не говорю за них или за кого-то еще, кто остался сиротой. Я говорю только за себя, потому что сиротство и транснациональное, межрасовое усыновление — это не идеи, которые сметают меня в полете безумия, или то, что Даум назвал «предсказуемым огненным шаром» чрезмерной реакции Твиттера, а фундаментальный опыт моей жизни.Это не «нерассказ» для тех, кто в детстве должен был играть роль редактора New Yorker и объяснять в лицо взрослому, почему его идеи об усыновлении были эксплуататорскими и банальными.
Я не думаю, что Франзен однозначно или особенно не обращает внимания на нюансы усыновления (или войны в Ираке). Тем не менее, его комментарии, какими бы неожиданными они ни были, должны были осветить случайные, банальные ожидания назидания, благодарности и культурного посланника, навязываемые сиротам и приемным детям.Многие люди ожидают, что настоящие сироты будут вести себя как литературные сироты: как портативные устройства против отчуждения для людей, которые, так сказать, принимают нас. Это ожидание встроено в институциональную риторику и политику. Ожидается, что мы диверсифицируем сообщества после того, как ассимилировались; рассказывать другим о культурах, от которых мы отделены; оказывать некритическую любовь, уважение и поддержку не только нашим приемным семьям, но и нашим приемным народам, освобождая их от войн, несправедливости и неравенства.
Это не не-сказка.
В возрасте семи лет я очень много знал о Корее, Вьетнаме, Камбодже, Японии, Китае и Филиппинах, так что я мог поправлять взрослых незнакомцев в конфликтах, из которых, по их мнению, я был спасен. С 10 лет незнакомцы хотели, чтобы я обсуждал фертильность моих приемных родителей, стоимость моего усыновления, воображаемую бедность, сексуальные привычки и смертность моей биологической матери, мое генетическое родство с сестрой, мой мудрый совет потенциальным усыновителей, и моя благодарность родителям и праздным прохожим за то, что я приветствую в этой стране.Они использовали мой «успех», на который они также претендовали, чтобы опозорить предполагаемые неудачи менее удачливых. После того, как на меня напал на оживленной улице днем белый человек, который врезал меня в стену и ударил бутылкой, крича, чтобы я убирался из его страны, в то время как десятки людей стояли и ничего не делали, я пришлось объяснять моему любимому дедушке, почему я сомневался, что он борется с «иммигрантами», чтобы те покинули «его» страну. (В ужасе он сказал, что не думает обо мне «таким образом».) И совершенно незнакомые люди плакали, доверяли мне и просили меня, когда я был в ловушке на рейсах или на работе, чтобы объяснить, почему их приемные дети отдалились от них.
«Почему моя дочь ненавидит меня?»
«Почему мой сын так зол?»
Они похожи на моих маму и папу. Ради моих родителей, которые любят меня и которых я люблю, я добра. Но я также зол, не в последнюю очередь потому, что я далеко не единственный бывший сирота, чья жизнь сформирована ожиданием, что я буду переводчиком, апологетом, болельщиком и двойным агентом. Один приемный отец назвал меня неблагодарной сукой, потому что я поддерживал права биологической матери.
«Особенно», — сказал г.Памблчук в Great Expectations , «будь благодарен, мальчик, тем, кто вырастил тебя вручную».
***
Я взглянул на грязного, оборванного, черноволосого ребенка; достаточно большой, чтобы ходить и говорить: действительно, его лицо выглядело старше, чем у Кэтрин; но когда он был поставлен на ноги, он только смотрел по сторонам и повторял снова и снова какую-то тарабарщину, которую никто не мог понять. Я был напуган, и миссис Эрншоу была готова выбросить его на улицу: она взлетела и спросила, как он может привести в дом этого цыганского мальчишку, если у них есть свои дети, которых нужно кормить и заботиться? Что он собирался с этим делать и был ли зол?
— Эмили Бронте, Грозовой перевал
В Йоркшире XIX века проблемы многих литературных сирот побуждали их к самосовершенствованию, тогда как у Хитклифа все было наоборот.Хитклиф не был примирительным. Он не был заинтересован в чьем-либо спасении. Он был зол.
Разнообразие жизней настоящих сирот превосходит даже результаты Диккенса. Я знал сироту на войне, которая выступала за создание радужных коалиций по усыновлению; приемные дети, отказавшиеся от приемных семей в пользу своих родных, и наоборот; приемные семьи геев и лесбиянок, семьи евангельских христиан, семьи, внешность членов которых неразрывно связана по расе и цвету кожи, жестокие и любящие семьи (ни одна из этих категорий не является взаимоисключающей).«Все счастливые семьи похожи друг на друга; каждая несчастная семья несчастлива по-своему ». Толстой тоже остался сиротой.
