Если ваша жизнь зашла в тупик не забывайте что за рулем вы: Если ваша жизнь зашла в тупик, не забывайте, что за рулём — Вы…
Если ваша жизнь зашла в тупик ..не забывайте за рулём
Если ваша жизнь зашла в тупик ..не забывайте за рулём — Вы.. — ОбсуждайВВ
Влюбленный В Жизнь)))
Если ваша жизнь зашла в тупик ..не забывайте за рулём — Вы.. жизнь тупик руль
498
34
11
Ответы
ВС
Вера Свежинцева
НУ молодчина …и… как же этот руль удержать?ТЫ хоть представляешь по каким ухабинам жизни мы все едем????? В голове не укладывается как проехали такой немалый путь?И тупики и развалины уже проехали — ну , а если встретится такое же — объедим- сейчас это модно , ну а я -как всегда постараюсь свой путь сама пройти..
0
Виль Гусамов
0
Лариса
Парадокс.
Зашла — жизнь. А рулите — Вы? Да Нифига вы не рулите! Все по судьбе!
0
Татьяна
конечно и никто вам не запретит разруливать свою жизнь как вам надо
0
ВС
Валерий Сонин
смотри на дорожные знаки в жизни тоже свои правила движения
1
Татьяна
конечно
1
АК
Андрей Крылов
Газ в пол и дал угла где тупик ушёл навсегда
0
ВП
Валентина Подгайченко
0
ТА
Тамара Андриуца
постараюсь выйти из тупика- я упрямая.
0
Ирина Панфилова
Так вот!… едешь и боишься влепиться…
0
НТ
Наталья Тюленева
Ок)))) развернемся и снова вперед))))))))))
0
ЛВ
Лариса Вараксина
0
Marvori Kurbonova
Это точно
0
Ал
Алиса
Вырулить всегда можно
0
АМ
Алексей Мельников
Я пешеход, мне чаще пофигу.
..
0
ЛМ
Людмила Мухорина
нет пошла по ровной дороге!
0
Ольга Матыцина
Надо выезжать из тупика.
0
ЕН
Елена Нет
И об этом надо помнить)))
0
Валентина Мыльникова
Тепла и уюта в твой дом!
0
АH
А. Han
спасибо за наставления
0
всегда выруливаю сама
0
Татьяна Реснянская
навигатор потерялся
0
Следующая страница
17 цитат для тех, чья жизнь зашла в тупик
Саморазвитие
17 цитат для тех, чья жизнь зашла в тупик17 октября 2019 201 979 просмотров
Ирина Балманжи
Вы уже давно живете как в тумане? Как будто просто проживаете дни, а ваша настоящая жизнь еще не началась? Не знаете, что делать дальше? Выбрали из наших книг цитаты, которые вдохновят на перемены, помогут сдвинуться с мертвой точки и подскажут, как найти свой путь.
***
Есть два пути: надо и хочу. Надо — это мнения других по поводу того, как нам жить. Хочу — это то, кто мы на самом деле. Хочу — лучший выбор, который мы можем сделать в жизни.
Из книги «Между надо и хочу»
***
Если вы верите, что в вас есть нечто особенное, и кажется, что уже пора начать действовать, сделайте что-нибудь незначительное в знак уважения к вашему предназначению — прямо сегодня.
Из книги «Между надо и хочу»
***
Жизнь — это время. Это то, что вы делаете, как при этом себя чувствуете, с кем проводите свои часы и дни, чем интересным занимаетесь. И в ваших силах начать делать это уже сейчас.
Из книги «Никогда-нибудь»
***
Амбиции — наша движущая сила. И наша страховка от того, чтобы не разменять жизнь по мелочам. Маленькими и реалистичными пусть будут ваши ежедневные шаги. А цель — огромной и интересной до мурашек.
Из книги «Никогда-нибудь»
***
Откуда вам знать, что у вас есть талант капитана, если вы всю жизнь прожили в пустыне и не видели ни одной лодки? Пойдите учиться, что-то попробуйте, выйдите за пределы привычной сферы обитания.
Из книги «Никогда-нибудь»
***
Перекалибруйте ваше «невозможное» в хоть сколько-нибудь реальное. Найдите способ соприкоснуться с ним. Сделайте первый шаг.
Из книги «Никогда-нибудь»
***
Покопайтесь в своей душе, вытащите на свет давно отставленные в сторону, но самые заветные желания — и следуйте за ними. Вы увидите, как ярко засияет ваша жизнь.
Из книги «Вопреки всему»
***
Мечты невероятно важны. Они нас упорно не отпускают, поскольку наша задача — воплотить их в жизнь. Вы не невротик и вовсе не высокомерны, если чувствуете себя особенным. Что-то неясное зовет вас, и к этому зову надо прислушаться.
