Мне не нужно много сил чтобы я тебя взбесил: Boulevard Depo – 777 Lyrics | Genius Lyrics
♪ 777 (Testo) — BOULEVARD DEPO feat. DIE4R
Уа
Мне не нужно много сил, чтобы я тебя взбесил
Чтобы ты друзей просил наказать меня
Нет, мне не нужен ни посыл, я не ищу глубокий смысл
В этих песнях депрессивных, не меня это
Я тону, будто бы «Титаник», на район из спален
Молодой Паланик, молодое мясо умирает рано
Я рисую это изнутри сознания
Я обставлю все, будто так и надо
Будто толка мало, соблюдение, лампа тлеет медленно
Тлеет так упрямо, я бьюсь головой об ступени храма
Потаенный смысл нахуй им не нужен
Дай про дико скучно, дай про дико трушно, дай про жизнь в однушке
Как подняться здесь, расскажи про стресс, как ты выжил, эй
Как же сделать кэш, как любить людей
Быть общительнее посреди червей
Быть еще свежей, и еще свежей, и еще свежей, дай мне это, мэй
Мне не нужно много сил, чтобы я тебя взбесил
Чтобы ты друзей просил наказать меня
Нет, мне не нужен их посыл, я не ищу глубокий смысл
В этих песнях депрессивных, не меня это
(Я)
Я варю новое зелье, мне теперь не до веселья
Я тону в постели, как «Титаник», отойди
Не мешай мне верить, сука
Я весь день на нервах, потому что первый
Плавность этих рук я побеждаю
Моя сука сила супер и ты вылетаешь, я
Тут очень много людей, мне нужно стать пободрей
Так мало дней, могу улететь, могу не успеть
(Я, я)
Сука, лицо горит будто бенгальский огонь, она тупо на дне
Это вызов тебе
Я, я
В воскресенье я как труп
Возвращаюсь, я так глуп
Я стреляю будто Робин Гуд
Я проекция, я клон
Кровь из носа каждодневной лампы, стробы
Я живу надеждой, катастрофа
Самый свежий
Боже, самый свежий, я
(Frozen)
читать бесплатно онлайн полную версию книги (Глава 9.)
Глава 9.28 ноября, 2015 г.
Линк
От звонка будильника голова тут же начинает пульсировать, заставляя меня выругаться от боли.
— Твою мать… моя голова… — потянувшись к телефону, я нажимаю кнопку сброса.
— Доброе утро, — бодро произносит голос с порога, пугая меня до смерти.
— Что? — произношу я, правой рукой ощупывая себя, а левой потирая сонные глаза. — Алисия? Что ты здесь делаешь? — до меня доходит, что она одета только в мою футболку, когда заходит с напыщенным видом в мою спальню, держа в руке чашку кофе.
Оглядев себя, я тут же замечаю под поднятым одеялом, что на мне совершенно ничего нет.
Блядь. Блядь Блядь.
Какого хрена я натворил прошлой ночью?
Это должно быть сон, нет, жуткий кошмар, мать его.
Протянув мне кофе, она аккуратно присаживается на кровать рядом со мной.
— Я осталась на ночь, глупый, — будничным тоном объясняет она, оглядывая меня, словно я сбрендил. Но так и есть, если она действительно провела со мной ночь.
Я бы ни за что не изменил Рейвен, поэтому в этом нет никакого смысла. Пытаюсь вспомнить прошлую ночь, но последующие события, после ухода из бара — размыты.
— Мы не… — я осматриваю её с головы до ног, прежде чем вернуться к глазам. — Или да?
В её глазах мелькает обида от моего вопроса.
— Не верю, что ты меня об этом спрашиваешь. Я знаю, что твоя девушка, или кто она там тебе, взбесилась из-за того, что ты переспал со мной, но не надо…
Ударив кружкой по прикроватной тумбе, я дёргаюсь вперёд, хватая Алисию за руки, чем пугаю и себя, и её.
Что значит, Рейвен взбесилась? Откуда Рейвен знает, что Алисия была здесь прошлой ночью?
Отпустив её руки, я хватаю телефон и проверяю сообщение. Светится одно новое от Рейвен. В ту же секунду, как я прочитываю его, сердце ухает в пятки, и меня с головой накрывает паника.
Отбросив одеяло, я вскакиваю с кровати и подхватываю с пола трусы, быстро надев их, прежде чем вернуть внимание к Алисии, которая с совершенно напуганным видом сидит на моей постели и смотрит на меня, как олень в свете фар.
— Откуда Рейвен знает? Дважды я спрашивать не собираюсь.
Она опускает подбородок к груди и упирается взглядом в руки, нервно ковыряя ногти.
— Она позвонила на твой ноутбук ночью. Я ответила, и ну… она сложила два и два.
Запустив пальцы в волосы, я расхаживаю по комнате, чувствуя нарастающий в груди приступ паники.
— Как это случилось? Я, блядь, уверен, что ни за что бы не изменил ей, Алисия. Ты преследуешь меня уже несколько месяцев. Мне хочется знать, почему. Какие цели ты преследуешь? Деньги? Если тебе нужны грёбаные деньги, ты могла просто попросить. А не разрушать мою чёртову жизнь!
Мой голос громыхает в просторной комнате, заставляя её вздрагивать от каждого слова, срывающегося с моих губ.
— Я… я… — лепечет она, слезая с кровати и принимаясь собирать вещи. — Можешь делать из меня крайнюю, Линк. Но запомни, для танго нужны двое. Ты виноват в том, что изменил ей в той же степени, что и я. У меня не было никаких скрытых мотивов.
Кажется, меня сейчас стошнит.
Не верю, что позволил этому случиться.
Мне не стоило продолжать с ней дружить после того трюка, что она выкинула в машине в ту ночь… в ночь, когда Рейвен приехала ко мне.
— Мы пользовались презервативами? — рявкаю я, рыская вокруг кровати в поисках хоть какого-нибудь намёка, что я не окончательно слетел с катушек.
С облегчением выдыхаю, когда нахожу свёрнутый презерватив, валяющийся на полу возле кровати. То, что у меня вызывает облегчение факт использования контрацептивов — печально, ведь этой ситуации вообще не должно было произойти. В голове не укладывается. Я не трахался с ней, даже если хотел, трезвый или пьяный, со дня своего переезда, а теперь мы вдруг переспали?
Никто этого не знает… даже Рейвен. Но сейчас я чувствую радость от того, что весь мой пентхаус оснащён камерами слежения, работающими круглые сутки. Разве что в ванной камер нет, и постель мою не видно. Отец учил меня быть осторожным с женщинами. Особенно, когда я учился в колледже. Девчонки видели меня и слышали имя моего отца, и в их глазах загорались значки доллара. Им достаточно обвинить меня в том, что я принудил их к сексу, чтобы попытаться сорвать куш. Учитывая, что моя карьера вот-вот взлетит.
— Я хочу, чтобы ты была абсолютно честна со мной, Алисия. Обычно я не разглашаю эту информацию женщинам, с которыми сплю, но для собственной безопасности у меня есть камеры, записывающие каждую комнату в квартире. Если смотреть записи, я найду видео, где мы с тобой трахались прошлой ночью?
На её лице мелькает паника, когда она надевает джинсы. Пальцы нервно теребят пуговицу, пока она пытается закончить одеваться.
— Можешь просматривать записи сколько угодно. Этим ты только докажешь себе, что мои слова — правда. Я не собираюсь стоять здесь и терпеть, как ты обращаешься со мной будто я лгунья, Линк. А теперь если ты прекратил пытать меня вопросами, я пойду к себе собираться на работу.
Сердце падает, когда она надевает свои туфли и стремительно выходит из комнаты.
Что мне делать? Я даже не знаю с чего начать исправлять ту неразбериху, что сам же создал.
Именно в тот момент, когда у нас с Рейвен всё наладилось, я всё испортил к чёртовой матери. И теперь понятия не имею, как загладить перед ней вину. Я слишком сильно её люблю, чтобы потерять. Мне нужно всё исправить. И первое, что мне необходимо — найти видео моей квартиры с прошлой ночи, чтобы я попробовал сложить пазл. Потому что в этом нет смысла. Тот факт, что я ничего не помню — выводит из себя ещё больше. Я знаю, что не выпил столько вчера, поэтому не мог отключиться и забыть всё случившееся после бара.
Я медленно забредаю в ванную и открываю аптечку, чтобы найти обезболивающее, которое облегчит пульсацию в черепушке. Наполняю стакан, стоящий на раковине, закидываю таблетки в рот и запиваю. Уперев руки в прохладный мрамор столешницы, я опускаю голову навстречу полу и закрываю глаза, изо всех сил стараясь вспомнить хоть какую-то деталь прошлой ночи с Алисией.
Вспоминаю только размытые образы, которые находятся почти в пределах досягаемости, но сколько бы сил я не прилагал, мне не удаётся ничего разобраться, и от этого моя досада лишь усиливается.
Взяв с собой стакан воды в спальню, я выпиваю его до дна, пытаясь открыть профиль Рейвен в Facebook’е, чтобы написать ей там. Однако вбив её имя, я обнаруживаю, что она заблокировала не только мой номер, но и аккаунт на Facebook’е.
Мне нужно с ней поговорить, а она лишает меня всякой возможности связаться с собой. Я перечитываю её сообщение ещё раз, чувствуя как ярость, бурлящая внутри, выплёскивается наружу.
Схватив стакан с тумбочки, я швыряю его в стену напротив.
— Бля-ядь! — вырывается из меня рёв, пока я смотрю, как стекло разбивается на осколки об штукатурку, рассыпаясь по деревянному полу. — Какого чёрта я позволил этому произойти? — Я срываюсь, сгребаю лампу и запускаю следом, испытывая прилив адреналина, когда и та ударяется об стену, разлетаясь на щепки.
Звонок останавливает меня в полушаге, когда я как раз ищу что ещё разбить. Подумав, что Рейвен, возможно, передумала и решила позвонить, я мчусь к телефону. Разочарование накрывает меня волной, сбивая с ног, когда я вижу, что это звонит всего лишь охрана снизу. Скорее всего, из-за моего поведения рок-звезды.
— Алло? — говорю я, пытаясь отдышаться.
По ту сторону раздаётся низкий голос с сильным шотландским акцентом.
— Мистер Саррис, это Роланд из службы охраны. Нам поступила жалоба на громкий грохот из вашей квартиры. Мы хотели проверить, всё ли в порядке.
Я подхожу к шкафу, рывком открываю дверцы и забираю одежду для работы, прежде чем отправиться в ванную.
— Спасибо за звонок, Роланд. Всё хорошо. Просто кое-что случилось, и я немного увлёкся. Поэтому если ты отправишь ко мне горничную где-то через полчаса, это было бы отлично.
— Надеюсь, сейчас у вас всё хорошо, сэр. Я отправлю к вам кого-нибудь. Вам ещё с чем-нибудь нужна помощь?
Вспомнив про запись о прошлой ночи, я говорю:
— Да, на самом деле, нужна. Знаю, это звучит странно, но могли бы вы прислать мне запись с камер наблюдения в моей квартире с девяти часов вчерашнего вечера до сегодняшнего утра?
— Сейчас сразу и займусь. Она будет у вас в течение часа. Хорошего дня, сэр.
— Тебе тоже, Роланд.
Сбросив вызов, я подсоединяю телефон к стерео-системе и включаю музыку перед тем, как отправляюсь в душ. Мне нужно смыть с кожи запах Алисии, пока меня не вывернуло от её духов. Избавиться от ещё одного напоминания о сраной путанице, которую я устроил.
Я поеду на работу, протружусь весь чёртов день, а освободившись, тут же отправлюсь во всём разбираться. Мне нужно поговорить с Грейди, Джесси и Дарреном о своём вчерашнем поведении в пабе. Надеюсь, они немного прояснят мне картину произошедшего.
А потом я поговорю с Рейвен, во что бы то ни стало. Мне плевать, как я этого добьюсь. Но я всё исправлю. Я люблю её слишком сильно, чтобы позволить одной дурацкой ночи уничтожить всё, что у нас было.
И одно мне известно точно — я ни за что и никогда больше не заговорю с этой цыпочкой. Я проигнорировал красный предупреждающий знак над головой Алисии, который светился со дня нашего знакомства. Позволил своему одиночеству и стрессу, вызванному переездом на новое место с незнакомыми мне людьми, потерять бдительность.
Понятно, что она говорит, будто мы переспали, но в глубине души я знаю, что не поступил бы так с Рейвен. Независимо от количества алкоголя. А если всё-таки поступил, то без понятия, заслуживаю ли я прощения. Как можно, испытывая такую любовь к кому-то, пойти на самое ужасное предательство?
***
Рейвен
20 декабря, 2015 г.
— Ты расскажешь Линку про ребёнка, когда он приедет сегодня? — спрашивает Тэсса, пока мы лежим бок о бок на педикюре.
К счастью, живот ещё не особо заметен. В той степени, что я знаю о ребёнке, а вот остальные не догадываются. Учитывая, что здесь зима и температура не поднимается выше десяти-пятнадцати градусов, беременность легко можно спрятать за штанами для йоги и растянутым свитером.
Сегодня наступила двадцать вторая неделя беременности, а в прошлый вторник я сделала УЗИ, чтобы узнать пол ребёнка на двадцать первом недельном осмотре. Мы пробовали и на семнадцатой, но ребёнок, конечно, не был готов сотрудничать, и не дал доктору Бейкер хорошенько рассмотреть себя для точного результата. Она была уверена на девяносто процентов, что это девочка, однако до вчерашнего вечера не давала мне определённого ответа. Но теперь это официально. У нас с Линком будет дочь.
Глотнув свой остывший кофе без кофеина, я пытаюсь расслабиться и не позволить произнесённому вслух имени Линка вывести меня из равновесия. Мне весь день нездоровилось — наверное, из-за прилёта Линка из Шотландии.
Вернув кофе в держатель массажного кресла, я поворачиваю голову в сторону Тэссы.
— Мне страшно, но да, я расскажу ему и нашим родителям. Теперь ещё и из-за этого волнуюсь. Они же придут в ярость. А то, что мы с Линком не разговариваем, делает ситуацию более напряжённой.
— Он обрывал мой телефон последние три с половиной недели, умоляя меня поговорить с тобой и уговорить дать ему шанс объясниться. Знаю, ты расстроена историей с Алисией, но я правда думаю, что он заслуживает шанса рассказать свою версию, Рейвен. Особенно учитывая, что ребёнок родится всего через четыре месяца. Разве тебе не хочется, чтобы она появилась на свет к двум любящим родителям, которые смогут вырастить её вместе? Он с ума по тебе сходит. Даже я это вижу.
По-моему у меня сейчас челюсть отвисла до коленей. Я не ослышалась? Она думает, что Линк заслуживает ещё одного шанса?
Поверьте, эта мысль много ночей подряд закрадывалась мне в голове, пока я лежала в постели, ощущая как внутри шевелится ребёнок. Я ненавижу ходить на приёмы в одиночку — сидеть и смотреть, как преданные мужья сопровождают своих жён, поддерживают их и исполняют все капризы. Пока я торчу там совершенно одна, похожая на типичную, залетевшую студентку, которой приходится справляться с беременностью одной, потому что забеременела от изменяющего, лживого козла.
— Кто ты такая и куда делась моя задиристая подруга, которая всего несколько месяцев назад желала надрать задницу Линку за то, что он переспал с другой девчонкой, когда мы даже вместе-то и не были? А сейчас вдруг, когда я беременна и мы, наконец, сошлись, ты говоришь мне, что сочувствуешь ему?
Чувствую, давление поднимается с каждой секундой. Начинаю мысленно напевать, чтобы наладить дыхание и успокоиться. Это просто гормоны, или что там ещё пишут эти дурацкие журналы по воспитанию детей, которые я читаю всю процедуру педикюра.
Подняв руки в свою защиту, Тэсса нервно смеётся.
— Умерь пыл, подруга. Только не откуси мне голову. Давай я конкретизирую. Я не прошу прыгать в отношения с Линком и сразу прощать его. Этому придурку предстоит проделать много работы, чтобы добиться моего доверия и, тем более, твоего. Я лишь говорю, что то, как он описывает ночь, когда они переспали с этой Алисией… всё это звучит подозрительно. Не знай я его, подумала бы, что эта сука его накачала.
Теперь мой черёд смеяться.
— Ха… что?! Боже мой, Тэсса. Накачала? Ты думаешь, будто она подсыпала ему наркоту? Ты же несерьёзно? Это ведь не колледж. Она тёрлась вокруг него каждую ночь, заигрывала с ним до такой степени, что я собственными глазами видела, как они целовались в его машине. Хотя он утверждал, что это её рук дело, и она ему неинтересна. Теперь же я не могу отделаться от мысли, что они вообще спали всё это время. Он просто выставил меня дурой. Пытался усидеть на двух стульях.
Тэсса в драматическом жесте вскидывает руки в воздух и шумно опускает их на колени, глядя на меня округлившимися глазами.
— Я не шучу, Рейвен! Если всё действительно так, значит, Линк был изнасилован этой шалавой! Мы с тобой не раз видели, как это происходит в старшей школе и колледже. Поэтому это не так уж и неправдоподобно. Не имеет значения, что Линк уже взрослый, и он сам флиртовал с этой девушкой. Это вовсе не значит, что они занимались сексом. Я лишь говорю, что он заслуживает шанса поговорить с тобой. Ему плохо. Если я что-то и поняла из всех этих звонков, так это то, что он тебя по-настоящему любит. Ты даже не представляешь, как тяжело мне было не рассказать ему о ребёнке. Ты ведь уже на пятом месяце. А это очень долгая отсрочка для новости об отцовстве.
Не знаю что и думать. Голова кипит от всего сказанного Тэссой. Теперь я чувствую себя ужасной стервой за то, что отказала Линку в разговоре после случившегося той ночью. Но мне было так больно после того, как я увидела его в постели с ней. Кто может осудить меня за мои чувства? Учитывая, что я, вдобавок ко всему, ношу его ребёнка.
Я накрываю ладонями живот, стараясь сдержать слёзы. Из-за этих дурацких гормонов у меня наворачиваются слёзы по любому поводу. С тем количеством салфеток, что я использую ежедневно, Kleenex уже сделали на мне целое состояние. Моя жизнь — одна сплошная катастрофа, и я понятия не имею с чего начать, когда дело дойдёт до разбора завалов хаоса, в который она превратилась.
— Я расскажу ему, когда он приземлится, идёт? — наконец-то уступаю я и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Тэссу, которая пытается просверлить взглядом дырку у меня на лице. Она явно станет отличным адвокатом в борьбе с бандитами и остальной преступностью. Потому что она умеет смотреть так, что любой сдастся и выполнит все её желания.
— Спасибо! — радуется она, расплывшись в широкой, белозубой улыбке. — А теперь, каким цветом мне накрасить ногти?
Следующий час пролетает незаметно — не успеваем и оглянуться, как мы идём уже к фудкорту в торговом центре, чтобы перекусить перед «Детским миром», в который нам нужно зайти за детской одеждой для подарка на Рождество. Я решила, что если собираюсь устроить родителям и Мэтту сердечный приступ, объявив о беременности, то стоит подойти к делу творчески и сделать это с шиком.
Съев наполовину сэндвич с курицей, я снова чувствую боль в животе, и на меня вдруг накатывает тошнота. На разговоры времени нет. Вместо этого я вскакиваю на ноги и несусь прямиком в дамскую комнату, прижав руку ко рту. Я отказываюсь опорожнять желудок прямо посреди фудкорта, переполненного голодными людьми. От такого можно провалиться сквозь землю от унижения.
Вбежав в пустую кабинку, я захлопываю дверь и падаю на колени, хватаясь за туалет. Игнорирую тот факт, что склоняюсь над кишащим микробами унитазом и выблёвываю весь обед, который едва успела съесть.
Пока меня плющит над туалетом, раздаётся лёгкий стук в дверь кабинки.
— Ты в порядке, Рейвен? — доносятся до меня слова Тэссы, пронизанные беспокойством. Судя по голосу, она напугана, да я и сама в ужасе, потому что меня не рвало со дня Благодарения. Врач говорила, что ближе к третьему триместру утренняя тошнота заметно уменьшится.
Протерев рот куском бумаги, я смываю воду и неторопливо поднимаюсь на ноги.
Открываю дверь и обнаруживаю Тэссу, стоящую за ней со скрещенными на груди руками и хмурым взглядом, устремлённым на меня.
Я стыдливо оглядываюсь, радуясь тому, что в уборной никого нет.
— В полном. Нервы, наверное, расшалились. Я переживаю перед встречей с Линком, вот и всё. — Она идёт за мной до раковины, где я наливаю полные ладони мыла, смывая с рук невесть что, а затем быстро ополаскиваю рот.
— Прости, что испортила тебе обед. Эта малышка любит избавляться от любой еды, которую я себе позволяю, — шучу я, поглаживая ребёнка через большой вязанный свитер.
Тэсса подносит руку к моему животу.
— Ничего страшного. Я всё равно уже не голодна. Зато можно будет рассказать моей племяшке, когда она подрастёт, как её мамочка мчалась через весь фудкорт, будто футболистка, пытающаяся забить гол в последние секунды игры. Я даже преисполнилась гордостью за то, что ты умеешь так быстро бегать и успела добежать до туалета, не расплескав ничего по пол.
Закатив глаза, я покидаю уборную и начинаю двигаться к «Детскому миру».
— Я рада, что сумела впечатлить тебя своими безумными талантами. Пять месяцев тошноты из любого человека сделают профессионала, — смеюсь я, понимая, что мне уже лучше.
Следующий час мы тратим на покупки, и из торгового центра я выхожу не с двумя, а с пятью оборчатыми, миленькими платьицами, повязкой на голову с крошечным, розовым бантиком и малюсенькими детскими туфельками, конечно же, леопардовой окраски.
— Я разорюсь на этот магазин, когда родится эта маленькая принцесса, — заявляю я, закидываю сумку на заднее сиденье Тэссы.
— Я тоже, сестра! Тётушка будет ужасно её баловать. В нём слишком много милых нарядов, как тут можно не сойти с ума? К тому же, у девочек не бывает много одежды.
Забравшись в машину, мы пристёгиваемся и трогаемся в обратный путь к дому мамы, который, к счастью, был в полном моём распоряжении с тех пор, как я прилетела из Лонг-Бич. Мама с Мэттом уехали ещё на прошлой неделе в Аспен с кучей своих друзей. Это был её ранний подарок Мэтту. За что я очень благодарна, потому что так сохранить ребёнка в секрете даже проще.