Я не единственная усыновленная, которой повезло в ее приемной семье, но, тем не менее, я остаюсь злой. Многие счастливые случаи создания семьи не искупают той роли, которую институты транснационального и межрасового усыновления сыграли в разрушении других семей. Некоторые из нас недовольны тем, что благополучие биологических семей, которые при соответствующих юридических правах и поддержке могли бы сохранить своих детей, не так привлекательно для многих правительств или частных организаций, как «спасение» сирот путем усыновления за границей. .Даже чудесная сеть квир-семей, рожденная / опекающая / усыновляющая / поющая джаз в заключении книги Алисы Уокер The Color Purple , несоизмерима со страданиями, которым подверглись Сели и тысячи других настоящих биологических матерей. И лирика «Один мальчик / Мальчик на продажу. / Он дешевеет, / Всего семь гиней. /… Накорми его обедами из кашицы. «Не дать ему располнеть» — имеет значение для тех из нас, кто недоедал из-за кашицы, пока происходили наши непомерные усыновления.
Сказки об украденных младенцах находят отклик у тех из нас, кто приехал из стран, где дети продаются, биологические семьи обмануты и бездетные пары внутри страны хотят усыновить ребенка, но им мешают более высокие цены, установленные на международном рынке.Мы злимся на решения, которые увековечивают несправедливость и потребности, которые они призваны решить. Мы возмущены тем, что многие из нас действительно являются вымышленными сиротами с фальсифицированными документами и историями о происхождении, превращенными в товар учреждениями, которые помогли разрушить наши биологические семьи и в первую очередь сделать нас сиротами.
Когда мы с подругами читали Энн из Зеленых Мезонинов вместе в старшей школе и устраивали полу-ироничную, полу-восторженную тематическую вечеринку для сна, для которой мы были действительно слишком старыми (и никогда не слишком старыми), мы спорили о том, кто получил играть Энн.Рыжий победил. Я считал, что я, единственный, кто когда-либо жил в приюте или был в Канаде, должен был получать фишки, но игра велась не так. Теперь, однако, мне интересно: что, если бы Л. М. Монтгомери решил писать не о милой, милой Анне, а о пугалах предупреждений миссис Рэйчел Линд: сироте-поджигательнице к западу от острова или сироте из Нью-Брансуика, которая положил «стрихнин в колодец… и вся семья умерла в ужасных муках»? Где им подобрали серию классических детских книг?
По всем этим и другим причинам мой интерес к анекдоту Францена пережил цикл внимания в Интернете.Что остается со мной, так это то, что он хотел, чтобы иракский военный сирота научил его гневу. Он хотел усыновить Хитклифа, а затем отправиться в ярость через пустоши, снося все подряд. Хотя Нелли Дин сказала о Хитклиффе: «Я часто задавалась вопросом, что видел мой хозяин, чтобы так восхищаться этим угрюмым мальчиком; Который, насколько я помню, никогда не отвечал за свою снисходительность никакими знаками благодарности, — Францен знал лучше. Несмотря на все мои опасения по поводу эксплуатации и самовосхваления — здесь все иракские сироты войны могут свободно не соглашаться со мной — я отдаю ему должное за то, что он воображал и желал неусвояемую сиротскую ярость.Это тоже не не-сказка.
Настоящие сироты — не литературные сироты, но некоторые настоящие сироты действительно стремятся изменить мир, причем не мягко, нелегко, ни на чьих-то условиях. Некоторые сироты злятся. Какой-то бунт. Некоторые сироты выражают свою благодарность, не позволяя миру продолжать самодовольно, разрушительно и невежественно. Воображаемый иракский сирота Франзена мог оказаться таким же, как Ричард Райт в Black Boy или Майя Анджелоу, которая прочитала и перечитала Джейн Эйр и написала об этом в Я знаю, почему птица в клетке поет .Или как любой из десятков других осиротевших и усыновленных писателей, публикующих статьи, эссе, мемуары, романы и антологии (хотя наша работа затоплена большей частью литературы о приемных родителях). Сирота Франзена могла буйствовать из-за войны в Ираке, из-за США или из-за того, что жила с ним, или она могла оказаться просто циничным самодовольным ребенком, которого Франзен ненавидел в первую очередь.
Как бы то ни было, его сиротский гнев или его отсутствие были бы ее, чтобы чувствовать, бороться и писать о ней.Не его присвоить.
Задолго до того, как появился Майкл Деррик Хадсон, друг посоветовал мне: «Почему бы тебе не изменить свое имя на корейское слово, означающее« сирота »? Таким образом, люди будут знать, кто вы, и им будет жаль вас, и они опубликуют ваш роман, потому что азиаты контролируют публикацию ». Может быть, когда-нибудь в Never Never Land, где это утверждение имеет смысл, Франзен усыновит меня. Я поменяю имя на И-Фен Чоу Франзен. И как только папа напечатает мой роман о переполненных гневом транснациональных усыновленных, мы преобразим этот ад из этого мира, только слишком счастливые, чтобы злиться вместе.
сирот в литературе | HuffPost
Когда недавно перечитывал Хижина дяди Тома , меня поразило то, что этот душераздирающий роман о рабстве был также о чем-то вызванном рабством: о сиротстве. Были ли их родители увезены на аукционе или убиты, многие дети на жестоком довоенном Юге потеряли своих мам и пап.
