Философы о дружбе: Афоризмы о дружбе. Лучшая коллекция афоризмов.

Содержание

Философская дружба. Философия как образ жизни

Философия дружбы. В последние века дружба претерпела… | by Nikolai Podolskiy

В последние века дружба претерпела существенных изменений. Укрепляющееся равноправие мужчин и женщин, как следствие, модель брак-дружба, общий рост благосостояния, давший и мужчинам и женщинам большую экономическую независимость, что позволило им выбирать супругов независимо от желания родителей. также не стоит забывать о взрывной силе идеологии, заключавшейся в мощном фокусировании развлекательной индустрии на романтической любви. С начала ХХ века эта идея распространялась посредством романов, еженедельников, и особенно фильмов. И мужчины, и женщины подвергались давлению со стороны общественной культуры, требовавшей предпочтения любимых и супругов друзьям.

Дружба стала роскошью, а не насущной необходимостью.

Дружба, в отличие от других форм коммуникации, может реализовать важную черту нашего времени — равноценность отношений сторон. В основе дружбы изначально не заложены явные или скрытые формы подчиненности, характерные для отношений между мужем и женой, братьями и сестрами или родителями и детьми.

Дружба, по всей вероятности, относится к тем понятиям, которые, по утверждению философа Людвига Витгенштейна, не могут быть определены перечислением общих признаков.

Есть три вида дружбы — полезная дружба, дружба ради удовольствия и благая дружба.

По мнению Аристотеля каждый человек рождается с определенными способностями и склонностями. Целью является наиболее гармоничное развитие этих способностей. Если человеку удается достичь этого, возникает особое чувство счастья. Это чувство счастья глубже и продолжительней, чем короткие мгновения наслаждения или радости. Это счастье происходит от самореализации. Это не преходящее чувство счастья, это — состояние счастья.

Этого можно достичь вместе с другими. Полезные друзья или друзья ради удовольствия встречаются потому, что им не хватает чего-то, и они надеются, что другая сторона им это даст. В благой дружбе все иначе. Благая дружба предполагает, что люди встречаются с желанием создать что-нибудь вместе. Обе стороны вкладывают в дружбу то, что могут. и обе знают: то благо, к которому они стремятся, может быть создано только общими усилиями. У них один и тот же проект, и они одинаково сильно заинтересованы в его успехе. Благодаря этому появляется особая общность, утверждает Аристотель. Будто исчезают границы между моим и твоим. Стороны соединяет сильная и бескорыстная любовь. Каждый считает другого своим вторым я.

Ирландский поэт и философ К. С. Льюис выделяет четыре формы любви. Первую он называет аффектацией. Это простая, но основополагающая форма притяжения, которая может возникнуть между любыми людьми. Это симпатия к людям. Вторая форма любви — эрос, страстная, чувственная любовь. Третья форма любви связана с заботой и включает в себя сильную тягу к бескорыстию. И четвертая форма любви, по Льюису, является дпужба, несущая в себе феномен человеческой избыточности и основывающаяся на свободе выбора.

Мужская дружба — это дружба бок о бок. Мужчины встречаются для того, чтобы сделать что-то вместе. Выражение бок о бок подразумевает также, что друзья мужчины разговаривают друг с другом не о самих себе, а о чем-то другом. То, что они, в переносном смысле, стоят бок о бок, означает, что их внимание направлено на что-то во вне, а не на самих себя. Женщины, наоборот, обычно встречаются лицом к лицу. Наиболее важным в женской дружбе является доверительность отношений.

У нашей дружбы не было никакой иной модели, чем она сама, и ее можно сравнить только с ней самой (Монтень)

Самое необходимое в жизни — это дружба (Аристотель)

Даже обладающий всеми другими благами жизни не пожелал бы жить без друзей (Цицерон)

Лишить человеческую жизнь дружбы — то же самое, что лишить мир солнца. Представь себе, что какой-нибудь бог забрал бы нас из нашей жизни и перенес бы в одинокое место. Там бы у нас было все, что нам нужно, кроме общества других людей. Никто бы не выдержал такой жизни, даже твердый, как железо, человек (Цицерон)

Философия и дружба — презентация онлайн

1. Философия и дружба Вебинар 17.11.18

ФИЛОСОФИЯ И ДРУЖБА
ВЕБИНАР 17.11.18
Молодежное Движение «Русская Философия»
Подготовила: Маргарита Варава

2. У вас есть друзья? Или скорее проблемы с этим?

3. Дружба в Античности Отношение какого типа лежит в основе дружбы? 4 термина для обозначения любви

Έρως
эрос
ἀγάπη агапе, любовь к людям
στοργή
Φιλία
сторге, любовь родителей к детям
филия, дружу-люблю

4.

Дружба в Античности
Дружба ценилась как особый вид общения
Досуг аристократов Древней Греции – интеллектуальное общение друг с другом
Сократ: Дружба соединяет людей нравственных

5. Для чего мы дружим?

6. Ни для чего! Нам просто это нравится!

В этом случае наша дружба может считаться чистой
Друг как нечто избыточное. Когда мы любим проводить друг с другом время и
общаться. А не когда нам что-то надо от этого человека
Оказывается, дружба это самый человеческий вид общения, потому что он не
ведет ни какой цели, выгоде

7. Что может объяснить дружбу?

АРИСТОТЕЛЬ:
»Дружба это «специфически человеческий факт, объяснение и цель
которого следует искать без обращения к законам природы или к
трансцендентному Благу, выходящему за рамки эмпирического
существования»
(Никомахова этика)
Семья, любовь, дети: все виды такого общения все равно нужны для
чего-то, или мотивированы инстинктами

8.

Дружба не имеет цели……. кроме метафизической цели!

9. Экзистенциальное общение

• Подлинное общение
• В этом моменте совершается нечто особо важное
• Всем нам знакомо общение, когда мы оба понимаем, что
преследуем какую-то цель, которая лежит в самом процессе
общения
• Такое общение избавляет нас от одиночества, отчужденности,
потерянности. Это общение, которое приносит СМЫСЛ

10. Аристотель: «Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине» (Никомахова этика)

Аристотель:
«Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг
повелевает отдать предпочтение истине»
(Никомахова этика)
■ В чем причина такого суждения?
■ Почему Аристотель столь категоричен?
■ Много друзей было у Аристотеля?

11. Ценности

Настоящая дружба
построена не на
интересах, а на
ценностях!
С другом мы разделяем
не то, что нам обоим
нравится, а что нам
обоим важно

12.

Примеры ценностей и интересов:

13. Finit!

Философия дружбы | Психология сегодня

[Статья обновлена 6 сентября 2017 г.]

Человек счастлив, если он просто столкнулся с тенью друга. —Менандер

Платон и Аристотель отводят дружбе важное место в хорошей жизни: Платон посвящает большую часть трех книг ( Lysis , Phaedrus и Symposium ) дружбе и любви, а также в Книге VIII книги. Никомахова этика, Аристотель чрезмерно восхваляет греческую концепцию дружбы или philia , которая включает не только добровольные отношения, но и отношения между членами семьи.Дружба, по словам Аристотеля, — это добродетель, которая «наиболее необходима для жизни… ибо без друзей никто не хотел бы жить, хотя у него были все другие блага».

Если дружба так важна для хорошей жизни, важно задать вопрос, что такое дружба? Согласно Аристотелю, для того, чтобы человек дружил с другим, «необходимо, чтобы [они] проявляли доброжелательность друг к другу и желали друг другу добра, не ускользая от их внимания». Человек может проявлять доброжелательность к другому по одной из трех причин: он хороший (то есть рациональный и добродетельный), приятен или полезен.Хотя Аристотель оставляет место для идеи о том, что отношения, основанные только на преимуществе или только на удовольствии, могут порождать дружбу, он считает, что такие отношения имеют меньшее право называться дружбой, чем те, которые частично или полностью основаны на добродетели. «Те, кто желает своим друзьям добра ради последних, являются друзьями больше всего, потому что они делают это из-за самих друзей, а не случайно». Дружба, частично или полностью основанная на добродетели, желательна не только потому, что она связана с высокой степенью взаимной выгоды, но также потому, что она связана с товариществом, надежностью и доверием.Еще более важно быть в такой дружбе и искать блага для друга — значит проявлять разум и добродетель, которые являются отличительной функцией человека и равносильны счастью.

По Аристотелю, акт дружбы совершается как во благо друга, так и во благо самого себя, и нет оснований полагать, что одно препятствует другому. В любом случае, иметь идеального друга — это все равно что иметь «другое я», поскольку идеальные друзья делают тот же выбор, что и друг друга, и счастье каждого дополняет счастье другого.К сожалению, количество людей, с которыми можно поддерживать идеальную дружбу, очень мало, во-первых, потому что разум и добродетель нельзя найти в каждом (никогда, например, в молодых людях, которые еще не достаточно мудры, чтобы быть добродетельными. ), и, во-вторых, потому что идеальная дружба может быть создана и сохранена только в том случае, если пара друзей проводит вместе много эксклюзивного времени. Таким образом, даже если бы кто-то жил полностью в окружении добродетельных людей, у него всегда было бы время только для небольшой горстки идеальных друзей.

Идеал совершенной дружбы может показаться современному читателю несколько элитарным, но Аристотель, несомненно, прав, считая, что лучшие виды дружбы редки и требовательны. Если лучшими видами дружбы являются те, которые основаны на добродетели, то это прежде всего потому, что такая дружба требует проявления разума и добродетели, что является отличительной функцией человека и сводится к счастью. Однако может случиться так, что отличительная функция людей — не проявление разума и добродетели, а способность формировать любящие и значимые отношения.Если это так, то дружба, основанная на добродетели, даже более важна для хорошей жизни, чем думает Аристотель.

Несмотря на экстравагантные похвалы, которыми он расточает дружбу, Аристотель совершенно ясно заявляет, что лучшая и самая счастливая жизнь — это не жизнь, проведенная в дружбе, а жизнь, проведенная в созерцании тех вещей, которые наиболее истинны и, следовательно, наиболее прекрасны и надежны. . Здесь возникает противоречие: если лучшая жизнь — это жизнь в созерцании, тогда дружба либо излишня, либо враждебна лучшей жизни и, следовательно, не заслуживает высокой похвалы, которую ей расточает Аристотель.Возможно, как предположил Аристотель, дружба нужна потому, что она ведет к созерцанию, или что созерцание возможно только некоторое время, а в остальное время нужна дружба, или даже жизнь дружбы так же хороша. как жизнь созерцания. Можно сказать, это так для Аристотеля. Платон также отводит дружбе важное место в хорошей жизни.

См. Также «Философию дружбы, часть 2 из 3».

Посмотрите мою книгу «Рай и ад: психология эмоций» и другие книги.

уроков Аристотеля по искусству связи — Маргиналиан

«Главный плод дружбы, — писал Фрэнсис Бэкон в своем вечном размышлении на эту тему, — это легкость и разрядка полноты и вздутия сердца, которые вызывают и порождают всевозможные страсти». Для Торо дружба была одной из величайших наград в жизни. Но в сегодняшнем культурном ландшафте запутанных отношений, разбросанных по различным платформам для общения, среди постоянных споров о том, делает ли наша «дружба» в Facebook более или менее счастливыми, стоит задуматься о том, какая дружба на самом деле равна .Именно это и исследует профессор философии CUNY Массимо Пильуччи в книге Ответы Аристотелю: как наука и философия могут привести нас к более осмысленной жизни ( публичная библиотека ), которая также дала нам это провокационное чтение о науке о науке. то, что мы называем «интуицией».

Философы и ученые-когнитивисты сходятся во мнении, что дружба — важнейший компонент человеческого счастья. Но помимо сухих академических определений, таких как, скажем, «добровольная взаимозависимость между двумя людьми с течением времени, которая предназначена для достижения социально-эмоциональных целей участников и может включать различные типы и степени товарищества, близости, привязанности и взаимопомощи». — это собрание убедительных исследований, проливающих свет на то, как именно дружба увеличивает счастье.Пильуччи пишет:

На счастье, как и следовало ожидать, влияют все черты личности «большой пятерки»: покладистость, сознательность, экстраверсия, невротизм и открытость. … Однако, как ясно показывают исследования, проведенные Меликсой Демир и Лесли Вайтекамп, дружба увеличивает счастье сверх основного эффекта личности.

Иллюстрация Мориса Сендака из Я буду тобой, а ты будь мной , старинная ода дружбе от Рут Краусс

Оказывается, дружба не имеет ничего общего с количеством и все связано с качеством. — исследователи подтверждают, что дело не в количестве друзей (или, в случае с Facebook, «друзей»), а в характере этих отношений:

В частности, то, что делает хорошую дружбу счастливой, — это степень товарищества (когда вы делаете что-то вместе со своими друзьями) и самоутверждения (когда ваши друзья заверяют вас, что вы хороший, достойный человек).

Вот где приходит Аристотель: он распознал три типа любви — agape , eros и philia , которые служат проницательной моделью для освещения природы наших отношений. Пильуччи описывает таксономию:

Agape — это широкий вид любви, такой, который религиозные люди чувствуют, что Бог имеет к нам, или что светский человек может иметь для всего человечества. Эрос , естественно, больше озабочен типом любви, которую мы испытываем к сексуальным партнерам, хотя греки имели в виду это в более широком смысле, чем мы. Philia — это тот тип любви, который нас волнует, потому что он включает в себя чувства, которые мы испытываем к друзьям, семье и даже деловым партнерам.

Иллюстрация Мориса Сендака из Я буду тобой, а ты будь мной , старинная ода дружбе Рут Краусс

Но здесь возникает очевидный вопрос о том, что разделяет любовь, или eros (само по себе сложное явление, которое почти невозможно определить. (несмотря на многочисленные попытки истории) от дружбы, или philia — загадка молодой Э.Известно, что Б. Уайт и Джеймс Тербер размышляли, но Сартру в конечном итоге не удалось решить. Пильуччи объясняет:

Очевидный ответ заключается в том, что обычно (хотя, конечно, не обязательно) вы занимаетесь сексом со своим партнером eros , но не со своими друзьями philia . Однако более тонко философы указали, что любовь — это оценочное отношение, а дружба — это отношение к отношениям. Совершенно логично, что вы можете любить кого-то, кто не отвечает вам взаимностью, но бессмысленно говорить, что у него невзаимная дружба.

