Бежит из привычного мира где он стал чужим: Ответьте на вопросы:1) Во многих сказках Г.Х. Андерсена герои отправляются в путь. Назовите сказку, в…

Содержание

Главные герои произведения Возвращение Платонова » Kupuk.net

Алексей Иванов

Герой произведения прошел войну, которая оставила серьезный отпечаток на его судьбе, характере, мировоззрении и вообще отношению к жизни. На поле боя он не раз проявлял мужество и храбрость, был опорой для боевых товарищей. Алексей разучился жить мирной жизнью, он замечает, как подросли и обрели самостоятельность его дети. Пробел во взаимоотношениях с ними ему трудно заполнить. Он метается, не находит себе места и не представляет как ему жить. Мужчина отстраняется от супруги, обвиняя её в измене. Решается уйти из семьи, но позже одумывается и сходит с поезда, на котором хотел уехать из родных мест.

Любовь Васильевна

Жена Алексея является сильной, трудолюбивой и доброй женщиной, взявшей на себя ответственность за детей, поднимая их, пока муж на фронте. Любовь работала на заводе и почти не появлялась дома. Женщина ждет возвращения своего супруга, а тот, вернувшись, обвиняет её в измене и решается уйти к другой.

Петруша

Одиннадцатилетний сын Ивановых. Мальчик рано повзрослел и стал самостоятельным, так как в отсутствии взрослых ему пришлось взять заботу о  хозяйстве на себя. Для своего возраста это уже очень ответственный и серьезный ребенок. На его плечах лежит мужская часть заботы о доме – колка, заготовка дров и прочее. Он искренне любит и ценит свою семью. Когда догадывается о решении отца уехать, то бежит догонять поезд.

Настя

Младший ребенок Алексея и Любови Ивановых. Девочка старается хлопотать по хозяйству и помогать родным всем, чем может. Мама и брат обучают её грамоте.

Маша

Молодая девушка, работающая на фронте помощником повара. Двадцатилетняя Маша потеряла во время войны родителей, они пропали без вести. Их встреча с Алексеем произошла в тот момент, когда оба они возвращались домой. Каждый из них чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, как будет жить обычной жизнью, от которой так отвык. Алексей выходит с Машей на её станции и между ними возникает любовная связь. Но Иванов все же возвращается к семье, так ждущей его. Молодая девушка понимает, что это мимолетный роман, продолжение которого невозможно. Однако осознает тот факт, что не сможет забыть Алексея.

Дядя Харитон

Герой является персонажем истории, которую при ссоре родителей, Петруша рассказывает своему отцу. Харитон также обвинял жену в измене, но позже и сам признался, что у него на фронте много кого было. Все стали смеяться на этой ситуацией.

Семен Евсеич

Мужчина, потерявший всю семью, часто захаживал к Ивановым, так как находил у них спасение от одиночества. Именно его приревновал Алексей к своей жене, не веря в то, что тот был ей только другом. Считал, что брак обречен, но сам не желал признаться и рассказать супруге о своей любовной связи с Машей.

Сочинение 2

Главными героями произведения «Возвращение» являются представители семьи Ивановых. В нем рассказывается о времени после войны, при котором судьбы людей были отягчены ужасающими последствиями. Многие вернувшиеся перестроили свои мысли таким образом, что привычный ранее для них мир стал в один миг чуждым и непонятным. Те ужасы, которые пришлось наблюдать тем, кто прошел войну, сказались на психическом здоровье этих людей. В годы печати рассказа автору не дали возможности подать в печать свои работы. Причинами являлись многие факторы, в том числе отзывы литературных экспертов того времени. Данная работа была подвергнута критике, и в те года Платонову пришлось обрабатывать детские сказки для заработка на жизнь.

Рассмотрим основных и второстепенных персонажей «Возвращения».

Иванов Алексей, являясь храбрым и отзывчивым бойцом на поле боя, проявляя неоднократное воплощение мужества на поле боя, помогая своим товарищам на линии фронта, полностью меняет своё мировоззрение благодаря годам войны. Он не находит места в привычном мире, все время отыскивая возможность вернуться в прошлое, и решает уйти из семьи. Привычный для него ранее мир становится чужим и он не понимает, как ему жить дальше. С супругой он отдаляется и перестает ей доверять, почти безосновательно обвиняя ее в измене. Однако через некоторое время он всё же передумывает об этом решении, и в последний момент выходит из поезда, на котором он хотел покинуть родные места.

Женой Алексея является Любовь Васильевна. Пока ее муж был на фронте, она воспитывала детей одна, успешно вела хозяйство, работая при этом на заводе и почти не бывая дома. Она ожидала, когда вернется ее муж, всё в их семье будет как прежде, что семейное счастье снова войдет в их дом. Однако после долгих лет ожиданий она не находит взаимности у супруга. Также у них есть сын Петр, которому пришлось стать взрослым с юных лет. Он рассуждает не по годам, хорошо понимает сложность жизни, заботится и помогает своим родным. Он берет всю ношу ответственности непростого времени на свои плечи, помогая во всём родной матери. Он также надеется на то, что после возвращения отца их жизнь станет лучше. Младшая сестра Петра Настенька, также помогала брату по дому. Их мать отдавала все свои силы, чтобы вырастить детей грамотными и образованными людьми.

Также в рассказе показывают о случайной знакомой Алексея Иванова – Маше, которая также пострадала от военных лет. Она не надеется, что Иванов останется с ней, однако она продолжает думать о нем.

Хочется сказать, что это невероятно жизненное и проникновенное произведение, которое показывает весь реализм происходящих в послевоенные годы  событий, которые оказывают чрезвычайное влияние на жизни героев. Хотя это произведение не печаталось в годы его издания, стоит отметить, что оно наполнено актуальным по сей день смыслом и несет глубокую мораль того, что мирное время является основополагающим элементом как в жизни целого народа, так и в жизни одной семьи.

Картинка к сочинению Главные герои произведения Возвращение Платонова

Эдуард Володарский: России нужна монархия | В мире | Политика

«Надо верить, что кардинальный поворот к лучшему однажды случится. Обязательно!» — говорит сценарист Эдуард Володарский.

12 июня мы в 20-й раз отметили День России. Эта дата по задумке тех, кто стал во главе новой — перестроечной — России, должна была стать праздником торжества демократии. Но у россиян она вызвала неоднозначные чувства — для многих этот день стал символом распада СССР и окончательного крушения привычного мира… О том, почему 12 июня так и не стал днём народного единства, а также о том, как объяснить власти, чего на самом деле хочет народ, рассуждает сценарист, писатель Эдуард Володарский.

«Лишь повод выпить»

«АиФ»: — Эдуард Яковлевич, День России — нерабочий, то есть народ должен был бы праздновать да радоваться, но национальным, народным праздником он так и не стал. Как думаете, почему?

                                                               

Досье
Эдуард Володарский родился в 1941 г. в Харькове. Окончил сценарный факультет ВГИКа. Написал сценарии к таким фильмам, как «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Мой друг Иван Лапшин», «Достоевский», «Штрафбат», и др.

Э.В.: — Потому что большинству, и прежде всего молодёжи, эта дата вообще ни о чём не говорит. Как, собственно, и другой новый праздник — 4 ноября, День народного единства. Я как-то посмотрел школьный учебник истории — так там об этом периоде практически ничего не написано. Хотя те годы — конец Смутного времени, польская экспансия — были действительно страшные, существование государства было поставлено под угрозу. Поэтому без понимания истории, без соответ­ствующей пропаганды и 12 июня, и 4 ноября, как бы красиво эти даты ни назывались, так и останутся для страны не праздником, а дополнительным выходным и лишним поводом выпить водки.

«АиФ»: — Но для определённой части общества этот день стал поводом снова выйти на улицу, чтобы выразить свой протест. Можно ли говорить о том, что общество проснулось, или утверждать это пока рано?

Э.В.: — Полагаю, что рано. Всё-таки протестное движение пока касается больше Москвы и Питера.

В этой истории меня больше всего отвращают те, кто пытается возглавить протест. Уж больно мизерные людишки. Они не вызывают у меня не то что доверия, а элементарного уважения. Что они хотят высидеть?! Чтобы ушёл Путин?!

«АиФ»: — Люди хотят, чтобы власть перестала обращаться с ними как с быдлом, чтобы элементарно услышала их!

Э.В.: — А что она должна услышать?! У этих людей нет никакой конкретики! Вот я, например, чётко знаю, чего хочу от власти. Я хочу, чтобы у нас была введена смертная казнь. В том числе за коррупцию, как в Китае! Я хочу, чтобы кардинально было сокращено число ненасытных чиновников, которые паразитируют на теле общества! Это конкретно! А требовать, чтобы в стране стало больше демократии, — это чушь собачья! Где вы её вообще видели, эту демократию? В театре она есть?! На заводе?! В армии?!

«АиФ»: — Ну вы же не будете спорить, что в той же Америке куда больше демократии, чем у нас?

Э.В.: — Да бросьте вы! В Америке живёт много моих знакомых. И все они говорят, что Штаты — это абсолютно полицейское государство и никакой демократии там нет. Там вся власть принад­лежит одной касте — юристам! В Европе почти то же самое. Конечно, это не тоталитарные государства, не монархии, но тем не менее. Кстати, я не раз уже подчёркивал, что по своим убеждениям я как раз монархист. Монархия хороша тем, что при ней всё-таки есть шанс, что к власти придёт человек действительно порядочный, честный. А при демократическом строе, причём в любой стране, это исключено напрочь. Пока человек доберётся до верхушки власти, он столько подлостей вынужден будет сделать, столько друзей продать… Если уж на то пошло, то Гитлер как раз пришёл к власти демократическим путём — победил в честных выборах.

Дата съемки: 04.08.1994. Источник фото: russianlook.com

Верить в лучшее

«АиФ»: — По оценке некоторых аналитиков, сегодня количество уезжающих из России почти в десять раз больше, чем даже в 1991 году — времени пустых прилавков и всеобщего хаоса. Вас такие данные не пугают?

Э.В.: — Я не очень верю нашей статистике. Думаю, в своих выводах аналитики больше учитывают не средний класс, а бизнес-элиту, которая действительно сейчас бежит из России. Я недавно проезжал по Рублёвке и поразился, сколько домов украшают объявления об их продаже. Почему богатеи бегут? Чего они вдруг испугались? Чёрт их знает! Но к рабочему люду эта «утечка» отношения не имеет.

«АиФ»: — Может быть, у рабочего люда просто нет возможности уехать?

Э.В.: — Не думаю! У меня много старых друзей из числа учёных, которые работают в филиале Курчатовского института в Троицке. Я прекрасно знаю, за какие мизерные зарплаты они трудятся. Помню время, когда они в течение трудового года влезали в долги, а в отпуск шли шабашить на стройки и свои долги гасили. Так вот, лет семь назад одного из таких друзей пригласили в Америку выступить с парой докладов. Он вернулся и рассказывает: «Представляешь, предложили сразу два места! Высокая зарплата, дают коттедж, машину…» Я, недослушав, перебиваю его: «И ты, идиот, отказался?!» Он кивает: «Ну, куда я поеду? На кого я нашу «кастрюлю» оставлю?» «Кастрюлей» они между собой ядерный реактор называют. (Смеётся.) Я хочу сказать, что таких людей много. Даже имея возможность свалить, они остаются. Надо всё-таки верить, что кардинальный поворот к лучшему однажды случится. Пусть и не при моей жизни, но он обязательно случится! Мы ведь до сих пор не можем оправиться от того урона, который нанесли стране гайдаровские реформы. Если раньше мы изготавливали до двух тысяч самолётов в год, то сейчас закупаем за рубежом рухлядь и летаем на ней, пока она не разобьётся. Но надо верить в лучшее. Без веры жить совсем тяжело.

«АиФ»: — Кстати, о вере в лучшее. Известный американский демограф Николас Эберстадт, который 35 лет занимается изучением России, недавно опубликовал исследование, посвящённое стремительному сокращению населения России. Он утверждает, что демографическая ситуация ухудшается ещё и потому, что русские живут с ощущением умершей надежды на счастливое будущее.

Э.В.: — А разве население продолжает сокращаться? Насколько я слышал, демографическая  ситуация стала улучшаться. Об этом Медведев говорил в одном из своих выступлений.

«АиФ»: — А вы верите тому, что нам официально говорит власть?

Э.В.: — (Задумывается.) Да чёрт его знает! Уж и не понимаешь, кому верить. С другой стороны, всё-таки за последние годы экономическое положение среднего класса улучшилось. Я говорю это, опираясь не на официальные данные, а на личный опыт.

«АиФ»: — Порой создаётся ощущение, что демографические показатели растут за счёт мигрантов.

Э.В.: — Вот тут я с вами согласен! Меня порой оторопь берёт, когда я вижу количество азиатов и кавказцев на наших улицах. Но это не только российская тенденция. Возьмите Францию, Англию — сплошные арабы! В засилье гастарбайтеров у нас, я считаю, во многом виноваты бизнесмены с их бесконечной жадностью. Наша экономика построена таким образом, что им выгоднее нанять мигранта, чем россиянина. Гастарбайтеру можно платить в три раза меньше, а можно и вовсе не платить: месяца три они трудятся за еду, а по окончании работ наниматель стучит в миграционную службу, и работничков выдворяют из страны. Наглая, чудовищная алчность — вот источник проблем. Ну и, конечно, фантастическое безволие и попустительство власти. Я, к примеру, не понимаю, почему у нас из года в год из страны вывозится более 200 млрд долларов! В той же Европе подобный бардак невозможен! Скажем, гражданин Австрии не имеет права хранить деньги за рубежом. Если это вскроется, его обложат огромными штрафами.

Практически то же самое в Германии. А у нас делай что хочешь! Наши олигархи понабрали за рубежом кредитов на аст­рономические суммы, и может так случиться, что отдавать их долги придётся государству. Это ставит под угрозу всю нашу промышленность, точнее то, что от неё осталось.

Смотрите также:

  • Захар Прилепин: все как могут, так друг друга и обзывают. Всем свобода →
  • На краю пропасти. Михаил Веллер — об уроках октября 1993-го →
  • Эдуард Тополь: США стоят на пороге гражданской войны →

Муж становиться чужим человеком. Женщины,знающие жизнь,дайте слвет!

#1

#2

#3

#4

#5

#6

#7

#8

#9

#10

#11

#12

#13

#14

#15

#16

#17

#18

#19

#20

#21

#22

Эксперты Woman.

ru

  • Юлия Лекомцева

    Врач косметолог

    240 ответов

  • Доценко Всеволод

    Психолог

    98 ответов

  • Климкова Татьяна

    Психолог

    56 ответов

  • Лисаченко Наталия

    Консультант по питанию

    100 ответов

  • Ниделько Любовь Петровна

    Практикующий психолог

    176 ответов

  • Марина Крицкая

    Психолог

    4 ответа

  • Максим Сорокин

    Практикующий психолог

    590 ответов

  • Богат Вячеслав

    Дипломированный практикующий. ..

    176 ответов

  • Миронов Леонид

    Юрист в области гражданского и…

    10 ответов

  • Нина Бабанакова

    Нутрициолог, консультант по…

    73 ответа

#23

#24

#25

#26

Непридуманные истории

  • Мужчина сразу предупредил, что всё имущество записано на детей

    184 ответа

  • Такая зарплата — не хочу работать

    136 ответов

  • Ложь длинною в 22 года.

    Как разрулить?

    456 ответов

  • Ушел муж, 2 месяца депрессия… Как справится, если ты осталась совсем одна?

    121 ответ

  • Мужчина хочет со мной семью, но денег у него не хватает!

    338 ответов

#27

#28

#29

#30

#31

#32

#33

#34

#35

#36

Новые темы

  • Вопрос к мужчинам,вы бы обиделись?

    4 ответа

  • познакомилась с латышом

    5 ответов

  • Мужчина на 12 лет старше

    25 ответов

  • Что значат эти слова от мужчины?

    22 ответа

  • Видать не судьба .

    …

    4 ответа

#37

#38

#39

#40

#41

#42

#43

#44

#45

#46

#47

#48

#49

#50

Как Пеппи Длинныйчулок дала детям свободу – Weekend – Коммерсантъ

75 лет назад вышла книга Астрид Линдгрен «Пеппи Длинныйчулок». Для послевоенных шведских детей эта героиня стала образцом свободы и жизнелюбия, но еще большим ей обязаны последующие поколения: именно с Пеппи началась многолетняя деятельность Линдгрен по изменению отношения к детям, в конце концов увенчавшаяся принятием закона о запрете насилия над детьми. Рассказываем, как Пеппи стала пионером свободного воспитания, а ее автор — борцом за права детей

Текст: Ульяна Волохова

Фото: BUNDESARCHIV

Фото: BUNDESARCHIV

Появление ребенка

Предыдущая фотография

Астрид Линдгрен с сыном Ларсом, 1930

Фото: Astrid Lindgren Aktiebolag

Астрид Линдгрен с дочерью Карин, 1948

Фото: Privat/Astrid Lindgren Aktiebolag

Следующая фотография

1 / 2

Астрид Линдгрен с сыном Ларсом, 1930

Фото: Astrid Lindgren Aktiebolag

Астрид Линдгрен с дочерью Карин, 1948

Фото: Privat/Astrid Lindgren Aktiebolag

«Нелегко быть ребенком! Сложно, очень сложно. Что это вообще значит — быть ребенком? Это значит, что надо ложиться в кровать, вставать, одеваться, есть, чистить зубы и сморкаться, когда это удобно взрослым, а не тебе. Это значит, что нужно есть ржаной хлеб, когда хочется белого, что нужно, не моргнув глазом, бежать за молоком, как раз когда ты собрался почитать книгу Эдгара Т. Лоуренса. А еще это значит, что нужно, не жалуясь, выслушивать очень личные замечания от любого взрослого о своей внешности, здоровье, одежде и перспективах. Интересно, что будет, если такому обращению подвергнуть самих взрослых».