Из книги «Вопреки всему»
***
Когда одолевают сомнения и нерешительность, когда еще непонятно, как должна выглядеть ваша великая мечта, самое хорошее средство — заняться тем, что доставляет удовольствие или будит ваш интерес. Перейдя к активным действиям, вы получите гораздо больше информации, чем при самом упорном и интенсивном анализе.
Из книги «Вопреки всему»
***
Никогда не надо сравнивать себя с другими. Ваши личные качества уникальны и неповторимы. Они и составляют естественную основу, на которой вы можете строить жизнь, полностью вас удовлетворяющую.
Из книги «Вопреки всему»
***
Нам всем нужно, чтобы нас понимали. Искать единомышленников необходимо: это может коренным образом изменить жизнь.
Из книги «Вопреки всему»
***
Если человек посвящает час в день какому-то делу, то рано или поздно он добьется если не блестящего, то очевидного успеха. Даже при полном отсутствии таланта и условий.
Из книги «100 способов изменить жизнь»
***
Все самое прекрасное в нашей жизни невозможно запланировать или просчитать. Именно поэтому правило очень простое: начни с того, к чему лежит душа, продолжай достаточно долго и не теряй фокус. Двери откроются, когда вы сделаете шаг в пропасть. А если стоять и ждать, пока появится классная возможность, ничего не произойдет.
Из книги «100 способов изменить жизнь»
***
Нужно следить за тем, в какие моменты у вас больше всего энергии. Если во время рисования — пишите картины. Если во время организации больших мероприятий — организуйте их. Если в спортзале — занимайтесь спортом. Следуйте за энергией — и ваша страсть обязательно найдет выход.
Из книги «100 способов изменить жизнь»
***
Иногда для того, чтобы сдвинуться с места, достаточно толчка. Если того требует сердце, поезжайте на Байкал или в Колумбию; прыгните с парашютом; выступите в жанре стендап; покорите какую-нибудь гору; научитесь играть Nothing Else Matters на банджо; пробегите марафон… Бросьте себе любой вызов — и ваша жизнь гарантированно изменится.
Из книги «100 способов изменить жизнь»
***
Лучший способ выбраться на свободу — это исследовать свои интересы, включить их в работу, позволить им определять ваш выбор. Главное — не загонять себя в рамки.
Из книги «Дорожная карта»
***
Пробуйте невозможное, пробуйте самое безумное.
Пробуйте то, что другим кажется недостижимым. Идите вперед. Проживите свою жизнь! Если вы хотите писать, снимать фильмы, делать что угодно еще — займитесь этим. Живите! И вам не о чем будет жалеть. Самый тяжкий груз — это сожаления.
Из книги «Дорожная карта»
Обложка поста отсюда
Чему нас может научить вождение в жизни
W здесь я живу, впереди всегда кто-то медленно едет. Это у моря в английской сельской местности, а дороги узкие и похожие на норы, с высокими изгородями по обеим сторонам, чтобы защитить поля от прибрежных ветров. Дороги носят отступающий характер, редко ведут прямо к определенному месту. Они разветвляются по ровным полям, как прожилки. Трудно увидеть, что приближается, и, поскольку точек обзора не так много, легко заблудиться. Тем не менее, это не требует чрезмерной осторожности. Особой причины для беспокойства нет, как раз наоборот. Тем не менее, люди ездят со скоростью 15, 20, 30 миль в час.
Неважно, сколько из них вы проедете, за следующим поворотом всегда найдется еще один.
Большая часть этих водителей пожилые люди; их автомобили часто безупречны и новы. В определенные сезоны также много туристов, пытающихся маневрировать своими караванами и автодомами по извилистым узким улочкам. Здесь есть фермы, поэтому иногда дорогу блокируют тракторы, их большие крутящиеся колеса отбрасывают комья грязи, которые разбрызгиваются по лобовому стеклу или глухо падают на капот вашей машины. Есть участки, где дорога ненадолго выпрямляется, так что вы можете видеть достаточно далеко, чтобы совершить обгон. Люди в больших, мощных автомобилях делают это смело, спокойно и как бы не чувствуя риска. Другие колеблются и упускают свой шанс. Но сколько бы раз вы ни обгоняли, уже через несколько минут вы застрянете позади кого-то другого.
Это сельская местность, захолустье, поэтому можно предположить, что люди здесь редко куда торопятся. В качестве альтернативы можно сказать, что относительная изоляция нашей жизни может сделать нас менее осведомленными о других и о пространстве, которое мы разделяем.
