Интервью с педагогом гимназии № 19 Кургана Юрием Долгих — 1 сентября 2022

Юрий Долгих преподает историю и обществознание в гимназии № 19

Фото: предоставил Юрий Долгих

Поделиться

Курганский педагог Юрий Долгих претендует на звание «Учитель года России — 2022». Корреспондент 45.RU узнал — доволен ли Юрий своей зарплатой, способен ли оторвать учеников от гаджетов, обсудить с ними аниме или спорных блогеров, а также поговорил на тему СВО и ее влиянии на школьников.

Юрий Долгих родился в деревне Камаган Юргамышского района. Окончил там 11 классов, затем получил диплом преподавателя истории в КГУ. Пока учился в вузе, успел поработать на предприятии пищевой промышленности. После студенчества два года был ассистентом на кафедре всеобщей истории КГУ и параллельно работал в школе. Семь лет он преподает историю и обществознание в гимназии № 19. Учит 7-е, 10-е и 11-е классы. Женат, есть сын. Увлекался хоккеем, занимался программированием.

— Когда и почему вы решили стать учителем?

— Я вообще никогда об этом не думал. Учился в университете на историка. Нравилась история. Затем меня пригласили в гимназию. Решил попробовать. Так и остался. Работа понравилась, она интересная.

— Было ли страшно идти в профессию?

— Страшно, конечно, особенно в первый год. Я хоть и разговорчивый человек, но интроверт, поэтому для меня это было тяжелое испытание. Но ничего, люди со временем меняются. Привык, втянулся. Я, когда первый год работал, у меня нагрузка была небольшая, в основном с одним классом работал. Коллектив небольшой, к нему быстрее адаптируешься.

— Что больше всего нравится и не нравится в работе?

— Начну с плохого. Зарплата. Насколько же она маленькая… Проходили с женой мимо магазина разливных напитков. Там в объявлении пишут: «Нужен кассир, зарплата от 35 тысяч». У нас это, если верить данным Росстата, больше средней по региону. Это больше зарплаты учителя, прям прилично. У учителя не будет такой зарплаты, даже если он возьмет две ставки. В целом по стране эта проблема.

Что нравится? Люди, которые в гимназии работают. В школе остаются идейные. Приходят туда люди, которые решили просто попробовать, что это за работа, и уходят, если не понравится. Остаются те, для кого это действительно важно, кому это интересно. И это специфический коллектив, в котором каждый заинтересован в своей работе, каждый — идейный. И такие коллективы не везде встретишь. Люди профессиональные, воспитанные, с высокими ценностями, идеалами. За это стоит держаться, я это ценю в работе.

— Не страшно, что однажды минусы перевесят плюсы?

— Каждый раз об этом задумываюсь. В первые годы было проще, были доплаты молодому специалисту. Репетиторство немного спасает. Хоть это сезонно и занимает время и силы. Хочется порой себя поберечь, отдохнуть, побыть с семьей полноценно. Но альтернатив работе учителя нет. Работа в пивном оплачивается лучше, но меня она не интересует.

— Сколько учитель должен получать за свой труд? А сколько получает?

— У нас есть в регионе учителя, которые получают 50 тысяч, но у них два классных руководства, больше двух ставок, они почти круглосуточно на работе. Пусть даже у нас средняя зарплата учителя до средней по региону почти дотягивает, условно. По данным Росстата, на май 30 тысяч вроде было. Для Кургана не сильно мало. Есть много профессий, где получают еще меньше.

Одна из партий разработала инициативу — по 75 тысяч зарплату сделать за ставку. Можно, но деньги придется из кубышки брать, по триллиону в год тратить. Где эти деньги брать? Это очень большой вопрос, потому что кубышка тоже не бесконечная. Также были идеи приравнять оплату ставки к средней зарплате по региону. То есть ты не за 2–2,5 ставки будешь 30 тысяч получать, а за ставку 30 тысяч. Но где региону взять денег?

А сколько надо платить и сколько будет справедливо? Это субъективно. Всегда ведь мало. Хочется за тот же объем работы в два раза больше зарплату.

— Нехватка учителей есть?

— Сергей Сергеевич Кравцов, наш министр просвещения, говорит, что у нас школы учителями обеспечены. Но они обеспечены за счет того, что у кого-то две ставки, у кого-то полторы, у кого-то больше двух. То есть мы детей распределили по предметам, по учителям. Люди перерабатывают, 9,5 месяца интенсивной работы практически без выходных сильно выматывают.

— Вас это коснулось?

— Конечно, как и любого учителя. Есть норма, у учителя она считается 18 часов в 40-часовую рабочую неделю. Плюс подготовка, проверка тетрадей, заполнение отчетов. В сумме 40 часов набегает. Но это чисто по урокам. Работаешь пять дней в неделю, три-четыре урока каждый день. Их нужно нормально подготовить, провести, заполнить вовремя все документы.

А если у тебя, допустим, две ставки, то каждый день по шесть-семь уроков и нормально подготовиться к ним уже нельзя. Ты приходишь домой, проверяешь тетради часа два-три. Потом готовишься к урокам. Часов в 10–11 заканчиваешь. И так каждый день.

Юрий рассказал о проблемах, с которыми сейчас сталкиваются учителя

Фото: предоставил Юрий Долгих

Поделиться

— Работа учителем и личная жизнь совместимы?

