Никуда мы друг от друга не денемся неидеальный ты мой человек: Мы никуда друг от друга не денемся, неидеальный ты мой человек…

«ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛАЮТ ИЗ ЧЕЛОВЕКА АЗЕФА»

Через тридцать лет после «Концерта для…» Михаил Левитин поставил спектакль «Анатомический театр инженера Евно Азефа». Разговором об этом спектакле мы открываем новую рубрику «Разговоры-с…». Это как будто новый жанр — не только рецензия, но диалог. Этот жанр Марина Тимашева практикует на радио «Свобода».

Небольшое лирическое отступление. Еще несколько лет назад театральная общественность мечтала о создании в Москве открытых сценических площадок, на которых могли бы осуществляться смелые эксперименты новых режиссеров и драматургов. Нынче эта идея полностью потеряла актуальность. Все сколько-нибудь молодые или притворяющиеся таковыми режиссеры и драматурги получили право опробовать свои силы в репертуарных театрах. После чего большинство московских коллективов стали неотличимы друг от друга.

Одни и те же режиссеры со своими постановочными группами, а зачастую и с артистами-фаворитами, кочуют из одного театра в другой, лишая их индивидуальности.

Те театры, которые отличаются лица не общим выражением, сосчитываются на пальцах рук. Иными словами, представление об авторском театре уходит в прошлое. Художественных руководителей таких коллективов можно назвать последними из могикан. Один из них — Михаил Левитин.

Человек, прославивший себя и свой театр постановками произведений Юрия Олеши и обэриутов, сам определяет лицо своего театра так: «Эти спектакли всегда смотрят дети, потому что в них нет умствований. В этих спектаклях я стараюсь избегать текстов с многочисленными сентенциями. Эти спектакли очень эмоциональные, чувственные, простейшие, наивнейшие до предела. Персонажи делятся на „белого“ и „рыжего“, больше они ни на кого не делятся, как и в жизни: есть люди — белые клоуны, а есть люди — рыжие клоуны».

Это — еще со времен «Макенпота», поставленного на Таганке, первого «левитинского» театра. «Тогда еще Юрий Петрович Любимов испугался и сказал: „Наденьте хотя бы рыжий парик, чтобы зритель подумал, что это цирк, тогда зритель успокоится“». Это жизнь — цирк. Это просто выразительная жизнь, я ее запоминаю и подглядываю. Все люди смешные, нелепые, трогательные — я это вижу. Все люди — клоуны — я это знаю. Я про это нудно и последовательно ставлю. А на самом деле все сводится к тому, что место действия — сцена, а персонажи — всегда артисты, они выходят из-за кулис и уходят в кулисы. Как говорил покойный мой друг, художник: «на раз-два», все «на раз-два»: полицейские и воры, белый и рыжий клоуны, один убегает, другой догоняет. Все остальное — умствование. И ничего не трактую. Я все больше и больше продвигаюсь к механике. Я давно для себя определил, что эксцентрический театр — театр без кожи, когда видна работа механизма. Вот если бы мы сейчас увидели работу нашего механизма, мы бы обхохотались с вами. Содрали бы кожу, поставили человека и увидели, как — тюк-тюк-тюк — оно переливается. Мы бы не поверили, что такая сложная машина, как человек, оказывается, такой вот очень смешной агрегат. Я все время, всегда это вижу, я вижу основу.

