Больные COVID-19 могут оставаться в сознании при несовместимых с жизнью условиях

Несмотря на тяжелейшие осложнения, некоторые пациенты с COVID-19 продолжают находиться в сознании и даже могут общаться. Так, в России выявили уникального зараженного коронавирусом, который остается дееспособным при последней стадии дыхательной недостаточности, в то время как обычно в таких условиях человека сразу подключают к ИВЛ. Пульмонологи объяснили этот феномен «Газете.Ru», а также поделились удивительными историями из своей практики.

В России выявлен уникальный пациент с коронавирусной инфекцией, который остается дееспособным даже при крайне пониженном кислородном насыщении крови, сообщил врач Александр Мясников на своем канале в соцсети YouTube.

«Пациент может сидеть и разговаривать, а у него сатурация кислорода (насыщение крови кислородом, — «Газета.Ru») 46%», — отметил медик, добавив, что до этого он никогда не видел живого человека с такими показателями.

Мясников пояснил, что такая ситуация — настоящее чудо, так как обычно при 70-процентной сатурации больных уже подключают к искусственной вентиляции легких и интубируют (проводят манипуляцию, в ходе которой в дыхательные пути устанавливается специальная трубка для обеспечения искусственной легочной вентиляции, — «Газета.

Ru»).

Пациент с такой сатурацией вызвал удивление и у опрошенных «Газетой.Ru» специалистов.

«Этот случай из ряда фантастики! Мне крайне тяжело представить, как это может быть», — заявила пульмонолог Туран Буладжова.

«46% — это очень низкий процент сатурации. Это признак выраженной дыхательной недостаточности (ДН), поэтому в рассказе Мясникова есть какие-то мне непонятные противоречия», — в свою очередь отметила кандидат медицинских наук Татьяна Богданова.

Она подчеркнула, что такой показатель насыщения кислородом — последняя степень ДН. «Если человек и сможет при этом говорить, то у него будет очень ярко выражена клиническая картина — появится одышка и синий окрас кожи, который проявится даже в покое», — пояснила врач «Газете.Ru».

По мнению Туран Буладжовой, единственным объяснением данного случая может являться хроническая дыхательная недостаточность у пациента. «Тогда сатурация у человека снижена постоянно и он уже к ней адаптировался. Такое бывает, к примеру, при тяжелых и крайне тяжелых течениях хронической обструктивной болезни легких (заболевание, при котором происходит ограничение прохождения воздушного потока в дыхательных путях, — «Газета.

Ru»)», — сообщила пульмонолог.

Медик добавила, что сама однажды столкнулась с пациентом, у которого сатурация была 64% — по ее словам, это были наименьшие показатели за все время ее практики. При этом Буладжова подчеркнула, что у этого больного как раз и была хроническая ДН.

С таким объяснением сохранения дееспособности при 46-процентном насыщении кислородом согласен научный сотрудник Московского научно-исследовательского клинического института Алексей Никишенов. «Действительно у некоторых пациентов можно наблюдать низкую сатурацию, при этом он может находиться в сознании и визуально неплохо выглядеть», — заметил пульмонолог в разговоре с «Газетой.Ru».

«Обычно такие больные имеют хронические заболевания легких — снижение кислорода в крови наблюдаются у них постепенно на протяжении многих лет, поэтому организм успевает приспособиться за это время. Так, человек мог уже иметь дыхательную недостаточность, а коронавирус стал дополнением и таким образом еще более ухудшил ситуацию»,

— сказал эксперт.

Он предположил, что подобная ситуация может возникнуть и в случае, когда больные имеют системное заболевания соединительной ткани. «Тогда поражаются в том числе мелкие капилляры пальцев рук и развивается синдром Рейно (спазм сосудов кистей, — «Газета.Ru»). Пульсоксиметрия (диагностическая процедура, позволяющая определить насыщение крови кислородом, — «Газета.Ru»), проведенная на пальце у такого человека, будет давать недостоверные результаты», — сообщил Никишенов.

Пульмонолог Рустем Насретдинов также придерживается мнения, что результаты диагностики в данном случае были ошибочными, однако он объяснил это перенаправлением кровоснабжения с конечностей, где проводится пульсоксиметрия, к главным органам — мозгу, сердцу и легким. «Периферические сосуды сужаются, и нарушается периферическое кровоснабжение. Поэтому даже если сам пульсоксиметр показал 46% — это не означает, что данные можно считать реальными», — подчеркнул врач.

Однако медик рассказал «Газете.Ru», что и в его практики происходили удивительные случаи у больных COVID-19. «Можно общаться с человеком, хотя у него, грубо говоря, половины легких уже нет», — отметил Насретдинов.

По словам пульмонолога, такое возможно потому, что пациент, находясь в тяжелом состоянии, практически не двигается. «Он всегда лежит, соответственно потребность в кислороде минимальная. И весь кислород, который поступает, направляется только на сохранение жизни больного, и так как для мозга такого количества достаточно, человек остается дееспособным», — уточнил медик.

Туран Буладжова в свою очередь объяснила это тем, что объем поражения легочной ткани не всегда соотносится с показателями насыщения крови кислородом. «Бывает, поражение на один сегмент легкого, и у пациента развивается острая дыхательная недостаточность, а бывает — двусторонняя пневмония, и он чувствует себя удовлетворительно», — обратила внимание врач в разговоре с «Газетой.Ru».

Насретдинов также вспомнил случай, когда 90-летняя женщина, попавшая в больницу с двусторонней пневмонией, предположительно вызванной одним из ранее известных видов коронавируса, продолжала жизнедеятельность, несмотря на то что ее сердце несколько раз останавливалось.

«Если человек действительно хочет жить, то будет. Когда мы делали этой больной кардиограмму, было видно, что некоторые остановки ее сердца длились до семи-восьми секунд. Она как будто засыпала и потом снова «включалась» и в итоге смогла выздороветь», — рассказал пульмонолог «Газете.Ru».

Технологии из научной фантастики, ставшие реальностью

23 апреля 2019

Когда жизнь опережает мечту

Ни для кого не секрет, что многие из окружающих нас технологий были предсказаны писателями-фантастами задолго до появления соответствующих изобретений. И полеты на луну, и радиовещание, и телефоны были cначала описаны в художественной литературе, а затем стали реальностью.

Мы решили продолжить славную традицию анализа научно-фантастической литературы и посмотреть, какие из более поздних предсказаний фантастов уже успели сбыться. Заодно мы взяли на себя смелость предположить, как те или иные технологии будут развиваться в будущем. Итак, вот наша первая десятка. 

 

Беспилотный транспорт

Беспилотный транспорт прочно обосновался в фантастических романах, пожалуй, с самого момента появления этого жанра. Винить фантастов в тиражировании этой идеи не стоит: если некая повозка уже и так едет сама (спасибо двигателю внутреннего сгорания), то остается сделать последний шаг — полностью избавить водителя от необходимости участвовать в управлении. 

О самоуправляющихся автомобилях еще в первой половине прошлого века писал Дэвид Келлер («Живая машина», 1935), о беспилотных самолетах — Александр Беляев («Властелин мира», 1926). Да и в более поздних книгах и кинофильмах многие технические средства передвижения позволяли водителю отвлечься от управления на то или иное время.

Что же в наши дни? Беспилотные автомобили у всех на слуху, их разработкой занимаются как технологические компании (Google), так и традиционные автомобильные гиганты (от Volkswagen до КАМАЗа).

Все игроки регулярно сообщают об успехах и получают свою долю журналистского внимания, но факт остается фактом: индивидуальные машины с автопилотами еще только готовятся выйти на дороги общего пользования, соответствующее предсказание фантастов сбывается на наших глазах, но еще не сбылось.

При этом незаслуженно забыты уже реализованные автопилоты на другом транспорте. Поезда в дубайском метрополитене уже сегодня курсируют в полностью автоматическом режиме, в ряде других городов машинист в подземке нужен только на случай внештатной ситуации. Про самолеты и говорить нечего: современный авиалайнер практически в течение всего полета не нуждается в пилоте (а первый трансатлантический перелет на автопилоте был совершен и вовсе в 1947 году).

В целом беспилотный транспорт уже сейчас комфортно себя чувствует во всех средах, где движение не столь загруженное, как на автодорогах общего пользования. Можно сказать, что автопилоты уже давно стали повседневной реальностью, но наше внимание приковано именно к автомобилям, которые еще держат оборону.  

 

Голографические изображения

Еще одна любимая тема научной фантастики — трехмерные голографические изображения и средства связи с их использованием. Самый часто вспоминаемый пример — послание принцессы Леи из первого эпизода «Звездных войн» (1977), но Джордж Лукас далеко не единственный, кто описал и показал на экране подобную технологию. К примеру, трехмерные голограммы присутствуют во вселенной «Бегущего по лезвию» и прочем киберпанке.

Технологические компании и ученые нашего мира экспериментируют с трехмерными изображениями уже многие годы, но лишь недавно голограммы из области развлечений перешли в плоскость практического применения. Это стало возможно благодаря развитию технологий дополненной реальности, суть которой заключается в том, что созданная компьютером картинка накладывается на то, что видят глаза в реальности. Самой эффектной демонстрацией данной технологии стала игра PokemonGO, показавшая, что с подобной задачей уже справляется самый обычный смартфон, но на деле перспектив у нее больше в медицине, строительстве и так далее.

Главная загвоздка на сегодняшний день — это поиск экрана, на который выводилась бы голограмма, для создания эффекта ее присутствия в реальности. На текущем этапе развития технологии в виде экрана предлагают нечто, через что человек привык смотреть на мир в обычных ситуациях. В первую очередь речь идет об очках, но ими список опций не ограничивается. Так, многие автомобильные компании уже начали использовать в качестве экрана дополненной реальности… лобовое стекло машины, через которое водитель смотрит на дорогу.

Добавим, что особые надежды на развитие голографических звонков специалисты возлагают на стандарт связи 5G. Так что нельзя исключать, что принцесса Лея позвонит буквально завтра. А следом и от очков можно будет избавиться.

 

Умный дом

Человеку будущего нужно жилье будущего, и здесь фантасты тоже в большинстве своем единодушны. В представлении многих из них дом должен быть замкнутой экосистемой с высоким уровнем роботизации. Одно из ярких описаний подобной системы оставил нам в книге «Будет ласковый дождь» (1950) Рэй Брэдбери. Его умный дом не только пережил ядерную войну, но и продолжил обеспечивать быт несуществующих жильцов в автоматическом режиме.

Умный дом в наши дни — это уже давно не фантастика. Современные технологии позволяют дому самостоятельно следить за температурой и влажностью в помещениях, контролировать расход электричества и воды, обеспечивать безопасность жилища, реагировать на голосовые команды жильцов, а главное, — принимать решения, не дожидаясь этих команд.

Интернет вещей постоянно развивается. Да, пока что холодильник еще не заказывает еду без участия хозяина, но уже сейчас даже самая простая видеокамера может позвонить хозяину на смартфон, если заметит в квартире движение, когда там никого быть не должно. Да и современному роботу-пылесосу хозяин не нужен.

Также нельзя не отметить, что популярная у фантастов идея герметичного дома под куполом, защищенного от агрессивной окружающей среды, нам пока не пригодилась. Что не может не радовать.

 

Экзоскелеты

Как бы ни было развито общество будущего, человек в нем по-прежнему остается хрупкой и ненадежной конструкцией. Наверное, именно этим и объясняется засилье в научной фантастике всевозможных вариаций на тему рыцарских доспехов, призванных исправить естественный недостаток человеческой природы. Особенно в условиях войны с разнообразным неведомым.

От «Звездного десанта» (1959) Роберта Хайнлайна до «Аватара» (2009) Джеймса Кэмерона неизменным спутником воина будущего был экзоскелет, призванный увеличить физические возможности солдата. Впрочем, не только солдата — в «Чужих» (1986) фигурирует изначально вполне гражданский экзоскелет-погрузчик, которому, впрочем, тоже находится боевое применение.

До сих пор главные проблемы всех реально созданных боевых экзоскелетов — это чрезвычайно большая масса и отсутствие подходящих источников питания, так что и американский TALOS, и российский ЭО-01. 02 — это скорее эксперименты в сфере будущих костюмов космического десанта. Однако гораздо ближе к широкому применению медицинские экзоскелеты для людей, восстанавливающихся после травм или имеющих проблемы с опорно-двигательным аппаратом (Cyberdyne HAL, ReWalk, REX Boinic). Сейчас ученые работают над тем, чтобы сделать подобные устройства не только эффективными (это уже удалось), но и доступными по цене.

 

Бионические протезы

Если уж речь зашла о механическом корректировании возможностей человеческого тела, то нельзя не упомянуть и бионическое протезирование. Поклонники «Звездных войн» сразу вспомнят протез Люка Скайвокера, потерявшего руку в поединке с Дартом Вейдером в пятом эпизоде саги (1980). Фанаты киберпанка также приведут немало примеров, поскольку аугментации и бионика являются неотъемлемыми элементами жизни в будущем.

Реальное человечество столкнулось с необходимостью протезирования тысячи лет назад, но до недавнего времени все протезы отличались тем, что просто механически крепились к телу и не были никак связаны с нервной системой. Одним из пионеров в бионическом протезировании стала компания RSLSteeper, которая представила протез кисти BeBionic в 2010 году. С тех пор аналогичные устройства начали выпускать десятки различных фирм, и зачастую стоят они уже не десятки тысяч долларов, а просто сотни. И если искусственная рука пока еще не может фехтовать световым мечом, то прежде всего по причине отсутствия световых мечей. В России подобными разработками занимается, в частности, проект «Моторика».

 

Связь повсюду

Смотря научно-фантастические фильмы, мы зачастую даже не задаемся вопросом о том, что проблема телекоммуникаций в мире будущего практически отсутствует. То, что послание доходит до адресата за любое число километров, воспринимается как нечто разумеющееся само собой.

Надо признать, что для жителя современного мегаполиса все обстоит практически аналогичным образом, а в ближайшей перспективе связь на планете станет и вовсе всеобъемлющей благодаря SpaceX Илона Маска и OneWeb Ричарда Брэнсона. Оба проекта, работа над которыми идет весьма активно, предполагают размещение на низкой орбите масштабной группировки спутников, которые обеспечат доступ к Сети в любой точке глобуса. 

Кстати, орбитальные группировки спутников предсказал еще в 1945 году Артур Кларк. По части сбывшихся научно-фантастических прогнозов его можно считать одним из самых успешных писателей.

 

Ликвидация языкового барьера

Еще одно из сбывшихся предсказаний фантастов — стирание языкового барьера. Здесь можно вспомнить и вавилонскую рыбку из книги «Автостопом по галактике» (1979) Дугласа Адамса, и универсальный переводчик из «Первого контакта» Мюррея Лейнстера (1945), и, наконец, переводчик из «Звездного пути» (1979). Последний примечателен тем, что в нем была описана технология, которую затем ученые применили и в реальности. Речь идет о машинном обучении.

Переводчик из «Звездного пути» начинал нормально функционировать только после того, как набирал достаточную базу данных по словарю, грамматике и другим особенностям неизвестного ему ранее языка. Фактически переводчик учился языку, и с возрастанием массива собранных данных работал все лучше.

Именно развитие машинного обучения стало причиной того прорыва, который продемонстрировали компьютерные системы перевода в последнее время. В течение многих лет эти системы буксовали на месте, пытаясь вырваться за рамки автоматического словаря, и наконец это произошло. Возможно, переводчик Google еще не способен свободно переводить с тайского на урду, но прогресс по основным европейским языкам не может не впечатлять. А о том, насколько компьютеры продвинулись в имитации речевого поведения человека, вам уже самостоятельно могут рассказать Алиса и Сири.

 

3D-печать

Если действие фантастического романа или кинофильма происходит в условиях космоса, то автору неизбежно нужно решать задачу обеспечения своих героев необходимыми припасами: от соусов к макаронам до запасных частей для звездолета. Логично, что производиться они должны на борту из некого максимально универсального и доступного сырья. В частности, именно так обеспечивал свои потребности экипаж звездолета «Энтерпрайз» из уже упомянутого выше «Звездного пути». Имевшийся на борту «Репликатор» использовал в качестве сырья субатомные частицы, при этом агрегат за один век эволюционировал из устройства для производства еды до универсального аппарата, производящего самые разные вещи.

Реальные 3D-принтеры, в отличие от «Репликатора», пока не могут использовать в качестве сырья субатомные частицы, но темпы их эволюции впечатляют. Первые технологии послойной 3D-печати появились в 1980-х годах, а сейчас на принтерах можно создавать даже донорские ткани и запчасти для истребителей.

 

Новая энергия

Еще один неизбежный вопрос в научной фантастике — это поиск подходящего топлива для всего изобилия межзвездных кораблей, левитирующих автомобилей и прочей энергоемкой техники.

В фантастической вселенной «Бэттлтек» (1984) звездные корабли использовали солнечную энергию, а огромные роботы на полях боя функционировали за счет ядерных реакторов. На мирном атоме работали автомобили и боевые экзоскелеты в мире компьютерных игр «Фоллаут» (1997), а в цикле романов «Анклавы» (2005) Вадима Панова человечество перешло с двигателей внутреннего сгорания на электродвигатели.
 
Солнечные батареи в космонавтике используются уже достаточно давно, поскольку Солнце — самый логичный источник энергии в космосе. Атомная энергетика зарекомендовала себя на морском транспорте: от ледоколов до авианосцев и подводных лодок. Но практика показала, что важно не только получить энергию, но и запасти ее в удобном для применения виде, оптимальным из которых представляется электричество.

