Мудрости жизни 1. Текст. Видео.
Мудрости жизни 2. Текст. Видео.
Мудрости жизни 3. Текст. Видео.
Мудрости жизни 4. Текст. Видео.
Мудрости жизни 5. Текст. Видео.
Мудрости жизни 6. Текст. Видео.
Мудрости жизни 7. Текст. Видео.
Мудрости жизни 8. Текст. Видео.
Мудрости жизни 9. Текст. Видео.
Рубаи. Стихи. Цитаты. Афоризмы.
Рубаи о любви.
Омар Хайям Рубаи. Золотой фонд. Перевод И. А. Голубев.
Все Рубаи перевод Ирины Евсы
«Прорицатель Омар Хайям». Худ. Фильм. Серии 1-8.)

Грязь — это прах с водой. И это — плоть моя!
Барахтаюсь, тону в соблазнах плоти я.
Коль сам бы, вылепил себя б искусней,
Но вышел вот таким на слитке Бытия.

Омар Хайям — иранский учёный, поэт и мудрец родился в г.Нишапуре ок.1048 г.. Абсолютное имя – Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим.
Получил прозвание Хайям «Палаточник» в связи со специальностью отца. В свою бытность и до относительно недавних времен Хайям был знаменит в основном как легендарный математик, физик и астроном. Алгебра, которую написал Хайям, была переведена на французский язык Ф.Вепке в 1851. Рубаи и четверостишия в переводе Э.Фицджералда в 1859 г. впервые опубликованные как рубайат, а в дальнейшем на французском языке переведённые Николом Думаном в 1867г. принесли Омару Хайяму славу великого поэта, философа и певца. В трудах многих ученых на богатейшем оригинальном материале подтверждены исторические открытия Омара Хайяма как светоча, который изрядно сделал для таких наук как астрономия, математика и физика. К примеру, математические изыскания Хайяма и в наше время имеют неоценимую важность и переведены на множество языков.

Труды Омара Хайяма спустя некоторое время были изучены мировым математиком Насреддином Туси и в его работах дошли до ученых Европы.
Поэзия Хайяма — это необыкновенное явление в летописи культуры всего мира.
Если его творения дали колоссальную пользу в эволюции науки, то великолепные рубаи и поныне покоряют сердца читателей своей максимальной емкостью, лаконичностью и простотой выразительных средств.
О творчестве Омара Хайяма ученые судят неодинаково. Некоторые считают, что лироэпическое создание являлось для него лишь развлечением, в которое он погружался на досуге. И не смотря на это песни и стихи Хайяма, не зная временных границ, пережили столетия, и дошли до нынешних дней.

Хайям всем своим существом хотел преобразования мира и делал ради этого все, что мог: изучал законы мироздания, устремлял свой взор на звёздные небеса, вникал в секреты человеческой сущности и помогал людям избавляться от внутреннего рабства. Этот мудрец знал, что наибольшее зло для людей — это религиозная иллюзия, что религии сковывают дух человека и силу их разума. Хайям понимал и отдавал себе отчет, что когда люди освободятся от этих оков, то сумеют жить независимо и счастливо.
В произведениях Омара Хайяма много трудных и несовместимых задач.
Ученый, который в науке смог значительно убежать вперед своего времени, никак не мог познать законов человечества. В итоге этот благородный старец, видевший в жизни много лишений, которые раз за разом уничтожали его возвышенные мечты, вынесший громадное количество трагических обстоятельств, в ряде своих стихов даёт место фатализму, предупреждает о неизбежности судьбы и даже погружается в обреченность.
Не смотря на это в песнях Хайяма, в которых может просматриваться пессимистический мотив, в подтексте видно горячую любовь к настоящей жизни и протест против ее несправедливости.
Поэзия Хайяма — это еще одно подтверждение того, что духовное развитие человека не остановится никогда.
Литературное достояние Омара Хайяма предназначалось, и будет служить людям, являясь колоритной вехой в истории и культуре всех народов мира.

Скажи певцу, пусть он свистит, а не поёт.
Что странного? Взгляни на трезвый этот сброд.
Возьми такую же безмозглую скотину:
Насвистываешь ей, тогда скотина пьёт.

У рек известно есть свои истоки
И жизнь нам преподносит бесценные уроки,
Чтоб жить красиво мудро и богато
Заприте глубоко в подвал свои пороки.

Не надо поучать, коль слаб ты в дисциплине,
Ведь дисциплина жизнь трудна хоть и поныне
Другие ценности сегодня в моде, но
Храни традиции, что предки подарили.

Когда есть корни и фундамент крепкий
Нам не страшны цунами, войны, сплетни,
Как строй солдат закроют нас стеною
От гроз и стрел отпущенных судьбою.

Живите чтобы жить, а не существовать!
Учите то, что важно в любое время знать:
Любить родителей любовью неземною,
Чтоб в старости от согрешенного без чести не упасть.

Я славлю тех, кто верует в творца.
Не на показ, а искренне с лица
Нам говорят воды не пить и все же,
Желаю всем счастливого конца.

Жизнь скоротечна, увы сценарий всем написан,
Лишь молим мы Бога за счастливый финал.
На чашу весов там будут ставить отметку,
Что сделал хорошее, а что где украл.

Я не учитель, я ученик
И в тайны мирозданья пока не проник.
Хотел бы узнать, в чем же смысл бытия,
В вине, в кайфе, мудрости и грешен ли я.

Я счастья желаю Вам, братья мои,
Чтоб в дом не зашли к вам ненастные дни,
Пусть дети рождаются у каждого в доме,
Пусть Бог вам подарит счастливую долю.
Творите, дерзайте и побеждайте
И каждый день творца благодарить не забывайте.

Когда живешь как хочешь,
Когда ты пьешь как хочешь,
Когда ты ешь где хочешь,
Когда весь мир любить ты хочешь,
Когда ты у творца одно лишь просишь — до старости дожить,
Лишь в тот момент весь смысл бытия понятно,
В мир иной все это не уносишь.

Там где ты хочешь быть хорошо принятым,
Сказал один философ метко,
Дав всем соскучиться за обликом своим
Ты должен появляться крайне редко.

Когда ты хочешь, в тот момент
Я счастлив от прилива страсти.
Не расплескать бы от восторга чашу счастья —
Коктейль блаженств любви ингредиент.

Я ненавижу стол, когда я ем один,
Я ненавижу праздник где я не господин.
Мне мама приготовила еду
И тут же я поймал себя на мысли,
Борьба дает вкус жизни во сне и на яву,
Как перец, соль дают вкус пищи.

Совет я дам тому, кто сам решил жениться:
Ты прав, ведь это матушка природа,
Здесь нечего стыдиться.
Не выбирай жену с которой можно жить,
Совет даю вам я — женись на той,
Что без которой жизнь прожить,
Поверь мой друг нельзя.

Сказала, как-то в детстве, мне бабушка однажды:
Женись сынок удачно, мне повторила дважды,
Когда была в девицах я, мне мама говорила
Седую мудрость предков евреев одарила.

Когда придет невеста в дом смотри сынок на ноги,
Ведь ноги в дом заносят счастливых дней пороги.
С ногою может принести невеста к мужу в дом
Несчастье или счастье, вот мудрость моя в чем.

Видал много умных, богатых людей я,
Хозяином став своего положения.
Кто вкусит от древа познаний идей,
Навек потеряет рай наслаждения.

Спросил у священника: отец расскажи
Где рай на земле, путь туда укажи,
Как съездить туда ориентиры мне дай?
Ответил священник путь сын сам выбирай —
У ног твоей матери находится рай.

О, бойся тело отдавать
На пищу горю и страданьям,
Томясь слепым любостяжаньем
Пред белым серебра сияньем,
Пред желтым златом трепетать!
Пока веселья час не минет
И теплый вздох твой не остынет —
Твои враги на пир тогда
Придут как хищная орда!

Когда бы ясно тайны жизни
Постигло сердце человека,
Оно б и тайны смерти знало,
Нам недоступные от века!
И если ты — слепой невежда,
Теперь, когда ты сам с собою —
И с миром видимым, и с жизнью
Не разлучен еще судьбою,
То что ж, когда себя покинешь
И жалкий прах в земле истлеет, —
О, что ж тогда твой дух бесплотный,
Безличный дух уразумеет?

Моя возлюбленная вновь
Дарит мне прежнюю любовь!
Дай бог, чтоб дни ее сияли
Так долго, как мои печали!..
Единым нежным обожгла
Мгновенным взором — и ушла,
Оставив счастья обаянье…
О, верно, думала она —
Свершив добро, душа сильна,
Когда не ищет воздаянья!

Подобно соколу, мой дух, расправив крылья,
Из мира чудных тайн стрелою полетел —
Умчаться в высший мир хотел —
И что ж? Упал сюда, в мир праха и бессилья!
Не встретив никого, кому души тайник
До сокровеннейших извилин
Открыть бы мог, любя. Печален и бессилен,
Я выйду в ту же дверь, в которую проник.

Узор изменчивый загадочной природы
Ты разъяснить просил. И тайны бытия.
Но чтобы правду всю поведать, нужны годы —
И буду краток я.
Наш мир — что марево. Чудесную картинку
Подъемлет лоно вод. И, зыблясь, как туман,
Чрез миг опять она падет в свою пучину,
В бездонный океан.

Чье сердце благости лучом озарено,
Невидимым лучом невидимого бога,
Где б ни был сердца храм — мечеть иль синагога,
Где б ни молился тот, чье имя внесено
В скрижали истины, в любви святую книгу, —
Он чужд волнения, он недоступен игу,
И не страшит его кромешный, жгучий ад,
И не пленяет рай исполненный услад!

Омар Хайям — Стихи Омара Хайяма о мудрости жизни

Омар Хайям о мудрости жизни

Поэзия Омара Хайяма является источником непревзойдённой мудрости. Те сведения, которые дошли до наших дней, нередко рисуют нам портрет эдакого веселящегося старца, проповедующего истины. Но… Омар Хайям был настолько всесторонне одарован и развит, что образ его не соответствует этому шаблону. Он не только поэт, он ещё и астролог, и математик, и конечно же, философ.

Хайямовские стихи можно назвать мудростью жизни, выраженной в виде математических формул. Они более похожи на теорему с философским ходом решения, непременно имеющую доказательство.

Спорщик с Богом … За всю историю бытности человечества — это единственный случай, когда так смело брошен вызов всем устоявшимся стереотипам по отношению к Богу. И это Омар Хайям, который пришёл в этот Мир с уже накопленным багажом мудрости, и своими стихами оставил после себя энциклопедию жизни.

Стихи Омара Хайяма о мудрости жизни

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Когда уходите на пять минут
Не забывайте оставлять тепло в ладонях
В ладонях тех, которые вас ждут,
В ладонях тех, которые вас помнят.
Не забывайте заглянуть в глаза,
С улыбкой робкой и покорною надеждой.
Они в пути заменят образа
Святых, даже неведомых вам прежде.
Когда уходите на пять минут
Не закрывайте за собою двери —
Оставьте это тем, которые поймут,
Которые сумеют в вас поверить.
Когда уходите на пять минут,
Не опоздайте вовремя вернуться,
Чтобы ладони тех, которые вас ждут,
За это время не успели разомкнуться.

Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,
Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасёт,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдёт
Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь.

Никогда не иди назад.
Возвращаться нет уже смысла.
Даже если там те же глаза,
В которых тонули мысли.
Даже если тянет туда,
Где ещё всё было так мило,
Не иди ты туда никогда,
Забудь навсегда, что было.
Те же люди в прошлом живут,
Что любить обещали всегда.
Если вспомнил ты это — забудь,
Не иди ты туда никогда.
Не верь им, они — чужие.
Ведь когда-то ушли от тебя.
Они веру в душе убили,
В любовь, в людей и в себя.
Живи просто тем, что живёшь
И хоть жизнь похожа на ад,
Смотри только вперёд,
Никогда не иди назад.

Не делай зла — вернётся бумерангом,
Не плюй в колодец — будешь воду пить,
Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
А вдруг придётся, что нибудь просить.
Не предавай друзей, их не заменишь,
И не теряй любимых — не вернёшь,
Не лги себе — со временем проверишь,
Что ложью сам себя ты предаёшь.

Не зли других и сам не злись.
Мы гости в этом бренном мире,
А что не так, то ты смирись.
Холодной думай головой.
Ведь в мире всё закономерно:
Зло, излучённое тобой,
К тебе вернётся непременно!

Чьё сердце благости лучом озарено,
Невидимым лучом невидимого Бога, —
Где б ни был сердца храм — мечеть иль синагога,
Где б ни молился тот, чьё имя внесено
В скрижали истины, в любви святую книгу, —
Он чужд волнения, он недоступен игу,
И не страшит его кромешный, жгучий ад,
И не пленяет рай, исполненный услад!

Благородные люди друг друга любя,
Видят горе других, забывают себя.
Если чести и блеска зеркал ты желаешь, —
Не завидуй другим, — и возлюбят тебя.

Благочестия путь — есть презрение благ,
Ведь стремящийся к ним беден духом и наг.
Будь смиренным, как будто ты уж под землею —
Под землей сохранишь жизни праведный знак.

Блажен, кто в наше время свободным шёл путем,
Довольствуясь уделом, дарованным Творцом.
От жизни, от мгновенья всё что хотел, он взял,
Жил вольно, без печали, с фиалом и вином.

Блажен, кто в наши дни вкусил свободу,
Минуя горе, слёзы и невзгоду;
Был всем доволен, что послал Яздан,
Жил с чистым сердцем, пил вино — не воду.

