Открытие Америки — Гумилев. Полный текст стихотворения — Открытие Америки

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Свежим ветром снова сердце пьяно,
Тайный голос шепчет: «все покинь!» —
Перед дверью над кустом бурьяна
Небосклон безоблачен и синь,
В каждой луже запах океана,
В каждом камне веянье пустынь.

Мы с тобою, Муза, быстроноги,
Любим ивы вдоль степной дороги,
Мерный скрип колес и вдалеке
Белый парус на большой реке.
Этот мир, такой святой и строгий,
Что нет места в нем пустой тоске.

Ах, в одном божественном движеньи,
Косным, нам дано преображенье,
В нем и мы — не только отраженье,
В нем живым становится, кто жил…
О пути земные, сетью жил,
Розой вен вас Бог расположил!

И струится, и поет по венам
Радостно бушующая кровь;
Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь.

Дикий зверь бежит из пущей в пущи,
Краб ползет на берег при луне,
И блуждает ястреб в вышине, —
Голодом и Страстью всемогущей
Все больны, — летящий и бегущий,
Плавающий в черной глубине.

Веселы, нежданны и кровавы
Радости, печали и забавы
Дикой и пленительной земли;
Но всего прекрасней жажда славы,
Для нее родятся короли,
В океанах ходят корабли.

Что же, Муза, нам с тобою мало,
Хоть нежны мы, быть всегда вдвоем!
Скорбь о высшем в голосе твоем:
Хочешь, мы с тобою уплывем
В страны нарда, золота, коралла
В первой каравелле Адмирала?

Видишь? город… веянье знамен…
Светит солнце, яркое, как в детстве,
С колоколен раздается звон,
Провозвестник радости, не бедствий,
И над портом, словно тяжкий стон,
Слышен гул восторга и приветствий.

Где ж Колумб? Прохожий, укажи!
— «В келье разбирает чертежи
С нашим старым приором Хуаном.
В этих прежних картах столько лжи,
А шутить не должно с океаном
Даже самым смелым капитанам».

Сыплется в узорное окно
Золото и пурпур повечерий,
Словно в зачарованной пещере,
Сон и явь сливаются в одно,
Время тихо, как веретено
Феи-сказки дедовских поверий.

В дорогой кольчуге Христофор,
Старый приор в праздничном убранстве,
А за ними поднимает взор
Та, чей дух — крылатый метеор,
Та, чей мир в святом непостоянстве,
Чье названье Муза Дальних Странствий.

Странны и горды обрывки фраз:
«Путь на юг? Там был уже Диас!»…
— Да, но кто слыхал его рассказ?.. —
«… У страны Великого Могола
Острова»… — Но где же? Море голо.
Путь на юг… — «Сеньор! А Марко Поло?»

Вот взвился над старой башней флаг,
Постучали в дверь — условный знак, —
Но друзья не слышат. В жарком споре —
Что для них отлив, растущий в море!..
Столько не разобрано бумаг,
Столько не досказано историй!

Лишь когда в сады спустилась мгла,
Стало тихо и прохладно стало,
Муза тайный долг свой угадала,
Подошла и властно адмирала,
Как ребенка, к славе увела
От его рабочего стола.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

Двадцать дней как плыли каравеллы,
Встречных волн проламывая грудь;
Двадцать дней как компасные стрелы
Вместо карт указывали путь,
И как самый бодрый, самый смелый
Без тревожных снов не мог заснуть.

И никто на корабле, бегущем
К дивным странам, заповедным кущам,
Не дерзал подумать о грядущем;
В мыслях было пусто и темно;
Хмуро измеряли лотом дно,
Парусов — чинили полотно.

Астрологи в вечер их отплытья
Высчитали звездные событья,
Их слова гласили: «все обман».
Ветер слева вспенил океан,
И пугали ужасом наитья
Темные пророчества гитан.

И напрасно с кафедры прелаты
Столько обещали им наград,
Обещали рыцарские латы,
Царства обещали вместо платы,
И про золотой индийский сад
Столько станц гремело и баллад…

Все прошло как сон! А в настоящем —
Смутное предчувствие беды,
Вместо славы — тяжкие труды
И под вечер — призраком горящим,
Злобно ждущим и жестоко мстящим —
Солнце в бездне огненной воды.