Фантастических батарей Ллейтона, как в романах Панова, человечество еще не изобрело, но полноценный прорыв в этой сфере все же состоялся. В декабре Илон Маск успешно завершил проект Tesla Hornsdale Power Reserve, представляющий собой энергохранилище мощностью 100 МВт и емкостью 129 МВт/ч в Южной Австралии. Эта гигантская батарея запасает энергию, вырабатываемую ветряками электростанции Neoen Hornsdale, и является крупнейшим энергохранилищем в мире. Да и в области компактных аккумуляторов для смартфонов и автомобилей произошел колоссальный прорыв.

Можно сказать, что ожидаемая энергия будущего — это не столько новый источник, сколько новые способы хранения и передачи электричества. Хотя автопроизводители не забывают и про другие концепции. 

 

Искусственный интеллект

Напоследок коснемся самой широкой темы научной фантастики, над которой размышляли и Айзек Азимов, и Филипп Дик, и братья Вачовски. Речь, естественно, об искусственном интеллекте и роботах, которые встречаются практически в любом произведении соответствующего жанра. Прогнозов фантастами сделано столько, что разбирать их по одному не представляется возможным, так что просто констатируем ситуацию на 2019 год.

Промышленные роботы существуют уже несколько десятилетий и с каждым годом заменяют все больше работников на заводах и фабриках, повышая производительность предприятий и лишая рабочих мест живых людей (или, если угодно, высвобождая их ресурсы для других видов труда).

Антропоморфные роботы или роботы в виде животных постепенно развиваются, но не выходят за пределы развлекательной сферы, оставаясь игрушками или площадками для тестирования и демонстрации новых технологий.
 
Программные роботы, предназначенные для автоматизации офисных процессов, так же как и промышленные, постепенно забирают на себя рутинные операции, ранее выполнявшиеся клерками. Ярким примером этой тенденции является банк ВТБ, в котором искусственный интеллект занимается сбором и анализом информации, созданием отчетов, подготовкой данных для транзакций и рядом других процессов, роботизированных с помощью технологии RPA (Robotic Process Automation). Подробнее о том, как происходит внедрение искусственного интеллекта в банковской сфере, вы можете прочесть в нашей статье «Алгоритм в помощь».

Искусственный интеллект с каждым годом все лучше выполняет задачи, ранее подвластные лишь человеку. Обыграв человека в шахматы и го, робот начал конкурировать с ним в живописи и других видах творчества.

Новые технологии машинного обучения обещают, что с каждым годом темпы развития искусственного интеллекта будут расти, а сферы применения — расширяться. 

И наконец, человечеству нужно готовиться к новой реальности уже сейчас. Потому что никогда не знаешь, чей прогноз в итоге сбудется. Уж не Вачовски ли?

Благодарим вас за участие в улучшении нашего контента!

Воскрешение из мертвых. Неужели это возможно?

• Дэвид Робсон
• BBC Future

24 июля 2014

Автор фото, Thinkstock

Радикальная процедура, в ходе которой кровь пациента заменяется на охлажденный солевой раствор, способна вернуть к жизни человека, находящегося в состоянии клинической смерти, утверждает корреспондент BBC Future.

«Если температура вашего тела 10⁰С, мозг признаков активности не подает, сердце остановилось, в организме нет крови — вряд ли кто-то будет спорить с тем, что вы мертвы, — говорит научный сотрудник Университета штата Аризона Питер Ри. — Но мы можем вернуть вас к жизни».

Питер Ри не преувеличивает. Эксперименты, которые он проводит вместе со своим коллегой из Мэрилендского университета Самюэлем Тишерманом, доказали, что организм можно часами поддерживать в состоянии анабиоза. Их методика, пока что испытанная только на животных, — одна из самых смелых в медицине.

В ходе этой процедуры из организма пациента выводится вся кровь, а тело охлаждается более чем на 20⁰С. После операции кровь вновь закачивается в организм, и тело медленно нагревается.

«Как только в организм закачивается кровь, кожа сразу же розовеет, а при определенной температуре сердце включается спонтанно, — рассказывает Питер Ри. — Это довольно любопытно: при температуре 30⁰С сердце начинает биться само собой. Потом, когда тело становится еще теплее, оно самостоятельно восстанавливает нормальный ритм».

Поразительно то, что животные, на которых проводился этот эксперимент, после возвращения к жизни выказывают очень мало признаков каких-либо побочных эффектов. «Некоторое время они нетвердо держатся на ногах, но уже на следующий день ведут себя абсолютно нормально», — говорит Самюэль Тишерман.

Тишерман приобрел всемирную известность после своего заявления о готовности применить эту методику к пациентам больниц Питтсбурга. По его словам, это должны быть получившие пулевые ранения и находящиеся в критическом состоянии, когда сердце уже остановилось. Для таких людей предложенная Тишерманом методика — последняя надежда.

«Обмануть смерть анабиозом» — так сообщал об этой идее телеканал CNN. Газета New York Times писала о методике Тишермана под еще более хлестким заголовком: «Убить пациента, чтобы спасти ему жизнь».

Ненужная сенсация

Столь сенсационное освещение его экспериментов иногда задевает Самюэля Тишермана. В ходе беседы он производит впечатление человека думающего, взвешенного и не стремящегося преподнести свои исследования в сенсационном свете.

Ученый особенно осторожен в употреблении термина «анабиоз».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Питер Ри (на снимке — справа) предполагает, что соляной анабиоз может быть использован в течение довольно долгого времени

«Меня не беспокоит то, что они могут допустить неточность. Но, когда люди слышат этот термин, они представляют себе Хан Соло из «Звездных войн» или космических путешественников, которых можно заморозить и послать на Юпитер, где они оживут», — говорит он.

«Это искажает смысл моих исследований. Важно понимать, что это не научная фантастика. Эта теория основана на экспериментальной работе и опробуется в строгом соответствии с научной методикой прежде, чем с ее помощью начнут спасать людей от смерти», — утверждает Самюэль Тишерман.

Его партнер по исследованиям Питер Ри приобрел широкую известность после лечения члена американского конгресса Габриэль Гиффордс. В 2011 году на нее было совершено покушение, она получила тяжелейшее ранение в голову, но врачам удалось ее спасти.

У Питера Ри более смелые, чем у Тишермана, планы использования «соляного анабиоза». Он не исключает возможности поддержания организма в таком состоянии долгое время. Хотя, по его словам, это дело отдаленного будущего. «То, что мы сейчас делаем, — это только начальная стадия эксперимента», — говорит он.

Самюэль Тишерман начал изучать проблемы реанимации еще в медицинской школе, где его наставником был Питер Сафар. В 1960 годах Сафар был пионером сердечно-легочной реанимации (СЛР). Сейчас непрямой массаж сердца или компрессия грудной клетки — это всем известная процедура: человеку ритмично надавливают на грудь, чтобы заставить сердце вновь заработать.

Работы Питера Сафара изменили наше представление о смерти как об одномоментном явлении. «Мы привыкли думать, что смерть наступает мгновенно, и когда мы умираем, назад пути уже нет», — говорит Сэм Парния из Университета штата Нью-Йорк в городе Стоуни-Брук.

«Раньше так и было. Но с появлением СЛР мы поняли, что клетки в нашем теле не отмирают еще несколько часов после того, как мы оказываемся в состоянии клинической смерти. Так что, даже после того, как вы стали трупом, вас можно вернуть к жизни», — объясняет Сэм Парния.

Смерть: момент или процесс?

Тишерман считает смертью момент (очевидно, субъективный), когда врачи прекращают сердечно-легочную реанимацию, видя, что она уже не поможет. Но, по его мнению, и после этого некоторых людей можно было бы вернуть к жизни.

В декабре внимание многих медиков привлекла научная статья в журнале Resuscitation, утверждавшая, что половина опрошенных врачей скорой помощи хотя бы раз были свидетелями так называемого «феномена Лазаря» (ауторесусцитации), когда сердце пациента спонтанно начинало биться после того, как врачи уже потеряли всякую надежду.

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

Чем сильнее понижение температуры тела, тем выше шансы реанимируемого

Но вернуть сердце к работе — это лишь одна из задач, стоящих перед реаниматором. Недостаток кислорода в результате остановки сердца может вызвать серьезные повреждения важнейших внутренних органов и, прежде всего, мозга. «Каждую минуту, когда к этим органам не поступает кислород, происходит процесс умирания», — говорит Самюэль Тишерман.

Его бывший наставник Питер Сафар для решения этой проблемы предложил использовать терапевтическую гипотермию — охлаждение организма до примерно 33⁰C. Для этого тело пациента, например, можно обложить льдом. При пониженной температуре жизнедеятельность клеток замедляется, снижается их метаболизм, а следовательно — и ишемические повреждения тканей, к которым приводит нехватка кислорода.

Применение аппаратов, поддерживающих искусственную циркуляцию крови и снабжающих ее кислородом, помогло продлить время между остановкой сердца и смертью мозга. Одна из техасских клиник недавно сообщила, что 40-летний мужчина выжил без каких-либо последствий для мозга после трех с половиной часов СЛР.

Ему делали непрямой массаж сердца, сменяя друг друга врачи, медсестры и даже медики-студенты, оказавшиеся рядом. «Всех в палате, кто мог помочь, попросили принять участие», — вспоминает доктор Скотт Тейлор Бассетт.

Однако такие случаи редки. Бассетт говорит, что врачи продолжали реанимацию только потому, что пациент во время процедуры пришел в себя, несмотря на то, что его сердце по-прежнему не работало.

«В ходе реанимации он мог с нами разговаривать, и мы понимали, что неврологических повреждений он еще не получил, — рассказывает доктор Бассетт.- Я такого никогда не видел — ни до, ни после этого случая. Именно благодаря этому мы приняли решение продолжать».

Время решает все

Столь длительная сердечно-легочная реанимация в настоящее время невозможна для тех, у кого остановка сердца произошла в результате тяжелого пулевого ранения или травмы — например, полученной в автомобильной аварии. Сейчас для хирурга в такой ситуации лучший вариант — перекрыть артерии, ведущие в нижнюю часть тела, после чего открыть грудь и массировать сердце, чтобы снабжать небольшим количеством крови мозг, пока обрабатываются и зашиваются раны. Но, к сожалению, в таких случаях выживает лишь один человек из десяти.

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

Непрямой массаж сердца в сочетании с другими процедурами может помочь поддерживать жизнь довольно долго

Именно по этой причине Самюэль Тишерман хочет охлаждать тело до 10-15⁰С. Это может дать врачам более двух часов на операцию. Подобное охлаждение иногда уже применяется при операциях на сердце, но методика Тишермана — это первый пример оживления пациента, находящегося в состоянии клинической смерти.

Возможно, самое удивительное в этой процедуре то, что врачи должны выкачать всю кровь из организма пациента и заместить ее охлажденным солевым раствором. Так как метаболизм в организме остановлен, ему не нужна кровь для поддержания жизнедеятельности клеток, и солевой раствор — это наиболее оперативный способ охладить пациента, утверждает Тишерман.

Самюэль Тишерман в течение двух десятилетий вместе с Питером Ри и другими коллегами собирал базу данных, подтверждающую, что эта процедура безопасна и эффективна. Доказательством этому служат многочисленные эксперименты на свиньях, получивших травмы, практически не совместимые с жизнью. В ходе этих операций врачи видели, что животные находились уже далеко за гранью жизни и смерти, и, тем не менее, их удавалось спасти.

«Свинья белела настолько, насколько это возможно, — рассказывает Питер Ри. — Она превращалась в бледное рефрижераторное мясо». Однако, если животных удавалось охладить достаточно быстро — примерно на 2 градуса по Цельсию в минуту — почти 90 % из них выживали, когда кровь вновь закачивали в их организм. Даже после того, как они пролежали бездыханными более часа. “Для присутствовавших это было удивительное зрелище — видеть, как сердце животного вновь начинает биться», — говорит Питер Ри.

После того, как подопытные свиньи возвращались в свое обычное состояние, исследователи проводили ряд тестов, чтобы понять, поврежден ли их мозг. Для этого перед процедурой они тренировали свиней открывать контейнер определенного цвета, в котором было спрятано яблоко.

После своего оживления большинство животных помнило, где искать лакомство. Другие свиньи, которых этому не учили перед операцией, учились это делать вскоре после нее. Они схватывали задание так же быстро, как и другие. Это позволяет предположить, что процедура не оказала какого-либо негативного эффекта на их память.

Понятно, что добиться разрешения на такой же эксперимент с людьми было очень сложно. В начале этого года Тишерману, наконец, разрешили применить свою методику в качестве тестовых испытаний на пациентах, получивших пулевые ранения в Питтсбурге.

На операцию в больницы этого американского города каждый месяц поступают один или два таких пациента. Это позволяет предположить, что за прошедшие месяцы на некоторых из них методика Тишермана была испробована. Хотя сам он результатами этой работы делиться пока не хочет. Тишерман намерен провести подобные испытания в Балтиморе, и если все пройдет гладко, Питер Ри начнет такую же работу в травматологическом центре в Тусоне, штат Аризона.

Как и с любыми другими медицинскими исследованиями, перенос этих испытаний с животных на человека связан с некоторыми сложностями. Например, животные в конце эксперимента получают свою собственную кровь, в то время как людям понадобится донорская кровь, которая неделями находилась в хранилище. Животные в ходе операции были под анестезией, но людям придется обойтись без нее.

Все это может повлиять на реакцию организма. Но Самюэль Тишерман остается оптимистом. «Считается, что собаки и свиньи реагируют на кровотечение так же, как и люди», — говорит он.

Врачи наблюдают за этими экспериментами с большим интересом. «Это очень смело, — говорит Сэм Парния. — Многие из нас согласны с тем, что для сохранения мозга необходимо охлаждать тело намного больше, чем это сейчас делается. Но пойти на это мы не решаемся».

Если испытания пройдут по плану, Тишерман намерен применить свой метод и для лечения других типов травм. Пациенты с пулевыми ранениями были выбраны для первых испытаний потому, что в таких случаях легче локализовать место кровотечения.

Но он надеется, что в итоге так же можно будет лечить и случаи внутренних кровотечений — например, в результате тех же ДТП. Возможно, что когда-нибудь эта методика будет использована для лечения пациентов, переживших инфаркт миокарда и страдающих от целого ряда других болезней.

Успех испытаний может открыть путь к исследованию и других форм анабиоза. Некоторые ученые хотели бы проверить, может ли набор медикаментов, добавленный в солевой раствор, еще больше затормозить метаболизм и предотвратить поражение тканей организма.

Автор фото, Thinkstock

Подпись к фото,

Дефибриллятор — сильное средство, но часто дает лишь временный эффект

Один из многообещающих кандидатов на эту роль — гидроген-сульфид (сероводород), химическое соединение, дающее тухлым яйцам их неприятный запах. Как обнаружилось, оно также снижает метаболизм у некоторых животных. Однако пока что существует мало доказательств того, что сероводород, являясь ядовитым соединением, способен повысить шансы на выживание при остановке сердца. Тишерман считает, что вместо этого было бы лучше найти мощные антиоксиданты, способные уничтожать химические элементы, поражающие клетки.

Питер Ри убежден в том, что методику «солевого анабиоза» нужно испытывать и внедрять как можно быстрее. Он рассказал мне о пациенте, которого накануне нашего разговора видел в больнице.

«Он получил ранение в центр живота, непосредственно под грудной клеткой, — рассказывает он. — Врачи сделали все, что могли, но он умер. Это как раз такой пациент, которого, как мы надеемся, можно будет вернуть к жизни, когда у врачей будет больше времени на операцию».

Лика Нифонтова — театр Модерн

Н

ародная артистка России, актриса театра «Сатирикон», занятая в новом спектакле Юрия Грымова «Матрёшки на округлости земли», рассказала о том, почему она не снималась в кино первые десять лет своей карьеры, как и зачем нужно искать юмор в трагедиях Шекспира, а также о том, что считается модным на современной российской театральной сцене.

— Как Вы сами о себе говорите: Вы служите или работаете в театре?

— Работаю. Служить — для меня это слишком высокопарно. Я работаю.

— Вы работаете в театре «Сатирикон» практически всю Вашу профессиональную карьеру. Это для Вас стечение обстоятельств, какое-то особенное актёрское счастье — что?

— Наверное, это счастье. Мне посчастливилось найти свой коллектив, найти своего художественного руководителя, своё место в коллективе, получить прекрасные возможности для творческого самовыражения. Для актёра это самое важное.

На протяжении тридцати двух лет в театре было огромное количество интересных предложений, которые мне делал Константин Аркадьевич (К.А. Райкин, художественный руководитель театра «Сатирикон»; — Ред.) и другие режиссёры, которые работали у нас в театре. Вот это, наверное, — профессиональное счастье: когда ты пробуешь всё время что-то новое — в разных жанрах, разных амплуа. И это, слава Богу, мне давал, дает и, надеюсь, будет давать «Сатирикон».

— А остались ли какие-то жанры, в которых Вам пока не удалось себя попробовать?

— У меня уже были и комедии, и комедии положений, и трагифарсы, и фарсы, и, естественно, трагедии, и драмы — конечно, было всё. Другое дело — что это же бездонная бочка, там можно пробовать всё время что-то новое.

Например, что такое жанр пьесы, которую мы сейчас репетируем в «МОДЕРНе» — «Матрёшки на округлости земли»? Его объяснить невозможно. Что это: какая-то фантасмагория, замысловатая притча, в то же время очень похожая на то, что может происходить в реальной жизни? Как это определить: что это за жанр? И, участвуя в этой постановке, как понять — в каком жанре я себя пробую?

— В литературе переплетение фантастических событий с реальной жизнью, с событиями, которые могут произойти и происходят в реальности, принято называть фэнтези.

— Наверное, да. Тогда, получается, что у меня ещё не было такого жанра.

— В одном из своих интервью Вы сказали: «я стараюсь по возможности избегать перемен». Почему?

