«К этому шло 20 лет». Соцсети о нападении России на Украину

К этому готовились несколько месяцев, но всё это время многие отказывались в это верить.

И вот это случилось: Россия действительно начала полномасштабную военную агрессию против Украины.

Андрей Лошак:

Он начал войну с Украиной и всем миром. Я никогда не думал, что стану свидетелем катастрофы такого масштаба. Это захватническая, неправедная, безумная война, которая покроет позором мою родину на многие годы. Нам всем сегодня перечеркнули будущее.

Сергей Медведев:

Один из самых страшных дней моей жизни. Возможно, самый страшный, потому что то, что случилось, – не внезапная смерть, не катастрофа, а логичное, закономерное и тщательно спланированное преступление, к которому мы шли все последние двадцать лет. Через взрывы на Каширке и войну в Чечне. Через Беслан и Дубровку. Через мюнхенскую речь и войну с Грузией. Через аннексию Крыма и оккупацию Донбасса. Через убийство Немцова и покушение на Навального. Теперь моя страна окончательно отбросила все остатки международного права, здравого смысла и простой человечности и начала захватническую империалистическую войну, которая, уверен, станет началом конца этого режима: сегодня он подписал себе смертный приговор. Всеми мыслями, всем сердцем сейчас с моими украинскими друзьями – желаю вам сил, стойкости и только победы. А нам всем – дожить до нового Нюрнберга.
Мне особенно тяжело, потому что я до конца не верил в такое развитие событий, в самоубийство России. Но я не учел фактор клинического безумия одного человека, заложниками которого мы все сейчас оказались. Теперь я понимаю, что он способен развязать и ядерную войну. Я ошибся со своими прогнозами, что войны не будет, и мне стыдно за свою самоуверенность. Я мыслил в логике игры и спецоперации, но не учел, что победят иррациональная злоба и месть.

Игорь Петров:

В историческом экскурсе президента РФ, который я позавчера внимательно прослушал, бросилась в глаза совершенно иррациональная ненависть по отношению к Украине. Создалось впечатление, что при подготовке к «лекции» В.В. Путин долгими зимними вечерами просматривал ролики на YouTube, в которых жители Украины скандировали его имя в сочетании с разными (или одинаковыми) эпитетами и тем самым искал психологическую подпорку для агрессии. Иррациональность, помноженная на абсолютизм правления, стала основой для принятия самого катастрофического решения в современной российской истории.
Это решение влияет не только на настоящее и будущее, но и на прошлое. Вся история России 21 века будет оцениваться через призму сегодняшней ночи (в том благоприятном случае, что хоть где-нибудь в Австралии еще останется кто-то способный оценивать).

Илья Азар:

В январе 2014 я «никогда бы не поверил», что Путин захватит Крым
в июне 2020 года «никогда бы не поверил», что отдаст приказ убить Навального
до последнего (выступления Терешковой) «отказывался верить», что Путин разрешит себе вечное правление
и я, дурак, до последнего (пока все-таки не уснул в 3 утра) отказывался верить, что этим утром он может начать настоящую войну с Украиной – не с кем-нибудь, а с Украиной!!! где у каждого родственники или друзья.

Александр Кобринский:

Мог ли кто-нибудь представить, что Россия будет наносить ракетные удары по Киеву, Харькову, Днепру, высаживать десанты в Одессе, Мариуполе…? Что президент России с искаженным от ненависти лицом будет грозить ядерным оружием?
Как мы могли допустить, чтобы самую близкую россиянам страну кромсали российские «грады», «смерчи» и «ураганы»?
Нас всех сделали соучастниками страшного преступления. На нас с ужасом и отвращением смотрит весь мир: такой войны в Европе не было с 1945 года.

Денис Драгунский:

Я ПРОТИВ ВОЙНЫ С УКРАИНОЙ.
Потому что я за Россию. За ее жизнь и счастье.
Больше сказать нечего. Разве что: не думал, что доживу до такого.

Ян Рачинский:

Путин, отрицающий не только право украинского народа на самостоятельную государственность, но и само существование этого народа, начинающий по образцу 1941 года войну на рассвете и обстреливающий мирные города (после многократных уверений, что у него нет и не может быть войны в планах) – почему-то ищет нацистов не в зеркале, а среди тех, на кого напал.

Наталия Геворкян:

Он послал русских солдат на войну с людьми, которые говорят в том числе на том же языке. У части этих солдат, уверена, украинские корни и родственники в Украине. Этот сидящий в бункере маленький человек послал русских солдат воевать с внуками тех, чьи деды сражались и погибали бок о бок с их дедами в той последней большой войне. Он приказал бомбить Киев рано утром, как это сделали нацисты. Этой ночью он совершил преступление в отношении двух стран – Украины и России

Виктор Шендерович:

Я так рассчитывал на их холодный цинизм. Я так надеялся, что все это был блеф.
Я по-прежнему думаю, что это был блеф.
Но пощечина, которую получил в ответ Путин – лично Путин, – потребовала ответа в виде настоящей крови. И уже не оказалось во всей политической элите ни одного приличного человека. Ни одного, который попытался бы остановить катастрофу…
Эта война – производное одного больного ущемленного самолюбия. И это преступление России, конечно. Мы все – соучастники. Все мы, которые позволили этой моли вырасти в дракона, способного уничтожить мир.