— В прошлых годах был городской конкурс, номинация «Педагогический дебют». Победительница на последнем этапе сказала, что граница между личным и профессиональным там, где ты ее проведешь. Это важно. У меня есть семья, я к работе ее никак не привязываю. Стараюсь на работе о семье не говорить. И проблемы с работы в семью не несу. Но домой я приезжаю и продолжаю работать. Эта проблема остается, и она пока не решаема. У меня есть жена, сын.

— Как они относятся к тому, что папа постоянно в работе?

— Тяжело, потому что домашние дела есть, которые копятся всю неделю и остаются на воскресенье. В воскресенье к понедельнику нужно готовиться. Полдня на домашние дела и чтобы с ребенком побыть, остальное время — подготовка к работе. И так весь учебный год. И большинство коллег так же работает. Потому и эмоциональное выгорание.

— Вы не выгорели?

— Ну, я еще молодой, чтобы мне выгореть. Тяжело, когда работа превращается в рутину. Когда работал на предприятии — каждый день одно и то же. Урок чем отличается? Он творческий, ты можешь его построить так, как тебе хочется. Сегодня мы с детьми побеседовали, завтра они контрольную пишут. У тебя каждый день может работа меняться, если ты сам это организуешь.

Плюс дети — это не мешок с рисом, они интересны. Они приходят со своими новостями, проблемами. Это все обсуждается. Какая-то живость в этом есть. И если так к этому вопросу подходить, то можно вообще не выгореть либо это произойдет очень нескоро. Нужно находить в работе те моменты, которые позволят тебе расслабиться.

— Как спасаетесь от выгорания?

— На мой способ жена сильно ругается. Я домой прихожу, всё что нужно сделаю, провожу время с семьей. Потом все спать ложатся, а я на ноутбуке смотрю то, что мне интересно. Круг широкий — от антропологии до астрономии. И бывает, какую-нибудь фишку для урока найдешь. Например, пару лет назад из математики взял теорию игр. Мне интересно моделировать жизненные ситуации и просчитывать их. И я решил попробовать это на детях. Мы берем и перекладываем это на какой-то конкретный материал. Детям это интересно, что-то новое.

Коллеги на педсоветах делятся опытом, наработками. Это разнообразие спасает от скуки, от рутины. Еще от нее спасает эрудированность. Ведь если ты приходишь в класс, которому не нужны история и обществознание, их надо уметь заинтересовать. Соответственно, ты должен хотя бы элементарно разбираться в той же физике, чтобы приводить примеры.

— Поговорим про учеников. Современные дети — какие они?

— Некоторые пожилые коллеги говорят, что раньше дети были лучше. Но дети просто другими были — иные интересы, возможности, технологии. Даже 10 лет назад возьми то, что слушали, смотрели и читали дети, и сравни с тем, что сейчас, это совершенно разные вещи. За семь лет моей работы дети изменились. В хорошую или плохую сторону? Ни в какую, просто другими стали.

Сейчас многие учителя жалуются на гаджеты, что дети постоянно в них. Но здесь же всё зависит от тебя.

Поэтому задача учителя — заинтересовать. С другой стороны, эти технологии можно использовать и в образовательных целях, если правильно к этому подойти. Но у нас на самом верху в министерстве еще не определились толком, можно в образовательных целях гаджеты использовать или нет: то одна поправка, то другая.

Мне нравится следить за современной культурой, смотреть новые фильмы, слушать что-то из современной музыки. Но далеко не всё, конечно. Многие дети, допустим, сейчас очень любят аниме. И многие ученики удивляются, что я его тоже смотрю. Нормально отношусь к видеоиграм, сам иногда играю. Поэтому находим темы для разговоров, я понимаю детей. Не возникает проблем с общим языком.

— Можете сравнить нынешних детей с собой, когда были школьником?

— Мне сложно сравнивать. Я в деревне вырос, там была немного другая атмосфера. Обсуждали с коллегами — принципиально ничем дети не отличаются от того, какими были мы.

— Расскажите какую-нибудь историю с работы.

— Есть такой специфический товарищ, Юрий Дудь (признан СМИ-иноагентом). У него есть поклонники, есть противники. И вышла у него «документалка» про Колыму. Мне как историку было интересно, посмотрели с женой. По итогу хотелось плеваться, такого наворотил.

На следующий день приходишь в школу, а там 10-е классы эту «документалку» все посмотрели и обсуждают. И они хотят знать, прав он или не прав. В одном классе объяснишь, приходишь в другой, у них те же вопросы. Целый день в разных классах одно и то же рассказывал. Это одна из проблем, когда некоторые современные блогеры гонятся за хайпом и засоряют мозг детям.

Юрий Долгих участвует в конкурсе «Учитель года России — 2022»

Фото: предоставил Юрий Долгих

Поделиться

Еще несколько лет назад была проблема с Навальным. Я тогда только начинал работать. Он сильно детей взбудоражил и приходилось порой персонально с некоторыми после уроков разговаривать, объяснять, что и как. Наши дети, к счастью, никуда не ходили и не попали.

Один раз перед уроком два ребенка подрались, это был класс седьмой. Несильно, вовремя разняли. В другой раз на экзамене драка случилась. Водил детей в соседнюю школу на сдачу ОГЭ, девятые классы. Ребята с двух школ. В итоге оба сдали хорошо, на них не повлияло. Может, когда-нибудь для них это станет уроком.

— Часто ли приходится объяснять детям, зачем нужен ваш предмет?