Они должны вернуться в Сан-Франциско двадцать третьего, так что Рождество мы проведём все вместе. А это значит, что у нас с Линком меньше трёх дней на то, чтобы разобраться во всём до их возвращения.
Упасть, чтобы подняться
Вам наверняка знакомо это ощущение: матрица взбесилась и стала похожа на дикого мустанга, который пытается скинуть вас со спины, и нет сил не упасть. Вы хватаетесь за все, что может вернуть вас в привычное состояние комфорта, пытаетесь удержаться в седле, — но опоры рушатся, как кубики в киберпространстве. Паника внутри нарастает, а знакомые крутят пальцем у виска. Что происходит и как с этим быть — рассказывает наш новый колумнист, политик, публицист и писатель Ирина Хакамада.
Мы все находим силы каждый день, иначе мы просто не встали бы утром и лежали, как главная героиня романа Сью Таунсенд «Женщина, которая легла в кровать на год». Одни находят небольшие силы, только для того чтобы протащить себя по этому дню, а другие каждый день, даже если он очень и очень сложный, пытаются его перекачать в какую-то другую матрицу, в которой он будет интересным и счастливым. Важно понять, в чем твоя сила, и тогда станет возможна перезагрузка, даже если кажется, что все рухнуло.
В 2003-м году я вместе с Союзом правых сил проиграла все выборы и впервые после двенадцати лет в политике оказалась всерьез не у дел. Тогда же моему ребенку поставили диагноз — лейкоз. Сил не было никаких. Мало того, еще налетели житейские обстоятельства: мы жили на государственной даче, и готовой квартиры, в которую бы мы могли переехать, тоже не было — буквально за полгода до этого я что-то купила, потому что понимала, что все катится куда-то не туда и риски уже большие. Мы начали вечный ремонт. В общем, все это вместе казалось настоящим кошмаром.
Проанализировав ситуацию, мы с мужем поняли, что бесполезно переживать по поводу того, что я ушла из политики, — ушла так ушла. Бесполезно горевать по поводу того, что ребенок заболел, — с этим надо жить и с этим надо бороться, а не клясть судьбу. В квартире надо продолжать делать ремонт, находить временное жилье, может быть, у друзей. А потом мы копнули глубже, и осознали, что пути выхода из всех сложных ситуаций проходят через меня с моей жизненной энергией. Если у меня нет ее, то тогда и дочь не сможет выздороветь — я не смогу ей передать эту энергию, даже если буду честно сутками сидеть в палате в больнице около нее. Мне будет не по силам решить проблемы своей самореализации в жизни, если я не начну бороться — это мой главный стержень жизни, источник энергии.
Тогда муж сказал: «Иди на президентские выборы». Они начинались буквально через месяц. Я ответила ему, что он сошел с ума. Какие выборы? У нас ничего не обустроено, у ребенка страшный диагноз, ею надо заниматься, а я тут начну баллотироваться. Вообще президентская кампания — это серьезная вещь, даже если ты понимаешь, что не выиграешь, и проводишь ее для того, чтобы сказать что-то людям. Идти независимым кандидатом, собирать миллионы подписей — это дикий труд.
Муж на это заявил: «Ничего, найдем команду и того, кто будет это финансировать. Но если мы это сделаем, у тебя вырастут крылья, свою энергию ты передашь ребенку, я помогу тоже, и мы это сделаем».
Вот так все и произошло. Я обрела новую цель, забыла про дискомфорт, начала просто понимать, что обстоятельства жизни теперь такие, нужно удерживать себя внутри них. Я стала делать то, что делала раньше, — творчески самореализовываться и при этом все силы вкладывать не только в карьеру, но и в дочь. Это был вызов, мы с ним справились: 15 марта я получила достаточно много голосов, и 15 марта произошла ремиссия у ребенка.
Надо помнить правило номер один, что вокруг ничего не теряет смысла. Если человеку кажется, что все потеряло смысл, то это значит, что он потерял себя.
У него произошло что-то в голове такое, что ему все стало неинтересно. Это надо понять и стать исследователям самого себя, найти причину и ликвидировать.
С этого все начинается, это первый шаг — нужно поставить себе диагноз: «Я больше не хочу так жить». Если у тебя есть страх, ты готов жить по-старому — живи по-старому. Когда тебя все достанет, и ты дойдешь до отчаяния, страх исчезнет. Чтобы построить новое, заполниться новым, нужно дойти до дна. От гламурной лени люди и жизнь не перестраиваются. Люди перестраивают жизнь, когда реально падают на дно и больше ничего не хотят. Пока этого состояния нет, ничего не выйдет. Многие впадают в отчаяние и не понимают, что делать. Но в этот момент нужно осознать, что, если вы будете продолжать жить так же, как живете, вы умрете. И только после этого можно двигаться дальше.
Шаг номер два — это войти в паузу и дать задание голове, мозгу, сознанию. Задаться вопросом: «Что мне нужно найти, чем заниматься в новой жизни?» Потом надо уйти в искусство — во второй уровень интуитивного смешения подсознания и сознания. Отложить информацию подальше и смотреть кино, читать книги, слушать музыку — что угодно полтора-два часа. Нельзя общаться с людьми, надо уйти в полное уединение, выключить мобильный телефон. Потом утром проснуться и поставить себе широкие границы, в рамках которых вы будете менять жизнь. Границы нужны, чтобы вас не разнесло. Ну, например, вы будете это делать в России или не в России. Вы хотите поменять вид деятельности или только компанию. Вы хотите перейти от наемного труда к независимому фрилансу или частному предпринимательству, или, наоборот, вам все надоело, и вы хотите стать наемным работником. Вы хотите развестись и искать нового счастья, или вы готовы жить по-новому, исходя из того, что вы себя немножко перезагрузили, посмотреть на ваш брак.
После этого, третьим шагом нужно очень сильно расширить общение, потому что себя искать бесполезно — вы уже везде опоздали: развивается все очень быстро, информации о том, чем вам заниматься вы не найдете нигде. Поэтому в эту эпоху хаоса вам нужно ускорить хаотичное общение, то есть, самому стать человеком хаоса: общаться и знакомиться инициативно со всеми подряд вне зависимости от статуса, социального и материального положения, пола, возраста. Вы не ищете мужей или каких-то там спонсоров, вы просто общаетесь с бешеным количеством людей. В какой-то момент у вас произойдет инсайт, вы поймете, чем вам заниматься. Вы осознали, в чем ваша сила и что вам ее даст. Ну а дальше все — начинается старт: вы расписываете свои шаги, просчитываете минимальную экономическую модель, при которой вы можете это делать, — и вперед.
Для меня главным оказалось превратить все свои убеждения в профессиональную творческую самореализацию. В этом заключается моя сила. Ни семья, ни дети — ничто остальное не играет такой роли. Все остальное притягивается к этому. И именно поэтому все получилось в истории, которую я рассказала. Тогда я и обнаружила, что если я «упакована»: кто-то меня любит, у этого человека есть деньги, у меня есть формальная защита, семья, и я сижу дома — то это конец всей моей силе.
— Если человеку кажется, что все потеряло смысл, то это значит, что он потерял себя.
«Я хорош в умении залезть под кожу настолько, что соперник начинает психовать»
Выбор в первом раунде Драфта НХЛ, приключения в Европе и канадская хоккейная философия – об этом и о многом другом форвард «Амура» Александр Пикар рассказал в своём первом большом интервью в России.
– Можно предположить, что твоя история в хоккее начиналась типично для канадского ребенка: влюбленные в игру родители, каток на заднем дворе дома…
– У меня все было наоборот. Я вообще стал заниматься хоккеем довольно поздно, лет в восемь. Сначала были бейсбол и футбол.
– Не самые популярные виды спорта в Канаде.
– Ну да. Наверное, для бейсбола и футбола родителям было проще покупать экипировку, ха-ха. В общем, на коньки я встал в восемь лет.
– И дорос до юниорской лиги Канады, где с каждым годом прибавлял не только в плане результативности, но и в наборе штрафных минут. Ты с самого начала был агрессивным хоккеистом?
– Не могу так сказать. Я дрался только при необходимости – например, когда нужно было встать на защиту кого-то из партнеров. Другое дело, что я стал набирать много очков, и против меня начали играть жестко, пытаться перекрыть кислород и вывести из себя. Приходилось защищаться, поэтому и столько штрафных минут.
– Помнишь свою первую драку в CHL?
– Отлично помню. Мы подрались с моим хорошим приятелем Патрисом Бержероном, который сейчас за «Бостон» играет. Тогда на льду завязалась массовая драка, и мы с ним остались единственными, кто еще не сцепился. Пришлось сбросить перчатки, и уже в процессе я подумал: «Ого, я ведь дерусь с Патрисом». У него, наверное, такие же мысли были. Потом сидели на скамейке штрафников и шутили по этому поводу.
– А самая жесткая драка с твоим участием в канадской юниорской лиге?
– Она случилась перед игрой с «Бэ-Комо Драккар», на предматчевой раскатке. Уже не помню, как все началось, но дрались команда на команду. Помню, я сделал какое-то упражнение, обернулся к центру площадки – а там уже месиво. Полетел туда, в самую гущу. Судей на льду не было, так что разнять нас долго никто не мог. Сумасшедшая битва, прямо как в фильме «Вышибала».
– На Драфте НХЛ ты был выбран «Коламбусом» в первом раунде, под общим восьмым номером, считался одним из самых талантливых молодых игроков в Северной Америке. Такие авансы оказывали на тебя дополнительное давление?
– Не думаю. Я всегда хорошо справлялся с давлением – это подтверждает и моя индивидуальная статистика в сериях плей-офф. На ситуацию в «Коламбусе» повлияла серьезная травма колена, которую я получил в 21 год. Сейчас, оглядываясь на свою карьеру, я понимаю, что это был поворотный момент. За время, пока я лечился, из «Коламбуса» ушли все те люди, которые меня задрафтовали. И вот мне 22, я приехал в летний тренировочный лагерь – а там абсолютно новые люди. Начинать с «чистого листа» в этом возрасте было очень тяжело. Очень сожалею о том, что в НХЛ мне толком не дали шанса проявить себя. Я выходил на лед на две-три минуты в матче. Максимум было восемь.
– Твой соотечественник Дэвид Линг рассказывал нам, как его в «Коламбусе» пытались переделать из «игровика» в «тафгая». С тобой произошло то же самое?
– В тот период руководству «Коламбуса» действительно нравились жесткие, силовые нападающие. Но меня не нужно было переделывать, я и так всю жизнь играл в этом ключе.
– Разговаривал ли ты с руководством «Коламбуса», с тренерским штабом по поводу того, что тебе просто не хватает игрового времени, чтобы проявить себя?
– Тогда я жил, как на качелях. Меня вызывали в НХЛ на пару игр, потом отправляли обратно в АХЛ. Я был не в той позиции, чтобы идти к менеджерам и что-то выяснять. Когда философия тренера заключается в том, что он по большей части использует только три звена, ты мало что можешь сделать. Печально, что у меня не было нормального шанса показать свои способности. Но я точно знаю, что мог бы играть в НХЛ не хуже, чем многие тогдашние ребята из «Коламбуса». Кстати, я много забивал и набирал очки во время выставочных матчей перед сезоном, когда мне давали играть по 15-16 минут. В одной из «предсезонок» набрал шесть очков в пяти играх. После чего меня сразу же отправили в фарм-клуб, ха-ха. Иногда такие решения очень сложно понять. В большом хоккее, конечно, очень важно оказаться в нужном месте в нужное время.
– Голов в НХЛ в твоем послужном списке нет. Но пару заброшенных тобой шайб отменили судьи. Помнишь эти эпизоды?
– О да. Первый случай произошел, когда мы играли в одном звене с Джеффом Плэттом, который сейчас в ЦСКА. Я забросил шайбу, а он в этот момент слегка коснулся вратаря соперника. Я этого даже толком не увидел. Но судья сразу развел руки в стороны и гол не засчитал. Я подумал: «Ну ты чего? Засчитай мой первый гол!». В том матче я и трех минут на льду не провел, и было бы здорово отличиться. Но сейчас это только тема для шуток. А вторая моя шайба залетела в ворота от конька, хотя умышленного движения там не было. Судьи посмотрели повторы и гол отменили.
– Что ты сказал арбитрам?
– Да ничего. Я немного расстроился, но подумал, что у меня впереди длинная карьера в НХЛ и голов еще будет много. К сожалению, этого так и не произошло.
– В Американской Хоккейной Лиге ты был одним из самых ярких игроков не только из-за высокой результативности, но и благодаря тому, что достаточно часто совершал разные нестандартные поступки.
– Я всегда считал хоккей не только работой, но и образом жизни, который должен приносить удовольствие. Если ты приходишь в арену с улыбкой на лице, то и самому жить проще, и окружающим. Поэтому везде, где я играл, я старался сделать так, чтобы у людей было хорошее настроение. Люблю пошутить. Но когда дело касается тренировки или матча, я щелкаю переключателем и на 100 % отдаюсь процессу.
– Можешь вспомнить самую смешную или сумасшедшую ситуацию, участником которой ты был в АХЛ?
– Их было очень много. Однажды на Хэллоуин я вырядился в гитариста группы «Kiss». Ботинки на высокой подошве, обтягивающие штаны, макияж. Многие приятели меня даже не узнали в этом наряде. Я начал разносить свою гитару обо все, что попадалось под руку, как настоящий рок-музыкант. По-настоящему вошел в роль. Ко мне уже начали люди подходить, говорили: «Алекс, уймись уже». А я кричал им, что я никакой не Алекс, а гитарист группы «Kiss». Забавная история.
– Сезон-2011/12 стал для тебя, пожалуй, лучшим в североамериканской карьере. Твой «Норфолк» выиграл главный трофей АХЛ, а ты стал самым ценным игроком плей-офф в Лиге. Казалось бы, это прорыв. Но после того сезона ты неожиданно уезжаешь в Швейцарию. Почему?
– Это определенно был лучший год в моей жизни – как в хоккейном плане, так и вне льда. После сезона агент сказал, что у нас будет масса предложений от клубов НХЛ. Но в Лиге случился локаут, и варианта у меня было два. Либо оставаться в Северной Америке, в АХЛ, и ждать, пока забастовка закончится. Либо ехать в Европу. Все говорили о том, что локаут будет длиться весь сезон, а я получил предложение из Швейцарии и решил поехать туда.
– Швейцария – уникальная страна. Очень добропорядочная, спокойная. Тебе там понравилось?
– Да, переезд туда был, наверное, одним из лучших решений в моей жизни. Все вокруг говорили по-французски, а ведь это мой родной язык. Да там все было здорово: приличный уровень хоккея, много канадцев в команде. Меня любили болельщики, и каждый день я шел в раздевалку с потрясающим настроением.
– В твоей коллекции есть знаменитые швейцарские часы?
– Конечно, это Tudor. Они были одним из наших спонсоров и сделали лимитированную серию часов в честь нашей победы в Кубке Шпенглера. Это старейший хоккейный турнир в мире, и в Европе к нему очень серьезно относятся. Еще мне очень понравились швейцарские сыры. И глинтвейн зимой, ха-ха.
– Самый красивый город в Швейцарии?
– Давос просто потрясающий. Просыпаешься утром, смотришь в окно и видишь картину с какой-то праздничной открытки – все эти горы, небо… Цюрих в порядке, да и вся Швейцария, если честно.
– У тебя есть объяснение, почему в одной из самых спокойных стран Европы такие «оторванные» болельщики?
– Думаю, хоккей для них – отдушина. Они приходят на трибуны, пьют много алкоголя, шумят, сходят с ума, а потом спокойно возвращаются к своей размеренной и дисциплинированной жизни. Но вот эти пару часов, что длится игра, они просто отдыхают. Кстати, мне очень нравилось участвовать в послематчевых шоу, когда мы оставались на льду и благодарили болельщиков за поддержку.
– Однажды ты ведь даже в полной экипировке со льда побежал к ним на трибуну. Что это был за перформанс?
– В первый раз я это сделал, когда играл за «Женеву». Мне нравится общаться с болельщиками, потому что благодаря им у нас есть возможность заниматься любимым делом. Так что я просто в приподнятом настроении после победного матча снял коньки и побежал на трибуну. Не то чтобы это обычная практика в Швейцарии, чаще всего мы приветствовали фанатов со льда… Наверное, я был первым игроком, кто так присоединился к народу. Один из болельщиков меня даже пивом угостил, ха-ха.
– В сезоне-2013/14 ты установил рекорд швейцарской лиги по количеству штрафных минут. Как это получилось?
– Я играю жестко, и, наверное, поэтому судьи следили за мной особенно пристально. Я получил пару десятиминутных штрафов, и потом уже каждый мой силовой прием был как под микроскопом.
– В YouTube можно найти видео достаточно суровой потасовки между тобой и защитником Тимо Хелблингом, которая произошла на предматчевой раскатке. Как это вышло?
– Это было нечто. Я не был заявлен на игру и просто вышел на раскатку размяться. Есть одна вещь, которую я ненавижу, – когда кто-нибудь из соперников начинает много разговаривать до игры. Я катился вдоль центральной линии и немного ее задел. Этот парень, Хелблинг, тут же подлетел ко мне и начал орать: «Эй, не смей трогать нашу красную линию! Не смей ее трогать!». А фишка еще была в том, что мы играли дома, понимаешь? У меня попросту сорвало голову, я послал его куда подальше и просто перешагнул за эту линию. Он начал дубасить меня клюшкой по рукам, как будто у него в руках был топор. Тут я окончательно потерял контроль над собой. Началась драка, к которой подтянулись и остальные ребята. Все смешались в кучу, но достаточно быстро разошлись. Хотя, если честно, мне хотелось как следует наказать этого парня – настолько он меня взбесил.
– У тебя есть полный тезка, того же года рождения, что и ты, тоже из Квебека, тоже хоккеист. Вы играли друг против друга и в канадской юниорке, и в НХЛ, а в 2015 году встретились и в Швейцарии. Ты знаком с «другим» Александром Пикаром?
– Да, конечно. По поводу него есть одна забавная история. Мы с ним в составе сборной Канады готовились к молодежному чемпионату мира и полетели куда-то с командой. Так вот, я иду на посадку в самолет, протягиваю девушке свой посадочный талон и паспорт, она проверяет их и замирает. Смотрит на меня, на паспорт, снова на меня. Потом говорит: «А вы уже на борту». Я отвечаю, что нет, я же вот перед ней стою. Она вызвала службу безопасности аэропорта, потому что подумала, что мой паспорт поддельный, ха-ха. Наконец, я понял, в чем дело, и объяснил им, что мы два разных человека с одинаковыми именами и фамилиями. Вообще, мне постоянно по ошибке отправляют его почту, а ему – мою. Потом мы ее пересылаем друг другу. Так и живем.
– Ты провел четыре сезона в Швейцарии, тебя все там устраивало, и вдруг ты оказался в Чехии. Почему?
– Я хотел попробовать свои силы в КХЛ, потому поехал на просмотровый контракт в «Куньлунь». Но ничего не вышло, потому что я не решился вести свою семью в Китай, так как с этим было связано много всяких мелких проблем. В конце августа мы стали искать другие варианты, но уже было достаточно поздно – мест в командах было не так много. До ноября мы ждали, но потом я сказал агенту, что нужно подыскать хоть что-то. Так я оказался в Чехии, хотя это и не было моим приоритетным вариантом.
– Во всяком случае, теперь ты можешь пообщаться с чешскими легионерами «Амура» на их родном языке.
– Да уж, плохие слова я точно выучил, ха-ха. На самом деле, мне в Чехии понравилось. Уровень чемпионата, конечно, не такой сильный, как в КХЛ или Швейцарии. Но там много отличных людей, с которыми я познакомился и рад этому.
– Насколько я знаю, из Чехии ты тоже привез сумасшедшую историю, связанную с болельщиками. Расскажи об этом.
– Под Новый Год устраивают специальную вечеринку для болельщиков команды – что-то вроде бала. Все одеваются в строгие костюмы, вечерние платья и все такое. Ведут себя прилично, танцуют, пьют вино. Но в полночь происходит что-то невероятное, некий сюрприз для гостей. На той вечеринке он заключался в том, что на сцену пригласили стриптизершу, которая должна была танцевать конкретно для меня. А мне сказали об этом только за час до ее выступления. Я сказал, окей, я поучаствую в этом. Но даже не мог предположить, что она снимет с себя абсолютно всю одежду. И вот я стою на сцене, танцую с полностью обнаженной женщиной, толпа в восторге… Жена вот только не очень обрадовалась, когда я прислал ей видео с той вечеринки, ха-ха. Полное безумие, в общем.
– Да уж, отличная история. А что еще тебя поразило в Европе и в России?
– Кроме русской еды, ха-ха? На самом деле я до сих пор пытаюсь понять, почему русские люди носят меховые шапки так, что уши остаются открытыми? Ребята, я сам из холодной страны, но когда я надеваю шапку, то думаю не о том, чтобы сохранить в тепле волосы, а о том, чтобы не отмерзли уши! Вот этот момент стал для меня поразительным открытием в России. Хотя я уверен, что многие русские имеют массу поводов говорить, что и мы, канадцы, – сумасшедшие, ха-ха.
– Как появился вариант с «Амуром»?
– Агент позвонил мне и сказал, что Хабаровску нужен игрок моего плана, и мы решили все за несколько дней. Я связался с Паскалем Пеллетье, который раньше играл за «Адмирал», и он сказал, что на Дальнем Востоке все здорово, что перелеты не так страшны, как про них говорят. Я уже на своем опыте могу сказать, что это действительно так. Хотя с разницей во времени в поездках бороться очень сложно. Не так давно мы играли в Братиславе глубокой ночью по хабаровскому времени, и это было по-настоящему тяжело.
– В «Амуре» ты выходишь в четвертом звене, здорово ведешь силовую борьбу, терроризируешь соперника, создаешь моменты. Тренеры говорят, что довольны тобой, а сам ты доволен своей ролью в команде?
– У нас с тренерским штабом недавно был разговор об этом. Я сказал, что я в любом случае уважаю их решения и буду ждать своего шанса, что готов приносить еще больше пользы в атаке при игре в большинстве. На протяжении всей карьеры я выходил на реализацию лишнего, и здорово, что получилось реализовать преимущество в матче с «Адмиралом». Надеюсь, что мне еще дадут шанс поиграть в большинстве и быть полезным для команды.