— Ну, вообще, от добра добра не ищут. Я человек, для которого крайне важно сохранить в себе гармонию. Кому-то из актёров, я знаю, нужны стрессы, кому-то нужны какие-то конфликтные ситуации, кому-то нужно пережить что-то страшное, чтобы что-то сыграть. Я полная противоположность этому. Мне нужно быть в хорошей форме. Тогда, мне кажется, я буду действительно очень хорошим материалом для каких-то неожиданных вещей. Поэтому любые перемены — они всегда ведут за собой момент стресса, в моём случае. Другое дело — если перемена необходима именно для того, чтобы ощутить опять эту гармонию в себе, то я как раз за неё. Но, слава Богу, мне как-то в жизни не хотелось ничего менять — если говорить именно о профессии.

— Вы сейчас употребили интересное выражение: «чтобы быть хорошим материалом». Для чего, для кого? Для режиссёра?

— Для режиссёра, конечно. Потому что я считала и считаю, что и в кино, и в театре режиссёр — это самое главное. Это человек, который придумывает Историю. Конечно, при этом мы не должны быть пешками. Мы всё равно создаем это все вместе. Но в первую очередь я должна услышать, что от меня хочет режиссёр. А потом уже соглашаться или не соглашаться. Но я человек не спорящий. Если мне что-то не нравится, я пытаюсь доказать свою позицию делом. Но не в разговорах. Я, опять же, актриса, которая очень не любит разговаривать. «Горе от ума» — это не ко мне. Это я очень не люблю. Всё надо по делу, надо пробовать. Я люблю, как принято говорить в театре, «пробовать телом», искать что-то в репетициях. Но в первую очередь, конечно, я хочу услышать предложение.

При этом все понимают, что сколько режиссёров, столько и методов режиссуры. У меня были разные режиссёры в театре, и у них у всех разные методы, абсолютно. Вот тут надо переворачиваться просто на сто восемьдесят градусов, перезагружаться полностью, потому что каждый из них требует разного. Какой-то режиссёр очень просит твоей инициативы. Это тоже надо услышать. Допустим, Юрий Николаевич Бутусов: он требует, чтобы ты сам с первого дня был создателем своей роли. Он отбирает актёров, потом уже из этого лепит. Но замысел в голове всё равно у него есть изначально. Моя задача — услышать, чего он хочет, и в этой системе координат импровизировать.

Режиссёр — это человек, который захотел поставить какую-то пьесу, который набрал свою команду и создаёт это.

— А бывали ли у Вас случаи, когда Вы не смогли понять режиссёра?

— Мне везло. Хотя я прекрасно понимаю, что могло бы быть по-всякому. Пока мне везло. Пока. Опять же, в нашей профессии с этим сложно: сейчас сказал так, а в следующую секунду всё может сложиться совершенно по-другому.

— В одном из Ваших интервью Вы сказали как-то, что чеховские персонажи — они «немножко такие сдвинутые». А обычного человека, без надлома играть не интересно?

— Мы все необычные. Просто кажется, что — вот, совершенно обычный человек. На самом деле, если ты с ним познакомишься поближе, ты поймёшь, что у него есть свои необычности. Наверное, именно это я имела в виду. У каждого человека есть надлом. Не бывает скучных людей.

— Значит ли это, что чеховских персонажей проще играть, с актёрской точки зрения?

— Наоборот, сложнее. Когда ты читаешь Чехова, кажется, что они все безумно занудливые. А на самом деле в каждом из них есть надлом, есть юмор, есть своя беда, есть сломы настроений. Но это надо понять, рассмотреть. Если быть чуть-чуть повнимательнее, то ты понимаешь, что, конечно, он писал не об ординарных людях. И у него все персонажи, все — хотя, кажется: ну, Господи, ну что в нем такого? — они все немножечко с какой-то своей интересной фишкой. Все они чего-то ходят, чего-то бурчат — а на самом деле они все безумно интересны. И еще они очень смешные. Мне так кажется. Опять же: смотря как ты к этому относишься. Я считаю, что вообще всегда нужно искать в персонаже юмор.

— Юмор?

— Да. Всегда. Даже в трагедии.

— Почему? Он помогает передать что-то аудитории?

— Потому что в нашей жизни очень много ситуаций, которые, если к ним внимательно отнестись, на поверку очень смешные. Наши проявления порой очень смешны. Опять-таки: смотря как ты на это смотришь. Например, когда я смотрю игру актеров и вижу, что они очень точны — будь то кино или театр, — я начинаю смеяться. А там, на сцене или на экране, может быть, трагедия. Я смеюсь от точности того, что сейчас происходит, от точности актерской работы, игры. Они могут играть что-то очень серьёзное и трагическое, но они так точны, они так похожи на какую-то ситуацию, которую ты знаешь, что я начинаю смеяться.

Можно взять любую трагедию Шекспира. Например, Роберт Стуруа у нас делал «Гамлета». И мы в Гертруде искали юмор. Хотя, казалось бы, насколько это трагический персонаж. Но мы искали в ней только юмор. Потому что трагедия — она и так уже есть, трагедию Шекспир уже написал. Она всё равно лежит в основе. Мы искали неожиданные проявления Гертруды. И получилось, что она может плакать, но при этом она икает, потому что она очень много выпила. И так далее. Я сейчас рассказываю об очень частных вещах, но из них и создается образ. Или она красиво идёт — и вдруг спотыкается. А ей кажется, что она очень красиво шествует.

— То, о чем Вы сейчас говорите, — это актёрское ремесло, профессиональная подготовка, чутьё?

— Думаю, что да, это опыт, интуиция. Вообще, мне кажется, в нашей профессии — помимо всего прочего — очень важна интуиция. Куда она тебя ведёт. В какую сторону.

— А актёрский талант и сценическое мастерство — в чем они прежде всего проявляются в актёре, по Вашему мнению?

— Я так скажу. Я иногда смотрю на какого-то актёра из зала и вижу, что он играет не то. Но оторваться от него взглядом я не могу. Для меня это — актёрский талант. Это — харизма, которая присутствует у человека. Когда ты понимаешь, что он, вообще-то, играет не совсем то, что здесь должно быть, но он так интересен, так талантлив, он такой неожиданный, что наблюдать за ним, за его проявлениями — настоящее удовольствие.

Ремесло — это совсем другое. Но сочетание таланта и ремесла — это высший пилотаж.

— Некоторые актёры и режиссёры периодически говорят о том, что актёрской профессии быть не может в принципе.

— Есть такие. «Ремесленник» мы воспринимаем как нечто очень среднее по качеству. В то время как, если заменить это слово на «профессионал», более понятное современному человеку, — всё становится на свои места. Я ничего плохого во владении своим ремеслом не вижу. Потому что мне так надоело отсутствие ремесла у многих актёров! И у режиссёров, кстати. Которые считают, что, вот, я такой талантливый, приду в театр и всё поставлю. Отсутствие владения ремеслом, то есть отсутствие профессионализма — вот что ощущается сейчас везде: и в режиссуре, и у актёров. Но когда талантливый актёр научится ещё и ремеслу, то есть профессионализму — ему будет легче работать с разными режиссёрами, профессионализм даёт возможность быстро переключаться.

— Ваше актёрское мастерство как-то проявляется вне пределов сцены?

— Мне кажется, во всём должна быть естественность. Если ты естествен в своей профессии, то это свойство перейдёт и в жизнь. Я не выхожу на улицу и не начинаю играть какие-то роли.

— То, чем Вы занимаетесь, раньше называли лицедейством, и считалось, что это ремесло губительно для души, поскольку человек постоянно примеряет на себя чужие личности, чужие добродетели и чужие пороки. Многие актёры говорят, что после неоднозначных ролей им трудно с себя «стряхнуть» их персонажей. Что спасает актёра в этих условиях? Вы же говорите, что Вам для работы необходимо состояние внутренней гармонии; как Вы боретесь за эту гармонию?

— Я к этому отношусь так: это профессия. Не хочется высокопарных слов, но если ты профессионал — ты должен уметь переключаться. Есть один режиссёр, который просит, когда ты сыграл очень трагическую сцену — с перекрученными нервами, плачем и «кишками наружу», тут же засмеяться, а потом, на поклонах, улыбаться зрителю. Это про-фес-си-я. Мы надеваем маски. Другой вопрос — как мы их надеваем, насколько подлинно мы это делаем. Но сидеть после спектакля в гримёрке и «отходить» от роли — это не ко мне. Это значит, ты, наверное, перепутал жизнь с работой. Опять же: мне не нужно испытать потерю сына (не дай Бог; я говорю об этом потому, что я это играла), чтобы сыграть это на сцене. Я должна суметь это сыграть. Потому что это моя профессия. Я к этому так отношусь. Мы должны уметь переключаться: сейчас сыграть трагическую сцену, а потом, через пять минут — комическую. И, на самом деле, лучшие спектакли —это трагифарс. Это мой любимый жанр. Он самый сложный, но и самый классный.

Я не могу иногда отойти от какого-то события, если оно произошло в моей жизни — это понятно. Но на сцене или в кадре — не понимаю.

— Кстати, о кадре. Ваши отношения с кино в начале Вашей карьеры складывались особенным образом. Вы дебютировали, а потом последовал десятилетний перерыв. Почему так получилось?

— Тогда вообще в кино наступило такое время — очень тяжёлое. У меня был прекрасный курс, чудесный (Лика Нифонтова окончила Высшее театральное училище им. Б. В. Щукина в 1984 году; — Ред.). При этом после выпуска никто никому оказался не нужен, кино не снимали, вся жизнь была «перестроечная». Через эту мясорубку все прошли. Кино, которое пошло в те годы, — оно было чудовищное. Попёрла чернота, которую невозможно было смотреть. Я прекрасно понимаю, что надо работать, чтобы зарабатывать. Но если у тебя есть хотя бы малейшая возможность не работать из-за денег — конечно, не надо соглашаться на ерунду. Потому что это действительно разрушает, по-настоящему. Отсутствие профессионализма в кино — оно сегодня ещё страшнее, чем в театре. Сейчас буквально все считают, что самое простое — это поставить фильм. Ну, и играть в футбол, наверное (смеётся).

— Присутствует ли в Вашей жизни интернет?

— Да, присутствует. При этом я не активный пользователь, нет. Я скорее созерцаю. Я не участник. У меня нет аккаунта в Инстаграме. Я читаю то, что мне интересно. Или читаю про своих друзей и знакомых. Просто интернет уже существует как часть нашей жизни. Но это не заполняет мою жизнь.

— Вам интересна политика?

— Нет.

— Вы ходите в театр как зритель?

— Да. Я очень люблю это дело. И иду при первой же возможности, не говоря уже о том, что кто-то может пригласить на спектакль. Я считаю, самое страшное — когда актёры и режиссёры закрываются в своей «коробочке». Это гибель. Когда мне говорят, что появилось что-то интересное, я тут же пытаюсь попасть на этот спектакль. Мне интересно, как играют актёры, особенно если слышу, что играют хорошо. Правда, я могу внутренне не соглашаться с этими оценками, но я не вхожу в спор.

У меня, наоборот, очень часто мнение не совпадает со мнением «театральной общественности». Особенно в последнее время. Допустим, всем нравится что-то, мне говорят: «Ой, обязательно пойди посмотри!», я иду, а потом сижу и думаю: это не то что нельзя смотреть, это просто катастрофа. Но это мое мнение. Я не люблю огульно заявлять о том, что, вот, мол, я не люблю такого-то режиссёра, такой-то театр, какой-то спектакль. Этого я не понимаю. Если речь идет о режиссёре — мне могут нравиться или не нравиться его спектакли, но, чтобы что-то говорить, я обязательно должна посмотреть и потом уже иметь свое мнение. Очень многие мои знакомые, к сожалению, часто заявляют: «Я даже смотреть не буду. Ну, понятно, что этот режиссёр сделал!» Как это может быть понятно заранее, если любой спектакль — это живой процесс? Если у этого режиссёра была хотя бы одна постановка, которая мне понравилась, я обязательно пойду, чтобы увидеть его новую работу. Даже если все будут говорить, что это плохо.

Но когда я попадаю на плохой спектакль — я потом болею просто. Когда спектакль мне не нравится — ой, как у меня настроение портится… Поэтому я ходить-то хочу ходить, но с опаской. Но, наоборот, когда мне нравится спектакль — я хочу летать! Я всем тут же звоню, зову: обязательно пойдите посмотрите, это так здорово!

— Возвращаясь к «общественному мнению»: существует ли театральная мода и если да, то что модно на театральной сцене сейчас?

— Конечно, существует. А на что сейчас мода — не знаю… Чем больше ты выпендришься, тем оно лучше. Всё — не по существу. Всё от лукавого. Всё придумано не через нутро, не через сердце, а через какой-то болезненный рассудок. Это должно быть не эмоционально. Должно быть достаточно скучно. Либо, наоборот, нужно всё так высмеять, что за этим уже не видно никакой ценности. В театре появился цинизм. Не надо «подключаться» сердцем — это не модно, зачем?

— Так, может быть, такая мода — это ответ на запрос аудитории? Быть может, зритель не хочет подключаться сердцем?

— Я не думаю. Я вижу, что происходит, например, на телевидении. Зритель хочет прийти после работы и включить телевизор. А руководители ТВ думают: а, поставим какой-нибудь дурацкий сериал — всё равно посмотрят. Но можно поставить в эфир какую-то хорошую, даже модную пьесу, правильно организовать пиар — это будет событие! После этого все купят дорогие билеты и придут в театр.

— С недавнего времени в московских кинотеатрах начали показывать лучшие постановки западных театров. Спектакль в большом кинозале: как вы к этому относитесь?

— Это правильно и очень хорошо. У нас недавно американцы отсняли «Чайку» — снимали два спектакля, очень профессиональная команда, и в сентябре в Нью-Йорке и во многих кинотеатрах Америки они будут показывать наш спектакль. Они показывают «Дядю Ваню» Вахтанговского театра, на Западе этот формат существует уже сравнительно давно. Просто мы столкнулись с этим впервые. Это очень хорошо.

Не хочется постоянно говорить о том, как хорошо было раньше, но многие помнят, какие потрясающие, великолепные были телеспектакли! Которые ставили лучшие, крупнейшие наши театральные режиссёры. Невозможно же было оторваться! И люди с удовольствием смотрели эти постановки. Что: люди с тех пор так сильно изменились? Да не изменились люди. Не изменились, это абсолютно точно. Я общаюсь очень много с молодёжью. И вижу: сейчас очень много умных, талантливых, интересных и чувствующих молодых ребят — как и раньше, как и всегда! Я уверена, что если бы сейчас государство выделило деньги если не на постановку новых телеспектаклей, то хотя бы на показ старых — собралась бы большая аудитория зрителей. Но, к сожалению, телевидение у нас существует по принципу: зачем что-то выдумывать, если и так включат.

Есть модные вещи, модные фамилии, модные постановки. У меня с ними не складывается. Потому что я их сердцем не чувствую, мне от этого становится скучно. Я вижу, как они хотят меня рассмешить… Поэтому я сразу не доверяю этому. Я вижу, что со мной играют. Мне легче заняться чем-то другим, чем смотреть на это.

Я не против буржуазного театра. В том смысле, что мы все должны хорошо одеться и прийти. Я как раз это считаю правильным. Но сейчас на модные спектакли у нас важно попасть, чтобы потом сказать: «Я был на этом спектакле» — и всё. А тебе понравилось? И вот это уже не важно. А если бы этот же модный режиссёр показал что-то стоящее, глубокое, с «подключением» — они так же пришли бы, зрители. Но «подключение» сейчас — это моветон. Это не модно. Никто не хочет выглядеть сентиментальным. Показать свои эмоции — сейчас значит показать свою слабость. Хотя ты живёшь точно так же. И почему-то ты боишься самого себя.

— Театр пережил 90-е менее болезненно по сравнению с кино. Почему, как Вам кажется?

— Он выживает, да. Мне кажется, потому что в театре меньше денег. Вообще, он честнее, что ли — не знаю. Сейчас любой человек может взять камеру и начать снимать всё что угодно. В театре так не получится. Когда зритель остался без хорошего кино, он пошёл в театр. Проще всего сказать: о, наш зритель не захочет ничего серьезного и глубокого. Перестаньте! Захочет. И в театр люди идут и сидят там, и плачут, и смеются, во многом потому, что нет хорошего кино, настоящего. Вот поэтому мы все и держимся за театр.

— Вы оптимист?

— Абсолютный! У меня стакан всегда наполовину полон.

Беседовал Михаил Моисеев

Доказано, что «вирус зомби» реален и угрожает человечеству

+ A —

Речь идет о бешенстве

Тема зомби-апокалипсиса довольно популярна среди авторов фантастических фильмов и книг. Тем не менее, едва ли многие люди считают, что вирус, превращающий человека в «живого мертвеца», лишающий его воли и заставляющий атаковать всех вокруг, действительно существует. Профессор Мэрилендского университета Джонатан Динман задумался о том, что под это определение вполне подходит реальное и довольно известное заболевание — бешенство.

Бешенство протекает в два этапа, на первом из которых зараженный испытывает головную боль, тахикардию и жажду, а на втором мозг подвергается разрушению, что проявляется в агрессии, возбудимости и галлюцинациях. Наконец, на завершающей стадии болезни зараженный вполне подходит под определение зомби — он не слишком контролирует собственное тело и стремится лишь к тому, чтобы укусить окружающих, распространяя болезнь, причем самого его спасти уже нельзя. Таким образом, можно считать, что у «вируса зомби» существует вполне реальный и весьма опасный прообраз, сообщает sivtimes.com, ссылаясь на учёного.

