Боишься смерти можно подумать ты живешь: This browser is no longer supported.
Псих/ — По душе Псих.
— Если ничего сверхъестественного, то можешь не говорить! — я будто что-то почувствовала и решила, что это как-то связано с моими способностями, — стой!
— Что? — Стив вопросительно посмотрел на меня. Я видела в его глазах страх и смерть, пытаясь прочесть его мысли, я почувствовала какое-то родство, кого-то очень близкого мне человека и тогда, я просто помчалась в больницу где лежит Макс.
Не могу ответить на вопрос зачем и почему, но меня туда тянуло, что-то очень нехорошее.
Приехав в больницу, я увидела пустую палату, находясь в бешеном состояние, побежала к главному входу.
— Где он? Где Макс Баска?
— Макс Баска, Макс Баска, тот который в 2002 года рождения?
— Да, именно!
— Вам ещё не сообщили? — я надеялась, что она сейчас скажет, что его выписали или перевели в другую палату, — он скончался два дня тому назад. Мне очень жаль сообщать вам об этом.
— Девушка, вам лучше уйти.
Я выбежал из больницы, села за руль и направилась к дому Карла.
— Есть кто дома? — покрасневшие глаза в слезах не давали мне в точности разглядеться.
Я не до конца понимала, что происходит, я чувствовала то, как моё тело леденеет, бледнеет.
— Здравствуй, что-то срочное? Мне нужно отлучиться, — мистер Дейл куда-то торопился.
— Мне нужно встретиться с Карлом. Это очень срочно!
— Почему? Потому что он всего лишь избил кого-то? Ладно бы если убил!
— Прости, но мне нужно идти.
Я понимаю, он пытается что-либо сделать, найти хоть что-то, за что можно зацепиться, но мне тяжелее чем ему, почему он хотябы не пытается понять меня. Ведь он может устроить встречу!
/Суббота, утро/
— Эй ты чего такая холодная? — Эля держала меня за руку.
Я резко убрала руку под стол и продолжила есть.
— Сестра, всё точно нормально?
— Прости, прости пожалуйста, я не хотела расстраивать тебя, — я швырнула тарелку вдоль по столу, что создало неприятный шум, мне было плевать на то, что ещё кто-то сидит за столом, к чёрту этикет, когда тебя обманывают твои близкие, либо же просто не хотят говорить правду.
Я вышла из дома во время, взяла машину и направилась за отцом Карла. Решила проследить за тем, куда он постоянно уезжает. Так, я могла хоть что-нибудь узнать.
Приехав в полицию, я зашла за здание так, чтобы слышать разговор мистера Дейла и адвоката с окна.
— Да вы хоть понимаете, во что вы меня впутываете?
— Я заплачу любые деньги!
— Против него все и всё в этом городе. Вам перечислить всё, что он натворил? Да за это лет 7-10 дадут не меньше, вы понимаете?
— Деньги не проблема!
— Не нужны мне ваши деньги, я за жизнь свою переживаю! У Алекса огромные связи! Как я оправдаю смерть Макса? Никак, это невозможно, у него было много мотивов убить его. Каким образом, я докажу, что это не так?
— Свидетели! Я найду вам свидетелей!
— Мы ищем, никого нет! Все против него!
— Не может быть!
— Я повторяю ещё раз, у Алекса огромные связи, как он захочет так и будет. Дейл пойми, я правда хочу помочь тебе, но если я начну копать, ты меня просто загребут и всё.
Внутри, такое чувство, что Карл действительно убил Макса, но ведь это не так. Я ведь видела, что это не он, я всё видела!
Макса больше нет, как мне с этим смириться? Он вот так просто ушёл, оставив меня здесь со своими проблемами. После всех выводов, я просто поняла, что моя проблема в том, что я слишком долго пытаюсь удержать то, чего по сути больше нет.. Его больше нет.
— Ты чего плачешь? — ко мне подсела Лили.
— У меня лучший друг умер, — смотря в одну точку, говорила я.
— Боже, это ужасно. Самое страшное в жизни — потерять близкого человека и родных. Ну, и любимого конечно же.
— Я очень сожалею твоей утрате, не отчаивайся, всё ещё впереди.
— Всё впереди? Это кто мне сейчас говорит? Человек, который уехал в Китай, нашёл свою любовь, у которого всё хорошо? — я вытерла слёзы, — ты сидишь, говоришь мне, что всё наладится? Чем наладится моя жизни? — она молчала, — ты сейчас молчишь, потому что понимаешь, что я уже сломалась и вряд ли, что-то так сильно повлияет на меня! Я псих, с каждым чёртовым днём, я в этом убеждаюсь! Мне всё хуже и хуже! Оставь меня, — захлопнув дверь, я вышла из комнаты и пошла в ванную.
/Спустя неделю/
Я решила ещё раз пойти к мистеру Дейлу и добиться встречи с Карлом.
— Я тебя искал! Мне срочно нужна твоя помощь! — мистер Дейл, был чем-то встревожен.
— Нужен свидетель того, что Карл не убивал Макса. Карл сказал мне, что ты видела, как всё было. Твоя помощь пригодится.
— Я ничего не скажу, пока не добьётесь встреча с Карлом для меня. Я должна знать правду!
— Да, всё будет обещаю, завтра приходи, в 11 утра. Я всё устрою. Только прошу, обещай, что поможешь.
— Обещаю, мистер Дейл.
Я записалась на уроки гитары, да, с моими проблемами, я совсем справляюсь и все дела под контролем, кроме нервного срыва конечно же. Честно, я как-то не готова услышать правду от Карла, морально и психически не готова. Ведь знаю куда иду, и что он мне там расскажет.
После урока гитары, я пешком пошла домой, решила проветрить мысли.
— Привет всем! — на мне не было лица.
— Боже, почему ты такая холодная? — Лили резко убрала руку от шеи.
— Наверное, потому что холодно?
— Нет, здесь что-то другое, в точности как смерть, без лица и чувство тепла.
— Какая же ты внимательная.
— Можно тебя? — Лилии отвела меня в комнату, — я хочу для собственного опыта провести маленький тест, ты не против?
— Сядь поудобнее, полностью расслабься. Слушай только мой голос. Итак, Джессика Шафт, верно?
— Да.
— Например: ты умерла, тебе выпал шанс воскреснуть, воспользуешься?- я думала достаточно долго и пришла к выводу.
— У меня слишком много незаконченных дел, чтобы умереть.
— Боишься смерти? — она нахмурилась и вопросительно посмотрела на меня.
— Можно подумать, я живу..
— Представь, что тебя убили. Ты воскреснула, что будешь делать дальше: мстить или наслаждаться жизнью?
— Мстить! — долго не думая, я ответила.
— Ты отомстила, что дальше?
— Наверное, наслаждаться жизнью, — было сомнение в ответе.
— … — молча, я смотрела о одну точку.
— Ладно, что в твоём понятии наслаждаться жизнью, либо же жить счастливо?
— Когда живы близкие тебе люди, когда тебя не предают и не обманывают, не лицемерят за спиной. Когда относятся с уважением.
— К тебе итак относятся с уважением насколько мне известно, тебе этого мало?
— Ко мне люди относятся со страхом, это совсем разные вещи!
— Ты хотела бы жить, как все? — вопрос явно был с подвохом.
— Я хотела бы жить так, как не живут многие люди. Просто хочу спокойно существовать в этом мире.
— Что тебе по душе Псих или Вампир?
— Что?!
— Ну, например, какая-либо книга, какие персонажи тебе нравятся? Отрицательные или положительные?
Она слишком далеко зашла, я молча встала и ушла в гостиную.
— Мы с тобой не договорили, — она побежала за мной.
— Нам не о чем с тобой разговаривать!
— Я хочу понять, что с тобой происходит. Дай мне эту возможность.
— Не лезь мне в душу, тебе там не выжить!
«Вместе навсегда». В Гомеле покончили с собой парень и девушка
Новый 2017 год не встретили двое молодых красивых жителей Гомеля. Холодным ноябрьским днем покончила с собой 15-летняя Катерина, а за несколько дней до Нового года ушел из жизни ее парень, 21-летний Владимир*.
«Вместе навсегда», — такой статус в социальной сети оставил парень, не переживший смерть своей возлюбленной. На его странице — десятки фото с Катериной, одно из которых подписано: «Давай навсегда». Еще одно — «Последнее фото». На нем молодая веселая пара примеряет в магазине теплые куртки.
О трагических событиях официальной информации практически нет. В конце ноября Следственный комитет лишь подтвердил смерть 15-летней учащейся одного из гомельских лицеев.
Как стало известно Naviny.by, 29 декабря ушел из жизни и 21-летний парень погибшей. Официального комментария от Управления СК по Гомельской области Naviny.by пока так и не получили.
На странице в социальной сети Катерины — много философских и депрессивных высказываний.
«Наша лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой», — констатировала в ноябре, за несколько недель до своей гибели девушка. «Моя депрессия ярче твоей эйфории», «Так кто же ты, наконец? — Я часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо», «Чему нас учит роман «Мастер и Маргарита? — Что двое могут быть счастливы только в случае одновременной смерти или поддержки сатаны», «Серьезное отношение к чему бы то ни было является в это жизни роковой ошибкой. — А жизнь — это серьезно? — О да, жизнь — это серьезно. Но не очень», «Боишься смерти? Можно подумать, ты живешь!», «А где-то растут деревья, из которых сколотят наши гробы», — записи на странице Катерины — сигналы внешнему взрослому миру, который оказался слеп и глух к ним.
Владимир был в социальной сети последний раз около 4 утра 29 декабря, оставил статус «Вместе навсегда».
«Проводить закаты в одиночку мне казалось, было бессмысленно день изо дня, без перерывов и выходных, я старался НАЙТИ ВЫХОД из бесконечного цикла замкнутых лабиринтов, но каждый день одно и то же», — написал он.
Трагедия произошла в старом деревянном доме частного сектора Гомеля. Сейчас в этом доме, где два молодых человека ушли из жизни, никто не живет. На окнах — снежинки. Их наклеил Владимир, перед Новым годом, и украсил елку, но 2017-й он не встретил. О трагедии немного знают соседи парня.
Катерину и Владимира часто видели вместе. По словам соседей, разница в возрасте не была заметна, девушка выглядела старше своих лет. Соседи не видели, чтобы молодые люди ссорились или ругались. Владимир и Катерина часто вместе катались на велосипедах и создавали у окружающих впечатление счастливой пары.
Катерина училась на первом курсе в одном из лицеев Гомеля, по технической специальности. Там ее характеризуют положительно: была жизнерадостной, со всеми дружила, не пропускала занятия, играла в волейбол.
У девушки родители были в разводе, мать из-за специфики работы часто отсутствовала дома, и Катерина в это время жила у бабушки с дедушкой.
Владимир был на четвертом курсе одного из университетов, и тоже имеет положительные характеристики: учился на платном, занятия не пропускал, успевал по учебе, а за несколько дней до самоубийства позвонил в вуз и сказал, что заболел, поэтому не ходил на занятия.
Парень жил в доме, который принадлежит его дедушке, тот приезжал время от времени навестить внука.
В один из ноябрьских дней соседи увидели возле этого дома «скорую» и милицию, так узнали, что Катерина ушла из жизни. Ее в петле обнаружил Владимир, когда вернулся с занятий в университете.
После трагедии парень продолжал жить в этом же доме, и когда к нему приезжал дедушка, выпроваживал его, отказывался общаться, говорил, что хочет побыть один.
29 декабря соседи услышали крик дедушки. Он приехал навестить внука и нашел его мертвым. Владимир оставил большую записку, в которой просил прощения у родственников за свой поступок и писал, что не может жить без своей возлюбленной.
Сейчас в этом доме никто не живет.
* имена изменены
ТЕЛЕФОНЫ ЭКСТРЕННОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ Республиканская круглосуточная бесплатная служба экстренной психологической помощи несовершеннолетним — 8-801-100-16-11 Телефон экстренной психологической помощи для взрослых — (017) 290-44-44 Телефон экстренной психологической помощи для детей и подростков — (017) 245-03-03 Телефон минского городского Центра пограничных состояний — (017) 245-61-74 Телефон экстренной психологической помощи в Гомеле — (0232) 37-91-91 (с 8:00 до 24:00) |
«Хуже, чем плохой брак, нет ничего в жизни»: Людмила Улицкая — о любви, низкой самооценке и жизни в условиях неопределенности
Фотохудожник и журналист Дмитрий Брикман в своей Youtube-программе «Детский недетский вопрос» обсуждает с гостями самые простые и одновременно сложные темы. Герои его передачи — известные музыканты, писатели, деятели искусства. В одноименной книге, которая выходит в издательстве «Питер» 24 октября, собраны 25 самых запоминающихся бесед за четыре года существования программы. Forbes Woman публикует фрагмент интервью с Людмилой Улицкой.
Первый традиционный вопрос передачи. 3 года, мальчик: «Кто я?»
Это замечательный вопрос, главный вопрос жизни. И, кстати сказать, это один из важнейших американских тестов. Когда людям задавали вопрос «Кто вы?», они, не зная, что анализируются, отвечали самым разнообразным образом: «Я — инженер», «я — еврей», «я — гомосексуалист». Каждый определял себя каким-то одним словом. И это слово было чрезвычайно важно, потому что оно говорило о той иерархии, которая существует в голове человека, — что для него в себе главное. Должна вам сказать, что я ответила на этот вопрос единственным достойным образом. Я сказала: «Я — Люся Улицкая». Этот ответ дает около 1% людей, потому что 99% стараются себя определить через какую-то группу. Быть самим собой — трудное дело. Но трехлетний ребенок точно, как правило, обозначает: «Я — Вася», «Я — Таня», «Я — Коля». Это очень правильный, хороший ответ на этот вопрос. Так вот я — Люся Улицкая.
Реклама на Forbes
Когда я готовился к нашему разговору, я занырнул в ваши книги. В частности, второй раз прочел «Даниэля Штайна, переводчика». Странное совпадение — в июле 2006-го вы закончили эту книжку, в июле 2006 года родилась наша передача, и с июля 2006 года я задаю взрослым детские недетские вопросы. Ваша книжка — это сплошные вопросы, она на них построена. Тогда я не понял ее, потому что, видимо, еще не дорос. Меня больше интересовали ответы. Сейчас я понимаю, что ответы искать надо в вопросах.
Спасибо, дорогой. Я тоже так думаю.
Сегодня будет много цитат из этой книжки. Вот первая, от лица Хильды, помощницы Даниэля: «В самом начале я пришла к Даниэлю в смятении, долго не могла ничего сказать, а потом сказала только одно слово. Грех. Я много думала о том, в чем состоят мои грехи». 7 лет, мальчик: «Кто такой грешный человек?»
Дим, вы знаете, я человек развивающийся. И то, что я думала 25 лет тому назад, это не то, что я думаю сегодня. Я, вообще, большой враг греха как идеи. Она нам очень мешает. Это стигмат, который евреи придумали, между прочим. Человек еще ничего не совершил: он крохотный, он только что родился, ему даже не 7 лет, ему 7 минут, а он уже признан грешным… Я против этой идеи восстала. Мне она не нравится. Я с ней уже какое-то время живу и думаю, что переживание этой мысли закрыло для меня двери в любую институциональную религию, где присутствует понятие греха. Я не хочу отвечать за плохое поведение Адама и даже за плохое поведение Евы. Вот это ощущение очень сильное. Так что вопрос я поняла — ответить на него не могу, отчасти — не хочу. А если отвечаю, то полным непониманием. Непониманием — почему столько веков человечество бьется над темой изначальной грешности человека. Мне сегодня представляется, что это одна из токсичных идей. Ответ же мальчику: старайся себя хорошо вести, вот и все.
Еще одна фраза, теперь из письма Риты Ковач Павлу Кочинскому: «Ну Павел, скажи, ты свидетель моей жизни, мы с тобой дружили, сколько себя помню. Разве жизнь была ко мне справедлива?» 13 лет, девочка: «Что такое справедливость?»
Дим, хорошие у вас недетские вопросы! Дело в том, что мы живем в мире, где «кризис» — ключевое слово. Главный кризис, который сегодня происходит, на который я натыкаюсь ежедневно, — это кризис понятийный. Справедливость — это понятие меняющееся, вибрирующее, с довольно большой зоной неопределенности. Каждый раз, когда мы рассматриваем конкретную ситуацию, мы можем говорить о справедливости в рамках этой заданной ситуации. Поэтому я думаю, что общий абстрактный ответ просто не существует. Девочке же отвечу: поступай так, как тебе кажется справедливым. Этого пока достаточно.