— Был у меня один такой случай. Лет пять назад, когда меня спросили: зачем учить историю? Тогда пришлось объяснять. Говорят, что история учит не повторять ошибок. Это не совсем верно. Ситуация меняется, и не всегда можно прошлое соотнести с настоящим. Причины принятия каких-то решений или последствия всегда будут отличаться.

С чего государство зарождалось? Как оно до современного состояния дошло? Изучение этого дает понимание — что сейчас происходит, почему те или иные решения принимаются, какие можно ожидать последствия.

— Как замотивировать ребенка учиться, заинтересовать его?

— Есть дети, которых не надо мотивировать. То ли в семье у них так поставлено, то ли сами по себе дети такие, что им интересно. Либо им неинтересно, но в семье приучили, что НАДО делать. Есть дети, которых приходится увлекать. Но чем и как мотивировать — это все сугубо индивидуально. Немного юмора надо добавлять, не уходя в крайности, балансировать.

Если ребенок понимает, что его услышат и не высмеивают его мнение, он заговорит, дополнит аргументами, ему самому будет интересно. Бывает, что работаешь с классом и он в целом нормальный. Но есть пара детей, с которыми надо отдельно работать.

Где-то срабатывает момент, что ребенок, допустим, в «Танки» играет. Мы с ним можем это отдельно на перемене обсудить. Он потом чем-то загорится и до следующей перемены будет ждать, чтобы подойти снова ко мне. С кем-то мы можем обсудить аниме. И ребенку становится интересно. Нужно найти ключик к каждому. Но это сложно, будем честны, и не всегда получается. Не к каждому ребенку получается найти подход. Был у меня один мальчик на домашнем обучении. Вот ему история вообще была неинтересна. Он интересовался только музыкой и рисованием. С ним было сложнее, но мы общий язык всё равно нашли.

— Появились ли у вас в гимназии тематические классные часы по геополитике после начала СВО?

— С февраля, когда спецоперация началась, проводились мероприятия. Дети сами стали приходить и спрашивать об этом. И чаще всего идут к нам, к историкам, с этим вопросом. Порой приходилось по пол-урока тратить, чтобы ввести детей в курс дела. Потом сверху стали отправлять необходимые материалы, как с детьми об этом говорить. Это продолжалось всю весну. Летом у нас ввели «Разговоры о важном», новый формат воспитательного мероприятия. В общих чертах с этим знаком. Они должны проводиться раз в неделю.

— Как относитесь к новой традиции поднимать российский флаг в школах и петь гимн?

— Ничего плохого в этом нет, если это будет сделано в разумных пределах. Мы знаем массу стран, где эта традиция есть. И, насколько я помню, в советское время ее вводили. Но нужно учитывать нюансы: на подъеме флага должны быть все. А если школа учится в две смены, как вторая смена будет присутствовать? Проводиться будет на улице? А если ливень, мороз? А еще должен играть гимн. А мы, допустим, в спальном районе живем. В 08:00 музыка тому, кто только приехал с работы, я думаю, не сильно понравится, даже если он очень патриотичен.

Тут много таких проблем, чисто технических, организационных. Но вообще я считаю, что идея хорошая, по крайней мере, она не будет занимать сильно много времени.

— Новые ФГОСы: по-простому, что это?

— Это образовательные стандарты. То, какие результаты мы должны достичь, пока ребенок учится в школе, чему и каким предметам он должен научиться, каким должен стать человеком, как он будет работать с информацией. Новый ФГОС отличается от предыдущего тем, что многие положения конкретизировали. Стало меньше воды. Радует, что добавили обучение детей финансовой грамотности.

Фото: предоставил Юрий Долгих

Поделиться

Считаю, это неплохо. Мы знаем, сколько мошенничеств у нас по стране, когда люди кому-то доверяют, не зная, как правильно оценить сообщение или звонок. В остальном стандарт принципиально не поменялся.

— Учитель больше не оказывает «услугу» по закону. Как то, что эту формулировку убрали из закона об образовании, реально отразится на отношении к педагогам?

— Этого пока не знаю. Как это будет реализовано? Большой вопрос. Раньше это была именно образовательная услуга, и мы полностью подпадали под закон о защите прав потребителей. Учителя, школу можно было за многое притянуть. Как будет сейчас — не знаю. Надо смотреть, какие поправки будут приниматься. Посмотрим, защитит ли это учителя и поменяется ли что-то в его жизни.

— Какие главные качества должен иметь педагог, чтобы работать в школе?

— Терпение во всех смыслах. Бывает, что очень много работы приходится делать разом. Ты об этом узнаешь сегодня вечером, а утром она уже должна быть сделана. Сдержанность в высказываниях.

Ребенок растет, формируется как человек. И все, что ты скажешь, может оставить какой-то след, особенно если это будет что-то грубое, резкое. Поэтому всегда надо уметь подбирать слова.

Профессионализм. Это не только знание предмета, это умение общаться с коллегами, с администрацией, с родителями. Для многих это непростая задача. Еще важное качество — ответственность. За себя и за детей.

— Насколько это мужская работа — быть учителем?

— Если на статистику смотреть, то не особо мужская. У нас мало учителей-мужчин. Не конкретно в нашей школе, а вообще по стране. Вообще, если бы женщины были сильнее, может, и на руках бы нас носили. Они нас (мужчин) очень любят в коллективах педагогических. Многие женщины-коллеги, кто в советское время еще работал, говорят, что мужчин не хватает сейчас, что раньше было больше. И вот этот вот мужской аспект воспитания — он крайне важен. Вот сейчас с этим проблемы. В наших школах ситуация плюс-минус одна и та же.

