Евгений Трубецкой — Смысл жизни читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …91

Смысл жизни

Предисловие

Внешним поводом настоящего труда являются мучительные переживания мировой бессмыслицы, достигшие в наши дни необычайного напряжения. Когда была написана его первая глава, катастрофа, ныне постигшаа Россию, только надвигалась и была мучительным предчувствием. Слышались отдаленные раскаты грома приближающейся грозы; но оставалась надежда, что она минует, и все еще казалось целым. Потом труд был прерван в самом его начале революционной бурей. Он возобновился под гром пушек московского октябрьского расстрела 1917 года. Теперь, когда он кончен, Россия лежит в развалинах; она стала очагом мирового пожара, угрожающего гибелью всемирной культуре.

Потребность ответить на вопрос о смысле жизни в такие эпохи чувствуется сильнее, чем когда‑либо. Да и самый ответ при этих условиях приобретает ту выпуклость и рельефность, которая возможна только в дни определенного, резкого выявления мировых противоположностей. Где — глубочайшая скорбь, там и высшая духовная радость. Чем мучительнее ощущение царствующей кругом бессмыслицы, тем ярче и прекраснее видение того безусловного смысла, который составляет разрешение мировой трагедии.

Едва ли нужно к этому прибавлять, что современные события и переживания, о которых идет здесь речь, по отношению к основному замыслу настоящего труда играют роль только внешнего повода. В общем, этот труд — выражение всего миросозерцания автора — представляет собою плод всей его жизни. Текущими событиями обусловливается не его содержание, а та особая конкретная форма, в которую облеклись некоторые его главы. В общем же, настоящая книга продолжает ход мыслей, который уже раньше развивался в ряде трудов, в частности, — в моем «Миросозерцании B. C. Соловьева» (1913) и в «Метафизических предположениях познания» (1917). Да и все прочие труды, мною доселе изданные, частью выражают собою то же миросозерцание, частью же представляют собою подготовительные этюды к этой же книге, где основные начала этого миросозерцания выражены полнее и определеннее, чем в более ранних моих сочинениях. Также и последущие мои религиозно–философские труды, если Бог даст мне дожить до их осуществления, могут быть лишь дальнейшим развитием высказанных здесь основоположных мыслей о смысле жизни.

Москва, 15 (28) июня 1918 года. Кн. Евгений Трубецкой

Введение.

I. Вопрос о смысле вообще, и вопрос о смысле жизни

Попытке ответить на вопрос о смысле жизни должна предшествовать ясная и точная его постановка. Мы должны прежде всего сказать, что мы разумеем под тем «смыслом», о котором мы спрашиваем.

Спрашивать о смысле — значит задаваться вопросом о безусловном значении чего‑либо, т. е. о таком значении, которое не зависит от чьего‑либо субъективного усмотрения, от произвола какой‑либо индивидуальной мысли. — Спрашиваем ли мы о смысле какого‑либо непонятного нам слова, о смысле какого‑либо нашего переживания или целой нашей жизни, вопрос всегда ставится о всеобщем и безусловном значении чего‑либо: речь идет не о том, что значит данное слово или переживание для меня или для кого‑либо другого, а о том, что оно должно значить для всех.

Так, понимаемый «с–мысл» есть логически необходимое предположение и искомое всякой мысли. Основное задание логической мысли заключается в том, чтобы не быть только субъективным переживанием. Поэтому всякая логическая мысль стремится утвердиться в чем‑то безусловном и всеобщем, что носит название истины или смысла. Мысль же только субъективная, которая не достигает цели этого стремления, мысль, неспособная стать общезначимою, отбрасывается всяким логически мыслящим как бессмысленная. Иначе говоря, «смысл» есть общезначимое мысленное содержание или, что то же, общезначимая мысль, которая составляет обязательное для всякой мысли искомое.

