СЧАСТЬЕ, НАИЛУЧШАЯ ЖИЗНЬ И БЛАГО

Платон исходит из аксиомы, что всякий человек безусловно желает счастья и сделает все, чтобы его достичь (Евтидем, 278 е, 280 b). Эта мысль лежит в основе аналогии, которую Платон, в сократовском духе, проводит между добродетелью и искусством. Хороший мастер, желая наилучшим образом выполнить свою задачу и зная, какими средствами этого достичь, не может желать не достичь поставленной цели. Человек, желающий быть счастливым и преуспеть в том, что делает, не может по доброй воле поступать плохо. Именно к правильному и успешному действию (eypragia/εὐπργία) стремится мастер при создании своих произведений и человек в своих действиях и в жизни в целом. Судя по всему, в Хармиде, 174 b-с, и в Горгии, 470 е, 507 а-с, Платон приходит к заключению, что если добродетель есть знание, то она — необходимое и достаточное условие счастья.
Но как можно определить счастье или преуспеяние в жизни? Разумеется, счастье несводимо исключительно к «роскоши, своеволию, свободе», как считает Калликл из

Горгия (492 с). Эту идею счастья как наслаждения, согласно которой благо зависит от количества удовольствий, похоже, поддерживает Сократ в Протагоре, 355 а; но в Горгии Платон подвергает ее критике: Сократ отказывается признать удовольствие единственным объективным критерием истинного блага и возражает Калликлу, отстаивающему такое мнение (494 е-495 а)· Есть и другая, противоположная, концепция счастья. Сократ приводит пример человека мудрого, ограничивающего свои желания теми, которые можно удовлетворить, и так достигающего своего рода спокойствия; это спокойствие и составляет его счастье, ограждая его от чувства неудовлетворенности и ущербности. Однако нет причин приписывать Платону подобную концепцию счастья, по которой, как небезосновательно говорит Калликл, самыми счастливыми оказываются камни и мертвецы (492 е). Ведь желания, сколь бы их ни ограничивали, связаны с благами, о которых неизвестно, как они определяются по отношению к знанию. Так что мы можем вывести a contrario[1] платоновское понимание счастья: счастье — это некий способ бытия, обусловленный некоторым состоянием души и некоторым видом «благой деятельности» и составляющий цель всякого поступка.

Важно, что счастливая жизнь — это жизнь, наиболее соответствующая нашей нравственной природе; она должна способствовать уподоблению благу, преобладанию разумного начала души и постоянству познавательной деятельности. Конечно, достижению наилучшего состояния души могут содействовать всевозможные блага — физические, общественные, семейные, интеллектуальные. Но счастье — следствие определенной деятельности, подчиненной цели совершить некоторое множество действий, сформировать в себе определенный тип личности и вести определенную жизнь. Потому что благое состояние души не статично, оно — источник побуждений, оценочных суждений и эмоций.
Итак, какова же связь между добродетелью и счастьем? Самая характерная черта этического учения Сократа и Платона — положение о том, что добродетель есть необходимое условие счастья. Но достаточно ли для достижения счастья одной добродетели? Даже если Сократ так и думал и если Платон иногда присоединяется к нему, как, например, в Горгии, когда утверждает, что «самый счастливый тот, у кого душа вообще не затронута злом» (478 е), все же в диалогах редко говорится о том, чтобы человек был счастлив только в силу своей добродетели, если при этом он терпит лишения, не пользуется поддержкой сограждан и испытывает большие страдания. Но часто утверждается, что человек добродетельный, или тот, чья добродетель может быть восстановлена через наказание (473 d-e), всегда счастливей, или же менее несчастен, нежели человек порочный. Однако Платон решительно отделяет выбор в пользу добродетели от сознания преимуществ, предположительно связанных с добродетелью, включая и счастье; это свидетельствует о его убежденности в том, что добродетель есть внутреннее благо, а не орудие и выбор в ее пользу надо делать ради нее самой, вне зависимости от последствий (367 b-d) и без расчета на то, что через нее можно обрести счастье.
У Сократа размышления на тему нравственности направлены на оправдание тех или иных поступков, на поиск наилучшего основания действия; у Платона к этому прибавляются онтологические и эпистемологические соображения о природе нематериальной души и умопостигаемого мира. Истинная природа добродетели — в мышлении и философских упражнениях. Необходимо очищение, чтобы отрешать душу от тела, «приучать ее собираться из всех его частей, сосредоточиваться самой по себе и жить, насколько возможно. .. наедине с собою, освободившись от тела, как от оков» (Федон, 67 c-d). Ибо душа в высшей степени подобна «божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе» (80 b). Душа философа созерцает «истинное, божественное и непреложное», обретая в нем для себя пищу, чтобы после смерти «отойти к тому, что ей сродни, и навсегда избавиться от человеческих бедствий» (84 а-b). Очень похожие определения мы находим и в знаменитом отрывке из

Теэтета: важнее всего «как можно скорее убежать отсюда туда. Бегство — это посильное уподобление Богу, а уподобиться Богу — значит стать разумно справедливым и разумно благочестивым» (176 а-b), т. е. достичь наивысшего уровня постижения, какой только допускает божественная природа. Здесь по-прежнему отстаивается внутренняя ценность добродетели: «вовсе не по тем причинам, по каким оно {большинство} считает нужным избегать подлости и стремиться к добродетели, следует об одном радеть, а о другом — нет», но чтобы уподобиться Богу (176 b).
Божественное есть одно из посредствующих звеньев, которые, наряду с идеями и даймонами, связывают душу с высшим Благом, понимаемым как независимая от человека умопостигаемая реальность, влекущая к себе душу человека справедливого. Платон, как бы заранее полемизируя с неоплатониками, полагающими, что душу можно отождествить с благом, высказывает мысль об отсутствии прямой связи между душой и идеей Блага. Различные формы упражнения, воспитания и духовного преображения служат единой цели — помочь людям «отвратиться всей душой ото всего становящегося: тогда способность человека к познанию сможет выдержать созерцание бытия и того, что в нем всего ярче, а это, как мы утверждаем, и есть благо» ( Государство, 518 b-с). Усилие припоминания постепенно приводит душу к соприкосновению с Идеей Блага, высшей идеей, Сущим в самом полном смысле, сочетающим в себе идеальные черты красоты, порядка и соразмерности. Душа приобщается к созерцанию этого блага, что есть условие ее совершенства и цель воспитания, и даже уподобляется ему, дабы приобрести способность воспроизводить в себе упорядоченные движения мировой души и осуществлять то, что равнозначно благу в делах человеческих.
Но, как нередко бывает у Платона, это не единственное направление его мысли. Благо, определяемое в Филебе как предмет всех устремлений, благо, с необходимостью «совершенное (teleon/τέλεον) и даже наисовершеннейшее», — благо это, к которому стремится всякое наделенное сознанием существо (20 d), внедряется в человеческую жизнь и сообщает ей качество благой жизни. Коль скоро «удел блага» (agathoy moira/άγαθοῦ μοῖρα) — наисовершеннейший (20 d), благая жизнь, которая включает в себя это благо, также должна обладать характеризующей благо полнотой. Следовательно, она не может быть ни жизнью, построенной только на разумении (так как в ней отсутствовали бы чистые удовольствия), ни жизнью, устремленной лишь к удовольствиям. Основное содержание Филеба составляет тщательный анализ удовольствия. Понятие меры позволяет частично реабилитировать удовольствие. Смысл такой реабилитации в том, чтобы подчинить само удовольствие нравственной цели, ибо «жизнь, причастная добродетели, душевной ли или телесной, приятнее жизни, причастной пороку» ( Законы, V, 734 d-e). Платон возвышает удовольствия настолько, что соглашается включить некоторые из них в понятие благой жизни; это соразмерные удовольствия, противопоставляемые тем, которые «имеют большую величину и силу и бывают такими то часто, то редко» и которые поэтому «относятся к роду беспредельного» (Филеб, 52 c-d).
Благая жизнь есть жизнь смешанная, она сочетает в себе удовольствие и разумение, выбрать ее предпочтет всякий (22 b), так как природа блага отличается тем, что «живое существо, которому оно во всех отношениях, всегда и вполне присуще, никогда не нуждается ни в чем другом, но пребывает в совершенном довольстве» (60 с). Благая жизнь не относится ни к беспредельному, ни к пределу, но принадлежит к третьему роду: этот род «смешан не из каких-нибудь двух вещей, но из всего беспредельного, связанного пределом» (27 d). Благо для человека состоит, таким образом, в «самой прекрасной и устойчивой смеси» (63 е-64 а). Подобное рассуждение о благе приводит нас, как говорит Сократ, «в преддверие обители блага» (64 с).

Но ценность смеси — опять-таки в мере и соразмерности: «Вот теперь сила блага перенеслась… в природу прекрасного, ибо умеренность и соразмерность [к которым затем прибавляется истина] всюду становятся красотой и добродетелью» (64 е).
Понятие меры играет основополагающую роль и в платоновской концепции нравственного характера. Характер человека зависит от относительно устойчивых нравственных качеств и в практической области проявляется в принятии решения, в действии и в мотивации поступков. Он представляет совокупность добродетелей, присущих душе; единство их сохраняется благодаря личному усилию и воспитанию. Эта идея подробно разработана в Политике. Характер добродетельного человека или нравственное достоинство общественного организма — сложные реальности, определяемые внутренним порядком и внутренней мерой. На законодателя, который владеет царским искусством плетения государственной ткани, возлагается задача наилучшим образом сочетать различные добродетели (308 с-е). Каждая добродетель может составить часть единого нравственного характера — начала выбора и произвольного действия; так, мужество склонится в сторону справедливости, а не звериной природы, а кроткая природа «станет подлинно рассудительной и разумной» и не приобретет славу глупости (309 d-e). Более же всего союз мужественности и благоразумия обеспечивает человеку и государству наивозможно полнейшее благополучие (311 b-с). Платоновская философия характера выявляет логику сочетания добродетелей (преобладание разумного начала может создавать разные виды устойчивого равновесия, соответственно различным чувствам и эмоциям) и позволяет мыслить истинное единство души, несмотря на ее составную природу.

---

[1] От противного (лат.).

Учение Сократа

В реальных нравственных отношениях существуют, по Сократу, ограниченность и противоречивость моральных оценок. Это следствие невежества людей, их нежелание познать сущность. Существенное же в морали – это неизменные и вечные добродетели, главной из которых является мудрость. Она позволяет постичь цель жизни и составляет деятельность, соответствующую божественному предначертанию. Источник блага – Бог. Сократ полагал, что смысл жизни человека, высшее благо – в достижении счастья. Этика должна помочь человеку построить жизнь в соответствии с этой целью. Счастье – это содержание – благоразумного, добродетельного бытия, т.е. только моральный человек может быть счастливым (или разумным, что, по сути, тоже самое). Здесь эвдемонистическая установка Сократа корректируется убеждением в самоценности морали: не мораль подчинена естественному стремлению к счастью, а, напротив, счастье зависит от моральности (добродетельности) человека. Соответственно этому конкретизируется задача этики «помочь человеку стать моральным». Сократ стоит на позициях рационализма. Знание – основа добродетельности (каждая конкретная добродетель есть определенный вид знания), незнание – источник аморальности, т.е. истина и добро совпадают. Т. е. моральные ценности только тогда имеют регулятивное значение, когда осознанны человеком как истинные. Поэтому столь постоянное внимание он обращает на нравственное воспитание, которое неразрывно с самовоспитанием, причем процесс нравственного совершенствования длится всю сознательную жизнь: «Лучше всех живет, я думаю, тот, кто больше всех заботится о том, чтобы делаться как можно лучше, а приятнее всех – кто больше всех сознает, что он делается лучше. До сих пор это было моим уделом». Комплекс идей знаменитого греческого мыслителя явился основанием для появления устойчивых традиций последующей этической рефлексии. Вместе с тем разнообразие идей отсутствие их жесткого однозначного оформления давали возможность поливариативной интерпретации, что проявилось уже в позициях ближайших учеников Сократа. Двое из них являются основателями так называемых сократических школ – киренской и кинической. В своих поисках истины киники и киренаики отправляются от учения Сократа о счастье. Общей для них является также исходная индивидуалистическая ориентация, однако выводы, к которым они приходят, существенно различны.

Ответь письменно на вопрос:Кто, по мнению Сократа, является счастливым человеком? Что тебе

Что такое семья ? Как она вощникает ?

что такое конституция?​

Прочитайте текст и выполните задания. Мы вступаем в век, в котором образование, знания, профессиональные навыки будут играть определяющую роль в судьб … е человека. Без знаний, кстати сказать, всё усложняющихся, просто нельзя будет работать, приносить пользу… Человек будет вносить новые идеи, думать над тем, над чем не сможет думать машина. А для этого всё больше нужна будет общая интеллигентность человека, его способность создавать новое и, конечно, нравственная ответственность, которую никак не сможет нести машина… на человека ляжет тяжелейшая и сложнейшая задача быть человеком не просто, а человеком науки, человеком, нравственно отвечающим за всё, что происходит в век машин и роботов. Общее образование может создать человека будущего, человека творческого, созидателя всего нового и нравственно отвечающего за всё, что будет создаваться. Учение – вот что сейчас нужно молодому человеку с самого малого возраста. Учиться нужно всегда. До конца жизни не только учили, но и учились все крупнейшие учёные. Перестанешь учиться – не сможешь и учить. Ибо знания всё растут и усложняются. Нужно при этом помнить, что самое благоприятное время для учения – молодость. Именно в молодости, в детстве, в отрочестве, в юности ум человека наиболее восприимчив. Умейте не терять времени на пустяки, на «отдых», который иногда утомляет больше, чем самая тяжёлая работа, не заполняйте свой светлый разум мутными потоками глупой и бесцельной «информации». Берегите себя для учения, для приобретения знаний и навыков, которые только в молодости вы освоите легко и быстро. И вот тут я слышу тяжкий вздох молодого человека: какую же скучную жизнь вы предлагаете нашей молодёжи! Только учиться. А где же отдых, развлечения? Что же, нам и не радоваться? Да нет же. Приобретение навыков и знаний – это тот же спорт. Учение тяжело, когда мы не умеем найти в нём радость. Надо любить учиться и формы отдыха и развлечений выбирать умные, способные также чему-то научить, развить в нас какие-то способности, которые понадобятся в жизни… Учитесь любить учиться! (Д.С. Лихачёв) Озаглавьте текст. Какой, по мнению автора, будет роль человека в производстве в XXI в.? Укажите любые два качества, которые, по мнению автора, будут необходимы человеку.

Рассказ на тему «Природные катаклизмы»

Все учёные сходятся во мнении, что основой стратификационной структуры общества является естественное и социальное неравенство людей. Однако в вопросе … , что именно является критерием этого неравенства, их взгляды расходятся. Изучая процесс стратификации в обществе, К. Маркс назвал таким критерием факт обладания человеком собственности и уровень его доходов. М. Вебер добавил к ним социальный престиж и принадлежность субъекта к политическим партиям, к власти. П. Сорокин считал причиной стратификации неравномерность распределения прав и привилегий, ответственности и обязанностей в обществе. Наконец, сторонники теории структурного функционализма в качестве критерия предлагали взять социальные функции, которые выполняют в обществе те или иные социальные слои.На основании текста выделите основные причины стратификации(пожалуйста очень срочно, отдаю все оставшиеся баллы)прошу, если отвечать, то правильно и без жульничества​

Задания 1. Вопрос об одном из прав гражданина РФ Задание 1 9 5 В ст. 37 Конституции РФ записано: «Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряж … аться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию». 1. Объясните, Вы понимаете Смысл фразы: «Труд Свободен». 2. Взрослые могут многое рассказать о своей трудовой деятельности, но в школьные годы Главная деятельность — это учёба. Проанализируйте своё свободное от учёбы время и место труда в нём. Составьте рассказ о видах своего труда, используя следующий план. 1) Чем Вы занимаетесь, когда трудитесь дома? Для чего Вы трудитесь дома? 2) В каких видах общественно полезного труда Вы могли бы участвовать или участвовали? В чём Вы видите пользу такого участия для себя и своих сверстников?

1. Как називается вид злодеяния при котором участывает 1 или больше человек , и намеренно избавляют жизни другого/других человеков а) Самоу бийство б) … Запланирована ДТП в) Случайное («пьяное») уби йство г) Запланированное убийство д) Ограбление и повреждение дома или другого здания 2. Какой вид аварии или другого ДТП есть наиболее распастраненным? а) Случайныйб) И-за нарушения правил

Впиши в предложение правильное слово. У каждого человека формируется своя …… культура, наша духовность.

объясниет что такое облигация​

Духовность — определение​

Счастье мудреца. Этика

Счастье мудреца

Приведенные выше мнения о счастье не следовало бы понимать как недоразумение. Неверно было бы говорить, что то, на что они указывают — наслаждение, упоительная радость, удача, внешние блага, слава, власть и т. д. — не имеют к счастью никакого отношения. Конечно, счастье легче достигается и интенсивнее переживается при удачной судьбе, в радости, в достатке, в почете. Но все это — сопутствующие счастью благоприятные обстоятельства счастья. Они не являются ни причиной счастья, ни тем более, как было показано, его содержанием. Наоборот, действительное счастье возможно при том непременном условии, что человек приучил себя быть независимым, насколько это возможно, от внешних благ и находить радость и удовлетворение в приближении к высшему благу.

Повторим, что между двумя этими позициями расхождение не столь радикально лишь до той поры, пока признание значимости внешних благ не приводит к пренебрежению высшим благом, а то и отказу от него.

В диалектически напряженном виде это расхождение представил Платон, столкнув в споре софиста Калликла и Сократа. Согласно Калликлу, желания не следует подавлять, если человек хочет быть таким, каким должен быть; наоборот, давая им полную волю, им следует всячески угождать. «Ты уверяешь, Сократ, — с вызовом восклицает Калликл, — что ищешь истину, — так вот тебе истина: роскошь, своевлие, свобода — в них и добродетель, и счастье (разумеется, если обстоятельства благоприятствуют), а все прочее, все ваши звонкие слова и противные природе условности — вздор, ничтожный и никчемный!». На это Сократ спокойно отвечает, что счастье человека зависит от того, как он воспитан и образован и насколько он справедлив; счастливыми являются достойные и честные люди, а несчастными — несправедливые и дурные; причем несправедливые тем более несчастны, если они уходят от возмездия и остаются безнаказанными за свою нечестивость[135].

Что же такое счастье? Конечно, это состояние удовлетворения. Но это не мимолетное удовлетворение от пережитого наслаждения. Говорят, это длительное удовлетворение. Оно продолжительно во времени. Оно охватывает жизнь в целом — жизнь как жизненный путь (растянутый во времени). Последнее уточнение относительно жизни в целом может навести на пессимистичную мысль о том, что по-настоящему счастливым человек может почувствовать себя только на смертном одре, когда ничто уже не может изменить его впечатления о прожитой жизни. Однако понятие счастья — иное. Оно не поддается количественным меркам. Счастье заключается в полноте удовлетворенности жизни — жизни в единстве ее разных (развернутых в пространстве) сторон, жизни — как образе жизни, и в этом смысле: жизни в целом. А это — качественная характеристика.

Удовлетворенность в данном смысле уместно отличать от довольства. В последнем подчеркивается обособленность «счастливца» от окружающих (а порой и от себя самого). Счастье как длительное и полное удовлетворение от жизни в целом предполагает не только желанность этого состояния для всех, но и универсализуемость этого состояния: испытывая счастье, я понимаю, что каждый достойный человек на моем месте был бы счастлив.

Счастье всегда радостно. Радость и счастье как душевные состояния психологически очень близки. Иногда говорят, что радость связана с переживанием единичного события благоприятного самовыражения индивида, а счастье — длительное переживание радости. Однако счастье — это не просто эмоционально более насыщенная и растянутая во времени радость. В радости обнаруживает себя ощущение полноты жизни; радость преодолевает себя в восторге. В счастье же обнаруживает себя сознание достоинства жизни. Радость эмоциональна — счастье может быть и сдержанным.

В счастье человек как бы беспечен. Он не беспокоится о преходящем, ибо он ставит себя выше переменчивости обстоятельств, игры случая и легкомыслия фортуны. Он не боится потерять то, чем обладает, поскольку видит свое богатство не во внешних благах, а во внутреннем спокойствии и возвышенности духа. Об этом писал Сенека:

«Счастливым можно назвать того, кто, благодаря разуму, не ощущает ни страстного желания, ни страха… С исчезновением всяких страхов наступает вытекающая из познания истины великая и безмятежная радость, приветливость и просветление духа»[136].

В свое время стоики выдвинули апатию (греч. apatheia — бесстрастие) в качестве идеала независимого от чувств и страстей. Таков мудрец: он предан разуму, его высказывания правильны и беспристрастны; он невозмутим. Стоический идеал счастья — это не просто бесстрастие, но и аскеза[137], отрешенность от земных чувств. В принципе апатии получил завершение другой античный идеал счастья — атараксия (греч. ataraxia — невозмутимость), согласно которому счастье заключается в душевном спокойствии и безмятежности. Иными словами, мудрец свободен от страстей, причем он свободен в основном — он не страшится смерти и смертельных страданий.

Впрочем, мудрец не страшится, когда речь идет о нем самом. Но как он относится к страданиям своих детей, любимых, близких, ближних вообще, тем более если эти страдания смертельны? И где та грань, которая отделяет мужественную и мудрую стойкость от равнодушия и бесчувственности, тем более трагической бесчувственности?

Философы, в отличие от психологов, как правило, не обсуждают несчастья столь же подробно, как и счастье: не потому, что они далеки от реальных забот людей, но потому, что их рассуждение о счастье во многом предполагает идеал наилучшего состояния человека, т.  е. то, к чему следует стремиться. Поэтому при том, что есть философское понятие счастья, нет философского понятия несчастья. Философы говорят о том, в чем заключается счастливая жизнь, как ее достичь и что необходимо человеку, чтобы противостоять неизбежным в жизни каждого человека страданиям. Это важный практический вопрос, поскольку если счастьем называют то, что обретается человеком благодаря его усилиям, — несчастья, будь то огорчения, боль, мучения, приходят вопреки желанию человека. Как счастье не сводится к случаю, так и несчастье люди отличают от неудачи, «невезухи», нереализованного шанса и т. д. Более того, хотя в живой речи несчастьем называют горе, беду, или чрезмерные страдания, действительное несчастье — не в этом. Несчастье — трагично. Оно — в невозможности (объективной или субъективной) человека реализовать себя, т. е. осуществить или обрести то, к чему он предназначен как человек вообще, или как гражданин, или как личность, потенциально способная к созиданию и творчеству.

