Рассказы хемингуэя: читать онлайн произведения на РуСтих
Хемингуэй — короткие рассказы
Тематический практикум ОГЭ 2023
NEW -50%
Проверка сочинения и изложения ОГЭ
2023
200+ аргументов для сочинения ОГЭ
-30%
ТОП орфографических ошибок в сочинении ЕГЭ
-20%
ТОП пунктуационных ошибок в сочинении ЕГЭ
-20%
ТОП речевых ошибок в сочинении ЕГЭ
-50%
Сочинение ЕГЭ 2023 на 24 балла
Интерактивное пособие для подготовки к сочинению
-50%
300+ аргументов к итоговому
-50%
Навигатор-ЕГЭ 2023. Сочинение
Интерактивный чек-лист
-50%
Навигатор-ЕГЭ 2023. Тест
Интерактивный чек-лист
-50%
Учимся формулировать
проблему, комментарий, авторскую позицию, обоснование
-50%
Исключения и трудности ЕГЭ
-50%
ИСКЛЮЧИТЬ/ЗАМЕНИТЬ
300+ заданий 6 ЕГЭ
-50%
ОГЭ-навигатор 2023
Чек-лист подготовки к ОГЭ по русскому языку 2023
СКИДКА
1000 НАРЕЧИЙ
Слитно, раздельно, через дефис
-50%
Проверка сочинения ЕГЭ
-50
Читать короткие рассказы ХЕМИНГУЭЯ
Читать рассказ РОГ БЫКА
Читать рассказ КОШКА ПОД ДОЖДЕМ
Читать рассказ БЕЛЫЕ СЛОНЫ
Читать рассказ НЕПОБЕЖДЕННЫЙ
ХЕМИНГУЭЙ ЭРНЕСТ МИЛЛЕР
(Hemingway; 1899–1961).
Американский писатель, одна из культовых фигур «потерянного поколения» и в целом мировой литературы 20 в. Работая репортером провинциальной газеты «The Kansas City Star», юный X. мечтал о подвигах и славе и во время Первой мировой пытался поступить на военную службу, но, будучи забракован медкомиссией, попал на фронт в качестве водителя санитарной машины. Получив ранение и медаль, он влюбился в медсестру, которая, однако, предпочла ему итальянского офицера, что обернулось для юноши тяжким душевным потрясением. Впоследствии X. в несколько искаженном виде отразил свой военный опыт в романе «Прощай, оружие» (1929) и до конца жизни настойчиво уверял всех, будто служил на фронте не санитаром, а боевым офицером итальянской армии.
После войны X. обосновался в Париже, где был корреспондентом газеты «Toronto Star». Как писатель громко заявил о себе сборником рассказов
1985). Этому образу соответствовал и выработанный им стиль (четкий, лаконичный и подчеркнуто неэмоциональный), повлиявший на многих писателей 20 в.Социально-политические взгляды X. нашли отражение в его романах «Иметь и не иметь» (1937) и «По ком звонит колокол» (1940), а также пьесе «Пятая колонна» (1938). 2 последних произведения были написаны по следам пребывания X. в раздираемой гражданской войной Испании, где писатель занимал сторону республиканцев и даже порвал отношения с Дж. Дос Пассосом из-за того, что тот описывал зверства не только фашистов, но и противостоявших им леворадикалов. Одновременно X. изменил свои религиозные взгляды: в 1927 он перешел в католицизм, являвшийся знаменем франкистов. Во время Второй мировой войны X. охотился на нем. подлодки у побережья Кубы и Флориды (не поймал ни одной, зато вовсю пользовался льготами на приобретение горючего и спиртного), а позднее работал военным корреспондентом на Зап. фронте, наблюдал за высадкой в Нормандии с борта десантного корабля (сойти на берег лично ему не удалось) и принимал посильное участие в освобождении Франции (по утверждениям злых языков, единственное, что сумел на практике освободить X.
1-й послевоенный роман X., «За рекой, в тени деревьев» (1950)
Последние годы жизни X. провел, перемещаясь между своей усадьбой на Кубе и домами во Флориде и Айдахо. Проблемы со здоровьем и хроническая депрессия вылились в попытку самоубийства весной 1961 и последующее помещение писателя в психбольницу, откуда его явно поторопились выпустить, поскольку 2 июля 1961 X.
