27 мая 2015 17 684 просмотра

Ирина Балманжи

Вы когда-нибудь думали о смысле жизни, рассуждали о морали и красоте, искали себя? Если да — философия вам не чужда. Профессор Мортимер Адлер и вовсе уверен, что философия жизненно необходима: чтобы лучше понять самих себя, и глубже разобраться в том, что мы уже знаем. Начать знакомство с этой наукой он советует с идей Аристотеля.

Бездумная жизнь

По мере того как мы становимся старше и серьезнее, мы стараемся собрать все наши разнообразные цели в одно целое — в единую схему жизни. Если мы так не делаем, то должны бы, ибо так советовал Аристотель. Нам стоит попытаться разработать план, чтобы жить как можно лучше.

Сократ, учитель Платона (а Платон — учитель Аристотеля), говорил, что неизученная собственная жизнь не имеет ценности. Аристотель пошел дальше и заявил, что неспланированная жизнь не стоит изучения, так как в таком случае мы не знаем, что пытаемся сделать и почему, куда намереваемся попасть и каким образом. Это суматоха и беспорядок. Бездумная жизнь — как бесцельная деятельность. Она никуда не приводит.

Если бы Аристотель написал «Робинзона Крузо»

Если бы историю о Робинзоне Крузо написал Аристотель, мораль этого романа была бы другой. История восхваляет изобретательность, которую проявил Крузо, решая проблему, как жить безопасно и комфортно на острове, куда он оказался выброшенным морем после кораблекрушения. История воспевает и его достоинства — мужество и дальновидность. Это история о победе человека над природой, о ее освоении и контроле над ней.

У Робинзона Крузо был реальный прототип — отшельник Александр Селкирк, — источник.

У Аристотеля остров был бы олицетворением Природы, причем природы с большой буквы, природы, нетронутой человеком. Работа природы: посев деревьев и кустарников, выращивание растений, рождение и смерть животных, движение песков, изнашивание пород, формирование пещер — происходила задолго до появления на острове Крузо. Аристотель рассматривал бы изменения, которые принес с собой Крузо, как возможность понять изменения, происходящие без него.

Для Аристотеля эта история не была бы историей человека против природы, это была бы история совместной работы человека и природы.

В чем смысл жизни?

По Аристотелю, хорошая жизнь, или счастье, — это последняя цель всей нашей деятельности. К телесным и внешним благам, к которым нужно стремиться, Аристотель добавляет блага для души. Наиболее очевидные из душевных благ — блага разума, такие как всевозможные знания, навыки и умения. Так же как мы естественно хотим приобрести знания, мы естественно хотим любить других людей и быть любимыми. Жизнь, в которой отсутствует любовь и друзья, — это жизнь, лишенная крайне необходимого блага.

Источник.

Когда мы понимаем, что не в силах добиться своего счастья, не учитывая счастье других, оказывается, что нельзя быть эгоистичными и успешными одновременно. Именно поэтому, по мнению Аристотеля, для хорошей жизни необходима еще и справедливость. Она связана с благами других людей, не только наших друзей и близких, но и всех остальных.

Справедливость эгоистичнее любви

Между любовью и справедливостью существует четкое различие. Тот, кто понимает любовь, знает, что один человек никогда не должен говорить второму: «У меня есть право быть любимым. Ты обязан любить меня». Когда мы по-­настоящему любим кого-­то, мы даем любимому человеку самих себя щедро и бескорыстно. Мы делаем для него больше, чем он имеет право ожидать.

Однако, когда мы действуем справедливо по отношению к другим, мы эгоистичны в том плане, что хотим от них справедливости взамен. В этом смысле фраза, что мы должны поступать с другими так, как бы хотели, чтобы они поступали с нами, эгоистична.

Вредные и полезные привычки

Моральная добродетель, по Аристотелю, заключается в привычке делать правильный выбор. Но один или два правильных выбора среди множества неправильных не говорят о моральной добродетели. Если неверные выборы значительно превышают правильные, значит, вы неуклонно движетесь не в том направлении — прочь от достижения счастья, а не к нему.

Счастье — это хорошая жизнь, в которой человек имеет все желаемое, при условии что он не хочет чего-­то неправильного.

Именно поэтому Аристотель подчеркивает значение привычки. Вредные привычки, называемые Аристотелем пороками, — это привычки делать неправильный выбор.

Почему важна философия

Философия не печет тортов и не строит мосты. Но есть и другое применение знаний — направлять наши жизни и контролировать общество, чтобы оно стало лучшим, а не худшим. Философия — та наука, которая помогает понять взаимосвязь всех человеческих знаний. Философия — то, что поможет разобраться в себе и мире  вокруг. И в конце концов философия помогает стать тем человеком, каким вы можете быть.

По Аристотелю, ум — главный фактор человеческой деятельности. Все остальное — инструмент. Делайте акцент на главном, и все будет по плечу.

По материалам книги «Аристотель для всех».

Знание и четыре причины

Получите БЕСПЛАТНОЕ членское видео ! Подпишитесь на нашу рассылку.

Ниже приводится стенограмма этого видео.

Введение в Аристотеля — четыре причины

Древнегреческий философ Аристотель утверждал, что «все люди по своей природе желают знать». Но что, согласно Аристотелю, означает «знать что-то» и как мы достигаем познания мира? Цель этого видео — ответить на эти вопросы, и в процессе мы подробно рассмотрим знаменитую доктрину Аристотеля о четырех причинах, уделяя особое внимание его телеологическому взгляду на природу.

Аристотель, без сомнения, один из самых влиятельных мыслителей в истории. Его влияние было настолько велико, что он получил такие престижные прозвища, как «учитель знающих», «Аристотель мудрый», «первый учитель» и просто «философ».

Аристотель внес вклад во многие области, включая логику, биологию, эпистемологию, этику, метафизику, политическую теорию, эстетику, риторику и философию разума.Огромный объем его работ, продолжительность времени, прошедшего с тех пор, как он жил, и тот факт, что он является одним из наиболее комментируемых мыслителей в истории, делают противоречивую интерпретацию даже самых основных положений его мысли. Об этом следует помнить при изучении Аристотеля.

Аристотель руководствовался стремлением к знаниям и верил, что люди, в силу своей рациональности, являются животными, которые естественно хотят объяснений вещей в мире.На протяжении всей своей жизни он строил мысленное здание, в котором излагались требования и процессы, необходимые для получения знаний.

Согласно Аристотелю, первым шагом в обретении знания является выявление загадок и трудностей, которые представляют для нас различные явления мира.

Как он писал:

«… нужно было заранее изучить все трудности, потому что люди, которые спрашивают, не констатируя заранее трудности, подобны тем, кто не знает, куда им идти.’