— Мужчина-педагог — это обязательно физрук, трудовик или учитель ОБЖ? Или это миф?

— Это устоявшийся миф. Мы видим, как по всей стране мужчины ведут и русский язык, и литературу, и иностранные языки, историю, обществознание, и много других предметов. И в советское время мужчины вели разные предметы.

— Что вас держит в школе?

— Сама работа интересная, ты постоянно узнаешь что-то новое, общаешься. Я хоть и интроверт, но у нас очень интересный коллектив, с которым всегда приятно пообщаться. Интересные дети, которые много читают, смотрят, умеют думать, интересно слушать их мысли. Работал с ребенком, который очень любил философию. Я сам в университете ею увлекался, и нам было интересно с ним поговорить после урока. Это и есть возможность избавиться от рутины.

На заводе ты ограничен заказом и одинаковыми установками. Я поработал на предприятии, есть с чем сравнить. К тому же человек формируется средой. Коллектив гимназии в тебя много вкладывает. Если чего-то не знаешь, подходишь — тебе объяснят коллеги. Получается ответственность перед коллективом, в хорошем смысле. И отсюда чувство благодарности, оно тоже держит. В коллективе своих не бросают.

— У женщин-учителей бывают проблемы, когда они не могут расслабиться, отдохнуть на пляже в купальнике, сходить в магазин без пристального внимания со стороны родителей. Есть ли у вас личные ограничения в поведении или не обращаете внимание на пересуды?

— Я не нудист. Поэтому у меня проблем с этим нет. Я спокойно по городу гуляю, вижу много учеников. Здороваемся, обсуждаем что-нибудь, расходимся, проблем нет. Может быть, мне проще, потому что я мужчина?

Если говорить про эти случаи, когда учительницу в купальнике увидели или нашли у нее подозрительную рок-музыку — люди разные, людям нравятся разные вещи. Я прихожу на работу, соблюдаю должностную инструкцию. На работе я должен быть одним, дома могу быть другим.

Профиль в соцсетях не закрывал много лет. Сейчас ограничил доступ временно из-за конкурса. У меня дети порой спрашивали, что за песня у меня в записях с нецензурным названием. А это память о человеке. Когда учился в университете, у меня друг погиб, это была его любимая песня.

— С кем сложнее работать, с родителями или с детьми?

— Это индивидуально. У меня в практике не было неадекватных родителей. Но знаю, что коллеги сталкивались с такой проблемой. В основном родители, если какая-то проблема возникает, звонят или приходят и задают вопросы. Что касается детей — они очень разные. Есть дети, с которыми очень тяжело найти общий язык. У них свои взгляды на жизнь и ничего с этим не сделаешь. У меня был один такой ребенок, с которым мы прекрасно общались, было несколько общих тем. Но все остальные учителя не могли найти к нему подход.

Ну и какое-то время у нас понятие образовательных услуг было. Школа оказывала образовательную услугу. И родитель всегда имел возможность надавить. Учитель, к примеру, поставил адекватную оценку. Родители с ребенком не соглашаются и идут к директору. Даже если учитель был прав, родители идут в прокуратуру, в администрацию президента. И если они туда обращаются, то для школы появляется много проблем, независимо от того, кто прав, а кто виноват.

— Над чем в последний раз смеялись?

— Поводы для смеха я каждый день нахожу. Иногда новости почитаешь. Бывает, что дети какой-нибудь мем покажут. Могут прийти анекдот рассказать. Бывает, фильм посмотришь, посмеешься.

На работе каждый день можно посмеяться. Дети друг над другом тоже шутят. Порой нормально и в разумных пределах, без оскорблений, без унижения. Если шутка хорошая, над ней смеются все, в том числе и тот, на чей счет пошутили. С детьми можно смеяться над многим. У нас шутки на уроках приветствуются, если не мешают. Иначе будет скучно, рутинно.

org/Person»>Фото: предоставил Юрий Долгих

Поделиться

Интервью с Еленой Ленской

Каждый год в Шанинке проходит конференция “Тенденции развития образования”, на которой собираются и обсуждают актуальные проблемы образования специалисты со всего мира. Мы поговорили о том, что происходит сейчас в государственном и неформальном образовании, и как на это могут повлиять выпускники шанинских программ, посвященных образованию, с Еленой Ленской, организатором конференции, директором центра изучения образовательной политики.

— Расскажите, пожалуйста, о самых любопытных сюжетах конференции этого года.

Некоторые темы в этот раз мы обсуждали впервые. Мы говорили о группах, которые мы до сих пор не рассматривали в качестве объекта инклюзии — например, о детях с расстройством аутистического спектра, о детях цыган — как их можно включать в обычную систему образования, чтобы они были там успешными. Мы обсуждали тему мигрантов. Опять-таки, эта тема в общем-то звучит, но как правило в “благостном” ключе. Мы же познакомились немного с тем, какова ситуация в селах, где мигрантов очень много, где проблемами языка никто толком не занимается, и во многом эти дети предоставлены сами себе. Когда знаешь это, уже не удивляешься разным эксцессам и дракам.

Когда дети чувствуют себя чужими в школе, они и ведут себя соответственно.

Мы говорили о теме, которая для меня должна стать очень важным образовательным результатом — о благополучии ребенка. Если ребенок в школе чувствует себя благополучным, он будет хорошо учиться и чувствовать себя полноценным членом общества. Все, что происходит в школе, отражается потом на том, что происходит в обществе. 