Валерий Шубинский:

ТЬМА НАКРЫВАЕТ МИР – а России просто больше нет. Все эти годы я был неправ. Правы были те, кого я считал «демшизой» с черно-белой картиной мира. Но сейчас это уже неважно. Наша жизнь более или менее кончена.

Маша Макарова:

Россия, плачу по тебе. пусть этот будет конец тех, кто уничтожает твое настоящее и будущее. и пусть мы все переживём это и доживём до суда над убийцами, вторгшимися в чужую страну.

Лиза Александрова-Зорина:

На границе ночи и утра, когда все спали. Как немцы в 1941-м. И сидит в своем бункере, как Гитлер.
Проблема в том, что до нового Нюрнбергского процесса мир может не дожить, учитывая, что у этого сумасшедшего ядерное оружие и ни одного человека в окружении, который смог бы его остановить.

Сергей Смирнов:

Алармисты были правы. Американская разведка была права. Я не верил, честно скажу, еще пару недель назад. Просто в голове не укладывается.
Давайте продолжим быть алармистами, кажется это самая рациональная позиция сегодня. Путин собирается брать и Киев и Львов. Судя по его высказываниям он даже угрожает, если что, применением ядерного оружия.
Вообще стараешься быть разумным, как-то что-то написать. Но пока, если честно, не очень получается. Хочется орать и проснуться. Такого не должно быть. Этого не должно быть! Какая война, почему мы все стали заложниками этого безумия.

Станислав Кучер:

Все, кто хотел ошибиться, не ошиблись. Агония началась. Сколько жизней она унесет, сколько судеб будет разрушено, не знает никто. Конец известен, неизвестна цена этого конца. Ясно одно: это трагедия не только для Украины и России, сочувствую тем, кто этого не понимает.
Мои мысли с украинцами и с теми в России, кто не молчал и публично выступал против этого преступления.
Стыдно и больно.

Антон Долин:

Никогда в жизни ни словом, ни делом я не поддерживал власть Путина, ни разу не голосовал за него. Несмотря на это, мне бесконечно стыдно и плохо.
Дорогие украинцы, я знаю, что никому из вас нет сейчас дела до таких отдельных голосов, но все мои мысли с вами. Умел бы молиться, написал бы «молитвы». Но не умею.
Наверное, впервые в жизни такая растерянность от черноты зла, в эпицентре которого мы все находимся прямо сейчас. И непонятно, на что/кого надеяться.

Александра Архипова:

Были планы, недописанные книжки, поездки, лекции, экспедиции, была жизнь, была борьба за какое-то лучшее будущее, а теперь война.
А теперь война.
А я сижу и гляжу в экран компа и просто не верю глазам и не знаю, что делать. это не первый и не последний пост отчаяния. Эмиграция? пикеты? бросаться под танки? что?

Юрий Сапрыкин:

Ужас и отвращение. Двадцать лет к этому шло, мы этого не замечали, мы старались с этим примириться, мы это допустили, мы за это заплатим. Но сейчас беда. Будут гибнуть и все потеряют люди, на ком нет никакой вины. Не могу даже написать «простите», такому нет прощения. Псы войны, будьте прокляты.

Леонид Кацва:

К сожалению прогнозы всех тех умных экспертов и аналитиков, которые даже после речи Путина и решений Думы и Совфеда писали «большой войны не будет», оказались ничего не стоящими. Большая война началась. Россия вторглась в Украину.
Невозможно сейчас сказать, чем и где эта война закончится, какую часть суверенной соседней страны Россия отторгнет и превратит в вассальное квазигосударство или попросту аннексирует. Но можно точно сказать две вещи. Во-первых, война началась не сегодня и даже не в 2014 году. Война началась в 2008 году, когда Россия вторглась в Грузию. Все последующие годы были только паузами в этой реваншистской войне против соседей за восстановление рухнувшей в 1991 году империи. Во-вторых, мы все заплатим за эту войну очень дорого. Как минимум чудовищным ухудшением жизни. И это как минимум.

Марина Литвинович:

Мы будем расхлебывать все это много лет. Даже не мы. А наши дети и внуки.
Империи не распадаются быстро и безболезненно: умирая, они затаскивают в могилу всех, до кого дотянутся.
Все, что мы видим – это агония умирающего. Увы, Россия в агонии. Пытаясь избежать собственного распада, как внутреннего, так и «по границам», она пытается за счёт экспансии отложить собственный финал. Он не будет отложен. Он будет ускорен и будет более болезненным.

