В середине 20 века мир пережил новую катастрофу — полиомиелит. Около 10 процентов заболевших умерли, еще 40 процентов стали инвалидами. Президент США Франклин Делано Рузвельт, писатель-фантаст Артур Кларк, режиссер Фрэнсис Форд Коппола страдали полиомиелитом.

В Советском Союзе первые эпидемии начались в 1949 году в процветающих странах Балтии, Казахстане и Сибири.Заболевание ежегодно уносило около 12000 жизней.

В 1955 году США начали производство вакцины против полиомиелита (вакцины Солка). В то же время вирусолог Альберт Сабин разработал другую вакцину, более дешевую, эффективную и безопасную. Но протестировать в Америке не удалось — зачем, если уже была хорошая вакцина.

Тем временем трое советских ученых, Михаил Чумаков, его жена и коллега Марина Ворошилова и Анатолий Смородинцев, вирусолог из Ленинграда, были отправлены в Соединенные Штаты.Сабин и Чумаков договорились продолжить разработку вакцины в Москве. Они привезли из США несколько тысяч доз вакцины в обычном чемодане и сделали первые прививки.

«В 1960 году мне было 9 лет. Сначала вакцину опробовали на нас, детях Чумакова, внучках Смородинцева, родственниках и коллегах. Я помню, как раньше мне вводили вакцину Солка. Это была внутримышечная инъекция в предплечье. Это было нормально, ведь разработчики всегда тестируют свои разработки на себе и своих детях.Мои родители были уверены, что это безопасно. Родные тоже были за это, так как все понимали опасность полиомиелита и считали, что вакцина убережет детей от болезни », — сказал сын Михаила Чумакова, профессор, доктор биологических наук Петр Чумаков.

Но получить разрешение Минздрава было очень сложно, так как чиновники сомневались. Если американцы отказались от вакцины, зачем нам ее тестировать? Чумаков сумел разорвать порочный круг отказов с помощью настоящей сумасшедшей попытки: он позвонил Анастасу Микояну, курировавшему здравоохранение, по безнадзорному телефону в Кремле.

Микоян спросил: «Михаил, это хорошая вакцина?»

«Это так».

«Сделай это».

У Микояна тоже были внуки.

300000 доз вакцины было отправлено в страны Балтии в обход министра здравоохранения. Полиомиелит был побежден, и на 1,5 года эпидемия в СССР прекратилась. В 1960 году в СССР от полиомиелита было вакцинировано 77,5 миллиона человек.

Когда советская делегация доложила об успешной вакцинации на конференции в Вашингтоне, кто-то из аудитории крикнул, что никто на Западе не доверяет советской информации.Затем советский делегат сказал: «Могу заверить вас только в одном: мы любим своих детей так же, как вы любите своих». И публика аплодировала.

В 1963 году Михаил Чумаков и Анатолий Смородинцев получили Ленинскую премию. Ведущие ученые мира из США, Японии, Европы и Китая приехали в СССР для участия в ежегодном симпозиуме в Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов Академии медицинских наук СССР. Вакцина, производимая институтом, импортировалась более чем в 60 стран мира.

В 1950-х и 1960-х годах Япония пережила настоящую трагедию: в этой маленькой стране были зарегистрированы тысячи случаев полиомиелита. Живая вакцина, произведенная в СССР, могла остановить эпидемию. Но для правительства Японии регистрация и разрешение на ввоз лекарств из Советского Союза были немыслимым прецедентом.

Тогда матери детей, больных полиомиелитом, вышли на улицы, требуя разрешения на ввоз советской вакцины.Добились своей цели: был организован срочный ввоз вакцины. 20 миллионов японских детей были спасены от болезней.

В 1988 году режиссер Александр Митта снял по этой повести советско-японский двухсерийный фильм « Шаг» с Леонидом Филатовым и Комаки Курихара, Олегом Табаковым, Еленой Яковлевой, Владимиром Ильиным и Гариком Сукачевым. В фильме прозвучала песня Сукачева « My Little Babe» .

История вращается вокруг эпидемии в Японии, произошедшей в 1959 году.Вакцина Солка, применяемая в стране, эффективна только на 60 процентов, более того, она заканчивается. Кейко, японка, потерявшая старшего сына, хочет любой ценой защитить своего младшего сына от полиомиелита и решает поехать в СССР и привезти новую советскую вакцину в Японию.

В Советском Союзе Кейко получает вакцину и покупает еще тысячу доз для своих соотечественников, которые затем конфискуются на таможне, поскольку по японскому законодательству любое лекарство, ввезенное в страну, должно пройти двухлетние испытания.Японские матери устраивают акции протеста и требуют немедленно импортировать советскую вакцину, но бюрократы обоих государств запрещают это. Благодаря совместным усилиям Кейко и других мам, с одной стороны, и советского врача Гусева, с другой, Япония получает свою вакцину.

В 1950-1960-х годах кондитерская фабрика «Марат» производила сладости от полиомиелита.

Михаил Чумаков искал наилучший способ доставки вакцины в кишечник, чтобы полезный вирус не терялся при пероральном приеме, так как он не размножается во рту, а в большей степени попадает к месту назначения.Наконец, ему пришла в голову идея сделать вакцину в виде драже. В марте 1959 года фабрика «Марат» (в 1971 году была объединена с фабрикой «Рот Фронт» и в 2002 году вошла в состав компании «Объединенные кондитеры») по заказу Института Чумакова выпускала антиполиомиелитные драже, покрытые воском капсулы из сахара и крахмального сиропа. Конфеты массой 1г хранятся в холодильнике.

Дети любили их, и с этого момента квалифицированный медицинский персонал больше не требовался для внедрения вакцины.

Эти сладкие вакцины производились на заводе «Марат» до конца 1960-х годов. По случаю Дня работников пищевой промышленности, отмечаемого 20 октября 1968 года, журнал Огонек опубликовал небольшую статью «Сладости против болезней». На нем были фото работниц и рассказывалось о самой удивительной фабричной продукции — лечебных сладостях, причем фабрика, выпускающая их, являлась монополистом в производстве драже от полиомиелита.

Иногда о себе напоминают ужасные вирусы, которые словно остались в далеком прошлом.

Известный советский плакатист Алексей Кокорекин побывал в Индии в 1959 году. Вернувшись домой, он почувствовал недомогание и был доставлен в Боткинскую больницу, где скончался.

Заболевание диагностировали не сразу: в Индии художник заболел оспой, искорененной в СССР в 1936 году. Спецслужбы выяснили все возможные контакты умершего. Их было около девяти тысяч. В Боткинской больнице изолировали тысячу человек с наибольшим риском заражения, а срочно вакцинировали почти все население Москвы (на тот момент более шести миллионов человек).

Специалисты Боткинской больницы предотвратили потерю зрения пациенту после трансплантации сердцаУникальные операции: как в Москве развивается высокотехнологичная медицина

Вспышка оспы была локализована за 19 дней, 46 человек заболели, а 3 человека умерли от оспы — регистратор в комиссионном магазине (куда родственники Кокорекина передали привезенные из Индии вещи), медсестра в инфекционном отделении. и врач-инфекционист.

В нескольких научных лабораториях до сих пор хранится вирус оспы.

«В 1990-х годах Всемирная организация здравоохранения потребовала уничтожить все штаммы оспы. Мой отец был против. Хорошо, мы можем уничтожить все штаммы в лабораториях, но не дай бог будет новая вспышка, если вирус из могильников попадет в почву или воду, то мы уже ничего не сможем сделать », — вспоминает Петр Чумаков.

Оспа полностью искоренена с 1980 года, так как с тех пор не было ни одного случая заболевания.

Петр Чумаков вспоминает некоторые случаи опасных вирусов, которые можно обнаружить даже на научных симпозиумах.

«В 1970-х годах недалеко от Переславля-Залесского был лепрозорий. Здесь жил индийский ученый. Он приехал в СССР на научный симпозиум. Наши врачи заметили на его лице симптомы проказы, так как их трудно не заметить, например, отсутствие бровей. В то время существовал закон о принудительной изоляции больных проказой. И профессора перевели в лепрозарий, чтобы он прожил там всю оставшуюся жизнь », — сказал он.

«

В СССР вакцинация проводилась по всей стране. Он был показан на телеэкранах в известном мультфильме 1966 года «О бегемоте, который боялся прививок». История рассказывает о трусливом Бегемоте, который был единственным из животных, сбежавшим из клиники. Сначала серый и радостный, потом белый от страха перед вакцинацией, Бегемот становится желтым, потому что заболевает желтухой, а в конце фильма краснеет от стыда за то, что испугался укола.Этот забавный мультик посмотрели миллионы советских детей. Какие прививки они сделали?

