Читать Евгений Сухов онлайн, 32 книги

Читать Евгений Сухов онлайн, 32 книги Казначей общака ЧАСТЬ 1 ЗА СТЕНОЙ И НА ВОЛЕ Глава 1 СЕКРЕТ ПЯТАКА – О «кормушку» бился, товарищ полковник, – сообщил начальник караула прапорщик Коваль – двухметровый детина с улыбкой средневекового упыря – В «хату», говорит, не пойду Спрашиваю, в чем дело, а он мне талдычит, будто бы там его хотят на пику поднять, Я – вор в законе СУХОВ ЕВГЕНИЙ Я – ВОР В ЗАКОНЕ ГЛАВА 1 Часы ожидания не пропали даром: теперь он знал распорядок дня Колуна, как свой собственный Вставал Колун рано – в пять часов утра в его окнах уже горел свет Ровно в шесть в сопровождении трех дюжих молодцов он выходил из дома и неторопливо бежал в сторону набер Искупление вины В Вологодскую область заброшена немецкая диверсионная группа Ее командир, бывший сержант РККА Михаил Аверьянов, – уроженец здешних мест В немецкой разведшколе он проявил отличные боевые качества и исключительную п Побег Евгений СУХОВ ПОБЕГ ЧАСТЬ 1 ГЛАВА I Черный «джипчероки» с тонированными стеклами мчался от Финского залива к Васильевскому острову Сегодня Шрам вел «джип» сам Левая рука небрежно лежала на руле, а стрелка спидометра моталась у отметки 160 Вообщето Шрам не любил глупого лихачества и, когда изредка са Король медвежатников Король медвежатников Пролог Наступил дождливый, сумеречный октябрь, потом резко похолодало и стало ясно — зима в этом году будет как никогда суровая Может быть, от рано наступивших холодов, сырых сумерек, порывистого ветра, безжалостно срывавшего с деревьев остатки листвы, Варяг вдруг почувствовал, Лошадиная доза 20е годы прошлого века В Москве происходит серия жестоких убийств Следователи МУРа сбились с ног в поисках преступника Выйти на его след помог случай Опознаватели заметили, что все жертвы связаны узлами, которыми по Сходняк Евгений СУХОВ СХОДНЯК (Я — ВОР В ЗАКОНЕ — 04) ПРОЛОГ В густых кустах позади себя Полупан услышал шорох и, мгновенно развернувшись на сто восемьдесят градусов, ткнул туда коротким блестящим стволом с навернутым глушителем Он замер и напряг слух Кто там еще? Их бригадир Слива приказал держать ухо вост Гнев смотрящего Гнев смотрящего Пролог В бильярдной стоял аромат дорогих голландских сигар Просторное помещение было погружено в полумрак Только зеленый суконный прямоугольник стола ярко освещался флюоресцентной лампой, свисавшей с потолка на длинном черном шнуре Бильярдная размещалась в подвале кирпичного трехэтаж Делу конец сроку начало Кулик вор крутой, но справедливый Он никогда, никому, не стрелял в спину, не бил лежачего, не совал нож исподтишка Может поэтому он стоит поперек горла не только милиции, но и коекому из братвы уж очень независим и авт Слово авторитета Евгений СУХОВ СЛОВО АВТОРИТЕТА Уважаемые читатели! Я получаю от вас много писем и стараюсь отвечать на них Жаль, что откликнуться на все не получается Меня радует, что герои моих книг вам полюбились Для писателя высшая награда, когда читатели сопереживают его героям и следят за их судьбами Спасибо в Напролом Смотрящий по России Варяг готовит себе в преемники законного вора по кличке Филат И тут же последнему был брошен вызов: Филата вынуждают вступить в жестокую войну с крупнейшим криминальным предпринимателем Мурманска На воле Внедрившись на руководящую должность в концерн » Госснабвооружение», Варяг сумел направить колоссальные доходы от нелегальной торговли оружием на нужды воровского общака.

Однако мощная мафиозная структура, во главе ко Я подарю тебе «общак» Я подарю тебе «общак» 1 1930 год Темное помещение банковского хранилища освещал скупой свет американского электрического фонарика Everyday Окна были предусмотрительно занавешены плотными шторами, так, чтобы снаружи не догадались, что в здании Госбанка ктото есть Перед массивным сейфом, изготовленным Зэка укроет тайга Зэка укроет тайга Глава 1 Падение метеорита, или Боги смеются 31 июля, Петропавловск Камчатский — Всем! Всем! Всем! — громко разносилось из репродукторов — Говорит управление по чрезвычайным ситуациям Эвакуационная комиссия оповещает жителей о том, что в настоящее время проводятся эвакуационные меро На зоне В России происходит ряд серьезных перемен в правительстве Авторитеты из враждующих преступных группировок предпринимают попытки убрать смотрящего России, вора в законе Варяга, однако невероятно: волчье чутье спасае Кандалы для лиходея Кандалы для лиходея Глава 1 Как камердинер Филимоныч графа Виельгорского будил, или Исчезновение главноуправляющего имениями Попова Конец мая 1896 года Граф Виктор Модестович Виельгорский не терпел рано вставать Всякий раз приход утра воспринимался им как досадное недоразумение: ведь так хорошо было

Читать Я – вор в законе онлайн (полностью и бесплатно) страница 22

Поразмыслив, Медведь решил, что Гуро не осмелится занять его место. Тогда кто?

Следующим в его списке был Лис. Тонкий, долговязый, с длинными загребущими руками, казавшимися красными от множества веснушек и родинок, Лис был почти лысым, и только у самых висков торчали кусты непокорных рыжих волос. Свою кличку Лис получил не только за ржавый цвет кожи, он был очень хитер, дьявольски изобретателен, а о его коварстве среди воров говорили много. Воровской промысел в молодости он начал с того, что приглашал девушек в театр, потом отлучался во время спектакля, по номеркам забирал их верхнюю одежду, после чего благополучно исчезал. Не брезговал он и тем, что появлялся в доме покойника, представляясь его близким другом, брал деньги на организацию похорон и благополучно пропадал. Много позже воровская среда, преодолев в себе отвращение к юношеским похождениям Лиса, приняла его в свою элиту. Однако былой запах покойницких не улетучился даже со временем, и смыть его с себя он не смог даже тогда, когда занялся серьезным промыслом. Если очередь в выборах дойдет и до него, то четырнадцать законных вспомнят про трупный запах.

Конечно, Лис хитер, умен, но не настолько, чтобы подняться на его место.

Цедя водку сквозь зубы, Медведь остановил свой взгляд на Федуле. Этот представлялся широким добродушным увальнем. Даже сейчас, поймав взгляд Медведя, он дружески и беззащитно заулыбался. Федул походил на крестьянина, которого только что оторвали от сохи и затолкали за барский стол со множеством напитков. И бедный крестьянин, ошалев от увиденного, прикладывался то к одной, то к другой бутылке и никак не мог утолить изголодавшуюся утробу. Он неумело, а подчас просто коряво вел себя за столом – громко гоготал, тыкал пальцами в картинки, на которых были запечатлены голые девки, и вставал из-за стола для того, чтобы подтянуть на самую грудь сползающие штаны. Ну чем не деревенский дурачок, которого приглашают на свадьбу только для того, чтобы ради хохмы он мог съесть таракана или опрокинуть на голову горшок с манной кашей.

Однако каждый из присутствовавших воров знал, насколько обманчиво первое впечатление. За внешней безобидностью и веселым добродушием пряталась кипучая и неуемная натура с железной волей. Большую часть своей жизни он провел в тюрьме, в том числе и в одиночке. На его неуемную натуру и добродушный нрав, казалось, не могли подействовать ни толстые стены тюрем, ни мрачные маски окружавших начальников. Наоборот, чем больше было вокруг уныния, тем чаще раздавался его смех. Он был умен не той воровской ученостью, какую подростки начинают приобретать в колониях, а той крестьянской смекалкой, которая досталась ему в наследство от предков, испокон веку поклонявшихся земле. Воры со смехом вспоминали случай, когда он еще в начале своей воровской карьеры, притворившись эдаким деревенским лапотником, сумел вывезти со склада магазина машину, груженную доверху телевизорами. Однако это видимое добродушие могло в одно мгновение превратиться в необузданную ярость, если он замечал неуважение, а тем более пренебрежение к своей персоне.

Конечно, Федул был опасен, но он не принадлежал к тем людям, которым не составляет труда скрывать свои антипатии. Он мог любить до самозабвения и так же неистово умел ненавидеть.

Если он и был хитер, то той деревенской хитростью, которая никогда не могла перерасти в коварство.

Другое дело – Граф! Вот кто реально мог претендовать на место Медведя. Этот мог подсидеть кого угодно. Спокойный, расчётливый, с холодной улыбкой на тонких губах, он многим внушал ужас.

Первый срок Граф отбывал в пятнадцатилетнем возрасте, когда в ссоре с приятелем сгоряча ткнул того отверткой. Второй получил уже в колонии. Там же к нему прочно прилипла кличка Граф, которая очень кстати подходила к его на редкость правильному аскетическому лицу и высокомерной манере вести разговор. Даже походка у него была по-барски неторопливой и очень уверенной. Было видно, что он знал себе цену. Даже голову он держал по-особенному, высокомерно посматривая на окружающих. Взгляд жестких глаз всегда направлен в упор, будто ствол охотничьего ружья. Графа боялись неспроста, ходили упорные слухи о том, что на его совести двое законных воров, посмевших в свое время не признать его. Граф никогда не кричал, даже не повышал голоса, но слова, сказанные им, всегда были услышаны.

Их слышали даже в том случае, если он произносил их шепотом. Ровным, почти равнодушным голосом он миловал и отпускал грехи, тем же тусклым тоном взыскивал должки.

Граф был сильной фигурой, и Медведь опасался его всерьез.

И, конечно, реальным претендентом на власть мог быть и Ангел. Он был признанным третейским судьей на воровских сходах, обладал недюжинным умом и реальной властью. Кроме того, он был до безрассудства смел, честен и обладал тем самым обаянием, которое необходимо для того, чтобы воры захотели видеть такого человека у руля. Это был своего рода воровской кураж, которого многие из сидящих рядом были напрочь лишены и который так нравился в Ангеле самому Медведю.

Остальные девять законников, хотя и были хороши каждый на своем месте, – вряд ли имели шанс удержаться на престоле. Но и они тоже представляли для Медведя скрытую угрозу – по меньшей мере это были голоса, от которых зависело решение схода. Кроме того, всех их объединяло сейчас недовольство существующим положением дел, они представляли собой единый кулак, направленный против больного и теряющего силы Медведя. И простоватый Леха Тверской, симпатизирующий Федулу, и опасный, истеричный Дуче, явно тяготеющий к Графу, и жадный до денег Дед, и проштрафившийся недавно конфликтом с южанами Поляк – все они, сидя за гостеприимным столом Медведя, нет-нет да и поглядывали на осунувшееся от болезни, пожелтевшее лицо хозяина, ища в нем признаки надвигающейся смерти.

Медведь терпеливо дожидался, пока все насытятся. Доброжелательно глядя на гостей, сам подливал наливку и водку, стараясь никого из четырнадцати воров не обидеть своим невниманием.

Один из пятерых мог реально встать на его место, а может быть, кто-то еще, кого он не разглядел, и Медведь стал внимательно рассматривать остальные лица. Гости отвечали Медведю любезностью, и совсем не верилось, что кто-то из них способен бросить в Медведя камень.

Завтра решится все. Нужно дождаться утра.

По комнатам разошлись глубокой ночью. Медведь с облегчением вздохнул, оставшись один, а потом, приняв снотворное, попытался уснуть.

Он прозевал рассвет и проснулся глубоким утром, которое оказалось слякотным и серым.

