Сценарий корпоратива ко Дню учителя

Корпоратив на День учителя

Здравствуйте, коллеги!  Поздравляю  вас  с Днем учителя!

Без лишних предисловий хочу сказать, что сегодня долго разглагольствовать мы не будем, все-таки не на уроке.  А потому отбросим преподавательские заботы  и окунемся в атмосферу веселья!

Предлагаю узнать прогноз на сегодняшний вечер. Как только вы услышите свой номер, энергично поднимайте руку вверх и говорите – Это я

Сегодня всех больше будет петь номер 1.

Всех больше будет танцевать номер 2.

Сегодня больше всех блистать и звездеть будет — номер 3… .

Но чаще и громче всех будет кричать «Ещё налейте! » — номер 4

5-ый весь вечер будет приставать ко всем со словами: «Зачем вы девочки, красивых любите».

А 6-ый будет весь вечер восклицать: «Где я?»

Через час 7-ой скажет, что она(он) самая(ый) крутая(ой),

А через 2 часа 8-ой… уже ничего не скажет.

Завтра поправить своё здоровье приглашает к себе 9-ый…

За процветание всех гостей весь вечер со словами: «А я желаю счастья вам!», — выпьет 10-ий…

11-ый разрешит всем завтра не приходить на работу,

12-ый станцует на столе, а 13-ой будет тихонько сидеть… под столом и напевать в «миллион -миллион- миллион алых роз»

Ну и в заключение не могу не сказать о 14 — ом и следующих за ним номерах, которые сейчас встанут и громко скажут: «Хватит, люди рассуждать, надо, люди, наливать!»

 

Примите поздравление от МО гуманитарного цикла.

Юмор и школа:

У учителя спрашивают:

— Назовите три причины, по которым вы любите свою работу?

— Июнь, июль, август…

Не бывает злых учителей – бывает мало цветов и конфет!

Учебный год, как беременность — длится 9 месяцев, а тошнить начинает со 2-ой недели. ..

Совет министра образования учителям:

— Хотите увеличить свою зарплату вдвое? Положите ваши деньги перед зеркалом!

Заявление учителя директору школы: «Прошу послать меня на курсы повышения зарплаты».

Делегация учителей в кабинете директора.

— Владимир Петрович! У нас к Вам два вопроса.

— Какие?

— Первый: можно ли нам увеличить зарплату? А второй: почему нет?

В кабинете директора учитель, пришедший устраиваться на работу.

— У вас есть рекомендации с прежнего места работы?

— Да, там мне порекомендовали поискать другую школу.

В кабинете директора.

— Мария Ивановна, завтра в ваш 9 «в» придёт новый исключительный ученик.

— Так уж и исключительный?

— Да, его уже из трёх школ исключали.

Смотрите во всех школах страны: суперблокбастер «Садись»! И продолжение «Садись — 2»!

Криминальные новости: в школьной библиотеке обнаружили мёртвую… тишину.

Народная мудрость: «Готовь сани летом, а ЕГЭ зимой».

В школе на линейке 1 сентября по загару можно определить, кто по любому поступит в институт.

Тринадцатилетний Вася Шибкоумнов закончил школу экстерном, сдав экзамены и деньги на ремонт школы за 9-й, 10-й и 11-й класс.

Выпускники 1970 года приходят на вечер встречи выпускников только с одной целью: посмотреть, работает ли еще училка.

 На улице к мужчине подходит милая женщина:

— Мне кажется, вы – отец одного из моих детей…

Мужчина с ужасом:

— Я?!

— Успокойтесь, — отвечает женщина, — я учительница.

 

— Ну что ж, друзья, в нашей школьной жизни тоже много юмора!

 

Сейчас наше Методическое объединение начальных классов выступит с музыкальным номером « Говорят, интеллигентам…»

Песня – переделка к Дню Учителя

( на мотив « Говорят, мы бяки-буки…»)

1 куплет:

Говорят, интеллигентам

Деньги вовсе ни к чему!

Их встречают по одёжке,

Провожают по уму!

Припев:

Ой, ну-ну —  по уму,

Провожают по уму!

2 куплет.

« Денег нет, но вы держитесь!»

Сами вводят ФГОС.

« Всех учите, не ленитесь!»

А зарплата с гулькин нос.

Припев:

Ой, ну-ну, ФГОС,

А зарплата с гулькин нос!

3 куплет:

Мы за всё и всех в ответе!

Личной жизни никакой!

Кто мужик, кто эти дети,

Что приходят к нам домой?

Припев:

Ой, ля-ля,  мы – семья?

Я – жена и мама я???

4 куплет:

В праздник губки я накрашу,

Платье новое куплю!

Профсоюз – опора наша –

Нам подарит по рублю!

Припев:

Ой, лю-лю, ой, лю-лю,

Как я праздники люблю!

Чтобы жизнь играла всеми красками, а песня лилась рекой! За это и выпьем!

Сегодня — День учителя! Слово для поздравления предоставляется директору школы Шебалиной Н. П.

( Поздравление директора)

Поднимем бокалы, коллеги! Поздравим друг друга с таким замечательным поводом!

 

Сегодня, 5 октября мы празднуем День учителя —  профессиональный праздник всех учителей, преподавателей и работников сферы образования — день, в который отмечается роль и заслуги учителей в процессе качественного образования.

