ЖЕЛАЯ СЧАСТЬЯ ДРУГИМ, ВЫ САМИ БУДЕТЕ СЧАСТЛИВЫ! — Познавательный сайт ,,1000 мелочей»

Формула «Я желаю всем счастья!», регулярно произносимая вслух, действительно добавляет счастья. И прежде всего тем, кто ее проговаривает. С помощью этой формулы очищаются сознание, ум и тонкие тела, устраняются причины болезней, плохого самочувствия и проблем во взаимоотношениях. 

Мысленно желать людям счастья тоже можно, но в этом случае эффект будет меньше.

Эта древняя формула счастья проста, как и все гениальное. Ее может практиковать любой человек в любое время, и всегда это будет приносить пользу, успех и благополучие.

Ессть только одна категория людей, которые не смогут практиковать формулу счастья — это отъявленные эгоисты. От одной только мысли, что нужно кому-то пожелать счастья, им становится не по себе. Себялюбивая направленность их мышления «все лучшее только мне!» не позволит им даже единожды произнести фразу «Я желаю всем счастья». 

Как работать с формулой счастья

Желать счастья нужно спокойно, осознанно (не автоматически) и максимально искренне.  

Если поначалу делать это чистосердечно не получается, делайте как можете — искренность придет позже, когда исчерпаются ваш эгоизм и накопленный годами негатив. 

Лучше всего, если вы сможете уединиться на час-полтора, чтобы ничто не отвлекало, закрыть глаза и проговаривать формулу счастья вслух.

Формулировка «Я желаю всем счастья!» — общая, и поначалу рекомендуется работать с конкретными людьми, используя формулу «Я желаю тебе счастья». Вы концентрируетесь на определенном человеке (представляете его мысленно) желаете ему счастья и представляете, как он начинает светиться от счастья, видите его счастливое и радостное лицо. 

Возможно, вам придется много раз пожелать этому человеку счастья, прежде чем удастся сделать это искренне, от всей души, и увидеть (представить), что он стал счастливым. Затем переходите к пожеланиям для следующего человека. 

И всегда, когда есть возможность, проговаривайте формулу счастья вслух. Если такой возможности нет, проговаривайте ее мысленно — это все-таки лучше, чем вообще не желать счастья.

Будьте готовы к тому, что ваше эго будет сопротивляться, будет подкидывать мысли типа «это не сработает», «не трать время зря», «как можно желать счастья другим, если сам не счастлив?!», «это что же: кто-то станет счастливым, а Я?!» и наконец, как результат предыдущих мыслей: «Не буду я желать счастья другим! Я хочу счастья СЕБЕ!!!»

Эгоизм будет выходить наружу, вы будете испытывать дискомфортные ощущения и эмоции, тем самым избавляясь от негатива. Но, когда отработав с помощью этой формулы с образом хотя бы одного человека и увидев его счастливым, вы почувствуете радость от результата, то тогда работа пойдет легче. И помните, что именно эгоизм не дает стать по-настоящему счастливым, потому что эгоизм и счастье несовместимы.

Формула счастья работает по принципу «что излучаешь, то и получаешь». Когда вы искренне желаете счастья другому человеку, вы фактически создаете энергию счастья, а затем излучаете ее. Но при этом часть этой энергии остается с вами, и вскоре вы начинаете ощущать себя счастливыми, а со временем действительно становитесь таковыми.  

Чем больше вы излучаете счастья, тем больше вы его получаете.

Лучше всего, когда вы сами отчетливо понимаете, что такое настоящее счастье. Оно не является одним полюсом дуальности «счастье — несчастье», оно находится вне этой дуальности. 

Настоящее счастье не является мимолетным внешним удовольствием, оно имеет внутреннюю природу — Понимание своей истинной сути. И когда вы желаете именно такого счастья (Понимания, Осознания, Свободы, Просветления), это дает более сильный эффект, чем пожелание счастья как временного внешнего удовольствия. 

Если это сложно понять, делайте как можете, придерживаясь сути: вы искренне желаете человеку счастья и видите, как он становится счастливым. Можете представлять, как он расплывается в улыбке, радуется или сияет от переполняющего его счастья.

Самое трудное — когда вы желаете другому человеку счастья, подразумевая просветление. В этом случае ваше эго может начать сопротивляться с особой силой, так как чувствует, что если тот человек станет свободным и счастливым, эго уже не сможет получать от него подпитку. Для эго это означает исчезновение, умирание. 

Представьте, что все ваши родственники, друзья и знакомые стали свободными и счастливыми. Их больше невозможно контролировать, дергать за ниточки, использовать в своих интересах, делать неправыми, несчастными, заставлять вам сочувствовать и т.д. Они  свободны и счастливы. Что вы чувствуете? Неприятные ощущения или радость за них? 

Не забывайте, что постоянно желая счастья другим, вы сами станете счастливыми. И вместо того чтобы подпитывать негативом свое эго, начнете накапливать энергию счастья. При этом, чем больше вы будете делиться ею с окружающими, тем больше вы будете ее получать.

Формулу счастья можно успешно использовать, чтобы наладить ухудшившиеся отношения или избавиться от неприятностей, которые создает вам другой человек. 

Поработайте со своими родственниками, близкими людьми, друзьями, коллегами, работодателями — всеми теми, с кем живете, часто общаетесь, а также теми, кто в прошлом имел на вас большое (и особенно негативное) влияние.  

Когда освоите формулу счастья с друзьями, займитесь врагами (теми, которым вы не стали бы желать счастья даже в последнюю очередь) — и вы вскоре приятно удивитесь результату.

До каких пор работать с тем или иным конкретным человеком? До тех пор, пока вы не начнете желать ему счастья искренне и без дискомфорта, с чувством умиротворения, облегчения и освобождения. Вы должны испытывать внутреннюю радость, счастье, яркие позитивные эмоции и приятные ощущения в теле.

Может оказаться, что такой результат вы получите за 5 или 30 минут, а может, не сможете достичь его и за полтора часа. Если вы ощущаете, что работы с тем или иным человеком предстоит много, следует прекратить сеанс в тот момент, когда почувствуете, что вам хоть немного полегчало, и продолжить его в следующий раз (например, на следующий день). Для работы с некоторыми людьми может понадобиться несколько сеансов — это зависит от того, сколько негативного заряда у вас скопилось к этому человеку.

Поэтому начинать практиковать формулу счастья следует не более 1-1,5 часа в день, особенно если всплывает много негатива. Будьте умеренны и здраво оценивайте свои психические силы. 

Несколько важных моментов

Непрощенные обиды. Если формула «Я желаю тебе счастья» в отношении конкретного человека отрабатывается тяжело, следует посмотреть, не остались ли непрощенные обиды, и если да, их нужно устранить. 

Конечно же, это бывает довольно трудно — эго не хочет прощать и тем самым лишаться своей подпитки. Здесь просто нужно понять, что вам не выгодно хранить старые обиды.

Негатив, который вы носите в себе, причиняет вам вред. 

Сохраняя обиды на других, вы делаете хуже в первую очередь себе, накапливая все больше и больше негатива. 

Невозможно стать счастливым, не простив других. 

Вы можете всю жизнь прождать, надеясь, что обидчик в конце концов признает себя неправым и извинится перед вами. Но более быстрый и надежный способ — не ждать, а простить. 

«Я за все тебя прощаю» — подходящая формула для прощения конкретного человека. Вы сосредотачиваетесь на нем (представляете его мысленно) и говорите ему искренне: «Я за все тебя прощаю». И повторяете до тех пор, пока не почувствуете, что действительно простили данного человека. 

Также можно совместить фразы «Я желаю тебе счастья» и «Я за все тебя прощаю» в одну формулу: «Я за все тебя прощаю и желаю тебе счастья». Поначалу в ваших словах может и не быть искренности, но к концу работы с конкретным человеком вы ее почувствуете. 

Работайте до тех пор, пока не останется никаких желаний получить что-то от этого человека, сделать его неправым, использовать его в своих интересах или как-то переделать его. 

Вам будет легче простить человека, когда появится понимание, что не он, а вы причина всех неприятностей, происходящих с вами. Это вы притягиваете в свою жизнь различные ситуации, в том числе негативные. И другой человек здесь не виноват, он просто по воле судьбы (вашей судьбы!) стал участником той или иной ситуации в вашей жизни. На его месте мог быть и кто-то другой, но ситуация была бы такой же. Поэтому вы должны быть благодарны этому человеку за то, что он сыграл в вашей жизни ту или иную роль, и уж тем более — простить его. 

Собственное чувство вины. Если у вас есть чувство вины перед конкретным человеком за какие-либо поступки, попросите у него прощения. Схема та же: представляете человека перед собой и просите у него прощения (лучше вслух) до тех пор, пока не уйдет весь негатив и не появится облегчение. Если чувствуете, что должны извиниться перед ним в реальной жизни, сделайте это. 

Иногда нужно не просто извиниться перед реальным человеком, но и уладить ситуацию. Ваша совесть вам подскажет, что нужно сделать. А напоследок искренне пожелайте ему счастья.

Делаем мир лучше

Когда с конкретными людьми работа закончена, надо ежедневно практиковать формулу в общем: «Я желаю всем счастья!». Это можно делать в любое время суток параллельно с любыми другими делами. И, конечно же, если нет возможности желать счастья вслух — делайте это мысленно. Настраивайтесь на волну позитива с самого утра и поддерживайте этот настрой весь день насколько это возможно — и вы удивитесь, насколько быстро ваша жизнь начнет изменяться в лучшую сторону.

Чем больше вы будете практиковать формулу «Я желаю всем счастья!», тем больше вы будете концентрироваться на счастье. А на чем концентрируетесь, то и получаете.Когда вы желаете всем счастья, люди начинают думать о вас лучше, потому что существует связь между людьми на уровне мысли или души. 

Люди чувствуют, чего им желают. Соответственно, они меняют свое отношение к вам, как только вы начинаете желать им счастья. По-другому быть не может. 

Практикуя формулу «Я желаю всем счастья!», вы довольно быстро заметите результаты, и чем больше и чаще будете посылать людям счастье, тем больше счастья будет появляться в вашей жизни. Проблемы начнут решаться как бы сами по себе, без лишних переживаний и усилий с вашей стороны.

ОБИДЫ И ЗЛОСТЬ ЛИШАЮТ РАДОСТИ И ПРИБЛИЖАЮТ СТАРОСТЬ.

Современные научные разработки подтверждают, что в момент радости в человеческом организме вырабатываются определенные вещества — эндорфины, которые улучшают работу клеток, снимают напряжение и возвращают организм в сбалансированное состояние. 

Сегодня цивилизация создала человеку практически искусственные условия для жизни. Мы всё дальше отходим от природы, от того биологического ритма, который задан всей программой жизни человека. Мы и едим неправильно, и спим неправильно, многое делаем не так, как хотелось бы, часто не получаем того, к чему стремились. Из жизни уходят лад и гармония. Как результат — накопление физических и духовных «шлаков», появление слабости, болезней и раннее старение. 

При этом никакие маски, таблетки и массаж не помогут вернуть коже сияние молодости, а телу — здоровье, если человек истеричен, обидчив, мрачен. Подобные чувства заставляют мышцы лица постоянно находиться в состоянии напряжения и некрасивой гримасы, у человека меняется тембр голоса, взгляд.  

Тибетские мудрецы вообще считают огорчение, злость и обиду сильнейшими ядами для человеческого организма, которые вызывают резкий отток энергии у клеток. Лишенные части необходимой им энергии клетки задыхаются, изменяется метаболизм, начинается разрушение и отмирание. Время жизни, отпущенное данной клетке природой, сокращается. А значит, и старость не за горами. 

Всем нашим организмом руководит центральная нервная система. Она регулирует работу остальных систем — эндокринной, сердечно-сосудистой, иммунной и т.д. При этом центральная нервная система — единственная система организма, которая поддается внушению. И языком, на котором это внушение делается, являются наши чувства. В свою очередь чувства контролируются сознанием и подчиняются психике, то есть существует обратная связь. Именно эту связь можно использовать при формировании своего настроения. 

Что же делать, чтобы создать своему организму наилучшие условия и как можно дольше оставаться бодрыми, молодыми и здоровыми? 

Главное — решиться на первый шаг, а именно: твердо поверить, что негативные эмоции и чувства — прямая дорога к морщинам, серому цвету лица, тусклым волосам, потере здоровья. Затем, поверив в это, из своего ума и сердца изгнать, как злейших врагов, все обиды, зависть, ненависть, страх, злость и прочие разрушительные чувства. 

Существует множество полезных книг на тему «как улучшить свое настроение», «как перестать злиться» и т.д. Хорошие советы: заняться танцами, пообщаться с близкими друзьями, сделать какое-то полезное дело — всё это вполне применимо и действенно. Главное, правильно выбрать что-то конкретно для себя. 

Чаще всего мы устаем не от работы, а от внутреннего напряжения. Постоянно думая о прошлом и будущем, мы выпадаем из настоящего. 

Пережевывая обиды прошлого и планируя будущее отмщение, мы разрушаем себя, лишаем радости и притягиваем к себе негатив. И наоборот — распространяя вокруг себя волны радости, умиротворения и покоя, мы, по закону «эзотерического бумеранга», притягивает в свою жизнь те же чувства и состояния.

Психологи установили, что наша жизнь без проблем была бы скучной и бесцветной. Они помогают нам духовно и нравственно расти, дают нам жизненный опыт. Зрелость мы приобретаем, познав страдания. Проблемы помогают нам находиться в «тонусе», а после их решения мы получаем массу положительных эмоций, удовлетворение. Ведь все познается в сравнении. Только познав горе, можно оценить по достоинству его противоположность — радость. Жизнь без проблем невозможна. Но возможно изменить наше отношение к проблемам. И, как следствие, приблизиться к состоянию гармонии с миром, быть здоровыми, бодрыми, молодыми. 

И в заключение несколько маленьких секретов-ключиков. Проснувшись, подойдите к окну, прикройте глаза, подставив солнечным лучам лицо, и улыбнитесь. Задержите улыбку на несколько секунд. Сократившиеся мышцы пошлют сигнал в мозг: улыбка! А улыбка для мозга (помните об обратной связи?) значит, что всё прекрасно, радостно. И команда пошла… Настроение улучшилось. 

Разотрите энергично руки, помассируйте каждый палец. Несколько секунд такого массажа наполнят организм энергией, а значит, хорошим самочувствием.  

Мы молоды и энергичны — говорим себе это каждый день! И главное — абсолютно в это верим.

источник http://asokur.com.ua/

Что нужно человеку для счастья?

Сколько минут в день ты радовался, а сколько был грустным, печальным, злым, раздраженным или озадаченным? Обычно мы чаще несчастны, чем радуемся и наслаждаемся жизнью в полной мере. Все мы имеем право на счастье, но мало кому удается его достигнуть.

В молодые годы ты частенько смеялся, был счастлив само по себе, а настроение было приподнятое. В те годы ты еще в школе писал сочинение про счастье, но не мог понять, как можно быть взрослым и несчастливым. Как можно грустить, если тебе можно все? Но ты немного повзрослел, а в один момент все изменилось. Твоя улыбка стала появляться на лице реже и реже. Все чаще бываешь грустным, печалишься, раздражаешься и уходишь в депрессию?

Немного раздражает, когда менее благополучные и прогрессивные люди оказываются более счастливыми. Порой у других людей дела идут веселее и шибче. Почему они ходят с улыбкой и все у них получается, а ты грустный и несчастный? Счастье кажется таким простым, но таким труднодостижимым.

Finn , Unsplash

Что нужно человеку для полного счастья?

Счастливым быть мешает то, что тебя не устраивает жизнь, а также происходящее в ней. В корне несчастья лежат некие проблемы, которые не можешь разрешить. Можно обратиться к психологам, а можно отыскать причины самостоятельно. Обычно это целый клубок сложностей, противоречий, комплексов и сомнений. Но что именно? Давай разбираться. Мы составили для тебя целый список, по которому ты сможешь найти причины грусти, а затем стать счастливым. Тебе нужно именно это.

