Небо ошибок не прощает: Небо ошибок не прощает
Небо ошибок не прощает. Обречены на подвиг. Книга первая
Небо ошибок не прощает
После той памятной встречи мы продолжали в ускоренном темпе осваивать полюбившийся нам Су-11.
Я был в фаворе и в какой-то момент понял, что «обскакал» в летной подготовке всех своих однокашников. Этому способствовал, как ни странно, и научно-технический прогресс. Появились цветные телевизоры. В комнату отдыха летного состава поставили громадный «Горизонт». Дома таких телевизоров еще ни у кого не было из-за их дороговизны, и большинство летчиков, завороженные лицезрением цветных мультиков, не спешили в кабины самолетов, засиживаясь в комнате отдыха. Я этим весьма удачно пользовался.
Самолетный парк состоял из старых машин, и к концу летной смены из двух десятков самолетов оставалось не более пяти-шести исправных. Двигался по программе тот, кто не «спал» и не таращился в цветной экран. Если учесть то, что я постоянно стоял над душой у планирующих полеты командиров эскадрилий и их заместителей, что не попадался на стирающий полеты ластик руководителя полетов, то для меня условия были самыми благоприятными.
Боевая стрельба! Это всегда событие в жизни летчика и полка. Ей предшествует долгая и напряженная работа. Необходимо полностью пройти курс боевой подготовки на данном типе самолета, сдать массу экзаменов по авиационным наукам, непосредственно перед стрельбой выполнить зачетные перехваты воздушных целей. И вот, наконец-то, методический совет полка утверждает твою кандидатуру на тот или иной вид стрельбы. Все это сопровождается невероятным ажиотажем вокруг реального применения управляемых ракет класса «Воздух – Воздух». Летчиков психологически готовят к пуску ракет так, что к концу подготовки многие из нас ходят с трясущимися руками и коленками. Возможно, если бы этому уделялось чуть меньше внимания, то и авиационных происшествий во время боевых стрельб было гораздо меньше.
Но, слава Богу, кошмар подготовки позади. Все мишени расписаны, молодежь полностью готова, за исключением отстраненного Толика Голушко. Меня включили на самую сложную мишень – маневрирующую Ла-17. Первым по ней должен стрелять Юра Джамгаев, вторым – я, третьим – Сережа Павлишин.
В воскресенье 24 августа 1976 года нас привезли в профилакторий на берегу Волги. Стояла прекрасная теплая погода. Весь день мы провели на берегу, наслаждаясь теплой водой и чистым желтым песочком. «Старики», устав от купания и солнечных лучей, отводили душу в карамболе.
Начальник парашютно-десантной службы полка Юра Можай, в миру капитан Можаев, непревзойденный рыбак, на зависть всем, таскал одного за другим больших жирных жерехов. Ближе к вечеру он развел на берегу костер.
Мы отдыхали телом и душой, и о завтрашних стрельбах никто не говорил, а возможно, и не думал. В девять вечера полковой доктор стал загонять нас на ночлег. Я побежал к берегу и с разбега бросился в воду, блаженно поплавал перед сном. Потом побрел искать ночлег. Перед стрельбами в профилакторий выехали все летчики полка, и мое обычное место оказалось занято. Когда пошел уже по второму кругу, меня окликнул командир эскадрильи Борис Балобанов с полотенцем и зубной щеткой:
– Что, невеста без места?
– Да, вот, прощелкал, – оправдываясь, ответил я.
– Иди ко мне, у меня одна койка свободна.
Я не заставил себя долго уговаривать.
Уже глубокой ночью меня разбудил стон командира. Он стонал так, будто страшная боль пронзает его тело или он видит во сне что-то ужасное. Стон не прекращался несколько минут. Я начал ворочаться, надеясь, что Балобанова разбудит скрип моей кровати. Так оно и получилось, через какое-то время Борис Николаевич затих, и я быстро уснул.
Утром погода стояла изумительная, ни одного облачка, видимость без ограничений. Разведчик погоды, к всеобщему удовольствию, доложил, что такая погода стоит по всему району полетов. Заняв место в кабине самолета, я мысленно «пролетел» по предстоящему маршруту перехвата самолетной мишени Ла-17.
Первыми запускают двигатель мои командир эскадрильи Балобанов и командир звена Рюмин, они должны облетать спарку Су-9у. После них взлетает Юра Джамгаев, через пять минут после него ухожу я. С охотничьим азартом включаю форсаж на взлете, чувствую пинок в нижнюю часть спины и беру полностью ручку управления на себя.
Десятки тысяч лошадиных сил, отпущенные на волю моей левой рукой, стремительно разгоняют Су по бетонке. Через мгновение нос самолета энергично задирается, и я отработанным движением фиксирую взлетный угол. В этот момент слышу голос Балобанова:
– Двести шестьдесят первый над точкой, высота шесть, помпаж двигателя!