Вирус бешенства может стать ещё больше похож на «вирус зомби», если станет проявляться не в острой, а в хронической форме. Если подобное произойдёт, сценарии «зомби-апокалипсиса», угрожающего человечеству как виду, станут выглядеть намного менее фантастическими, чем кажется сегодня. При этом, как утверждает ряд СМИ, не следует исключать, что вирус бешенства способен претерпеть такого рода мутации.

Полтора года назад группа американских исследователей из Аргоннской национальной лаборатории выяснили, как быстро «зомби-апокалипсис» захватил бы Чикаго, если бы произошёл в реальности. Как показала составленная учёными модель, при наиболее «правдоподобных» сценариях подобное могло бы произойти за 60 дней. А в этом году бразильские математики из федерального университета Жуиса-ди-Фора выяснили, что для предотвращения нашествия зомби стране нужна большая армия, готовая обучать добровольцев.

Читайте материал «Электронные сигареты оказались в три раза опаснее обычных»

ПИР-Центр

Зачем путешествовать в XXI веке? 

Всегда надо начинать с Пушкина и заканчивать Пушкиным. Тем Пушкиным, от которого, по замечанию Набокова, в легких становится больше воздуха. Помните, в «Евгении Онегине»: «охота к перемене мест». И следом: «немногих добровольный крест». 

По-прежнему «немногих»? Или в наше время путешествие стало еще одним «масс-продуктом»? 

И что же путешествия, – это радость или крест? Или того и другого вперемежку? 

 

Ожидания и неприятности

Мое представление о смысле путешествий сформировали, среди прочих, Пол Теру и В.С. Найпол. Мне особенно близка мысль Теру о том, что путешествие – это побег. «Путешествие – это когда сбегаешь, не попрощавшись, уходишь один по линии, процарапанной на карте, в забвение, в никуда. Зато книга путешествий – побег наизнанку: отскочив рикошетом от какого-то предела, одиночка возвращается, гипертрофированно-яркий, чтобы отчитаться о своем эксперименте с пространством. «Пишу книгу» – самый беспроигрышный предлог для того, чтобы собрать чемодан и сорваться с насиженного места. Путевой очерк – движение, упорядоченное путем его воспроизведения в форме текста». 

И еще мне близка мысль Теру о том, что «путешествие как минимум наполовину состоит из ожидания и неприятностей. Автобусы ломаются, портье хамят, торговцы на рынках так и норовят обмишулить. Правда о путешествиях неожиданна и неказиста». Вот именно: неожиданна и неказиста.

 

То ли они добродушные, то ли сытые

Как турист становится путешественником? Я не знаю, как это происходит. И часто возвращаюсь из поездки с ощущением, что ничего не понял. С ощущением, что был там именно туристом – вроде ездил, что-то фотографировал. Фотографий осталось много, а понимания нет. Но иногда приходит вдруг ощущение: я что-то понял лучше. От продолжительности нахождения это не всегда зависит. Скорее, от степени погружения. 

Но речь именно о погружении социальном. Потому что можно ведь погрузиться в созерцание природы Борнео, но ничего не знать про то, как там живут бывшие охотники за черепами. Из того, что они весело махали мне руками, а не попытались снять с меня скальп, когда я проезжал мимо на велосипеде, можно сделать какой угодно вывод: что они добродушные или то, что они сыты и им неинтересно или что угодно другое. Всё это не будет погружением, а лишь скольжением. Погрузиться удается только через насыщенное общение с местными жителями. Иначе этого не может произойти, иначе это иллюзия понимания, и не больше. Есть нации, застегнутые на все пуговицы, есть – открытые нараспашку, и есть я, который иногда стремится общаться, а иногда и нет. Порой мне и самому не хочется погружаться глубоко, а хочется поскользить туристом и сохранить свой мирок. 

В качестве удачного примера вспоминаются поездки в Венесуэлу и на Кубу. Для погружения в них очень помогло пространство знакомого языка – в моем случае, испанского. И мне испанский нравится, и местным нравится, что со мной можно по душам поговорить. А общение через переводчика и гида – это всегда искажение. Хотя был у меня и обратный случай: Мьянма. Тоже пример, когда я думаю, что-то узнал лучше. Там, сами понимаете, не благодаря языку. По-английски бирманцы неплохо говорят, но на местных языках никак не говорю я. Но зато там у меня был не гид, а фантастика. Тот редкий случай, когда благодаря гиду начинаешь гораздо лучше понимать и страну, и людей, а не просто «достопримечательности» и «древности». 

 

До Каракаса есть

Был февраль, я сидел в Москве в офисе и чертыхался. Совещания затягивались допоздна. А у меня имелся неизрасходованный запас миль в Sky Team. После всех этих совещаний еще и стояли в пробке, валил снег, мой замечательный водитель, Константин Анатольевич, честно пытался продвигаться вперед, но я чувствовал, что пробка так же безнадежна, как московский февраль. Я набрал телефон наших московских операторов Sky Team и говорю: «Бесплатный билет в обмен на мили на Маврикий мне сейчас сможете найти? Нет? На Сейшелы? Нет?» Перебрал пять-шесть пунктов. «А до Каракаса есть?» «До Каракаса есть». Я говорю: «Давайте». «А даты?» «В принципе, неважно, давайте на ближайший рейс». Так я уехал в Венесуэлу. Был там и в глубоких джунглях, и на самом высоком водопаде, но пребывал в настроении общаться. А у людей было настроение общаться со мной. Венесуэла вообще рифмуется со спонтанностью. В результате, Венесуэлу и венесуэльцев я почувствовал лучше, чем многие другие страны.

 

Мьянма. Неполитический тур

Наличие фантастического местного гида с простым именем Чан помогло почувствовать, что в этой стране я именно путешественник, а не только турист. Что я действительно странствую и погружаюсь. Но найти такого человека – везение, это лотерея. Конечно, прежде чем заказать тур в агентстве, я прошу, чтобы мне направили резюме моих потенциальных провожатых. Но в итоге – приезжаете и выясняете, что тот, кого вы отбирали два месяца, заболел, и вам предлагают замену – «темную лошадку». 

Первое время со стороны моего бирманского гида я чувствовал некоторую настороженность. Этот холодок только усилился, потому что, хоть в Янгон я и приехал туристом, первым делом встретился с нашим послом. И именно гид отвозил меня в российское посольство – совсем не с руки было настаивать на том, что я совсем уж обычный турист. Потом он мне говорит: «Я про тебя всё прогугловал, что мог найти в интернете». Я насторожился: я приехал страну посмотреть, а не себя показать. Но прошло несколько дней, и лед стал оттаивать. Чан, в прошлом преподаватель, обладал даром рассказчика и темпераментом революционера. Он понял, чего я хочу, и «погружал» меня в Мьянму: и на озере Инле, и в деревнях народности чин на западе, и среди отверженных рохинджа.

  

Идите в лес 

Как изменить протоптанный, банальный ход путешествия «под себя»? Просто: свернуть с нахоженных троп. Если есть спутники – местные – которые помогают мне путешествовать, то мой рецепт – убедить их, что всегда лучше свернуть с протоптанной тропки. Или вообще забрести в глухой лес. Там и думается лучше, и говорится – если есть собеседник. И в буквальном смысле, – в джунгли. И в шекспировском: 

«Разве лес 

Не безопаснее, чем двор коварный? 

Теперь готовься радостно к уходу. 

Идем мы не в изгнанье, — на свободу». 

Вот такой лес мне и понятен, и симпатичен. Лес – как синоним свободы.

  

Лаос. Люди леса

В Лаосе у меня был молодой провожатый – самоучка по имени Ун: очень старательный деревенский паренек, который сам выучил английский язык, стал ходячим словарем местной флоры и фауны. Эквиваленты некоторых названий по-английски не знал и я. В этой поездки поначалу я чувствовал сильный налет туризма: юноша добросовестно рапортовал мне обо всём, но упорно обходил политику и какие бы то ни было откровения. То ли он был слишком стеснителен, то ли политичекси грамотен. А скорее всего и то, и другое сразу. И хотя путешествие по Меконгу и по северо-лаосским деревням не кажется обыденностью, туристический налет в энциклопедических справках Уна на меня давил. До тех пор, пока мы не свернули на нехоженые тропы в буквальном смысле – пока не пошли в поход по джунглям. Там Ун раскрылся: он же детство именно в таких джунглях провел, каждую травинку тут знал, и медицинские свойства этой травинки, и какая ягода отправит на тот свет за считанные секунды… В лесу он и принялся рассказывать свою историю, которая и стала впоследствии частью моей истории Лаоса – про свою семью, про свои представления о жизни. То же самое было и на Кубе, когда я забрался в национальный парк Александра Гумбольдта искать самую маленькую лягушку в мире, и у меня был такой же, как в Лаосе, молодой провожатый: стеснительный поначалу, общительный после того, как протоптали много по джунглям вместе. И совсем недавно похожая история повторилась среди джунглей и рек на юге Камбоджи. «Люди леса» лучше раскрываются именно в лесу.

 

Далекие углы карты

Объяснение всему ищи в детстве. Простая, казалось бы, истина. Вот и у меня интерес к краям карты мира появился тогда же. Мне было лет шесть-семь, когда я с бабушкой разглядывал географические атласы, и, быть может, карта была так повернута – в сторону Океании – как раз такого уголка мира, где атласы «обрываются». Сколько островов, островков раскидано по карте… а сколько их разбросано по Тихому океану? Читал журнал Вокруг света. С жадностью. Читал За Рубежом. И еще Известия: в середине семидесятых шла последняя волна деколонизации. Все «большое» деколонизировали. Настала очередь крохотных островов в океане. Я наслаждался экзотическими названиями. Острова Гилберта становились Кирибати (или, совсем правильно: Кирибасом). Или вот Новые Гебриды. В атласе они были раскрашены одновременно двумя цветами – британским и французским. Это же потрясающе – Англия и Франция одновременно управляют страной в какой-то Меланезии! Как они могли вместе управлять? Это значит, что там бардак постоянно был? Если две страны не поделили третью, а просто вместе ею управляли, то получался кондоминиум. Представьте, вам семь лет, и вы слышите слово «кондоминиум». Сразу начинаете копать, читать Вокруг Света. Слава Богу, в СССР всё это было – та же газета За рубежом переводила иностранные материалы не только на тему того, как мир и Новые Гебриды откликнулись на решение XXV Съезда КПСС, но и том, как там люди живут. А потом эти Новые Гебриды вдруг превращаются в Вануату. Даже сами эти слова цепляют. Возьмите «Самоа», – сколько здесь романтики. И Стивенсон. И Моэм. ! На фоне «Самоа» слово «Италия» смотрится бледно. Наверное, иногда подобный интерес идет от образов, даже от буквосочетаний, от линий на карте. Не только Новые Гебриды… вот еще Сен-Мартен, крохотный остров на Карибах. Одна часть французская. А другая – голландская. Много читал про Сейшельские острова, знал про них, наверное, все… нравилось мне читать и мечтать о гигантских черепахах, о коко-де-мер, о нетронутой Майской долине. 

Потом к этому добавился и Сомерсет Моэм, – с раннего возраста был к нему приучен бабушкой. И он повлиял на меня по части тропических вирусов-пристрастий, – чего стоят его описания Паго-Паго и Борнео! 

Ну и пришло время. Посмотрел на Сен-Мартен, перевалил пешком из «Франции» в «Голландию» на Карибах. Проехал на велике по Борнео. Плыл на пароме между Уполу и Савайи – двумя островами Самоа… И люблю возвращаться на Сейшелы, куда первый раз приехал в далеком 1993 году, когда российские туристы мало что про них слышали.

 

Марки Африки

Я был филателистом с шестилетнего возраста. Собирал исключительно марки Тропической Африки; и исключительно диких млекопитающих. Верблюдов выбрасывал. Вроде бы, «детская тема». Но чем дальше продвигалась коллекция, чем глубже я копал в каталогах, – тем менее детскими становились цены для новых приобретений. Особенно когда дошло до Бельгийского Конго, Либерии 19-го века, Эфиопии и французского Мадагаскара… Поэтому как я мог не съездить – уже во вполне взрослом возрасте – на Мадагаскар. Лемуров посмотреть. И на почту Антананариву зайти. Непременно. 

Марки Бутана я никогда не собирал: Азия. Но как человек, имевший отношений к филателии, следил за марочным «Бутаном». Бутан выпускал марки, пахнущие духами, марки в форме пластинок (можно было, например, послушать речь короля, но одновременно и использовать как средство почтового обращения), марки на золотой фольге… Марки Бутана коллекционеры уважали, – в отличие от массовых поделок Экваториальной Гвинеи или Шарджи. Такие «сувениры» серьезный филателист никогда в свой кляссер не поставит. И я ими брезговал.  А когда приехал в Бутан, все-таки не удержался, накупил на почте в столице Тхимпху разных разностей. Вроде бы и не нужно мне для коллекции, – а будто на пиру побывал. 

Школьником публиковался в журнале «Филателия СССР». Путь в редакцию, к метро Полежаевская, всегда поднимал мне настроение. 

 

Money does not matter

Сувениров я уже стараюсь не привозить: когда позади около сотни стран, начинаешь понимать, что городская квартира имеет свои естественные ограничения. Все эти полочки… Рано или поздно возникает ощущение, что материальных сувениров, в общем-то, уже хватит. Осталось не так уж много стран, где делают свои неповторимые ремесленные изделия, а не продают китайскую штамповку: Лаос, Бутан, Гватемала… В Мьянме, где бывал не один раз, всегда сбивался на жуткий шопоголизм. В этом смысле money does not matter, но не потому, что я был готов заплатить любую сумму, а потому, что самый ценный сувенир оттуда вполне позволителен. Из Мьянмы я много чего привез, но одно из лучших, что удалось найти – фотографии местных фотографов. Они показались мне замечательными. Я уважаю хороших фотографов и в любом случае люблю посмотреть на их работы. Реже – привезти с собой.

 

Интересуют лица 

Фотографировать мне нравится, но я совершенно четко знаю, что я непрофессиональный фотограф: не обучен. Надо учиться. 

В фотографии меня больше всего привлекает жанр портрета. Лица! Приходишь в шесть утра на базар и все, «улов» гарантирован. 

 

Идеал природы 

А вообще моя любимая природа – это не тропический лес. А Подмосковье. Куда я ни еду, я всё равно хочу вернуться в свой Звенигород. Мне никогда не снятся Альпы. Мне редко снятся джунгли. Мне часто снится Москва-река в районе Саввино-Сторожевского монастыря… Шихово… Луцино… Мостик к селу Каринскому. Верхний Посад. Городок, на котором – Успенский собор. Особенно часто такие сны приходят, когда я вдалеке от Родины. Просыпаясь, остро ощущаешь понятие «чужбина». И просто хочется поскорее добраться до Звенигорода. Даже если он в тринадцати часовых поясах от меня. 

 

Лес и лес, и лес, и лес 

10 лет назад я поехал по Амазонии – съездил на конгресс в Рио-де-Жанейро, а дальше рванул до Манауса. Плыл на маленьком кораблике под названием «Эль Тукано». Нас там было дванадцать пассажиров. Плюс команда. Плыл «Тукан» неделю в глубины притока Амазонки, Риу-Негру. Я был в совершенном нетерпении накануне посадки на корабль, – никогда до этого не был в Амазонии. Но надо прямо сказать, что с точки зрения дикой природы поездка оказалась разочарованием. Притом, что нас сопровождали два гида-профессионала, которые в пять утра будили группу, высаживали на берег и водили глядеть, как просыпается природа. И в «ночное» мы отправлялись… На всех экскурсиях нам называли все ботанические названия, рассказывали про любой фрукт. Так почему же разочарованием? Потому, что это лес и лес, и лес, и лес. Река, река, река, река. Вы высаживаетесь, и вы смотрите этот лес и эту реку. Где-нибудь наверху лежит ленивец – так его даже не сфотографировать. А он на то и ленивец, что вам не позирует и к вам не спускается. Вы идете, идете и ничего не видите, кроме леса. Ну в тайге похоже. В плане ощущений вы не обнаруживаете, что побывали в Амазонии. Рассчитывал увидеть дикие племена, но к индейцам нас не повезли, – оказалось, что они все в резервациях и белых видеть не хотят. Нас привозили в пару-тройку деревень, где живут каболко – полукровки: на безрыбье их поснимал на камеру, но ярких впечатлений не получил. 

А вот больше всего в той поездке я вдохновился людьми, которые были на корабле. Это были очень интересные люди со всего мира: владелец уранового рудника из Намибии, шведский профсоюзный лидер, поэт из Вайоминга, психотерапевт из Голландии…

С некоторыми из них я подружился и дружу до сих пор. Я думал, что мне это общение с попутчиками будет совершенно не нужно: ну посмотрю природу, запрусь у себя в каюте, разберу фотографии. Но произошло всё ровно наоборот. На той палубе наша дюжина обсудила массу интересных идей и книг: столько хороших книг, мне, возможно, не советовали и за все годы жизни. То есть бывает и так: ждешь индейцев и лес, – а получаешь философский тур.

 

Идеальный попутчик 

Идеально путешествовать одному. Потому что так ты наиболее остро и жадно воспринимаешь окружающую тебя действительность. А ещё идеальный попутчик – хорошая книга. Я же не зря начал с Пушкина. Вот томик Пушкина, – идеальный попутчик и есть.

 

А поехали на Гавайи? 

Мы сидели с Александром Никитиным в баре в Алма-Ате – дело было в конце 90-х годов, – и он вдруг говорит: «А поехали через неделю на Гавайи?». Пагуошская конференция; ядерное разоружение; всё профильно. Не просто на Гавайях, не в Гонолулу, а в Хило, — на Биг Айленде. «А почему там-то, это же даже не столица?» – спросил я. А он мне говорит: «Равно далеко от всего». Мне понравилась концепция мероприятия – до сих пор жду, что будет еще какая-нибудь конференция «равно далеко от всего». Может быть, теперь на острове Раротонга в честь одноименной зоны, свободной от ядерного оружия? 