Неизданный рассказ Хемингуэя опубликуют в США
Проверьте свой английский и получите рекомендации по обучению
Проверить бесплатноNEW
Рассказ Эрнеста Хемингуэя «Комната с видом на сад» (A Room on the Garden Side) на этой неделе впервые опубликуют. Текст 1956 года на английском языке выйдет в американском журнале The Strand Magazine, пишет агентство AP.
События рассказа разворачиваются в Париже в военное время. Повествование ведется от лица молодого человека по имени Роберт — его зовут так же, как и главного героя романа «По ком звонит колокол» (For Whom the Bell Tolls).
«Глубокая привязанность Хемингуэя к любимому городу, который только-только освободился из-под оккупации нацистов, представлена здесь во всей своей полноте, как и отличительные черты его прозы», — написал редактор журнала Эндрю Гулли во вступительной статье к рассказу.
Эрнест Хемингуэй и одна из его многочисленных кошекВойна всегда служила своеобразной музой для Хемингуэя. Во время Первой мировой войны писатель был водителем скорой помощи, и на основе этого опыта написал один из самых известных своих романов «Прощай, оружие!» (
На момент самоубийства Хемингуэя в 1961 году многие его работы еще не опубликовали. В 1956 году он рассказал издателю, что завершил пять рассказов о Второй мировой войне, «Комната с видом на сад» была в их числе. На сегодняшний день опубликован только один из пяти этих рассказов — «Перепутье» (
Прочитать рассказ в оригинале, не дожидаясь перевода на русский, можно будет в электронной версии журнала. А чтобы вам было легче читать по-английски, вы можете добавить в свой браузер расширение Vimbox Translate — оно поможет мгновенно узнавать значение незнакомых слов. Просто выделяете курсором электронный текст и видите рядом перевод.
Тест на уровень английского
Узнайте свой уровень, получите рекомендации по обучению и промокод на уроки английского в подарок
Мы ведем классный канал на Яндекс.Дзене — подпишитесь, чтобы не бояться английского.
Skyeng Magazine
Автор Skyeng
К предыдущей статье
NEW
Жители Екатеринбурга пожаловались на корявый английский в троллейбусах
К следующей статье
NEW
Анимированный Владимир Путин станет ведущим ток-шоу на BBC
Познакомьтесь со школой бесплатно
ПремиумНа вводном уроке с методистом
Покажем платформу и ответим на вопросы
Определим уровень и подберём курс
Расскажем, как
проходят занятия
рассказов Хемингуэя; Реалист, модернист или оба? – EGL: Essays on Global Modernism
Рассказы Хемингуэя – Издание Finca Vigia
By Honorine Roullier
Хемингуэй созрел как художник в городе огней, городе, который писатели-модернисты считают источником вдохновения.
На уровне стиля Хемингуэя легко отнести к модернистам. Подтверждением этого можно считать теорию «принципа айсберга» Хемингуэя. Как он сказал: «Я всегда стараюсь писать по принципу айсберга. Каждая часть, которая видна, находится на семь восьмых под водой» (9).
0007 Парижское обозрение ). По сути, это означает говорить меньше, чтобы предложить больше. Хемингуэй считал, что главное — это единственный элемент, который должен быть отражен на бумаге; основные значения были работой читателя, его воображения и его собственной интерпретации. На первый взгляд читатель обычно не видит того, что находится под строкой; ему нужно перечитать историю, чтобы открыть смысловые слои. Согласно биографу Хемингуэя Карлосу Бейкеру, Хемингуэй усвоил технику, «чтобы извлекать максимум из наименьшего, […] сокращать язык и избегать лишних движений, […] умножать интенсивность и […] не говорить ничего, кроме правды, в способ, который позволял говорить больше, чем правду» (Бейкер 117). Это утверждение, особенно «умножать интенсивности», напоминает высказывание Вирджинии Вулф: «Правилен любой метод, правильный метод, который выражает то, что мы хотим выразить, если мы писатели; это приближает нас к замыслу писателя, если мы читатели» (Вульф). Хемингуэй заставляет читателя работать, не выражая всего, и поэтому читатель должен погрузиться в мысли писателя, чтобы попытаться понять, каковы его намерения, как он хочет вовлечь читателя в чтение.