Я абсолютно уверен, что Наполеон проиграл Ватерлоо, как он и говорил, потому что у него болел живот. Я все определяю реально. Один пример. Когда Юрий Карлович Олеша говорил с Мейерхольдом о «Ревизоре»: «Вот Хлестаков в монологе вранья — темнота вдруг возникает. Это апокалипсис — эта тьма». Мейерхольд удивился и говорит: «Да нет, просто махал руками и сбил лампу». Вот это — «махал руками и сбил лампу» — и составляет сущность искусства. Все остальное выдумка, требуха, занятие пустопорожнее«. Декорация Гарри Гумеля к спектаклю про Азефа очень проста. Это черный кабинет, на основной сцене слева надстроена еще одна, маленькая, на ней происходит та часть действия, которая ограничена размерами комнаты. Она отделена огромными черными кулисами, напоминающими фигуры повешенных, и в этом мне все же видится метафора. Михаил Левитин спорит: «Просто кулисы, которые время от времени функционально приобретают разное значение: то они — повешенные, то они — верстовые столбы… Все игры с этими кулисами я, естественно, провел.
Когда они у меня возникли, я сказал: дай-ка я с ними поиграю. И я убедился, что возникает метафорический театр, который я послал сразу к чертовой матери». Музыка к спектаклю написана постоянным соавтором М.Левитина Владимиром Дашкевичем. Левитин рассказывает: «С Дашкевичем отношения за 30 лет очень и очень интересно сложились. Дашкевич требует, чтобы я напевал. Я должен напеть то, что я хочу. Это не значит, что он эту музыкальную тему использует, но он всегда, доверяя мне, абсолютно четко понимает, чего я хочу — ритм и характер мелодии, и начинает ее конструировать. Здесь то же самое было. Я напел полностью тему Азефа, основную тему спектакля. Я сказал, как она должна быть аранжирована. Это был такой варвар-клоун, выходящий в тамтамах, в странном таком биении, а потом — приблатненная тема. И проза, и спектакль сопровождаются сочинением некоей музыкальной темы. Она может быть тысячу раз похожа на какие-то темы, но и ритмически, и мелодически она предвещает будущую вещь. Понимание у меня всегда идет через звук, изобразительное возникает гораздо, гораздо позже, за звуком идет».
Спектакль начинается весьма эффектно. Из-за портала вылетает мужская фигура в белом и словно бы об этот самый портал бьется. Чуть позже фигура окажется главным действующим лицом спектакля — провокатором Азефом. Важно то, что зрители не замечают подмены: поначалу о портал бьется не живой артист Юрий Беляев, а кукла, выполненная Марком Борнштейном в человеческий рост и портретно схожая с исполнителем главной роли. Чуть позже, иллюстрируя свои рассуждения о жизни, Азеф расчленит куклу и побросает в зал руки, ноги, выцарапанные ее глаза, приговаривая: «Моя рука. Держите, рассматривайте. Кончики пальцев похожи на луковичные головки. Это ладонь преступника. Вот левый глаз. Правый мне нужен самому». М. Левитин комментирует: «Никакой метафоры. Это театр вообще без метафор. Это театр, лишен- ный метафор, это театр курсивов. И уж буквально это детский театр, это наивный театр. Мне просто хотелось, чтобы вылетал Азеф из-за портала, а потом хотелось кого-то рвать, а Беляеву руку, слава богу, не вырвешь.
Это попытка анатомировать что-то, а куклу легче разъять, чем человека». Мне кажется, что слова Левитина противоречат происходящему на сцене. По его выходит, что и кукла — не метафора, а тогда не метафора и вся первая сцена. Отчего же тогда Азеф является в белом костюме, белом платке на голове и чрезвычайно напоминает библейского пророка? Режиссер упорствует: «Задача была, чтобы Азеф был в белом, а все остальные тяготели к карнавалу в разных цветах спектра. Азеф в белом — это сразу выбивает людей из привычной оценки Азефа, вот и все. Что касается некоей библейской пластики в первой картине, она тоже сознательно была сделана, потому что, помня свое происхождение, местечко, родителей, маму, в своем доме он снова становится евреем.

Мы с Беляевым все время для себя пользовались такой терминологией: местечковый Кабуки. Чуть-чуть я ему показывал, поддразнивал его ГОСЕТом, о котором он мало что знал, Михоэлсом. Как Олеша говорил: „С годами каждый человек любой нации чувствует себя все больше евреем“.

Я обнаруживаю эти черты в себе, обнаруживаю эту пластику, жестикуляцию и передаю все это Беляеву.

Ширвиндт, придя за кулисы и благодаря Беляева за роль, сказал ему: „Ты чудно играешь“. Тот ответил: „Представляешь, я об этом почти ничего не знаю, я же не еврей“. „У тебя еще есть время“, — сказал Ширвиндт». В спектакле действительно акцентировано еврейство Азефа. С исторической точки зрения здесь заключена неточность. Выяснение отношений по национальному признаку вовсе не было свойственно социалистам начала века.

Не получается ли, что Михаил Левитин льет воду на мельницу «наших современников» с их представлением о революции как о еврейском заговоре?

«Я вам не соплеменников выдавал, а революционеров, убийц. А там, в Кишиневе, невинные» — это цитата из пьесы Левитина.

Получается, что Азеф не помешал эсерам убить Плеве из-за кишиневского погрома, а Великого князя Сергея Александровича — за выселение евреев из Москвы. Это не соответствует реальности. М. Левитин отвечает: «В истории Сергей Александрович был одним из самых кошмарных, разнузданных, аморальных, гомосексуальных типов.

Кошмарный тип.

Вообще рассуждать о происхождении революции, о праве революции осуществиться могут только люди глубоко неграмотные. Катаклизмы в мире происходят не случайно. Что касается еврейства Азефа — важно, важно, еврейство всегда важно.

Антисемитизм — это черта глубокая, и никуда мы от него не денемся. И даже Иуда, когда его клеймят за его поступки, думает, что его клеймят за еврейство. Мы все сделаны из мяса и крови этого народа. И я понимаю ненависть Азефа к тем, кто уничтожал во время кишиневского погрома простых евреев. Но то, что он долгое время был буфером между революцией и государством, — да, он ее крепко сдерживал. Для чего он это делал — ради денег, не ради денег — это вопрос морали. А на самом деле он такую роль сыграл. Вообще, мы по-прежнему живем со страшной инерцией партийных оценок. За всем миром, который мы сегодня наблюдаем, стоит свой Азеф, и мы служим Азефу. Универсальный персонаж».

