I. Воспоминаемый в нынешний день преподобный Пимен многоболезненный жил в ХII-м веке. И родился он болезненным, и рос в болезнях. Родители очень сокрушались о своем больном единственном сыне, которого они разсчитывали воспитать в довольстве и наделить значительным наследством по своей смерти. Но не так думал их сын. Он, напротив, благодарил Господа, что Господь смирял и вразумлял его болезнями. Об одном он просил родителей, чтобы они дозволили ему поступить иноком в Киево-Печерскую обитель, где славились тогда святостию жизни многие из иноков, под руководством великих первоначальников иночества – Антония и Феодосия печерских. Родители на это по своим видам не соглашались; они молили Господа только об одном, чтобы их сын был здоров. Привезли они своего больного сына и в Киево-Печерскую обитель к преподобным отцам печерским, чтоб они его исцелили своими молитвами; а сын втайне молился, чтобы Господь, по Своей святой воле, продолжал вести его путем болезней и скорбей и удостоил бы иноческого пострижения.

II. Поучимся же и мы, бр., у преподобного Пимена многоболезненного – как и нам быть в наших болезнях, если Господу угодно будет послать их нам: не малодушествовать, не роптать следует нам в болезнях, а смириться пред Господом, каяться в своих грехах и молиться главным образом о спасении души, о даровании нам блаженной вечной жизни.

Будем помнить, что болезни приносят великую пользу нашей душе.

а) Крест болезненных страданий есть один из тех верных путей к царствию Божию, которыми ведет Господь только избранных Своих. В житиях свв. угодников Божиих мы находим, что некоторые из них – без особенных каких-либо подвигов и дел, одним благодарным и благодушным терпением тяжких и долговременных болезней телесных взошли на высокую степень христианского совершенства и прославлены Богом на ряду с великими подвижниками веры. И не дивно: потому что болезни телесные скорее всего обращают нас к Богу и к последней цели бытия нашего, отвлекают от мира и обращают взор наш на самих себя и на предстоящий конец жизни, очищают, просвещают и укрепляют душу в терпении и уповании на Бога.

б) Болезнь обращает нас к Богу. Наслаждаясь здоровьем, пользуясь всеми благами жизни, мы чаще всего забываем о Боге – подателе всех благ, превратно смотрим и на самую жизнь свою. Радующийся бывает занят только самим собою и легко теряет из виду всемогущую Десницу, которая подает ему все, чем услаждается его сердце. Цветущий здоровьем менее всего помышляет о конце жизни и вечной участи, ожидающей нас по смерти, легкомысленно тратит жизнь свою в удовольствиях и наслаждениях чувственных, с безумным рвением жертвует здоровьем своим идолам корыстолюбия, тщеславия, любочестия. Осыпанный дарами счастия, в нем привыкает находить полноту своего блаженства, удовлетворение всем желаниям и стремлениям своего сердца. Но, когда поражает нас болезнь, когда, после многих напрасных усилий освободиться от нея, она укореняется в нашем теле, ослабляет все силы, отравляет все наслаждения плотския, – разум наш отрезвляется, обаяние исчезает, все представляется нам в настоящем своем свете. Тогда мы убеждаемся, что не человек сам виновник своего счастия, что есть невидимая Сила, которая может обратить в ничто все наши предприятия и усилия, – есть высочайшая Любовь, которая не оставляет нас и тогда, когда мы забываем о ней, которая ищет нас и призывает к себе.

в) С другой стороны, наслаждаясь здоровьем, мы находимся большею частию как бы вне себя. Болезнь обращает взор наш на себя. Жизнь внешняя охватывает нас со всех сторон и не дает углубиться в себя для внутренняго собеседования с своею совестию и сердцем. То заботы и попечения житейския, то развлечения и обязанности света, то обычные посещения и праздные беседы, особенно устремляющияся на осуждение и злословие наших ближних, занимают весь ум наш, наполняют все сердце, поглощают все время. Совесть не имеет над нами всей своей силы и власти, нравственное самосознание наше слабо и тускло, внутреннее состояние души нашей нам почти неизвестно. Но, когда болезнь телесная заставляет нас оставить не только излишния развлечения, а обычные занятия и дела наши, уединиться от всех и всего, быть только с самими собою; тогда рассеянность мыслей исчезает, покров самозабвения расторгается, взор наш обращается мало-по-малу внутрь себя, голос совести раздается громче во глубине души нашей, вся прошедшая жизнь наша востает и оживает в нашем сознании, и все греховные дела наши, все нечистыя наклонности и увлечения, все нравственные пятна, которые за блеском светской жизни бывают не видны нам самим, выходят наружу, тревожат совесть, вызывают стыд и отвращение.

г) Наконец, болезнь сокрушает нашу самонадеянность и укрепляет упование на Бога.

III. Молитвами преподобного отца нашего Пимена, да подаст нам Господь терпение в перенесении болезней, столь полезных, столь необходимых, столь спасительных для нашей души. (Сост. по Ч.-М. и «Полн. соб. пропов. Димитрия, архиеп. херсон. и одесск.» т. V).

Книга 15, Поучение 14Книга 15, Поучение 16

Источник: Полный годичный круг кратких поучений, составленных на каждый день года применительно к житиям святых, праздникам и др. свящ. событиям воспоминаемым церковью и приспособленных к живому проповедническому слову (импровизации) : в 2 т. / Сост. по лучшим проповедническим образцам свящ. магистр Григорий Дьяченко. – Изд. 2-е пересмотр. и значительно доп. — Москва : Изд. книгопр. А.Д. Ступина, 1896-1897. / Т. 1: Первое полугодие (330 поучений). — 1896. — XLVIII, 548 c.; Т. 2: Второе полугодие (375 поучений).

Читать онлайн «Человек каменного века», Александр Белошапков – ЛитРес

Посвящается светлой памяти моего отца – Владимира Арсеньевича Белошапкова, человека, прошедшего через многие испытания, и всю свою жизнь следовавшего заповеди Редьярда Киплинга, довоенный сборник стихов которого, как и многие другие книги, он знал наизусть.