Доклад был настолько спокойным, как будто речь шла о перегоревшей сигнальной лампочке. Несмотря на эту будничность, он подействовал на меня, как ушат холодной воды. Помпаж – одна из самых неприятных и опасных нештатных ситуаций, с какими может столкнуться экипаж в полете. Возникает он из-за проблем с газовоздушным трактом двигателя. Можно сравнить это с тем, как человек набил себе рот едой и пытается разом все проглотить. В лучшем случае он поперхнется, в худшем – подавится.
Каюсь, грешная мысль посетила меня:
– Хорошо, что я успел взлететь, теперь меня никто не остановит.
Я справедливо понимал, что при таком серьезном «особом» случае полеты должны приостановить.
Руководитель полетов, все тот же Прытков, не спешит реагировать на доклад пилота. Я услышал его голос только после того, как мой самолет оторвался от земли:
– Двести шестьдесят первый, доложите ваши действия!
И опять все как-то слишком буднично, словно у летчика спрашивают об остатке топлива с целью поставить его в зону ожидания.
– Двести шестьдесят первый, РУД на малом газе, обороты пятьдесят процентов, температура шестьсот градусов, давление масла три единицы, высота пять с половиной тысяч, снижаюсь к третьему, рассчитываю на посадку без двигателя.
Я обратил внимание на слишком большую температуру на малом газе – это явный признак зависания оборотов и «тлеющего» помпажа. Стоит только дать РУД в сторону увеличения, как он «возгорится» с новой силой. Но по докладу летчика я понял, что экипаж предполагает самый худший вариант и строит заход в расчете на полный отказ двигателя. Как не странно, но руководитель полетов не ограничил полеты и не «зарулил» Серегу Павлишина на стоянку.
Прытков ответил:
– Понял» – и переключил свое внимание на меня и на Павлишина, только что вырулившего на взлетную полосу. Про себя я подумал, что руководителю не мешало б хотя бы ограничить радиообмен, подсказать контрольные высоты на третьем и четвертом разворотах и нацелить экипаж 261-го на то, чтобы в случае дальнейшего развития аварийной ситуации быть готовыми покинуть самолет.
Взяв курс на полигон, я включил прицел в предвидении скорого воздушного боя. Самолет послушно набирал заданную высоту. Видимые из кабины самолета две боевые ракеты на левом и правом полукрыльях напоминали о серьезности происходящего. Но, не забывая о стрельбах, я все время думал о том, как дела у моих командиров. Руководитель же полетов был всецело поглощен решением «архиважной» задачи – управлением находящихся в его зоне наших двух экипажей. В эфире стояла, как мне казалось, зловещая тишина, изредка нарушаемая командами, обращенными ко мне и Павлишину. Я старался как можно лаконичнее говорить в эфире, предполагая, что в любую секунду он может быть востребован экипажем, терпящим бедствие.
– Как матчасть? Ваше место?
– Матчасть в норме, обороты пятьдесят, температура шестьсот, высота две с половиной, на третьем, – спокойно отвечает комэска.
– Высота на случай отказа на пределе, – подумал я. И опять кроме ничего не значащего «Понял» от руководителя полетов ничего не последовало. На удалении тридцать километров от аэродрома, когда я мчался на всех парах к полигону, Прытков дает мне команду:
– Прекратить задание! Разрешаю выход к третьему, посадка с ходу!
Это означало, что Юра Джамгаев сбил «Лашку» (воздушная мишень-самолет Ла-17), делать нам на полигоне нечего и, надо срочно возвращаться, так как сейчас меня пересадят на другой самолет, и я вновь полечу на стрельбу. Я порадовался за Юру, и немного за себя, потому как мне светил «лишний» полет, а этому я всегда был рад. Не долго думая, включил форсаж, выпустил тормоза и полупереворотом с перегрузкой более пяти единиц развернулся в направлении аэродрома.
Выйдя на высоту девятьсот метров, уже через несколько секунд после команды несся к третьему на скорости почти тысяча двести километров в час. Самолет несся на всех парах, а вернее, на полном форсаже, нервно дрожа от выпущенных тормозов и бешеной скорости. Это конечно был запрещенный режим полета, но таким образом я убивал сразу двух зайцев: в минимальное время возвращался на аэродром и избавлялся от лишнего топлива. Самолет имел ограничения по посадочному весу, тем более что под крыльями у меня висели две ракеты. Топливный расходомер, напоминающий счетчик такси, неумолимо сматывал остаток топлива. Стрелка топливомера, неподвижная в обычном полете, сейчас плавно, но уверенно отклонялась влево. С таким темпом расхода форсаж придется отключать на четвертом развороте. Сам разворот начнется на скорости тысяча двести, а закончится на скорости пятьсот километров в час. Прекрасно, чем экстремальнее полет, тем больше в крови адреналина, тем увереннее чувствуешь себя летчиком-истребителем. В обычных полетах это не поощряется, но сегодня стрельбы, и пусть группа руководства «завидует» моему мастерству.
Тем более я получил команду на посадку в минимальное время. Я уже мысленно построил модель полета, прикинув, где и когда буду отключать форсаж, убирать обороты, выпускать шасси и закрылки.