Нетрудно убедиться, что так понимаемый «смысл» представляет собою логически необходимое предположение не только всякой мысли, но и всякого сознания. Co–знать именно и значит — осмыслить, т. е. отнести сознаваемое к какому‑нибудь объективному, общезначимому смыслу. Пока я только переживаю те или другие ощущения, впечатления, эмоции, — я еще не со–знаю; сознаю я только с того момента, когда мысль моя, возвышаясь над воспринимаемым, относит его к какому‑либо общезначимому мысленному содержанию, утверждаемому как «смысл».

Положим, я сижу на берегу большой реки. Я вижу вдали что‑то похожее на туман; потом впечатление проясняется, и я отчетливо воспринимаю какой‑то дымок. Может быть, это — поднявшееся над рекой облако; может быть, это — дым отдаленной фабричной трубы или идущего вдоль берега паровоза. Но вот дымок, казавшийся сначала неподвижным, начинает приближаться, следуя извилинам реки; а вместе с тем мое ухо ясно начинает различать усиливающееся по мере приближения шлепанье по воде. И вдруг мне окончательно становится ясным несомненный смысл всего воспринимаемого, смысл, разом превращающий весь хаос моих восприятий во единую, целостную картину. Это — пароход идет вниз по течению! Все, что раньше мне представлялось или казалось, — облако, дым фабрики или паровоза, — отбрасывается мною, как только мое, мнимое, психологическое. Я нашел нечто сверхпсихологическое, что больше всех моих ощущений, переживаний, мыслей, общее искомое моих мыслей, которое ими предполагается и которое поэтому называется «с–мыслом». В отличие от всего мнимого, кажущегося, что я отбросил, это мысленное содержание, сознаваемое мною как смысл, утверждается мною как общеобязательное. Раз для меня ясно, что я вижу и слышу пароход, идущий против течения, я требую, чтобы и все признавали то же самое. То же самое мысленное содержание должно выразить «с–мысл» переживаний и восприятий других людей, которые тут же рядом со мною смотрят вдаль в том же направлении и слушают.

Такое же значение вопроса о «смысле» может быть показано на любом конкретном примере. — Это — всегда вопрос об общезначимом мысленном определении чего‑либо, о безусловном значении для мысли чего‑либо познаваемого или просто сознаваемого. В этом значении слова «смыслом» должно обладать все, что мы сознаем, ибо «сознать» именно и значит облечь что‑либо в форму общезначимой мысли. Все то, что не поддается такому выражению, — тем самым находится за пределами возможного сознания.

Под «смыслом», таким образом, всегда подразумевается общезначимая мысль о чем‑либо, и в этом значении смыслом обладает решительно все, что может быть выражено в мысли без различия ценного и неценного. Так понимаемый «смысл» может выразиться как в положительной, так и в отрицательной оценке любого предмета нашего познания, ибо отрицательная оценка совершенно так же, как и оценка положительная, может быть облечена в форму общезначимой мысли. Мы можем говорить о хорошем, дурном или о безразличном по отношению к добру и злу «смысле» того или другого деяния или факта, — все эти изречения одинаково могут находиться в полном соответствии со словом «смысл» в широком его значении.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …91

«Внутренние свершения остаются навсегда». Отрывок из книги «О смысле жизни» Виктора Франкла

Наполнение смыслом возможно в трех основных сферах: человек может придать смысл своему существованию прежде всего какой-то деятельностью — чем-то занимаясь, что-то совершая, в творчестве и труде; во-вторых, в глубоких переживаниях — в восхищении красотой природы или искусства, в любви к другому человеку; и в-третьих, человек способен даже тогда, когда закрыты обе эти возможности, все же придать своей жизни ценность, обрести в ней смысл, а именно — заняв определенную позицию по отношению к такому роковому, вынужденному, неумолимому ограничению своих возможностей. В этом случае важен взгляд человека на происходящее, его поведение, восприятие своей судьбы.