– Что можешь сказать о хабаровских болельщиках? Они больше похожи на североамериканских или на европейских?
– Наверное, на североамериканских. В той же Швейцарии есть специальные «стоячие» сектора, в которых люди просто весь матч поют песни. Я не уверен, что они вообще смотрят игру, но получают удовольствие просто от нахождения на арене. В России люди внимательно следят за происходящим на площадке и реагируют только тогда, когда там что-то происходит – опасный момент или еще что-то. В Америке все происходит примерно так же.
– В хабаровском матче против «Куньлуня», как показалось, ты был наиболее близок к своей первой драке в КХЛ. Было много стычек, разговоров с соперниками.
– Мы проигрывали по ходу того матча, поэтому я хотел как-то взбодрить команду. На одном из вбрасываний я спросил кого-то из соперников, хочет ли он подраться? Он ответил, что нет, потому что он только восстановился после травмы руки. Затем подъехал этот большой защитник под номером «2» (Роман Граборенко – прим. ред.) и стал кричать мне что-то. Я и ему предложил сбросить перчатки. Но он начал болтать о том, что не хочет, потому что получит за это удаление или что-то в этом роде. Я из тех парней, которые прямо спрашивают соперника, готов ли он драться. Не люблю просто набрасываться на человека, это неправильно. В основном я дерусь после спорных силовых приемов и похожих моментов.
– Рассказывают, что по ходу выставочного матча между «Куньлунем» и «Трактором» ты просто затерроризировал защитника челябинцев Алексея Петрова, предлагая ему подраться, пока тот не завершил карьеру. Помнишь ту игру?
– Серьезно, я так говорил? Возможно. Я вообще люблю повыводить соперников из себя, поговорить с ними. Это и мне помогает держать правильный настрой, и парням из другой команды мешает сосредоточиться. Один из моих тренеров даже назвал меня настоящим артистом разговорного жанра. Я хорош в умении залезть под кожу настолько, что люди начинают хватать глупые удаления, психовать и так далее. Например, припечатаешь кого-нибудь к борту и кричишь ему: «Хочешь подраться? Хочешь подраться? Или ты даже встать не можешь?». Очень эффективный прием.
– До твоего приезда мы думали, что наш лучший «артист разговорного жанра» – это Томаш Зогорна.
– Он хорош, но конкретно в этом аспекте игры я лучше, чем Зи, ха-ха.
– Надо будет как-нибудь прикрепить к тебе радиомикрофон на матч.
– Вы все равно потом не сможете дать это в эфир.
– А кто самый жесткий игрок в «Амуре», на твой взгляд?
– Коли (Ян Коларж – прим. ред.). Очень габаритный мужик, крепкий. Абсолютно не злой, в жизни вообще приятнейший парень, но на льду он типичный защитник, который впечатает тебя в борт при первой возможности.
– У тебя есть аккаунт в Instagram, который ты обновляешь не так часто, но каждый раз вызываешь у болельщиков яркую реакцию. Кажется, ты совершенно не боишься выглядеть смешным.
– Сейчас в любом виде спорта социальные сети играют огромную роль. Мне нравится быть в контакте с болельщиками, поэтому иногда я размещаю в своих аккаунтах всякие картинки, что позволяет заинтересовать людей и раскрутить популярность команды. Я так считаю.
– Может, нам стоит на сутки дать в твое управление клубный аккаунт Instagram?
– Давайте, если не боитесь, ха-ха. Болельщикам будет интересно посмотреть на нас за кулисами.
– Тебя узнают на улицах?
– Редко. Сейчас ведь очень холодно, поэтому я хожу в куртке с капюшоном, в шапке и с маской на лице. Лица-то практически и не видно.
– Впереди Новый Год и Рождество. Что бы ты хотел пожелать хабаровским болельщикам?
– Хочу сказать, что они действительно нужны нам и важны для команды. Особенно сейчас, когда плей-офф так близко. Впереди у команды длинная домашняя серия, и поверьте мне, как игроку, – от болельщиков очень многое зависит. Когда трибуны заполнены и гонят нас вперед, это придает силы. В остальном, просто хочу поздравить всех с наступающими праздниками, всех благ вам и вашим семьям. Получайте удовольствие от жизни!
1 Января 2018
TS3 — Ангела стрела | Страница 4
— Ты похожа на Богиню… — чуть слышно шепнул Аркон, протягивая ей руку. Девушка будто не заметила этого жеста, просто закрыв глаза. Через пару минут тишины Эни повернулась к демону, стоящему позади неё:— Почему я здесь?
— Разве ты не бывала в моём мире и раньше? Я позвал тебя, ты и пришла.
— То есть это не сон?
— Можно сказать, что нет. Мой мир располагается в вашем подсознание, но в действительности существует. Людям сюда входа нет. Многие называют мой мир либо раем, либо адом, но ни первого, ни второго не существует. Почти все человеческие души нейтральны, до тех пор пока не обретают тело. — голос демона становился всё мрачнее и мрачнее. Ему явно не нравилась тема, которую завела Эни, но девушке хотелось знать намного больше.
— Почему ты сказал, что почти?
— Потому, что некоторые слишком своевольны! — резко ответил Аркон — Я тебе не справочник!
— Но ты единственный, кто знает все ответы…
— Ну, и что же? Если ты пришла просить о помощи, то проваливай. Я никогда не буду участвовать в этой войне!
— Почему же? Если ты можешь…
— Глупая… моя глупая девочка! — демон вернул девушку в свои объятия, а то старалась не сопротивляться, чтоб вновь не взбесить Аркона. Видимо это послушание и вернуло на губы демона улыбку. — Ладно… Я расскажу, как всё начиналось и чем закончилось. Но для начала тебе придётся забыть всё, что тебе рассказывали. Многое в этой истории является обманом, если не всё. Война началась давно, намного раньше, чем о ней объявили. Старейшины управляли двумя сторонами мира и давно укрепились в своей власти. Раз в сотни лет старейшины избирали демона поистине могущественного, чтоб управлять и удерживать демонов, чья жажда убивать теряла свои границы. Когда срок истекал — они просто убивали этого демона. Около 10 столетий назад был избран довольно могущественный демон — я. — демон улыбнулся — Правда, старейшины тогда и не подозревали, какой силой я обладаю в действительности. Им нужен был демон, которым можно легко управлять и легко свергнуть. Однако понимание пришло, когда я начал объединять демонов против старейшин. Ведь они были достойны только смерти, за всё… Старейшины явно обезумели и в целях уничтожить меня раньше, чем я уничтожу их, они и воспитали другого демона — Геллиопата. Именно что создали его, Геллиопат был наполовину человеком, а на половину ангелом, но у него не было практически сил. Многие демоны были убиты, а их силы переданы новому слуге старейшин. О, да, они были перепуганы и не могли подозревать, что натворили. Геллиопат начал обретать силу, а вместе с ней — не желание подчиняться. Они уже не могли рассчитывать его шаги, и когда Геллиопат призвал воинов Тьмы, старейшины буквально потеряли рассудок. Эти твари истинные обитатели зла и их невозможно было убить никому. Пожалуй, когда старейшины поняли это, то они согласились бы отдать любому, кто поможет им выпутаться хоть всю власть. В то время, как эта куча трусов спрятались кто куда, мне пришлось объединить две стороны для борьбы. — Демон замолчал, проведя рукой по щеке девушки, которая слушала его, затаив дыхание. — Это всё, что тебе нужно от меня? Ты считаешь, что у меня нет чувств, поэтому меня можно и использовать?
— Я никого не использую! Просто хочу знать правду… А она почти всегда намного ужаснее, чем ложь.
— У Геллиопата было четверо сыновей — Рунт, Киан, Тоен и Лайу… — голос демона звучал всё резче и резче. — Все были убиты именно старейшинами, так как те слишком боялись, что они станут на сторону отца. Правда о твоём отце никто ничего не знал, поэтому он и выжил…
— Подожди… — прервала неожиданно Аркона девушка, заставив первого нахмуриться. — Рунт мой отец, ведь так? Значит Геллиопат… Святая мать… — после последних слов Аркон рассмеялся, но Эни было далеко от смеха. Они всегда воспринимала как должное родство с Рунтом, не зная его, но и не задумываясь о том, чьим сыном он являлся. — Когда старейшины всё-таки узнали про родство Рунта и Геллиопата, те начали искать все способы, чтоб уничтожить его! Но это было невозможно, так как его никто не в силах был увидать. И тогда… тогда они решили взяться за меня?
— Абсолютно верно, малышка. Ты догадливая. В тебе много сил, но им вряд ли удастся проснуться, а вот у неё… — рука демона скользнула к животу Эни — она вобрала все силы всех своих родственников и поэтому Геллиопат так боится её…
— Кого её?
— Твоей дочки, конечно. Ах, ты, наверное, ещё не знаешь, кого ждёшь. — Демон глубоко вздохнул и обнял девушку — Эх, видимо разговор у нас с тобой пошёл далеко не туда, куда надо было… Уходи, я постараюсь как-нибудь справиться и без твоих занудных вопросов…
— Но…
— Молчи — демон обнял её в последний раз, а девушка неожиданно потянула руку к лицу Аркона, пытаясь разобрать его черты лица, как слепая
— Я тебе нравлюсь? — раздался неожиданный вопрос, вызвавший улыбку у Аркона.
— Ты самая великолепная девушка, которую я видел. Хотя я и немногих видел… — на окончание предложения Эни внимания не обратила — на её губах играла улыбка. — Прекрати так улыбаться, а то я не смогу отпустить тебя…
— Ты мне ещё многое не рассказал!
— Зачем тебе забивать голову? Всё, что ты видишь перед собой — искусная ложь, построенная столетиями и рухнувшая в тот миг, когда раздался свист меча правды.
— Ты мастер говорить, Аркон. — ещё одна улыбка и демон отвернулся от неё. — Ты отпустишь меня к нему?
— Конечно, если ты этого хочешь…
— Больше всего на земле я сейчас хочу именно этого!
— Тогда иди… — обречённо вздохнул Аркон.
— Действительно? Я свободна? — в её глазах загорелся свет, а на губах появилась ещё более радостная улыбка. Быстрее чем Аркон успел ответить, Эни бросилась ему на шею, а демон лишь ласково прижал её к себе в последний раз.
— Не бойся того, что ты прекрасна, не бойся чувств и знай, что всесильна и всегда всё сможешь изменить!
— Спасибо — шепнула Эни.
— Ну, же… уходи… — он прижал её к себе сильнее, но практически тут же отпустил. — Ты свободна…
Михаил Боярский взбесил россиян дерзкой парковкой в Санкт-Петербурге
Актер театра и кино Михаил Боярский привлек внимание жителей Санкт-Петербурга и журналистов, припарковав свой автомобиль на перекрестке. Комментируя ситуацию, артист заявил, что ему «насрать».
Известный актер Михаил Боярский удивил жителей Санкт-Петербурга пренебрежительным отношением к правилам парковки. Как сообщает «Фонтанка», 1 октября жители северной столицы обратили внимание на припарковавшего свой «Мерседес» артиста: судя по снятым кадрам, Боярский бросил машину на перекрестке Невского и Большой Конюшенной улицы между двумя пешеходными переходами и отправился по своим делам. «И выходит из него некто очень похожий на кого-то, кого я привык видеть в шляпе. Показалось, наверное. Не могут приличные люди так делать», — написал очевидец инцидента, оказавшийся пользователем популярного развлекательного ресурса Pikabu. Пользователи тут же окрестили экстравагантный способ оставить машину на дороге «мушкетерской парковкой». «Просто он Дартаньян, а все вокруг – ********», — предположил один из комментаторов. Подхватившие эту шутку пользователи принялись выкладывать мемы, отражающие отношение артиста к правилам парковки.
Мушкетерский автомобиль
Изданию удалось связаться с актером и получить от него комментарий этой ситуации. Ответ Боярского оказался довольно коротким, но при этом полностью отражающим его отношение к предъявленным претензиям. Актер подтвердил, что машина принадлежит ему. «А что вы меня допрашиваете? Вы что, мой папа, мама? Кто вы мне? Да мне насрать на вас», — завершил беседу артист. Как отмечают в комментариях жители Санкт-Петербурга, главный советский мушкетер не в первый раз бросает свой автомобиль в непредназначенных для парковки местах.
На поведение артиста обратили внимание сотрудники ГИБДД Санкт-Петербурга. Как сообщает издание, сотрудники инспекции принялись изучать опубликованные в социальных сетях фотографии и видео, снятые очевидцами на Невском. Ранее в беседе со своими коллегами Боярский заявил, что если что-то нарушил, то пусть это проверяют сотрудники ГИБДД.
Вагончик тронется
В июле под шквал критики из-за проезда на автомобиле в непредназначенных для этого местах попала певица Алла Пугачева. Артистка возмутила россиян поездкой на машине по железнодорожному вокзалу в Москве. Пугачеву и ее супруга, телеведущего Максима Галкина, подвезли к вагону поезда «Москва – Рига» на автомобиле класса «люкс», прибытие звезды успели снять находившиеся на перроне очевидцы.
Коллеги Примадонны призвали россиян простить ей проезд на машине по перрону Рижского вокзала. Юморист Владимир Винокур отметил, что поступок Аллы Борисовны можно объяснить ее возрастом и тем, какой величиной она является на российской эстраде. Артист также признался, что пронес бы Пугачеву до вагона на руках. Певица Любовь Успенская также не увидела ничего странного в проезде машины Примадонны по перрону вокзала. Она остудила пыл критиков Пугачевой, призвав отличать «таких звезд великих, как Алла Борисовна» от прочих людей. По ее мнению, при перемещениях певицы и ее семьи должны соблюдаться особые меры безопасности.
В РЖД пояснили, что машина певицы не создавала помех на перроне. Вместе с этим представители перевозчика признали, что по этой платформе может перемещаться лишь спецтехника, и пообещали разобраться в ситуации.
Оригинальное видео, сделанное во время посадки певицы в вагон, появилось на фан-странице артистки в Instagram. Как сообщалось в публикации, певицу провожали в Юрмалу.
Изидора-5. Тьма
| Изидора-5. Тьма |
Посидев молча ещё какое-то время в «моих» покоях, Караффа поднялся, и, уже собравшись уходить, совершенно спокойно произнёс:
— Я сообщу Вам, когда Ваша дочь появится здесь, мадонна. Думаю, это будет очень скоро. — И светски поклонившись, удалился.
А я, из последних сил стараясь не поддаваться нахлынувшей безысходности, дрожащей рукой скинула шаль и опустилась на ближайший диван. Что же оставалось мне — измученной и одинокой?.. Каким таким чудом я могла уберечь свою храбрую девочку, не побоявшуюся войны с Караффой?.. Что за ложь они сказали ей, чтобы заставить покинуть Мэтэору и вернуться в это проклятое Богом и людьми земное Пекло?.. Я не в силах была даже подумать, что приготовил для Анны Караффа… Она являлась его последней надеждой, последним оружием, которое — я знала — он постарается использовать как можно успешнее, чтобы заставить меня сдаться. Что означало — Анне придётся жестоко страдать. Не в силах более оставаться в одиночестве со своей бедой, я попыталась вызвать отца. Он появился тут же, будто только и ждал, что я его позову.
— Отец, мне так страшно!.. Он забирает Анну! И я не знаю, смогу ли её уберечь… Помоги мне, отец! Помоги хотя бы советом…
Не было на свете ничего, что я бы не согласилась отдать Караффе за Анну. Я была согласна на всё… кроме лишь одного — подарить ему бессмертие. А это, к сожалению, было именно то единственное, чего святейший Папа желал.
— Я так боюсь за неё, отец!.. Я видела здесь девочку — она умирала. Я помогла ей уйти… Неужели подобное испытание достанется и Анне?! Неужели у нас не хватит сил, чтобы её спасти?..
— Не допускай страх в своё сердце, доченька, как бы тебе не было больно. Разве ты не помнишь, чему учил свою дочь Джироламо?.. Страх создаёт возможность воплощения в реальность того, чего ты боишься. Он открывает двери. Не позволяй страху ослабить тебя ещё до того, как начнёшь бороться, родная. Не позволяй Караффе выиграть, даже не начав сопротивляться.
— Что же мне делать, отец? Я не нашла его слабость. Не нашла, чего он боится… И у меня уже не осталось времени. Что же мне делать, скажи?..
Я понимала, что наши с Анной короткие жизни приближались к своему печальному завершению… А Караффа всё так же жил, и я всё так же не знала, с чего начать, чтобы его уничтожить…
— Пойди в Мэтэору, доченька. Только они могут помочь тебе. Пойди туда, сердце моё.
Голос отца звучал очень печально, видимо, он так же, как и я, не верил, что Мэтэора поможет нам.
— Но они отказали мне, отец, ты ведь знаешь. Они слишком сильно верят в свою старую «правду», которую сами себе когда-то внушили. Они не помогут нам.
— Слушай меня, доченька… Вернись туда. Знаю, ты не веришь… Но они — единственные, кто ещё может помочь тебе. Больше тебе не к кому обратиться. Сейчас я должен уйти… Прости, родная. Но я очень скоро вернусь к тебе. Я не оставлю тебя, Изидора.
Сущность отца начала привычно «колыхаться» и таять, и через мгновение совсем исчезла. А я, всё ещё растерянно смотря туда, где только что сияло его прозрачное тело, понимала, что не знаю, с чего начать… Караффа слишком уверенно заявил, что Анна очень скоро будет в его преступных руках, поэтому времени на борьбу у меня почти не оставалось. Встав и встряхнувшись от своих тяжких дум, я решила всёже последовать совету отца и ещё раз пойти в Мэтэору. Хуже всё равно уже не могло было быть. Поэтому, настроившись на Севера, я пошла…
На этот раз не было ни гор, ни прекрасных цветов… Меня встретил лишь просторный, очень длинный каменный зал, в дальнем конце которого зелёным светом сверкало что-то невероятно яркое и притягивающее, как ослепительная изумрудная звезда. Воздух вокруг неё сиял и пульсировал, выплёскивая длинные языки горящего зелёного «пламени», которое, вспыхивая, освещало огромный зал до самого потолка. Рядом с этой невиданной красотой, задумавшись о чём-то печальном, стоял Север.
— Здравия тебе, Изидора. Я рад, что ты пришла, — обернувшись, ласково произнёс он.
— И ты здравствуй, Север. Я пришла ненадолго, — изо всех сил стараясь не расслабляться и не поддаваться обаянию Мэтэоры, ответила я. — Скажи мне, Север, как вы могли отпустить отсюда Анну? Вы ведь знали, на что она шла! Как же вы могли отпустить её?! Я надеялась, Мэтэора будет её защитой, а она с такой легкостью её предала… Объясни, пожалуйста, если можешь…
Он смотрел на меня своими грустными, мудрыми глазами, не говоря ни слова. Будто всё уже было сказано, и ничего нельзя было изменить… Потом, отрицательно покачав головой, мягко произнёс:
— Мэтэора не предавала Анну, Изидора. Анна сама решила уйти. Она уже не ребёнок более, она мыслит и решает по-своему, и мы не вправе держать её здесь насильно. Даже если и не согласны с её решением. Ей сообщили, что Караффа будет мучить тебя, если она не согласится туда вернуться. Поэтому Анна и решила уйти. Наши правила очень жёстки и неизменны, Изидора. Стоит нам преступить их однажды, и в следующий раз найдётся причина, по который жизнь здесь быстро начнёт меняться. Это непозволимо, мы не вольны свернуть со своего пути.
— Знаешь, Север, я думаю, именно ЭТО и есть самая главная ваша ошибка… Вы слепо замкнулись в своих непогрешимых законах, которые, если внимательно к ним присмотреться, окажутся совершенно пустыми и, в какой-то степени, даже наивными. Вы имеете здесь дело с удивительными людьми, каждый из которых сам по себе уже является богатством. И их, таких необычайно ярких и сильных, невозможно скроить под один закон! Они ему просто не подчинятся. Вы должны быть более гибкими и понимающими, Север. Иногда жизнь становится слишком непредсказуемой, так же, как непредсказуемы бывают и обстоятельства. И вы не можете судить одинаково то, что ПРИВЫЧНО, и то, что уже не вмещается более в ваши давно установленные, устаревшие «рамки». Неужели ты сам веришь в то, что ваши законы правильны? Скажи мне честно, Север!..
Он смотрел изучающе в моё лицо, становясь всё растеряннее, будто никак не мог определиться, говорить ли мне правду или оставить всё так, как есть, не беспокоя сожалениями свою мудрую душу…
— То, что являет собою наши законы, Изидора, создавалось не в один день… Проходили столетия, а волхвы всё также платили за свои ошибки. Поэтому, даже если что-то и кажется нам иногда не совсем правильным, мы предпочитаем смотреть на жизнь в её всеобъемлющей картине, не отключаясь на отдельные личности. Как бы это ни было больно…
Я отдал бы многое, если бы ты согласилась остаться с нами! В один прекрасный день ты, возможно, изменила бы Землю, Изидора… У тебя очень редкий Дар, и ты умеешь по-настоящему МЫСЛИТЬ… Но я знаю, что не останешься. Не предашь себя. И я ничем не могу помочь тебе. Знаю, ты никогда не простишь нам, пока будешь жива… Как никогда не простила нас Магдалина за смерть своего любимого мужа — Иисуса Радомира… А ведь мы просили её вернуться, предлагая защиту её детям, но она никогда более не вернулась к нам… Мы живём с этой ношей долгие годы, Изидора, и поверь мне — нет на свете ноши тяжелей! Но такова наша судьба, к сожалению, и изменить её невозможно, пока не наступит на Земле настоящий день «пробуждения»… Когда нам не нужно будет скрываться более, когда Земля, наконец, станет по-настоящему чистой и мудрой, станет светлей… Вот тогда мы и сможем думать раздельно, думать о каждом одарённом, не боясь, что Земля уничтожит нас. Не боясь, что после нас не останется Веры и Знания, не останется ВЕДАЮЩИХ людей…
Север поник, будто внутри не соглашаясь с тем, что сам только что мне говорил… Я чувствовала всем своим сердцем, всей душой, что он верил намного более в то, во что так убеждённо верила я. Но я также знала — он не откроется мне, не предавая этим Мэтэору и своих любимых великих Учителей. Поэтому я решила оставить его в покое, не мучить его более…
— Скажи мне, Север, что стало с Марией Магдалиной? Живут ли ещё где-то на Земле её потомки?