Мы провели замечательную конференцию, многие из пагуошцев до сих пор ее вспоминают: Саша музицировал – почти как в фильме – пианино на берегу океана, занавеси развеваются. После заседаний мы были сильно утомлены, но поднялись-таки к заснеженной вершине, где люди на лыжах катаются… на Гавайях. Саша мне говорит: «Ты что, мы только начали! Завтра с утра полетим на другой остров, на Кауаи». «Да зачем, и так уже много увидели!» – пытаюсь поспорить я. «Нельзя, раз мы здесь, надо увидеть ещё что-то». «Никуда не полечу!» – настаиваю я. Это к вопросу о том, что у каждого есть свой предел любопытства к путешествиям, – у меня он, как выяснилось, далеко не самый высокий. «Ну хорошо, давай хоть вулкан посмотрим, как лава выливается?» – предлагает он. «Ну ладно», – в свою очередь соглашаюсь я. План был такой: в шесть утра встанем, наймем вертолет, с него и поглядим на лаву, на вулкан… Вертолетов не было, зато был самолет: пилот и нас двое. А лететь на таком самолете, вверх-вниз… натощак… сказать испытание – ничего не сказать. Мучение это было. Зато на лаву посмотрели. Тогда впечатление было тяжким. Зато сейчас вспоминаю всё это с колоссальным удовольствием. 

Думаю, так оно часто и происходит с путешествиями. Время, будто ластик, стирает суету, горечь, дискомфорт. На первый план выходят «попугаистые», яркие цвета, – как на тропических открытках. Но тут появляется риск фальши. Все-таки о путешествиях надо рассказывать без ретуши. Сейчас вот – рассказываю вам «без галстука», будто бы поток сознания; но сознание многое «заретушировало» в этом нашем разговоре. Заблокировало. Как-нибудь сяду все-таки, напишу про некоторые путешествия «как оно было». Без ретуши.

 

Интервью: Альберт Зульхарнеев, Адлан Маргоев, Юлия Сеславинская, Юлия Сыч, Юлия Цешковская

Отредактировала: Юлия Сеславинская

Питер Уоттс: «Для спасения человечества нужно стать чуть менее людьми»

Известный писатель и исследователь Питер Уоттс рассказал РБК, почему считает трансгуманизм сомнительной идеей, как самые худшие прогнозы ученых оказываются слишком оптимистичными и когда видеоигры смогут заменить книги

Об эксперте: Питер Уоттс, канадский биолог (специалист по морским млекопитающим) и автор научно-фантастических романов в жанре hard sci-fi (фантастика, строго привязанная к естественнонаучной базе). Его наиболее известные произведения — трилогия «Рифтеры» («Морские звезды», «Водоворот», «Бетагемот») и серия «Огнепад» («Ложная слепота», «Эхопраксия»). В 2010 году Уоттс получил литературную премию «Хьюго» за рассказ «Остров».

«Когда мы говорим о постлюдях и сингулярности, прогнозы уже не работают»

— Вы много пишете о будущем. А как может выглядеть литература будущего? Станут ли книги короче, или, может, будут существовать только как блоги?

— Я много думал о том, что в будущем истории будут рассказываться не через текст, а интерактивно — через видеоигры. Язык — это, по сути, костыль. Когда описываешь что-то, можно только надеяться, что читатель представит себе нечто отдаленно похожее. Описания мира и пейзажей занимают в историях очень много места, но теперь есть технологии, которые выполняют эту задачу гораздо лучше. В играх и в кино нет места неопределенности. Язык по-прежнему нужен для описания больших идей, но и их можно передавать интерактивно. Сейчас в игре можно или рассказать великолепную историю с кучей нюансов, или дать игроку полную свободу, но нельзя сделать и то, и другое одновременно. Но если в будущем нейросети, которые пишут тексты, смогут импровизировать вокруг любого выбора игрока и перестраивать игру так, чтобы она все равно передавала свою идею, то игры станут главным медиа для рассказа историй. Писатели никуда не исчезнут, но они будут заниматься сценариями. А обычные книги, может быть, станут раритетом.

— Вы и другие авторы, работающие в жанре hard sci-fi, основываете свои сюжеты на исследованиях и технологиях, которые уже существуют или вполне могут появиться. Но технологии сейчас развиваются очень быстро. Тяжело не отставать?

— В начале своей карьеры писателя я поместил в 2050 год технологии, которые стали реальностью еще до того, как вышла книга. Такие ситуации характерны для жанра. Например, раньше был целый поджанр, основанный на предположении, что Меркурий всегда обращен к Солнцу одной стороной. Оказалось, что это не так, но эти произведения успели найти своего читателя. А сейчас можно написать книгу, которая устареет за секунду. Но мы не предсказываем будущее, а проводим мысленные эксперименты, и даже если мы ставим перед читателем вопросы, которые не относятся к конкретным технологическим изменениям, их все равно стоит задавать.

— А как далеко в будущее может заглянуть фантаст, чтобы писать об этом без особого риска?

— Если придумать какую-то катастрофу, после которой цивилизации придется развиваться сначала, то можно писать о сколь угодно отдаленном будущем. Но тут вопрос не во временном отрезке, а в этапе когнитивной эволюции, на котором начинаются совсем невообразимые для нас вещи. Если люди становятся уже постлюдьми, некими богоподобными существами, то мы не можем понять, каково это — быть одним из них, и мы не сможем писать истории от их лица. Эту задачу решили только в «Космической одиссее 2001», где в конце показан непостижимый для нас мир пришельцев. Мы можем воспринять его лишь как похожее на сон путешествие. Вот вам пример из жизни: если везти тюленя в лабораторию через центр Ванкувера, то он увидит неоновые вывески, автомобили, людей — и для него это будет то же самое, что для нас — эта сцена из «Космической одиссеи 2001». Этому фильму уже больше 50 лет, но он попал в точку: только так можно изобразить по-настоящему постчеловеческий сценарий. Когда мы говорим о постлюдях, о сингулярности и так далее, наши прогнозы уже не работают, и пора остановиться.

«Все самое ужасное — в реальности»

— Вы одновременно и ученый, и литератор, который пишет о будущем. Могли бы вы назвать себя в таком случае футурологом?

— Наверное, нет, если футуролог — это тот, кто консультирует компании, чтобы помочь направить их в развитии или повлиять на их политику. От случая к случаю я занимался этим, но я никогда не чувствовал, что моим идеям будут рады, если я укажу на то, что бизнес нужно менять полностью. Те футурологи, которых я знаю, это, скорее, такие корпоративные апологеты. Они часто представляют себе, что меняют систему, что могут обратить внимание тех, кто обладает властью, на правду. Но я читал, что они пишут, и у меня сложилось впечатление, что они просто говорят то, что от них хотят услышать, и хорошо на этом зарабатывают. Если же футуролог — это человек с корочкой… Никогда не видел, чтобы степень футуролога получали те, кто занимается естественной или точной наукой. А это, мне кажется, показательно. Если я и футуролог, то, скорее, как писатель.

— Если бы вам предложили работать над чем-то, что действительно может изменить мир к лучшему, что бы это могло быть?

— У меня есть идеи, как спасти планету, но большинство людей назвали бы их радикальными. Я считаю, что даже если нам удастся как-то исхитриться и спастись сейчас, мы, скорее всего, создадим новые мировые проблемы. Например, до глобального потепления была гонка вооружений, которая тоже могла привести к концу света. И я думаю, что к этим кризисам приводит сама человеческая природа. Наши инстинкты фундаментально разрушительны, у них нет представления о будущем, им просто нужно, чтобы их удовлетворили сейчас. Есть, например, такое явление — гиперболическое дисконтирование. Люди охотнее выбирают вознаграждение поменьше, но прямо сейчас, чем большее, но в отдаленном будущем. У этого есть эволюционные причины: того, кто обещал вам вознаграждение в будущем, может, съест медведь. Но теперь медведи — это не такая большая проблема, как то, что мы сейчас делаем вещи, которые приведут к катастрофе через двадцать лет.

Мы хорошо замечаем вещи, которые могут убить нас сразу, хоть тех же медведей. Но если нам покажут точечную диаграмму, которая указывает на опасную тенденцию, мы не испугаемся. Этого просто нет в нашей природе — а должно быть. Поэтому, как мне кажется, единственный способ спасти планету раз и навсегда вместо того, чтобы раз за разом искать выход из новых кризисов, — это изменить себя на нейронном уровне, сделать себя чуть менее людьми, изменив некоторые поведенческие паттерны, доставшиеся нам от пещерных людей. Я бы этим занялся, но не думаю, что большинству понравится эта идея. Люди запрограммированы защищать себя — это инстинкт выживания, за который отвечает мозговой ствол, который не видит разницы между превращением в кого-то еще и смертью.

— Каким образом люди могли бы изменить свою природу — они сами сдерживали бы свои инстинкты или делали бы это с помощью какой-то техники?

— Есть несколько способов изменить наше поведение. Первый — ввести новые законы. Второй — вынудить людей противоречить своим инстинктам из-за новых опасностей. Например, из-за вируса Зика правительства католических стран в Латинской Америке, которые всегда выступали против контроля за рождаемостью, начали советовать людям избегать беременности. Но в этом случае люди просто начинают бояться, а желания и инстинкты никуда не исчезают. Но что, если вместо таких беспощадных тактик можно было бы просто сделать людей менее жадными или жестокими? Есть много способов изменить мозг так, чтобы изменились и желания людей, — с помощью вирусов или операций. И это кажется многообещающим.

— Не думаете ли вы, что в таком случае лучшие стороны человечества — доброта, эмпатия — тоже исчезнут или станут ненужными, и все станет еще хуже?

— Я просто высказываю идеи, которые считаю крутыми, но я не знаю, насколько они реалистичны. Действительно, эти явления могут быть связаны друг с другом. Миллион вещей может пойти не так. Но вопрос не в том, хорошее ли это решение, а в том, хуже ли оно, чем то, что мы делаем сейчас. Хотя на самом деле это, правда, логичный вопрос, и ответа на него у меня нет.

— Вы как-то сказали, что новости и публикации в научных журналах — это самые жуткие вещи, которые вы видите.

— Те, кто отрицают глобальное потепление, часто заявляют, что ученые — алармисты и говорят только о худшем варианте развития событий. Но на самом деле даже самые жуткие из их сценариев оказываются по-детски оптимистичными. Все самое ужасное — в реальности, а не в научных публикациях. Например, Гренландский ледяной щит, кажется, не должен был начать таять целиком до 2090 года, но это происходит уже сейчас. Наука всегда недооценивала последствия изменения климата: во-первых, ученые тоже люди, и им не хочется, чтобы их называли алармистами. Во-вторых, консерватизм встроен в методологию. Если ученые в чем-то уверены меньше, чем на 95%, то это считается незначительным. Это позволяет избежать резких выводов, но когда этот принцип применяется к большим и сложным системам, то реальные эффекты отметаются как статистически незначимые — пока уже не становится слишком поздно что-то менять.

— В прошлом году у вас вышел сборник эссе, в котором вы отмечаете, что в последнее время видите среди плохих новостей хоть что-то хорошее, и поэтому стали с чуть большей надеждой смотреть в будущее. Вы все еще так думаете?

— Я такой же заблуждающийся оптимист, как и все остальные, и обращаю внимание на какие-то проблески света. Дня за два до нашего разговора в журнале Nature появилось исследование, в котором утверждается, что потеря биологического разнообразия может быть на самом деле не такой сильной, как мы думали раньше. Видя такие новости, я думаю: может быть, не все еще упущено. Но, с другой стороны, мы не достигли ни одной из целей по снижению выбросов углекислого газа, 2020 год оказался одним из самых теплых годов в истории цивилизации… Но хорошие новости есть, и, надеюсь, их будет больше.

«COVID-19 — ерунда по сравнению с тем, что нас ждет»

— В одном из своих интервью в 2019 году вы сказали, что опасность вирусов будет расти из-за глобального потепления. Думали ли вы, что это произойдет уже в 2020 году?

— Я знаком со многими паразитологами и эпидемиологами, так что я просто повторял то, что говорили гораздо более информированные люди. Мой друг, эволюционный биолог Дэн Брукс, пять-шесть лет назад подсчитал, что нас ждет серия пандемий, и начнется она, по его словам, «примерно через десять лет». И я начал об этом рассказывать. Но если бы я стал отсчитывать, через сколько лет и месяцев начнется пандемия, то у меня не было бы пространства для маневра. Поэтому я говорил «в течение десяти лет» на протяжении всех этих пяти-шести лет. А потом это возьми и случись.

— Вы полагаете, что коронавирус непосредственно связан с глобальным потеплением?

— Есть, видимо, три фактора, которые повлияют на всю эту серию пандемий:

1. мы все больше вмешиваемся в дикую природу, разрушаем естественные среды обитания и поэтому контактируем с резервуарами патогенов, с которыми мы бы не столкнулись просто потому, что они слишком далеко;
2. из-за удобства и доступности путешествий новые патогены можно очень быстро разнести по планете;
3. из-за глобального потепления меняется география заболеваний. Чем теплее, тем лучше могут выжить, скажем, паразиты — переносчики болезней. Поэтому, например, ожидается, что к 2050 году малярия уже будет распространена в Балтии.

Думаю, что COVID-19, скорее, был в большей степени вызван нарушением сред обитания, из-за которого мы контактировали с коронавирусами. Но, возможно, я не прав: я просто не видел исследований, в которых говорилось бы, что эту пандемию вызвало именно глобальное потепление. Но оно определенно приведет к множеству будущих пандемий. COVID-19 — это ерунда по сравнению с тем, что нас ждет. В Индонезии и Малайзии есть вирус Нипах, от которого умирают 90–95% зараженных. От него нам точно крышка.

— Все ждут, что в новом году с пандемией COVID-19 удастся справиться. Как вы представляете себе 2021 год?

— Возможно, я неправ, но я это вижу так: вакцина пойдет в массовое производство, и ситуация станет легче. Я надеюсь, что мы сейчас поняли, что можем работать из дома, и это поможет нам сократить выбросы углекислого газа. Начнется некое возвращение к корням. Города не могут поддерживать сами себя. COVID-19 — относительно безобидная пандемия, но достаточно, чтобы приболела половина тех, кто доставляет еду и работает в банках, — и весь этот карточный домик схлопывается. За исключением тех, кто находится на передовой и не имеет выбора, контактировать им с людьми или нет, COVID-19, кажется, выбирает недалеких людей. У меня есть такая проблема — я не могу писать о глупцах. Но в реальности они повсюду. Я бы никогда себе не представил, что в случае мировой пандемии люди решат, что маски нарушают их свободу.

— Есть ли такой способ делать прогнозы, который заставит людей задуматься о своем поведении? Или это совершенно невозможно?

— Люди думают: возможно, что-то нехорошее случится, но неизвестно, когда — может быть, и не случится, и вообще коронавирус окажется выдумкой. А вот не выпить пива с друзьями — это проблема, которая актуальна прямо сейчас. Единственный способ сделать так, чтобы люди прислушались, это сказать, например, вот непосредственная угроза, которая убьет вас через 24 часа, если вы выйдете из дома. Может быть, к вам и прислушаются, но в тот момент, когда кто-то выйдет из дома и не умрет, вы потеряете весь свой авторитет, и никто больше не будет вас слушать. Еще один способ — это рассказывать истории, что я и делаю. Я думаю, что точно больше повлиял на экологию как писатель, а не как ученый. Эффект от того, что я делаю, небольшой, но есть люди, которые под впечатлением от моих книг становились учеными. С другой стороны, для кого-то это всего лишь истории.

— Кстати, если бы вы сами смогли побывать в одной из своих книг, куда бы вы отправились?

— Это была бы книга «Морские звезды» из трилогии «Рифтеры». На самом деле мир в «Рифтерах» довольно кошмарный, это история об экологическом коллапсе. Но проблема в том, что все мои книги такие. Так что выбирать между моими мирами — все равно что выбирать, чего я хочу больше: быть зажаренным или четвертованным. Но я бы выбрал «Морские звезды», потому что в подводном мире есть некая умиротворенность и красота, а я никогда не был на подводной лодке.

«Здорово, если мы оставим природу в покое»

— Поговорим об очень оптимистичных сценариях. Как бы вы описали жизнь через 50 лет в случае, если мы изменим человеческую натуру, не убьем друг друга, и все будет более или менее хорошо?

— Вы лишили меня возможности ответить на этот вопрос, потому что вы, наверное, и сами себе представляете, что я думаю о будущем через 50 лет (смеется). Но если вы хотите, чтобы я описал именно оптимистичный сценарий, то, думаю, мы будем восстанавливать окружающую среду. Некоторое время ситуация все равно будет ухудшаться, так что у нас будет много работы. Хотелось бы верить, что нам удастся взять под контроль гиперкапиталистические тенденции — они с эволюционной точки зрения представляют собой просто жадность мозгового ствола, которую объясняют надуманными экономическими правилами. Тогда мы будем думать не о выгоде, а о том, как прибрать за собой весь беспорядок.

Здорово, если мы будем жить на ограниченной территории — в высокотехнологичных городах с довольно высокой плотностью населения — и оставим остальную природу в покое. Тогда ситуация была бы все еще далека от хорошей, но с каждым годом она бы улучшалась, и в конечном итоге нам бы удалось восстановить все то, что мы разрушили. Еще было бы здорово, если бы производство перенесли в космос — его сложно загрязнить. С точки зрения научной фантастики, это было бы круто.

— Вы несколько раз говорили о том, что всем нравится воображать себя тем, кто переживет все катастрофы, этаким Безумным Максом. А вы бы согласились, что в глубине души всем хочется еще и жить вечно? И если да, то смогут ли наши изыскания в этом направлении привести к какому-то результату?