Предисловие

Я давно намеревался написать эту книгу. Когда я был маленьким, мой отец по вечерам, перед сном, рассказывал мне про Человека каменного века. Мне нравилось его слушать. Даже очень. Но то была совсем другая история. И герои там были другие.

Шли годы, детали истории про Человека каменного века стали забываться в суете обычных серых дней. Я получил образование, женился, у меня родились и выросли дети, у них появились внуки, которые тоже быстро росли. Мне приходилось много работать, писать разные научные статьи и диссертации, надолго уезжать из дома в командировки по стране и за ее рубежами. В свободное время я строил дома, сажал сады и виноградники, путешествовал.

Но Человек каменного века не уходил из моей памяти. Он, постепенно изменяясь, возвращался ко мне, когда я ходил маршрутами по болотам или снегам Арктики, по мелководью и пляжам Сахалина, по усыпанным свежим янтарем берегам Балтийского моря. Не отпускал в гостиницах, на полярных метеостанциях и стоянках геологов, среди друзей и случайных спутников. Начинал требовать внимания, когда я расчищал участки под виноградники и воздвигал каменные стены в Черногории.

Я постоянно откладывал написание этой книги – после, потом, когда допишу статью, завершу расчеты, выпущу очередной отчет. Но все имеет свое начало и конец. Выйдя на пенсию, я осознал, что, хотя у меня и остались недоделанные дела, уже нет оснований отказывать Человеку каменного века в его стремлении стать книгой. Сперва я начал писать киносценарий, но потом почитал современные сценарии, и решил переделать сценарий в роман. Сценарий, тем более с таким сюжетом, вряд ли кто-нибудь станет читать, тем более, ставить по нему фильм. Теперь Человек каменного века, точнее первая часть этой космической оперы, может жить своей жизнью.

Я благодарю своих родных – сестру Татьяну и дочь Веру за внимательное прочтение книги и ценные профессиональные комментарии. Я постарался, по возможности, их учесть. Может быть кому-нибудь книга понравится. Мне это будет приятно.

Часть 1. Появление героя

Глава 1. Камень против танка

Яркий весенний день. Прибрежный тунисский пейзаж. Много зелени. Узкая каменистая дорога, пробитая в ущелье. С одной стороны – склон, поросший кривыми деревьями и зарослями ежевики. С другой стороны – почти отвесная стена. Голый загорелый парень бежит по дороге. За ним неспешно едет потрёпанный легкий итальянский танк, раскрашенный в камуфляжные цвета пустыни. Башня танка обмотана запасной гусеницей, такие же гусеничные траки прикручены к броне спереди.

Танк постепенно догоняет парня. Командир, в чине лейтенанта итальянских танковых войск, сидит на башне свесив ноги в открытый люк, рядом с ним сидит заряжающий. Оба они пьяны и гогочут по-итальянски, подзадоривая друг друга. Лейтенант два раза стреляет в парня из пистолета, но не может попасть – танк сильно трясет. После каждого выстрела парень пытается бежать еще быстрее. Одна из пуль посвистела над ухом, другая обжигает ему шею. Он хватается рукой за шею, размазывает кровь, смотрит на руку, потом, заметив под ногами подходящий остроугольный камень, подхватывает его, перекладывает в левую руку, затем подхватывает еще один камень. Пробежав несколько шагов, он разворачивается и бросает камень в лейтенанта.

Камень попадает ему в глаз, офицер теряет сознание и падает назад из башни на моторный отсек. Заряжающий пытается его удержать, тоже падает. Парень кидает второй камень в открытый люк механика-водителя, но тот успевает немного пригнуться, камень задевает сверху его по голове. На мгновение водитель теряет управление, танк берет влево, его левая гусеница срывается с дороги, водитель пытается выровнять танк, но ему это не удается, танк срывается с дороги, переворачивается через башню и останавливается кормой вниз. Топливо из раздавленных канистр льется в моторный отсек. Через несколько секунд танк вспыхивает. Командир и заряжающий, упавшие с танка при его опрокидывании, лежат без движения. Механик-водитель в горящей одежде выбирается через передний люк, падает на землю и пытается сорвать с себя комбинезон. Стрелок-радист зажат в горящем танке, он цепляется руками за края переднего люка и орет от боли.

Парень, увидев, как опрокидывается танк, останавливается, тяжело дышит и ошалело смотрит на горящий танк, потом делает несколько шагов в сторону танка. Механик-водитель сумел погасить горящий комбинезон и пытается отползти на спине вниз по склону подальше от танка. В танке начинают взрываться боеприпасы, потом детонирует весь боекомплект, корпус танка подбрасывает вверх. Взрывная волна сбивает парня с ног. Он видит вспышку взрыва, но не слышит его звука, дорога встает перед его глазами вертикально и стремительно приближается, дальше наступает звенящая тишина и темнота.

С такой же лесной дороги, но с противоположной стороны ущелья, привстав на капоте джипа, за горящим танком наблюдает в бинокль молодой американский офицер – капитан О’Рэйли.

Глава 2. Среди американцев

К небольшому расширению дороги невдалеке от догорающего танка подъезжают и сразу же разворачиваются два американских армейских джипа. Оба потрепанные – первая машина – командирская, без стекла и тента, с сорванной фарой и помятым передком, вторая – санитарная с небольшим красным крестом на борту рядом с белой армейской звездой. С заднего сидения первой машины на дорогу выбирается молодой крупный пехотинец, подхватывает немецкий ручной пулемет и закуривает.

Капитан О’Рэйли осматривает дорогу в бинокль и говорит вполголоса: – Вроде бы все чисто. Но, на всякий случай, Джонни, присмотри здесь за порядком, держи бинокль.

Джон, повесив бинокль себе на шею и подхватив пулемет, поднимается по склону и занимает позицию, удобную для наблюдения и стрельбы.

Капитан приближается к догорающему танку, подходит к лежащему без движения на краю дороги командиру танка, голова у того неестественно вывернута. Капитан слегка пинает носком сапога камень, застрявший у него в правой глазнице. Камень застрял крепко. Пинает еще раз, сильнее, но камень не поддается. Капитан вытирает носок ботинка о траву, говорит вполголоса: – Кто же это его так метко?

