Романы о рыцарях: Скрестим мечи: 7 романов о рыцарях Средневековья
Книга «Любовь рыцаря» из жанра Исторические любовные романы
Язык: русский
Год: 2008
Страниц: 67
Издатель: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
ISBN: 978-5-17-040553-4, 978-5-9713-5826-8, 978-5-9762-2556-5, 978-985-16-4745-9
Город: Москва
Переводчик: Дзюба Е. А.
Второй переводчик: Степанов В. Ю.
Статус: Закончена
Добавил: Admin 18 Апр 11 Проверил: Admin 18 Апр 11 События книгиРейтинг: 5.0/5 (Всего голосов: 1)
Стр. №6 Исторические любовные романы все книги жанра [найдено 2368 книг]
Мэри Элизабет Брэддон
Исторические любовные романы
Грехи лихой молодости должны быть искуплены. Красавчик Генри Дунбар уличен в подлоге ценных бумаг. Чтобы избежать позора, дядя принимает решение отправить преступника в Индию. По прошествии нескольких
Сладкий плен его объятий
Александра Хоукинз
Исторические любовные романы
Идеальный размер
Барбара Мецгер
Исторические любовные романы
Давным-давно бедная служанка сшила изящное свадебное платье для своей надменной хозяйки, собиравшейся замуж за человека, которого эта девушка любила всем сердцем. Несмотря на искушение остановить свад
Список желаний
Ферн Майклз
Исторические любовные романы
Белая роза
Ослепительная звезда Голливуда, перенеся сложную операцию, вынуждена уйти из кинобизнеса. Деловая и деятельная, она не может просто опустить руки и отойти от дел. Бывшая кинозвезда Ариэль Харт покупае
Вечный огонь страстей
Нора Хесс
Исторические любовные романы
Алая роза
Действие книги Норы Хесс переносит читателя на североамериканский континент конца XVIII века. Волей случая главная героиня остается одна в лесной глуши, где знакомится с красивым незнакомцем, спасшим
Певцы Гимнов с Бонд-Стрит
Мэри Бэлоу
Исторические любовные романы
Mary Balogh / Мэри Бэлоу The Bond Street Carolers / Певцы Гимнов с Бонд-Стрит Рассказ входит в сборник «A Regency Christmas Carol», 1997 Перевод осуществлен на сайте http://lady.webn
Клянусь луной
Ширли Басби
Исторические любовные романы
Шарм
Самая скандальная особа Лондона… Женщина, от которой отвернулся свет… Красавицу Тию Гарретт преследовали слухи и сплетни, и вряд ли хоть один порядочный мужчина рискнул бы появитьс
Богиня зеленой комнаты
Виктория Холт
Исторические любовные романы
…Театр, интриги, трогательная и пылкая любовь талантливой актрисы и герцога, к которой приковано внимание лондонского высшего света. …Пройдя путь от Дублинского театра до шеридановского Друри-Лейн
Шотландцы не забывают
Барбара Картленд
Исторические любовные романы
Так иногда бывает — даже наследник гордого клана шотландских горцев нарушает фамильный обет и женится не на той, на ком обязан жениться… Так иногда бывает — нищая сестра «неподходящей невесты»и новый
Креольская невеста
Дебора Мартин
Исторические любовные романы
Мини-Шарм
Солнечный Новый Орлеан, город, полный интриг и опасностей… Здесь живет Камилла Гирон, дочь знаменитого пирата и высокородной креолки, прозванная принцессой. Встретив неотразимого Саймона Вудворда,
Ее высочество, моя жена
Виктория Александер
Исторические любовные романы
Когда лорд Мэтью Уэстон наконец влюбился, он посчитал, что это навсегда. Однако на утро после брачной ночи он обнаруживает, что жена его исчезла, а позднее выясняется – она даже вовсе не та, за кого о
Любовные романы — Исторические любовные романы {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null}
{«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} {«o»:null} | |
Лучшие рыцарские романы в Книжном Клубе
Рыцарский роман появился около тысячи лет тому назад и с тех пор не прекращает волновать умы писателей и читателей, вплоть до нашего времени. Кто не зачитывался приключениями рыцарей Айвенго, Тристана, Ланселота, Мерлина, Персеваля?Этому жанру свойственны некоторые характерные особенности. В его основе лежит «авантюра» — соединение двух элементов: любви и фантастики (под фантастикой применительно к этому жанру следует понимать не только невероятное, сказочное, но и необычное, экзотическое).
Центральный герой рыцарского романа — рыцарь (идеальный или близкий к идеалу по меркам куртуазии). Он показан в действии — путешествующим в одиночку или с минимальным окружением и совершающим подвиги во имя собственной славы, любви, религиозно-нравственного совершенства.
Книжный Клуб предлагает вашему вниманию четыре замечательных рыцарских романа – от классических, написанных Александром Дюма и Вальтером Скоттом, до современных, авторства братьев Стругацких и Рикарды Джордан.
1. «Айвенго», Вальтер Скотт
Из золотой коллекции исторического романа! «Айвенго» – одно из наиболее известных произведений В. Скотта. Оно перенесет вас в средневековую Англию. Юному рыцарю Айвенго, вернувшемуся из Крестового похода на родину и волей отца лишенному наследства, предстоит отстоять свою честь и любовь прекрасной леди Ровены… На помощь ему придут король Ричард Львиное Сердце и легендарный разбойник Робин Гуд.
2. «Изгнанница. Поединок чести», Рикарда Джордан Р. (Ларк С.)
Рыцарь Дитмар празднует первые победы на турнире. Его вдохновляет на новые подвиги улыбка прекрасной незнакомки. Юноша узнает, что ее имя — Софи, и она… дочь его заклятого врага Роланда, захватившего наследство Дитмара. Он должен выбирать: отомстить за отца или сохранить любовь Софи. На что пойдет юноша, чтобы быть с любимой?
3. «Две Дианы», Александр Дюма
Франция, XVI век. Эпоха страстей и славы, мятежей и рыцарских турниров, темных тайн и дворцовых интриг… В один узел сплелись судьбы двух прекрасных, но таких непохожих друг на друга женщин. Две Дианы. Коварная Диана де Пуатье, красавица, очаровавшая двух королей. И юная Диана де Кастро, светлый ангел, в чьих жилах течет королевская кровь…
В издание также вошли рассказы «Приключения капитана Мариона», «Юнона» и «Кент».
4. «Трудно быть богом», Стругацкие А. и Б.
ЭКРАНИЗИРОВАНО! Увлекательная, полная драматизма история жизни, любви и приключений дона Руматы Эсторского из королевства Арканар на далекой планете – рыцаря с двумя мечами, под именем которого скрывается резидент с планеты Земля ХХII века Антон.
Увлекательного чтения!
Ваш Книжный Клуб
рыцарский роман — это… Что такое рыцарский роман?
основной жанр стихотворного эпоса в период зрелого Средневековья, относящийся к куртуазной литературе. Возник во Франции в последней трети 12 в., его основоположником был трувер Кретьен де Труа, творчество которого определило развитие «артуровского» цикла стихотворных романов: «Ивейн, или Рыцарь Льва», «Ланселот, или Рыцарь Телеги», «Персеваль, или Повесть о Граале». Используя поэзию валлийских бардов (в его бретонской обработке) и латиноязычного романа-хроники «История королей Британии» валлийца Гальфрида Монмаутского (первая половина 12 в.), Кретьен воплотил идеалы вассального служения в образах рыцарей Круглого стола, т. е. рыцарей легендарного короля бриттов Артура, которого он превратил в короля французской Бретани. Герои Кретьена верно служат своему сюзерену, своей даме, Христу, но прежде всего – собственной чести, поэтому они являлись образцовыми рыцарями для современников трувера. В начале 13 в. Кретьену стали подражать немецкие миннезингеры. Особенно прославился Вольфрам фон Эшенбах с авантюрно-мистическим романом «Парцифаль». В 14 в. британские легенды об Артуре в куртуазной французской обработке вернулись в Британию, вызвав череду подражаний. Романы о рыцарях Круглого стола написаны аллитерационным стихом, большая часть их анонимна (самый известный – «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь»). В Испании создаются подражания, уже не связанные с артуровской темой, – цикл романов об Амадисе Галльском, явившемся в литературе пародийным прототипом Дон-Кихота, героя великого романа М. Сервантеса.
Иллюстрация к роману Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале». 15 в.
Хотя рыцарский роман – это произведение, написанное рыцарем для рыцарей и о приключениях рыцарей, существовали и иные циклы. Таков, в частности, «античный» цикл: «Роман о Трое», «Роман о Фивах» и «Роман об Александре», в котором впервые появился александрийский стих. В романах на «античные» темы древние герои осовременивались, изображались исповедующими своеобразный кодекс чести, равный рыцарскому. Мотив рыцарского служения даме был разработан в любовных рыцарских романах, в которых описания волшебных приключений уступили место рассказам о горьких судьбах влюблённых пар: «Тристан и Изольда», «Флорис и Бланкафлор» и пр. Эти и прочие образцы стихотворных романов Средневековья оказали влияние на поэзию и прозу Возрождения.