Раньше наш факультет в основном занимался средним образованием, обычным и средним-профессиональным, но в этот раз мы затронули тему высшего образования, и, надо сказать, дискуссии были очень интересными.

Мы собрали представителей самых разных стран, что тоже удивительно в сегодняшней обстановке. Впервые на конференции была представлена Турция. Многое из того, что они могли рассказать о своей системе высшего образования, было близко и к нашим проблемам.

— Есть ли какие-то константы, на которые может опереться специалист в сфере образования сейчас?

Самое важное и ценное — это взаимоотношения учителя и ученика, на это надо обращать особое внимание. На конференции выступал Александр Сидоркин. Я пригласила его быть нашим спикером именно потому, что он поднял эту тему. Он говорит о том, что никакие внешние инновации в образовании, как правило, не приносят того результата, на который были рассчитаны. Не происходит никакого резкого скачка качества ни от того, что мы начали пользоваться компьютерами, ни от того, что мы сделали учителей подотчетными за каждый свой шаг — они постоянно должны докладывать, какие сдвиги в образовании детей они совершили. Это занимает массу времени.

Самое главное, что работает — и Шанинка тому блестящий пример — это взаимоотношения педагога и студента, или учителя и ученика. Неслучайно, когда у Шанинки начались неприятности, по высказываниям студентов было понятно, что они ценят атмосферу, которая в Шанинке создана. Здесь у них есть масса возможностей проявить инициативу, постоянно находиться в диалоге с преподавателем, они все время получают обратную связь. Это очень, на мой взгляд, важно. 

Из-за того, что учитель безумно перегружен, у него часто нет времени работать с учеником так, как это необходимо. Чем больше мы будем давать ему возможность преподавать не 36 часов в неделю, а 18, как это происходит в большинстве стран, тем больше надежды на то, что дети с удовольствием будут ходить в школу. А если в школу они будут ходить с удовольствием, то и добиваться они будут лучших результатов. Но речь идет не о сиюминутных результатах. 

Когда-то давно, когда вышли данные первого исследования PISA — в нашей области в образовании известное исследование, в нем принимают участие огромное количество стран, собрались министры разных стран и стали обсуждать, довольны ли они результатами, которые их страна показала, и что со всем этим надо делать в будущем. Тогда Финляндия показала выдающиеся результаты, и очень много министров говорили, что поедут в Финляндию и постараются понять, что там сделано, что результаты такие высокие, постараемся какой-то их опыт использовать у себя. Дошла очередь до министра Дании. Дания заняла в этом списке место ближе к концу второго десятка. Не самое плохое, но и далеко не самое хорошее. Министра спросили, что он предпримет в Дании. Он ответил: “Ничего”. Как ничего? “Ну вот так, ничего. У нас дети очень любят ходить в школу, и для нас это самый важный образовательный результат. Раз они любят ходить в школу, значит, они любят учиться, а раз они любят учиться, они будут учиться всю жизнь, и это для нас важнее, чем сиюминутные результаты, которых методом натаскивания на тест обязательно в конце концов достигают. Они для меня ничего не значат,” — сказал министр образования Дании.

Мне хочется, чтобы учителя помнили: главное — чтобы ребенку хотелось быть в школе, чтобы ему было там комфортно и интересно общаться с учителем.

Над этим и предстоит работать. Это не требует больших ресурсов, кроме как затрат на зарплату учителям. Платить нужно не за количество часов, а за качество работы.

— В Шанинке уже давно существует факультет менеджмента в сфере образования. Теперь появилась еще и бакалаврская программа “Образовательные проекты: управление и предпринимательство”. Как вам кажется, как выпускники Шанинки могут повлиять на сферу образования в России?

Студенты у нас очень разные. В бакалавриат поступают ребята, которым примерно 18 лет, и мы возлагаем на них большие надежды. Но трудно сказать, что будет с ними через несколько лет, захотят ли они оставаться в сфере образования. В магистратуре же учатся в основном директора школ, колледжей, завучи, у них уже есть ответственная работа, которой они занимаются и попутно учатся у нас. Практически все наши выпускники делают хорошую карьеру, завуч становится директором, директора очень часто получают должности в региональном министерстве образования.

Среди наших выпускников, например, два ректора и министры образования республик. Это, пожалуй, главное доказательство того, что наши выпускники что-то умеют и могут продвигать свою систему образования. 
Недавно на Ямал, где у нас много выпускников, приехали педагоги из проекта “Учитель для России”, с которыми мы тоже работаем. Они отметили, что такого диалога с представителями сферы образования как на Ямале, больше ни с кем и нет. Они первые, кто начал создавать для учителя не только вертикальную, но и горизонтальную карьеру — когда он может приобретать дополнительные специализации, и в школе отвечать, например, за разработку проектов и учить этому остальных педагогов. Таких начинаний на Ямале достаточно много. В дошкольном образовании, мне кажется, они сделали очень серьезный шаг вперед. Там уже давно детский сад — не место, где готовят к школе, обучая банальному счету и письму за партами. Там все усваивается в игре, а главное, детей учат самостоятельности и инициативности.

— Как вы видите развитие образовательных негосударственных проектов?

Тут я вернусь к бакалавриату, который затеян как раз для этого. Сейчас стало очевидно будущее дистанционного образования: появились целые команды, которые предлагают целостные школьные курсы на базе разных платформ. Фоксфорд, например. Появляются развивающие курсы для маленьких детей. У наших выпускников будет возможность на все это повлиять.

