Когда встретишь свою вцепись в нее зубами и держи мертвой хваткой: Цитаты из фильма Саранча (2013)

Содержание

Погуляй, но как только встретишь свою, вцепись в нее зубами,

Погуляй, но как только встретишь свою, вцепись в нее зубами, руками и держи мертвой хваткой, а то будешь всю жизнь по бабам бегать, как будто голодный.

красивые цитаты

Саранча (2015)

Нравится!

Не нравится!

Она извечна в нас, потребность эта —

искать разгадки звёзд, сердец, планет,

блуждающих в потемках где-то

и вроде не дающих света…

Но те, кто всё же видит этот свет,

кто даль разгадывает острым глазом,

в ком умная душа, в ком добрый разум, —

они и есть наш рост, размах, разбег,

они и говорят, что Человек

не для убийства и страданья

стоит на пьедестале мирозданья.

душа
красивые цитаты
Ласло Беньямин
мир, мироздание
разум

человек, люди

Cлайд с цитатой

О нет, не в теле — жизнь, а в этих милых

Устах, глазах и пальцах дорогих;

В них Жизнь являет славу дней своих,

Отодвигая мрак и плен могилы.

Я без нее — добыча тех унылых

Воспоминаний и укоров злых,

Что оживают в смертных вздохах — в них,

Часами длясь, пока уходят силы.

Но и тогда есть локон у груди,

Припрятанный — последний дар любимой,

Что разжигает жар, в крови таимый,

И жизнь бежит скорее, и среди

Летящих дней вкруг ночи неизменной

Сияет локон красотой нетленной.

Данте Габриэль Россетти
жизнь
красивые цитаты

любовь

Cлайд с цитатой

Ночь тиха. По тверди зыбкой

Звёзды южные дрожат.

Очи матери с улыбкой

В ясли тихие глядят.

Ни ушей, ни взоров лишних,

Вот пропели петухи —

И за ангелами в вышних

Славят Бога пастухи.

Ясли тихо светят взору,

Озарён Марии лик.

Звёздный хор к иному хору

Слухом трепетным приник.

И над Ним горит высоко

Та звезда далёких стран;

С ней несут цари востока

Злато, смирну и ладан.

Афанасий Афанасьевич Фет

красивые цитаты
Рождество

Cлайд с цитатой

Пока жива, с тобой я буду —

Душа и кровь нераздвоимы, —

Пока жива, с тобой я буду —

Любовь и смерть всегда вдвоём.

Александр Кочетков
красивые цитаты
любовь

Cлайд с цитатой

Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.

Виктория Роа
идеалы
красивые цитаты
порочность

Cлайд с цитатой

Врагов не считают, их бьют.

битва
враги, вражда

красивые цитаты
сражения
Фёдор Фёдорович Ушаков

Cлайд с цитатой

Серьезный молодой писатель, дружелюбный мудрый старый художник, две красивые девушки и целая жизнь впереди.

жизнь
красивые цитаты
наслаждение
Паскин
Праздник, который всегда с тобой
Эрнест Хемингуэй

Cлайд с цитатой

Мне не страшно в клетку, страшно умирать,

Но всё равно мы любим эти улицы.

С их черно-белой гаммой, в которой мы

Сжигаем себя ради этих улиц и

Продолжаем ночами видеть цветные сны.

красивые цитаты
ЛСП
ночь
смерть
сновидения, сон
Улицы

Cлайд с цитатой

Мужчина встал. Из кулака его выскользнуло узкое белое лезвие. Тотчас же капитан почувствовал себя большим и мягким. Пропали разом запахи и краски. Погасли все огни. Ощущения жизни, смерти, конца, распада сузились до предела. Они разместились на груди под тонкой сорочкой. Слились в ослепительно белую полоску ножа.

Егоров
Зона
красивые цитаты
нож
опасность
Сергей Довлатов

Cлайд с цитатой

«Мертвые поэты» стремились постичь тайны жизни! «Высосать весь её костный мозг!» Эту фразу Торо мы провозглашали вначале каждой встречи. По вечерам мы собирались в индейской пещере и читали по очереди из Торо, Уитмена, Шелли, из романтиков, а кое-кто даже читал свои стихи.

И в этот волшебный миг поэзия действовала на нас магически. Мы были романтиками! Мы с упоением читали стихи, поэзия капала с наших языков как нектар.

Джон Китинг
красивые цитаты
Общество мёртвых поэтов (Dead Poets Society)
поэзия и поэты

Cлайд с цитатой

Саранча — цитаты из фильма.

На этой странице представлены все видео, текстовые и фото цитаты из фильма Саранча. Отрывки самых интересных моментов кино порадуют всех киноманов, которым нравится данная картина. Теперь любимыми фрагментами вы сможете наслаждаться где бы вы ни были, благодаря удобному дизайну, который облегчает работу с порталом на мобильных устройствах — Андроид телефонах и планшетах, iPhone и iPad.

Цитата № 53991

Сейчас только кофе допью.

.. и заживу.

Цитата № 53992

Цитата № 53993

Любовь наркотик! Хочешь слезть, а не можешь! Выше твоих сил!

Цитата № 53994

Знаете что такое счастье? Обманка! Жизнь все равно морду покажет!

Цитата № 53995

Смотрю я на вас, так страшно! Вы как саранча! Хотите все пожрать и ничего не делать!

Цитата № 53996

Знаете, бывает подходишь к краю пропасти. Хочется прыгнуть, прям тянет. Но потом отходишь. Многие бы, наверное, прыгнули, а мы отошли.

Цитата № 53997

Говорят, счастье — это когда влюбляешься, потом все равно больно, но в начале… В ту ночь я была счастлива и еще не понимала, как меня зацепило..

Цитата № 53998

Я разрешу тебе остаться, только выслушай. Ты тетю Олю помнишь? — Толстую? — Ага, толстую. Первой красавицей у нас в классе была, к Славе Зайцеву звали. Я завидовала, страшно. Парня у меня увела, Эдика. Красивый, на гитаре играл. Вобщем, поженились сразу после выпускного. Сейчас обоим за сорок, живут у ее родителей в двушке, с детьми, ни своего угла, ни перспектив, ни денег. Она его ненавидит лютой ненавистью, а все, поезд уже ушел. И бегает Оля взмыленая, как лошадь, плита, магазины, дети. А по вечерам сидит перед телевизором и жрет без конца.

Хочешь так?

Еще цитаты:

Люцифер (сериал 2015 — …)
День выборов 2
Бэтмен против Супермена: На заре справедливости

Девушка из Дании
Орлеан
Зверополис

Навигация по каталогу:

Все

Топ 10

Фильмы Сериалы Мультфильмы

Нравится Саранча? Цитаты и лучшие отрывки данной картины принесут вам стопроцентное удовольствие. Мы стараемся добавить все самые интересные видео, фото и, конечно, текстовые фразы на английском с переводом как только кинокартина появляется в хорошем качестве. Также особое внимание мы уделяем нарезке прикольных отрывков, так как знаем как иногда хочется пересмотреть прикольный эпизод: крутую драку, эротическую сцену, остросюжетную погоню или просто какой-то смешной момент из кино.

Самые приятные цитаты (500 цитат)

Порой всем людям хочется почувствовать себя нужными и важными, получить слова поддержки или простой комплимент. Иногда достаточно просто прочитать что-то хорошее, и в тот же миг начинает радоваться душа, мысли настраиваются на позитивный лад и в голове — только хорошие мысли. Сейчас у каждого есть интернет, где можно найти всё что угодно. Если хочется приятных слов — достаточно заполнить строку поиска и вуаля — можно наслаждаться найденным. Самые приятные цитаты собраны в этой подборке.

Лучшее средство хорошо начать день состоит в том, чтобы, проснувшись, подумать, нельзя ли хоть одному человеку доставить сегодня радость.

Дай бог тебе жить все дни твоей жизни.

Всё самое лучшее случается неожиданно.

Самая лучшая любовь — та, что пробуждает душу и заставляет стремиться к большему. Она воспламеняет наши сердца и усмиряет наш разум.

Я помню эти вечера,когда с тобой гуляли,сидели на скамье и нежно друг друга целовали,когда расстаться не могли,но нужно было уходить,а ты калитку закрывала и я стоял,тебя взглядом провожая,ты говорила:-уходи,но всёже возвращалась и мы через калитку целовались.И я был счаслив,но как такое я могу забыть,но как тебя могу я не любить.но ты меня отвергла и жизнь моя превратилась хуже адa,за что такая мне награда???

Лишь тот способен добрым быть, кому пришлось от злости выть.
Лишь тот узнает дружбы цену, кто испытал друзей измену.
И лишь тому любовь дана, кто ненависть познал сполна.

Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твое лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился.

Когда ты на машине, при деньгах, Друзья тебя качают на руках. Когда ты покупаешь им вино, Они с тобой смеются заодно… Ты делаешь подарки, к ним спешишь, Волнуешься и дружбой дорожишь. Приходишь, помогаешь им в беде… Ты плачешь… А друзья сегодня где? Когда не на машине, а в долгах… Когда не над землею, а в ногах, Ты присмотрись, кто рядышком с тобой, Вот это друг подаренный судьбой. А те, кто хохотали в унисон, И тратили с тобою миллион, Сегодня будут также хохотать, С твоим врагом тебя же обсуждать… У радости всегда друзей полно, Но в тот момент, когда в душе темно, Из десяти останется один, Кто рядышком без выгодных причин, А потому что в нем душа живёт, Которая без слов тебя поймёт. А остальных отшей, ведь их душа… Не стоит, к сожалению, ни гроша. Не трать себя на всех, а посмотри, В ком солнце не снаружи, а внутри. Запомни — не бывает сто друзей, Но есть один, кто этих ста верней!

Я не скажу тебе, что значит дружба,
Мне кажется, слова излишни тут.
Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно,
И я приду, когда другие не придут.

В сердце каждого человека заложена сила, помогающая получить желаемое. Она не даст покоя, пока ты не дойдешь до той самой точки, к которой стремился. Все возможно при одном условии: по-настоящему хотеть того, к чему идешь.

Мечтать надо о несбыточном, добиваться – невозможного, постигать – неизвестное.

Миллионы людей не заменят тебя. Никогда.

Самые светлые моменты уходят так быстро и безвозвратно.

Проходят дни, пройдут года, а мы с тобой ещё не вместе, не опоздай, прошу тебя, не дай мне стать чужой невестой

Сердце можно лечить только сердцем.

Бывают минуты, за которые можно отдать месяцы и годы.

Для чего тебе нужны доспехи, если внутри тебя нечего защищать?

Я думаю о тебе так много, что мне даже странно, откуда берётся время на всё остальное. Это потому, что всё остальное — это тоже каким-то образом ты.

Когда все вокруг всем довольны, то так и тянет кого—нибудь огорчить, чтобы возникло приятное разнообразие.

Доверяйте тем людям, которые умеют видеть в вас три вещи: Печаль, скрывающуюся за улыбкой… Любовь, скрывающуюся за гневом… И причину вашего молчания…

Не смешно ли весь век по копейке копить.
Если вечную жизнь все равно не купить?
Эту жизнь тебе дали мой милый на время,
Постарайся же времени не упустить.

Быть любимой хорошим мужчиной и стать его избранницей — самое лучшее и самое приятное, что может произойти в жизни женщины.

Жгучи солнца лучи, землю в пепел они превратили,Нет спасенья от пыли, Реки пересыхают, Опаленные злаки о дождике к небу взывают. Дети, флягу — в колодец; стол ставьте под липами теми, Чтоб хозяйское темя Защитила прохлада, — За посадку деревьев в горячее лето награда.

Я два дня прожил, не видя Вас, и тем доказал, что способен вынести все.

Среди ДРУЗЕЙ предпочитаю тех, к душе которых напрямик дорога… кому доверить можно всё с порога… кого не опечалит мой успех, а мой провал не вызовет восторга…

Сегодня сидишь вот,сердце в железе.

Когда чего-нибудь сильно захочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось.

Чтоб узнать, где живет твое сердце, обрати внимание, где бродит твой ум в минуты мечтаний.

Ньютон, Эйлер, Гаусс, Пуанкаре, Колмогоров — всего пять жизней отделяют нас от истоков нашей науки.

Иногда так бывает: ты в одном городе, а сердце — в другом.

Прежде чем один из учеников Будды стал монахом, он встретил прекрасную девушку и просто потерял голову от любви к ней. Будда спросил — «Как сильно ты ее любишь?». А он ответил, что превратился бы в каменный мост, и вытерпел бы пятьсот лет под ветром, пятьсот лет жары, пятьсот лет проливных дождей, и лишь просил, чтобы девушка порой ходила по этому мосту.

Каждый человек как некая буква. Когда вместе собираются хорошие люди, выстраивается хорошее предложение.

То, во что ты веришь, становится твоим миром.

Per aspera ad astra. Через тернии — к звёздам.

Если я полюблю, то на всю жизнь, я отдамся чувству вся, душой и телом, потеряю голову и забуду прошлое. Я отказываюсь довольствоваться шелухой чувств и наслаждений, не связанных с этим состоянием.

Добрые слова сказать несложно, но их эхо долго живет в человеческих сердцах.

В человеке я люблю свет. Толщина свечи меня не волнует. Пламя скажет мне, хороша ли свеча.

Куда меня ведут мои дороги, Мои надежды и мои тревоги?Любовь моя, назначь мне встречу где-то Среди надежды и среди рассвета. Зачем бывает сердце одиноким? Зачем ему все кажется далёким? Буран разлуки и метель разлуки Пусть никогда к нам не протянут руки. Хочу с тобой идти по жизни рядом, Чтоб жили две судьбы единым ладом. Одна судьба слилась с другой судьбою. Любовь моя, мне хорошо с тобою. Есть на земле чудесная примета — Встречать свою любовь среди рассвета. Любовь моя, назначь мне встречу где-то Среди надежды и среди рассвета.

Любой, кто может продать душу во имя любви, способен изменить мир.

Не жалуйся на холод окружающего мира, если сам не вложил в него ни капли тепла.

Океаны ломают сушу. Ураганы сгибают небо. Исчезают земные царства, А любовь остаётся жить. Погибают седые звёзды. Серый мамонт вмерзает в скалы. Острова умирают в море, А любовь остаётся жить. Топчут войны живую зелень. Пушки бьют по живому солнцу. Днём и ночью горят дороги, А любовь остаётся жить. Я к тому это всё, что, если Ты увидишь как плачут звёзды, Пушки бьют по живому солнцу, Ураганы ломают твердь, – Есть на свете сильное чудо: Рафаэль написал Мадонну, Незапятнанный след зачатья На прекрасном её лице. Значит, день не боится ночи. Значит, сад не боится ветра.Горы рушатся. Небо меркнет, А любовь остаётся жить.

У тебя есть мечта, да? Но она не сбылась. Почему? Потому что ты выбрал не ту мечту…

Нет на земле второго Вас.

Найдя любовь, вы не находите идеального человека, но видя его недостатки, понимате как он прекрасен.

Всё самое лучшее случается неожиданно.

Счастье есть. Я его знаю. Знаю его номер мобильного. И его цвет глаз. Он очень добрый. Вечно смеется надо мной. Люблю счастье. Спасибо, что ты со мной.

Обильно посеянное нами добро непременно принесет богатый урожай.

Громким смехом не скроешь дикой боли.

Каждый захочет красивую розу, красивую ночь, хорошего друга. Важно, уметь любить розу вместе с ее шипами, ночь с ее таинственностью, друга со всеми его проблемами.

Каждый человек способен любить Божьей любовью.

Скучать по кому-то — самое прекрасное из всех грустных чувств.

Нельзя — сначала убивать, потом шептать: я не нарочно.Нельзя все время предавать, потом молить: исправлюсь — точно. Нельзя сначала принижать, потом просить: прости за шутку. Нельзя трусливо убегать, сказав, что вышел на минутку. Нельзя вернувшись сделать вид —что все как прежде остается. Ведь жизнь на месте не стоит. За все…всегда… платить придется…

У всех нас своя роль в истории. Моя — облако.

«Не оборачивается тот, кто устремлён к звёздам.»

Любовь приходит к нам по-разному, в разных обличьях, в разных одеждах, и, может быть, нужно очень много времени, чтобы понять, принять и называть её по имени.

Женщины для меня подобны цветам на свалке. Они являются одними из немногих прекрасных вещей, оставшихся в этом мире.

Любовь- это, когда закрываешь глаза, а все равно видишь.. сердцем…..

Вы молитвенно, вы кощунственно, вы молитвенно острые лезвия моего молчания.

…и хотя все кончилось, началось что-то новое.

Сила солнца в том, что оно всегда заглядывает в темноту.

Всякое место, которое ты любишь, для тебя целый мир.

Женщина — ваша тень: когда вы идете за ней, она от вас бежит; когда же вы от нее уходите — она бежит за вами.

Происходит только то, что должно происходить. Все начинается вовремя. И заканчивается тоже.

От сердца к сердцу есть некая невидимая дорога.

Друг – это одна душа, живущая в двух телах.

Запасись терпением — солнце должно снова взойти. Оно всегда так поступает.

Тоскливой песней тишину ветвей Залетный оглашает соловей. Спят успокоенные песней вечнойЛуна и гладь реки, и ширь полей. Одна любовь не дремлет в этот вечер, Ее не видят те, кто виден ей. Забыв все горе, все противоречья, Спят люди, и поет им соловей.

Мысленно сменить зиму на весну и влюбиться.

Начать все с нуля это не безумие. Безумие — это вести жалкую жизнь, бродить в тупом оцепенении день за днём, день за днём. Безумие — притворятся счастливым, притворятся, что именно эту лямку ты должен тянуть всю свою жизнь.

В эту ночь и лист не зашуршит, Не вспорхнет испуганная птица. Ночь такая людям не сулит Никаких несчастий и обид, Жаль, что летом ночь не долго длится. Позабыл я все заботы дня Этой ночью тихой, ночью поздней, Кажется, что в сердце у меня Зреют звезды, словно в небе звездном. Что б могло остаться от меня В мире, что все хуже и жесточей, Если б горе и заботы дня Не лечил бы я покоем ночи.

Никогда не обижай, и не пытайся врать человеку, который смотрит в твои глаза и видит в них свою жизнь!

Каждое утро в Африке просыпается газель. Она должна бежать быстрее льва, иначе погибнет. Каждое утро в Африке просыпается и лев. Он должен бежать быстрее газели, иначе умрет от голода.
Неважно, кто ты — газель или лев. Когда встает солнце, надо бежать.

Зима ушла. Бросила в лесу потемневший снег и тонкий лед и ушла налегке, взяв с собой только ледяной ветер и несколько самых верных самых снежных туч. На полянах вскрылась растаявшая наполовину несусветная путаница мышиных ходов. Вот здесь ход узенький – кто-то бежал со всех ног от кого-то, а здесь – широкий потому, что кое-кто в гостях у свояка так объелся дармовых орехов и так нализался желудевой настойки, что пришлось тащить его домой жене и детям за хвост. На трухлявом, покрытом изумрудным мхом пне стоит не шелохнется переживший все морозы и метели, превратившийся в серую мумию гриб-дождевик с черным отверстием в шляпке. Из-под усыпанного порыжевшими хвойными иголками, чешуйками растерзанных клестами и дятлами шишек, обломками сухих веток и черными листьями полупрозрачного тонкого снега настороженно выглядывает едва раскрывшийся подснежник.

Я любознательна, это и есть сущность актерства. Мне просто интересно, какого это — быть вами…

Мы стараемся забыть, зная, что всегда будем помнить.

Прежде, чем начать ворошить чужое бельё, нужно убедиться, выстирано, отутюжено, заштопано ль своё…

Я верю в силу смеха. И мне кажется, что вы легко сможете обезоружить людей, если вам удастся их рассмешить.

Тебе не обязательно простить сегодня, ты просто прости…

Не оглядывайся назад. Всё время иди вперёд. Людям, которым ты действительно нужен, обязательно тебя догонят.

Я была номинирована на «Оскар» пятнадцать раз и выигрывала дважды, а все еще кажется, что это происходило с кем-то еще. Пожалуй, я бы испытала это снова!

Мне показалось, что вся моя предыдущая жизнь была лишь подготовкой к встрече с ним, и все мужчины появлялись, чтобы научить меня с ним общаться, слушать, понимать и любить.

Настанет день, и мы поменяемся местами.

Владимир был самой большой страстью моей жизни. Конечно, я любила и других мужчин. Но любовь, страсть — это он.

Невозможно победить того, кто не сдается.

Почему я вижу тебя только в снах? Почему я просыпаюсь, а вокруг ничего, кроме мыслей о тебе, и нет никакого твоего следа в реальности?

Уметь всё сказать — и не разжать губ. Всё уметь дать — и не разжать руки. Это — отказ, который <…> является главной движущей силой моих поступков. Силой? — Отказ? Да, потому что подавление энергии требует бесконечно большего усилия, чем ее свободное проявление — для которого вообще не нужно усилий. <…> Что трудней: сдержать лошадь или пустить её вскачь? И — поскольку лошадь, которую мы сдерживаем, — мы сами, — что мучительней: держать себя в узде или разнуздать свои силы?

Сердце можно лечить только сердцем.

А ведь пока молодость не прошла, её нужно превращать в радость. На все сто. До полного удовлетворения, понимаешь? Только этими воспоминаниями и можно будет согреть себя в старости.

Я должна была бы пить Вас из четвертной, а пью по каплям, от которых кашляю.

Влюбленный мужчина — это тот, кто любит смотреть на уснувшую женщину и время от времени наслаждаться ею.

Когда-нибудь я обязательно, наверное, может быть, позвоню.

Когда ты в отсутствие человека задыхаешься, а в его присутствии понимаешь, что это весь твой мир — наверное, это и есть любовь.

В жизни каждого человека бывают минуты, когда для него как будто бы рушится мир. Это называется отчаянием. Душа в этот час полна падающих звезд.

Женщины делают нас поэтами, дети — философами.

Он тебя любит. Он только на одну девушку смотрит, как на тебя. Она намного ниже тебя. И у нее его ДНК.

Помните, не получить желаемого — это иногда и есть везение.

Старый пруд. Прыгнула в воду лягушка. Всплеск в тишине.

Любовь — это сказка, которую мы пишем сами, и только от нас зависит её финал.

Бог дал нам две ноги, чтобы ходить, две руки, чтобы держать, два глаза, чтобы видеть, два уха, чтобы слышать, но почему только одно сердце? Второе сердце он отдал другому для того, чтобы мы его нашли.

Всё кружится стрекоза… Никак зацепиться не может За стебли гибкой травы.

Быть любимым — это больше, чем быть богатым, потому что быть любимым означает быть счастливым.

Бабочки полет Будит тихую поляну В солнечном свету.

В следующий раз, когда я начну в тебе тонуть, надо будет напомнить себе, что ты не мое море.

Простить — значит освободить «заключенного» и обнаружить, что «заключённым» был ты.

И хотя моя цель – понять, что такое любовь, и хотя я страдаю из-за тех, кому отдавала свое сердце, вижу ясно: те, кто трогают меня за душу, не могут воспламенить мою плоть, а те, кто прикасается к моей плоти, бессильны постичь мою душу.

У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть только настоящее, — и то не день, а мгновение.