— Конечно же, Изидора!.. — тут же ответил Север, и мне показалось, что его искренне обрадовала перемена темы…
| Картина Рубенса «Распятие» |
— После смерти Христа Магдалина покинула ту жестокую, злую землю, отнявшую у неё самого дорогого на свете человека. Она ушла, уводя с собой вместе малышку-дочь, которой было в то время всего-навсего четыре года. А её восьмилетнего сына тайно увезли в Испанию рыцари Храма, чтобы он во что бы то ни стало остался в живых и смог продолжить великий Род своего отца. Если желаешь, я расскажу тебе истинную историю их жизни, ибо то, что преподносится людям сегодня, является просто историей для несведущих и слепцов…
|
||
Я согласно кивнула Северу.
— Расскажи, пожалуйста, правду… Расскажи мне о них, Север…
Его мысли унеслись далеко-далеко, окунаясь в давние, покрытые пеплом веков, сокровенные воспоминания. И началась удивительная история…
— Как я тебе уже рассказывал ранее, Изидора, после смерти Иисуса и Магдалины всю их светлую и печальную жизнь оплели бессовестной ложью, перенося эту ложьтакже и на потомков этой удивительной, мужественной семьи… На них «одели» ЧУЖУЮ ВЕРУ. Их чистые образы окружили жизнями ЧУЖИХ ЛЮДЕЙ, которые тогда уже давно не жили… В их уста вложили СЛОВА, которых они НИКОГДА НЕ ПРОИЗНОСИЛИ… Их сделали ОТВЕТСТВЕННЫМИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, которые СОВЕРШАЛА И СОВЕРШАЕТ ЧУЖАЯ ВЕРА, самая лживая и преступная, существовавшая когда-либо на Земле…[1]
Я чувствовала, что весь этот рассказ давался Северу очень непросто. Видимо, его широкая душа всё ещё не соглашалась принять такую потерю и всё ещё сильно по ней болела. Но он честно продолжал рассказывать дальше, видимо понимая, что позже, возможно, я уже не смогу ни о чём более его спросить.
— Помнишь ли, Изидора, я говорил тебе, что Иисус Радомир никогда не имел ничего общего с тем лживым учением, о котором кричит христианская церковь? Оно было полностью противоположно тому, чему учил сам Иисус, а после — и Магдалина. Они учили людей настоящему ЗНАНИЮ, учили тому, чему мы учили их здесь, в Мэтэоре… А Мария знала даже больше, так как могла свободно черпать своё знание из широких просторов Космоса, после того, как от нас ушла. Они жили, тесно окружённые Ведунами и одарёнными, которых люди позже переименовали в «апостолов»… в пресловутой «библии» оказавшихся старыми, недоверчивыми иудеями… которые, думаю, если бы могли, по-настоящему тысячу раз предали бы Иисуса.
«Апостолами» же его в реальности были Рыцари Храма, только не построенного человеческими руками, а созданного высокой мыслью самого Радомира — Духовного Храма Истины и Знания. Этих рыцарей вначале было всего лишь девять, и собрались они вместе для того, чтобы в силу своих возможностей оберегать Радомира и Магдалину в той чужой и опасной для них стране, в которую так безжалостно швырнула их судьба. А ещё задача Рыцарей Храма состояла также и в том, чтобы (случись что-то непоправимое!) сберечь ИСТИНУ, которую несли «душой пропавшим» иудеям эти двое чудесных, светлых людей, отдававших свой Дар и свои чистые Жизни за покой на их любимой, но всё ещё очень жестокой планете…
— Значит и «апостолы» тоже были совершенно другими?! Какими же они были? Можешь ли ты рассказать мне о них, Север?
Мне было настолько интересно, что на какой-то короткий миг даже удалось «усыпить» свои мучения и страхи, удалось на мгновение забыть грядущую боль!.. Я обрушила на Севера настоящий шквал вопросов, даже точно не зная, существуют ли на них ответы. Так сильно мне хотелось узнать настоящую историю этих мужественных людей, не опошлённую ложью долгих пяти сотен лет!!!
— О, они были истинно чудесными людьми — рыцари Храма — Изидора!.. Вместе с Радомиром и Магдалиной они создали великолепный костяк МУЖЕСТВА, ЧЕСТИ и ВЕРЫ, на котором строилось светлое УЧЕНИЕ, оставленное когда-то нашими предками для спасения нашей родной Земли. Двое из рыцарей Храма были нашими учениками, а также потомственными воинами из старейших европейских аристократических семей. Они стали у нас смелыми и одарёнными Ведунами, готовыми на всё, чтобы сохранить Иисуса и Магдалину. Четверо — были потомками Русов-Меровингов, также имевших большой Дар, как и все их далёкие предки — короли Фракии… Как и сама Магдалина, также рождённая от этой необыкновенной династии, и с гордостью нёсшая свой семейный Дар. Двое же были нашими Волхвами, добровольно покинувшими Мэтэору, чтобы защитить идущего на собственную погибель их любимого Ученика, Иисуса Радомира. Они не смогли в своих душах предать Радомира, и даже зная, что его ждёт, без сожалений последовали за ним. Ну, а последним, девятым из рыцарей-защитников, о котором до сих пор не знает и не пишет никто, был родной брат самого Христа, сын Белого Волхва — Радан (Ра — дан, данный Ра)… Он-то и сумел сохранить сына Радомира, после гибели оного. Но, защищая его, к сожалению, погиб сам…
— Скажи, Север, не имеет ли это чего-либо общего с легендой о близнецах, где говорится, что у Христа был брат-близнец? Я об этом читала в нашей библиотеке и всегда хотела знать, было ли это правдой, или всего лишь очередной ложью «святых отцов»?
|
||
— Нет, Изидора, Радан не был близнецом Радомира. Это явилось бы нежелательной дополнительной опасностью к и так уже достаточно сложной жизни Христа и Магдалины. Тебе ведь известно, что близнецы связаны слишком тесно нитью своего рождения, и опасность для жизни одного может стать опасностью для другого? — Я кивнула. — Поэтому волхвы никак не могли допустить такой ошибки.
— Значит, всё же не все в Мэтэоре предали Иисуса?! — обрадовано воскликнула я. — Не все спокойно смотрели, как он шёл на смерть?..
— Ну, конечно же, нет, Изидора!.. Мы бы все ушли, чтобы защитить его. Да не все сумели перешагнуть через свой Долг… Знаю, что ты не веришь мне, но мы все до единого очень любили его… и, конечно же, Магдалину. Просто не все могли забыть свои обязанности и бросить всё из-за одного человека, каким бы особенным он ни был. Ты ведь отдаёшь свою жизнь, чтобы спасти многих? Вот и наши волхвы остались в Мэтэоре, чтобы охранять Священные Знания и учить других одарённых. Такова жизнь, Изидора… И каждый делает её лучше, по мере своих возможностей.
— Скажи, Север, а почему ты называешь Франкских королей — Русами? Разве эти народы имели между собой что-либо общее? Насколько я помню, они всегда звались — Франками?.. А позже красавица Франкия стала Францией. Разве не так?
— Нет, Изидора. Знаешь ли ты, что означает слово «франки»? — Я отрицательно мотнула головой. — «Франки», просто означает — свободные. А Меровинги были северными Русами, пришедшими учить свободных Франков военному искусству, правлению страной, политике и науке (как они шли во все остальные страны, будучи рождёнными для учения и блага остальных живущих людей). И назывались они правильно — Меравингли (мы-Ра-в-Инглии; мы, дети Ра, несущие Свет в родной Первозданной Инглии). Но, конечно же, потом это слово, как и многое другое, «упростили»… и оно стало звучать, как «Меровинги». Так создалась новая «история», в которой говорилось, что имя Меровинги произошло от имени короля Франков — Меровия. Хотя к королю Меровию это название ни малейшего отношения не имело. Тем более, что король Меровий был уже тринадцатым из королей Меровингов. И логичнее, естественно, было бы назвать всю династию именем первого из правящих королей, не так ли? Так же, как и к другой глупой легенде о «морском чудовище», якобы породившем на свет династию Меровингов, это название, естественно, отношения не имело.
Видимо, Думающим Тёмным очень хотелось, чтобы люди не знали настоящего значения ИМЕНИ правящей династии Франков. Поэтому они постарались быстренько их переименовать и превратить в «слабых, невезучих и жалких» королей, изолгав в очередной раз настоящую мировую историю.
Меравингли же были яркой, умной и одарённой династией северных Русов, добровольно покинувших свою великую родину и смешавших свою кровь с высшими династиями тогдашней Европы, дабы родился из этого новый могущественный Род магов и воинов, который смог бы мудро править странами и народами, населявшими в то время полудикую Европу. Они были чудесными магами и воинами, могли лечить страдающих и учить достойных.
Все без исключения Меравингли носили очень длинные волосы, которых ни при каких обстоятельствах не соглашались стричь, так как черпали через них Живую Силу. Но, к сожалению, это было также известно и Думающим Тёмным. Именно поэтому самым страшным наказанием стал насильный «постриг» последней Меравингльской королевской семьи. После предательства королевского казначея-еврея, ложью и хитростью натравившего в этой семье брата на брата, сына на отца, ну, а потом уже с лёгкостью сыгравшего на человеческой гордости и чести… Так впервые в королевской семье Меравинглей пошатнулась былая твердыня. И непоколебимая вера в единство Рода дала первую глубокую трещину… Многовековая война Меравинглей с противоборствующим родом стала подходить к своему печальному завершению… Последний настоящий король этой чудесной династии — Дагобер II, оказался, опять же, по-предательски убитым — он погиб на охоте от руки подкупленного убийцы, ударившего его в спину отравленным копьём.
На этом и закончилась (вернее — была истреблена) самая одарённая династия в Европе, нёсшая свет и силу непросвещённому европейскому народу.
Как видишь, Изидора, трусы и предатели во все времена не осмеливались бороться открыто, зная наверняка, что выиграть честно у них никогда не было и не будет никаких, даже малейших шансов. Но зато ложью и низостью они побеждали даже самых сильнейших, используя их честь и совесть в свою пользу… совершенно не беспокоясь о своей же «погибающей во лжи» душе. Таким образом, уничтожив «мешающих просветлённых», Думающие Тёмные после придумывали угодную им «историю». А люди, для которых такая «история» создавалась, тут же с лёгкостью принимали её, даже не попытавшись задуматься… Это, опять же, наша Земля, Изидора. И мне искренне грустно и больно, что не удаётся заставить её «проснуться»…
Моё сердце вдруг горько и болезненно заныло… Значит, всё же, во все времена были светлые и сильные люди, мужественно, но безнадёжно боровшиеся за счастье и будущее человечества! И они все, как правило, погибали… В чём же была причина столь жестокой несправедливости?.. С чем же всё-таки был связан такой повторяющийся смертельный исход?
— Скажи мне, Север, почему всегда погибают самые чистые и самые сильные?.. Знаю, что уже задавала тебе этот вопрос… Но я всё ещё не могу понять, неужели же люди и вправду не видят, сколь прекрасна и радостна была бы жизнь, послушай бы они хоть одного из тех, кто так яро за них сражался?! Неужели ты всё же прав, и Земля настолько слепа, что за неё пока ещё рано болеть?!. Пока ещё рано бороться?..
Грустно покачав головой, Север ласково улыбнулся.
— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, Изидора… Но ты ведь не сдашься, даже если тебя и пугает столь жестокая правда? Ты — Воин, и ты таковой останешься. Иначе предала бы себя, и смысл жизни навсегда был бы для тебя потерян. Мы есть то, что мы ЕСТЬ. И как бы мы не старались меняться, наш стержень (или наша основа) всё равно останется таким, каковой по-настоящему является наша СУТЬ. Ведь если человек пока ещё «слеп» — у него всё же есть надежда когда-то прозреть, не так ли? Или если мозг его всё ещё спит — он всё же может когда-нибудь проснуться. Но если человек по сути своей «гнил» — то, каким бы хорошим он быть ни старался, его гнилая душа всё равно в один прекрасный день выползает наружу… и убивает любую его попытку выглядеть лучше. А вот если Человек истинно честен и смел — его не сломает боязнь боли, ни самые злые угрозы, так как его душа, его СУТЬ навсегда останется такой же смелой и такой же чистой, как бы безжалостно и жестоко он ни страдал. Но вся беда и слабость его в том, что так как Человек этот поистине Чист, он не может узреть предательство и подлость ещё до того, как оно становится явным, и когда ещё не слишком поздно что-либо предпринять… Он не может такое предусмотреть, так как эти низкие чувства в нём полностью отсутствуют. Поэтому на Земле всегда будут гибнуть самые светлые и самые смелые люди, Изидора. И продолжаться будет это до тех пор, пока КАЖДЫЙ земной человек не прозреет и не поймёт, что жизнь не даётся даром, что за прекрасное надо бороться, и что Земля не станет лучше, пока он не наполнит её своим добром и не украсит своим трудом, каким бы малым или незначительным он ни был.
Но как я уже говорил тебе, Изидора, этого придётся ещё очень долго ждать, ибо пока что человек думает только о своём личном благополучии, даже не задумываясь, для чего он пришёл на Землю, для чего был на ней рождён… Ибо каждая ЖИЗНЬ, какой бы незначительной она ни казалась, приходит на Землю с какой-то определённой целью. В большинстве своём — чтобы сделать лучше и радостнее, могущественнее и мудрее наш общий ДОМ.
— Ты думаешь, обычного человека когда-нибудь заинтересует общее благо? Ведь у многих людей это понятие совершенно отсутствует. Как же их научить, Север?..
— Этому нельзя научить, Изидора. У людей должна появиться потребность к Свету, потребность к Добру. Они должны сами желать изменения. Ибо то, что даётся насильно, человек инстинктивно старается побыстрее отвергнуть, даже не пытаясь что-либо понять. Но мы отвлеклись, Изидора. Желаешь ли, чтобы я продолжил историю Радомира и Магдалины?
Я утвердительно кивнула, в душе сильно сожалея, что не могу вот так просто и спокойно вести с ним беседу, не волнуясь об отпущенных мне судьбой последних минутах моей искалеченной жизни и не думая с ужасом о нависшей над Анной беде…
— В библии очень много пишется об Иоанне Крестителе. Был ли он по-настоящему с Радомиром и рыцарями Храма? Его образ так удивительно хорош, что иногда заставлял сомневаться, являлся ли Иоанн настоящей фигурой? Можешь ли ты ответить, Север?
Север тепло улыбнулся, видимо вспоминая что-то, очень для него приятное и дорогое…
— Иоанн был мудрым и добрым, как большое тёплое солнце… Он был отцом для всех идущих с ним, их учителем и другом… Его ценили, слушались и любили. Но он никогда не был тем молодым и удивительно красивым юношей, каким его обычно рисовали художники. Иоанн в то время был уже пожилым волхвом, но всё ещё очень сильным и стойким. Седой и высокий, он был скорее похож на могучего былинного воина, чем на удивительно красивого и нежного юношу. Он носил очень длинные волосы, как впрочем, и все остальные, находящиеся с Радомиром.
Это был Радан, он был и правда необычайно красивым. Он, как и Радомир, с малых лет жил в Мэтэоре, рядом со своей матерью, Ведуньей Марией. Вспомни, Изидора, как много картин существует, в которых Мария написана с двумя, почти одного возраста, младенцами. Их почему-то рисовали все знаменитые художники, возможно, даже не понимая, КОГО по-настоящему изображала их кисть… И что самое интересное — это то, что именно на Радана Мария смотрит на всех этих картинах. Видимо уже тогда, будучи ещё младенцем, Радан уже был таким же весёлым и притягивающим, каким он оставался всю свою короткую жизнь…
|
||
|
||
И ещё… если бы и рисовали художники именно Иоанна на этих картинах, то как же тогда тот же самый Иоанн сумел бы так чудовищно постаретько времени своей казни, свершённой по желанию капризницы Саломе?.. Ведь по Библии это случилось ещё до распятия Христа, значит, Иоанну должно было быть в то время никак не более тридцати четырёх лет! Каким же образом из по-девичьи красивого, златокудрого юноши он превратился в старого и совсем уж несимпатичного еврея?!
— Значит Волхв Иоанн не погиб, Север? — обрадовано спросила я. — Или он погиб по-другому?..
— К сожалению, настоящему Иоанну и правда отрубили голову, Изидора, но это не произошло по злой воле капризной избалованной женщины. Причиной его гибели было предательство иудейского «друга», которому он доверял, и у которого в доме жил несколько лет…
— Но как же он не почувствовал? Как не увидел, что это за «друг»?! — возмутилась я.
— Наверное, невозможно подозревать каждого человека, Изидора… Думаю, им и так было достаточно сложно кому-то довериться, ведь им всем приходилось как-то приспосабливаться и жить в той чужой, незнакомой стране, не забывай этого. Потому, из большого и меньшего зла они, видимо, старались выбрать меньшее. Но предугадать всё невозможно, ты ведь сама прекрасно знаешь это, Изидора… Смерть Волхва Иоанна произошла уже после распятия Радомира. Его отравил иудей, в доме у которого Иоанн в то время жил вместе с семьёй погибшего Иисуса. В один из вечеров, когда весь дом уже почивал, хозяин, беседуя с Иоанном, преподнёс ему его любимый чай с примесью сильнейшего травяного яда… На следующее утро никто даже не сумел понять, что же такое случилось. По словам хозяина, Иоанн просто мгновенно уснул, и уже никогда не проснулся более… Его тело нашли утром в его окровавленном ложе с… отрубленной головой… По словам того же хозяина, иудеи очень боялись Иоанна, так как считали его непревзойдённым магом. И чтобы быть уверенными, что он никогда уже не воскреснет — они обезглавили его. Голову же Иоанна позже выкупили (!!!) у них и забрали с собою рыцари Храма, сумев сохранить её и привезти в Долину Магов, чтобы таким образом дать Иоанну хотя бы такое малое, но достойное и заслуженное почтение, не разрешая иудеям просто глумиться над ним, выполняя какие-нибудь свои магические ритуалы. С тех пор голова Иоанна была с ними всегда, где бы они ни находились. И за эту же голову через две сотни лет рыцарей Храма обвинили в преступном поклонении Дьяволу… Ты ведь помнишь последнее «дело Тамплиеров» (Рыцарей Храма), не так ли, Изидора? Именно там их обвинили в поклонении «говорящей голове», которая бесила всё церковное духовенство.
— Прости меня, Север, но почему Рыцари Храма не привезли голову Иоанна сюда, в Мэтэору? Ведь, насколько я понимаю, вы все очень любили его! И откуда тебе известны все эти подробности? Тебя ведь не было вместе с ними? Кто рассказал тебе всё это?
— Рассказала нам всю эту печальную историю Ведунья Мария, мать Радана и Радомира…
— А разве Мария вернулась к вам после казни Иисуса?!.. Ведь, насколько известно мне, она была с её сыном во время распятия. Когда же она вернулась к вам? Возможно ли, что она всё ещё жива?.. — затаив дыхание, спросила я.
Мне так хотелось увидеть хотя бы кого-то из тех достойных, мужественных людей!.. Так хотелось «зарядиться» их выдержкой и силой в моей предстоящей последней борьбе!..
— Нет, Изидора. К сожалению, Мария умерла столетия назад. Она не пожелала жить долго, хотя могла. Думаю, её боль была слишком глубокой… Ушедшая к своим сыновьям в незнакомую, далёкую страну (ещё за много лет до их смерти), но так и не сумевшая уберечь ни одного из них, Мария не вернулась в Мэтэору, уйдя вместе с Магдалиной. Уйдя, как мы тогда думали, навсегда… Устав от горечи и потерь, уже после гибели любимой внучки и Магдалины, Мария решила оставить свою жестокую и немилосердную жизнь… Но перед тем, как «уйти» навсегда, она всё же пришла в Мэтэору, чтобы проститься. Чтобы поведать нам истинную историю гибели тех, кого мы все сильно любили…
А ещё, она вернулась для того, чтобы в последний раз увидеть Белого Волхва… Своего супруга и вернейшего друга, которого так и не смогла никогда забыть. В своём сердце она простила его. Но, к его великому сожалению, не смогла принести ему прощение Магдалины…
Так что, как видишь, Изидора, великая христианская басня о «всепрощении» это просто детская ложь для наивных верующих, чтобы разрешить им творить любое Зло, зная, что, чего бы они ни сделали, в конечном итоге их простят. Но прощать можно лишь то, что по-настоящему достойно прощения. Человек должен понимать, что за любое свершённое Зло ему приходится отвечать… И не перед каким-то таинственным Богом, а перед собой, заставляя себя же жестоко страдать. Магдалина не простила Владыко, хотя глубоко уважала и искренне любила его. Так же, как она не сумела простить и всех нас за страшную смерть Радомира. Ведь именно ОНА лучше всех понимала — мы могли помочь ему, могли спасти его от жестокой смерти… Но не захотели. Считая вину Белого Волхва слишком жестокой, она оставила его жить с этой виной, ни на минуту не забывая её… Она не захотела даровать ему лёгкого прощения. Мы так больше никогда и не увидели её. Как никогда не увидели и их малышей. Через одного из рыцарей своего Храма — нашего волхва — Магдалина передала ответ Владыке на его просьбу вернуться к нам: «Солнце не восходит в один день дважды… Радость вашего мира (Радомир) уже никогда не вернётся к вам, как не вернусь к вам и я… Я нашла свою ВЕРУ и свою ПРАВДУ, они ЖИВЫЕ, ваша же — МЕРТВА… Оплакивайте своих сыновей — они вас любили. Я же никогда не прощу вам их смерти, пока жива. И пусть вина ваша остаётся с вами. Возможно, когда-нибудь она принесёт вам Свет и Прощение… Но не от меня». Голову же Волхва Иоанна не привезли в Мэтэору по той же самой причине — никто из рыцарей Храма не захотел возвращаться к нам… Мы потеряли их, как теряли не раз многих других, кто не хотел понять и принять наших жертв… Кто так же, как ты — ушли, осуждая нас.
У меня кружилась голова!.. Как жаждущий, утоляя свой вечный голод знания, я жадно впитывала поток удивительной информации, щедро даримой Севером… И мне хотелось намного больше!.. Хотелось знать всё до конца. Это было глотком свежей воды в выжженной болью и бедами пустыне! И я никак не могла вдоволь напиться…
— У меня тысячи вопросов! Но не осталось времени… Что же мне делать, Север?..
