Огромное счастье любить и быть любимым: Какое это огромное счастье любить и быть любимым и как…➤ MyBook
Какое это огромное счастье любить и быть любимым. А. П. Чехов
| March 2014 | 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 28 | 29 | 30 | 31 |
Какое это огромное счастье любить и быть любимым.
А. П. Чехов Posted on 2012.01.26 at 04:33Любовь — это боль и мука, стыд, восторг, рай и ад, чувство, что ты живешь в сто раз напряженней, чем обычно, и невыразимая тоска, свобода и рабство, умиротворение и тревога.
Сомерсет Моэм
Разум судит, что хорошо и что плохо. Любовь приносит только хорошее.
Д.Чопра
Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
<…>
Надолго ли, без цели, без усилья,
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
Афанасий Фет
Ни с чем нельзя сравнить радость первого рукопожатия, когда одна рука спрашивает: «Вы меня любите?» — а другая отвечает: «Да, я люблю тебя».
Ги де Мопассан, «Милый друг», 1885 год
Есть на свете девушка, прекраснее мечты, ярче солнечного луча, глубже моря, горделивее полета орла. О, склони же свою головку ко мне на плечо, приникни к моим устам и внимай моей речи, чтобы ни одно слово не ускользнуло от тебя: эту девушку я люблю больше жизни — она моя жизнь; больше всех моих желаний — она моё единственное желание; больше всех моих мыслей — она моя единственная мысль! Я люблю её горячее, чем солнце — полевой цветок, нетерпеливее, чем раскалённый песок пустыни — дождь! Я льну к ней всей душой, всем существом нежнее, чем взор матери к любимому ребенку, доверчивее, чем душа молящегося к божеству, неразрывнее, чем растение к своему корню!.
Сёрен Кьеркегор, «Дневник обольстителя»
Нам так светло, мы вдвоем,
Вместе станем пеплом.
И когда солнце зашло,
Как же ты просила
Взять за собою тебя
На вершину мира
Brazzaville & Minerva — The Clouds in Camarillo
Previous Entry Next Entry
Title
— Главная — Карта сайта
|
|
Товар добавлен в корзину
Оформить заказПродолжить покупкиПотребность любить | Psychology Today
У всех нас есть сильное желание быть любимыми и лелеемыми.
Потребность быть любимым, как показали эксперименты Боулби и других, можно считать одной из наших самых основных и фундаментальных потребностей. Одной из форм, которую принимает эта потребность, является контактный комфорт — желание быть на руках и прикасаться. Результаты показывают, что дети, лишенные контактного комфорта, особенно в течение первых шести месяцев после рождения, вырастают психологически травмированными.
Учитывая важность потребности быть любимыми, неудивительно, что большинство из нас считает, что важным фактором, определяющим наше счастье, является то, чувствуем ли мы себя любимыми и заботимся. В опросах, которые я проводил, люди называют «здоровые отношения» одной из своих главных целей — наравне с целью «жить счастливой и полноценной жизнью».
Однако в погоне за потребностью быть любимыми большинство из нас не осознает, что у нас есть параллельная потребность: потребность любить других и заботиться о них . Оказывается, это желание так же сильно, как и потребность в любви и заботе.
Именно желание любить и заботиться о других лежит в основе феномена «милая агрессия». Милая агрессия относится к склонности щипать, обнимать или иным образом выражать любовь к другим — особенно милым младенцам, котятам или щенкам — способами, которые слегка ранят или причиняют дискомфорт объекту нашей привязанности.
Мы знаем, что желание любить других и заботиться о них глубоко укоренилось, потому что исполнение этого желания повышает уровень нашего счастья. Выражение любви или сострадания к другим приносит пользу не только получателю любви, но и тому, кто ее доставляет.
Более того, оказывается, что даже маленькие добрые дела приносят столько же счастья, сколько и благородные поступки. В интересном наборе исследований участникам давали либо 5, либо 20 долларов в рамках эксперимента. Затем участников обеих групп попросили потратить деньги либо на себя, либо на других. Оказалось, что те, кто тратил деньги на других, становились счастливее тех, кто тратил их на себя. Что еще интереснее, сумма денег, потраченных на других, не повлияла на уровень счастья: те, кто потратил 5 долларов, получили столько же счастья, сколько и те, кто потратил 20 долларов.