Его уже ждали. Он неторопливо поднялся, оделся в серый костюм, на ногах старомодные штиблеты, подумав, нацепил на шею бабочку (напоминание о нэпмановской молодости) и прошел в комнату, где в мягких уютных креслах сидели все четырнадцать. Лица у всех спокойные, чуток строгие, походило на то, что Медведь пришел на суд. Но судить он собирался сам и потому уселся во главе стола, скрестил руки.

– Вы хотели встречи? Я вас слушаю, – было первым, что он произнес.

В зале наступила тишина.

Хоть и было два дня разминки, но кто знал, что это начнется именно так. Резковато как-то вышло. Можно было бы помягче, и гости, словно почувствовав неловкость, хранили молчание.

Наконец заговорил Ангел:

– Медведь, мы собрались здесь ради нашего общего дела. В последнее время, надо признаться честно, они шли далеко не самым лучшим образом. Мы не добрали десятки миллиардов при обмене старых денег на новые. И это все из-за твоей болезни, кто нам компенсирует потери?

Медведь слушал внимательно. Бой начался. Значит, все-таки Ангел? Ну что ж, это тоже можно было предвидеть. Надоела роль справедливого арбитра в воровских заварухах, и он решил попробовать править сам.

– Вы хотите сказать, что это я придумал реформу с деньгами? – искренне удивился Медведь.

– Нет, Медведь, – мягко возразил Ангел, – ты не придумал реформу с деньгами. Но когда нам нужно было действовать, ты валялся со своими болячками, и мы не смогли воткнуться со своими деньгами в Центральный банк.

– Твое нездоровье плохо отражается на наших делах, – с ледяным спокойствием произнес Граф. По его лицу пробежало нечто похожее на улыбку, казалось, он искренне жалел старика. Но Медведь знал, споткнись он, Граф будет первым, кто наступит на распластанное тело. – Может, тебе лучше отдохнуть, подлечиться. А мы позаботимся о тебе, лечить тебя будут лучшие врачи.

Это лечение – один из предлогов отставки. Достаточно полгода не браться за дело, и все быстренько сообразят, что ты лишняя фигура на доске большого бизнеса. Но просто так Медведь уходить не собирался. Он был создан для борьбы.

– А разве часть денег вам не удалось переправить в Среднюю Азию, где они сейчас в работе?

– Удалось, Медведь, – заговорил Гуро, – но ты пойми нас, дарагой, на этом дэле мы потеряли много, а могли бы сохранить все! Ты знаешь, как мы тэбя уважаем, но и ты нас уважай, подскажи, как умэньшить потери?

Читать Сходняк онлайн (полностью и бесплатно)

Евгений СУХОВ СХОДНЯК (Я — ВОР В ЗАКОНЕ — 04)

ПРОЛОГ

В густых кустах позади себя Полупан услышал шорох и, мгновенно развернувшись на сто восемьдесят градусов, ткнул туда коротким блестящим стволом с навернутым глушителем. Он замер и напряг слух. Кто там еще? Их бригадир Слива приказал держать ухо востро, потому что не исключал возможности налета чужих. С местными ментами, сказал Слива, как всегда, есть четкий уговор — они сюда не сунутся, а если заметят на подходе незваных гостей из Москвы, то просигналят заранее на мобилу. Но вот наезда каких-нибудь отморозков, купленных за пачку «зеленых», исключать было нельзя, и Слива дал команду: если покажутся НЛО — то есть неопознанные лоховатые объекты, — стрелять без предупреждения, для начала по ногам.

У Полупана заныло под ложечкой. Сегодня он впервые пошел в дозор и потому — хотя он не мог даже сам себе в этом признаться — малость сдрейфил.

Точнее сказать, перебздел. Во всяком случае, короткоствольный «узи» — такой, какими обычно вооружены азиаты-наркокурьеры в американских боевиках, ему пришлось держать в руках впервые. Раньше он все больше действовал «пером» или «тэтэшником».

В кустах опять шорхнуло. По звуку он не смог определить, что там — может, человек, может, зверь лесной. Он подождал, потом медленно опустился на корточки, подобрал с земли ветку и бросил в кустарник. И вдруг высокие ветки резко качнулись — и прямо на него из густой зелени прянуло что-то темное.

Полупана бросило в жар — он нажал на спусковой крючок, и железный инструмент смерти мелко задрожал у него в ладонях, выплевывая один за другим огненные плевки. Темное мохнатое пятно дернулось в воздухе и с тихим взвизгом упало на зеленую траву. Только теперь Полупан понял, что это была кошка. Должно быть, из соседней деревеньки. «Вот сука! — подумал Полупан, опуская еще дымящийся ствол.

— Как же напугала, котяра паршивая!» Он радовался только тому, что автомат с глушителем и никто выстрелов не услышал. И что никого из пацанов не было рядом и они не видели, как перепугала Полупана эта лесная бродяжка.

А еще Полупан подумал, что его начальник Слива, отвечавший за безопасность сегодняшнего мероприятия, отправлявший его в дозор вместе с другими пятью пацанами, за эту стрельбу точно бы уши отрезал!

Облегченно вздохнув, Полупан стал думать о том, что к шести вечера сюда подъедут шесть или семь тачек с самыми авторитетными в России «людьми» и что сегодня на этой подмосковной даче будет важный воровской сход, в котором должны участвовать и Паша Сибирский, и Дядя Толя, и Закир Большой, и Тима Подольский и, может быть, даже сам Шота Черноморский — знаменитый грузинский вор. Полупан мечтал хотя бы одним глазком поглядеть на известных воров в законе, о которых до этого разве что читал в криминальной хронике, но приказ есть приказ: ему, как и остальным четверым дозорным, надо было пристально следить за всеми подходами к даче, чтобы, не дай бог, кто из чужаков не пробрался к ней.

Полупан глянул на часы: половина шестого. Сейчас начнут подваливать тачки. Он двинулся сквозь редкий кустарник в сторону шоссе. Вдали показалось асфальтовое полотно. Укрывшись за толстым стволом березы, Полупан замер. Ждать пришлось недолго. Минуты через три послышалось мерное урчание автомобильного движка, и еще секунд через десять мимо него, мягко шурша шинами, проследовал белый «мерседес», за которым — в метре один за другим, можно сказать, зависая друг у друга на заднем бампере, — прошли два тяжеленных черных джипа «шевроле» с тонированными стеклами. «Круто!» — зацокал языком Полупан и восхищенно шмыгнул носом, проводив взглядом кортеж. У самого Полупана была старенькая, перекупленная через третьи руки двенадцатилетняя «шкода», и он давно уже хотел сменить ее на хоть какую, но новенькую тачку. «Ну ничего, — подумал Полупан, — надо потерпеть малехо, хотя бы полгодика, а там поднакоплю деньжат и справлю «обновку»…

Он не заметил, как из кустов у него за спиной внезапно вырос рослый мужичара лет тридцати с копной рыжих волос на голове. Не говоря ни слова, рыжий выхватил из-за пояса пистолет с глушителем и практически в упор выпустил дозорному в затылок две пули. Полупан дернулся и, не успев даже удивиться, рухнул в высокую траву, широко раскинув руки. Бесполезный автомат, тихо звякнув, упал рядом.

Рыжий исчез в кустах так же неожиданно, как и появился.

Традиция устраивать раз в году большие сходняки с участием крупнейших, авторитетнейших коронованных воров России сложилась еще при Медведе — «крестном отце» российского криминального мира, который на протяжении более тридцати лет держал братву под своим строгим неусыпным контролем. Поначалу большие сходки собирались из пятнадцати воров. Когда в начале 90-х на большой сходняк, по инициативе того же Медведя, пригласили Варяга и благословили его на смотрящего России, большой сходняк стал собираться в составе шестнадцати человек. Но потом старый Медведь отдал Богу душу — и все вернулось на круги своя, большой сходняк опять сократился на одного человека. С благословения смотрящего время от времени для решения экстренных проблем воры собирались на малых сходняках. Как правило, здесь рассматривались вопросы не столь значительные, и считалось, что для их решения не требовалось присутствия всех авторитетных людей. В малых сходках принимали участие те, у кого был непосредственный интерес к обсуждаемым делам.

Сегодня малый сход собрался втайне от смотрящего и без участия многих крупных авторитетов России, которых и не собирались извещать о том, что в подмосковном поселке Красноводово проводится эта встреча «в верхах».

Тому была веская причина, так как собравшиеся предполагали обсудить весьма щекотливый вопрос, который мог бы не понравиться кое-кому из старой гвардии законных воров, свято чтящих память старика Медведя и беззаветно доверяющих его выдвиженцу Варягу.

А именно о Варяге и должна была пойти сегодня речь в Красноводово…

Сходняк собрали по предложению старого вора Дяди Толи, но хитрый вор идею-то подбросил, а сам благоразумно на сход не приехал и остался сидеть в «каменном дворце» под Звенигородом, в последний момент сказавшись больным. Боевым слоном Дядя Толя выставил хозяина подмосковных вещевых и строительных рынков Антона Тимакова по кличке Тима. Этот был из новых, и, по слухам, воровскую корону он приобрел себе не за дела, а за бабки. Таких воры звали «апельсинами». Тима был мужик с гонором и вечно лез на рожон — даже когда стоило бы хлебало не разевать.

Но собравшиеся с особым нетерпением ждали сегодня Шоту Черноморского, который, как было всем собравшимся за столом известно, не далее как две недели назад открыто выступил против Варяга… И теперь формальное объявление войны требовало конкретного развития. Ради этого и собрались сегодня в Красноводово сторонники Шоты.

Стол, по обыкновению, был густо уставлен изысканными яствами: жирной лоснящейся севрюгой в нарезку, зернистой икрой, запеченными карбонатами, копчеными цыплятами. Между тарелками уместились квадратные бутылки с яркими иностранными этикетками. Шесть человек сидели за столом и неторопливо закусывали, томительно дожидаясь, кто же подаст голос первым.

Шота Черноморский не торопился выступать, храня хладнокровное молчание.

И тут не выдержал Тима. Он отъехал на кресле от стола, распахнул свой зеленовато-желтый пиджак и, по привычке растопырив пухлую пятерню, яростно жестикулируя, заговорил:

— Мы собрались, люди, чтобы потолковать про Варяга. Варяг, конечно, вор авторитетный, большой человек, кто ж будет спорить. Но он чисто конкретно в последнее время стал все больше на себя играть. Смотрите, он же все под себя подобрал — нефтяные дела без него не решаются ни на Каспии, ни в Тюмени…

Алюминиевые дела — опять же он там колеса крутит, своих людей расставляет. И портовые дела у него под контролем. Нам стало совсем не продохнуть. Раньше такого не было, чтобы я в своем родном городе не мог решить самолично, открыть мне бензоколонку или не открыть…

— Верно говорит Тима! — поддержал его Максим Кайзер. — Варяг стал слишком много на себя брать. Я вот знаю, что он как сел в этот свой концерн, так на торговле оружием наварил хренову тучу бабок, да только эти бабки в какую-то черную дыру уходят. В общак, сдается мне, он не шибко-то отстегивает.

Максим говорит правильные слова, подумал Закир Большой. Игнатов и впрямь в последнее время занимается делами, которые многим ворам были непонятны и которые многими не одобрялись. Самая главная претензия к нему заключалась в том, что он много тратил общаковских средств на неясные политические дела и всякие вложения в малопонятный бизнес.

— Верно Кайзер сказал! — продолжал, войдя в раж, Тима. — Я считаю, его надо, в натуре, на правиловку вызвать. Пусть объяснит свои дела. А если не объяснит — пускай общак передает другим. Мы и сами с общаком сумеем разобраться. Не хуже Варяга!