Относительно этого стоический мудрец говорит, что неизбежные несчастья надо переносить внутренне достойно, сохраняя свое лицо, оставаясь человечным. «Ты счастливый, ты не умеешь страдать», — восклицает героиня пьесы Э. Радзинского «Она в отсутствии любви и смерти». Но это всего лишь то же, что свести счастье к бесчеловечности, к безжизненности. Как пишет современный психолог,

«когда большую группу молодых людей попросили представить себе, что, по их мнению, будет, если в мире исчезнет страдание, почти все они ответили, что это будет также мир без радости, без любви, без семьи и друзей»[138].

Молодые люди всего лишь сказали, что жизнь без страдания — это нечеловеческая жизнь, поскольку действительная человечность и живость души обнаруживаются в понимании страдания, в сочувствии к чужим страданиям, в желании помочь (хотя бы насколько возможно) другому в страдании.

Мудрец в счастье — как будто беспечен. Но «беспечен» не значит легкомыслен. Он ведь мудр, т. е. он не только постиг смысл жизни, но он прошел через страдания, он понимает необходимость изменения себя, он чувствует потребность в самосовершенствовании. Только сталкиваясь со страданием, переживая страдание, человек осознает неразмеренность бытия, неоднозначность происходящего в жизни — как жизни не только наполненной удовольствиями. Осознание того, что возможно нечто, ведущее к неудовольствию, того, что причиной неудовольствия, неудовлетворенности могу быть и оказываюсь я сам, переживание стыда и вины по этому поводу побуждают к переосмыслению жизни или наделению ее смыслом. Конечно, не всякое страдание и не у всякого человека становится исходным моментом духовного возвышения. Необходимо, чтобы страдание у человека отозвалось чувством неудовлетворенности своей жизнью и самим собой, необходимо желание изменения. В поисках того, что и как следует изменить, человек может прийти к идее нравственного совершенства и таким образом осознать собственное несовершенство. Духовное пробуждение и стремление к духовному стяжанию вырастают из страдания, не обязательно физического (как это часто понимается), а нередко — именно духовного. По поводу известных строк Б. Окуджавы

А душа, уж это точно, ежели обожжена,

справедливей, милосерднее и праведней она

можно сказать, что в обожжении обретаются все достоинства, кроме счастья. Но ведь счастье — это не достоинство, а награда: за справедливость, милосердие и праведность. Его надо заслужить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Разработка урока по самопознанию на тему «Счастье человека»

План урока «Самопознание»

Школа КГУ «Тохтаровская средняя школа»Дата 26. 10.13 № 7 Тема Счастье человека

Ценность Покой Качества стремление к самосовершенству

Педагог Чикинаева Г. С. Класс 7 Кол-во уч-ся_______

Цель: углубить представление у учащихся о ценности «покой» посредством позитивного мировосприятия

Задачи: — раскрыть связь мыслей, слов и действий человека через осознанное стремление быть счастливым.

-развитие позитивного мировосприятия, способности радоваться жизн;

— воспитание активной личности с чувством ответственности за свои мысли, слова и действия, стремящийся к самосовершенству.

Ресурсы:(материалы, источники)

Ход урока:

1. Орг.момент. Позитивный настрой. Коцентрация на дыхание

2. Проверка домашнего задания. Опережение с.34 Главные вопросы жизни По М. Миание

— Что такое счастье?

— В чем оно выражается?

— Для чего человеку необходимо быть счастливым?

-Когда человек счастлив?

-Что нужно человеку для счастья?

Примечания

3. Позитивное высказывание (цитата).

Нет ничего выше и прекраснее, чем давать счастье многим людям.

Л. Бетховен

— Как вы понимаете это выражение?

Прочитайте хором.

4. Рассказывание истории (беседа). Рассказ учителя

Притча «Рассуждения о счастье»

Однажды философ Сократ обратился к людям с вопросом: что самое главное в жизни?

Окружившие его люди стали высказывать свои представления по этому поводу. Один из них, подумав, сказал: «Самое главное в жизни – это здоровье!» Другой: «Самое главное – это быть красивым и привлекательным». Третьего осенило: «Самое главное – это иметь деньги и положение в обществе».

Высказав свои мнения, люди спросили у Сократа:

— А ты что думаешь об этом?

Сократ ответил:

— Я думаю, что самое главное в жизни – это счастье! Давайте порассуждаем: обязательно ли каждый человек, имеющий здоровье, будет счастлив в жизни?

Слушающие его люди справедливо заметили ему:

Нет, Сократ, не обязательно.

— А человек, имеющий хорошо сложенное тело, красивый и привлекательный, обязательно ли будет в жизни счастливым?

-Нет, Сократ. И это не обязательно, — ответили люди.

— Тогда скажите мне, — продолжал Сократ, -человек, имеющий много денег и положение в обществе, всегда ли является счастливым?

Нет, Сократ, — отвечали люди, — такие люди часто бывают одинокими.

— Представьте ,что вам нужен совет лекаря. К какому лекарю вы обратитесь? К очень богатому и привлекательному, имеющему положение в обществе, или вы предпочтете лекаря, который счастлив в этой жизни?

Все присутствующие в один голос заявили, что обратятся за советом к лекарю, который счастлив в жизни, потому что признают его более достойным.

— Таким образом, — объявил Сократ, мы все единодушно признали, что счастье является наивысшим благом и к нему следует стремиться как к самому важному в этой жизни.

Вопросы:

— Что отвечали люди на вопрос Сократа «что самое главное в жизни?»

— А что ответил Сократ?

— Прав ли философ в своих рассуждениях о счастье? Почему?

— Как вы понимаете выражение «счастье — наивысшее благо и к нему следует стремиться»?

— Что нужно для того, чтобы почувствовали вы себя счастливыми?

— Может ли быть одинаковым счастье у разных людей?

5. Творческая деятельность, групповая работа.

Понимание смысла счастье разнообразно, у каждого человека оно своё. Одни связывают счастье с умением дарить радость, надежду, любовь. Другие – с благополучием личной жизни …

1.А сейчас напишите сочинение – размышление на тему «Моё понимание человеческого счастья».

2. На доске вы видите изображение «города Счастья». У вас на столах лежат стикеры в виде бабочек. На этих стикерах напишите, те качества человека, которые необходимы, чтобы попасть в город Счастья.

Красивая музыка

6. Групповое пение.

Хоровое пение песни Мы желаем счастья вам.

7. Домашнее задание.

С.37 прочитать Радость творчества и счастье человека По С. Васильевичу

Ответьте на вопрос — Умеете ли вы радоваться жизни?

8. Заключительная минута тишины.

Стихотворение Э. Асадова «Аптека счастья» Читает учитель

Закройте глаза и вспомните, что вы узнали нового сегодня на уроке, пропустите эти знания через сердце. И пусть в этом вам поможет прекрасный цветок Покоя.

Музыкальная композиция

Понятие счастья в древнегреческой философии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Понятие счастья в древнегреческой философии The concept of happiness in ancient Greek philosophy

Маннапова Илюза

Студент 1 курса, Институт Цифровых Технологий и Экономики ФГБОУ ВО «Казанский Государственный Энергетический Университет»

РФ, г. Казань e-mail: [email protected]

Mannapova Iluza

1st year student, Institute of Digital Technology and Economics KAZAN STATE POWER ENGINEERING UNIVERSITY

Russia, Kazan e-mail: mmmmmmmi99@bk. ru

Шайхутдинова Илюза

Студент 1 курса, Институт Цифровых Технологий и Экономики ФГБОУ ВО «Казанский Государственный Энергетический Университет»

РФ, г. Казань e-mail: [email protected]

Shaikhytdinova Iluza

1st year student, Institute of Digital Technology and Economics KAZAN STATE POWER ENGINEERING UNIVERSITY

Russia, Kazan e-mail: [email protected]

Научный руководитель Миннуллина Э. Б.

Доктор философских наук, доцент, зав. кафедрой философии и медиакоммуникаций

e-mail: [email protected]

Scientific adviser Minnullina E. B.

Doctor of philosophical science, assistant professor, Head Department of Philosophy and Media Communications

e-mail: [email protected]

Аннотация.

Данная статья посвящена раскрытию содержания понятия счастья в учениях древнегреческих мыслителей, а также выявлению специфики античного понимания данной категории. В работе приведены концепции ключевых философов, которые стремились осмыслить данное состояние человека, проанализированы учения Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура и Марка Аврелия.

Annotation.

This article is devoted to the concept of happiness in ancient Greek philosophy and its importance in human life. The article presents the concepts of key philosophers who sought to give an accurate definition of this concept. The article analyzes the teachings of Democritus, Socrates and Plato, Aristotle, Epicurus, Marcus Aurelius.

Ключевые слова: счастье, философ, душа, добродетели, человек, удовольствие, деньги, благополучие, удовлетворение, развлечение, гармония, спокойствие души.

Key words: happiness, philosopher, soul, virtues, person, pleasure, money, well-being, satisfaction, entertainment, harmony, peace of mind.

Уже несколько тысячелетий люди стремятся осмыслить феномен счастья. Этот важный для человека вопрос, безусловно, актуален и сегодня, в философской этике он является ключевым. Человек двадцать первого века, как и в древности, думает о счастье, однако содержание категории наполняется иными ценностными составляющими, изменяются и подходы философов к рассмотрению данной проблемы. Счастье для каждого уникально, неповторимо, оно не имеет вкуса, запаха, однако заметить его не трудно. Для каждого это будет что -то своё, особенное, желаемое. Человек должен понимать, какой путь ему выбрать, и сделает ли это его счастливым. Почему кому-то для счастья нужно совсем мало, кто-то видит его в любви, понимании, уважении близких и друзей, а кто-то — в деньгах и удовольствии? Философия стремится дать ответы на эти вопросы, узреть общее в индивидуальном и эксплицировать понятие счастья. Цель исследования — рассмотреть данное понятие в античных философских учениях, проанализировать, сравнить мысли древнегреческих философов и выделить особенности первых трактовок счастья.

Одним из первых философов, сказавшим о счастье, был Демокрит. Согласно его взглядам: «Не телесные силы и не деньги делают людей счастливыми, но правота и многосторонняя мудрость». Он настаивал на том, что необходимо сдерживать страсти, культивировать скромность и что «свиноподобны те люди, которые стремятся к роскоши» [1, с. 82]. Счастье, по словам Демокрита, это особенное состояние души, для которого характерны хорошее настроение, баланс, гармония, симметрия, бесстрашие, уравновешенность. Философ очень точно усмотрел ценность счастья в мудрости: ведь зачем стремиться к деньгам и роскоши, когда у тебя всё хорошо, ты честен, и в твоей жизни всё гармонично. Да, возможно бывают такие случаи, когда человеку не хватает денег, но это всего лишь временные трудности, которые можно пережить.

Сократ, так же, как и Демокрит, считал, что источник счастья находится не в теле, а в душе человека, не в наслаждении вещами внешнего материального мира, а в чувстве внутреннего удовлетворения. Сократ ценил не жизнь саму по себе, а жизнь добродетельную. Мудрец посвятил свою жизнь поиску ответа на вопрос о наиболее достойной жизни и высшем благе. Человек счастлив, когда его душа упорядочена и добродетельна. «Лишь добродетельный человек счастлив. Неправедный и злонамеренный — несчастлив всегда» [2, с. 21]. По его представлениям, счастье невозможно без свободы. Когда человек свободен и имеет душевный покой, он не может страдать ни в жизни, ни в смерти, потому что в жизни человека есть только физические страдания, которые могут причинить ему враги или обстоятельства. В этом случае мучение испытывает только тело, а не душа, которая является бестелесной.

Ещё одним философом, раскрывавшим понятие счастья и осмыслившим его возможности, стал ученик Сократа Платон. Он разделял интеллектуальную традицию Сократа и развивал мысли учителя, уподобляя духовную добродетель гармонично организованной душе, в которой здравый смысл руководит страстями. Философ считал, что счастье состоит из рациональных желаний и безопасности тела, удачи в деле, доброй славы, богатства и других средств к жизни [3, с. 163]. В «идеальном государстве» Платона люди должны быть счастливы, потому что каждый занимает в обществе то место, которого он заслуживает по природе своей души, философы и стражи (воины) полностью обеспечены, не обременены семьями и детьми, а ремесленники и земледельцы имеют свою собственность и семьи в обмен на питание и обеспечение всего общества [4]. Если Демокрит видел счастье во внутренней удовлетворенности жизнью, то для Сократа и Платона искомым требованием счастливой жизни является господство высших благ.

Для Аристотеля источником счастья является «деятельность души в полноте добродетели», которая приносит человеку радость и моральное удовлетворение, так как высшее благо есть и счастье, и цель. Он считал, что счастье раскрывается в общественных делах, а не развлечениях и бессмысленном времяпровождении. Ставя

234

выше всех добродетелей (мужества, умеренности, щедрости, правдивости, дружелюбия) разумную мудрость, Аристотель полагал, что для счастья необходимы как полнота добродетели, так и достаток внешних благ. «Внешние блага необходимы для счастья, потому что невозможно или сложно делать хорошие поступки без средств» [5, с. 80]. Таким образом, в понимании Стагирита, совершенная цель состоит в деятельности — тогда человек, живущий добродетельно, может быть счастлив и достичь высшего блага.

Если Аристотель полагал, что счастье как высшее благо связано с наукой об управлении государством, то философ эпохи эллинизма Эпикур, напротив, мыслил, что счастье человека — в спокойствии души, уравновешенности и наслаждении, которые предполагают отстранение от политической суеты. «Благополучие и счастье — не в обилии денег, не в высоте положения, не в должностях каких-либо или силе, но в свободе от печали, в умеренности чувств и расположении души, полагающих (всему) пределы, назначенные природой» [6, с. 7]. Он утверждал, что счастье зависит от воли, оно достижимо: всё, что необходимо человеку, доступно; оно состоит в отсутствии боли, освобождении от суеверий и страха перед богами и смертью. Человеку не нужны никакие внешние блага или деньги, он может существовать и жить без них. Именно страх является главным препятствием на пути к человеческому счастью. Философ пытался убедить своих учеников в том, что не нужно бояться ни богов, ни смерти: «Когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет».

С точки зрения стоиков, основой для достижения счастья являются добродетели. Если человек выбирает путь добродетели, подчиняется судьбе, подавляя свои влечения, и занимается совершенствованием внутреннего мира, то он достигает свободы и спокойствия, и тогда становится счастливым. Также они считали, что любой человек может найти счастье в самом себе, независимо от общества. Марк Аврелий писал, что благоденствие не зависит от людей, событий или перемен, а заключено в человеческой душе. «Куда бы я ни попал, я могу быть счастлив… Счастлив же тот, кто уготовил себе благую участь. Благая же участь — это благие склонности души, стремления, благие дела» [5, с. 92]. То есть, где бы человек не находился, он может быть счастлив, если обладает добродетелью и совершает добрые дела.

Итак, как было показано выше, счастье у философов связывалось с наличием добродетельных и интеллектуальных качеств в человеке: для Демокрита счастье заключалось в гармонии и спокойствии души, для Сократа — в высшей справедливости и интеллектуальных способностях человека, которые обусловливают нравственную жизнь, для Платона счастье — это определение своего места в процветающем справедливом обществе, которое человек занимает соответственно его способностям, для Аристотеля — высшее благо и добродетели, для Эпикура — отсутствие страха и спокойствии души, для Марка Аврелия — благая участь. Обобщив, мы можем установить следующие составляющие счастья в античном мировоззрении:

1. Добродетельность: тот, кто придерживается правильных взглядов и обладает достаточной свободой, для того чтобы совершать добрые поступки, является по-настоящему счастливым. Добродетель — это внутренняя потребность человека совершать добро не из-за того, что «так надо», а потому, что по-другому просто-напросто не можешь. К добродетели относят такие качества, как мудрость, альтруизм, доброту, благожелательность, честность, скромность и отзывчивость. Любое из этих чувств сделает человеку честь, все они воспеваются поэтами и писателями и к обладанию ими следует стремиться каждому из нас.

2. Спокойствие души: счастье проявляется в гармонии души и в слаженности с внешним миром, в отсутствии страданий. Многим добиться этого состояния очень сложно, поскольку приходится ежедневно переживать тревоги и сомнения. Для таких людей внутренняя гармония — непозволительная роскошь. Секрет достижения внутреннего баланса может быть постигнут каждым. Для этого достаточно понять, что все определяет наш собственный выбор, а не внешние факторы. Счастье — это внутреннее спокойствие, гармония и

235

умение радоваться жизни без страхов, когда человек понимает смысл каждой прожитой минуты, красоту окружающего мира, а не богатство и бессмысленные развлечения, которые рано или поздно закончатся. Не нужно искать свое счастье где-то далеко, оно находится в глубине души.

3. Высшее благо: благо — достижение конечной цели, для чего совершается деятельность. Почти все этические теории определяют высшее благо как сочетание добродетели и счастья. Поскольку моральность сама по себе может быть несчастной, а чувственное удовольствие остается эфемерным. Только счастье, приобретенное по заслугам, представляет собой чистое благо. Отсюда и благая участь — благие склонности души, поступки и стремления. Щедрость и готовность прийти на помощь делает человека счастливым. Избрать благую участь -значит придерживаться наиболее полезного для себя жизненного пути.

Таким образом, учения Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура, стоиков, Марка Аврелия стали основой дальнейшего изучения понятия «счастье». Мыслители Древней Греции заложили фундамент европейской эвдемонистической интеллектуальной традиции, связав рассматриваемую категорию с деятельностью души.

Список используемой литературы:

1. Мотрошилова Н.В. Демокрит о человеке, его жизни и ценностях. /История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья. — М.: Греко-латинский кабинет, 1995. — С.82-85.

2. Семенов Александр. Занимательная философия. — СПб.: Издательство Пальмира, 2015. — С.448.

3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов/Ред. тома и авт. вступ. ст. А.Ф.Лосев; Перевод М.Л. Гаспарова, — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. -С.571.

4. Платон. Государство. Переводчик: Егунов А.Н.Редактор: Дамте Давид Соломонович. М.: Академический проект, 2015 г. — С. 398.

5. Дубко, Е.Л. Идеал, справедливость, счастье / Дубко Е.Л., Титов В.А. — Москва: Изд-во МГУ, 1989. —

С.188.

6. Никоненко, С.С. Где искать счастье? / Никоненко. С. С. — Москва: Московский рабочий, 1971. -С.88.

Религиозная концепция Сократа | Быстрова Татьяна об имидже, философии дизайна, архитектуре

