— А что самое трудное в жизни? — Самое трудное

— А что самое трудное в жизни? — Самое трудное — не обидеть родного человека… самое трудное – не преодолеть разочарование и обиду, а сохранить любовь, объективность, здравый смысл теплоту и нежность чувств по отношению друг к другу… нужно просто найти тихий мир в своей голове и любовь в своём сердце… — Обсуждай

Марина

— А что самое трудное в жизни?
— Самое трудное — не обидеть родного человека… самое трудное – не преодолеть разочарование и обиду, а сохранить любовь, объективность, здравый смысл теплоту и нежность чувств по отношению друг к другу… нужно просто найти тихий мир в своей голове и любовь в своём сердце… человек друг мир чувство отношение любовь жизнь голова сердце смысл разочарование обида нежность теплота объективность

5 лет

444

24

11

Ответы

Лев Дувидович Перкис

Надо, чтобы это делали оба, в противном случае это добровольное позволение себя использовать.

5 лет

0

Ants

самое трудное найти тот стержень что позволяет быть самим собой и жить в правде

5 лет

0

МК

Марина Казакова

Да Вы как всегда правы! Мариночка с Новым Годом тебя и с Рождеством поздравляю!

5 лет

0

Марина

Спасибо Мариша. Вас от всей души поздравляю

5 лет

1

МК

Марина Казакова

5 лет

1

Марина

5 лет

1

АА

Александр Алексашов

Враг на пороге. Смотри в Ютубе Когут Валентина с Трилогией Рангила.

5 лет

0

ДМ

Дмитрий Мощевитин

Для этого надо периодически разгонять тараканов в голове!

5 лет

0

Виталий

Неужели не обидеть родного человека так трудно?

5 лет

0

Марина

Для некоторых бывает трудно

5 лет

1

Виталий

Если даже и обиде попроси прощения..

5 лет

1

Марина

Да. А лучше не обижать

5 лет

1

Виталий

Согласен..

5 лет

1

АК

Анатолий Кульбицкий

Девочка, ты трудностей в жизни не видела!

5 лет

0

Марина

Серьезно? Вам видимо видней

5 лет

1

Иван Колганов

Вот это точно касается некоторых

5 лет

0

КС

Константин Скопинцев

Этими бы устами, да мёд хлебать. ..

5 лет

0

Генадий Аргунов

ПОЛУЧАЕТСЯ-ЛИ ЭТИ МЫСЛИ ДЛЯ НАС.

5 лет

0

Александр Максимов

И это возможно только с Богом

5 лет

0

ВС

Вячеслав Серебряков

Зря я ВАС раньше не нашел ……

5 лет

0

Марина

Главное…внимательный

5 лет

1

ВС

Вячеслав Серебряков

Но вот как то так

5 лет

1

Марина

«Как то так» мне нравится

5 лет

1

ВС

Вячеслав Серебряков

ВЫ не как то так . …понравились !

5 лет

1

Марина

Чем тише ваше счастье. Тем дольше суждено ему прожить

5 лет

1

ШБ

Шариф Бахриддинов

Потом сердца не взорвётся

5 лет

0

Камикадзе-Божественный Теплый Ветерок

Нажмите,
чтобы загрузить
GIF

5 лет

0

БС

Борис Савельев

Сделать задуманное.

5 лет

0

Марина

Тоже сложно

5 лет

1

БС

Борис Савельев

Надо стремиться. Например сейчас уснуть, что бы сегодня сходить за пенсией.

5 лет

1

Марина

5 лет

1

БС

Борис Савельев

5 лет

1

Ма

Майра

Да это очень трудно

5 лет

0

Марина

5 лет

1

АН

Александр Нескажу

Сохранить и найти

5 лет

0

Наталья Ро. ………….я

5 лет

0

Марина

5 лет

1

Насима Костикова Z

5 лет

0

Марина

Здравствуй Насима. С Рождеством❄❄❄

5 лет

1

Насима Костикова Z

Спасибо,Марина!!!И тебя тоже!!!

5 лет

1

Марина

5 лет

1

Марина

Прости еще одна

5 лет

1

Насима Костикова Z

5 лет

1

Nikola Mahkov

возможно. .

