Русские сериалы про деревню и деревенскую жизнь

• Жанры
• Страны
• ТВ каналы
• Подборки

Топ 100

Колорит и реалии современной жизни за пределами запыленных городов показывают русские сериалы про деревню. Они близки отечественному зрителю, ведь история создания таких фильмов уходит корнями в прошлый век. Именно деревенскую жизнь описывали всеми любимые сериалы времен СССР — трагичная история «Вечный зов» и эпохальная сага «Тени исчезают в полдень».

Современные душевные мелодрамы и комедии про село находят благодарного зрителя среди людей разной социальной принадлежности. Лучшие мини-сериалы показывают искреннюю любовь и жгучую ненависть, предательство и преданность разных людей. Нередко такие фильмы обнаруживают различия между некоторыми коренными жителями и переехавшими горожанами. Открытость и искренность одних противопоставляется замкнутости и меркантильности других. Зачастую эти несхожести становятся причиной смешных ситуаций и заполняют комедийные эпизоды.

Такие фильмы, а их можно прямо сейчас начать смотреть онлайн, освещают незатейливый быт и прелести живой природы, окружающей простых людей за пределами высотных мегаполисов. Декорациями для их съемок служат реальные российские деревни и живописные украинские села. Именно реалистичность обстановки, узнаваемость человеческих характеров и трагичность судеб стали причиной большой любви к искренним фильмам и сериалам про деревню.

Читать дальше

Бабий бунт, или Война в Новоселково

• HD
• 12 серий
• Россия, 2015

Бывший военный Егор узнает, что сослуживец Максим после смерти завещал ему конеферму в Новоселково. Погибший друг также просил присмотреть за его женой и сыновьями. Мужчина собирает вещи и переезжает в село. В это же время туда приезжают три москвички…

• Мелодрама
• Комедия

Цыганка

• HD
• 24 серии
• Россия, Украина, 2019

Филолог Максим преподаёт в университете и изучает фольклор. В молодого, интеллигентного учёного, преданного своему делу, влюблена его студентка. Девушка предлагает Максиму съездить в деревню, где живёт её тётка, и где ещё сохранились стародавние традиции и песни…

• Мелодрама
• Криминал

Ни к селу, ни к городу

• HD
• 4 серии
• Россия, 2020

Жизнь в родной Авдеевке была для Милы лучше рая. Ведь у нее было все, что нужно для счастья: обожаемый супруг Толик, собака Дара и родной дом. Только одна проблема омрачала их существование: у супругов не было детей, но надежда на лучшее не покидала их…

• Мелодрама

Зови меня мамой

• HD
• 12 серий
• Россия, 2020

Начало 30-х годов. Татьяна – дочь мельника, знакомится с Николаем, сыном зажиточного крестьянина. Между молодыми людьми вспыхивает любовь, но в дом невесты приходят сваты от другого жениха Василия.

Девушка отказывает им, родители поддерживают дочь…

• Мелодрама
• История

Гроза над Тихоречьем

• HD
• 4 серии
• Украина, 2016

Сотрудник научного института Павел Соколов по нелепой случайности лишился работы, но тут же нашел возможность неплохо подзаработать. Друг детства Миша превратился в успешного бизнесмена, выкупил землю для масштабного строительства, но там остаётся ферма…

• Мелодрама

По ту сторону счастья

• HD
• 4 серии
• Россия, 2020

Муж Ольги скончался несколько лет назад, оставив на ее попечении дочку Наташу. Она больше не вышла замуж. Все время женщина посвящала падчерице и любимому делу — салону красоты. Однажды судьба свела ее с обаятельным Евгением…

• Мелодрама

Большие надежды

• HD
• 8 серий
• Россия, 2020

Зина выросла в деревне и после окончания школы решила уехать в город.

Она стремилась вырваться из бедности, стать счастливой несмотря ни на что. Амбициозная Зина привыкла всего добиваться сама и готова связать свою жизнь с человеком, который будет её обеспечивать…

• Мелодрама

Повороты судьбы

• HD
• 8 серий
• Россия, 2013

Евгения Колесникова давно замужем за известным врачом, хирургом Сергеем. Пара много лет живет в браке. Лишь отсутствие наследников не дает героям стать счастливыми до конца. Семейная идиллия рушится, когда супруг предает Евгению. Героиня решает вернуться в поселок, где прошло её детство…

• Мелодрама

Врачиха

• HD
• 8 серий
• Россия, 2014

Екатерина Захарова планировала взобраться на музыкальный олимп. Но махинации «черного» риелтора разрушают ее жизнь. Девушка остается без жилья, ее мать сражает инсульт. Ради нее героиня отказывается от мечты заниматься музыкой и становится доктором…

• Драма
• Мелодрама

Чужая жизнь

• HD
• 10 серий
• Россия, 2014

Красавица Зоя Калашникова родилась в забытой всеми Березовке. Позже амбициозная девушка уехала из глуши и нашла благополучие в столице, открыв собственную фирму. Упорный труд принес ей успех и деньги. Но неожиданно до героини доходят вести о…

• Мелодрама

Назад

1 2 3 4 5 6

Вперед

образ города и деревни в русской литературе

Впервые отдельный образ города в русскую литературу вводит Пушкин в поэме «Медный всадник». Позднее его традицию продолжает Гоголь: в повестях «Шинель» и «Нос» появляется образ Петербурга — наполненного имперской красотой, холодом и легкой инфернальностью. Гоголь показывает, что такой величественный город просто не может быть доброжелателен по отношению к своим жителям.

Достоевский в романа «Преступление и наказание» подходит к описанию Петербурга иначе: поскольку речь в его романе идет о людях дна, живущих в доходных домах, то и показывает он бедные и грязные районы столицы империи.

Вместо величественной Сенатской площади описывается Сенная площадь (в районе трущоб), вместо галантных дам и кавалеров — алкоголики и проститутки, вместо дворянских домов — крохотные комнаты.

Подразумевается, что в таком городе люди априори не могут быть счастливы: Петербург либо лжив и холоден, либо так же заброшен и беден. Литературе требуется достойное противостояние образу города. Таким образом, писатели начинают обращать свое внимание на образ деревни.

Деревня как воплощение морального идеала в русской прозе и поэзии

Одним из первых авторов этого направления стал Григорович. Он написал повесть «Деревня», построенную на воспоминаниях детства. В основе сюжета лежит история девушки-сиротки, которую выдали замуж против воли, а она в итоге покончила с собой, т.к. не могла жить в доме мужа.

1847 год повесть «Антон-горемыка». Главный герой живет очень плохо, поэтому его так и назвали. Он отправляется в город продать лошадь (самое ценное для крестьянина!), тем самым отказываясь от любых надежд на будущее. А лошадь у него крадут. И все получается совсем плохо и грустно.

В своих повестях Григорович описывает одно и то же время года осень. Т.е. это почти постоянный дождь, каша под ногами, низкое темное небо… в общем, сплошная депрессия. И настроение повестей такое же беды, несчастья, тяготы и тревоги… перспективы нет, горизонта нет, сплошная безнадежность и безвыходность. Люди там живут такие же унылые и серые, как и окружающий пейзаж. В повестях нет детей, следовательно, нет и указания (надежды) на какое-то будущее.

Он писал и романы о крестьянской жизни, которые не имели успеха. Также написал мемуары довольно подробные, из которых можно создать впечатление о его современниках, о его друзьях. Григорович так и не сумел выйти за рамки натуральной школы, вследствии чего и не занял приличного места в истории литературы в отличие от Тургенева, который позже заменил натурализм реализмом, описав также и внутренний мир героев.

Тема деревни в произведениях писателей-современников.статья по литературе по теме

Тема деревни в произведениях современных писателей.

АХТЯМОВА ФИРАЯ КАЮМОВНА, МБОУ «НОВО – АРЫШСКАЯ СОШ» РЫБНО — СЛОБОДСКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА РТ.

Термин «деревенская проза», включенный в научный оборот и в критику остается спорным. Прежде всего под «деревенской прозой» мы подразумеваем особую творческую общность, то есть это в первую очередь произведения, объединенные общностью тем, постановкой нравственно-философских и социальных проблем. Для них характерно изображение неприметного героя-труженика, наделенного жизненной мудростью и большим нравственным содержанием. Писатели этого направления стремятся к глубокому психологизму в изображении характеров, к использованию местных речений, диалектов, областных словечек. На этой почве вырастает их интерес к историко-культурным традициям русского народа, к теме преемственности поколений. Правда, употребляя в статьях и исследованиях этот термин, авторы всегда подчеркивают, что он носит элемент условности, что пользуются им в узком понимании.

Художественная литература о селе, о человеке-крестьянине и его проблемах на протяжении 70 лет становления и развития отмечена несколькими этапами: 1. В 20-е годы в литературе были произведения, которые спорили друг с другом о путях крестьянства, о земле. В произведениях И. Вольнова, Л. Сейфуллиной, В. Иванова, Б. Пильняка, А. Неверова, Л. Леонова действительность деревенского уклада воссоздавалась с разных идейно-социальных позиций. 2. В 30-50-е годы уже преобладал жесткий контроль над художественным творчеством. В произведениях «Бруски» Ф. Панферова, «Стальные ребра» А. Макарова, «Девки» Н. Кочина, «Поднятая целина» М.Шолохова отразились негативные тенденции в литературном процессе 30-50-х годов. 3.После разоблачения культа личности Сталина и его последствий происходит активизация литературной жизни в стране. Для этого периода характерно художественное многообразие. Художники осознают свое право на свободу творческой мысли, на историческую правду.

Многие писатели-современники не обошли в своем творчестве судьбу русской деревни. Одни восхищались деревенской природой и «учились в истине блаженство находить», другие видели истинное положение крестьян и называли деревню нищей, а ее избы – серыми. В советское время тема судьбы русской деревни стала, чуть ли не ведущей, а вопрос великого перелома актуален и в наши дни. Коллективизация заставила писателей взяться за перо.

Русская деревня всегда находилась в центре внимания наших писателей. В книгах, рассказывающих о современных процессах в деревне, речь идет не столько о социально — экономической стороне сегодняшнего бытия, сколько о духовной жизни колхозного крестьянства, о нравственно-психологических конфликтах.

В повести «На чужой стороне» В. Потанин рассказывает о том, во что превратилась деревня. Старая деревня исчезает. Людей потянуло в города не от хорошей жизни, а чтобы свести концы с концами. Только если в деревне любой труд доставлял удовольствие потому, что почти все сельские ремесла были знакомы сельскому жителю с раннего детства, то в городе работа чётко делится на популярную и непрестижную.

Веня Китасов, главный герой повести В. Потанина, приехал в город, чтобы заработать денег. Но в этом плане ему не повезло. Устроившись на стройку подсобником, Веня все время был на побегушках. То кирпич ему приходится разгружать, то длинные и сырые доски сбрасывать и таскать. Работы было так много, что и покурить некогда. Поэтому Веня и решил уйти оттуда и наняться в цирк. Но и работа в цирке не приносила ему ни морального удовлетворения, ни материальной поддержки. Будущее героя Потанина кажется беспросветным. Все люди, живущие в деревне, убеждены в то, что так жить больше нельзя. Нужны были значительные перемены. Но писатель понимает, что пока надеяться на какие-либо изменения нельзя. Вот почему повесть оканчивается пожаром. Истинная причина загорания Вениного дома осталась неизвестной.

Всем известен роман Ф. Абрамова «Братья и сёстры». Важное место в творчестве писателя занимают повести «Пелагея» и «Алька». В них рассказывает писатель о горестях и радостях людей, живущих в далёкой северной деревне.

Алька родилась в семье трудолюбивых колхозников, но отец часто прихварывал и плохо зарабатывал. Пелагее, матери Альки, удаётся устроиться в пекарню леспромхоза. Она получила это выгодное место не совсем честным путем, но к своим обязанностям относилась добросовестно. В дом её пришел достаток. Алька росла без нравственного идеала, привыкла только брать и ничего не давать людям. Ни семья, ни школа, не научили её трудиться в коллективе. Они вздыхали о какой-то другой, красивой, лёгкой жизни в городе. В городе Алька устроилась работать в ресторан. Лишние деньги, сомнительные друзья, пирушки в кругу сослуживцев — всё это считала Алька настоящей культурной жизнью. Вскоре умирают её отец и мать. Приехать она могла только через неделю после похорон родителей, так как с открытием навигации плавала буфетчицей на одном из видных пассажирских пароходов по Северной Двине. Решив все дела с «наследством», «заколотила дом, возложила прощальные венки с яркими бумажными цветами на могилы отца и матери и к вечеру уже тряслась в районном автобусе ». Ей не хотелось упускать выгодное и весёлое место на пароходе.

Таким образом, сама того не подозревая, Алька променяла подлинную жизнь на жалкое прозябание.

Итак, деревня Ф.Абрамова и В.Потанина противопоставлена городу. Каждодневный крестьянский труд делает человека цельным, высоконравственным.

У каждого человека есть своя малая родина, та земля, которая является Вселенной и всем тем, чем стала Матера для героев повести Валентина Распутина. От любви к малой родине берут истоки все книги В.Г. Распутина. В повести «Прощание с Матерой» легко прочитывается судьба родной деревни писателя – Аталанки, в годы строительства Братской ГЭС попавшей в зону затопления.

Матера – это и остров, и одноименная деревня. Триста лет обживали это место русские крестьяне. Неторопливо, без спешки, идет жизнь на этом острове, и за те триста с лишним лет многих людей сделала счастливыми Матера. Всех принимала она, всем становилась матерью и заботливо вскармливала детей своих, и дети отвечали ей любовью. И не нужно было жителям Матеры ни благоустроенных домов с отоплением, ни кухни с газовой плитой. Не в этом видели они счастье. Была бы только возможность прикоснуться к родной земле, затопить печку, попить чаю из самовара, прожить всю жизнь рядом с могилками родителей, а когда придет черед, лечь рядом с ними. Но уходит Матера, уходит душа этого мира.

Надумали построить на реке мощную электростанцию. Остров попал в зону затопления. Всю деревню надо переселять в новый поселок на берегу Ангары. Но эта перспектива не радовала стариков. Душа бабки Дарьи обливалась кровью, ведь в Матере не только она выросла. Это – родина ее предков, а сама Дарья считала себя хранительницей традиций своего народа. Она искренне верит, что «нам Матеру на подержание только дали… чтобы обихаживали мы ее с пользой и кормились».

И встают Материнцы на защиту своей родины, пытаются спасти свою деревню, свою историю.

Характерен этим и рассказ А.И.Солженицына «Матренин двор». В центре повествования – судьба деревенской женщины.

Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными людьми, праведниками, одарёнными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глубокими глазами, будто заглядывают в душу, да так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют многими жизненными прелестями ради чистоты души, с радостью помогают окружающим достойно преодолеть все невзгоды, выйти победителем из борьбы с самим собой, духовно очиститься. И что бы о них ни говорили, сколько бы ни удивлялись их неприхотливости, на русской земле всегда найдётся место таким людям, ибо они проповедуют правду.

«Матрёнин двор» — это рассказ о беспощадности человеческой судьбы, злого рока, о глупости советских послесталинских порядков, о жизни простых людей, далёких от городской суеты и спешки, — о жизни в социалистическом государстве.

Таким образом, изображение человека из народа, его философии, духовного мира деревни, ориентация на народное слово — все это объединяет таких разных писателей, как Ф. Абрамов, В. Белов, М. Алексеев, Б. Можаев, В. Шукшин, В. Распутин, В. Лихоносов, Е. Носов, В. Крупин и др.

Русская литература всегда была знаменательна тем, что как ни одна литература в мире занималась вопросами нравственности, вопросами о смысле жизни и смерти и ставила глобальные проблемы. В «деревенской прозе» вопросы нравственности связаны с сохранением всего ценного в сельских традициях: вековой национальной жизни, уклада деревни, народной морали и народных нравственных устоев.

Образ деревни у Тургенева

В сборнике рассказов «Записки охотника» Тургенев создает цельный образ крестьянской души, контрастной и в то же время гармоничной. Настоящий русский характер, по его мнению, совмещает в себе природное начало, богатырскую силу и чувствительность.

Тургенев восхищается такой красотой и искренностью русского народа. Он верит в народ и любит его, доказывает, что все плохое в простом русском человеке обусловлено лишь трудностями его жизни (даже после отмены крепостного права). Однако герои «Записок охотника» могут сохранять духовную силу и богатство даже в тяжелых условиях.

Поэтому деревня является для Тургенева неким моральным идеалом — именно так и следует жить всем людям, как живут простые крестьяне. Для создания большей достоверности Тургенев использует в рассказах множество просторечных слов, ведь это настоящий язык русской деревни.

Забытые деревни: причины запустения и возможные решения проблемы

Социологи уже давно рассуждают о причинах угасания российской глубинки. Многие малые населенные пункты прекратили свое существование по схожим причинам. Деградации русского села способствовало множество различных факторов:

Причины

У каждой забытого места своя уникальная история, 20 век в России был богат на события, которые в большинстве своем негативно повлияли на русскую деревню. Лемболово в окрестностях северной столицы было разрушено до основания в годы Великой Отечественной войны. После победы наших войск населенный пункт был передвинут севернее. Возникла новая железнодорожная станция, которой было передано историческое название. Небольшая упраздненная деревня Питкямяки Ленинградской области сейчас является частью более крупного поселения Мяглово.

Владимир Мукомель: Должен сказать, что у специалистов по урбанистике нет даже четкого определения, что такое город, что такое деревня. Мы интуитивно понимаем, что это абсолютно разные среды. Да, деревня как таковая вымирает в том смысле, что сокращается число сельских населенных пунктов, сокращается численность сельского населения. Но это живой организм, это естественный процесс. Обратите внимание, что сельские населенные пункты, которые расположены в урбанизированных территориях, пригороды крупных городов, в первую очередь, они не то что «живут», они «бурно цветут». Хотя бы Новая Москва, вспомним, что было на ее территории еще 15–20 лет назад. И так повсеместно, потому что ближайшие населенные пункты к крупным городам, там меняется сфера занятости. Сельские жители являются по существу городскими, в том смысле, что они приезжают работать в город. Для них это все равно что пригород, спальное место. Вот эти населенные пункты прекрасно выживают. Умирают те населенные пункты, где слабая транспортная доступность, где сложно добраться до города, вообще сложно выбраться оттуда. Отсюда и целый ряд социальных проблем. Пожарная техника, медицинское обслуживание, бытовое обслуживание, торговля и т. д. Люди уезжают. И этот процесс начался не сегодня. Мы вспомним, что еще в 60–70-е годы речь шла о возрождении, исчезновении и т. д., потому что эти процессы идут уже много десятилетий. Хотелось бы еще заметить, что, с одной стороны, во включенных в городскую среду сельских населенных пунктах появляется новая жизнь из-за того, что появляются новые сферы занятости, и жители городов очень часто выезжают, предпочитают жить в ближайших пригородах. Идет процесс так называемой субурбанизации. И в России мы сталкиваемся с тем, что люди, имеющие возможности, предпочитают жить в ближайшем пригороде Москвы, а работать в Москве. Точно так же, как, если вы поедете в крупные города США, в меньшей степени это Европа, вы увидите, что центр города — это исключительно деловое место. А ночью лучше в даунтауне не появляться. Большинство, средний класс живет в пригородах. Я хочу сказать, что село — это та социальная среда, которая живая, постоянно идут процессы ее трансформации, изменения, одни населенные пункты умирают, другие появляются. Многие сельские населенные пункты по мере разрастания городов входят в городскую территорию. А отсюда идет их сокращение.

Глеб Владимирович: Ну, конечно, с этим нужно бороться, потому что не хочется даже представить, что случится, если российская деревня будет утрачена. Это будет означать, скорее всего, невозможность существования страны. Россия — это, в первую очередь, огромное пространство. И если мы на этих пространствах не сможем жить, и все соберемся в десяти мегаполисах, то сохранить страну просто не удастся. Чтобы что-то сделать, наверное, нужно много шагов, много различных решений, но, в первую очередь, сегодня нужно понять, как люди, которые живут в глубинке, могут зарабатывать. Должны быть представления о некой новой экономике. Я думаю, есть несколько ключевых вещей. Это экономика, образование, здравоохранение и некий новый образ жизни. Есть набор задач, которые, в принципе, решаемы, ответ на которые может быть найдет. И огромным подспорьем может быть то, что сейчас большинство уроженцев глубинки пытаются уехать в большие города, но уже начался встречный поток, когда люди из больших городов хотят уехать в деревню. Среди них огромное количество людей: молодых, толковых предприимчивых, имеющих отношение к каким-то небольшим бизнесам, желающих создать свой бизнес, которые хотят жить в экологичной среде, чтобы ребенок бегал босиком по траве, чтобы еда была настоящей. Я думаю, что сегодня необходима такая системная работа в каких-то районах, по крайне мере, в Центрально-Европейской части, на расстоянии несколько сотен километров от большого города. Нужно создать какие-то новые «пилотные» проекты возрождения глубинки, где людям интересно жить, где есть заработок, где в это включены местные жители. Я думаю, что это абсолютно реально.

***

Насколько возможно возродить деревню в России, о причинах и последствиях вымирания деревень мы поговорим с Владимиром Изявичем Мукомелем, доктором социологических наук, заведующим сектором изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН.

В послереволюционном творчестве С. Есенина громко звучит проблема города и деревни. Поэту милы родные поля «в печали своей», он провозглашает мир «граблям, косе и сохе» и хочет верить в лучшую долю крестьянства. Но настрой его пессимистичен. В стихотворении «Я последний поэт деревни» он предрекает скорую гибель деревни, наступление на ее цивилизации в виде «железного гостя».

