Сергея довлатова афоризмы: цитаты, афоризмы, высказывания и мысли великих и умных людей

Содержание

25 самых лучших цитат Сергея Довлатова

Cамые интересные цитаты и высказывания о человеке, жизни и любви, одного из самых популярных, и читаемых русскоязычных писателей

«Завистники считают, что женщин привлекают в богачах их деньги. Или то что можно на эти деньги приобрести. Раньше и я так думал, но затем убедился, что это ложь. Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие».

Сергей Довлатов — один из самых знаменитых и читаемых русскоязычных писателей конца ХХ века. Его книги переведены на огромное количество языков. Многие его повести и рассказы — экранизированы. Невероятно юмористическая и одновременно печальная проза Довлатова стала классикой и, как почти всякая классика, ушла в народ в виде пословиц и поговорок. Большой свой период жизни находясь в эмиграции, он издал около двенадцати книг.

В книгах Сергея Донатовича нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Его мысль проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. Сергей знает, что и рай, и ад — находится внутри нас самих.

Клубер собрал самые лучшие цитаты и высказывания Сергея Довлатова о человеке, жизни и любви:

Порядочный человек, это тот, кто делает гадости без удовольствия.

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.

Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?

Интродукция затянулась. Мы должны переспать или расстаться.

Когда человека бросают одного и при этом называют самым любимым, делается тошно.

Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.

Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?

Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.

Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда…

Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…

Я шел и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.

Знаешь, что главное в жизни? Главное то, что жизнь одна. Прошла минута, и конец. Другой не будет…

Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

Любовь — это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов…А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба.

«Главное в книге и в женщине — не форма, а содержание…» Даже теперь, после бесчисленных жизненных разочарований, эта установка кажется мне скучноватой. И мне по-прежнему нравятся только красивые женщины.

Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…

Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.

Целый год между нами происходило что-то вроде интеллектуальной близости. С оттенком вражды и разврата.

Живется мне сейчас вполне сносно, я ни черта не делаю, читаю и толстею. Но иногда бывает так скверно на душе, что хочется самому себе набить морду.

Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только — да или нет.

Человек человеку — всё, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.

Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.

Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.

«Жизнь прекрасна и удивительна! » — как восклицал товарищ Маяковский накануне самоубийства.

Я не буду менять линолеум. Я передумал, ибо мир обречён.

published on novostiifakty.ru according to the materials cluber.com.ua

Запись 25 самых лучших цитат Сергея Довлатова взята с сайта Новости и факты.

Мой мир

Facebook

Вконтакте

Twitter

Одноклассники

20 лучших цитат Сергея Довлатова о смысле жизни » Notagram.ru

Сергей Довлатов — один из самых популярных советских и американских прозаиков, который приобрел особую популярность на стыке конца ХХ — начала XXI века.

Пронзительно-печальная проза Довлатова стала доступна большинству наших читателей лишь в конце 90-х, когда «железный занавес» цензуры рухнул, и мы открыли для себя удивительный мир запрещенных, но талантливых авторов. Творчество Сергея Довлатова своеобразное, есть что-то в нем немножечко от Чехова, Достоевского, Аблесимова, Ардова. Довлатов знал как достучаться до сердца читателя так, как это делали наши признанные классики.

Примечательно, но все повествования писателя практически полностью лишены каких-либо хороших или плохих героев. Здесь все отдается на откуп читателю, его точке зрения и жизненной системе координат. Судьбы людей у Довлатова тоже разные, но объединяет их одно — самые обычные люди, такие как мы с вами, благодаря своей рассеянности, безалаберности, и наконец непутевости, попадают одновременно в грустные и смешные ситуации.

20 лучших цитат Сергея Довлатова о смысле жизни

Сергей Довлатов во время работы. Нью-Йорк. 1982 г.

Книги Довлатова не ставят перед собой цель научить нас чему-то. Основная их задача — показать нам со стороны нашу нелегкую и смешную обыденность, абсурд происходящего. Каждый персонаж книги Довлатова — простая, но яркая личность, со своим адом и раем в душе, и тараканами в голове. Максимально сближаясь с читателем, писатель буквально живет нашей жизнью, говорит на нашем, понятном языке. А это не может не запасть в читательскую душу. Notagram.ru вспоминает самые яркие цитаты и высказывания Сергея Довлатова.