Блажен, кто на ковре сверкающего луга,
Пред кознями небес не ведая испуга,
Потягивает сок благословенных лоз
И гладит бережно душистый локон друга.

Блажен, кто увлечен людской молвой не стал,
За шёлк и за парчу платить собой не стал,
Симургом воспарил над тем и этим миром,
В развалинах сидеть слепой совой не стал.

Бокала полного весёлый вид мне люб,
Звук арф, что жалобно при том звенит, мне люб,
Ханжа, которому чужда отрада хмеля, —
Когда он за сто верст, горами скрыт, — мне люб.

Брат, не требуй богатств — их не хватит на всех.
Не взирай со злорадством святоши на грех.
Есть над смертными Бог. Что ж до дел у соседа,
То в халате твоём ещё больше прорех.

Бренность мира узрев, горевать погоди!
Верь: недаром колотится сердце в груди.
Не горюй о минувшем: что было — то сплыло.
Не горюй о грядущем: туман впереди…

Бродягою пройдёшь пути свои — добьёшься,
Не раз умоешься в своей крови — добьёшься.
Коль от себя сумеешь отказаться
И сам взойдёшь на жертвенник любви — добьёшься.

Бродягу встретил я. Ничто ему не в лад:
Ни истина, ни ложь, ни Бог, ни шариат,
Ни мир, ни монастырь, ни вера, ни разврат…
Вот это мужество! Плюёт на все подряд.

Будешь днём горевать, будешь ночью страдать,
Всё равно не сойдёт на тебя благодать.
Всё решили без нас — и дела, и поступки, —
Тот мудрец, кто сумел это сразу понять.

Будешь людям служить — будешь ими любим,
Другом верным, желанным становишься им.
Муравья лучше гостем принять в своем доме,
Чем быть принятым в дом Соломоном самим.

Будь весел в эти мгновенья, в которые ты живёшь,
Люби луноликих красавиц, чей стан с кипарисом схож.
Поскольку ты здесь не вечен, старайся стать совершенным —
И радуйся, если в мире друзей совершенных найдёшь.

Будь весел! Польза есть и в тяготе любой.
Подумаешь, судьба играется с тобой!
В ту Дверь войдя, ты стал игрушкою живой.
Но выйти в эту Дверь — вновь стать самим собой.

Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша — узок, лицемер — жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»

Будь всесилен, как маг, проживи сотни лет, —
В тёмной бездне веков не увидят твой свет.
Лишь в легендах порой наши судьбы мерцают
Стань же искрою счастья средь этих легенд!

Будь камнем твёрдым я, полировать начнут;
Будь воском мягким я, бездумно изомнут;
Будь луком согнутым, прихватят тетивою;
Будь я прямей стрелы, подальше запульнут.

Будь мудр, и жалкий путь глупца себе не выбирай.
Коль щедр друг, в друзья скупца себе не выбирай.
Сердца людей открыты тем, кто помыслами чист,
Дари всем благо, но льстеца себе не выбирай.

Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? —
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-Судьбой воюй, будь дерзок.
Но сам клянись не обижать людей!

Будь рад, что не спешит стрелу нацелить Рок,
И даже шестьдесят — почти возможный срок,
И что Добро и Зло тебе, как прежде, странны,
И замыслы Судьбы всё так же невдомёк.

Будь решительным! От обрядов пустых отказаться пора давно,
Не скупись, делись и с другими тем, что тебе судьбою дано.
В этом мире не покушайся на жизнь и достаток бедных людей.
Головой отвечаю — ты будешь в раю. Так проворней неси вино!

Быть обителью вечной мир не хочет для нас,
На три дня рай и ад он лишь прочит для нас.
А потом все мы — прах. Прах пойдёт на кувшины,
Время, ловкий гончар, уж хлопочет для нас…

В бокале, думает, он сердце отыскал,
И шага не пройдя, считает, что устал,
Познать и аскетизм, и радость благочестья
Он как-то упустил… Ну что ж, ходжа, привал.

В день завтрашний нельзя сегодня заглянуть,
Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.
Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?
Не трать их попусту, благоразумен будь.

В жизни сей опьянение лучше всего,
Нежной гурии пение лучше всего,
Вольной мысли кипение лучше всего,
Всех запретов забвение лучше всего.

В круг нищеты спустись, и шахом станешь ты,
И сердце выведешь на свет из темноты.
В трущобах Бытия поведает отшельник,
Как познавать себя, как воплощать мечты.

В мире временном, сущность которого — тлен,
Не сдавайся вещам несущественным в плен,
Сущим в мире считай только дух вездесущий,
Чуждый всяких вещественных перемен.

В мире все быстротечно, не бойся невзгод.
Все на свете не вечно и скоро пройдет.
Нам отпущен лишь миг для утех и веселья,
Не тоскуй о былом и не плачь наперед.

В мире праха, в бескрайних просторах его,
Как, мудрец, ни взирай, не найдешь ничего.
Все — ничто, — лишь рубиновый сок винограда
И ланиты красавиц дороже всего.

В мире радость твори и другим и себе,
Живи вольно, вручив свое тело судьбе.
Откажись от того, чего завтра лишишься,
Живи всласть, не сгорая в бесплодной борьбе!

В небесном кубке — хмель воздушных роз.
Разбей стекло тщеславно-мелких грез!
К чему тревоги, почести, мечтанья?
Звон тихий струн… и нежный шелк волос…

В облаках ты паришь — с облаков низведут,
Благоденствуешь — силой к нужде приведут.
Распрощайся с невежеством, если не поздно,
Не обидь никого, если с просьбой придут.

В общенье с мудрецом ищи себе оплот,
Невежду углядев — за сотню верст в обход.
Коль поднесет мудрец, и кубок яда выпей,
А потчует глупец, выплескивай и мед.

В поднебесье светил ослепительных тьма,
Помыкая тобою, блуждает сама.
О мудрец! Заблуждаясь, в сомненьях теряясь,
Не теряй путеводную нитку ума!

В пути не шествуй так, чтоб каждый тут и там,
Завидев, вскакивал и возглашал «салам!»,
И так в мечеть входи, чтоб люд не расступался,
Почтительно шепча: «Наверное, имам!»

В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
Веки плотно зажмурь — хоть немного подумай
О сохранности глаз, языка и ушей!

Ведь каждая тайна — у мудрого в сердце и взоре
Скрываться должна, как Симург среди Кафских нагорий.
От капли, попавшей в жемчужницу — жемчуг родится,
Но это есть таинство сердца глубокого моря.

Ведь эти два-три дня — сужденных для меня —
Промчатся, будто вихрь, пустынный прах гоня.
Но я — пока дышу — не стану пить осадка
Ни дня минувшего, ни будущего дня!

Великий стыд и срам: боготворить себя,
В душе презреть народ и воцарить — себя.
У зоркого зрачка полезно б научиться,
Взирая на людей, совсем не зрить — себя.

Венец с главы царя, корону богдыханов
И самый дорогой из пресвятых тюрбанов
За песнь отдал бы я, на кубок же вина
Я б четки променял, сию орду обманов.

Верен времени будь и к Кавсару склонись,
Рай и ад позабудь и от них откажись.
Шелк чалмы на вино променяй, и без страха,
Обмотавшись тряпицей, ты блеска лишись!

Весел будь! Есть ведь в мире и польза и вред,
И зачем ты горюешь о том, чего нет?
Кто добился чего-то, войдя в эти двери?
Когда выйдешь из них, не изменится свет!

Власть бестолковую подальше обходи:
«Немедля сделай, мол, но делать погоди!»
Попало, как в капкан, в Его запрет и волю
Все человечество: «Склонись! Не упади!»

Вместо злата и жемчуга с янтарем
Мы другое богатство себе изберем:
Сбрось наряды, прикрой свое тело старьем,
Но и в жалких лохмотьях — останься царем!

Вникая в мир души, бесстрастным надо быть.
Внимая небесам, безгласным надо быть.
Без языка, ушей, без глаз нам не остаться б! —
Без языка, ушей, без глаз нам надо быть.

Во мне противник мой все время видит зло.
О Боже, до чего ему не повезло!
В меня ли он глядит? Он в зеркало глядится,
И видит там весьма отвратное чело.

Вот снова день исчез, как ветра легкий стон,
Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
Но я, покуда жив, тревожиться не стану
О дне, что отошел, и дне, что не рожден.

Враг про меня со злобой вражьей говорит;
Плох я, но он: «В сто раз ты гаже», говорит.
Я зеркало — и кто посмотрит на меня —
То, что говорит он, про себя же говорит.

Всегда я радостью и хмелем окружен.
Мне ни безбожие, ни вера не закон.
Скажи, невеста Жизнь, какой ты хочешь выкуп? —
«Будь так же сердцем юн и вечно в жизнь влюблен».

Всей мудрости земной отобранную суть —
Два главных правила бери с собою в путь:
Жить лучше впроголодь, чем лишь бы чем питаться,
И лучше одному, чем лишь бы с кем-нибудь.

Всем сердечным движениям волю давай,
Сад желаний возделывать не уставай,
Звездной ночью блаженствуй на шелковой травке:
На закате — ложись, на рассвете — вставай.

Встанем утром и руки друг другу пожмем,
На минуту забудем о горе своем,
С наслажденьем вдохнем этот утренний воздух,
Полной грудью, пока еще дышим, вздохнем!

Геенной огненной пускай тебе грозят,
И степь и горы пусть геенной обратят,
Но Боже упаси с ничтожеством сдружиться!
Дружить с ничтожеством — как пить смертельный яд.

Гони из сердца, друг, враждебный дух скорбей:
С красавицей вина прозрачного испей,
Сядь возле юноши, лицом его любуясь:
Сорочку старости сдери с себя скорей!

Да пребудет со мною любовь и вино!
Будь что будет: безумье, позор — все равно!
Чему быть суждено — неминуемо будет.
Но не больше того, чему быть суждено.

Да, вино я люблю, но не пьяница я,
Пусть же в чаше останется сила моя.
Лучше вечно пред чашей стоять на коленях,
Но не кланяться низким, как ты, мой судья.

Дел людских постигая безумную суть,
Сам средь прочих глупцом и безумцем не будь
Мудрецы наслаждением лечат тревоги…
В упоении грез грешный мир позабудь!

День завтрашний от нас густою мглой закрыт,
Одна лишь мысль о нем пугает и томит.
Летучий этот миг не упускай! Кто знает,
Не слезы ли тебе грядущее сулит?

Для мудрости высокой «Хайям» палатку шил,
Сгорел в горне печали и труд не довершил.
И ножницами скрепы палатки срезал рок,
А продавец надежды ее задаром сбыл.

Для назначенья высшего ты годен,
От рабской ноши жизни стань свободен!
На пире каландаров пей вино,
Будь светел духом, сердцем благороден.

До коих пор тебе пред низким склоняться головой?
Зачем ты кружишься, как муха, над пищей даровой?
Ешь за два дня одну лепешку, добытую трудом!
Питаться кровью сердца лучше, чем хлеб вкушать чужой.

До рождения ты не нуждался ни в чем.
А родившись, нуждаться во всем обречен.
Только сбросивши гнет ненасытного тела,
Снова станешь свободным, как бог, богачом.

Доволен ворон костью на обед,
Ты ж — прихлебатель низких столько лет!..
Воистину свой хлеб ячменный лучше,
Чем на пиру презренного — шербет.

Довольно лебезить пред падалью любой,
К объедкам дармовым, как муха, льнуть душой.
Лепешка на два дня — сытней любых подачек,
Ешь лучше плоть свою, чем жирный плов чужой.

Доколе жалобы, что участь нелегка,
Да слезы на глазах, да на сердце тоска?
Пьяни себя вином, усердствуй в наслажденьях,
Из круга этого не выгнали пока.

Долго ль будешь скорбеть и печалиться, друг,
Сокрушаться, что жизнь ускользает из рук?
Пей хмельное вино, в наслажденьях усердствуй,
Веселясь, совершай предначертанный круг!

Долго ль будешь ты всяким скотам угождать?
Только муха за харч может душу отдать!
Кровью сердца питайся, но будь независим.
Лучше слезы глотать, чем объедки глодать.

Достоин славы тот, кто впрямь не пустослов,
Кто стать как кипарис, как лилия, готов:
Он — сотней рук своих — и не взмахнет ни разу.
Она всегда молчит — десятком языков.

Достойней кость глодать, но вольным быть орлом,
Чем у ничтожества приткнуться за столом.
Бедняцкий хлебец грызть, ей-богу, благородней,
Чем меж мерзавцами мараться киселем.

Друг, два понятия должен бы ты затвердить:
Это разумней, чем спорить, внимать, говорить! —
Лучше не есть ничего, чем есть что попало,
Лучше быть одиноким, чем с кем попало дружить.

Друг, не тужи о том, чего уж нет,
Нам светит дня сегодняшнего свет.
Всем завтра предстоит нам путь безвестный
Вослед ушедшим за семь тысяч лет.

Душа ни тайн Вселенной не познала,
Ни отдаленной цели, ни начала.
В своем Сегодня радость находи,
Ведь не воротишь то, что миновало!

Душе среди наук опоры все же нет:
Ученые кругом — людей, похоже, нет.
Наполни кубок мой, чтоб я немного ожил:
Пути отсюда мне сегодня тоже нет.

Если будешь всю жизнь наслаждений искать:
Пить вино, слушать чанг и красавиц ласкать —
Все равно тебе с этим придется расстаться.
Жизнь похожа на сон. Но не вечно же спать!