Задание №2377

(1)В деревне, где я рос, была необыкновенная трава. (2)Вроде клевера, но листочки махонькие и узкие. (3)И стебель весь мохнат ими. (4)И так густо росли стебли, и так высоко поднимались они, что мы, ребятня, играя в прятки, никуда, бывалоча, и не бежали, а так, отойдёшь от места шагов десять, нырь в траву, и лежи хоть до завтра, не найдут, пока не откликнешься. (5)А откликаться не хотелось, так пружинила под спиной эта трава, так благоухало в ней жаркое лето. (6)Трава заливала улицу от одних завалинок до других, лишь кое-где пробивали её натоптанные вкрутую белые тропки. (7)Тропки и в дождь только чуть темнели, но ни упругости своей, ни чистоты не теряли. (8)Шли к колодцам. (9)3амшелые стояли колодцы, а вода в них была слаще молока.

(10)Деревня наша Михайловка пошла из выселков. (11)Женились, выходили из отцовских хозяйств молодые всё мужики да бабы, селились на свежей чистой земле, рубили избы, ставили себе новую деревню. (12)Лежала она в излучине светленькой речки Рпени, за речкой заливные луга, а в другом конце, на взгорке, построило общество школу, обсадило берёзками. (13)Высоченные, до земли завесив дремучими космами дебелую наготу, стояли они вокруг тесовой с выскобленным крыльцом школы, безмятежно взирая вокруг, и место это было над местностью главным.

(14)Да и вся деревня была в берёзках, и мы, малыши, в тёплые майские вечера ловили жуков, жужжащих в тёмной путанице берёзовых подзоров. (15)Ловили обтёрханными ватниками, в которых гуляли до ночи, подвернув рукава, а полы — до пяток. (16)Взмахнув ватником, сшибали толстых янтарных жуков. (17)В траве мы исхитрялись прочищать пятачки для городков, но чуть изменяли игре — не могли уже отыскать пятачков, зарастали наглухо.

(18)Как всё ушло? (19)Куда? (20)Когда? (21)Тогда ли, когда выстроились возле граммофонный завод и похожие на заброшенные конюшни бараки? (22)Кораблями выставил город два багровых четырёхэтажных дома. (23)Захваченное ими место называлось Фубра.

(24)В школу, где было всего два класса, пришли худые, горластые ребятишки. (25)Они начали бить нас, деревенских увальней, сразу же. (26)Было их раз в десять больше, и нападали они ватагой. (27)И как ни здоровы были мы, выросшие на молоке и немереном хлебе, количество всегда одолевало качество. (28)Мы, десяток деревенских, привыкшие объединяться лишь для игр, научились сбиваться для драк.

(29)Распадались хозяйства, парни уходили в город. (30)В домах селились приезжие. (31)Однажды начали ломать несколько домов на нашем конце, и прямо поперёк улицы улеглась высоченная, выше домов насыпь, поверху проложили рельсы. (32)Насыпь опоясала деревню, отгородила её от речки, через деревню поехали самосвалы с глиной. (33)Глина завалила улицу от ворот до ворот, она мокла и к осени стала топью. (34)Колодцы снесли, потом построили новые, из досок. (35)Вода в них стала тухлой, в ней плавали консервные банки. (36)Сады позади домов прорезал забор, поднялись на углах его вышки, в них засели вооружённые люди: за забором заключённые строили завод.

(37)Над деревней по насыпи засвистали паровозы. (38)Завод подымался, из-за забора глядел на деревню новорождёнными бессмысленными глазами, и в речку уже текли первые его отходы. (39)Купаться в ней стало нельзя, речка стала болотом. (40)Рыба куда-то ушла.

(41)И совсем исчезла трава. (42)Пропала под глиной, будто её и не было.

(43)Отсутствия её за другими бедами не заметили. (44)Ну пропала и пропала. (45)Иногда только вспоминали, хвастая перед захожими: а ведь и у нас тут трава была, вот здесь вот, везде, ей-богу, была трава, вот трава так трава, нигде такой не было травы. (46)Но захожие были всё люди торопливые, было им не до травы, да и в самом деле, мало ли трав на свете.

(47)Через несколько лет, как улежалась, стала глина прорастать кой-где осочкой. (48)Жёсткая, бурая росла осочка, откуда только взялась. (49)А уже пилили деревья. (50)Всё было кончено.

(51)Когда я уехал, возвращаться не собирался, ею совсем недавно попал на старое место, так уж вышло. (52)И увидел в самом центре гудящего, всё ещё ползущего вширь завода облачко зелени. (53)Там стояли дома, которые не тронули за ненадобностью. (54)Уцелело несколько берёз. (55)Они согнулись, были черны и голы. (56)Густое облако зелени шло от новеньких тополей. (57)Модные деревья, жирненькие коротышки, втыкали в небо опиленные культи и зеленели жадно, стараясь захватить побольше пространства. (58)Как плесень, устилал всё вокруг бесплодный их пух.

(59)Стоял и дедовский дом. (60)Стоял полуразваленный, накренившийся. (61)И резная труба на крыше проржавела насквозь. (62)И медный петух на ней свалился набок. (63)Ремонт тут был ни к чему. (64)А у забора я увидел несколько кустиков травы. (65)Трава редка была, низка. (66)И это была та самая трава.

(По В.Б. Чернову)

Владимир Борисович Чернов (1939-2013) — российский журналист, редактор

Уют и быт настоящей русской деревни глазами фотографа. Какая все таки красота!

Любой город имеет деревенские корни. До того как стать городом местность была небольшим поселением, где люди занимались сельским хозяйством, животноводством. Таких деревень по России огромное количество, все они уютные, маленькие, со своими обычаями и традициями. Все семьи друг друга знают, в таких местах атмосфера будто пропитана добром, свободой и вкусным парным молоком.

Редакция «Я и Мир!» нашла для вас рассказ фотографа-блоггера Николая Шпиленок, который побывал в одной из таких деревень Брянской области. Он делится своими теплыми снимками и рассказами о деревушке Чухраи.

Пишет Николай Шпиленок:

Корни любой цивилизации произрастают из деревни. Эти корни питают древо жизни, они глубоки и невидимы. Они незримо присутствуют в нас в виде древних образов и архетипов, несмотря на то, что жизнь бурно устремилась в города… Очерк о русской лесной деревне Чухраи, затерянной в брянских лесах и во времени.

Главное в доме — матушка Русская Печь. Она накормит, и обсушит, и спать уложит. Вот почти каждый день ранним утром валит дым из трубы, да танцуют на стенах избы красные блики. Это варится еда для людей и скота, на углях печется хлеб, на лежанке сушатся яблоки и травы. Печь к тому же и лечит: кости прогреет и хворь вытянет.

Утро в лесной деревне. Вокруг раздается птичий хор, удивительно слаженный с криками петухов и мычанием коров. В воздухе чувствуется легкий запах дыма от русских печей… Надо сказать, что я подолгу жил рядом с деревней на лесном кордоне, но появлялся в Чухраях часто, изучая и снимая эту самобытную жизнь. Сначала местные жители очень удивлялись моему странному для них занятию, а сам фотоаппарат с объективами они смешно называли «прибатурией». Но уже через пару месяцев я стал как бы «своим», даже мог ночевать в любом доме, а саму фотокамеру они уже не замечали…

В небольшой русской избе нет лишних вещей, аскетизм и в еде: с картошкой и жареным салом. В углу обязательны иконы, а утром и вечером — молитвы перед ними. На стенах фотографии родственников, живых и умерших. Наверное, такая патриархальная изба — это маленькая вселенная — корабль жизни человека, переживший много бурь, и на его борту очень уютно и тепло.

Восходит солнце: кот прохаживается в сенях — ожидает хозяйку, вернее, миску с молоком. Потом он снова отправится спать на сеновал.

Деревня в утреннем тумане. Конечно, сама простота жизни, оторванность от «большого мира» и близость к дикой природе делают этих пожилых людей открытыми, простыми в общении, даже наивными. Жизнь в деревне неспешна и порой созерцательна. И какой-то удивительный благостный дух витает над этим местом.

Сотни лет наши предки перемещались с помощью лошади. На снимке поездка в соседнюю деревню. Хозяйка не тратит время даром — по дороге собирает лекарственную траву — зверобой. Даже в конце лета лошадь и людей еще атакуют комары. Для них эта пойменная лесная местность — почти идеальное место обитания.

Мать-лосиху убили браконьеры, лосенок прибился к стаду коров и попал в деревню. На снимке: лосенок ожидает свою утреннею порцию молока.

И хотя содержать корову очень трудно, но без нее еще труднее. Это животное дает не только молоко, но и возможность удобрять землю огорода навозом, и поэтому получать стабильно хороший урожай овощей. Интересно, что холодильника в избе нет. Вместо него — ведра с холодной водой, куда в стеклянных банках ставят молоко. А далее это и сметана, и простокваша, и творог, и сбитое хозяйкой, необычно вкусное сливочное масло. Молоко добавляют в тесто для выпечки самодельного хлеба в русской печи, молоком поят телят, дают его всем домашним животным…

Если хозяина нет, все приходится делать самой — заготавливать и колоть дрова, косить и убирать сено, управляться с лошадью.

Местные жители моются в деревянных бочках. Случается это нечасто, всего несколько раз в году, перед большими церковными праздниками.

Вода греется в печи, первым моется хозяин, потом хозяйка.

Деревня Чухраи находится в пойме реки Нерусса, и во время весеннего паводка вода может залить деревню, поэтому все дома строились на возвышенности. Не случайно любимая здесь обувь — резиновые сапоги.

По этим дорогам сани зимой, а телега летом — лучший транспорт. Долгие годы в деревню можно было попасть только на тракторе или хорошем вездеходе.

Траву надо не только скосить вручную косой, но и просушить ее на солнце, потом собрать в копны и после уплотнения в них сена перенести в стог. Далее этот стог надо доставить во двор. На это уходит очень много времени и энергии. К тому же вечером и утром «кусаются» комары, которые во влажной лесной зоне активны все лето, а днем атакуют слепни и оводы…

Чтобы дождь не пробил, копна делают повыше. Позже, когда сено уплотнится, можно свозить или оттаскивать копны в стог или на сеновал.

Последствие бывшего колхоза — мощное коллективное начало заставляет жителей регулярно собираться не только для работы, но и просто обсудить новости. Можно сказать, что эта лесная деревня — одна большая семья, где каждый имеет общее со всеми мировоззрение, взгляды и мысли.

Во дворе курица склевывает комаров и слепней прямо с коровы.

Здесь обитают и дикие существа. Так, навоз очень привлекателен для ужей — как «инкубатор» для их яиц. Часто сюда заползают и совсем незваные гости — гадюки.

Хозяйство позволяет жителям деревни быть автономными и не зависеть от внешнего мира. Свиное сало, картофель, куриные яйца, коровье молоко — основа питания. И как дополнение к рациону в теплое время — разнообразные овощи и зелень, ну и, конечно, дары леса — ягоды, грибы. В лесных низинах вьется хмель — составляющее местного самогона. Без самодельной водки не обходится ни одно событие в деревне, это — чухраевская валюта — эквивалент труда.

Весна и начало лета — пик комаров. Удой молока резко снижается.

Переезд по броду через лесную реку Неруссу.

Древняя охота с лучиной и острогой все еще практикуется, хотя рыбу сильно повыбили браконьеры с электроудочками.

И дрова, и стройматериалы из леса, прямо за околицей. На снимке доставка из леса дубовых столбов.

Тяжела доля русской женщины в деревне.

Это постоянные заботы и изматывающий труд по хозяйству. Надеяться можно только на себя. И, возможно, этот портрет — это образ самой России — страны многострадальной, но доброй и мудрой.

Деревня Чухраи окружена глухими лесами и болотами, где гнездятся осторожные черные аисты. На снимке молодой черный аист на краю деревни присел отдохнуть после охоты.

Представленные в этом очерке фотографии — это не фоторепортаж и не хроника умирающей деревни. Просто попытка остановить время, средствами фотографии рассказать о жизни наших предков, уходящей в небытие.

Картошка с салом — любимая еда местных жителей. Сажают это растение помногу. Все лето люди борются за урожай картофеля: пропалывают его от сорняков, окучивают, собирают и травят колорадских жуков. На снимке выкапывание картофеля в корзину.

Житель деревни вечером ищет лошадей. Слева изба с подписанными по порядку бревнами для вывоза в другое поселение.

Перед сном на русской печи. При мизерных пенсиях приходится экономить электричество, да и подается оно с перебоями. А керосиновая лампа надежна и проверена трудными временами. На этом снимке и заканчивается мой очерк об этой патриархальной деревне — исчезающем мире наших предков.

По-моему прекрасный очерк о настоящей русской деревне в Брянских лесах. Столько спокойствия, умиротворенности и тепла в этих снимках. Эти люди как будто живут в другой реальности.

Если вам понравилась статья, поделитесь ею с друзьями, пусть тоже проникнуться этим теплом!

Живите ярко вместе с Я и мир!

Сочинение по тексту В.

П. Астафьева о покинутых жилищах (сборник И. Цыбулько “ЕГЭ — 2019″)

Как обустройство дома может охарактеризовать его хозяина? Это один из вопросов, над которыми размышляет В. Астафьев в тексте, предложенном для анализа.

В ходе своих рассуждений автор повествует историю о заброшенных русских деревнях, откуда люди по разным причинам перебрались в город, побросав свои избы. Когда рассказчик начинает осматривать их, он становится невольным свидетелем самых разных человеческих судеб. Об одной из них он пишет так: “Покидая родной дом из-за жизненных обстоятельств, по зову ли детей или в силу все сметающей на пути урбанизации, они не теряли веры, что в их дом кто-то придет не браконьером и бродягой — жителем придет…” Из этого фрагмента текста мы понимаем, что хозяева избы были людьми радушными и держали свой дом в чистоте и порядке. Даже покидая его навсегда, они остались верны себе: “крашеные полы … чисто вымыты, русская печь закрыта заслонкой”.

К сожалению, не всех селян можно назвать настоящими хозяевами. В некоторых избах “везде и всюду грязное перо, начатые и брошенные клубки ниток, поломанное ружье, пустые гильзы, подполье черным зевом испускает гнилой дух овощей”, “ворота сорваны с петель”, “на столе … все брошено”. Отсюда понятно, что люди, жившие здесь, были ленивы и безалаберны. Они без любви и уважения относились не только к своему жилищу, но и, скорее всего, друг к другу.

Если в первом примере дана положительная характеристика владельцев покинутого дома, то во втором автор резко отрицательно отзывается о людях, живших без заботы о месте своего обитания.

Позиция автора по проблеме совершенно очевидна: не стоит забывать о том, что “домашний уют является олицетворением трудов его хозяина”. И то, как вы оберегаете его, скажет о вас многое.

С точкой зрения В.Астафьева нельзя не согласиться. Действительно, первым делом человека судят “по одежке”, то есть по внешним признакам, в том числе и по состоянию его жилища. Нельзя не вспомнить здесь повесть А.С.Пушкина “Станционный смотритель”. После побега Дуняши с гусаром дом ее отца пришел в запустение. Здесь поселились тоска и уныние. Стало понятно: Самсон Вырин, потеряв дочь, утратил и смысл жизни.

Таким образом, напрашивается вывод: охарактеризовать каждого можно по разным критериям. И одним из них является то, как он относится к своему дому. Если в нем порядок, то есть вероятность, что хозяин — человек неплохой и заслуживает хотя бы доверия.

Иван Тургенев

Усадьба Спасское-Лутовиново. Фотография: Марина Славина / фотобанк «Лори»

Обитатели провинциальных дворянских гнезд у Ивана Тургенева — просвещенные и образованные люди, которые в курсе культурных и общественных событий. Вдовый помещик Николай Кирсанов хоть и жил безвыездно в имении, однако придерживался передовых идей: выписывал журналы и книги, увлекался поэзией и музыкой. Да и своему сыну дал прекрасное образование. Братья Кирсановы сделали из старинного родительского дома модный особняк: привозили туда мебель и скульптуры, разбивали вокруг сады и парки, выкапывали пруды и каналы, возводили садовые павильоны и беседки.

«А Павел Петрович вернулся в свой изящный кабинет, оклеенный по стенам красивыми обоями дикого цвета, с развешанным оружием на пестром персидском ковре, с ореховою мебелью, обитой темно-зеленым трипом, с библиотекой renaissance (с франц. «в стиле эпохи Возрождения». — Прим. ред.) из старого черного дуба, с бронзовыми статуэтками на великолепном письменном столе, с камином…»

Иван Тургенев, «Отцы и дети»

Во времена молодости Тургенева усадьба считалась местом, где дворянин мог спрятаться от высшего света, отдохнуть душой и телом. Однако писатель ощущал тревогу — словно скоро усадьба, как оплот надежности и покоя, исчезнет. Уже тогда в его произведениях появлялись описания ветшающих поместий — так он представлял себе будущее помещичьей культуры России.

«Лаврецкий вышел в сад, и первое, что бросилось ему в глаза, — была та самая скамейка, на которой он некогда провел с Лизой несколько счастливых, не повторившихся мгновений; она почернела, искривилась; но он узнал ее, и душу его охватило то чувство, которому нет равного и в сладости, и в горести, — чувство живой грусти об исчезнувшей молодости, о счастье, которым когда-то обладал»

Иван Тургенев, «Дворянское гнездо»

Мелодрамы про деревню смотреть онлайн русские деревенские фильмы про любовь

Современное кино изобилует спецэффектами, поражает зрителя возможностями компьютерной графики и достоверно переносит публику в виртуальную реальность. Такой прогресс не может не радовать — но на его фоне еще острее хочется посмотреть что-нибудь простое и душевное, родное и искреннее. Наилучшим выбором в таком случае становятся русские мелодрамы про деревню. Эти фильмы показывают глубокие чувства на фоне знакомых с детства пейзажей и обыгрывают тему любви к родине в романтическом ключе.

Фильмы про деревню и любовь, в чем их особенности

В деревне чувства принято выражать открыто и во всей полноте. Если герой влюбляется, его избранница становится для него главным смыслом жизни. Если невеста ревнует жениха, то слезы текут рекой, а случайная улыбка кавалера в сторону соседки провоцирует скандал вплоть до драки.

В деревенском обществе четко выражена иерархия: все знают, кто на селе первый парень, а кто главная красотка. Из-за этого борьба за руку и сердце возлюбленной превращается в остросюжетный квест, где героям предстоит бороться не только против козней соперников и недоброжелательных родственников, но и против стародавних традиций.

По накалу страстей мелодрамы о любви в российской глубинке готовы соперничать с индийскими фильмами о неравных браках и с латиноамериканскими сериалами о преступлениях на почве страсти.

Основа сюжета

Сюжет «Ромео и Джульетты» остается вечно актуальным для российской провинции. Например:

1. Парень влюбляется в девушку из соседней деревни, с которой его собственное поселение издавна враждует и ходит драться стенка на стенку.
2. Или взаимные чувства вспыхивают между убежденным коммунистом и дочерью крестьянина-кулака, которых разделяет идеологическая пропасть.
3. Наконец, влюбиться можно и в колдунью, которая живет на отшибе и которую все добрые люди стараются обходить стороной.

На пути взаимной счастливой любви может встать необходимость расставания. Одному или обоим влюбленным приходиться уехать в город ради учебы или работы. На новом месте появляется новый круг общения, новые привычки, и давним чувствам предстоит серьезная проверка на прочность.

В саму деревню тоже может нагрянуть кто-то посторонний и способный разрушить чужое семейное счастье. Если в сельскую идиллию вмешивается приезжий из города, модный и при деньгах, с экрана просто искры летят. Героям приходится делать нелегкий выбор между зовом сердца и множеством соблазнов. Кстати, иногда именно приезжий из города оказывается тем самым принцем на белом коне: он спасает замечательную девушку от бедности и компании мужа, который с годами бы все больше пил и превращался в тирана.

Комедийная составляющая

Деревенский быт часто вызывает у городского зрителя умиление. По соседству с высокотехнологичными мегаполисами все еще существуют деревни, как будто скопированные с мультипликационного Простоквашино — только реальные. Талантливый режиссер способен превратить в блестящие комедийные сценки даже такие обычные занятия, как прогулка вдвоем под луной или подготовка девушки к первому свиданию с новым ухажером.

В историях о любви много эмоциональных моментов, которые легко обыграть с юмором: соперничество двух кавалеров, ответственный момент сватовства, буйная натура тамады. Это очень самобытный и узнаваемый юмор, придающий мелодрамам особый шарм.

Почему русские мелодрамы про деревню так нравятся зрителю

Современные взрослые россияне принадлежат к поколениям, которые привыкли проводить лето не в интернете, а в деревне у бабушки с дедушкой. Многие телезрители выросли за городом, а потом переехали ради работы. Просмотр хорошего кино про село вызывает у них ностальгические воспоминания, а в персонажах фильмов они узнают знакомые черты родственников, соседки по огороду или бывшего председателя колхоза.

Воспоминания о первой любви у многих связаны с походами на речку или с посиделками вокруг костра. А те, кто бывали на сельских свадьбах, знают: в городах такого безудержного веселья просто не бывает. Кино про деревню воссоздает эффект присутствия на событиях, которые некогда запали нам в память. Во время просмотра таких мелодрам мы от души сопереживаем героям и всем сердцем радуемся за них.

Деревенские мелодрамы на нашем сайте

В этом разделе нашего сайта вы можете посмотреть в высоком качестве лучшие российские мелодрамы про деревенскую жизнь, любовь и отношения. В нашем каталоге представлены как новые односерийные фильмы и сериалы, которые красочно и увлекательно рассказывают про село и его обитателей, так и интересные картины прошлых лет.