5 лет

0

Следующая страница

«Самое трудное в жизни – не обидеть тех, кто слабее тебя, не накричать»

Многие, если я называю место своей работы, и говорю, чем занимаюсь, ожидают увидеть какой-то виноватый взгляд, унижение какое-то в разговоре. А ведь те, которые работают с умирающими — они такие же обычные люди, как и мы, и умирающие люди – они тоже такие же, как мы, об этом много говорят и много пишут. Но мне кажется, что никто не может услышать и понять, что разница между тем человеком, который умрет скоро, и мною и вами, например, в том, что там индивидуум знает, что ему осталось жить очень немного — а мы с вами просто не знаем, когда и в какую минуту это произойдет. И это — единственная разница

— Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня у нас с вами удивительный гость. Эту хрупкую замечательную женщину зовут Елизавета Глинка. Она — врач паллиативной медицины. Здравствуйте, Елизавета!

— Здравствуйте!

— Мы узнали о вас из «Живого журнала», там вас зовут «Доктор Лиза». Почему?

— Потому что у меня никогда не было информационной площадки, и один бывший пациент и мой близкий друг сказал о том, чтобы я завела себе живой журнал. А поскольку для меня было немножко сложно открыть его, было мало времени, то собственно, я этот журнал получила в подарок. И «Доктор Лиза» — это так называемый ник, которым мой приятель меня наградил. И с тех пор полтора года у меня этот журнал — и теперь меня все зовут «Доктор Лиза».

— А почему вы вдруг решили связать свою жизнь с медициной?

— Потому что я хотела быть врачом столько, сколько себя помню. Даже когда я была маленькой девочкой, я всегда знала — не то, что хотела, а всегда знала, что буду доктором.

— Тем не менее все же в медицине есть разные направления. И то, которым занимаетесь вы — пожалуй, одно из самых сложных, если не сказать самое сложное, потому что работа в хосписе, работа с больными, у которых, возможно, нет шансов на дальнейшую жизнь – это одна из самых тяжелых, наверное, работ?

— Вы знаете, мне всегда очень трудно отвечать на такой вопрос, потому что когда ты работаешь на своем месте, то твоя работа не кажется тебе самой тяжелой. Я свою работу очень люблю, и мне, например, кажется: наиболее тяжелая работа — кардиохирургом или психиатром. Или, если не касаться медицины — у продавцов, которые имеют дело с большим количеством людей с разными характерами.

— А почему вы решили именно этим заниматься? Вот в медицине много разных профилей – а вы пришли в онкологию…

— Сначала я пришла в реаниматологию и аутофизиологию, а потом так сложилась жизнь, что мне пришлось переехать из России в другую страну, где меня мой муж привел ознакомиться с хосписом – и я посмотрела, как это выглядит за рубежом. И, собственно, то, что я увидела, полностью изменило мою жизнь. И я поставила своей целью, чтобы в моей стране были такие же отделения, в которых люди могут умирать бесплатно и достойно, мне очень захотелось, чтобы хосписы стали доступны всем слоям населения.

Больница, которую я сделала, находится в Киеве, в Украине — а в Москве я сотрудничаю с Первым Московским хосписом, который был построен четырнадцать лет назад – и вот мы уже четырнадцать лет тесно дружим с его основателем, главным врачом Верой Миллионщиковой, достаточно известной здесь, в медицинских кругах.

Первый хоспис в России был построен в городе Санкт-Петербурге, в поселке Лахта Ленинградской области четырьмя годами раньше первого московского. То есть я знала о том, что зачатки хосписного движения в России уже существуют, то есть уже движение начиналось. И сказать, что я начинала с нуля – это не так. Наработки были — но вот например, когда мы познакомились с сотрудниками Первого Московского хосписа, была выездная служба и только организовывался стационар.

А четыре года спустя моя жизнь так сложилась, что я вынуждена была уехать в Украину, где мой муж получил работу по контракту с иностранной фирмой на два года – и таким образом я оказалась в Киеве. Вот тут я обнаружила, что, наверное, мою добровольческую деятельность и помощь Первого Московского хосписа придется расширить в том плане, что в Украине не было вообще никакого места, куда клали обреченных умирающих онкологических больных. То есть этих больных выписывали умирать домой, а если очень повезет – оставляли в многоместных палатах и госпиталях в очень плохих условиях.