Если в городе отличишься, станешь злобы людской мишенью.
Если в келье уединишься, — повод к подлому подозренью.
Будь ты даже пророк Ильяс, будь ты даже бессмертный Хызр.
Лучше стань никому неведом, лучше стань невидимой тенью.

Если в прах ты, судьбою униженный, пал,
Если купол небесный тебя покарал,
Но и воду живую из рук подлецов
Не бери, хоть бы даже в огне ты сгорал.

Если гурия страстно целует в уста,
Если твой собеседник мудрее Христа.
Если лучше небесной Зухры музыкантша —
Все не в радость, коль совесть твоя не чиста!

Если знанья вино сможешь в разум впитать,
То молчи — тайн великих не смей продавать!
И ушей не ищи ты для слов драгоценных —
Станешь морем бескрайним, коль будешь молчать!

Если к чаше приник — будь доволен, Хайям!
Если с милой хоть миг — будь доволен, Хайям!
Высыхает река бытия, но покуда
Бьет еще твой родник — будь доволен, Хайям!

Если можешь, то к пьяным ты строгим не будь,
Свои козни и хитрости лучше забудь.
Если хочешь ты страстно в своей жизни покоя,
То почаще смотри ты на девичью грудь!

Если мудрость начертана в сердце строкой,
Значит, будет в нем ясность, любовь и покой.
Надо либо творцу неустанно молиться,
Либо чашу поднять беззаботной рукой.

Если низменной похоти станешь рабом —
Будешь в старости пуст, как покинутый дом,
Оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и — куда же потом?

Если путы тоски разорвать не сумел,
Если солнце черно от безрадостных дел,
Расспроси о судьбе всех бредущих навстречу,
И утешит тебя общий с ними удел.

Если розы не нам — и шипов вместо дара довольно.
Если свет не для нас — нам очажного жара довольно.
Если нет ни наставника, ни ханаки, ни хырки —
С нас и церкви, и колокола, и зуннара довольно.

Если труженик, в поте лица своего
Добывающий хлеб, не стяжал ничего —
Почему он ничтожеству кланяться должен
Или даже тому, кто не хуже его?

Если ты не дурак, поразмысли о том,
Хорошо ль изнурять себя долгим постом?
Пьющий — смертен, но разве бессмертен непьющий?
Нету разницы между святым и скотом.

Если ты не слепой, мглу могильную зри!
Эту полную смут, землю пыльную зри!
Сильных мира сего в челюстях муравьиных
Этот мир, эту тризну обильную — зри!

Если ты удручен и измучен судьбой,
К небесам обращенный бесплодной мольбой,
Берегись! — и из рук подлеца даже воду
Не бери, хоть бы пламя играло тобой!

Если хочешь покоиться в неге блаженной
И у ног своих мир этот видеть надменный,
Перейди в мою веру. Учись у меня, —
Пей вино, но не пей эту горечь Вселенной!

Еще один мой день промчался без следа,
Как суховей в степи и как в реке вода.
Два выдуманных дня его мне не заменят,
Я в «завтра» и «вчера» не верил никогда.

Жестокий небосвод мольбою не гневи,
Исчезнувших друзей обратно не зови.
Вчерашнее забудь, о завтрашнем не думай:
Сегодня ты живешь — сегодняшним живи.

Живи праведно, будь тем доволен, что есть,
Живи вольно, храни и свободу, и честь.
Не горюй, не завидуй тому, кто богаче,
Кто беднее тебя, — тех на свете не счесть!

Живи среди мужей разумных и свободных,
Страшись, беги лжецов и душ неблагородных,
И лучше яд испей из чаши мудреца,
Чем жизненный бальзам из рук людей негодных.

Живя мгновение, живым блаженством будь,
Пленен изяществом и ликом женским будь.
Поскольку совершить успеешь ты не много,
Иль совершенством будь, иль с совершенством будь.

Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,
Кто не помнит утех, не прощает обид,
Пой, покуда у чанга не лопнули струны!
Пей, покуда об камень сосуд не разбит!

Жизнь — мгновенье. Вино — от печали бальзам,
День прошел беспечально — хвала небесам!
Будь доволен тебе предназначенной долей,
Не пытайся ее переделывать сам.

Жизнь в разлуке с лозою хмельною — ничто.
Жизнь в разладе с певучей струною — ничто.
Сколько я ни вникаю в дела под луною:
Наслаждение — все, остальное — ничто!

Жизнь короткую лучше прожить не молясь,
Жизнь короткую лучше прожить веселясь.
Лучше нет, чем среди этой груды развалин
Пить с красоткой вино, на траве развалясь!

За грош дадут лепешек на два дня,
Кувшин водой наполнится, звеня, —
И надо ли, чтоб меньший звал владыкой
Иль равный чтоб слугою звал меня!

Заботам и тревогам души не отдавай.
О тех, кто мир покинул, с тоской не вспоминай.
К вину и сладким губкам, как пери, стройных дев
Прильни! Таких сокровищ на ветер не бросай.

Завел я грядку Мудрости в саду.
Ее лелеял, поливал — и жду…
Подходит жатва, а из грядки голос:
«Дождем пришла и ветерком уйду».

Закрыл я двери сердца желанью и надежде,
Равно не льщу корыстно ни мудрым, ни невежде.
Святой ли я суфийский, монах ли я буддийский,
А я — есть я. Без споров, кто после и кто прежде.

Зачем вперед глядеть, зачем терзаться впрок?
Плачевен твой удел, провидец и пророк.
Стань весел, отвлекись от мировых тревог.
Ни слезы, ни мольбы не поколеблют рок.

Зачем растить побег тоски и сожаленья?
Читай и изучай лишь книгу наслажденья.
Ты пей и все свои желанья исполняй!
Ты знаешь сам давно, что жизнь — одно мгновенье.

Зачем ты пользы ждешь от мудрости своей?
Удоя от козла дождешься ты скорей.
Прикинься дураком — и больше пользы будет,
А мудрость в наши дни дешевле, чем порей.

Знай: в любовном жару — ледяным надо быть.
На сановном пиру — нехмельным надо быть.
Чтобы уши, глаза и язык были целы, —
Тугоухим, незрячим, немым надо быть.

Знайся только с достойными дружбы людьми,
С подлецами не знайся, себя не срами.
Если подлый лекарство нальет тебе — вылей!
Если мудрый подаст тебе яду — прими!

Знать, в этом мире правде не взрасти, —
Нет справедливых на земном пути.
Зови свой день сегодняшний вчерашним,
День завтрашний ты первым днем сочти!

И лев, кормящийся с поборов на мечеть,
Лисицей пакостной становится, заметь.
Запомни навсегда простой закон природы:
На дармовых хлебах нельзя не зачерстветь.

И спросил у мудрейшего: «Что ты извлек
Из своих манускриптов?» Мудрейший изрек:
«Счастлив тот, кто в объятьях красавицы нежной
По ночам от премудрости книжной далек».

Из кожи, мышц, костей и жил дана Творцом основа нам.
Не преступай порог судьбы. Что ищет нас, неизвестно там.
Не отступай, пусть будет твой противоборец сам Рустам.
Ни перед кем не будь в долгу, хотя бы в долг давал Хатам.

Издалече прибывший, ты не суетись,
Быть подобным незрячей стреле не стремись!
И в грядущем пути пред неведомой далью,
Как юнец неразумный, нигде не мечись!

Из-за того, что не пришло, ты не казни себя,
Из-за того, что отошло, ты не кляни себя,
Урви от подлой жизни клок — и не брани себя,
Покуда меч не поднял Рок — живи, храни себя.

Искатель жемчуга, на трудный путь решись,
В пучину, к жемчугу, ты сам нырнуть решись.
Пусть у веревки друг, жизнь на его ладони…
Не трусь над бездною и вниз шагнуть решись.

К хорошим людям плохо относиться нельзя,
И на себя на самого молиться нельзя.
Своим богатством и умом хвалиться нельзя.
Короче говоря, ничем кичиться нельзя.

Как вспомню, — говорят, — луга весной… Восторг!
А тучи!.. А в саду звенят струной — восторг!
Над розой соловей, а там другой — восторг!
Глупцы! С подругой бы, тогда такой восторг!

Как странно! Любят суть, а воспевают лик.
Кто в сердце краснобай, тот въявь косноязык.
Еще диковинней, о Властелин вселенной:
От жажды мучаюсь, а предо мной родник.

Как только хлеб себе сыскал на день-другой,
И пусть кувшин надбит, но плещется водой, —
Рабом ничтожества зачем же оставаться?
Иль делать равного себе — своим слугой?

Каким ты видишь мир, таким и создавай,
Живым движением над смертью восставай.
Сказал ты: «Самому б пошевелить рукою…»
Нет, не посмеешь ты; а смеешь, так давай!

Кем бы ни был ты — грешник иль лжец — ты вернись,
Хоть безбожник, хоть идолов жрец — ты вернись!
Безнадежности нет в нашем светлом чертоге,
Хоть нарушил обет, наконец, — ты вернись!

Кипарис языками, которых не счесть,
Не болтает. Хвала кипарису и честь!
А тому, кто одним языком обладает,
Но болтлив, — не мешало бы это учесть…

Кирпичи уложив, я по ним не пойду,
Впредь у нивы с вином жизни миг проведу
Из-за малости всякой пылать я не буду,
Не найдется красотки — дурнушку найду.

Когда розы цветут, надо деньги иметь,
Надо чашей с вином беспрерывно владеть!
Не гордись, о, почтенный, умом или знаньем —
Надо щедрым прожить в этом мире суметь!

Когда, закрыв глаза, мы вещим сердцем зрим,
Тогда становится и мир сокрытый — зрим.
Сумей однажды взгляд поднять над здешним миром —
Возможно, и душой ты воспаришь над ним.

Коль день прошел, о нем не вспомяни,
Пред днем грядущим в страхе не стони.
О прошлом и грядущем не печалься,
На миг один в блаженстве утони!

Коль жизнью ты спален — простой совет поймешь
И станешь сведущим, любой секрет поймешь;
Когда лишился ты возлюбленной — отыщешь
Подспорье для души, коль вздохи флейт поймешь.

Коль ищешь ты, чем пропитаться б мог,
Согреться чем — не ждет тебя упрек.
Все прочее того не стоит, право,
Чтоб жизни цвет ты гибели обрек.

Коль на день у тебя одна лепешка есть
И в силах ты кувшин воды себе принесть,
Что за нужда тебе презренным подчиняться
И низким угождать, свою теряя честь?

Коль не весело, все же с надеждой живи,
А греховность — от знаний, невеждой живи!
Если демон толпы тебе душу тревожит,
Скрыв и душу, и очи за вежды, живи!

Коль не дашь всем помехам и связям отказ —
Не свершишь ты ни разу достойно намаз.
Не покинешь силков нищеты или скорби,
Не отрекшись от всех — от себя и от нас!

Коль нет того, что есть, да не про нашу честь,
Иль есть, но хоть и есть, числа изъянам несть, —
Коль даже в мире есть, проверь, такого — нету,
Когда же в мире нет, поверь, такое — есть.

Коль растет из корня счастья вечной ветви торжество,
Если жизнь одеждой тесной стала тела твоего,
Не надейся на телесный, на походный свой шатер,
Ибо слабы все четыре древних колышка его.

Коль с родным рудником связь земную порвал
Оглянись, что ты есть и куда ты попал!
Потерял ты в душе то, что вложено Богом,
И дорогу ко храму его потерял!

Коль сердце от тоски томится у тебя
Иль жуткое в делах творится у тебя,
Полезно расспросить, что на сердце у прочих,
И сердце, право же, взбодрится у тебя.

Коль станешь твердым — как копье, начнут тебя метать,
А станешь мягким — словно воск, положат под печать.
Согнешься, выпрямят тебя перед огнем, как лук.
А выпрямишься — как стрелой, начнут тобой стрелять.

Коль ты постиг, мой друг, в чьей воле этот свет,
К чему терзания, в которых смысла нет?
Вершил бы ты дела, тогда б и нес ответ…
Живешь единожды. Будь весел! — мой совет.

Коль хочешь, подскажу, как в жизни клад искать,
Средь бедствий мировых душевный лад искать:
Лишь надо от вина ничем не отвлекаться,
Лишь наслаждение весь век подряд искать.

Коль человек чужой мне верен — он мой брат,
Неверный брат — мой враг, будь проклят он стократ.
Лекарство иногда опасней, чем отрава,
Болезни иногда излечивает яд.

Кому завидуешь — на царство возведешь,
А кем побрезгуешь — до рабства низведешь.
Но спохватись, пока помочь посильно можешь,
Так и в беспомощном помощника найдешь.

Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах — глубоким мудрецам.
А я глядел в глаза жестоким тайнам
И в тень ушел, завидуя слепцам.

Кому он нужен, твой унылый вздох?
Нельзя, чтоб пир растерянно заглох!
Обещан рай тебе? Так здесь устройся,
А то расчет на будущее плох!

Красавица твоя свежей весенних роз.
Ласкай ее и пей вино под сенью роз,
Пока не унесло внезапным вихрем смерти
Твою рубашку-жизнь, как цвет осенних роз.

Красотку за подол поймать, да поскорей,
Пропить былую честь — заведомо честней.
За пиалу вина продай молельный коврик,
А славу гордую — на свалку, и разбей!

Кто беготню презрел и преспокойно жил,
Природе следовал, ее законом жил,
Везеньем полагал, что жить ему случилось,
Спокойно пил вино… Вот он — достойно жил.