Выявление загадки, будь то в этике, естественной философии (науке) или метафизике, требует использования органов чувств. Наблюдение с помощью органов чувств позволяет «констатировать видимость», позволяя нам осознать загадки, требующие объяснения, а также дает нам информацию, необходимую нашему разуму для поиска возможных решений этих загадок. Важно подчеркнуть, что для Аристотеля не просто чувственный опыт ведет к пониманию мира, скорее понимание возникает из деятельности ума, работающего с информацией, полученной от органов чувств.

В дополнение к описанию внешнего вида, Аристотель также видел большую ценность в исследовании того, что он назвал endoxa . Эндокса — это греческое слово, переводимое как «достоверные убеждения» или «авторитетные мнения». Значительная часть трудов Аристотеля состоит из его исследования и критики взглядов других философов, таких как Платон и философы-досократы.

Явления и эндокса были не конечной точкой поисков Аристотелем знаний, а только началом.Как он писал в «Физике», в поисках истины естественный процесс «состоит в том, чтобы начинать с вещей, которые более познаваемы и очевидны для нас, и переходить к тем, которые более ясны и более познаваемы по природе». Другими словами, хотя достоверные убеждения и видимость имеют ценность, в конечном итоге цель состоит в том, чтобы использовать их в качестве отправных точек в своем путешествии к познанию мира.

Теперь возникает вопрос, как Аристотель определил, когда было получено надлежащее знание чего-либо, или требовалось ли дальнейшее исследование? По мнению Аристотеля, надлежащее объяснение необходимо для удовлетворения того, что стало называться четырех причинным объяснением адекватности объяснения. Это учение — один из самых известных, важных и мощных компонентов философии Аристотеля, играющий значительную роль в большей части его мысли.

Первое, на что следует обратить внимание в связи с этой доктриной, это то, что большая путаница вокруг нее возникает из-за использования слова «причина», поскольку философ

Джон Ллойд Акрил объясняет:

«[Доктрину четырех причин] лучше назвать доктриной четырех« причин »: Аристотель различает разные типы ответов, которые могут быть даны на вопрос« Почему? »Или« Из-за чего? ».. . .Поэтому помните, что четыре так называемых «причины» являются типами объясняющих факторов. Предложение Аристотеля состоит в том, что полное знание и понимание чего-либо требует владения всеми четырьмя ». [Аристотель Философ]

Итак, какие четыре причины или объясняющие факторы Аристотель считал необходимыми для правильного знания чего-либо?

Самая основная из четырех причин называется материальной причиной и просто требует понимания того, из чего что-то сделано, или, как выразился Аристотель, «того, из чего вещь возникает и что сохраняется».Помимо определения того, из чего что-то сделано,

Аристотель также считал, что правильное знание требует от человека определения паттерна, структуры или формы, которые материя реализует, становясь детерминированной вещью, и это то, что Аристотель называл формальной причиной.

Далее следует эффективная причина, и для этого требуется идентификация агента или организации, ответственных за вопрос, принимая его специфику, структуру или форму.

И, наконец, конечная причина определяется, когда можно указать цель или функцию объясняемой вещи, или, как выразился Аристотель, «то, ради чего вещь делается».

В работе Аристотеля « Physics » он использует пример статуи, чтобы объяснить четыре причины, и мы сделаем то же самое, используя бронзовую статую Геракла. В этом примере материальной причиной или тем, из чего сделана статуя, будет бронза. Форма статуи, в данном случае тело Геракла, была формальной причиной. Эффективной причиной создания статуи мог бы быть скульптор, который является агентом, ответственным за то, чтобы материя стала тем, чем она является.Чтобы определить окончательную причину статута, нужно определить его функцию, цель или, в более общем смысле, для чего статуя. В нашем примере функция статуи могла быть просто состоять в почитании Геракла — так что это будет ее конечной причиной. Способность описать эти четыре причины или объяснительные факторы статуи, согласно Аристотелю, показала бы, что у нас есть полное понимание этого.

Последняя причина Аристотеля, в частности, оказалась очень противоречивой для тех, кто изучает Аристотеля.В случае артефактов или искусственных объектов, таких как самолет , музыкальный инструмент или молоток, не так сложно определить их цель или конечную причину. Это потому, что люди создают артефакты с определенной целью — или, другими словами, есть дизайнер, который определяет конечную причину артефакта.

Однако споры вокруг конечной причины возникают из-за того, что Аристотель определил конечные причины не только в артефактах, но он также видел конечные причины как действующие по своей природе.Другими словами он считал, что естественные организмы, такие как растения и животные, а также их части, такие как печень, зубы, легкие и т. Д., Имеют конечные причины. Этот взгляд называется телеологическим взглядом на природу, поскольку по-гречески слово telos переводится как «цель» или «цель».

Хотя телеологический взгляд Аристотеля на природу оказался проблематичным для современных ученых, слишком часто люди отвергают его, основываясь не на том, что о нем писал сам Аристотель, а, скорее, из-за стойких заблуждений.

Чтобы развеять эти заблуждения, полезно противопоставить телеологическую точку зрения Аристотеля двум другим взглядам на цели в природе: а именно: взглядом, что в природе вообще нет целей, и взглядом, что цели существуют в природе, но только там, где есть дизайнер. Взгляды Аристотеля отличались как от тех, кто отрицает цели, так и от тех, кто видит цели только там, где есть проектировщик, и находится где-то между этими двумя крайностями.Аристотель верил, что в природе существуют цели , но прямо отрицал существование некоего божественного мастера, который создал природу и дал естественным объектам их конечную причину аналогично тому, как люди придают конечные причины артефактам. Как писал Аристотель в «Физике», «абсурдно предполагать, что цель отсутствует, потому что мы не наблюдаем, как агент размышляет».

Или, как лаконично выразился немецкий ученый 19 ^— века Эдуард Целлер:

«Самая важная особенность аристотелевской телеологии состоит в том, что она не антропоцентрична и не является результатом действий создателя, существующего вне мира, или даже простого организатора мира, но всегда считается имманентной природе. .”

Но что значит, что конечные причины имманентны природе? Хотя нет единого мнения относительно того, что именно имел в виду Аристотель, распространено мнение, что для лучшего понимания аристотелевской концепции конечных причин необходимо осознать тесную связь между конечной и формальной причиной. Как писал Аристотель: «Поскольку природа двойственна, как материя и как форма, форма — это цель, а поскольку все остальные вещи служат цели, форма должна быть причиной в том смысле, в каком она есть, ради достижения цели». который’.

Чтобы понять эту идею, полезно отметить, что телеологический взгляд Аристотеля на природу был разработан частично в ответ на механистический взгляд на природу, развитый его предшественниками, досократовскими атомистами. Механистическое мировоззрение, которое легло в основу научного мировоззрения 17-го и 18-го веков и остается преобладающим по сей день, утверждает, что поведение всех физических явлений, включая живые существа, сводится к действию элементарных физических процессов. которые по своей природе бесцельны и случайны — атомы, слепо взаимодействующие в пустоте, как выразился досократический философ Демокрит.