Главный персонаж-сирота в мощном переворачивателе страниц Харриет Бичер-Стоу — Топси, которую жестокие хозяева превратили в психологическую неразбериху, пока любовь к ребенку Ева и, в конечном итоге, любовь к материнской фигуре Офелии не помогли ей изменить.Офелия была частично основана на самой Стоу, которая умерла почти 117 лет назад, 1 июля 1896 года.
Прочитав Хижина дяди Тома — чей храбрый, набожный главный герой не заслуживает оскорблений, впоследствии связанных с его именем, — я подумал о других сиротах в литературе и о том, почему эти персонажи могут создавать такие увлекательные романы. Их трудное начало в жизни вызывает у нас сочувствие, а когда они преодолевают препятствия своими собственными усилиями и / или с помощью других, это особенно вдохновляет.Если они, к сожалению, не достигают какого-то счастья, что ж, это тоже может быть убедительным.
Пожалуй, самый известный сирота в современной литературе — Дж. Персонаж Роулинг о Гарри Поттере, чью маму и папу убил тот парень Волан-де-Морт. Проведя свои первые 11 лет со своими неприятными отношениями с Дурслями, Гарри обзавелся замечательной большой «семьей» в сообществе волшебников, включая суррогатных «родителей», таких как Дамблдор, Сириус Блэк, Молли и Артур Уизли.
Из-за фильмов еще одна сирота кажется недавней, но на самом деле в оригинальном литературном произведении она появилась несколько десятилетий назад.Это Фродо Бэггинс в J.R.R. Толкина Властелин колец .
Памятная сирота из более ранней литературы 20-го века — Энн Ширли из книги Л. М. Монтгомери Энн из Зеленых крыш . Энн переезжает жить к Мэтью и Марилле, которые сначала думали, что они усыновили мальчика, чтобы тот помогал им на ферме. Мэтью почти трепещет перед не по годам развитой Анной, но Марилла изначально гораздо более крепкий орешек.
Заглянув в прошлое, вы не найдете более известных литературных сирот, чем Хитклиф в фильме Эмили Бронте «Грозовой перевал » и главный герой в фильме Шарлотты Бронте « Джейн Эйр ».Джейн по большей части приходится делать свой собственный путь в мире (с небольшой помощью Ловудской учительницы Марии Темпл), но в конечном итоге она оказывается лучше, чем Хитклифф в бурной классике Эмили.
Другие известные сироты XIX века? У Чарльза Диккенса их было немало, в том числе титулованные Оливер Твист и Дэвид Копперфилд, а также Пип и Эстелла из Great Expectations . Был также Квазимодо в Виктора Гюго «Горбун из Нотр-Дама », Дениз Боду в «Дамское наслаждение » Эмиля Золя и культовый Том Сойер Марка Твена и другие.
Среди самых известных литературных сирот 18-го века, несомненно, был бы персонаж Генри Филдинга Тома Джонса. Кроме того, есть Кормак О’Коннор, который в фильме Пита Хэмилла Forever становится сиротой в Ирландии 1700-х годов, прежде чем отправиться в Америку для того, что оказалось необычайной и необычайно долгой жизнью на Манхэттене.
Почему так много сирот в романах, написанных или поставленных давным-давно? Один очевидный ответ — более высокий уровень смертности в предыдущие столетия, хотя, конечно, добавление потерь среди военных и гражданского населения в результате современных войн приводит к появлению бесчисленных сирот в современном мире.
И последнее, но не менее важное: роман с большим количеством детей без родителей, чем у большинства, — это книга Джона Ирвинга Правила винодельни , большая часть которой происходит в приюте, которым управляет эксцентричный, но принципиальный доктор Уилбур Ларч.
Кто ваши любимые литературные сироты?
Примечание: спасибо комментаторам Брайану Бессу и «Джедди Ли — бог» за то, что они побудили меня соответственно прочитать Forever Пита Хэмилла и перечитать Uncle Tom’s Cabin . Кстати, о Гарриет Бичер-Стоу: они с Марком Твеном много лет прожили в Хартфорде, штат Коннектикут., где я посетил замечательную конференцию Национального общества газетных обозревателей в конце прошлого месяца. Часть конференции проходила в доме-музее Марка Твена, по соседству с тем местом, где жил Стоу!
Мемуары Дэйва Астора Комикс (и колонка) Исповедь включает предисловие обозревателя Элоизы; поддержка задней обложки Арианной Хаффингтон, карикатуриста «Дальняя сторона» Гэри Ларсона и других; выступления Хиллари Клинтон, Уолтера Кронкайта, Коретты Скотт Кинг, Марты Стюарт и других; и смесь юмора и душевной боли.Если вы хотите купить копию с личной подписью (по цене ниже цены Amazon), свяжитесь с Дейвом по адресу [email protected].
Вызов всех фанатов HuffPost!
Подпишитесь на членство, чтобы стать одним из основателей и помочь сформировать следующую главу HuffPost
.