Получил команду прекратить задание и Сергей Павлишин. Он находился позади меня, а после разворота на аэродром оказался впереди. Вглядываясь в переднюю полусферу, я старался выискать самолеты Павлишина и Балобанова. Прошло около двух минут после последнего доклада Бориса Николаевича. Но Прытков за это время ни разу не поинтересовался обстановкой на борту.
Внезапно тишину эфира прорезал спокойный доклад Балобанова:
– Двести шестьдесят первый, высота девятьсот, помпаж, катапультируемся!
На меня это подействовало как гром среди ясного неба. Я моментально отключил форсаж и убрал тормоза, понимая, что после летного происшествия расшифруют все «черные» ящики, в том числе и мой, а там грубейшее нарушение правил полета. Но тут же в голове появилась другая мысль: почему так долго молчит РП?.
. Военные летчики-истребители, приученные делать все по команде, как правило, ждут санкцию даже на аварийное покидание самолета. Прытков упорно молчал. Команда «Катапультируйтесь!» так и вертелось у меня на языке, но опять же пресловутая наша система не позволяла при живом руководителе полетов самовольно влезать в эфир. Казалось, целая бесконечность прошла с момента доклада командира эскадрильи, и вдруг раздался крик, который исходил не из человеческой гортани, а из самой души, который драл и свою душу и души слышавших его:
– Двести шестьдесят первый, ката!..
Я перенес взгляд в район предполагаемого местонахождения экипажа.
В районе «Дальнего» привода буквально через считанные секунды я увидел поднимающийся вверх столб то ли дыма, то ли пара. А спустя мгновение дрожащим голосом Прытков затараторил, как испорченная пластинка:
– Двести шестьдесят первый, катапультируйтесь!
– Двести шестьдесят первый, катапультируйтесь!
– Двести шестьдесят первый, катапультируйтесь!
– Двести шестьдесят первый, катапультируйтесь!.
.
С надеждой на благополучный исход я выполнил два прохода над аэродромом. Над дальним приводом увидел, что перед дамбой, на которой он стоял, из воды торчит хвост самолета, а оттуда поднимается столб пара. Ни парашютов, ни летчиков, ни спасателей с высоты шестьсот метров обнаружить было невозможно. Приземлившись и зарулив на стоянку в полном неведении, я крикнул встречающему меня технику:
– Живы?!
Но на земле тоже никто еще ничего не знал. Несколько минут поступала противоречивая, но оптимистическая информация. По одной – летчики живы и здоровы, по другой – получили незначительные травмы, по третьей – имеют многочисленные травмы, но живы и отправлены в госпиталь… Но уже через полчаса стало ясно: оба погибли. Они успели катапультироваться, но не хватило высоты для раскрытия парашютов…
В тот же вечер большая часть летного состава напилась вдрызг. Балобанов не дожил четыре дня до своего тридцатилетия, Рюмину было двадцать шесть. Всегда подвижных, заражающих своей энергией, их невозможно было даже представить мертвыми.
…Два деревянных гроба, уложенные в цинковые ящики, стояли в армейском клубе с открытыми крышками. Олег Рюмин, у которого почти сошел чехол парашюта, выглядел довольно сносно. Челюсть Бориса Балобанова была обезображена выпирающей голой костью. Безутешный рев внезапно постаревших молодых вдов не прекращался ни на минуту, им тихо подвывали жены пилотов. Летчики стояли с мрачными хмурыми лицами, кое у кого катились по щекам слезы. Под звуки похоронного марша отнесли мы наших друзей и командиров к военно-транспортному самолету. Прогремел троекратный салют, и чрево самолета поглотило печально известный в народе «груз двести». После взлета самолет прошел над нами на высоте ста метров, прощально качнул крыльями и унес двух пилотов в их последний полет.
Поминки были в ресторане аэропорта «Полет». Пили много и молча.
Олег Рюмин при жизни часто рассказывал про своих закадычных друзей-однокашников Колю Крылова и Валеру Туниева. Они прилетели на проводы и не скрывали своего горя.
Крылов служил в Ростове-на-Дону командиром звена, а старший лейтенант Туниев был уже командиром эскадрильи где-то в центре России. Оба, с красными от слез глазами, обнявшись, сидели за столом, вспоминая курсантские годы и своего навеки ушедшего друга.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
18. Берлин. Улица Ошибок
18. Берлин. Улица Ошибок Быстрая поступь, узорчатые туфельки цвета беж. Я спешу в мастерскую. На мне вязаное пальто в полоску, а-ля банный халат, голову плотно обхватывает вязаная шапочка с матерчатым кантом, под мышкой – кожаная сумка в виде папки. Я выгляжу экстравагантно.
Стихия не прощает лжи
Стихия не прощает лжи
Я связан с морем с 16 лет.