С течением жизни человек должен подготовиться к тому, чтобы в соответствии с требованием «часа сего» изменить способ наполнения своего бытия смыслом, порой резко его изменить, ведь мы уже успели сказать, что смысл жизни бывает лишь конкретный, особый для каждого человека и для каждого часа в отдельности: вопросы, которые ставит перед нами жизнь, меняются от человека к человеку и от ситуации к ситуации. Я хотел бы на одном примере показать, как такая «смена курса» может быть «навязана судьбой» и в то же время «покорно осуществлена» человеком.

Речь пойдет о довольно молодом человеке, которого ждала, казалось, увлекательная и плодотворная карьера — он был востребованным художником по рекламе, но внезапная болезнь нарушила все планы: у него обнаружилась неоперабельная, высоко расположенная на позвоночнике опухоль спинного мозга. Из-за опухоли пациент вскоре практически перестал владеть руками и ногами. Та сфера, в которой он прежде главным образом находил смысл своей жизни, то есть сфера активной деятельности, оказалась для него закрыта; он вынужден был обратиться к иной сфере, ведь любые занятия становились для него все менее доступны, и все более ему приходилось искать смысл своего ограниченного, стиснутого существования в пассивном переживании и в этой ограниченной ситуации, с чрезвычайно урезанными возможностями все же обретать смысл. Как же поступил наш пациент? Лежа в больнице, он погрузился в интенсивное чтение, он осваивал книги, для которых прежде, в загруженной профессиональной жизни, не находил времени, он усердно слушал по радио музыку и вел увлекательные беседы с соседями по палате. Он также обратился к иной сфере бытия, где по ту сторону активной деятельности человек способен постичь смысл жизни, найти ответы на ее вопросы посредством пассивного восприятия мира в зеркале самости. То есть этот умный, отважный молодой человек ни в коей мере не ощущал, что его жизнь — при всех наступивших ограничениях — лишилась смысла. Но настал момент, когда болезнь так прогрессировала, что наш пациент уже не мог держать книгу в руках — настолько ослабли мышцы, и наушниками тоже не мог больше пользоваться — они стискивали череп и причиняли боль, и даже говорить ему стало трудно, и он не мог более поддерживать оживленные беседы с соседями по палате. Итак, этот человек оказался еще более ограничен: судьба отказала ему не только в возможности творческой реализации, но и в значимых впечатлениях. В таком состоянии он прожил свои последние дни, однако и их он все же сумел наполнить смыслом именно благодаря позиции, которую занял по отношению к своему положению. Наш пациент ясно сознавал, что ему остались считаные дни или даже часы. Я отчетливо помню тот вечер моего дежурства, который для этого пациента оказался последним. Я проходил мимо его койки, и он поманил меня к себе. С трудом выговаривая слова, он объяснил, что утром при обходе главного врача он слышал, как профессор Г. назначил ему в последние часы инъекцию морфия, чтобы облегчить предстоящую агонию. Поскольку у него имелись основания полагать, сказал он, что в ближайшую ночь с ним «будет покончено», он попросил сделать укол уже сейчас, чтобы потом ночной медсестре не пришлось меня будить…

В последние часы жизни этот человек еще заботился о том, чтобы пощадить других, «не помешать». Сверх той отваги, с какой он принимал все свое страдание и всю боль, — каким поступком (не профессиональным, но человеческим!) была эта скромная просьба, эта готовность принимать во внимание другого человека буквально вплоть до конца. Вы же поймете, если я сейчас заявлю: самая замечательная реклама, пусть даже очень красивая, превосходнейшая, какую наш пациент мог создать в пору профессиональной своей деятельности, и близко не сравнится с этим скромным человеческим поступком в последние часы жизни. Итак, мы видим, что болезнь никоим образом не приводит к непременной утрате смысла, к обеднению бытия смыслом: она открывает возможности для все новых смыслов.

<…>

Ведь в конечном итоге вся наша жизнь тщетна, если сводить понятие успеха лишь к внешнему: нет гарантии, что какие-то достижения в этом мире, биологические или социальные, переживут нас и уж тем более что они пребудут вечно. Но внутренние свершения, внутренняя наполненность жизни смыслом, раз обретенные, остаются навсегда. И тот факт, что цель часто удается осуществить лишь под конец своего бытия, нисколько не умаляет смысл самой жизни, а, напротив, придает этому «финалу» завершенность.