Второй вопрос, всплывший из той же цитаты. 15 лет, девочка: «Есть ли такая вещь, как судьба?»
Я ведь по образованию генетик. Есть вещи, которые в нас заложены. Скажем, многие качества характера определяются тем, что мы их унаследовали от папы, от мамы, от дедушки, от далеких предков. Иногда среди качеств, которые мы получаем, бывает, например, повышенная агрессивность, конфликтность. Или, напротив, очень высокая адаптивность, то есть способность к любой ситуации примениться. В этом смысле, конечно, мы зависим от того, что в нас вложено. В каком-то смысле судьба записана у нас в генетике. Другое дело, что мы меняемся и можем осмысливать себя. Так что судьба — это не с неба поданная запись, это запись, в создании которой принимаем участие и мы, носители этой судьбы. Отвечая девочке, подведу итог: давай считать, что судьба существует, это дорожная карта, и мы можем немного ее менять.
В продолжение разговора. 13 лет, мальчик: «Если существует судьба, то что тогда зависит от человека?»
От человека зависит его поведение. В биологии есть такое понятие — «норма реакции». Например, тебя ударили, и на удар ты можешь ответить разными способами. Один человек начинает смеяться. Это, может быть, самый лучший способ выйти из конфликта — засмеяться. Другой человек берет камень и бьет обидчика в лоб, убивает его. И то и другое будет в норме реакции, но реакцией мы способны управлять. С самим ударом, который нам наносит судьба, мы ничего не можем сделать. Судьба — это события, перед которыми нас ставят. А то, как мы их принимаем, — это уже наша корректировка судьбы. А вообще, вопросы замечательные, очень важные. Это зона вопросов, на которые ты должен отвечать лично, на них нет общих ответов, которые бы всем подошли. Каждый раз тебе надо будет искать ответ внутри себя.
Сейчас будет вопрос, который очень долго ждал своего часа. Некоторые вопросы дозревают, дожидаются нужного времени. 3 года, мальчик, после пробуждения: «И где это я?» Мы все в период эпидемии оказались в какой-то странной истории. Каждое утро у меня было ощущение, что я просыпаюсь в сон. Как вы определите, где мы оказались?
Должна вам сказать, что обычно я каждое утро просыпаюсь с ощущением «дня сурка». Дело в том, что я человек планирующий. Я встаю утром, а у меня уже лежит бумажка на компьютере со списком того, что я должна делать. Теперь у меня этой бумажки нет. Я не знаю, что мне преподнесет сегодняшний день. Планирование, в котором мы живем всю жизнь, как будто закончилось. Потому что ситуация, в которую мы сегодня поставлены, совершенно небывалая. Как я недавно прочитала в одной умной книжке, «все известное кончилось». Мы живем в зоне неизвестного. Мы не знаем, заболеем ли мы завтра, выживем ли мы. Мы не знаем, кончится ли когда-нибудь эта столь странная, неопределенная и единственная в мире ситуация. Такого, как мы переживаем сейчас, не было никогда. Мир стал такой маленький, что все человечество разом оказалось перед одной и той же проблемой. Даже когда были грандиозные войны, люди разделялись как минимум на два лагеря: за и против. Сегодня перед каждым человеком стоит одна и та же задача. Мы все надеемся выжить. Все известное закончилось, мы оказались в зоне неизвестного, и это дико интересно. Год тому назад мне стало неинтересно жить. Я думала, что все большие книжки я написала, писать мне больше не о чем, все стабилизировалось, кто умер, тот уже умер, следующая очередь моя. Я готова. Эта история с эпидемией вернула меня к острому интересу — что будет потом. Как изменится мир, как изменится человек. Я об этом думаю. Не одна — об этом весь мир думает. Но никаких однозначных решений, никаких рецептов здесь просто быть не может.
Итак, мы оказались в неизвестном. Что произойдет в мире после этой истории с Великим карантином? Что поменяется?
Я сделаю один малозначительный прогноз: после того как все это кончится, мир станет жить экономнее. Мы живем в чрезвычайной роскоши, у нас колоссальные потребности. Я имею в виду ту цивилизованную часть иудео-христианского мира, к которой мы принадлежим. Индия, Африка, Китай — у них всегда были другие цивилизационные проблемы. Поэтому в первую очередь сократится уровень потребления. В мире, который сегодня трещит по швам, нельзя выбрасывать 70% произведенной пищи в мусорные ведра, как мы это делаем. В этой зоне должен произойти какой-то сдвиг сознания. Это позитивный прогноз. И вторая вещь: мы станем сдержаннее в тактильности, именно напуганные тем, что можно заразить другого, заразиться самому. Рукопожатие, объятие для человека — это определенный язык, причем очень древний. Он дополняет тот язык, которым мы пользуемся обычно. Но насколько глубок будет новый шрам, я не знаю. Думаю, что поколение, это пережившее, будет очень внимательно относиться к жестикуляциям. Потребление и тактильность — вот две вещи, о которых я могу сказать. Кроме того, границы национального, родового, домашнего, нашего собственного будут размываться со страшной силой, потому что оказалось, что все мы представители одного вида, живем на очень маленькой Земле и друг от друга зависим.
Давайте сделаем внезапный поворот и обратимся к программному вопросу передачи. 4 года, мальчик: «Я хочу быть собакой с хвостиком, а ты кем хочешь быть?»
Реклама на Forbes
Ангелом. Я хочу помереть и сделаться ангелом. И летать.
6 лет, девочка: «А какого цвета твой клоун?»
Должна признаться, что клоуна как игрушки у меня никогда не было. Моя любимая игрушка — собачка. Она очень старенькая. Этой собачке почти столько же лет, сколько мне. Мне 77, а ей 75. Когда шла большая война, из Америки в Россию присылали посылки для помощи: еду, железные банки с мясными консервами. А однажды прислали в таком ящике, на котором был нарисован орел с крыльями, детские игрушки. Называлась эта организация «Ленд-лиз». И вот эта ленд-лизовская собачка живет со мной всю жизнь. Я про эту собачку написала рассказ. Я очень ее любила, я с ней играла. Потом с ней играли два двоюродных брата, мы жили в одной квартире. Потом с этой собачкой играли мои дети. А теперь с этой собачкой играют мои внуки. Это очень заслуженная почтенная собачка. У нее было много разных имен, потому что каждый ребенок, кому она попадала в руки, называл ее новым именем. А как вы ее называли? Я называла ее Кутя. Была она Ава, была она Жучка даже. Ужасно. Она совершенно не Жучка. Жучка — это такое черное, лохматое и злобное. Еще были две куклы, но они растворились. Вероятно, я подарила их какой-то девочке. Старинные французские куклы, бабушкины. Они были старше меня как минимум лет на 50, то есть им сейчас, наверное, 120 лет. У них были фарфоровые личики, очень красивая одежда, туфельки, которые можно было снять и надеть.
6 лет, мальчик: «Что это такое — думать задом?»
Я так подозреваю, что он имел в виду «думать задним числом». Скажите, если бы у вас была возможность подумать задом про свою жизнь, что бы вы в ней поменяли? Я тот редкий человек, который 40 лет пишет дневники. Иногда я открываю старый дневник и понимаю, что ничего не могла бы в ней поменять.
Реклама на Forbes
Вы до сих пор садитесь по вечерам и пишете дневник?
Конечно. Это самое главное занятие в моей жизни, самое интересное для меня. Так вот я иногда рассматриваю старые дневники и обнаруживаю, что я одни и те же ошибки делаю с поразительной регулярностью. Казалось бы, уже есть опыт, тебе дали урок. Наверное, это присущее мне качество — некоторая непредусмотрительность. Ничего не могу с этим поделать.
Вопрос из книги «Дети пишут Богу» Михаила Дымова. 9 лет, мальчик: «Какие бы Ты мне поставил оценки за жизнь?» Какие бы вы себе поставили оценки за жизнь?
Три с минусом.
Почему так мало? Почему такая заниженная самооценка?
Реклама на Forbes
Ну, у меня вообще заниженная самооценка. Я свою первую книжку опубликовала в 50 лет, мне казалось, что слово «писатель» не про меня. Поэтому да, у меня заниженная самооценка, и это отчасти портило мне жизнь. А с другой стороны, я от себя ничего не ждала, и поэтому всему хорошему я ужасно радовалась. Ладно, не три с минусом, а четыре с минусом.
Вопрос восьмилетней японской девочки: «Скажи мне одним словом, о чем ты думаешь всю свою жизнь?»
Мне неудобно отвечать на этот вопрос девочке, которой 8 лет.
Хорошо, вы отвечаете мальчику, которому сейчас 55.
О смерти. Она меня жутко интригует, занимает, не пугает, а представляется чрезвычайно важным событием. Извините. 12 лет, девочка. Ей поставили онкологию, потом, по счастью, все обошлось. Но она задала маме вопрос: «Нужно ли бояться смерти?» Я боюсь, что будет больно. Но поскольку у меня есть подруга, которая занимается обезболиванием, я надеюсь, что она мне сделает какой-нибудь укольчик. Смерти я не боюсь, но я боюсь боли. Я боюсь, что буду плохо себя вести, плакать, кричать и портить людям настроение. Вот это меня гораздо больше беспокоит, чем то, что я умру.
Реклама на Forbes
А почему вы всю жизнь думаете о смерти? Как с этим жить?
Мне хочется с ней наладить отношения.
«Веселые похороны» — это была попытка наладить отношения?
Конечно. Безусловно.
Больше того, последний мой сборник называется «О теле души». Он совершенно не печальный, никаких слез не проливаешь. Но он — исследование этой границы. Каждый человек проходит две границы. Первая — рождение, ведь что было до того, мы никогда не узнаем. Вторая граница — это смерть. Между этими границами минутное состояние жизни. Когда мы изучаем историю, нам сообщают, что было 2000 лет, 4000 лет, 20 000 лет тому назад, а жизнь человека, как в Библии сказано, составляет 70 лет. Как соотнести то огромное существование человечества и тот коротенький отрезочек, который дается каждому человеку, — чрезвычайно интересно. И это меня на самом деле занимает. Пока смерть не настала, мне хочется об этом подумать, найти для себя ответы. Еще не нашла.
Реклама на Forbes
Не могу не задать вопрос. Он бесконечно возникает. 6 лет, 4 года, 36 лет, 34 года: «Что такое любовь?» Дадите определение?
Нет. Не дам. Мы все знаем, что это такое. Правда?
15 лет, девочка: «Какой смысл жениться и почему все хотят жениться?»
Я тоже об этом много думаю. Как раз пришла к мысли, что институт брака очень меняется, как и все остальные параметры нашей жизни. Мне кажется, что через 100 лет брак изменится и люди будут жениться в тот момент, когда им захочется завести ребеночка и его вырастить. А когда ребеночек вырастет, захотят они вместе оставаться или не захотят, это их выбор. Вот я думаю, что брак — это очень зыбкое понятие. Оно, безусловно, связано с продолжением рода, но на него намоталось безумно много социальных вещей, от которых на самом деле надо освобождаться. Я знаю пару, которая не могла развестись. Они очень плохо жили. Хуже, чем плохой брак, нет ничего в жизни. Но они не могли развестись, потому что им надо было разменять комнату. Это было единственным, что их держало. Поэтому брак — это прежде всего любовь. Этой девочке я от души желаю, чтобы у нее был хороший брак.
13 лет, мальчик: «Что такое успех в жизни в мире взрослых?»
Реклама на Forbes
Как вы уже сами заметили, я человек с низкой самооценкой, поэтому любому успеху, даже маленькому, сначала очень удивляюсь, а потом очень радуюсь.
Вы успешный человек?
Очень. Я совершенно не рассчитывала на то, что я напишу столько книг, что их будут читать. У меня выросли дети. У меня есть внуки. У меня любимый муж. Я живу в доме, который мне нравится. Из того, что ассоциируется у нас с успехом, мне ничего больше не хочется.
Криминальная история Тольятти — Откровения крутого мэна Копменко.
Корр.: Когда тебе начали угрожать?
В районе автовокзала у машины Компенко отлетело
колесо и она врезалась в столб. Девушка насмерть
Саша: Где-то в 1997 году. Причем делали они это по-крупному. Однажды вечером я одолжил у друга машину, взял с собой любимую девушку, и мы поехали кататься по городу. В районе автовокзала у машины отлетело колесо, и мы врезались в столб. Удар был такой силы, что я более восьми часов провалялся на больничной койке в коме. Девушка насмерть. Это был самый дорогой для меня человек. Я даже не хотел жить. Позже выяснилось, что кто-то специально ослабил болты у колеса. Но выяснить кто, я так и не смог. Друг сам пригнал мне машину к подъезду. Они хотели, чтобы я уехал из города.
Корр.: А почему ты не плюнешь на все и не уедешь из города?
Саша: Уехать из города я не могу. Здесь мои друзья. Здесь могила моего отца. Это мой город, и так просто меня отсюда не выгонишь. Почему я должен бежать отсюда, если я ничего плохого не сделал? Пусть эти ублюдки катятся из моего города. Я же просто хочу жить.
Корр.: По твоим словам, на тебя совершались покушения уже семь раз. Расскажи о них поподробнее.
Саша: Пять раз меня караулили в подъезде. Резали бритвой лицо. Я как законопослушный гражданин обратился в милицию. Но там просто посмеялись: «Наверное, бриться не умеешь» — и посоветовали забыть этот случай. Дело возбуждать не стали «ввиду отсутствия состава преступления». Я повторяю, так было пять раз.
Александру пять раз резали бритвой лицо
Корр.: Но ты ведь профессионал. Мог бы, наверное, как-то защититься?
Саша: Это совсем разные вещи. Защищать себя или другого человека. Я даже подумать не мог, что такие покушения могут продолжиться буквально через несколько дней после того, как я побывал в милиции. Меня пырнули ножом прямо на улице. Я увернулся, и лезвие по рукоятку вошло в живот, а не в сердце. При этом они пригрозили: «Если пойдешь в милицию — убьем». Рану зашили. И я направился с больницы не домой, а в родную милицию. За помощью. Но настойчивые убеждения следователя отказаться от своего заявления возымели действия. Мы с ним около трех часов лазили по моему двору. Искали железку, на которую я якобы напоролся, когда возвращался с пьянки. Железку мы нашли. А дело опять возбуждать не стали. А потом эти ублюдки убили Зайца.
Корр.: Расскажи о Зайцеве. Кто его убил и за что?
Саша: Сашка Зайцев был моим лучшим другом. Мы вместе работали в различных фирмах. Он был застрелен в собственном подъезде киллером. Я знаю, за что могли убить Зайца. Но официальная версия такова: Заяц был связан с криминальной группировкой и из-за этого его и замочили. Они хотели сломить меня, показать, кто является действительным хозяином ситуации. Но я не из пугливых. Я сам буду раскапывать это дело и обязательно достану заказчика Сашки.
Сашка Зайцев был застрелен киллером
в собственном подъезде
Корр.: А милиция тобой интересовалась после убийства Зайцева?
Саша: Меня вызывали. И напрямую пытались заставить меня подписаться под этим убийством. Следователь запугивал меня, говорил, что собрать доказательства моей причастности к убийству — раз плюнуть. Мол, мы с Саньком могли запросто вместе пьянствовать. Потом я выхватил пистолет и расстрелял Сашку в упор. И факт, что он мой друг, не учитывался. У меня есть постоянная лицензия на ношение оружия. И, по их мнению, именно я убил Зайца.
Корр.: Как ты думаешь, кто пытается тебя убрать?
Саша: У меня две версии. Первая: в свое время я пытался залезть на ВАЗ, чтобы контролировать одну из клеток завода. Это явно не понравилось чеченской группировке. А вторая, более правдоподобная, — я догадываюсь, кто заказал Зайца. И могу в любой момент отомстить за смерть друга. А жить хочется всем. Вот и идет у нас с ними игра. Кто первый друг друга достанет. Я не могу сейчас назвать имя человека, который заказал Зайца и который закажет меня — презумпция невиновности, господа. Так что не будем сейчас показывать пальцем на Васю Иванова, к примеру, и говорить, что он мой заказчик. Время покажет. В том, что меня убьют, я уверен. Так что можно и подождать.
Жертва покушений в свое время пытался залезть на ВАЗ, чтобы контролировать
одну из клеток завода
Копменко: «У меня не осталось друзей. Живу вместе со своим единственным другом Димой. Он мой телохранитель…»
Корр.: А как ты живешь сейчас?
Саша: У меня не осталось друзей. Живу вместе со своим единственным другом Димой. Он мой телохранитель. Под окнами моей квартиры каждую ночь дежурит машина (либо «десятка», либо «восьмерка»). Я узнавал: одна машина ментовская. Пробивал по номерам машины. Она принадлежит шестому отделу.
Корр.: А почему ты решил рассказать все это нам? Ты надеешься, что их остановит от убийства наша статья?
Саша: Я понял, если все будут молчать, в Тольятти будут продолжать «мочить» пачками. Я сам найду и вытащу своего заказчика из-под земли. А пока я приговоренный к смерти. В прямом смысле этого слова.
Журнал Театр. • Сон о людях-собаках
Журнал ТЕАТР. долго пытался понять, в каком жанре можно отрецензировать грандиозный перформанс-инсталляцию «Мы, собаки» группы «СИГНА». И в конце концов решил, что его надо описать как сновидение
На входе в прихожую мой билет магическим образом превращается в приглашение. На нем стоит лишь загадочное название Canis Humanus. Вокруг другие посетители с приглашениями в руках и мужчина, сидящий на полу в ошейнике, белой майке и штанах, он издает подвывающие звуки и иногда лает. Рядом с ним женщина, которая держит в руках поводок, улыбается. В узком проходе к лестнице с красивыми резными перилами жмет руку всем гостям спортивного тело-
сложения мужчина с длинными волосами с проседью, называющий себя Иваном. Он внимательно смотрит на меня и спрашивает мое имя. Мне на секунду становится не по себе. Зачем ему мое имя?
***
На входе в прихожую мой билет магическим образом превращается в приглашение. На нем стоит лишь загадочное название Canis Humanus. Вокруг другие посетители с приглашениями в руках и мужчина, сидящий на полу в ошейнике, белой майке и штанах, он издает подвывающие звуки и иногда лает. Рядом с ним женщина, которая держит в руках поводок, улыбается. В узком проходе к лестнице с красивыми резными перилами жмет руку всем гостям спортивного тело-сложения мужчина с длинными волосами с проседью, называющий себя Иваном. Он внимательно смотрит на меня и спрашивает мое имя. Мне на секунду становится не по себе. Зачем ему мое имя?
***
Я иду вверх по лестнице. В каждом пролете я встречаю все больше и больше молодых мужчин и женщин, сидящих на полу, провожающих меня долгим тоскливым взглядом, лижущих свою руку как звериную лапу. Их держат на поводке другие люди, которые смотрят мне вслед.
***
Я стою на последнем этаже огромного особняка в просторном холле, заставленном круглыми столиками, вокруг которых сидят другие посетители. Посетители пьют что-то из высоких узких бокалов и читают брошюры. Меня сажают за стол, где уже сидят пятеро незнакомцев. Мимо проходит с подносом пухлая женщина с добрым лицом и предлагает мне взять один из маленьких сэндвичей. «Спасибо. Есть ли вегетарианские?» — уточняю я на немецком. Женщина удивленно смотрит на меня, оборачивается, задает кому-то мой вопрос. «Этот с мясом, а этот с рыбой». «Я возьму один с рыбой». С плакатов и картин, висящих на стенах, на меня смотрят собаки.
***
«Добро пожаловать на 40-летний юбилей общества Canis Humanus», — провозглашает мужчина средних лет, представившийся Эрмбертом. «Сегодня впервые за время нашего существования мы устраиваем День открытых дверей, — вторит ему мелодичным голосом стоящая рядом дама. — Мы хотим показать вам, как мы живем. Мы хотим, что вы стали нашими друзьями». Вдоль стен холла расположились обитатели общества: люди-собаки и их хозяева. В момент, когда по-немецки четко и деловито Эрмберт оглашает программу вечера, я начинаю легонько посмеиваться, а когда он берет в руки гитару и запевает приветственную песню в стиле самодеятельного клуба «Свеча», начинаю смеяться в голос. Люди, стоящие вдоль стен, по-видимому, члены общества. Они поют о том, что наш визит дает им надежду, что они не одни. Мне все это кажется блестящей пародией на немецкий официоз — особенно серьезные лица поющих. Неожиданно я ловлю на себе строгий взгляд и слышу требовательное «тсссс!» от стоящей рядом женщины. Она недобро смотрит на меня. «Ничего себе гостеприимство,» — проносится в моей голове. Я отворачиваюсь и вижу глаза, полные слез, направленные в мою сторону. Это молодая девушка с растрепанными волосами в белой майке, белых шортах и каких-то белых повязках сидит на полу как собака и сверлит меня глазами. Она делает какое-то судорожное движение головой и идет на четвереньках ко мне. «Меня зовут Свити» (sweety — с английского «сладенькая»), — говорит она плачущим голосом. — Запомни: Свити. Найди меня по-потом, я хочу те-тебе кое-что показать». Она обтирается о мою коленку, но я не хочу играть в эти игры. Она же все-таки человек! Я киваю и отворачиваюсь в сторону наконец завершивших свою песню ведущих. Раздаются аплодисменты. В ту же секунду из рук своего охранника вырывается, как бы лучше это описать, зверь в человечьем обличии. Он воет, рычит, мечется по центру зала, пока его не хватают за ошейник и не выдворяют вон. Ведущий вечера Эрмберт неловко извиняется и просит посетителей не хлопать и вообще не производить большого шума, потому что это беспокоит людей-собак. Здесь я впервые слышу слово «цвингер», но что это такое, пока не понимаю. Я понимаю только, что именно туда был отправлен возмутитель спокойствия и что каждый сможет посетить это место в свое время, указанное в его приглашении. Гости начинают расходиться в разные стороны. К нашему столику направляется встречавший посетителей на входе Иван и приглашает нас посетить его апартаменты на первом этаже, где мы сможем больше узнать об обществе Canis Humanus и задать все имеющиеся у нас вопросы. Я и пять незнакомцев, сидевших со мной за одним столом, спускаемся вниз по лестнице. Иван на секунду останавливается около одной из дверей на втором этаже: «Здесь находятся апартаменты старого графа. У него недавно был приступ. Обязательно навестите его после». О, боже, какого еще графа?
***
Квартира Ивана Гингхауса и его жены Пегги (строгой женщины, шикнувшей на меня во время песни) похожа на большую комнату в общежитии: маленькая кухня с холодильником, гостиная и спальня располагаются в одном вытянутом пространстве. Нам предлагают разместиться на диване перед небольшим столом, на котором стоит плошка с разноцветными конфетами и лежит фотоальбом. Пока остальные гости проходят на свои места, а хозяева предлагают им выпить воды или чая, я начинаю разглядывать фотографии в альбоме. На них дом, вокруг которого много зелени, какие-то незнакомые мне места. Иван усаживается напротив дивана. Помимо нас, людей, в квартире находятся Hunsche (Hund — с немецкого «собака», а Mensch — «человек»), как называет их хозяин квартиры. «Ну, с чего начнем? Еще раз добро пожаловать. В нашем обществе, которое располагается в этом особняке, живут 7 семей, включая нас. А это Сула, Геза и Снупи — наши люди-собаки». К этому моменту одна из «девочек» уже сидит на коленях у молодого симпатичного гостя и шепчет ему что-то на ухо. Canis Humanus было основано нашим графом Зигбертом Тренк фон Моором, чтобы помочь собакам, которые родились в теле людей. Раньше мы жили в другом месте — вот посмотрите в альбоме», — обращается он ко мне. «Я уже посмотрела, спасибо,» — отвечаю я, передавая альбом другим посетителям. «Интересно вы воспитаны, — замечает Иван, — приходите в гости и сами все без спроса берете». «Она уже над нами наверху смеялась», — вторит ему Пегги. У нее поджаты губы. «Извините», — говорю я. «Мы жили в другом месте, на севере Германии. Там к людям-собакам плохо относились. Так что когда мы узнали об этом обществе, сразу переехали сюда», — продолжает Иван. Оба они, Иван и Пегги, одеты в домашнего вида спортивную одежду, немногословны и как бы погружены в себя. От них складывается ощущение людей, переживших горе и несущих на себе тяжелую ношу. Их дочь Геза Гингхауз, девушка с короткой стрижкой и детским лицом, которая родилась собакой-человеком, подносит мне в зубах плошку с конфетами. Я беру одну. Через секунду плошка падает на пол и конфеты разлетаются по углам. «Я говорила тебе не делать этого! Я тебе говорила?!» — кричит на прячущуюся под кровать Гезу Пегги Гингхауз. Я выскальзываю из квартиры с тем неприятным чувством бессилия от невозможности вмешаться, которое испытываешь, наблюдая семейные ссоры, особенно когда родители орут на детей.
***
Я отправляюсь на поиски Свити. Заглядываю в квартиры, расположенные напротив друг друга на каждом этаже. За дверями я вижу разные по размеру, обставленные в зависимости от вкуса хозяев и их финансового положения комнаты. Везде полно гостей, которые общаются с хозяевами или играют с людьми-собаками. Отовсюду: с полок, дверных ручек, календарей на меня смотрят статуэтки, фотографии, образы собак. Меня приглашают к столу, я обещаю зайти позже. На верхнем этаже в холле, который уже освободили от столиков, гости сидят в кругу на стульях и подпевают Эрмберту, наигрывающему на своей неразлучной гитаре песни о жизни людей-собак. «Где мне найти Свити?» — окликаю я пробегающую мимо собаку-человека. «Рррр-там!» — указывает она мне лапой в сторону одной из дверей.
***
«Прррривет! Меня зовут Леди. Свити скоро придет, — обращается ко мне манерная собачка-человек. — Съешь пока французского печенья». Из маленькой дверцы позади комнаты появляется заплаканная Свити. Вместе с ней из двери выходит озадаченный гость. «Как хорошо, что ты пришла, — обращается ко мне Свити, — пойдем, я покажу тебе, где я живу». Мы заходим в темную комнату, по размеру напоминающую шкаф. На полу лежит подстилка. Свити садится на пол. Движения ее прерывисты, как будто у нее нервный тик, лицо — мокрое, а из носа капает. Я сажусь напротив нее, хотя быть наедине в таком замкнутом пространстве с человеком, ведущем себя, скажем так, не очень здорово, мне немного страшно. «Это сейчас она милая, а потом как возьмет и загрызет», — слышу я внутренний голос. «Э-это моя секретная комната, — заикающимся голосом произносит она. — Вот-вот на стенах мои рисунки — посмотри», — она протягивает мне фонарик. Из освещенного светового круга на меня снова смотрят собаки. Я кладу фонарь на пол, и после этого в этой маленькой темной комнатке со мной случается самый странный и откровенный разговор с незнакомцем, который у меня был в жизни.
— Скажи мне, Ада, ты лю-любишь кого-то?
— М-м, да.
— Кто э-это?
— Мужчина.
— Ты-ты принимаешь его та-таким, какой он есть?
— Я стараюсь.
— Ты лю-любишь его такой лю-любовью, которая будет длится до-до самой смерти?
— Ну, я не знаю. Я не могу сказать. Человеческие чувства могут измениться.
— Видишь, какая разница между лю-людьми и лю-людьми-собаками. Мы лю-любим до самой смерти. Э-это очень просто лю-любить. Я лю-люблю и буду лю-любить. Я точно знаю, я буду лю-любить. Я никогда не предам. Лю-люди-собаки не умеют предавать. Ты-ты веришь мне?
Свити начинает произносить слова все быстрее. Ее лицо слегка освещается снизу светом фонарика. Ее заикающийся голос начинает еще и дрожать. Движения становятся судорожнее. Она почти в истерике. Ее мокрые щеки становятся еще мокрее, но она их не вытирает. Из ее рта текут слюни.
— Конечно, верю. Кого ты любишь, Свити?
— Белло. Он тоже человек-собака. Я лю-люблю его всем сердцем. Он тоже лю-любит меня. Но нам не разрешают быть вместе. Хочешь, я покажу тебе Белло?
— Хочу.
— Пойдем со мной (пауза). Ты-ты скажи тому, кого ты лю-любишь. Скажи, что Свити сказала, чтобы он тебя лю-любил такой, какая ты-ты есть. Хорошо?
— Хорошо.
Мы выходим из темной комнатки. «Уф, пережила», — думаю я.
***
Свити провожает меня до квартиры, расположенной напротив через холл. В дверном проеме стоит на четвереньках симпатичный накачанный парень с кудрявой шевелюрой и приветливо улыбается. «Это Белло», — шепчет мне Свити. Как только я перешагиваю порог квартиры, за моей спиной перед носом Свити закрывается дверь. Я оборачиваюсь и узнаю в хозяйке квартиры даму, угостившую меня сэндвичем с рыбой в начале моего визита час (или несколько часов?) назад. Сколько уже прошло времени? «Проходите-проходите! — говорит мне Дорота. — Белло, проводи гостя».
***
Я сижу на диване с двумя другими незнакомыми мне гостями. Перед нами в стенке для гостиной горит телевизор, по которому идут какие-то аляповатые музыкальные клипы на зажигательные песни польской эстрады ушедшего столетия.
«Давайте выпьем водочки!» — предлагает нам Дорота. «Спасибо, я не пью», — пытаюсь отказаться я. Но мой голос, видимо, теряется в очередном хите, несущемся из телевизора, поэтому в руке я вскоре обнаруживаю стопку. «На здоровье!» — говорит Дорота, чокаясь со всеми гостями. «На здоровье! — отвечаю я ей, когда очередь доходит до меня. «Ой, а вы говорите по-русски? — удивляется Дорота. — Я учила рюсский в школе в Польше, а сейчас говорю только чьють-чьють».
Она усаживается со мной рядом на диван как старая знакомая и начинает расспрашивать уже по-немецки с легким польским акцентом, откуда я приехала и чем занимаюсь. В ответ я расспрашиваю Дороту, как она оказалась в Вене в этом «обществе». Оказывается, она переехала из Польши в Австрию вместе с мужем, а после его смерти оказалась с ребенком на улице на грани депортации. Тогда через объявление в газете Дорота нашла Эрмберта (того самого человека-гитару, который во время нашего разговора в другом конце комнаты развлекает гостей байками и угощает их солеными огурцами, правда, за небольшую плату). Эрмберт не имел ничего против дочери Дороты и уже помогал воспитывать Белло и других людей-собак. Так Дорота и ее дочь оказались в Canis Humanus.
— Почему ты не разрешаешь Белло видеться со Свити? Они, кажется, любят друг друга, — отваживаюсь я спросить напрямую.
— Какая там у собак любовь? Течка, да и только, — смеется Дорота, а затем переходит на шепот, — им и рожать запрещено.
— Кем?
— Графом. Когда Мон Ами забеременела от графа, она рожала в больнице. Там у нее отобрали ребенка. Сказали, что человек-собака не сможет его нормально воспитать. Это была такая трагедия! У тебя есть дети?
— Нет.
— Ну, вот ты тогда представь. Твоего ребенка у тебя забирают! После этого граф велел давать всем девочкам-собакам пилюли, чтобы больше такого не случалось.
— Тебе не кажется это бесчеловечным?
— Ну, а что поделать? Пока мир вокруг не станет принимать людей-собак, ситуация не изменится. Именно поэтому граф распорядился сделать этот День открытых дверей. Мы очень надеемся, что люди и люди-собаки когда-нибудь смогут жить вместе в согласии, и никто не будет отнимать у матерей их детей.
— Понятно, — с грустью говорю я и смотрю на часы. Через 2 минуты должно наступить мое время посещения «цвингера». Дорота дает мне в руки поводок от ошейника одной из девочек-собак и велит ей показать мне дорогу.
***
Мы с Вауце бежим по лестницам и коридорам куда-то вниз. Она мчится впереди так быстро, что я за ней еле успеваю. Я смотрю на свою руку, держащую поводок. В какой момент я включилась в эту игру «собака-хозяин»? Я отказываюсь участвовать в ней и отпускаю поводок. Вауце останавливается и приносит мне его обратно в зубах. Я нехотя снова беру поводок в руки. Мы несемся дальше. «Вауце! — кричу я, — тебе нравится здесь жить?» «Да! Мне очень повезло, что я сюда попала. Раньше я думала, что я одна такая. Я не понимала, что со мной. Меня били. Я не могла жить ни с людьми, ни с собаками. А потом. Потом меня нашли мои люди. Люди, которые могут любить людей-собак как собак. Теперь у меня есть семья и я очень счастлива».
***
«Дезинфицируйте руки, — безапелляционным тоном говорит собравшейся перед входом в «цвингер» группе гостей роскошная крашенная блондинка Иоланта с ярким макияжем и длинными ногтями. — Мало ли где вы своими руками шастали». Гости послушно подставляют руки под струю пульверизатора. «Все ознакомились с правилами? Кратко: вы входите в «цвингер» на свой страх и риск. Указания сотрудников «цвингера» являются обязательными к исполнению. В случае агрессии стойте спокойно, не совершайте резких движений. В случае необходимости ложитесь на пол, примите защитную позицию и закройте уши. Все понятно? Тогда в колонну по одному, мы входим,» — дает команды Иоланта. Она открывает железную дверь. В глаза бьет свет люминесцентных ламп. Мы оказываемся в подвале с бетонными стенами и полом. Слева от нас стоят в ряд друг на друге клетки для животных, в которых сидят люди-собаки. Иоланта выбирает нескольких гостей, включая меня, и дает нам электрошокеры. «Вы пойдете первыми. Ведите себя как подобает хозяину. Держите себя уверенно, прямо. В случае необходимости вы можете применить электрошокер,» — объясняет Иоланта, одновременно демонстрируя на каркасе больничной кровати, стоящей рядом со входом, как пускать ток. Я неуверенными шагами направляюсь вслед за несколькими «счастливцами», отправленными в дальний угол «цвингера», недоумевая, зачем нам дали электрошокеры.
***
«Это жареная печень», — говорит идущей впереди меня гостье огромный латинос с двумя тонкими косичками по бокам головы, в которые заплетены его длинные черные волосы. «Слышь, отнеси вон тем людям-собакам в клетке. Не забудь вон того — это мой брат», — договаривает он, соскребая остатки еды со сковородки, стоящей прямо на полу на электрической плитке. Девушка берет из его рук миску и уходит в указанном направлении.
— Хочешь? — обращается он уже ко мне, направляя тонкую полоску жареного мяса, который держит в руках, к моему рту.
— Нет, спасибо, — отвечаю я.
— Чего так? Брезгуешь?
— Я просто мясо не ем. Он усмехается и сам жадно заглатывает предложенный мне кусок. С его футболки на меня смотрит оскалившийся волк. Я оглядываюсь. Вокруг — никого. Он стоит слишком близко. Мне становится не по себе как в подворотне ночью на окраине города. «Что нервничаешь? Видишь, я в цепях, — он испытующе смотрит на меня, усмехается и показывает на свои ноги, которые действительно прикованы к стальной решетке, лежащей на полу. — Иди туда, поздоровайся с моей девушкой, Ниной. Она вон там в конце отсека». Я иду совсем одна в темный угол узкого бетонного коридора, в конце которого стоит железная кровать. Там я встречаю Нину, точнее Нину 13, поскольку своего имени у нее нет. Нина 13 ужасно худая, одета в грязные от постоянной носки джинсы и кофту с капюшоном. У нее черные короткие волосы по плечи и обведенные черным карандашом глаза. На ее руках кожаные браслеты, к которым прикреплены цепи. Она совсем не похожа на людей-собак, которых я видела до этого. Я сажусь на кровать, на которой лежит не первой свежести одеяло. Нина 13 смотрит на меня.
***
Нина 13 смотрит на меня большими темными глазами, которые кажутся на ее исхудалом лице просто огромными.
— Что? Никогда человека-волка не видела? На, выпей! — подносит она к моему лицу прозрачную бутылку с мутной жидкостью.
— Не хочу.
— Что, не уважаешь меня? — говорит она резким надрывным голосом. — Выпей, говорю! Она тычет мне в лицо бутылкой. Она пьяна или под кайфом. Мне становится страшно уже не на шутку. Я сжимаю в руке электрошокер.
— Ты — человек, поэтому ты считаешь меня, зверя, ниже. Я для тебя — чужеродное тело, но так будет не всегда. Я знаю, что наступит время людей-зверей. Да, молот ударит. Тогда у тебя тоже не будет места укрыться. Бог в гневе. Вы никогда не видели Бога, поэтому в вас, людях, нет страха и нет любви. А я видела Бога и поэтому во мне столько страха и столько любви. Мне негде укрыться.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я, а сама ищу глазами путь к отступлению. Я сижу на кровати, а Нина 13 стоит надо мной так близко, что я не могу двинуться и чувствую себя прижатой к стенке.
— Он привел меня сюда, — указывает она на парня с двумя длинными черными косичками и одновременно отхлебывает из бутылки, — потому что нам, волкам, некуда идти. Нас заковали в цепи. А я больна. Никто не может мне помочь. Из меня течет кровь. Но я не умру! Слышишь, я не умру? Запомни меня, потому что я не умру! — кричит она.
— Ты боишься смерти, Нина?
— Да. А ты?
— И я. Молчим.
— Ты хочешь уйти? — тихо спрашивает она меня.
— Да. Нина 13 освобождает мне дорогу. Я медленным шагом иду к выходу из узкого коридора. Мое сердце колотится, как будто я избежала большой беды.
***
Я стою посередине «цвингера». Справа от меня гости общаются с обитателями клеток. Некоторые люди-собаки мечутся как дикие звери, некоторые сидят тихо. Слева от меня в маленькой комнатке Иоланта с другими гостями разговаривают о приручении людей-собак: «они сами сюда приходят», «мы их одомашниваем, дрессируем», «собака в неволе становится сродни волку», «собаке нужен хозяин». Я хочу уйти. Мне тошно. Я не могу больше здесь. Видя заходящую группу новых экскурсантов, я выскакиваю в открытую дверь.
***
Я в темной пустой зале, в конце которой стоит большая кровать. На ней лежит старый человек с седыми волосами и бакенбардами. Он одет в дорогой плотный халат. Его величественная голова лежит на стопке подушек. Вся комната пропитана резким запахом лекарств. В углу тихо вещает постоянно включенный телевизор. Человек пытается приподняться, заносит ногу над полом, теряет равновесие и падает. «Граф! Граф!» — доносится со всех сторон. Из соседней комнаты к упавшему человеку бегут медсестра, сын графа Патритц и его жена Фрэнцель. Вокруг обеспокоенно наворачивают круги две грациозные женщины-собаки. Графа поднимают на кровать. Я чувствую себя неловко и медленно на цыпочках направляюсь к выходу.
— Вы можете поговорить с графом, — нагоняет меня на выходе медсестра.
— Я даже не знаю, стоит ли в такой ситуации беспокоить больного, — отнекиваюсь я.
— Он сказал, что готов вас принять.
***
«Это фотография с нашей свадьбы», — еле слышно произносит граф, так что мне приходится склоняться вплотную к его лицу. В его руках фотокарточка с женщиной-собакой в свадебном платье. «Зачем вы решили основать Canis Humanus? — спрашиваю я. «Когда я встретил ее, я понял, что Божье создание не должно обсуждаться. Все, что создано — это дар божий, — говорит скрипучим голосом граф, глядя на меня влажными светло-голубыми глазами. — Мы должны помогать другим. Понимаете? Помогать. Человек для этого и создан, чтобы сделать мир лучше. Я основал это общество, чтобы собирать этих одиноких, гонимых людей-собак и дать им понять, что они не одни. У них есть семья. 40 лет мы были закрыты от мира, но пора перестать молчать. Мы хотим наружу. Я хочу, чтобы люди и люди-собаки стали друзьями. Вы готовы стать нашим другом?» Я не успеваю ответить, поскольку из соседней комнаты доносится голос: «Граф, время пришло».
***
Я сижу на стуле рядом с тремя другими гостями, оказавшимися в это время в соседних покоях. Перед нами на кровати лежит граф Зигберт Тренк фон Моор, а за его спиной расположились его сын Патритц Тренк фон Моор (средних лет мужчина с небольшой бородой и трубкой в руках), его жена Фрэнцель Тренк фон Моор (красивая женщина с длинными волосами и грустными глазами), медсестра и две женщины-собаки. «Дорогие гости, — заговаривает мягким голосом Патритц, — мы очень рады, что вы пришли на наш День открытых дверей. Я надеюсь, что вы успели посмотреть все, что хотели, и вам понравилось у нас. Теперь мы хотели бы спросить каждого из вас: готовы ли вы стать нашим другом, другом Canis Humanus? Я хочу попросить, чтобы каждый высказался». «Нет, я не хочу быть другом этого общества, — говорит мужчина, сидящий на последнем стуле в нашем полукруге, вставая с места, — я готов стать другом Мон Ами, Свити, некоторых других людей-собак, но вот вашим другом, господин граф фон Моор, я точно становиться не хочу».
«Мой ответ отрицательный, — качает головой сидящая за ним женщина, — то, что вы делаете с людьми-собаками — это ужасно. Это отвратительно, антигуманно».
«Нет, не хочу», — отвечает третий гость.
На меня направляются глаза всех присутствующих.
«А вы?» — спрашивает Патритц. «Я готова быть вашим другом», — отвечаю я, чтобы подбодрить старого графа. И тут же добавляю, пытаясь обезопасить себя: «Правда, зависит от того, что вы вкладываете в это понятие». «С вами тремя нам, к сожалению, придется попрощаться, — обращается Патритц к трем гостям, давшим отрицательный ответ. — А вас я попрошу остаться».
***
Я держу в руках анкету друга общества Canis Humanus. Меня просят сообщить имя, адрес, электронную почту и телефон. Я в недоумении поднимаю глаза на Патритца. «Это на случай, если нам нужна будет ваша помощь, — объясняет он, — наши телефоны вы можете найти в этой брошюре». Я оставляю настоящую электронную почту, но неправильный телефон. Мне становится душно. Что я здесь делаю? «Друзья, давайте возьмемся за руки, — призывает Патритц, когда я отдаю ему заполненную анкету. Патритц, Фрэнцель, медсестра и я беремся за руки, обступая лежащего в постели графа, тоже подающего руки для вступления в круг. «Повторяйте за мной, — говорит Патритц. — Я клянусь быть другом общества Canis Humanus. Быть другом людей-собак и людей и сделать все, чтобы…». Дальше мой сон начинает обрываться. Я помню, что пила вино из одной чаши и преломляла хлеб со всеми. Я помню, как на прощание Патритц сказал, что позвонит мне, когда будет снова в Берлине, где я живу. Вокруг меня лица всех обитателей общества. Люди-собаки улыбаются мне и прощаются со мной по имени. Иван жмет мою руку и говорит, что мы скоро встретимся. Я просыпаюсь.
Я стою на улице перед особняком, в который вошла 5 часов назад с театральным билетом в руках. Теперь две улыбающиеся женщины, стоящие на входе, вручают мне программку, на которой написано «Мы, собаки» (Wir Hunde / Us Dogs) и проставлены логотипы Венского фестиваля и Фолькстеатра. Я не верю своим глазам. Я не хочу верить своим глазам. То, что я сейчас пережила, не может быть просто представлением. Это мои пять часов реального опыта, настоящих чувств и экзистенциальных вопросов к самой себе и миру вокруг. Это мой сон. Я иду в съемную комнату по темным улицам Вены и даже не заглядываю в программку. Мне не важно, кто это сделал. Мне не важны имена актеров. Мне не важно, что есть такой термин «иммерсивный театр» (immersive theatre) или театр полного погружения. Мне важно подумать, о чем был этот сон. Был ли это сон о животных и человеке, захватившем и поработившем мир дикой природы? И о том, что есть человек и что отличает его от животного? О том, как мы обращаемся с природой и животными вокруг нас? О том, что мы уверены, что имеем право решать за них? Был ли это сон о людях, рожденных транссексуалами или кем угодно, кто будет признан обществом не такими, как все? О людях, имеющих особенности в развитии, сидящих в России в основном по своим домам, потому что для них нет места ни в детских садах, ни в школах, ни в университетах, а после для них нет работы? О людях с психическими расстройствами, наркозависимых, людях с ВИЧ? О дискуссиях об отъеме у них детей? О людях с Даун-синдромом или с расстройством аутистического спектра? О мигрантах? О любой инаковости и ее последствиях для жизни в обществе? Был ли это сон о помощи и о том, что помощь бывает опасной? О том, как может деформировать позиция сильного, который протягивает руку слабому? О том, какие причудливые формы может принимать зависимость помогающего и принимающего помощь? Был ли это сон о религии? О спасении мира и человека через любовь и о добрых самаритянах? Или о том, как создаются закрытые секты и как легко включиться в игру? Был ли это сон обо мне? О моих страхах, о моей любви, о моих решениях и о моей ответственности? О том, как я решаю вмешаться в происходящие вокруг меня события? Или не вмешаться и смотреть реальность как спектакль, который может меня не устраивать, но идет помимо меня? Зигмунд, мне нужна твоя помощь, чтобы разгадать этот многослойный сон. А пока — ночь. Вена спит.
P. S. Много позже моего визита в Вену Марина Давыдова попросила меня написать статью о перформансе- инсталляции «Мы, собаки». Она же объяснила мне, что только некоторые из людей-собак были профессиональными перформерами, остальные — просто волонтеры, пожелавшие принять участие в проекте основателей датско-австрийской группы «СИГНА» (SIGNA) Сигны Кёстлер и Артура Кёстлера. От Марины же я узнала, что все пространство перформанса, все три этажа большого и совершенно заброшенного прежде дома, все квартиры в буквальном смысле обжиты, отремонтированы и обставлены руками Сигны, которую называют пионером иммерсивного театра, создающего автономный мир, который зритель может исследовать и изучать совершенно самостоятельно. Еще чуть позже я открыла программку и поняла, что в своем сне я встретила двух создателей действа, мысли о котором не оставляют меня до сих пор: Сигну и Артура. Я смотрю на их фотографию. А на меня смотрят человек-волк Нина 13 и сын графа Патритц Тринк фон Моор.
Следствие проверяет обстоятельства самоубийства лицеистки и ее парня в Гомеле
В отношении погибшей проводится посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, по факту смерти парня лицеистки, который, предположительно, также совершил суицид, СК проводит проверку, сообщает БелаПАН.
В конце 2016 года в Гомеле повесилась 15-летняя лицеистка, а через месяц суицид совершил ее 21-летний парень. Оба оставили записки. По неофициальной информации, девушка корила себя за измены и не могла себе этого простить.
«Наша лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой», — констатировала в ноябре, за несколько недель до своей гибели девушка. «Моя депрессия ярче твоей эйфории», «Так кто же ты, наконец? — Я часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо», «Чему нас учит роман «Мастер и Маргарита? — Что двое могут быть счастливы только в случае одновременной смерти или поддержки сатаны», «Серьезное отношение к чему бы то ни было является в это жизни роковой ошибкой. — А жизнь — это серьезно? — О да, жизнь — это серьезно. Но не очень», «Боишься смерти? Можно подумать, ты живешь!», «А где-то растут деревья, из которых сколотят наши гробы», — записи со страницы девушки.
Парень же написал, что не может жить без любимой.
«Вместе навсегда», — такой статус в социальной сети оставил парень после себя.
Психологи отмечают, что ребенок, желающий покончить жизнь самоубийством, в большинстве случаев дает знать о своих намерениях. И эти «знаки» нельзя игнорировать взрослым.
Советы родителям:
1. Уделяйте внимание ребенку не менее 30 минут в день, а лучше не менее двух часов. Спрашивайте, «как прошел день», «чем запомнилась неделя», помогайте с домашними заданиями, интересуйтесь его успехами и подружитесь с его друзьями.
2. Обнимайте. Для подростков очень важен тактильный контакт, прижимайтесь к ребенку, притрагивайтесь, держите за руку или плечо, обнимайте и целуйте, по возможности, часто.
3. Наблюдайте. Если у ребенка нет в школе друзей, это не повод родителям волноваться. У школьника нет друзей ни в школе, ни во дворе, ни на секции – это повод обратиться к психологу. Любое изменение в поведении подростка – тревожный «звоночек» для родителей. Поговорите с ребенком о его поведении, предложите обсудить это с другом или со специалистом: «Мама не может быть специалистом во всех областях, может быть, сходим к психологу, сейчас все к нему ходят».
4. Принимайте решения. Если у ребенка не складываются отношения с одноклассниками на протяжении длительного времени, переведите ребенка в другую школу. В 9 из 10 случаев в Барановичах после смены коллектива дети становились успешными в новой группе.
5. Будьте примером. Своим поведением показывайте, что в любой сложной жизненной ситуации всегда есть как минимум несколько выходов. Расскажите ребенку истории про то, как знаменитые люди оказывались «на дне», но находили решение проблемы. Объясняйте ребенку, что самое ценное, что есть у человека, – это его собственная жизнь и самоубийство не меняет течение жизни, оно лишает всех радостей лишь одного человека.
Страх смерти особенно силен в России
Десятки самоубийств онкобольных в России с новой силой поднимают не только проблему обезболивания, но и проблему смысла жизни. Смысла жизни, даже если осталось совсем немного. Или если осталось еще неизвестно сколько. Правмир беседует с Фредерикой де Грааф, психологом и рефлексотерапевтом Первого московского хосписа.
– Фредерика, вы помните, когда впервые встретились со смертью?
– Мне было одиннадцать лет, когда умерла моя тетка, разбившись на мотоцикле. Это было такое первое в жизни осознанное понимание, что вот был человек, а теперь его нет: смерть – есть, смерть – это часть жизни.
На похороны нас с сестрой не взяли. До сих пор помню, как это обидно, – быть исключенными из того, что происходит в семье.
Я всегда считала, что хорошо, если дети могут присутствовать на похоронах, если сами выражают такое желание, потому что они одно целое с семьей.
Второй раз я столкнулась со смертью, когда уже была студенткой в Голландии, в университете в Гронингене. Наступили летние каникулы, и мы с подругой говорили, что встретимся осенью во время нового учебного года. До сих пор помню это наше расставание на улице. А через три недели пришло сообщение, что она умерла в Италии от острого лейкоза.
Это было для меня большим шоком. Подругу я знала хорошо, а с родителями не была знакома. Я решила позвонить им и навестить, так как им, наверное, было очень тяжело. Долго не решалась позвонить в дверь: не знала, что сказать и как быть. Все равно позвонила. Тогда боль мамы подруги стала важнее, чем моя неуверенность относительно того, что сказать и что делать. Вообще, по-моему, помогает поставить на первое место того, кто страдает. Он – в центре, а о себе в этот момент думать не стоит.
Родители подруги очень обрадовались, что пришел человек, который ее знал, показывали ее комнату, рассказывали о ней… Я тогда поняла, как это важно – не обходить тех, кто переживает горе. Мне часто говорят родственники, которые потеряли близкого человека: «Увидят знакомые на улице – и тут же они переходят на другую сторону».
Переходят, я думаю, потому, что боятся, чувствуют себя неловко и не знают, о чем говорить. Но важнее всего просто быть рядом, по-человечески пожать руку, обнять, предложить выпить чашку кофе, чаю, помогать чем-то практическим. Все это для того, чтобы люди почувствовали – они не изгнанники в мире.
Фредерика де Грааф
Больше, чем дать таблетки– Почему вы решили работать с людьми, которых нельзя вылечить?
– Я стала работать с теми людьми, которые стоят перед смертью, когда увидела, что в крупных больницах Англии врачи боятся тех, для кого уже ничего нельзя сделать. Эти больные часто получали мало внимания, мало душевного тепла. Я подумала, что можно намного больше делать для людей, чем просто давать им таблетки. Это был первый толчок, чтобы обдумать вопрос: что еще можно делать и вообще – можно ли что-то делать? Тогда много лет я работала в очень разных хосписах в Англии. Уж потом решила учиться на рефлексотерапевта. После четырехлетней учебы стала сама преподавать, и у меня была своя клиника.
Так через много лет я стала рефлексотерапевтом и могла нетрадиционным методом облегчать страдания больным.
Когда я переехала в Россию, владыка Антоний Сурожский благословил меня работать именно здесь, в Первом московском хосписе. Причем он редко вот так благословлял, он любил, чтобы человек самостоятельно принимал решение. Но тогда он несколько раз спросил: «Будешь там работать?»
И вот через Веру Васильевну Миллионщикову, основательницу Первого московского хосписа, которая услышала мое выступление на конференции и заинтересовалась, я попала в этот хоспис, и начала работать волонтером как рефлексотерапевт и психолог.
Первый московский хоспис. Фото: РИА Новости
– Насколько с тех пор изменилось ваше восприятие смерти?
– Конечно, с опытом многое в восприятие меняется. Часто становится ясно, что больному осталось мало жить. И тогда ты можешь говорить об этом родственникам, что хорошо бы остаться, если они хотят быть с любимым человеком в момент его смерти.
Исходя из моего опыта могу сказать, что это очень важно, чтобы человек не умер один, особенно без своих близких, родных.
Или когда пациент, уставший от болезни, спрашивает: «Я больше не могу, хочу покончить с собой, долго еще это будет длиться?» Иногда по симптомам можно увидеть, что ему остается жить еще недолго. И тогда можно сказать: «Осталось мало времени, потерпите еще чуть-чуть». Часто это помогает человеку, потому что неопределенность срока очень трудно переносить.
Привыкнуть к тому, что люди умирают, – нельзя. Очень важно научиться внутренне быть спокойным, мирным около умирающего. Если человек суетится, тогда это прямо передается человеку, который уходит.
А важно уметь пребывать с ним в полном покое, в тишине. В той тишине, о которой говорил владыка Антоний: «Люди так нуждаются в тишине. Больше всего – в тишине и спокойствии». Если человек сам боится и не принимает факт смерти как часть жизни, тогда он не может просто пребывать с умирающим.
Можно просто посидеть, побыть с умирающим. Если рядом с умирающим – человек верующий, он может внутренне молиться, попросить Христа, чтобы Он был здесь, рядом.
Когда есть суета – это влияет на больного отрицательно. Часто суетятся жены около уходящих мужей. Это тревожит, пациенту становится хуже, у него порой даже физические симптомы ухудшаются.
Так что важно уделять время и внимание родственникам именно потому, что им часто тяжелее, чем больному. Ведь им очень трудно. Во-первых, они вдруг, может быть, в первый раз осознают, что тоже умрут. И здесь не только боль разлуки с любимым человеком, а еще и сознание: «А я-то тоже умру».
Кроме их разных страхов часто ярко выражено ощущение беспомощности. Они не знают, что делать для человека, не знают, чего ожидать.
Фото: gazeta.ru
Про доверие– Бывает, что вы внутренне привязываетесь к пациенту, и потому переживать его уход – тяжелее?
– Думаю, что до какой-то степени внутренне привязываешься ко всем пациентам, с которыми работаешь. Потому что если пациент для тебя – просто еще один человек, который умирает, – тогда забудь про работу, ты все равно не сможешь быть хорошим специалистом. Если нет доверия со стороны пациента, он никогда не раскроется.
Много лет назад у нас лежала молодая женщина, и ее слова мне до сих пор вспоминаются с болью. Она мне говорила: «Да, здесь хорошо. Но иногда мне кажется: все делается механически». Если механически, тогда человек просто невидим. И его состояние не доходит до сердец тех, кто заботится о нем.
Если ты привязываешься к человеку, когда он уходит, тебе не может быть не больно. Мне много помогает молитва. Помню, однажды я спросила владыку Антония: «Как ты можешь ежедневно по пятнадцать часов в сутки встречать людей, приносящих свое горе? Как ты переносишь все это?» Он ответил: «Может быть, тебе кажется, что это просто «дешевка», но большую часть ноши я передаю Христу».
Тогда мне это было не очень понятно. А сейчас я опытно узнала, как через молитву, особенно в храме на литургии, когда молишься за каждого – умирающего, больного, ушедшего, я могу всех в большей степени передать Христу. И это большая помощь. Потому что душа болит – это неизбежно.
Фото: РИА: Новости
Смерть в Англии и Голландии– Отличается отношение к смерти в странах Европы и в России?
– Моя сестра, врач-психиатр, умирала от рака в Голландии. Насчет ее диагноза и прогноза мы ничего не скрывали, все было открыто, никакой фальши не стояло ни между нами, ни между ее друзьями, между нашей семьей. Все знали, что ей дано жить всего три месяца.
Сестра боролась, очень мужественно смотрела на все, что происходит, включая и то, что происходит в ее душе. Она поняла, что душа и тело – одно целое, поэтому каждый день решила уходить в свою комнату и несколько часов молиться или заниматься медитацией, не знаю, как это назвать. Она работала над своей душой. То, о чем Владыка говорил: «Что происходит в нашей душе, работа над собой – это в наших руках, наша ответственность. А тело наше можно передать в руки врачей».
Голландцы, мне кажется, – люди очень трезвые. Они мужественны и не прячутся, чтобы не видеть боли. В Англии немного по-другому, люди больше боятся чувств, реальности.
Меня радует тот факт, что и в Австрии, и в Греции, и в Англии, и здесь, в России, большой интерес к теме смерти. Люди хотят обсуждать, что делать, как готовиться, чего ожидать? Значит, люди стали задумываться, что жизнь – не только про материю, что жизнь может стать намного глубже и радостнее, если дать в ней место смерти.
Только если мы даем смерти место в нашей личной жизни, мы можем жить безбоязненно, не бояться риска. Многие психологи, философы считают, что страх смерти стоит за очень многими неврозами. Этот страх просто переносится на что-то другое. И это так видно в работе с умирающими и их родственниками.
Думаю, что если сейчас разные группы в обществах разных стран будут обращаться к этой теме лицом к лицу, тогда многое может измениться в людях.
Страх смерти особенно силен в России, и, я думаю, из-за этого нередко большая жестокость к тем, кто стоит на пороге смерти. К нам попадают дети, которых выписали из больницы со словами: «Вы все равно скоро умрете, мы вас выписываем, а куда – это не наше дело».
Я не могу представить себе, чтобы это происходило на Западе. Если ты не можешь даже по отношению к умирающим детям быть милосердным, – это, по-моему, конец всего. Страх закрывает все. Человек замыкается и готов оправдать собственную грубость или жестокость, и так далее.
Поэтому важно, чтобы мы обращались к теме смерти, рассматривая ее как часть жизни. Но владыка Антоний говорил: «Не надо готовить к смерти, необходимо готовить к Жизни». Готовить к смерти мы не можем, потому что мы не знаем, что такое умереть: мы еще живы.
– А как это – готовить и готовиться?
– Нужно принимать факт своей собственной смерти, а во-вторых, важно, чтобы человек опытно узнал, что есть Вечная Жизнь, то есть Христос, Он-то воскрес, и мы с Ним. Но я смотрю на наших больных здесь, в хосписе и, по-моему, девяносто пять процентов людей не думают о том, что они идут на встречу со Христом, со Спасителем, Который нас любит.
Они иногда верят, что наверняка встретят своих близких, которые уже там. Но что жизнь продолжается, что смерть – лишь врата Вечной Жизни, почти никто не верит по-настоящему. Все это очень печально, зачем тогда на Пасху мы провозглашаем: «Христос Воскрес! Воистину Воскрес»? Какое влияние это имеет на нашу повседневную жизнь?
Люди задают вопросы: «Почему мы болеем?»; «Я был всегда хорошим человеком, почему со мной это происходит?» Это говорит о том, что спрашивающий подобное, во-первых, не думал о том, что мы все умрем. А во-вторых, еще опытом не знает о Вечной Жизни во Христе. Это печально. И конечно, когда нет веры в Вечную Жизнь, тогда бывает страшно умереть. Только, по словам владыки Антония, если есть вера в Вечную Жизнь, тогда страхи могут уменьшаться.
Трудно сказать «боюсь»– Как разговаривать о смерти с умирающими?
– Разговаривая с человеком, который находится на пороге смерти, мы можем только делиться тем, что сами знаем. Но нужно постараться понять, какие страхи есть у человека; прежде всего, конечно, надо облегчить физические симптомы.
Если человеку трудно признать, что ему страшно, и он поэтому замыкается, можно говорить в третьем лице: «У меня был такой опыт, давно. Умирал один человек…» И тогда он может смотреть со стороны как в зеркало. Может быть, потом он скажет: «А я тоже боюсь». Очень часто, особенно мужчине, трудно произнести: «Я боюсь».
Вот почему важно быть для больного неравнодушным человеком, не просто врачом, медсестрой, священником, который официально приходит к умирающему. Важно познакомится, узнать, что человек любит, кем он работал, какая обстановка дома, и так далее. Потом уже можно уловить, что что-то не так, по выражению глаз или по нервному движению рук, или по осанке, или по тону голоса. И стараться, чтобы он сам мог заговорить об этом. Но это возможно, только когда есть доверие.
И так становится страшно, когда видишь в обычных больницах: человек – это не человек, это просто кусок мяса или номер. Очень важно признать в нем личность и относится к нему именно с трепетом и уважением, так как он лучше понимает, чем я: он уже стоит на грани смерти. И мы можем научиться чему-то именно от него.
Можно, например, спросить: «Вы знаете, я ничего не понимаю. Если хотите, поделитесь со мной, что это значит – стоять перед болью, перед страданием. Вы так мужественно все переживаете, если хотите, поделитесь со мной, для того, чтобы я глубже вас понимала. И ваш опыт, может быть, другим будет в помощь».
Тогда у больного появляется возможность самому отдавать что-то. Это очень важно, у него появляется задача, какой-то смысл, а значит, он уже не бессмысленно страдает.
Когда у человека есть смысл, он все переносит гораздо легче. Я вижу тех мам, которые иногда несколько лет пребывают с детьми в обычных больницах, и когда детей переводят к нам в хоспис, уставшие мамы не отходят от них. Они день и ночь в течение многих месяцев постоянно с ними рядом, почти не спят, мало едят, на улицу не выходят. Главное – чтобы хоть на чуть-чуть легче стало ребенку. И это жертвенная любовь, которая сегодня так редко встречается.
Если человек может сам найти смысл в своем страдании, тогда он способен выдержать до конца. У нас лежал мужчина сорока лет – рак позвоночника, отнялись ноги. Его жена после работы приезжала и ночевала в хосписе.
Однажды он мне говорит: «Фредерика, я хочу покончить с собой». Я отвечаю: «Это не решение проблемы». Больше не сказала ничего, просто ушла. А через несколько дней он мне сказал: «Фредерика, я больше не хочу покончить с собой». Я спрашиваю: «Что случилось?» В ответ слышу: «Бог мне показал, что у меня есть задача: я буду путеводителем для всех тех, кто после меня придет в Вечность». Этого было достаточно, чтобы выдержать все и умереть своей смертью.
Фото: Игорь Стомахин / PhotoXPress
«Мама, я видел святого Данилу»– Нужно ли с умирающими детьми говорить о смерти?
– Я думаю, что дети обычно знают, что умирают. Если попросят, тогда об этом с ними нужно говорить открыто. У нас был пятилетний мальчик, который сказал: «Я не боюсь смерти. Я видел Данилу Московского. Он был такой красивый, молодой и сказал, чтобы я не боялся, он ждет меня!»
Такое с детьми происходит часто, они говорят, что не боятся, потому что им явился кто-то.
Например, у нас лежал шестилетний мальчик с опухолью мозга, который находился в коме. Мы с его мамой сидели рядом с ним. И вдруг он открывает свои глаза, уже не коматозные, и явно смотрит наверх. И, очевидно, общается с кем-то: шевелятся губы. Долго, где-то полчаса он с кем-то общался. Я потом вышла, чтобы дать возможность маме быть с ним наедине. Через час его не стало.
Его мама, невоцерковленный человек, знала Бога по-своему. Она мне потом рассказала: «Когда вы ушли, я ему сказала: «Если ты сейчас у Боженьки, возьми Его за руку, и я тебя отпускаю». Какая вера и сила любви была у мамы, что она могла это искренне сказать!
Мы были вместе, когда мальчик испустил последний вздох. И мама еле слышно сказала: «Спасибо Тебе, Господи!»
Фото: moscow-point.ru
Верю в помощь– Вы сами боитесь смерти?
