Мне больше не нужно представляться там где я иду войной: Текст песни [Вступление:], слова песни

Содержание

Текст песни [Вступление:], слова песни

[Вступление:]
Смотри как я выебу сейчас Нет, не твою телку, бит.
[1-ый Куплет: PHARAOH]
Мне больше не нужно представляться,
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться.
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться,
Ты проебавший душу, но победитель номинаций.
Мне пох*й на их игры, это факт,
Ты будь честным то что ты кому-то нужен - это фарт.
Твоя с*ка меня любит, будто клипы на Pornhub,
Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат.
Окей, давай-ка по деталям, так как я выглядел год назад тебя щас одевают,
Я курю дерьмо публично, будто я неприкасаем.
Да, я мертв и не вредим, ведь мы с болота, будто Салем,
Какого это видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде,
И ты дурак, еслии подумал, что я хоть чуть-чуть обижен.
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо.
[Припев:]
Эй, сучка, оближи меня, как леденец ( у-у )
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец.
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец.
[2-ой Куплет: PHARAOH]
Я как ( у-у ) Weezy 2007, это так,
Я в актрисе, как кручу себе косяка.
Независим, я – не вы, никого не кидал!
Твоя с*ка меня ест глазами, будто каннибал,
Заставляю ее чувствовать огонь.
Она тебя пихает, тихо шепчет: Познакомь.
Это сучья ловушка, так что нах*й треугольник.
Моя с*ка - истребитель, твоя с*ка - просто пробник,
Может хуевый лидер, но моя рука не дрогнет,
Они зовут спаситель, моя музыка загробна,
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб,
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован.
[Переход:]
Ха-ха, все вместе.
[Припев:]
Эй, сучка, оближи меня, как леденец ( у-у )
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец.
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Оближи меня, как леденец,
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец.
l

Послушать/Cкачать эту песню

Mp3 320kbps на стороннем сайте

Pharaoh – Лаллипап (Lollipop) ♪ Текст Песни Слова ♪

Pharaoh экранизировал сингл «Лаллипап» с альбома «Pink Phloyd». Темой ролика стала кровавая вампирская тусовка.

Клип Pharaoh Лаллипап

Текст песни Лаллипап Фараон

Куплет 1:
Мне больше не нужно представляться
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться

Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться
Ты – проебавший душу, но победитель номинаций
Мне похуй на их игры. Это факт!
Ты будь честным:
То что ты кому-то нужен — это фарт!
Твоя сука меня любит, будто клипы на ПорнХаб
Ну конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат, эй
Okey, давай-ка по деталям:
Так, как я выглядел год назад, тебя щас одевают
Я курю дерьмо публично, будто я неприкасаем
Да, я мертв и невредим, ведь мы с болот, как будто Салем, ах
Каково это? Видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде
И ты дурак, если подумал, что я хоть чуть-чуть обижен
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо…
Кто лижет пи*день

Припев:
Эй, сучка! Оближи меня, как леденец, у-у
Оближи меня, как леденец, уу-у
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец.
Оближи меня, как леденец, у-у
Оближи меня, как леденец, уу-у
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец!

Куплет 2:
Я как Визи две тысячи семь, это так
Я в актрисе, как кручу себе косяка
Независим, я — не вы, никого не кидал
Твоя сука меня ест глазами, будто каннибал
Заставляю ее чувствовать огонь
Она тебя пихает, тихо шепчет: “Познакомь!”

Это сучья ловушка, так что нахуй треугольник
Моя сука — истребитель, твоя сука — просто пробник
Может, хуевый лидер, но моя рука не дрогнет
Они зовут “спаситель”, моя музыка загробна
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован. эй

Припев:
Эй, сучка! Оближи меня, как леденец, у-у
Оближи меня, как леденец, уу-у
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец
Оближи меня, как леденец, у-у
Оближи меня, как леденец, уу-у
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец!

текст песни рэпера Pharaoh, смысл лирики и слова трека с объяснением

Интро:
Смотри как я вы*бу сейчас.

.. Нет, не твою телку, бит.

Куплет 1:
Мне больше не нужно представляться
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться
Ты проеб*вший душу, но победитель номинаций
Мне пох*й на их игры, это факт
Ты будь честным, то что ты кому-то нужен — это фарт
Твоя сука меня любит, будто клипы на P*rnhub
Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат
Окей, давай-ка по деталям, так как я выглядел год назад тебя щас одевают
Я курю дерьмо публично, будто я не прикасаем
Да, я мертв и не вредим, ведь мы с болота, будто Салем

Какого это видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде
И ты дурак, если подумал, что я хоть чуть-чуть обижен
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо…

Припев:
Эй, сучка, оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец. (у-у)

Куплет 2:
Я как ( у-у ) Weezy 2007, это так.

Я в актрисе, как кручу себе косяка.
Независим, я – не вы, никого не кидал!
Твоя сука меня ест глазами, будто канибал.
Заставляю ее чувствовать огонь.
Она тебя пихает, тихо шепчет: «Познакомь».
Это сучья ловушка, так что нах*й треугольник.
Моя сука — истребитель, твоя сука — просто пробник.
Может х*евый лидер, но моя рука не дрогнет.
Они зовут спаситель, моя музыка загробна.
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб.
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован.

Бридж:
Ха-ха, все вместе.

Припев:
Эй, сучка, оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец

Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец(у-у)
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец.(у-у)

PHARAOH — Лаллипап (слова/текст, видео)

PHARAOH — Лаллипап (слова/текст, видео)
RUSSIAN SONGS GENERATOR ● ГЕНЕРАТОР ШЛЯГЕРОВ

HomeSongsVersesArticlesGenerate: Eugene Oneginpoprappunkrandom

Исполнитель: PHARAOH
Дата клипа: 2018-05-18
Размеры: Тк3-5м/ж ● Тк4ц3м ● Тк2ж

[Интро]
Смотри, как я выебу сейчас…
…нет, не твою телку, бит (кхм)

[Куплет 1] Тк3-5м/ж — aa, AA
Мне больше не нужно представляться!
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться.
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться.
Ты проебавший душу, но победитель номинаций.
Мне похуй на их игры, это факт!
Ты будь честным: то, что ты кому-то нужен — это фарт!
Твоя сука меня любит, будто клипы на Порнхаб!
Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат (эй)
Окей, давай-ка по деталям!
Так, как я выглядел год назад, тебя щас одевают.
Я курю дерьмо публично, будто я неприкасаем.
Да, я мертв и невредим, ведь мы с болот, как будто Салем (ах)
Каково это — видеть меня везде?!

Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде!
И ты дурак, если подумал, что я хоть чуть-чуть обижен:
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо.

.. (кто лижет пиздень)

[Припев] Тк4ц3м — aaaa
Эй, сучка, оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (я как маленький Визи)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец! (come on everybody)
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (у-у)

[Куплет 2]
Я как Визи две тысячи семь, это так!

Я в актрисе, как кручу себе косяка!
Независим, я — не вы, никого не кидал!
Твоя сука меня ест глазами, будто каннибал.
Заставляю ее чувствовать огонь,
Она тебя пихает, тихо шепчет: «Познакомь!»
Это сучья ловушка, так что нахуй треугольник,
Тк2ж — AbAb
Моя сука — истребитель,
Твоя сука — просто пробник!
Может, хуевый лидер,
Но моя рука не дрогнет.
Они зовут «спаситель» —
Моя музыка загробна.
Не дергаю за нити —
Я стреляю тупо в лоб.
И ненавижу тебя, зритель,
Ведь ты слишком избалован (эй, уу, сука)

[Бридж]
Ха-ха, все вместе!

[Припев]
Эй, сучка, оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (и вы все в моих руках)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец (у-у)
Оближи меня, как леденец (принеси себя на блюде)
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец (у-у)

Источник

Statistic PHARAOH

Smart ● Х4м ● Дк32м ● Тк4цж
Дико, например ● Тк3м ● Тк4ц3м/ж
Лаллипап ● Тк2ж ● Тк4ц3м ● Тк3-5м/ж

Monometric fragments: 8

Тк — 6 (75%) Х — 1 (12%) Дк — 1 (12%)	#тк — 6 (75%) #сил — 1 (12%) #дк — 1 (12%)

Diagram (screen width = 100%)

#тк

#сил

#дк

Rustam Fakhretdinov, dzanni@gmail.

com

PHARAOH — Лаллипап текст

Слушать PHARAOH — Лаллипап

Текст PHARAOH — Лаллипап

Смотри как я выебу сейчас.
Нет, не твою телку, бит.

Мне больше не нужно представляться —
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться.
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться;
Ты проебавший душу, но победитель номинаций.

Мне похуй на их игры, это факт.
Ты будь честным, то что ты кому-то нужен — это фарт.
Твоя сука меня любит, будто клипы на Pornhub!

Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат. Эй!

Окей, давай-ка по деталям
Так как я выглядел год назад тебя щас одевают
Я курю дерьмо публично, будто я неприкасаем
Да, я мертв и не вредим, ведь мы с болота, будто Салем.

Какого это видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде.
И ты дурак, если подумал, что я хоть чуть-чуть обижен,
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо пиздень.

Эй, сучка!
Оближи меня, как леденец! У-у!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!

Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!

Я как (у-у) Weezy 2007, это так.
Я в актрисе, как кручу себе косяка.
Независим, я – не вы, никого не кидал!
Твоя сука меня ест глазами, будто каннибал.

Заставляю ее чувствовать огонь.
Она тебя пихает, тихо шепчет: «Познакомь».
Это сучья ловушка, так что нахуй треугольник!
Моя сука — истребитель, твоя сука — просто пробник.

Может хуевый лидер, но моя рука не дрогнет.
Они зовут спаситель, моя музыка загробна.
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб —
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован.
Эй! У-у!

Ха-ха, все вместе!

Pharaoh — Лаллипап, аккорды, текст песни

Песня «Pharaoh — Лаллипап» с аккордами для гитары.

D | Dm | G | C
Смотри как я выебу сейчас.
Нет, не твою телку, бит.
Мне больше не нужно представляться -
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться.
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться;
Ты проебавший душу, но победитель номинаций.
Мне похуй на их игры, это факт.
Ты будь честным, то что ты кому-то нужен - это фарт.
Твоя сука меня любит, будто клипы на Pornhub!
Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат. Эй!
Окей, давай-ка по деталям
Так как я выглядел год назад тебя щас одевают
Я курю дерьмо публично, будто я не прикасаем
Да, я мертв и не вредим, ведь мы с болота, будто Салем.
Какого это видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде.
И ты дурак, если подумал, что я хоть чуть-чуть обижен,
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо пиздень.
Эй, сучка!
Оближи меня, как леденец! У-у!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!
Я как (у-у) Weezy 2007, это так.
Я в актрисе, как кручу себе косяка.
Независим, я – не вы, никого не кидал!
Твоя сука меня ест глазами, будто канибал.
Заставляю ее чувствовать огонь.
Она тебя пихает, тихо шепчет: "Познакомь".
Это сучья ловушка, так что нахуй треугольник!
Моя сука - истребитель, твоя сука - просто пробник.
Может хуевый лидер, но моя рука не дрогнет.
Они зовут спаситель, моя музыка загробна.
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб -
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован.
Эй! У-у!
Ха-ха, все вместе!
Эй, сучка!
Оближи меня, как леденец! У-у!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Оближи меня, как леденец!
Принеси себя на блюде,
Ведь ты знаешь, кто отец!

Pharaoh — Лаллипап — текст песни, авторский смысл, полная версия

Текст песни

Вступление:
Смотри как я выебу сейчас Нет, не твою телку, бит

Первый Куплет: Pharaoh
Мне больше не нужно представляться
Там, где я иду войной, ты не посмел сопротивляться
Слишком рано, чтобы сдохнуть, слишком поздно оправдаться
Ты проебавший душу, но победитель номинаций
Мне похуй на их игры, это факт
Ты будь честным, то что ты кому-то нужен — это фарт
Твоя сука меня любит, будто клипы на Pornhub
Ну, конечно же, ты знаешь каждый трек, но не фанат
Окей, давай-ка по деталям, так как я выглядел год назад тебя щас одевают
Я курю дерьмо публично, будто я неприкасаем
Да, я мертв и не вредим, ведь мы с болота, будто Салем
Какого это видеть меня везде?
Ведь взлетел лишь тот птенец, кого гнобили в том гнезде
И ты дурак, еслии подумал, что я хоть чуть-чуть обижен
Ведь я тот, кто лижет раны, а ты видимо

Припев:
Эй, сучка, оближи меня, как леденец ( у-у )
Оближи меня, как леденец
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец
Оближи меня, как леденец
Оближи меня, как леденец
Оближи меня, как леденец
Принеси себя на блюде, ведь ты знаешь, кто отец

Второй Куплет: Pharaoh
Я как ( у-у ) Weezy 2007, это так
Я в актрисе, как кручу себе косяка
Независим, я – не вы, никого не кидал!
Твоя сука меня ест глазами, будто каннибал
Заставляю ее чувствовать огонь
Она тебя пихает, тихо шепчет: «Познакомь»
Это сучья ловушка, так что нахуй треугольник
Моя сука — истребитель, твоя сука — просто пробник
Может хуевый лидер, но моя рука не дрогнет
Они зовут спаситель, моя музыка загробна
Не дергаю за нити, я стреляю тупо в лоб
И ненавижу тебя, зритель, ведь ты слишком избалован

Переход:
Ха-ха, все вместе

Перевод песни

Оставьте комментарий, если срочно нужен перевод этой песни. Мы его сделаем вне очереди.

Позвольте мне представиться …. Я — Медиа

Итак, расскажи немного о себе…

Ну, мне нравится играть в видеоигры, пить пиво и поднимать тяжести. Не обязательно в таком порядке [Звук зуммера].

Один из первых вопросов, на который вам придется ответить на вступительном собеседовании, будет звучать примерно так: «расскажите мне о себе» или «расскажите мне о своем резюме». Они оба означают одно и то же — дайте интервьюеру краткое изложение последних 5 лет или около того за пару минут.Это может показаться немного ошеломляющим, но с некоторой организацией вы можете сконцентрировать свой колледж и трудовую жизнь в привлекающей внимание (и короткой) речи.

………………………………………………………………………………………………………………………………… ……………………………….

1) Сегментируйте свою жизнь

Разбейте последние 20 с лишним лет на отдельные периоды времени. Я сегментировал свое время в основном по должностям, так что это был Вест-Пойнт, 1 ^st Время развертывания / время командира взвода, 2 ^{-е место развертывания / время старшего офицера} и начальник оперативного отдела эскадрильи. Выберите сегменты, которые значимы для вас и имеют смысл с точки зрения вашего личного графика.

2) Составьте описание вашего сегмента одним предложением и определите ключевые уроки

Для каждого из ваших сегментов опишите их в предложении, понятном для среднего школьника. Для старшего офицера пехотной роты описание могло звучать примерно так: «Как старший офицер я отвечал за три вещи: 1) обеспечение готовности оборудования стоимостью 160 мм для войны; 2) обеспечение готовности 160 солдат. готовы к войне, и 3) быть лично готовым действовать в качестве заместителя командира пехотной роты ».

Затем подумайте о самом важном, что вы узнали в этой должности. Например, как командир взвода вы, вероятно, узнали о важности общения. Конечно, вы, вероятно, многому научились, но постарайтесь выбрать 2–3 ключевых вывода. Используйте эти ключевые выводы, чтобы выделить важные и передаваемые вами навыки. Сделайте выводы, применимые к программе, на которую вы подаете заявку. Лидерство и коммуникация — это хорошо, но так же хороши решение проблем, аналитические способности и управление.

3) Создать переход

Свяжите каждый из ваших сегментов инструкцией перехода. Например, если у вас есть сегмент командира взвода и сегмент старшего офицера, заявление о переходе будет выглядеть примерно так: «После моих хороших результатов в качестве командира взвода я был выбран вторым командиром роты и занял должность Исполнительный директор «.

Вы должны объяснить переход, но также изобразить его как можно более позитивно.Помните, что 90% людей будут иметь НУЛЕВОЙ опыт работы в армии. Вам необходимо объяснить, что вас продвигают на должности с повышенным уровнем ответственности. Хотя мы не обязательно называем переход от командира взвода до старшего офицера «повышением в должности» в армии, это так.

4) Соедините его вместе и закройте его заявлением о стоимости

Теперь у нас есть все элементы шедевра: отдельные сегменты, описания, ключевые уроки и переходы. Вы можете угадать следующий шаг? Соберите все части вместе и начните рисовать.Начните с первого сегмента, кратко опишите свою роль и ключевые уроки, которые вы извлекли, затем перейдите к следующему сегменту и повторите.

Например: «Как командир взвода я отвечал за выполнение нашей пехотной миссии, заботясь о здоровье и благополучии 40 солдат. Находясь на этой должности как в Ираке, так и дома, я понял, как важно заботиться о людях, которые работают на вас. Убедившись, что мои солдаты здоровы и мотивированы, я обеспечил успех своего взвода, поскольку мы провели сотни патрулей и уменьшили количество атак повстанцев в нашем районе.После моей успешной работы в качестве командира взвода меня выбрали заместителем командира роты и заняли должность исполнительного директора ».

Наконец, нам еще нужно заключение. Убедительный вывод поможет выделить вас среди других кандидатов и поставить восклицательный знак на собеседовании. Один из лучших способов завершить обзор вашего резюме — это заявить о ценности. То есть, какую уникальную ценность вы привносите в свою целевую школу. Например, чтобы выделить лидерство, вы можете сказать: «После 5 лет службы в армии я получил большой опыт, как дома, так и в бою, который помог мне понять, как мобилизовать людей из разных слоев общества для достижения общей цели.Я чувствую, что могу донести эту перспективу лидерства до университета XYZ и построить прочные отношения со своими одноклассниками и будущими работодателями ».

………………………………………………………………………………………………………………………………… ……………………………….

Наконец, практика, практика, практика. Практикуйтесь вслух, а не только в уме (там все звучит хорошо). Хорошее практическое правило — иметь пару версий обзора вашего резюме (одна минута и две минуты), чтобы вы могли прочитать интервьюера и сократить обзор, если он покажется вам незаинтересованным.Помните, что самая важная часть любого собеседования — попытаться установить настоящую связь с вашим интервьюером. Удачи, и когда вы услышите «расскажите мне о себе» в следующем интервью, знайте, что это на самом деле означает. Чтобы получить больше советов по собеседованию, обязательно ознакомьтесь с нашей публикацией «Интервью 101».

Сознательные отказники Первой мировой войны

Трибуналы в целом не сочувствовали отказникам по соображениям совести.Из 16 000 мужчин, претендовавших на освобождение, подавляющему большинству было отказано. Эрик Дотт вспомнил, как с ним обращались, когда он предстал перед судом.

Я заявил, что я командир, и тогда они хорошо сказали, что мне придется предстать перед военным трибуналом, который оценит меня и увидит, считают ли они меня настоящим командующим. И я должен был предстать перед ними, и они поставили через обычные вопросы, которые задавали эти трибуналы. У них были определенные рутинные вопросы. Самый любимый вопрос: что бы вы сделали, если бы вашей сестре пригрозил изнасилованием какой-нибудь немецкий солдат или что-то в этом роде? И я не совсем могу вспомнить, что я ответил, но это было связано с тем, что это не имело никакого отношения к тому, чтобы быть командиром против войны. Думаю, я сказал, что не знаю, что буду делать, и что в данном контексте не имеет никакого значения, что я буду делать. Дело в том, что это был протест против войны, что война была неправильной.

Если командующему было отказано в освобождении, он был призван в армию. Около 6000 из этих людей, известных как абсолютисты, отказались подчиняться военным приказам. Уолтер Гриффин был одним из них.

Я совсем не чувствовал страха, и все же вы могли бы сказать, что я до некоторой степени нервничаю, но в подобных вещах я совершенно не боялся.Я столкнулся с фельдфебелем, зверем. Он вроде как пытался запугать меня таким образом. Он подошел ко мне и попытался крикнуть изо всех сил, прямо в ярде или двух. И я посмотрел ему прямо в глаза и сказал, я сказал: «Я уважительно отказываюсь подчиняться вашим приказам», и он взбесился. Совершенно дрожжевой. На глазах у множества новобранцев это была самая глупая вещь, которую мог сделать кто-либо, и он просто сошел с ума.

Обращение с CO было разным. Некоторые военнослужащие проявили сочувствие и были готовы их выслушать.Но другие солдаты были возмущены командиром и их неповиновением. Джордж Датч испытал особенно тяжелый опыт, когда отказался надеть армейскую форму.

Они сняли с меня мою одежду, положили форму рядом со мной и сказали: «Теперь тебе нужно ее надеть». Я сказал: «Ну, я не буду его надевать». «Хорошо, ты должен сидеть здесь». Я просидел там день или два, и весь лагерь заинтересовался. Все знали, что происходит. Солдаты приходили и говорили: «Давай, давай, мальчик, держи, если это тебя убьет».Майора очень не любили, и я это понимаю. Я могу понять, каким человеком он был. Он, должно быть, заметил это, потому что через день или два внезапно мою палатку подняли и подняли прямо на вершину утеса, выходящего на море. Это было в ноябре, стояла довольно холодная туманная погода. И меня подняли туда, и мою униформу снова положили рядом со мной у шеста палатки, и, чтобы сделать положение хуже, чем когда-либо, они свернули стены палатки, так что ветер дул прямо в палатку, со всех сторон, и я мог сидеть там и замерзнуть. Что я и сделал. И был приказ, чтобы никто не подходил ко мне, пока я не оденусь и не спущусь. Ну, я не оделся, и я не спустился, и я остался там, и я не совсем уверен, сколько это было, но я думаю, что прошло не менее десяти дней — и ночей — только в моей майке и штанах и носки. Просто сидел вот так в палатке, и до того, как я пробыл там много часов, я замерз насквозь. Так что я ничего не чувствовал, я был просто нечувствителен. Я просто сидел там днем и ночью, просто стиснул зубы, чтобы сунуть все, что попало.Затем внезапно появилась целая группа из них. Офицер-медик, врач и унтер-офицеры, которые поместили меня туда и закатали стены палатки. Врач был очень зол. И он сказал своим людям: «Отведите его в палатку, в медицинскую палатку».

Командующие, сопротивлявшиеся военной дисциплине, были арестованы и преданы военному трибуналу. Томас Живопись справлялся с такой ситуацией, когда был инструктором по стрельбе в Королевском стрелковом корпусе в Великобритании в 1916 году.

Когда группа стреляла на стрельбище, инструктор сообщил мне: «Один стрелок отказался заряжать винтовку по соображениям совести.«Я доложил офицеру, и он сказал, чтобы я отдал стрелку прямой приказ и зарядил. Инструктор должен был присутствовать в качестве свидетеля. Стрелок ответил: «Я возражаю по соображениям совести». Я объяснил серьезность невыполнения приказа и отдал ему прямой приказ, три прямых приказа, которым он отказался подчиниться. Я доложил офицеру, который велел мне сопроводить стрелка в караульное помещение и заключить его под строгий арест. Стрелок был осужден военным трибуналом, оправдан — его защита — «Я отказываюсь лишать жизни людей по соображениям совести.’Он был убит как носильщик, выполнявший свой долг, доставляя раненых. Он не отнимал бы жизнь, но он пытался бы спасти жизнь.