Есть в нашей школе  такие  педагоги, которые  на протяжении многих лет  дают глубокие и прочные знания своим ученикам. Здоровья вам на долгие годы, счастья, долгих лет жизни!

Сегодня  мы договорились веселиться, а мы продолжаем нашу разминку. Но без бокала, как говорится, нет вокала. Поэтому выпьем за нас!

 

Вокальная группа МО естественно-научного цикла исполнит частушки. Ваша задача — громко аплодировать, чем  громче — тем лучше! Давайте попробуем!

Нам частушек много надо,

Помоги, честной народ, –

День Учителя теперь мы

Будем праздновать весь год!

 

Сокращали на уроках

Дроби разные полдня.

Плохо поняли ребята –

Сократили и меня.

 

Математик наш отважно

Учит деток что есть сил.

Чтобы сами всё решали,

Все решебники скупил!

 

Все рекламные площадки

Наш директор закупил.

И таблицу умноженья

Он повсюду разместил.

 

Деток мы весной ругаем,

На три буквы посылаем.

На какие, вам сказать?

На ЕГЭ! Пора бы знать!

 

Расцвела к ЕГЭ сирень,

А потом акация.

Хочешь баллы получить –

Дуй на апелляцию!

 

Нас директор регулярно

Вызывает на ковёр.

Пылесосить заставляет,

Виден, чтобы был узор.

 

Все прививки мы от гриппа

Получили как один.

И теперь уж нам не светит

Славный праздник Карантин.

 

На Петрова я чихаю –

Гриппом страшным заражаю,

Чтобы он прийти не смог

На открытый мой урок.

 

От цветов уж аллергия,

Зубы ноют от конфет,

Догадался бы хоть кто-то,

Что нам хочется котлет!

 

Ведущий: Объявляется конкурс, который уже ждет своих героев. Сейчас всему коллективу необходимо поделиться на две равные по количеству команды. Для каждой команды мы приготовили яблочко. Вы должны без рук, только с помощью шеи передать яблоко по кругу от первого до последнего участника команды.

Чья же команда будет быстрее? Давайте это и выясним! Поехали!

 

А победила команда под номером (называет номер команды)! Подарим им аплодисменты!

Ведущий: Поднимем бокалы и выпьем за то, чтобы каждая победа приносила нам удовлетворение! За победу!

Ведущий: Все это были переменки по сравнению с тем, что нас ждет сейчас. А ждет нас контрольная работа! Я задаю вопросы, а те, кто отвечает правильно, выходят ко мне!

1.     Кто среди нас, над нами, а иногда практически внутри каждого из нас? (Директор)

2.     Кто может сдать на 5 то, что не знает? (Любимый ученик)

3.     Кто обычно на стороне всех и ни на чьей стороне? (Завуч)

Итак, у нас есть 3 финалиста в задании «Контрольная работа». Тройку вы заработали. Теперь нужно до пятерки добраться!

 

Вокальный конкурс

 

Ведущий: Итак, твердую пятёрку получает ______________.

А теперь я предлагаю выпить за то, чтобы каждый из нас шел по жизни твердым отличником! Выпьем за то, чтобы все было сделано на 5!

Выпивают, закусывают.

 

Ведущий: Для следующего конкурса нам нужны участники, любящие работать. Так скажем Золушки.

 

ИГРА «ТАНЦЫ ЗОЛУШКИ»

Танцы всегда были тесно связаны с трудовой деятельностью человека. И дело не только в том, что многие танцевальные движения родились из движений сугубо производственных. Дело ещё и в том, что многие люди любят работать под музыку и пританцовывать во время работы. Вам надо под звуки музыки изобразить движения:

— окучивать картошку;

— гладить бельё;

— копать грядки;

— вытирать пыль;

— поливать морковь;

— выбивать ковёр.

 

Ведущий 2: Отличные золушки, за это и поднимем бокалы!

 

Школьная анкета

Учителям раздаются записки. Ведущий задает вопрос, а учителя отвечают предложением из записок.

 

Конкурс: «Вопрос — ответ»

 

                

Театр-экспромт «Про работу»

 

Участникам сценки выдаются элементы костюмов и слова. Ведущий читает текст, когда конкурсанты услышат слова: мужчина, девушка, цветы и т.д. — произносят свою фразу. Задача: артистично обыграть и вовремя произнести свои слова.

Действующие лица и слова:

Мужчина: «Я — мачо!»

Работа : «Да, врет он!»

Голова: «И не такое видали!»

Жена: «Где ты шлялся?»

Девушка: «Я — твоя киска!»

Цветы: « Лучший подарок».

Друг семьи: «Все нормально, девочки!»

 

Ведущий: Подвыпивший Мужчина идет с Работы. У него слегка кружится Голова. В руках для Жены он несет Цветы. Вдруг Мужчина видит красивую Девушку. Мужчина отдает Цветы Девушке. Девушка идет с Мужчиной к нему домой. Мужчина говорит Жене, что был на Работе. Тут из спальни выходит Друг Семьи. Мужчине это не нравится, и он бьет Друга Семьи по Голове. Разъяренная Жена хлещет Мужчину Цветами по Голове, Обнимает Друга Семьи, целует его разбитую Голову и уходит из дома с Другом Семьи. Мужчина остается с Девушкой, но он очень устал от Работы и поэтому сразу засыпает, уронив на подушку Голову. Наступило утро. Под кроватью валяются Цветы, У Мужчины жутко болит Голова. Он пытается вспомнить: «Откуда взялась эта страшная Девушка»? Мужчина провожает Девушку за дверь, подставляет под холодную воду Голову, собирается и идет на Работу.