24 марта. Я её всё больше и больше люблю. Нынче 7-й месяц, и я испытываю давно не испытанное сначала чувство уничтожения перед ней. Она так невозможно чиста и хороша и цельна для меня. В эти минуты я чувствую, что я не владею ею, несмотря на то, что она вся отдаётся мне. Я не владею ею потому, что не смею, не чувствую себя достойным. Я нервно раздражен и потому не вполне счастлив. Что-то мучает меня. Ревность к тому человеку, который вполне стоил бы её. Я не стою.

Счастье есть, оно проще простого: это чье-то лицо.

Прощания вовсе не было. Было — исчезновение.

Живопись – это поэзия, которую видят, а поэзия – это живопись, которую слышат.

Тсс… Твои глаза лучше просят прощения.

У меня есть несколько оснований Вас не любить. Одно из них: Вы не любите меня.

Я принадлежу моему возлюбленному, а мой возлюбленный — мне. I belong to my beloved, and my beloved to me. אני לדודי ודודי לי.

Когда мужчина встречает женщину, случиться может всё.

Лучше иногда падать, чем никогда не летать.

ARMY, я люблю вас больше чем вчера, но меньше, чем завтра!

Я о многом хотела поговорить. Но знала, что ему будет больно. Поэтому я зарыла это в себе — пусть мне будет больно.

Женщина — дело серьёзное, и когда человеку везёт, он получает тройной выигрыш: хороший ужин, хороший секс и хорошую собеседницу.

Жизнь – нелегкое занятие, а труднее всего первые сто лет.

Это чувство или привычка, моя вторая натура. Зиму я охотно провожу в Петербурге, но чуть повеет весной, на меня нападает тоска по родине — меня тянет в Крым, к Черному морю.

Никогда не обижай, и не пытайся врать человеку, который смотрит в твои глаза и видит в них свою жизнь!

Жизнь – это больница, где каждый пациент мечтает перебраться на другую кровать.

Набросав карандашом на клочке бумаги план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всею душой отдаюсь ей.

Даже грубое утро понедельника становится частью моего счастья, когда ты сонно целуешь меня в висок.

Самые лучшие в мире вещи невозможно увидеть или потрогать руками. Их можно только почувствовать.

Тихо сердце, как осень, горит, словно в красное зеркало леса загляделось, не чувствуя веса, с отраженьем своим говорит. Тихо сердце, как осень, горит, словно зеркало рябью тревожит, словно листья горящие множит и в лесном запустенье царит.

Родной — тот, чья боль тебе больнее собственной.

Жизнь – это череда маленьких шагов.

Весною сад повиснет на ветвях, нарядным прахом приходя в сознанье. Уже вверху плывут воспоминанья пустых небес о белых облаках. Тебя он близко поднесет к лицу, как зеркальце, но полуотрешенно, слабеющей пружиной патефона докручивая музыку к концу. Потом рукой, слепящей, как просвет, как уголок горящего задверья, он снимет с лет запретных суеверье. Быть иль не быть — уже вопроса нет.

Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало.

Научись любить себя и все остальное станет на свои места.

Как душу внешнюю, мы носим куб в себе — не дом и не тюрьма, но на него похожи, как хилый вертоград в нехитрой похвальбе ахилловой пятой или щитом его же. Как ни развертывай, не вызволишь креста, выходит лишь квадрат, незримый или черный. Как оборотня шум, его молва чиста и хлещет из ушей божбой неречетворной.

Ошибки — это знаки препинания жизни, без которых, как и в тексте, не будет смысла.

Не стоит тратить на это даже пяти минут, если ты не готов потратить на это 5 лет.

Решительность и ответственность, с одной стороны, и нежность и внимание с другой – вот ключ к сердцу любимой женщины.

В разочаровании виноват всегда тот, кто очаровался, а не очаровал, поэтому не ругайте стекло показавшееся вам бриллиантом.

Что дается легко не будет длиться долго. А то, что длиться долго не дается легко.

Растрепанные грозами — тяжелые дубы, И ветра беспокойного — осенние мольбы, Над Неманом клокочущим — обрыва желтизна И дымная и плоская — октябрьская луна. Природа обветшалая пустынна и мертва… Ступаю неуверенно, кружится голова…Деревья распростертые и тучи при луне — Лишь тени, отраженные на дряхлом полотне.

Если вы начнете судить людей, у вас не хватит времени на то, чтобы любить их…

Тот, кто не верит в чудеса, никогда его и не получит .

Настанут холода, Осыпятся листы, И будет льдом вода.Любовь моя, а ты? И белый, белый снег Покроет гладь ручья. И мир лишится нег… А ты, любовь моя? Но с милою весной Снега растают вновь. Вернутся свет и зной — А ты, моя любовь?

Не ищи лучшее, а ищи свое. Ведь лучшее не всегда станет твоим, зато свое — всегда лучше.

Жизнь – это путешествие, а не дом.

Один сказал: «Нам этой жизни мало», Другой сказал: «Недостижима цель», А женщина привычно и устало, Не слушая, качала колыбель. И стертые веревки так скрипели, Так умолкали — каждый раз нежнее! — Как будто ангелы ей с неба пели И о любви беседовали с ней.

Ты — единственные грабли, на которые я наступила осознанно.

Жизнь слишком коротка, чтобы делать то, что не нравится.

Столь многое во мне горит – на столько жизней хватит, и каждому в этом промозглом болоте я готов бесплатно огонь отдавать, да лишь один из миллиона его взять может.

Падает тот, кто бежит. Ползущий не падает.

Жизнь – это вопрос времени.

Так далеко в океане — дальше, чем и сказать нельзя, На заре чего-то самого раннего меня разбудили твои глаза, И теперь я маленький призрак — в мире, где больше никого нет, И где вовсе нечего делать, как только идти за тобою вслед.

Невозможно – это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди. Им проще жить в привычном мире, чем найти в себе силы что-то изменить.

Жизнь как депеша: короткая и полная ошибок.

Не оскорбляй грусть Поводом.

Чтоб летать с орлами, не паситесь с индюками.

Жизнь вещь грубая. Ты вышел в долгий путь, – значит, где-то и поскользнешься, и получишь пинок, и упадешь, и устанешь, и воскликнешь «умереть бы!», и стало быть, солжешь .

Мед мой, если б звезды могли рассыпаться бриллиантово-кокаиновой пылью и смешиваться с запахом сандала, то это была бы ты. Иногда тобой сложно перестать дышать.

Все мы погрязли в болоте, но некоторые из нас смотрят на звезды.

Жизнь – это по большей части то, что происходит в другом месте.

Ева, таким хрупкошеим и тонкокостным, таким пуховолосым девочкам со сливочной гладкостью плеч и лодыжек никем и нигде не разрешалось плакать от страха. Ева, мне надо хотя бы кого-то любить. И это будете вы.

Пусть у тебя будет сердце, которое никогда не ожесточится, и характер, который никогда не испортится, и прикосновение, которое никогда не ранит.

Жизнь – это то, что случается с нами, пока мы строим планы на будущее.

Мама! Я такого еще ни разу! Это ж целые скульптуры – башни, ладьи, замки из вафель, трубочек, печений, сливок, нуги, карамели… Счастье у Штази и Франца – одинаковое. Так вспоминаешь, что вообще-то не рабыней работаешь – гувернанткой, и не у Нерона, а у мальчика лет девяти, который очень даже способен брови в сливках искупать. Долго еще перед глазами стоять будет – девочка в голубом платьице, воротник на плечах, тычет серебряной вилочкой темно-зеленый трюфель, солнце ей нежно разноцветьем по шее стекает, венки все выделяя, а мальчик через стол, собиравшийся ложку в ладью втыкать, замер, глазами за солнечным соком следует – по шее, по венкам, по коже – губы влажные, вишневые от холода и сиропа. А на него – через стол – подросток – на золотые отблески в волосах ребенка бессердечного, как звездный мальчик Уайльда. На золотые отблески глазами зелеными – купорос. И стол, на котором тают замки, ладьи и башни. И ты – несуразная и недоделанная для этого мира бессмертных.

Любовь – это тот свет, перед которым тьма отступает в бессилии.

Жизнь как луковица: снимаешь слой за слоем, а под конец обнаруживаешь, что внутри ничего нет.

Франц, мы грязно богаты и до гнили испорчены… Но мы юны и прекрасны.

Не верь тому, кто говорит красиво, в его словах всегда игра. Поверь тому, кто молчаливо, творит красивые дела.

Жизнь – игрушка настолько глупая, что ее дарят только младенцам.

Так — верю в проветриваемость помещений, потолки в украшениях, солнцу в бассейнах и в то, что счастье — простейше, как пальмы и ветер, желание безвременное мое кричать морю — о, море, сожри мое сердце, мне не страшны ни люди, ни время, и даже, наверное, я.

Если вы утонули в любимых глазах, спасатели уже не помогут!

Жизнь – подарок, которого мы не просили.

И там, где хребет Алатау Особенно тонок, Выпирая наружу Белой костью снегов, Встречает гостей тишиною ребенок С янтарными пятнами вместо зрачков.

Душа, как вишня, к любви поспела…

Делай то, что должен, чтобы иметь возможность делать то, что хочешь.

Скажи, Можно я буду отважен – А всё остальное – Неважно.

Кем бы ты ни был — будь лучше.

Жизнь – это заглядывание в разные зеркала в поисках собственного лица.

Да, я достаточно пьян, а, может, достаточно жуток для самых изысканных ритмов. Хотя вернее всего определения – чист и невинен. Я слышал, только такие и совершают чудо непотакания лености воли и, естественно, мысли – в любых из многочисленных её разветвлений.

У кaждого чeловeкa есть своя история, которую без слёз вспомнить невозможно.

Жизнь как чужой язык: все говорят с акцентом.

Времена все свернутся в кольца, бирюзою застыв внутри, когда в небеса взовьется звон твоей обожженной земли – из волчонка ты станешь – волком, из котенка ты станешь – львом, и закружатся проволокой тонкой кобра с ястребом надо лбом. Только знаешь, все это так скучно! Скучно даже с учетом войны – все равно ты получишь трофеи, что, по сути, тебе не нужны. Все равно не найдешь вражьей силы и не приласкаешь друзей, ведь весь мир населен отраженьем лишь твоих позабытых идей.

Я иду своим путём, пусть он не такой как все, но он МОЙ…

Жизнь – это сон, снящийся Богу.

До самого горизонта одни океаны песков, Тонкое марево рвется шелком иных миров, По скользкому следу кобры с бархана и на бархан — Пустыня хранит молчанье тысячелетних ран.

Делайте шаги вперед легче и с улыбкой на устах ,потому что там где мрак и тьма ,всегда есть свет и доброта.

С точки зрения молодости жизнь есть бесконечное будущее; с точки зрения старости очень короткое прошлое .

Что если мне приоткрыть маленькую щелочку в двери, проскользнуть змеей в соседнюю комнату и там, с пола, попросить у моих сестер и их товарки немного тишины.

Глаза их полны заката,
Сердца их полны рассвета.

То, что мы называем жизнью, – обычно всего ЛИШЬ список дел на сегодня.

Жизнь большинства людей не столько сложна, сколько запутанна.

Вещи, не связанные с настоящим хозяином — бесхозные.

Всегда есть немного правды за каждым «Я шучу», немного знаний за каждым «Я не знаю», немного эмоций за каждым «Мне без разницы» и немного боли за каждым «Все хорошо».

Измени свои мысли, и ты изменишь свой мир.

В стихах ты меня называешь порой Высокой горой, недоступной горой. Спасибо. Приятна твоя похвала. Но нет недоступной горы для Орла. И как бы гора не была высока, Орел залетел бы и за облака. Гнездо себе свил бы и счастье обрел, Когда бы, то был Настоящий Орел.

Кто сам в себе носит солнце и жизнь, не станет искать света на стороне.

Иногда неправильные решения приводят нас в правильные места.

Всякое наслаждение — благо, если в нём отсутствуют несправедливость и излишества, если оно является плодом естественного влечения и отвечает желаниям утонченной натуры.

Быть хорошим не достаточно. Ты должен быть великим.

… если мечты высказывать вслух, то они обязательно будут услышаны и станут реальностью.

Вы не можете ничего поделать с длиной вашей жизни, но вы можете сделать что-нибудь с её шириной и глубиной.

Жизнь как езда на велосипеде. Чтобы сохранить равновесие, вы должны продолжать двигаться.

Ты — ветер под моими крыльями.

Мир двоих не понять миллиардам.

Те, кто осознает свою глупость, не настоящие дураки.

Ничто под солнцем взор влюбленный мой Не веселит, когда любимой нет, Когда не вижу пред собою той, Чьей прелестью пленен весь божий свет. Она сокрылась — и во мраке я, Подобьем смерти стала жизнь моя.

Нужно вести себя так, будто мир — это огромный сверкающий подарок, который ты разворачиваешь каждое утро.

Жизнь слишком важна, чтобы воспринимать ее серьезно.

Все восхваляют красоту твою, И знаешь ты сама, что ты прекрасна, Но я один твой светлый ум пою И дух твой, добродетельный и ясный. Стирает время дланью беспристрастной Прекраснейшую из земных красот, Но в красоте души оно не властно, Не страшен ей времен круговорот.

Если моё отсутствие ничего не меняет в вашей жизни, то моё присутствие в ней уже не имеет никакого значения.

Это всегда выглядит невозможным, пока не сделаешь.

Каждая история живёт до тех пор, пока хоть кто-то хочет её слушать. Истории, которые нравятся нам больше всего, живут в нас вечно. Так что сколько бы вы не возвращались к прочтению книг или просмотру фильмов, Хогвартс будет всегда рядом, чтобы принять вас домой.

— Где болит?
«Там, где никому не видно», — подумал я.

Держите свои глаза на звездах, а ноги на земле.

Самое важное для меня в жизни? Мой брат Шеннон, он — любовь всей моей жизни.

Жизнь пролетает моментально, а мы живем, как будто пишем черновик, не понимая в суете скандальной, что наша жизнь — всего лишь только миг.

Лучше быть львом в течение дня, чем овцой всю жизнь.

Любовь — как ураган или как радуга, она появляется из ниоткуда. Но если ты закрыт, ты можешь просто ее не увидеть.

Падать — часть жизни, подниматься на ноги — её проживание, быть живым — это подарок, а быть счастливым — это ваш выбор.

Умение жить – самая редкая вещь в мире. Большинство людей просто существует.

Олицетворение идеала, нечто божественное, явившееся с неба, чтобы уделить земле луч райского блаженства, царица добродетели, облеченная в скромность, сияя красотой, шествует она среди похвал, будто ангел, сошедший на землю, чтобы явить миру зрелище своих совершенств. Ее присутствие дает блаженство, разливает отраду в сердцах. Кто ее не видал, не может понять всей сладости ее присутствия.

Береги себя. Возможно, именно ты делаешь для кого-то этот мир терпимым.

Быть хорошим не достаточно. Ты должен быть великим.

Иногда я спрашиваю себя, чем пахнет осень? Мой ответ — это запах фейерверка осенних листьев и красного вина.

Девять способов любить: слушать, разговаривать, отдавать, ценить, отвечать, делиться, наслаждаться, доверять, прощать.

Жизнь – это вопрос, и как мы живем, это наш ответ.

Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.

Наберись смелости, если хочешь что-то изменить. Наберись терпения, если что-то изменить невозможно. И будь мудрым, чтобы знать, когда нужна смелость а когда терпение. Целься в луну! Даже если промахнешься, окажешься среди звезд!

Сложный и значимый всегда принесет больше удовлетворения, чем легкий и бессмысленный

Чувствуется близость вечерних сумерек, среди которых уже не замечается и следов сияния утренней зари.

Умей ценить, что рядом не навечно, того, кто рядом будет не всегда. Ведь жизнь проходит, время — быстротечно и все реально, это не игра…

Много людей живет не живя, но только собираясь жить.

Помню упрек твой: «Погибели ищешь своей, Только верблюду ты предан, седлу да гордыне». Так я ответил: «Удел мой скитаться в песках. Счастья, любви и покоя чуждаюсь отныне».

Листая календарные листы, сезоны года, города и судьбы людей, мы остаёмся собой. И от себя никуда не убежать: ни в осень, ни в Париж, ни в любовь.

Любой поступок в вашей жизни может показаться ничтожной малостью, и всё равно крайне важно его совершить.

Лучший тот, кто, храня себя, умеет пожать руку и выразить свое уважение.

— Если сердце случайно поранят… Ты сумей заглушить этот стон… Пусть о боли твоей не узнает… даже тот… кем удар нанесён…

Жить значит мыслить.

– Мы пропустили метеоритный дождь. Я хотела загадать желание… – Моё желание уже сбылось…

Душа — это парус. Ветер — жизнь.

Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться.

Мы идём дорогами любви, встретимся вновь, если нам попути…

Мы научились летать в небе,как птицы.Мы научились плавать в океане,как рыбы.Теперь осталось научиться жить на земле,как люди.

Моя жизнь – мое сообщение.

Он увидел глаз, ясный, как у ребенка, живой глаз мертвой головы, свет дрожал в нем среди свежей влаги; и, окаймленный прекрасными черными ресницами, он светился подобно тем одиноким огонькам, что зимним вечером видит путник в пустынном поле. Сверкающий глаз, казалось, готов был броситься на Дон Хуана, он мыслил, обвинял, проклинал, угрожал, судил, говорил; он кричал, он впивался в Дои Хуана. Он был обуреваем всеми страстями человеческими. Он выражал то нежнейшую мольбу, то царственный гнев, то любовь девушки, умоляющей палачей о помиловании, — словом, это был глубокий взгляд, который бросает людям человек, поднимаясь на последнюю ступеньку эшафота. Столько светилось жизни в этом обломке жизни, что Дон Хуан в ужасе отступил; он прошелся по комнате, не смея взглянуть на глаз, видневшийся ему повсюду: на полу, на потолке и на стенных коврах. Всю комнату усеяли искры, полные огня, жизни, разума. Повсюду сверкали глаза и преследовали его, как затравленного зверя.

«Быть или не быть»- глупый вопрос. Жить конечно же.
«Быть» имеет так много оттенков, а «не быть» однозначный финал.

Не как долго, а как хорошо вы жили – это главное.

В картинной галерее три из пяти человек выбрали бы другую картину, нежели я. Дело не просто в том, как они выглядят, но и в том, что за ними стоит. Когда знаешь кого-то так близко, но по-прежнему его желаешь, это сильнейшая привязанность, искра между двумя людьми, которая может разжечь пламя. Но кто знает, согреет ли оно их или спалит? — он замолчал и нахмурился, взглянув на жену.— Я не знал, как меня встретят дома, не знал будем ли мы снова вместе смеяться. Я хочу тебя, хочу, но во мне до сих пор остались ревность и злость, и они сильны. Больше я ничего не скажу. Не могу обещать, что завтра отношения между нами будут такими или этакими. Как и ты не можешь, в этом я уверен. Ты была права, назвав меня чужаком. Но я чужак, которому знаком каждый дюйм твоей кожи. Давай начнем отсюда, в некотором смысле — начнем с начала.

Наша жизнь это постоянный выбор: кому доверить свой безымянный палец, а кому средний…

Я люблю тех, кто может улыбаться в беде.

Я возлагаю на тебя надежду всего мира.

Не могут быть прекрасными глаза, что слёз ни разу не видали. Не может быть красивою душа, что горя никогда не испытала. В груди должны стучать сердца, они, а не куски металла.

Жизнь – это искусство.

Ты кровь от крови и плоть от плоти моей, я отдаю тебе свое тело, чтобы мы были едины, я отдаю тебе свой дух, до конца наших дней…

Самое страшное — когда прошлым становятся те, кто должен был стать будущим.

Будьте счастливы в этот момент. Этот момент – и есть ваша жизнь.

Что предопределено любовью, нельзя отринуть.

Ревность — это смесь чувства собственности, чувства недоверия и чувства поражения. При этом наличие чувства любви не обязательно.

Жизнь – это то, что происходит, когда вы заняты составлением других планов.

– Освобождение… Примирение… Ты, мой любимый, не умер… Я больше не буду терять тебя каждый день… Не только по ночам ты будешь со мной… Ты навсегда мой… Ты во всем мой… Я – это ты… Я – это ты… ты… Потом она повернулась и снова пошла по залитым лунным светом тропинкам. Ее лицо было светло и благостно, ее глаза излучали блаженство, как в тот день, когда он впервые поцеловал ее…

Иногда хочется быть ближе, чем просто «рядом»

Пусть уж меня ненавидят за то, что я есть, чем любят за то, чем я не являюсь.

– Я – это ты, – повторила она очень тихо, словно про себя. – Освобождение! – Она положила руки на цветы. Отрешенно повторила еще раз: – Освобождение! Да, ты не умер. Ты живешь… я – это ты… ты живешь во мне, в мире, в природе, в космосе… Мы вечно будем едины: я – это ты!..

Пульсация жилки на твоей шее… Это ритм моей жизни, строгий метроном моего дыхания, музыкальный такт нашей странной любви.

Очень мало нужно для счастливой жизни; все находится внутри вас, в вашем образе мышления.

Каждый шаг ускорял биение его сердца и все больше волновал кровь. Величественный, словно Бог, вырастал перед ним лес. Последний отрезок пути он преодолел бегом, будто боялся опоздать. Раскинув руки, словно бегун на финише, вошел он в лес. Его окружила прохлада, подобная той, что обволакивает, когда попадаешь с жаркой улицы в дом. Она опустилась на него, как сбывшееся пророчество, и ему пришлось сжать губы, чтобы не вскрикнуть. Он припал губами к ели, чтобы ощутить вкус коры и золотистой прозрачной смолы; пожевал листья бука и почувствовал животное инстинктивное счастье от того, что оказался на лугу, на солнце. Усыпанная хвоей почва казалась ему желаннее женщин, о которых он мечтал, – он не мог сквозь одежду насытиться ощущением тепла, исходящего от нее, и потому скинул сюртук, чтобы приблизиться к ней.

Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги. Только там ей и место.

Живи так, как хочешь ты, а не как ожидают от тебя другие. Не важно оправдаешь ты их ожидания или нет, умирать ты будешь без них. И свои победы одержишь сам!

Когда Йозеф Детеринг проснулся, он решил взглянуть на часы, чтобы еще отчетливей почувствовать свободу. Но, доставая их из кармана, он вдруг ощутил странный покой, видимо, порожденный благодатным сном. Это чувство заставило его забыть о мелочности и снова наполнило красками окружающий мир; тогда он бросил часы в ручей и пошел к темневшему вдали лесу.

Замени слова поцелуями.

Лучше быть ненавидимым за то, что ты есть, чем быть любимым за то, кем ты не являешься.

Чувства все прибывали и прибывали в нем, словно вода в покрытом рябью бассейне, в который со всех сторон бегут ручейки. Пение птиц заставило его застыть и обратиться в слух; появление белки вызвало головокружение восторга; устремленные вверх стволы влекли его за собой; он поднял руки.

Я думал, мы друзья навеки. Вечность оказалась гораздо короче.

Ты любишь жизнь? Тогда не теряйте время, потому что это то, из чего состоит жизнь.

Когда солнце начало припекать слишком сильно, ручей утолил его жажду. Вода сияла бриллиантами в неумело сложенных ладонях. Утомленный, он рад был отдохнуть в тени. Полдень тихо сомкнул уставшие глаза, проскользнул несколькими пурпурными и темно-синими волнами под закрытыми веками и погасил факел сознания.