Поварницина Екатерина, 102 гр. PR

 Я решила в качестве темы реферата выбрать философию Сократа, т.к. именно этот философ показался наиболее интересным для меня как будущего PR-специалиста. Меня заинтересовали его философские методы, которые обязательно пригодятся мне в моей профессии, его отношение к истине, ее поиску и сопоставлению с другими сферами жизни общества. Но так как тема реферата должна быть более узкой, то я решила изучить религиозный аспект философии Сократа, потому что именно он остался для меня менее освещенным.В пору всеобщего идейного разброда, когда все традиционные представления и идеи были подвергнуты беспощадной критике и отвергнуто самое существование общеобязательных социальных и этических норм, Сократ (468 — 399 гг. до н. э.) первым поднял голос в защиту важнейшей для человека ценности — позитивного смысла жизни. На исходе классического периода разложение охватило сердцевину античного общества — гражданскую личность. И вот Сократ занялся врачеванием этой важнейшей частицы общества — человека, в полном убеждении в том, что никакая реформа общества не возможна без нравственного оздоровления личности. И это его обращение к теме человека было естественным, т.к. античной философии всегда была присуща мысль о человеке как своего рода микрокосме — не только элементе, но и модели целого мира.Сократ выступает против опасных разрушительных тенденций социального, интеллектуального и нравственного развития. Видя эту опасность, он возвращает внимание философии к человеку, к его назначению и смыслу жизни, к возможности достижения им счастья. Надо было обладать поистине здоровой натурой, огромным запасом жизнестойкости и оптимизма, чтобы в век спекулятивной критики и нравственного шатания так просто и правильно взглянуть на главную проблему философии. Деятельность Сократа дала мощный толчок новому духовному развитию, и даже сама его смерть послужила движению к оздоровлению и обновлению античного общества.За вычетом трагического финала биография Сократа внешне мало чем примечательна. Он вышел из народной массы, его жизнь была жизнью простого человека, и только смерть решительно выделила его из общей массы и вознесла на такой пьедестал, что он навсегда остался великим примером, учителем жизни в самом высоком смысле этого слова.В начале реферата необходимо несколько слов сказать об общих аспектах философии Сократа, об его отношении к истине и установление ее в проблемах этического и политического характеров. Также важно упомянуть о знаменитых методах Сократа, которые навсегда оставили свой след в такой сложной и непостижимой науке как философия.Сократ указывает, что прежде постижения чувствами какой-либо истины, например равенства, в сознании человека уже должно быть заложено соответствующее отвлеченное понятие, в данном случае — равного, которым чувства и оперируют, и что, стало быть, если чувствами человек владеет с момента рождения, то понятием равного он обладал еще раньше, т. е. до рождения. «А если мы приобрели его до рождения и с ним появились на свет, — продолжает Сократ, — наверно, мы знали — и до рождения, и сразу после — не только равное, большее или меньшее, но и все остальное подобного рода. Ведь не на одно равное распространяется наше доказательство, но совершенно так же и на прекрасное само по себе, и справедливое, и священное, одним словом, как я сейчас сказал, на все, что мы в своих беседах, и предлагая вопросы, и отыскивая ответы, помечаем печатью бытия самого по себе. Так что мы должны были знать все это, еще не родившись… И если, узнав однажды, мы уже не забываем, то всякий раз мы должны рождаться, владея этим знанием, и хранить его до конца жизни. Ведь что такое «знать»? Приобрести знание и уже не терять его. А под забвением, если я не ошибаюсь, мы понимаем утрату знания… Но если, рождаясь, мы теряем то, чем владели до рождения, а потом с помощью чувств восстанавливаем прежние знания, тогда, по-моему, «познавать» означает восстанавливать знание, уже тебе принадлежавшее. И, называя это «припоминанием», мы бы, пожалуй, употребили правильное слово».Установление истины в интересующих его проблемах этики Сократ сознательно свел к общим определениям, достигаемым логическим путем. Но как, собственно, он добивался своей цели? У учеников Сократа — Ксенофонта и Платона — мы находим важные указания и многочисленные примеры, иллюстрирующие тот метод, с помощью которого Сократ приходил к общим определениям, к выявлению отвлеченных понятий, что было для него равнозначно познанию сути вещей, постижению истины. Этим методом в соответствии с характерной для античности несколько примитивной установкой на ороакустическое развитие и восприятие мысли  была диалектика в ее простейшем выражении, в виде беседы, разговора, диалога, в ходе которого собеседники, обмениваясь мнениями, постепенно приходили к согласному взгляду, к согласованному общему определению. Кроме того, Сократ в совершенстве овладел иронией.Ее, как и магическое воздействие сократовских речей, отмечали многие современники. Сократ задавал вопросы в ироничной форме и увлекал собеседника своим «незнанием». Конечно, подобный ироничный и скрыто-издевательский подход не каждому был по душе. Одних эта ирония совершенно обезоруживала и приводила в оцепенение, как от соприкосновения с морским скатом (признание Менона в одноименном диалоге Платона). Других, напротив, ввергала в ярость и провоцировала на смелые, но крайние заявления, уязвимые для хладнокровной и продуманной критики (выходки Гиппия и Фрасимаха, как они представлены соответственно у Ксенофонта, Воспоминания). Третьих, наиболее одаренных и способных оценить метод и стиль Сократа, эта его манера приводила в восторг, ибо заставляла испытывать наслаждение от предвосхищения, а затем и от воочию свершавшегося чудесного превращения: за маской простоватого и плутоватого Силена, с которой Сократ вступал в спор, скрывался, а затем и являлся участникам беседы прекрасный лик высокой мудрости (впечатление, о котором говорит Алкивиад в Платоновом «Пире»).Несомненно, далее, что с этой общей иронической манерой Сократа была связана и другая черта его поведения — подчеркивание своей чисто вспомогательной роли при установлении истины в споре, роли, как он сам говорил, повивальной бабки, помогающей другим при извлечении на свет божий истины, которая чаще всего запрятана в тайниках нашей души, нашего «подсознания». Одним из оснований такой позиции могло быть убеждение Сократа в бессмертии души, в ее сопричастности к миру прочих нетленных ценностей — отвлеченных сущностей, или понятий вещей, в возможности возбуждения в любом человеке методом диалектики воспоминания об этих ценностях. Но, с другой стороны, здесь безусловно играла свою роль та глубоко присущая Сократу научная скромность, которая лежала в основании его иронии. Именно она главным образом побуждала его называть свое высокое искусство диалектика ремеслом повивальной бабки, майевтикой (то есть такую форму беседы, при которой умение вести диалог означало умение задавать наводящие вопросы).Когда говорят, что учение Сократа было по преимуществу этическим, то это верно во всех отношениях. Определение позитивного смысла жизни, т.е. высшего нравственного идеала, его существа и путей его достижения, составляло главное содержание этого учения, и сама теория познания Сократа была совершенно подчинена этой высшей этической цели. В самом деле, рассматриваемое как целое, сократовское учение являет собой стройную этическую концепцию: знание указывает человеку путь к овладению добродетелью, а добродетельный образ жизни служит средством наиболее полного самораскрытия, или реализации, человеческой личности, что и является высшим благом, или счастьем, в жизни.Исходным моментом в этой системе служит своего рода аксиома — наивное и чистое, вполне в духе классического оптимизма убеждение в целесообразности человеческой жизни. «Никто не делает ошибок добровольно — эти слова выражают суть сократизма, — писал Т. Гомперц. — Они составляют ствол, который нужно проследить вверх к ветвям и вниз к корням». Действительно, приведенная формула, как далее разъясняет немецкий ученый, имеет двоякий смысл. С одной стороны, она исходит из убеждения, что объяснение поступкам человека надо искать исключительно в его сознании, в его разуме. «Иными словами, — объясняет это положение Гомперц, — кто знает, что правильно, тот так и поступит; недостаток разумения есть единственный источник всякого морального несовершенства». Отсюда неустанные старания Сократа, чтобы слушатели его поняли правильный смысл вещей, старания, которые оборачивались у него диалектическим определением понятий, установление которых и приравнивалось к постижению истины.Во всяком случае, не видно, чтобы Сократ допускал вмешательство в поступки людей, обладающих истинным знанием, каких-либо темных инстинктов, непознаваемых импульсов нрава, как это делал двумя поколениями ранее Гераклит. Для этого Сократ был слишком человеком своего времени, и его вера в возможность человеческого разума, в необходимость его в первую очередь полагать критерием поступков людей была не меньшей, а может быть и большей, чем у софистов. Сама жизнь диктовала такой подход. «С усложнением культурных условий, — писал по этому поводу В. Виндельбанд, — привычное следование общепринятым правилам жизни сделалось недостаточным; в путанице общественной жизни, когда здесь рекомендовалось одно, там другое, каждый чувствовал, что для правильного решения возникающих вопросов ему нужны знание и истинное суждение, и в повышенной конкуренции цивилизации более пригодным оказывался во всех областях более знающий. Сократ довел это состояние до наиболее резкого выражения, дав вопросу этический оборот и объявив, что истинная добродетель заключается в знании, а правильное знание ведет само собой и притом всегда к правильным поступкам». Но если одной из причин этого интеллектуального детерминизма был собственно рационализм, как нельзя лучше отвечавший требованиям и стилю жизни классического общества, то другая причина была уже чисто нравственная. В эпоху начавшегося политического и морального разложения необходимо было противопоставить модным скептическим и нигилистическим концепциям веру в положительные ценности жизни, в нравственный идеал, в добродетель — веру, которую, однако, в эту эпоху нельзя было с успехом обосновать иначе, как средствами логики. Этим именно и объяснялось увлечение Сократа нравственными определениями, исследованием и обоснованием позитивного смысла таких традиционных, но стертых или даже дискредитированных понятий, как справедливость, мужество, честность и пр.Но если способом приближения к нравственной правде могло быть только знание, то, с другой стороны, по убеждению Сократа, овладение знанием было невозможно без соблюдения известных нравственных норм, и прежде всего без обуздания человеком своей животной природы, без воздержанности. «Не следует ли каждому проникнуться убеждением, что воздержание есть основа добродетели, и его, прежде всего, запасти в душе? И действительно, кто может без него приобрести какие-нибудь полезные знания и достигнуть упражнением значительного навыка в них? Какой раб чувственных наслаждений не доведет до позорного состояния и тело и душу?» — такими увещаниями Сократ не уставал побуждать своих учеников к нравственному совершенствованию.
При этом он сам являлся примером высокой нравственности, что подтверждают слова Ксенофонта: «Исходя из принципа, что для всякого, кто хочет чем-нибудь прославиться, обладание воздержностью — счастье, Сократ прежде всего сам являл собою окружающим его пример воздержности в такой степени, в какой ею не обладал никто на свете; затем, и беседами своими он старался направить друзей своих главным образом к воздержности».Кратко этическая концепция Сократа может быть представлена в виде формулы: знание = добродетель = счастье. Выше показано, как Сократ пришел к отождествлению двух ближайших элементов: знания и добродетели; теперь можно убедиться в возможности отождествления, с его точки зрения, и двух других крайних звеньев в указанной цепи: знания и счастья. И в самом деле, как пишет древний историк философии Диоген Лаэртский, «он говорил, что есть одно только благо — знание, и одно только зло — невежество».Но кому собственно было адресовано это учение? До сих пор говорилось об этической концепции Сократа в ее обращении к человеку. И действительно, Сократа интересовала, прежде всего и главным образом,  индивидуальная человеческая личность. Но это не означает, что ему были безразличны состояние и судьба общества в целом. Сократ отлично понимал, что человек — это всего лишь элементарная частица более обширного целого, и его учение, казалось бы, всецело обращенное к личности, имело в виду реализацию этой личности в ее отношениях с людьми, т. е. в обществе. При ближайшем рассмотрении оказывается, что добродетель в понимании Сократа — это всего лишь социально оправданный способ личного поведения, а счастье человека, достигаемое на пути добродетели, не мыслимо без благополучия общества. Характерно, что первейшим видом добродетели выступает у Сократа справедливость, т. е. та совокупность принципов, которая в первую очередь определяет жизнь и поведение человека в обществе. И в данной связи не столь уж важно, как трактовалась далее Сократом эта социальная добродетель: сводилась ли она им к своеобразному правилу талиона — в ответ на нанесенный ущерб следует поступать по отношению к окружающим (чужим) ровно так, как они поступают по отношению к тебе и твоим сородичам, или же, наоборот, возводилась в абсолют, требовавший безусловной справедливости и запрещавший даже отвечать несправедливостью на несправедливость. Но, мало того, можно говорить не только о взаимозависимости, но и о совпадении, в представлении Сократа, счастья человека с благополучием общества. Для него это было естественно, тем более что общество понималось им как простая совокупность индивидов, да и цели общественные и личные, равно как и мораль социальная и индивидуальная, трактовались вполне одинаково. Во всяком случае, Сократ был убежден в том, что противоречия между интересами личными и общественными лишь кажущиеся, что достичь индивидуального счастья невозможно вопреки или помимо общества, что эгоистические и альтруистические устремления, при разумном отношении к жизни, не столь уж несовместимы.Обращаясь теперь к характеристике политических взглядов Сократа, прежде всего, необходимо подчеркнуть их тесную связь с его общей этико-гносеологической теорией. Подобно софистам, Сократ исповедовал культ разума, и, как и они, он сильнейшим образом содействовал внедрению рациональных, научных начал в область политического знания. Однако, в отличие и в противовес софистам, ему было недостаточно одного объяснения явлений политической жизни; еще важнее было для него обоснование и утверждение и в этой области положительных нравственных идеалов, именно этим объясняется тесное единство политики и этики в рамках его философского учения. Обычно указывают на нерасчлененность сфер этики и политики у древних философов, в частности и у Сократа, отмечают существование в век классики практически единой социологической науки, специализированное расчленение которой на политику, экономику, этику станет делом более позднего времени, начиная с Аристотеля. Это верно. Однако в случае с Сократом ударение следовало бы сделать не на недостатке дифференциации, а на нарочитом, так сказать, избытке единства, обусловленном именно стремлением философа охватить своим учением равно все сферы человеческой жизни.Исходным моментом в трактовке Сократом политических отношений было убеждение в том, что и здесь тоже должны существовать общеобязательные, истины, постижение которых должно придать политической деятельности тот положительный смысл, которого она зачастую лишена. Важнейшими такими истинами Сократ считал справедливость (или право) и закон, которым он, в отличие от софистов, придавал абсолютную ценность, будучи убежден в их объективности и общеобязательности. Он именно не одобрял проводившегося софистами искусственного противопоставления справедливости и законности и, не смущаясь изменчивостью человеческих установлений, объявлял их воплощенною справедливостью, отождествляя, таким образом, справедливость с законом.В «Воспоминаниях» Ксенофонта приводится любопытнейшая беседа Сократа с софистом Гиппием о справедливости. В ответ на требование Гиппия дать собственное определение этого важнейшего морально-правового понятия Сократ без обиняков заявляет: «что законно, то справедливо». При этом он согласен с Гиппием, что под законами надо понимать «то, что граждане по общему соглашению написали, установив, что должно делать и от чего надо воздерживаться». А на замечание софиста — «разве можно придавать серьезное значение законам и повиновению им, когда сами творцы их часто отменяют их и переделывают?» — Сократ отвечает характерной параллелью с военным делом: то, что войны ведутся время от времени, не означает, что следует ставить под сомнение значение воинской дисциплины и мужества. Разумеется, Сократ понимал относительность любого государственного установления. Показательно, что в том же разговоре с Гиппием, стараясь обосновать объективную, «божественную» природу законов, он ссылается на такие сравнительно прочные установления, как общие всем людям неписанные законы о почитании богов. Однако известная условность обычных правовых установлений не должна, по мнению Сократа, ставить под сомнение их значение как цементирующей человеческое общество нормы. Отсюда — признание им обязательности повиновения законам, поскольку они не отменены и остаются в силе, отсюда же — отождествление справедливости с законом.Насколько принципиальным было это убеждение Сократа и сколь проникнуто оно было сознанием важности для граждан исполнения своего патриотического долга — повиновения существующим государственным законам, показывает собственный пример Сократа. Приговоренный судом своего государства к смертной казни, заключенный до исполнения приговора в тюрьму, Сократ подчиняется закону и отклоняет предложение друзей организовать побег и тем спасти ему жизнь. Платон в диалоге «Критон» с изумительным мастерством рисует эту драматическую сцену: настояния Критона, советующего не подчиняться несправедливому решению, и возражения Сократа, доказывающего, что надо последовательно держаться главного нравственного принципа, запрещающего отвечать несправедливостью на несправедливость.Под конец Сократ предлагает своему собеседнику представить, как реагировали бы на его попытку избежать определенного ему наказания сами афинские законы. «Скажи-ка, Сократ, — перелагает он возможную в такой ситуации речь законов, — что это ты задумал? Не замыслил ли ты поступком, который собираешься совершить, погубить, насколько это от тебя зависит, нас, законы, и все государство? Или, по-твоему, еще может стоять целым и невредимым то государство, в котором судебные приговоры не имеют никакой силы, но по воле частных лиц становятся недействительными или отменяются?».А на возможную ссылку на несправедливость суда, законы, продолжает Сократ, могли бы ответить ему, что их волю, даже несправедливую, надо терпеть так же, как терпят волю родителей. «Или ты уж настолько мудр, — могли бы, по словам Сократа, сказать ему законы, — что не замечаешь того, что отечество дороже матери, и отца, и всех остальных предков, что оно более почтенно, более свято и имеет больше значения и у богов, и у людей — у тех, у кого есть ум, — и перед ним надо благоговеть, ему покоряться и, если оно разгневано, угождать ему больше, чем родному отцу? Надо либо его переубедить, либо исполнять то, что оно велит, а если оно к чему приговорит, то нужно терпеть невозмутимо, будут ли то побои или оковы, пошлет ли оно на войну, на раны и смерть; все это нужно выполнять, ибо в этом заключена справедливость. Нельзя отступать, уклоняться или бросать свое место в строю. И на войне, и на суде, и повсюду надо исполнять то, что велит государство и отечество, или же стараться переубедить его и объяснить, в чем состоит справедливость. Учинять же насилие над матерью или над отцом, а тем паче над отечеством — нечестиво».Приведенных высказываний достаточно, чтобы судить о том, насколько серьезно и уважительно относился Сократ к закону, видя в нем воплощение высшей нравственно-правовой нормы — справедливости. Соответственно, как это постулировалось им и для собственно нравственных норм, знание понятийного выражения права — закона — приравнивалось им к постижению, скажем даже сильнее, к обладанию справедливостью.Религия по СократуПроблема религии, хотя и не ключевая в теме сократизма, но все же весьма важная, как об этом можно судить по роли, которую в пресловутом деле Сократа сыграло обвинение в нечестии, несомненно, заслуживает обстоятельного рассмотрения. В самом деле, как могло случиться, что такой глубоко нравственный и богобоязненный человек, как Сократ, подвергся обвинению в развращении молодежи, и почему основанием для этого обвинения послужило, в частности, и его отношение к религии? Как случилось, что этот философ, буквально обоготворявший духовную природу и жизнь человека, утверждавший сопричастность души человеческой к божественному началу, в глазах своих соотечественников — по крайней мере значительной их части — явился ниспровергателем религии, нечестивцем едва ли не в такой же степени, в какой признавались атеистами его оппоненты — софисты? Во всем этом, безусловно, стоит разобраться.Сократ бесспорно, по натуре своей, был глубоко религиозным человеком. Ксенофонт в «Воспоминаниях», отвечая тем, кто обвинял Сократа в религиозном нечестии, указал на целый ряд фактов, красноречиво свидетельствовавших об обратном. Во-первых, Сократ неукоснительно соблюдал все предписания официального культа и исполнял все принятые религиозные обряды: приносил, как положено, но сообразно достатку, жертвы богам и вопрошал их, при необходимости, посредством гаданий. Далее, он сознательно сторонился обсуждения проблем устройства внешнего космоса, физических явлений, будучи убежден в невозможности постижения божественной природы мира и тем более подчинения ее человеку. Наконец, подчеркивает Ксенофонт, он был глубоко, по-религиозному совестливым человеком, который никогда не согласился бы изменить усвоенным им высоким принципам нравственного поведения, ибо в поступках своих всегда руководствовался не страхом перед скорым и пристрастным судом людей, а благоговением перед всемогущим и всеведущим божеством. «Ведь его вера в промысл богов о людях была не такова, как вера простых людей, которые думают, что боги одно знают, другого не знают; Сократ был убежден, что боги все знают, — как слова и дела, так и тайные помыслы, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих».Свою деятельность Сократ рассматривает как служение Аполлону и Музам и даже свое отношение к смерти, исполненное мудрой безмятежности, радостного предвосхищения последующего блаженства, толкует как пророческое ясновидение, подобное предсмертной, исполненной не горя, как обычно думают, а радости песне вещей птицы Аполлона — лебедя. Изумительным религиозным чувством проникнуты слова, которыми Сократ завершает свое рассуждение о предвосхищении посмертного блаженства теми, кто служит Аполлону и наделен от него даром предвидения. «Лебеди принадлежат Аполлону, — возглашает философ, — и потому — вещие птицы — они провидят блага, ожидающие их в Аиде, и поют, и радуются в этот последний свой день, как никогда прежде. Но я и себя, вместе с лебедями, считаю рабом того же господина и служителем того же блага, я верю, что и меня мой владыка наделил даром пророчества не хуже, чем лебедей, и не сильнее, чем они, горюю, расставаясь с жизнью».Эти сцены и рассуждения могут показаться слишком красивыми, чтобы быть реальностью. Не плод ли это все-таки художественной фантазии Сократа? В данном случае — необязательно. Темы жизни и смерти, земного призвания и последующего предназначения человека могли быть естественны для Сократа в последние дни его жизни, на пороге смерти. Размышления Сократа о смерти и посмертной судьбе человека отражены и в Платоновой «Апологии Сократа», о внимании Сократа к этим проблемам свидетельствует и Ксенофонт в составленном им независимо от Платона аналогичном сочинении.Но следует обратиться к оценке по существу этого замечательного явления, которое и в самом деле образно можно было бы охарактеризовать как встречу двух мудростей — традиционной, божественной мудрости Аполлона, и новой, философской мудрости Сократа. В чем причины очевидного тяготения Сократа к Аполлону и встречной, по-видимому, симпатии Дельфийского оракула к афинскому мудрецу? И как оценить значение этого факта?В обращении Сократа к Аполлону ничего в общем удивительного не было. В греческой мифологии исконно присутствовали элементы рационализма, что предполагало сохранение связи античной философии с ее праматерью — мифологией, сколь бы ни было глубоким расхождение логоса с мифом в классическое время. Мифологический элемент, в качестве ли предосновы тех или иных научных воззрений, или хотя бы только в роли удобного, красочного образа, всегда присутствовал в построениях древних философов, а во времена Сократа даже такие столпы радикального направления в греческом просвещении, как Протагор и Продик, не пренебрегали мифом для развития своих идей. Протагор в свои рассуждения о происхождении добродетели вводил миф о создании людей богами, а Продик для обоснования своего взгляда на роль добродетели использовал миф о Геракле.Таким образом, обращение Сократа к теме Аполлона само по себе не было чем-то исключительным. Однако, в отличие от софистов, Сократ не просто использовал традиционные темы и образы, но и более глубоко и искренне припадал к истокам народной мудрости, скрытой в мифе. Утверждение Сократом в полемике с софистами объективности и общеобязательности нравственных норм делало естественным для него отталкивание от общепринятых истин. «Когда Сократ сам рассматривал какой-нибудь вопрос в своей беседе, — вспоминает Ксенофонт, — он исходил всегда от общепринятых истин, видя в этом надежный метод исследования».Но опора на такие истины для древнего грека, если он не был атеистом, а Сократ таковым не был ни в малейшей степени, означала опору и на их традиционных божественных носителей, т. е. на Аполлона в первую очередь. Можно сказать так: в полемике с релятивизмом и нигилизмом софистов Сократ развил новое учение о нравственном абсолюте, но развил его столь же средствами изощренной философской логики, через диалектическое определение понятий, этих сублимированных истин, сколь и консервативной реставрацией уже опробованных и принятых норм. Рационалистическое новаторство Сократа неотделимо от его нравственной консервативности, а потому его мысль непрерывно должна была питаться традиционной, крепко спаянной с мифологией мудростью народа.Но и более того: отчасти в силу сохранения у афинского мудреца веры в традиционную мантику, в искусство прорицания, в умение угадывать волю божества по ниспосылаемым им знамениям, отчасти же в силу более изощренного представления о сопричастности вечносущих отвлеченных идей, равно как и хранительницы их, души человеческой, сфере высшей, божественной, у Сократа обнаруживается какое-то даже особенное тяготение к мистике. Это находило выражение, в частности, в стремлении его объяснять мотивы своего поведения направляющим воздействием некоего божественного начала, демония, или голоса, являвшегося ему с ранних пор. Как бы ни толковать этот Сократов демоний, нельзя не видеть в нем еще одно звено в цепи представлений, связывавших нашего философа с миром богов, в особенности же с культом бога-прорицателя Аполлона. Положим, в родном городе Сократа, в Афинах, это обнаружение философом божественного голоса в собственной душе могло быть воспринято как вызов официальной полисной религии, но за пределами Афин, в традиционном духовном центре всей Эллады — в Дельфах — на это могли взглянуть иначе.В связи с темой религиозных воззрений Сократа осталось рассмотреть еще один вопрос, который выше был только мельком затронут, — вопрос о Сократовом демонии. Сделать это необходимо, тем более что только тогда можно оценить религиозную концепцию Сократа во всей ее полноте и своеобразии, как систему верований столь же новаторского плана, сколь и традиционного. Основными источниками и здесь тоже являются свидетельства ближайших слушателей Сократа — Платона и Ксенофонта, за которыми тянется вереница упоминаний у более поздних авторов. Оба главных свидетеля согласно трактуют Сократов демоний как божественное знамение, с ранних пор являвшееся Сократу в виде некоего голоса и указывавшее ему волю богов.В платоновской «Апологии Сократа» сам философ, объясняя уклонение свое от общественно-политических занятий, ссылается не только на свое призвание, на необходимость безраздельного служения своему просветительскому долгу, чему небезопасные занятия политикой могли бы только помешать, но и на соответствующие указания демония, и даже с них именно и начинает свои объяснения. «Причина здесь в том, — говорит философ, — о чем вы часто и повсюду от меня слышали: со мною приключается нечто божественное или чудесное, над чем Мелет и посмеялся в своем доносе. Началось у меня это с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами».И далее, в заключительной речи, после уже вынесения ему смертного приговора Сократ разъясняет слушателям суть происшедшего на суде ссылкою на свой демоний. Последний не остановил его перед выступлением и, таким образом, санкционировал тот горделивый тон, которого Сократ придерживался на суде и которому он был обязан своим осуждением. В свою очередь и Ксенофонт, разъясняя позицию Сократа на суде, его отказ от обычных уловок, направленных на смягчение судей, также ссылается на Сократов демоний. По свидетельству Ксенофонта, Сократ отказался даже от составления обычной защитительной речи, поскольку этому воспротивился его демоний. И в обоих случаях — у Ксенофонта в общем так же, как у Платона, — такая позиция демония истолковывается в том смысле, что для Сократа, стало быть, в той ситуации смерть была большим благом, чем сохранение жизни во что бы то ни стало, ценою отказа от исполнения своего долга (Платон), ради сомнительного счастья дожить до глубокой старости (Ксенофонт).Решить, кто тут более прав, затруднительно. Но главное, конечно, не в этом; главное состояло в том, что воля богов открывалась Сократу особенным образом — не через обычные гадания и приметы, а непосредственно, как некий чудесный голос, слышимый им в глубине своей души. Эти отличия Сократовой мантики от общепринятой отчетливо отражены у Ксенофонта, сколь бы ни настаивал он на несущественности различия и невозможности на его основании обвинять Сократа в преступлении против официальной религии полиса. «По всему городу, — пишет Ксенофонт, — ходили слухи о рассказах Сократа, что божественный голос дает ему указания: это-то, мне кажется, и послужило главным основанием для обвинения его в том, что он вводит новые божества. На самом же деле он так же мало вводит нового, как и все другие, признающие искусство узнавать будущее, которые наблюдают птиц, голоса, приметы и жертвы: они предполагают, что не птицы и не встречные люди знают, что полезно для гадающих, но что боги через них указывают это; и Сократ думал так же. Но по большей части люди выражаются так, что птицы и встречные их отклоняют от чего-нибудь или побуждают; а Сократ, как думал, так и говорил: божественный голос, говорил он, дает указания. Многим друзьям своим он заранее советовал делать то-то, того-то не делать, ссылаясь на указание божественного голоса, и, кто следовал его совету, получал пользу, а кто не следовал, раскаивался».Что же касается Платона, то в его «Апологии» своеобразие мантики Сократа обойдено молчанием, а вместо этого развито чисто софистическое рассуждение о том, что Сократ, признавая божественные знамения — демонии, должен был признавать и их творцов — демонов, а стало быть, коль скоро в демонах надо видеть порождения богов, «от нимф или от кого-нибудь еще», признавал и самих богов.Однако, что бы ни доказывали защитники Сократа, бесспорным является, что практиковавшаяся, или, лучше сказать, исповедовавшаяся им мантика коренным образом отличалась от традиционной мантики его соотечественников. В то время как они по традиции продолжали общаться с богами и угадывали их волю исключительно через обряды, через разного рода внешних посредников — жрецов, жертвы, приметы, Сократ сумел услышать голос бога в собственной душе, а стало быть, задолго до стоиков и обнаружить бога в себе.Конечно, трактовать Сократов демоний отдельно от общей его теории познания невозможно. Ведь очевидно, что в ссылках афинского философа на являвшийся ему божественный голос, содержавший предостережение или прямо указывавший, как надо поступить, а как не надо, можно усмотреть претензию на особый вид интуитивного прозрения или самопознания, на мистически понятую или истолкованную интуитивную способность познания вообще. Однако столь же очевидно и то, что за этими ссылками скрывалась и другая претензия — на обнаружение сокровенной, интимной связи осененного благодатью человека с божеством, связи, открывавшейся в процессе духовного самоуглубления, при полном игнорировании официальных и публичных обрядов жертвоприношения, моления и гадания.
Заключение
           Сократ был цельным человеком, для которого собственная жизнь была   философской проблемой, а важнейшим из проблем философии был вопрос о   смысле жизни и смерти. Не отделяя философии от действительности, от   всех прочих сторон деятельности, он еще меньше повинен в каком бы то ни было   расчленении самой философии. Его мировоззрение было столь же цельным,   земным, жизненным, столь же полным и глубоким выражением духовной жизни и античного мира. Но то, чего не сделал сам Сократ, сделала за него история. Она хорошо   потрудилась над тем, чтобы каталогизировать одни его высказывания как этические, другие — как диалектические, одни — как идеалистические,   другие — как стихийно-материалистические, одни — как религиозные, другие —  как еретические. Его признавали «своим» самые разные идеологические течения, ему в вину ставились философские односторонности и однобокости, в   которых Сократ не мог быть повинен. Те критерии, которыми мы идеологически  расчленяем философа нового времени на различные школы и направления, к Сократу, а тем более к его предшественникам, неприменимы.

