Бродский про любовь: Любовь — Бродский. Полный текст стихотворения — Любовь — Книги для домашнего мастера

Бродский про любовь: Любовь — Бродский. Полный текст стихотворения — Любовь

Содержание

404 | Артифекс

Такой страницы еще нет

Пока мы её создаем, предлагаем посмотреть статьи, которые нравятся нашей редакции:

Видео

Мятеж, Убивший Эпоху Возрождения [История С Artifex ]

Помнишь свою первую несчастную любовь? Жил в 15 веке в Италии один мужчина с разбитым сердцем. Он ушел в монастырь, закрылся в себе, а потом чуть не уничтожил прекрасную, цветущую, радостную эпоху…

Читать

Живопись

Дно И Небеса Винсента Ван Гога

Николай Жаринов

Из всех вариантов жизни Винсент ван Гог выбрал бессмертие. Его работы — работы фанатика, но фанатика, бесспорно, гениального, а судьба – неразгаданная тайна

Читать

Кино

Великая Война И Отечественный Кинематограф

Евгений Жаринов

Это была великая война. Она оставила огромный след не только в истории, но и в искусстве. В День Победы вспоминаем лучшие советские фильмы о войне.

Читать

Спасибо!

Спасибо за подписку! Теперь ты будешь в курсе всего самого интересного вместе с Artifex.

Я подтверждаю, что мне есть 18 лет

«Любовь», Бродский, Иосиф Александрович — Поэзия

Я дважды пробуждался этой ночью

и брел к окну, и фонари в окне,

обрывок фразы, сказанной во сне,

сводя на нет, подобно многоточью,

не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,

проживши столько лет с тобой в разлуке,

я чувствовал вину свою, и руки,

ощупывая с радостью живот,

на практике нашаривали брюки

и выключатель. И бредя к окну,

я знал, что оставлял тебя одну

там, в темноте, во сне, где терпеливо

ждала ты, и не ставила в вину,

когда я возвращался, перерыва

умышленного. Ибо в темноте —

там длится то, что сорвалось при свете.

Мы там женаты, венчаны, мы те

двуспинные чудовища, и дети

лишь оправданье нашей наготе.

В какую-нибудь будущую ночь

ты вновь придешь усталая, худая,

и я увижу сына или дочь,

еще никак не названных,— тогда я

не дернусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе

оставить вас в том царствии теней,

безмолвных, перед изгородью дней,

впадающих в зависимость от яви,

с моей недосягаемостью в ней.

Одной из самых таинственных возлюбленных Иосифа Бродского считается художница Марина Басманова, которую поэт даже считал своей невестой. Однако судьба распорядилась так, что пара рассталась – Марина ушла к другу Бродского, Дмитрию Бобышеву в новогоднюю ночь. В то время поэт скрывался в Москве, однако, узнав об измене, срочно вернулся в Ленинград, где спустя несколько дней и был арестован. Отношения Бобышева и Басмановой практически все друзья из окружения поэта восприняли, как предательство. Тем не менее, эта девушка оставила в душе поэта настолько глубокий след, что даже спустя 7 лет, в 1971 году, он посвятил ей стихотворение «Любовь».

«Я дважды пробуждался этой ночью и брел к окну», – первая строчка этого произведения отнюдь не настраивает на романтический лад. Вскоре подобное несоответствие объясняет сам поэт, так как из контекста произведения ясно, что речь идет о неразделенной любви. Точнее сказать, Бродскийне знает, что именно испытывает к нему та, которую он считал своей невестой. Однако поэт понимает, что если разрыв отношений произошел столь нелепым образом, то в этом виноваты оба.

Во сне Бродский видит свою возлюбленную беременной, что вызвало у него весьма противоречивые чувства. «Проживши столько лет с тобой в разлуке. Я чувствовал вину свою», — отмечает автор. Трудно понять, за что именно он винит самого себя. Вероятно, за то, что не смог сохранить эти отношения, которые до сих пор окутаны романтической тайной. Пытаясь прикоснуться во сне к любимой, поэт неизменно просыпается и бредет к окну. Ому горько оттого, что его возлюбленная осталась где-то там, во тьме его снов и иллюзий. На самом же деле у этого чувства горечи есть вполне осязаемая подоплека, так как Бродского вынудили уехать их Советского Союза, где он оставил своих родных, друзей и – Марину Басманову, которая после этого фактически превратилась в затворницу.

Однако во сне Бродский видит совсем иное, отмечая: «Мы там женаты, венчаны, мы те двуспинные чудовища, и дети лишь оправданье нашей наготе». Поэт не сомневается, что в тяжелых и наполненных болью сновидениях, которые, тем не менее, дарят ему ощущение бесконечного счастья, Марина носит под сердцем его ребенка. И однажды настанет тот момент, когда во сне он увидит этого младенца, а затем примет решение навсегда остаться в «царстве теней» чтобы больше никогда не расставаться с теми, кто ему бесконечно дорог.

Иосиф Бродский Песнь невинности; Тоже из опыта

Иосиф Бродский Песнь невинности; Также из опыта

«На облаке я увидел ребенка,
и он, смеясь, сказал мне..."
В. Блейк

Мы хотим играть в пятнашки на лужайке,
одет только в рубашку с рукавами, опрятный и чистый.
Если погода дождливая, а не сухая,
во время выполнения домашнего задания мы хотим не плакать.

Мы закончим учебник с образцовым усердием.
То, о чем мы будем мечтать, всегда будет реальным.
Мы будем любить всех, и они будут любить нас,
Это настолько хорошо, насколько это возможно, как плюс и минус.

Мы женимся на девушках с глазами, полными души.
А если мы сами девицы, то высокие
юношей возьмем себе в супруги,
и во всех наших домах воцарится любовь.

Потому что на лице куклы улыбка,
смеясь, мы споткнемся и упадем.
И тогда мудрые старцы, давно вне раздоров,
серьезно скажет, что такова жизнь.

Наши мысли будут длиннее с каждым годом.
С йодом мы прогоним все болезни и страхи.
Наши зашторенные окна, приоткрытые по сезону,
не будет черных решеток тюрьмы.

Мы вернемся домой с приятной работы довольно рано.
В кино мы будем сидеть и моргать, но редко.
Тяжелые броши к платьям прикалываем с трепетом.
Если у вас закончатся деньги, мы оплатим счет.

Мы построим корабль из стали,
с паровой турбиной, с баром и грилем.
Начнем, получив визу,
и увидит Акрополь и Мону Лизу.

По количеству континентов (пять, не более)
умноженное на количество сезонов, которых четыре,
в обязательном порядке долив бак,
двадцать мест, где мы сможем плыть.

Нам в зелени споют соловьи.
Мы не будем думать о невидимой смерти
чаще, чем птица, привлекает внимание чучела.
Согрешив, мы выйдем и попросим отсрочки.

Старость встретим в уютном кресле,
внуки вокруг нас, веселые и справедливые.
А если их нет, то с соседями
за выпивкой мы будем наслаждаться плодами наших трудов.

Как говорят нам книги, наши друзья и эпоха,
завтра не может быть хуже
чем вчера, какое слово, довольно чокнутое,
должен в tempi всегда пишется passati .

Потому что душа в теле погрязла,
жизнь будет лучше, чем мы хотели.
В тесто чистое сало вложим.
Так вкуснее: так нам сказали.

---

Часть II
"Услышьте голос Барда!"
В. Блейк

Мы никогда не молчим, пока кто-нибудь не вздрогнет.
Мы никогда не решим сбежать с принцессой.
Мы примем мартини, только если он сухой,
слишком стыдно, чтобы смеяться, и слишком скучно, чтобы плакать.

Мы никогда не будем рисковать мезальянс в браке.
Мы не едем на сером волке впереди кареты,
и не получится, когда луна полная,
быть заколдованным принцем или упырем.

Познав искушение, мы не искушаем наших братьев.
Мы не любим наших лайков и не любим других
которые посягают на наше личное пространство.
Мы ненавидим время, но чаще - место.

Поскольку север и юг далеко друг от друга,
Наши мысли сплетаются в клубок, чтобы никогда не расстаться.
Когда солнце садится, мы включаем свет,
Завершим вечер турецким лукумом.

Мы не видим, как наш урожай поднимается из почвы.
Судью презираем, от защитников отшатываемся.
Мы ценим софтбол гораздо выше, чем плей-офф,
Дайте нам бургер и подержите майонез.

Звезда в наших глазах слеза в подушке,
Мы боимся короны на лягушке под ивой,
бородавки на пальцах, сплошное разочарование.
Дайте нам тюбик хорошей мази.

Мы радуемся глупости больше, чем хитрости.
Мы не знаем, почему цветы появляются весной.
И когда Борей вернется, чтобы перемотать часы,
мы вообще ничего не чувствуем, кроме шока.

Потому что тепло превращается в холод,
у нас рубаха порвана, а куртка дерзкая.
Наше суждение в порядке, но глаза слишком слабы
отличить клюв утки от клюва орла.

Мы боимся смерти и мук впереди.
Живые мы знаем, чего боимся:
Пустота более вероятна и хуже, чем Инферно
Мы не знаем, кому мы должны сказать «черт возьми, нет».

Наши жизни, как отговорки, исчерпали квоту.
Мы никогда не явимся во сне дочери
Или наклонитесь, чтобы поцеловать сына в его постели.
Наша тень длиннее, чем ночь впереди.

Это не торжественное собрание, созываемое колоколом!
Тьму, которая нас ждет, мы не можем рассеять.
Скатываем флаг и отступаем к бочонку.
Выпьем напоследок и затянемся сигаретой.

Почему это произошло? Это ложь
винить личность или Судьбу свыше.
Должно ли быть иначе?
Мы оплатили счет, не говоря уже о цене.

Иосиф Бродский, 19 лет72
[оригинал здесь]

в переводе Шимона Эдельмана

[назад]

Последнее изменение: Чт, 12 мая 2022 г., 15:52:41 по восточному поясному времени

Любовное письмо Сюзанне Райнштейн

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: Сообщество дизайнеров оплакивает уход из жизни легендарной Сюзанны Райнштейн, которая умерла вчера в возрасте 77 лет, не дожив до своего 78-летия. Давний дизайнер ELLE DECOR A-List и один из наших оригинальных титанов A-List, Райнштейн только в этом месяце опубликовала свою новейшую книгу, Приветствующая элегантность

(Риццоли). По случаю этой последней работы журнал ELLE DECOR попросил дочь Райнштейна, Кейт Райнштейн Бродски, рассказать о своем неповторимом воспитании. Следующее эссе опубликовано в апрельском номере ELLE DECOR за 2023 год, который появится в газетных киосках на следующей неделе.

У меня не было типичного детства 80-х. Стоит ли удивляться тому, что она дочь Сюзанны Райнштейн? Пока другие дети по выходным играли в футбольных лигах, меня отвезли в Сан-Хуан-Капистрано, штат Калифорния, чтобы увидеть антиквара Гепа Дюренбергера и Центр изучения декоративного искусства. К 10 годам я уже бывал на коктейлях в Донридже, доме Тони Дюкетта. Я застелил свой кукольный домик (естественно, таунхаус в георгианском стиле) образцами тканей, украденными с маминого стола. Спальня моего детства была бледно-розовой и шалфейной, с кремовым полом, выкрашенным в виде четырехлистника, и шарами из глазурованного ситца — чудесная мечта Колифакса и лихорадки Фаулера. Самовыражение поощрялось, но плакаты и коллажи можно было вешать только на внутреннюю сторону дверцы шкафа. Я был единственным ребенком пожилых родителей, и, к счастью, меня вполне устраивало быть аномалией.

Мы занимались «Интересными делами» в поездках. Школьные каникулы проводились в поездках по важным садам, домам-музеям и антикварным магазинам. Я знала, что нужно вежливо спросить, на каком стуле можно сидеть, и с тех пор, как я научилась читать, везде носила с собой книгу. Моя мать упорно трудилась, чтобы занять меня, куда бы мы ни путешествовали. Я помню поездку, когда мне было около 12 лет, в Париж, где моя мама нашла кого-то, кто провел для нас пешеходную архитектурную экскурсию по Парижу старого режима. Перед этим она вручила мне сокращенный том писем мадам де Севинье и сказала, что мне нужно прочитать его в качестве подготовки.

Новая книга Сюзанны, Приветствующая элегантность (Риццоли, март 2023 г.), крайний слева; комнаты из жизни дизайнеров домов, в том числе несколько представленных в ELLE DECOR; старинная фотография Сюзанны и Кейт.

Массимо Гаммакурта

Иногда казалось, что Сюзанна думает, что сможет в одиночку убедить Европу в том, что не все американцы безвкусны. Мы всегда были хорошо одеты. Моя мать носила брюки и кашемировый свитер с шарфом и множеством золотых украшений 19-го века. Мой отец, Фред, обычно носил клетчатую рубашку, блейзер, галстук-бабочку и неизменно старинный плащ цвета хаки. Меня покорно выводили в присборенных платьях и бледно-голубых твидовых пальто с бархатными воротниками, колготках и ужасных туфлях на пуговицах.

Ярмарки антиквариата, блошиные рынки и небольшие магазины были основным продуктом моего детства. Умный способ Сюзанны сделать эти прогулки без жалоб заключался в том, чтобы побудить меня сформировать свою собственную коллекцию. Я не уверен, как мы наткнулись на миниатюрные лейки, но мы это сделали. Я мог часами ходить по проходам в поисках крошечных лейок. Когда я перерос миниатюры, Сюзанна привлекла меня к себе, позволив мне делать покупки вместе с ней, и я находил маленькую вазу из дутого стекла цвета морской волны на рынке в Лондоне или в Лондоне.Модные принты 19-го века на парижском блошином рынке.

«Моя мама всегда умела поднимать вещи на более высокий уровень, привносить магию».

Моя мама всегда умела поднимать вещи на более высокий уровень, привносить магию. Это видно по вечеринкам, которые она устраивала десятилетиями, восхитительно собирая вместе разрозненных людей. Наиболее заметно ее волшебство ощутимо в комнатах, которые она собирает. Для меня эта магия всегда присутствовала в ее магазине. Мне было восемь, когда моя мать открыла в Лос-Анджелесе магазин антиквариата и мебели Hollyhock, который быстро стал культовым. С самого начала я любил туда ходить, очарованный пухлыми подушками, ароматом свечей Кеннета Тернера, пышными цветами, даже хрустящей, глянцевой темно-зеленой оберточной бумагой, перевязанной лентой в крупный рубчик цвета слоновой кости. После школы автобаза или автобус подвозили меня к магазину, и я сидел сзади, делая уроки или наклеивая этикетки на открытки. Когда я был немного старше, я работал там летом и на школьных переменах, упаковывая подарки и перематывая бесконечное количество хрусталя Уильяма Йоварда под бдительным присмотром Джо Ная, известного язвительного менеджера Hollyhock, который впоследствии стал известным декоратором, а также очень дорогим другом.

Сюзанна Райнштейн подает торт на ранней вечеринке по случаю дня рождения своей дочери Кейт Райнштейн Бродски. Миниатюрные лейки из личной коллекции Кейт. Ткань Сюзанны Райнштейн для Lee Jofa.

Massimo Gammacurta

В какой-то момент я влюбился в розничную торговлю. В частности, занимайтесь розничной торговлей так, как это делала моя мама: смешивая антиквариат с новой мебелью и создавая виньетки и моменты в ее магазине, которые показывали, как предмет может выглядеть дома. Ей нравилось прославлять причудливое, сочетать деревенское с изысканным и всегда показывать чрезмерное количество маленьких столиков. Ее другая карьера, дизайн интерьеров (которая возникла одновременно и благодаря которой она, возможно, еще более известна), дала ей глубокое понимание того, чего не хватает на рынке. Все, что она хотела, но не могла найти, она просто сделала. Это гарантировало, что у Холлихок всегда была лояльная клиентура декораторов.

Наблюдение за тем, как моя мать создает красивые комнаты, никогда не привлекало меня к дизайну, но наблюдение за тем, как она держит магазин, заставило меня пойти по ее стопам прямо в розничную торговлю.