Это отрывок из статьи «Молодежный бунт», которую 7 декабря 1939 году опубликовала стокгольмская газета Dagens Nyheter. Написала ее 32-летняя Астрид Линдгрен — некогда начинающая журналистка, а теперь домохозяйка и мать двоих детей. Однажды ее 14-летний сын получил в гимназии задание сделать доклад «Об искусстве быть ребенком». Обсуждая с ним, каково это — быть ребенком, Линдгрен поняла, что ее этот вопрос беспокоит явно больше, чем сына. Из последовавших за этим размышлений возникла статья: написанная от лица мальчика, который ощущает бесправность своего положения как ребенка, она обращала внимание на то, что взрослые предъявляют детям множество требований, но совершенно не учитывают их желаний и эмоций. Дети все время должны, взрослые все время правы — Линдгрен предлагала задуматься о том, насколько невыносимой была бы такая жизнь для любого из взрослых. Именно с этой статьи началось возвращение Линдгрен к писательству.

В 1923 году 16-летняя Астрид, дочь уважаемых фермеров из небольшого городка Виммербю на юге Швеции, объявила родителям, что собирается стать журналисткой, и, едва получив школьный аттестат, поступила стажером в местную газету Vimmerby Tidning. Там она выполняла мелкие поручения, писала некрологи и заметки о сельской жизни, а иногда и целые репортажи. В 1925 году, например, она собрала бывших школьных подруг, чтобы отправиться с ними в 300-километровое путешествие и доказать, что женщинам вполне под силу преодолеть такое расстояние без мужской помощи. Сводки о ходе предприятия она телеграфировала в редакцию.

Журналистская карьера была недолгой: в 1926 году Астрид забеременела от женатого мужчины (издателя Vimmerby Tidning) и уехала, чтобы не позорить родителей, в Стокгольм. Она записалась на курсы стенографии и машинописи, но рожать отправилась в Данию — там было много семей, которые за плату брали детей под временную опеку. В одной из таких семей она оставила родившегося в конце 1926-го Ларса, чтобы вернуться в Швецию и найти работу. В течение следующих лет она разрывалась между работой в Стокгольме и маленьким сыном в Копенгагене, которого она не могла забрать, но должна была содержать в чужой семье, пока в 1931 году не вышла замуж за Стуре Линдгрена — заведующего канцелярией Королевского автоклуба, где она подрабатывала,— и не перевезла сына к себе. В 1934 году у нее родилась дочь Карин, а сама Линдгрен оставила работу и стала домохозяйкой, сосредоточив все внимание на воспитании детей. Наблюдение за ними имело большие последствия: прежде придерживавшаяся феминистских взглядов и защищавшая права женщин, Линдгрен постепенно обнаружила, что у детей с правами все обстоит гораздо хуже.

XX век стал временем медленного смягчения отношения к детям в Швеции. В 1902 году наконец отменили закон, обязывающий родителей наказывать детей за провинности, и ввели другой — предоставляющий право наказывать в той мере, в которой родитель сочтет это необходимым. Телесные наказания в семье считались жестоким обращением лишь в том случае, если приводили к тяжелым увечьям. Не лучше обстояло дело в школах: хотя в гимназиях в 1928 году телесные наказания отменили, в обычных школах они оставались нормой — учеников можно было стегать по рукам и драть за уши. Такие вещи, как публичные оскорбления, унижения и психологическое давление со стороны учителей, вообще считались нормой. Равнодушие и неуважение к ребенку не порицались обществом: шлепанье, крики и грубое обращение были обычным зрелищем в парках, на детских площадках и на улицах. Протестантские традиции говорили, что от ребенка во что бы то ни стало нужно добиваться почтения к взрослым и послушания. Модные бихевиористские педагогические теории утверждали, что ребенка нужно лишить материнской любви (она мешает ему покорять мир и делает зависимым), родительские объятия и поцелуи заменить на утреннее рукопожатие, чтобы не развивать в детях чувственность, а весь процесс воспитания выстроить на чередовании положительных и отрицательных подкреплений — так у ребенка вырабатывается нужное обществу поведение. И для государства, и для педагогов, и для родителей ребенок был объектом, Линдгрен занялась объяснением того, что он в первую очередь субъект.

Появление супергероя

Страница из черновика «Пеппи Длинныйчулок»

Фото: dn.se

Страница из черновика «Пеппи Длинныйчулок»

Фото: dn.se

Статья «Молодежный бунт» вышла, пожалуй, в самое неподходящее время для разговора о проблеме детей. 1 сентября 1939 года Германия ввела войска в Польшу и началась Вторая мировая война. 17 сентября войска в Польшу ввел Советский Союз, 30 ноября, за неделю до выхода статьи, он начал военные действия на территории Финляндии, до оккупации Германией Дании и Норвегии оставалось несколько месяцев. Привычный мир рушился: Швеция сохраняла нейтралитет, но жила ожиданием войны.

Узнав о начале войны, Линдгрен завела дневник. В десятках толстых тетрадей — скрупулезно собираемые вести с фронтов, коллажи из газетных вырезок, описания шведского быта, размышления о судьбе человечества — летопись жизни в окруженной войной стране. Прежде политика почти не интересовала Линдгрен, но теперь от нее некуда было деться: Германия, писала она в дневнике, «подобна чудовищу, которое регулярно выходит из ада в поисках новых жертв»; Советский Союз, зверствовавший в Финляндии, пугал не меньше: «Хуже всего, что нельзя надеяться на поражение Германии. Слабая Германия может означать для нас только одно — мы станем добычей России». «Национал-социализм и большевизм — это как два динозавра, схватившиеся друг с другом». В 1940 году Линдгрен поступила на службу в отдел перлюстрации почтовой службы Стокгольма, и к новостям из газет добавились сотни свидетельств об ужасах войны из частных писем: загнанные в гетто евреи, голод, разлученные семьи, потерянные дети. Ко всему прочему зимой 1941 года Карин заболела пневмонией — сидя у постели дочери, Линдгрен рассказывала ей истории о победе добра над злом, о том, как быть сильным, даже если ты маленький. Главной героиней этих историй была девочка Пеппи.

Предыдущая фотография

Дневник за 1939 год

Фото: © Andrea Davis Kronlund, Kungliga Biblioteket, Sweden

Дневник за 1945 год

Фото: Andrea Davis Kronlund, Kungliga Biblioteket, Sweden

Следующая фотография

1 / 2

Дневник за 1939 год

Фото: © Andrea Davis Kronlund, Kungliga Biblioteket, Sweden

Дневник за 1945 год

Фото: Andrea Davis Kronlund, Kungliga Biblioteket, Sweden

«Пеппи появилась как идея, а не как персонаж. Конечно, с самого начала она была маленьким Суперменом — сильной, богатой и независимой» — так описывала появление Пеппи Длинныйчулок Астрид Линдгрен в интервью Dagens Nyheter в 1967 году. Образ Супермена действительно занимал Линдгрен в этот период — его зарисовки сохранились в дневниках, и, по мере того как идея превращалась в персонажа, Пеппи уверенно обретала супергеройские черты. Пеппи живет одна, без родителей на вилле «Курица» — ее мама умерла, а папа, капитан дальнего плавания, потерпел крушение и живет на тропическом острове. Она сказочно богата — у нее куча золотых монет в чемодане, которые она щедро тратит на то, чтобы делать окружающих счастливей. Она фантастически, почти карикатурно сильна — может поднять лошадь или затонувшую лодку, легко победит взрослого мужчину, но свою силу использует исключительно в мирных целях или для защиты слабых. Еще она крайне прямолинейна и искренна. «За стеклом стояла огромная банка крема, а на банке пестрели крупные буквы: «Вы страдаете от веснушек?». «Что ж, на вежливый вопрос надо ответить вежливо,— задумчиво сказала Пеппи.— Давайте зайдем сюда». За прилавком стояла пожилая дама. Пеппи направилась прямо к ней и сказала твердо: „Нет, я не страдаю от веснушек». Дама взглянула на Пеппи и тут же воскликнула: «Милая девочка, но ты же вся в веснушках».— «Ну да, вот именно,— подтвердила Пеппи.— Но я не страдаю от веснушек. Наоборот, они мне очень нравятся. До свидания!»» Но, в отличие от Супермена, Пеппи — ребенок. Она всегда делает то, что хочет,— пьет лимонад из графина, съедает все сладости в гостях, дарит дорогие подарки, рассказывает удивительные истории и не готова поступиться свободой ради правил и приличий: «»Скажи, фрекен,— с тревогой в голосе спросила Пеппи,— у настоящей дамы может урчать в животе?» Она сидела молча, и выражение ее лица оставалось таким же сосредоточенным. «Если у настоящей дамы быть этого не может,— сказала она вдруг,— то, пожалуй, мне стоит тут же принять окончательное решение стать морской разбойницей»».

Какими были первые приключения Пеппи, мы не знаем — почти три года она оставалась просто домашней сказкой Линдгренов. Идея записать эту сказку пришла Астрид Линдгрен весной 1944 года — она вывихнула ногу и, чтобы чем-то занять четыре недели предписанного врачами постельного режима, решила сделать дочери на день рождения самодельную книгу с приключениями Пеппи и ее лучших друзей — обычных шведских детей Анники и Томми. Одну копию с авторскими иллюстрациями в черном скоросшивателе в мае получила на свое десятилетие Карин, вторую Линдгрен отправила в издательство Albert Bonniers Forlag.

Появление Пеппи

Первое издание «Пеппи Длинныйчулок», 1945

Фото: Raben & Sjogren

Первое издание «Пеппи Длинныйчулок», 1945

Фото: Raben & Sjogren

Опасение, что Пеппи может стать плохим примером для детей и сделать их непослушными и неуправляемыми, возникло у родителей еще до выхода книги. Вернее, у одного родителя — главы издательства Bonniers Герарда Бонниера, который и принял решение отказаться от публикации. Формально отказ мотивировали тем, что план выпуска книг расписан на два года вперед, отметив, однако, в отказном письме, что главная героиня кажется чересчур современной для консервативной Швеции. Позднее, вспоминая о своей ошибке, Бонниер признавался, что книга в целом показалась ему забавной, но, будучи отцом, он испугался возможных последствий: а что, если знакомство с Пеппи плохо повлияет на детей и беспорядок ее мира переместится в детские? Брать на себя ответственность за то, что может произойти в детских, Бонниер не хотел.

Литературным дебютом Линдгрен стала не своенравная Пеппи, а гораздо более благоразумная Бритт Мари. Однажды в газете Линдгрен наткнулась на объявление о конкурсе книг для девочек: стремительно разоряющиеся издательство Rabеn & Sjogren хотело поправить свои дела с помощью молодой аудитории и сообщало, что ищет реалистические книги для подростков. «Пеппи» для этих целей не подходила, зато подходила недавно написанная повесть про 15-летнюю Бритт Мари — новая попытка Линдгрен посмотреть на мир глазами ребенка и попытаться понять, с чем ему приходится сталкиваться.

Повесть «Бритт Мари изливает душу» была предельно реалистична. Речь в ней шла о большой семье, которую сейчас назвали бы дисфункциональной: творческие родители, любящие детей, но не слишком включенные в их воспитание, не отдавая себе в этом отчета, взваливают воспитание четверых детей на плечи старшей дочери. «С такими родителями просто чудо, что мы, дети, не стали профессорами уже с того самого дня, как появились на свет»,— пишет Бритт Мари подруге в Стокгольм, рассказывая о своей жизни. Со взрослыми обязанностями и подростковыми кризисами (травля, предательство, влюбленность) Бритт Мари справляется с удивительной стойкостью и иронией, демонстрируя своим примером, что ко взрослым не следует относиться со слепым почтением, потому что они и сами далеко не идеальны.

Повесть заняла в конкурсе второе место и вскоре была издана. Ее успех приободрил Линдгрен, и в следующем году она отправила рукопись «Пеппи» на организованный тем же издательством конкурс детских книг. После долгих споров жюри присудило ей первое место и поставило в план публикаций — не в последнюю очередь благодаря Эльсе Олениус, к этому моменту давно занимавшейся реформированием отношения к детям. Как и Линдгрен, она считала, что детям нужны не надсмотрщики и строгие директивы, а советчики и общение. Свои идеи она воплотила в переустройстве городской библиотеки Стокгольма, организовав в ней отдельные пространства для игр, обсуждения прочитанного и творческих мероприятий, которые планировала внедрить взамен тоскливых публичных чтений классики. Конкурс рукописей книг для детей Raben & Sjogren тоже придумала Олениус — она не только входила в жюри, но и настояла на издании «Пеппи», объяснив издательству, что эта книга спасет их от банкротства.

Предыдущая фотография

«Пеппи Длинныйчулок». Режиссер Пер Гунваль, 1949

Фото: Sandrews

«Пеппи Длинныйчулок». Режиссер Улле Хелльбум, 1969

Фото: Beta Film; KB Nord Art; Svenks AB; Sveriges Radio

Следующая фотография

1 / 2

«Пеппи Длинныйчулок». Режиссер Пер Гунваль, 1949

Фото: Sandrews

«Пеппи Длинныйчулок». Режиссер Улле Хелльбум, 1969

Фото: Beta Film; KB Nord Art; Svenks AB; Sveriges Radio

Первый тираж печатали в предрождественской спешке и буквально вручную развозили по книжным магазинам. Из-за этого книга перед Рождеством оказалась только в Стокгольме, но успеху это не помешало: ищущие детям подарки на первое послевоенное Рождество родители стремительно раскупили небольшой тираж книги с девочкой и обезьянкой на ярко-желтой обложке. В Стокгольме «Пеппи» возглавила рождественский рейтинг самых продаваемых книг и, успей издательство доставить книгу в другие уголки Швеции, одержала бы победу и там.

Дети были в восторге от книги. Они сбегали из дома, чтобы отыскать виллу «Курица», требовали завести собственных лошадей и обезьянок и копировали ее поведение. Любая продукция, связанная с Пеппи, немедленно раскупалась, будь то раскраски, пластиковые куклы, пластинки или даже витамины. Самым популярным ярмарочным развлечением стали конкурсы двойников Пеппи — они собирали до сотни участниц разных возрастов и толпы зрителей и болельщиков.

Появление взрослых

Предыдущая фотография

Астрид Линдгрен на встрече с читателями, 1949

Фото: Private ownership/The Astrid Lindgren Company

Астрид Линдгрен на съемках «Пеппи Длинныйчулок», 1969

Фото: Ullstein Bild/Vostock Photo

Следующая фотография

1 / 2

Астрид Линдгрен на встрече с читателями, 1949

Фото: Private ownership/The Astrid Lindgren Company

Астрид Линдгрен на съемках «Пеппи Длинныйчулок», 1969

Фото: Ullstein Bild/Vostock Photo

В отличие от детей, взрослые отнеслись к книге неоднозначно. Принято считать, что первые рецензии были положительными, но это лишь отчасти так. В них хвалили книгу, чувство юмора Линдгрен, ее фантазию, но о самой главной героине говорили с меньшим восторгом: Пеппи дерзкая, но добрая, неопрятная, но щедрая, ленивая, но отзывчивая, одним словом — Пеппи неправильная, но, если присмотреться, у нее есть и хорошие качества.

Были и те, кого «Пеппи Длинныйчулок» откровенно разозлила. Самым ожесточенным критиком книги стал литературовед и психолог Джон Лэндквист. В рецензии в газете Aftonbladet он обрушивался не только на книгу и ее героиню, но и на саму Астрид Линдгрен: «Ни один нормальный ребенок не станет есть целиком кремовый торт и ходить босиком по рассыпанному сахару. Все это напоминает фантазии психически больного человека с патологическими навязчивыми идеями». Лэндквист был одним из тех шведских интеллектуалов, кто симпатизировал расовой теории и нацистской Германии, и в том, что Пеппи представлялась ему наглядным доказательством всеобщей деградации, не было ничего удивительного. И все же его статья посеяла панику: сотни родителей, открыв для себя Пеппи, ужаснулись ее манерам и стали писать письма с требованием снять с эфира радиоспектакль по книге, а по возможности запретить и саму повесть. «Неужели никто не может прекратить эту непристойность?» — возмущались они, ограждая своих детей от неположенной свободы.

Пеппи действительно шокировала — это пугало родителей и приводило в восторг детей. Сам ее внешний вид был вызовом добропорядочному и консервативному обществу: «Волосы ее цвета морковки были заплетены в две тугие косички, торчавшие в разные стороны; нос походил на крошечную картофелину, да к тому же еще в крапинку — от веснушек. На ней было синее платье, но так как синей материи у нее, видно, не хватило, она вшила в него кое-где красные лоскутки. На очень тонкие и худые ноги она натянула длинные чулки разных цветов: один — коричневый, а другой — черный. А огромные черные туфли, казалось, вот-вот свалятся». Детям в литературе полагалось быть образцово благоразумными, чтобы подавать хороший пример: приветствовались вежливые девочки и умеренно непослушные мальчики, дети с изъянами под присмотром добропорядочных взрослых преображались, несчастные становились счастливыми. Пеппи не нуждалась во взрослых и презирала навязываемые ими правила: вместо того чтобы прививать детям хорошие манеры, она демонстрировала, что упрямство, хвастовство, вранье и десяток других грехов не делают ребенка плохим и что привычное воспитание не так уж необходимо детям.

Появление закона

Астрид Линдгрен на съемках «Мы все из Бюллербю», 1986

Фото: Svensk Filmindustri

Астрид Линдгрен на съемках «Мы все из Бюллербю», 1986

Фото: Svensk Filmindustri

«Пеппи защищает права детей от взрослых»,— говорила Линдгрен о своей героине. На самом деле Пеппи сделала больше — она помогла взрослым увидеть, что у детей вообще есть права.