И не забывайте, что это было шесть лет назад, то есть экономическое положение было просто ужасное после распада Советского Союза — и эти больные находились буквально в ужасающих положениях.

— В силу профессии и в силу особенностей тех людей, которые являются вашими больными, вашими пациентами и просто людьми, которым вы помогаете, вы ежедневно сталкиваетесь со смертью. В принципе, такие вопросы жизни и смерти, когда человек впервые с ними сталкивается, как правило, кардинально меняют взгляд на жизнь. Таких примеров можно множество привести – и из жизни, и из литературы, и из кино и т. д. Что чувствует человек, который с такими проблемами сталкивается ежедневно?

— Трудный вопрос. Ну, понимаете, с одной стороны, это — моя работа, которую я хочу выполнять хорошо. А чувствую я, наверное, то же самое, что чувствует любой человек, потому что, безусловно, мне очень жалко больных, которые уходят из жизни, еще больше мне жалко больных, которые уходят из жизни в условиях нищеты.

Очень больно смотреть на тех больных, у которых выражен так называемый болевой синдром – то есть те симптомы, которые, к сожалению, иногда сопровождают процесс умирания от онкологического заболевания.

Но с другой стороны мне нельзя забывать о том, что я – профессионал, о том, что это – моя работа, и я стараюсь, выходя за пределы хосписа, не выносить эти переживания, не приносить их, например, в мою семью и не привносить это в компании людей, с которыми общаюсь, понимаете?

Потому что и так в силу обстоятельств, в которых я работаю, многие, если я называю место своей работы, и говорю, чем занимаюсь, ожидают увидеть какой-то виноватый взгляд, унижение какое-то в разговоре – понимаете?

Я хочу сказать, что те, которые работают с умирающими — они такие же обычные люди, как и мы, и хочу добавить, что умирающие люди – они тоже такие же, как мы, об этом много говорят и много пишут. Но мне кажется, что никто не может услышать и понять, что разница между тем человеком, который умрет скоро, и мною и вами, например, в том, что там индивидуум знает, что ему осталось жить очень немного — а мы с вами просто не знаем, когда и в какую минуту это произойдет. И это — единственная разница, понимаете?

Ну, а вопрос того, что это происходит часто на наших глазах — уже специфика профессии, наверное, я просто привыкла. Но это не значит, что мой персонал — например, в хосписе — не плачет и не переживает. И вообще на Украине очень эмоциональные люди — намного более эмоциональнее, чем люди в Москве, хотя я москвичка по рождению да и по характеру.

Но я вижу, что, конечно, персонал и переживает, и плачет – но с опытом нарабатывается какая-то такая… не то, что они становятся более холодными, а просто мы понимаем… Кто-то понимает, что знает о жизни что-то другое, кто-то просто понимает, что надо просто взять себя в руки для того, чтобы помочь следующему больному. Так и справляемся.

— А много таких, которые считают, что за этой жизнью есть что-то другое?

— Я думаю, что из десяти больных семь будут надеяться на что-то еще за гранью, и, наверное, трое больных, которые говорят – я не знаю, считают ли они так на самом деле, но мне они говорят, что там ничего не будет. Два будут сильно сомневаться, а один будет точно уверен, что там ничего нет, и эта земная жизнь закончится – и тамуже все, там – пусто.

— А вы как-то пытаетесь с людьми на эти темы говорить?

— Только если этого хочет сам больной. Поскольку хоспис — все-таки светское учреждение, то я должна, обязана уважать интересы больного. И если это православный христианин, и он хочет поговорить об этом – я приведу ему священника, если католик – соответственно, он получит ксендза, если иудей – то мы приведем ему раввина. Я не священник, понимаете, поэтому – да, я выслушаю и могу ему сказать, во что я верю и во что не верю.