Потом он подходит к заряжающему, его ноги лежат на краю дороги, а голова, туловище и вытянутые вперед руки ниже, в зарослях ежевики, до головы и рук сложно дотянуться. Капитан пинает его в колено, громко командует: – Aufstehen!

Заряжающий не двигается. Капитан пинает еще раз, сильнее: – Stehauf, ich schieß! Заряжающий не подает признаков жизни. Тогда капитан достает револьвер и стреляет в голову заряжающего. Тот после выстрела дергается и затихает. Капитан пожимает плечами: – не повезло…

Потом он замечает рядом с телом лейтенанта в траве пистолет и подбирает его, оттягивает затвор – в магазине пусто. Он отдает пистолет своему водителю: – Джон, сними с лейтенанта кобуру, пригодится. И обыщи их, забери документы, какие найдешь.

О’Рэйли спускается, хватаясь за чахлые деревца, к механику-водителю, который скорчился у валуна. Водителя бьет озноб: его голая спина, лицо и руки обожжены, нога сломана, в глазах – ужас. Он тихо воет от боли. Капитан командует двум медикам – оба в чине капрала, которые вылезли из санитарной машины; первый – Сэм, постарше раскуривает трубку, второй, помоложе – Ховард, возится с носилками, отвязывая их от машины: – Эй, парни, давайте скорее, этому вколоть морфин, и забираем с собой, потом допросим.

Медики с носилками осторожно спускаются по склону.

Голый парень сидит на краю дороги и трет уши, пытаясь вернуть слух. У него разбито лицо, из царапины на шее, из носа и правого уха сочится кровь, несколько ссадин на теле, но больше ничего серьезного. Его тоже трясет дрожь. Капитан подходит к нему и говорит по-английски: – Ты откуда здесь взялся в костюме Адама?

Парень смотрит на него широко раскрытыми удивленными глазами. Он ничего не слышит и ничего не понимает. Капитан повторяет вопрос по-немецки. Парень не отвечает. Повторяет по-итальянски. Парень не понимает. Тогда Капитан говорит Сэму: – Этого придурка тоже в госпиталь. Откуда он здесь взялся?

Сэм с недоумением смотрит на парня: – прямо в таком виде?

– Нет, вытряхни макаронника из штанов и отдай их этому придурку. Видишь, он ничего не соображает.

Джонни спускается со склона, передает бинокль капитану, загружает в машину пулемет и садится на заднее сиденье. Сэм сидит за рулем, готовый ехать. Капитан плюхается на свое сиденье. Сэм поворачивается к Капитану и спрашивает: – Едем?

Капитан достает из кармана упаковку жевательной резинки и протягивает одну плитку Джону.

– Нет, пока не едем, грузи этого придурка в машину.

Джон закидывает плитку резинки в рот и бросает упаковку на землю: – Ладно, давай я.

Джон выскакивает из машины, подходит к парню, босому, но уже одетому в форму, итальянского лейтенанта, и тянет его за рукав. Парень не сопротивляется и залезает в машину, Джон тоже влезает на заднее сиденье.

– Вот теперь едем.

Сначала с места трогается санитарная машина, потом командная. Джонни, примостив пулемет между коленей, оглядывается назад. Танк уже не горит, над ним и обгоревшими кривыми деревьями поднимается легкий дымок.

Глава 3. Первые шаги

Рабочий кабинет под тентом вблизи палатки начальника разведроты майора Сомерсета. Майор сидит за столом, собранным из досок и ящиков, и что-то пишет. Рядом, пристроив машинку на ящике, сидит его ординарец и что-то печатает. Подходит капитан О’Рэйли.

– Сэр, вы меня звали?

– Да, звал. Где тебя черти носят. Все, война в Африке закончена. А теперь мне придется докладывать о новом боевом столкновении. Что я могу сообщить? Рассказывай!

О’Рэйли косится глазом на ординарца. Сомерсет, взяв со стола трубку, встает, обращаясь к капитану: ладно пойдем, по дороге расскажешь, а то он будет слушать и наделает ошибок, придется перепечатывать. Ну, так что у тебя там?

– Сэр, если коротко, то, по рассказу пленного итальянца, дело было так. Его командир, чтобы не участвовать в боях, когда все уже стало ясно, загнал свой танк подальше в горы. Там они пробыли три дня, вели себя тихо. Потом, когда пришло сообщение о готовящейся капитуляции, они это как следует отметили, отмечали всю ночь. Сегодня утром добавили и поехали сдаваться. На повороте дороги его командир увидел голого мужчину. Они подъехали и спросили его по-итальянски и по-немецки, тот не ответил, тогда лейтенант выстрелил в воздух. Этот голый мужик побежал, причем быстро. Лейтенант дал команду его догнать и начал стрелять из пистолета, сперва в воздух, потом прицельно. Заряжающий тоже вылез на башню, чтобы посмотреть на такое представление.

Когда одна из пуль его задела, он начал швыряться камнями. Одним камнем он попал в командира, выбив ему глаз. Лейтенант свалился с танка и заряжающий вместе с ним. Вторым камнем попал в голову механика-водителя. Тот ненадолго потерял управление, танк сорвался с дороги, перевернулся и загорелся. Механик смог выбраться из танка через открытый передний люк. При этом он сломал ногу и обгорел. Радист сгорел в танке. Я услышал взрыв, увидел горящий танк и съездил на рекогносцировку. Мы привезли раненого механика-водителя и этого «Дэвида». Кстати, его сильно контузило при взрыве танка, он ничего не слышит и, похоже, ничего не соображает.

– Где они сейчас?

– В медицинской палатке. И пленный там. Сэр, одно обстоятельство… Заряжающий, скорее всего, был еще жив, когда я его нашел. Короче, я его пристрелил.

– И что, кто-нибудь это видел?

– Никто кроме Джонни… и еще, может быть, этого контуженного придурка. Санитары и водитель слышали, но видеть не могли.

– Джонни – он свой, пуля осталась в теле?

– Нет, навылет, я в затылок стрелял.

– Похоже, что ты сегодня встретил своего брата-близнеца.

– Почему?