Пока дети зачитывались книгами про «Пеппи» (в 1946 году вышла вторая книга — «Пеппи отправляется в путь», в которой наконец появлялся отец Пеппи, а спустя два года и третья — «Пеппи в стране Веселии», в которой дети понимали, что скоро повзрослеют), в Швеции начались дискуссии о том, как же их воспитывать. Помимо привычных уже старого, проверенного почтения к старшим и бихевиористского сочетания поощрения с наказанием важное место в этих спорах заняли идеи сторонников свободного воспитания. Сами по себе эти идеи не были новыми для Швеции — еще в начале XIX века популярные писательницы Сельма Лагерлёф и Эллен Кей описывали мир будущего, в котором в детях будут развивать не послушание, а природные дарования и естественную свободу. Никакого практического применения эти руссоистские идеи тогда не получили, зато теперь принципы свободного воспитания приобрели новых сторонников. Среди них были психолог Мирьям Израэль и ее муж социолог Хоаким Израэль, в 1946 году выпустившие книгу «Непослушных детей не бывает». Издавалась она как пособие по коррекции девиантного поведения, но по сути стала манифестом свободного воспитания. Авторы разбирали самые частые жалобы родителей на неадекватное поведение детей и объясняли, что чаще всего проблема не в ребенке, а в отношении к нему взрослых: если ребенка не принимают в расчет, не замечают и физически наказывают, это проявляется в его поведении. Ребенку не нужны рамки и ограничения, утверждали Израэли, ему нужны границы и свобода — ну и помощь взрослых.

Концепция, предложенная Израэлями, поначалу вызвала критику. Испуганные родители писали в газеты, как попробовали воспользоваться советами из книги и к чему это привело. Жительница Мальмё была в ужасе: «Все же, кажется, это сумасшествие. Я дала дочери на неделю полную свободу и что же? Волосы сбились в колтуны, в церковь она не ходила и, кажется, кроме сливок и яблок, ничего не ела. До какого момента, по вашему мнению, я должна не вмешиваться?» Жительница Сигтуны тоже жаловалась на неэффективность предлагаемых мер: «Я не стала пороть сына, когда он украл деньги у меня, но на следующий день он обворовал учителя в школе, кажется, все же нельзя ничему научить без порки». Израэли отвечали, что важнее долгосрочные перспективы: «Только так мы сможем воспитать человека, который будет в состоянии в случае необходимости защитить демократию и общечеловеческие ценности».

На встречах с читателями Израэли рекомендовали родителям давать читать детям «Пеппи» — в ней нет морализаторства, утверждали они, поэтому дети без труда могут соотнести себя с Пеппи, которая делает то, что хочет, и без всякой агрессии, социально приемлемым способом разгрузить психику. Линдгрен со своей стороны интересовалась их педагогическими идеями и постепенно стала одним из их популяризаторов. После выхода «Пеппи», ставшей бестселлером, она стала публичной фигурой — ею интересовались женские журналы и радиопередачи о воспитании, у нее брали интервью и просили экспертного мнения. Линдгрен пользовалась любой возможностью, чтобы донести до общественности необходимость отказа от насилия в отношении детей и привить уважение к детям: «свободное воспитание не означает отсутствие границ или уважения к родителям — оно означает уважение родителей к ребенку», постоянно повторяла она, «наблюдайте за детьми», «поддерживайте детей», «попробуйте их услышать», «играйте с детьми», «говорите с детьми» и, наконец, «не бейте детей».

Кульминацией деятельности Линдгрен по защите прав детей стала речь «Нет насилию», произнесенная в 1978 году на вручении ей Премии мира немецких книготорговцев. В ней Линдгрен, вслед за Израэлями, заявляла, что устройство мира нужно начинать менять с детских: «Если мы все в итоге искренне желаем себе мира, то есть ли возможность у нас измениться так, чтобы полностью отмежеваться от насилия, пока еще не стало слишком поздно? Я уверена, что мы должны начать с самой основы. С наших детей.  Какое детство было у тех, кто сегодня угнетает, мучает и терроризирует собственные народы? Я думаю, что за большинством таких людей стоит насилие в семье — воспитание с помощью кнута». Жестокость по отношению к детям, утверждала Линдгрен, делает их жестокими и запускает круг насилия. Для поколения, едва оправившегося от ужасов Второй мировой, это был весомый аргумент: через год после речи Линдгрен Швеция стала первой страной мира, где полностью запретили любые физические наказания и психологическое насилие над детьми. Как и опасался не рискнувший издать «Пеппи» Бонниер, ее появление совершило революцию в детских — первая шведская супергероиня превратила детей в людей и заставила взрослых с этим смириться.

Читать далее

Умирающий Козловский и последняя большая роль Евгения Сытого: 6 проектов «Нового сезона»

«Голиаф» (Start)

Суровая и медитативная драма Адильхана Ержанова о мести и бесстрашии, рассказанная на библейский манер. В Каратасе местных жителей держит в страхе кровожадный бандит Пошаев. Вызов ему решается бросить только один человек — контуженный и хромой вдовец Арзу, который для этого выстраивает сложный и хитроумный план, потому что понимает: Пошаев не зло само по себе, но живое олицетворение чудовищной системы, частью которой стали герои.

До показа на «Новом сезоне» картина была представлена в рамках Венецианского кинофестиваля, где исполнители главных ролей Берик Айтжанов и Данияр Алшинов забрали призы независимых итальянских критиков. Подробнее о картине мы писали здесь.

close

100%

«Алиса не может ждать» (Start)

Пронзительная драма Натальи Мещаниновой, которая увезла с «Нового сезона» сразу две награды — в категории «Лучший сериал» и «Лучшая женская роль» (юное дарование Лиза Ищенко). «Алиса не может ждать» рассказывает о 15-летней школьнице, которая стремительно теряет зрение и в оставшееся ей время пытается взять от жизни максимум, для чего выбирает неожиданные (и даже откровенно опасные) решения.

Проект Мещаниновой собрал едва ли не лучшую зрительскую реакцию в рамках фестиваля и по праву считается одной из важнейших премьер осени. Это многоуровневая история о поиске себя, поиске контакта со своими близкими и с окружающим миром. А еще важное высказывание на тему насилия, которым, к сожалению, пропитана окружающая нас действительность, но которому нужно учиться противостоять.

close

100%

«Экспресс» (Okko)

Еще одно открытие «Нового сезона» и победитель в категории «Лучший фильм». Дебютная полнометражная картина Руслана Братова — дерзкая и залихватская история о молодом гопнике Сосе (потрясающий новый артист Лев Зулькарнаев), который в букмекерской конторе делает ставку «экспресс», — если все восемь комбинаций сработают, он может выиграть миллион. Постепенно ставки начинают сбываться, но вот незадача — карточка, по которой можно будет получить выигрыш, была оформлена на другого человека (Павел Ворожцов в образе блаженного и неприкаянного героя, который, по сути, становится катализатором ключевой драмы истории). Теперь у Соса есть три дня, чтобы выбраться из всех обрушившихся на него передряг, отыскать владельца карточки и отвоевать у судьбы свою награду.

«Экспресс» — комбинация стиля Гая Ричи (это комплимент, сам Братов не пытается мимикрировать под своего британского коллегу) и экстерьеров «Тесноты» Кантемира Балагова («Экспресс» снимался в родной для Братова Карачаево-Черкесии). Прямиком с фестиваля картина врывается в российский прокат, в котором ей хочется пожелать большой и взаимной зрительской любви.

close

100%

«13 клиническая» («Иви»)

Крепко собранный мистический хоррор Клима Козинского, принесший Даниле Козловскому награду «Нового сезона» в категории «Лучшая мужская роль». 13 клиническая больница — нестандартное заведение, в котором лечащие врачи уверены, что любые болезни — происки различной нечисти, с которой бороться нужно не лекарствами, но мистическими обрядами, заговорами и прочими ритуалами. Попавший сперва на обследование умирающий герой Козловского, циничный хирург Кирилл, после ремиссии присоединяется к медперсоналу клиники и открывает для себя неведомый ранее потусторонний мир.

Онлайн-кинотеатр «Иви» долго запрягал, но сильно стартанул в новом премьерном сезоне. «13 клиническая» во всех смыслах сделана на уровне достойных западных проектов: у сериала отличный сценарий Андрея Золотарева, прекрасные актерские работы (саркастичная манера игры очень к лицу Козловскому, который впервые не геройствует в кадре, а скорее тихо обалдевает от всего происходящего), замечательная операторская работа Генриха Медера, и, конечно же, отличная режиссура Козинского, сумевшего объединить сразу несколько жанров, буквально приковывая зрителей к экрану.

close

100%

«Аврора» (more.tv wink)

Новый и долгожданный проект Романа Волобуева, в сердце истории которого — чудесная Лена Тронина. Ее героиня Саша Зорина в 10 лет прославилась на всю страну, сыграв в блокбастере «Аврора», но обрушившаяся известность не принесла девочке ничего хорошего. Спустя 15 лет она всеми правдами и неправдами избегает мир большого кино, а на жизнь зарабатывает, спасая чужие жизни — отговаривает потенциальных самоубийц по телефону доверия. При всем желании помочь другим (хотя сама Саша не скрывает, что не особо заботится судьбой позвонивших, но странным образом именно этот подход и сохраняет жизни), она не способна помочь главному человеку — себе.

Жизнь девушки выглядит как ее съемная квартира: завалы неразрешенных внутренних травм, память, покрывшаяся пылью и разбросанные по жизни ошибки прошлого. Но в настоящем ей не легче — Саша осознает, что частично не помнит последний месяц, за время которого успела забеременеть, но кто отец ребенка — тайна. Загадок становится больше, когда однажды ночью на телефон доверия во время смены Саши звонит таинственный незнакомец, намекающий о слежке за девушкой и, кажется, знающий, что именно делала Саша в конце этого лета.

«Аврора» — проект с долгим порогом вхождения, потому что две первые серии интригуют и погружают в историю, но понять, куда именно все это вырулит и хватит ли создателям сюжетных ухищрений, чтобы не растерять весь потенциал истории — непонятно. Но эстет и большой знаток кино Волобуев (в прошлом успешный кинокритик) наслаждается своим детищем, и эта искренняя любовь автора к своему творению чувствуется даже через экран.

close

100%

«Далекие близкие» (Kion)

Согревающая и спасающая на два часа семейная драма Ивана Соснина, которая также увезла с «Нового сезона» сразу два спецприза: режиссер был признан открытием фестиваля, а исполнивший главную роль Евгений Сытый был посмертно награжден актерской наградой.

В центре истории — школьный учитель и вдовец Борис (Сытый), который преподает географию, годами рассказывая ученикам о бескрайней красоте окружающего мира, но при этом сам ни разу не выезжал за пределы родного Хабаровска. Его сын Миша (Филипп Авдеев) дарит отцу смартфон, благодаря которому Борис начинает постигать азы соцсетей и YouTube. В последнем он находит огородный блог Надежды (Елена Яковлева) и проникается к незнакомке светлыми чувствами.

Желая наконец-то покинуть стены привычного мира, Борис вместе с Мишей через всю страну на кемпере отправляется в Подмосковье, где живет Надежда. Стихийное путешествие отца и сына, в которых годами зрели друг к другу взаимные претензии, оборачивается болезненным, но и очищающим опытом сближения: когда сперва нужно почти разорвать семейную связь, чтобы всем сердцем ощутить всю ее ценность.

«Далекие близкие» доброе и даже немного манипулятивное кино, но сделанное так искренно и заботливо, что зрителю не остается другого выбора, кроме как добровольно отдать ему свое сердце. Картина стала последней большой ролью Евгения Сытого, которого не стало в марте 2022 года. И, кажется, его личным посланием на прощанье: какой бы нас не окутывал внешний мрак, любовь может и должна отвоевать нас у него.

close

100%

Этот безумный квантовый мир. Часть 1

Мы решили попросить некоторых увлеченных студентов и молодых исследователей рассказать нам, что они изучают. Первую небольшую лекцию для нас прочитал магистр кафедры теоретической физики ЯрГУ им. П.Г. Демидова Михаил Каликин. Он рассказал нам о малопонятном даже для физиков мире квантов.

Другие лекции серии:

Этот безумный квантовый мир. Часть 2: Спин

Этот безумный квантовый мир. Часть 3: Квантовое число

Этот безумный квантовый мир. Часть 4: Квантовые компьютеры

 

Свет — это частица или волна?

Квантовый мир абсолютно, совершенно безумен. А безумен он почему? Потому что нам, обычным смертным, он кажется совершенно непонятным и чужим. В макромире у нас с детства вырабатывается представление о том, как, что и за чем должно следовать. Однако когда люди стали изучать квантовый мир, они не могли понять, что с этим кошмаром делать. В привычном нам пространстве есть объекты, которые могут сталкиваться, крушиться, падать на землю. И даже взлетать, если, как заметил Архимед, будет сила, способная их выталкивать — например, при нахождении в газе или жидкости. В квантовом же мире творится полное безумие, потому что там частицы вели себя не так, как мы привыкли, а так, как привыкли они, и это было совершенно непонятно.

Тем временем существовала в оптике одна проблема, и люди пытались её решить. А именно: выяснить, что же такое свет — частица или волна? И все до этого думали, что есть только один ответ. Люди пока не знали какой, но какой-то один, и до него надо копать, копать,и найти его, наконец. А когда ученые залезли в квантовый мир, они поняли, что свет совершенно точно — это и свет, и частица, и в то же время ни то и ни другое, потому что ведёт он себя так, как хочет он, а не так, как хотим мы.

То есть оказалось, что привычный нам свет вёл себя и как частица, и как волна. Однако, когда провели эксперименты с единичными частицами света — фотонами,— они тоже вели себя как волны. Хотя они у них были, конечно, не «волнами» в привычном смысле. Как, например, это происходит с водой: мы видим, что бежит волна и состоит из маленьких частиц воды.

Что значит «частица ведёт себя как волна»
Схема прохождения световых волн через щели. Когда через них проходит пучок света, он демонстрирует волновые свойства, расходясь в разные стороны. Отдельный квант, который, казалось бы, является частицей, проходя через щель, тоже ведёт себя как волна. Однако поскольку он представляет собой отдельную частицу, он случайным, непредсказуемым образом направляется в какую-либо сторону. Источник: wikimedia.org (CC BY-SA 3.0)

Когда мы говорим, что одна частица ведёт себя как волна, мы имеем в виду, что у неё как у волны распределяется вероятность того, как она будет действовать. То есть, проходя через две щели, одна частица, даже если мы не направляли её в какую-то конкретную щель, а направляли просто в эту сторону, она могла пройти как через одну щель, так и через другую. Выбирала она это совершенно самостоятельно, буквально, как хотела сама.

После того как она пролетала через щели, она попадала не на экран, расположенный за отверстиями, а опять следовала произвольно. То есть она распределялась во все стороны. При этом в какие-то она попадала чаще, а в какие-то — реже. Иными словами, если мы будем запускать частицы одну за одной, то они сами выберут направление своего движения.

[myline]И нормальных учёных, которые привыкли, что есть причина, есть следствие, есть взаимосвязь, это просто сводило с ума. Они не понимали, что вообще происходит, почему одна частица сама для себя каким-то образом решает, куда ей пойти.[/myline]

Эффект наблюдателя

Тогда ещё появилась такая вещь, как эффект наблюдателя. Так, если поставить в одну из щелей детектор, который будет понимать, что вот прошла частица, то он бы передавал эту информацию: «Всё, мы частицы. Ты нас искал — мы частицы. Ты нас хотел поймать как частицы — ты поймал нас как частицы, и мы останемся ими дальше». Поэтому летели они, не распределяясь, повсюду, и даже какие-то места игнорируя, а попадали ровно за той щелью, в которую их человек запускал.

То есть, как только, условно, приходит ученый и говорит: «Вот я отправлю тебя сюда. Вот я детектором нашёл, что ты здесь была», — частица говорит: «Да, я здесь была», — и летит себе дальше. Раз её искали как частицу, то её и находили как частицу. Это сводило всех физиков с ума. Поскольку, если её не искать как частицу, то она будет вести себя так, как придётся. А именно: взаимодействовать с окружающим миром как частица, но лететь и выбирать направление как волна — в то место, в которое ей нравится.

Что общего у света и материи

Но ладно бы ещё свет — к нему все привыкли. Но ведь и есть какие-то привычные нам части материи, например, кусочек шоколада. Можно пустить его как пулю, и он будет лететь вперёд. И все понимали, что вот — есть шоколад, та вещь, которую можно потрогать, понюхать, как-то взаимодействовать с ней, а есть свет — непонятно что, летящее невероятно быстро и представляющее из себя нечто особенное.

Так вот к такой природе света, что они волна, и частица, люди более-менее привыкли. Однако физики заметили, что также ведёт себя и то, что они привыкли воспринимать как частицы материи. То есть совершенно предательски вёл себя, например, электрон, когда его запускали через те же самые щели. Он тоже говорил: «Вот, смотри, я как фотон. Мы из одного мира. Мы действуем одинаково». Хотя ученые совершенно точно знали, что у электрона есть масса, которую можно измерить, а еще знали, что электрон как-то связан с электричеством. То есть это вполне себе нормальный объект из привычного мира, но, когда забираешься глубже, на квантовый уровень, когда смотришь на него поближе, электрон опять ведёт себя совершенно предательски, не желая быть чем-то привычным для физиков.