1. Счастье в отношениях и любви

Без отношений и любви мы не можем существовать. Если у нас нет второй половинки или отношения токсичные, то мы чувствуем себя несчастливыми. Нам очень нужна любовь, чувства, отношения и близость. Иногда мы находим любовь в близких, домашнем животном, увлечениях или хобби. Но это неравноценная и сомнительная замена.

Что нужно для счастья одного человека? Удвоенное счастье двух возлюбленных. Для счастья человеку требуется отношения, даже если он этого не осознает. Иногда мы не готовы к ним после тяжелого расставания или в силу настроения на данном жизненном промежутке. Но без полноценных отношений и любви счастья сложно достигнуть.

christian ferrer , Unsplash

2. Счастье в здоровье и внешности

Когда тело сбоит, а здоровье подводит, то сложно наслаждаться жизнью. Как ты себя чувствуешь? Если ли постоянная усталость в организме? Как ты выглядишь в зеркале? Что у тебя с зубами и посещением стоматолога? Как у тебя с лишним весом и мышечной массой? Спортивная ли у тебя фигура и привлекательная, а может наоборот?

Регулярно посещай врача и стоматолога, проходя запланированные исследования. Профилактика лучше, чем бороться потом с запущенными заболеваниями. Занимайся спортом 3 раза в неделю и делай зарядку каждое утро. Ходи в тренажерный зал или занимайся дома. Что нужно человеку для счастья и полноценной жизни? Невозможно быть счастливым, если что-то болит, либо дрянно выглядишь. Спорт и активный образ жизни принесут радость. Когда ты здоров, а твоя фигура спортивна, горяча и привлекательна, жизнь кажется прекрасной.

Shin Enn Yapp , Unsplash

3. Счастье в целях и самореализации

Каждый их нас хочет самореализовываться в жизни, двигаясь вперед и развиваясь. Хочется покорять новые вершины, реализовывать свой потенциал, добиваться большего. Нужен прогресс и движение вперед. Но если цели недостижимы, реализоваться не получается и перспективы туманны? Ты чувствуешь себя несчастным и грустным. Жизнь не удалась и все кончено?

Счастье в целях, но если ты их не достигаешь, то где-то были нарушены просчеты. Почему ты в тупике? Цели и мечты недостижимы? Они слишком завешены и нереальны? Пора задуматься над тем, чтобы сменить их на более адекватные и перспективные. Смысл заниматься тем, что не принесет профита? Порой цели не получается достигнуть по причине излишней лени, перфекционизма, трусости или апатии. Разберись в том, что тебе мешает. Пока не реализуешься в жизни, у тебя не получится стать счастливым полноценно. Но это не значит, что нужно быть директором или миллионером. Достаточно получать достойно и заниматься делом, которое тебе действительно нравится.

Clement Merouani , Unsplash

4 Счастье в отдыхе и развлечениях

Современный взрослый человек много работает, все время занят и редко отдыхает. Отдых воспринимается как блажь, излишек и слабость. Постепенно накапливается усталость, падает продуктивность, ухудшается самочувствие. Без полноценного отдыха меряется вкус и краски жизни. Без отдыха, хорошего сна и развлечений сложно почувствовать себя счастливым.

Большая часть твоих счастливых воспоминаний будет не то, как работал и занимался делами. Ты будешь вспоминать путешествия, развлечения, отдых, общение с друзьями, время с близкими и прочие веселые времяпровождения. Только работать всю жизнь – это слишком глупо.
Что нужно человеку для полного счастья? Счастье в отдыхе и развлечениях. Давай себе перерыв, чтобы насладиться жизнью и всеми ее красками. Занимайся любимыми и интересными вещами. Развлекайся, отдыхай и веселись.

Max Okhrimenko , Unsplash

5. Счастье в безопасности

Порой наше будущее туманное, неопределенное или неприятное. Каждый человек хочет безопасности в жизни, когда будет находиться на защищенной территории. Каждый человек хочет комфорта, своего угла в мире и свой собственный дом. Каждый ищет стабильности в работе, отношениях и уверенности в завтрашнем дне. Если нет гарантии и уверенности в безопасности будущего, мы начинаем волноваться, а счастье ускользает.

Попытайся найти ту точку гармонии, где будешь в безопасности. Обезопась свое будущее профессиональным опытом и образованием. Обезопась свое будущее финансовой подушкой. Обезопась свое будущее выбором правильного партнера. Обезопась свое будущее просчетом планов для вероятных кризисов, чтобы быть во всеоружии. Хотя порой мы слишком много волнуемся над тем, чем не следует. Может решать проблемы по мере поступления, а не переживать из-за того, что никогда не случится и очень маловероятно?

Осетинские народные сказки | Общее счастье

Шили-были муж и жена. И родилось у них ни много ни мало тринадцать сыновей. Выросли сыновья. Отец и мать нашли им невест и сыграли не одну, а сразу тринадцать свадеб.

И стали они жить да поживать.

Отец говорил, кому что делать по хозяйству, и тринадцать сыновей все исполняли: кто работал в лесу, кто в доме, кто на лугу, а кто в саду. Всем дела хватало. Все были довольны. Все были при деле.

Сколько времени прожили, кто знает. Но вот у каждого из тринадцати братьев родилось по тринадцати сыновей.

Маленькие дети росли-, росли, да и выросли. Пришла пора женить их. И поженили. Сто шестьдесят девять невест привели в дом. Не одну свадьбу — сто шестьдесят девять свадеб сыграли они.

Пришло время, и у молодых тоже родилось по тринадцати сыновей. В хадзаре старика и старухи так много стало людей, что и не перечесть. Столько народу в доме, что большому селению впору.

Всего было у старика и старухи: отары овец и коз, стада коров и буйволов, табуны лошадей, индеек и гусей, кур и уток без счету; закрома полны ячменем и пшеницей; кадушки сыра девать было некуда.

И все были счастливы. Смех и песни не умолкали в доме. Все называли друг друга «мое солнышко», говорили друг с другом ласково. Каждый старался лучший кусок отдать другому, каждый хотел, чтобы у другого лучшая одежда была. А больше всех любили они старого отца и старую мать свою.

Вместе они были богаты и сильны, но подели их на отдельные семьи — и куда все уйдет, не станет ни силы, ни богатства. Но вот пришла беда: разлад в семье. Раньше, бывало, никто не скажет: «Это мое», а говорит: «Это наше». А теперь, гляди, каждый норовит взять себе, отнять у другого. «Это мой бык», — говорит один. «Это мой конь», — говорит другой. «За этой козой я ходил, ты не трогай ее», — говорит третий. «Кто выдоил мою корову?»— кричит четвертый. И так во всем. И так каждый день.

Каждый только и делает, что прячет от других все, что попадается под руку, прячет в свой сундук. Каждый кормит и ласкает только своего ребенка, а других не замечает вовсе. Случалось, что не своим детям и подзатыльники давали.

Самый старший в семье, старик отец, видит это, и сердце у него сжимается от горя. Сидит он в своем кресле дубовом, будто окаменел. Никто и не вспомнит о нем, не покормит, извелся старик. А жена его даже и сидеть не могла, все лежала в постели.

Как-то под Новый год отец собрал всю свою семью: и старых и молодых, и мужчин и женщин, даже детей созвал, и говорит:

— Слушайте, дети, что я вам скажу: пусть этой ночью ни один из вас не выходит из дома. Если любите меня, исполните мою просьбу.

— Хорошо, — сказали все, — мы исполним твою просьбу, сами не выйдем и других не пустим.

Ночью выпал глубокий снег.

Когда день отделялся от ночи и петухи начали кричать, старик встал с постели, открыл дверь и выглянул на улицу. Видит, след взрослого идет от двери в сторону леса.

Разгневался глава семьи, вернулся к себе в комнату, грузно сел в свое кресло и велел собрать всех домочадцев до единого.

Когда собралась вся семья, отец вышел к ним и укорил:

— Не стыдно ли вам обманывать меня! Все, как один, обещали мне, что никто не выйдет за дверь, а сами нарушаете свое слово.

— Клянемся солнцем, землей и небом, что ни мы, ни дети этой ночью не выходили.

— Ну ладно, посмотрим, — сказал отец. — Я узнаю, правду ли вы говорите.

Старик взял топор под мышку и пошел по следу.

Шел он, шел и пришел в дремучий лес. След довел его до высокого толстого орехового дерева. Под деревом лежали пышные сугробы снега. Там было теплее, чем в доме у старика. Как же узнать, кто вышел из его дома? Закутался старик в шубу, остался под деревом на всю ночь, но никого так и не увидел.

«Чей же это след? Может, он в дупле дерева сидит?» — подумал он и решил свалить дерево. Вскочил он на ноги, сбросил шубу и стал подрубать его. Рубит острым топором, и щепки во все стороны летят. Когда он подрубил дерево уже до половины, вдруг кто-то сверху спрашивает его:

— Что ты делаешь, старик? Зачем дерево валишь зря?

— А ты кто такой?

— Я Общее Счастье твоей многолюдной семьи.

— Почему же ты сидишь в лесу?

— Где же мне сидеть? Пришлось бежать из твоего хадзара. Никто в семье больше обо мне не думает, никто со мной не считается. Позабыли меня, тебя тоже забыли. И старуху мать тоже позабыли. У них только и заботы, что о себе и своих детях. Сам посуди, как же мне оставаться в твоем доме? Где каждый думает только о себе, там мне места нет.

— Твоя правда, — согласился старик. — В моем хадзаре каждый думает о себе и часто даже во вред другому. Но ты уважь старика, вернись обратно. Сколько хватит сил, я помогу тебе, чтобы не о себе думали, а обо всех, обо всем хадзаре.

— Не могу я вернуться в твой хадзар, но зато я другим тебя уважу: я дам каждому из твоих домочадцев то, чего они у меня попросят. Пусть только каждый просит что-нибудь одно.

Старик выслушал Счастье, подумал, подумал и сказал:

— Поклянись небом и землей, что ты непременно дашь каждому из моих домочадцев то, чего он у тебя попросит.

Счастье поклялось в том небом и землей.

Старик надел свою шубу, взял топор под мышку и отправился домой. Целый день шел старик и пришел только к вечеру. Пришел, кинул топор в угол, сам сердитый сел в свое дубовое кресло.

Забеспокоились, забегали его сыновья, внуки, правнуки, праправнуки и жены их, и дети их.

— Что с нашим дедом? говорят.

— Где он был ночью?

— Не болен ли?

— Не сердит ли на нас?

— Может быть, голоден?

— А может, нездоров?

— Не озяб ли?

— Не холодна ли постель?

Другие хлопочут у постели бабушки, ласковые слова говорят ей.

И так каждый старается угодить старшим в семье — отцу и матери всех, тем, кто всю жизнь провел в труде, больше думал о других, чем о себе. Какой сын, какая дочь или невестка не чувствовали заботы старого отца и старой матери!

А старик стал рассказывать:

— Счастье наше ушло от нас. И просьбы не помогли: не хочет возвращаться. Хорошо ли это?

Никто не сказал «хорошо», но зато наперебой стали спрашивать:

— Почему Счастье обиделось? Что оно говорит?

А старый отец на это отвечает:

— Потому, что вы больше не слушаетесь меня, вашего старшего. Потому, что вы больше не смотрите за своей старой матерью. Каждый стал думать только о себе. Пойдет на охоту, тушу серны принесет — себе, своей жене и своим детям, а не всей семье. Все говорите: «мое», а не «наше». Нам большой дом нужно строить, ведь поглядите, сколько вас стало, а строить никто не хочет, каждый говорит: «Себе я построю, другим не хочу». А Счастье так говорит: «Где не хотят общего добра, а один тянет себе, другой себе, там нет места счастью. Разве у вас есть место для меня?»

Все молча слушали слова старика, и каждый думал про себя: «Правду говорит Счастье».

— Сегодня утром Счастье сказало мне: «Иди домой. Я уважу тебя, дам каждому из твоих домочадцев то, чего он у меня попросит. Пусть только каждый просит что-нибудь одно». Пусть и старый и молодой, и мужчина и женщина скажет, чего он хотел бы попросить у Счастья.

И все наперебой стали говорить. Один хотел бы получить у Счастья двух быков, другой — коня, третий — оружие. Те хотят побольше ячменя или пшеницы, новые чувяки или одежду, меч или лук со стрелами.

Так все сказали старому деду, кто чего хочет, только одна молодая невестка ни слова не промолвила. Тогда обычай был такой: при старших невесткам нельзя было разговаривать. Ее тоже спросили, чего она хочет. Свою просьбу она прошептала мальчику, а мальчик сказал громко:

— Пусть Счастье даст нам общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу.

И все улеглись спать.

На рассвете, когда петухам петь, встал старик с постели, закутался в шубу, папаху надвинул на глаза, взял топор и отправился в дремучий лес. Немало шел старик — целый день, и к вечеру дошел до того большого орехового дерева.

Хоть под большим деревом и тепло было, все же он плотно закутался в шубу и лег спать.

На другой день рано утром старик снял шубу и опять принялся подрубать ореховое дерево.

— Что тебе нужно от меня? — опять спросил кто-то с дерева.

Это Счастье говорило.

Старик передал ему слово в слово просьбу каждого человека из его семьи, а под конец сказал слова молодой невестки.

Голос с дерева так отвечает старику:

— Все я исполню. Одно только не могу исполнить — просьбу твоей молодой невестки. Она просит общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу, а все это вместе — я само.

Сколько ни упрашивал старик, Счастье все одно и то же говорит: «Не могу исполнить просьбу твоей молодой невестки».

— Ты же мне поклялось небом и землей, что исполнишь все, о чем попросят мои домочадцы, тогда почему ты не исполняешь просьбу молодой невестки? Клятву нарушаешь? А может, ты нарочно рассорило мою семью?

— Что с тобой поделаешь! — отвечает голос с дерева. — Я дало клятву и не в силах ее нарушить. Ступай себе домой, а там видно будет.

— Будь здорово, — сказал старик, надел шубу, взял топор и отправился обратно.

Старик пришел домой усталый, сел в свое резное кресло. Вся семья прибежала к нему: и старые и малые, и мужчины и женщины. Один теплыми руками согревает ему лицо, другой теплой водой моет ему ноги, третий приносит есть и пить. Юноши запели песню, чтобы усладить слух старика, девушки пляски затеяли.

На другой день все до одного приступили к работам с самого рассвета. Кто рубит лес, кто возит бревна для нового дома. Кто корм задает овцам, быкам и коровам, буйволам, верблюдам и коням. Кто чистит хлев, кто двор. Кто пироги печет, кто шьет, кто песни поет, кто на фандыре играет, кто детям сказки рассказывает, а кто маленьких кормит.

Каждый старается сделать свою работу лучше и быстрее, чем другие.

Все стали говорить: «наша работа», «наше добро», «наши дети». А слова «мое» будто вовсе и не знали.

Радостью заблестели глаза всех, щеки порозовели — кровь с молоком. Дети стали толстенькими, чистенькими, веселенькими. Кони и верблюды, овцы и козы, коровы и буйволы тоже стали тучными и гладкими, шерсть лоснится на них, и ходят важно. Даже кошки и те стали еще ласковее.

Днем вся семья работает не уставая, а как вечер наступит, новый большой дом наполняется людьми, веселыми и бодрыми.

Счастье навсегда поселилось в большой семье. И было то Счастье для всех единым. Общим Счастьем было оно.

В большом селении за Черными горами жили-были священник и мулла.

Давно это было, кто знает когда, жили на высоких горах в башне Большого Утеса муж и жена. Ничего не было в их бедном хадзаре, кроме голых стен да быка однорогого. Зато была у них дочь, их светлый день, их солнце золотое.

Предложения со словосочетанием ИМЕТЬ СЧАСТЬЕ

– Прости, уважаемый, но я не понимаю, о чём ты речь ведёшь? Я не имею счастья быть знакомым с твоим высокородным братом! – Итак, капитан, благодаря вам я имею счастье видеть господина д’Эрбле? Эту улыбку я уже имела счастье лицезреть сегодня за завтраком. Тут я снова чмокнул и ещё раз имел счастье наблюдать изящную позу насторожившегося животного. Я ответил, что уже имел счастье лицезреть строгость, тогда как чуткость, видимо, ещё впереди.

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: испить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Положительное

Отрицательное

За это время я имел счастье познакомиться со многими персонажами мировых событий, но больше всего – мне довелось узнать императора таким, каким он был на самом деле, а не каким его рисовал себе весь остальной мир. Они производили неизгладимое впечатление на всех, кто имел счастье общаться с ними. Её задушевный разговор с коллегой во время работы, который я также имела счастье слышать, чуть не привёл к необратимым последствиям. Те, кто имеет счастье работать в организации, для которой они в первую очередь люди, которых необходимо защищать, а не просто ресурс, после рабочего дня приходят домой с чувством удовлетворения и благодарности. Она – душа и сердце пражской agile-конференции, на которой я и имела счастье встретиться с ней несколько лет назад. Я не могу упустить случая и не почтить здесь памяти этого замечательнейшего, лучшего и благороднейшего из сынов пустыни, которого я имел счастье встретить на моём пути. Но вот беда – далеко не все имеют счастье обладать этой столь ценной чертой характера. Она – та, кому ежедневно нужно приносить жертвы в благодарность за то, что имеешь счастье принадлежать к узкому кругу её друзей. Помимо других ценных подарков, я имел счастье получить семь тысяч крестьян! Я совсем забыл, что имел счастье убедиться в том, что это действительно так. Эта книга просто великолепна, и я надеюсь, что мне никогда не придётся соперничать с тем, кто имел счастье прочитать её. Таких я не встречал, и у меня нет ощущения, что многие люди имели счастье их видеть. Клянусь своей честью, если когда-нибудь я буду иметь счастье назвать своей эту прекрасную ручку, то не буду знать иной политики, кроме той, которая сделает вас великой, могущественной и счастливой! Кстати говоря, этот способ отлично применим и к вузовским преподавателям, если, конечно, вы имели счастье учиться в подобном заведении. Последним камнем считается вот это воплощение, где мы сейчас имеем счастье проживать. – Несколько недель тому назад мне случилось быть у истоков этой прекрасной реки; тогда я не имел счастья знать вас, а то я пожалел бы, что вы не видите этой картины, совершенно в вашем вкусе. Правда, шуршание шёлка и блеск драгоценных камней превосходили всё виденное мною до сих пор, ибо я никогда не имел счастья бывать при королевском дворе; но я вспомнил, что предки мои умели с достоинством держать себя при подобных обстоятельствах. Но зато в чём-то другом он имеет счастье находится в 20 %. А все остальные, то есть те, кто не имел счастья служить в обкомгоркомрайкоме, по отношению к каждому инструктору понимали себя значительно ниже рангом или вообще маялись своей неполноценностью, как штатские по отношению к военным. Нет, это от радости, что я, может быть, имел счастье оказать королеве маленькую услугу; ведь вы говорили, что для её величества крайне важно получить известие о приговоре как можно скорее, и, не правда ли, никто не успел предупредить меня? Сегодня или завтра мы будем иметь счастье принимать его. – Я хотела бы, – запинаясь, начала хозяйка, – при вашем посредстве иметь счастье представить кружевной убор самой лучшей работы вашей августейшей государыне, если только моё почтительное приношение может заслужить такую высокую честь. И, боюсь, сейчас вы здоровы лишь потому, что имели счастье родиться в одной семье со своим братом. Мне не забыть своей мамы как минимум за это, за те недолгие драгоценные годы, которые я имел счастье провести рядом с ней. С представителем противоборствующей стороны я имел счастье лично столкнуться! Когда она была подростком и систематически отвергала все мои предложения, я имела счастье делить с ней мою библиотеку. Понять это очень ярко можно, если вы хоть раз будете иметь счастье созерцать истинную реальность. – Для неё большая удача, сударыня, что она имела счастье понравиться вашему… – Не считаю. Судя по тому, что я имею счастье беседовать с вами, их, как минимум, две. До заболоченного озера, где я имела счастье столкнуться с илистым котом, мы дошли в молчании. Просторный холл поражал роскошью и величием, две скульптурные композиции, достойные лучших музеев мира, встречали у входа всех, кто имел счастье посетить этот дворец. Вот тебе хотелось бы целыми днями вышивать салфетки и исполнять капризы какого-то придурка только потому, что он имел счастье постоять с тобой у алтаря? Комната, в которой имел счастье трудиться сектор коллеги, была первой по ходу. Обыкновенно герцога сопровождало только 10-12 кавалеров, и я почти всегда имел счастье быть в их числе. Какое это было, наверно, волнующее и прекрасное зрелище! Можно позавидовать тем, кто тогда имел счастье там присутствовать. Из-за тотальной косности издателей широкие читательские массы ещё не имели счастья оценить её произведения, но подружку это не обескураживает, и она продолжает творить. Что же! вы принадлежите к моему семейству, а потому я хочу, чтоб вам была уделена часть той благосклонности, которою я имела счастье пользоваться. – Знаю, ваше величество. Ещё в двадцать первом году имел счастье представить о сём донесении покойному государю императору. Доктор назвал своего спутника, сказав, что тот сегодня только впервые имел счастье восторгаться синьорой на сцене, и затем предоставил ему устраиваться, как умеет, в этом «солнечном кругу». И, в-третьих, те, кто имел счастье ходить в ней – будто по облаку летали! Я и сейчас имею счастье наблюдать, как некоторые реформаторы следуют принципу «…мы… разрушим до основанья, а затем, мы свой, мы новый…». Клонящийся к солнцу густой лес иногда, как будто пытался столкнуть всех, кто имел счастье здесь ехать. – Я видел ваш замок уже не раз, господин граф. Это одна из основных местных достопримечательностей. Хотя ещё не имел счастья ознакомиться с его легендами. Накануне я прочел все доступные материалы по этой цивилизации – коих хватило аж на страницу, – а теперь вот имел счастье полюбоваться этими существами воочию. – Дозволит ли графиня незнакомцу иметь счастье танцевать с нею? – произнёс испанец почтительно, прижав к груди берёт свой, украшенный перьями и бриллиантами.

Притча, которая поможет каждому человеку найти свое счастье

Я давно занимаюсь психологическим вопросом поиска счастья. Сегодня я хотел бы рассказать притчу, которая поможет каждому найти свое счастье в жизни.

Поиск своего счастья

Некоторым людям, которые в своем детстве были очень мечтательными, зачастую рассказывали, что поиск счастья – это основополагающая жизни. И причем дело здесь заключается не в получении разного рода удовольствий, а именно в том высоком и платоническом счастье, без которого человек в принципе не видит себя в этом мире.

Нередко детей в школах просили написать сочинение на эту глубокомысленую тему. И зачастую видение счастья сильно разнится у разных людей в зависимости от того, что именно они хотят от жизни. Однако сразу возникают вопросы:

• что именно представляет собой счастье и как его отличить от обычного мимолетного удовольствия?
• как правильно найти именно то, что сделает тебя счастливым на всю жизнь?

Именно для таких целей существуют притчи, которые помогут человеку обратиться к себе и своему внутреннему миру.

Я представлю несколько притч, которые помогут вам поразмышлять о собственном счастье и как его достичь.

Чем помогают притчи

Притчи являются небольшими произведениями, которые содержат в себе глубокий философский смысл. При помощи притч вы сможете:

• больше задуматься о жизни;
• поразмышлять, чего именно вы хотите от жизни;
• наполниться глубинной мудростью, которая проносится через века.

Люди читают притчи, когда находятся в какой-то затруднительной жизненной ситуации, потому что надеются, что это поможет им найти правильное решение. К тому же притчи помогают очистить собственные думы, а также наполниться внутренним светом.

Слепи мне счастье

Когда Бог создавал человека, он использовал глину. И когда он закончил, то в его руках осталось немного этого материала. И тогда Бог спросил у человека:

— Что бы ты хотел, чтобы я тебе слепил?

— А попробуй слепить мне счастье, — с улыбкой ответил человек.

Бог немного поразмышлял, но ничего не ответил. Он просто молча раскрыл ладонь человеку и вложил в него оставшийся кусочек глины.

Счастье и яма

Когда-то давно Счастье путешествовало по всему миру и всякому, кого оно встречало, оно исполняло самые заветные желания. Однако в один прекрасный момент Счастье в своих путешествиях немного оступилось и угодило в глубокую яму. Всякий, кто проходил мимо и видел Счастье в яме, неизменно просил исполнить то, что ему желалось больше всего, а Счастье неизменно исполняло все, что ему загадывали. Тем не менее, никто не стремился оказать помощь.

Однажды к яме подошел паренек, который просто спросил:

— Счастье, скажи, а тебе самому чего хотелось бы?

Оно с легкостью смогло ответить:

— Я хочу выбраться отсюда.

Паренек взял небольшую палку, которая лежала неподалеку, и помог Счастью выбраться наружу. Он потом ушел и ничего не попросил взамен за свою услугу. Однако так просто все не закончилось – Счастье посмотрело ему вслед… и побежало вслед. С тех пор оно не покидало его ни на секунду.

Продается ли счастье?

Однажды одной женщине ночью приснился волшебный магазин, а за его прилавком в роли продавца стоял сам Бог.

Она удивленно воскликнула:

— Господи, неужели это в самом деле ты?

— Да, я, — спокойно и по-доброму ответил Господь.

— Что же у тебя можно купить? – с удивлением спросила женщина.

— Все, что твоя душа пожелает, — с улыбкой ответил Бог.

— Я хочу купить у тебя счастье, — попросила женщина.

Господь снова одарил ее доброй улыбкой и ушел в полуподвальное помещение, чтобы забрать заказанный товар. Он вынес небольшую картонную коробочку и подал ее женщине. Она искренне удивилась:

— Почему же она такая маленькая?

— А ты не знал? – спокойно спросил Господь. – В моем магазине ты сможешь приобрести только семена.

Семейное счастье

Однажды один мудрец шел по дороге, оглядывая окружающую природу и наслаждаясь красотами жизни. В один момент он заметил человека, в глазах которого была выражена глубокая печаль. Он сгорбился под непосильной ношей.

— Зачем же ты обрек себя на такие ужасные мучения? – с недоумением спросил мудрец.

— Это я делаю только для того, чтобы мои любимые дети смогли быть всегда в счастье и покое, — невозмутимо ответил человек. – Потому что мой отец всю жизнь испытывал страдания ради дальнейшего моего счастья. Поэтому я должен страдать ради того, чтобы мои дети и внуки также были бы счастливы!

Мудрец немного подумал и спросил у человека:

— Скажи мне, есть ли хоть один человек в твоей семье, кто бы наслаждался счастьем, ради которого ты и твои предки страдали?

Несчастный человек немного погодя ответил:

— Но ведь мои родные дети уж точно смогут познать настоящее счастье.

— Запомни, человек, — сказал ему мудрец. – Для того, чтобы подарить кому-нибудь счастье, необходимо самому научиться быть счастливым!

Разные мнения о философии счастья

Жили на свете три друга, и каждый из них мечтал найти свое собственное счастье. Однако каждый из них видел счастье в самом разном виде. Первый считал, что счастье заключается в богатстве, второй думал, что для настоящей радости требуется иметь умения, а третий полагал, что счастливым человек может быть только в семье.

Спустя время каждый из них достиг того, что делает их счастливыми. Однако все рано или поздно когда-нибудь заканчивается. Подошел конец и их жизням. И вот они собрались вместе перед своим смертным часом. Первый друг искренне сказал своим товарищам:

— Я стал одним из самых богатых людей, но счастье я так и не испытал. Поэтому умираю жадным скрягой и мизантропом.

Второй также рассказал:

— Я получил талант, но счастья я так и не достиг. Поэтому я умираю в одиночестве, истерзанный множеством тяжелых дум.

Третий посмотрел на своих друзей и сказал:

— А я всю жизнь провел, испытывая счастье. Я ухожу из этого мира, полный ласки и нежности близких людей и оставляя на этой Земле новых людей!

Притча о поисках счастья

Давным-давно, когда Бог создал Землю, то сделал владыкой своего мира человека. Однако позднее человек провинился перед своим Отцом и был изгнан из Рая. Тогда человек, как только приземлился на Землю, сказал всем зверям:

— Принесите мне счастье!

— Хорошо, — ответили ему звери.

Долгое время бродили они по свету, выискивая это мистическое счастье, поскольку не знали, как именно оно выглядит и что собой представляет. Когда они обошли уже все, что только можно, то решили принести человеку то, что вызывает именно у них восторг. Рыбы отдали плавники, львы – когти, орлы принесли человеку крылья.

Однако ничто из этого не сделало человека счастливым, и потому он решил идти искать это счастье самостоятельно. С тех пор все люди скитаются в поисках настоящего счастья.

Короткая притча о щенке

Однажды большой пес прогуливался по своей территории и оглядывал свои владения. Он заметил маленького щенка, который беззаботно бегал за собственным хвостом, и удивленно спросил:

— Зачем же ты все время пытаешься ухватить свой хвостик?

Щенок немного приостановился и ответил большому псу:

— Я изучил философию и познал все основы мироздания. И теперь я понял, что главное познать счастье в своей жизни. Позднее я понял, что самое важное для пса заключается в его хвосте. Вот поэтому я и бегаю за собственным хвостом, потому что как только я его поймаю, он станет моим персональным счастьем. Только надо, наверное, бежать чуточку быстрее.

Большой пес посмотрел на него и улыбнулся:

— Знаешь, а я, ведь, тоже изучил всю философию и тоже постиг основы мироздания. Я тоже знаю, что счастье собаки заключено в ее хвосте. И когда был поменьше, делал так же, как и ты. Но позднее я стал замечать, что, хоть хвост мой никак мне не дается, он никуда не пропадает. Если я куда-то иду, то он плетется вместе со мной. Мне не нужно его ловить, чтобы знать, что он всегда со мной.

Заключение

• Притчи помогают человеку понять лучше себя и мир вокруг;
• Счастье каждый определяет для себя самостоятельно;
• Если проживать жизнь не только ради себя, то твое собственное счастье постепенно начнет умножаться.

При использовании материалов thebestvideo. ru необходима ссылка на источник.

Сказка Общее счастье

    Жили-были муж и жена. И родилось у них ни много ни мало тринадцать сыновей. Выросли сыновья. Отец и мать нашли им невест и сыграли не одну, а сразу тринадцать свадеб.
    И стали они жить да поживать.
    Отец говорил, кому что делать по хозяйству, и тринадцать сыновей все исполняли: кто работал в лесу, кто в доме, кто на лугу, а кто в саду. Всем дела хватало. Все были довольны. Все были при деле.
    Сколько времени прожили, кто знает. Но вот у каждого из тринадцати братьев родилось по тринадцати сыновей. Маленькие дети росли, росли, да и выросли. Пришла пора женить их. И поженили. Сто шестьдесят девять невест привели в дом. Не одну свадьбу — сто шестьдесят девять свадеб сыграли они.
    Пришло время, и у молодых тоже родилось по тринадцати сыновей. В хадзаре старика и старухи так много стало людей, что и не перечесть. Столько народу в доме, что большому селению впору.
    Всего было у старика и старухи: отары овец и коз, стада коров и буйволов, табуны лошадей, индеек и гусей, кур и уток без счету; закрома полны ячменем и пшеницей; кадушки сыра девать было некуда.
    И все были счастливы. Смех и песни не умолкали в доме. Все называли друг друга «мое солнышко», говорили друг с другом ласково. Каждый старался лучший кусок отдать другому, каждый хотел, чтобы у другого лучшая одежда была. А больше всех любили они старого отца и старую мать свою.
    Вместе они были богаты и сильны, но подели их на отдельные семьи — и куда все уйдет, не станет ни силы, ни богатства. Но вот пришла беда: разлад в семье. Раньше, бывало, никто не скажет: «Это мое», а говорит: «Это наше». А теперь, гляди, каждый норовит взять себе, отнять у другого. «Это мой бык», — говорит один. «Это мой конь», — говорит другой. «За этой козой я ходил, ты не трогай ее», — говорит третий. «Кто выдоил мою корову?»— кричит четвертый. И так во всем. И так каждый день.
    Каждый только и делает, что прячет от других все, что попадается под руку, прячет в свой сундук. Каждый кормит и ласкает только своего ребенка, а других не замечает вовсе. Случалось, что не своим детям и подзатыльники давали.
    Самый старший в семье, старик отец, видит это, и сердце у него сжимается от горя. Сидит он в своем кресле дубовом, будто окаменел. Никто и не вспомнит о нем, не покормит, извелся старик. А жена его даже и сидеть не могла, все лежала в постели.
    Как-то под Новый год отец собрал всю свою семью: и старых и молодых, и мужчин и женщин, даже детей созвал, и говорит:
— Слушайте, дети, что я вам скажу: пусть этой ночью ни один из вас не выходит из дома. Если любите меня, исполните мою просьбу.
— Хорошо, — сказали все, — мы исполним твою просьбу, сами не выйдем и других не пустим.
    Ночью выпал глубокий снег.
    Когда день отделялся от ночи и петухи начали кричать, старик встал с постели, открыл дверь и выглянул на улицу. Видит, след взрослого идет от двери в сторону леса.
    Разгневался глава семьи, вернулся к себе в комнату, грузно сел в свое кресло и велел собрать всех домочадцев до единого.
    Когда собралась вся семья, отец вышел к ним и укорил:
— Не стыдно ли вам обманывать меня! Все, как один, обещали мне, что никто не выйдет за дверь, а сами нарушаете свое слово.
— Клянемся солнцем, землей и небом, что ни мы, ни дети этой ночью не выходили.
— Ну ладно, посмотрим, — сказал отец. — Я узнаю, правду ли вы говорите.
    Старик взял топор под мышку и пошел по следу.
    Шел он, шел и пришел в дремучий лес. След довел его до высокого толстого орехового дерева. Под деревом лежали пышные сугробы снега. Там было теплее, чем в доме у старика. Как же узнать, кто вышел из его дома? Закутался старик в шубу, остался под деревом на всю ночь, но никого так и не увидел.
    «Чей же это след? Может, он в дупле дерева сидит?» — подумал он и решил свалить дерево. Вскочил он на ноги, сбросил шубу и стал подрубать его. Рубит острым топором, и щепки во все стороны летят. Когда он подрубил дерево уже до половины, вдруг кто-то сверху спрашивает его:
— Что ты делаешь, старик? Зачем дерево валишь зря?
— А ты кто такой?
— Я Общее Счастье твоей многолюдной семьи.
— Почему же ты сидишь в лесу?
— Где же мне сидеть? Пришлось бежать из твоего хадзара. Никто в семье больше обо мне не думает, никто со мной не считается. Позабыли меня, тебя тоже забыли. И старуху мать тоже позабыли. У них только и заботы, что о себе и своих детях. Сам посуди, как же мне оставаться в твоем доме? Где каждый думает только о себе, там мне места нет.
— Твоя правда, — согласился старик. — В моем хадзаре каждый думает о себе и часто даже во вред другому. Но ты уважь старика, вернись обратно. Сколько хватит сил, я помогу тебе, чтобы не о себе думали, а обо всех, обо всем хадзаре.
— Не могу я вернуться в твой хадзар, но зато я другим тебя уважу: я дам каждому из твоих домочадцев то, чего они у меня попросят. Пусть только каждый просит что-нибудь одно.
    Старик выслушал Счастье, подумал, подумал и сказал:
— Поклянись небом и землей, что ты непременно дашь каждому из моих домочадцев то, чего он у тебя попросит.
    Счастье поклялось в том небом и землей.
    Старик надел свою шубу, взял топор под мышку и отправился домой. Целый день шел старик и пришел только к вечеру. Пришел, кинул топор в угол, сам сердитый сел в свое дубовое кресло.
    Забеспокоились, забегали его сыновья, внуки, правнуки, праправнуки и жены их, и дети их.
— Что с нашим дедом? говорят.
— Где он был ночью?
— Не болен ли?
— Не сердит ли на нас?
— Может быть, голоден?
— А может, нездоров?
— Не озяб ли?
— Не холодна ли постель?
    Другие хлопочут у постели бабушки, ласковые слова говорят ей.
    И так каждый старается угодить старшим в семье — отцу и матери всех, тем, кто всю жизнь провел в труде, больше думал о других, чем о себе. Какой сын, какая дочь или невестка не чувствовали заботы старого отца и старой матери!
    А старик стал рассказывать:
— Счастье наше ушло от нас. И просьбы не помогли: не хочет возвращаться. Хорошо ли это?
    Никто не сказал «хорошо», но зато наперебой стали спрашивать:
— Почему Счастье обиделось? Что оно говорит?
    А старый отец на это отвечает:
— Потому, что вы больше не слушаетесь меня, вашего старшего. Потому, что вы больше не смотрите за своей старой матерью. Каждый стал думать только о себе. Пойдет на охоту, тушу серны принесет — себе, своей жене и своим детям, а не всей семье. Все говорите: «мое», а не «наше». Нам большой дом нужно строить, ведь поглядите, сколько вас стало, а строить никто не хочет, каждый говорит: «Себе я построю, другим не хочу». А Счастье так говорит: «Где не хотят общего добра, а один тянет себе, другой себе, там нет места счастью. Разве у вас есть место для меня?»
    Все молча слушали слова старика, и каждый думал про себя: «Правду говорит Счастье».
— Сегодня утром Счастье сказало мне: «Иди домой. Я уважу тебя, дам каждому из твоих домочадцев то, чего он у меня попросит. Пусть только каждый просит что-нибудь одно». Пусть и старый и молодой, и мужчина и женщина скажет, чего он хотел бы попросить у Счастья.
    И все наперебой стали говорить. Один хотел бы получить у Счастья двух быков, другой — коня, третий — оружие. Те хотят побольше ячменя или пшеницы, новые чувяки или одежду, меч или лук со стрелами.
    Так все сказали старому деду, кто чего хочет, только одна молодая невестка ни слова не промолвила. Тогда обычай был такой: при старших невесткам нельзя было разговаривать. Ее тоже спросили, чего она хочет. Свою просьбу она прошептала мальчику, а мальчик сказал громко:
— Пусть Счастье даст нам общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу.
    И все улеглись спать.
    На рассвете, когда петухам петь, встал старик с постели, закутался в шубу, папаху надвинул на глаза, взял топор и отправился в дремучий лес. Немало шел старик — целый день, и к вечеру дошел до того большого орехового дерева.
    Хоть под большим деревом и тепло было, все же он плотно закутался в шубу и лег спать.
    На другой день рано утром старик снял шубу и опять принялся подрубать ореховое дерево.
— Что тебе нужно от меня? — опять спросил кто-то с дерева.
    Это Счастье говорило.
    Старик передал ему слово в слово просьбу каждого человека из его семьи, а под конец сказал слова молодой невестки.
    Голос с дерева так отвечает старику:
— Все я исполню. Одно только не могу исполнить — просьбу твоей молодой невестки. Она просит общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу, а все это вместе — я само.
    Сколько ни упрашивал старик, Счастье все одно и то же говорит: «Не могу исполнить просьбу твоей молодой невестки».
— Ты же мне поклялось небом и землей, что исполнишь все, о чем попросят мои домочадцы, тогда почему ты не исполняешь просьбу молодой невестки? Клятву нарушаешь? А может, ты нарочно рассорило мою семью?
— Что с тобой поделаешь! — отвечает голос с дерева. — Я дало клятву и не в силах ее нарушить. Ступай себе домой, а там видно будет.
— Будь здорово, — сказал старик, надел шубу, взял топор и отправился обратно.
    Старик пришел домой усталый, сел в свое резное кресло. Вся семья прибежала к нему: и старые и малые, и мужчины и женщины. Один теплыми руками согревает ему лицо, другой теплой водой моет ему ноги, третий приносит есть и пить. Юноши запели песню, чтобы усладить слух старика, девушки пляски затеяли.
    На другой день все до одного приступили к работам с самого рассвета. Кто рубит лес, кто возит бревна для нового дома. Кто корм задает овцам, быкам и коровам, буйволам, верблюдам и коням. Кто чистит хлев, кто двор. Кто пироги печет, кто шьет, кто песни поет, кто на фандыре играет, кто детям сказки рассказывает, а кто маленьких кормит.
    Каждый старается сделать свою работу лучше и быстрее, чем другие.
    Все стали говорить: «наша работа», «наше добро», «наши дети». А слова «мое» будто вовсе и не знали.
    Радостью заблестели глаза всех, щеки порозовели — кровь с молоком. Дети стали толстенькими, чистенькими, веселенькими. Кони и верблюды, овцы и козы, коровы и буйволы тоже стали тучными и гладкими, шерсть лоснится на них, и ходят важно. Даже кошки и те стали еще ласковее.
    Днем вся семья работает не уставая, а как вечер наступит, новый большой дом наполняется людьми, веселыми и бодрыми.
    Счастье навсегда поселилось в большой семье. И было то Счастье для всех единым. Общим Счастьем было оно.

---

IELTS Speaking: Feelings, Emotions and Character

Несколько лет назад мне удалось получить лицензию на пилотирование вертолета. Это было то, о чем я всегда мечтал сделать, когда был ребенком , и я был очень горд, когда мне наконец удалось это получить.

Это было нелегко; Фактически, Я чуть не сдался в какой-то момент , мне пришлось выучить много нового и много учиться. Мне также пришлось очень много работать, чтобы позволить себе уроки пилотирования. Но, в конце концов, все это того стоило, когда я сдал финальные тесты и получил лицензию пилота.

Как я уже сказал, , это было то, чем я всегда хотел заниматься, меня всегда очаровывали вертолеты, когда они летели над головой. Когда я был ребенком, моя семья жила недалеко от авиабазы, и поэтому я видел, как вертолеты приземляются и взлетают почти каждый день.

Думаю, отсюда и появился мой интерес. Это выглядело так весело, и мне понравился шум, когда они пролетали над моим домом. Когда я стал достаточно взрослым, я записался на курс, чтобы изучить все технические навыки, а затем начал брать уроки полетов с опытным пилотом.

Весь процесс занял у меня около года, потому что в то время я не мог сделать это быстрее, потому что моя работа в то время сильно занимала меня. Но я был полон решимости пройти все обучение и накопить достаточно летных часов, чтобы получить квалификацию пилота.

Основная причина, по которой я очень горжусь этим достижением, заключается в том, что это одна из первых целей в моей жизни, которые у меня когда-либо были, еще до того, как я даже решил поступить в университет, и научиться этому было непросто, поэтому, когда я в конце концов квалифицировался и получил лицензию Я был на седьмом небе от счастья . Временами это было сложно, но в конце концов оно того стоило .

Это тоже не обычное дело, никто из моих друзей ничего подобного не делал, так что я тоже этим горжусь. Это потребовало много дисциплины, самоотверженности и денег, но весь процесс был отличным опытом, и я очень рад, что мне это удалось.

Упражнение 1. Вставьте lhc соответствующую форму герундия.

1. Старк сел, не говоря ни слова (говорить) (Джонс) 2.Он не обошелся без того, чтобы не поздравила Эми. (чтобы поздравить) (Диккенс) 3. После бритья, поближе, чем обычно, и , причесав волос, он [Герцог] сел на автобус на окраине города, (побриться, причесаться) (Сильфон) 4. На Саут-сквер, на , обнаружив , что Майкл и Флер отсутствовали, он не оделся к обеду, а пошел в детскую, (чтобы обнаружить) (Голсуорси) 5. Я должен был говорить так, как будто я не против был оскорблен , как будто у меня не было собственного нрава. (в оскорбление) (Снег) 6. Она продолжала говорить , ее голос был низким и сдержанным, (говорить) (Брейн) 7. В утреннем свете ей было стыдно за себя, что — это , поэтому в приподнятом настроении, накануне вечером, (ликовать) (Снег) 8. Дом разыскивал , совершая преступление, (чтобы сделать) (Голсуорси) 9. Даже преступнику нужно сообщить о характере своего преступления, прежде чем будет осужден (осуждать) (Стоун) 10. Она не показывала обычного женского удовольствия на , будучи трудным для понимания, непостижимым, загадочным, (быть) (Пристли) 11.Я все еще упрекал себя в том, что не был открытым с Дугласа Осбалдистона с самого начала, когда он пригласил меня сделать это. (быть) (Снег) 12. Ни одна женщина не выглядит лучше всего после , просидевшего всю ночь, (чтобы сидеть) (Шоу) 13. Его ноги были несколько жесткими из-за того, что он не прошел пешком или лазил для дней, (походить, подняться) (Баум) 14. Я устал от того, что с обращаются как с глупым жирным ягненком (лечить) (Коппард) 15.Я знаю всех, кто стоит , зная (знать) (Моэм) 16. После , сказав это, он; проклял себя за то, что не сказал обратного, чтобы он мог использовать ожидаемого гостя как рычаг, чтобы избавиться от Миши. (сказать, сказать) (Мердок) 17. Яркое счастье — это всего лишь , когда живы, (быть) (Коппард) 18. «Ваш галстук нуждается в , выпрямляющем », — сказала миссис Симпсон, (для выпрямления) (Грин) 19.Попытка, по крайней мере, стоит , получается (сделать) (Коллинз) 20. Затем мистер Крикл ударил Томми Трэдлса палкой за , обнаружив в слезах вместо аплодисментов из-за ухода мистера Мелла … (чтобы обнаружить) (Диккенс) 21. Он извинился перед Хукером за [ упал (если одновременно) / упал (если раньше)] так поздно, (упал) (Пристли) 22. Нельзя было ходить или ездить по Филадельфии, если не увидел, что и впечатлены общей тенденцией к более культурной и избирательной общественной жизни (видеть, производить впечатление) (Драйзер) 23.Я просто не мог больше терпеть , находясь на расстоянии от тебя, (быть) (Камень) 24. Я помню, как видел, как он с ней и Марнер уходили из церкви, (чтобы увидеть) (Элиот) 25. Когда я сказал ему, что собирался пожить в Париже какое-то время и снял квартиру, он горько упрекнул меня за то, что не сообщил ему , (сдать) (Моэм) 26. У него была квартира гладкое лицо с зелеными глазами с тяжелыми веками, которые производили впечатление , установленного под наклоном, (для набора) (Braine) 27.Его последним увлечением было узнать ее возраст, который он проклял за то, что не соблюдал , соблюдая , когда у него был ее паспорт, (наблюдать) (Мердок) 28. Позвольте мне сказать вам, в чей дом вы пришли без спрашивали или хотели (спрашивать, желать) (Фолкнер) 29. Я устал от говорить с вами . (говорить) (Моэм) 30. Вскоре они обнаружили, что ворота надежно заперты. Они посмотрели друг на друга неоднозначно, немного разочаровавшись в том, что удерживают , но все же победили на , найдя место, (задержать, найти) (Пристли) Дата: 11.12.2015; просмотр: 4284

Выборы в США 2020: официальные лица Аризоны разоблачают заговор #SharpieGate

Официальные лица Аризоны опровергают теорию заговора #SharpieGate, утверждая, что сторонникам Трампа были предоставлены специальные ручки для признания их недействительными

Фиаско произошло в округе Марикопа, штат Аризона, когда избиратели утверждали, что они были нацелены на их избирательные центры за поддержку Трампа

Избирательные органы штата Аризона заявили, что голосование с помощью маркера не повлияет на их бюллетени, и они все равно будут подсчитано

В среду Генеральная прокуратура республики в Аризоне сообщила, что расследует жалобы Шарпи от избирателей округа Марикопа.

Марлен Лентанг для Dailymail.com

Опубликовано: 03:01 GMT, 5 ноября 2020 г. | Обновлено: 04:07 GMT, 5 ноября 2020 года

Пользователи социальных сетей ложно заявляют, что бюллетени в Аризоне недействительны, потому что они были заполнены маркерами Шарпи, — но официальные лица поспешили опровергнуть такие слухи, заявив, что они все еще действительны.

#SharpieGate появилось в социальных сетях в среду, когда сторонники Дональда Трампа предложили избирательным органам округа Марикопа предоставить избирателям ручки с фломастером, чтобы они мешали их голосованию.

Некоторые люди утверждали, что на них напали, потому что они хотели проголосовать за Трампа.

Трамп известен использованием перманентного маркера Sharpie.

Однако должностные лица на выборах в Аризоне заявили, что голосование с помощью Sharpie не повлияет на количество голосов, регистрируемых машинами для подсчета голосов, а если возникнет проблема, существует процесс, который предотвратит погашение бюллетеней.

В среду генеральная прокуратура республики в Аризоне заявила, что расследует жалобы избирателей округа Марикопа на фиаско Шарпи.

Заместитель генерального солиситора Майкл С. Катлетт направил письмо Скотту Джарретту, директору по выборам округа Марикопа, с просьбой предоставить информацию о действительности бюллетеней, заполненных Sharpies до четверга.

Пользователи социальных сетей ложно заявляют, что избирательные бюллетени по всей Аризоне недействительны, потому что они были заполнены маркерами Шарпи — но официальные лица поспешили опровергнуть такие слухи, заявив, что они все еще действительны

Выборы в округе Марикопа разъяснили, что Шарпи действительны в бюллетенях и были предложены в центрах тестирования, потому что у них есть быстросохнущие чернила, «лучше всего подходящие для табуляторов нашего центра голосования»

Наблюдательный совет округа Марикопа поделился этим уведомлением в среду, чтобы подавить дезинформацию вокруг Sharpies о том, что «Sharpies не аннулируют бюллетени»

Отдел выборов округа Марикопа написал в Твиттере в день выборов, что избирательные центры используют Sharpies, чтобы чернила не размазывались при подсчете бюллетеней.

«Новые смещенные столбцы в бюллетенях означают, что кровотечение не повлияет на ваш голос!» они написали в Твиттере информационное видео.

На одном видео в социальных сетях, набравшем более 821 000 просмотров, женщина рассказывала о том, как на четырех разных избирательных участках использовались Sharpies, и мужчина спрашивает ее, «не подсчитываются ли эти бюллетени».

«Они делают голоса недействительными, — говорит мужчина. Далее он предложил избирателям использовать вместо этого шариковую ручку.

«Люди приходят сюда, чтобы проголосовать за Дональда Трампа, и все эти голоса аннулируются», — говорит он в видео.

«Еще трое сторонников Трампа только что связались со мной, которые голосовали в Аризоне, и теперь теряют уверенность, пытаясь подтвердить, что они в числе Трампа. Это происходит в Америке #SharpieGate #StopTheSteal ‘, — написал в Твиттере лоббист Мэтт Шлапп.

София Солис, специалист по общественной информации государственного секретаря штата Аризона, заявила в электронном письме, что голосование не будет отменено, если возникнут проблемы с бюллетенями.

Моральная и политическая философия Милля (Стэнфордская энциклопедия философии)

Невозможно должным образом оценить развитие моральных и моральных принципов Милля. политическая философия без понимания своего интеллектуального задний план.Мельница была выращена в традициях философии . Радикализм , прославленный Джереми Бентам (1748–1832), Джон Остин (1790–1859) и его отец Джеймс Милль (1773–1836), который применял утилитарные принципы в сознательном и систематическом путь к вопросам институционального дизайна и социальной реформы. Утилитаризм оценивает действия и институты с точки зрения их воздействия на человека счастья и побуждает нас выполнять действия и создавать институты, чтобы что они продвигают — в одной формулировке — максимизируют — человеческие счастье.Утилитаризм исторически был прогрессивной доктриной, главным образом из-за универсального прицела — его настаивание на том, что счастье каждого имеет значение, и его эгалитарная концепция беспристрастности — ее настойчивость что счастье всех одинаково важно. Из-за этих общих характеристики утилитаризма, применение радикалами утилитарные принципы социальных институтов, как правило, бросали вызов традиционные институты класса и привилегий и поддерживают эгалитарные реформы.

Как указано в его автобиографии (1873), Милля ухаживали за с рождения его отцом, чтобы стать окончательным викторианским интеллектуалом и утилитарный реформатор. В рамках этого ученичества Милль был подвержен чрезвычайно сложному образованию, сформированному утилитарным принципы. Пока Милль следовал строгому интеллектуальному режиму, его отец на протяжении многих лет страдал от глубокого интеллектуального и эмоциональный кризис в период 1826–1830 гг. Восстановление Милля было благодаря дружбе, которую он установил с Томасом Карлайлом и Сэмюэлем Кольриджа, который познакомил его с идеями и текстами из романтических и Консервативные традиции.Когда Милль вышел из депрессии, он стал больше озабочен развитием разносторонних личностей и с ролью чувства, культуры и творчества в счастье отдельные лица (см. Capaldi 2004).

Хотя Милль никогда не отказывался от либеральных и утилитарных традиций. и миссия, которую он унаследовал от своего отца, его душевный кризис и выздоровление сильно повлияло на его интерпретацию этой традиции. Он стал критически относиться к моральной психологии Бентама и его отца и некоторых социальных теорий, лежащих в основе их планов реформ.это можно утверждать, что Милль склонен преуменьшать значение своего инновации и недооценивать интеллектуальные разрывы между собой и его отцом. Одна мера степени Милля отклонение от взглядов Бентама и Джеймса Милля заключается в том, что Милль отец стал рассматривать его как перебежчика из утилитарного дела ( Автобиография 189). Нам нужно попытаться понять степень трансформации Милля в утилитарную и либеральную принципы радикалов.

1.1 Философские радикалы

Некоторые из наиболее значительных нововведений Милля в утилитарном традиции касаются его утверждений о природе счастья и роли счастья в человеческой мотивации. Бентам и Джеймс Милль понимают гедонистическое счастье, состоящее в удовольствии, и они верят что конечная цель каждого человека преимущественно, если не исключительно продвижение собственного счастья (удовольствия) агента.

Бентам начинает свое Введение в принципы морали и нравственности (). Закон (1789 г.) с этим гедонистическим предположением о человеческом мотивация.

Природа поставила человечество под власть двух суверенных мастеров боли и удовольствия ( Принципы I 1).

Бентам допускает, что мы можем быть тронуты удовольствиями и болью другие. Но он, кажется, думает, что эти другие удовольствия может двигать нами только постольку, поскольку мы получаем удовольствие от других (V 32). Это говорит о том, что Бентам поддерживает версию психологического эгоизм, который утверждает, что собственное счастье агента является и может быть единственный конечный объект его желаний.В его незаконченном Конституционный кодекс (1832), Бентам обязуется психологический эгоизм понятен.

По случаю каждого действия, которое он совершает, каждого человека ведут придерживаться той линии поведения, которая, согласно его взгляду на дело, взятое им в данный момент, будет в высшей степени способствовать его собственному величайшему счастью. (Введение, §2)

Бентам — гедонист о пользе или счастье, лечит счастье как состоящее в удовольствии ( Принципы I 3).Итак, версия психологический эгоизм, который его привлекает, является психологическим гедонизм. Бентам не говорит, почему он считает, что это личное удовольствие единственный конечный объект желания. Он может рассматривать это как обобщение его наблюдений о мотивах, лежащих в основе человеческих поведение.

Джеймс Милль также рассматривает психологический гедонизм как аксиоматику в своей Очерк правительства (1824).

Следовательно, желание той силы, которая необходима для оказания личности и свойства людей, подчиненных нашему удовольствия — это великий закон, регулирующий человеческую природу.(§IV; также см. §V)

Иногда кажется, что Бентам допускает более разнообразный набор конечные мотивы или интересы, в том числе мотивы, касающиеся других ( Принципы X 25, X 36–38, XI 31; Таблица Пружины действия II 2). Но эти уступки психологическим плюрализм исключительный. Даже в тех контекстах, где Бентам признает мотивация, которая в конечном итоге не является корыстной, он, кажется, лечит это как более слабое и менее надежное, чем корыстная мотивация ( Книга заблуждений 392–93).

Бентам утверждает, что полезность не только описывает человеческую мотивацию, но и также устанавливает стандарты правильного и неправильного ( Принципы I 1).

Под принципом полезности подразумевается тот принцип, который утверждает или не одобряет любое действие в соответствии с тенденцией что, по-видимому, должно увеличивать или уменьшать счастье сторона, чьи интересы находятся под вопросом…. ( Принципы I 2)

Остается определить, чье счастье имеет значение.Можно представьте, что это полезность агента. Это было бы этичным аналог психологического эгоизма. Однако ответ Бентама и ответ, характерный для утилитаризма, счастье всех ( Принципы I 4–10). Бентам говорит, что наш рассказ о правильные действия, обязательства и обязанности должны регулироваться принцип полезности (I 9–10). Похоже, это означает, что действие является правильным или обязательным лишь постольку, поскольку способствует полезности. Но потом кажется, что правильный или обязательный акт способствует полезность наибольшая или максимизирует полезность .По этим причинам это Бентам принято понимать как сочетание психологического гедонизма и гедонистический утилитаризм.

Но, если это точка зрения Бентама, он сталкивается с проблемой, поскольку сочетает этическое заявление о том, что каждый из нас должен стремиться к общему счастью (удовольствие) с психологическим утверждением, что каждый из нас может только (в конечном итоге) на собственное счастье (удовольствие). Здесь у нас вроде бы есть частный случай конфликта психологического эгоизма и требования морали, относящиеся к другим или альтруистические.

Бентам не забыл об этой напряженности. Он обращается к части проблема в политическом контексте в других произведениях, особенно его План парламентской реформы (1817 г.). В политическом контекст, проблема в том, как мы можем заставить корыстных правителей править в интересах управляемых, поскольку утилитаризм предполагает, что они должен. В ответе Бентама говорится о его приверженности представителю демократия. Мы можем совместить корыстную мотивацию и продвижение общее благо, если мы сделаем правителей демократически подотчетными (всем) те, кем они управляют, поскольку это имеет тенденцию делать интересы управляемых и интересы губернаторов совпадают.Бентама аргумент, разработанный Джеймсом Миллем в его Эссе о правительстве , что-то вроде этого.

1. Каждый человек действует только (или преимущественно) для продвижения своей собственной интересы.
2. Надлежащая цель правительства — интересы управлял.
3. Следовательно, правители будут преследовать надлежащую цель правительства, если и только если их интересы совпадают с интересами управляемых.
4. Интерес правителя совпадет с интересами управляемого, если и только если он политически подотчетен управляемым.
5. Следовательно, правители должны нести демократическую ответственность.

Именно это рассуждение побудило Бентама и Джеймса Милля выступить в защиту демократические реформы, которые включали в себя распространение привилегий на рабочих и крестьяне-фермеры.

В Принципах Глава IV Бентам излагает свою концепцию удовольствие и полезность более подробно, различая внутреннее и относительные измерения удовольствий. Для наших целей некоторые размеры имеют большее значение, чем другие.Гедонизм утверждает, что удовольствие — это единственное внутреннее благо, и эта боль — единственное внутреннее зло. Все остальное имеет только внешнюю или инструментальную ценность в зависимости от того, испытывают ли они удовольствие или боль, и если да, то производить. Поскольку утилитарист просит нас максимизировать ценность, он должен уметь понимать количество или величину связанной с с разными вариантами, где он ценит удовольствие и не ценит к боли. Интенсивность, продолжительность и степень, по-видимому, наиболее соответствующие переменные здесь.Каждый вариант связан с различными удовольствия и боли как в одной жизни, так и в жизни. Для любой данный вариант мы должны выяснить, сколько удовольствий и страданий он приносит, происходят ли они в одной жизни или в разных жизнях. Для каждого отчетливое удовольствие и боль, мы должны рассчитать их интенсивность и продолжительность. Это дало бы нам общее количество (чистого) удовольствия (или боль), связанный с каждым вариантом. Затем мы должны сделать этот вариант с наибольшая сумма. Если есть два (или более) варианта с наибольшим итого, мы можем выбрать любой из них.

Бентам не предполагает, что наши оценки того, что Утилита всегда будет надежной. Он также не предполагает, что мы должны всегда старайтесь максимизировать полезность (Принципы , I 13, IV 6). Делать это дорого, и иногда мы можем лучше всего продвигать полезность, не пытаясь продвигать его напрямую. Тем не менее, он считает, что полезность — это стандарт правильного поведения.

Хотя Милль принимает утилитарное наследие радикалов, он трансформирует это наследие во многом.Часть понимания Милля вклад в утилитарную традицию предполагает понимание его разногласия с радикалами по вопросам человеческой мотивации и природа счастья.

2.1 Психологический эгоизм

Генри Сиджвик (1838–1900), например, читал Милля как психологический эгоист ( Методы этики 42–44). Этот это не просто вина по ассоциации. Может показаться, что Милль одобряет психологический эгоизм в его так называемом «доказательстве» принцип полезности в главе IV Утилитаризм .Там, Милль стремится показать, что счастье — это единственное, чего желают сам ( U IV 2). Для этого он утверждает, что счастье — это желательна сама по себе (IV 3), и центральная посылка в этом аргументе что каждый желает своего счастья (IV 3). Позже Милль утверждает, что желательно только счастье (IV 4).

Но это доказательство не показывает, что Милль был психологическим эгоистом. Хотя Милль говорит, что каждый человек в высшей степени желает самого себя. счастье, он не говорит, что это единственное конечное желание.Действительно, во второй половине доказательства он допускает, что некоторые агенты бескорыстно озабочены добродетелью и заботятся о добродетель ради самой себя (IV 4–5). И что верно в отношении добродетели, так это не менее верно в отношении менее значительных объектов желания, таких как деньги или власть (IV 6). Их тоже можно желать ради них самих. Если психологический эгоизм утверждает, что собственное счастье — единственное, что желательно ради самого себя, то это показывает, что Милль не психологический эгоист.

Если мы посмотрим за пределы утилитаризма , мы сможем найти даже более ясное свидетельство сомнений Милля в психологическом эгоизме и гедонизм.В примечании к его изданию «Анализ Джеймса Милля Феномены человеческого разума (1869) Джон Стюарт Милль диагностирует возможная двусмысленность в учении отца.

Что удовольствия или боли другого человека могут быть только приятны или болезненны для нас через общение с нами удовольствия и боли с ними, верно в определенном смысле, что, вероятно, того, что задумал автор, но не соответствует действительности в другом, против которого он недостаточно оберегает свой способ выражения.Это очевидно, что единственные удовольствия или боли, которые мы испытываем непосредственно … [Являются] теми, кого мы чувствуем… [и] что удовольствие или боль, с которой мы созерцаем удовольствие или боль, испытываемые кем-то иначе, само по себе является нашим удовольствием или болью. Но если это иметь в виду, что в таких случаях удовольствие или боль сознательно относятся к себе, я считать это ошибкой. ( Примечания II 217–18)

В своих «Замечаниях о философии Бентама» (1833) Милль призывает к аналогичной осторожности в понимании Бентама.

Излагая в качестве философской аксиомы, что действия мужчин всегда послушный их интересам, мистер Бентам лишь одевал до очень банального утверждения, что все люди делают то, что чувствуют сами настроены делать…. Он никоим образом не предназначен это утверждение приписывает человечеству универсальный эгоизм, поскольку он считал мотив сочувствия интересом. ( CW X: 13–14)

В обоих отрывках Милль ставит уже знакомый диагноз: неприятности с психологическим эгоизмом.Он считает, что психологический эгоизм двусмысленно между истинным, но тривиальным тезисом о владение желанием — агент обязательно действует самостоятельно желания — и содержательный, но совершенно неправдоподобный тезис о содержание желаний — высшее желание агента всегда и обязательно для продвижения своих интересов или удовольствия. Если да, то там Это не тезис, который одновременно является существенным и правдоподобным. Основное тезис может показаться привлекательным, если мы негласно перепутаем его с тривиально верный тезис.Но из Бентама и Джеймса кажется очевидным Беспокойство Милля по поводу конфликта между интересами правителя и заинтересованность управляемых в том, что они имеют в виду нечто вроде существенного психологический тезис. Но если они делают это потому, что объединяют это с тривиальный, но верный тезис, то они совершают ошибку двусмысленность.

Итак, Милль отвергает основные доктрины психологического эгоизма. и гедонизм, который Бентам и его отец иногда защищали или предложил. Это действительно часть более широкой критики концепции. психологии и человеческой природы, лежащих в основе утилитаризма Бентама, которые Милль развивает в своих очерках о Бентаме.Желание Милля дистанцироваться от предположений Бентама о человеческой природе и психология также отражена в его концепции счастья и его учение о высших удовольствиях.

2.2 Счастье и высшие удовольствия

Милль также не согласен с радикалами в отношении природы счастья. Хотя он никогда не отказывается от утилитарных традиций радикалов, Милль изменяет свои представления о счастье. Он объясняет свой приверженность утилитаризму в начале главы II Утилитаризм .

Кредо, принимающее за основу нравственности «Полезность» или «принцип величайшего счастья» считает, что действия правильны пропорционально тому, как они способствуют счастье; неправильно, поскольку они имеют тенденцию производить обратное счастье. От счастье — это предназначенное удовольствие и отсутствие боли; несчастьем, боль и лишение удовольствия. (II 2; см. Также II 1)

Этот знаменитый отрывок иногда называют пропорциональностью. Доктрина. Похоже на Бентама.Первое предложение, похоже, одобряет утилитаризм, в то время как второе предложение, кажется, поддерживает гедонистическая концепция утилитаризма.

Гедонизм подразумевает, что психическое состояние удовольствия — единственное, что имеющий внутреннюю ценность (а психическое состояние боли — это только внутреннее зло). Все остальное есть только внешнее значение; они имеют ценность постольку, поскольку они опосредованно или напрямую, внутренняя ценность (или обесценивание). Отсюда следует, что действия, мероприятия и т. д.может иметь только внешнюю ценность, и казалось бы, что их стоимость должна полностью зависеть от количества удовольствие, которое они производят, где количество зависит от числа удовольствий, их интенсивности и продолжительности. Это означало бы, что один вид деятельности или занятия по сути не лучше, чем еще один. Если мы правильно ценим одного больше, чем другого, это должно быть потому что первое приносит более многочисленные, интенсивные или длительные удовольствия чем другой.

Милль опасается, что некоторые отвергнут гедонизм как теорию ценностей или счастье годится только для свиней (II 3).В частности, его беспокоит то, что противники будут считать, что утилитаризм предпочитает чувственность или сладострастие. занятия (например, канцелярская кнопка) важнее высших или более благородных занятий (например, поэзия). Милль пытается убедить читателей, что утилитарист может и будет защищать превосходство высших удовольствий.

Он начинает с того, что с довольно очевидной ссылкой на Бентама отмечает, что гедонист может защищать высшие цели как внешне превосходящие основание, что они доставляют больше удовольствия (II 4). Пока Милль думает что бентамит может защищать внешнее превосходство высших удовольствия, он не доволен этой защитой своего превосходства.Милль настаивает на том, что более высокая ценность интеллектуальных удовольствий может следует поставить на более надежную опору (II 4). Он объясняет эти высшие удовольствий и связывает их с предпочтениями компетентного судья следующим образом.

Если меня спросят, что я имею в виду под разницей в качестве удовольствий, или что делает одно удовольствие более ценным, чем другое, просто как удовольствие, кроме того, что оно больше по количеству, есть только одно возможное ответ. Если один из двух, компетентно знакомый с обоими, расположенными так далеко друг над другом, что они предпочитают это, даже хотя зная, что это вызовет большее недовольство, и не откажется от него ни ради какого другого удовольствия, которое их природа способна, мы вправе приписать предпочитал удовольствие превосходство качества, пока перевешивающее количество, чтобы сделать это, по сравнению, небольшой счет.(II 5)

В самом деле, Милль, кажется, утверждает здесь не только то, что высшие удовольствия по своей сути более ценны, чем более низкие, но они прерывисто лучше (II 6).

Это определенно выходит за рамки количественного гедонизма Бентама. По факту, неясно даже, является ли учение Милля о высших удовольствиях соответствует гедонизму. Положение Милля здесь трудно определить, в отчасти потому, что он иногда использует термин «удовольствие» для обозначения для (а) определенного психического состояния или ощущения, а в другое время для обозначения (б) нементальных предметов, таких как действия, действия и занятия, которые вызывают или могут вызвать приятные психические состояния (рассмотрите способ, которым кто-то может сказать, что серфинг был для нее самым большим удовольствием).Мы могли бы назвать удовольствия (а) -типа субъективными удовольствиями и (б) -тип удовольствий предметных удовольствий. Что неясно являются ли высшие удовольствия Милля субъективными удовольствиями или объективными удовольствия. Его обсуждение касается деятельности, в которой задействованы наши высшие факультеты. Неясно, относятся ли высшие удовольствия к умственному состояния или ощущения, вызванные высшей деятельностью или деятельностью самих себя.

Может показаться очевидным, что мы должны интерпретировать высшие удовольствия как субъективные удовольствия.В конце концов, Милль только что сказал нам, что он гедонист о счастье. Возможно, радикалы не всегда были ясны о том, каким психическим состоянием или ощущением они наслаждаются, но кажется очевидным, что они воспринимают это как своего рода умственное состояние или ощущение. Некоторые, как Бентам, похоже, понимают удовольствие как сенсация с особым качественным ощущением. Другие, возможно, отчаявшись найти квалиа, общие для всех разрозненных видов удовольствия, как правило, понимают удовольствия функционально, как психические состояния или ощущений субъект, чьи состояния это, предпочитает и расположен продлить.У Джеймса Милля было что-то вроде этого функционала понятие удовольствия ( Анализ явлений человеческого Mind II, стр. 184). Удовольствия, понимаемые функционально, могли иметь очень разные качественные ощущения и все же удовольствие. Поскольку Милль действительно обсуждает субъективные удовольствия, ему неясно, какие, если он предпочитает любую из этих концепций удовольствия. Тем не менее, это может кажется естественным предположить, что как гедонист он воспринимает удовольствия как субъективные удовольствия. Согласно этой интерпретации, Милль — это фокусируясь на приятных ощущениях, а затем различая высшее и понижать удовольствия ссылками на их причины.Высшие удовольствия удовольствия, вызванные проявлением наших высших способностей, тогда как низшие Удовольствия — это удовольствия, вызванные использованием наших низших способностей. Но такое толкование учения о высших удовольствиях неверно. проблематично.

Одна проблема была поднята Генри Сиджвиком ( Outlines 247). Гедонизм придерживается идеи, что одно удовольствие лучше, чем другой, потому что он более приятен. Но это звучит как количественное отношение. Если более высокие удовольствия лучше, чем более низкие удовольствий, но не потому, что они предполагают большее количество удовольствия, как это сопоставить с гедонизмом? Один ответ: Милль думает что на величину удовольствия влияют два фактора: количество, определяемое его интенсивностью и продолжительностью, а также его качество или добрый.По этому предложению одно удовольствие может быть больше другого независимо от количества в силу качества (Осетр 2010).

Мы можем различать удовольствия между теми, которые вызваны упражнение наших высших способностей и тех, которые вызваны упражнение наших низших способностей. Но почему сама эта разница повлиять на удовольствие от рассматриваемого состояния? Если Милль держит предпочтение или функциональная концепция удовольствия, согласно которой удовольствия — это психические состояния, которые субъект предпочитает, и другие вещи. равенство продлится, тогда, возможно, он сможет утверждать, что удовольствия категорически предпочитаемые компетентными судьями, доставляют больше удовольствия удовольствия.Однако он говорит, что у компетентных судей такое предпочтение. для высшего удовольствия, «даже зная, что это нужно с большим недовольством »( U II 5). Этот предполагает, что высшие удовольствия не могут быть более приятными даже для компетентные судьи, и в любом случае неясно, что мы можем сделать было более приятным для того, кто не был компетентным судьей из что было более приятным от того, кто был. Итак, даже если мы сможем различать высшие и низшие удовольствия в зависимости от их причин, остается неясным, как гедонист объясняет, каковы высшие удовольствия по своей сути более приятным.

Связанное с этим беспокойство заключается в том, как эта интерпретация высших удовольствий доктрина объясняет контраст Милля между счастьем и удовлетворение или удовлетворение. После объяснения высших удовольствий в терминах категорических предпочтений компетентных судей и настаивая на том, чтобы компетентные судьи не променяли бы низкое удовольствие на высшие удовольствия, он утверждает, что это предпочтение приносит в жертву удовлетворенность или удовлетворение, но не счастье (II 6). Милль не говорит, что предпочтение компетентных судей в пользу одного вида довольства перед другого или того, что Сократ доволен больше, чем свинья или дурак добродетель получать удовольствие иного рода.Вместо этого он противопоставляет счастье и удовлетворенность и подразумевает, что Сократ счастливее, чем дурак, даже если менее доволен.

Другая проблема при таком прочтении доктрины высших удовольствий состоит в том, что что Милль часто понимает высшие удовольствия как объективные удовольствия. Во-первых, у нас есть независимые доказательства того, что Милль иногда использует слово «удовольствие» относится к объективным удовольствиям. За Например, во второй части «доказательства» принцип полезности в главе IV Милль считает музыку, добродетель и здоровье как радость (IV 5).Это вроде бы объективные удовольствия. В другом месте в своем обсуждении высших удовольствий в главе II Милл приравнивает удовольствия человека к его «индульгенциям» (II 7) и с его «способом существования» (II 8). Здесь он тоже кажется обсуждать объективные удовольствия. Когда Милль вводит выше удовольствия (II 4) он явно обсуждает, среди прочего, интеллектуальные занятия и деятельность. Он утверждает, что утверждает, что количественный гедонист считает внешне более ценным по своей сути более ценные (II 4, 7).Но что за количественное гедонист защищает, поскольку внешне более ценными являются сложные действия и занятия, такие как написание или чтение стихов, а не психические состояния. Потому что Милль утверждает, что эти самые вещи по сути своей, и не только внешне, более ценным, его высшие удовольствия кажутся скорее интеллектуальной деятельностью и занятиями, чем умственными состояния. Наконец, в пунктах 4–8 Милль связывает предпочтения компетентные судьи и большую ценность объектов их предпочтения.Но среди прочего, по мнению Милля, компетентные судьи предпочитаю деятельность и занятия.

Теперь неоспоримый факт, что те, кто в равной степени знакомы и в равной степени способны ценить и наслаждаться обоими отдают наиболее явное предпочтение образу жизни который использует их высшие способности. (II 6; курсив наш)

Здесь Милль отождествляет высшие удовольствия с деятельностью и занятия, которые развивают наши высшие способности.

Поскольку учение Милля о высших удовольствиях касается объективных удовольствий, это кажется антигедонистическим по двум причинам. Во-первых, он утверждает что интеллектуальные занятия имеют ценность непропорционально количество удовлетворения или удовольствия (умственное состояние), которое они производят. Это противоречило бы традиционному утверждению гедонистов о том, что внешние ценность занятия пропорциональна его удовольствию. Во-вторых, Милль утверждает, что эти действия по своей сути более ценны, чем низшие занятия (II 7).Но традиционный гедонист утверждает, что ментальное состояние удовольствия — это единственное внутреннее добро; деятельность может иметь только внешнюю ценность, и никакая деятельность не может быть внутренне ценнее другого.

Как бы мы ни понимали учение Милля о высших удовольствиях, трудно согласовать эту доктрину с гедонизмом, как это традиционно сформулировано. Это очевидное несоответствие было отмечено многими последующими авторами Милля. критики, в том числе Сиджвик ( Methods 93n, 94, 121), Ф.ЧАС. Брэдли ( Ethical Studies 116–20), T.H. Зеленый ( Пролегомены к этике §§162–63) и Г.Э. Мур ( Principia Ethica 71–72, 77–81). Зелень обсуждение особенно поучительно. Он сосредотачивается на объяснении Милля о предпочтениях компетентных судей в отношении способов существования, которые использовать свои высшие факультеты. Милль объясняет тот факт, что компетентные судьи предпочитают деятельность, которая реализует их рациональные способности путем апеллируют к их чувству достоинства .

Мы можем дать какое угодно объяснение этого нежелания [на часть компетентного судьи когда-либо погружаться в то, что он считает более низким степень существования] … но наиболее подходящим названием является чувство достоинства, которым обладают все люди в той или иной форме, а в некоторых, хотя и не совсем точно, пропорционально их более высокой факультеты…. ( U II 6)

Грин считает, что отрывок о достоинстве подрывает гедонизм ( Пролегомены §§164–66, 171).Утверждая, что это достоинство жизни, в которой высшие способности и осознание компетентным судьей собственного достоинства, которое объясняет свое предпочтение этим занятиям, Милль подразумевает, что ее предпочтения отражают суждения о ценности этих мероприятий имеют независимо от того, являются ли они объектом желания или источником удовольствие. Мы получаем удовольствие от этих занятий, потому что они ценный; они не ценны, потому что доставляют удовольствие.

Чтобы понять точку зрения Грина, представьте компетентных судей как полубогов.в достоинства, Милль высказывает то же самое, что Сократ обсуждая определение благочестия, данное Евтифроном как то, что все боги любовь ( Euthyphro 9c – 11b). Сократ считал, что боги отношение будет принципиальным, а не произвольным. Но это означало, что их любовь предполагала, а не объясняла благочестие и справедливость. По аналогии, Милль считает, что предпочтения компетентных судей не произвольны. но принципиальный, отражающий чувство ценности высшего мощности.Но это сделало бы его учение о высших удовольствиях фундаментально антигедонистический, поскольку он объясняет превосходство высшие действия, не с точки зрения удовольствия, которое они доставляют, а скорее с точки зрения достоинства или ценности такой жизни характеризуется проявлением более высоких способностей. И это чувствительность к достоинству такой жизни, что объясняет категоричность предпочтение компетентных судей высшему деятельность.

2.3 Элементы перфекционизма

Мы можем начать видеть возможность и привлекательность чтения Милля как своего рода перфекционист о счастье, который утверждает, что человеческий счастье заключается в правильном использовании тех способностей, которые необходимы нашей природе.Например, Милль предлагает такого рода перфекционистов. перспектива счастья, когда в начале О свободе он описывает утилитарное основание его защиты личных свобод.

Уместно заявить, что я отказываюсь от любых преимуществ, которые могут быть выводится к моему аргументу из идеи абстрактного права как вещи независимо от полезности. Я считаю полезность высшим призывом ко всем этические вопросы; но она должна быть полезной в самом широком смысле, основанный на постоянных интересах человека как прогрессивного существа.( OL I 11)

Милль, по-видимому, считает, что чувство собственного достоинства (собственно самосознательное) прогрессивное существо породило бы категорическое предпочтение деятельности, которая развивает его или ее более высокие способности. Утверждая, что «лучше быть недовольным человеком чем доволен свинья; Лучше быть недовольным Сократом, чем дураком удовлетворен »( U, II 6), комбинат признает мощности для самоанализ и практические размышления, как среди наших высших мощности.

Эта забота о самоанализе и практических размышлениях Конечно, центральная тема в On Liberty . Там он формулирует интерес прогрессивных существ к рефлексии принятие решений.