Во время действия спектакля Левитина Гершуни, прежний руководитель боевой организации эсеров, уже мертв. Его имя упоминается в пьесе только в связи с боевой организацией и с тем, что он сам назначил своим преемником Азефа. А посему выходит, что между Гершуни и платным провокатором нет разницы. То есть из пьесы выброшено все то, что вдохновляло революционеров, — идеи, за верность которым они щедро расплачивались и своими и чужими жизнями. Тут режиссер не спорит: «Я нивелирую эту разницу и считаю, что всякий революционер и Азеф — это одно и то же. Абсолютно одно и то же. Всякая деятельность, устремленная на уничтожение человека, на истребление человека, не отличается от другой такого же рода деятельности. Все равно это же не защищается человек, а нападает. Он может сказать: „Я защищаю свой народ, я защищаю то, другое“ — это все ерунда.

У Азефа даже есть одно преимущество: он никогда никого не убивал. Вот его преимущество перед Гершуни. То есть он ни одной пули не выпустил, никогда не ударил ни одного человека, никогда — в этом искусство Азефа и в этом, вероятно, его самооправдание. Он презирал исполнителей, он — автор».

В спектакле Азефу противостоят два человека. Один из них — Бурцев в исполнении Геннадия Харпункова, член партии эсеров, разоблачивший Азефа. Это толстый, довольно интеллигентный, ленивый, трусливый и в то же время очень дотошный тип. Второй оппонент Азефа представительствует от царской охранки. Его играет Владимир Шульга — очень умный, деликатный актер, наделенный изумительным сценическим обаянием. Немудрено, что симпатии зрителей достаются именно ему, а не крикливому, ничтожному, лицемерящему и лицедействующему Азефу. И все бы ничего, кабы не фамилия, которую, с легкой руки Михаила Левитина, носит этот милейший человек. А фамилия его — Рачковский. Более или менее понятно, что Левитин соединил в одном персонаже Александра Лопухина, в 1902–1905 годах директора Департамента полиции и человека, предавшего огласке провокацию Азефа, и Рачковского, в 1905–1906 заведующего политической частью Департамента, предполагаемого соавтора гнусных «Протоколов сионских мудрецов». По моему мнению, логично было бы не смешивать в одном флаконе организатора провокаций и человека, который выступил против провокации как против метода. Ответ М.Левитина: «Дело в том, что изо всех фамилий начальников Азефа мне понравилась фамилия Рачковский. Это случайность абсолютная. Я понимаю, что меня будут укорять и даже целый ряд статей с удовольствием напишут про историческую мою ошибку. Ну, есть какой-то человек на свете, носит он фамилию Рачковский, обладает он неким несоответствием занимаемой должности — и в этом уже есть его уязвимость, может быть, приятное что-то. Он не способен руководить, государством должны руководить совершенно другие люди. Отсюда появляется министр, который понимает, что он без Азефа выйдет на улицу и погибнет. Вот что появляется, и мы начинаем понимать, что вся политика, государство — и наше, и другое — строится на такой грязи, на такой мрази и мерзости, что даже Азеф на фоне грязи и мерзости государств фигура, знаете, иногда приобретающая героический характер. Собственно, здесь об этом идет речь».

Из слов Левитина следует, что Азеф ему милее Рачковского, но вывод этот никак не вытекает из спектакля, в котором Рачковский много приятнее Азефа.

Второй герой, тоже из разряда «более прият-ных», — Борис Савинков, его играет Сергей Олексяк. Ему отдан единственный на весь спектакль лирический монолог, и психологические переживания убийцы описываются им же. Молодой, рослый, красивый, к тому же романтично одетый в красный долгополый плащ Савинков, безусловно, вызывает симпатии. Но Левитин опять вступает в спор с собственным спектаклем: «Савинков — чудовище, потому что он — поэт, он — художник и он при этом исполняет зверские поручения. В нем надлом колоссальный. И в живом Савинкове был надлом. Посмотрите на его лицо, это же не лицо человека. Это лицо человека, наступившего себе на душу. Из каких соображений? Из инстинкта убийцы, из-за какой-то рациональной и четкой идеи? Ну, конечно, фигура, себе не принадлежащая, а на самом деле позволившая себе. Потом, они же обожествляли Азефа, Боже мой. Вот в спектакле Азеф исполняет роль Бога для людей, Азеф — роль Бога!!! А разве Азеф сегодня не исполняет роль Бога? Еще как исполняет. Помните, увлечения начала века: „Иуда Искариот“ Андреева, масса всяких вещей, и вообще тема Иуды.