Хозе помешался и сначала
С топором пошел на адмирала,
А потом забился в дальний трюм
И рыдал… Команда не внимала,
И несчастный помутневший ум
Был один во власти страшных дум.

По ночам садились на канаты
И шептались — а хотелось выть:
«Если долго вслед за солнцем плыть,
То беды кровавой не избыть:
Солнце в бездне моется проклятой,
Солнцу ненавистен соглядатай!»

Но Колумб забыл бунтовщиков,
Он молчит о лени их и пьянстве,
Целый день на мостике готов,
Как влюбленный, грезить о пространстве,
В шуме волн он слышит сладкий зов,
Уверенья Музы Дальних Странствий.

И пред ним смирялись моряки:
Так над кручей злобные быки
Топчутся, их гонит пастырь горный,
В их «сердцах отчаянье тоски,
В их мозгу гнездится ужас черный,
Взор свиреп… и все ж они покорны!

Но не в город, и не под копье
Смуглым и жестоким пикадорам,
Адмирал холодным гонит взором
Стадо оробелое свое,
А туда, в иное бытие,
К новым, лучшим травам и озерам.

Если светел мудрый астролог,
Увидав безвестную комету;
Если, новый отыскав цветок,
Мальчик под собой не чует ног;
Если выше счастья нет поэту,
Чем придать нежданный блеск сонету;

Если как подарок нам дана
Мыслей неоткрытых глубина,
Своего не знающая дна,
Старше солнц и вечно молодая…
Если смертный видит отсвет рая,
Только неустанно открывая:

— То Колумб светлее, чем жених
На пороге радостей ночных,
Чудо он духовным видит оком,
Целый мир, неведомый пророкам,
Что залег в пучинах голубых,
Там, где запад сходится с востоком.

Эти воды Богом прокляты!
Этим страшным рифам нет названья!
Но навстречу жадного мечтанья
Уж плывут, плывут, как обещанья,
В море ветви, травы и цветы,
В небе птицы странной красоты.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

— «Берег, берег!..» И чинивший знамя
Замер, прикусив зубами нить,
А державший голову руками
Сразу не посмел их опустить.
Вольный ветер веял парусами,
Каравеллы продолжали плыть.

Кто он был, тот первый, светлоокий,
Что, завидев с палубы высокой
В диком море остров одинокий,
Закричал, как коршуны кричат?
Старый кормщик, рыцарь иль пират,
Ныне он Колумбу — младший брат!

Что один исчислил по таблицам,
Чертежам и выцветшим страницам,
Ночью угадал по вещим снам, —
То увидел в яркий полдень сам
Тот, другой, подобный зорким птицам,
Только птицам, Муза, им и нам.

Словно дети прыгают матросы,
Я так счастлив… нет, я не могу…
Вон журавль смешной и длинноносый
Полетел на белые утесы,
В синем небе описав дугу.
Вот и берег… мы на берегу.

Престарелый, в полном облаченьи,
Патер совершил богослуженье,
Он молил: — «О Боже, не покинь
Грешных нас«… — кругом звучало пенье,
Медленная, медная латынь
Породнилась с шумами пустынь.

И казалось, эти же поляны
Нам не раз мерещились в бреду…
Так же на змеистые лианы
С криками взбегали обезьяны;
Цвел волчец; как грешники в аду,
Звонко верещали какаду…

Так же сладко лился в наши груди
Аромат невиданных цветов,
Каждый шаг был так же странно нов,
Те же выходили из кустов,
Улыбаясь и крича о чуде,
Красные, как медь, нагие люди.

Ах! не грезил с нами лишь один,
Лишь один хранил в душе тревогу, »
Хоть сперва, склонясь, как паладин
Набожный, и он молился Богу,
Хоть теперь целует прах долин,
Стебли трав и пыльную дорогу.

Как у всех матросов, грудь нага,
В левом ухе медная серьга
И на смуглой шее нить коралла,
Но уста (их тайна так строга),
Взор, где мысль гореть не перестала,
Выдали нам, Муза, адмирала.