Тот, кто позволяет миру или своей части выбирать свой план жизнь для него не нуждается ни в каких других способностях, кроме обезьяньего имитация. Тот, кто выбирает свой план для себя, использует все свои факультеты. Он должен использовать наблюдение, чтобы видеть, рассуждение и суждение, чтобы предвидеть, деятельность по сбору материалов для принятия решений, дискриминация решить, а когда он решит, твердость и самообладание удержать осознанное решение.И эти качества он требует и тренирует точно пропорционально той части своего поведения, которую он определяет по его собственному суждению и ощущениям — большая. это возможно, что его могут направить на какой-нибудь хороший путь и держать подальше от способ вреда, без всего этого. Но что будет его сравнительная ценность как человека? ( OL III 4)

Даже если мы согласны с тем, что эти совещательные способности уникальны для люди или что люди обладают ими в большей степени, чем другие существа, мы могли бы задаться вопросом, каким образом их владение отмечает нас как прогрессивные существа или их упражнения важны для человека счастье.

В его обсуждении ответственности в A System of Logic ( SL VI.ii.1–4) Милль предполагает, что он думает, что люди ответственные агенты, и это то, что отмечает нас как прогрессивных существа. Там он утверждает, что способность к практическим размышлениям необходимо для ответственности. В частности, он утверждает, что моральный ответственность предполагает своего рода самообладание или самоуправление в который можно обдумать относительно уместности своих желаний и регулировать свои действия в соответствии с этими рассуждениями ( SL VI.ii.3). Если это так, то Милль может утверждать, что обладание и использование наших совещательных способностей маркируют нас как прогрессивные существа, потому что они являются тем, кто считается моральными агентами, которые ответственный. Если наше счастье отражает то, какими мы являемся, Милль может утверждать, что высшие виды деятельности, которые осуществляют эти совещательные способности являются основным или наиболее важным компонентом человеческого счастье.

2.4 Согласование элементов

Где именно признание перфекционистских элементов в Концепция Милля о счастье оставляет нас? Любая интерпретация сталкивается значительные опасения по поводу его постоянства.Часть проблемы в том, что Милль, по-видимому, поддерживает три различных концепции добра и счастье.

1. Гедонизм : Удовольствие — это единственное внутреннее благо, вещи хороши постольку, поскольку они приятны, а счастье состоит в удовольствие.
2. Удовлетворение желаний : Единственное внутреннее добро — это удовлетворение желания (актуальное или идеализированное), все хорошо поскольку они удовлетворяют желание, а счастье состоит в удовлетворение желания.
3. Перфекционизм : Проявление высших способностей — это единственное внутреннее добро, вещи хороши постольку, поскольку они проявлять высшие способности, а счастье состоит в упражнении более высокие мощности.

Гедонизм явно вводится в Доктрине пропорциональности, когда Милль отождествляет счастье и удовольствие ( U II 2). В вводя доктрину высших удовольствий, Милль, кажется, хочет внести некоторые уточнения в гедонизм (II 3–5).Но чем выше Доктрина удовольствий обращается к осознанным или идеализированным предпочтениям компетентный судья и отождествляет высшие удовольствия с целью их предпочтения (II 5). Более того, он относит это обращение к предпочтения компетентных судей в качестве окончательных (II 8). Но компетентные судьи предпочитают высшие занятия, а не только субъективные удовольствия, вызванные эти виды деятельности, и их предпочтение более высоким занятиям основано на их чувство собственного достоинства, присущее жизни, прожитой таким образом (II 6). Более того, в On Liberty и в других местах он принимает «Прогрессивная» концепция счастья с точки зрения рефлексивная самоанализ и директивный самоконтроль.Поскольку это три различных и конкурирующих утверждения о концепции Милля окончательного хорошо, любое прочтение должно как можно лучше объяснить несоответствие и сказать что-нибудь о том, как эти три элемента должны быть согласованы с друг друга.

Мы могли бы совместить гедонизм или перфекционизм с требование об удовлетворении желания, если мы рассматриваем последнее как метаэтическое требование о том, что делает хорошие вещи хорошими, а первое — как существенное утверждение о том, что хорошо. В этом чтении, что делает что-то хорошее это то, что компетентные судьи предпочли бы его, и какие компетентные судьи на самом деле предпочитают удовольствия, особенно высшие удовольствия (согласно утверждениям гедонистов) или высшие виды деятельности и занятия (согласно утверждениям перфекционистов).Но, как мы видели, ни из этих утверждений могут вместить все утверждения Милля о счастье, и оба предполагают, что предпочтения компетентных судей конститутивное превосходство объекта над их предпочтениями. Но отрывок о достоинстве подразумевает, что предпочтения компетентных судьи являются доказательством, а не конституцией ценности объект своих предпочтений.

Перфекционистское чтение предлагает одно примирение Милля. несопоставимые претензии. Он говорит, что счастье состоит в упражнении более высокие способности, что предпочтения компетентных судей доказательством высшей ценности, и что высшие удовольствия объективны удовольствия.Несомненно, что его первоначальная формулировка своего представление о счастье с точки зрения удовольствия вводит нас в заблуждение ожидать большей преемственности между его собственным брендом утилитаризма и гедонистический утилитаризм радикалов, чем мы находим. Однако эта перфекционистская интерпретация, кажется, дает больше всего. последовательное прочтение разрозненных заявлений Милля о счастье (также см. Saunders 2017).

2.5 Понятие долга

Как ясно сказано в Доктрине пропорциональности Милля, он поддерживает утилитарная идея о том, что долг или правильное действие следует определять с точки зрения продвижение счастья.Но как именно Милль думает о долге до счастья не совсем понятно. Чтобы понять разные пряди в его концепции утилитаризма мы должны различать прямой и косвенный утилитаризм.

• Прямой утилитаризм : Любой объект моральной оценки (например, действие, мотив, политика или учреждение) должны оцениваться и пропорционально значению его последствий для общего счастье.
• Косвенный утилитаризм : Любой объект моральной оценки следует оценивать, а не по значению его последствий для всеобщее счастье, но его соответствие чему-то другому (например,г., норм или мотивы), которые имеют (имеют) хорошую или оптимальную приемлемую ценность.

В такой формулировке прямой и косвенный утилитаризм являются общими. теории, применимые к любому объекту моральной оценки. Но наш фокус вот по правильному действию или долгу. Акт утилитаризма — самый знакомая форма прямого утилитаризма применима к действию, тогда как наиболее распространенной косвенной утилитарной теорией долга является правило утилитаризм.

• Акт утилитаризма : Акт прав в той мере, в какой он последствия для общего счастья, по крайней мере, не хуже любых альтернатива, доступная агенту.
• Правило утилитаризма : поступок правильный постольку, поскольку он соответствует правилу, приемлемая ценность которого для общего счастья равна по крайней мере так же хорошо, как любое альтернативное правило, доступное агенту.

Эта концепция акта утилитаризма одновременно максимизирует , потому что он определяет правильное действие с наилучшим доступным действием, и скаляр , потому что он признает, что правильность может входить в градусов, в зависимости от близости действия к лучшему (контраст Norcross 2008).Правильный поступок — оптимальный поступок, но некоторые неоптимальные поступки могут быть более правильными и менее неправильными, чем другие. Точно так же это концепция правила утилитаризм оценивает правила как в максимизации, так и в скалярная мода.

2.6 Утилитаризм как стандарт поведения

Можно ожидать, что утилитарист применит утилитарный принцип в ее размышления. Рассмотрим акт утилитаризма. Можно ожидать такого утилитарным быть мотивированным чистой бескорыстной доброжелательностью и преднамеренно путем расчета ожидаемой полезности.Но это практичный вопрос, как рассуждать или быть мотивированным, а действие утилитаризма подразумевает что этот практический вопрос, как и все практические вопросы, правильно ответил, что бы полезность была максимальной. Утилитарный расчет занимает много времени и часто ненадежен или предвзят и искажение. По этим причинам мы можем лучше аппроксимировать утилитарный стандарт, если мы не всегда пытаемся приблизиться к нему. Мельница говорит, что для предположения, что нужно всегда сознательно использовать утилитарный принцип в принятии решений

… Это ошибиться в самом значении стандарта морали и смешивать правило действия с его мотивом.Это бизнес этики, чтобы рассказать нам, каковы наши обязанности, или с помощью какого теста мы можем узнать их; но никакая система этики не требует, чтобы единственный мотив всех нас делать должно быть чувством долга; напротив, девяносто девять сотых всех наших действий совершаются по другим мотивам, и это правильно, если правило долга их не осуждает. ( U II 18)

Более поздние утилитаристы, такие как Сиджвик, сделали то же самое. точка, настаивая на том, что утилитаризм обеспечивает стандарт правильное действие, не обязательно процедура принятия решения ( Методы 413).

Если утилитаризм сам по себе является стандартом правильного поведения, а не процедуры принятия решения, то какую процедуру решения следует утилитарное одобрение, и какую роль должен играть принцип полезности в моральных рассуждениях? Как мы увидим, Милль считает, что моральное рассуждения должны управляться вторичными предписаниями или принципами о такие вещи, как верность, честная игра и честность, которые не имеют прямого ссылка на полезность, но общее соблюдение которой способствует полезности. Эти второстепенные принципы следует отбросить в пользу прямого апеллирует к первому утилитарному принципу в тех случаях, когда второстепенному предписанию имели бы явно худшие последствия или в котором такие второстепенные принципы конфликтуют ( U II 19, 24–25).

Здесь нас волнует вопрос о том, какой утилитарный Стандарт Милл одобряет. Является ли он утилитарным поступком, утилитарным правилом, или какой-то другой косвенный утилитарный вид?

2.7 Закон об утилитаризме

Некоторые характеристики утилитаризма, описанные Миллем, подтверждают прямое утилитарное заявление о том, что моральный статус действия является функцией его полезность. В главе II, как мы видели, Милль хочет сказать, что доктрина утилитаризма делает и не говорит.В открытии в параграфе он говорит нам, что утилитаристы — это «те, кто на полезность как критерий правильного и неправильного »(II 1). В соответствии с Доктрина пропорциональности, представленная в следующем абзаце, утилитаризм считает, что «действия правильны пропорционально они стремятся способствовать счастью; неправильно, поскольку они имеют тенденцию производить оборотная сторона счастья »(II 2). Позже в этой главе он говорит, что он требует, чтобы «полезность или счастье [рассматривались] как директивное правило человеческого поведения »(II 8).Еще позже в главе II, он описывает утилитаризм как «эталон правильного в поведении »(II 17). Даже Глава V, которая со временем ввести некоторые косвенные элементы, начинается с утверждения Милля, что утилитаризм — это «доктрина, согласно которой полезность или счастье являются критерий правильного и неправильного »(V 1).

2.8 Правило утилитаризма

Но не все согласны. ДЖО. Урмсон лихо защищал правило утилитарное прочтение Милля (1953). Одна из причин этого Урмсона утилитарное прочтение правил апеллирует к тому, что Милль полагается на различные правила и второстепенные принципы морального мышления.Мы рассмотрим это обоснование в ближайшее время. Но Урмсон также апеллирует к пропорциональности. Доктрина как требующая правила утилитарного толкования Милля.

2.8.1 Благоприятные тенденции

Напомним, что Доктрина соразмерности частично утверждает, что утилитаризм считает, что действия правильны в той мере, в какой они способствовать счастью; неправильно, поскольку они имеют тенденцию производить обратное счастье ( U II 2). Урмсон утверждает, что мы можем понять тенденция действия к хорошим или плохим последствиям только как утверждение о том, что верно для класса или типа действий.Действия токена приводят к конкретным последствиям; только виды действий есть тенденции. Согласно интерпретации Урмсона, Милль действительно говорит, что действие является правильным, если оно является признаком того типа действия, который имеет тенденцию иметь хорошие или оптимальные последствия. В таком толковании Соразмерность Доктрина будет поддерживать форму утилитаризма правил.

Но среди философских радикалов было обычным делом формулировать утилитаризм, как это делает Доктрина пропорциональности, с точки зрения благоприятные наклонности индивидуальных действий.Например, Бентам это в начале его Введение в принципы морали и Законодательство .

Под принципом полезности подразумевается тот принцип, который утверждает или не одобряет любое действие в соответствии с тенденцией что, по-видимому, должно увеличивать или уменьшать счастье сторона, интересы которой ставятся под сомнение: или, что то же самое в другими словами, чтобы способствовать этому счастью или противостоять ему. Я говорю о каждом действии что бы то ни было; и поэтому не только каждое действие частного индивидуальный, но любой меры правительства.(I 2; см. Также I 3, 6)

Здесь и в других местах Бентам ясно приписывает стремление к счастью. жетоны действий, и он приравнивает склонность к удачному действию с степень, в которой он способствует полезности.

Общая тенденция поступка более или менее пагубна, согласно к сумме его последствий: то есть согласно разница между суммой хороших и суммой хороших злы. (VII 2; также см. IV 5)

Если мы интерпретируем Доктрину пропорциональности Милля против на фоне аналогичных заявлений Бентама это свидетельствует против Урмсона и в пользу утилитарного прочтения акта Доктрина пропорциональности (см. Berger 1984: 73–78).

2.8.2 Вторичные принципы

Урмсон также защищает утилитарную интерпретацию правил как прочтение утверждений Милля о важности второстепенных принципов в нашем моральное рассуждение. Милль отстаивает призыв утилитариста к знакомым моральные заповеди о таких вещах, как верность, правдивость и честная игра как второстепенные принципы, которые должны регулировать многие моральные рассуждения ( U II 24–25). Кажется, он считает, что второстепенное принципы часто удовлетворяют двум условиям.

1. Общее следование принципу, но несовершенное приводит к оптимальному полученные результаты.
2. Неоптимальные результаты, которые дает соблюдение принципа невозможно определить заранее надежно и эффективно.

По мнению Милля, при выполнении этих двух условий агентам следует большая часть следуют этим принципам автоматически и без обращение к первому утилитарному принципу. Однако им следует периодически отступайте и проверяйте, насколько это возможно, Принцип продолжает удовлетворять условиям (1) и (2). Кроме того, они следует отбросить эти второстепенные принципы и обратиться непосредственно к принцип полезности в необычных случаях, когда он особенно ясно, что последствия соблюдения принципа будут существенно неоптимально и в случаях, когда второстепенные принципы, каждый из которых имеет утилитарное оправдание, конфликт (II 19, 24–25).

Регулируя свое поведение таким образом второстепенными принципами, Милль считает, что это то, что лучше всего способствует счастью, как он объясняет в A Система логики .

Я не хочу утверждать, что содействие счастью должно быть сам конец всех действий, или даже всех правил действия. Это оправдание, и он должен контролировать все цели, но это не единственная цель. Есть много добродетельных поступков, и даже добродетельные способы действия (хотя такие случаи, я думаю, реже чем это часто предполагается), благодаря которому счастье в конкретном случае приносится в жертву, вызывая больше боли, чем удовольствия.Но проведение что это действительно может быть утверждено, допускает оправдание только потому, что можно показать, что в целом больше счастья будет в мир, если культивировать чувства, которые заставят людей в определенных случаи, независимо от счастья. ( SL VI.xii.7)

Он делает аналогичные утверждения в своем эссе «О Бентаме». ( CW X: 110–11).

Утилитарное обоснование второстепенных принципов Милля предназначается в отличие от интуиционизма Уильяма Уэвелла и других.В качестве он разъясняет в своем эссе «Уэлл о морали Философия »( CW X), Милль считает, что интуиционист ошибочно рассматривает знакомые моральные предписания как высшие моральные факторы, оправдание должно быть самоочевидным. Напротив, Mill’s учет вторичных принципов признает их важность в моральном рассуждает, но настаивает на том, что они не являются ни врожденными, ни безошибочными; Oни заповеди, которые были приняты и усвоены из-за их приемлемая стоимость, и их дальнейшее использование должно регулироваться соответствующим образом по их текущей сравнительной приемлемой стоимости.Далеко не подрыв утилитарные принципы, считает Милль, апеллируют к важности такие моральные принципы фактически поддерживают утилитаризм.

Являются ли утверждения Милля о важности второстепенных принципов подразумевает, что утилитаризм правил частично зависит от того, хочет ли он определить правильное действие с точки зрения наилучшего набора второстепенных принципов или являются ли они просто надежным способом делать то, что на самом деле лучше всего. Если он определяет правильные действия с точки зрения соответствия принципам оптимальная приемлемая стоимость, то он утилитарный правило.Но если правильное действие — лучшее действие, а второстепенные принципы — всего лишь надежный (хотя и несовершенный) способ определения того, что лучше, тогда Милл поступок утилитарный. Похоже, что Милл решает эту проблему двумя способами. места. В главе II книги Утилитаризм Милль, как представляется, предполагают, что в случае воздержания или табу основание обязательство в определенных случаях является выгодным характером табу считается классом (II 19). Но в письме к Джону Венну Милл утверждает что моральный статус отдельного действия зависит от полезности его последствия; соображения о полезности общего класса действий — просто опровержимые доказательства того, что верно в частные случаи ( CW XVII: 1881).К сожалению, естественный показания двух отрывков указывают на противоположные стороны на этом выпуск, и каждый отрывок допускает альтернативные прочтения.

Без четкой поддержки правила утилитарное прочтение вторичного принципов, похоже, что основные утверждения Милля о второстепенных принципах не противоречат утилитаризму действий. Более того, ясно Милль считает, что нам нужно отойти от оправданных в противном случае вторичных принципы в важном диапазоне случаев. Хотя Милль не лечит вторичные принципы как простые практические правила в утилитарных расчетах, он не думает, что им следует некритически следовать или независимо от их последствий.Он думает, что они должны быть установлены в пользу прямого обращения к принципу полезности, когда следование им было бы явно неоптимальным, или в случае конфликта среди второстепенных принципов.

2.9 Санкционный утилитаризм

Пока что различные утверждения Милля о долге в значительной степени соответствуют прямой утилитаризм, а значит, и действующий утилитаризм. Однако Глава V из Утилитаризм вводит утверждения о долге, справедливости и права, с которыми трудно согласиться.

Дело в том, что идея уголовного наказания, которая является сущность права, входит не только в понятие несправедливости, но в это любого зла. Мы не называем ничего плохого, если не иметь в виду, что человек должен быть наказан тем или иным способом за это — если не по закону, то по мнению его товарища существа; если не по мнению, то по упрекам своей совести. Это кажется настоящим поворотным моментом в различении морали. и простая целесообразность.(В 14)

Здесь Милль определяет неправоту и, косвенно, долг, а не прямо с точки зрения характера действия или его последствий, но косвенно с точки зрения адекватных ответов на него. Кажется, он верит, что один обязан или обязан что-то сделать на случай, если делать это неправильно и что действие неправильно на всякий случай внешняя или внутренняя санкция — наказание, общественное порицание или самоукорешение — должно применяться к его действиям. Этот тест отличает долг от целесообразности (V 14, 15).Не все неоптимальные или нецелесообразные действия ошибочны, только те, к которым следует применить некоторые своего рода санкция (по крайней мере, самоубийство).

Правосудие — это неотъемлемая часть долга. Правосудие включает в себя обязанности, которые совершенные обязанности, то есть обязанности, соотнесенные с правами (V 15). Поступок справедлив тогда и только тогда, когда он не несправедлив и несправедлив. на всякий случай, если это неправильно и нарушает чьи-то права (V 23). Кто то имеет право на случай, если у нее есть требование, которое общество должно защищать в силу закона или общественного мнения (V 24).

Обратите внимание, что эти отношения между долгом, справедливостью и правами пока не вводим никаких утилитарных элементов. Но Милль думает, что следует ли применять санкции к действию — и, следовательно, неправильно ли это — и должно ли общество требование человека — и, следовательно, имеет ли она право — оба зависят от полезности или целесообразности этого (V 25). Он не точно скажите, какой стандарт целесообразности он имеет в виду. В в частности, он не говорит, был ли соответствующий тест на то, что-то не так требует, чтобы санкции были оптимальными или просто выгодно.Чтобы исправить идеи, предположим, что действие неверно, если и только если это оптимально санкционировать.

Поскольку это понимание долга определяет правильность и неправильность действие, не с точки зрения его полезности, как это делает утилитаризм, а с точки зрения полезности применения санкций к поведению, это косвенная форма утилитаризма. Потому что справедливость — это разновидность долга, он наследует этот косвенный характер (см. также Lyons 1994). Потому что это делает деонтический статус поведения зависимым от полезности санкционируя это поведение тем или иным образом, мы могли бы назвать эту концепцию долг, справедливость и права санкционируют утилитаризм .Так как санкционный утилитаризм — это разновидность косвенного утилитаризма, это несовместим с актом утилитаризма. Введение косвенных утилитарные идеи в главе V Утилитаризм в учет утилитаризма, который иначе выглядит утилитарным поступком, раскрывает фундаментальное напряжение в мышлении Милля о долге.

2.10 Закон против санкций Утилитаризм

Учитывая амбивалентность Милля между прямым и косвенным утилитаризмом, естественно задаться вопросом, является ли одна точка зрения более правдоподобной, чем Другие.Некоторые утверждения Милля в главе V предполагают возможное преимущество эту санкцию мог иметь утилитаризм. В формулировании санкции утилитаризм, Милль утверждает, что он позволяет ему различать долг и целесообразность и утверждение, что не все нецелесообразные действия ошибочны; нецелесообразные действия ошибочны только тогда, когда это хорошо или оптимально для их. Это говорит о том, что санкционный утилитаризм может быть предпочтительнее действовать утилитаризмом, потому что он имеет более правдоподобное объяснение отношения между различными деонтическими категориями.

Здравый смысл морального мышления признает знакомую четырехчастную деонтическую различие.

1. неправильно или запрещено
2. разрешено
3. обязательно
4. сверхподтверждение

Утилитарный поступок, кажется, не может объяснить эту четырехчастную различие. Это означает, что я делаю неправильно каждый раз, когда не выполняю оптимальный акт, даже если эти неоптимальные действия очень хороши. Так как он делает оптимальное обязательным, а неоптимальное — неправильным, расширить область запретного, разрушить различие между допустимое и обязательное, и не оставлять места для чрезмерно.Если оптимальное уже является чьей-то обязанностью, кажется, не должно быть места для чрезмерного. Напротив, санкционирующий утилитаризм похоже, не имеет этих проблем. Он предлагает отчетливый отчет о каждая категория.

1. Неправильные или запрещенные действия — это действия, выполнение которых оптимально винить.
2. Допустимые действия — это действия, выполнение которых неоптимально винить.
3. К обязательным действиям относятся те, бездействие которых оптимально винить.
4. Надзорные акты — это допустимые действия, особенно целесообразно.

Таким образом, санкционный утилитаризм, похоже, уважает эту общую деонтическая категоризация и, в частности, чтобы освободить место для чрезмерно.

Однако прямой утилитарист может и должен различать моральная оценка поступка и моральная оценка поступка хвалить или обвинять этот поступок. Каждый должен быть оценен, прямой утилитарные претензии, благодаря их полезности. Но тогда это возможно за проступок (неоптимальный акт), безупречный или даже похвально.Но тогда прямой утилитарист может апеллировать к тому же самому. различия между достоинствами и порицанием, которые санкционировать утилитарные апелляции, отрицая при этом ее собственное деонтическое различия отслеживают осуждение и похвалу. Так, например, может быть действия, которые являются неправильными, потому что неоптимальные, что, тем не менее, неправильно винить, потому что это было бы неоптимально. Если да, то неясно что санкционирующий утилитаризм имеет здесь реальное преимущество перед действием утилитаризм.

Более того, у санкционного утилитаризма есть недостатки, которые действовать утилитаризм не дает.Одна из таких проблем проистекает из гибрид строение. Санкционный утилитаризм нечисто косвенный. Ибо хотя в нем содержится косвенная утилитарная теория долга, отчет о том, когда следует применять санкции за поведение прямая — это зависит от последствий применения санкций. Утилитаризм санкций дает косвенное утилитарное объяснение условия, при которых действие — любое действие — является правильным или неправильно. Этот общий критерий состоит в том, что любое действие является неправильным, по отношению к которому надо приложить санкции.Но введение санкций — это своего рода действие, и мы можем спросить, будет ли наложение той или иной санкции правильно или неправильно. Общий критерий подразумевает, что мы должны ответить этот вопрос о правомерности применения санкций в терминами утилитаристов, а именно, спрашивая, будет ли право налагать санкции за неприменение санкций. Это вводит санкция второго порядка, справедливость которой мы можем теперь спросить. Нам кажется отказаться от бесконечного регресса санкций. Санкция-утилитаризм избегает регресса, поскольку дает прямой утилитарный ответ на вопрос, когда применять санкцию первого порядка.В нем говорится, что санкции должны применяться, если это оптимально. Хотя это позволяет избежать регресс, похоже, внутренне санкционирует утилитаризм непоследовательный.

1. Любое действие является правильным тогда и только потому, что оптимально применять санкции на его бездействие (косвенный иск).
2. Применение санкций правильно тогда и только потому, что это оптимально (прямая претензия).

(2) несовместимо с (1).

Различия в утилитарной концепции долга Милля требуют распутывания.В его центральном изложении утилитарного стандарт в главе II, Милль обязуется действовать утилитаризмом в несколько проходов. В той же главе он сосредотачивается на счастливых тенденции действий и отводит важную роль правилам внутри моральное рассуждение, оба из которых были приняты, чтобы заставить его соблюдать правила утилитарное учение. Однако эти утверждения совместимы с прямой утилитаризм и поэтому не дает никаких оснований для отхода от традиционный акт утилитарного прочтения этой главы.Но в главе V Милль вводит косвенные утилитарные идеи в доктрину санкционируйте утилитаризм. Трудно совместить эти прямые и косвенные элементы в концепции долга Милля.

2.11 Доказательство полезности

До сих пор мы сосредоточились на понимании версии Милля утилитаризм, особенно его концепции счастья и долга. Сейчас же мы должны рассмотреть его оправдание утилитаризма, которое он предлагает в своем обсуждении «доказательства» принципа полезность в главе IV.Милль утверждает, что утилитарист должен утверждать, что счастье — единственное, что желательно само по себе (IV 2). Он утверждает, что единственным доказательством желательности является желание, и приступает к утверждают, что счастье — это единственное, чего желают. Он утверждает, что человек действительно желает своего счастья ради самого себя, и это, поэтому счастье как таковое желательно и желательно для него самого. ради человечества в целом («Совокупность всех человек ») (IV 3). Затем он поворачивается, чтобы защитить утверждение, что счастье — единственное, что желательно само по себе, потому что очевидные контрпримеры (напр.g., желание добродетели ради самой себя) не противоречат его утверждению (IV 5–8).

Одна традиционная реконструкция доказательства Милля может выглядеть как это.

1. Утилитаризм истинен, если только счастье — единственная вещь желательно ради самого себя (а не ради чего-то еще).
2. Единственное доказательство желательности — желание.
3. Каждый человек желает своего счастья ради него самого (а не ради ради чего-то другого).
4. Следовательно, счастье как таковое желательно ради самого себя (а не ради ради чего-то другого) с точки зрения человечества (= совокупность лиц).
5. Следовательно, счастье как таковое желательно само по себе (а не ради чего-то другого).
6. Счастье — единственное, чего желать ради него самого (а не ради ради чего-то другого). Другие вещи, такие как добродетель, здоровье, музыка, деньги и власть — могут стать желанными для них самих ради, но тогда они желательны как части счастья.
7. Следовательно, счастье — единственное, что желательно само по себе (и не ради чего-то другого).
8. Следовательно, утилитаризм верен.

Доказательство, по крайней мере в некоторых кругах, угрожает Миллю репутация осторожного философа. Вот неполный список проблем насчет аргумента Милля в его традиционном понимании.

1. (1) правдоподобно, только если «желательно» означает достойно быть желанным, не если это означает возможность быть желанным. Но (2) наиболее правдоподобно, если «желательный» означает способность быть желаемый (см. (iii) ниже).Но есть реальное беспокойство, что аргумент торгуется на молчаливой двусмысленности между этими двумя разными смысла «желательного» и что аргумент, как результат, недействительный.
2. Даже в этом случае (1) неверно. Даже если бы счастье было единственным вещь желанная сама по себе, это установило бы только требование о хорошем или «концах». Это не требование о долге или правильное действие. Утилитаризм не только утверждает, что добро — человеческое счастья, но продолжает определять право с точки зрения продвижения хороший.Второе утверждение не следует из первого.
3. Для того, чтобы аргумент был действительным, «желательность» в посылке (2) должно означать, что оно достойно желаемого (как и в посылке (1)). Но тогда (2) неверно. Желание не является доказательством желательности. Люди могут и у меня есть ошибочные представления о том, что хорошо. В самом деле, если Милль либо гедонист или перфекционист, он должен думать, что люди могут и имеют желания, которые не учитывают добро.
4. Неясно, верно ли (3). Кажется, мазохисты или бескорыстные альтруисты могут не желать собственного счастья ради собственного сакэ.
5. (4) может быть непоследовательным и, конечно, не следует из (3). это непонятно, что у совокупностей людей есть желания. Возможно под при особых обстоятельствах группы людей могут образовать корпоративного агента или человек. Но совокупности лиц как таковые не являются личностями и не есть желания. Даже если бы они это сделали, вряд ли можно было бы сделать вывод что совокупность желает от фактов о том, чего желают ее члены. Это будет связано с ошибкой композиции.
6. (5) предположительно эквивалентен утверждению, что счастье — это хорошо.Но хорош ли он для симпликатора или для совокупности? Аналогия между отдельными людьми и группами предполагает, что счастье должно быть хорошо для совокупности. Но предположительно предполагаемый вывод требует это счастье будет хорошим симплификатором.
7. Непонятно, как понять (6). Казалось бы, цель состоит в том, чтобы утверждать, что параллель (4) и (5). Но тогда (6) должно быть понимается как еще одно утверждение о совокупной психологии. И это поднимает некоторые из ранее заданных вопросов о совокупной психологии.Однако большая часть обсуждения в IV 5–8, похоже, посвящена индивидуальная психология. Похоже, что Милль так говорит, поскольку у людей есть врожденные желания чего-то, кроме их собственного счастья объекты внутреннего желания желательны как части их собственное счастье. Возможно, это первоначальное утверждение Милля, из которого он затем надеется сделать вывод, как он сделал из (3) — (4), что генерал счастье — единственное, чего желает совокупность ради самого себя (а не ради чего-то другого).Этот вывод из конечно, вызывают те же опасения, которые мы поднимали по поводу вывод из (3) — (4). В частности, можно усомниться в том, что совокупности людей имеют какие-то цели, а тем более конечные цели. И даже если бы мы признали это, то неясно, можем ли мы сделать выводы о желаниях совокупностей из фактов о желаниях своих члены. Мы сказали, что это, по-видимому, связано с композиционным заблуждение.
8. Даже если бы мы приняли эту защиту (5) и (7), это только установить, что счастье как таковое — единственное, что желательно или хорошо для совокупности.Похоже, у нас могут быть параллельные утверждения о собственное счастье агента — единственное, что желательно или полезно для человек. Но это может означать, что, хотя совокупный должны стремиться к общему счастью или способствовать тому, чтобы люди стремиться к собственному счастью или продвигать его. Это не было бы защитой утилитаризм.

Все это вызывает серьезные опасения по поводу доказательства Милля, поскольку традиционно задумано. Эти возражения кажутся настолько серьезными и очевидными, что они должно заставить нас задуматься, есть ли более правдоподобное толкование его доказательство.

Во-первых, Миллю не нужно путать желание и желательность. Он признает, что они разные, но говорит, что наше единственное желание доказательство желательности (IV 3). Говоря это, он не должен предполагать то, что желание чего-то придает ценность (получение) этого. Наши желания часто прямо или косвенно отражают оценочные суждения, которые мы делаем. Если так, наши желания будут свидетельством того, что мы считаем ценным, а наши рефлексивно приемлемые желания могут стать нашим лучшим разрушимым тестом какие вещи объективно ценны.

Милл сначала применяет этот тест к тому, что каждая из нас желает для себя. сакэ. Его ответ таков: то, что каждый из нас желает ради себя, счастье (IV 3).