Майкл Нортон, один из соавторов исследования, резюмирует глубоко укоренившуюся и универсальную природу потребности любить в своем превосходном выступлении на TED.
Если потребность любить запрограммирована и универсальна, а также является мощным фактором, определяющим счастье, почему многие из нас не осознают этого? Возьмем вопрос: «Что сделало бы вас больше всего счастливым?» Мы не отвечаем словами «служить другим» или «проливать на кого-то любовь». А с «деньгами» или «быть любимым»?
Возможно, ответ связан с сообщениями, которые мы регулярно получаем от наших опекунов и средств массовой информации. Эти сообщения предполагают, что наше счастье заключается в том, чтобы получать внимание, любовь и уважение других, а не в том, чтобы быть донорами внимания, любви и уважения. Например, большинству из нас прямо или косвенно говорят, что счастье заключается в достижении самовозвышающихся целей, таких как успех в карьере, богатство, слава или власть. Потребность любить и заботиться о других, напротив, редко подчеркивается, разве что в искусстве.
Что должен делать максимизатор счастья?
Человеку, стремящемуся к максимальному счастью, следует следовать изречению Далай-ламы: будь эгоистичным, будь щедрым.
Есть как минимум три причины, по которым те, кто практикует щедрость, испытывают повышение уровня счастья. Во-первых, поскольку людям присуща склонность быть справедливыми по отношению к другим, получатели щедрости чувствуют себя обязанными ответить взаимностью. Таким образом, когда вы щедры по отношению к другим, вы получаете от них щедрое поведение в ответ.
Что посеешь, то и пожнешь.
Во-вторых, в феномене, известном как гомофилия, когда вы щедры, есть вероятность, что вы привлечете других, которые так же щедры по отношению к вам. А общение с щедрыми и сострадательными людьми, по очевидным причинам, приносит больше счастья, чем общение с эгоцентричными и материалистичными людьми.
Наконец, и это может быть самая важная причина, по которой щедрость повышает уровень счастья, это история, которую вы рассказываете себе.
Когда вы щедры, вы рассказываете себе историю о том, что у вас есть все, что вам нужно, и даже больше, поэтому вы можете позволить себе быть щедрым. Напротив, когда вы скупы и жадны в своих привязанностях, вы рассказываете себе историю о том, что вы нищий, который недоволен тем, что у вас есть, и что вам нужно больше, чтобы быть счастливым.
Таким образом, тщательно охраняемый секрет счастья заключается в проявлении щедрости. Однако для повышения уровня счастья за счет щедрости недостаточно признать связь между потребностью в любви и счастьем; важно явно проявлять щедрость — или «даривизм», как это называет Нипун Мехта.
Но как заставить себя действовать великодушно?
Когда я подчеркиваю важность щедрости для повышения уровня счастья моих учеников, большинство из них чувствует, что им еще не готовы быть щедрыми: они чувствуют, что им нужно сначала добиться большего богатства и успеха, прежде чем они смогут начать быть щедрыми. Невысказанное предположение, лежащее в основе такого мышления, состоит в том, что для щедрости требуются значительные ресурсы.
На самом деле, как показал эксперимент с 5 и 20 долларами, вы можете практиковать щедрость с очень небольшими ресурсами. На самом деле, чтобы быть щедрым, необязательно тратить какие-либо ресурсы.
Для заключительного проекта в классе, который я преподаю, я призываю своих учеников придумать творческий способ, которым они могут принести радость и счастье совершенно незнакомым людям. Студентам поручено найти простые и творческие способы доставить радость другим. Некоторые команды понесли относительно большие расходы на этот проект, а другие — нет. Например, одна из бригад купила и передала в дар оборудование для ремонта и строительства домов, что потребовало значительных затрат ресурсов. Другая группа, напротив, просто носила дурацкие костюмы, стояла на углах улиц и прыгала, держа в руках плакат со смайликом. Примечательно, что обе группы испытали одинаковое повышение уровня счастья, что позволяет предположить, что с точки зрения повышения уровня счастья более важно действовать с намерением быть щедрым, чем тратить значительные ресурсы.
Как повторяется в знаменитой цитате Матери Терезы, важнее делать маленькие дела с большой любовью, чем великие дела с малой любовью.
Если вам интересно, как потребность в любви может повлиять на ваш уровень счастья, почему бы не подшутить над кем-нибудь? Подумайте о том, чтобы оставить коробку шоколадных конфет за дверью ваших любимых (и ничего не подозревающих) соседей. Или заплатите за человека, стоящего в очереди в кафе.
Тогда поделитесь с нами своим опытом совершения простого и случайного акта щедрости.
Недооцененная мудрость Адама Смита о доброжелательности, счастье и доброте – The Marginalian
«Духовное здоровье и материальное благополучие не враги: они естественные союзники»,
Великий шотландский философ-моралист, пионер политической экономии и знаток Просвещения. экономики за два столетия до появления поведенческой экономики. Это породило знаменитую метафору «невидимой руки», показывающую, как социально полезные результаты можно проследить до корыстных действий людей. В соответствии с нашей современной неспособностью к нюансам, «невидимая рука» Смита стала символом довольно мрачного взгляда на человеческий дух, терзаемый неизбежным эгоизмом. И все же собственные взгляды Смита были более великодушными и возвышенными — то, что он исследовал в своей затмевающей, но превосходной ранней работе 1759 года.трактат
Одно только вступительное предложение книги является шедевром прозы и философии:
Каким бы эгоистичным ни был человек, очевидно, что в его природе есть некоторые принципы, которые интересуют его в судьбе других и делают их счастливыми.
необходимо ему, хотя он не получает от этого ничего, кроме удовольствия видеть его.
необходимо ему, хотя он не получает от этого ничего, кроме удовольствия видеть его.Этот неправильно понятый аспект философии Смита и ее применения в нашей повседневной жизни — это то, что Расс Робертс
Робертс рассказывает, как случайно наткнулся на эту малоизвестную книгу и, к своему собственному удивлению, был глубоко очарован ее отношением к современной жизни: как я посмотрел на себя.
Смит заставил меня осознать, как люди взаимодействуют друг с другом способами, которых я раньше не замечал… [Он] помог мне понять, почему Уитни Хьюстон и Мэрилин Монро были такими несчастными и почему их смерть так огорчила многих людей. Он помог мне понять мою привязанность к айпаду и айфону, почему разговор с незнакомцами о своих проблемах может успокоить душу [и] как мораль встроена в ткань мира.
[…]
Теория нравственных чувств — это книга наблюдений о том, что заставляет нас двигаться. В качестве бонуса, почти мимоходом, Смит рассказывает нам, как вести хорошую жизнь в самом полном смысле этого выражения.
Робертс распутывает одну из наших самых хронических путаниц — путаницу между личным интересом и эгоизмом. Цитируя знаменитую фразу Смита — : «Не от благожелательности мясника, пивовара или пекаря мы ожидаем наш обед, а от их уважения к своим собственным интересам». — он раскрывает более глубокий, многогранный смысл:
Иллюстрация Марианны Дюбюк из книги «Лев и птица». Нажмите на изображение, чтобы увидеть больше.Люди в своей основе эгоистичны, что не то же самое, что эгоизм.
[…]
Да, вы глубоко эгоистичны. Но по какой-то причине вы не всегда действуете в том, что кажется вашим корыстным интересом… Учитывая нашу любовь к себе, почему мы так часто действуем бескорыстно, жертвуя собственным благополучием, чтобы помочь другим?
Одним из ответов было бы то, что мы по своей природе добры и порядочны, наполнены тем, что Смит называет доброжелательностью, или тем, что мы, современные люди, называем состраданием. Мы альтруистичны; мы заботимся о других и ненавидим видеть, как они страдают. Тем не менее, Смит напоминает нам, что потеря нашего пальца беспокоит нас больше, чем миллионы людей, потерявших свою жизнь.
Когда мы альтруистичны, по словам Смита, «это не та слабая искра доброжелательности… способная противодействовать сильнейшим импульсам себялюбия». Скорее, мы вынуждены вести себя достойно перед «беспристрастным зрителем» — своего рода бессознательная замена совести, форма светской ответственности, которая вытесняет контролирующих богов организованных религий; или, как выразился Робертс, «фигуру, которую мы воображаем, с которой мы разговариваем в некотором виртуальном смысле, беспристрастную, объективную фигуру, которая ясно видит мораль наших действий».