Писатель Павел Селуков: «Герой неотделим от своего языка»

11.09.2020 в 20:23 Культура 5804

Поделиться

Павел Селуков – один из самых заметных авторов поколения до тридцати пяти, а его сборник рассказов «Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы» стал финалистом «Большой книги». В интервью «МК» пермский писатель рассказал об интеллигенции и народе, работе на кладбище, нецензурной лексике, а также объяснил, почему считает литературу развлечением.

Фото: Из личного архива

— Ваш сборник называется «Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы». Как вы думаете, есть ли до сих пор пресловутое противостояние интеллигенции и народа, и если да, то в чём главное противоречие между ними?

— Я не жил в советское время, поэтому о конфликте народа и интеллигенции тогда мне сказать сложно. Фразы вроде «интеллигент вшивый» сегодня выглядят сатирически. Мне кажется, что наша интеллигенция – может, в том виноват мой Фейсбук – довольно деятельная и либеральная по своим взглядам. А наш народ, который в 1990-е десять лет жил без государства, без государства жить устал, потому что всегда привык существовать в патерналистских отношениях, в которых государство всё решает, а я хожу на завод и отстаньте от меня. Интеллигенция плохо понимает народ, но пытается его расшевелить и завоевать его умы, а тот в 1990-е устал и сейчас отдыхает. Он на завод хочет и на море. Как в мифе про Зевса и Геру. Гера превратила любовницу Зевса в корову и наслала на неё овода, который корову жалит и гонит. Интеллигенция – овод, а народ – корова, которая говорит: «Отстань уже от меня, мне ничего не надо». Это какие-то взаимомучительные отношения. Интеллигенция мучается, почему народ такой пассивный, а народ мучается, что интеллигенции неймётся, который год. Вот так они живут.

— Однако в Белоруссии люди, похоже, и вправду объединились во имя свободы?

— Конечно, накипело, и у нас накипит. Просто Белоруссия маленькая, поэтому там проще устанавливаются горизонтальные связи. В России Москва – нечто отдельное. Когда я первый раз приехал в Москву в 30 лет, то ходил по ней, как по загранице. «Это вот так всё выглядит, что, серьёзно?» – думал я. Страна у нас гигантская. Сейчас я нахожусь в Гагре, в Абхазии. Тут на пляже люди из самых разных уголков России. У них даже другой язык, акценты, сленг – полное смешение. Ты ухом слышишь такое разнообразие, и возникает вопрос, как же это всё в одно объединить, да и надо ли? Мне даже странно об этом рассуждать, потому что моя степень влияния на эту страну и эти массы настолько ничтожна, что лучше подумать о том, что съесть на ужин.

— После прочтения многих ваших рассказов создаётся впечатление полной невозможности героев вырваться из того достаточно узкого и мрачного мира, в котором они существуют. Да, в общем, они этого особо и не хотят. Отчего всё так печально – или я сгущаю краски?

— Тут всё просто. Примерно у восьмидесяти процентов населения России нет загранпаспортов. Поэтому, когда кто-то здесь говорит: «Давайте сделаем, как в Европе», восемьдесят процентов населения России вообще не понимает о чём речь. Как в Европе – это как? Ну, не были там люди! Для того чтобы вырваться куда-то, нужно выйти из своей среды обитания, где ты родился и вырос, в какую-то другую, посмотреть на эту другую среду, понять, что она лучше, понять, чем она лучше, и захотеть изменить свою жизнь – условно из пермского Закамска переехать, например, в Петербург. Так надо туда доехать! Я в Москве впервые оказался в тридцать лет. Многие мои друзья не были в Москве и Петербурге. Откуда тогда взяться этому желанию вырваться? Для тебя твоя окружающая жизнь – некая данность. Ты это видишь с рождения, так жил твой отец и дед. Так живёшь и ты и не считаешь, что это плохая жизнь. Ты ходишь на завод, работаешь на формовке, получаешь зарплату. У тебя первый ребёнок, второй, квартира в ипотеке, работаешь, гуляешь по праздникам. Вот и всё, ты живёшь своей жизнью. Она во многом заводская, от сохи, но другой ты не знаешь. Друзья, приятели, мама, папа, начальник на работе, коллеги, то есть у тебя полноценный мир. Да, есть знакомые, которые скололись, спились, кто-то в зону ушёл.

Тут ещё надо учитывать специфику Пермского края. Это край ссыльный, край тюрем и лагерей. Зоны повсюду. У меня напротив дома женская колония, немного отъезжаешь от Перми – «Белый Лебедь», где сидят пожизненные заключённые. Люди, которые освобождались из зон и лагерей ещё в середине 1950-х годов, оседали в микрорайоне Перми – Закамске. Они несли в мирную жизнь уголовные, лагерные понятия, которые стали частью её культуры. Ты это впитываешь с детства, и это пересмотреть сложно.

— Как из этого выйти?

— А зачем выходить? Когда ты рос с этими людьми, в зону к ним ездил, бухаешь с ними с четырнадцати лет, тебе внутри эта жизнь не кажется ужасом. Дядя Коля кого-то зарезал, уехал по сто пятой – ну, и дурак. Дядя Коля освободился через восемь лет – ой, дядя Коля родной. Если человек из этого вышел – это уже говорит о его нетривиальности, если не о личной, то хотя бы о нетривиальности его судьбы. Его куда-то выкинуло. Он посмотрел и подумал: «Да, это жесть какая-то. Надо что-то менять». Но таких людей мало.