20 лучших цитат Сергея Довлатова о смысле жизни

Запомни, можно спастись от ножа. Можно блокировать топор. Можно отобрать пистолет. Можно все! Но если можно убежать — беги! Беги, сынок, и не оглядывайся…
Лучший способ побороть врожденную неуверенность — это держаться как можно увереннее.
Непоправима только смерть.
Увы, поражение в драке не означает конца. Тебя будут избивать систематически. И наконец уничтожат в тебе человека… Ужасней смерти — трусость, малодушие и неминуемое вслед за этим — рабство.

Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь есть выявление собственным опытом границ добра и зла… Других путей не существует.
Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные — осваивают.
Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, шофер, еврей, иммигрант. А надо бы все время себя спрашивать: не говно ли я?

Порядочный человек — это тот, кто делает гадости без удовольствия.

Ты утверждаешь — значит, не было любви. Любовь была. Любовь ушла вперед, а ты отстал.
Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…
Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

Иногда бывает так скверно на душе, что хочется самому себе набить морду.

Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.
Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и не драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие.

Нет большей трагедии для мужчины, чем полное отсутствие характера!
Человек человеку — все, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

30 лучших цитат Сергея Довлатова – Счастливая женщина

Лучшая биография Довлатова написана им самим: «Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину. В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски. В моем родном Ленинграде построили дамбу. В моем любимом Таллине происходит непонятно что. Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой…»

Юмористическая и вместе с тем печальная проза Довлатова стала классикой и, как любая классика, ушла в народ в виде пословиц и поговорок:

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса.
Не так связывают любовь, дружба, уважение, как общая ненависть к чему-нибудь.
Порядочный человек — это тот, кто делает гадости без удовольствия.
Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.
Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря — беспринципных.
Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?
Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и не драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие.
Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.
Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?
Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.
Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда…
Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…
Я шел и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.
Знаешь, что главное в жизни? Главное то, что жизнь одна. Прошла минута, и конец. Другой не будет…
Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.
Любовь — это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов… А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба.
Редактор был человеком добродушным. Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым.
Я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я курю.
Мне стало противно, и я ушел. Вернее, остался.
У Бога добавки не просят.
Деньги я пересчитал, не вынимая руку из кармана.
Нет большей трагедии для мужчины, чем полное отсутствие характера!
Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…
Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.
Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только — да или нет.
Человек человеку — всё, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.
Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.
Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.
«Жизнь прекрасна и удивительна!» — как восклицал товарищ Маяковский накануне самоубийства.
Я не буду менять линолеум. Я передумал, ибо мир обречён.

13 ярких цитат Сергея Довлатова

— Что же ты, интересно, похитил?
Зек смущенно отмахивался:
— Да ничего особенного… Трактор…
— Цельный трактор?!
— Ну.
— И как же ты его похитил?
— Очень просто. С комбината железобетонных изделий. Я действовал на психологию.
— Как это?
— Зашел на комбинат. Сел в трактор. Сзади привязал железную бочку из-под тавота. Еду на вахту. Бочка грохочет. Появляется охранник: «Куда везешь бочку?» Отвечаю: «По личной надобности». — «Документы есть?» — «Нет». — «Отвязывай к едрене фене…» Я бочку отвязал и дальше поехал. В общем, психология сработала.

(«Чемодан»)

У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.

Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала…

А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..

(«Компромисс»)

Дед Исаак очень много ел. Батоны разрезал не поперек, а вдоль. В гостях бабка Рая постоянно за него краснела. Прежде чем идти в гости, дед обедал. Это не помогало. Куски хлеба он складывал пополам. Водку пил из бокала для крем-соды. Во время десерта просил не убирать заливное. Вернувшись домой, с облегчением ужинал…

(«Наши»)

Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.

(«Иностранка»)

Все люди жестоки по-разному. Мужчины, например, грубят и лгут. Изворачиваются, как только могут. Однако даже самый жестокий мужчина не крикнет тебе: «Уходи! Между нами все кончено!..» Что касается женщин, то они произносят все это с легкостью и даже не без удовольствия: «Уходи! Ты мне противен! Не звони мне больше!..» Сначала они плачут и рыдают. Потом заводят себе другого и кричат: «Уходи!» Уходи! Да я такого и произнести не в состоянии…

(«На улице и дома»)

Познакомили меня с развитой девицей Фридой Штейн. Мы провели два часа в ресторане. Играла музыка. Фрида читала меню, как Тору, — справа налево. Мы заказали блинчики и кофе. Фрида сказала:

— Все мы — люди определенного круга, — я кивнул.
— Надеюсь, и вы — человек определенного круга?
— Да, — сказал я.
— Какого именно?
— Четвертого, — говорю, — если вы подразумеваете круги ада.
— Браво! — сказала девушка. Я тотчас же заказал шампанское.