Рыцарский роман. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки
Рыцарский роман
С возрастанием роли городов все более заметную роль, начиная с XIII в., стала играть светская культура. Рост грамотности населения вызвал появление литературы на национальных языках. Светская литература не была антицерковной, но она заметным образом секуляризовалась, причем эта секуляризация проявилась как в дворянской среде, так и среди горожан. В европейской литературе сложился новый жанр – рыцарский роман. Первоначально слово «роман» относилось к произведениям, написанным не на латыни, а на одном из романских, т. е. народных, языков. Позднее им стали обозначать авторские произведения (роман – всегда авторское сочинение), сложившиеся в рамках куртуазной рыцарской культуры. Первые романы писались стихами, прозаические романы появились только в XIII в. Роман – жанр, в котором повествовательная литература впервые выступила как художественное творчество в чистом виде, как плод поэтического вымысла. В романах изображаются личные судьбы героев в испытаниях или приключениях, при этом описываются их внутренние переживания, их личная, частная жизнь. Средневековый роман стал жанром, в котором авторы ставили и пытались найти решение важнейших проблем человеческой личности и ее отношений с миром.
Переработанная в соответствии со средневековыми представлениями античность продолжала жить в литературе, образуя т. н. античный цикл рыцарского романа. Особой популярностью пользовались романы об Александре Македонском и романы о Трое.
В собрании рукописей РНБ хранятся пять кодексов XIV — нач. XVI вв. с сочинениями Троянского цикла. Наибольшую известность из них получил “Роман о Трое” Бенуа де Сен-Мора (+ 1173). Сен-Мор основывался на средневековых латинских пересказах Гомера, сделанных Даресом Фригийцем и Диктисом Критским. В “Романе о Трое” изложена предыстория Троянской войны — поход аргонавтов, любовь Язона и Медеи, похищение Елены, дипломатические переговоры накануне войны и т. д. Рассказывая о государстве амазонок, Сен-Мор суммировал бывшие в его распоряжении географические и исторические сведения о Ближнем Востоке. В его огромном – более 30000 стихотворных строк – романе описаны 24 сражения, проведены три любовные линии. Описывая женщин — Бризеиду, Медею и Поликсену, Сен-Мор сделал попытку создать индивидуализированные характеры.Из всех сохранившися списков этого произведения рукопись РНБ (XIV в., Италия) признана самой интересной с изобразительной точки зрения. В большом пергаменном кодексе 343 миниатюры. Изображенные на них троянцы и греки живут, любят и сражаются как люди Средневековья.
Ядром рыцарского романа было соединение (т. н. “авантюра”) двух элементов: любви и фантастики. Центральный герой — идеальный рыцарь — путешествует в одиночку и совершает подвиги. Странствия рыцаря служат структурной образующей этих “pоманов дороги”, предоставляя возможность писать о сколь угодно большом числе эпизодов с демонстрацией рыцарских качеств героя и рассказов о его подвигах.
Российская национальная библиотека хранит рукописи с тремя французскими рыцарскими романами: аллегорическую поэму Николя де Марживаля “Пантера любви”, роман Александра де Берне “Атис и Профилиас” и “Роман о Фиалке, или Жерар Неверский” Жербера де Монтрея (1190—ок. 1230).
Наибольшим успехом пользовался “Роман о фиалке”. Фабула романа, которую позднее заимствовали Бокаччо и Шекспир, основана на преданности дамы, ошибке героя и злодействе третьего лица. При дворе короля Людовика граф Лизард де Форез оспаривает верность невесты графа де Невер, принцессы Орианты, и предлагает пари – если ему удастся соблазнить принцессу, то к нему перейдут владения графа де Невер. Обманом он узнает о родинке в виде цветка фиалки на груди принцессы и рассказывает о родинке в присутствии короля. Весь двор и граф де Невер поверили лжи, граф хочет убить невесту и ведет ее в лес, но, не убивая, оставляет в лесу. Сам он тайно пробирается домой, где подслушивает разговор предательницы-служанки, рассказавшей Лизарду о родинке. Де Невер возвращается в лес, но не может найти невесту. В поисках своей дамы он, как и положено в рыцарском романе, совершает множество подвигов, разоблачает злодейство Лизарда де Форез, и женится на принцессе Орианте. Как и во многих рыцарских романах, в “Романе о фиалке ” подспудно присутствет мысль об облагораживающей силе любви.Fr. F.v.XIV.3
Benoît de Sainte-Maure. Le Roman de Troie.
Бенуа де Сен-Мор. Роман о Трое.
Италия, XIV в.
Пергамен. Французский язык.
Из собрания П. П. Дубровского.
Fr. Q.v.XIV.3
Gerbert de Montreuil. Roman de la violette ou de Girart comte de Nevers.
Жербер де Монтрей. Роман о фиалке, или Жирар граф де Невер.
XV в. Франция
Пергамен. Французский яз.
Из собрания П. П. Дубровского.
ТЕМА РЫЦАРСКИХ РОМАНОВ. Лекции о «Дон Кихоте»
ТЕМА РЫЦАРСКИХ РОМАНОВ
Мода на рыцарские романы в Испании описывалась как своего рода общественное бедствие, с которым необходимо было бороться и с которым, говорилось далее, Сервантес боролся — и покончил навсегда. Все это представляется мне явным преувеличением. Сервантес ни с чем не покончил: и в наше время спасают оскорбленных девиц и убивают чудищ — в нашей низкопробной литературе и кино — с таким же вожделением, как несколько веков назад. И разумеется, великие европейские романы XIX века, изобилующие адюльтерами, дуэлями и безумными поисками, — тоже прямые потомки рыцарской литературы.
Но если говорить о рыцарских романах в буквальном смысле этого слова, то, я думаю, мы обнаружим, что к 1605 году, ко времени создания «Дон Кихота», рыцарские романы уже почти исчезли; упадок рыцарской литературы ощущался последние двадцать—тридцать лет. Сервантес, разумеется, имеет в виду книги, которые он читал в юности и впоследствии не брал в руки (в его отсылках много грубых ошибок), — если проводить современную параллель, то он скорее похож на современного автора, атакующего Фокси Грандпа или Бастера Брауна, вместо того чтобы обрушиться на малыша Эбнера[7] или парней в инфракрасных трико. Иными словами, сочинять книгу в тысячу страниц, чтобы нанести еще один удар по рыцарским романам, когда в этом не было необходимости (так как о них позаботилось само время), было бы со стороны Сервантеса не меньшим безумием, чем бой Дон Кихота с ветряными мельницами. Народ был неграмотен, и нарисованная некоторыми критиками картина — грамотный пастух читает вслух роман о Ланселоте кучке неграмотных, но завороженных погонщиков мулов — просто глупа. Среди дворянства или ученых мода на рыцарские романы давно прошла, хотя время от времени архиепископы, короли и святые могли с удовольствием читать эти книги. К 1600 году разрозненные тома, истрепанные и пыльные, возможно, еще хранились на чердаке у сельского дворянина, но и только.
Критическое отношение Сервантеса к фантастическим романам основывается — если судить по собственным его словам — на том, что он считал отсутствием правдоподобия, которое он, похоже, сводил к сведениям, полученным с помощью здравого смысла, что, разумеется, можно назвать вульгарнейшей разновидностью истины. Устами различных персонажей своего романа Сервантес сетует на отсутствие в романах исторической правды, ибо, утверждает он, истории эти вводят в заблуждение простодушных людей, принимающих их за истину. Однако Сервантес совершенно запутывает вопрос, проделывая в своей книге три странные вещи. Во-первых, он придумывает летописца, арабского историка, который якобы следит за жизненными перипетиями исторического Дон Кихота—к подобной уловке прибегали авторы нелепейших рыцарских романов, чтобы подкрепить свои истории авторитетной истиной, приемлемой родословной. Во-вторых, он запутывает вопрос, заставляя священника — наделенного здравым или якобы здравым смыслом — хвалить и спасать от уничтожения полдюжины рыцарских романов, в том числе самого «Амадиса Галльского», книгу, которая на всем протяжении романа находится в центре внимания и, вероятно, стала главной причиной Дон-Кихотова умопомешательства. И в-третьих (как указывал Мадариага{15}), Сервантес запутывает вопрос, совершая те же самые ошибки (то есть грешит против вкуса и истины) — которые сам же и высмеивал в роли критика рыцарских романов; ведь подобно героям этих книг, его собственные безумцы и девицы, всевозможные пастухи, пастушки и т. п. носятся по Сьерре-Морене, слагая стихи в самом что ни на есть манерном и выспренном стиле, от которого тошнота подступает к горлу. При внимательном рассмотрении темы рыцарских романов создается впечатление, что Сервантес избрал определенный предмет для осмеяния вовсе не потому, что чувствовал особую потребность исправлять современные нравы, но отчасти потому, что в его благочестивое время церковь требовала высоконравственных сочинений, и главное, потому, что сатира на рыцарские романы была подходящим и невинным средством и дальше сочинять свой плутовской роман — чем-то вроде колка на шее у крылатого коня Клавиленьо, повернув который можно было умчаться в далекие страны.