Все, кто родился после войны, были вакцинированы от туберкулеза, дифтерии и полиомиелита. Со временем были добавлены прививки от коклюша, столбняка, кори и эпидемического паротита. Дети, родившиеся до 1979 года, были вакцинированы от оспы, а с 1980 года оспа считается ликвидированной во всем мире, и вакцинация была отменена.

Двойная вакцинация против краснухи, вторая вакцинация против кори и вакцинация против гепатита В были добавлены в национальный календарь в конце 1990-х годов, а вакцинация от гемофильной инфекции для детей из групп риска и пневмококковая вакцинация добавлены в 2010-е годы.

Масштабная вакцинация против гриппа в России началась в связи с угрозой пандемии в 2009-2010 годах. Теперь вакцинация, внесенная в национальный календарь, проводится государственными организациями здравоохранения бесплатно. В прошлом году, по данным Роспотребнадзора, вакцинации прошли 49% населения России — 70,8 млн человек. Врачи заявили, что с 1997 года заболеваемость гриппом снизилась почти в 200 раз — с 5 173.8 случаев на 100 000 человек до 26,5.

Женщины и русская революция — Британская библиотека

Кэти МакЭлванни исследует, как жизнь женщин изменилась во время русской революции, прослеживая историю женщин-революционерок в России и различные способы, которыми женщины документировали события и участвовали в них.

Какой была жизнь женщин до революции в России?

Жизненный опыт женщин в Российской империи до революции был чрезвычайно разнообразен.В то время как более обеспеченные женщины имели доступ к ограниченному образованию, особенно после того, как в конце 1870-х годов были введены курсы высшего образования для женщин, крестьянки (составлявшие большинство женского населения Империи в 19 веке) были в основном неграмотными.

Несмотря на классовые различия, общество было стойко патриархальным, и женщинам любого происхождения не разрешалось голосовать или занимать государственные должности до 1917 года.

Условия использования Public Domain

К концу XIX века крестьянки начали массово переезжать в города, чтобы работать на фабриках или работать в качестве домашней прислуги.Хотя их рабочий день и условия были долгими и трудными, это был первый случай, когда многие женщины ощутили независимость от патриархальных деревенских традиций и структур.

Первая мировая война принесла еще больше свободы — и лишений — поскольку тысячи женщин были мобилизованы, чтобы заполнить должности, оставленные мужчинами на фронте вакантными, и поддержать военные действия.

Кто были первыми женщинами-революционерами в России?

В 1860–70-е годы ряд женщин присоединились к народническому революционному движению, которое набирало силу в России.Многие женщины были из знатных или бюрократических семей и учились за границей, где они создали женские учебные кружки и участвовали в них. Призывая к социальной справедливости и политическим изменениям, эти женщины воспользовались революционным настроем, вызванным реформами Александра II в отношении крепостного права, судебной системы и образования.

Революционеры, как мужчины, так и женщины, печатали и распространяли пропаганду, а также проводили политические и экономические террористические акты. В 1874 году тысячи народников ( народников, ) уехали в деревню жить среди крестьян в надежде улучшить уровень жизни и поднять социалистическое сознание.

Царские власти быстро подавили движение и были арестованы сотни активистов мужского и женского пола. Вскоре появились новые ненасильственные и агрессивные группы, в том числе революционная террористическая организация «Народная воля» ( Народная воля, ), виновная в убийстве царя Александра II в 1881 году.

Среди самых известных женщин-революционеров XIX века — Вера Засулич, Мария Спиридонова, Вера Фигнер и Екатерина Брешко-Брешковская (Екатерина Брешковская).

Фотографии Веры Засулич и Сергея Степняка

Засулич получила известность после того, как была оправдана присяжными за покушение на губернатора Санкт-Петербурга в 1878 году

Условия использования Public Domain

Возникновение социал-демократии в России в 1880-е годы привлекло как женщин-работниц, так и женщин из интеллигенции.Студенты недавно созданных женских высших учебных заведений сыграли особенно ключевую роль в формировании социал-демократических взглядов городских рабочих, и многие из них впоследствии стали ведущими большевистскими фигурами.

Среди них была и Надежда Крупская. Неутомимая защитница проблем женщин и образования, Крупская вышла замуж за Ленина в 1898 году и до своей смерти в 1939 году занимала видные должности в партии большевиков.

Как в России решали «женский вопрос»?

С середины XIX века российские интеллектуалы, такие как анархист Петр Кропоткин, начали интересоваться «женским вопросом».Эти интеллектуалы, в основном мужчины и несколько дворян, обсуждали в салонах и в прессе вопрос о правовом и социальном статусе женщин и их роли в семье.

Кампания за избирательное право и равенство женщин в России набирала обороты во время и после революции 1905 года. Были созданы более радикальные группы, такие как Российский союз за равенство женщин, и журналы, посвященные «женскому вопросу».

большевиков-революционеров критиковали то, что они считали «буржуазными» женскими группами, которыми в основном руководили женщины из привилегированных семей.Они утверждали, что эти «буржуазные» женщины не понимают потребностей рабочих и крестьянок и что женское движение угрожает солидарности рабочего класса.

В недавно учрежденный Женский день в 1914 году группа женщин-большевиков, включая Конкордию Самойлову, Надежду Крупскую и Инессу Арманд, издала первый в России социалистический женский журнал « Работница » («Женщина-работница»). Однако журнал старался дистанцироваться от феминистских проблем. Работница перестала выходить всего после семи выпусков, но была возрождена в 1917 году и стала одним из главных большевистских изданий.

Кропоткин и женская эмансипация

Альбом вырезок из прессы об эмансипации женщин в России, собранных и аннотированных князем П. А. Кропоткиным

Условия использования Public Domain

После Февральской революции борьба за избирательное право женщин усилилась в соответствии с общим призывом к осуществлению демократических реформ.Наряду с образованными женщинами из интеллигенции, работницы и крестьяне также выступали за право голоса.

В марте 1917 года в Петрограде прошла крупнейшая в истории России женская демонстрация. В марше, возглавляемом Поликсеной Шишкиной-Иавейн, президентом Лиги за равные права женщин, первой в России женщиной-гинекологом, и революционеркой Верой Фигнер, приняли участие до 40 000 женщин.

В июле 1917 года женщинам старше 20 лет было предоставлено право голосовать и занимать государственные должности.Первая возможность реализовать свое недавно завоеванное право была во время выборов в Учредительное собрание в ноябре 1917 года. Во многих областях, таких как Ярославль, явка женщин превышала мужскую.

Какую роль женщины сыграли в русской революции и гражданских войнах?

Историки в целом сходятся во мнении, что Февральская революция началась в Петрограде в Международный женский день, 23 февраля (по старому стилю: 8 марта) 1917 года, когда тысячи женщин из разных слоев общества вышли на улицы, требуя хлеба и увеличения пайков для солдатских семей.Однако существуют разногласия относительно того, были ли демонстрации под руководством женщин спонтанными или они были результатом сознательных политических действий. Первая точка зрения склонна преуменьшать роль женщин в революции, изображая их импульсивными и политически отсталыми.

Демонстрация в честь женского дня часто рассматривается как главный (и даже единственный) пример участия женщин в революции. Тем не менее, как показали исследования, такие как книга Джейн Макдермид и Анны Хиллар Акушерки революции: женщины-большевики и работницы в 1917 году, показали, что на протяжении 1917 года женщины-активистки и работницы играли решающую роль.Например, в месяцы, предшествовавшие Октябрьской революции, женщины из рабочего класса и активистки-большевики устроили ряд забастовок и демонстраций в знак протеста против продолжения войны и плохих условий труда.

Во время Октябрьской революции женщины-солдаты помогали защищать Зимний дворец от большевиков. Женские батальоны были созданы ранее, в 1917 году, с санкции Александра Керенского, лидера Временного правительства, для участия в Первой мировой войне и побуждения мужчин к вступлению в армию.Первый и самый известный из этих батальонов, «Женский батальон смерти», был создан и возглавлен Марией Бочкаревой, необразованной крестьянкой из Сибири.