— Я читал, что вы работали копальщиком на кладбище, вышибалой в ночном клубе, дворником и формовщиком на заводе. Насколько такой разнообразный опыт повлиял на вашу писательскую деятельность?

— Он мне дал набор некоторых экспозиций. Я знаю процесс работы на кладбище: как копать могилу, как заливать опалубку, сколько похорон в день, сколько за это платят, как там делают левые деньги, что такое двойные захоронения. Я понимаю, что историю можно рассказать в этих декорациях: рабочий день на кладбище. То же с самое с заводом или с моей работой вышибалой в клубе. В восемнадцать лет ты не думаешь: хочу стать писателем, и мне нужен разнообразный жизненный опыт: пойду на кладбище, на кладбище поработал – пойду на завод. Чего ещё придумать? А, пойду вышибалой. Да, просто деньги надо было зарабатывать. На кладбище я попал после девятого класса. Сначала на летние каникулы, потому что тусовался в компании старших пацанов, которые все работали там. Меня взяли туда «негром». Так называют помощников копальщиков на подхвате. За три месяца я непосредственно близко столкнулся со смертью. Представьте, в гробу лежит красивая молодая девушка. Триста родственников, плач, вой, и мы со старшим товарищем Андреем стоим и думаем: «Жесть». Работая, ты потихоньку вникаешь в профессию, пропускаешь её через себя, и что-то внутри оседает. Когда я начал писать, это всплыло, хотя думал, что забыл. Оказывается, всё помнишь, просто вспоминаешь в определённых обстоятельствах.

— При этом до тридцати лет вы практически не публиковались?

— Да, до тридцати я, в сущности, почти не писал. Меня прорвало, и за три года я написал три книги и два сценария. Сейчас мне уже неинтересно писать про пацанскую и жиганскую тему, потому что ты волей-неволей впадаешь в самоповторы. Сам жанр рассказа к этому подводит. Их уже сто пятьдесят написано. Всё, хватит. Сейчас я занимаюсь большим сценарием сериала. Про него ничего не могу сказать, но следующий мой сборник рассказов будет отличаться от предыдущих пацанских историй. Кроме того, я работаю над романом, который пока наполовину написан, и там я пытаюсь избавиться от этого образа пацана с района, который говорит «здорово», «феня» и всё остальное. Получится или нет – увидим.

Фото: Из личного архива

— Вы сказали про образ «пацана с района». Его отличительной чертой становится ненормативная лексика. Споры об уместности мата в произведениях искусства – в том числе, литературе – не утихают до сих пор. Как вы сами определяете, когда стоит прибегать к непечатным выражениям?

— Это происходит совершенно естественно. У меня такого нет: написал без мата, а потом разбросал матюги по тексту. Я удивительным образом могу переключаться. Если выступаю в городе перед интеллигентными людьми, то не матерюсь, а веду разговоры про экзистенциализм и диалектику. Если приезжаю на район, то говорю по-другому. У меня такие переключения мгновенны. Даже не задумываюсь об этом. Я вижу людей, с которыми надо говорить матом, я всю жизнь с ними говорю матом – и я говорю матом. Я вижу людей, которые мат не используют, – я не говорю матом. В рассказах то же самое. Если я пишу про наркоманов, алкашей, зеков, то помню, как они говорят, потому что видел их в жизни, и использую соответствующую лексику. Герой неотделим от своего языка. Он в каком-то смысле и есть язык. Мы по языку понимаем, кто перед нами. Много лет я наблюдал именно таких людей, которые говорят матом или «на фене». Но последние четыре года я наблюдаю людей, которые не матерятся, людей интеллигентных, и сейчас буду писать про них. Я реально в тридцать лет вырвался в другой культурный круг, и мне теперь интересно его понять – а значит, писать языком, который соответствует этому новому культурному кругу. Мне очень любопытно, что из этого получится.

— А как у вас сложились отношения с литературной тусовкой?

— В литературной тусовке я впервые увидел людей, которые серьёзно заморочены по поводу литературы и писательства. Остался какой-то советский миф о писателях как о водителях народа и властителях дум. Да, у Жени Баженова из «Bad Comedian» на Ютюбе подписчиков миллиард. Вот они, властители дум. Господи, у тебя тираж книжки три тысячи экземпляров, успокойся! Хватит набрасывать на себя пух. Литература – в заднице. На это даже не прожить. У нас в стране за счёт литературы человек 20 живёт из 145 миллионов. Если бы я не писал сценарии, то давным-давно ушёл бы на завод. Выйдите на улицу и спросите людей, что они последнее читали. Там будет «Одиссея сыщика Гурова», «Я – вор в законе» и Донцова. Большая современная литература интересна маленькой прослойке населения. Если бы эта прослойка была враждебна другим людям, её можно было бы назвать сектой. Это как любители виниловых пластинок, которые покупают за бешеные бабки проигрыватели, а всё остальное считают ерундой. Примерно таких же чуваков мне напоминает наша современная литературная тусовка.

— Если современная литература мало кому интересна, то в чём, по-вашему, её главный смысл?

— Развлекать людей. «Преступление и наказание» – это детектив. В «Войне и мире» я вообще только сцены про войну читал, а мир пролистывал. Если посмотреть на то, что пишет Толстой – это киносценарий: крупный, средний план, рапидная съёмка. Князь Андрей смотрит в небо, идут колонны. Это как кино, то есть аналог развлечения. Ты купил книжку, чтобы развлечься, чтобы экзистенциально пожить чужой жизнью: Джека Ричера, Родиона Раскольникова – не важно. Вот для чего нужна литература. Для того же самого нужны фильмы и театры. Чем проще читателю пожить чужой жизнью с помощью твоей книги, тем лучше она написана. Если читателю сложно пожить чужой жизнью, читая твою книгу, – значит, книга написана не очень хорошо.

— Как сегодня выжить современному подростку в информационном шуме?

— Проблемы начинаются не с подросткового возраста, а в детстве. Интернет и гаджеты вызывают такую же зависимость, как сигареты, водка и наркота. В чём смысл наркотиков и водки – ты уходишь от реальности. Ушёл от реальности, и тебе ништяк. Забалдел, поймал кайф. Смысл соцсетей и компьютерных игр в том же самом. Ты можешь быть хреновым придурком, но в виртуальном пространстве ты эльф восьмидесятого левела. На этом сидят не только подростки, но и взрослые. Мне кажется, тут рецептов нет. Я просто сочувствую всем родителям, потому что настолько всё сложно и завязано с Интернетом и технологиями. Запрещать сидеть за компьютером? А может он станет гениальным программистом. Не запрещать – станет каким-нибудь придурком, который кроме компьютерных игр ничем не занимается. Одно радует – я не родитель.

— Вы родились и живёте в Перми. В последнее время кажется, что Урал становится литературной столицей России. Сразу несколько знаменитых современных писателей там либо родились, либо творят. Как вы сегодня это объясняете?

— Это какие-то необъяснимые вещи. В Перми я живу на Пролетарке, а в двадцати минутах от меня жил Алексей Иванов. Я узнал об этом, когда он уехал из Перми. Потом выяснилось, что Леонид Юзефович тоже из Перми. Мы с ним разминулись. Он в 1986 уехал, а я родился. У Иванова есть размышление про горнозаводскую цивилизацию, про структурированное сознание людей: работа от звонка до звонка, абсолютная упорядоченность. Не знаю, может ли структура сознания передаваться в структуру текста, но в каком-то структурном плане на Урале и в Перми в частности как-то всё очень ясно: закончил в школу, пошёл в училище, закончил училище, получил специальность, пошёл работать, работаешь, вышел на пенсию, умер. Это такой простой путь, в котором деньги – не главное. Я думаю, потому, что больших денег никогда у простых людей здесь не было. В 2010 году на заводе в отделе материально технического снабжения, где я работал, зарплата была пятнадцать тысяч в месяц. В заводской столовой кормят по талонам. Через проходную надо пройти не позже девяти. Уходишь в шесть вечера. Суббота-воскресенье выходной, соцпакет. На заводе есть сауна, какие-то ништяки. В первый же день моей там работы я играл в домино с мужиками. Подъезжает дед лет пятидесяти пяти на ЗИЛе. Заходит, наливает пол граненного стакана пермской водки, выпивает, ириской закусывает, садится на ЗИЛ и едет за пропаном в другой конец города. Я смотрю на мужиков и говорю: «Это вообще нормально?». Они отвечают: «У него гастрит, ему надо. Если водку не выпьет, ему плохо». Ты читаешь не Довлатова, а видишь это своими глазами. Нетрезвый мужик сел за руль, поехал за пропаном на грузовике, при чём здесь гастрит и водка?! Но всё это с какой-то удалью и с каким-то пренебрежением к жизни. Пренебрежение к деньгам и пренебрежение к жизни, когда сильно любить деньги и рекламировать себя как бы стрёмно, а скромность – это норма. При этом выпить водки и поехать за пропаном на ЗИЛ-ке – тоже норм. Из таких вещей и состоит окружающий мир в Перми, где я живу. Кто-то же должен написать об этих людях, и как у них всё работает.

— А как вы считаете, каким должен быть настоящий писатель?

— Мне кажется, писатели разные. Пруст почти не выходил из комнаты, когда писал «В поисках утраченного времени», а Хемингуэй охотился на своем катере во время Второй Мировой войны, а в 1961 году себе в рот выстрелил. Разные жизни, но оба писатели. Я не уверен, что смог бы создать Средиземье и язык хоббитов, как Толкиен. А вот написать рассказ про того же мужика на ЗИЛе смог бы. Там было бы пятьдесят процентов правды, а пятьдесят процентов я бы навернул лихо, и никто бы не заметил, где сшил и перемешал одно с другим. Людей, способных выдумать Средиземье, я ставлю выше, чем тех, кто способен написать про мужика на ЗИЛе. Для меня это непостижимые вещи. Я понимаю, как сделали «Игру престолов»: взяли монгольскую орду назвали их дотракийцами, взяли римлян, назвали их ланнистерами. Видно, от какой истории и от каких культур они отталкивались. А вот со Средиземьем и Гарри Поттером – это же огонь! Домохозяйка села и придумала семь книг о Гарри Поттере и стала миллиардером. Я прочитал все книжки и посмотрел все фильмы. Знакомый бандит увидел, что я читаю «Гарри Поттера», попросил почитать. Тихонечко унёс в машину, через пять дней пришёл с чёрным пакетом, говорит: «Вот сюда мне вторую». Человек за убийство сидел и читает взахлёб «Гарри Поттера». Как у Джоан Роулинг это получилось – Бог знает. Это целый культурный феномен. Это не осмысление жизни или какая-то метафизика, просто мир волшебников. Я до сих пор заклинания оттуда наизусть помню. Вот это мощь. Я уверен, что через двести лет «Гарри Поттер» останется, а глубокие и мрачные рассказы о девяностых сгинут.

Подписаться

Авторы:

• org/Person»> Александр Трегубов

Россия Москва Белоруссия Пермь

Что еще почитать

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

• Какую денежную купюру не стоит тратить: если ее хранить в кошельке, то она будет привлекать богатство

  60552

  Калмыкия

• Почему нельзя надевать одни и те же вещи два дня подряд: ответ вас удивит

  17796

  Калмыкия

• В США увидели отвод Россией техники из северного Крыма

  14630

  Крым

  фото: МК в Крыму

• Что произойдет с вашим организмом, если вы перестанете есть хлеб

  9367

  Калмыкия

• Яйца, творог, куличи: жителям Алтая рассказали, как выбрать продукты к Пасхе

  Фото 7878

  Барнаул

  Анастасия Чебакова

• Жители подмосковной деревни Федурново воспротивились строительству небоскребов

  Фото 7794

  Московская область

  Светлана Репина

В регионах:Ещё материалы

Как перестать говорить о людях

ПОСЛУШАЙТЕ ЗДЕСЬ

4 февраля 2019 г.

Иакова 4:11-12

11 Братья и сестры, не злословьте друг друга. Всякий, кто говорит против брата или сестры или осуждает их, говорит против закона и осуждает его. Когда вы судите закон, вы не соблюдаете его, но судите о нем. 12 Есть только один Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить. А ты — кто ты такой, чтобы судить ближнего?

ПОДУМАЙТЕ ЭТО

Я делаю это. Ты делаешь это. Мы все это делаем. Давайте просто уберем это с пути. Мы все говорим о других людях. И говорить о других людях, на самом деле, не проблема. Проблема в том, чтобы оклеветать их.

Существует юридическое понятие клеветы, означающее неправду о другом человеке, что наносит ущерб его репутации или иным образом. Тогда есть библейская идея клеветы, которая означает говорить плохо о другом человеке. Если я буду говорить о вас плохо, и это нанесет ущерб вашей репутации, и вы подадите на меня в гражданский суд, у меня есть выход. Я могу доказать, что то, что я сказал о тебе, было правдой. Именно так мы часто оправдываем плохие слова о других людях. Мы считаем, что то, что мы говорим, верно; следовательно, это не клевета. Мы просто думаем об этом как о правде. Конечно, есть небольшая проблема — говорить о людях вместо того, чтобы говорить с ними, но правда есть правда, верно?

Насколько я могу судить, нет никакой защиты от клеветы, на которую ссылается Джеймс. Независимо от того, правду вы говорите о другом человеке или нет, говорить о нем плохо — значит клеветать на него. В чем смысл Джеймса? Для Иакова говорить плохо о другом человеке значит судить его, а для Иакова (как и для нас) есть только один судья: Бог. Судить другого человека значит ставить себя на место Бога. Бог, как «законодатель», единственный, кто способен судить людей в соответствии с ним. Роль человека состоит в том, чтобы просто быть «исполнителем слова», а не осуждать других людей за то, как они делают или не делают слова. Когда мы берем на себя роль судить других людей по Слову Божьему, мы выходим из своей роли ближнего и узурпируем роль Бога над ними. Это неправильно для всех и особенно вопиющее, когда это делают «учителя». Это не «фол при стрельбе» для Джеймса. Кажется, он готов исключить кого-то из игры за клевету на других.

Итак, мы вернулись к вопросу о наших словах и их способности созидать или разрушать. Не знаю, как вас, а меня это убеждает. В нашей повседневной работе, семье и общественной жизни мы не можем не обсуждать других людей. Конечно, это хорошая практика — не говорить о другом человеке, которого на самом деле нет, но это просто произойдет. Мы разговариваем на работе с нашими коллегами о наших боссах и с нашими боссами о наших коллегах. Мы вполне естественно разрешаем наши конфликты с другими людьми, привлекая их на свою сторону, чтобы «обсудить» их. Конечно, всегда есть возможность вежливо уйти от таких разговоров о человеке, которого нет рядом, но я думаю, что, вероятно, есть более практичный и разумный подход.

Когда я оказываюсь в ситуации, когда другой человек обсуждается сложным образом, вот мой подход. Я буду готов обсудить вопрос или проблему, но я откажусь говорить плохо о человеке, о котором идет речь. Я не буду чувствовать необходимости защищать отсутствующего человека в том, что касается обсуждаемого вопроса, но я объявлю фол, если разговор сдвинется к тому, чтобы плохо отзываться о нем как о человеке. Если разговор поворачивается к оценке мотивов человека и тому подобного, я буду тем, кто будет выступать против этой линии разговора и выступать за то, чтобы этот вопрос обсуждался с ними лично.

Вот кикер. Если я разговариваю, а другого человека клевещут, а я предпочитаю молчать, то я соучастник клеветы. Мой выбор — уйти или защитить репутацию человека, которого нет. Последнее — смелый выбор. Защищать репутацию человека не означает каким-то образом встать на его сторону в конфликте, это значит встать на его место в качестве собрата и защитить его от травм или вреда. Вот как нужно избегать клеветы на других людей. В конце концов, единственный способ не оказаться на судейском месте — это защитить других от того, чтобы их заставляли сидеть там.

МОЛИТВА

Боже, Отец наш, я хочу быть настоящим христианином. Уколи мой дух при первом порыве клеветы на других. Дай мне смелости встать на защиту тех, кого оклеветали вне их слуха. Помоги мне стать таким человеком, который милостиво защищает репутацию тех, кто не присутствует. Во имя Иисуса, аминь.

ВОПРОСЫ

1. Что в нас заставляет нас хотеть присоединиться к разговору, когда речь заходит о другом человеке, которого нет рядом?

2. Понимаете ли вы разницу между конструктивным и объективным разговором о людях в контексте повседневных жизненных ситуаций и разговором о них таким образом, который наносит ущерб их репутации? Помните, только потому, что это может быть правдой, это не защита, чтобы судить.

3. Попробуйте эту мантру для размера: «Я не судья». «Я не судья». «Я не судья». Если бы ваше имя всплыло в разговоре среди других, и оно перешло бы к личным нападкам и ругани, разве вы не хотели бы, чтобы кто-то там заступился за вас? Как это повлияет на то, как вы будете действовать, когда это начнет происходить с кем-то еще в одном из ваших разговоров?

Для пробуждения,
Дж. Д. Уолт
Главный сеятель
seedbed.com

Получите мою последнюю книгу, ПЕРВЫЙ НАСТОЯЩИЙ ХРИСТИАНИН , или мое новое общецерковное великопостное исследование, ПОСЛУШАЙТЕ ЕГО . Присоединяйтесь к группе Daily Text в Facebook здесь. Подпишитесь, чтобы получить это письмо в свой почтовый ящик здесь.

Улучшение общения с людьми

Одна из коварных вещей, связанных с попытками оценить наши собственные социальные навыки, заключается в том, что если общение прошло хорошо для нас , тогда мы предполагаем, что другой человек тоже думал, что все прошло хорошо. Хотя вы, вероятно, никогда не думали об этом сознательно, если вы хорошо провели время, разговаривая с кем-то, вы думаете, что они чувствовали то же самое. Но это не так. Вполне возможно, что вы уходите от взаимодействия с чувством прекрасного, в то время как другой человек уходит, чувствуя себя раздраженным, скучающим или обремененным.

Что обычно происходит в этих однобоких встречах, так это то, что вы много говорите о себе и своих интересах, что доставляет удовольствие и делает людей счастливыми. Мы любим говорить о себе! Но другой человек не мог много говорить о себе и, таким образом, оставил разговор без соответствующего уровня возвышения.

В то время как доминирование в разговоре, просто говоря много, почти гарантированно убивает очарование, худший вид одностороннего взаимодействия — это когда вы говорите с кем-то, а не с им.

Talking At Vs. Talking With

Валери Уайт и (бывшая гостья подкаста AoM) Энн Демаре, доктора психологии и авторы книги First Impressions , определяют динамику «разговора с» как «принуждение других реагировать, а не взаимодействовать». Он проявляется, когда одна сторона берет на себя роль рассказчика/развлекателя, а другая вынуждена играть роль аудитории.

Хотя быть частью аудитории может быть приятно, когда это то, что человек ожидает и желает (например, просмотр фильма), люди не ожидают быть частью аудитории во время социального взаимодействия лицом к лицу. Ощущение себя зрителем в этом контексте скучно и раздражающе, потому что роль такая пассивная. Разговор — это совместное, почти художественное усилие — очень похожее на симфоническую музыку, — в котором каждый человек получает удовольствие от участия, участия, создания . Они не хотят смотреть и хлопать.

Демаре и Уайт описывают 4 распространенные формы, которые принимает «разговор с », каждую из которых можно перевернуть таким образом, что вы «разговариваете с », вашим социальным партнером:

Лекция

Когда вы в в режиме лекции вы очень однобоко излагаете факты. Вы хотите что-то сказать кому-то , но не ожидаете и не добиваетесь реального ответа. Они — пассивная аудитория вашей свалки знаний. Лекция доставляет удовольствие лектору — вы воодушевлены тем статусом, который получаете от того, что чувствуете себя в курсе, и делитесь информацией, которую вы считаете уникальной. Но ваш слушатель, скорее всего, сочтет вас скучным и самодовольным.

Как поделиться знаниями с вашим социальным партнером. Говорите о предметах, которыми вы и ваш партнер интересуетесь друг друга, и следите за признаками того, что они заняты — «Угу», кивая, говоря что-то вроде «Это интересно». При отсутствии таких сигналов прекратите свой монолог. И даже когда они проявляются, время от времени останавливайтесь, чтобы увидеть, хочет ли другой человек ответить, добавить что-то или задать вопрос. Если они ничего не вставляют, вам, вероятно, следует закруглиться и сменить тему.

Кроме того, то, как вы вводите тему, имеет значение, как объясняют Демариас и Уайт:

«Отличительной чертой лекции является неявное владение информацией говорящим.

Когда вы выдаете что-то за свое, вы можете намеренно показаться умным, но на самом деле можете показаться напыщенным и эгоистичным. С другой стороны, когда вы упоминаете, откуда вы узнали вашу информацию — например, «Я прочитал передовую статью в газете, в которой говорилось…» — или происхождение вашей идеи — например, «Я видел что-то по телевизору, а затем подумал…» — вы проявляете непредубежденность и более скромную оценку собственной интеллектуальной ценности».

Когда вы говорите: «Я слышал/читал Х на днях», люди не чувствуют, что вы уже сформировали свое мнение об этом, а скорее начинаете диалог на эту тему, заставляя их с большей вероятностью предложит свои мысли и вовлечет с вами.

Рассказывание историй

Великий парадокс историй заключается в том, что они могут быть как самой убедительной, так и самой скучной формой общения. Хорошая история может развлечь, вовлечь и установить связь. Но, как отмечают Демариас и Уайт, истории могут легко пойти не так, если они «длинные, подробные и о людях, которых ваш собеседник не знает».

Как поделиться историями с вашим социальным партнером . Плохое повествование — это ловушка, в которую легко попасть, потому что персонажи и сюжеты наших анекдотов кажутся нам такими интересными и важными. Мы знаем своих друзей, детей и боссов — они играют важную роль в нашей жизни, и мы можем живо представить их выражения лиц и иметь весь контекст, чтобы понять, почему их поведение такое очаровательное/комичное/возмутительное. Подсознательно трудно понять, что другие люди, которым не хватает этого контекста, не найдут этих людей и места столь же привлекательными.

Но это не так. Разницу можно сравнить с тем, как вас интересует история о вашем любимом игроке НБА, но вас не интересуют новости о профессиональном китайском спортсмене, о котором вы никогда не слышали. Если история не связана с универсальными аспектами человеческого опыта (подготовка к гонке, общение с некомпетентным боссом, попадание в аварию) или каким-то образом пересекается с жизнью другого человека, это будет Dullsville.

Даже если история включает в себя эти элементы (касается общего человеческого опыта, связана с жизнью другого человека), она все равно должна быть короткой и по существу. Делитесь историей небольшими кусочками, наблюдая, проявляет ли другой человек интерес и спрашивает ли он что-то вроде: «Что ты решил сделать?» или «Как он на это отреагировал?» перед продолжением сказки.

Когда какая-либо история длится слишком долго, вы превращаете своего социального партнера в зрителя, который пассивно наблюдает, а не активно участвует.

Проповедь

Проповедь возникает, когда вы пытаетесь убедить кого-то в своей точке зрения. Тема обычно связана с моралью, религией или политикой, и хотя такой способ разговора может быть приемлемым в компании давних друзей и семьи, которые любят оживлённые дебаты и словесные состязания, он отталкивает новых знакомых. кто не знает вас достаточно хорошо, чтобы поместить ваше мнение в контекст и понять, что вы больше, чем рвение к какой-то конкретной проблеме. Скорее всего, они будут защищаться, испытывать отвращение или просто раздражаться.

Как вести серьезный разговор с вашим социальным партнером. Вам не нужно жестко следовать старой поговорке о том, чтобы избегать разговоров о политике, религии и деньгах даже с новыми людьми, если вы следуете нескольким рекомендациям, которые мы здесь предложили, суть которых заключается в стремлении иметь   обсуждение  а не аргумент . Один мудрый писатель определил это различие так:

«в споре ищешь истину, а в споре хочешь доказать, что ты прав. Поэтому в беседе вы стремитесь узнать взгляды вашего соседа и выслушиваете его. В споре вас не волнует его мнение, вы хотите, чтобы он услышал ваше».

Когда вы нацеливаете проповедь на кого-то , Демариас и Уайт отмечают: «Неявное сообщение: «ты не прав, а я прав». напротив, вы пытаетесь понять, как они пришли к своим убеждениям, в чем ваши позиции расходятся, и что у вас общего.

Шутки

Великолепное чувство юмора — одно из самых очаровательных качеств. Но слишком много юмора достигает переломного момента, когда он перестает добавляться к коллективной «музыке» разговора и становится односторонним представлением, превращая говорящего в артиста, а слушателя в аудиторию. Вместо того, чтобы взаимодействовать, последние вынуждены просто реагировать на постоянный поток шуток и острот — роль, которая им скоро надоедает.

Как поделиться юмором с вашим социальным партнером. Шутки лучше служат приправой к разговору, чем его основным блюдом. Вместо того, чтобы разбавлять все, что вы говорите, шутками, просто добавляйте их тут и там между длительными отрезками нейтрального разговора и проявлением искреннего интереса к другому человеку.

Демариас и Уайт отмечают, что когда дело доходит до социальной адаптации, «то, как вы говорите о темах, имеет большее значение, чем то, о чем вы говорите на самом деле. Вы можете сделать интересную этическую проблему скучной, если просто почитаете о ней лекцию. С другой стороны, вы можете превратить свое увлечение авиамоделированием в стимулирующую тему для разговора, если будете говорить об этом весело и увлекательно».

Чтобы ваши разговоры не превращались в односторонние монологи, где вы просто говорите с людьми, подбрасываете темы, представляющие взаимный интерес, и смотрите, что люди кусают; как волейболисты, отбивайте мяч вперед и назад через сетку. Покажите, что вы любопытны, непредубеждены и заинтересованы в опыте и взглядах других людей. Взаимодействуйте, а не заставляйте другого человека реагировать исключительно на то, что вы говорите и делаете; создайте небольшой театр/диалог/симпозиум/комедию вместе, а не заставляйте их наблюдать за вами из галереи.