У нас вы найдете кино на любой вкус: современные семейные комедии, доводящие до слез мелодрамы про любовь, трогательные истории про сельскую романтику. Новинки и бестселлеры. Эти простые и понятные фильмы придутся по душе любому зрителю, независимо от возраста и места жительства. Смотреть русские фильмы мелодрамы про деревенскую любовь и жизнь в селе бесплатно. 

Русская проза, романы, повести

29.09.2022

29.09.2022

Категории

Виталика Блаж. Цепь В аудиокниге Виталики Блажа «Цепь» фантазия о любви и собачьей жизни. «Жил на свете пес. Ему хотелось быть похожим на человека»… Время звучания: 00:52:03 Издательство: NEOСФЕРА Аудиокнигу Виталики Блажа «Цепь» читает: NEOСФЕРА

05.09.2022

05.09.2022

Категории

Андрей Максимов. Сны о Лилит В аудиокниге Андрея Максимова «Сны о Лилит» рассказывается о приключениях комиссара полиции Гарда. Опытный полицейский, выполняя служебные задания, побывал в своей жизни в различных экстремальных ситуациях. Но то, что выпало на его долю в этот раз, не могло подсказать ему […]

31.08.2022

31.08.2022

Категории

Александр Карин. Осень, Любовь и Сиреневый краб В аудиокниге Александра Карина «Осень, Любовь и Сиреневый краб» как все сказки, она о добре и зле… Добавить что-либо сложно, но уверяю вас, что такие удивительные персонажи вам еще не встречались, а их приключения тем более! Время звучания: […]

26.08.2022

26.08.2022

Категории

Борис Кригер. Южные Кресты В аудиокниге Бориса Кригера «Южные Кресты» почти нет вымысла, все основано на сверлящей и брезжущей в просветах букв правде. Она могла бы распасться на ворох газетных статей, суетных репортажей да пару задушевных бесед о смысле того, что для многих из нас […]

22. 08.2022

22.08.2022

Категории

Александр Карин. Две дороги В аудиокниге Александра Карина «Две дороги» роман о гражданской войне 1917-1920 -ые годы, унесшей миллионы русских людей. Автор рассматривает её на примере своей казацкой семьи… Именно этот первый вариант повести вдохновил автора на написание романа «Распыл«. Конечно, она так-же, как «Псы«, «Дешевка»и […]

19.08.2022

19.08.2022

Категории

Владимир Набоков. Случайности В аудиокниге Владимира Набокова «Случайности» маленькие шедевры удивительной лирической силы. А произведения вошедшие в сборник «Случайности» ещё интересны и тем, что принадлежат к самому началу творчества писателя. Это первые шаги будущего мастера в прозе. Рассказы печатались в период с 1921 по 1926 […]

20.07.2022

20.07.2022

Категории

Александр Чаковский. Год жизни. Дороги, которые мы выбираем В аудиокниге Александра Чаковского «Год жизни. Дороги, которые мы выбираем» рассказывается о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС. Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к […]

04.07.2022

04.07.2022

Категории

Александр Карин. А теперь живи… В аудиокниге Александра Карина «А теперь живи…» многие прошли свой первый развод с женой, но вряд ли хоть один из них похож на тот, который предлагает автор… Помимо этого гражданского акта, все в этот день складывалось столь неожиданно и драматично, […]

24.06.2022

24.06.2022

Категории

Аркадий Райкин. Воспоминания Аркадий Райкин был легендой своего времени и своей страны. Миллионы людей смеялись и плакали, радовались и огорчались вместе с героями Райкина, узнавали его персонажей в реальной жизни. Перед вами — уникальные воспоминания Великого Артиста, история его восхождения к славе, встреч с самыми […]

13. 06.2022

13.06.2022

Категории

Владимир Богомолов. Жизнь моя, иль ты приснилась мне… В аудиокниге Владимира Богомолова «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» автор показывал непобедную сторону войны, которая многие десятилетия замалчивалась и была мало известна широкому кругу слушателей. К сожалению, писатель-фронтовик не успел довести работу до конца. Тема Великой […]

10.06.2022

10.06.2022

Категории

Василь Быков. Долгая дорога домой В аудиокниге Василя Быкова «Долгая дорога домой» — воспоминания автора о пережитом почти за 80 лет его богатой событиями жизни. Василь Быков рассказывает о наиболее ярких страницах своей биографии, дает оценку общественно-политическим и культурным процессам, которые происходили на его глазах. […]

30.05.2022

30.05.2022

Категории

Иван Басаргин. Чёрный дьявол В аудиокниге Ивана Басаргина «Чёрный дьявол» писатель талантливо воссоздаёт картины природы, портреты и характеры людей тайги во всём их многообразии. Писатель продолжает традиции «очеловечивания» животных, связанные в мировой литературе с именами и аудиокнигами Л. Толстого, А. Куприна, Р. Киплинга. Джека Лондона, […]

04.04.2022

04.04.2022

Категории

Владимир Сорокин. Утро снайпера В рассказах и повестях, включенных в сборник «Утро снайпера», Владимир Сорокин демифологизирует привычные читательские представления о советской литературе, обращая унылые образчики соцреализма и «душевной» прозы в духе Пришвина в нечто совершенно, совершенно иное — и предназначенное исключительно для взрослой аудитории. Пресный […]

01.04.2022

01.04.2022

Категории

Александр Карин. Господа каскадеры В аудиокниге Александра Карина «Господа каскадеры» — повесть бывшего каскадера, актера, и в итоге, режиссера — курс Роллана Быкова. Когда я травмировался, рухнуло и Кино СССР, а посему снять свой первый фильм «Кокпар» не успел и не смог. Мне остается предложить […]

21. 03.2022

21.03.2022

Категории

Фёдор Кнорре. Родная кровь В аудиокниге Фёдора Кнорре «Родная кровь» повесть о любви, о долге, о памяти и о том, кто они — по-настоящему родные люди… Фёдор Кнорре очень точно раскрывая внутренний мир героев, изображает нравственную чистоту и душевное богатство своих современников, для которых счастье […]

04.03.2022

04.03.2022

Категории

Сергей Абрамов. Как хорошо быть генералом В аудиокниге Сергея Абрамова «Как хорошо быть генералом» рассматриваются такие важные темы как равнодушие, бездуховность, приспособленчество. <span style=»display: inline-block; width: 0px; overflow: hidden; line-height: 0;» data-mce-type=»bookmark» class=»mce_SELRES_start»></span> Время звучания: 02:20:07 Издательство: Аудиокнига своими руками Аудиокнигу Сергея Абрамова «Как хорошо […]

04.03.2022

04.03.2022

Категории

Ярослав Шипов. Райские хутора и другие рассказы В аудиокнигу-сборник Ярослава Шипова «Райские хутора и другие рассказы» вошли произведения священника Ярослава Алексеевича Шипова — современного российского писателя, журналиста и общественного деятеля, выпускника Литинститута им. Горького, члена Союза писателей РФ. Аудиокнига «Райские хутора» и другие рассказы» продолжила […]

02.02.2022

02.02.2022

Категории

Александр Карин. Жуткая личная жизнь Аскольда Семечкина В аудиокниге Александра Карина «Жуткая личная жизнь Аскольда Семечкина» история, так называемого критикой 2-х веков, как минимум, «Маленького человека». Но соотносить сие определение с героем повествования довольно трудно… Да, особенно сейчас, когда мало кто может себя проявить творчески, […]

28.01.2022

28.01.2022

Категории

Нодар Хундадзе. Миргородские ночи Аудиокнига Нодара Хундадзе «Миргородские ночи» — роман в новеллах о великом грузинском поэте Давиде Гурамишвили, творчество которого стало символом дружбы грузинского, русского и украинского народов. Нодару Хундадзе принадлежат романы: «Трещина», «Рождение радуги», «Фон», рассказы и новеллы. Во время изгнания он издал […]

21.01.2022

21.01.2022

Категории

Виктор Лихачев. Единственный крест В аудиокниге Виктора Лихачева «Единственный крест» герой  попадает в автокатастрофу. В попытках вспомнить себя и свою прошлую жизнь, он побывает во многих уголках России, встретит свою любовь, станет участником удивительной и даже опасной истории. Но самое главное – он поймет, что […]

17.01.2022

17.01.2022

Категории

Александр Карин. Путешествие Синдбада на Русь В аудиокниге Александра Карина «Путешествие Синдбада на Русь»: …Многие из нас видели фильмы про великого Синдбада-морехода, но история, которую я предлагаю, напрочь отличается от других, ибо он отправляется на Русь! Храбрец, получивший смертельный вызов от страшного колдуна Болдуина, летит […]

29.12.2021

29.12.2021

Категории

Сергей Синельников, Илья Лазерсон. За столом с Ниро Вульфом В аудиокниге Сергея Синельникова и Ильи Лазерсона «За столом с Ниро Вульфом, или Секреты кухни великого сыщика» занимательное, поучительное, живое пособие по интернациональной кулинарии, в котором приведены рецепты блюд, взятых из историй о Ниро Вульфе, великом […]

27.12.2021

27.12.2021

Категории

Андрей Иванов. Харбинские мотыльки В аудиокниге Андрея Иванова «Харбинские мотыльки» — 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет […]

27.12.2021

27.12.2021

Категории

Андрей Кончаловский. Возвышающий обман Аудиокнига Андрея Кончаловского «Возвышающий обман» рассказывает о жизни автора в России, Европе, Америке, о звездах экрана и сцены, с которыми сводила его судьба, о женщинах, которых любил, о рождении фильмов и спектаклей, не раз вызывавших яростные полемики, о творческой кухне режиссера, […]

Пермитин Ефим Николаевич



	Пермитин Ефим Николаевич
1895-1971	БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ	Ефим Николаевич Пермитин Пермитин Ефим Николаевич (27. 12.1895[6.01.1896]—18.04.1971), писатель. Родился в Усть-Каменогорске Семипалатинской губ. в семье столяра-краснодеревщика. Рано начал трудовую жизнь. Экстерном сдал экзамены за учительскую семинарию, был учителем в алтайских селах. Участник первой мировой и гражданской войн. С 1921 занимается литературной деятельностью. Первое крупное произведение — повесть «Когти» (1931), рисующая судьбы сибирского крестьянства. Пермитин — автор книг «Капкан» (1930), «Враг» (1933) и «Любовь» (1937), составивших впоследствии большой роман о русской деревне — «Горные орлы» (1951). Роман «Ручьи весенние» (1955) рассказывает о молодежи — покорителях веками не тронутой сибирской степи. В 1962 опубликовал роман «Первая любовь» (кн. 1—2) — 1-ю часть задуманной автобиографической эпопеи «Раннее утро». Пермитин — писатель эпического склада. Его книги многоплановы, широки по охвату событий, насыщены острыми столкновениями характеров. Пермитин — мастер пейзажа, знаток русской речи. По его романам можно проследить историю русского крестьянства в XX в. Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа — http://www.rusinst.ru Пермитин Ефим Николаевич [25.12.1895 (6.1.1896), г. Усть-Каменогорск Семипалатинской губ.— 18.4.1971, Москва] — прозаик. Родился в семье столяра-краснодеревца, отец был также искусным слесарем и кузнецом, художником своего дела, вместе с умением трудиться передал сыну умение понимать и создавать прекрасное. В автобиографической повести «Раннее утро» сын запечатлел образ отца-богатыря, его обаятельный образ воссоздан и в романе «Первая любовь» (образ Рокотова-отца). Будущего писателя с детства окружала стихия народного языка, родная бабушка была талантливой сказительницей и певуньей, прекрасно владела народным языком. Окончив 3-классное городское училище, Пермитин работал на местной фабрике, экстерном сдал экзамены за курс учительской семинарии, отказался от назначения в школу большого села, попросился учительствовать в таежный поселок в глуши Горного Алтая. В Первую мировую войну был направлен в школу прапорщиков, после ее окончания командовал на фронте взводом, затем ротой разведчиков, после Февральской революции был избран в полковой комитет. Принимал участие в Гражданской войне, сражался в Сибири против колчаковцев, в конце Гражданской войны исполнял обязанности военного коменданта Усть-Каменогорска. После ранения шрапнелью в грудь был демобилизован, работал учителем в школе и в Усть-Каменогорском отделе народного образования. По инициативе Пермитин с 1923 стал издаваться журнале. «Охотник Алтая». Здесь были опубликованы первый рассказ Пермитина «Памяти поэта-охотника» (1923), стих. «Весенние мотивы» («Ночь так тихо, мечтательно дремлет. ..»). Помимо рассказов и очерков Пермитин печатал в этом журнале также статьи, корреспонденции, рецензии, фельетоны, фенологические заметки. Опубликовал пьесу «Сон иль явь?» (1923). В 1927 в Новосибирске отдельной книгой издан рассказ Пермитина «В белках». В 1931 Пермитин переехал в Москву, где начался основной период его творчества. Истории крестьянства на Алтае были посвящены романы и повесть «Капкан» (1928), «Когти» (1931), «Враг» (1933). «Капкан» и «Когти», как и «Лапти» П.Замойского,— новое слово в создании народных типов, которых ранее литература о деревне не знала. Драматичны, даже жестоки книги писателя, но такова описываемая им жизнь. Отклики на «Капкан» появились в ряде авторитетных журналах: «Новый мир», «На литературном посту», «Земля советская», «Сибирские огни». В 1929 роман получил единодушно высокую оценку на расширенном пленуме Центрального совета Всероссийского общества крестьянских писателей. Когда в 1932 издавалась «Юбилейная серия», то в число лучших 25 книг, написанных за 15 лет советской власти, вошла и повесть «Когти». За судьбами героев вставал обаятельный образ самого автора: «Когда я слышу или читаю имя: Ефим Пермитин,— передо мной встают прииртышские просторы, алтайские леса, крутые сопки, глубокие распадки, на дне которых клокочут белые от пены горные потоки. Вижу парнишку с котомкой за плечами, который, оставив родной дом, уходит к чужим людям в батраки. А затем, жадный к знаниям, пытливый к жизни, садится за парту учительской семинарии, чтобы, некоторое время спустя, учить добру, выводить к свету крестьянских детей» (Годенко М. Судьбы мира и красоты. М., 1986. С.129). Пермитин ярко передает красоту родного Алтая, его проза поэтична, приподнята, восторженна, его герои черпают духовные силы в причастности к родной земле. Характерно мнение читателя: «От слов его чутко. Редко такие писатели нынче попадаются, которые бы так хорошо знали сибирскую деревню, как Пермитин» (Топоров А. Крестьяне о писателях. Новосибирск, 1963. С.130). В 1937 Пермитин опубликовал роман «Любовь». А в 1938 по ложному обвинению был арестован и 7 лет провел в тюрьме и ссылке, работал преподавателем литературы в школе районного городка, был возвращен в Москву по ходатайству М.Шолохова. В послевоенные годы сибирская тематика развертывается все шире. Роман «Друзья» (1947) посвящен Гражданской войне в Сибири. Богата яркой живописностью образов и картин природы, глубиной чувств повесть «Лесная поэма» (1950). Роман-эпопея «Горные орлы» (1951) включает в переработанном виде «Капкан», «Враг», «Любовь» и «К вершинам». Эпопея создавалась на протяжении почти 30 лет. Первое крупное произведение об освоении целины в 1950-е принадлежит Пермитину — роман «Ручьи весенние» (1956). 9 месяцев прожил автор вместе с героями будущего романа, спал зимой в палатке, верхом объезжал колхозные угодья. В 1957 Пермитин с Л. Леоновым, А.Караваевой и В.Закруткиным опубликовал в «Литературной газете» статью в защиту природы «О нашем зеленом друге». В 1958 опубликована автобиографическая повесть «Раннее утро». Сборник «Охотничье сердце» (1962) посвящен охоте и природе. В 1962 вышел первый роман трилогии о жизни нашего современника под названием «Первая любовь», его дополнили «Раннее утро» и «Поэма о лесах». Рассказ о любви к природе перерастает здесь во взволнованный монолог о сохранении лесов и спасении человечества. Герой трилогии «Жизнь Алексея Рокотова» — ученый-лесовод, писатель, он не только запечатлевает живой поэтический мир природы, но и помогает воссоздавать его. Показателен отзыв читателя об одной из частей трилогии: «Спасибо за чудесную книгу, за огромное наслаждение, которое вы доставили людям. Без волнения и замирания сердца нельзя читать «Поэму о лесах»» (Шкерин М. Время в лицах. С.208-209). Поэт светлого мировосприятия, Пермитин поистине облучал людей добротой своей души. «Не помню другого человека, столь взрывчатого и словно искрящегося, как при ударе стального кресала о кремень. Но эта взрывчатость, искрение никогда не обжигали идущих с ним рядом. Наоборот, грели своим добрым огнем» (Воспоминания о Ефиме Пермитине. М., 1986. С.453). Отзывчивостью была характерна и его литературно-общественная работа на постах члена правления СП СССР, секретаря правления СП РСФСР, члена редсовета издательства «Советский писатель». Он активно поощрял работу коллег-писателей, опубликовал произведения Г.Федосеева, С.Сартакова, И.Арамилева, Д.Кимонко и др. Работая в редколлегии еженедельника «Литературная Россия», увлекал окружающих потоком разнообразных, всегда интересных и заманчивых идей. На своих городских собеседников воздействовал как чрезвычайный посол родной природы. В.А.Шошин Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П — Я. с. 44-46. Далее читайте: Русские писатели и поэты (биографический справочник). Сочинения: СС: в 4 т. М., 1978-80; Ручьи весенние: роман. М., 1956, и др. изд.; Охотничье сердце: Повести. Рассказы. Сцены. М., 1963; В костромских разливах // А.С.Новиков-Прибой в воспоминаниях современников. М., 1980. С.425-442; Когти. Новосибирск, 1986, и др. изд.; Горные орлы / Вступ. ст. А. Коптелова. Новосибирск, 1959; Горные орлы. Иркутск, 1986, и др. изд.; Первая любовь. Роман. Кн. 1—2. М., 1967. Жизнь Алексея Рокотова: Трилогия. М., 1986, и др. изд.; «Податься больше некуда…»: Письма Е.Н.Пермитина М.А.Шолохову // Дон. 2002. №7-8. Литература: Коптелов А. Мои современники. Барнаул, 1963. С.118-134; Дугинец А. Скамья Николая Рокотова // Алтай. 1976. №3; Манторов Г. Ефим Пермитин: Очерк жизни и творчества. М., 1966; Шкерин М. Время в лицах: Ефим Пермитин и его романы. М., 1981; Черных С. «Охотник Алтая». Первые шаги в литературу Е.Пермитина // Простор. 1983. №5; Смирнов С. Незабываемый старейшина // Сибирские огни. 1986. №10; Воспоминания о Ефиме Пермитине. М., 1986; Смердов А. Сибирский характер: К 90-летию со дня рождения Ефима Пермитина // Литературная газета. 1986. №8; Шкерин М. [Послесл.] // Пермитин Е. Жизнь Алексея Рокотова. М., 1986. С.264-268; Байдавлетов Р. Ефим Николаевич Пермитин: К 100-летию со дня рождения // Простор. Алма-Ата. 1996. №1; Тарлыкова О. Ефим Пермитин — душа распахнута для всех // Простор. Алма-Ата. 1999. №4.
	ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ
	ХРОНОС существует с 20 января 2000 года, Редактор Вячеслав Румянцев При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС

Усадьбы и дачи в произведениях русских классиков

Публикации раздела Литература

Загородный дом или усадьба, расположенная недалеко от города, — это настоящий русский феномен. Описания таких поместий мы часто встречаем в отечественной классической литературе: многие важные события происходят именно в дачных декорациях, в тенистых аллеях и садах.

Лев Толстой

Усадьба Ясная Поляна. Фотография: Игорь Низов / фотобанк «Лори»

Одним из известных дачников был Лев Толстой. Его жизнь вращалась вокруг семейной усадьбы Ясная Поляна, где он воспитывал своих детей, учил крестьянских ребятишек и работал над рукописями. Русская усадьба стала для Толстого не просто домом, где проходят счастливые детские годы, но и местом, где закаляется характер. Его взгляды на устройство усадебного быта и образ жизни в целом легли в основу мировоззрения молодого помещика Константина Лёвина — одного из героев романа
«Анна Каренина».

«Дом был большой, старинный, и Лёвин хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Лёвина. Это был мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Лёвина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей»

Для Лёвина усадьба — это не только благодатная почва для ностальгии, но и средство заработка, возможность обеспечить себе и своей семье достойное существование. Только ухоженное и крепкое хозяйство могло выжить в новой России. В толстовской усадьбе не было места для изнеженных Онегиных — они сбежали в города. В деревне остался настоящий хозяин, которому чужда леность: «Лёвин ел и устрицы, хотя белый хлеб с сыром был ему приятнее».

Иван Тургенев

Усадьба Спасское-Лутовиново. Фотография: Марина Славина / фотобанк «Лори»

Обитатели провинциальных дворянских гнезд у Ивана Тургенева — просвещенные и образованные люди, которые в курсе культурных и общественных событий. Вдовый помещик Николай Кирсанов хоть и жил безвыездно в имении, однако придерживался передовых идей: выписывал журналы и книги, увлекался поэзией и музыкой. Да и своему сыну дал прекрасное образование. Братья Кирсановы сделали из старинного родительского дома модный особняк: привозили туда мебель и скульптуры, разбивали вокруг сады и парки, выкапывали пруды и каналы, возводили садовые павильоны и беседки.