— Я встречал многих людей, которые говорят, что не хотят жить вечно. Даже моя жена так говорит, но я этого не понимаю. Я не хочу умирать. А насчет бессмертия… Если речь о том, чтобы не стареть, есть много вариантов: избавляться от свободных радикалов, пересаживать стволовые клетки. Но, я думаю, тут есть жесткий лимит. Дольше 120 лет, насколько я помню, никто не жил, и мы не знаем, как мозг ведет себя после этого срока. В какой-то момент придется стирать старую информацию, чтобы записывать новую. Было бы здорово использовать для этого какие-то кибернетические технологии, ведь мы и так уже передаем столько наших когнитивных функций компьютерам и телефонам. Но тут есть сложности с устройством нейронов.

— А трансгуманизм?

— Возможность перекачать свой мозг в компьютер вызывает у меня сомнения. Мы не знаем, что такое сознание и как оно работает. Ученый Роджер Пенроуз, например, считает, что сознание — это квантовый феномен. Есть целая область новой физики — панпсихизм, в которой предполагается, что все во Вселенной обладает сознанием, и мы — это просто одно из проявлений этого. С одной стороны, это кажется абсолютно безумным. Но ведь и само человеческое сознание — это абсолютно безумная вещь. Мы очень далеки от того, чтобы понять, с чего начать изучать все это. Не все разделяют идеи Пенроуза, но я согласен, что для того, чтобы понять, как работает сознание, нам нужна совсем другая физика. Сейчас мы можем смоделировать мозг или скачать его куда-то, и он будет выполнять те же функции, но не будет чувствовать. Это не перенос, а копирование с удалением оригинала.

— Вернемся от неизвестного к тому, что происходит сейчас. Пандемия и локдаун как-то повлияют на ваши будущие работы?

— Да. Скорее, задержат. Жанр hard sci-fi отличает то, что нужно придумать относительно реалистичный путь из точки, в которой мы находимся, в будущее. Но теперь настоящее, в котором мы находимся, меняется все время. Я могу работать над продолжением «Ложной слепоты» и «Эхопраксии» и над рассказами из цикла «Подсолнухи». И я продолжу их — потому что в них действие происходит так далеко в будущем, что теперешняя реальность не имеет к ним отношения. Но я собирался начать писать технотриллер, где действие происходит в относительно недалеком будущем, и жду, что пыль осядет, прежде чем я размещусь в точке А и смогу двигаться в точку Б. Но боюсь, что этого никогда не произойдет, и мы окажемся в бесконечном периоде хаоса. Это будет не очень приятно.

Благодарим за организацию интервью команду фестиваля идей и технологий Rukami.

---

Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

Обзор

: Может быть, когда-нибудь Коллин Гувер — Вильма Ирис

Мои мысли

Ужасно реальный. Глубоко воздействует. Эмоционально беспокойный.
История о дружбе и преданности, подавлении чувств
и отказе от чувств… о желании, которое сжигает
, и любви, которая поглощает… о магии музыки и
, вечной надежде , может быть, когда-нибудь .
Еще одно незабываемое впечатление от Коллин Гувер.

Сводка

От автора бестселлеров New York Times № 1 Коллин Гувер, страстная история о дружбе, предательстве и романтике, а также чарующая музыка, которая вдохновляет одну молодую женщину на то, чтобы восстановить свою жизнь.

В двадцать два года начинающий музыкант Сидни Блейк живет прекрасной жизнью: она учится в колледже, работает стабильно, влюблена в своего замечательного парня Хантера и живет в комнате со своей хорошей подругой Тори.Но все меняется, когда она обнаруживает, что Хантер изменяет ей с Тори, и ей остается только решить, что делать дальше.

Сидней очарован своим таинственным соседом Риджем Лоусоном. Она не может отвести от него глаз или перестать слушать ежедневную игру на гитаре, которую он играет на своем балконе. Она может чувствовать гармонию и вибрации в его музыке. И в Сиднее есть кое-что, что Ридж тоже не может игнорировать: он, кажется, наконец нашел свою музу. Когда происходит их неизбежная встреча, они вскоре обнаруживают, что нуждаются друг в друге больше, чем в одном…

От автора бестселлеров New York Times Slammed, Point of Retreat, Hopeless, This Girl и Losing Hope, «Может быть, когда-нибудь» суждено стать еще одним бестселлером и неизменным фаворитом поклонников.

Мой обзор

«В английском алфавите всего двадцать шесть букв. Можно подумать, что с двадцатью шестью буквами можно сделать так много. Вы могли подумать, что есть очень много способов, которыми эти буквы могут вызвать у вас чувство, когда они смешиваются и соединяются вместе, чтобы образовать слова. Однако существует бесконечное множество способов, которыми эти двадцать шесть букв могут заставить человека почувствовать… »

И эта история — живое доказательство.

Я использую собственные слова автора, чтобы описать свой собственный опыт.Как можно сделать так, чтобы простые слова вызывали столько эмоций? Заставить меня так сильно почувствовать? На этих 320 страницах я почувствовал предательство. Злость. Надеяться. Путаница. Желание. Любовь. Я был тронут до слез. И временами я искренне боялся. Коллин Гувер ставит нас в несколько неудобных мест, из-за чего я не уверен, что буду чувствовать в итоге. Был бы я счастлив? Было ли действительно правильно и неправильно? Существует ли это вообще, когда любовь подпитывает наш выбор? Страницы этой истории были наполнены чувствами … часто вызывающими ярость эмоций, которые сокрушали меня и вызывали отвращение, и в то же время взволновали меня мечтами о той любви, которая поглощает … которая, наконец, вздыхает с облегчением при встрече с ней. вторая половинка.И в дополнение к прекрасно составленному повествованию, его сила усиливается богатством другого измерения. История ожила благодаря голосу Гриффина Петерсона.

Я чувствовал каждое слово. Ежеминутно.

И если это еще не было уверено, Коллин Гувер в очередной раз зарекомендовала себя как мастер-рассказчик, сплетая историю с обманчиво простыми словами и незабываемыми персонажами.

«Вы в настроении сочинять красивую музыку вместе?»

Сидни Блейк доволен.У нее отличный парень, отличный сосед по комнате, отличная работа и растущая любовь к музыке. Несмотря на разочарование родителей и надоедливые колебания по поводу того, чтобы вывести ее отношения на новый уровень, жизнь хороша. Кроме того, она находит неожиданную радость, слушая талантливого и загадочного соседа, который каждую ночь играет на своей гитаре. Звуки разносятся по двору, чтобы разжечь ее страсть. Мелодии, которые ее вдохновляют. Тексты развязаны на бумаге.

Но все рушится к ее двадцать второму дню рождения, когда она понимает, что у ее друга и лучшего друга роман.К счастью, вмешивается судьба, и она оказывается ближе к очаровательной соседке.

«Я никогда не ожидал, что мой двадцать второй день рождения закончится тем, что я буду принимать душ в чужой квартире и спать на диване, принадлежащем парню, которого я почти не знал в течение двух недель, все от рук двух людей, о которых я заботился, и доверял больше всего ».

Убитая горем и бездомная, Сидни находит утешение в жизни с Риджем, все время познавая глубину его талантов, несмотря на некоторые непоправимые препятствия.Когда Ридж делает предложение, от которого трудно отказаться, они вместе начинают сочинять музыку. Ее слова, его мелодия, бок о бок, ночь за ночью, когда их жизни начинают переплетаться. Каждый набор текстов становится более личным по мере того, как связь между ними формируется, растет и усиливается… сближая их. Ближе.

«В этих моментах, когда мы пишем музыку, есть что-то, что мне очень нравится. Все мои заботы и мысли обо всем плохом в моей жизни, кажется, ушли на то короткое время, когда мы пишем вместе.”

Я действительно любил их обоих по отдельности. Один из аспектов, который мне больше всего нравится в персонажах этого автора, — это то, что у них всегда такие большие, альтруистические сердца. Сидней такой самоотверженный и добрый. Она остроумна и талантлива, и вскоре обнаруживает, что влюбляется в Риджа. Ридж невероятно талантлив. Он выжил … удивительно хороший и здоровый результат детства, омраченного уродством, алкоголизмом и ненавистью. Он предан ошибкам с непоколебимым стремлением защищать других. Однако с Сидни он находит очень реальную связь, легкость, магию… сильную потребность быть с ней.

«Несмотря на то, как сильно мы пытались с этим бороться, все это произошло между нами, потому что наши чувства друг к другу становятся намного сильнее, чем наше желание. С желанием легко бороться. Особенно, когда единственное оружие, которым обладает желание, — это влечение. Это не так просто, когда ты пытаешься выиграть войну против сердца ».

Но есть истина и обстоятельства, которые нельзя отрицать, которые их разделяют. Ради блага других они должны подавить, похоронить и забыть о своих чувствах друг к другу.И как читатель, мое сердце разбивалось из-за правильности их единства, но я одновременно чувствовал противоречие из-за доброты их намерений, учитывая невозможную ситуацию. В своем вступительном слове я сказал, что история была эмоционально бурной, и что я имел в виду под этим, так это то, что я чувствовал внутри себя столько воинственных чувств, когда сцены разворачивались на страницах.

«Линии нарисованы, но затем блекнут. Для нее я сгибаюсь, для тебя я ломаюсь ».

Когда они оба борются со своими эмоциями, сила отрицать их становится невозможной, и так называемые линии, которые они проводят, размываются, поскольку их действия становятся инстинктивными… потребность в помощи более сильна, чем их добрые намерения.История, которая рассказывается через чередующиеся точки зрения Риджа и Сиднея, прекрасно помогает нам понять их мысли и чувства, углубляя связь, которую я имел с ними как персонажами, поэтому, когда реальность жестоко подрывает надежды, я был разбиты.

«У меня была небольшая надежда. Хотя сейчас я ни к чему не был готов, я думал, что такая возможность есть. Я предположил, что, может быть, когда-нибудь, когда я буду готов, между нами что-то может развиться. Однако … я понимаю, что между нами не может быть и того дня.Когда-нибудь, может быть, никогда не будет «.

Когда история подходит к своей естественной кульминации, я искренне подумал… черт возьми, вот оно… один из моих любимых авторов может, наконец, дрогнуть. Надвигающийся конец казался слишком мрачным и неразрешенным. Но это ее искусное умение приводить нас в неудобные места, заставлять нас погрязать в муках неопределенности, а затем каким-то образом упорядочивать вещи таким образом, чтобы невозможное становилось возможным, а нечестивое, наконец, ощущалось правильным, ну, это делает расплата еще более сладкой, все более мощный.Эта книга была просто красивой и реальной, и все, что я надеюсь испытать при первом же перелистывании страницы любой истории. Кроме того, добавленное богатство музыки сделало все это таким живым. Особый. Интимный. Мне нравится, что этот автор продолжает работать над каждой своей книгой. Что даже на пике ее карьеры, я продолжаю видеть рост и инновации с каждым новым выпуском. Будь то новый способ форматирования глав для максимального воздействия или, в данном случае, добавление неожиданного измерения для усиления эмоций, Коллин Гувер просто стала одним из самых интересных авторов для чтения.Я с нетерпением жду ее следующей книги, Ugly Love , позже в этом году.

Связаться с Коллин

Facebook | Twitter | Сайт

Связанные

Рецензия на книгу — Может быть, когда-нибудь Коллин Гувер — Книжный блог Aestas

«Я никогда не понимал, насколько сильным может быть желание. Он поглощает каждую часть вас, усиливая ваши чувства на миллион.Когда вы находитесь в данный момент … все, что вы можете сделать, — это сосредоточиться на человеке перед вами ».

Коллин Гувер снова создала эмоционально заряженный шедевр, который покорит ваше сердце! Может быть, когда-нибудь — не ваш типичный роман, но я обещаю вам, это одна из самых страстных и уникально красивых книг, которые я когда-либо читал.

Безупречное совершенство!

5 ++ звезд !!

В двадцать два года начинающий музыкант Сидни Блейк живет прекрасной жизнью: она учится в колледже, работает стабильно, влюблена в своего замечательного парня Хантера и живет в комнате со своей хорошей подругой Тори.Но все меняется, когда она обнаруживает, что Хантер изменяет ей с Тори, и ей остается только решить, что делать дальше.

Сидней очарован своим таинственным соседом Риджем Лоусоном. Она не может отвести от него глаз или перестать слушать ежедневную игру на гитаре, которую он играет на своем балконе. Она может чувствовать гармонию и вибрации в его музыке. И в Сиднее есть кое-что, что Ридж тоже не может игнорировать: он, кажется, наконец нашел свою музу. Когда происходит их неизбежная встреча, они вскоре обнаруживают, что нуждаются друг в друге больше, чем в одном…

Maybe Someday был совершенно уникальным и освежающе оригинальным.Честно говоря, у меня нет ни одной другой книги, с которой можно было бы сравнить, и я никогда не читал сюжетную линию, даже похожую на эту. Все, от того, как встречаются персонажи до поворотов и открытий, застало меня врасплох и заставляло гадать на протяжении всего пути.

Сочинения Коллин Гувер обладают прекрасным захватывающим и неотразимым качеством, которое вовлекает вас прямо в жизнь ее персонажей. С первых же строк я полностью погрузился в эту историю и оставался на связи до самого последнего слова.

Ридж был из тех парней, в которых влюбятся все — великолепного, милого, талантливого музыканта с золотым сердцем, который к тому же скрывал большой секрет. Все в нем заставляло меня упасть в обморок или растаять.

Сидней была одной из тех героинь, которые мне сразу понравились. Она была доброй, милой и не раз снискала мое уважение тем, как справлялась с ситуациями, в которые попадала.

Мне очень понравилось все в этой книге и в их романах — текстовые сообщения, флирт, медленное, но мощное построение их связи… музыка, написание песен, сердечная боль, а также розыгрыши.Сильный эмоциональный подтекст, который пронизывал всю книгу, был настолько сильным , что вы могли только чувствовать его в каждой отдельной сцене.

Были моменты, которые заставляли меня смеяться так сильно, что мне приходилось прекращать читать, пока я не мог прийти в себя, и моменты, которые так разбивали мне сердце, что я просто сидел со слезами, текущими по моему лицу.

То, как Ридж и Сидней соединились в своей музыке, было гипнотическим, красивым и откровенно горячим. У каждого из них было что-то, в чем нуждался другой, и довольно скоро границы между созданием музыки и влюблённостью начали стираться.

В книге также была невероятно потрясающая функция, в которой настоящие, удобные для прослушивания песни, которые были написаны и записаны специально для этой книги, были интегрированы на протяжении всей истории таким образом, чтобы вам было предложено прослушать их в точное время. . И черт возьми, они были просто невероятными из этого мира !!! Для меня самой особенной частью была возможность послушать песню после того, как они вместе создали ее с нуля. Это был поистине волшебный опыт.

История также рассказывается в чередующемся POV, так что читатель действительно может увидеть все разные стороны истории и действительно может подключиться к каждому персонажу индивидуально.

Вот то, что вы не можете понять из аннотации к книге: это на самом деле запретный роман, но только , так что нетипично.

*** Если вы хотите полностью ослепить эту книгу, то просто прекратите читать здесь ***

Все, что вам нужно знать, это то, что эта книга абсолютно невероятна, красива и уникальна. Это действительно то, что нужно прочитать, и вы можете купить здесь свой экземпляр и начать читать.

Но… если вы хотите получить представление о том, чего ожидать от этой истории, читайте дальше. Я не раскрываю каких-либо серьезных поворотов и не рассказываю вам, чем заканчивается история, но из-за сложности ситуации я почувствовал необходимость немного поговорить о том, как я себя чувствую.

Вот и…

Я просто скажу прямо: есть любовный треугольник. Но это , а не , ваш средний любовный треугольник.Как и вся остальная книга, эта совершенно другая и уникальная, и, несмотря на то, что как читатель я обычно не люблю треугольники, мне очень понравилось, как эта была написана.

На самом деле мы очень рано узнали в истории, что у Риджа была девушка, Мэгги, и было совершенно ясно, что она была не просто случайной девушкой, к которой он был наполовину привязан. Нет, это была девушка, в которую он был полностью и полностью, до тех пор, пока я не умру влюбленным. Она была доброй, милой, любящей и, честно говоря, просто прекрасным персонажем как внутри, так и снаружи.Но когда Ридж и Сидни встретились, у них тоже была неоспоримая, глубокая связь. Прежде чем вы спросите, это тоже не читерская книга. Ридж любил Мэгги и никогда не хотел бы причинить ей боль, а Сидни только что вышла из отношений, в которых ее предал ее парень, поэтому она ни в коем случае не хотела бы ставить другую девушку в ситуацию, в которой она оказалась. Но, несмотря на их с наилучшими намерениями, эта связь между ней и Риджем становилась все сильнее и сильнее, хотя они оба боролись с этим изо всех сил.

«Когда она так близко, кажется, что мы создали свое личное пространство, и ничто из внешнего мира не может проникнуть внутрь, и ничто из нашего мира не может выйти».

Эмоционально мое сердце переполнялось. Я искренне не знал, что чувствовать. Я был в таком противоречии, потому что здесь не было правильного или неправильного. Ни хорошего парня, ни плохого парня. Я знал, что это история Риджа и Сидни, поэтому мое сердце болело за них, но я не мог не задаться вопросом… а что, если бы это была история Риджа и Мэгги? Потому что в этом случае Сидней был бы «плохим парнем», поскольку представлял угрозу их отношениям.Я имею в виду, как бы мне не хотелось это признавать, разве Мэгги не заслуживала быть с Риджем так же сильно, как Сидни? И не помогло то, что и Сидни, и Мэгги были такими чудесно милыми людьми, и ни у кого из них не было недостатков, которые позволяли бы легко оправдать неприязнь к ним по любой причине.