Кто в сердце мудрые начертит письмена,
Тот будет каждый миг использовать сполна:
Иль Божьей милости усердно добиваться,
Иль обретать покой над чашею вина.

Кто познанья вино призван в жизни вкусить,
Обо всем, что — не Бог, должен он позабыть.
Тем, кому дан язык, не дозволено видеть,
Тем, кто зрячим рожден, не дано говорить.

Кто понимает Глас божественный, тому
Все эти мелочи земные ни к чему.
Вот я, на взгляд толпы, всего лишь попрошайка:
Ведь кланяются все — одежке, не уму!

Кто беготню презрел и преспокойно жил,
Природе следовал, ее законом жил,
Везеньем полагал, что жить ему случилось,
Спокойно пил вино… Вот он — достойно жил.

Лишь только пожелай, добьешься без хлопот,
Чтоб уважала знать, любил простой народ.
Прошел христианин, еврей ли, мусульманин,
Вослед им не злословь — и обретешь почет.

Лучше б умный сейчас отстранился от дел,
За стеной крепостной отсидеться б сумел.
Пусть он дружит с вином и целует красавиц,
Пока мир от смятенья остыть не успел.

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть.

Мест, где в чашах пурпурного нету вина,
Где красавицы нет, что нежна и стройна —
Избегай, даже если там райские кущи, —
Вот совет. И в словах этих мудрость одна.

Мир — мгновенье, и я в нем — мгновенье одно.
Сколько вздохов мне сделать за миг суждено?
Будь же весел, живой! Это бренное зданье
Никому во владенье навек не дано.

Мир чреват одновременно благом и злом:
Все, что строит, — немедля пускает на слом.
Будь бесстрашен. живи настоящей минутой,
Не пекись о грядущем, не плачь о былом.

Мне дервиши — друзья, но я пред ними слаб,
Душа возвыситься до них и не смогла б.
Наглец! Ты дервиша почел за попрошайку!
Но перед дервишем султан — и тот лишь раб!

Мои желания от века — подруга и вино,
Ни о былом, ни о грядущем не думаю давно.
О трезвости не размышляю и пьянство не хулю,
Моя добыча в этом мире — мгновение одно.

Мой друг, о завтрашнем заботиться не след:
Будь рад, что ныне нам сияет солнца свет.
Ведь завтра мы навек уйдем и вмиг нагоним
Тех, что отсель ушли за восемь тысяч лет.

Мой друг, приди сейчас! Поверь, что «завтра» нет,
И все, что есть у нас, — сегодняшний рассвет.
А завтра — догонять, покинув этот свет,
Людей, бредущих прочь уже семь тысяч лет.

Мой совет: будь хмельным и влюбленным всегда.
Быть сановным и важным — не стоит труда.
Не нужны всемогущему господу-богу
Ни усы твои, друг, ни моя борода!

Мудрейших правил есть и ничего точней
Никто не выскажет и до скончанья дней —
Два: воздержание — важнее всякой пищи,
И одиночество — любого из друзей.

Мудрец на берегу остался: он извлек
Из бедствий прадедов спасительный урок.
Смакует он вино, красавиц он ласкает…
В безумном мире он спокойствие сберег.

Мы — в древнем храме том, где наша вера — страсть,
Где мудрого жреца живительная власть.
Кудрями бы подруг сердца опутать всласть,
Лишиться разума, упиться и упасть!

Мы больше в этот мир вовек не попадем,
Вовек не встретимся с друзьями за столом.
Лови же каждое летящее мгновенье, —
Его не подстеречь уж никогда потом.

Мы веселы — и день нам не приносит горя.
И, получив одно, не жаждем взять другое.
Не морщим утром лоб: а будет ли обед?
Не просим — и дано нам щедрою рукою.

Мы не знаем, протянется ль жизнь до утра…
Так спешите же сеять вы зерна добра!
И любовь в тленном мире к друзьям берегите
Каждый миг пуще золота и серебра.

Мы обитатели сегодняшнего дня.
Печаль о завтрашнем — загадка для меня.
К чему безумствовать? Живи, свое Сегодня
Как величайшее сокровище ценя.

Мы по желанью не живем ни дня,
Живи в веселье, злобу прочь гоня.
Общайся с мудрым, — ведь твоя основа —
Пыль, ветер, капля, искорка огня.

На миг один избавься от забот,
Вздохни свободно, сбрось обиды гнет!
Будь свойством мира постоянство, разве
Родиться наступил бы твой черед?

На розах блистанье росы новогодней прекрасно,
Любимая — лучшее творенье господне — прекрасно.
Жалеть ли минувшее, бранить ли его мудрецу?
Забудем вчерашнее! Ведь наше Сегодня — прекрасно!

На роскошь Бытия не зарься, ни к чему,
Добро и зло судьбы равно влекут во тьму.
Ты жив — и хорошо… Круженью неба тоже
Прерваться точно так, как веку твоему.

На то и сердце: Жизнь без суеты постичь,
Чтоб разгадать и Смерть, ее черты постичь.
Сегодня сам себя не понял? Ну так завтра,
Покинув сам себя, что сможешь ты постичь?

На тропах мудрости умом не умались
И на беззлобного попутчика не злись.
В себя влюбить людей мечтаешь, так старайся:
Влюби себя в людей, но не в себя влюбись!

Надменным небесам брось вызов горстью пыли.
И в том, чтобы тебя красавицы любили,
Миг счастия лови, ищи его в вине!
О чем тебе молить и в чем просить прощенья?
Вернулся ль хоть один — один, как исключенье
Из всех, исчезнувших в неведомой стране?

Надо зрячим во взглядах и и виденье быть,
Отстраненным от благ научиться прожить.
Не дано тебе зрение виденья Бога,
Раз не можешь величье Его оценить.

Назовут меня пьяным — воистину так!
Нечестивцем, смутьяном — воистину так!
Я есмь я. И болтайте себе, что хотите:
Я останусь Хайямом. Воистину так!

Напрасно не скорби о бывшем дне,
Не думай о ненаступившем дне.
Не расточай души, живи сегодня
Вот в этом небо озарившем дне.

Не в колючке — в любовном цветке аромат,
Сластолюбец не каждый им также объят.
Не взирай же с презреньем на жизнелюбивых —
Чем ты сам обделен, тем твой ближний богат.

Не важно мудрецам, светло или темно,
В аду заночевать, в раю ли — все равно,
Как и любовникам: атлас на них, палас ли,
Под жаркой головой подушка ли, бревно…

Не дай себя отвлечь, за блестками не рвись;
Добра ли, зла судьба, а всё равно — трудись.
В игре не только ты, все проиграть способны:
И Мекки гордый храм, и небосвода высь.

Не дай тискам печали себя зажать, Хайям!
Ни дня в пустых заботах нельзя терять, Хайям!
Впивай же свежесть луга, стихов и милых губ —
Потом в могиле душной ты будешь спать, Хайям!

Не забегай вперед, но и отстать не смей,
Утратившим себя растяпой стать не смей.
Однажды в океан нырнув единобожья,
Лукавомыслием над ним восстать не смей.

Не завидуй — почувствуешь гнет над собой,
А унизишь кого — он навек пленник твой.
Пока можешь, поддерживай ближних в невзгодах,
Тот, кому ты помог, будет рядом с тобой.

Не завидуй тому, кто силен и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.

Не изменить того, что начертал калам.
Удела своего не увеличить нам.
Не подвергай себя тоске и сожаленьям.
От них напрасное мучение сердцам.

Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни
Лазурных дней сияющий остаток.
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!

Не исполнивши мудрых велений тебе,
Свойств души благородной ты жаждешь себе.
Не искавшему путь вряд ли путь и укажут —
Постучись — и откроются двери к судье!

Не ищи друга в мире, в обители лжи,
И хадис этот мудрый к себе приложи:
«Со страданьем мирись и не жди исцеленья,
Не ищи утешителя и не тужи!»

Не ищи у людей дружбы ты никакой —
Не найдешь — как и тени под веткой сухой.
Бережливый достоин, а жадный унижен,
Жизни дом на достоинстве прочном построй!

Не медли, ибо долг не выплатишь потом:
Не прячь свои куски от нищих пред столом.
Коль в этом мире ты приветишь их вином,
Я выступлю твоим заступником — в ином!

Не печалься тому, что неправда кругом,
Не терзай свою душу тоской о былом.
Сердцем милой владей до последнего часа.
Полни жизнь, словно чашу, багряным вином.

Не придави рукой могучей никого,
Обидой не ошпарь горючей никого!
Коль ты измучился по вечному покою —
Терпя мученья сам, не мучай никого.

Не пристало хороших людей обижать,
Не пристало, как хищник в пустыне, рычать.
Не умно похваляться добытым богатством,
Не пристало за знанья себя почитать!

Не слыша мудрости, что ж мудреца бранить!
Медяшке золото в цене не уронить.
Представь невежду — псом, ученого — рекою.
Собачьим языком реки не осквернить.

Не смотри, что иной выше всех по уму,
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер —
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему.

Не стремись ты вперед и кичливым не будь,
Сам собою пребудь, но ленивым не будь.
Если Богу единому хочешь молиться,
Не гляди, не внимай. Нетерпимым не будь!

Не теряй никогда в жизни мудрости суть,
Не теряй, чтоб к добру или злобе прильнуть!
Ты — и путник, и путь, и привал на дороге, —
Не теряй же к себе возвращения путь!

Недостойно — стремиться к тарелке любой,
Словно жадная муха, рискуя собой.
Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,
Чем подлец его будет кормить на убой!

Нет благороднее растений и милее,
Чем черный кипарис и белая лилея.
Он, сто имея рук, не тычет их вперед;
Она всегда молчит, сто языков имея.

Нет, в эту жизнь мы войти опоздали —
Мир уж до нас в искушеньях погиб.
Как бы мы жизнь исправлять ни желали,
Поздно, напрасно! Так крепко привит
К духу, уму первородный наш грех,
Корни пустил, прободал все живое —
Мысли, и чувства, и слезы. и смех…

Стало смешным нам и скучным святое,
Стал непонятен нам истинный бог,
Мира исправить и он бы не смог.
Что же? Не лучше ли кончить мученье,
Глупые игры с своим божеством,
Вечно его надувать ханжеством
И быть надутым судьбой в заключенье.

Неужто бросим мы упрек ночным сердцам
За вопли: «Господи!..» — по всем ночным дворам?
Не очень-то спеши считать своих верблюдов:
Приглянется один, другой ночным ворам…

Неужто мы сердца познать любовь не пустим,
Изведать хмель вина и соловьев — не пустим?
Как роза лепестки, одежды мы распустим,
Покуда по ветру наш цвет садов не пустим.

Ни к другу не взывай, ни к небесам
О помощи. В себе ищи бальзам.
Крепись в беде, желая кликнуть друга.
Перестрадай свое несчастье сам.

Никто на свете не проник
В начала вечного тайник.
Не мог никто ступить ни шагу
За грани личного мирка!
Я вижу: от ученика —
До тех, кто нас ведет ко благу,
Несовершенно все и вся —
Все то, что матерью зачато,
Несовершенства яд неся
От дней рассветных до заката!

Никто остановить полет планет не смог.
Людьми наесться прах за столько лет не смог!..
Спесивому — урок: уймись, пока не съеден,
Пока поужинать тобой сосед не смог.

Нужен жемчуг — ныряльщиком надобно стать
И четыре уменья в себе воспитать:
Верить другу, готовым быть с жизнью расстаться,
Не дышать и в кипучую бездну нырять!

О друг, будь весел и беспечен!
День скорби будет бесконечен —
И в сочетанье роковом,
Сойдясь на небе голубом,
Светила встретятся лучами,
Твой прах землею, кирпичами
Мгновенно станет и из них
Дворцы построят для других.

О мой избранник, о старинный друг!
Из-за коварства неба столько мук!
Сиди в углу ристалища спокойно,
Смотри, как веселится неба круг!

О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке.
Прах великих властителей — чаша в руке.
Все, что кажется прочным, незыблемым, вечным, —
Лишь обманчивый сон, лишь мираж вдалеке…

О прославленном скажут: «Спесивая знать!»
О смиренном святом: «Притворяется, знать,..»
Хорошо бы прожить никому не известным,
Хорошо самому никого бы не знать.

О саки! Чашу дай! Тот, кто глину мешал,
Нам в хмелю и любви пребывать начертал.
Лишь вино и красавицы мир украшают!
Рай за гурий с Кавсаром достоин похвал.

О сердце! Вот вино божественных идей,
Храни, не продавай, прильни губами, пей!
Не надо, как ручей, журчать о треволненьях,
Учись глубокому безмолвию морей.

О сердце! Грусть и гнев смири, пока в пути.
Уверенно кругом смотри, пока в пути.
Кому завидуешь, сокровища завидев?
Сокровища — твои. Бери, пока в пути.

О сердце! Прояви над этим миром власть,
Мечтой про доброе застолье окрылясь.
В юдоли горестной рожденья и распада
День-два, а то и три желаньями укрась.

О сердце! Радости не стало? Веселись!
Вогнали знанья в грех? Невеждой объявись.
А хочешь избежать обиды от злодея —
Как пери, от людей скрывайся и таись.

О сердце! С мира взяв, о чем мечтало всласть,
Богатым сделай дом и праздностью укрась,
В юдоли горестной рожденья и распада
День-два попировав — и мирно удалясь.