«А Павел Петрович вернулся в свой изящный кабинет, оклеенный по стенам красивыми обоями дикого цвета, с развешанным оружием на пестром персидском ковре, с ореховою мебелью, обитой темно-зеленым трипом, с библиотекой renaissance (с франц. «в стиле эпохи Возрождения». — Прим. ред.) из старого черного дуба, с бронзовыми статуэтками на великолепном письменном столе, с камином…»

Во времена молодости Тургенева усадьба считалась местом, где дворянин мог спрятаться от высшего света, отдохнуть душой и телом. Однако писатель ощущал тревогу — словно скоро усадьба, как оплот надежности и покоя, исчезнет. Уже тогда в его произведениях появлялись описания ветшающих поместий — так он представлял себе будущее помещичьей культуры России.

«Лаврецкий вышел в сад, и первое, что бросилось ему в глаза, — была та самая скамейка, на которой он некогда провел с Лизой несколько счастливых, не повторившихся мгновений; она почернела, искривилась; но он узнал ее, и душу его охватило то чувство, которому нет равного и в сладости, и в горести, — чувство живой грусти об исчезнувшей молодости, о счастье, которым когда-то обладал»

Читайте также:

• Дом-музей. Как при жизни…
• Магия русской усадьбы
• Поэтические места на карте России

Антон Чехов

Усадьба в Мелихово. Фотография: Владимир Литвинов / фотобанк «Лори»

Обветшавшие дачи из произведений Тургенева, заросшие бурьяном, лопухами, крыжовником и малиной, в которых следы человеческого присутствия окончательно умолкнут совсем скоро, отразились в творчестве Антона Чехова. Опустевшая или разоренная усадьба как место событий фигурирует практически в каждом его рассказе.

«Так уж лучше это не в Харькове и не где-нибудь в Курске, а здесь, на лоне природы… Поэтично, по крайней мере, даже очень красиво… Здесь есть лесничество, полуразрушенные усадьбы во вкусе Тургенева…»

Сам Чехов не был «птенцом дворянского гнезда», в 1892 году он вместе с семьей переехал в запущенную и неудобную усадьбу в Мелихово. Например, в рассказе «Дом с мезонином» от былого помещичьего богатства остались только дом с мезонином да темные парковые аллеи, а вот жизнь хозяев подстраивается под новую эпоху: одна из дочерей навсегда покинула родителей, а вторая теперь «живет на собственные деньги», чем очень гордится.

«Про Волчаниновых сообщил он немного. Лида, по его словам, жила по-прежнему в Шелковке и учила в школе детей; мало-помалу ей удалось собрать около себя кружок симпатичных ей людей, которые составили из себя сильную партию и на последних земских выборах «прокатили» Балагина, державшего до того времени в своих руках весь уезд. Про Женю же Белокуров сообщил только, что она не жила дома и была неизвестно где»

В пьесе «Вишневый сад» Антон Чехов изобразил русскую аристократию обреченной и вырождающейся. На место увязших в долгах, не способных прагматично мыслить дворян приходит новый человек — купец, предприимчивый и современный. В пьесе им стал Ермолай Лопахин, который предложил хозяйке усадьбы Любови Раневской «вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи». Раневская решительно отвергла предложение Лопахина, хотя оно принесло бы огромную прибыль и помогло бы расплатиться с долгами. Чехов показывает читателям: пришло новое время, в котором царствует экономика и чистый расчет. А аристократы с тонкой душевной организацией доживают свой век и скоро исчезнут.

«Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п.»

Иван Бунин

С.Ю. Пузатых. Усадьба Чубаровых-Буниных в Озерках (фрагмент). 2013. Литературно-мемориальный музей И.А. Бунина, Елец, Липецкая область

Иван Бунин — представитель обедневшей дворянской семьи, «последний классик» русской литературы — не раз обращался к теме дворянской усадьбы в своем творчестве. На даче разворачивались события и в романе «Жизнь Арсеньева», и в сборнике рассказов «Темные аллеи», и в повести «Митина любовь», и, конечно, в рассказе «На даче».

Усадьба у Бунина — это не просто место действия, а полноценный герой произведения со своим характером и постоянно меняющимся настроением. В первых произведениях Бунина загородные дома неразрывно связаны с культурными традициями дворянства, налаженным бытом и своими обычаями. На дачах всегда тихо, зелено, сыто и многолюдно. Такова усадьба в рассказах «Танька», «На хуторе», «Антоновские яблоки», «Деревня», «Суходол».

«Со двора звонко и весело раздавалось кудахтанье кур. В доме еще стояла тишина светлого летнего утра. Гостиная соединялась со столовой аркой, а к столовой примыкала еще небольшая комната, вся наполненная пальмами и олеандрами в кадках и ярко озаренная янтарным солнечным светом. Канарейка возилась там в покачивающейся клетке, и слышно было, как иногда сыпались, четко падали на пол зерна семени»

В 1917 году писатель стал свидетелем массового уничтожения дорогого и близкого ему мира дворянских гнезд. В 1920 году Иван Бунин покинул Россию навсегда — он эмигрировал во Францию. В Париже Бунин написал цикл рассказов «Темные аллеи», повесть «Митина любовь» и роман «Жизнь Арсеньева».

«Усадьба была небольшая, дом старый и незатейливый, хозяйство несложное, не требующее большой дворни, — жизнь для Мити началась тихая»

Во всех произведениях чувствуется горечь утраты — отчего дома, родины и жизненной гармонии. Его эмигрантские дворянские гнезда хоть и обречены на гибель, но хранят воспоминания о мире детства и молодости, мире старинного дворянского быта.

---

Автор: Дарья Лёгкая

Теги:

список книгЦитаты и афоризмыжизнь писателейПубликации раздела Литература

Деревенская проза. Деревенская проза в русской литературе ХХ века Валентин Распутин

Понятие «деревенская» проза появилось в начале 60-х гг. Это одно из самых плодотворных направлений в нашей отечественной литературе. Она представлена ​​множеством оригинальных произведений: «Владимирские проселки» и «Капля росы» Владимира Солоухина, «Обычное дело» и «Столярные рассказы» Василия Белова, «Матренин двор» Александра Солженицына, «Последний поклон» Виктора Астафьева, рассказы Василия Шукшина, Евгения Носова, рассказы Валентина Распутина и Владимира Тендрякова, романы Федора Абрамова и Бориса Можаева. В литературу пришли сыновья крестьян, каждый из них мог сказать о себе те самые слова, которые написал поэт Александр Яшин в рассказе «Лечу рябину»: «Я сын крестьянина. Все, что делается на этой земле, на которой я не один путь, касается меня. выбивается голыми пятками; на полях, которые он еще пахал плугом, на стерне, которую ходил косой и где сбрасывал сено в стога.

«Я горжусь тем, что уехал из села», — сказал Ф. Абрамов. Ему вторил В. Распутин: «Я вырос в деревне. Она накормила меня, и мой долг рассказать о ней». Отвечая на вопрос, почему он пишет в основном о деревенских людях, В. Шукшин сказал: «Я не мог ни о чем говорить, зная деревню. Здесь я был смелым, здесь я был настолько независим, насколько это было возможно». С. Залыгин писал в своем «Интервью с самим собой»: «Корни своего народа я чувствую тут же — в деревне, в пашне, в самом хлебе насущном. Видимо, наше поколение — последнее, увидевшее своими глазами тот тысячелетний уклад жизни, из которого мы вышли почти все и все. Если мы не скажем о нем и его решительной переработке в короткие сроки — кто скажет?

Не только память сердца питала тема «малой родины», «милой родины», но и боль за свое настоящее, тревога за свое будущее. Исследуя причины острого и проблемного разговора о деревне, который вела литература в 60-70-е годы, Ф. Абрамов писал: «Деревня — это глубина России, почва, на которой выросла и расцвела наша культура. В то же время научно-техническая революция, в которой мы живем, очень основательно коснулась деревни. Техника изменила не только тип хозяйствования, но и самый тип крестьянина. Вместе со старым образом жизни уходит в небытие нравственный тип.

Традиционная Россия перелистывает последние страницы своей тысячелетней истории. Интерес ко всем этим явлениям в литературе закономерен. Исчезают традиционные ремесла, исчезают местные особенности крестьянского жилища, складывавшиеся веками. Серьезные потери несет язык. Деревня всегда говорила на более богатом языке, чем город, теперь, когда свежесть вымывается, вымывается».

Деревня представлялась Шукшину, Распутину, Белову, Астафьеву, Абрамову воплощением традиций народной жизни — нравственной, бытовой, эстетической. В их книгах необходимо рассмотреть все, что связано с этими традициями и что их нарушило.

«Обычное дело» — так называется один из рассказов В. Белова. Этими словами можно определить внутреннюю тему многих произведений о деревне: жизнь как работа, жизнь в работе — обычное дело. Писатели рисуют традиционные ритмы крестьянского труда, семейных забот и тревог, будней и праздников. В книгах много лирических пейзажей. Так, в романе Б. Можаева «Мужчины и женщины» обращает на себя внимание описание «единственных в мире сказочных заливных лугов у Оки», с их «вольным разнотравьем»: «Андрей Иванович любил луга. Где еще в мире есть такой Бог? Чтоб не пахать и не сеять, а придет время — уйти со всем миром, как бы на, в этих мягких гривках и друг перед другом, резво косить, в одиночку через неделю мотать ветреное сено на всю зимний скот Двадцать пять! Тридцать телег! Если благодать Божия ниспослана русскому мужику, то вот она, вот, растекается перед ним, во все стороны — глазом не прикроешь.

В главном герое романа Б. Можаева раскрывается самое сокровенное, что связывалось писателем с понятием «зов земли». Через поэзию крестьянского труда он показывает естественное течение здоровой жизни, постигает гармонию внутреннего мира человека, живущего в гармонии с природой, радуясь ее красоте.

Вот еще одна аналогичная зарисовка — из романа Ф. Абрамова «Две зимы и три лета»: «Мысленно разговаривая с детьми, угадывая по следам, как они шли, где останавливались, Анна не заметила, как вышла на Синелга. И вот он, ее праздник, ее день, вот она, радость страдания: Пряслинская бригада на жатве! Михаил, Лиза, Петр, Григорий

Привыкла к Михаилу — с четырнадцати лет косит на мужика и теперь нет равных ему косарей во всем Пекашине. И Лизка тоже в валках — позавидуешь. Не в ней, не в матери, в бабушке Матрёне, говорят, с подвохом. Но маленький, маленький! Оба с косами, оба бьют косами по траве, у обоих под косами трава. Господи, неужели она когда-нибудь думала, что увидит такое чудо!

Писатели тонко чувствуют глубокую культуру народа. Осмысливая свой духовный опыт, В. Белов в книге «Отрок» ​​подчеркивает: «Красиво работать не только легче, но и приятнее. Талант и труд неразделимы. И еще: «Для души, на память надо было построить дом с резьбой, или храм на горе, или сплести такое кружево, что дух перехватило бы и очи далекий великий зажег». Правнучка.

Потому что не хлебом единым жив человек.

Эту истину исповедуют лучшие герои Белова и Распутина, Шукшина и Астафьева, Можаева и Абрамова.

В их произведениях следует также отметить картины зверского разорения села сначала в годы коллективизации («Накануне» В. Белова, «Мужчины и женщины» Б. Можаева), затем в годы войны (« Братья и сестры» Ф. Абрамова), в годы послевоенного лихолетья («Две зимы и три лета» Ф. Абрамова, «Матрена двор» А. Солженицына, «Обычное дело» В. Белова) .

Сценаристы показали несовершенство, неустроенность быта героев, несправедливость по отношению к ним, их полную беззащитность, что не могло не привести к вымиранию русской деревни. «Здесь ни убавить, ни прибавить. Так было и на земле», — скажет об этом А. Твардовский. Красноречива «информация к размышлению», содержащаяся в «Приложении» к «Независимой газете» (1998, 7): «В Тимонихе, родном селе писателя Василия Белова, умер последний крестьянин Степанович Цветков.

Ни одного человека, ни одной лошади. Три старухи.

А чуть ранее «Новый мир» (1996, 6) опубликовал горькое, тяжелое размышление Бориса Екимова «На распутье» со страшными прогнозами: «Обнищавшие колхозы уже проедают завтра и послезавтра, обрекая тех, кто будет жить на этой земле к еще большей нищете после них Деградация крестьянина хуже деградации почвы. И она там».

Подобные явления давали возможность говорить о «России, которую мы потеряли». Мотив «прощания», «последнего поклона», отраженный в названиях произведений («Прощание с Матерой», «Крайний срок» В. Распутина, «Последний поклон» В. Астафьева, «Последние страдания», « Последний деревенский старик») не случайно. » Ф. Абрамов), и в основных сюжетных ситуациях произведений, и в предчувствиях героев. Ф. Абрамов часто говорил, что Россия прощается с деревней, как будто она были матерью

Для того, чтобы осветить нравственную проблематику произведений «деревенской» прозы,

Зададим 11-классникам следующие вопросы:

Какие страницы романов и рассказов Ф. Абрамова, В. Распутина, В. Астафьев, Б. Можаев, В. Белов написаны с любовью, грустью и гневом?

Почему человек «трудолюбивой души» стал первоплановым героем «деревенской» прозы? Расскажите об этом. Что беспокоит, беспокоит его? Какие вопросы задают себе и нам, читателям, герои Абрамова, Распутина, Астафьева, Можаева?

Чувство Родины удивительно и непередаваемое… Какую светлую радость и какую сладчайшую тоску она дарит, посещая нас то в часы разлуки, то в счастливый час всепроникающего покоя. Леонид Леонов Леонид Леонов Все последние годы так Все последние годы так называемая деревенская проза больше всего, проза больше всего заботилась о нравственном нравственном здоровье человека — здоровье человека — и человека настоящего, и человек настоящего и человек будущего. человек будущего. Валентин Распутин Валентин Распутин Ермолова Оксана Владимировна

Сельская проза — направление в русской литературе 1990-х годов, осмыслившее драматические судьбы крестьянства, русской деревни в ХХ веке, отмеченное повышенным вниманием к вопросам нравственности, к взаимоотношениям человека и природы. Крупнейшими представителями, «патриархами» направления являются Ф.А. Абрамов, В.И. Белов, В.Г. Распутин. Писатель и кинорежиссер В.М. Шукшин стал ярким и самобытным представителем «деревенской прозы» подрастающего поколения. Также деревенская проза представлена ​​произведениями В. Липатова, В. Астафьева, Е. Носова, Б. Можаева и других авторов. Ф.А.АбрамовВ.И.БеловВ.Г.РаспутинВ.М.ШукшинВ. АстафьеваБ. Можаева Ермолова Оксана Владимировна

Абрамов Федор Александрович () «Горжусь тем, что уехал из села» Отзывы читателей: «Абрамов — уникальный автор, очень искренний и правдивый. Его работы западают в душу и запоминаются до мелочей. «Удивительные книги о жизни и работе, о любви и войне. Классика». «Такие книги надо читать, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства». Ермолова Оксана Владимировна

Федор Абрамов родился в селе Веркола Архангельской области. С третьего курса филфака ЛГУ он пошел в народное ополчение. После ранения его вывезли из осажденного города по льду Ладожского озера. Будучи нестроевым, он был оставлен в тыловых частях, затем доставлен в органы контрразведки «Смерш», где прослужил до конца войны. Вернувшись в Ленинградский государственный университет, он окончил его с отличием, затем несколько лет заведовал там кафедрой советской литературы. Абрамов все свое творчество посвятил родному северному селу. Его главным детищем стала тетралогия о многодетной семье Пряслиных и их деревне Пекашино. Действие первого романа «Братья и сестры» (1958) охватывает весну и лето 1942 г.; второй — Две зимы и три лета (1968 г.); события третьего — «Перекрёстка» (1973) — происходят в 1951 году. Заключительный роман — «Дом» — повествует о деревне 70-х годов. В романах вся история страны показана через историю семьи. Для писателя Пряслина — самый «крепкий корень» жизни. Они отнюдь не идеальные люди, но на них стоит деревня и вся страна. Ермолова Оксана Владимировна

Валентин Распутин родился в селе Аталанка Иркутской области. Окончив местную начальную школу, он был вынужден переехать за пятьдесят километров от дома, где находилась общеобразовательная школа (об этом периоде позже будет создана знаменитая повесть «Уроки французского»). После школы поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета. Дебютировал как рассказчик (первые сборники «Край у неба» и «Костры новых городов» вышли в 1966). Первым произведением, принесшим ему известность, стала повесть «Деньги для Мэри» (1967). В полной мере писательский талант раскрылся в повести «Крайний срок» (1970). Затем последовали романы «Живи и помни» (1974) и «Прощание с Матерой» (1976), поставившие своего автора в число лучших современных русских писателей. В 1981 году были опубликованы новые рассказы: «Наташа», «Что сказать вороне», «Жить и любить». Появление в 1985 году рассказа Распутина «Огонь» вызвало большой интерес у читателей. В последние годы писатель много времени уделяет общественной и журналистской деятельности. Живет и работает в Иркутске. Ермолова Оксана Владимировна

Виктор Петрович Астафьев () «Мы спели последний крик — человек пятнадцать нашли провожающих около бывшего села. Мы пели ее одновременно. Как говорится, поплакали хорошо, на достойном уровне. Достойный нашей истории, нашего села, нашего крестьянства. Ермолова Оксана Владимировна

Виктор Астафьев родился в селе Овсянка, на берегу Енисея. В семилетнем возрасте он потерял мать — она утонула в реке. Он никогда не привыкнет к этой потере. Он до сих пор «не может поверить, что матери нет и никогда не будет». Заступницей и кормилицей мальчика стала его бабушка, Екатерина Петровна. «Свою самостоятельную жизнь я начал сразу, без всякой подготовки, — напишет впоследствии Астафьев. В творчестве Астафьева в равной степени воплотились две важнейшие темы — военная и сельская. Война предстала в его произведениях как большая трагедия («Веселый солдатик», «Так я хочу жить», «Прокляты и убиты» и др. ). Деревенская тема впервые наиболее полно воплотилась в первой книге «Последнего поклона», повести «Ода русскому саду», повести «Жизнь прожить», многие «Затесы»… В них возникает ощущение малой родины с ее подворьем и пашней. Земля как гармоничная вселенная. Поэтизация естественности природного и хозяйственного круговорота жизни. Включенность в него как мера истинности человеческого бытия. оригинальность национальных персонажей. Ермолова Оксана Владимировна

Василий Иванович Белов (1932) «Не любить крестьянство — это значит не любить себя, не понимать или унижать это значит рубить сук, на котором мы сидим. То, что мы, впрочем, часто делали в прошлом, не без успеха делаем и теперь…» Оксана Владимировна Ермолова

Василий Белов родился в селе Тимониха Вологодской области. Его отец Иван Федорович погиб на войне, мать Анфиса Ивановна в одиночку воспитала пятерых детей (в своих воспоминаниях «Годы невозврата» Белов подробно описывает всех деревенских родственников). После семи лет обучения в сельской школе работал бухгалтером, затем окончил ФЗО, где получил специальность слесаря, моториста и электрика. Служил в армии в Ленинграде. В газете Ленинградского военного округа он опубликовал первые стихи «На страже Родины», а затем в 19-м году пошел учиться в Литинститут имени А. М. Горького.64 Белов постоянно живет в Вологде, не разрывая связи с «малой родиной» Тимонихи, в которой он черпает материал для своего творчества, начиная с повести «Деревня Бердяйка» и книги стихов «Моя лесная деревня» ( оба). За ними последовали сборники рассказов «Жаркое лето» (1963) и «Излучины реки» (1964). Публикация повести «Привычное дело» (1966) принесла Белову широкую известность, утвердила за ним репутацию одного из основоположников и руководителей «деревенской прозы». Эту репутацию укрепил выход в свет повести «Сказки плотника» (1968). Жизни села и коллективизации посвящены романы «Канун» (1976), «Год великого перелома» (1987) и «Час шестой» (). Многие рассказы и повести Белова, по определению критика Ю. Селезнева, не богаты внешними событиями, острыми сюжетными поворотами… Нет в них и занимательной интриги. Но они богатые люди. По словам другого критика, М. Лобанова: «Ему доступна не шелуха речи, а дух народного языка и его поэзия. Ермолова Оксана Владимировна

Василий Макарович Шукшин () «Я ни о чем не мог говорить, зная деревню… Я был здесь смелым, я был здесь максимально самостоятельным». Ермолова Оксана Владимировна

Родина — село Сростки Алтайского края, родители — крестьяне. После окончания школы Шукшин служил на флоте, работал грузчиком, слесарем, учителем, директором школы. Затем он окончил режиссерский факультет ВГИКа, после чего начался его триумфальный путь в кинематографе как режиссера, актера и сценариста. Дебют в прозе состоялся в 1961 года, когда его рассказы были опубликованы журналом «Октябрь», а через два года (одновременно с выходом его первого фильма «Живет такой парень») вышел первый сборник рассказов «Селяне». В дальнейшем при жизни автора были изданы сборники «Там, в гостях» (1968), «Земляки» (1970), «Персонажи» (1973). Героями рассказов обычно были сельские жители, так или иначе столкнувшиеся с городом, или, наоборот, горожане, оказавшиеся в деревне. При этом деревенский человек чаще всего наивен, простодушен, благожелателен, а город вовсе не встречает его приветливо и быстро укорачивает все его добрые порывы Ермолова Оксана Владимировна

Помимо рассказов Шукшин создал два романа — традиционно-семейный Любавины (1965), повествующий о деревне двадцатых годов, и кинороман о Степане Разине, Я пришел дать вам свободу (1971). Кроме того, он написал такие киноповести, как «Калина красная» (1973), ставшую самым известным фильмом Шукшина, «Позови меня в светлую даль…» (1975), а также фантастическую сказку-притчу «До третьих петухов». (1974), неоконченная повесть-притча А утром проснулись… (1974), рассказ-сказка Точка зрения (1974). Незадолго до своей скоропостижной смерти Шукшин получил разрешение на съемки фильма о Разине, личность которого он считал чрезвычайно важной для понимания русского характера. По словам критика В. Сигова, ему свойственны безудержное свободолюбие, безрассудная и часто бесцельная деятельность, способность к порыву и бегству, неумение умерять страсти… — т. е. те черты и качества, которыми Шукшин наделил многие другие его персонажи, в полной мере представляющие деревню своего времени. Ермолова Оксана Владимировна