И развал нашего флота — самая большая трагедия моей жизни. Эта тема для меня более болезненная, чем положение дел в литературе. Политики делят наш шельф в Арктическом секторе, забыв, что Арктику открыли Челюскин, Седов, Колчак.
«Любовь прощает всё без укора…»
«Любовь прощает всё без укора…» Любовь прощает всё без укора И согревает в любую пору. Любовь не судит, но утешает. Любовь не губит, но
Детектор ошибок
Детектор ошибок Очень важное направление работы института – исследование высших функций мозга: внимания, памяти, мышления, речи, эмоций. Этими проблемами занимаются несколько лабораторий, в том числе та, которой руковожу я, лаборатория академика Н.П. Бехтеревой,
Глава 6. Стратегия ошибок
Глава 6.
Стратегия ошибок
Причину огромных потерь, которые несли партизаны, а также малую эффективность партизанской войны в 1941–42 годах я вижу в следующих ошибках:1. Стратегические ошибки военного руководства, в результате которых Отечественная война была растянута
Горы ошибок не прощают
Горы ошибок не прощают Но как бы то ни было, а надо было привыкать к новым условиям жизни и готовиться к выполнению боевых задач. В роте продолжились занятия по боевому слаживанию. В расписание занятий роты стали входить предметы, которые не были предусмотрены программой
Писать без ошибок так и не научилась…
Писать без ошибок так и не научилась…
* * *Наверное, скоро умру. Мне видится детство все чаще и чаще. Разные события всплывают из недр памяти и волнуют до сердцебиения. Я вижу двор, узкий и длинный, мощенный булыжниками.
Во дворе сидит на цепи лохматая собака с густой
Глава 6. Стратегия ошибок
Глава 6. Стратегия ошибок Причину огромных потерь, которые несли партизаны, а также малую эффективность партизанской войны в 1941-42 годах я вижу в следующих ошибках:1. Стратегические ошибки военного руководства, в результате которых Отечественная война была растянута
«Ночь ошибок»
«Ночь ошибок» Вернемся теперь к драматургической деятельности Шекспира. В его времена не существовало театральной критики. И все же в печатных и рукописных документах эпохи сохранились отголоски спектаклей пьес Шекспира. Один такой отзыв о представлении третьей части
IV. ПРЕОДОЛЕНИЕ ОШИБОК
IV. ПРЕОДОЛЕНИЕ ОШИБОК
К 1880 году молодым новатором уже полностью была поставлена и четко сформулирована для себя задача жизни.
Мичурин писал об этом впоследствии так:«Печальная картина русского садоводства вызвала во мне острое до боли желание переделать все это, по-иному
18. ПЕДАГОГИКА ОШИБОК
18. ПЕДАГОГИКА ОШИБОК Перевоспитать лётчика, а тем более лётчика-испытателя, очень трудно. Правда, к этой мысли я пришёл не сразу.В нашей лётной группе коллектив был очень хороший. На аэродроме и в лётной службе он считался самым крепким. Чтобы попасть к нам, лётчик должен
«НАРОД ТАКИХ ВЕЩЕЙ НЕ ПРОЩАЕТ»
«НАРОД ТАКИХ ВЕЩЕЙ НЕ ПРОЩАЕТ» Афганистан, 1979Восьмого декабря 1979 года Брежнев, Суслов, Андропов, Громыко и Устинов приняли решение ввести в ДРА контингент советских войск — 75–80 тысяч человек. Десятого «малое Политбюро» собралось еще раз. Пригласили начальника Генштаба
Об исправлении ошибок
Об исправлении ошибок В первую военную зиму 1941—1942 годов наш полк пикирующих бомбардировщиков, входивший в состав военно-воздушных сил Калининского фронта, хотя и нёс потери, но все же «держался на плаву», не сгорел, как иные, менее опытные части, в огне войны за считанные
Страны и их войска
Наши проекты Ветераны Началось все с трагедииВскоре наш батальон определили, как десантируемый парашютным способом, пришлось делать переукладку парашютов: ночью, при минус 10, при свете фар «Уралов» и ураганном ветре. Меня, как хорошо знавшего технику, определили старшим группы в Ан-22 «Антей». Любопытно, что у меня, лейтенанта, целый подполковник был в подчинении! Согласно уставу, все войска обеспечения подчиняются десанту.