— Спрашивай, Изидора!.. Спрашивай, я постараюсь ответить тебе…
— Скажи, Север, почему мне кажется, что в этой истории как бы соединились две истории жизни, оплетённые схожими событиями, и преподносятся они, как жизнь одного лица? Или я не права?
— Ты абсолютно права, Изидора. Как я уже говорил тебе ранее, «сильные мира сего», кто создавал фальшивую историю человечества, «надели» на истинную жизнь Христа чужую жизнь иудейского пророка Джошуа (Joshua), жившего полторы тысячи лет тому назад (со времени рассказа Севера). И не только его самого, но и его семьи, его родных и близких, его друзей и последователей. Ведь именно у жены пророка Джошуа — иудейки Марии — была сестра Марта и брат Лазарь, сестра его матери Мария Якобе, и другие, которых никогда не было рядом с Радомиром и Магдалиной. Так же, как не было рядом с ними и чужих «апостолов» — Павла, Матфея, Петра, Луки и остальных…
Именно семья пророка Джошуа перебралась полторы тысячи лет назад в Прованс (который в те времена назывался Гаул (Transalpine Gaul)), в греческий город Массалию (теперешний Марсель), так как Массалия в то время была «воротами» между Европой и Азией, и это было самым лёгким путём для всех «гонимых» во избежание преследований и бед.
Настоящая же Магдалина перебралась в Лангедок через тысячу лет после рождения иудейки Марии, и она-то шла именно Домой, а не убегала от иудеев к другим иудеям, как это сделала иудейка Мария, никогда не бывшая той светлой и чистой Звездой, которой была настоящая Магдалина. Иудейка Мария была доброй, но недалёкой женщиной, выданной замуж очень рано. И она никогда не звалась Магдалиной… Это имя «повесили» на неё, желая соединить в одно этих двух несовместимых женщин. И чтобы доказать подобную нелепую легенду, придумали фальшивую историю про город Магдалу, которого во время жизни иудейки Марии в Галилее ещё не существовало… Вся эта возмутительная «история» двух Иисусов была намеренно так перемешана и перепутана, чтобы простому человеку оказалось слишком сложно доискаться до истины. И только лишь те, которые по-настоящему умели мыслить, видели, какую сплошную ложь несло христианство — самая жестокая и самая кровожадная из всех религий. Но, как я уже говорил тебе ранее, в большинстве своём люди не любят ДУМАТЬ самостоятельно. Поэтому они принимали и принимают на веру всё, чему учит римская церковь. Так было удобно, и так было всегда. Человек не был готов принимать настоящее УЧЕНИЕ Радомира и Магдалины, которое требовало труда и самостоятельного мышления. Но зато, людям всегда нравилось и ими одобрялось то, что было предельно просто — что говорило им, во что надо верить, что можно принимать, а что должно отрицаться.
На минуту мне стало очень страшно — слова Севера слишком напоминали изречения Караффы!.. Но в своей «бунтующей» душе я никак не желала согласиться, что кровожадный убийца — Папа — мог оказаться хоть в чём-то по-настоящему прав…
— Эта рабская «вера» нужна была всё тем же Думающим Тёмным, чтобы укрепить своё господство в нашем хрупком, ещё только зарождающемся мире… чтобы никогда уже не позволить ему родиться… — спокойно продолжал Север. — Именно для того, чтобы успешнее поработить нашу Землю, Думающие Тёмные и нашли этот малый, но очень гибкий и тщеславный, им одним понятный еврейский народ. В силу его «гибкости» и подвижности, этот народ легко поддавался чужому влиянию и стал опасным орудием в руках Думающих Тёмных, которые и нашли жившего там когда-то пророка Джошуа, и хитро «переплели» историю его жизни с историей жизни Радомира, уничтожив настоящие жизнеописания и подложив фальшивые, дабы наивные людские умы поверили в такую «историю». Но даже и тот же иудейский Джошуа, так же не имел ничего общего с религией, называемой Христианством… Оно было создано по приказу императора Константина, которому требовалась новая религия, чтобы бросить уходящему из-под контроля народу новую «кость». И народ, даже не задумавшись, с удовольствием проглотил её… Такова пока ещё наша Земля, Изидора. И очень нескоро кому-то удастся изменить её. Очень нескоро люди захотят ДУМАТЬ, к сожалению…
— Пусть они не готовы ещё, Север… Но ты же видишь, люди очень легко открываются «новому»! Так не показывает ли это именно то, что человечество (по-своему) ИЩЕТ пути к настоящему, что люди стремятся к ИСТИНЕ, которую просто некому им показать?..
— Можно тысячу раз показывать самую ценную на свете Книгу Знаний, но это ничего не даст, если человек не умеет читать. Не правда ли, Изидора?..
— Но своих учеников вы ведь УЧИТЕ!.. — с тоской воскликнула я. — Они ведь тоже не знали всего сразу, перед тем, как попали к вам! Так учите же человечество!!! Оно стоит того, чтобы не исчезнуть!..
— Да, Изидора, мы учим наших учеников. Но одарённые, которые попадают к нам, умеют главное — они умеют МЫСЛИТЬ… А остальные пока всего лишь «ведомые». И у нас нет на них ни времени, ни желания, пока не придёт их время, и они не окажутся достойны того, чтобы кто-то из нас их учил.
Север был совершенно уверенным, что прав, и я знала, что никакие доводы не смогут его переубедить. Поэтому решила не настаивать более…
— Скажи, Север, что из жизни Иисуса является настоящим? Можешь ли ты рассказать мне, как он жил? И как же могло случиться, что с такой мощной и верной опорой он всё же проиграл?.. Что стало с его детьми и Магдалиной? Как долго после его смерти ей удалось прожить?
Он улыбнулся своей чудесной улыбкой…
— Ты напомнила мне сейчас юную Магдалину… Она была самой из всех любопытной и без конца задавала вопросы, на которые даже наши волхвы не всегда находили ответы!..
Север снова «ушёл» в свою грустную память, вновь встречаясь там с теми, по кому он всё ещё так глубоко и искренне тосковал.
— Она была и впрямь удивительной женщиной, Изидора! Никогда не сдававшейся и не жалеющей себя, совсем, как ты… Она готова была в любой момент отдать себя за тех, кого любила. За тех, кого считала достойнее. Да и просто — за ЖИЗНЬ… Судьба не пожалела её, обрушив на её хрупкие плечи тяжесть невозвратимых потерь, но она до последнего своего мгновения яростно боролась за своих друзей, за своих детей, и за всех, кто оставался жить на земле после гибели Радомира… Люди называли её Апостолом всех Апостолов. И она истинно была им… Только не в том смысле, в котором показывает её в своих «священных писаниях» чуждый ей по своей сути еврейский язык. Магдалина была сильнейшей Ведуньей… Золотой Марией, как её называли люди, хоть однажды встретившие её. Она несла собою чистый свет Любви и Знания, и была сплошь пропитанной им, отдавая всё без остатка и не жалея себя. Её друзья очень любили её и, не задумываясь, готовы были отдать за неё свои жизни!.. За неё и за то учение, которое она продолжала нести после смерти своего любимого мужа, Иисуса Радомира.
— Прости мою скудную осведомлённость, Север, но почему ты всё время называешь Христа — Радомиром?..
— Всё очень просто, Изидора, Радомиром нарекли его когда-то отец и мать, и оно являлось его настоящим, Родовым именем, которое и впрямь отражало его истинную суть. Это имя имело двойное значение — Радость мира (Радо — мир) и Несущий миру Свет Знания, Свет Ра (Ра — до — мир). А Иисусом Христом его назвали уже Думающие Тёмные, когда полностью изменили историю его жизни. И как видишь, оно накрепко «прижилось» к нему на века. У иудеев всегда было много Иисусов. Это самое что ни на есть обычное и весьма распространённое еврейское имя. Хотя, как ни забавно, пришло оно к ним из Греции… Ну, а Христос (Хristos) — это вообще не имя, и значит оно по-гречески «мессия» или «просвещённый»… Спрашивается только, если в библии говорится, что Христос — христианин, то как же тогда объяснить эти языческие греческие имена, которые дали ему сами Думающие Тёмные?.. Не правда ли, интересно? И это лишь самая малая из тех многих ошибок, Изидора, которых не хочет (или не может!..) видеть человек.
— Но как же он может их видеть, если слепо верит в то, что ему преподносят?.. Мы должны показать это людям! Они обязаны всё это знать, Север! — опять не выдержала я.
— Мы ничего людям не должны, Изидора… — резко ответил Север. — Они вполне довольны тем, во что они верят. И не хотят ничего менять. Желаешь ли, чтобы я продолжил?
Он снова наглухо отгородился от меня стеной «железной» уверенности в своей правоте, и мне не оставалось ничего более, как лишь кивнуть в ответ, не скрывая проступивших слёз разочарования… Бессмысленно было даже пытаться что-либо доказывать — он жил в своём «правильном» мире, не отвлекаясь на мелкие «земные неполадки»…
— После жестокой смерти Радомира, Магдалина решила вернуться туда, где был её настоящий Дом, где когда-то давно она родилась на свет. Наверное, всем нам присуща тяга к нашим «корням», особенно, когда по той или иной причине становится плохо… Вот и она, убитая своим глубоким горем, раненая и одинокая, решила наконец-то вернуться ДОМОЙ… Это место находилось в загадочной Окситании (сегодняшняя Франция, Лангедок) и называлось оно Долиной Магов (или также — Долиной Богов), славившейся своей суровой, мистической величавостью и красотой. И не было человека, который однажды побывав там, не полюбил бы Долину Магов на всю свою оставшуюся жизнь…
— Прости, Север, что прерываю тебя, но имя Магдалины… не от Долины Магов ли пришло оно?.. — не в состоянии удержаться от потрясшего меня открытия, воскликнула я.
— Ты совершенно права, Изидора. — улыбнулся Север. — Вот видишь — ты мыслишь!.. Настоящая Магдалина родилась около пятисот лет назад в Окситанской Долине Магов, и поэтому называли её Марией — Магом Долины (Маг-долины).
— Что же это за долина — Долина Магов, Север?.. И почему я никогда не слышала о подобном? Отец никогда не упоминал такое название, и об этом не говорил ни один из моих учителей?
— О, это очень древнее и очень мощное по своей силе место, Изидора! Земля там дарила когда-то необычайную силу… Её называли «Землёю Солнца», или «Чистой землёй». Она была создана рукотворно, много тысячелетий назад… И там когда-то жили двое из тех, кого люди называли Богами. Они берегли эту Чистую Землю от «чёрных сил», так как хранила она в себе Врата Междумирья, которых уже не существует сегодня. Но когда-то, очень давно, это было место прихода иномирных людей и иномирных вестей. Это был один из семи «мостов» Земли… Уничтоженный, к сожалению, глупой ошибкою Человека. Позже, много веков спустя, в этой долине начали рождаться одарённые дети. И для них, сильных, но несмышлёных, мы создали там новую «мэтэору»… Которую назвали — Раведой (Ра-ведать). Это была как бы младшая сестра нашей Мэтэоры, в которой так же учили Знанию, только намного более простому, чем учили этому мы, так как Раведа была открыта без исключения для всех одарённых. Там не давались Сокровенные Знания, а давалось лишь то, что могло помочь им жить со своей ношей, что могло научить их познать и контролировать свой удивительный Дар. Постепенно, в Раведу начали стекаться разные-преразные одарённые люди с самых дальних краёв Земли, жаждущие учиться. И потому, что Раведа была открытой именно для всех, иногда туда приходили так же и «серые» одарённые, которых так же учили Знанию, надеясь, что в один прекрасный день к ним обязательно вернётся их затерявшаяся Светлая Душа.
Так и назвали со временем эту Долину — Долиной Магов, как бы предупреждая непосвящённых о возможности встретить там неожиданные и удивительные чудеса… рождённые мыслью и сердцем одарённых… С Магдалиной и Ведуньей Марией пришли туда шесть рыцарей Храма, которые, с помощью живших там друзей, поселились в их необычных замках-крепостях, стоящих на живых «точках силы», дававших живущим в них природную мощь и защиту.
Магдалина же на время удалилась со своей малолетней дочуркой в пещеры, желая быть вдали от любой суеты, всей своей наболевшей душой ища покоя…
— Покажи мне её, Север!.. — не выдержав, попросила я. — Покажи мне, пожалуйста, Магдалину…
К моему величайшему удивлению, вместо суровых каменных пещер, я увидела ласковое, голубое море, на песчаном берегу которого стояла женщина. Я тут же узнала её — это была Мария Магдалина… Единственная любовь Радомира, его жена, мать его чудесных детей… и его вдова.
Она стояла прямая и гордая, несгибаемая и сильная… И только на её чистом тонком лице жила жгучая затаённая боль… Она была всё ещё очень похожа на ту дивную, светлую девочку, которую когда-то показал мне Север… только теперь её смешливое, милое лицо уже омрачала настоящая, «взрослая» печаль… Магдалина была красива той тёплой и нежной женственной красотой, которая одинаково поражала и молодых, и старых, заставляя почитать её, оставаться с ней, служить ей, и любить её, как можно любить только лишь мечту, вдруг воплотившуюся в человека…
Она стояла очень спокойно, сосредоточенно всматриваясь куда-то вдаль, будто чего-то ожидая. А рядом с ней, цепко обняв её колени, жалась крохотная девчушка — вторая маленькая Магдалина!.. Она была потрясающе похожа на свою мать — такие же длинные золотые волосы… такие же лучистые голубые глаза… и такие же забавные, весёлые ямочки на нежных улыбающихся щеках. Девочка была удивительно хороша и смешлива. Вот только мама казалась настолько грустной, что малышка не решалась её беспокоить, а лишь тихо стояла, тесно прижавшись, будто ждала, когда же уже пройдёт эта странная, непонятная мамина печаль… Ласковый ветерок лениво играл в золотых прядях длинных волос Магдалины, временами пробегая по её нежным щекам, осторожно касаясь их тёплым морским дуновением… Она стояла застывшая, точно статуя, и лишь в её грустных глазах явно читалось напряжённое ожидание… Вдруг очень далеко на горизонте показалась белая, пушистая точка, медленно превращавшаяся в далёкие паруса. Магдалина тут же преобразилась и ожила, крепко прижимая к себе дочурку, и как можно веселее сказала:
— Ну, вот мы и дождались, моё сокровище! Ты ведь хотела увидеть, откуда мама пришла в эту страну? Хотела ведь?.. Вот и поплывём мы с тобой далеко-далеко, пока не достигнем самого дальнего берега, где есть наш ДОМ… Ты полюбишь его так же сильно, как любила я. Обещаю тебе.
Наклонившись, Магдалина обвила руками свою крохотную дочурку, как бы желая защитить её от тех бед, которые зрила в их будущем её утончённая, ласковая душа.
— Мамочка, скажи, папа ведь тоже поплывёт с нами? Мы ведь не можем его здесь оставить? Правда? — и вдруг спохватившись, удивлённо спросила, — А почему его так долго нет?.. Уже почти два месяца мы его не видели… Мама, а где папа?
Глаза Магдалины стали суровыми и отрешёнными… И я тут же поняла — её малышка дочь ещё не знала, что папа уже никогда больше никуда с ними не поплывёт, так как те же самые два месяца назад он закончил свою короткую жизнь на кресте… Ну, а несчастная Магдалина, видимо, никак не могла отважиться сказать этому маленькому, чистому человечку о такой страшной, бесчеловечной беде. Да и как она могла сказать об этом ей, такой крошечной и беззащитной? Как объяснить ей, что были люди, которые ненавидели её доброго, светлого папу?.. Что они жаждали его смерти. И что никто из рыцарей Храма — его друзей — не смог его спасти?..
И она отвечала всё так же ласково и уверенно, стараясь успокоить свою встревоженную малышку.
— Папа не поплывёт с нами, ангел мой. Так же, как и твой любимый братик, Светодар…. У них есть долг, который они должны исполнить. Ты ведь помнишь, я рассказывала тебе, что такое — долг? Помнишь ведь?.. Мы поплывём вместе с друзьями — ты и я… Я знаю, ты их любишь. Тебе с ними будет хорошо, моя милая. И я буду всегда с тобой. Обещаю тебе.
Девчушка успокоилась, и уже веселее спросила:
— Мама, скажи, а в твоей стране много маленьких девочек? У меня там будет подруга? А то я всё с большими и с большими… А с ними не интересно. И играть они не умеют.
— Ну что ты, милая, а как же твой дядя, Радан? — улыбнувшись, спросила Магдалина. — Тебе ведь всегда бывает с ним интересно? И сказки он тебе рассказывает забавные, правда ведь?
Малышка с минуту подумала, а потом очень серьёзно заявила:
— Ну, может не так уж с ними и плохо, с взрослыми. Только я всё равно скучаю по друзьям… Я ведь маленькая, правда? Ну вот и друзья мои должны быть маленькими. А взрослые должны быть только иногда.
Магдалина удивлённо на неё посмотрела, и неожиданно схватив дочку на руки, звонко расцеловала в обе щеки.
— Ты права, золотце! Взрослые должны играть с тобой только иногда. Я обещаю — мы найдём тебе там самую хорошую подругу! Тебе придётся только чуточку подождать. Но ты ведь умеешь это? Ты у нас самая терпеливая девочка на свете, правда ведь?…
Этот простой, тёплый диалог двух одиноких любящих существ, запал мне в самую душу!.. И так хотелось верить, что всё у них будет хорошо! Что злая судьба обойдёт их стороной и что жизнь их будет светлой и доброй!.. Но к сожалению, так же, как и у меня, у них, я знала, не будет… За что платили мы такую цену?!.. За что наши судьбы были столь безжалостны и жестоки?
Не успела я обернуться к Северу, чтобы задать следующий вопрос, как тут же появилось новое видение, от которого у меня просто захватило дух…
В прохладной тени огромного старого платана на смешных низких скамеечках сидели четверо человек. Двое из них были совсем ещё молодыми и очень похожими друг на друга. Третий же был седовласый старец, высокий и сильный, как защитная скала. На коленях он держал мальчика, которому от силы было 8-9 лет. И конечно же, Северу не понадобилось объяснять мне, кто были эти люди…
Радомира я узнала сразу, так как в нём оставалось слишком много от того чудесного, светлого юноши, виданного мною в первое посещения Мэтэоры. Он лишь сильно возмужал, стал суровее и взрослее. Его синие, пронизывающие глаза теперь смотрели на мир внимательно и жёстко, как бы говоря:
«Если не веришь мне — послушай меня ещё раз, ну, а если и тогда не поверишь — уходи. Жизнь слишком ценна, чтобы отдавать её нестоящим».
Он уже не был тем «любвеобильным», наивным мальчиком, которому казалось, что он в силах изменить любого человека… что в силах изменить весь мир… Теперь Радомир был Воином. Об этом говорил весь его облик — внутренняя собранность, аскетически тонкое, но очень сильное тело, упорная складка в уголках ярких, сжатых губ, пронизывающий взгляд его синих, вспыхивающих стальным оттенком, глаз… Да и вся бушующая в нём, невероятная сила, заставлявшая друзей уважать его (а врагов считаться с ним!) явно показывала в нём настоящего Воина, и уж ни в коем случае не беспомощного и мягкосердечного Бога, коим так упорно пыталась показать его ненавидимая им христианская церковь. И ещё… У него была изумительная улыбка, которая, видимо, стала всё реже и реже появляться на усталом, измождённом тяжкими думами лице. Но когда она появлялась — весь окружающий мир становился добрее, согреваемый его чудесным, безграничным теплом. Это тепло заполняло счастьем все одинокие, обделённые души!.. И именно в нём раскрывалась настоящая суть Радомира! В нём открывалась его истинная, любящая Душа.
Радан же (а это явно был он) выглядел чуть моложе и веселее (хотя был на один год старше Радомира). Он глядел на мир радостно и бесстрашно, будто никакая беда просто не могла, не имела права его коснуться. Будто любое горе должно было обойти его стороной… Он, несомненно, всегда являлся душой любого собрания, освещая его своим радостным, светлым присутствием, где бы ни находился. Юноша будто искрился каким-то радостным внутренним светом, который обезоруживал молодых и старых, заставляя безоговорочно любить его и оберегать, как ценнейшее сокровище, приходящее порадовать Землю раз в тысячи лет. Он был улыбчивым и ярким, как летнее солнышко, с лицом, овитым мягкими золотыми кудрями, и хотелось смотреть на него, любоваться им, забывая о жестокости и злобе окружавшего мира…
Третий участник маленького собрания сильно отличался от обоих братьев… Во-первых, он был намного старше и мудрее. Казалось, он носил на своих плечах всю неподъёмную тяжесть Земли, как-то ухитряясь с этим жить и не ломаться, в то же время, сохраняя в своей широкой душе добро и любовь к окружающим его людям. Рядом с ним взрослые казались несмышлёными детьми, пришедшими к мудрому Отцу за советом…
Он был очень высоким и мощным, как большая несокрушимая крепость, проверенная годами тяжких войн и бед… Взгляд его внимательных серых глаз был колючим, но очень добрым, а сами глаза поражали цветом — они были невероятно светлыми и яркими, какими бывают только в ранней юности, пока их не омрачают чёрные тучи горечей и слёз. Этим могучим, тёплым человеком был, конечно же, Волхв Иоанн…
Мальчик же, преспокойно устроившись на могучих коленях старца, о чём-то очень сосредоточенно размышлял, не обращая внимания на окружающих. Несмотря на его юный возраст, он казался очень умным и спокойным, наполненным внутренней силой и светом. Его личико было сосредоточенным и серьёзным, будто малыш в тот момент решал для себя какую-то очень важную и сложную задачу. Так же, как и его отец, он был светловолосым и голубоглазым. Только черты его лица были на удивление мягкими и нежными, более похожими на мать — Светлую Марию Магдалину.
Полуденный воздух вокруг был сухим и жарким, как раскалённая печь. Утомлённые зноем мухи слетались к дереву, и лениво ползая по его необъятному стволу, надоедливо жужжали, беспокоя отдыхавших в широкой тени старого платана четверых собеседников. Под добрыми, гостеприимно раскинутыми ветвями веяло приятной зеленью и прохладой, причиной чему был резво бежавший прямо из-под корней могучего дерева игривый узенький ручеёк. Подпрыгивая на каждом камешке и кочке, он весело разбрызгивал блестящие прозрачные капли и бежал себе дальше, приятно освежая окружающее пространство. С ним рядом дышалось легко и чисто. И защищённые от полуденного зноя люди отдыхали, с наслаждением впитывая прохладную, драгоценную влагу… Пахло землёй и травами. Мир казался спокойным, добрым и безопасным.