Борис Андреевич Можаев () «Пора просыпаться. Пора понять простую истину — все начинается с земли. Нет сильного государства, земля которого не кормит свой народ. Крестьянин должен возродиться, если мы хотим жить в достатке и быть независимым государством Ермолова Оксана Владимировна

Борис Можаев родился в селе Пителино Рязанской губернии. В 1940 году после окончания школы поступил на кораблестроительный факультет. В 1941 г. был мобилизован и служил в Советской Армии до 1954 г. В 1948 г. окончил Высшее инженерно-техническое училище ВМФ в Ленинграде. Будучи курсантом, посещал лекции на филологическом факультете Ленинградского университета. Служил на флоте военным инженером в Порт-Артуре, Владивосток. После демобилизации стал дальневосточным корреспондентом «Строительной газеты», позже работал в «Известиях». Ермолова Оксана Владимировна

На самом деле история Полюшко-Полевой (1965) была первая работа Можаева на деревенскую тему. В 1966 году в «Новом Свете» вышло произведение, поставившее Можаева в число виднейших представителей деревенской прозы, — повесть «Живой» (первоначально она получила название «Из жизни Федора Кузькина»). Можаевым также написаны трагикомическая «История села Брехова» Петра Афанасьевича Булкина (1968), «Старица Прошкина» (1966), «Без цели» (1965) и другие рассказы и очерки о жизни советской деревни. Но главным его произведением стал роман-дилог «Мужчины и женщины». Действие романа, как и некоторых других произведений писателя, происходит в вымышленном Тихановском районе Рязанской области. Талант, острый полемический дар, глубокая эрудиция сделали Можаева выдающимся публицистом и публицистом, сочетающим в себе компетентность, яркий язык и бесстрашие. Как ни свирепствовала цензура, Можаев отстаивал барскую самостоятельность рабочего, хозяйственную самостоятельность крестьянина — из года в год, из жанра в жанр, будь то очерк или роман, статья или сценарий. Ермолова Оксана Владимировна

Прозе Можаева свойственна острая публицистичность, документальная основа многих произведений, а также склонность к сатире, юмору, анекдоту. Его герои в большинстве своем смелые, деятельные люди, обладающие безграничным человеческим упорством, рожденным любовью к независимости. Ермолова Оксана Владимировна

Источники: Литература. 11 класс. Учебник изд. В.П. Журавлева Сайт «Википедия» Сайт «Централизованная библиотечная система Апатитов» Сайт «Яндекс Картинки» Ермолова Оксана Владимировна

Саввинская слобода под Звенигородом. Картина Исаака Левитана. 1884 Wikimedia Commons

1. Александр Солженицын. «Матренин двор»

Относить Солженицына (1918-2008) к деревенским прозаикам можно со значительной долей условности. При всей остроте поднятых проблем, будь то коллективизация, разруха или обнищание деревни, никто из селян никогда не был диссидентом. Однако недаром Валентин Распутин утверждал, что авторы этого направления вышли из Матрениного двора, как и русские классики второй половины XIX в.20 век — из гоголевской «Шинели». В центре рассказа — и в этом его главное отличие от остальной деревенской прозы — не коллизии деревенской жизни, а жизненный путь героини, русской крестьянки, деревенской праведницы, без которой» деревня не стоит. Ни город. Не вся наша земля». Крестьянок Некрасова можно считать предшественницами Матрены в русской литературе, с той лишь разницей, что Солженицын подчеркивает кротость и смирение. Однако общинные крестьянские традиции не оказываются для него (и его автобиографической рассказчик Игнатьич): писатель-диссидент размышляет об ответственности человека за свою судьбу. Если «вся земля наша» держится только на бескорыстных и послушных праведниках, то совершенно непонятно, что будет с ней дальше — Солженицын посвятит много страниц его более поздней работы и журналистики к ответу на этот вопрос. 0003

«Не сказать, однако, что Матрена как-то серьезно верила. Еще более вероятно, что она была язычницей, в ней овладело суеверие: что на Ивана Великого нельзя ходить в огород — не будет урожая в следующем году; что если метель закрутит, значит, кто-то где-то задушил себя, а если дверью ногу защемит — быть гостем. Сколько я прожил с ней — ни разу не видел, чтобы она молилась, и чтобы она хотя бы раз перекрестилась. И каждое дело начинала «с богом!» И каждый раз «с Богом!» — сказала она мне, когда я пошел в школу.

Александр Солженицын. «Матренин двор»

2. Борис Можаев. «Живой»

Можаев (1923-1996) ближе других односельчан к Солженицыну: в 1965 году они вместе ездили в Тамбовскую область собирать материалы о крестьянском восстании 1920-1921 годов (известном как Антоновское восстание), а затем Можаев стал прототипом главного крестьянского героя Красного Колеса, Арсения Спасибо. Читательское признание пришло к Можаеву после выхода одного из первых его рассказов — «Живой» (1964-1965). Героя, рязанского крестьянина Федора Фомича Кузькина (по прозвищу Живой), решившего уйти из колхоза после того, как он получил за год работы только мешок гречихи, преследует целый ворох бед: то его штрафуют, то запретили продавать ему хлеб в местном магазине, иначе хотят отобрать всю землю в колхоз. Однако его бойкий характер, находчивость и неистребимое чувство юмора позволяют Кузькину побеждать и оставлять на позор колхозное начальство. Недаром первые критики стали называть Кузькина «родным, сводным братом Ивана Денисовича», и действительно, если солженицынский Шухов, благодаря собственному «внутреннему стержню», научился быть «почти счастливым» в лагере, не сдался голоду-холоду и не опустился до заискивания перед начальством и доносов, то Кузькин уже не в крайних, а даже в несвободных условиях колхозной жизни умудряется сохранять достоинство и честь, остаться самим собой. Вскоре после публикации повести Можаева Юрий Любимов поставил ее в Театре на Таганке, бывшем символе свободы в несвободной стране, с Валерием Золотухиным в главной роли. Спектакль был расценен как клевета на советский образ жизни и был запрещен лично министром культуры Екатериной Фурцевой.

«Ну, хватит! Давайте с Кузькиным определимся. Куда устроить, — сказал Федор Иванович, утирая выступившие от смеха слезы.
— Дадим ему паспорт, пусть идет в город, — сказал Демин.
«Я не могу идти», — ответил Фомич. Из-за отсутствия какого-либо подъема. У меня пятеро детей, один еще в армии. И они увидели мое богатство. Вопрос в том, смогу ли я залезть с такой ордой?
— Я этих детей косой десяткой резал, — пробормотал Мотяков.
«Дак ведь Бог создал человека, а не рожки на рубанке поставил. Вот и режу, — живо возразил Фомич.
Федор Иванович опять громко расхохотался, а за ним и все остальные.
— А ты, Кузькин, перец! Вам бы в денщики к старому генералу… Анекдоты рассказывать.

Борис Можаев. «Живой»

3. Федор Абрамов. «Деревянные кони»

На Таганке ставили «Деревянных коней» Федора Абрамова (1920-1983), которым повезло больше: премьера, пришедшаяся на десятилетие театра, по словам Юрия Любимова, была «буквально унесена от властей». Новелла — одна из характерных вещей Абрамова, прославившегося собственно объемным былином «Пряслины». Во-первых, действие происходит в родной архангельской земле писателя, на берегу реки Пинеги. Во-вторых, типичные деревенские бытовые коллизии приводят к более серьезным обобщениям. В-третьих, главным в повести является женский образ: старуха-крестьянка Василиса Милентьевна, любимая героиня Абрамова, олицетворяет непреклонную силу и мужество, но важнее в ней неиссякаемый оптимизм, неизбывная доброта и готовность к самопожертвованию. Волей-неволей рассказчик попадает под обаяние героини, которая поначалу не испытывала радости от встречи со старухой, способной нарушить его тишину и покой, которую он так долго искал и нашел в деревне Пинега. Пижмы, «где все было бы под рукой: и охота, и рыбалка, и грибы, и ягоды. Деревянные коньки на крышах деревенских домов, с самого начала вызывавшие у рассказчика эстетическое восхищение, после знакомства с Милентьевной начинают восприниматься иначе: красота народного творчества оказывается неразрывно связанной с красотой народного характера.

«По отъезде Милентьевны я не жил в Пижме и трех дней, потому что мне все вдруг надоело, все казалось какой-то игрой, а не настоящей жизнью: мои охотничьи скитания по лесу, и рыбалка, и даже мое колдовство над крестьянской стариной. И так же молча, уныло свесив головы с дощатых крыш, провожали меня деревянные кони. Целая школа деревянных лошадей, когда-то выкормленная Василисой Милентьевной. И до слёз, до душевной боли захотелось вдруг услышать их ржание. Хоть раз, хоть во сне, если не наяву. То молодое, шумное ржание, которым в старину оглашали здешние лесные окрестности.

Федор Абрамов. «Деревянные кони»

4. Владимир Солоухин. «Владимирские проселки»

Васильки. Картина Исаака Левитана.
1894 Wikimedia Commons

Грибы, васильки и ромашки как знаки поэтизации деревенского мира легко найти на страницах книг Владимира Солоухина (1924-1997). Конечно, больше, чем внимание к дарам природы, имя писателя сохранили в истории литературы колкие строки из «Москвы-Петушек» Венедикта Ерофеева, предложившего плюнуть Солоухину «в его соленые грибы». Но этот автор не совсем традиционалист: например, он был одним из первых советских поэтов, которому разрешили печатать верлибры. Один из самых ранних и известных рассказов писателя «Владимирские проселки» во многом связан с поэзией. Он построен как своеобразный лирический дневник, главная интрига которого в том, что герой делает открытие в родном и, казалось бы, знакомом ему мире Владимирской области. В то же время герой стремится говорить «о времени и о себе», поэтому главным в рассказе Солоухина является процесс осмысления и пересмотра героем тех ценностных ориентаций, которые сложились у современного ему «простого советского человека». ». Солоухинский традиционализм имплицитно участвовал в противопоставлении старого русского и нового советского (добавим сюда его публикации о русских иконах) и в советском контексте выглядел совершенно нонконформистским.

«Оживленный гул базара привлекал прохожих, как запах меда привлекает пчел. Это был славный базар, по которому легко было определить, насколько богаты окружающие земли. Доминировали грибы — целые ряды были заняты всевозможными грибами. Шляпки белые соленые, корешки белые соленые, грибы соленые, сыроежки соленые, грузди соленые. Сушеные грибы (прошлогодние) продавались огромными гирляндами по ценам, которые московским хозяйкам показались бы баснословно малыми. Но больше всего, конечно, было свежих, с торчащими иглами, разных грибов. Они лежали кучками, кучками, в ведрах, корзинах и даже просто на телеге. Это был грибной потоп, грибная стихия, грибное изобилие.

Владимир Солоухин. «Владимирские проселочные дороги»

5. Валентин Распутин. «Прощание с Матерой»

В отличие от Солоухина Валентин Распутин (1937-2015) дожил до времени «духовных уз» и сам принимал участие в их утверждении. Из всех деревенских прозаиков Распутин, пожалуй, наименее лиричен; как прирожденный публицист, ему всегда больше удавалось найти и поставить проблему, чем воплотить ее в художественной форме (многие критики). Типичным примером является рассказ «Прощание с Матерой», которому удалось стать классикой и войти в обязательную школьную программу. Действие ее происходит в деревне, расположенной на острове посреди Ангары. В связи со строительством Братской ГЭС (здесь Распутин спорит с патетическим стихотворением Евгения Евтушенко «Братская ГЭС», устремляясь в советское будущее), Матеру следует затопить, а жителей расселить. В отличие от молодежи, старики не хотят покидать родное село и воспринимают вынужденный отъезд как предательство предков, похороненных на малой родине. Главная героиня рассказа Дарья Пинигина демонстративно белит свою избу, которой через несколько дней суждено сгореть. Но главным символом традиционной деревенской жизни является полуфантастический персонаж — Хозяин острова, который охраняет деревню и погибает вместе с ней.

«И когда наступила ночь и Матера уснула, из-под берега на мельничный канал выскочил зверёк, чуть больше кошки, непохожий ни на какое другое животное, Хозяин острова. Если в хижинах есть домовые, значит, на острове должен быть хозяин. Его никто никогда не видел, не встречал, но он знал всех здесь и знал все, что происходило от края до края и от края до края на этой отдельной земле, окруженной водой и поднимающейся из воды. На то он и был Мастером, чтобы все видеть, все знать и ни во что не вмешиваться. Только так еще можно было оставаться Мастером — чтобы его никто не встретил, никто не заподозрил о его существовании.

Валентин Распутин. «Прощание с Матерой»

Снопы и деревня за рекой. Картина Исаака Левитана. Начало 1880-х Wikimedia Commons

6. Василий Белов. «Обычное дело»

Василий Белов (1932-2012), идейно близкий Распутину, был куда менее успешным публицистом. Среди творцов сельской прозы он имеет заслуженную репутацию проникновенного лирика. Недаром главным его рассказом остался первый рассказ, принесший писателю литературную известность, — «Обычное дело». Его главный герой, Иван Африканович Дрынов, является, по выражению Солженицына, «естественным звеном в природной жизни». Оно существует как неотъемлемая часть русской деревни, не имеет больших претензий и подчинено внешним событиям, как природному круговороту. Любимая поговорка героя Белова, можно даже сказать, его жизненное кредо — «дело как обычно». «Жить. Живи, она жива», — не устает повторять Иван Африканович, переживая то ли неудачную (и нелепую) попытку уехать работать в город, то ли смерть жены, так и не сумевшей оправиться от тяжелых девятых родов. . При этом интерес повести и ее героя заключается не в противоречивой морали, а в прелести самой деревенской жизни и обнаружении одновременно необычной и достоверной психологии деревенских персонажей, переданной через удачно найденный баланс веселого и трагический, эпический и лирический. Не случайно одним из самых запоминающихся и ярких эпизодов повести является глава, посвященная Рогуле, корове Ивана Африкановича. Рогуля является своеобразным «литературным двойником» главного героя. Ничто не может сломить ее сонную покорность: все события, будь то общение с мужчиной, встреча с быком-осеменителем, рождение теленка и, в конце концов, смерть от ножа, воспринимаются ею абсолютно бесстрастно и почти с меньшим интересом, чем смена времен года.

«Серая мошка-невидимка залезла глубоко в шерсть и напилась крови. Кожа Рогули чесалась и болела. Однако ничто не могло разбудить Рогуля. Она была равнодушна к своим страданиям и жила своей жизнью, замкнутой, сонной и сосредоточенной на чем-то даже неведомом ей. В то время дети часто встречали Рогуль в доме. Кормили ее пучками зеленой травы, собранной с поля, и выщипывали набухших клещей с кожи Рогулина. Хозяйка принесла Рогуля ведро с питьем, пощупала начинающиеся соски Рогуля, а Рогуля снисходительно пожевал траву у крыльца. Для нее не было большой разницы между страданием и привязанностью, и то и другое она воспринимала лишь внешне, и ничто не могло нарушить ее равнодушия к окружающему.

Василий Белов. «Обычное дело»

7. Виктор Астафьев. «Последний поклон»

Произведение Виктора Астафьева (1924-2001) не вписывается в рамки деревенской прозы: для него военная тема тоже очень важна. Однако именно Астафьев подытожил горький конец деревенской прозы: «Мы пропели последний крик — человек пятнадцать нашлись плакальщицами по бывшей деревне. Мы пели ее одновременно. Как говорится, поплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но все кончено». Рассказ «Последний поклон» тем более интересен, что в нем писателю удалось соединить несколько важных для него тем — детство, войну и русскую деревню. В центре повести — автобиографический герой, мальчик Витя Потылицын, рано потерявший маму и живущий в бедной семье.Автор рассказывает о маленьких радостях мальчика, его детских шалостях и, конечно же, о любимой бабушке Катерине Петровне, умеющей заполнить обычные домашние хлопоты, будь то уборка избы или печь пирожков, наполнить радостью и теплом.Повзрослев и вернувшись с войны,рассказчик спешит навестить бабушку.Крыша бани обвалилась,огороды заросли травой,но бабушка по-прежнему сидит у окна, сматывая пряжу в клубок.Налюбовавшись на внука, старушка говорит, что скоро умрет, и просит внука похоронить ее.Однако, когда Катерина Петровна умирает, Виктор не может попасть на ее похороны — начальник отдела кадров Уральского вагонного депо пропускает только на похороны ее родителей: «Откуда он мог знать, что моя бабушка была мне отцом и матерью — все, что мне дорого в этот мир я!»

«Я еще не осознавал тогда всей чудовищности постигшей меня утраты. Если бы это случилось сейчас, я бы приполз с Урала в Сибирь, чтобы закрыть бабушке глаза, отдать ей последний поклон.
И живет в сердце вина. Гнетущий, тихий, вечный. Провинившись перед бабушкой, я пытаюсь воскресить ее в памяти, узнать от людей подробности ее жизни. Но какие могут быть интересные подробности в жизни старой, одинокой крестьянки? Вдруг, совсем-совсем недавно, совершенно случайно узнаю, что моя бабушка не только ездила в Минусинск и Красноярск, но и ездила в Киево-Печерской Лавре помолиться, почему-то назвав святое место Карпатами.

Виктор Астафьев. «Последний поклон»

Вечер. Золотой Плес. Картина Исаака Левитана. 1889 Wikimedia Commons

8. Василий Шукшин. рассказы

Василий Шукшин (1929-1974), пожалуй, самый самобытный деревенский писатель, имел успех не только как писатель, но гораздо больше был известен массовому зрителю как режиссер, сценарист и актер. Но в центре и его фильмов, и книг — русская деревня, жители которой своеобразны, наблюдательны и остры на язык. По определению самого писателя, это «фрики», мыслители-самоучки, чем-то напоминающие легендарных русских юродивых. Философия шукшинских героев, появляющихся порой буквально на ровном месте, исходит из характерного для деревенской прозы противопоставления города и деревни. Однако эта антитеза не драматична: город для писателя — нечто не враждебное, а просто совсем другое. Типичная для рассказов Шукшина ситуация: герой, поглощенный будничными деревенскими заботами, вдруг задается вопросом: что со мной происходит? Однако люди, выросшие в мире, где доминируют простые материальные ценности, как правило, не располагают средствами для анализа ни собственного психологического состояния, ни того, что происходит вокруг них в «большом» мире. Так, Глеб Капустин, главный герой рассказа «Распил», работающий на лесопилке, «специализируется» на беседах с заезжими интеллигентами, которых, по его мнению, оставляет не у дел, обвиняя в незнании жизни люди. «Алеша Бесконвойный» выбивает себе в колхозе право на нерабочую субботу, чтобы целиком посвятить этот день личному ритуалу — бане, когда он принадлежит только себе и может размышлять о жизни и мечтать. Бронка Пупков (рассказ «Миль, простите, мадам!») придумывает увлекательную историю о том, как во время войны он выполнял спецзадание по убийству Гитлера, и хотя вся деревня смеется над Бронкой, он сам рассказывает эту клеветническую историю над и снова разным приезжим из города, ибо таким образом он верит в собственное мировое значение… Но, так или иначе, шукшинские герои, хотя и не находят адекватного языка для выражения собственных душевных переживаний, но интуитивно стремиться преодолеть мир первобытных ценностей, вызвать у читателя чувство принятия и даже умиления. Недаром в позднейшей критике укрепилось мнение, что именно дети таких «уродцев» с глубоким удовлетворением восприняли конец советской власти.

«И как-то так получилось, что когда дворяне приезжали в деревню в гости, когда люди толпились вечером в избе знатного земляка – слушали какие-то дивные истории или рассказывали о себе, если земляку было интересно , потом пришел Глеб Капустин и подрезал высокого гостя. Многие были этим недовольны, но многие, особенно крестьяне, просто ждали, когда Глеб Капустин отсекает дворянина. Они даже не стали ждать, а пошли сначала к Глебу, а потом вместе к гостю. Так же, как пойти на шоу. В прошлом году Глеб стриг полковника — с блеском, красиво. Заговорили о войне 1812 года… Оказалось, что полковник не знал, кто приказал поджечь Москву. То есть он знал, что он какой-то граф, но фамилию перепутал, сказал — Распутин. Глеб Капустин пролетел над полковником, как воздушный змей… И оборвал его. Все тогда волновались, полковник ругался… О Глебе долго говорили в деревне, вспоминали, как он только повторял: «Спокойно, спокойно, товарищ полковник, мы не в Филях».

Василий Шукшин. «Отрезать»

Сельская проза — направление в русской советской литературе 1990-х годов, связанное с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни. деревенская проза

Хотя отдельные произведения, критически осмысливающие колхозный опыт, стали появляться уже в начале 1950-х годов (очерки Валентина Овечкина, Александра Яшина, Ефима Дороша), только к середине 1960-х «деревенская проза» достигла такого уровня уровень художественности, что она складывалась в особое направление (большое значение для этого имела повесть Солженицына «Матрёнин двор»). Потом возник сам термин. Крупнейшими представителями направления считаются Ф. А. Абрамов, В. И. Белов, В. Г. Распутин. Ярким и самобытным представителем «деревенской прозы» подрастающего поколения стал писатель и кинорежиссер В. М. Шукшин. Журнал «Наш современник» был полуофициальным органом сельских писателей.