| Прочее
09.12.2014 — С таким неисправным прибором совершать прыжок нельзя,— строго произнес старший техник по парашютным приборам 103‑й гвардейской отдельной мобильной бригады гвардии старший прапорщик Иван Курочкин. И уложил особое устройство в свою сумку. — Почему? — удивленно спросил боец. — Сейчас нет времени для пояснений, приходи в приборную мастерскую — там все «секреты» раскрою,— уже мягче сказал Иван Иванович… Для тех, кто не в курсе, поясню. Как правило, десантник-парашютист, оказываясь в воздухе, приводит в действие механизм раскрытия парашюта самостоятельно, выдергивая вытяжное кольцо звена ручного раскрытия. А дублирующим средством введения в действие парашютной системы является специальный прибор, который крепится на ранце парашюта. В наших Вооруженных Силах используются страхующие парашютные приборы типа ППК-У и АД-ЗУ-Д‑165. Они срабатывают по достижении парашютистом определенной высоты при снижении и в течение пяти секунд после прыжка. В тот день укладывал парашют и я. Признаюсь, в момент, когда опытный техник осматривал мой страхующий прибор, сердце на секунду замерло… — Парашютный прибор исправен,— словно чувствуя мое волнение, произнес гвардии старший прапорщик Курочкин. И тут же приступил к осмотру следующего страхующего механизма. Ну а о том, как самостоятельно определить неисправность прибора, нам рассказывали еще на первых занятиях по воздушно-десантной подготовке. Во‑первых, необходимо внешне осмотреть устройство. Проверить, нет ли механических повреждений на корпусе прибора, вздутий или порывов на шланге и тросе, убедиться в целостности стекол окон циферблата и в отсутствии там каких-либо посторонних частиц, грязи. Во‑вторых, необходимо проверить работу всех механизмов, взводя прибор. Если в работе часового механизма наблюдаются рывки и остановки, а после срабатывания парашютного прибора стрелка медленно возвращается в исходное положение, такой прибор необходимо заменить… В следующий раз я встретился с гвардии старшим прапорщиком Иваном Курочкиным на площадке приземления. Он скрупулезно осматривал парашютистов на линии старта. В центре внимания старшего техника были все те же объекты: парашютный прибор, а также двухконусный замок. Старший техник по парашютным приборам лично проводит в соединении диагностику всех страхующих механизмов. Иван Иванович в разговоре признался: — Наблюдая за каждым десантированием, волнуюсь за парней — ведь от моей работы напрямую зависит, сработает прибор или нет. В беседе я узнал также, что дважды в год все парашютные приборы проходят регламентное техническое обслуживание. — Бывает, что парашютист приземляется в снег, грязь, воду или песок. Тогда загрязнению подвержен и парашютный прибор. При этом он нуждается в обязательной разборке, а его детали — в чистке, промывке, просушке и смазке,— уточнил собеседник. Я напомнил о том случае на укладке, когда Иван Иванович заменил у солдата неисправный прибор. Что там было неисправно? — После проверки на всех приборах ставятся пломбы. На том приборе таковой не было,— пояснил старший техник Курочкин. Тут гвардии старший прапорщик достал из нагрудного кармана кителя какой-то предмет и протянул его мне. У меня в руках оказалось клише — то самое, с помощью которого ставятся пломбы. Наш разговор прервал стук в дверь мастерской. В коридоре стояли солдаты срочной службы. — Заходите, ребята, готовьтесь к летучке, сейчас начнем занятие… — пригласил бойцов хозяин мастерской. Как выяснилось, это была группа внештатных прибористов. Около недели гвардейцы будут изучать непростые технические устройства. Затем сдадут комплексный экзамен — и только при получении оценок «отлично» и «хорошо» будут допущены к обслуживанию парашютных приборов. Каждый подготовленный таким образом боец отвечает за определенную операцию. Кто-то становится непревзойденным асом в разборке прибора, кто-то — в сборке, чистке или смазке. В итоге от работы каждого из них зависит, сработает ли в воздухе парашютный прибор в строго отведенный ему промежуток времени. — Во время срочной службы я тоже был внештатным прибористом,— поделился гвардии старший прапорщик Курочкин. За плечами у Ивана Ивановича более 800 парашютных прыжков. Он был тренером внештатной команды соединения по парашютному спорту, не понаслышке знает: успешное приземление зависит от состояния воздушно-десантной техники, ее надежности. — Небо ошибок не прощает,— пожав мне руку на прощание, произнес этот многоопытный человек в погонах, обладающий уникальной профессией. Источник: vsr.mil.by Автор новости: И. ДЕМЕНКОВ; фото автора Поделитесь с друзьями: Возврат к списку |
ру
И командир корабля, подполковник, тоже. Вот он мне и докладывал: «Товарищ лейтенант, самолет к вылету готов». Борт был загружен сверх всяких нормативов: семь боевых машин десанта разных модификаций. Между ними зашвартованы ящики с боеприпасами, сухими пайками…
В специальной установке для проверки парашютных полуавтоматов УПК‑1 имитируются условия, схожие с теми, в каких находится десантник-парашютист при отделении от самолета или вертолета. И только после этой диагностики парашютный прибор разрешается использовать.
— Поэтому я его изъял.Могу ли я простить того, кто не признается, что обидел меня?
Стенограмма аудиозаписи
Вопрос от Джейсона: «Пастор Джон, привет! Как вы знаете, в 18-й главе Евангелия от Матфея притча о непрощающем рабе заканчивается грозным предостережением для тех, кто не прощает: «Так и Отец Мой Небесный поступит с каждым из вас, если не простите брату вашему от сердце» (Матфея 18:35).