Бейкер объясняет метафору Хемингуэя, отмечая, что в его произведениях есть две поверхности: над водой плавают неопровержимые факты; под водой — то, что мы не можем видеть — находится «несущая конструкция, наполненная символизмом» (Бейкер). Это объяснение также напоминает нам о важности хемингуэевской техники пропуска, что означает опускание «всего, что не является абсолютно необходимым для повествования» (Арчер 14). Бейкер добавляет, что Хемингуэй считает, что не потому, что вещи не произносятся, они не могут воздействовать на читателя, а наоборот.
Хемингуэй не рассказывает бесполезных подробностей. Подобно драматургу, Хемингуэй представляет своих персонажей и их действия с минимальными деталями фона, требуя от читателя интерпретации основных тем и значений. Хемингуэй изучил основы этой техники, когда был корреспондентом зарубежной газеты. Он был ограничен в словах и потому научился выражать максимум мыслей минимумом слов. Он не разъяснил, что может сделать вывод читатель. Например, он часто опускает речевые теги, потому что считает, что отказ от таких отвлекающих условностей может более прямо раскрыть эмоциональную правду.
Эта практика упущения деконструирует классический способ повествования, который обычно дает читателю обнадеживающие указатели. Подобно Форду Мэдоксу Форду и Вирджинии Вульф, Хемингуэй — драматический реалист, представляя характеры и события с минимальными поясняющими деталями и предлагая читателю интерпретировать их. В Миссис Дэллоуэй , Вулф также просит читателя поработать над интерпретацией:
У Клариссы в те дни была теория . . . что, поскольку наши призраки, та часть нас, которая является, столь мимолетна по сравнению с другой, невидимая часть нас, которая широко расползается, невидимое может выжить, вернуться каким-то образом привязанным к тому или иному человеку или даже бродить по определенным местам. после смерти . . . возможно… возможно (Вульф).
Кларисса считает, что душа человека похожа на растение или дерево, со сложной и невидимой системой внизу и менее значимой частью наверху; концепция, очень похожая на принцип айсберга Хемингуэя. Она говорит, что, чтобы по-настоящему узнать кого-то, нужно заглянуть под поверхность.
Чтобы по-настоящему понять рассказы Хемингуэя, вы должны сделать то же самое. Как рассказывает Вульф Миссис Дэллоуэй означает, что она всегда уводит нас внутрь мыслей людей, а не останавливается на действиях, что подтверждает теорию Клариссы и напоминает принцип айсберга Хемингуэя. Разница в том, что Хемингуэй останавливается на поверхностных действиях и высказываниях персонажей, предлагая нам сделать вывод о том, что происходит под этой поверхностью. Таким образом, и Хемингуэй, и Вульф много расспрашивают своих читателей, но сообщают нам разные подробности о своих персонажах. У Хемингуэя мы знаем, что персонажи видят и говорят, но Хемингуэй прямо не говорит о том, что чувствуют его персонажи; это задача читателя определить.
Как и рассказы о Форде и Вульфе, рассказы Хемингуэя обычно начинаются в медийном плане с действия; читатель не сразу понимает, что на самом деле происходит. Более того, много информации дается в диалоге через обмены между персонажами. Марк Твен, как известно, использовал характерный американский устный язык в своих рассказах, что вдохновило Хемингуэя, который впоследствии овладел этой техникой разговорного диалекта.
Это часть его драматического реализма. Его персонажи часто говорят на характерном американском английском, и, конечно же, многие из его рассказов имеют американскую обстановку. В диалогах часто используются аутентичные американские идиомы. Таким образом, он менее формальный, чем стандартный английский, более разговорный и разговорный. Его диалоги передают голоса персонажей так, как они говорят на самом деле. Хемингуэй отказывается от более формального, богато украшенного английского языка, характерного для большей части американской литературы девятнадцатого века, и переходит к более журналистскому стилю. Как и Твен, Хемингуэй создает диалог, воспроизводящий повседневную речь, но его стиль более «минималистский», чем у Твена, и это делает его стиль отчетливо модернистским. «Когда Хемингуэй пишет диалоги, несмотря на совет [Эзры] Паунда, его прилагательные и наречия умножаются, чтобы определить характер, а также подчеркнуть словесную игру» (Столфзус 31). В его рассказах описания и действия подчинены диалогу.