Дмитрий Силлов — Закон лесника

FeN1X 22.08.2020 14:02
логики вообще нету в этой книге,ибо Снайпер убил хроноса в прошлом,так кого он пытался убить в будущем где Хроноса уже нету?кого он пытался там спасти? Силлов видимо сам уже забыл,что писал в прошлых книгах minea 03. 07.2020 18:51
Если вам книга не нравится, не нужно гнать на Автора, возможно что-то не так с Вами. Ведь нормальные люди просто забудут то что не понравилось, а если вы на Автора «гоните» значит чему-то завидуете. Силов твори ещё)))) нам на радость им на зло)))) Бродяга 26.07.2019 04:55
Ну может уже хватит???… ГОРШОЧЕК! НЕ ВАРИ! vmalchikov 15.07.2019 09:43
Ну прям как в анекдоте: «а потом пришел лесник и всех….» Признаюсь — книгу не читал. И читать не буду. Даже если под обложкой скрыт шедевр, фамилия автора звучит как приговор. Чёрный Монах 15.07.2019 03:37
Монумент?в зоне? Коловорот 13.07.2019 15:58
Читал всю серию про Снайпера до книги «Чужая Москва», которую та и не дочитал. Реально интересными были первые книг 8. Сколько Силлов будет топтатся на одном месте??? Тихий 11.07.2019 21:08
Просто вы ничего не понимаете в Силлове и его законах. Тема осёдлана и будет разрабатываться пока все не умрут. чтобы опять возродиться в другой , блин, реальности и продолжить разборки с законом. Всё равно почитаю. aracara 11.07.2019 21:06
Неужели ЭТО еще кто-то читает? vini_pk87 11.07.2019 20:28
Теперь 25 книг лесник будет пытаться завалить снайпера=( AliceProject 11.07.2019 19:25
О, майн гад! Силлов, по-моему, помешался на этом Снайпере.

Читать книгу «Воры в законе и авторитеты»📚 онлайн полностью — Сергей Дышев

Воры в законе. Положенцы. Авторитеты. Так называют лидеров криминальной среды. Эти люди формируют не только идеологию, нравы, порядки преступного мира. Они объединили преступные группировки и сообщества, сплотили их вокруг себя и совершенствуют свои структуры. Они проникли в экономику, подкупили политиков, депутатов, готовых лоббировать те или иные выгодные криминальному миру законопроекты, они имеют своих людей во всех сферах и структурах власти, включая силовые.

В царской России к ворам относились однозначно. Власти их жаловали клеймом на лоб «ВОР» и каторжными работами. А они отвечали организацией своих преступных кланов, созданием изощренной нелегальной системы, в которой были свой язык, свои законы и нравы. В годы советской власти воры заняли приоритетное положение среди прочего уголовного люда. Они правили бал в тюрьмах и зонах, беспощадно эксплуатируя политических заключенных. В лагерях ГУЛАГа, на работах на Беломорско-Балтийском канале их ставили бригадирами, преследуя две цели – давая возможность проявить «несомненные организаторские качества» и, с другой стороны, сломить силами уголовного люда политических, которые были главными врагами системы. Уголовники, урки, признанные властью в качестве своей опоры, за стеной закона и стали с тех пор называться «ворами в законе». Использование уголовного люда в качестве «низшего командного состава» с успехом применили и немцы во Второй мировой войне. Капо, оберкапо были порой беспощадней лагерного начальства.

С началом войны многие авторитетные воры, отбывавшие срок в лагерях, кинули клич: «На защиту Родины-мамы!» Большинство из них прошли через штрафные батальоны, многие отчаянные головы позднее удостоились орденов и медалей, воевали в разведке. Известный вор Толик Черкас, пройдя штрафбат, воевал, заслужив два ордена Славы. Но закончилась война – и он, как и большинство воров, вернулся к привычному ремеслу. Воров-фронтовиков позднее называли «польскими ворами» – до Польши дошли. Они первыми нарушили устоявшиеся воровские традиции. В 40 – 50-е годы прошли знаменитые воровские сходки в Ростове, Одессе, Новочеркасске, решался вопрос – считать ли ворами тех, кто участвовал в войне, или нет. Среди них произошел раскол на «правильных» и «отошедших», или «польских», воров. К концу 50-х годов это «движение» было значительно подорвано, однако около трех процентов воров не отказались от прежнего образа жизни. Они объединялись в воровские группы, или «малины», специализировались на своем виде преступного промысла. Во главе шайки было от двух до пяти воров-профессионалов и несколько рядовых исполнителей – «пристяж». Тех, кто нарушал преступные традиции, неписаные правила и нормы, ставшие устойчивыми законами, карали вплоть до смерти. За этим и следили воры в законе.

Воровские постулаты обязывают вора в законе не иметь социальных и иных контактов с обществом, он стоит вне жизни и деятельности общественных институтов. Это обеспечивает ему независимость и, таким образом, авторитет. Вор не должен служить в армии, сотрудничать с государственными властями. Он старается совершать разработанные преступные акции чужими руками, при необходимости быстро менять тактику в зависимости от обстоятельств. Вор в законе должен пренебрегать богатством, роскошью, уютом, не иметь собственности, но имеет право пользоваться при необходимости имуществом других воров. И вор в законе неукоснительно следит за этим. Они считают друг друга братьями, равными, поддерживают друг друга, взаимно честны, стараются не подрывать авторитет друг друга. Вор в законе всегда должен быть отважен, решителен, находчив, беспощаден, уверен в себе в любой ситуации. Малодушие, трусость не прощаются. Вор сразу теряет свой авторитет.

На зоне вор в законе находится в постоянном конфликте с администрацией. Чтобы отслеживать и влиять на события, ему необходима постоянная информация, которой его снабжает самый широкий круг людей, включая и подкупленных сотрудников администрации. У него есть различные способы навязывать свою волю руководству ИТУ. Он может пригрозить остановить производство: одного слова его достаточно, чтобы осужденные не вышли на работу. Он может пообещать перерезать себе вены. Если это произойдет, вор в законе «вскроется», его приверженцы разобьют двери камер. Причем сделают это по-зэковски изобретательно и быстро: обыкновенными иголками (!) перепилят пластины, которые крепят ножки стола в камерах к полу. Этими столами и пойдут крушить все подряд.

С другой стороны, и у администрации есть жесткие способы воздействия на воров в законе. Называется это развенчивание. Один из верных методов – переводить авторитета из одного учреждения в другое, буквально не давая времени, чтобы заявить о себе «в полный рост», обрасти нужными связями, обжиться. Хорошее средство – время от времени сажать вора в штрафные изоляторы, помещения камерного типа, а при явном противодействии – и в тюрьму. Есть и более тонкие методы: компрометировать «законника» – вызвать его на скандал, столкнуть с другим авторитетом, обнародовать неблаговидные (по воровской этике) дела. Порой для раскола используются самозванцы (сухари), которые объявляют себя ворами в законе и перетягивают на свою сторону осужденных, составляя оппозицию настоящему авторитету. Естественно, на такого самозванца рано или поздно приходит воровской приговор. «Санкции» предусмотрены и к тем, кто его активно поддерживал. Поэтому жизнь их заставляет держаться вместе. Пока те и другие выясняют отношения, враждуют, основная масса заключенных хлопот не доставляет.

В 60 – 70-е годы количество воров в законе значительно выросло. Не последнюю роль в этом сыграла официальная пропаганда, провозгласившая лозунг об отмирании преступности по мере строительства «светлого здания коммунизма».

В наше время в руках лидеров преступного мира сосредоточены огромные суммы, о которых не могли и мечтать воры времен «развитого социализма». Эти средства используются ими для масштабного подкупа чиновничье-бюрократического аппарата, сотрудников правоохранительных органов с целью получения информации, осуществления своих преступных намерений.

Воры в законе так или иначе возвращаются за решетку, где и должны сидеть, следуя крылатой фразе Глеба Жеглова. Но наше несовершенное уголовное законодательство не позволяло осудить их за организующую роль, что наиболее общественно опасно. В тюрьмах и зонах они, как известно, не трудятся, имеют непререкаемый авторитет среди прочих осужденных, проводят разборки конфликтов, споров. Иные организуют активное противодействие сотрудникам уголовно-исполнительной системы, оказывают психологическое и физическое давление на них, особенно на руководителей учреждений и СИЗО. Также они пытаются, и в некоторых случаях небезуспешно, воздействовать на производственно-хозяйственную деятельность.

В условиях экономического развала, кризисных явлений в правоохранительных структурах воровская элита усиленно доит коммерческие, производственные, хозяйственные и иные предприятия. «Общаковые средства» вкладываются в кредитно-финансовые учреждения, банки, коммерческие компании. Полученную прибыль через подставных лиц тратят на приобретение фирм, магазинов, земли и иной недвижимости. Происходит в конечном счете «воспроизводство» преступной деятельности, криминальная среда распухает, как огромный нарыв, метастазы проникают в государственный аппарат, экономику, в сферу большой политики. Их цель – заменить своей организацией госструктуры. Характерные доводы «криминального генерала»: «Без меня производство станет. Ведь я нашел кредит, сырье, организовал это самое производство. Все у меня работает: поставщики, магазины, транспорт. Я уйду – и система остановится, рухнет, ничего не будет…» При этом, конечно, умалчивается, что обычные методы контроля и поддержки этой системы – исключительно жесткие и силовые. За непослушание – крупные штрафы или, если не помогает, – в лес. Человек исчезает, унося свою проблему. Исполнителей для грязной работы хватает. Они меняют неугодных директоров, устанавливают свои цены на продукцию. Производство практически работает на них, а не на государство. Они создают условия, чтобы не платить налогов, скрывают прибыли. И кормят свои институты, многочисленную прислугу, охрану, бойцов, коррумпированных чиновников. При этом утверждают, что всем делают хорошо. На место подавленной госструктуры всегда приходит криминальная, и прежде всего воры, потому что они имеют авторитет. Они поддерживают институт осужденных, которые сидят в изоляторах, молодые попадают под неусыпное внимание воров, за решеткой внимают, как на лекциях, их постулатам. Единственное, что разделяет воровских лидеров, – это деньги. И если один вор у другого будет отнимать или перебивать выгодное дело, то прикрывать это будет любой причиной: неворовским поведением, нарушением традиций, законов, вплоть до того, что рамс (картежную игру) неправильно развел, слово не так сказал – все будет истолковано для сведения счетов. Во всех кровавых схватках – старая библейская причина: почему он имеет, а я нет?

Из плеяды старых воров 1925–1926 годов рождения умирают последние. Ведущую роль в воровском движении все более играют так называемые воры-«лаврушники», «пиковая масть» – уроженцы Закавказья. Из примерно 600 ныне здравствующих на территории СНГ воров в законе более 400 – закавказцы: грузины (как правило, из Тбилиси, Западной Грузии – Кутаиси и совсем маленьких городов – Зугдиди, Хоби, Цаленджиха), а также армяне, курды.

Воры-славяне – Расписной (Андрей Исаев, убит в Польше), Петрик (Петров), Япончик (Вячеслав Иваньков). Последний был коронован самим патриархом уголовного мира Монголом (Корьковым). О Япончике много всяких публикаций и столько же спекуляций, одна из самых распространенных – его конфликты с кавказцами, что в корне неверно. В его ближайших друзьях были как раз не русские, а ассирийцы, евреи, грузины, армяне – о чем он сам рассказывал журналистам, когда в свое время отбывал срок за вымогательство, сидя на пятом этаже нью-йоркской тюрьмы Metropolitan Correctional Center. Он в близких отношениях со многими кавказскими ворами, с которыми никогда не станет портить отношения. С ассирийской диаспорой его связывают тесные узы благодаря жене-ассирийке.

Среди закавказских воров в законе наиболее авторитетные – Усоян Аслан Рашидович по кличке Дед Хасан, 1937 года рождения. По национальности – курд, был вором-карманником и начал заниматься рэкетом еще в конце 50-х годов в Тбилиси вместе с убитым в 1962 году вором в законе Ило Девдариани. Отличается природным умом, широким кругозором. В общении с людьми всегда тактичен, выдержан. Эти качества обеспечили ему авторитет среди воровской элиты стран СНГ.

Из почивших в бозе – Арсен Микеладзе, расстрелянный в декабре 1993 года в Тбилиси, куда он поехал разбираться с денежными делами. Гиви Берадзе, по кличке Резаный. Пропал без вести в январе 1993 года.

