Мне вас любить увы никак нельзя автор: Я вам спою, мои друзья. Аккорды и текст песни – Accordium Delectus Подборка аккордов

Читать Формула любви онлайн (полностью и бесплатно) автор Горин Григорий Израилевич 2 стр.

Здесь шла карточная игра. Несколько лакеев сгрудились вокруг столика, сидя за которым метал банк слуга Калиостро, Маргадон. Свою игру он сопровождал приговорками и шутливыми замечаниями в адрес партнеров.

– Маргадон! – тихо сказал Калиостро. – Атанде!

– Слушаюсь! – откликнулся тот, после чего моментально выложил четыре туза и сгреб банк. – Все, братцы! Конец – всему делу молодец!

– Погодь! Погодь, любезнейший, – заволновались лакеи. – Откеда тузы? Тузы ушли!

– Тузы не уходят, – насмешливо произнес Маргадон. – Тузы удаляются.

Он швырнул колоду легким веером, и она, к общему изумлению, оказалась состоящей из одних тузов.

Калиостро усмехнулся и тихо дунул. Все свечи в лакейской в момент погасли.

Через мгновение Калиостро и Маргадон уже выбежали во двор к стоявшей карете. На козлах сидел Жакоб. Вид у него был достаточно аристократический: цилиндр, фрак, пенсне. .. В зубах он держал толстую сигару.

– Жакоб, гони! В гостиницу! Живо! – крикнул Калиостро, влезая вместе с Маргадоном в карету.

– Я вас понял, сэр! – невозмутимо произнес Жакоб. Сунул недокуренную сигару в карман, поправил пенсне и вдруг лихо, по-разбойничьи присвистнув, заорал: – Но!! Залетные!!!

Карета стремительно рванулась со двора, обдав пылью офицера и солдат, выбежавших из подъезда…

Карета неслась по сумеречным улицам Санкт-Петербурга.

Лицо Калиостро было спокойно, взгляд чуть отрешенный, задумчивый. Равнодушным движением он извлек из кармана горсть драгоценных перстней, протянул слуге.

Маргадон привычно ссыпал их, не считая, в деревянную шкатулку.

– Что у нас еще на сегодня? – спросил Калиостро. Маргадон достал записную книжечку, надел очки, стал зачитывать:

– «Визит к генералу Бибикову, беседа о магнетизме…» Калиостро поморщился: мол, пустое дело. Маргадон вычеркнул грифелем запись, продолжал:

– «Визит к камер-фрейлине Головиной с целью омоложения оной и превращения в девицу. ..»

Калиостро глянул на карманные часы:

– Не поспеваем!

Маргадон вычеркнул камер-фрейлину.

– У Волконских. «Варение золота из ртути…»

– Хватит! – вдруг резко сказал Калиостро. – Экий ты меркантильный, Маргадон… О душе бы подумал!

Маргадон полистал книжечку.

– Мария, – шепотом произнес он.

– Мария, – задумчиво повторил Калиостро. Его взгляд потеплел, он услышал звучание скрипок, нежное и печальное. – Мария…

Мария Гриневская, молодая, чрезвычайно красивая девушка в строгом платье, стояла в кабинете своего отца и со страхом наблюдала за сеансом лечения.

Ее отец, небогатый дворянин Иван Антонович Гриневский, лежал на диване. Возле него сидел Калиостро и делал странные манипуляции руками. Здесь же в кабинете находилась жена Гриневского и Маргадон.

Сеанс подходил к концу. Калиостро стиснул зубы, напрягся, последний раз провел рукой над бледным лбом больного, собрал «энергетическое облачко» и швырнул его в угол. В углу что-то отозвалось легкой вспышкой и исчезло. Жена Гриневского испуганно перекрестилась.

– На сегодня все! – устало сказал Калиостро и встал со стула. – Вам легче, сударь?

– Вроде бы так, – сказал Гриневский. – Отпустило!

Он попытался сесть, улыбнулся, радостно посмотрел на жену и дочь.

– Волшебник! Истинно волшебник! – всплеснула руками жена Гриневского. – Уж как мне вас благодарить?!

