Бродский цитаты о любви: Иосиф Бродский. Цитаты о творчестве, власти, родине и любви
Иосиф А. Бродский цитаты со смыслом, стр. 11.
Цитаты Иосифа А. Бродского со смыслом, стр. 11.
Иосиф А. Бродский (24 мая 1940 — 28 января 1996) русский драматург, переводчик, поэт, эссеист
Показано 301-330 из 377
Сортировка: Нет Популярность А-Я Длина
Like+
95
−
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
Красивые цитаты, Любовь
Like+
91
−
… вся вера есть не более, чем почта
в один конец.
Вера
Like+
73
−
Непереносимость будущего легче выдержать, чем непереносимость настоящего, хотя бы только потому, что человеческое предвидение гораздо более разрушительно, чем все, что может принести с собой будущее.
Будущее, Грустные цитаты
Like+
111
−
Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это —
Лето
Like+
114
−
Вполголоса — конечно, не во весь —
прощаюсь навсегда с твоим порогом.
Не шелохнется град, не встрепенется весь
от голоса приглушенного.
С Богом!
По лестнице, на улицу, во тьму…
Перед тобой — окраины в дыму,
простор болот, вечерняя прохлада.
Я не преграда взору твоему,
словам твоим печальным — не преграда.
И что он — отсюда не видать.
Пучки травы… и лиственниц убранство…
Тебе не в радость, мне не в благодать
безлюдное, доступное пространство.
Грустные цитаты, Преграда, Расставание
Like+
67
−
Если пространство обладает собственным разумом и ведает своим распределением, то имеется вероятность, что хотя бы один из тех десяти метров тоже может вспоминать обо мне с нежностью. Тем более теперь, под чужими ногами.
Квартира, Красивые цитаты, Память
Like+
77
−
В конце концов, скука — наиболее распространенная черта существования, и можно только удивляться, почему она столь мало попаслась в прозе 19-го века, столь склонной к реализму.
Проза, Реализм, Скука
Like+
87
−
Что-что, а жизнь с таблицей умноженья
имеет мало общего. Хоть мы
скорей согласны десять раз солгать,
Жизнь, Правда
Like+
91
−
Вновь я слышу тебя, комариная песня лета!
Лето
Like+
85
−
Так приятельница моя высказалась довольно-таки замечательно: «В России театр абсурда и публика поменялись местами». То есть на сцене полный реализм, зато в зале — черт-те что.
Абсурд, Ироничные цитаты, Реализм, Россия
Like+
94
−
А верить в то, что мы сооружаем,
от них никто не требует. Одно,
должно быть, дело нацию крестить,
а крест нести — уже совсем другое.
Бог, Крест
Like+
97
−
Весною порядком отвыкший от пенья птиц
Весна
Like+
133
−
Человек приносит с собою тупик в любую точку света.
..
Точка, Тупик, Человек
Like+
90
−
Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Знание, Опыт
Like+
81
−
Она надевает чулки, и наступает осень;
сплошной капроновый дождь вокруг.
И чем больше асфальт вне себя от оспин,
тем юбка длинней и острей каблук.
Дождь, Женщины, Осень
Like+
92
−
Пестроту июля, зелень весны
и зима читает ее упреки
и зачитывает до белизны.
Времена года, Красивые цитаты
Like+
87
−
Эстетика — мать этики.
Эстетика, Этика
Like+
93
−
Человек — существо автономное, и на протяжении всей жизни ваша автономность всё более увеличивается. Это можно уподобить космическому аппарату: поначалу на него в известной степени действует сила притяжения — к дому, к базе, к вашему, естественно, Байконуру, но, по мере того как человек удаляется в пространство, он начинает подчиняться другим внешним законам гравитации.
Гравитация, Естественность, Мудрые цитаты, Одиночество
Like+
84
−
То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.
Жизнь после смерти, Место, Не любовь
Like+
92
−
Я знал, что я существую,
пока ты была со мною.
Красивые цитаты, Отношения
Like+
99
−
Запоминать,
как медленно опускается снег,
когда нас призывают к любви.
Зима, Красивые цитаты, Любовь, Снег
Like+
81
−
Всегда помните, что в этом мире нет объятий, которые в конце концов не разомкнутся.
Жизнь, Объятия
Like+
90
−
И не могу сказать, что не могу жить без тебя — поскольку я живу.
Без тебя, Жизненные цитаты, Отношения
Like+
91
−
И думаю — в конце концов, никто не виноват.
Все просто большие несчастные сукины дети, да? Всех нас надо простить скопом и отпустить душу на покаяние.
Грустные цитаты, Покаяние
Like+
87
−
Для праздника толпе совсем не обязательна свобода.
Жизнь, Праздник, Свобода, Толпа
Like+
78
−
Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность.
Невинность, Независимость, Потеря
Like+
71
−
… Разница между прозой и изящной словесностью — это разница между пехотой и ВВС. По существу их операций.
Проза, Различие
Like+
95
−
Жизнь — так, как она есть, — не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем.
Добро, Жизнь, Зло, Мудрые цитаты
Like+
87
−
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда-то торопясь и торопя,
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.

Красивые цитаты
Like+
68
−
Жизнь учит нас цинизму. И главное — не научиться ему.
Главное, Главное в жизни, Цинизм
Топ 10 авторов
| Омар Хайям | 525 |
| 410 | |
| Ошо | 462 |
| Игорь М. Губерман | 726 |
| Иосиф А. Бродский | 377 |
| Станислав Е. Лец | 805 |
| Оноре де Бальзак | 246 |
| Иоганн В. Гёте | 372 |
| Эрих М. Ремарк | 333 |
| Марк Твен | 343 |
Больше популярных авторов
Топ 10 тем
| Ироничные цитаты | 954 |
| Смерть | 684 |
| Вера | 508 |
| Любовь | 3807 |
| Мотивирующие цитаты | 880 |
| Война | 309 |
| Смешные цитаты | 780 |
| Вера в себя | 28 |
| Врачи | 98 |
| Женщины | 1898 |
Больше популярных тем
12 цитат из книги «Шествие».
Лучшие афоризмы, интересные мысли и крылатые фразы из книги «Шествие»Все таковы. Да, все слова, стихи, Вы бродите средь нас, как чужаки, Но в то же время близкие друзья: Любить нельзя и умирать нельзя, Но что-нибудь останется от нас, Хотя б любовь, хотя б в последний раз, А, может быть обыденная грусть, А, может быть, одни названья чувств.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Жизненные, Любовь, Поэзия, Чувства
И день бежит, и дождь идёт, во мгле летит авто, и кто-то жизнь у нас крадёт, но непонятно кто.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
А может быть, домой сквозь новый дождь,
и ощущать реку, стекло и дрожь
худой листвы, идти, идти назад,
знакомый и обшарпанный фасад,
вот здесь опять под вечер оживать
и с новой жизнью жизнь свою сшивать.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Дом
Тогда, когда любовей с нами нет, тогда, когда от холода горбат, достань из чемодана пистолет, достань и заложи его в ломбард. Купи на эти деньги патефон и где-нибудь на свете потанцуй (в затылке нарастает перезвон), ах, ручку патефона поцелуй.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Звонки, гудки, свистки, дела, в конце всего — погост, и смерть пришла, и жизнь пошла под чей-то длинный хвост.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Жизнь, Смерть
Но плакать о себе — какая ложь!
Как выберешь ты, так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
Которую дано тебе прожить,
Не успевая все пересмотреть,
В которой можно даже умереть,
Побольше думай, друг мой, о себе,
Оказываясь в гуще и в гурьбе,
Быстрее выбирайся и взгляни
Хоть раз — не изнутри — со стороны.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Мотивирующие, О себе, Самосожаление
Вот так всегда — когда ни оглянись, Проходит за спиной толпою жизнь, Неведомая, странная подчас, Где смерть приходит словно в первый раз И где никто-никто не знает нас.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Жизнь, Смерть
Кошмар столетья — ядерный грибок,
но мы привыкли к топоту сапог,
привыкли к ограниченной еде,
годами лишь на хлебе и воде,
иного ничего не бравши в рот,
мы умудрялись продолжать свой род,
твердили генералов имена,
и модно хаки в наши времена;
всегда и терпеливы и скромны,
мы жили от войны и до войны,
от маленькой войны и до большой,
мы все в крови — в своей или чужой.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Атомная бомба, Война
Так чувствуешь все чаще в сентябре, что все мы приближаемся к поре безмерной одинокости души, когда дела все так же хороши, когда все так же искренни слова и помыслы, но прежние права, которые ты выдумал в любви к своим друзьям, – зови их, не зови, звони им – начинают увядать, и больше не отрадно увидать в иной зиме такой знакомый след, в знакомцах новых тот же вечный свет.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Одиночество, Осень
Прощай, любовь, когда-нибудь звони.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Любовь
Но, как всегда, не зная для кого, Твори себя и жизнь свою твори Всей силою несчастья своего.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Жизнь, Несчастье
Когда придет октябрь — уходи,
По сторонам презрительно гляди,
Кого угодно можешь целовать,
Обманывать, губить и ***овать
До омерзенья, до безумья пить.
Но в октябре не начинай любить.
Иосиф Бродский , из книги « Шествие»
Любовь, Осень
Иосиф Бродский Цитата: «У меня была мечта стать нейрохирургом HD обои
Иосиф Бродский Цитата: «У меня была эта мечта стать нейрохирургом HD обоиТеги:
- нейрохирург
- HD обои
- Скачать бесплатно
Лицензия:
Обои, загруженные нашими пользователями, Только для обоев для рабочего стола, DMCA Свяжитесь с нами
Информация об оригинальных обоях:
размер изображения: 3840x2160px размер файла: 879,98 КБ Разрешение : 4K
выберите разрешение и загрузите обоиПК (720P, 1080P, 2K, 4K, 5K):
- 1366×768
- 1920×1080
- 1440×900
- 1600×900
- 1280×800
- 1024×768
- 1280×1024
- 1536×864
- 1680×1050
- 1280×720
- 1360×768
- 360×640
- 2560×1440
- 2560×1080
- 1920×1200
- 1280×768
- 1024×600
- 800×600
- 1364×768
- 3840×2160
- 5120×2880
iMac:
iMac 21,5″ со светодиодной подсветкой:
1920×1080iMac 21,5″ Retina 4K:
4096×2304iMac 27 дюймов Retina 5K:
5120×2880MacBook:
MacBook Air 11,6″:
1366×768MacBook Air 13″, MacBook Pro 15,4″:
1440×900Макбук Про 13,3″:
1280×800MacBook Pro 15,4 дюйма Retina:
2880×1800Макбук Про 16″:
3072×1920Макбук Про 17″:
1920×1200MacBook Pro 13,3 дюйма Retina, MacBook Air 13 дюймов Retina, MacBook Air 13,3 дюйма (2020, M1):
2560×1600Двойной монитор:
- 2732×768
- 3840×1080
- 2880×900
- 3200×900
- 2560×800
- 2048×768
- 3440×1440
- 2560×1080
Тройной монитор:
- 4098×768
- 5760×1080
- 4320×900
- 4800×900
- 3840×800
- 3072×768
Четыре монитора:
- 2732×1536
- 3840×2160
- 2880×1800
- 3200×1800
- 2560×1600
- 2048×1536
iPhone:
iPhone 2G, iPhone 3G, iPhone 3GS:
320×480iPhone 4, iPhone 4s:
640×960iPhone 5, iPhone 5s, iPhone 5c, iPhone SE:
640×1136iPhone 6, iPhone 6s, iPhone 7, iPhone 8:
750×1334iPhone 6 plus, iPhone 6s plus, iPhone 7 plus, iPhone 8 plus:
1242×2208iPhone X, iPhone Xs, iPhone 11 Pro:
1125×2436iPhone Xs Max, iPhone 11 Pro Max:
9 0028 1242×2688iPhone Xr, iPhone 11:
828×1792iPhone 12 mini, iPhone 13 mini:
1080×2340iPhone 12, iPhone 12 Pro, iPhone 13, iPhone 13 Pro, iPhone 14:
1170 x2532iPhone 12 Pro Max, iPhone 13 Pro Max, iPhone 14 Plus:
1284×2778iPhone 14 Pro:
1179×2556iPhone 14 Pro Max:
1290×2796Android телефон:
- 720×1280
- 1080×1920
- 480×854
- 480×800
- 540×960
- 600×1024
- 800×1280
- 1440×2560
- 320×480
- 1080×1812
- 1080×1800
- 720×1208
- 375×667
- 320×568
- 1440×2960
- 1080×2160
iPad и iPad mini:
iPad, iPad 2, iPad Mini:
768×1024, 1024×768iPad 3, iPad 4, iPad Air, iPad Air 2, 2017 iPad, iPad Mini 2, iPad Mini 3, iPad Mini 4, 9,7-дюймовый iPad Pro:
2048×1536, 1536×204810,5-дюймовый iPad Pro:
2224×1668, 1668×222411-дюймовый iPad Pro:
2388 x1668, 1668×238812,9-дюймовый iPad Pro:
2732×2048, 2048×273210,9-дюймовый iPad Air:
2360×1640, 1640×236010,2-дюймовый iPad:
2160×1620, 1620×21608,3-дюймовый iPad mini:
2266×1488, 1488 x2266Планшет:
- 2736×1824
- 2048×1536
- 1024×600
- 1600×1200
- 2160×1440
- 1824×2736
- 1536×2048
- 600×1024
- 1200×1600
- 1440×2160
Майтрейи Рамакришнан никогда у меня не было любовь Цитата успеха голливудская актриса красивый Домашние птицы Оптимистичные цитаты Пин на доске Христианские цитаты Назуна Нанакуса Мотивационные цитаты Положительные цитаты Цитата iphone Цитаты для мобильного рок мед
, отвлечение HD обои для телефона
Я люблю это шоу!. Цитаты о друзьях, Цитаты из сериалов о друзьях, Цитаты из сериалов о друзьях HD обои для рабочего стола
: Стоицизм HD обои для телефона
Роберт Оппенгеймер Цитата: «Я стал смертью, разрушителем миров», Дж. Роберт Оппенгеймер HD обои
После главы 101 мне пришлось это сделать, Android Solo Leveling HD обоиВ свете Венеции | Иосиф Бродский
Зимний свет в этом городе! Он обладает исключительным свойством увеличивать разрешающую способность вашего глаза до уровня микроскопической точности — зрачок смиряет любую линзу Hasselblad и развивает ваши последующие воспоминания до резкости National Geographic .
Небо ярко-голубое, солнце, вырвавшееся из своего золотого подобия под подножием Сан-Джорджо, скользит по бесчисленным рыбьим чешуям плещущейся лагуны; позади вас, под колоннадами Палаццо Дукале, набирает обороты кучка коренастых парней в шубах Eine Kleine Nachtmusik , только для вас, сгорбившись в своем белом кресле и щурясь на сводящие с ума голубиные гамбиты на шахматной доске огромной площади. Эспрессо на дне вашей чашки — единственная маленькая черная точка, как вам кажется, в радиусе миль.
Вот такие полдень. Утром этот свет бьет грудью в твое оконное стекло и, распоров твой глаз, как ракушку, бежит впереди тебя, играя длинными лучами, — как вспыльчивый школьник, бегущий тростью по железной решетке парка или сада, — по аркадам, колоннады, дымоходы из красного кирпича, святые и львы. «Изобрази! Изобрази!» он взывает к вам, либо принимая вас за какого-нибудь Каналетто, Карпаччо или Гварди, либо потому, что не доверяет способности вашей сетчатки удерживать то, что она делает доступным, не говоря уже о способности вашего мозга усваивать это.
Возможно, вы думаете, что искусство — это просто реакция организма на его ретенционные ограничения. В любом случае, вы подчиняетесь команде и берете камеру, дополняя клетки мозга и зрачки. Пока этот город существует, пока на него светит зимний свет, акции Kodak — лучшая инвестиция.
На закате все города прекрасны, но некоторые в большей степени, чем другие. Рельефы становятся более гибкими, колонны более округлыми, капители более завитыми, карнизы более решительными, шпили более резкими, ниши более глубокими, ученики более драпированными, ангелы парящими. На улицах темнеет, но еще день для Fundamente и того гигантского жидкого зеркала, где моторки, вапоретти, гондолы, шлюпки и баржи, как разбросанные старые туфли, усердно топчут барочные и готические фасады, не щадя ни своих, ни проплывающих облаков. отражения же. «Нарисуй это», — шепчет зимний свет, остановившийся у кирпичной стены больницы или возвращающийся домой в райский уголок фронтона Сан-Заккария после долгого путешествия через космос.
И вы чувствуете усталость этого света, пока он покоится в мраморных панцирях Заккарии еще час или около того, пока земля подставляет другую щеку к светилу. Это зимний свет в чистом виде. Он не несет ни тепла, ни энергии, сбросив их и оставив где-то во вселенной или в ближайших кучевых облаках. Единственная цель частиц — достичь объекта и сделать его видимым, будь то большой или маленький. Это частный свет, свет Джорджоне и Беллини, а не свет Тьеполо или Тинторетто. И город задерживается в нем, смакуя его прикосновение, ласку бесконечности, откуда он пришел. В конце концов, объект — это то, что делает бесконечность частной.
И объект может быть маленьким монстром с головой льва и телом дельфина. Последний извивался, первый скрежетал клыками. Он мог украшать вход или просто вырываться из стены без всякой видимой цели, отсутствие которой делает его странным образом узнаваемым, ибо в определенном роде деятельности и в определенном возрасте нет ничего более узнаваемого, чем отсутствие цели.
. То же самое касается слияния двух или более черт или свойств, не говоря уже о гендере. В общем, все эти кошмарные существа — драконы, горгульи, василиски, самкогрудые сфинксы, крылатые львы, церберы, минотавры, кентавры, химеры, — пришедшие к нам из мифологии (которая по праву должна иметь статус классического сюрреализма). ) являются нашими автопортретами в том смысле, что они обозначают генетическую память вида об эволюции. Неудивительно, что здесь, в этом городе, выросшем из воды, их предостаточно. А вода, отражая и преломляя все, в том числе и себя, чередует формы и вещества, то мягко, то чудовищно. Вот что здесь объясняет качество зимнего света; именно этим объясняется любовь города к маленьким монстрам, а также к херувимам.
Монстры, однако, требуют большего внимания. Хотя бы потому, что этот термин чаще бросался в одного, чем в другого; хотя бы потому, что в ВВС только крылья приобретают. Нечистой совести было бы достаточно, чтобы отождествить себя с любой из этих мраморных, бронзовых или гипсовых стряпней — скорее с драконом, если не сказать больше, чем с Сан-Джорджо.
В работе, связанной с окунанием пера в чернильницу, можно идентифицировать себя с обоими. В конце концов, нет святого без чудовища, не говоря уже о подводном происхождении чернил. Но даже не вдумываясь и не преломляя эту идею, ясно, что это город рыб, и пойманных, и плавающих. И у рыбы, наделенной, скажем, человеческим глазом, чтобы избежать собственного знаменитого искажения, человек действительно показался бы чудовищем; возможно, не осьминог, а четвероногий.
Реклама
Так что никогда не знаешь, двигаясь по этим лабиринтам, преследуешь ли ты цель или бежишь от себя, охотник ты или его добыча. Конечно, не святой, но, возможно, еще не полноценный дракон; вряд ли Тесей, но и не изголодавшийся по девушкам минотавр. Однако греческая версия звучит лучше, поскольку победитель ничего не получает, поскольку убийца и убитый связаны между собой. Чудовище, в конце концов, было сводным братом приза; в любом случае, он был сводным братом будущей жены героя. Ариадна и Федра были сестрами, и, насколько нам известно, обе были у храброго афинянина.
На самом деле, рассчитывая жениться на члене семьи критского царя, он мог бы принять на себя кровавое поручение, чтобы сделать семью более респектабельной. Как внучки Гелиоса девушки должны были быть чистыми и сияющими; их имена предполагали это. Ведь даже их мать, Пасифая, при всех своих темных побуждениях была Ослепительно Яркой. И, возможно, она поддалась темным побуждениям, потому что интересовалась светотенью, а не зоофилией, и затмила быка по чисто оптическим причинам. И тот факт, что бык, чья символическая родословная восходит к наскальным рисункам, был достаточно слеп, чтобы ошибочно принять искусственную корову, созданную Дедалом для Пасифаи в этом случае, является ее доказательством того, что ее предки все еще держат верх в системе причинно-следственных связей. , свет Гелиоса, преломленный в ней, Пасифае, по-прежнему — после четырех детей (двух великих дочерей и двух никчемных мальчиков) — ослепительно ярок. Что же касается принципа причинности, то следует добавить, что главным героем этой истории является именно Дедал, который, кроме очень убедительной коровы, построил — на этот раз по просьбе царя — тот самый лабиринт, в котором бык Одноголовый потомок и его убийца однажды столкнулись друг с другом, что имело катастрофические последствия для первого.
И все это детище Дедала, особенно лабиринт, ибо он похож на мозг. Поэтому неудивительно, что блуждание по улицам этого города, крупнейшей колонией которого на протяжении почти трех столетий был остров Крит, кажется несколько тавтологией, особенно по мере того, как меркнет свет, то есть особенно по мере того, как его пасифейские, ариаднические и федрийские свойства неудача. Другими словами, особенно вечером, когда предаешься самоуничижению.
На более светлой стороне, конечно, много львов: крылатых, с книгами, открытыми на «Мир тебе, святой Марк», или львов обычной кошачьей внешности. Крылатые, строго говоря, тоже относятся к категории монстров. Однако, учитывая мою профессию, я всегда считал их более проворной и грамотной формой Пегаса, который, конечно, может летать, но чье умение читать несколько более сомнительно. Во всяком случае, лапа — лучший инструмент для переворачивания страниц, чем копыто. В этом городе львы повсюду, и с годами я невольно пришел к тому, чтобы поделиться этим тотемом до такой степени, что поместил одного из них на обложку одной из моих книг: самый близкий человек в моей профессии к тому, чтобы иметь его собственный фасад.
Тем не менее, они монстры, хотя бы потому, что являются продуктом фантазии города, поскольку даже в низшей точке морской мощи этой республики она не контролировала ни одной территории, где это животное можно было бы найти даже в его бескрылом состоянии. (Греки были более точны со своим быком, несмотря на его неолитическую родословную.) Что касается самого евангелиста, то он, конечно, умер в Александрии, Египет, но естественной смертью, и он никогда не ездил на сафари.
Их незнакомость — лучше сказать, их небытие — было тем, что дало волю фантазии древних, позволив им приписать животным различные аспекты потустороннего мира, в том числе божественную торговлю. Так что не так уж дико видеть это животное на венецианских фасадах в маловероятной роли хранителя вечного покоя святого Марка; если бы не церковь, то сам город можно было бы рассматривать как львицу, защищающую своего детеныша. Кроме того, в этом городе церковь и государство слились совершенно по-византийски. Должен добавить, единственный случай, когда такое слияние оказалось — довольно рано — выгодным для подданных.
Неудивительно поэтому, что это место было буквально превращено в льва, что сам лев был превращен в льва, а также очеловечен. На каждом карнизе, почти над каждым входом видишь либо его морду с человеческим видом, либо человеческую голову с львиными чертами лица. Зимой они скрашивают сумерки.
Advertisement
Однажды в сумерках, которые затемняли серые зрачки, но приносили золото горчично-медовым, мы с владельцем последнего встретили египетский военный корабль, точнее легкий крейсер, пришвартованный у Фондамента делла Арсенале, недалеко от Джардини. Я не могу сейчас вспомнить его название, но портом его приписки точно была Александрия. Это была очень современная военно-морская техника, ощетинившаяся всевозможными антеннами, радарами, спутниковыми антеннами, ракетными установками, зенитными турелями и т. д., не считая обычных крупнокалиберных орудий. Издалека нельзя было определить его национальность. Даже вблизи можно было запутаться, потому что униформа и общее поведение экипажа на борту были смутно британскими.
Флаг уже был приспущен, а небо над Лагуной меняло цвет с бордового на темно-порфировый.
Пока мы восхищались характером поручения, которое привело сюда этот военный корабль — необходимость ремонта? новое ухаживание между Венецией и Александрией? вернуть святую реликвию, украденную у последнего в двенадцатом веке? — его громкоговорители вдруг ожили, и мы услышали: « Аллах! Акбар Аллах! Акбар! Муэдзин звал команду на вечернюю молитву, две мачты корабля на мгновение превратились в минареты. Внезапно крейсер стал Стамбулом в профиль. Я почувствовал, что карта внезапно сложилась или книга истории закрылась перед моими глазами. По крайней мере, он стал на шесть столетий короче: христианство уже не старше ислама. Босфор перекрывал Адриатику, и нельзя было сказать, какая волна какая. Это была не архитектура.
Зимними вечерами море, бьющее с противоположного востока, наполняет все каналы до краев, как ванну, а временами переполняет их. Никто не подбегает снизу с криком: «Трубы!» так как внизу нет.
Город стоит по щиколотку в воде, и лодки, «привязанные, как звери, к стенам» (по выражению Кассиодора), гарцуют. Ботинок пилигрима, испытав воду, сохнет на радиаторе его гостиничного номера; туземец ныряет в свой шкаф, чтобы выудить пару резиновых сапог. Aquaalta », — раздается голос по рации, и движение людей стихает. Улицы пустеют, магазины, бары, рестораны и траттории закрываются. Горят только их вывески, наконец получая часть нарциссического действия, когда мостовая ненадолго, поверхностно догоняет каналы. Храмы, правда, остаются открытыми, но зато и топтаться по воде не новость ни для духовенства, ни для прихожан. Ни для музыки, близнец воды.
Семнадцать лет назад, бесцельно бродя по одному кампо за другим, пара зеленых резиновых сапог привела меня на порог небольшого розового здания. На ее стене я увидел табличку о том, что Антонио Вивальди, преждевременно родившийся, был крещен в этой церкви. В те дни я был еще достаточно рыжим; Мне стало сентиментально, что я наткнулся на место крещения этого «красного клирика», доставившего мне столько радости, столько раз и во многих богом забытых уголках мира.
И я как будто припоминаю, что именно Ольга Рудж, вдова Эзры Паунда, организовала первую в истории0469 settimana в этом городе — как раз за несколько дней до начала Второй мировой войны. Это произошло, как мне сказали, в палаццо графини Полиньяк, и мисс Радж играла на скрипке. Продолжая читать, она краем глаза заметила, что в салон вошел джентльмен и остановился у двери, так как все места были заняты. Пьеса была длинной, и теперь она несколько волновалась, потому что приближалась к проходу, где ей нужно было перевернуть страницу, не прерывая игры. Человек в уголке ее глаза начал двигаться и вскоре исчез из ее поля зрения. Проход становился ближе, и ее нервозность тоже росла. Затем как раз в том месте, где она должна была перевернуть страницу, слева появилась рука, потянулась к пюпитру и медленно перевернула лист. Так что она продолжала играть и, когда трудный отрывок закончился, подняла глаза налево, чтобы выразить свою благодарность. «Именно так, — сказала Ольга Рудж моей подруге, — я впервые встретила Стравинского».
Итак, вы можете войти и пройти службу. Пение будет немного приглушенным, предположительно из-за погоды. Если вы можете извинить его таким образом, то, без сомнения, это сделает и его адресат. Кроме того, вы не можете так хорошо следовать этому, будь то итальянское или латынь. Так что вы просто стоите или садитесь на скамью сзади и слушаете. «Лучший способ послушать мессу, — говорил Уистен Оден, — это когда ты не знаешь языка». Правда, невежество помогает концентрации в таких случаях не меньше, чем плохое освещение, от которого страдает паломник в каждой итальянской церкви, особенно зимой. Бросать монеты в коробку с подсветкой во время службы нехорошо. К тому же их часто не хватает в кармане, чтобы в полной мере оценить картину. В прежние времена я носил с собой мощный фонарь из полицейского управления Нью-Йорка. Я думал, что один из способов разбогатеть — начать производить миниатюрные лампы-вспышки с длительным сроком службы, вроде тех, что устанавливаются на фотоаппараты. Я бы назвал его «Постоянная вспышка», а еще лучше «Фиат-Люкс», а через пару лет купил бы квартиру где-нибудь в Сан-Лио или Салюте.
Я могу даже жениться на секретарше моего партнера, которой у него нет, потому что он не существует… Музыка стихает; его близнец, однако, поднялся, как вы обнаруживаете, выйдя на улицу, — не значительно, но достаточно, чтобы вы почувствовали компенсацию за блеклый хорал. Ибо вода тоже хоральна во многих отношениях. Это та же самая вода, которая несла крестоносцев, купцов, реликвии святого Марка, турок, всевозможные грузы, военные или прогулочные суда; прежде всего, он отражал всех, кто когда-либо жил, не говоря уже о том, чтобы останавливаться в этом городе, всех, кто когда-либо прогуливался или пробирался по его улицам так, как это делаете вы теперь. Неудивительно, что днём он выглядит грязно-зелёным, а ночью — чёрным как смоль, соперничая с небесным сводом. Он даже похож на ноты, постоянно играемые, приходящие к вам в приливных нотах, в барах каналов с бесчисленными облигациями мостов, окнами со стойками или изогнутыми венцами соборов Кодуччи, не говоря уже о скрипичных шейках гондол.
В самом деле, весь город, особенно ночью, напоминает гигантский оркестр, с тускло освещенными пюпитрами палаццо, с беспокойным хором волн, с фальцетом звезды на зимнем небе. Музыка, конечно, лучше, чем группа, и ни одна рука не может перевернуть страницу.
Несколько раз в этом месте можно пролить слезу. Если предположить, что красота — это распределение света способом, наиболее подходящим для нашей сетчатки, то слеза — это признание неспособности сетчатки, как и самой слезы, сохранять красоту. В целом любовь приходит со скоростью света; разделение, с разделением звука. Увлажнение взора вызывает ухудшение скорости от большей к меньшей. Поскольку человек конечен, уход из этого места всегда кажется окончательным; оставить его позади, оставить его навсегда. Ибо уход есть изгнание глаза в область других чувств; в лучшем случае, в расщелины и щели мозга. Ибо глаз отождествляет себя не с телом, а с объектом своего внимания. А для глаза, по чисто оптическим соображениям, уход — это не тело, покидающее город, а город, покидающий зрачок.
Точно так же исчезновение возлюбленного, особенно постепенное, вызывает огорчение независимо от того, кто и по какой странствующей причине на самом деле находится в движении. Как ни крути, этот город любимец глаз. После него все в разносе. Слеза – это предвкушение будущего глаза.
«Италия, — говорила Анна Ахматова, — это мечта, которая возвращается на всю оставшуюся жизнь». Однако следует отметить, что сны приходят нерегулярно, а их толкование вызывает зевоту. Более того, если бы сновидения даже обозначить как жанр, их главным стилистическим приемом, без сомнения, был бы non sequitur. Это, по крайней мере, может быть оправданием того, что произошло до сих пор на этих страницах. Кроме того, это могло бы объяснить мои попытки в течение всех этих лет обеспечить повторение этого сна, обращаясь при этом со своим супер-эго не менее жестоко, чем с моим бессознательным. Грубо говоря, я то и дело возвращался в сон, а не наоборот. Конечно же, где-то в пути мне пришлось заплатить за такого рода насилие либо размыванием того, что составляло мою реальность, либо тем, что я заставил сон обрести смертные черты, как это делает душа в течение жизни.
Реальность страдала больше, и часто я пересекал Атлантику по дороге домой с отчетливым ощущением путешествия из истории в антропологию. За все время, кровь, чернила, деньги и прочее, что я пролил или обстрелял здесь, я так и не смог убедительно заявить, даже самому себе, что приобрел какие-то местные черты, что стал, хоть и в ничтожной степени, образом, венецианец. Смутная улыбка узнавания на лице хозяина отеля или владельца траттории не в счет; и никого не могла обмануть одежда, которую я купила на месте. Постепенно я стал временным в любом из миров, и неспособность убедить сон в моем присутствии в нем делала его еще более обескураживающим.
Это, конечно, было знакомо. Тем не менее, я полагаю, можно было бы привести доводы в пользу верности, когда человек возвращается в место своей любви год за годом, в неподходящее время, без гарантии того, что его полюбят в ответ. Ибо, как и всякая добродетель, верность имеет ценность только до тех пор, пока она инстинктивна или идиосинкразична, а не рациональна.
Кроме того, в определенном возрасте и при определенном роде деятельности быть любимым в ответ не совсем обязательно. Любовь — это бескорыстное чувство, улица с односторонним движением. Вот почему можно любить города, архитектуру, музыку, умерших поэтов или, при определенном темпераменте, божество. Ибо любовь есть дело между отражением и его объектом. В конце концов, это то, что возвращает человека в этот город — так же, как прилив приносит Адриатику и, соответственно, Атлантику и Балтику. Во всяком случае, предметы не задают вопросов: пока существуют элементы, их отражение гарантировано — в виде возвращающегося путника или в виде сна, ибо сон есть верность закрытого глаза. Вот такой уверенности не хватает нашим соплеменникам, хотя мы наполовину вода.
Если бы мир был назван жанром, его основным стилистическим приемом, несомненно, была бы вода. Сама мысль имеет водную структуру. Почерк тоже; то же самое и с эмоциями, и с кровью. И если мы действительно частично синонимичны воде, которая полностью синонимична времени, то отношение человека к этому месту улучшает будущее, способствует той Адриатике или Атлантике времени, которая хранит наши размышления, когда мы уйдем.