Последний является откровением, потому что он изображает словесные действия, оставляя мотивы для интерпретации читателем. Кроме того, это помогает читателю понять, что подразумевается в истории.
Хемингуэй не освоил эти характеристики сам. Его вдохновляли многие французские писатели. Когда он прибыл в Париж, он пошел в книжный магазин Сильвии Бич и взял много французских романов, чтобы «подготовиться к вызову быть современным» (Штольцфус xvii). Он читал Стендаля, Флобера, Мопассана, Золя, Чехова, Тургенева, Толстого и других. Но он придавал значение только тому, что, по его мнению, он мог использовать. Как заметил Бен Штольфзус:
Он сочетал в себе американизм Твена, пролептические образы Флобера, мастерство рассказчика Мопассана и Чехова. Слуховые повторения Гертруды Стайн и телеграммы (журналистский пропуск ненужных слов в телеграмме своему редактору) в характерном стиле, известном своей компрессией, пропусками и обманчивой простотой, — все это сумело передать «величие движения айсберга».
», чьи семь восьмых находятся под поверхностью и поэтому невидимы (Штолфзус xviii)
Когда Вулф говорит: «Для современников «тот интерес» лежит, скорее всего, в темных уголках психологии» («Современная художественная литература»), она имеет в виду, что области сознания, особенно подсознания, плохо воспроизводятся фантастика прошлого. Сюда, конечно, могут входить беспокойные мысли, подобные мыслям Септимуса Смита в « миссис Дэллоуэй », но также и личные мысли, подсознательные мысли, сны и т. д. Это также связано с идеей айсберга Хемингуэя: писатели должны использовать «поверхность» их письмо предполагает и косвенно представляет глубины сознания. Например, в «Hills like White Elephants» Джиг говорит: «Все на вкус как лакрица. Особенно то, чего ты так долго ждал, например, абсент. Используя слово «абсент», она подразумевает, что то, чего она так долго ждала, либо убьет ее, либо сведет с ума. После прочтения истории мы знаем, что она говорит о выборе между вынашиванием ребенка или абортом.
Косвенно мы узнаём, что её партнёр не хочет этого ребёнка и что ей тяжело при мысли о его потере. Вся эта информация подразумевается и, таким образом, заставляет читателя задаться вопросом, что случилось с этими персонажами, что привело их в это место. Только предлагая вещи, Хемингуэй требует участия читателя. Он подразумевает гораздо больше, чем говорит, — ключевую модернистскую стратегию.
У Эзры Паунда Хемингуэй научился не использовать лишних слов, избегать абстракций и неуместных прилагательных. Короче говоря, он писал просто, точно и конкретно, чтобы придать языку свежесть. Сочинения Гертруды Стайн дали Хемингуэю другую точку зрения, и она научила его повторению «правильных и ценных» слов, необходимости ясности, навязчивой пунктуации, использованию настоящего времени, коротких предложений и важности «передачи» эмоций реальности. ‘” (Вальдхорн 31). Штейн также посоветовал ему прочитать Флобера, что он и сделал. От него Хемингуэй научился «использовать повторение и пролептические образы в своем собственном письме» (Stolfzus 20).
У Шервуда Андерсона он научился народным речевым ритмам. Очень рано Хемингуэй начал использовать то, чему научился, например, повторение слов, «повторяющиеся образы» и использование прилагательных, чтобы приспособить их к своему художественному произведению (Столфцус 31).
В оставшейся части своего эссе я проанализирую три рассказа Хемингуэя, чтобы продемонстрировать вышеизложенное о том, что характеризует модернизм Хемингуэя. «Индейский лагерь» был первым рассказом Хемингуэя, написанным и опубликованным в «Трансатлантик ревью » в 1924 году. Я также проанализирую «Холмы, похожие на белых слонов» (1927) и «Чистое, хорошо освещенное место» (1933).