Телеологический взгляд Аристотеля на природу, напротив, полагает, что целенаправленность и целенаправленное поведение присущи природе и сущностям, составляющим мир. Вместо того, чтобы основывать любое поведение на взаимодействии независимых элементарных процессов, которые по своей природе не имеют цели, как это делает механистическое мировоззрение, Аристотель утверждал, что целостные явления могут иметь причинные эффекты на физические системы. Этот тип причинности, когда целое определяет поведение частей, представляет собой аристотелевское представление о формальной причине, когда форма является целым, структурой или сущностью того, что есть вещь.

Как писал Аристотель:

«мы должны думать, что обсуждение природы касается композиции и существа в целом, а не частей, которые никогда не могут возникнуть в отрыве от существа, которому они принадлежат» (Аристотель, Части животных I; 645a).

Джонатан Лир в своей книге «Аристотель — Желание понять» объясняет, что, возможно, имел в виду Аристотель, говоря о связи между формальными и конечными причинами. Помня о том, что Аристотель считал, что в мире существует реальная целеустремленность, Лир писал:

“.. Настоящая целеустремленность требует, чтобы цель каким-то образом управляла процессом на пути к своей собственной реализации. . .Это, строго говоря, не указанная как таковая цель, которая действует с самого начала: это форма, которая направляет процесс своего собственного развития от потенциальности к действительности ».

Конечно, существование потенциальной формы в начале процесса развития связано с предшествующим существованием актуальной формы. При естественном зарождении потенциальная форма ребенка возникает из-за фактической формы (одного из) родителей, передаваемых половым путем … В конечном счете, именно актуальная форма отвечает за порождение актуальной формы.Итак, в этом смысле конец был там в начале, устанавливая процесс, направленный к концу: актуальная форма ».

Эта защита телеологии Аристотеля, согласно которой конечная и формальная причина рассматривается как тесно взаимосвязанная, не является общепринятой, но, безусловно, является одной из наиболее известных интерпретаций. Философы продолжают спорить о деталях телеологии Аристотеля, однако следует помнить, что Аристотель рассматривал конечные причины как действующие как в отдельных частях организмов, так и в организме в целом, и что эти конечные причины были имманентны природе, а не самой природе. результат работы божественных мастеров.

Интересно, что телеологические взгляды Аристотеля в последнее время постепенно возрождаются после того, как их избегали в течение сотен лет. В первую очередь в области робототехники, где некоторые считают, что поиск автономных роботов, способных к самостоятельным целенаправленным действиям, недостижим при работе в рамках механистического мировоззрения.

Однако чего никогда не избегали, так это наблюдение Аристотеля, отмеченное ранее, что люди по своей природе обладают неутолимой жаждой знания.Идя дальше этого относительно ручного наблюдения, Аристотель утверждал, что упражнение разума, помимо того, что оно является самым приятным занятием, которым мы можем заниматься, также дает человеку возможность выйти за пределы своего смертного существования и войти в контакт с божественным. И мы завершим эту лекцию отрывком из Аристотеля, отражающим эту точку зрения:

“. . .Он будет жить [жизнью созерцания] не постольку, поскольку он человек, но постольку, поскольку в нем присутствует нечто божественное.. . Если интеллект божественен, тогда по сравнению с человеком жизнь согласно ему божественна по сравнению с человеческой жизнью. Но мы не должны следовать за теми, кто советует нам, как людям, думать о человеческих вещах и, будучи смертными, о смертных вещах, а должны, насколько мы можем, сделать себя бессмертными и напрячь все силы, чтобы жить в соответствии с лучшее в нас; потому что даже если он будет небольшим по размеру, он намного превосходит все по мощности и ценности ». (Никомахова этика)

Дополнительная литература

Связанные

Аристотель | Жизнь, труды, доктрины и факты

Аристотель родился на Халкидском полуострове Македонии в северной Греции. Его отец, Никомах, был врачом Аминтаса III (правил ок. 393–370 до н. Э.), Царя Македонии и деда Александра Великого (правил 336–323 до н. Э.). После смерти своего отца в 367 году Аристотель эмигрировал в Афины, где присоединился к Академии Платона (ок. 428 — ок. 348 г. до н. Э.). Он оставался там в течение 20 лет как ученик и соратник Платона.

Многие из более поздних диалогов Платона относятся к этим десятилетиям и могут отражать вклад Аристотеля в философские дебаты в Академии. Некоторые сочинения Аристотеля также относятся к этому периоду, хотя в большинстве своем они сохранились лишь в виде фрагментов. Как и его учитель, Аристотель первоначально писал в форме диалога, и его ранние идеи обнаруживают сильное платоническое влияние. Его диалог Eudemus , например, отражает платонический взгляд на душу как на заключенную в теле и способную к более счастливой жизни только тогда, когда тело было оставлено.Согласно Аристотелю, мертвые блаженнее и счастливее живых, а умереть — значит вернуться в настоящий дом.

Другая юношеская работа, Protrepticus («Увещевание»), была реконструирована современными учеными по цитатам из различных сочинений поздней античности. Аристотель утверждает, что каждый должен заниматься философией, потому что даже возражение против практики философии само по себе является формой философствования. Лучшая форма философии — это созерцание вселенной природы; Именно для этой цели Бог создал людей и дал им божественный интеллект.Все остальное — сила, красота, сила и честь — ничего не стоит.

Возможно, что две из сохранившихся работ Аристотеля по логике и диспутации, Темы и Софистические опровержения , относятся к этому раннему периоду. Первый демонстрирует, как построить аргументы в пользу позиции, которую уже решили занять; последний показывает, как обнаруживать слабые места в аргументах других. Хотя ни одна из работ не является систематическим трактатом по формальной логике, Аристотель может справедливо сказать в конце « Софистических опровержений », что он изобрел дисциплину логики — когда он начинал, ничего не существовало.

Во время пребывания Аристотеля в Академии король Македонии Филипп II (годы правления 359–336 гг. До н. Э.) Вел войну с рядом греческих городов-государств. Афиняне защищали свою независимость без особого энтузиазма и после ряда унизительных уступок позволили Филиппу к 338 году стать хозяином греческого мира. Быть македонским жителем в Афинах было непросто.