«Я горжусь тем, что уехал из села», — сказал Ф. Абрамов. Ему вторил В. Распутин: «Я вырос в деревне. Она вскормила меня, и мой долг рассказать о ней». Отвечая на вопрос, почему он пишет в основном о деревенских людях, В. Шукшин сказал: «Я не мог ни о чем говорить, зная деревню… Я был здесь смелым, я был здесь максимально самостоятельным». С. Залыгин писал в своем «Интервью с самим собой»: «Я чувствую корни своего народа именно здесь, в деревне, в пашне, в самом хлебе насущном. Видимо, наше поколение — последнее, которое своими глазами увидело тот тысячелетний образ жизни, из которого мы вышли почти все и каждый. Если мы не скажем о нем и его решительной переделке в короткие сроки, кто скажет?

Родился 29 февраля 1920 года, деревня Веркола Пинежского района Архангельской области, умер 14 мая 1983 года, Ленинград). Русский советский писатель. Один из самых известных представителей «деревенской прозы». Участник Великой Отечественной войны. Член КПСС. Окончил филологический факультет Ленинградского государственного университета (1948). Первый роман «Братья и сестры» (1958), вместе с романами «Две зимы и три лета» (1968) и «Дороги и перекрестки» (1973), составил эпический цикл «Пряслины» (Пряслины — крестьянский род, о судьбе которого рассказывают романы). За трилогию о Пряслиной Ф. Абрамов был удостоен Государственной премии СССР (1975). Продолжением цикла стал роман «Дом» (1978). Автор рассказов и очерков о колхозной жизни, повестей «Сиротка» (1961), «Пелагея» (1969), «Деревянные кони» (1970), «Алька» (1972), где показан крестьянский мир в его будничных заботах, печалях и радостях.

Советский и российский писатель. Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат двух Государственных премий СССР (1978, 1991). Родился 1 мая 1924 года в деревне Овсянка (Красноярский край). В 1942 году ушел добровольцем на фронт. В 1943 году награжден медалью «За отвагу». После демобилизации в 1945 году уехал на Урал, в город Чусовой, женился на Марии Семеновне Корякиной. У них было трое детей. В Чусовом Астафьев работал слесарем, подсобным рабочим, учителем, станционным сторожем, кладовщиком () В 1951 году в газете «Чусовой рабочий» был опубликован первый рассказ Астафьева «Гражданский человек». С 1951 года работал в редакции этой газеты, писал репортажи, статьи, рассказы. Его первая книга «До следующей весны» вышла в Молотове в 1953 году. В 1958 году Астафьева приняли в члены Союза писателей СССР. В годы учился на Высших литературных курсах в Москве. С 1989 по 1991 год Астафьев был народным депутатом СССР.

Повести «До следующей весны» (1953) «Тает снег» (1958) «Прокляты и убиты» (1995) Повести «Перевал» (1959) «Стародуб» (1960) «Звездопад» () «Кража» (1966) «Там, где гремит война» (1967) «Веселый солдатик» (1998) «Васюткино озеро» Современная пастораль «Пастух и пастушка» () «Людочка» (1987) « Лошадь с розовой гривой» Играет «Прости меня» (1980) «Последний поклон» (1968) «Распутная осень» (1970) «Царь-рыба» (1976) «Ловля пескарей в Грузии» (1984) «Грустной детектив» ( 1987) «Так я хочу жить» (1995) «Обертон» () «Из тихого света» (1961, 1975, 1992, 1997) (попытка признания)

Награды и премии Государственная премия СССР (1978) за повесть «Царь-рыба» (1976) Государственная премия СССР (1991) за роман «Зрячий посох» (1988) Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1975) за повесть «Перевал» ( 1959), Кража (1966), Последний поклон (1968), Пастух и пастушка (1971) Государственная премия РФ (1995) за роман «Проклятые и убитые» Государственная премия РФ (2003 посмертно) Пушкинская премия Фонд Альфреда Тёпфера (Германия; 1997) Триумфальная премия Героя Социалистического Труда (1989) Орден Ленина (1989) два ордена Трудового Красного Знамени Орден Отечественной войны I степени (1985 г.) Орден Красной Звезды Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени Медаль «За отвагу» (1943 г.) Медаль «За Победу над Германией» в Великой Отечественной войне»

Валентин Григорьевич Распутин (род. 15 марта 1937, село Аталанка, Иркутская область) — русский прозаик, представитель т. н. «деревенская проза». Родился в крестьянской семье; Детство провел в селе Аталанка. После окончания университета в 1959 лет Распутин несколько лет работал в газетах Иркутска и Красноярска. В 1965 году Распутин показал несколько новых рассказов В. Чивилихину, приехавшему в Читу на встречу молодых писателей Сибири, ставшему «крестным отцом» начинающего прозаика. С 1966 года Распутин стал профессиональным писателем. С 1967 года член Союза писателей СССР. Первая книга рассказов Распутина «Человек с этого мира» вышла в 1967 году в Красноярске. В том же году был опубликован рассказ «Деньги для Марии».

Талант писателя раскрылся в полной силе в повести «Крайний срок» (1970), заявившей о зрелости и неординарности автора. Затем последовали повесть «Уроки французского» (1973), повести «Живи и помни» (1974) и «Прощание с Матёрой» (1976). В 2004 году вышла книга «Иванова дочка, Иванова мать». В 2006 г. вышел третий выпуск альбома очерков писателя «Сибирь, Сибирь» (предыдущие издания 1991, 2000 гг.). Живет и работает в Иркутске.

(23.10.1932, д. Тимониха, Северный край) Живет в Вологде или в родной Тимонихе. Родился в крестьянской семье. Учился в школе ФЗО (г. Сокол), затем работал плотником, мотористом, электриком. Писательскую деятельность начал со стихов, издаваемых с 1956 года. В 1964 году окончил Литературный институт. Хотя прозаические произведения принесли известность Василию Ивановичу Белову, он продолжает писать стихи и по сей день. Удостоен Государственной премии СССР (1981) и литературной премии. Л. Толстой, награжденный орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. В «перестроечные» годы был народным депутатом СССР, членом Верховного Совета.

Произведения Моя лесная деревня (1961) Сборник стихов Жаркое лето (1963) Сборник рассказов Изгибы рек (1964) Сборник рассказов Вологодские бухты. (1969) Все впереди. (1986) В Избранное Роман Год великого перелома. () Роман Даня. История Евы. () Роман Лад. Очерки народной эстетики. (1982) Столярные истории. (1968) В Избранное Повесть Обыкновенное дело. (1966) Повесть о буднях Русского Севера (2000)

В родном селе Василий Макарович экстерном сдал вступительные экзамены в Сростинскую среднюю школу № 32. Пошел работать учителем русского языка и литературы в Сросткинскую школу сельской молодежи. Некоторое время он был директором этой школы. Поступил во ВГИК, окончил режиссерский факультет в 19 лет.60. Член КПСС с 1955 года. В 1956 году Шукшин дебютировал в кино: в фильме Герасимова «Тихий Дон» В 1949 году Шукшина призвали на службу во флот. Литературная деятельность Шукшина началась в армии, именно там он впервые попробовал писать рассказы, которые читал своим сослуживцам. В 1953 году демобилизовался с флота из-за язвы желудка и вернулся в село Сростки.

Первая книга Шукшина «Селяне» вышла в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия». В том же году начал работать режиссером на киностудии имени Горького. В 1963, в журнале «Новый мир» были опубликованы рассказы «Крутой водитель» и «Гринька Малюгин». Герои шукшинских книг и фильмов — люди советской деревни, простые рабочие со своеобразным характером, наблюдательные и острые на язык. Один из первых его героев, Пашка Колокольников («Живет такой парень»), деревенский ямщик, в жизни которого «есть место подвигу». Некоторых его героев можно назвать чудаками, людьми «не от мира сего» (рассказы «Микроскоп», «Чудик»). Испытания тюремным заключением прошли и другие персонажи (Егор Прокудин, «Калина Красная»). В произведениях Шукшина дается сжатое и емкое описание советской деревни, для его творчества характерно глубокое знание языка и подробностей быта, на первый план часто выходят глубокие нравственные проблемы и общечеловеческие ценности в нем (рассказы «Охота на жизнь», «Космос, нервная система и шмат жира»).

Романы «Любавина» (1965) «Я пришел дать вам свободу» (1971) Пьесы «Точка зрения» «Энергичные люди» «А утром проснулись» А утром проснулись.. Алеша Бесконвойный Актер Федор Серый Разговоры при ясной луне второй сеанс Боря В профиль и анфас Ванька Тепляшин Ваня, как ты здесь?! Верю версии! Вечно недовольный Яковлев Владимир Семеныч из мягкого раздела Внутреннее содержание Волки! Воскресная меланхолия я выбираю дер и другие истории

Идиотия постапкалиптической деревенской жизни — Элиот Боренштейн

Действие Slynx происходит в городе, построенном на руинах Москвы, который теперь называется Федором-Кузьмичском в честь его верховного лидера*. В результате Взрыва (Взрыв) большая часть населения страдает от Последствий, мутаций, предположительно вызванных радиацией. Немногие выжившие в мире до Взрыва (известные как Олденеры или Прежни) практически бессмертны — их можно убить случайно или силой, но в остальном они не стареют и не умирают. Главный герой — Бенедикт, у которого есть престижная работа по переписыванию нескольких старых книг, чтобы пережить разрушение старого мира. Он предпочел бы быть более буквальным хранителем пламени — никто не знает, как развести огонь, поэтому человек, ответственный за поддержание огня, пользуется особым уважением. То, что эти два варианта дополняют друг друга, само по себе важно».

Мир Slynx — это постапокалиптическая вариация феодального строя вообще и русского феодального прошлого в частности. Самый низший разряд в Федоре-Кузьмичске (имя, которое по-русски звучит почти так же неуклюже, как и по-английски) — крепостные, над которыми буквально господствуют городские господа. Кудеяр Кудеярович Кудеяров, «Главный санитар», возглавляет правоохранительную организацию, пропитанную как сталинским террором, так и опричниной Ивана Грозного. Все в городе в ужасе от легендарного «рыси», животного, русское название которого представляет собой сочетание «рыси» и аналога «Вот кис-кис». Рысь якобы бродит по северным лесам, но опасность таится гораздо ближе к дому. Бенедикт женится на семье Кудеярова и неохотно помогает ему устроить переворот, слишком поздно понимая, что Главный Санитурион представляет наибольшую опасность для его мира.

Российские критики расходятся во мнениях относительно того, является ли The Slynx «антиутопией» (термин, который в русском языке даже шире, чем часто злоупотребляемое «антиутопия» в английском). И не зря: как утверждают Наталья Иванова (2001) и Марк Липовецкий (2001), The Slynx гораздо больше занимается комментариями о русской интеллигенции и традиционном русском логоцентризме, чем служит политическим предостережением. Временной промежуток между The Slynx и первоначальные читатели романа такие же, как у Замятина в «Мы», но функции этих двух романов не могут быть более разными (Clowes 2011: 37). Даже аллегорическое прочтение The Slynx не указывает на какое-либо разумно вероятное тревожное будущее. Вместо этого The Slynx  более удобно вписывается в более широкий жанр, который породил как утопию, так и антиутопию: сатиру.

«И все же импульс дистанцироваться Slynx  от антиутопии (или антиутопии) достоин изучения сам по себе. Чтение The Slynx как антиутопия угрожает роману своей отчетливой запоздалостью. Как это ни парадоксально, для книги, предполагающей ретроспективное будущее, The Slynx как антиутопию можно легко отвергнуть как диссидентский пережиток холодной войны и советских времен: такие классические антиутопии, как  Мы и 1984 , питались страхом. тоталитарной угрозы, а русская литература в ельцинские годы отдыхала на заслуженном отдыхе от десятилетий идеологического бремени. Если еще вспомнить, что первоначальным источником вдохновения для романа Толстой была чернобыльская катастрофа, то  Slynx  не просто несвоевременный; книга просто просрочена. Обращение к более широкой области научной фантастики также не помогает делу Толстой. Полуграмотное повествование было прообразом « Риддли Уокера » Рассела Хобана (1980), в то время как ни радиационно-индуцированная мутация, ни невежественное благоговение перед печатной страницей не являются чем-то новым (ср. Лейбовиц ). Сами мутации не выдерживают ни малейшего исследования, а бессмертие Олдэнеров совершенно бессмысленно, по крайней мере, в рамках научной фантастики.

Такие мелочные жалобы делают Толстую несправедливой, и в том-то и дело. Толстая дразнит своих читателей знакомыми антиутопическими образами, но отказывается превращать их в нечто настолько простое. И утопии, и антиутопии имеют давно устоявшийся эпистемологический сюжет, сочетающий платоновскую аллегорию пещеры с мифом о Прометее (Morson 1981: 88–90). Путешествие в утопию — это путешествие к мудрости, а возвращение из утопии требует часто тщетных попыток сохранить пламя мудрости живым, возвращая его в надежде поделиться им с другими. Антиутопия — это тоже история обретения мудрости, но с конспирологическим подтекстом: это мудрость, которую режим, построенный на лжи, намеренно скрывает (или копит, как пламя кочегара в Слинкс ). В рамках вымысла мудрость, обретенная в утопии, обычно носит эмпирический или дискурсивный характер; то есть он может передаваться динамически, посредством демонстрации или устной речи.

Мудрость антиутопии обычно требует доступа к статическим носителям, которые лучше подходят для сохранения, в частности к книгам. Этот акцент на сохранении — то, что объединяет антиутопии с постапокалиптической фантастикой в ​​более широком смысле (поскольку катастрофа почти стирает историю). Отсюда благоговение перед печатным словом, возведенное почти до уровня фетиша: иллюминированные рукописи Песнь для Лейбовица ; потерянная книга, содержащая слово «я» в гимне Айн Рэнд ;  полное собрание сочинений Шекспира в «О дивный новый мир» ; заведомо фальсифицированный контрреволюционный трактат Гольдштейна в 1984 ; и практически каждая книга, когда-либо напечатанная в книге Рэя Брэдбери « 451 по Фаренгейту». Антиутопии — это пространное обращение к печатному слову, а утопии — это книги, призванные положить конец всем книгам.

Слинкс  повторно посещает книгу-фетиш только для того, чтобы допросить ее. Предыдущие антиутопии по существу относились к старым книгам как к табу: тот факт, что они запрещены, возвышает их почти до тотемной силы. Книги также оставляют место для оптимизма, повышая вероятность того, что выжившие после апокалипсиса могут извлечь из них уроки и восстановить лучшее из прошлого. Другими словами, постапокалиптические антиутопии могут повторять силу и опасность, которые книги обычно получают только через аппарат цензуры. В The Slynx , запрещены все книги, но в обоих смыслах этого многозначного слова; они слишком опасны, чтобы доверить их дома обычным людям, но слишком ценны, чтобы их можно было повредить, уничтожить или полностью забыть (Agamben 1998: 28). Когда жители Федора-Кузьмичска опасаются предположительно радиоактивной опасности книг «Олденпринта», Толстая ниспровергает традиционный прометеизм, который книга воплощает в антиутопической традиции: свет, который несут эти книги, вполне может быть смертельным.

Подобно «Мы» Замятина (Мое, 1921),  The Slynx  неоднократно ссылается на свой собственный статус текста, но гораздо менее прямо, чем журнал D-504.6 Названия глав в книге происходят от старомодного произношения всех буквы русского алфавита (в том числе удаленные реформой советской орфографии 1917–1918 гг.). По форме  The Slynx  представляет собой букварь, книгу, используемую для обучения детей алфавиту и, как следствие, грамоте. Сам Бенедикт неоднократно обвиняется в безграмотности «диссидентом» Львом Львовичем, в выражениях, напоминающих форму романа: «Вы не знаете своей азбуки»; «Вы не выучили алфавит жизни. О жизни, ты меня слышишь? Бенедикт в ужасе: «Вы знаете, сколько книг я прочитал? Сколько я скопировал?» Но Лев Львович непреклонен и бросает обвинение, которое кристаллизует ту роль, которую книги приобрели в послевзрывной Москве: «Ты толком читать не умеешь, книги тебе ни к чему. Это пустое перелистывание, набор букв» [Толстая 2003: 227].

Книги можно сохранить для будущих поколений, но сохранение окупится только в том случае, если предполагается, что они дойдут до аудитории, которая сможет их понять. Одно из самых известных клише российских книжных рецензий — вопрос о том, «найдет ли книга своего читателя». В терминах The Slynx этот вопрос звучит так: можно ли по-настоящему понимать книгу как нечто иное, чем просто слова? Хватит ли у будущего читателя интеллекта, духа и контекста, чтобы что-то с ним сделать, кроме защиты или уничтожения? Это не абстрактные вопросы ни для Толстой, ни для ее собственной постсоветской среды. Советский Союз, гордившийся чтением больше, чем любая другая страна, уступил место Российской Федерации, навсегда изменившей статус чтения7. не мог воспринимать всерьез; Между тем, «серьезные» книги издавались все меньшими тиражами, а конкуренция со стороны книг для массового рынка (не говоря уже о фильмах, телевидении, Интернете и играх) уменьшала шансы на то, что такая книга может что-то изменить.

The Slynx  воспроизводит идолопоклонство логоцентрической, книжной культуры; даже Пушкин низведен до буквального деревянного идола. Оставшиеся в живых старики говорят на языке советской интеллигенции, и их бесконечная озабоченность совершенно не относящимися к делу заботами (партбилеты, инакомыслие, «придет ли нам на помощь Запад») вызывает у них смех. Обвинения Льва Львовича в адрес Бенедикта совершенно точны: получив беспрепятственный доступ к книгам Oldenprint, Бенедикт хочет только расставить их по алфавиту, в результате чего получается длинный список названий и авторов, чей юмор и пафос проистекают из их бессмысленного сопоставления. Как и постсоветская Россия, Федор-Кузьмичск оказывается завален книгами, но пользы от этих книг никому не будет. Писания здесь не священны; вместо этого они являются текстовым эквивалентом золотого тельца. Книги табуированы в фрейдовском смысле этого термина: объекты как поклонения, так и ужаса, они представляют собой окончательную форму, принятую неисследованным элитаризмом интеллигенции: подавлением всей культуры.

Примечание

*Этот пост основан на моей статье «Рассказы о антиутопиях и катастрофах после Чернобыля». Евгений Добренко и Марк Липовецкий (ред.). Русская литература с 1991 г. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. 86-103

Украинский роман: взгляд между линиями войны

Постепенное вторжение России в Украину в 2014 г. , гибридная операция, основанная на антикиевских настроениях на востоке Украины и подкрепленная информационной войной, наемниками и, в конечном счете, танками и ракетами, была в конечном итоге остановлена ​​украинскими войсками тем летом примерно в пятидесяти милях от российской границы. В Минске было подписано шаткое перемирие, образовалась так называемая «линия соприкосновения». Он протянулся на триста миль и отделил территорию, контролируемую украинским правительством, от самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик. Вдоль этой линии соприкосновения украинские войска окопались с одной стороны, а поддерживаемые Россией войска — с другой, расстояние между ними составляло около девятнадцати миль. На протяжении более семи лет, с приливами и отливами по частоте и интенсивности, конфликт сопровождался снайперским огнем и обстрелами, а ближе к концу даже вооруженными беспилотниками, которые украинское правительство закупило в Турции.

Действие романа Андрея Куркова «Серые пчелы» (Deep Vellum) происходит в районе, известном как «серая зона», между двумя вооруженными лагерями. Сергей Сергеич — горный инспектор на пенсии, ставший пчеловодом, один из двух человек, оставшихся в селе Маленькая Старгородовка. Как вспоминает Сергеич о начале боев: «Что-то сломалось на даче, в Киеве, где никогда ничего не ладилось. Он разбился так сильно, что по стране, как по листу стекла, побежали болезненные трещины, а потом сквозь эти трещины начала просачиваться кровь».

Деревня расчищалась медленно, потом все сразу.

Первый снаряд попал в церковь, и уже на следующее утро люди начали уходить из Малой Старгородовки. Во-первых, отцы упрятали жен и детей в безопасное место, туда, где у них были родственники: Россия, Одесса, Николаев. Потом сами отцы уехали, одни стали «сепаратистами», другие беженцами. Последними увели стариков и старух. Их уволокли прочь, плача и ругаясь. Шум был ужасный. И вот однажды стало так тихо, что Сергеич вышел на улицу Ленина и чуть не оглох от тишины.

Как оказалось, остался еще один человек, Пашка, старый однокашник, с которым Сергеич никогда не дружил. Когда начинается книга, на дворе 2017 год, а Сергеич и Пашка уже почти три года одни в деревне. По словам Сергеича, они поддерживают село в живых: «Если бы все до последнего улетели, никто бы не вернулся». Таким образом, возможно, они будут. Дом Сергеича на улице Ленина выходит на украинские линии, хотя он их и не видит; Пашка на улице Шевченко ближе к сепаратистам. В соответствии с этой случайностью географии у этих двоих немного разные симпатии.

[ Поддержите отмеченную наградами журналистику The New Yorker. Подпишитесь сегодня » ]

Книга, вышедшая в Украине четыре года назад, открывается в каком-то застое; читатель задается вопросом, будет ли это «Робинзон Крузо» двадцать первого века, в котором двое мужчин пытаются превзойти друг друга в своей способности выжить без удобств цивилизации. Но вскоре шестеренки сюжета начинают крутиться. Пашка появляется в доме Сергеича с заряженным мобильным телефоном. Как мог Пашка его зарядить, недоумевает Сергеич, когда электричества уже много лет нет? Пашка объясняет, что среди ночи включили электричество; Сергеич, должно быть, проспал. Невозможно, говорит Сергеич. Он держит все выключатели света во включенном положении — свет разбудил бы его. Пашка держится. Тайна сотового телефона сохраняется.