— Я не понимаю их, Учитель… — задумчиво произнёс Радомир. — Днём они мягки, вечером — ласковы, ночью — хищны и коварны… Они изменчивы и непредсказуемы. Как мне понять их, подскажи! Я не могу спасти народ, его не поняв… Что же мне делать, Учитель?
Иоанн смотрел на него очень ласково, как смотрит отец на любимого сына, и наконец глубоким, низким голосом произнёс:
— Ты знаешь их речь — попытайся раскрыть её, если сможешь. Ибо речь — это зеркало их души. Этот народ был когда-то проклят нашими Богами, так как пришёл он сюда на погибель Земли… Мы пытались помочь ему, посылая сюда тебя. И твой Долг — сделать всё, чтобы изменить их суть, иначе они уничтожат тебя… А потом и всех остальных живущих. И не потому, что они сильны, а лишь потому, что лживы и хитры, и поражают нас, как чума.
— Они далеки от меня, Учитель… Даже те, что являются друзьями. Я не могу почувствовать их, не могу открыть их холодные души.
— А зачем же тогда они нужны нам, папа? — вдруг включился в разговор взрослых, малый «участник» собрания.
— Мы пришли к ним, чтобы спасти их, Светодар… Чтобы вытащить занозу из их больного сердца.
— Но ты ведь сам говоришь, что они не хотят. А разве же можно лечить больного, если он сам отказывается от этого?
— Устами младенца глаголет Истина, Радомир! — воскликнул до сих пор слушавший Радан. — Подумай, ведь если они сами этого не хотят, можешь ли ты насильно заставить людей измениться?.. И уж тем более — целый народ! Они чужды нам в своей вере, в понятии Чести… которой, по-моему, у них даже и нет. Уходи, мой брат! Они уничтожат тебя. Они не стоят и дня твоей Жизни! Подумай о детях… о Магдалине! Подумай о тех, кто любит тебя!..
Радомир лишь печально покачал головой, ласково потрепав златовласую голову своего старшего брата.
— Не могу я уйти, Радан, не имею такого права… Даже если мне не удастся помочь им — я не могу уйти. Это будет похоже на бегство. Я не могу предавать Отца, не могу предавать себя…
— Людей невозможно заставить меняться, если они сами этого не желают. Это будет всего лишь ложью. Им не нужна твоя помощь, Радомир. Они не примут твоё учение. Подумай, брат…
Иоанн печально наблюдал спор своих любимых учеников, зная, что оба они правы, и что ни один из них не отступится, защищая свою правду… Они оба были молоды и сильны, и им обоим хотелось жить, любить, наблюдать, как растут их дети, бороться за своё счастье, за покой и безопасность других, достойных людей. Но судьба распорядилась по-своему. Они оба шли на страдания и, возможно, даже на гибель, всё за тех же других, но в данном случае — недостойных, ненавидевших их и их Учение, бессовестно предававших их людей. Это смахивало на фарс, на абсурдное сновидение… И Иоанн никак не желал простить их отца, мудрого Белого Волхва, так легко отдавшего своих чудесных, сказочно одарённых детей на потеху глумливым иудеям, якобы для спасения их лживых, жестоких душ.
— Старею… Уже слишком быстро старею… — забывшись, вслух произнёс Иоанн.
Все трое удивлённо на него уставились и тут же дружно расхохотались… уж кого невозможно было представить «старым», так это Иоанна, с его силой и мощью, завидной даже для них, молодых.
Видение исчезло. А мне так хотелось его удержать!.. В душе стало пусто и одиноко. Я не хотела расставаться с этими мужественными людьми, не хотела возвращаться в реальность…
— Покажи мне ещё, Север!!! — жадно взмолилась я. — Они помогут мне выстоять. Покажи мне ещё Магдалину…
— Что ты хочешь увидеть, Изидора?
Север был терпелив и мягок, как старший брат, провожавший свою любимую сестру. Разница была лишь в том, что провожал он меня навсегда…
— Скажи мне, Север, а как же случилось, что Магдалина имела двоих детей, а об этом нигде не упоминалось? Должно же было что-то где-то остаться?
— Ну конечно же, об этом упоминалось, Изидора! Да и не только упоминалось… Лучшие художники когда-то рисовали картины, изображая Магдалину, гордо ждущую своего наследника. Только мало что от этого осталось, к сожалению. Церковь не могла допустить такого «скандала», так как это никак не вписывалось в создаваемую ею «историю»… Но кое-что всё же осталось до сих пор, видимо, по недосмотру или невнимательности власть имущих Думающих Тёмных…
|
— Как же они могли допустить такое? Я всегда думала, что Думающие Тёмные достаточно умны и осторожны? Это ведь могло помочь людям увидеть ложь, преподносимую им «святыми» отцами церкви. Разве не так?
— Задумался ли кто-то, Изидора?..
— Я грустно покачала головой.
— Вот видишь… Люди не доставляют им слишком большого беспокойства…
— Можешь ли ты показать мне, как она учила, Север?..
Я, как дитя, спешила задавать вопросы, перескакивая с темы на тему, желая увидеть и узнать как можно больше за отпущенное мне, уже почти полностью истёкшее, время …
И тут я снова увидела Магдалину… Вокруг неё сидели люди. Они были разного возраста — молодые и старые, все без исключения длинноволосые, одетые в простые тёмно-синие одежды. Магдалина же была в белом, с распущенными по плечам волосами, покрывавшими её чудесным золотым плащом. Помещение, в котором все они в тот момент находились, напоминало произведение сумасшедшего архитектора, воплотившего в застывшем камне свою самую потрясающую мечту…
Это была пещера, похожая на величественный кафедральный собор… который, по странной прихоти, зачем-то построила там природа. Высота этого «собора» достигала невероятных размеров, уносясь прямо «в небо» удивительными, «плачущими» каменными сосульками, которые, где-то наверху слившись в чудотворный узор, снова падали вниз, зависая прямо над головами сидящих… Природного освещения в пещере, естественно, не было. Также не горели и свечи, и не просачивался, как обычно, в щели слабый дневной свет. Но несмотря на это, по всему необычному «залу» мягко разливалось приятное и равномерное золотистое сияние, приходившее неизвестно откуда и позволявшее свободно общаться и даже читать…
Сидящие вокруг Магдалины люди очень сосредоточенно и внимательно наблюдали за вытянутыми вперёд руками Магдалины. Вдруг между её ладонями начало появляться яркое золотое свечение, которое, всё уплотняясь, начало сгущаться в огромный голубоватый шар, который на глазах упрочнялся, пока не стал похожим на… планету!..
— Север, что это?.. — удивлённо прошептала я. — Это ведь наша Земля, не так ли?
Но он лишь дружески улыбнулся, не отвечая и ничего не объясняя. А я продолжала завороженно смотреть на удивительную женщину, в руках которой так просто и легко «рождались» планеты!.. Я никогда не видела Землю со стороны, лишь на рисунках, но почему-то была абсолютно уверена, что это была именно она. А в это время уже появилась вторая планета, потом ещё одна… и ещё… Они кружились вокруг Магдалины, будто волшебные, а она спокойно, с улыбкой что-то объясняла собравшимся, вроде бы совершенно не уставая и не обращая внимания на удивлённые лица, будто говорила о чём-то обычном и каждодневном. Я поняла — она учила их астрономии!.. За которую даже в моё время не «гладили» по голове, и за которую можно было ещё всё так же легко угодить прямиком в костёр… А Магдалина играючи учила этому уже тогда — долгих пятьсот лет тому назад!!!
Видение исчезло. А я, совершенно ошеломлённая, никак не могла очнуться, чтобы задать Северу свой следующий вопрос…
— Кто были эти люди, Север? Они выглядят одинаково и странно… Их как бы объединяет общая энергетическая волна. И одежда у них одинаковая, будто у монахов. Кто они?..
— О, это знаменитые Катары, Изидора, или как их ещё называют — чистые. Люди дали им это название за строгость их нравов, чистоту их взглядов и честность их помыслов. Сами же катары называли себя «детьми» или «Рыцарями Магдалины»… коими в реальности они и являлись. Этот народ был по-настоящему СОЗДАН ею, чтобы после (когда её уже не будет) он нёс людям Свет и Знание, противопоставляя это ложному учению «святейшей» церкви. Они были самыми верными и самыми талантливыми учениками Магдалины. Удивительный и чистый народ — они несли миру ЕЁ учение, посвящая этому свои жизни. Они становились магами и алхимиками, волшебниками и учёными, врачами и философами… Им подчинялись тайны мироздания, они стали хранителями мудрости Радомира — сокровенных Знаний наших далёких предков, наших Богов…
А ещё, все они несли в своём сердце негаснущую любовь к их «прекрасной Даме»… Золотой Марии… их Светлой и загадочной Магдалине… Катары свято хранили в своих сердцах истинную историю прерванной жизни Радомира, и клялись сохранить его жену и детей, чего бы им это ни стоило… За что, позже, два столетия спустя, все до одного поплатились жизнью… Это по-настоящему великая и очень печальная история, Изидора. Я не уверен, нужно ли тебе её слушать.
— Но я хочу узнать о них, Север!.. Скажи, откуда же они появились, все одарённые? Не из долины ли Магов, случаем?
— Ну, конечно же, Изидора, ведь это было их домом! И именно туда вернулась Магдалина. Но было бы неправильно отдавать должное лишь одарённым. Ведь даже простые крестьяне учились у Катаров чтению и письменности. Многие из них наизусть знали поэтов, как бы дико сейчас для тебя это не звучало. Это была настоящая Страна Мечты. Страна Света, Знания и Веры, создаваемая Магдалиной. И эта Вера распространялась на удивление быстро, привлекая в свои ряды тысячи новых «катар», которые так же яро готовы были защищать даримое им Знание, как и дарившую его Золотую Марию… Учение Магдалины ураганом проносилось по странам, не оставляя в стороне ни одного думающего человека. В ряды Катар вступали аристократы и учёные, художники и пастухи, землепашцы и короли. Те, кто имели, легко отдавали катарской «церкви» свои богатства и земли, чтобы укрепилась её великая мощь, и чтобы по всей Земле разнёсся Свет её Души.
— Прости, что прерву, Север, но разве у Катар тоже была своя церковь?.. Разве их учение также являлось религией?
— Понятие «церковь» очень разнообразно, Изидора. Это не была та церковь, как понимаем её мы. Церковью катаров была сама Магдалина и её Духовный Храм. То бишь — Храм Света и Знания, как и Храм Радомира, рыцарями которого вначале были Тамплиеры (Тамплиерами Рыцарей Храма назвал король Иерусалима Болдуин II. Temple— по-французски — Храм.) У них не было определённого здания, в которое люди приходили бы молиться. Церковь катар находилась у них в душе. Но в ней всё же имелись свои апостолы (или, как их называли — Совершенные), первым из которых, конечно же, была Магдалина. Совершенными же были люди, достигшие самых высших ступеней Знания, и посвятившие себя абсолютному служению ему. Они непрерывно совершенствовали свой Дух, почти отказываясь от физической пищи и физической любви. Совершенные служили людям, уча их своему знанию, леча нуждающихся и защищая своих подопечных от цепких и опасных лап католической церкви. Они были удивительными и самоотверженными людьми, готовыми до последнего защищать своё Знание и Веру, и давшую им это Магдалину. Жаль, что почти не осталось дневников катар. Всё, что у нас осталось — это записи Радомира и Магдалины, но они не дают нам точных событий последних трагичных дней мужественного и светлого катарского народа, так как происходили эти события уже спустя две сотни лет после гибели Иисуса и Магдалины.
— Скажи, Север, как же погибла Золотая Мария? У кого хватило столь чёрного духу, чтобы поднять свою грязную руку на эту чудесную женщину?..
— Церковь, Изидора… К сожалению, всё та же церковь!.. Она взбесилась, видя в лице катар опаснейшего врага, постепенно и очень уверенно занимавшего её «святое» место. И осознавая своё скорое крушение, уже не успокаивалась более, пытаясь любым способом уничтожить Магдалину, справедливо считая её основным виновником «преступного» учения и надеясь, что без своей Путеводной Звезды катары исчезнут, не имея ни вождя, ни Веры. Церковь не понимала, насколько сильно и глубоко было Учение и Знание катар. Что это была не слепая «вера», а образ их жизни, суть того, ДЛЯ ЧЕГО они жили. И поэтому, как бы ни старались «святые» отцы привлечь на свою сторону катар, в Чистой Стране Окситании не нашлось даже пяди земли для лживой и преступной христианской церкви…
— Получается, подобное творил не только Караффа?!. Неужели же такое было всегда, Север?..
Меня объял настоящий ужас, когда я представила всю глобальную картину предательств, лжи и убийств, которые свершала, пытаясь выжить, «святая» и «всепрощающая» христианская вера!..
— Как же такое возможно?! Как вы могли наблюдать и не вмешиваться? Как вы могли с этим жить, не сходя с ума, Север?!!
Он ничего не ответил, хорошо понимая, что это всего лишь «крик души» возмущённого человека. Да и я ведь прекрасно знала его ответ… Потому мы какое-то время молчали, как заблудшие в темноте, одинокие души…
— Так как же всё-таки погибла Золотая Мария? Можешь ли ты рассказать мне об этом? — не выдержав затянувшейся паузы, снова спросила я.
Север печально кивнул, показывая, что понял…
— После того, как учение Магдалины заняло большую половину тогдашней Европы, Папа Урбан II решил, что дальнейшее промедление будет смерти подобно для его любимой «святейшей» церкви. Хорошенько продумав свой дьявольский план, он, не откладывая, послал в Окситанию двух верных «выкормышей» Рима, которых, как «друзей» катар, знала Магдалина. И опять же, как это слишком часто бывало, чудесные, светлые люди стали жертвами своей чистоты и чести… Магдалина приняла их в свои дружеские объятия, щедро предоставляя им еду и крышу. И хотя горькая судьба научила её быть не слишком доверчивым человеком, подозревать любого было невозможно, иначе её жизнь и её Учение потеряли бы всякий смысл. Она всё ещё верила в ДОБРО, несмотря ни на что…
И тут я опять увидела их…
У выхода из пещеры стояли Магдалина и её златовласая дочурка, которой в тот момент было уже лет 11-12. Они стояли, обнявшись, всё такие же друг на друга похожие и красивые, и наблюдали последнее захватывающее мгновение изумительного окситанского заката. Пещера, на входе в которую они стояли, находилась очень высоко в горах, открываясь прямо на крутой обрыв. А вдалеке, сколько охватывал взор, укутанные дымкой вечернего тумана, величаво синели горы. Гордо застывшие, как гигантские памятники вечности и природе, они помнили мудрость и мужество Человека… Только не того, что жил сейчас, убивая и предавая, властвуя и руша. А помнили они Человека сильного и творящего, любящего и гордого, что создал чудное царство Ума и Света на этом маленьком, но прекрасном клочке Земли…
Прямо перед Магдалиной, на самой верхушке рукотворного холма возвышался её любимый замок — крепость Монсегюр… Уже более восьми долгих лет эта дружелюбная и неприступная крепость была её настоящим домом… Домом её любимой дочурки, пристанищем её друзей и Храмом её любви. В Монсегюре хранились её воспоминания — самые дорогие реликвии её жизни, её учения и её семьи. Туда собирались все её Совершенные, чтобы очистить свои Души, набраться Животворящей Силы. Там она проводила свои самые дорогие, самые спокойные от мирской суеты часы…
— Пойдём-ка, золотце моё, солнышко всё равно уже село. Теперь будем радоваться ему завтра. А сейчас мы должны поприветить наших гостей. Ты ведь любишь общаться, правда ведь? Вот и займёшь их, пока я не освобожусь.
— Не нравятся они мне, мама. Злые у них глаза… И руки всё время бегают, как будто не могут найти себе места. Нехорошие они люди, мамочка. Ты не могла бы попросить их уехать?
Магдалина звонко рассмеялась, нежно обнимая дочку.
— Ну вот ещё, моя подозрительница! Как же мы можем выгонять гостей? На то они и «гости», чтобы докучать нам своим присутствием! Ты ведь знаешь это, не правда ли? Вот и терпи, золотце, пока они не отбудут восвояси. А там, глядишь, и не вернутся никогда более. И не надо будет тебе занимать их.
Мать и дочь вернулись внутрь пещеры, которая теперь стала похожа на маленькую молельню, с забавным каменным «алтарём» в углу.
Вдруг, в полной тишине, с правой стороны громко хрустнули камешки, и у входа в помещение показались два человека. Видимо, по какой-то своей причине они очень старались идти бесшумно, и теперь казались мне чем-то очень неприятными. Только я никак не могла определить — чем. Я почему-то сразу поняла, что это и есть непрошенные гости Магдалины… Она вздрогнула, но тут же приветливо улыбнулась и, обращаясь к старшему, спросила:
— Как вы нашли меня, Рамон? Кто показал вам вход в эту пещеру?
Человек, названный Рамоном, холодно улыбнулся и, стараясь казаться приятным, фальшиво-ласково ответил:
— О, не гневайтесь, светлая Мария! Вы ведь знаете — у меня здесь много друзей… Я просто искал вас, чтобы переговорить о чём-то важном.
— Это место для меня святое, Рамон. Оно не для мирских встреч и разговоров. И кроме моей дочери никто не мог привести вас сюда, а она, как видите, сейчас со мной. Вы следили за нами… Зачем?
Я вдруг резко почувствовала, как по спине потянуло ледяным холодом — что-то было не так, что-то должно было вот-вот случиться… Мне дико хотелось закричать!.. Как-то предупредить… Но я понимала, что не могу им помочь, не могу протянуть руку через века, не могу вмешаться… не имею такого права. События, развивающиеся передо мною, происходили очень давно, и даже если я смогла бы сейчас помочь — это уже явилось бы вмешательством в историю. Так как, спаси я Магдалину — изменились бы многие судьбы, и возможно, вся последующая Земная история была бы совершенно другой… На это имели право лишь два человека на Земле, и я, к сожалению, не была одной из них…
Далее всё происходило слишком быстро… Казалось, даже — не было реально…
Холодно улыбаясь, человек по имени Рамон неожиданно схватил Магдалину сзади за волосы и молниеносно вонзил в её открытую шею узкий длинный кинжал… Послышался хруст. Даже не успев понять происходящего, Магдалина повисла у него на руке, не подавая никаких признаков жизни. По её снежно белому одеянию ручьём струилась алая кровь… Дочь пронзительно закричала, пытаясь вырваться из рук второго изверга, схватившего её за хрупкие плечи. Но её крик оборвали — просто, будто кролику, сломав тоненькую шею. Девочка упала рядом с телом своей несчастной матери, в сердце которой сумасшедший человек всё ещё без конца втыкал свой окровавленный кинжал… Казалось, он потерял рассудок и не может остановиться… Или так сильна была его ненависть, которая управляла его преступной рукой?..
Наконец, всё закончилось. Даже не оглянувшись на содеянное, двое бессердечных убийц бесследно растворились в пещере. С их неожиданного появления прошло всего несколько коротких минут. Вечер всё ещё был таким же прекрасным и тихим, и только с вершин голубеющих гор на землю уже медленно сползала темнота. На каменном полу маленькой «кельи» мирно лежали женщина и девочка. Их длинные золотые волосы тяжёлыми прядями соприкасались, перемешавшись в сплошное золотое покрывало. Казалось, убитые спали… Только из страшных ран Магдалины всё ещё толчками выплёскивалась алая кровь. Крови было невероятно много… Она заливала пол, собираясь в огромную красную лужу.
У меня от ужаса и возмущения подкашивались ноги… Хотелось завыть волчьим голосом, не желая принимать случившееся!.. Я не могла поверить, что всё произошло так просто и незаметно. Так легко. Кто-то ведь должен был это видеть! Кто-нибудь должен был их предупредить!.. Но никто не заметил. И не предупредил. Никого вокруг в тот момент просто не оказалось… И оборванные чьей-то грязной рукой две Светлые, Чистые Жизни улетели голубками в другой, незнакомый Мир, где никто больше не мог причинить им вреда.
Золотой Марии больше не было на нашей злой и неблагодарной Земле… Она ушла к Радомиру… Вернее — к нему улетела её Душа.
Мне было до дикости больно и грустно за них, за себя, и за всех, кто боролся, всё ещё веря, что могут что-либо изменить… Да могли ли?.. Если все, кто боролся, лишь погибали, имела ли смысл такая война?..
Вдруг прямо передо мной возникла другая картина…
В той же маленькой каменной «келье», где на полу всё ещё лежало окровавленное тело Магдалины, вокруг неё, преклонив колени, стояли Рыцари её Храма… Все они были непривычно одеты в белое — снежно белые длинные одежды. Они стояли вокруг Магдалины, опустивши свои гордые головы, а по суровым, окаменевшим лицам ручьями бежали слёзы… Первым поднялся Волхв, другом которого когда-то был Иоанн. Он осторожно, будто боясь повредить, опустил свои пальцы в рану, и окровавленной рукой начертал на груди что-то, похожее на кровавый крест… Второй сделал то же самое. Так они поочерёдно поднимались, и благоговейно погружая руки в святую кровь, рисовали красные кресты на своих снежно-белых одеждах… Я чувствовала, как у меня начали вставать дыбом волосы. Это напоминало какое-то жуткое священнодействие, которого я пока ещё не могла понять…
— Зачем они это делают, Север?.. — тихо, будто боясь, что меня услышат, шёпотом спросила я.
— Это клятва, Изидора. Клятва вечной мести… Они поклялись кровью Магдалины — самой святой для них кровью — отомстить за её смерть. Именно с тех пор и носили Рыцари Храма белые плащи с красными крестами. Только почти никто из посторонних никогда не знал их истинного значения… И все почему-то очень быстро «позабыли», что рыцари Храма до гибели Магдалины одевались в простые тёмно-коричневые балахоны, не «украшенные» никакими крестами. Рыцари Храма, как и катары, ненавидели крест в том смысле, в котором «почитает» его христианская церковь. Они считали его подлым и злым орудием убийства, орудием смерти. И то, что они рисовали у себя на груди кровью Магдалины, имело совершенно другое значение. Просто церковь «перекроила» полностью значение Рыцарей Храма под свои нужды, как и всё остальное, касающееся Радомира и Магдалины….