[myline]И тогда у всех изрядно болели головы из-за попыток это объяснить. Кто-то сдавался, говорил, что всё это бред, что это нельзя описывать, что мы туда не пойдём, а будем жить в привычном нам физическом мире, а в ваши квантовые дебри лезть не будем. Кто-то пытался с этим работать. И таких смельчаков даже признавали в науке, хотя работать с непонятно чем было непонятно как. И это было, пожалуй, одно из самых безумных времён во всей истории физики. Тогда рушилось просто всё. Люди не знали, как начать работать, в какую сторону двигаться, как со всем тем, что они нашли, взаимодействовать. Тогда начинали разрабатываться различные математические аппараты и появлялись различные взгляды на квантовые явления.[/myline]

«Заткнись и считай!»
Компьютерная симуляция столкновения в ускорителе частиц. На основании траекторий остаточных частиц, их скоростей и энергий учёные получают данные о внутреннем составе сталкиваемых частиц. Lucas Taylor / CERN / wikimedia.org (CC BY-SA 3.0)

В то же время продолжалось активное экспериментальное исследование, поскольку наблюдать эти явления люди все-таки могли. Но на самом деле ученые-физики видели какой-то кошмар, а потому этот кошмар показывали всем и пытались всё это объяснить. Например, так появилась волновая гипотеза де Бройля, согласно которой обычной частице можно сопоставить волну, и рассматривать её как условную волну. Но она не волна, а «как бы» волна. Таковой была одна из попыток объяснить эту пугающую неразбериху.

А сейчас это то, чем мы в физике активно пользуемся. Мы в квантовой механике говорим, что это работает. Но если тогда считалось, что это «как бы» волна, то сейчас мы понимаем, что всё это можно называть и волнами, и частицами, и вообще по-всякому. И справедливо это не с пренебрежительным оттенком, а справедливо совершенно точно. Но в то же время нельзя говорить, что это волна или частица, или еще что-то определённое. Мы просто говорим, что это квантовый объект. Весь этот кошмар свойств, присущий квантовым объектам, содержится в этом определении — это просто квантовый объект. Он ни волна, ни частица, и волна, и частица, и всё это сразу, и точно — ничего из этого. Да, всё получается очень сложно.

В квантовой механике, квантовой электродинамике и других областях, где изучают кванты, в 50-х, кажется, годах даже появилась замечательная присказка: «Заткнись и считай!» Когда люди научились использовать какие-то матрицы и строить какие-то уравнения, которым поведение квантовых объектов удовлетворяло, тогда возникала какая-то странная математика. Почему-то при описании вполне себе обычных частиц, для которых до этого в привычной (классической) физике создавалось уравнение, и всё было хорошо, теперь уравнение делали матричным. Оно получалось сложным, поэтому пришлось вводить какие-то новые операторы. Люди просто хватались за головы и не знали, что делать.

«Социология» квантов

Но в итоге получилось так, что если я беру математическое непонятно что и произвожу некие действия, то у меня всё получается. Более того, я могу сказать, что в результате с квантовым объектом получается вот это, вот это и вот это. По такому же принципу научились работать с вероятностями, с матрицами. У всех голова взрывалась оттого, что приходилось вводить какой-то новый математический аппарат, с которым почти никто не знал, как работать.

[mydoubleline]Были единичные специалисты, которые понимали, а остальные просто смотрели на них как на чудо света. Кто-то признавал, говорил: «Вот вы там молодцы. Вы делаете что-то невероятное. Я такое не могу, а вы можете», а кто-то говорил: «Я так не могу. Вы творите что-то непонятное. И, в общем, вы не правы, а я пошёл к себе».[/mydoubleline]

В итоге физики все-таки научились описывать квантовые объекты. Ведь чтобы понять, что это, нужно сравнить квантовые объекты с тем, что привычно нашему миру. А поскольку нет ничего, с чем можно сравнить наш мир и квантовый, люди бросили эти попытки, загнать кванты в рамки классической физики, и просто поняли, что можно взаимодействовать, при этом не пытаясь как-то это определить их, связать с нашим миром.

Получилось так, что квантовый мир — это действительно отдельный мир, который живёт вместе с нашим, но влияет на него очень опосредованно. То есть то, что мы видим вокруг нас — это усреднение, как общая статистика. Подобно тому, как в социологии отдельные люди исчезают в общей массе, и появляется только статистика. Человек перестаёт быть человеком и становится частью группы, и для группы найти какие-то закономерности гораздо проще, чем разобраться, что происходит с отдельным человеком.

[mydoubleline]Вот и квантовая физика решила уйти от описаний, типа «вот эта частица поскакала туда», и попыток разобраться, что там происходит «в голове» у отдельной частицы. Потому что как раз с этого и начались все сложности. А это не так-то просто — попытаться продолжить аналогию с социологией и психологией, работой одной головы объяснить какие-то принципы взаимодействия разных сознаний, и вывести какие-то закономерности, которые позволили бы перейти от одного человека ко всему человечеству.[/mydoubleline]

И вот это более-менее получилось с квантами. Прямо как в социологии — можно найти какие-то общие закономерности и сильно не вникать, что там происходит в отдельном сознании. Физики не интересуются, почему так, почему конкретная частица ведёт себя тем или иным образом. Они просто видят, что они ведут себя так-то и так-то. Иными словами, физики научились принимать то, что они видят, и описывать это. Ну и как-то работать дальше.

Что означает 10 глава Иоанна?

Новая интернациональная версия

1 Истинно говорю вам, фарисеи, кто не воротами входит в овчарню, но перелазит иным путем, тот вор и разбойник. 2 Входящий воротами есть пастырь овцам. 3 Привратник открывает ему ворота, и овцы слушаются голоса его. Он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 Когда он выведет всех своих, он идет впереди них, и его овцы следуют за ним, потому что знают его голос. 5 Но они никогда не пойдут за чужим; на самом деле они убегут от него, потому что не узнают чужого голоса». 6 Иисус использовал эту фигуру речи, но фарисеи не поняли, что он им сказал.

7 Поэтому Иисус снова сказал: истинно говорю вам, Я есмь ворота для овец. 8 Все, кто пришел до меня, суть воры и разбойники, но овцы не слушались их. 9 Я врата; кто войдет через меня, тот спасется. Они войдут и выйдут, и найдут пастбище. 10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком.

11 Я добрый пастырь. Добрый пастырь полагает жизнь свою за овец. 12 Наемник не пастырь, и овцы ему не свои. Поэтому, когда он видит приближающегося волка, он бросает овец и убегает. Тогда волк нападает на стаю и разгоняет ее. 13 Человек бежит, потому что он наемник и не заботится об овцах.

14 Я добрый пастырь; Я знаю овец Моих, и овцы Мои знают Меня, 15 как Отец знает Меня, и Я знаю Отца, и Я полагаю жизнь Мою за овец. 16 У меня есть и другие овцы, которые не из этого загона. Я должен принести их также. Они тоже будут слушать мой голос, и будет одно стадо и один пастырь. 17 Мой Отец любит меня за то, что я отдаю свою жизнь только для того, чтобы снова принять ее. 18 Никто не берет его у меня, но я отдаю его по своей воле. Имею власть положить его и власть снова принять его. Это повеление я получил от моего Отца».

19 Евреи, услышавшие эти слова, снова разделились. 20 Многие из них говорили: «Он одержим бесами и бредит безумием». Зачем его слушать?

21 Другие же говорили: это не слова человека, одержимого бесом. Может ли демон открыть глаза слепому?

22 Затем наступил Праздник Посвящения в Иерусалиме. Была зима 23 года, и Иисус был во дворе храма, идя по Соломоновой колоннаде. 24 Иудеи, бывшие там, собрались вокруг него и говорили: долго ли ты будешь держать нас в недоумении? Если ты Мессия, скажи нам прямо».

25 Иисус сказал в ответ: Я говорил вам, но вы не верите. Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют обо Мне, 26 а вы не верите, потому что вы не Мои овцы. 27 Овцы Мои слушаются голоса Моего; Я знаю их, и они следуют за мной. 28 Я даю им вечную жизнь, и они никогда не погибнут; никто не вырвет их из моей руки. 29 Отец Мой, давший их Мне, больше всех; никто не может похитить их из руки моего Отца. 30 Я и Отец — одно».

31 Опять противники Его, Иудеи, взяли камни, чтобы побить Его, 32 но Иисус сказал им: Я показал вам много добрых дел от Отца. За кого из них ты побиваешь меня камнями?

33 Мы побьем тебя камнями не за доброе дело, — ответили они, — а за богохульство, потому что ты, простой человек, выдаешь себя за Бога.

34 Иисус сказал им в ответ: не написано ли в законе вашем: Я сказал, что вы боги? 35 Если Он назвал их богами, к которым было слово Божие, — и Писание не может быть отвергнуто, — 36 что насчет того, Которого Отец избрал как Своих и послал в мир? Почему же вы обвиняете меня в богохульстве, потому что я сказал: «Я Сын Божий»? 37 Не верьте Мне, если Я не творю дел Отца Моего. 38 Если же Я творю их, то, хотя и не верите Мне, верьте делам, чтобы вам узнать и понять, что Отец во Мне, и Я в Отце». 39Они снова попытались схватить его, но он ускользнул от них.

40 Тогда Иисус возвратился за Иордан к тому месту, где Иоанн крестил в первые дни. Там он и остался, 41 и к нему пришло много народа. Они сказали: «Хотя Иоанн никогда не совершал знамений, все, что Иоанн сказал об этом человеке, было правдой». 42 И в том месте многие уверовали в Иисуса.

Английская стандартная версия

1 «Истинно, истинно говорю вам, кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит иным путем, тот человек вор и разбойник. 2 а входящий дверью есть пастырь овцам. 3 Ему отворяет привратник. Овцы слышат его голос, и он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 Когда он выведет всех своих, он идет перед ними, а овцы следуют за ним, потому что знают его голос. 5 За чужим не последуют, а побегут от него, потому что не знают голоса чужого». 6 Этот образ речи использовал Иисус с ними, но они не понимали, что Он говорил им.

7 Иисус опять сказал им: истинно, истинно говорю вам: Я есмь дверь овцам. 8 Все, кто был до меня, воры и разбойники, но овцы не слушались их. 9 Я дверь. Кто войдет со мной, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. 10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. 11 Я добрый пастырь. Добрый пастырь полагает жизнь свою за овец. 12 Наемник, а не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит, и волк расхищает их и разгоняет. 13 Он бежит, потому что он наемник, и ему нет дела до овец. 14 Я добрый пастырь. Я знаю своих, и мои знают меня, 15 как Отец знает меня, и я знаю Отца; и я полагаю свою жизнь за овец. 16 Есть у меня и другие овцы, которые не из этого загона. Я должен привести и их, и они будут слушать мой голос. Так что будет одно стадо, один пастырь. 17 По этой причине любит Меня Отец, потому что Я отдаю жизнь Мою, чтобы снова принять ее. 18 Никто не берет его у меня, но я отдаю его по своей воле. Имею власть положить его, и имею власть снова принять его. Это поручение я получил от моего Отца».

19 От этих слов опять произошло разделение среди иудеев. 20 Многие из них говорили: в нем бес, и он безумен; зачем его слушать?» 21 Другие сказали: «Это слова не того, кого угнетает демон. Может ли демон открыть глаза слепому?»

22 В то время в Иерусалиме был праздник Освящения. Была зима 23 года, и Иисус шел в храме, в колоннаде Соломона. 24 Иудеи собрались вокруг него и сказали ему: долго ли ты будешь держать нас в недоумении? Если ты Христос, скажи нам прямо». 25 Иисус сказал им в ответ: Я сказал вам, и вы не верите. Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют обо Мне, 26 а вы не верите, потому что вы не среди овец Моих. 27 Овцы Мои слышат голос Мой, и Я знаю их, и они идут за Мною. 28 Я даю им жизнь вечную, и они никогда не погибнут, и никто не похитит их из руки Моей. 29Отец Мой, давший их Мне, больше всех, и никто не может похитить их из руки Отца. 30 Я и Отец — одно».

31 Евреи снова взяли камни, чтобы побить его. 32 Иисус ответил им: «Я показал вам много добрых дел от Отца; за кого из них ты побьешь меня камнями?» 33 Иудеи сказали ему в ответ: не за доброе дело мы побьем тебя камнями, но за богохульство, потому что ты, будучи человек, делаешь себя Богом. 34 Иисус сказал им в ответ: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? 35 Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, — и Писание не может нарушиться, — 36 Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я есмь Сын Божий’? 37 Если Я не творю дел Моего Отца, то не верьте Мне; 38 а если и творю, то, хотя и не верите Мне, верьте делам, чтобы вам узнать и понять, что Отец во Мне, и Я в Отце». 39Его снова пытались арестовать, но он ускользнул из их рук.

40 И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и там остался. 41 И многие пришли к нему. И они сказали: «Иоанн не знаменовал, но все, что Иоанн сказал об этом человеке, было правдой». 42 И многие там уверовали в Него.

King James Version

1 Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник. 2 а входящий дверью есть пастырь овцам. 3 Ему отворяет привратник; и овцы слышат голос Его, и Он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 И когда выведет своих овец, идет впереди них, и овцы следуют за ним, потому что знают голос его. 5 И за чужим не последуют, а побегут от него, потому что не знают голоса чужих. 6 Эту притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им. 7 Тогда Иисус опять сказал им: истинно, истинно говорю вам, Я есмь дверь овцам. 8 Все, кто когда-либо приходил ко мне, суть воры и разбойники; но овцы не слушали их. 9Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. 10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить: Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели ее с избытком. 11 Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает душу свою за овец. 12 А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк ловит их, и разгоняет овец. 13 Наемник бежит, потому что он наемник, и нерадит об овцах. 14 Я пастырь добрый и знаю овца , и я известен из моих. 15 Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца, и жизнь Мою полагаю за овец. 16 Есть у Меня и другие овцы, которые не сего стада; и тех Мне надлежит привести, и они услышат голос Мой; и будет одно загон, и один пастырь. 17 Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. 18 Никто у меня не берет, но я сам отдаю. У меня есть сила отдать его, и у меня есть сила снова взять его. Эту заповедь я получил от Отца Моего.

19 Итак опять произошло разделение между Иудеями из-за этих слов. 20 И многие из них говорили: в нем бес, и он безумен; зачем его слушаете? 21 Другие говорили: это не слова того, в ком бес бес. Может ли дьявол открыть глаза слепому?

22 И был в Иерусалиме праздник посвящения, и была зима. 23. И Иисус ходил в храме в притворе Соломоновом. 24 Тогда подошли вокруг Него Иудеи и сказали Ему: долго ли ты вводишь нас в сомнение? Если Ты Христос, скажи нам прямо. 25 Иисус отвечал им: Я сказал вам, и вы не поверили: дела, которые Я творю во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне. 26 Но вы не верите, потому что вы не из овец Моих, как Я сказал вам. 27 Овцы Мои слышат голос Мой, и Я знаю их, и они следуют за Мною: 28 И Я даю им жизнь вечную; и они никогда не погибнут, и никто не человек вырви их у меня из рук. 29 Отец Мой, давший им Мне, больше всех; и никакой человек не в состоянии вырвать их из руки моего Отца. 30 Я и мой Отец едины. 31 Тогда Иудеи опять взялись за камни, чтобы побить Его. 32 Иисус отвечал им: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за какое из этих дел вы побиваете меня камнями? 33 Иудеи сказали ему в ответ: не за доброе дело побьем тебя камнями; но за богохульство; и потому, что ты, будучи человеком, делаешь себя Богом. 34 Иисус отвечал им: в законе вашем не написано ли, что Я сказал: вы боги? 35 Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и Писание не может нарушиться; 36 Тому, Которого Отец освятил и послал в мир, говорите: богохульствуешь; потому что Я сказал: Я Сын Божий? 37 Если Я не делаю дел Моего Отца, не верьте Мне. 38 А если и сотворю, то, хотя и не верите Мне, верьте делам, чтобы узнать и уверовать, что Отец во мне , а я в нем.

39 Посему опять искали взять Его, но Он ускользнул из рук их, 40 И пошел опять за Иордан, в то место, где Иоанн прежде крестил; и там он пребывал. 41 И многие прибегали к нему и говорили: никакого чуда не сделал Иоанн; но все, что говорил Иоанн об этом человеке, было правдой. 42 И многие уверовали в Него там.

Новая американская стандартная Библия

1 «Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит в стадо овец, но перелазит инде, тот вор и разбойник . 2 А входящий дверью есть пастырь овцам. 3 Ему привратник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 Когда он ставит все свои овца снаружи, он идет впереди них, а овцы следуют за ним, потому что знают его голос. 5 Но за чужим они просто не пойдут, а побегут от него, потому что не знают голоса чужих». 6 Иисус сказал им эту фигуру речи, но они не поняли, что означают вещи, которые Он говорил им.

7 Иисус опять сказал им: истинно, истинно говорю вам: Я есмь дверь овцам. 8 Все, кто приходили предо Мною, суть воры и разбойники, но овцы не слушались их. 9Я дверь; кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. 10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтобы они имели жизнь, и имели ее с избытком.

11 ‘Я добрый пастырь; добрый пастырь полагает Свою жизнь за овец. 12 Наемник, а не пастух, которому овцы не хозяева, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; а волк их хватает и разбрасывает стадо. 13 Он бежит , потому что он наемный рабочий и не заботится об овцах. 14 Я есмь пастырь добрый, и Я знаю Своих, и Мои знают Меня, 15 как Отец знает Меня, и Я знаю Отца; и Я полагаю Свою жизнь за овец. 16 Есть у меня и другие овцы, которые не из этого загона; Я должен привести и их, и они будут слушать Мой голос; и они станут одним стадом, с одним пастырем. 17 По этой причине Отец любит Меня, потому что Я отдаю жизнь Мою, чтобы взять ее обратно. 18 Никто не отнял его у Меня, но Я положил его от Себя. Имею власть отдать ее, и имею власть взять ее обратно. Эту заповедь Я получил от Моего Отца».