Есть категория воров, которые, придерживаясь своих постулатов и норм, стараются следовать и общечеловеческим нормам. Они уважают «честных ментов», идут на контакты, преследуя, конечно, и свои цели. И если они, например, дают честное слово человеку из органов внутренних дел, то часто слово свое держат.

В последнее время появилась новая плеяда воров в законе, как среди кавказцев, так и среди славян, которые ни разу не сидели в тюрьме, что называется, и параши не нюхали. И титул получали благодаря «мохнатой лапе» законника, а то и за банальную мзду. Капиталистические нравы «развратили» и воровскую среду, подточили ее доселе незыблемые постулаты. Среди таких – Сакварелидзе, которого арестовали в 1994 году за убийство вора в законе Гамцемлидзе Реваза Давидовича по кличке Гедемос Бичи – человека, который его же и крестил. Убил «крестного» безжалостно девятью выстрелами из импортного пистолета, совершив, по всем понятиям, небывалое святотатство. Убийство сыщики раскрыли в течение месяца.

В семнадцать лет – небывалый случай – короновали Гогу Патакарцишвили, стал вором в законе и юный Тенгиз Первели. «Какие они воры!» – говорят старые «законники», но ничего уже поделать не могут, потому что и сами давали слабину, подтягивая под себя «неустоявшийся элемент», давая рекомендации на сходке. А уж какие деньги там приплачивались – одному господу богу известно. И терпят незрелый молодняк и все их неумные выходки, потому как не по-воровскому говорить, мол, ошибся я в человеке, а нужно всячески поддерживать своего протеже, контролировать, подправлять… Кстати, соучастниками убийства, естественно, не бесплатно, были Патакарцишвили и еще один молодой вор Гога Бзикадзе. Последний вскоре пропал без вести.

Раньше честью считалось, пробыв на воле с годок, вновь вернуться на кичу, сходить на зону, вновь стать «хозяйским». Воры жили с общака, гордо называли себя крадунами и еще более романтичней – терпигорцами, то бишь стойко терпели горе и прочие тяготы неволи.

Сейчас, в век соблазнов, их сам черт не заставит добровольно идти за решетку, всеми правдами и неправдами они стараются отмазаться от уголовного наказания, связанного с лишением свободы. В ход идут испытанные средства – подкуп, угрозы, шантаж, огульное охаивание, клевета. Чему способствуют иные нечестные следователи, взяточники-судьи, сотрудники прокуратуры.

Так, задержали, а потом отпустили на свободу Автандила Ломидзе, осудив вора в законе лишь на пять месяцев.

Одним из бескровных (без намека на мифические зондеркоманды по отстрелу авторитетов) и эффективных способов противодействия ворам является их развенчание – дискредитация, в том числе с использованием телевидения, других средств массовой информации. По мнению многих оперативных сотрудников подразделений по оргпреступности, с бандитами надо действовать их же методами. Уголовный мир объявил фронтальную войну всем правоохранительным структурам, использует самые жестокие средства и приемы. И поэтому грубые, нахрапистые методы, дезинформация, запущенные сплетни, слухи дают неплохие результаты в разобщении воровского движения.

Любое сравнение хромает. Потому что не соответствует оригиналу. Так же и социум, то есть человеческое общество, трудно сравнить со стаей низших – тварей, живущих по инстинктам. Старый социобиологический эксперимент: несколько крыс сажают в изолированное пространство, например в железную бочку. Через некоторое время они поедают самую слабую. Тогда же выявляется лидер – самая жестокая, умная и не обязательно самая сильная крыса. Затем – новый приступ голода, который крысиный организм вынести не в состоянии и который трансформируется в агрессивную добычу любой пищи. Поедают очередную крысу. В конце концов остаются две крысы, и одна из них буквально безропотно ползет в пасть сильной. Психология подчиненности, дошедшая до абсурда.

А если стимулировать и поддерживать появление таких человеко-крыс в преступной среде, известной своей безусловной жестокостью?

Тем не менее есть криминальные лидеры, которые вынужденно контактируют с представителями органов внутренних дел – как негласные сотрудники, агенты влияния. Ведь кто-то и отходит от преступной жизни, как правило, сорвав большие деньги.

Криминалитет имеет своих людей в милиции, свои «глаза и уши», но и спецы по оргпреступности в курсе всех дел, расстановки сил, распределения сфер влияния в уголовном мире. Иные опера знают до 200 воров в законе и авторитетов, что называется, в лицо. И в неформальной обстановке могут поинтересоваться: «Ты вчера на сходке был. О чем базар был?» И получает нужную информацию с именами и фамилиями, о характере и теме разговора. Знакомый майор милиции, старший опер по особо важным делам, специалист, каких мало, о ворах в законе может говорить часами: «Это интересные люди, не бычье бритоголовое. Они могут процитировать к месту Фрейда и Ницше… Хотя романтизировать, идеализировать их никак нельзя, как, к примеру, в глупом фильме „Воры в законе“, где в исполнении Гафта главный герой представлен этаким Робин Гудом». Историю, по словам майора, подсказал автору фильма «Воры в законе» Юрий Лакоба – личность одиозная, объявленная самими ворами «гадом и ссученным». Однажды он заманил к себе в дом грузинского вора Халичава Хуту и убил там – что не только по кавказским, но и по всем существующим понятиям считается верхом гнусности. Убив соратника, он как ни в чем не бывало пошел на панихиду. Позже воры пытались его убить. Когда в конце восьмидесятых в тбилисской тюрьме вспыхнул бунт, зэки с помощью подъемного крана выломали стену изолятора со стороны камеры, где сидел Лакоба, вытащили его из пролома. Он тогда чудом уцелел. В 1993 году его арестовали в Москве. В его квартире на Волгоградском проспекте было изъято огромное количество оружия, включая пулеметы и автоматы, десятки «цинков» с патронами. Его жена ошалела, увидев этот арсенал. «Самый гуманный в мире суд» дал преступнику, проклятому даже в воровском мире, один год тюрьмы. Но и этот срок он не отсидел, похлопотал за него Ардзинба, мотивируя свое заступничество заслугами Лакобы во время грузино-абхазского вооруженного конфликта.

Но часы его были сочтены. Организм, давно отравленный различными видами наркотиков (Лакоба кололся, курил, нюхал), не выдержал, бандит скончался от инфаркта.

Ныне на воровском Олимпе правят бал те, кому сейчас от сорока до шестидесяти лет – возраст зрелого мужчины, у которого по жизни есть опыт и связи. Но действительно авторитетных воров не так много. Среди них – уже пожилой Роберт Каландадзе, Омар Шарикадзе, Аслан Усоян (Дед Хасан). В Москве он не живет, но влияние тем не менее имеет огромное. Еще один влиятельный «москвич» из курдов, вор в законе Захарий Князевич Калашев (Шакро-молодой), живет в Испании. Вор в законе Тариэл Гурамович Ониани скрывается от ареста во Франции.

Среди славян «звезды первой величины» – старейший авторитет – Шурик Захар (Александр Захаров). Второй Захаров – Павел Васильевич, известный Паша Цируль, скончавшийся в Бутырке. Жертвой покушения стал один из авторитетнейших воров Худо (Гасоян Худо Кароевич), 21 год отбывший в заключении, «у хозяина». Ни одна воровская разборка не проходила без его веского слова. Он контролировал поставки наркотиков. А убили его в январе 1997 года возле его же дома на Красной Пресне. По версии, взял у торговца наркотиками товара на 500 тысяч долларов, а потом банально «кинул» его. Мало того, стало известно, что он ударил барыгу, что называется, опустился до человека второсортного для его положения, поступил не по-воровски. Впрочем, скорее всего, убили его дагестанцы, с которыми и случился конфликт по товару.

Читать онлайн книгу «Исповедь «вора в законе»» бесплатно — Страница 6

Я уже рассказывал, что после похорон Артиста мы с Костей уехали в Электросталь. Жили там почти месяц. Самоубийство этого человека, к которому успели привязаться, и особенно предсмертная его записка сильно нас потрясли. Несколько ночей я почти не спал. И с Костей творилось что-то неладное — стал нервозным, срывался по пустякам.

Но были мы тогда еще в том возрасте, когда потрясения, душевные травмы ранят сильно, но отпускают куда быстрее, чем взрослого.

В феврале, вернувшись в Москву, мы обосновались у преданной и не чаявшей в нас души тети Сони. К трусливому инвалиду, на другую «блатхату», очень уж не хотелось идти. Договорились с другом, что будем «работать» на Курском вокзале. Но в тот день, когда случилась эта история, Валентин, наш наставник, послал его «держать трассу» на «марке». При этом добавил, что «майданнику» (вокзальному вору) без подельника обойтись проще, чем карманнику.

Кража была, в общем-то, рядовая. Ночью в зале для пассажиров я заприметил сидевшего на скамье солидного, элегантно одетого мужчину в шикарной велюровой шляпе и при галстуке. Впрочем, мое внимание привлек не столько он, сколько новенький, туго набитый его портфель. Мужчина, как и все, дремал, место возле него оказалось свободным. Я подсел, несколько минут послушал его тихий храп, потом спокойно взял в руку стоявший рядом с ним на скамейке портфель, будто он мой. Пассажиры почти все спали. Да если б кто и проснулся, пока я пробирался к выходу, портфель в руках «мальчика из интеллигентной семьи» вряд ли вызвал бы подозрение.

Не успела захлопнуться за мной массивная вокзальная дверь, как я уже сиганул с перрона на шпалы и что есть силы побежал к тупикам, где в ожидании ремонта стояли разбитые составы. Забрался в какой-то плацкартный вагон с пробитой крышей и покореженными окнами (видно, в него угодил снаряд) и, сгорая от нетерпения, стал «разбивать» портфель. Открыл — и плюнул с досады. Оказалось, что весь он набит какими-то бумагами. Кроме них было несколько бутербродов да немного денег — совсем гроши.

И вот из-за этого самого портфеля на вокзале поднялся вдруг такой кипиш, что и представить трудно. Сотрудники милиции сновали по всем закоулкам — и вокзальным, и станционным, облазили все составы в отстойниках, где частенько ютилась шпана. Забирали всех, кто попадался под руку, и отводили в отдел милиции — тот самый, что рядом с кольцевым метро. Кто-то из взрослых мне объяснил: ищут портфель какого-то дипломата, в нем — очень ценные бумаги.

Поняв, что для меня дело может кончиться плохо, решил лечь на дно — два-три денька отсидеться у Сони. Прихожу, а там — полная хата воров, тоже попрятались от того вокзального шмона.

Было это пятого или шестого мая. А в ночь на 9 мая, когда Левитан читал по радио сообщение о победе над фашистской Германией, раздался стук в дверь: «Откройте, милиция!» Всех нас вывели во двор, и тут я понял, что сели прочно: хату плотным кольцом окружили милиционеры с пистолетами наготове.

А в доме в это время шел обыск. Нашли оружие, какие-то ценные краденые вещи. Это был достаточный повод, чтобы всех под конвоем отправить в милицию.

Где-то за Лефортовой слободой вставало солнце — майское, ласковое. Наступало утро Победы. А нас в это время под конвоем по железнодорожному пути вели к Курскому вокзалу.

Линейный отдел милиции уже до отказа набит был ворами всех мастей. И все, как оказалось, из-за украденного мной злополучного портфеля.

— Малышка, привет. Не иначе, твоя работа? — шепотом спросил меня кто-то из знакомых «пацанов».

— Угадал, — не стал я темнить, — моя.

Шпанята, услышав, что портфель «вертанул» я, стали упрашивать: «Отдай, и всех нас отпустят». Говорили, конечно, тихо, чтоб «опера» не услышали.

Однако я хорошо помнил, чему нас с Костей учил Король: хочешь дольше гулять на свободе, «ментам» и следователям ни в коем случае не признавайся, тем более, когда нет доказательств. Впоследствии это правило часто меня выручало. На этот раз все вышло иначе.