Смысл жизни | The New Press

Смысл жизни

Дело об отмене пожизненного заключения

• Марк Мауэр
• Эшли Неллис

От автора классической книги Race to Incarcerate , убедительного и необходимого аргумента в пользу отмены пожизненного заключения, включая профили шести человек, на которых непосредственно повлияло пожизненное заключение от бывшего заключенного автора Керри Майерса

«Я не могу припомнить авторов, более квалифицированных для исследования сложного воздействия пожизненного заключения, чем Марк Мауэр и Эшли Неллис. У них есть опыт, чтобы отследить информацию, которую должны знать все граждане, и навыки, чтобы перевести это исследование в доступную и сильную прозу». — Хизер Энн Томпсон, автор книги Blood in the Water

, удостоенной Пулитцеровской премии. В большинстве западных демократий мало или совсем нет людей, отбывающих пожизненное заключение, однако здесь, в Соединенных Штатах, к таким срокам приговорено более 200 000 человек.

Марк Мауэр и Эшли Неллис из The Sentencing Project утверждают, что нет никаких практических или моральных оправданий приговору на срок более двадцати лет. Было показано, что более суровые приговоры мало влияют на уровень преступности, поскольку люди «состариваются» с преступностью, а это означает, что мы тратим целое состояние на гериатрическую помощь пожилым заключенным, которые не представляют особой угрозы для общественной безопасности. Крайние наказания за тяжкие преступления также оказывают инфляционное воздействие на приговоры по всему спектру, помогая учитывать строгие обязательные минимумы и другие суровые наказания.

Вдумчивый и волнующий призыв к действию, Смысл жизни также содержит движущиеся профили полудюжины людей, приговоренных к пожизненному заключению, написанные бывшим «пожизненным» и отмеченным наградами писателем Керри Майерс. Книга будет связана с кампанией, возглавляемой The Sentencing Project, и предлагает столь необходимую дорожную карту для более гуманной системы уголовного правосудия.

Темы:

Похвала

«Конечно, это окажет глубокое влияние на законодателей и обычных граждан по всей Америке. Проект «Приговор» начал работать над реформой уголовного правосудия задолго до того, как это стало модным. Сочетая безупречные исследования с разумными политическими рекомендациями, их работа продолжает устанавливать золотой стандарт». — Джеймс Форман-младший, автор получившего Пулитцеровскую премию «Запираем свои собственные» «Пожизненное заключение — это хардкор карательного пенитенциарного комплекса Америки. Без того смелого переосмысления, которое предлагают Мауэр и Неллис, массовое заключение будет неизбежным». — Джонатан Саймон, автор книги Массовое лишение свободы на суде

«Яростное обвинение в адрес американской практики вынесения приговоров к смерти в тюрьмах, которое побуждает читателей изменить наши представления об общественной безопасности, искуплении и справедливости. Необходимая литература для всех, кто стремится восстановить легитимность наших институтов». — Ванита Гупта, президент и генеральный директор The Leadership Conference on Civil and Human Rights «Аргумент столь же убедительный, сколь и гуманный». — Ибрам Х. Кенди, обладатель Национальной книжной премии, автор книги «Штамп с самого начала»

Новости и обзоры

Страницы

• 1
• 2
• ›
• »

Обзоры Goodreads

Джереми Финк и краткое изложение смысла жизни

Джереми Финк и смысл жизни

Венди Масс

Краткое содержание сюжета

Венди Масс

Художественная литература | Роман | Средний класс

Доступ к библиотеке

Джереми Финк и смысл жизни — это молодежный роман Венди Масс, опубликованный в 2006 году. Премьера независимого фильма по книге состоялась в 2012 году.