Давайте посмотрим, какую роль играет тема рыцарских романов в построении книги.
Складывается впечатление, что книга начинается с насмешки над рыцарскими историями и их читателями, которые с таким жаром отдаются чтению, что уподобляются Дон Кихоту, сидевшему «над книгами с утра до ночи и с ночи до утра; и вот оттого, что он мало спал и много читал, мозг у него стал иссыхать, так что в конце концов он и вовсе потерял рассудок». Сервантес различает мозг, вместилище разума, и душу, область воображения, которая у этих безумцев поглощена всем тем, о чем они читали в книгах: «чародейством, распрями, битвами, вызовами на поединок, ранениями, объяснениями в любви, любовными похождениями, сердечными муками и разной невероятной чепухой»; и вот они начинают думать, «будто все это нагромождение вздорных небылиц — истинная правда», или, точнее, этот вымысел представляет для них реальность более высокую, чем повседневная жизнь. Наш свихнувшийся сельский дворянин — Кихада или Кесада, а скорее всего, Кехана или Кихано — 1) начистил до блеска старые доспехи, 2) прикрепил к шишаку картонное забрало, подложив внутрь железные пластинки, 3) подобрал звучное имя для своей клячи — Росинант, 4) сам назвался Дон Кихотом Ламанчским, 5) а даму свою окрестил Дульсинеей Тобосскою — в смутной реальности она была деревенской девушкой Альдонсой Лоренсо родом из Тобосо.
Затем, без промедления, он выехал в жаркий летний день на поиски приключений. Он принимает убогий постоялый двор за замок, двух шлюх — за знатных сеньор, свинопаса — за герольда, хозяина постоялого двора — за владельца замка, треску — за форель. Его беспокоит только то, что он еще не посвящен в рыцари в соответствии со всеми законами чести. Мечты Дон Кихота становятся явью только благодаря хозяину, негодяю и насмешнику, который решает жестоко подшутить над мечтателем Дон Кихотом: «Перепуганный владелец замка, не будь дурак, тотчас сбегал за книгой, где он записывал, сколько овса и соломы выдано погонщикам, и вместе со слугой, державшим в руке огарок свечи, и двумя помянутыми девицами подошел к Дон Кихоту, велел ему преклонить колена, сделал вид, что читает некую священную молитву, и тут же изо всех сил треснул его по затылку, а затем, все еще бормоча себе под нос что-то вроде молитвы, славно огрел рыцаря по спине его же собственным мечом. После этого он велел одной из шлюх препоясать этим мечом рыцаря, что та и исполнила, выказав при этом чрезвычайную ловкость и деликатность…» (глава 3). Обратите внимание на описание обряда бдения: «<…> Дон Кихот между тем то чинно прохаживался, то, опершись на копье, впивался глазами в свои доспехи и долго потом не отводил их. Дело было глухою ночью, однако ясный месяц вполне заменял дневное светило, коему он обязан своим сиянием, так что все движения новоиспеченного рыцаря хорошо видны были зрителям». Именно здесь пародия на рыцарские романы впервые отступает на задний план перед трогательным, мучительным, божественным обаянием, исходящим от Дон Кихота. В этой связи любопытно вспомнить, что в 1534 году, накануне основания Общества Иисуса, Игнатий Лойола провел ночь перед престолом Девы Марии подобно совершающим бдение рыцарям, о которых он читал в книгах.
После того как Дон Кихот терпит жестокое поражение в битве со слугами купцов, односельчанин подбирает его на дороге и привозит домой. Священник предлагает предать огню зловредные книги, из-за которых Дон Кихот сошел с ума. И тут у нас по спине пробегает озноб, столы медленно поворачиваются, и у нас возникает чувство, что эти книги, эти мечты и это безумие — вещи более высокого порядка — то есть выше нравственно, — чем так называемый здравый смысл священника и ключницы.
Авторы многочисленных комментариев наперебой твердят, что Сервантес высмеивал — если он вообще что-либо высмеивал — второсортные рыцарские романы, а не институт рыцарства вообще. Бросив беглый взгляд на связь общих жизненных принципов с общими принципами художественной литературы, мы можем пойти еще дальше и заявить о наличии реальной связи между самыми сложными и утонченными правилами странствующего рыцарства и тем, что мы называем демократией. Эта реальная связь основана на принципах соревнования, честной игры и братства, которых придерживались настоящие рыцари. Именно о них говорится в прочитанных Дон Кихотом книгах, как бы плохи ни были некоторые из них.
В голове у Дон Кихота, как и в прочитанных им книгах, тема рыцарских романов нередко сливается с аркадской темой. В одиннадцатой главе Дон Кихот излагает свое представление о давно минувшем золотом веке: еда и питье — огромные желуди, мед и ключевая вода; жилище — кора пробковых дубов (quercus suber), из которой изготовлялась кровля хижин; скотоводство — полностью заменило земледелие, разверзающее милосердную утробу матери нашей земли. (Как будто проклятые овцы с острыми, как бритва, зубами не выщипывают луга под корень.) Отметим также, что пастушки стали обязательным украшением романов XVIII века, в период так называемого сентиментализма или нарождающегося романтизма, типичным представителем которого был французский философ Руссо (1712–1778). Этим защитникам безыскусной жизни никогда не приходило в голову, что порой работа пастуха — или пастушки — может оказаться более нервной, чем работа городского администратора. Продолжим список. Женская одежда — несколько листьев лопуха или плюща. В области морали: 1) общая собственность, 2) всеобщие мир и дружба, 3) затем правдивость, откровенность, честность, 4) девическая скромность, 5) абсолютная справедливость. И, разумеется, 6) учреждение ордена странствующего рыцарства в качестве эдакой вдохновенной и вдохновляющей полицейской силы.
В одиннадцатой главе Сервантес рассказывает, что Дон Кихот, наевшись досыта мясом и сыром, а также выпив изрядное количество вина, взял пригоршню желудей и пустился в рассуждения: «Блаженны времена и блажен тот век, который древние назвали золотым. <…> В те благословенные времена все было общее. Для того чтоб добыть себе дневное пропитание, человеку стоило лишь вытянуть руку и протянуть ее к могучим дубам, и ветви их тянулись к нему и сладкими и спелыми своими плодами щедро его одаряли. Быстрые реки и светлые родники утоляли его жажду роскошным изобилием приятных на вкус и прозрачных вод. Мудрые и трудолюбивые пчелы основывали свои государства в расселинах скал и в дуплах дерев и безвозмездно потчевали любого просителя обильными плодами сладчайших своих трудов. Кряжистые пробковые дубы снимали с себя широкую свою и легкую кору не из каких-либо корыстных целей, но единственно из доброжелательности, и люди покрывали ею свои хижины, державшиеся на неотесанных столбах, — покрывали не для чего-либо, а лишь для того, чтобы защитить себя от непогоды. Тогда всюду царили дружба, мир и согласие. Кривой лемех тяжелого плуга тогда еще не осмеливался разверзать и исследовать милосердную утробу праматери нашей, ибо плодоносное ее и просторное лоно всюду и добровольно наделяло детей, владевших ею в ту пору, всем, что только могло насытить их, напитать и порадовать. Тогда по холмам и долинам гуляли прекрасные и бесхитростные пастушки в одеждах, стыдливо прикрывавших лишь то, что всегда требовал и ныне требует прикрывать стыд. <…> Тогда движения любящего сердца выражались так же просто и естественно, как возникали, без всяких искусственных украшений и околичностей. Правдивость и откровенность свободны были от примеси лжи, лицемерия и лукавства. <…> С течением времени мир все более и более полнился злом, и вот, дабы охранять их, и учредили наконец орден странствующих рыцарей, в обязанности коего входит защищать девушек, опекать вдов, помогать сирым и неимущим. К этому ордену принадлежу и я, братья пастухи, и теперь я от своего имени и от имени моего оруженосца не могу не поблагодарить вас за угощение и гостеприимство. Правда, оказывать содействие странствующему рыцарю есть прямой долг всех живущих на свете, однако же, зная заведомо, что вы, и не зная этой своей обязанности, все же приютили меня и угостили, я непритворную воздаю вам хвалу за непритворное ваше радушие».
В тринадцатой главе мы застаем Дон Кихота беседующим с пастухами, он спрашивает, знакомы ли они с анналами английской истории, в коих повествуется о славных подвигах короля Артура (легендарный король и его рыцари жили, вероятно, в середине первого тысячелетия нашей эры): «Ну так вот, при этом добром короле был учрежден славный рыцарский орден Рыцарей Круглого Стола, а Рыцарь Озера Ланселот, согласно тому же преданию, в это самое время воспылал любовью к королеве Джиневре, наперсницей же их и посредницей между ними была придворная дама, достопочтенная Кинтаньона, — отсюда и ведет свое происхождение известный романс, который доныне распевает вся Испания:
Был неслыханно радушен
Тот прием, который встретил
Ланселот у дам прекрасных,
Из Британии приехав,
а дальше в самых нежных и мягких красках изображаются любовные его похождения и смелые подвиги» — и, добавляем мы, его безумие и полное отречение от рыцарских идеалов (перед смертью он живет как праведник) — именно это и случилось с Дон Кихотом.