Константин Сонин:

Экономические последствия? Прямым следствием санкций будет рубль 90-100 и массовое изъятие валютных вкладов; гарантии ЦБ, наверное, достаточны, чтобы предотвратить настоящую банковскую панику. Среднесрочные – цены вырастут сильнее, чем они выросли бы без войны, на 10-15% за год. Ничего смертельного в этом, конечно, нет. Долгосрочные – продолжение стагнации, пока он будет длиться – это хороший сценарий. Экономический кризис с катастрофической эскалацией по типу 1990 года в течение нескольких лет стал из невероятного сценария возможным.
И этот кризис – совершенно рукотворный. В нападении на Украину нет никакой рациональной основы. Невозможно кратко описать насколько эта война противоречит интересам России. Это преступление – и по историческим меркам, и по российским законам, и я надеюсь, что все – и организаторы нападения, и исполнители – ответят по закону. Что они ответят перед историей – на это не надо надеяться, в этом нет сомнений. Безумное, ничем не спровоцированное нападение аргентинских генералов на Фолклендские острова было преступлением, а здесь – масштаб в десятки раз больше, и с последствиями мы будем иметь дело всю оставшуюся жизнь.

Николай Подосокорский:

Убежден, что эта война лишь ослабит Россию и экономически, и геополитически, но, главное, сильно отравит на какое-то время жизнь здесь. Я об этом писал и раньше, когда многие повторяли как мантру, что война невозможна, потому что она противоречит их картине мира, а иные еще и потешались, говоря, что наш-то вместо ожидаемых кровопролитиев «чижика съел», когда признал ДНР и ЛНР. Ну вот он – чижик.
Я никогда не голосовал за Путина, выступал против обнуления его сроков. Сейчас я могу лишь молиться о скорейшем прекращении войны и всего этого кошмара.

Сергей Пархоменко:

За последний час получил с десяток одинаковых вопросов: чего Путин добивается.
Запомните: он добивается только одного. Своего права вечно сидеть на этом стуле. И ничего больше. Его интересует только одна вещь на свете: сидеть и сидеть там, где он сидит. До смерти. А смерти своей он ждет не скоро.

Алексей Шабуров:

Речь Путина в понедельник – это было объявление войны Украине.
Сегодняшняя речь Путина – это объявление войны Западу.
Иллюзий быть не должно насчет того, что происходит.

Глеб Морев:

Путин начал свою ночную речь с обращенных к Западу слов об «империи лжи». Не думаю, что это приколы спичрайтера. Это совершенно сознательная отсылка к знаменитой речи Рейгана об империи зла. Похоже, весь Путин существует в исторических проекциях и внутреннем полемическом диалоге с травматическим прошлым. Это пространство несовместимое с «бытовой» политической рациональностью. Отсюда, возможно, отмечаемый всеми алогизм и нерациональность его шагов.

Кирилл Рогов:

Из обращения Путина следует, что основной целью вторжения являются НАТО и США, к которым у него накопилось множество претензий. Но это выглядит абсолютно иррациональным. Последствия агрессии принесут России, в частности ее экономике, гораздо больший урон, нежели уничтожение украинской инфраструктуры принесет НАТО и США.
На сегодняшний день центральный вопрос состоит в том, насколько быстро Запад сумеет заместить российские поставки энергоносителей. Это будет болезненно для Европы. Но в той или иной временной перспективе этот вопрос будет решен. После этого Россия потеряет экономический и политический потенциал, превратиться в саттелита Китая, инфраструктура НАТО к Западу от России будет укреплена и консолидирована.

Дадим слово лоялистам.

Антон Чёрный:

Я никогда особенно не скрывал своей позиции: безнаказанная бойня в Одессе 2 мая 2014 года открыла врата ада. Всё, что происходит с тех пор с Украиной, было предопределено тогда. Русская история совершается медленно, но неотвратимо. Вместо ужаса без конца настал ужасный конец.

Алексей Чадаев:

Ещё раз. Я не испытываю сейчас ничего похожего на патриотический восторг, радость от того, как «мы» жахнули, показали, наложили и т.п. Нас всех ждут довольно трудные времена – годы, может быть даже десятилетия. Выбор, который был сделан – не дай Бог никому перед ним стоять. Но из того, что я вижу – весь «статус-кво» строился на том, что мы на него неспособны, что мы «вменяемые», читай – трусливые, беспомощные, сломленные, продавшиеся. Ну нет. Лучше так, как сейчас, чем этот бесконечный, выматывающий стыд за неспособность ответить ударом на удар. Всем этим «нет войне» ответ простой – где вы были в 2014-м? Война началась тогда и шла все эти годы, просто мы целых восемь лет пытались договориться, пока не поняли, что не с кем.

Юлия Витязева:

Нет никакой оккупации. Нет никакой войны.
Есть принуждение к миру.
Мы восемь лет пытались остановить геноцид Донбасса дипломатией и просьбами.
Нас никто не слышал.
А вам говорили, что раз не хотите говорить с Лавровым, будете разговаривать с Шойгу.
Вот теперь получите и распишитесь.