– Потому, что не только он контуженый придурок. Какого дьявола стрелять в затылок, не мог в колено? Боевые действия закончены, теперь за каждого убитого Джерри или итальяшку мне нужно будет отчитываться, как за убитого гражданского. Короче, ты мне про этого заряжающего не говорил. Ясно?

– Да, Сэр.

– А с пленным и этим, контуженым, я сам поговорю. Кстати, он действительно попал командиру танка камнем в глаз?

– Да сэр, камень в глазнице я сам видел.

– Ладно, свободен.

Майор подходит к медицинской палатке. Ее борта подняты. На одних носилках лежит пленный итальянец, с шиной на ноге, тело и руки забинтованы. На других носилках лежит парень в итальянской форме. Ему обработали царапины и заклеили их пластырем. Оба спят. Больше раненых нет. Майор тихо, чтобы не беспокоить раненых, спрашивает у старшего санитара:

– Ну как, жить будут?

– Танкист – не уверен, а этот – «Дэвид», жить он точно будет, а вот соображать – тут я не знаю. Контузия сильная, и до контузии он был не в себе. Короче нашли мы его голым.

– Почему он в вонючей итальянской форме?

– Так надо было его во что-то одеть, вот капитан и скомандовал, чтобы взять форму с мертвого лейтенанта, ясное дело, что штаны мокрые, а что?

– А то, что, если верить капитану, а я ему верю, этот малый в одиночку и без оружия уничтожил итальянский танк. Короче, он воевал на нашей стороне и заслуживает уважения и новых штанов. Изволь обеспечить, скажи каптенармусу, что я приказал. Когда придет в себя, позовешь меня.

– А если не придет в себя?

– Вот ты и сделай так, чтобы пришел. Когда очнется этот, обгорелый, тоже меня зови.

Майор возвращается к своей палатке и спрашивает у писаря: – Тебе еще много печатать?

– Много, я только что новую закладку вставил – отчет об использовании боеприпасов.

– Доставай, потом допечатаешь, вставляй новую закладку, оригинал и две копии, дело срочное… Вставил? Поехали: Секретно, командиру 34 пехотной дивизии, копия – начальнику особого отдела… Рапорт. Сегодня, в 14:30, после объявления о капитуляции сил противника, имело место боевое столкновение, в котором…

Стрекотание машинки и скрип от передвигаемой каретки сливаются с бытовым шумом армейского лагеря, а этот шум с криками птиц. Солнце, пробиваясь сквозь негустую листву, образует среди травы и камней причудливый золотистый узор.

* * *

Прошло несколько дней. Наш парень сидит за столом, собранном из армейских ящиков, возле медицинской палатки и ест из алюминиевой тарелки бобы с тушенкой. На нем новая армейская форма без знаков отличия и новые ботинки. Там же обедают два санитара Сэм и Ховард. Подходит майор Сомерсет и пожилой врач Майкл Лурье, тоже в чине майора, приехавший из штаба дивизии. Парень приветливо смотрит на них и улыбается. Санитары встают и приветствуют начальство. Парень повторяет их действия. Майор обращается к старшему врачу:

– Вот этот парень. Наши медики считают, что физически он здоров, но с головой у него совсем плохо. Кстати, по фото его не удалось опознать?

– Нет, не удалось, в нашей дивизии такого не было. Я разослал запросы, но не быстрое это дело, штабы далеко друг от друга, а он может быть кем угодно: американцем, англичанином, французом, канадцем, новозеландцем. Никаких татуировок, крупных родимых пятен, есть небольшие старые шрамы, одно из повреждений зашито криво. Пострижен коротко, но всех стригут коротко. Зубы – в идеальном состоянии. Ретроградная амнезия, пострадала эксплицитная память, причем и семантическая, и личная. Будем ждать, может быть, что-нибудь вспомнит.

Майор Сомерсет перебивает психиатра: – А немцем или итальянцем он быть не может?

– Не похоже, вы же видели их тела, на всех отпечаток войны – обгорелые на солнце лица и шеи и белые тела, а у этого не так. И не местный, те все обрезанные. Так что, скорее всего, он – христианин.

Психиатр обращается к старшему санитару: – Он что-нибудь освоил?

– Да, за девять дней довольно много: – Он знает, где сортир и как в нем пользоваться бумагой, как одеваться, как умываться, как ходить за водой, как мыть машину, знает, как его зовут.

– И как же его зовут?

– Дэвид, разумеется, кто же еще так камнями швыряться может.

При этих словах парень улыбается и хлопает себя по груди и говорит: – я – Дэвид!

Психиатр улыбается Дэвиду и также хлопает себя по груди: – я майор Майкл Лурье.

Потом поворачивается к особисту: – Майор, учить его английскому языку, как иностранному, вы не пробовали? Похоже, он либо не знает, либо начисто забыл язык.

– Нет, не пробовали, да и учителей здесь у меня нет, всех забрали для работы с пленными. Обещали вернуть их через пару недель, возможно тогда.

– Попробуйте, поищите учебник, и математикой с ним можно позаниматься. Пусть пока побудет здесь. Я обязан его забрать, но не хочу держать его вместе со своими сумасшедшими. Половина из них симулянты, которые пытаются избежать армии, а вторая – настоящие психи. Испортят ребенка. В любом случае, сразу после контузии перевозить его нельзя, тем более на самолете. Сообщите мне, если с ним случатся какие-то изменения.

* * *

Через пару недель в том же месте вблизи медицинской палатки, утро. Трава выгорела, между камней протоптали дорожки, вместо стола из ящиков стоит стол вполне приличного вида, причем со стульями. На санитарной машине обновлены красный крест и белая звезда. Девид накрывает на стол, на троих. Потом разжигает примус и ставит на него кофейник. По тропинке возвращаются санитары.

Ховард спрашивает Девида: – Дэвид, знаешь, тобой интересовались из штаба дивизии, спрашивали, чему ты научился, кроме игры в карты.

– Я умею варить кофе.

– Ну, раз умеешь, вари.

Сэм, затягиваясь трубкой: – если его у нас заберут, то мыть машину и варить кофе придется тебе, я теперь сержант, так что не командуй.

– А его точно заберут?