«Индейский лагерь»
В «Индейском лагере» Хемингуэй не уточняет, что отец Ника хотел, чтобы Ник пошел с ним в лачугу. Тем не менее, вы понимаете из диалога, что он хотел показать ему свои познания в деторождении и медицине:
«У этой дамы будет ребенок, Ник», — сказал [отец].
— Нет, ты не знаешь, — сказал отец.
«Послушай меня. То, через что она проходит, называется родами. Ребенок хочет родиться, и она хочет, чтобы он родился. все ее мышцы пытаются родить ребенка. Вот что происходит, когда она кричит».
— Понятно, — сказал Ник. («Индейский лагерь»)
В «Индейском лагере» Ник, постоянный герой рассказов Хемингуэя, претерпевает трансформацию. Он приходит мальчиком и уходит мужчиной после того, что пережил в лачуге. Хотя Хемингуэй не говорит об этом ясно, он дает читателям подсказки, чтобы понять, что произошло, и побуждает их читать ниже строк. Например, в начале истории, когда Ник и его отец направляются в лачугу, «Ник лег на спину, и его отец обнял его». Это демонстрирует близость—маленький мальчик, которого защищает его отец. Правда, в конце истории они уже не близки: «Они сидели в лодке, Ник на корме, отец греб». Он больше не чувствует нужды в защите своего отца. Во время своего пребывания в лачуге с индейцами Ник наблюдал, как его отец выполнял кесарево сечение складным ножом.
Он также видел труп мужа индианки, который перерезал себе горло, потому что не мог смотреть, как страдает его жена. То, что становится свидетелем Ника, жестоко и шокирует, особенно потому, что читатель тоже переживает это, когда Хемингуэй рассказывает подробности. В этом проявляются современные черты творчества Хемингуэя: сообщать детали, которые читатель может не захотеть знать. Это метод, используемый несколькими модернистами, в том числе Джином Тумером или Лу Синем, которые включают графические детали в свои произведения, но призывают читателя дать эмоциональные и моральные ответы, от которых воздерживается автор.
Другой пример метафоры в «Индейском лагере» — игра со светом, когда отец и сын пересекают озеро. В начале рассказа рассказчик отмечает, что «две лодки стартовали в темноте», а когда рассказ заканчивается, обстановка изменилась: «солнце поднималось над холмами». Эта метафора показывает, что Ник был в неведении, когда они прибыли — он был невиновен. «Темный» здесь преднамеренно двусмысленное слово, подразумевающее как буквальное, так и, по крайней мере, два метафорических применения.
Метафорически Ник находится в темноте, прежде чем сопровождает своего отца; после этого опыта он выходит на свет, потому что он чему-то научился, он стал более зрелым. Он также находится во тьме в том смысле, что узнал мрачные истины о человеческой жизни и страданиях.
Рассказчик также хочет сказать, что Ник и его отец переходят в другую культуру: от англо-американской к культуре американских индейцев. Использование Хемингуэем образности похоже на идею Паунда об образе. По словам Паунда, изображение представляет собой «интеллектуальный и эмоциональный комплекс в одно мгновение». Он добавляет, что образ — это «мгновенное представление […] «комплекса», который дает ощущение внезапного освобождения; это чувство свободы от временных и пространственных ограничений; то чувство внезапного роста, которое мы испытываем в присутствии величайших произведений искусства . » Хемингуэй демонстрирует это в «Индейском лагере» через использование тьмы и света, которые соответствуют Нику и его отцу, отправляющимся в лагерь, а затем покидающим его.