О сердце! Твой урок: «Прими печаль и кровь,
Иль все сочти игрой, войдя под звездный кров,
Иль, зная наперед, какой здесь беспорядок,
Внуши себе, что ты живешь вовне миров».

О сердце! Ты в толпе общенья не ищи,
На лицах наглецов смущенья не ищи.
Достойны скромные, презренны честолюбцы.
Цени достоинство, презренья не ищи.

О тайнах сокровенных невеждам не кричи.
И бисер знаний ценных пред глупым не мечи.
Будь скуп в речах и прежде взгляни, с кем говоришь.
Лелей свои надежды, но прячь от них ключи.

О юноша! Старик дает тебе совет,
Взошедший на дрожжах преклонных мудрых лет:
Не разводи друзей, о коих мало знаешь,
Не заводи затей, от коих пользы нет.

О, доколе ты по свету будешь кружить,
Жить — не жить, ненасытному телу служить?
Где, когда и кому, милый мой, удавалось
До потери желаний себя ублажить?

О, не сам по себе я прошел этот путь,
И не сам по себе я нашел свою суть,
Если ж самая суть в меня вложена свыше —
Был когда-нибудь где-нибудь сам кто-нибудь!

О, ходжа, коль дела неудачно идут,
Если не о тебе в хутбе речи ведут,
Не тужи! Стань владетелем дел сего мира,
Если жадность с корыстью тебя не убьют.

Оба глаза закрой — сердце станет, как глаз,
Мир другим ты узришь, окружающий нас.
Откажись же от личных своих притязаний —
Одобренье последует в этот же час!

Один всегда постыден труд — превозносить себя.
«Да так ли ты велик и мудр?» — сумей спросить себя.
Примером служат пусть глаза — огромный видя мир,
Они не ропщут от того, что им не зрить себя.

Один припев у Мудрости моей:
«Жизнь коротка, — так дай же волю ей!
Умно бывает подстригать деревья,
Но обкорнать себя — куда глупей!»

Однажды ночью, в тихом сне
Мудрец явился мне
И нежным голосом участья
Поведал: «Роза счастья
Во сне не может расцветать.
Чем смерти подражать,
Вина хлебни-ка: под землею
Наспишься вдоволь в час покоя!»

Опасно стать рабом высокомудрых дум,
«Прозреньями» терзать неискушенный ум.
Лишь в вызревшем вине мы сами дозреваем.
Незрелый виноград — какой из вас изюм?

Освободись, о сердце, от плена чувств земных,
От радостей любовных, от горестей пустых.
Иди к дервишам, сердце, присядь на их порог…
И ты, быть может, станешь святым среди святых.

От стрел, что мечет смерть, нам не найти щита:
И с нищим, и с царем она равно крута.
Чтоб с наслажденьем жить, живи для наслажденья,
Все прочее — поверь! — одна лишь суета.

Отважней восходи в надмирные пласты
Доступной не для всех духовной чистоты.
Вон — жертвы робости: вцепившись в горстку праха,
Запорошив глаза, лишились высоты.

Ответственность за то, что краток жизни сон,
Что ты отрадою земною обделен,
На бирюзовый свод не возлагай угрюмо:
Поистине, тебя беспомощнее он.

Отврати свои взоры от смены времен.
Весел будь неизменно, влюблен и хмелен.
Не нуждается небо в покорности нашей —
Лучше пылкой красавицей будь покорен!

Оттого, что неправеден мир, не страдай,
Не тверди нам о смерти и сам не рыдай,
Наливай в пиалу эту алую влагу,
Белогрудой красавице сердце отдай.

Оттуда, где про хмель и представленья нет,
Где дивного лица для вдохновенья нет, —
Пусть это даже рай, стремглав беги оттуда!..
Вот так слагай слова. В твоих — горенья нет.

Пей вино, постарайся прожить без забот,
Ты получишь еще свою долю невзгод.
Повернется над нами коварное небо,
Хлеб насущный, пожалуй, и тот отберет.

Петь так петь, — соловьи все дружней и дружней.
Пить так пить, — мы с друзьями пьяней и пьяней.
Вот и роза в саду сладострастно раскрылась. —
Два-три раза на дню я склоняюсь над ней.

Пламя сердца стремись песней чанга залить,
Чтоб пришествия чашу свою отдалить
Захвати хоть мгновенье, ведь свод лучезарный
Оборвал не одну драгоценную нить…

Плод ума мудрецов можно ль чувством стереть,
Или завистью злато расплавить на медь?
Глупый словно собака, мудрец — словно море,
Осквернить это море и псу не суметь!

По дороге идешь — незаметным иди
В бытии у людей чувств плохих не буди!
Не кажись предводителем возле мечети
И в имамы поэтому не угоди.

Подругу обними уверенной рукой.
Презрев добро и зло, создай себе покой.
Оглох от страсти ты, с трудом доходит мудрость?
Так в ухо мой совет вколи себе серьгой.

Поймешь, когда пройдешь по всем путям земли:
Следы блаженств и бед сливаются вдали,
Потом с лица земли добро и зло уходят…
Так хочешь, болью стань, а хочешь — исцели.

Пойми, упустишь миг! Уж лучше поспеши,
Сними жестокий груз хотя б с одной души.
Ведь этот хрупкий мир — на десять дней забаву —
Обронишь, как богач — никчемные гроши.

Пока в дорогу странствий не сберешься, — не выйдет ничего,
Пока слезами мук не обольешься- не выйдет ничего.
О чем скорбишь? Покамест, как влюбленный,
Ты от себя совсем не отречешься, — не выйдет ничего.

Пока за гранью тьмы вдруг не остался ты,
Испей вина! Смотри, с тоской расстался ты.
Распутай локоны подруги, прядь за прядью,
Пока, за прядью прядь, сам не распался ты.

Пока перед скитанием ворота не откроешь — не жди отрады.
Покамест кровью сердца лицо ты не омоешь — не жди отрады.
Зачем скорбеть о мире? Влюбленным уподобясь, уйди от мира,
Пока, от «я» отрекшись, себя не успокоишь — не жди отрады.

Пока пленяет уст вишневый самоцвет,
Пока на зов зурны душа звенит в ответ,
Лишь этим и живи, и хватит пустословья!
Пока смертельно пьян, живому смерти нет.

Пока с самим собой дружить мне тяжело,
Не вправе я судить ничьи добро и зло.
Я должен сам себя постигнуть до предела,
Чтоб сердце понимать других людей смогло.

Пока ты любишь уст вишневый самоцвет,
Пока, заслышав лай, готов бежать вослед,
Бог видит: ты — дитя, любитель погремушек.
Пока не бросишь их, тебя как будто нет.

Пока у кочевой тропы сидишь, о сердце,
Средь вер и ересей свою найди ж, о сердце.
Потом, уединясь, где глушь и тишь, о сердце,
Глядишь, ты кое-что и разглядишь, о сердце!

Покамест ты жив — не обижай никого.
Пламенем гнева не обжигай никого.
Если ты хочешь вкусить покоя и мира,
Вечно страдай, но не угнетай никого.

Покинув истину, скитаться — это что?
По тропам алчности метаться — это что?
Уютное жилье покинуть — безрассудство.
А предпочесть покой, остаться — это что?

Покрова с вечных тайн ни ты не снял, ни я:
Неясным письменам ни ты не внял, ни я.
Гадаем мы с тобой о скрытом за покровом…
Но упади покров — ни ты б не встал, ни я.

Полно, друг, о мирском горевать и тужить, —
Разве вечно кому-нибудь выпало жить?
Эти несколько вздохов даны нам на время,
А имуществом временным что дорожить?

Помни: толки толпы — ветер, он лишь шумит!
Тех, кто радость душе непрерывно дарит,
Не губи никогда, вняв пустым наговорам —
Мир, как мы, в своей памяти много хранит!

Посвященные в тайны небес хоть скромны,
Но в могуществе духа царям лишь равны.
Пусть в глазах христиан, мусульман, иудеев
Их заблудшими чтут, но пути их верны.

Поскольку время нам остановить нельзя,
Порядка на земле установить нельзя.
Но все же пусть печаль пути к тебе не знает:
Цепочку дней своих из грусти вить нельзя.

Поскольку все решает небосвод,
Не положить и лишней крошки в рот.
О том, что нет чего-то, не печалься,
А что имеешь — стоит ли забот?

Последствий и причин запутанная связь
Где вроде б на виду, где прячется от глаз.
Когда сокрыта суть, мы видим только внешность,
Вот нам и кажется, что «кто-то бьет, озлясь».

Послушай, юноша, что старец произносит —
Он только суть одну тебя постигнуть просит:
Не должен ты дружить с безграмотным невеждой,
Не должен труд вершить, что пользы не приносит.

Почтенный! Не считай, что в «завтра» ты проник,
Пустыми соблазнясь пророчествами книг.
Кто предпочел познать «сегодня», тот постиг
И суть грядущего: век мирозданья — миг.

Правда в сердце у мудрого долго таится,
Словно птица Анка, потаенная птица.
Так в жемчужницу капля морская внедрится,
Чтобы ясным сиянием втайне налиться.

Презренны все этого мира дела, как я вижу,
А люди, а люди исполнены зла, как я вижу.
Что ж, слава творцу! Этот дом, что я строил всю жизнь,
Невежды сожгут и разрушат дотла, как я вижу.

Приемли, что дает круговорот времен,
И с полной чашею, как шах, садись на трон.
Бунт и покорность — прах перед лицом Аллаха,
Испей же свой фиал, что утром поднесен!

Принесу ради честных себя в жертву злу,
Подлецы же пусть сгинут, воздам им хулу!
Беден я — вот и дружит со мной только горе, —
И за верность ему и воздам я хвалу.

Приснился мне мудрец и так сказал: «Ты что ж,
Каких-то радостей от сновидений ждешь?
Считай, что ночь не сну, а смерти отдаешь.
Успей вина испить! Успеется, заснешь».

Про вещий хакикат не выспросишь за час.
Раздай имущество, как и любой из нас,
Невзгодами свой дух воспитывай полвека,
Тогда и сам поймешь, «как приходить в экстаз».

Прожить за шестьдесят себе как цель не ставь,
Ни в грош хулу ханжей и пустомель не ставь.
Пока что из тебя кувшин не изваяли —
Кувшина в сторону, пока в нем хмель, не ставь.

Пройди своим путем, как свыше суждено,
В обличье нищего иль шаха, все равно.
Все — сам ты: море — сам, ныряльщик — сам, и жемчуг…
Нырни-ка в эту мысль! Давай, нащупай дно!

Промчались жизни беззаботной
Дни, роком данные в удел.
Как будто ветер мимолетный
По полю жизни пролетел.
О чем скорбеть? Клянусь дыханьем,
Есть в жизни два ничтожных дня:
День ставший мне воспоминаньем,
И не наставший для меня.

Пускай хоть пять веков судьба тебе дала,
Не долголетие прославит, а дела.
Будь мудрым! Чтоб молва тебя не прокляла,
Стань доброй сказкою, а не исчадьем зла.

Пусть весь мир перед шахом покорный лежит,
Ад — плохим, рай же праведным принадлежит.
Четки — ангелам, свежесть — заоблачным кущам,
Нам — любимых и души их дать надлежит!

Пусть извели тебя безрадостные дни,
Пусть яростью небес исполнены они,
Пусть ты горишь в огне! — глотком воды студеной
Из чаши подлеца — уста не оскверни.

Пусть колесо судьбы мне мира не дает —
Ну что же! Я готов сейчас идти войною!
Пусть доброй славою бессмысленный народ
Меня не наградил — позор зато со мною.
Все прочее — слова!
Вот кубок, и в вине горит рубина пламень —
Ведь у непьющего найдется голова,
А у меня найдется — камень…

Пусть пьяницей слыву, гулякой невозможным,
Огнепоклонником, язычником безбожным, —
Я, верен лишь себе, не придаю цены
Всем этим прозвищам — пусть правильным, пусть ложным.

Пылай во мне к тюльпаноликим страсть,
Пои всегда, хмельная чаша, всласть!
Твердят: «Аллах раскаянье дарует».
Да обойдет меня сия напасть!

Раз не нашею волей вершатся дела,
Беззаботному сердцу и честь и хвала.
Не грусти, что ты смертен, не хмурься в печали,
А не то тебе станет и жизнь не мила.

Разве есть человек, кто б не ведал тревог,
За превратности мира, за жизненный срок,
Дорожа каждым часом прохладного утра,
Красотой превращенья бутона в цветок?

Разве суетность мира тебе не смешна?
Что нам битый кувшин, если чаша полна?
В сердце — зелье тоски, исцеленье — в бутыли.
Горе тем, кто ее не осушит до дна!

Разум к счастью стремится, все время твердит:
«Дорожи каждым мигом, пока не убит!
Ибо ты — не трава, и когда тебя скосят —
То земля тебя заново не возродит».

Разумно ли судьбу увещевать весь век?
То славу, то позор переживать весь век?
Как ни веди ты жизнь, а Смерть идет по следу.
Решай, что лучше: спать иль пировать весь век?

Расцвела сегодня пышно
Роза счастья твоего!
Где же чаша? Чаши в руку
Не берешь ты — отчего?

Время — враг наш беспощадный.
Друг мой милый, пей вино.
День отрадный, как сегодня,
Снова встретить — мудрено!

Рубин огромный солнца засиял
В моем вине: заря! Возьми сандал:
Один кусок — певучей лютней сделай,
Другой — зажги, чтоб мир благоухал.

