Отзыв о писателе пушкине: Отзывы о творчестве Александр Пушкин
Отзывы о творчестве Александр Пушкин
Евгений, Владимир, Татьяна — потенциальные пользователи LiveLib!(полуПодборка)
В гениальном романе Пушкина содержится столько упоминаний о чтении, о книгах, и, как будет видно ниже, даже о рецензиях и цитатах, что невольно кажется, что «Евгений Онегин» — произведение о сайте «LiveLib» и его пользователях. Захотелось разобраться в литературных предпочтениях героев романа и влиянии чтения на формирование личности. В цитаты из текста романа вставляю прямые ссылки на книги, находящиеся в базе сайта ЛЛ. Каждый может посмотреть, популярны ли у нынешних пользователей сайта книги, которые читали герои романа «Евгений Онегин» :).
Сам Пушкин – не только автор, но и частенько появляющийся в романе герой, своих книжных пристрастий не скрывает и упоминает их в романе неоднократно. Приведу лишь одну цитату – широко известную:
«В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея ,
А Цицерона не читал…»
Онегина Пушкин характеризует, как книголюба (и активного пользователя ЛЛ, если бы наш сайт тогда существовал). Евгений запросто мог бы открыть темы о Ювенале на Форуме в разделах «Авторы», «Книги», «Поболтать», а о паре рецензий Евгения (отрицательных — на Гомера и Феокрита) явно сказано в романе:
«Он знал довольно по-латыни,
Чтоб эпиграфы разбирать,
Потолковать об Ювенале ,
В конце письма поставить vale,
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.»Бранил Гомера , Феокрита ;
Зато читал Адама Смита
{где ж еще он бранил бы, как не в Рецензиях?}
Вернемся позже к Онегину (он окажется «тем еще читателем» — «Постоянным читателем» и даже в определенном смысле – «Любимым Библиотекарем»), а сейчас рассмотрим, какие книги влияли на Ленского и Татьяну.
Для подтверждения высказываемых положений требуется привести много цитат, поэтому остальную часть я убираю под кат:
Сосед Евгения:
«По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.»
Владимир читал Гамлета , это следует из его слов на могиле соседа – Дмитрия Ларина:
«Рооr Yorick! — молвил он уныло. —
Он на руках меня держал.»
Очевидно, что Ленский читал балладу « Светлана » Жуковского:
«Скажи: которая Татьяна?»
— Да та, которая, грустна
И молчалива, как Светлана,
Вошла и села у окна. —»
Последнюю книгу (Шиллера) Ленский безуспешно пытается читать в ночь перед дуэлью. Недочитал…
Читательская характеристика Татьяны Лариной, вероятно, обычна для пользовательниц ЛЛ:
«Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли всё;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо »
После первой встречи с Онегиным Татьяна читает книги, в которых:
«Любовник Юлии Вольмар ,
Малек-Адель и де Линар ,
И Вертер , мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон ,
Который нам наводит сон, —
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.Воображаясь героиней?
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой , Юлией , Дельфиной ,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит»
(Дельфина — героиня одноименного романа Жермены де Сталь, Малек-Адель — герой романа М. Коттен «Матильда, или Воспоминания из времен крестовых походов»)
Чуть позже:
«Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир ,
Или Мельмот , бродяга мрачный,
Иль Вечный жид , или Корсар ,
Или таинственный Сбогар »
А вот – мнение писателя (и, э-э, переводчика) о тогдашнем российском читателе. Не очень лестное мнение…
«Я должен буду, без сомненья,
Письмо Татьяны перевесть.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски…»
Книга упоминается после страшного сна Татьяны:
«… сестры не замечая,
В постеле с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
Хоть не являла книга эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин,
Но ни Виргилий , ни Расин ,
Ни Скотт , ни Байрон , ни Сенека ,
Ни даже Дамских Мод Журнал
Так никого не занимал:
То был, друзья, Мартын Задека ,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов».
После дуэли и отъезда Онегина, Татьяна натыкается на его библиотеку, подтверждающую, что Евгений был разборчивым и вдумчивым читателем:
«Хотя мы знаем, что Евгений
Издавна чтенье разлюбил,
Однако ж несколько творений
Он из опалы исключил:
Певца Гяура и Жуана
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век
И современный человек.Хранили многие страницы
Отметку резкую ногтей; {цитаты, цитаты, цитаты}
Глаза внимательной девицы
Устремлены на них живей. {плюсики, плюсики за цитаты}
Татьяна видит с трепетаньем,
Какою мыслью, замечаньем
Бывал Онегин поражен,
В чем молча соглашался он.
На их полях она встречает
Черты его карандаша.
Везде Онегина душа
Себя невольно выражает
То кратким словом, то крестом,
То вопросительным крючком».
Знакомство (подробное и тщательное) с библиотекой Евгения — сейчас бы мы назвали это знакомством с читательским профилем пользователя — последнее упоминание в романе об общении Татьяны с книгами.
Онегин же после встречи с Татьяной в Москве:
«Стал вновь читать он без разбора.
Прочел он Гиббона , Руссо ,
Манзони , Гердера , Шамфора ,
Madame de Staёl , Биша , Тиссо ,
Прочел скептического Беля ,
Прочел творенья Фонтенеля ,
Прочел из наших кой-кого,
Не отвергая ничего:
И альманахи , и журналы ,
Где поученья нам твердят,
Где нынче так меня бранят,
А где такие мадригалы
Себе встречал я иногда:
Е sempre bene, господа».
(Биша — основатель танатологии, следовательно, Онегин к этому времени стал задумываться о смерти)
Подведем печальный итог: поэт и философ Ленский убит, Татьяна, читательница Татьяна, выйдя замуж, похоже — перестала читать, а Евгений, потерпев фиаско с Татьяной, наоборот, превратился в заядлого читателя – потенциального пользователя нашего сайта. Благо, он зарегистрировался в самом начале романа (значок «Старожил»), занимая высокое место в рейтинге активности, а к концу романа представлен еще и как «Самый начитанный». Если бы он, не будучи обременен семейными заботами, продолжил писать рецензии на прочитанное, то статус Гуру ему был бы обеспечен.