Около 6000 человек были приговорены к тюремному заключению за сопротивление военной власти. Артур Уилкинсон был одним из них. Он описал свою камеру в тюрьме Уормвуд Скрабс в Лондоне.

В камере была деревянная табуретка, без стола, а только встроенная плита с отверстием, через которое можно было протыкать вам еду, не открывая дверь. И кровать, в первую ночь ты спал на досках.Это были три доски с поперечинами, чтобы скрепить их, и поперечные балки немного приподнимали их над полом, видите ли. Голый матрас, я думаю, это был просто набитый соломой матрас толщиной около двух дюймов, натянутый на эти доски, и вы спали в своей собственной одежде в первый период, а потом уже не спали. Так что вы сразу попадаете в суровые условия.

В тюрьмах соблюдалось правило молчания, и заключенные наказывались, если они его нарушали. Как испытал Дональд Грант, одиночное заключение имело негативные психологические последствия.

Но находиться в одиночной камере было тяжело. Я был, если можно так выразиться, менее подвержен влиянию, чем большинство других, потому что я знал, что делаю, у меня был образ жизни, у меня была философия жизни. У меня был довольно хорошо заполненный ум, я мог петь, я мог читать стихи, медитировать. Что я помню, так это то, что в первые дни в моей маленькой камере все было тихо, я шью почтовые пакеты, слышу щелчок шпионской дыры и вижу глаз — что я делаю? Затем щелчок возвращается. С внутренней стороны двери ручки нет.Я не могу открыть эту дверь. Я замкнут.

Заключенным обычно давали простую, монотонную работу, например, изготовление почтовых мешков. Как выяснил Джордж Датч, было мало удобств и тюремная диета.

Я получил опыт в изготовлении почтовых пакетов, выполнял свою норму и немного больше, и был вознагражден — как и если бы вы делали определенное количество дополнительных вещей в свое время по вечерам — вознаграждением кружкой корабельного какао. и кусок хлеба. Что было очень кстати, потому что диета была очень скудной, намного хуже армейской.И я был вегетарианцем, и многие из нас были им, и тем из нас, кто им был, еще больше не повезло, потому что мы должны были отказаться даже от части этой плохой диеты. А иногда наша диета была немного больше, чем картофель, хлеб и вода. Если мы могли есть что-то, что не было плотоядным, мы, конечно, ели это, но у нас никогда не было достаточно еды, и я совершенно уверен, что это повлияло на здоровье многих людей. Некоторые из тех людей, которые умерли в тюрьме или за ее пределами, вероятно, пострадали от этих суровых условий.Потому что это было достаточно жестко, но мы никогда не ели.

Тюрьма сильно повлияла на моральный дух некоторых командиров. Эрик Дотт объяснил, как это могло произойти.

Это зависело от того, если бы вы были молоды и в хорошей форме, как я, вы могли бы относительно хорошо провести там время. Но было много пожилых мужчин и мужчин с заботами дома, которым было очень тяжело. Потому что это действительно было одним из самых сложных моментов — люди в плохих условиях, их семьи получали небольшие гроши.Не могу сказать, сколько это было, но для семьи это была очень небольшая сумма. Меньше, чем солдаты получали для своих семей, и им было очень тяжело. А потом тем, кто не был настолько силен или подготовлен, было очень тяжело, потому что условия были суровыми. Вы спали на досках с тонким матрасом между вами и жесткими досками. И вообще, чтобы выдержать это, нужно быть в хорошей форме.

Некоторые СО также подвергались жестокому обращению в тюрьме. Гарольд Бинг отбыл несколько тюремных сроков во время войны.Он был свидетелем одного случая бесчеловечного обращения с командиром.

Условия в этих гражданских тюрьмах сильно различались. Некоторые тюрьмы имели репутацию довольно снисходительных, другие — очень суровых. Винчестерская тюрьма имела репутацию очень суровой тюрьмы, и я слышал, что с некоторыми из этих заключенных плохо обращались. К тому времени, когда я перебрался в Винчестер, то есть в январе 1917 года, надзиратели уже привыкли к отказникам по соображениям совести, и большинство из них относились к нам вполне разумно.Были один или два, которые все еще были очень ожесточенными, очень резкими, очень оскорбительными. Других, которые со временем стали почти сочувствовать нашей точке зрения. Я лично никогда не сталкивался с каким-либо физическим насилием со стороны надзирателей, но я видел, что еще один заключенный подвергался жестокому обращению. Я имею в виду командующего, которого я видел, как пара надзирателей спускалась вниз по нескольким железным лестницам головой вперед, ударяя головой о каждую железную ступеньку, когда он спускался.

Заключенным СО часто не оказывалась медицинская помощь.По крайней мере 70 из них умерли либо в тюрьме, либо в результате ее последствий после освобождения. Уилфред Литтлбой был достаточно силен, чтобы справиться с тюремной жизнью, но видел, что другие — нет.

Мы знали, что у некоторых людей была очень тяжелая депрессия. У меня все время было хорошее здоровье; Мне никогда не приходилось посещать тюремного врача; никаких проблем; ел то, что мне предложили, с аппетитом и был в полном порядке. Теперь некоторым людям было нехорошо. Один человек, которого я знаю, отправился домой по назначению врача и довольно скоро умер.Я не знаю подробностей, но полагаю, что на него что-то повлияло. Кто-то определенно впал в депрессию и, вероятно, остался с ними. Некоторые посмотрели на него, и он был весь черный. Были некоторые люди, которые становились все ниже и ниже и впадали в все более и более депрессию.

В июле 1916 года была введена «Схема внутренних дел». Он давал заключенным СО шанс покинуть тюрьму и работать в трудовых лагерях по всей стране. Это вызвало раскол. Противники абсолютизма, такие как Феннер Броквей, посчитали, что это помогает военным усилиям, и отказались.

Дивизии появились позже, когда предложили альтернативную военную службу. А потом среди наших членов возникли разногласия относительно того, следует ли принимать альтернативную службу или нет. Некоторые считали, что в военное время нужно быть готовым служить обществу невоенными способами. Другие придерживались мнения, что если кто-то служил в соответствии с Законом о воинской повинности, и эта служба была службой правительству, то в действительности он служил на войне. И это разделение мнений.

Другие, например Ховард Мартен, решили воспользоваться этой схемой. Он объяснил, почему он это сделал.

Мы надеялись, что это будет в национальных интересах. Видите ли, многие из нас чувствовали, что при всех ее недостатках это могло бы открыть путь к более просвещенному обращению с пенитенциарной системой, что было, можно сказать, побочным продуктом. Любой, кто был заинтересован в реформе пенитенциарной системы, чувствовал, что схема Министерства внутренних дел могла бы стать ядром для более просвещенного метода обращения с обычными заключенными.Но, к сожалению, видите ли, у вас была категория людей, которые не работали по схеме Министерства внутренних дел. Просто деструктивно ради деструктивности. Они не хотели, чтобы схема работала, и они не были готовы ее реализовать. Что ж, с такими мужчинами мало что можно сделать; и там присутствовал тот элемент, который был самым трудным для нас, которые пытались работать.

Лагеря различались по стандартам размещения и обращения с СО. Альфред Эванс обнаружил коррупцию в своем помещении.

Нас отправили — я тогда работал в программе Министерства внутренних дел — и я поехал в Южный Уэльс, чтобы работать на гидротехнических сооружениях. Это была работа по угону рабов, и нас поставили над профессиональными надсмотрщиками! Как бы то ни было, мы узнали, что правительство платило работодателям зарплату профсоюзов, а они платили нам 8 пенсов в день! Поэтому я созвал наших мальчиков и сказал: «А что насчет этого?» Они сказали: «Пойди и скажи им, что у нас этого не будет. Мы не против работать за 8 пенсов в день, но и не вкладываем деньги в карманы работодателей.Ничего подобного ». Итак, через 24 часа мы объявили забастовку.

Около 1000 лиц, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, были отправлены в тюрьму Дартмур в соответствии с программой Министерства внутренних дел. Условия там были немного лучше, чем где-либо, как вспоминал Джозеф Хоар.

Они вывезли оставшихся заключенных из Дартмура, вскрыли его и пригласили добровольцев. Прежде всего, из-за того, что мы с командиром хотели побыть одному, я отправился в Дартмур, где в свободное время, конечно, иногда можно было бродить по болотам на много миль, никого не видя! И работа, на которую меня возложили, заключалась в присмотре за пожарной машиной, что было очень удобной работой.Они платили нам 8 пенсов в неделю или что-то в этом роде. Вскоре там собралось 1000 человек и очень хорошо организованный комитет. И людей было огромное множество. Я действительно очень хорошо узнал некоторых из них, и они мне очень понравились.

Но здоровье Уолтера Манторпа ухудшилось, пока он был в Дартмуре.

Меня послали копать в саду, я сделал это, и я потерял сознание, что меня полностью вырубило. А потом после этого мне дали работу заниматься камнями, каменной кладкой.И это была очень сложная работа по формированию камней. Для этого нужно было использовать молоток и долото. Я стучал по камню, и один из осколков полностью попал мне в запястье, и это было ужасно больно. И мне пришлось его вынуть. И у них не было анестезии или чего-то еще, они должны были сделать все, что могли. И я тогда вышел, это меня отправило, понимаете.

Марк Хейлер тоже был в Дартмуре. Он был свидетелем того, как плохое медицинское обслуживание в тюрьме повлияло на другого сотрудника тюрьмы.

В Дартмуре у нас был молодой парень, который умер в Дартмуре. Так как я тогда работал в больнице, я посещал его. Знаете, я был в некотором роде санитаром. Он был йоркширским мальчиком, на самом деле он был всего лишь мальчиком, парнем моложе 21 года, и он был местным проповедником с методистами там. У него была пневмония. В Дартмуре с ним плохо обращались. Его никогда не следовало отправлять на болото из-за непогоды, потому что он должен был… ему следовало работать дома. Все мужчины пришли на похороны.Они последовали за гробом на железнодорожную станцию, где его посадили на поезд в Принстауне и отвезли в Плимут. И я помню, как почти тысяча мужчин спели гимн «Пребывай со мной», я думаю, это был один из гимнов. Да, думаю, дело в этом. Этакое прощание.

Около 10 000 отказников по соображениям совести, которые были призваны в армию, отказались сражаться, но им разрешили служить в качестве некомбатантов. Небоевой корпус (НБК) был сформирован в марте 1916 года.Гарольд Бинг видел, как обращались с некоторыми из ее членов, пока он на короткое время был ее частью.

9-й Восточный небоевой корпус выполнял различные обязанности в больших лагерях вокруг Винчестера. Ими руководили два или три старых унтер-офицера довоенного времени — своего рода бурское варварство, — которые были действительно очень грубыми и жестокими и очень грубо обращались с членами корпуса. И, разумеется, грубо обращались с теми, кто попал в корпус и не был готов служить в нем.Я видел, как один из них в семь часов утреннего парада морозным январским утром, когда земля была твердой, как железо, сбил рядового с ног, а затем безжалостно пнул его армейскими ботинками. Именно так те старые унтер-офицеры имели обыкновение обращаться с мужчинами и приводить их в форму.

Члены НКК выполняли ручной труд, но не обращались с оружием или боеприпасами. Гарри Хоптроу из Королевских инженеров плохо относился к тем, кого видел на Западном фронте.

Я видел очень мало из них, у них был значок NCC. Насколько я помню, их кепка и значки на плече были совершенно такими же. И их посадили на трудовые повинности. Я видел, как они работали в карьере или что-то в этом роде, только однажды. У остальных они не пользовались популярностью. Боюсь, что на них смотрели скорее как на уклонистов, чем на кого-либо еще. Думаю, это все, что я могу о них сказать. В нашем молодом возрасте мы скорее так думали. Я думаю, что мы склонны называть их уклончивыми, а не кем-то еще.

Остальные некомбатанты работали в медицинских бригадах на фронте боевых действий. Ллойд Фокс, входивший в отряд «Скорой помощи друзей», дислоцированный недалеко от Дюнкерка, часто оказывался на грани опасности.

Кажется, я как раз вставал с постели, и вдруг раздался шум, как будто проезжает экспресс. Мы не знали, что это было. За этим последовал ужасный взрыв примерно в миле отсюда, в доках, который разбил большую часть маленьких стекол, которые все еще оставались в наших окнах. Мы поняли, что у немцев есть пушка, и мы получили дальность стрельбы.Помню, как спустился, меня сразу позвали. Когда моя скорая помощь приехала в район дока, где упал первый из этих морских снарядов, я думаю, что вместе с брикетом погибло и было ранено около 20 человек. Им потребовалось немного времени, чтобы меня отвезли в больницу.

Британский рядовой Эрик Нанн не имел высокого мнения о лицах, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, пока ему не помог один, когда он был ранен в 1918 году.

Потом на затонувшую дорогу привезли скорую.Что ж, он был тем человеком, который меня связал, отказником от военной службы по убеждениям. «Поскольку он болтал, в данных обстоятельствах у него была прекрасная манера поведения у постели больного. Он болтал, я полагаю, чтобы меня успокоить. Он сказал мне, что отказался от военной службы по соображениям совести. Я думал, что он отличный парень. Он действительно должен был отказаться от военной службы по убеждениям, потому что он был прямо посередине. Он никоим образом и не уклонялся от действия, он был прямо посередине со мной и всеми остальными. Прямо посреди этого он ни от чего не уклонялся.Он, должно быть, действительно отказался от военной службы по убеждениям. Снимаю перед ним шляпу. Чтобы выделиться и отказаться от военной службы по соображениям совести в стране, находящейся в состоянии войны, требуется большое моральное мужество. Вы знаете, что вас неправильно поймут и представят в ложном свете, не так ли?

СО подверглись критике как во время войны, так и после нее за свои убеждения. Военнослужащие часто считали их трусами. Но Леонард Хьюитт из Лестерширского полка не думал, что это так просто.

Совершенно не восхищался ими.С другой стороны, я уточняю это, говоря, что некоторые из них и многие из них служили одинаково хорошо, как и любой человек в очереди. Из-за гуманистического подхода, которым они это делали, из-за своих убеждений и того, как они выходили под обстрел во многих случаях, чтобы втащить раненого или что-то еще. Мне они не нравятся, и мне не нравится идея, но это единственный индивидуальный комментарий. Но в основном они так же хороши, как и любой другой человек, и делают для человечества, возможно, больше, чем средний человек.

Советы и приемы самостоятельного введения (с примерами)

Хорошее введение поможет новым знакомым узнать важные детали о том, кто вы.Если у вас нет стороннего лица, которое могло бы представить вас, вы должны предложить информативное самостоятельное введение, которое будет увлекательным и запоминающимся. Правильное введение может закрепить ваше имя и цель для человека, с которым вы разговариваете, чтобы вы могли произвести положительное впечатление. Эта статья поможет вам создать мощное введение для себя, которое включает всю важную информацию, которую вам нужно передать.

Что такое самостоятельное введение?

Самовведение объясняет, кто вы, чем вы занимаетесь и что другим нужно знать о вас.Вы должны представить себя каждый раз, когда встречаете кого-то нового, и у вас нет посторонних, которые могли бы вас представить. Предложите самопредставление, когда вы:

Начало собеседования
Присутствие на мероприятии по найму
Создание новых контактов
Проведение презентации
Встреча с людьми на торговой выставке

Самостоятельное введение должно включать ваше имя и род занятий (или желаемое занятие) и ключевые факты, которые помогут вам произвести впечатление на человека, с которым вы разговариваете.В нескольких предложениях опишите самое важное, что нужно знать другим о вас.

Подробнее: Как представить себя профессионально

Как написать введение о себе

Планируете ли вы представить себя устно или письменно, полезно составить образец того, что вы хочу сказать заранее. Подготовка и практика устного вступления закрепят в вашем уме ключевые моменты, чтобы вы не забыли ни одной важной детали.Написание письменного самообъявления даст вам шаблон, к которому вы сможете быстро обратиться, когда вам нужно будет отправить электронное письмо о вакансии или возможностях продаж, которые вы нашли.

Эти шаги помогут вам написать эффективное введение для себя:

1. Кратко опишите свой профессиональный статус

Первое предложение вашего самостоятельного введения должно включать ваше имя и должность или опыт работы. Если вы безработный и ищете работу, вы можете указать свое образование, уровень сертификации или текущее место при поиске работы.Например:

«Меня зовут Джордан Лин, я недавно окончил Стэнфордский университет по информатике».
«Я Эйвери Лукас, и я ищу работу складского хозяйства начального уровня, которая использовала бы мою организацию, внимание к деталям и навыки управления временем».
«Меня зовут Райлан Кертис, я главный инженер Jacobs and Associates».

2. Расскажите о своем опыте и достижениях

Настройте эту часть введения, чтобы выделить детали, наиболее важные для человека, с которым вы разговариваете.Если вы идете на собеседование, обсудите свои профессиональные навыки и достижения. Если вы проводите презентацию, предложите информацию, которая поддерживает ваш авторитет в той области, о которой вы говорите. Когда вы представляете себя потенциальному клиенту, упомяните свои продукты и услуги.

3. Завершите вступлением к следующей части разговора

Сделайте свое вступление кратким и завершите его тем, что вы хотите, чтобы произошло дальше. Для презентации вы должны резюмировать то, что вы планируете обсудить.На собеседовании расскажите, почему вы лучший человек для этой работы. Самостоятельное знакомство с новым клиентом или коллегой должно заканчиваться призывом к действию. Это может быть встреча, продажа или дальнейшая переписка.

Связано: Рекомендательное письмо: Обзор и примеры

Примеры самовведения

Существует много типов самопредставлений, которые вы можете проводить на разных этапах своей карьеры. Ниже приведены примеры, подходящие для некоторых из наиболее распространенных ситуаций, с которыми вы можете столкнуться:

Пример для самостоятельного ознакомления с собеседованием
Пример для самостоятельного ознакомления с презентацией
Пример для самостоятельного ознакомления с сетью
Запись для самостоятельного ознакомления- вверх образец

Образец самовведения для собеседования при приеме на работу

«Меня зовут Райли Си.Я недавно закончила начальную школу Государственного университета Болла. Этим летом я работала в лагере для младших школьников и очень рада найти свою первую преподавательскую должность в наступающем учебном году. У меня есть несколько оригинальных планов уроков, которые я создал во время педагогической стажировки, и я с нетерпением жду возможности реализовать их в собственном классе. Я сам учился в начальной школе Бруквуда и считаю, что отлично подхожу для поступления во второй класс. Для меня было бы радостью обучать студентов в том же месте, которое пробудило во мне любовь к учебе.»

Подробнее: Как представиться на собеседовании

Пример для самостоятельной презентации для презентации

« Добрый день. Меня зовут Кэлоб Кор, я вице-президент по административным вопросам и финансам компании Northern Investing. Я всегда был увлечен поиском разумных способов сэкономить деньги. Я считаю, что разработка стратегии управления капиталом как можно раньше — ключ к обеспечению вашего будущего. Я сам начал использовать эти стратегии, когда учился в колледже, и сейчас у меня более 10 миллионов долларов в моем пенсионном фонде.Эта сумма растет с каждым днем, и я здесь, чтобы научить вас, как создать такую учетную запись ».

Пример для самостоятельного ознакомления с сетью

«Меня зовут Шери Таунсенд, я директор по маркетингу в Wise Technology. Мы разрабатываем несколько инновационных маркетинговых кампаний, предназначенных для привлечения новых клиентов прямо на улицах Блумингтона. Я нанимал местные компании, которые хотят участвовать в этой деятельности. Я люблю болтать с местными жителями и узнавать больше о том, что они ищут от своих умных устройств.»

Пример описания для самостоятельного введения

Hi Elise,

« Меня зовут Карим Али. Я менеджер по разработке продуктов в Smart Solutions. Я создал более десятка разработанных приложений. для оптимизации продаж и маркетинговой деятельности для занятых профессионалов. Я считаю себя неустанным решателем проблем и всегда ищу новые задачи. Недавно я заинтересовался прогулочным катанием на лодках и заметил, что профессионалы по продажам в Dockside Boats не Похоже, у них нет отлаженной системы отслеживания их продаж.Я хотел бы обсудить ваши потребности в этой области и узнать, заинтересованы ли вы в участии в бета-тестировании нового приложения для продаж, которое я разрабатываю ».

Errol Morris: Film

ТУМАН ВОЙНЫ: ОДИННАДЦАТЬ УРОКОВ ИЗ ЖИЗНИ Роберта С. Макнамара

Макнамара: Находится ли эта диаграмма на разумной высоте? Или вы хотите его опустить? Сегодня вечером — позвольте мне сначала спросить телевизор, вы готовы? Все готово?

Дайте мне послушать ваш уровень голоса, чтобы убедиться, что он такой же.

EM: Хорошо, как у меня уровень голоса?

Макнамара: Ничего страшного.

EM: Отлично.

Макнамара: Теперь я точно помню предложение, на котором остановился. Я помню, как это началось, и я был отрезан посередине. Но вы можете как-нибудь это исправить. Я не хочу возвращаться, вводить предложение, потому что я точно знаю, что я хотел сказать.

EM: Вперед!

Макнамара: Хорошо. Любой военачальник, который честен с собой или с теми, с кем он разговаривает, признает, что допустил ошибки в применении военной силы.Он убивал людей без надобности — свои собственные войска или другие войска — из-за ошибок, из-за ошибок в суждениях. Сотня, или тысячи, или десятки тысяч, может, даже сто тысяч. Но он не уничтожил народы.

И общепринято, что не повторяйте одну и ту же ошибку дважды, учитесь на своих ошибках. И все мы так делаем. Возможно, мы совершим одну и ту же ошибку трижды, но, надеюсь, не четыре или пять. У них не будет периода обучения ядерному оружию. Вы делаете одну ошибку и собираетесь уничтожить нации

В своей жизни я был участником войн.3 года в армии США во время Второй мировой войны.
7 лет министром обороны во время войны во Вьетнаме. 13 лет во Всемирном банке по всему миру. В моем возрасте 85 лет я в таком возрасте, когда могу оглянуться назад и сделать некоторые выводы о своих действиях. Мое правило было попытаться узнать, попытаться понять, что произошло. Развивайте уроки и передавайте их.

Макнамара и Пентагон

Гарри Ризонер: Это министр обороны США Роберт Макнамара. Его ведомство поглощает 10% национального дохода этой страны и более половины каждого доллара налога.Его работа была названа самой сложной в Вашингтоне, а Макнамара — самая противоречивая фигура, которая когда-либо занимала эту должность. Вальтер Липпманн называет его не только лучшим министром обороны, но и первым, кто когда-либо установил гражданский контроль над вооруженными силами. Его критики называют его «аферистом», «машиной IBM на ногах», «высокомерным диктатором».

Господин секретарь, я заметил в нескольких кабинетах тот маленький серебряный календарь. Вы можете это объяснить?

Макнамара: Да, это дал президент Кеннеди.На календаре выгравированы даты: 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27 и, наконец, 28 октября — это были даты, когда мы буквально заглянули в ядерный ствол. война.