«Эй, Сердце. Ты слушаешь? Мы с тобой официально находимся в состоянии войны ».

Это не та книга, в которой можно кого-то ненавидеть. Нельзя никого раздражать, никого нельзя винить, и винить некого.Нет ничего, что заставляет вас чувствовать себя лучше или оправдывает то, что вы чувствуете. Я не хотел, чтобы кто-то пострадал, и не мог выбрать сторону. Просто было больно. Но я понятия не имел, за кого мне больно. Лучшим ответом будет каждому.

«Ничего в моей жизни никогда не было так хорошо, но при этом не было так мучительно больно».

«Команд» не было. Никаких черных, белых или даже серых зон. Были просто люди. И чувства. Сильные, мощные, всепоглощающие чувства.И выбор. Невозможно болезненный, душераздирающий выбор и все же… нет. верно. отвечать. Но, честно говоря, тот факт, что эта книга смогла так сильно повлиять на мои эмоции, был одной из тех вещей, которые мне нравились в ней больше всего.

«Боже, я ненавижу чувства. Или я ненавижу свою совесть. Эти двое постоянно находятся в состоянии войны, и я не уверен, какой из них лучше выключить ».

Дело в том, что ты не можешь помочь тому, в кого влюбляешься. Независимо от того, на чем настаивает мозг, в конце дня сердце делает выстрел, и как бы мы ни пытались бороться с этим или отрицать это, это единственное, что нельзя скрыть.

Мне понравилось, что у автора хватило смелости написать рассказ, в котором не было бы «плохого парня», потому что это означало, что не было простого способа оправдать свои чувства, и с тем, как он был написан, я действительно чувствовал конфликт каждого персонажа, как если бы это было мое собственное. Особенно Ридж. Клянусь, я потратил половину книги на то, чтобы обнять его.

Это была одна из тех редких книг, в которых я ни разу, ни на мгновение не злился или не раздражал кого-либо. Нельзя сказать, что у меня не было противоречий по поводу их действий, потому что, черт возьми, я когда-либо был разорван и совершенно неуверен во всем, что я чувствовал, но в то же время, каждая одна вещь, которая происходила, была понятна.Я болел за всеобщее счастье, и мне нравилось, что меня никогда (даже в конце концов) не заставляли ненавидеть кого-либо.

Концовка была действительно просто блестяще продумана и в невероятно хорошем темпе оставила у меня самое прекрасное чувство, зная, что каждая часть истории завершена.

Эта книга заставляла меня читать до 4:30 утра. Я не мог оторваться, не мог оторвать взгляд от страницы, и как бы я ни отчаялся узнать, что должно было случиться, я просто не хотел, чтобы это закончилось.

Это было свежо, уникально и непредсказуемо. Я чувствовал себя полностью связанным с каждым из персонажей, и, честно говоря, у меня нет ни одной жалобы. Эта книга идеальна. Действительно идеально.

Я не могу рекомендовать его достаточно высоко. Прочтите эту книгу. Переживи это. Любить это. Позвольте этому завладеть вашим сердцем. Это незабываемое путешествие, которое должен совершить каждый читатель.

Рейтинг: 5 ++ звезд! Самостоятельный роман.

Кроме того, на стороне примечания, я действительно сильно визуализировал каждую вещь в своей голове, когда я читал.Каждая сцена, каждый персонаж, каждое место кристально чисты в моем сознании, поэтому я буду молиться богам кино, чтобы эта история оказалась на большом экране, потому что из нее получился бы один адский фильм! 😀

Рецензент с кофеином | Может быть, когда-нибудь, Коллин Гувер

8 ^чт фев

Может быть, когда-нибудь
Коллин Гувер
Серия: Может быть # 1
Жанры: Современный романс
Источник: Покупка
Покупка *: Amazon * affiliate
Рейтинг:

В двадцать два года Сидней живет прекрасной жизнью: она учится в колледже , работающая на постоянной работе, влюбленная в своего замечательного парня Хантера и живущая в комнате со своей лучшей подругой Тори.Но все меняется, когда она обнаруживает, что Хантер ей изменяет — и ей остается решать, что делать дальше. Сидни очаровывает Ридж, ее таинственный сосед. Она не может отвести от него глаз или перестать слушать, как он страстно играет на гитаре каждый вечер на своем балконе. И в Сиднее есть кое-что, что Ридж тоже не может игнорировать. Когда происходит их неизбежная встреча, они вскоре обнаруживают, что нуждаются друг в друге по-разному …
Оригинальная музыка, созданная для Maybe Someday музыкантом Гриффином Петерсоном, доступна через веб-сайт, указанный в электронной книге и в мягкой обложке.

Не знаю, почему я так долго читал Может быть, когда-нибудь Коллин Гувер. Я обожаю все ее книги, но прошлый год был сумасшедшим, и я как-то его пропустил. Я так рад, что наконец нырнул, и проглотил его за один присест. Предупреждение: как только вы начнете, вы не сможете уйти.

Финики с кофеином и «Может быть, когда-нибудь»

Первое свидание: Сразу я обнаружил, что мне нравится Синдей и я ненавижу ее лучшую подругу. Затем мы откатываемся на две недели назад, и я влюбляюсь в сексуального музыканта по имени Ридж.История рассказана в двух ракурсах — одна из моих самых любимых для этого типа романтики. Я запаниковал примерно на 100 страницах и фактически написал своему другу, чтобы спросить, произойдет ли что-нибудь, потому что я был ВЫШЕЛ, если это произойдет. Посмотреть спойлер »Боялся, что будет читерство. Это было прекрасно, но Гувер проделал фантастическую работу и показал двух благородных людей, которые в конечном итоге заботятся друг о друге. «Hide Spoiler Она меня уговорила, и я рад, что она это сделала. На самом деле, я должен был знать, что Гувер никогда не поведет меня неправильно.С этого момента весь остальной мир ускользнул, и я поглощал каждое слово, не поднимая глаз.

Второе свидание: Мне нравились персонажи. Уоррен, лучший друг и сожитель Риджа, веселый человек. Чувак просто так говорит. Шалости и подшучивания веселые. Ридж, конечно, заставил меня упасть в обморок. Он хороший парень с большим сердцем. Он наладчик, и иногда вы не можете все исправить. Другая соседка Риджа по комнате, которую я буду называть «девушкой Гудка», язвительна и прямо-таки веселая.Я любил ее; она была сукой, но настоящей. Взаимодействие между Синди и Риджем одновременно волшебно и болезненно. Любовь — это сложно, и это конкретное осложнение тронуло мое сердце. Нет ненужной драмы, и это казалось реальным. Иногда любовь беспорядочная.

Третье свидание: Я должен упомянуть, что музыка играет огромную роль в этой истории, и мне понравилась каждая ее минута. Рекомендую слушать песни во время чтения. Оригинальная музыка, созданная для Maybe Someday , была написана музыкантом Гриффином Петерсоном.Вы можете найти его на сайте Коллин. Это только добавило дополнительных ощущений к истории. Ооо, на этом последнем свидании были взлеты, падения и переживания. Гувер заставляет вас соединиться и точно понять, что чувствует каждый персонаж. История казалась реалистичной, а действия персонажей были искренними. Я хотел обнять их всех. По иронии судьбы, я никогда не чувствовал необходимости ударить кого-либо из них по затылку, вместо этого я хотел счастья для всех. Я думаю, что Гувер чертовски хорошо справился со всем этим.

Может быть, когда-нибудь меня здесь тронет.* указывает на сердце * Если вы еще не пробовали ее книги, это было бы отличным местом для начала. Возьмите мягкое одеяло и приготовьтесь погрузиться в ее персонажей на заклинание. Может быть, нет, — это повесть с участием Уоррена, и я с нетерпением жду возможности ее проглотить.

О компании Kimberly

Кимберли любит кофе и любит книги, она читает и слушает художественные рассказы всех жанров. Whovian, Ravenclaw, Howler и гордая Нонна. Она владеет и управляет кофейным PR.Кофе всегда готов, и она готова поболтать. Twitter | Facebook | Instagram

Может быть когда-нибудь Коллин Гувер: рецензия на книгу

Может быть когда-нибудь, Коллин Гувер

В свои двадцать два года у Сидни прекрасная жизнь: она учится в колледже, работает стабильно, влюблена в своего замечательного парня Хантера и живет со своей лучшей подругой Тори. Но все меняется, когда она обнаруживает, что Хантер ей изменяет, и ей остается решать, что делать дальше.

Сидней очарован Риджем, ее таинственным соседом. Она не может отвести от него глаз или перестать слушать, как он страстно играет на гитаре каждый вечер на своем балконе. И в Сиднее есть что-то, что Ридж тоже не может игнорировать. Когда происходит их неизбежная встреча, они вскоре обнаруживают, что нуждаются друг в друге больше, чем в одном…

Дата публикации: 18 марта 2014 г.

Издатель: Atria Books

Дата Чтение: Январь 2015

Количество страниц: 367

Источник: Купил, очень рад!

Красиво и реалистично.Вы никогда не ошибетесь с книгой Коллин Гувер.

Это мое второе чтение Коллин Гувер, первое — Hopeless, . После прочтения Hopeless я просто знал, что должен купить и прочитать все ее работы. Так что я последовал за Hopeless, выпустив еще одну звездную книгу — Maybe Someday. (Я на самом деле смотрю на свой экран в течение добрых пяти минут, придумывая идеальные слова, подходящие для этой прекрасной книги, надеясь, что я смогу хотя бы отдать им должное.Я знаю, что сказать , что я любил его миллион раз, будет недостаточно, я надеюсь, что все, что я поместил в этот обзор, может каким-то образом повлиять на другую душу, чтобы она прочитала эту книгу.) Может быть, когда-нибудь не будет тем, что я ожидал У меня в голове была эта другая история, я думал, что все предсказал после того, как прочитал аннотацию, потому что, даже если мы признаем это или нет, большинство новых взрослых проходят через ту же тему, что она становится слишком предсказуемой до ошибки. Я забыл, что это Коллин Гувер, и да, может показаться, что это еще одна предсказуемая книга, но я полностью ошибаюсь.Я могу сказать, что это несколько нетрадиционно, это затруднительное положение, то есть, да, мы видели слишком много раз раньше, но есть кое-что другое, представленное автором. Другой поток к некогда очень знакомой истории, которая, честно говоря, сначала мне не нравилась, ближе к середине книги я был как бы ослеплен, куда она вела, я знал, что Сидней и Ридж в конечном итоге закончат вместе (ну, это не спойлер, так как привет, это их история), но фактический ход истории или произошедшие события, ведущие к концу, были несколько иными.В этом был элемент новизны, а не заурядная история, которую мы все устали слышать. В этой книге действительно представлены правдоподобные персонажи, реалистичные события и даже слишком точные затруднения, которые читатели могут так или иначе отнести к ней. Я обнаружил, что мое сердце разбивается, когда я читал книгу, но что касается того, для кого она разбивалась — это была та часть, которая меня так смущала. Это было безумие. В один момент я сочувствую Сиднею, в другой — Риджу и его насущной проблеме, а в один момент — Мэгги, которой пришлось пройти через все это.Мои эмоции были повсюду, мягко говоря. И мне нравится, что эта книга смогла вызвать у меня такие необоснованные чувства. Я продолжаю выдергивать волосы, выпаливая : «Почему это должно быть так сложно?» — тогда мне напоминают, что великая любовь никогда не приходит без осложнений. И это то, что делает его красивым, сложность всего этого.

Мне также понравился тот факт, что Ридж не изображен как тот великолепный адский парень с идеальной улыбкой и готовым умереть прессом, которого мы снова слишком устали видеть в книгах для Новых Взрослых, он был несовершенным, и это сделало историю еще более привлекательной.Автор находит способ создать красивую историю, несмотря на то, что этот барьер был, и она сделала его так, как будто это не препятствие вообще. Это добавило этому ощущению уникальности, это то, что отличает ее от всех посредственных книг. Мне также понравилось, что Сидни не такая плаксивая маленькая сопляк, она была чертовски крутой женщиной, уязвимой, да, но более сильной, чем то, что она показывает. Я также одобряю тот факт, что книга не односторонняя, она не требует от читателя выбора стороны. Он представил историю такой, какая она есть, без ненужной драмы, только то, что требуется.

Осталось несколько глав, когда я был так уверен, что никогда не получу концовку, на которую надеялся, опять же, я ошибаюсь, потому что я был очень доволен этим концом — ааааааааааааааа это было так красиво. Эта книга играла с моими эмоциями, она заставляла меня плакать больше, чем смеяться, но, несмотря на эмоциональное крушение поезда, которое у меня было, я могу сказать, что это уже любимая книга, и я вижу, как перечитываю ее снова и снова. .

И ох, я любил читать это, слушая плейлист.Гриффин Петерсон оживил книгу, как если бы я был Сиднеем, и я должен услышать, что мы с Риджем сделали, это был еще один потрясающий опыт чтения. Мне понравилось, что эта книга — это не просто книга, это путешествие — опыт. Все, что я могу сказать сейчас, это то, что я хотел бы прочитать это раньше. Я купил его через месяц после его выпуска, и я не могу понять, что слишком долго ждал, чтобы наконец добраться до него.

Итак, все, что я говорю, — пожалуйста, прочтите это, включите эту книгу в свой постоянно растущий список, чтобы ее читали, потому что, если вы такой безнадежный романтик, как я, вы никогда не будете разочарованы этой книгой.О, какой способ начать мой год! Коллин Гувер, никогда не разочаровывает!

«Но я понял, что сердцу нельзя сказать, когда, кого и как оно должно любить. Сердце делает все, что, черт возьми, хочет. Единственное, что мы можем контролировать, — это даем ли мы своей жизни и нашему разуму шанс догнать наши сердца ».

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

ОБЗОР: может когда-нибудь; Коллин пылесос

Может быть, когда-нибудь Коллин Гувер
Опубликовано Саймон и Шустер 18 марта 2014 г.
Жанры: Современное искусство, Художественная литература, Новый взрослый, Романтика
Страниц: 384
Формат: Электронная книга
Источник: Приобретено
Amazon || Книгохранилище
Goodreads

В свои двадцать два года Сидни наслаждается прекрасной жизнью: она учится в колледже, работает стабильно, влюблена в своего замечательного парня Хантера, и проживает в комнате со своей лучшей подругой Тори.Но все меняется, когда она обнаруживает, что Хантер ей изменяет, и она вынуждена решать, каким должен быть ее следующий шаг. Вскоре Сидни очарована своим загадочным и привлекательным соседом Риджем. Она не может отвести от него глаз или перестать слушать, как он страстно играет на гитаре каждый вечер на своем балконе. И в Сиднее есть что-то, что Ридж тоже не может игнорировать. Вскоре они обнаруживают, что нуждаются друг в друге больше, чем в одном. Страстный рассказ о дружбе, предательстве и романтике «Может быть, когда-нибудь» с первых же страниц погрузит читателей в бурный мир Сиднея.

может быть, когда-нибудь станет… чем-то, чего я не ожидал. и я ждал неделю, чтобы просмотреть его, но почему-то все еще не могу собраться с мыслями. Я пролистал книгу менее чем за двадцать четыре часа, но это все еще не так удовлетворительно, как я надеялся. (хотя он все еще был действительно хорош.) Я не решался читать его, потому что в резюме говорилось, что он был о девушке, которая обнаружила, что ее парень изменяет своему лучшему другу. Я не большой поклонник плачущих, убитых горем девушек, поэтому эту книгу я обычно не читал.но после всего бреда по поводу пылесоса коллеги я решил попробовать. (тоже была в продаже электронная книга, почему бы и нет?)

первое предложение: «Я только что ударил девушку по лицу».

синопсис в основном о ее «чудесной жизни», но все рушится, когда она обнаруживает, что ее парень изменяет ее лучшему другу / соседу по комнате. там также упоминается парень по имени Ридж, в которого она вроде как ввязывается? эм .. ладно. Обещаю, это первые десять страниц. все после этого немного шокирует, а не то, что я ожидал. Я бы сказал вам, потому что кажется, что вы должны знать, но это считается «спойлером»; я бы не хотел рисковать. в этой книге говорится о нескольких серьезных (а?) темах, а включает ли любовный треугольник (но не с тем, кого вы ожидаете). музыка — огромная часть истории, и мне нравится, как она соединяет персонажей и вызывает все эмоции. рассказ и письмо заставят вас говорить: «Еще одна глава», пока вы не закончите работу с книгой — именно это и случилось со мной.

Стиль письма Коллин Хувер в некотором роде удивительный , но он также напоминает мне фанфики. Бывают моменты, когда я читаю, и мне кажется, что я читаю действительно хороший фанфик по , а не роман. Я не уверен, что это хорошо, но это просто флюиды, которые это дает. то, как она пишет, заставляет вас чувствовать, что вы на самом деле находитесь на внутри головы персонажа. вы следите за их мыслительным процессом и всем остальным. она также веселая. Было несколько раз, когда я буквально громко смеялся, потому что это было так смешно. вы заботитесь о каждом персонаже (что бывает крайне редко) и учитесь принимать и принимать их так называемые недостатки. отношения между людьми и ее цитаты! ааа, все это просто так хорошо . это первая моя коллега по пылесосу, и я с по намерена прочитать остальные ее романы.

«Иногда слова могут иметь гораздо большее влияние на сердце, чем поцелуй».

— гребень, 273 стр.

Мне кажется, я бы дал ему более высокую оценку, если бы он не был чрезмерно разрекламирован. то есть да, это — это хорошо, но это не , что хорошо . Кроме того, это была моя первая новая книга для взрослых, поэтому я не мог так сильно относиться к персонажам, потому что они испытывают то, чего я еще не понял (я все еще новичок). тем не менее, эта книга была приятной. Вам обязательно стоит ее прочитать, если вам нравятся милые и очаровательные сверстники.