Заметьте, в его речах нет ничего комического. Он настоящий странствующий рыцарь. Вслед за Ланселотом он вспоминает другого своего любимца: «И вот с той поры этот рыцарский орден мало-помалу все ширился, ширился и наконец охватил многоразличные страны, и в лоне этого ордена подвигами своими стяжали себе славу и почет отважный Амадис Галльский со всеми своими сыновьями и внуками даже до пятого колена <…>». Сервантес, как и придуманный им священник, отвергают этих сыновей и внуков как чистый вымысел, но признают Амадиса, тех же взглядов придерживаются и их потомки-критики. Под конец Дон Кихот говорит: «Вот что такое, сеньоры, странствующий рыцарь и вот каков этот рыцарский орден, к коему, как вы знаете, принадлежу и я, грешный, давший тот же обет, что и перечисленные мною рыцари. В поисках приключений и заехал я в пустынные и глухие места с твердым намерением мужественно и стойко выдержать опаснейшие из всех испытаний, какие пошлет мне судьбина, и защитить обездоленных и слабых».
Теперь проведем некоторые важные параллели между гротеском в рыцарских романах{16} и гротеском в «Дон Кихоте». В романе Мэлори «Смерть Артура» (книга 9, глава 17) сэр Тристан сходит с ума, узнав, что его дама, Изольда Прекрасная, была не вполне ему верна{17}. Сначала он играл на арфе, потом стал ходить нагишом, исхудал и ослаб; и тогда он подружился со скотоводами и пастухами, и каждый день они давали ему немного мяса и питья. Когда он совершал какой-нибудь безумный поступок, они секли его розгами, его остригли ножницами для овец, и он стал похож на дурака. Дамы и господа, между этими событиями и атмосферой эпизодов, развертывающихся в горах Испании — начиная с двадцать четвертой главы первой части, повествующей о приключениях Дон Кихота и истории помешанного оборванца Карденьо, — в сущности нет никакого различия.
В романе Мэлори «Смерть Артура», в конце одиннадцатой книги, околдованный Ланселот восходит на ложе прекрасной Елены, которую принимает за свою единственную любовь, королеву Джиневру. Из соседней комнаты доносится покашливание Джиневры, Ланселот понимает, что он с другой женщиной, и в безумном отчаянии выпрыгивает в окно — потеряв разум. В первой главе двенадцатой книги он скитается по лесам в одной рубахе, питается ягодами и пьет из ручья. Но при этом не расстается с мечом. В ходе нелепой битвы с неким рыцарем он случайно падает на кровать какой-то дамы, та в испуге убегает, а Ланселот самым дурацким образом засыпает. Пуховую перину кладут на запряженные лошадьми носилки, связанного по рукам и ногам Ланселота отвозят в замок и сажают на цепь как безумца, но о нем заботятся и хорошо кормят. Вы без труда найдете в «Дон Кихоте» параллельные сцены и ту же атмосферу поразительной отваги и жестоких потех.
Совершив путешествие из XV века, когда был написан роман Мэлори, в ХШ-й, мы обнаружим самый ранний текст о Ланселоте, Рыцаре Озера и Джиневре — французский роман в прозе Кретьена де Труа «Ланселот, или Рыцарь Телеги». (Несколькими веками ранее та же тема под различными названиями имела хождение в Ирландии.) В этом романе XIII века карлик предлагает Ланселоту проехать в его телеге, чтобы попасть к королеве Джиневре. Ланселот соглашается, бросая вызов бесчестью. (Обычно на телеге везли преступников.) Оказавшись на запряженной волами телеге, Дон Кихот безропотно сносит бесчестье, так как волшебники сказали ему, что он отправится к Дульсинее на том же самом корабле — на той же самой телеге. Я готов утверждать, что единственное различие между сэром Ланселотом или сэром Тристаном, или любым другим рыцарем и Дон Кихотом состоит в том, что последнему в век пороха, пришедшего на смену волшебному зелью, так и не удалось сразиться с настоящим рыцарем.
Я хочу подчеркнуть, что рыцарские романы повествовали не только о Дамах, Розах и Гербах, в некоторых эпизодах с рыцарями случались те же позорные и нелепые вещи, они переживали те же унижения и оказывались во власти тех же чар, что и Дон Кихот, — словом, Дон Кихот отнюдь не карикатура на рыцаря, а скорее логическое продолжение — с большей долей безумия, позора и мистификации.
В сорок седьмой главе первой части каноник, беседующий со священником, излагает точку зрения автора — или по меньшей мере точку зрения, придерживаться которой он мог без всякой для себя опасности. Это очень разумная, очень умеренная точка зрения. В самом деле, весьма любопытно, почему у духовных лиц и у писателей, придерживающихся канонических взглядов, разум — человеческий разум — играет главенствующую роль, тогда как фантазия и интуиция предаются анафеме. Любопытный парадокс: где были бы наши боги, когда бы предпочтение отдавалось бескрылому здравому смыслу? «А что вы скажете об этих королевах или же будущих императрицах, которым ничего не стоит броситься в объятья незнакомого странствующего рыцаря? — спрашивает каноник. — Кто, кроме умов неразвитых и грубых, получит удовольствие, читая о том, что громадная башня с рыцарями плавает по морю, точно корабль при попутном ветре, и ночует в Ломбардии, а рассвет встречает на земле пресвитера Иоанна Индийского, а то еще и на такой, которую ни Птолемей не описывал, ни Марко Поло не видывал?» (Где была бы наука, когда б мы следовали велению разума?) Произведения, основанные на вымысле, говорит каноник, «надлежит писать так, чтобы, сглаживая преувеличения и приковывая внимание, они изумляли, захватывали, восхищали и развлекали таким образом, чтобы изумление и восторг шли рука об руку».
Однако Дон Кихот умеет красноречиво описать странствующих рыцарей, как он это делает в пятидесятой главе: «Нет, правда, скажите: что может быть более увлекательного, когда мы словно видим пред собой громадное озеро кипящей и клокочущей смолы, в коем плавают и кишат бесчисленные змеи, ужи, ящерицы и многие другие страшные и свирепые гады, а из глубины его доносится голос, полный глубокой тоски: «Кто б ни был ты, о рыцарь, взирающий на ужасное это озеро! Если хочешь добыть сокровища, под его черною водою сокрытые, то покажи величие неустрашимого твоего духа и погрузись в эту огненную и черную влагу, ибо только при этом условии сподобишься ты узреть дивные чудеса, таящиеся и заключенные в семи замках семи фей, которые в сей мрачной обретаются пучине»? Стоит рыцарю услышать этот дрожащий голос, и он, не рассуждая и не думая об опасности, даже не освободившись от бремени тяжелых своих доспехов, поручив себя Богу и Богоматери, бросается в глубину бурлящего озера, и вдруг, нежданно-негаданно, перед ним цветущие поля, после которых на поля Елисейские и смотреть не захочешь. <…> Что же еще после всего этого нам остается увидеть? Разве девушек, длинною вереницею выходящих из ворот замка <…> и как самая из них, по-видимому, главная возьмет за руку рыцаря, отважно бросившегося в бурлящее озеро, молча отведет его в дивный чертог или же замок, велит ему сбросить одежды, омоет его теплой водой, умастит его тело благовонными мазями, наденет на него легчайшей ткани сорочку, надушенную и благоухающую, а затем другая девушка накинет ему на плечи плащ, который, самое меньшее, стоит столько, сколько целый город, а то и дороже? Еще что увидим мы? Разве то, как после этого, — рассказывают нам, — его поведут в другую палату, где так красиво накрыты столы, что он только любуется и дается диву? Как на руки льют ему воду с примесью амбры и сока душистых цветов? Как сажают его в кресло слоновой кости? <…> Наконец, когда пиршество кончится и со столов уберут, посмотреть еще разве, как рыцарь развалится в креслах и по привычке, чего доброго, начнет ковырять в зубах [восхитительная деталь], а тут невзначай войдет девица краше тех, которых он видел прежде, сядет с ним рядом и начнет рассказывать, какой это замок, как ее здесь заколдовали и о многом другом, и рассказ ее приведет рыцаря в изумление, а читателей этой истории в восторг? Я не хочу более об этом распространяться, ибо сказанного мною довольно, чтобы сделать вывод, что любая часть любой книги о странствующих рыцарях способна доставить удовольствие и наслаждение любому читателю»{18}.
В отличие от красноречивых восторгов Дон Кихота, беседа каноника со священником в сорок седьмой главе как бы подытоживает слова священника, произнесенные в шестой главе первой части, в сцене сожжения книг. Мы вернулись к тому, с чего начали. Некоторые рыцарские романы опасны, потому что в них слишком много вымысла и несообразностей.