Однако внутри Академии отношения, кажется, остались теплыми. Аристотель всегда признавал большой долг Платону; он взял большую часть своей философской повестки дня у Платона, и его учение чаще является модификацией, чем отрицанием доктрин Платона.Однако уже Аристотель начал дистанцироваться от теории форм или идей Платона ( эйдос ; см. Форму ). (Слово Форма , когда оно используется для обозначения форм, как задумал их Платон, часто пишется с заглавной буквы в научной литературе; когда оно используется для обозначения форм, как задумал их Аристотель, оно обычно пишется в нижнем регистре.) Платон считал, что, кроме того, для конкретных вещей существует сверхчувственное царство форм, которые неизменны и вечны.Он утверждал, что эта сфера делает отдельные вещи понятными, учитывая их общую природу: вещь — это лошадь, например, в силу того факта, что она разделяет или имитирует форму «лошади». В утерянном труде «Об идеях » Аристотель утверждает, что аргументы основных диалогов Платона устанавливают только то, что существуют, помимо частностей, некоторые общие объекты науки. В своих сохранившихся работах Аристотель также часто оспаривает теорию форм, иногда вежливо, а иногда и с презрением.В своей книге Metaphysics он утверждает, что теория не решает проблем, для решения которых она предназначена. Он не придает ясности частностям, потому что неизменные и вечные Формы не могут объяснить, как частные вещи возникают и претерпевают изменения. Согласно Аристотелю, теория всего лишь вводит новые сущности, количество которых равно количеству сущностей, подлежащих объяснению — как если бы проблему можно было решить, удвоив ее. ( См. Ниже форму .)

Путешествие

Когда Платон умер около 348 года, его племянник Спевсипп стал главой Академии, а Аристотель покинул Афины.Он мигрировал в Ассус, город на северо-западном побережье Анатолии (на территории современной Турции), где правил Гермий, выпускник Академии. Аристотель стал близким другом Гермия и в конце концов женился на его подопечном Пифии. Аристотель помог Гермию заключить союз с Македонией, что разозлило персидского царя, который предательски арестовал и казнил Гермия около 341. Аристотель приветствовал его память в «Оде добродетели», его единственной сохранившейся поэме.

Находясь в Ассе и в течение нескольких последующих лет, когда он жил в городе Митилини на острове Лесбос, Аристотель проводил обширные научные исследования, особенно в области зоологии и морской биологии.Эта работа была обобщена в книге, позже известной, ошибочно, как История животных , к которой Аристотель добавил два коротких трактата: О частях животных и О порождении животных . Хотя Аристотель не утверждал, что является основателем науки зоологии, его подробные наблюдения за широким разнообразием организмов не имели прецедентов. Он или один из его помощников-исследователей, должно быть, обладал поразительно острым зрением, поскольку некоторые особенности насекомых, о которых он точно сообщает, снова не наблюдались до изобретения микроскопа в 17 веке.

Размах научных исследований Аристотеля поражает. Во многом это касается классификации животных по родам и видам; более 500 видов фигурируют в его трактатах, многие из них подробно описаны. Множество сведений об анатомии, диете, среде обитания, способах совокупления и репродуктивных системах млекопитающих, рептилий, рыб и насекомых представляют собой смесь мелких исследований и остатков суеверий. В некоторых случаях его неправдоподобные рассказы о редких видах рыб подтвердились много веков спустя.В других местах он ясно и справедливо заявляет о биологической проблеме, на решение которой потребовались тысячелетия, например о природе эмбрионального развития.

Несмотря на примесь невероятного, биологические работы Аристотеля следует рассматривать как грандиозное достижение. Его расследования велись в подлинно научном духе, и он всегда был готов признаться в незнании, когда доказательств было недостаточно. Он настаивал, что всякий раз, когда возникает конфликт между теорией и наблюдением, следует доверять наблюдению, а теориям следует доверять только в том случае, если их результаты соответствуют наблюдаемым явлениям.

В 343 или 342 годах Аристотель был вызван Филиппом II в столицу Македонии в Пеллу, чтобы он стал наставником 13-летнего сына Филиппа, будущего Александра Великого. Мало что известно о содержании наставлений Аристотеля; Хотя Риторика Александру была включена в аристотелевский корпус на протяжении веков, сейчас она обычно рассматривается как подделка. К 326 году Александр стал хозяином империи, которая простиралась от Дуная до Инда и включала Ливию и Египет.Древние источники сообщают, что во время своих походов Александр организовал отправку биологических образцов своему наставнику со всех концов Греции и Малой Азии.

Семь причин Аристотеля

Пояснения > Мотивация> Семь причин Аристотеля

шанс | Природа | Компульсии | Привычка | Рассуждение | Гнев | Аппетит | И что?

Аристотель сказал в своей книге Риторика :

‘Таким образом, каждое действие должно быть вызвано тем или иным из семи причины: случайность, природа, принуждение, привычка, рассуждение, гнев или аппетит.’

При этом он отмечает, что все действия вызваны эмоциями или разумом. и что мы ищем приятных вещей и действуем, чтобы уменьшить боль, тем самым опережая Фрейда Принцип удовольствия-боли более 2000 лет.

шанс

Случайные события влияют на нас все время и, хотя некоторые из них мало влияют на меняя то, что мы делаем, ряд других заставляет нас действовать или иным образом мотивирует нас в действие.

‘ Случайно случаются все те, чья причина не могут быть определены, не имеют цели, и это случается не всегда и не обычно ни каким-либо фиксированным образом. ‘

Природа

Природные силы — это силы, возникающие в теле, например, желание питание, а именно голод и жажда, а также другие силы, такие как производить потомство.

‘ Те вещи, которые происходят по своей природе, имеют фиксированные и внутренняя причина; они происходят равномерно, всегда или обычно. ‘

Компульсии

Принуждение возникает, когда мы чувствуем, что должны действовать, даже если мы не хотим действовать таким образом.Это может быть соблюдение закона или дисфункциональный обсессивно-компульсивное поведение.

‘ То, что происходит по принуждению, происходит вопреки желанию или разуму деятеля, но через его собственную свободу действий. ‘

Привычка

Привычка — это бездумное действие, и Аристотель сказал: «Действия совершаются по привычке. что мужчины делают, потому что они часто делали это раньше ». Пока принуждение неприятное и бесполезное повторение действия, привычка приятна и в целом полезно.

‘ Привычка, приобретенная в результате простого знакомства или усилий, принадлежит к классу приятных вещей, потому что есть много действий, естественно приятно, что мужчины выполняют с удовольствием, когда они привыкли им. ‘

Рассуждения

Аристотель указывает, что рациональные и обоснованные действия должны преследовать определенные цели, достижение чего-то, что служит личным целям.

‘ Действия связаны с рассуждениями, когда ввиду любого из уже упомянутые товары, они кажутся полезными либо как цель, либо как средство end, и выполняются по этой причине .’

Он также отмечает, что когда мы действуем так, как мы считаем рациональным, тогда мы тоже считаем, что это хорошо.

‘ Рациональное влечение — это тяга к добру, т.е. желание — никто ничего не желает, если он не считает это хорошим. Иррациональная тяга двояко, а именно. гнев и аппетит .

Гнев

Гнев, который иногда интерпретируется как «страсть», может привести к крайним действиям.

Гнев тесно связан с местью, и гнев, как ни странно, уменьшается, когда появляется нет перспективы мести.

‘ Страсть и гнев связаны со всеми актами мести. .. нет сердиться на человека, которому нет шансов отомстить, и мы чувствуем сравнительно мало гнева или совсем не испытываем гнева на тех, кто наше начальство во власти ».