Стих 34 объясняет «так» в слове 35: «И в гневе господин его отдал его темничным стражам, пока он не отдаст всего долга своего» (Матфея 18:34). У меня много вопросов по поводу этого отрывка, но два основных: (1) Могу ли я согласно Библии простить кого-то, если он не просит прощения, или могу ли я просто быть расположенным или готовым простить его, если/когда он попросит? ? Что, если я или они умрут до того, как я смогу их простить? (2) Могу ли я согласно Библии простить кого-то, если он думает, что не сделал мне ничего плохого?»
Я слышу как минимум три вопроса:
- Можем ли мы простить человека, который не считает, что он поступил неправильно (а мы думаем, что он поступил неправильно)? Кстати, это действительно имеет отношение к браку. Я думаю, что это часто случается в браке.
- Если они не просят прощения, может ли продолжаться прощение?
- Что, если я умру до того, как прощу их или они попросят?
desiringgod.org/interviews/can-i-forgive-someone-who-doesnt-confess-wronging-me» data-title=»“If you’re a merciless person, you meet a merciless God.”»>
«Если ты безжалостный человек, ты встретишь безжалостного Бога».Давайте начнем с учения Иисуса о прощении, потому что оно действительно так важно, как показывает Джейсон. Вот что говорит Иисус. Он говорит молиться так: «Прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим» (Матфея 6:12). Затем он распаковывает его в стихах 14–15: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших». Это огромно.
Затем Иисус излагает это в притче, которую наш друг имеет в виду в Евангелии от Матфея 18. Петр только что спросил Господа: «Господи, как часто мой брат будет грешить против меня, и я прощаю его? Целых семь раз? (Матфея 18:21). Иисус сказал ему: «Я говорю тебе не семь раз, но семьдесят семь раз», или семьдесят раз по семь, как сказано в некоторых переводах (Матфея 18:22).
Во всяком случае, много-много-много раз.
Дальше притча. Король прощает должника, который должен ему миллион, миллион долларов. Это просто запредельная цифра. Затем он выходит и душит друга, который должен ему 10 долларов. Другими словами, прощение не оказало на этого слугу никакого преобразующего воздействия. Он эгоистичен, как никогда. И король слышит об этом, и там мы это подхватываем.
«Тогда позвал его господин его и сказал ему: „Злой раб! Я простил тебе весь тот долг, потому что ты умолял меня. И не надлежало ли тебе помиловать товарища твоего, как я помиловал тебя?» И в гневе господин его отдал его темничным стражам, пока он не отдаст всего долга своего. Так и Отец Мой Небесный поступит с каждым из вас, — вас бросят в темницу, — если вы не простите брату своему от сердца вашего. (Матфея 18:32–35)
Затем Иаков говорит то же самое в основном в Иакова 2:13, где он пишет: «Ибо суд без милости к не оказавшему милости. Милосердие торжествует над судом».
Это означает, что моя милость к тебе, Тони, окажет триумфальное влияние в судный день, как сказал Иисус в Евангелии от Матфея 5:7: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Если вы безжалостный человек, вы встретите безжалостного Бога.
«Спасение — это не расплата за добрые дела. Наши добрые дела — плод союза со Христом».
Из всего этого мы отрезвляемся, чтобы осознать, что никто не является истинным христианином, никто не рожден свыше и не предназначен для рая, кто является неблагодарным, неумолимым человеком. Иисус сказал бы: «Вы не можете искренне получить мое прощение и остаться непрощенным». Вы не можете. Вопрос Джейсона — и они явно важны — это вопрос жизни и смерти. Возьмем их в таком порядке.
Во-первых, что, если я умру до того, как прощу своего противника? Ответ на этот вопрос зависит от того, как вы видите, как работает ваше прощение — то есть, как работает ваше прощение других — в вашем окончательном спасении.
Если вы думаете, что Бог смотрит на каждое ваше прощение и воздает за него спасением, то, если оно отсутствует, когда вы умираете, вы теряете свое спасение. Это то, как вы это представляете.
Если ты думаешь, что дело твоего прощения является одним из плодов твоего союза со Христом, то, если бы один из твоих плодов еще не созрел в акт прощения, это не обязательно доказывает, что ты не соединен с Христа по двум причинам. Во-первых, потому, что есть и другие плоды, показывающие реальность вашего союза со Христом, а во-вторых, потому что сам Господь мог видеть семя вашего поступка, даже если вы не успели, чтобы семя прощения выросло в дело прощения. .
Думаю, именно так это и работает. Вот как окончательный опыт спасения связан с тем, что мы прощаем людей. Спасение — это не расплата за добрые дела. Добрые дела — это плод союза со Христом, Который является самодостаточным основанием нашего принятия Богом. Итак, одно несовершенное доброе дело не является доказательством нашей потерянности.
Он будет покрыт кровью Иисуса из-за нашего союза с ним через веру. Все другие наши акты прощения в нашей жизни свидетельствуют о той реальности, что мы верили в него, и его кровь покрывает нас, что подводит нас теперь к другому вопросу Джейсона.