А есть больные, с которыми я не афиширую свое православие и просто снивелирую разговор, потому что некоторые больные не принимают веру православную — такая у них точка зрения. В Украине сейчас пошла полоса больных, которые вступили в секту «Свидетелей Иеговы». И их реально обирают: совсем недавно погибла женщина – я о ней писала, Таня – которая перед поступлением в хоспис, куда ее эти «братья» и «сестры» привезли…

Первый вопрос, который они задали, когда вошли: «Где нам можно подписать доверенность на пенсию, кто нам это сделает?». Я говорю: «Кто это – «брат»? Какой?» «Во Христе!». То есть Таня была одинокой женщиной, которая двадцать лет была в ссылке в Магадане. И когда она вернулась в Киев, они увидели эту несчастную, больную, одинокую женщину и «вступили» ее в секту… А вы знаете, что такие больные – они слабенькие, очень подвластные какому-то влиянию… И второй наш разговор был о том, что они оформили завещание, по которому Таня отдала им всю недвижимость. И поскольку это было желание этой больной…

Внутри я понимаю, что это не очень красиво по отношению к этой женщине, несправедливо, но ее желание… Она очень ждала – они приходили один раз в день, на пять минут, говоря о том, что любят ее, и она говорила: «Елизавета Петровна, ко мне пришли мои братья и сестры, посмотрите, как они меня любят – они и наш Бог Иегова!..». Вот.

А я не могла ей сказать, что «у тебя неправильная религия», потому что у нее вообще никого не было. И вот то, за что она зацепилась за две недели до смерти – я не имею права отрывать эту последнюю ее привязанность в жизни, поэтому иногда я просто на эту тему не говорю.

— Вы упомянули о том, что вы об этой женщине, о Тане, писали. Вы же уже говорили – вы как раз известны как замечательный автор прозаических произведений, коротеньких рассказов — и за каждым из них стоит судьба человека. Есть такое мнение, что писатель – это не тот, кто может писать, а тот, кто не может не писать. Почему пишете вы?

— Я абсолютно не согласна с тем, чтобы меня называли писателем, потому что писатель, наверное — это тот, кто получил специальное образование или более начитан, чем я. Действительно, вот я не хочу рисоваться.

Вообще первый рассказ… ну, даже не рассказ — это действительно мой дневник. Для меня – было полной неожиданностью, когда я его опубликовала – у меня было там двадцать друзей, с которыми мы обменивались: куда я еду, какие пеленки покупаю, еще чего-то – то есть чисто хосписные друзья, которые знали немножко, что в моей жизни происходит…

А потом я встретила одну семью, семья была иудеев – у меня в хосписе – и они настолько отличались от нашего православного образа жизни, что я начала свое коротенькое наблюдение — и поделилась коротенькой историей этой семьи. И на следующий день, открыв почту, я была вообще потрясена шквалом откликов – это была полная неожиданность!

Но, поскольку чисто физически я не успеваю писать большие дневники, и даже честно скажу – мне не очень интересно мнение тех, кто меня читает, мне интересно, чтобы они сами… Я хочу, чтобы они услышали, потому что, как правило, у меня нет счастливых историй со счастливыми концами — то есть я пишу судьбы, которые меня так или иначе задели. А поскольку у меня нет возможности поделиться там в хосписе или где-то там какой-то встречей, то я просто делаю такие короткие записки о тех же судьбах, которые меня трогают.

И мне кажется, что если люди прочтут это, то они задумаются о каких-то таких вещах – во-первых, о том, что бывают такие люди, о том, что жизнь не такая гламурная и красивая, как она там представлена в современных журналах и по телевизору – ну, и о том, что существует такое место, где достойно уходят из жизни — на мой взгляд — обреченные больные с такими разными судьбами.

— А были какие-то отклики, которые вам особенно запомнились?

— Что меня удивило – это количество людей, которые каждый день переживают вот эту боль от потерь онкологических больных – это самое большое количество откликов было. Опять же – через публикацию этих рассказов я получила, наверное, порядка сорока трех ответов от больных, которые обратились за помощью. То есть это сейчас явилось такой площадкой – например, сейчас мы буквально виртуально консультируем женщину из Краснодарского края… Из Ухты, из регионов России, из Одессы – там, где недоступны хосписы — но вот они прочли, что есть такое место, где этим больным можно как-то помочь – и вот они пишут…

Меня потрясло вот отсутствие, информационный вакуум, который касается процесса умирания больных — о том, что можно облегчить симптомы, о том, что есть препараты, которые их так или иначе облегчают… Что меня удивило из откликов – многие были уверены, что услуги такого хосписа – на уровне услуг, которые даются в Первом Московском хосписе – платные. И их очень трудно разубедить…

И, наверное, это мое любимое кредо, что хосписы должны быть бесплатны и доступны абсолютно всем слоям населения. Мне все равно, какой у меня больной – депутат, бизнесмен, бомж или условно досрочно освободившийся человек. И критерии отбора при поступлении в хоспис и в России, и в Украине — помимо тех, которые от меня требует Горздрав– это смертельные заболевания с прогнозом жизни от полугода и меньше.