Он печален, этот человек,
По морю прошедший, как по суше,
Словно шашки, двигающий души
От родных селений, мирных нег
К диким устьям безымянных рек…
Что он шепчет!.. Муза, слушай, слушай!

— «Мой высокий подвиг я свершил,
Но томится дух, как в темном склепе.
О Великий Боже, Боже Сил,
Если я награду заслужил,
Вместо славы и великолепий,
Дай позор мне, Вышний, дай мне цепи!

— «Крепкий мех так горд своим вином,
Но когда вина не стало в нем,
Пусть хозяин бросит жалкий ком!
Раковина я, но без жемчужин,
Я поток, который был запружен, —
Спущенный, теперь уже не нужен». —

Да! Пробудит в черни площадной
Только смех бессмысленно тупой,
Злость в монахах, ненависть в дворянстве
Гений, обвиненный в шарлатанстве!
Как любовник, для игры иной
Он покинут Музой Дальних странствий…

Я молчал, закрыв глаза плащом.
Как струна, натянутая туго,
Сердце билось быстро и упруго,
Как сквозь сон я слышал, что подруга
Мне шепнула: «Не скорби о том,
Кто Колумбом назван… Отойдем!»

1910 г.

Конец света — православная энциклопедия «Азбука веры»

5 ступеней веры

• Хри­сти­ан­ское учение о конце мира и буду­щей жизни еп. Алек­сандр (Миле­ант)
• О конце мира митр. Вени­а­мин (Фед­чен­ков)
• Конец чело­ве­че­ской исто­рии игум. Ила­рион (Алфеев)
• Когда насту­пит конец света? свящ. Кон­стан­тин Сле­пи­нин
• Что такое конец света и когда он насту­пит?
• Там собе­рутся орлы… А. Тка­ченко
• Не прейдет род сей, как всё сие будет: почему конец света не слу­чился еще при жизни апо­сто­лов? А.С. Кашкин
• Кален­дарь «концов света»
• Кон­чина мира. Квиз

Коне́ц све́та — окон­ча­ние суще­ство­ва­ния нынеш­него мира (свя­зан­ное с наступ­ле­нием цар­ства анти­хри­ста, Вторым При­ше­ствием Христа, все­об­щим вос­кре­се­нием мерт­вых, Страш­ным Судом), пред­ва­ря­ю­щее его пре­об­ра­же­ние.

В пра­во­слав­ном бого­сло­вии этот термин не упо­треб­ля­ется. В народ­ном созна­нии он сфор­ми­ро­вался веро­ят­нее всего на осно­ва­нии еван­гель­ских строк, опи­сы­ва­ю­щих Второе При­ше­ствие Спа­си­теля: «

И вдруг, после скорби дней тех, солнце померк­нет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небес­ные поко­леб­лются» (Мф. 24:29). Но вместо твар­ного света в Цар­ствии Божием вос­си­яет Свет нетвар­ный. «И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для осве­ще­ния своего, ибо слава Божия осве­тила его» (Откр.21:23). Свет — одно из имён Божиих. «Бог есть свет, и нет в Нём ника­кой тьмы» (1Ин.1:5). Боже­ствен­ный свет нема­те­ри­а­лен и есть Сам Бог в Его откро­ве­нии чело­веку. Таким обра­зом пра­виль­нее было бы гово­рить не о “конце света”, а о “конце тьмы”…

Каждый хри­сти­а­нин еже­дневно про­из­но­сит слова молитвы Гос­под­ней: «Да при­и­дет Цар­ствие Твое». В каком смысле оно при­и­дет? В смысле чаяния конца света. Когда оно при­и­дет? См. (Мф.24:36), (Мф.24:44), (Мк.13:32),(1Фес.5:1).

Когда мит­ро­по­лита Вени­а­мина (Фед­чен­кова) спро­сили о сроках конца света, он отве­тил, что вычис­лять это было бы так же странно, как если бы боль­ной забро­сил заботу о своем лече­нии и стал бы изу­чать: когда он помрет?

***

рав­ноап. Нико­лай Япон­ский

Опе­ча­лился я очень, про­чи­тавши тене­вую часть Вашего письма: „Гроз­ные тучи ходят над бедною Рос­сией.