Аристотель далее разделил дружбу на три отдельные категории: удовольствие, полезность и добродетель:

В дружеских дружеских отношениях вы и другой человек являетесь друзьями из-за прямого удовольствия, которое ваша дружба приносит — например, вы любите и дружите с людьми, которые хорошо умеют разговаривать, или с которыми вы можете ходить на концерты, и так далее. Дружба полезности — это та дружба, в которой вы получаете ощутимую выгоду, экономическую или политическую, от отношений.Эксплуатация других людей не обязательно подразумевается идеей полезной дружбы — во-первых, потому что преимущество может быть обоюдным, а во-вторых, потому что деловые или политические отношения не исключают искреннего чувства привязанности друг к другу. Однако для Аристотеля высшим видом дружбы была дружба добродетели: вы дружите с кем-то из-за того, что он за человек, то есть из-за его добродетелей (понимаемых в древнегреческом смысле этики добродетели [и] не в гораздо более узком современном смысле, который в значительной степени возник под влиянием христианства.)

Иллюстрация Мориса Сендака из Я буду тобой, а ты будь мной , старинная ода дружбе Рут Краусс

Но на самом деле все сводится к тому, что дружба дает нам более пространственный взгляд на себя и на мир , тем самым углубляя наше понимание смысла жизни. И снова Пильуччи возвращает нас к Аристотелю:

Аристотель считал, что друзья подносят друг к другу зеркало; через это зеркало они могут видеть друг друга способами, которые в противном случае были бы для них недоступны, и именно это (взаимное) отражение помогает им совершенствоваться как личности.Таким образом, друзья разделяют схожую концепцию eudaimonia [греческое слово «иметь хорошего демона», часто переводимое как «счастье»] и помогают друг другу в его достижении. Итак, друзья не просто инструментально хороши, потому что они обогащают нашу жизнь, но они являются неотъемлемой частью того, что значит жить хорошей жизнью, согласно Аристотелю и другим древнегреческим философам (таким как Эпикур). Конечно, еще одна причина ценить идею дружбы — это ее социальное измерение. По словам философа Элизабет Телфер, дружба обеспечивает «степень и вид заботы о благополучии других, которая не может существовать за пределами

Ответы для Аристотеля отлично в целом. Добавьте к этому воодушевляющую дружбу со знаменитыми людьми, например, между Айзеком Азимовым и Карлом Саганом, Эрнестом Хемингуэем и Ф. Скоттом Фицджеральдом, Джулией Чайлд и Авис ДеВото, Урсулой Нордстрем и Морисом Сендаком, а также Артуром Конан Дойлем и Гарри Гудини.

«О дружбе» Александра Нехамаса: что делает друзей похожими на искусство?

Наука подтверждает, что друзья — это хорошо для вас, но не всякая дружба однозначно хороша. Они могут быть несбалансированными, созависимыми, деструктивными, исключительными.«Заклятые враги» там какое-то время были модным словом (и, по-видимому, это был оригинальный фильм Disney Channel в 2012 году), но даже друзья, искренне заботящиеся друг о друге, могут навредить друг другу.

И все же, как писал Аристотель, «без друзей никто не хотел бы жить, хотя у него были все другие блага». Для Аристотеля настоящая дружба была добродетелью и безупречной силой добра в этом мире. В своей новой книге О дружбе Александр Нехамас, профессор гуманитарных наук Принстонского университета, подвергает сомнению эту идею. Он думает, что дружба — это вообще не мораль, и что мы ценим ее не потому, что она всегда хороша, а потому, что она прекрасна.

Я говорил с Нехамасом о философии дружбы, ее сравнении с другими видами любви и почему, как он пишет: «Мы одинаково любим и искусство, и наших друзей». Ниже приводится слегка отредактированная и сжатая стенограмма нашего разговора.

Джули Бек: Может быть, нам стоит начать с Аристотеля. Он разделил дружбу на эти три вида, верно?

Александр Нехамас: Итак, он разделил то, что по-гречески: philia .Но я утверждаю, что только один из этих трех видов philia похож на дружбу.

Beck: Итак, если philia не равно дружбе, то что бы вы сказали?

Nehamas: Трудно найти для этого одно слово. Это те отношения, которые у нас складываются с другими людьми в целом. Люди, которые имеют к нам отношение. Так, например, philia не простирается за пределы города-государства для греков.

Beck: Не могли бы вы кратко описать, что это за три вида?

Nehamas: Первые два низших типа philia — это отношения, зависящие от людей, получающих некоторое удовольствие от отношений, и людей, получающих некоторую прибыль или выгоду от отношений. Когда я не получаю никакого удовольствия от того, что мы вместе, или я не получаю никакой прибыли, эти отношения немедленно исчезают. Третий вид philia — это когда люди любят друг друга не ради прибыли или удовольствия, а за свой характер — за свою добродетель, как он выразился.И такая дружба не прекращается.

Бек: Вы любите друг друга, потому что вы оба хорошие люди, и это делает дружбу нравственной, добродетельной и чистой.

Nehamas: Вот где вы любите другого человека строго за себя, а не за то, что вы можете получить от него. Это большая разница.

Beck: Но вам не нравится эта концепция, верно? Чтобы определить современную дружбу?

Nehamas: Да, один из главных тезисов книги — то, что дружба не является нравственным благом.

Бек: Что не так в этой концепции?

Nehamas: Главное в том, что мораль должна быть беспристрастной и универсальной. Другими словами, предполагается, что люди в основе своей похожи. Итак, если мы принципиально похожи, если я действую определенным образом по отношению к вам, я должен действовать таким же образом по отношению ко всем остальным. Потому что я должен относиться ко всем одинаково. Вот что значит быть моральным. Сказать: «Он мне нравится, и я сделаю это для него, и я не сделаю этого для другого человека» — это не было бы моральным заявлением или моральной позицией.

Beck: Что, по вашему мнению, является лучшим способом представления о дружбе, чем способ Аристотеля?

Nehamas: Вопреки морали, дружба — это ценность, которая является абсолютно частичной и предпочтительной. Другими словами, очень важно, чтобы я относился к своим друзьям иначе, чем ко всем остальным. Я сделаю вам одолжение и буду помогать вам так, как я не буду чувствовать себя обязанным делать для кого-то другого. И это не соответствует нашей концепции морали, которая гласит, что вы должны относиться ко всем одинаково.

Beck: Это напомнило мне — вы также упомянули, что вся концепция дружбы как бы расходится с тем, как христиане думают о любви. Не могли бы вы это объяснить?

Nehamas: Помните, я сказал ранее, что для греков для Аристотеля по крайней мере philia не выходит за пределы города-государства? Те люди из других городов, у вас на самом деле нет philia , у вас нет с ними отношений. Это останавливается здесь.Это не универсальные отношения, philia . Но христианская любовь, или caritas, или agape, должна быть адресована каждому. Из-за чего? Мы все дети Божьи. И в этом отношении мы все одинаковы. Так что я должен всех любить. Но это создает серьезную проблему с дружбой, потому что, если я должен любить всех одинаково, как я могу любить своих друзей больше, чем всех остальных? Вы видите в этом трудность?

Beck: Могут ли эти вещи не сосуществовать?

Nehamas: Если они оба любят, они не могут сосуществовать, потому что одно — это любовь только к одним людям, а не к другим, а другое — любовь ко всем. Если только это не разные виды любви.

Христианство не любит дружбу, особенно когда вы думаете о монашеской жизни, где любые особые отношения будут подозрительными и опасными.

Бек: Я знаю, что об этом написано в той книге К.С.Льюиса. Одна из видов любви подобна дружбе, а другая любовь — это любовь агапэ. Итак, мое ограниченное понимание любви агапэ состоит в том, что это идеал, к которому нужно стремиться, но не обязательно то, что люди были бы способны делать в любое время.Так не могли бы вы по-прежнему любить своих друзей и не практиковать это для достижения такого недостижимого идеала?

Nehamas: Нет, нет, этого не может быть, потому что наша любовь к другим людям — это любовь, которую мы даем им свободно, а не потому, что у них есть определенные черты, которые нам нравятся. Когда у меня будет друг, вы спросите: «Почему тебе нравится твой друг?» Я скажу: «Ну, потому что мой друг делает это за меня, а это делает за меня». Но если вы говорите о христианской любви, вы не можете сказать: «Что эти люди сделали или что они собой представляют, что провоцируют вашу любовь?» Они ничего не сделали; просто они дети Божьи.

«Дружба — это предвкушение рая».

Beck: Так вы думаете, что у вас не может быть и того, и другого?

Nehamas: Очень немногие христианские мыслители [делают]. Святой Августин, например, считает идолопоклонством иметь друзей, потому что вы любите своих друзей за себя, и это противоречит тому факту, что только Бога можно любить за себя.

Есть только один человек, который действительно любил дружбу, и это человек по имени Элред из Риволкса. Он был монахом. И он сказал чудесную вещь; Думаю, это действительно одна из самых трогательных вещей, которые я слышал.Он сказал: смотрите, до того, как люди пали, как верят христиане, все были хороши. Итак, в тот момент дружба и агапе были идентичны: вы любите всех, потому что они хорошие, и вы любите всех, потому что они дети Бога. Когда мы упали, некоторые люди плохие, некоторые хорошие. Затем, продолжает он, мы, хорошие люди, дружим с хорошими людьми на Земле и любим или агапе всех остальных. И когда мы все умрем и отправимся в Рай, мы все снова станем хорошими, и поэтому любовь и дружба снова будут примирены.И поэтому дружба, по его словам, — это предвкушение рая. Что я считаю очень красивым.

То, что происходит, происходит в эпоху Просвещения, которая до некоторой степени восстает против религии, идея о том, что мы все одинаковые, потому что мы все дети Божьи, превращается в нас всех одинаково, потому что мы рациональны. Итак, то, что раньше было любовью, в эпоху Просвещения становится моральным уважением. Так что все заслуживают этого, независимо от того, что они делают, только потому, что они рациональные люди. Светская мораль — это в значительной степени секуляризация христианской любви.Вот что я хочу сказать.

Beck: Итак, все это связано вместе, потому что и христианская любовь, и мораль, о которых вы говорили раньше, ни одна из этих двух универсальных вещей несовместима с дружбой.

Нехамы: Точно. Есть и другие причины, по которым это не морально. Например, вы можете быть по-настоящему хорошим другом и в процессе уничтожить своего друга. Я не могу никого обидеть, действуя морально, тогда как в дружбе я могу причинить вам вред и при этом оставаться хорошим другом, как я пытаюсь показать [в книге], рассказывая о фильме Тельма и Луиза , чего я не делаю ». Не знаю, знаете вы это или нет.

Бек: Я не видел, но знаком.

Nehamas: Вот у вас есть две женщины, у которых произошло ужасное событие: одна из них стреляет в мужчину, который пытается изнасиловать другую женщину, а затем они становятся преступниками. Они собираются поехать в Мексику, потому что не хотят, чтобы их поймали, а тем временем они совершают всевозможные плохие поступки, например, грабят магазин или запирают полицейского в багажнике его машины. В процессе они становятся настоящими друзьями. Но их дружба зависит от поступков, которые мы обычно считаем аморальными.И все же в конце фильма, когда они проезжают край Гранд-Каньона, они становятся достойными восхищения. Это люди, которые стали тем, чем они могут гордиться, хотя это и зависело от аморальных средств.

Бек: Одна из вещей, которые мне показались действительно интересными, заключалась в том, что дружба — это все, что связано с добрыми намерениями, что то, что мы на самом деле делаем по отношению к нашим друзьям, не имеет такого большого значения, как наши добрые намерения. Вы приводите пример того, следует ли вам говорить своему другу, что кто-то плохо отзывается о нем за его спиной, и не имеет значения, решите вы сказать им об этом или нет, до тех пор, пока вы принимаете это решение в их интересах. .

Nehamas: Нет поведения, характерного для дружбы. Друзья могут делать что угодно вместе — даже ссориться, иногда даже убивать друг друга. Нет ничего такого, что, если вы видите, как два человека делают это, вы скажете: «Это должно быть потому, что они друзья», потому что они могли делать это по разным причинам.

Чтобы быть дружественным, вы должны делать это из дружбы, ради вашего друга. Так что я могу пойти навестить вас в больнице и сделать это, потому что я должен это сделать, или потому, что я хочу что-то от вас получить, или я могу это сделать, потому что я ваш друг.Действие будет одинаковым во всех трех случаях. Дело в мотиве, в намерениях, где находится дружба, а не в содержании вашего поведения.

«Нет поведения, характерного для дружбы. Друзья могут делать что угодно вместе — даже ссориться ».

Beck: Иногда друзья — плохие семена. Они могут оказать на вас негативное влияние, даже если они пытались сделать что-то хорошее. Итак, если дружба токсична, как говорят журналы, разве это не настоящая дружба? Они что-то еще? Или это похоже на то, что мы люди, склонные к ошибкам, и иногда именно так складываются отношения?

Nehamas: Я думаю, последнее.Я думаю, что друзья могут навредить друг другу, но это не мешает им дружить. Еще одна большая проблема современного общества, и в частности философии, заключается в том, что мы отождествляем само понятие «ценность» с моральными и политическими ценностями. Эти ценности, как я говорил ранее, зависят от того факта, что мы предполагаем, что все мы в той или иной степени схожи.

Но есть и другие ценности, которые не зависят от нашего сходства. Напротив, они зависят от наших различий. Красота, например, является такой ценностью.Вещь прекрасна, если она отличается от всего, что ее окружает, если она выделяется, если она делает что-то, чего не делают другие вещи. И дружба — это такая ценность. И есть целая семья ценностей, не принадлежащих к морали и иногда несовместимых с моралью. Очень красивое произведение искусства может быть аморальным по содержанию. Это говорит о том, что в мире должны быть два разных типа ценностей. Тем не менее, люди пытаются переосмыслить такие ценности, как красота, дружба, характер, стиль, чтобы сделать их нравственными.А мне это совершенно неинтересно. Напротив, я хочу сказать: «Послушайте, в мире есть два несводимых вида ценностей, и мы забыли об одной из них».