Условия использования Public Domain

Участие женщин в боевых ролях продолжалось с обеих сторон во время гражданских войн в России. Однако, хотя, по оценкам, до 80 000 женщин служили в красных силах, большинство из них выполняли вспомогательные функции в качестве врачей, медсестер, телефонисток и клерков.

Тем не менее, некоторые женщины действительно сражались за Красную Армию в боевых ролях и даже занимали командные должности. Одним из таких примеров является Розалия Самойловна Землячка, старший военный комиссар Южного и Северного фронтов, которую британская оппозиция прозвала «Кровавой Розой».

Помимо участия в боевых действиях, небольшое, но значительное число женщин-большевиков были назначены политработниками, задача которых заключалась в обучении солдат Красной Армии политике.

В то время как женщины также сражались в Белой армии, их число было значительно меньше, и белые не принимали активных женщин на боевые роли.

Как женщины документировали свой опыт русской революции?

Хотя женщины разных национальностей и происхождения задокументировали свой опыт и впечатления от Революции и гражданских войн, их рассказы часто игнорируются или игнорируются. Среди них есть свидетельства обычных женщин, которые дают увлекательное и важное представление о жизни в этот период.

Одним из таких «обычных» аккаунтов является дневник молодой русской девушки по имени Нелли Пташкиной.

Условия использования Public Domain

Женщины-журналисты также записывали события для российских и международных газет. Среди них было:

• Лариса Рейснер, молодая писательница-большевик, которая участвовала в гражданской войне и писала о своем опыте для газеты Советского правительства Известия
• Ариадна Тыркова-Уильямс, российский журналист и политик, которая провела время на юге России с антибольшевистскими белыми и писала о событиях для американских и британских изданий
• Луиза Брайант, американская журналистка и политический активист, которая приехала в Петроград в августе 1917 года со своим мужем-журналистом Джоном Ридом, чтобы рассказать о событиях в России с «женской точки зрения».

Как большевики изменили жизнь женщин после революции в России?

Первые годы большевистского правления существенно изменили жизнь многих женщин. Александра Коллонтай, будучи наркомом социальной защиты и первой женщиной в правительстве большевиков, сыграла важную роль в улучшении прав женщин. Она много писала о «женском вопросе» до революции и была сторонницей сексуального освобождения.

Семейный кодекс 1918 года предоставил женщинам равный статус с мужчинами, предоставил незаконнорожденным детям те же юридические права, что и законные, светский брак и разрешил паре брать фамилию мужа или жены после вступления в брак.Развод стал легко доступным, аборты были легализованы в 1920 году, и были введены коммунальные услуги по уходу за детьми и домашним хозяйством с целью избавить женщин от домашних забот.

В 1919 году было создано Женское бюро ( Женотдел, ). Первоначально возглавляемый Александрой Коллонтай, Инессой Арманд и Надеждой Крупской, его целью было распространение пропаганды среди женщин из рабочего класса и попытка вовлечь их в общественную жизнь и революционный процесс.

Женотдел также стремился способствовать грамотности и образованию среди женщин в Центральной Азии.В отсутствие значительного пролетариата в Средней Азии Советы надеялись, что мусульманские женщины, как наиболее угнетенная группа в патриархальной структуре региона, смогут стать проводниками социальных изменений.

мусульманских женщин как агентов революции было поручено привнести социалистические ценности в традиционное докапиталистическое общество. Их попытки напасть на женщин в регионе в значительной степени встретили сопротивление — отчасти из-за истории российской колонизации в регионе — и способствовали росту антисоветских настроений.

Условия использования Public Domain

Однако реформы, направленные на улучшение жизни женщин, длились недолго. К середине-концу 1920-х годов отношение к семейной политике как в обществе, так и в партиях стало более консервативным. В 1930-х годах Сталин отменил многие права, предоставленные женщинам и семьям Семейным кодексом 1918 года. Были запрещены аборты, получить развод стало крайне сложно, а закон о правах внебрачных детей был отменен.

Сталин также закрыл Женотдел (женское бюро партии) в 1930 году на том основании, что в Советском Союзе была достигнута эмансипация женщин, и поэтому в этом отделе больше не было необходимости. Несмотря на это, на протяжении всей истории Советского Союза женщины составляли (в среднем) только 3–4% в Центральном комитете партии.

Раннее коммунистическое видение равенства и освобождения женщин — когда женщины могли бы работать в любой профессии, а коммунальные учреждения брали на себя ответственность за воспитание детей и ведение домашнего хозяйства — так и не было полностью реализовано.Когда в 1930-х годах акцент сместился на традиционную семейную ячейку, женщины столкнулись с двойным бременем совмещения домашних обязанностей с (часто напряженной) работой на полную ставку.

Узнать больше

Анна Хиллар и Джейн Макдермид, Революционные женщины в России, 1870–1917: исследование коллективной биографии (Манчестер; Нью-Йорк, 2000)

Барбара Альперн Энгель, Женщины в России, 1700 — 2000 (Кембридж; Нью-Йорк, 2004)

Элизабет А.Вуд, Баба и товарищ: гендер и политика в революционной России (Блумингтон, 1997)

Джейн Макдермид и Анна Хиллар, Акушерки революции: женщины-большевики и работницы в 1917 году (Лондон, 1999)

Лори Стофф, Они сражались за Родину: женщины-солдаты России в Первой мировой войне и революции (Лоуренс, Кан, 2006)

Ричард Стайтс, Женское освободительное движение в России: феминизм, нигилизм и большевизм, 1860–1930 (Принстон, штат Нью-Джерси; Оксфорд, 1991)

Рошель Голдберг Рутшильд, Равенство и революция: права женщин в Российской империи, 1905–1917 (Питтсбург, Пенсильвания., 2010)

Вильма Рул и Норма К. Нунан, ред., Русские женщины в политике и обществе (Вестпорт, Коннектикут; Лондон, 1996)

• По сценарию Кэти МакЭлванни
• Кэти МакЭлванни является соискателем докторской степени в Лондонском университете королевы Марии и Британской библиотеке.Ее исследование исследует и сравнивает работу и роль женщин в большевистской и антибольшевистской журналистике во время Октябрьской революции и гражданских войн, уделяя особое внимание взаимосвязи между полом, политической активностью и журналистикой. В рамках своей докторской программы Кэти принимала непосредственное участие в выставке «Русская революция» в Британской библиотеке.

Россия и Европа | OpenMind

1

От царствования Петра Великого и основания Св.В Петербурге (его «окно на Запад») в 1703 году образованные русские смотрели на Европу как на идеал прогресса и просвещения. Санкт-Петербург был больше, чем город. Это был обширный, почти утопический проект культурной инженерии, направленный на реконструкцию русского как европейского человека. Все в новой столице было направлено на то, чтобы заставить россиян перейти к более европейскому образу жизни. Петр заставил своих дворян сбрить свои «русские» бороды (признак благочестия в православной вере), перенять западную одежду, построить дворцы с классическими фасадами и принять европейские обычаи и обычаи, в том числе привлекать женщин в общество.К началу девятнадцатого века большая часть знати говорила по-французски лучше, чем по-русски. Французский был языком салона, а французские заимствованные слова вошли в то время в галлизированный литературный язык русских писателей, таких как Александр Пушкин (1799-1837) и Николай Карамзин (1766-1826).

Россияне западники искали одобрения Европы и хотели, чтобы их признали равными

Для русской интеллигенции Европа была не просто местом: это был идеал — область разума, которую они населяли своим образованием, своим языком и своими общими взглядами.«В России мы существовали только в фактическом смысле», — вспоминал писатель Михаил Салтыков-Щедрин (1826-89). «Мы ходили в офис, писали письма родственникам, обедали в ресторанах, разговаривали друг с другом и так далее. Но духовно все мы были жителями Франции ». Российские западники называли себя «европейскими русскими». Они искали одобрения Европы и хотели, чтобы она признала их равными. По этой причине они испытывали определенную гордость за достижения имперского государства, большего и могущественного, чем любая другая европейская империя, и за петровскую цивилизацию с ее миссией привести Россию к современности.Но в то же время они болезненно осознавали, что Россия не была «Европой» — она ​​постоянно не соответствовала этому идеалу — и, возможно, никогда не могла стать его частью.

Когда русские путешествовали по Западной Европе, они знали, что с ними обращаются как с неполноценными. В своих Письмах русского Путешественника Карамзин сумел выразить неуверенность многих россиян в своей европейской идентичности. Куда бы он ни пошел, ему напоминали отсталый образ России в европейском сознании.По дороге в Кенигсберг двое немцев с удивлением узнали, что русский может говорить на иностранных языках. В Лейпциге профессора называли русских «варварами» и не могли поверить, что у них есть собственные писатели. Французы были еще хуже: они сочетали снисходительность к русским, изучающим их культуру, с презрением к ним как к «обезьянам, которые умеют только подражать». Когда Карамзин путешествовал по Европе, ему казалось, что у европейцев другой образ мышления, что, возможно, русские были европеизированы лишь поверхностным образом: европейские ценности и чувства еще не проникли в ментальный мир русских.Сомнения Карамзина разделяли многие образованные россияне, которые изо всех сил пытались определить свою «европейскость». В 1836 году философ Петр Чаадаев (1794-1856) отчаялся, что русские могут только подражать Западу — они не могут усвоить его основные моральные принципы.

Славянофилы уходят корнями в националистическую реакцию на рабское подражание европейской культуре

В 1850-х годах русский писатель, философ-социалист и эмигрант из Парижа Александр Герцен (1812-70) писал: «Наше отношение к Европе и европейцам по-прежнему остается отношением провинциалов к жителям столицы: мы раболепны и извиняемся, каждая разница за дефект, краснеть за наши особенности и старается их скрыть.Этот комплекс неполноценности породил сложные чувства зависти и неприязни к Западу. Эти двое никогда не были далеко друг от друга. В каждом образованном русском есть и западник, и славянофил. Если Россия не могла стать равноправной частью Европы, всегда были те, кто был готов возразить, что она должна больше гордиться тем, что отличается от нее.

Славянофилы возникли как отдельная группировка в 1830-х годах, когда они начали свои знаменитые публичные споры с западниками. Они уходят корнями в националистическую реакцию на рабское подражание европейской культуре, а также на французское вторжение в Россию в 1812 году.Ужасы Французской революции заставили славянофилов отвергнуть универсальную культуру Просвещения и вместо этого подчеркнуть те местные традиции, которые отличали Россию от Запада. Они обращали внимание на добродетели, которые они усматривали в патриархальных обычаях деревни. Они идеализировали простой народ ( народ ) как истинный носитель национального характера ( народность ). Как преданные сторонники православного идеала, они утверждали, что русский язык определяется христианской жертвенностью и смирением.Это была основа духовной общности ( соборность ), по которой определялась Россия — в отличие от светских правовых государств Западной Европы. Славянофилы никогда не были организованы, за исключением интеллектуальной склонности различных журналов и дискуссионных групп, в основном в Москве, которая считалась более русской столицей, более близкой к обычаям провинции, чем Санкт-Петербург. Славянофильство было культурной ориентацией, способом речи и одежды (на русский манер) и способом мышления о России по отношению к миру.Одно понятие, разделяемое всеми славянофилами в этом широком смысле — и здесь мы можем сосчитать как писателей Федора Достоевского (1821-81), так и Александра Солженицына (1918-2008) — была особая «русская душа», исключительно русский принцип христианской любви, беззаветной добродетели и самопожертвования, которые отличали Россию от Запада и духовно превосходили ее. У Запада могли быть свои Хрустальные дворцы, он мог быть технологически более развитым, чем Россия, но материальный прогресс был семенем его собственного разрушения, потому что он питал эгоистичный индивидуализм, от которого Россию защищал коллективный дух соборности.В этом был корень мессианской концепции провиденциальной миссии России в мире по искуплению человечества. И отсюда же возникла идея о том, что Россия не является обычным территориальным государством; он не мог быть ограничен географическими границами, но был империей этой мистической идеи. Из известных слов поэта Федора Тютчева (1803-73), славянофила и боевого сторонника панславянского дела:

Россия не может быть понята одним умом, Никакие обычные критерии не могут охватить ее величие: Ее душа особого рода — В России можно только верить.

2

Такие идеи всегда были рядом с внешней политикой Николая I (1825-55). Николай твердо стоял на автократических принципах. Он установил политическую полицию, ужесточил цензуру, попытался изолировать Россию от европейских представлений о демократии и послал свои армии для подавления революционных движений в Европе. Под влиянием идей славянофилов он приравнял защиту православной религии за пределами России с отстаиванием национальных интересов России.Он занялся греческим делом в Святых землях, вопреки конкурирующим претензиям католиков на контроль над Святыми местами, что привело его к затяжному конфликту с французами. Он мобилизовал свои армии для защиты православных славян под властью Османской империи на Балканах. Его цель состояла в том, чтобы держать Турецкую империю слабой и разделенной, и с могущественным российским флотом в Крыму доминировать над Черным морем и выходить к нему через проливы, что имело большое значение для великих держав, чтобы соединить Средиземное море с морем. Средний Восток.Существовала опасная политика вооруженной дипломатии, которая привела к Крымской войне 1854-56 годов.

Николай I установил политическую полицию, ужесточил цензуру и попытался изолировать Россию от европейских представлений о демократии

Первой фазой Крымской войны было вторжение русских в турецкие княжества Молдавии и Валахии (более или менее нынешней Румынии), где русские рассчитывали на поддержку православных сербов и болгар. Когда Николай I обдумывал свое решение начать вторжение, зная, что это может заставить западные державы вмешаться в защиту Турции, он получил меморандум об отношениях России с европейскими державами, написанный панславянским идеологом Михаилом Погодиным, профессором. Московского университета и редактор-учредитель влиятельного журнала Москвитянин (москвич).Заполненный обидами на Запад, меморандум явно вызвал отклик у Николая, который разделял мнение Погодина о том, что роль России как защитника православных не признается и не понимается, а великие державы несправедливо относятся к России. Николай особенно одобрял следующий отрывок, в котором Погодин выступил против двойных стандартов западных держав, которые позволяли им завоевывать чужие земли, но запрещали России защищать своих единоверцев за границей:

Франция забирает Алжир у Турции 1, и почти каждый год Англия аннексирует другое индийское княжество: ничто из этого не нарушает баланс сил; но когда Россия оккупирует Молдавию и Валахию, хотя и временно, это нарушает баланс сил.Франция оккупирует Рим и остается там несколько лет в мирное время2: это ничто; но Россия думает только об оккупации Константинополя, и мир в Европе находится под угрозой. Англичане объявляют войну китайцам 3 3, которые, кажется, их обидели: никто не имеет права вмешиваться; но Россия обязана спрашивать разрешения у Европы, если она ссорится со своим соседом. Англия угрожает Греции, чтобы поддержать ложные утверждения несчастного еврея, и сжигает ее флот: 4 это законное действие; но Россия требует заключения договора о защите миллионов христиан, и считается, что это укрепит ее позиции на Востоке за счет баланса сил.Ничего не стоит ожидать от Запада, кроме слепой ненависти и злобы, которые не понимают и не хотят понимать (комментарий Николая I на полях: «В этом весь смысл»).

Разбудив собственные претензии царя к Европе, Погодин призвал его действовать в одиночку, согласно его совести перед Богом, защищать православных и продвигать интересы России на Балканах.Николай выразил свое одобрение:

Кто наши союзники в Европе (комментарий Николая: «Никто, и они нам не нужны, если мы уповаем на Бога, безоговорочно и добровольно»). Наши единственные настоящие союзники в Европе — это славяне, наши братья крови, языка, истории и веры, а их десять миллионов в Турции и миллионы в Австрии … Турецкие славяне могли предоставить нам более 200000 солдат — и какие войска! — И все это без учета хорватов, далматинов, словенцев , так далее.(комментарий Николая: «Преувеличение: уменьшите до одной десятой, и это правда».) […] Объявив нам войну, турки разрушили все старые договоры, определявшие наши отношения, так что теперь мы можем потребовать освобождения славяне, и добиваются этого путем войны, поскольку они сами выбрали войну (комментарий Николая на полях: «Это верно»).

Если мы не освободим славян и не поставим их под свою защиту, то вместо этого сделают это наши враги, англичане и французы […]. В Сербии, Болгарии и Боснии они уже везде среди славян со своими западными партиями.Если им это удастся, то где мы будем? (комментарий Николая на полях: «Совершенно верно».)

Да! Если мы не воспользуемся этой благоприятной возможностью, если мы принесем в жертву славян и предадим их надежды или оставим их судьбу на усмотрение других держав, тогда мы выставим против нас не только одну сумасшедшую Польшу, но и десять из них (которые наши враги желают и работают над тем, чтобы устроить) […] (комментарий Николаса на полях: «Верно»)

В основе этого обсуждения лежало убеждение, что если Россия не вмешается, чтобы защитить свои интересы на Балканах, то вместо этого это сделают европейские державы; Следовательно, столкновение интересов, влияния и ценностей между Западом и Россией было неизбежным.

Для европейских держав распространение власти Запада было синонимом свободы и либеральных ценностей, свободной торговли, хорошей административной практики, религиозной терпимости и так далее. Западная русофобия была центральной в этом противодействии экспансионистским амбициям России. Быстрая территориальная экспансия Российской империи в восемнадцатом веке и демонстрация ее военной мощи против Наполеона произвели глубокое впечатление на европейское сознание. Было безумно паникерские публикации — брошюры, путевые заметки и политические трактаты — о «российской угрозе» континенту.Эти страхи были связаны с воображением азиатского «другого», угрожающим свободам и цивилизации Европы, как и к любой реальной и настоящей угрозе. Границы Европы проводились, чтобы исключить «другого», которым была Россия, которая возникла из этих писаний как дикая сила, агрессивная и экспансионистская по своей природе, враждебная принципам свободы, которые культурно определяли европейцев. Подавление царем польской и венгерской революций в 1830–31 и 1848–1849 годах, соответственно, усилило эту позицию разделения европейской свободы и русской тирании, в конечном итоге скрепив антироссийский европейский союз (Великобритания, Франция, Пьемонт-Сардиния). во время Крымской войны.

Но с точки зрения царя европейские державы вели себя лицемерно: их продвижение свободы было основано на распространении свободной торговли, что было в их экономических интересах. Их защита Турции была стратегией сдерживания России, рост которой был угрозой их собственным имперским амбициям в этом районе, не в последнюю очередь пути в Индию.

Поражение в Крымской войне вызвало у русских глубокое недовольство Западом. Мирный договор, навязанный победившими европейскими державами, был унижением для России, которая была вынуждена уничтожить свой Черноморский флот.До сих пор ни одна великая держава не подвергалась принудительному разоружению. Даже Франция не была разоружена после наполеоновских войн. Обращение с Россией было беспрецедентным для Европейского концерта, который должен был основываться на принципе, что ни одна великая держава не должна унижаться другими. Однако на самом деле союзники не верили, что имеют дело с европейской державой, а считали Россию полуазиатским государством. Во время переговоров на Парижской конференции министр иностранных дел Франции граф Валевский спросил британских делегатов, не будет ли для русских чрезмерно унизительным то, что западные державы установили консулов ​​в своих портах на Черном море для контроля за демобилизацией.Лорд Коули, британский посол в Париже, настаивал на том, что это не так, указывая на то, что подобное условие было наложено на Китай Нанкинским договором после Первой опиумной войны.

3

Потерпев поражение от Запада, Россия повернулась к Азии, следуя своим имперским планам после Крымской войны. Царя Александра II (1855–1881) все больше убеждали в том, что судьба России как главной европейской державы в Азии и что только Британия стоит на ее пути. Атмосфера взаимной подозрительности между Россией и Великобританией после Крымской войны оказала глубокое влияние на Россию в том, что касается определения ее политики в Большой игре и ее имперского соперничества с Великобританией за господство в Центральной Азии в последние десятилетия XIX века.

Как христианская цивилизация в евразийских степях Россия могла смотреть на запад или восток. С начала восемнадцатого века он смотрел на Европу с выгодной позиции самого восточного государства. Можно сказать, что наряду с югом Испании он является частью частного Восточного мира Европы — того «другого», которым определялась Европа. Однако, если бы она была обращена на Восток, Россия стала бы самым западным государством в Азии, носителем христианско-европейской цивилизации в одиннадцати часовых поясах земного шара.

Завоевание Россией Средней Азии в 1860-х годах подтолкнуло к мысли, что судьба России находится не в Европе, как это давно предполагалось, а, скорее, на Востоке. В 1881 году Достоевский писал:

Россия не только в Европе, но и в Азии. Мы должны отбросить наш рабский страх, что Европа назовет нас азиатскими варварами и скажет, что мы больше азиатские, чем европейские. Этот ошибочный взгляд на себя исключительно как на европейцев, а не как на азиатов (а мы никогда не переставали быть последними) очень дорого обошелся нам за эти два столетия, и мы заплатили за это потерей нашей духовной независимости.Нам трудно отвернуться от нашего окна в Европу; но это вопрос нашей судьбы … Когда мы обратимся к Азии с нашим новым взглядом на нее, с нами может случиться нечто подобное, что случилось с Европой, когда была открыта Америка. Ведь по правде говоря, Азия для нас — это та самая Америка, которую мы еще не открыли. С нашим стремлением к Азии у нас будет новый подъем духа и силы … В Европе мы были прихлебателями и рабами, а в Азии мы будем хозяевами. В Европе мы были татарами, а в Азии мы могли быть европейцами.

Эта цитата является хорошей иллюстрацией тенденции россиян определять свои отношения с Востоком как реакцию на их самоуважение и статус на Западе. Достоевский не утверждал, что Россия — азиатская культура; только то, что европейцы так думали. Точно так же его аргумент о том, что Россия должна принять Восток, не означал, что она должна стремиться быть азиатской силой: напротив, только в Азии она может найти новую энергию для подтверждения своей европейской принадлежности. Причиной обращения Достоевского на Восток было горькое негодование, которое он, как и многие россияне, испытывал по поводу предательства Западом христианского дела России в Крымской войне.

Восстановление советской истории в России было важной частью националистической программы Путина

Обиженное презрение к западным ценностям было обычным русским ответом на чувство отвержения со стороны Запада. В девятнадцатом веке «скифский темперамент» — варварский и грубый, иконоборческий и крайний, лишенный сдержанности и умеренности «образованного европейского гражданина» — вошел в культурный лексикон как тип «азиатской» русскости, настаивающей на своем праве на быть «нецивилизованным».В этом был смысл строк Пушкина:

Теперь воздержание неуместно. Хочу пить, как дикий скиф.

И именно в этом смысле Герцен писал французскому анархисту Пьеру-Жозефу Прудону в 1849 г .:

Но знаете ли вы, сударь, что вы подписали контракт [с Герценом о софинансировании газеты] с варваром, и варваром, который тем более неисправим, что он не только по рождению, но и по убеждениям? […] Истинный скиф, я с удовольствием наблюдаю, как этот старый мир разрушается, и мне это не жаль.

«Скифские поэты» — как называла себя та разрозненная группа писателей, в которую входили Александр Блок (1880-1921) и Андрей Белый (1880-1934) — вопреки Западу охватили этот дикий дух. Но в то же время их поэзия была погружена в европейский авангард. Они получили свое название от древних скифов, кочевых ираноязычных племен, которые покинули Среднюю Азию в восьмом веке до нашей эры и правили степями вокруг Черного и Каспийского морей в течение следующих 500 лет.Русские интеллектуалы XIX века стали рассматривать скифов как своего рода мифическую расу предков восточных славян. В последние десятилетия века археологи провели раскопки скифских курганов , курганов, разбросанных по югу России, юго-восточной степи, Средней Азии и Сибири, чтобы установить культурную связь между скифами. и древние славяне.

Это доисторическое царство очаровывало скифских поэтов. В их представлениях скифы были символом дикой бунтарской натуры первобытного русского человека.Они радовались стихийному духу ( стихий ) дикой крестьянской России и убеждали себя, что грядущая революция, которую все чувствовали вслед за революцией 1905 года, сметет мертвый груз европейской цивилизации и установит новую культуру, в которой человек и природа, искусство и жизнь были одним целым. Знаменитая поэма Блока «Скифы » (1918) была программным изложением этого азиатского позирования по отношению к Западу:

Вас миллионы, нас множество, и множество, и множество.Давай, сражайся! Да мы скифы, да азиаты, косоглазое алчное племя.

Это было не столько идеологическое неприятие Запада, сколько угрожающие объятия, призыв к Европе присоединиться к революции «диких орд» и обновить себя через культурный синтез Востока и Запада: в противном случае она рисковала бы потерпеть неудачу. затоплены «толпами». На протяжении веков, утверждал Блок, Россия защищала неблагодарную Европу от азиатских племен:

Как рабы, подчиняющиеся и ненавидимые, Мы были щитом между европейскими породами и бушующей монгольской ордой.

Но теперь пришло время «старому миру» Европы «остановиться перед Сфинксом»:

Да, Россия — это Сфинкс. Ликуя, скорбя, И в поту крови, она не может насытить Свои глаза, которые смотрят, и смотрят, и смотрят на тебя с каменными губами любви и ненависти.

В России все еще было то, что Европа давно утратила — «любовь, пылающая как огонь» — насилие, которое возобновляется разорением. Присоединяясь к русской революции, Запад испытает духовное возрождение через мирное примирение с Востоком.

Приди к нам от ужасов войны, Приди в наши мирные объятия и отдохни. Товарищи, пока не поздно, вложите в ножны старый меч, да благословится братство.

Но если Запад откажется принять этот «русский дух», Россия развяжет против него азиатские орды:

Знай, что мы больше не будем твоим щитом, Но, не обращая внимания на боевые кличи, Мы будем смотреть, как бушует битва В стороне, с затвердевшими узкими глазами Мы не двинемся с места, когда дикий гунн ограбит труп и оставит его обнаженным, Бернс города, пасут скот в церкви, И запах жареного мяса наполняет воздух

4

В марте 1918 года, когда немецкие самолеты бомбили Петроград, св.Петербург был переименован, большевики перенесли советскую столицу в Москву. Этот шаг символизировал растущее отделение Советской республики от Европы. По Брест-Литовскому договору, подписанному в том же месяце, чтобы положить конец войне с Центральными державами, Россия потеряла большую часть своих территорий в Европе — Польшу, Финляндию, страны Балтии и Украину. Как европейская держава, Россия была низведена до статуса, сопоставимого с Московией XVII века.

В первые годы Советской власти большевики надеялись, что их революция распространится на остальную часть европейского континента.По мнению Ленина, социализм был неустойчивым в такой отсталой крестьянской стране, как Россия, без распространения революции на более развитые индустриальные государства. Германия была средоточием их самых больших надежд. Это был дом марксистского движения и самого передового рабочего движения в Европе. Большевики с радостью встретили ноябрьскую революцию 1918 года. Его рабочие и солдатские советы, казалось, предполагали, что Германия движется по советскому пути. Но не было немецкого «Октября».Немецкие социалисты поддержали демократическую республику, войдя в состав правительства и подавив коммунистическое восстание в январе 1919 года. Ни одно другое европейское государство не приблизилось даже близко к революции, ориентированной на Москву: послевоенный социальный и экономический кризис, который радикализованные рабочие начали ослаблять, а к 1921 году стало ясно, что в ближайшем будущем, пока Европу не потрясет очередная война или кризис, Советской России придется выживать самостоятельно («социализм в одной стране»).

Следующие семьдесят лет Советская Россия была изолирована от Запада политически и культурно.Были короткие периоды, когда открывались культурные каналы — например, во время Второй мировой войны, когда западные книги и фильмы были отправлены союзниками и предоставлены советским людям; или во время хрущевской оттепели конца 1950-х — начала 1960-х годов, когда происходили культурные обмены между Советским Союзом и Западом. С приходом Советского Союза в Восточную Европу после 1945 года советские граждане также могли путешествовать в страны Восточного блока, откуда они получили некоторые элементы европейской культуры в форме, приемлемой для коммунистических властей.Но в остальном, в общем, они были отрезаны от универсализма европейской традиции, к которой была привязана Петровская Русь (1703-1917).

Русские свободно смешались с финно-угорскими племенами, монголами и другими кочевыми народами из степи

Среди разрозненных эмигрантов, бежавших из Советской России после 1917 года, была группа интеллектуалов, известных как евразийцы. Евразийство было доминирующим интеллектуальным течением во всех эмигрантских сообществах.Многие из самых известных русских ссыльных, включая филолога князя Н.С. Трубецкого (1890-1938), религиозного мыслителя отца Георгия Флоровского (1893-1979), историка Георгия Вернадского (1887-1973) и лингвистического теоретика Романа Якобсона (1896). -1982), входили в группу. Евразийство было, по сути, феноменом эмиграции, поскольку его корни уходили в предательство России со стороны Запада в 1917-1921 годах. Ее в основном аристократические последователи упрекали западные державы в их неспособности победить большевиков в революции и гражданской войне, которые закончились крахом России как европейской державы и их изгнанием с родной земли.Разочарованные Западом, но еще не безнадежные в отношении возможного будущего для себя в России, они переделывают свою родину в уникальную «туранскую» культуру в азиатской степи.

Основополагающим манифестом движения был Исход на Восток , сборник из десяти эссе, опубликованных в Софии в 1921 году, в которых евразийцы предвидели разрушение Запада и подъем новой цивилизации во главе с Россией или Евразией. Как утверждал Трубецкой, автор важнейших очерков сборника, Россия была в основе своей степной страной, азиатской культурой.Византийские и европейские влияния, которые сформировали Российское государство и его высокую культуру, едва проникли в нижние слои народной культуры России, которая в большей степени развивалась благодаря контактам с Востоком. На протяжении веков русские свободно смешивались с финно-угорскими племенами, монголами и другими степными кочевыми народами. Они ассимилировали элементы своего языка, своей музыки, обычаев и религии, так что эти азиатские культуры были поглощены собственной исторической эволюцией России.

У такого фольклора было мало этнографических свидетельств, которые можно было бы подтвердить. Они были всего лишь полемикой и возмущением против Запада. В этом отношении они исходили из того же устойчивого положения, что и идея, которую впервые выдвинул Достоевский, о том, что судьба империи находится в Азии (где русские могли быть европейцами), а не в Европе (где они были «прихлебателями»). Тем не менее, благодаря своей эмоциональной силе евразийские идеи оказали сильное культурное влияние на русскую эмиграцию 1920-х и 1930-х годов, когда те, кто оплакивал исчезновение своей страны с европейской карты, могли найти новую надежду на нее на евразийской. те же идеи возродились в последние годы после распада Советского Союза, когда место России в Европе было далеко не ясным.

5

С падением советского режима были надежды на то, что Россия воссоединится с семьей европейских государств, к которой она принадлежала до 1917 года. Западные правительства и их советники считали, что Россия — возможно, больше, чем восточноевропейские государства, возникшие из Советский блок — стал бы «подобным нам»: капиталистической демократией с либеральными европейскими ценностями и взглядами. Это убеждение было ошибочным по историческим и культурным причинам, которые к настоящему времени должны быть ясны; любые надежды не оправдались из-за того, что произошло в России после 1991 года.

Для миллионов россиян распад Советского Союза стал катастрофой. За несколько месяцев они потеряли все: экономическую систему, которая давала им безопасность и социальные гарантии; империя со статусом сверхдержавы; идеология; и национальная идентичность, сформированная версией советской истории, которую они изучали в школе. Введенная «капиталистическая система» — с поспешной приватизацией в период гиперинфляции — привела к хищению государственных активов коррумпированными олигархами.Бум преступности не помог делу капитализма. Все это вызвало глубокое недовольство Запада, которого обвиняли в этой новой системе. За исключением небольшой интеллигенции, ограниченной Москвой и Санкт-Петербургом, большинство россиян в провинциальной России не разделяли либеральных ценностей демократии (свобода выражения мнений, религиозная терпимость, равенство женщин, права ЛГБТ и т. Д.). которые казались чуждыми советскому и более старому русскому образу жизни, в котором они были воспитаны. Русские чувствовали, что эти ценности были навязаны им «победившим» Западом в холодной войне.

Путин выразил свою оскорбленную гордость и недовольство Западом. В первый срок своего президентства, с 2000 по 2004 год, он, казалось, сигнализировал о своем интересе к более тесным связям с Европой, хотя бы для создания противовеса американскому влиянию. Он продолжил риторику Бориса Ельцина о «Большой Европе», сообществе европейских государств, включая Россию в той или иной форме, которая могла бы действовать как «сильный и действительно независимый центр мировой политики» (то есть независимый от США), хотя и без ельцинской политики. упор на либерально-демократические принципы.Но две вещи изменили позицию Путина в отношении Европы в 2004 году. Во-первых, расширение НАТО на Восточную Европу и страны Балтии обидело Кремль, который расценил это как предательство обещаний НАТО о роспуске Варшавского договора не переходить на территорию бывшего Советского Союза. влияния. Во-вторых, оранжевая революция на Украине усилила неуверенность правительства Путина, которое рассматривало демократическое движение как наступление Запада (возглавляемое США) на влияние России в ее ближнем зарубежье (Содружество Независимых Государств).Украина была и остается важной пограничной страной в национальной идентичности России и ее отношениях с Европой. Киев был колыбелью христианской цивилизации в России. Как часто говорит Путин, многие россияне считают украинцев тем же народом или семьей народов, что и они сами.

Опасаясь распространения аналогичного демократического движения из Украины в Россию, Путин подкрепил свою авторитарную власть националистической базой народной поддержки, построенной на антизападной риторике. U.S. и E.U. способствовали демократическим революциям в странах бывшего Советского Союза с целью уничтожения России — что, вкратце, было и остается его точкой зрения. Режим укрепил свои отношения с церковью. Он продвигал идеи евразийских философов, таких как Иван Ильин (1883-1954), белый эмигрант, останки которого по приказу Путина были возвращены из Швейцарии в Россию в 2009 году. Евразийские идеи начали озвучивать кремлевские идеологи. Путин поддержал идею (первоначально предложенную президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым) о создании Евразийского экономического союза, и в 2011 году президенты Беларуси, Казахстана и России договорились поставить цель создать его к 2015 году.Путин был полон решимости включить Украину в этот Евразийский союз, но украинцы на Майдане также были полны решимости присоединиться к Европе.

Восстановление советской истории в России было важной частью националистической программы Путина.

Два предложения, выдвинутые в ходе переговоров, сначала были отклонены, а затем отложены Партией АК.

Признавая «ошибки» сталинской эпохи, его эвфемизм для террора, в котором бесчисленные миллионы людей погибли или томились в ГУЛАГе, Путин настаивал на том, что русским нет необходимости останавливаться на этом аспекте своего недавнего прошлого. не говоря уже о том, чтобы слушать нравоучительные лекции иностранцев о том, насколько плоха была их история.Они могли гордиться достижениями советского периода — индустриализацией страны, поражением нацистской Германии и советской науки и техники — которые придали смысл их жизни и принесенным ими жертвам. Миллионам россиян Путин восстанавливает национальную гордость.

Постоянный рефрен в его речах — необходимость того, чтобы к России относились с большим уважением, чтобы Запад относился к ней как к равной. Он часто жаловался на лицемерие и двойные стандарты Запада, который вторгается в Ирак во имя свободы, но вводит санкции против России, когда она защищает то, что она описывает как свои законные интересы в Крыму.Здесь бросаются в глаза параллели с негодованием Николая I по поводу двойных стандартов накануне «первой» Крымской войны. Подобно тому, как Николай I считал защиту единоверцев России на Балканах своим христианским долгом, как Царь Всея Руси, так Путин приравнял защиту русскоязычных в Крыму (и, следовательно, на востоке Украины) с защитой Национальные интересы России. Оба человека разделяют мистическое представление о России как об империи, не ограниченной территориальными границами.

Путин восхищается Николаем I за то, что он выступил против всей Европы в защиту интересов России. Сегодня по его приказу в вестибюле президентской администрации Кремля висит портрет царя.

Примечания:

1 В 1830 г.

4 Ссылка на дело Дона Пасифико.

Освобождение русских крепостных, 1861 г.

В 1861 г. крепостное право, система, безвозвратно привязывавшая русских крестьян к их помещикам, было отменено по приказу царя.Четыре года спустя рабство в США также было объявлено незаконным указом президента. Царь Александр II (1855-81) разделял со своим отцом Николаем I убеждение, что американское рабство бесчеловечно. Это не так лицемерно, как может показаться на первый взгляд. Крепостное право, действовавшее в России с середины XVII века, формально не было рабством. Помещик крепостным не владел. Это контрастировало с системой в США, где негры-рабы были движимым имуществом; то есть по закону они считались одноразовой собственностью своих хозяев.В России традиционные отношения господина и крепостного основывались на земле. Крепостной был привязан к сеньору из-за того, что жил на своей земле.

Российская система восходит к 1649 году, когда был введен кодекс законов, который предоставил землевладельцу полную власть контролировать жизнь и труд крепостных крестьян, живших на его земле. Поскольку это включало в себя право отказать крепостному в праве переехать в другое место, разница между рабством и крепостным правом на практике была настолько тонкой, что ее невозможно было различить.Целью предоставления таких полномочий русскому дворянству (помещичьей знати) в 1649 году было поставить дворянство в зависимость от царя и, следовательно, на его лояльность. Они должны были выразить эту верность в практической форме, служа царю в качестве офицеров или государственных служащих. Таким образом, императоры Романовы создали российскую гражданскую бюрократию и вооруженные силы как органы государственных служащих, которые были заинтересованы в сохранении царского государства.

Крепостные составляли чуть более трети населения и половину крестьянства.Больше всего они были сконцентрированы в центральных и западных губерниях России.

Во многих отношениях крепостное право не отличалось от феодализма, существовавшего во многих частях досовременной Европы. Однако задолго до XIX века от феодальной системы в Западной Европе отказались, поскольку она вступила в коммерческую и промышленную эпоху. В Императорской России такого перехода не было. Он оставался экономически и социально отсталым.Это признали почти все россияне. Некоторые, известные как славянофилы, радовались, утверждая, что святая Русь — это уникальный богодухновенный народ, которому нечему учиться у коррумпированных западных народов. Но многие русские, всех слоев и классов, пришли к выводу, что какая-то реформа неизбежна, если их нация хочет прогрессировать.

Стало удобным использовать крепостное право для объяснения всех нынешних слабостей России: оно несет ответственность за военную некомпетентность, нехватку продовольствия, перенаселенность, гражданские беспорядки, промышленную отсталость.Это были упрощенные объяснения, но в каждом из них была доля правды: крепостное право было симптомом основных трудностей, сдерживавших Россию от прогресса, поэтому оно было особенно легкой мишенью для интеллигенции, тех интеллектуалов, которые в своих трудах ратовали за либерализацию. русского общества, начиная с освобождения эксплуатируемого крестьянства.

Как часто бывало в русской истории, дело было вызвано войной. Российское государство вступило в Крымскую войну в 1854 году с большими надеждами на победу.Два года спустя он потерпел тяжелое поражение от союзных армий Франции, Великобритании и Турции. Россия была потрясена. Нация всегда гордилась своей военной силой. Теперь это было унизительно.

По странной иронии судьбы поражение в войне оказалось ценным для нового царя. Хотя его с раннего возраста готовили к работе в правительстве, иностранные наблюдатели отмечали, насколько он выглядел застенчивым и неуверенным.Война все изменила. Вступив на престол в 1855 году в разгар конфликта, Александр II не смог спасти Россию от военного поражения, но унижение убедило его в том, что, если его нация должна иметь стабильность и мир внутри страны и пользоваться почетом за рубежом, военными и внутренними реформы были жизненно необходимы. Первым шагом на этом пути было бы устранение крепостного права, очевидная неэффективность которого не приносила пользы ни господу, ни крестьянину, ни нации. Александр заявил, что, несмотря на поражение России, окончание войны стало золотым моментом в истории страны.Настал час, когда каждый россиянин под защитой закона мог начать пользоваться «плодами своего труда».

Александр был прав, считая, что время было благоприятным. Давно осознали необходимость земельной реформы. К социально-экономическим аргументам добавились мощные военные аргументы. Армия была великим символом достоинства России. Пока ее армия оставалась сильной, Россия могла позволить себе игнорировать свою отсталость как нацию. Но поражение Крыма подорвало это представление о непобедимости России.Немногие теперь имели аргументированные возражения против реформы. Крепостное право явно не действовало. Он не смог обеспечить солдат необходимой России.

Итак, в 1856 году, на втором году своего правления, Александр II (1855-81) объявил дворянам России, что «существующее состояние обладания душами не может оставаться неизменным. Лучше начать разрушать крепостное право сверху, чем ждать того времени, когда оно начнет разрушать себя снизу ». Эти слова часто цитировались.Реже цитируется его следующая фраза: «Я прошу вас, господа, придумать, как все это можно довести до конца». Александр был настроен на эмансипацию, но он рассудил это проницательно, передав помещикам все необходимое. ответственность за подробное описание того, как это должно было быть сделано — он очень усложнил им задачу либо противостоять его приказу, либо обвинить его, если впоследствии их планы будут признаны ошибочными. Это было свидетельством удивительной силы и влияния царя как абсолютного правителя.

В течение следующих пяти лет тысячи чиновников, заседающих в различных комитетах, разработали планы отмены крепостного права. Когда работа была сделана, они представили свои предложения Александру, который затем официально опубликовал их в императорской прокламации. Когда он был окончательно представлен в 1861 году, статут об освобождении, который сопровождал Прокламацию, содержал 22 отдельных меры, детали которых занимали 360 страниц очень большого тома, отпечатанных на плотном принте. Александр заявил, что основной целью эмансипации было удовлетворение всех, кто был вовлечен в крепостное право, как крепостных, так и землевладельцев:

Призванные Божественным Провидением Мы поклялись в своем сердце выполнить порученную Нам миссию и окружить Нашей любовью и Нашей Имперской заботой всех Наших верных подданных любого ранга и положения.

Хотя сначала эти свободы казались впечатляющими, вскоре стало очевидно, что они дорого обошлись крестьянам. Бенефициарами были не они, а помещики. Это не должно нас удивлять: после этого дворяне составляли проекты эмансипации. Компенсация, которую получали землевладельцы, намного превышала рыночную стоимость их собственности. Они также имели право решать, от какой части своих владений они откажутся.Неудивительно, что лучшую землю они оставили себе. Крепостные получили остатки. Данные показывают, что помещики сохранили за собой две трети земли, а крестьяне получили только одну треть. Предложение доступной качественной земли крестьянам было настолько ограниченным, что они были вынуждены покупать узкие полосы, которые оказалось трудно поддерживать и которые приносили мало еды и прибыли.

Более того, в то время как землевладельцы получали денежную компенсацию за то, что они отказались, крестьянам приходилось платить за свою новую собственность.Поскольку у них не было сбережений, им были выданы 100-процентные ипотечные ссуды, 80 процентов которых были предоставлены государственным банком, а остальные 20 — домовладельцами. Это казалось щедрым предложением, но, как и в любой кредитной сделке, уловка заключалась в выплатах. Крестьяне оказались обременены выкупными выплатами, которые стали бременем на всю жизнь, которое затем пришлось переложить на их детей.

Ограничения для крестьян на этом не закончились. Чтобы не допустить, чтобы эмансипация привела к слишком большим разрушениям, правительство призывало крестьян оставаться на своих местах.Этого было легко добиться, поскольку по очевидным причинам подавляющее большинство бывших крепостных покупали свои наделы земли в имениях, где они уже жили. Также имел место случай, когда земля, доступная для покупки, была получена из земельного фонда, предоставленного деревне, а затем была продана отдельным крестьянам.

Еще одной помощью властям в сохранении контроля явилась реорганизация местного самоуправления, которая была одной из ключевых реформ, последовавших за эмансипацией.Правительство через свои земельные «коменданты» (должностные лица, назначенные для надзора за эмансипацией) настаивало на том, чтобы мир (деревня) стал средоточием жизни в сельской местности. Мотив был не культурным, а административным. мир обеспечил бы эффективную организацию для сбора налогов, которым теперь подлежали освобожденные крепостные; Это также был бы контрольный механизм для поддержания порядка в деревне. Можно утверждать, что после 1861 года освобожденный русский крестьянин был столь же ограничен, как и крепостной.Теперь крестьянин был привязан не к сеньору, а к деревне.

Все это обозначало смесь страха и глубокого отвращения, которые российский истеблишмент традиционно испытывал к крестьянству. Крестьяне, которых часто презрительно называли «темными массами», рассматривались как опасная сила, которую необходимо сдерживать. За щедрыми словами, в которых была выражена эмансипация, была вера в то, что простые люди в России, если их не контролировать и направлять, представляют собой реальную угрозу существующему порядку вещей.Что бы эмансипация ни предлагала крестьянам, это не была подлинная свобода.

Эмансипация оказалась первой из серии мер, которые Александр предпринял как часть программы, которая включала правовую и административную реформу, а также расширение свободы печати и университетских свобод. Но за всеми этими реформами кроется скрытый мотив. Александр II не был либералом ради самого себя. Согласно официальным записям Министерства внутренних дел (эквивалент Министерства внутренних дел Великобритании), в России с 1826 по 1854 год произошло 712 крестьянских восстаний.Осуществляя некоторые меры, к которым призывала интеллигенция, в то же время ужесточая контроль над крестьянами, Александр намеревался уменьшить социальную и политическую угрозу установленной системе, которую эти фигуры пугающе представляли. Прежде всего он надеялся, что освобожденное крестьянство, благодарное за дары, которые им дал щедрый царь, предоставит более физически подготовленных и морально более достойных новобранцев для российских армий, символа и гарантии величия России как нации.

В некотором смысле детали эмансипации были менее значимы, чем сам факт реформы. Какими бы ни были недостатки, эмансипация была прелюдией к наиболее устойчивой программе реформ, которую имперская Россия когда-либо испытала (см. Хронологию). Есть также ирония в том, что такой масштабный шаг не мог быть осуществлен иначе как со стороны правителя, обладающего абсолютной властью; это не могло быть сделано в условиях демократии. Единственным сопоставимым социальным изменением такого масштаба было освобождение президентом Линкольном негров-рабов в 1865 году.Но, как провокационно заметил современный российский историк (Александр Чубаров, Хрупкая империя, , Нью-Йорк, 1999, с.75), «[русское] освобождение осуществлялось в бесконечно больших масштабах и достигалось без гражданская война и без разрушений и вооруженного принуждения ».

Тем не менее, когда это достижение было должным образом отмечено и приписано, ретроспективный анализ показывает, что эмансипация, по сути, была неудачей. Это повысило ожидания и опровергло их. Россия обещала вступить в новый рассвет, но затем отступила во тьму.Это наводит на мысль, что Александр II и его правительство намеренно решили предать крестьян. Этот аргумент, безусловно, использовали радикальные критики режима. Однако важно учитывать, что земельная реформа всегда требует времени, чтобы сработать. Это никогда не может быть быстрым решением. Главным мотивом Александра к введению эмансипации, несомненно, было желание добиться результатов, которые были выгодны его режиму. Но это не значит, что он был неискренним в своем желании улучшить положение крестьян.

Его можно упрекнуть в том, что он не продвинул реформу достаточно далеко. Дело в том, что Александр II страдал от непреодолимой дилеммы, которая мучила всех царей-реформаторов, начиная с Петра Великого, — как провести реформы, не нанося ущерба интересам привилегированных классов, составлявших имперскую Россию. Это был вопрос, на который никогда не было дано удовлетворительного ответа, потому что он никогда не задавался должным образом. Когда их планы не срабатывали или становились труднодостижимыми, Романовы отказывались от реформ и прибегали к принуждению и репрессиям.

Эмансипация должна была дать России экономическую и социальную стабильность и, таким образом, подготовить почву для ее промышленного и коммерческого роста. Но все закончилось неудачей. Это одновременно пугало привилегированные классы и разочаровывало прогрессистов. Это зашло слишком далеко для тех славянофилов при дворе, которые хотели, чтобы Россия оставалась прежними и избегала коррупции, присущей западной современности. Это не зашло достаточно далеко для тех прогрессистов, которые считали, что в России необходимы серьезные социальные преобразования.

Есть более широкая историческая перспектива. Многие историки предполагают, что по крайней мере за столетие до своего краха в результате революции 1917 года имперская Россия находилась в институциональном кризисе; царская система не смогла найти реальных решений стоящих перед ней проблем. Если бы он был модернизирован, то есть если бы он должен был развивать свое сельское хозяйство и промышленность до такой степени, что он мог бы поддерживать свое растущее население и конкурировать на равных со своими европейскими и азиатскими соседями и международными конкурентами, ему необходимо было бы изменить существующие институты.Он оказался неспособен или не желал этого делать.

В этом и заключается трагедия Освобождения. Это яркий пример царской бездарности. Его введение показало возможность того, что Россия сможет развить эту фундаментально прогрессивную меру и изменить свою аграрную экономику таким образом, чтобы обслуживать свое огромное население, которое во второй половине XIX века увеличилось вдвое до 125 миллионов. Но шанс был упущен. К 1900 году крестьянин как сельскохозяйственный рабочий настолько уменьшился, что лишь половина его скудного дохода приходилась на сельское хозяйство.Он должен был поддерживать себя трудом. Так обстоит дело с утверждением Александра II, что он рассматривал задачу улучшения положения крестьян как «священное наследие», которому он был обязан чести.

Вопросы для обсуждения

Насколько поражение в Крымской войне предоставило Александру II идеальную возможность для проведения крупных реформ?

Чем русские крестьяне стали лучше благодаря освобождению, чем хуже?

Согласны ли вы с мнением, что освобождение крепостных было симптомом нежелания царской системы принять столь необходимую коренную реформу?