С беспечным сердцем встречай рассвет и закат,
Пей с луноликой, утешь и сердце, и взгляд.
О друг, не время терзаться тщетной заботой,
Ведь из ушедших никто не вернулся назад.

С тоской никто из нас не дружен. Хорошо.
И пусть ни крошки нет на ужин, — хорошо.
С незримой кухни тайн мы получаем пищу,
И чужакам наш хлеб — не нужен. Хорошо!

Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись из этих тенет,
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно — и жизнь промелькнет.

Сбрось ты с сердца хулу и жестокость врагов,
Сбрось тоску, пей вино среди милых дружков.
Отвлекись, проводи только с юными время,
Сбрось спесивость и гнет повседневных оков!

Свежесть утра дана, чтобы жизнь пробудить!
Значит, надо с вином и с возлюбленной быть,
Чтоб любимая нежным кокетством пленила,
А вино злой тоски разорвало бы нить.

Свои зароки кто не забывал из нас,
Кто славу добрую не убивал из нас?
И мой запойный бред, прошу, не осуждайте:
Пьян от вина любви кто не бывал из нас?

Сейчас наветчики воспользоваться рады
Твоей жестокостью, не знающей преграды.
Что скажешь на Суде? «Повинны шептуны»?..
Не оправдаешься. Не будет и пощады.

Скажи, ты знаешь ли за что в устах народных
Лилея, кипарис названье благородных
Стяжали с давних пор?
Для люда грешного их воздержанье — диво:
Ей десять языков дано и — молчалива!
А у него сто рук, и он их — не простер.

Сказала роза: «Ах, на розовый елей
Краса моя идет, которой нет милей!» —
«Кто улыбался миг, тот годы должен плакать», —
На тайном языке ответил соловей.

Скинь ризы показные! Не поступай как тот,
Кто платье покупает, а тело продает.
Рогожею прикройся — и вот под ней тебя
Неведомая миру порфира облечет.

Скитаний ты не знал, не бедовал — напрасно,
Лица ручьями слез не омывал — напрасно,
Ожогов на сердце пока страшился ты,
Пока жалел себя, — существовал напрасно.

Словно ветер в степи, словно в речке вода,
День прошел — и назад не придет никогда.
Будем жить, о подруга моя, настоящим!
Сожалеть о минувшем — не стоит труда.

Снаружи в этот свод не проникает свет;
Что можно распознать, не ведая примет?
Любой предмет возьми: реален ли предмет?
Посмейся и отбрось: обман, предмета нет.

Сосуд веселья, сердце, печалью не разбей.
Не сыпь крупинок счастья под жернова скорбей.
Никто сказать не может, что будет впереди.
Так лучше беззаботно живи, люби и пей!

Спеши дойти туда, где двойственности нет,
Где испарит ее спасительный рассвет.
До Бога не дойдешь, но от себя спасешься,
Твоя раздвоенность рассеется, как бред.

Средь добрых — силой злой остерегайся стать,
Затеявшим разбой остерегайся стать,
Подкупленным жратвой остерегайся стать,
Кичащимся собой остерегайся стать.

Стану твердым, как камень — шлифовкой доймут,
Стану мягким, как воск — сразу плавить начнут.
Коль согнусь, то, как лук, тетивой буду стянут,
Распрямлюсь я — стрелой в стан враждебный пошлют!

Старайся принимать без ропота мученья,
Не жалуйся на боль — вот лучшее леченье.
Чтоб стал ты богачом, за нищенский удел
Благодари светил случайное стеченье.

Старой жизни одежды не станут новей,
Жизнь не будет вершиться по воле твоей.
Пей вино черепком, скорбь не пей из кувшина,
А кувшин в черепки со скорбями разбей!

Стихии подчини хотя б на краткий вздох
И радостью души застань судьбу врасплох.
Спознайся с мудростью, хотя в основе нашей —
Пылинка, искорка, кровиночка и вздох.

Стрелой ударит Смерть, и щит любой — ничто,
И жест торжественный, и клад златой — ничто.
Я в жизни высмотрел один завет великий:
«Живи и радуйся!» Ты пред Судьбой — ничто.

Тайны вечности скрыты густой пеленой,
Потому мы прочесть не смогли ни одной.
Мы дерзаем сорвать роковые покровы,
Но падут они — станем мы пылью земной.

Так как вечных законов твой ум не постиг —
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как бог в небесах неизменно велик —
Будь спокоен и весел, цени этот миг.

Твой обветшает век — обновы нет, учти.
И мало лишь мечтать про лучшие пути.
Кувшином пей вино, отвергни чашу скорби:
Коль не разбить ее, кувшина не найти.

Творец уж расписал, что завтра будешь есть:
Здесь недоесть нельзя, но и добавки несть.
Не соблазняйся тем, чего не существует,
И не пленяйся тем, что неизбежно есть.

Те, у кого лежит к познанию душа,
Доят быков. Ах, жизнь для тех лишь хороша,
Кто в платье скудости духовной щеголяет, —
За мудрость не дают в дни наши ни гроша.

Тебе ли до конца понять наш бренный свет,
Где все кончается — конца началам нет?
Как праздник принимай занявшийся рассвет,
А прежний — не мечтай найти под грудой лет.

Тем, что свыше дано, ты одним и богат,
Не терпи столько мук от сердечных услад.
Не бери же ты на душу тяжкую ношу —
Все оставишь, уйдешь, не вернешься назад.

Терпи смиренно боль, и облегченье будет;
С мученьями смирись, и исцеленье будет.
Умей благодарить и за лишенье благ —
От Повелителя благоволенье будет.

То, что бог нам однажды отмерил, друзья,
Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.
Постараемся с толком истратить наличность,
На чужое не зарясь, взаймы не прося.

Тому, кто ни хвороб, ни голода не знал,
Кто на чужой дворец свой кров не разменял,
Прислуги не держал и сам слугою не был, —
Завидуй: с бытия такие сливки снял!

Тот — дервиш, кто по жизни безвестным идет,
Бескорыстный, наград и подачек не ждет.
Даже в пламени бедности вечно сгорая,
Он чужого плода никогда не сорвет.

Тот, кто в сердце своем тайны духа познал,
Тот читает в сердцах, кто б пред ним ни стоял.
Сам он — море, ныряльщик и жемчуг бесценный!
Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!

Тот, кто суть божества в этой жизни постиг,
От насущных забот отрешаться привык.
Твой единственный взгляд люди ловят как милость,
И за счастие чтут твоей близости миг.

Трудно замыслы божьи постичь, старина.
Нет у этого неба ни верха, ни дна.
Сядь в укромном углу и довольствуйся малым:
Лишь бы сцена была хоть немного видна!

Тучам солнца высокого не потушить.
Горю сердца веселого не сокрушить.
Для чего нам к неведомой цели спешить?
Лучше пить и в свое удовольствие жить!

Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!

Ты благ мирских не становись рабом,
Связь разорви с судьбой — с добром и злом.
Будь весел в этот миг. Ведь купол звездный —
Он тоже рухнет. Не забудь о том.

Ты измучен, мой друг, суетою сует,
А забот тебе хватит на тысячу лет.
Не горюй о прошедшем — оно не вернется,
Не гадай о грядущем — в нем радости нет.

Ты коварства бегущих небес опасайся.
Нет друзей у тебя, а с врагами не знайся.
Не надейся на завтра сегодня живи.
Стать собою самим хоть на миг попытайся.

Ты можешь быть счастливым, можешь пить.
Но ты во всем усерден должен быть.
Будь мудрым, остальное все не стоит
Того, чтоб за него свой век сгубить.

Ты не волен в желаньях своих и делах?
Все равно будь доволен: так хочет Аллах!
Следуй разуму: помни, что бренное тело —
Только искра и капля, только ветер и прах…

Ты пришел, чтоб над нами властителем быть,
Так опомнись, чтоб этого зла не свершить!
Был никем ты вчера, ты никем станешь завтра,
Знаешь только, как можешь сегодня прожить.

Ты сегодня не властен над завтрашним днем,
Твои замыслы завтра развеются сном!
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Ты — не вечен, как все в этом мире земном.

Ты скажешь, эта жизнь — одно мгновенье.
Ее цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведешь ее, так и пройдет,
На забывай: она — твое творенье.

Ты, счет ведущий всем делам земным,
Среди невежд будь мудрым, будь немым.
Чтоб сохранить глаза, язык и уши,
Прикинься здесь немым, слепым, глухим.

Тюрчанка! Мне вина с дыханьем дней сыщи ты,
Где в ликование влились и слезы чьи-то.
На царское плечо любой халат пошит,
Любой расписан ковш, как для руки Джамшида.

У могилы любимой я в муке поник,
Из души безутешной вдруг вырвался крик:
«Ты скажи хоть словечко!» Сказала: «О, если б
Никогда слов не молвил мой юный язык!»

Уж будто мудрецу не виден мир невзгод?
Однако посмотри, как весело идет!
Пойми же: хорошо подходит к жизни тот,
Кто кубок жизни пьет, но горечи — не пьет.

Умертвить червь порока — желанье одно,
От людей быть далеко — желанье одно.
В стороне бы держаться при том, что творится,
От превратностей рока — желанье одно.

Уступка похоти в минуту истощит
Отпущенный тебе на долгий век кредит.
Почаще спрашивай: «Зачем я здесь? Откуда?
Какой сегодня шаг мне сделать надлежит?»

Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго,
Когда будет наш горестный прах погребен.

Хайям, если ты вином опьянен, благодарствуй судьбе,
Если с возлюбленной уединен, — благодарствуй судьбе
Конец, истребленье — явлений всех завершенье,
Пока ты смертью не истреблен, — благодарствуй судьбе.

Хвала, коль сила есть, и мышцам, и костям;
Но в жизни только дух дарует стойкость нам.
Подачек не бери, пусть даже от Хатема,
Не гнись перед врагом, хотя бы он — Рустам.

Хлад души при любовном смятенье — мираж,
Малодушье — и Богу служенье — мираж.
А при ране сердечной лекарство — кощунство,
И бальзам при сердечном томленье — мираж!

Хорошо, если платье твое без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.

Хоть этот мир лишь для тебя, ты мыслишь, сотворен,
Не полагайся на него, будь сердцем умудрен.
Ведь много до тебя людей пришло — ушло навеки
Возьми свое, пока ты сам на казнь не уведен.

Храни свои слова надежнее монет:
Дослушай до конца, потом давай ответ.
Тебе, при двух ушах, язык один достался,
Чтоб выслушал двоих, но дал один совет.

Цени мгновение! Миг — и вселенной нет,
Во мрак Небытия летит мгновенный свет.
Пируй и веселись, не вздумай оглянуться:
За всякой радостью печаль идет след в след.

Чем стараться большое именье нажить,
Чем себе, закоснев в самомненье, служить,
Чем гоняться до смерти за призрачной славой —
Лучше жизнь, как во сне, в опьяненье прожить!

Честолюбцем, к главенству способным, не будь,
Будь бальзамом, а жалу подобным не будь.
Коль не хочешь, чтоб в жизни тебя обижали,
Не внушай ты дурного и злобным не будь!

Что — благочестье? — плащ. Им пользуйся с умом:
С подругой хорошо укрыться под плащом!
Миг равнодушья к ней себе простишь, и завтра
Отметит он тебя пылающим клеймом.

Что жизнь? Базар… Там друга не ищи.
Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи.
Сам не меняйся. Людям улыбайся.
Но у людей улыбок — не ищи.

Что предписал Калам, тому иным не стать.
Коль все оплакивать, то как больным не стать?
За век ты можешь слез излить, наверно, море,
Но даже капелькой удачи им не стать.

Что ты плачешь и стонешь? Я в толк не возьму,
Встань и выпей вина. Горевать ни к чему.
Долго ль будет глядеть светлоликое солнце
На несчастных, лицом обращенных во тьму?

Чтоб рок войну со мной и вдруг забыл? Чудно!
И гору на меня не своротил? Чудно!
Чтоб кадий, прокутив казну своей мечети,
Гашишем медресе не совратил? Чудно!

Чтоб сана тайного достичь когда-нибудь,
Не вздумай слабого хоть раз стопой пригнуть.
Не накликай беды, не помышляй о смерти:
Они и без того к тебе отыщут путь.

Чье сердце благости лучом озарено,
Невидимым лучом невидимого бога,
Где б ни был сердца храм — мечеть иль синагога,
Где б ни молился тот, чье имя внесено
В скрижали истины, в любви святую книгу, —
Он чужд волнения, он недоступен игу,
И не страшит его кромешный, жгучий ад,
И не пленяет рай исполненный услад!

Чье сердце чует зов духовных тайн своих?
Чье ухо слышит звук подсказок потайных?
Луну-прелестницу вбирая дни и ночи
Очами жадными, кто смог насытить их?

Эта тайна вне тайн и мечтаний, что есть,
Этот свет ярче всяких сияний, что есть.
И не радуйся всякому делу, что в мире
Для тебя всех превыше деяний, что есть.

Этот старый кувшин безутешней вдовца.
С полки, в лавке гончарной, кричит без конца:
«Где, — кричит он, — гончар, продавец, покупатель?
Нет на свете купца, гончара, продавца!»

Я научу тебя, как всем прийтись по нраву:
Улыбки расточай налево и направо,
Евреев, мусульман и христиан хвали —
И добрую себе приобретешь ты славу.

Я с ветреницей раз повел такую речь:
«Своей же клятвою как можно пренебречь?»
Отменный был ответ: «Мои уста надежны,
Не говорят того, что следует беречь».