– Думаю, да. Майор сказал, что нас готовят к передислокации. Жаль. Здесь очень неплохо, правда до моря далековато.

Глава 4. Адаптация

Девид сидит за столом и сортирует сваленные в кучу медикаменты, раскладывая их стопками по 10 штук и раскладывая по разным ящикам, откладывая в сторону просроченные. На ящике стоит радиоприемник, слышна джазовая мелодия. Сержант и капрал режутся в карты. Невдалеке останавливается новенький автомобиль – WC-54, оттуда выходят и идут к медицинской палатке два майора – особист и психиатр. Увидев их, Девид вытягивается в приветствии. Сержант и капрал увлечены игрой и не замечают гостей. Особист тихо подходит к игрокам и начинает внимательно смотреть за игрой. Врач – подходит к столу и просматривает результаты сортировки. Наконец кто-то из игроков замечает прибывших, и те вскакивают и отдают им честь. Особист разозлен и говорит тихим, спокойным голосом:

– Так, а почему вы Дэвида не берете в игру?

– С ним неинтересно, – отвечает капрал, – он нас обыгрывает.

Психиатр, помахав упаковками таблеток, добавляет: – И таблетки сортирует, как я вижу, не ошибаясь. Кто ему разрешил?

– Так он сам вызвался, мы проверили, он вполне справляется.

Психиатр начал распаляться: – Но ведь он придурок? Или вы сами придурки? Получается, что он умнее вас? Он поворачивается к Девиду и спрашивает: – Дэвид, ты придурок?

– Да, сэр!

Ты полный идиот?

Девид отвечает слегка обиженно: – Нет, сэр, я Дэвид, придурок.

Психиатр улыбается: – нет, Дэвид, ты не придурок, просто ты все забыл, я приехал за тобой, возьми свои вещи, тебе нужно снова учиться.

– У меня нет вещей.

– Тогда возьми, что хочешь и пойдем со мной.

Дэвид подходит к своей койке и достает из-под подушки значок, снятый им с кителя убитого итальянского лейтенанта – овал с изображением огнедышащего дракона, сидящего на танке.

Особист его спрашивает: – Покажи!

Девид раскрывает ладонь.

– Ладно, забирай свой трофей.

* * *

Машина с майором Лурье и Девидом останавливается у морского берега. Майор выключает двигатель, тянет рычаг ручного тормоза, достает ключи и выходит из машины. Девид тоже выходит. Майор показывает рукой на спокойное море, берег и пляж: – море, берег, пляж.

Дэвид повторяет: – море, берег, пляж.

Майор раздевается, складывает одежду на плоский камень и заходит в море. Девид делает то же. Майор медленно входит в воду начинает неспешно плыть, высоко поднимая голову над водой. В отличие от майора, Дэвид плавает отлично, поднимая голову только для того, чтобы сделать вдох. Немного поплавав, майор выходит на берег и укладывается на теплый камень. Вскоре к нему присоединяется Дэвид.

Майор смотрит на Девида, смотрит на море и говорит: – Хорошо!

Девид повторяет, слегка смущенно: – Очень хорошо!

Потом, также смущенно, добавляет, показывая на море, берег, камень и коричневый листок на форме майора: – Море, берег, камень, майор.

Психиатр с улыбкой отвечает: – Да сэр!

* * *

Кабинет психиатра в здании, занятом полевым госпиталем в Тунисе. За столом в кабинете психиатра сидят майор Лурье и майор Сомерсет. Сомерсет показывает психиатру фотографию из личного дела и убежденно настаивает: – Нет, я определенно уверен, это именно он, Уильям Дж. Хартман. Новобранец, пропал без вести 6 апреля в бою в проходе Фондук. Смотрите, одно и то же лицо.

Психиатр открывает средний ящик письменного стола, достает оттуда потертый кожаный футляр, вынимает очки в тонкой металлической оправе, неспешно протирает их, водружает на крупный нос, и начинает, не спеша, рассматривать фотографии Девида и молодого пехотинца. Он морщит лоб, снимает очки, укладывает их в футляр, кладет футляр в ящик стола и задвигает ящик в стол:

– Возможно, что какое-то сходство имеется, но я думаю, что это не он. Посудите сами. Медальон не найден. Уильям родом из Кентукки, там крупных водоемов крайне мало, а этот плавает как рыба, или точнее, как Джонни Вайсмюллер. Я сам это видел. Чтобы так плавать, нужно жить на берегу моря. Теплого моря. Дэвид на полдюйма выше и на несколько фунтов тяжелее, чем этот Уильям. Надо найти кого-нибудь из тех, с кем он воевал и расспросить их.

– Бесполезно, я уже пробовал. Всех новобранцев погнали вперед, как оказалось, на минное поле и пулеметы. Из тех, кто прибыл вместе с ним, в живых осталось несколько безногих, их уже отправили домой через эвакогоспиталь в Константине. Я говорил с его ротным. Он мне сказал, что «у бройлеров не бывает имен», и что он не удивляется, что уцелевший в том бою имеет основания все забыть. Он и сам бы хотел это забыть… Он готов подписать любую бумагу.

– Я хотел бы все-таки с ним поговорить. Попросите его зайти ко мне.

– Он не придет. Я уже спрашивал, он боится, что его здесь запрут. Думаю, что на то у него есть основания.

Психиатр устало протирает глаза и говорит: – Майор, чего вы хотите? Мне, как и его бывшему ротному, по большому счету все равно, кто он. У меня свои проблемы. Скоро будет перегруппировка. Мне нужно успеть отправить симулянтов в армию, преступников, которые прикидываются психами, передать военной полиции, больных направить на лечение или реабилитацию. Дэвида или этого Уильяма Дж. Хартмана я тоже отправляю на психиатрическую реабилитацию в Америку. Вас это устраивает?

Майор Сомерсет, немного подумав, собирает документы в папку, закрывает ее и убирает в потертый портфель: – Да, устраивает, но я вынужден буду написать в его личном деле про то, что больше месяца он был непонятно где.