Крышка 9048 В целом3

Рейтинговый отчет
График
Символы
Запись
Шаг

xoxo,

Александра

купи книги здесь ♥ // instagram // goodreads // bloglovin // twitter // facebook

«Может быть, когда-нибудь» приносит луч надежды в унылый мир — КОМИКОН

Сводка

Разрушение ожиданий и поиск надежды в самых темных местах — хороший урок, который мы все можем извлечь в адский год.

2020 год был по большей части ужасным.Легко погрязнуть во всей этой боли и страданиях, поэтому книга типа « Может быть, когда-нибудь » — долгожданное зрелище. В последней антологии A Wave Blue World рассматриваются истории надежды, даже когда все кажется самым ужасным. Это хорошее продолжение All We Ever Wanted , в котором аналогичная идея была реализована на основе научно-фантастического подхода.

В «Может быть, когда-нибудь» собрано множество историй. У всех них есть интересный поворот, сводящий их к более легкой стороне.Приятно видеть, как в одном действии история может стать ужасно ошибочной. Что в этом хорошего, так это то, что он ниспровергает наши ожидания. Легко смотреть на вещи пессимистично. Вот почему я сразу же подумал о многих из этих историй. Ключевой момент здесь в том, что так быть не должно.

Прекрасным примером этого является « Drifters » от писателей Курта Пиреса и Роквелла Уайта , художника Валентайна Де Ландро , колориста Оливера Мертца и писателя Мэтта Кротцера .Это история о глубоком космосе, в центре которой находится женщина, оторванная от своей линии. Вся надежда потеряна. Она вот-вот уплывет в безбрежную звездную пустоту… пока этого не произойдет. Она была готова бросить полотенце и сдаться, а я был готов наблюдать за этой нисходящей спиралью, но затем опускается луч света, и надежда восстанавливается.

Это сделать непросто. Путь наименьшего сопротивления — сдаться. Чтобы встать и сражаться, нужны сила и храбрость. Хотя они в основном имеют научно-фантастический характер, есть и более обоснованные истории.« Support Animals » от писателя Джоно Динера , художника Себастьяна Пириса , колориста Шона Струбла и леттера Джима Кэмпбелла работают таким же образом, с небольшими изменениями. Это следует за человеком, готовым покончить с собой, но его останавливает говорящий кот. Мы быстро понимаем, что это мир, в котором животные разговаривают и взаимодействуют с людьми. Вся суть — это просто разговор между этими двумя персонажами, когда они оглядываются и видят все, что можно ценить в жизни.

Как и в большинстве антологий, есть взлеты и падения. « Let Yourself Hope » не понравился мне и не совсем соответствовал тематике остальной части книги. Я думаю, что это, возможно, слишком личное, больше о писателе Максе Бемисе «надежде на его семью (служившую с тонной самоуничижения), а не на мир в целом.

Моя самая любимая история — « Сочувствие дьяволу » от писателя Renfamous , художника Джоша Худ , колориста Криса Сотомайора , льстца Пола Хаскелла и леттера Тейлора Эспозито .Он представляет идею Твиттера и социальных сетей в целом как одного из аспектов жизни человека. Конечно, они могут жаловаться на что-то в Интернете, но, может быть, они борются с проблемами дома или имеют дело с кучей студенческих или медицинских долгов. Если вы посмотрите на мир их глазами, возможно, вы дважды подумаете, прежде чем кричать на них. Он очеловечивает других.

Нам нужны книги типа Может быть, когда-нибудь . Есть так много названий, полных рока и мрака, поэтому приятно копаться в одном, полном надежды, даже когда все кажется самым мрачным.Хотя время от времени все может выглядеть уныло, это хорошее напоминание о том, что нельзя сдаваться.

Maybe Someday от A Wave Blue World в настоящее время доступен в вашем местном магазине комиксов, книжном магазине и на Amazon, а также в цифровом виде через ComiXology и Amazon Kindle.

Как это:

Нравится Загрузка …

Забудьте когда-нибудь слово из своего словаря

Я член Клуба прокрастинаторов удовольствия. Вы, наверное, тоже.Если вы не уверены, посмотрите это и вернитесь сюда. Давай, я подожду. (удерживайте музыку)

Хорошо, хорошо, спина. Итак, мы оба согласны с тем, что нам нужно отозвать наше членство в этом заблуждающемся клубе, верно? Что мы делаем дальше?

Мы должны когда-нибудь исключить это слово из нашего словаря. Вот и все, больше не надо говорить «когда-нибудь», я собираюсь … заполнить пробел … путешествовать по миру, пообедать в этом хорошем ресторане, устроить званый обед, открыть эту красивую бутылку вина … или что-нибудь еще, что вы положили прочь когда-нибудь.Когда-нибудь не день недели. Его не существует. Этого никогда не случится. Да, и это включает в себя удаление всех вариаций таких слов, как «когда-нибудь», «в один из этих дней» или «когда у меня будет время» среди многих других утверждений о прокрастинации, которые мы часто говорим. Если вы хотите быть счастливым, вы должны делать то, что приносит вам радость сегодня. Больше не откладывать счастье. Вы готовы? Да? Я тоже!

Затем мы должны определить вещи, которые приносят нам удовольствие, которые мы «когда-нибудь» откладывали. Здесь вам нужно визуализировать.Как выглядит ваше «счастье»?

Видите ли, мы все стремимся к счастью и жизненному балансу в нашей жизни, и это означает разные вещи для каждого из нас. Тем не менее, я считаю, что одно общее наше стремление: счастье и жизненный баланс — это наличие желаемого в соответствующей пропорции, которая подходит вам в вашей жизни. У каждого из нас это выглядит по-разному. Для вас это может быть больше времени с семьей и меньше времени в офисе; для него это может быть здоровый образ жизни и меньше времени проводить на диване; для нее это может быть более крепкая дружба и меньшее времяпровождение в одиночестве перед компьютером или достижение карьерного успеха после многих лет учебы.Это всегда больше и меньше того, не так ли? Но, в конце концов, баланс — это всегда желание чего-то, чего у вас сейчас нет. Подумай об этом. Когда вы упускаете возможность сделать то, чем хотели бы заняться, например, весело провести время с друзьями, взять отпуск или когда вы говорите себе: «Я бы хотел, чтобы у меня было на это время», как вы себя чувствуете? Несчастный и неуравновешенный, верно?

То, как выглядит мое счастье, наконец-то делает то, о чем я всегда говорил: «Я сделаю это когда-нибудь». Проведение качественного времени с семьей и друзьями — самый важный пункт в моем списке, но есть много других вещей, может быть, меньших и несущественных, но, тем не менее, невыполненных желаний, которые я откладывал годами.Например, вычистить пыль с поваренных книг и выпить хорошего вина. Да, они кажутся банальными. Пожалуйста, не судите. У них действительно есть гораздо большая цель, и все они связаны друг с другом. Ты увидишь.

Теперь, когда мы знаем, чего хотим, следующий шаг — разработать план, как когда-нибудь запретить это слово из нашего словаря и никогда не произносить его снова, чтобы мы, наконец, смогли когда-нибудь воплотить его в жизнь. Но давайте не будем забегать вперед так быстро, потому что для того, чтобы план работал, нам нужно установить фактор подотчетности.Вот где вы входите, мои друзья goEpicurista . Если вы поделитесь с вами своим планом, это поможет привлечь меня к ответственности. В конце концов, я не могу отступить, как только выложу его в свет, верно? Может быть, это сработает и для вас, и мы сможем привлечь друг друга к ответственности.

В этом вся суть goEpicurista.com . Речь идет о том, чтобы «когда-нибудь» стать реальностью, прославлять жизнь, делиться вкусной едой и вином с друзьями, куда бы я ни пошел. Я надеюсь вдохновить вас сделать то же самое. Я знаю, что не только я занимаюсь этим.Что каждый по-разному хочет счастья и баланса в своей жизни. Если вы когда-нибудь говорили себе: «Я сделаю это когда-нибудь», то я надеюсь, что вы присоединитесь ко мне.

МОИ ТОП-9 ИНИЦИАТИВ ПО ЗАПРЕЩЕНИЮ СЛОВА В СЛОВАРНОМ СЛОВЕ И СДЕЛАТЬ СОВЕРШЕНСТВО РЕАЛЬНОСТЬЮ:

1. СВЯЗАТЬСЯ С ДРУЗЬЯМИ:

Я использовал оправдание «У меня мало времени» и я понял, что прошло много лет с тех пор, как я видел многих своих хороших друзей. Не думаю, что я на самом деле сказал слова «У меня нет времени на тебя, наша дружба закончилась», но это то, что подразумевали мои действия.Пришло время для The Friendship RX и никогда больше не произносить слова «мы должны когда-нибудь собраться вместе».

Друзья — ингредиент №1 счастливой жизни

2. СНИМАЙТЕ СВОЮ КОЛЛЕКЦИЮ КНИГ:

Я самопровозглашенный фанат кулинарных книг. Я вижу поваренную книгу, мне нужно ее купить. Мне нравятся фотографии еды, рассказы и обещания отличных блюд в будущем. Но знаете что? Эти великолепные блюда никогда не появятся, если вы на самом деле не откроете книгу и не воспользуетесь ею! Моя огромная коллекция кулинарных книг годами пылится, потому что я откладывал ее на «когда-нибудь, когда у меня будет время».Я начинаю The Cookbook Review Party и приглашаю друзей. Он будет реализовывать инициативы №1 и №2. Мне нравится быть таким эффективным. Слово когда-нибудь запрещено в этом разговоре.

Cookbook Junkie

3. ИССЛЕДУЙТЕ МЕСТНЫЕ РЕСТОРАНЫ:

Вопреки распространенному мнению, в Центральной Флориде есть несколько удивительных ресторанов, которые могут соперничать с лучшими в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, PDX и других регионах. Мой Ведро, которое нужно обязательно съесть включает в себя рестораны, которые я хотел посетить годами.Некоторые, к сожалению, закрылись, и мне так и не удалось их попробовать. Я намерен сделать свой восхитительный список желаний. Плюс, угадайте, что? Я планирую использовать это как «предлог», чтобы встретиться с друзьями, которых я давно не видел. Поэтому, когда я звоню и говорю: «Хочешь сходить со мной в этот ресторан?» Я надеюсь, ты скажешь да! У вас есть список желаний ресторана? Поделитесь, пожалуйста, и давайте сравним заметки.

The Widowmaker Pizza в Прато

4. ПИТЬ ХОРОШЕЕ ВИНО:

Мои винные холодильники полны фантастических вин, терпеливо ожидающих «когда-нибудь», когда наступит этот особый случай.Больше не нужно ждать! Каждый день — особый случай для хорошего вина. , поэтому вчера вечером мы без всякой причины открыли красивую бутылку шампанского Iron Horse. Что ж, оправдали, потому что смотрели финал любимого сериала. Если вам нужна причина, этого достаточно, и это приятно! Каждый месяц в программе дегустации вин с друзьями. Кто хочет приехать?

Сегодня особый праздник мыльных пузырей!

5. ЕСТЬ МЕСТНЫЙ:

Прошлым летом в моем родном городе Портленд, штат Орегон, мне напомнили, как здорово есть местные продукты и знать, откуда они поступают.Это было фантастически и так вкусно: собирать ягоды на фермах u-pick, заниматься садоводством в доме моей сестры, пробовать сыры и мороженое на местном маслозаводе, посещать виноградники и микропивоварни, а также ходить на фермерские рынки, где вы найдете местных производят, а не импортируют из Южной Америки (как можно получить виноград из Чили на фермерском рынке в Орландо?). Теперь мне стыдно признаться, что кроме клубничного фестиваля в Плант-Сити, Флорида, и нескольких так называемых фермерских рынков, я никогда не был ни на одной из местных ферм и не видел настоящего фермерского рынка в Центральной Флориде.Я слышал, что есть хорошие, и всегда говорил: «Я хочу когда-нибудь их проверить». Теперь я ищу Local Roots и ем столько, сколько могу. Приятно видеть, как открываются такие места, как East End Market в Winter Park FL, и слышать о местных ресторанах Орландо, таких как K, Luma, Prato, Cress, Ravenous Pig, Cask & Larder и The Rusty Spoon, среди прочих, которые используют местные продукты и принимают такие инициативы, как #SunshinePlate. Это напоминает мне дом. Это всегда хорошо.

Откуда ваша еда?

6.ПЛАН ПИТАНИЯ:

Я часто прибегаю к тому, чтобы готовить одни и те же блюда снова и снова, вместо того, чтобы пользоваться своими поваренными книгами. Почему? Потому что у меня нет времени смотреть рецепт, составлять список ингредиентов и идти по магазинам. Но ждать! Я уже иду в магазин, так что мне просто нужно немного подумать наперед. Это предварительное планирование также помогает вводить новые свежие ингредиенты в ваше еженедельное питание, а кто не любит разнообразие? Местный блоггер The Thinking Closet познакомил меня с этим действительно удобным и хитрым «планировщиком меню», и это вдохновило меня на нечто подобное.Я дам вам знать, как это будет происходить.

Планируйте заранее и ешьте свежее.

7. БУДЬТЕ ТУРИСТОМ НА МОЕМ СОБСТВЕННОМ ДВОРЕ:

Я люблю путешествовать и исследовать новые места. По данным Visit Orlando, в 2012 году Орландо посетили более 57 миллионов человек со всего мира. Мне повезло, что я добрался до , исследую этот великий город, не уезжая далеко. — это большая экономия на авиабилетах, гостиницах и аренде автомобилей. Я люблю проводить день в тематических парках, потому что это похоже на побег, мини-отпуск.Когда другие посетители парка спрашивают, откуда я, ожидая, что ответ будет где-то далеко, я говорю: «15 минут в пути». Я знаю, что они немного завидуют. Тем не менее, я редко хожу в парки, несмотря на то, что у меня есть годовой абонемент из-за всей этой прокрастинации. Плюс Центральная Флорида предлагает гораздо больше, чем просто тематические парки. Я собираюсь открыть для себя так много других достопримечательностей. А ты? Вы отложили посещение местных достопримечательностей на «когда-нибудь»? Вам не нужно ждать, пока к вам приедут гости из другого города.Когда-нибудь исключите это слово из своего словаря и отправляйтесь исследовать свой родной город сегодня же.

The Happy House in Winter Park, FL

8. ПОСМОТРЕТЬ МИР:

Моя любовь к путешествиям была привита моей матерью, туристическим агентом и пионером туризма в Карибском бассейне. Мне нравится узнавать о разных культурах, их людях, их еде и их традициях. Это по-особенному обогащает мою жизнь. Путешествие в отпуск — одно из самых распространенных удовольствий, которые мы когда-нибудь откладываем. Я хочу побывать там и увидеть больше нашего мира, потому что иногда нужно просто выбраться из города .В этом году я начинаю в США с поездок в Майами, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Нью-Йорк и Портленд. Я бывал в этих городах раньше, но мне будет интересно заново их открыть. Есть на что посмотреть. Кроме того, в будущем я увижу больше поездок по Флориде, поскольку я хочу «поесть местных». Я снова выполняю несколько задач!

Вид из окна сиденья

9. Ешьте больше мороженого:

Большинство людей говорят «ешьте здоровую пищу» в это время года, и вы можете ненавидеть меня за эту инициативу, но позвольте мне объяснить.Я леденец-мороженое. Я никогда не встречала вкус мороженого, который мне не нравился бы. Мои друзья знают, что я НИКОГДА не отказываюсь от мороженого. В течение многих лет я подавлял свои потребности в мороженом из-за того, что я питался здоровой пищей. Но не более того. Когда я был в Портленде, я заново открыл для себя свою страсть к хорошему, поцарапайте это, ОТЛИЧНОМУ мороженому. Когда вы едите отличное мороженое, а не обезжиренное, немолочное, нежирное, наполненное химикатами мороженое, вы действительно наслаждаетесь удовольствием и наслаждаетесь каждым кусочком. Я пробовала уникальные ароматы, такие как чизкейк с кориандром, клубникой и лаймом и груша с голубым сыром от Salt & Straw, и это был настоящий рай.Зачем я лишаю себя этого восхитительного удовольствия? Утром может потребоваться дополнительная миля или две, но ОТЛИЧНОЕ мороженое того стоит! Я на The Ultimate Ice Cream Hunt , чтобы везде найти лучшее мороженое. Есть ли у вас какие-нибудь фавориты, которые мне стоит попробовать?

The Ultimate Ice Cream Hunt

Вот и все. Это мой список, который когда-нибудь определенно исключит это слово из моего словарного запаса. Они говорят, что вы должны визуализировать свои цели, чтобы воплотить их в жизнь, и я вижу, как в конце 2014 года делюсь кратким обзором этих восхитительных приключений.Не волнуйтесь, вам не придется ждать до тех пор, чтобы прочитать об этом. Я планирую брать вас с собой на каждом этапе пути.

Вам интересно, почему у меня в списке девять пунктов вместо десяти? Девять кажется неполной в нашем мире списков «Топ-10». Что ж, мне нравится оставаться открытым для возможностей и рекомендаций. Вы можете повеселиться, и я, возможно, захочу добавить в список. Если да, поделитесь в комментариях ниже.

Помните, что важно рисовать ручкой на бумаге, поэтому запишите это, если хотите, чтобы когда-нибудь это стало реальностью.Что в вашем списке? Поделитесь им со всем миром (или, по крайней мере, со мной, может быть, ваш питомец и ваша супруга тоже)

Как только у вас будет свой список, мы можем перейти к плану. Проработав много лет в качестве организатора мероприятий и руководя крупными операциями, я точно знаю, что единственный способ добиться успеха — это иметь план.