Из камеры на допрос вызывали поодиночке. Никто, однако, сюда не возвращался. Мы думали, отпускают. Но не тут-то было — всех уводили в другую камеру.

Наконец подошла моя очередь. В кабинете, куда меня привели, допрашивали двое, оба в штатском. Здесь, на вокзале, я на них уже нарывался. Даже фамилии запомнил — Максимченко и Колганов.

— Признавайся, Малыш, — портфель ты украл? — подойдя вплотную ко мне и пытаясь взять на испуг, грубо, с металлом в голосе спросил Максимченко. Как видно, ему уже надоело «выбивать» показания с помощью тонких тактических приемов — до меня ведь прошло человек двадцать.

— Что вы, гражданин начальник, — ответил я, энергично мотая головой. — Ни о каком портфеле не знаю.

— Зря ломаешься, парень. — На этот раз заговорил Колганов. В отличие от высокого, с каланчу, и немного грубоватого Максимченко этот был небольшого роста, мягкий в движениях, вкрадчивый в разговоре, но зато неприятно, как бы испытующе смотрел вам в глаза.

— Пойми, милиции нужен не сам портфель, а бумаги, которые в нем находились, документы…

От его наигранно ласкового голоса и сверлящего взгляда мне стало как-то не по себе.

— Покажи нам, где ты «разбил» портфель, — продолжал Колганов, — где бросил бумаги. Покажешь — тебя и всех остальных сразу выпустим.

Я промолчал. Неприятно резанула мысль, что кто-то из шпаны, а скорее всего, из подосланных «ментами» в камеру, меня заложил.

У Колганова красноречие, видно, иссякло, тогда как его напарник, долго и сосредоточенно молчавший, вдруг произнес решительно:

— Слушай, Малышка. Тебя мы можем освободить и сейчас. Пойдешь в камеру и скажешь ворам, что отпускают за портфелем. Хочешь, возьми с собой еще одного — сам выбирай.

— А если потом вы опять заберете? — ответил я, заколебавшись, не веря пока что в предложенную «операми» «честную игру».

— Ну что ж, давай тогда так договоримся. Сюда портфель можешь не приносить. Подойдешь к окну, положишь его на тротуар — и тикай во все четыре стороны. Согласен?

— Я кивнул.

— Только смотри, — обманешь, будем держать всех до тех пор, пока тебя не поймаем.

— Понял. Только сперва в камере посоветуюсь.

«Воров в законе» среди нас не было, только «фраера» и «пацаны», но совет или сходку провели по всем воровским правилам. «Пусть идет и приносит порт, — решила камера. — Если и схватят, судить не будут, он еще малолетка. Отправят в бессрочную колонию, оттуда все равно убежит».

Проголосовали за это все как один. Потом стали решать, кто пойдет со мной. Выбрали глухонемого «пацана», который «работал» в поездах и на вокзалах, был очень ловким и дерзким.

После этого я постучал в дверь, и нас с Немым выпустили из камеры. Идем по коридору, Максимченко провожает.

И вдруг — не верю своим глазам. У стены на скамейке — Маша, родная сестричка. Кидаюсь к ней, протягиваю руки.

А она смотрит, будто чужая, и произносит, не моргнув глазом:

— Ошибся ты, мальчик. Я не Маша, а Нина.

— Как же так…

— Проходи, не задерживайся, — торопит Максимченко, которого на этот раз, кроме портфеля, как видно, ничего не интересовало. — С этим потом разберемся.

Когда мы с Немым вышли на улицу, я аж заплакал от обиды: как же так, не признать брата. Он стал показывать мимикой; расслюнтявился, мол, как баба. «Это же родная сестра», — пытался я ему объяснить. Но Немой только рукой махнул.

Оказавшись на воле, мы наскоро перекусили в вокзальном буфете и, не мешкая, отправились по путям в тупик — искать пассажирский вагон, в котором я «разбивал» портфель.

Вот, кажется, и он. Как помню, портфель я забросил на третью багажную полку. Лезу наверх. Пылища — задохнуться можно. Вот он, слава Богу, на месте. И бумаги целы. Немой рад, улыбается.

Хочу идти назад, к милиции. Но он резко дергает меня за рукав и что-то настойчиво объясняет жестами. Наконец, понимаю. Вот хитрован, вот голова! Он хочет, чтобы мы шли пешком до Комсомольской площади, а оттуда до Курского доехали на метро (это одна остановка).

Так и сделали. Выходим из метро. Народу полно, нам это на руку. Подбегаю к зарешеченному окну, бросаю возле него портфель с бумагами, успевая при этом заметить удивленное лицо Колганова. Несколько секунд — и мы опять в вестибюле метро. Бежим, перепрыгивая через ступеньки, потом — по эскалатору, но уже не на кольцевую станцию, а на ту, откуда напрямую можно ехать до «Киевской». За «Смоленской» поезд выскакивает из-под земли и как бы плывет над Москвой-рекой. Видим многоэтажный дом в развалинах — в него угодила бомба. Но войны уже нет, с сегодняшнего дня наступил мир.

Приезжаем вместе с Немым к тете Соне. «У нас теперь, после того как Король и Шанхай ушли, шпаны собирается много», — говорит она. Вижу здесь и тех, кто сидел со мной в камере на вокзале. Их уже выпустили. Все меня благодарят, но советуют из Москвы уехать куда-нибудь на Украину, опасно, мол, здесь оставаться. А мне уезжать не хочется. Я все думаю о сестре, почему она не хотела меня признать.

Проходит два или три дня. На «хате» пока все спокойно. Костя не появляется, а у меня идти к инвалиду нет никакого желания. Немой, которому я чем-то понравился, уговаривает пойти на одно выгодное дельце, которое хотят обделать воры-«краснушники» (те, кто взламывает товарные вагоны и похищает оттуда вещи).

…Тут я должен буду объяснить Ивану Александровичу, что и «пацаном», и став взрослым, «вором в законе», всегда считал себя чистым карманником. Все остальное — и «рывок» на Рогожском рынке, и кража портфеля — для меня редкое исключение. Таких случаев за всю жизнь наберется пять или шесть, не более.

Иногда я слышу, что среди воров, говоря ученым языком, нет и не было узкой специализации. Дескать, сегодня они занимаются тем, завтра другим. Уверяю, что это не так. Своя «специальность», как и своя манера «работать», были у каждого профессионала, тем более у «вора в законе». Да оно и сейчас так… Хотя появляется все больше универсалов — эти, конечно, на все руки мастера.

Дело, на которое подбил меня Немой, для него было вполне привычным. Хотя вообще-то кражи из товарных вагонов в то время не приняли еще такого размаха, как сегодня, — поезда хорошо охранялись.

Об этом постыдном эпизоде своей биографии я и сейчас не могу вспоминать без содрогания и горечи.

Вагон, который облюбовали «краснушники», стоял на путях все того же Курского вокзала. Прокрались мы к нему ночью, часа в два. Опытные в этих делах воры быстро «фомичом» взломали дверь. Вместе со всеми залез в вагон и я. Было темно, и кто-то зажег свечу (опытный «краснушник» всегда имел ее при себе). Увидели, что здесь почти доверху все забито посылками. «Разбили» одну, другую, третью. Почти в каждой — золотые кольца, браслеты, часы. И еще — меха, дорогие отрезы. Набивая свои мешки, мы брали только самое ценное. Осторожно, чтоб не нарваться на охрану, вылезли из вагона и по шпалам пошли в сторону заставы Ильича. На Яузском мосту кто-то оглянулся:

— Гляди, братва!..

В том месте, откуда мы только что ушли, полыхало зарево. Поняли сразу — горит тот самый вагон, в котором оставили непотушенную свечу.

Вспоминаю — и мурашки по коже… А вообще, если вдуматься, то, что мы тогда похитили, и то, что спалили по неосторожности, — разве честным путем было добыто. Немцы грабили нас, потом мы, победители, мстили им. Но ведь и то, и другое — мародерство, даже если оно официально именовалось конфискацией, контрибуцией или еще как. Впрочем, и настоящих мародеров на фронте, говорят, хватало.

В те минуты мне, конечно, было не до размышлений. Главное — быстрее укрыться от «ментов», которые этого «факела» не простят. К тете Соне, понятно, идти нельзя. «Краснушники» решают всем сразу податься к «барыге», что живет где-то неподалеку.

«Барыгой» оказался не кто иной, как Боря Букаха — тот самый, что однажды загнал нам с Костей консервы, в которых вместо американской тушенки были тряпки с песком.

Стучим, выходит Букаха и, уяснив ситуацию, командует:

— Быстрее все в сарай.

Приносит самогон, закуску. Выпиваем, потом разбираем «трофеи». Сколько же здесь всякого добра…

Букаха берет у меня два отреза шерсти, десятка три колец и брошей. Деньги отдает сразу — несколько пачек «красненьких» — тридцаток, пачку сотенных. Ухожу от него с оттопыренными карманами.

Пожалуй, надо заглянуть к тете Соне. Знаю, что рискованно, но иду. Вручаю ей пачку денег, дарю, на выбор два перстенька. Она довольна, благодарит от души.

— Да, совсем забыла. Была твоя сестра Мария, очень хочет тебя увидеть. Сегодня вечером опять придет. День ты где-нибудь скоротай — небезопасно здесь…

Я ее уже не слышал. Сердце часто-часто забилось. Наконец-то увижу Машу.

О тех несчастьях, что обрушились на нашу семью, сестра, как оказалось, знала. И меня повсюду разыскивала. А в милиции открестилась от меня потому, что «сухарилась», жила под чужой фамилией, документы были краденые. Сестра, как и я, стала воровкой, и успела уже отбыть срок в лагере.

В тот же вечер Маша увезла меня на свою «хату» — в Малаховку. Там она жила у подруги, тоже воровки. Этой женщине было лет тридцать пять, звали ее Лена. С ней жил сын — Володя, о котором стоит немного рассказать.

Володе тогда только-только исполнилось четырнадцать. Как и я, был он карманником. И уже в ту пору проявились у этого паренька качества, которые впоследствии позволили ему стать одним из самых известных в Москве «воров в законе».

Совершенно неграмотный, ставивший вместо подписи крестик, он был, однако, умен и изворотлив, умел выходить сухим из воды. Пил очень мало, не ругался матом, любил, как и Валька Король, хорошо одеваться. И, что было в то время редкостью, тем более среди воров, — искренне верил в Бога. Кстати, учиться он не пошел потому, чтобы не служить в армии. Не случайно, став «вором в законе», Володя получил кличку «Хитрый Попик».

Воровал Хитрый много лет, и только на тридцать пятом году своей жизни впервые сел на скамью подсудимых — случай редкостный. Впоследствии судьба сводила нас с ним не один раз, «работали» иногда напару.

…Из Малаховки вернулся в Москву, и «менты», все-таки меня изловили. Опять отправили в Даниловский приемник, а оттуда попал я в детскую трудовую воспитательную колонию (ДТВК) под Звенигородом. Не пробыв там и месяца, убежал.

На этот раз немало был удивлен, встретив у тети Сони Куцего — живого и невредимого, разве что сильно исхудавшего. И все такого же шустрого, не способного и дня усидеть без «дела».

Вскоре пришел и новый его подельник — мужчина лет тридцати. Они стали обдумывать план квартирной кражи.

Потом, как обычно, выпили.

— Не дрейфь, Малыш, — похлопывал меня по плечу Куцый. — Ловкость рук — это сила. А если при тебе вдобавок и «фигура» надежная — ни один «мент» нам не страшен. Видел?.. — приподняв свой шерстяной свитер, он ловким движением выдернул из-за пояса новенький трофейный «парабеллум».

— Король подарил — умеет он слово держать… А от того, одноногого, мы смотали. Нудный он и к тому же трусливый.

Валентин и Шанхай пришли поздно вечером. О Косте они ничего не слышали.

— Вымахал парень, в силу вошел — вот и от рук отбился. Подружка, видать, появилась, не до тебя ему, — пошутил Шанхай. И добавил:

— Не «замели» его, это главное.

На допросах и между допросами. «Ломом подпоясанные»

— У нас с вами, Валентин Петрович, прямо как в «Тысяче и одной ночи». «И настало утро, и Шехерезада прекратила дозволенные речи». До утра, правда, еще далековато, но полночь близится. А рассказывали вы сегодня об очень интересных вещах. Особенно этот эпизод с портфелем… Умела же работать милиция — позавидуешь. Можно сказать, классический пример гибкости, изобретательности в сочетании с индивидуальным подходом, учетом психологии вора.

— Ну, это вам виднее, как оценивать. Одно скажу — были и тогда в милиции всякие, вроде того же Прошина, выпивохи и взяточники, но — как исключение. Большинство свое дело знали и делали его честно. «Ментов» мы тогда боялись.

Иван Александрович, как и в прошлый раз, предложил мне чай — правда, не с бутербродами, а с вкусными холодными гренками («жена поджарила»). Прошелся по кабинету, решив, как видно, немного расслабиться.

— А у вас отличная память, Валентин Петрович, — сказал вдруг он, чему-то еле заметно улыбнувшись, — хотя у каждого нормального человека, как считают психологи, в памяти есть изъян: обычно в ней оседает приятное, доброе, а плохое и злое, если и остается, то где-то в «запасниках», о нем чаще всего и вспоминать нет охоты. И чем дальше по времени отстают события, тем больше человек их как бы идеализирует. И своих прежних друзей, знакомых окружает неким розовым ореолом. Не случайно в народе говорят: кто старое помянет, тому глаз вон. Под старым, конечно, имеют в виду плохое…

— Вот и у вас, — продолжал он, — не обижайтесь, но есть в рассказе налет некой сентиментальности, ностальгии — тоски о прошлом и, я бы сказал, некоторой идеализации воровского мира.

Я не сразу ответил, поскольку такой поворот в разговоре был несколько неожиданным. Но, подумав, признал, что следователь во многом прав.

— Но ведь и люди, Иван Александрович, встречались на моем пути больше хорошие, — продолжал я, — хотя и были ворами. Тот же Король, Лида или тетя Соня. Не рвачи, не скряги. Жизнь у них, ясно, была поломанная, но чуткости к нам, мальчишкам, проявляли они куда больше, чем в зоне или детской колонии. И еще мы, хочу я сказать, «братвой» были не только по названию, как нынче у «беспредела». Никаких атаманов или, как вы их называете, лидеров, не знали. Это потом появилось, сперва в зоне и куда позднее — на воле. Как же тут не идеализировать.

— Верно, ваше воровское «братство» зарождалось стихийно. Десятками лет формировало свои правила — неписаные законы, свой жаргон — «феню». Все это передавалось от одного поколения воров следующему еще со времен волжских разбойников, а может и раньше, то есть по форме было сродни устному народному творчеству. «Новые», Валентин Петрович, далеко не те. У них четкая структура, подчиненность старшему, непререкаемый авторитет лидера. И даже инструкции — «писаные», а то и тиснутые в типографии, хоть и надежно упрятанные от посторонних глаз. Их, как и обращения к сообществу, «эмиссары» доводят до каждого. С тем, чтобы в случае надобности весь этот сложный преступный организм — иной раз две-три сотни людей — действовал четко и слаженно. Равенство и братство у них разве что на словах, не как в ваше время. А фактически их неписаные правила — жестокость, бессердечность, подкуп. Ничего удивительного — таким стало и само общество. Не случайно взываем мы к милосердию.

— И все-таки непонятно мне, Иван Александрович. — Раньше, при культе, демократия только провозглашалась, за «политику» преследовали и сажали — об этом теперь открыто пишут. Почему же тогда у нас, «босяков», было равенство — и не на словах. Теперь почему-то все наоборот. В обществе — демократия, а у «новых», «беспредела» то есть, почти что сталинский режим. Чем это, по-вашему, объяснить?

— Непростой вопрос, — Иван Александрович затянулся сигаретой. — Думаю, дело в том, что даже при четкой структуре, системе подчиненности «беспределу» трудненько было бы обойтись без железной дисциплины. Это они хорошо усвоили, взяв пример с итальянской мафии. Растворяться в обществе им никак нельзя. Любая тайная организация, в том числе и преступная, в нынешних условиях только так и способна выжить. Это ее козырь, ее спасение. И — причина непотопляемости ее «корабля». К тому же бизнес и подкуп должностных лиц, без которых не было бы и самой мафии, требуют и иной организации. Одним словом, изменилась сама преступность, а отсюда — и остальное.

— Вы, Валентин Петрович, говорите, что у вас в воровской среде были демократия, равенство, а устанавливать справедливость вы считали чуть ли не своим предназначением, это был для «братвы» закон законов. Так ведь?

— Я кивнул, соглашаясь с ним.

— Но если вдуматься, какие-то элементы, зародыши будущей мафии можно было подметить и у вас. «Вором в законе» мог стать только судимый. Исключения тут были, но очень редкие. Прежде чем стать «законником», ты обязан был пройти испытательный срок. «Пацаны», если не ошибаюсь, числились в кандидатах. На сходке — а только она имела право присвоить воровское звание — за кандидата должны были поручиться рекомендующие, иногда (есть такие свидетельства) требовались даже письменные рекомендации. И те, кто их давал, нес за вступивших в «братство» ответственность. Более того, была ведь и сходка — орган управления, было и «воровское благо» — нечто вроде общей денежной кассы, правда, последнее характерно для мест лишения свободы, было и многое иное. Вот они где, истоки…

Но вернусь к сегодняшнему дню. Дисциплина у этих «мафиози» железная. И тем не менее многие, поступаясь своим «я», личной свободой, соглашаются быть «шестерками», исполняющими чужую волю, «громоотводами» — теми, кто берет на себя чью-то вину, а то и наемными убийцами — их называют «солдатами» или «быками». И все ради единственной цели — какое-то время, пока ты на свободе, — пожить безбедно, заиметь свой «жигуль», дачу с мансардой, шикарных девочек, покутить в ресторанах… Это все «присяжные», «мелюзга». «Ворами в законе» в таких сообществах считаются лидеры, да и то не все. Запросы у них куда как солиднее. Им уже подавай не только наши деньги, но и валюту. И цель у многих из них четко прослеживается: «отмыть» чужими руками побольше денег, перевести их на Запад и положить на счет в какой-нибудь банк. Такие случаи уже есть. Это, так сказать, первый этап. А второй — при удобном случае самим махнуть за границу.

Да и само воровское братство «идейных» теперь далеко не то. Вот вы, Валентин Петрович, — вы теперь «нэпманский вор», то есть вор «старой масти», и потому при случае вас могут спокойно «опустить», унизить, если не пойдете на сделку с «новыми» — так называемой «пиковой мастью». Тех, кто не поддерживает «новых», а их зовут еще «козырными», выражаясь словами одного из проходивших по делу мафиози, Нарика из Ташкента, выбивают, как мамонтов. Кстати, самого Нарика по решению сходки убили вместе с телохранителем из ружья прямо возле ресторана.

— Да кто же его-то? — вырвалось у меня.

— Наемные убийцы. Есть теперь, Валентин Петрович, и такая специальность: наши тоже не лыком шиты, не хуже сицилийских. А если серьезно, то сходку купили дельцы, которым Нарик не давал покоя, грабя их беспардонно, невзирая на выплачиваемую по договору дань. Нарик был заядлым картежником, играл (и проигрывал) с размахом, на это в основном и тратил. Но и дельцы умели считать свои деньги. Так что, видите, какое переплетение интересов.

От таких его откровений я аж поперхнулся дымом от сигареты.

— Об этом, честное слово, в первый раз слышу, да и где в «полосатой зоне» узнаешь. Надо же, до чего дошли. Они же как волки, мы по сравнению с ними ягнятами были.

— Ну уж, не скажите, — усмехнулся Иван Александрович. — Вреда людям и вы нанесли немало. Но если говорить о масштабах, суммах, запросах — сопоставление верное.

— Иван Александрович, а может, вы мне не откажете в одной просьбе — как знаток всех этих дел. Очень уж хочется знать поподробней, откуда они пошли, эти «новые», «беспредел» этот. Кое-что, конечно, я слышал и был свидетелем, но так ли понял, не знаю. Видно, много сидеть — не значит много знать. Тут действительно без науки не разобраться.

— Если хотите, попытаюсь, как смогу, удовлетворить ваш интерес. Но только, скорее всего, с вашей же помощью… Кстати, пейте свой чай — стынет.

— Вспомните, Валентин Петрович, — продолжал он, — когда начали активно распадаться такие группировки, как ваша?

— Если считать за группировку нашу «босоту» — к примеру, московскую, то где-то в пятидесятые годы. Тогда милиция со страшной силой за нас взялась.

— Милиция — да, но полагаю, не в ней одной дело. Помните, разве не в это время появились «польские воры»?

— Точно, я тогда отбывал срок. С «польскими» стычки были у нас те еще. Отъявленные бандиты. Их мы еще «суками» и «отошедшими» называли.

— Ну, а о таких, как «красная шапочка», «ломом подпоясанные», «дери-бери», слышали? — спросил Иван Александрович.

— Приходилось, хотя между ними особой разницы не улавливал.

— Да ее практически и не было. Эти названия группировки «отошедших» присваивали себе с целью маскировки, чтобы поглубже упрятать свое бандитское обличье. С них-то и начинается, как я думаю, родословная «новых», хотя и есть здесь небольшая натяжка. Не случайно название одной из тогдашних группировок — «беспредел» — с чьей-то легкой руки стало одним из синонимов нынешних «воров в законе». Очень меткое словечко, прямо в «яблочко» попадает. Вашего же брата, воров старой школы, сами они, как я уже говорил, называют «нэпманскими», а, по существу, видят в вас не более чем «шестерок».

— Вот стервецы, — не удержался я, чтобы не выругаться. — Это уж скорей к ним относится. С торгашами да кооператорами мы сроду не путались.

— Да, тут есть доля правды, — задумчиво произнес Иван Александрович. — Добавлю еще — и с акулами от экономики, а нередко и с крупными чинами. Так что выше берите.

Вы, очевидно, не жалуете, по старой привычке, прессу, а то бы узнали из «Учительской газеты» нечто другое. Там, например, говорилось, что современные «воры в законе» являются чуть ли не эталоном поведения. Они-де и самые справедливые, и самые гуманные, и законы их не то, что законы общества. Вот, оказывается, с кого нам брать пример предлагают. И все на полном серьезе. Однако это уже эмоции…

Теперь представьте себе, Валентин Петрович, где-то в роскошном особняке с бассейном живет, не работая, не воруя и не совершая никаких преступлений, очень богатый, уважаемый всеми человек. Умный, внешне культурный и даже образованный. Впрочем, он может и работать — к примеру, возглавлять какой-нибудь кооператив, ставить подпись, прикладывать печать. Все остальное за него сделают. Он — хозяин и «благодетель» не одной, быть может, сотни людей. Хотя большинство из них не знает даже его подлинного имени. Он разрабатывает идеи, стратегию, тактику. Осуществляют его «предначертания» другие — те самые «шестерки», «солдаты» и прочие, о которых мы уже говорили. Приближенных к нему лиц немного, если не считать охраны. Это «авторитеты». Есть и обслуга — «свои» врачи, парикмахеры, юристы, консультанты разного профиля. Эти в организации могут и не состоять, а привлекаться по мере надобности. Сходку он формально признает, воровские законы тоже. Но, если надо, всегда диктует свои условия. Потому что в его руках — сотни тысяч, а может, и миллионы, вся общаковая касса. Каждый из пристяжи и даже другие уголовники обязаны платить ему «дань»… И очень немногие знают, что звание «вора в законе», а точнее право лидерства, он тоже купил за большие деньги, не будучи даже судимым. Тот самый Нарик, о котором я упомянул, вообще был «гладиатором», то есть хулиганом. На сходках, между прочим, «козырной», когда требуется, купит голос и такого, как вы, «нэпманского» вора. Да что там голос. В одном регионе купили чуть ли не всех старых воров, и теперь они, получая постоянную «пенсию», сидят на сходках без права решающего голоса.

Я слушал Ивана Александровича, заговорившего вдруг с жаром и так красноречиво, и в душе все заметнее назревал какой-то разлад. От этого даже мурашки по спине забегали. Может, рассказывая о своем «мафиози», он имел в виду Сизого — многое ведь сходилось. Неужели вышли на него? Впрочем, лучше пока не спрашивать…

— Такие, как вы, карманники, у них нынче не в почете. Вы только под ногами мешаетесь. Иное дело, скажем, «отмывание» кооператоров, наркобизнес, проституция. А если кража, то стоящая, — скажем, икон. Нужен, конечно, канал, по которому их можно переправлять за границу — тогда потечет валюта… Ну, об этом потом, а то опять подумаете, что склоняю вас к даче новых показаний.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

The Book Thief Part Two Краткое содержание и анализ

Summary

ДЕВУШКА, СОЗДАННАЯ ИЗ ТЬМЫ

Смерть объясняет, что Лизель Мемингер украдет свою вторую книгу, The Shoulder Shrug , из книги, сожженной в день рождения Гитлера, и намекает на многие последующие события. Смерть отмечает, что нацистская Германия была построена, в частности, на сожжении: синагог, домов, рейхстагов и книг.

РАДОСТЬ СИГАРЕТ

В конце 1939 года Лизель, несмотря на то, что ей все еще снятся кошмары о мертвом брате, поселилась в Молькинге.Она любит своих приемных родителей Ханса и Розу, ее лучший друг — Руди Штайнер, а ее навыки чтения и письма улучшаются. В декабре Ганс заканчивает читать Лизель «Справочник могильщика ».

На Рождество взрослые дети Губерманов Ханс Младший и Труди посещают, и Лизель, совсем не ожидая получить что-либо из-за отсутствия денег в семье, получает две книги: Собака Фауст и Маяк последнее написано женщиной. Ганс обменял на них свой драгоценный сигаретный паек.

ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ

Роза теряет клиента прачечной, потому что война вынудила его сократить расходы. Роза заставляет Лизель забрать и доставить белье, думая, что клиенты могут пожалеть Лизель. Одна покупательница, жена мэра фрау Германн, не разговаривает. В школе Лизель получает задание написать письмо однокласснице, а вместо этого решает написать своей биологической матери. Ганс несколько обеспокоен этим и предлагает фрау Генрих из приемной семьи отправить письмо.Позже Лизель подслушивает, как Ганс и Роза обсуждают ее мать, а Роза риторически спрашивает: «Кто знает, где она? Кто знает, что они с ней сделали?»

МЕРТВЫЕ ПИСЬМА

Краткое возвращение к сентябрю 1943 года, когда Ганс сообщает Лизель, что чуть не написал ей от имени ее матери, как Лизель пишет в книге.

В начале 1940 года Лизель ежедневно проверяет почту, но не получает ответа от своей матери. Лизель пишет еще несколько писем матери, но не отправляет их.Роза теряет еще одного покупателя. В день рождения Лизель она не получает подарков, но решает взять немного скудных денег на глажку и отправить письма по почте. Когда Лизель признается в краже денег, Роза начинает ее избивать, но немедленно останавливается и извиняется, когда Лизель говорит, что она отправила свои письма по почте. Лизель понимает, что больше никогда не увидит свою мать, и остается на полу кухни, не в силах пошевелиться. Она проливает единственную желтую слезу.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ГИТЛЕРА, 1940

По случаю дня рождения Гитлера в Молькинге готовится сожжение книги.Собраны пропагандистские, запрещенные и подвергнутые цензуре книги, а также письменные материалы с периода между Первой мировой войной и приходом нацистов. Каждый дом поднимает флаг, и Хуберманы паникуют, когда ненадолго не могут найти свой. Прибывают дети Губерманов, Ганс Младший и Труди. Труди — горничная из Мюнхена, Ганс Младший — солдат и фанатичный нацист. Ганс Старший не нацист, и он упустил свой шанс присоединиться к партии за то, что закрасил антиеврейские оскорбления. Отец и сын яростно спорят; Ганс-младший обвиняет своего отца в нелояльности Германии и спрашивает, почему Лизель не читает книгу Гитлера Mein Kampf .Затем Ганс Младший называет своего отца трусом за то, что он ничего не делает, в то время как «целая нация убирает мусор и становится великим» и уходит прочь. Смерть объясняет, что Ганс-младший окажется в Сталинградской битве, где Смерть была очень занята переносом душ погибших солдат.

100 ЧИСТЫЙ НЕМЕЦКИЙ ТОЛСТ

Дивизии Гитлерюгенда маршируют у сожженной книги, а затем расходятся. На городской площади сбрасываются тележки с запрещенным материалом. Несмотря на свою любовь к книгам, Лизель взволнована перспективами пожара, а Смерть просто задается вопросом, любят ли люди смотреть на небольшие разрушения.«Мужчина на трибуне произносит яростную речь, осуждающую евреев и коммунистов, и Лизель внезапно устанавливает связь между нацизмом и судьбой своей семьи, поскольку ее отец был коммунистом. Когда толпа произносит« Хайль Гитлер! », И книги звучат как Подожженный, Лизель начинает тошнить и пытается убежать. Смерть задается вопросом, был ли кто-нибудь ранен, выполняя нацистский салют, и сухо замечает, что никто никогда не умер от этого, кроме сорока миллионов человек, которых подобрала Смерть.

Лизель сталкивается с Людвигом Шмейкл, получивший травму в толпе.Она уводит его к ступеням церкви и извиняется за то, что избил.

ВОРОТЫ Воровства

Ганс встречает Лизель на ступенях церкви, и она спрашивает его, не коммунистка ли ее мать. Ганс лжет и говорит, что не знает. Лизель спрашивает, забрал ли Гитлер ее мать, и Ганс, обнаружив, что лгать невозможно, отвечает да. Лизель говорит, что ненавидит Гитлера, а Ганс, беспокоясь о том, что делать, дает ей пощечину и приказывает никогда больше не говорить этого. Ганс заставляет Лизель отдать должное нацистскому приветствию и сказать: «Хайль Гитлер.

КНИГА ОГНЯ

Ганс покидает Лизель, чтобы поговорить с другом. Ганс признает, что у него не так много работы художником, потому что он не является членом нацистской партии. Лизель подходит к тлеющей куче горящей книги пока рабочие увозят пепел. Лизель видит три книги, которые в основном остались нетронутыми, и крадет синюю книгу под названием The Shoulder Shrug . Она кладет ее под рубашку, хотя она все еще горячая. Рабочие игнорировали ее, понимает Лизель. этот один человек видел, как она украла книгу: жена мэра фрау Германн.

Ганс и Лизель идут домой, дым поднимается из ворот Лизель.

Анализ

Лизель шокирована осознанием того, что Гитлер несет ответственность за смерть и исчезновение ее семьи, однако Ганс заставляет ее публично приветствовать фюрера, опасаясь того, что произойдет, если другие услышат, как она скажет, что она ненавидит Гитлера. Не в силах признать свои истинные чувства, Лизель смело совершает свой первый акт неповиновения нацистам, публично крадя запрещенную книгу.Здесь мотивация Лизель к чтению и краже книг эволюционирует от печали по поводу смерти брата до восстания и мести Гитлеру. Однако способ возмездия Лизель не является насильственным. Ее самое первое действие после осознания этого — помочь и примириться с Людвигом, одноклассником, на которого она жестоко напала ранее. Ее немедленный ответ на ненависть, которую исповедует нацистский спикер, — это дружба.

Характер Ганса становится более сложным, поскольку выясняется, что он не является членом нацистской партии, его заявление было подано из-за его готовности раскрашивать еврейские дома и скрывать еврейские граффити.В результате бизнес Ханса страдает, несмотря на его талант, его положение в обществе оказывается под угрозой, несмотря на его приветливость, а его отношения с сыном разрушаются, несмотря на их прежнюю близость. Ганс Младший полностью знаком с нацистской идеологией и говорит в широких метафорических терминах о восстановлении величия Германии путем устранения социальных нежелательных лиц — без его ведома, в том числе и Лизель. Он восстает против своего отца и говорит, что Ганс — часть «старой, дряхлой Германии», проигравшей Первую мировую войну и, предположительно, нацисты восстанавливают ее и мстят за нее.По иронии судьбы, Ганс-младший называет своего отца трусом за то, что он в частном порядке противостоит Гитлеру и нацистской платформе, но готовность Ганса помочь евреям намного опаснее, чем поддержка Гитлера. Значение трусости и вопрос о том, является ли Ганс трусом, — это моральный вопрос, который возвращается на протяжении всей остальной части романа.

История права

Право развивается по мере развития общества. Исторически самые простые общества были племенными. Члены племени изначально были связаны родством и поклонением одним и тем же богам.Даже при отсутствии судов и законодательной власти существовал закон — смесь обычаев, морали, религии и магии. Видимой властью был правитель или вождь; высшими авторитетами считались боги, чья воля раскрывалась в силах природы и в откровениях главы племени или жрецов. Злодеяния против племени, такие как святотатство или нарушение племенных обычаев, подвергались групповым санкциям, включая насмешки и враждебность.

За проступки против отдельных лиц, такие как убийство, кража, супружеская измена или невыплата долга, отомстила семья жертвы, часто в действиях против семьи преступника.Подобная месть основывалась на племенных обычаях, являвшихся важной составляющей раннего закона.

Племенное общество постепенно превратилось в территориальные конфедерации. Возникли государственные структуры, и начали формироваться современные законы. Наиболее значительным историческим примером является римское право, оказавшее влияние на большинство правовых систем мира. В VIII веке до нашей эры римское право все еще представляло собой смесь обычаев и интерпретаций воли богов со стороны магистратов. Позднее магистраты утратили свою легитимность из-за грубой дискриминации низшего (плебейского) класса.Угроза революции привела к одному из самых значительных событий в истории права: к Двенадцати таблицам Рима, которые были выгравированы на бронзовых табличках в V веке до нашей эры. Они в значительной степени были декларацией существующих обычаев в отношении таких вопросов, как собственность, выплата долгов и соответствующая компенсация или другие средства правовой защиты за ущерб, нанесенный людям. Двенадцать таблиц служат исторической основой широко распространенного современного убеждения, что справедливость закона требует его письменной формы. Эти таблицы и их римские преемники, включая Кодекс Юстиниана, привели к созданию кодексов гражданского права, которые являются основным источником права в большей части современной Европы, Южной Америки и других стран.

Системы общего права Англии, а затем и США, развивались иначе. До норманнского завоевания (1066 г.) Англия представляла собой свободную конфедерацию обществ, законы которых были в основном племенными и местными. Англо-нормандские правители создали систему централизованных судов, которые действовали в соответствии с единым сводом законов, которые заменили правила, установленные более ранними обществами. Эта правовая система, известная как общее право Англии, началась с общих обычаев, но со временем она вовлекла суды в законотворчество, которое реагировало на изменения в обществе.

Ответьте на следующие вопросы:

1. Какой закон применялся в племенных обществах?

2. Какая власть была в первобытных обществах?

3. Как наказывались обиды, совершенные против племени и отдельных лиц?

4. Что вы знаете о римском праве 8 ^-го -5 ^-го веков до нашей эры?

5. Что вам известно об исторических основах системы гражданского права и системы общего права?