 История хорошо поработала также над тем, чтобы все мертворожденное в  наследии Сократа довести до своих крайних пределов окаменелости, до канонизированных идолов массового сознания, оттенив тем самым живые и  животворные родники сократовской мысли — его иронию и диалектику.

 Список использованной литературы:

   1.
      Основы философии. Под ред. Е.В. Попова
   2.
      История философии. Под ред. Мапельмана В.М., Пенькова Е.М
   3.
      Философия. Учебное пособие. Под ред. Кохановского В.П.
   4.
      www.sno.pro1.ru
   5.
      www.vokrugsveta.ru

 

Философия счастья в жизни (+ взгляд Аристотеля)

Фото Гадеса Фотография на Unsplash

Счастье. Это термин, о котором мы в наши дни не особо задумываемся… я предполагаю, что на самом деле вы думаете, что знаете, что означает сказать, что кто-то счастлив.

Мы все надеемся быть счастливыми и жить «хорошей жизнью» — что бы это ни значило! Вам интересно, что это на самом деле означает?

Основная роль «философии» — задавать вопросы и размышлять о природе человеческого мышления и Вселенной.Таким образом, обсуждение философии счастья в жизни можно рассматривать как исследование самой природы счастья и его значения для Вселенной.

Философы вопрошали о счастье с древних времен. Аристотель, когда он спросил «, какова конечная цель человеческого существования », намекал на тот факт, что цель — это то, что он считал «счастьем». Он назвал это eudaimonia — « деятельность, выражающая добродетель ». Все это будет вскоре объяснено.

Цель этой статьи — исследовать философию счастья в жизни, включая более пристальный взгляд на философию Аристотеля и ответы на некоторые из этих «больших» вопросов о счастье и «хорошей жизни». В этой статье вы также найдете несколько практических советов, которые, надеюсь, вы сможете применить в своей жизни. Наслаждаться!

Прежде чем вы начнете читать дальше, мы подумали, что вы могли бы бесплатно загрузить наши 3 упражнения по позитивной психологии . Эти научно обоснованные упражнения исследуют фундаментальные аспекты позитивной психологии, включая сильные стороны, ценности и сострадание к себе, и дадут вам инструменты для улучшения благополучия ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Вы можете бесплатно скачать PDF здесь.

Взгляд на философию счастья

Счастье. Это термин, который в наше время считается само собой разумеющимся. Однако с незапамятных времен философы ищут счастья … в конце концов, цель жизни — не просто жить, а жить «хорошо».

Философы задают несколько ключевых вопросов о счастье: могут ли люди быть счастливыми? Если да, то хотят ли они этого? Если у людей есть как желание быть счастливыми, так и способность быть счастливыми, значит ли это, что они должны стремиться к счастью для себя и других? Если могут, они хотят и должны быть счастливы, но как они достигают этой цели?

Чтобы изучить философию счастья в жизни, сначала рассмотрим историю счастья.

Демокрит, философ из Древней Греции, был первым философом в западном мире, исследовавшим природу счастья (Kesebir & Diener, 2008). Он выдвинул предположение, что, в отличие от того, что считалось ранее, счастье не является результатом «благоприятной судьбы» (то есть удачи) или других внешних обстоятельств (Kesebir & Diener, 2008).

Демокрит утверждал, что счастье является «случаем разума», вводя субъективистский взгляд на то, что такое счастье (Kesebir & Diener, 2008).

Более объективный взгляд на счастье был предложен Сократом и его учеником Платоном.

Они выдвинули идею, что счастье — это « безопасное наслаждение добром и прекрасным » (Платон, 1999, стр. 80). Платон развил идею о том, что лучшая жизнь — это та жизнь, в которой человек либо стремится к удовольствию, проявляя интеллектуальные добродетели… аргумент, с которым не согласился следующий ключевой персонаж в развитии философии счастья — Аристотель (Waterman, 1993).

Философия Аристотеля будет подробно исследована в следующем разделе этой статьи.

В истории Греции (то есть в древнегреческие времена) в значительной степени преобладала известная теория гедонизма (Kesebir & Diener, 2008).

Гедонизм — это, попросту говоря, стремление к удовольствию как единственному внутреннему благу (Waterman, 1993). Таков был киренский взгляд на счастье. Считалось, что хорошая жизнь означает поиск удовольствий и удовлетворение физических, интеллектуальных / социальных потребностей (Kashdan, Biswas-Diener & King, 2008).

Краут (1979, стр. 178) описывает гедоническое счастье как « вера в то, что человек получает то важное, что он хочет, а также определенные приятные аффекты, которые обычно согласуются с этой верой » (Waterman, 1993).

В древние времена также считалось, что невозможно жить хорошей жизнью, не руководствуясь разумом и моралью (Kesebir & Diener, 2008). Эпикур, в творчестве которого доминировал гедонизм, утверждал, что на самом деле добродетель (жизнь в соответствии с ценностями) и удовольствие взаимозависимы (Kesebir & Diener, 2008).

В средние века христианские философы говорили, что, хотя добродетель необходима для хорошей жизни, одной только добродетели недостаточно для счастья (Kesebir & Diener, 2008).

Согласно христианским философам, счастье находится в руках Бога. Хотя христиане считали земное счастье несовершенным, они разделяли идею о том, что Небеса обещают вечное счастье (Kesebir & Diener, 2008).

Более светское объяснение счастья было введено в эпоху Просвещения.

В то время в западном мире удовольствие рассматривалось как путь к счастью или даже то же самое, что и счастье (Kesebir & Diener, 2008). С начала девятнадцатого века счастье считалось ценностью, получаемой из максимального удовольствия.

Утилитаристы, такие как английский философ Джереми Бентам, предложили следующее: « максимальное превышение удовольствия над болью как кардинальная цель человеческих устремлений » (Kesebir & Diener, 2008). Утилитаристы считают, что мораль и законодательство должны основываться на том, что принесет наибольшее благо наибольшему количеству людей.

В современную эпоху счастье — это нечто само собой разумеющееся. Предполагается, что люди имеют право стремиться к счастью и достигать его (Kesebir & Diener, 2008). Об этом свидетельствует тот факт, что в декларации независимости США стремление к счастью защищено как одно из основных прав человека! (Конкл, 2008).

Зайдите в любой книжный магазин, и большие разделы посвящены широкому ассортименту книг для самопомощи, которые приносят счастье.

Что такое счастье?

Дать определение счастья невероятно сложно.Современная психология описывает счастье как субъективное благополучие, или « оценок людей своей жизни и включает как когнитивные суждения об удовлетворении, так и аффективные оценки настроений и эмоций » (Кесебир и Динер, 2008, стр. 118).

Ключевые компоненты субъективного благополучия:

1. Удовлетворенность жизнью
2. Удовлетворенность важными аспектами своей жизни (например, работой, отношениями, здоровьем)
3. Наличие положительного аффекта
4. Низкий уровень негативного аффекта

Эти четыре компонента фигурируют в философских материалах о счастье с древних времен.

Субъективное удовлетворение жизнью — важнейший аспект счастья, что согласуется с работой современного философа Уэйна Самнера, который описал счастье как « реакция субъекта на условия ее жизни, какими она их видит » (1999, с. 156). ).

Таким образом, если счастье — это «вещь», как его измерить?

Некоторые современные философы и психологи подвергают сомнению самооценку как надлежащую меру счастья. Однако многие исследования показали, что самооценка «счастья» (субъективного благополучия) достоверна и надежна (Kesebir & Diener, 2008).

Два других объяснения счастья в современной психологии — это, во-первых, концепция психологического благополучия (Ryff & Singer, 1996) и, во-вторых, теория самоопределения (Ryan & Deci, 2000).

Обе эти теории больше согласуются с эвдемонистскими теориями «процветания» (включая идеи Аристотеля), потому что они описывают феномен удовлетворения потребностей (таких как автономия, самопринятие и мастерство) (Kesebir & Diener, 2008).

Эвдемония будет подробно объяснена в следующем разделе статьи (продолжайте читать!), Но пока достаточно сказать, что эвдемонистские теории счастья определяют «счастье» (эвдемонию) как состояние, в котором человек стремится к высшему. человеческое добро.

В наши дни большинство эмпирических психологических исследований выдвигает теорию субъективного благополучия, а не счастья в эвдемоническом смысле (Kesebir & Diener, 2008).

Хотя термины эвдемония и субъективное благополучие не обязательно взаимозаменяемы, Кесебир и Динер (2008) утверждают, что субъективное благополучие можно использовать для описания благополучия, даже если это не совсем идеальное определение!

Могут ли люди быть счастливыми?

Чтобы адекватно ответить на этот вопрос, необходимо различать «идеальное» счастье и «настоящее» счастье.

«Идеальное» счастье подразумевает полный, продолжительный и совершенно совершенный способ существования… вероятно, вне чьей-либо досягаемости! (Кесебир и Динер, 2008 г.). Однако, несмотря на это, люди на самом деле могут испытывать в основном положительные эмоции и сообщать об общем удовлетворении своей жизнью и, следовательно, считаться «счастливыми».

На самом деле большинство людей счастливы. В исследовании, проведенном Исследовательским центром Pew в США (2006), 84% американцев считают себя «очень счастливыми» или «довольно счастливыми» (Kesebir & Diener, 2008).

Счастье также имеет адаптивную функцию. Как счастье адаптивно? Что ж, позитив и благополучие также связаны с тем, что люди достаточно уверены в себе, чтобы исследовать свое окружение и приближаться к новым целям, что увеличивает вероятность того, что они будут собирать ресурсы.

Тот факт, что большинство людей сообщают о том, что они счастливы, а счастье имеет адаптивную функцию, приводит Кесебира и Динера (2008) к выводу, что да, люди действительно могут быть счастливыми.

Люди хотят быть счастливыми?

Подавляющий ответ — да! Исследования показали, что быть счастливым желательно.Хотя быть счастливым — это, конечно, не единственная цель в жизни, тем не менее, это необходимо для хорошей жизни (Kesebir & Diener, 2008).

Исследование Кинга и Напы (1998) показало, что американцы считают счастье более значимым для суждения о том, что составляет хорошую жизнь, а не богатство или «нравственное совершенство».

Должны ли люди быть счастливыми?

Другими словами, оправдано ли счастье? Счастье — это не только результат положительных результатов, таких как улучшение здоровья, повышение производительности труда, более этичное поведение и улучшение социальных отношений (Kesebir & Diener, 2008).На самом деле он предшествует этим результатам и вызывает их!

Счастье

Счастье улучшает здоровье. Например, в исследовании, проведенном Danner, Snowdon & Friesen в 2001 году, изучалось содержание рукописных автобиографий сестер-католиков. Они обнаружили, что выражение в письме, которое характеризовалось положительным влиянием, предсказывало долголетие 60 лет спустя!

Достижение

Счастье рождается не в погоне за удовольствием, а в стремлении к достижению целей, которые отражены в собственных ценностях (Kesebir & Diener, 2008).

Счастье можно предсказать не только по удовольствию, но и по ощущению смысла, цели и удовлетворения. Счастье также связано с лучшими результатами в профессиональной жизни / работе.

Социальные отношения и просоциальное поведение

Счастье раскрывает в людях все самое лучшее … более счастливые люди более общительны, склонны к сотрудничеству и этичны (Kesebir & Diener, 2008).

Было также показано, что счастливые люди более позитивно оценивают других, проявляют больший интерес к социальному взаимодействию с другими и даже более склонны к самораскрытию (Kesebir & Diener, 2008).

Счастливые люди также с большей вероятностью будут вести себя этично (например, отказываются покупать что-либо, потому что известно, что это украдено) (Kesebir & Diener, 2008).

Как быть счастливым?

Условия и источники счастья будут изучены позже, так что продолжайте читать … пока коротко, счастье вызывается богатством, друзьями и социальными отношениями, религией и личностью. Эти факторы предсказывают счастье.

В этом разделе представлено исчерпывающее изложение философии счастья.Следуя краткому историческому обзору, мы исследуем возможность, желательность и оправданность счастья. Теперь перейдем к Аристотелю…

Аристотель о счастье

Скорее всего, вы слышали о древнегреческом философе Аристотеле. Знаете ли вы, что именно Аристотель ввел «науку о счастье»? (Погоня за счастьем, 2018).

Основатель лицея, первого научного института в Афинах, Аристотель прочитал серию лекций под названием «Никомахова этика», чтобы представить свою теорию счастья (Pursuit of Happiness, 2018).

Аристотель спросил: « какова конечная цель человеческого существования? ». Он считал, что стоящей целью должно быть стремление « к тому, что всегда желательно само по себе, а не ради чего-то другого » (Pursuit of Happiness, 2018).

Однако Аристотель не согласился с точкой зрения Киренаизма о том, что единственное внутреннее благо — это удовольствие (Waterman, 1993).

При разработке своей теории «счастья» Аристотель опирался на свои знания о природе.Он утверждал, что то, что отличает человека от животного, — это разумные способности, утверждая, что уникальная функция человека — рассуждать. Далее он сказал, что удовольствие само по себе не может привести к счастью, потому что животными движет погоня за удовольствиями, и, согласно Аристотелю, человек обладает большими способностями, чем животные (Pursuit of Happiness, 2018).

Вместо этого он ввел термин « eudaimonia ».

Проще говоря, эвдемония определяется как « деятельность, выражающая добродетель » или то, что Аристотель понимал как счастье.Теория счастья Аристотеля была следующей:

«Функция человека состоит в том, чтобы жить определенной жизнью, и эта деятельность подразумевает рациональный принцип, а функция хорошего человека заключается в их хорошем и благородном исполнении, и если какое-либо действие выполнено хорошо, оно выполняется. в соответствии с надлежащим совершенством: если это так, то счастье оказывается деятельностью души в соответствии с добродетелью »

(Аристотель, 2004).

Ключевым компонентом теории счастья Аристотеля является фактор добродетели.Он утверждал, что в стремлении к счастью наиболее важным фактором является «абсолютная добродетель» или, другими словами, хорошие моральные качества (Pursuit of Happiness, 2008).

Аристотель определил дружбу как одну из важнейших добродетелей в достижении цели эвдемонии (Pursuit of Happiness, 2008). На самом деле он очень ценил дружбу и описывал «добродетельную» дружбу как самую приятную, сочетающую в себе удовольствие и добродетель.

Аристотель далее выдвинул свою веру в то, что счастье подразумевает на протяжении всей жизни выбор «большего блага», не обязательно того, что приносит немедленное краткосрочное удовольствие (Pursuit of Happiness, 2008).

Таким образом, согласно Аристотелю, счастье может быть достигнуто только в конце жизни: это цель, а не временное состояние бытия (Pursuit of Happiness, 2008). Аристотель считал, что счастье недолговечно:

«потому что, как не одна ласточка или один прекрасный день дает весну, так и не один день или короткое время делают человека блаженным и счастливым»

(Аристотель, 2004).

Счастье (эвдемония) для Аристотеля означало достижение «даймона» или совершенного «я» (Waterman, 1990).Достижение «абсолютного совершенства нашей природы», как Аристотель понимал под счастьем, включает рациональное размышление (Погоня за счастьем, 2008).

Он утверждал, что образование было воплощением утонченности характера (Погоня за счастьем, 2008). Стремление к даймону (совершенному «я») придает жизни смысл и направление (Waterman, 1990). Ценная жизнь — это осмысленная и целеустремленная жизнь.

Усилия, которые человек прилагает для борьбы за даймона, называют « личностно выразительным » (Waterman, 1990).

Личная выразительность включает в себя интенсивное участие в деятельности, чувство удовлетворения при вовлечении в какую-либо деятельность и чувство действия в соответствии со своей целью (Waterman, 1990). Это означает приложить усилия, почувствовать вызов и компетентность, иметь четкие цели и концентрироваться (Waterman, 1993).

Согласно Аристотелю, эвдемония и гедоническое наслаждение являются отдельными и различимыми (Waterman, 1993). Однако в исследовании студентов университетов было обнаружено, что личная выразительность (которая, в конце концов, является компонентом эвдемонии) положительно коррелирует с гедонистическим наслаждением (Waterman, 1993).

Телфер (1980), с другой стороны, утверждал, что эвдемония является достаточным, но не необходимым условием для достижения гедонистического наслаждения (Waterman, 1993). Чем отличаются эвдемония и гедонистическое наслаждение?

Что ж, личная выразительность (от стремления к эвдемонии) связана с успешным достижением самореализации, в то время как гедоническое наслаждение — нет (Waterman, 1993).

Таким образом, Аристотель определил наилучшую возможную жизненную цель и достижение наивысшего уровня удовлетворения своих потребностей, самореализацию за много-много лет до Иерархии потребностей Маслоу!

Результаты исследования Уотермана 1993 года эмпирически подтверждают связь между «личной выразительностью» и тем, что Чиксентимикали (1975) описал как «поток» (Уотерман, 1993).

Поток, концептуализированный как когнитивно-аффективное состояние, представляет собой опыт, при котором задача, которую ставит перед человеком задача, согласовывается с навыками, которые человек имеет для решения таких задач.

Понимание того, что поток является отличительным когнитивно-аффективным состоянием, сочетает в себе гедоническое наслаждение и личную выразительность (Waterman, 1993).

Работа Аристотеля Никомахова этика внесла большой вклад в понимание того, что такое счастье. Подводя итог из «Погоня за счастьем» (2018), согласно Аристотелю, цель и конечная цель жизни — достичь эвдемонии («счастья»).Он считал, что эвдемония — это не просто добродетель или удовольствие, а скорее проявление добродетели.

Согласно Аристотелю, эвдемония — это цель всей жизни, которая зависит от рационального осмысления. Чтобы достичь баланса между избытком и недостатком («воздержание»), человек проявляет добродетели — например, щедрость, справедливость, дружбу и гражданство. Эвдемония требует интеллектуального созерцания, чтобы соответствовать нашим рациональным способностям.

Ответить на вопрос Аристотеля « какова конечная цель человеческого существования » — непростая задача, но, возможно, лучший ответ заключается в том, что конечная цель человека — стремиться к «эвдемонии» (счастью).

Что такое настоящее счастье?

Как выглядит «настоящее» счастье? Это работа мечты? Есть ребенок? Заканчиваешь университет? Хотя счастье, безусловно, связано с этими «внешними» факторами, настоящее счастье совершенно иное.

Чтобы быть по-настоящему счастливым, чувство удовлетворенности жизнью должно исходить изнутри (Puff, 2018). Другими словами, настоящее счастье внутреннее.

Есть несколько характеристик, которые характеризуют «истинное» (или настоящее) счастье.Первый — это принятие. По-настоящему счастливый человек принимает реальность такой, какая она есть, и, более того, они действительно начинают любить то, что есть (Puff, 2018).