(«Хочу быть сильным»)

В трамвае красивую женщину не встретишь. В полумраке такси, откинувшись на цитрусовые сиденья, мчатся длинноногие и бессердечные — их всюду ждут. А дурнушек в забрызганных грязью чулках укачивает трамвайное море. И стекла при этом гнусно дребезжат.

(«Дорога в новую квартиру»)

Соседский мальчик ездил летом отдыхать на Украину. Вернулся домой. Мы его спросили:

— Выучил украинский язык?
— Выучил.
— Скажи что-нибудь по-украински.
— Например, мерси.

(«Соло на ундервуде»)

Завистники считают, что женщин привлекают в богачах их деньги. Или то что можно на эти деньги приобрести. Раньше и я так думал, но затем убедился, что это ложь. Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие.

(«Филиал»)

Оленьке должно было исполниться тринадцать лет. Головкер не то чтобы любил эту печальную хрупкую девочку. Он к ней привык. Тем более что она, почти единственная в мире, испытывала к нему уважение. Когда мать ее наказывала, она просила:

— Дядя Боря, купите мне яду…

(«Встретились, поговорили»)

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса…

(«Заповедник»)

Встретил я экономиста Фельдмана. Он говорит:

— Вашу жену зовут Софа?
— Нет, — говорю, — Лена.
— Знаю. Я пошутил. У Вас нет чувства юмора. Вы, наверное, латыш?
— Почему латыш?
— Да я же пошутил. У Вас совершенно отсутствует чувство юмора. Может, к логопеду обратитесь?
— Почему к логопеду?
— Шучу, шучу. Где Ваше чувство юмора?

(«Записные книжки»)

— Это опять вы, Пирадзе? — строго говорит Натэлла. — Так я и знала. Сколько это может продолжаться?! Я давно сказала, что не буду вашей женой. Зачем вы это делаете? Зачем ежедневно стреляете в меня? Как-то раз вы уже отсидели пятнадцать суток за изнасилование. Вам этого мало, Арчил Луарсабович?
— Я стал другим человеком, Натэлла. Не веришь? Я в институт поступил. Более того, я — студент.
— В это трудно поверить.
— У меня есть тетради и книги. Есть учебник под названием «Химия». Хочешь взглянуть?
— Взятку кому-нибудь дали?
— Представь себе, нет. Бесплатно являюсь студентом-заочником.
— Я рада за вас.
— Так вернись же, Натэлла. У тебя будет все — патефон, холодильник, корова. Мы будем путешествовать.
— На чем?
— На карусели.

(«Блюз для Натэллы»)

20 высказываний Сергея Довлатова. Фразы, которые помогут справиться с жизненными трудностями.

Сергей Довлатов — один из величайших прозаиков ХХ века, человек-легенда, человек-анекдот, человек-миф. Миф, созданный им самим и щедро поддержанный окружающими.

Большинство произведений Довлатова переведено на многие иностранные языки и пользуются заслуженной популярностью во всём мире, хотя в начале творческого пути его отказывались печатать на родине, и известность к нему пришла только после эмиграции в США.

Сегодня «Так Просто!» собрал для тебя 20 самых ярких высказываний Сергея Довлатова, которые в трудные времена смогут подбодрить и помогут найти выход.

20 цитат Сергея Довлатова

Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные — осваивают.
Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.
Запомни, можно спастись от ножа. Можно блокировать топор. Можно отобрать пистолет. Можно всё! Но если можно убежать — беги! Беги, сынок, и не оглядывайся…
Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.
Лучший способ побороть врожденную неуверенность — это держаться как можно увереннее.
До нашего рождения — бездна. И после нашей смерти — бездна. Наша жизнь лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой! Попытаемся оставить царапину на земной коре.
Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.
Выносил я как-то мусорный бак. Замерз. Опрокинул его метра за три до помойки. Минут через пятнадцать к нам явился дворник. Устроил скандал. Выяснилось, что он по мусору легко устанавливает жильца и номер квартиры. В любой работе есть место творчеству!
У Бога добавки не просят.
Легко не красть. Тем более — не убивать… Куда труднее — не судить… Подумаешь — не суди! А между тем «не суди» — это целая философия.
— Что может быть важнее справедливости?
— Важнее справедливости? Хотя бы — милость к падшим.
Увы, поражение в драке не означает конца. Тебя будут избивать систематически. И наконец уничтожат в тебе человека… Ужасней смерти — трусость, малодушие и неминуемое вслед за этим — рабство.
Я не жалею о пережитой бедности. Если верить Хемингуэю, бедность — незаменимая школа для писателя. Бедность делает человека зорким. И так далее. Любопытно, что Хемингуэй это понял, как только разбогател…
Человек способен на всё — дурное и хорошее. Мне грустно, что это так. Поэтому дай нам Бог стойкости и мужества. А еще лучше — обстоятельств времени и места, располагающих к добру.
Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь есть выявление собственным опытом границ добра и зла… Других путей не существует.
Эти советы доказывают, что выход есть из любой ситуации и не стоит отчаиваться и бросать всё на полпути. Прислушайся к Сергею Довлатову!
published on cemicvet.ru according to the materials takprosto.cc
Мой мир
Facebook
Вконтакте
Twitter
Одноклассники