– А еще добавьте, что потом, в голом виде, он двумя камнями подбил итальянский танк. Майор, пишите, что хотите и перешлите мне его документы. Да, кстати, он ничего не вспомнил о своей прошлой жизни, но новых пробелов в памяти у него пока не было, он делает успехи в обучении. Мисс Бейкер с ним занимается, по возможности. Если повезет, его удастся вернуть в общество.

* * *

Сестринская комната. Девид, в госпитальной форме сидит за столом и старательно что-то пишет в тетради. На столе несколько школьных учебников, тетрадки, глобус. На стене карта полушарий, карты Африки и Северной Америки. Пожилая женщина с внешностью учительницы, но в армейской форме, диктует ему текст из учебника английского языка.

Входит майор Сомерсет. Мисс Бейкер и Деэвид встают, приветствуя майора.

– Добрый день мисс Бейкер, привет, Дэвид. Мисс, не уделите мне немного времени? Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашем ученике.

Майор и мисс Бейкер уходят, Дэвид остается в комнате один. Он подходит к окну. Из окна видно, что двое крепких санитаров ведут больного, руки которого зафиксированы смирительной рубашкой. Девид встречает его полный злобы взгляд. Остальные больные ходят по садику, огороженному высокой каменной стеной, некоторые разговаривают, некоторые сидят, уставившись в одну точку, один – монотонно раскачивается из стороны в сторону.

* * *

Майор и мисс Бейкер медленно прогуливаются по дорожке на заднем дворе лечебницы.

– И вы действительно считаете, что он ничего не помнит? У него не было проблесков воспоминаний о прошлом? Может быть отрывки, какие-то случайные свидетельства того, что он что-то скрывает?

– Такого я не заметила. Он очень похож на ребенка, причем способного ребенка, он быстро осваивает английский язык, учит по нескольку десятков слов в день. Память хорошая, правда путается в артиклях и глагольных формах. Сложно ему с расплывчатыми понятиями: – добро, зло, долг, он их плохо понимает, а вот математику он осваивает очень быстро.

– А что в отношении сказок, дети их любят?

– Нет, он их не понимает, ему гораздо ближе толковый словарь в картинках. Мне будет жалко с ним расставаться, он хороший парень, поверьте мне, я уже больше двадцати лет в психиатрии, но такого больного я не встречала.

* * *

Мисс Бейкер возвращается в комнату Дэвида, улыбается и говорит ему:

– Уильям, скоро тебя отправят домой, в Америку!

– Но я не хочу туда, мой дом здесь! Я там никого не знаю.

– Ничего, ты познакомишься с новыми хорошими людьми. Пойми, тебе здесь нельзя оставаться. Мы тоже скоро уедем.

– Куда уедете?

– Не знаю, никто не знает, уедем, куда скажут.

– Мисс Бейкер, почему майор назвал меня Дэвидом, почему раньше все так меня называли?

– Потому, что раньше жил молодой человек, который камнем убил своего врага, великана. Как и ты. Помнишь, я тебе читала отрывок из Библии.

– Но я не хотел никого убивать, я не знаю, зачем я это сделал, мне стыдно.

– Уильям, к сожалению, бывают войны и нужно сражаться, приходится воевать. Если бы ты не убил его, он мог бы убить тебя, майора, меня, других людей.

– Но вы говорили, что убивать нельзя, что это грех.

– Да Уильям, ты прав, нельзя, но иногда приходится. Главное, чтобы тебе никогда не хотелось убивать или вредить другим людям.

* * *

Аэродром в Алжире. Психически больных, которых не удалось объявить здоровыми, отправляют на родину. Их всего шесть человек: двое буйных, трое тихих и Уильям, а также четверо санитаров. Их провожают майор Лурье и Мисс Бейкер. Майор передает старшему санитару в чине сержанта папку с документами на больных, пожимает ему руку. Потом он пожимает руку Уильяму и говорит ему:

– Уилл, я по-прежнему не знаю, кто ты, и кем ты был раньше, но желаю удачи, думаю, что все у тебя получится, ты – везучий!

Мисс Бейкер обнимает Уильяма и целует его в щеку:

– Уильям, будь осторожен, в мире много плохих людей, но хороших больше. Если получится, пиши мне письма.

– Буду писать обязательно, спасибо вам.

Уильям подхватывает потертый тяжелый ящик с красным крестом на боку, закидывает за спину свой легкий вещмешок и уходит вслед за санитаром по направлению к новенькой Дакоте, перед посадкой он оборачивается и машет рукой.

Мисс Бейкер спрашивает майора: – Как ты думаешь, кто все-таки Уильям?

– Не знаю, …сын человеческий.

Ceres Fauna — Let Me Stay Here (Romanized) Lyrics

• Текст песни
• Переводы
• Бок о бок

Ceres Fauna「Позвольте мне остаться здесь」Текст (латинизированный)

радуга в небе aoi kotoritachi​ ​
​oide utaou waninari odorou​ ​
​в вечнозеленых деревьях yumeutsutsu de​ ​
Koisuru mahou ni kakerareta​

​kaze ni sazameku yousei goon 1 no 90oyauminik senaka de
takai oshiro no tou kara shabondama uketotte ne
oujisama!

это просто сказка
растает как леденец на палочке
верхом на летающем ките​
Интересно, когда я проснусь​ ​
​онегай, урожденная, позволь мне остаться здесь…

кольцо-кольцо о’розы, фа-ла-ла​ ​
​по кругу, фа-ла-ла-ла​ ​
​летать вверх и вниз, фа-ла-ла​ ​
​I хочу остаться здесь навсегда

кольцо-а-кольцо роз, фа-ла-ла -la
koko ni kite

tokei no kane oujisama to hanikande kisu
Futari wa itsumade datte shiawase ni kurasu no

но это был всего лишь мой сон
Золотой солнечный свет показывает, что это пора просыпаться
Тихо жду, закрыв глаза и говорю​ ​
​онегай, девиз, позволь мне остаться здесь…​ ​

• английский (официальный)
• Японский
• + Отправить перевод

Фауна Цереры「Позвольте мне остаться здесь」Английский перевод (официальный)

радуга в небе, маленькие голубые птички
очарованы любовью ​мой принц!​ ​

​это просто сказка​
​так он растает, как леденец​ ​
​кататься на летящем ките​ ​
​интересно, когда я проснусь​ ​
​эй, пожалуйста, позвольте мне остаться здесь​ ​

​ring-a -ring o’roses, фа-ла-ла​
​по кругу, фа-ла-ла-ла​
​летать вверх и вниз, фа-ла-ла​ ​
​Я хочу остаться здесь навсегда​

кольцо роз, фа-ла-ла
круговое движение, фа-ла-ла-ла
полет вверх и вниз, фа-ла-ла
​подойди ко мне ​

​звонит колокольня,​ ​застенчивый поцелуй с моим принцем​ ​
​и мы будем жить долго и счастливо​

​но это был всего лишь мой сон​
​золотой солнечный свет показывает, что пора просыпаться​ ​
​тихо ждать, закрыв глаза и я говорю​ ​
​пожалуйста , позвольте мне остаться здесь еще немного

☕ Мы помогли?:

Отправьте нам совет!