ЗАДАЧА 6. Используйте глаголы, относящиеся к юридическим вопросам, указанные в поле, для завершения предложений:

(а)

рассмотреть, совершить x 2, доказать, вынести приговор, подать в суд, подкупить, найти

1) Во многих правовых системах существует важный принцип, согласно которому человек не может быть _________ виновным в преступлении, пока государство не докажет, что он _________. 2) Подозреваемому не нужно ________ ничего, но он может предъявить доказательства своей невиновности.3) Преднамеренный злой умысел относится к mens rea преступления и является способом сказать, что убийца намеревался _________ преступление. 4) Различные общества постоянно пересматривают свои представления о том, что должно и не должно быть _________ преступлением. 5) Судья _________ ему к десяти годам лишения свободы. 6) Компания уволила его после аварии, но его адвокат помог ему _______ компании за 20 000 долларов. 7) Он пытался _________ судье, чтобы обвинения были сняты.

(б)

обвинять, отбирать, осуждать, признавать, обвинять, отправлять, присудить, компенсировать, вызвать, оправдать, провести перекрестный допрос, найти

1) Когда она была ________, он опроверг свои предыдущие показания.2). Большинство адвокатов не _________ во время первой консультации. 3) Вор __________ его карман на улице незаметно. 4) Очевидно, он будет ________ виновен, это вопиющее коррупционное дело. 5) Не было достаточных доказательств, чтобы суд _______________. 6) Полиция ________ использовала пытки, чтобы заставить подозреваемых _________. 7) Он был ________ в тюрьме в течение двух лет, но с помощью его адвокатов он был _________ после второго рассмотрения его дела. 8) Ему было _________ 10 000 долларов в счет _________ возмещения ущерба, нанесенного производителем.

Предложения для общего обсуждения

Каушанская В.Л. — ответы

2. №

2.1. Назовите морфологический состав следующих существительных.

Простой — S; Производная — D; Соединение — C. Снег (S), песчаник (C), невозможность (D), вдовец (D), мнение (S), восклицание (D), прохожий (C), непонимание (D), бездействие (D) , снежный ком (C), царство (D), антициклон (D), перламутр (C), неподвижность (D), мощь (S), тепло (D), преемственность (D), экс-президент (D) ), медсестра (S), проступок (D), мудрость (D), черный дрозд (C), внимание (D), полицейский (C), карусель (C), девичество (D), полезность (D) , удача (S), дружба (D), государственный деятель (C), зять (C), население (D), товарищ по квартире (C), нюхательная соль (C).

2.2 Назовите множественное число следующих существительных.

Лицо (мордашки), портфель (портфели), свинка (свинина), домик (домики), томат (помидоры), очаг (очаги), теща (свекрови), основа (основания), священнослужитель (священнослужители), вол (волы), крик (крики), ключ (ключи), лиса (лисы), падение (падения), созерцатель (наблюдатель), камень (камни), куст (кусты), враг (враги) , лист (листья), крыша (крыши), гений (гении), герой (герои), связка (связки), овца (овца), корабль (корабли), критерий (критерии), юность (юность), путешествие (путешествия) , перочинный нож (перочинные ножи), военный (военный), потеря (потери), датум (данные), гусь (гуси), олень (олень), пирог (пироги), англичанка (англичанка), волк (волки), мышь (мыши), формула (формулы), ванна (ванны), вулкан (вулканы), возможность (возможности), незабудка (незабудки), ступня (ступни), платок (носовые платки) ), вор (воры), кризис (кризисы), падчерица (падчерицы), рождение (рождение), эхо (эхо), кончик пальца (кончики пальцев), военный трибунал (трибунал), радость (радость), шалость- сделать р (озорники), крайность (конечности), шпион (шпионы), ложь (ложь).

2.3 Используйте соответствующую форму глагола.

1. «У меня в кармане деньги», — сказал портье.

2. Я знаю, что у меня красивые волосы, все так говорят.

3. Работы были его страной, его домом, причиной его существования.

4. Средство было легко найдено.

5. … эти часы были особенно любимы мистером Пиквиком, поскольку их носили … в течение большего количества лет, чем мы считаем необходимым заявить в настоящее время.

6. «Хорошо», — сказал я.«Никто не скажет мне еще раз, что рыба бессмысленна».

7. Олени опустошали поля человека.

8. Денег было настолько мало, что можно было справедливо сказать, что их вообще не было.

9. Я был здесь до того, как ворота открылись, но боялся подойти прямо к вам.

10. Газеты были скучными, новости были местными и устаревшими, а военные новости были старыми.

11. В Капракотте, как он сказал мне, в ручье под городом водится форель.

12.Сугартонги были слишком широкими для одной из ее рук, и ей приходилось использовать обе, чтобы держать их.

13. Ее волосы были распущены и наполовину ниспадали, и на ней было платье медсестры.

14. Фарфор был хороший, тонкого узора.

15. Заработная плата медсестры была хорошей.

2.4 Укажите на существительные и определите класс, к которому они принадлежат.

1. Не забывайте, Европа по-прежнему остается сердцем мира, а Германия — сердцем Европы. (собственно \ общий-абстрактный \ общий-класс \ собственно)

Нельзя судить о книге по обложке, Пословицы Рассказы, Времена, Грамматика английского языка

Эта пословица означает, что нельзя судить кого-то или что-то только по внешнему виду.Просто потому, что обложка книги красивая или привлекательная, это не значит что содержимое внутри будет иметь огромную ценность, и наоборот. Обычная на вид книга может содержать бесценную информацию. Чтобы понять это, нужно полностью прочитать книгу. Точно так же нужно взаимодействовать с человеком, прежде чем определиться с его способностями, характером и талантом.

Когда Анбу был выбран директором школы на должность старшего ученика, учителя и персонал выразили много сомнений относительно его способностей.Он был новым учеником, который присоединился к школе только в этом году, и учителя предпочитали, чтобы кто-то пользовался популярностью, чтобы быть избранным в SPL. Анбу был высоким, худым и тихим мальчиком, который только начал заводить друзей в школе. Хотя все знали, что он хорошо учится, он не казался очень динамичным человеком и, конечно, не впечатлял своей внешностью.

Но г-жа Сатья, директор школы, была очень непреклонна и сказала учителям, что Анбу был мальчиком со многими скрытыми талантами, который мог вдохновлять и подавать пример другим ученикам.

Несколько месяцев спустя Анбу доказала, что Директор действительно был прав в своем суждении. Поскольку Анбу хорошо пела и дискутировала, школа неизменно занимала призовые места на всех межшкольных культурных мероприятиях. Анбу был выбран руководителем контингента Тамилнаду в NCC в Нью-Дели на параде в честь Дня Республики и выиграл множество медалей в стрельбе и внеклассных мероприятиях. Он был выбран как лучший кадет, и государство получило награду за лучший контингент под его руководством, и он вернулся домой, встреченный героем.

Несмотря на все эти отвлекающие факторы, он хорошо учился и в учебе и сумел выиграть Национальную студенческую стипендию. Только тогда учителя поняли, насколько они ошибались, оценивая Анбу, — что этот тихий и скромный мальчик действительно был сокровищем для школы и мог вдохновить других своими действиями.

Следуя его шагам, многие ученики стали лучше учиться в учебе, а также во внеклассной деятельности. Это сделало школу одной из лучших школ всего штата Тамил Наду.

Кража против ограбления против взлома

Автор: Редакция | Обновлено: 18 ноября 2017 г.

Что касается жертвы, то кража, грабеж и кража со взломом — все заканчивается тем, что он / она что-то теряет тому, кто воспользовался моментом неосторожности или взял это силой. Однако, что касается государства, эти действия четко определены и наказываются соответствующим образом. Вот почему важно точно знать, в какую категорию может попасть такой поступок.

Сводная таблица

Кража	Ограбление	Кража со взломом
Акт изъятия денег или товаров у человека без намерения их вернуть	товары от лица без намерения вернуть их, а также с применением силы или угроз	Акт взлома и проникновения в здание с намерением совершения преступления
Это проступок или тяжкое преступление	Это второе -ступенчатое уголовное преступление	Уголовное преступление второй степени
Наказание зависит от стоимости украденного предмета	Наказание зависит от оружия и типа угрозы, исходящей от другого человека	Наказание применяется, даже если преступление не было совершено но человек незаконно проник в помещение
Жертва не должна присутствовать	Жертва присутствует 901 09	Жертва не должна присутствовать

Определения

Вор, крадущий фотоаппарат из рюкзака

Кража , или кража, включает незаконное присвоение собственности другого человека без согласия или ведома последнего.То, что таким образом украдено, предназначено не для возврата, а для личного использования или продажи с целью получения прибыли. Наказания за кражу различаются в зависимости от законодательства каждого штата. Например, кража предмета, стоимость которого меньше 100 долларов, в штате Техас наказывается штрафом в 500 долларов. Например, в Калифорнии крупной кражей считается случай, когда сумма превышает 950 долларов.

При воровстве важно помнить, что жертва обычно не присутствует или не знает о ней. Помимо похищения велосипеда с чьей-то лужайки, к другим видам кражи относятся кража при обслуживании (использование таких услуг, как мобильный телефон, коммунальные услуги или общественный транспорт без оплаты), прием пищи или проживание в отеле и бегство, не оплатив счета, и даже кража личных данных.

Хищение, мошенничество, порча имущества, поджоги, грабежи, грабежи и кражи в магазинах также считаются формами воровства. Обычно это считается мисдиминором или уголовным преступлением.

Драматизация грабителя банка, противостоящего полицейскому

Ограбление — это отнятие денег или товаров у другого человека с применением физической силы или страха. Например, мы называем это грабежом, если человек срывает кошелек с плеча жертвы или требует, чтобы она передала его себе под прицелом.В случае ограбления жертвы присутствуют. Все случаи, когда люди брали деньги из банков во время ограблений, называются ограблениями банков.

Это одно из самых серьезных преступлений, в котором может быть обвинено лицо, и оно подразумевает как причинение вреда, так и угрозу причинения вреда другому человеку с целью завладения деньгами или имуществом. Сложность заключается в том, что простая угроза, не причиняющая фактического вреда человеку, относит действие к разряду грабежей. Это означает обвинение в совершении уголовного преступления второй степени и серьезные наказания, например, до 20 лет лишения свободы и штрафы до 10 000 долларов.

Суровость наказания зависит от специфики каждого дела. Например, «ограбление при отягчающих обстоятельствах» относится к обладанию смертоносным оружием или просто заставлению жертвы поверить в наличие такого оружия.

Взломщик пытается открыть дверь

Для многих кража со взломом часто ассоциируется с понятием кражи, хотя его определение говорит о другом. Мы рассматриваем кражу со взломом как любую ситуацию, в которой человек пытается проникнуть в здание (жилое, служебное или любое другое помещение) с намерением совершить преступление.Кража — не единственное, что применимо в данном случае, хотя это наиболее часто встречающаяся ситуация. Кража со взломом может даже включать в себя проникновение в чей-то дом, чтобы приготовить пирожные.

Более того, человеку может быть предъявлено обвинение в краже со взломом даже без совершения преступления. В данном случае важно только то, что кто-то был там, где он не должен был быть. Это также относится к входу в здание через дверь, оставленную незапертой. Вот почему кражу со взломом часто называют «взломом и проникновением».”

В случае кражи со взломом присутствие жертвы не требуется. И даже если преступление не было совершено и о нанесении ущерба не сообщается, кража со взломом является очень серьезным обвинением с наказанием в виде тяжкого преступления второй степени до 20 лет лишения свободы и штрафом в размере 10 000 долларов.

Theft vs Robbery vs Burglary

Итак, в чем разница между кражей, грабежом и кражей со взломом?

Все три преступления являются преступлениями против собственности; однако не все они по определению подразумевают кражу, несмотря на то, что в большинстве случаев это основная причина их совершения.Кража означает отнятие денег или вещей у человека без ведома жертвы. Ограбление — это угроза потерпевшему передать товар или взять его силой. Кража со взломом означает проникновение в здание с целью совершения преступления.

Что касается потерпевшего, то он не обязан присутствовать в случае кражи и кражи со взломом, но он присутствует в случае ограбления.