17 лучших цитат Сергея Довлатова

Сергей Довлатов – пожалуй лучший писатель-минималист. Ирония и юмор, комическое и трагическое, смешное и абсурдное тесно переплетены в его маленьких рассказах, анекдотах, бытовых зарисовках. Жизненные истории писателя – это смех сквозь слезы.

Американский писатель и журналист Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссёра, еврея, и актрисы, армянки.

Мы в IsraLove выбрали для своих своих читателей его лучшие цитаты:

• Бездарность с лихвой уравновешивается послушанием.

• Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не го-но ли я?

• Интродукция затянулась. Мы должны переспать или расстаться.

• Благородство — это готовность действовать наперекор собственным интересам.

• Завистники считают, что женщин привлекают в богачах их деньги. Или то что можно на эти деньги приобрести. Раньше и я так думал, но затем убедился, что это ложь. Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие.

• Когда человека бросают одного и при этом называют самым любимым, делается тошно.

Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.

• Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда…

• Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…

• Я совершенно убежден, что можно покорить любую женщину, без конца фотографируя ее.

• Я люблю быть один, но рядом с кем-то.

8 цитат из писем Сергея Довлатова • Arzamas

24 февраля 2020Литература

О желании иметь много денег и стать знаменитым, надеждах и планах, перочинном ноже и витаминных горошках в баночке, печальных зверях и любви

Автор Игорь Сухих

Сергей Довлатов (1941–1990) вот уже тридцать лет остается одним из самых читаемых авторов, писавших на русском языке в последние полстолетия. Однако его литературное наследие, разрешенное к публикации наследниками, сравнительно невелико и поместилось в скромный пятитомник С. Довлатов. Собрание сочинений. В 5 т. СПб., 2019.. Эпистолярий в это издание не входит. Письма опубликованы в двух практически совпадающих изданиях С. Довлатов. Сквозь джунгли безумной жизни. Письма родным и друзьям. СПб., 2003.
С. Довлатов. Жизнь и мнения. Избранная переписка. СПб., 2011.. Еще одна книга переписки издана против воли наследников и запрещена к распространению, хотя активно используется исследователями творчества писателя Сергей Довлатов — Игорь Ефимов. Эпистолярный роман. М., 2001..

В недавнем интервью вдова писателя Елена Довлатова на вопрос о письмах отвечает так:

«Письма Довлатова в основном опубликованы.
— То есть ничего такого не осталось?
— Нет. Даже части из нашей личной переписки опубликованы в материалах первой конференции Сергей Довлатов: Творчество, личность, судьба: Итоги Первой международной конференции «Довлатовские чтения». СПб., 1999.».

На самом деле «такого» остается еще немало. Большие подборки писем — например, Тамаре Зибуновой и Израилю Меттеру — не входили в указанные сборники и существуют либо в малоизвестных источниках, либо в электронной форме. Лишь в незначительной части опубликована переписка с поэтом, соавтором Сергея Довлатова по сборнику «Демарш энтузиастов» Наумом Сагаловским. На аукционах и в других местах регулярно всплывают письма писателя случайным и неслучайным адресатам: родным, ленинградским друзьям, русским и американским редакторам — в том числе Иосифу Бродскому, Нине Берберовой, Александру Кушнеру, Андрею Мальгину, Александру Половцу.