— Скажите, пожалуйста, у своих больных вы чему-то учитесь?

— Да. Вообще-то это — школа жизни. Я учусь у них не каждый день, а каждую минуту. Практически у каждого больного можно научиться терпению. Они все разные, но есть те, которые так терпеливо и так достойно переносят то, что с ними случилось в жизни, что я иногда очень удивляюсь.

Учусь мудрости… Мне кажется, Шекспир написал – не ручаюсь вам за дословность цитаты, но приблизительно такие слова: «умирающие потрясают своей гармонией, потому что в них есть мудрость жизни». И это действительно так, буквально… Вы знаете, у них мало сил еще говорить, поэтому они, видимо, продумывают какие-то фразы и иногда говорят вещи, которые, вот сколько лет я работаю, меня настолько глубоко потрясают, что да — действительно я у них учусь.

А через некоторых больных я иногда учусь, что не надо делать, потому что как живешь, – так и умираешь, и действительно, не все больные — ангелы. Почему-то многие, читая мой живой журнал, говорят: «Где ты берешь таких потрясающих людей?» Понимаете? Нет, они не потрясающие – то есть я говорю о том, что и запросы есть капризные – ну, и холодные, расчетливые люди.

И когда я посмотрела, как происходит их уход из жизни, и как семья разрушается — или наоборот, как семья реагирует, я для себя лично, наверное, делаю вывод, чего я, наверное, Бог даст, никогда не сделаю в своей жизни. Поэтому учимся и хорошему, учимся на ошибках, потому что это все происходит на глазах.

У меня сейчас в настоящий момент умирает удивительный священник – первый священник православный, который умирает у меня в палате, сегодня ему шестьдесят лет исполнилось, ему звонили… И я вам скажу: провелась нить за пятнадцать дней, я по пять раз проходила в палату, чтобы пообщаться. И вот от него я научилась, наверное, большему, чем у всех моих больных…

А в больницу ко мне недавно журналисты ходили, подсчитали – через мои руки прошло 2356 больных – и от одного я получила то, что за четырнадцать лет работы не получила от остальных… Вот я спросила — батюшка – а что такое смирение? А он священствует тридцать три года — представляете? И потомственный – его отец был священник, и его сын сейчас священник. Он удивительный, потрясающий человек. И он говорит: самое большое смирение – это не обижать тех, кто слабее тебя.

Я ему говорю, что это самое трудное в жизни – не обидеть тех, кто слабее тебя, не накричать… И вот этих мелочей мы не замечаем. То есть это не мог быть какой-то диалог, а просто он такие вещи говорит, про которые думаешь: вот как я этого не понимала, и как я этого не знала? Вот такой вот у нас батюшка…

— Низкий вам поклон на то, что вы делаете и спасибо большое за то, что нашли время для этого разговора!

— Спаси Бог…

Поскольку вы здесь…

У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.

Сейчас ваша помощь нужна как никогда.

Самое трудное в жизни

Фалес Милетский, греческий философ, сказал: «Самое трудное в жизни — это познать себя».

Одна из моих подруг сказала мне, что многое узнала о себе, выйдя замуж; в такой тесноте сложно что-либо скрыть о себе, а постоянный спутник заставляет больше задуматься о своей личности и поведении.

Я никогда не задумывался о ценности самосознания, пока она не заговорила об этом. Я стал более осознанным после того, как завел пару близких друзей, которые требовали жертв и уязвимости. Я не замужем, мне 27 лет, и у меня не было супруга, который бы подчеркивал мои черты характера. Но с тех пор, как у меня сложились эти близкие отношения, я определил ценность, как выразился Сократ, «познания самого себя».

Сократ утверждал, что познание самого себя является ключом к мудрости. Святой Августин писал о важности самосознания для лучшего понимания Бога, молясь: «Господи, дай мне познать себя; дай мне тебя узнать». Фалес Милетский, греческий философ, сказал: «Самое трудное в жизни — это познать себя».