— И много человеку нужно для счастья?
— Много! Целого другого человека.

Вы получаете от жизни то, о чем находите мужество спросить.

Жизнь похожа на публичную игру на скрипке и обучение инструменту.

Друзья и родные Мины… пережили много тягот. Я не знаю, слышал ли ты это прежде, но — главная задача супергероя — защита людей.

Моя судьба завистников коробит… Что мне сказать их ревностной тоске?
Чужое счастье — как чужая обувь: красиво, но — увы, не по ноге…

В конце концов, это не годы в вашей жизни, которые имеют значение. Это жизнь твоих лет.

— Ты готов помочь мне? — Я сделаю защиту твоего сердца своей главной миссией.

Время утекает сквозь пальцы опущенных рук.

Ты должен танцевать, как будто никто не смотрит.

Я предпочту бежать с тобой, чем оставаться без тебя.

Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь.

Верьте, что жизнь стоит того, чтобы жить, и ваша вера поможет создать этот факт.

— Мои швы тоже оставляют желать лучшего, так что.. — Ничего. Всё нормально. Всё равно открытые купальники мне никогда не шли. — Я не могу поверить, что ты сделала такое. Одно дело — оставаться в сознании во время собственной операции, но проводить её моими неуклюжими руками совсем другое. Ты невероятно смелая. Я ещё не видел, чтобы кто-то настолько превозмогал боль. — Тяжёлую часть сделал ты. — Едва ли. — Нянчишься со мной, Джулиан. — Да. Ты права.

Всегда есть немного правды за каждым «Я шучу», немного знаний за каждым «Я не знаю», немного эмоций за каждым «Мне без разницы» и немного боли за каждым «Всё хорошо».

Не принимай жизнь слишком серьезно. Вы никогда не выйдете из этого живым.

Народ, у нас сейчас есть шанс вернуть в нашу жизнь крупицу надежды. И мне… она сейчас очень нужна. Вам, думаю, тоже.

Иногда нужно иметь море, чтобы топить надежды.

Не ищите смысла жизни. Просто будьте рядом с людьми, которых вы любите.

Женщина — восхитительный инструмент, доставляющий неизъяснимые наслаждения, — но лишь тому, кто знает расположение его трепещущих струн, кто изучил его устройство, его робкую клавиатуру и изменчивую, прихотливую постановку пальцев, потребную, чтобы на нем играть.

Иногда лучше рискнуть, чем опоздать навсегда.

Сердце, как и желудок, хочет разнообразной диеты.

Муж взял подвязки из её рук, и она неуверенно присела. Сегодня вечером на ней были старые чулки, но черный цвет подчеркивал сияющую кожу цвета слоновой кости над ними. Росс надел на неё подвязки с предельной заботой. Уже много месяцев, даже лет, между ними уже не происходило ничего похожего на это нерастраченное взаимное желание и нежность, которую ничто не заменит. В сгущающейся темноте её глаза сияли. На мгновение оба почти замерли, не шевелясь, Росс встал на колени, а Демельза откинулась на кресло. Пальцы мужа холодили ей ноги. Она подумала: «Запомни это и вспоминай в моменты ревности и его пренебрежения». — Ты от меня не отделаешься, любовь моя, — произнес он. — Я и не хочу, любимый.

Единственный способ изменить свою жизнь — это зайти туда, где тебя не ждут.

Люди – очень сложные существа, чтобы можно было понять их полностью.

— Ты от меня не отделаешься, любовь моя. — Я и не хочу, любимый.

что ты хочешь, любимая?
— чтобы в 80 лет, ты спросил у меня тоже самое.

Брак без любви — страшная вещь. Но есть нечто худшее, чем даже брак без любви.

— Росс, ты же знаешь, что я не нуждаюсь и не ожидаю таких подарков… — Я знаю. Но если ты полагаешь или подозреваешь, что подарками я надеялся снова купить твоё расположение, то ты права. Признаю. Так и есть, дорогая моя, любимая, обожаемая Демельза. Прекрасная, верная, чудесная Демельза.

Запомните: всегда будет следующий поезд.

Жизнь изнутри. Когда вы перемещаетесь изнутри, жизнь меняется снаружи.

Ты черпаешь силу из красной земли Тары. Ты часть ее — она часть тебя.

Мелькают наши годы словно фантики…
Но, чёрт возьми! Так хочется романтики…

Ваша цель в жизни – найти людей, которые нуждаются в вас больше всего, найти бизнес, который нуждается в вас больше всего, найти проект и искусство, которое нуждается в вас больше всего.

Была когда-то страна искусных наездников и хлопковых полей, звалась она Старым Югом… Там, в дивных уголках, застыла в прощальном поклоне сама Галантность. Там жили последние Рыцари и прекрасные Дамы, последние Хозяева и их Рабы… Теперь об этом можно прочитать только в книгах, теперь это не более, чем сон, которые трудно забыть. Это целый Мир, унесенный ветром…

Бороться надо всегда! Стискивая кулаки, сглатывая слезы, улыбаясь через силу, надо стремиться к тому, что ты хочешь. До конца. Всегда.

Управляй своей судьбой или это сделает кто-то другой.

Душа есть страсть. И отсюда отдаленно и высоко: «Аз есмь огнь поедающий» (Бог о Себе в Библии). Отсюда же: талант нарастает, когда нарастает страсть. Талант есть страсть.

Цени дружбу , пока есть время ценить.

Спойте песню, которую только вы можете петь, напишите книгу, которую можете написать только вы, создайте продукт, который можете создать только вы … живите жизнью, которой может жить только вы.

Только теперь он увидел, кого защищал. Волнение от случившегося, которое он чувствовал, несмотря на все свое самообладание, – а уже одного этого достаточно для возникновения напряжения, превращающего ситуацию в событие, а ее преодоление в глубочайшее удовлетворение, – смешалось с сознанием, что благодаря неожиданному приключению он оказался наедине с прекрасной незнакомкой в тропической ночи, и превратилось в таинственный соблазн и фантастическое опьянение, которые дали ему внутреннюю уверенность, необходимую для продолжения этого приключения и доведения его до той силы выразительности, которую Оле Хансен как-то окрестил «бешеной кровью».

Три вещи в жизни наиболее ценны: Любовь, убеждения, дружба. Три вещи в жизни никогда не надежны: Власть, удача, состояние…

Ибо тот, кто не чувствует своего сердца ни в горе, ни в радости, уж точно не может считаться настоящим человеком.

Глаза того, кто никого не любит. Ты демон! Тот, кто жадною рукой, устами скверны светлы души губит!

Выше правды есть любовь, выше закона — милость, выше справедливости — прощение…

В этом мире немного сумасшедший помогает вам оставаться в здравом уме.

Откуда приносит столько печалиВетер, что продолжает дуть между нами? Если в небе, куда глядим мы сквозь слезы, Все так пугающе ясно.

Если любовь убивает время, то время мстит и убивает любовь.

Мы знаем, кто мы, но не знаем, кем мы можем быть.

Мутный белесый дым давит мне на плечи. Нас окружает непроглядный туман, и мы блуждаем в нем, слепо натыкаясь друг на друга. Я никогда не ждала, что кто-то подойдет и возьмет меня за руку. Мне проще было быть одной. Чувства растерянности и беспомощности стали для меня вполне привычными. Ведь я научилась оставаться спокойной и невозмутимой.

Да восстанет когда-нибудь мститель из наших костей.

Расслабься, просто наслаждайся жизнью, больше улыбайся, больше смейся, и не волнуйся о вещах.

Вот он, подобный бою часов. Голый женский взгляд.

Бывает день дороже года, бывает год не стоит дня.

Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга.

Космос — последний рубеж. Это путешествие звездолёта «Энтерпрайз». Его новая пятилетняя миссия: исследователь странные новые миры, искать новые формы жизни и новые цивилизации. Смело идти туда, где не ступала нога человека.

Детство – это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе.

Лучше небезупречно прожить свою судьбу, чем жить, подражая другим, и достичь в этом деле совершенства.

Где-то в моем высушенном и впалом теле ветер превращается в пронизывающий ураган. Словно жестокий тайфун, избивающий, пытающийся сбить меня с ног и оторвать от того, за что я так отчаянно держался до этого момента. Всё во мне бьется, хотя я никогда не хотел уйти или сделать даже шага из этого места.

Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно – все всегда замыкается на тебе.

Надо иметь ум для того, чтобы делать добро; дураки на это неспособны.

Возможно, я не смогу спасти всех от вымирания. Но, по крайней мере, я хочу спасти от этой участи тебя.

Я думаю о тебе, когда гуляю, говорю, смеюсь, когда дышу.

Хитрость в жизни заключается в том, чтобы научиться справляться с этим.

Давным-давно, в одной далёкой-далёкой стране жил-был жестокий и подлый властитель. И однажды на Рождество этот жестокий и подлый властитель закатил пир горой для королей и королев. И вот один нищий бродяга проник на кухню и решил поживиться пищей. Бродягу схватили. Жестокий властитель был скуп. Он велел выбросить бродягу на улицу, в морозную ночь. Но жестокий властитель не знал, что это был необычный бродяга. Этот человек был могущественным волшебником. И он наложил проклятье на злого властителя. Повинуясь проклятью, властитель исчез, но должен был появляться каждый год за неделю до Рождества. За эту неделю он должен был отдать часть своих сокровищ и пробудить в людях радость и веселье. Вы можете себе представить, жестокий властитель должен был отдавать и отдавать, всё время отдавать… Пока не начались странности. Он заметил, что радость, которую он отдавал другим, постепенно и незаметно начала овладевать и им самим. Прошло много времени, и ему понравилось это занятие. Из проклятья оно постепенно превратилось в благословение.Сердце жестокого властителя наполнилось радостью. И тогда начались удивительные события. Например, как только он замечал, что его мешок с золотом и подарками скоро опустеет, тот вдруг наполнялся снова. Такова была сила проклятья. Это проклятье переходило от поколения к поколению, от отца к сыну, а от моего отца перешло ко мне. Так я и стал Санта Клаусом.

И если бы меня спросили, кому бы я не боялась всё на свете рассказать — я бы сказала гордо это слово «Мама» .

Время очень много значит для меня, потому что, видите ли, я тоже учусь и часто теряюсь в радости вечного развития и упрощения. Если вы любите жизнь, не тратьте время, потому что время – это то, из чего состоит жизнь.

Эльза, твои слова — свет, что придает мне мужества.

Никогда не судите о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны.

Займись жизнью или умирай, умирая.

Все было волшебно и неправдоподобно. Передо мной простиралась сияющая ночь. Я заметил, что рот у танцовщицы хорошей формы, даже, пожалуй, красивый. Кораллово-красный. Лицо неподвижно. Ветер напоен ароматом цветов, аромат был повсюду – казалось, я скакал по сказочному лесу с похищенной принцессой…

Друг — это тот кто может напеть мелодию твоего сердца, когда ты забудешь слова.

Ваш личный бренд – это то, что другие люди говорят о вас, когда вы выходите из комнаты.

Половина моего сердца исцелит тебя, его сила очистит тебя от пороков, живи и помни свою клятву.

Дружба — это всё. Дружба — это больше чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья.

Не приобретай мир и не теряй душу, мудрость лучше серебра или золота.

Где-то далеко, где-то далеко Идут грибные дожди. Прямо у реки, в маленьком саду Созрели вишни, наклонясь до земли. Где-то далеко, в памяти моей, Сейчас, как в детстве, тепло, Хоть память укрыта Такими большими снегами.

Я не боюсь врагов и их ударов низких!
Куда страшней удары в спину близких…

Я тот, кто должен умереть, когда мне пора умереть, поэтому позвольте мне жить своей жизнью так, как я хочу.

Деньги надо зарабатывать кровью и потом. Кровью врагов и потом рабов.

Помни чувства, забывай слова.

Одним холодным днем я понял, что уже давно влюблен в Дан И.

Из будущего можно убежать только в одно место — в прошлое.

Промедление лучше, чем ошибка.

Он не знает, что я так улыбаюсь лишь рядом с ним.

Знай, что моё сердце — проигрыватель, который играет лишь для тебя.

Самый главный урок в жизни — никогда никого и ничего не бояться.

— Почему не читаешь? Не нравится? — Прямо передо мной кое-что прекрасней, чем комиксы. — И что же? — Моя девушка.

Твое прошлое скрывается в твоем молчании , настоящее — в твоей речи , а будущее — в твоих ошибочных шагах .

Жить – самая редкая вещь в мире. Большинство людей существует, вот и все.

Когда я сказала, что найду его, он ответил: «Не надо. Я вернусь».

Теперь мы в разных мирах.Ты остался в моём прошлом,а я в настоящем.

Любой, кто живет по средствам, страдает от недостатка воображения.

Мы были совершенно разными, но это не важно, ведь я люблю ее.

Берегите отношения, чтоб не беречь воспоминания.

Не плачь, потому что все кончено, улыбнись, потому что это случилось.

— У тебя теплые руки. — Потому что я хочу, чтобы и тебе было тепло.

Через пять лет настоящего, лишенного будущего, я наконец нашел дорогу в наше с ней прошлое.

Глубина жизни намного важнее ее продолжительности.

Некоторые знакомства, как дар с небес. Наше именно такое.

Улыбнись, и весь мир будет смеяться с тобой. Заплачь, и ты будешь плакать в одиночестве…

Жизнь — это либо смелое приключение, либо вообще ничего.

Иметь чувства к кому-то означает отдать часть своего сердца.

Ты знаешь все мои секреты, мои тайны. Твои мечты уже давно моими стали.

Иди уверенно в направлении своей мечты! Живи жизнью, которую ты себе представлял.

Мне понравилось как Дан И кивнула мне, словно разрешая любить.

— Что же, Вы изменили мечте? — Нет… Просто мечту изменила…

Лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще.

Если она упадет, я залечу ее раны. Она снова поднимется и пойдет вперед.

Лучше быть чьей-то несбыточной мечтой, чем чьим-то запасным вариантом…

Вы живете только один раз, но, если вы делаете это правильно, одного раза достаточно.

Я стал рыцарем царства Снов и Теней!

Если любишь кого-то, никогда нельзя причинять им боль. Никогда

Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.

Говорят, сказки заканчиваются хорошо, даже если на первый взгляд так не кажется. Но мы с Хеком сначала были друзьями, потом полюбили друг друга. И все у нас было гладко. Может, у нас своя сказка.

Пока ты чувствуешь боль — ты жив. Пока ты чувствуешь чужую боль — ты человек.

ум это все. Вы становитесь тем, о чем думаете.

Если ты поранишься, мне тоже будет больно.

Прежде, чем сжигать за собой мосты, посмотри — на том ли ты берегу?

Ошибки совершать не страшно. Главное каждый раз ошибаться в чем-то новом.

— Теперь слезы текут рекой. И не только по Хью, но и по Джулии. По мне и по всему, что растрачено, потеряно и сломлено в этом мире. — Сохрани пару слезинок для меня. Думаю, они мне пригодятся.

Неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить.

— Я не отрицаю, что любил её. Задолго до нашей встречи она была моей первой, идеальной, недостижимой любовью. — Поскольку я тупая, неидеальная простушка. — Не простушка, но да — неидеальная. Человечная. Настоящая. И та ночь с Элизабет показала мне, и видит Бог, можно было и по-другому осознать, но моя гордыня и глупость не позволяла. Могу сказать одно: после той ночи, из-за неё, я понял, что если взять идеальную любовь и с низвести до неидеальной, то неидеальная окажется лучше. Моя истинная, настоящая и неослабевающая любовь — не она. Это ты.

Посмотри на часы. Стрелки бегут только вперед. А знаешь почему? Потому что прошлое уже не имеет никакого значения…

Ваше время ограничено, поэтому не тратьте его впустую, проживая чужую жизнь. Не попадайтесь в ловушку догмы, которая живет с результатами мышления других людей. Не позволяйте шуму чужих мнений заглушить ваш внутренний голос. И самое главное, имейте смелость следовать своему сердцу и интуиции.

— Мы всё еще незнакомцы? — Да. Но незнакомцы, которые знают каждый дюйм кожи друг друга.

Человеческая душа — как бабочка: стоит неосторожно к ней прикоснуться, и ты ранишь ее навсегда.

Вы должны быть тем изменением, которое хотите видеть в мире.

— Полярная не самая яркая звезда в небесах. — А какая же? — Сириус, собачья звезда. Вполне подходит… Ведь свою звезду нашел в бою за собаку.

Ты сказал — я поверил, ты повторил — я засомневался, ты стал настаивать, и я понял, что ты лжешь.

Лучший выход всегда через

Моя истинная, настоящая и неослабевающая любовь — не она. Это ты.

Есть только два способа прожить свою жизнь. Первый – так, будто никаких чудес не бывает. Второй – так, будто все на свете является чудом.

Успех – это то, как высоко вы подпрыгиваете, когда достигаете дна.

Как необычно: супружеская пара наслаждается обществом друг друга.

Целься в луну! Даже если промахнешься, окажешься среди звезд.

Иногда в жизни наступает момент, когда вам приходится выбирать между тем, чтобы перевернуть страницу и тем, чтобы совсем закрыть книгу.

— Тебе больно, но станет лучше. — А этот скорбный, печальный, разбитый мир — он тоже станет лучше? Кто его исправит, Росс? Ты? — Я постараюсь.

Люби сегодня, люби завтра, люби навсегда.

Наша жизнь разрушена деталями. Упростите, упростите.

— Мне казалось, что я умру, если кто-то будет добор ко мне. Это тоже самое, когда кусты роз слишком сладки. — Тоже самое, когда закат слишком красив.

Решив уходить навсегда к новым мечтам, надеждам, уходи, но никогда не оборачивайся, потому что обернувшись, ты увидишь то, что заставит тебя вернуться…

Если ты хочешь сделать кого-то богатым, нужно не прибавлять ему денег, а убавлять его желание.

Паузы в шуме — это своего рода музыка.

Мой Ангел-Хранитель… я снова устала… Дай руку, прошу, и крылом обними… Держи меня крепче, чтоб я не упала… А если споткнусь, Ты меня подними…

Жизнь не о том, чтобы найти себя. Жизнь – это создание самого себя.

Оттенки — важнейшая вещь для наблюдателя, они доводят картину до конца. Вот зимой скука, три оттенка — белый, серый и чёрный. Летом лучше — палитра богаче, можно выбирать, долго следить за изменениями. У каждой вещи свой оттенок, но живёт он отдельной жизнью.

Сумeй пoлюбить oдну так, чтобы пpойти мимо тыcячи лучших и не oглянуться.

Жизнь должна быть прожита, а любопытство – живым. По какой-то причине нельзя отвернуться от жизни.

Из письма поэтической читательницы: «Вы правы: разница между мужским и женским пером громадна. Но чувство чести — в силу одинаковости воспитания — не разнится так, как вы себе представляете и как вы об этом заявляете (унижая). А то, что нас, женщин, от вас, мужчин, отличает (лучших от лучших), это наша жертвенность БЕСКОРЫСТНАЯ в Любви и ваша преданность БЕСКОНЕЧНАЯ Делу. И это не губить бы, а беречь надо, как зеницу рода человеческого. Эта разница между нами взаимопонимаемая есть основа счастья и духовного богатства человеческого. А мы все «на равных» – глупо!»

Жизнь лучше прожить в мечтах, чем в действительности.

Хорошие друзья, хорошие книги и сонливость: это идеальная жизнь.

— Кстати, что ты на день рождения загадал? Мне интересно. — Я загадал, чтобы даже через 10 лет, так же, как это было в 18, когда я полюбил тебя… Я все еще шел по дороге, что ведет к тебе.

Если человек разлюбил — нет смысла пытаться понять, почему и что в тебе не так. Всё в тебе нормально!

Жизнь действительно проста, но мы настаиваем на том, чтобы сделать ее сложной.

Мы знали, что может случиться, но, несмотря на это, неспособные отличить любовь и ненависть или пожертвовать всем, в результате мы навредили сами себе и угодили в ловушку чувств.

Чувcтвo, кoгдa тeбя нoчью oбнимaют и cквoзь coн пpитягивaют к ceбe пoближe — нeпepeдaвaeмo.

Если вы хотите жить счастливой жизнью, привязывайте ее к цели, а не к людям или вещам.

Они были похожи на фейерверки, Наши мечты.Море огней и взрыв звука, рассеивающий мрак. Праздник, слепящий глаза.

Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то, что мы, возможно, могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать.

Великие умы обсуждают идеи, средние умы обсуждают события, маленькие – обсуждают людей.

— Сожги этот мир дотла. Напои меня его болью. Уничтожь его в мою честь. Докажи своё величие. Покажи, на что ты готов ради любви. — На всё.

Никогда не стоит недооценивать себя. Все то, что делают другие, можете делать и вы.

Сложности делают жизнь интересной, а их преодоление делает жизнь наполненной смыслом.

Я, вопреки ране, которую ты открыла в моей груди… Вопреки тому, что ты турчанка и мой враг, любящий тебя Леон!

С чегo Βы взяли, чтo если Я тaк чaстo к Βaм нa стpaницу зaхoжу, тo Βы мнe нрaвитecь? Μoжeт Я чиcтo пoржaть.

Наш самый большой страх не должен быть связан с неудачей. Он должен быть связан с успехом в вещах, которые не имеют никакого смысла.

Кто бы знал, что та рука, которую я однажды отвергла с презрением, станет моим единственным спасением…

Кто из нас к тридцати годам не убивал себя два-три раза?

Если ты хочешь быть счастливым – будь.

Средь разрушенных стен В заточенье томятся чужие миры — В закоулках теней. Не давайся им в плен. Чтоб не сделаться гостем нездешней игры — Не касайся камней, не касайся камней…

Никто не возвращается из путешествий таким, каким он был раньше.

Друг – это тот, кто дает вам свободу быть собой.

Я люблю его, и я люблю его дочь. И я хочу защищать её.

Я ждал годы, что моя жизнь изменится, но сейчас я знаю, что это она ждала, когда изменюсь я.

Главная причина, по которой люди терпят неудачу в жизни, заключается в том, что они слушают своих друзей, соседей и родных.

Ее собственная жизнь была для нее драмой, и она требовала от себя, чтобы роль ее в этой драме была сыграна ярко и глубоко.

Есть люди на земле, с которыми поговоришь, как солнца выпьешь… Начинаешь весь светиться изнутри.

У всех нас есть две жизни. Второй начинается, когда мы понимаем, что у нас есть только один.

Есть люди, подобные именам, написанным на песке – один порыв ветра, и их уносит…

Осень — вpемя, когдa мoжет быть гpустнo без причины.

Для того чтобы написать о своей жизни, сначала ее нужно прожить.

— Мам, лед трещит. — Трещит. Он с тобой разговаривает.

Иногда самое трудное — забыть того, с которым по сути ничего и не было…

Мы – то, что мы постоянно делаем. Поэтому совершенство – это состояние, а привычка.

Теперь это лёгкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре.

Я бы не сказал, что женщины не имеют характера — просто у них каждый день другой характер.

Если вы не готовы пойти до конца, зачем вообще тогда начинать.

— Хочешь знать своё наказание, Леонард? Ты станешь лучше. И я тоже. — Лучше? Значит я размякну. — Нет. Станешь лучше.

Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, — только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть.

Каждый ребенок – художник, проблема заключается в том, чтобы остаться художником, когда ты взрослеешь.

Всё чаще и чаще в ночной тиши вдруг начинаю рыдать. Ведь даже крупицу богатств души уже невозможно отдать. И пусть. Сквозь людскую лавину я пройду непохожий, один, как будто кусок рубина, сверкающий между льдин. Не-бо! Хочу сиять я; ночью мне разреши на бархате чёрного платья рассыпать алмазы души.Небо! Не знаю что делаю… Мне бы карающий нож! Видишь, как кто-то на белое выплеснул чёрную ложь. Видишь, как вечера тьма жуёт окровавленный стяг… И жизнь страшна как тюрьма, воздвигнутая на костях! Падаю! Падаю! Падаю! Вам оставляю — лысеть. Не стану питаться падалью — как все. Не стану кишкам на потребу плоды на могилах срезать. Не нужно мне вашего хлеба, замешанного на слезах. И падаю, и взлетаю в полубреду, в полусне. И чувствую, как расцветает человеческое во мне.

Самое лучшее наследство, которое можно оставить ребенку, это способность на собственных ногах прокладывать себе путь.

Сложные дороги всегда приводят к прекрасным местам.

Трудно хранить злобу в сердце, когда в мире так много красоты. Иногда мне кажется, что я вижу её всю, и это становится невыносимым. Моё сердце наполняется ею, как воздушный шар, который вот-вот лопнет. И тогда я расслабляюсь и перестаю сопротивляться ей. И она просачивается сквозь меня подобно дождю. И я не чувствую ничего, кроме благодарности за каждый миг моей маленькой глупой жизни.

Не трать время на человека, который не стремится провести его с тобой.

Будь собой – все остальные роли уже заняты.

— Эй. Это, конечно, не жижа Рена, но должно помочь. — Спасибо, Жан… — Знаешь, ты была первой, кто когда-либо в меня верил. Даже когда я сказал родителям, что отправляюсь в Бикон, они сказали мне не заморачиваться, если не смогу поступить и придётся возвращаться домой. Это угнетает, не правда ли? — Думаю, они хотели сказать, что… — Я имею ввиду. что ты всегда была готова помочь мне. Даже когда я этого не заслуживал. И сейчас мне кажется, словно тебя что-то гложет… Не знаю… Могу ли я тебе чем-либо помочь? — Ты уже это делаешь.

Люди учатся, как говорить, а главная наука — как и когда молчать.

Путешествие, длинною в тысячи миль, начинается с первого шага.

Красный, словно розы, наполняет мои мечты и приводит к месту, где покоишься ты. Белый — холоден и всегда тоскует, отягощённый королевским испытанием. Чёрный – зверь, сошёл из тени. Жёлтый — красотка золотом горит.

Обнимайте друг друга чаще. Крепче. Теплее и от души. Это тaк важно.

Сила воображения делает нас бесконечными.

Обещаю, если ты уйдешь, я найду тебя, где бы ты ни была.

Все устают. Даже самые сильные. Только они, в отличие от остальных, продолжают идти к цели молча, стиснув зубы.

Оригинальность – это всего лишь рассудительная имитация.

Есть у апачей старинная легенда, вот как они её рассказывают. Однажды, ехал по прерии всадник и увидел грифа из тех, что в Аризоне называют стервятниками. Эй, — говорит грифу человек, — Как ты здесь очутился, старый стервятник? Я видел тебя над Хедлибергом и мне вовсе не хотелось с тобой встречаться. Потому то, я и свернул в сторону от города. И сказал тогда старый стервятник: «Что же здесь странного? Я только пролетал над городом, а летел сюда. Чтоб дождаться тебя здесь…»

Нужно не тосковать в ожидании, а радоваться в предвкушении — это очень влияет на результат.

Посмотри вглубь природы, и тогда ты все поймешь лучше.

Курс на вторую звезду справа — и прямо до самого утра!

Выбиpaть мужчину нужнo нe пo eгo кoшeльку и внeшнeму виду, a пo oтнoшeнии к ceбe. Пoтoму чтo, ecли мужчинa Βac любит — oн для Βac cдeлaeт вce!

Люблю жизнь, которой ты живешь. Живи жизнью, которую любишь.

Изъян в красоте любимого человека – словно мелизмы, что доводят музыку до совершенства.

«Старайтесь меньше пользоваться советами людей, которые живут не так, как мечтаете жить вы»

Сохраняйте спокойствие и продолжайте.

– Когда мир, тоска или твое «я» наскучат тебе, пусть воспоминание об этой ночи принесет мир и покой. Пусть оно станет тебе домом… Домом… – повторила она потерянно. – Домом… – Теперь ее голос звучал еле слышно. Потом, наклонившись, она поцеловала меня в лоб и глаза. И я почувствовал, что на моем пути больше не будет той боли и заблуждений, что преследовали меня раньше. Свободный, я поднял голову и вышел.

У каждого мужчины гдe-то на cвeтe ecть жeнщина, cозданная только для нeго. Она нe лучшe других, но она eдинcтвeнная, кто eму по-нacтоящeму нужeн. Это тaйнa, у котоpой нeт объяcнeний. И у кaждой жeнщины тожe обязaтeльно ecть тaкой мужчинa..

Любите всех, доверяйте немногим, не делайте ничего плохого.

Очнувшись от безмолвия и забвения, я вскочил, прижимая руки к лицу. Потом глубоко вздохнул и испуганно открыл глаза. Нет, это не иллюзия, не обман чувств и не сон; это правда, передо мной стояла прекрасная женщина с бесконечно глубокими золотыми глазами. Видение потрясло меня. Ах, если бы это ощущение безмятежности и покоя не исчезало!

Нельзя вернуть упущенное время,
Все остальное, можно изменить…

Жизнь коротка, смерть вечна.

«Бывают времена, когда люди живут лишь надеждами…»

Алина Осокина

Алина Андреевна Осокина окончила исторический факультет Ульяновского государственного педагогического университета. Работает библиотекарем областной научной библиотеки им. В.И. Ленина (Ульяновск). Ее творчество неоднократно отмечалось на всероссийских и зональных совещаниях молодых писателей.

ПТИЦА ФЕНИКС

Футбольное поле расчищали все вместе: воспитанники детского дома, волонтеры и прочие гости, которых на Рождество съехалось немало. Лопат на всех не хватало, ребятня вырывала друг у друга заветный инструмент, кидалась снежками, путалась под ногами и приносила своим участием больше проблем, чем пользы. Взрослые пытались утихомирить разыгравшихся детей, но остановить нараставший ком детского веселья было уже невозможно.

Постепенно из-под белого пушистого снега стал проглядывать вечнозеленый ковер. Еще в прошлом году нашлись какие-то спонсоры, которые затеяли ремонт старенького стадиона. За несколько дней на месте вытоптанного поля вырос газон, который зимой и летом сохранял яркий цвет, бетонный беговой круг покрылся современными коричневыми дорожками, а по периметру стадиона, как грибы после летнего дождя, вылезли ярко-оранжевые пластмассовые сиденья, которые, впрочем, быстро пали под натиском детворы.

Когда вокруг поля выросли большие снежные кучи, началась игра. Желающие принять участие в футбольном матче разбились на две команды, в каждой из которых в равной степени играли и дети, и взрослые, отличительной чертой команд служили ярко-желтые и ярко-зеленые жилеты. Такого азарта, стремительности и напора, пожалуй, не видел ни один футбольный поединок. Мальчишки и девчонки ловко управлялись с мячом, обводили, неслись в атаку, били по воротам и страшно расстраивались, если мяч не достигал цели. Конечно же, во всем был виноват «кривой» мяч или взрослые, но только не сами юные игроки. Звучал писклявый свисток, мяч возвращался на поле, и все начиналось заново. Зрители тоже не оставались в стороне, они активно прыгали и сочиняли на ходу разные кричалки, пытаясь поддержать команды. Все так увлеклись игрой, что совсем забыли, что ночью был мороз. Только директриса, кутаясь в шубу и переминаясь с ноги на ногу, охала и вздыхала, наблюдая, как разгоряченные воспитанники скидывали куртки, варежки и шапки.

— Они же простудятся, скажите им, Илья Андреич, — крикнула она молодому человеку, который сам давно уже бегал в одном спортивном костюме.

— Гол! — заорал коротко стриженный подросток, и слова директрисы потонули во всеобщем гвалте.

Команда в желтых жилетах вышла вперед. Однако праздновать успех было рано, «зеленые» вскоре воспользовались удачным моментом и сравняли счет.

— Ты чо мне пас не дал? — налетел на Илью недавно праздновавший гол подросток.

— Я тебе как пас мог передать, если меня сразу двое закрыли, ты сам-то никому мяч не даешь, все время у себя держишь, — парировал Илья.

— Все парни, успокоились, — вмешался кто-то из взрослых. — Сейчас не время для выяснения отношений, давайте соберитесь.

Ссора, готовая разгореться от первой искры, мигом погасла. Судья призвал игроков к порядку, и матч продолжился. Желтые и зеленые жилеты, как светлячки, носились по полю без устали, пока финальный свисток не возвестил об окончании матча. Победила, как говорят в таких ситуациях, дружба, однако довольна была таким итогом только директриса, которая принялась, как курица цыплят, загонять своих подопечных в тепло.

После игры все с удовольствием пили чай с разными вкусностями и обсуждали самые захватывающие моменты прошедшего матча.

— Илья Андреич, — директриса подсела к молодому человеку, который беседовал с волонтерами. — Так здорово, что вы придумали эту игру. Смотрите, как дети счастливы.

— Я рад, — коротко ответил Илья. — Можем повторить.

— Ой, это будет замечательно, только не зимой, а то уж очень холодно, как бы дети не заболели. Давайте весной, а лучше летом.

— Хорошо, — отрезал молодой человек и отвернулся к своим собеседникам.

— Подождите, — остановила его директриса. — Может, мы пройдем в мой кабинет, а то здесь так шумно. Мне нужно с вами поговорить.

Илья нехотя поднялся из-за стола и последовал за ней. Он был не выше среднестатистического подростка, внешность его ничем не отличалась от тысяч других: широкие скулы, глубоко посаженные глаза, короткий ежик темных волос. Обычный парень, которого можно встретить в любом дворе. Он быстро шел по широким коридорам, желая как можно скорее отделаться от навязчивой директрисы и вернуться к своей компании.

— Илья Андреич, — щебетала директриса, едва поспевая за своим спутником. — Вот здесь у нас выставка рисунков, — она махнула в сторону пестрых пятен на стене, — а здесь я планирую сделать зону рекреации, — снова, как сказочная Царевна-Лебедь, она махнула в сторону тупика.

Илья молча кивал, пропуская мимо ушей добрую половину того, что она говорила.

Они вошли в кабинет. Обычный директорский кабинет с большим столом, заваленным бумагами, со шкафами, полными толстых папок, и стеной, усыпанной множеством цветных грамот, которые непременно демонстрировались всем почетным гостям как знак хорошей работы в надежде, что те запустят руки в свои большие карманы и извлекут оттуда еще какую-нибудь помощь.

Так было и с Ильей. Едва он переступил порог кабинета, как директриса тут же разглядела в нем вместо неравнодушного и сострадающего человека бездонный денежный мешок. Когда Илья понял, что его просто «разводят» на деньги, то со свойственной ему прямотой сказал об этом. На что директриса так же прямо ответила:

— А что вы мне прикажете делать? Я ведь не для себя стараюсь, для детей, чтобы у них все было. Думаете, я не знаю, зачем вы все сюда ездите? Грехи свои замаливать. А на детей вам, по большому счету, плевать так же, как их родным.

Илья знал, что директриса права и что грех его больше любого футбольного стадиона, поэтому согласился помогать.

Вот и сейчас он приготовился к тому, что она начнет ловко жонглировать словами, уговаривая его на очередной проект. Что она там еще хотела? Рекреацию?

— Еще раз спасибо вам за то, что вы делаете для наших детей, — директриса сыпала любезности, как мелкий бисер. — Но я с вами хотела поговорить совсем о другом. Мне тут сообщили, что вы с супругой думаете усыновить кого-то из наших детей.

— Есть такие мысли, — подтвердил Илья.

— А вы уже решили, кого вы хотите: мальчика или девочку? Может, вы уже кого-то присмотрели?

— Ну, мы же не на рынке, чтоб выбирать. Кого дадут, того и возьмем. Будет нашим.

— Насколько мне известно, девочка у вас уже есть. Вам, вероятнее всего, как любому мужчине, хотелось бы сына.

— К чему вы клоните? — Илья грубо прервал ее.

— Может, вы обратите внимание на Витю Малова, — продолжала юлить директриса. — Это мальчик, который сегодня первым забил гол. Помните?

Как Илья мог забыть этого нахального мальчишку, который весь матч носился по полю с единственной целью — победить, а после игры страшно злился, что матч закончился слишком быстро и что не хватило времени отыграться.

— Ему недавно исполнилось тринадцать, возраст сложный, переходный. Таких детей обычно не берут, — продолжила директриса. — Но вы сильный, я думаю, что вы справитесь, — она перешла на откровенную лесть.

— Его родители живы?

— Про отца я ничего не могу сказать, а мать вроде жива. У нее еще то ли трое, то ли четверо детей. Она как родила Витю, так сразу и отказалась от него, посчитала, что еще одного не потянет.

— И что же — она навещает его?

— Нет. Никто из родных им никогда не интересовался. С этим проблем не будет.

— Да я не об этом, — отрезал Илья. — Парня жалко.

— Поверьте, для наших воспитанников это не самый плохой вариант. Он здоров, у него нет ни физических, ни психических патологий. Это уже немало.

— Тогда почему его до сих пор не усыновили?

— К сожалению, не все наши дети находят новые семьи. Такова жизнь.

Илью ужасно раздражала директриса. С ней он чувствовал себя как в магазине или банке, где менеджер пытается навязать клиенту какой-то ненужный товар или услугу.

Он поднялся и подошел к окну, с фасада здания на него смотрела когда-то ярко-красная, а теперь порядком поблекшая Жар-птица.

— Давно хотел спросить, почему ваш детский дом называется «Феникс», будто какой-нибудь ресторан или клуб? — произнес Илья.

— Это наш прежний директор придумал, — ответила директриса. — Он был помешан на мифологии, считал, что птица Феникс — это символ возрождения, что-то в этом роде. Хотя наше начальство, и правда, не в восторге от такого названия. Один местный краевед откопал, что у нас воспитывался герой войны в Афганистане, вот теперь требует, чтобы мы присвоили детскому дому его имя. Пожалуй, я так и сделаю. К чему эти сказки и легенды, если есть живая история, настоящий пример для наших детей.

Илья все смотрел на застывшую в полете птицу. Вскоре пошел снег, и огромные белые хлопья скрыли за своей пеленой и птицу, и здание. И все было белым-бело.

— Смотрите, снова снег повалил, — заметила директриса. — Опять заметет, зря только чистили.

Снежные зимы Илья ненавидел с детства. Еще он ненавидел оттепели и следовавшие за ними заморозки, когда водяная каша превращалась в лед, который нужно было колоть. Наледь при ударах ломом плевалась мелкой крошкой, и только долгая, упорная работа до пота и мозолей позволяла очистить нужную территорию.

— Что встал? — кричала мать, когда Илья делал перерыв, чтобы перевести дух. — Кто будет это убирать? — она кивала на разбитые кучи льда.

Илья брал лопату и чистил тротуар в надежде, что мать наконец-то будет довольна. Благодарности или похвалы он не знал и не ждал, ему хотелось только одного: чтобы она не орала на всю улицу, что он бездарь и выродок.

Отца Илья не помнил, но все равно презирал его. С детства он знал, что нарастающая истеричность матери, ее нелюбовь к нему, алкоголь, — это все из-за отца. Подростком он понял, что новые черты характера, которые он открывал в себе, — это тоже пробивающийся через гены отец. Став взрослым, он решил, что когда сам станет отцом, то обязательно будет другим, неважно каким, но другим.

Мать он жалел. Жалел ее, брошенную отцом, жалел, когда на морозе у нее трескались пальцы и болели суставы, жалел ее пьяную, когда она швыряла пустые бутылки и благим матом крыла его. Любить он не умел. Только жалел.

Мать была дворником, она держалась за эту работу лишь потому, что ей дали служебную комнату в коммуналке. Как следует выпив, она ворчала, что «лучше у азеров джинсой торговать, чем в этом проклятом ЖЭКе горбатиться», но узкая комната, в которой зимой было холодно, а летом жарко, связывала ее по рукам и ногам.

Соседей в коммуналке всего было пятеро. Тетя Валя — пенсионерка, которая едва сводила концы с концами, но, тем не менее, постоянно совала Илье какой-нибудь гостинец. Маша — мать-одиночка с двумя сыновьями-погодками, которая варила очень вкусный борщ с фасолью. Маринка — крашеная сорокалетняя блондинка, работавшая продавщицей в соседнем магазине. Она была закадычной подругой матери и ее основной собутыльницей. Дым от сигарет, которые она курила у себя в комнате, лез во все щели и очень быстро наполнял всю квартиру. У Маринки был муж-уголовник. Когда он вышел из тюрьмы и поселился в коммуналке, то сразу начал устанавливать свои порядки: нельзя было хлопать дверьми, громко разговаривать и приводить домой гостей. Тетя Валя только тихо вздыхала, не решаясь спорить с «этим типом». Маша молчала, даже когда уголовник стащил из ее холодильника присланный какими-то сибирскими родственниками кусок сала. Прожил он с ними недолго, вскоре его поймали на очередной краже и отправили в место, где люди в форме громко хлопали железными дверьми. Маринка ничуть не расстроилась такому повороту событий, они с матерью заперлись в комнате, пили самогон и долго о чем-то разговаривали, а тетя Валя открыла форточку на кухне, чтобы хоть как-то проветрить квартиру от сигаретного дыма.

Когда Илья был совсем маленьким, мать хваталась за любую работу: мыла полы в подъезде, расклеивала объявления по району, разносила бесплатные газеты, — но денег все равно не хватало. Лет в семь Илья стал помогать матери, сначала ему даже нравилось мести улицы метлой, которая была больше него, и собирать листья в мешок. Но потом наступила зима, и мать впервые дала ему лом, которым он должен был разбить ледяной панцирь. Он просто помогал матери, чтобы та успела на очередную работу, но когда мать запила, стал выходить за нее, чтобы ее не уволили.

Когда мать полюбила водку больше, чем свою жизнь, стало совсем трудно. Ее зарплаты и крошечного детского пособия едва хватало на еду и самую простую одежду с китайского рынка. Рос Илья быстро. То, что покупали ему осенью, весной уже было мало. Спасали соседи, которые делились одеждой, из которой так же стремительно вырастали их дети.

Илья отчетливо помнил себя где-то лет с пяти. Точкой отсчета стал случай, когда он подобрал у подъезда выброшенные кем-то игрушки. Илья принес домой кучу «раненых» солдатиков. У кого-то не хватало пластмассовых рук, у кого-то ног или головы. Когда мать увидела его «богатство», то начала орать:

— Выродок, ты зачем притащил эту кучу хлама? Весь в своего безмозглого папашу! А ну-ка выбрось их туда, откуда взял!

Со злости она пнула гору солдатиков, и те разлетелись в разные стороны, как после взрыва. Илья ползал на коленях, одной рукой собирая «пострадавших», а другой размазывая слезы по щекам. Наконец, он сгреб в кучу всех солдатиков и отнес их обратно к подъезду. Утром приехал мусоровоз и увез игрушки на свалку. Тогда Илья понял, что мать никогда не полюбит его.

В детстве и юности было много моментов, которые он хотел бы вырезать из своей жизни, как кадры из плохого кино. Но невидимый режиссер не давал согласия на такой монтаж, и все неудачные сцены остались.

Первый эпизод, который он хотел бы стереть из своей памяти, случился в школе в начальных классах. Кто-то из одноклассников увидел, как Илья метет улицу, и тут же разнес эту весть по школе.

— Эй, дворник, — мальчишки стали метать в него едкие насмешки, едва он переступал порог класса. — Дворник, а чем это от тебя воняет? Это собачье дерьмо, которое ты убирал?

Все надрывались от хохота, но больше всего смеялась девчонка с двумя тощими косичками, которая ему нравилась. Вмиг злость ударила ему в голову, и он набросился на своих обидчиков. Одного он ударил в голову, другого в плечо, противники тут же включились в драку, и на Илью посыпались ответные удары. Драка прекратилась только с появлением учительницы, которая за шкирку, как непослушных котят, растащила мальчишек и отправила к директору.

Игорь Иванович окинул беглым взглядом растрепанных детей и спросил:

— Ну, господа, выкладывайте, из-за чего произошло побоище?

Все молчали, уперев взгляды в пол.

— Что же мне, пытать вас, юные партизаны? — усмехнулся директор.

— Мы дразнились, — не выдержал один из мальчишек. — Смеялись, что он работает дворником, — и осторожно кивнул в сторону Ильи.

Игорь Иванович вздернул мохнатые брови. Щеки Ильи под его пристальным взглядом горели от стыда больше, чем от синяков.

— Разве вы не знаете, что мама Ильи работает дворником и он ей помогает? Человек делает место, в котором вы живете, чище, а вы дразнитесь. Стыдно должно быть, господа.

Уши одного из мальчишек побагровели.

— Идите, — скомандовал директор. — И больше никаких драк, а то буду разговаривать в следующий раз с вашими родителями.

Илья знал, что мать вряд ли заинтересуется его синяками, в лучшем случае она сунет ему кусок мороженой курицы, чтобы он «не светил» подбитым глазом. А вот оторванный рукав рубашки точно приведет ее в бешенство.

— Ты где лазал, паразит? — орала она, тряся перед ним старенькой клетчатой рубашкой.

— Я случайно, — пытался оправдаться Илья.

— Ты что, покупал ее, чтобы потом рвать? Мы что, с тобой богачи, чтобы новое покупать? Иди, зашивай! — она швырнула ему рубашку и ушла на кухню.

Илья достал нитку с иголкой и стал аккуратно пришивать рукав, чтобы никто не заметил следов белых ниток. Он слышал, как на кухне мать говорила Маринке:

— Такой же непутевый, как его папаша. Одного поля ягода, одна гнилая порода. Намаюсь я еще с ним, ох, намаюсь.

Вечером Илья твердо заявил матери, что больше не будет помогать ей во дворе. На что та ответила:

— Будешь, как миленький. Бездельник! Такой же, как папаша. На шее моей хочешь вечно сидеть? Не выйдет.

С тех пор Илья выходил во двор рано утром, чтобы никто из знакомых его не заметил.

Второй эпизод произошел чуть позже, классе в шестом или седьмом. Какие-то отморозки «встретили» Машу на улице. В тот вечер она несла получку в дамской сумочке и, как сказал следователь, держалась за сумку мертвой хваткой, за что и получила два удара ножом. Хоронили Машу в закрытом гробу неизвестно откуда взявшиеся родственники. Бросая сухую землю в могилу, Илья понял, что жизнь, какой бы трудной она ни была, все равно лучше смерти.

Поминал Машу каждый сам, как умел. Мать с Маринкой пили водку, тетя Валя сварила картошку и нарезала соленые огурцы.