Beck: Друзья, такие как ты, такой, какой ты есть, верно? Но многие из нас — разные люди среди наших разных друзей. Так это просто вопрос людей, содержащих множество людей и проявляющих определенные черты в большей степени вокруг определенных людей, или это говорит что-то еще о том, как наши друзья формируют то, кем мы являемся в этих отношениях?

Nehamas: Думаю, и то, и другое.Некоторые из них заключаются в том, что у нас много функций, и мы не задействуем их все во всех наших отношениях именно потому, что люди разные. Так что, если мы друзья, я не мог бы относиться к тебе так же, как к своему другу Тому. Я сделаю нечто подобное, но у меня не будет таких дискуссий с вами, как у меня с ним. С другой стороны, каждый из наших друзей толкает нас в разных направлениях. Так что дружба в некотором смысле усложняет нас.

Родственная история

Широкий город и триумф платонической связи Rom-Com

Бек: Вы также упоминаете, что дружба в искусстве и литературе отошла на второй план по сравнению с другими видами отношений, семьей и романтикой. отношения.Как вы думаете, почему это так? Если это так интересно и сложно.

Nehamas: Почему? Это действительно сложный вопрос, особенно для того, кто не является настоящим историком. Может случиться так, что дружбу нельзя изобразить на картинах [например], потому что картина может только показать ваше поведение, и вы не можете сказать по картине, является ли это картиной дружбы или нет. Так что больше, чем структурные особенности определенных искусств делают их непригодными для выражения дружбы.Но я думаю, вы определенно можете увидеть дружбу, хорошо представленную в драме, в театре, в кино и на телевидении. Потому что они не просто описывают вещи так, как вы это делаете в литературе. Они также показывают выражения лица и тела. Все это связано с дружелюбным поведением, и вы не увидите этого, скажем, в романе. Но вы видите их на сцене и на экране.

Beck: Я спрашиваю, потому что мне кажется, что в последнее время растет интерес к искусству о дружбе. По телевидению показывают все эти шоу, такие как Broad City, Girls, Playing House и т. Д., В которых основное внимание уделяется женской дружбе. Была самая продаваемая книга прошлого года, A Little Life , получившая множество наград и ориентированная на группу из четырех друзей. Я думаю, что книги Елены Ферранте о дружбе. И вы тоже написали книгу о дружбе. Как вы думаете, растет ли интерес к хорошему изображению дружбы?

Nehamas: Я думаю, что он увеличивается.Я считаю, что людям нужно найти оправдание тому, что они ценят. Люди начинают думать об этом очень серьезно, особенно потому, что в каком-то смысле мы более изолированы от людей, чем были раньше. Вы знаете, компьютеры, социальные сети и все такое. Дружба, как будто мы ее теряем, становится действительно важной. Так что я думаю, что это одна из причин того, что о дружбе больше художественного творчества и философских дискуссий. Подумайте об этом так: мы всегда говорим об искусстве и жизни так, как будто это разные вещи. Но на самом деле искусство — очень важная часть жизни. Поэтому мы должны включать это в наши представления о себе гораздо больше, чем обычно.

«Каждый раз, когда мы кого-то любим, мы стремимся к будущему».

Beck: Вы сосредотачиваетесь на центральной тайне дружбы, которая, я полагаю, существует и для романтических отношений, а именно на том, что любые попытки сформулировать, почему вы любите кого-то, в конечном итоге не достигают ее. Почему так трудно сузить круг причин для дружбы?

Nehamas: Когда вы обнаруживаете, что любите кого-то, будь то то, что вы называете романтической любовью или дружбой, или любите ли вы красоту произведения искусства, когда вас привлекает что-то или кто-то, вы » re не зависит только от уже знакомых вам функций.Вы также зависите от чего-то более важного и неопределенного. Предположим, мы с вами встретились на вечеринке, и мне нравится, как вы выглядите. Так что я подхожу к вам и немного узнаю вас, и в итоге вы мне очень нравитесь. Ты мне нравишься не только за то, что я заметил в тебе, ты мне нравишься также потому, что я надеюсь, или я думаю, или я ожидаю, что в тебе есть что-то еще, что, когда я узнаю, мне будет приятно. Таким образом, каждый раз, когда мы любим кого-то или находим что-то прекрасное, есть приверженность будущему.А поскольку мы не знаем, что нас ждет в будущем, мы не можем назвать все причины, по которым мы кого-то любим.

Beck: Я понимаю это для человека, но для произведения искусства, разве вы ожидаете, что оно будет вам нравиться и дальше, и оно будет продолжать обогащать вашу жизнь в будущем?

Нехамы: Ага. Вы ожидаете, что в произведении больше, чем вы уже видели, поэтому вы продолжаете относиться к нему — продолжайте читать, смотреть или слушать, чтобы увидеть, что еще есть.И пока вы думаете, что не исчерпали его, вы все равно любите его. Когда вы чувствуете, что ваши отношения с кем-то никоим образом вас не изменят, отношения заканчиваются.

Философия и искусство дружбы

Марк Вернон пишет о применении философской мудрости в современной жизни и преподает в Академии бездельников и Школе жизни в Лондоне. Его многочисленные книги на философские темы включают «Значение дружбы». Здесь он спрашивает, что философия может рассказать нам о древнем искусстве дружбы.

__________

Что такое дружба? Какова его природа, ее правила, ее обещание? Как можно различить его многочисленные формы? Как это соотносится со связями, разделяемыми между любовниками и внутри семей, и смешивается с ними? Если хотя бы какая-то дружба достаточно эластична, чтобы выдержать стрессы в отношениях и напряжения нашего гибкого образа жизни, достаточно ли прочна эта дружба, чтобы нести бремя человеческой потребности принадлежать, быть связанным, быть любимым?

На эти вопросы ответить сложнее, чем может показаться на первый взгляд, потому что дружба очень разнообразна.Хотя относительно легко дать определения, которые объясняют его часть, гораздо труднее найти такое, которое не исключает ни одного из его аспектов. Аристотель, чьи сочинения о дружбе до сих пор определяют философскую повестку дня, нашел это 2500 лет назад. Он предположил, что дружба — это как минимум отношения доброй воли между людьми, которые отвечают на эту добрую волю. Разумный стартер на десять. Однако, как только он попытался расширить его, определение, казалось, распалось.

Он огляделся и увидел три широкие группы отношений, которые люди называли дружбой. Первая группа — это друзья в первую очередь потому, что они полезны друг другу — как дружба между сотрудником и начальником, или врачом и пациентом, или политиком и союзником; они разделяют доброжелательность, потому что получают что-то от отношений. Вторая группа — друзья в первую очередь потому, что вместе получать удовольствие; это может быть футбол, шоппинг, сплетни или сексуальная близость, но дружба процветает постольку, и, возможно, только постольку, поскольку то, что доставляет удовольствие, продолжает существовать между ними.Аристотель отмечал, что эти первые две группы, следовательно, похожи друг на друга, потому что, если вы уберете полезность или удовольствие, то, скорее всего, дружба исчезнет.

Однако это не относится к третьей группе. Это люди, которые любят друг друга за то, кем они являются сами по себе. Это может быть их глубина характера, их врожденная добродетель, их страсть или их простая жизнерадостность, но, однажды установив их на такой основе, эти дружеские отношения, как правило, сохраняются надолго.Несомненно, многое будет дано и многое также будет принято, но сама дружба не зависит от внешних факторов и намного более ценна, чем дружба, которая попадает в первые две группы.

То, что есть дружба лучше или выше — разные люди могут называть их друзьями души, близкими или старыми друзьями или лучшими друзьями — в отличие от инструментальной и случайной дружбы или простого дружелюбия, безусловно, правильно. Но сказать, что великая дружба определяется исключительно ее доброй волей, похоже, упускает ее суть.Добрая воля присутствует в этих лучших видах дружбы, но, в отличие от меньших, лучшая дружба — возможно, наиболее существенная — основана на чем-то гораздо более глубоком. Другими словами, у определяющего подхода к дружбе есть свои пределы.

Эта двусмысленность относительно того, что такое дружба, отражает, таким образом, двусмысленность, которая кажется неотъемлемой частью дружбы в жизни. Попробуйте перечислить некоторых из ваших друзей — вашего партнера, самого старого друга, товарищей или подруг, одного или двух членов семьи, коллег по работе, соседей, друзей из онлайн-чатов, друзей семьи, возможно, начальника, терапевта, учителя, личного тренера — кого бы вы ни считали другом.Взгляд на такой список как бы помещает ваших друзей перед вами и подчеркивает огромные различия. Например, дружба с вашим партнером в некоторых ключевых отношениях будет отличаться от дружбы с вашим старым другом, хотя вы можете быть очень близки к обоим. И наоборот, хотя дружба по большей части является гораздо менее прочной связью, чем, скажем, связь с семьей, вы можете чувствовать себя менее близкими с членами вашей семьи с точки зрения дружбы, чем другие, с которыми у вас нет генетической или юридической связи. С другой стороны, любовники могут заставить вас покраснеть, а семьи — кричать, но дружба — даже дружба души — по сравнению с ними обычно круто.

По мере того, как вы продвигаетесь дальше по списку к друзьям, которые во многих отношениях являются не более чем знакомыми, товарищами или людьми, к которым у вас просто чувство дружелюбия, становится очевидным, что дружба простирается от любви, без которой вы вряд ли могли бы обойтись, до любви. привязанность, которую вы едва ли пропустите, если бы она закончилась. Некоторые люди скажут, что есть какое-то минимальное качество, что означает, что имеет смысл называть всех их друзьями, возможно, по доброй воле Аристотеля. Другие не согласятся: они из тех, кто говорят, что у них есть несколько друзей, а другие — люди, которых они знают только.Другими словами, двусмысленность дружбы простирается до самой возможности плодотворной и глубокой дружбы.

Лично я думаю, что Аристотель кое-что понимает в своем убеждении, что самая близкая дружба возможна только с горсткой людей, это требует таких затрат времени и самого себя. «Хозяин не много, но не хозяин никого» — вот его формула. Он будет утверждать, что меньше значит больше и что дружеские отношения легко заменить простыми сетями.На самом деле он зашел так далеко, что выразил страх перед слишком большим количеством друзей, «полифилией», как это можно было бы назвать. Есть выражение, приписываемое Аристотелю, которое выражает озабоченность: «О, друзья мои, друга нет».

Я думаю, что философия дружбы говорит нам, что жизнь порождает личные отношения многих типов, но из этих связей хорошая дружба может вырасти, а может и не вырасти. Определенные ассоциации или институты, такие как работа или брак, могут способствовать развитию дружбы, но те же самые ассоциации или институты не обязательно должны характеризоваться глубокой дружбой; дружба возникает как бы снизу вверх.Это подвижная концепция.

Еще одно измерение двусмысленности дружбы — ее очевидная неограниченность. В отличие от институтов принадлежности, таких как брак, который поддерживается и формируется социальными нормами, или работа, где у людей есть определенные контрактом роли, дружба не имеет заранее определенных инструкций для собрания или проекта для роста. Людям приходится заводить дружбу в основном на основе того, кто они есть, своих интересов и потребностей, без каких-либо универсально применимых рамок. С одной стороны, это потенциальная слабость, потому что дружба может «никуда не уйти» или «выдыхаться».С другой стороны, это потенциальная сила, потому что в этом есть свобода, которая имеет решающее значение для привлекательности дружбы: это одна из причин разнообразия семейных отношений, называемых дружбой.

Таким образом, кажется, что невозможно однозначно сказать, что такое дружба. Иногда интенсивный, иногда тонкий. Иногда кажется, что он охватывает многих, иногда — немногих. Это может показаться ударом, если вопрос в том, что такое дружба.Однако далеко не двусмысленность, автоматически ведущая в философский тупик, исследование самих двусмысленностей дружбы — на самом деле очень хороший путь вперед. В конце концов, не ошибочно ли ошибочно принимать отношения за то, чем они не являются, а именно не замечать их двусмысленности, является величайшей причиной разочарования и неудач? Супружеская пара может считать себя друзьями в каком-то глубоком смысле, хотя на самом деле они питают доброжелательность друг к другу только из-за детей; если они не поймут, что, когда дети уйдут из дома, брак тоже может развалиться. Сотрудник и начальник могут думать, что они хорошие друзья после долгих ночей, поездок за границу и часов, проведенных вместе: но когда наступает день для оценки или повышения зарплаты, и оба оказываются скромными, дружба спотыкается и рушится.

Честность в любых отношениях, вероятно, улучшит их, даже если честность не возлагает на них слишком много надежд! Ошибки, которые люди могут совершать в дружбе, также проявляются в том, что люди обычно говорят о ней. Например, многие скажут, что испытанием на дружбу является способность сразу же продолжить с того места, где вы остановились, даже если вы не видели друга какое-то время.Аристотель, однако, считал, что хорошая дружба зависит от совместной жизни и проведения вместе значительного, регулярного и качественного времени. «Прекратите разговор, и много раз вы оборвите дружбу», — сказал он. Вопрос в том, сколько нужно времени, сколько разговоров?

И все же, если действительно довольно легко ошибиться, думая, что отношения — это нечто иное, чем то, что есть на самом деле, лучшие виды дружбы (как бы то ни было) необходимы для счастливой жизни: людям нужны люди, которым они могут позвонить. друзья, а не только родственники, партнеры, знакомые, коллеги или соратники.Другими словами, неоднозначность дружбы состоит в том, что она полна обещаний и сопряжена с опасностями.

Философия часто упускается из виду как ресурс для такого размышления через дружбу. Это во многом связано с тем фактом, что лишь относительно небольшое число философов сколько-нибудь подробно писали на эту тему. Более того, те, кто имеют, хотя в целом согласны с тем, что дружба необходима для счастливой жизни, также говорят, что она не обеспечивает автоматического удовлетворения человеческих желаний более глубоких отношений или потребности общества в связях.Дружба — это «проблема, достойная решения», как гномически выразился Ницше. Или, как писал Аристотель: «Желание дружбы приходит быстро. Дружба — нет. ‘ В дружбе есть искусство. Философия может нас кое-чему научить.