📫 Есть запрос?:

Поручите нам здесь!

Цера Фауна 「Позвольте мне остаться здесь」 Японский перевод

お の 虹 青い 小鳥 たち たち
おい 歌お う 輪 に 踊ろう 踊ろう 小鳥 小鳥 たち
おい 歌お う 輪 に 踊ろう 踊ろう 青い 小鳥 たち たち
おい 歌お う 輪 に 踊ろう 踊ろう 青い 小鳥 たち たち たち たち おい で 歌お う に なり 踊ろう 踊ろう 小鳥 たち たち たち たち おい で 歌お う に なり 踊ろう 踊ろう 小鳥 たち たち たち おい で 歌お う 輪 に 踊ろう 踊ろう 踊ろう 踊ろう みどりの の 中 夢う つつ で
恋する に られ た

風にさざめく妖精　午後はおやすみ​
​ユニコーンの背中で​
高い 城 の 塔 から シャボン 玉 受け取っ て ね ね
王子！

これ は ただ おとぎ 話 話
あめ たい に て て
空飛ぶ の の 上
いつ目 覚め ちゃう の か な な
お願い 、 、 ここ に いさ せ て

バラ の 輪 なっ て Fa-la-la
みんな で う fa-la- La-La
宙 浮かん で で fa-la-la
ずっと に い たい な な

バラ 輪 に なっ て fa-la-la
みんな 踊ろ う fa -la-la-la
宙 浮かん 浮かん で fa-la-la
ここ き て て

時計 の 王子 さま とは で キス キス
二 は いつ まで 幸せ 幸せ に に に に に に に に に 幸せ 幸せ 幸せ暮らす の

だけど ただ の 夢 夢
お 様 の 光 で 目 が て おしまい
静か 目 を て つぶやく
お願い、もっと、ここにいさせて​

☕ Мы помогли?:

Отправьте нам совет!

📫 Есть запрос?:

Поручите нам здесь!

Отправить перевод

У вас есть перевод, который вы хотели бы видеть здесь, на LN?

Вы можете отправить его, используя форму ниже!

×

—АнглийскийАнглийский (официальный)КаталанскийГолландскийФранцузскийГалицкийНемецкийИндонезийскийЯпонскийМалайскийПортугальскийИспанскийТурецкий

(Если вашего языка нет в списке, в настоящее время мы не можем его принять. Если вы заинтересованы в том, чтобы стать проверяющим перевод для вашего языка, свяжитесь с нами через наш официальный Discord!)

По возможности убедитесь, что количество строк в каждом абзаце соответствует оригинальному тексту.

Вы можете присоединиться к сообществу LN и познакомиться с другими переводчиками в нашем Discord.

Пожалуйста, не отправляйте контент с автоматическим переводом. Заявки от служб перевода будут отклонены.

Пожалуйста, не копируйте неофициальные переводы с других сайтов. Заявки, содержащие чужую работу без разрешения, будут отклонены.

Если вы заинтересованы в регулярном переводе в составе команды LN, ознакомьтесь с информацией о заявке на нашей странице «О компании / Набор персонала».

Как всегда, спасибо, что поделились своими переводами со всем миром!

📫 Есть запрос?:

Поручите нам здесь!

Фауна Цереры『Позвольте мне остаться здесь』Музыкальное видео・PV

【ПОИСК LN 】

Анонимность в АА —

Анонимность является основным принципом Анонимных Алкоголиков и должна соблюдаться. Узнайте, как программа реабилитации от алкоголизма может помочь в лечении вашего разума и тела.

Написано. группа самопомощи, где алкоголики собираются вместе, чтобы помочь друг другу. С первых дней существования этого движения концепция анонимности была важна. Это необходимо для защиты не только отдельного человека, но и группы в целом. На собраниях участники будут обсуждать личные вопросы, о которых они, возможно, не захотят знать за пределами комнаты. Анонимность также не позволяет сильным личностям доминировать в движении ради личной славы. Вряд ли эта организация смогла бы выжить, если бы не принцип анонимности.

Анонимность в Традициях АА

12 Традиций являются руководящими принципами АА. Последние 3 из этих традиций касаются важности анонимности в организации:

* Анонимные Алкоголики не имеют мнения по внешним вопросам; следовательно, А.А. имя никогда не должно быть вовлечено в публичную полемику.
* Наша политика по связям с общественностью основана на привлечении, а не на продвижении; нам нужно всегда сохранять личную анонимность на уровне прессы, радио и фильмов.
* Анонимность — это духовная основа всех наших традиций, постоянно напоминающая нам о необходимости ставить принципы выше личностей.