Довлатов однажды заметил: «Я, наверное, единственный автор, который письма пишет с большим удовольствием, чем рассказы» Из письма Георгию Владимову от 6 ноября 1984 года.. Когда в начале прошлого века появилось собрание чеховских писем, его называли вторым собранием сочинений писателя. Возможно, такое собрание Сергея Довлатова тоже когда-нибудь появится. Пока же почитаем то, что есть…

1. О банальном перочинном ноже и горошках в баночке

«Теперь насчет посылки. Я почувствовал, что ты все равно пошлешь, и, поразмыслив, решил, что мне бы нужно вот что. Мне нужен обыкновенный банальный перочинный нож, из дешевеньких, попроще. Чтоб было там шило и минимум одно лезвие. Не следует посылать портящихся продуктов, т. к. посылка лежит обычно на почте дней 5, а то и больше. Хочу добавить, что я абсолютно сыт, причем питаюсь небезынтересно. Было бы здорово, если б ты прислал 2 банки гуталина и какую-нибудь жидкость или порошок для чистки медной бляхи. У нас почему-то этих вещей нет, и приходится тянуть друг у друга.
Десять штук безопасных лезвий свели бы меня с ума. И еще вот что. Пришли какие-нибудь витаминные горошки в баночке, а то старослужащие солдаты пугают цингой. Вот и все, а то я что-то разошелся. Спасибо!
Писать о моей жизни я никаких подробностей не могу, но можешь быть уверен, что тут есть на что посмотреть. Кое-чему меня здесь научат. А, например, мыть полы так я уже выучился. Может быть, тебе интересно будет узнать, что одеваюсь я по полной форме за 45 секунд».

Из письма Донату Мечику. Республика Коми — Ленинград. 1 августа 1962 года

Военнослужащий Сергей Довлатов. Поселок Чиньяворык Княжпогостского района Коми АССР. 1960-е годы © sergeidovlatov.com

Довлатов родился в эвакуации, в Уфе, 3 сентября 1941 года. После возвращения в Ленинград родители расстались. Сергей жил с матерью Норой Сергеевной Довлатовой (1908–1999), но хорошие отношения с отцом, театральным режиссером Донатом Исааковичем Мечиком (1909–1995), сохранялись всю жизнь. Сделавший главной темой прозы собственную жизнь, Довлатов редко вспоминал о детстве. Наиболее подробно он пишет о нем в «Невидимой книге», первой части романа «Ремесло»:

«Толстый застенчивый мальчик… Бедность… Мать самокритично бросила театр и работает корректором…
<…>
Бесконечные двойки… Равнодушие к точным наукам… Совместное обучение… Девочки… Алла Горшкова… Мой длинный язык… Неуклюжие эпиграммы… Тяжкое бремя сексуальной невинности…»

Поступив после школы на финское отделение филфака ЛГУ, Довлатов вполне заслуженно был отчислен через два с половиной года Довлатов был отчислен за неуспеваемость, так как не сдал экзамен по немецкому языку. и призван в армию. Его служба началась с должности конвойного надзирателя в лагере, находившемся в Республике Коми. Этот опыт станет основой книги «Зона». Но уже через 10 месяцев при содействии отца Довлатов был переведен под Ленинград, где условия службы были совсем иные: «Подразделение маленькое (25 чел.), чистенькое. Командиры вежливые и приветливые, солдаты послушные и задумчивые. <…> Служба здесь совершенно безопасная, побегов нет» Из письма Донату Мечику. Май 1963 года.. После службы Довлатов вернулся в Ленинградский университет, уже на журфак, но так и не окончил его, в общей сложности проведя в ЛГУ (включая перерыв на армию) девять лет.

2. О печальных зверях и любви

«Медведи грустные бывают. И вообще, звери гораздо печальнее людей. Взять, скажем, верблюда, особенно в период, когда он линяет. Как он величественно грустен!! А обратили внимание, как много скорби в глазах у собаки из породы такс? Что же касается лошадей, они все до единой поразительно печальны.
<…>
А теперь серьезно. Вы категорически просите не писать Вам больше и не звонить. Я не буду делать ни того, ни другого. Но происходит какая-то чертовщина. Я все время думаю о Вас. И вспоминаю каждую мелочь, с Вами связанную. Я писал, что полюбил Вас. Мне бы очень не хотелось употреблять этого слова, но со мной действительно ничего подобного давно уже не было. Просто не знаю, что и делать. Я очень не хочу Вас терять. Если б Вы только знали, как Вы мне нужны. Не пропадайте, Тамара. Может быть, именно этот грустный медведь Вам на роду написан. А потом, грустный медведь иногда бывает очень веселым».