– Никак! – сухо прервал ее Калиостро. – Благодарите природу. Она лечит. Я лишь жалкий инструмент в ее руках… – Он посмотрел на больного. – Еще бы несколько сеансов, Иван Антонович, и ваш недуг навсегда бы отступил… Но… – Он сделал паузу. – Но, увы! Дела заставляют меня срочно покинуть Санкт-Петербург…

– Никак нельзя задержаться? – спросила жена Гриневского.

– Увы! Меня ждут Варшава и Париж… Калиостро нужен всюду.

Граф оглянулся на слугу, как бы в подтверждение своих слов, и Маргадон авторитетно кивнул.

– А как же папенька? – тихо спросила Мария и умоляюще посмотрела на Калиостро.

– Не знаю, – вздохнул тот.  – Есть один план, но, боюсь, он будет неверно истолкован… Со мной может поехать кто-то из близких больного. Таким образом, я смогу осуществлять лечение опосредованно… Через родного человека.

Жена Гриневского испуганно глянула на мужа:

– Да кто ж у нас есть? Я да… Машенька…

– Ну уж нет! Как можно? – заволновался Гриневский. – Молодая девушка… Одна… В мужском обществе… Никогда!

– Я знал, что буду неверно понят, – сухо сказал Калиостро. – В благородство человеческое уже давно никто не верит! А жаль!

Он взял шляпу и решительно направился к дверям.

– Мария побежала за ним:

– Граф! Господин Калиостро… Подождите! Он не слушал ее, быстро шел коридором. Она догнала его у дверей.

– Подождите!.. Я согласна.

Калиостро обернулся, внимательно посмотрел девушке в глаза.

– А вдруг я лгу? – неожиданно сказал он. – Вдруг я влюблен в вас и мечтаю похитить? А? Что тогда?!

Мария отшатнулась.

– Полно шутить, – тихо сказала она.  – Когда любят, тогда видно…

– Что видно?

– Не знаю… Это словами не прояснишь…

– И все-таки? Что? – Калиостро пристально смотрел в глаза девушке. – Что?

Взгляд Марии потеплел, она улыбнулась:

– Неужто ни разу и не чувствовали? Калиостро вздрогнул, потупил глаза…

Стоявший сзади Маргадон деловито достал книжечку, вынул грифель и что-то записал…

Где-то в глуши, в Смоленском уезде, среди холмистых полей, покрытых полосками хлебов и березовыми лесками, стояла старинная усадьба под названием Белый Ключ.

Центром усадьбы был большой каменный дом с колоннами, выходивший к реке и запущенному старому парку. На аллеях парка стояли выцветшие скамейки да несколько пожелтевших и основательно засиженных голубями скульптур в греческом стиле, что свидетельствовало о вкусах его прежних хозяев.

Теперь хозяевами имения были старенькая помещица Федосья Ивановна Федяшева и ее племянник Алексей Федяшев – молодой человек с печальными глазами. Печаль его происходила от мечтательности нрава и склонности к ипохондрии, распространенной среди молодых образованных людей того времени.

Дни свои он проводил в чтении книг и абстрактных рассуждениях. Вот и сейчас, сидя в гостиной с книгой, он вслух прочитал четверостишие:

…Из стран Рождения река

По царству Жизни протекает,

Играет бегом челнока

И в Вечность исчезает…

– Каково сказано? – Алексей посмотрел на Федосью Ивановну, сидевшую напротив и с аппетитом уплетавшую лапшу.

– И то верно, – сказала тетушка. – Сходил бы на речку, искупался… Иль окуньков бы половил.

– Вы ничего не поняли, тетушка! – воскликнул Федяшев. – Река жизни утекает в Вечность. При чем тут «окуньки»?

– Думала, ухи хочешь, – сказала Федосья Ивановна. – Ну нет, так нет… И лапша хороша!

– Ох, тетушка! – вздохнул Федяшев. – Мы с вами вроде по-русски говорим, да на разных языках. Я вам про что толкую? Про СМЫСЛ БЫТИЯ! Для чего живет человек на земле? Скажите!