Определенно, я расту! Когда я в первый раз читала Евгения Онегина, мне было 8 лет. Естественно, я мало чего там поняла, зато много запомнила. В школе его проходили через призму декабристского восстания, вольнодумия и прочей протокольности. Я была звездой. Онегинская строфа, реализм в описании бытовых сцен, двенадцать запланированных глав, из которых в печать вышли лишь девять и небольшой «хвостик» из путешествия. «Энциклопедия русской жизни» по словам Белинского. Семь лет опустошающего труда. Все это было сказано, прочитано, усвоено. «Ленский — восторженный пиит» — его жалко, Онегин — «Герой нашего времени“ — не мог иначе, «Татьяна — милый идеал». Все это проходили, это набило оскомину. Что я прочитала сейчас? Во-первых, книгу о своих ровесниках. Встречаемся мы с Онегим в 18 лет и даже есть экскурс в его детство, потом он живет светской столичной жизнью, пресыщается ей и уезжает в деревню. В 26 на дуэли убивает Ленского, три года путешествует по России, и в конце — у ног Татьяны, уже изменившийся и переродившийся душой, в 29 лет. И тут на ум приходит народная присказка: В 20 лет ума нет — и не будет, в 30 лет жены нет — и не будет, в 40 лет денег нет — и не будет… Честно, не увидела я в нем декабриста, деятеля или вообще мало-мальски приличную личность. Ему «все скучно», и к Татьяне он потянулся во многом от того, что увидел, как гадкий утенок удачно устроил свою жизнь без него… А это не каждый мужчина может перенести! Зато мне стала понятна Татьяна. В детстве я считала «да, не то было время, чтобы говорить о разводе, но что же ты плачешь? Торжествуй! Пользуйся! Отомсти за детскую обиду!» Теперь поняла. Нельзя. «Я другому отдана и буду век ему верна», — это манифест. Не суть в том, что правильный она сделала выбор или нет, суть, что выбор сделан. Сознательно. И дальше выбора нет, кроме как в рамках выбранного. Татьяна молодец. Она не дарила надежду Онегину на «может быть, когда-нибудь», или «люблю вас нежнее, чем брата». Нет. Точки расставлены. А плакать… Да, нужно поплакать, погоревать, чтобы отпустить. Онегин больше не герой ее романа. Баста! Во-вторых, это роман о русской жизни, написанный русским писателем и на русском языке. И если в начале много иностранных слов, ссылок к иностранным авторам, много пояснений (как от самого автора, так и от редакторов), то к концу — язык льется песней, которая не нуждается в пояснениях или переводах. Пушкин вырос? Он созрел! Он окончательно отошел от восторженной романтической лирики своей молодости, где «пел… и нечто, и печальну даль». Он выбрал путь писателя, который описавыет жизнь, как она есть, себя в этой жизни, свое окружение. И открытый финал — это не заигрывание с публикой, мол додумайте — умрет Евгений от любви или на Кавказе, или в востании… Да не умрет он! И, думаю, Пушкин отлично это знал. Уедет в деревню, примется за очередные преобразования, технику по каталогам выпишет, и все бросит… Или примется писать трактак «О воспитании крестьян» и тоже бросит, или надумает больницу построить, и снова бросит… В общем — заживет обычной жизнью русского помещика, ни влево, ни вправо. И эту рутину описывать — ах, оставьте! Не монтировался Онегин ни с обличением власти, ни с вольным порывом, ни с чем. А с тем, чем монтировался — описывать не интересно. В-третьих, у меня целая плеяда маленьких открытий. Не Ленский отражение Пушкина, а все трое, а может и больше героев. И если уж на то пошло, то Татьяна больше похожа на своего создателя — детством, любимыми занятиями, восприимчивостью. Роман — энциклопедия, и даже не просто русской жизни, хотя и это, но и литературный справочник. Пушкинисты насчитали упоминание порядка 500 имен — от романтических писателей до полит-экономов, деятелей искусства и политики. Режиссерская работа Пушкина на высоте! Чередование крупных планов и общих кадров, печальных моментов с откровенно веселыми, и исторические очерки, и личные переживания, и народная культура! Вся последующая литература — несет в себе отпечаток «Евгения Онегина», а некотопые произведения видятся мне теперь конкретно фанфиками на него. «Обломов» — суть Онегина, «Обыкновенная история» — Ленский, «Анна Каренина» — другая Татьяна. И это только столпы. А Слава Сэ со своей любовью к женским коленкам существенно уступает Пушкину в любви к женским ножкам. Я не жалею, что перечитала произведение из школьной программы. Странным образом оно помогло мне восстановить равновесие и покой в собственной душе, разобраться в чувствах, откалибровать цели. Люблю эту книгу! И обязательно перечитаю еще не один раз! |
Впечатления: Вот за что я обожаю Пушкина, так это за то, как он освещает русские традиции и повседневную жизнь. В такой же восторг меня приводят только описания Толстого с его народными гуляниями и упряжками, летящими по заснеженному полю. Здесь такие же великолепные описания, но только в стихах. Как бы не была я пристрастна к Онегину и неумолима в моей неприязни, но даже мне захотелось присоединиться к нему в санях, прокатиться под порхающим снежком в бобровой шубке и приехать на веселую пирушку, где угощают ростбифом, трюфелями, ананасами, страсбургскими пирогами и, конечно же, пьянящим красным вином:) Ох, умеет дядя Пушкин соблазнить:) Не могу того же сказать о его персонажах, мне они не пришлись по нраву, зато мне было интересно за ними наблюдать и их изучать. Вот, например, пока читала и мысленно ругала Онегина мне стало любопытно составить его характеристику. Получился не очень то положительный персонаж скажу я вам:) Судите сами. Он эгоистичный, избалованный, ветреный, равнодушный, бесчувственный, черствый, мнительный, ленивый, дерзкий, угрюмый, неуважительный, необщительный, непостоянный повеса, грубиян, гордец, франт, бездельник, сумасброд, искуситель и лицемер. По крайней мере, именно таким он предстает по описанию перед читателем в начале поэмы. Хотя не думаю, что к концу он уж слишком сильно изменился. И что самое страшное во всем этом: этому уставшему от света и от жизни мужчине, познавшему все удовольствия и пороки общества, восемнадцать лет! Поразительно, как можно было за такой короткий срок так себя довести и с какой же необузданностью тогда надо было жить! Но ради справедливости должна отметить, что иногда в благоприятные моменты своей жизни он мог быть и благородным, и дружелюбным, и внимательным, и даже книголюбом:) И все же…я бы многое могла простить Онегину, но Ленского ему никогда не прощу! Настолько зло подшутить над доверившимся ему другом, а потом не пытаться из-за мнения света остановить дуэль и объясниться, помириться в конце концов, и все это накануне свадьбы. Жестокая судьба! Таня преимущественно оставила у меня по себе положительное впечатление. Я не приветствую её влюбленный порыв с письмом, человеку которого она видела от силы один раз, но вполне отдаю себе отчет, что для такого поступка нужно иметь огромную храбрость. А ещё я её уважаю за то, что слушалась свою семью, не артачилась с замужеством и не дожидалась у моря погоды, то есть своего Онегина, который этого не достоин. Ну и её сила воли, и верность мужу в финале меня всегда восхищали. Понятное дело, что больше всех мне был приятен и близок Владимир Ленский. Восторженный поэт и дурачок, но тут я оправдываю его неопытностью и молодостью, не сумевший разглядеть легкомысленную кокетку. Было бы ради кого и из-за чего стреляться. Хотя сцена дуэли одна из моих любимых, так же как мне очень нравятся строфы, посвящённые его одинокой могиле у корней двух сросшихся сосен. Трагичная, печальная, но одновременно и романтичная история, достойная пера Гёте. Итого: Я влюбилась. В пушкинский стиль, в его построение строф, ритм фраз, описание русского быта, селений, бала, чувств. Я нашла по второму прочтению эту поэму более откровенной, пронзительной, грустной, волнующей и заставляющей задуматься. Если раньше я концентрировалась лишь на любовной линии, то теперь внимательно вчитывалась в каждую строчку, получала удовольствие от поэтичности и красоты стихов, ловила тайный смысл и те слова, которые хотел передать через строфы автор. Не знаю, что так на меня повлияло, то ли настроение было подходящее и душа жаждала поэзии, то ли визуализация на сцене помогла, но определённо теперь «Евгений Онегин» отправляется в любимое. А я с удовольствием продолжаю знакомство с творчеством Александра Сергеевича Пушкина. |
«Ужасные бакенбарды и дерзкий взор»
6 июня исполняется 215 лет со дня рождения великого русского поэта Александра Пушкина. О нем сложно сказать короче и яснее, чем это сделал поэт и критик Аполлон Григорьев: «Пушкин — наше все». А о гении Пушкина написано огромное количество трудов.