Из письма Тамаре Уржумовой. Ленинград — Новосибирск. 12 июля 1963 года

1 / 2

2 / 2

Актриса ленинградского ТЮЗа Тамара Уржумова — одно из юношеских увлечений Сергея Довлатова. Короткая переписка с ней относится к лету 1963 года, когда Уржумова уехала на гастроли в Новосибирск. Довлатов не столько объясняется в любви, сколько исповедуется и просвещает: одно из писем, к примеру, содержит «список из 30–40 книжек, которые <…> следует прочесть» Из письма Тамаре Уржумовой. 1 июля 1963 года..

К этому времени писатель уже успел жениться. Брак с факультетской красавицей Асей Пекуровской продлился совсем недолго Хотя официально их брак длился с 1960 по 1968 год, фактически он распался в 1962 году, во время службы Довлатова в армии., однако воспоминания об этих отношениях на протяжении многих лет преследуют Довлатова — и в прозе («Чемодан», «Филиал»), и в жизни:

«…Всю жизнь мне, действительно, естественно жилось лишь в атмосфере неудачи…
Все это может быть связано у меня с какими-то детскими душевными травмами — Ася плюс мечты о героизме при полном расхождении с возможностями по этой части и так далее» Из письма Игорю Ефимову. 20 января 1989 года..

3. О голосе извне

«Что касается автодеклараций по поводу моих рассказов, то запомни раз и навсегда: литература цели не имеет. Вернее, к ней применима любая цель, укладывающаяся в рамки человеческих надобностей (врач, учитель, конферансье и т. д.). Для меня литература — выражение порядочности, совести, свободы и душевной боли. Я не знаю, зачем я пишу. Уж если так стоит вопрос, то ради денег. И я не уверен, что мои рассказы зарождаются именно во мне. Я их не создавал, я только записывал, мучительно подбирая слова, которые бы кое-как отвечали тому, что я слышу, как голос извне. Ты знаешь, что я не отличаюсь большим самомнением. А сейчас пишу тебе совершенно искренне: все, что говорят о моих рассказах, как бы они ни были несовершенны, для меня откровение. И я не уверен, что над ними довлеет моя личная воля… Разница же, соотношение между ценностью и истиной такое же, как между несдерживаемыми воплями на ложе любви и первым криком ребенка…»

Из письма Людмиле Штерн. Комарово — Ленинград. Май 1968 года

Позднее Иосиф Бродский напишет: «…он [Довлатов] исчез с улицы, потому что загремел в армию. Вернулся он оттуда, как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде». Этот «свиток» — ранние редакции рассказов, из которых потом сложится «Зона». Однако сразу после возвращения началась полоса литературных неудач, описанная в «Невидимой книге». Рассказы никто не хотел печатать: Довлатов утверждал, что получил более сотни отрицательных рецензий из журналов. Тем не менее он уже ощущает себя писателем и пытается обозначить творческие принципы. Мотив откровения (вдохновения), голоса извне, который диктует автору текст, станет важным для «Зоны» (в отдельных публикациях третья часть романа так и называлась — «Голос»).

тест на знание текстов довлатова

Закончите шутку Довлатова

Хорошо ли вы помните тексты одного из самых остроумных русских писателей?

4. От длинного или бородатого

«Туча пронеслась. Я пил еще сутки в Ленинграде. Затем сутки в Луге и четверо — во Пскове. Наконец добрался к Святым местам. Работаю, сочиняю. Даже курить бросил. Жду Вас, как мы уславливались. Попросите Чирскова или (еще лучше) Герасимова Вас отправить. Напоминаю свои координаты: дер. Березино (около новой турбазы), спросить длинного из Ленинграда. Или бородатого. Или который с дочкой. Или просто — Серегу.
Жду Вас, милая. Не захотите работать — приезжайте хоть на два-три дня».

Из письма Эре Коробовой. Пушкинские Горы — Ленинград. 27 июля 1976 года

Работа экскурсоводом в пушкинском музее-заповеднике стала попыткой бегства от литературных неудач, которые преследовали писателя сначала в Ленинграде, а в 1972–1975 годах и в Таллине. Там Довлатов работал в разных газетах, но так и не смог опубликовать долгожданную книгу Уже подготовленный сборник прозы «Пять углов» был запрещен к изданию (у одного из эстонских диссидентов обнаружили машинопись довлатовских рассказов)..

Два лета в Пушкинских Горах (1976 и 1977 годы) позднее станут бытовой основой повести «Заповедник». В книге отзывов музея сохранились благодарности посетителей, которые иногда путают инициалы и фамилию экскурсовода: «Мы очень благодарим Блуглатова Сергея Михайловича за хорошую и чуткую экскурсию. Гр. Ленинграда. 8/VI. 76». В одном американском инскрипте Довлатов назовет эти края «лучшим местом на земле».