Точно так же, уже после смерти, она во всеуслышание объявила погибшую Магдалину уличной женщиной…
— так же отрицала детей Христа и его женитьбу на Магдалине…
— так же уничтожила их обоих «во имя веры Христа», с которой они оба всю жизнь яростно боролись…
— так же уничтожила Катар, пользуясь именем Христа… именем человека, Вере и Знанию которого они учили…
— так же уничтожила и Тамплиеров (Рыцарей Храма), объявив их приспешниками дьявола, оболгав и облив грязью их деяния, и опошлив самого Магистра, являвшегося прямым потомком Радомира и Магдалины...
Избавившись от всех, кто хоть как-то мог указать на низость и подлость «святейших» дьяволов Рима, христианская церковь создала легенду, которую надёжно подтвердила «неоспоримыми доказательствами», коих никто никогда почему-то не проверял, и никому не приходило в голову хотя бы подумать о происходящем.
— Почему же нигде об этом не говорилось, Север? Почему вообще нигде ни о чём таком не говорится?!.
Он ничего мне не ответил, видимо считая, что всё и так было предельно ясно. Что здесь не о чём больше говорить. А у меня поднималась в душе горькая человеческая обида за тех, кто так незаслуженно ушёл… За тех, кто ещё уйдёт. И за него, за Севера, который жил и не понимал, что люди должны были всё это знать! Знать для того, чтобы измениться. Для того, чтобы не убивать пришедшего на помощь. Чтобы понять, наконец, как дорога и прекрасна наша ЖИЗНЬ. И я точно знала, что ни за что не перестану бороться!.. Даже за таких, как Север.
— Мне пора уходить, к сожалению… Но я благодарю тебя за твой рассказ. Думаю, ты помог мне выстоять, Север… Могу ли я задать тебе ещё один вопрос, уже не относящийся к религии? — Он кивнул. — Что это за такая красота стоит рядом с тобой? Она похожа, и в то же время совсем другая, чем та, которую я видела в первое посещение Мэтэоры.
— Это Кристалл Жизни, Изидора. Один из семи, находящихся на Земле. Обычно его никто никогда не видит — он сам защищается от приходящих… Но, как ни странно, он показался тебе. Видимо, ты готова к большему, Изидора… Потому я и просил тебя у нас остаться. Ты могла бы достичь очень многого, если бы захотела. Подумай, пока ещё не поздно. Я не смогу по-другому помочь тебе. Подумай, Изидора…
— Благодарю тебя, Север. Но ты прекрасно знаешь мой ответ. Поэтому не будем всё начинать снова. Быть может, я ещё вернусь к тебе… А если нет — счастья тебе и твоим подопечным! Возможно, им удастся изменить к лучшему нашу Землю… Удачи тебе, Север…
— Да будет покой с тобой, Изидора… Я всё же надеюсь, что увижу тебя ещё в этой жизни. Ну, а если же нет — прошу тебя, не держи на нас зла и там, в другом мире… Когда-нибудь ты, возможно, поймёшь нашу правду… Возможно, она не покажется тебе столь уж злой… Прощай, дитя Света. Да будет Мир в твоей Душе…
Грустно напоследок ему улыбнувшись и закрыв глаза, я пошла обратно «домой»…
Вернувшись прямиком в «свою» венецианскую комнату, я потрясённо уставилась на открывшееся там зрелище!.. Ощетинившись, как попавший в капкан молодой зверёк, перед Караффой стояла взбешённая Анна. Её глаза метали молнии, и казалось, ещё чуть-чуть и моя воинственная дочь потеряет над собой контроль. Моё сердце почти что остановилось, не в состоянии поверить в происходящее!.. Казалось, вся моя долгими месяцами копившаяся тоска тут же вырвется наружу и затопит мою милую девочку с головой!.. Только сейчас, видя её перед собой, я наконец-то поняла, как же беспредельно и болезненно я по ней скучала!..
Анна была сильно повзрослевшей и выглядела ещё красивее, чем я могла её вспомнить. На её мягкие детские черты теперь наложилась суровая жизненная печать потерь, и от этого её милое лицо казалось ещё привлекательнее и утончённее. Но что меня больше всего поразило, это было то, что Анна совершенно не боялась Караффы!.. В чём же тут было дело? Неужели ей удалось найти что-то, что могло нас от него избавить?!..
— А! Мадонна Изидора! Очень кстати!.. Объясните, пожалуйста Вашей упёртой дочери, что в данный момент Вам ничего не грозит. Она стала по-настоящему невозможной!.. Думаю, Мэтэора только лишь испортила её мягкий характер. Но мы это исправим. Ей не придётся возвращаться туда более.
— Что Вы хотите этим сказать, Ваше святейшество? Вы ведь желали сделать из неё ведьму «от Бога», или Ваши планы изменились?
Меня трясло от возбуждения и боязни за Анну, но я знала, что ни в коем случае не должна показать это Караффе. Стоило ему понять, что его план оказался правильным, и тогда уж точно — Ад покажется нам с Анной отдыхом… по сравнению с подвалами Караффы. Поэтому, из последних сил стараясь выглядеть спокойной, я в то же время не спускала глаз с моей чудесной девочки. Анна держалась так уверенно, что мне оставалось лишь гадать — чему же они успели её научить там, в Мэтэоре?…
Анна кинулась мне в объятия, совершенно не обращая внимания на недовольство Караффы. Её огромные глаза сияли, словно две яркие звезды в ночном итальянском небе!
— Мама, милая, я так рада — они мне лгали!!! С тобой всё в порядке, правда же? Они не пытали тебя? Не причинили тебе зла?..
Она хватала меня за руки, быстро ощупывала плечи, внимательно всматривалась в лицо, будто желая удостовериться, что со мной и правда было всё хорошо… Хотя бы пока…
— Мамочка, я так за тебя боялась!.. Так боялась, что не застану тебя живой!..
— Но я ведь звала тебя! Я хотела предупредить тебя, чтобы не шла. Почему ты не говорила со мной, милая?.. — обнимая мою храбрую девочку, тихо шептала я. — Он ведь обманул тебя, радость моя!..
Анна лишь счастливо улыбалась, сжимая меня в своих крепких объятиях, и мне не оставалось ничего другого, как только лишь делать то же самое — она явно не собиралась слушать меня, твёрдо веря, что была права…
— Что ж, думаю на сегодня хватит объятий! — недовольно каркнул Караффа. — Не кажется ли Вам, Изидора, что теперь Вам придётся стать чуточку посговорчивее?… Анна стала чудесной девушкой, которой любая мать могла бы гордиться. Вам ведь должна быть очень дорога её жизнь, не так ли?.. — и сделав умышленную паузу, добавил: — Она теперь зависит только от Вас, моя дорогая Изидора… С этого момента всё зависит только от Вас.
И довольно потирая руки, Караффа встал, чтобы удалиться.
— Я говорила с моим отцом, ваше святейшество… Он мне рассказывал про ту другую, далёкую жизнь. Думаю, Вы ужаснулись бы, если б услышали, что приготовлено там для таких, как Вы… Для преступников. Одумайтесь, Святейшество, возможно у Вас ещё осталось время, чтобы начать раскаиваться… Возможно, Вы ещё можете как-то сохранить Вашу скверную, никчемную жизнь!
Караффа, казалось, онемел… Он смотрел на меня настолько удивлённо, будто вместо меня вдруг увидел призрак моего отца…
— Вы хотите сказать, что говорили со своим умершим отцом, Изидора?.. — шёпотом спросил он.
— О да, Ваше Святейшество, он приходит ко мне почти ежедневно. Вы жестоко ошиблись, если думали, что удастся нас таким образом разъединить. Я ведь Ведьма, знаете ли, а он Ведун. Так что, убив его, Вы лишь оказали нам услугу — я могу теперь всюду слышать его. Могу с ним говорить… И Вы не можете ранить его более. Он недосягаем для ваших козней.
— Что он Вам рассказал, Изидора? — с каким-то болезненным интересом спросил Караффа.
— О, он говорил об очень многом, Святейшество. Я как-нибудь расскажу, если Вам будет интересно. А теперь, с Вашего позволения, я бы хотела пообщаться со своей дочерью. Если, конечно же, Вы не будете против… Она очень изменилась за эти два года… И я бы хотела её узнать…
— Успеется, Изидора! У Вас ещё будет на это время. И многое будет зависеть от того, как Вы себя поведёте, дорогая моя. А пока Ваша дочь пойдёт со мной. Я скоро вернусь к Вам, и очень надеюсь — вы будете говорить по-другому…
В мою уставшую Душу прокрался ледяной ужас смерти…
— Куда Вы ведёте Анну?! Что Вы от неё хотите, Ваше Святейшество?— боясь услышать ответ, всё же спросила я.
— О, успокойтесь, моя дорогая, Анна пока ещё не направляется в подвал, если это то, о чём Вы подумали. Перед тем, как что-то решать, я сперва, должен услышать Ваш ответ… Как я уже говорил — всё зависит от Вас, Изидора. Приятных Вам сновидений!
И пропустив Анну вперёд, сумасшедший Караффа удалился…
Подождав несколько очень долгих для меня минут, я попыталась мысленно выйти на Анну. Ничего не получалось — моя девочка не отвечала! Я пробовала ещё и ещё — результат был тем же… Анна не отзывалась. Этого просто не могло было быть! Я знала, она точно захочет со мной говорить. Мы должны были знать, что будем делать дальше. Но Анна не отвечала…
В страшном волнении проходили часы. Я уже буквально падала с ног… всё ещё пробуя вызвать мою милую девочку. И тут появился Север…
— Ты напрасно пытаешься, Изидора. Он поставил на Анну свою защиту. Я не знаю, как тебе помочь — она мне неизвестна. Как я уже говорил тебе, её дал Караффе наш «гость», что приходил в Мэтэору. Прости, я не могу помочь тебе с этим…
— Что ж, спасибо тебе за предупреждение. И за то, что пришёл, Север.
Он мягко положил руку мне на голову…
— Отдыхай, Изидора. Сегодня ты ничего не изменишь. А завтра тебе может понадобиться много сил. Отдыхай, Дитя Света… мои мысли будут с тобой…
Последних слов Севера я почти уже не услышала, легко ускользая в призрачный мир сновидений… где всё было ласково и спокойно… где жил мой отец и Джироламо… и где почти всегда всё было правильно и хорошо… почти…
[1] От автора: Прошло много-много лет после моей встречи с Изидорой… И уже сейчас, вспоминая и проживая бывшие далёкие годы, мне удалось найти (находясь во Франции) любопытнейшие материалы, во многом подтверждающие правдивость рассказа Севера о жизни Марии Магдалины и Иисуса-Радомира, которые, думаю, будут интересны для всех, читающих рассказ Изидоры, и, возможно, даже помогут пролить хоть какой-то свет на ложь «правящих мира сего». О найденных мною материалах прошу читать в «Дополнении» после глав Изидоры.
Светлана, Откровение — СОДЕРЖАНИЕ
Содержание
Преимущества бесить людей — Блог автора Тима Феррисса
«Чтобы избежать критики, ничего не делайте, ничего не говорите и будьте ничем». — Эльберт Хаббард (источник: uberzombie)
Наряду с наличными и кредитными картами у меня в кошельке хранится несколько странных вещей.
Самый большой — это сложенная страница из номера журнала Fortune от 6 июля 2009 года. В профиле Скотт Борас, широко известный как самый влиятельный агент в профессиональном бейсболе, описывает ужин с одним из своих наставников после рекордного контракта:
«Он сказал, что если вы действительно эффективны в том, что делаете, 95% того, что о вас говорят, будут негативными.Держите голову прямо, не волнуйтесь, не волнуйтесь и просто убедитесь, что ваши клиенты улыбаются ».
Если вы сделаете что-нибудь хоть сколько-нибудь интересное, это вызовет критику. Попытка сделать что-то масштабное и интересное приведет к армии недоброжелателей и саботажников. Это нормально — если вы готовы терпеть жару.
Есть веские причины проявить желание и даже рвение.
Колин Пауэлл приводит доводы: разозлить людей неизбежно и необходимо.Это не значит, что цель бесит людей. Раздражение людей не означает, что вы делаете правильные поступки, но поступая правильно, они почти неизбежно разозлят людей.
Поймите разницу.
Быть ответственным иногда означает раздражать людей.
Хорошее лидерство предполагает ответственность за благополучие группы, а это означает, что некоторые люди будут злиться на ваши действия и решения. Это неизбежно, если вы честны.Пытаться понравиться всем — признак заурядности: вы избегаете трудных решений, вы избегаете столкновений с людьми, которым нужно противостоять, и вы избегаете предлагать дифференцированное вознаграждение, основанное на разной производительности, потому что некоторые люди могут расстроиться.
По иронии судьбы, откладывая трудный выбор, пытаясь никого не рассердить и обращаясь со всеми одинаково «хорошо», независимо от их вклада, вы просто гарантируете, что единственные люди, которых вы рассердите, будут самыми творческими. и продуктивные люди в организации. (полная презентация здесь)
Не ходите по жизни в детских перчатках. Ставки слишком высоки, и зачастую важнее дать людям то, что им нужно, а не то, что они хотят.
Сюда входят и мы. Встречаясь с огнем раньше и чаще, мы обеспечиваем уверенность и передышку позже, чтобы делать большие и лучшие дела.
Или просто откинуться в гамаке с душевным спокойствием, которое приходит только с верой в то, что вы сделали все, что в ваших силах.
Вас критикуют за маленькие «безопасные» дела или критикуют за большие дела, которые вам нравятся. Это выбор. Критика будет в любом случае, будь то в форме разговора с самим собой (первое) или в форме кусачей лодыжки (второе).
Пусть критикуют. Важны строители.
###
Получите совершенно новую расширенную и обновленную 4-часовую рабочую неделю , опубликованную 15 декабря, которая включает более 50 новых тематических исследований по дизайну роскошного образа жизни, построению бизнеса, сокращению рабочего времени на 80% + и путешествию по миру.
Сопутствующие и рекомендуемыеШоу Тима Ферриса — один из самых популярных подкастов в мире, его скачали более 600 миллионов раз. Он трижды был выбран в категории «Лучшие подкасты Apple», часто является подкастом с интервью №1 среди всех подкастов Apple и неоднократно занимал первое место среди более чем 400 000 подкастов. Чтобы послушать любой из прошлых выпусков бесплатно, посмотрите на этой странице .
Я перестал бояться разозлить людей — и тебе тоже следует
Если вы когда-нибудь были на моем сайте HerAfter, вы знаете, что я не часто пишу что-то негативное — ни о ком. Я твердо верю, что целенаправленное создание негатива в мире, уже наполненном ненавистью, совершенно опасно. Но только недавно я понял жизненно важную разницу между созданием негатива и отстаиванием своей позиции. Мнения могут волновать нас, но все же имеют жизненно важное значение для нашей эволюции как людей.Я пассивен, мне нравится помогать людям (это основа моей писательской работы), но тот факт, что я действительно не был готов занять определенную позицию, повредил моей карьере.
Мне как блогеру посоветовали писать статьи, которые намеренно раздражают меня, чтобы привлечь трафик. Я слышал от других профессиональных блоггеров, что цепляющее, несколько противоречивое мнение может привлечь внимание к вашей работе, но меня никогда не интересовало — по крайней мере, намеренно. Без подлинного, поучительного взгляда на тему какой смысл вообще делиться своим мнением? Если не для того, чтобы расширить взгляд читателя, когда он оставит ваши слова, то зачем писать? Я никогда не хотел быть таким писателем или человеком.
Оказывается, оно может быть подлинным и все же спорным. Я был застигнут врасплох, когда одна из моих недавних статей случайно разозлила многих людей. В статье говорилось о том, почему мне не нравится, когда мне стыдно за то, что мне почти 30 лет, я не замужем и состоит в длительных отношениях. Моя цель заключалась в том, чтобы дать голос только многим женщинам, умышленно переживающим одну и ту же ситуацию: глубоко влюбленным, чрезвычайно преданным своему партнеру, дожившим до возраста, в котором наша культура оказывает давление на наш пульс, чтобы выйти замуж.Но … не будучи лично готовым, и полагая, что из-за того, что я не готов, союз не был готов. Мой выбор никому не вредит. Я тоже не думал, что мое озвучивание логики будет. Ведь каждому свое … Ну погоди. Неважно.
Все началось с самых сладких намерений. Со всей любовью, честностью и уверенностью, которые я мог проявить, я написал, что, хотя все показатели, которыми живут другие люди, на самом деле указывают на брак, мне все еще нужно было поработать над собой, и поэтому я просто не был готов.Я умолял, что, хотя я счастлив и, конечно, планирую выйти замуж за своего партнера, у меня есть вещи, которые я хочу сделать в первую очередь. Я утверждал, что это важно, потому что это будет способствовать тому, какой женой я стану, и большая любовь, которую я испытываю к своему партнеру, достойна того, чтобы дать ему только лучшего партнера, которым я мог бы быть в браке. Эти моменты (и использование метафоры «моральный компас», которую один читатель утверждал, «не настоящая». Никакие метафоры не «настоящие», мой друг, большое спасибо) разозлили многих прочь, в основном мужчины.Мое намерение с искренностью наивного ребенка состояло только в том, чтобы вызвать сочувствие. Да, я был наивен.
Я не думал, что, поделившись своим выбором по поводу моей жизни , я не смогу дать другим людям право говорить, что я должен или не должен делать.
Я хотел бы выразить мнение, которое положило бы конец критике и объяснило бы другим, почему я и другие умные, независимые женщины могут не спешить с изменением. Я просто хотел, чтобы мы поняли друг друга.
Я, по сути, сделал наоборот.
Напротив, мое личное мнение приводило в ярость читателей, которые называли меня «эгоистом», «недостойным» и желали таких ужасных вещей, как мой партнер бросил меня, как будто желание быть для него лучшей версией себя было действительно оскорбительно.
Теперь, когда это произошло, и мои худшие опасения ведения блога сбылись с длинным списком ненавистных замечаний, подтверждающих это, я не так напуган. Мне не было больно, как будто я представлял себе, что в мире есть люди, которые не только не согласны со мной, но даже не хотят, чтобы я был честным или счастливым.Бинт сорван (внимание, это еще одна метафора). Может быть, этот «бандаж» только прикрывал эмоциональную рану, полученную много лет назад, когда я ложно ассоциировал раздражение людей как причиняющих им боль, с тем, что нравиться им как достойным, важным или способным. Теперь, как женщина, я вижу, что мне не нужно беспокоиться о том, чтобы разозлить людей, если я твердо уверен в своей точке зрения, особенно если моя точка зрения помогает придать другому человеку силу или ощущение, что они не одиноки в своем человеческий опыт.
Теперь я понимаю, что не могу сделать всех счастливыми.И это нормально. Единственный человек, о котором мне нужно беспокоиться, это я. Какая перспектива освобождения. Мне только жаль, что это не заняло у меня так много времени, чтобы осознать, и я аплодирую храбрым женщинам в поп-культуре, работающим над обучением молодого поколения этому принципу. Может быть, когда они приблизятся к 30 и кто-то скажет им, что они должны жениться ради брака, они даже не почувствуют необходимости удостоить этого ответом.
Итак, если группа мужчин хочет рассердиться из-за того, что мне почти 30 и я еще не женат, у меня есть невероятное благословение нахождения в заботливых, прекрасных отношениях, в которых мои потребности и желания имеют значение… ну, тогда это меня устраивает. В конце концов, гнев — это всего лишь прикрытие других эмоций, обычно страха. Может быть, все эти разгневанные читатели просто немного напуганы женщиной, которой не нужен мужчина, чтобы утвердить ее, и вместо этого дарит своему партнеру гораздо более здоровую любовь: любовь, основанную на желании и оценке, а не на отчаянии и незащищенность ?? #SorryNot Извините, если это кого-то рассердило.
Итог: бывает сложно определить, как и когда перспектива может вызвать больше волнений, чем изменений.Это не значит, что мы должны замолчать. На самом деле, как раз наоборот. Если мы продолжим позволять страху удерживать нас от того, чтобы делиться собой и своими истинами с миром, мы всегда будем в ловушке угнетающих мнений других, мнений, которые не служат нам, а вместо этого ставят нас в клетку. Если вам есть что сказать, я всем сердцем надеюсь, что вы помните, что ваше мнение о собственной жизни является самым важным. И если вы кого-то разозлили, не бойтесь. Некоторым людям действительно нужны перемены, но они не спешат.Не воспринимайте страх и неуверенность других людей как отражение вашей собственной ценности и работоспособности.
Рэйчел Яне — писательница, блоггер и выжившая после рака, в настоящее время проживающая в Лос-Анджелесе. Проработав несколько лет модным журналистом, она теперь пишет статьи об образе жизни о цели, страсти, стиле, благополучии и процветании после того, как пережила не только рак, но и все большие битвы в жизни. Вы можете прочитать больше о ее работах на HerAfter.com
Вызов всех фанатов HuffPost!
Подпишитесь на членство, чтобы стать одним из основателей и помочь сформировать следующую главу HuffPost
Самое сильное, что вы можете сделать, когда кто-то вас бесит
Ладно, ты злишься.И вы очень стараетесь не реагировать, терять хладнокровие или драматизировать ситуацию.
Я мог бы дать вам несколько нежных цитат Будды, чтобы облегчить ваш темперамент, но я сомневаюсь, что они помогут прямо сейчас. Боксерская груша, наверное, была бы полезнее. Или, может быть, терапия для котят.
Если это заставляет вас чувствовать себя лучше, значит, вы не единственный человек, который злится. Кажется, что гнев — главный продукт этой американской жизни, и он уверенно растет.
Esquire и NBC провели интересное социально-политическое исследование и обнаружили, что 68% их аудитории читают или слышат в новостях что-то, что их злит, по крайней мере, один раз в день.Они идут с процентами относительно расы, религии и политической принадлежности — интересно, но, как всегда, следует воспринимать с долей скептицизма.
Учитывая все происходящее в этом мире и все негативные эмоции, которые они вызывают, легко понять, почему мы все на грани, готовы схватить друг друга из-за пролитого молока.
Но гнев не доставляет нам удовольствия, и мы знаем, что гнев не делает ничего полезного ни для нас, ни для остального мира.
(ничего не могу с собой поделать.Я люблю цитаты Будды.)
Почему ты так зол
Вы злитесь, потому что люди делают не то, что вы от них ожидали. Как известно, ожидание — убийца номер один во всех отношениях.
Вы злитесь еще и потому, что не можете контролировать ситуацию. Даже если вы не считаете себя помешанным на контроле, вы человек. А это означает, что внутри вас есть гремлины, которые хотят контролировать ваше окружение, включая других людей. И вы очень хорошо знаете, что для того, чтобы контролировать свой гнев, вы должны отпустить необходимость контролировать все.