Можем ли мы простить человека, который не считает, что поступил неправильно, а мы думаем, что он поступил неправильно, или если он не просит прощения? Ответ: мы можем и должны. Мы должны внести свой вклад в прощение. Думаю, именно это имел в виду Иисус, когда сказал: «Любите врагов ваших. . . благословляйте проклинающих вас, молитесь за обижающих вас» (Луки 6:27–28). Они все еще наши враги, когда мы делаем это. Они не просили никакого прощения, и они не думают, что они им нужны, делая нашу жизнь невыносимой — и они думают, что должны. Мы должны благословить их, и это благословение означает, что наша часть внутреннего прощения состоялась. Противоположностью прощения является затаивание обиды, а благословение противоположно затаиванию обиды, и поэтому благословение является разновидностью прощения.
«Одно несовершенное доброе дело не доказывает нашу пропажу. Он будет покрыт кровью Христа через веру».
Это правда — я полагаю, это то, что он думает — это правда, что полный эффект прощения может произойти только в том случае, если другой человек считает, что он нуждается в нем и хочет его. Вот почему это так расстраивает, когда вы хотите простить кого-то, а они не думают, что им нужно прощение. Но мы этого не ждем, верно? Мы не ждем, пока они сделают свою половину, прежде чем мы сделаем свою половину. Надо сразу избавляться от горечи и обиды. Мы делаем то, что Иисус делал на кресте.
В 1 Петра это так сильно описано. Вот как Христос подал нам пример: «Когда Его злословили, он не злословил в ответ; когда страдал, не угрожал», — на самом деле молил об их прощении; вот что сказано: «но вверялся судящему праведно» (1 Петра 2:23).
Мы должны отказаться от мести и доверить свое дело Богу, а затем ответить добром на зло. Это наша часть прощения, и мы можем сделать это независимо от того, признает противник неправоту или нет. В нас уже произошло одно великое чудо. Мы не ответственны за другое чудо покаяния в них.
Как простить себя за ошибки, совершенные с мужчинами | от Charlie’s Toolbox
Позвольте мне нарисовать для вас картину…. Девушка растет в обществе, где партнерские отношения делают ее самым большим источником удовлетворения. Она читает книги, смотрит сериалы и фильмы, в которых говорится, что если ты отдашь свой голос, свое сердце или свое тело, твоей наградой будет прекрасный мужчина и настоящая любовь. Мальчик растет в этом же обществе. Это говорит ему, что его самое большое чувство удовлетворения — это власть и накопление. Это говорит ему, что он может быть таким безжалостным, манипулятивным и агрессивным, каким он хочет быть в этом преследовании. На самом деле это вознаграждает его быстрее, если он обладает этими характеристиками.
Девушка встречает парня, и, как и планировалось, девушка отдает ему всю себя, потому что как иначе она получит высшую форму удовлетворения? Мальчик, в свою очередь, берет все, что она готова дать, потому что общество вознаграждает, особенно когда ты мужчина. Девушка ожидает возврата, но парень хочет накопить больше сил и времени и решает оставить ее, чтобы посмотреть, что еще там есть.
То же самое общество, которое учило девочку, учило и других, поэтому, когда она рассказывает свою историю друзьям, в социальных сетях и своей семье, все спрашивают: «Что ТЫ сделал?» Формула такова: отдай всего себя потенциальному покупателю и получи в награду мужчину. Так что, если у вас нет мужчины, это ДОЛЖНА быть вашей ошибкой. Люди начинают презирать ее, потому что ее ошибки доставляют им дискомфорт. Мир сказал отдать все, но не сказал быть слабым. Они начинают презирать ее и говорить, что она этого заслуживает, потому что мир сказал отдать все, но не сказал быть неразумным. Они начинают смеяться над ней, потому что она не была достаточно проницательна, чтобы копаться в каждом слове, чтобы найти ложь. Итак, девушка проводит остаток своей жизни, желая, чтобы она добилась большего, потому что, хотя мир создал идеальную структуру для создания беспомощных женщин, это ее вина.
Вы видите, как общество настраивает женщин на неудачи и страдания? Видишь, сколько вины и стыда придумано для женщин? Вы видите лицемерие, потому что я вижу! В истории человечества нет ни одного человека, который перехитрил бы ошибки. В истории человечества нет ни одного человека, которого никогда не обманывали и не обманывали. Если вы живы, вы совершили ошибку, изменившую жизнь. Такова природа жизни. Так зачем же продолжать сравнивать себя с эталоном, которого еще никто в истории человечества не достиг? Почему ты так строг к себе за то, что ты не суперчеловек? Почему ты такой злой или такой грустный, что ты на самом деле человек и сделал то, что делают все люди?