19 Из-за этих слов опять произошли разногласия среди иудеев. 20 Многие из них говорили: в нем бес, и он безумен. Почему ты слушаешь Его? 21 Другие говорили: это слова не одержимого бесами. Демон не может открыть глаза слепым, не так ли?

22 В то время в Иерусалиме был праздник Посвящения; 23 была зима, и Иисус ходил в храме площади, в притворе Соломона. 24 Иудеи окружили Его и начал говорить Ему: «Как долго Ты будешь держать нас в напряжении? Если Ты Христос, скажи нам прямо». 25 Иисус сказал им в ответ: Я сказал вам, и вы не верите; дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют обо Мне. 26 Но ты не веришь, потому что ты не из Моих овец. 27 Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они следуют за Мною; 28 и Я даю им вечную жизнь, и они никогда не погибнут; и никто не похитит их из Моей руки. 29 Отец Мой, давший их Мне больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца. 30 Я и Отец одно.

31 Иудеи снова взяли камни, чтобы побить Его. 32 Иисус ответил им: Я показал вам много добрых дел от Отца; за кого из них ты побиваешь Меня камнями? 33 Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело мы побьем Тебя камнями, но за богохульство; и потому, что Ты, будучи человеком, делаешь Себя богом ». 34 Иисус сказал им в ответ: не написано ли в законе вашем: Я СКАЗАЛ: ВЫ БОГИ? 35 Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и Писание не может быть уничтожено, 36 Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? 37 Если Я не творю дел Моего Отца, не верьте Мне; 38 но если я сделаю их, даже если вы не верите Мне, верьте делам, чтобы вы могли знать и понимать, что Отец во Мне, и Я в Отце». 39 Поэтому они снова искали, чтобы схватить Его, и Он ускользнул от их рук.

40 И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там. 41 Многие подходили к Нему и говорили: хотя Иоанн не совершил никакого знамения, однако все, что Иоанн сказал об этом человеке, было правдой. 42 И многие там уверовали в Него.

New Living Translation

1 ‘Говорю вам правду, всякий, кто прокрадется через стену овчарни, а не через ворота, непременно будет вором и разбойником! 2 А входящий воротами есть пастырь овцам. 3 Привратник открывает ему ворота, и овцы узнают его голос и идут к нему. Он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 После того, как он соберет свое стадо, он идет впереди них, и они следуют за ним, потому что знают его голос. 5 Они не пойдут за чужим; они убегут от него, потому что не знают его голоса».

6 Те, кто слышали, как Иисус использовал этот пример, не поняли, что он имел в виду, 7 поэтому он объяснил им: «Говорю вам истину, Я врата для овец. 8 Все, кто был до меня, были ворами и разбойниками. Но настоящие овцы не слушали их. 9 Да, я врата. Те, кто войдет через меня, будут спасены. Они будут свободно приходить и уходить и найдут хорошие пастбища. 10 Цель вора – украсть, убить и погубить. Моя цель – дать им богатую и приносящую удовлетворение жизнь.

11 ‘Я добрый пастырь. Добрый пастырь жертвует своей жизнью ради овец. 12 Наемник побежит, когда увидит приближающегося волка. Он оставит овец, потому что они ему не принадлежат, и он не их пастух. И вот волк нападает на них и разгоняет стадо. 13 Наемник бежит, потому что работает только за деньги и не заботится об овцах.

14 ‘Я добрый пастырь; Я знаю своих овец, и они знают меня, 15 как мой Отец знает меня, и я знаю Отца. Поэтому я жертвую своей жизнью ради овец. 16 У меня есть и другие овцы, которые не в этом загоне. Я должен принести их также. Они будут слушать мой голос, и будет одно стадо с одним пастырем.

17 ‘Отец любит меня, потому что я жертвую своей жизнью, чтобы снова забрать ее. 18 Никто не может отнять у меня мою жизнь. Я жертвую ею добровольно. Ибо имею власть отложить, когда захочу, и опять взять. Ибо так повелел Отец Мой».

19 Когда он сказал это, люди снова разделились во мнениях о нем. 20 Некоторые говорили: «Он одержим демоном и не в своем уме. Зачем слушать такого человека? 21 Другие говорили: «Это не похоже на человека, одержимого демоном! Может ли демон открыть глаза слепому?

22 Была зима, и Иисус был в Иерусалиме во время Хануки, праздника посвящения. 23 Он был в Храме, шел по части, известной как Колоннада Соломона. 24 Люди окружили его и спросили: «Доколе ты собираешься держать нас в недоумении? Если ты Мессия, скажи нам прямо».

25 Иисус ответил: Я уже сказал тебе, и ты не веришь мне. Доказательством является работа, которую я делаю во имя моего Отца. 26 Но вы не верите мне, потому что вы не мои овцы. 27 Овцы Мои слушаются голоса Моего; Я знаю их, и они следуют за мной. 28 Я даю им вечную жизнь, и они никогда не погибнут. Никто не может отобрать их у меня, 29ибо мой Отец дал их мне, и он сильнее всех. Никто не может вырвать их из руки Отца. 30 Отец и я — одно».

31 Люди снова взяли камни, чтобы убить его. 32 Иисус сказал: «По указанию моего Отца я сделал много добрых дел. За кого ты собираешься побить меня камнями?

33 Они ответили: «Мы побьем тебя камнями не за доброе дело, а за богохульство! Ты, простой человек, утверждаешь, что ты Бог».

34 Иисус ответил: «В ваших собственных Писаниях написано, что Бог сказал некоторым вождям народа: «Я говорю, что вы боги!» 35 И вы знаете, что Писания не могут быть изменены. Итак, если те люди, которые приняли Божью весть, назывались «богами», 36 почему вы называете это богохульством, когда я говорю: «Я Сын Божий»? Ведь Отец отделил меня и послал в мир. 37 Не верьте мне, если я не совершу дела моего Отца. 38 Но если я сотворю его дело, то верьте свидетельствам чудес, которые я сотворил, даже если вы не верите мне. Тогда ты узнаешь и поймешь, что Отец во Мне, и Я в Отце».

39 Его снова пытались арестовать, но он ускользнул и ушел от них. 40 Он пошел за реку Иордан, недалеко от того места, где Иоанн впервые крестил, и остался там на некоторое время. 41 И многие последовали за ним. «Иоанн не совершал чудесных знамений, — говорили они друг другу, — но все, что он говорил об этом человеке, сбылось». 42 И многие из бывших там уверовали в Иисуса.

Христианская стандартная Библия

1 «Истинно говорю вам: кто не воротами войдет в овчарню, но перелезет инако, тот вор и разбойник. 2 Кто входит воротами, тот 3 Привратник отворяет ему, и овцы слышат голос его. Он зовет своих овец по имени и выводит их. 4 Выведя всех своих вон, он идет впереди них. овцы идут за Ним, потому что знают голос Его. 5 За чужим никогда не последуют, а убегут от него, потому что не знают голоса чужого». 6 Иисус дал им эту фигуру речи, но они не поняли, что он им сказал.

7 Иисус снова сказал: истинно говорю вам: Я есмь ворота для овец. 8 Все, кто был до Меня, воры и разбойники, но овцы не слушались их. 9 Я есмь ворота. войдет Мною, он будет спасен, и войдет, и выйдет, и найдет пастбище. 10 Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком.

11 » Я добрый пастырь. Добрый пастырь полагает жизнь свою за овец. 12 Наемник, так как он не пастырь и овцы ему не принадлежат, оставляет их и бежит, когда видит приближающегося волка. Затем волк хватает и разбрасывает их. 13 Это происходит потому, что он наемник и не заботится об овцах.

14 «Я есмь пастырь добрый. Я знаю своих, и Мои знают Меня, 15 как Отец знает Меня, и Я знаю Отца. Я полагаю жизнь Мою за овец. 16 Но у Меня есть и другие овцы. которые не из этого овечьего загона, Я должен привести и их, и они будут слушать голос Мой.Тогда будет одно стадо, один Пастырь. 17 За то любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы 18. Никто не берет его у меня, но я кладу его сам. Я имею право положить его и имею право снова взять его. Я получил это повеление от моего Отец.»

19 И снова евреи разделились из-за этих слов. 20 Многие из них говорили: «В нем бес, и он сумасшедший. Зачем вы его слушаете?» 21 Другие говорили: «Это не слова одержимого демоном. слепых?»

22 Затем в Иерусалиме состоялся Праздник Посвящения, и была зима. 23 Иисус шел в храме в Соломоновой колоннаде. 24 Иудеи окружили его и спросили: «Доколе ты собираешься держать нас в недоумении? Если ты Мессия, скажи нам прямо».

25 «Я говорил вам, и вы не верите», — ответил им Иисус. О Мне свидетельствуют дела, которые Я творю во имя Отца Моего. 26 Но ты не веришь, потому что ты не из овец Моих. 27 Овцы Мои слышат голос Мой, Я знаю их, и они идут за Мною. 28 Я даю им вечные жизнь, и не погибнут вовек. Никто не похитит их из руки Моей. 29 Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех. Никто не может похитить их из руки Отца. 30 Я и Отец один».

31 Иудеи опять взяли камни, чтобы побить Его.

32 Иисус ответил: «Я показал вам много добрых дел от Отца. За какое из этих дел вы побиваете Меня камнями?» а за богохульство, потому что ты, будучи человеком, делаешь себя богом».

34 Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем, сказал Я, что вы боги? 35 Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, — и не может нарушиться Писание, — 36 вы говорите: богохульствуешь на Того, Которого Отец отделил и послал в мир, потому что Я сказал: Я Сын Божий? 37 Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне. 38 Если же Я делаю их, а вы не верите Мне, то верьте делам. Так вы узнаете и поймете, что Отец во Мне и Я в Отце». 39Потом они снова попытались схватить его, но он ускользнул от их рук.

40 И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там. 41 Многие подходили к нему и говорили: «Иоанн никогда не делал знамений, но все, что Иоанн говорил об этом человеке, было правдой». 42 И многие там уверовали в Него.

13. Бегство Иакова (Бытие 27:41-30:24)

Урок

ГЛАВНОЕ

Главное: Бог верен в исполнении Своих обещаний, даже когда люди терпят неудачу.

PPT СТИХ

Ключевой стих:

Господи, Ты мой Бог. Я буду чтить Тебя. Я буду славить Твое имя. Вы были совершенно верны. Вы сделали замечательные вещи. Вы планировали их давно. — Исаия 25:1

Реквизит: бандана, шоколадный батончик, брокколи

Обзор

Скажи: На прошлой неделе мы узнали о сыновьях-близнецах Исаака и Ревекки, Иакове и Исаве. Исав родился за несколько минут до Иакова. Мальчики очень отличались друг от друга. Исав был охотником, которого не заботило то, что должно было быть для него самым важным. Иаков очень заботился о своем наследии и благословении своего отца. Ревекка придумала план, чтобы Иаков получил благословение от престарелого Исаака. Джейкоб согласился с обманчивым планом своей матери. Вместе они обманули Исаака, и Иаков получил обещание, переданное ему от его деда Авраама. Брат-близнец Иакова, Исав, чувствовал, что должен получить благословение. Он был в ярости на Иакова и поклялся убить его.

Иаков бежит (Бытие 27:41 — 28:9)

Скажи: Исав сказал, что, как только его отец умрет, он убьет Иакова. Ревекка испугалась за Иакова и велела ему немедленно уйти из дома. Она велела ему пойти и пожить немного с ее братом Лаваном, пока Исав не перестанет гневаться. Ревекка не сказала Исааку, что Исав угрожал Исааку. Вместо этого она сказала ему: «Меня тошнит от этих местных хеттских женщин! Я скорее умру, чем увижу, как Джейкоб женится на одной из них». (Бытие 27:46). Исаак призвал Иакова и сказал ему не жениться на хананеянке. Он сказал ему пойти к семье Ревекки, чтобы найти себе жену. Затем Исаак дал Иакову благословение, которое Бог предназначил для него (Бытие 25:23).

«Да благословит вас Всемогущий Бог. Пусть Он даст вам детей. Пусть Он умножит вас, пока вы не станете сообществом народов. Пусть Он даст вам и вашим детям после вас благословение, которое он дал Аврааму. Тогда вы сможете завладеть землей, на которой вы сейчас живете, как чужаку. Это земля, которую Бог дал Аврааму». — Бытие 28:3-4

Когда Исав услышал, что Исаак послал Иакова так далеко, чтобы найти жену, он понял, как сильно его родители не любили ханаанских женщин. Итак, Исав пошел к сводному брату Исаака, Измаилу, и женился на одной из дочерей Измаила. Опять же, Исав принял глупое решение, отправившись к Измаилу в поисках жены. Измаил не был в роду Божьего обетования и благословения.

Приложение: Здесь мы видим, что Бог контролирует все. Бог хотел, чтобы обетование, которое Он дал Аврааму, передалось Иакову, и это произошло. Мы также видим, что Бог использует несовершенных людей, чтобы осуществить Свои планы. Если бы Бог не использовал несовершенных людей, кого бы Он использовал? Однако не упускайте из виду тот факт, что грех всегда имеет последствия. Ревекка и Иаков согрешили, обманув Исаака. Ревекка заплатила за свой обман, потеряв любимого сына Иакова, когда ему пришлось бежать очень далеко, спасаясь от гнева Исава. Точно так же Иаков заплатил за свой обман тем, что ему пришлось покинуть свой дом. Помните, он был «домоседом», который всегда оставался рядом с матерью. Библия не говорит нам, виделись ли Ревекка и Иаков когда-либо снова.

Путешествие Иакова (Бытие 28:10 22)

Итак, Иаков отправился в дом брата Ревекки. Давайте еще раз посмотрим на нашу карту. Помните, семья Ревекки жила в Паддан-Араме. Это было примерно в 500 милях от того места, где они жили в Беэр-Шеве. Покажите маршрут от Беэр-Шевы на север до Паддан-Арама. Когда солнце садилось, Иаков остановился на ночь. Указать на Вефиль. Он положил голову на длинный камень и заснул. Бог явился к нему во сне и заговорил с ним.

Лорд стоял над лестницей. Он сказал: «Я Господь. Я Бог твоего деда Авраама и Бог Исаака. Я дам тебе и твоим детям после тебя землю, на которой ты лежишь. Они будут как пыль земная, которой не счесть. Они будут распространяться на запад и на восток. Они будут распространяться на север и на юг. Все народы на земле будут благословлены благодаря тебе и твоим детям после тебя. Я с тобой. Я буду присматривать за тобой, куда бы ты ни пошел. И я верну тебя на эту землю. Я не оставлю тебя, пока не сделаю то, что обещал тебе. — Бытие 28:13-15

Когда Иаков проснулся, он был поражен тем, что сказал Бог. Он перевернул камень, который был у него под головой, на бок, чтобы он стал столбом. Он назвал это место Вефиль, что означает «дом Божий». Тогда Иаков дал обет Господу. Он пообещал вернуть Богу одну десятую часть всего, что Бог дал ему.

Применение: Здесь мы видим еще одну характеристику Бога. Он великий Преследователь. преследовать — это идти за чем-то, внимательно следить . Мы видели это снова и снова в Книге Бытия. Бог искал Адама и Еву после того, как они согрешили. Бог пошел за Каином. Бог избрал Авраама, и Бог нашел Агарь в пустыне. Так и Он явился Иакову. Бог никогда не меняется. Он по-прежнему великий Преследователь. Бог преследует нас (1 Иоанна 4:19). Библия говорит, что никто не ищет Бога в одиночку (Римлянам 3:10-11). Никто не приходит к Богу, пока Бог не привлечет его или ее к Себе (Иоанна 6:44). Пока мы были еще грешниками, Бог послал Своего Сына умереть за нас, чтобы открыть нам путь к правде с Ним (Римлянам 5:8).

Также важно, что Бог встречался с Иаковом лично . Недостаточно было того, что отец и дед Иакова знали Господа. Иаков должен был знать и доверять Богу для себя. Точно так же недостаточно, чтобы наши родители, бабушки и дедушки, братья или сестры знали Господа. У нас , у каждого должны быть свои отношения с Богом. Вы примиритесь с Богом только тогда, когда лично доверитесь Иисусу и поверите, что Он забрал все ваши грехи.

Жены Иакова (Бытие 29:1-30)

Скажи: Иаков продолжил свой путь. Наконец он прибыл в район Паддан-Арама. Он подошел к колодцу недалеко от Харрана. Показать Харан на карте.

Примечание для Учителя: Возможно, это был тот самый колодец, у которого слуга Авраама встретил Ревекку (Бытие 24:11).

Несколько пастухов стояли у колодца, ожидая, чтобы напоить своих овец. Вскоре к колодцу пришла молодая женщина по имени Рахиль с овцами своего отца. Джейкоб помог Рахили напоить ее овец. Рахиль была дочерью Лавана, брата Ревекки. Джейкоб был очень рад встретить своего кузена. Он рассказал ей, кто он такой, и Рэйчел побежала домой, чтобы рассказать о нем своей семье. Лаван выбежал, чтобы поприветствовать своего племянника. Лаван привел Иакова домой, чтобы он остался с ним. Иаков рассказал родным все о себе. Лаван был очень рад, что его племянник был с ним. У Лавана было две дочери, Лия и Рахиль. Лия была старше, и у нее были слабые глаза. Рейчел была младшей дочерью, и она была прекрасна.