Мы злимся, когда что-то идет не так. Как и малыши. Но мы не дети — мы взрослые люди, ответственные за свои чувства и счастье. А это значит, что мы не можем впадать в истерики и ныть, чтобы выбраться из вещей.
Поскольку мы не можем контролировать свои обстоятельства или других людей, мы делаем все возможное, чтобы удовлетворить нашу потребность в важности. Нам нужно знать, что наши чувства имеют значение, и поэтому мы находим другие способы удовлетворить гремлинов.
Гнев заставляет вас чувствовать себя сильным
Поскольку гнев не может «превратить» ситуацию в то, что мы хотим, мы обращаемся к расширению прав и возможностей.Мы позволяем гневу быть нашим авторитетом.
Видите ли, наша потребность в контроле — это, по сути, борьба за власть с остальным миром. Наши гремлины хотят, чтобы мы контролировали все внутреннее и внешнее. А когда мы не контролируем ситуацию, наши гремлины чувствуют угрозу, как будто кто-то или что-то пытается отнять у нас власть.
Но превосходство — это иллюзия. У нас этого никогда не будет. Который только увековечивает наш гнев.
Итак, мы решили твердо придерживаться этого представления о том, что проявление гнева прививает силу, страх, власть над обстоятельствами и людьми.И когда кто-то нас бесит, мы выбираем гнев в качестве оружия в отчаянной попытке спасти нашу самооценку.
Тем не менее, мы быстро обнаруживаем, что гнев вообще ничего не стоит.
Самое мощное, что вы можете сделать
Когда кто-то вас бесит, выражение гнева не доказывает вашего превосходства. Это только оставит вас бессильным перед ситуацией и бросит в глубокую яму ненависти к себе.
Но я знаю кое-что, что вы, , можете сделать . То, что сделает вас самым могущественным человеком в вашей жизни.
Хочешь услышать?
Хорошо, вот оно.
Это самая мощная вещь, которую вы можете сделать, когда кто-то вас бесит:
Не думай об этом человеке.
Не позволяйте этому человеку занимать какую-либо недвижимость в вашей голове.
Не позволяйте этому человеку занимать свободное место в вашем потоке мыслей.
Не оставляйте этого человека живым и реальным в своей жизни.
Мысленно отпустите этого человека.
Мы говорим, что умершие люди «живут», когда мы их вспоминаем.Посещаем могилы, играем их любимые песни, смотрим их фото.
Но они не живы физически. Их тела больше не существуют на Земле в том виде, в каком мы их знали. Независимо от нашего представления о том, что происходит с людьми, когда они умирают, они остаются частью нашей реальности просто потому, что мы думаем о них.
То же самое и с живыми.
Всякий раз, когда мы думаем о человеке, мы храним его в своей памяти.
Поэтому, если присутствие кого-то давит на вас, освободите этого человека от своих мыслей.Тогда их больше не будет.
Для ясности, вы никого не убиваете
Хорошо, просто для ясности моим более буквальным читателям, я не предлагаю убивать людей мысленно.
Я повторяю: я не предлагаю, не намекаю, не рекомендую или что-то еще, что мы убиваем людей в наших мыслях или думаем об убийстве людей.
Уф, я думаю, это был достаточно приличный отказ от ответственности…
Отсутствие мыслей о ком-то освобождает от того, что их присутствие контролирует наши мысли.А если их нет перед нами физически, значит, их нет вообще.
Может быть, это становится слишком глубоким, слишком абстрактным. Я вернусь.
Когда вы позволяете кому-то занять ваш разум, вы рискуете подвергнуть себя его словам и действиям вместо того, чтобы брать на себя ответственность. Вы рискуете позволить этому человеку контролировать свои чувства вместо того, чтобы контролировать свои чувства самому.
Освобождая кого-то от мыслей, запрещая им занимать вашу драгоценную ментальную недвижимость, вы делаете сознательный выбор блокировать любой связанный с ним входящий или исходящий негатив.По сути, вы берете на себя руководящую роль в своей жизни и не позволяете обстоятельствам нарушать ваш внутренний мир и самооценку.
ОТРАЖАТЬ
Подумайте, как вы обычно реагируете, когда чувствуете гнев.
Насколько продуктивна ваша реакция? рационально? стоит так чувствовать?
Найдите время, чтобы по-настоящему подумать о том, как вы реагируете, когда что-то идет не так. Вспомните прошлые времена, когда вы злились и плохо себя держали. Затем подумайте о случаях, когда вы злились или недовольны, и справлялся с собой хорошо.
Подумайте, что вы чувствовали в каждой ситуации и что вы могли бы сделать по-другому. Подумайте, что сработало и что вам следует делать дальше.
И, прежде всего, подумайте о гневе в целом и о том, что значит сдерживать его.
Подумайте, откуда исходит гнев, где он коренится и почему растет.
И всякий раз, когда вы начинаете разгораться, вообще ни о чем не думайте.
Источники:
Редакторы Esquire: American Rage: The Esquire / NBC News Survey
Free Vector Design by Vecteezy.com
Связанные
Как разозлить ученого | Наука
Предоставлено: G. Grullón / Science .
Я был более чем немного зол, когда пришел в лабораторию и обнаружил, что мой эксперимент украли.Я очищал белок, который должен был перемешиваться всю ночь в стакане с активированным углем, но кто-то переместил мой стакан с тарелки для перемешивания на стол.
Сначала я подумал, что кто-то ошибся. Им понадобилась мешалка, они на секунду сняли мой стакан и забыли его заменить. Но нет: это явно был преднамеренный акт агрессии.
Если вы проводите много времени с учеными и думаете, что когда-нибудь захотите разозлить одного из них, это важно знать.
Мы были аспирантами, и каждому из нас было поручено «ответственное» место в лаборатории. Если вы что-нибудь знаете об аспирантах, то знаете, что это была плохая идея. Скудность ресурсов порождает территориальность, и ни у кого нет ресурсов меньше, чем у аспирантов. Наш главный исследователь (ИП) предполагал, что мы просто будем калибровать инструменты в нашем районе, а скамейки содержать в чистоте.
Входит вновь назначенный Повелитель перемешивающих пластин; все приветствуют его вращающуюся магнетическую мудрость.Однажды он постановил, что если он почувствует, что ваш стакан слишком долго находится на тарелке для перемешивания, он имеет право снять его, не сообщая вам об этом. Скорее, он не постановил этого; рывок только что переместил стакан.
Что еще более удручающе, он не испортил мой эксперимент. Белок все еще очищен очень хорошо (тупой, надежный белок). Так что мне не удалось доложить о нем нашему ИП так торжественно, как я бы хотел («Э-э, нет, он не испортил его — но у него может быть !»), И я не смог найти ни одного неученого, например, моя тогдашняя подруга, а ныне жена, заботиться.
ЧТО ОНА, ВЕРОЯТНО, СКАЗАЛА: Итак … этот парень сдвинул ваш эксперимент на 4 дюйма вправо.
ЧТО Я ВЕРОЯТНО СКАЗАЛ: Да!
ЧТО ОНА, ВЕРОЯТНО, СКАЗАЛА: И… все равно оказалось ОК.
ЧТО Я ВЕРОЯТНО СКАЗАЛ: Да, но вы фокусируетесь не на той части истории! Вы не видите всей картины! Вы полностью упускаете суть!
ЧТО ОНА, ВЕРОЯТНО, СКАЗАЛА: … Я?
Ладно, нарушение может показаться незначительным, но я был зол.На самом деле, я был так зол, что до сих пор помню инцидент, произошедший десять лет спустя, хотя другие вещи того периода — например, вся клеточная биология и биология развития — исчезли из памяти.
Я не думаю, что ученые в целом злее или спокойнее, чем население в целом, но разные триггеры сводят нас с ума. Если вы проводите много времени с учеными и думаете, что когда-нибудь захотите разозлить одного из них, это важно знать.
Предоставлено: Хэл Мэйфорт.
Допустим, в вашей жизни есть особый ученый, которого вы действительно надеялись разозлить.Вот несколько забавных вещей, которые стоит попробовать:
- Делайте широкие обобщения научных концепций на основе одной точки данных. Начните их со слов «мой друг знал этого парня…» или «однажды я услышал, как кто-то сказал в автобусе…».
- Спросите, над чем работает ученый. Когда ученый отвечает, немедленно отключайтесь. Вот так полегчало.
- Сделать важное оборудование недоступным по мелким материально-техническим или политическим причинам. «Извините», — скажете вы ученому, — «Я знаю, что вам нужно использовать этот инструмент, но Управление слишком большого количества администраторов при Университете в высшей степени произвольно создало ненужную форму 722A-01, которую вы не можете заполнить, пока не получите закончил совершенно нерелевантный онлайн-обучающий семинар, для которого требуется жуткая проверка биографических данных в непонятном подвальном офисе, который вы не можете найти, который не понимает, что вы делаете, и всегда закрыт.Но вы не можете ничего из этого сделать, потому что за программу отвечает Соперник сварливый профессор и до сих пор расстроен тем, что кто-то в вашей лаборатории заразил кого-то в его лаборатории герпесом в 1977 году.
- Скажите ученому, что вы в некотором роде ученый, потому что вы смотрели серию Cosmos и часть Shark Week.
- Уберите стакан с мешалки.
- Дайте ученому незначительное звание, например, младший научный сотрудник или постдокторант. Помимо раздражения ученого, у этого есть дополнительное преимущество, заключающееся в том, что друзья ученого по колледжу остаются довольными тем, что они приняли более разумные карьерные решения, чем ученый.
- Если вы супруга ученого, скажите что-нибудь вроде: «Знаешь, что было бы замечательно? Если ваша лаборатория позволит вам работать неполный рабочий день. Как ты думаешь, они позволили тебе это сделать? »
- Поручите ученому наставником ряда легкомысленных, претенциозных и бескорыстных старшеклассников, родители которых работают в соседнем здании. Доброе утро, Мэдисон и Калеб. Не могли бы вы допить кофе Starbucks в коридоре? Не могли бы вы не трогать этот инструмент? Не могли бы вы? Нет, я не в Tinder.Нет, у меня нет времени смотреть видео на Vine о том, как твои приятели занимаются паркуром. Что ты имеешь в виду, что собираешься на день домой? Вы здесь всего полчаса. Что вы хотите сказать?
- Предположите, что вакцины вызывают сокращение бумаги, что глобальное изменение климата является результатом лесбийских свадеб, что Земле 239 лет и что эволюция не может быть реальной, потому что посмотрите, какой тупой этот ленивец.
- Требовать от ИП найти значимую работу для всех постдоков, покидающих свои лаборатории.Panera Bread не в счет, даже менеджмент.
- Вызов ученого с докторской степенью. «Мистер.» или «г-жа» Если они любезно поправят вас и с улыбкой скажут: «Хех, технически это« доктор »», попросите показать их медицинскую лицензию, а затем сообщите им в Google «средняя зарплата врача».
- Встаньте на ученого, расстегните молнию и дерзайте. (Прочтите несколько раз вслух заголовок этой статьи — теперь вы все поняли.)
- Позвольте ученому наблюдать, как вы просите среднестатистического девятиклассника складывать однозначные числа без калькулятора.
- Пригласите неопровержимого докладчика семинара — кого-нибудь с влиянием, должностью или просто личностью более напористой, чем большинство ученых (что не займет много времени). Попросите этого человека представить бессмысленные результаты, основанные на напыщенной и дезинформированной теории. Заставьте ученых аплодировать. Запрещайте язвительные вопросы.
- Когда вас просят просмотреть публикации ученого, максимально используйте свою анонимность и отклоняйте их по причинам, которые заставляют ученого сказать: «Подождите, что?» Например, если в статье использовалась выборка из 100 субъектов, напишите что-то вроде: «Размер выборки должен быть> 50 субъектов!» Чего ждать?
- Скажите ученому за день до начала нового семестра, что он или она должны преподавать большую часть нового класса, предназначенного для того, чтобы познакомить специалистов по коммуникациям и географии с основами квантовой термодинамики.Не предоставляйте образовательные ресурсы, помощников учителя или дополнительную заработную плату. Распространите слух о том, что класс — простой «пятёрка» и что профессор с радостью принимает новых студентов в любой момент в течение семестра.
Если ученый еще не злится, не волнуйтесь; есть еще много стаканов, которые нужно переместить, мешалки, которые нужно отобрать, и произвольные интеллектуальные барьеры, которые нужно построить. Потому что это то, что больше всего бесит ученых: лишение их способности свободно задавать вопросы и отвечать на них.
Также кофе без кофеина.
Подробнее Экспериментальные истории ошибок
Как я научился прекращать мочиться 20 раз в день
В любом случае, после нескольких сеансов, я заставил линию шипать все выше и выше, пока мой мудак не превратился в стальную стену. Терапевт заставил меня делать упражнения Кегеля лежа и стоя, а также на мяч для йоги. Пришлось обернуть резинку вокруг колен и раздвинуть ноги, одновременно делая кегель, а это настоящая сука.
«Как долго я должен выполнять эти упражнения?» Я спросил ее.
«Навсегда».
«Ой».
Мне не понравилась эта идея, даже если я буду мочиться всего четыре или пять раз в день. Так что я проиграл. Я перестал ходить на терапию. Я перестал делать упражнения, и примерно до прошлой недели я снова был смущением для взрослых мужчин, мочившихся по всей стране. Затем, в ту ночь, я, должно быть, вставал четыре или пять раз, прежде чем понял, что устал от самого себя.Итак, я откопал старые техники терапевта и с тех пор старался им следовать. Может быть, вы верблюд и писать для вас не проблема. Но если вы такой же слабый парень, как я, и вам нужна помощь, вот несколько основных шагов, которые помогут вам улучшить свое мировоззрение.
1. Следите за потреблением жидкости. Мы — страна, которая поощряет потребление большого количества жидкости: восемь стаканов воды в день и т. Д. Но есть люди вроде меня, которые переборщили с этим. Я все время пью воду, и это не обязательно хорошо.Если вы пьете слишком много, вы слишком много мочитесь. Это очевидно, но я редко обращаю внимание на то, сколько воды я пью в течение дня, и часто оказывается, что этого намного больше, чем необходимо.
2. Вести дневник мочи. Простого снижения цен каждый раз, когда вы писаете, может быть достаточно, чтобы заставить вас делать это реже. Как только я увидел истинное количество раз, которое я собирался (мой журнал выглядел как стена тюремной камеры, отмеченная заключенным, отслеживающим дни), что-то в моем мозгу включилось и помогло держать мое дерьмо под контролем.Журнал также дает вам стимул. Приятно видеть, что количество раз, когда вы писали, уменьшается день ото дня.
3. Выполняйте упражнения для мышц тазового дна. Вам не нужно влагалище, чтобы делать упражнения Кегеля. Вы можете укрепить тазовое дно, просто сократив мышцы внизу, как если бы вы останавливали отток мочи. Если вы не можете понять это, вот еще одна уловка … (ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: это будет звучать ужасно графично) … попробуйте «втягивать» через анальную дырку, как будто вы пытаетесь взять палку. с этим.Я белый парень, поэтому мне естественно сжимать задницу. Вам нужно сильно сжать и удерживать эти мышцы на месте как можно дольше, а затем попытаться удерживать их дольше в следующий раз. Проще всего это сделать лежа с поднятыми коленями. Но на ходу их можно делать стоя. Вы даже можете сделать их на автобусной остановке. Никто не узнает, насколько сильна твоя задница.
Настоящая проблема — делать все это последовательно, что является проблемой, когда вы ленивы и немотивированы, и эй, мочиться двадцать раз в день не кажется таким уж плохим.Но это. Я устал проводить все свободное время перед дурацким туалетом, брызгая использованным пивом. Я исправлю это и перестану быть рабом собственного мочевого пузыря.
Сразу после того, как сойду.
То, что меня бесит |
* не в каком-либо определенном порядке злобности *
1. Интернет-гуру
Если вы все, что вы делаете, это публикуете сообщения в Интернете в течение всего дня, ничего страшного. Вот для чего нужен твиттер. Но не приукрашивайте то, что вы делаете, и ведите себя так, будто вы такой классный тренер, когда вы буквально НИКТО не тренируете! Перестаньте рассказывать людям, что вы читаете, писали, ели и с кем разговаривали.Если вы не улучшаете людей, какая разница в том, что вы сделали?
Заметьте, вы не получаете много длинных статей от таких людей, как я и Джо. Вы знаете почему? Потому что мы заняты РАБОТОЙ и ТРЕНИРОВКАМИ СПОРТСМЕНОВ ! Правильно, мы не только тренируемся весь день каждый день, но мы регулярно, работаем со спортсменами высокого уровня. Фактически, когда я пишу это, у меня есть первый универсал, который разгоняет 97 миль в час, и два приемника NFL, которые работают со скоростью ниже 4.4.И они продолжают развиваться … Может, тебе стоит перестать читать всех глупых ослов, утверждающих, что они нашли Святой Грааль, и начать слушать людей, которые говорят это так, как есть?
2. Зоны сжигания жира
Зоны сжигания жира не существуют. Это все чушь собачья. Если вы хотите оказаться в «зоне», где ваше топливо состоит в основном из жиров, ничего не делайте. Чем ниже ваша ЧСС, тем больше вероятность, что вы будете использовать жир в качестве источника топлива вместо гликогена.
3.Толстые
Может, он только что понял дерьмо?
Если вы работаете в этой «индустрии», набери форму! Никто не хочет, чтобы его тренировала толстая задница! Помните вашего толстого учителя физкультуры, который курил между уроками? Последнее, что кому-то захочется, — это послушать проповедь толстого парня о диете и метаболических тренировках, когда у вас 3 подбородка и вы не видите свой… пресс 😉
4. Спортивные специалисты
Перестань называть себя специалистом. Единственное, что в тебе особенного, — это образование, которое ты получил в старшей школе! В некоторых странах вам не разрешается тренировать спортсменов элитного уровня, если вы в какой-то момент не участвовали в соревнованиях на их уровне или выше.Прекрати врать людям, ты не так хорош.
5. Знай все, что ничего не знаешь!
Если вы чего-то не знаете, скажите, что не знаете! Я устал от людей, которые не признаются, когда они чего-то не знают, и придумывают чушь ответы. Нет ничего плохого в том, чтобы не знать всего! Я слышал слишком много глупостей, придумывающих дерьмовые ответы на приличные вопросы, и заставляющих людей клясться фальшивыми ответами! Теперь у вас есть целое сообщество, которое делает не то дерьмо, потому что вы невежественный джагалун!
6.Максимальный результат
Постоянный максимум не делает вас сильнее, даже если это 5ПМ. Первые 4-6 недель любой программы — это акклиматизация ЦНС. Развитие мышц происходит не так быстро. Это первоначальная реакция организма на введение стимула.
Вам также не нужно выкладываться на максимум в конце каждой программы, чтобы увидеть свой прогресс. Это просто кажется отличным способом испортить все ваши результаты. Почему? Что показывает максимальный присед в общей схеме вашего вида спорта? Настоящее испытание должно происходить не в тренажерном зале, а на поле!
7.Люди, которые шутят с моими спортсменами
Ненавижу водителей на заднем сиденье. Если я работаю со спортсменом, значит, они пришли ко МНЕ, а не к вам. Они не спрашивали вашего совета. Когда они говорят со МНОЙ о своих проблемах, не вмешивайтесь и не ведите себя так, будто ваше мнение имеет значение… потому что, честно говоря, мой чувак, это не так.
Кроме того, ничто не раздражает меня больше, чем когда я тренирую спортсмена по новому двигательному паттерну, который, очевидно, испытывает трудности с обучением, и кто-то проходит мимо и говорит: «Ооо, ты не можешь этого сделать? Давай, братан, это просто.«Последнее, что кому-то нужно, — это тревога. Это дерьмо значительно усложняет процесс обучения. А все потому, что какой-то недоброжелательный засранец на обочине открыл рот. Заткнись и оставайся в стороне, ты, болван!
«Это меня бесит», когда фанаты не ценят победы
Помните прошлой зимой, когда Джимми Секстон рассказывал Associated Press, что «особое давление», которое Ник Сабан почувствовал в Алабаме, было единственным, что могло когда-либо вытолкнуть его из Таскалузы?
Да, это то, о чем он говорил.
Когда в понедельник Сабана спросили об уровне его разочарования по поводу ошибок игроков — и не сомневайтесь, их было много в субботу, а на прошлой неделе в проигрыше Оле Мисс — Сабан сменил тему, чтобы поговорить о том, как он действительно расстраивается, когда ожидания становятся настолько высокими, что победа на выездной конференции рассматривается как проигрыш, что примерно соответствует восприятию поражения Алабамы от Арканзаса 14-13.
«Все очень ожидают, какой должна быть наша команда, — сказал Сабан. — Я был просто рад видеть, что наши игроки довольны игрой и победой.Это действительно вроде как, если вы хотите знать об этом правду, бесит меня, когда я разговариваю с людьми, у которых есть это ожидание, как будто они разочарованы тем, что мы выиграли игру только 14-13, и тем, как мы играли.
«Действительно, это расстраивает. Вы хотите поговорить о чем-то, что расстраивает, расстраивает меня, наших игроков, которые играют в игру с большим сердцем ».
Вопрос, на который изначально ответил Сабан, касался его собственного разочарования после подкрадывания квотербека, когда Блейк Симс в какой-то момент решил прыгнуть прямо в воздух.Излишне говорить, что он набился чучела.
С одной стороны, он прав. Студенческий футбол — это игра, в которую играют безработные от 18 до 22 лет. Это должно быть весело, и у любого, кто считает это чем-то большим, есть свои проблемы.
Но с другой стороны, это Алабама. Скороварка там похожа на микроволновую печь внутри Big Green Egg в промышленной духовке.
В своем восьмом сезоне в Таскалузе и в поисках седьмой победы подряд, выигранной двузначными числами, он должен знать лучше, чем ожидать чего-либо иного.Кроме того, трудно винить болельщиков в том, что они разочаровались, когда сам Сабан продемонстрировал одни из самых негативных побочных действий в спорте.
В конце концов, Сабана не жалко — такого, какой он есть. Это часть тренировки в любом виде спорта, особенно в студенческом футболе. Этот вид спорта не известен своим охватом большой картины, особенно в этой части страны. В конце концов, Сабан помог разбудить этого монстра, а затем за зиму подписался на него еще на восемь лет.
.