Прибрежная дорога — это местная магистраль: по ней обычно приходится ехать практически в любое место, куда вам может понадобиться. Он проходит через многочисленные деревни, архитектура которых, состоящая из узких мостов и узких главных улиц, хотя и живописна, создает множество препятствий для движения транспорта. Проблемы возникают постоянно, и хотя нельзя сказать, что это вина этих причудливых мест, они приобретают что-то вроде полосы препятствий, когда через них пытается проехать большое количество транспортных средств. Дома и коттеджи здесь старые и остались прежнего размера, а машины, проезжающие мимо, стали крупнее: иногда машины не дальше двух-трех футов от их окон. Когда движение остановлено, некоторые из небольших коттеджей кажутся карликами на фоне машин. Люди в коттеджах и машинах могут смотреть друг на друга через соответствующие окна.
Несколько раз в день дорога через деревню будет дублироваться в обе стороны остановленным движением, так что может показаться, что там какое-то бедствие или притяжение.
Тем не менее, это всего лишь зрелище людей, пытающихся делать то, что они хотят, там, где это невозможно, по той причине, что транспортные средства намного больше и громоздче, чем люди внутри них. В центре пробки вы часто встретите, например, гигантский дом на колесах и грузовик доставки лицом к лицу, которые не могут разъехаться на узкой деревенской улице. Эта ситуация иногда не может иметь другого решения, кроме как выехать из деревни задним ходом одной вереницы машин, чтобы пропустить другую. Если нет никого, кто мог бы предложить и проконтролировать эту операцию, тупик может затянуться надолго. Но обычно кто-то занимает позицию власти. Часто становится ясно, что многие из участников, пытающихся распутать эти запутанные сети, не в состоянии полноценно маневрировать и управлять автомобилями, которыми они управляют. Другие изо всех сил пытаются приспособиться к изменению обстоятельств и необходимости действовать как группа. Проходя такую ситуацию пешком, вид рядов человеческих лиц, застрявших сзади и обрамленных лобовыми стеклами, может быть особенно поразителен, как будто их нарисовал художник-портретист.
На открытой дороге медленным водителям часто не удается эффективно сообщить о своих намерениях и целях. Они будут тормозить без видимой причины на прямом и пустом участке или терять скорость, пока не остановятся по необъяснимым причинам, по-видимому, не подозревая, что за ними кто-то есть. Если они сигнализируют, то делают это слишком поздно, в преддверии действия; часто это случай выяснения того, что они делают или намереваются сделать, читая их поведение за рулем. Например, можно предположить, что человек, который замедляется на каждом перекрестке или проселочной дороге, ищет поворот, но не знает, где он находится. Другие резко тормозят, когда проезжают паб или магазин, очевидно, собираясь войти внутрь. Обычная автономия и обособленность автомобиля, его герметичность перевернуты: ответственность за вождение, его визуальная и умственная нагрузка перекладывается на тех, кто снаружи. Этот район является заводью, а также местом для отдыхающих, возможно, люди считают себя вправе сбросить это бремя здесь.
В этом отдаленном месте различие между частным и общественным мирами менее четко; договор дороги, ее статус как сферы регулирования по соглашению нарушается.
Тем не менее, есть и другие, для которых этот намек на беззаконие является катализатором слишком рьяного заявления о своих намерениях. Они водят, так сказать, ханжески, как будто преподают остальным урок. Если они собираются повернуть направо, они делают это с большой помпой, протяжно указывая и тормозя. Они подчиняются правилам дорожного движения так намеренно и осознанно, что их поведение становится отвлекающим, как актеры, угрожающие целостности массовки, постоянно привлекая внимание к себе и к той роли, которую от них ожидают. Для них дорога как бы не общая реальность, а своего рода фикция, возможность стать видимым через маскировку.
Я часто слышал, что предлагал запретить пожилым гражданам водить машину, и это, безусловно, имеет значение там, где я живу. Помнится, несколько лет назад женщина 94 лет убила на пешеходном переходе девочку 10 лет.
Несомненно, таких случаев было много, но этот остался в моей памяти. Одна из причин, я полагаю, связана с повествованием, с тем фактом, что смысл жизни этой женщины был полностью изменен одним событием в ее конце: обычно истории так не работают. Поскольку она уже прожила необычайно долгую жизнь, я задался вопросом, желала ли женщина умереть, прежде чем убить девушку, но вопрос о том, кто несет ответственность в этой ситуации, кажется несколько непрозрачным. Вы могли бы рассматривать автомобиль как оружие, законно отданное в руки водителя, и в этом случае женщине такого возраста, может быть, следовало бы решить не садиться за руль; или вы могли бы рассматривать законы, которые оставляют решение за ней, как убийственные. Сама машина может рассматриваться как убийца, поскольку ее способность к разрушению так слабо связана со способностью человека, управляющего ею.
Причиной, по которой пожилые люди продолжают водить машину, чаще всего является желание сохранить свою независимость.
Другими словами, без машины они стали бы подчиненными реальности собственной жизни и попали бы в ее ловушку. Есть и много других, для которых это тоже имеет место, людей, чьи планы — будь то в силу обстоятельств или в результате сделанного ими выбора — стали бы несостоятельными из-за отсутствия машины. Это сельская местность, где пешком можно добраться до нескольких служб, поэтому большинство людей, которые здесь живут, попадают в эту категорию. Не иметь здесь машины — значит стать жертвой обстоятельств.
Несколько лет назад, будучи матерью маленьких детей и живя в другом месте, я пыталась жить без машины, что делало каждое действие более трудоемким на том этапе жизни, который и без того был трудным. Я, очевидно, не пытался облегчить себе жизнь: я поступал так из принципа. Что-то в моих обстоятельствах сделало автомобили непривлекательными для меня. Почти все, что мне приходилось делать, можно было бы упростить, если бы я ехал на машине, и мне кажется, что я видел в этом своего рода смерть, как будто, выбрав легкий путь, я упустил бы возможность узнать правду о своем положении.
Другие люди часто ужасались этому решению и относились к его последствиям с насмешкой или гневом. Было также небольшое количество родителей, которые сделали такой же выбор. По большому счету, это не был выбор, сделанный по экономическим причинам; скорее, это было этическим ответом на факт отцовства, попыткой взять на себя полную ответственность за создание новых людей.
В эти дни я часто вижу мужчину или женщину на велосипеде с ребенком и тяжелыми покупками, привязанными к спине, яростно крутящими педали под дождем, когда их обгоняет поток машин, или останавливающихся на светофоре рядом с большой чистой машиной, где еще один родитель и ребенок спокойно сидят внутри. Разница между ними поразительна, хотя и не сразу понятна. Можно даже сказать, что они представляют взаимную критику; с другой стороны, их можно рассматривать как демонстрацию принципиально разного отношения к детям. Если верно то, что поведение велосипедного родителя означает, по крайней мере, готовность прилагать больше усилий ради своего ребенка, то со стороны это может выглядеть как обратное.
Водитель может даже считать велосипедиста безответственным из-за того, что он не смог должным образом защитить своего ребенка от опасностей, исходящих от собственного автомобиля водителя.
Теперь, когда мои дети выросли, я снова веду машину, как будто мой пример больше ничего не значит. Я помню из других периодов жизни чувство свободы и благополучия, которое возникало, когда я ходил пешком или ехал на велосипеде туда, куда мне нужно было. Но здесь такое поведение было бы неосуществимо. Это было бы противоположностью свободе, или, по крайней мере, так казалось бы. Раньше люди обычно ходили пешком на большие расстояния, но теперь дороги забиты автомобилями. Мне кажется, что если бы я шел пешком, а не вел машину, то вступил бы в контакт со своим младшим «я» и с какой-то истиной, которую я забыл, но принять такое решение почти значило бы сделать сам факт слишком важным.
Деревня, в которой я живу , находится на прибрежной дороге, и жители много говорят о том, как контролировать скорость, с которой люди проезжают по ней.
Медлительность, которая расстраивает и мешает нам, когда мы пытаемся ехать по дорогам за пределами деревни, становится несущественной с нашей точки зрения домовладельцев; с этого ракурса кажется, что люди здесь ездят не слишком медленно, а слишком быстро. Это может показаться просто хорошим примером искажения истины с точки зрения точки зрения, но для тех, кто интересуется фактами, один аспект загадки легко разрешим: местный совет провел многочисленные испытания скорости на деревенской дороге и обнаружил, что большинство проезжающих машин действительно превышают скорость.
Мы признаем, что сами виноваты в том, что бездумно мчимся через чужие деревни, но становимся чувствительными в своей собственной. Точно так же можно согласиться с тем, что человек, путешествующий на велосипеде, будет испытывать антипатию к автомобилям, но, оказавшись в машине, может сразу же испытывать раздражение к велосипедистам, а пешеход может невзлюбить их обоих, иногда всех в течение одного дня. Что труднее понять, так это нашу уверенность в том, что везде, кроме нашей собственной деревни, люди ездят на такой низкой скорости, что становятся опасными.
Ограничение скорости внутри деревни составляет 20 миль в час. Автомобиль, движущийся со скоростью 30, будет двигаться слишком быстро, однако на открытой дороге скорость 30 можно считать слишком медленной. Следовательно, следует ли искать объяснение в непоколебимой скорости людей, в их стремлении двигаться в одном и том же темпе, где бы они ни находились?
Мне непонятно, не слишком ли быстро ездят сами жители по деревне. Я часто замечал, что люди начинают вести себя как проповедник, когда они находятся поблизости от собственного дома, особенно если этот дом затруднен из-за дорожных пробок: можно сказать, что они стали бессильными до такой степени, что их личный пример является для них единственным выходом. Но в равной степени может быть и чувство права, того, что вы выше закона на своей собственной территории. Было отмечено, что один человек, часто признаваемый превышением скорости в деревне, является членом приходского совета, главным сторонником введения строгих ограничений скорости.
Что касается вождения, то, по-видимому, возникает особая трудность в объединении различных точек зрения: личная реальность водителя неприступна даже для его собственного сознательного разума. На «Курсе контроля скорости», который является наказанием за незначительные нарушения скорости, участникам показывают короткометражный фильм, в котором их просят сосредоточиться на конкретном аспекте действия, и они совершенно не замечают человека, одетого в костюм гориллы, идущего по экрану, размахивающего руками и бьющего себя в грудь. Нас просят принять тот факт, что когда мы едем, то, что мы видим, не является реальностью. Но что же это такое?
Это район богатой дикой природы, и одной из характеристик здешних дорог является количество и разнообразие животных, которые валяются повсюду на тротуаре. Окровавленные кучи перьев и меха со временем высыхают и разлагаются, сглаженные движением транспорта, пока не становятся бледными двухмерными формами, которые уже трудно идентифицировать как то, чем они когда-то были.
Чаще всего убивают крупных диких птиц — фазанов и перепелов — которые вечно выбегают на дорогу перед проезжающими машинами. Меньшие местные птицы, как правило, отскакивают при звуке приближения, но эти большие, кажется, существуют в состоянии странного замешательства, легко впадают в панику и при этом не имеют ни малейшего представления о том, как спастись. Если они стоят у дороги, шум приближающейся машины заставит их бежать прямо на ее пути. То же самое относится и к маленькому неуклюжему оленю родом из Китая — мунтжаку, который был завезен в сельскую местность в 19 веке.20 лет и неуклонно множились. Кролики и белки, хотя и быстрые, вездесущи, не имеют особых уловок и часто расплющиваются. Ежи, с другой стороны, передвигаются так медленно, что вопрос о том, раздавлены они или нет, по-видимому, полностью зависит от судьбы. Иногда горностай или ласка торжествующе перебегают через дорогу, как забавные волнистые усы, слишком хитрые, чтобы их можно было поймать.
Косуля довольно больших размеров лежала когда-то у дороги за деревней в течение многих недель, пока она разлагалась, так что каждый раз, когда вы проходили мимо, вы видели ее на новой стадии этого процесса, спящую форму, все еще там день за днем, видимую издалека.
Столкновение с птицей или животным, несомненно, огорчает, и многие люди уклоняются от удара. Другие этого не делают либо потому, что обстоятельства сделали бы отклонение опасным, либо потому, что — будь то из-за безразличия или рациональности — они не признают, что ответственность за ситуацию лежит в их руках. Иными словами, ситуация вождения не регулирует поведение животных, и поэтому задача отдельного водителя не состоит в том, чтобы избегать их. Сам автомобиль, конечно же, предназначен для защиты находящихся в нем людей, а не объектов, попадающихся ему на пути. Подушка безопасности, которая защищает водителя в случае столкновения, не имеет своего внешнего аналога для смягчения предмета, с которым происходит столкновение.
Тем не менее, по своему весу и жесткости, скорости и мощности автомобиль является более или менее непобедимым агрессором. Ничто мягкое и живое не устоит против него. Когда автомобили были впервые изобретены, количество людей и животных, которых они сбивали, было пропорционально чрезвычайно велико: автомобиль еще не был реальностью, которую можно было предвидеть и избежать, до такой степени, что первые автомобили должны были иметь человека, идущего впереди них, размахивая красным флагом. Аналогия может заключаться в том, что если бы с неба внезапно начали падать камни, многие люди пострадали бы от камней, прежде чем они разработали бы системы и стратегии для своей защиты. Тем не менее, по крайней мере здесь, эти системы находятся в зачаточном состоянии по сравнению с собственными достижениями автомобилей в скорости, комфорте и безопасности пассажиров.
Часто сожалеют о том, что дети больше не могут играть или свободно передвигаться на улице из-за опасностей дорожного движения; неизбежно, что многие из тех, кто выражает эти сожаления, также являются водителями автомобилей, какими в свое время станут те же самые ограниченные дети.
То, что оплакивают, похоже, не столько упадок старого мира свободы, сколько существование комфорта и удобств, против которых человек чувствует себя бессильным, и в любом случае он или она не могли бы честно сказать, что они хотели бы быть упразднены. Чувство утраты, тем не менее, есть, и, может быть, возрастающая роскошь мира внутри автомобиля является своего рода утешением за деградацию внешнего мира.
По семейным обстоятельствам в течение последних нескольких лет мне приходилось часто ездить в город и обратно. Выехав из сельской местности, я часто поражаюсь непрекращающемуся потоку интенсивного движения. Мне кажется невероятным, что так много людей могут преследовать свои личные цели таким публичным образом. Но люди ли автомобили?
Зрелище массового движения может выглядеть как нечто непреодолимое, однако легче всего на свете затормозить поток транспорта или остановить его. На моем маршруте есть длинные участки автомагистрали, и движение всегда сгущается или удлиняется, когда встречается с препятствием, а затем поглощает его.
Не нужно много времени, чтобы это утолщение превратилось в настоящую закупорку. Чувство замешательства обычно приходит без понимания того, что его вызвало: часто первым признаком этого является повышение осведомленности об индивидуальной идентичности других водителей. Начинает дифференцироваться передний хозяин; автомобили, которые казались безымянными и далекими, становятся ближе и роднее; сеть узнавания начинает формироваться сама собой. Последующая фаза общности — в которой отсутствует какое-либо искупительное повествование или центральное событие — более или менее неотличима от взаимной ловушки. В этом контексте не совсем понятна разница между автомобилем и человеком. Несколько мгновений назад автомобиль был маскировкой и расширением воли водителя. Вскоре, когда движение остановится, это станет его бременем и его тюрьмой. Но в переходной фазе их взаимоотношения кажутся более биологическими, своего рода связанной раздельностью.
Все что угодно может привести к остановке движения: авария, сцена на обочине.
Часто бывает удивительно, насколько незначительны эти драмы по сравнению с размером и степенью их последствий. Их сила накапливается; оно возникает из-за количества людей, подвергшихся воздействию инцидента, каким бы тривиальным он ни был. Однажды я разговаривал с человеком, который специализировался на моделях транспортных потоков, и он показал мне набор диаграмм, иллюстрирующих, как малейшее отвлечение внимания в одном месте, что-то настолько незначительное, что прохожие мельком бросают на него взгляд и, следовательно, бессознательно снижают свою скорость, может со временем привести к тому, что вся автострада остановится в другом месте за много миль.
Дорожная драма, если вы наблюдали за ней и участвовали в ней в течение ряда лет, можно заметить, что она меняется и развивается. Возникают или отмирают новые темы; появляются новые нарративы, которые либо прогрессируют, либо снова исчезают; определенные модели поведения становятся широко распространенными и время от времени закрепляются.
В Великобритании, например, скоростная полоса автомагистрали все больше заполняется людьми, едущими медленно, в то время как две другие полосы зачастую более или менее пусты. На автомагистрали можно сказать, что вы должны знать свое место: здесь становится все более очевидным, что большинство людей — ошибочно или нет — считают это место полосой обгона. Это убеждение и связанное с ним поведение имеют многочисленные последствия, одно из которых состоит в том, что теперь почти невозможно быстро добраться туда, куда вы хотите. Вместо того, чтобы представлять возможность для обгона, на скоростной полосе доминирует человек, идущий медленнее всех, который диктует скорость, с которой движутся все позади него.
В результате, несмотря на то, что правила дорожного движения это запрещают, люди здесь теперь решаются на обгон с внутренней стороны. В Британии существует некоторая путаница в отношении того, как следует называть эту практику: «Предприятие» — это, казалось бы, логичная формулировка, несмотря на ее похоронные ассоциации.
Раньше за это брались только безрассудные или кажущиеся беззаконными водители, но теперь это делают самые разные люди, вплоть до того, что при плотном движении средние и медленные полосы часто движутся быстрее, чем быстрые. Предприятие воспринимается как мошенничество, но чем больше людей его совершают, тем больше оно оправдывается как ответ на коррупцию — так сказать — принципа быстрой полосы движения. Люди решают взять все в свои руки; если больше нет скоростной дорожки, которая могла бы обеспечить контекст для их целей и способностей, они должны действовать сами по себе.
На автомагистралях часто грузовик резко сворачивает на полосу движения, чтобы обогнать другой грузовик, его размер действует как своего рода авторитет. Издалека грузовики кажутся более-менее неотличимыми друг от друга: их различия в скорости минимальны; причины того, что одна из них обгоняет другую, не совсем ясны. Драматизм этого акта, нарастающий медленно, поэтому становится неожиданным, когда он приходит, но его кажущаяся жестокость быстро подрывается массивностью и медлительностью преступника.
Позади быстро выстраивается длинная очередь водителей, чтобы посмотреть, как он медленно проезжает мимо машины, такой же медленной и громоздкой, как и его собственная. Когда он преуспел, они бросаются на него с презрением. Если разница в скорости между двумя участниками достаточно минимальна, состязание может длиться долго и охватывать многие мили, и когда это происходит, обгоняющий водитель в какой-то момент снова становится агрессором. Отсутствие у него силы влечет за собой серьезные последствия: как бы они ни злились, машины не могут проехать мимо него. Он сделал их беспомощными.
Кажется возможным, что люди испытывают более сильные эмоции, когда они водят машину, и проявляют более грубые предубеждения, чем они могли бы осознавать или признавать в противном случае. Возможно, солдаты прошлого в своих доспехах чувствовали себя так же раскованно и более склонны к насилию. Ярость на дороге — обычное явление: часто можно увидеть, как люди кричат или жестикулируют друг на друга из своих машин, тогда как на улице или в других общественных местах такие вспышки насилия и нападения случаются редко.
Когда вы находитесь внутри автомобиля, становится разрешено комментировать тех, кто снаружи, замечать их внешний вид или поведение с нахальством, отсутствующим в большинстве социальных ситуаций. Пассажиры движущегося транспортного средства могут даже чувствовать себя вправе перебивать или беспокоить тех, кого они видят, но когда автомобиль лишается энергии — например, из-за остановки на светофоре или в пробке — и эти пассажиры разоблачаются, их насилие и агрессия редко могут поддерживаться. Они могут даже бояться столкнуться лицом к лицу. Часто наблюдается, что люди ведут себя в своих автомобилях так, как будто их не видно.
Недавно, застряв в пробке, я увидел пожилого и респектабельного вида мужчину, который дико и рывками прыгал на своем сиденье, размахивая руками, с полусумасшедшим от гнева лицом, крича на других водителей вещи, которые не было слышно через стекло.
Время от времени я встречаю человека, который никогда не учился водить машину. Иногда это горожанин, у которого потребность учиться никогда не возникала с достаточной силой.
Иногда причиной является отсутствие возможности; иногда привилегия есть. Есть также люди, которые, кажется, с самого начала знали, что вождение не для них. Часто это люди, которых общество может назвать чувствительными, непрактичными или потусторонними; иногда они художники того или иного рода.
Сам я никогда не думал, что не научусь водить машину. Если бы я не научился, моя жизнь, несомненно, пошла бы несколько иначе: я, вероятно, не смог бы жить здесь, на берегу, например. Тем не менее, я не помню, чтобы это было большим выбором в то время; Я не помню, чтобы имел представление об альтернативах.
Иногда я думаю об этом, о жизни, которой бы я жил, если бы не научился водить. Когда я смотрю на свою историю вождения, я начинаю видеть в ней элемент жестокости. Эта история, я полагаю, была аналогична истории моей собственной воли, всех вещей, которые я заставил произойти, которые не произошли бы естественным образом сами по себе. Я все чаще ловлю себя на том, что задаюсь вопросом о характере истории, которую он придумал: изобилующей противоречиями, несоответствиями и проблемами точки зрения, ее отношение к истине непрозрачно.
Мое нетерпение по поводу медленных водителей на этих прибрежных дорогах, например, остается в противоречии с моим страхом ездить на велосипеде по тем же дорогам: возможно, я боюсь самого себя. Несмотря на мои претензии на равноправие, когда мы с мужем куда-то вместе едем на машине, я автоматически сажусь на пассажирское сиденье. На оживленных или сложных перекрестках я начинаю стесняться и нервничать, пытаясь понять ситуацию: я беспокоюсь, что вижу вещи не так, как все остальные, — качество, которое в противном случае можно было бы считать сильной стороной. Иногда, застряв на прибрежной дороге позади медленных водителей, пока они решают, хотят ли они повернуть налево, мне приходит в голову, что истинная опасность вождения может заключаться в его способности к субъективности и в оружии, которое оно предоставляет в распоряжение субъективности. Но как узнать, что наступил момент, когда вы уже не способны быть объективным?
Недавно, арендовав машину в одиночестве в заграничной поездке, я понял, что что-то изменилось: мир перестал казаться мне совсем знакомым.
Я изо всех сил пытался понять странное расположение органов управления автомобилем; выезжая с парковки, я не мог понять формы и размера своего автомобиля, а интерфейс иностранной автомагистрали временами был для меня непонятен. Другие водители нетерпеливо подбежали позади меня, сигналя. Я, кажется, разучился водить машину; точнее, степень ответственности, которую влечет за собой вождение, вдруг показалась мне неуправляемой. Почему все остальные не были так же искалечены этим осознанием?
Я выехал на медленную полосу, но грузовики вырисовывались в зеркале заднего вида один за другим, а затем настигали меня, их огромные очертания, казалось, собирались засосать меня, когда они проносились мимо. Я хотел остановиться, но неизбежным фактом было то, что я должен был оставаться на автомагистрали, чтобы сойти с нее. На этой широкой, серой, незнакомой дороге, мчащейся в анархическом гаме мчащихся машин, каждое мгновение вдруг казалось заключающим в себе возможность катастрофы, убийства или быть убитым: как будто вождение было сказкой, в которую я вдруг перестал верить, а без этой веры меня переполнял ужас действительности.
Река машин мчалась вперед, безжалостно и не обращая внимания. Но факт меня самого, моего одиночества каким-то образом был разоблачен.
Вернувшись домой, заворачивая на одну из пустынных дорог, где я живу, я наткнулся на перевернутый спортивный автомобиль на обочине. Был жаркий летний день: у перевернутой машины была опущена крыша. Рядом с ним, среди пенящейся белой борщевика, неподвижно лежали его обитатели, мужчина и женщина, их бледные ноги торчали прямо перед собой, их потрясенные лица были неподвижны, как кукольные лица, их летняя одежда сбивалась набок. На мужчине все еще были солнцезащитные очки; широкополая шляпа женщины лежала посреди дороги. Авария могла только что случиться, но ее никто не видел, и там никого не было.
логический тупик, если хотите
cacodaemonia:
iliadette:
блаженство-блаженство-блаженство-блаженство:
Fanfo Людям сегодня нужно помнить, насколько важной была Предпосылка.
Вы все слышали о The Premise, верно?
Видите ли, исторически всегда были люди, которые видели дополнительный слой гомосексуальности в определенных парах выдуманных людей (вы только что подумали о нескольких), и люди Back Then даже писали свои собственные фанфики (или, как их тогда называли, «стилизации»), но первым широко распространенным квир-фанфиком, который действительно определил жанр фанфиков, был КИРК И СПОК. Кирк/Спок. К/С. Самый первый слэшфик.
Почему эта работа была в значительной степени написана гетеросексуальными женщинами — это тема для обсуждения в другой раз, но так оно и было, так что это основная точка зрения, которую я собираюсь здесь рассмотреть.
Как вы, по статистике средний класс, 30+, домохозяйка жена и мать, как вы пишете слэшфик в стиле ao3 в 1960-х до интернета?
Осторожно .
Через письма с друзьями, телефонные звонки, друзья по переписке, а иногда — иногда — тайные встречи небольших групп.
И имейте в виду, лишь немногие из этих историй были откровенно сексуальными! Но все они были об очень, очень близких отношениях между двумя мужчинами. В 1960-е годы.
Угадайте, как круто все остальные отнеслись к этому.
На самом деле, со своей стороны, Джин Роденберри и другие сценаристы не возражали против этого, заявив, что они специально написали персонажей так, чтобы они были двумя половинками целого, и если вы хотите читать это таким образом, да, конечно, вперед. Шатнер и Нимой восприняли все это в хорошем настроении и, похоже, до сих пор так делают, каждый парень в основном жестикулирует на другого и посмеивается: «Я имею в виду, кто бы не стал?»
Но в другом месте было порочная негативная реакция на The Premise, и не только внутри фандома.
Наверное, некоторые пригородные чишетки ближе всего подошли к пониманию боли пребывания в чулане. Они должны были защитить эту тайну от своих друзей и семьи любой ценой. Были случаи разводов, когда женщины теряли опеку над своими детьми из-за того, что их сочинения стали известны.
Можете ли вы представить, чтобы у вас было такое жгучее желание написать для вашего OTP, что вы были готовы потерять все ради этого? Даже если вас так и не поймали, вы все равно должны были быть готовы ждать недели, 90 102 месяцев 90 103, чтобы получить письмо по почте, которое нужно было тщательно перехватить, тайно прочитать, а затем добавить свою собственную главу t, тоже тайно, а затем отправить, чтобы, возможно, никто больше вас не видел.
Эти люди были чертовски героями , и они заложили основу мира, в котором мы живем сегодня. Мир, в котором мы можем читать, писать, комментировать или делиться — за считанные секунды! — литература о двух второстепенных персонажах из двух разных франшиз, наслаждающихся действительно специфическим изломом, связанным с пылесосами или чем-то еще. И это объективно удивительно.
Поднимите тост за наших фанфик-старейшин, которые хохотали в темноте, чтобы мы могли халтурить при свете дня.
Это важно и должно иметь больше примечаний.
Это здорово, ОП! Спасибо!
Я хотел добавить кое-что по поводу того, что большинство слэшей было написано женщинами-чишетами. Это полностью основано на моем собственном опыте в фандоме примерно с 1999/2000 года, поэтому у меня нет данных, подтверждающих это, но подавляющее большинство «кишет-женщин», которых я знал в фандоме в 2000-х, больше не цишет-женщины.
Большинство из нас с тех пор стали в некотором роде педерастами — если не ирл, то, по крайней мере, в фандоме — и мне интересно, сколько шипперов Spirk из 60-х, если бы они столкнулись с современными представлениями о сексуальности и гендере, в конце концов осознали бы, что они не были женщинами-чишетами.
Целые романы писались сообща, в циклическом стиле, путем пересылки друг другу напечатанных или написанных от руки дополнений глава за главой. Все они были под землей, где-то на глубине под землей; , даже ранние фанзины Trekkie того времени не касались их. 
Это было еще в то время в США и Великобритании, когда различные законы о «содомии» и «приличии» не делали различий между гомосексуальными половыми актами и просто, например, прямым зажиганием сигареты другого мужчины вашей сигаретой на публике. (К сожалению, это не гребаная шутка.)