Вскоре у Сергеича тоже есть возможность зарядить свой телефон. Его неожиданно посещает молодой украинский солдат; так как двор Сергеича выходит на украинские рубежи, и так как он часто работает в нем и ухаживает за своими пчелами, украинский солдат, представившийся Петром, следит за Сергеичем. Они говорят о войне и положении вещей в Украине. У Сергеича нет доступа ни к телевидению, ни к новостям, и солдат говорит ему, что по телевизору вечно спорят, что в стране в целом топонимы меняют, а в остальном все то же самое. В подарок Сергеичу предлагает зарядить его телефон; взамен он просит только, чтобы Сергеич дал ему знать, если ему когда-нибудь понадобится помощь. Когда Сергеич возвращает свой телефон, он остается перед дилеммой, кому звонить.

Сергеич — восточноукраинский обыватель. Он в высшей степени практичен. С любовью и подробностями Курков описывает заботу Сергеича о своих пчелах, его ночные приготовления, его тщательное нормирование скудных провизий. Сергеич попал в зону боевых действий, но о политике не думает. Он не хочет иметь ничего общего с правительством и даже не удосуживается организовать доставку своей пенсии. Однако постепенно его вопреки самому себе втягивает в политику. Он узнает, что Пашка тусуется с сепаратистами и их русскими покровителями; Сергеич не одобряет. Тем временем его отношения с Петром углубляются; когда обстреливают украинские рубежи, Сергеич использует свой мобильный телефон, чтобы отправить солдату текст. «В живых?» — спрашивает он. «Живой», — отвечает Петр. Стараясь идти в ногу со временем, Сергеич переименовывает улицу Пашки в Ленина, а свою — в Шевченко. Пашка, которому никогда не нравилось жить на улице, названной в честь народного поэта Украины, в восторге.

Когда пчёлам Сергеича (а может, и самому Сергеичу) становится не по силам обстрел, он решает взять их в путешествие. Книга становится своеобразной одиссеей, где Сергеич за рулем своей верной старой Лады выступает в роли украинского Одиссея. Сначала он проходит различные блокпосты и оказывается в самой Украине. Затем он разбивает лагерь в тихом лесном месте и позволяет своим пчелам летать и освежаться. Он даже встречает женщину, дружелюбную и практичную лавочницу по имени Галя, и начинает остепеняться.

Война преследует его. По его номеру люди могут сказать, что он из Донецкой области, и относятся к нему с подозрением. В конце концов, он вынужден забрать своих пчел и уйти. Вспоминая знакомого, которого он однажды встретил на съезде пчеловодов, он решает отправиться в Крым.

Если в серой зоне люди уживаются и помогают друг другу, несмотря на то, что живут в оголенном постапокалиптическом ландшафте, то Крым оказывается противоположным. Это буквально медовый край — там пчелы Сергеича процветают, — но над всем нависла угроза государства. Друг Сергеича, которого он надеялся посетить, — крымский татарин, и через его семью Сергеич узнает, как русские оккупанты — Крым, как напоминает ему пограничник, теперь часть России, — обращаются с неугодными им людьми. Они используют насилие, принуждение, соблазны. Сергеич ведет себя достойно, но при каждом общении с начальством испытывает какой-то страх, которого не знал даже в серой зоне: «Это был странный, почти необъяснимый страх, в том, что он был чисто физический, парализующий мышцы лица. но не порождая никаких мыслей». Сергеич «пытался найти слова, которые могли бы лучше объяснить его страх» перед власть имущими, «и не только перед властью, а перед властями русскими», — но находит это невозможным. Это «невнятный страх», «страх, леденящий кожу». В конце концов, Сергеич вырывается из их лап, но едва и не совсем целым. Служба безопасности России конфискует один из его ульев для «проверки» и возвращает пчел в измененном состоянии. Они кажутся Сергеичу болезненными и серыми — отсюда и название книги — и здоровые пчелы выгоняют их из ульев.

«Серые пчелы», хотя и основаны на тревожных реалиях войны, иногда напоминают сказку. Когда она вышла, она заняла небольшую полку с книгами о войне таких украинских писателей, как Артем Чапее, Евгения Белорусец, Сергей Жадан и Артем Чех. «Серые пчелы» — нежная, местами амбивалентная книга о конфликте, не лишенном моральной сложности. Читая об этом сейчас, чувствуешь себя перенесенным в более невинные времена. Топонимы, которые в «Серых пчелах» означают безопасность и свободу, — портовый город Николаев или город Веселье, недалеко от которого Сергеич встречает Галю, — теперь находятся под русским нападением или даже оккупацией. Тонкие градации, касающиеся разговоров о гражданстве и принадлежности, также кажутся продуктом более раннего времени. Сергеич, впервые встретив солдата Петра, переговаривается с ним об именах. Петр — это украинская версия имени Петр, и Сергеич спрашивает, настоящее ли имя солдата — Петр. Солдат говорит нет, его зовут Петро:

«Так написано в моем паспорте».

«Ну, в паспорте я Сергей Сергеевич, а я Сергей Сергеич. В этом разница».

— Ты, наверное, не согласен с паспортом, — сказал Петро.

«Нет, я согласен с моим паспортом, только не с тем, как он меня называет».

«Ну, я согласен и с моим паспортом, и с тем, как он меня называет», — сказал гость с улыбкой. Это была легкая улыбка, даже обезоруживающая, хотя на спинке стула висела винтовка.

Петр чувствует себя в Украине как дома, а Сергеич, признавая себя гражданином Украины, хочет сохранить свою русскоязычную идентичность: Сергей, а не Сергей.

Это тоже, кстати, дилемма Куркова как автора. Курков — украинский писатель, родившийся в Санкт-Петербурге, выросший в Киеве и пишущий свои произведения на русском языке в то время, когда украиноязычная литература переживает постсоветский ренессанс. Он является президентом украинского отделения PEN и частый обозреватель Украины в международных СМИ, и он высказался за многоязычную или гибридную идентичность Украины. Но он также был чувствителен к неизбежной валентности русского языка в трудные времена. Русский — это «язык агрессора», — сказал он еще в 2014 году, а возвращаясь к этому вопросу совсем недавно, в этом журнале, он написал, что на данный момент не имеет значения, какие убедительные аргументы вы можете привести в пользу русский язык — на нем говорили многие защитники Украины; что бесчисленное множество других людей, умирающих, сражающихся и бегущих с востока страны, говорили на нем; что Владимир Путин не может претендовать на него единолично — потому что такие аргументы не имеют отношения к делу. Гибридная идентичность была хороша во времена гибридной войны; когда начали летать ракеты, все стали просто украинцами.

Война решает старые вопросы и поднимает новые. Но в основном он разрушает — жизни, дома, воспоминания, семьи. Культ войны может укорениться только там, где забыли, что такое война, или, может быть, вообще никогда не знали. Украинские историки скажут вам, что столько, сколько пострадала Россия во время немецкого наступления во время Второй мировой войны — в Ленинграде, Смоленске, Сталинграде, — Украина пострадала пропорционально еще больше. И вот опять Украина в огне. Никто не может сказать, вернет ли Украина по окончании этого пожарища контроль над своей территорией или же сформируется новая серая зона. По крайней мере, на Донбассе, где Россия начала новое крупномасштабное наступление, оснований для оптимизма не так много.

В «Серых пчелах» есть трогательный момент, когда Сергеич и его пчелы временно обосновались в глубинке Украины. Лавочник Галя три вечера подряд приезжает к ним в лагерь с приготовленной для Сергеича едой. На третью ночь она говорит, что на следующий день не сможет прийти. Сергеич предполагает, что она занята, но оказывается, что она не может принести еду, потому что готовит борщ. Ему нужно будет прийти к ней домой, чтобы съесть его. Сергеич соглашается.

Поедание борща, в ловком переводе Бориса Дралюка, описано с огромным удовольствием:

Борщ Гали сразил Сергеича. В ней плавали и сушеные белые грибы, и фасоль, и кусочки телятины. Он ел размеренно, неторопливо, изредка поглядывая на нее снизу вверх; ведь это был первый раз, когда они обедали вместе, не то что их вечера у огня, когда она кормила его, не ев сама.

На столе стояла бутылка водки, купленная в магазине, к трапезе. Сергеич и Галя выпили без тостов, по полрюмки за глоток. Галя также очистила несколько зубчиков чеснока, которые лежали на блюдце рядом с бутылкой и солонкой. Они ели эти гвоздики по очереди: сначала он брал одну, макал в соль и клал себе в рот, потом она.

Разговор не возник; не было нужды в разговорах. После третьей чаши Сергеич понял, что с него хватит, хотя в то же время чувствовал, что мог бы одолеть и четвертую.

Это сцена полного удовлетворения. Но это не содержательная книга. Пчелы издают мед и приятное жужжание, но они также могут и жалить. Из этого убежища Сергеичу скоро надо бежать, как и из следующего. Наконец, он возвращается в свою деревню, к себе домой, потому что кому-то нужно, чтобы это место работало, на случай, если война закончится, и люди решат вернуться. ♦

Рассказы из сибирской деревни Василий Шукшин | Используется | 9780875805726

1. Дом
2. Художественная литература
3. Современная художественная литература

Отзывы:

Trustpilot

Состояние — Очень хорошее

Нет в наличии

Очень хорошее

Серия Серия NIU по славистике, восточноевропейской и евразийской филологии , отражающее сибирские истоки его творческого самосознания. Во вступлении одного из переводчиков рассказывается о его жизни и творчестве, а в предисловии его творчество рассматривается в контексте русской деревенской прозы и национализма.

Рассказы из сибирской деревни Краткое содержание

Рассказы из сибирской деревни Василия Шукшина

Культурный феномен своего времени — отмеченный наградами кинорежиссер и актер, автор романов, пьес и сценариев к фильмам — Василий Шукшин (1929 г. -1974) известен своим мастерством в написании коротких рассказов. Ему приписывают возрождение жанра рассказа в русской литературе, и он был посмертно удостоен высшей литературной премии Советского Союза после безвременной смерти в возрасте сорока пяти лет.

Рассказы из сибирской деревни знакомит английских читателей с Шукшиным с двадцатью пятью рассказами, отражающими сибирские истоки его творческого самосознания. Действие этих рассказов, большинство из которых никогда ранее не публиковалось на английском языке, происходит в отдаленной сибирской деревне, оказавшейся на переходе между сельскими традициями и современной советской жизнью. Там шукшинские крестьяне, пережившие революцию, коллективизацию и войну, ищут свою идентичность в «дивном новом мире».

Чудаки и чудаки, герои Шукшина — неугомонные искатели свободы, чьи мечты и слабости так же широки и необъяснимы, как их родной сибирский пейзаж. Обидчивые, как художники, и такие же неприхотливые, как водители грузовиков, они борются с вопросами жизни и смерти, веры и разума, обычаев и прогресса. Из их взаимных недоразумений и разрыва между их мечтами и действительностью возникает язвительный юмор Шукшина.

Истории сибирской деревни Отзывы

«»Шукшин не умрет. Спустя 30 лет эти рассказы дошли до нас с прекрасным предисловием Джона Гивенса к его переводу и переводу Лоры Майкл». Мартин Круз Смит, Los Angeles Times Book Review

харизматичный русский автор.»-Kirkus Reviews

«Шукшин превосходен в рассказах… Прекрасный сборник».-Library Journal»

Содержание

Содержание
Предисловие: Кэтлин Парт>9
Введение: Джон Гивенс
Деревенский народ
Верю!
Обрезка
Микроскоп
Крутой парень
Стёпка
Игнаха вернулся домой
Зять украл грузовик дров!
Чудак
Mille Pardons, мадам!
Медитации
Стенька Разин
Все сами по себе
Крыша над головой
Волки
Алеша на свободе
Критики
Прохождение
Упрямый
Покорим сердце!
Vanka Teplyashin
In the Autumn
Strangers
From the Childhood Years of Ivan Popov
Uncle Yermolai
List of Major Works of Vasily Shukshin

Additional information

Sku

CIN000243385

ISBN 13

9780875805726

ISBN 10

0875805728

Название

Рассказы из сибирской деревни Василия Шукшина

Автор

Василий Шукшин

Серия

Серия НИУ по славистике, восточноевропейскому и евразийскому учению

Состояние

Используется-очень хороший

Тип привязки

в мягкой обложке

Издатель

Пресс Корнеллского университета

Год. A

Заметка на обложке

Изображение книги служит только в иллюстративных целях, фактический переплет, обложка или издание могут отличаться.

Примечание

Это бывшая в употреблении книга — невозможно избежать того факта, что она была прочитана кем-то другим, и на ней будут следы износа и предыдущего использования. В целом, мы ожидаем, что она будет в очень хорошем состоянии, но если вы не полностью удовлетворены, пожалуйста, свяжитесь с нами.

Вы можете связаться с нами через Facebook, Twitter, Instagram или через наш блог.

Trustpilot

---

Село Степанчиково и его жители, Федор Достоевский – Филон в книгах

Я встречал термин «комплектист» для описания фаната, который пытается получить каждую работу данного художника. Например, у группы может быть один или несколько малоизвестных компакт-дисков, которые были выпущены только в зарубежных странах или имели очень низкие продажи, и, возможно, переиздание с добавленными бонус-треками, которые больше нигде не появляются, а также сборник лучших хитов, к которому они добавили другие. версии пары их хитов или что-то в этом роде. «Комплектист» хотел бы иметь все свои песни, и поэтому ему нужно было бы получить все эти компакт-диски, а также их «основные».

Я почти на стадии «завершенности» Достоевского. Он один из моих любимых писателей всех времен, я прочитал много его работ, и теперь я возвращаюсь и пытаюсь подобрать те несколько его произведений, которые я еще не читал. Деревня Степанчиково и ее жители — это то, до чего я наконец добрался недавно.

Действительно, я не помню, чтобы когда-либо слышал об этом, пока недавно не изучил его библиографию, чтобы увидеть, что я еще не читал.

Деревня Степанчиково и ее жители была опубликована в 1959 году, в то время, которое, я полагаю, можно считать средним периодом творчества Достоевского.

С 1946 по 1949 год он опубликовал ряд рассказов и новелл, которые сделали его одним из самых многообещающих молодых писателей России. Его литературная карьера была прервана, когда он был арестован за предположительно подрывную политическую деятельность и отправлен в лагерь для военнопленных в Сибири (а также имитированно казнен, просто чтобы немного напугать его).

Позднее, с 1860-х до самой своей смерти в 1881 году, он написал все известные романы, которые принесли ему репутацию одного из величайших романистов в истории.

Таким образом, если считать его предсибирские годы ранним периодом его карьеры, а годы, когда он написал все свои самые известные романы, — поздним периодом его творчества, то промежуточные годы будут средним периодом.

Этот период последовал за его освобождением от каторжных работ, а затем обязательной службой в армии. Он возобновил свою писательскую карьеру в 1959 с Деревня Степанчиково и ее жители и повесть Дядюшкин сон .

Деревня Степанчиково и ее обитатели коротка по сравнению с его более поздними романами — издание, которое у меня есть, составляет 255 страниц — но, вероятно, слишком длинно, чтобы считаться новеллой, так что это произведение, которое, вероятно, есть у немногих людей, кроме несгибаемых поклонников Достоевского когда-либо слышал, был на самом деле первым романом в его выдающейся карьере.

Рассказ ведет Сергей Александрович, молодой студент, которого вызывают в усадьбу его дяди полковника Егора Ильича Ростанев в надежде женить его на служанке Настеньке. На самом деле сам Ростанев влюблен в Настеньку, но, учитывая их разницу в возрасте, разницу в социальном положении и тому подобное, она не считается ему подходящей парой.

Полковник благонамеренный, робкий, скромный парень, чье желание жить в соответствии со своими идеалами благородства и желание угодить всем делает его легко управляемым. Он полностью подкаблучник своей матери (если «подкаблучник» может использоваться в случае кого-то другого, кроме супруга), ожесточенная, властная, чрезвычайно неприятная старая летучая мышь, которая думает, что она имеет право помыкать всеми, потому что она вдова генерала.

Но главным злодеем повести является Фома Фомич Опискин, крестьянин, искусно пробившийся к главенствующему положению в хозяйстве, отчасти заискивая перед старухой, отчасти благодаря своим необыкновенным способностям в зная, как нажимать на кнопки людей, чтобы заставить их делать то, что он хочет, особенно полковника.

Отвратительный Фома решил, что полковник не должен жениться на Настеньке, а должен жениться на простофиле Татьяне Ивановой, которая, имея деньги (хотя и немногочисленные), привлекает множество женихов. Один из сюжетов романа — игра между этими различными женихами — некоторые неохотно, некоторые страстно — и в конечном итоге неожиданное бегство.

Сергей Александрович подобен господину Говорову из Бесов , одному из тех «голосов разума» рассказчиков Достоевского, персонажу, способному ясно видеть ту глупость, нравственную испорченность и нелепость, в которых столь многие другие персонажи неспособный видеть и пытающийся (в основном безуспешно) предупредить людей о том, что ситуация быстро выходит из-под контроля.

Как только он получает представление о динамике семьи, главной целью Сергея Александровича становится разрушить чары, которые Фома наложил на всех, что оказывается значительно сложнее, чем можно было бы ожидать.

Непонятно, полностью ли Фома осознает, какой он шарлатан. Создается впечатление, что он поверил во многие собственные бредни (что только делает его еще более эффективным). Он считает себя экстраординарной личностью, имеющей право на власть, право на удовлетворение всех своих прихотей.

Деревня Степанчиково и ее жители — это в первую очередь комедия. Именно такой юмор можно найти в некоторых поздних произведениях Достоевского. (Вспомните таких комических персонажей, как шутовской, но симпатичный Степан Верховенский в «Бесы» или подхалимские поляки из «Братья Карамазовы» .) Достоевского (которое я уже цитировал): «Мы открываем дверь и оказываемся в комнате, полной русских генералов, воспитателей русских генералов, их падчериц и двоюродных сестер и толп разных людей, которые все разговаривают на верхушках их голоса о самых личных делах». На самом деле, во всяком случае, этого больше, чем обычно, поскольку, во-первых, это фарс, а во-вторых, Достоевский задумал его как пьесу, и поэтому он перегружен диалогами и крупными декорациями, которые происходят в больших залах, и тому подобное.

Если бы я не знал заранее, когда была написана эта книга, подозреваю, что правильно догадался бы, что она относится к среднему периоду его жизни. В нем есть некоторые, но только некоторые элементы позднего Достоевского, и то, что есть, весьма неплохо. Нелепые персонажи и нелепые ситуации смешны и восхитительны в той же степени, что и в более известных его произведениях.

Но у более поздних классиков их больше. В дополнение к юмору и дикому и занимательному социальному спектаклю в гостиных, есть необычайная психологическая глубина, исследование моральных, духовных и политических тем, а временами неприступная тьма. «Деревня Степанчиково и ее жители» либо лишены этих вещей, либо имеют их только в более тонких или более рудиментарных формах, чем такие произведения, как «Идиот» , «Преступление и наказание» , «Братья Карамазовы» и т.д. Дядюшкин сон , еще одна история, в первую очередь комедия, из того же периода — как уже отмечалось, того же года — его карьеры.

Село Степанчиково и его жители Само собой разумеется, что комплектовщик должен читать . Я бы также порекомендовал ее тем, кто не настолько привержен чтению чего-либо и всего, что когда-либо писал Достоевский, но это более серьезная проблема. Это хорошо, но, начав всего через несколько лет, было намного лучше.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Певица русской литературы

Легенда гласит, что Григорий Потемкин, главный министр и любовник Екатерины Великой, решил поразить ее процветанием недавно завоеванных земель. Российская империя. Поэтому он построил картонные фасады домов вдоль дороги достаточно далеко, чтобы они выглядели настоящими. С тех пор словосочетание «потемкинская деревня» указывало на что-то, выглядящее достоверным и впечатляющим — до тех пор, пока не присмотришься повнимательнее и не обнаружишь его фальшь. Так обстоит дело со знаменитой работой Ричарда Пивера и Ларисы Волохонской, которые реализуют многолетний проект по представлению авторитетных новых английских изданий великих произведений русской литературы. Это потемкинские переводы — вроде бы окончательные, но на самом деле плоские и фальшивые при ближайшем рассмотрении.

Версии Достоевского, Толстого, Гоголя, Чехова и Булгакова, написанные Пивером-Волохонским, получили восторженные отзывы Джеймса Вуда в New Yorker и Орландо Файджеса в New York Review of Books , а также награду за перевод PEN. . Похоже, что люди будут читать P&V, как их стали называть, в ближайшие десятилетия.

Это трагедия, потому что их переводы берут великолепные произведения и превращают их в неуклюжие и неприглядные путаницы. Профессиональные писатели просили меня проверить русские тексты, потому что не могли поверить, что какой-либо великий автор написал бы то, что производит P&V. Опасность, которую представляют их переводы, заключается в следующем: если студенты и более широкие читатели выберут P&V — а намерение их издателей здесь и в Англии, очевидно, состоит в том, чтобы их издания стали общепризнанными переводами на английский язык для поколения или более — эти студенты и читатели, скорее всего, решат, что то, что заставляло так многих относиться к русской литературе с благоговением, со временем устарело или потеряно для них.

_____________

Когда я преподаю Толстого и Достоевского, я хочу, чтобы студенты ценили, а не просто принимали на веру то, что их произведения являются высшими достижениями. Довольно часто они сообщали, что были настолько поглощены психологией и этическими дилеммами персонажей, что их взгляд на саму жизнь изменился — реакция, которая соответствует своеобразной и удивительной безотлагательности, присущей только русской литературе. Но с тех пор, как начали появляться издания P&V, студенты, у которых нет опыта, который позволил бы им распознать разницу, которую может иметь перевод, вслух задавались вопросом, почему их сверстники, использующие эти версии в других классах, кажутся читающими что-то совершенно другое. .