Самопрощение сложно, а если у вас низкая самооценка или низкая самооценка, процесс будет еще сложнее (извините, любовь моя). Самопрощение описывается как «готовность отказаться от обиды на себя перед лицом признанной объективной несправедливости, воспитывая при этом сострадание, щедрость и любовь к себе». (Энрайт, 1996)[1]
Один из способов помочь вам двигаться к самопрощению — это понять, что вы не сверхчеловек, а ошибка — это то, что совершали все в мире. Итак, перестаньте делать себя особенным в этом случае и считайте свою ошибку такой же распространенной, как болезнь. Все заболели. Это неконтролируемая часть жизни, как и ошибки. Помимо понимания ошибок в этом контексте, ниже приведены некоторые причины, почему вы должны простить себя, как простить себя, а также распространенные заблуждения:
Почему вы должны прощать себя
1. Вы использовали известные вам инструменты. У вас есть только карта, которую дало вам ваше сообщество, как еще вы должны знать, что есть другие пути?
2. Вы можете стать зависимым. Это может быть больно, но через некоторое время притворство, вина и ненависть к себе могут чувствовать себя комфортно. Это может стать вашим равновесием, если вы сидите в этом состоянии.
3. Вы судите себя по отношению к гипотетическому сообществу или человеку, которого вы не знаете. Большинство людей не предоставляют вам истинной картины своей жизни и утаивают информацию, чтобы создать аватар, который произведет на вас впечатление.
4. Избавляет вас от горечи и сбрасывает обиду с плеча[2]
5. Стыд и чувство вины регистрируются в вашем теле, поэтому прощение может оказать положительное влияние на тело и уменьшить напряжение в спине, головные боли и приступы тревоги. .
6. Это напоминание о человечности.
Как простить себя
1. Хватит размышлять. Типа перестань. Если вы слышите резкие мысли о себе, скажите этому критичному голосу остановиться. Назовите его другим именем, потому что это точно не вы! Ваше Высшее Я никогда не унизило бы вас так!
2. Возместить ущерб. Если вы были неправы, извинитесь, исправьтесь и измените свое поведение. Вот как вы совершенствуетесь. Кроме того, на земле нет никого, кто не стал бы лучше благодаря ошибкам.
3. Напишите, что вы чувствуете. Иногда, если мы не отпускаем боль, она просто циркулирует в нашем теле или в нашем уме. Напишите свою боль и стыд на листе бумаги. Затем сожгите его и смойте или выпустите в небо.
4. Если вы все еще восстанавливаетесь после ошибки, напишите план действий. Создайте формулу. Помните, что все сработает, если вы в это верите. Кроме того, видя себя в конце процесса, вы создаете обнадеживающее видение себя.
5. Напишите, что вы чувствуете, когда прощаете себя. Практика поможет вам почувствовать себя легче, чем сейчас.
6. Иметь более любящие и доверительные отношения с самим собой. Верьте и знайте, что вы можете защитить себя. Знайте, что вы вооружены новой информацией, и это придает вам силы.
7. Взгляните на себя в прошлом как на источник вдохновения. Боль, глупость, неудачу можно превратить в проект. Это может стать книгой, игрой, приложением или услугой, которую вы можете продать, потому что вы прошли через это и у вас все получилось.
8. Найдите психотерапевта и, если у вас нет средств, займитесь самостоятельным обучением (посмотрите видео на YouTube, погуглите свою проблему и найдите, что написано на эту тему)
9. Как только вы простите себя, физически и морально перестань делать из себя плохого парня. Вы уже простили себя, вы, надеюсь, загладили свою вину, а теперь перестаньте делать одну ошибку всей своей личностью.
10. Замените вину благодарностью. Вместо того, чтобы стыдить себя за все, что вы сделали не так, начните искать моменты, за которые вы должны быть благодарны. Журналы благодарности — это находка. [3]
Распространенные заблуждения
1. «Прощение — это не просто игнорирование проблемы. Простить себя — это больше, чем просто оставить прошлое позади и двигаться дальше. Речь идет о принятии того, что произошло, и о сострадании к себе»[4]
2. «…..Умение прощать себя не является признаком слабости. Способность проявлять сочувствие и понимание, когда вам больно, никогда не бывает легкой. Во многих случаях простить себя гораздо труднее, чем позволить себе погрязнуть в гневе или сожалении».[5]
Наконец, структуры во многом определяют то, как мы действуем в межличностных отношениях. Именно так мы понимаем вину, стыд и процесс самопрощения. Я также понимаю, что признание структур не означает, что вы можете избежать или игнорировать ответственность. Итак, если вы сделали что-то не так или сделали что-то, о чем вы знали лучше, примите это, поймите, что вдохновило вас на ваш выбор, поймите свои триггеры и используйте эту информацию, чтобы принимать лучшие решения в будущем. Думайте об этом процессе как о научном эксперименте: вы видите, что не сработало, чтобы получить наилучшие результаты в следующем испытании.
[1] https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1002/j.2161-007X.1996.tb00844.x
[2] https://www.psychologytoday.com/us/blog /фокус-прощение/201410/как-простить-себя-и-переместить-прошлое
[3] https://www.prevention.com/life/g20512857/как-простить-себя-неважно -что/
[4] https://www.