Не без при­чины многие думают, что близок конец мира“ и т. д. Но не усто­яла во всей силе печаль моя против даль­ней­ших раз­мыш­ле­ний. В пылу битвы воин видит кровь, много крови; но не прав будет он, если скажет: „Вот только и есть кровь, нет больше мира, рушится мир!“ Вы в самом центре раз­го­рев­шейся битвы, и сами полу­ча­ете раны. Как не стра­дать вам, не исхо­дить кровью вашему сердцу и как удер­жаться от крика боли! Но окиньте взором про­стран­ство миро­вой исто­рии от Адама доныне: когда же были вре­мена вполне уте­ши­тель­ные? Дохри­сти­ан­ский мир зады­хался в без­про­свет­ной атмо­сфере зла до того, что лучшие тогдаш­ние люди при­бе­гали, как к послед­нему уте­ше­нию, к само­убий­ству. Лишь только блес­нул на земле небес­ный свет и подана людям чаша уте­ше­ния, люди, вошед­шие в полосу этого света и при­няв­шие чашу, тем не менее, видя окру­жав­ший их внеш­ний мрак, стра­дали до того, что свое время счи­тали концом мира. Вспом­ните, как апо­стол Павел убеж­дал Солу­нян о При­ше­ствии Гос­пода не спе­шить коле­баться умом, что хотя тайна без­за­ко­ния уже деется, но кон­чина не теперь. А когда? И про­по­вестся сие Еван­ге­лие цар­ствия по всей все­лен­ней, во сви­де­тель­ство всем языком: и тогда при­и­дет кон­чина. На что яснее и вернее, а также и уте­ши­тель­нее сего ука­за­ния! Еще боль­шая поло­вина языков все­лен­ной не слы­шала Еван­ге­лия цар­ствия. А и слы­шав­шая разве досто­должно усво­ила его? Разве у евро­пей­ских наро­дов Еван­ге­лие про­никло до глу­бины сердца? Нет, оно еще на поверх­но­сти их душ. И это потому, что запад­ные народы слу­шают Еван­ге­лие, затем­нен­ное извра­ще­ни­ями като­ли­че­ства и про­те­стант­ства; Россия слу­шает все­свет­лое Еван­ге­лие непро­свет­лен­ным еще, неве­же­ствен­ным, нераз­ви­тым умом и неуглуб­лен­ным серд­цем. Разве для того Бог сходил на землю и Сам изрек людям учение, чтобы оно вско­ро­сти же яви­лось в потем­нен­ном виде като­ли­че­ства и про­те­стант­ства, а там, где сияет полным своим светом, только немно­гие до дна их умов и сердец были про­све­щены и пре­тво­рены им, – каков сонм святых Пра­во­слав­ной Церкви, масса же более по вле­че­нию сердца шла в сем свете, ясно не давая себе отчета, каким сокро­ви­щем она обла­дает?. . Жизнь и отдель­ного чело­века, тем более каж­дого народа и, несо­мненно, всего чело­ве­че­ства про­хо­дит пери­оды, назна­чен­ные ей Твор­цом.

В каком же воз­расте теперь чело­ве­че­ство со вре­мени рож­де­ния его в новую жизнь? О, конечно, еще в юном! Две тысячи лет для такого боль­шого орга­низма совсем неболь­шие годы. Прой­дут еще многие тысячи лет, пока истин­ное Хри­стово учение и ожи­во­тво­ря­ю­щая бла­го­дать Свя­того Духа про­ник­нут во все члены этого орга­низма, пока все народы и в них все отдель­ные лич­но­сти усвоят Хри­стово учение и под­верг­нутся бла­го­дат­ному дей­ствию его: правда Божия сего тре­бует. Истина Хри­стова и бла­го­дать Свя­того Духа всею своею силою должны войти в чело­ве­че­ство и про­из­ве­сти полное свое дей­ствие. Тогда только наста­нет зрелый воз­раст чело­ве­че­ства: этот вели­кий орга­низм станет во весь свой рост, и станет столько добра тво­рить, насколько спо­собна создан­ная Богом Твор­цом и опло­до­тво­рен­ная Богом Спа­си­те­лем при­рода чело­ве­че­ская.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});