Илья Ремесло:

Хочу обратиться к несогласным.

Не к тем, кто встал на путь предательства, а кому просто не нравится война.
Мне она тоже не нравится. Очень, поверьте.

Но если не сделать это сейчас, не отделаться малой кровью, будут огромные жертвы в будущем.
Мы должны наконец ликвидировать объективную угрозу и жить спокойно, без постоянной «интоксикации» от гнойного нарыва.

Ольга Туханина:

Как все было – видимо.
Мы предложили НАТО собирать манатки. Никто собирать манатки не стал.
Наверное, мы сообщили, какие военно-технические меры будут предприняты в этом случае. Нам не поверили, но стали истерить в прессе.
Нам надо было как-то подтвердить, что мы не шутим. Вот, подтверждаем. От этого зависит наше будущее.
Кому-то из наших начальников это нравится? Думаю, нет. Все же видели совбез. Войны никто не хотел. Я уж не говорю о простых гражданах. Но нам, повторю, не поверили. Продолжали делать то, что делали. Нельзя занять свое место, отстоять своих людей, свои ценности, предъявляя мультики. Будут смеяться.
Мультики оказались правдивыми, никому больше не смешно.
Тот самый ультиматум, который у нас ультиматумом власти не стали называть, в этом и заключался.
Для донецких и луганских это всё, наверное, долгожданный просвет. Для остальных – не думаю. Будет кровь с обеих сторон, что в этом хорошего?
Но из сообщений в украинских пабликах пока ясно, что бьют именно по военной инфраструктуре… В этом есть некоторый позитив.
В войне ничего хорошего нет. Никогда не было. Радость от признания республик вовсе не означает (и не означало) желание войны.
Повторю, без демонстрации нас слышать не хотели. Надеюсь, теперь услышат. Надеюсь, что все пройдет с минимальным количеством жертв. Надеюсь, кровавого шапито у нас под боком больше не будет.

Андрей Перла:

Старый и мудрый товарищ предложил написать: что, по моему мнению, будет с областями Восточной Украины после войны. Разумеется, никакого «инсайда», никакого знания о планах командования у меня нет. Есть несколько соображений.
1. Сказано, и не раз, что Россия не собирается уничтожать Украину как отдельное государство.
2. Сказано также, что она не собирается оккупировать Украину.
3. Но в то же время трудно себе представить, что Восточная Украина после завершения нынешней операции останется в неизменном состоянии, просто такой, как до войны.
4. Кроме этой вероятности – все останется, как было, просто у Украины не будет армии – остается еще две.
5. Или на этой территории, на территории Новороссии, возникнут народные республики вроде ДНР и ЛНР. Такое развитие событий было возможно еще в 2014 году. Харьковская, Херсонская, Запорожская республики… С помощью России и неопреденным статусом.
6. Или же – все равно все горшки с «международным сообществом» уже побиты – в которткий срок на этих территория пройдут референдумы. И люди проголосуют за то, чтобы жить в России. Как было в Крыму и Севастополе.
Насколько это вероятно? Я не знаю. Но, с точки зрения стабильности жизни на этих территориях, с точки зрения «людям так будет лучше» – стремиться следовало бы именно к этому.

Хотя и здесь есть робкое прощупывание компромисса.

Борис Межуев:

Не хочется примыкать ни к одной стороне в ФБ – одна во всем обвиняет Запад/Украину, другая – Россию. На самом деле вина на всех – и на тех, кто рукоплескал Майдану в 2014, не понимая, что приближает эти дни, и на тех, кто сегодня продолжает кричать по поводу укронацизма, не сознавая чудовищных последствий происходящего. У главы СВР России был шанс сказать Президенту – Вам надо продолжать переговорный процесс, потому что с нынешним американским президентом можно договориться о демилитаризации Украины, все остальное можно обсудить позже, а война худшее из всех возможных решений. Он этого не сделал. Скажем это за него.

Оппозиционная же часть Рунета пытается понять: что дальше?

Андрей Калих:

Россия напала на Украину.
Чем ответим?
Постиками в Фейсбуке с посыпанием пеплом головы и дистанцированием, мол, «это не моя война»?
Нет уж, простите, это теперь и наша война.
Или будем терпеливо ждать одобрения заявки на мирное шествие 5 марта? А если откажут – ну, и не пойдем тогда?
Эх, в самом деле жалко, что Навальный в тюрьме – единственный политический лидер, способный вывести людей на улицы.

Божена Рынска:

Самое лицемерное, что можно написать сейчас «мне стыдно за страну». За себя стыдитесь. Это все из-за вас. Большинство из вас не ходило на митинги. Не вступилось за политических заключённых. Схавало и отравление Навального и разгром ФБК. Это вы во всем виноваты – вы не противились злу. Вы подтвердили непротивлением, что с вами так можно.