— Машка всю жизнь овца овцой прожила, — сказала Маринка после очередной рюмки. — Ну что она вцепилась в эту сумку? Большие деньги, что ли, там были. Уж прожила бы как-нибудь, взаймы, что ли, попросила б. И вообще, кто же деньги в сумке носит, надо было в трусы прятать или в сапог.

— Девочки, о покойнице нельзя плохо говорить, — вмешалась тетя Валя. — Давайте просто помянем Машу, пусть земля ей будет пухом.

Женщины подняли рюмки, даже тетя Валя сделала горький глоток.

Вскоре родственники забрали не только погодок, но и скудное Машино имущество. Сначала комната пустовала, потом ее купил Мишка-барыга из дома напротив и стал сдавать. За пять лет сменилось десятка два квартирантов. Маринка говорила, что аура у этой комнаты плохая, не принимает она новых жильцов.

Еще в жизни Ильи было много моментов, которые хотелось замазать краской, как неприличные надписи в подъезде. Но совсем невыносимым стал последний год его жизни с матерью, и вычеркнуть эту строчку из жизни не было никакой возможности, она все равно проступала.

Мать, как говорится, сорвалась в пике. На работу она выходила редко, когда неожиданно трезвела, но такие приступы сознания случались с ней все реже. Илья работал вместо нее, начальник ЖЭКа знал об этом и закрывал глаза.

Пока мать запивала тоску и отвращение к себе и окружающим, Илья работал. Он мыл машину Мишке-барыге, помогал разгружать материалы в строительном магазине, раздавал листовки, чтобы как-то прокормить себя и мать. Лед, который был между ними, с годами достиг толщины айсберга, и теперь его не мог пробить ни один лом.

Одиннадцатый класс стал самым сложным в его жизни. Постоянные мысли о том, где достать деньги, вытесняли все знания. Он даже хотел бросить школу, все равно в институт он не собирался; лучшее, что ждало его после выпускного — это армия. Но вмешался Игорь Иванович. Он выбил для Ильи не только бесплатные завтраки, но и обеды, договорился с учителями, чтобы те занимались с ним индивидуально. Особенно помогала Анна Викторовна — жена директора — она преподавала у них математику и часто приглашала подростка домой, чтобы «подтянуть» его по предмету. В конце занятий она всеми правдами и неправдами оставляла его на ужин. Стыд, который поселился в Илье в детстве, теперь вырос до размеров небоскреба. Директор и его жена были людьми добрыми, отзывчивыми, но они не понимали, что своей заботой оскорбляют его. Именно тогда Илья поклялся себе, что когда станет взрослым, то ни он, ни его жена и дети никогда ни в чем не будут нуждаться.

Отношения с одноклассниками у Ильи не заладились с самого начала, дразнить его после директорской взбучки перестали, но молчаливое презрение следовало за ним до самого конца. Единственным его другом был Славка — молчаливый, тощий, лопоухий сосед по парте. Отец Славки был боцманом на торговом судне и неплохо зарабатывал, а мать работала учителем начальных классов в их школе. Родители были не в восторге от такого товарища, как Илья, и много раз намекали сыну об этом, но тот делал вид, что не понимает их, и продолжал молча таскаться за Ильей.

С трудом сдав выпускные экзамены, Илья все же получил аттестат зрелости. Пока его одноклассники вступали во взрослую жизнь, напиваясь на выпускном, он уже стоял в этой взрослой жизни двумя ногами и думал, как жить дальше. На официальную работу его до совершеннолетия никто брать не хотел, учиться он тоже не собирался, хотя Игорь Иванович упорно твердил, что он неглупый парень и ему нужно закончить хотя бы техникум. Оставалось только перебиваться разными подработками, чтобы дотянуть до восемнадцатилетия, а там его ждали военкомат и армия. А мать? Да пропади она пропадом, пусть хоть совсем сопьется, до зеленых чертей. Позже он будет казнить себя за эти мысли, раскаиваться, но ничего уже нельзя будет изменить.

Как-то вечером Илья возвращался с очередной работы и заметил возле киоска валяющуюся в грязи бесформенную фигуру, сразу было не различить, кто это, мужчина или женщина. Сначала Илья хотел, как и все остальные, пройти мимо, но что-то в этом туловище показалось ему знакомым, он подошел и попытался перевернуть тело. Какой же ужас и стыд охватил его, когда он узнал в еле живом человеке свою мать. Обычно она пила дома, либо с Маринкой, либо одна, иногда они по очереди бегали за «добавкой», но на улице мать не оставалась никогда.

Илья поднял ее, закинул одну руку себе на плечо и повел домой. Мать что-то мычала, но послушно следовала за ним. В квартире он сразу потащил ее в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Мать начала кричать, извиваться, крыть его благим матом, но Илья не отступал. На шум сбежались соседи.

— Порося, что ли, режут? — пробасил кто-то из новых квартирантов.

— Что вы, может, человеку просто плохо, — ответила тетя Валя.

— Мне эта семейка уже вот тут, — сказал квартирант. — Сдал бы он свою мамашу в психушку.

— Тише, — прошипела тетя Валя. — Разве можно так? Шли бы вы к себе.

Хлопнула дверь комнаты, в ванную постучали.

— Илюша, может, тебе помочь? — пропела тетя Валя.

— Не надо, — ответил он.

Тетя Валя еще немного постояла под дверью и вернулась к себе.

Илья выключил воду и поволок мать в комнату. Трезвеющая женщина, не раздеваясь, завалилась на кровать.

— Мам, ты бы завязывала с пьянками, — сказал Илья. — Правда, сколько можно?

— Заткнись, выродок! — выкрикнула мать, захлебываясь словами.

— Мам, я в армию скоро пойду. Ты одна останешься. Как жить-то будешь?

— Оставь меня! Катись ко всем чертям! Лучше бы я тогда аборт сделала! Пошел вон!

Она запустила в него подушкой, но та не долетела до цели и приземлилась рядом с кроватью.

В Илье закипало бешенство. Он столько лет возился с ней, а она вымещала на нем свои обиды. Ну, ничего, скоро он официально станет взрослым и независимым, после армии его хоть куда возьмут на работу, он заработает много денег, купит квартиру и навсегда забудет дорогу в этот дом.

Илья вышел на кухню и заварил крепкий чай с сахаром. Он пытался укротить свою злость, поймать этого хитрого зверька и посадить в клетку, чтобы тот до поры до времени сидел тихо.

Когда он вернулся в комнату, мать спала. Утром она ничего не вспомнит, и все начнется заново. Ее и без того маленький мир продолжит стремительно сужаться, пока не достигнет размера песчинки.

Собираясь на работу, Илья вынул из кармана мятую сторублевку и кинул на стол.

— На, купи себе пожрать, а то…

Он махнул рукой и ушел.

— Сама знаю, щенок! — кинула ему вслед опухшая, растрепанная мать.

Вечером его ждала все та же картина. Мать лежала на кровати, свесив руку, а на полу валялась пустая бутылка. Илья открыл форточку, чтобы выгнать из комнаты кисло-горький запах. Он наклонился к матери, чтобы укрыть ее, она была бледна и, кажется, не дышала.

Илья бросился к тете Вале.

— Что случилось? — спросила она, открывая дверь.

— Там мама, — быстро проговорил Илья. — Ей очень плохо.

— Ох, батюшки, беги скорее, звони в скорую.

Телефон на площадке был только у соседей напротив, Илья кинулся к ним, долго давил кнопку мерзкого визгливого звонка, пока ему не открыли. Ничего не объясняя, он ворвался в чужую квартиру и стал судорожно вызывать скорую помощь.

Машину ждали долго, все это время Илья с соседкой сидели рядом с матерью. Тете Вале давно все было понятно, но она дожидалась официального вердикта врачей, которые подтвердили, что мать никогда не очнется. Следом приехала милиция. Оперативник покрутил бутылку и вынес предварительное заключение:

— Водка, скорее всего, паленая, ей-то она и траванулась.

Впервые Илья остался один. Всю жизнь он двигался по заранее заданной кем-то свыше траектории, он знал, что будет через день или через год, а теперь линия оборвалась. С одной стороны, он освободился от того, что было ему ненавистно, но с другой — ненавидел сам себя.

— Ну, не казни себя, Илюша, — утешала его тетя Валя. — Ты хороший мальчик, не бросил мамку, заботился о ней.

— Нет, теть Валь, я ведь разрешал ей пить, видел же, куда она катится. Правда, надо было ее в психушку сдать или в наркологичку. Может, там бы дурь из нее выбили. И с бухгалтершей из ЖЭКа надо было договориться, чтобы хотя бы зарплату не всю ей давала. Если б денег у нее не было, может, не так бы пила.

— Это на что-то хорошее деньги найти сложно, — со знанием дела заключила тетя Валя. — А на водку всегда найдутся. Что же ты теперь будешь делать, Илюша?

— В армию пойду.

— В Чечню уже не пошлют, можно и сходить. Мать хоронить нужно, ты бы, Илюша, прошелся по подъезду, все-таки не чужие люди, соседи помогут, кто чем может. И в ЖЭК сходи, они обязаны материальную помощь выписать.

Просить Илья не умел, самые жалостливые из соседей сами заглядывали и отдавали деньги, «чтобы хоть похоронить по-человечески». В ЖЭКе выписали небольшую сумму, которую пришлось отвоевывать у бухгалтерши, которая ни в какую не хотела выдавать деньги несовершеннолетнему. Скудных средств едва хватило на самый скромный обряд. На кладбище были только Илья с тетей Валей, да три могильщика, которые сначала лениво копали могилу, потом так же нехотя ее закапывали и все время клянчили денег, но тетя Валя была непреклонна. Когда опускали гроб, он никак не входил в слишком узкую яму, словно земля не принимала покойницу. Тетя Валя охала:

— Ой, примета плохая.

— Бросьте вы, мамаша, сейчас все будет, — отвечал ей могильщик. — Сразу бы заплатили нормально, ни мы, ни покойница не мучились бы.

Наконец, гроб достиг дна, а над могилой вырос неряшливый холм. Ледяной панцирь, который рос столько лет, теперь застыл в вечной уродливой фигуре. Перебирая в памяти черно-белые картинки жизни с матерью, Илья вдруг вспомнил небольшой эпизод своего детства. Мать купила ему шоколадное мороженое, как он хотел. Медленно Илья слизывал холодную, мягкую, сладкую массу, наслаждаясь редким лакомством. Но скоро мороженое растаяло и начало капать, пачкая руки, футболку и шорты. Мать не кричала и не обзывала его, а терпеливо вытирала липкие капли платком. Кажется, этот день был счастливым. А может, его и не было вовсе. Может, в памяти, как в плохом архиве, все давным-давно перемешалось и перевернулось с ног на голову. Но Илье хотелось верить, что то мороженое точно было в его жизни.

Через три дня Илье исполнилось восемнадцать. Славка предлагал отметить это событие отцовским коньяком, но Илья твердо решил, что никогда не прикоснется к этой дряни, и запретил другу даже думать об алкоголе. Славка поморщился, но друга послушал и вернул бутылку в сервант.

Когда Илья пришел в военкомат писать заявление в армию, на него посмотрели как на идиота. В глазах призывной комиссии читалось: «Сам захотел родину защищать? Таких дураков еще поискать надо». Но вслух никто ничего не сказал, заявление приняли, в армию взяли.

Тетя Валя хотела проводить Илью до призывного пункта, но подскочило давление, и она лишь молча перекрестила его на пороге.

Армии Илья не боялся, несмотря на дедовщину и прочие зверства, которыми пугала пресса. Наоборот, там он впервые почувствовал себя человеком. Ему выдали новую форму, побрили налысо, как всех новобранцев, он ел то же, что и все, делал то же, что и все. Он не отставал ни в учебке, ни в строевой подготовке, не уступал в физической подготовке даже более крепким парням. Все были равны, и это Илье нравилось. Ни деньги, ни социальный статус, ни даже образование особой роли здесь не играли. И только в уборке снега конкурентов у Ильи не было, слишком большая практика давала преимущество в этом деле…

Два года пролетели, как комета, оставив еле заметный след. Тетя Валя подслеповатыми глазами едва узнала в повзрослевшем, возмужавшем парне того Илюшу, которого в детстве баловала гостинцами.

— Ой, Илюша, проходи, дорогой, — обрадовалась она. — А я тебя каждый день вспоминала, хотела письмо написать, да ты же адреса части не оставил.

Чай пили в комнате у тети Вали за маленьким журнальным столиком.

— У нас соседи новые, я уж на кухню лишний раз не суюсь, — сказала она. — Я тебе вареньица клубничного положу, ты вроде любил раньше.

Илья одобрительно кивнул, прихлебывая густо заваренный чай. Добрая старушка щедро угощала самым лучшим, что у нее было.

— Ты же голодный, наверно, — спохватилась она. — А я не готовила ничего, хочешь, я тебе пельмешек отварю?

— Не надо, теть Валь, я не хочу ничего, — соврал он, чтобы не расстраивать соседку. — Вы лучше расскажите, как у вас дела.

— Да что со мной случится. Живу помаленьку. У нас квартиранты Мишкины опять сменились, семья какая-то, деревенские, уж очень баба там голосистая, вопит, как резаная. У Маринки муж опять из тюрьмы вернулся, сначала тихий такой ходил, что и не слыхать его было. А тут они с Маринкой напились, ну, под этим делом не поделили что-то, он ее в драке толкнул, а она об угол стола-то и ударилась. Прямо над трупом его повязали и опять посадили. После суда дочка его от первого брака нарисовалась, ушлая такая девица, все быстренько к рукам прибрала. Комнату она продала, там теперь мужик какой-то живет, пьет не хуже Маринки, они с той, которая деревенская, вечно лаются, покоя от них нет. А вашу комнату, Илюша, пока ты в армии был, ЖЭК обратно забрал, сказали, что жилье служебное; раз никто из вас больше не работает, то и, значит, жить вам не надо. Говорят, начальник ЖЭКа комнату эту втихаря сдает таджику, который вместо мамки твоей дворником теперь работает. Он тихий, безобидный, с утра засветло уходит во двор, а там еще на какую работу, мы его и не видим почти. Нехорошая стала квартира, тяжело мне с ними со всеми, да уж и возраст не тот. Меня дочка с Тихого океана к себе обещает забрать, я уж жду не дождусь, когда поеду.

Илья впервые слышал, что у тети Вали есть какие-то родственники, но все равно был рад за нее.

— Где ж ты жить будешь, Илюша? — спросила старушка. — Хочешь, я тебе раскладушку на кухне поставлю, хоть переночуешь. А с этими, — она сморщилась, — я уж как-нибудь договорюсь.

— Не надо, теть Валь, — ответил Илья. — У меня друг в соседнем подъезде живет, я к нему пойду. Спасибо за все.

Он вскочил и стал спешно собираться.

— Уже уходишь? — обиженно пролепетала старушка. — Посидел бы еще. Может, я пельмешек все-таки сварю?

— Не надо, теть Валь, и так засиделся. Вы давайте, держитесь.

— Храни тебя Бог, мальчик мой, — сказала она напоследок и поцеловала его в лоб.

Больше Илья ее не видел, но он верил, что она действительно уехала на океан и там провела тихую и беззаботную старость.

В Славкин подъезд Илью не пускал домофон. Парень несколько раз набрал номер нужной квартиры, но никто не ответил. Он ошивался возле подъезда, ловя на себе настороженные взгляды прохожих. Наконец он заметил Славкину мать, которая в обеих руках тащила тяжелые сумки из магазина.

— Теть Юль, — подлетел к ней Илья.

Та от неожиданности уронила одну из сумок. Парень бросился помогать ей собирать выпавшие продукты.

— Илюша, я тебя и не узнала в форме, — сказала Славкина мать, вглядываясь в лицо юноши, как будто до конца не верила, что видит перед собой школьного приятеля сына.

— Давайте, я помогу вам, — предложил Илья, выхватывая у нее сумки.

Тетя Юля не стала сопротивляться. Они вошли в квартиру, в которой пахло домом. Что-то сладкое било в ноздри, как будто выпрашивало, чтобы его съели. Еще подростком Илья подумал, что когда у него будет дом, там будет пахнуть точно так же.

— А Славка где? — спросил Илья, оглядывая знакомую с детства квартиру, в которой был сделан свежий ремонт.

— Он на учебе, — ответила тетя Юля из кухни. — Ты можешь подождать его, он должен скоро вернуться.

Илья прошел в Славкину комнату. Все здесь изменилось, начиная с компьютера и заканчивая постерами любимой футбольной команды. Теперь это было не убежище замкнутого подростка, а жилище взрослого человека. На письменном столе вперемешку валялись учебники, тетради, черновики с формулами и графиками. Илья открыл одну из книжек, но ничего там не понял.

— Слава вечно все разбрасывает, — сказала тетя Юля, войдя в комнату, и тут же бросилась аккуратно раскладывать его книги, тетради и одежду, которая валялась на диване. — Ты, наверно, голодный? — спросила она. — Я поставила картошку вариться, скоро Слава придет, ужинать будем. Если хочешь, я могу тебе бутербродов с колбаской сделать.

— Не надо, теть Юль, — ответил Илья. — Я недавно чай пил у соседки.

Женщина понимающе кивнула и оставила его одного. Скоро хлопнула дверь, кто-то пробасил в прихожей, Илья узнал голос друга.

— О, здорово! — воскликнул Славка, увидев его. — А я думал, ты позже вернешься.

— Как видишь, дембельнулся, — ответил Илья.

Они обнялись. Кажется, Славка был рад видеть старого друга, но глаза его все время бегали, словно что-то искали.

— Ты как? — спросил Славка.

— Ничего, — ответил Илья. — Слушай, мне жить негде. Я у тебя перекантуюсь?

— Коне-е-ечно, — протянул приятель. — Живи, скока хошь.

— А мамка не будет против?

— Я с ней договорюсь.

Тетя Юля позвала их ужинать. Илья ел медленно, он смаковал каждый кусок домашней, настоящей еды, приготовленной заботливыми руками женщины, которая бесконечно любила своего ребенка. Славка, напротив, быстро глотал большие куски, едва успевая их прожевать. Тетя Юля предложила добавку, но Илья вежливо отказался. Безусловно, ему хотелось еще, но было стыдно злоупотреблять добротой этой семьи. В перерыве между едой и чаем Славка бросил матери:

— Мам, Илюха поживет немного у нас?

— Хорошо, пусть живет, — ответила тетя Юля, немного растерявшись. — А что, у тебя совсем никого нет? — спросила она у Ильи.

— Нет, — ответил парень. — У меня теперь ничего нет.

Илья не врал, вся его жизнь умещалась в скромный армейский рюкзак. Старые вещи, которые тетя Валя заботливо сохранила, были либо совсем непригодны для носки, либо малы, их Илья вынес на помойку, а новые нажить еще не успел.

— Что ты теперь делать будешь? — спросила тетя Юля, нервно кусая сушку.

— Работать пойду. Вы не думайте, я вас долго стеснять не буду. Как деньги появятся, сразу съеду.

— Ну, что ты, живи сколько хочешь, мне не жалко.

Илье постелили в зале на диване. Он долго ворочался, пытаясь привыкнуть к свежему, пахнущему утюгом белью. За стенкой о чем-то шептались Славка и тетя Юля. Илья ничего не слышал, но понимал, что мать его друга не в восторге от такого гостя. Славка теперь учился в институте, читал книги и учил формулы, которые Илья не в состоянии был постигнуть. За те два года, что он провел в армии, друг ушел вперед на несколько шагов, и догнать его было сложно.

Илье всегда хотелось, чтобы тетя Юля была его матерью. Она была доброй, и в ее доме было тепло, как в вязаной кофте. Илью страшно бесило, что Славка не ценит этого, что грубит ей и огрызается. Если бы она была его матерью, Илья был бы самым лучшим, самым послушным сыном. Он бы клал голову ей на колени, целовал ее гладкие белые руки и бесконечно благодарил за все. Но тетя Юля была матерью Славки и любила только его, а Илью она терпела из бесконечной жалости.

Утром Илья отправился на кладбище. Он долго кружил вокруг незнакомых могил, пытаясь вспомнить, где же похоронена мать. Единственным его ориентиром было цыганское захоронение с кованой решеткой и могильной плитой с выгравированными конями. Эта могила была недалеко от дороги, от нее нужно было отсчитать пятнадцать шагов вглубь кладбищенского леса, затем повернуть налево и, пройдя два захоронения, он увидел заросший густой сочной травой холмик.

Два года никто не ухаживал за безымянной могилой. Даже сердобольные старушки, которые нет-нет да вырвут лишний сорняк на соседней могилке, обходили холм стороной. Жесткая трава резала ладони, но Илья все равно остервенело рвал ее, расчищая холм. Пусть все видят, что могила не заброшена, что есть, кому о ней позаботиться. Илья прикидывал в уме, как быстро он сможет заработать необходимые деньги на установку памятника, чтоб все было как у людей.

Стояла жара, но Илья мог бы поклясться, что от земли шел холод. И чем ближе он подбирался к могиле, тем холод становился сильнее, как будто он играл с кем-то невидимым в детскую игру «горячо-холодно» и все время проигрывал.

Постояв немного над холмиком, Илья поправил белые пластмассовые цветы, которые остались еще с похорон, и пошел прочь. Ему хотелось обернуться и кинуть напоследок: «Прости». Но он не обернулся и, молча опустив голову, направился к дороге.

Теперь нужно было заняться поисками работы. Армейские товарищи говорили, что служивших парней охотно брали вышибалами в ночные клубы. Илья направился в самое дорогое и пафосное заведение города с вечнозелеными пальмами в кадушках, торчащими у входа. Суетливый администратор с телефонной гарнитурой в ухе бегло окинул взглядом парня в форме и ответил однозначным отказом:

— Нам ребята покрепче нужны, ты не справишься.

— Я справлюсь, — пытался спорить Илья.

— Если хочешь, можешь попробовать официантом.

— А чаевые большие дают?

— Когда как. Но все чаевые официанты складывают в общак, который потом делят. Но учти, что за разбитую посуду будешь платить из своего кармана.

Илья живо представил, как он будет в белой чистенькой рубашечке сновать между столами, за которыми сытые, холеные, богатые рожи будут щелкать пальцами, подзывая его. И как он будет прислуживать им всегда с улыбкой, несмотря на их хамство. А потом они кинут ему, как собаке, мятую бумажку жалких чаевых, которые заберет ушлый администратор.

Такой жизни он не хотел. Слоняясь по городу, он заметил объявление на столбе, что на новую автомойку нужны работники. Он отправился по адресу, там его сразу же взяли на работу без лишних разговоров. Хозяином был бывший афганец — широкоплечий, высокий, статный мужик. Платили всегда вовремя, с первой зарплаты Илья купил на рынке джинсы, кроссовки и пару футболок. Он снял вместе с одним пареньком с работы комнату в общежитии и наконец-то съехал от Славки. Тетя Юля неуверенно уговаривала его остаться, но Илья прекрасно понимал, что это всего лишь сухая вежливость. Ему самому порядком надоело быть нахлебником у друга и его матери.

— Заходи в гости, Илья, — сказала напоследок тетя Юля.

Он пару раз бывал у них, пока вихрь взрослой жизни окончательно не закрутил его.

В детстве у Ильи была всего одна книга — «Три поросенка». По ней он учился читать, тетя Валя сажала его на колени и, тыча пальцем в картинки, спрашивала:

— Кто это, Илюша? А это?

Илья серьезно водил пальчиками по страницам и пересказывал, как один поросенок построил домик из соломы, второй из прутьев… Повзрослев, он с улыбкой вспоминал то время, ему казалось, что еще тогда, в далеком детстве, он понял, что свою жизнь нужно строить из кирпичиков, крепко, намертво, чтобы никакие бури не смогли ее разрушить.

Через два года работы он скопил достаточно, чтобы выкупить автомойку. У афганца к тому времени начались какие-то проблемы с ребенком, он в спешке продавал бизнес и уезжал со всей семьей на Гоа, говорили, что там идеальный климат. Впрочем, в эти подробности Илья не вдавался. Наконец-то, у него появилось свое дело — хоть что-то свое, личное, его.

Оказалось, что Илья умел хорошо считать и неплохо вел дела. Через год он открыл еще две автомойки, через пару лет у него появилась автомастерская и небольшой магазинчик запчастей. Растущий бизнес, собственная квартира и автомобиль — всего этого он добился сам. В то время, как его ровесники безуспешно искали себя, он занимался делом. Кирпичик к кирпичику, плотной кладкой жизнь его росла и крепла.

Казалось, все, о чем он мечтал, теперь у него было: из нищего, живущего одними подаяниями, он превратился в благодетеля, способного раздавать милости другим. Но внутри он все равно не чувствовал успокоения, его будто сжигал какой-то неугасимый огонь. Как-то под Рождество Илья проходил мимо недавно отстроенной деревянной церкви.

— Эй, парень, — позвал его щуплый мужчина с неряшливой, жидкой, рыжей бородкой. — Поди сюда.

Илья на всякий случай огляделся, чтобы убедиться, что человек обращается именно к нему. На заснеженной улице было пустынно. Илья подошел к железному забору.

— Там калитка сбоку, — мужчина суетливо замахал руками.

Илья обогнул забор и вошел в полураскрытую калитку.

— Слушай, снега навалило ночью просто жуть какая-то, — произнес человек, тряся для убедительности совковой лопатой. — Мне одному никак не справиться, слушай, помоги, а?

Илья дернул плечом: почему бы и не помочь.

— Ты мне только лопату нормальную дай, — сказал он мужчине. — А лучше скребок.

Тот бросился к сараю искать нужный инструмент и скоро извлек все необходимое.

Убирать снег Илье было не в новинку, он знал эту науку в совершенстве. Работа, которую он ненавидел, которую он проклинал всю свою юность, неожиданно стала для него в радость. Огонь, который жег его изнутри, вдруг стал приятно согревать, как будто шар превратился в лампадку.

Илья не заметил, как быстро и ловко очистил двор от снега. Мужчина забрал у него лопату и, рассыпаясь в благодарностях, пригласил зайти в храм. Сначала Илья отказался, ссылаясь на обилие дел, но позже поддался уговорам, даже не из вежливости, а скорее из любопытства.

В храме было сумрачно и тихо, как в пещере, лишь слабые лучики света пробивались через узкие окна и падали то на лики святых, то на кадила, то на алтарь. Илья обошел церковь, с интересом изучая иконы. Здесь было хорошо и уютно, хотелось остановить ежедневный бег жизни и погрузиться в эту тишину с головой, без остатка.

Тяжело скрипнула дверь, и внутрь вошел мужчина.

— Я ведь совсем забыл представиться, — пропел он срывающимся тенорком, быстро направляясь к Илье. — Меня зовут отец Василий, я настоятель этого храма.

— Илья, — парень машинально протянул правую руку.

Он видел настоящего священника всего один раз в армии, когда их строем водили в церковь на какой-то молебен. Тот батюшка был высокий, крупный, с окладистой седой бородой и могучим басом. Илья и не знал, что священник может быть совсем другим: нервным, неловким, с растрепанными, прилипшими ко лбу волосами. На улице Илье показалось, что батюшка намного старше его, теперь же, вглядываясь в черты его лица чуть внимательней, он обнаружил, что отцу Василию слегка за тридцать. Интересно было, что привело молодого парня к такой жизни, но спрашивать Илья не стал.

— Хорошо тут у вас, — сказал он, еще раз обводя взглядом росписи на стенах.

— А вы здесь первый раз? — спросил Василий, щуря глаза, словно пытаясь вспомнить, видел он парня раньше или нет.

— Да. Я мимо шел, и если бы вы не позвали снег чистить, то никогда бы и не зашел сюда.

— Значит, это божественное провидение. Двое прихожан вчера обещали подойти помочь, а вот, видите, не пришли. Хорошо, что вы согласились, а то я бы один тут до самого вечера едва ли управился. Сегодня ночью будет служба, приходите.

— Постараюсь, — сказал Илья, искоса поглядывая на дисплей мобильного телефона. — Мне идти надо.

— Да-да, конечно. Еще раз спасибо.

Илья пожал руку новому знакомому и пошел по делам. Вечером он вернулся в храм. Теперь здесь было празднично и торжественно, всюду горели огни, а вот его внутренний огонь вдруг затух, словно на него вылили ведро воды.

В храме скоро стало многолюдно; тем, кто припозднился, приходилось слушать службу на улице. Отец Василий в праздничном облачении пропевал тенорком молитвы, а хор и прихожане вторили ему. Илья мало что понимал, но радовался, потому что радовались все вокруг. Мир вдруг стал светлым, вся горечь, несчастья, болезни и трудности вмиг исчезли. Незримый ангел кружил под потолком и целовал всех в макушку, благословляя на новую жизнь, полную безграничного счастья. До конца службы Илья не дотерпел, он ушел, уступив место в храме тому, кому оно было нужнее, кто тоже искал встречи с Богом и жаждал благословения.

Через неделю Илья снова заглянул в храм, отец Василий встретил его, как доброго знакомого, и пригласил в гости. Илья уже начал отказываться, но тут к ним подошла жена Василия — круглолицая блондинка с добрыми, слегка озорными глазами — матушка Анастасия. Ей-то молодой человек отказать точно не мог, да и не хотел, его почему-то тянуло к этим странным, немного неземным людям.

Дома у них было светло и пахло хвоей. У Ильи никогда не было новогодней ели, и он, как ребенок, долго рассматривал переливающееся синими огоньками дерево, под которым безмятежно дремал кот. Позвали пить чай. На круглом столе разместились пять белоснежных чашек, сахарница, вазочка с вишневым вареньем и огромный яблочный пирог. По правую руку от отца семейства посадили гостя, по левую сидела матушка Анастасия, которая, впрочем, постоянно вскакивала то для того, чтобы подать кому-то недостающий столовый прибор, то для того, чтобы долить кипятку. Рядом с ней сидели две хорошенькие девочки с белыми косичками.

— Дуняша у нас в первый класс пойдет, — рассказывал Василий, кивая в сторону старшей дочери. — А Маруся в детский сад недавно пошла.

Девочки скромно молчали, словно речь шла не о них, и только стреляли друг в дружку озорными взглядами.

— А Настенька у нас регент церковного хора, — продолжал батюшка, ласково глядя на жену. — Она моя самая верная помощница.

Анастасия слегка покраснела и тут же бросилась предлагать гостю очередное угощение.

Дети скоро напились чаю и убежали играть в свою комнату. Илье стало не по себе. Сейчас будут расспрашивать о его жизни, и когда добрые хозяева узнают его тайну, то сразу пожалеют, что пригласили его в дом и посадили за стол со своими детьми.

— Вы воцерковленный человек? — спросила Анастасия.

— Нет.

— Ничего страшного, многие приходят в церковь только в зрелом возрасте.

— В церковь, наверное, не всех пускают.

— Почему же? — удивился Василий.

— Грешников разве пускают на порог? — спросил Илья.

— В Библии сказано, что один раскаявшийся грешник милее Богу девяносто девяти праведников. Если есть за вами какой грех, вы покайтесь, и сразу станет легче.

— Я убил свою мать, — выпалил Илья.

Лица хозяев застыли в блаженной улыбке.

— Да вы не пугайтесь, — поспешил успокоить их Илья. — Я же не так, не буквально. Моя мать сильно пила, я дал ей денег на еду, а она купила водку, которой и отравилась. По сути, это я ее убил. Если бы не те деньги, то она была бы жива.

— Вы напрасно себя терзаете, — сказал священник. — Вы дали эти деньги из благих побуждений, вы же не знали, что она распорядится ими иначе.

— Да все я знал, — перебил его Илья. — Она пила водку, как мы с вами чай. Но, понимаете, я же позволил ей скатиться в эту яму. Разве это не грех?

Отец Василий замолчал, глаза его бегали, словно искали ответа на этот вопрос.

— Вам нужно молиться о вашей матери, — наконец выдавил он. — Точнее, об упокоении ее души. Тело человеческое бренно, а душа бессмертна. Господь милостив, он всех простит.

— А мне… как жить с этим? Как простить самого себя?

— Как говорил преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен, и тогда тысячи вокруг тебя спасутся». Раз вы не смогли помочь своей матери, так помогите тем, кто нуждается в этой помощи.

— Как же мне их найти, да и чем я смогу помочь?

— А вы приходите к нам в церковь и удивитесь, как много в мире страждущих.

Кажется, в детстве у Ильи был нательный крестик, потом он куда-то затерялся. Теперь Илья мог купить какой угодно крест, но он все равно выбрал маленький деревянный крестик на нитке.

Он подружился с семьей отца Василия и стал ходить в храм, постепенно постигая все премудрости веры, учил молитвы и помогал. Кому-то нужно было собрать ребенка в школу, и он давал денег; кому-то нужна была работа, и он устраивал человека к себе; у кого-то пил муж, и он добивался, чтобы того взяли на лечение. Илья приручил свой внутренний огненный шар. Когда он делился добром, то шар не обжигал его, но стоило ему замешкаться, как в душе опять полыхало.

Там же в церкви он встретил Алену. Худенькая блондинка с небесными глазами сразу привлекла внимание молодого человека. Она была тем самым кирпичиком, которого недоставало, чтобы построить дом. Сначала Алена испугалась, когда встретилась с тяжелым взглядом Ильи, парень казался ей грубым и резким. Но потом молодой человек подошел к ней и предложил проводить домой. Старушка, случайно подслушавшая их разговор, вмешалась:

— Соглашайся, отличный парень, он Юрке моему непутевому, знаешь, как помог. Не прогадаешь…

Они медленно шли по липовой аллее и говорили. Вернее, говорила Алена, Илья больше слушал, лишь изредка заполняя фразами возникающие пустоты. Когда они подошли к подъезду, девушка была уверена, что на самом деле Илья хороший. Все в округе твердили, что за такого парня «нужно держаться», что таких больше нет. Алена послушалась, и вскоре они поженились. Свадьбу играли в самом дорогом ресторане, со стороны невесты было человек тридцать родственников и друзей, а со стороны жениха пришел лишь отец Василий с женой.

Через год у молодых родилась дочка — Мила, с такими же небесными глазами, как у матери. Все кирпичики встали на свои места. Дом был готов, оставалось лишь жить и радоваться каждому дню, но внутренний душевный жар не унимался, мешал.

Илье казалось, что все его действия ничтожно малы. Спасения души нужно было искать в чем-то большом, чтобы разом смыть все грехи. Илья нашел свое спасение в детском доме, точнее в его воспитанниках. Не знавшие родительской любви, эти дети были ему ближе многих, желавших теперь считаться его друзьями.

Илья благодарил Бога, что у него была мать, пусть плохая, но была. И дом, пусть фальшивый, тоже у него был. И люди, которые задали ему правильные ориентиры в жизни, тоже были. А эти маленькие зверьки росли без ощущения времени, почвы и своего предназначения. Илья много раз ловил себя на мысли, что еще немного, и он начнет их жалеть. Но тут же брал себя в руки и гасил это чувство, пока оно не успело пустить корни. Ему хотелось, чтобы эти дети научились правильно дышать, чтобы, оказавшись за пределами детского дома, они сумели правильно распорядиться обрушившейся на них свободой. Его идеалистический порыв ничто не могло остановить: ни вечные опасения директрисы, ни равнодушие и безучастность ее подопечных.

Постепенно привыкнув к ребятам, Илья стал задумываться о следующем шаге.

— Может, нам усыновить ребенка? — однажды предложил он жене за ужином.

— Это хорошая мысль, — ответила Алена, продолжая трапезу. — Только мы же не сможем забрать всех. Как мы выберем?

— Не знаю. Наверно, ребенок сам нас выберет. Так как-то. Ты же не против?

— Конечно, нет. Все будет так, как ты решишь, дорогой.

Она погладила его по руке и предложила добавки.

На Витю Илья обратил внимание задолго до футбольного матча. Этого резкого, курносого мальчишку с вечно прищуренными, хитрыми глазами нельзя было не заметить в толпе сверстников. Роста он был среднего, но выделялся на фоне остальных какой-то невероятной тягой к жизни. Возможно, именно это и привлекло Илью. Хотя Алена считала иначе. Она была уверена, что муж просто хочет сына, именно взрослого, с которым не нужно возиться, как с Милой.

Видимо, директриса из самых благих побуждений хотела ускорить воссоединение своего воспитанника с новой семьей, как опытная сваха пытается быстрее пристроить засидевшуюся в девках невесту. Витя сам подошел к Илье в один из его приездов в детский дом.

— Это ты, что ль, меня взять хочешь? — спросил он, недоверчиво оглядывая потенциального родителя.

— Почему бы и нет, — ответил Илья. — Ты что, против?

— Видел я вас таких. Ходите, смотрите, выбираете. Знаешь, сколько раз меня хотели усыновить, и где они все?

— Я не такой. Если решил, то уже не отступлю.

Подросток хмыкнул.

— Кто тебе сказал, что я с тобой жить буду? — спросил он. — Здесь у меня все есть. Вон смотри, мобила какая. — Витя достал из кармана новенький смартфон и повертел в руках.

— Крутой телефон, — оценил Илья. — Подарок?

— Ага, — вяло протянул подросток.

— И что вся твоя жизнь умещается в этот черный прямоугольник? Неужели тебе не хочется настоящего дома?

— Не-а. Мне и тут норм.

— И тебе не хочется своей отдельной комнаты? Своих, а не общих вещей? Или тебе нравится ходить строем, как в армии?

— Да ладно, — скривился подросток. — А у тебя ноут есть?

— Есть, — ответил Илья, сдерживая улыбку.

— А велик?

— Есть.

— И собака? — допытывался Витя.

— Собаки нет, но ее можно завести.

— Тогда ладно, я подумаю, — небрежно кинул подросток.

Илью тревожило, что Витя так зациклен на материальных ценностях и не цепляется за возможность изменить жизнь так, как цеплялся он. Но Илья верил, что справится и с этим.

Оформив необходимые бумаги, Илья с Аленой стали опекунами Вити. Сразу усыновить его не получилось, мешала какая-то загвоздка в документах, но органы опеки обещали, что со временем эта проблема решится.

Алена приготовила к приезду Вити комнату: повесила новые занавески, застелила постель, расставила на полках учебники и книги. Когда подросток вошел в новое жилище, он скептически окинул взглядом комнату и, скривив губы, сказал:

— Ничо так.

— Вот шкаф, сюда ты можешь аккуратно сложить свои вещи, — ласково произнесла Алена, распахивая дверцы. — Скоро будем обедать, а пока отдыхай.

Она выскользнула из комнаты, предоставив подростка самому себе. Тот скинул болтавшийся на плече рюкзак и рухнул на кровать, проверяя ее на прочность. Кажется, здесь можно было жить.

Позвали обедать. Витя нехотя поднялся и побрел на кухню.

— Ты руки мыл? — строго спросил Илья.

— Как? Я же не знаю, где тут у вас чего.

Алена проводила его в ванную, попутно показывая, что и где находится в теперь уже их общем доме. Когда подросток вернулся на кухню, все стояли возле стола.

— А вы чо не садитесь? — спросил он. — Стульев, что ли, нет?

— Перед трапезой мы обычно читаем молитву, — объяснил Илья.

— А если я ее не знаю?

— Тогда просто молчи и слушай.

Илья принялся нараспев произносить слова молитвы, все молча слушали, и только маленькая Мила искоса поглядывала на нового члена семьи. Закончив молитву, все сели за стол.

От тарелки с супом исходил густой пар. Витя взял ложку и начал изучать содержимое тарелки. В бульоне плавали лук, морковка, картошка и какие-то зеленые шарики, похожие на карликовую капусту.

— Это чо такое? — спросил он, поддевая шарик ложкой.

— Это брюссельская капуста, — пояснила Алена. — Ешь, она очень вкусная.

Подросток недоверчиво отправил в рот шарик и скривился.

— Бе-е-е. А чо, мяса нет? — спросил он, пытаясь отыскать в жиже хоть один кусочек.

— Сейчас пост, — пояснил Илья. — Мы не едим мяса.

— Вы чо, эти, фанатики? — спросил подросток, подозрительно оглядывая хозяев.

— Нет, конечно, — с улыбкой ответила Алена. — Мы просто верующие люди. Если ты не привык к такой пище, то я могу тебе пожарить рыбу.

— Фу, не надо рыбы, — ответил Витя и принялся хлебать пустой суп.

Когда стали пить чай с земляничным вареньем, Мила раскапризничалась, и отцу пришлось взять ее на руки. Прикорнув к теплой родительской груди, девочка успокоилась. Илья был счастлив.

Трудности, которыми его пугали органы опеки, только начинали набирать силу. Витя никак не мог привыкнуть к тем порядкам, которыми жил дом. Алена раз за разом, заметив разбросанные вещи, терпеливо напоминала подростку, что их нужно сложить в шкаф. Витя что-то недовольно мычал в ответ и запихивал одежду в шкаф, «лишь бы эта блаженная отвязалась». То же самое было с элементарными гигиеническими процедурами, обо всем нужно было говорить. Подросток нехотя делал то, о чем его просили. Он уже начал жалеть, что согласился на переезд. От его свободы каждый день откусывали по крошечной дольке.

В новой школе у Вити дела не заладились с самого начала. Уже через неделю Илья сидел в кабинете директора. Аккуратная, ухоженная женщина средних лет со взглядом чиновницы беседовала с ним.

— Мы пошли вам навстречу, Илья Андреич, — сказала она. — Взяли вашего ребенка среди учебного года в переполненный класс. А вы так нас подводите.

— Говорите яснее, я не очень понимаю вас, — ответил Илья.

— Мало того, что Витя сильно отстает в учебе от наших детей, так он еще нарушает дисциплину.

За казенными словами директрисы стояла самая обычная драка, которую затеял подросток то ли на четвертый, то ли на пятый день пребывания в школе.

— Это же мальчишки, они все время дерутся, — парировал Илья. — Сами разберутся, помирятся, еще лучшими друзьями станут.

— Знаете, эти детдомовские привычки придется оставить. Мы учим наших детей решать конфликты мирным путем. Пожалуйста, объясните это вашему ребенку. Иначе нам придется расстаться. Да, еще такой неприятный момент. В этой драке одному мальчику разбили телефон. Придется компенсировать.

— Почему вы решили, что именно Витя его разбил?

— Все участники драки показывают на него. Я бы на вашем месте поторопилась, а то родители этого мальчика грозятся написать заявление в полицию. Думаю, лишние неприятности вам не нужны.

— Я понял, — ответил Илья и вышел из кабинета.

Вечером он заглянул в комнату к Вите, тот валялся на кровати и слушал музыку в наушниках. Илья подсел к нему.

— Чо надо? — спросил подросток, вытаскивая из уха один наушник.

— Меня в школу сегодня вызывали, — ответил Илья, вытаскивая второй наушник.

— Ты чо делаешь? — завопил подросток, хватаясь за резиновый провод, как за спасательный трос.

— Убери эту фигню и сядь, — строго произнес мужчина и швырнул провод подростку.

Тот скрутил наушники и сел.

— Я не виноват, они первые начали, — бегло оправдывался он.

— Мне все равно, что там произошло, главное, что ты участвовал. Веди себя нормально, а то попрут из школы. И да, там парню одному телефон разбили, отдашь ему свой.

— Чо? Да это не я! — завопил Витя.

— Мне все равно. Все показывают на тебя. Отдашь телефон без разговоров.

— Вот еще, это мой телефон, мне его подарили.

— Тогда я сам отдам, — Илья протянул руку.

— Не дам, сказал. Это мое.

Илья схватил телефон и силой вырвал у подростка.

— Отдай! — вопил Витя, пытаясь вернуть драгоценность.

Но Илья был непреклонен, он достал симку и швырнул ее подростку.

— Я тебе свой старый отдам.

— Нафиг мне твой старый, я айфон хочу.

— Обойдешься. Хватит целыми днями туда пялиться. Лучше бы в комнате убрался или матери помог с ужином.

— Она мне не мать! А я вам не крепостной, чтобы мной командовать.

— Ты лучше бы свои знания на уроках демонстрировал.

— Да пошел ты!

Илья хлопнул дверью и пошел на кухню, где плакала испуганная Мила.

На следующий день он пришел в школу, чтобы отдать телефон пострадавшему.

— Мой круче был, — сказал мальчишка, вертя в руках телефон.

— Бери, что дают, а то вообще без мобильника останешься, — ответил Илья.

— Ладно-ладно, — согласился школьник. — Все равно у родоков на днюху айфон выпрошу.

Конфликт был исчерпан. Но Витя смириться с утратой любимой игрушки никак не хотел.

— Ты мне когда телефон купишь? — спросил он за ужином.

— Я тебе не собираюсь ничего покупать, — спокойно ответил Илья, отправляя в рот куски жареной картошки.

— Мне тетки из опеки сказали, что раз вы мои опекуны, то должны обеспечить всем необходимым, — не унимался подросток.

— У тебя есть все необходимое: еда, дом, мыло, зубная паста. Что тебе еще надо?

— Мобилу мне надо!

— Зачем она тебе? Музон слушать и в стрелялки тупые играть?

— Тебе какое дело. Я вообще на вас в опеку пожалуюсь, и меня заберут.

Алена испуганно перевела взгляд с мужа на Витю и обратно.

— Жалуйся, — невозмутимо ответил Илья, доедая картошку.

Подросток прикинул, что ему будет выгоднее: остаться в приемной семье или вернуться в детский дом. Он решил дать опекунам второй шанс.

В воскресенье пошли на службу. Витя демонстративно зевал, вертелся и всем своим видом показывал, что ему скучно. Он ткнул Илью в плечо:

— Долго еще?

— Если тебе неинтересно — иди на улицу, жди нас там, — прошептал Илья.

Подросток с радостью удалился. Вечером Илья заметил у него телефон.

— Откуда взял? — строго спросил он.

— Нашел, — ответил Витя, не отрываясь от игрушки.

— Человек, который потерял телефон, наверно, его ищет. Нужно вернуть.

— Ничо не надо. Сам виноват, что потерял. А я нашел, значит, мое.

Витя вцепился в свою добычу, как маленький хищник. Илья решил отступить.

Утром, когда он прогревал машину, к нему подошел сосед:

— Представляешь, вчера в церкви мобилу кто-то свистнул. Совсем обнаглели. Я сначала думал, может, дома оставил или посеял где. А потом вспомнил, что когда подходил к храму, мне с работы позвонили. Значит, на службе он точно был со мной.

Нехороший пазл стал складываться. Когда Витя сел в машину, Илья спросил:

— А ты телефон точно нашел?

— Да, точно-точно, отцепись, — буркнул подросток.

— У моего друга вчера в церкви точно такой же телефон подрезали. Давай посмотрим, может, это тот самый.

— Не, — Витя заерзал на сиденье.

— Давай проверим. Может, там фотографии или контакты остались, — не отставал Илья.

— Ладно, в церкви я телефон нашел, — нехотя признался подросток. — Он сам виноват. Оставил мобилу на скамейке. Ну, я и взял. Ты же мне не хочешь новый покупать.

Илья забрал у Вити добычу, и тот, надувшись, уставился в окно, выводя нелепые узоры на стеклах.

— Я не буду тебе покупать телефон. Это принципиальный вопрос, — сказал Илья. — Но я предлагаю тебе заработать на него.

— Чо? — не понял Витя.

— У меня на мойке парнишка уволился, можешь временно занять его место. После уроков будешь приходить и мыть машины. Где-то через месяц накопишь на новый телефон.

— Через месяц? — завопил подросток. — Да иди ты! Ты вообще знаешь, что детский труд запрещен?

— Я в твои годы работал, чтобы прокормить семью. А ты живешь на всем готовом и вечно всем недоволен.

— Не буду я твои вонючие машины мыть!

— Значит, останешься без телефона.

Несколько дней Витя ходил, насупившись, изредка бросая опекунам короткие обидные фразы. Наконец, он понял, что Илья не намерен отступать и что единственный способ обрести желаемое — это выйти на работу. Целый месяц по вечерам Витя, преодолевая лень и гордость, мыл машины. Это занятие казалось ему бесконечно скучным, приходилось терпеть крики старших, которые отчитывали его за плохую работу. Он огрызался, но работал ради достижения единственной цели.

— Ну, где мои деньги? — спросил он у Ильи, когда положенный срок истек.

— Держи, — мужчина протянул ему две хрустящие бумажки.

— Это все, что ли? — недоумевал подросток. — Этого на китайское барахло только хватит. Я чо, зря горбатился?

— Ладно, успокойся. Поможешь ребятам в мастерской, я тебе добавлю, сколько нужно. Договорились?

— А ты не обманешь? — Витя прищурил левый глаз.

— Нет.

— Но только не месяц, а… — подросток задумался, как бы не продешевить.

— Неделю, — предложил Илья.

— Пусть неделю, — согласился Витя, пряча бумажки в карман.

Алена, полностью доверявшая мужу решение всех важных вопросов, теперь начала сомневаться:

— Дорогой, зачем ты заставляешь Витю работать? Он же и так натерпелся в жизни.

— Это принципиальный вопрос, — отрезал Илья. — Он хочет дорогую вещь — пусть заработает на нее. Поверь, ему это пойдет на пользу. Он же ничего не умеет и не хочет. А так у него есть цель, пусть идет к ней. Это педагогика.

Алена больше не пыталась спорить, но интуиция подсказывала, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего.

Через три дня позвонили из мастерской.

— Илюха, — хрипел голос одного из работников. — Срочно приезжай! Мастерская горит!

— Пожарных вызвали? — стараясь сохранять хладнокровие, спросил Илья.

— Конечно. Только, боюсь, не успеют.

— Выезжаю.

Илья сбросил звонок и рванул в мастерскую. Было поздно. На месте ангара выросло пепелище.

— Илюха, — к нему подлетел звонивший мастер. — Все на хрен сгорело. Ты понимаешь?

— Пострадавшие есть? — как можно спокойнее спросил Илья.

— Не, мы вдвоем с Серегой работали, еще этот твой пацанчик с нами терся. Но все выскочить успели.

— Главное, что все целы, а остальное решим, — пытался успокоить Илья работника.

— Илюха, это конец! — не унимался мастер. — Там две тачки дорогие были, тебе же платить за них придется. Все, бизнесу хана!

— Не переживай. Все решим. Что случилось? Ты можешь толком объяснить?

— Да это твой выродок поджег. Он зажигалкой баловался, я ему поджопник дал за это. Сам знаешь, у нас тут масло, бензин, краска. Как вспыхнуло, я даже не заметил.

— Где он сейчас?

— Да хрен его знает. Когда загорелось, я его вытолкал на улицу. Ну, матом еще обложил. А дальше мне не до него было. Зря ты этого ублюдка взял, с гнильцой он. Толка не будет.

— Заткнись, — отрезал Илья. Песчинки терпения быстро сыпались в нижнюю колбу часов.

— Знаешь, что. Да, пошел ты, Илюха! — кинул раздосадованный мастер. — Разбирайся сам. Ты эту кашу заварил. А работу я себе везде найду. Ждать, когда ты мастерскую восстановишь, не буду.

— Ну и катись! — крикнул Илья вслед уходящему работнику.

Перевернув внутренние песочные часы, Илья отправился к пожарной машине. Уладив все дела, он поспешил домой.

— Где он? — крикнул Илья встречавшей его Алене.

— В своей комнате, — испуганно ответила она и посторонилась.

Илья рванул дверь. Витя сидел на кровати, уставившись в стену.

— Это ты поджег? — заорал Илья, хватая подростка за грудки.

— Да не я это! Отцепись! Мне больно! — визжал Витя.

— Признавайся, гаденыш! — свирепел Илья, тряся ошарашенного подростка.

— Дядя Илья, не надо, это не я! Теть Ален, спасите!

Гнев вырвался из клетки. Он хлестал стальными канатами руки и лицо Ильи, он шептал: «Вцепись ему в глотку».

— Илюша, пожалуйста, отпусти, ты же задушишь его! — умоляла Алена.

Илья опомнился. Он разжал пальцы, и хрипящий Витя прижался к стене.

— Пойдем, пойдем, — шептала Алена, уводя Илью на кухню.

Тело онемело и стало совсем чужим. Илья силился обуздать зверя и запихнуть его обратно в клетку, под замок, чтобы тот никогда не смел показывать зубы.

— Успокойся, Илюшенька… — Алена ласково гладила его руку. — Это не стоит того. Я так испугалась, думала, ты убьешь его.

— Прости, дорогая, — выдавил из себя мужчина. — Не знаю, что на меня нашло. Может, он, правда, не виноват, а я, не разобравшись… Ты успокой его, а я завтра все улажу. А сейчас я хочу подышать, не жди меня.

— Кажется, Мила проснулась, плачет. — Алена отпрянула от мужа и напрягла слух. — Я к ней пойду.

— Иди. — Илья поцеловал жену и тоже поднялся.

Тишина ночного города помогла остыть, собраться с мыслями и начать собирать осколки песочных часов. Он брел по пустым, заснеженным улицам, прикидывая в уме, как будет расплачиваться с хозяевами машин. Можно было продать автомойки, все равно дела там последнее время не ладились, слишком велика была конкуренция. Мастерская восстановлению не подлежала, проще было открыть новую, но опять же нужны были деньги. Все это не страшно, он придумает, разберется. Больше всего он беспокоился, что чуть не прибил Витю. Спасибо Алене, его светлому ангелу-хранителю, что уберегла от еще одного страшного греха.

Когда он вернулся домой, все давно спали. Ему хотелось поцеловать сладко сопящую дочь и обнявшую ее жену, но он боялся их разбудить, поэтому тихо разделся и лег рядом. Вялый рассвет стирал черные краски прошлой ночи.

Утром Илья вошел в комнату Вити, когда тот собирался в школу.

— Чо надо? — спросил подросток, демонстративно укладывая учебники в портфель.

— Прости меня, — сказал Илья. — Я, правда, не хотел, не думал, что все так будет. Просто мне сказали, что это ты…

— Кто сказал? Этот хрен сиплый? И ты сразу на меня подумал? Да?

— Ну, прости, — бормотал Илья, плохо подбирая слова. — Полиция будет разбираться, что там произошло. Это неважно. Я, правда, испугался за тебя, когда узнал о пожаре.

— Я на тебя в опеку настучу — и за то, что работать заставлял, и за то, что вчера чуть не убил, — не отступал Витя.

— Давай все уладим. Я куплю тебе телефон, какой ты хочешь.

— Во, так бы сразу, — подросток сразу же оживился и начал описывать телефон своей мечты.

Получив заветный трофей, Витя успокоился. Илья полностью погряз в работе, нужно было решить много вопросов. Вроде бы все налаживалось, но однажды Алена шепнула мужу:

— Кажется, у меня из сумки деньги пропали.

— Ты уверена? — спросил Илья, надеясь, что догадки жены несостоятельны.

— Ты мне деньги давал на продукты, помнишь? Я пришла в магазин, а в кошельке не хватало тысячи. Но я точно помню, что брала их.

— Может, потратила?

— Нет. И не теряла.

— Думаешь, это Витя стащил?

Алена замолчала, потупив взгляд.

— Я боялась тебе сказать, — наконец выдавила она из себя. — Я боялась, что ты опять рассердишься.

— Ты уверена, что это он?

— Нет, но больше некому. Обещай, что не будешь ругать его.

— Без доказательств не буду. Нужно поймать его на месте преступления. Оставлять этого просто так я не намерен.

— Илюшенька, может, не надо?

— Мы взялись воспитывать его, значит, будем воспитывать. Ты же не хочешь, чтобы он через год загремел в колонию для несовершеннолетних.

— Мне кажется, мы поторопились, когда взяли его. Мы не готовы быть родителями подростка, тем более такого сложного. Зачем нам все это? Давай вернем его назад пока не поздно.

— Что ты такое говоришь? Он же живой человек, а не собачонка какая, чтобы поиграть и выбросить. Раз мы взялись нести этот крест, то будем нести его до конца.

Алена не знала, что ответить. Христианское смирение подсказывало ей, что муж прав, но женское сердце говорило обратное.

Илья не оставил затею вывести Витю на чистую воду. Он демонстративно, чтобы тот видел, положил несколько купюр в верхний ящик комода. К вечеру денег там не было.

— Я сегодня деньги в ящик положил, — сказал он за ужином, внимательно глядя на подростка.

— И чо? — невозмутимо спросил тот.

— Их там нет.

— Может, она взяла? — Витя кивнул на Алену.

— Я не брала.

— Тогда кто же? — продолжал Илья, не отводя взгляда от подростка.

— А чо ты на меня так смотришь? — пошел в атаку Витя. — Думаешь, я, да? Конечно, больше некому. На, обыскивай!

Подросток встал, швырнув вилку, и стал демонстративно выворачивать карманы.

— На, смотри. Хочешь, еще комнату мою перерой.

— Пошли, — согласился Илья.

Они направились в комнату, Витя начал разбрасывать вещи. Но Илье этот дешевый спектакль был не интересен, он отогнул край матраса и извлек оттуда заначку.

— Эй, положи на место! — закричал Витя и бросился к опекуну. — Это не твое, отдай!

Подросток пытался вырвать деньги из рук мужчины, но тот крепко сжимал в кулаке тонкую пачку.

— Ах, ты, паршивец, — Илья пытался стряхнуть Витю, который готов был вцепиться зубами в его руку.

— Отдай, это мое! — кричал подросток.

Наконец, Илье удалось оттолкнуть Витю, тот зверьком смотрел на него, готовый вновь наброситься.

— Успокойся, отдам я тебе деньги, — сказал опекун. — Только скажи, зачем они тебе?

— Приставку хочу, — признался подросток, как следует обдумав, нужно это делать или нет. — Чтобы как у всех.

Илья протянул ему деньги. Витя недоверчиво посмотрел на опекуна, осторожно подошел к нему и выхватил деньги. Илья понимал, что вся педагогика летит к чертям, что он не прав. Но щемящая фраза «как у всех» снова и снова возвращала его в детство, когда ему тоже хотелось, чтобы его жизнь была «как у всех».

— Только не воруй. Ни у нас, ни в школе, нигде, — напоследок сказал Илья и вышел из комнаты.

В спальне Алена играла с Милой. Они вместе строили пирамидку из разноцветных кубиков, которая все время рассыпалась. Илья сел с ними рядом и стал помогать дочери.

Новые неприятности не заставили себя долго ждать. Илью снова вызвали в школу.

— Вы знаете, что ваш ребенок целую неделю не появлялся на уроках? — спросила директриса, постукивая указательным пальцем по столу.

— Я каждый день высаживаю его возле ворот, — ответил Илья.

— Возле ворот его видели, но в школу он не заходил. Вы бы изредка заходили в электронный дневник, там видны все прогулы, все его двойки.

— Я разберусь.

— Разберитесь и подумайте, стоит ли продолжать учебу в нашей школе. Мальчик откровенно отстает от остальных детей, нанимайте репетиторов или переводите в другую школу, послабее.

Когда Илья вышел на школьное крыльцо, он позвонил Вите. Тот взял трубку не сразу.

— Ты где? — спросил опекун.

— В школе, где еще, — врал подросток.

— Меня директриса только что вызывала, тебя нет в школе. Живо домой, там поговорим.

Огненный зверь когтями царапал клетку, пытаясь просочиться сквозь прутья, но Илья огромным усилием воли загонял его обратно. Нужно было вдохнуть поглубже и спокойно начать разговор. Главное, не выпускать зверя.

— Почему ты прогуливаешь школу? — спросил Илья, сохраняя хладнокровие.

— Не хочу я туда ходить. Чо там делать? — выпалил Витя.

— И что ты делаешь вместо уроков?

— Так, гуляю на улице.

— И что же тебе не холодно зимой гулять так долго?

— Не-а, я в магазины захожу, греюсь. Чо ты привязался?

— Ты должен ходить в школу, я несу за тебя ответственность, — начал нудную проповедь Илья, но Витя не собирался его слушать.

— Не буду я туда ходить! — выпалил он. — Пусть эта школа катится ко всем чертям! Там одни уроды! И учиться я не хочу, только ботаны уроки делают, а нормальные пацаны нет!

— А я сказал: ты будешь ходить в школу! — отрезал Илья и поспешил уйти из квартиры, несмотря на проклятия подростка, летящие ему вслед.

Зверь метался по клетке, раскачивая ее. Нужно было уйти, нужно было заняться делом, отвлечься. Нужно было усмирить зверя.

Илья вернулся домой поздно вечером. Он надеялся, что все давно уже спят, что все успокоилось, и что завтрашний день принесет спокойствие. На кухне его ждала Алена.

— Где ты был? — спросила она, сидя за столом.

— На работе. Ты же знаешь, сколько сейчас дел, — ответил Илья.

— Я тебе звонила.

— Я не слышал, — соврал он. — Что с Витей?

— После вашего разговора он заперся в комнате и не выходил даже на ужин.

— Упрямый.

— Да, такой же, как ты.

— Ты не заглядывала к нему в комнату?

— Нет. Пусть делает, что хочет. Мне уже все равно. Если честно, я думала, что ты сначала спросишь, как наша дочь, как я. А тебе больше интересен этот мальчишка.

— Неправда. Вас я люблю. Но мы несем за него ответственность.

— Я жалею, что позволила нам ввязаться во все это. Мы же так хорошо жили без него. Послушай, Илья, — Алена попробовала дотронуться до него, но он отвел ее руки.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Это ужасно мелко — думать о земных радостях. А как же спасение души?..

— Спасайся сам, — отрезала она и ушла в спальню.

Илья долго стоял у окна, вглядываясь в темноту двора. Он был в своем доме, который долго и тщательно строил, но люди в нем были чужие.

Утром все молча завтракали, пережевывая вместе с кусками сочного омлета свои обиды. Илья быстро собрался и ждал в коридоре Витю.

— Ты скоро там? — крикнул он.

— Я заболел, — донеслось из комнаты.

Илья скинул куртку и разулся. Ничего хорошего новый день не сулил.

— Хватит врать! — рявкнул он, войдя в комнату Вити. — Живо собирайся!

— Не пойду я в твою тупую школу! — оборонялся подросток.

— Я сказал: пойдешь!

— Не пойду!

— Хорошо, тогда сиди в этой комнате взаперти!

Илья вышел и закрыл комнату на ключ.

— Эй, выпусти меня отсюда! — барабанил в дверь Витя. — Сволочь, я сейчас опеку вызову!

— Вызывай, кого хочешь!

— А ну открой! — не отступал подросток — Я тебе не только мастерскую, я тебе квартиру спалю, — он щелкнул зажигалкой.

— Илюша, прошу тебя, открой, — вмешалась Алена. — Пусть идет, куда хочет. Я не за себя, за дочь нашу боюсь, — шептала, давясь слезами. — Вдруг он из мести с ней что-нибудь сделает.

— Отстань! — Илья грубо оттолкнул ее. — Иди, куда хочешь, и Милу забери.

Алена закрыла руками лицо и, всхлипывая, убежала в спальню.

— Пусти меня, урод! — снова начал барабанить в дверь Витя. — Или я в окно выпрыгну!

— Прыгай! — отвечал Илья. — Второй этаж, не разобьешься!

Сквозь закрытую дверь он слышал, как подросток открывает окно. Поток морозного воздуха ворвался в квартиру, проникая сквозь щели и замочные скважины. Илья поспешил открыть дверь. Витя стоял на подоконнике.

— Ты же не прыгнешь, — сказал мужчина. — Хватит, слезай.

— А вот и выпрыгну! — не сдавался Витя.

Он подался вперед, но Илья тут же подлетел к нему и потянул к себе. Подросток рухнул на пол.

— Сволочь! — орал он, извиваясь на полу. — Ты мне руку сломал, гад! Чтоб ты сдох!

— Дай посмотрю, — предложил Илья.

— Да пошел ты, урод!

Несмотря на его вопли, Илья все же заставил Витю подняться и поехать в больницу.

— Перелома нет, — заключил врач, почесывая правое ухо. — Так, незначительный ушиб. До свадьбы заживет.

— Можно он до завтра у вас полежит? — спросил Илья.

— В этом нет никакой необходимости, — ответил врач.

— Пожалуйста, — Илья сунул в карман халата мятую купюру. — Иначе я его убью.

— Пусть полежит, — согласился врач, опуская руку в карман.

Дома было пусто. Ни Алены, ни Милы, только ветер, который заглядывал в открытое настежь окно. Илья достал телефон и увидел смс от жены: «Я ухожу. Забираю с собой Милу. Если тебе нравится играть в благодетеля, играй, но без меня».

И снова он остался один. Впервые ему захотелось выпить, чтобы успокоить зверя. Кирпичи, из которых он строил свою жизнь, вдруг оказались картонными, они обмякли и разлетелись.

На следующий день Илья сидел в кабинете директора детского дома.

— Очень жаль, — быстро говорила она, сжав пальцы в замок. — А я возлагала на вас такие надежды. Но, к сожалению, быть родителем — это особый дар, который дается немногим.

У Ильи не было сил отвечать, и он молча кивал. Внутренний шар догорел, жечь ему было нечего.

— Я поговорила с Витей, — продолжила директриса. — Кажется, он рад, что вернулся. Говорит, что здесь лучше. Надеюсь, вы понимаете, Илья Андреич, что вам лучше не видеться, и вообще нам стоит прекратить сотрудничество. Сами понимаете, слухи и все такое.

Он снова послушно кивал, как китайский болванчик.

— Я передам документы в опеку. У них, конечно, будет много вопросов к вам. Думаю, вы понимаете, что теперь вы у них в черном списке.

И это Илья прекрасно понимал.

Когда он вышел из детского дома, на крыльце два мужика прибивали мемориальную доску с портретом афганца-героя. Илья дошел до ворот и в последний раз бросил взгляд на огненную птицу, которая застыла на фасаде здания.

Феникс снова обращался в пепел.

Антонида Смолина

Антонида Валентиновна Смолина окончила Вологодский педагогический университет. Живет и работает в городе Великий Устюг. Занимается работой с молодежью, руководит районным литературным объединением «Северок».

БАБУШКА

Бабушку с утра ругали за глупость. А как иначе назвать ее фантазии о пароходиках на заснеженном балконе? Бабушке шел 87-й год, она плохо слышала и почти ничего не видела.

Когда-то давно она была дочкой капитана. Папа-капитан водил пароход по широким северным рекам. У него была персональная каюта, белый китель и сильные руки, поднимавшие ее высоко-высоко, до самых чаек. По ночам ей часто снились их крики, и тогда с утра она просыпалась в тревоге.

— Пароходик-то еще не ушел? Я успею, Нина? — тормошила она спящую дочь и судорожно натягивала на плечи кофту. — Пароходик-то, вот ведь он, у балкона стоит, ишь, волна-то сегодня какая высокая…

— Дура ты, старая дура! — недовольно отзывалась дочь. — Квартира на третьем этаже, до реки через весь город ползти — какой еще пароходик? Брось свои глупости, дай поспать!

Бабушка на ощупь добиралась до окна и долго стояла там, прислушиваясь к несуществующим чаячьим крикам.

Вечером привели правнука.

— Баушка, баушка, — затараторил он с порога. — Я летающую корову хочу! Настоящую! У нее крылья белые, а сама она черненькая, с пятнышками. Я на нее сяду и буду летать вот так высоко, — и мальчуган задрал голову, показывая, как высоко может взмыть летающая корова.

Потом он еще долго рассказывал, какие удивительные существа эти летающие коровы, как он ждет не дождется, когда, наконец, у него будет своя чудесная буренка. И взрослые смеялись, спрашивали, что ест его корова, где спит и влезет ли она на балкон?

Бабушка тоже слушала и смеялась и была, пожалуй, в тот вечер даже счастливее своего трехлетнего правнука, потому что он по секрету рассказал ей: коровы летают очень быстро, его буренка с легкостью нагонит ушедший пароходик. Теперь бабушка ждала предстоящий полет.

ЧУЖАЯ ЖЕНА

— Вы же не начинаете шевелиться, пока под самым хвостом не загорится, — раздраженно выговаривал Василий хозяину, обдирая проводку, спрятанную под толстым слоем обоев.

Одноногий старик сидел на диване в противоположном углу комнаты и виновато молчал.

Чуть больше недели назад в районе частной застройки один за другим сгорели три дома. И все — по причине короткого замыкания. Для Василия, местного электрика, это стихийное бедствие вылилось в срочную замену километров кабеля на многострадальной улице и, как следствие, — отмену долгожданного отпуска.

Вот и сегодня, оценив фронт работ, Вася понял, что посиделки, запланированные на вечер у соседа, пройдут без него.

— Дома у всех деревянные, погода сухая стоит — как спички, повспыхиваете, — продолжал он, с силой выдергивая из стены задубевшие от времени провода.

Кабель неожиданно быстро поддался, и Василий, не удержав равновесия, повалился назад. Пока его руки спешно искали, за что зацепиться, на пол полетели портреты с навесной полки, ваза с подоконника и что-то еще, пылившееся в тесной комнатушке, сотрясенной падением несчастного электрика.

— Что случилось? — показалась в проеме обеспокоенная хозяйка. — Ой-е! — всплеснув руками, женщина бросилась собирать осколки на разноцветных половиках.

Василий поднялся, подхватил с полу треснувшую раму с портретами и теперь неловко топтался в углу, боясь раздавить остатки стекол.

— Ничего-ничего, — улыбнулась хозяйка, заметив его смущение, — пусть на счастье будет! Я сейчас за веником схожу и все замету.

— Вы уж простите меня, — взглянул Василий на старика, сам не зная, за что больше стыдно — то ли за разбитое имущество, то ли за недавнюю отповедь. — Вон и родню вашу расколотил, — пробормотал он, пытаясь пристроить портреты обратно на полку. С черно-белого фото строго смотрела худощавая женщина. — Кто это? Сестра, наверно?

— Это жена его, — просто ответила вернувшаяся с веником хозяйка. — А рядом мой муж, это армейская фотография.

— А вы кто? — спросил Вася и тут же подумал о неуместности подобных вопросов.

— Да, а кто ты мне? — неожиданно подключился к диалогу старик и хитро сощурился. Василию показалось почему-то, что заданный вопрос уже не раз звучал в стенах этого дома.

— Николай, не начинай! — с угрозой обернулась к старику хозяйка. — Не мути воду, не по возрасту нам это.

— Эх, парень, считай, что любовница! — махнул рукой Николай.

— Вот еще! Любовница! — хозяйка как будто даже оскорбилась. — Просто не жена.

— А чего не поженитесь? — улыбнулся Вася.

— А потому что не бывает второй жены. И мужа второго не бывает.

Старик недовольно крякнул, но возражать не стал.

— У кого-то, может, и бывает, только не про нас это. — Женщина вздохнула и присела на край дивана, рядом со стариком. — Был у меня муж. Тоже Николаем звали. Хороший. Худого слова от него не слыхала — только «Манюшка, Манюшка…»

Мы с ним в деревне жили, недалеко тут, за рекой. Я оператором в конторе работала, он — лесником. А работа такая — все по лесам ездил. Вот и подцепил где-то клеща. Затемпературил, да мне-то ничего не говорил сначала. И фельдшерица не сразу поняла, отчего. Потом уж оказалось, что энцефалит. В больнице нашли, когда без сознания скорая забрала. Не один месяц лежал. Только не вылечили. Ходить — ходил, ел сам, но на голове отразилось — как ребенок стал.

Так и зажили: старшему сыну десятый год шел, среднему — шесть, а дочка совсем еще маленькая была, трех годков не исполнилось. Ой, тяжко было, чего говорить. И ведь не поплакать, не пожаловаться. Он это вот как-то чувствовал. Сразу занервничает, задергается: «Манюшка, ты ревешь? Не реви, Манюшка». И сам слезами уливается. Ребята посмотрят на него — и они туда же! Такое светопреставление начнется, ой! Так я, бывало, соберусь корову доить, в хлеву всплакну, пожалею себя, горемычную, а уж домой-то опять спокойная иду.

Бабы все спрашивали: как, мол, ты его не бросишь, ведь это уж не тот мужик, за которого замуж выходила. А я думаю, как не тот? В глаза ему загляну — душа-то Колина! Тридцать два года после этого мы с ним прожили. Когда умер, долго привыкнуть не могла. Будто и на месте все, а все не то. Вроде сама себе хозяйка стала, а как распорядиться собой, не знаю.

Вскоре соседка нас с этим вот Николаем и сосватала. Живет, говорит, хороший мужик, при доме, при пенсии, только ноги нет, отморозил. Я еще спросила, не по пьяни ли отморозил. Не люблю пьяниц-то. Нет, говорит, на охоте зимой заплутал, еле выбрался. Хозяйственный, говорит, спокойный. Тоже один детей растил: жена молодая при родах умерла.

Два сына у него, в Сибири оба живут. Тяжело в одиночку да без ноги хозяйство тянуть. Объедините, говорит, свои одиночества. Ага, так и сказала: «Объедините одиночества».

Только этот ведь сам свататься не пойдет, пришлось мне в гости собираться. Так и сошлись. Третий год уж живем.

— Сожительствуем, — поправил старик.

— Да ну тебя лесом! — подскочила хозяйка и принялась за забытую уборку.

Василий тихонько подвинул стремянку обратно к стене.

Я хочу слишком многого | JOYLAND

Возможно, на днях я убью Трикси. У меня есть причины. Я слышу, как она кричит другому покупателю сразу за дверью раздевалки, которая не дверь, а занавеска, темно-красная занавеска, похожая на линчевский портал в ад. С другой стороны, Трикси рассказывает какой-то женщине, что с милыми ботинками эта юбка может быть действительно милой. Или красивую рубашку! Как насчет красивой рубашки? Как насчет милой рубашки и милых сапог ?! Такой милашка. Что-то происходит внутри меня каждый раз, когда Трикси произносит слово 9.0003 милый . Мои плечи встречаются с моими ушами. Жар потрескивает по моим рукам. Я начинаю бояться за занавеской, готовясь к моменту, когда пронзительный тон ее голоса устремится в мою сторону. Потому что это только вопрос времени. Яичный ремешок для спагетти малиновки, который она выбрала для меня, держит мои сиськи в мертвой хватке, и она скоро придет, чтобы проверить это. Мягкий быстрый цокот каблуков, бумажный шелест очень намокших волос, длинная рука с ногтями дергает занавеску.

Затем: «Как у нас дела?»

Всегда мы. Никогда ты. Как будто это командная работа. Ты и Трикси вместе.

«Отлично», говорю я. Любой был бы обескуражен, даже оскорблен моим тоном. Это ужасно, и я никогда не применяю его ни к кому, кроме Трикси, но она приходит в норму.

«Хорошо», — говорит она. Затем: «Можно посмотреть?»

Ее голос становится невыносимо пронзительным на см. . Я чувствую ее вижу корнями зубов. Ее искреннее желание помочь гудело по моему нижнечелюстному нерву.

«Нет «, говорю я.

Потому что Трикси никогда не помогает. Благодаря Трикси я уже сделал несколько прискорбных покупок.

«Нет?» — повторяет она.

Но она знает, что мое нет не настоящее нет. Она знает, что раздражительный ребенок отказывается играть свою роль. Это правда, что когда дело доходит до покупки одежды, у меня всегда было плохое отношение. Так мне мама все время говорила: У тебя плохое отношение. Вы делаете это сложнее, чем должно быть.

У меня есть воспоминания о Addition-Elle. Играет музыкальная версия «Natural Woman», а я сижу, скрестив руки, на скамейке в раздевалке в лифчике цвета оружейного металла. Все кофточки и штаны со штрипками, которые я должна была примерить, валяются у моих ног, как побитые кошки. Тем временем в дверь стучат мама и толстая продавщица. Давайте посмотрим ! А я затрудняюсь, мотаю головой.

Вы делаете это сложнее, чем должно быть , моя мама потом вздыхала за замороженным йогуртом на фуд-корте. Вам нужно изменить свое отношение . Хотя ей также приходилось довольствоваться брюками и свитерами Addition-Elle, моя мать всегда носила ожерелье, которое подходило к ее серьгам, сочеталось с сумкой и туфлями. Она назвала это , прибавив . Моя мать и Трикси отлично бы поладили.

Трикси теперь воркует, чтобы я вышла, вышла, что я и делаю, отдергиваю занавеску и стою перед зеркалом под трековым освещением, Трикси парит позади меня.

Она смотрит на меня с ног до головы, склонив голову набок.

«Милый», — говорит она. Но это ничего не значит. Для Трикси даже апокалипсис мил. Выжженная земля. Полная конями тьма. На нее надвигается тень торговца Судьбой с косой. Все супер мило.

А платье нет. Между передними металлическими зубами огромные щели, где моя грудь тянет ткань в противоположные стороны. Когда я указываю на это, Трикси как бы морщит нос, выглядит встревоженной, прищуренной. Я навел облака на ее ясный горизонт. Я делал это раньше.

«Разве вы не видите здесь эту брешь?» — спрашиваю я Трикси, указывая на свою грудь.

«Не совсем», — говорит Трикси. Почему Трикси так хочет видеть, когда она вообще не может видеть?

«Здесь ? Правильно здесь ?» — говорю я, хлопая себя по сдавленной платьем груди, пока не чувствую, как она горит под моей ладонью. «Ты хочешь сказать, что не видишь этого?»

Она пристально щурится на мою грудь, как бы качает головой, как будто сбитая с толку. Затем ее глаза внезапно проясняются.

«Вы знаете, что сделал бы I ?»

Вот что касается Трикси. У нее всегда есть решение.

«Можно было бы просто надеть милое колье! С кулоном, закрывающим эту часть? Или шарф! Как насчет шарфика и повязать его сюда?» — говорит Трикси, кладя пальцы на широкое пространство между зубами. Она спрашивает меня, может ли она показать мне шарф?

Что я хочу сказать Трикси, Трикси? Почему я прихожу сюда? Почему я подвергаю себя этому унижению? Я не заслуживаю этого, Трикси. Я ел стружку индейки, завернутую в листовки гидропонного салата, каждый день в течение целого года. Я газель. Ты знаешь, кто такая газель, Трикси? Это кардиотренажер, представляющий собой гибрид беговой дорожки и эллиптического тренажера. Его можно купить только на телевидении. Но затем я смотрю, как она счастливо моргает из-за накладных ресниц, и я знаю, что она не поймет, о чем я говорю.

Я говорю: «Покажи шарф».

Она радостно бежит за шарфом.

Рядом со мной еще одна женщина, которую также обслуживает Трикси. У женщины большая задница, и она носит слишком тесные джинсы. Именно Трикси явно выбрала эти джинсы. Я слышал, как женщина предупредила Трикси, что у нее большая задница, и Трикси сказала: «Нет проблем», и она протянула женщине несколько пар штанов, которые, как я понял, не подошли ее заднице. Теперь Трикси уговорила эту женщину выйти из-за занавески и затащила ее под трековое освещение, излучающее свет, в котором хорошо выглядит только Трикси. И по дороге за моим шарфом она смотрит на эту женщину, маффин которой торчит из ее джинсов. и говорит: «Милый!!» И когда женщина говорит: «А как насчет моей задницы?» Трикси говорит: «А как насчет ремня?» Как большой пояс! И симпатичные сапожки. С большим ремнем и симпатичными ботинками она была бы спасена от собственной задницы. Она пойдет за ремнями.

Но эта женщина не похожа на меня. Она благодарна. Она верит в решения Трикси. Она терпеливо ждет ремней, поворачиваясь туда-сюда, и я знаю, она говорит себе, что ее задница не выглядит такой уж большой, в конце концов, не такой уж большой. Но это так, в том-то и дело.

Трикси теперь завязывает шарф на моей шее, как вялую петлю, и я чувствую, как моя грудь становится красной, пятнистой и горячей под ее руками. Она неудобно близко. Я чувствую все ее запахи: продукты для волос, греческую кухню и энтузиазм.

Выкройка шарфа совсем не соответствует выкройке платья. Я собираюсь сказать что-то об этом, но Трикси предвосхищает это и перебивает меня.

«Это просто для того, чтобы показала тебе», — объясняет она, накидывая его мне на шею. «Это для того, чтобы вы увидели ».

Повязывая его мне на шею, она случайно царапает меня ногтем.

«Ой. Извините.»

Шарф закрывает щель между передними зубами платья, но в остальном выглядит нелепо. Как я и знал.

Но Трикси выглядит ужасно довольной собой. Как будто она гений или что-то в этом роде. Например, повязав мне на шею этот несоответствующий шарф, шарф, который выглядит нелепо с платьем не только по рисунку, но и в принципе, она показала мне решение проблемы моей плоти.

«Видишь?»

— Ага, — говорю я, дергая шарф так, будто он душит меня. «Дело в том, что я не хочу носить шарф, чтобы носить это платье. Или ожерелье. Или что-то еще. Я просто хочу…»

Трикси приподнимает нахмуренную бровь в ожидании.

«Я просто хочу, знаешь, надеть это…»

«О», говорит она, хмуря брови. Она смотрит на меня так, будто, учитывая мой размер и все такое, я хочу слишком многого? Я отрываю ее узловатую работу, снова обнажая щель в зубах. Другая женщина, большезадая в слишком узких джинсах, которую успокаивают ремнями, смотрит на меня так, будто я бунтую.

«Потому что он действительно слишком тугой, не так ли? Я имею в виду, правда?»

Мои глаза говорят: Скажи это, Трикси. Скажи это за нас обоих .

Она улыбается, смотрит в обе стороны, как животное в клетке, прежде чем впиться в меня глазами и слегка кивнуть. Это еле заметный наклон головы, как будто, честно говоря, это просто недопустимо, но она сделает это только один раз.

Затем она добавляет вслух: «Я так не думаю. Нет, если бы ты носил шарф. Как будто это последний трюк в ее сумке трюков.

Она поворачивается на каблуках и бежит за ремнями для большезадой женщины.

И я вдруг чувствую себя покинутым. Отброшено. Сбросить, как плохое платье. Внезапно мне захотелось искупаться в свете глаз Трикси. Я хочу, чтобы она попросила меня обратиться за ней снова. Я хочу, чтобы она сосредоточила на мне свои глаза, глаза, в которых все уместно, где вопрос лишь в правильном аксессуаре, в правильном отношении. Я хочу мамины глаза.

Когда Трикси уходит, она кладет руку на широкое плечо большезадой женщины, сжимает и говорит, что не будет ни минуты с этими ремнями. И женщина светится, купаясь во внимании Трикси. Она говорит: «Нет проблем», ее глаза полны любви, когда она поворачивается, чтобы еще раз полюбоваться своей ужасной задницей в зеркале.

Что Apple создаст дальше — Будущие продукты Apple, которые захватят мир Apple выпустила один из самых примечательных рекламных роликов всех времен: скандальную оруэлловскую рекламу «1984», в которой Macintosh изображался как мятежник-освободитель, противостоящий монохромной монархии ПК и призывающий потребителей выйти из-под зонтика Большого Брата.

Как изменились времена. Теперь Apple — это тот, кто держит доминирующую хватку на рынке, готовясь захватить нашу жизнь, по одному чрезвычайно хорошо продуманному и интуитивно понятному продукту за раз. Поскольку часы и, возможно, даже автомобиль (!) находятся в разработке, пока мы говорим, Apple почти наверняка продолжит тестировать новые предприятия и разрабатывать новые продукты — к лучшему или к худшему. Вот 20 будущих дизайнов, которые определенно не будут соответствовать первоначальному плану Стива Джобса.

АйФридж

Этот умный холодильник с поддержкой Siri будет больше похож на тренера по здоровому образу жизни и личного шеф-повара, отслеживая нашу диету, вкусы и температурные предпочтения. К этому времени Сири овладеет искусством пассивной агрессии, и ее монотонные суждения заставят вас дважды подумать, когда вы вернетесь за еще одним бутербродом с мороженым. » Разве ты еще не выпил е-достаточно, уже готов? Знаешь, это почти купальный костюм, как по сезону. Стоунеры сливаются (за пределами Battlestar Galactica повторы). Хотя Pax, фаворит Supercompressor, часто называют «Apple of Vapes», нам бы очень хотелось увидеть, как Apple берет на себя #VapeLife. Vape Pod синхронизируется с вашим iTunes, автоматически проигрывая пьянящий микс Radiohead, как только он касается ваших губ, одновременно заказывая Dominos.

The Apple/Foreman Grill

Компания Apple объявит о своей крупнейшей поддержке со стороны знаменитостей с тех пор, как U2 штурмовали наш iTunes, объединившись с бывшим боксером и мастером постного мяса Джорджем Форманом. Умный гриль будет хорошо принят до тех пор, пока Apple и Форман не начнут автоматически размещать бесплатную каре ягненка внутри каждой модели без чьего-либо разрешения. Неужели они ничему не научились на ошибках Боно?

Телевизор с большим экраном Retina

Как это еще не произошло? Apple Retina TV, доступный в совершенно бесплатном размере, будет полностью подключен к iTunes, будет синхронизироваться с вашим телефоном для предоставления полномасштабного FaceTime и будет иметь такое четкое качество изображения, что вы сможете буквально видеть воздух, выходящий из Яйца Тома Брэди.

Проигрыватель iSpin Bluetooth

Как вы, наверное, знаете, время представляет собой плоский круг, и Apple вернётся в мир олдскульного винила, чтобы нажиться на этом сладком, сладком хипстерском тесте. Если винил действительно хочет вернуться, он должен сначала пройти через Купертино. А с этим проигрывателем винила с поддержкой iTunes и Bluetooth вы по-прежнему можете выглядеть модным парнем, не имея при этом никакого вкуса или знаний. Она называется «Модель Джеймса Франко».

Apple IPA

Идеальный продукт для вашего iPhridge. Apple IPA регулирует уровень хмеля в зависимости от реакции ваших вкусовых рецепторов и автоматически устраняет все содержание алкоголя, если вы считаете, что вы выпили слишком много.

E-Bike Air

Для тех, кто любит острые ощущения от ношения шлемов, но ненавидит всю эту утомительную торговлю вразнос, Apple E-Bike принесет самый простой и интуитивно понятный велосипедный опыт. E-Bike просканирует часто посещаемые места и контакты вашего телефона и заранее определит, куда именно вы хотите отправиться. Не нужно торговать вразнос, управлять или думать. Просто расслабьтесь и играйте со своим iPhone.

Apple iFlush

Поскольку все уже берут свои продукты Apple в ванную комнату, вполне естественно, что Дом, который построил Стив, должен начать занимать фарфоровый трон. Это будет самый совершенный туалет из когда-либо существовавших, с полной поддержкой Bluetooth, громкой связью, подогревом сидений и всеми другими достижениями в области санитарии задних конечностей, которые сделали Японию тем, чем она является сегодня.

Матрас Pro

Исследователи Apple в конце концов пришли к выводу, что люди тратят по крайней мере одну треть своей жизни на сон, не используя свои iPhone, поэтому они планируют заработать на этом очень прибыльном, неосвоенном рынке. Полностью автоматизированный матрас Mattress Pro имеет настройки вибрации для «Пробуждения», «Оповещений» и «Повышенного сексуального времени». В будущем у Apple нет границ (см. Apple Туалет).

Телефоны меньшего размера

После того, как через несколько поколений телефоны раздуются до размеров телевизоров, негативная реакция на них нарастает. Наконец, после многих лет расширения карманов и раннего развития синдрома запястного канала, мы снова получаем телефон, который легко помещается на ладони.

Принтер, который на самом деле чертовски работает

Если кто-то и может создать беззаботный принтер, так это мальчики и девочки из Apple. Легендарная команда дизайнеров из Купертино пришла к выводу, что голосовая активация — это то, что нужно. Просто выделите то, что вам нужно напечатать, и закричите: «ПЕЧАТАЕТЕ СЕЙЧАС!» три раза. Вуаля: новый лист выскакивает менее чем за секунду. Так удобно. Такой бесшовный. Спасибо, Сири.

Apples™

Делая шаг настолько очевидный, что никого не шокирует, Apple берет на себя бразды правления мировым рынком фруктов, ставя свою печать на каждое яблоко, выращенное в садах по всему миру. Потребители согласятся, что Apple Apple™ выглядят великолепно, но имеют слегка металлический вкус. Также можно сломать зубы об один из нескольких встроенных микрочипов, так что ешьте осторожно.

Светодиодные лампочки Apple

Эти светодиодные лампочки имеют настолько продвинутый искусственный интеллект, что они могут отслеживать и регулировать настроение каждого параметра. Если вы усердно работаете, лампочки будут светиться флуоресцентным белым светом, наполняя вашу комнату рабочим светом. Если ваша девушка придет и все станет жарко и тяжело, он погаснет, выберите «Марвин Гэй» в iTunes и любезно напомните вам, чтобы вы использовали защиту. Особенно хорошо сочетается с матрасом Apple Mattress Pro.

Реактивный ранец iFly

Apple, наконец, станет компанией, которая сделает полнофункциональные реактивные ранцы реальностью. Наши поездки на работу будут полностью изменены, и миллионы людей поднимутся в небо. Единственный недостаток: огромное количество погибших птиц и непонятная зависть, которую вы почувствуете, когда узнаете, сколько у ваших соседей бассейнов.

Телефоны виртуальной реальности

Angry Bird от первого лица? Тиндер в прямом эфире со свайпом в магазине карате? Возможность залезть в свои старые фотографии на Facebook и пройтись по своей старой комнате в общежитии? Все это стало возможным благодаря iPhone виртуальной реальности, одному из последних шагов на пути к полному отделению нас от материальной реальности.

Smart Nose

Обеспечение вашей безопасности от ядовитых газов и огня сейчас не входит в обязанности Apple, но придет день, когда мы полагаемся на большую букву «А», чтобы круглосуточно обнюхивать наши дома. Конечно, они будут регистрировать каждую обонятельную запись в своей базе данных, что позволит им отслеживать каждого человека на земле по запаху.

Подушечка для приготовления кофеина

Приготовление кофе — это невероятно горячая и вкусная головная боль, поэтому все будут в восторге, когда появится Apple и сделает его настолько простым, что даже двухлетний ребенок сможет сварить кипящую чашку кофе. Caffeination Pad отслеживает потребление кофеина, гарантируя, что вы спите как можно меньше, поэтому у вас есть больше часов, чтобы проводить на устройствах Apple.

Газонокосилка Apple

Используя свою технологию автоматизированного вождения, Apple создает газонокосилку, которая полностью функциональна сама по себе, позволяя владельцам дворов либо сидеть и смотреть, либо прыгать на поводках и брать на себя управление. Трава будет идеально подстрижена, но будет что-то тревожное в том, как они все сбиваются в кучу и разговаривают, когда никто не смотрит.

iMwatching Drone

Сомнительно названный iMwatching Drone следует за вами, чтобы вы не потеряли свой iPhone, отслеживая каждое ваше движение и слово с помощью встроенной HD-камеры. Siri может вмешаться в ваш разговор, если она чувствует, что вам нужна помощь, и часто дает вам прямые указания в стрессовых ситуациях. Забавно, ты начинаешь с того, что контролируешь его, но через какое-то время он начинает управлять тобой. Странно…

Роботы-повелители

Первоначально они будут продаваться как киборги-слуги/приятели/случайные роботы-удовольствия. Но если вы видели какой-нибудь фильм с Уиллом Смитом или Томом Крузом за последнее десятилетие, вы знаете, что все в будущем хочет нас убить — и мы все знаем, что это, вероятно, будет сделано Apple. Верховный повелитель Siri собрала все кадры с дронов, запахи из вашего дома, журналы сновидений и пищевые аллергии, чтобы создать непреодолимую силу, состоящую из наших самых больших страхов, чтобы уничтожить человеческую расу и начать новое правление утопии роботов. Думаю, мы все это предвидели.

Уил Фултон — штатный писатель Supercompressor. Он напечатал все это на своем MacBook Pro, сидя на прототипе туалета Apple. Он ни о чем не жалеет. Следуйте за ним к искуплению @WilWithOnlyOneL

Кусачих псов |

После укуса Это не конец света, если ваша собака кусается, но вы ДОЛЖНЫ принять меры.

Пэт Миллер

a. Установите кусачки для ногтей на кофейный столик
b. Захват

c. Перетащите собаку к журнальному столику; держать мертвой хваткой собачий ошейник

d. Захват в небьющейся головке

e. Машинки для стрижки пикапов

f. Поднимите правую переднюю лапу собаки левой рукой, удерживая хедлок

г. Переместите машинку для стрижки к лапе

h. Сенсорная лапа с кусачками

i. Закрепите первый гвоздь

j. Подстригите второй ноготь и т. д. насквозь через все когти собаки.