Прочтите «Мудрость Омара Хайяма онлайн» в Философской библиотеке Open Road

Мудрость

Омар

KHAYYAM

ВЫБОР КВАТРЕЙНОВ

ПЕРЕВОД ЕВРОПЕЙСКИМ ЭБ.

Философская библиотека

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Катрены

Омар Хайям родился в первой половине одиннадцатого века нашей эры.Д. в Нишапуре, в провинции Хорасан, Персия, и умер в 1123 г. научные предметы в философском ключе.

Большая часть философии Хайяма была направлена ​​против враждебности ортодоксального мусульманина, и его рукописи, несомненно, были объектом разрушительного рвения благочестивых. Поэтому неудивительно, что репутация Хайяма-поэта была затемнена репутацией Хайяма, астронома и математика, и что семена его поэзии и философии дремлют в пыли восьми веков.

Мудрость Омара Хайяма состоит из 365 самых проницательных и красивых катренов из Рубаи. Катрен Рубаи, или Рубаи, представляет собой четырехстрочную строфу, в которой от десяти до тринадцати слогов в строке и рифмуются в первой, второй и четвертой строках, а иногда и во всех четырех. Каждый Ruba’i представляет собой законченное и отличное стихотворение, и в этой форме является чисто персидским изобретением.

Любая попытка воплотить характер Омара Хайяма в том виде, в каком он отражен в его произведениях, будет сложной задачей, настолько разнообразны и противоречивы четверостишие.Написанные в разные периоды долгой жизни, они часто выражают преходящее настроение. Тем не менее, два отличительных признака характера проходят через всю его работу — его мистицизм и чувство дружбы, оба основанные на сильном человеческом сочувствии и смелости в работе с богословскими догмами и метафизическими тайнами.

1

Да не будет твоя душа в объятиях Скорби,

И пусть ваши дни не будут наполнены тщетным беспокойством;

Книга, губы любимого человека и край меда

Не оставь, пока Земля не сложит тебя в своей груди.

2

Я посоветую дать, если вы перечислите мне,

Не одевайся в лицемерие,

Эта жизнь — всего лишь дыхание, в следующий раз,

За это дыхание продай не Вечность.

3

Пейте вино! ибо когда вытирать пыль свое тело превращается,

Твоя глина становится после этого чашами и урнами,

Ни ада, ни рая не считаться, для молитвы, почему

Мудрый человек должен быть обманут в таких заботах?

4

Ни ночи мой крик не достигнет Близнецов,

Чтобы поток моих слез не течет в море;

После завтра скажи Я выпью с тобой?

Жизнь в этот день меня не коснется!

5

Эта ваза, похожая на меня, скучал несчастный любовник

В ловушках красоты когда-то запертые косы;

Эта ручка на его шее, которую вы видите, когда-то была

Рука, которую часто обнимали за шею любимого человека, обвивалась.

6

В тот день, когда будут получены хорошие награды,

Могу я, проситель, получить долю!

Пусть судьбы засчитают меня добром, если хорошо,

Или злом, если плохо, пусть простят!

7

Так иди, чтобы люди больше не приветствовали тебя;

Народом живут, что от комментариев воздерживаются;

Так входи в мечети, чтобы тебя больше не вызывали

Впереди, и ты не назначал руководить в молитве!

8

Чье сердце так вечно горит любовью, будь он

Посещает ли он мечеть или посещает церковь,

Записано ли его имя в книге Любви

От мыслей о рае или аде, освобожденном.

9

Идол так говорил с преданным:

Знаешь, как ты собираешься поклоняться мне?

«Через меня Его красота имеет Он

Совершенно новая биография Омара Хайяма, автора Rubaiyyat

Мехди Aminrazavi
ISBN 1-85168-355-0
Hardback / 404pp / 225 мм x 146 мм
24,99 / $ 34,95
5 мая ( Великобритания и США)
заказ от amazon.com

Эта книга первым воссоздать на английском языке жизнь, творчество, философию, наука и поэзия этого деятеля не имеют себе равных в анналах исламских интеллектуальная мысль.

Опираясь на доступны наиболее авторитетные источники, некоторые из них переведены на английский язык для впервые Аминразави исследует отдельные, иногда противоречивые, интерпретации Хайяма, предложенные областью хайямоведения, каждая из который, по словам Аминразави, отражает дух лишь одного аспекта Многогранная личность Хайяма. Он развенчивает образ Хайяма как агностик-гедонист, представленный его выдающимся переводчиком Эдвардом Фицджеральдом, указав на религиозный контекст его философских и научных сочинения.Он также исследует одобрение Хайямом суфийского пути, его отношения с исламом, его предполагаемая принадлежность к персидскому националисту движения, а также его научные, математические и астрономические работы. Аминразави посвящает значительную часть книги Хайяму на Западе, в том числе Продолжительное влияние Хайяма на западную литературу от Марка Твена до Т. С. Элиота и его роль в создании ориенталистской традиции.

Особенности оригинальные визуализации ключевых философских работ Хайяма, а также полная версия Знаменитый перевод Фицджеральда Ruba’iyyat , этот новый биография представляет Хайяма как крупного мыслителя, чьи сложные взгляды выходят за рамки вера и разум.

МЕХДИ АМИНРАЗАВИ — ассоциированный Профессор кафедры классики, философии и религии Университет Мэри Вашингтон в Вирджиния. Он эксперт в исламской мысли и средневековой философии, а также отредактировал или написал несколько книги в этих областях, в том числе Антология философии в Персии (совместно с С. Х. Насром, Oxford University Press, 1999). Он получатель многочисленные премии и награды как за его исследования, так и за его преподавание, а также член редколлегии нескольких журналов.Доктора Аминразави озабоченность наследием Омара Хайяма восходит к его детским визитам в Найшабур, где он впервые услышал мощное послание в поэзии. читаются у могилы поэта.

Можно приобрести во всех хороших книжных магазинах или напрямую у издателя.
Свяжитесь с [email protected] для получения дополнительной информации.
www. oneworld-publications.com

Проект справочников по истории Интернета

Рубайят Омара Хайяма

Скрытые истины в Рубаи Омара Хайяма

«Вино мистика», представляющее полные комментарии Парамахансы Йогананды к Рубайят Омара Хайяма, объединяет поэтические и духовные прозрения трех выдающихся людей, чьи жизни длились более девятисот лет.Стихи Омара Хайяма одиннадцатого века и их перевод девятнадцатого века Эдвардом Фицджеральдом издавна восхищали читателей. Однако истинное значение стихотворения было предметом множества споров. В своей яркой интерпретации Парамаханса Йогананда раскрывает за загадочной пеленой метафор мистическую сущность этого классического литературного произведения.

Интерпретация Парамаханса Йогананды Рубайят была одним из аспектов усилий на протяжении всей жизни, направленных на то, чтобы пробудить людей как Востока, так и Запада к более глубокому осознанию врожденной божественности, скрытой в каждом человеческом существе.Подобно просветленным мудрецам всех духовных традиций, Шри Йогананда понимал, что в основе доктрин и практик различных религий лежит одна Истина, одна трансцендентная Реальность. Именно этот универсальный взгляд и широта видения позволили ему выяснить глубокое родство между учениями древней индийской науки йоги и трудами одного из величайших и наиболее неправильно понятых мистических поэтов исламского мира Омара Хайяма.

Эта книга — не просто комментарий, она представляет собой духовное учение о том, как вести себя в жизни.Парамаханса Йогананда показывает, что за внешними образами Омара Хайяма скрывается глубоко прекрасное понимание радости и возвышенной цели человеческого существования.

«Откровение Омара Хайяма»

Из введения Парамаханса Йогананды к «Вину мистика»

«Давным-давно в Индии я встретил седого персидского поэта, который сказал мне, что поэзия Персии часто имеет два значения: внутреннее и внешнее.Я помню огромное удовлетворение, которое я получил от его объяснений двоякого значения нескольких персидских стихов.

«Однажды, когда я был глубоко сосредоточен на страницах Рубайят Омара Хайяма, я внезапно увидел, как стены его внешнего смысла рушатся, и огромная внутренняя крепость золотых духовных сокровищ открылась моему взору.

«С тех пор я восхищаюсь красотой ранее невидимого замка внутренней мудрости в Рубаи. Я чувствовал, что этот замок истины, который можно увидеть любым проницательным взглядом, был бы убежищем для многих ищущих убежища душ, захваченных вражескими армиями невежества …

«Когда я работал над духовной интерпретацией Рубаи, это привело меня в бесконечный лабиринт истины, пока я не погрузился в восторженное изумление. Покрывание метафизической и практической философии Хайяма в этих стихах напоминает мне «Откровение святого Иоанна Богослова». Рубайят по праву можно назвать «Откровением Омара Хайяма».

О медитации и причастии к Богу…

Здесь с буханкой хлеба под веткой,

Фляжка с вином, книга стихов — и ты

«Рядом со мной пою в пустыне» —

И пустыня — это рай.

«Сидя в глубокой тишине медитации, сосредоточив свой ум на цереброспинальном древе жизни и духовном сознании, я отдыхаю в тени покоя. Питаемый животворным «хлебом» праны [жизненной энергии], я пью выдержанное вино божественного опьянения, наполняющее бочку моей души.Мое сердце непрестанно декламирует поэтические вдохновения вечной божественной любви. В этой пустыне глубочайшего сокровенного безмолвия — откуда утихла вся суматоха плотных желаний — я общаюсь с Тобой, мой Всевышний Возлюбленный, Поющее Блаженство. Ты сладко напеваешь мне исполняющую все желания музыку мудрости. Ах, пустыня, свободная от шума материальных желаний и страстей! в этом одиночестве я не одинок. В одиночестве моей внутренней тишины я нашел рай бесконечной радости.”

О внутреннем мире и удовлетворении …

Люди мирской надежды положили свои сердца на

Пепел превращается — или процветает; и анон,

Как снег на пыльном лице пустыни

Освещение немного Час или два — прошло.

Только невежественный человек ожидает совершенства и прочного удовлетворения от этой земли; и с сокрушенным сердцем он входит в ворота могилы.Просветленный человек, зная обманчивую природу мира, не строит здесь своих надежд. Оставаясь равнодушными к земным желаниям, мудрые ищут прочную Реальность; они входят в безбрежность Вечного Исполнения.

Ах, мои Возлюбленные, наполните Чашу, которая очищает

СЕГОДНЯ прошлых сожалений и будущих страхов —

Завтра? — Почему, завтра мне может быть

Я со вчерашней семью тысячами лет.

О, душа моя! наполни мое сознание амброзией блаженства, вытекающей из бочки экстаза.Ничто, кроме этого божественного общения, не может развеять навязчивые воспоминания о прошлых ошибках и страх перед будущими ошибками с их пагубными последствиями.

Посредством медитации можно испытать устойчивый, безмолвный внутренний мир, который может быть постоянно успокаивающим фоном для всех гармоничных или мучительных действий, требуемых жизненными обязанностями … Комок песка не может противостоять эрозийному воздействию океанских волн; человек, которому не хватает невозмутимого внутреннего покоя, не может оставаться спокойным во время ментального конфликта.Но как алмаз остается неизменным, независимо от того, сколько волн кружится вокруг него, так и кристаллизованный мир индивидуум остается сияющим безмятежным, даже когда испытания преследуют его со всех сторон. Из изменчивых вод жизни давайте с помощью медитации спасти алмаз неизменного сознания души, который сверкает вечной радостью Духа.

На духовном поиске …

С ними Я сеял Семя Мудрости,

И собственноручно потрудился над его ростом:

И это был весь урожай, который я собрал —

«Я пришел, как Вода, и, как Ветер, я ухожу.”

Семя мудрости даёт гуру или мастер Самореализации; но почва, восприимчивость и возделывание этого семени должны быть обеспечены преданным … Самодисциплина — это не самоистязание; это способ организовать и сконцентрировать неуправляемые силы ума на тех конкретных жизненных привычках, которые могут принести нам истинное счастье. Упорно следуя методам самодисциплины, мы можем избавиться от беспокойства, вредных привычек и причиняющих страдания желаний и стать по-настоящему счастливыми.Когда мы слабые, беспокойные и психически неуравновешенные, мы остаемся привязанными к земле, как вода. Но когда мы одухотворяемся самодисциплиной и глубокой медитацией, мы парим, как ветер, в вездесущности нашей истинной душевной природы.

О преодолении закона кармы …

‘Все это шахматная доска ночей и дней

Где играет судьба с людьми для пьес:

Туда и сюда движется, спаривается и убивает,

И один за другим снова в шкафу лежит.

Как шахматная доска состоит из чередующихся белых и темных квадратов, по которым перемещаются шахматные фигуры, представляющие правителей и их подчиненных, так и вращающаяся Земля с ее чередующимися днями и ночами образует большую шахматную доску, на которой разыгрываются жизни человеческих фигур … .Мужчины переходят из одного состояния или состояния в другое на протяжении всей своей жизни, и им часто препятствуют в достижении цели, поскольку они не могут осуществить свои планы. Наконец, их существование прерывается переходом, называемым смертью….

Когда судьба управляет игрой вашей жизни через успехи, тупики и отступления, следует помнить, что эти эффекты происходят от причин, которые вы сами создали в прошлых жизнях. Вам не следует ни проклинать судьбу за свои печали, ни приветствовать удачу как прародителя вашей удачи, но признать свою собственную руку в повороте событий в вашей жизни. Если вы недовольны своей собственной судьбой, напомните себе, что Бог дал вам право свободного выбора изменить эту судьбу.Продолжительные усилия по правильному действию постепенно приносят пользу; но если вдобавок вы объедините свою волю с Божьей мудростью посредством глубокой медитации, вы мгновенно познаете истинное значение свободы.