Дополнительная иллюстрация (если позволяет время): Этот «трюк» может потребовать небольшой практики. Возможно, вы захотите потренироваться перед зеркалом. Перед началом занятий тайно спрячьте большой кусок брокколи под банданой. Держите шоколадный батончик в одной руке. Скажите группе, что вы отдадите шоколадный батончик тому, кто первым найдет определенный библейский стих. Скажи: Когда я скажу тебе, какой стих, ты ищешь его. Как только вы найдете стих, встаньте. Первый, кто встанет, прочитает стих и выиграет шоколадный батончик. Держите конфету так, чтобы всем было хорошо видно. Возьмите бандану (скрывающую брокколи) в другую руку и поместите ее на шоколадный батончик. Тайно схватите конфету и брокколи под банданой. Скажи: Хорошо, посмотри Псалом 33:4 ( Ибо слово Господа верно и истинно; Он верен во всем, что Он делает. NIV) Как только первый ребенок встанет, пусть он прочитает стих. Затем пригласите его прийти за конфетой. Свободной рукой снимите бандану (И вытащите конфету, спрятанную под банданой). Предложите брокколи победителю. Он может сказать: «Это несправедливо!» или вы можете спросить группу: «Это справедливо?» Скажи: Я обещал ему конфету, если он первым найдет стих. Тогда он не получил того, что я обещал. Вместо этого он получил то, чего на самом деле не хотел. Спросите: Что, если я скажу, что он может получить конфету только в том случае, если найдет другой стих? Было бы это справедливо? Нет! Скажи: Нет, не будет. Я вернулся к своему слову. Это похоже на то, что должно было случиться с Джейкобом. Поблагодарите победителя и отдайте ему шоколадку.

Иаков остался и работал на Лавана в течение месяца. Лаван спросил Иакова, какую сумму он хочет получить за свою работу. Иаков был влюблен в Рахиль, поэтому он сказал Лавану, что будет работать семь лет в обмен на руку Рахили в браке. Лаван сказал, что было бы очень хорошо, если бы Рахиль вышла замуж за Иакова.

Иаков работал семь лет, чтобы заполучить Рахиль. Но они казались ему всего несколькими днями, потому что он так любил ее. — Бытие 29:20

По прошествии семи лет пришло время Иакову жениться на Рахили. Лаван устроил большой пир в честь свадьбы своей дочери. Но когда пришло время жениться, Лаван сделал ужасную вещь! Лаван тайно дал Лия вместо Джейкоба. (Должно быть, она была под покрывалом.) Иаков не осознавал, что сделал Лаван, пока не женился на Лии.

Он сказал Лавану: «Что ты сделал со мной? Я работал на тебя, чтобы заполучить Рэйчел, не так ли? Зачем ты меня обманул?» — Бытие 29:25b

Иакову не нравилось, когда его так обманывали! Это звучит знакомо кому-нибудь? Один человек притворяется другим — это очень похоже на то, что Иаков сделал с Исавом, не так ли? В конце концов, Иаков подменил себя (младшего брата) на старшего брата, а Лаван подменил старшую сестру на младшую сестру. И все же Лавану не следовало обманывать Иакова. Он объяснил свое поведение тем, что старшие дочери всегда выходят замуж раньше, чем младшие. Даже если бы это было правдой, он должен был бы объяснить это Иакову заранее , и пусть Джейкоб сам решит, на ком жениться. Кажется, что даже увидев удивительный способ, которым Бог предоставил благочестивого мужа для его сестры Ревекки, а теперь и для его дочери Рахили, Лаван не верил, что Бог предоставит подходящего мужа для Лии или позаботится о ее нуждах. если она останется незамужней. Недоверие Лавана заставило его взять дело в свои руки и обмануть Иакова.

Лаван сказал Иакову, что он тоже может жениться на Рахили. Через неделю Иакову разрешили жениться на Рахили, но Иакову пришлось остаться с Лаваном и работать на нее еще семь лет. Итак, Иаков женился на Рахили и полюбил ее больше, чем Лию.

Спросите: Как, по вашему мнению, заговор Лавана повлиял на его младшую дочь Рахиль? Обманул, разозлился. Как вы думаете, какое впечатление произвел сюжет на его старшую дочь Лию? Печально, что ее отцу пришлось обманом заставить кого-то жениться на ней, грустно, что она была замужем за человеком, который ее не любил. Скажи: Грех Лавана причинил боль Иакову, Рахили и Лии. Мы увидим, что в последующие годы две сестры сильно пострадали из-за коварного замысла Лавана.

Применение: Мы должны помнить, что грех всегда причиняет людям боль. Наш грех не только разрушает наши отношения с нашим небесным Отцом, но и причиняет боль невинным людям вокруг нас.

Дети Иакова (Бытие 29:31 — 30:45)

Скажи: Лаван дал каждой из своих дочерей одну из своих служанок, когда они выходили замуж.

Господь увидел, что Иаков не так любил Лию, как Рахиль. Поэтому Он позволил Лии иметь детей. Но Рэйчел не могла иметь детей. — Бытие 29:31

Бог увидел разбитое сердце Лии. По Своей доброте Он дал ей четырех сыновей. Старшим был Рувим, потом был Симеон. Затем у Лии был Левий, а затем у нее был Иуда. Потом она перестала иметь детей.

Рахиль увидела, что у нее не может быть детей от Джейкоба. Так она стала ревновать к сестре. Она сказала Иакову: «Дай мне детей, или я умру!»

Джейкоб рассердился на нее. Он сказал: «Ты думаешь, я Бог? Он Тот, Кто удержал тебя от детей». — Бытие 30:1-2

Рэйчел настояла на том, чтобы Джейкоб женился на ее служанке, чтобы она могла иметь от нее детей. Спросите: Кто еще узнал о том, кто сделал то же самое? Сара и Авраам. Скажи: Когда Сарра с нетерпением ждала, когда Бог даст ей детей, она также велела своему мужу жениться на ее служанке.

Иаков был мудр, чтобы признать, что Бог контролировал, будут ли у Рахили дети или нет. Но затем он согласился жениться на служанке Рахили. Как и его дед, он взял дело в свои руки. У служанки Рахили был сын, и Рахиль назвала его Даном. Потом у слуги родился второй сын по имени Неффалим.

К сожалению, Рэйчел и Лия чувствовали, что им приходится бороться за любовь Джейкоба. Поскольку Лия перестала иметь детей, она также отдала свою служанку за Иакова. У этого слуги было два сына, Гад и Асир. Затем Лия смогла родить еще двух сыновей, Иссахара и Завулона. У Лии также была дочь, которую она назвала Дина.

К этому времени у Иакова было десять сыновей и одна дочь. Но у Рэйчел никогда не было собственного ребенка.

Тогда Бог услышал Рэйчел. Он проявлял заботу о ней. Он дал ей возможность иметь детей. Она забеременела. У нее был сын. Она сказала: «Бог снял с меня позор». — Бытие 30:22-23

Бог слышит вопли Своего народа (Исход 3:7). По Своей доброте Он дал Рахили сына. Сына она назвала Иосифом.

Применение: На протяжении всей истории жизни Джейкоба мы видим людей, которые поступают правильно, а затем поступают неправильно. Мы видим людей, когда они полагаются на Бога, а потом полагаются на себя. Из всех их побед и неудач мы можем узнать, что когда мы пребываем с Богом, у нас будет мир и все будет хорошо для нас, но когда мы берем дело в свои руки, это грех и будут последствия . Но прежде всего мы узнаем, что Бог велик, любящ и добр. Он верен Своим обещаниям, даже когда люди терпят неудачу.

PPT ГЛАВНЫЙ ПУНКТ

Основной момент: Бог верен, чтобы сдержать Свои обещания, даже когда люди терпят неудачу.

© 2007 BibleLessons4Kidz.com Все права защищены во всем мире. Разрешается воспроизводить только для личного, некоммерческого и некоммерческого использования.

Если не указано иное, Священные Писания взяты из: Holy Bible, New International Reader’s Version, (NIrV®) Все права защищены по всему миру.

Особая благодарность Джону Р. Кроссу, The Stranger on the Road to Emmaus, GoodSeed International.

Знакомый незнакомец Стюарта Холла обзор – от Ямайки до новых левых и тэтчеризма | Автобиография и мемуары

Стюарт Холл, умерший в 2014 году, был радикальным карибским интеллектуалом, большую часть своей взрослой жизни проживавшим в Великобритании, активистом и культурным теоретиком, который стал чрезвычайно влиятельной фигурой для своего собственного и последующих поколений. Его яростное отстаивание социальной активности, примером которого является его редакторство в New Left Review, было подкреплено состраданием, произнесенным голосом, столь же гладким, как лучший ром. Он был новаторским мыслителем расы в Великобритании, который, тем не менее, ставил класс на первое место, выступая вместе с Ричардом Хоггартом и другими за законное место рабочего класса и популярных форм искусства в основной культуре. Он помог определить термин «тэтчеризм» и в таких прозорливых книгах, как Трудный путь к обновлению — о Маргарет Тэтчер и кризисе левых — защищал социалистические идеалы, которые останутся под угрозой со стороны набирающей силу правой программы.

Холл родился в семье темнокожих родителей из среднего класса на Ямайке в 1932 году, и его неизгладимое влияние оказали драматические события, произошедшие шесть лет спустя. В детстве он мало понимал жестокое восстание, охватившее остров в 1938 году, но видел, как оно отразилось на встревоженных лицах его родителей, в шепотах послеобеденных дискуссий их потягивающих коктейли гостей и в неумеренных газетах. заголовки.

Восстание было излиянием разочарования и гнева со стороны черного рабочего класса (неоплачиваемого и малооплачиваемого). Это напугало элиту среднего класса в этом аванпосте Британской империи; Мать Холла думала, что это предвещает конец света. Хотя грабежи и беспорядки в конце концов были подавлены вооруженными силами и полицейскими, такими как мой дед, которым было приказано нацелиться на толпу и «стрелять и стрелять на поражение», это ознаменовало собой изменение в отношениях между имущими. и неимущие.

В этих мемуарах, опубликованных посмертно, Холл сравнивает восстание с «тропическим Götterdämmerung »; Ямайцы могли бы назвать это «автохлопками» — ожесточенным столкновением, кульминацией объединения обстоятельств и сил, которые, если бы вы обратили внимание, поняли бы, что они были предсказаны.

По всему Карибскому региону бедняки, презираемые как «бригада коровьих хвостов и ручек метел», были взбудоражены пламенными ораторами, такими как политический активист Маркус Гарви, провозглашенный черным Моисеем. Несколькими месяцами ранее Гарви, преследуемый британскими властями, опасавшимися его чернокожих националистических программ, произнес перед своими последователями одну из своих самых глубоких и настойчивых речей, кульминацией которой стало увещевание: «Мы собираемся освободиться от умственного рабства, потому что, в то время как другие могли бы освободив тело, никто, кроме нас самих, не может освободить разум».

Это мнение на протяжении многих лет находит отклик среди чернокожих в диаспоре. Боб Марли вложил эти самые слова в свою последнюю скорбную «Песню об искуплении», и Холл воспринял это понятие как принцип реконфигурации жизни, больше не управляемой диктатом своего колониального прошлого. Знакомый незнакомец , отредактированный его давним собеседником и другом Биллом Шварцем, показывает, как Холл выкапывает корни своего интеллектуального внимания и практики. По пути он демонстрирует свою решимость на Ямайке, а по прибытии в Великобританию по стипендии Родса в Оксфордском университете в 1919 г.51, не только для того, чтобы противостоять британской презумпции создания для него колониальной идентичности, но и для того, чтобы найти язык, чтобы деколонизировать его разум.

Холл покинул Ямайку молодым человеком; он никогда не должен был двигаться назад. Если бы он сделал это, то вернулся бы знакомым незнакомцем, адептом культурных исследований, которому было бы так же удобно рассуждать о Джа на ночных растастанских площадках, обсуждать политику покровительства среди гуляк в ромовых магазинах или рассуждать о вялости танцевального зала. в кампусе Вест-Индского университета. Знакомый незнакомец — это своего рода возвращение домой, гибрид воспоминаний и размышлений, энергичное путешествие по сложностям расы, цвета кожи и класса.

Кингстон, Ямайка, 1950-е годы. Фотография: Alamy

Почти в качестве примера Холл пытается вписать себя в историю. Его семья никогда не была на верхних ступенях ямайского общества, но была далека от, как могла бы сказать моя мать, класса людей, которые кладут корзину «пон дем голову на рынок». Мать Холла восприняла бы комплимент, когда ее назвали «снобом». Ее расовый невроз был прекрасным примером ее реакции на обнаружение связи ее дочери с мужчиной, который, не говоря уже о его происхождении из очень респектабельной семьи, был слишком черным. Культурная одержимость жителей Ямайки социальным позиционированием через цвет напоминает концепцию Холла Фрейда о «нарциссизме незначительных различий». Но в 1930-е и 40-е годы его соотечественники считали различиями большими и существенными. Как писал в то время ученый Вивиан Дарем: «Каждый черный человек стремился стать белым».

Холл покинул Ямайку, чтобы исследовать жизнь идей в Британии, но его книга подчеркивает связь между двумя островами

В своей пигментократии — или «эпидермальной схеме», как назвал ее Франц Фанон, — чернота на острове презиралась, и принудительное разлучение ухаживающей пары (мать Холла положила этому конец) было символом тех времен до обретения независимости, а не постколониальных времен. Холл называет последующий срыв своей сестры одним из травмирующих событий, сформировавших его понимание наследия рабства и взаимосвязи расы и класса.

Размышляя о роли историй своих предков в формировании его личности, автор возвращается к отмене рабства в 1830-х годах, чтобы показать, как члены его семьи и люди их уровня в ямайском обществе были одними из самых непосредственных бенефициаров. После отмены рабства рабовладельцы и все, кто зарабатывал на жизнь рабской промышленностью и плантациями, могли подать заявку и получить компенсационный фонд в размере 20 миллионов фунтов стерлингов, выделенный британским правительством. Среди претендентов были «свободные чернокожие», незаконнорожденные дети смешанных браков между белыми плантаторами и порабощенными женщинами; иногда эти «свободные чернокожие» получали от отцов небольшие наделы земли и предлагали возможность сдавать внаем рабов. Почти половину претендентов на компенсационный фонд составляли женщины. Холл признает, что его собственные родственники были взяты из этого пула светлокожих креолов, которые после отмены смертной казни продолжали служить добровольными «призывниками колониального порядка».

Ирония судьбы бывших рабов и их потомков никогда не ускользала из виду, что отмена рабства еще больше обогатила тех, кто инвестировал в рабское производство сахара. Столетие спустя восстание 1938 года показало, что последствия рабства еще не устранены; это разрушило социальную иерархию и проткнуло притязания семьи Холлов на средний класс и самообман.

Это был, никогда не забывает Холл, остров, на котором не осталось коренных жителей. Американские индейцы, загнанные на принудительные работы и заболевшие новыми болезнями, были уничтожены в течение десятилетий после контакта с европейскими колонизаторами. Несколько сотен лет спустя африканцев заковали в кандалы и привезли в британскую «Антильскую жемчужину» для работы на ее плантациях: многие из их потомков до сих пор считали себя изгнанниками. Когда Гарви продвигал движение «Назад в Африку», он использовал давно отложенную мечту, передаваемую из поколения в поколение, о побеге из человеческого рабства. Для гарвиитов и, в конечном счете, растафарианцев Сион был Матерью Африкой. Для англофилов или афро-саксов эпохи Холла родиной была Британия.

Остров был местом, которое вы покинули, если у вас была энергия, наглость или удача. Когда в 1951 году Холлу представился шанс, он не колебался. Как и его коллега из Тринидада, В. С. Найпол, еще один успешный стипендиат, Холл жаждал сбежать из колониальной заводи, где остаться, по словам Найпола, означало бы отказаться от своего творчества. Холл уехал, чтобы исследовать жизнь идей в Британии, но Знакомый незнакомец подчеркивает связь между двумя островами, не в последнюю очередь в названиях городов, таких как Кеттеринг, и в «свободных деревнях» после эмансипации, названных в честь баптистов и методистов. миссионеры, выступавшие за отмену смертной казни. Холл исследует этот почти исчезнувший мир, рассказывая о путешествиях, которые он совершил со своей британской женой, историком Кэтрин Холл, от которой, как он с радостью признает, он многое узнал о своем понимании истории Ямайки, скрытой и в которой ему было отказано как колониальному ребенку Содружества. .

VS Найпол c1960. Фотография: Джон Минихан/Getty Images

Холл испытал глубокое и сверхъестественное чувство дежавю по прибытии в Великобританию, как будто сама страна была знакомым незнакомцем. Он отправился в Оксфорд, неся дорогой чемодан парохода, «отягощенный претенциозностью», любезно предоставленный его матерью кинематографическим фантазиям о ее сыне как о международном путешественнике. Он пишет о своей решимости не беспокоиться из-за того, что его воспринимают как «экзотического» и «другого», и не пренебрегать вопросом «а когда ты собираешься домой?» от наставников, думающих наперед, до конца его жизни в колледже. Холла мало утешало присутствие в Оксфорде товарища из Вест-Индии Найпола, который, по словам Дерека Уолкотта, уже развил в себе «благородное отвращение к неграм».

Как и его тринидадский коллега В.С. Найпол, Холл жаждал сбежать из колониального захолустья

С прибытием большего количества представителей поколения после Виндраша Холл стал «черным», как принимающая нация, неосведомленная о тонкостях Карибского бассейна. Пигментократия называла всех цветных иммигрантов «темненькими». Для него мигрант из диаспоры населял психическое пространство, напоминающее «двойное сознание», обозначенное афроамериканским автором У. Э. Б. Дюбуа, — состояние пребывания «внутри», но не «от»; «принадлежащий более чем одному миру… но никогда полностью в обоих местах». Великобритания впервые привнесла в Холл сознание Вест-Индии. На родине не было великой традиции путешествий по островам; островитяне плохо знали друг друга. Многие иммигранты его поколения осознали благотворное влияние предубеждений и непонимания принимающей страны: в Великобритании их островные особенности остались незамеченными; они стали выходцами из Вест-Индии.