Столкнувшись с моральным выбором, мы отвечаем перед этим воображаемым арбитром праведности. Сам Смит пишет:
Это разум, принцип, совесть, обитательница груди, человек внутри, великий судья и арбитр нашего поведения. Именно он всякий раз, когда мы собираемся действовать так, чтобы повлиять на счастье других, взывает к нам голосом, способным поразить самые самонадеянные из наших страстей, что мы всего лишь одни из множества, ничем не лучше других. чем любой другой в нем; и что, когда мы так постыдно и так слепо предпочитаем себя другим, мы становимся подлинными объектами обиды, отвращения и отвращения.
Робертс называет это «железным законом вас», который он иллюстрирует соответствующим современным примером:
Иллюстрация Бенджи Дэвиса из набора «Грозовой кит» .Вы больше думаете о себе, чем обо мне. Есть следствие Железного Закона Вас — Железного Закона Меня. Я больше думаю о себе, чем о тебе. Просто так устроен мир.
Вы когда-нибудь отправляли кому-то электронное письмо с просьбой об услуге, а он или она не отвечали? Легко забыть, что получатель, как, возможно, и вы, получает слишком много электронных писем, чтобы отвечать быстро.
[…]
Беспристрастный зритель напоминает нам, что мы не являемся центром вселенной. Помня о том, что мы не более важны, чем кто-либо другой, мы помогаем нам хорошо играть с другими. Беспристрастный наблюдатель — это голос в нашей голове, который напоминает нам, что чистый личный интерес нелеп и что думать о других благородно и благородно, — голос, который напоминает нам, что если мы причиняем вред другим, чтобы принести пользу себе, мы будем возмущены, нелюбимый и нелюбимый всеми, кто смотрит на него беспристрастно.
Ваша электронная почта значит для вас больше, чем для человека, чья помощь вам нужна. Нет причин принимать это на свой счет. Когда я не получаю ответа от кого-то, я предполагаю, что этот человек вообще не получил электронное письмо. Я повторно отправляю его через несколько дней, не упоминая (и не жалуясь), что отправил его раньше.Сам Смит элегантно улавливает эту двойную роль беспристрастного наблюдателя как в нашей уверенности в себе, так и в нашем чувстве принадлежности:
Не любовь к ближнему, не любовь к человечеству побуждает нас во многих случаях к практике этих божественных добродетелей.
Это более сильная любовь, более сильное чувство, которое обычно имеет место в таких случаях; любовь к тому, что почетно и благородно, к величию, достоинству и превосходству наших собственных характеров.Робертс объясняет, как это движет нашими действиями и отражается на основных искусствах жизни, от личностного роста до способности присутствовать:
Современные экономические расчеты, учитывающие только материальные затраты и выгоды, ошибочны. Совершенно рационально давать чаевые в ресторане, который вы больше никогда не посетите, анонимно пожертвовать на благотворительность, сдать кровь, не рассчитывая использовать кровь в будущем, и даже пожертвовать почку, не получив за это денег. Люди, которые делают такие вещи, делают это с удовольствием… Смит считает, что наше стремление к одобрению со стороны окружающих заложено внутри нас, и что наше моральное чувство возникает из-за того, что мы испытываем одобрение и неодобрение со стороны других. Когда мы переживаем эти реакции, мы начинаем представлять себе беспристрастного наблюдателя, осуждающего нас.
Независимо от того, действительно ли благородное поведение мотивировано тем, что люди представляют себе бдительного и осуждающего беспристрастного зрителя, эта концепция дает нам мощный инструмент для самосовершенствования. Представление о беспристрастном наблюдателе побуждает нас выйти за пределы самих себя и посмотреть на себя так, как нас видят другие. Это смелое упражнение, которого большинство из нас по жизни избегает или делает плохо. Но если вы можете делать это и делать это хорошо, если вы можете парить над сценой и наблюдать за тем, как вы ведете себя, вы можете начать понимать, кто вы есть на самом деле, и как вы можете стать лучше. Выход за пределы себя — это возможность для того, что иногда называют внимательностью — искусством обращать внимание вместо того, чтобы дрейфовать по жизни, не обращая внимания на свои недостатки и привычки.
Беспристрастный наблюдатель не только укрепляет наше положение среди невоображаемых наблюдателей в нашей жизни, направляя нас к поведению, которое воспринимается как порядочное и доброе, но на самом деле помогает нам достичь внутренних наград, утешая себя собственной порядочностью и добротой.
. Сам Смит лучше всего выразил это в одном из своих самых известных и устойчивых пассажей:
Человек естественно желает не только быть любимым, но и быть прекрасным; или быть той вещью, которая является естественным и надлежащим объектом любви. Он, естественно, боится не только того, что его ненавидят, но и того, что его ненавидят; или быть тем, что является естественным и надлежащим объектом ненависти. Он желает не только похвалы, но и похвалы; или быть тем, что, хотя никем и не должно восхваляться, тем не менее является естественным и надлежащим объектом восхваления. Он боится не только порицания, но и порицаемости; или быть тем, что, хотя никто и не должен порицать, тем не менее является естественным и надлежащим объектом порицания.
В дополняющем настроении Смит пишет:
Что может быть такого великого счастья, как быть любимыми и знать, что мы заслужили быть любимыми? Что может быть такого великого несчастья, как быть ненавидимым и знать, что мы заслужили ненависть?
Робертс переводит это на язык наших самых сокровенных наград:
Иллюстрация Миммо Паладино к редкому изданию «Улисса» Джеймса Джойса. Нажмите на изображение, чтобы узнать больше.Красота — это не инвестиция, приносящая доход.
Если вы думаете о своих действиях как о муже или жене как об инвестициях или анализе затрат и выгод, ваш брак не основан на любви. У вас взаимовыгодное соглашение. Я могу получить это с моим мясником или моим пекарем. Я не хочу такой договоренности с моей женой. В хорошем браке вы получаете удовольствие, помогая своему супругу просто потому, что именно таким партнером вы хотите быть — прекрасным.
[…]
Идеал Смита достигается, когда ваше внутреннее «я» отражает ваше внешнее «я».
Вот почему в хорошем браке не ведут счет — я сделал это для тебя, так что теперь твоя очередь сделать что-то для меня. Я пошла в бакалейную лавку, так что тебе нужно водить детей на футбол. Я был мил с тобой, когда ты был в стрессе. Сейчас я в стрессе, поэтому ты должен быть добр ко мне. Или у меня четыре к одному, поэтому следующие три задания ложатся на тебя…
Это совмещение того, чтобы быть милым наедине с собой и быть любимым публично, сегодня мы могли бы назвать «аутентичностью». Эта гармоническая симметрия, как указывает Робертс, проявляется не в наших грандиозных жестах, а в нашем маленьком ежедневном выборе — наномасштабе правильных поступков, — которые складываются в наш более крупный характер. Вот почему нам часто не удается, на мелком и практическом уровне, жить в соответствии с идеалами, которые мы поддерживаем философски, — и все же мы продолжаем думать о себе как о высоконравственных людях благодаря уникальному человеческому таланту самообмана. Робертс пишет:
Одно из объяснений эгоизма — или, что еще хуже, жестокости — состоит в том, что некоторые люди не представляют себе беспристрастного зрителя, не хотят его воображать и, по сути, не заинтересованы в том, чтобы быть красивыми. Это заманчивый взгляд на наших собратьев: люди, которые ведут себя не так, как мы думаем, должны быть безнравственными или злыми.
Но у Адама Смита было другое представление о том, почему мы не можем соответствовать стандартам, которые мог бы установить беспристрастный зритель, или стандартам окружающих нас людей, чье уважение и любовь мы хотели бы заслужить: мы склонны к самообману. Беспристрастный зритель, которого мы воображаем и советы которого слышим, не так беспристрастен, как нам хотелось бы думать. В пылу момента, когда мы собираемся действовать, наше себялюбие часто подавляет любую возможную роль для беспристрастного зрителя, «человека в груди», нашей совести: «…насилие и несправедливость наших собственных корыстных страстей иногда бывает достаточно, чтобы побудить человека, находящегося внутри груди, сделать отчет, сильно отличающийся от того, на что способны санкционировать реальные обстоятельства дела».
[…]
Мы хотим не только быть любимыми, мы хотим считать себя прекрасными. Вместо того, чтобы видеть себя такими, какие мы есть на самом деле, мы видим себя такими, какими хотели бы быть.