Урок №1: Сочувствуйте своему врагу.

Под прикрытием обмана Советский Союз ввел ядерные ракеты на Кубу, цель которых — 90 миллионов американцев. ЦРУ сказал, что боеголовки еще не доставлены. Они думали, что на пароходе «Полтава» будет 20 человек. Мы мобилизовали 180 тысяч солдат.Воздушная атака первого дня планировалась в 1080 самолето-вылетов, это была мощная воздушная атака.

16 октября 1962 г.

Кеннеди: Что нам нужно сделать в следующие 24 часа?

Макнамара: Господин Президент, мне кажется, нам нужно сделать две вещи. Во-первых, нам нужно разработать конкретный план забастовки. Второе, что нам нужно сделать, — это рассмотреть последствия. Я не знаю, в каком мире мы будем жить после удара по Кубе. Как нам остановиться на этом? Я не знаю ответа на этот вопрос.

Кеннеди: Шансы на то, что эта борьба перерастет в гораздо более широкую борьбу, возрастают по мере того, как вы продвигаетесь вперед? говорить об опасности для США.

Макнамара: Кеннеди пытался уберечь нас от войны. Я пытался помочь ему не отставать от войны. А генерал Кертис ЛеМэй, которому я фактически служил во время Второй мировой войны, говорил: «Давайте войдем, давайте полностью уничтожим Кубу».

В ту критическую субботу, 27 октября, перед нами стояли два хрущевских послания.Один пришел в пятницу вечером, и его продиктовал человек, который был либо пьян, либо находился в сильном стрессе. По сути, он сказал: «Если вы гарантируете, что не вторгнетесь на Кубу, мы снимем ракеты».

Затем, прежде чем мы смогли ответить, мы получили второе сообщение, продиктованное кучкой сторонников жесткой линии. И он, по сути, сказал: «Если вы нападете, мы готовы противостоять вам массой военной мощи».

Итак, что делать? У нас были, я назову это, мягкое сообщение и жесткое сообщение.

Рядом с президентом Кеннеди стоял Томми Томпсон, бывший посол США в Москве. Он и Джейн, его жена, время от времени буквально жили с Хрущевым и его женой. Томми Томпсон сказал: «Господин президент, я призываю вас откликнуться на мягкое послание».

Президент сказал Томми: «Мы не можем этого сделать, это ни к чему не приведет».

Томми сказал: «Мистер президент, вы ошибаетесь». Теперь для этого нужно много смелости.

27 октября 1962 г.

Кеннеди: Мы не собираемся выводить эти ракеты с Кубы, в любом случае, вероятно, путем переговоров.

Томпсон: Я не согласен, господин президент. Думаю, шанс еще есть.

Кеннеди: Что он отступит?

Томпсон: Мне кажется, что для Хрущева важно иметь возможность сказать: «Я спас Кубу, я остановил вторжение».

McNamara: В голове Томпсона была такая мысль: Хрущев попал в ад. Затем он думал про себя: «Боже мой, если я смогу выйти из этого с помощью сделки, которую я могу сказать русскому народу:« Кеннеди собирался уничтожить Кастро, и я предотвратил это ».Томпсон, зная Хрущева так же, как он, думал, что Хрущев примет это. И Томпсон был прав.

Это то, что я называю сочувствием. Мы должны попытаться погрузиться в их кожу и посмотреть на нас их глазами, просто чтобы понять мысли, которые лежат в основе их решений и действий.

Советники Хрущева говорили: «Не может быть никакой сделки, если вы не уменьшите давление на нас, когда вы попросите нас уменьшить давление на вас».

EM: Кроме того, мы пытались вторгнуться на Кубу.

Макнамара: Ну, с заливом свиней. Это, несомненно, повлияло на их мышление, я думаю, это правильно. Но, что более важно, с кубинской и российской точки зрения они знали то, чего я в некотором смысле не знал: мы пытались убить Кастро при Эйзенхауэре, при Кеннеди, а затем при Джонсоне. И в дополнение к этому основные голоса в США призывали к вторжению.

В первом сообщении Хрущев сказал следующее: «Нам и вам не следует тянуть за концы веревки, которую вы связали узлами войны.Потому что чем больше мы вдвоем потянем, тем крепче будет завязан узел. И тогда нужно будет разрубить этот узел, и не мне вам объяснять, что это будет значить. Я участвовал в двух войнах и знаю, что война заканчивается, когда она прокатывается по городам и деревням, повсюду сея смерть и разрушения. Ибо такова логика войны. Если люди не проявляют мудрости, они столкнутся, как слепые кроты, и тогда начнется взаимное уничтожение ».

Урок №2: Рациональность нас не спасет.

Я хочу сказать, и это очень важно: в итоге нам повезло. Удача предотвратила ядерную войну. В конце мы подошли так близко к ядерной войне. Рациональные личности: Кеннеди был рациональным; Хрущев был рационален; Кастро был рассудителен. Рациональные люди подошли к полному разрушению своих обществ. И эта опасность существует сегодня.

Главный урок кубинского ракетного кризиса заключается в следующем: неопределенное сочетание человеческой ошибки и ядерного оружия уничтожит нации.Правильно ли и правильно ли, что сегодня существует 7500 стратегических наступательных ядерных боеголовок, из которых 2500 находятся в режиме 15-минутной боевой готовности, которые должны быть запущены по решению одного человека?

Только в январе 1992 года на встрече под председательством Кастро в Гаване, Куба, я узнал, что 162 ядерные боеголовки, в том числе 90 тактических боеголовок, находились на острове во время этого критического момента кризиса. Я не мог поверить в то, что слышал, и Кастро очень рассердился на меня, потому что я сказал: «МистерПрезидент, давайте прекратим эту встречу. Для меня это совершенно в новинку, я не уверен, что правильно понял перевод. «

» Mr. Президент, у меня к вам три вопроса. Номер один: вы знали, что там были ядерные боеголовки? Номер два: если бы вы это сделали, вы бы порекомендовали Хрущеву перед лицом атаки США, чтобы он их использовал? Номер три: если бы он использовал их, что случилось бы с Кубой? »

Он сказал:« Номер один, я знал, что они были там. Во-вторых, я бы не советовал Хрущеву, я рекомендовал Хрущеву использовать их.Номер три: «Что бы случилось с Кубой?» Он был бы полностью разрушен ». Вот насколько мы были близки.

EM: И он был готов принять это?

Да, и он продолжил:« Мистер Макнамара, если бы вы и президент Кеннеди оказались в подобной ситуации, вы бы поступили именно так ». Я сказал:« Мистер. Президент, я надеюсь, что мы бы этого не сделали. Обрушить храм нам на головы? Боже мой! »

В каком-то смысле мы победили. Мы выпустили ракеты без войны.Мой заместитель и я привели пятерых вождей, и мы сели с Кеннеди. И он сказал: «Джентльмены, мы выиграли. Я не хочу, чтобы вы это когда-либо говорили, но вы знаете, что мы выиграли, я знаю, что мы выиграли».

И ЛеМэй сказал: «Выиграли? Черт, мы проиграли. Мы должны пойти и стереть их сегодня».

ЛеМэй считал, что в конечном итоге мы столкнем этих людей в конфликте с ядерным оружием. И, клянусь Богом, нам лучше делать это, когда у нас будет большее превосходство, чем будет в будущем.

В то время у нас было стратегическое преимущество 17: 1 по количеству ядерных вооружений.Мы провели в 10 раз больше тестов, чем они. Мы были уверены, что сможем сохранить это преимущество, если ограничим тесты. Мы все против начальников. Они сказали: «Советы обманут». Я сказал: «Как они будут жульничать?» Вы не поверите, но они сказали: «Они испытают их за луной». Я сказал: «Ты в своем уме». Я сказал: «Это абсурд».

Нашему народу сегодня практически невозможно вернуться в тот период. За семь лет моей работы в качестве госсекретаря мы трижды находились на грани войны с Советским Союзом.24 часа в сутки, 365 дней в году в течение 7 лет в качестве министра обороны я жил во времена холодной войны.

При администрации Кеннеди они разработали бомбу мощностью 100 мегатонн. Это было испытано в атмосфере. Я помню это. Холодная война? Черт, это была горячая война!

Я думаю, человечество должно больше думать об убийстве, о конфликтах. Это то, чего мы хотим в 21 веке?

1918

Мое самое раннее воспоминание — город, взрывающийся от радости. Это было 11 ноября 1918 года. Мне было два года.Вы можете не поверить, что у меня есть память, но у меня есть. Я помню, как верхушки трамваев были заполнены людьми, которые аплодировали, целовались и кричали. Конец Первой мировой войны? мы выиграли. Но также прославлять веру многих американцев? особенно Вудро Вильсон — мы вели войну, чтобы положить конец всем войнам. Его мечтой было, чтобы мир мог избежать великих войн в будущем. Споры между великими народами будут разрешены.

Еще я помню, что мне нельзя было выходить на улицу играть с друзьями без маски.Была эпидемия неблагочестивого гриппа. Умирало большое количество американцев. 600 000 и миллионы по всему миру.

Мой класс в первом классе размещался в лачуге. Деревянная хижина. Но у нас был абсолютно превосходный учитель. И эта учительница каждый месяц проводила в классе тест, и по результатам этого теста она пересадила класс. Были вертикальные ряды, и она поместила человека с высшей оценкой на первое место в левом ряду. И я изо всех сил старался оказаться на этом первом месте.

Сейчас большинство одноклассников были белыми, кавказцами и тд? Осы, если хотите. Но на первое место у меня претендовали китайцы, японцы и евреи. В субботу и воскресенье я ходил играть с одноклассниками. Они ходили в свои национальные школы. Они выучили свой родной язык, они познали свою культуру, свою историю. И они вернулись в понедельник, полные решимости победить этого проклятого ирландца. Но они делали это не очень часто.

Причина: Один конгрессмен назвал вас «Мистер.Я — все — отвечает Макнамара ».
И один конгрессмен предложил вам приехать туда? отношение?

Макнамара: Нет. Возможно, я не знаю, сколько я не знаю, а их действительно много. Я действительно прилагаю серьезные усилия, чтобы должным образом подготовиться к этим обсуждениям в Конгрессе. Полагаю, я трачу, возможно, 100 или 120 часов свидетельских показаний перед Конгрессом каждый год.И каждый час свидетельских показаний требует 3-4 часов подготовки.

Причина: А как насчет утверждения, что ваше отношение иногда бывает высокомерным, что вы никогда не признаете, что были неправы. Вы когда-нибудь ошибались, сэр?

РСМ: Да, конечно. Я не собираюсь говорить тебе. Если вы не знаете, я вам не скажу? о, бесчисленное количество раз.

Я подал заявление в Стэнфордский университет. Я очень хотел поехать. Но я не мог себе этого позволить, поэтому я жил дома и поехал в Беркли.52 доллара в год. Я начал Беркли на дне депрессии. 25 миллионов мужчин остались без работы.

Из этого класса 3500 трое избраны в Фи Бета Каппа в конце года Второкурсника. Из этих троих один стал стипендиатом Родса. Я поступил в Гарвард. Третий работал за 65 долларов в месяц и был чертовски счастлив, что у нее есть работа.

Общество было на грани? Я не хочу говорить «революция». Хотя, если бы президент Рузвельт не сделал некоторые из вещей, которые он сделал, это могло бы стать гораздо более жестоким.Во всяком случае, меня бросили именно в это.

Я никогда не слышал о Платоне и Аристотеле до того, как стал первокурсником в Беркли. А я помню профессора Ловенберга — профессора философии-первокурсника? Мне не терпелось пойти в другой класс.

Урок № 3: Есть что-то за пределами самого себя.

Я посещал больше уроков философии, в частности, один по логике и один по этике. Упор на ценности и что-то помимо себя, а также ответственность перед обществом.

После окончания Калифорнийского университета я два года учился в Гарвардской школе бизнеса, а затем вернулся в Сан-Франциско.

Я начал ухаживать за молодой девушкой, с которой познакомился, когда нам было 17 лет, на нашей первой неделе в Беркли: Маргарет Крейг. И через восемь или девять месяцев я добился некоторого прогресса. Я сделал предложение, и она согласилась.

Она отправилась с тетей и матерью в путешествие по стране. Она телеграфировала мне: «Надо заказать выгравированные приглашения, в которых будет указано ваше второе имя, что это?»

И я телеграфировал в ответ: «Мое второе имя« Странно »».

И она сказала: «Я знаю, что это« странно », но что это?»

Ну, я имею в виду, что это Стрэндж, это Роберт Стрэндж Макнамара.

И брак был заключен на небесах. В конце года у нас родился первый ребенок. Стоимость доставки составляла 100 долларов, и мы платили 10 долларов в месяц. Это были одни из самых счастливых дней в нашей жизни. А потом пришла война.

Меня повысили до доцента — я был самым молодым доцентом в Гарварде? и зарплата кстати 4000 долларов в год. Рынок Гарвардской школы бизнеса истощался — мужчин призывали в армию или добровольно. Так что декан, будучи дальновидным, вернул правительственный контракт на создание школы кандидатов в офицеры для того, что называлось «статистическим контролем» в ВВС.

Мы сказали ВВС: «Послушайте, мы не собираемся брать никого, кого вы сюда отправите. Мы собираемся отбирать людей. У вас есть перфокарта для каждого человека, попавшего в авиакорпус. Мы собираемся пропустить эти карточки через сортировочные машины IBM, и мы собираемся отсортировать их по возрасту, образованию, достижениям, оценкам и т. д. » Мы искали лучших и самых умных. Лучшие мозги, величайшая способность вести, лучшее суждение.

США только начинали бомбить.Бомбили днем. Уровень потерь был очень и очень высоким, поэтому они заказали исследование. А что мы нашли? Мы обнаружили, что частота прерывания составляет 20%. 20% самолетов, взлетевших для бомбардировки целей в Германии, развернулись, не дойдя до цели. Что ж, это был адский беспорядок — мы тут же потеряли 20% наших возможностей.

Форма, я думаю, это была форма 1 — А или что-то в этом роде, было отчетом о миссии. И если вы прерывали миссию, вам нужно было записать «почему». Итак, мы получаем все эти вещи, анализируем их и в конце концов пришли к выводу, что это чушь.От страха они отказывались.

Поскольку процент потерь составлял 4% за вылет, боевой тур составлял 25 вылетов — это не означало, что 100% из них собирались убить, но чертовски много из них собирались убить. Они знали это и нашли причины не переступать через цель. Итак, мы сообщили об этом.

Одним из командиров был Кертис ЛеМэй — полковник, командовавший группой Б-24. Он был лучшим боевым командиром из всех служб, с которыми мне приходилось сталкиваться на войне. Но он был необычайно воинственен, многие считали его жестоким.Он получил отчет. Он отдал приказ. Он сказал: «Я буду возглавлять самолет в каждой миссии. Любой самолет, который взлетает, пролетит над целью, или экипаж будет выстроен под суд». За ночь количество прерываний снизилось.
Вот каким он был командиром.

Диктор: Дамы и господа, Президент Соединенных Штатов.

Рузвельт: Друзья мои, в этот канун Рождества только в вооруженных силах Соединенных Штатов насчитывается более десяти миллионов человек. Год назад один миллион семьсот тысяч служили за границей.К 1 июля следующего года это число вырастет до более чем пяти миллионов. Множество плохих новостей для япошек в недалеком будущем.

Урок № 4: Максимизируйте эффективность.

У ВВС США появился новый самолет, названный B-29. B-17 и B-24 в Европе бомбили с высоты 15 000 16 000 футов. Проблема заключалась в том, что они подвергались обстрелу зенитной артиллерии и истребительной авиации. Чтобы облегчить это, разрабатывался этот B-29, который бомбил с большой высоты, и считалось, что мы сможем уничтожать цели намного эффективнее и действеннее.

Меня привезли из 8-й воздушной армии и приписали к первым B-29, 58-му бомбардировочному крылу. Мы должны были доставить эти самолеты с баз в Канзасе в Индию. Затем нам пришлось перелетать горючее через горку в Китай.

Аэродромы построены китайским трудом. Это была безумная операция. Я до сих пор помню, как тянул эти огромные ролики, чтобы раздавить камень и сделать его плоским. Длинная веревка, кто-нибудь соскользнет. Ролик переворачивался, все смеялись и продолжали.

Мы должны были взять эти Б-29? там не было самолетов-заправщиков.Мы должны были заправить их горючим и лететь из Индии в Ченту; слить топливо; лететь обратно в Индию; выполнить достаточно миссий, чтобы накапливать топливо в Чэнту; полететь в Явату, Япония; бомбить сталелитейные заводы; и вернуться в Индию.

У нас было так мало подготовки по этой проблеме максимизации эффективности, что мы фактически обнаружили, что вместо того, чтобы выгружать топливо, нам пришлось вернуть часть B-29, и они должны были это принять. Короче говоря, на это наплевать. И именно ЛеМэй действительно пришел к такому выводу и побудил вождей перенести все это на Марианские острова, которые опустошили Японию.

LeMay был сосредоточен только на одном: уничтожении цели. Большинство генералов ВВС могут сказать вам, сколько у них самолетов, сколько тонн бомб они сбросили или что, черт возьми, это было.

Но он был единственным человеком, которого я знал в высшем командовании ВВС, который сосредоточился исключительно на потерях своих экипажей на единицу поражения цели. Я находился на острове Гуам под его командованием в марте 1945 года. За эту единственную ночь мы сожгли заживо 100 000 японских мирных жителей Токио: мужчин, женщин и детей.

EM: Вы знали, что это должно было произойти?

McNamara: Ну, я был частью механизма, который в некотором смысле рекомендовал это. Я проанализировал бомбардировки и способы их повышения. То есть не более эффективен в смысле большего количества убийств, но более эффективен в ослаблении противника.

Я написал один отчет, анализирующий эффективность операций B-29. Б-29 мог подняться над истребителем и над ПВО, поэтому потери были бы намного меньше.Проблема заключалась в том, что точность тоже была намного меньше.

Теперь я не хочу утверждать, что именно мой отчет привел к, я назову это, взрыву зажигательной бомбы. Дело не в том, что я пытаюсь снять с себя вину. Я не хочу утверждать, что именно я внушил Лемэю, что его операции были совершенно неэффективными и что их необходимо кардинально изменить. Но, как бы то ни было, он так и поступил. Он опустил B-29 на высоту 5 000 футов и решил бомбить их зажигательными бомбами.

Я участвовал в допросе экипажей бомбардировщиков Б-29, вернувшихся той ночью.Комната, полная членов экипажа и следователей разведки. Капитан поднялся, молодой капитан сказал: «Черт возьми, я хотел бы знать, кто был сукин сын, который взял этот великолепный самолет, предназначенный для бомбардировки с высоты 23000 футов, он опустил его на высоту 5000 футов, и я потерял ведомый. Он был застрелен ».

ЛеМэй говорил односложно. Я никогда не слышал, чтобы он говорил подряд более двух слов. В основном это было «Да», «Нет», «Ага» или «К черту все это». Это все, что он сказал. А ЛеМэй был абсолютно нетерпим к критике.Он никогда ни с кем не обсуждал.

Он встал. «Почему мы здесь? Почему мы здесь? Вы потеряли своего ведомого; это причиняет мне столько же боли, сколько и вам. Я послал его туда. И я был там, я знаю, что это. Но вы потеряли одного ведомого , и мы разрушили Токио «.

Было сожжено 50 квадратных миль Токио. Токио был деревянным городом, и когда мы сбросили эти зажигательные бомбы, он просто сжег его.

Урок № 5: На войне нужно руководствоваться принципом соразмерности.

EM: Выбор зажигательных бомб, откуда это взялось?

Макнамара: Думаю, дело не столько в зажигательных бомбах.Я думаю, проблема в том, чтобы выиграть войну, нужно ли убить 100 000 человек за одну ночь, взорвав зажигательную бомбу или каким-либо другим способом? ЛеМэй ответил бы однозначно: «Да».

«Макнамара, вы хотите сказать, что вместо того, чтобы убить 100 000, сжечь до смерти 100 000 японских мирных жителей за одну ночь, мы должны были сжечь заживо меньшее количество или ни одного? А затем наши солдаты пересекли пляжи в Токио и были убиты десятками тысяч? Это то, что вы предлагаете? Это мораль? Это мудро? »

Почему было необходимо сбросить ядерную бомбу, если ЛеМэй сжигал Японию? И он отправился из Токио, чтобы бомбить другие города.58% Иокогамы. Иокогама примерно размером с Кливленд. 58% Кливленда разрушено. Токио примерно размером с Нью-Йорк. 51% процентов Нью-Йорка разрушено. 99% эквивалента Чаттануги, который был Тоямой. 40% эквивалента Лос-Анджелеса, которым была Нагоя. Все это было сделано до того, как была сброшена ядерная бомба, которая, кстати, была сброшена командой ЛеМея.

Пропорциональность должна быть ориентиром на войне. Убийство от 50% до 90% жителей 67 японских городов с последующей бомбардировкой их двумя ядерными бомбами непропорционально, по мнению некоторых людей, целям, которых мы пытались достичь.

Я не виню Трумэна за то, что он сбросил ядерную бомбу. Война между США и Японией была одной из самых жестоких войн за всю историю человечества? летчики-камикадзе, самоубийцы, невероятно. Что можно критиковать, так это то, что человечество было до того времени? и сегодня ? на самом деле не разбирался в том, что я называю «правилами войны». Существовало ли тогда правило, согласно которому нельзя бомбить, не убивать, не сжигать за одну ночь 100 000 мирных жителей?

ЛеМэй сказал: «Если бы мы проиграли войну, мы бы все предстали перед судом как военные преступники.«И я думаю, что он прав. Он, и я бы сказал, что я вел себя как военные преступники. ЛеМэй понимал, что то, что он делал, было бы сочтено аморальным, если бы его сторона проиграла. Но что делает его аморальным, если вы проигрываете, а не аморальным? Если вы выиграете?

2 марта 1964 г.

Линдон Б. Джонсон: Я хочу, чтобы вы продиктовали мне меморандум из двух страниц. Слова из четырех букв и короткие предложения о ситуации во Вьетнаме, «Вьетнамская картина». Сегодня утром сенатор Скотт сказал: «Война, которую мы не можем ни выиграть, ни проиграть, ни прекратить, — это свидетельство нестабильности идей.Плавающая серия суждений, наша политика нервного примирения, что крайне беспокоит. «Считаете ли вы ошибкой объяснять Вьетнам и то, с чем мы сталкиваемся? Президент, было бы разумно, если бы вы сказали как можно меньше. Откровенный ответ таков: мы не знаем, что там происходит. Признаки, которые я вижу, проходящие через кабели, являются тревожными. Это очень неопределенный период.

10 марта 1964 г.

Джонсон: Нам нужен кто-то там, кто может предложить нам лучшие планы, чем у нас.Я хочу, чтобы кто-нибудь придумал какие-то планы, чтобы поймать этих парней и вырубить их до чертиков. Убить некоторых из них, вот что я хочу сделать.

Макнамара: Я постараюсь принести что-нибудь, что будет соответствовать этой цели.

Джонсон: Хорошо, Боб.

EM: В какой-то момент мы должны приблизиться к Вьетнаму. И я хочу знать, как вы можете лучше всего это настроить для меня?