«Я не знаю ни одного рыцарского романа, где бы все члены повествования составляли единое тело <…> — все они состоят из стольких членов, что кажется, будто сочинитель вместо хорошо сложенной фигуры задумал создать какое-то чудище или урода. Кроме того, слог в этих романах груб, подвиги неправдоподобны, любовь похотлива, вежливость неуклюжа, битвы утомительны, рассуждения глупы, путешествия нелепы — словом, с искусством разумным они ничего общего не имеют и по этой причине подлежат изгнанию из христианского государства наравне с людьми бесполезными». Но повторяю, чтобы обругать эти книги, незачем было сочинять роман в тысячу страниц. И однако к концу первой части ловкий Сервантес имеет на своей стороне уже не одного церковника, а двух.
У нас ушло бы слишком много времени на то, чтобы во всех утомительных подробностях следовать каждому изгибу и повороту рыцарской темы — этому гибкому хребту, на котором держится книга. Когда мы будем говорить о победах и поражениях Дон Кихота, этот структурный прием станет абсолютно ясен. В завершение темы рыцарских романов я укажу на один из прелестнейших эпизодов, происшедших ближе к концу Дон-Кихотовых приключений, а именно на эпизод из пятьдесят восьмой главы второй части. Рыцарь и его оруженосец видят, что на лугу, разостлав под собой плащи, закусывают человек десять. Немного поодаль на траве стоят четыре больших предмета, накрытых полотном. Когда один из крестьян по просьбе Дон Кихота снимает покрывала, под ними оказываются лепные и резные изображения святых, которые переносят из одного прихода в другой. Первая статуя изображает рыцаря в блистающих золотом доспехах, который вонзает копье в пасть дракона. Дон Кихот тут же его узнает: «Сей рыцарь был одним из лучших странствующих рыцарей во всей небесной рати. Звали его Святой Георгий Победоносец, и притом он был покровителем дев». (Святой Георгий сразил дракона, защищая королевскую дочь.)
Вторая статуя оказывается святым Мартином, делящим свой хитон с бедняком; и снова Дон Кихот со сдержанным достоинством говорит: «Сей рыцарь был также из числа христианских странников, и мне думается, что доброта его была еще выше его доблести; это видно из того, Санчо, что он разрывает свой хитон, дабы половину отдать бедняку. И уж верно тогда стояла зима, иначе он отдал бы весь хитон — так он был милосерд» — довольно трогательное умозаключение со стороны Дон Кихота. Третьим оказывается изображение святого Иакова, покровителя Испании, разящего мавров. «Воистину сей есть рыцарь Христова воинства, а зовут его Святой Дьего Мавроббрец. Это один из наидоблестнейших святых рыцарей, когда-либо живших на свете, ныне же пребывающих на небе». Четвертая статуя изображала падение апостола Павла с коня со всеми теми подробностями, с какими обыкновенно изображается его обращение. «Прежде то был самый лютый из всех гонителей Христовой церкви, каких знало его время, а потом он стал самым ярым из всех защитников, какие когда-либо у церкви будут, — сказал Дон Кихот. — Это странствующий рыцарь при жизни своей и это святой, вошедший в обитель вечного покоя после своей смерти, это неутомимый труженик на винограднике Христовом, это просветитель народов, которому школою служили небеса, наставником же и учителем сам Иисус Христос».
Больше изображений не было, поэтому Дон Кихот попросил снова закрыть статуи полотнищами и сказал — тон этой сцены совершенно евангельский: «За счастливое предзнаменование почитаю я, братья, то, что мне довелось увидеть эти изображения, ибо святые эти рыцари подвизались на том же поприще, что и я, то есть на поприще ратном, и все различие между ними и мною заключается в том, что они были святые и преследовали цели божественные, я же, грешный, преследую цели земные. Они завоевали себе Небо благодаря своей мощи, ибо Царство Небесное силою берется, я же еще не знаю, что я завоевываю, возлагая на себя тяготы, — впрочем, если только Дульсинея Тобосская избавится от своих тягот, то мой жребий тотчас улучшится, разум мой возмужает, и, может статься, я перейду на иную стезю, лучшую, нежели та, которою я шел до сих пор», — бормочет он в смутном трепете озарения, внезапно ощутив, что с его бедным мозгом что-то неладно. В конце путешествия Санчо замечает: «Положив руку на сердце, скажу вам, досточтимый мой хозяин: если то, что с нами сегодня произошло, можно назвать приключением, то это одно из самых приятных и отрадных приключений, какие за все время наших странствований выпадали на нашу долю». И впрямь, эта сцена мастерски определяет душевное состояние нашего доброго рыцаря, предвещая его близкий конец.
Поразительно, что интонация Дон Кихота в этой сцене странно напоминает интонацию другого безумца, созданного в тот же год:
Я старый дурень
…………………………..
Боюсь,
Я не совсем в своем уме.
«Король Лир» IV, VII.[8]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесБернард Найт — Книжная серия по заказу
Ссылки на книги приведут вас на Amazon. Как партнер Amazon, я зарабатываю деньги на соответствующих покупках.Порядок издания мистических книг шестидесятых
Порядок издания мистериальных книг Кронера Джона
Хронологический порядок мистериальных книг Кронера Джона
Порядок публикации мистических книг доктора Ричарда Прайора
Порядок публикации книг Тома Хоудена Серирса
Порядок публикации Отдельные романы
Порядок публикации научно-популярных книг
Порядок публикации средневековых книг об убийцах
Профессор Бернард Генри Найт, CBE — британский писатель, написавший ряд книжных серий в жанре детективного убийства.Он родился в 1931 году в Кардиффе, Уэльс, и служил своей стране в армии в качестве медицинского офицера, выполнив несколько громких вскрытий, которые позже стали основой для его книг детективных детективов. Бернард Найт начал писать в ранние годы, но именно в 1963 году он совершил свой первый прорыв после публикации своего первого детективного романа. С тех пор он написал несколько других художественных и научно-популярных книг. Бернард Найт опубликовал некоторые из своих книг под псевдонимом Бернард Пиктон.Он наиболее известен благодаря серии загадок коронера Джона, в которой рассказывается об одном из самых ранних вымышленных коронеров в Великобритании. Бернард Найт также написал сценарии для радио- и телесериалов, таких как «Эксперт», судебно-медицинский сериал, в котором в 70-х участвовал актер Мариус Горинг. Найт также является автором ряда документальных фильмов и одно время в своей карьере работал редактором нескольких медицинских журналов. Он является одним из основателей The Medieval Murderers, группы писателей-криминалистов, входящих в известную ассоциацию криминальных писателей.Бернард Найт был назначен королевой кавалером Ордена Британской империи (CBE) в 1993 году и получил несколько других наград как писатель и как военнослужащий своей страны.
Книги Бернарда Найта
Профессор Бернард Найт является автором бестселлеров из серии «Краунер Джон», серии «Тайны шестидесятых» и серии «Доктор Ричард Прайор». Он также опубликовал несколько романов под псевдонимом Бернард Пиктон. Среди известных романов Найта — «Последние умершие» (1963), «Русская рулетка» (1968), «Эксперт» (1976) и «Бреннан» (2003).Его самая известная научно-популярная книга — «Убийство, самоубийство или несчастный случай» (1971), опубликованная под псевдонимом Бернард Пиктон. Найт наиболее известен благодаря сериалу «Загадки наследника Джона», который вращается вокруг вымышленной жизни сэра Джона де Вульфа. Сериал погружает читателей в жизнь сэра Джона, бывшего рыцаря-крестоносца, назначенного коронером или коронером в графстве Девон. Его обязанность — расследовать все преступления в Девоне, включая внезапные смерти, изнасилования, убийства, поджоги, нападения, и собирать как можно больше налогов в королевскую казну.Вот две лучшие книги из серии Crowner John.
Охотник на ведьм (2004)
Роман Бернарда Найта «Охотник на ведьм» 2004 года — восьмая книга в серии загадок Кронера Джона, которой предшествует «Страх в лесу» (2003), а за ней — «Фигура ненависти» (2005). «Охотник на ведьм» расположен в Эксетере в 12 веке. Сэр Джон де Вулф, первый коронер округа Девон, расследует внезапную смерть богатого гильдмастера в этом районе. Вдова жертвы считает, что ее муж был убит злым заклинанием, и направляется, чтобы избавить территорию от «ведьм».Несколько женщин казнены, и когда обвиняется валлийская любовница короля Коронера, известная как Нэста, сэр Джон де Вулф усиливает расследование, чтобы поймать охотника на ведьм, прежде чем его девушка будет казнена. В книге удачно использован жанр исторического фэнтези, полностью погружая читателей в Британию XII века во времена правления Ричарда Львиное Сердце. В те дни король назначал следователей для расследования преступлений и принуждения к уплате налогов с подданных. Жизнь сэра Джона де Вульфа основана на первых годах XII века.В «Охотнике на ведьм» сэр Джон глубоко убежден в том, что здоровый глава гильдии умер естественной смертью, но вдова предпринимает серию преследований женщин, чтобы отомстить за своего мужа, оставляя сэру Джону иного выхода, кроме расследования и охоты на женщин-убийц. .