Аристотель отмечает, что «сердитые люди испытывают сильную боль, когда им не удается получить их месть ». Если применить принцип уменьшения боли, то, возможно, это не так. удивительно, что гнев уменьшается в таких обстоятельствах.

Аппетит

Аппетит, который иногда интерпретируется как «желание», означает «тяга к удовольствиям».

В то время как гнев служит отрицательной мотивации, «Аппетит — причина всех действия, которые кажутся приятными ».

Аристотель указывал, что богатство или бедность не являются причиной действия, хотя аппетит к богатству вполне может мотивировать.

‘ И снова действие не связано с богатством или бедностью; это из Конечно, правда, что бедняки, испытывая нехватку денег, имеют к ним аппетит, и что богатые люди, способные повелевать ненужными удовольствиями, действительно имеют аппетит к такие удовольствия: но здесь опять же их действия будут из-за не из-за богатства или бедность, но аппетит.’

Это все мотивы, которые по-разному двигают людей, а некоторые люди больше страдают от одних причин, чем от других.

Если вы можете понять, как причины влияют на людей определенным образом, то вы могут иметь больше возможностей влиять на них и эффективно их мотивировать.

См. Также

Аристотель, Риторика, Книга 1, Глава 10

Теология Аристотеля (Стэнфордская энциклопедия философии)

Так называемое «Богословие Аристотеля » — самое длинное и наиболее знаменитый текст для сохранения арабской версии Эннеадов Плотин. Теология разделена на десять разделов (каждый называется мимар , сирийское слово для «главы»). Это также в начале есть предисловие и некоторые загадочные «Заголовки», которые, кажется, перечисляют моменты, взятые из участок Эннеадс IV.4. Предисловие начинается с важного заявление о происхождении текста и является источником title Богословие Аристотеля . Подробнее об этом ниже в § 2.

В дополнение к Theology существуют еще два Источники арабских материалов Плотина. Во-первых, так называемый Письмо о божественной науке , ложно приписанное аль-Фараби, но фактически основано на отрывках из пятой Эннеады Плотина. Во-вторых, группа отрывков или высказываний, приписываемых греческому шалфей ».Оба высказывания греческого мудреца и Письмо о Divine Science , как было показано, происходит от того же арабского языка. версия Плотина как Theology . На самом деле есть отрывки, дословно совпадающие между теологией и высказывания.

Таким образом, можно говорить в более общем смысле об арабском Плотина, где это относится ко всему тексту арабского версии произведений Плотина. Оригинальная версия арабского Плотин был бы более обширным, чем то, что покрыто нашим сохранившиеся материалы, так как эти материалы иногда отламываются в фрагментарный мода.Однако прямых текстовых свидетельств арабская версия любой части первых трех произведений Плотина шесть Эннеад . То есть только что упомянутые тексты основаны на полностью на отрывках из Enneads IV, V и VI. Эти отрывки не соответствуют порядку Эннеад . Скорее сохранившийся перевод перескакивает из одной части Enneads к другому. Этот повторный заказ может быть преднамеренным или непреднамеренным. изменить на исходную арабскую версию, которая могла следовать порядок греч.Таким образом, вполне возможно, что оригинал перевод охватил большую часть или всю вторую половину Эннеадс . Но покрытие, обеспечиваемое дошедшими до нас материалами, весьма невелико. неоднородный.

На самом деле термин «перевод» вводит в заблуждение. Хотя арабский Плотин действительно переводит греческий язык Плотина, он часто является вольным перефразированием. Также есть частые интерполяции, с отрывками (иногда до целого абзаца), появляющимися в в середине текста без прямой основы на греческом.Эти интерполяции, и во многих случаях способ, которым греческий оригинал переведенные или перефразированные, принесут новые философские идеи и проблемы в текст (см. ниже, §4). Таким образом, арабский Плотин — это интерпретация или переработка Плотина, а не только перевод. Интерес текстов заключается в этой философской переработке, которая необходимо иметь в виду при оценке исторического влияния осуществлено Плотином в его арабском обличье (см. ниже, §5).

В Бадави есть арабское издание материалов по арабскому Плотину. 1947a, и английская версия (за исключением некоторых изречения, приписываемые «греческому мудрецу») в Генрихе и Швицер 1959.Гутас 2007 объявляет о проекте по редактированию Богословие .

Самое тщательное исследование происхождения и истории текстов можно найти в Zimmermann 1986, и его основные выводы были принята в большинстве последующих работ по теологии . Все же много остается предметом сомнений и предположений.

Ясно одно: арабская версия была выпущена в кругу аль-Кинди, философа девятого века, который руководил работа нескольких переводчиков.Эндресс 1973, в новаторском исследовании, показал, что арабские материалы Plotinus можно сгруппировать лингвистически и тематически с другими произведениями, созданными этим круг (см. ниже, § 3). Кроме того, есть свидетельство предисловия к Theology непосредственно. Предисловие начинается:

Первая глава книги философа Аристотеля, названная в Греческое «богословие», то есть «рассуждение о божественность ». Экспозиция Порфирия Сирийского, переведенная на Арабский Ибн Наима аль-Химси, исправленный на Ахмада ибн аль-Му’тасим Аль-Кинди.[Примечание: арабские имена были сокращено для ясности.]

Ахмад ибн аль-Мутасим — сын халифа Аббасидов правившего с 833–842 гг., так что это дает нам довольно надежную дата производства Богословия , или, по крайней мере, для «Исправление» аль-Кинди. Эта дата может фактически применяется ко всему оригинальному арабскому переводу Плотина. это Стоит отметить, что это делает греческий образец, на котором перевод был основан раньше, чем наши древнейшие греческие рукописи Эннеадс .На самом деле мы знаем, что греческая основа арабского версия представляла собой самостоятельную ветвь традиции, поскольку все в наших греческих рукописях отсутствует раздел (в Enn. IV.7.8) из Enneads , который косвенно передается Евсевием, но найдено в арабском переводе (в третьей главе Богословие ).

Мы знаем об Ибн Наима аль-Химси и из других источников: он был переводчик круга Кинди, а также передал Аристотеля ( Sophistical Refutations и части Physics ) на арабский.Аль-Химси, как и многие переводчики того периода, был Сирийский христианин. Возникает вопрос, переводил ли он прямо с греческого или из промежуточной сирийской версии, которая была распространенная практика в движении арабских переводчиков. Циммерманн утверждает, что нет необходимости постулировать сирийского посредника, хотя в последнее время это ставится под сомнение (Bucur and Bucur 2006, но против постулирования сирийского посредника (Брок 2007).