– Да как же так сразу? – смутилась Федосья Ивановна. – И потом – где живет?… Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно.. . А ежели в Тамбовской – другое…

– Нет! Сие невыносимо! – воскликнул Федяшев, встал и начал расхаживать по комнате.

– Жениться тебе пора! – вздохнула Федосья Ивановна. – Не век же в самом деле на меня, гриба старого, смотреть. Так ведь с тобой что-нибудь скверное сделается.

– Жениться? – Федяшев удивленно посмотрел на тетушку. – Зачем? Да и на ком прикажете?

– Да вот хоть у соседей Свиньиных – три дочери, все отменные… Сашенька, Машенька, Дашенька… Ну чем не хороши?

– Ах, тетушка. Для того ли я оставил свет, убежал из столицы, чтоб погрязнуть в болоте житейском?… Ну женюсь, и что будет? Стану целыми днями ходить в халате да играть в карты с гостями… – Федяшева даже передернуло. – А жена моя, особа, которая должна служить идеалом любви, будет, гремя ключами, бегать в амбар. А то и… совсем страшно… закажет при мне лапшу и начнет ее кушать?

Читать бесплатно книгу «Король Лир» Уильяма Шекспира полностью онлайн — MyBook

Действующие лица

Лир, король Британии.

Французский король.

Бургундский герцог.

Корнуолский герцог (Корнуол).

Герцог Альбании (Альбани).

Граф Кент.

Граф Глостер.

Эдгар, сын Глостера.

Эдмунд, побочный сын Глостера.

Куран, придворный.

Старик, арендатор у Глостера.

Лекарь.

Шут.

Освальд, дворецкий Гонерильи.

Офицер под командой у Эдмунда.

Придворный из приближенных Корделии.

Глашатай.

Слуги Корнуола.

Гонерилья

Регана дочери Лира.

Корделия

Рыцари из свиты Лира, офицеры, гонцы, солдаты и приближенные.

Место действия – Британия.

Действие I

Сцена первая

Дворец Лира.

Входят Кент, Глостер и Эдмунд.

Кент

Я полагал, что король более расположен к герцогу Альбани, чем к Корнуолу.

Глостер

Всегда так казалось. Но вот при разделе королевства не выяснилось, кого же из герцогов он ценит выше, ибо доли так взвешены, что при самом тщательном исследовании нельзя было бы остановить свой выбор на какой-нибудь из частей.

Кент

Не сын ли это ваш, милорд?

Глостер

Я взял на себя его воспитание, сэр. Мне приходилось так часто краснеть, признавая его, что я теперь потерял всякий стыд.

Кент

У меня что-то не укладывается в голове.

Глостер

А в мать этого молодчика все прекрасно уложилось, так что бока ее округлились, и она, по правде сказать, сэр, получила сына и люльку раньше, чем мужа в постель. Слышите, грехом попахивает?

Кент

Я не могу считать это за грех, когда получились такие прекрасные результаты.

Глостер

У меня, сэр, есть еще сын, совершенно законный, на какой-нибудь год старше этого, но нисколько не дороже ценимый мною. Хотя этот малый несколько нахально появился на свет Божий, раньше, чем его пригласили, но мать его была очень мила.

Делать его мне доставило большое удовольствие, так что мне никак нельзя не признавать его. – Вы знаете этого благородного джентльмена, Эдмунд?

Эдмунд

Никак нет, милорд.

Глостер

Милорд Кент. Запомните его на будущее как моего уважаемого друга.

Эдмунд

Готов служить вашей милости.

Кент

Вы мне нравитесь, и я не прочь поближе узнать вас.

Эдмунд

Сэр, постараюсь оправдать ваше доверие.

Глостер

Он девять лет был в отсутствии и скоро опять уедет. – Идет король.

Туш. Входят Лир, Корнуол, Альбани, Гонерилья, Регана, Корделия и приближенные

.

Лир

Ввести гостей: Француза и Бургундца.

Глостер

Да, мой король.

Уходят Глостер и Эдмунд.