Crowner Royal (2009)
Crowner Royal — это роман Бернарда Найта, который является 13-й книгой в серии Crowner John Mysteries. Шел 1196 год, и сэр Джон де Вулф только что был назначен первым коронером Грани королем Ричардом Львиное Сердце.Сэр Джон начинает расследование на высоком уровне в британском суде Вестминстерского дворца и обнаруживает несколько недугов в иерархии судебных чиновников. Жадность, мелочная борьба и зловонная коррупция — вот некоторые из зол, с которыми сэр Джон сталкивается в судах. Один из дворцовых клерков жестоко убит и брошен в Темзу; Сэр Джон подозревает, что существует заговор с целью свергнуть короля Ричарда, который в настоящее время ведет дорогостоящую войну за границей против короля Франции Филиппа.Сэр Джон работает над искоренением предателей в серии захватывающих ходов, в которых он также рискует своей жизнью, когда преступники заговора дают отпор. Он упорно трудится, чтобы доказать свое первоначальное мнение о том, что убийство клерка было не просто обычной смертью, это было чем-то большим, контролируемым высшими и могущественными в Вестминстерском дворце. Историческая тайна королевской семьи погружает читателя в Британию XII века, где суды были рассадником жадности и коррупции.
Награды Бернарда Рыцаря
Knight был назначен главнокомандующим Ордена Британской Империи, CBE, во время празднования Дня Рождения Королевы 1993 года.Бернард Найт был номинирован на премию e-Dunnit в 2010 году за лучшую криминальную фантастику, опубликованную в 2009 году и получившую рейтинг на Crimefest.com. Хотя награду в конечном итоге получил писатель Джош Базелл, в целом опрошенные читатели криминальной фантастики со всего мира пришли к выводу, что книга Найта Crowner Royal заслуживает большего признания или, возможно, получила награду. Фильм Джоша Базелла «Beat The Reaper» (2009) победил Crowner Royal и получил награду e-Dunnit 2009 года. В том же году на эту премию были номинированы и другие писатели, в том числе Кэрол МакКлири и Стив Берри.Тем не менее, Найт был удостоен ряда других почетных наград от ведущих мировых организаций за вклад в писательство и человечество в целом.
Бернард Рыцарь из книг в кино
Несколько фильмов были сняты по романам Бернарда Найта. Самый известный сериал по его романам — «Эксперт». В 1970-е годы «Эксперт» был показан по телевидению с Мариусом Герингом в главной роли. «Эксперт» — это классический фильм об убийствах, полный интриги, в котором вымышленный патолог Джон Харди (Мариус Горинг) расследует смертельные случаи, используя новейшие научные методы раскрытия преступлений.
Книжные серии по порядку »Авторы» Бернард НайтОдин ответ на “Bernard Knight”
романов — Игры благородных рыцарей
Каждый предмет в нашем инвентаре был проверен, очень строго классифицирован и упакован для его защиты.
SWВ термоусадочной упаковке.Все еще в оригинальной заводской термоусадочной пленке, состояние которой видно сквозь усадку. Например, «SW (NM)» означает термоусадочную пленку в почти идеальном состоянии.
НМ Рядом Монетный двор. Как новый с малейшим износом, во многих случаях неотличимый от предмета монетного двора. Почти идеальный, очень коллекционный.
Настольные и военные игры в этом состоянии практически не изнашиваются и считаются пробитыми, если в примечании к состоянию не указано «без перфорации».
Отлично. Слегка б / у, но почти как новый. Могут быть видны очень маленькие складки на позвоночнике или небольшой износ углов.Абсолютно без слез и отметин, коллекционное состояние.
VGОчень хорошо. Использовал. Могут быть средние складки, угловые вмятины, незначительные разрывы или потертости, мелкие пятна и т. Д. Полностью и очень практично.
ЯрмаркаОчень хорошо используется, но полная и пригодная для использования.Могут быть дефекты, такие как разрывы, следы пером или выделение, большие складки, пятна, отметки, неплотная карта и т. Д.
ПлохоОчень хорошо используется и имеет серьезные недостатки, о которых можно было бы слишком много говорить. Пункт заполнен, если не указано иное.
- Элементы в штучной упаковке перечислены как «код / код», где первый код представляет коробку, а второй код описывает содержимое.Если указано только одно условие, коробка и содержимое находятся в одинаковом состоянии.
- Знак «плюс» указывает, что элемент близок к следующему наивысшему состоянию. Например, EX + — это предмет между состояниями «Отлично» и «Почти как новый». Знак «минус» указывает на обратное.
- Основные дефекты и / или отсутствующие компоненты отмечаются отдельно.
- Жетоны настольных игр пробиты, если не указано иное.Из-за характера свободных жетонов, если игра не воспроизводится, она может быть возвращена для возмещения покупной цены.
- В большинстве случаев в коробочных играх и бокс-сетах игральные кости не поставляются.
- Картонная основа миниатюрных упаковок не градуируется. В случае чрезмерного износа они будут отмечены как «карта изношена».
- Плоские лотки для игр SPI не оцениваются и имеют обычные проблемы.В случае чрезмерного износа они будут отмечены как «изношенный лоток».
- Метка остатка — Метка остатка обычно представляет собой небольшую черную линию или точку, написанную фломастером или маркером на верхнем, нижнем и боковых краях страницы, а иногда и на символе UPC на обратной стороне книги. Издатели используют эти знаки, когда им возвращают книги.
Если у вас есть какие-либо вопросы или комментарии относительно выставления оценок или чего-либо еще, отправьте электронное письмо по адресу контакт @ nobleknight.com .
15 лет в крупных издательствах
Я внештатный редактор и писатель из Бруклина и Доминиканской Республики. Я с отличием окончил Гарвардский университет (’00) и пятнадцать лет проработал в ведущих издательствах Нью-Йорка.
В 2015 году я принял захватывающее / пугающее решение оставить успешную карьеру редактора-приобретателя и уйти сам. Я хотел иметь возможность тратить сто процентов своего времени, энергии и внимания на работу с писателями — и тратить меньше их на собрания, составлять отчеты о прибылях и убытках и есть нарезанные салаты по завышенной цене за своим столом, когда вместо этого я мог бы с удовольствием работаю из дома или за границей.
За время работы в издательстве я отредактировал более ста книг по множеству категорий, включая литературную фантастику, криминал и триллеры, мемуары, документальную повествовательную литературу, юмор, путешествия, еду и политику.
Авторы, с которыми я работал: Джеймс Ли Берк, Крис Клив, Джеффри Дивер, Дебора Фельдман, Джиллиан Флинн, Артис Хендерсон, Кара Хоффман, Стивен Хантер, Дэвид Джавербаум, Джен Киркман, Джессика Нолл, Шейн Кун, Барри Ланцет, Розамунд Луптон, Эндрю Пайпер, Джей Рейнер, Майкл Фаррис Смит, Тейлор Стивенс и многие другие.
Книги, которые я редактировал, были заказаны для кино и телевидения; названы в списках «Лучших за год» такими изданиями, как The New York Times Book Review, San Francisco Chronicle, Seattle Times и Christian Science Monitor, а также книжными магазинами Amazon, Powell’s и Hudson; вошел в шорт-лист и получил престижные награды в области литературной и криминальной литературы; и получили превосходные отзывы от всех основных газет и журналов, включая The New York Times, The Wall Street Journal, People и Entertainment Weekly.
Помощь моим авторам в достижении этих обзоров и признания — посредством вдумчивого, глубоко личного руководства и творческого сотрудничества — всегда было самой приятной частью моей работы. И благодаря пятнадцати годам работы в бизнесе у меня есть огромный опыт в оценке рукописей как на предмет критического внимания, так и на коммерческий потенциал. Таким образом, я могу не только творить свою редакционную магию и получать удовольствие от создания великих произведений искусства, но и предлагать ценную информацию о том, что ищут литературные агенты, редакторы и издатели, или помогать создавать идеальную версию любой книги для самостоятельной публикации. .
Если вам нужна рукопись, я надеюсь, вы подумаете о том, чтобы нанять меня в качестве своего редактора.
—Сара
Романы • База данных Mage Knight
• Автор: Билл МакКей
• Издатель: Del Ray
• Дата выпуска: апрель 2003 г.
• Тип: Роман
• Номер: 1 из 5
• Страницы: 272
Первую главу читайте здесь .Атлантида — парящий город в пятистах футах в воздухе — подвешен магической силой Магстоуна. Но его сила имеет свою цену. Драгоценные камни должны быть добыты с земли рабами-людьми и гномами под безжалостным командованием надзирателей Атлантиды. Сара Итлим, глава повстанцев из Черного пороха, — женщина, которая думает только об одном: разрушении Империи Атлантиды. Втайне она вместе со своими товарищами планирует ввести в бой новое оружие: порох.Блейз — элитный гвардеец, который живет, чтобы служить правительству Атлантиды. Когда его начальство обнаруживает, что группа повстанцев планирует атаковать империю, Блейзу приказывают действовать как шпион. Но во время своего тайного задания Блейз обнаруживает, что границы между добром и злом часто стираются. Теперь он должен решить, в чем заключаются его пристрастия. . . .
• Автор: Доранна Дургин
• Издатель: Del Ray
• Дата выпуска: Апрель 2003 г.