«Холмы как белые слоны»
«Холмы как белые слоны» — самая модернистская из историй, которые я анализирую. Эта история почти полностью основана на диалоге, одной из модернистских характеристик Хемингуэя. Читатель узнает все, что ему нужно, в обмене мнениями между персонажами; остальное — ее собственная интерпретация. Несмотря на то, что диалог является наиболее важной частью этой истории, он на самом деле сообщает читателю больше, чем содержание диалога, потому что отражает отсутствие общения между двумя персонажами. Они не слушают и не понимают друг друга; они говорят вместо того, чтобы разговаривать. Хемингуэй использует их пьянство, чтобы продемонстрировать недостаток общения. Когда они пьют, они избегают разговоров. Например, женщина заказывает «две большие порции», чтобы их выпить потребовалось больше времени. Закончив с этим, она заказывает еще один, потому что не хочет говорить о своей беременности, о которой в рассказе никогда не говорится. Она упоминает, что единственное, что они могут сделать, это выпить вместе, что демонстрирует отсутствие у них общения и тот факт, что они отдаляются друг от друга.
В конце истории они больше не пьют вместе; он в баре, а она остается в каюте. Это предполагает, что они пойдут в разных направлениях, как только их путешествие закончится.
Эта история иллюстрирует «принцип айсберга» Хемингуэя, потому что он уделяет очень мало внимания тому, что традиционно считалось важными деталями, например именам персонажей. Начало лишь сообщает читателю, что есть американец и девушка. Позже, благодаря диалогу, читатель узнает, что ее прозвище — Джиг. «Белые слоны» никогда полностью не объясняются, хотя Джиг действительно говорит, что именно так выглядят отдаленные холмы. Читатель должен сам проанализировать скрытый смысл этого образа и фразы. Американские читатели, вероятно, знают, что «белый слон» — это разговорное выражение, обозначающее то, что никому не нужно; в этой истории он представляет ребенка. Сначала она заявляет, что холмы похожи на белых слонов, как косвенный способ предположить, что она хочет поговорить о своей беременности и возможности аборта.
Позже она отказывается от своего комментария и замечает, что холмы на самом деле не похожи на белых слонов, предполагая, что она передумала. Все занижено, и читатель должен работать и думать, чтобы понять историю.
Отсутствие диалоговых тегов еще больше демонстрирует современный стиль Хемингуэя, поскольку требует от читателя активного участия в истории, чтобы понять ее. Предложения короткие и прямолинейные, монолога нет. Все эти элементы способствуют демонстрации того, что читатель должен интерпретировать мысли и чувства персонажа. Когда Джиг говорит: «Все на вкус как лакрица. Особенно все то, чего вы так долго ждали, например, абсент», — она намекает на аборт, и американец понимает ее преуменьшение. Это потому, что абсент в то время считался напитком, который мог вызвать безумие и смерть. Таким образом, «ожидание» абсента подразумевает ожидание смерти, что произойдет с ее нерожденным ребенком, если она сделает аборт, что также может вызвать ее психические расстройства и даже болезнь.
Несмотря на эти, казалось бы, случайные наблюдения и комментарии, легко сделать вывод, что эта пара говорит о чем-то важном, хотя самец называет это «ужасно простой операцией». Нам никогда не говорят, что это за операция. Однако, как мы видели, Хемингуэй дает много подсказок в диалогах и образах, чтобы предположить, о какой операции идет речь. Наконец мы знаем, что она соглашается на аборт, потому что она пьет алкоголь и из-за ее последней фразы: «Давай выпьем пива».
«Чистое, хорошо освещенное место»
«Чистое, хорошо освещенное место» также демонстрирует модернистские работы, потому что смысл истории снова находится между строк. Как и в «Холмах, похожих на белых слонов», у персонажей в рассказе нет имен, что укрепляет убежденность Хемингуэя в том, что для истории не имеет значения знание их имен, если читатель понимает их функции в рассказе. В этом рассказе читатель должен знать, что есть две официантки, и одна старше другой. Ей также нужно знать, что есть старик.
Это то, что имеет значение для истории, остальное лишь поверхностные детали. Сюжет о трех мужчинах в баре: двух официантках и одном глухом старике. Две официантки говорят о жизни мужчины и расходятся, чтобы поговорить о жизни и вообще о ничтожности жизни. Две официантки не согласны. Мы понимаем, что история происходит в Испании, потому что официантка использует испанскую лексику, такую как «pesata», «hombre», «nada» или «copita». упомянул.