Андрей Десницкий:

Лично я не сделал для предотвращения этой войны всего возможного. Я не сжег себя на Красной площади, это правда. Но я сделал много, исходя из своих возможностей и способностей. Смею думать – больше, чем 99% моих сограждан.
Те, кто меня в этом упрекают, тоже не делают для защиты своей Родины всего, что могли бы – иначе они бы сегодня были на передовой с оружием в руках, а не в соцсетях. Но я понимаю их чувства и не готов с ними сейчас спорить.
Это не моя война, дорогие, как и золотой батон в Межигорье был не ваш, даже если вы за него заплатили.
Рассуждения о том, что «стоит вам всем выйти на улицы» в нынешних реалиях немного наивны. Так весной 1945 года американский офицер ответил советскому в ответ на его рассказы об ужасах сталинского режима: «Ну если это всё так, как ты говоришь, вы просто его не выбирайте на следующих выборах, и всё!»
Вопрос о мере ответственности каждого из граждан России за происходящее – большой и больной вопрос. Нам предстоит долго на него отвечать, и ответы не будут легкими и приятными. Но я категорически не готов к навязыванию мне чужой вины, к размазыванию этой вины тонким слоем по 150 миллионам носителей паспортов с двуглавым орлом.

Александр Баунов:

Самый поразительный контраст по сравнению с 2014 годом — полное отсутствие попытки предъявить осязаемую народную поддержку после признания республик Донбаса. Никаких массовых демонстраций студентов, учителей и бюджетников. Ни флагов, ни Васильевского спуска, ни концертов. Выступлений звезд и коллективных писем творцов. Даже массовой записи слов одобрения на камеры на улицах.
Действие не от имени народа, а от собственного. Занимаются, кому поручено, остальные не лезьте в вопросы большой политики, безопасности и мирового баланса сил. Все расчетливо, скрытно, жестко. Акция не в пространстве политики, где нужна поддержка улицы, а скорее в пространстве книги или учебника по истории — круга чтения российского лидера: голосовать будут потомки, современники пусть не лезут в дела исторических фигур (было видно и на Совбезе).

Юлия Галямина:

Мы живем в стране, которая развязала войну против соседней страны. Чего бы ни говорили сторонники поддержки ЛДНР – это уже не гуманитарная операция. Это именно война против соседней страны. У неё остались только имперские оправдания, ни гуманитарных, ни оборонительных больше нет.
Мы с вами, те, кто против войны, не можем повлиять на тех, кто войну развязал. Мы давно потеряли рычаги влияния. Давайте это признаём.
У нас остался только один выход: повлиять на тех людей, кто войну поддерживает. Они наша целевая аудитория.
Что нужно делать:
• Четко заявлять свою антивоенную позицию, не бояться – война страшнее.
• Искать любые каналы коммуникации с обществом: будь то ваши соседи или коллеги, продавцы в магазинах и таксисты. Не избегать общения. Соцсети – это эхо-камеры, в них комфортно, но в них нет людей с другой точкой зрения.
• Собрать аргументы против войны, аргументы, работающие против пропагандистской машины.
• Вести доброжелательный диалог. Учиться практикам неагрессивного, ненасильственного общения. Только такой тон может быть убедительным. Агрессия в общении некоторым людям даёт удовлетворение, но абсолютно неэффективна. К тому же мы за диалог и против агрессии. Агрессивное поведение – дискредитирует то, о чем мы хотим говорить – дискредитирует мирные и ненасильственные методы.
• Создавать сообщества или вступать в сообщества. Сообщества дают психологическую устойчивость, ощущение, что ты не один, и возможность делать бОльшее, чем ты делаешь один.
• Не забывать, что внешней политике противостоит внутренняя. Не забывать о ней, потому что укрепление гражданского общества внутри страны – это то, что быстрее остановит внешнюю агрессию и даст опору для перемен.
• Быть сильными, открытыми и доброжелательными. Нет панике, страху и агрессии! Мы четко понимаем, нынешние обкрадывающие людей «элиты» совершают преступление по отношению и ко всему миру, и к гражданам нашей страны. Наша твёрдость в своих убеждениях и мягкость в общении могут перевернуть мнение общества.

Как живут люди с комплексом вины

Мне лет пять, сестре около трех. Мы балуемся. У мамы не получается нас успокоить, поэтому она ложится на диван, закатывает глаза и просит позвать соседку: «Я умираю!» Мы верим ей (мама сильно болела, мучилась астматическими приступами удушья и все мое раннее детство лежала в больницах), плача, обещаем слушаться, и просим: «Только, пожалуйста, мамочка, не умирай!» С тех пор я очень боюсь смерти и часто о ней думаю.

Я поздний ребенок. Моя мама выросла в консервативной семье. Она с детства внушала нам с сестрой, что добрачный секс — плохо, девушки, потерявшие невинность до свадьбы, — проститутки, а сам секс — грязь и мерзость и нужен только для рождения детей. Думаю, эти взгляды объясняются еще и тем, что она вышла замуж за нелюбимого человека, который был сильно старше ее. Это был своеобразный брак по расчету: матери нужно было зацепиться в большом городе, а отцу, для которого это был второй брак, была нужна бесплатная домработница. Когда, будучи подростком, я делилась с мамой своими любовными переживаниями и неудачами, она могла назвать меня идиоткой и сказать, что я сама виновата, потому что приличные девочки за мальчиками не бегают. Вместо поддержки и слов утешения я слышала только обвинения и упреки. При этом я не могу сказать, что чувствовала себя нелюбимой или недооцененной во всем остальном.

До 18 лет матери удавалось держать меня в ежовых рукавицах. Потом я начала «бунтовать»: перекрасила волосы в черный и сделала пирсинг. Отношений у меня по-прежнему не было. Мама постоянно контролировала, где я и с кем. Невинности я лишилась за два месяца до своего двадцатилетия. Мама уехала отдыхать к сестре, и я могла гулять допоздна с кем хочу. Отец относился к этому спокойно. Это был секс ради секса. Природа начала брать свое в 16 лет, но как-то возможности не было. А тут я просто переспала с парнем, которого знала пару недель. Помню, первой моей мыслью было: «Теперь меня никто не возьмет замуж».

С тех пор каждый раз, вступая в отношения или занимаясь сексом с новым партнером, я чувствую себя виноватой. Меня беспокоит, что они подумают обо мне плохо, хотя они и не думают. Я не хочу, чтобы они считали меня шлюхой. Эта установка, вбитая мне в голову еще в детстве, не дает мне спокойно жить, хотя мозгом я понимаю, что все это глупости. Я извиняюсь перед партнером, если я была настолько зажатой, что он не смог в меня войти: «Извини, у меня год не было секса. Мне сложно расслабиться». Я вообще много извиняюсь и оправдываюсь. Один из моих партнеров заметил это: «Прекрати постоянно извиняться! Все нормально».

Когда мать узнала, что я не «девочка», она сказала, что разочарована, что я ее опозорила: «Ты совершила “ошибку”, надеюсь, “ошибаться” (читай: заниматься с кем-то сексом до брака) снова не будешь». До сих пор, когда мы ссоримся, она иногда может назвать меня проституткой только за то, что у меня было больше одного партнера, да еще и до брака. При этом секс в моей жизни случался нечасто, и я никогда не изменяла постоянному партнеру, даже если спала с ним пару раз в год, до полного разрыва отношений. Ну вот, я опять начинаю оправдываться…

Сильное чувство вины повлияло не только на мою сексуальную жизнь. Мама, привыкшая жить нашей с сестрой жизнью, так и не смирилась с тем, что мы выросли. Когда в 25 лет моя сестра решила жить отдельно и съехала, мать со слезами на глазах обвиняла ее в неблагодарности, в том, что она «бросила на произвол судьбы пожилых родителей» и т. п. Отец, надо сказать, воспринял переезд дочери как само собой разумеющееся и не делал из этого трагедии. Я съехать так и не смогла. Чувство вины, любовь к родителям и ощущение того, что семья важнее всего, взяли надо мной верх, хотя я и понимаю, что съехать — не значит бросить. Ну и родители у меня действительно пожилые, я немного помогаю им финансово (что также не дает мне снимать жилье) и выполняю разную мелкую работу по дому: от хождения за продуктами в магазин и записи в поликлинику до прибивания полочек и починки ноутбука.

Все было бы нормально, но мать до сих пор пытается меня контролировать и лезть в мою личную жизнь («Хорошие девочки так себя не ведут!» — «Мама, я взрослая женщина! Хватит разговаривать со мной как с маленькой!»). Я пытаюсь отстаивать свои границы и учусь говорить «нет». Часто это заканчивается ссорой. Я срываюсь и ору матом, что меня все *** [достало], что я так больше не могу. Если мама проезжается по больному, могу ее послать. Раньше я всегда молчала, терпела ее оскорбления, но потом мне надоело. В ответ слышу, что я не имею права ее оскорблять, а она может это делать, потому что это она меня родила, а не наоборот. За эти срывы я потом очень себя виню. А мама начинает рассказывать подругам, что дети неблагодарные и не нужно им посвящать свою жизнь.

В последнее время я много плачу и думаю, что лучше бы я переехала. «Ну и съезжай! — говорит она, а потом почти сразу: — И ты туда же! Да я на вас всю жизнь положила, ночами не спала!» К слову, мать до сих пор безуспешно пытается вернуть мою сестру в отчий дом, пробуя повлиять на нее через родителей подруги, с которой сестра снимает квартиру. Мои разговоры на тему, что сестра давно уже взрослая, самостоятельная, независимая и не нужно вмешиваться в ее жизнь, приводят только к одной реакции: «Я не вмешиваюсь! И вообще, я мать, я знаю, как лучше. Она должна жить дома. Вот когда замуж выйдет, пусть делает что хочет».
Мама, в силу обстоятельств, так и не подала «стакан воды» своей матери. За лежачей бабушкой, которая жила в другой стране, много лет ухаживала моя тетя. Она так и не устроила свою жизнь. Иногда мне кажется, что со мной будет так же и что я освобожусь, только когда мамы не станет. Я ненавижу себя за эту мысль. И очень боюсь этого момента: я люблю родителей и не хочу их терять.

Все эти выяснения отношений и грызущее чувство вины отнимают очень много энергии, поэтому я стараюсь не выходить из комнаты и свести общение с мамой к минимуму, а это сложно — мы же живем в одном доме. Ну и, конечно, потом мать начинает обижаться, что я с ней мало общаюсь, а я опять начинаю терзаться чувством вины. И так по кругу.

Смотреть Trippy Visuals Уиллоу на сингле «Maybe It’s My Fault» — Rolling Stone

Перейти к основному содержанию

«Слишком часто в нежных эмоциональных состояниях мы пытаемся свалить вину за свои обиды на других людей», — говорит Уиллоу о треке

. Ютуб

Уиллоу возвращает нас во времена MTV с новым клипом, созданным Даной Трипп для ее сингла « It’s My Fault». В пятницу Уиллоу выпустила сингл и красочное видео, в котором певица задается вопросом, виновата ли она в разрыве отношений.

«Слишком часто в нежных эмоциональных состояниях мы пытаемся свалить вину за наши обиды на других людей», — говорится в заявлении Уиллоу. «Хотя никто из нас не совершенен, в некотором смысле именно мы позволяем себе попадать в ситуации, которые не служат нашей высшей цели».

Она добавляет: ««<возможно> это моя вина» исследует, каково это — возлагать на себя равную ответственность за эмоциональную боль, которую мы чувствуем, и в то же время позволять себе быть людьми и полностью обрабатывать

все наших чувств без стыда».

Видео показывает, как певица швыряет предметы в стены, хватается за голову и обрабатывает свою реакцию на то, что она причинила боль тому, кого любит. Песня заканчивается тяжелым соло на электрогитаре, чтобы соответствовать эмоциям, которые она переживает на треке.

Это первая сольная песня Уиллоу с момента выпуска ее альбома Lately I Feel Everything в прошлом году. В 2022 году она сотрудничала с Siiickbrain над «Purge», PinkPantheress над «Where You Are», Камилой Кабельо над «Psychofreak» и Yungblud над «Memories».

Она собирается присоединиться к Machine Gun Kelly в его турне Mainstream Sellout Tour этим летом.

 

Другие новости

Читать далее

Перейти на PMC.ru

Самый популярный

Крис Рок раскритиковал Уилла Смита шутками об «Оскаре»: «Все называли его стервой, а кого он бьет?» Мне’

Дакота Джонсон освободила соски в этом завораживающем прозрачном черном боди на Неделе моды в Милане

Крис Рок критикует Уилла Смита в специальном комедийном сериале для Netflix: «Я не жертва, детка»

Франчайзи McDonald’s говорят, что Cardi B и Offset Meal нарушили «код Золотой арки»

Вам также может понравиться

• Слова «Zip-a-Dee-Doo-Dah» из «Song of the South» удалены с парада в Диснейленде

  5 часов назад

• Выдающиеся образы с красной дорожки Nickelodeon Kids’ Choice Awards 2023 с Чарли Д’Амелио, Холли Бейли и другими

  2 часа назад

• Единственные в своем роде круговые солнечные дома Фрэнка Ллойда Райта в Аризоне

  1 месяц назад

• Январь Джонс называет платные виртуальные прослушивания «преступными» и «жалкими»

  4 часа назад

• Adidas побеждает, отклонив иск об «аутентичном» джерси НХЛ

  19 минут назад

3 лучших способа сказать: «На самом деле это не моя вина»

Ваш босс, казалось бы, невинно останавливается у вашего стола, но вскоре он указывает на то, что недавно пошло не так, и возлагает всю вину на вас.

Какая работа для тебя самая лучшая?

Используйте Muse, чтобы найти работу в компании с культурой, которую вы любите. Выберите карьерный путь, который вам подходит:

Маркетинг

Продажи

Данные

Управление персоналом

Служба поддержки клиентов

Разработка программного обеспечения

Управление продуктами

Образование

Дизайн и UX

Администрирование

Сколько лет у вас опыта?

0–1 год

1–5 лет

5–10+ лет

Какие преимущества компании для вас наиболее важны?

Медицинское страхование

Оплачиваемый отпуск

Возможности удаленной работы

Стоматологическая страховка

401k С соответствием

Страхование зрения

Продвижение изнутри

Гибкий график работы

Персональные больничные

Премия за результативность

Подсчет соответствия вашей работы. ..

Вы киваете и делаете вид, что впитываете все, что он вам говорит. Но все это время в вашем мозгу звучит только один ответ: ЭТО НЕ МОЯ ВИНА!

Возможно, на самом деле это был ваш коллега, и теперь вы несете это бремя. Или, может быть, есть уважительная причина, по которой вы поступили именно так, а ваш руководитель просто не в курсе процесса принятия вами решений.

В любом случае, вам не терпится положить конец поиску виноватых и дать понять вашему боссу, что вы не заслуживаете основной тяжести этой игры с обвинениями — и в идеале вы хотели бы сделать это каким-то образом это не похоже на то, что вы снимаете с себя всякую ответственность.

Звук невозможен? Это не. Эти три разные фразы могут помочь.

1. «Я не знал об этом»

Когда использовать: нужная вам информация.

Почему это работает: Вы не знаете, чего вы не знаете, и иногда вам нужно действовать с ограниченной информацией на работе.

Конечно, лучше всего всегда задавать уточняющие вопросы, когда вы не уверены. Но если вы находитесь в ситуации, когда у вас не было другого выбора, кроме как броситься вперед, и теперь вам делают выговор, нет ничего плохого в том, чтобы намекнуть вашему боссу на тот факт, что вам не хватало этих важных знаний заранее.

Например, возможно, вы создали этот отчет в Google Docs, но вы новичок, и ни у кого нет когда-либо сказал вам, что ваша компания предпочитает Word. Вы совершили ошибку? Конечно. Однако вы сделали это из-за отсутствия четких инструкций, а не из-за небрежности и небрежности.

Хотите сделать эту фразу еще лучше? Добавьте что-то вроде: «Спасибо, что просветили меня — я обязательно учту это в следующий раз».

2. «Я сделал это так, потому что…»

Когда использовать: Когда человек, обвиняющий вас, упускает важный контекст.

Почему это работает: Это полная противоположность предыдущему сценарию. Вам говорят, что вы сделали что-то неправильно, несмотря на то, что есть логическое обоснование того, почему вы сделали именно так.

Это ваш шанс объяснить свой мыслительный процесс тому, кто показывает пальцем, и сказать, что на самом деле это была не ошибка, а сознательное решение.

Возможно, вам пришлось отклониться от обычного способа работы вашей компании из-за строгих ограничений по времени или особого запроса клиента.

Если что-то подобное спровоцировало вашу предполагаемую ошибку, стоит объяснить это, чтобы вы могли понять, что на самом деле здесь нет ошибки — это был лучший способ справиться с ситуацией в этой конкретной ситуации.

3. «Я думаю, что есть некоторая путаница по этому поводу — можем ли мы обсудить это на собрании группы?»

Когда использовать: В ситуациях, когда вас обвиняют в том, что на самом деле напортачил ваш коллега.

Почему это работает: Без сомнения, это самая сложная ситуация. Вы хотите дать понять, что не имеете никакого отношения к этой путанице, но в то же время вы не хотите бросать своего коллегу под автобус.

Хотя этот вопрос может показаться немного пассивно-агрессивным, на самом деле он может быть эффективным способом перехода от предполагаемой одиночной ошибки к чему-то, что относится ко всему вашему отделу.

Если ваш начальник начнет вас ругать или указывать на вашу ошибку на групповом собрании? Вы можете надеяться, что член команды, который действительно несет ответственность, возьмет на себя ответственность.

Но если нет, то вы можете быть уверены, что исправление будет передано тому, кто на самом деле нуждался в нем.

Когда тебя обвиняют в чем-то, когда ты этого не заслуживаешь, это расстраивает. Вы не хотите, чтобы на вас смотрели как на виновного, но в то же время вы не хотите показаться болтуном, который перекладывает ответственность на других.

Если ситуация действительно незначительна, иногда лучше полагаться на простое «извините» или «это больше не повторится», чем предлагать объяснение. Ведь это действительно

стоит дополнительных усилий, чтобы очистить свое имя как преступника, который не заполнил лоток бумаги для принтера? Возможно нет.

Однако в обстоятельствах, когда вам действительно необходимо предоставить объяснение, использование трех приведенных выше фраз может помочь вам сохранить свою репутацию — и при этом не показаться плаксивым.

Кэт — внештатный писатель со Среднего Запада, освещающий темы, связанные с карьерой, производительностью и внештатной жизнью. Помимо The Muse, она участвует во всем Интернете и дает советы, основанные на исследованиях, для таких сайтов, как Atlassian, Trello, Toggl, Wrike, The Everygirl, FlexJobs и других. Она также является консультантом по трудоустройству в местном колледже и любит помогать студентам готовиться к успешной карьере (и жизни!), которую они любят. Когда ей удается сбежать из-за экрана своего компьютера, она обычно нянчится со своими двумя спасенными дворнягами или продолжает поиск идеального тако.