Макнамара: Да, ну, это сложный, трудный вопрос. Я думаю, мы должны подойти к этому в контексте холодной войны.Но сначала мне нужно поговорить о Форде. Придется вернуться к концу войны.

1945

У меня ужасно болела голова, поэтому Марг отвезла меня в региональный госпиталь ВВС. Через неделю пришла Марг — со многими из тех же симптомов. В это трудно поверить, и я не думаю, что когда-либо слышал о другом случае, когда два человека? муж и жена ? заболела практически одновременно с полиомиелитом. Мы оба лежали в больнице в день виджея.

Мне пришлось платить по счетам, и они были очень большими.И мой друг сказал: «Мы собираемся найти в Америке корпорацию, которая будет нуждаться в советах и возможностях этой необычной группы людей, которых я собираюсь объединить, и вы должны стать ее частью». Я сказал: «К черту это! Я не собираюсь быть частью этого. Я возвращаюсь в Гарвард. Это то, чем мы с Марг хотим заниматься. Я собираюсь провести там свою жизнь».

Он сказал: «Послушай, Боб, ты не можешь оплачивать больничные счета Марг, ты чертовски сумасшедший». Он сказал: «Между прочим, компания, которая больше всего нуждается в нашей помощи во всем США».С. — это Форд ». Я сказал:« Как ты узнал об этом? »Он сказал:« О, я читал статью в Life Magazine ».

Из тысячи высших руководителей Ford Motor Company я не знаю» Не думаю, что было десять выпускников колледжей, и Генри Форду II нужна была помощь. Они собирались дать нам тесты. Два полных дня тестирования: тесты интеллекта, тесты достижений, тесты личности, что угодно.
Звучит абсурдно, но я помню один Одним из вопросов в одном из тестов было: «Вы бы предпочли быть цветоводом или шахтером?» Я должен вам сказать, я был цветоводом.Во время рождественских каникул я работала флористом. Я поставил «шахтера». Думаю, причины для вас очевидны.

Эта группа из десяти человек прошла обучение в Гарвардской школе кандидатов в офицеры. В некоторых тестах у нас действительно были самые высокие оценки, которые когда-либо были получены. В других тестах мы были в верхнем процентиле.

С 1926 по 1946? включая годы войны? Ford Motor Company едва не вышла на уровень безубыточности. Это был ужасный беспорядок. Я думал, что мы несем ответственность перед акционерами, и Бог знает, вы не можете поверить, насколько плохой была ситуация.

Урок № 6: Получите данные.

У них не было организации по исследованию рынка. Я установил одну. Менеджер сказал мне: «Что вы хотите, чтобы я изучал?» Я сказал: «Узнай, черт возьми, кто покупает Фольксвагоны. Все говорят, что это плохая машина. Она продавалась всего около двадцати тысяч в год, но я хочу знать, что будет дальше. Или спуститься, или пойти вверх? Узнай, кто это купит ».

Он вернулся через полгода и сказал: «Ну, они профессора, они врачи и юристы, и они, очевидно, люди, которые могут себе позволить больше.»

Что ж, это заставило меня задуматься о том, что мы в этой отрасли должны делать. Был ли рынок, которого нам не хватало? В то время никто не верил, что американцы хотят более дешевые автомобили. Они хотели заметного потребления. Cadillac с этими огромными показными плавниками

Мы представили Falcon как более экономичный автомобиль, и это был огромный успех с точки зрения прибыли. Мы многого достигли.

Я сказал: «Что касается несчастных случаев, я много слышал об авариях.«О да, мы предоставим вам некоторые данные по этому поводу.» Было около сорока с лишним тысяч смертей в год в результате автомобильных аварий и около миллиона, или миллиона двух травм.

Я сказал: «Ну, что вызывает Это? «Что ж, — сказал он, — это очевидно. Это человеческий фактор и механический сбой». Я сказал: «Черт, это механический сбой, мы можем быть вовлечены. Давайте углубимся в это». Я хочу знать, если это механическая ошибка, я хочу ее остановить. Что ж, они сказали: «Статистических данных действительно очень мало.«Я сказал:« Черт возьми, узнай, чему мы можем научиться ».

Они сказали:« Ну, единственное место, где мы можем найти что-либо, что об этом знает, — это Cornell Aeronautical Labs ». Они сказали:« Основная проблема — это упаковка. «Они сказали:« Вы покупаете яйца, и знаете, как яйца попадают в картонные коробки? »Я сказал:« Нет, я не покупаю яйца? Я никогда — моя жена не делает этого ». Они сказали:« Вы поговорите с ней и спросите ее: когда она кладет эту коробку на сливную доску, когда она возвращается домой, яйца разбиваются? »И я спросил Марг и она сказала нет.Корнелл сказал: «Они не ломаются, потому что упакованы должным образом. Теперь, если мы упаковываем людей в машины таким же образом, мы могли бы уменьшить поломку ».

У нас не было лабораторных помещений, поэтому мы сбросили человеческие черепа в разных упаковках на лестничные клетки общежитий в Корнелле. Что ж, это звучит абсурдно, но этот парень был абсолютно прав. Это была упаковка, которая могла иметь значение.

Во время аварии водитель часто попадал на руль. Пассажир часто травмировался из-за того, что он ударился о лобовое стекло, поперечную балку или инструмент панель.Итак, в модели Ford 1956 года мы ввели рулевые колеса, предотвращающие прокол; внедрили мягкие приборные панели; и мы ввели ремни безопасности. По нашим оценкам, если ремни безопасности будут использоваться на 100%, мы сможем спасти двадцать с лишним тысяч жизней в год. Все были против. Невозможно заставить людей пристегнуться ремнями безопасности, но те, кто это сделал, спасли свои жизни.

Теперь позвольте мне забежать вперед. Сейчас июль 1960 года. Джон Бугас, вице-президент по производственным отношениям, явно намеревался стать президентом.Я вице-президент группы, отвечающий за все автомобильные подразделения. Генри был совой. Он всегда хотел выйти в город. Знаете, сейчас 2 часа ночи или что-то в этом роде. Он сказал: «Боб, поднимись и выпей на ночь». Я сказал: «Черт возьми, Генри, мне не нужен ночной колпак, я иду спать». Джон сказал: «Я пойду, Генри». Генри сказал: «Я не спрашивал тебя, Джон, я спросил Боба». Он сказал: «Боб, поднимайся». Итак, я наконец поднялся? именно тогда он попросил меня стать президентом.

Я был первым президентом компании? в истории компании — это когда-либо был президент, кроме члена семьи Форда.И через 5 недель я бросил.

Телефонный звонок, человек входит и говорит: «Я Роберт Кеннеди. Мой брат, Джек Кеннеди, хотел бы, чтобы вы познакомились с нашим шурином Сарджентом Шрайвером». 4 часа приходит сержант? никогда не встречал его. «Мой зять, Джек Кеннеди, уполномочил меня предложить вам должность министра финансов».

Я сказал: «Ты в своем уме». Я немного разбираюсь в финансах. Но я не квалифицирован, чтобы быть министром финансов ».« Предполагая, что вы так скажете, избранный президент уполномочил меня предложить вам министра обороны.«

Я сказал:« Послушайте, я был во Второй мировой войне три года. Министр обороны? Я не квалифицирован, чтобы быть министром обороны ».« Что ж, — сказал он, — ожидая этого, — сказал он, — не окажете ли вы ему хоть какую-то любезность, согласившись встретиться с ним? »

Итак, я иду домой . Я встречаюсь с Марг. Если бы я мог назначить всех высокопоставленных чиновников в департаменте, и тогда, если бы мне можно было гарантировать, мне бы не пришлось быть частью этого проклятого вашингтонского социального мира.

Она сказала: «Ну, ладно, почему? не пишите контракт с президентом, и если он примет эти два условия, сделайте это.«В то время наша общая чистая стоимость составляла порядка 800 000 долларов, но у меня были огромные невыполненные опционы на акции на миллионы долларов.

И я был одним из самых высокооплачиваемых руководителей в мире. И будущее, конечно же, было блестящим. пригласили наших детей. Их жизнь полностью изменится. Заработная плата секретаря кабинета министров тогда составляла 25 000 долларов в год. Поэтому мы объяснили детям, что они откажутся от некоторых вещей. Им было наплевать. Марг наплевать.

Шел снег.Секретная служба провела меня в дом на заднем дворе. Я все еще это вижу. Там есть диванчик, два кресла с ламповым столиком между ними. Джек Кеннеди сидит в одном кресле, а Бобби Кеннеди — в другом. «Господин президент, это абсурд, я не квалифицирован».

«Послушай, Боб, — сказал он, — я тоже не думаю, что есть школа для президентов». Он сказал: «Давай объявим это прямо сейчас». Он сказал: «Я напишу объявление».

Итак, он написал объявление, мы выходим через парадную дверь.Все эти телекамеры и пресса, черт побери. Вот как Марг узнала, что я согласился. Это было по телевидению? жить.

Кеннеди: Хорошо, почему бы нам потом не сделать несколько снимков. Я попросил Роберта Макнамару взять на себя обязанности министра обороны. И я рад и рад сообщить, что он взял на себя эту ответственность. Г-н Макнамара покидает пост президента компании Ford ценой большой личной жертвы.

Макнамара: Так все и началось.Вы знаете, это был тяжелый период. У моей жены наверное от этого язвы? возможно, даже в конце концов умер от стресса. У моего сына язва. Это было очень травмирующе, но это были одни из лучших лет нашей жизни, и все члены моей семьи извлекли из этого пользу. Это было потрясающе.

1963

2 октября. Я вернулся из Вьетнама. В то время у нас было 16 тысяч военных советников. Я рекомендовал президенту Кеннеди и Совету Безопасности разработать план и цель по устранению их всех в течение двух лет.

2 октября 1963 г.

Кеннеди: Преимущество уничтожения их?

McNamara: Мы можем сказать Конгрессу и народу, что у нас есть план по снижению уязвимости личного состава США.

Кеннеди: Моя единственная оговорка: если война и дальше пойдет плохо, это будет выглядеть так, как будто мы были слишком оптимистичны.

Макнамара: Нам нужен способ выбраться из Вьетнама, и это способ сделать это.

Кеннеди объявил, что мы собираемся вывести всех наших военных советников к концу 1965 года, и мы собирались вывести 1000 к концу 1963 года, и мы это сделали.Но в Южном Вьетнаме произошел переворот. Дием был свергнут, а он и его брат были убиты.

Я был вместе с президентом, когда мы вместе получили информацию об этом перевороте. Я никогда не видел его более расстроенным. Он полностью побледнел. У нас с президентом Кенди были огромные проблемы с Диемом, но, боже мой, он был авторитетом, он был главой государства. И был свергнут в результате военного переворота. И Кеннеди знал, и я знал, что до некоторой степени ответственность за это несет правительство США.

Я был в своем офисе в Пентагоне, когда зазвонил телефон, и это был Бобби. Президент был застрелен в Далласе. Возможно, 45 минут спустя Бобби снова позвонил и сказал, что президент мертв. Джеки хочет, чтобы я приехал в больницу. Мы отвезли тело в Белый дом в 4 часа утра.

Я позвонил смотрителю Арлингтонского кладбища. И мы с ним ходили по той территории. Это потрясающе красивые земли? белые кресты все подряд. И наконец я подумал, что нашел именно то место, самое красивое место на кладбище.Я позвонил Джеки в Белый дом и попросил ее приехать, и она немедленно согласилась. И вот где сегодня похоронен Президент.

Рейнджер парковой службы подошел ко мне и сказал, что он сопровождал президента Кеннеди во время экскурсии по этим территориям за несколько недель до этого. И Кеннеди сказал: «Это было самое красивое место в Вашингтоне». Вот где он похоронен.

Джонсон: Я постараюсь. Это все, что я могу сделать. Прошу вашей помощи и Божьей.

25 февраля 1964 г.

Через три месяца после смерти Джона Кеннеди.

Джонсон: Привет, Боб?

Макнамара: Да, господин президент.

Джонсон: Ненавижу изменять вашу речь, потому что она была хорошей, но мне просто интересно, стоит ли нам найти там две минуты для Вьетнама?

Макнамара: Да, проблема в том, что об этом сказать.

Джонсон: Я скажу вам, что я скажу по этому поводу. Я бы сказал, что мы привержены свободе Вьетнама. Мы могли бы уйти оттуда, домино упало бы, и эта часть мира перешла бы к коммунистам.Мы могли бы отправить туда наших морских пехотинцев, и мы могли бы оказаться связанными в Третьей мировой войне или другом корейском сражении. Никто толком не понимает, что это там есть. Они задают вопросы и говорят, почему бы нам не сделать больше. Что ж, я думаю так: у вас может быть больше войны или у вас может быть больше умиротворения. Но и большего мы не хотим. Наша цель — обучить этих людей [южновьетнамцев], и наша подготовка идет хорошо.

Макнамара: Хорошо, сэр, я?

Джонсон: Я всегда думал, что с вашей стороны глупо делать какие-либо заявления о выходе.Я думал, что это плохо психологически. Но вы с президентом думали иначе, а я просто молчал.

Макнамара: Проблема в том?

Джонсон: Тогда возникают вопросы: как, черт возьми, Макнамара думает, когда он проигрывает войну, он может вытащить людей оттуда?

9 июня 1964 г.

Макнамара: Если вы пошли в ЦРУ и сказал: «Как сегодня обстоят дела в Южном Вьетнаме?» Думаю, они сказали бы, что это хуже. Вы видите это по уровню дезертирства, вы видите это по моральному духу.Вы видите это в сложности набора людей. Вы видите это в постепенной утрате контроля над населением.

Многие из нас в частном порядке сказали бы, что дела идут плохо, стало еще хуже. Хотя мы говорим об этом в частном порядке, а не публично, есть факты, которые попадают в прессу. Если мы собираемся оставаться там, если мы собираемся идти вверх по цепочке эскалации, нам придется обучать людей, господин Президент. Мы еще этого не сделали. Я не уверен, что сейчас самое подходящее время.

Джонсон: Нет, и я думаю, что если вы начнете это делать, они будут кричать: «Ты поджигатель войны».

Макнамара: Полностью согласен с вами.

Президентская гонка: L.B.J. и Голдуотер ударил по следам кампании.

Голдуотер: Не сомневайтесь в этом. Не пытайтесь скрыть это под ковриком. Мы в состоянии войны во Вьетнаме. И все же президент и его министр обороны продолжают вводить в заблуждение и дезинформировать американский народ, и этого достаточно.

Урок № 7: Вера и видение часто ошибочны.

2 августа 1964 г.

2 августа эсминец «Мэддокс» сообщил, что на него напал патрульный катер Северного Вьетнама. Это был акт агрессии против нас. Мы были в международных водах. Я послал чиновников из министерства обороны, и мы обнаружили осколки северо-вьетнамских снарядов? которые были четко идентифицированы как северо-вьетнамские снаряды — с палубы «Мэддокса». Так что у меня не было сомнений в том, что это произошло.Но, в любом случае, мы не ответили.

И это было очень сложно. Президенту было сложно. Были очень, очень высокопоставленные люди в форме и без одежды, которые сказали: «Боже мой, это президент»? они не использовали слово «трус», но в действительности? «Он не защищает национальные интересы».

4 августа 1964 г.

Два дня спустя два эсминца «Мэддокс» и «Тернер Джой» сообщили, что подверглись нападению.

Джонсон: А откуда эти торпеды?

Макнамара: Ну, мы не знаем, по-видимому, с этих неопознанных кораблей.

Проведены гидролокаторы, обнаружены торпеды — другие признаки атаки с патрульных катеров. В тот день мы потратили около десяти часов, пытаясь выяснить, что, черт возьми, произошло. В какой-то момент командир корабля сказал: «Мы не уверены в нападении». В другой момент они сказали: «Да, мы абсолютно уверены». И наконец в конце дня адмирал Шарп сказал: «Да, мы уверены, что это произошло».

Итак, я сообщил об этом Джонсону, и в результате были бомбардировки целей в Северном Вьетнаме.Джонсон сказал, что нам, возможно, придется усилить эскалацию, и я не собираюсь делать это без полномочий Конгресса. И он выдвинул резолюцию, формулировки которой давали президенту полную власть вести страну на войну: резолюция по Тонкинскому заливу.

Теперь позвольте мне вернуться к атаке 4 августа.

4 августа. 12:22

Адмирал Шарп: Судя по всему, в воде было не менее девяти торпед. Все пропустил.

Генерал Бурчинал: Ага.

Адмирал Шарп: Погодите минутку.Я не уверен в таком количестве помолвленных. Мы должны это проверить здесь.

97 минут спустя.

Адмирал Шарп: Он [адмирал Мур] сказал, что многие сообщения о контактах с выпущенными торпедами представляются сомнительными. Причиной многих сообщений могли быть причудливые погодные эффекты на радарах и чрезмерно усердные сонары.

Генерал Бурчинал: Хорошо, я скажу это мистеру Макнамаре.

Адмирал Шарп: Это лучшее, что я могу тебе дать, Дэйв, извини.

9 минут спустя.

Адмирал Шарп: Теперь действительно кажется, что многие из этих торпедных атак исходили от гидролокаторов, понимаете.И они заводятся с такой штукой, и все, что они слышат на эхолоте, — это торпеда.

Генерал Бурчинал: Вы уверены, что была торпедная атака?

Адмирал Шарп: О, в этом нет сомнений? Я думаю. Никаких сомнений насчет этого.

Макнамара: Это была просто неразбериха, и последующие события показали, что наше мнение о том, что на нас напали в тот день, было неверным. Этого не произошло. И мнение, что на нас напали 2 августа, было верным.Мы были, хотя в то время это оспаривалось. Итак, мы были один раз правы, а один раз ошибались.

В конечном итоге президент Джонсон санкционировал взрыв в ответ на то, что, по его мнению, было вторым нападением? этого не произошло, но это не имеет отношения к тому, о чем я говорю. Он санкционировал нападение, исходя из предположения, что оно произошло, и своей убежденности в том, что это было сознательное решение со стороны политического и военного руководства Северного Вьетнама обострить конфликт и свидетельство того, что они не остановятся перед победой.

Мы ошибались, но у нас был образ мышления, который привел к такому действию. И это несло такие большие затраты. Мы видим неправильно или временами видим только половину истории.

EM: Мы видим то, во что хотим верить.

Макнамара: Вы абсолютно правы. Вера и видение — они оба часто ошибаются.

Джонсон: Мы, американцы, знаем, хотя другие, кажется, забывают об опасности распространения конфликта. Мы по-прежнему не стремимся к более широкой войне.

McNamara: Мы представили так называемый «Rolling Thunder», который с годами превратился в очень, очень тяжелую программу бомбардировок.В два-три раза больше бомб, чем было сброшено на Западную Европу за всю Вторую мировую войну.

Это не военная проблема. Это битва за сердца и умы народа Южного Вьетнама. Это наша цель. В качестве предварительного условия мы должны гарантировать их физическую безопасность.

26 февраля 1965 года.

Джонсон: Мы собираемся бомбить этих людей. Мы преодолели это препятствие. Игра сейчас в 4-й четверти, и это примерно 78 с нулевым результатом.Я до смерти боюсь вводить наземные силы, но я более чем боюсь потерять кучу самолетов из-за отсутствия безопасности.

Макнамара: Я тоже.

6 марта 1965.

Джонсон: Психологическое воздействие «Морские пехотинцы идут» будет плохим. Я знаю, что каждая мать скажет: «Ой, вот оно». То, что мы сделали с этими B-57, по сравнению с морскими пехотинцами, будет просто вещью воскресной школы. Мой ответ — «да», но я считаю, что «нет».»

Макнамара: Хорошо, мы позаботимся об этом, господин президент.

Джонсон: Когда вы собираетесь отдать приказ?

Макнамара: Мы успеем сегодня поздно, так что Я пропущу некоторые утренние выпуски. Я сделаю это так, чтобы минимизировать объявление.

10 июня 1965 г.

Макнамара: [Генерал] Уэстморленд рекомендовал дополнительные 10 батальонов, помимо 13 вы уже санкционировал Что-то порядка 45 000 человек.Я бы порекомендовал 5 батальонов численностью около 25 тысяч человек. Потому что в глубине души у меня есть очень четкое ограничение обязательств. И я не думаю, что это делают вожди. На самом деле, я знаю, что нет.

Джонсон: Ни черта не думает, что 50 000, 100 000 или 150 000 закончат эту войну. Мы не выходим, но пытаемся удержать то, что получили. И мы делаем плохо? Мы делаем? Мы? Мы? Мы проигрываем с той скоростью, с которой мы идем.

Диктор: Сегодня было объявлено, что общее количество американских потерь во Вьетнаме составляет 4877 человек, включая 748 убитых.

Гарри Ризонер: министр обороны Роберт Макнамара во время каждой из своих семи инспекционных поездок во Вьетнам обнаруживал некоторые положительные стороны хода войны.

McNamara: Самое яркое впечатление, которое я возвращаю, это то, что мы перестали проигрывать войну. Мы полагаем, что сегодня у северных вьетнамцев есть девять полков регулярной армии в Южном Вьетнаме.

Диктор: Некоторые из мужчин мало тренировались в государственном парке в Кентукки, прежде чем приехать сюда.Но он не подготовил их к зарослям деревьев, колючих виноградных лозах, кустарникам, почти отвесным скалам, температуре 90 градусов, насекомым и змеям.

Джонсон: Теперь Америка побеждает в войнах, которые она ведет. Не заблуждайтесь об этом. И мы объявили войну тирании и агрессии. Если эта маленькая нация пойдет насмарку и не сможет сохранить свою независимость, спросите себя, что произойдет со всеми этими маленькими нациями.

2 декабря 1965 года.

Макнамара: Я все больше и больше убеждаюсь, что нам следует думать о каких-то действиях, кроме военных, как о единственной программе здесь.Я думаю, что если мы сделаем это само по себе, это самоубийство.

Я думаю, что вытеснять 300 000, 400 000 американцев, не имея возможности гарантировать, к чему это приведет, — это ужасный риск за ужасную цену.

Позвольте мне вернуться на мгновение назад. В конце концов, в кубинском ракетном кризисе, я думаю, мы действительно оказались в шкуре Советов. В случае с Вьетнамом мы не знали их достаточно хорошо, чтобы сочувствовать. И в результате возникло полное непонимание. Они считали, что мы просто заменили французов в качестве колониальной державы, и мы пытались подчинить Южный и Северный Вьетнам нашим колониальным интересам, что было абсолютно абсурдно.И мы, мы видели Вьетнам как элемент холодной войны. Не то, что они видели: гражданская война.

1995

Примеров, в которых вы объединяете двух бывших врагов на самом высоком уровне, не так уж много и обсуждаете, что могло бы быть. Я сформулировал гипотезу, что каждый из нас мог бы достичь своих целей без ужасных человеческих жертв. И я хотел проверить это, поехав во Вьетнам.

Бывший министр иностранных дел Вьетнама, замечательный человек по имени Тач сказал: «Вы совершенно неправы.Мы боролись за свою независимость. Вы боролись, чтобы поработить нас ».
Мы почти дошли до драки. Это был полдень первого дня.