В свое время в Уэлльсе я увидела замечательную систему, где дети от года до трех приходят в учреждение, в котором с ними работают их же собственные специально обученные мамы. Особенно мне понравилось, что там знакомят детей с разными культурами. Такой милый стартап мог бы возникнуть и в нашей стране. У нас есть ясли, в которых следят за детьми и гуляют с ними, но там не выполняют развивающую функцию. Такие начинания, безусловно, нужны. 

Необходимы и кружки. Важно, чтобы туда принимали не только одаренных детей (мы, на самом деле, не умеем отличать одаренных детей от неодаренных), но всех, кто хочет потратить свое время на тот или иной кружок. Кому-то хочется петь, кому-то рисовать и если этого действительно хочется, то стоит предоставить им возможность.

Мы никогда не можем предугадать, станет ли ребенок великим художником или композитором. Даже Уолта Диснея когда-то уволили с работы из-за того, что он лишен творческой инициативы. Нам очень важно, чтобы дополнительное образование опиралось на детскую мотивацию, а не на псевдоодаренность.

— Что скажете об образовательных проектах для взрослых? Их появляется все больше.

Да, у наших партнеров, МГПУ, даже появился факультет для людей «серебряного возраста», как они называют. Важно сказать, что в Шанинке всегда были студенты самых разных возрастов. Я помню, несколько лет назад нашим лучшим студентом стал выпускник, которому было за 60 лет. Действительно, некоторые возможности приходят с возрастом и важно дать людям их реализовать. 

— Когда вы говорите о хорошем образовании, то акцентируете важность диалога и понимания. Почему именно это важно?

Когда мы говорим об образовании, нам почему-то кажется, что важно, чтобы дети слушались. Послушание становится доминантой. Но при этом мы забываем, что когда человек приучился слушать кого-то, а потом вышел в свободное плавание, он может начать слушаться совсем не того, кого надо бы, так как уже привык к этому. Человек становится зависимым. Это самое страшное, что мы делаем, когда приоритизируем послушание. Лидер из такого человека вырасти не может, потому что он не умеет выражать свое собственное мнение и проявлять инициативу. Нам нужны люди, которые способны на креативные идеи. 

Конечно, отношения «я — старший, ты — младший» между учителем и учеником неизбежны. Во-первых, потому что это действительно так. Во-вторых, еще Александр Сидоркин говорил, что в образовании невозможны чистые субъектные отношения. Ребенок умеет меньше, поэтому и обращается к учителю, как к человеку, который может ему помочь. В этом случае уместны отношения «Я для тебя». Понимание важно, потому что учитель — это помогающая профессия. Он помогает человеку встать на ноги, сформировать себя. Но он не должен диктовать человеку, каким он должен стать, как у нас частенько делалось. Мы помним, что когда-то воспитывали целое поколение Павликов Морозовых, и это влияло на то, что происходило в обществе. Не дай бог, чтобы это вернулось.

— Какие перспективы ждут наших выпускников?

Я думаю, у наших выпускников будет большое поле деятельности. Мне уже доводилось жить в эпоху больших перемен, и я знаю, сколько творческого потенциала высвобождается, когда появляется возможность, когда он становится востребованным. В 90-е годы очень многие мои одноклассники резко поменяли карьеру, стали заниматься чем-то другим, что раньше казалось невозможным, потому что была колея, по которой надо было идти. А тут вдруг появился спектр всевозможных вариантов. Так же будет и у наших выпускников, я абсолютно в этом уверена, пусть им и придется работать в гораздо более тяжелых условиях. 

Люди помогают тем, кто этого заслуживает. Неслучайно на нашей конференции были представители 25 разных стран, 15 из них выступали в качестве докладчиков. Отказались всего двое из большого количества приглашенных заранее. Я хочу сказать, что с нами будут сотрудничать и дружить. Будут — если мы будем этого заслуживать. Я верю, что ребята, которые закончат Шанинку, начнут транслировать ее идеи дальше, и, главное, у них будет такая возможность.

Привнесите волнение в любой урок

Существует заметная разница между учителями, которые стремятся просто развлечь, и теми, кто действительно занимается, точно так же, как есть разница между учителями, которые обслуживают, а не увлекают детей. Наша конечная цель как фасилитаторов состоит в том, чтобы наши студенты были полностью привержены академическим занятиям, которые что-то значат для них лично и глубоко их трогают.

Добавив одну или несколько из следующих техник вовлечения — я называю их 10 С — учителя всех классов и предметных областей могут превратить любой урок в захватывающий, обогащающий образовательный опыт для всех. Лучше всего то, что наполнение вашего класса одновременно и чудесами, и ценностью всегда повышает качество и глубину обучения. Развитие вовлеченности учащихся не влечет за собой компромиссов и не вызывает самоуспокоенности, поэтому используйте эти стратегии свободно и часто.

Вовлечение через наделение полномочиями

1. Любопытство: Воспользуйтесь природной любознательностью детей, используя интриги, предсказания и исследования. Предоставление учащимся возможности создавать свои собственные вопросы на основе тщательного анализа и вдумчивых выводов возлагает на них ответственность за свое обучение. Чтобы добавить более глубокий уровень учености и сопричастности, потребуйте от учащихся использования доказательств и объяснений, чтобы найти ответы на свои собственные вопросы и вопросы своих одноклассников.