– Боюсь ли я смерти? Трудно сказать. Но я думаю, что смерть имеет место в моей жизни. У меня много людей близких уже умерли. Они живы для меня, и не потому, что я мистик. Я не мистик. Просто ощущаю, что они рядом: нет зияющей пустоты. С годами ты понимаешь, что жизнь после смерти есть, и любовь ко Христу углубляется. Поэтому туда, к Нему, в каком-то смысле даже хочется. Точнее именно не туда, но к Нему. Это то, что я могу сейчас сказать. Не знаю что будет, когда я буду стоять перед смертью. Трудно, потому что будут боли, может быть, будет нападение темных сил. Но я верю, что помощь всегда есть. По крайней мере, здесь, в жизни, я ощущаю очень большую помощь от Святых, от Божией Матери.
– Бывает достойный уход из жизни и недостойный?
– Недостойный и достойный – в этом слышится какое-то осуждение, слово осуждения. Можно сказать: с болью, с трудом человек окончательно уходил. И может быть, света было мало, когда он умер. Это бывает, но редко.
Часто я вижу, что сначала есть борьба тела и души, и потом нередко наступает какая-то нездешняя тишина: явно борьба прошла.
А бывает человек настолько вырастает! У нас лежала женщина-педиатр. Она мне говорит: «Я хочу умереть». Но по диагностике, по пульсу я вижу, что впереди у нее еще довольно много времени впереди. Об этом я ей сказала, и это ей совсем не понравилось. Она была типичным примером, как я называю, жертвы: жалость к себе переливала на своих родственников, манипулировала ими: это не люблю, это не так…
У нас с ней были хорошие отношения, доверие. И я ей говорю: «У вас есть выбор. Вы можете, как лебедь взлететь или – сложить свои крылья». Она поняла, о чем идет речь, и впервые улыбнулась. Перестала считать дни и манипулировать своими близкими.
Через какое-то время она переехала домой, а через два месяца окончательно перевелась к нам. Тогда она стояла близко к смерти, и я ей говорю: «Помните, о чем мы говорили при нашей первой встрече?» Отвечает: «Да». «Ну, – говорю ей, – это сейчас близко».
Она так блаженно улыбнулась, закрыла глаза, сложила руки и ждала своей смерти. И умерла, находясь уже на такой внутренней высоте! Хотя были боли, физически ей было тяжело.
Это пример, как она перешла от состояния жертвы в состояние личного роста. Она чему-то научилась, потому что не просто так нам даны болезнь или умирание. Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: «Это последний экзамен».
Самое важное, чему можно научиться, думая о нашей личной смерти, – это найти свое отношение к тому, что происходит. Если человек на пороге смерти, у него есть выбор: не быть жертвой, а подумать: «Что я могу еще дать людям сейчас? Что я, умирающий, еще могу дать жизни?» Вместо раздумий: «Что еще я могу взять у жизни?»
Например, научиться быть благодарным. Человеку, привыкшему к деланию, трудно научиться «быть» и не делать, часто поэтому он чувствует себя обузой. А это состояние отчаяния, что недопустимо. Можно и нужно с ним говорить об этом. И по словам владыки Антония, именно своей беспомощностью он дает своим близким, ухаживающим за ним, редкую возможность научиться жертвенной любви.
Концерт Kremlin Orchestra в Первом московском хосписе
Фото: Игорь Стомахин / PhotoXPress
Человек, который считает себя «обузой» может научиться стать тишиной, очагом радости, благодарности. Показывать людям, что он научился быть и не делать. Но это так трудно дается!
У нас лежит молодой мужчина, двадцати девяти лет. Он только что, по-моему, опытом узнал немного про Бога. Я его спросила: «Ты боишься смерти?» Он ответил: «Нет». Тогда я спросила еще: «А знаешь ли ты опытом о Вечной Жизни?» Он ответил: «Нет. Но мне достаточно слов Евангелия, когда Господь говорит: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова. Бог не есть Бог мёртвых, но живых» (Мф. 22:23)».
То есть одной фразы для этого человека достаточно, чтобы не бояться, ждать своей смерти. Он не хочет умереть, у него есть жена, и они хотят жить. Но он не ропщет, он лежит, как блаженный. Это большой урок для всех. Даже неверующие люди тянутся к нему, хотят быть рядом. Это высокий пример.
Почему я так боюсь смерти в последнее время?
Смерть может быть одной из немногих общих черт, и все же, как ни странно, наши страхи вокруг нее могут в конечном итоге заставить нас чувствовать себя ужасно одинокими.
Здесь, в западном мире, смерть все еще остается запретной темой. Это то, о чем мы просто не говорим. Это означает, что, когда возникают страхи, мы можем неохотно делиться ими с окружающими нас людьми. 9 0003
В какой-то момент все мы столкнемся со страхом смерти. В конце концов, что происходит, когда гаснет свет, остается одной из самых больших загадок жизни.
Не только бояться неизвестного — это нормально, но в нынешние неопределенные времена мы, вероятно, обнаружим, что наши мысли еще больше обращаются к собственной смертности.
И это не обязательно плохо. На самом деле, размышления о смерти могут подтолкнуть нас к важным изменениям в нашей жизни. Это может заставить нас задуматься, живем ли мы жизнью, основанной на наших ценностях — вещах, которые важны для нас.
Но — и это важное но — в то время как думать о смерти — это нормально, одержимые переживания о ней — нет. Если вы застряли в тиске беспокойства и изо всех сил стараетесь не думать или говорить о смерти, это может указывать на более глубокую проблему.
В этой статье мы собираемся изучить «страх смерти» и некоторые признаки и симптомы, на которые следует обратить внимание.
Почему я так много думаю о смерти?Как следует из названия, танатофобия — или страх смерти — это фобия.И фобии, как правило, либо ловят, либо учат.
Многие люди начинают беспокоиться о смерти после потери близких. Потеря любимого человека может пролить свет на хрупкость нашей собственной жизни. Точно так же «близкий вызов» или близкий к смерти опыт также может привести к озабоченности смертью. Во многом так же, как врачи и медсестры, работающие в отделениях неотложной медицинской помощи, которые регулярно подвергаются смертельному исходу, могут быть уязвимы для развития страха смерти.
Тем не менее, вам не обязательно подвергаться воздействию смерти, чтобы развить смертельную тревогу.Он также может развиваться, казалось бы, неожиданно.
Как сказал Юнг, «то, чему мы сопротивляемся, сохраняется». Поскольку мы выросли в культуре, которая избегает разговоров о смерти, когда мы задумываемся о , мы можем попытаться подавить эти страхи. Может быть, мы пытаемся отвлечься от трудных мыслей и чувств, применяя неадаптивные стратегии преодоления трудностей — алкоголь, курение, просмотр телевизора, покупки и т.д. они могут стать интенсивными.
Итак, то, что начиналось как естественные, здоровые мысли о смерти, может легко привести нас в отрицательный цикл беспокойства.
Симптомы страха перед смертью- Сильный страх или тревога всякий раз, когда вы думаете о смерти
- Ежедневно думайте или беспокоитесь о ней
- Избегайте ситуаций, в которых, по вашему мнению, вам, возможно, придется подумать или поговорить об этом
- Физические симптомы когда думаешь о смерти — учащенное сердцебиение, потливость, боли в животе, тошнота и т. д.
- Трудности со сном
- Боязнь худшего каждый раз, когда что-то заболевает, или часами тратит время на поиск симптомов в Интернете. (Беспокойство о здоровье и страх смерти часто сочетаются друг с другом — оба связаны с контролем, и с трудностью переносить неопределенность).
Хотя тревога смерти сама по себе не является расстройством, экзистенциальные страхи лежат в основе многих тревожных и депрессивных расстройств.Это означает, что это часто связано с такими проблемами психического здоровья, в частности с генерализованным тревожным расстройством (ГТР), которое характеризуется частым и неконтролируемым беспокойством.
Важно понимать, что то, что вы думаете о смерти, не означает, что у вас проблемы с психическим здоровьем. Страхи перед смертью становятся проблематичными, если они возникают ежедневно и очень устойчивы (в течение 6 месяцев и более). Когда это происходит, вполне вероятно, что эти мысли и страхи начали мешать вам получать удовольствие от повседневной жизни.
Преодоление страха смертиПреодоление страха смерти обычно включает в себя общий контроль над своим беспокойством.
Как только мы можем признать и признать собственными , что у нас есть проблема, мы даем себе возможность начать предпринимать необходимые шаги для восстановления.
Терапия предоставляет безопасное пространство, чтобы поделиться своими страхами и научиться более здоровым способам справиться с трудными мыслями и чувствами о смерти, когда они возникают.
По словам Эпиктета, «Смерть необходима, и ее нельзя избежать.Я имею в виду, куда я пойду, чтобы уйти от этого? »
Смерть — это нормальная, естественная часть жизни. Как бы сильно это ни пугало нас, мы не можем тратить свою жизнь, беспокоясь о том, что, как мы знаем, никогда не сможем изменить.
И если мы не можем избежать этого, мы должны найти способ принять это.
Один из ключевых принципов диалектической поведенческой терапии (ДПТ) — это радикальное принятие , которое фокусируется на принятии реальности, а не на борьбе с ней — или попытках «избежать» ее.Радикальное принятие не означает, что нам нужно как , это просто означает признание реальности. Отрицание реальности только причинит нам больше страданий в долгосрочной перспективе.
Когда мы находим принятие с нашим собственным непостоянством, мы понимаем, что все, что у нас когда-либо действительно есть, — это настоящий момент. Вместо того чтобы бояться смерти, мы можем сосредоточиться на принятии жизни, проживая каждое мгновение так, чтобы это было важно. Таким образом, смерть может стать движущей силой построения жизни, которая заставляет нас чувствовать себя по-настоящему живыми.
Фактов, успокаивающих ваш страх смерти и смерти
Источник: Йовани Карло Гороспе | Dreamstime
Вуди Аллен, как известно, пошутил: «Я не боюсь смерти; Я просто не хочу быть там, когда это произойдет ».
Есть много рациональных вещей, о которых нужно беспокоиться, когда мы размышляем о собственной смерти — возможно, прежде всего из них беспокойство о том, как наши оставшиеся в живых близкие будут справляться эмоционально и материально без нас. Но многие из наших худших опасений по поводу смерти менее реалистичны и больше основаны на том, как мы себе представляем смерть.Эта статья про эти необоснованные опасения.
В современном западном обществе большинство людей практически не переживают смерть, и мы не любим говорить на эту тему. Наше общество организовано таким образом, что мертвые быстро удаляются от нас, и те традиции, которые действительно поощряют просмотр мертвых, делают это только после тщательной косметической подготовки специализированными гробовщиками, что часто приводит к тому, что мертвые больше похожи на элегантную копию восковой модели. живого человека. Посещение детьми похорон и кладбищ, как правило, не поощряется, что усиливает чувство страха перед смертью, с которым многие из нас растут.
Страх боли
Нет причин ожидать, что сам процесс умирания будет физически хуже, чем то, что вы или другие еще живые люди уже испытали ранее.
Для большинства людей страх самого процесса смерти, вероятно, связан со страхом физической боли. Это также, вероятно, связано с пугающим непониманием кажущегося таинственным процесса, в результате которого сознание, которым является наше «я», угасает или исчезает.
Давайте сначала разберемся с нашим страхом перед мучительной смертью. Все мы боимся боли. У всех нас было много опыта физической боли, некоторые сильнее, чем другие, и, скорее всего, мы были свидетелями более сильной боли и агонии у других, чем мы испытали сами. Все это заставляет нас бояться боли. Физическая боль возникает из-за повреждения наших живых тканей. Поскольку смерть — это окончательное разрушение наших живых тканей, мы, естественно, предполагаем, что смерть должна быть в конечном итоге болезненным переживанием.Поскольку никто из умерших не может сказать нам, каково это было физически, мы, естественно, испытываем ужас перед смертью.
Но на самом деле, рационально и с медицинской точки зрения, нет особых причин предполагать, что интенсивность боли (или других форм дискомфорта или нарушения) от различных причин смерти больше, чем интенсивность боли от различных болезней. и травмы, которые мы сами, возможно, уже испытали ранее, или боль, которую пережили и пережили другие, чтобы рассказать эту историю.Более того, смерть сама по себе не обязательно связана с болезненными процессами — некоторые формы смерти болезненны, а другие нет. И многие острые травмы на самом деле становятся более болезненными после (у людей, которые пережили их), чем в момент травмы.
Однако не стоит приукрашивать эту тему — конечно, многие из людей, переживших более экстремальные формы мучительной травмы или болезни, никогда бы не захотели пережить это повторно, а некоторые психологически травмированы этим опытом в течение длительного времени после этого ( потерпите меня — мы на мгновение говорим о наихудших сценариях).Есть все основания ожидать, что боль и страдания будут такими же, если не хуже, для тех, кто пережил такую травму или болезнь, чем для тех, кто умер. Тем не менее, даже самые травмированные выжившие во многих случаях продолжали жить полноценной жизнью и могли рассказать о пережитом.
Итак, хотя мы определенно хотим никогда не испытывать ничего подобного, даже в худшем из наших кошмарных сценариев смерти настоящая боль сама по себе является чем-то, что, безусловно, можно вынести и пережить, как показали наши сородичи.Степень способности человека переносить страдания часто очень удивительна. И то, о чем мы только что говорили, — это самые крайние случаи боли и страдания, а не наиболее распространенные сценарии.
Прекращение сознания 1
Как насчет процесса, в результате которого наше самосознание и весь наш субъективный опыт внезапно заканчиваются? Поскольку смерть, с биологической точки зрения, влечет за собой полное и окончательное угашение сознания, быть мертвым не будет ощущаться как что-либо еще — не больше, чем вы, чувствовали, , скажем, за год до своего рождения.Просто не будет вы , чтобы испытывать это чувство (нам, эгоистичным созданиям, может быть трудно представить, что мир существует независимо от того, существуем ли мы сами, чтобы испытать его).
Как напоминает нам эволюционный психолог Джесси Беринг: «Примите во внимание довольно поразительный факт, что вы никогда не узнаете, что умерли. Вы можете почувствовать, что ускользаете, но это не значит, что вокруг будет «вы», способный удостовериться, что, как только все сказано и сделано, это действительно произошло.« 2 Это было высказано около 2300 лет назад греческим философом Эпикуром, который писал:« Зачем бояться смерти, если мы никогда не сможем ее увидеть? »
Помимо ночного переживания засыпания (особенно глубокого сна без сновидений), сам процесс потери сознания из-за травмы или болезни, а также вызванный анестезией 4 , внезапный или постепенный, является переживанием, которое многие из у нас было.Нет никаких оснований полагать, что опыт временной потери сознания чем-то отличается от опыта постоянной потери сознания с точки зрения того, как ощущается реальный процесс ускользания , .
Люди могут чувствовать, что теряют сознание, только если это происходит постепенно, но никто на самом деле не испытывает бессознательное состояние, если только они не находятся в легком состоянии бессознательного с частичным осознанием или во сне. Действительно, люди, которых реанимировали после того, как они технически были мертвы в течение нескольких минут, не описывают свои ощущения, когда они теряли сознание, иначе, чем те, кто потерял сознание по другим, временным причинам.А зачем им это?
Итак, наше представление о том, что процесс умирания является чем-то совершенно чуждым из опыта любого живого человека, на самом деле ошибочно. У нас есть довольно хорошее представление о том, что ощущается в после смерти , либо из нашего собственного опыта из первых рук, либо из рассказов других (рассказы о живых людях, нет необходимости в сеансе! Никаких магических убеждений не требуется в этом упражнении на реальность. -проверяющее заверение). И если человек действительно умер, то, очевидно, не ощущается как как что-либо еще.Просто нет , вы , чтобы почувствовать себя.
Жизнь за рога
Осознание своей смертности может стать серьезным вызовом для нашего представления о себе как о важнейшей, незаменимой и независимой сущности во вселенной. Или это может наполнить нас чувством ценности и хрупкости этой возможности, ценности жизни. Это может вдохновить нас и побудить нас жить полной жизнью, с чувством, что мы не должны тратить зря наши дни — чтобы испытать, учиться, расти, общаться и вносить свой вклад в жизнь тех, кто нас окружает, и тех, кто будет следовать за нами. .
Или, как выразился психиатр Ирвин Ялом, в книге «Взгляд на солнце: преодоление ужаса смерти» : «Способ ценить жизнь, способ сострадать другим, способ любить что-либо глубже — это знайте, что эти переживания обречены на потерю ». 5
Наша смертность и конечность напоминают нам о безотлагательной необходимости жить здесь и сейчас, с полной вовлеченностью в жизнь и преданностью тем, кто нас окружает. Когда смерть придет за нами, пусть она найдет нас среди живых. 6
Вот почему вы не должны беспокоиться о смерти, когда это всего лишь часть жизненного цикла — YP
Вы думаете о смерти, тревожно думаете о ней или задаетесь вопросом о том, что происходит после вашей смерти? Если да, то вы не одиноки — хотя об этом мало говорят, многие молодые гонконгцы тоже думают о теме смерти.
Недавний опрос, проведенный Young Post , показал, что почти половина из 45 респондентов испытывают тревогу, когда думают о смерти.Самый распространенный страх — страдать от боли при смерти, за которым следует страх потерять то, что они приобрели в жизни. Третья проблема, о которой сообщают, связана с общей неопределенностью в отношении того, что происходит после смерти — и существует ли такая вещь, как реинкарнация, и влияет ли карма в этой жизни на следующую. Многие респонденты также заявили, что основная причина их опасений по поводу смерти заключается в том, что они были свидетелями смерти близких им людей или были затронуты ею.
Не позволяйте страху и тревоге взять верх над вамиПрофессор Уоллес Чан Чи-хо, доцент кафедры социальной работы Китайского университета (CUHK), говорит Young Post, что это вполне нормально — Тревога, которую подростки испытывают перед смертью, обычно происходит из личного опыта.Это может быть что угодно: от смерти кого-то из близких до того, чтобы стать свидетелем несчастного случая со смертельным исходом, или столкнуться с суевериями о смерти в очень молодом возрасте. Молодые люди будут помнить этот конкретный момент и то, что они чувствовали в то время, и начнут бояться смерти и много думать об этом, что подпитывает их беспокойство.
«Эта тревога всегда на задворках их умов, и она выходит на первый план, когда в их жизни появляются другие связанные со смертью переживания», — говорит Чан, прежде чем добавить, что подростки на самом деле являются одной из групп, которые с меньшей вероятностью испытывают «смертельную тревогу». »По сравнению с пожилыми людьми и взрослыми.
Одной из причин, по которой многие жители Гонконга боятся смерти, может быть еще и то, что смерть — такой запретный предмет в школе и дома.
Боли роста: верните контроль — не позволяйте тревоге управлять вашей жизнью — это можно сделать«Единственное образование, которое они получают о смерти и жизни, — это ценить жизнь», — говорит Чан. «Но дело не только в том, чтобы остаться в живых». Он добавляет, что «просвещение по поводу смерти» должно также затрагивать горе, потерю и страх. Горе может прийти после встречи со смертью; потеря — это осознание того, что ничто не остается навсегда, а страх возникает из признания того, что мы боимся того, что не можем контролировать, например смерти.
Чан говорит, что можно утверждать, что более подробное освещение смерти в школе могло повлиять на количество самоубийств учащихся в этом году в Гонконге, и что скептики (которые утверждают, что пристальный взгляд на смерть может вызвать беспокойство) ошибаются. На самом деле, настаивает он, делая эту тему знакомой, уроки ее способности внушать страх людям. Если детей учат о смерти на более раннем этапе жизни, их беспокойство и тревога, когда они сталкиваются с ней, будут ниже, чем если бы они столкнулись с ней без подготовки.
Лучший способ справиться с тревогой по поводу смерти — это признать ее и признать, что смерть является частью нашей жизни, но не позволять ей влиять на каждую часть нашей жизни. Такие фильмы, как Pixar Up , хотя и не рассматривают понятие смерти, затрагивают его и позволяют горе и грусти, связанным с ней, проникать в фильм. Но, подобно тому, как Карл Фредриксен в конце концов отпускает свое горе в мультфильме, нам нужно научиться отпускать и нашу «тревогу о смерти».
Многие подростки страдают от беспокойства по поводу смерти или от мысли о смерти. Чан говорит, что если это происходит с вами или с одним из ваших друзей, вы можете сделать несколько вещей, чтобы облегчить эти опасения:
1 Примите, что грустить — это нормально
«Большинство из нас пытаются предложить что-то или предложить совет, когда мы хотим кого-то утешить, но на самом деле нам нужно признание [проблемы] », — говорит Уоллес. Он добавляет, что люди забывают, что принятие печали и способность выражать или отпускать грусть очень важны, считая ее признаком слабости или слишком эмоциональной хрупкости.Принятие этой печали (в данном случае о смерти) — это то, что можно почувствовать (и это совершенно нормально чувствовать), чем все время притворяться счастливым.
2 Одиночество может быть ответом
Иногда ключ к примирению с чем-то вроде смерти или горя — это побыть в одиночестве. Кто-то может возразить, что оставаться наедине со своими мыслями может быть плохо и может привести к депрессии, но это не так. Немного размышлений и времяпрепровождения для себя могут быть вам полезны.
3 Следите за изменениями
Горе или беспокойство о смерти могут повлиять на то, как человек живет. Убедитесь, что вы или ваш друг не сильно отклоняетесь от своего обычного распорядка дня из-за страха перед смертью.
4 Профессиональная помощь
Разговор с кем-то может быть лучшим из всех — и если вы или ваш друг чувствуете, что печаль или беспокойство слишком сильны, обратитесь за помощью к профессионалу, например, к социальному работнику или учитель.
Под редакцией Джинни Вонг
Почему принятие смерти заставит вас меньше беспокоиться | Густаво Разцетти | Бесстрашная культура
Живите так, как хотите, чтобы вас запомнили
Одни смотрят на смерть с честью, другие прячутся в тени. Фото @giovannicalia«Смерть — это цель, которую мы все разделяем; Никто не избежал этого. Смерть — это, скорее всего, лучшее изобретение жизни. Это агент изменения жизни. Он очищает старое, чтобы уступить место новому ». — Стив Джобс
Патагония — мое любимое место, но я никогда не думал, что оно может стать моим последним.
Я шел по красивому лесу, как и много раз раньше. Но в этот раз мой напряженный ум сыграл со мной шутку, и я потерялся. Было слишком темно и поздно, чтобы видеть обратный путь.
Я думал, что умру. Моя одежда не подходила для ночевки в глуши. Погода была не единственной угрозой: это место было естественной средой обитания горных львов.
Мы размышляем о том, как мы жили, когда собираемся умереть. Но разве наша смерть не должна руководить нашей жизнью?
«Мы тревожим нашу жизнь мыслями о смерти, а нашу смерть — мыслями о жизни.”- Мишель де Монтень
Великие концовки заставляют нас навсегда запоминать фильм. В нашей жизни мы избегаем писать , что последний эпизод.
В ту ночь в Патагонии мне стало страшно. Я не хотел умирать. Не потому, что я сожалел о том, что сделал или чего не сделал. Но потому что я верил, что могу сделать больше. Моя миссия на Земле еще не завершена.
Мы празднуем жизнь. Но смерть кажется мрачной и грустной.
Как спрашивает великий философ Томас Нагель: «Если смерть — это постоянный конец нашего существования, — зло?»
Литература сыграла важную роль в изображении смерти как чего-то зла, потому что она лишает нас жизни.Но, как объясняет Нагель, в случае смерти не существует жертвы зла. Пока человек существует, он еще не умер. Когда он умирает, его больше не существует; таким образом, нет никакого зла, которое смерть может причинить этому человеку.
Вы могли подумать, что это слишком рационально. Или что ему не хватает сострадания к тем, кто потерял своих близких. Но это парадокс смерти: оплакивающие мертвых живы . Мы можем либо удержать печаль, либо превратить эту потерю во что-то значимое.
Один из моих друзей скончался в начале этого года. Это застало всех нас врасплох. Мы как раз усваивали его недавний диагноз рака. Прогноз был неутешительным, но смерть двигалась еще быстрее.
Потерять друга очень больно. Но это необратимо. Когда я скучаю по нему, мне грустно, но это также напоминает мне праздновать жизнь. Он заслуживает нашего уважения за его ранний отъезд.
Я не просто говорю «лови день». Я призываю вас прожить свою жизнь с определенной целью. Вместо того, чтобы пытаться удержать жизнь вечно, примите ее эфемерность.Что, если мы будем рассматривать жизнь как подготовку к смерти?
Когда смерть стучит в вашу дверь, будьте готовы уйти. Жить без сожалений. Когда вы перестанете изображать смерть как зло, вы начнете наслаждаться жизнью.
Западные цивилизации боятся смерти. Это потому, что нас учили держаться за вещи. В нашем материальном мире жизнь тоже стала достоянием. И мы не можем отказаться от этого.
Интересно, что когда кто-то умирает, даже самые религиозные люди грустят. Мы держимся за жизнь как за материальную собственность, тем самым ослепляя наши духовные убеждения.
Отпусти жизнь; это не собственность. Вы не можете контролировать, как долго вы живете. Но вы управляете , как . Примирись со смертью. Боязнь смерти не позволит вам максимально использовать свою жизнь.
«Анализ смерти не для того, чтобы испугаться, а для того, чтобы оценить эту драгоценную жизнь». — Далай-лама
Когда мы боимся смерти, мы перестаем жить.
Нам нравится чувствовать себя непобедимыми или бессмертными в этом отношении. Но если не думать о смерти, жизнь не продлится вечно. Требуется мужество, чтобы противостоять этой уязвимой истине: единственное, что можно сказать наверняка, — это насколько ненадежна жизнь.
Мы избегаем думать о смерти, но боимся ее молча. Сохранение «а что, если я умру завтра?» Настоящий вопрос избавит вас от беспокойства, которое существует на подсознательном уровне.
Попробуйте это упражнение, которому я научился у Берни Рота из Стэнфорда. Отвечайте по одному вопросу за раз.
Представьте, что вам осталось жить 10 минут, что бы вы сделали?
А десять дней?
А десять месяцев?
А десять лет?
А остальная часть жизни?
Каждый раз, когда я провожу это упражнение в мастерской, это застает всех врасплох.
Мы воспринимаем время как должное. Но когда конец не за горами, мы сожалеем о своих предположениях. Некоторые люди чувствуют себя виноватыми за то, что они не сделали (например, за то, что они не говорят «я люблю тебя» или «извините» чаще). Некоторым людям не терпится завершить (или начать) свой самый ценный проект. Все согласны с тем, что последние 10 минут они хотят провести с близкими родственниками.
Это очень трогательное упражнение, особенно в группе. Предпосылка противостояния нашей (будущей) смерти является сильным отражением того, как мы живем.
Цель этого упражнения — перестать воспринимать жизнь как должное. Как это случилось со мной, когда мне пришлось пережить холода в Патагонии. Живи так, как будто завтра умрешь.
Если придать вашей жизни ощущение безотлагательности, вы сможете сосредоточиться на том, что действительно важно. Тратьте свою энергию на то, что достойно вашего времени на Земле.
Буддизм поощряет медитацию на смерть и умирание как способ принять ее и подготовиться заранее. Большинство людей считают эту идею абсурдной.Но, как я уже сказал ранее, игнорирование своих забот не заставит «смерть» исчезнуть.
Как сказал Засеп Тулку Ринпоче: «Жизнь слишком коротка. Смерть может случиться в любое время, вы не знаете когда. Когда мы становимся старше, мы понимаем, что у нас мало времени. У меня лет десять, пятнадцать, может, двадцать. Итак, время летит незаметно, и смерть рано или поздно наступит ».
Кроме того, медитация на смерть полезна для членов семьи, медсестер или врачей — хорошо знать больше о том, как быть полезным в это время.
Смерть неизбежна и неопределенна. Мы знаем, что это произойдет, но не знаем, когда. Наше человеческое тело — все наше существование — очень хрупко. Духовная практика может научить наш разум принимать эту истину вместо того, чтобы отрицать ее.
Даже если вы настроены скептически, я бы порекомендовал вам попробовать эту смертельную медитацию.
Как сказал тибетский лама Чагдуд Ринпоче: «Когда тебе нужно в туалет, уже слишком поздно строить уборную».
Не думайте о смерти, пока не станет слишком поздно.
«Живи так, как будто ты завтра умрешь. Учитесь так, как если бы вам суждено было жить вечно. «- Махатма Ганди
Живите так, как вы хотите, чтобы вас запомнили. Не позволяйте другим выбирать слова вашего некролога. Пусть вместо этого ваши действия и наследие сочинят это.
Мы используем это упражнение на некоторых семинарах по лидерству в процессе изменений. Написать свой собственный некролог непросто. Мысли о твоей смерти движутся. Но это отличный способ восстановить связь с отпечатком, который вы хотите оставить, когда прощаетесь в последний раз.
Продолжайте. Напишите свой собственный некролог. Относитесь к упражнению серьезно, а не к себе. Если вы юмористичны, пусть ваша эпитафия тоже будет веселой. Используйте следующий шаблон.
- Начните с написания своего имени так, как вы хотите, чтобы оно выглядело на вашем надгробии.
- Одним словом, как вы сделали мир лучше? Будьте лаконичны. Чем более сосредоточенным, тем честнее вы будете с самим собой.
- Запишите, как люди вас запомнят. Избегайте напыщенных словечек.Придерживайтесь тона и слов, которые использовали бы обычные люди. Особенно тем, кто вас хорошо знает. Почему необходим (опять же, вам не нужен полный список вещей для стирки).
- Эта часть требует более глубокого самоанализа. Посмотрите себя в зеркало и ответьте на этот неотфильтрованный вопрос: «Кто был на самом деле?» Ни маски, ни костюмы, ни должность, ни звания, ни роли. В чем была ваша сущность? Что сделало вас уникальным?
- Сказать «да» легко. То, что мы говорим «нет», определяет, кто мы есть на самом деле.Что было в вашем случае? Каким «искушениям», отвлекающим факторам или возможностям вы сказали «нет», потому что они помешали бы вам достичь ваших целей?
- Кто будет по вам скучать больше всего? Это кажется простым, но это не так. Ответ не в том, что вы хотите, а в попытке понять, кому действительно пропустит . Наверняка многие будут. Но кто были те люди, для которых вы значили что-то особенное. Еще раз: избегайте осуждать себя. Честность — вот что делает это упражнение значимым.
- Пришло время проявить творческий подход. Предыдущие шаги предоставили фон; теперь пора воплотить в жизнь вашу эпитафию. Запишите в одном или двух абзацах слова, которые вам хотелось бы сказать о вас после вашего отъезда. Это самая важная часть упражнения. Соединитесь со своей истинной сущностью, а не своим тщеславием.
Вперед и делайте свое!
Загрузите копию шаблона в высоком разрешении здесь.
Поделитесь своими мыслями. Что вы узнали о себе, выполняя это упражнение? Как бы вы определили свои отношения со смертью?
стр.S .: Не стесняйтесь поделиться своей эпитафией ниже и побудить других принять участие
Получите мою бесплатную электронную книгу «Растяни свой разум»: http://bit.ly/2EOOyQP Сборник упражнений, которые помогут вам выйти за пределы зоны комфорта. По одной растяжке за раз.
Панические атаки и паническое расстройство — Симптомы и причины
Обзор
Паническая атака — это внезапный приступ сильного страха, который вызывает серьезные физические реакции при отсутствии реальной опасности или очевидной причины.Панические атаки могут быть очень пугающими. Когда случаются панические атаки, вы можете подумать, что теряете контроль, у вас сердечный приступ или даже при смерти.
У многих людей бывает всего одна или две панических атаки в жизни, и проблема исчезает, возможно, когда заканчивается стрессовая ситуация. Но если у вас были повторяющиеся неожиданные панические атаки и вы долгое время находились в постоянном страхе перед новым приступом, у вас может быть состояние, называемое паническим расстройством.
Хотя панические атаки сами по себе не опасны для жизни, они могут напугать и существенно повлиять на качество вашей жизни.Но лечение может быть очень эффективным.
Продукты и услуги
Показать больше товаров от Mayo ClinicПризнаки
Панические атаки обычно начинаются внезапно, без предупреждения. Они могут нанести удар в любой момент — когда вы ведете машину, в торговом центре, крепко спите или во время деловой встречи. У вас могут быть периодические панические атаки или они могут возникать часто.
Панические атаки имеют множество вариаций, но обычно пик симптомов наступает в течение нескольких минут.Вы можете почувствовать усталость и утомление после того, как паническая атака утихнет.
Панические атаки обычно включают некоторые из следующих признаков или симптомов:
- Ощущение надвигающейся гибели или опасности
- Страх потери контроля или смерти
- Учащенный пульс
- потливость
- Дрожь или дрожь
- Одышка или стеснение в горле
- Озноб
- Приливы
- Тошнота
- Спазмы в животе
- Боль в груди
- Головная боль
- Головокружение, дурнота или дурнота
- Ощущение онемения или покалывания
- Чувство нереальности или отстраненности
Одна из худших черт панических атак — это сильный страх, что у вас будет еще одна.Вы можете настолько бояться панических атак, что избегаете определенных ситуаций, в которых они могут возникнуть.
Когда обращаться к врачу
Если у вас наблюдаются симптомы панической атаки, как можно скорее обратитесь за медицинской помощью. Панические атаки, хотя и вызывают сильный дискомфорт, не опасны. Но с паническими атаками трудно справиться самостоятельно, и они могут усугубиться без лечения.
Симптомы панической атаки также могут напоминать симптомы других серьезных проблем со здоровьем, таких как сердечный приступ, поэтому важно пройти обследование у вашего лечащего врача, если вы не уверены, что вызывает ваши симптомы.
Причины
Неизвестно, что вызывает панические атаки или паническое расстройство, но эти факторы могут играть роль:
- Генетика
- Основное напряжение
- Темперамент, более чувствительный к стрессу или склонный к отрицательным эмоциям
- Определенные изменения в функционировании частей вашего мозга
Панические атаки могут возникать внезапно и поначалу без предупреждения, но со временем они обычно провоцируются определенными ситуациями.
Некоторые исследования показывают, что естественная реакция вашего тела — «бей или беги» на опасность связана с паническими атаками. Например, если за вами наступит медведь гризли, ваше тело отреагирует инстинктивно. Ваша частота сердечных сокращений и дыхание учащаются, поскольку ваше тело готовится к опасной для жизни ситуации. Многие из тех же реакций возникают при панической атаке. Но неизвестно, почему возникает паническая атака, когда нет очевидной опасности.
Факторы риска
Симптомы панического расстройства часто проявляются в позднем подростковом или раннем взрослом возрасте и затрагивают больше женщин, чем мужчин.
Факторы, которые могут увеличить риск развития панических атак или панического расстройства, включают:
- Семейный анамнез панических атак или панического расстройства
- Серьезный жизненный стресс, например, смерть или тяжелая болезнь любимого человека
- Травмирующее событие, например сексуальное насилие или серьезный несчастный случай
- Основные изменения в вашей жизни, такие как развод или добавление ребенка
- Курение или чрезмерное потребление кофеина
- История физического или сексуального насилия в детстве
Осложнения
При отсутствии лечения панические атаки и паническое расстройство могут повлиять почти на все сферы вашей жизни.Вы можете так бояться новых приступов паники, что живете в постоянном страхе, разрушающем качество вашей жизни.
Осложнения, которые могут вызвать или быть связаны паническими атаками, включают:
- Развитие определенных фобий, таких как страх водить машину или покинуть дом
- Частая медицинская помощь по поводу проблем со здоровьем и других заболеваний
- Избегание социальных ситуаций
- Проблемы на работе или в школе
- Депрессия, тревожные расстройства и другие психические расстройства
- Повышенный риск суицида или суицидальных мыслей
- Злоупотребление алкоголем или другими веществами
- Финансовые проблемы
У некоторых людей паническое расстройство может включать агорафобию — избегание мест или ситуаций, которые вызывают у вас беспокойство, потому что вы боитесь, что не сможете сбежать или получить помощь, если у вас паническая атака.Или вы можете полагаться на других, которые будут с вами, чтобы покинуть свой дом.
Профилактика
Не существует надежного способа предотвратить панические атаки или паническое расстройство. Однако эти рекомендации могут помочь.
- Получите лечение панических атак как можно скорее, чтобы предотвратить их ухудшение или учащение.
- Придерживайтесь своего плана лечения , чтобы предотвратить рецидивы или ухудшение симптомов панической атаки.
- Регулярно выполняйте физические упражнения, это может сыграть роль в защите от беспокойства.
Опыт и истории пациентов клиники Мэйо
Наши пациенты говорят нам, что качество их взаимодействия, наше внимание к деталям и эффективность их посещений означают такое медицинское обслуживание, которого они никогда не получали. Посмотрите истории довольных пациентов клиники Мэйо.
Агорафобия — Симптомы и причины
Обзор
Агорафобия (ag-uh-ruh-FOE-be-uh) — это тип тревожного расстройства, при котором вы боитесь и избегаете мест или ситуаций, которые могут вызвать у вас панику и заставить вас чувствовать себя пойманным, беспомощным или смущенным.Вы боитесь реальной или ожидаемой ситуации, например, при использовании общественного транспорта, нахождении на открытом или закрытом пространстве, в очереди или в толпе.
Тревога вызвана страхом, что нет простого способа убежать или получить помощь, если тревога усиливается. У большинства людей, страдающих агорафобией, она развивается после одной или нескольких панических атак, заставляя их беспокоиться о повторном приступе и избегать мест, где это может повториться.
Людям с агорафобией часто трудно чувствовать себя в безопасности в любом общественном месте, особенно там, где собирается толпа.Вы можете почувствовать, что вам нужен компаньон, например родственник или друг, который бы пошел с вами в общественные места. Страх может быть настолько сильным, что вы можете почувствовать, что не можете выйти из дома.
Лечение агорафобии может быть сложной задачей, потому что обычно это означает противодействие своим страхам. Но с помощью психотерапии и лекарств вы можете избежать ловушки агорафобии и жить более приятной жизнью.
Продукты и услуги
Показать больше продуктов от Mayo ClinicСимптомы
Типичные симптомы агорафобии включают боязнь:
- Уйти из дома один
- Толпа или ожидание в очереди
- Закрытые помещения, такие как кинотеатры, лифты или небольшие магазины
- Открытые пространства, такие как автостоянки, мосты или торговые центры
- Использование общественного транспорта, такого как автобус, самолет или поезд
Эти ситуации вызывают беспокойство, потому что вы боитесь, что не сможете сбежать или найти помощь, если начнете паниковать или у вас появятся другие симптомы, приводящие к потере трудоспособности или смущающие вас.
Дополнительно:
- Страх или тревога почти всегда возникают в результате контакта с ситуацией
- Ваш страх или беспокойство несоразмерны реальной опасности ситуации
- Вы избегаете ситуации, вам нужен компаньон, который бы пошел с вами, или вы терпите ситуацию, но очень огорчены
- Вы испытываете значительный стресс или проблемы в социальных ситуациях, на работе или в других сферах своей жизни из-за страха, беспокойства или избегания
- Ваша фобия и избегание обычно длится шесть месяцев или дольше
Паническое расстройство и агорафобия
У некоторых людей помимо агорафобии есть паническое расстройство.Паническое расстройство — это тип тревожного расстройства, при котором вы испытываете внезапные приступы крайнего страха, которые достигают пика в течение нескольких минут и вызывают сильные физические симптомы (панические атаки). Вы можете подумать, что полностью теряете контроль, у вас сердечный приступ или даже при смерти.
Боязнь новой панической атаки может помочь избежать подобных обстоятельств или места, где она произошла, в попытке предотвратить будущие панические атаки.
Признаки и симптомы панической атаки могут включать:
- Учащенное сердцебиение
- Проблемы с дыханием или ощущение удушья
- Боль или давление в груди
- Дремота или головокружение
- Чувство шаткости, онемения или покалывания
- Чрезмерное потоотделение
- Внезапное покраснение или озноб
- Расстройство желудка или диарея
- Чувство потери контроля
- Страх смерти
Когда обращаться к врачу
Агорафобия может серьезно ограничить вашу способность общаться, работать, посещать важные мероприятия и даже управлять деталями повседневной жизни, такими как выполнение поручений.
Не позволяйте агорафобии сделать ваш мир меньше. Позвоните своему врачу, если у вас есть признаки или симптомы, перечисленные выше.
Причины
Биология — включая состояние здоровья и генетику — темперамент, экологический стресс и опыт обучения — все это может играть роль в развитии агорафобии.
Факторы риска
Агорафобия может начаться в детстве, но обычно начинается в позднем подростковом или раннем взрослом возрасте — обычно до 35 лет, — но и у пожилых людей она также может развиваться.У женщин агорафобия диагностируется чаще, чем у мужчин.
Факторы риска агорафобии включают:
- Паническое расстройство или другие фобии
- Реагирование на панические атаки чрезмерным страхом и избеганием
- Переживание стрессовых жизненных событий, таких как жестокое обращение, смерть одного из родителей или нападение
- Тревожный или нервный характер
- Имеет кровного родственника, страдающего агорафобией
Осложнения
Агорафобия может сильно ограничить вашу жизненную активность.Если у вас сильная агорафобия, вы даже не сможете выйти из дома. Без лечения некоторые люди на долгие годы остаются прикованными к дому. Возможно, вы не сможете навещать вас с семьей и друзьями, ходить в школу или на работу, выполнять поручения или принимать участие в других обычных повседневных делах. Вы можете стать зависимым от помощи других.
Агорафобия также может приводить или быть связана с:
- Депрессия
- Злоупотребление алкоголем или наркотиками
- Другие расстройства психического здоровья, включая другие тревожные расстройства или расстройства личности
Профилактика
Нет надежного способа предотвратить агорафобию.Однако тревога имеет тенденцию усиливаться, чем больше вы избегаете ситуаций, которых боитесь. Если вы начинаете испытывать умеренный страх перед посещением безопасных мест, попробуйте практиковать посещение этих мест снова и снова, прежде чем ваш страх станет непреодолимым. Если это слишком сложно сделать самостоятельно, попросите члена семьи или друга пойти с вами или обратитесь за профессиональной помощью.
Если вы испытываете тревожность или приступы паники, как можно скорее обратитесь за лечением. Получите помощь как можно раньше, чтобы симптомы не ухудшились.Беспокойство, как и многие другие психические расстройства, будет сложнее вылечить, если вы подождете.
18 ноября 2017 г.
Агорафобия: симптомы, причины и методы лечения
Обзор
Что такое агорафобия?
Агорафобия — это тревожное расстройство, которое вызывает сильный страх быть подавленным или неспособным убежать или получить помощь. Из-за страха и беспокойства люди с агорафобией часто избегают новых мест и незнакомых ситуаций, таких как:
- Открытые или закрытые помещения.
- Толпы.
- Места вне вашего дома.
- Общественный транспорт.
Сколько людей страдают агорафобией?
Около 1–2% взрослых в США имеют диагноз агорафобии. Это испытывают примерно 2% подростков. Агорафобия чаще встречается у женщин. Обычно он начинается в возрасте до 35 лет.
Каковы факторы риска агорафобии?
Факторы риска развития агорафобии включают:
- Панические атаки или другие фобии.
- Переживание стрессовых жизненных событий, таких как смерть любимого человека, нападение или насилие.
- Нервный или тревожный характер.
- Реагирование на панические атаки чрезмерным страхом и опасениями.
- Родственник страдает агорафобией.
Симптомы и причины
Что вызывает агорафобию?
Непонятно, что вызывает агорафобию. Однако часто это связано с уже имеющимся паническим расстройством. Паническое расстройство вызывает короткие интенсивные приступы страха без особой причины.Примерно у трети людей, страдающих паническим расстройством, развивается агорафобия. Но агорафобия тоже может возникать сама по себе.
На что похожа агорафобия?
Каждый иногда испытывает беспокойство. Но тревожное расстройство вызывает чрезмерное беспокойство, которое влияет на повседневную деятельность. Агорафобия может вызвать у вас сильный страх и стресс, что может заставить вас избегать ситуаций.
Признаки агорафобии похожи на паническую атаку. Вы можете испытать:
Диагностика и тесты
Как диагностируется агорафобия?
Если вы считаете, что у вас агорафобия, и тревога мешает вашей повседневной жизни, вам следует поговорить с лечащим врачом или психиатром.Если вы боитесь посещать медицинский кабинет лично, вы можете записаться на прием по телефону или по видеосвязи.
Поставщик медицинских услуг может спросить вас:
- Вы нервничаете, выходя из дома?
- Есть ли места или ситуации, которых вы избегаете, потому что боитесь? Почему ты боишься?
- Вы полагаетесь на других в своих покупках и выполнении поручений?
Медицинский работник может диагностировать агорафобию на основании ваших симптомов, частоты их возникновения и степени тяжести.Важно быть открытым и честным со своими поставщиками медицинских услуг. Ваш врач может диагностировать агорафобию, если вы соответствуете определенным стандартам, разработанным Американской психиатрической ассоциацией. Чтобы получить диагноз агорафобии, человек должен испытывать крайний страх или панику как минимум в двух из следующих ситуаций:
- Использование общественного транспорта.
- Находиться на открытом пространстве.
- Находиться в замкнутом пространстве, например, в кинотеатре, конференц-зале или небольшом магазине.
- Стоять в очереди или находиться в толпе.
- Быть в одиночестве вне дома.
Ведение и лечение
Как лечить агорафобию?
Лечение агорафобии обычно включает комбинацию методов лечения: терапию, лекарства и изменение образа жизни.
Психотерапевт может помочь вам преодолеть свои страхи. Используя когнитивно-поведенческую терапию (КПТ), психиатр может помочь вам распознать мысли, которые вызывают у вас беспокойство. Тогда вы научитесь, как реагировать более продуктивно.
Используя техники релаксации и десенсибилизации, ваш врач может заставить вас представить пугающую ситуацию и управлять своими чувствами. Со временем вы сможете принимать участие в деятельности, которая вызывает беспокойство, и вы будете знать, как управлять своими эмоциями. Со временем терапия может научить мозг думать иначе.
Ваш лечащий врач также может предложить лекарства, называемые селективными ингибиторами обратного захвата серотонина (СИОЗС) или ингибиторами обратного захвата серотонина-норэпинефрина (СИОЗСН).Эти лекарства могут лечить депрессию и тревожные расстройства.
Вы можете справиться с агорафобией, изменив образ жизни:
- Избегайте алкоголя, наркотиков и кофеина (например, кофе, чая и газированных напитков).
- Придерживайтесь здоровой, сбалансированной диеты.
- Регулярно делайте физические упражнения.
- Практикуйте дыхательные упражнения.
Профилактика
Как снизить риск агорафобии?
Не существует проверенного способа предотвратить агорафобию. Однако на ранних стадиях с этим легче справиться.Чем больше вы избегаете ситуаций, тем больше вы можете бояться. Некоторые люди с тяжелой агорафобией вообще не могут выйти из дома и полностью зависят от помощи других. Агорафобия также может привести к другим проблемам со здоровьем, если ее не лечить, включая депрессию, злоупотребление алкоголем или наркотиками и другие расстройства психического здоровья. Это причины, по которым важно как можно раньше обратиться за помощью в области психического здоровья.
Перспективы / Прогноз
Каковы перспективы (прогноз) для людей с агорафобией?
Около трети людей с агорафобией преодолевают расстройство и избавляются от симптомов.Другая половина учится лучше справляться со своими симптомами, но все еще имеет некоторую тревогу.
Вам и вашим близким нужно набраться терпения, пока вы излечитесь от агорафобии. Многим людям требуется от 12 до 20 недель когнитивно-поведенческой терапии (разговорной терапии), если они также принимают лекарства. Без лекарств терапия может занять до года.
Жить с
Как мне научиться справляться с агорафобией?
Позаботьтесь о себе, принимайте лекарства в соответствии с предписаниями и практикуйте методы, которые вы узнали у своего терапевта.И не позволяйте себе избегать ситуаций и мест, вызывающих беспокойство. Эта комбинация поможет вам делать то, что вам нравится, с меньшим страхом.
Записка из клиники Кливленда
Многие люди избегают разговоров о тревожных расстройствах. Агорафобия может заставить вас бояться и чувствовать себя изолированным. Но с помощью лечения вы можете управлять симптомами и вести полноценную жизнь. Если агорафобия или какое-либо тревожное расстройство влияет на ваш образ жизни, позвоните своему врачу. Открытый честный разговор может помочь вам жить полноценной жизнью.
.