Хотя последнее утверждение спорно, как человек, который не очень хорошо осознает себя и не может смириться со слабостью, я признаю вызов. Я пришел к выводу, что полезно понимать наши сильные и слабые стороны как последователей Христа.

Использование своих сильных сторон

Знать, в чем ты хорош, приятно. Если вы когда-нибудь получали эти теплые нечеткие записки от людей в вашей комнате в общежитии или небольшой группы о том, что им в вас нравится, вы понимаете, о чем я говорю. Приятно, когда тебя подтверждают, и еще приятнее, когда ты удивляешься положительному комментарию, который кто-то делает о тебе. Один из моих соседей по комнате в колледже сказал мне, что у меня мирное присутствие. Значит, моя интроверсия не заставила ее чувствовать себя неловко, но на самом деле она успокоилась!? Прохладный. (Другой сосед по комнате назвал меня «немного чокнутым», но я и так это знал.)

Будучи последователями Христа, мы не стремимся сосредотачиваться на собственном счастье и хорошем самочувствии. Однако простое осознание своих сильных сторон не означает, что мы высокомерны. Мы можем использовать эти способности, чтобы ободрять других и радовать Бога. Например, один из моих даров — творчество. Как писатель и графический дизайнер, я использую это каждый день в своей работе, но это также расширяет мое воображение и сострадание; это делает меня хорошим слушателем для других, вдумчивым дарителем и вдохновляет меня создавать вещи, в которых другие могут найти вдохновение.

Знание своих слабостей

Понимая себя, я лучше понимаю, какой я несовершенный человек, и это хорошо. Джон Пайпер пишет о том, как он взял восьмимесячный отпуск от своих пастырских обязанностей, чтобы лучше понять свои сильные и слабые стороны: «Я хотел узнать о своих самых непримиримых грехах. И я хотел вести с ними войну новыми способами».

Мне нравится идея вести войну со своими грехами. Я не должен просто сидеть и позволять им гноиться.

Если у вас нет супруга, который мог бы вам помочь, развитие близких дружеских отношений — отличный способ подчеркнуть свои слабости. Когда вы проводите много времени с кем-то и, что более важно, когда вы уязвимы с ним, вы многое узнаете о себе.

Лично я за последние несколько лет узнал о своей склонности быть предельно закрытым в своей жизни. Частная жизнь не обязательно является грехом, но она нанесла ущерб моим близким отношениям. Когда обмен всегда односторонний, когда один человек уязвим, а другой никогда не бывает, возникает проблема.

Даже прохождение личностных тестов (вы знаете, тех, которые заставляют вас проходить начальство, и вы втайне развлекаетесь ими) помогло мне узнать некоторые вещи о себе, вещи, которые я уже знал, но никогда не находил времени, чтобы определить или обдумать (я Кстати, я INFJ, что причудливо описывает мою личность на букву Т). Одна из моих самых больших проблем — перфекционизм, который, опять же, не обязательно — это плохо. Но когда это начало мешать моему состраданию, потому что я сосредоточился на качестве проекта и не заботился о том, кто пострадает в процессе, я понял, что это то, над чем мне нужно работать.

Другие проблемы, которые у меня есть, вещи, которые я узнал, работая в тесном сотрудничестве с другими и лучше осознавая свои реакции, это гордость, угрюмость, склонность к обвинениям, пассивная агрессивность и чувствительность к критике (но это было в основном подавлено из-за я как писатель).

Гораздо проще бороться с этими тенденциями, т. е. вести с ними войну, когда я о них знаю. Когда мы остаемся в неведении о себе, может быть легко поставить себя на пьедестал и думать, что мы совершенны. Именно осознание нашей греховной природы заставляет нас жаждать Божьего прощения и Его прикосновения к нашей жизни, а неведение об этом может усилить сопротивление этому. И самое интересное, что Бог использует наши слабости (от которых, хотя я могу работать над ними и стать лучше в борьбе, я никогда не избавлюсь полностью), чтобы напомнить нам о силе Христа: «Довольно для вас благодати Моей, ибо сила моя совершается в немощи» (2 Коринфянам 12:9).). Возможно, это самое трудное в жизни — отдать себя Христу, чтобы стать совершенными в своих немощах.

Иностранные студенты и культурный шок

Покидая дом и отправляясь на учебу в новую страну, вы можете испытать стресс, даже если вы планировали и готовились к этому. Многие люди удивляются, когда испытывают воздействие культурного шока, и может быть полезно осознать, что ваш опыт на самом деле вполне нормальный.

Что такое культурный шок?

Культурный шок описывает последствия перехода от знакомой культуры к незнакомой. Это включает в себя шок от новой среды, знакомство с множеством новых людей и изучение обычаев новой страны. Это также включает в себя шок от разлуки с важными людьми в вашей жизни, такими как семья, друзья, коллеги и учителя: люди, с которыми вы разговариваете в периоды неопределенности, люди, которые оказывают вам поддержку и руководство.

Факторы, которые могут способствовать культурному шоку

• Климат

Многие студенты считают, что северо-западный климат оказывает на них сильное влияние. Вам может быть трудно привыкнуть к серости и сырости, особенно в зимние месяцы.

• Язык

Слушать и говорить на новом языке утомительно. В классе у некоторых иностранных студентов возникают проблемы с пониманием лекций и материалов для чтения. Люди говорят быстро, и вам может быть неловко просить их повторить то, что они сказали. Если английский не является вашим родным языком, вы можете обнаружить, что скучаете по родному языку.

• Социальные роли

Социальное поведение может вас смутить, удивить или обидеть. Например, вы можете обнаружить, что люди кажутся холодными, отстраненными или всегда спешат. Или вы можете быть удивлены, увидев пары, держащиеся за руки и целующиеся на публике. Вы можете найти отношения между мужчинами и женщинами более формальными или менее формальными, чем вы привыкли, а также различия в социальных контактах и ​​отношениях одного пола.

• «Правила поведения»

Помимо очевидных вещей, которые бросаются в глаза сразу же по прибытии, таких как виды, звуки, запахи и вкусы, в каждой культуре есть негласные правила, влияющие на то, как люди относятся друг к другу. Они могут быть менее очевидными, но рано или поздно вы, вероятно, столкнетесь с ними, и снова эффект может дезориентировать. Например, будут различия в том, как люди решают, что важно, как распределяются задачи и как соблюдается время. В деловой и академической жизни очень важно соблюдать график. Вы всегда должны приходить вовремя на лекции, занятия и встречи с академическим и административным персоналом. Если вы собираетесь опоздать на встречу, постарайтесь предупредить об этом заранее.

• Значения

Хотя вы можете сначала узнать о культурных различиях в вашем физическом окружении (например, в еде, одежде, поведении), вы также можете заметить, что люди из других культур могут иметь очень разные взгляды на мир, отличные от ваших. Культуры строятся на глубоко укоренившихся наборах ценностей, норм, предположений и убеждений. Может быть удивительно, а иногда и огорчительно обнаруживать, что люди не разделяют некоторые из ваших самых глубоких идей, поскольку большинство из нас принимает наши основные ценности и убеждения как должное и предполагает, что они общепризнанны. Насколько это возможно, старайтесь воздерживаться от суждений, пока не поймете, как части культуры объединяются в единое целое. Постарайтесь увидеть, что люди говорят или делают в контексте норм своей собственной культуры. Это поможет вам понять, как другие люди видят ваше поведение, а также как понять их поведение. Когда вы поймете обе культуры, вы, вероятно, найдете некоторые аспекты каждой из них, которые вам нравятся, и другие, которые вам не нравятся.

• Стресс в отношениях

Если ваш супруг или партнер сопровождали вас в США, помните, что стресс от переезда может вызвать проблемы в ваших отношениях. Переход к новой культуре может быть очень трудным для вашего партнера. Ваш партнер может чувствовать себя очень изолированным; он/она были переселены из вашей культуры и отделены от семьи и друзей. Простые задачи могут вызвать стресс из-за языкового барьера. Часто у них нет возможности заниматься продуктивной, значимой деятельностью, например, получением степени, и им может быть труднее завести новых друзей.

Если вы боретесь со стрессом, связанным с культурной адаптацией, и хотели бы узнать о способах более эффективного преодоления вашего перехода, обратитесь к нам в консультационный центр.