2. Выбор: Учащиеся чувствуют себя ценными, когда им предоставляется определенный контроль над их образованием, и положительно реагируют, когда элементы автономии включаются в занятия в классе. Дети с энтузиазмом встречают самые простые возможности «или/или», но фасилитаторы могут извлечь из этого выгоду, время от времени предлагая меню выбора, чтобы учащиеся могли решить, как подступиться или продемонстрировать свое обучение.

3. Креативность: Выбор — это не просто право выбора между одним и другим. Инвестиции и аутентичность также усиливаются, когда учащихся поощряют к органичному и оригинальному самовыражению. Превратите учащихся из пассивных потребителей информации в активных создателей, приветствуя их изобретательность и воображение.

4. Конструкция: Проектное или проблемное обучение формирует целеустремленность и практичность для учащихся, которые естественно жаждут осмысленного и практического участия. Когда учащиеся создают, строят или решают что-то важное для себя, их участие становится ощутимым. Эти грандиозные, текущие проекты также устанавливают сквозную линию предвкушения, значимости и приверженности, которая заставляет студентов с нетерпением возвращаться снова и снова.

Взаимодействие через сообщество

5. Сотрудничество: Совместная работа над достижением общей цели бодрит, приносит пользу и вдохновляет. Независимо от того, осуществляется ли это сотрудничество между парами студентов, небольшими группами или всем классом, не соглашайтесь на простое сотрудничество. Настоящая совместная работа требует, чтобы по крайней мере два человека тесно работали над особенно сложной задачей. Если большинство учащихся могут легко выполнить задание индивидуально, не назначайте это конкретное задание совместным.

Статья по теме: Обучение групповой работе: построение сотрудничества и свободы действий учащихся 

6. Товарищество: Нельзя недооценивать корпоративный дух, который увлекательные фасилитаторы пробуждают в своих учениках. Чувство сопричастности, важного вклада, общей миссии и взаимного празднования превращает то, что могло бы быть изолированным школьным опытом, в опыт, наполненный взаимопониманием и отношениями.

Вовлечение через опыт

7. Противоречие: Студенты спонтанно реагируют на острые, провокационные комментарии и идеи. Они любят вносить свои пять копеек, особенно когда речь идет о справедливости, равноправии и свободе. Работайте над тем, чтобы превратить страстные реакции ваших учеников, особенно когда эти ответы неосведомлены, в красноречивые выражения мнений и прозрений. Научите своих учеников уважительным навыкам ведения дебатов и пробудите в них огонь самовыражения.

8. Критика: Когда студентов просят высказать свое мнение, они не хотят просто разбирать вещи и критиковать, а выявляют как сильные, так и слабые стороны того, что подвергается критике. Практика этого типа анализа также подготавливает учащихся к оценке своей работы, а также работы своих сверстников с большей сбалансированностью и ясностью.

9. Комментарий: Каждому ребенку нравится чувствовать себя умным, нужным и выслушиваемым. Предоставление студентам права голоса влечет за собой поощрение и поддержку, которые повышают уверенность. Добавьте к этому навыки артикуляции и объяснения, и дети станут более открытыми для того, чтобы делиться своими соответствующими личными идеями и опытом. Если вы хотите, чтобы ваши студенты говорили и писали как эксперты, обучайте их и относитесь к ним как к экспертам.

10. Критическое мышление: Выведите учащихся за пределы того, что они уже знают, верят, могут делать или думают, что они заинтересованы. Также ведите учащихся глубже, чтобы исследовать и открывать новые идеи и связи с тем, что они знали или считали ранее. . Наконец, верните студентов внутрь себя, чтобы они поразмышляли над своими прежними предположениями и критически обдумали то, что они прочитали или им сказали. Эти возможности для проницательного анализа зажигают внутреннего ученого, который живет в каждом ребенке.

Эти 10 способов самовыражения — действенные способы повысить успеваемость учащихся. Поэтому вклад каждого учителя в вовлечение учащихся имеет значение. И это делает школу значимой, что только вдохновляет учащихся на дальнейшие инвестиции.

Интеграция технологий в обучение по содержанию

Обзор

Внедрение технологий в содержание

В первый год, когда в начальной школе Мейера появился учитель технологий, они сосредоточились на изучении основных компьютерных навыков и инструментов, таких как электронная почта, приложения и программы . Изучение учащимися технологических навыков было отделено от того, что они изучали в других классах.

В этом году инструктор Мейера по технологиям преподает технологии в различных предметных областях, представляя использование технологий как нечто целенаправленное, связанное с их обучением и имеющее отношение к реальным ситуациям.

«Когда у них есть контекстуальная привязка к тому, что они делают в классе, это придает обоснованность», — говорит Джефф Даль, учитель технологии Мейера. «Я могу воспользоваться этими возможностями, научить их инструменту и в то же время получить информацию о содержании».

Как это делается

Сделать технологию применимой к другим классным заданиям

Вместо того, чтобы обучать только компьютерным и веб-навыкам, как в первый год, начальная школа Meyer встраивает учебный план из других областей обучения в технологические курсы.

«Что я пытался сделать на своей новой должности, — объясняет Джефф Даль, учитель технологии Мейера, — так это пойти к учителям и напомнить им: «Эй, я хочу взять на себя часть вашего бремени. Если вы в этом месяце я расскажу о летучих мышах, пусть дети сделают презентацию о летучих мышах в моем классе. Если вы собираетесь провести исследовательский проект, позвольте мне помочь детям с тем, как построить поиск в Google». Это не только помогает классным руководителям и нам удовлетворять учебные потребности учащихся, но и вызывает доверие, когда дети видят, что мы делаем презентации не просто для того, чтобы делать презентации».