Лир

 
Мы ж огласим сокрытое желанье.
Подайте карту. Знайте: разделили
Мы королевство на́трое, решив
С преклонных наших лет сложить заботы
И поручить их свежим силам. Мы же
Без груза к смерти побредем. Корнуол
И Альбани, нам столь же милый сын,
Решили обнародовать мы ныне
Приданое за дочерьми, чтоб споры
Предотвратить навеки. Оба принца,

Французский и Бургундский, что так долго
Любовь оспаривали младшей дочери,
Ответ сейчас получат. Объявите ж
Теперь, когда от власти отрекаюсь,
И от земель, и от самодержавья,
Скажите, дочери: как мы любимы?
Чтобы щедрее доброта открылась
В ответ любви природной. Гонерилья,
Тебе как старшей – речь.
 

Гонерилья

 
Я так люблю вас, что сказать не в силах.
Вы мне дороже глаз, свободы, мира,
Всего, что ценится и что бесценно,
Дороже жизни, красоты и чести.
Дитя не может так отца любить.
Бедны слова, и речь моя бессильна;
Не выразить, как вы любимы мною.
 

Корделия

(в сторону)

 
А что Корделии? Любя, молчать.
 

Лир

 
Все, что лежит меж этими чертами,
С лесами темными, с полей богатством,
С река́ми полными, лугов пространством, –
Тебе даем мы. Альбани и ты –
Хозяева навеки. Что же скажет
Жена Корнуола нам, Регана? Молви.
 

Регана

 
Я из того ж металла, что сестра.
Цены одной достойны. Я от сердца
В ее речах свою любовь узнала;
Но кратко слишком. Я же заявляю,
Что мне враждебны всякие утехи,
Нам доставляемые высшим чувством.

В одном я нахожу себе блаженство –
Любить ваше величество.
 

Корделия (в сторону)

 
Бедна я!
И все же – нет: моя любовь, я верю,
Гораздо больше весит, чем слова.
 

Лир

 
Тебе с потомством в вечное владенье
Вот эта треть отходит королевства,
Не меньше мест в ней ценных и приятных,
Чем в части Гонерильи. Ну, малютка –
По летам, не любви, – из-за которой
Французских вин с бургундским молоком
Ведется спор, что скажешь ты, чтоб взять
Себе часть лучшую, чем сестры? Молви.


 

Корделия

Ничего, государь.

Лир

Ничего?

Корделия

Ничего.

Лир

 
Ничто родит ничто. Скажи еще раз.
 

Корделия

 
Я так несчастна. То, что в сердце есть,
До губ нейдет. Люблю я вашу милость,
Как долг велит: не больше и не меньше.
 

Лир

 
Как! Как, Корделия? Скорей поправься,
Не порти дела.
 

Корделия

 
Добрый государь,
От вас имею жизнь, любовь, питанье

И полностью за это вам плачу:
Люблю вас, повинуюсь, уважаю.
Зачем же у сестер мужья, когда
Так любят вас? Случись мне выйти замуж,
С рукою отдала б я половину
Любви моей, забот и уваженья.
Нет, никогда б я не вступила в брак,
Любя лишь вас одних.
 

Лир

 
От сердца говоришь?
 

Корделия

 
От сердца, сэр.
 

Лир

 
Хоть молода, черства ты.
 

Корделия

 
Хоть молода, правдива.

 

Лир

 
Возьми ж в приданое себе правдивость.
А я, клянусь священным блеском солнца
И таинством Гекаты, темной ночью,
Влиянием созвездий и планет,
Что руково́дят жизнию и смертью, –
Вот отрекаюсь я забот отцовских,
Родную близость крови отвергаю,
И объявляю я тебя чужою,
Отныне и до века! Дикий скиф
Иль тот, кто дряхлых дедов поедает,
Свой голод утоляя, будут ближе,
Роднее, дружественней и приятней,
Чем ты, когда-то дочь.
 

Кент

 
Мой государь…
 

Лир

 
Молчи, Кент!
Дракона в гневе лучше не тревожить.
Ее любил, ее заботам думал

Остаток вверить дней. – Прочь с глаз моих!
Клянусь покоем гроба, я из сердца
Тебя исторг.  – Позвать Француза. Что ж?
Позвать Бургундца. – Альбани и Корнуол,
К своим частям прибавьте третью долю:
Пусть гордость ей отыскивает мужа.
Вот облекаю вас согласно праву,
Мне данному, всей силой полномочий,
Со властью сопряженных. Сам же буду,
Оставив сотню рыцарей для службы,
По месяцу гостить поочередно
У каждого из вас, себе оставив
Почет и званье короля. Вам – власть,
Права, доходы, все прерогативы,
Зятья возлюбленные, в знак чего
Венец сей поделите.
 

Кент

 
Лир, король мой,
Кого, как повелителя, я чтил,
Кого любил я, как отца, чье имя
В молитвах ежедневно повторял…
 

Лир

 
Лук натянул я – дальше от стрелы.
 

Кент

 
Спускай скорей, хотя б стрела пронзила
Мне сердце. Пусть же будет Кент невежлив,
Коль Лир дурит. Чего, старик, ты хочешь?
Чтоб я забыл свой долг, умолкнув там,
Где лесть гнет спину? Прямота почетна,
Когда король безумствует. Опомнись!
Подумай хорошенько! Подави

Злость безобразную. Ручаюсь жизнью,
У младшей дочери любовь не меньше.
Не бессердечны те, чей слабый голос
Притворства не знавал.
 

Лир

 
Рискуешь жизнью, Кент.
 

Кент

 
Всю жизнь опасностям я подвергался
В борьбе с твоим врагом, – терять не страшно
Ее в твою защиту.
 

Лир

 
С глаз долой!
 

Кент

 
Вглядись получше, Лир, и мне позволь
Мишенью быть для глаз.
 

Лир

 
Свят Аполлон…
 

Кент

 
Свят Аполлон, король, –
Зря клятву ты даешь.
 

Лир

 
Изменник, раб!
 

Хватается за меч.

Альбани и Корнуол

 
Остановитесь.
 

Кент

 
Бей!
Убей врача, а деньги заплати
За хворь. Возьми назад свое решенье,
А то, покуда крика в глотке хватит,
Твердить я буду: сделал плохо.
 

Лир

 
Слушай!
Как подданный мой, слушай!
Хотел заставить нас нарушить клятву,
Что дали мы навеки; с дерзким жаром
Восстал ты против нашего решенья,
Чего наш сан и нрав не допускают, –
У власти я, по каре ты увидишь!
Пять дней даем тебе, чтоб приготовить
Себя к защите от невзгод возможных.
Но на шестой ты должен убираться
Из королевства. Если ж в день десятый
Тебя еще найдут в моих владеньях, –
Немедленная смерть. Юпитером клянусь –
Решенье неизменно.
 

Кент

 
Прощай, король: ты ясно дал понять,
Что близ тебя свободе не бывать.
 

(Корделии.)

 
Пусть Небо, девушка, тебя хранит,
Кто мыслит честно, прямо говорит!
 

(Гонерилье и Регане. )

 
Желаю выполненья пышных фраз:
За словом дело вслед не всякий раз.
 

(Альбани и Корнуолу.)

 
Вам, принцы, скажет старый Кент «прощай».
Он будет прежним, идя в новый край.
 

Уходит. Фанфары.

Возвращается Глостер с Французским королем, Бургундским герцогом и приближенными.

Глостер

 
Вот вам Француз с Бургундцем, мой король.
 

Лир

 
Почтенный герцог мой,
К вам раньше речь. Вы с этим королем
Оспаривали дочь мою. Какого
Приданого, на худший счет, вы ждете?
Потом решим о чувствах.
 

Бургундский герцог

 
Мой король,
Я жду того, что вы нам обещали.
От слов вы не откажетесь.
 

Лир

 
Да, герцог.
Она была когда-то дорога;
Теперь цена упала. Вот она.
Коль что-нибудь в созданьи этом жалком,
Иль вся она с немилостью в придачу,
И более ни с чем, по вкусу вам –
Пожалуйста.
 

Бургундский герцог

 
Не знаю, что сказать.
 

Лир

 
Хотите с недостатками ее,
Без дружбы нашей, впавшую в немилость,
С проклятьем в дар, отвергнутую нами,
Взять иль оставить?
 

Бургундский герцог

 
При таких условьях
О выборе не может быть и речи.
 

Лир

 
Тогда оставьте. Я ее добро
Все перечислил.
 

(Французскому королю.)

 
К вам теперь, король.
Нарушил бы любовь к вам, предлагая
То, что не мило мне. Прошу, найдите
Для чувства более достойный путь,
Чем этот выродок, кого природа
Сама стыдится.
 

Французский король

 
Очень странно слышать.
Она, что до сих пор была примером,
Похвал предметом, старости утехой,
Любимицей, она в одно мгновенье
Такое зло свершила, что лишилась
Покрова благосклонности? Конечно,
Чудовищной вина ее должна быть,
Природу оскорбить, раз ваше чувство
Исчезло навсегда. Но я не верю.
Нет, без вмешательства чудес все это
Мне в ум нейдет.
 

Корделия

 
Простите, государь.
Я вкрадчивого лишена искусства
В словах и жестах: то, чего нет в мыслях,
Нет и в устах. Но надо сообщить,
Что не порок, убийство или подлость,
Не непристойный недостойный шаг
Меня лишили вдруг расположенья.
Мое богатство – это недостаток
Просящих взоров и речей таких же,
И я довольна, что их нет, хотя
Чрез это я любви лишилась.
 

Лир

 
Лучше б
Не родилась, чем мне не угодить.
 

Французский король

 
Как, только-то? Застенчивость натуры,
Что часто нам мешает говорить, –
Вот вся вина? Ну что ж, Бургундский герцог,
Что скажете вы леди? Ведь любовь,
Когда примешиваются расчеты,
Уж не вполне любовь. Ее берете?
Она сама – приданое.
 

Бургундский герцог

 
Коль даст
Король ей часть, что раньше обещал,
Корделия Бургундской герцогиней
Сейчас же станет.
 

Лир

 
Я клялся. Слово крепко. Ничего.
 

Бургундский герцог

 
Мне очень жаль, но, потеряв отца,
Теряете и мужа.
 

Корделия

 
Успокойтесь!
Когда у вас расчет на состоянье,
За вас я не пойду.
 

Французский король

 
Корделия, ты в бедности богата,
В забвении славна, мила в презренье.
Достоинства твои с тобой беру я;
И вправе я: я брошенное поднял.
Как странно: то, что встречено презреньем,
Сильнее горячит мне кровь волненьем.
Так бесприданнице, король, твоей
Власть выпала над Франциею всей.
И герцогам Бургундским не добиться
Руки такой бесценнейшей девицы.
Простись, Корделия, с твоей родней;
Что здесь теряешь, то найдешь со мной.
 

Лир

 
Бери, бери; я не скажу ни слова.
Нет дочери у нас. – Но будь готова
Сейчас же скрыться с глаз, без промедленья.
Не жди напутствий иль благословенья.
Идемте, герцог.
 

Фанфары.

Уходят все, кроме Французского короля, Гонерильи, Реганы и Корделии.

Французский король

 
Ну, с сестрами простись.
 

Корделия

 
Сокровища отца, в слезах уходит
Корделия от вас. Я знаю вас.
И как сестра назвать поступки ваши,
Как должно, я стесняюсь. Поручаю
Отца хвастливым вашим попеченьям.
Но будь, увы, и я отцу мила,
Ему б уход получше я нашла.
Прощайте обе.
 

Регана

 
Свой долг мы сами знаем.
 

Гонерилья

 
Приучайтесь
Супругу лучше угождать, который
Взял вас из милости. Повиновенье
Не врождено вам – надобно ученье.
 

Корделия

 
Откроет время все, что нынче скрыто,
И будет злая цель стыдом покрыта.
Бог в помощь вам!
 

Французский король

 
Корделия, идем.
 

Уходят Французский король и Корделия.

Гонерилья

Слова, содержащие термин: к сожалению,

В лирике

По исполнителю

По альбому

#ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ НОВЫЙ

2 К сожалению, больше нет3 … 90

К сожалению, мы не…

скручивание и умри

К сожалению, Terror Jr.

Terror Jr