5. Об американских планах

«Лена, об Америке я знаю все, что можно знать, не побывав там. Планы, конечно, неопределенные. Мы по-разному смотрим на вещи. Ты — реально. Мы — эмоционально. Ты рассуждаешь по-деловому. Нам же — лишь бы соединиться. До того мы соскучились. До того не верили в это.
Я знаю, что литературой не прокормишься. Об аспирантуре думаю. Но отсюда трудно думать. Приеду — разберусь. Самая общая перспектива такова. Идеально было бы найти работу, близкую к литературе или журналистике. <…> Можно что-то преподавать. Можно работать корректором. Не знаю… Аспирантура тоже вариант. Но я же все еще не знаю языка. Хоть и занимаюсь. Но это, повторяю, вариант. Думаю я и о таком пути. Заниматься год неквалифицированной работой. Физической, например. Чтобы совершенствоваться в языке. Параллельно издавать старые и новые вещи, искать дорогу в амер. периодику. <…>
Соединимся и начнем жить. Я пытаюсь действовать не спеша, разобраться. Впереди — какая-то довольно серьезная жизнь.

Из письма Елене Довлатовой. Вена — Нью-Йорк. 16 октября 1978 года

Летом 1978 года Довлатов вместе с матерью эмигрировал из СССР: жена Елена с дочерью Катей уехали раньше. Первые полгода после отъезда писатель провел в Вене, а в феврале 1979-го воссоединился с семьей в Нью-Йорке. «Думаю, что Нью-Йорк — мой последний, решающий, окончательный город. Отсюда можно бежать только на Луну…» — напишет он в «Ремесле».

«Планов громадье», как это часто бывало у Довлатова, не сбылось. Об аспирантуре уже не было речи, физической работой заниматься тоже не пришлось — разве что походить на курсы ювелиров. Даже с «совершенствованием в языке» все оказалось не так просто: Довлатов так и не выучил английский и изъяснялся на нем с трудом. В 1990 году в интервью журналу «Слово» он скажет: «Я понял, что никогда не буду писать об Америке, никогда не перейду на английский язык». Зато удалось главное: состояться в качестве писателя и найти работу. Сначала любимую, в газете «Новый американец», где Довлатов был главным редактором (февраль 1980-го — март 1982-го), а потом нелюбимую, журналистом на радио «Свобода», где в качестве внештатного сотрудника он работал в 1980–1990 годах.

редкие видеозаписи с довлатовым

Сергей Довлатов — о совпадениях

Писатель отказывается отвечать на вопросы о политике и рассказывает несколько типично довлатовских историй

В Нью-Йорке семья Довлатовых сменила три квартиры: в последние годы писатель с матерью, женой, дочерью Катей и сыном Колей, родившимся уже в Америке, жили в двухкомнатной квартире, в округе Форрест-Хиллс, описанном в «Иностранке», «Записных книжках» и публицистике. В 2014 году рядом с последним домом Довлатова появилась улица, названная в его честь.

6. О комплексах, мечтах и реальности

«Разреши сделать тебе чудовищное признание. Больше всего на свете я хочу быть знаменитым и получать много денег. В общем, я совершенно не изменился. Такой же беспомощный, замученный комплексами человек, умудрившийся к 37 годам ничем не обзавестись. А кое-что и потерять. Здесь у меня даже собутыльников нет».

Из письма Людмиле Штерн. Вена — Бостон. 24 октября 1978 года

Слева направо: Юз Алешковский, Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Александр Соколов, Карл Проффер в Мичиганском университете. Анн-Арбор © University of Michigan

Мечты осуществились лишь отчасти. В Америке Довлатов издал двенадцать книг по-русски, печатался в журнале New Yorker (из русских писателей это удалось только ему и Набокову). Многие его книги при жизни были переведены на английский, выходили в Швеции, Финляндии, Дании. Однако сам Довлатов не придавал этим успехам большого значения:

«В Америке успех и слава — не одно и то же. Успех и деньги — не синонимы.
Мой, скажем, вид успеха называется critically acclaimed — „отмеченный критиками“. К деньгам это серьезного отношения не имеет. К славе — тем более» «Переводные картинки». 1990 год..