Сотрудничество с другими учителями

«Мы используем наши технологии очень целенаправленно, — говорит Донна Барриер, директор школы Мейер. «Мы пытаемся сделать это максимально интегрированным, чтобы все, что делают студенты, подталкивало их к цели».

Большая часть программы технической интеграции Мейера сводится к сотрудничеству и общению. Учителя должны эффективно общаться и сотрудничать, чтобы Даль мог дополнить их уроки в своем классе.

Вот два совета по совместной работе от преподавателей Meyer:

Создайте документ Google

Даль и Барьер создали документ Google, в котором учащиеся и учителя могут делиться своими идеями и начать сотрудничество друг с другом.

Документ Google:

• Легко распределяется между классами и зданиями
• Не зависит от личных встреч людей
• Обеспечивает совместную работу, которая вписывается в расписание каждого

Мэри Кренке, учитель третьего класса Мейер, делится тем, что происходит в ее учебной программе, в Google Doc. Она спрашивает Даля, что он думает о том, чему он может научить, чтобы связать ее учебную программу со своим классом.

Хотя Даль и учитель технологии, он не единственный, кто дает обратную связь. Многие учителя поделятся заданиями, которые они готовят, а другие учителя, Даль или Барьер, добавят предложения о том, как интегрировать технологии в эти уроки.

Использование повседневных пространств

«Есть проекты, которые вырастают из простых разговоров в холле для персонала, случайных разговоров у копировального аппарата в коридоре», — отмечает Даль.

Комната отдыха для персонала предназначена не только для поиска новых идей, но и для быстрой личной беседы в дополнение к Google Doc.

Embrace Discomfort

До того, как Мейер интегрировала технологию обучения с содержанием, в центре внимания технологии школы были практические инструкции по изучению программы или приложения. Теперь, при нынешнем подходе к интеграции технологий, студенты должны использовать свои навыки критического мышления.

Когда первокурсников факультета технических наук Даля познакомили с возможностью выбора в своих проектах, многим из них это показалось неудобным. Их внимание больше не было сосредоточено на элементах использования такой программы, как Powerpoint, а вместо этого на исследовании и размышлении о содержании, а также на возможности использования различных инструментов для презентаций. И хотя студенты не привыкли к открытым проектам, которые позволяли им выбирать, как они будут учиться, они адаптировались.

«В этом году с самого начала, — вспоминает Даль, — я пришел к своим второкурсникам с проектом, связанным с цифровым повествованием, и предложил им четыре различных варианта применения, с которыми они могли работать. плюсы и минусы каждого из них, их идеи и то, какое приложение лучше всего соответствует их конкретным идеям — и они действительно приняли это в этом году».

Барьер отмечает, что дети не только стали более уверенно пользоваться технологиями, но и узнают, что существует много способов решить проблему или выполнить задачу, и что если три человека делают это по-разному, каждый способ может быть правильным. , и не лучше и не хуже другого.

«Конечно, мы хотим, чтобы все наши ученики усвоили содержание, — объясняет она, — но мы хотим, чтобы все наши ученики научились учиться всю оставшуюся жизнь. учить.»

Применить модель SAMR

Когда Meyer Elementary впервые представила технологию, они сосредоточились на ее использовании для обучения технологиям отдельно от содержания, а также на исправлении для дифференциации в классах.

С тех пор они приняли модель SAMR, созданную доктором Рубеном Пуэнтедурой (PDF). Четыре уровня определены Пуэнтедурой:

• Замена: технология действует как прямая замена инструмента без каких-либо функциональных изменений.
• Улучшение: технология действует как прямая замена инструментов с функциональным улучшением.
• Модификация: технология позволяет существенно изменить дизайн задачи.
• Новое определение: Технология позволяет создавать новые задачи, ранее немыслимые.

«Речь идет не о замене и использовании программирования только для исправления или просто для выражения учебного продукта, который мы могли бы сделать в письменной форме, — говорит Барриер, — а в том, чтобы дать учащимся дополнительные способы выразить свое обучение, чтобы выходить на улицу и находить информацию, чтобы узнать, как собрать ее воедино, чтобы иметь возможность использовать свой собственный голос в создании продукта, который продемонстрирует то, что они узнали. Двигаясь вперед, студенты должны знать, как учиться».

Техническая интеграция в действии

«Одна из вещей, которые я действительно люблю, — это чтение и письмо в учебной программе по английскому языку», — признается учитель технологии Мейера. «Последние год или два я искал, как это переводится в класс технологий, и многие люди видят в технологиях крах чтения и письма. «Нужен ли нам почерк?» «Нужно ли нам уметь писать и читать?» «Разве мы не можем просто посмотреть эти вещи на YouTube?» И я не думаю, что это правда. Я думаю, что эти две вещи могут сосуществовать».

Даль объединил учебную программу и технологии ELA с проектом личных рассказов под названием «Истории со шрамами».

«Сегодня мы начнем новый проект», — объявил Даль своему классу. «Мы собираемся начать работать над историями о шрамах. Это научная литература; это действительно произошло. И это история, которая принадлежит вам. , вкусы, запахи, звуки. Действие является ключевым. А потом «Ну и что? Кого это волнует?» Ты разбил свой велосипед, и что? Что ты из этого вынес?»

Создавая свои видеопрезентации, ученики Даля узнали об основных технологиях раскрашивания и онлайн-приложениях для видео, таких как WeVideo, а затем применили эти знания, рассказывая свои личные истории.