[Этот пост является отредактированным отрывком из Введение в The Meaning of Friendship Марка Вернона (Пэлгрейв Макмиллан). ]

__________

Следуйте за Марком Верноном в Twitter @platospodcasts

Вернуться к: Пятьсот лет дружбы в истории эмоций Блог

Платон и Сократ о дружбе — журнал Youth Time

Они говорят, что вы можете многое узнать о себе, зная свою собственную историю и извлекая уроки из нее. Вот почему мы продолжаем с еще одной статьей о дружбе в Древней Греции, чтобы понять, как дружба воспринималась некоторыми из самых известных греческих философов.Надеюсь, таким образом мы поймем больше о том, как мы воспринимаем дружбу сегодня, глядя на эту тему в сравнительной манере. В этой статье мы исследуем Сократа и Платона.

В статье «Дружба через призму Пифагора и Аристотеля» мы рассмотрели философию греческого интеллектуального наследия, Пифагора и Аристотеля. На этот раз мы решили подробнее остановиться на мыслях, разделяемых Платоном и Сократом, через диалоги Сократа, принесенные нам Платоном, и через письменные свидетельства Платона. Их взгляды действительно отличаются от наших времен, учитывая, что обстоятельства, в которых они жили, были совершенно иными. Тем не менее, они предлагают нам отличное понимание и дают нам понять, что концепция дружбы играет важную роль с самых первых дней.

Платон

Никто не является другом своему другу, который не любит взамен

Мысли Платона о дружбе часто кажутся довольно холодными и эгоцентрическими.По крайней мере, так описывает это во многих своих работах Джон фон Хейкинг, профессор политологии Летбриджского университета и исследователь политической философии. Он заявляет, что концепция дружбы Платона носит политический характер, и Платон учитывает только тех, кто принесет ему пользу. Тем не менее, дружба рассматривается в некоторых произведениях Платона, наиболее значимо в его «Симпозиуме», «Лисии» и «Федре».

Портрет Платона

Платон признает две формы дружбы: спорадическую дружбу и настоящую дружбу. Как описано в упомянутой выше книге Дирка Балтзли и Ника Элиополуса, Платон рассматривает спорадические дружеские отношения как отношения «между противоположностями». Под противоположностью он имел в виду противоположный социальный статус, как в дружбе между богатыми и бедными. Платон считает, что эти отношения редко бывают взаимными, а чаще ужасными, поскольку нуждающиеся зависят от богатых, а природа дружбы не является чисто добродетельной. Однако он считает, что настоящая дружба может быть, если ее формируют люди с одинаковым социальным статусом.Он упоминает, что единственные люди, которые могут иметь такую искреннюю дружбу, — это люди из среднего класса. Это потому, что, по его словам, ни богатые, ни бедные не были особенно добродетельными, а дружба требует добродетели.

Хотя мы можем похвастаться тем, что мир развился с древних времен, мы можем с уверенностью сказать, что социальный статус все еще имеет значение и что люди часто подвергаются дискриминации на этом основании. Хотя это было строго холодно, я бы сказал, что Платон был прав. Не потому, что люди из разных социальных классов так сильно отличаются друг от друга, потому что это не так.Но их потребности различаются, и лучшие друзья — это те, кто размышляет об одном и том же и имеет те же потребности, о которых нужно плакать. Они понимают друг друга!

Для Платона еще одной фундаментальной добродетелью, лежащей в основе дружбы, были добродетель вспыльчивости и умеренности. Для него характер (добродетель) — источник и основа личной дружбы.

Сократ

Без дружбы общение между людьми не имеет значения

От Сократа осталось немного писаний; однако мы можем многое рассказать о его взглядах на дружбу на основе трех диалогов Платона, в том числе Сократа.Платон конкретно обсуждает любовь и дружбу в двух диалогах: Lysis и Symposium и Phaedrus , что также дополняет его точку зрения на philia .

Копия бюста Сократа

Лисий — это диалог, в котором Платон рассуждает о природе дружбы, главными героями которого являются Сократ, Лисий и Менексен, друзья-мальчики. Другой важный персонаж — Гиппоталес, безответно влюбленный в Лисия.

В этом диалоге Сократ предлагает четыре вида дружбы, обсуждая истинную природу любящей дружбы:

Дружба между людьми, которые похожи друг на друга — дружба между хорошими людьми
Дружба между людьми, которые не похожи друг на друга
Дружба между мужчинами, которые не похожи друг на друга. не являются ни хорошими, ни плохими и хорошими людьми
Постепенно возникают: дружба между родственниками

Из всех этих вариантов Сократ также считает, что нет дружбы без пользы.Это означает, что если один человек бесполезен для другого, будь то в аспекте завершения другого в отношении личности и добродетелей или в других аспектах, качественной дружбы нет. В книге « Классические идеалы дружбы», представлена сократовская тема о том, что мудрость является необходимым условием извлечения пользы из чего-либо. Согласно Сократу: «Если дружба должна основываться на мудрости, а не на кровных связях, то идеальной дружбой будут те, кто мудр или, по крайней мере, ищет мудрости.

Польза в дружеских отношениях, о которой говорит Сократ, — это польза мудрости. Сократ ценил и ценил обмен глубокими знаниями, на которых он основал концепцию идеальной дружбы.

Они были для него очень редкими, поэтому он известен своей безмятежной самодостаточностью. Я не могу не включить сюда несколько абзацев из Классические идеалы дружбы , , связанных с самодостаточностью Сократа:

« Если мы действительно заботимся друг о друге как друзья, то мы должны делать общее дело в поиск мудрости и подчинение всех остальных наших усилий этой цели.Немногие из партнеров, с которыми Платон или Ксенофонт показывали Сократу в разговоре, были достойны такой формы дружбы. Они отвлеклись или разочаровались. Они заботились о том, чтобы показаться глупыми, признавая свое невежество. Никто не был достойным другом Сократа. Сократ не упрекал и не унижал их за то, что они выбыли из гонки за величайшим призом из всех. Но он также не замедлил шаг и не остановился, чтобы побудить их продолжать бежать. Итак, в конце концов, он был человеком один, но в равной степени человеком, которого этот факт не беспокоил, в пределах его уединенной самодостаточности .”- Page 29

Вы можете думать, что такой подход к дружбе очень экстремален, он фильтрует людей по уровню их интеллекта, а не по их чувствам и природе. Однако это была точка зрения одного из величайших греческих философов, который также был учителем Платона.

Bottom Line

Кажется, что всех греческих философов того времени (включая Платона и Сократа) объединяет то, что все они осознавали важность дружбы.Это объясняет тот факт, что у древних греков вы не могли участвовать в политической жизни, не имея друзей (последователей), которые могли бы защитить вас от врагов, когда это было необходимо.

Хотя мы больше не смотрим на друзей, которые защищают нас от «врагов», в том смысле, как это слово использовалось в древние времена, мы все еще нуждаемся в их поддержке и присутствии, чтобы обогатить нашу жизнь и поделиться своим опытом!

Если вы хотите узнать больше о дружбе в древние времена, мы предлагаем вам взглянуть на работы, которые мы использовали в качестве ориентира в этой статье:

Классические идеалы дружбы — Дирк Балцли и Ник Элиополус
Раннее греческое родство — Эмили Карен Варто
Дружба, любовь и братство в средневековой Северной Европе — Ларс Хермансон

Фотографии: Shutterstock / Фотомонтаж: Мартина Адвани

некоторые философские и социологические темы — инф.

org:

Дружба: некоторые философские и социологические темы. Многие люди в северных обществах плохо понимают дружбу. Мы исследуем некоторые классические взгляды на дружбу, развитие теории и практики в «современных» обществах, а также некоторые ключевые аспекты нынешнего опыта дружбы. На связанной странице мы исследуем некоторые последствия для преподавателей.

Содержание : введение · классические взгляды на дружбу · «современные» взгляды на дружбу · опыт дружбы сегодня · заключение · дальнейшее чтение и ссылки · ссылки · как цитировать эту статью · связанная статья: дружба и образование

Когда мы подходим к понятию дружбы, наша первая проблема, как заметил Грэм Аллан (1996: 85), заключается в отсутствии твердо согласованных и социально признанных критериев того, что делает человека другом.В одном контексте мы можем описать кого-то как друга, в другом этот ярлык может показаться менее подходящим. У нас может быть очень тонкое представление о том, что влечет за собой дружба. Например, Bellah et. al. (1996: 115), опираясь на Аристотеля, предполагают, что традиционная идея дружбы состоит из трех компонентов: «Друзья должны получать удовольствие от общества друг друга, они должны быть полезны друг другу и они должны разделять общую приверженность добру». Предполагается, что в современных западных обществах мы склонны определять дружбу с точки зрения первого компонента и считаем, что понятие полезности трудно поместить в дружбу.

То, что мы меньше всего понимаем, — это третий компонент, общая приверженность добру, который нам кажется совершенно чуждым идее дружбы. В культуре, где преобладает экспрессивный и утилитарный индивидуализм, нам легко понять компоненты удовольствия и полезности, но нам трудно увидеть смысл рассмотрения дружбы с точки зрения общих моральных обязательств. (, цит. )

Многие современные западные писатели склонны представлять дружбу как частную, добровольную и происходящую между независимыми людьми.Согласно этой точке зрения, «дружба становится особыми отношениями между двумя равными личностями, входящими в уникальную диаду» (Bell and Coleman 1999: 8). Это контрастирует в ключевых отношениях с классическим взглядом и, как мы увидим, происходит из особого взгляда на самость. Более того, как утверждал Грэм Аллан (1989), отношения, которые часто представляются как добровольные, неформальные и личные, по-прежнему действуют в рамках ограничений класса, пола, возраста, этнической принадлежности и географии — и это ставит под серьезный вопрос идею о том, что дружба это вопрос выбора.

Два классических взгляда на дружбу

Аристотель дает нам одну из великих дискуссий о дружбе. Он различает то, что он считает настоящей дружбой, и две другие формы: одна основана на взаимной полезности, другая — на удовольствии. Эти две формы существуют только до тех пор, пока присутствуют полезность и удовольствие, тогда как настоящая дружба не растворяется. Это происходит между хорошими людьми: «каждый желает добра другому как добро, и они хороши сами по себе».Аристотель продолжает: «И именно те, кто желают добра своим друзьям ради друзей, являются самыми настоящими друзьями, потому что каждый любит другого за то, что он есть, а не из-за каких-либо побочных качеств» (Aristotle 1976: 263). Это также влечет за собой соответствующую заботу о себе.

Приложение 1: Аристотель о дружбе

Дружба… это разновидность добродетели или подразумевает добродетель, и она также наиболее необходима для жизни. Никто бы не предпочел жить без друзей, даже если бы у него были все другие хорошие вещи …Однако существует немало различных взглядов на дружбу. Некоторые считают, что дело в сходстве: наши друзья — это те, кто подобны нам… Другие придерживаются противоположной точки зрения….

Есть три вида дружбы….

Дружба на базе утилиты . Полезность — вещь непостоянная: она меняется в зависимости от обстоятельств. Итак, с исчезновением почвы для дружбы, дружба также распадается, потому что это то, что поддерживало ее жизнь. Дружба такого типа чаще всего возникает между пожилыми людьми (потому что в их возрасте они хотят не удовольствия, а полезности) и людьми среднего или раннего возраста, которые преследуют собственное преимущество.Такие люди не проводят много времени вместе, потому что иногда они даже не любят друг друга и поэтому не чувствуют необходимости в таком общении, если они не являются взаимно полезными. Ибо они получают удовольствие от общества друг друга только постольку, поскольку они надеются получить от этого пользу. Дружба с иностранцами обычно входит в этот класс.

Дружба, основанная на удовольствии. Считается, что дружба между молодыми людьми основана на удовольствии, потому что жизнь молодых регулируется их чувствами, и их главный интерес заключается в их собственном удовольствии и возможности в данный момент.Однако с возрастом их вкусы тоже меняются, так что они быстро заводят и разрывают дружеские отношения; потому что их привязанность меняется так же, как и то, что им нравится, и такое удовольствие быстро меняется. Молодые люди также склонны влюбляться, потому что эротическая дружба по большей части определяется чувствами и основана на удовольствии. Вот почему они быстро впадают в дружбу и разрываются, часто меняя свое отношение в течение одного дня. Но молодым нравится проводить день и жить вместе, потому что именно так они осознают цель своей дружбы.

Идеальная дружба основана на добре. Только дружба хороших и подобных по доброте совершенна. Этим людям каждый желает добра другому как добра, и они хороши сами по себе. И именно те, кто желает добра своим друзьям ради друзей, являются самыми настоящими друзьями, потому что каждый любит другого за то, что он есть, а не из-за каких-либо побочных качеств. Соответственно, дружба таких людей длится до тех пор, пока они остаются хорошими; а добро — непреходящее качество.Также каждая партия хороша как абсолютно , так и для своего друга , так как хорошие хороши абсолютно и полезны друг для друга. Точно так же они нравятся друг другу; ибо добрые угодны и абсолютно, и друг другу; потому что каждый доволен своим собственным поведением и поведением, которое на него похоже, и поведение хороших людей такое же или подобное. Дружба такого рода постоянна, и это достаточно разумно; потому что в нем объединены все атрибуты, которыми должны обладать друзья.Ведь целью всякой дружбы является что-то хорошее или приятное — абсолютно или относительно человека, испытывающего привязанность, — и она основана на некотором сходстве между сторонами. Но в этой дружбе все упомянутые нами качества принадлежат самим друзьям; потому что в нем есть сходство и т. д .; и то, что абсолютно хорошо, также абсолютно приятно; а это самые приятные качества. Поэтому любовь и дружба в высшей форме проявляются в основном между хорошими людьми.

То, что такие дружеские отношения редки, естественно, потому что таких людей мало. К тому же им нужно время и близость; как говорится, вы не можете узнать друг друга, пока не съедите вместе пресловутое количество соли. Ни один мужчина не может принять другого, ни эти двое не могут стать друзьями, пока каждый не докажет другому, что он достоин любви, и таким образом не завоюет его доверие. Те, кто быстро идут на дружеские ухаживания друг за другом, хотят дружить, но это не так, если они не достойны любви и не знают об этом.Желание дружбы быстро развивается, а дружба — нет.

Аристотель Никомахова этика , 1155a3, 1156a16-1156b23

Сюзанна Стерн-Жилле предполагает, что дружба, основанная на полезности и удовольствии, может рассматриваться как процесс, а дружба добродетели — как деятельность. Такие действия имеют ключевое значение для хорошей жизни. Только дружба, основанная на добродетели, позволяет установить отношения между людьми.

Следовательно, воспринимать друга — это обязательно способ познать самого себя, а познать друга — значит познать самого себя.Превосходный человек относится к своему другу так же, как и к самому себе, поскольку друг — это сам другой человек.

Как говорит Рэй Пал (2000: 22) в отношении Аристотеля, добродетельные друзья «расширяют и расширяют моральный опыт друг друга». Он продолжает: «Друзья связаны вместе, поскольку они признают моральное превосходство друг друга. Можно сказать, что каждый является зеркалом, в котором другой может увидеть себя ». При этом мы любим другого человека ради него самого, а не только за то, что он собой представляет или за то, что он может предложить, и мы ставим интересы другого выше своих собственных.Мы также можем видеть, что мы разные и разные друг от друга. Мы знаем себя и других. Таким образом, моральное превосходство дружбы «предполагает высокий уровень развития и выражения альтруистических эмоций сочувствия, заботы и заботы — глубокую заботу и отождествление с благом другого, от которого каждый ясно знает, что является другим». (Блюм 1980: 71).

Дружба такого рода обязательно включает разговоры о благополучии и о том, что может быть связано с хорошей жизнью.Похоже, Аристотель утверждает, что через сети друзей мы можем начать развивать общее представление о добре и добиваться его. Дружба, в этом смысле, предполагает участие в общем проекте: создание и поддержание жизни сообщества, «совместное участие в непосредственной близости отдельных дружеских отношений» (MacIntyre 1985: 156).

Возможно, еще одним важным классическим трактовкой дружбы была книга Цицерона Laelius de Amicitia . Цицерон (106–43 гг. До н.э.) был римским государственным деятелем и оратором, чьи труды по этике, философии религии и естественному праву оказали большое влияние.Его вера в понятие прав человека и братства людей стала важными ориентирами. Как и Аристотель, Цицерон считал, что настоящая дружба возможна только между хорошими людьми. Эта дружба, основанная на добродетели, приносит материальные блага, но не ищет их. Цицерон заключил, что все люди связаны вместе с богами в сообществе, имеющем общий разум. Но в реальном мире дружба подвержена разного рода давлению.

Образец 2: Цицерон о дружбе

Итак, пусть это будет первым законом дружбы: мы должны просить друзей и делать для них только хорошее.Но не давайте и нам ждать, чтобы вас спросили: пусть всегда будет горячая готовность и отсутствие колебаний. Давайте набраться смелости и давать советы откровенно. В дружбе пусть превыше всего будет влияние друзей, которые дают хороший совет; и пусть это влияние будет использовано для обеспечения соблюдения рекомендаций не только в ясных выражениях, но иногда, если того требует случай, с резкостью; и когда так используется, пусть соблюдается. (раздел 13)

[В] дружбе и отношениях, точно так же, как те, кто обладает каким-либо превосходством, должны ставить себя наравне с теми, кому повезло меньше, так и последних не должно раздражать то, что они превзойдены в гениальности, удаче или ранге.(раздел 20)

Под «достойными дружбы» я подразумеваю тех, кто обладает качествами, вызывающими привязанность. Такие люди редки; и действительно, все прекрасное — редкость; и нет ничего в мире так трудно найти, как вещь, полностью и полностью совершенную в своем роде. Но большинство людей не только не признают ничего хорошего в нашей жизни, если это не приносит прибыли, но и смотрят на друзей как на большой капитал, больше всего заботясь о тех, от кого они надеются получить наибольшую прибыль. Соответственно, они никогда не обладают той самой красивой и самой непосредственной дружбой, которую следует искать исключительно для себя, без какой-либо скрытой цели.Они также не могут научиться на собственных чувствах природе и силе дружбы. Ибо каждый любит себя не ради награды, которую может принести такая любовь, а потому, что он дорог себе независимо от чего-либо другого. Но если это чувство не передается другому, то, что есть настоящий друг, никогда не раскроется; ибо он как бы второе «я». Но если мы обнаружим, что эти два инстинкта проявляются у животных — будь то воздух, море или земля, дикие или ручные, — во-первых, любовь к себе, которая на самом деле рождается во всем, что живет одинаково; и, во-вторых, стремление найти и привязать себя к другим созданиям себе подобных; и если это естественное действие сопровождается желанием и чем-то похожим на человеческую любовь, насколько это должно быть более справедливо для человека по закону его природы? Ибо человек не только любит себя, но и ищет другого, чей дух может настолько слиться со своим собственным, что почти сделать одно существо из двух.(раздел 21)

Это добродетель, добродетель, которая одновременно создает и сохраняет дружбу. От этого зависит гармония интересов, постоянство, верность. Когда Добродетель подняла голову и показала свет своего лица, и увидела и узнала тот же свет в другом, она тяготеет к нему и, в свою очередь, приветствует то, что другой должен показать; и из него возникает пламя, которое вы можете называть любовью или дружбой, как хотите. Оба слова происходят от одного латинского корня; а любовь — это просто привязанность к тому, кого вы любите, без побуждения нужды или каких-либо стремлений к выгоде, хотя последняя спонтанно расцветает на дружбе, как бы вы ни искали ее … И поскольку закон нашей природы и нашей жизни В том, что новое поколение всегда вырастает, самое желанное, чтобы вместе со своими современниками, с которыми вы начали гонку, вы также могли научить нас тому, что является для нас целью.Но ввиду нестабильности и бренности смертных вещей нам следует постоянно искать кого-то, кого можно любить, и кого любить; потому что, если мы теряем в своей жизни привязанность и доброту, мы теряем все, что придает ей очарование… (раздел 27)

Это все, что я хотел сказать о дружбе. Один совет на прощание. Решитесь на это. Добродетель (без которой невозможна дружба) — на первом месте; но рядом с ним, и только с ним, величайшее из всех вещей — Дружба. (раздел 27)

Цицерон, М.Т. О дружбе http://ancienthistory.about.com/library/bl/bl_text_cicero_deamic.htm

Земля, которую изучал Цицерон, была бы хорошо знакома первоначальным ученикам Аристотеля. Возможно, как заметил Энтони Готтлиб (2000: 409), «тот факт, что Цицерон почти не мог сказать ничего оригинального, не имеет большого значения, учитывая, насколько красиво он это сказал». Безусловно, его работа заключалась в том, чтобы повлиять на поколения мыслителей — и в частности на интеллектуальную элиту, которая возникла с ростом монастырских и соборных школ в конце десятого века (Pahl 2000: 24-7).Однако в этих и других христианских условиях было некоторое напряжение, между этим понятием дружбы и более универсальной идеей христианской любви ( агапе, ). Один из способов приблизиться к этому — рассматривать дружбу как более узкую цель. Он льготный и взаимный. Напротив, повеление Иисуса «любить ближнего своего, как самого себя» можно понять как применимое к друзьям, не друзьям и даже к врагам (Meilaender 1980). (Существует ли такое противоречие между тем, что можно было бы назвать «христианской дружбой» и agape , является предметом некоторых споров — см. Hauerwas and Pinches 1997: 31-51).

Некоторые «современные» взгляды на дружбу

Многие социологические комментарии о дружбе основаны на предположении, что традиционное общество, для которого характерны личные и в основном дружеские отношения, было заменено более конкурентным и индивидуалистическим. В этом отношении часто цитируют работу Фердинанда Тонниса (1887). Он рассматривал дружбу (наряду с родством и местом) как один из трех столпов традиционного сообщества ( gemeinschaft ), которые были разрушены ростом безличных форм общества, связанных с индустриализацией, урбанизацией и капитализмом (1955: 48-50). , 233).Однако сомнительно, были ли традиционные общины именно такого рода. Есть важные признаки того, что дружба в периоды до крупномасштабной индустриализации в таких странах, как Англия, часто играла важную роль. Отношения часто характеризовались значительной осторожностью и подозрительностью. Рэй Пал (2000: 53-8) опирается на новаторский анализ возникающего торгово-индустриального общества Аллана Сильвера (1989, 1990), чтобы продемонстрировать, что, несмотря на то, что между многими группами общества произошел значительный сдвиг в их опыте и признании дружбы, .

Замена ранее существовавшей инструментальной дружбы правилами коммерческого общества позволила свободно выразить новую морально превосходящую дружбу, основанную на «естественной симпатии», не ограниченную необходимостью. Эти новые, свободно избранные отношения отражают новый универсализм, возникающий в гражданском обществе. Хорошо регулируемый рынок освобождает классическую аристолелевскую дружбу добродетели от дружбы полезности. Коммерческому обществу нужны «подлинно безразличные сограждане», а не потенциальные враги или союзники.(Пал 2000: 57)

Утверждается, что новые формы рыночных отношений и обменов помогли создать условия для перехода к более доброжелательным формам дружбы между ключевыми группировками в вовлеченных обществах восемнадцатого века.

Новое поколение мыслителей начало отмечать эти сдвиги. Дэвид Хьюм, Адам Смит и Адам Фергюсон исследовали аспекты этого (Хилл и Маккарти, 1999). Они отмечали отход от узкого инструментального представления о дружбе. Например, Адам Смит остро осознавал, каким образом рыночные общества «порвали с зависимостью феодализма».

Торговое общество предоставило некоторую автономию рядовому торговцу и уличному носильщику. Таким образом, если Руссо в своем «Рассуждении о неравенстве » видел только неравенство и зависимость, Смит видел возможность благополучия, достигаемого через систему взаимного сотрудничества, основанную на свободе, и форму социальной организации, которая согласовывалась с независимость для простых людей; независимость, которой они никогда раньше не пользовались. (Шеамур и Кляйн, 2000)

Однако Адам Смит признал, что появление коммерческого общества было неоднозначным благом.С одной стороны, он утверждал, что коммерческое общество способствует «честности и пунктуальности», по крайней мере, в коммерческих отношениях. С другой стороны, он считал, что это также связано с серьезными моральными проблемами, требующими вмешательства государства. В частности, он утверждал, что сосредоточение внимания на промышленности и торговле приведет к пренебрежению образованием и «деградации морали». В своем знаменитом анализе усиливающегося разделения труда, связанного с производством, он утверждал, что связанное с этим сужение может оказать пагубное влияние на личность и отношения.Точно так же новые городские условия создали возможность пренебрежения.

Пока человек [в плохом состоянии] остается в сельской деревне, за его поведением могут следить, и он может быть вынужден следить за ним сам. В этой ситуации, и только в этой ситуации, он может потерять то, что называется персонажем. Но как только он приходит в большой город, он погружается во тьму и безвестность. За его поведением никто не наблюдает и не следит за ним, и поэтому он, вероятно, сам пренебрегает им и предается всякому низкому распутству и порокам ( Wealth of Nations , 747).

В результате Смит выступал за присоединение людей к ассоциациям и группировкам, таким как церкви, для того, чтобы их «поведение» могло быть «учтено» другими. Он также видел роль в значительном государственном вмешательстве.

Приложение 3: Адам Смит о дружбе

Человек, который не из легкомысленных фантазий, а из надлежащих побуждений совершил щедрый поступок, когда он с нетерпением ждет тех, кому он служил, чувствует себя естественным объектом их любви и благодарности и, сочувствуя им. их уважения и одобрения всего человечества.И когда он оглядывается назад на мотив, из которого он действовал, и рассматривает его в свете, в котором его будет рассматривать равнодушный зритель, он все еще продолжает входить в него и сочувственно аплодирует одобрению этого предполагаемого беспристрастного судьи. С обеих этих точек зрения его собственное поведение кажется ему во всех отношениях приемлемым. Его разум при мысли об этом наполняется бодростью, безмятежностью и хладнокровием. Он находится в дружбе и гармонии со всем человечеством и смотрит на своих собратьев с уверенностью и доброжелательным удовлетворением, уверенный в том, что он оказался достойным их самых благосклонных взглядов.В сочетании всех этих чувств состоит сознание достоинств или заслуженной награды. (Смит 1759 г., Раздел II, Глава 3)

Дэвид Хьюм был более оптимистичен, «приветствуя новую общительность, которую он отождествлял с удовольствиями вежливости» (Hill and McCarthy, 1999). «Замечательно, — писал он (1740), — что ничто не трогает человека больше, чем какой-либо случай необычайной деликатности в любви или дружбе, когда человек внимателен к малейшим заботам своего друга и готов пожертвовать собой. для них самый значительный из его собственных интересов ».Адам Фергюсон был значительно менее оптимистичен. Он утверждал, что дружбу может быть трудно поддерживать перед лицом конкуренции и требований рыночного общества, управляемого контрактами (Hill and McCarthy, 1999).

Здесь мы видим появление некоторых ключевых противоречий и тем, которые должны были стать частью «современного» дискурса об индустриализации и урбанизации. Обеспокоенность якобы аномальным эффектом урбанизации; новые возможности, которые существовали в более анонимном и безличном мире города; влияние меняющихся экономических и технологических требований на повседневные отношения и так далее.Новые обстоятельства потребовали развития более абстрактных представлений о доверии и, по крайней мере, в некоторых значительных кругах, позволили развивать отношения на основе выбора. Однако у многих людей, живущих в новых городских районах, было относительно мало шансов извлечь пользу из «новых» форм дружеских отношений. Долгие часы, которые им приходилось работать, и условия, в которых они были, возможно, не оставляли ни места, ни средств для того, чтобы наслаждаться такими отношениями. При этом очень большое количество работающих мужчин и женщин были вовлечены в деятельность по взаимопомощи, например, в течение девятнадцатого века (см. Prochaska 1988).К 1880-м годам от 75 до 80 процентов мужчин из рабочего класса принадлежали к дружественному обществу, и большое количество людей были вовлечены в деятельность по взаимному улучшению (см. Rose 2001), которую обычно описывали как « друзья, обучающие друг друга ‘. По мнению К. С. Льюиса, непосредственная дружба могла вырасти из товарищества в учебе или совместной деятельности.

Приложение 4: К. С. Льюис о дружбе

Дружба — это, однако, только матрица Дружбы. Это часто называют дружбой, и многие люди, когда говорят о своих «друзьях», имеют в виду только своих товарищей.Но это не Дружба в том смысле, который я придаю этому слову. Сказав это, я вовсе не намерен принижать чисто клубные отношения. Мы не принижаем достоинство серебра, отличая его от золота.

Дружба возникает из простого товарищества, когда двое или более товарищей обнаруживают, что у них есть общее понимание, интерес или даже вкус, который не разделяют другие и которые до этого момента каждый считал своим уникальным сокровищем (или груз). Типичным выражением начала Дружбы будет что-то вроде: «Что? Ты тоже? Я думал, что я единственный »…

В наше время Дружба возникает точно так же. Для нас, конечно, совместная деятельность и, следовательно, товарищество, на котором основывается Дружба, не всегда будут телесными, как охота или сражения. Это может быть общая религия, общие занятия, общая профессия или даже общий отдых. Все, кто поделится этим, будут нашими товарищами, но один, двое или трое, кто поделится чем-то еще, будут нашими друзьями. В такой любви, как сказал Эмерсон: «Любишь ли ты меня? значит Видите ли вы ту же истину? — Или, по крайней мере, «Тебе небезразлична та же истина?» Человек, который согласен с нами в том, что какой-то вопрос, на который другие не обращают внимания, имеет большое значение, может быть нашим Другом.ему не нужно соглашаться с нами по поводу ответа.

К. С. Льюис (2002 — впервые опубликовано в 1960 г.) Четыре любви, Лондон: HarperCollins, стр. 78-9.

Масштаб совместной деятельности рабочего класса и представителей низшего среднего класса в Британии девятнадцатого века был значительным. Организованная вокруг церквей и часовен, профсоюзов и ассоциаций, политических и кооперативных группировок и т.п., такая деятельность влекла за собой пользу и, по крайней мере, некоторое удовольствие и интерес к благу.Степень, в которой это переросло в такую привязанность и приверженность, которыми были озабочены Льюис (и Аристотель), является захватывающим и особенно сложным вопросом.

Опыт дружбы сегодня

Можно подумать, что с огромным количеством исследований сообществ и этнографий, появившихся в двадцатом веке, к настоящему времени мы могли бы в полной мере оценить развивающееся состояние дружбы в различных обществах. К сожалению, за некоторыми исключениями, большая часть предпринятых исследований включала использование довольно элементарных инструментов и моделей, а база наших знаний о современной ситуации относительно невелика (Allan 1996: 3).Однако мы можем сделать ряд довольно очевидных моментов. Они, как правило, исходят из центрального понимания того, что дружба связана с другими аспектами социальной и экономической жизни людей. Дружба — это продукт времени и места ( op. Cit. ). Здесь важно отметить три момента.

Существуют значительные различия в том, как разные социальные группы организуют свои «дружеские» связи. Исследования, как правило, подчеркивают, например, различия в способах, которыми представители среднего и рабочего классов называют и развивают свои дружеские отношения.

Модель формирования дружбы со стороны среднего класса довольно ясна и по сути является доминирующей с точки зрения того, что означает дружба. По сути, когда встречаются люди, которые нравятся, общий образец состоит в том, что отношения развиваются путем расширения их границ за счет вовлечения другого человека в другие социальные контексты… Использование дома для развлечения особенно важно….
Напротив, общественность рабочего класса традиционно не была организована таким же образом.Из различных имеющихся свидетельств, и следует признать, что большая их часть в настоящее время довольно устарела, кажется, что … имелась тенденция к тому, что отношения между людьми, не являющимися родственниками, оставались ограниченными первоначальной установкой для взаимодействия … Таким образом, в общем и целом, товарищи по работе их не видят в другом месте, если только они не занимаются другими общими делами: людей из спортивного или развлекательного клуба обычно приглашают домой; соседи редко вовлекаются в другие виды общественной деятельности. (Аллан 1996: 87)

Существуют также различия в способах обозначения похожих отношений.Например, было обнаружено, что термин «товарищ» используется людьми из рабочего класса для обозначения определенных типов отношений. «Брачные» отношения часто связаны со встречами с людьми в определенных местах, таких как работа, клубы и пабы, и имеют тенденцию быть более подвижными. Как снова заметил Грэм Аллан (1996: 88): «Они возникают в результате участия в контексте, а не преднамеренной договоренности». Людей видят регулярно.

Хотя существует возможность чрезмерного подчеркивания гендерных различий в моделях дружбы и содержании, тем не менее, есть некоторые важные различия. Как утверждал Рэй Пал (Ray Pahl, 2000: 112–122), социологи были готовы сделать несколько широких обобщений относительно моделей дружбы мужчин и женщин.

Мужчины считались эмоционально сдержанными — боялись, возможно, гомоэротического подтекста, в то время как женщины считались более красноречивыми и эмоционально развитыми…. В мире, который воспринимается как более нестабильный и изменчивый, мужчины с меньшей вероятностью ожидают найти близких друзей на работе: профессиональные сообщества исчезли, и усиление конкуренции означало, что коллеги по работе стали потенциальными соперниками … Данные опроса показали, что [женщины] регулярные контакты с семьей и друзьями с середины 1980-х до середины 1990-х годов снизились.Частично это было связано с давлением, вызванным успешным совмещением семейных и рабочих обязанностей. ( там же, : 116)

Может случиться так, что роль, которую многие женщины играли и продолжают играть, в управлении отношениями в доме и семье, например, означает, что отношения становятся важным предметом разговора. Однако становится все труднее придерживаться стереотипов в отношении пола и опыта дружбы, которые были предметом торговли прежних поколений социологов.Изменение структуры занятости и образования, сдвиги в использовании свободного времени (в частности, в связи с просмотром телевидения и других домашних форм развлечений), развитие использования телефона и Интернета, более общий переезд в « пригороды » и Рост нуклеарной семьи оказал большое влияние на степень, в которой люди вступают в личные отношения и принадлежат к группам и ассоциациям (см. обсуждение снижения «социального капитала»).

Наш опыт дружбы меняется с возрастом. Было проведено большое количество исследований и разработок моделей, касающихся развития у детей способностей заводить друзей. Один из способов представить это в виде поэтапной модели (у которой есть свои проблемы — см. Развитие на протяжении всей жизни и непрерывное обучение). Один из подходов — использовать пятиступенчатую модель:

3/4 года	Дети начинают использовать термин «друг» для обозначения товарищей по играм
7 лет	Дети начинают понимать, что собственные взгляды и идентичность отличаются от других
12.06 лет	Дети начинают «ставить себя на место других».
15.09.	Дети / молодые люди могут воспринимать точку зрения «третьего лица»; смотреть на взаимодействия и, таким образом, работать над отношениями.
12+	Признание того, что индивидуальная дружба является частью более широкой сети отношений, и что друзья связаны с другими в «личных сообществах». (Пал 2000: 99-101)

Заключительный этап здесь, если он будет достигнут, продолжится во взрослой жизни.

Зависимость и независимость воспринимаются как диалектические отношения друг с другом. Друзья полагаются друг на друга как в плане поддержки, так и в плане личной идентичности, но также признают, что каждому нужно пространство для развития отношений с другими. За этим следует рост зрелости. (Пал 2000: 101)

Такие модели, как известно, скользкие, вызывают серьезные споры и разногласия — и могут привести к довольно деревянным вмешательствам, чтобы гарантировать, что дети достигли соответствующей стадии.При этом кажется вполне разумным работать на том основании, что качество отношений, которые можно сформировать в детстве и молодом человеке, будет иметь значительное влияние на характер дружбы, которую мы способны завязать во взрослом возрасте. жизнь. Однако также важно понимать, что эффект от этих переживаний не высечен на камне. Взрослые могут преодолеть, например, отказ сверстников в школе.

Когда люди выходят на рынок труда, переезжают к партнерам, заводят детей и т. Д., Это влияет на характер дружбы, которую они способны развивать и поддерживать.Из предыдущего обсуждения мы видим, что контекст и обстановка играют важную роль. Дружба нуждается во времени, пространстве и материальных ресурсах для развития, и на нее будет влиять конкретная социальная среда и условия, в которых она возникает. Природа дружбы между пожилыми людьми привлекла значительное внимание ученых, что неудивительно со стороны геронтологов. Дружба имеет огромное значение для пожилых людей: по мере смерти партнеров и родственников друзья играют все более важную роль в жизни людей.Это особенно актуально в тех случаях, когда у человека нет детей или он живет на значительном расстоянии. Клубная и общественная жизнь становится сильной стороной такой дружбы и открывает более широкие сети, в которые пары друзей могут интегрироваться (Джером, цитируемый Палом 2000: 137).

Заключение —

поменять дружбу?

Комментаторы, такие как Рэй Пал (2000: 5), утверждали, что дружба становится все более важным «социальным клеем». Сегодня многие общества держатся вместе очень разными социальными узами, чем три столетия назад.Обязательства по родству, гражданская ответственность и «взаимная забота о взаимности, порожденная попаданием в ловушку сообществ судьбы» (таких как горнодобывающие, фермерские и другие отраслевые сообщества) ослабли.

В принципе, кажется вероятным, что одновременно происходят два совершенно разных процесса. С одной стороны, друзья могут брать на себя различные социальные задачи, обязанности и функции от семьи и родственников просто из практической необходимости…. Второй процесс — это изменение значения дружбы.Наши представления о том, что значит быть хорошим другом, близким другом, действительно близким другом или лучшим другом, меняются. Наши ожидания и стремления растут, и мы даже готовы судить о качестве наших отношений с родственниками на основе некоего более высокого идеала — можем ли мы быть ближе к ним как друзья. (Пал 2000: 8)

Другие ставят под сомнение это углубление дружбы:

Я утверждаю, что сегодняшние дружеские отношения стали тоньше, чем раньше, и все более ограниченными.Под «тонкими» я подразумеваю, что их меньше. Под «ограниченным» я подразумеваю, что дружеские отношения были вытеснены из ключевых социальных институтов, таких как бизнес, и все чаще рассматриваются как связанные с отдыхом. (Андерсон 2001: 30)

И Андерсон, и Пал согласны в одном: наблюдалось заметное отсутствие внимания ученых к этому явлению, а в написанном слишком часто игнорируются важные вопросы, такие как различные формы, которые может принимать дружба.

Относительное невнимание к разным переживаниям дружбы имеет особое значение, если мы обратимся к аргументам Роберта Э.Лейн (2000) и другие о потере счастья в рыночных демократиях. Лейн систематизирует результаты растущего числа исследований, чтобы продемонстрировать, что доход имеет относительно мало общего со счастьем, когда люди поднимаются выше уровня бедности. Он утверждает, что товарищеские отношения, под которыми он подразумевает как семейную солидарность, так и дружбу («социальную поддержку социологов»), являются основным фактором, способствующим субъективному благополучию (Lane 2000: 77).

Если наш опыт дружбы меняется во многих странах — и мы все чаще обращаемся к друзьям, а не к родственникам (и, действительно, судим о семье по стандартам поведения, ожидаемого от друзей), то это то, что нам нужно принять. внимательное отношение как к образованию, так и к вопросам благосостояния в более широком смысле.У нас есть значительное количество свидетельств того, что социальная поддержка в форме социальных контактов и членства в группах оказывает очень значительное влияние на наше чувство счастья, наше здоровье и нашу способность справляться с трудными эпизодами нашей жизни (см. Обсуждение социальных проблем). столица). Однако нам действительно необходимо изучить качество и природу сетей, частью которых мы можем быть, а также отношения и поведение наших друзей, сверстников и родственников. Это очевидный, но иногда упускаемый из виду момент при обсуждении социального капитала: если наши сверстники и друзья занимаются деятельностью, которая наносит ущерб их благополучию и здоровью, нам становится труднее оторваться от этого. поведение.Как снова прокомментировал Рэй Пал (2000: 148): «Важна не дружба как таковая , а, скорее, доверие, безопасность, чувство собственного достоинства и чувство любви ради самого себя, которые проистекают из этого. ‘. Осознание того, что такие «значимые» люди, как мы, уважают нас и могут оказать практическую поддержку, может сделать жизнь более счастливой.

Также важно подчеркнуть степень, в которой экономический, социальный и культурный контекст влияет на опыт дружбы (и способы, которыми дружба поддерживает существующий порядок).

Наши друзья разными способами оспаривают наши претензии и оценивают наши претензии, одновременно подтверждая нашу личную и структурную идентичность. Благодаря такому подтверждению личности можно легко осознать важность дружбы в объединении «кирпичей социальной структуры». Так же, как дружба приобретает характеристики культурных, экономических и социальных условий, в которых они возникают, в равной степени эти связи имеют важное значение для поддержания порядка, существующего в этих условиях (Аллен и Адамс, цитируемые по Pahl 2000: 10)

Дружбу можно рассматривать как личную и свободно завязываемую, но она формируется в определенных социальных, экономических и культурных обстоятельствах, и это оказывает очень значительное влияние на людей, с которыми мы встречаемся, и на нашу способность участвовать в различных видах деятельности.Это имеет глубокое социальное, а также индивидуальное значение. Благодаря дружбе мы получаем практическую и эмоциональную поддержку и вносим важный вклад в нашу личность. Дружба также помогает нам интегрироваться в общественное пространство и «действовать как ресурс для управления некоторыми обыденными и исключительными событиями», с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни (Allan 1996: 114).

См .: дружба и образование

Дополнительная литература и ссылки

Аллан, Г. (1996) Родство и дружба в современной Великобритании , Оксфорд: Oxford University Press.143 + х страниц. Хорошее знакомство с районом. См. Также: «Дружба Грэма Аллана: развитие социологической точки зрения» , Хемел Хемпстед: Harvester Wheatsheaf.

Адамс, Р. Г. и Аллан, Г. (1998) Размещение дружбы в контексте , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Андерсон, Д. (2001) Теряющие друзей , Лондон: Отдел социальных дел. 206 страниц. Тезис Андерсона состоит в том, что дружба сегодня менее глубокая, чем раньше, и что это вызывает серьезную озабоченность в отношении здоровья общества.Согласитесь или не согласитесь, его книга представляет собой полезное введение в эту область.

Аристотель (1976) Никомахская этика , Лондон: Пингвин. 383 страницы. Книги восьмая и девятая являются «обязательными к прочтению». Первый исследует различные «виды» дружбы, а второй — основы дружбы.

Белл С. и Коулман С. (ред.) (1999) Антропология дружбы , Лондон: Берг. 204 + xvi страниц. Различный набор глав — но редакторы предоставляют полезный обзор антропологии дружбы, и есть несколько хороших статей.

Блюм, Л. А. (1980) Дружба, альтруизм и мораль , Нью-Йорк: Рутледж, Чепмен и Холл. Ключевые элементы аргументации Блюма воспроизведены в L. A. Blum (1993) «Дружба» в J. G. Haber (ed.) Doing and Being. Избранные чтения по моральной философии , Нью-Йорк: Macmillan.

Гидденс А. (1992) Преобразование близости. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах , Кембридж: Polity Press. 224 страницы. Утверждает, что трансформация близости, в которой женщины сыграли основную роль, знаменует радикальные изменения в отношениях между полами.

Хауэрвас, С. и Пинчес, К. (1997) христиан среди добродетелей. Богословские беседы с древней и современной этикой , Нотр-Дам, штат Индиана: University of Notre Dame Press. 230 + xvii страниц. Содержит очень полезное обсуждение Аристотеля (и интерпретации Марты Нуссбаум) в свете христианской мысли.

Лейн, Р. Э. (2000) Утрата счастья в рыночных демократиях , Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета. 465 + х страниц. Важное исследование, демонстрирующее снижение уровня счастья в рыночной экономике и важность дружеских отношений как фактора благополучия.

Льюис, С. С. (1960) The Four Loves, Лондон: Джеффри Блес (изд. 2002 г., издано HarperCollins). 170 страниц. Любимое исследование любви как привязанности, дружбы, Эроса и милосердия.

Мерфи П. (ред.) (1998) Дружба: специальный выпуск South Atlantic Quarterly 97 (1), Дарем, Северная Каролина: издательство Duke University Press. 226 страниц. Включает Хеллера о красоте дружбы; и Обенк о дружбе у Аристотеля.

Нуссбаум, М. (1986) Хрупкость доброты , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.Важное обращение Аристотеля (и дружбы).

Пал Р. (2000) О дружбе , Кембридж: политика. 200 страниц. Отличное введение в идею дружбы и современного опыта с некоторыми полезными советами по поводу дальнейшего чтения и изучения.

Пакалук, М. (1991) Другое Я. Философы о дружбе , Лондон: Hackett Publishing Company. 288 страниц.

Зельдин Т. (1998) Интимная история человечества , Лондон: Винтаж.488 + viii страниц. Историческое исследование эмоций и личных отношений, а не дружбы, но содержит некоторые интересные идеи.

Список литературы

Белл, С. и Коулман, С. (1999) «Антропология дружбы: устойчивые темы и будущие возможности» в С. Белле и С. Коулмане (ред.) Антропология дружбы , Лондон: Берг.

Белла, Р. Н., Мэдсен, Р., Салливан, В. М., Свидлер, А. и Типтон, С. М. (1985; 1996) Привычки сердца.Индивидуализм и приверженность в американской жизни 2e, Беркли: Калифорнийский университет Press.

Блюм, Л. (1980) Дружба. Альтруизм и мораль , Нью-Йорк: Рутледж, Чепмен и Холл.

Балмер, М. (1986) Соседи. Работа Филипа Абрамса , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Бурковски В. М., Ньюкомб А. Ф. и Хартуп В. В. (ред.) (1996) Компания, которую они поддерживают: дружба в детстве и юности , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Карриер, Дж. Г. (1999) «Люди, которые могут быть друзьями: я и социальные отношения» в С. Белле и С. Коулмане (ред.). Антропология дружбы , Лондон: Берг.

Цицерон, М. Т. О дружбе Перевод Э. С. Шакбурга, About.com http://ancienthistory.about.com/library/bl/bl_text_cicero_deamic.htm

Деррида, Дж. (1997) Политика дружбы (перевод Дж. Коллинза), Лондон: Verso Books.

Дак С. (1983) Друзья на всю жизнь: Психология близких отношений , Брайтон: Harvester Press.

Готтлиб А. (2000) Мечта разума. История философии от греков до эпохи Возрождения , Лондон: Пингвин.

Хеллер А. (1998) «Красота дружбы» в П. Мерфи (ред.) (1998) Дружба: специальный выпуск South Atlantic Quarterly 97 (1), Дарем, Северная Каролина: издательство Duke University Press, С. 5-22.

Энрикес, Б. (1933) Руководство клуба , Лондон: Oxford University Press.

Хилл, Л. и Маккарти, П. (1999) «Хьюм, Смит и Фергюсон: дружба в коммерческом обществе», Critical Review of International Social and Policy Philosophy 2 (4).

Хьюм, Д. (1740) Трактат о человеческой природе ,

Линд, Р. С. и Линд, Х. М. (1929) Мидлтаун. Исследование американской культуры , Нью-Йорк: Harcourt Brace.

Макинтайр, А. (1985) После добродетели. Исследование по теории морали , Лондон: Дакворт.

Меолаендер, Г. (1981) Дружба. Исследование по теологической этике , Нотр-Дам, Индиана: Университет Нотр-Дам Press.

Прочаска Ф. (1988) Добровольный импульс.Филантропия в современной Британии , Лондон: Faber.

Патнэм Р. Д. (2000) Боулинг в одиночку. Распад и возрождение американского сообщества , Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Роуз, Дж. (2001) Интеллектуальная жизнь британских рабочих классов , Нью-Хейвен: издательство Йельского университета.

Сили, Дж. Р., Сим, Р. А. и Лусли, Э. У. (1956) Крествуд-Хайтс, , Нью-Йорк: Основные книги.

Шермур, Дж. И Кляйн, Д. Б. (2000) «Хорошее поведение в большом обществе: Адам Смит и роль репутации» в книге Дж.Д. Кляйн Гарантия и доверие в большом обществе , Периодическая газета номер два, Фонд экономического образования. Он-лайн версия: http://lsb.scu.edu/~dklein/papers/goodConduct.html

Сильвер, А. (1989) «Дружба и доверие как моральные идеалы: исторический подход», European Journal of Sociology , 30: 274-97.

Сильвер, А. (1990) «Дружба в коммерческом обществе: социальная теория восемнадцатого века и современная социология», American Journal of Sociology 95: 1474-1504.

Смит, А. (1759) Теория моральных чувств , http://www.marxists.org/reference/archive/smith-adam/works/moral/index.htm

Смит, А. (1776) Богатство народов , Лондон: Пингвин. Интернет-версия: http://www.marxists.org/reference/archive/smith-adam/works/wealth-of-nations/index.htm.

Stern-Gillet, S. (1995) Философия дружбы Аристотеля , Нью-Йорк: SUNY Press

Тоннис, Ф. (1887, 1955) Сообщество и ассоциация (Gemeinshaft и gesselschaft) , Лондон: Рутледж и Кеган Пол.

Уодделл П. (1989) Дружба и нравственная жизнь , Нотр-Дам, штат Индиана: University of Notre Dame Press.

Вирт, Л. (1938) «Урбанизм как образ жизни», American Journal of Sociology 44: 1-24.

Зорбо, Х. У. (1929) Голд-Кост и трущобы , Чикаго: University of Chicago Press.

Ссылки

дружба и образование

Для цитирования: Дойл, М. Э. и Смит, М. К. (2002).«Дружба: теория и опыт», Энциклопедия педагогики и неформального образования . [. Получено: вставить дату]

Последнее обновление: 10 июля 2019 г., infed.org

Коллектив Августина | С кем мы дружим и почему?

С кем мы дружим и почему?
О философии и дружбе

В том, что американцы являются опытными потребителями, нет ничего нового. Однако то, что мы являемся потребителями отношений, — это правда.Культура общения в кампусах колледжей и накопление друзей в Facebook служат примером нынешней тенденции своего рода либертарианского индивидуализма. В статье The New York Times «Дружба в эпоху экономики» современный философ Тодд Мэй описывает сегодняшнюю дружбу с экономической точки зрения, как потребительскую и предпринимательскую. ⁱ Потребительская дружба — это дружба, которую человек использует для удовлетворения собственных эмоциональных потребностей или физического желания, обычно в молодости; предпринимательская дружба — это такая дружба, которую каждый вкладывает в другого, чтобы получить в будущем внешнюю выгоду (например,грамм. предложение работы). Поверхностная, корыстная дружба в нашей культуре должна тревожить нас как личностей, связанных с общением, особенно если мы знаем, что древние критиковали ее. Экономическое изображение потребительской и предпринимательской дружбы Мэя отражает не только аристотелевскую таксономию приятных и полезных отношений, но и утверждение Цицерона о том, что большинство людей не вкладывают деньги в отношения, если только прибыль не может быть получена, и когда они это делают, сохраняется расчетный баланс. ⁱⁱ Наше время навязывает нам эти несовершенные отношения, часто за счет настоящей дружбы — добродетельной дружбы, основанной на доброй воле человека к другому, как это описывали древние философы.Наша культура заставляет нас подниматься по лестнице, имея правильные связи, вместо того, чтобы учить нас, как испытывать и любить других людей; культура общения в колледже и высокий уровень разводов по всей стране свидетельствуют о том, что мы лишены значимых отношений. В то время, когда люди могут получить доступ к личному удовлетворению и материальной выгоде, мы так легко упускаем из виду важность тех, кого мы называем друзьями. Даже определение «друга» уже размыто Facebook. Почему мы дружим с друзьями, которые у нас есть? Зачем вообще дружить; что делает дружбу важной? И что христианство сообщает нам о дружбе, чего нет в светской философии? В этой статье показано, как христианская точка зрения, вместо того, чтобы вытеснить классическую философию дружбы, принимает ее, а также вносит вклад в понятие духовной дружбы, основанное на богословской добродетели благотворительности как дара от Бога.

Пожалуй, лучшая формулировка классической модели дружбы содержится в Никомаховой этике греческого философа Аристотеля (385–322 гг. До н.э.), который классифицирует дружбу по трем причинам: удовольствие, полезность и добродетель. Удовольствие относится к физическому удовлетворению; полезность, с практической пользой. Когда дружба основана на одном или обоих этих объектах, она подвержена распаду, поскольку мотивируется не самоотдачей, а корыстным интересом. Счастье можно найти не в личности друга или в отношениях самой дружбы, а во внешнем качестве (например,грамм. физическое / эмоциональное удовольствие, экономическая / социальная полезность, и т. д. ). Настоящая дружба — это «взаимная добрая воля»; только благодаря добродетели или доброте дружба становится полной. ⁱⁱⁱ Друг — это, согласно определению Аристотеля, тот, кто желает добра ради самого друга, как дерево в книге Шела Сильверстайна The Giving Tree , которое самоотверженно жертвует для счастья мальчика. Дерево не дает мальчику ради собственного счастья; скорее, ее счастье в том, чтобы давать, в мальчике и в самой дружбе.Однако пример из этого детского сборника рассказов — это только половина картины; мальчик принимает исключительно дары дерева, что делает отношения односторонними и, следовательно, не является добродетельной, полной или настоящей дружбой. Даже если мальчик что-то отдал дереву, дружба неполна, поскольку отдача делается ради получения чего-то взамен. Настоящий друг — это добродетельный человек, чей друг в то же время «сам другой»; Следовательно, настоящая дружба возможна только между людьми, одинаковыми по своим добродетелям.^iv По поводу равенства Аристотель ставит «загадку»: «действительно ли друзья хотят, чтобы их друг имел величайшее благо, например, быть богом?» ибо, став богом , он перестанет быть другом. ^v Вы не хотите, чтобы ваш друг был богом — даже если это величайшее благо, — потому что, будучи богами, обе стороны должны отказаться от дружбы, которая не только необходима для счастья, но и является величайшим благом, достижимым человеком. Однако позднее заключение Аристотеля будет оспорено христианской философией.

Почти три столетия спустя Цицерон (106–43 гг. До н. Э.), Римский государственный деятель и философ-стоик, взял за основу классическую модель дружбы Аристотеля, в частности его упор на добродетель. Считая дружбу высшим приоритетом заботы человечества, Цицерон утверждает, что добродетель порождает дружбу и основывается на модели Аристотеля, добавляя, что добродетель — это то, что поддерживает взаимные отношения. Цицерон раскрывает необязательную природу дружбы, противопоставляя друзей семье: «Когда добрая воля [добродетель] утрачена, друг больше не друг, но родственник остается родственником.^vi В то время как семейные узы сохраняются, даже если добродетель потеряна, дружба полностью зависит от человеческой доброты, которую мы выбираем давать и получать. Мы не можем выбирать семью, но мы выбираем друзей, а друзья, которые у нас есть, появились в результате решений, которые мы приняли сами. Следовательно, дружба антропоцентрична: человек должен сам решать, быть ли ему другом и иметь ли его; ни бог, ни другие люди не выбирают за нас наших друзей. Цицерон далее объясняет ненужный характер дружбы: поскольку мы самодостаточны и наша судьба находится в наших руках, мы не чувствуем нужды в друзьях.^vii Следовательно, к дружбе нас ведут не лишения или нужды, а скорее добровольное желание, укоренившееся в нашей человеческой природе, с которого начинается дружба. ^viii Однако, как это ни парадоксально, Цицерон утверждает, что именно это необязательное качество делает дружбу такой «универсально необходимой», что очень похоже на утверждение Аристотеля о том, что дружба необходима человеку, чтобы жить счастливо. ^ix Поэтому древние прославляли добро дружбы как дар богов для счастья человека.

Средневековый философ и христианский историк Элред Ривольский (1110-1167), принимая светские мысли Аристотеля и Цицерона в Книге I De Spiritali Amicitia («Духовная дружба»), уникально расходится, наполняя их христианским богословием. особенно Библия. Принимая Христа как образец истинной дружбы, Элред представляет новаторскую идею о том, что друзья должны быть готовы умереть друг за друга, как Христос умер за человечество на Кресте.Перед смертью Иисус говорит Своим ученикам: «Нет никого более великой любви, чем эта: отдать жизнь за друзей». ^x Иисуса называют образцом настоящего друга, потому что Он бросает вызов Своему собственному превосходству как Бога, принимая плоть человека и приглашает Своих учеников стать Его друзьями: «Я больше не называю вас слугами… Вместо этого я назвал вас друзьями . » ^xi Нововведение Элреда, заключающееся в том, что настоящая дружба реализуется во Христе, Сыне Человеческом, проистекает из крестной смерти Иисуса — не как Бога, а как человека — и как друга.Аристотель считал «загадку» желания друга быть богоподобным как неразумную, а загадку дружбы человека с Богом — неразрешимой. Для Аристотеля такие близкие отношения между обычным и необычным не могли существовать, потому что связь конечного существа с Богом была невозможна. ^xii Но Аристотель никогда не мог представить себе воплощение, христианскую тайну, в которой Бог стал человеком: Сам Иисус, как Бог, называет нас своими друзьями, став людьми во плоти, и мы приглашены к дружбе, которую Аристотель отвергал как немыслимую.Более того, это же событие, невообразимое как грекам, так и римлянам, разрешило второй парадокс Аристотеля: невозможность пожелать своему другу наивысшего добра — чтобы он стал богом. Искупление во Христе и Его обещание вечного спасения разрешает такой вид желания, который Аристотель сетовал как немыслимый: желание подружиться с совершенно совершенным богом, не желая, чтобы он был чем-то чуждым своей личности. Эта невероятная возможность христианского откровения предлагает выход из тупика Аристотеля.

Аэлред далее излагает свои доводы в пользу истинной дружбы, дисквалифицируя аристотелевскую дружбу, основанную на удовольствии и полезности, как неправду, называя первое плотским , а второе мирским дружбой. ^xiii Оба типа дружбы отражают экономическую модель дружбы Мэя: плотская дружба «поглощается сама по себе»; мирская дружба гаснет, как только гаснет искра прибыли. ^xiv Итак, истинная дружба — это дружба духовная — в духе вечной любви Христа к человеку как к другу.^xv Элред описывает этот краеугольный камень дружбы как «добродетель, которой духи связаны узами любви». ^xvi Вместо того, чтобы разбавлять античную философию, Аэлред обогащает дружбу, основанную на добродетелях, добавляя духовную, теологическую добродетель к естественной, философской. Эту духовную добродетель Фома Аквинский (1225–1274), выдающийся философ средневековой схоластики, обозначает как благотворительность ( caritas на латыни; agape на греческом).Поддерживая точку зрения Цицерона о том, что люди становятся друзьями по природе, Элред обеспечивает теологическую основу, объясняющую, почему мы по своей природе склонны иметь друзей и быть друзьями. Он показывает, что Бог создал женщину, чтобы создать дружбу, как вдохновение для благотворительности :

Как прекрасно, что второе человеческое существо было взято со стороны первого, чтобы природа могла научить, что люди равны и, так сказать, второстепенны, и что в человеческих делах нет ни начальника, ни начальника. низший, характеристика настоящей дружбы.^xvii

Создатель задумал сделать людей не изолированными друг от друга индивидуальностями, а равными друзьями, и этот тезис о равенстве и дружбе перекликается с утверждениями Аристотеля о том, что друзья одинаковы по добродетели. Однако христианство расширяет рамки Аристотеля: любить можно только милое. Христианство соглашается, но оно показывает, что через жертву Христа все люди, в соответствии с присущим им человеческим достоинством, данным им благодаря тому, что они были созданы по образу и подобию Божьему, становятся достойными любви.В то время как дружба действительно зависит от равенства добродетелей, привлекательное добро в характере другого — равенство, полученное через идентичность детей Бога — открывает путь для еще более глубокой дружбы. Цицерон утверждал, что дружба зарождается внутри нас, а не из внешней потребности, и здесь мы видим, что христианство углубляет этот врожденный источник дружбы: Бог поместил дружбу в самое сокровенное ядро человека, созданное по образу Бога.

Фома Аквинский, возможно, самый выдающийся средневековый христианский философ, также развивает свои идеи, используя философские основы Аристотеля и Цицерона, сосредотачивая свои светские представления о дружбе, основанной на добродетели, на духовной, богословской добродетели милосердия, что отражает точку зрения Элреда.Как уже обсуждали древние — эта дружба ( amicitia на латыни) происходит от любви ( amor / philia ) — Аквинас расширяет это происхождение и применяет его к христианству. Он формулирует особый вид любви — любовь, основанную на общении со Христом — как милосердие , и это «милосердие — это дружба человека с Богом». ^xviii Фома Аквинский называет благотворительность добродетелью, но уточняет ее, описывая благотворительность как богословскую добродетель, приобретенную не собственными усилиями человека, а милосердной любовью Бога.Таким образом, как и обсуждение Аэлреда духовной дружбы, объяснение Аквинским благотворительности дополняет, а не конкурирует с известными рассказами Аристотеля и Цицерона, двух величайших языческих философов. Фактически, этот духовный атрибут дружбы появляется в античной философии: греки не верили, что дружба закончится, потому что они думали, что сама человеческая душа духовна. ^xix Трактат Аквинского о дружбе не заменяет, а совершенствует древний архетип, определяя вершину добродетели как милосердие , расширяя основы добродетельной дружбы, включая не только человеческий разум, но и небесные откровения.Поэтому Фома Аквинский представляет друзей как провиденциальные дары благодати от Бога — дары, которых нельзя заслужить только человеческим разумом и природной добродетелью.

Хотя настоящая дружба превозносилась как одно из высших благ человеческого существования как светскими, так и христианскими философами, современное общество в значительной степени игнорирует ее. В социологии эти отношения остаются недостаточно изученными по сравнению с огромными исследованиями брака и семейных отношений. ^xx В отличие от брака дружба не служит биологической цели и не имеет прямых юридических последствий.Изучая дружбу как вид любви в The Four Loves , К.С.Льюис (1898-1963) утверждает, что настоящая дружба редко встречается просто потому, что в ней нет биологической необходимости. Льюис вторит философии Цицерона о том, что дружба взаимно развивается на чисто добровольной основе: «Я не обязан быть чьим-либо другом, и ни один человек в мире не обязан быть моим». ^xxi Именно это необязательное качество дружбы делает ее уязвимой и в то же время глубокой.Льюис, бывший атеист, ставший христианским апологетом, далее разъясняет, что «эта любовь, свободная от инстинктов, полностью свободная от ревности и свободная без каких-либо оговорок от потребности быть нужным, в высшей степени духовна». ^xxii Льюис рассматривает дружбу между Давидом и Ионафаном как выдающийся библейский пример истинного, духовного характера, как отмечено в Книге 1 Царств: «Ионафан стал одним духом с Давидом, и он любил его, как самого себя». ^xxiii В дружбе Давида и Ионафана мы видим точное определение настоящего друга Аристотелем (и Цицероном) как того, кто является «самим другим» и который «больше любит любить, чем быть любимым».^xxiv Дружба — это небесный вид отношений, основанный на любви, добродетели, которую древние и средневековые философы считали центральным элементом истинной дружбы. Однако в конце главы Льюис представляет необычный тезис, бросая вызов древним. Мы думаем, что выбрали своих друзей. Однако:

На самом деле, разница в несколько лет в датах нашего рождения, несколько миль между некоторыми домами, выбор одного университета вместо другого, отправка в разные полки, случайность, когда тема поднимается или не поднимается при первой встрече — любой из этих шансов мог бы нас разлучить.Но для христианина шансов, строго говоря, нет. ^xxv

Льюис утверждает, что для христианина именно Бог работал над тем, чтобы дружба началась между двумя совершенно незнакомыми людьми. Иисус говорит Своим ученикам: «Не вы выбрали меня, но я выбрал вас». ^xxvi Мы не выбираем друзей, но сама дружба выбирается для нас. Следовательно, дружба бескорыстно теоцентрична: Бог позволяет нам пересекаться с теми, кого, по нашему мнению, мы сами выбрали в качестве друзей, но которых на самом деле избрал для нас Бог.В отличие от Аристотеля и Цицерона, которые считали, что дружба вращается вокруг человеческого выбора, Льюис, Фома Аквинский и Элред все утверждают, что именно Бог объединяет друзей в любви, посредством их собственной совместной воли, своей любовью к нам. Таким образом, христианство объясняет, что наши друзья — не случайные люди, а подарки.

Подобно тому, как разум и вера не должны противоречить друг другу, христианская философия дружбы не противоречит древней. Вместо того чтобы разрушить светский дискурс о дружбе, христианские мыслители закрепили его теологией, увенчав добродетельную дружбу Аристотеля и Цицерона духовной дружбой.Утверждая богословскую добродетель благотворительности как высшую добродетель, христианство рассматривает добровольную природу дружбы как провиденциальную милость от Бога. Мы подружились с нами не случайно или не случайно — или что у нас вообще есть друзья, — но из-за работы, проделанной Богом из любви, которая перекинулась на нашу дружбу, любви настолько великой, что Бог как человек назвал Своих учеников Своими друзья. В то время как древние философии в конечном итоге достигают высшей точки в дружбе, основанной на добродетели, богословская добродетель милосердия ведет нас к духовной дружбе, которой естественная добродетель и разум сами по себе достичь не могут.Христианство, таким образом, предлагает уникальный взгляд на светскую философию — как древнюю, так и современную, — оценивая дружбу как дар Бога из Его любви; тогда наши друзья — это благословение. Поскольку древние философы осознавали легкость, с которой мы можем соглашаться на меньшее в наших отношениях, текущий культурный контекст бросает нам вызов, отвлекает нас от того, что значит иметь настоящего друга и быть им. В наш век экономики мы должны подумать о том, как мы подходим к дружбе и, как пишет Фланнери О’Коннор, сопротивляться нашему веку «так же сильно, как возраст, который противостоит вам».”^xxviii

и. Тодд Мэй, «Дружба в эпоху экономики», Opinionator The New York Times, 4 июля 2010 г. Web. 15 июня 2012 г. http://opinionator.blogs.nytimes.com/2010/07/04/friendship-in-an-age-ofeconomics/

ii. Аристотель, Никомахова этика , пер. Теренс Ирвин, в Other Self: Philosophers on Friendship, ed. Майкл Пакалук (Индианаполис: Hackett Publishing Company, Inc., 1991) 1156a-1156b; Цицерон, De Amicitia , пер.Фрэнк Копли, в «Другие я: философы о дружбе», изд. Майкл Пакалук (Индианаполис: Hackett Publishing Company, Inc., 1991) XXI.79, XVI.58.

iii. Аристотель 1156a-1156b.

iv. Там же. 1166a. Цицерон делает подобное заявление в De Amicitia : «Настоящий друг — это, так сказать, второе« я »» (Цицерон XXI.80).

против Аристотеля 1159a.

vi. Цицерон V.19.

vii. Там же. IX.30.

viii. Там же. VIII.27. «Дружба берет свое начало в самой нашей природе, а не в нашем чувстве неполноценности…»

ix.Там же. VI.22, Аристотель, 1155а. Цицерон впитывает аристотелевскую мысль о том, что дружба — лучший дар и величайшее благо от богов для человеческого счастья: «из всех даров, которые боги даровали нам, эта [дружба] — наш лучший источник добра и счастья» (Цицерон XIII. 47).

х. Иоанна 15:13, цитируется в Aelred of Rievaulx, De Spiritali Amicitia , trans. Юджиния Лейкер, в Other Self: Philosophers on Friendship, ed. Майкл Пакалук (Индианаполис: Hackett Publishing Company, Inc., 1991) I.30.

xi. Иоанна 15:15 NIV.

xii. Джеймс В. Шалл Каков Бог? (Колледжвилл, Миннесота: Liturgical Press, 1992) 146.

xiii. Аэлред I.37, I.38.

xiv. Там же. I.41, I.43.

xv. Там же. I.45, I.9.

xvi. Там же. I.21.

xvii. Там же. I.57. В согласии с Цицероном: «природа не терпит одиночества» (Цицерон, XXIII, 88).

xviii. Фома Аквинский, Summa Theologica , пер. Отцы английской Доминиканской провинции, Other Self: Philosophers on Friendship, ed.Майкл Пакалук (Индианаполис: Hackett Publishing Company, Inc., 1991) Q.23, A.1.

xix. Джеймс В. Шалл, «Аристотель о дружбе», «Католический разум: философские и политические эссе» (Вашингтон, округ Колумбия: издательство Католического университета Америки, 2008 г.) 109.

хх. Конг, Кеннет С. К. «« Ты мой друг? »: Переговоры о дружбе в разговорах между сетевыми маркетологами и их перспективах», в Language in Society 32.4 (2003): 489.

xxi.К. С. Льюис, Четыре любви (Нью-Йорк: Harcourt, Brace, 1960) 71.

xxii. Там же. 77.

xxiii. 1 Царств 18: 1 NIV

xxiv. Аристотель 1166а, 1159а.

xxv. Льюис 89.

xxvi. Иоанна 15:16 NIV.

xxvii. Эта статья не является аргументом в пользу того, что христианин является более верным другом, чем кто-либо другой, но что христианство открывает для нас возможность обнаружить и обсудить еще более глубокую и настоящую дружбу.

xxviii. Фланнери О’Коннор, Привычка к существованию: письма Фланнери О’Коннор Изд.Салли Фицджеральд (Нью-Йорк: Фаррар, Страус и Жиру, 1979) 229.

Ханна Джунг ’15 из Сеула, Южная Корея. Она по специальности английский.

Изображение от Temis из Stock Free Images.

Теги: Элред из Риво, апологетика, Аристотель, благотворительность, Кристиан, Цицерон, колледж, создание, К.С. Льюис, смерть, экономика, Facebook, семья, Фланнери О’Коннор, дружба, счастье, знакомство, воплощение, Иисус, любовь, тайна, парадокс, философия, удовольствие, разум, светский, Шел Сильверштейн, теология, Фома Аквинский, Тодд Мэй, добродетель .