Причины анонимности

Существует ряд причин, по которым Анонимным Алкоголикам необходима анонимность, в том числе:

* Выздоравливающий алкоголик имеет некоторое социальное клеймо. Некоторые люди рады поделиться своей прошлой историей со всеми, но другие более сдержанны в этом отношении. Это потому, что признание своего алкоголизма может вызвать проблемы в их жизни; люди могут относиться к ним по-разному из-за этого. Принцип анонимности означает, что они могут извлечь выгоду из группы, не признавая эту информацию публично.
* Люди с меньшей вероятностью обратятся к АА за помощью, если будут уверены, что их опознают, или если будет вестись какой-либо учет посещаемости.
* На большинстве собраний АА они будут читать следующее предупреждение: что вы видите здесь, что вы слышите здесь, когда вы уходите отсюда, пусть остается здесь . Это должно напомнить членам не повторять ничего, что они слышали на собраниях. Те, кто говорят или делятся на собраниях, будут раскрывать личную информацию, которую они, возможно, не захотят сделать общеизвестной. Если бы такая информация была разглашена за пределами комнат, это могло бы поставить их в неловкое положение или даже иметь юридические последствия.
* Анонимность может способствовать смирению
* Если люди идентифицируются как члены АА, они будут рассматриваться представителями общественности как представители группы. Если они будут вести себя плохо, это плохо отразится на группе в целом. Следовательно, анонимность должна усложнить для отдельных лиц возможность опорочить всю группу.
* Анонимность не позволяет отдельным членам объединять организацию с какой-либо политической, религиозной или социальной целью. Не имея мнения по внешним вопросам, группа становится более привлекательной для большего числа людей. Это также означает, что они с меньшей вероятностью будут втянуты в какие-либо споры. Ни один из участников не выступает в качестве представителя группы. В преамбуле АА говорится:

> А.А. не состоит в союзе с какой-либо сектой, конфессией, политикой, организацией или учреждением; не хочет вступать в какие-либо споры, не поддерживает и не выступает против каких-либо причин.

* Некоторые люди обладают сильным характером и сильной потребностью в славе. Такие люди могли бы использовать АА в качестве рекламного инструмента для себя. Анонимность предотвращает это.

Нарушение анонимности в АА

Большинство членов АА хотя бы на каком-то уровне нарушают анонимность, но остаются в духе принципа. Допускается, чтобы человек сообщал семье и друзьям, что он является членом организации. Также им необходимо признать свою принадлежность, если они пытаются помочь знакомому, который борется с зависимостью. Есть и другие случаи, когда нарушение анонимности более сомнительно:

* Ряд знаменитостей открыто признают, что являются членами АА. Беспокоит то, что таких людей могут рассматривать как представителей группы. Если они сорвутся, это также нанесет ущерб репутации АА.
* Ни в коем случае нельзя нарушать анонимность другого человека, являющегося членом АА. Это может случиться только с оговоркой. Члены должны быть осторожны, когда они встречаются вне группы, чтобы не поднимать вопросы о том, как они знают друг друга. Вот почему некоторые участники будут игнорировать других участников за пределами группы, если они не чувствуют, что общаться безопасно.
* Одно из самых больших опасений по поводу анонимности возникает, когда участники пытаются говорить от имени группы на уровне СМИ.

Проблемы с анонимностью в АА

Анонимность — благородный принцип, но невозможно полностью защитить личность членов. Некоторые даже утверждают, что анонимность — это коллективная фикция. В большинстве городов будут проводиться открытые собрания, на которые может прийти любой представитель общественности, чтобы понаблюдать за ними. Даже на закрытых собраниях могут быть участники, готовые нарушить традицию анонимности. У большинства людей, посещающих собрания АА, случаются рецидивы, а алкоголь известен своей способностью развязывать языки.

Не уверены, покрывает ли ваша страховка лечение алкогольной зависимости?

Проверьте свое страховое покрытие или напишите нам свои вопросы для получения дополнительной информации.

Загрузка нот на Musicnotes.com

• Лучшие песни Лучшие песни
• Новые песни Новые песни

• Рекомендуется

  рекомендуемые

Вернитесь к музыке быстрее с Musicnotes! Просто выберите ноты из нашего каталога, содержащего более 400 000 высококачественных аранжировок для любого инструмента, уровня мастерства и партитуры. Затем мгновенно оформите заказ и распечатайте в любом доступном ключе. Кроме того, вы можете получить доступ к своей библиотеке нот в любом месте с помощью наших бесплатных приложений для iOS, Mac, Android и ПК!

Найди свою песню

Найдите нужные ноты — от новичка до профессионала, от Баха до принца, от банджо до фортепиано — в любой тональности.

Мгновенная печать

Оформляйте заказ и мгновенно печатайте со своего рабочего стола или мобильного устройства благодаря нашему быстрому и простому процессу покупки.

Access Anywhere

Воспроизводите, транспонируйте и размечайте свои ноты в любом месте с помощью наших бесплатных интерактивных приложений для iOS, Android, Mac и ПК.

Разница музыкальных нот

Полный доступ к искусству написания песен

Song Spotlight — это ваш полный доступ к искусству написания песен. Мы приносим интимные живые выступления и захватывающее музыкальное понимание прямо от артиста к вам, от музыканта к музыканту.

Смотреть больше прожекторов песен

Что говорят наши клиенты

ª Я артист Steinway and Sons, продал миллионы записей. и дал более 30 выступлений в Белом доме. Запросы были сделаны на вечеринке в Белом доме для некоторых Стиви Уандер подпевает, поэтому я тут же вытащил свой iPad, вызвал Musicnotes и купил ноты для «Вне себя от радости» и «Ленты в небе». Благодаря вашей компании я отлично выгляжу во многих спектаклях. Спасибо за этот сказочный подарок нотным исполнителям.

— Дэвид Осборн, художник Steinway и «пианист для президентов»

ª Я пою некоторые из самых популярных песен благодаря Musicnotes. Я не знаю, как бы я смог найти такие качественные фортепианные пьесы. и такая доступная цена нигде. Мне нравится, что я могу найти практически любую песню, какую захочу, среди вашего разнообразия музыки. Я также рад, что вы даете предварительный просмотр песни, чтобы я мог послушать ее, прежде чем купить. Этот сайт очень помогает моим исполнительским способностям и это ЕДИНСТВЕННЫЙ сайт, на котором я покупаю ноты.

— З. Шаффер, старшеклассник

ª Как исполнитель в пиано-баре, я должен стараться исполнять все просьбы. Ноты нужны мне сейчас, сегодня, пока жарко и можно заработать чаевые. У меня нет времени, чтобы найти его в сборнике или что-то, содержащее песни У меня уже есть, или ждать, пока почта доставит его мне. С Musicnotes я могу заказать, оплатить и получить за считанные минуты.