Девушка из золотого рога курбан саид: Девушка из Золотого Рога, Курбан Саид – скачать книгу fb2, epub, pdf на ЛитРес — Книги для домашнего мастера

Девушка из золотого рога курбан саид: Девушка из Золотого Рога, Курбан Саид – скачать книгу fb2, epub, pdf на ЛитРес

Содержание

«Девушка из Золотого Рога» отзывы и рецензии читателей на книгу📖автора Курбана Саида, рейтинг книги — MyBook.

Что выбрать

Библиотека

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

Главная
Библиотека
Курбан Саид
Девушка из Золотого Рога
org/ListItem»>Отзывы на книгу «Девушка из Золотого Рога»

отзывов и рецензий на книгу

iri-sa

Оценил книгу

Весьма своеобразная книга, учитывая то, кем является ГГя. Это девушка, бывшая Османская принцесса, воспитанная в традициях своего народа. Отсюда и вся разность восприятия происходящих ситуаций.

В силу обстоятельств Азиадэ с отцом живут в Берлине. Ей интересны языки. Она всё ещё «грезит» о принце, которому была обещана при существовании Османской Империи. Суждено ли этому сбыться?..

Азиадэ встречает доктора. Она никогда не называет его по имени, лишь по фамилии. Он делает Азиадэ предложение, но она же «связана» клятвой с принцем… И где сейчас этот принц?..
Сложно жить в Европе, не ассимилировавшись. Всё чуждо, и люди, и взаимоотношения, и традиции, которых она понять и принять не может. Опять же, приезжать в чужую страну и требовать от окружающих всего того же, что было тебе привычно — не совсем правильно. Как говорится: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. » Нет смысла говорить, что кто-то плохой, а кто-то хороший. Каждый по-своему прав.

То, что произошло в финале, можно было предполагать, но до конца я не верила, чем всё закончится.
Книга неплохая, местами нудно, несколько раз хотелось бросить, но любопытство взяло верх. Неожиданно приятно читать, что основное действие происходит в одном из любимых мною городов Вене.

2 декабря 2018

LiveLib

karandasha

Оценил книгу

Великолепная — великолепная — великолепная книга!!!

Я подарил ей восемь больших бриллиантов и доход от четырех деревень, потому что хорошие жены, это гораздо большая ценность, чем хорошие бриллианты.

Невероятно вкусный текст,читать — одно удовольствие, восток манящ, характеры такие мощные, а главная героиня — Боже, как она прекрасна, я так давно не читала книги, где главная героиня — такая сила и интеллект. Обычно вот читаешь, сопереживаешь, а потом раздражение берет — ну почему-почему она поступает так, а не иначе,что за глупости, зачем делать очевидные ошибки, потом исправлять их, страдать, мучиться? А Азиадэ не такая, как же она умна, она всё-всё делает правильно, восхитительная женщина!
Стать восточной женщиной проще,чем восточным мужчиной. Необязательно воспитание, просто надо встретить правильного мужчину и всё встанет на свои места, можно понять традиции, когда муж — опора и защита. А мужчине что? Трудно защищать жену, когда ты слабак. Трудно стать мужчиной, даже если рядом прекрасная жена.
Эту книгу я растащила на цитаты, из всего, что я прочла именно здесь идеальные семейные отношения, забудьте про ваши стереотипы, никакого насилия, только взаимоуважение и разделение ролей — мужчине одно, женщине другое. Потрясающе-восхитительно!

У женщины только одна обязанность – служить мужу и воспитывать детей. Мужчина же имеет еще и другие обязанности – он должен сражаться, чтобы защищать свой дом, и сегодня так же, как и в древности. Поэтому он не может никогда полностью принадлежать женщине. Это нужно знать, чтобы быть счастливой.

А эпизод, где друг ее мужа решил ее поцеловать? Азиадэ прекрасна, а муж ее — конченый европейский идиот, который счел эпизод незначительным. Ревность не входит в число европейских качеств. Ах!

У франков нет чувства собственного достоинства, им не знакомо чувство ревности. Они могут идти по улице со своей женой, встретить постороннего мужчину, который отойдет с женщиной в сторону и заведет с ней разговор. При этом муж стоит и ждет, пока они не закончат говорить, а если разговор затягивается, то он просто оставляет свою жену с чужим мужчиной и уходит.

Читать, читать всем!!!
Чтобы знать, что всё в жизни складывается, как решите вы, если вы не поступаете дурно, если у вас светлые мотивы и достаточно мудрости.
Читать просто, чтоб насладиться повествованием и умом героини. Как же это приятно, высоконравственные и интеллектуальные люди существуют, пусть и в книгах, но ведь что нам мешает?!

11 февраля 2012

LiveLib

VikaKodak

Оценил книгу

И снова Запад и Восток. И снова попытка перебросить хрупкий мостик через пропасть, разделяющую два мира, застывших в своем своеобразии. И даже кажется, что на этот раз мостик будет прочным, ведь в его основе – взаимная любовь. Но даже если стамбульская принцесса может учиться в берлинском университете, загорать на пляже в Штольпхензее и полюбить европейца, в ее крови все равно останется тот, кому она была предназначена самой судьбой и волею могущественного рода.

Природу чувств Азиадэ вряд ли может постичь человек с европейским образом мыслей. Ее любовь к Абдул Кериму сродни безусловной любви послушного ребенка к своим родителям. Вместе с арабскими молитвами и персидскими стихами юная Азиадэ постигала искусство любить своего принца. Она построит ему дом, родит ему детей и пойдет за ним на край света, если он позовет. И ни внешность, ни характер принца, на самом деле, не имеют никакого значения. Но принц не зовет.

И тогда в жизни главной героини появляется человек, которого главная турчанка могла бы назвать своим мужем. Доктор Хаса празднует Рождество, мало что знает о своих корнях и готов носить на руках свою сероглазую возлюбленную. А еще с готовностью прощает своему другу попытку сорвать поцелуй с уст супруги и, кажется, готов согласиться с теми, кто считает утонченную Азиадэ настоящей дикаркой. Так тот ли это союз, который будет угоден небесам?

«Девушка из Золотого Рога» — очень тонкая и, я бы сказала, стильная книга. В ней есть чувственность Востока и прагматичность Запада. В какой-то момент кажется, что именно Азиадэ станет той, кто сумеет достичь идеального баланса, кто с легким сердцем примет новые для себя обычаи и сохранит уважение к старым. Но совсем не случайно Курбан Саид вспоминает красивую легенду о женщине из пустыни, которую взял в жены калиф, которая согревала ему постель и родила ему наследника. А потом вернулась домой, потому что палатка, развевающаяся на ветру, была ей милей любого дворца, а кусок хлеба – вкуснее самых изысканных яств…

6 мая 2020

LiveLib

Tayafenix

Оценил книгу

Курбан Саид — не менее загадочная личность, чем его произведения. Рожденный на стыке веков, на стыке цивилизаций, он принадлежал одновременно обоим мирам — и Азии, и Европе. Пожил и там, и там, окончательно обосновавших в Германии, но книги, написанные примерно в то же время, известность получили только в 70-х годах двадцатого века, когда их раскопали в пыли полок и перепечатали. С тех пор популярность двух маленьких книжечек — «Али и Нино» и этой только росла, что и не удивительно. Сейчас, в начале века XXI-го, мы опять задаем себе те же самые вопросы — как соотносятся миры Запада и Востока, что нам ожидать от будущего Столкновения цивилизации (по Хантингтону) или Конца истории (по Фукуфме). Да, вопросов много, и они сложный, каждый отвечает на них как хочет или как может, видит со своей колокольни. Поэтому мне показалось интересным познакомиться с мнением человека, который так прочно обосновался на самом стыке цивилизаций.

Девушка из Золотого Рога — это история молодой дочери паши, которая в 17-летнем возрасте была вывезена из гарема, где она готовилась стать одной из жен османского принца. В Европе, Берлине, она занимается изучением тюркских языков в университете, не носит чадры, знакомится с европейскими мужчинами, впервые попадает на пляж и в так называемое высшее общество. Конечно, все в этом мире кажется ей диким и непонятным, а иногда и просто варварским. Причем, в ее глазах, а повествование идет от первого лица, от лица самой героини, некоторые привычные нам традиции европейского общества, и вправду начинают казаться дикими. К примеру, неспособность мужа защитить свою любимую жену от слишком назойливых сексуальных приставаний его друга, которым жена подвергалась чуть ли не в присутствии мужа. Вполне возможно, что русский человек, который привык к состоянию подвешенности между Европой и Азией, также будет с удивлением смотреть то на признаки европейской, то на признаки мусульманской культуры. Особенно явно это противоречие проявилось для меня во время диалога между европейцем Хаса и бывшим османским принцем. Говорит один — кажется, что дикарь другой и наоборот. Может быть, этим мирам, и в правду, лучше не пересекаться? Может быть пропасть между ними слишком велика, чтобы ее можно было преодолеть? Я для себя так и не нашла однозначного ответа. ..

Книга от меня получает только три звезды потому, что в сравнении с Али и Нино, она для меня проигрывает. Какие-то скучные, простые предложения, за которыми не ощущаешь сюжета, не ощущаешь героев и обуревающих их чувств. Мне показалось, что написано слишком плоско, просто, линейно. Книга не вызвала во мне ни отклика ни больших эмоций, я только отметила для себя интересный кросскультурный компонент и некоторые размышления о месте человека в мире, о его Родине.

23 ноября 2012

LiveLib

Оценил книгу

До этой книги я ничего не слышала о Курбане Саиде, и не читала других его книг. А потому совершенно ничего не ждала от этой. Она очень не большая, легко читается и погружает в неторопливую, меланхоличную атмосферу эмигранта, затерянного между двумя мирами.
Турецкая красавица Азиадэ живет в Германии со своим отцом, учится в университете, изучая редкие восточные языки. В общем, пытается влиться в местную жизнь после того, как им с отцом пришлось оставить родину после переворота во власти. Девушка рождена для того, чтобы жить в гареме и быть невестой принца. Но принц тоже бежал, освободил ее от себя, и живет в Америке. И вот Азиадэ, неожиданно для себя, влюбляется в европейского мужчину, доктора, выходит за него замуж, и уезжает с ним жить в Вену. Многое кажется ей странным и непонятным. Профессия мужа кажется ей ничтожной. Общение между людьми – странным. А муж – эгоистичным, ведь он не хочет детей, а хочет, чтобы Азиадэ любила только его и занималась только им. Два мира, которые не могут сойтись. Девушка разрывается между своими чувствами и долгом по отношению к принцу. Но, не смотря на всю любовь, они такие разные, что просто не способны жить вместе.
Честно говоря, муж Азиадэ показался мне ничтожеством. Со второй женой он наступил на те же грабли, что и с первой. И не смотря на то, что она оказалась верной и честной, он ее не смог оценить ПО-достоинству. Такие мужчины просто обречены на то, чтобы женщины их бросали или изменяли, тут уж все зависит от характера и честности избранницы. Не думаю, что он был таким бесхребетным по той причине, что он европеец. Просто есть такие люди во всех нациях.
Но главное в данной книге не это, а то, как артистично вывернулась из ситуации Азиадэ после того, как поняла, что с мужем она не сможет быть счастливой, так же как и он с ней. Она не чувствует себя свободной от принца. Но если она бросит мужа, он никогда больше не сможет верить женщиной. Но и быть с ним не может, так как их отношения зашли в тупик.
Концовка мне понравилась, чего-то такого я и ожидала. У меня она оставила ощущение, что у героев все и дальше будет хорошо. Ведь главное – не страна, в которой ты живешь, а чтобы рядом с тобой был человек, который тебя поймет и поддержит.

4 августа 2018

LiveLib

Стандарт

(164 оценки)

Читать книгу: «Девушка из Золотого Рога»

Курбан Саид

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

«Девушка из Золотого Рога» читать онлайн книгу 📙 автора Курбана Саида на MyBook.

Что выбрать

Библиотека

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

📖Книги

🎧Аудиокниги

👌Бесплатные книги

🔥Новинки

❤️Топ книг

🎙Топ аудиокниг

🎙Загрузи свой подкаст

Главная
Библиотека
Курбан Саид
«Девушка из Золотого Рога»

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Недоступна

Стандарт

(164 оценки)

Курбан Саид

232 печатные страницы

2016 год

16+

Читать онлайн

Эта книга недоступна.

Узнать, почему

О книге

Личность Курбана Саида загадочна, как его книги. Подлинное имя автора, скрывающегося за этим псевдонимом, до сих пор вызывает споры. Не менее темна история самого известного его романа «Али и Нино»: изданная в 1937 году, книга была крепко забыта вплоть до 1970 года, когда, после одновременного издания в Америке и Англии, ее персонажи триумфально вернулись на прилавки книжных магазинов. «Девушка из Золотого Рога» – второй роман автора, драматичная история молодой турчанки, которая должна была стать одной из жен османского паши, однако вынуждена покинуть Турцию и жить в Берлине, приспосабливаясь к обычаям и привычкам европейской жизни.

читайте онлайн полную версию книги «Девушка из Золотого Рога» автора Курбан Саид на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Девушка из Золотого Рога» где угодно даже без интернета.

Подробная информация
Дата написания: 1 января 1938	Объем: 419041
Год издания: 2016
ISBN (EAN): 9785389121744
Переводчик: Сабина Улуханова

Литература 20 века

повороты судьбы

женские судьбы

жизненный выбор

романтические истории

Правообладатель

Азбука-Аттикус

1 921 книга

Отзывы на книгу «Девушка из Золотого Рога»

iri-sa

Оценил книгу

Азиадэ встречает доктора. Она никогда не называет его по имени, лишь по фамилии. Он делает Азиадэ предложение, но она же «связана» клятвой с принцем… И где сейчас этот принц?..
Сложно жить в Европе, не ассимилировавшись. Всё чуждо, и люди, и взаимоотношения, и традиции, которых она понять и принять не может. Опять же, приезжать в чужую страну и требовать от окружающих всего того же, что было тебе привычно — не совсем правильно. Как говорится: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.» Нет смысла говорить, что кто-то плохой, а кто-то хороший. Каждый по-своему прав.

2 декабря 2018

LiveLib

karandasha

Оценил книгу

Великолепная — великолепная — великолепная книга!!!

Я подарил ей восемь больших бриллиантов и доход от четырех деревень, потому что хорошие жены, это гораздо большая ценность, чем хорошие бриллианты.

У женщины только одна обязанность – служить мужу и воспитывать детей. Мужчина же имеет еще и другие обязанности – он должен сражаться, чтобы защищать свой дом, и сегодня так же, как и в древности. Поэтому он не может никогда полностью принадлежать женщине. Это нужно знать, чтобы быть счастливой.

У франков нет чувства собственного достоинства, им не знакомо чувство ревности. Они могут идти по улице со своей женой, встретить постороннего мужчину, который отойдет с женщиной в сторону и заведет с ней разговор. При этом муж стоит и ждет, пока они не закончат говорить, а если разговор затягивается, то он просто оставляет свою жену с чужим мужчиной и уходит.

11 февраля 2012

LiveLib

VikaKodak

Оценил книгу

6 мая 2020

LiveLib

Цитаты из книги «Девушка из Золотого Рога»

Так что я лежала и молчала, потому что мудрый человек не нуждается в признании.

11 мая 2021

Азиадэ обняла Хасу, чувствуя жалость к этому сильному человеку, столь беспомощному в этом мире недосказанных

29 апреля 2021

идти по пути от рождения к смерти, пути, предписанному нам Аллахом, пути, который дурак проходит со страхом, храбрец – с гордостью, а мудрец – с улыбкой.

16 ноября 2020

Автор книги

Курбан Саид

3 книги

Другие книги автора

Али и Нино

Курбан Саид

Али и Нино

Курбан Саид

Другие аудиокниги автора

Али и Нино

Курбан Саид

Переводчик

Сабина Улуханова

undefined книг

Другие книги переводчика

Книги, похожие на «Девушка из Золотого Рога»

По жанру, теме или стилю автора

Атлант расправил плечи

Айн Рэнд

Гранатовый браслет

Александр Куприн

Вишневый сад

Антон Чехов

Повелитель мух

Уильям Голдинг

Мотылек

Анри Шарьер

Лолита

Владимир Набоков

Скотный Двор

Джордж Оруэлл

Убить пересмешника

Харпер Ли

Финансист

Теодор Драйзер

Доктор Живаго

Борис Пастернак

О проекте

Что такое MyBook

Правовая информация

Правообладателям

Документация

Помощь

О подписке

Купить подписку

Бесплатные книги

Подарить подписку

Как оплатить

Ввести подарочный код

Библиотека для компаний

Настройки

Другие проекты

Издать свою книгу

MyBook: Истории

Курбан Саид — Девушка из Золотого Рога читать онлайн

12 3 4 5 6 7 . ..66

Курбан Саид

Девушка из Золотого Рога

Глава 1

— А что вы скажете об этом «и», фройляйн Анбари?

Азиадэ подняла голову. Ее серые глаза были задумчивы и серьезны.

— Это «и»… — повторила она тихим, мягким голосом, потом, немного помолчав, решительно и отчаянно выпалила: — Оно является якутским герундием, сходным с киргизской формой «бариси».

Профессор Банг, чьи очки в круглой металлической оправе и длинный с горбинкой нос, делали их обладателя похожим на мудрую сову. После тихого, неодобрительного пыхтения он осторожно потер переносицу, и стукнув костлявым пальцем по столу, сказал:

— Я считаю, что это «и» в якутском «бари», не что иное, как посессивный суффикс. «Бари» означает «целостность» и окончание «и», вместо привычного якутского «а» должно быть следствием палатализации. Но где же тогда корень этого существительного?

— «Бар» — «наличное», — сказала Азиадэ.

— Да, — задумчиво и уныло сказал Банг. — «Наличное», и оно может склоняться, как и любое другое существительное. В кумыкском корень тот же — «бари». На балкарском и карачаевском он трансформируется в «барасин». Но я все же не могу до конца объяснить это отсутствие «а» в якутской форме.

От старинных, пожелтевших листов исходил не сравнимый ни с чем аромат древних рукописей, наполнявший маленький кабинет. Квадратный стол стоял у высокого окна. Банг задумчиво перелистывал энциклопедию. Кроме него, за столом сидели татарин Рахметуллах, венгр — доктор Журмай и синолог Гётц. Азиадэ, смущенная собственной настойчивостью, разглядывала свои аккуратные ногти, а Гётц предположил, что эта загадочная форма может быть застывшей формой монгольского творительного падежа.

— В молодости я тоже пытался все объяснить застывшим монгольским творительным падежом. Смелость — привилегия молодости.

Бангу было шестьдесят лет, синологу — сорок пять.

Азиадэ почувствовала вдруг боль в горле. Сладковатый аромат, исходивший со страниц ветхого словаря, изогнутые линии манчжурских и монгольских письменностей, варварские формы уже забытых языков — все это казалось каким-то нереальным, чуждым, почти парализующим. Она облегченно вздохнула, когда, наконец, прозвенел звонок. Банг принялся раскуривать трубку, желая показать, что семинар по сравнительному анализу тюркских языков окончен, потом, погладив костлявыми пальцами пожелтевшие страницы уйгурской грамматики, сухо произнес:

— В следующий раз мы будем обсуждать структуру негативных глаголов на основе манихейских гимнов.

Голос его звучал многообещающе и одновременно грозно. Филология, как наука, потеряла для него всякий смысл после смерти великого Томсэна из Копенгагена. Молодежь ничего не понимала и сваливала все на затвердевшую форму творительного падежа.

Четыре вольнослушателя молча откланялись.

Азиадэ вышла на широкую лестницу факультета восточных языков. Коридор заполнили бородатые египтологи, восторженные юнцы, готовящиеся посвятить жизнь изучению ассирийской клинописи. Из-за закрытой двери арабской аудитории еще доносились всхлипывающие гортанные обрывки газелей Лебида. Было слышно, как в заключение преподаватель произнес:

— Мы рассмотрели классический пример «modus apokopatus».

Азиадэ спустилась по лестнице. Крепко сжимая в руках кожаный портфель, она локтем толкнула тяжелую дверь и вышла на улицу. На узкой Доротеенштрассе густо лежала осенняя листва. Быстрой, семенящей походкой она пересекла улицу и оказалась в университетском дворе. Тонкие деревья, казалось, сгибались под бременем знаний. Азиадэ подняла голову и посмотрела на мрачное небо осеннего Берлина, темные окна аудиторий и позолоченную надпись над входом в университет… Студенты в тонких серых плащах, с огромными папками подмышкой, спешили мимо нее — люди из другого, чуждого и непонятного ей мира: медики, юристы, экономисты.

Азиадэ вступила в темный вестибюль главного корпуса университета. Большие часы показывали восемь минут одиннадцатого. Вестибюль был заполнен снующими в разные стороны людьми.

Погруженная в свои мысли, она остановилась перед черной факультетской доской и пробежала взглядом объявления:

«Лекции проф. Хастинга по ранней истории готики в этом семестре отменяются».

«Найден учебник по химии. Обращаться к швейцару».

«Проф. Захс готов бесплатно принимать всех коллег по университету. Ежедневно с 3 до 5. Клиника внутренних болезней».

Эти объявления висели здесь еще с начала семестра. Их края уже пожелтели, как у древних свитков Каира или Лахора. Азиадэ достала из портфеля маленькую записную книжку и мелким, струящимся вниз почерком записала:

Сын Востока.

Мы под небом с тобою одним,
Но под разными ходим Богами.
Мы экзамен любви не сдадим,
И толпа всё растопчет ногами…

Но, боюсь, я забыть не смогу
Те ресницы, чернее ночи,
Поцелуй на морском берегу
И Луну, что нам счастье пророчит…

Те семь дней пролетели чудесных,
Мне дышать без тебя нету сил…
Ты был создан Аллахом, небесный,
И, возможно, он нас разлучил…

Пред тобою я сняла все маски,
Осознав: уходить мне пора.
Для меня это было всё сказкой,
Для тебя — всего лишь игра…

И по пляжу с другою идя,
Ты не будешь опять одиноким.
Я Иисусу молюсь за тебя,
Мусульманский мой принц — сын Востока…

«Ларингологическая клиника. Луизенштрассе, 2, с 9 до 13».

Спрятав книжку обратно в портфель, она вышла в передний двор, который вел на Линденштрассе. Перед ней возникла величественная статуя Фридриха Великого, классические линии Дворца кронпринцев. Вдалеке, в мрачном полусвете осеннего утра высились кариатиды Бранденбургских ворот.

Азиадэ повернула направо, прошла по Луи-Фердинандштрассе и оказалась во дворе городской библиотеки. Взбежав по мраморной лестнице, она остановилась у входа в большой круглый читальный зал. Налево тянулись длинные лабиринты каталогов. Маленькая дверь справа вела в вытянутый «Восточный читальный зал», где собирались самые загадочные ученые Берлина — пристанище людей не от мира сего. Здесь стоял вечный запах книжной пыли, древних фолиантов и мудрости…

12 3 4 5 6 7 …66

Книга «Девушка из Золотого Рога» Саид К

Книги
- Художественная литература
- Нехудожественная литература
- Детская литература
- Литература на иностранных языках
- Путешествия. Хобби. Досуг
- Книги по искусству
- Биографии. Мемуары. Публицистика
- Комиксы. Манга. Графические романы
- Журналы
- Печать по требованию
- Книги с автографом
- Книги в подарок
- «Москва» рекомендует
- Авторы • Серии • Издательства • Жанр
Электронные книги
- Русская классика
- Детективы
- Экономика
- Журналы
- Пособия
- История
- Политика
- Биографии и мемуары
- Публицистика
Aудиокниги
- Электронные аудиокниги
- CD – диски
Коллекционные издания
- Зарубежная проза и поэзия
- Русская проза и поэзия
- Детская литература
- История
- Искусство
- Энциклопедии
- Кулинария. Виноделие
- Религия, теология
- Все тематики
Антикварные книги
- Детская литература
- Собрания сочинений
- Искусство
- История России до 1917 года
- Художественная литература. Зарубежная
- Художественная литература. Русская
- Все тематики
- Предварительный заказ
- Прием книг на комиссию
Подарки
- Книги в подарок
- Авторские работы
- Бизнес-подарки
- Литературные подарки
- Миниатюрные издания
- Подарки детям
- Подарочные ручки
- Открытки
- Календари
- Все тематики подарков
- Подарочные сертификаты
- Подарочные наборы
- Идеи подарков
Канцтовары
- Аксессуары делового человека
- Необычная канцелярия
- Бумажно-беловые принадлежности
- Письменные принадлежности
- Мелкоофисный товар
- Для художников
Услуги
- Бонусная программа
- Подарочные сертификаты
- Доставка по всему миру
- Корпоративное обслуживание
- Vip-обслуживание
- Услуги антикварно-букинистического отдела
- Подбор и оформление подарков
- Изготовление эксклюзивных изданий
- Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Саид К.

Издательство:
Азбука; Азбука-Аттикус

Год издания:
2016

Место издания:
СПб

Язык текста:
русский

Язык оригинала:
немецкий

Перевод:
Улуханова С.

Тип обложки:
Твердый переплет с окрашенным обрезом+суперобложка

Формат:
84х100 1/32

Размеры в мм (ДхШхВ):
205×125

Вес:
350 гр.

Страниц:
352

Тираж:
4000 экз.

Код товара:
858172

Артикул:
А0000011960

ISBN:
978-5-389-08990-7

В продаже с:
06. 09.2016

Дополнительная информация

Аннотация к книге «Девушка из Золотого Рога» Саид К.:
Личность Курбана Саида загадочна, как его книги. Подлинное имя автора, скрывающегося за этим псевдонимом, до сих пор вызывает споры. Не менее темна история самого известного его романа «Али и Нино»: изданная в 1937 году книга была крепко забыта вплоть до 1970 года, когда, после одновременного издания в Америке и Англии, ее персонажи триумфально вернулись на прилавки книжных магазинов. «Девушка из Золотого Рога» — второй роман автора, драматичная история молодой турчанки, которая должна была стать одной из жен османского паши, однако вынуждена покинуть Турцию и жить в Берлине, приспосабливаясь к обычаям и привычкам европейской жизни. Читать дальше…

Книголюбка — Курбан Саид “Девушка из Золотого Рога”

Больше года не писала отзывов. Не потому что не читала, а потому что читала преимущественно не художественную литературу… И вот мой первый отзыв после длительного отсутствия.

Для начала хочу сказать пару слов об авторе романа. Курбан Саид — это один из псевдонимов Льва Абрамовича Нусенбаума, немецкого писателя. Интересно, что родился он в Киеве, вырос в Азербайджане, пожил некоторое время в Грузии, Турции и Франции, и лишь затем поселился в Берлине, где и начал свою писательскую деятельность. С приходом к власти нацистов он переехал в Вену, затем выехал в США, а последние годы жизни провел в Италии. Хотя умер Курбан Саид очень рано (в возрасте 36 лет), он успел оставить след в истории немецкой литературы. Причем его книги были изданы еще при жизни и при жизни были переведены на другие языке. А это уже много говорит о писательском мастерстве автора!

Роман «Девушка из Золотого Рога» превзошел все мои ожидания. Читала с удовольствием, то и дело заглядывая наперёд.

В книге переплетены судьбы трёх главных героев:

1) Азиадэ Анбари – дочери паши, которую готовили к браку с наследником Османской империи. После свержения имперской власти она вместе с отцом покинула Турцию и поселилась в Берлине, где поступила в университет и пыталась привыкнуть к новым «диким» для неё условиям жизни;

2) Александра Хасы – молодого врача, ищущего любви и верности после того, как он столкнулся с изменой в первом браке;

3) принца Абдул Керима или же Джона Ролланда – наследника Османской империи, который лишился власти и был вынужден покинуть Родину. Он поселился в США, стал популярным сценаристом, имел всё, что только можно было пожелать, но не переставал тосковать по родным краям и былой жизни.

Азиадэ была обещана в жёны принцу Абдул Кериму, но после падения Османской империи их судьбы разошлись. Так, она вышла замуж за молодого перспективного врача Александра Хасу. Молодые люди полюбили друг друга и могли бы жить хорошо, если бы не одно «но» — они принадлежали к разным мирам. Что считалось нормой в западном мире Хасы, было дико для восточных нравов Азиадэ, и, наоборот, восточные ожидания Азиадэ от супруга не соответствовали западному воспитанию Хасы.

В один день в жизнь Азиадэ возвращается Абдул Керим. В поисках своего места в мире и в тоске по Родине он решает создать семью с женщиной, которая была ему предназначены в жёны. Азиадэ прониклась к нему чувствами, но не хотела предавать Хасу, поэтому поначалу отвергла принца. Однако после того, как Хаса не защитил её от назойливых «ухаживаний» своего друга, она поняла, что не сможет и не хочет с ним жить.

Чтобы не причинять страданий мужу, она не бросила его и не помчалась сразу к принцу, а сначала свела Хасу снова с его первой женой Марион. В финале все счастливы: Азиадэ с Абдул Керимом отправились в США и ожидают рождения своего первенца, Хаса с Марион снова съехались и наслаждаются светской жизнью в Австрии.

Чему учит эта книга? – Ответственности в выборе партнера, ведь ты можешь безумно кого-то любить, но это вовсе не означает, что сможешь ужиться с этим человеком. Поэтому к браку нужно подходить с умом, а не доверяться порывам сердца.

Моя оценка: 9 из 10

May 17, 2018 (4:04 pm)
4 notes
#Курбан Саид
#немецкаялитература
#востокизапад
#рекомендуюкнигу
#роман

morena-loca posted this

Глава 14.

Муссолини и миссис Курбан Саид. Ориенталист

Глава 14. Муссолини и миссис Курбан Саид

«Гарем? Так и быть! А пугать? Ни-ни!» — под таким заголовком 2 января 1938 года появилась снабженная фотографиями Эрики и Льва статья в журнале «Санди миррор»:

Эта поэтесса — человек весьма широких взглядов — не стала бы возражать, если бы муж-мусульманин привел в дом еще несколько жен, но как только он попытался прочитать ей свои рассказы с описанием всевозможных ужасов, она бежала от него в Америку и мигом подала на развод.

Вот магометанин в феске — он пережил множество революций и контрреволюций, избежав самых разных, связанных с ними опасностей; он был на дружеской ноге с царем Николаем II, он писатель и при этом авантюрист, исповедующий в высшей степени оригинальные идеи относительно всего, что касается женщин и вопросов любви.

Вот чешская поэтесса — темноволосая, стройная, миловидная, она уже выпустила полдюжины стихотворных сборников, у ее папаши денег куры не клюют.

А вот обаятельный, чуть загадочный литератор из Вены, написавший сенсационную биографию одного зловещего русского монаха, да такую, что на него за это подал в суд другой монах.

Эти ингредиенты надо как следует перемешать, некоторое время тушить на медленном огне, а затем, с пылу с жару, скорее подать на стол — и получится эмоциональный финал, по сравнению с которым обычные человеческие чувства попросту бледнеют.

Эрика на тот момент уже жила в Калифорнии с блистательным любовником — писателем из Вены по имени Рене Фюлёп-Миллер, который только что написал сценарий для знаменитого Кларка Гейбла. По сообщениям газет, «она начала бракоразводный процесс со своим русским мужем — мусульманином по имени Эсад-бей».

Газета «Нью-Йорк дейли ньюз» писала о «фиаско романтических отношений, которые, как некогда выразилась мадам Эсад-бей, не пострадали бы даже из-за решения ее мужа иметь гарем». Однако, как говорилось в статье из «Санди миррор»: «Всевозможные сумасбродства восхищали ее, пока она лишь читала о них, а когда все стало реальностью, это оказалось отнюдь не таким замечательным…» Дальше газета приводила ее слова: «Он врывался ко мне в спальню, где я была в полном неглиже… он запирал дверь на ключ и принимался кричать: “Ты отсюда живой не выйдешь!”»

«Он ведь сказал мне, — цитировала Эрику газета, — что происходит из знатного арабского рода. И только после нашей свадьбы 7 марта 1932 года я узнала, что он — всего-навсего Лев Нусимбаум!»

Статьи в американских газетах организовал, по-видимому, папаша Лёвендаль, к этому времени тоже переселившийся в калифорнийский Бель-Эр и вкладывавший свои капиталы в различные голливудские проекты.

Французские и австрийские бульварные издания описывали ситуацию так: «Эсад-бей, живущий в Вене, постоянно заявляет в интервью, что его жену увел у него известный литератор Рене Фюлёп-Миллер». Правда, в венских газетах эту историю освещали достаточно объективно. В октябре 1937 года «Нойес винер журналь», рассказывая о случившемся, осветил события с обеих сторон:

Фрау Эрика, которая, что небезынтересно, подала на развод в Лос-Анджелесе через своего венского адвоката, доктора Эдуарда Фиршауэра, сообщила, что, помимо прочего, она постоянно страдала от неконтролируемых вспышек гнева своего мужа. Кроме того, у писателя, как говорит его жена, была еще одна нетривиальная черта: он обожал рассказывать ей совершенно чудовищные, ужасающие истории про пытки.

А впоследствии, как заявила Эрика, она стала по-настоящему опасаться за свою жизнь, поскольку, по ее словам, муж хватал револьвер и принимался размахивать им, как только у него начинался очередной приступ гнева. Отнять у него оружие было очень трудно, да и при попытке это сделать он, по словам Эрики, начинал всерьез угрожать ее жизни.

В ответ на утверждения своей супруги писатель, интересы которого представляет доктор Эрнст Константин Вендер, заявил, что совершенно неправомерно говорить о том, будто бы для него характерны припадки буйного помешательства. Точно так же с его стороны никогда не было и никаких угроз. А что касается страшных историй, то поскольку на протяжении целого года до свадьбы фрау Эрика была его секретаршей, писатель, как он утверждает, просто надиктовывал ей в то время свое культурно-историческое исследование под названием «ГПУ: история красного террора». После заключения брака Эрика по-прежнему работала у него секретаршей и, соответственно, принимала участие в редактировании текста этой рукописи. Никаких иных действий, кроме диктовки текста вышеназванной книги, писатель не предпринимал.

Что же случилось с беззаботным миром, в котором «Эрика печатает на пишущей машинке, Эсад диктует ей, Бинкс пишет маслом, а Джей редактирует роман»? На протяжении 1934-го и в начале 1935 года Лев жил в Вене, а также путешествовал по Европе с прелестной молодой женой, наслаждаясь общением с «золотой молодежью» разных стран. В начале 1935 года об их поездках в США в уважительном тоне писала «Нью-Йорк таймс»: «Нас посетил биограф Николая Второго: по словам Эсад-Бея, царя никто не понимал». В те годы «супруги Эсад-бей» снимали жилье в разных местах престижного Первого района Вены, неподалеку от оперного театра, императорского дворца и собора Святого Стефана[145]. При этом, хотя Лев и наслаждался светской жизнью в полной мере, он любил раздавать заработанные деньги тем из своих друзей, кто в них особенно нуждался. Так, он неоднократно посылал деньги своему другу писателю Джо Ледереру, жившему в Италии и вечно нуждавшемуся, а также бывшему сотруднику журнала «Ди литерарише вельт» Артуру Розену.

И вот после возвращения из поездки в Америку весной 1935 года — а это был, наверное, пик его карьеры как писателя и как общественной фигуры — Льва постигли два удара судьбы, от которых он, как кажется, так и не оправился. Во-первых, он получил письмо из Союза германских писателей с извещением, что его исключили из членов этого союза, а значит, он более не имел права печатать свои произведения в Третьем рейхе. А во-вторых, в один прекрасный день Эрика исчезла из дома. Довольно скоро Лев получил от нее письмо с просьбой о расторжении брака. Она завела любовную интригу с Фюлёп-Миллером, приятелем и конкурентом Льва, также писавшем книги о Востоке (например, «Распутин: святой дьявол» и «Ленин и Ганди»). Эрика и Рене в то лето объездили всю Европу, так что Лев чувствовал себя совершенно одураченным, ведь прежде все они немало времени проводили с Рене и его женой Хедди, оперной певицей. А теперь брошенные и кипевшие от возмущения Хедди и Лев остались в Вене, а их супруги отправились в своего рода медовый месяц. Меня заинтересовало, откуда вообще взялся этот самый венгр-брюнет, глаза которого были вечно полуприкрыты веками, как он попал в этот ясный мир Бинкс и Джея, Эсада и Эрики. Единственный, на мой взгляд, кто мог бы разгадать эту загадку, — это Бен Хюбш, нью-йоркский издатель книг Льва, заместитель главного редактора издательства «Викинг». Он в те годы часто бывал в Европе и неизменно приглашал Эсад-бея отобедать с ним. Из его деловых записных книжек, хранящихся сегодня в Библиотеке конгресса США, явствует, что со Львом он встречался едва ли не чаще, чем со всеми прочими своими авторами, хотя среди них есть такие, как Цвейг и Йозеф Рот. Как ни странно, хотя в этом архиве хранится вся переписка Хюбша с сотнями его авторов, там не оказалось папки для Эсад-бея. Единственным клочком бумаги, на котором стояла подпись Эсад-бея, оказалась открытка, присланная из Вены в 1933 году. Ее подписали несколько человек, желавших поприветствовать своего любимого американского издателя, и среди них как раз были Эсад-бей, Эрика Эсад-бей и Рене Фюлёп-Миллер.

Вот какое описание этого грустного периода жизни Льва оставила Алиса Шульте в своих рукописных воспоминаниях, похожих на жития святых:

Середина 1930-х годов. Эсада неожиданно бросила жена, она ушла к женатому человеку старше его годами, хотя муж ее всячески баловал. Его «приемная мама» [то есть сама Алиса. — Т.Р.] трижды спасала его от самоубийства. Его отправили в санаторий под Берлином; через несколько месяцев он вернулся домой, однако полностью так и не выздоровел. Сейчас он проходит курс психоанализа, а психотерапия успеха не дала.

Когда Эрика пропала из его жизни и Лев лишился возможности публиковать книги в пределах Третьего рейха, который все больше расширял свои границы, писатель, можно сказать, поселился за облюбованным столиком в венском кафе «Херренхоф», прокуренные помещения которого сделались неофициальной столицей европейских литераторов-беженцев. В середине 1930-х годов Эсад-бей сидел здесь бок о бок с такими завсегдатаями этого кафе, как Макс Брод, Франц Верфель и Эгон Эрвин Киш, которые совсем недавно перебрались в Вену из Праги, а также со своим берлинским приятелем Вальтером Мерингом. «Херренхоф» был, возможно, наиболее оживленным из тех мест, которые писатель Стефан Цвейг называл «демократическими клубами» Вены.

Пытаясь забыть неприятности с помощью старого, проверенного метода — работы, Лев целыми днями просиживал в кафе и писал, и писал своим удивительным, совершенно микроскопическим почерком, умещая на одной странице вчетверо больше слов, чем любой другой человек. Он работал тогда одновременно над двумя биографиями: Николая II (под собственным именем) и кайзера Вильгельма — под именем своего американского приятеля Вирэка. Он писал обширные статьи для журнала эмигрантов с Кавказа, который издавался в Париже, и короткие — для венской бульварной прессы, особенно для «Нойес винер журналь», издания, которое печатало всевозможные сплетни и слухи для высоколобых интеллектуалов, причем в нем же освещался и его собственный, «скандальный» развод с Эрикой. Он также начал писать новеллы, которые, как ни странно, были опубликованы только в Польше (назывались они «Мануэла» и «Любовь и нефть»). Он принялся укреплять отношения с нужными людьми ради успеха своих новых литературных планов. Съездил в Прагу, чтобы повидаться там с Вернером Шенделем, своим старым литературным агентом. Поддерживал дружбу с Джеем и Бинкс Дрэтлер, Джей помогал Льву пристраивать его тексты в Англии. Примерно в это же время Лев обратился к услугам нового литературного агента, Херты Паули, с которой подружился в кафе «Херренхоф». Паули, сама писательница, окончившая актерскую школу, была весьма привлекательной молодой женщиной. Происходила она из венской научной среды (когда я пытался разыскать сведения о ней, оказалось, что ее брат Вольфганг Паули в 1945 году даже получил Нобелевскую премию по физике), однако в «золотые двадцатые» по приглашению великого театрального режиссера Макса Рейнхардта перебралась в Берлин. В 1933 году Паули, как и многие другие, вернулась в родную Вену. По прошествии многих лет, уже в 1970-х, когда роман «Али и Нино» был заново открыт и издан, она написала в «Нью-Йорк таймс» письмо с соображениями о том, кто такой «Курбан Саид». Она помнила свои встречи со Львом (тот «довольно сильно походил на короля Хусейна, ну разве что без усов»), помнила, как была очарована его удивительным, весьма откровенным остроумием. Она вспоминала, как Лев стал членом кооператива писателей, который она организовала для тех, чьи книги были запрещены в Третьем рейхе. Влияние Льва на саму Паули несомненно сказалось в ее книге 1941 года «Альфред Нобель: король динамита, архитектор мира» — там имеются подробнейшие описания Баку, которых нет в других биографиях этого великого изобретателя и которые она, скорее всего, получила именно от Льва Нусимбаума. «Эсад-бей, — вспоминала Паули, — в скором времени написал большое количество статей об истории и обычаях своей закавказской родины». Хотя она впоследствии живописала героическую антинацистскую позицию, которую занимал этот кооператив как общественная организация, однако на деле он лишь помогал писателям публиковать свои произведения.

Паули писала, что Эсад-бей никогда не делал секрета из своего происхождения, и в этом был немаловажный элемент его очарования: «Он говорил об этом открыто, причем в своей обычной шутливой манере. Вот отчего, возможно, его никто так и не обвинил в сокрытии своего происхождения в те годы, когда антисемитизм в Вене становился все более откровенным». Она вспоминала, как завсегдатаев «Херренхофа» завораживали рассказы Льва о бандитской деятельности молодого Сталина. Когда через много лет она начала читать «Али и Нино» в английском переводе, ей показалось, что она «слышит, как Лев сам рассказывает эту историю, по-особенному, остроумно».

В конце своего annus terribilis[146] Лев стал соавтором книги, которая открыла новую сторону его постоянно развивавшейся личности. Это книга, «Аллах велик! Закат и восход исламского мира», представляет собой обзор политического возрождения мусульманского мира. Необычной была не столько тема книги, сколько выбор соавтора. Им стал доктор Вольфганг фон Вайзль, который был близок к Владимиру Жаботинскому, главе жесткого, бескомпромиссного правого крыла сионистского движения.

Когда я нашел внучку фон Вайзля в Иерусалиме, она рассказала мне, что в их семье фон Вайзлю — этому «еврейскому Лоуренсу Аравийскому» — приписывали арабский раздел книги, тогда как Лев был автором «немецкого и турецкого» разделов. Хотя в точности неизвестно, как именно они поделили работу, но Лев наверняка был ведущим автором. Ведь идеи, заложенные в эту книгу, представляют собой отнюдь не сионистскую позицию, но взгляды еврейского ориенталиста конца 1930-х годов. Авторы выделили все то, что, по их разумению, есть хорошего в исламе, и хотя многое они идеализировали, оставались тем не менее в области реалистичных политических оценок. Для них обоих ислам предстает как животворная сила, пока он «не выходит за рамки благоразумия» и одновременно «остается уделом всадников из пустынь». Оба считали, что истинные лидеры ислама — это отнюдь не дипломаты или ученые, люди образованные, но простые бедуины. Ислам смог завоевать христианские территории в VII веке потому, что это молодая, энергичная религия обладала первозданностью и дикостью — в отличие от «роскошеств» христианского мира. Обоим авторам — и сионисту, и исламисту — представлялось важным, что победы последователей Магомета не были следствием религиозного рвения: ведь в исламских отрядах было немало наемных воинов из кочевых племен, которые даже не были верующими мусульманами.

Книга «Аллах велик!», несмотря на свое название, пользовалась среди евреев гораздо большим спросом, чем прочие книги Льва. И дело было не только в том, что один из соавторов был ведущим деятелем сионистского движения, но и в желании евреев из немецкоязычных стран, всеми силами жаждавших выбраться из нацистской Европы, узнать как можно больше о Ближнем Востоке. Кроме того, книга широко рецензировалась в сионистской прессе и получила благожелательные отзывы. Ойген Хёфлих, он же Моше-Яаков Бен-Гавриэль, писал, например, в 1937 году в еврейском периодическом издании «Дер Морген», что книгу «Аллах велик!» следует «рекомендовать читателям-евреям, хотя собственно Палестине в ней посвящено лишь несколько строк», поскольку в ней содержался обзор возрождающегося исламского мира. Хёфлих, исполненный определенной горечи после двадцати лет своих тщетных усилий по созданию «паназиатского сионизма» и «пансемитских» решений на Ближнем Востоке, воспользовался представившимся поводом, чтобы подвергнуть критике собратьев-сионистов, недооценивавших проблемы воинствующего ислама. Поэтому он выражал надежду, что «Аллах велик!» даст представление евреям, уже жившим к тому времени в Святой земле, о силе спящего дракона, рядом с которым они существуют. Обозрение «Ди юдише рундшау» также сочло, что книга освещала проблему действительно грандиозную и все более и более актуальную, тогда как страны Запада, вовлеченные в большое количество различных силовых и политических конфликтов, полностью игнорировали ее, оставляя дальнейшее развитие событий на произвол судьбы. Практически всюду, куда бы ни обратили авторы свой взгляд, будь то Турция, Иран, Афганистан, Марокко, Тунис, Алжир, Сирия, Ирак, Египет, а также Аравийский полуостров, влияние Европы «либо сокращалось, либо же вообще исчезало». Как отмечало это издание: «Страны Востока в будущем готовят для нас немало сюрпризов. Авторы предрекают, что европейские страны утратят свои колониальные империи в Азии, а также что существует опасность союза ислама с желтой и черной расой».

«Аллах велик!» завершается советом и предупреждением: поскольку Европа явно не хочет поддерживать свою гегемонию с помощью откровенно насильственных действий, нет иного выхода, кроме создания «с исламским миром сообщества по интересам, ведь избыточная энергия и юношеский напор ислама, желание активных действий с помощью Европы будут направлены в сторону Востока. Если же это не получится — беда Европе!»

Лев и фон Вайзль были во многом похожи. Оба любили восточную одежду — арабскую или турецкую, оба утверждали, будто подвергались аресту, поскольку их ошибочно принимали за «пресловутого полковника Лоуренса»[147]. Хотя доктор фон Вайзль и был настроен весьма пессимистично в вопросе об отношениях между мусульманами и евреями, это не мешало ему бегло говорить по-арабски и прекрасно знать мусульманские страны. Когда он впервые побывал на Ближнем Востоке, его мечтой было сделать арабов приверженцами сионизма, а в начале 1920-х годов он даже начал издавать в Каире газету, где половина материалов были на немецком языке, а половина — на арабском. Ему удалось убедить германскую дипломатическую миссию в Египте выделить средства на это предприятие, которое, однако, прекратило свое существование уже после выпуска нескольких номеров — в связи с отсутствием читательского интереса.

Подобно Хёфлиху, фон Вайзль во время Первой мировой войны служил в австрийской армии. Однако фон Вайзль не был таким мечтателем, как Хёфлих, он был человеком отважным, дерзким — служил в артиллерии, а впоследствии стал врачом. (После 1948 года он станет командиром израильского артиллерийского отряда в пустыне Негев.) В первые годы своей журналистской карьеры фон Вайзль много раз высказывал весьма прозорливые суждения по поводу борьбы за власть на Ближнем Востоке. Его статья под названием «Борцы с предрассудками ислама уже у ворот Мекки», появившаяся осенью 1924 года, предупреждает о росте влияния ваххабитов на Аравийском полуострове, а также утверждает: «Хусейну придется не раз пожалеть, что он отказался подписать Англо-хиджазский договор и признать права евреев на территории Палестины. Потому что евреи, живущие в Эрец Исраэль — Израиле, — для него куда менее опасные враги, нежели ваххабиты у ворот Мекки». Он также дает панораму того хаоса, который воцарился в 1924 году в мусульманских странах, когда Ататюрк неожиданно ликвидировал халифат: пусть мусульмане, как могло показаться поверхностному наблюдателю, не слишком обращали внимание на этот религиозный институт, он на самом деле являлся стержнем мусульманского самосознания.

Если вы сегодня попробуете найти имя фон Вайзля в «Словаре австрийской литературы в эмиграции», вы обнаружите невероятную ошибку, тем более удивительную, что издаваемые в немецкоязычных странах словари и лексиконы отличаются самым высоким качеством. Тем не менее авторы этого издания сделали из Эсад-бея и Вольфганга фон Вайзля одного и того же человека. В статье сказано, что Вольфганг фон Вайзль использовал псевдонимы Лео Нусимбаум, Эсад-бей и Курбан Саид — иными словами, австрийский журналист оказался плодовитым писателем, а Лев Нусимбаум, он же Эсад-бей и Курбан Саид, неожиданно превратился в одного из основателей сионистского движения.

В Австрийской национальной библиотеке имеется французское издание 1935 года — биография Николая II, принадлежащая перу Льва Нуснмбаума с автографом автора. Надпись неизвестному адресату на форзаце — по-немецки и на иврите! — гласит: «Товарищу по несчастью от Эсад-бея, изгнанного, всеми забытого, всеми преданного, теряющего разум. — Э. Б.».

Именно в это время, пытаясь выбраться из пучины охватившего его отчаяния, Лев впервые задумал превратиться в Курбана Саида, что в переводе означает «радостная жертва». Этот новый псевдоним позволил бы Эсад-бею, который теперь оказался запрещенным автором, по-прежнему публиковать свои новые вещи в Третьем рейхе. Заодно это помогло бы ему освободиться от амплуа автора научно-популярных книг. В 1936 году он начал по десять-двенадцать часов в день работать над романом, действие которого происходило на Кавказе. Впоследствии он вспоминал в своих письмах к Пиме: «Лишь дважды в писательской жизни я не думал ни о том, кто будет издавать мою книгу, ни каков будет гонорар, а просто писал и писал, совершенно счастливый. Это было, когда я писал такие разные книги, как “Сталин” и “Али и Нино”».

Если бы Курбан Саид прожил дольше, он, вероятно, мог бы написать множество чудесных книг, ведь амплуа романиста чрезвычайно понравилось ему: «Герои романа попросту являются передо мной, требуя от меня: “Сотвори нас!” или “У нас еще есть кое-какие особенности, которые ты не упомянул, и мы еще хотим отправиться в путешествие”».

И тут на сцене появляется баронесса Эльфрида — назовем ее баронессой Курбан Саид. Или миссис Курбан Саид. Первые представления о ней я получил, встретившись с издателем Питером Майером из «Оверлук-пресс», пожелавшим переиздать «Али и Нино», и отправившись с ним в Вену на встречу с доктором Хайнцем Баразоном, юристом, который представлял интересы наследников баронессы Эльфриды. Тогда в уставленном книгами адвокатском кабинете мы вместе разглядывали издательские договора нацистского времени, а на диване перед нами возлежала худощавая красавица — Лила фон Эренфельс. Лила, казалось, сошедшая со страниц романов Пруста, временами дополняла и уточняла разъяснения своего юриста, приукрашивая их различными выдумками. Доктор Баразон раскладывал перед нами скоросшиватели, набитые бумагами, которые подтверждали правоту их позиции: это были юридические документы, перечни авторов конца 1930-х годов, с печатями, внутри которых красовались нацистские орлы и свастики. На странице 1556 «Германского полного каталога изданий за 1935–1939 годы» имелись две статьи:

Эренфельс фон Бодмерсхоф, Эльфрида, баронесса — «Али и Нино», роман. Автор: Курбан Саид. — Вена, Лейпциг: «Таль», 1937.

Эренфельс фон Бодмерсхоф, Эльфрида, баронесса — Курбан Саид. «Девушка с Золотого Рога», роман. — Вена, Лейпциг: «Циннен-ферлаг», 1938.

В написании второго романа Курбана Саида «Девушка с Золотого Рога», Эльфрида, по мнению доктора Баразона, принимала еще большее участие, чем в «Али и Нино». Он считал, что, хотя имя «Курбан Саид» указано в перечне как псевдоним одной Эльфриды, однако в действительности оно свидетельствовало о сотрудничестве между баронессой и ее другом Эсад-беем, который проживал в ее доме.

Еще нам был предъявлен издательский договор от 20 апреля 1937 года между венским издательством «Э. П. Таль и К°» и баронессой Эльфрндой Эренфельс фон Бодмерсхоф, проживавшей в замке Лихтенау, и он касался написания книги «Умирающий Восток». Доктор Баразон объяснил, что это было рабочее название будущего романа «Али и Нино». Еще один договор, от 7 июня 1938 года, был связан с уступкой прав на чешское издание романа, и в нем он уже фигурировал как «Али и Нино». Но если под первым договором стояло традиционное немецкое Hochachtungsvoll[148] и размашистая подпись владельца издательства Таля, то второй был подписан неким Альфредом Ибахом, и над его подписью красовались слова «Mit deutschem Gruss»[149] — более мягкий вариант приветствия «Хайль Гитлер!» Доктор Баразон объяснил, что Альфред Ибах был «арианизатором» компании «Таль» (точно так же, как госпожа Тереза Мёгле «арианизировала» другого венского издателя Льва — издательство «Пассер»).

Я вслух поинтересовался, а не могла ли Эльфрида, в известном смысле, быть «арианизатором» Курбана Саида. Она ведь вполне могла сделать это из расположения к своему другу, точно так же, как в США, в годы маккартизма, некоторые люди, не имевшие отношения к литературе, стали «прикрытием», «ширмой» для тех писателей, которые прежде состояли в Коммунистической партии. Услышав подобное предположение, Лила явно огорчилась, а доктор Баразон поспешил указать на то, что, поскольку эти договора подписаны весной 1937 года, почти за год до того, как нацисты «присоединили» Австрию к Германии, в то время еще не было необходимости в «арианизации» Курбана Саида. Я спросил Лилу про ее отца (в середине 1920-х годов, как объяснил доктор Баразон, барон Рольф изменил свое имя на Умар и перешел в мусульманство) и о его дружеских отношениях с Эсад-беем. «По-моему, вам стоит поговорить с моей матерью, — сказала Лила, — она гораздо больше, чем я, знает об Эсад-бее, моем отце и тете Эльфриде. Только я должна вас предупредить: человек она довольно необычный».

Мать Лилы, то есть третья жена барона Умара-Рольфа фон Бодмерсхоф, живет в Вальдфиртеле, суровом «лесном крае» Австрии на границе с Чехией. Лила сказала, что мама ведет отшельнический образ жизни и распорядок дня у нее настолько странный, что если я в самом деле хочу расспросить ее как следует о том, что меня интересует, то придется переночевать у нее в замке — он назывался Лихтенау. Кроме того, там имеется множество каких-то документов, которые могут представлять для меня интерес. Из Вены я выехал довольно поздно, так что замок, когда я наконец до него добрался, уже был освещен стоявшей низко над горизонтом луной, из-за этого на фоне ледяной голубизны неба его высокие стены казались сказочными. Я открыл ворота и вошел во внутренний двор. «Добрый вечер!» — крикнул я несколько раз в темноту, однако мне так никто и не ответил, и потому я вернулся в деревню, чтобы найти телефон. Когда я очутился в деревенском трактире, его посетители, мирно попивающие свое вечернее пиво, уставились на меня так, словно я свалился с луны, однако кто-то все же набрал нужный номер, и после нескольких гудков бодрый женский голос с французским акцентом пропел: «Ну где-е-е же вы? Я уже столько часов вас жду-у-у!»

Через пятнадцать минут сама баронесса, крупная крепкая женщина с карими глазами и всклокоченной массой седых волос, вела меня по пахнущим сыростью, промозглым каменным коридорам замка Лихтенау. Открыв тяжелую деревянную дверь, мы как будто перенеслись в другую эпоху. Помещение было устлано восточными коврами, там стояло фортепиано, имелась изразцовая печь до потолка и телефакс. Баронесса предложила мне немного сыру, без конца извиняясь, что женщина, которая готовит для нее еду, «вот уже несколько дней что-то не появлялась», а затем проводила меня в анфиладу небольших комнат — подобие келий в монастыре эпохи Возрождения. Спросив меня, смогу ли я «выжить в таких условиях», она тут же исчезла: ведь уже семь часов вечера, и ей давным-давно пора отправиться в объятия Морфея.

А через пять часов, уже за полночь, меня разбудили металлические звуки рок-оперы, которые отдавались эхом по всему замку. Источник звука был по другую сторону от большой гостиной. Из-за двери я услышал французские ругательства и неразборчивое бормотание. Я постучал в дверь. Музыка тут же прервалась, а мне крикнули: «Entrez!»[150] Баронесса восседала на кровати, обложенная кипами нотных изданий. Взглянув на меня, она спросила: «Вы что-нибудь понимаете в мюзиклах?» Я поинтересовался, что именно она имеет в виду. «Ну, вы видели хотя бы один?» Я ответил, что конечно видел, правда, довольно давно. «А вот я ни разу, ни разу не видела ни одного мюзикла!» — сказала она, и голос ее был исполнен искренней горечи. «Но все равно — я в полном восторге! В совершенном восторге!» Она объяснила мне, что взялась написать французский текст для рок-мюзикла, который ставила некая германо-израильская группа из Франкфурта; она влюбилась в их произведение и настояла на том, чтобы принять участие в постановке. «Да и где бы я могла увидеть мюзиклы? У меня же никогда не было времени — я то в Индии жила, то тут занималась ремонтом замка». (Баронесса, как оказалось, некогда училась во Французском каучуковом институте в Париже, а еще бегло говорила на малаяламе — одном из языков Южной Индии.)

Баронесса объяснила мне, что ее рабочий день начинается в полночь, и обычно она требует, чтобы до шести утра ее никто не тревожил, но раз уж я приехал в такую даль, чтобы узнать о ее муже, об Эльфриде и об Эсад-бее, то она, так и быть, поговорит со мной о них, но никак не раньше четырех утра. А до тех пор ей требовалось максимально сосредоточиться. В общем, я оставил ее наедине с ее нотными листами, а сам отправился обратно, в свою келью.

Баронесса появилась у меня, когда еще даже не рассвело. На завтрак у нас был чай и сыр все в той же гостиной, где мы устроились на небольшом диванчике, а тем временем она принялась рассказывать мне, как получилось, что и ее мужа, и его предыдущую супругу, Эльфрнду, увлек Восток.

— Их называли «Бандой четырех», — начала она, имея в виду покойного мужа, барона Умара-Рольфа, его сестру Имму, его вторую жену Эльфриду (известную также под псевдонимом Курбан Саид) и брата Эльфриды по имени Вилли. Родственные связи между ними таковы: брат и сестра Рольф и Имма фон Эренфельс вступили в брак с братом и сестрой фон Бодмерсхоф (Виллн и Эльфридой), так что Имма и Эльфрида по сути обменялись фамилиями. Они росли в соседних замках, которые принадлежали их предкам, а также в Праге, которая тогда была одним из городов Габсбургской империи. В годы Первой мировой войны Рольф фанатически полюбил все, что имело отношение к Турции. Вилли, уже достигший соответствующего возраста, был отправлен на Восточный фронт, где он вскоре получил тяжелое ранение. Вскоре он безмерно увлекся учением немецкого гуру по имени Бо Инь Pa[151], представлявшего, судя по всему, собой некую смесь Германа Гессе с Джимом Джонсом[152]. Под влиянием Вилли остальные члены «банды» тоже стали последователями Бо Инь Ра. Мать Рольфа и Иммы, Эмма фон Эренфельс, написала тогда открытое письмо Герману Гессе, которое было опубликовано в газете «Прагер Тагблатт», — в этом письме она просила у него совета, как ей быть в данной ситуации.

Отец Рольфа и Иммы Кристиан фон Эренфельс создал теорию «гештальт-качеств» в психологии. Он также вел регулярную переписку с Фрейдом и вообще был видным философом, «известным своими исследованиями в области биологии расы» (как это было сформулировано в «Прагер Тагблатт» в 1911 году, когда газета напечатала текст одной из его лекций под названием «Проблема расы и еврейский вопрос»). Вечного бунтаря, шедшего наперекор расхожим мнениям, Эренфельса больше всего занимала такая проблема: из всех индивидуумов в племени лучшие — это солдаты, однако во время сражений народ, племя неизбежно теряли именно их, носителей самых лучших генов. Поэтому он предлагал решить проблему простым и изящным способом: бравые солдаты, уцелевшие в битвах, по возвращении домой с фронта должны были получить доступ к максимально возможному количеству женщин. Возможно, именно по этой причине Кристиан фон Эренфельс не стал так широко известен, как того заслуживал, однако у студентов Пражского университета он был одним из любимейших профессоров. «Кафка в одном из своих дневников писал, — вспоминала баронесса, — что занятия у Эренфельса были весьма занимательными. И еще Кафка однажды записал, что в тот день утром занятие у Эренфельса было особенно любопытным, потому что профессор заявил: лучше всего, если в ваших жилах есть хотя бы несколько капель еврейской крови». Все это помогло их семье сохранить хорошую репутацию, пояснила баронесса, потому что, когда они обнаружили эти строки в дневнике знаменитого писателя, стало ясно: хотя расовые теории старины Кристиана фон Эренфельса и были «бредовыми, совершенно бредовыми», однако он на самом деле не был антисемитом.

Эльфрида и Рольф поженились, как считала баронесса, скорее для того, чтобы их «банда четырех» сохранилась в прежнем составе, однако к концу 1930-х годов их брак все же распался. Во время войны Умар-Рольф уехал в Индию, а Эльфрида — в Грецию, где ей удавалось зарабатывать на жизнь составлением гороскопов; там она начала изучать древнегреческий язык и математику, а затем вовсю увлеклась Платоном. После войны, пока барон Умар жил в Индии со своей новой женой (моей собеседницей), Эльфрида пребывала в замке Лихтенау одна, целыми днями читая тексты Платона. В 1970-х годах, когда Умар-Рольф и баронесса, его третья жена, вернулись, наконец, домой с Востока, они обнаружили в замке полнейший хаос: Эльфрида, предполагаемый автор «Али и Нино», превратила ту часть замка, которую она занимала, в форменную помойку, повсюду были груды скомканных бумаг с написанными на них математическими уравнениями, составленными для кого-то гороскопами, примечаниями к трудам Платона, и различные бытовые отходы. Баронесса вспомнила, как она попыталась было навести порядок позади диванчика, на котором мы сидели, однако стоило ей сказать, что его нужно подвинуть, Эльфрида ужасно расстроилась. «Она заявила, что вот уже тридцать пять лет никто не сдвигал с места этот диван, а значит, его и впредь нельзя было трогать! Но мы все-таки не послушали ее, отодвинули диван, и оттуда вдруг выскочили не то тридцать, не то сорок мышей! Они все жили внутри него». Рядом с главной гостиной Эльфрида устроила нечто вроде кухни, где у нее была небольшая плита, а еще старая энциклопедия, которую она использовала как разделочную доску. «В конечном счете ее интересовал лишь Платон! — сказала баронесса о той, кто, как утверждалось, была автором “Али и Нино”. — А все остальное ей было безразлично!»

Где-то в начале 1970-х годов баронесса, по ее воспоминаниям, впервые заподозрила, что Эльфрида в прошлом пользовалась псевдонимом Курбан Саид. Однажды Имма, сестра барона Умара-Рольфа, которая к тому времени стала довольно известной поэтессой, сказала баронессе, что ей пришло письмо от какого-то врача, который хотел узнать, действительно ли это она написала книгу под названием «Али и Нино». Имма понятия не имела, что врач имел в виду, а когда баронесса на всякий случай спросила Эльфриду, не о ней ли речь, та, на минуту оторвавшись от своего любимого Платона, сказала: «Разумеется. Имме ни к чему знать все на свете. Да-да, это я ее опубликовала».

— А потом Эльфриде откуда-то позвонили и попросили отре…агхировать эту книгу.

— Что-что? Как вы сказали? — спросил я.

— Пгосили отре…агхировать…

— Издать?

— Да нет, я же говорю: отре…агхировать…

— Извините, может быть, ее попросили отредактировать книгу?

— Ну да! — просияла баронесса. И затем еще вспомнила, что Эльфрида не захотела иметь с ними дела, потому что страшно боялась заработать хоть какие-то деньги: тогда у нее могли бы отобрать назначенную ей государственную пенсию.

Тем временем настало позднее утро, и баронесса уже была готова отправиться немного вздремнуть. Сказав, что даст мне возможность кое-чем заняться, пока сама будет отдыхать, она провела меня по всевозможным заброшенным и холодным коридорам и переходам, пока перед нами не оказалась старинная, ветхая деревянная дверь. Баронесса со всей силы толкнула ее плечом. Помещение походило на багажное отделение на железнодорожной станции в старые времена: ящики, сундуки, чемоданы, мешки, причем кое-что из этого было навалено на стеллажи, достававшие до самого потолка; но, как ни удивительно, весь этот беспорядок рассекали два прохода, которые кто-то предусмотрительно здесь устроил.

— Вот тут — всё! — сказала баронесса, с некоторой грустью взирая на это беспредельное количество коробок и ящиков. — Всё, что осталось от семьи Эренфельс… Вы можете разглядывать здесь все, что захотите, но только до захода солнца, потому что электричество сюда так и не провели.

И с этими словами она ушла, предоставив мне копаться во всей этой рухляди. Лишь примерно через час, пока я рылся то тут, то там в окружавших меня вещах, до меня дошло, что, по-видимому, каждый из объемистых квадратных пароходных кофров набит какими-то бумагами. Ведь в этом средневековом замке, который выдержал не одну осаду и в стенах которого до сих пор имелись особые отверстия для выливания кипящего масла на головы противника, на протяжении по крайней мере двух последних веков жила семья интеллектуалов, поэтов и книгочеев.

Я попытался отыскать хоть что-нибудь, связанное с Курбаном Саидом, уповая при этом, пожалуй, лишь на утверждение Ницше, что книги, которые особенно нужны, сами валятся с полок. Однако, куда бы я ни обращал свой взор, везде были груды документов, имевших отношение лишь к Рольфу — тому, кто после перехода в магометанство сменил свое имя на Умар, — или к его удивительным, растянувшимся на сорок лет странствиям по мусульманскому миру. Наскоро проглядывая журналы, для которых барон Умар-Рольф регулярно писал статьи по вопросам возрождения ислама во всем мире, о положении женщин-мусульманок, а также о взаимном изживании старых обид между мусульманами и иудеями, я успел открыть для себя целый мир ориенталистов и новообращенных мусульман. Имена у них были, например, такие: Лорд Хидли аль-Фарук, майор Абдулла Бэттерсбн и ее высочество Даянг Муда из Саравака, она же «дочь покойного сэра Уолтера Пальмера из Рединга». Встретился мне там и Мухамуд Гуннар Эриксон из Швеции, и Умар Мита из Японии, и Исмаил Веслав Язерски из Польши.

И столько было там всего захватывающе интересного, что прошло немало времени, прежде чем до меня дошло: этот замок не поделится со мной никакими сведениями о Курбане Саиде, будь это Лев, Эльфрида или же они оба. По словам баронессы, Курбан Саид и ее муж часто переписывались, как, впрочем, переписывались и Эсад-бей с Эльфрндой. Но когда я спросил ее, где вся эта переписка находится, она лишь махнула рукой, обведя ею стены замка, и сказала: «Поди знай. Наверное, где-то здесь, да только где ее найдешь?»

Единственное конкретное доказательство связи между семьей фон Эренфельс и Эсад-беем, которое я там обнаружил, — это швейцарское издание второго романа Курбана Саида «Девушка с Золотого Рога», для которого барон Умар Эренфельс написал краткое предисловие. Эту книгу я взял с собой. Вот что он писал: «В молодости я основал в Вене “Союз Востока” для студентов из стран Африки и Азии, и благодаря этому я познакомился там со спокойным, наблюдательным человеком, азербайджанцем по имени Курбан Саид. Пути мои довольно скоро привели меня в Индию, откуда я вернулся в Европу в первый раз лишь в 1954 году; и тогда же я незамедлительно отправился навестить традиционную мусульманскую могилу моего уже всеми позабытого друга, могилу, которая находится за стенами городского кладбища в Позитано».

Я спросил баронессу, почему Умар, даже по прошествии стольких лет, назвал Курбаном Саидом не бывшую жену Эльфриду, а выходца из Азербайджана, умершего в Италии? Баронесса заверила меня, что ее покойный муж попросту не обсуждал этот вопрос с Эльфридой, а потому и ничего не знал о ее вкладе в работу над обоими романами. Она повторила теорию доктора Баразона, что, по-видимому, у Эльфриды и Льва были весьма близкие, интимные отношения, однако добавила: «Ну, это все только теории, а на самом деле нам ничего не известно наверняка».

Правдоподобное объяснение взаимоотношений Эльфриды и Курбана Саида предоставилось мне через несколько недель после того, как я побывал в замке Лихтенау. Я получил от доктора Баразона конверт с копиями четырех писем, которые, как он писал, баронесса попросила его переслать мне. Все эти письма были адресованы барону Умару и подписаны — «Эсад».

На них был указан обратный адрес «Каса Паттисон, Позитано» — именно в этом доме Эсад-бей и умер в 1942 году. Первое письмо было датировано 21 июля 1938 года, и в нем Лев пытался уговорить барона Умара-Рольфа, чтобы тот приехал к нему в гости: он ссылался при этом на свое полное одиночество, на ощущение потерянности. И сообщал: «Я получил через афинское отделение Америкэн Экспресс 200 долларов из Югославии от имени госпожи Курбан Саид».

Госпожа Курбан Саид. Конечно же, это была Эльфрида.

В письме от 8 сентября Лев снова упоминает о Курбане Саиде в третьем лице, поэтому создается все более отчетливое впечатление, что это имя служило псевдонимом для пересылки денег через международные границы: «У издателя Гезы Кона в Белграде для Курбана Саида имеется еще 150 долларов. Может ли Курбан Саид забрать эту сумму, находясь проездом в Белграде? И как можно связаться с ним? Напиши мне об этом как можно скорее и попроси Курбана Саида связаться с издателем». Иными словами, Эльфрида должна была забрать деньги у издателя, о которых сама она ничего не знает.

А 21 сентября 1940 года Лев написал Пиме, что горячо рекомендует ей купить экземпляр романа «Али и Нино», и тут же, похваставшись, что это — самая любимая из написанных им книг, объяснил, что ее по-прежнему можно издавать где угодно: «Согласно закону о псевдонимах, К. С. — это женщина! Притом молодая баронесса из Вены, которая даже является членом “Палаты культуры”!» То есть того самого Союза германских писателей, который исключил Льва из своих рядов.

Деталей, касающихся отношений с «миссис Курбан Саид», в переписке Льва и Пимы много, но все они какие-то противоречивые: то Лев сообщает, что Эльфрида сошла с ума на почве астрологии, то дает понять, что зависит от нее материально. Еще задолго до того, как я обнаружил эту переписку, на основании нескольких писем на имя Эльфриды можно было сделать вполне определенный вывод: Курбан Саид — это его прикрытие, придуманное ради того, чтобы он мог по-прежнему получать гонорары за публикации своих произведений. Доктор Баразон утверждал, будто от Эльфриды не требовалось служить прикрытием для истинного автора «Али и Нино», поскольку договор об издании романа был подписан в апреле 1937 года, то есть почти за год до аншлюса. Однако в действительности писатели-евреи уже тогда понимали, что имеется немало причин для того, чтобы скрывать свое истинное происхождение.

Доктор Маррей Холл, изучавший проблемы книгоиздания в нацистский период, встретился со мной за чашкой кофе в отеле «Король Венгрии», на одной из улочек рядом с Штефансплац, где некогда состоялась самая грандиозная стихийная демонстрация в истории Австрии — по случаю аншлюса и неожиданного визита Гитлера в этот город весной 1938 года. Доктор Холл разъяснил мне основные моменты, затруднявшие издательский процесс в нацистской Европе: австрийские издатели, большинство из которых были евреями, оказались в труднейшем положении, они фактически были загнаны в угол еще в 1933 году, когда Гитлер пришел к власти в Германии. Ведь для книг на немецком языке существовало три читательских рынка — в Австрии, Германии и Швейцарии, причем германский книжный рынок был гораздо больше, чем остальные два, вместе взятых (то же самое мы наблюдаем и сегодня). Издавать книгу, если ее невозможно продавать в Германии, — дело неприбыльное, поэтому австрийским книгоиздателям нужно было любыми способами пробиться на германский рынок. Для этого им приходилось открывать фиктивные издательства в третьих странах — например, в Швеции или в Голландии, и в результате книги печатали в одной стране, переплетали в другой, а затем пересылали через несколько границ, прежде чем доставить их в Третий рейх. По такой схеме действовал, например, Таль, издатель «Али и Нино». Другой прием состоял в том, чтобы авторы печатались под псевдонимами.

В своей книге «Утраченная библиотека» друг Льва Вальтер Меринг пишет о лавине, угрожающей «Вене и всей Австрии в целом». В романе фигурирует воображаемая библиотека, принадлежавшая отцу автора, она — хранилище всего культурного наследия, которое уничтожили нацисты в результате их тоталитарного переворота:

Прямо перед собором Святого Стефана, с которого похоронный перезвон и токката и фуга Баха на органе созывали «умирающую Вену» на последнюю всенощную, какие-то головорезы выкрикивали антикапиталистические, антиклерикальные и антисемитские непристойности — всевозможные пакости из тех гадких книжонок и памфлетов, которые ты, отец, хранил в особом, «отравленном шкафу» как курьезы культуры; но я ведь их читал тайком.

«Завтра мы их всех вздернем, — услышал я слова одного молодчика, — и черных, и красных, и жидов… А первыми — тех, у кого много книг».

Задохнувшись от ужаса, я не мог перевести дух, пока не запер за собой дверь своего дома и не увидел снова библиотеку отца.

Литературный агент Льва Херта Паули, вспоминала об аншлюсе через профессиональный фильтр своего рода деятельности: ведь на той же неделе, когда в Австрию с блиц-визитом прибыл Гитлер, в страну приехала и Бланш Нопф, которая повсюду старалась выискивать новых авторов и новые, интересные книги[153]. Ей показали новый роман Курбана Саида «Али и Нино», однако тогда она его не купила, по-видимому, ее отвлекли начавшиеся бурные события. Паули так вспоминала пятницу и марта 1938 года: «Из гостиницы “Бристоль” на Ринге, грандиозном бульварном кольце Вены, до кафе “Херренхоф” обычно можно добраться за десять минут. Но только не в тот день, не одиннадцатого марта. “Если Ринг перекрыт, значит, у нас революция”, — говорили венцы с 1918 года. На этот раз полицейские заграждения были установлены потому, что вокруг Государственной оперы шла демонстрация молодых нацистов, которые ревели “Хайль Гитлер!” Мне удалось забежать в подъезд одного из домов, потом я нашла другой выход из него и в результате очутилась на нужной улице, прямо напротив “Херренхофа”».

Девушка из Золотого Рога, Курбан Саид | 9780715634004 | Бокен

Жув печеньеворкерен

Om bol.com voor jou nog beter te maken, gebruiken wij altijd functionele en analytische cookies (en daarmee vergelijkbare technieken). Ook willen мы куки plaatsen ом je bezoek aan bol.com en onze communicatie naar jou makkelijker en personlijker te maken. Met deze cookies kunnen wij en derde partijen jouw internetgedrag binnen en buiten bol.com volgen en verzamelen. Hiermee passen wij en derden onze веб-сайт, приложение, реклама и общение, а также другие интересы. Мы добавили файлы cookie в свою учетную запись. Кроме того, мы je account op een ander apparaat herkennen, hoef je niet opnieuw de keuze te maken. Дверь op ‘accepteren’ te klikken ga je hiermee akkoord. Je kunt je cookievoorkeuren altijd weer aanpassen. Лис эр более чем в ons cookiebeleid.

Ga naar zoekenGa naar hoofdinhoud

Автор: Курбан Саид Женя Граман

Соавтор: Женя Граман

Энгельс
Мягкая обложка
28 июля 2005 г.
256 страниц

Все характеристики продукта

Samenvatting

Роман загадочного автора международного бестселлера «Али и Нино», который вскоре станет предметом большой биографии, представляет собой роман о сорванной любви, изгнании и желании, никогда прежде не публиковавшийся в Великобритании. История Курбана Саида и международного бестселлера «Али и Нино» — одна из самых интригующих литературных загадок последних лет. Столь же заманчиво существование еще одного романа — вкрадчивой и поразительно красивой истории, действие которой разворачивается на фоне Веймарского Берлина. Курбан Саид снова поднимает тему межкультурной истории любви между мусульманами и христианами в захватывающей истории, которая простирается от Стамбула до Веймарского Берлина и Нью-Йорка эпохи джаза. «Девушка с Золотого Рога» — это элегантная история, полная неожиданностей, которая захватывает с первой страницы до последней.

Характеристики продукта

Waar ben je naar op zoek?

Wij vonden geen specifications voor jouw zoekopdracht ‘{ПОИСК}’.

Инхуд

Таал: en
Биндвейзе: Мягкая обложка
Oorspronkelijke выпущено: 28 июля 2005 г.
Аантальная страница: 256
Иллюстрации: урожденная

Бетроккенен

Хофдаутер: Курбан Саид
Хофдуитгеверий: Дакворт Оверлук

Оверидж Кенмеркен

Эди: Новое название
Гевичт: 454 г
Студибук: урожденная
Упаковка породы: 129 мм
Verpakking hoogte: 26 мм
Длина упаковки: 198 мм

EAN

EAN: 9780715634004

Я видел артикул в

Категория

Литература и Римляне
Литературные римляне
Букен

Таал

Энгельс

Книга, электронная книга luisterboek?

книга

Учебник algemeen

Альгемене Бёкен

Toon meerToon minder

Nog geen отзывы

Hoe controleren en plaatsen wij обзоры? Hoe controleren en plaatsen wij обзоры?

Отрицательное, положительное, нейтральное: мы zetten een проверяем altijd онлайн. Мы контролировали, что мы сделали раньше, т.е. Мы контролируем, что это geschreven door iemand die het artikel heeft gekocht через bol.com en zetten dit er dan bij. De controles gebeuren Automaticisch, al kijken er soms mensen mee. Bol.com предлагает вам обзоры. Кроме того, дверь рецензента была прекращена, и он остался в рецензии самостоятельно.

Ниет рычага

Ontvang eenmalig een почта уведомлений через приложение де bol.com zodra dit artikel weer levbaar is.

Stuur mij een bericht Je hoort van ons

Houd er rekening mee DAT Het Artikel Niet Altijd Weer terug op voorraad komt.

Waar wil je dit mee vergelijken? Je кан в целом vijf artikelen kiezen. Er nog plaats voor еще артикелен. андер артикель.

12.3 Как собрать — Роман Курбана Саида, Али и Нино, Артикул

Осень 2004 г. (12.3)
Страница-61

Как собрать
Роман Курбана Саида «Али и Нино»
по Бетти Блэр

Другие статьи, связанные с Али и Нино:
1 «Али и Нино» обложки: роман опубликован на 30 языках Блэр (AI 12.3)
2 Обзор: В душе кавказца Элин Сулейманов (AI 12.2)
3 От редакции: Мир «Али и Нино» — это и наш мир! Бетти Блэр (AI 12.2)
4 Баку Обзорная экскурсия по городу: пешеходная экскурсия «Али и Нино» — Фуад Ахундов и Бетти Блэр (ИИ 12.2)
5 Фото Эссе: Тогда и сейчас: Баку 100 лет назад на пике нефти Период Барона — (AI 12.2)
6 Письмо редактору: Авторское право — Лила Эренфельс (AI 12.4)
7 Письмо: Открытые заново «Али и Нино» — Исмаил Кафешиоглу (AI 10.3)

В летнем номере «Азербайджан Интернэшнл» (AI 12.2), когда мы опубликовали пешеходную экскурсию Али и Нино, мы мало что понимали что роман Курбана Саида [Гурбан Саида] «Али и Нино», были опубликованы как минимум на 28 языках. Уже несколько книжных магазинов завышают цены на редкие издания. Например, Джулианские книги в Нью-Йорке просят 59 долларов.5 за первый 1970 г. американское издание Random House; Second Story Books в Роквилле, Мэриленд продает ту же книгу за 350 долларов.

Обширные исследования в Интернете выявили издания на 28 языках: арабский, азербайджанский, бенгальский, каталонский, кантонский, чешский, голландский, английский (Брайль, «Говорящие книги для слепых и дислектиков» и «Большие печать), финский, французский, грузинский, немецкий, греческий, иврит, венгерский, индонезийский, итальянский, норвежский, персидский, польский, португальский, Русский, сербский, испанский, шведский и турецкий.

Роман «Али и Нино» имеет увлекательную историю. Впервые он был опубликован в 1937 году в Вене на немецком языке. Издательство Э. П. Таля. Автор использовал псевдоним — Курбан Саид [Гурбан Саид на азербайджанском языке]. Один из вариантов этого названия было итальянское издание 1944 года, которое называлось «Али Хан». Автор был идентифицирован как М. [Мохаммад] Эссад Бей.

Overlook Books, отвечающая за многочисленные публикации во всем мире, утверждает, что Курбан Саид [Гурбан Саид] является псевдонимом для Эссад Бея, который является псевдонимом Лео Нусимбаума, бежавшего из Баку. в 1920, когда к власти пришли большевики. Многие азербайджанцы до сих пор не уверен в связи с Лео Нуссембаумом. Азербайджан 2004 г. издание указывает Юсифа Васира Чаманзаминли как автора [Редактор: 2006. Эта идея имеет значительные достоинства].

После выхода первого издания на немецком языке в 1937 г. появился в следующем году на шведском и польском языках. В 1939 г. Затем последовала чешская версия. Потом итальянский, в 1943 году. Началась война а книгу вроде забыли до 1970 при случайном Хаус выпустил первое американское издание — английский перевод с немецкого Женя Граман. Последовал огромный всплеск интереса. В 1972 году журнал Life Magazine заявил, что если кто-нибудь сможет нокаутировать Эриха «История любви» Сигала выпала из списка бестселлеров. были бы Курбановские «Али и Нино». Переводы начались появляется на французском, голландском, норвежском, турецком, шведском, норвежском, и арабский.

В 1971-1972 годах транслировалась радиоверсия на азербайджанском языке. Радио Свобода под руководством Марка Слонима. По вполне понятным причинам эта первая азербайджанская версия появилась за пределами Советского Союза, поскольку книга сочувствовала предпринимательскому духу Нефтяные бароны, свергнутые большевиками.

Первая серийная азербайджанская печатная версия появилась в 1990 году в литературный журнал «Азербайджан», который в то время время редактировал покойный писатель Юсиф Самедоглу. Оно пришло в том же году в трех томах среди фотографий Черного января резня советскими войсками в Баку.

Любопытно, что в изданиях, выпущенных в 1970-е годы, часто авторское право 1937 года принадлежит Люси Таль. Однако начиная с 1999 г. Overlook Press (США) получила права на публикацию романа. все издания, будь то в США или за рубежом, начали перечислять Лила Эренфельс с 1937 авторское право. Лила — племянница Баронесса Эльфрида Эренфельс фон Бодмерсхоф, от имени которой был зарегистрирован псевдоним Курбан Саид [Гурбан Саид].

В 1999 году произошел огромный всплеск интереса и в через несколько лет впервые появились переводы на сербский язык, Индонезийский, грузинский, иврит, венгерский, греческий и португальский.

Предмет коллекционирования
Теперь, когда стало известно, что «Али и Нино» может похвастаться издания как минимум на 28 языках, он станет очень востребованным предмет коллекционирования. С появлением книжных магазинов в Интернете, вполне можно собрать много изданий со всего мира мир в относительно короткие сроки и относительно недорого. Мы собрали большую часть основной информации здесь, чтобы помочь вам начать. Мы рекомендуем использовать поисковую систему, такую как Google. Начните с ввода имени автора, Курбан Саид [Гурбан Саид], не название книги «Али и Нино», т.к. слово «и» будет варьироваться от языка к языку (а, и, да, дан, е, эн, эс, эт, и, иле, ва, джа, кай, оч, ог, унд, ве, ва, у). Кроме того, некоторые языки изменяют имя Нино. (Нину на персидском и Нина на итальянском).

Имейте в виду, что существует много неполной информации и ошибок в сети. Если вы думаете, что нашли сокровище, вы ищете, отправьте электронное письмо продавцу книг для подтверждения перед передачей над вашими деньгами.

Мы обнаружили, что Abebooks.com и Bookfinder.com очень полезны, специально для отслеживания многочисленных английских изданий (в не менее 32), а также немецкий (не менее 27). В сентябре 2004 г. Abebooks перечислил 272 записи для Курбана Саида [Гурбан Саида] и Bookfinder показал 161 запись. (Обратите внимание, что «Девушка из Золотой Рог» также издавался под именем Курбана. Сказал.

Если у вас есть возможность приобрести издание такого же качества из двух разных книжных магазинов, обязательно учитывайте стоимость доставки. Они могут значительно варьироваться от страны к стране, и даже из штата в штат. Мы обнаружили, что британские книготорговцы более дороже немецкого. В США вы можете рассмотреть покупка за пределами штата, чтобы вам не приходилось платить за продажи налог. Иногда книга, которая кажется дороже, на самом деле дешевле после добавления стоимости доставки.

Обратите внимание, что нельзя всегда полагаться на номера ISBN. До 1970-х номера ISBN вообще не выдавались, и даже сегодня иногда один и тот же номер использовался в нескольких изданиях. Иногда связанные компании используют одни и те же номера. Иногда оба мягкие и у жестких изданий такие же. Некоторые книги не включают их вообще (Иврит 2001).

Сборка коллекции книг «Али и Нино» может отправиться в увлекательное путешествие по всему миру. Посредством Кстати, если вы действительно хотите владеть этими первыми американскими изданиями, внимательно ищите в Интернете, вам не нужно раскошелиться на 59 долларов5, ты все еще можно получить их менее чем за 20 долларов.

Другие веб-сайты создано Azerbaijan International
AZgallery.org | АЗЕРИ.org | HAJIBEYOV.com

Девушка из Золотого Рога (болото, мягкая обложка/мягкая обложка, англ.) аф Курбан Саид

Форсайд
Бегер
английский язык

Форлаг: Дакворт Оверлук
Формат: Мягкая/мягкая обложка
Тип: Болото
Спрог: Энгельск
ISBN-13: 9780715634004
Удгивелседатато: 28-07-2005
Предварительный просмотр: 2005
Исходная прог: Соединенное Королевство
Сидеанталь: 256
Связывание: Мягкая/мягкая обложка
Форлаг: Вид на Дакворт
Сайдоплизнингер: 256 страниц
Мол: 201 х 143 х 26

Все категории некоторых продуктов по

Анмельдельсер (0)

Вэр-ден-Фёрсте тиль в скриве en anmeldelse

Курбан Саид · LRB 19 October 2000

Добыча нефти в Баку на Каспийском море началась в конце 19 века, и за несколько лет город стал самым богатым в Российской империи, производя больше нефти, чем Соединенные Штаты. Иммигранты хлынули сюда, превратив пустынный город в Азербайджане с населением 14 500 человек в 1872 году в мегаполис с населением 143 000 жителей к 19 годам.03. Среди новичков были Нобели и Ротшильды, а также тысячи бедных евреев, которых привлекала возможность свободы, которой у них не было в остальной части России. Бедные крестьяне-мусульмане стали миллионерами, когда на их земле была обнаружена нефть. Последовал небольшой культурный ренессанс, финансируемый новыми миллионерами, и в 1907 году новый Бакинский театр с гордостью показал «первую оперу исламского Востока» Узеира Гаджибейли « Лейла» и Меджнун . Какое-то время казалось, что Восток и Запад находятся в плодотворном союзе.

Уверенность того периода до сих пор проявляется в архитектуре Центрального Баку: на одной улице, названной в соответствии с последовательными протоколами царизма, коммунизма и независимости, неоклассические балконы и контрфорсы экстравагантно завитки больших известняковых зданий, смоделированных по образцу итальянских оригиналов и юг Франции. Есть пышный концертный зал, скопированный с казино в Монте-Карло, Мусульманское благотворительное общество, размещенное в венецианском палаццо, и Дворец бракосочетаний, основанный на итальянском замке. Инициалы первых нефтяников и их жен высечены в камне над перемычками их домов.

Бум длился одно поколение. Архетипической бакинской историей «из грязи в князи и из грязи в грязь» была история Гаджи-Зейналабдина Тагиева. Неграмотный сын каменщика, он невероятно разбогател, когда на его земле был обнаружен фонтан. Он построил первый в городе театр, первую светскую школу для девочек, Мусульманское благотворительное общество и торговый пассаж, который используется до сих пор. Он был удостоен звания Почетного гражданина Баку, в его честь был сочинен марш. Но непостоянство было прописано в сценарии. Баку был пристанищем для таких революционеров, как молодой Сталин, энергичный агитатор в нефтяной промышленности. Городской пролетариат, в основном русский и армянский, бастовал в 1919 г.05, ненадолго захватил власть в 1918 году, а в 1920 году выступил в качестве авангарда Красной Армии, которая навсегда поглотила быстро развивающийся Баку. После смерти Тагиева в 1924 г. советские власти выбросили на улицу его жену; она умерла в нищете.

Старик мелькает в необыкновенном Али и Нино Курбан Саида в роли Сейнала Аги, жалкого старика: «Его мягкие руки с толстыми синими венами дрожали. Эти руки с трудом могли написать имя своего владельца, но властвовали над семьюдесятью миллионами рублей». Чтобы понять очарование и обаяние Али и Нино , нужно подумать, каково было бы мальчику с ярким воображением расти в этом городе, который удваивается каждые пять лет. Семья Али благополучно живет, но окружена доказательствами гораздо большего богатства. Каждый день, идя в школу по Николаевской улице, он встречает казаков, бандитов, проституток и русских школьниц в накрахмаленных белых мундирах; в его классе в школе учатся восемь национальностей; на стене в классе висит портрет царя, но Российская империя рушится. Детство автора Али и Нино — и его герой — был ярким и противоречивым романом.

Али Хан — молодой мусульманин из знатной персидской семьи, проживающий в старом городе. В романе прекрасно запечатлен натиск юности, который переживает Баку и рассказчик.

Я, Али Хан Ширваншир, был трижды в Дагестане, дважды в Тифлисе, один раз в Кисловодске, один раз в Персии к дяде, и меня чуть не продержали еще год, потому что я не знал разницы между Герундий и Герундивий. Мой отец пошел за советом к мулле в мечети, который заявил, что вся эта латынь — пустое заблуждение. Так что мой отец надел все свои турецкие, персидские и русские ордена, пошел к директору, подарил какое-то химическое оборудование, и я прошел. В школе было вывешено объявление о том, что ученикам категорически запрещается входить в школьные помещения с заряженными револьверами, в городе установлены телефоны, а Нино Кипиани по-прежнему остается самой красивой девушкой в мире.

Нино — грузинка-христианка. Чтобы добиться одобрения родителей, Али заручается поддержкой Начараряна, толстого армянина. Начарарян помогает убедить родителей Нино, что брак с Али приемлем, но затем предает Али, похищая Нино. Али убивает армянина, а затем бежит в стиле Ромео через горы в Дагестан. Вмешиваются гражданская война и революция, и книга заканчивается большевистским захватом власти в Баку.

Роман летит с бешеной скоростью. Как и полотна безграмотного грузинского художника-крестьянина Пиросмани, он ложно-наивен на поверхности, но под ним скрываются запасы черного остроумия. Рисовка — восточная, юмор — западный; Карикатура, как предполагает автор/рассказчик, типична для Кавказа, и здесь она иногда склоняется к предрассудкам, особенно когда Саид пишет о пухлых армянах или империалистических русских. Однако в большинстве случаев он улавливает суть места. В Тифлисе, например, лейтмотивом является ужас, который наводят на своих гостей чрезмерно ретивые грузинские хозяева: двоюродные братья Нино — «солдаты на фронте грузинского гостеприимства». В Нагорном Карабахе, который в то время оспаривался армянами и азербайджанцами сейчас, Саид высмеивает тенденцию карабахцев (до сих пор преобладающую) заявлять о древнем карабахском происхождении для всего и каждого:

Еще когда я был на пути в Шушу, водитель моей кареты указал на небольшой каменный мост, который мы собирались пересечь, и гордо сказал: «Этот мост был построен Александром Македонским, когда он шел к бессмертным победам в Персия!» «1897 год» было высечено большими цифрами на парапете. Я указал на это кучеру, но он только махнул рукой: «Ой-с, русские это позже вставили, потому что завидовали нашей славе!» сердечная попытка поддержать независимый Азербайджан против большевиков в 1919. Али со своей европеизированной женой назначены на вечеринку с выпивкой в рамках кампании, направленной на то, чтобы убедить Лондон признать независимость Азербайджана. Английские гости с красными лицами и неуклюжими жестами ведут светскую беседу и пьют виски: «Офицеры курили сигары, но никто не клал ноги на стол, хотя мы ожидали от них только этого». один из наиболее вдумчивых англичан прерывает свой внутренний разговор о том, не следует ли Азербайджану оттолкнуться от Персии и двигаться в сторону Запада:
«Я был консулом в Персии в течение двадцати лет, — сказал он, — и мне очень жаль видеть, как рушатся старые прочные формы восточной культуры, а современные восточные люди пытаются подражать нам и презирают нас». обычаи их предков. Но они могут быть правы. Ведь это их дело выбирать, как им жить. В любом случае я признаю, что ваша страна так же созрела для независимости, как, скажем, республики Центральной Америки. Думаю, наше правительство скоро признает ваше государство». Я был идиотом, но цель вечера была достигнута.
Как и его город, Али основан на сочетании традиций и стремительных инноваций. Он чувствует себя комфортно в пустыне, но любит женщину, которая предпочла бы жить в Париже. Нино сходит с ума от скуки в Тегеране и беспокоен в Тифлисе. Их отношения работают только в условиях двусмысленности Баку. На самом деле различия между ними усиливают их желание: в сексуальной сцене в их доме в старом Баку, недавно оформленном в западном стиле, Али рассказывает, как «в первый раз мы сели на кровать, и я держал на руках европейскую женщину». Его затруднительное положение похоже на затруднительное положение его родного города: он не может вместить в себя все возможности, с которыми он сталкивается; его жизнь разрывается.
Противоречия Азербайджана распространяются и на военное искусство. Али воспитывали с уважением к насилию как к части поведения мужчин. Его отец говорит ему, что умереть в бою — это «естественная смерть нашей семьи». Но совсем другое дело глобальный конфликт, который начинает распространяться в сторону Кавказа. Али наблюдает за верблюдами с юга, «несущими ружья на своих горбах, стволы, свисающие по бокам, ящики с боеприпасами и ружьями: добыча из больших сражений». Первая мировая война привносит в Азербайджан технологии современной войны, и местные жители скоро будут использовать их, чтобы уничтожать друг друга. К концу книги все ее главные герои мужского пола мертвы.
Это в духе Баку, да и самого Али и Нино , что роман должен был быть написан не мусульманином, а евреем под мусульманским псевдонимом. Оспариваются даже основные факты жизни Льва Нусимбаума, который, насколько нам известно, является автором романа. Судя по всему, он родился в Баку в 1905 году, в семье богатого еврейского бизнесмена, в детстве выучил немецкий язык и бежал из города в возрасте 14 лет в 1919 году. персонажей, прежде чем остановиться на личности новообращенного мусульманина и писателя Эссада Бея. Под этим именем он написал биографии Николая II, Сталина и Мухаммеда, а также книгу под названием Двенадцать тайн Кавказа . По мере усиления нацификации его немецкие друзья защищали его, и со временем он стал Курбан Саидом. Именно под этим именем он написал Али и Нино , а также еще один роман, Девушка из Золотого Рога . Однако смена имени Нусимбаума не защитила его. После того, как его отец погиб в концентрационном лагере, он бежал в Италию, где умер от малоизвестной болезни крови в Позитано в 1942 году.
Первое издание «Али и Нино » вышла на немецком языке в Вене в 1937 году: неподходящее время для публикации истории любви мусульманки и христианки. Английская переводчица книги Женя Граман после войны нашла копию в берлинском книжном киоске и опубликовала свою версию в 1970 году. С тех пор разные издательства покупали права и переиздавали книгу, но она никогда не продавалась хорошо. Одно немецкое издание предприняло необдуманную попытку превратить его в кавказскую версию Love Story с вздыхающей героиней, рвущей лиф на обложке. Затем распался Советский Союз, вновь открылся Кавказ, и Азербайджан стал независимым государством. Новое поколение, для которого Али и Нино захватили очарование региона, высмеивая его спуск в национализм, взялись за роман. Возможно, на этот раз он получит заслуженную читательскую аудиторию.
Вопрос об авторстве тем временем до конца не решен. Потомки баронессы Эльфриды Эренфельс фон Бодмерсхоф, австрийской подруги и, возможно, любовницы Нусимбаума, настаивали на том, что американский писатель Том Рейсс в настоящее время готовит биографию Саида/Нуссимбаума, что она была автором 9 книг.0375 Али и Нино . А недавно в Баку я провел полдня с пожилым госслужащим, который пытался доказать мне, что его отцом, азербайджанским писателем Юсифом Везир Чеменземинли, был Курбан Саид. Чеменземинли был поэтом-националистом, который был назначен послом в Стамбуле независимой Азербайджанской Республикой в 1919-20 годах и бежал во Францию, когда к власти пришли большевики. Он вернулся в Азербайджан в конце 1920-х годов, но был арестован и умер в ГУЛАГе. Некоторые из его сочинений остались неопубликованными. Чтобы помочь своему делу, его сын составил список косвенных сходств между работой отца и 9.0375 Али и Нино ; ни один из них не был удивительным, учитывая, что и Курбан Саид, и Чеменземинли писали о Кавказе. С другой стороны, он также показал мне ранний рассказ своего отца под названием «Холодный поцелуй», в котором рассказчик, школьник-мусульманин, описывает любовную связь с девушкой по имени Н.
И если Нусимбаум был настоящим автор, как ему удалось так подробно описать Кавказ? В конце концов, он уехал из Баку в раннем подростковом возрасте. Есть несколько возможных ответов. Возможно, ему помог отец, а может быть, он знал Чеменземинли в 19-м веке.20-х годов во Франции и взял себе часть своего материала. Но «Холодный поцелуй» оказался обычной и женоненавистнической историей об отношениях, которые потерпели неудачу из-за «тривиальности» женственности. В нем нет блеска Али и Нино , большая часть которых предоставлена самой Нино, вполне равной нашему герою и полной изобретательности в ее попытках помешать Али сделать из нее слишком восточную невесту. Чеменземинли никогда бы не создал персонажа, который нарушает правила персидского правительства о том, как должны вести себя женщины, и разыгрывает сложные схемы мести против персидской служанки, которая хочет заточить ее в гареме. Наконец, мой государственный служащий разрушил свой собственный аргумент, когда настаивал на том, что Али и Нино не мог быть написан евреем, что это «чисто азербайджанский роман». Обратное верно. Али и Нино — это элегия Баку и Кавказу, мягко высмеивающая всех его жителей. Это могло быть написано только кем-то, кто был одновременно и своим, и посторонним; трудно представить себе более подходящую личность для автора, чем личность ссыльного бакинского еврея.
Азербайджан все еще живет с последствиями резкого скачка в современность, так хорошо описанного в Али и Нино . Советский Союз сделал его более современным на свой лад, а в образовании и инфраструктуре это одно из самых передовых мусульманских государств – настолько «продвинутое», что от ислама почти не осталось и следа. Баку по-прежнему является лабораторией для западных экспериментов, совсем недавно в Вашингтоне вынашивалась идея Азербайджана как «стратегического плацдарма», связывающего энергетические ресурсы Каспийского моря и Западной Европы. С тех пор, как в начале 19 века были открыты новые нефтяные месторождения, появилось новое поколение западных бизнесменов.90-е. Нусимбауму наверняка понравилось бы писать об этих мужчинах, которые сидят в бакинских ирландских пабах со своими портфелями и мобильными телефонами, болтая с местными шлюхами.
Школа Али на Николаевской сейчас Экономический институт и Кофейня «Филипоянц», где встречаются Али и Начарарян, магазин по продаже импортной электроники. Газеты полны недоуменного восхищения Западом. Нино осталось мало — большая часть неазербайджанского населения уехала, — но осталось много Алис, пытающихся решить, является ли жизнь в таком красивом и интересном городе благословением или проклятием.
Кровь и масло на Востоке и в Европе
Я только что закончил читать знаменитую биографию Льва Нусимбаума Тома Рейсса, Востоковед . Подзаголовок биографии — «Разгадка тайны странной и таинственной жизни», однако книга не совсем этого делает и не служит окончательным аргументом, доказывающим, что Нусимбаум на самом деле был Курбаном Саидом (автором Али и Нино). ). Тем не менее, мне понравилась история, и я бы рекомендовал ее с оговорками, упомянутыми ниже.
Нетипичным образом я наткнулся на Льва Нусимбаума, Востоковед , и неизвестного Курбана Саида. Прочитав Самарканд , я поискал похожие романы, нашел описание романа Али и Нино и подумал, что звучит интересно. Прочитал и получил удовольствие, а потом во время написания поста о романе решил поставить ссылку на его автора Курбана Саида. Это привело меня к противоречию, стоящему за настоящей личностью Курбана Саида, и к биографии Нусимбаума Рейсса.
Прочитав обложку, обложку и подзаголовок к Востоковед , полагаю, я ожидал совсем другого, чем то, что получил. Я ждал всех фактов, доводов и контраргументов, доказывающих, что Нусимбаум определенно и без сомнений Курбан Саид, автор как Али и Нино , так и Девушка из Золотого Рога . Я ожидал сравнительного анализа этих двух романов Курбана Саида с другими произведениями Нусимбаума (под псевдонимом Эссад Бей) и историей его жизни.
В то время как в начале биографии есть ссылки на несколько отрывков из Али и Нино , в Девушке из Золотого Рога есть только две или три ссылки. Почему почти не обсуждается, как Нусимбаум садится и пишет любой из романов? Например, сейчас, когда я читаю «Девушка из Золотого Рога» , мне хотелось бы узнать, почему Нусимбаум решил сделать одного из главных героев врачом и откуда он взял свою «медицинскую» информацию. Были ли у него эти знания?
Другими словами, биография на самом деле НЕ о доказательстве того, что Нусимбаум — это Курбан Саид. Я думаю, что это указывает на его личность, и это более чем правдоподобно, но академических аргументов и доказательств просто нет в книге.
Затем идет подзаголовок о раскрытии личности таинственного человека и опасной жизни. Но история не делает Нусимбаума похожим на человека, который принимает решение из-за их опасного качества. Кажется, он просто всегда оказывается не в том месте и не в то время и, честно говоря, совершенно не подозревает об опасностях, окружающих его.
Наконец, книга не столько о биографии Нусимбаума, сколько о беспорядках и политике в каждом городе, в котором оказывается Нусимбаум. Это история о том, каким ужасным и расистским местом была Европа для первой половины 20-го века. И это то, что делает историю такой интересной и захватывающей, и именно это я узнал больше всего. Я много знал о Второй мировой войне и нацистах, но очень мало о русской революции и о том, как она полностью уничтожила так много культур и народов на своем пути к переписыванию человеческой истории, пути, который, как ни странно, привел ее к контролю над этими территориями с огромными количествами масла.
Я, например, не знал о 1,4 миллионах белоэмигрантов по Европе и миру, о беженцах в Париже и Берлине, о простом уничтожении большевиками. Вы можете почти почувствовать логику крайне левых и крайне правых в истории. В России и большей части Европы еще не было своих политических революций. К сожалению, теперь они выбрали французский стиль (в отличие от менее жестокой и более стабильной американской революции) и буквально стирали с лица земли все и всех, что напоминало о прежних системах власти. В ответ в Западной Европе возникли ультраправые режимы, чтобы смягчить большевистское разрушение. Что сегодня так трудно понять, так это то, как Европу мучила такая крайняя жажда господства и комплекс культурного превосходства (то, что она до сих пор не утратила).
И если вы сегодня посмотрите на Ближний Восток, то увидите, насколько напряженность в отношениях с «Западом» была результатом не внешней политики США, а русских, германских, английских и французских интриг, колонизации и приобретение. Подобно видению революционеров о создании нового коммунистического мира путем разрушения культур на своем пути, вы почти задаетесь вопросом, является ли призыв США к демократии не чем иным, как современным нефтежадным американским большевизмом 21-го века.
В любом случае и обратно к книге, Востоковед определенно не идеальная биография. Лев кажется менее странным, менее загадочным и более банальным, чем можно было бы предположить из подзаголовка книги. На самом деле он кажется не более чем неуверенным в себе подростком, ищущим внимания. На самом деле, я теперь читаю Девушка из Золотого Рога совсем в другом свете. Из того, что я узнал о Льве из Востоковед , теперь я вижу ограниченные знания автора о Ближнем Востоке из-за его вынужденных попыток доказать читателю, что он имеет более сильное представление об этом регионе, чем на самом деле. Роман даже чрезмерно обобщает и из-за своих неточных стереотипов неверно характеризует Ближний Восток.
Сказав все это, я определенно рекомендую Востоковед , но со следующими инструкциями. Сначала прочитайте Али и Нино . Самарканд также был бы отличным сопровождающим романом. Если вам действительно нравятся Али и Нино , только тогда вы сможете по-настоящему оценить Востоковед , особенно первую половину, где исход Льва из Баку похож на исход Али. Вам кажется, что вы продлеваете роман. Однако, в зависимости от ваших других интересов, остальная часть биографии представляет собой неорганизованную историю русских и еврейских беженцев в политически нестабильной и жестокой Европе.
Хорошим продолжением было бы «создание» путеводителя «Восточник», в котором Рейсс рассказывает все свои личные истории исследования жизни Нусимбуама.
Нравится:
Нравится Загрузка…
«Любовь в дни восстания» Ахмета Алтана
Ахмет Алтан в некотором роде мастер выразительной вступительной строки, на этот раз короткой: «Некоторыми ночами он просыпался, чтобы следы муравьев, ползающих по персидскому ковру». Хотя Любовь в дни восстания , вторая часть «Османского квартета» Ахмета Алтана, является продолжением Like a Sword Wound , его также можно читать отдельно.
На дворе 1909 год, и Османская империя близится к закату. Сама история начинается с того, что Хусейн Хикмет-бей выздоравливает после попытки самоубийства во французской больнице в Стамбуле. Хикмет-бея, богатого и европеизированного сына Решит-паши, доверенного лица султана Абдулхамида II, подтолкнула к этому его красивая жена Мехпаре Ханым, сбежавшая с Константином, греком из Салоник. Тем временем Стамбул находится на грани потрясений: назревает исламистский «переворот», чтобы вернуть султану абсолютную власть, от которой он был вынужден отказаться несколькими месяцами ранее. Рагип Бей — офицер Османской армии, поклявшийся противостоять этому. На фоне этой суматохи разыгрывается несколько взаимосвязанных любовных отношений: одни расцветают, а другие умирают.

Любовь в дни восстания , Ахмет Алтан, Брендан Фрили (транс), Йелда Тюреди (транс) (Europa Editions, ноябрь 2020 г.)
Несмотря на политические потрясения, роман развивается вяло – на 500 страницах , это вдвое больше, чем первый том. По-прежнему присутствует набор персонажей толстовского масштаба (книги сравнивались с 90 527 «Войной и миром» 90 528 ) до такой степени, что роман предваряется их списком. Большинство из них связаны друг с другом. В мире Алтана любовь приходит с потерей, счастье является причиной несчастья, развод может дать дружбу, честь и убежденность сочетаются с неверностью, заблуждением и неуверенностью; всегда есть выбор, который нужно сделать.
Хикмет-бей центрирует этот том: по мере того, как он оправляется от раны своего тела, сердца — и, надо сказать, amour-propre — он дважды находит новую любовь, но непримиримо расколотую надвое, как он сам расколот в двоем. Хикмет, как и вся страна, разрывается между взглядами наружу и внутрь, вперед и назад. Единственный персонаж, который, кажется, примирил разрозненные и расходящиеся нити, неожиданно оказался шейхом Юсуфом Эфенди, лидером видного текке , монастыря дервишей. Шейх Эфенди был первым мужем Мехпаре Ханым и тестем Рагип Бея (да, это сложно).
К ним присоединяются в ролях второго плана султан Абдул-Хамид II, полностью осознавший, что его правление — и, вероятно, Империя — сходит на нет, Решит-паша, Михриша Султан (мать Хикмет-бея, красивая османская принцесса, недавно вернувшаяся из изгнания в Париж и который называет Сутана «чудиком»), и Диляра Ханым, уроженка Польши, вдова богатого османского паши, которая переворачивает жизнь молчаливого Рагип-бея с ног на голову после того, как спасает ее от ограбления.
Другим персонажем является сам позднеосманский Стамбул: от собора Святой Софии, «окруженного тысячами фесок, волнистых, как рубиново-красное море», до дорог, пахнущих «мокрой землей и душицей»; как в снегу «город погрузился в безмолвный, невинный сон; улицы, дома и крыши были покрыты белым», как снег на «зданиях штаба приобрел свинцовый цвет, отражая серость неба».

Действие «Оттоманской четверки» происходит не только в более раннюю эпоху, но и очень похоже на ту эпоху или ее последствия. В своей усталости fin de l’empire он вспоминает такие романы, как Embers венгра Шандора Марая или Девушка из Золотого Рога Курбана Саида. Проза в блестящем переводе Брендана Фрили и Йельды Тюреди часто великолепна, как здесь, когда Рагип-бей впервые внимательно посмотрел на Диляру Ханым после того, как она предложила ему в своей карете:

Ее заплетенные волосы были цвета блестящих конских каштанов, которые падали в сад и вырастали из своих колючих зеленых стручков, когда он был ребенком.
Ее лицо было освещено странным светом, выделявшим ее из всего окружающего, точно кто-то освещал ее из какого-то потаенного угла; на ней не было ни румян, ни подводки для глаз, этот естественный вид, как будто она только что умылась большим количеством пресной воды, скрывал невинность, противоречащую ее презрению, и вожделение, противоречащее ей. невинность. Ее глаза под бровями, которые были немного неровными на концах и придавали ее лицу насмешливое выражение, немного выпучились, что напомнило ему картины с изображением Девы Марии, которые он видел в Германии, под ее совершенным славянским носом. маленькие, но мясистые губы, как будто нарисованные от руки; трудно было решить, красиво ли ее лицо или нет, но все же хотелось смотреть на него.

Но Алтан может быть не только экспансивным, но и лаконичным. Улицы «веет пепельный ветер», а сон может быть «темным и липким, как грязь».
Любовь в дни восстания атмосферна, гипнотична, неизбежна и печальна, или, возможно, triste , как, несомненно, выразился бы Хикмет-бей.