Hemingway не может использовать длинные предложения и предложения; однако он очень разборчив в выборе слов, что придает истории всю силу. В «Чистом, хорошо освещенном месте» Хемингуэй много раз повторяет слова «чистый» и «светлый», что перекликается со стилем повторения Флобера. Эти два слова важны в рассказе, потому что свет представляет собой запасной выход старика и тревогу официантки. Чистота символизирует счастье другой официантки. «Очень чистое и приятное кафе. Он хорошо освещен». Когда официантка произносит это, он имеет в виду, что в его кафе не чувствуешь такого отчаяния, потому что «хорошо освещено».
Обычно ночные бары очень темные, свет слабый. Таким образом, люди в отчаянии чувствуют, что их никто не видит в барах.
Хемингуэй перекладывает ответственность за понимание хронологии истории на читателя. Например, в какой-то момент одна из официанток находится в другом баре; однако рассказчик никогда не уточняет, что он вышел из бара и пошел к другому. Он не думает, что ему нужно указывать движения своих персонажей, потому что, пока читатель обращает внимание, он будет следить за действиями истории. Более того, кажется, что старик очень быстро выпил свой стакан. Между моментом, когда его обслуживают, и моментом, когда он попросил еще один, между двумя официантками происходит обмен двадцатью четырьмя предложениями. Стакан коньяка так быстро не выпьешь. Алкоголь — это не то, что вы пьете слишком быстро, его нужно ценить; это долгое действие. Рассказ, однако, короток, несмотря на то, что описываемые действия длинные: выпивка, разговоры, размышления о жизни, прогулки.
Вместо того, чтобы подробно описывать ситуации, обстановку и персонажей, Хемингуэй ограничивает информацию, так что его язык излагает только абсолютно необходимые детали.
Наконец, в этом рассказе Хемингуэй обращается к экзистенциалистским концепциям. Экзистенциализм — это концепция, согласно которой жизнь не имеет ни смысла, ни цели. Вселенная безразлична к людям, и каждый человек должен создавать свой собственный смысл, который зависит от его действий.
Последние несколько абзацев рассказа иллюстрируют знание и использование Хемингуэем всех основных компонентов литературного модернизма: минималистского диалога, образов и даже потока сознания. Те, кто не считает Хемингуэя модернистом, указывают на то, что он не использует в своем творчестве поток сознания, который обычно считается центральным элементом литературного модернизма. Вирджиния Вулф считается модернистом, потому что она впервые применила поток сознания. Форд также использует поток сознания в своих произведениях, как и Джеймс Джойс. Однако ближе к концу «Чистого, хорошо освещенного места» Хемингуэй демонстрирует, что умеет пользоваться потоком сознания, хотя и не умеет. Отсутствие потока сознания у Хемингуэя некоторые писатели считали слабостью.
Альбер Камю, например, утверждал, что этот недостаток делает произведения Хемингуэя «упрощенными». Однако Штольцфус отвергает критику Камю:
Хемингуэй вложил это сознание в повествовательные описания и действие. Его пролептические образы и временные сдвиги, как в художественной литературе Флобера и Пруста, образуют сеть повторяющихся тропов, чей скрытый смысл, подобно айсбергу, невидим, даже если он поддерживает видимую часть. Читатель должен донести смысл, который кажется отсутствующим, и роль читателя, как мы увидим в следующих главах, становится чрезвычайно важной (Штольцфус, XXII).
Другими словами, как Форд и Вульф, произведения Хемингуэя предъявляют к читателю высокие требования. Смысл его рассказов трудно разглядеть, и сложность также является одной из центральных характеристик модернизма. Кроме того, тишина — главный элемент всей истории, особенно последних абзацев. Под молчанием я подразумеваю, что рассказчик не указывает темп повествования.
Например, есть указание на то, что официантка идет в другой бар. Он разговаривает сам с собой, а затем официантка спрашивает его, что он хочет выпить. Критик Артур Вальдхорн отмечает, что «молчание — это бессловесная метафора, выражающая возмущение хаосом вселенной и замкнутостью личности» (36). Хемингуэй использует его в этой истории, чтобы выразить невысказанные аспекты разговоров и, в этой истории, бессмысленность жизни. Двое персонажей часто говорят вразрез с заявлениями и вопросами, которые ни к чему не ведут. Третий персонаж — глухой старик, что интересно тем, что история основана на диалогах. Однако старик не участвует в разговоре, хотя две официантки косвенно говорят о нем. Своим молчанием он создает главное место тишины, равно как и отсутствие подсказок о темпе истории.