По воспоминаниям современников Пушкина, поэт был небольшого роста, а черты лица — неправильными. «Да и прибавьте к этому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти, как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин», — из воспоминаний возлюбленной Пушкина Анны Олениной. Одной из странностей поэта была стрельба из пистолета в стену, когда он голым лежал в постели.
M24.ru попытался восстановить образ Александра Пушкина на основе записок и дневников его современников — друзей, бывших возлюбленных и литературных критиков.
Ксенофонт Полевой, литературный критик
Ксенофонт Полевой
Ксенофонт Полевой познакомился с Пушкиным в доме своего брата Николая Полевого. В своих «Записках» критик рассказывает о встречах с Пушкиным в Москве и Петербурге, подчеркивая, что расхождения поэта и братьев Полевых было определено принадлежностью к разным сословиям.
«Перед конторкой стоял человек, немного превышавший эту конторку, худощавый, с резкими морщинами на лице, с широкими бакенбардами, покрывавшими нижнюю часть его щек и подбородка, с кучею кудрявых волос. Ничего юношеского не было в этом лице, выражавшем угрюмость, когда оно не улыбалось…
Прошло еще несколько дней, когда однажды утром я заехал к нему. Он временно жил в гостинице, бывшей на Тверской в доме князя Гагарина… Там занимал он довольно грязный нумер в две комнаты, и я застал его, как обыкновенно заставал его потом утром в Москве и Петербурге, в татарском серебристом халате, с голою грудью, не окруженного ни малейшим комфортом.»
Если говорить о внешности, сам поэт характеризовал себя в юношеском французском стихотворении Mon portrait «Лицом настоящая обезьяна». А в вопросах любви Пушкин разбирался, пожалуй, не хуже, чем в поэзии, о чем говорят записи его муз и товарищей.
Филипп Вигель, мемуарист
Филипп Вигель
Знаменитый мемуарист «Филиппушка», как называли его близкие, написал популярные в XIX веке «Записки», рассказывающие об истории русского быта и нравов первой половины XIX века. Также в них описаны характеристики видных деятелей того времени. Состоял в дружеской переписке с Жуковским и был коротко знаком с Пушкиным.
«…На выпуск молодого Пушкина смотрели члены «Арзамаса» как на счастливое для них происшествие, как на торжество… Чадо показалось мне довольно шаловливо и необузданно, и мне даже больно было смотреть, как все старшие братья наперерыв баловали маленького брата… Я не спросил тогда, за что его назвали «Сверчком»; теперь нахожу это весьма кстати: ибо в некотором отдалении от Петербурга, спрятанный в стенах Лицея, прекрасными стихами уже подавал он оттуда свой звонкий голос… Его хвалили, бранили, превозносили, ругали. Жестоко нападая на проказы его молодости, сами завистники не смели отказывать ему в таланте…»
Позднее Вигель высказывался и о бурной жизни писателя: «…Он умел быть совершенно молод в молодости, то есть постоянно весел и беспечен… Сие кипучее существо в самые кипучие годы жизни, можно сказать, окунулось в ее наслаждения…»
Стоит отметить, что одно из посланий к Вигелю Пушкин завершил шутливыми строчками, намекающими на гомосексуальные склонности того: «Лишь только будет мне досуг, // Явлюся я перед тобою; // Тебе служить я буду рад — Стихами, прозой, всей душою, // Но, Вигель, — пощади мой зад!»
Сергей Комовский, статский советник
Сергей Комовский
Сергей Комовский был лицейским одноклассником и товарищем Пушкина. Комовский не участвовал в литературном кружке однокурсников, однако вел дневник, маленькую тетрадку в 24 листа. Одно из своих прозвищ — «Смола» — он получил от товарищей за назойливое приставание с нравоучениями.
«Пушкин любил приносить жертвы Бахусу и Венере» — волочился за хорошенькими актрисами графа Толстого, причем проявлялись в нем вся пылкость и сладострастие африканской природы. Пушкин был до того женолюбив, что, будучи еще 15 или 16 лет, от одного прикосновения к руке танцующей во время лицейских балов взор его пылал, и он пыхтел, сопел, как ретивый конь среди молодого табуна.»
Анна Оленина, музыкантша и певица
Анна Оленина
Дочь президента Петербургской Академии художеств была возлюбленной Пушкина. Знакомство с Пушкиным произошло в доме Олениных, который был центром литературной и художественной жизни Петербурга. Анна — адресат стихотворений Пушкина «Ее глаза», «Пустое Вы сердечным ты…», «Не пой красавица при мне», а также многих строф «Онегина».
«Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его… странность нрава природного и принужденного и неограниченное самолюбие — вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия.»
Дарья Фикельмон, внучка Кутузова
Дарья Фикельмон
Знакомство Фикельмон и Пушкина состоялось в доме ее мужа, австрийского посланника Карла Фикельмона. С Дарьей поэта связывали дружеские отношения, однако существует версия, оспариваемая большинством исследователей, что у Дарьи был роман с Пушкиным. В ее «светском дневнике» есть записи, касающиеся Пушкина и его жены, и подробный отчет о дуэли и смерти Пушкина.
«Невозможно быть более некрасивым – это смесь наружности обезьяны и тигра; он происходит от африканских предков и сохранил еще некоторую черноту в глазах и что-то дикое во взгляде». Когда он говорит, забываешь о том, чего ему недостает, чтобы быть красивым, его разговор так интересен, сверкающий умом, без всякого педантства… Невозможно быть менее притязательным и более умным в манере выражаться.»
Мария Волконская
Мария Волконская
«…Как поэт он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался… В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел…»
Владимир Горчаков, квартирмейстер
Владимир Горчаков. Рисунок Пушкина на черновике «Романа в письмах»
Владимир Горчаков был воспитанником Муравьевского училища. В Кишиневе он принадлежал к числу ближайших друзей Пушкина и ценителей его творчества. Пушкин посвятил ему стихотворение «Вчера был день разлуки шумной…».
«В числе многих особенно обратил мое внимание вошедший молодой человек небольшого роста, но довольно плечистый и сильный, с быстрым и наблюдательным взором, необыкновенно живой в своих приемах, часто смеющийся в избытке непринужденной веселости и вдруг неожиданно переходящий к думе, возбуждающей участие. Очерки лица его были неправильны и некрасивы, но выражение думы до того было увлекательно, что невольно хотелось бы спросить: что с тобою? Какая грусть мрачит твою душу? Пушкин беспрерывно краснел и смеялся.»
Карл Брюллов, художник
Карл Брюллов
Брюллов познакомился с Пушкиным по возвращении из Италии в Россию. Причем в Москве в честь приезда Брюллова устраивали торжественные приемы. На одном из таких вечеров и произошло их знакомство. Неудивительно, что художник запомнил писателя жизнерадостным.
«Какой Пушкин счастливец! Так смеется, что словно кишки видны.»
Александр Вельтман, писатель
Александр Вельтман
В период службы в Бессарабии Вельтман проникся оппозиционными настроениями. Повлияли на него близкие друзья, будущие декабристы Владимир Раевский, Михаил Орлов и Петр Фаленберг. Тогда же Вельтман познакомился с сосланным в Кишенев Александром Пушкиным. Из «Воспоминаний о Бессарабии»:
«…в 1822 году было сильное землетрясение в Кишиневе; стены дома треснули, раздались в нескольких местах; генерал Инзов принужден был выехать из дома, но Пушкин остался в нижнем этаже. Тогда в Пушкине было еще несколько странностей, быть может, неизбежных спутников гениальной молодости. Он носил ногти длиннее ногтей китайских ученых. Пробуждаясь от сна, он сидел голый в постели и стрелял из пистолета в стену.»
Лев Пушкин, младший брат поэта
Лев Пушкин. Карандашный рисунок Александра Орловского
Лев был литературным секретарем поэта, боевым офицером, участником персидских войн и кавалером российских орденов. Общение Пушкина с братом продолжалось всю жизнь поэта.
«Пушкин был собою дурен, но лицо его было выразительно и одушевленно; ростом он был мал, но тонок и сложен необыкновенно крепко и соразмерно. Женщинам Пушкин нравился; он бывал с ними необыкновенно увлекателен. Когда он кокетничал с женщиной или когда был действительно ею занят, разговор его становился необыкновенно заманчив… Редко можно встретить человека, который бы объяснялся так вяло и несносно, как Пушкин, когда предмет разговора не занимал его. Но он становился блестяще красноречив, когда дело шло о чем-нибудь, близком его душе. О поэзии и литературе Пушкин говорить вообще не любил, а с женщинами никогда ни касался до сего предмета.»
Алексей Вульф, мемуарист
Алексей Вульф
Будучи приятелем и соседом Пушкина по имению, Алексей вместе с ним обсуждал создающиеся сцены «Бориса Годунова» и главы «Евгения Онегина». Вел дневники, в которых описаны его встречи с Пушкиным.
«Пушкин говорит очень хорошо; пылкий, проницательный ум обнимает быстро предметы; но эти же самые качества причиною, что его суждения об вещах иногда поверхностны и односторонни. Нравы людей, с которыми встречается, узнает он чрезвычайно быстро: женщин же он знает, как никто. Оттого, не пользуясь никакими наружными преимуществами, всегда имеющими большое влияние на прекрасный пол, одним блестящим своим умом он приобретает благосклонность оного.»
рассказы о Пушкине, записанные Михаилом Семевским
«…вскоре по выпуске из Лицея Пушкин встретился с одним из своих приятелей, капитаном л.-гв. Измайловского полка. Капитан пригласил поэта зайти к знаменитой в то время в Петербурге какой-то гадальщице… Поглядела она руку Пушкина и заметила, что черты, образующие фигуру, известную в хиромантии под именем стола, обыкновенно сходящиеся к одной стороне ладони, у Пушкина оказались совершенно друг другу параллельными… Ворожея внимательно и долго их рассматривала и наконец объявила, что владелец этой ладони умрет насильственной смертью, его убьет из-за женщины белокурый молодой мужчина…
Пушкин до такой степени верил в зловещее пророчество ворожеи, что когда, впоследствии, готовясь к дуэли с известным американцем графом Толстым, стрелял вместе со мною в цель, то не раз повторял: «Этот меня не убьет, а убьет белокурый, так колдунья пророчила», — и точно, Дантес был белокур…»
Пушкин Александр Сергеевич — биография поэта, личная жизнь, фото, портреты, стихи, книги
Александр Пушкин начал писать свои первые произведения уже в семь лет. В годы учебы в Лицее он прославился, когда прочитал свое стихотворение Гавриилу Державину. Пушкин первым из русских писателей начал зарабатывать литературным трудом. Он создавал не только лирические стихи, но и сказки, историческую прозу и произведения в поддержку революционеров — за вольнодумство поэта даже отправляли в ссылки.
«Из одной крайности в другую»
Ксавье де Местр. Портрет Александра Пушкина в детстве (фрагмент). 1801-1802. Частное собрание
Ирина Витман. Пушкин-лицеист в Царском Селе (фрагмент). 1954. Частное собрание
Юрий Иванов. Пушкин-лицеист (фрагмент). Комплект открыток. Москва. «Изобразительное искусство». 1984
Александр Пушкин родился в обедневшей дворянской семье 6 июня 1799 года. В раннем детстве он был молчаливым и малоподвижным ребенком — старшая сестра Ольга вспоминала, что до шести лет мальчик «был просто увалень». Начальное образование Пушкин получил дома. Воспитание его ничем не отличалось от общепринятой тогда в дворянских семьях системы: родители нанимали ему гувернеров и учителей из Франции, Германии, Англии, России.
Учеба давалась Пушкину тяжело, а преподаватели отмечали, что он не прилежен. Однако вскоре мальчик увлекся чтением. «Проводил бессонные ночи и тайком в кабинете отца пожирал книги одну за другой», — вспоминал позже его младший брат Лев.
Не знаю, что выйдет из моего старшего внука. Мальчик умен и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернется и расходится, что ничем его не уймешь: из одной крайности в другую бросается, нет у него середины.
Любовь к чтению переросла в попытки создавать собственные тексты. Уже в семь лет Пушкин сочинял на французском языке маленькие комедии, подражая Мольеру. Позже, прочитав произведения Лафонтена, юный автор захотел писать басни. А ознакомившись с «Генриадой» Вольтера, Пушкин задумал поэму в шести песнях: все прочитанные книги вдохновляли начинающего автора.
«Француз» в Царскосельском лицее
Илья Репин. Александр Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года (фрагмент). 1911. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург
В 1811 году родители Пушкина решили отдать сына в Иезуитский коллегиум, но их планы изменились, когда в Царском Селе открылся лицей для дворянских детей. По протекции друзей Пушкины устроили 12-летнего сына в элитное заведение. Изначально здесь собирались готовить детей из императорской семьи и их сверстников к высшим гражданским чинам. Но статус Лицея понизился: Пушкин учился в привилегированном и закрытом учреждении, но среди равных себе детей из обедневших фамилий. В стенах Лицея многие крепко сдружились. Три товарища — Иван Пущин, Антон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер — остались друзьями Пушкина на всю жизнь.
В Лицее преподавали известный юрист Александр Куницын, философ Александр Галич, филолог Николай Кошанский. Именно профессора в большей степени влияли на интеллектуальное и нравственное становление лицеистов — родные могли навещать своих детей только по выходным. В будние дни занятия начинались в семь утра и продолжались до позднего вечера. В годы учебы Александр Пушкин воспринимал альма-матер как «монастырь» и мечтал о свободе, которая наступит с окончанием Лицея.