В России настоящая слава пришла к Довлатову незадолго до смерти. Его приятельница, фотограф Нина Аловерт вспоминала:

«Когда я видела Сережу последний раз, я только что опять прилетела из России. Я говорила ему, что его любят в Питере, что едва ли не в каждом доме, где я бывала, его цитируют наизусть.
„Я знаю, что я популярен, — сказал Довлатов. — Поздно“» Аловерт Н. Нью-Йорк. Надписи и фотографии // Малоизвестный Довлатов. Спб., 1996..

7. О «Новом американце» и переутомлении

«Годовщина наша в „Соколе“ прошла бурно, многолюдно, с корреспондентами, телевидением и пр. В Daily News появились наши огромные фотографии. Говорят, это все полезно. Я пока что умираю от переутомления».

Из письма Игорю Ефимову. 21 февраля 1981 года

Первый номер «Нового американца», любимого детища Довлатова, вышел 8 февраля 1980 года. Газета стала рупором эмиграции третьей волны. Довлатов был главным редактором, писал колонки в каждый номер, публиковал свои старые тексты и многочисленные новые материалы. Вскоре после описанной в письме годовщины Довлатов вместе с некоторыми коллегами уходит из «Нового американца» и основывает газету «Новый свет». Причины этого разрыва Довлатов объяснял по-разному: советская ментальность, неумение вести дела, предательство близких друзей и сотрудников. «Невидимая газета» «Невидимая газета» — вторая часть романа Довлатова «Ремесло». оканчивается символическим пожаром в редакции:

«Я постоял еще минуту и снова оказался в толпе. Она поглотила меня без всякого любопытства. Воздух был сыроватым и теплым. Из-под асфальта доносился грохот сабвея. Боковые улицы казались неожиданно пустынными. В тупике неловко разворачивался грузовик. Я двинулся вперед, разглядывая тех, кому шел навстречу».

8. О перестройке, четырех работах и новых планах

«…Умоляю тебя, попытайся вообразить наши обстоятельства. Ежедневно раздается от трех до десяти телефонных звонков, едут уже не друзья друзей, и даже не приятели приятелей, а малознакомые малознакомых… Как только я завязываю с пьянством, начинается тягостный труд, и это, конечно, не делает нам чести, но иначе мы протянем ноги. <…>
<…> Но друзей у меня не так много, раздражительность увеличивается с каждым запоем, а главное, я все же на четырех работах: литература, радио, семья и алкоголизм. Не говоря о том, о чем ты сейчас подумал.
<…> У меня вышла книжка („Наши“) в Германии, а в мае выходит „Чемодан“ по-английски. Юнна [Мориц] пишет, что две книжки будут в Москве — одна в „Моск. рабочем“, а другая в каком-то „ПИКе“.
После „Чемодана“ я пишу нечто про еду, сочинил уже три главы. „Чемодан“ — это одежда, дальше будет еда, а потом возьмусь за женщин, чтобы, таким образом, охватить весь круг бездуховности».

Из письма Андрею Арьеву. Нью-Йорк — Петербург. 12 апреля 1990 года

После перестройки эмигрантских писателей стали печатать на родине. Этот поток «возвращенной» литературы разорил эмигрантские журналы и издательства, но поднял советские тиражи до невиданных высот. 2 700 000 экземпляров ежемесячного «Нового мира» (главным образом за счет публикаций текстов Александра Солженицына) и 300 000 — сборника с «Затоваренной бочкотарой» Василия Аксенова и «Школой для дураков» Саши Соколова сегодня не только невозможны, но и невообразимы. Довлатов не дождался этого успеха. «Заповедник» вышел через несколько недель после смерти писателя тиражом 150 000 экземпляров. Довлатов собирался побывать на родине, но так и не успел: 24 августа 1990 года он умер от сердечной недостаточности. Из трех глав «про еду», упомянутых в письме, до нас дошли только две главы: третья, возможно, до сих пор лежит в неразобранном архиве писателя.

рассказываем о других писателях через цитаты из их дневников и писем

14 цитат из дневников Даниила Хармса

О гладкошерстных маленьких собаках, фисгармонии и несчастиях

10 цитат из писем Тургенева

О 69 вальдшнепах, великом несчастье и великом счастье

10 цитат из писем Андрея Платонова

О любви к жене, работе инженером и надежде на лучшую жизнь

10 цитат из писем и дневников Бунина

О путешествиях, орфографии, быте, звездах и смысле жизни

10 цитат из записных книжек Венедикта Ерофеева

Обрывки разговоров, шутки и стихи

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Архив