• Тип: Роман
• Номер: 2 из 5
• Страницы: 304
Первую главу читайте здесь .Когда преданные члены Повстанцев Черного Порошка выступают против Гильдии Атлантиды, по всей Земле распространяется хаос. Группа эльфов, называемая Сектой Некрополя, посвятила себя овладению темными искусствами и воскрешению существ из могилы. Изгнанные из Атлантиды много лет назад, они основали скрытый город мертвых в далеких Серпийских горах. Опытный убийца из секты Некрополя, Керрай является любовницей Сарнена, влиятельного оратора Смерти.В долгу перед Зарненом за то, что она пощадила ее семью, Керрай принадлежит ему душой и телом. Но после того, как Керрай был отправлен в бой против Атлантиды, он был заключен в тюрьму как шахтер Магстона. Пытаясь скрыть свою настоящую личность, она обнаруживает секрет, который может означать ее свободу от контроля Сарнена. Но сможет ли она вырваться из лап рабства и спланировать свою месть?
• Автор: Кристофер Сташев
• Издатель: Del Ray
• Дата выпуска: 2003
• Тип: Роман
• Номер: 3 из 5
• Страниц: 256
Обладая секретным свитком, содержащим пророчество о приходе принца-мага, лидера, призванного освободить Северные земли от Атлантической Империи, тролль-маг Марен’кар начинает верить, что Блэквин, молодой, но талантливый лейтенант повстанцев, является одно предсказано Оракулами в новом романе, основанном на популярной игре.
• Автор: Джозефа Шерман
• Издатель: Del Rey
• Дата выпуска: март 2004 г.
• Тип: Роман
• Номер: 4 из 5
• Страницы: 304
• Автор: Доранна Дургин
• Издатель: Нет
• Дата выпуска: Не публиковалось
• Тип: Роман
• Номер: 5 из 5
• Страниц: Неизвестно
5 детских книг о рыцарях, которые могут полюбиться даже взрослым
Как и в случае с роботами, детских книжек с картинками про рыцарей очень мало.Не знаю почему. На смену им пришли супергерои в плащах? Разве замки и драконы больше не захватывают детское воображение? Я бы сказал нет, по крайней мере, исходя из моего опыта общения с сыном в возрасте от четырех до шести лет, потому что он любит рыцарей.
Детские книги о рыцарях также страдают той же болезнью, что и детские книги в целом: отсутствие разнообразия. При очень небольшом количестве детских книг, в которых рассказывается о цветных людях или другом разнообразии, не так много места для книг с разными персонажами, такими как рыцари, пираты, динозавры, драконы, феи, магия, пожаротушение, принцессы и супергерои. Пока я не нашел ни одной рыцарской книги с изображением цветных людей! Даже книги, которые мне не нравились. Я понимаю, что традиционные рыцари, замки и драконы происходят из европейской истории, но мне все же хотелось бы, чтобы в этой теме было что-то еще. Тем более, что даже средневековая Европа не была полностью белой, посетите сайт истории искусства Medievalpoc для вдохновения!
С этой оговоркой, вот любимые книги моего сына о рыцарях, которые мне нравились так же, как и ему.Наслаждайтесь, и, пожалуйста, оставляйте любые предложения в комментариях, особенно для разнообразия нашего списка чтения!
(Впервые в моем блоге? Здесь можно найти все рекомендации моих детей по книгам или загляните на доску Pinterest с книгами моих детей. Во всех моих публикациях о книгах используются партнерские ссылки, но также проверьте вашу местную библиотеку!)
Ночь рыцаря Оуэна Дэйви. Я думал, пятилетний мальчик-детектив сочтет эту книгу слишком простой, но он был полностью поглощен превращением знакомых дневных сцен и предметов в богатый воображаемый мир рыцарей и замков.Это прекрасно иллюстрированная книга, которая идеально подходит для сна.
Слоник Джо, храбрый рыцарь! Дэвида Войтовича. Если вы не думаете, что это смешно, вы подумаете, что это действительно глупо. Слон Джо и Зебра Пит отправились спасать попавшую в беду девушку от Темного рыцаря. Но девица в беде не та, кем кажется, и вот эта лягушка, которая все время комментирует со стороны… знаете что? На чтение уходит минут пять. Просто проверьте это в библиотеке и дайте мне знать, что вы думаете.:)
Корнелия Функе «Принцесса-рыцарь» с иллюстрациями Керстин Мейер. Вайолет возмущена, когда ее отец предлагает ей руку замуж в качестве приза на рыцарском турнире. Ее младший брат предлагает выиграть турнир, чтобы спасти ее, но она говорит: «Спасибо, но, думаю, мне лучше самому позаботиться об этом». Ее отец может в конечном итоге пожалеть обо всей этой игре на мечах, рыцарских турнирах и навыках верховой езды, которые она получила. В этом произведении искусства используются интересные многоуровневые макеты страниц, которые что-то напоминают мне, может быть, средневековые гобелены? (Люди, которые разбираются в искусстве, не стесняйтесь поправлять меня здесь.) Это мило, целеустремленно и уверенно. Одна из наших любимых книжек с картинками про принцесс и рыцарей.
Рыцарь и дракон Томи де Паола. В общем, я не большой поклонник де Паолы, просто это не в моем стиле. Эта книга, однако, преодолела это своей юмористической предпосылкой и забавными деталями. Рыцарь, который не любит сражаться, дракон, который ничего не имеет против рыцарей — что происходит, когда они встречаются? Маленькая дружелюбная сказка, посвященная нестандартному мышлению и поиску своего истинного призвания.
Рыцарь, который провел весь день, Джеймс Мэйхью. Забавная посылка напыщенного рыцаря и оруженосца, который ему служит. В пять лет мальчик-детектив очень хорошо понимал, кто настоящие герои этой истории. И все люди (которые хорошо себя вели) жили долго и счастливо.
И это список! Если у вас есть предложения, оставляйте их в комментариях — и спасибо, что поделились в социальных сетях или с друзьями!
графический роман | литература | Британника
Послушайте, как романисты Джеффри Браун, Иван Брунетти, Андерс Нильсен и Крис Уэр обсуждают свои графические романы.
Графики Джеффри Браун, Иван Брунетти, Андерс Нильсен и Крис Уэр обсуждают свое мастерство.
Предоставлено Северо-Западным университетом (издательский партнер Britannica) Просмотреть все видеоролики для этой статьиграфический роман , в американском и британском употреблении, тип текста, сочетающий слова и изображения — по сути, комикс, хотя этот термин чаще всего относится к к полному рассказу, представленному в виде книги, а не журнала.
Комикс против графического романа
Термин графический роман является спорным. С 1970-х годов, когда область комических исследований впервые стала академической дисциплиной, ученые и другие специалисты пытались дать определение слову comics и создать критическую терминологию, подходящую для поддержки этого определения.Споры о так называемых графических романах затрагивают эту сложную ситуацию. Для многих слово комиксов обозначает периодическое издание для детей, издающееся еженедельно или ежемесячно, продаваемое в газетных киосках или в специализированных магазинах комиксов, часто со страницами, посвященными рекламе, а если предназначено для младших читателей, конкурсами и головоломками. Напротив, графический роман обычно означает длинное комическое повествование для зрелой аудитории, опубликованное в твердой или мягкой обложке и продаваемое в книжных магазинах, с серьезными литературными темами и сложными произведениями искусства.
Британская викторина
Романы и викторины писателей
Какова была настоящая профессия Артура Конан Дойля? Кто придумал исторический роман? Примите участие в этой викторине длиной в роман и узнайте, что вы знаете.
Однако эти различия несколько ложны, поскольку комиксы встречаются во всех формах и форматах, обращаются ко многим различным группам и возрастным группам и охватывают огромное разнообразие жанров и стилей.Более того, графические романы часто представляют собой не оригинальные публикации, а переизданные сборники серийно издаваемых комиксов. Хотя некоторые материалы создаются специально для рынка графических новелл, книжные магазины и библиотеки не делают различий, поэтому термин графический роман часто не служит серьезной описательной цели. Возможно, его более правильно понимать как маркетинговый термин, предназначенный для перестановки комиксов для аудитории, которой некомфортно или смущает окружающие их ассоциации (т.е., что читатель комиксов малолетний и субграмотный). Степень, в которой термин означает отличие стиля или формы от комиксов, незначительна, но следует отметить, что тексты, изначально предназначенные для публикации в форме книги, иногда используют возможности для более длинного повествования, различных форматов и превосходных материалов. качество бумаги, которое можно рассматривать как аргумент в пользу сохранения различия между комиксами и графическими новеллами.