« Вы хотите сказать, что это не было трагедией для вас, когда вы потеряли 3 миллиона 400 тысяч вьетнамцев убитыми? что по нашей численности населения эквивалентно 27 миллионам американцев? Чего ты добился? Вы не получили больше, чем мы были готовы дать вам в начале войны. У вас могло быть все, черт возьми: независимость, объединение.»

» г. Макнамара, ты, должно быть, никогда не читал книгу по истории. Если бы это было так, вы бы знали, что мы не пешки китайцев или русских. Макнамара, разве ты не знал? Разве вы не понимаете, что мы воевали с китайцами 1000 лет? Мы боролись за свою независимость. И мы будем драться до последнего человека. И мы были полны решимости сделать это. И никакие бомбардировки, никакое давление США никогда не остановили бы нас ».

Урок № 8: Будьте готовы пересмотреть свои рассуждения.

Что делает нас всеведущими? Есть ли у нас записи о всеведении? Сегодня мы самая сильная нация в мире. Я не верю, что мы должны когда-либо применять эту экономическую, политическую и военную мощь в одностороннем порядке. Если бы мы следовали этому правилу во Вьетнаме, нас бы там не было. Никто из наших союзников нас не поддержал. Ни Япония, ни Германия, ни Великобритания, ни Франция. Если мы не можем убедить страны с сопоставимыми ценностями в достоинствах нашего дела, нам лучше пересмотреть свои рассуждения.

Гарри Ризонер: Американцы понесли самые тяжелые потери в войне во Вьетнаме на прошлой неделе? 543 человека погибли.Еще 1247 человек были ранены и госпитализированы. Количество погибших в войне увеличилось до 18 239 человек. Южновьетнамцы оценили свои потери за неделю в 522 человека убитыми. Коммунистические потери не сообщаются.

Этим рекордным жертвам способствовали постоянные бомбардировки коммунистами форпоста морской пехоты в Кхесани. Там северные вьетнамцы сжимают кольцо вокруг участка в 2 квадратных мили?

EM: В какой степени вы чувствовали себя автором чего-то или орудием вещей, находящихся вне вашего контроля?

Макнамара: Ну, не думаю, что я тоже чувствовал.Я просто чувствовал, что служу по просьбе президента, избранного американским народом. И моей обязанностью было попытаться помочь ему выполнять эту работу, как он считал, в интересах наших людей.

Что морально приемлемо в условиях войны? Позвольте мне привести вам иллюстрацию. Пока я был секретарем, во Вьетнаме мы использовали так называемый «агент апельсин». Химическое вещество, которое срезает листья с деревьев. Утверждают, что после войны это было токсичное химическое вещество, которое убило много людей? солдаты и гражданские лица — подвержены этому.

Были ли те, кто дал разрешение на использование Agent Orange: преступники? Совершили ли они преступление против человечности? Посмотрим на закон. Итак, какой у нас закон, который гласит, что эти химические вещества приемлемы для использования на войне, а эти химические вещества — нет. У нас нет четких определений такого рода. Я никогда в мире не санкционировал бы незаконные действия. Я не совсем уверен, что авторизовал Agent Orange? Я этого не помню? но это определенно произошло, употребление произошло, когда я был секретарем.

Урок № 9: Чтобы делать добро, вам, возможно, придется заняться злом.

Норман Моррисон был квакером. Он был против войны, жестокости войны, убийства. Пришел в Пентагон, облился бензином. Сгорел заживо под моим офисом.

Он держал на руках ребенка, свою дочь. Прохожие кричали: «Спасите ребенка!» Он выбросил ребенка из рук, и ребенок жил и жив сегодня. Его жена сделала очень трогательное заявление: «Люди должны перестать убивать других людей.»И это убеждение, которое я разделял. Я разделял его тогда, и я верю в него еще сильнее сегодня.

Сколько зла мы должны сделать, чтобы творить добро? У нас есть определенные идеалы, определенные обязанности. Признайте, что иногда вы будете

Я помню, как читал, что генерал Шерман во время гражданской войны? мэр Атланты умолял его спасти город. вниз: «Война жестока.Война — это жестокость ». Так чувствовал себя ЛеМей. Он пытался спасти страну. Он пытался спасти нашу нацию. И в процессе он был готов совершить все необходимое убийство. Это очень, очень трудное положение для чувствительных людей. Моррисон был одним из них. Я думаю, что был.

50 000 человек приехали в Вашингтон, чтобы продемонстрировать протест против войны. Около 20 000 из них прошли маршем на Пентагон. Пентагон — очень, очень сложное здание для защиты Мы поставили вокруг него войска с винтовками — У.С. Маршалы перед солдатами.
Но я сказал президенту: «Ни одна винтовка не будет заряжена без моего личного разрешения». И я не собирался этого давать.

EM: Как все это несогласие повлияло на ваше мышление? Я имею в виду, Норману Моррисону 65, а сейчас 67.

Макнамара: Ну, это был очень напряженный период. Очень напряженный период для моей семьи, о котором я не хочу говорить.

EM: Как изменилось ваше мышление за этот период?

Макнамара: Не думаю, что мое мышление изменилось.Мы были в холодной войне. И это было занятием времен холодной войны.

Урок № 10: Никогда не говори никогда.

Репортер: Некоторые комментаторы здесь сказали, что война превращается в своего рода тупик.

Макнамара: Нет, нет. Я думаю наоборот. Как указывал генерал Уэстморленд в последние недели в Сайгоне, военные операции? крупный — подразделение, военные действия? продолжают демонстрировать очень существенный прогресс.

Один из уроков, который я извлек на раннем этапе: никогда не говори никогда.Никогда никогда никогда. Никогда не говори никогда. А во-вторых, никогда не отвечайте на вопрос, который вам задают. Ответьте на вопрос, который, по вашему мнению, вам задали. И, честно говоря, я следую этому правилу. Это очень хорошее правило.

EM: Когда вы говорите об ответственности за что-то вроде войны во Вьетнаме, чья это ответственность?

Макнамара: Это ответственность президента. Я не хочу не отметить огромный вклад, который, я думаю, Джонсон внес в страну.Я не хочу перекладывать ответственность за Вьетнам только на его плечи, но я хочу — я склонен полагать, что если бы Кеннеди был жив, он бы все изменил. Не думаю, что у нас там было бы 500 000 человек.

Две очень показательные фотографии. У одного из них есть Джонсон такой. Вы можете просто увидеть, как он думает: «Боже мой, я в адском беспорядке. И этот парень пытается сказать мне сделать что-то, что я знаю, это неправильно и я не собираюсь этого делать, но как, черт возьми, я? Я выберусь из этого? »

На другой фотографии вы можете просто увидеть, как я говорю: «Иисус Христос, я люблю этого человека, я уважаю его, но он совершенно неправ.Что мне делать? »

Джонсон не мог убедить меня, и я не мог убедить его. У меня было огромное уважение и привязанность, преданность как Кеннеди, так и Джонсону. Но в конце концов мы с Джонсоном оказались

И я сказал своему очень близкому и дорогому другу, Кей Грэм, бывшему издателю Washington Post: «Даже по сей день, Кей, я не знаю, ушел ли я или был уволен?» Она сказала: «Ты в своем уме. Конечно, вас уволили ».

1 ноября 1967 года.Я представил Джонсону служебную записку, в которой говорилось: «Мы идем совершенно неверным курсом. Мы должны его изменить. Сократите то, что мы делаем во Вьетнаме. Мы должны сократить количество жертв, и поэтому на.»

Это была чрезвычайно спорная записка, и я отнес ее ему, я доставил ее сам. «Господин президент, этого никто не видел. Ни Дин Раск, ни председатель Объединенного комитета начальников штабов? Никто. Я знаю, что он может содержать рекомендации и заявления, с которыми вы не согласны и не поддерживаете.«Я никогда не слышал о нем.

Что-то должно было уступить. Ходили слухи, что я столкнулся с психическим срывом? Я находился под таким давлением и стрессом. Я не думаю, что это было так. Но это был действительно травмирующий отъезд.

Так все закончилось. За исключением одного: он наградил меня Медалью Свободы на очень красивой церемонии в Белом доме. И он был очень, очень теплым в своих комментариях. И я стал таким эмоциональным. , Я не мог ответить

Господин Президент, я не могу найти слов, чтобы выразить то, что сегодня лежит в моем сердце.И я думаю, мне лучше ответить в другой раз.

И если бы я ответил, я бы сказал: «Я знаю, о чем многие из вас думают. Вы думаете, что этот человек двуличен. Вы думаете, что он держал вещи близко к своей груди. Вы думаете, что он не полностью отвечал желаниям и желаниям американского народа. И я хочу сказать вам: «Вы ошибаетесь». Конечно, у него были личные идиосинкразии, без сомнения. Он не принимал все советы, которые он

Несколько раз его соратники советовали ему быть более общительным.Он не был. В то время люди не понимали, что существуют рекомендации и давление, которые несут риск войны с Китаем и несут риск ядерной войны. И он был полон решимости предотвратить это. Я утверждаю, что у него была причина сделать то, что он сделал ».

И, конечно же, вскоре после того, как я ушел, Джонсон пришел к выводу, что он не может продолжать.

EM: И в этот момент , сколько американцев было убито во Вьетнаме?

Макнамара: Около 25000.В конечном итоге погибло менее половины из числа: 58000 человек.

Историки не очень любят иметь дело с контрфактами, с тем, что могло бы быть. Они хотят поговорить об истории. «И откуда, черт возьми, ты знаешь, Макнамара, что могло быть? Кто знает?» Что ж, я кое-что знаю.

То, что я делаю, — это обдумывание задним числом, но в настоящее время у вас нет возможности сделать это задним числом. Я очень горжусь своими достижениями и мне очень жаль, что в процессе работы я допустил ошибки.

Урок №11: Человеческую природу нельзя изменить.

Мы все делаем ошибки. Мы знаем, что делаем ошибки. Я не знаю ни одного честного военачальника, который сказал бы, что не ошибся. Есть замечательная фраза: «туман войны».

Что означает «туман войны»: война настолько сложна, что человеческий разум не в состоянии постичь все переменные. Наше суждение, наше понимание неадекватны. И мы убиваем людей без надобности.

Уилсон сказал: «Мы выиграли войну, чтобы положить конец всем войнам.«Я не настолько наивен или упрощен, чтобы верить, что мы можем устранить войну. Мы не собираемся менять человеческую природу в ближайшее время. Дело не в том, что мы нерациональны. Мы рациональны. Но у разума есть пределы.

Есть цитата Т.С. Элиота, которая мне очень нравится:

Мы не перестанем исследовать
И в конце нашего исследования
Мы вернемся туда, откуда мы начали
И узнаем это место впервые.

Теперь в каком-то смысле я начинаю быть.

Эпилог

EM: Почему после того, как вы ушли из администрации Джонсона, почему вы не высказались против войны во Вьетнаме?

McNamara: Я не собираюсь сказать больше, чем я.Это вопросы, которые доставляют мне неприятности. Вы не знаете, что я знаю о том, насколько подстрекательскими могут оказаться мои слова. Многие люди неправильно понимают войну, неправильно понимают меня. Многие думают, что я сукин сын.

EM: Чувствуете ли вы какую-либо ответственность за войну? Вы чувствуете себя виноватым?

Макнамара: Я не хочу углубляться в это обсуждение. Это просто вызывает новые споры. Я не хочу ничего добавлять к Вьетнаму. Это настолько сложно, что все, что я скажу, потребует дополнений и уточнений.

ЕМ: Такое ощущение, что ты проклят, если будешь это делать, а если нет, несмотря ни на что?

Макнамара: Да, верно. И будь я проклят, если не сделаю этого.

Роберт С. Макнамара занимал пост президента Всемирного банка с 1968 по 1981 год.

После выхода на пенсию он продолжал работать над проблемами бедности, здоровья мира и экономического развития.

Почему Япония выбрала войну?

Вторая мировая война действительно началась, когда японская армия захватила Маньчжурию в 1931 году.Но не это было отправной точкой японской агрессии. Япония начинала свой бизнес с небольшого захвата земель. Действуя осторожно, в то время как ее современный флот и армия все еще находились в зачаточном состоянии, Япония захватила несколько групп небольших островов недалеко от своей родины, не сражаясь за них.

К 1894 году он был достаточно силен, чтобы бросить вызов слабой и стареющей Китайской Империи. В июле того же года японские морские орудия без предупреждения обстреляли китайские корабли. В течение следующих пятидесяти лет японское завоевание и поглощение Азии и островов Тихого океана продолжалось, шаг за шагом, с перерывом на то, чтобы закрепить достигнутые успехи и собрать силы для следующего шага.

Успешная война с Китаем в 1894–95 добавила Формозу и близлежащие острова Пескадорес в состав Японской империи. После поражения России в 1904–05 годах Япония захватила южную половину Сахалина и южную оконечность Маньчжурии, известную как Ляотунский полуостров. В 1910 году Корея была аннексирована. В конце Первой мировой войны державы-победительницы передали японцам мандат на бывшие германские острова к северу от экватора, один из важнейших стратегических районов Тихого океана. Двенадцать лет спустя японцы начали вырезать части Китая, начиная с Маньчжурии в 1931 году.Накануне нынешней войны Япония захватила контроль над Индокитаем у беззащитной Франции и превратила Таиланд (Сиам) в марионетку.

Путем блефа и кровопролития японские военачальники менее чем за полвека увеличили свои владения с 147 669 квадратных миль до более чем 1 000 000.

Теперь это наша проблема.

Лишь немногие американцы, кажется, осознали, что мир и безопасность Соединенных Штатов подвергались угрозе каждый раз, когда Япония захватывала часть территории своих соседей.Ничего не добьешься, упрекая себя в том, что неправильно прочитали будущее. Но мы можем планировать и действовать прямо сейчас, чтобы не дать сыновьям людей, борющихся с Японией, снова делать эту работу.

Мы знаем, что японцы потерпят поражение. Но хотя наша победа устранит непосредственную опасность, угрожавшую нам в 1941 году, она сама по себе не обезопасит нас от повторения этой опасности. Это будет зависеть главным образом от нашей твердости и мудрости в отношениях с Японией после победы.

Придет день, когда Япония будет лежать пораженная и безвредная. Тогда настанет время применить лечение, которое раз и навсегда излечит японцев от болезни ползучей агрессии.

Чтобы понять, что нужно сделать, чтобы предотвратить еще один Перл-Харбор, нам нужно кое-что узнать о мотивах, которые заставили японцев поставить все на эту величайшую авантюру в своей истории. Американцы никогда раньше не воевали с нацией, о которой они так мало знали. С 1941 года жители этой страны были слишком заняты борьбой с Японией и другими партнерами по Оси, чтобы тратить много времени на изучение их истории и политики.

Каковы были причины агрессии?

Для целей данной брошюры основные причины японской агрессии можно резюмировать следующим образом:

Японцы верят, что их нация превосходит все остальные и что у нее есть особая миссия — доминировать и управлять остальным человечеством.
Японские вооруженные силы занимают особое положение, которое дает им практический контроль над правительством.
Япония расположена в центре богатого азиатско-тихоокеанского региона и имеет самую сильную и успешную армию и флот в Азии.
Японцы были недовольны своим экономическим положением. Рабочий класс имел низкий уровень жизни, а крупный бизнес требовал больше сырья и больше рынков, которые можно было бы использовать, не встречая конкуренции в Европе и Америке. Япония была менее богата ресурсами, чем США, Великобритания и СССР. Кроме того, высокие тарифы в США и других странах не позволяли японским товарам поступать на некоторые мировые рынки.

«Божественная миссия» Японии

Японцы на самом деле верят, что они потомки богов, что их император божественен и что у них есть вдохновленная небесами миссия — править миром.Эти фантастические идеи основаны на том, что они называют «историей», на самом деле смесью фактов, легенд и желаемого за действительное. Мы можем не упомянуть о происхождении от богов и божественности императора. Для нас абсурдны сами идеи. Но мы никогда не должны забывать, что всех японских детей учат этим убеждениям с пеленок и что в них сосредоточены многие из самых сильных японских эмоций.

В последние годы в японском образовании и пропаганде появилась фраза, которую предположительно использовал первый император — восемь уголков мира под одной крышей.Проще говоря, это было истолковано как означающее, что Япония должна господствовать над миллиардом людей в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, в конечном итоге, править миром. Это не новая идея для японцев. Триста пятьдесят лет назад их сочетание Юлий Цезарь и Наполеон Хидэёси писал: «Все военачальники, которые окажут успешную авангардную службу в предстоящей кампании в Китае, будут щедро вознаграждены грантами обширных государств около Индии с привилегией завоевания. Индия и расширение своих владений в этой огромной империи.”

Это могло быть написано вчера. В выступлениях и писаниях японских государственных деятелей и суперпатриотов современности обнаруживаются десятки подобных предупреждений об их намерениях. Тем не менее, летом 1941 года, когда их план завоевания был официально опубликован в «Путь подданных» , так называемой «библии» японского народа, многие иностранцы все еще не воспринимали его всерьез. Шесть месяцев спустя они это сделали.

Почему японцев легко вести?

Было указано, что высокоорганизованное поклонение государству и его символу, императору, возникло сравнительно недавно.Официальная религия синтоизма была названа инструментом, который заставлял людей подчиняться всем необходимым военным усилиям. Похоже, что правда в том, что правительство не создавало новой веры или лояльности. Он просто использовал верования, которых японцы придерживались довольно пассивно на протяжении веков. Таким образом, слишком человеческое желание владеть собственностью своих соседей было возведено в ранг патриотического и религиозного долга. Универсальное школьное образование и дешевая полиграфия облегчили задачу, равно как и покорность людей и их укоренившееся уважение к власти.

Лейтмотив японского характера — это верность, а не свобода и индивидуальность. Подчеркиваются обязанности и обязательства гражданина перед нацией, но его права почти не признаются. Споры о достоинствах и недостатках этой философии выходят за рамки данной брошюры. Но эти верования и идеалы японского народа облегчили его вовлечение в войну.

Как военачальники получили контроль?

В Японии вооруженные силы установили почти полный контроль над правительством и страной.Все области национальной жизни — промышленность, торговля, сельское хозяйство, образование, пресса, даже религия — подчинены их воле.

Япония не всегда была безоговорочной военной диктатурой. В течение короткого периода после Первой мировой войны были признаки того, что он был на пути к созданию представительного правительства и следовал примеру западных стран в проведении некоторых крайне необходимых социальных и политических реформ.

Конституция Японии 1889 года обеспечила основу монархии XIX века по образцу Пруссии.Во главе государства стоит император, которому помогает его тайный совет. Есть кабинет, возглавляемый премьер-министром, и парламент, состоящий из палаты пэров и палаты представителей, последняя избирается народом. Собственно, император — подставное лицо. Ему поклоняются, но он не порождает ни политику, ни действия. На протяжении веков имперская власть находилась в руках нескольких дворян, солдат или государственных деятелей, у которых была сила использовать ее.

Создатели этой системы не планировали и не хотели создания народного правительства.Но примерно с 1921 по 1931 год японские политические партии пришли к власти, и многим наблюдателям казалось, что кабинет и Палата представителей со временем могут стать контролирующими элементами в правительстве. Однако критики утверждали, что даже в течение этого короткого периода в Японии не существовало настоящей республиканской системы. Если в Японии когда-либо будет демократия, необходимы фундаментальные реформы в системе управления страной.

Так называемые «либералы» Японии, которые вышли на первый план после 1920 года, не были либералами в нашем смысле этого слова.По большей части они представляли крупный бизнес. Но они сделали это, выступили за умеренную внешнюю политику, чтобы способствовать расширению международной торговли, и они осознали ценность сохранения дружеских отношений с Соединенными Штатами. Период их влияния достиг апогея с подписанием Лондонского военно-морского договора 1930 года.

Военный фашизм поднимает свою уродливую голову

Однако движение было пешим, которое в конце концов смело слабый аппарат представительного правительства и заставило Японию начать свою крупнейшую авантюру за империю.Армия и флот упорно сопротивлялись любому ограничению боевой мощи Японии. В ноябре 1930 г. «либеральный» премьер-министр Хамагути был застрелен наемным убийцей.

Кто стоял за этой поездкой? Обычный ответ — «армия». Если быть более конкретным, это была группа экстремистов внутри армии, поддерживаемая мощным влиянием «суперпатриотов» извне. Экстремистов иногда называют «младшими офицерами», потому что многие из них были ниже полковника.

Чтобы проследить рост военно-фашистской диктатуры в Японии, необходимо понять уникальное положение, которое вооруженные силы занимают в правительстве, в умах и сердцах людей.Перед возвышением современной Японии дворяне и их воины (самураи) составляли правящий класс. После 1868 года старая система воинских кланов была отменена и введена всеобщая воинская повинность.

Честь ношения оружия, которая всегда считалась признаком высшего человека, была предоставлена всей нации. Смешение поклонения императору с прославлением войны, а также постоянные победы на протяжении более чем полувека дали армии и флоту популярный престиж, который будет трудно разрушить.

Традиции и конституция

Необычной чертой японского правительства, которую милитаристы использовали для прихода к власти, является состав кабинета. Посты военного и военно-морского министра могут занимать только генерал и адмирал из действующего списка. Таким образом, армия или флот могут предотвратить формирование неприемлемого для них кабинета, просто отказавшись заполнить эти должности.

Еще одна опасная особенность — разделение контроля над гражданскими и военными делами.Император является номинальным главнокомандующим вооруженными силами, а по военным вопросам он получает советы только от высокопоставленных офицеров. Министры войны и флота имеют прямой доступ к императору и не должны приближаться к нему через премьер-министра.

Современная японская армия восхищалась немецкой и подражала ей. Его офицеры считают себя наследниками старых самураев. Большинство из них бедны, гордятся своей службой и фанатично преданы императору. Опасно игнорируя мир за пределами Японии, они не любят иностранцев и относятся к преуспевающим японским бизнесменам и политикам, впитавшим западную культуру, со смесью зависти и подозрения.

Недовольные милитаристы

К 1930 году в вооруженных силах возникло серьезное недовольство. Мировая депрессия сильно ударила по Японии, вызвав много лишений среди бедных фермеров, из числа которых в основном набиралась армия. Было много неудач малого бизнеса и серьезная безработица среди промышленных и белых воротничков.

офицеров армии были встревожены распространением западных политических идей, особенно коммунизма. Их собственная довольно расплывчатая политическая философия мало чем отличалась от гитлеровского национал-социализма.Их вера в правительство была поколеблена свидетельствами взяточничества, взяточничества и коррупции в основных политических партиях, а также сделками между политиками и крупным бизнесом в ущерб народным массам. Как и нацисты, японские военные фашисты утверждали, что они друзья простого человека.

Чтобы вытащить Японию из глубин депрессии, была необходима энергичная программа социальных, экономических и политических реформ. Но крупные землевладельцы и промышленники не были готовы принять изменения, которые угрожали их интересам.Армия имела в виду программу другого рода — силовую экспансию в Китае, чтобы преодолеть зависимость Японии от внешней торговли, плюс военная диктатура с императором в качестве подставного лица и «управляемая экономика» военного времени на внутреннем фронте.

Армия движется в

«Солдаты всегда спасали Японию», — сказал огнедышащий генерал Араки. «На наших солдат ляжет серьезная ответственность за подавление волнений в наших аграрных общинах — как материальных, так и духовных волнений». Для достижения своих целей армейские экстремисты разработали два характерных для Японии метода: во-первых, прибегая к прямым военным действиям в Китае без санкции правительства; и, во-вторых, терроризм против их политических оппонентов у себя дома.

В поддержке гражданского населения милитаристы полагались на объединение бывших военнослужащих, насчитывающее три миллиона членов, и так называемые «патриотические общества». Членство в этих могущественных организациях варьировалось от профессоров колледжей, государственных чиновников и зажиточных торговцев до полуголодных студентов, бедных крестьян и наемных убийц.

Худшие из этих суперпатриотов работали с армейскими фанатиками для организации многочисленных убийств после 1930 года. Жертвами были ведущие государственные деятели, банкиры, промышленники и даже генералы и адмиралы, которые отстаивали умеренную политику.Большинство убийц были приговорены к легким приговорам перед судом, и миллионы японцев считали их героями из-за «чистоты» и «искренности» их мотивов. Правительство Японии за десять лет до Перл-Харбора было уместно охарактеризовано как «правительство путем убийства».

Первый удар

Недовольство и революционные волнения кипели в армии, как готовящийся к извержению вулкан. 18 сентября 1931 года в Маньчжурии взорвалась вершина. Командиры войск, охранявших Южно-Маньчжурскую железную дорогу, инсценировали диверсию на железной дороге как повод для занятия главных маньчжурских городов.Это было сделано без согласия тогдашнего кабинета министров, который в результате ушел в отставку. В 1932 году правительство во главе с адмиралом Сайто одобрило захват Маньчжурии, официально признав Маньчжоу-Го, фиктивную империю, созданную армией. Милитаристы продолжили свои завоевания, оккупировав значительную часть северного Китая в 1933 году, вынудив китайское правительство подписать унизительное перемирие.

В феврале 1933 года Япония вышла из Лиги Наций, сжег свой самый важный мост с внешним миром.По словам бывшего посла Грю, этот шаг означал «фундаментальное поражение умеренных элементов в стране и полное превосходство вооруженных сил».

Военный мятеж

В феврале 1936 года, после двух лет обманчивой тишины, армейский вулкан снова извергся, на этот раз в результате мятежа почти в тени императорского дворца. Было задействовано всего около 1400 военнослужащих во главе с их капитанами и лейтенантами. Но есть все основания подозревать, что некоторые из высокопоставленных генералов сочувствовали мятежникам.Молодые офицеры с фашистскими взглядами восстали не против своего военного начальства, а против правительства. Они подготовили длинный список выдающихся людей, чьи принципы и действия они не одобряли. На самом деле им удалось убить только троих высокопоставленных чиновников. Главным результатом стало усиление власти верховного командования.

Укрепление тыла армией происходило в 1937–41 гг. Начало крупномасштабной войны в Китае сплотило народ на поддержку милитаристов.Всякое сопротивление войне было подавлено. Армия взяла на себя ведение дел в Китае, практически не давая политикам права голоса. Государство, которое всегда строго контролировало промышленность, торговлю, образование, религию и прессу, усилило свою хватку.

Шаг за шагом японский народ готовился к «единому», то есть военно-фашистскому правительству. Летом 1940 г. все политические партии «добровольно» распались. 27 сентября 1940 года Япония заключила военный союз с Германией и Италией.«Новый порядок в Большой Восточной Азии», включающий не только Китай, но и богатые территории в южноазиатских водах, стал официальной внешней политикой.

К началу 1941 г. практически армия и государство были единым целым. Даже крупный бизнес, который с 1937 года был непростым партнером в экономике военного времени, больше не мог эффективно противостоять фашистам в военной форме.

Шанс века

Маловероятно, что какая-либо нация будет рисковать самим своим существованием в войне, если у нее нет шансов игрока на победу.С другой стороны, мощная армия и флот, настроенные на высокий уровень энтузиазма и эффективности, являются сильным соблазном для настроенного на войну правительства во время кризиса. Япония имела лучшую армию, флот и авиацию на Дальнем Востоке. В дополнение к обученной рабочей силе и современному вооружению Япония имела на подмандатных островах ряд военно-морских и авиационных баз, идеально расположенных для наступления на юг.

С 1937 по 1941 год китайская война стоила Японии многих миллиардов долларов и, по крайней мере, миллиона жертв.Взамен на эти крупные инвестиции японцы ожидали больших прибылей. Экономические ресурсы были на исходе; это была главная слабость. Тем не менее осенью 1941 года Япония была на пике своей военной и военно-морской мощи. Британия и Россия столкнулись с победоносными армиями Оси в Европе и Африке, а британский флот сражался в битве за Атлантику. Франция и Голландия были не в состоянии прийти на помощь своим восточным владениям. Только военно-морской флот Соединенных Штатов представлял серьезную угрозу, и в планы Японии входило скрытое нападение с целью нанести вред нашему Тихоокеанскому флоту.

Эта трудная возможность, равная которой может не представиться снова через столетия, была последним искушением, которое заставило японских военачальников сделать свой роковой выбор. Они знали, что должны скоро нанести удар или навсегда отказаться от своей мечты о завоевании. Определенные события между 1932 годом и Перл-Харбором убедили даже высокомерных потомков богов в том, что Соединенные Штаты не собираются долго толкать.

Из EM 15: Что делать с Японией после Победы? (1945)

С.11 E.3: «Синдром Аппоматтокса» и история гражданской войны

Выдающийся историк гражданской войны Гэри Галлахер из Университета Вирджинии о том, как и почему он заинтересовался войной, о своей дружбе и сотрудничестве с другим ведущим историком гражданской войны Джеймсом М. Макферсоном (класс Густава 1958 г.), о том, как «синдром Аппоматтокса» искажает историческое понимание конфликта, почему это была прежде всего «война Союза», Линкольн и Грант, споры о памятниках, его знаменитая личная библиотека и почему война все еще имеет значение.

Сезон 11, серия 3: «Синдром Аппоматтокса» и история гражданской войны

Грег Кастер:

Здравствуйте и добро пожаловать в Learning for Life @ Gustavus, подкаст о людях, преподающих и обучающихся в Gustavus Adolphus College, и о бесчисленных способах, которыми гуманитарное образование Gustavus обеспечивает прочную основу для жизни, наполненной самореализацией и целями. Я ваш хозяин, Грег Кастер, преподаватель исторического факультета.

Только примирившись с гражданской войной, а также с тем, как люди запомнили и использовали ее в политике и массовой культуре, можно понять более широкую дугу истории Соединенных Штатов.Так отмечает сегодня мой специальный гость, историк Гэри Галлахер, в своей последней книге «Продолжающаяся гражданская война: размышления о великом американском кризисе». Доктор Галлахер, один из самых выдающихся исследователей войны и ее памяти, является почетным профессором истории американской гражданской войны в Университете Вирджинии, где он также руководит Центром истории гражданской войны Джона Нау III. . Он автор или редактор более 40 книг, каждая из которых заставляет задуматься и великолепно написана, и среди них есть две мои любимые книги, с которыми я могу бороться и преподавать: Война Конфедерации и Война Союза.

Помимо своих исследований и написания статей, профессор Галлахер также обучал бесчисленное количество студентов и аспирантов, консультировал по вопросам исторической интерпретации и сохранения на полях сражений гражданской войны, возглавлял как Общество историков гражданской войны, так и Ассоциацию по сохранению мест гражданской войны. и получил многочисленные награды и награды, в том числе Премию Шелби Фута за сохранение наследия от Фонда гражданской войны, Книжную премию Тома Уотсона Брауна от Общества историков гражданской войны и Премию Филипа Меррилла за выдающийся вклад в гуманитарное образование от Америки. Совет попечителей и выпускников.

В августе этого года я был рад лично встретиться и поучиться у Гэри как одного из 18 удачливых преподавателей колледжей со всей страны, участвовавших в недельном семинаре по гражданским свободам и последствиям в США, который проводил Гэри в Шарлоттсвилле и спонсировал Совет независимых колледжей и Институт американской истории Гилдера Лермана. Семинар был одновременно поучительным и вдохновляющим, и одним из его ярких моментов было посещение знаменитой библиотеки Гэри времен Гражданской войны в его доме, подробнее об этом позже.Ближе к концу недели я спросил Гэри, не захочет ли он присоединиться ко мне в подкасте. Он любезно и сразу сказал «да». И мне очень приятно поговорить с ним сегодня о его пути к историку гражданской войны, о том, что историки в целом понимают правильно и неправильно о войне, и почему война все еще имеет значение спустя более 150 лет после ее окончания. Добро пожаловать, Гэри. Это настоящее удовольствие и настоящее удовольствие видеть тебя.

Гэри Галлахер:

Я рад быть с тобой, Грег.Доброе утро.

Грег Кастер:

Доброе утро. Ага. И вы в… вы в Шарлоттсвилле, как мы говорим. Итак, опять же, семинар был настолько энергичным, что я уже включаю кое-что из того, что я узнал, в свое преподавание анкеты. И я говорю студентам, что я сделал 29 страниц заметок не потому, что вы меня заставили, а потому, что я должен был, просто потому, что я так много учился. Так что еще раз спасибо за это. Это было действительно весело. Отличная группа.

Гэри Галлахер:

Я прекрасно провел время со всеми вами на той неделе.Для меня это действительно прошло быстро.

Грег Кастер:

Пролетел. Да, здесь то же самое. Я знаю, что вы знаете, что Густав — альма-матер или альма-матер бакалавриата Джима Макферсона, и вы с Джимом, должно быть, знали друг друга долгое время. Интересно, хотя у вас двоих была возможность поработать над разными проектами.

Гэри Галлахер:

Джим и я знаем друг друга долгое время, и у нас есть … Джим мой дорогой друг. И мы с ним во многом сотрудничали. Мы писали аннотации к книгам друг друга.Когда я преподавал в Пенсильванском университете, я попросил Джима прочитать лекцию в Пенсильванском университете. Тогда он работал над своей книгой «Обыкновенные солдаты». Мы потратили много времени, работая над сохранением памятников гражданской войны вместе с Ассоциацией сохранения памятников гражданской войны. Джоан Во и я провели серию конференций в Хантингтонской библиотеке в Сан-Марино в течение 20 лет, и Джим выступал на каждой из них. Он любит Хантингтон так же сильно, как и мы с Джоан.

И мы проводили много времени, просто часто ездя по полям сражений на велосипедах.Джим велосипедист, а я нет. И когда мы поехали, у Джима был байк, которому 21 год или что-то еще, а у меня был байк Пэта, у которого было три года, и я изо всех сил старался не отставать, и мы добирались до места. И как только я добирался туда, Джим снова взлетал и говорил: «Это хорошо для тебя». Это было здорово. У него очень пресвитерианский подход к таким вещам, и я старался изо всех сил, но мы действительно получили удовольствие от езды на велосипеде. Иногда мы проезжаем 40 миль на велосипеде по полям сражений.Это было действительно весело.

Грег Кастер:

Это тоже очень похоже на Джима. Между прочим, есть кое-что … Не знаю, как вы думаете, но что-то в Гражданской войне привлекает … всех вас, по крайней мере тех из вас, кого я читал, что вы все так хорошо пишете, так хорошо думаете, и вы, как мне кажется, одни из лучших историков, работающих в этой области.

Гэри Галлахер:

Материал как нельзя лучше. Это, безусловно, его часть. Проблемы не могли быть более важными.Личности очень яркие. Мне просто невероятно повезло, что я всю жизнь писал и преподавал о Гражданской войне. Вот как я это вижу.

Грег Кастер:

Что ж, вашим ученикам и людям вроде меня тоже посчастливилось читать вас. Начнем немного с вашей собственной истории. Вы говорили нам об этом во время семинара, но это интересно. Расскажи нам о том, где ты вырос.

Гэри Галлахер:

Ну, я уроженец Лос-Анджелеса.Я — уроженец Калифорнии в третьем поколении, но моя семья переехала, когда мне было около четырех лет, в южный Колорадо, и я вырос на ферме в южном Колорадо, которая находится очень далеко от основных районов города. Гражданская война.

Грег Кастер:

Вы упомянули, что ваш отец был на родео или что-то в этом роде?

Гэри Галлахер:

Мой отец был серьезным наездником. Он учился в первом выпускном классе Калифорнийского Поли в Сан-Луис-Обиспо, Калифорния, и был в первой национальной команде родео чемпионата Калифорнийского Поли.Он ездил без седла на бронках и быках. Так что он как бы на одном конце даже диапазона ковбоев родео.

Грег Кастер:

Ты когда-нибудь делал что-нибудь из этого?

Гэри Галлахер:

Нет. Я ездил на лошадях. У меня была лошадь на нашей ферме, и я иногда катался с другими друзьями, у которых были лошади. И в моем воображении я притворялся, что мы — кавалеристы времен Гражданской войны. Не думаю, что кто-то еще так думал, но я был таким же, как и мы.

Грег Кастер:

Это относится к моему следующему вопросу: как вы заинтересовались и когда и как вы заинтересовались историей Гражданской войны, особенно лошадьми.Я имею в виду одну из вещей, которые вы сказали во время семинара, что в некотором смысле очевидно, но это просто осталось со мной. Количество лошадей, использованных на войне, и вся энергия, которая потребовалась бы, чтобы говорить, кормить их и т. Д., И т. Д. Итак, вы катаетесь вокруг. Я имею в виду, как и когда вы интересовались историей и Гражданской войной в частности?

Гэри Галлахер:

Я могу уточнить это, Грег. Бабушка по отцовской линии подарила мне подписку на National Geographic на мой день рождения в 1959 году, когда мне было девять лет.А через пару лет в National Geographic появилась статья, посвященная столетию гражданской войны. И именно эта статья, в которой были изображения, некоторые исторические изображения, некоторые современные изображения полей сражений Гражданской войны, полностью захватила мое воображение и побудила меня купить копию опубликованной книги American Heritage Picture History of the Civil War. годом ранее с текстом Брюса Кэттона. И стоил он 19,95 доллара. Это истощило мои финансовые резервы. Эта книга, безусловно, и стала причиной того, что я стал историком гражданской войны.Это очаровало меня, и тогда я начал покупать другие книги. К 11 годам моими подарками на день рождения и Рождество были книги. К тому времени, когда я учился в старших классах средней школы, у меня было 250 книг о гражданской войне, но именно эта книга «Американское наследие в картинной истории гражданской войны» меня по-настоящему заинтересовала.

Ни одна из сторон моей семьи не имеет никакого отношения к Гражданской войне. Могу обещать, что в южной сельской местности Колорадо за тополями пряталось не так много сторонников Гражданской войны, но я это делал, просто читая.

Грег Кастер:

Мне это нравится, потому что это, прежде всего, сила книги.

Гэри Галлахер:

Абсолютная сила книги. И мне просто повезло, что самым первым историком гражданской войны, которого я прочитал, был Брюс Кэттон. И, на мой взгляд, до сих пор не было лучшего автора повествования о гражданской войне, чем Брюс Кэттон.

Грег Кастер:

Ага. Я имею в виду, я думаю, я согласен. Я уверен, что читал не так много Кэттона, как вы, но то, что я прочитал, просто невероятно увлекательно, и я был в основном моложе, хотя я не встречал этой книги.И вы принесли это на семинар, это было потрясающе … Я не знаю, та ли это копия, ваша оригинальная копия, которую вы принесли.

Гэри Галлахер:

Нет. Мой первый экземпляр, я буквально читал по частям, из истории Гражданской войны американского наследия. Это копия на замену. За эти годы у меня было несколько экземпляров. И все же, если какой-нибудь молодой человек из моего друга заинтересован, который может интересоваться Гражданской войной, я часто давал им копию этой книги, чтобы попытаться вызвать их интерес, и это часто срабатывает.Я не могу сказать вам, сколько людей за эти годы подошло ко мне после того, как я прочитал о чем-то лекцию и упомянул ту книгу, подошел ко мне и сказал: «Это книга, которая сделала это за меня. Это книга. Между прочим, Джим написал введение к вышедшей переработанной версии вышедшей иллюстрированной книги «Американское наследие о гражданской войне». Ага.

Грег Кастер:

Да. Просто любопытно, писал ли какой-нибудь историк или историк литературы о силе этой книги?

Гэри Галлахер:

№Знаешь что? Вы дали мне… Я должен написать небольшую статью о силе этой книги, потому что она, несомненно,… Одной из особенностей этой книги были карты с видом с высоты птичьего полета. Кто-то по имени Дэвид Гринспен назвал их картами с картинками. Никогда не видел ничего подобного, но вы находитесь в воздухе, глядя на поля сражений при Геттисберге, Чанселлорсвилле или Чикамауге. И эти карты почти сами по себе могли заинтересовать многих людей Гражданской войной. Многие, многие люди тоже рассказывали мне об этих картах.

Грег Кастер:

Это так интересно. Да ладно. Это еще один проект для вас. Вы можете сделать это.

Гэри Галлахер:

Хорошо. В прошлом году Библиотека Америки попросила меня подготовить однотомное издание трилогии «Потомакская армия» Кэттона. Это будет без сокращений, все три книги в одном томе. И мне было очень весело, когда я написал длинное введение и хронологию о Кэттоне. Это будет новый путь. Он это очень хорошо знает.

Грег Кастер:

Ага, отлично.Это потрясающе. Что ж, Библиотека Америки делает такие замечательные вещи. Абсолютно.

Гэри Галлахер:

Есть. Они делают.

Грег Кастер:

Значит, вы уже интересовались Гражданской войной еще до того, как пойдете в институт. И это продолжалось? Смогли учиться-?

Гэри Галлахер:

Да, был. Я ходил в маленькую школу на юге Колорадо под названием Адам Стейт Колледж. Это в Аламосе. И это случилось в эпоху серьезной гражданской войны, ученый позднего довоенного периода по имени Норма Лоис Петерсон каким-то образом опубликовала четыре книги с академической прессой, когда она возглавляла этот небольшой отдел в маленьком колледже, но ее специальностью была эпоха гражданской войны.И я вырос, читая лейтенантов Ли Кэттона и Дугласа Саутхолла Фримена и Р. Э. Ли, чисто военного в моем подходе к гражданской войне. А Норма Петерсон читала курс о гражданской войне, в котором буквально не было ни одного выстрела из мушкета за весь курс. Это открыло мне глаза на необходимость развернуть войну. А потом я как бы пошутил над ней и сказал, что она не учила Гражданской войне, она преподавала без всяких военных вещей, что так же плохо, как преподавать, используя только военные предметы.Но курс открыл мне глаза.

Грег Кастер:

Это удивительная история отчасти потому, что она — она. Я имею в виду женщину, выполняющую эту работу.

Гэри Галлахер:

Она действительно необычная женщина. На самом деле, она была очень яркой, внушительной фигурой и многое делала по самым строгим стандартам, которые только можно вообразить. На самом деле, каждый квартал у нас была квартальная система, она публиковала оценки на всех факультетах колледжа и очень гордо говорила … и каждый квартал верно, что на историческом факультете давалось меньше А, чем на любом другом факультете. Государственный колледж Адама.

Грег Кастер:

Сегодня, конечно, ее уволят или попросят уволиться.

Гэри Галлахер:

Ее уволят. Сегодня она не могла существовать. Верно. Сегодня ее не будет.

Грег Кастер:

Это отличная история. Мне нравится эта история. Вот это да. Это еще одна небольшая статья о ней. Ее книга осталась в печати или они все еще печатаются? Вы знаете?

Гэри Галлахер:

Она опубликовала в University of Missouri Press, University Press of Virginia, как это тогда называлось, и она опубликовала тот, который, я уверен, все еще издается.Она написала том Харрисона Тайлера и серию изданий University Press of Kansas об американских президентах.

Грег Кастер:

Вау. О, это отличная история. Так что с этого момента… это был UT Остин, верно, для получения степени доктора философии?

Гэри Галлахер:

Поехал в штат Остин, штат Юта, чтобы получить степень доктора философии. да.

Грег Кастер:

С кем вы там работали?

Гэри Галлахер:

Моим советником был человек по имени Барнс Флетчер Латроп, который написал только одну книгу и в основном был выпускником.У него было 43 человека, которые написали это последним, 43-е из людей, написавших под его руководством диссертации. Другими моими ключевыми людьми были Льюис Гулд, специалист по прогрессивности позолоченного века. Политическая история была его специальностью. Еще одним моим человеком был Джордж Б. Форги, написавший «Отцеубийство в разделенном доме», но психологическая интерпретация Линкольна той эпохи.

Грег Кастер:

Да, мне нравится эта книга. Я подписывал эту книгу.

Гэри Галлахер:

Это была отличная книга.Это было здорово. Я был там, когда Джордж говорил о своей работе, когда это делал Джордж Форги. И он выступил с докладом об отцеубийстве. Он учился в Стэнфорде. Он получил степень в Стэнфорде, а его диссертация получила Невинскую премию. В конце концов, позже он сидел в задней части комнаты, не глядя по сторонам, не совсем… Я не думал, что он действительно обращал внимание. В конце он сказал: «Мистер. Прости, у меня к тебе только один вопрос. Вы верите во что-нибудь из этого? » И у Джорджа был прекрасный ответ. Он сказал: «Иногда я просыпаюсь и думаю, что это великолепно.А иногда я просыпаюсь и не думаю, что все это правильно ».

Грег Кастер:

Это действительно честный ответ.

Гэри Галлахер:

Отличный ответ. И он получил эту работу и стал легендой … Джордж никогда не писал и никогда не публиковал ни одной книги, но он стал и продолжает преподавать, абсолютной легендой в качестве учителя бакалавриата в Техасе.

Грег Кастер:

Я обязательно воспользуюсь этим анекдотом. Это потрясающе. Да, я люблю эту книгу, когда впервые прочитал ее в колледже.

Гэри Галлахер:

Мы с Джорджем много лет бегали вместе в Остине. Мы бегали в полдень, бегали по шесть миль в день в полдень каждый день в Остине. Так он стал очень хорошим другом [перекрестные помехи 00:16:05].

Грег Кастер:

О чем была ваша диссертация?

Гэри Галлахер:

Ну, я начал с … они назначили мне тему: выборы 1852 года и упадок партии вигов. Наступала новая политическая история, когда все ходили с лотками компьютерных карточек и так далее.Меня это совершенно не интересовало, но я притворился, что работаю над этим пару лет, ходил и проводил исследования и собирал рукописи во многих местах. Но в глубине души, и я думаю, что на самом деле написал об этом один абзац и, в конце концов, провел небольшую церемонию у себя дома. Я устроился на работу в библиотеку LBJ в качестве архивиста, потому что тогда буквально не было преподавательской работы по истории США. И у меня были друзья, и они взяли все мои заметки для этой диссертации, сожгли их и театрально отказались от программы в UT.

И они вернулись ко мне и сказали: «Ну и что [неразборчиво 00:17:04]? Что, если мы позволим вам написать то, что вам интересно, но у вас будет на это всего полтора года? » Так что это довольно длинный анекдот. Один мой друг был в южной исторической коллекции в Чапел-Хилл и видел большой набор писем от генерала Конфедерации Стивена Додсона Рамсера, которые никто никогда не использовал. Я пошел и посмотрел на них. Это были чудесные письма. И я написал биографию Рамсёра как диссертацию.Я читал для нее справочную информацию с 11 лет. Так что я смог закончить ее за полтора года. И это была моя диссертация и первая книга, опубликованная вместе с Chapel Hill.

Грег Кастер:

Ага. Итак, вы упомянули на этом семинаре о важности биографий и подходов, и вы это сделали. И вы о нем писали. И его последняя книга «Становление конфедератов», которую вы написали для семинара, — одна из трех.

Гэри Галлахер:

Я думаю, что вы можете помочь людям установить связь с прошлым через людей в прошлом.Я считаю, что это один из лучших способов сделать это. И эти люди позволяют вам получить гораздо более широкие темы. Я не думаю, что жизнь заменяет огромное количество людей. Но я думаю, что они действительно дают вам возможность войти.

Грег Кастер:

Согласен. И я думаю, что, возможно, упомянул во время семинара, что в течение долгого времени я веду курс, который я создал, и мне он нравится, он называется «Жизни Америки в Густаве», обычно ориентированный на Линкольна, Дугласа и Стоу. И да, студентам это нравится. И это действительно способ удивительным образом и интересными способами раскрыть более широкие темы, признавая, что эти люди также в некоторых отношениях исключительны.

Гэри Галлахер:

Они есть. Они есть, и иногда действительно исключительны, но все же … Я имею в виду, что Линкольн исключительный. На самом деле, для меня он в некотором роде невероятный, и все же он проник в суть столь многих критических проблем и тем той эпохи, что … я имею в виду, он просто идеальный подарок для нас, позволяющий нам использовать его для решения действительно важных вопросов. элементы середины 19 века США.

Грег Кастер:

Да, согласен, и только с тех пор … Я в этом не специалист.Был Отто Ольсен. Вы знали Отто Ольсена?

Гэри Галлахер:

Я с ним не встречался. Я видел его на собраниях, но никогда не встречал.

Грег Кастер:

Вы знаете, кто он, историк войны и реконструкции. Ближе всего к изучению курса гражданской войны я подошел, когда был аспирантом Университета Северного Иллинойса. И Отто вошел и прочитал лекцию, которая была потрясающей. Я даже не помню курс, которым я был, но это все. Но я много читал о … не столько, как вы, Джим или другие, но гораздо больше о Линкольне за последние 20 лет или около того.И да, он невероятный. То есть, я не хочу романтизировать, но, боже мой, он умен. Он во многом переходит к быстрому.

Гэри Галлахер:

То есть, я читал о нем практически всю свою жизнь. И мое восхищение им, и я не стесняюсь использовать это слово, только выросло. Я имею в виду, конечно, что у него есть недостатки, и у него были ошибки, и у него были неприятные элементы некоторых его мыслей и аспектов его жизни. Но то, как человек, который учился в школе менее шести месяцев в своей жизни, может использовать английский язык так, как он это делал, для меня просто замечательно.Совершенно замечательно.

Грег Кастер:

Да, точно. Одна из вещей, которые мне в нем нравятся, — это его Фредерик Дуглас с силой слова, силой языка.

Гэри Галлахер:

И экономия языка с Линкольном, он не только увлекает вас этим невероятно привлекательным языком, но иногда он делает это от 200 до 800 слов. Вторая инаугурационная речь — лучшая речь в американской политической истории, и, вероятно … Геттисбергская речь заняла у него три минуты, а вторая инаугурационная речь не могла занять 10.

Грег Кастер:

Ну, у вас такие же способности и у Макферсона. Вы так емко и ясно пишете. Мне стало лучше, но мои предложения чертовски длинные.

Гэри Галлахер:

Я в большой степени доверяю Барнсу Латропу. Он был блестящим редактором. И я научился быть редактором у Барнса Латропа и научился писать … Я имею в виду, что вы не можете научить кого-то быть великим писателем, но вы, безусловно, можете научить кого-то быть ясным писателем. А в письменной форме очень часто отсутствует ясность.Вы не должны удивляться тому, что вы только что прочитали, когда заканчиваете главу или заканчиваете абзац.

Грег Кастер:

То же самое и с вашими книгами. И я учил тебя, Джим, они все … Я не имею в виду легкие в том смысле, что они не являются сложными. Они невероятно сложные, но это отличные книги для обучения, потому что они очень понятны.

Гэри Галлахер:

Да, согласен. И я думаю, что это качество, которое стоит ценить, и которое не встречается так часто, как следовало бы.Я не думаю, что мы уделяем этому достаточно внимания при подготовке ученых в аспирантуре. Я просто так не думаю.

Грег Кастер:

Что ж, полностью с тобой согласен. Я полностью согласен. Мне повезло, что у меня были… Ну, Сэм Басс Уорнер-младший и Дэвид Холл, которые тоже были прекрасными писателями и научили меня этому. Очень важно. Итак, следующий вопрос, я понимаю, что мы могли бы сделать целый подкаст по этому поводу, но вот и мы. Речь идет о гражданской войне. Прошло более 150 лет.Почему? Я имею в виду, почему война все еще имеет значение? И я знаю, что вас об этом спрашивали миллион раз.

Гэри Галлахер:

Я думаю, что это все еще имеет значение, потому что американцы середины 19 века боролись с абсолютно фундаментальными проблемами, касающимися организации общества, свободного общества, организации и функционирования правительства в таком обществе. И сейчас те же вопросы актуальны, как и в середине XIX века. Они боролись с дилеммой, как организовать двухрасовое общество по существу справедливым образом.И мы все еще занимаемся этим. Теперь мы имеем дело с многорасовым обществом. Как вы управляете взаимными полномочиями центральной власти и населенных пунктов, штатов и населенных пунктов? Что это значит? Каковы обязательства гражданства в свободной стране? Как вы относитесь к свободе слова в свободном обществе?

Я имею в виду, Гражданская война наполнена … в ходе войны в Соединенных Штатах и Конфедерации были ужасные репрессии. Я имею в виду, что все эти вопросы, которые были чрезвычайно важными и вызвали такие трения в середине 19 века, периодически появляются в истории Соединенных Штатов, и, конечно, сейчас мы находимся в разгаре одной из этих эпох.И, кроме того, у нас есть обширный мемориальный ландшафт Гражданской войны, созданный поколением Гражданской войны, который также находит отклик по-разному, а иногда и очень противоречиво с течением времени.

Грег Кастер:

Да, я хочу немного углубиться в это из-за … ну, мы затронем всю полемику вокруг статуи Роберта Ли в Шарлоттсвилле и других. Я, конечно, согласен с тем, что Гражданская война по-прежнему имеет большое значение во многих отношениях, всеми этими способами.Лидерство тоже. Вы можете так много узнать о лидерстве.

Гэри Галлахер:

Вы процитировали меня раньше, и я действительно считаю, что вы не сможете понять историю Соединенных Штатов, если не примете решение о гражданской войне, потому что я думаю, что война ознаменовала точку, в которой нация решила некоторые давние и очень трудные аспекты построения республики. Наконец, они решили вопрос о том, будет ли рабство или нет, например, а другими способами они решили вопрос о том, когда доходит до столкновения, преобладает ли центральная или местная власть, и это центральная власть? Но также война оставляет будущим американцам нерешенные аспекты.Хорошо? Рабства больше нет, но какое место афроамериканцам в будущем? Именно такая серая петля улаживает некоторые вещи из более раннего периода, но открывает все виды вещей, с которыми нация будет иметь дело более полутора веков в будущем.

Грег Кастер:

Да, это замечательный момент, и я записываю слово «шарнир». Я вас процитирую. Нет, верно. Он решает не только проблемы. Это все эти нерешенные проблемы.

Гэри Галлахер:

Совершенно верно. Абсолютно. Включая такого рода сделку, которая позволяет бывшей Конфедерации вместе с Кентукки и другими… Кентукки хотел бы, чтобы это было в Конфедерации ретроспективно. Я имею в виду, что Джим Кроу — часть сделки, связанной с воссоединением страны. Так или иначе, да, он настраивает разные вещи.

Грег Кастер:

Думаю, война всегда будет иметь значение, пока есть республика и, может быть, даже … Я не знаю насчет вас, иногда я, может быть, немного менее оптимистичен, чем вы, по поводу того, что вопрос об отделении решается .Посмотрим.

Гэри Галлахер:

Я думаю, что это решено, хотя люди все еще болтают об этом. Я знаю, что мы говорили об этом, когда были вместе здесь, в Шарлоттсвилле, мы с группой учителей говорили об этом. Если кто-то действительно недоволен тем, что происходит на выборах, если вы недовольны Бараком Обамой и вы Техас, вы снова говорите об отделении. Если вы недовольны Дональдом Трампом и живете в Калифорнии, вы снова говорите об отделении. Но есть лишь несколько штатов, которые действительно могут быть страной в Соединенных Штатах.Техас, Флорида и Калифорния, вероятно, могли быть странами. Я имею в виду, если Южная Дакота говорит об отделении, вероятно, нет, или Коннектикут, или Индиана. Но даже с большими, этого не случится.

Грег Кастер:

Ага. То есть, я думаю, ты прав. Я думаю, что мы снова можем получить украденные выборы или что-то подобное, но это все еще не то же самое.

Гэри Галлахер:

Не совсем то же самое. №

Грег Кастер:

И снова, я знаю, что это огромный вопрос, что мы могли бы сделать более одного подкаста.Но одна из вещей, о которой вы говорили, может быть, ваша собственная фраза, мне она нравится, я думаю, это был синдром Аппоматтокса, вы его назвали.

Гэри Галлахер:

Это моя фраза. да.

Грег Кастер:

Ага. Это отличная фраза, которую я снова процитирую, это более широкий вопрос о том, что историки в целом понимают правильно и неправильно в отношении войны. И снова, мы можем часами говорить об этом, но какие примеры можно привести через мгновение?

Гэри Галлахер:

Синдром Аппоматтокса, и я в значительной степени заимствую там идеи Дэвида Поттера, я просто дал ему другой термин.Но Дэвид Поттер, который по любым меркам является одним из великих историков США, он выступает против того, чтобы начинать исторический рассказ с конца, зная, что произошло, а затем работать в обратном направлении с доказательствами, чтобы попытаться найти то, что указывает на это. Так что в случае Гражданской войны вы начинаете в Аппоматтоксе со знанием победы и эмансипации Соединенных Штатов и принимаете их как данность. Что ж, это должно было быть неизбежно, потому что вот они, они случаются. Вот что происходит. Так что давайте вернемся и посмотрим, что указывает на них.

Если заглянуть вперед в доказательствах, то получится совсем другое… и есть ощущение неизбежной победы Соединенных Штатов, и я думаю, что это одно из основных заблуждений о гражданской войне. Я думаю, что большинство американцев в той степени, в какой они знают что-либо о гражданской войне, а большинство из них ничего не знают о ней, было бы, конечно, тем, что Соединенные Штаты победили. В Соединенных Штатах было намного больше людей, гораздо больше промышленности. Конфедерация рабовладельцев была анахронизмом даже в контексте середины XIX века.Как оно могло победить такого рода экономический колосс, как свободные государства?

Уговаривая людей не начинать с конца рассказа, а читать вперед, они обнаруживают, что идея неизбежной победы становится неизбежной только весной 1865 года в умах людей. А до тех пор это абсолютно не так. И самым мрачным моментом войны для людей в лояльных государствах было лето 1864 года. Три года войны, более трех лет войны, это, я думаю, самое близкое, что Конфедерация действительно подошла к победе.Так что это была бы одна из вещей, которых я бы попытался заставить людей избегать, это начинать с конца, предполагать, что что-то произойдет, потому что они действительно произошли, а затем вернуться и собрать доказательства, которые, кажется, указывают на них.

Грег Кастер:

Да. А как насчет всего вопроса о том, кто освободил рабов, если это …?

Гэри Галлахер:

Это отличный обучающий вопрос, потому что есть замечательный способ сломать … Линкольн очень долгое время был великим освободителем, даже среди большей части афроамериканского населения.Я имею в виду, они смотрят на Линкольна. Линкольн — великий освободитель, и статуя Томаса Болла на Капитолийском холме предполагает, что Линкольн стоит, порабощенный поднимается, Линкольн тянется к нему, реакция на это была, и она началась, действительно, в эпоху гражданских прав и набирала обороты во время 60-е и 70-е годы были таковы, что Линкольн на самом деле стоял за радикальными республиканцами и аболиционистами в этом вопросе. Они должны получить гораздо больше кредитов. Конгресс должен получить больше уважения. Аболиционисты, черные и белые, заслуживают большего уважения.

И затем, вслед за этим, появляется аргумент, который У. Э. Б. Дюбуа привел в своей знаменательной книге «Черная реконструкция», как насчет деятельности афроамериканцев на местах, концепции самоосвобождения? Именно они заставили правительство разобраться с ними. Это те, кто подошел к военной линии профсоюзов и сказал: «Вот мы, каков наш статус? Что ты собираешься с этим делать? » Все они имеют … то, что они дают понять, когда вы принимаете во внимание всех этих различных действующих лиц, они все действующие лица в нем, — это то, что это очень сложный процесс, и этот фактор часто упускается из этого уравнения, когда вы Говорить о действиях чернокожих, действиях Линкольна, действиях Конгресса и т. д. — это абсолютно незаменимая роль армии Соединенных Штатов.

Грег Кастер:

Да, спасибо.

Гэри Галлахер:

Если убрать армию из поля зрения, эмансипации нет. Период. Потому что единственное, что позволяет черным беженцам стать ключевым фактором, — это то, что им нужно куда-то идти, а место, куда они идут, — это армия США. Когда армия США подбирается достаточно близко, черные беженцы направляются в армию США, и тогда это становится более серьезной проблемой для правительства Соединенных Штатов. Армия часто остается, и тогда люди знали об этом.То есть тогда они это прекрасно знали. Но армия часто упускается из виду или ей уделяется очень мало внимания, когда, по сути, без армии у вас нет эмансипации. И одна из парадоксов и, конечно же, история про Гражданскую войну, пронизанная иронией, состоит в том, что не имеет значения, что армия заполнена… не заполнена. Я имею в виду, что все мужчины не против эмансипации, но очень мало симпатии к афроамериканцам среди белых солдат в армии США и 91% белых в армии США во время Гражданской войны.И многие генералы не дают … им наплевать на чернокожих, в том числе на Уильяма Текумсе Шермана.

И все же, куда бы ни пошла Армия, она является агентом эмансипации.

Грег Кастер:

Верно, я полагаю, просто потому, что был там.

Гэри Галлахер:

В силу своего присутствия и того факта, что он там, повстанцы не могут осуществлять социальный и экономический контроль над чернокожими людьми, который им нужен в их рабовладельческом обществе.

Грег Кастер:

Да, я думаю, этот момент … Я имею в виду, вы добились [неразборчиво 00:33:41] эмансипации пришли с … Я не знаю точной цитаты, конца ствола пистолета или чего-то в этом роде. Но да, это как бы заново подчеркнуто. Это война. Мы поговорим об этом через секунду, даже если Армия Союза не является армией освобождения, по крайней мере, не изначально, а именно там, где они появляются, верно? Это становится так.

Гэри Галлахер:

Был мой коллега по имени Эдвард Эйерс, который преподавал в UVA, а затем стал президентом Университета Ричмонда, одного из пионеров цифровой истории.Он действительно работал над большим проектом по картированию эмансипации. И однажды мы с Эдом пили кофе, когда он только начинал. И я сказал: «Я собираюсь предсказать это, Эд. Вот что будет показано на вашей карте. Куда бы ни пошли армии, идет эмансипация. Он идет точно в ногу с армиями, и куда армии не идут, давайте наугад выберем штат, Техас, почему в Техасе 16 июня, а в Техасе — 19 июня 1865 года? Потому что во время Гражданской войны в Техасе не было армий Соединенных Штатов. Так что институт рабства безопасен в Техасе во время Гражданской войны.Ни армии Соединенных Штатов, ни эмансипации ». И, конечно же, картографический проект показал именно это. Когда армии США продвигаются в долину реки Миссисипи, эмансипация идет с ними. На полуострове Вирджиния с ними идет эмансипация. Корреляция точная.

Грег Кастер:

Ага. И Линкольну определенно доверяют, вы это видели, в тот момент он главнокомандующий.

Гэри Галлахер:

И, конечно же, Линкольн знал, что большинство белых людей в Соединенных Штатах не заботятся о черных.Что Соединенные Штаты тогда были глубоко расистской страной по нашим нынешним стандартам. Но большинство лояльных граждан в конце концов присоединились к эмансипации. Не все они приняли участие, даже многие демократы, потому что они видели в этом инструмент для победы над повстанцами и восстановления союза, а также для наказания рабовладельцев, которых они обвиняли в первую очередь в развязывании войны. Но это не те причины, по которым мы хотели бы, чтобы они приняли эмансипацию. Мы бы сказали, что это великий моральный крестовый поход. Они это не так видели.Но они могли с этим справиться.

И Прокламация об освобождении Линкольна, которую часто критикуют за то, что … в ней нет возвышенных формулировок и тому подобного. Он представил это именно в таких терминах: «Это то, что мы должны сделать, чтобы победить повстанцев. Это военная мера. Это поможет победить повстанцев. У меня есть власть сделать это, потому что я как президент обладаю военными полномочиями ». И он думал, что это найдет отклик у самого большого процента белого населения в лояльных государствах.

Грег Кастер:

Да, работает … На каких языках Чейза, где он работает, в меру справедливости? Есть небольшой намек в сторону морали [перекрестная связь 00:36:36].

Гэри Галлахер:

Легкий кивок. Крошечный кивок в документе, который сравнивают с фразой историков [неразборчиво 00:36:44]. Все это парящий язык коносамента.

Грег Кастер:

Да, особенно по сравнению с адресом в Геттисберге. Так что это идеальный переход к… Я не хочу говорить о войне Конфедерации, но это продолжение вашей книги «Война Союза». Я преподавал обе эти книги. Не помню, учил ли я их вместе.Думаю, я упоминал вам во время этого занятия, студенты любят их. Я все еще поддерживаю связь со студентом, который сейчас является юристом в возрасте от 30 до 40 лет, который до сих пор говорит об этих книгах [перекрестный контакт 00:37:16].

Гэри Галлахер:

Мне действительно нравится это слышать.

Грег Кастер:

Искренняя правда. И у меня все еще есть книги, они на моей полке, я все еще смотрю на них, я до сих пор ими пользуюсь. Я думаю, что отчасти это была форма книг, буквально физическая форма. Они вроде —

Гэри Галлахер:

Гарвард придал Конфедеративной войне очень необычную форму.Это почти как книжка на маленьком журнальном столике.

Грег Кастер:

Да, именно так. Я имею в виду, они просто супер хорошо написаны. Они полны историографии, которая отлично подходит для обучения, а также наглядных материалов. Но я вырос с Фонерами и Макферсонами, и это война за освобождение. Вот о чем речь. И ваша книга «Война Союза» действительно воодушевляет. Я имею в виду, просто поговорите немного о том, что имел в виду союз. Вот что я считаю важным в этой книге.

Гэри Галлахер:

Именно преобладание нарратива об эмансипации в историографии побудило меня написать «Войну Союза», потому что казалось, что здесь в некотором роде присутствует некоторая степень принятия желаемого за действительное.Поскольку то, что я читал в профсоюзных источниках большую часть своей жизни, указывало на то, что война была в начале и чем война была в конце с точки зрения целей для большинства лояльных граждан в Соединенных Штатах, это была война. восстановить союз. И именно отсутствие понимания союза, концепции союза, позволяет людям не обращать на это внимания.

Я думаю, что союз — это самое важное слово в политическом словаре Соединенных Штатов середины XIX века. И союз для того поколения означал республику, в которой граждане имели право голоса в собственном управлении, и, конечно же, это означало белых граждан мужского пола на тот момент, что является ограничивающим по нашим стандартам, но было невероятно открытым к середине 19 века. стандарты века.Таким образом, у вас был голос в собственном правительстве, и у вас был шанс на экономический рост, не гарантия возникновения, а шанс. Вы не были обречены быть тем, кем был ваш отец. Итак, есть возможность и есть голос в вашем собственном управлении. В этой концепции союза это не общество, которым управляют олигархи. И то, что сделало Соединенные Штаты абсолютно уникальными в западном мире, — это мышление тех, кто любил союз.

И Линкольн — мальчик с плаката союза. Он родился бедным, у него очень мало образования, но он умен.Он усердно работает. Он пробивается, становится очень комфортным в финансовом отношении человеком и в конечном итоге становится президентом Соединенных Штатов. Этого не может случиться больше нигде, все вы, люди, любившие профсоюз. Может случиться только здесь. И они сказали: «Европа движется не в том направлении». Неудачные революции 1840 года показывают, что Европу еще больше приветствуют в удушающих объятиях олигархов, аристократов и монартий. Здесь есть кое-что другое.

И если мы позволим рабовладельцам в 1860 и 1861 годах разорвать ткань того, что создали основатели только потому, что им не нравится, кто был избран президентом, то это станет сигналом о том, что люди не могут управлять собой и олигархи побеждают.И они рассматривали южных рабовладельцев как олигархов, которые полностью контролировали это. Они переоценивают это, но они так думают. Поэтому они считают, что за союз стоило не только спорить, но и надеть форму, взять в руки мушкет и быть убитым за то, что сейчас это трудно понять людям.

Грег Кастер:

Право. То есть у нас этого нет … Во-первых, мы больше не говорим о профсоюзе.

Гэри Галлахер:

Никогда.Нет никогда.

Грег Кастер:

Это функция войны, это нация. Это Джим пишет об адресе в Геттисберге, сколько раз Линкольн использует там слово нация?

Гэри Галлахер:

Ага. Я имею в виду, я всегда указываю людям на … Обычный способ представить войну — это то, что она началась как война за союз, но превратилась в войну за союз и эмансипацию с двумя целями, двумя целями для лояльных граждан. И это, на мой взгляд, неверно.Основная цель — всегда единство. Но большинство людей восприняли эмансипацию как один из инструментов достижения союза. И последнее ежегодное послание Линкольна Конгрессу в декабре 1864 года очень конкретно говорит об этом, и он все еще пытается привлечь к войне как можно больше людей, включая демократов. Он говорит, и я перефразирую его: «В такой великой войне, как эта, вам нужна главная цель, а в нашей войне — союз». Но затем он говорит: «Нам нужна 13-я поправка», которая уже была принята Сенатом, но не Палатой представителей, «потому что это будет одним из инструментов, необходимых нам для достижения союза.”

Грег Кастер:

Ага. Опять же, это все еще бросает мне вызов, потому что то, как я был обучен, чему меня учили, и как я преподавал Гражданскую войну в течение долгого времени, — это именно то, что вы только что сказали минуту назад, то есть она начинается как война профсоюзов, но становится революционер эмансипации. Я знаю некоторых историков, Джеймса Оукса, чью работу я тоже очень уважаю. Нет, это почти похоже на войну за освобождение с первого дня [перекрестная связь 00:42:24].