Это принятие позволяет человеку чувствовать удовлетворение. Настоящее счастье предполагает не только принятие истинного положения вещей, но и признание того факта, что перемены неизбежны (Puff, 2018). Готовность принять изменения как часть жизни означает, что по-настоящему счастливые люди могут адаптироваться.

Состояние настоящего счастья также отражается в том, что человек понимает быстротечность жизни (Puff, 2018).Это важно, потому что понимание того, что в жизни и хорошие, и плохие являются недолговечными, означает, что по-настоящему счастливые люди понимают, что «это тоже пройдет».

Наконец, еще один аспект настоящего счастья — это признание людей в жизни человека. (Пафф, 2018). Прочные отношения характеризуют людей, которые действительно «процветают».

Ценность и важность настоящего счастья в жизни

Автор фото rawpixel.com от Pexels

Большинство людей сказали бы, что если бы они могли, они бы хотели быть счастливыми. Счастье не только желанное, но и важно и ценно.

У счастливых людей лучшие социальные и рабочие отношения (Conkle, 2008).

С точки зрения карьеры счастливые люди с большей вероятностью закончат колледж, обеспечат себе работу, получат положительную оценку работы от своего начальства, получат более высокий доход и с меньшей вероятностью потеряют работу — а в случае увольнения — люди, которые счастливы, быстрее восстанавливаются на работу (Kesebir & Diener, 2008).

Положительные эмоции также предшествуют и способствуют карьерному успеху (Любомирский, 2018). Счастливые работники реже выгорают, отсутствуют на работе и бросают работу (Любомирский, 2018). Далее в этой статье мы более подробно рассмотрим взаимосвязь между счастьем и продуктивностью.

Также было обнаружено, что счастливые люди больше вносят вклад в жизнь общества (Conkle, 2008). Существует также связь между счастьем и сотрудничеством — те, кто счастливы, более склонны к сотрудничеству (Kesebir & Diener, 2008).Они также более склонны к этичному поведению (Kesebir & Diener, 2008).

Возможно, самая важная причина настоящего счастья в жизни заключается в том, что оно связано с долголетием. Истинное счастье является важным показателем более долгой и здоровой жизни (Conkle, 2008).

Не только счастье приносит пользу людям. Целые страны тоже могут процветать — согласно исследованиям, нации, которые оцениваются как более счастливые, также имеют более высокие показатели общего доверия, добровольчества и демократических взглядов (Kesebir & Diener, 2008).

Однако, помимо этих объективных причин важности счастья, счастье также приносит с собой некоторые положительные переживания и чувства. Например, настоящее счастье связано с чувством смысла и цели (Kesebir & Diener, 2008).

Это также связано с чувством удовлетворения, а также с чувством достижения, которое достигается за счет активного стремления к ценным целям и продвижения к ним (Kesebir & Diener, 2008).

Самые большие причины, которые приносят настоящее счастье в жизнь

Интересно, что объективные жизненные обстоятельства (демографические данные) составляют только 8–15% дисперсии счастья (Kesebir & Diener, 2008).Так что же вызывает настоящее счастье? Кесебир и Динер (2008) определили пять источников счастья:

Богатство — первая причина счастья. Исследования показали значительную положительную корреляцию между богатством и счастьем. Это тот случай, когда наличие достаточного количества (т. Е. Адекватных) денег необходимо для счастья, но недостаточно, чтобы вызвать счастье. Деньги дают людям свободу, а наличие достаточного количества денег позволяет людям удовлетворять свои потребности — например, жилье, питание и здравоохранение.

Удовлетворенность доходом , как было показано, связана со счастьем (Diener, 1984). Однако деньги — не гарантия счастья — подумайте о победителях лотереи. Хотя необходимо иметь достаточно денег, одно это не принесет счастья. Итак, что еще является источником счастья?

Наличие друзей и социальных отношений было доказано, что это основная причина счастья. Люди в первую очередь социальные существа и нуждаются в социальных связях.

Чувство общности связано с удовлетворением жизнью (Diener, 1984). Заводить и поддерживать друзей положительно коррелирует с благополучием. Аристотель (2000) утверждал, что «никто бы не предпочел жить без друзей, даже если бы у него были все остальные блага» (стр. 143).

Фактически, связь между дружбой / социальной поддержкой и счастьем была подтверждена эмпирическими исследованиями. Более того, удовлетворение семейной жизнью и браком является ключом к субъективному благополучию (Diener, 1984).

Еще один источник счастья — религия . Хотя это не всегда верно, религия ассоциируется с большим счастьем. Были обнаружены положительные эффекты от участия в религиозных службах.

Также было доказано, что сильная религиозная принадлежность приносит пользу. Молитва и отношения с Богом также связаны с большим счастьем.

Наконец, большой фактор счастья — это личность . Исследования подтверждают тот факт, что индивидуальные различия в том, как человек реагирует как на события, так и на других людей, влияют на уровень счастья человека.

Lykken & Tellegen (1996) обнаружили, что стабильные темпераментные наклонности (наследуемые генетически) вносят до 50% в общую изменчивость счастья. Это исследование показало, что многие личностные факторы — экстраверсия, невротизм — а также самооценка, оптимизм, доверие, уступчивость, репрессивная защита, стремление к контролю и стойкость — все это влияет на то, насколько человек счастлив.

15 способов создать счастливые моменты в жизни

В определенной степени мы можем определить, насколько мы счастливы.Кейн (2017) придумал 15 способов увеличения счастья:

1. Находите радость в мелочах

Наслаждаться обычными моментами повседневной жизни — это навык, которому можно научиться (Тартарковский, 2016). Большинство из нас тратит так много времени на размышления о вещах, которыми в настоящее время даже не занимается! Это может нас расстроить.

Фактически, счастье можно предсказать по тому, куда направляется наш разум, когда мы не сосредоточены на настоящем. Ценя простые вещи в жизни, мы пробуждаем положительные эмоции… от восхищения красивым цветком до наслаждения чашкой чая, находя радость в мелочах, ассоциируется с увеличением счастья.

2. Начинайте каждый день с улыбки

Звучит просто, но улыбка ассоциируется с ощущением счастья. Положительное начало дня может значительно улучшить самочувствие.

3. Общайтесь с другими

Как упоминалось в предыдущем разделе, дружба и социальная поддержка определенно являются источником счастья. Итак, чтобы создать больше счастливых моментов в жизни, отойдите от стола и начните разговор с коллегой по работе или отправьте SMS кому-то, кого вы давно не видели.Используйте возможности для взаимодействия с другими людьми по мере их появления.

4. Делайте то, что вам нравится больше всего.

Использование своих сильных сторон и поиск деятельности, ведущей к «потоку», было определено как устойчивый путь к счастью. Полное вовлечение в деятельность называется «потоком». Что составляет переживание потока?

Для начала задача должна требовать навыков, но не быть слишком сложной (Тартарковский, 2016). Он должен иметь четкие цели и позволять вам полностью погрузиться в то, что вы делаете, чтобы ваш разум не блуждал (Тартарковский, 2016).Он должен полностью поглощать ваше внимание и давать ощущение «в зоне» (Тартарковский, 2016). Возможно, самый простой способ определить ощущение потока — это потерять счет времени.

Делая то, что вам больше всего нравится, вы с большей вероятностью используете свои сильные стороны и обретете чувство потока.

5. Считайте свои благословения и будьте благодарны

Известно, что благодарность увеличивает счастье. Благодарность определяется как признание того, что у вас есть, и способность размышлять над этим (Тартарковский, 2016).Благодарность создает положительные эмоции, укрепляет отношения и связана с улучшением здоровья (Тартарковский, 2016).

Примеры способов выразить благодарность включают ведение дневника благодарности или выражение признательности, например, отправка кому-либо открытки с благодарностью.

6. Будьте позитивны и старайтесь видеть лучшее в любой ситуации

Отношение к жизни «наполовину полный стакан», безусловно, может усилить чувство счастья. Находить положительные стороны даже в сложных ситуациях помогает вызвать положительный эффект.Как сказал Сигель, психолог из Гарвардской медицинской школы, «относительно небольшие изменения в нашем отношении могут привести к относительно большим изменениям в нашем чувстве благополучия» (Тартарковский, 2016).

7. Сделайте шаги, чтобы обогатить свою жизнь

Отличный способ сделать жизнь счастливее — это узнать что-то новое. Умственная активность и развитие новых навыков могут способствовать счастью. Например, выучить музыкальный инструмент или иностранный язык — нет предела!

8.Создавайте цели и планы для достижения того, чего вы хотите больше всего

Стремление к тому, чего мы действительно хотим, может сделать нас счастливыми, если цели реалистичны. Наличие целей дает жизненную цель и направление, а также дает чувство достижения.

9. Живи настоящим

Хотя легче сказать, чем сделать, полезный способ создать счастливые моменты в жизни — это жить настоящим моментом, а не размышлять о прошлом или сосредотачиваться на будущем. Пребывание в «здесь и сейчас» может помочь нам почувствовать себя счастливее.

10. Будьте добры к себе

Относитесь к себе так, как если бы вы относились к человеку, которого любите и о котором заботитесь. Проявление сострадания к себе может привести к счастливым моментам и улучшить общее самочувствие.

11. Обратитесь за помощью, когда она вам понадобится

Обращение за помощью может не сразу прийти в голову, когда вы думаете о том, как создать счастливые моменты. Однако обращение за поддержкой — один из способов достичь счастья. Как гласит старая пословица, «общая проблема — это проблема вдвое».

Если вам кто-то поможет, это не признак слабости. Скорее, обращаясь за помощью, вы уменьшаете бремя проблемы на себе.

12. Отпустите печаль и разочарование

Отрицательные эмоции могут поставить под угрозу чувство счастья, особенно если человек размышляет о том, что «могло быть». Хотя каждый иногда испытывает такие эмоции, удержание чувства печали и разочарования действительно может отягощать человека и мешать ему чувствовать себя счастливым и довольным.

13. Практикуйте внимательность

Положительные эффекты от практики внимательности широко распространены и многочисленны, включая повышение уровня счастья. В этом блоге много материалов о внимательности и ее положительных эффектах. Внимательность — это навык, которому, как и любому другому навыку, можно научиться. Умение быть внимательным может помочь человеку стать счастливее.

14. Прогулка на природе

Известно, что физические упражнения выделяют эндорфины, поэтому физическая активность является одним из способов поднять настроение и создать счастливые моменты.Гулять на природе даже полезнее, чем просто ходьба, которая, как было доказано, увеличивает счастье.

15. Смейтесь и найдите время поиграть

Смех действительно лучшее лекарство! Смех ассоциируется с улучшением самочувствия. Кроме того, для чувства благополучия полезно не относиться к жизни слишком серьезно. Так же, как дети находят радость в простых удовольствиях, они также любят играть. Участие в «игре» — занятиях, проводимых исключительно для развлечения, — увеличивает счастье.

Пять причин быть счастливым с философской точки зрения

Фото Николь Де Хорс из Burst

Философы считают, что счастья недостаточно для достижения благополучия, но в то же время они согласны с тем, что это один из основных факторов, присущих людям, ведущим «хорошую жизнь». (Хейброн, 2011).

Каковы же тогда причины для счастья с философской точки зрения… что способствует тому, чтобы человек жил «хорошей жизнью»? Это также можно понимать как человека, имеющего «психосоциальное благополучие» (Haybron, 2011).

• Одна из причин, по которой человек может испытывать чувство счастья, заключается в том, что в последний день к нему относились с уважением (Haybron, 2011). То, как к нам относятся другие, способствует нашему общему благополучию. Уважительное отношение помогает нам развить чувство собственного достоинства.
• Еще одна причина чувствовать себя счастливым — это наличие семьи и друзей, на которых можно положиться и на которых можно рассчитывать в трудную минуту (Haybron, 2011). Наличие сильной социальной сети — важный компонент счастья.
• Возможно, человек узнал что-то новое.Они могут принять это как должное, однако изучение чего-то нового на самом деле способствует нашему психосоциальному процветанию (Haybron, 2011).
• С философской точки зрения причиной счастья является наличие у человека возможности заниматься тем, что у него получается лучше всего (Haybron, 2011). Использование сильных сторон для общего блага — один из ключей к более значимой жизни (Тартарковский, 2016). Например, музыкант может обрести счастье, создавая музыку, а спортсмен может чувствовать себя счастливым, тренируясь или участвуя в соревнованиях.Реализация нашего потенциала также способствует благополучию.
• Последняя причина быть счастливым с философской точки зрения — это человек, имеющий свободу выбирать, как проводить свое время (Haybron, 2011). Это свобода, которую нужно праздновать. Автономность может способствовать лучшему проживанию человеком своей жизни.

Обретение счастья в семейной жизни

Многие из нас проводят много времени с семьями. Однако, как бы мы ни любили наших партнеров, детей, братьев и сестер и расширенные семьи, иногда семейные отношения могут быть чреваты проблемами и проблемами.Тем не менее, мы можем обрести счастье в семейной жизни, выполняя простые, но эффективные вещи, предложенные Mann (2007):

• Наслаждайтесь семейным обществом
• Обменяться историями — например, о том, как прошел ваш день вечером
• Сделайте ваш брак или отношения приоритетом
• Найдите время, чтобы поесть вместе всей семьей
• Просто весело проводите время друг с другом
• Убедитесь, что ваша семья и ее потребности важнее ваших друзей
• Ограничение количества внеклассных занятий
• Развивайте семейные традиции и ритуалы почитания
• Сделайте свой дом местом, где можно спокойно проводить время
• Не спорь перед детьми
• Не работать чрезмерно
• Побуждайте братьев и сестер ладить друг с другом
• Есть семейные шутки
• Быть адаптируемым
• Общайтесь, включая активное слушание

Найдите время, чтобы оценить свою семью, и сосредоточьтесь на мелочах, которые вы можете делать, чтобы обрести счастье в семейной жизни.

Взгляд на счастье и продуктивность

Цель любого рабочего места — иметь продуктивных сотрудников. Возникает вопрос — может ли счастье повысить продуктивность? Результаты однозначны!

Исследователи Бём и Любомирский определяют «счастливого работника» как человека, который часто испытывает положительные эмоции, такие как радость, удовлетворение, удовлетворенность, энтузиазм и интерес (Oswald, Proto & Sgroi, 2009).

Они провели как продольные, так и экспериментальные исследования, и их исследование ясно показало, что люди, которых можно отнести к категории «счастливых», имеют больше шансов добиться успеха в своей карьере.Amabile et al. (2005) также обнаружили, что счастье способствует большему творчеству.

Почему счастливые работники более производительны?

Было высказано предположение, что связь между позитивным настроением и работой, по-видимому, опосредована внутренней мотивацией (то есть выполнением задачи из-за внутреннего вдохновения, а не внешних причин) (Oswald et al., 2009). Это имеет смысл, потому что, если человек чувствует себя более радостным, он с большей вероятностью найдет свою работу значимой и по сути своей полезной.

Некоторые экспериментальные исследования показали, что счастье повышает продуктивность. Например, исследования показали, что опыт положительного аффекта означает, что люди меняют свое распределение времени на выполнение более интересных задач, но все же им удается поддерживать свою производительность для менее интересных задач (Oswald et al., 2009).

Другое исследование показало, что положительный аффект влияет на воспоминания и вероятность альтруистических действий. Однако большая часть этих исследований проводилась на лабораторных занятиях, участие в которых было бесплатным.Что, безусловно, приводит к очевидному вопросу… действительно ли счастье увеличивает продуктивность в реальной ситуации с занятостью?

Освальд и его коллеги (2009) провели небольшое исследование с очень четкими результатами о взаимосвязи между счастьем и продуктивностью. Они провели два отдельных эксперимента.

В первом эксперименте участвовали 182 участника из Уорикского университета. В исследовании участвовали некоторые участники, просмотревшие короткий видеоклип, предназначенный для того, чтобы попытаться повысить уровень счастья, а затем выполнить задание, за которое им заплатили как с точки зрения ответов на вопросы, так и с точки зрения точности.Участники, просмотревшие видео, показали значительно большую продуктивность.

Самое интересное, однако, что 16 человек не показали повышенного счастья после просмотра видеоклипа, и эти люди не показали такого же увеличения производительности! Таким образом, этот эксперимент определенно подтвердил идею о том, что повышение продуктивности может быть связано со счастьем.

Освальд и его коллеги также провели второе исследование, в котором приняли участие еще 179 участников, которые не принимали участие в первом эксперименте.Эти люди сообщили о своем уровне счастья, и впоследствии их спросили, пережили ли они «плохое жизненное событие» (которое определялось как тяжелая утрата или болезнь в семье) за последние два года.

Был обнаружен статистически значимый эффект… переживание плохого жизненного события, которое эксперты классифицировали как «шок счастья», было связано с более низким уровнем выполнения задачи.

Изучение свидетельств определенно проясняет одну вещь: счастье, безусловно, связано с производительностью как в неоплачиваемых, так и в оплачиваемых задачах.Это имеет огромные последствия для рабочей силы и дает стимул для работы над более счастливыми сотрудниками.

Как одиночество влияет на удовлетворенность жизнью?

Согласно гипотезе принадлежности, выдвинутой психологами Баумейстером и Лири в 1995 году, люди имеют почти универсальную фундаментальную человеческую потребность в определенной степени взаимодействия с другими и формировании отношений.

Действительно, у одиноких людей есть неудовлетворенная потребность в принадлежности (Mellor, Stokes, Firth, Hayashi & Cummins, 2008).Множество исследований показали, что одиночество очень негативно влияет на психологическое благополучие, а также на здоровье (Kim, 1997).

А как насчет «счастья»? Другими словами, может ли одиночество также повлиять на удовлетворенность жизнью?

Есть данные, позволяющие предположить, что одиночество действительно влияет на удовлетворенность жизнью. Грей, Вентис и Хейслип (1992) провели исследование 60 пожилых людей, живущих в этом районе. Их выводы были ясны: чувство изоляции и одиночества пожилых людей объясняет различия в удовлетворенности жизнью (Gray et al., 1992).

Очевидно, что одинокие пожилые люди в целом менее удовлетворены своей жизнью. В другом исследовании Меллор и его коллеги (2008) обнаружили, что менее одинокие люди имеют более высокий рейтинг удовлетворенности жизнью.

Можно предположить, что только пожилые люди склонны чувствовать себя изолированными и одинокими, однако интересное исследование Нето (1995) рассматривало удовлетворенность жизнью среди мигрантов второго поколения.

Исследователи изучили 519 португальских молодых людей, которые на самом деле родились во Франции.Исследование показало, что одиночество имеет явную отрицательную корреляцию с удовлетворенностью жизнью, выражаемой молодыми людьми (Нето, 1995). В самом деле, наряду с воспринимаемым состоянием здоровья, одиночество было самым сильным предиктором удовлетворенности жизнью (Нето, 1995).

Следовательно, да, одиночество влияет на удовлетворенность жизнью. Одиночество связано с чувством меньшей удовлетворенности своей жизнью и, предположительно, менее счастливым в целом.

6 Рекомендованных книг

Возможно, у вас есть желание разобраться в этой теме дальше… отлично! Вот несколько книг, которые вы можете прочитать, чтобы углубить свое понимание:

1. Изучение счастья: от Аристотеля к науке о мозге — С.Бок (2010) (Amazon)
2. Никомахова этика — Аристотель (2000). R Crisp, изд. (Амазонка)
3. Что такое счастье? — Ф. Фельдман (2010) (Amazon)
4. Подлинное счастье: использование новой позитивной психологии для реализации своего потенциала для длительного удовлетворения — М. Селигман (2004) (Amazon)
5. Философия счастья: теоретический и практический экзамен — М. Джанелло (2014) (Amazon)
6. Счастье: Путеводитель философа — F.Ленуар (2015) (Amazon)

Сообщение о возвращении домой

Не знаю, как вы, но, хотя изучение философии счастья увлекательно, оно также может быть невероятно захватывающим. Я надеюсь, что мне удалось упростить некоторые идеи о счастье, чтобы вы лучше понимали природу счастья и то, что значит жить «хорошей жизнью».

Философия может быть сложной, но если вы можете понять одну мысль из этой статьи, это то, что для людей важно и полезно стремиться к благополучию и «истинному счастью».Хотя Аристотель утверждал, что «eudaimonia» (счастье) не может быть достигнуто до конца жизни, советы в этой статье показывают, что каждый из нас способен создавать счастливые моменты каждый день.

Что вы можете сделать сегодня, чтобы принять «хорошую жизнь»? Какие у вас представления о счастье — каково для вас настоящее счастье? Что вы думаете о том, что означает философия счастья в жизни?

Эта статья может стать полезным ресурсом для более глубокого понимания природы счастья, так что не стесняйтесь возвращаться к ней в будущем.Я хотел бы услышать ваши мысли по этой увлекательной теме!

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши 3 упражнения по позитивной психологии бесплатно.

Если вы желаете большего, наш набор материалов по позитивной психологии © содержит более 300 научно обоснованных упражнений по позитивной психологии, вмешательств, анкет и оценок, которые практикующие могут использовать в своей терапии, наставничестве или на рабочем месте.