Аргумент дополнительно усложняется тем фактом, что предполагаемая потребность в термине графический роман является результатом того, что можно было бы считать американскими и британскими культурными предрассудками.Эквивалентного термина не требуется в континентальной Европе или в Японии, где принятие комиксов как художественной формы, так и литературного стиля не вызывает проблем. В Европе, и особенно во Франции, комиксы или bande dessinée («нарисованные полосы») уже давно собраны в высококачественные альбомы с темами и стилями, подходящими для зрелой аудитории. Эта культура комиксов для взрослых очень комфортно сосуществовала с комиксами для детей без предполагаемого противоречия в терминах. В Японии огромная часть населения регулярно читает комиксы (называемые , манга ), которые достигают головокружительного разнообразия жанров и тем.Следовательно, появление термина графический роман следует понимать с точки зрения культурных установок, которые его сформировали.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчасОт комиксов до комиксов
Термин комиксов происходит от так называемых смешных страниц, которые были обнаружены в газетах конца 19-го и начала 20-го века. В Соединенных Штатах эти комиксы были впервые опубликованы как отдельные объекты, когда в 1930-х годах родился комикс современного формата.Примерно в то же время в Великобритании публикации с иллюстрированными текстовыми рассказами постепенно уступили место комиксам, а затем и отдельным комиксам. Тогда жанр юмора стал уступать место боевикам, криминалам и фэнтези. Все вместе они создали жанр супергероев, который стал доминировать на американском рынке. В Британии наибольшей популярностью пользовались война, спорт и научная фантастика. Однако, несмотря на то, что комиксы были разнообразны по содержанию, их связь с юмористическими и детскими развлечениями сохранилась, поэтому термин комиксы прижился (и обычно используется как существительное в единственном числе для обозначения носителя).Появление в 1960-х андеграундных комиксов таких авторов, как Р. Крамб, принесло с собой новый термин — comix — для обозначения X-рейтингового и табуированного контента, который отвечал движению контркультуры. Хотя такая работа была явно ориентирована на взрослых, она также отличалась от мейнстрима своим распространением и качеством материала. Подпольный комикс распространялся через «головные магазины» (магазины, в которых продавались трубки с марихуаной и другие принадлежности для наркотиков) и независимые книжные магазины, а не через газетные киоски.Бумажные комиксы, на которых печатались, иногда были дешевле, а качество печати было переменным.
Академический кабинет комиксов
Посетите выставку комиксов из разных стран, которую курирует библиотекарь Лиладхар Пендсе, в Библиотеке Доу Калифорнийского университета в Беркли.
Посетите выставку 2016-17 годов «За пределами Тинтина и Супермена: разнообразие глобальных комиксов», куратором которой является библиотекарь Лиладхар Пендсе в Библиотеке Доу Калифорнийского университета в Беркли. .
Показано с разрешения Регентов Калифорнийского университета.Все права защищены. (Партнер Britannica Publishing) См. Все видео для этой статьиВ 1970-е годы наблюдался всплеск академического интереса к комиксам, и многие из этих комментаторов отмечали работу Крамба вместе с Винсором МакКеем и Джорджем Херриманом, создателями комиксов с самого начала. 20 век. Они также стремились подтвердить важность комиксов, углубившись в предысторию среды, обнаружив линию текстов-изображений, которые произошли от наскальных рисунков, египетских иероглифов и резных фигур майя, иллюминированных манускриптов, гобелена Байе, ранней гравюры на дереве, серийные иллюстрации Уильяма Хогарта и Родольфа Тёпфера, а также гравюры Уильяма Блейка.Тёпфер, швейцарский художник 19-го века, был особенно важен, и его часто называют отцом современного комикса. Хогарт, английский сатирик 18-го века, предвосхитил забавные страницы в конце 19-го века с помощью визуальных приемов, которые впоследствии стали комическими условностями. В начале 20-го века фильм находился под влиянием комиксов, а романы на дереве таких авторов, как Франс Мазерель и Линд Уорд (на самих себя частично повлияло немецкое экспрессионистское кино, и, возможно, наоборот), были предшественниками графического романа.
В этом более широком историческом контексте комиксы можно рассматривать и как древнюю среду, объединяющую слова и изображения, два основных строительных блока для коммуникации, и как современную среду, которая продолжает развиваться и развиваться. К последней четверти 20 века термин комиксов внезапно стал анахронизмом. В 1985 году Уилл Эйснер использовал термин последовательное искусство для описания этого средства в своей влиятельной книге Комиксы и последовательное искусство , а в 1993 году критик Скотт МакКлауд предложил это определение в своей книге Понимание комиксов : комиксы — это «сопоставляемые изображения и прочее. изображения в преднамеренной последовательности, предназначенные для передачи информации и / или создания эстетического отклика.Этот академический интерес сопровождался ростом производства комиксов для взрослых в Великобритании и США. Как объясняет культурный критик Роджер Сабин в своей книге Adult Comics (1993), всегда были комиксы для взрослых, и взрослые всегда получали удовольствие от комиксов независимо от предполагаемой аудитории материала, но в конце 1970-х те дети, которые приняли бум комиксов 1960-х годов был старше и требовал более реалистичных и зрелых комиксов. Крупные американские издатели комиксов ответили более жестоким материалом, а иногда и более интеллектуальными комиксами — многие из них в форме книг и альбомов, имитирующих маркетинг комиксов в Европе.Это были непосредственные предшественники того, что впоследствии стало известно как графические романы. Появление этого формата было поддержано рождением рынка прямых продаж (специализированных магазинов комиксов), который помог формализовать культуру фандома вокруг комиксов и выявил присутствие аудитории читателей с высоким располагаемым доходом, на которых можно было положиться. покупать эти новые дорогие книги. Этот отход от газетных киосков открыл новые возможности не только с точки зрения формата, но и с точки зрения содержания.Некогда строгая цензура Comics Code Authority — отраслевой группы, которая контролировала изображения секса и насилия в массовых комиксах — уменьшилась и в конечном итоге стала неактуальной для большинства издателей и потребителей.
BB Easton | 44 главы, дополнительные серии
44 главы, дополнительные серии
Поскольку БиБи было так весело писать свои безумно смешные, шокирующе сексуальные, искренне честные мемуары, 44 главы о 4 мужчинах, она решила дать каждому из них четверо мужчин его собственная предыстория.КОЖА, СКОРОСТЬ, ЗВЕЗДА и КОСТЮМ — это новые автобиографические романтические романы для взрослых, наполненные ностальгией по 90-м, черным юмором и душераздирающей тоской.
* Эту серию рекомендуется читать после
44 ГЛАВ О 4 МУЖЧИНАХ.В 1997 году Рональд «Найт» Макнайт был самым подлым, самым непонятым парнем в городе. . . возможно, на всей планете. Он ненавидел всех, кроме Би Би Истона — задорной, причудливой панк-девки, которой было невозможно избежать. А вот
BB понравился всем. .. кроме рыцаря. На самом деле она до смерти боялась его. Все, что она хотела, — это выйти замуж за принца Русалочки, двойника Эрика, и короля местной панк-сцены Лэнса Хайтауэра.
Но Найт был терпелив. Настойчивый. Непредвиденный. И как только он попадется под кожу BB, ее жизнь никогда не будет прежней.
Запретная история любви, переполненная ностальгией по 90-м, черным юмором и душераздирающей тоской, основанная на реальных событиях.
Рональд «Найт» Макнайт был одержимым.Притяжательный падеж. Совершенно психопатический. Но это не помешало БиБи Истону влюбиться в него. . . или от развала, когда он присоединился к морским пехотинцам. Уходя, Найт сказал ей «найти кого-нибудь получше», но она этого не сделала.
Вместо этого она нашла Харли.
Харли Джеймс был веселым, кокетливым, татуированным механиком, чье лицо было таким же ангельским, как и его секреты греховными. Он научил ВВ снова жить. Как снова смеяться. Но научит ли он ее снова любить?
Над трупом Найта.
В 1999 году BB Истон встретил своего Прекрасного Принца. Он был высоким, татуированным, безумно красивым басистом многообещающей рок-группы Phantom Limb. Но, что более важно, он был ее. Она поняла это в тот момент, когда он одарил ее своей застенчивой улыбкой с ямочками.
И он тоже это знал.
Гензель «Ганс» Оппенгеймер не скрывал своего сердца и вкладывал душу в каждую лирику, которую он писал о BB. В отличие от парней, с которыми она встречалась в прошлом, Ганс осыпал ее нежностью, занял места, где она никогда не была раньше, и показал ей тот тип всепоглощающей любви, который, как она думала, существовал только в сказках.
Но, как и в любой хорошей сказке, ее путь к счастью и вечности был вымощен испытаниями, и именно тогда, когда она меньше всего этого ожидала. . . он раздвоился.
«С каких это пор тебе нравятся парни в галстуках? Тебе нравятся только парни, которые выглядят так, будто грабят парней в галстуках. Под дулом пистолета».
Это было правдой. К 2003 году мой типаж утвердился. С таким же успехом мог бы быть гигантский знак в моем сердце, который гласил: «Хорошие парни не нуждаются в обращении».
Именно поэтому мне пришлось дружить с Кеном Истоном.Этот мужчина был бывшей звездой футбола, пах свежим бельем, а не несвежими сигаретами, и в его шкафу было больше галстуков, чем татуировок на костяшках пальцев. Понятия не имею. СКУЧНЫЙ.
Но чем больше я узнавал своего здоровенного товарища по учебе, тем больше вопросов у меня возникало. Вопросы вроде: почему он не встречается? Почему он избегает человеческих прикосновений? Почему он ненавидит все веселое и прекрасное? Студент-психолог во мне стал одержим желанием проникнуть в голову Кена, в то время как избалованный мальчишка во мне стал одержим проникновением в его сердце.