Учился Пушкин не очень хорошо, особенно тяжело юному писателю давались логика и математика. При блестящей памяти ему недоставало усидчивости и внимания. Однако преподаватели отмечали эрудицию воспитанника. В Лицее он продолжал много читать и писать тексты на французском языке. Лицеист Сергей Комовский вспоминал, что из-за любви к этому языку Пушкина «называли… в насмешку французом, а по физиономии и некоторым привычкам обезьяною и даже смесью обезьяны с тигром».
На русском языке Александр Пушкин составлял небольшие эпиграммы и послания, а также намечал структуру будущей автобиографии. Юного автора настолько увлекало литературное творчество, что идеи произведений рождались одна за другой на несколько месяцев вперед: «Вчера написал я третью главу «Фатама, или Разум человеческий». Начал я комедию — не знаю, кончу ли ее. Третьего дня хотел я написать ироическую поэму «Игорь и Ольга». Летом напишу я «Картину Царского Села»». Писал Пушкин и стихотворения. В 1814 году он впервые опубликовал одно из них — «К другу-стихотворцу» — под псевдонимом Александр Н.к.ш.п. в журнале «Вестник Европы».
Первый крупный успех ждал Пушкина в 1815 году во время зимнего переводного экзамена — 15-летний лицеист прочитал свое стихотворение «Воспоминания в Царском Селе». На экзамене присутствовал Гавриил Державин, он был потрясен творением юного поэта. Пушкин позже писал: «Не помню, как я кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли».
Служба и карьера Пушкина
Иван Айвазовский. Портрет Александра Пушкина на берегу Черного моря (фрагмент). 1897. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург
Иван Айвазовский. Пушкин на берегу Черного моря (фрагмент). 1887. Николаевский художественный музей имени В.В. Верещагина, Николаев, Украина
Иван Айвазовский, Илья Репин. Прощание Александра Пушкина с морем (фрагмент). 1877. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург
В 1817 году Александр Пушкин окончил Лицей. По успеваемости он был 24-м из 29 выпускников. Пушкина направили в Коллегию иностранных дел — чиновником X класса. Но там он только числился: государственная служба мало привлекала юношу. После шести лет учебы Пушкин с головой окунулся в светскую жизнь столицы и, как известный и заслуженный автор, попал в общество петербургских писателей. Еще в Лицее он стал членом литературного кружка «Арзамас», который боролся с архаическими языковыми традициями.
В 1819 году Пушкин вступил в литературно-театральное общество «Зеленая лампа» при декабристском «Союзе благоденствия». Его участники пропагандировали свободолюбивые идеи. На собраниях читал
Русские писатели и поэты о Пушкине
Георгий Адамович:
«Может быть, настоящее царство Пушкина ещё впереди, может быть, истинный пушкинский день ещё придет. Это очень большой вопрос и для всей русской культуры очень важный» (Из статьи «Пушкин». 6 мая 1962 г.)
Иннокентий Анненский:
«Гуманность Пушкина была явлением высшего порядка: она не дразнила воображения картинами нищеты и страдания и туманом слез не заволакивала сознания: её источник был не в мягкосердечии, а в понимании и чувстве справедливости. И гуманность была, конечно, врожденной чертой избранной натуры Пушкина». ( Из статьи «Пушкин и Царское село». 1899.)
«…все, что было у нас до Пушкина, росло и тянулось именно к нему, к своему ещё не видному, но уже обещанному солнцу. Пушкин был завершителем старой Руси. Пушкин запечатлел эту Русь, радостный её долгим неслышным созреванием и бесконечно гордый её наконец-то из-под сказочных тряпиц засиявшим во лбу алмазом». (Из статьи «Эстетика мертвых душ и её наследие». 1911.)
Николай Асеев:
«Пушкин стал хозяином языка литературного, постигши все разнообразие сказок и пословиц, прибауток и присказок, заостренных рифмой и неожиданных по размеру. Соединение большой культуры речи с огромным чувственным ощущением жизни, с душевной возбудимостью общественной создало из пушкинского гения еще незнакомое России до его времени явление…» (Из статьи «Грамотность и культура». 1957)
«Пушкина не обоймешь словами. Так многопланово, разнообразно и безгранично его творчество, что человечество ещё века будет разбираться в оставленном им наследстве» (Из статьи «Мысли о Пушкине» 25 января 1962)
А. А. Ахматова:
«Он победил и время и пространство» (Из статьи «Слово о Пушкине». 1961.)
Константин Бальмонт:
«Пушкин был поистине солнцем русской поэзии, распространившим свои лучи на громадное расстояние и вызвавшим к жизни бесконечное количество больших и малых спутников. Он сосредоточил в себе свежесть молодой расы, наивную непосредственность и словоохотливость гениального здорового ребенка, для которого все ново, который на все отзывается, в котором каждое соприкосновение с видимым миром будит целый строй мыслей, чувств и звуков». («О русских поэтах. Фрагменты из лекций». 1897.)
Андрей Белый:
«Все мы с детства обязаны хвалить Пушкина. Холодны эти похвалы. Они не гарантируют нас от позднейших увлечений музой Надсона или ловкой музой графа А. Толстого. Пушкин самый трудный поэт для понимания; в то же время он внешне доступен. Легко скользить на поверхности его поэзии и думать, что понимаешь Пушкина. Легко скользить и пролететь в пустоту». (Из статьи «Брюсов». 1908.)
А. А. Блок:
«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это легкое имя: Пушкин. Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта – не легкая и не веселая; она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и, однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его – внутреннее – культура, – это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже Бога.» ( Из речи «О назначении поэта», произнесенной в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина. 1921.)
«Мы знаем Пушкина – человека, Пушкина – друга монархии, Пушкина – друга декабристов, Все это бледнеет перед одним: Пушкин – поэт».
«…Пушкина убила не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха. С ним умирала его культура». (Из речи «О назначении поэта», произнесенной в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина. 10 февраля 1921 г.)
Валерий Брюсов:
«Пушкин сознавал, что ему суждена жизнь недолгая, словно торопился исследовать все пути, по которым могла пройти литература после него. У него не было времени пройти эти пути до конца: он оставлял наброски, заметки, краткие указания; он включал сложнейшие вопросы, для разработки которых потом требовались многотомные романы, в рамку краткой поэмы или даже в сухой план произведения, написать которое не имел досуга. И до сих пор наша литература ещё не изжила Пушкина; до сих пор по всем направлениям, куда она порывается, встречаются вехи, поставленные Пушкиным в знак того, что он знал и видел эту тропу». ( Из статьи «Разносторонность Пушкина». 1922.)
Иван Бунин:
«Полтора века назад Бог даровал России великое счастье. Но не дано было ей сохранить это счастье. В некий страшный срок пресеклась, при её попустительстве, драгоценная жизнь Того, Кто воплотил в себе её высшие совершенства. А что сталось с ней самой, Россией Пушкина, — опять-таки при её попустительстве, ведомо всему миру. И потому были бы мы лжецами, лицемерами – и более того: были бы недостойны произносить в эти дни Его бессмертное имя, если бы не было в наших сердцах и великой скорби о нашей общей с Ним родине….Не поколеблено одно: наша твердая вера , что Россия, породившая Пушкина, все же не может погибнуть, измениться в вечных основах своих и что воистину не одолеют её до конца силы Адовы». (< К пушкинской годовщине>. 21 июня 1949 г.)
А. И Герцен:
«…Пушкин – до глубины души русский… Ему были ведомы все страдания цивилизованного человека, но он обладал верой в будущее, которой человек Запада уже лишился».
«Подобно всем великим поэтам он всегда на уровне своего читателя; он становится величавым, мрачным, грозным, трагичным, стих его шумит, как море, как лес, раскачиваемый бурею, и в то же время ясен, прозрачен, сверкает, полон жаждой наслаждения и душевных волнений. Русский поэт реален во всем, в нем нет ничего болезненного, ничего от того преувеличенного патологического психологизма, от того абстрактного христианского спиритуализма, которые так часто встречаются у немецких поэтов. Муза его – не бледное создание с расстроенными нервами, закутанное в саван, а пылкая женщина, сияющая здоровьем, слишком богатая подлинными чувствами, чтобы искать поддельных, и достаточно несчастная, чтобы иметь нужду в выдуманных несчастьях».
(О Пушкине. 1850.)
Н. В. Гоголь:
«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».
«Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа. Их только может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия родина, чья душа так нежно организована и развилась в чувствах, что способна понять неблестящие с виду русские песни и русский дух». ( Из статьи «Несколько слов о Пушкине». 1832.)
А. М. Горький:
«Как-то чудесно, сразу после нашествия Наполеона, после того, как русские люди в мундирах офицеров и солдат побывали в Париже, явился этот гениальный человек и на протяжении краткой жизни своей положил незыблемые основания всему, что последовало за ним в области русского искусства. Без Пушкина были бы долго невозможны Гоголь – которому он дал тему пьесы «Ревизор», — Лев Толстой, Тургенев, Достоевский, — все эти великие люди России признавали Пушкина своим духовным родоначальником».
«Творчество Пушкина – широкий, ослепительный поток стихов и прозы, Пушкин как бы зажег новое солнце над холодной, хмурой страной, и лучи этого солнца сразу оплодотворили её. Можно сказать, что до Пушкина в России не было литературы, достойной внимания Европы и по глубине и разнообразию равной удивительным достижениям европейского творчества»
«В творчестве Пушкина чувствуется нечто вулканическое, чудесное сочетание страстности и мудрости, чарующей любви к жизни и резкого осуждения её пошлости, его трогательная нежность не боялась сатирической улыбки, и весь он – чудо». (Из предисловия к изданию сочинений А.С.Пушкина на английском языке. 1925.)
«Пушкин для русской литературы такая же величина, как Леонардо для европейского искусства» (Из лекций по истории русской литературы. 1909.)
Достоевский Ф.М.:
«…не было бы Пушкина, не было бы и последовавших за ним талантов».
«… ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено, вижу следы сего в нашей истории, в наших даровитых людях, в художественном гении Пушкина».
«Если бы жил он дольше, может быть явил бы бессмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям, привлек бы их к нам гораздо более и ближе, чем теперь, может быть, успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших, и они уже более понимали бы нас, чем теперь, стали бы нас предугадывать, перестали бы на нас смотреть столь недоверчиво и высокомерно, как теперь ещё смотрят. Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собой в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем». ( Из речи «Пушкин». 1880.)
Борис Зайцев:
«Кто любит Пушкина, тот за свободу. Кто с Пушкиным, тот за человека, родину и святыню. Если Пушкин завладевает сердцами России, значит жива Россия». (Из статьи «Победа Пушкина». Июнь 1937)
Сергей Залыгин:
«Пушкин ещё и потому не только Поэт, но и Поэзия, что он смог выразить духовный потенциал нации, русского общества своего времени. «Я числюсь по России…» (Из статьи «Я числюсь по России…». К 180-летию со дня рождения А.С.Пушкина». 1979.)
Владимир Маяковский:
«Пушкин был понятен целиком только своему классу, тому обществу, языком которого он говорил, тому обществу, понятиями и эмоциями которого он оперировал. Это были пятьдесят – сто тысяч романтических воздыхателей, свободолюбивых гвардейцев, учителей гимназий, барышень из особняков, поэтов и критиков и т.д., то есть те, кто составлял читательскую массу того времени… Завтрашняя всепонятность Пушкина будет венцом столетнего долбления и зубрежки. Слова о сегодняшней всехной понятности Пушкина – это полемический прием, направленный против нас, это, к сожалению, комплимент не нужный ни Пушкину, ни нам. Это бессмысленные слова какой-то своеобразной пушкинской молитвы». (Из статьи «Вас не понимают рабочие и крестьяне». 1928.)
Дмитрий Мережковский:
«Что Пушкин для нас? Великий писатель? Нет, больше: одно из величайших явлений русского духа. И ещё больше: непреложное свидетельство о бытии России, Если он есть, есть и она. И сколько бы ни уверяли, что её уже нет, потому что самое имя Россия стерто с лица земли, нам стоит только вспомнить Пушкина, чтобы убедиться, что Россия была, есть и будет». (Из статьи «Пушкин и Россия». 1926 – 1937.)
«Пушкин – единственный из новых мировых поэтов – ясен, как древние эллины, оставаясь сыном своего века. В этом отношении он едва ли не выше Гёте, хотя не должно забывать, что Пушкину приходилось сбрасывать с плеч гораздо более легкое бремя культуры, чем германскому поэту» (Из статьи «Мысли о Пушкине». 1937.)
Юрий Олеша:
«Если Пушкин считал, что первые достоинства прозы – точность и краткость, то у него самого эти две особенности сказываются сильнее всего именно в определении эмоций и душевных качеств» (Из статьи «Литературная техника». 1931.)
А. Н. Островский:
«Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть»
«Прочное начало освобождению нашей мысли положено Пушкиным, — он первый стал относиться к темам своих произведений прямо, непосредственно, он захотел быть оригинальным и был – был самим собой. Всякий великий писатель оставляет за собой школу, оставляет последователей, и Пушкин оставил школу и последователей… Он завещал им искренность, самобытность, он завещал каждому быть самим собой, он дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писателю быть русским». (Из речи «Застольное слово о Пушкине». 1880.)
Андрей Платонов:
«Пушкин всю жизнь ходил «по тропинке бедствий», почти постоянно чувствовал себя накануне крепости или каторги. Горе предстоящего одиночества, забвения, лишения возможности писать отравляло сердце Пушкина… Но это горе, возникнув, всегда преодолевалось творческим, универсальным, оптимистическим разумом Пушкина…» (Из статьи «Пушкин – наш товарищ». 1937)
Иван Соколов-Микитов:
«В сущности вся великая русская литература – вопль и стон (как и русские народные песни, мрачные русские сказки). Печальны судьбы русских писателей. Самый «светлый», самый «весёлый» был Пушкин. Но, Боже, какие горькие слова срывались у него о России! Как несказанно трагична судьба Пушкина, его смерть!» ( Из «Записей о Пушкине». 1960-е гг.)
Александр Солженицын:
«Самое высокое достижение и наследие нам от Пушкина – не какое отдельное его произведение, ни даже легкость его поэзии непревзойденная, ни даже глубина его народности, так поразившая Достоевского. Но – его способность (наиболее отсутствующая в сегодняшней литературе) всё сказать, все показываемое видеть, осветляя его. Всем событиям, лицам и чувствам, и особенно боли, скорби, сообщая и свет внутренний, и свет осеняющий, — и читатель возвышается до ощущения того, что глубже и выше этих событий, этих лиц, этих чувств. Емкость его мироощущения, гармоничная цельность, в которой уравновешены все стороны бытия: через изведанные им, живо ощущаемые толщи мирового трагизма – всплытие в слой покоя, примирённости и света.» (Из статьи «…Колеблет твой треножник». 1979.)
А. Т. Твардовский:
«… у каждого из нас — свой Пушкин, остающийся одним для всех. Он входит в нашу жизнь в самом начале и уже не покидает её до конца» (из эссе «Пушкин».1949.)
«Когда говоришь о Пушкине, то как-то даже неловко употреблять слово «мастерство», больше подходило бы «волшебство», хотя мы хорошо знаем, какого неусыпного, подвижнического труда стоило этому «любимцу муз» потрясающее нас совершенство его созданий. Совершенство это не что иное, как поразительное по своей живой органичности слияние формы и содержания. И поразительное в своей нормальности.» (Из «Слова о Пушкине». 10 февраля 1962 г.)
И.С. Тургенев:
«Самая сущность, все свойства его поэзии совпадают со свойствами, сущностью нашего народа. Не говоря уже о мужественной прелести, силе и ясности его языка, эта прямодушная правда, отсутствие лжи и фразы, простота, эта откровенность и честность ощущений – все эти хорошие черты хороших русских людей поражают в творениях Пушкина не одних нас, его соотечественников, но и тех из иноземцев, которым он стал доступен».
«…мы будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком! Будем также надеяться, что в недальнем времени даже сыновьям нашего простого народа, который теперь не читает нашего поэта, станет понятно, что значит это имя: Пушкин!» (Из «Речи по поводу открытия памятника А. С. Пушкину в Москве». 1880.)
Тэффи:
«Пушкин – чудо России. Он единственный, воистину любимый… Русские не всегда любят своих героев. Но вот есть на Руси и исключение. Есть и для нас Некто, кому мы поклоняемся и знаем, что должны поклоняться, и, если кто не понимает, не чувствует, не может постигнуть величие этого «поклоняемого», тот берет его как догмат. Этот Некто Пушкин. Пушкин – чудо России». (Из статьи «Чудо России». 1937.1999)
«Пушкина переводит нельзя. Его поэзия как древнее заклинание, передающееся от отца к сыну, от сына к внуку, от внука к правнуку. В заклинании ни одного слова тронуть нельзя – ни заменить, ни изменить, ни подправить, ни переставить, — тотчас же магия исчезает. Исчезает та магическая радиоактивность, та эмоциональная сущность, которая дает жизнь. Остается смысл слова, но магия исчезает. И с этим спорить нельзя». ( Из статьи «Пушкинские дни». 1949.)
Источники:
- Дань признательной любви: Русские писатели о Пушкине/ Вступление, сост. и примеч. О.С. Муравьевой. — Л.: Лениздат, 1979. – 152с.
- Солнце России: Русские писатели о Пушкине. Век XX/ Сост., примеч., подгот. текста А.Д. Романенко. – М.: Дружба народов, 1999. – 416 с.
«Мне не Пушкина жалко. А людей, которые живут без него», — 25 высказываний главного пушкиниста об Александре Сергеевиче, себе и русской литературе
15 сентября на 87-м году жизни скончался отечественный литературовед-пушкинист, доктор филологических наук, лауреат Госпремии России Валентин Непомнящий. «Фома» собрал яркие цитаты из интервью и бесед с ним.
Фото: Владимир ЕштокинЯ профессиональный филолог.
Большую роль сыграла моя мама, которая мне читала «Медного всадника» на ночь. Я с пяти лет помню эту поэму наизусть.
Девятиклассникам преподавать «Евгения Онегина» бессмысленно. Это произведение для более взрослых читателей.
Я всегда говорю, что Пушкин — это наш национальный миф. Миф не как сказка, а как средоточие важнейших национальных ценностей и смыслов. Как говорит мой друг, выдающийся филолог Юрий Чумаков: факт — это то, что бывает «когда», а миф — то, что «всегда».
У нас есть свое национальное кредо — «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Это и народное, и аристократическое кредо, поскольку оно предполагает ответственность высшего порядка за все, что ты делаешь.
Разговоры о том, что Пушкин устарел, звучат как симптом тяжкой духовной болезни всего нашего общества, теряющего связь со своими культурными корнями.
Мне даже приходилось выслушивать вопросы типа: «А нужно ли вообще сегодня преподавать классическую литературу в школах?». Я считаю, что для нашей культуры это уже в каком-то смысле эсхатологическая ситуация (Эсхатология — православное учение о конечных судьбах мира и человека, прим. ред).
Язык — это такая стихия, войдя в которую, непременно меняешься сам.
Если мы потеряем традиции преемственности классической русской литературы, если наследие великих авторов XIX века будет сложено в сундук и благополучно забыто, тогда — прощай, Россия. Тогда наша традиционная ментальность буквально за два поколения изменится настолько, что это будет уже совсем другая страна. Которая мне, честно говоря, малоинтересна.
Ни в одном европейском языке нет слова, которое в полной мере соответствовало бы русскому понятию «совесть».
Фото: Владимир ЕштокинСостояние отечественной культуры сегодня представляется мне весьма и весьма плачевным. Остается лишь верить в истину слов Чаадаева о том, что русский народ не принадлежит к нациям, которые развиваются по нормальной человеческой логике. Наше развитие происходит по верховной логике Провидения.
Понимаете, быть поэтом — это ведь очень тяжелая доля. Это — стихия, которая может унести человека куда-то даже вопреки его воле и желанию… Поэтому, когда я слышу разговоры о том, что Пушкин был православным поэтом, я всегда возражаю — нет, он им не был. Православный поэт — Хомяков, потому что он выражает в своих стихах православную идеологию. А Пушкин — поэт православного народа. Чувствуете разницу?
Это ведь еще Гоголь писал: «Говорить о вере брата твоего во Христе — дело страшное». Поэтому я всегда стараюсь очень осторожно высказываться о религиозных чувствах других людей. Их сердца видит Господь, а мы можем лишь строить какие-то предположения. Только чего они стоят?..
Икону ведь называют «окном в горний мир», и это не мы видим в «окне» Высшую реальность, а Она через него «смотрит» на нас; не икона для нас объект, а мы — для нее.
Настоящая, великая литература только и занимается «вечными вопросами» (они же — «детские вопросы»): что такое жизнь, смерть, добро, зло, любовь, наконец, главное: что такое человек.
Мне для понимания пушкинских строк требуется их произнесение, a не просто чтение глазами.
Культура как духовное возделывание человеческой души (культура по-латыни и есть «возделывание») теперь прислуживает цивилизации — устроению удобств житейского быта. Это страшней, чем всякие преследования и запреты.
Русская литература по природе своей была проповедником высоких человеческих идеалов, а мы такие люди, что, вдохновляясь высоким идеалом, можем совершать чудеса.
Мы в своих поступках гораздо хуже своей системы ценностей, но она — лучшая в мире.
Я был приглашен Ахматовой в гости: «У нее будет часа полтора времени»… Помню, меня это уточнение царапнуло: только-то? вот еще! И в то же время: а что я-то ей скажу? я — Ахматовой!? Одним словом, гордыня и трусость помешали мне встретиться с этой великой женщиной… Простить себе не могу.
Фото: Владимир ЕштокинМой учитель — русская традиция, глава и знамя которой — Пушкин, мой главный поводырь.
Она (жена Татьяна Непомнящая, — прим. Ред.) — мой главный собеседник, советчик и критик, у нее точнейший вкус. Многие изречения и мысли я у нее просто ворую.
Основная коллизия современного мира — вовсе не в противостоянии государств, этносов, социальных групп, религий, а во всемирном, тотальном противостоянии корысти и совести; такой коллизии в человеческой истории еще не было.
Когда это было, чтобы все верующие шли одной толпой, одной дорогой «из пункта А в пункт Б» и были во всем согласны?
Я живу в чужом времени. И порой у меня, как писал Пушкин жене, «кровь в желчь превращается». Потому что невыносимо видеть плебеизацию русской культуры, которая, включая и народную культуру, всегда была внутренне аристократична.
Мне не Пушкина сейчас жалко. Безумно жалко людей, которые растут и живут без него. Потому что они теряют такие ценности, без которых человеку очень трудно оставаться человеком.
Александр Сергеевич Пушкин — Открой Россию
Александр Сергеевич Пушкин — величайший русский поэт.
Александр Пушкин оставил глубокое наследие. Более того, некоторые критики считают его основоположником русского литературного языка. В России Александр Пушкин по-прежнему остается автором бестселлеров.
В статье затрагиваются вехи жизни Пушкина и приводятся малоизвестные факты о нем как о поэте, писателе и драматурге.
Портрет Александра Пушкина работы Ореста Кипренского
Александр Пушкин создал множество вневременных поэтических и прозаических произведений.
Среди наиболее известных -…
Романы: «Евгений Онегин», «Дубровский», «Негр Петра Великого».
Трагедия: «Борис Годунов».
Стихи: «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Медный всадник».
Рассказы: «Пиковая дама», «Капитанская дочка», «Метель», «Станционный смотритель».
Пьесы: цикл стихов «Маленькие трагедии».
Отдельные стихи: «В Сибирь» («Глубоко в копях Сибири»), «Анчар».
Замечательные сказки: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о мертвой царевне и семи рыцарях. ».
Безусловно, богатое художественное наследие величайшего русского автора выходит за рамки перечисленных выше произведений.
Предки Пушкина занимали высокое положение в русской социальной лестнице. Его прадед по отцовской линии Григорий Пушкин был послом России в Польше. Его дед по материнской линии Ибрагим Ганнибал был описан в историческом романе «Негр Петра Великого».
Александр Пушкин был пухлым и неповоротливым ребенком. Во-первых, родители беспокоились об интеллектуальных способностях мальчика. Позже возмутились его вспыльчивым нравом.
Александр Пушкин мог стать слишком самоуверенным. По разным данным, он бросал перчатку как минимум двадцать девять раз. Однако не все дуэли состоялись, некоторые из них завершились примирением дуэлянтов. Александр Пушкин, несмотря на то, что был метким стрелком, не мог первым спустить курок, не говоря уже о том, чтобы пролить чью-то кровь.
Русский писатель-классик был человеком весьма противоречивым.
Дуэль Пушкина с Жоржем д’Антез
Французский офицер Жорж д’Антес долгое время ухаживал за красавицей-женой поэта Натальей Гончаровой. В конце концов, его ухаживания стали социально неприемлемыми. Наталья всегда была честна с мужем и рассказывала ему об этом стойком поклоннике. Александр Пушкин не выдержал такой обиды и вызвал Жоржа д’Антеса на дуэль. В результате французский офицер смертельно ранил известного русского поэта.
Так имя отпугивающего Жоржа д’Антеса вошло в историю.
Портрет Александра Сергеевича Пушкина работы Василия Тропинина
Александр Пушкин был настоящим гением с детской душой. Не было высокопоставленных лиц, которые вызывали его гнев и умудрялись скрыться от его шуток.
В то время красивыми считались только высокие и хорошо сложенные мужчины. Хотя Александр Пушкин был невысокого роста, он легко мог очаровать кого угодно, особенно женщину.Если поэт хотел привлечь к себе внимание, ничто не могло его остановить.
Однако это был всего лишь фасад. Александр Пушкин перешел от романтических переживаний к реалистическому восприятию, и это проявилось в его творчестве. Его более поздние работы дали объективное изображение различных социальных слоев и их жизни. Он потратил много времени на изучение записей и написал несколько исторических работ, но критики не приветствовали их.
Смерть поэта показала истинное отношение его читателей. В городе произошло несколько беспорядков, квартиру Пушкина осаждали скорбящие люди.Наконец, властям пришлось ввести в город войска, чтобы восстановить порядок.
Шестилетняя ссылка Пушкина в село Михайловское закончилась, когда на престол взошел новый российский император. К сожалению, эта свобода была относительной. Александр Пушкин находился под неусыпным присмотром милиционеров и должен был координировать все свои движения. Его работы подвергались строгой цензуре. Многие из них не были опубликованы. Некоторые пьесы не ставились. Сам российский император не стеснялся подвергать цензуре произведения Александра Пушкина.
- Другой русский писатель Лев Николаевич Толстой использовал черты старшей дочери Пушкина, Марии, при создании образа Анны Карениной (героини одноименного романа).
- Александр Пушкин сжег главу из «Евгения Онегина», в которой рассказывалось о восстании декабристов (1825 г.) против самодержавия и крепостничества.
- Александр Пушкин начинал как поэт, позже попробовал свои силы в прозе. Хотя такой переход не получил одобрения его современников, проза Пушкина оказала большое влияние на поколения русских писателей, в том числе на Федора Достоевского и Николая Гоголя.
- Многие русские композиторы были вдохновлены произведениями Пушкина и основаны на них классическими музыкальными произведениями. Это Петр Чайковский (оперы «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Мазепа»), Михаил Глинка (опера «Руслан и Людмила»), Николай Римский-Корсаков (оперы «Моцарт и Сальери», « Золотой петушок »,« Сказка о царе Салтане »), Модеста Мусоргского (опера« Борис Годунов »), Сергея Рахманинова (опера« Скупой рыцарь ») и другие.
Александр Сергеевич Пушкин, написавший свои произведения два столетия назад, остается самым любимым русским поэтом и романистом независимо от возраста.
.Секретный журнал 1836-1837 гг. Александр Пушкин
- Домой
- Мои книги
- Обзор ▾
- Рекомендации
- Награды Choice
- Жанры
- Подарки
- Новые выпуски
- Списки
- Изучить
- Новости и интервью 4
- 26 Жанры
- Бизнес
- Детский
- Кристиан
- Классика
- Комиксы
- Поваренные книги
- Электронные книги
- Фэнтези
- Художественная литература
- Графические романы
- Историческая фантастика
- История
- Музыка ужасов
- Тайна
- Документальная литература
- Поэзия
- Психология
- Романтика
- Наука
- Научная фантастика
- Самопомощь
- Спорт
- Триллер
- Путешествия
- Молодые люди
- Группы
- Обсуждения
- Цитаты
- Спросите автора
- Войти