Вскоре Холл поехал в Лондон и присоединился к другим «бородатым радикалам» и писателям, чья карьера поддерживалась внештатной работой в радиопрограмме BBC Caribbean Voices , пока она не была закрыта в 1958 году. Знакомый незнакомец переносит нас только в середину 1960-х, после десятилетия, в течение которого для Холла «нормальная» жизнь была приостановлена ​​​​в пользу непрекращающейся политической агитации. В книге затрагивается его роль в «Новых левых»; его критическое участие в CND; его раннее изложение «формальных» и «невольных» вариантов британского расизма; и важность Кэтрин, с которой он переехал в Бирмингем в начале своей жизни в области культурных исследований. Эти воспоминания о напряженной жизни в Британии, тем не менее, по-прежнему преследуются призрачным присутствием его ранних лет на Ямайке. С его звучным подзаголовком Жизнь между двумя островами , он побуждает читателя провести такие параллели, как между восстанием на Ямайке в 1938 году и беспорядками в Брикстоне в 1981 году. Холл считал, что британцы так и не смогли полностью смириться с колониализмом и деколонизацией.

Разговорный тон книги сложился из многочасовых интервью, которые Шварц брал у Холла на протяжении ряда лет. Проект начался как совместная работа, и Шварц явно является верным секретарем. Отвечая на необходимость свести этот материал к удобной форме, он снабжает каждую главу предисловием, аргументацией и послесловием, что придает колорит расширенной серии докладов. Есть несколько жаргонных слов, наводящих на размышления о семинаре по теории культуры. Но сцены, описывающие воспитание Холла — привилегированного мальчика, чьи родители, подобно колонистам Раджа, удалились в более прохладные края, когда жара стала слишком невыносимой, — достаточно живы, чтобы напомнить фразу Джорджа Лэмминга о писателях из Вест-Индии, призывающих к «народная речь, органическая музыка земли». Знакомый незнакомец читается как тонкие и подрывные воспоминания о конце империи.

Книга Колина Гранта Багги за рулем опубликована Vintage. Знакомый незнакомец: Жизнь между двумя островами опубликован Алленом Лейном. Чтобы заказать копию за 21,25 фунтов стерлингов (рекомендованная розничная цена 25 фунтов стерлингов), перейдите на сайт bookshop.theguardian.com или позвоните по телефону 0330 333 6846. Бесплатно в Великобритании на сумму свыше 10 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Минимальный размер заказа по телефону составляет 1,99 фунта стерлингов.

Обзор знакомого незнакомца: жизнь между двумя островами

Знакомый незнакомец: жизнь между двумя островами Стюарт Холл с Биллом Шварцем (Penguin Books, 2017).

Знакомый незнакомец: жизнь между двумя островами — это «не мемуары в каком-либо формальном смысле» (10), а скорее «эксперимент по выявлению» «связей между «жизнью» и «идеями» Стюарта. Холла (63 года), чрезвычайно влиятельного интеллектуала, острого комментария которого очень не хватает многим из нас, живущих в неопределенном настоящем Британии. Я надеюсь, что он простил бы меня за то, что я назвал его таковым: для Холла термин «интеллектуал» предполагает «слишком много позерства», и он объясняет, что, хотя он «не кажется достаточно возвышенным для большинства людей», он предпочитает думать себя «как учителя» (13).

В этих характерно нетрадиционных мемуарах, состоящих из девяти эссе, рассказывается о существовании Холла между запутанными колониальными и постколониальными мирами, в центре внимания — его путешествие в 1951 году из колонии в метрополию: из Кингстона на Ямайке в послевоенную Британию, изобилующую расизмом. Это дает представление о его жизни до того, как он стал директором Бирмингемского центра современных культурных исследований (а затем стал профессором социологии в Открытом университете). И рассказывая об этих первых тридцати двух годах, прежде чем он стал известен как крестный отец мультикультурализма, Знакомый незнакомец отображает раннее развитие новаторских идей Холла в теории культуры, через различные проблемы, включая в целом довольно неадекватное формальное образование, а также через ключевые партнерские отношения, союзы и периоды лихорадочной политической активности.

Родившийся в 1932 году в социально-амбициозной семье с «фантастическим отношением к колониальной зависимости» (51), Холл получил образование вместе с будущими политическими и литературными гигантами в элитной школе для мальчиков

Jamaica College. В разгар вызовов колониальному правлению Холл подробно описывает свое отчуждение с раннего возраста от удушающей респектабельности ямайского среднего класса, продукта «социальной системы… подверженной всей силе белых предубеждений» (63). Он прибыл в Англию через три года после Empire Windrush, , как девятнадцатилетний ученый из Родса — получатель финансирования от правительства Ямайки для чтения английской литературы в Мертоне, «соблазнительно красивом месте» «средневековой серьезности, солидности и мрака» (156, 155) . Когда он впервые поел в колледже, он подумал, что его «шансы на выживание невелики!» (156)

После получения степени бакалавра Холл начал, а затем отказался от дипломной работы о Генри Джеймсе и оставил в подвале колледжа сундук, в котором он привез все свои вещи. «Иногда я задаюсь вопросом, что из этого вышло, — пишет он. «Насколько я знаю, он все еще там» (155). Он немного поработал для BBC Карибские голоса, пересеклись с В. С. Найпулом и подружились с американскими студентами, также незнакомыми в Мертоне, и другими людьми из Карибского бассейна, включая Джорджа Ламминга и рабочих-мигрантов, с которыми он играл на джазовом фортепиано.

Описывая свое «возрождение» как «субъект диаспоры», застрявший между «колониальной формацией» и «антиколониальными настроениями» (171), Холл называет Оксфордский университет ключевым местом, куда прибыли те, кто прибыл из мест, где «колонизация проделали свою работу по принципу «разделяй и властвуй»… пришли к пониманию того, что британцы считали их всех обладающими одной и той же расовой/этнической идентичностью» (164–165). В конечном итоге «диаспорическая перспектива» давала «возможность изменить не ответы, а вопросы» (172). Стать «серьезно приверженным критическим

идей» и более активное участие в британской политике было для Холла «началом интеллектуального отчуждения на всю жизнь от Оксфорда и всего, что он олицетворял» (223).

В изменяющемся социальном ландшафте между 1956 и 1964 годами «нормальная жизнь» была приостановлена ​​из-за «политической деятельности» (228). Холл дает краткие и захватывающие наброски ранних встреч и сотрудничества с ключевыми фигурами, такими как Рэймонд Уильямс и Э. П. Томпсон, его участие в основании политического движения «Новые левые», Universities and Left Review и New Left Review, и его работа с Кампанией за ядерное разоружение. Именно на марше CND в 1962 году он встретил Кэтрин Холл, затем Кэтрин Барретт, прежде чем она начала свою новаторскую академическую карьеру. Он отдает должное ее влиянию на его собственное мышление и поясняет, что «даже когда мы на самом деле не разговариваем, я нахожусь в постоянном разговоре с ней уже много лет» (267).

Знакомый незнакомец заканчивается в 1964 году, когда Стюарт и Кэтрин Холл накануне переезда в Бирмингем, где каждый из них займет университетские должности. Описывая некоторые из расистских оскорблений, которым они подверглись бы там, как молодожены, Холл проводит параллель с опытом своей дочери примерно двадцать лет спустя. Читая его мемуары через пятьдесят пять лет после переезда в Бирмингем, Холл продолжает ощущать желание «изменить британское общество, а не принять его» (271). И, к счастью, его огромное количество сочинений до сих пор собирается и публикуется, частично в виде одноименной серии издательства Duke University Press, включающей Знакомый незнакомец , а также Избранные политические сочинения , которые охватывают пятидесятилетний период, начиная с года окончания первого.

Похоже, что Знакомый незнакомец , опубликованный через три года после смерти Холла, является продуктом сотрудничества с давним собеседником и другом Биллом Шварцем. Пожизненное обязательство Холла работать и писать в партнерстве — это лишь один из аспектов вдохновляющей модели, которую он предлагает для щедрого размышления о важном. В этом духе текст часто содержит прямые и косвенные ссылки на некоторых ученых и писателей, которые повлияли на ход мыслей Холла, а список цитируемых работ (включая некоторые из работ самого Холла) включен в приложения. Также кажется характерно щедрым то, что Холл и Шварц работали с перерывами в течение двух десятилетий, чтобы создать материал, который Шварц тщательно отредактировал в этом заключительном томе, который невероятно богат. Показывая интерес Холла к отношениям между индивидуумом и коллективом, он обсуждает формирование его «жизни» и «идей» как части широких паттернов исторических изменений: «социальных процессов истории» (63). Он одновременно академический и личный; это часто смешно и глубоко трогательно.

В то время, когда его упорство в том, что Британия никогда не смирилась с колониализмом и его наследием, подтверждается ежедневно, мы можем рассматривать мемуары этого самопровозглашенного учителя как своего рода урок. В нашей борьбе за жизнь во все более разделяемой Британии следует руководствоваться номером Знакомый незнакомец, номер — продукт давней приверженности Холла тщательному изучению природы принадлежности — «хаосу отождествлений, которые мы собираем, чтобы ориентироваться в социальном мире». (63) – и с его личным отношением к все еще болезненной путанице расы, этнической принадлежности, пола и социально-экономического класса.

Рут Рамсден-Карелсе Стюарт Холл Докторантура (2017-2020)

Незнакомец в Бочинче

Опубликовано в феврале 2020 г. (выпуск 117) | 2498 слов
© 2018 Даниэль Хосе Олдер. Первоначально опубликовано в номере Fresh Ink под редакцией Ламара Джайлза. Перепечатано с разрешения автора.

Собирайтесь, дети мои, у меня есть история. Это было много лет назад, до Войны Четырех Углов, до того, как стальные башни поглотили небо, когда освещенные газом проспекты Бруклина изгибались и извивались вокруг огромных дубов, а длинношеие зауроподы хмуро скакали в Ист-Ривер, свесив стальные рельсы со своих упряжек. для совершенно нового подвесного моста. Это были дни кутежа и маскарадов, прожигавших широко открытые ночи, когда мы были мерцающими тенями, расцветающими на утренних улицах.

Но эта история, конечно, не о нас. Это о вас.

И в эту ночь группа из вас собралась, как всегда, ночь за ночью, здесь, в полутемном салуне в старом Кроу-Хилле под названием Бочинче, в нескольких кварталах от тюрьмы. А Рамзес Гарсия Гарсия сидел на своем месте, как всегда, молчаливый, ему всего семнадцать лет, его руки шлепались по конгам, глаза сканировали толпу.

В эту ночь среди гуляк было другое лицо: белое лицо, довольно необычное для Бочинче, но еще и с большими выпученными глазами и крошечными бисеринками пота, дрожащими на верхней губе. Незнакомец был одет в мятый костюм в тонкую полоску и аскотский костюм, который, казалось, сжимал складки его мясистой шеи. Когда Оба Аде Ику вышел на сцену, чтобы начать новый раунд историй, незнакомец уставился на него, а Рамзес Гарсия Гарсия уставился на незнакомца.

Рози Джин Селвин в тот вечер сидела в толпе, и все знали, что ее присутствие заставило Рамзеса играть с еще большим огнем. Рози сидела всего за несколько столиков от незнакомца. Она достала перо и делала наброски в книге в кожаном переплете. Рози была изобретателем экипажа; большинство ночей она проводила за своим обычным столом, придумывая идеи для новых машин и оружия под звуки этой сладкой музыки. Днем ее можно было найти в мастерской за Бочинче, она чинила и сверлила, воплощая эти мечты в жужжащую, лязгающую, дымящуюся жизнь.

Рамзес отсчитывал время на конгах, мягком постукивании болеро, но его глаза следили за каждым движением незнакомца. Оба Аде Ику разрезал рукой дымный воздух, как король-воин, отрубающий головы своим врагам, и погрузился в другую часть сказки. Незнакомец делал пометки на клочке бумаги, его большие глаза были прикованы к Оба.

Рамзес бросил взгляд на любимую девушку, а затем вернулся к незнакомцу. Кто был этот человек? История Оба достигла еще одной высоты: король-воин смотрел на остатки разбитой армии со своей вершины горы. Незнакомец стоял, стиснув зубы, пальцы извивались, как разжиревшие мотыли после дождя. Рамзес перестал барабанить. Незнакомец полез в свою куртку, бросил на пол два маленьких пакета. Рамзес пронесся через сцену, разбрасывая конги в обе стороны.

Он бросился к незнакомцу как раз в тот момент, когда из-под земли вырвался клуб дыма. Бочинче начал покрываться густым серым саваном. Незнакомец нырнул мимо размахивающих рук Рамзеса и бросился к Рози Джин. Рамзес увидел движение и бросился к ним, когда Рози разбила бутылку о лицо незнакомца.

Серый дым сгустился. Рамзес потерял из виду Рози, незнакомку, все. Он двинулся вперед, проталкиваясь сквозь толпу, нащупывая Рози, но терпя неудачу. Почти ошеломленный кашлем, он выбрался наружу, наткнулся на стену и повернулся к толпе, бегущей из клуба. Рози стояла рядом с Обой. — Я в порядке, — настаивала она, когда Рамзес подбежал. Рамзес не сказал ни слова за все то время, что его знали. Рози знала, как читать мельчайшие детали его лица, словно это был его собственный язык. Он начал мотать головой. «Стой, Рамзес. Я в порядке. Но . . ».

«Этот человек сбежал с записной книжкой Рози», — сказал Оба. Рамзес пошатнулся, разрываясь между хорошими новостями и плохими. Этот блокнот был исписан секретными разработками Рози, страницами и страницами с механическим оружием и летательными аппаратами, транспортерами, замысловатыми технологиями, в которых Рамзес не мог разобраться. «Мы должны остановить его», — сказал Оба. — Я подозреваю, что он принадлежит Ольричским Скурлингам. Если они узнают о планах Рози, все может стать очень ужасно.

Бродяги Олрича: древний братский орден, поколениями пытавшийся открыть врата, чтобы их грязные боги проникли в этот мир. Скурлинги были бы еще одной веселой космической шуткой, если бы они не распоряжались таким огромным богатством. Они набрали свое братство из высших эшелонов элиты Манхэттена и встретились в высотном здании в центре города, которое они выпотрошили и превратили в темный храм. Раньше мы прокрадывались внутрь и смеялись над ними, богатые детишки, играющие в глупые игры, но Оба был прав: за последние несколько лет Скурлинги сделали все возможное, чтобы открыть свои врата, и их боги — Визитеры, как они их называли… были способны спровоцировать катастрофу на всех нас.

Рамзес обнял Рози и поцеловал ее. Она прошептала ему крошечную молитву: «Возьми небо, любовь моя. Я пойду по улицам», а затем повернулась и запрыгнула на свой мономотор. Рамзес нырнул обратно в клуб, когда ночь наполнилась звуком ревущего мотора Рози. Дым почти рассеялся, и он взял свой рюкзак.

Пятнадцать минут спустя он стоял перед длинным пустынным участком Президент-стрит, пристегнутый, вооруженный и готовый к полету.

Сегодня вечером полумесяц низко завис над Бруклином, освещая закрытые ставнями витрины и небольшой парк. Рамзес сделал шаг, потом еще один. Когда он побежал, внутри него рассыпался крошечный список: наши имена, его умершие родители, бабушка и дедушка, старейшины в его духовном доме. Он выстрелил в крошечный моторчик, который Рози вытащила из свалки. Теплая вибрация оживила его спину. Он прыгнул один раз и ударил по силовому заряду. Пламя вырвалось из рюкзака, когда механические крылья развернулись в обе стороны. Земля отпала. Рамзес полетел.

Газовые фонари освещали извилистые улочки Бруклина внизу. Флэтбуш-авеню отходила от темных деревьев Проспект-парка. Было четыре часа утра, почти никого не было, кроме ночного сторожа и нескольких бродячих пьяниц. Воздушные корабли висели прямо под облаками, как огромные невесомые киты. С гавани прозвучал скорбный гудок, но в остальном единственным шумом был урчащий двигатель Рамзеса. Он повернул на северо-запад к заливу. Манхэттен возвышался над Бруклинской башней с часами. Одинокий зауропод вытянул свою длинную шею из темной реки: мостовые бригады работали допоздна. Однако по улицам не бродил ни один незнакомец. Почти вообще никто.

Рамзес пролетел низко над узким лабиринтом переулков Харбор-Дистрикт, нагромождением многоквартирных домов, стиснутых между заливом и рекой. Его внимание привлекло какое-то движение, и он свернул влево и заглушил двигатель, скользя между темными фасадами зданий. Тишина на улицах. Потом стук шагов по булыжнику. Там. Незнакомец пронесся по переулку и скрылся из виду. Несколько мгновений спустя Рози, уже пешая, прокралась сквозь тени следом за ним.

Это было еще до взрывов; Собор Бразенвурст все еще тянулся своими изогнутыми шпилями к небу. Рамзес приземлился на опору и стал ждать рядом с рычащими гулями и скрюченными святыми. Через несколько минут незнакомец выскочил из своего укрытия и спустился по мощеной улице. Рамзес скользнул обратно в небо, подхватив соленый восходящий поток из гавани, и понесся по переулку и завернул за угол, следуя за эхом шагов. Незнакомец вбежал в многоквартирный дом и хлопнул дверью.

Рамзес усмехнулся, приземлился и приземлился. Рози где-нибудь притаилась, готовясь. Крылья сложились обратно в рюкзак, когда он вошел в темную переднюю комнату. Он не торопился на шаткой лестнице. Не было никакого смысла появляться запыхавшись. Он позволил еще одной безмолвной молитве подняться внутри него, той, что призывала к боевым духам перед битвой, и мы собрались в густом воздухе вокруг него. Он обнажил мачете, когда вышел в коридор. В дальнем конце единственная полоса света разрезала тени из-под закрытой двери. Рамзес медленно подошел к нему, глубоко вздохнул. А затем одним пинком расплющил дверь и шагнул внутрь лезвием вперед.