• Амабиле, Т. М., Басаде, С. Г., Мюллер, Дж. С. и Став, Б. М. (2005). Аффект и креативность в работе. Administrative Science Quarterly, 50 , 367-403.
• Аристотель (2000). Никомахова этика . Р. Крисп (ред.). Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета.
• Аристотель (2004). Никомахова этика . Хью Тредденик (ред.). Лондон: Пингвин.
• Баумейстер Р. Ф. и Лири М. Р. (1995). Потребность в принадлежности: желание межличностных привязанностей как фундаментальная мотивация человека. Психологический бюллетень, 117 , 498 — 529.
• Конкл, А. (2008). Серьезное исследование счастья. Ассоциация психологических наук . Получено с https://www.psychologicalscience.org/observe/serious-research-on-happiness
.
• Даннер Д., Сноудон Д. и Фризен В. (2001). Положительные эмоции в молодости и долголетии: результаты исследования монахини. Журнал личности и социальной психологии, 80 , 804 — 813.
• Динер, Э.(1984). Субъективное благополучие. Психологический бюллетень, 95 , 542 — 575
• Грей, Г. Р., Вентис, Д. Г., и Хейслип, Б. (1992). Социально-когнитивные навыки как детерминант удовлетворенности жизнью у пожилых людей. Международный журнал по проблемам старения и человеческого развития , 35, 205 — 218.
• Хейброн, Д. (2011). Счастье. Стэнфордская энциклопедия философии. Получено с https://plato.stanford.edu/entries/happiness
.
• Кейн, С. (2017). 15 способов увеличить свое счастье.Psych Central. Получено с https://psychcentral.com/lib/15-ways-to-increase-your-happiness
.
• Кашдан, Т. Б., Бисвас-Динер, Р., и Кинг, Л. А. (2008). Переосмысление счастья: цена различия между гедоникой и эвдемонией. Журнал позитивной психологии, 3 , 219 — 233.
• Кесебир П. и Динер Э. (2008). В поисках счастья: эмпирические ответы на философские вопросы. Перспективы психологической науки, 3 , 117-125.
• Ким, О.С. (1997). Корейская версия пересмотренной шкалы одиночества UCLA: тест на надежность и валидность. Журнал Корейской академии медсестер? , 871 — 879.
• Кинг, Л. А., и Напа, К. К. (1998). Что делает жизнь хорошей? Журнал личности и социальной психологии, 75 , 156 — 165.
• Lykken, D., & Tellegan, A. (1996). Счастье — явление стохастическое. Психологические науки, 7 , 186-189.
• Любомирский, С.(2018). Счастье — следствие или причина карьерного успеха? Психология сегодня . Получено с https://www.psychologytoday.com/intl/blog/how-happiness/201808/is-happiness-consequence-or-cause-career-success
.
• Манн, Д. (2007). 15 секретов счастливых семей. Web MD. Получено с https://www.webmd.com/parenting/features/15-secrets-to-have-a-happy-family
.
• Меллор Д., Стокс М., Ферт Л., Хаяши Ю. и Камминс Р. (2008). Потребность в принадлежности, удовлетворении отношениями, одиночестве и удовлетворении жизнью. Личность и индивидуальные различия, 45 , 213 — 218.
• Нето, Ф. (1995). Предикторы удовлетворенности жизнью мигрантов второго поколения. Исследование социальных показателей, 35 , 93-116.
• Освальд, А. Дж., Прото, Э. и Сгрой, Д. (2009). Счастье и продуктивность, Документы для обсуждения IZA, № 4645, Институт изучения труда (IZA), Бонн. Получено с http://hdl.handle.net/10419/35451
• Платон (1999). Симпозиум .Уолтер Гамильтон (редактор). Лондон: классика пингвинов
• Пафф Р. (2018). Подводные камни на пути к счастью. Психология сегодня. Получено с https://www.psychologytoday.com/us/blog/meditation-modern-life/201809/the-pitfalls-pursuing-happiness
.
• Райан Р. М. и Деси Э. Л. (2000). Теория самоопределения и содействие внутренней мотивации, социальному развитию и благополучию. Американский психолог, 55 , 68 — 78.
• Рифф, К. Д., и Сингер, Б.(1996). Психологическое благополучие: значение, измерение и значение для психотерапевтических исследований. Психотерапия и психосоматика, 65 , 14 — 23.
• Тартарковский, М. (2016). Пять путей к счастью. Psych Central. Получено с https://psychcentral.com/lib/five-pathways-to-happiness
.
• В погоне за счастьем (2018). Аристотель. Получено с https://www.pursuit-of-happiness.org/history-of-happiness/aristotle
.
• Уотерман, А. С. (1990). Актуальность аристотелевской концепции эвдемонии для психологического исследования счастья. Теоретическая и философская психология, 10 , 39 — 44
• Уотерман, А. С. (1993). Две концепции счастья: контраст личной выразительности (эвдемония) и гедонистическое наслаждение. Журнал личности и социальной психологии, 64 , 678 — 691.

В погоне за (философским) счастьем

Есть анекдот о ребенке, который ходит в школу и его спрашивают, кем он хочет быть, когда вырастет. Ребенок отвечает, что хочет быть счастливым.Учитель говорит ему, что он не должен понимать вопрос. Ребенок говорит учителю, что она не должна понимать жизнь.

Теперь, если отложить в сторону то, что эту историю часто ошибочно приписывают цитате Джона Леннона, у нас все же остается несколько интересных вопросов. Разве мы не должны быть счастливы? Разве мы не заслуживаем счастья? И, самое главное, действительно ли вы счастливы?

Мы можем предположить, что граждане Соединенных Штатов, страны, которая в значительной степени считается экономическим центром мира, будут одними из самых счастливых на земле.Это, возможно, неудивительно, что это не так.

The World Happiness Report , всестороннее исследование глобального благополучия, составленное Институтом Земли Колумбийского университета,
предпринял попытку собрать несколько опросов самооценки счастья граждан Соединенных Штатов за последние 60 лет.

Опросы показывают, что когда американских граждан просили оценить их общее счастье и благополучие по шкале от одного до десяти (десять — очень счастливые, а один — очень несчастный), типичный результат в 1950 году был между 7 и 7.5. Перенесемся на шестьдесят четыре года вперед, и типичные результаты самооценки счастья упадут до 5,5-6.

Как ни парадоксально, это падение самооценки счастья произошло в течение периода времени, когда ВНП на душу населения в США вырос в три раза, говорится в исследовании. Таким образом, может показаться, что, хотя мы преуспели в технологическом прогрессе и экономическом росте, мы не стали более счастливыми из-за этого.

Если и есть кто-нибудь, кто не был бы удивлен подобным открытием, то это, несомненно, был бы плодовитый греческий философ Аристотель.Аристотель, которого часто считали первым великим этическим философом и часто считали лучшим философом — период, тысячи лет назад Аристотель взял на себя задачу найти подходящий ответ на один из самых тревожных вопросов, которые когда-либо задавало человечество …

Как мне быть счастливым?

Ответ на такой вопрос, если он вообще существует, можно найти в том, что часто считается высшим достижением Аристотеля в философии, «Никомахова этика».

Скорее руководство по самосовершенствованию, а не серия абстрактных размышлений, Никомахова этика нацелена на то, чтобы сделать нас лучше, или, как выразился Аристотель, «отличными людьми». Именно по этой причине идеи, выдвинутые Аристотелем, имеют такое значение. Мы буквально стремимся к счастью.

Итак, с чего мы начнем?

Аристотель утверждает, что все вещи имеют конечную цель или цель, к которой они стремятся.Это известно как «конечная причина», и это кульминация потенциала вещи. Конечная причина семени — взрослое дерево. Для парусника конечной причиной будет плавание. Однако для человека конечной причиной является… что именно?

У вас может возникнуть соблазн сказать, что нет конечной причины, нет конечной цели, к которой мы стремимся. Возникает вопрос: «Зачем вообще что-то делать?» Аристотель утверждает, что нашим действиям должен быть положен конец. Все наши страдания и наша борьба должны быть попыткой достичь какого-то конечного блага, которое по своей сути желательно.В противном случае мы застряли бы в бесконечной регрессии, когда мы постоянно ищем внешние блага, но никогда не достигаем какого-то конечного пункта назначения.

Проиллюстрировать это довольно просто. Если бы вы спросили меня, почему я пишу информационные бюллетени по философии, я, несомненно, дал бы вам ответ. Я могу сказать вам, что мне платят за это или что у меня есть обязательство, которое я хочу выполнить. Получать деньги или выполнять обязательства — это хорошо, но они хороши только постольку, поскольку могут принести вам другие вещи, такие как уютная квартира или уважение ваших работодателей.Следовательно, эти вещи не являются хорошими сами по себе, а хороши только в том смысле, что они позволяют нам получать другие вещи.

Мы могли бы продолжить эту линию вопросов о том, почему я пишу информационные бюллетени. Вы можете спросить, зачем мне уютная квартира или уважение работодателей. После каждого моего ответа вы могли бы спросить меня еще раз: «Почему?»

По прошествии некоторого времени, я гарантирую, что в конце концов скажу вам «… потому что я хочу быть счастливым». Если бы вы спросили меня, почему я хочу быть счастливым, я бы сразу перестал с вами разговаривать и нашел бы кого-то менее тупого.

Почему ты хочешь быть счастливым? Казалось бы, ответ таков: мы просто делаем. В отличие от денег, счастье не нуждается в альтернативных благах, чтобы приносить пользу. Счастье ценно; это, пожалуй, самый ценный актив, которого мы когда-либо могли достичь.

Вы не можете хранить его в банке или инвестировать в развивающиеся рынки. Он не может приносить сложные проценты и не может быть конвертирован в золото. Но вот оно, счастье: оно желательно само по себе.

Здесь мы подходим к конечной причине Аристотеля для человека.Наша цель как разумных существ — быть счастливыми в жизни. Однако, как говорит Аристотель, мы должны найти соответствующее счастье в соответствующих удовольствиях, учитывая наш статус логических существ.

Прежде чем мы продолжим, а мы, несомненно, продолжим, мы должны решить некоторые распространенные недоразумения. Хотя часто говорят, что за деньги нельзя купить счастье, мы, безусловно, можем согласиться с тем, что недостаток денег, безусловно, может принести несчастья.

Аристотель в некоторой степени мыслит прагматично и поэтому признает, что, хотя богатство никогда не принесет вам настоящего счастья, все же нужно есть.Поэтому неплохо было бы обзавестись богатством, чтобы позволить себе купить продукты или квартиру-студию. Один мой старый профессор однажды описал это понятие следующим образом:

«Богатство не сделает тебя счастливым. Тем не менее, если вы собираетесь быть несчастным, вы можете чувствовать себя несчастным, сидя в Mercedes Benz, а не в общественном автобусе ».

Деньги не обязательно принесут вам счастье. Остается очевидный вопрос: что будет?

Для Аристотеля метод, с помощью которого мы находим истинное счастье и хорошую жизнь, заключается в нахождении того удовольствия, которое наиболее подходит для нас, учитывая наш статус разумных существ.Чтобы найти это подходящее удовольствие, Аристотель обращается к превосходному и очень гипотетическому человеку добродетели.

Аристотель просит нас изобразить гипотетического человека, который совершенен во всех смыслах. Этот идеал человеческого совершенства находит удовольствие в самом совершенном. Что это за удовольствие самое благородное и почетное? Аристотель говорит нам, что это активное выражение добродетели.

«Если это так, как кажется, и добродетель, то есть хороший человек в той мере, в какой он хорош, является мерой каждой вещи, то то, что кажется ему удовольствиями, также БУДЕТ удовольствиями.Все, что действительно приятно, ему понравится ». -Аристотель (Никомахова этика)

Итак…

Счастливая жизнь и хорошая жизнь — синонимы. Мы обретем счастливую жизнь только в том случае, если найдем для себя наиболее подходящее удовольствие как разумные существа. Наше наиболее подходящее удовольствие — активное проявление добродетели.

Наконец, мы должны спросить, какая добродетель самая истинная, самая почетная и самая благородная? Вы не поверите, но не все добродетели одинаковы.

Помните, что счастье по своей природе хорошо. Счастье желательно само по себе и не требует никаких внешних благ, чтобы быть оцененным по достоинству. Однако некоторые добродетели требуют этих внешних объектов. Справедливый человек, хотя и достойный восхищения, все же нуждается в других людях, чтобы воспринять его справедливые действия. Точно так же щедрый человек нуждается в изобилии ресурсов, чтобы передавать их другим нуждающимся. Итак, остается только одна добродетель, желательная сама по себе, полная и вечно исполняющая.

Счастье — это жизнь в поисках мудрости.

Наконец, после стольких размышлений, мы получили ответ, друзья. Эта идея очень хорошо соответствует более ранним аристотелевским эссе, в которых философ описывает человека как разумное животное и что мы по самой своей природе желаем знать. В то время как другие добродетели требуют, чтобы другие получили награду, мудрость желательна сама по себе. Учебная деятельность не направлена ​​ни на что, кроме нее самой, и доставляет удовольствие по самой своей природе.

«… то, что свойственно природе каждой вещи, в высшей степени лучше и приятнее для нее; и, следовательно, для человека жизнь, выражающая понимание, будет в высшей степени лучшей и самой приятной, если понимание превыше всего — это человек. Тогда и эта жизнь будет самой счастливой ». -Аристотель (Никомахова этика)

Идея о том, что учеба принесет нам счастье, очень близко соответствует идеям Сократа. Отец западной философии однажды побудил нас жить исследованной жизнью; исследовать и стремиться открыть истинные глубины нашей мудрости и никогда не колебаться в поисках понимания и истины.

«Мы не должны слушать тех, кто побуждает нас думать человеческими мыслями, поскольку мы люди, и мыслями смертных, поскольку мы смертны; скорее, мы должны, насколько это возможно, увековечить себя и сделать все, что в наших силах, чтобы жить в соответствии с самым прекрасным элементом внутри нас — ибо, если он невелик по массе, он намного превосходит все остальное по силе и ценности ».

-Аристотель (Никомахова этика)

Если стремление к мудрости действительно является самой счастливой из жизней, то, возможно, неудивительно, что после накопления большого состояния и создания красивой семьи так много людей возвращаются к учебе, занятию, которое в высшей степени приятно.Наша способность учиться и наша склонность к мудрости — самоцель; и только через выражение нашего высшего элемента мы можем быть по-настоящему счастливы.

Удовольствие, добродетель и счастье в Горгиях

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования.дата: 25 августа 2021 г.

Глава:

(стр.48) 2 Удовольствие, добродетель и счастье в Gorgias

Источник:

Платон об удовольствии и хорошей жизни

Автор (ы):

Дэниел Рассел (веб-страница автора)

Издатель:

Оксфордский университет Press

DOI: 10.1093 / 0199282846.003.0003

В этой главе утверждается, что опора Платона на директивную концепцию счастья объясняет общий ход дискуссии Сократа со своими товарищами по книге Gorgias .Затем мы более внимательно рассматриваем аргумент Сократа о том, что добродетель определяет счастье. Аргумент Сократа не только формулирует природу добродетели как навыка и природу успеха и процветания людей, но также устраняет разрыв между добродетелью и счастьем, который гедонизм — и все формы аддитивной концепции счастья — занимает быть там, при этом требуя, чтобы удовольствие добродетельной жизни, а не добродетель как таковая, составляло счастье этой жизни.Глава завершается обсуждением некоторых альтернативных объяснений добродетели в Gorgias , акцентируя внимание на возможности того, что гедонизм в конце концов не требует такого разрыва между добродетелью и счастьем на том основании, что добродетельная деятельность и величайшее удовольствие идентичны.

Ключевые слова: счастье, добро, Сократ, добродетель, гедонизм

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .

Аристотель в погоне за счастьем — WSJ

Счастья, похоже, сегодня не хватает, и общество и средства массовой информации, начиная с самых высоких эшелонов власти, пронизывают злобу, невежливость и плохое поведение. Тем не менее, счастье всегда было чем-то особенным для американцев. Неотъемлемое право добиваться этого, наряду с жизнью и свободой, было закреплено Томасом Джефферсоном в Декларации независимости.

Однако, если мы хотим его достичь, нам нужно дать определение.И чтобы понять, что Джефферсон на самом деле имел в виду под счастьем, мы должны обратиться к мыслителю, который оказал на него влияние: греческому философу Аристотелю, жившему в 4 веке до нашей эры.

Этическая система Аристотеля, описанная в его основных трактатах «Никомахова этика» и «Евдемова этика», основана на идее о том, что целью человеческой жизни является счастье, которую он назвал eudaimonia . (По-гречески корень eu означает «хорошо» или «хорошо», а daimonia означает дух-хранитель или свою участь в жизни.) Аристотель не приравнивал счастье к богатству, удовольствию или славе. Для него счастье было внутренним состоянием ума — счастьем или удовлетворением, которые мы можем получить, только проживая жизнь наилучшим образом.

Аристотель родился в небольшом независимом греческом городе-государстве, но провел годы в тесном контакте с македонской королевской семьей. Он был свидетелем двора Филиппа II, деспотичного отца Александра Великого, который был безжалостным, корыстолюбивым и пристрастился к демонстративному потреблению.Филипп настраивал своих соперничающих лейтенантов, жен, наложниц и детей друг против друга, и они в ответ бесконечно замышляли ответные убийства.

Аристотель видел, что эти, казалось бы, удачливые члены элиты на самом деле были несчастными. Такие люди проводят свою жизнь, приобретая материальные блага или стремясь к чувственным удовольствиям, но на каком-то уровне они знают, что эти стремления не способствуют истинному счастью. Они могут даже признать, что поступить правильно, но они слишком слабы или ленивы, чтобы действовать в соответствии с этим.

Аристотелевское счастье и платоновское счастье — что они означают?

Автор: Joanna Smykowski

Обновлено 22 декабря 2020 г.

Медицинское освидетельствование: Элизабет Стронг

Мы все слышали об Аристотеле и Платоне. Великие философы своего времени, их работа важна и сегодня. Им было много чего сказать о мире и человеческом духе, и у них также было несколько избранных слов о счастье.В современном мире, где все до сих пор пытаются достичь счастья, актуальны ли их идеи? Давайте погрузимся в слова Аристотеля и Платона и посмотрим, применимы ли они к сегодняшнему миру.

Краткий обзор Аристотеля и Платона

Прежде чем мы напишем их мнения о счастье, несколько слов об этих исторических людях.

Источник: pixabay.com

Платон

Платон был одной из главных причин того, почему мир устроен так, как он работает сегодня.Он создал Академию, ставшую первым местом высшего образования на Западе. Хотя его жизнь немного окутана тайной, его работы сохранились тысячи лет, и он был учителем для многих людей, в том числе для своего самого известного ученика Аристотеля.

Аристотель

Аристотель поступил в Академию Платона в молодости и продолжал учиться там 20 лет. Он стал одним из самых влиятельных людей в западной философии ценностей, и, как и Платон, его работы сохранились, продолжая влиять на современное общество.

Мнение Платона о счастье

Платон написал свои идеи о счастье в «Республике», так что, если вам интересно узнать о нем больше, стоит проверить. Он считал, что счастливы те, кто придерживается моральных принципов и руководствуется четырьмя кардинальными ценностями. Он учил, что это черты характера, которые можно применять и практиковать до тех пор, пока человек не сможет использовать их, не задумываясь об этом. Эти значения:

Умеренность

Умеренность — это ценность, предполагающая умеренность в своих желаниях.Другими словами, это золотая середина между избытком и недостатком. Проявлять сдержанность в действиях и сохранять равновесие. Например, Аристотель будет судить человека, который никогда не употребляет алкоголь, так же, как и человека, злоупотребляющего алкоголем.

Источник: unsplash.com

Интересная концепция. Конечно, не все будут делать все в меру. Вы можете возразить, что даже умеренность должна быть умеренной. Однако, изучая воздержание, вы, вероятно, сможете определить элементы своей жизни, в которых она может быть полезной.

Стойкость

Также известная как храбрость, сила духа — это внутренняя сила перед лицом невзгод. Когда вы смелы, вы способны противостоять искушениям и преодолевать трудности. Вы остаетесь стойкими и продолжаете сражаться, несмотря на трудности, с которыми можете столкнуться. Те, у кого есть сила духа, будут настойчивыми. Стойкость — необходимый компонент в достижении ваших целей, который, в свою очередь, приведет к общему счастью.

Пруденс

Осмотрительность предполагает разумность и использование этой причины для самоуправления.Те, кто счастливы, способны судить о себе и выбирать нравственные поступки. Они могут быть внимательными, учиться на своих ошибках и стремиться стать лучше. Разум может помочь сделать человека счастливым, поскольку более сильные и иррациональные эмоции могут привести к несчастью.

Источник: pixabay.com

Правосудие

Платоновское определение справедливости немного отличается от того, что мы думаем, когда думаем об этом слове. Это самая абстрактная из добродетелей. По сути, справедливость — это средний путь между бескорыстием и эгоизмом.Платон считал, что, хотя нужно преследовать свои собственные желания, важно также помогать процветанию окружающим.

Подводя итог, Платон считал, что счастливый человек — это тот, кто придерживается принципов и придерживается их. Он или она использует и практикует эти принципы, чтобы стать лучше и лучшим членом общества.

Мнение Аристотеля о счастье

Аристотель много говорил о счастье. Он считал, что счастье — это цель жизни, достигаемая добродетельной жизнью.Человек живет добродетельно, взращивая присущие ему хорошие привычки и развивая новые. Это позволяет постоянно делать правильный выбор и вести счастливую жизнь.

Человечество само по себе имеет функцию, и это разум. Мы отделены от других существ, потому что обладаем самосознанием и навыками критического мышления. Чтобы быть счастливым, Аристотель считал, что нам нужно использовать рассуждения, которые помогут нам жить добродетельной жизнью.

И Платон, и Аристотель верили в наличие системы ценностей и придерживались ее для достижения счастья.Они оба также верили в то, что нужно жить осознанным выбором и действовать по середине между излишеством и развратом.

Чему мы можем научиться?

После этих двоих было много философов, которые также объясняли счастье, и Аристотель и Платон определенно не являются непогрешимыми существами. Однако их слова могут относиться ко многим людям, и, думая о том, что они сказали, вы можете стремиться улучшить свою жизнь. Вот несколько способов сделать это:

Принципы

У вас есть моральный кодекс, но вы, возможно, не задумывались о нем.Подумайте о том, что вы считаете правильным или неправильным, и придерживайтесь этого. Придерживаясь своих принципов, вы можете стать счастливее, чем когда-либо. Если вы ошиблись, учитесь на своих ошибках и помните, что никто не идеален.

Живи настоящим

Чтобы рассуждать, нужно помнить о настоящем. Думать о прошлом или планировать будущее — это нормально, но если вы слишком много зацикливаетесь на одном из них, это может сделать вас несчастным. Вместо этого практикуйте умеренность и приходите где-нибудь посередине.Живите здесь и сейчас, а не живите по одну или другую сторону.

Живи с тем, что у тебя есть

Стремление к целям и достижение чего-то великого — один из способов достичь счастья, но ваши цели должны быть сосредоточены на том, что у вас есть. Стать миллиардером — хорошая амбиция, но если вы обычный Джо, возможно, вам стоит мыслить меньше. Может быть, стремитесь получить лучшую работу и достичь реалистичного уровня дохода. Те, кто достигают слишком высоких результатов, могут расстроиться, когда их руки не могут дотянуться до звезд.

Источник: unsplash.com

Попробовать баланс

Люди — создания крайностей. Умеренность — одно из таких решений этой проблемы. Подумайте о тех частях своей жизни, где, возможно, вы делаете слишком много. Например, социальные сети. Слишком частая проверка может отвлечь вас от жизни, а изображения и сообщения, которые вы там найдете, могут вас угнетать.

Однако отсутствие социальных сетей заставляет вас чувствовать себя изолированным. Воздержанный человек — это тот, кто время от времени проверяет социальные сети, чтобы удостовериться, что их работа выполняется при этом.

Резюме

Мнения древних греков актуальны и по сей день. Несмотря на то, что наше общество намного более развито, их слова — это философия здравого смысла, которую мы можем применить в нашей жизни, чтобы достичь счастья в гораздо большем масштабе. Если вы чувствуете себя несчастным, возможно, вам нужно изменить жизнь. Подумайте о том, как вы можете улучшить свое счастье, и постарайтесь установить цели, которые сделают это возможным.

Обратитесь за помощью!

Было бы здорово иметь вашими наставниками Аристотеля или Платона, но их время давно прошло.Если вы ищете кого-то, кто поможет вам достичь счастья, подумайте о том, чтобы обратиться к психологу. Консультации могут научить вас способам достижения ваших целей и действий, тем самым увеличивая ваше счастье. С другой стороны, если ваше несчастье вызвано чем-то в вашем уме, это может помочь вам обратиться за терапией и вылечить свое психическое состояние в меру ваших возможностей.

Каждый достоин быть счастливым. Если вы недовольны, то выйдите и найдите причину для счастья. Вы будете рады, что сделали.

Желание и сократовский парадокс счастья

Tafterjournal n. 94 — MAGGIO GIUGNO 2017

Желание и сократический парадокс счастья

ди Тимо Айраксинен

Рубрика: Luoghi insoliti

Условно-досрочное освобождение: желание, Жирар, удовлетворение, счастье, удача, потребность

Абстракция
Если вы способны удовлетворить свои желания, вы счастливы; это одна из многих теорий счастья.Парадокс Сократа гласит, что добродетельный человек всегда счастлив, независимо от обстоятельств. Из этого следует загадочное предложение: вы можете быть счастливы даже в худших обстоятельствах, если сумеете удовлетворить свои соответствующие желания. Это звучит странно, но я утверждаю, что это правдоподобная точка зрения. Однако удачливый человек, то есть человек в хороших обстоятельствах, может быть несчастным. Позвольте мне предложить тест на переключение, а именно: мы спрашиваем, хотел бы несчастный, но удачливый человек поменяться местами с счастливым, но неудачливым; ответ отрицательный.Счастливчик предпочтет свои хорошие обстоятельства независимо от того, что он и остается несчастным. Следовательно, счастье Сократа — это не то, к чему следует стремиться. Но утверждать, что счастье нежелательно, звучит парадоксально. Парадокс Сократа можно разрешить, но тогда он приводит к другому парадоксу счастья.

Отборочные: Плохая жизнь, счастливые люди

Некоторые традиционные аргументы указывают на то, что желание и желание сами по себе являются несчастливым положением вещей.Один из традиционных аргументов Платона звучит так: Желать — это все равно, что пытаться заполнить пустую щель в своей душе, но оказывается бездонной ямой, которую невозможно заполнить; Другими словами, желание как похоть предполагает, что человеку обязательно чего-то не хватает и что-то упускает, что болезненно. Тогда человек склонен действовать против разума (Платон, Республика 440, и Кан, 1987: 77).

Правило таково: чем больше объектов вы находите желаемыми и чем больше вы их желаете, тем более неполным вы являетесь как личность, что не влечет за собой ничего, кроме страдания.

Согласно пессимисту, подобному Артуру Шопенгауэру, вам не удается удовлетворить свою волю и желания, и поэтому вы всегда должны оставаться несчастными. Симона Вейль также страстно выступает против желаний в своей «Песне и милосердии» (1947).

Предположим, я счастливый человек, у меня есть все желаемое, мои обстоятельства и ресурсы идеальны, и я верю, что могу удовлетворить свои желания. Следовательно, я должен быть счастлив, но я не счастлив.Легкое объяснение, конечно, состоит в том, чтобы сказать, когда вы получаете и имеете многое, вы ожидаете получить еще больше, и, следовательно, вы несчастны; это жадность.

Правило таково: когда вы получаете что-то, чего вы также хотите большего, или имитируя хорошо известное правило Мальтуса: когда степень удовлетворения наших желаний растет в арифметических рядах, ваши ожидания растут в геометрических рядах, что, конечно, в конечном итоге влечет за собой катастрофа. Я предполагаю, без дальнейшего обсуждения, что можно быть удачливым и несчастным, но также удачливым и счастливым, когда второй случай является нормальным случаем.

Согласно Платону, Сократ был несправедливо приговорен к смертной казни, но все же он был счастлив в своей тюремной камере и жаждал смерти: он был счастлив, потому что был совершенно добродетельным (Платон, Фэйдон 117d-e).

Но, возможно, он был счастлив просто потому, что хотел умереть, ему было позволено умереть благородным образом, и он был среди его заботливых друзей (Платон, Симпозиум 204e — 205a. Это довольно кощунственное переосмысление подтверждается тем фактом, что он защищал сам в суде, совершив фактически самоубийство.Он издевался над своими судьями и просил награды и похвалы вместо наказания (Платон, Апология 36d).

Более того, он мог уйти в ссылку или бежать, но он отказался. Итак, он больше не хотел жить, он хотел умереть, и если вы получаете то, что хотите, вы счастливы. Случай Сократа, как бы вы его ни читали, традиционно называют Сократовским парадоксом: как вы можете оставаться счастливыми, когда ваше положение когда-либо столь плачевно? [1]

Предположим, человек застрял в плохих обстоятельствах.Неважно, как вы описываете ее ситуацию, но позвольте нам в качестве аргумента сказать, что обстоятельства настолько плохи, насколько это возможно. Например, у нас есть более чем анекдотические свидетельства того, что человек, страдающий синдромом запертости, может сообщать о своем счастье.

Он может двигать только глазами, и теперь ему приказывают двигать глазами в определенном направлении, если он счастлив; он сообщает о счастье [2]. Я нахожу это невероятным, когда представляю, что, по моему мнению, я бы почувствовал в ситуации этого человека.Как он может быть счастлив? Кроме того, когда людей спрашивают об их счастье, во многих случаях люди, например, в городских трущобах, сообщают о высоких показателях счастья и общего удовлетворения [3]. Некоторые исследователи счастья скептически относятся к таким результатам, но, несомненно, они есть. Счастье — острая тема, так что бесспорно и по многим причинам (Brooks, 2008). Например, 83 процента жителей Финляндии сообщают о полном счастье; тем не менее, независимые вторичные социальные индикаторы показывают иное [4] .Цифра для Финляндии смехотворно высока. Я не могу вдаваться в проблемы, которые создают эти цифры. Давайте признаем, что люди могут быть и счастливы в самых разных обстоятельствах, включая плохие и сложные социальные обстоятельства, но также они могут быть несчастными в хороших обстоятельствах.

Предположим, человек сообщает о своем счастье, несмотря на тяжелые обстоятельства. Вы можете задаться вопросом, как это возможно, если теория утверждает, что качество обстоятельств положительно коррелирует с уровнем счастья человека и, соответственно, этот человек должен сообщать о своем несчастье.Существуют два очевидных, но ложных объяснения: во-первых, самообман, а во-вторых, теория счастья с точки зрения субъективных ощущений. Люди склонны обманывать себя разными способами. Они также систематически и нереалистично переоценивают свой собственный уровень счастья, потому что, когда их об этом просят, они склонны быть менее честными в этих вещах. Когда вы говорите, что недовольны, это указывает на аномалию, которую вам затем предлагается объяснить; нормальный ответ положительный, и это, так сказать, избавляет вас от ответственности. Все хорошо — это удобная остановка разговора.

А как насчет теории субъективного ощущения счастья? Безусловно, это любимый пошлый взгляд: счастье — это то, что я чувствую, когда доволен и доволен своей жизнью и собой. Давайте обойдем стороной такой наивный взгляд. Для этого есть веские причины, например, очевидно, что в противном случае любая корреляция между счастьем и жизненными обстоятельствами станет неопределенной и непредсказуемой. Неугомонные чувства приходят и уходят. Например, я пишу хорошую статью, и мои друзья говорят об этом, но я чувствую себя несчастным, потому что подозреваю, что они пытаются скрыть свои негативные оценки.Основная проблема в том, что мы не можем точно указать, когда человек должен быть счастлив; Если счастье — это просто субъективное чувство, его нельзя регулировать так же, как счастье, основанное на интерсубъективных фактах. Когда мне плохо, это была и остается моей личной проблемой. Когда мое счастье основано на косвенных фактах, я должен основывать свой отчет о счастье на таких фактах. В том случае, когда мои друзья говорят, что газета хороша, я должен сообщить о своем счастье из-за моих нынешних хороших обстоятельств. Счастье как личное удовлетворение основано на фактах, в то время как субъективные чувства витают в воздухе.

Возможно, будет полезно провести четкое различие между счастьем человека и его чувством счастья, то есть чувством счастья; очевидно, что можно быть счастливым, не чувствуя себя счастливым. Самый крайний объективистский взгляд на счастье выражается в старой максиме: «Никого не называйте счастливым до его смерти» или «Никто вообще не должен называться счастливым, пока он жив; должны ли мы, как говорит Солон, увидеть конец? » (Аристотель, Никомахова этика: 1100a10-11). Теперь — и это моя главная мысль — несмотря на свои плохие обстоятельства, человек может сообщать о своем счастье, когда счастье — это не просто субъективное ощущение.Предположим, она на самом деле счастлива в том смысле, что приписывающая себе счастье правильно в ее нынешних плохих обстоятельствах. Как это возможно?

Желания и счастье

Теория желаний счастья гласит: вы удовлетворены и счастливы, когда можете удовлетворить свои желания (Айраксинен, 2012 и 2014). Предположим, я хочу быть счастливым; когда это желание удовлетворяется, я счастлив; следовательно, желания могут сделать человека счастливым.Затем предположим, что вы удовлетворяете другие свои желания; если вы это сделаете, вы не можете жаловаться, и именно поэтому вы должны быть объявлены счастливыми. Вы не можете доказать свое несчастье. Или вы желаете и находите объект вашего желания желаемым или хорошим в соответствующей манере. Когда вы получаете желаемый объект, вы получаете что-то хорошее, что, как мы можем предположить, делает вас счастливым в смысле удовлетворения и удовлетворения. Добро оказывает на тебя такое влияние.

Что касается общей возможности удовлетворения желаний, нужно провести грань между условными и безусловными желаниями.Условное желание таково, что его удовлетворение заставляет желание исчезнуть. Например, я хочу мороженого при условии, что у меня нет мороженого. Когда я получаю это, я больше не желаю этого. Некоторые желания безусловны: я хочу быть хорошим отцом. Я не могу удовлетворить это желание так же, как удовлетворяю свое условное желание: безусловное желание отказывается исчезнуть независимо от того, что я делаю. Это показывает, что, по крайней мере, некоторые типы желаний полностью удовлетворяемы, а некоторые — менее. Поэтому сказать, что все желания неутолимы, — это преувеличение.Безусловные желания отказываются исчезнуть, что бы я ни делал, пока я этого желаю, и поэтому они в этом смысле неутолимы. Но они неутолимы только в том смысле, что не исчезают; им все еще может быть приятно работать. Попытка быть хорошим отцом может быть чрезвычайно приятным процессом, даже если невозможно удовлетворить само желание. На самом деле желание быть хорошим отцом — часть того, чтобы быть хорошим отцом.
Желания и их удовлетворение зависят от жизненных обстоятельств, как это легко видеть.Существуют две границы, а именно: вы не можете желать того, что имеете, или того, чего не можете иметь. Традиционная формулировка первой границы такова: вы любите то, что имеете, и желаете того, чего у вас нет, когда желателен объект, о котором идет речь. Томас Гоббс, среди прочих, так: «желание и любовь — одно и то же; за исключением того, что желанием мы всегда обозначаем отсутствие объекта; любовью, чаще всего присутствием того же самого »(Hobbes, 1651/1971: Part 1, Ch. 1). Когда желаемый объект недоступен, мы говорим, что агент надеется получить его, или он поддерживает соответствующее желание, или, возможно, он мечтает.Очевидно, что надежды и желания тесно связаны с желаниями, но они также достаточно различны, чтобы проводить различие.

Мое предположение состоит в том, что теория счастья, основанная на желании, достаточно правдоподобна, чтобы мы могли продолжить. Это стоящий проект — попытаться удовлетворить свои желания ради счастья. Кроме того, когда обстоятельства таковы, что я ожидаю удовлетворить свои желания или, по крайней мере, большую их часть, я везучий и счастливый человек. Это означает, что я счастлив и тогда, когда я действительно удовлетворяю свои желания, и когда мои обстоятельства таковы, что я верю, что могу удовлетворить свои желания.Наличие в доме хорошего вина делает меня счастливым, потому что я знаю, что могу выпить хорошего вина, захочу ли я его. Доступны соответствующие составляющие счастья, и это добавляет мне счастья в целом.

Разъяснение парадокса Сократа

Вот мое решение сократовского парадокса счастья, или вы совершенно счастливы в совершенно несчастливых обстоятельствах. Когда человек живет в плохих обстоятельствах, его желания адаптируются к этим обстоятельствам таким образом, что он все еще верит, что способен удовлетворить свои соответствующие желания, какими бы они ни были в его нынешней ситуации.Мой личный набор желаний, учитывая мою обычно хорошую ситуацию, сильно отличается от его набора. Мне доступны разные вещи, и поэтому мои желания тоже разные. Мы оба счастливы там, где мы есть; мы счастливы, потому что можем удовлетворить свои желания. Главное, помните, что нельзя желать того, что, по его мнению, невозможно получить. Когда я нахожусь в онкологическом отделении и желаю здоровья, которое делает меня несчастным, никаких сомнений в этом нет. Но предположим, я понимаю, что я очень болен и хочу только восстановить свое здоровье; в этом случае мой текущий набор желаний свободен от критически несчастливой черты, и, следовательно, я могу сосредоточиться на других желаниях.Я больше не желаю здоровья, которое автоматически сделало бы меня несчастным. Желаю нежной заботы, приличной еды и частых визитов заботливых друзей — все это получаю, желания исполняются, и я счастлив.

Я остаюсь несчастным, если я живу своими надеждами и желаниями и принимаю перспективную точку зрения или ориентир, основанный на моей прежней, здоровой жизни. Я имею в виду точку отсчета, с которой вы смотрите на свою жизнь и ее обстоятельства как бы изнутри. Очевидно, что когда пациент думает о своей нынешней жизни, это может выглядеть как аберрация по сравнению с жизнью, которой он жил раньше, то есть с его нормальной жизнью, как с его реальной жизнью.Вот как здоровый человек или любой, кому посчастливилось жить в хороших условиях, склонны думать о серьезном заболевании. Увы, это ошибка, которую нельзя совершать. Дело в том, что когда обстоятельства вашей жизни сначала становятся все хуже и хуже, вы, конечно, недовольны этим. Ваш ориентир по-прежнему остается в пределах вашей прежней нормальной жизни и ее типичных хороших обстоятельств. Сейчас все меняется к худшему, и это вас огорчает. Если вы говорите, что счастливы, когда ваши обстоятельства ухудшаются, вы либо лжете, либо обманываете себя.Предположим, вы этого не сделаете, и, следовательно, вы несчастны. Однако, когда вы вошли в царство плохих обстоятельств, допустим, они постоянны и действительно плохи, и вы понимаете, что именно здесь вы собираетесь оставаться с этого момента, ваша точка отсчета изменится соответственно. Теперь это ваша новая норма, и ваши желания меняются соответственно, позволяя вам удовлетворять их в различной степени, возможно, даже полностью. Ваши новые обстоятельства создают новые желания, которые могут быть удовлетворены в этих новых обстоятельствах. Новая нормальная жизнь дает вам вновь обретенное счастье.

Далее следует контрольный пример. Назовем это Switch Test. Если вы счастливы (H), живя в плохих обстоятельствах, а я несчастен (U) в моих хороших обстоятельствах, ожидаете ли вы, что я захочу поменяться с вами местами? Ответ должен быть категорическим нет! Предположим, U говорит, что желает счастья, или что счастье — это самая желанная вещь в мире. Теперь, если U может получить это, просто поменяв местами с помощью H, почему тогда U не сделал бы этого? Конечно, U не желает меняться местами с H, даже если U недоволен.Возможно, U не верит, что H счастлив в своих плохих обстоятельствах, но дело не в этом. U не хочет меняться местами, как бы то ни было, как кажется. Однако здесь ситуация довольно сложная. Я слышал, как люди с физическими недостатками говорят, что они не хотят отказываться от своего дефекта подписи, потому что это часть их личности, которая по сути является для них ценной. Итак, нам нужно различать существенные и несущественные случаи. Некоторые плохие обстоятельства существенны и как таковые неотчуждаемы, тогда как другие несущественны и отчуждаемы.Трудно провести границу между этими случаями, например, обитатель трущоб может сказать, что это его среда и ее плохие обстоятельства важны, или они могут быть несущественными. Учитывая, что плохие обстоятельства необходимы, человек любит их как желанные объекты; в случае несущественных обстоятельств этого может не произойти. Поэтому кажется, что можно любить плохие обстоятельства, когда соответствующим образом изменяется его ориентир; Другими словами, они больше не выглядят плохо. Соответственно, человеку могут нравиться ее плохие обстоятельства.Это означает, что вы можете быть счастливы в своих плохих обстоятельствах, если сможете удовлетворить там свои желания; однако вы можете любить или любить обстоятельства, или они нейтральны по отношению к вам. Дело в том, что вы не можете их ненавидеть, если вы счастливы; или «Как я научился перестать беспокоиться и полюбить их бомбу».

Теперь я могу быть счастлив в самых худших обстоятельствах, если я изменю свою точку отсчета и начну желать того, что доступно мне в моей новой нормальной жизни. Я соответствующим образом корректирую свои желания и, самое главное, я не желаю невозможного.Иногда люди делают это, иногда нет. Они восстают против своих обстоятельств, и это показывает их несчастье. Но они могут быть счастливы. Однако возникает следующий сложный вопрос. Вы желаете счастья, но затем не проходите тест Switch Test; что это означает в отношении концепции счастья? Во-первых, ваш ориентир находится в ваших хороших обстоятельствах, и вы несчастны. Во-вторых, вы отказываетесь торговать своими хорошими обстоятельствами на счастье в плохих условиях. Неужели мы говорим здесь о счастье?

Прежде чем ответить, позвольте мне отметить следующее.Причина, по которой я отказываюсь от торговли, заключается в том, что желания, которые вы испытываете в плохих обстоятельствах, не для меня. Я отказываюсь их узнавать. Желания, которые вы можете удовлетворить в тюрьме, онкологическом отделении или в своем заточенном состоянии, либо чужды мне, либо чего-то, чего я, самым решительным образом, не хочу для себя. Я не желаю таких желаний, которые вы пытаетесь удовлетворить в своей несчастной жизни, независимо от того, насколько счастливыми они могут вас сделать. Не все желания созданы равными. Напротив, я признаю только определенные желания или не принимаю все желания, даже если понимаю, что они делают кого-то счастливым.Я понимаю, что на вашем месте ваши объекты желания станут желанными и для меня, но меня это не волнует. Я хочу оставаться там, где я есть.

Я отказываюсь признавать желания, подобные вашему, в моей нынешней нормальной ситуации, так что не торговать. Я утверждаю, что они не сделают меня счастливым. Подумайте о следующем, решающем контрфактическом условии: если бы я был в вашем (плохом) положении, ваши удовлетворенные желания не сделали бы меня счастливым. Как вам это условное? Это приемлемо или нет? Это зависит от того, как вы это читаете.Если я буду счастливее в этих плохих обстоятельствах, чем в моих нынешних хороших обстоятельствах, мне следует подумать о сделке. Такая точка зрения предполагает, что мои новые обстоятельства становятся моей новой нормой, то есть моя точка отсчета перемещается туда, и я больше не желаю, как это было в моих предыдущих нормальных обстоятельствах. Тем не менее, я не понимаю, как кто-то может торговать. Прыжок в плохие жизненные обстоятельства для меня не имеет смысла, почему? Можно сказать, хорошие обстоятельства — это хорошо, а плохие — плохие, но это мало что объясняет.Что я на самом деле имею в виду? Я имею в виду, что само счастье в плохих обстоятельствах стоит меньше, чем в хороших обстоятельствах — я просто не считаю такое счастье желанным. Это лучшее решение? Это все равно, что сказать, что я не хочу большую муху, а не маленькую лошадь, только потому, что большая лучше.

Заметьте, что нельзя сказать, что я всегда ненавижу плохие обстоятельства, в которых вы живете, потому что после того, как я успешно изменил свою точку отсчета, эти условия остаются нежелательными, но я не могу желать их исчезновения.В онкологическом отделении я знаю, что это место нежелательно как таковое, но поскольку я больше не могу желать того, что невозможно получить, я не могу желать быть где-то еще. Сказать, что мне не нужно твое место в онкологическом отделении, потому что оно мне кажется плохим, или я хотел бы быть где-нибудь еще, — это просто ошибка перспективы. После переключения вы будете счастливы, и точка. Заметьте также, что счастливчик находит обстоятельства неудачника нежелательными, как и некоторые из его типичных желаний. Если вы живете в плохих обстоятельствах, ваши желания также имеют тенденцию быть плохими, по крайней мере, с точки зрения удачливого человека.Нам нужно думать о плохих обстоятельствах и соответствующих желаниях вместе как о едином пакете. Я, как избалованный член богатого общества всеобщего благосостояния, не хочу признавать тот пакет услуг, который доступен обитателю трущоб. Будучи подающим надежды, здоровым, молодым человеком, вы не хотите признавать желания и обстоятельства старой, неизлечимой больной раком, какой бы счастливой она ни была.

Главный урок, который нужно усвоить, заключается в том, что жизненные условия имеют решающее значение для качества и ценности счастья.Счастье означает возможность удовлетворить узнаваемые желания агента, когда узнаваемость является объективистским понятием. Мы можем судить о хороших обстоятельствах как о хороших или плохих независимо от наших личных соображений о счастье. Я не спрашиваю, хороши ли такие-то обстоятельства с моей точки зрения, я спрашиваю, хороши ли они с универсальной точки зрения. Возможно, мне не нравятся те же обстоятельства, что и вам, но в конечном итоге мы все сможем найти общий язык, если сравним, скажем, онкологическое отделение и роскошный отель — предположим, и то, и другое бесплатно.Я могу быть счастлив в обоих, но меня не волнует другое, и вы должны согласиться со мной. Таким образом, новый стандарт может быть не таким хорошим, как обычный. Следовательно, не менее важно, где вы счастливы, и насколько вы счастливы. Счастье ценно только в хороших, нормальных обстоятельствах, и только ценного счастья стоит желать. Если счастливый человек в онкологическом отделении не признает этого, возникает вопрос: почему никто не захочет поменяться с вами местами? Как гласит старая банальность, лучше быть несчастным в «Феррари», чем счастливым в «Ладе».Это означает, что я желаю счастья, но это только одно из моих желаний, составляющих мою хорошую жизнь. В конце концов, если вы скорее несчастны, чем счастливы, понятие счастья не имеет особого смысла.

Причины несчастья

Согласно Рене Жирару, все желания являются миметическими копиями в том смысле, что желание зависит, как копия, от своей модели (Girard, 1961: Ch. 1, и 1972: Ch. 6). Он называет это своей треугольной теорией: агент желает чего-то, своего желаемого объекта в соответствии с моделью, которую он копирует (Airaksinen, 2014: 455-456).Как ни странно, это делает нас тревожными, сварливыми, жестокими и в конечном итоге несчастными. Причина, по-видимому, в том, что вы осознаете свои чужие желания; вы не признаете, что они принадлежат лично вам — это просто копии и предоставленные взаймы от других лиц. Другими словами, вы не автономный и подлинный человек, и поэтому ваше счастье, основанное на желании, является фальшивкой — на самом деле вы как человек — фальшивка. Вам может казаться, что вы не можете так жить, вы слишком взволнованы и безумны и обвиняете других в своих экзистенциальных страданиях.Это приходит к вам как будто естественно; это их вина, потому что ваши желания как творцы счастья скопированы с них. Они являются источниками вашего желания, в этом смысле они лучше вас и, следовательно, ответственны за ваше плохое состояние (Kirwan, 2005: Ch. 2).

Как можно применить такой экзистенциально-романтический взгляд на желание к сократовскому парадоксу счастья в плохих обстоятельствах? Разве Жирар не говорит, что люди в плохих обстоятельствах несчастны точно так же, как и в хороших условиях? В обоих случаях они копируют одинаково.Конечно, любая теория, утверждающая, что все желания делают нас несчастными, ложна, как мы уже предполагали. Возможны счастливые желания. Итак, допустим, миметическая теория желания Жирара объясняет только то, почему некоторые желания в некоторых ситуациях делают людей несчастными.

Теперь я собираюсь аргументировать с новой точки зрения Жирарда, что люди в плохих обстоятельствах могут быть счастливы, что в этом контексте также хорошо объясняет, почему некоторые люди склонны быть несчастными в хороших обстоятельствах. Мой аргумент основан на следующем различии, а именно: одни желания мотивированы, а другие мотивируют.Затем я выступаю против Жирара, что мотивированные желания — это не копии, в отличие от мотивирующих желаний. Люди в плохих обстоятельствах имеют свой характерно ограниченный и во многих отношениях специализированный набор желаний и соответствующих им представлений о желательности. Мы можем говорить о том, что они удовлетворяют свои основные потребности. Люди в хороших обстоятельствах обладают богатым, широким и сложным набором желаний, которые затем становятся уязвимыми, например, для маувешения foi и соответствующей экзистенциальной боли. Позвольте мне уточнить.

Как насчет правила, согласно которому можно желать только желаемого? Итак, мотивированные желания обходят это правило, потому что они вызваны некоторыми внешними стимулами, например, я хочу еды из-за своих приступов голода, независимо от фактической желательности еды.Другими словами, я могу сказать, что сейчас мне не нравится еда, хотя я хочу есть — или я говорю, что мне нужно есть. Следовательно, мотивированные желания понимаются в экстерналистской перспективе. Однако, если я хочу хороших стейков из свежего розового лосося, мой мотив — внутренний и соответствующий интерналистской перспективе. Это потому, что я считаю такие стейки из лосося постоянно желанными, и я считаю, что они теперь доступны и т. Д. Здесь мои желания мотивируют, а не мотивируют. Они руководствуются некоторыми соображениями желательности и вызваны моими убеждениями о том, какой пищей могут быть стейки из лосося и всем получаемым ею удовольствием.Я могу их представить; Я могу увидеть или почувствовать запах чего-то, что напомнит мне об их восхитительности. Как бы то ни было, все эти факторы принадлежат, так сказать, моей внутренней жизни или моей когнитивно-познавательной психической системе.

Ключевым моментом является то, что Жирардианские миметические желания — это желания, чья желательность основана на копировании с некоторых моделей, и как таковые они мотивируют желания. Если вы говорите, что это не так, вы обязаны утверждать, что они обходят желательность, что не кажется правильным. Мои желания копируют желания других людей только в том смысле, что я считаю желательным то, что они считают желательным; в противном случае вы делаете Жирара довольно грубым бихевиористом в том смысле, что модель вызывает наше желание прямо или даже автоматически.Но это не было бы мимесисом, это каузальное воспроизводство. Причинно-следственная связь вряд ли является миметическим фактором. Это значит, что я могу копировать, но все же не могу желать (Melberg, 1995). Предположим, я вижу, что моя модель желает и водит Ferrari, и, следовательно, я также считаю, что Ferrari желанна, но я все еще не хочу Ferrari, потому что у меня нет денег, а моя семья ненавидит такие машины. Конечно, мне бы хотелось иметь такую ​​машину, но это другое дело. Теперь Ferrari выглядит для меня желанным, но недоступным объектом. Другими словами, если мы копируем желания, мы нарушаем принцип, согласно которому мы не можем желать того, что невозможно получить.

Когда желание имеет мотивированный тип, его источник не формирует модель, которую копирует агент, по следующей причине. Источник мотивированного желания — это то, что вызывает его определенным экстерналистским образом; Другими словами, желание протекает вне и независимо от агента, так что он вынужден признать желание как нечто, чем он сейчас обладает. Я вижу прекрасного человека, который мотивирует мое сексуальное желание таким образом, что я чувствую, что хочу этого человека, как если бы это было необходимо.Сексуальное влечение работает компульсивно. Такое желание не является копией просто потому, что у агента нет места для копирования чего-либо здесь; напротив, он сталкивается со своим экстерналистским желанием, с которым затем может бороться или принимать — но это другое дело. Как бы то ни было, он желает из-за мотивированного влечения — сексуального влечения — и сопутствующих восприятий и суждений. Мое представление о привлекательности в большинстве случаев условно и социально понятно и, следовательно, является копией, но мое категорическое желание — нет. Заметьте, что я могу желать человека, которого совсем не считаю привлекательным.

Затем подумайте о мотивации желаний. Я утверждаю, что это, скорее всего, копии из социально обеспеченного источника. Подумайте об этом: вы хотите быть хорошим отцом, и это отличная идея, которую разделяют все хорошие отцы. Я считаю правдоподобным сказать, что такое мотивирующее, безусловное желание — это копия. Модели доступны, и большое социальное давление направлено на их принятие. Ответственный отец хочет быть хорошим отцом, но для того, чтобы понять, что означает этот бессмысленный термин, он должен обратиться к некоторым социально доступным моделям, которые решают проблему смысла.Итак, можно прочесть, что Жирара говорят, что такие отцы находятся в неаутентичной ситуации, потому что они хотят чего-то, что не является их собственным объектом желаний, а просто взаймы от отцов, которые являются лучшими отцами, чем они. Такое желание имеет мотивирующий характер, потому что оно основано на желательности его объекта, но тогда приписывание желательности является ссудой. Конечно, отдельные люди упускают этот момент или им все равно, но в большинстве случаев они уязвимы перед разочарованием и экзистенциальной тревогой. Им не нравятся данные им роли, потому что они могут не подходить слишком хорошо.

Давайте теперь предположим, что в плохих обстоятельствах наши доступные желания имеют мотивированный тип. В этом случае я критикую Жирара, который подразумевает, что все желания имеют мотивирующий тип или что они зависят от скопированных приписываний желательности. Это объясняет, почему его великая теория не применима к людям в плохих обстоятельствах. Мы также можем объяснить истинную разницу между тем, что я назвал хорошими и плохими обстоятельствами жизни; в хороших обстоятельствах возникает множество мотивирующих желаний, которые приглашают вас быть счастливыми, тогда как в плохих обстоятельствах ваши желания или те желания, которые имеют значение, относятся к мотивированному типу.Выражаясь языком потребностей, здесь фигурируют только основные потребности. Вопрос не в том, как вы хотите подавать стейк из лосося, а в том, желаете ли вы еды или можете ли вы ее съесть. Моя последняя задача — объяснить, почему можно сказать, что плохие обстоятельства таковы. Что можно сказать?

Мы заинтересованы в этой статье в наихудших обстоятельствах, потому что это заостряет острие сократовского парадокса счастья. Итак, давайте сосредоточимся на худших случаях, таких как синдром запертости.Давайте также запомним правильную модальность: я сказал, что вы можете быть счастливы, а не то, что вы будете счастливы. Когда вы счастливы в плохих обстоятельствах, вы сосредотачиваетесь только на своих мотивированных желаниях, которые продиктованы вашими обстоятельствами; например, чтобы кто-то прикоснулся к вам или облегчил вашу боль — оба желания мотивированы и, следовательно, не копируются. Мало места для мотивации желаний в плохих обстоятельствах и еще меньше для значимых мотивирующих желаний. Более того, жизнь и судьба человека полностью зависят от мотивированных желаний — это характерная черта жизни в плохих обстоятельствах.Возможно, они не являются достаточными условиями удовлетворения, но, по крайней мере, они необходимы. Мы находим достаточные условия, говоря, что большинство мотивированных желаний и некоторые из мотивирующих желаний сосредоточены на разрешении некоторых более или менее серьезных забот, типичных для этих плохих обстоятельств и связанных с ними источников беспокойства.

Между прочим, когда мы разъясняем значение критики Жирара выше, мы замечаем, что человек в плохих обстоятельствах может быть счастливее, чем в хороших обстоятельствах.Самую простую структуру желаний легче удовлетворить, чем сложную. Удачливый человек хочет чего-то, чего хочет неудачник, но также и многого другого. Это означает, что когда незадачливый человек уже удовлетворен и счастлив, когда его мотивированные желания в порядке, удачливый человек думает, что его самые важные мотивирующие желания все еще неудовлетворены. Тем не менее, безумие утверждать, что счастливчик должен поменяться местами с неудачником только для того, чтобы стать счастливее.

Заключение: аргумент оптимизирован

Давайте посмотрим на жизнь и психологию двух людей X и Y.Обстоятельства B для X ужасно плохи, а обстоятельства G для Y совершенно хороши. Предположим далее, что и X, и Y счастливы. Затем у нас есть XBH и YBH. Предположим далее, что XBH желает D1, а YGH желает D2 или XBH (D1) и YGH (D2). Это означает, что на данном этапе оба агента рассматривают только одно-единственное желание, когда D1 и D2 — разные желания — они не обязательно должны быть таковыми, но тогда дело обстоит проще. Теперь наша проблема в том, как возможен XBH, как мы можем это объяснить?

Решение простое: XBH желает D1, удовлетворяющего даже в его ужасных условиях; допустим, это связано с его основными потребностями и не имеет ничего общего с его когда-либо возможными сложными и требовательными желаниями.Здесь нужно иметь в виду, что нельзя желать того, что невозможно получить. Конечно, человек делает себя несчастным, размышляя о некоторых невыполнимых желаниях, но мы можем здесь исключить такие иррациональные случаи. И человека можно сделать счастливым, если помечтать или исполнить желание, о чем я опять же не говорю. Теперь XBH желает D1, который она может удовлетворить — я полагаю, даже в худших обстоятельствах это возможно — и, следовательно, она счастлива. Когда вы удовлетворяете свои желания, вы счастливы. Предположим, то же самое происходит с счастливым YGH и его D2.Оба агента счастливы. Но приписывания счастья не равны: YGH не хочет B; XBH страдает от B, это правда, но у нее нет выбора: в его случае нет смысла говорить, что она не хочет B. Следовательно, XBH может наслаждаться D1, которое делает его счастливым. XGH фокусируется на D2, тогда как XBH не может даже рассматривать D2, принадлежащий G. Основное правило, кажется, таково: если вы живете в счастливых обстоятельствах, вы вообще не рассматриваете такие мелочи как базовые потребности, а сосредотачиваетесь на лучших вещах, которые выходят за рамки агентов, застрявших в худших обстоятельствах.Это означает, что X может быть счастлив так же, как Y, но Y не хочет иметь ничего общего с типом счастья, которым X наслаждается просто потому, что он находит обстоятельства X отталкивающими, а его желания тривиальными. Y не хочет быть счастливым так, как счастлив X; напротив, он должен предпочесть несчастье счастью. Ему повезло, а это важнее счастья.

Сноски

[1] См. Http: //www.pursuit-of-happiness.организация / история-счастья / сократ

[2] См. Https://www.newscientist.com/article/dn20162-most-locked-in-people-are-happy-survey-finds

[3] См. Http://www.chatelaine.com/the-happiness-plan/what-we-can-learn-about-happiness-from-the-slums-of-india

[4] См. Http://www.euronews.com/2015/07/02/finland-tops-european-countries-in-latest-happiness-survey.

Благодарности

Я благодарен доктору Хете Гюллинг (Хельсинки) за ее помощь.

Список литературы

Айраксинен Т. (2012), «Желание и счастье», Homo Oeconomicus 29: 393-412.

Айраксинен Т. (2014), «Введение в желание», Homo Oeconomicus 31: 447-461.

Аристотель, Никомахова этика. Сочинения Аристотеля Том IX (1966), изд. В.Д. Росс, тр. W.D. Ross, Oxford: Oxford University Press.

Брукс, A.C. (2008), Валовое национальное счастье: почему счастье важно для Америки — и как мы можем получить от него больше, Нью-Йорк: Основные книги.

Girard, R. (1961), Mensonge romatique et vérité romanesque, Париж: Издания Бернара Грассе.

Жирар Р. (1972), «Насилие и святость», Париж: Издания Бернара Грассе.

Гоббс, Т. (1651/1971), Левиафан, Хармондсворт: Penguin Books.

Kahn, C.H. (1987), «Платоновская теория желания», Review of Metaphysics 41: 77-103.

Кирван, М. (2005), Открытие Жирара, Ланхэм: Роуман и Литтлфилд.

Мелберг, А. (1995), Теории мимесиса, Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Weil, S. (1947), La Pesanteur et la grâce, Париж: Librairie PLON.

Платон, Извинения, Файдон, Республика и Симпозиум.

Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-ShareAlike 4.0 International License

Платон и Аристотель: чем они отличаются?

Альбом / Oronoz / SuperStock

Платон (ок.428 – с. 348 г. до н.э.) и Аристотель (384–322 гг. До н.э.) обычно считаются двумя величайшими фигурами западной философии. Около 20 лет Аристотель был учеником и коллегой Платона в Академии в Афинах, учреждении для философских, научных и математических исследований и преподавания, основанном Платоном в 380-х годах. Хотя Аристотель уважал своего учителя, его философия в конце концов отошла от Платона в важных отношениях. Аристотель также исследовал области философии и области науки, которые Платон серьезно не рассматривал.Согласно общепринятому мнению, философия Платона абстрактна и утопична, тогда как философия Аристотеля эмпирическа, практична и здравомыслящая. Такие контрасты хорошо известны во фреске Афинской школы (1510–1511 гг.) Итальянского художника эпохи Возрождения Рафаэля, которая изображает Платона и Аристотеля вместе в беседе в окружении философов, ученых и художников ранних и более поздних эпох. Платон, держа копию своего диалога Timeo ( Timaeus ), указывает вверх, к небу; Аристотель, держа в руке свой Etica ( Ethics ), указывает на мир.

Хотя эта точка зрения в целом верна, она не очень проясняет и затемняет то, что есть общего у Платона и Аристотеля, и преемственность между ними, ошибочно предполагая, что их философии являются полярными противоположностями.

Итак, чем именно философия Платона отличается от философии Аристотеля? Вот три основных отличия.

Формы. Самое фундаментальное различие между Платоном и Аристотелем касается их теорий форм. (Когда используется для обозначения форм, как задумал их Платон, термин «форма» обычно пишется с заглавной буквы, как и имена отдельных платонических форм.Этот термин пишется в нижнем регистре, когда используется для обозначения форм в том виде, в каком их задумал Аристотель.) Для Платона формы являются совершенными образцами или идеальными типами свойств и видов, которые встречаются в мире. Каждому такому свойству или виду соответствует Форма, которая является его совершенным образцом или идеальным типом. Таким образом, свойства «красивый» и «черный» соответствуют Формам Прекрасное и Черное; виды «лошадь» и «треугольник» соответствуют Формам Лошади и Треугольника; и так далее.

Вещь имеет свойства, которыми она обладает, или принадлежит к тому виду, к которому она принадлежит, потому что она «участвует» в Формах, которые соответствуют этим свойствам или видам.Вещь — прекрасный черный конь, потому что он участвует в Прекрасном, Черном и Лошади; вещь — это большой красный треугольник, потому что он участвует в Большом, Красном и Треугольнике; человек смелый и щедрый, потому что он или она участвует в Формах Мужества и Щедрости; и так далее.

Для Платона формы — это абстрактные объекты, существующие полностью вне пространства и времени. Таким образом, их можно познать только через ум, а не через чувственный опыт. Более того, поскольку они неизменны, Формы обладают более высокой степенью реальности, чем вещи в мире, которые изменчивы и всегда возникают или исчезают.Задача философии для Платона состоит в том, чтобы с помощью разума («диалектики») открыть природу Форм, единственную истинную реальность и их взаимосвязь, достигнув высшей точки в понимании самой фундаментальной Формы, Добра или Единого.

Аристотель отверг платоновскую теорию форм, но не само понятие формы. Для Аристотеля формы не существуют независимо от вещей — каждая форма есть форма чего-то. «Субстанциальная» форма — это вид, который приписывается вещи, без которой эта вещь была бы другого вида или вообще перестала бы существовать.«Черная красавица — это лошадь» приписывает существенную форму, лошадь, определенной вещи, животной Черной красавице, и без этой формы Черная красавица не существовала бы. В отличие от субстанциальных форм, «случайные» формы могут быть утрачены или приобретены вещью без изменения ее сущностной природы. «Черная красавица — черная» приписывает случайную форму, черноту определенному животному, которое могло менять цвет (кто-то мог его раскрасить), не переставая быть самим собой.

Существенные и случайные формы не создаются, но и не вечны.Они вводятся в вещь, когда она создается, или могут быть приобретены позже, как в случае некоторых случайных форм.

Этика. Как для Платона, так и для Аристотеля, как и для большинства древних этиков, центральной проблемой этики было достижение счастья. Под «счастьем» (обычный английский перевод греческого термина eudaimonia ) они имели в виду не приятное душевное состояние, а скорее хорошую человеческую жизнь или жизнь человеческого процветания. Счастье было достигнуто благодаря добродетели.Таким образом, античные специалисты по этике обычно задавали себе три взаимосвязанных вопроса: (1) из чего состоит хорошая или процветающая человеческая жизнь?, (2) Какие добродетели необходимы для его достижения? И (3) Как обрести эти добродетели?

Ранние диалоги Платона охватывают исследования природы различных общепринятых добродетелей, таких как храбрость, благочестие и воздержание, а также более общие вопросы, например, можно ли научить добродетели. Сократ (учитель Платона) изображается в разговоре с предполагаемыми экспертами и случайными знаменитостями; неизменно Сократ выставляет их определения как неадекватные.Хотя Сократ не предлагает своих собственных определений, утверждая, что он невежественный, он предполагает, что добродетель — это своего рода знание, и что добродетельное действие (или желание действовать добродетельно) обязательно следует из наличия такого знания — точка зрения, которой придерживался исторический Сократ. , согласно Аристотелю.

В более позднем диалоге Платона Republic , который понимается как выражающий его собственные взгляды, персонаж Сократ развивает теорию «справедливости» как состояния души. Как описано в этой работе, справедливый или полностью добродетельный человек — это тот, чья душа находится в гармонии, потому что каждая из трех ее частей — Разум, Дух и Аппетит — желает того, что для нее хорошо и подходит, и действует в надлежащих пределах.В частности, Разум понимает и желает блага отдельного человека (человеческого блага) и Добра в целом. Однако такое понимание Формы Добра можно получить только через годы обучения диалектике и другим дисциплинам — образовательной программе, которую также описывает Республика. В конце концов, только философы могут быть полностью добродетельными.

Характерно, что для Аристотеля счастье — это не просто состояние души, но вид правильной деятельности. Он считал, что хорошая человеческая жизнь должна состоять в первую очередь из той деятельности, которая характерна для человека, а именно из рассуждений.Следовательно, хорошая жизнь — это рациональная деятельность души, направляемая добродетелями. Аристотель признавал как интеллектуальные добродетели, главным образом мудрость и понимание, так и практические или моральные добродетели, включая смелость и умеренность. Последние виды добродетели обычно можно рассматривать как нечто среднее между двумя крайностями (умеренный человек избегает слишком много еды и питья, но также избегает еды или питья слишком мало). В своей книге «Никомахова этика » Аристотель утверждал, что счастье — это практика философского размышления в человеке, который на протяжении большей части своей жизни культивировал все интеллектуальные и моральные добродетели.В Eudemian Ethics счастье — это проявление моральных добродетелей, особенно в политической сфере, хотя, опять же, предполагаются другие интеллектуальные и моральные добродетели.

Политика. Описание справедливости, представленное Платоном в Republic , является не только теорией добродетели, но и теорией политики. Действительно, персонаж, Сократ, развивает теорию политической справедливости как средство продвижения этической дискуссии, проводя аналогию между тремя частями души — Разумом, Духом и Аппетитом — и тремя классами идеального состояния (т.е., город-государство) — правители, солдаты и производители (например, ремесленники и фермеры). В справедливом состоянии, как и в справедливом человеке, три части выполняют функции, присущие им, и в гармонии с другими частями. В частности, Правители понимают не только благо государства, но, обязательно, само благо, результат долгих лет тщательного обучения, чтобы подготовить их к их руководящей роли. Платон предполагал, что правители будут жить просто и сообща, не имея частной собственности и даже имея общих сексуальных партнеров (в частности, правители будут включать женщин).Все дети, рожденные от Правителей и других классов, будут проверены, а те, кто проявит наибольшие способности и добродетель, будут допущены к обучению правлению.

Политическая теория Платона Республика известна своим утверждением, что править должны только философы, и своей враждебностью к демократии или правлению большинства. В последнем отношении он широко отражает взгляды исторического Сократа, чья критика афинской демократии, возможно, сыграла роль в суде над ним и его казни за нечестие и другие преступления в 399 г.В одной из своих последних работ, законов , Платон очень подробно обрисовал смешанную конституцию, включающую элементы как монархии, так и демократии. Ученые разделились во мнениях по поводу того, указывает ли Законы , что Платон изменил свое мнение о ценности демократии или просто делал практические уступки в свете ограниченности человеческой природы. Согласно последней точке зрения, состояние Республики оставалось идеалом или утопией Платона, в то время как состояние Законов представляло лучшее, что могло быть достигнуто в реальных обстоятельствах, по его словам.

В политической теории Аристотель известен тем, что заметил, что «человек — политическое животное», что означает, что люди естественным образом образуют политические сообщества. Действительно, люди не могут процветать вне сообщества, и основная цель сообществ — способствовать процветанию людей. Аристотель также известен тем, что разработал классификацию форм правления и ввел необычное определение демократии, которое никогда не получало широкого распространения.

Согласно Аристотелю, государства можно классифицировать по количеству их правителей и интересам, которыми они управляют.Правление одного человека в интересах всех — это монархия; правление одним человеком в его собственных интересах — тирания. Правление меньшинства в интересах всех — это аристократия; правление меньшинства в собственных интересах — это олигархия.