Женатые Пивер и Волохонский работают необычным образом. Она, носитель русского языка, полностью переводит каждую книгу на английский язык. Тот, кто недостаточно владеет русским языком, затем работает над рендерингом с намерением максимально приблизить язык к оригиналу. Результатом этой попытки добиться беспрецедентной точности является дословная и синтаксическая версия, которая жертвует тоном и неверно истолковывает общий смысл.

_____________

Однажды студенты столкнулись с великими русскими писателями в исполнении великолепной Констанс Гарнетт, викторианки, которая сама выучила язык, а затем в течение 40 лет перевела почти весь корпус русской литературы на английский язык, из 1890-х до 1930-х годов. Ее величайшими достоинствами были ее глубокое и сочувственное понимание самих произведений и чувство литературного художника к английскому языку.

Со временем в случае нескольких крупных работ были созданы улучшенные версии. Переводы Энн Данниган « Войны и мира », чеховских пьес и рассказов и трагикомического шедевра Ивана Гончарова « Обломов » обеспечивают более точную передачу языка и, возможно, даже большую степень литературного изящества, чем у Гарнетта. Бернар Гильберт Герни совершил невозможное, переведя чрезвычайно трудную и сложную работу Николая Гоголя «9». 0323 Dead Souls , передающий странность, лингвистическую изобретательность и точно рассчитанный юмор, которые ускользали от всех остальных, даже от Гарнетта. Конечно, у Гарнетта и Герни есть свои недостатки, в том числе некоторые ошибки в значении, но редактирование, проведенное рассудительными учеными, часто исправляло эти ошибки. Ральф Мэтлоу вдумчиво переработал версию Гарнетта «Записок из подполья» Достоевского «», а Элизабет Аллен сделала то же самое со многими произведениями в «: The Essential Turgenev» . Переделка Герни Сюзанной Фуссо — единственная Мертвые души стоит прочитать.

Переводчикам прежде всего необходимо глубокое понимание произведения и чувство жанра, в котором оно написано. Викторианизация Толстого Гарнеттом не была неуместной; Чтобы создать английскую версию Толстого, действительно полезно знать Джорджа Элиота и Энтони Троллопа, которых Толстой любил. Для Достоевского знакомство с Диккенсом имело большое значение, и Гарнетт наверняка это знал. Нельзя адекватно перевести произведение, которое не испытал с критической чуткостью, потому что нужно передать именно этот опыт, а не просто последовательность знаков на странице.

Как это проявляется в работе P&V?

Представьте, что кто-то, переводящий «Потерянный рай» с английского на русский, каким-то образом упустил из виду, что Мильтон был христианином. Что-то подобное есть в P&V версии «» Достоевского «Записки из подполья ». Его безымянный рассказчик, «человек из подполья», хочет прежде всего дискредитировать детерминистское кредо, согласно которому люди — это всего лишь «фортепианные клавиши», на которых играют законы природы, — что, поскольку мы всегда должны действовать в соответствии с нашими собственными осознанными интересами, все, что мы do в принципе предсказуемо, а выбор иллюзорен. В ответ подпольный человек описывает и совершает действия, нарушающие его интересы, либо для опровержения господствующей теории, либо просто так, просто так, без всякой причины. Его слово для таких актов самоповреждения, в английском переводе до P&V, «злоба». Справедливо сказать, что упустить понятие злобы — значит упустить всю работу.

Но это именно то, чем занимается P&V. Вместо «злобы» они дают нам «злобу». Теперь русское слово злотых действительно может означать «злой». Но никто, кто имеет хоть малейшее представление о том, о чем эта новелла, кто хоть сколько-нибудь знаком с критикой от Достоевского до наших дней или хоть сколько-нибудь знаком с психологией Достоевского, не вообразит, что смысл книги в том, что люди способны на зло.

В подпольщике злобно все, в том числе и его проза. Вот знаменитое начало книги в версии Garnett/Matlaw:

Я больной человек… Я злой человек. Я непривлекательный мужчина. Я думаю, что моя печень больна. Однако я ничего не знаю о моей болезни. Я не лечу и никогда не лечил, хотя уважаю медицину и врачей. Кроме того, я крайне суеверен, скажем так, достаточно, чтобы уважать медицину. (Я достаточно образован, чтобы не быть суеверным, но я суеверен. ) Нет, я отказываюсь лечить его назло. Вы, наверное, этого не поймете. Ну, но я это понимаю. Конечно, я не могу объяснить вам, кого именно я раздражаю в данном случае своей злобой. Я прекрасно понимаю, что не могу «поквитаться» с врачами, не посоветовавшись с ними. Я лучше всех знаю, что тем самым вредлю только себе и никому больше. Но все же, если не лечу, то назло. Печень у меня плохая, ну что ж — пусть будет еще хуже!

P&V открывается:

Я больной человек… Я злой человек. Непривлекательный мужчина. Я думаю, что у меня болит печень. Однако я ни фига не знаю о своей болезни и не знаю, что именно у меня болит. Я не лечусь и никогда не лечился, хотя уважаю медицину и врачей. Мало того, я еще и суеверен до крайности, ну, по крайней мере, настолько, чтобы уважать медицину. (Я достаточно образован, чтобы не быть суеверным, но я суеверен.) Нет, сэр, я отказываюсь относиться к нему из лукавства. Теперь вы, конечно, не будете настолько хороши, чтобы понять это. Ну, сэр, но я понимаю это. Я, конечно, не смогу вам объяснить, кто именно пострадает в этом случае от моей злобы. Я прекрасно знаю, что ни в коем случае не «нагадю» врачам, не приняв их лечение; Я лучше всех знаю, что всем этим я вредлю только себе и никому другому. У меня болит печень; ну тогда пусть будет еще больнее!

При чем тут злоба? Подпольщик постоянно набрасывается на читателя, насмехается над ним, вкладывает слова в его уста, отвечает возражениями на то, о чем еще не говорил. Во время этой паузы между первыми двумя предложениями, обозначенной многоточием, он как бы думает: «Значит, ты думаешь, я хочу твоей жалости и позволяю тебе снисходить ко мне? Что ж, я покажу вам, что мне наплевать, что вы думаете! Я злой человек, так что вот! По выражению лучшего критика Достоевского Михаила Бахтина, подпольный человек искоса посматривает на своего слушателя, съёживаясь в ожидании то ли сочувствия, то ли презрения, и преувеличивает, чтобы оставить ему отрицание, если кто-то придавит его, поверив ему. Вся его проза — лазейка. Гарнетт достаточно хорошо уловил этот тон, чтобы его могли испытать поколения. P&V, похоже, этого не слышал.

При таком вызове P&V ссылаются на достоинства своей буквальной точности. В их Войне и Мире вы узнаете, что на героине не лента, а шапка, а наряд героя — редингот. К тому же едят не суп, а холодный соус, а в нем петушиные гребешки. Такие ремонты — это хорошо, но читатели, как правило, обращаются к переводам не за кулинарными однодневками, а за чтением литературы.

Другой пример. Братья Карамазовы состоит из 12 книг, одна из которых называется «Нарывы». Гарнетт переводит это слово как «Рваные раны». P&V используют «штаммы». Опять же, оба варианта возможны, если речь идет о словаре. Чтобы выбрать, надо понимать, что термин называет одно из ключевых понятий Достоевского. Как явствует из текста, nadryvy относится к преднамеренному причинению себе вреда, разрыванию ран из чистого мазохистского удовольствия. Образ терзания важен, потому что он напоминает о наслаждении самобичеванием безумного монаха Ферапонта. Вспоминается и растерзанный палец святого Алеши Карамазова, укушенный оскорбленным гимназистом. Такие резонансы исчезают, если читать не «разрывы», а вместо «напряжения».

В одной из сцен чудовищный отец Алеши, Старый Карамазов, насмехается над ним в присутствии другого сына, Ивана. Старик смакует, как раньше доводил мать Алеши до истерики тем, что плевал на ее иконы. Память о матери — икона Алеши, и он впадает в ту же истерику. Пораженный необычайным сходством, отец кричит:

«Иван, Иван! Вода, быстро! Она похожа на нее, точно такая же, какой она была тогда, его мать. … Он расстроен из-за матери, из-за матери, — пробормотал он Ивану.

«Но она была и моей матерью, я думаю, его матерью. Разве не так?» — сказал Иван с неудержимым гневом и презрением. Старик сжался перед своими сверкающими глазами… в самом деле, казалось, у старика вылетело из головы, что мать Алеши была на самом деле и матерью Ивана. «Твоя мама?» — пробормотал он, не понимая. «Что ты имеешь в виду? О какой матери ты говоришь?

Иван скрывал свою ненависть к отцу, бросившему его в детстве, а тут она вырывается наружу. Забыв, кто мать Ивана, старый придурок как бы в очередной раз отрицает само существование своего сына. С сарказмом, граничащим с рукоприкладством, Иван напоминает старику, что мать Алеши — и его мать. А в П&В Иван говорит обратное, что его мать тоже Алешина! — «А моя мать, я думаю, тоже была его матерью, согласитесь?»

Не имеет значения, можно ли грамматически передать предложение таким образом. Если вы ошибетесь в подобном пассаже, вы потеряете роман.

_____________

Когда распространились слухи о том, что Марк Твен умер за границей, он телеграфировал: «Сообщения о моей смерти сильно преувеличены». Если бы Пивер сочинил сообщение, оно могло бы звучать так: «Что касается недавней информации, касающейся, как вы согласны, моей свершившейся кончины, сэр, сообщения были чрезмерно фальсифицированы». Тон, выбор слов, игривость, тайминг: все эти качества, которых не замечает P&V, относятся к сущности юмора.

« Мертвые души » Гоголя считается комическим шедевром русской литературы. Герой Гоголя Чичиков путешествует по России, скупая купчие у крепостных (или «душ»), умерших после последней переписи и, следовательно, живущих по закону. Поскольку они по-прежнему облагаются налогом, эти «мертвые души» представляют собой отрицательный актив, поэтому любые деньги, предлагаемые за них, являются прибылью для продавца. Никто не может понять, почему Чичиков хочет покупать нелюдей, а автор обыгрывает тему со всем экзистенциальным и теологическим юмором, на который она стоит. Только в конце мы узнаем, что Чичиков планирует использовать эти души, заверенные бюро ревизий, в качестве залога по ипотеке. История читается и, вероятно, всегда будет так, как если бы она была прямо из сегодняшних газет.

Герни и его главный редактор Фуссо понимают чувство юмора Гоголя изнутри. Они имитируют его шутки, играют словами, как он, и позволяют рассказчику извиняться за одну прямолинейную нелепость другой, еще более возмутительной. Подобно Гоголю, они позволяют звукам и ассоциациям слов и идиом наводить на мысль о все более длинных цепочках возвышенной бессмыслицы.

Таким образом, Чичиков пытается смягчить помещика Собакевича, нелогично превознося каждого городского чиновника как достойнейшего из всех. Но Собакевич осуждает каждую из них как худшую, чем предыдущую. Когда Чичиков осмеливается назвать губернатора молодцом, Собакевич вместо этого считает его «разбойником — самым большим на свете!» Наконец Чичикову приходит в голову восхвалять известного друга Собакевича полицеймейстера. В Герни/Фуссо:

«Мошенник!» — сказал Собакевич с величайшим хладнокровием. «Он продаст тебя, примет к себе и сразу после этого пообедает с тобой. Я их всех знаю, они все жулики, все козлы; весь город такой, один мошенник на другого насаживается, а третьего плетью бьет, всех Иуды. Есть только один — и только один — порядочный человек; это прокурор, да и он, по правде говоря, сволочь».

Но в P&V:

«Мошенник!» — очень холодно сказал Собакевич. «Он тебя продаст, обманет, а потом сядет с тобой обедать! Я их всех знаю: все жулики, весь город один: жулик на жулике сел и жуликом его гонит. Иуды, все они. Там есть только один порядочный человек: прокурор, да и тот, по правде говоря, сволочь».

«Мошенник» смешнее, чем «мошенник», не говоря уже о том, что «мошенник» на мгновение повышает вероятность того, что «водить его мошенником» означает «посохом с крючком». Хорошие юмористы предлагают двойной смысл только тогда, когда это делает фразу смешнее, а не потому, что, как в данном случае, переводчики не подумали об этом. В высшей версии последнее замечание Собакевича смешно, потому что он пытается создать ложное впечатление, что только под сильным давлением он признает, что порядочный человек на самом деле свинья. Версия Герни/Фуссо растянута, как и намеревался Собакевич; версия P&V слишком прямолинейна, и, будучи прямолинейной, они проваливают шутку.

Когда Чичиков впервые приезжает в город, нам говорят, что «было что-то существенное в повадках этого господина, и когда он сморкался, то чрезвычайно громко», как будто это громкое сморкание каким-то образом было доказательством солидности . P&V выразился так: «В манерах джентльмена было что-то солидное, и он сморкался чрезвычайно громко». Мало того, что связь между двумя предложениями ослаблена, так еще и понятие «твердые манеры» слишком серьезно для автора. Гоголь чуть ли не в каждой фразе делает что-то изобретательное и странное, и в этом настоящая энергия этой книги. Быть прямолинейным и буквальным, как если бы этого было достаточно, значит превратить живой шедевр в мертвую душу.

Читаем о слуге Чичикова, «Петрушке-лакее», устроившемся в «очень темном закутке, куда он уже внес свою шинель, а вместе с нею и какой-то свой собственный запах, который сообщался принесенной сумке. в следующем, содержащем различные лакейские эффекты». «Разные лакейские эффекты» — так звучит Гоголь. Увы, Петрушка из P&V поселяется в «очень темной каморке, куда он уже успел затащить свою шинель, а вместе с ней и некий свой собственный запах, приданный принесенному вслед за ней мешку с разными лакейскими туалетными принадлежностями». Чтобы быть уверенным, русский здесь туалет , или туалетные принадлежности, как хочет, чтобы мы знали P&V, но дело в том, что в русском языке слово туалет звучит забавно, а его тон противоречит предшествующему слову. Как замечает всякий критик, но не понимает П&В, Гоголь часто выбирает слова не столько по их смыслу, сколько по их юмористическому звучанию и резонансам (поэтому, например, герой его рассказа «Шинель» имеет цвет лица, описываемый как «геморроидальный»). — бессмысленная концепция, если понимать ее буквально, но вдохновенный образ).

Есть ли кто-нибудь, кто думает, что «особый запах сам по себе» так же забавен, как «особый запах сам по себе», или кто предпочитает «различные лакейские туалетные принадлежности» «разным лакейским эффектам»? Разве не очевидно, что предложение должно заканчиваться забавной фразой, как это происходит в русском языке, а не антиклиматическим «занесенным после нее»?

Наконец горожане навязчиво удивляются, зачем Чичикову покупать мертвые души. Может быть, он действительно тайный государственный инспектор? Или, может быть, некий легендарный ветеран войны, жаждущий мести за свои потерянные конечности? А может быть, только может быть, он переодетый Наполеон? Или, помоги нам Бог, Антихрист? В лучшем варианте горожане спрашивают себя:

В конце концов, что это за притча, в самом деле? Что за притча эти мертвые души? В мертвых душах нет логики; как же можно скупать мертвые души? Где бы вы откопали дурака, достаточно крупного, чтобы купить их? И на какое волшебное золото он их купит? И для чего, для какого дела можно было бы использовать эти мертвые души? … Какая причина может быть у мертвых душ? Да его просто нет! Все это просто Дьявол верхом на смычке, столько самогона, чепухи и вздора, голубиного молока и конских перьев! Это просто — о, черт возьми!

Pevearized, отрывок гласит:

В самом деле, что это за загадка, что это за загадка мертвых душ? В мертвых душах не было никакой логики. Зачем покупать мертвые души? Где найти такого дурака? Какими изношенными деньгами можно было бы заплатить за них? К чему, к какому делу могли прицепиться эти мертвые души? … Что послужило причиной мертвых душ? Все это был вздор, вздор, галиматья, сапоги всмятку. Черт возьми!

Русские вопросы гиперактивны, преувеличены, бросают вызов любому, кто даже думает, что на них может быть разумный ответ. Они повторяют эмфатическую частицу zhe , которая несет в себе «можете ли вы ответить на это?» чувство, и они производят юмор через наращивание истерии. Вот почему «где бы вы откопали дурака, достаточно крупного, чтобы купить их?» превосходит P&V «где бы такого дурака найти?» Кто-нибудь в таком состоянии мог бы закончить на ходульном «Черт возьми»? Юмор Гоголя выливается в ряд синонимов чепухи, и неважно, что это такое, лишь бы они теснили друг друга и звучали нелепо.

_____________

Нигде искажение P&V не является таким простым и тревожным, как в их версиях Толстого. Критики иногда говорят, что невозможно испортить Толстого, потому что его дикция настолько прямолинейна. Но на самом деле очень легко представить его в ложном свете, если не понимать языка романов. Со времен Джейн Остин в романах, как правило, мысли персонажей изображались от третьего лица. Выбор слов и то, как одна мысль порождает другую, принадлежит персонажу, и поэтому мы узнаем его внутренний голос. В то же время точка зрения персонажа может не совпадать с точкой зрения автора, и искусство писателя состоит в том, чтобы прояснить, что то, что видит персонаж, обманчиво, корыстно или глупо. Это «двойное озвучивание» лежит в основе 19романистическое предприятие го века. Для Диккенса и Троллопа «двойной голос» становится средством сатиры, а Джордж Элиот и Толстой используют его для мастерского психологического исследования. Если упустить из виду то, что происходит, можно потерять весь смысл отрывка. Пивер и Волохонский делают, и постоянно.

В начале Анна Каренина Степан Аркадьевич, жена которого обнаружила его неверность, говорит себе, что его честность не позволит ему сказать, что он раскаивается в содеянном. Мы слышим иронию автора над понятием донжуана о честности. Когда Стива думает о своей жене, мы прислушиваемся (в исправленной версии Гарнетта) к его внутреннему голосу вместе с имплицитным комментарием Толстого:

Степан Аркадьевич был честен с самим собой. Он был неспособен обмануть себя и убедить себя, что раскаивается в своем поступке. … Он сожалел только о том, что не сумел скрыть это от жены. … Возможно, ему удалось бы лучше скрыть свои грехи от жены, если бы он предвидел воздействие на нее, если бы она узнала о них. Он никогда ясно не думал об этом предмете, но смутно представлял себе, что его жена, должно быть, давно уже заподозрила его в измене ей и закрыла на это глаза. Он даже полагал, что она, измученная женщина, уже не молодая и некрасивая, ничем не замечательная и не интересная, а только хорошая мать, должна из чувства справедливости смотреть на него снисходительно. Вышло совсем по-другому.

Кто бы мог подумать?

Ирония автора над таким ходом мыслей чувствуется на всем протяжении и производит щелчок финальной фразы. Если бы Стива когда-нибудь потрудился взглянуть на вещи с точки зрения своей жены, ее опустошенная реакция не стала бы неожиданностью.

Вся эта двуголосая ирония меркнет в исполнении П&В, которое начинается словами: «Степан Аркадьевич был правдивым человеком в отношении самого себя». Кто-то может подумать, что он «честен с самим собой», но не что он «правдивый человек в отношении самого себя». В последнем предложении P&V «Оказалось совсем наоборот» отсутствует остроумие, на котором строится весь абзац, и которое Гарнетт блестяще передает как «Вышло совсем по-другому».

Такой же смысловой провал наблюдается в P&V «Война и мир» . Один из самых трогательных моментов в этом огромном романе происходит, когда умирает князь Андрей. Энн Данниган переводит:

Николушка плакал, потому что сердце его разрывалось от недоумения. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и оттого, что его не стало. Старый граф плакал, потому что чувствовал, что скоро и ему придется сделать такой же страшный шаг.

Наташа и княжна Марья тоже плакали теперь, но не от своего личного горя; они плакали от благоговейного волнения, наполнявшего их души перед торжественным таинством смерти, свершившейся в их присутствии.

P&V ослабить тон:

Николушка плакал от мучительного недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к бедной Наташе и оттого, что его не стало. Старый граф плакал, потому что чувствовал, что скоро и ему придется сделать такой же ужасный шаг.

Наташа и княгиня Марья тоже плакали теперь, но плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного волнения, охватившего их души перед сознанием совершившейся перед ними простой и торжественной тайны смерти.

Когда я впервые сравнил эти отрывки, меня удивила фраза P&V «бедная Наташа»; авторское выражение сочувствия казалось неверным, но я предположил, что П&В с их буквально-переводческим подходом уловили ошибочный шаг самого Толстого. Я пошел и проверил русский; слово «бедный» отсутствует.

В отличие от Даннигана, P&V, как и Толстой, повторяет слово «плакала», а не переходит на синоним. И P&V правы в том, что толстовское описание сознания Наташи и Марьи буквально «просто и торжественно». Но по своему синтаксису, лексике и тону русское словоупотребление Толстого возвышенно и поэтично. Он пронизан чувством «торжественной тайны», как передает его Данниган. Должно быть очевидно, что вместо «ужасного шага» следует выбрать «страшный шаг», чтобы описать внезапное ощущение графом своего возможного конца (тем более, что первый ближе всего к улавливанию аллитерации русского «9».0323 страшный шаг »). «Заплакала от мучительного недоумения» П&В неуклюжая, не приподнятая. Даннигановское «наполнило их души» звучит более торжественно, чем «наступило на их души» у П&В, а «совершенное в их присутствии» гораздо ближе по тону к Толстому. Это также более адекватно соответствует окончательности смерти и тому, что это последние слова этой части романа.