Действие романа начинается незадолго до тринадцатого дня рождения Джереми Финка. Джереми и его давняя лучшая подруга Лиззи Малдоун тусуются в квартире Джереми в Нью-Йорке, когда почтальон доставляет посылку, адресованную матери Джереми. Любопытная Лиззи убеждает Джереми открыть пакет, в котором находится деревянная коробка с четырьмя замочными скважинами. Коробка сопровождается запиской, которая гласит: «Смысл жизни: Джереми Финку открыть в свой тринадцатый день рождения». Когда мать Джереми возвращается домой, она объясняет, что у нее нет ключей от ящика и что Джереми должен найти их до своего дня рождения.

Джереми и Лиззи начинают охоту за ключами. Сначала они посещают часовщика, а затем идут в ломбард, но ни в том, ни в другом месте нет ничего подходящего. Наконец, они решают пойти по обратному адресу, указанному на посылке, в которой была доставлена ​​коробка. Это оказывается охраняемым офисным зданием, куда дети не могут войти без разрешения.

Лиззи придумывает план проникнуть в офис, но их ловят и отправляют в службу безопасности.

В качестве наказания Джереми и Лиззи приказывают выполнять общественные работы для мистера Освальда. Освальд — владелец ломбарда, который вскоре собирается выйти на пенсию, но ему нужна помощь в уборке своего магазина, прежде чем он сможет его закрыть. Он поручает Джереми и Лиззи вернуть вещи, заложенные много лет назад, их первоначальным владельцам. Каждый предмет также сопровождается запиской, объясняющей, почему владелец заложил его.

Первая посылка, которую доставили дети, предназначена для Мэйбл Биллингсли. Он содержит копию книги

Винни-Пух , подписанную А.А. Милн. Удивленная, увидев книгу, Мэйбл рассказывает, что заложила ее, когда была маленькой девочкой, и с тех пор не думала о книге.

На следующий день Лиззи заставляет Освальда объяснить, почему он посылает их с этим поручением. Освальд уклончив, но обещает, что со временем они поймут. Он дает детям еще одну посылку для доставки. Джереми и Лиззи должны вернуть лампу мистеру Рудольфу. Рудольф говорит им, что у каждого есть цель на земле, и со временем они ее найдут. Перед уходом он дарит Лиззи лампу, а Джереми — яблоко.

После встречи Джереми не может понять, какой у него может быть цель. Он и Лиззи посещают новых соседей Джереми, Саманту и Рика. Саманта предлагает провести сеанс, чтобы помочь Джереми связаться с его недавно умершим отцом, но это только расстраивает Джереми.

На следующий день Джереми и Лиззи возвращают телескоп Амосу Грейди, сотруднику Музея естественной истории. Грейди рассказывает детям о путешествиях во времени, говоря Джереми, что изменить прошлое невозможно, и даже если бы он смог путешествовать во времени, он не смог бы предотвратить смерть своего отца.

Однако Джереми помнит, что его отец разговаривал с гадалкой, которая предсказала ему смерть незадолго до его смерти. Лиззи думает, что у гадалки может быть информация о таинственном ящике, и поэтому они отправляются в Атлантик-Сити, чтобы найти ее.

Добравшись туда, они бродят по променаду, пока не находят гадалку, но она признает, что на самом деле она не экстрасенс и притворяется им только из-за денег.

Джереми и Лиззи возвращаются к мистеру Освальду, который сообщает им, что их общественные работы окончены, потому что он закрывает магазин и на следующий день переезжает во Флориду. В знак благодарности он позволяет каждому взять по одной вещи из своего магазина. Лиззи выбирает старинную куклу, а Джереми берет чемодан с сотнями ключей, надеясь, что некоторые из них поместятся в коробке.

Джереми начинает пробовать ключи в коробке и обнаруживает три подходящих. Он делает перерыв, чтобы пойти на ярмарку с Лиззи, которая собирается участвовать в конкурсе талантов с обручем. Однако перед выходом на сцену она нервничает, и Джереми должен занять ее место. Он получает второе место в конкурсе.

Несколько дней спустя Джереми отмечает свое тринадцатилетие. Лиззи преподносит ему подарок: четвертый ключ, который помещается в коробку.