Более провокационным является упоминание о Порфирии.Он был учеником Плотина и отредактировал его работы в шести группах девять из них известны как Enneads . Мы знаем, что Богословие зависит от этого издания, потому что оно сохраняет перерывы навязанный Порфирием, когда он разделил более длинные трактаты, чтобы получить число работ Плотиниана достигает 54. Итак, когда предисловие предлагает что мы имеем дело с комментарием или «изложением» Enneads от Porphyry, это может относиться к факту что оригинальная арабская версия была основана на его издании.Но с тех пор Порфирий сам говорит нам, что он писал комментарии к Плотину, некоторые пожелали увидеть на арабском языке Плотина перевод произведения Порфирия, который был бы переработкой мысли его хозяина даже более точно основанный на тексте Enneads , чем Сохранившиеся приговоров Порфирия . Если это верно, то вышеупомянутый пересказ и философские дополнения были бы важные доказательства в пользу мысли Порфирия и его понимание мысли своего учителя Плотина.Однако это Гипотеза порфиров была отвергнута Циммерманном, и в этом он снова последовала более поздняя стипендия. Однако может случиться так, что так называемые «заголовки» происходят от порфирия. Это было отметил, что они показывают знакомство с системой Плотина, которая соответствовало бы порфировскому авторству, и что есть филологические свидетельства, позволяющие предположить, что потерянный Порфирий указатель основных пунктов в Enneads вполне может стоять за этим элементом Арабский Плотин (D’Ancona 2012a).

Предположим тогда, что арабский Плотин основан непосредственно на греческом из Эннеад , а не сирийской или греческой версии пересказ Порфирия или кого-то еще. Это оставило бы нас с более простая гипотеза о том, что круг аль-Кинди сам виноват для переделки Enneads . Но даже здесь вопрос может быть поднят: какой член круга аль-Кинди должен быть приписывают такое преобразование мысли Плотина? Один мог бы дополнительно задаться вопросом, не является ли довольно хаотичный порядок отрывков в Богословии и Письме о божественной науке просто результат текстовой катастрофы (с сшитыми частями вместе, чтобы сформировать главы Богословия ), или также сохраняет некоторую преднамеренную переупорядоченность текста.Оба из них вопросы являются предметом спора. Таким образом, Циммерманн 1986 и Адамсон 2002 думаю, что Аль-Химси несет основную ответственность за текст, аль-Кинди внес относительно небольшой вклад; Д’Анкона 1995, 2001 год предполагает, что аль-Кинди мог сыграть большую роль. Однако Адамсон и Д’Анкона, но не Циммерманн, считают, что возможно, был преднамеренный выбор и изменение порядка текста на ранней стадии. Одна из причин подозревать это заключается в том, что человек главы действительно имеют внутреннее тематическое единство, хотя порядок главы не соответствуют порядку тем, изложенному в предисловии (D’Ancona 2011).

И, наконец, самое известное утверждение, что в предисловии перед нами работа «Книга Аристотеля». иногда предполагали, что это неправильное приписывание было намеренным — попытаться привлечь к работе более широкую аудиторию или придать ей авторитет под ложным предлогом — Циммерманн предположил, что это просто позднее, неосведомленное дополнение, основанное на непонимании остальных предисловия. После предоставления указанной выше информации В предисловии говорится о том, как Theology может быть интегрированы в аристотелевскую философию.По сути, предисловие дает нам понять, что Богословие говорит больше о Бог и Его отношение к миру и к нематериальной душе, чем разглашается самим Аристотелем. По этому правдоподобному счету Кинди круг считал мысль Плотина совместимой с завершение, думал Аристотель; но они на самом деле не думали это было по Аристотелю.

Эта гипотеза хорошо согласуется с тем, что мы знаем о кинди. кружок, посвященный пропаганде и исламизации греческого философия и наука.Частью этого проекта была презентация Греческая мысль как единое целое, имеющая отношение к проблемам собственное время аль-Кинди (см. Adamson 2007a, ch.2). С этой целью кружок Кинди переводил не только Плотина, но и произведения Аристотеля. (включая до боли буквальную версию Metaphysics , и перефразированная версия De Anima , которая требует вольности с текстом в манере, напоминающей арабский Плотин). Они также перевели Прокла.

История Прокла на арабском языке похожа на историю арабского языка. Плотин.Казалось бы, была оригинальная версия Прокла Элементы теологии на арабском языке, что сохранились сейчас только в виде более поздних частичных редакций и переделки (об этом см. последний раз Wakelnig 2006; новаторские исследование Endress 1973). Опять же, самый известный текст, полученный из Арабский Прокл — это псевдоаристотелевский труд: Книга о чистом Хорошо , известное на латыни как Книга причин ( Liber de Causis ). Хотя на арабском языке это не особенно повлияло, Книга причин была основным источником неоплатонических идей в латинский запад.Было объявлено, что он основан на Прокле, а не на Аристотель — никто иной, как Фома Аквинский.

Арабские Плотин и Прокл не только имеют схожие тексты. истории, но и в удивительной степени философски пересекаются. Это был убедительно аргументирован (см. особенно фрагменты, собранные в D’Ancona 1995), что это не случайно: арабский Plotinus оказал прямое влияние на арабского Прокла. Чтобы дать одно очевидное Например, более барочная система, изложенная у Прокла Elements упрощен в Book of the Pure Good получить иерархию, идентичную иерархии арабского Плотина (Бог, Интеллект, Душа, материальный мир).С другой стороны, это было предположил (D’Ancona 2011), что Elements помогли вдохновляют программу обучения, изложенную в предисловии к Богословие .

Циммерманн предположил, что арабские Плотин и Прокл сформировали части большого «файла метафизики» (также содержащий произведения Александра Афродисиаса), собранные кинди круг. Наше предисловие могло быть добавлено к файлу как целиком, а не только плотиновыми материалами.Этот файл будет иметь удовлетворяли современную потребность увидеть, как греческая философия имеет отношение к исламской среде. В частности, Плотин и Прокл подробно говорить о единстве Бога и о том, как Бог относится к Его творение, а также о человеческой душе, ее бессмертии и нематериальность.

4.1 Перефразирование и интерполяция

Поскольку арабский Плотин — это, прежде всего, Арабская версия Плотина — философские идеи прежде всего введены в текст посредством тонких, но преднамеренных вариаций из исходного текста.Вот особенно наглядный пример, совмещая первые предложения Enneads V.2 и десятая глава Богословия :

Один — это все, и никто из них ( to hen panta kai oude курица ) (Плотин, Эннеадс V.2.1.1).

Чистый — причина всех вещей и не похож ни на одну из них ( Богословие Аристотеля , Бадави 1947a, 134).

Здесь понятие «причины» и идея, что Единое есть не «как ( ka- )», его эффекты проработаны в перевод.Перевод по-прежнему верен мысли Плотина. В самом деле, в том, что непосредственно следует за Плотином и арабским описывают Единое как «принцип», который в арабском становится своего рода лоском при назывании его «причиной». Тем не менее изменения смягчают парадоксальный эффект этого вступительного предложения (которое сам основан на Платоне Парменид , 160B). И нет это единичный случай. Мы часто находим интересные, хотя и тонкие, изменения, внесенные в способ перевода Плотина.

Более очевидное изменение проявляется в виде интерполированных экскурсии, не имеющие прямой основы на греческом языке.Хороший пример — найдено в заключении первых mimar Богословие (Badawi 1947a, 27–8). Эта интерполяция защищает «небуквальное» понимание Платоновского счет создания физической вселенной. Нам говорят, что хотя Платон говорит так, будто мир возник с первой момент времени, на самом деле это заблуждение. Он так говорит только из-за сложности выражения причинного приоритета без выражения, подразумевающие временной приоритет.Казалось бы, отрывок относятся к трактовкам древних платоников Тимея , хотя этот текст здесь явно не упоминается (для арабского Плотина и Timaeus см. D’Ancona 2003).

Опять же, это вызывает вопросы о происхождении текста. Несмотря преемственность словаря и стиля между пересказом и интерполяции, нельзя исключить возможность того, что интерполяции — это работа другого автора, чем пересказ.Только что упомянутая интерполяция особенно интересна, поскольку вневременное описание творения плохо согласуется с утверждением аль-Кинди хорошо известное отрицание вечности мира (Adamson 2007a, гл.4).

4,2 Бог

Как показывают только что приведенные примеры, отличительные особенности Арабский Плотин часто имеет отношение к Единому или Первому Принципу. В По-арабски Единый очень ясно задуман как творящий Бог, часто употребляемые эпитеты, такие как «создатель» и «Создатель.С другой стороны, арабский Плотин не признает никакого противоречия между этой идеей о Боге как творце и Плотинистская метафора «эманации» (арабские слова, означающие «Эманация» или «поток», например файд , выделяются по всему тексту). В целом Арабский Плотин соглашается с самим Плотином в том, что Бог создает (творит) интеллект непосредственно, а затем делает все остальное «через посредник интеллекта »(об этом см. D’Ancona 1992, Adamson 2002, 137–42). С другой стороны, было отмечено, что арабская версия часто уподобляет Плотиниан нус тот самый.Арабская версия отражает идею о том, что Первопричина думает или является интеллектом — идея либо отвергается, либо упоминается только с большой осторожностью Плотин (см. D’Ancona 1997). Здесь мы видим, что арабская версия в некоторой степени отменяет Плотин различал мысли Аристотеля о себе разумный бог и поистине первый, высший принцип.

Это только один пример арабской версии Аристотелизирующие тенденции. Другой случай, опять же связанный с Бог — это отрывок, описывающий Бога как «чистую реальность». ( аль-филь аль-махд , в Бадави 1947a, 51-2), интеллект стремится подражать.Этот отрывок, кажется, выдает влияние Аристотеля Метафизика , книга 12, и здесь уместно повторить, что кружок кинди произвел Арабская версия этого произведения. С другой стороны, можно утверждать, что в таких отрывках арабская версия просто раскрывает аристотелевскую аспекты самого Плотина. Ведь он тоже изредка (особенно в необычном трактате Enneads VI.8) заигрывает с идея, которую Один думает или которую следует описать как действительность.А также Известное замечание Порфирия в его Житии Плотина (§14) что вся «Метафизика » Аристотеля присутствует в сжатый мод в Enneads .

Взгляды Аристотеля на бога как на действительность, возможно, воодушевили автор арабского Плотина, утверждая, что Бог есть не просто чистая реальность, но чистая — это на арабском anniyya faqat . Этимология термина anniyya имеет были предметом споров, и влияние идеи, что Бог «чистое бытие» прослеживается еще до Фомы Аквинского (Тейлор 1998).

Последняя богословская тема в арабском Плотине — это понятие божественные «атрибуты» ( сифат ). Некоторые отрывки в текст отрицают атрибуты Бога, в то время как другие утверждают, что атрибуты может быть приписан Богу «в виде причины» или «Высшим путем» (см., Например, Badawi 1947a, 130, 156–7, 183, 185). Было высказано предположение, что эта тема касается к теологическим спорам в исламе девятого века (Adamson 2002, гл.5) или отрицательной теологии Псевдо-Дионисия (D’Ancona 1995).

4.3 Незнание лучше знания

Проблема божественных атрибутов и негативного богословия внимательно связано с одним из самых ярких интерполяций в арабском Плотин, который появляется во втором мимаре Богословие Аристотеля (Бадави 1947a, 37):

Мы говорим так, даже если душа представляла этот мир до того, как это, тем не менее, он представлял это интеллектуально. Эта деятельность незнание ( джахл ), непонимание ( ма’рифа ).Но это невежество благороднее всякого понимания, ибо интеллект не знает того, что над ним, из-за незнания больше благороднее знания ( ‘ilm ). Если он помнит вещи что там, она не спускается сюда, потому что память о эти благородные вещи мешают ему спуститься сюда. Если это помнит нижний мир, он спускается из благородного мира, но это может быть по-разному. Потому что интеллект не знает своей причины над ним, а именно Первой, Высшей Причиной, и не имеет полного понимание [этой причины], потому что если бы были полностью осведомлены, это было бы выше [этой причины] и причины для этого.

Этот текст является лишь частью более длинной вставки, посвященной «Невежество выше знания». (Это часто ассоциируется с идеей «научного незнания» или docta ignorantia , хотя эта фраза не встречается в нашем текст.) Фактически, интерполяция описывает две формы невежества, оба из которых превосходят понимание или знание, хотя и в различные пути. Первый вид невежества — это невежество более высокого уровня. принцип имеет то, что ниже его.Так лучше для души , а не , чтобы помнить или осознавать нижний мир, потому что если он направляет свое внимание на нижний мир, он отпадет от вразумительное. Второй вид невежества — это незнание низшего имеет высшее. Например, интеллект обязательно невежественен Единого. Если бы у него было понимание или знание ( ma‘rifa ) Единого, он должен был бы превосходить Единое в том смысле, что оно причинно предшествует ему. И это, как текст, который будет добавлен ниже, будет «очень отвратительным».’

В этом аргументе снова можно обнаружить аристотелевские идеи: если, вместе с Аристотелем мы верим, что знание чего-либо — это постижение причина или объяснение этого, и, опять же с Аристотелем, этот интеллект знает, будучи идентичным тому, что он знает, тогда единственный способ, которым интеллект может постичь Единого, — это чтобы интеллект был его причина. Сказав это, поразительно парадоксальным образом представленная доктрина не имеет аналогов у Аристотеля, и некоторые из них хотел увидеть в отрывке какую-то роль или влияние со стороны Порфирий (см. Thillet 1971) или Псевдо-Дионисий (см. D’Ancona 1993).

4.4 Психология

Тема, получившая наибольшее освещение в дошедшем до нас арабском языке Плотин. материалы это душа. Неудивительно, что по этой теме тоже стоит сравнивая и противопоставляя наш текст оригиналу Плотина. Как его источник, арабский Плотин признает различные типы или уровни душа. Парафраз особенно верен идее мировой души, который имеет тенденцию выпадать из космологий других арабских философы (включая уже аль-Кинди). Было указано что в тексте проводится четкое различие между мировой душой и интеллект.Это контраст с Порфирием и, следовательно, дополнительная причина отвергнуть идею, что наш текст представляет собой Порфировая переработка Плотина (см. D’Ancona 1999).

В начале третьего мимара из Богословия , тогда мир или «универсальная» душа указывается как первая четырех типов души. Остальные трое — разумная душа, звериная душа и питательная душа (Badawi 1947a, 45). Уже здесь мы видим жест в сторону теории души Аристотеля.В и еще один отрывок, намек Плотина на трехчастный душа объясняется в аристотелевской манере. Вместо того, чтобы давать Платоническое разделение души на разум, дух и аппетит, текст приукрашивает замечание Плотина, перечисляя три аристотелевских виды души, а именно разумная, животная или чувствительная, и растительная или питательный (Badawi 1947a, 20).

Симпатия к теории души Аристотеля проявляется также в Арабская версия Enneads IV.7.8 ⁵ .В этом В главе Плотин критикует учение Аристотеля о том, что душа это совершенство или энтелехии тела. Арабский версия, сохраненная в третьей главе Богословия , автор контраст говорит, что это «самые выдающиеся философы» который описал душу как энтелехию (используя арабский транслитерация греческого слова), и поэтому намеревается обнаружить в каком смысле следует понимать это учение. Другими словами, Арабская версия считает само собой разумеющимся, что позиция Аристотеля правильно, и что эта позиция должна быть как-то совместима с позицией Плотина (по этому поводу см. Adamson 2002, ch.3). В Короче говоря, решение состоит в том, что только разумная душа является истинной душой, и он не зависит от тела. Но душа тем не менее, как Аристотель думает, что «форма тела», поскольку она источник формы или совершенства тела.

Из-за всех этих различий между Плотином и арабским Плотин — и только некоторые из самых важных были упоминается здесь — стоит иметь в виду, что именно это переработанная версия, использованная более поздними авторами в арабской традиции.В в свете аристотелизирующих тенденций арабской версии, это уместно, что Богословие цитируется в Гармонии Два мудреца, Платон и Аристотель , произведение, приписываемое аль-Фараби. Гармония цитирует Богословие в поддержку совместимость платонической и аристотелевской метафизики, по вопросам вневременного творения вселенной и существования Платонические формы. Когда аль-Фараби ссылается здесь на Богословие , он явно имеет в виду более емкую работу, чем наша Богословие Аристотеля , потому что он включает предложения из арабского Прокл под этим названием.

Была ли книга Theology Аристотелем или нет, ей суждено было стать ключевым источником неоплатонических идей на арабском языке. влияние на протяжении многих веков, начиная с другие версии греческих текстов, созданные в девятом веке. Как упоминалось выше (§3), это оказало главное влияние на Книгу г. Причины , адаптация Прокла в кружке Кинди Элементы теологии . Это также, кажется, повлияло на примерно современная версия книги Аристотеля De Anima .

Пиком его влияния мог быть десятый век, примерно через столетие после того, как это было написано. В течение этого периода, несколько исмаилитских авторов, такие как Абу Якуб ас-Сиджистани и аль-Кирмани, адаптируют иерархию Плотина к своей собственной Неоплатонизирующая метафизика и связывание уровней иерархии с элементами исламского богословия. Аль-Сиджистани идет отрицательно богословие арабского Плотина еще лучше, настаивая на том, что когда говоря о Боге, мы должны отрицать даже отрицание (см. далее Уокер 2005).Примерно в то же время такие авторы-неоплатоники, как аль-Амири и Мискавей находились под прямым или косвенным влиянием арабского Плотин. Краткое исцеление ( аль-Фауз аль-Асгар ) Miskawayh полон терминологии и доктрин арабского языка Plotinus. (см. Адамсон 2007b), и аль-Амири является одним из авторов передать Плотинистскую версию материалов Прокла (см. Wakelnig 2006). Неоплатонические идеи, связанные с нашим текстом, также появляются у авторов. как Абу Сулейман ас-Сиджистани и его окружение (о котором см. Kraemer 1986).Несколько раньше, в X веке еврейский философ Исаак Исраэль использовал арабский Плотин, а также работы сам аль-Кинди (см. Altmann and Stern 1958).

Возможно, в этот же период был написан текст, переработанный Богословие во многом похоже на то, что Богословие переработал Плотин. Это так называемая «длинная версия» богословия , которое может исходить от исмаилитов контекст. Он вводит в текст еще несколько философских идей, постулируя, например, логотипов или «слово», которое посредник между Богом и первым интеллектом.(В более длинной версии см. Stern 1983, Fenton 1986 и Zimmermann 1986). Расширенная версия была основой для латинского перевода Богословия , который производился в шестнадцатом веке.

Вопреки тому, что можно было ожидать, Theology ’s статус аристотелевской работы не обязательно был ключом к ее влияние и передача. Авиценна, например, высказал некоторые сомневаюсь в его подлинности, но он также составил набор заметок комментируя текст.Они основаны на нашей более короткой версии (для примечания см. Badawi 1947b, 37–84, переведенный на французский язык на Vajda 1951 и обсуждается в Adamson 2004a и 2004b). Текст продолжался оказал влияние на пост-авиценнанскую философию. XII век мыслитель Сухраварди приписывает материал, явно взятый из Богословие Платону, скорее всего потому, что Платон занимает видное место упоминается в самом богословии , в конце первого глава (D’Ancona 2004). Чуть позже, двенадцатый-тринадцатый автор века Абд аль-Латиф аль-Багдади предоставляет нам главное свидетельство оригинального «файла метафизики», что содержал арабский Плотин (см. Zimmermann 1986 и выше, § 3).Он перефразировал несколько работ из этого сборника, в том числе Книга причин (см. далее Martini Bonadeo 2013).

Наконец, мы можем упомянуть влияние Богословия в Сефевидский период. Многие из наших рукописей произведения были созданы в Иран при Сефевидах и Каджарах. Кажется, читали с нетерпением с самого начала эпохи Сефевидов, как мы можем сказать из предисловия, добавленного к текст известного философа начала шестнадцатого века Гият-ад-Дин Даштаки, который, возможно, также написал комментарий к текст (Di Branco 2014).Он также использовался аль-Найризи, учеником Даштаки (о нем см. Пурджавади 2011). Комментарии к тексту были написано более поздними сефевидскими мыслителями: знаменитый Мулла Садра (за произведение опираясь на арабский Плотин, см. Наср 2014), а семнадцатый столетия Саида аль-Кумми (последнее см. в Rizvi 2007).