И не забывайте, что в „Тайной вечере“ лицо Иуды — это автопортрет Леонардо да Винчи. Не Христа он с себя писал, а Иуду, вот что интересно. Мы дети Каина, потому что Авель был все-таки убит». Мы уже поняли, что к восстановлению исторической справедливости спектакль Михаила Левитина не имеет никакого отношения, попробуем выяснить, что вообще навело Левитина на мысль об Азефе.

«Все, что я делаю, и все, что я пишу, предполагает натуры глубочайших авантюристов. Готовился ли я к пьесе документально? Ни в коей мере. У меня возникало много тем типа „Предатели“, но герои были обычные, очень симпатичные. А здесь такой человек. Он вылез сначала в виде сюжета о „подсадной утке“. Возник такой персонаж, который в тюрьме был „подсадной уткой“, он стареет, получает звания, потом его узнают на улице — в общем, целая история.

Предатели, предатели, предатели. Вот я и подумал: а почему не Азеф? Должен же я, в конце концов, разобраться, что заставляет человека все себе разрешать. Азеф — это классический тип самооправдания человека.

Не знаю, подтолкнули ли меня какие-то исторические параллели. Но, возможно, каким-то образом повлияли. Во всяком случае, была некоторая реакция на Израиль, на террористические акты. Я неожиданно стал воинственно настроен по отношению к людям, посягающим на жизнь других, даже пусть ценой собственной жизни. Плевать, какой ценой, просто не имеют права.

Потом я понял, что все давно на все имеют право, что и у нас в стране, и во всем мире — разгул вседозволенности и аморализма. Обстоятельства делают из человека Азефа». У каждого времени свои ордена и свои герои.

В 1960-е годы Роман Сеф выбирает в герои лейтенанта Шмидта, Василий Аксенов в «Любви к электричест-ву» — Красина, Юрий Трифонов — народовольцев. Сейчас в центре исторического фарса оказался продажный предатель и, по характеристике Льва Троцкого, «обычный прохвост» Евно Азеф. Неужели именно он так близок по духу тем, кто вышел на авансцену российской истории 90-х?

Сентябрь 2003 г.

Кино — OpenSpace.ru

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ

Страницы:

  • « Предыдущая
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • . ..
  • Следующая »

Дорогой Бог, я молюсь за этого человека, которого люблю

Дорогой Бог, я молюсь за эти руки, которые держат меня, за эти глаза, которые не разделяют ничего, кроме истины. Я молюсь за улыбку, растянувшуюся на его несовершенном лице, и за то, как это простое выражение может бессознательно согреть мое сердце, и за то, как прекрасна любовь в том, как она может это делать.

Боже, я молю о его мудрости и силе, чтобы в каждый день, с которым он сталкивается, он знал, что его любят, о нем заботятся и никогда не одиноки. Когда его разум уходит от уверенности в отчаяние, я прошу вас наполнить его. Я прошу вас направить его. И даже если и когда он оттолкнет вас, я прошу вас подойти еще ближе и показать ему, что вы на самом деле имеете в виду, когда говорите, что никогда не уйдете.

Отец, мы два несовершенных человека, которые борются с этим хаосом жизни и любви. Мы пытаемся жить с протянутыми руками и разумом, который ставит других на первое место. Мы пытаемся распространять надежду; мы просто пытаемся сделать все возможное. И каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу прекрасное будущее. И я молюсь, чтобы вы вели нас вперед в это место, с вами в авангарде всего, чем мы являемся и кем станем.

Я не знаю, что нас ждет в эти дни. Я не знаю, будет ли наш путь легким или полным вопросов. Я не знаю, заблудимся мы или останемся в свете твоего присутствия. Я не знаю, сблизимся мы или расстанемся. Но я знаю, что прямо сейчас я люблю его. И я никуда не пойду. И поэтому я молюсь, чтобы вы показали мне, как заботиться о нем как в хорошие, так и в плохие времена, чтобы вы наполнили меня поддержкой и силой, которые мне нужны, чтобы быть лучшей женщиной, на которую я могу быть для него, даже когда наш путь будет трудным.

Я молюсь, чтобы ты помог мне искать тебя, а не вещи этого мира, и чтобы ты научил его делать то же самое. Что все, что пытается искушать нас или убеждать нас в том, что мы в порядке, спотыкаясь на темных путях, будет уничтожено во имя твое, и наше внимание сосредоточено только друг на друге и на тебе.

Боже, я молюсь за этого мужчину, которого люблю. Я молюсь, чтобы его разум оставался сосредоточенным, его бремя оставалось легким, его сердце оставалось чистым, а наше путешествие расцветало по мере того, как мы растем вместе. Но больше всего я молюсь, чтобы он никогда не терял из виду мою любовь или тебя.

Спасибо, что подарили мне человека, которого я так долго ждал. Спасибо за ответ на молитву, которую я не знал, что спросил. Спасибо, что дал мне сердце, которое заставляет меня чувствовать себя столь же полным, как и вдохновленным, чтобы стать больше.

И спасибо, что показал мне всю, кто я есть, и все, чем я продолжу становиться рядом с ним.

Я молюсь, чтобы вы были рядом с ним, чтобы вы укрепили и вдохновили его, чтобы вы показали ему все, во что он может вырасти, когда он сдаст свой путь вашему плану. Я молюсь, чтобы вы напомнили ему обо всем, что у него есть, и чтобы вы научили его быть смиренным, но также и гордым.

Я молюсь, чтобы вы любили его, чтобы вы слушали его, чтобы вы притянули его к себе, когда он уйдет. Отец Бог, спасибо тебе за этого человека, это благословение, это приключение. Позвольте мне никогда не забывать, насколько невероятно прекрасна наша история.
 

Авторы и права: Родольфо Санчес Карвалью

Эта запись была опубликована в: Вера, любовь и отношения

С тегами: Боже, любовь и отношения, молитва за любимого человека, молитва за любимого человека, молитва Богу

Прекратите искать идеального партнера

Эта стенограмма была создана с использованием программного обеспечения для распознавания речи. Несмотря на то, что он был проверен транскриберами-людьми, он может содержать ошибки. Пожалуйста, просмотрите аудиозапись эпизода, прежде чем цитировать эту стенограмму, и отправьте электронное письмо по адресу [email protected] с любыми вопросами.

Анна Мартин

В прошлом году я встречался с парнем, которого назвал Барменом. И я был в месте, где я искал что-то серьезное. И почти по прыжку я мог сказать, что это не так. Ему понадобилось несколько дней, чтобы ответить на мои текстовые сообщения. Мы тусовались примерно раз в три недели. Это просто — это никуда не денется.

Итак, наконец, я подумал, знаете что? Я собираюсь покончить с этим. И я написал ему что-то вроде: знаете, это было весело, но мне ясно, что мы ищем разные вещи.

И ему потребовалось от 48 до 72 часов, чтобы ответить, потому что так было всегда. И он ответил, я думаю, вы правы. Слишком сложно заставить что-то работать, когда мы живем на противоположных сторонах света.

Этот парень не живет в Австралии. Он живет примерно в 40 минутах езды на общественном транспорте, 45, если поезда действительно ползут. Так что это немного ужалило, что это была его причина, по которой нам нужно было покончить с этим.

Но чем больше я думал об этом, я понял, что ищу кого-то, кто был бы готов ездить на работу, кто не видел бы расстояние между нами как непреодолимую проблему, а как то, что мы могли бы решить, вместе. А теперь я встречаюсь с парнем, который живет в 48 минутах езды, даже дальше. Он ездит на велосипеде. Я сажусь на автобус, что на самом деле означает, что я звоню в Lyft, и мы заставляем его работать.

Из «Нью-Йорк Таймс», это «Современная любовь». Меня зовут Анна Мартин, и сегодняшнее эссе посвящено поиску партнера, который готов работать с вами. И время в пути — это одно, но история, которую вы сейчас услышите, идет намного глубже, к сути того, что на самом деле означает выбрать кого-то.

Он называется «Восхваление 10-процентно неправильных отношений». Написано Озом Джонсоном и прочитано Самантой Дез.

samantha desz

Когда я учился в бизнес-школе, я незаметно наблюдал за людьми со стороны, то есть я заметил его за годы до того, как он заметил меня. Я смирилась с тем, что мы с ним никогда не поговорим. А потом, прошлой весной, через пять лет после выпуска, это случилось на встрече выпускников.

Я дрожал рядом с маломощным газовым камином, когда услышал его голос через плечо, спрашивая, занято ли место рядом со мной. Внезапно, невероятно, мы разговорились. Мы энергично кивали друг другу в ответ на то, как друг друга воспринимают война в Украине, палестинский национализм, институциональный провал и наши собственные провалы в политической деятельности.

А потом мы перешли к разговору о наших неудачных попытках любви. Он рассказал мне о своих самых значительных отношениях и о том, как близко он был к браку. Я спросил, что пошло не так? Он не мог точно описать это, но какими бы замечательными ни были эти отношения, чего-то не хватало.

У меня нет опыта помощи мужчинам в поиске пропавших чувств. Когда мне было 23 года, мой парень, с которым мы встречались четыре года, расстался со мной на заднем дворе, кишащем комарами в Вашингтоне, округ Колумбия. Его вердикт — я была на 99 процентов тем, что он искал в жене, но все еще не хватало 1 процента совершенства.

По дороге домой я забыл включить фары. Полицейский остановил меня и обнаружил, что я рыдаю за рулем, бормоча о разбитом сердце. Он сказал мне, что я молода и красива, что у меня будет другой мужчина, и все будет в порядке — до тех пор, пока я буду помнить о безопасности дорожного движения.

В течение следующих десяти лет я встретила одного мужчину, только одного, за которого я могла бы выйти замуж. Семь месяцев мы были подозрительно близкими друзьями. Потом мы, наконец, переспали вместе.

На следующий день он казался далеким. Через две недели все закончилось. Он не чувствовал ко мне достаточно, сказал он. Чего-то не хватало.

Поэтому, когда мой одноклассник сказал мне, что его предыдущие отношения развалились из-за того, что он чувствовал, что ему не хватает чего-то не поддающегося количественной оценке, это показалось мне слишком знакомым. Может быть, важно то, что мы проговорили целых три часа. Я подумал, может быть, это то, на что это похоже, когда пропавшее чувство неожиданно найдено.

Мы потеряли друг друга из виду на многолюдной вечеринке. Но через несколько дней он прислал мне видео, на котором он играет на фортепиано «Nuvole Bianche» Людовико Эйнауди, после чего последовало приглашение в Нью-Йорк на живое выступление. Я купил билет на самолет.

За несколько недель до моей поездки мы ежедневно переписывались. Он поделился ссылками на свои любимые статьи о Нью-Йорке и фотографиями со свадьбы своего брата. Я нервно послал ему черновик 20-страничного эссе, которое я написал о своем обращении в иудаизм.

Неделю спустя в мой почтовый ящик попала копия моего эссе, полная вдумчивых рукописных комментариев. Я разрешила себе любить его. Мы встретились в его бруклинской квартире субботним утром и прогулялись по городу, разговаривая так же настойчиво, как и в первый вечер.

Разговоры убедили меня в нашей совместимости. Мы оба хотели жизни в путешествиях, с авантюрными детьми под ногами. А потом закралось сексуальное напряжение. Мы пытались его оттянуть. Но он строился, пока у нас не было выбора, кроме как вернуться на свое место.

На следующий день, лежа в постели с переплетенными ногами, он сказал, что чувствует тревогу. После первого свидания, такого идеального, как наше, он ожидал, что почувствует приподнятое настроение, но вместо этого его охватила необъяснимая нерешительность. Ему нужно было время подумать.

Отказ пришел через неделю в нежно написанном электронном письме. Он писал: «Наши отношения казались правильными на 90 процентов, достаточно правильными, чтобы мы могли влюбиться, но достаточно неправильными, чтобы они никогда не длились долго. Мы должны покончить с этим до того, как неизбежный раскол усугубится. Не то чтобы были явные проблемы, но чего-то не хватало.

Я читал письмо в постели, радуясь, что полицейский не видел, как я плачу. Когда мои слезы высохли, я опустился на подушку, закрыл глаза и был охвачен убеждением, что вся эта пропажа чувств была мошенничеством. Мужчины использовали это со мной слишком много раз как повод расстаться или, в лучшем случае, как вежливое оправдание — безукоризненный способ закончить отношения.

Единственные трое мужчин, с которыми я когда-либо представляла себе будущее, сказали мне, что чего-то не хватает. Я позволил их словам преследовать меня в течение многих лет. Я стал восхищаться их дерзкой верой в более совершенную любовь.

Они заслуживают того, чтобы найти партнеров, которые на 100 процентов правы. Но это не та любовь, которую я хочу для себя.

Я считаю, что большую часть времени жизнь кажется неправильной, и достаточно найти кого-то, кто поможет вам найти юмор в неправильности, кого-то, кто будет свидетельствовать о вашем одиночестве, а не полностью избавит вас от него.

Я считаю, что самую страстную любовь испытывают двое людей, которые принимают несовершенство своих отношений, которые видят в них крепкую фиксацию. Я считаю, что когда ты с прекрасным человеком, но чего-то не хватает, ты берешь своего партнера за руку и ищешь это вместе.

Анна Мартин

Оз занялась поиском партнера, который не идеален, но идеально подходит для нее. А после перерыва — история женщины, которая нашла такую ​​любовь. Она нашла спутника жизни и партнера по танцам. Это следующее.

У Нэнси Кардвелл две большие любви в жизни. Первый — ее муж Луис, а второй — танго.

Две ее истории любви переплелись. Если бы не танцы, Нэнси никогда бы не встретила Луиса.

Она даже не искала отношений. В 58 лет Нэнси ни разу не была замужем, и это ее вполне устраивало. Ее жизнь была полна.

Нэнси Кардуэлл

Я никогда не был счастливее, чем за день до встречи с Луисом.

Всю взрослую жизнь я была счастливой одинокой женщиной, а потом начала танцевать танго, и вся моя жизнь изменилась. Все мое внимание просто сузилось до танца. А так я ничего не искал, и был очень доволен.

Анна Мартин

Нэнси, когда вы впервые познакомились с танго?

Нэнси Кардуэлл

У меня были друзья, которые много лет танцевали танго. Они приглашали меня к себе домой на танго-вечеринки, но я никогда не ходил. Я, конечно, не хотел идти куда-то, где все парами, а ты один.

И вот, однажды, в феврале 2005 года, мой друг Джим позвонил мне и сказал: ну, мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение. Примерно в миле от вашего дома есть ресторан, где играет танго-бэнд, и мы беспокоимся, что приходит мало людей. И не надо танцевать. Я знаю, что ты не заинтересован в танцах. Но пожалуйста, ты нам нужен.

анна мартин

Итак, вы соглашаетесь пойти на этот вечер танго — звучит очень неохотно, потому что у вас были все эти предположения о людях, обнимающих друг друга. Но когда вы вошли, вы были правы?

Нэнси Кардуэлл

Да.

В течение вечера люди вставали и танцевали друг с другом за столом. Потом они говорили мне, не хочешь ли ты потанцевать?

Я все говорил нет, пока, наконец, ближе к концу вечера один из парней не наклонился ко мне за столом и сказал мне: смотри, не мог бы ты просто встать и выйти на танцпол со мной, я шепну тебе на ухо, что делать.

И я подумал, что мне 58 лет. Меня действительно волнует, что мир думает обо мне? Не особенно. Поэтому я встал и вышел на танцпол.

Но мы вернулись к столу. И все остальные люди сказали мне, что группа снова здесь через месяц. Вы должны вернуться.

Так прошел месяц, и я вернулся.

Анна Мартин

Почему ты вернулся? Ты был таким, своего рода, стойким.

Нэнси Кардуэлл

Мне просто нравилось это делать, и каждая возможность делать это была веселее, чем в прошлый раз. Это была гадость. Это было то, что вы огляделись, и вдруг вы посещаете пять занятий в неделю.

Анна Мартин

Много занятий.

Нэнси Кардвелл

Да, нет, это было просто — этого было недостаточно. Но это была страсть. Это не было одержимостью.

анна мартин

Те первые несколько недель и месяцев, можете ли вы рассказать мне, что чувствовало ваше тело, когда вы танцевали?

Нэнси Кардвелл

То, что действительно захватывает — я не серфер, но в детстве занимался боди-серфингом. И всегда хочется идеальной волны, идеальной вещи. А бывают моменты такого абсолютного единения и блаженства, пока ты танцуешь.

Вы вдвоем — вы одно существо, четыре ноги, просто полностью вместе. И это такое прекрасное чувство, что хочется его снова и снова. Поэтому вы продолжаете возвращаться, ищете его и не всегда находите. На самом деле, получить его полностью удается редко. Но ты всегда думаешь, что это будет танец.

Анна Мартин

Это будет танец.

Нэнси Кардуэлл

Да. Я привык смотреть на мужчин и судить о них по самым разным вещам, от роста до возраста и социального положения. А в танго мой фокус сузился. Я стала судить о людях только по тому, хочу ли я танцевать с ними следующие 12 минут.

58-летняя женщина нормально не смотрит на 25-летних парней. Я сейчас дружил с 25-летними парнями, потому что они хотели танцевать, и я хотел танцевать.

анна мартин

Так что это в некотором роде освободило тебя.

Нэнси Кардуэлл

Точно.

Анна Мартин

Это резонирует?

Нэнси Кардуэлл

Да. Это меняет то, что важно для вас.

анна мартин

Итак, ты танцуешь все больше и больше. Вы можете почувствовать, что вам становится лучше. И вы хотите выйти на новый уровень. Итак, вы отправляетесь в мировую столицу танго, Буэнос-Айрес, и начинаете ходить на эти танцы по всему городу, где и встречаете Луиса. Расскажите мне о том, как вы впервые увидели его.

Нэнси Кардуэлл

Я была на милонге, так называется танец танго. А милонга обычно устроена как миксер в восьмом классе. Большинство мужчин сидят с одной стороны, а большинство женщин — с другой. А мужчины легким кивком головы приглашают женщин танцевать. Это называется кабесео.

И вот я сижу, смотрю и замечаю, как Луис танцует с этой другой женщиной. А я подумываю уйти. Это ближе к концу танца. И я поднимаю глаза, а он подходит к моему столику.

Анна Мартин

Хм.

Нэнси Кардвелл

Я встала и стала танцевать с ним. Он был прекрасным танцором, и я был рад танцевать с ним. Но, на мой взгляд, в этом не было ничего особенного.

Итак, на следующей неделе я вернусь. И как только я прихожу туда, он выскакивает и предлагает мне потанцевать. Я имею в виду, он кивает мне. И я говорю да, потому что теперь я знаю его. И поэтому я танцую с ним, и я танцую несчастно.

Значит, кто-то другой приглашает меня танцевать, и я танцую еще хуже. И, может быть, я танцую с еще одним парнем и понимаю, что чувствую себя паршиво. Я просто болен. Так что я иду домой, потому что это не весело. И поэтому я попытался сказать ему: послушай, ты не будешь торчать со мной весь день, потому что я иду домой. И он такой: о, нет, нет, нет, не уходи. Не уходи. Вы не можете уйти.

анна мартин

Как вы на это реагируете? Этот парень явно очень хочет, чтобы вы остались и потанцевали с ним. Что это значило для вас?

Нэнси Кардвелл

Ну, видите ли, вы отвечаете так, как ответил бы американец.

Анна Мартин

О, хорошо.

Нэнси Кардуэлл

Перед тем, как я пошел, мне сказали, что эти ребята все болтают, все бла-бла-бла.

анна мартин

[СМЕЕТСЯ]

нэнси кардвелл

Тем не менее, он начинает хорошо относиться ко мне, и я думаю, хорошо, чего и следовало ожидать.

Анна Мартин

Ха. Ни одна часть тебя не хотела в это верить?

Нэнси Кардуэлл

Нет, ни одна часть меня не верила этому вообще. Наконец, говорит он мне, я открою тебе секрет. Это не ты. Эти мужчины, они не умеют танцевать. Ты прекрасно танцуешь. [СМЕЕТСЯ]

Анна Мартин

Что он имел в виду, когда он это сказал? Как вы ответили?

Нэнси Кардвелл

Это было похоже на то, как мило это сказать. Именно тогда я решил, что мне действительно нравится этот парень.

Анна Мартин

Хм. М-м-м.

Нэнси Кардуэлл

Итак, я ушла на следующей неделе в субботу днем, когда я должна была танцевать. Я написал ему записку со своего кухонного стола в Вирджинии и сказал, знаешь, большое спасибо. Моя поездка была намного лучше, потому что я встретил тебя.

Я сказал ему, что, наверное, вернусь осенью. Итак, в сентябре я получил от него электронное письмо, в котором говорилось, что ты сказал, что вернешься. Когда ты вернешься?

Анна Мартин

Вау.

нэнси кардвелл

Ну, я вернулся в ноябре, и мы договорились встретиться на милонге, где мы встретились. Итак, мы танцевали на танцполе, и он сказал мне: «Я думаю, ты будешь одной из самых больших любви в моей жизни».

Это просто возмутительно.

Анна Мартин

Вау. Могу я спросить тебя, Нэнси, когда кто-то говорит что-то подобное, что очень важно сказать кому-то, когда ты в объятиях кружишься по танцполу, часть тебя верила этому?

Нэнси Кардуэлл

Во многих смыслах я почти не знал его. И, насколько я знаю, он был хорошим парнем.

Анна Мартин

Конечно.

Нэнси Кардуэлл

Но я имею в виду, он утверждает, что это была любовь с первого взгляда.

анна мартин

Итак, он говорит тебе вот что: я думаю, ты одна из самых больших любви в моей жизни. Скажи мне, что происходит после этого.

Нэнси Кардуэлл

Мы встретились в пятницу. А после милонги в пятницу мы ушли. Мы прошли три или четыре квартала до одной из самых больших и старых пиццерий в центре Буэнос-Айреса.

Анна Мартин

Итак, это было свидание.

Нэнси Кардуэлл

Это было что-то вроде — да, это было свидание. Это было свидание. Можно сказать, это было свидание. Так что мы очень хорошо провели время, и я жил, может быть, в 10 кварталах от нас.

И вот он проводил меня домой. И когда мы возвращаемся домой, я уже думаю, что этот парень мог бы быть забавным, но я думаю о нем больше из-за того, что я в отпуске, разве это не было бы весело.

Поэтому я спросил его, не хочет ли он подняться наверх. И он сделал. И он никогда не уходил. С тех пор мы вместе.

Анна Мартин

Вы хотели, чтобы он остался.

Нэнси Кардуэлл

Мы не расставались.

Анна Мартин

Хм. Он лучший танцор, с которым вы когда-либо танцевали?

Нэнси Кардуэлл

Лучшая танцовщица или та, с которой мне больше всего нравится танцевать?

Анна Мартин

Хм. Кому ты рассказываешь.

Нэнси Кардуэлл

На самом деле нет. Он отличный танцор.

Он прекрасный танцор. Но дело в том, что из-за того, что он так защищает меня и так увлечен мной, что, когда мы танцуем, он держит меня слишком крепко. Он беспокоится о том, что произойдет. И у него нет свободы танцевать, как и у меня, в некотором смысле, потому что он так беспокоится обо мне.

анна мартин

Так что вы можете танцевать с другими людьми, но вы всегда возвращаетесь друг к другу.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *