Цитаты ремарк кальвадос: Триумфальная Арка. Ремарк терпеть не мог кальвадос.
Триумфальная Арка. Ремарк терпеть не мог кальвадос.
Часть I
Роман «Триумфальная Арка» изначально задуман как Ремарком как история его любви к Марлен Дитрих — наиболее драматичной страсти в его жизни, причинившей ему много боли и не отпускавшей много лет. Начиная в конце 1938 года писать эту книгу, Ремарк еще не знал как он ее закончит, много раз переделывая сюжет по ходу жизни. За те восемь лет что создавалсь книга жизнь внесла в нее много правок, подчас кардинальнальных, и дополнительный сюжетных линий. Но основной темой так осталась любовь на фоне рухнувшего мира — безраздельная, безрассудная и обреченная.
Кальвадос вписан в сюжет романа «Триумфальная Арка» небольшой, но настолько яркой деталью, что многие читатели даже не пробовав его никогда останутся навсегда им очарованы и запомнят. «Напиток грез» появляется в повести в наиболее драматичные ее моменты: когда лиричным фоном, а когда спасательным кругом в сложных взаимоотношениях Равика, врача бежавшего из нацистской Германии во Францию и вынужденного в статусе в нелегального эмигранта под псевдонимом работать подпольно за копейки, и Жоан Маду — актриссы, загнанной судьбой, как и Равик, в острую зависимость от непредсказуемых обстоятельств.
Кельнер вернулся с бутылкой, неся ее бережно, как запеленатого младенца. Это была грязная бутылка, совсем не похожая на те, которые специально посыпают пылью для туристов, а просто очень грязная бутылка, пролежавшая много лет в подвале. Кельнер осторожно откупорил ее, понюхал пробку и принес две большие рюмки.
– Вот, мсье, – сказал он Равику и налил немного кальвадосу на донышко.
Равик взял рюмку и вдохнул аромат напитка. Затем отпил глоток, откинулся на спинку стула и удовлетворенно кивнул. Кельнер ответил кивком и наполнил обе рюмки на треть.
– Попробуй-ка, – сказал Равик Жоан.
Она тоже пригубила и поставила рюмку на столик. Кельнер наблюдал за ней. Жоан удивленно посмотрела на Равика.
– Такого кальвадоса я никогда не пила, – сказала она и сделала второй глоток. – Его не пьешь, а словно вдыхаешь.
– Вот видите, мадам, – с удовлетворением заявил кельнер. – Это вы очень тонко заметили.
– Равик, – сказала Жоан. – Ты многим рискуешь. После этого кальвадоса я уже не смогу пить другой.
– Ничего, сможешь.
– Но всегда буду мечтать об этом.
– Очень хорошо. Тем самым ты приобщишься к романтике кальвадоса.
– Но другой никогда уже не покажется мне вкусным.
– Напротив, он покажется тебе еще вкуснее. Ты будешь пить один кальвадос и думать о другом. Уже хотя бы поэтому он покажется тебе менее привычным.
Ремарк наделяет кальвадос почти мифическим ореолом, представляя его его золотой кладовой где закупорены драгоценные воспоминания прошлого, терпеливо дожидающиеся чтобы их извлекли на свет, а затем вернулись к ним снова и снова.
Равик расплатился. Он взял бутылку и принялся ее рассматривать.
— Побудь с нами, солнечное тепло. Долгим жарким летом и голубой осенью ты согревало яблони в старом, запущенном нормандском саду. А сейчас мы в тебе так нуждаемся…
…
Жоан быстро поднялась. Ее лицо сияло.
— Дай мне еще кальвадоса, — сказала она. — Похоже, он и в самом деле какой-то особенный… Напиток грез…
Всё вышедшее из под пера Ремарка глубоко автобиографично, и кальвадос в «Трумфальной Арке», так дивно и вкусно вписанный и играющий особую роль свидетеля, если не посредника, любви Равика и Жоан, породил устойчивую легенду о том что Ремарк любил кальвадос. Колоссальный успех повести, сопоставимый лишь с первой, главной его книгой — «На Западном фронте без перемен», утвердил Ремарка в роли популяризатора кальвадоса наравне с Хемингуэем. Хотя на самом деле кальвадос стал широко известен и популярен вне Франции только 35-40 лет после публикации «Арки».
Тем не менее, Ремарк кальвадос не любил.
В конце февраля 1948 года в ходе освещения только что вышедшей в США экранизации романа «Триумфальная Арка» в газетах появилась короткая заметка, упоминающая о том как Шарль Буайе, играющий в фильме с Ингрид Бергман главные роли, обсуждая с автором харакерные черты и мотивы персонажей заметил,
— Я полагаю что многие детали книги перекликаются с вашей жизнью, и что вы-то и являетесь прототипом героя.
— Да, — ответил Ремарк, — сходства много, но есть одно большое отличие. Я терпеть не могу кальвадос.
Позже, в интервью газете Ремарк пояснил,
— Лично я считаю что кальвадос — это ужасный напиток. Но что-то такое было в слове «кальвадос», что звучало романтично вне зависимости от того знаешь ли ты что это такое, или хотя бы собираешься попробовать.
Так символом чего же является кальвадос в «Триумфальной Арке» – романтической любви?.., бережно хранимой в запечатанной пыльной бутылке памяти о ней?.., разочарования?.., отвращения?..
Книга дает на это совершенно точный ответ.
А начиналось все в Венеции, где осенью 1937 года на пятый уже ежегодный фестиваль собралась пестрая компания причастных к миру кино…
Часть II — ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА. ПАРИЖ НА ДВОИХ.
Триумфальная арка — лучшие цитаты из книги Ремарка.
И если ты будешь меня любить в четыре часа утра, мы сделаем так, чтобы всегда было четыре часа — вместе со временем мы полетим вокруг Земли, и оно остановится для нас.
— Такого кальвадоса я никогда не пила, – сказала она и сделала второй глоток. – Его не пьешь, а словно вдыхаешь.
Ты будешь пить один кальвадос и думать о другом.
— Дай мне еще кальвадоса, — сказала она. — Похоже, он и в самом деле какой-то особенный… Напиток грез…
Странно, как много думает человек, когда он в пути. И как мало, когда возвратился.
Как много придумано слов для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу.
И что бы с вами ни случилось — ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
Я доверяю телу. Оно лучше знает, чего хочет, лучше головы, в которую бог знает что взбредет.
— Мало ли на свете людей, похожих друг на друга.
— Да, но есть лица, которые никогда не забываются.
Мы слишком много времени торчим в комнатах. Слишком много думаем в четырех стенах. Слишком много живем и отчаиваемся взаперти. А на лоне природы разве можно впасть в отчаяние?
Кто ничего не ждёт, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда всё что придёт потом покажется вам приятной неожиданностью.
Счастье начинается тобой и тобой же кончится. Это же так просто. Любовь — это когда хочешь с кем-то состариться.
Кому нужна мораль в любви? Мораль — выдумка слабых, жалобный стон неудачников.
Если все равно ничего нельзя сделать, незачем доводить себя до безумия.
Самое невероятное почти всегда оказывается наиболее логичным.
Один из двоих всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.
Только мелочи объясняют всё, значительные поступки ничего не объясняют. В них слишком много от мелодрамы, от искушения солгать.
Она была само упоение, когда пила; сама любовь, когда любила; само отчаяние, когда отчаивалась, и само забвение, когда забывала.
Только мечта помогает нам примириться с действительностью.
В хладнокровных размышлениях можно растворить ненависть и обратить её в целеустремленность.
Вера легко ведёт к фанатизму. Вот почему во имя религии пролито столько крови.
Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно – все всегда замыкается на тебе.
Лучше на мгновение испытать стыд, зато потом наслаждаться покоем.
— Я тебя люблю.
— Но ты же меня практически не знаешь?
— А какое это имеет отношение к Любви?
Человек никогда не может закалиться. Он может только ко многому привыкнуть.
Разве может быть любовь совершенной, если каждую ночь, едва уснув, я теряю тебя?
Умер человек. Но что тут особенного? Ежеминутно умирают тысячи людей. Так свидетельствует статистика. В этом тоже нет ничего особенного. Но для того, кто умирал, его смерть была самым важным, более важным, чем весь земной шар, который неизменно продолжал вращаться.
Самое правильное при расставании — уйти.
Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.
Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.
Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
Разве можно что-нибудь объяснить, когда не смотришь друг другу в глаза?
Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.
Мы вместе, надолго ли, нет ли — кто знает? Мы вместе, и этого достаточно. К чему нам всякие церемонии?
Не терять независимости. Все начиналось с потери независимости уже в мелочах. Не обращаешь на них внимания — и вдруг запутываешься в сетях привычки. У нее много названий. Любовь — одно из них. Ни к чему не следует привыкать. Даже к телу женщины.
У людей одна забота — быть счастливым и не искать никаких доводов в свое оправдание.
Никогда не следует мельчить то, что начал делать с размахом.
Тебя держит сама любовь, а не человек, случайно носящий её имя. Ты ослеплён игрой воображения, разве можешь ты судить и оценивать? Любовь не знает ни меры, ни цены.
Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.
Если хочешь что-то сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.
Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это.
Кто объясняется — тот уже оправдывается.
Любовь — это когда хочешь с кем-то состариться.
Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет.
Все всегда предрешено заранее, а люди не осознают этого и момент драматической развязки принимают за решающий час, хотя он уже давно беззвучно пробил.
Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дёшево.
Вторая ночь. Она опасна. Прелести новизны уже нет, а прелести доверия еще нет.
Человек не подозревает, как много он способен забыть. Это и великое благо и страшное зло.
Скорее всего теряешь то, что держишь в руках, когда оставляешь сам — потери уже не ощущаешь.
— Ты никогда ничего не боишься.
— Я уже ничего не боюсь. Это не одно и то же.
Кем бы ты ни был — поэтом, полубогом или идиотом, все равно, — каждые несколько часов ты должен спускаться с неба на землю, чтобы помочиться. От этого не уйти. Ирония природы.
Дай женщине пожить несколько дней такой жизнью, какую обычно ты ей предложить не можешь, и наверняка потеряешь её. Она попытается обрести эту жизнь вновь, но уже с кем-нибудь другим, способным обеспечивать её всегда.
Спокойно прожить жизнь — вот что сегодня кажется самым невероятным приключением.
Цитаты со словом КАЛЬВАДОС
Похожие цитаты:
Никогда не знаешь, что выпил лишнюю рюмку, пока не выпил ее. Возлюбленная девушка — это бутылка вина, а жена — это бутылка из-под вина. После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский на «ты». Дружба — вино существования, любовь — хорошая чарка водки. Да уж… чтобы знать вкус вина в бочке, не обязательно выпивать всю бочку. Гурману достаточно глотка. «Признаться, моя логика велит лучше пить вино, чем описывать, как пьют,» Жизнью следует наслаждаться как превосходным вином, глоток за глотком, с передышкой. Даже лучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаём его ценить, когда пьём как воду. Если хочешь пить — пей; если хочешь ебаться — выкинь бутылку нафиг. Значительная часть моей жизни прошла с русскими. Сначала я училась готовить их блюда, а потом попробовала водку, один из самых здоровых алкогольных напитков. — Вам действительно так нужна эта бутылка? — Никому не нужна бутылка вина за пять тысяч долларов. Я просто не хочу, чтобы она досталась кому-то другому. Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41. Я вообще не пью молоко. Молоко это для младенцев, а когда вырастаешь нужно пить пиво. (Цитаты из книги «Триумфальная арка» Эрих Марии Ремарк, страница 6 – ЛитРес
Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.И что бы с вами ни случилось – ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.Оба они были людьми, но любое дерево казалось ему роднее, чем она.То была надёжная, простая жизнь — с яростной борьбой за существование, напряжённым трудом, усталостью по вечерам, едой, женщиной и тяжёлым сном без сновидений.Что могло сейчас казаться слишком громким? Только тишина. Тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве.Ежеминутно умирают тысячи людей. Так свидетельствует статистика. В этом нет ничего особенного. Но для того, кто умирал, его смерть была самым важным, более важным, чем весь земной шар, который неизменно продолжал вращаться.Забыть… Какое слово! В нём и ужас, и утешение, и обман! Кто бы смог жить, не забывая? Но кто способен забыть всё, о чём не хочется помнить? Шлак воспоминаний, разрывающий сердце. Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.Любую вещь можно куда-нибудь поставить. Места на земле хватает для всего. Только не для людей.Странное дело — нам всегда кажется, что если мы помогли человеку, то можем отойти в сторону; но ведь именно потом ему становится совсем невмоготу.Одна моя знакомая говорила мне, что легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени.Жить — значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонёк доброты…Доброта придаёт человеку силы, если ему трудно живётсяНе выношу болтливых людей. И тех, кто слишком громко разговаривает.В затруднительных ситуациях именно примитив самое лучшее. Утончённость хороша лишь в спокойные времена.Одиночество — вечный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нём лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда.Не надо бояться быть смешным. Впрочем, для этого требуется не только мужество, но и известная непринуждённость.Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.Среди женщин, ни разу не спавших с мужчиной, больше проституток, чем среди тех, для кого это стало горьким куском хлеба.Самый лёгкий характер у циников, самый невыносимый — у идеалистов.Шахматы гораздо совершеннее карт. В картах все зависит от случая. Они недостаточно отвлекают. А шахматы – это мир в себе. Покуда играешь, он вытесняет другой, внешний мирВласть — самая заразная вещь на свете.Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дёшево.Человек велик в своих замыслах, но немощен в их осуществлении. В этом и его беда, и его обаяние.В этом смысле русский — просто выдающийся язык. (про ругательства)Жизнь слишком серьёзная вещь, чтобы кончиться прежде, чем мы перестанем дышать.Если всё равно ничего нельзя сделать, незачем доводить себя до безумия.Человек никогда не может закалиться. Он может только ко многому привыкнуть.Жалость позволительна лишь в спокойные времена. Но не тогда, когда дело идёт о жизни и смерти. Мертвых похорони, а сам вгрызайся в жизнь! Тебе ещё жить и жить. Скорбь скорбью, а факты фактами. Посмотри правде в лицо, признай её. Этим ты нисколько не оскорбишь память погибших. Только так можно выжить.Что позабудешь, того потом не хватает всю жизнь.Дёшево только то, что носишь без чувства уверенности в себе.Ты можешь превратиться в архангела, шута, преступника — и никто этого не заметит. Но вот у тебя оторвалась, скажем, пуговица — и это сразу заметит каждый. До чего же глупо устроено всё на свете.От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя.Любовь, подумал он. И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма..Просто удивительно, зачем это природа позволяет себе создавать женщин столь изящными, когда заведомо известно, что все они со временем превратятся в изнурённые непосильным трудом, неправильной и нездоровой жизнью безобразные существа.Если хочешь что-либо сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.Мы слишком много времени торчим в комнатах. Слишком много думаем в четырёх стенах. Слишком много живём и отчаиваемся взаперти. А на лоне природы разве можно впасть в отчаяние?Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь — осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, — и это очень много. Мы выгадываем дни, и теряем годы. Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости — вот жизнь. Лишь оно ближе всего к вечности.Не важно, где жить. Больше или меньше удобств — не в этом главное. Важно только, на что мы тратим свою жизнь. Да и то не всегда.Ничто так не утомляет, как болтовня.Жила-была волна и любила утёс, где-то в море, скажем, в бухте Капри. Она обдавала его пеной и брызгами, день и ночь целовала его, обвивала своими белыми руками. Она вздыхала, и плакала, и молила: «Приди ко мне, утёс!» Она любила его, обдавала пеной и медленно подтачивала. И вот в один прекрасный день, совсем уже подточенный, утёс качнулся и рухнул в её объятия.Всё подвижное сильнее неподвижного. Вода сильнее скалы.Мораль — выдумка слабых, жалобный стон неудачников.Слова, сказанные в темноте, — разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.Стремление противоречить свидетельствует об ограниченности духа.Мы живем в век консервов, нам больше не нужно думать. Все за нас заранее продумано, разжёвано и даже пережито. Консервы. Остается только открывать банки. Доставка в дом три раза в день. Ничего не надо сеять, выращивать, кипятить на огне раздумий, сомнений и тоски. Консервы.Кто ничего не ждет, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда все что придет потом покажется вам приятной неожиданностью.Ты выглядишь как все мечты мужчины, как все его мечты и еще одна, о которой он и не подозревал.Ночью время стоит. Идут только часы.Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.Почему все женщины любят эти идиотские разговоры? Тебе хочется покататься, у меня нет моторной лодки, жизнь коротка, нам осталось пробыть здесь несколько дней, так неужели я должен разыгрывать великодушие и заставлять тебя делать то, что ты всё равно сделаешь?.. И всё только для того, чтобы твоя совесть была спокойна?..Любовь как болезнь — она медленно и незаметно подтачивает человека, а замечаешь это лишь тогда, когда уже хочешь избавиться от неё, но тут силы тебе изменяют. Дай женщине пожить несколько дней такой жизнью, какую обычно ты ей предложить не можешь, и наверняка потеряешь её. Она попытается обрести эту жизнь вновь, но уже с кем-нибудь другим, способным обеспечить её всегда.Не стоит делать людям добро. Это всегда выходит боком.Время, ставшее прошлым, утрачивает в сознании людей всякую реальность. Оно утешает, ругает и внушает безразличие.Всегда хорошо там, где нас нет. Вернёшься на старое место, и всё тебе кажется другим. А потом принимает прежний вид.Немного фантазии — и любая куча мусора превращается в серебряную россыпь.Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Всё прочее — ложь.Равик направился к себе в номер. Ему захотелось почитать. Как-то очень давно он купил несколько томиков всемирной истории и теперь разыскал их. Чтение не доставило ему особенной радости. Более того, его охватило чувство какого-то гнетущего удовлетворения при мысли о том, что все происходящее ныне отнюдь не ново. Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийства, варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны… История человечества была написана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильным мира сего лишь изредка встречался один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена одно и то же, во все времена терпеливые народы натравливались друг на друга и бессмысленно творили убийство… во имя императора, во имя веры, во имя коронованных безумцев… Этому не было конца.Человек склонен доверять тем, кого он не знает: это у него в крови, старина!Если ты любишь и не веришь при этом в чудеса, ты потерянный человек.С женщинами не следует заводить дискуссий, подумал он. Всегда останешься в проигрыше. Что им логика? Они выворачивают её наизнанку. Словами тут не поможешь, тут нужны дела.Кто объясняется, тот уже оправдывается.Измучены только победители. побеждённые настроены весьма воинственно. Победа порождает беспечность.Лицо! Лицо! Разве спрашиваешь, дешево оно или бесценно? неповторимо или тысячекратно повторено? Обо всём этом можно спрашивать, пока ты ещё не попался, но уж если попался, ничто тебе больше не поможет. Тебя держит сама любовь, а не человек, случайно носящий её имя. Ты ослеплён игрой воображения, разве можешь ты судить и оценивать? Любовь не знает ни меры, ни цены.Тот, кто грозит убить, никогда не убьёт.Случайностей нет только в хорошей литературе, в жизни же они бывают на каждом шагу, и притом — преглупые.Он опустился настолько, что его вообще уже ничто не могло заинтересовать, подобно тому, как глубоководную рыбу не трогают штормы, бушующие на поверхности океана.
– Мы живем как фальшивомонетчики. – Морозов высоко поднял газеты и потряс ими. – Полюбуйся! Они строят военные заводы и утверждают, что хотят мира. Они строят концентрационные лагеря, а выдают себя за поборников правды. Политическая нетерпимость выступает под личиной справедливости, политические гангстеры прикидываются благодетелями человечества, свобода стала крикливым лозунгом властолюбцев. Фальшивые деньги! Фальшивая духовная монета! Лживая пропаганда! Кухонный макиавеллизм. Гордые идеалы в руках подонков. Откуда здесь взяться честности?..
— Равик, почему ночью все становится красочнее? Всё кажется каким-то лёгким, доступным, а недоступное заменяешь мечтой. Почему?
—Только мечта помогает нам примириться с действительностью.Девушка посмотрела на него, потом в окно — на серый пасмурный день — и снова на него.
— Плохая погода, — сказала он.
— Нет, — ответила она. — Для меня хорошая.
— Почему?
— Потому что не надо выходить на улицу.
От водки до кальвадоса: пять любимых напитков героев Ремарка: vitas1917 — LiveJournal
Его книгами в Советском Союзе и России зачитывались все, кто был романтиком и грезил о настоящей мужской дружбе, яркой любви и трудной судьбе. Всего этого на долю Ремарка выпало с лихвой, особенно любви и трудностей. Солдат Первой мировой войны, писатель-антифашист, политический эмигрант, так и не вернувшийся на родину – все это о нем.
Эриха Пауля (свое второе имя он сменил на имя Мария в честь своей рано умершей матери) Ремарка, родившегося в городке Оснабрюке 22 июня 1898 года, считают одним из самых ярких писателей «потерянного поколения» – génération perdue. Так американская писательница Гертруда Стайн назвала молодых писателей, ставших рупором поколения мальчишек, переживших окопный ужас Первой мировой войны. К «потерянному поколению» причислены, например, американец Эрнест Хемингуэй, француз Анри Барбюс, англичанин Ричард Олдингтон. Но такой трудной судьбы, как у Ремарка, не выпало ни одному из них.
Пристрастие к алкоголю как одна из отличительных черт «потерянного» поколения, приобретенных на фронте, у одних превратилась в болезнь, у других не переросла в пагубную привычку. Тем не менее, многие писатели наделяли этой чертой своих героев. Ремарк не исключение. Более того, некоторые поклонники его творчества всерьез считают, что каждый из его романов посвящен тому или иному спиртному напитку!
В действительности такой прямой взаимосвязи нет: герои Ремарка предпочитают разные напитки, хотя в некоторых произведениях определенный алкоголь встречается особенно часто. О том, в каких романах и что именно пьют ремарковские персонажи, рассказывает «МИР 24».
Водка
Роман: «Черный обелиск»
Водка – это, пожалуй, самый популярный напиток у героев Эриха Марии Ремарка. Кроме «Черного обелиска», в котором ему отдают предпочтение практически все персонажи, водку регулярно и в самых разных сочетаниях пьют герои романов «Время жить и время умирать», «Тени в раю», «Возлюби ближнего своего», «Возвращение» и «Жизнь взаймы». Причем в разных случаях речь идет о разных водках: иногда прямо говорится о пристрастии того или иного героя к хлебной водке, а иногда под этим словом подразумевается шнапс (то есть продукт перегонки не обязательно зерна, а часто – картофеля или фруктов). Причем чаще всего пьют водку герои Ремарка не залпом, как это принято в России, а мелкими глотками.
«- Жаль, что в Верденбрюке нет русской водки.
— Водки? Вы были в России во время войны?
— Еще бы! Я даже служил там комендантом кладбища. Хорошее было время.
Мы изумленно смотрим на Оскара.
— Хорошее время? – повторяю я. – И это говорите вы, с вашей тончайшей чувствительностью? Ведь вы можете даже плакать по приказу!
— Да, замечательное время! – решительно заявляет Оскар-плакса и нюхает водку в стаканчике, словно опасаясь, что мы решили его отравить. – Жратва богатейшая, пей сколько влезет, служба приятная, до фронта далеко… Чего еще человеку нужно? А к смерти человек привыкает, как к заразной болезни.
Он не просто пьет водку, а смакует ее. Мы не совсем понимаем всю глубину его философии». («Черный обелиск»)
Коньяк
Роман: «Возлюби ближнего своего»
Коньяк – второй по популярности напиток, который употребляют герои Ремарка. Кроме романа «Возлюби ближнего своего», посвященного трагедии немецких евреев, его уважают персонажи романов «Три товарища», «Триумфальная арка», «Черный обелиск» и «Время жить и время умирать».
По мнению биографов Ремарка, с этим дорогим аристократическим напитком писатель познакомился, воюя на Западном фронте Франции. Так ли это, однозначно сказать трудно, но характерно, что впервые коньяк появляется на страницах «Трех товарищей» – романа, посвященного событиям конца 1920-х годов.
«- Вы опять будете пить коньяк?
— Да. А куда девался адвокат Зильбер?
— Он тоже пал жертвой. Арестован и выслан.
— А-а… А господин Черников в последние дни не появлялся?
— На этой неделе нет.
Кельнер принес коньяк и поставил поднос на стол. В тот же момент Керн открыл глаза. Он замигал, потом вскочил.
— Штайнер!
— Садись, – спокойно ответил тот. – Выпей-ка этот коньяк. Ничто не освежает лучше, если человек спал сидя». («Возлюби ближнего своего»)
Ром
Роман: «Три товарища»
Ром – третий по популярности напиток у героев Ремарка, прежде всего, у трех товарищей. Впрочем, почетают его и герои других произведений писателя, в том числе романов «Возвращение» и «На Западном фронте без перемен». Нетрудно заметить, что все эти романы относятся к ранним произведениям Ремарка и посвящены Первой Мировой войне и первому десятилетию после нее. Именно этим, видимо, и объясняется популярность рома именно в этих романах: в Германии того времени низкокачественный ром был достаточно доступным напитком, который в том числе поставлялся и в армию.
«- А что это вы пьете?
— Ром.
Она поглядела на мой бокал:
— Вы и в прошлый раз пили то же самое?
— Да, – ответил я. – Ром я пью чаще всего.
Она покачала головой:
— Не могу себе представить, чтобы это было вкусно.
— Да и я, пожалуй, уже не знаю, вкусно ли это, – сказал я.
Она поглядела на меня:
— Почему же вы тогда пьете?
Обрадовавшись, что нашел нечто, о чем могу говорить, я ответил:
— Вкус не имеет значения. Ром – это ведь не просто напиток, это скорее друг, с которым вам всегда легко. Он изменяет мир. Поэтому его и пьют». («Три товарища»)
Вино
Роман: «Время жить и время умирать»
Вино на страницах романов Ремарка появляется гораздо позже всех других напитков, уже во время эмиграции. Кроме «Времени жить и времени умирать», вино становится одним из персонажей «Жизни взаймы». Видимо, к тому времени переживший трудное десятилетие писатель научился находить удовольствие не только в затуманивающих сознание обжигающих жидкостях, но и в плодах виноградной лозы, требующей более тонкого восприятия. Такой же способностью он наделил и своих героев: они ценят тонкий букет вина и его сочетание с тем или иным блюдом, и хорошо понимают, в какой ситуации какое вино лучше пить.
«- Это солнце, ваша честь. Под его лучами осенью зрел виноград. Теперь вино возвращает эти лучи. Такое вино в Рейнской области называют дароносицей.
— Дароносицей?
— Да. Оно как золото и посылает во все стороны золотые лучи.
— Это верно.
— Его чувствуешь после первого же стакана. Не правда ли? Прямо солнечный сок!
— Даже после первого глотка. Оно не в желудок идет. Оно поднимается к глазам и изменяет мир.
— Вы знаете толк в вине, сударь, – Марабу доверительно наклонился к нему. – Вон там на столике справа – то же вино. А люди лакают его, точно воду. Они вполне могли бы обойтись рислингом». («Время жить и время умирать»)
Кальвадос
Роман: «Триумфальная арка»
Яблочный бренди – а именно он и называется кальвадосом – появляется всего в одном романе Ремарка. Но именно благодаря «Триумфальной арке» многие читатели во многих странах мира узнали о существовании такого напитка, долгое время находившегося в тени своих «старших братьев» – коньяка и арманьяка. Заслугу Ремарка в популяризации кальвадоса трудно переоценить: на вопрос, какой напиток его герои пьют чаще всего, большинство поклонников творчества писателя ответят «Конечно, кальвадос!». Хотя это и неверно: иные крепкие и не очень напитки ремарковские персонажи употребляют гораздо чаще, но яблочный бренди стал настоящим символом творчества Ремарка! А благодаря ему – и одним из главных символов Парижа и Франции вообще.
«Жоан удивленно посмотрела на Равика.
—Такого кальвадоса я никогда не пила, – сказала она и сделала второй глоток. – Его не пьешь, а словно вдыхаешь.
— Вот видите, мадам, – с удовлетворением заявил кельнер. – Это вы очень тонко заметили.
— Равик, – сказала Жоан. – Ты многим рискуешь. После этого кальвадоса я уже не смогу пить другой.
— Ничего, сможешь.
— Но всегда буду мечтать об этом.
— Очень хорошо. Тем самым ты приобщишься к романтике кальвадоса.
— Но другой никогда уже не покажется мне вкусным.
— Напротив, он покажется тебе еще вкуснее. Ты будешь пить один кальвадос и думать о другом. Уже хотя бы поэтому он покажется тебе менее привычным.» («Триумфальная арка»)
Кальвадос, Ремарк и не французский балкон.: joe_alex — LiveJournal
Впервые с кальвадосом я познакомилась на страницах романа Ремарка «Триумфальная арка» много лет назад, но попробовала его только сейчас. Мы привезли бутылку с Корсики, и прохладным зимним Канарским вечером состоялось уже очное знакомство с этим напитком.Кельнер вернулся с бутылкой, неся ее бережно, как запеленатого младенца. Это была грязная бутылка, совсем не похожая на те, которые специально посыпают пылью для туристов, а просто очень грязная бутылка, пролежавшая много лет в подвале. Кельнер осторожно откупорил ее, понюхал пробку и принес две большие рюмки.— Вот, мсье, — сказал он Равику и налил немного кальвадосу на донышко.
Равик взял рюмку и вдохнул аромат напитка. Затем отпил глоток, откинулся на спинку стула и удовлетворенно кивнул. Кельнер ответил кивком и наполнил обе рюмки на треть.
— Попробуй-ка, — сказал Равик Жоан.
Она тоже пригубила и поставила рюмку на столик. Кельнер наблюдал за ней. Жоан удивленно посмотрела на Равика.
— Такого кальвадоса я никогда не пила, — сказала она и сделала второй глоток. — Его не пьешь, а словно вдыхаешь.
— Вот видите, мадам, — с удовлетворением заявил кельнер. — Это вы очень тонко заметили.
— Равик, — сказала Жоан. — Ты многим рискуешь. После этого кальвадоса я уже не смогу пить другой.
— Ничего, сможешь.
— Но всегда буду мечтать об этом.
— Очень хорошо. Тем самым ты приобщишься к романтике кальвадоса.
— Но другой никогда уже не покажется мне вкусным.
— Напротив, он покажется тебе еще вкуснее. Ты будешь пить один кальвадос и думать о другом. Уже хотя бы поэтому он покажется тебе менее привычным.
До романов Ремарка о кальвадосе мало кто знал, за исключением нормандцев, которые производили этот яблочный бренди.
«Он глядел в окно и чувствовал, как в жилах переливается сверкающий кальвадос. Удары пульса смолкли, поглощенные просторной, емкой тишиной, в которой заглохли пулеметные очереди без устали тикающего времени.»Кальвадосу приписывают особенные, пищеварительные свойства. Говорят, что рюмка кальвадоса действует как мезим, облегчая пищеварение и снимая тяжесть в желудке.
«Кельнер вытер стол и вопросительно посмотрел на Равика.— Рюмку «перно».
— С водой, мсье?
— Нет, постойте, — Равик передумал. — Не надо «перно». Что-то ему мешало. Какой-то неприятный осадок. Его надо было смыть. Но не этой приторной анисовой дрянью. Ей не хватало крепости.
— Рюмку кальвадоса, — сказал он кельнеру. — Или лучше два кальвадоса в одной рюмке».
Молодой кальвадос и выдержанный отличаются. Если выдержка напитка не превышает четырех лет, кальвадос — резкий, агрессивный, во вкусе и аромате преобладают зеленые яблоки. Чем старше продукт, тем он мягче, глубже и богаче на вкус, тем больше в нем ванили, специй и зрелых яблок.
«Равик расплатился. Он взял бутылку и принялся ее рассматривать. — Побудь с нами, солнечное тепло. Долгим жарким летом и голубой осенью ты согревало яблони в старом, запущенном нормандском саду. А сейчас мы в тебе так нуждаемся…»Я человек настроения, и если оно задано правильно, то и послевкусие остается со мной надолго. Кальвадос попал в мой список особых напитков, и за вкус, и за атмосферу, созданную любимым писателем.
«Жоан быстро поднялась. Ее лицо сияло. — Дай мне еще кальвадоса, — сказала она. — Похоже, он и в самом деле какой-то особенный… Напиток грез…»Мое настроение в тот вечер задавали еще и копченые устрицы, сыр и золотой, как жидкость в стакане, закат.
Ремарк со своей «Триумфальной аркой»: nik_rasov — LiveJournal
Однажды, незадолго до второй мировой войны, в Париже на мосту, названном в честь маленькой крымской речушки подле которой французские войска когда-то одержали победу над русской армией, случайно встретились два человека со смешными именами: его звали Равик, а её Жоан Маду.
Так начинается роман Ремарка «Триумфальная арка»
Раньше я этой книги не читал. Насколько я помню, я прочёл у Ремарка «Три товарища», «Ночь в Лиссабоне», «Чёрный обелиск», «Время и жить и время умирать» и ещё «На Западном фронте без перемен», который стоит в его творчестве немного особняком.
А с Ремарком у меня отношения несколько неопределённые. Я, выражаясь фигурально, никак не решу куда отнести его книги — к року или к попсе.
Как группу «Кино».
И не знаю можно ли причислить его к высшей лиге, где по моему мнению играют Хемингуэй, Стейнбек, Толстой, Фолкнер, Маркес и другие, или поставить его ступенькой пониже.
И ещё меня отпугивают разные там его замечания в текстах, которые так и хочется оформить красивой виньеткой и выставить в ленте в социальной сети.
Вот такое, например, подходящее случаю:
Я насторожено отношусь к красивым афоризмам, хотя когда-то читал книжку Ларошфуко. Мне сдаётся, что такие замечательные, сбалансированные высказывания часто поверхностны и на первом месте там «красное словцо».
Отшлифованные временем народные пословицы нравятся мне куда больше.
В конце концов имеется ещё Губерман со своими «гариками».
И ещё при чтении романов Ремарка, у меня возникает ощущение, что я всё время читаю одну и ту же книгу с небольшими изменениями. Что вот-вот появится женщина, которая в финале умрёт, а где-то на страницах затаился русский белоэмигрант, который будет давать главному герою разные умные советы.
«Триумфальная арка» в этом отношении не обманула моих ожиданий.
Ремарк рисует нам Париж накануне второй мировой войны.
Равик сбежал во Францию из германского концлагеря. В гестапо его здорово били, а его женщину то ли убили, то ли она сама была вынуждена покончить с собой.
Равик первоклассный хирург, но Франция не признаёт иностранных дипломов и он вынужден работать нелегально, проводя операции вместо других, не таких хороших, но официальных, врачей.
И практически все французы показаны в книге жутко меркантильными типами, готовыми за лишний франк продать родную мамашу. К тому же все они ведут себя довольно беспечно, уповая на линию Мажино и не веря в то, что война вот-вот начнётся.
Очень много эмигрантов из разных стран собралось в то время в Париже. И почти все там живут нелегально и прячутся от полиции. Вот они-то очень хорошо чуют, что Европа скоро станет мала и что пора бы перебираться куда подальше за океан, да только не у многих есть такая возможность.
И ощущение надвигающейся беды, и неустроенность всех этих бедолаг, показаны Ремарком довольно хорошо, так что проникаешься атмосферой и начинаешь сопереживать людям.
А ещё в «Триумфальной арке» очень много пьют разных напитков, но чаще всего упоминается кальвадос. Я этот кальвадос никогда не пил, и Ремарк начисто отбил у меня всякую охоту его пробовать.
Отношения между героями в этот раз вышли рваными. Равик всё время норовит бросить эту самую Жоан Маду, но у него не очень выходит потому, что он всё-таки в неё влюблён. А девушка вполне не против иметь спонсоров-мужчин, которые будут обеспечивать её быт и помогать в карьере, а Равика держать, что называется, «для души».
Естественно, что Равику, как взрослому, повидавшему виды, мужчине такое не подходит.
Ну не такой уж это уникальный случай, мне кажется.
А решает Ремарк эту любовную проблему с, присущей ему, радикальностью, выводя на сцену свою давнюю подружку — старуху с косой.
Словом, роман хороший и я не знаю с чего бы это я начал придираться к автору, ведь в книге есть всё, что нужно — и любовь, и война, и богатство, и бедность.
И даже утолённая жажда мести по отношению к одному негодяю.
Есть даже предупреждение для человечества на тему: не будем равнодушными, станем на страже и так далее, и тому подобное…
И я не жалею, что потратил на него своё время, и, скорее всего, вернусь к творчеству Ремарка, чтобы прочесть и другие его книги.
И в конце концов разве важен вопрос о том, к какой категории мне относить этого писателя, если мне нравится его читать?
Я подумал-подумал и решил, что не важен.
Всё.
«Равик сидел один перед розовым домиком и ел. Над лугами клубился туман. Квакали лягушки. Было очень тихо. Только где-то в верхнем этаже говорило радио. Голос диктора – успокаивающий, уверенный и никчёмный. Все слушали его, но никто ему не верил.
Равик расплатился.
– Париж затемнён, – сказала хозяйка. – Только что передавали.
– В самом деле?
– Да. Опасаются воздушных налётов. Обычная предосторожность. По радио говорят, что всё делается только из предосторожности. Войны, говорят, не будет. Идут, мол, переговоры. А вы как считаете?
– Я не думаю, чтобы дело дошло до войны. – Равик не знал, что ещё ответить.
– Дай-то Бог. А что толку? Немцы захватят Польшу. Потом потребуют Эльзас-Лотарингию. Потом колонии. Потом ещё что-нибудь. И так без конца, пока мы не сдадимся или не начнём воевать. Уж лучше сразу.
Хозяйка медленно пошла к дому. По шоссе спускалась новая колонна».
Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
Авада Кедавра! [Заклинание поражает Дамблдора. Его сбивает за перила и падает с башни]
Альбус Дамблдор:
Добрый вечер, Драко. Что привело вас сюда в этот прекрасный весенний вечер?
Драко Малфой:
Кто еще здесь? Я слышал, ты говоришь.
Альбус Дамблдор:
Я часто говорю вслух сам с собой. Я нахожу это чрезвычайно полезным. Ты сам себе шептался, Драко? Драко, ты не убийца.
Драко Малфой:
Откуда ты знаешь, кто я ?! Я сделал то, что вас шокировало!
Альбус Дамблдор:
Как проклинать Кэти Белл и надеяться, что взамен она принесет мне проклятое ожерелье? Как заменить бутылку меда бутылкой с ядом? Прости меня, Драко, но я не могу избавиться от ощущения, что эти действия настолько слабы, что твое сердце действительно не могло быть в них.
Драко Малфой:
Он мне доверяет! Меня выбрали! [показывает Темную Метку на левой руке]
Альбус Дамблдор:
Я облегчу вам задачу… [поднимает палочку]
Драко Малфой:
Экспеллиармус!
Альбус Дамблдор:
[палочка вылетает из его руки] Очень хорошо, очень хорошо. [дверь открывается вдалеке] Вы не одиноки? Есть другие? Как?
Драко Малфой:
Исчезающий шкаф в комнате требований. Я чинил это.
Альбус Дамблдор:
Дай угадаю; У него есть сестра? Близнец?
Драко Малфой:
В Боргин и Берк.Они образуют проход.
Альбус Дамблдор:
Ingenius. Драко, много лет назад я знал мальчика, который сделал неправильный выбор. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
Драко Малфой:
[плачет] Мне не нужна твоя помощь! Ты не понимаешь? Я должен это сделать! Я должен убить тебя! Или он собирается убить меня …
Беллатрикс Лестрейндж:
[идет в астрономическую башню в сопровождении Пожирателей смерти] Ну, посмотрите, что у нас здесь. Молодец, Драко!
Альбус Дамблдор:
Добрый вечер, Беллатрикс.Я думаю, что представления необходимы.
Беллатрикс Лестрейндж:
С любовью, Альбус, но, боюсь, у нас немного плотный график. [Драко] Сделай это!
Фенрир Грейбэк:
У него нет желудка … как и у его отца. Позвольте мне прикончить его по-своему.
Беллатрикс Лестрейндж:
Нет! Темный Лорд был ясен; Это должен сделать мальчик. Это твой момент. Сделай это! Давай, Драко! СЕЙЧАС!
Северус Снейп:
No.[шаги]
Альбус Дамблдор:
Северус … пожалуйста.
[короткая пауза]
Северус Снейп:
Авада Кедавра!
[Заклинание поражает Дамблдора. Его сбивает за собой перила и падает с башни]
.Кальвадоса (напиток) — Простая английская Википедия, бесплатная энциклопедия
Бутылка и стакан кальвадоса Разная зелень показывает разные места, где делают кальвадос.Кальвадос — алкогольный напиток. Его делают из сидра в Нормандии, одной из старейших провинций Франции (созданной в 911 году). Он получил свое название от места под названием Кальвадос, которое славится его производством (иногда его называют «le Pays d’Auge»). Он также производится в других местах Нормандии, включая Ла-Манш (Котантен) и Л’Орн (Домфронт).
Кальвадос можно приготовить, дважды перегоняя сидр. Когда это делается в первый раз, получается жидкость, содержащая от 28% до 30% алкоголя. Во второй раз количество алкоголя увеличивается примерно до 40%.
С 1942 года у Кальвадоса есть собственное Appellation d’Origine Contrôlée (AOC) , что означает, что он из одного места. Правила следующие:
- Кальвадос Пэи д’Ож (25% производства): Сидр должен быть приготовлен из яблок «Пээ д’Ож».Два цикла дистилляции в многопроходном перегонном кубе
- «Кальвадос» (74% производства): яблоки, используемые для сидра, должны быть из Нормандии.
- «Кальвадос Домфронтаис» (1% производства): Основой для производства являются яблоки и груши из региона, называемого «домфронтаис», в перегонном кубе проходит только один цикл дистилляции.
Кальвадос можно подавать в сухом виде или со льдом, в качестве коктейля, аперитива или дижестива. Прекрасно сочетается с сыром, шоколадом, десертом или мороженым.Вы также можете есть блины с кальвадосом.
Кальвадос также можно добавлять в кофе. Обычно это делают в конце ужина.
.Gattaca Quotes
[Винсент Фриман находит своего брата Антона, изучающего детали своей миссии на Титане на своем рабочем месте]
Антон Фриман:
Винсент. [оборачивается и смотрит на него. Стенды] Боже мой, ты изменился. Неужели ты так давно не узнаешь собственного брата?
Винсент Фриман:
Мы братья?
Антон:
Наши родители умерли, думая, что пережили вас. [Пауза] У меня были сомнения.
Винсент:
Что ты здесь делаешь, Антон?
Антон:
Я должен задать вам этот вопрос. Я имею право находиться здесь. Вы этого не сделаете.
Винсент:
Звучит так, будто веришь в это. Я не совершал убийства. Вы, должно быть, разочарованы.
Антон:
Вы совершили мошенничество. [Пауза] Слушай, Винсент, у тебя большие проблемы. Я могу вытащить тебя отсюда-
Винсент:
Вы хоть представляете, что нужно, чтобы попасть сюда ?!
Антон:
Вы зашли так далеко, как могли.Пойдем со мной сейчас!
Винсент:
Осталось пройти еще несколько миллионов миль ..
Антон:
Все кончено ..
Винсент:
Единственный способ добиться успеха — увидеть мою неудачу ?
Антон:
Я вам говорю …..
Винсент:
БОГ, ДАЖЕ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ СКАЗАТЬ МНЕ, ЧТО Я МОГУ И НЕ МОГУ СДЕЛАТЬ СЕЙЧАС !? Если вы не заметили, мне не нужно спасать, но однажды вы это сделали.Ну .. у вас есть все ответы, как вы это объясните?
Антон:
Ты меня в тот день не бил. Я бью себя.
Винсент:
Кого вы пытаетесь убедить?
Антон:
Хотите, я вам это докажу?
Винсент:
Это не важно, Антон. Это забыто.
Антон:
Я вам докажу. ВЫ ХОТИТЕ, ЧТО Я ДОКАЗАТЬ ВАМ ЭТО ?! Я ДОКАЖУ ВАМ!
Винсент:
Да.
Кавычки «‹ »› 〞〟
Эта страница содержит кавычек всех видов, извлеченных из различных разделов Unicode.
Этот знак препинания является парным. Они обозначают прямую речь, или слово, которое употребляется в значении, не соответствующем обычной речи, например, в обратном. Есть несколько видов кавычек. Имена пошли от страны, где они были изобретены, и от схожести очертаний с некоторыми предметами.
В разных сценариях используются разные кавычки по … Наверное, традициям. Да, есть правила пунктуации, но они не оговаривают форму. Есть нормы типографского набора, за которые могут начать обычные люди. Итак, по традиции, мы (в России) используем цитаты из «елки». Если вы хотите поместить их внутри уже процитированной части текста, символы внешнего и внутреннего должны быть разными. Вложены «лапы» (««… »). Кроме того, при написании от руки и в печатном виде форма может не совпадать.В старые добрые времена, когда я еще писал рукой, всегда пользовался так называемым польским языком (см. Ниже). Однако и шрифт не совсем соответствует кавычкам.
Введите правила для кавычек, для славянских шрифтов первым был Константин Философ. В XV веке он написал трактат о письменности. Там предлагалось выделить цитаты из некоторых церковных текстов специальными символами. Образы этих символов были очень похожи на современные цитаты «елки».
Видов:
«» Английский двойной.
‘’ Английский сингл.
«» Французские «елки».
«Немецкие« лапы ».
„” Польский.
»« Шведский реверс.
«» Двойной универсальный.
Используйте на разных языках. Правила не строгие (если вообще), не удивляйтесь, если они плохо соблюдаются. Более интересно, почему в Швеции не используются шведские обратные кавычки. Основной и запасной (при необходимости положить внутрь основного):
Котировки в разных странах
албанский «…» ‹…›
Английский «…» ‘…’
Араб «…» ‹…›
Африканский «…» ‚…’
Белорусский «…» «…»
Болгарский „…“ ‚…‘
Венгерский «…»
Греческое «…» ‹…›
датский »…« ›…‹
Еврейский «…» / ‘…’ ‘…’ / <<… >>
Ирландский «…» ‘…’
Исландский «…» ‚…‘
Испанский «…» «…»
Итальянский «…»
Китайский «…» ‘…’
латышский „…“ „…“
Литовский „…“ ‚…‘
голландский „…” ‚…’
Немецкий „…“ ‚…‘
Норвежский «…»
Польский «…» «…»
португальский «…» ‘…’
Румынский «…» «…»
Русский «…» «…»
сербский „…“ ‚…‘
Словацкий „…“ ‚…‘
словенский „…“ ‚…‘
Турецкий «…» ‘…’
Украинский «…» «…»
финский ”…” ’…’
Французский «…» ‹…›
Хорватский »…« ›…‹
Чешский „…“ ‚…‘
шведский ”…” ’…’
Эстонский «…» «…»
Японский 「…」 『…』
Многие из этих значков симметричны в горизонтальной плоскости.Даже если весь текст перевернуть, они останутся без изменений.
.