Как показывают эти три рассказа, Хемингуэй был полностью модернистским писателем, мастером драматического реализма, а также образов и символических техник, более известных у таких писателей, как Вирджиния Вульф.
Эти и многие другие его рассказы заслуживают своего места в каноне модернистской литературы. Вдохновленный французскими модернистами, такими как Паунд, Флобер и Штейн, Хемингуэй изучил и применил модернистские приемы в своих рассказах. Даже те, кто подчеркивает реализм Хемингуэя, неявно связывают его с модернистским движением. Как указывает Уолц, реализм является основой модернизма: «подъем романтической богемы, литературного реализма, «искусства ради искусства», импрессионизма, символизма заложили некоторые эстетические основы модернизма следующего века» (Вальц).
Как отмечалось выше, Хемингуэя вдохновляли великие французские писатели того времени, признанные модернистами. Он взял у них веру в «le mot just», их преданность художественной литературе как искусству и на этой основе создал свой неповторимый стиль. Однако, как только он приобрел некоторую известность, он стал тем, кто вдохновлял будущих французских писателей. Как пишет Столфцус:
Использование им диалогов, коротких повествовательных предложений и акцента на действии вместо внутреннего монолога привлекало Сартра и Альбера Камю, которые оба хотели выразить новые чувства в соответствии с ускоренными ритмами машинного века.
. Симона де Бовуар пишет, что очень многие правила, которые она и Сартр соблюдали в своих романах, были вдохновлены Хемингуэем (Столфзус xxi)
Интересно отметить, что Хемингуэй прошел путь от вдохновения французских писателей до вдохновения нового поколения французских писателей. Не прошло и двадцати лет, как он стал известным писателем, покинув безвестность, чтобы идти к свету, благодаря городу света. В этот момент он был тем, кто мог определить, что можно охарактеризовать как модернизм. Его работы переводили, анализировали и обсуждали во всем мире. И, как показало это эссе, его рассказы заслужили право называться литературным модернистом из лагеря реалистов.
Процитированные работы
Stoltzfus, Ben. Хемингуэй и французские писатели . Кент: Издательство Кентского государственного университета,
- Печать.
Уолдхорн, Артур. «Стиль» Путеводитель по Эрнесту Хемингуэю .
Нью-Йорк: Фаррар, Штраус
и Жиру, 1972. 30–40. Распечатать.
Призер, Дональд. «Момент, который вспомнили и вообразили: автобиография». Американец
Письмо экспатриантов и парижский момент . Батон-Руж: Университет штата Луизиана
Press, 1997. 8-27. Распечатать.
Вульф, Вирджиния. «Современная фантастика. Очерки Вирджинии Вульф. Том 4: 1925–1928 гг. Под ред.
Эндрю Макнил. Лондон: Хогарт Пресс, 1984. 157–165. Распечатать.
Вальц, Робин. Модернизм . Второе издание . Лондон и Нью-Йорк: Routledge, 2013. Печать.
Бейкер, Карлос. Эрнест Хемингуэй История жизни . Нью-Йорк: сыновья Чарльза Скрибнера. 1969. Печать.
Мейерс, Джеффри. «Хемингуэй, Форд Мэдокс Форд и Передвижной праздник ». Critical Quarterly 25.4 (1983): 35–41. Распечатать.
Плимптон, Джордж. «Эрнест Хемингуэй, Искусство фантастики». Парижское обозрение. №21.
1958. Интернет. 14 декабря 2015 г.
Рецензии на книги Эрнеста Хемингуэя |
Это действительно захватывающая история, рассказанная скудной, жесткой, спортивной повествовательной прозой, которая посрамляет более литературный английский…
. Этот роман, несомненно, является одним из событий необычайно богатого года в литературе».
В той мере, в какой он разбавляет их философией и изложением, он ослабляет себя».
.. »
(1938) 
(1981) 
..
. .»