Вместо того, чтобы позволить времени и судьбе управлять нашей судьбой, подавляя живость одного воплощения за другим, почему бы не позволить Богу увековечить нас Своим небесным прикосновением? Значит, нам больше не нужно закрасться в загробную жизнь, чтобы отдохнуть.Находясь с Богом, мы будем Самой Вечной Жизнью, и мы никогда больше не будем порабощены ограничениями за тюремными стенами прошлого, настоящего и будущего.

О смысле космической драмы …

Ах, любовь! не могли бы мы с тобой сговориться с судьбой

Чтобы понять эту жалкую схему вещей целиком,

Разве мы не разнесем его вдребезги — а потом

Переделайте его ближе к желанию сердца!

Таким образом, каждое существо время от времени желает, чтобы он мог сыграть роль Создателя и сделать этот мир больше, чем желает его сердце.Это стремление к чистому счастью проистекает из сердцевины души, в которой скрыто божественно присущее совершенство и вечное блаженство истинного существа.

Мир — это божественная загадка: зло смешано с добром, печаль с радостью, смерть с жизнью … Мы не должны ломать себе голову или становиться неверующими в божественный замысел творения, если мы не можем понять все парадоксальные драмы добра и зла. счастья и печали, богатых и бедных, здоровья и болезней, ума и глупости, мира и войн, доброты и жестокости по своей природе.Успешная пьеса содержит интригу, захватывает интерес, вызывает недоумение или загадки и заканчивается удовлетворяющей драматической расцветкой … Подобным образом Бог со временем внезапно приподнимет завесу для каждой восходящей души, открывая заключительную часть космической драмы, давно скрытой за ней. множество актов трагедий и комедий, раскрывающих его могучий благородный конец.

О любви к Богу …

Сказал: «Люди угрюмого Тапстера говорят,

И обмазать его Лик дымом ада;

Они говорят о каком-то строгом Испытании нас — Пиш!

Он хороший парень, и все будет хорошо.”

Есть люди, которые изображают своего Создателя как того, кто властно испытывает человека дымом невежества и огнем наказания и который судит действия человека с бессердечной тщательностью. Таким образом, они искажают истинное представление о Боге как о любящем и сострадательном Небесном Отце, превращая его в ложный образ строгого, беспощадного и мстительного тирана. Но преданные, которые общаются с Богом, знают, что глупо думать о Нем иначе, как о Сострадательном Существе, которое является бесконечным вместилищем всей любви и добра.Поскольку Бог, Отец Вселенной, добр, все должно хорошо заканчиваться с Его детьми; они и все творение движутся к славной кульминации и воссоединению в Нем.

«Жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма» Аминразави Мехди-Купить онлайн «Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма» Книга по лучшим ценам в Индии: Madrasshoppe.com

Экзотический и эротический восток, пророк гедонизма, поборник вольнодумцев, Омар Хайям и его Рубайят были материал легенд на протяжении веков. Эта важная работа знаменует собой первую попытку взглянуть на влияние Хайяма на мир науки, философии и поэзии. Объединяя личное путешествие с академическими амбициями, работа Аминразави развенчивает мифы, окружающие легенду, чтобы раскрыть настоящий Хайям.От его необыкновенной жизни, через его вдохновляющую поэзию, до его забытых философских и научных работ и его значительного влияния на ведущих западных литературных деятелей, включая Марка Твена и Т.С. Элиота, это уникальное путешествие в сознание и разум автора «Рубы». ийят.

• Тип книги / Жанр:

Гуманитарные науки

• Переплет книги:

Твердая обложка

• Язык:

Английский

• Количество страниц:

Количество страниц в каждом издании варьируется

• ISBN — 10:

• Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма Опубликовано:

2005

• Ресурс:

Учебники для высшего образования, для студентов рекомендуется книга по гуманитарным наукам , Учителя, выпускники, специалисты и все библиофилы

Заявление об ограничении ответственности:

• Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма Книга не предназначена для чтения в Интернете или для бесплатной загрузки в формате PDF или электронной книги.
• Содержание, указатель, программа, краткое содержание и изображение книги «Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия» Омара Хайяма могут иметь другое издание или иметь одно и то же название.
• Цена этого продукта может измениться из-за перепечатки книги или издателем. На импортированные книги цена может часто меняться из-за обменного курса.
• «Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма» Аминразави Мехди Рецензии на книги и оценки заслуживают доверия, а приведенное выше описание продукта соответствует наилучшему.Описание продукта, размещенное здесь продавцами, будет обновлено на основе отзывов Покупателя, если сведения не являются точными.
• Покупатели, купившие этот товар, могут написать ваши лучшие отзывы и порекомендовать товар, если цена товара низкая, что будет полезно для покупателей, заинтересованных в покупке. Прочтите лучших и лучших книг , связанных с этим товаром
• Приведенная выше библиографическая информация относится к этой книге, выставленной на продажу.Все колофоны, напечатанные в конце книги, принадлежат автору и издателю
.
• Специальные предложения, предложения и скидки на этот продукт регулируются условиями и положениями веб-сайта

Справка BKCITNALTA_9781851683550

Условие Новый продукт

Зелья мудрости Омара Хайяма для писателей, поэтов и повстанцев |

Вверх от центра Земли через Седьмые врата

Я восстал, и на престоле Сатурна сатёрся,

И много узлов распутано у Дороги;

Но не главный узел судьбы человека.

Проникая сквозь темную вязкость космоса, поэт отправляется к Седьмым воротам, здесь «Седьмые» могут относиться к седьмым воротам Фив (египетский город) или седьмой планете Сатурн (Земля была известна как центр всего мира). планеты в то время). Даже после путешествия на большие расстояния и обретения мудрости он не мог ответить на главный вопрос о человеческой судьбе. Мастер-узел вполне может относиться к истории Александра, где вместо того, чтобы развязать гордиев узел, он разрезал узел своим мечом, что отразило его неспособность решить сложнейшую проблему жизни и смерти.

Омар Хайям налил несколько чайных ложек философии в ведро, полное астрономии и окропило его поэзией, и эксперимент проводился с контролируемыми параметрами мифов и легенд. Строки говорят сами за себя, но как только вы начинаете прорезать дух каждого слова, они начинают игнорировать желание разделаться слой за слоем.

Этот иранский страстный поэт — Омар Хайям провел свою жизнь, завернутый под одеяло науки и философии в Нишапауре, Балхе и Самарканде, и погрузился в всевозможное поглощение космических знаний.Тонкая сеть знаний, просочившихся через его жизнь, сделала его уязвимым для политических, религиозных и культурных преобразований в обществе. Это было время, когда династия Сельджуков захватила Нишапур (место рождения Омара), а затем монголы устроили кровопролитие в окрестностях. Жадность, злоба, лицемерие, резня и жестокость повлияли на судьбу человеческой цивилизации. Это побудило поэта писать о тайнах вселенной, нелояльности мира, вопросах о жизни, структуре общественной жизни и моментах, которые мы ценим или ненавидим.

Катрены (Рубайят) Омара Хайяма представляют собой сборник стихов, в которых он раскрывает философскую и таинственную природу человеческого существования. Наблюдение за болезненностью при такой близости, должно быть, заставило его писать пессимистическим тоном, который очень часто встречается в его стихах. Среди всего этого есть сияющий пузырь надежды, которого можно достичь, прорываясь сквозь сгущенную тьму.

Предоставлено: amazon

Фитц Джеральд — поэт, который в конечном итоге представил Омара Хайяма западному миру через свои переводы, никогда не собирался переводить Омара.Будучи друзьями Теннисона и Теккери, Фитц вел эксцентричный образ жизни и занимался искусством, музыкой и литературой. В 1853 году Фитц начал изучать персидский язык у Эдварда Коуэлла (переводчика персидской поэзии и первого профессора санскрита в Кембриджском университете). Это взаимодействие познакомило Фитца с миром романтизма — «Рубайят Омара Хайяма».

Ах, с Виноградом моя увядающая жизнь дает,

И омой мое Тело, откуда умерла жизнь,

И в обмотке листа винограда,

Так похороните меня у сладкого сада.

Фитц выражает озабоченность при переводе стихов Омара: «Без сомнения, многие из этих катренов кажутся необъяснимыми, если не интерпретируются мистически, но многие другие так же необъяснимы, если не считать буквального. Было ли вино духовным, например, как омыть им тело после смерти?

Доставлено: musictales.club

Произведения Хайяма веками оставались скрытыми, но после перевода Фитца они постепенно набирали обороты, и когда западные писатели развязали слои этих стихов, это привело к образованию Клуба Омара Хайяма в 1890 году с такими членами, как г-н.Уильям Уотсон, мистер Джастин Хантли Маккарти, мистер Артур Хакер и так далее. Некоторые члены клуба даже посетили могилу Фитца в знак своего почтения за то, что познакомили их с мистическими суфийскими концепциями.

Знаменитый поэт Томас Харди попросил жену прочитать один из стихов Хайяма, пока он был на смертном одре:

О Ты, сотворенный Человеком низменной Земли,

И кто с Эдемом изобрел змея;

За все грехи, которыми было лицо Человеческое

Blacken’d, Мужское прощение давай — и бери!

Именно в этот период Оскар Уайльд выпустил одно из самых знаковых произведений литературы — Портрет Дориана Грея, герой лорда Генри Вотона в книге обращается к чувственным удовольствиям в произведениях «Мудрого Омара» и убеждает молодой Дориан променял свою душу на вечную молодость.

Отказ Хайяма от идеи религии и принятие культивирования моментов настоящего уловили устремления многих, которых окружали проповеди, в которых им предлагалось следовать набору принципов. Это отвлекало многих, кто застрял между моральной и аморальной дилеммой.

Вскоре поэзия Хайяма стала сенсацией и вошла в жизненный цикл массовой культуры. Интересно, что игральные карты Omar, зубной порошок и иллюстрированные издания вышли на западный рынок.Уолт Уитмен (американский поэт) даже нес миниатюрные копии книги на поле боя.

Идеи Омара прокладывали себе путь через произведения поэтов и писателей, выступавших против истеблишмента. Переводы Фитцджеральда стали популярными среди хиппи и битников 1950-х годов. Выступая против войны во Вьетнаме, Мартин Лютер Кинг цитировал Омара в одном из своих выступлений,

«Настало время для всех людей совести призвать Америку вернуться домой.Приезжайте в Америку. Омар Хайям прав. Движущийся палец пишет, а записывая движется дальше ».

Действительно, идеи Хайяма путешествовали через разные времена и пространства. Под хлопьями гедонизма, возможно, мы сможем найти моменты покоя, если просто посмотрим глубже и достигнем мистического уровня, о котором Фитц упоминает в своей книге.

Книга мудрости | Kirkus Обзоры

по Бенджамин Дэвис , проиллюстрировано Никита Клилмов ‧ ДАТА ВЫПУСКА: 25 мая 2018 г.

Дэвис в своих дебютных мемуарах в стихах рассказывает о трудностях своего детства 1990-х годов.

Рассказывая историю своей жизни, можно начать с самого начала. Именно это и делает автор в своих мемуарах, которые он описывает как «вещь, похожую на долгую ложь самому себе». В частности, он рассказывает о том, как «шериф в белых перчатках / пнул дверь / и / вытащил меня» от своей матери (которую он называет своим «супервайзером»; позже он называет ее «специалистом по информатике», «официанткой, »И другие названия профессий). Он говорит, что при рождении у него были рога и много волос, что необычно.У него сразу же возникли разногласия с людьми и другими живыми существами вокруг него — его родителями, его братьями, его семейной собакой. В детстве он создал для себя воображаемый мир, известный как «FU», который был «наполнен вещами, которые были похожи на меня / и где все имело смысл / я был королем». Его ранние годы характеризовались ужасными открытиями (школьная работа, изоляция, увлечения, проблемы в браке его родителей), но его подростковые годы оказались еще более чередой взлетов и падений, включая неразбериху по поводу геополитических событий, друзей, компьютеров и т. Д. порнография и марихуана.Как новичок, который не совсем понимает правила игры, Дэвис неуклюже бросается вперед — весь в рогах, шерсти и недоразумениях — ненароком вызывая гнев авторитетных фигур в поисках адекватного метода самовыражения. Стихотворение составлено из коротких прямых строк, соединенных перемычкой, чтобы выделить определенные слова или фразы, а не установить общий общий ритм. Идиолект Дэвиса изобретателен в своих названиях вещей (братья и сестры — «спутники жизни», домашние животные — «заключенные», учителя — «надзиратели на полставки» и т. Д.), А его посторонние наблюдения за обществом проницательны и часто забавны.Однако сочетание язвительности и самонадеянности заставляет некоторые стихи казаться раздражительными и назойливыми; в результате трудно представить, что кто-то старше 22 лет сочтет эту работу эмоционально впечатляющей. Даже в этом случае тон и стиль в сочетании с поистине привлекательными черно-белыми иллюстрациями дебютного художника Климова должны увлечь читателей с определенным анархическим складом ума.

Дата публикации: 25 мая 2018 г.

ISBN: 978-1-71806-449-2

Количество страниц: 143

Издатель: Nada Blank Press

Обзор Опубликовано онлайн: Ноябрь.24 августа 2018 г.

Поделитесь своим мнением об этой книге

Вам понравилась эта книга?