Гэри Галлахер:

С самого начала или… я имею в виду, что это было сделано в нескольких книгах.Книга «1860 год»… В любом случае, мне не нужно вдаваться в историографию. У вас есть ряд книг, в которых в основном говорится, что это то, что есть с самого начала. И я просто не думаю, что вы можете прочитать источники и прийти к такому выводу. Я просто не думаю, что ты сможешь. Я имею в виду, конечно, в каком-то смысле, Грег, это действительно становится великой войной за освобождение, потому что именно из-за войны убивают рабство. Но вы должны быть очень осторожны в том, как сформулировать, что именно это означает. Да, это война за освобождение, но если бы мы в конце войны вытащили людей на стадии лояльности и сказали: «Каков великий результат этой войны?» Я думаю, что подавляющее большинство из них сказали бы: «Что ж, мы восстановили профсоюз.«И хорошо, что рабство умерло, — сказали бы они, — потому что теперь нет проблемы, которая могла бы снова угрожать союзу изнутри».

Грег Кастер:

Право. да. Дело не в том, что вы говорите … Я не уверен, что вы хотите сказать это о себе. Вы не говорите, что рабство не… Конечно, война была из-за рабства. Думаю, войны не было бы.

Гэри Галлахер:

Совершенно верно. Самая длинная глава в Войне Союза посвящена эмансипации.Люди действительно говорили, что, по сути, это то, о чем я говорил. И они сказали, что я не ценил службу войск USCT. Нет, я пытался оценить, как люди в то время видели службу войск USCT, и они видели в ней дополнение к основным происходящим действиям. Что солдаты USCT не играли ключевой роли в большинстве великих сражений войны. Вот как люди в то время … Их, конечно, не было даже в армии в первой половине войны, так что нет черных войск в Геттисберге, Чанселлорсвилле, Фредериксберге или Антиетаме.

Итак, я пытался восстановить, как лояльные граждане в то время смотрели на вещи, и некоторые люди перевернули это и сказали, что я не ценил это и не считаю эмансипацию важной. Конечно, я этого не говорил. И, конечно, я этому не верю. И, конечно, я знаю, что они … И я говорю в книге, что не было бы войны или отделения без рабства.

Грег Кастер:

Ага. И одна из вещей, которые мне нравятся в этой книге, и вы только что сделали это здесь снова, и что мне понравилось в семинаре, так это то, что вы указываете на то, что на самом деле происходит, так что да, не было USCT прямо перед первыми несколькими годы войны.Сколько сражений они видели? А еще вы сосредотачиваетесь, извините, вы сосредотачиваетесь, вы только что сказали, лояльных белых граждан. Вы делаете упор не только на Республиканскую партию или Радикальную республиканскую партию.

Гэри Галлахер:

Нет. Демократы составляли 45% лояльных граждан. Белые демократы составляли 45% лояльных граждан. И мы очень хорошо знаем, что не было аболиционистов, или я не могу назвать никого, может быть, их было трое, среди демократов Соединенных Штатов … Я имею в виду, они были очень [энергично 00:45:30] расистами, в большинстве своем их, по нашим меркам.В XIX веке существует целый спектр расизма. В основном демократы заканчивают то, чего мы не хотим, чтобы люди были.

Грег Кастер:

Право. Да, это еще один важный момент, который нужно понять учащимся. Я слышал, что у Линкольна есть спектр, верно?

Гэри Галлахер:

Действительно широкий спектр. Там есть. И Линкольн намного ближе к концу спектра, в котором мы хотели бы, чтобы он был, хотя по нашим стандартам он по-прежнему придерживался очень предвзятых взглядов во многих отношениях, как и большинство аболиционистов.

Грег Кастер:

Право. Точно. Большинство белых аболиционистов. Совершенно верно. Бесспорно и все же сложно, потому что… я имею в виду, что отношение Фредерика Дугласа к Линкольну изменилось. И я думаю, что читал Мэри… Мэри Тодд могла подарить Дугласу Линкольну трость или что-то в этом роде.

Гэри Галлахер:

Нет. Я думаю, мы должны отнестись к Дугласу серьезно. И Дуглас действительно сделал, его взгляды на Линкольна резко изменились в ходе войны. Они только что сделали.

Грег Кастер:

Ага. Статуя, которую вы упомянули, мемориал Капитолия … Я имею в виду Линкольна и стоящего на коленях с поднятыми руками. Я имею в виду, чернокожие в то время … Я имею в виду, что это не очень спорно. Думаю, этого не произошло, но афроамериканцы в то время собирали для этого деньги.

Гэри Галлахер:

Они сделали. Совершенно верно. А фотография Линкольна десятилетиями висела бы на стенах в афроамериканских семьях. Конечно, афроамериканцы твердо голосовали за республиканцев до Нового курса.

Грег Кастер:

Право. [перекрестные помехи 00:47:01]

Гэри Галлахер:

Там что-то происходит. Не думаю —

Грег Кастер:

Я думаю, они из Управления безопасности фермы. Во время депрессии вы видите фотографии лачуг издольщиков или что-то еще, но изображения Линкольна и, возможно, Вашингтона на стенах. Ой, боже, сложно. Как вы сказали, история не черно-белая. Обычно это не просто, это сложно.

Гэри Галлахер:

Грег, другое дело, вы спрашивали о заблуждениях. Не могу поверить, что наш час почти истек. Я думаю, что одна из самых обескураживающих вещей для меня, когда я наблюдаю за обсуждениями и дебатами о прошлом, особенно когда они связаны с настоящим, — это неослабевающее желание сейчас действительно упрощенной версии прошлого, которое населено героями с одной стороны. злодеи с другой. Все они четко выделены. Мы знаем, кто нам не должен нравиться, а кто нам нравится.Мы хотим, чтобы он был черно-белым, мы хотим, чтобы звуковой отрывок прошел, и это абсолютно означает, что вы не поймете прошлого, если это то, что [перекрестные помехи 00:48:09].

Грег Кастер:

Это сам по себе отличный звуковой фрагмент, который я тоже здесь записываю. Звуковой отрывок прошел. да. Я говорю своим ученикам: «Это не мелодрама. Это не мультик. Это не плохие парни, хорошие парни ».

Гэри Галлахер:

Нет. И каким бы сложным они ни казались, это было гораздо сложнее.Возможно, это самый важный урок, который я извлек в своей жизни как историка, и это именно то, что мне нужно. Однако, когда мне кажется, что я в чем-то разбираюсь, по какой-то причине я провожу еще небольшое исследование и думаю: «Черт возьми. Я этому учил. Я должен изменить способ обучения этому сейчас, потому что у меня это было неправильно. Это сложнее, чем я думал ».

Грег Кастер:

Ага. Это тоже отличный момент. Это приводит к спорам о памятнике, о которых мы говорим.Так статуя Ли находится в Шарлоттсвилле?

Гэри Галлахер:

Да. Они убили Ли, Джексона, Льюиса и Кларка, Сакагавеа и Джорджа Роджерса Кларка. Снял их всех одним махом в Шарлоттсвилле.

Грег Кастер:

О, я не знал. Итак, я прочитал ваше небольшое эссе, которым вы поделились с нами на семинаре. Поговорите с нами немного о своей позиции по поводу спускаемых памятников [перекрестная связь 00:49:21] в Шарлоттсвилле.

Гэри Галлахер:

Прежде всего скажу, что это местная проблема. И где бы ни были памятники, решать должны были люди, которые там живут. Не думаю, что мне нужно что-то сказать о памятнике в каком-то другом штате или другом месте. Но при этом я рассматриваю мемориальный пейзаж как исторический источник. Я действительно в это верю. Я думаю, что они являются очень мощными инструментами для людей в нашем мире, чтобы интерпретировать прошлое и объяснять прошлое и пытаться донести до людей разницу между историей и памятью, а это еще одна вещь, о которой большинство американцев не имеют ни малейшего представления.Они не знают разницы между историей и исторической памятью.

Вы знаете это, потому что я говорил об этом вам и группе учителей. В качестве учебного пособия я использовал мемориальный ландшафт конфедератов в Шарлоттсвилле, который раньше состоял из пяти компонентов. Ходил бы и говорил об этом. Итак, для меня идеальный способ справиться с этим мемориальным ландшафтом — это оставить его на месте, но переосмыслить его и добавить мемориалы к ранее забытым или сдвинутым событиям или группам. Это был бы мой идеальный способ сделать это.

Грег Кастер:

Да, я так думаю об этом. Опять же, я думаю, что очень важно то, что вы только что сделали, о локальном. Но я больше заинтересован в том, чтобы выложить больше.

Гэри Галлахер:

Я тоже. Я тоже.

Грег Кастер:

[перекрестные помехи 00:50:46] на этом. И, как вы говорите, я думаю, что это в том эссе, представьте, что вы в Шарлоттсвилле и там статуя того, что Леон верхом на лошади, не так ли, но через дорогу памятник черным, верно?

Гэри Галлахер:

250 темнокожим мужчинам из округа Альбемарл, которые вошли в подразделения USCT.Я имею в виду, что это было бы моим идеалом для того маленького парка. А теперь есть договоры об аренде, ее больше нет, и теперь там посажены цветы, и никто никогда не узнает, что она вообще существовала. И я также думаю, что важно помнить о острых углах прошлого. Я действительно так делаю. Так или иначе, вот как… И я бы, конечно, оставил памятники конфедерации в Службе национальных парков, даже на полях сражений Гражданской войны. Я имею в виду, что в Конгрессе был законопроект, запрещающий их все, что может показаться настолько ошибочным, что мне трудно осмыслить его.

Грег Кастер:

Согласен. Я имею в виду, что я не был в восторге от того, что увидел статую Ли и Дэвиса в Скульптурном зале.

Гэри Галлахер:

Нет. Думаю, это отдельный случай. И поэтому меня не беспокоит, что ушел Ли и Дэвис, и я думаю, что большинство других соратников раньше были … я забыл. Их было около дюжины, так или иначе, часто по причинам, не имеющим особого отношения к гражданской войне, но они все равно были фигурами конфедератов.У меня нет никаких проблем с этим.

Грег Кастер:

Ага. Между прочим, то, что вы только что сказали, напомнило мне, еще одно замечание, которое вы отмечаете в отношении памятников, заключается в том, что также слишком легко сказать, что они все являются частью сторонника превосходства белой расы.

Гэри Галлахер:

Нет. Это просто неправда, хотя о них так говорят чаще, чем что-либо еще. Просто неправда.

Грег Кастер:

Ага. Приведите, пожалуйста, пример, насколько это неправда.

Гэри Галлахер:

Что ж, я пытаюсь объяснить учащимся масштабы потерь на юге Конфедерации среди белых южан, которые поддерживали Конфедерацию.Это люди, которые являются единомышленниками. Я всегда говорю студентам: «Южанин и конфедерат — это не синонимы. Юг и Конфедерация — это не синонимы ». Но для конфедератов они проиграли … Я думаю, что лучшие недавние исследования предполагают, что по крайней мере 30% всего их белого мужского населения призывного возраста убито во время войны, 30%. Потери были выше, чем потери французов, англичан, немцев или русских в Первой мировой войне, так что это потери катастрофического масштаба. И многие ранние памятники являются памятниками погибшему поколению молодых людей.Вот какие они есть. У этого нет … Я имею в виду, что люди, которые поддерживают их, являются ли они сторонниками превосходства белой расы? Конечно, есть. Но они не ставят их для усиления превосходства белых. У них есть законы, полицейские с оружием и национальная гвардия, чтобы сохранить превосходство белых. Для этого им не нужен памятник с пехотинцем-конфедератом.

Грег Кастер:

Хорошее замечание. Страшно, но факт. Да, у нас заканчивается время, которое я ненавижу, потому что я хочу поговорить с вами гораздо больше, но давайте —

Гэри Галлахер:

Не могу поверить и часу… Сейчас 10:56.В это трудно поверить.

Грег Кастер:

Я знаю. Он пролетает. Я говорю людям: «Вы собираетесь поговорить со мной 60 минут». да. И он пролетает мимо. Просто быстро и снова я знаю, что это совсем другой пакет. А как насчет репутации Гранта? Я имею в виду, что в то время его называли мясником. Его репутация благодаря этому, по моему мнению, улучшилась.

Гэри Галлахер:

Да, конечно. Грант — отличный пример, чтобы показать разницу между историей и памятью.И как исторический Грант был гигантской фигурой в середине 19 века. Он, безусловно, самый известный американец на протяжении всего остального 19 века. В конце войны он и Линкольн были примерно равными фигурами. Линкольн, конечно, немного изменился своим мученичеством. Это добавляет здесь различия, но Грант, у него были самые большие похороны в истории Соединенных Штатов, как самый большой мавзолей в Северной Америке. Могила Гранта была самой посещаемой туристической достопримечательностью Нью-Йорка до депрессии.Грант был огромной фигурой. Но со временем, отчасти из-за того, что с ним сделали бывшие соучастники, он превратился в человека, изображающего в карикатурном виде пьяницу и мясника. Он не был мясником. Потери Ли были выше, чем у Гранта, если говорить о правде, но Грант — мясник и коррумпированный президент.

И часть коррумпированного президента, вокруг него действительно были коррумпированные люди, но большая часть враждебности к нему как к президенту была вызвана тем, что он был единственным из президентов позолоченного века, который упорно настаивал на любом расовом приспособлении в бывшем конфедеративные государства.Он единственный, кто направил войска США для борьбы с Ку-клукс-кланом. Так что Грант не заслуживает того, чтобы его уволили таким, каким он был раньше. И я думаю, это очень хорошо, что стипендия решительно изменила свое отношение к Гранту в творчестве Брук Симпсон, Джоан Во и Рона Уайта. В любом случае, все недавние вещи о Гранте гораздо более позитивны.

Грег Кастер:

Право. Может быть, пока мы говорим, Лин-Мануэль работает над мюзиклом.

Гэри Галлахер:

Может и так.Может, это будет … Я имею в виду, я просто написал небольшую вещь об историографии Гранта, и дошло до сути … Я использовал эпизод из Беверли Хиллбиллис, который датирует меня, но есть эпизод из Беверли Хиллбиллис, в котором есть пьяный Грант в нем.

Грег Кастер:

Я действительно помню это [неразборчиво 00:56:22].

Гэри Галлахер:

Да. да. А благодаря YouTube вы можете найти настоящий эпизод и процитировать его прямо из него, что я и сделал. Бабушка думает, что это на самом деле Грант США, и думает, что он прожил так долго только потому, что алкоголь сохранил его печень.

Грег Кастер:

Отлично. Ага. Это было одно из шоу, которое я смотрел неукоснительно. Так что у нас практически нет времени, и я знаю, что вам нужно идти, но прежде чем мы расстаемся, я хочу спросить вас о вашей библиотеке, потому что это было такое удовольствие, которое пришло в конце семинара, на который вы как бы пригласили нас в ваш дом. Поужинали, пицца, было здорово. А потом просто эта удивительная библиотека в нескольких комнатах. Только в подвале или наверху?

Гэри Галлахер:

№У меня в подвале три библиотеки. Я купил дом до того, как он был закончен, потому что в нем был огромный пустой подвал с девятифутовыми потолками. И я просто закрыл глаза и представил себе всю дорогу до книг прямо на плите, так что это будет безопасно. Я также добавил четвертую библиотеку наверху. Я любил эту книгу с детства, собирал книги на протяжении всей своей жизни и в итоге … Когда вы были здесь, в доме их было около 6000. Я сейчас в процессе переезда, и мне придется радикально сократить штат.И это будет означать для меня трудный выбор. Я увижу много книг, несколько тысяч книг, выйду сюда по номеру I-

Грег Кастер:

Вы отдаете их библиотекам или-?

Гэри Галлахер:

Я отдал кое-что, кое-что продаю дилерам, передал бывшим аспирантам. Конечно, сейчас большинству людей книги не нужны. Фактически, сейчас вы даже не можете раздавать книги некоторыми способами. Библиотекам они даже не нужны.

Грег Кастер:

Верно.Это был мой опыт. Что ж, мне никогда не приходилось этого делать, это не было проблемой, но я просто требую от студентов … это должна быть печатная книга, распечатанная, но не онлайн. И многие студенты этому сопротивляются. Я имею в виду, я полагаю, что в какой-то момент меня вызовут в кабинет директора. Но да, снова вернемся к силе книги, верно?

Гэри Галлахер:

Что касается меня, я люблю книги как инструменты, но я также люблю их как объекты. Для меня чтение имеет тактильное измерение, и это действительно важно.И разные книги … Я имею в виду, вы можете открыть книгу, и тогда вы почувствуете запах от книги. Во всяком случае, американское наследие фото истории гражданской войны, честно говоря, вы все еще можете открыть ее, и она имеет очень специфический запах, и это должно быть от чернил, или от бумаги, или от чего-то еще, и я чувствую это немедленно переносит меня обратно в Аламосу, штат Колорадо, и радость от чтения о гражданской войне в детстве. Это просто невероятно. Просто невероятно.

Грег Кастер:

[неразборчиво, 00:59:03].Вот и все. Да, мощно. Все эти воспоминания.

Гэри Галлахер:

Это так. И суперобложки мощные. Я люблю суперобложки. В любом случае, книги, как говорит моя подруга Джейн Остин: «С вашими книгами и завесами вокруг вас картины, искусство и книги имеют огромное значение в жизни». Они делают.

Грег Кастер:

Без шуток. Это правда. Это хорошее место для завершения, хорошее место для завершения. Надеюсь, вы сможете расстаться с большинством этих книг. Удачи со всем этим разобраться.Это было настоящим удовольствием.

Гэри Галлахер:

Грег, это было очень весело. Мне действительно было весело с тобой поговорить.

Грег Кастер:

Аналогично. И, как я сказал перед тем, как мы начали запись, я надеюсь, что скоро вы попадете к Густаву.

Гэри Галлахер:

Давай сделаем это.

Грег Кастер:

Гэри, берегись. Еще раз спасибо за все наше обучение, 18-летие, и за все, что вы написали. И, кстати, ребята, The Enduring … Вау, это просто забавная книга.Это так хорошо. Я начал читать это во время семинара просто для развлечения. Я люблю это. Отлично.

Гэри Галлахер:

Рад, что вам понравилось.

Грег Кастер:

О, тоже отличное учебное пособие. Хорошо заботиться. Большое спасибо.

Гэри Галлахер:

Добро пожаловать.

Грег Кастер:

Хорошо.

Learning for Life @ Gustavus подготовлен JJ Akin и Мэтью Добосенски из отдела маркетинга Gustavus, выпускником Gustavus Уиллом Кларком, класс 20 лет, который также предоставляет технические знания для подкаста, и мной.Взгляды, выраженные в этом подкасте, не обязательно принадлежат Колледжу Густава Адольфа.

###

Контакт для СМИ: Директор по связям со СМИ и внутренним коммуникациям JJ Akin
[email protected]
507-933-7510

Вехи: 1921–1936 — Офис историка

Вступление

Пакт Келлога-Бриана был соглашением о запрещении войны, подписанным 27 августа 1928 года.Иногда его называют Парижским пактом для города, в котором он был подписан, пакт был одним из многих международных усилия по предотвращению новой мировой войны, но это мало помогло остановить рост милитаризма 1930-х годов или предотвращение Второй мировой войны.

Фотография с представителями, подписавшими пакт Келлога-Бриана в Белый дом

U.S. Защитники мира

После Первой мировой войны официальные лица США и частные усилия, чтобы гарантировать, что нация не будет вовлечена в новую войну. Некоторые сосредоточены на разоружении, например, серия военно-морских конференций, начавшаяся в Вашингтон в 1921 году, а некоторые сосредоточились на сотрудничестве с Лигой Наций. и недавно сформированный Мировой суд. Другие инициировали движение, чтобы попытаться объявить вне закона прямая война.Защитники мира Николас Мюррей Батлер и Джеймс Т. Шотвелл был частью этого движения. Оба мужчины были связаны с Фондом Карнеги за международный мир, организация, занимающаяся продвижением интернационализма, которая была создана в 1910 год — ведущий американский промышленник Эндрю Карнеги.

Французское участие

При содействии Шотвелла и Батлера, министра иностранных дел Франции Иностранные дела Аристид Бриан предложил мирный пакт в качестве двустороннее соглашение между США и Францией о запрещении войны между их.Особенно сильно пострадала от Первой мировой войны Франция столкнулась с сохраняя незащищенность от своего немецкого соседа и искал союзы, чтобы поддержать его защита. В апреле 1927 года Бриан опубликовал открытое письмо, в котором предложение. Хотя это предложение было с энтузиазмом поддержано некоторыми членами Американское движение за мир, президент США Кэлвин Кулидж и госсекретарь Фрэнк Б. Келлог были менее нетерпеливы чем Бриан, чтобы заключить двустороннее соглашение.Они беспокоились, что соглашение против войны может быть истолковано как двусторонний союз и требует США, чтобы вмешаться, если Франции когда-либо угрожает. Чтобы этого избежать, они предложили, чтобы эти две страны возглавили приглашение всех наций в присоединяйтесь к ним в войне, объявленной вне закона.

Государственный секретарь Фрэнк Б. Келлог

Распространение пакта на другие страны было хорошо встречено. на международном уровне.После тяжелых потерь Первой мировой войны идея Объявление войны незаконной было чрезвычайно популярно в международной общественности. мнение. Потому что язык пакта установил важный момент: будут охватываться только агрессивные войны, а не военные действия самообороны. Согласно пакту, многие страны не возражали против его подписания. Если пакт послужил чтобы ограничить конфликты, тогда выиграют все; если бы это было не так, не было бы правовые последствия.В начале 1928 года переговоры по соглашению расширились до включить всех первоначальных подписавших. В окончательной версии пакта они договорились о двух пунктах: первая объявленная вне закона война как инструмент национального политики, а второй призвал подписавшие стороны урегулировать свои споры путем мирные средства.

27 августа 1928 года пятнадцать стран подписали пакт в Париже. Подписавшие включены Франция, США, Великобритания, Ирландия, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка, Индия, Бельгия, Польша, Чехословакия, Германия, Италия и Япония.Позже последовали еще 47 наций. иск, поэтому пакт в конечном итоге был подписан большинством авторитетных наций в мир. Сенат США ратифицировал соглашение 85 голосами против 1, хотя он сделал это только после оговорок, чтобы отметить, что участие США не ограничить его право на самооборону или потребовать от него действий против подписавших нарушение соглашения.

Мукденский инцидент

Первое серьезное испытание пакта произошло всего несколько лет спустя, в 1931 году, когда Мукденский инцидент привел к японскому вторжению в Маньчжурию.Хотя Япония подписали пакт, сочетание мировой депрессии и ограниченного желание развязать войну ради сохранения Китая помешало Лиге Наций или Соединенным Штатам не предпринимать каких-либо действий по обеспечению его соблюдения. Дальнейшие угрозы миру Соглашение также было подписано другими подписавшими сторонами — Германией, Австрией и Италией. Скоро стало ясно, что не существует способа обеспечить соблюдение пакта или наложить санкции на тех, кто сломал это; он также никогда полностью не определял, что представляет собой «самооборона», поэтому было много способов обойти его условия.В конце концов, пакт Келлога-Бриана мало что сделал. чтобы предотвратить Вторую мировую войну или любой из последовавших за ней конфликтов. Его наследие остается заявлением об идеализме, выражаемом сторонниками мира в межвоенный период.