Стопки журналов и древних книг загромождали крошечную комнату. Нет незнакомца. Ванная комната, заплесневелая катастрофа, тоже была пуста. Единственное заляпанное грязью окно выходило на темное небо над рекой, мрачные миазмы огней стройки в ночи. Не посторонний, но на письменном столе у ​​окна — блокнот Рози. Рамзес схватил его и бросил в сумку. На столе лежали стопки пергамента, страница за страницей были разбросаны грязные чернильные пятна.

Двойное оскорбление , Рамзес прочитал , , и вскоре Фредерик взял на себя задачу найти проклятое чудовище и уничтожить его, но, увы, оно пряталось глубоко в Лесах Моргат, где его злодейские прислужники патрулировали и преклоняли колени рядом с неповоротливой, щупальцеобразной массой, придумывая истории и произнося ракушки с дрожащими коричневыми руками .

Открыв рот, Рамзес сел. История незнакомца продолжалась, ужасающая и до боли знакомая, сломанная, мутантная версия одной из сказок Оба: Фредерик скорчился в кустах, пока дьявольские помощники готовили свою жертву, схватив его за рога и быстро подчинив себе на полу для убийств. Чудовище корчилось от удовольствия, его кудахтанье эхом отдавалось в густой болотистой ночи и смешивалось с отчаянным мяуканьем козла.0052 .

Рамзес покачал головой, перебирая бумаги. Рассказ за рассказом формировали мерцающее, искаженное отражение сказок, которые Оба рассказывал каждую ночь в Бочинче. Но это были не Ориша или духи предков, это были монстры, демоны, призраки глубин.

Рамзес хотел было встать, но что-то влажное сжало его лодыжки. Два зеленоватых, бледных щупальца, с которых капала густая гнойная жидкость, высунулись из-под кресла и теперь крепко держали каждую лодыжку Рамзеса на деревянных ножках стула с когтями.

В бешенстве он потянулся за своим мачете. «Останавливаться!» — закричал голос. Незнакомец стоял в центре комнаты. Его дрожащая рука держала револьвер у лица Рамзеса. «Не двигайся».

Незнакомец посмотрел на него. «Вы . . . барабанщик, не так ли? Полагаю, вы пришли за блокнотом.

Рамзес холодно посмотрел на него.

«Ну?» — закричал незнакомец.

Щупальца сжались вокруг лодыжек Рамзеса.

«На самом деле я ничего об этом не знаю. Я просто писатель. Я слышу. Я был там раньше, знаете, в вашем маленьком клубе. В маскировке, конечно. Скурлинги в основном доброжелательное братство. Нам любопытно. Меня прислали старейшины, дали дымовые шашки. Они хотят узнать о вас больше, понимаете. Они думают, что ваши истории могут помочь открыть . . . гости.»

Посетители . Он посмотрел вниз на щупальца, которые все туже обвились вокруг его ног. Очевидно, рассказы незнакомца помогли ему начать открывать портал. Это, в сочетании с технологическими планами в записной книжке Рози, позволит Скурлингам и их посетителям-мутантам беспрепятственно буйствовать по улицам Нью-Йорка.

Пальцы Рамзеса были в нескольких сантиметрах от рукоятки мачете, а дальше что? Он не мог отрубить щупальца, не получив выстрела. Он держал выражение лица напряженным, не обращая внимания на бисеринки пота, струившиеся по его спине.

«Гости все равно пройдут, да? Мы просто здесь, чтобы помочь им, на самом деле. Но ты был здесь сейчас, ты видел их, врата. Незнакомец кивнул на щупальца. «Я им нравлюсь. Я могу приходить и уходить, когда захочу. Но, боюсь, они расстроены вами. Незнакомец ухмыльнулся. «Ужасные вещи случаются, когда они расстроены». Он сделал шаг к Рамзесу, тряся пистолетом. — Так дай нам блокнот, хорошо? А потом посмотрим, понравится ли ты им больше».

Дверь квартиры распахнулась; Рози ворвалась внутрь. Незнакомец обернулся с пистолетом в руке, и в эту долю секунды Рамзес Гарсия почувствовал, как его сердце екнуло. Девушка, которую он любил, сдулась бы на его глазах, пока он пытался спасти свою жизнь. Но вместо выстрела весь мир растворился в яркой белизне.

Незнакомец закричал, и тут что-то с глухим стуком рухнуло. Комната была по-прежнему пуста, бледное пятно с едва заметным движением посредине. Но Рамзес почувствовал запах духов Рози, а потом почувствовал, как она забралась к нему на колени. Ее светошумовая пушка. Конечно.

«Стой!» — крикнул незнакомец откуда-то с пола.

«Моя тетрадь у тебя?» — прошептала Рози.

Рамзес кивнул, едва сдерживая улыбку. Он знал, что делать.

— Тогда пошли, — сказала Рози, крепко прижимая его к себе.

Рамзес наклонился вперед и ударился спиной о кресло, наклонив его к окну, а затем включил зажигание на реактивном ранце.

«Нет!» — завопил незнакомец, но его вой был прерван ревом двигателя, а затем звоном разбитого стекла.

«Ай, м’иджо», — говорила абуэла Рамзеса, ее дыхание было густым от табака. «Никогда не покидайте место тем же путем, которым вошли».

Рамзес думал об этих словах, когда они с Рози взорвались через окно и вылетели в полночное небо над Ист-Ривер. Его зрение постепенно вернулось, и темный город вокруг него ожил. Вверх, вверх, вверх они вздымались, стул волочился под ним, а щупальца сжимались и извивались у его ног. Пламя плясало вдоль стены многоквартирного дома. Он мельком увидел выпученные глаза незнакомца, смотрящие на него, прежде чем дым окутал весь фасад. Он передал свой мачете Рози. Она крепко держала его одной рукой, а другой рубила раз, два, три раза по бурлящему щупальцу. Оно завизжало, брызнуло ихором из ран, а затем выпустило. Кресло на мгновение покатилось по открытому небу, а затем ему навстречу поднялась гигантская голова зауропода с открытым ртом. Кресло исчезло, когда щелкнули огромные челюсти. Зверь остановился, его огромные глаза расширились, а затем, словно в замедленной съемке, его шея, казалось, стала бескостной. Он рухнул в темные воды Ист-Ривер и исчез.

– Близко, – сказала Рози, осматривая окружающий город.

Рамзес кивнул, глядя, как столб дыма поднимается к звездам.

«Если бы они получили эти чертежи. . ».

Еще один кивок.

Все еще темный мир вокруг них, казалось, тихонько приближался к какой-то неизвестной катастрофе. Они чувствовали приближающуюся войну, почти чувствовали ее запах, чувствовали, как в тенях толпятся их скрытые враги. Но они знали, что и мы движемся вместе с ними, чувствовали, как наша сила и вековая мудрость протекают через них. Впереди будут суматоха и раздоры, но будут и истории, и музыка; их ждало много долгих, радостных ночей в Бочинче, и еще нужно было изобрести так много новых машин.

Рамзес и Рози прижались друг к другу и помчались по небу к Бруклину.

Понравилась эта история? Поддержите нас одним из следующих способов:

  • Buy eBook
    • Direct (ePub/Mobi/PDF)
    • Amazon (Kindle)
    • Barnes & Noble (Nook)
    • Weightless (ePub/Mobi)
    • Apple iBooks
    • Kobo (ePub)

Подписаться на Patreon

Распространяйте информацию!

Незнакомец за семейным столом

«Я ловлю себя на мысли, что заново представляю прибытие моих дедов в доки Сингапура, неизвестное место, чьи виды и звуки, должно быть, тем не менее необъяснимо успокаивают». ФОТОГРАФИЯ ИЗ АРХИВА ХАЛТОНА / GETTY

Я еду в такси в Бангкоке. Мой спутник — европеец, белый — бегло говорит по-тайски, но каждый раз, когда он что-то говорит, таксист поворачивается ко мне с ответом. Я качаю головой. Пом Май Бен Тай . Я не тайец. Не тайский . Он продолжает обращаться ко мне, а не к моему другу. Я пассивный проводник этого странного трехстороннего разговора.

Я в Непале, в горах к западу от Покхары. Деревенский школьный учитель настаивает на том, что я гурунг, этническая группа пастухов и солдат. Я из Малайзии, я возражаю. Уверен? Может быть, ваш отец был солдатом-гуркхом, воевавшим против малайских коммунистов. Позже я смотрю на свое лицо в зеркало впервые за неделю: мои щеки розовые и загорелые после долгих дней походов на высоте, мои глаза сузились от яркого света. В моих глазах я выгляжу как иностранец, вернее, как местный. Может быть, я гурунг.

Я сажусь на рейс Cathay Pacific из Шанхая в Гонконг. Стюардессы из материкового Китая у выхода на посадку прощаются со мной на мандаринском диалекте китайского языка, но в двадцати ярдах дальше меня встречает гонконгский китайский экипаж, ожидающий у дверей, на кантонском диалекте. (Большинство других пассажиров из числа этнических китайцев, как я заметил, не получают такого раздвоенного отношения. )

Это связано с моим лицом. Черты лица у меня нейтральные, невыразительные, оттенок кожи изменчивый — бледный в северном климате без солнца, но быстро загорающий в течение дня или двух после прибытия в тропики. Мое лицо сливается с культурным ландшафтом Азии: к востоку от Индии моя личность становится податливой, приспосабливаясь к окружающим меня людям.

Иногда я задаюсь вопросом, помогаю ли я этому процессу бессознательно, настраивая свои движения и поведение, чтобы слиться с остальными — на литературном фестивале в Токио в прошлом году я понял, что уважительно кивал, когда кто-то давал мне указания на улице, когда на самом деле Я не понял ни единого слова, которое они сказали. Интересно, на каком-то уровне мне нравится, когда меня принимают за местного, так же, как я расстраиваюсь из-за того, что никто, кажется, не знает или не заботится о том, откуда я родом. В некоторых странах, например в Таиланде, где я могу связать вместе несколько основных предложений, я ловлю себя на том, что имитирую местный акцент, что еще больше сбивает людей с толку. Но и это делает их счастливыми.

То же самое, что и тайцы, они радостно реагируют, когда моя личность наконец раскрывается. Они проводят указательным пальцем вокруг своего лица: мое лицо — это их лицо. Такой-же, как я. Может быть, дело не в наших лицах, а в нашем желании, чтобы все были такими, как мы. Мы хотим, чтобы незнакомец был одним из наших, кем-то, кого мы можем понять.

Оба моих деда жили на берегах широких мутных рек в сельской местности Малайзии, по одному по обе стороны густого лесистого горного хребта, разделяющего страну на две части. Один был лавочником, другой учителем в сельской школе. Один жил в Пераке, в маленьком городке под названием Парит, недалеко от Бату-Гаджи, в свою очередь недалеко от Ипоха, столицы штата; у другого было более странствующее существование, переехавшее из нескольких отдаленных городов в джунглях — Тумпат, Теманган — прежде чем обосноваться в Куала-Край, в самом сердце исламского государства Келантан, на отдаленном северо-восточном побережье Малайзии. Одним из них был Хоккиен, мин-нань хуа  говорящий из провинции Фуцзянь, другой с острова Хайнань, самой южной территории Китая, почти на полпути вниз по побережью Вьетнама и всего за несколько дней на лодке через Южно-Китайское море до Малайзии.

Оба моих деда в какой-то момент в 1920-х годах совершили опасное плавание на лодке из Южного Китая на Малайский полуостров. Они были всего лишь подростками, когда совершили путешествие, спасаясь от Китая, опустошенного голодом и раздираемого гражданской войной. Я сомневаюсь, что их семьи много знали о политической неразберихе в Китае в эпоху военачальников. Они могли знать, что династия Цин недавно подошла к концу, что у них больше нет императора. Но они бы не поняли, что значит жить на свежих руинах тысячелетнего имперского правления, не поняли бы запутанности все более ожесточенного конфликта между националистическим Гоминьданом Чан Кай-ши и набирающей силу Коммунистической партии. Они не знали, что живут в знаменательное время, в эпоху, которая положит конец всем эпохам, в начало романа, к средним главам которого мы сегодня только приближаемся. Это было время, которое сто лет спустя поставило Китай на путь господства в воображении всего мира; но они никогда не увидят, как их страна станет мировой фабрикой, крупнейшим в мире потребителем предметов роскоши, второй по величине экономикой в ​​мире, уважающей только мощь Соединенных Штатов. В те несколько лет, обдумывая взрослую жизнь, они хотели лишь спастись от гнетущей нищеты.

А в те времена пути к спасению почти неизбежно вели к теплым, плодородным землям, раскинувшимся на обширном архипелаге к югу от Китая, где китайские императоры создали многовековую сеть торговых путей и древнюю отношения, основанные на вассальных и подчиненных государствах, с портами Сингапура и Малакки в их эпицентре. Это было обетованное место, известное китайцам как Наньян, Южные океаны.

Иногда, когда я приезжаю в Нью-Йорк или Шанхай — старые портовые города, которые привлекали поколения иммигрантов, — я ловлю себя на том, что заново представляю себе прибытие моих дедов в доки Сингапура, неизвестного места, чьи виды и звуки, должно быть, необъяснимо успокаивают, тем не менее. . Температура: жаркая и влажная, точно такая же, как долгое лето на их родине. Здесь не будет прохладного времени года, не будет короткой передышки от жары и дождя, но они этого еще не знают. Ландшафт: широколиственные вечнозеленые деревья и водные пути, близость моря. Опять же, как дома. Запах: влажной земли и гниющей растительности; еды, возможности. Но, прежде всего, именно люди заставляют их чувствовать, что здесь можно жить. Это британская колония, но это город свободной торговли, как тогда, так и сейчас. Иностранцы легко прибывают, легко находят работу; они остаются. Построенный за восемьдесят лет китайской иммиграции с момента установления британской администрации и разработки природных ресурсов колониальным правительством, Сингапур полон китайцев — рабочих, портовых кули, потомков наемных рабочих малайских оловянных рудников и плантаций, а также торговцев. и торговцы, художники, писатели. Есть китайские газеты, китайские магазины с китайскими вывесками, нарисованными элегантными традиционными иероглифами, китайские школы, даже китайский банк — Зарубежный китайский банк. Мои дедушки не одиноки, и на самом деле им еще несколько поколений от того, чтобы стать пионерами.

Отсюда они ищут человека, чье имя и адрес им дали. Они хранят его на листе бумаги, в своем самом дорогом им имуществе. У всех других людей на лодке есть такой же лист бумаги с именем родственника или, может быть, человека из их деревни, который когда-то уехал и поселился где-то в Наньяне. Но куда идти, как найти эти контакты? Никто еще не уверен в географии этого чужого, но знакомого места; никто не знает, как далеко Кота-Бару от Сингапура и ближе ли Джакарта к Малакке, чем Пенанг. Бангкок где-то к северу отсюда, но далеко ли? Они стоят у доков, выясняя, куда идти дальше.

Незнакомцы, потерявшиеся на пирсе.

Сижу на балконе родительской квартиры в Куала-Лумпуре, болтаю с отцом о его детстве. Это редкое явление. Не столько болтовня, хотя это тоже недавнее явление, как дорогая роскошь, которую мы приобрели в последние годы, теперь, когда мы оба стали старше и менее враждебны. Нежная беседа между нами, без конкретной цели или ограничения по времени, — это то, к чему мы еще не совсем привыкли, чем нужно наслаждаться лишь изредка и с большой осторожностью.

Что действительно ценно в своей редкости, так это то, что он говорит о прошлом — о своем прошлом. Мы современны во взглядах, внешне даже прозападны; но в основе своей мы традиционная китайская семья, и это видно не более, чем в том, как мы взаимодействуем друг с другом, в том, что мы раскрываем о себе. Мы не признаем слабости или печали. Романтическое горе, депрессия, экзистенциальные сомнения — это темы для разговоров, которые принадлежат разным культурам и молодым поколениям, образованным людям, знающим о Фрейде, психотерапии и органических овощах. Уязвимость постыдна, даже табуирована; и в спектре человеческих недостатков бедность является величайшей слабостью. Все, что сломано, должно остаться в прошлом.

Использование традиционных азиатских характеристик осмотрительности и молчаливости в соответствии с современным существованием среднего класса — вот что отличает нас как традиционных и действительно современных жителей Азии. Ибо именно это происходит вокруг нас, не только в Малайзии, но и во всей Восточной Азии. Теперь, когда мы богаты, мы не говорим о прошлом; изучать историю — значит заглядывать в прошлое, и нас интересует только будущее. Может быть, именно так Китай справляется с чем-то столь монументальным, катастрофически разрушительным, как Культурная революция, предположил я отцу. (Я пока ухожу от темы его собственного прошлого: разговор о чужих исторических травмах может быть лучшим способом затронуть тему его собственной жизни.) Возможно, Культурная революция была такой болезненной для людей, которые ее пережили. что кажется, что легче просто подавить воспоминания о нем, чем переварить все, что оно повлекло за собой, потому что распаковка всего этого багажа заполнила бы все их сознание и не оставила бы места ни для чего другого? Так что им проще просто радоваться богатству, которое у них есть сейчас, сумкам, квартирам, путешествиям, образованию и ресторанам. Прошлое болезненно, настоящее легко. Это вопрос практичности: они просто хотят жить своей жизнью.

Развитие мелкой моторики у детей от 1 года: эффективные упражнения и игры

Чернослив от запора у грудничка: польза, применение и рецепты

Когда новорожденный начинает видеть и слышать после рождения: особенности развития органов чувств малыша

Во сколько месяцев девочки начинают сидеть: особенности развития и рекомендации

Как правильно носить бандаж для беременных: рекомендации, виды и польза

Как выкормить новорожденных котят без кошки: пошаговая инструкция

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *