Представляю вам вольный перевод статьи Райана Холидея о том, как повысить свой интеллект с помощью чтения сложных книг.

Райан Холидей, маркетолог, писатель и вдохновитель толпы техностоиков Кремниевой долины, разместил на «Медиуме» этот пост. Думаю, что вам тоже будет полезна эта информация.

Высокоуровневые книги

Ryan Holiday
Колумнист газеты «Нью-Йорк Обсервер». Автор шести книг, в том числе бестселлеров «Как решают проблемы сильные люди», «Верьте мне — я лгу!» и «Хакер маркетинга». Владелец креативного агентства Brass Check. Среди его клиентов Google, Тони Роббинс и Тим Феррис.

В наше время, когда чтение стало не очень-то популярным занятием, не думайте, что просто сам факт чтения выделит вас из толпы. Может быть, какой-то эффект и проявится, но этого недостаточно.

Чтобы получить максимум пользы от чтения, нужно читать и разбирать более сложные книги, чем вы обычно читаете.

Сложными я называю книги, в которых слова сливаются в единое пятно, и вы не можете понять, что хочет сказать автор.

Книги, которые ломают мозг, которые не хочется читать.

Одним словом, это книги, которые находятся выше моего уровня понимания.

Вот их-то как раз и нужно читать. Это такая же тренировка для вашего мозга, как штанга для мышц.

Далее я буду назвать такие книги высокоуровневыми.

В моем случае этот рецепт прекрасно работает. В 19 лет я вкалывал в Голливуде, в 21 стал директором по маркетингу в крупной торговой компании, к 24 годам написал пять бестселлеров и продался крупнейшему в мире издателю. Я мог бы стать среднестатистическим выпускником колледжа, но у меня были лучшие в мире учителя: высокоуровневые книги.

Вся моя квартира завалена книгами, которые я никогда не мог понять. Взломать их было непросто, мне помогли несколько секретов, о которых расскажу ниже.

Прежде чем начать читать…

Сломайте школьные установки! Метод, которому учат в школе, не особо эффективен для реального чтения.

Например, на уроках литературы от нас часто требуется подтверждения знаний — проверка в виде вопросов учителя или тестов, касающихся того, как вы запомнили материал, и уже только после этого — как вы его поняли.

Самый простой способ проверки: взять несколько фактов из текста и спрашивать по ним: назовите место действия, кто главные действующие лица в четвертой главе и т.д.

Эта привычка остается с нами и после школы, но ведь сейчас-то вы читаете только для себя! И об этом надо помнить.

Например, вы читаете «Историю Пелопонесских войн». В книге описывается небольшой конфликт V века до н.э. между Коринфом и его колонией Керкирой. Эта ссора переросла впоследствии  в настоящую войну между сильнейшими древнегреческими городами-государствами Афинами и Спартой.

Время, имена, названия — это все неважно. Какая разница, как звали правителей сражающихся городов, как назывались места сражений?

Важен урок, который можно извлечь из прочитанного.

Все, что нужно уяснить из этой книги: два города боролись за поддержку Афин в качестве союзника. Один начал гнуть линию в духе «вы должны нам услугу», а другой, наоборот, уповал на выгоды, которые можно извлечь, помогая ему. Разумеется, Афины выбрали второй вариант.

Сенека писал про «Одиссею»:

У нас нет времени выяснять, где он (Одиссей) попал в шторм — между Италией и Сицилией или где-то за гранью известного нам мира. Но мы каждый день попадаем в собственные душевные штормы и проходим через все испытания, которые только мог представить Одиссей.

Подсмотрите концовку

Когда я начинаю читать книгу, я почти всегда отправляюсь в Википедию (или в Амазон, или обращаюсь к другу) и узнаю, чем все закончится.

Процитировать в Твиттере

Развязка — на самом деле не самое важное в нон-фикшн книге. Ваша задача, как читателя — понять, почему что-то произошло, а вопрос «Что произошло?» не столь важен.

Вы должны знать, чем все закончится, чтобы сосредоточиться на двух других важных вопросах:

• Что это означает?
• Согласны ли вы с этим?

Плюс, если вы уже знаете, чем все закончится, сможете увидеть все намеки и зацепки с первого прочтения.

Прочитайте обзоры

Не менее важно узнать мнение людей, уже прочитавших эту книгу. Просмотрите несколько обзоров (например, на LiveLib.ru), чтобы понимать культурную ценность этой работы, что она значит для других людей.

Плюс, зная основные темы книги, вы заранее увидите их приближение, сможете  более глубоко разобрать их и оценить по мере разворачивания событий.

Приступив к чтению…

Прочитайте пролог или вступительное слово автора, переводчика или издателя.  Знаю, знаю. Меня тоже бесит, когда в книге из двухсот страниц первые восемьдесят — это предисловие «от переводчика», но это действительно важно.

Каждый раз, когда я пропускаю это, мне приходится возвращаться и перечитывать.

Читайте вступление, читайте все, что пишут вне текста книги. Даже примечания внизу страниц. Это дает нужные базовые знания и помогает лучше понять то, что вы потом прочтете в книге.

Помните: вам нужна любая помощь в чтении и понимании высокоуровневой книги.

Используйте подсказки

Читая высокоуровневые книги, вы можете встретиться с концепциями или даже словами, которые вам неизвестны. Не рассчитывайте, что разберетесь по ходу, лучше сразу смотрите, что это значит.

Мне нравится использовать Definr или подглядывать в Википедию. При чтении исторических книг имеет смысл более детально разобраться с местом, где происходят события, и исследовать карту для лучшего понимания.

Как-то раз я пытался прочитать несколько книг про Гражданскую Войну и уперся в стену.  Зато после десяти часов просмотра минисериала Кена Берна «The Civil War» эти книги пошли как по маслу.

Я хочу сказать: не грузите голову, чтобы разобраться в мелочах, используйте подсказки. Помните, вам нужны выводы!

Делайте пометки

Мне нравится использовать стикеры-закладки. Ими я отмечаю каждый абзац, который мне интересен, который заставляет меня задуматься, который важен для всей книги в целом.

Если под рукой нет закладок, просто загибаю нижний уголок страницы. (Да, я реально загибал уголок каждой страницы «Фрагментов» Гераклита).

Если на странице есть что-то, с чем мне нужно дополнительно разобраться, я загибаю верхний уголок страницы и возвращаюсь к ней позже.

Я ношу с собой карандаш и пишу на полях мысли, описываю ощущения. Лучше всего это делать сразу, потому что позже вы можете потерять вдохновение.

Не бойтесь испортить книгу закладками и пометками. Бумага — вещь недорогая. А за счет своих пометок вы получите больше эффекта от потраченных денег.

Прочитав книгу, вернитесь к ней снова

Я так делаю почти с каждой книгой. Через одну-две недели возвращаюсь к книге со стопкой карточек. На эти карточки я переписываю все, что ранее отметил как важное.

Это может выглядеть странно, но это старый прием, который использовали многие известные писатели от Тобиаса Вольфа до Рэймонда Чандлера, сказавшего однажды:

«Когда вы тратите силы на то, чтобы переписать слова, вы начинаете их больше ценить».

Каждой из этих карточек я назначаю тему, а затем отправляю в свою картотеку.

Я делаю так уже несколько лет, и что в результате? У меня уже набрались тысячи карточек на десятки тем — от Любви до Образования, от Шуток до Размышлений о Смерти.

Я возвращаюсь к этим кусочкам мудрости когда пишу сам, когда мне нужна помощь, когда я пытаюсь решить проблему в бизнесе. Это мощный ресурс.

Прочитайте одну книгу из каждой библиографии

Это маленькое правило, которому я стараюсь следовать.

В каждой книге, которую я читаю, стараюсь выбирать следующую, основываясь на ссылках или библиографии.

Так вы сможете построить базу данных по предмету и получить глубокие знания.

Применяйте и используйте

Вы делаете пометки в книге не просто так. Зачем отмечать цитаты, если вы не собираетесь запомнить их и использовать?

Используйте их в беседах. Вставляйте цитаты в письма, в статьи, применяйте в реальной жизни.

Чем больше возможностей вы найдете для использования вашей базы данных, тем более вы будете мотивированы, чтобы ее заполнять.

Попробуйте добавить строчку в статью, которую вы пишете, ищите в цитатах утешения в трудные времена или добавьте их на страницы Википедии. Делайте хоть что-нибудь.

Я снова процитирую Сенеку:

Мой совет таков: то, что мы слышим в речах философов, и то, что мы читаем в их записях, нужно использовать на нашем пути к счастливой жизни. Мы должны охотиться на полезные частицы знаний и мудрые изречения, которые можно применить на практике (не напыщенные или архаичные выражения, экстравагантные метафоры и фигуры речи), и учить их так, чтобы эти слова работали.

Мы читаем, чтобы извлекать моральные и практические уроки.

Цель заключается в том, чтобы превращать слова из книг, как говорит Сенека, в дела.

Дело за вами!

Выполнять все, описанное мною, конечно же, не так просто. Люди думают, что книги, с которыми я везде таскаюсь, нужны мне для учебы, так как они все в закладках, пометках и загнутых уголках.

Почему кто-то должен работать так тяжело над чем-то, если он делает это для себя? Что касается меня, то я просто обожаю это.

Есть техники, которые позволяют мне опережать своих сверстников на годы. Если провести аналогию с фитнесом, это то, что позволяет вам двигаться вперед и наращивать силу самостоятельно, а не действовать по указке тренера — что вам можно поднимать, а что нельзя.

И еще — это дорого. Я купил тысячи книг и инвестировал огромное количество времени в то, чтобы их изучить. Но насколько затратным по ресурсам было бы получение MBA? Или путь к выступлению на TED? Я думаю, что в вечных книгах, написанных за последние пять тысяч лет, больше мудрости, чем на одной или двух конференциях. При условии, конечно, что вы прочитаете их правильно и заставите себя заниматься этим постоянно.

Проведите свое исследование, читайте старательно, не застревая на отдельных деталях. Затем работайте над тем, чтобы применить полученные знания.

Рано или поздно вы обнаружите, что способны читать высокоуровневые книги, а люди будут следовать вашему примеру.

Если вы заставите книги работать, как однажды сказал великий писатель и ненасытный читатель Петрарка, это окупится сполна:

В книгах заключено особое очарование. Книги вызывают в нас наслаждение: они разговаривают с нами, дают нам добрый совет, они становятся живыми друзьями для нас.

Наслаждайтесь этим путешествием!

Саморазвитие #Книги #Самосовершенствование #Чтение 

25 книг, которые взрывают мозг

Мы собрали список из 25 глубоких книг о мире, обществе, политике, фантастике, истории и человеческих возможностях, которые выдержали испытание временем.

В следующий раз, когда захотите захватывающего чтения, загляните в этот список.

«1984», Джордж Оруэлл

Роман Джорджа Оруэлла о жутком будущем, впервые опубликованный в 1949 году, превратился в неподвластную времени классику антиутопического жанра.

В этой книге впервые появляется идея существования «Большого Брата» и тоталитарного режима, сохраняющая актуальность сегодня, как и в момент написания произведения.

Оруэлл представляет читателям своё видение мира, увлекающее от начала до самого конца.

«О дивный новый мир», Олдос Хаксли

В этом мощном фантастическом шедевре Хаксли «мировые контролеры» создают идеальное общество.

Большинство людей довольствуются миром, основанном на генной инженерии, промывании мозгов и строгом разделении на касты. Но всегда есть тот, кто жаждет вырваться на свободу.

Увлекательная история Хаксли уносит читателей сквозь пугающий и наводящий на размышления вымышленный мир, наделённый признаками современного общества.

«Франкенштейн, или Современный Прометей», Мэри Шелли

Это роман английской писательницы об учёном Викторе Франкенштейне, который достигает своей цели и создаёт живое существо из неживой материи, но оно получатся настолько ужасающим, что врач пугается и с отвращением бежит из лаборатории.

Измученное и изолированное невинное творение возненавидит своего создателя. Далее сюжет разворачивается в духе готического триллера, который трогает сердца читателей и вызывает размышления об опасностях научных исследований и человеческих суждений.

«Процесс», Франц Кафка

Кафка написал роман «Процесс» с 1914 по 1915 год, но в свет он вышел лишь в 1925 году, после смерти писателя. Это уникальная история о сотруднике банка Йозефе К., которого арестовали по непонятной причине и он изо всех сил пытается разузнать, в чём его обвиняют.

Кафка хотел сжечь роман, но друг писателя Макс Брод подготовил рукопись к публикации, упорядочив разрозненные главы произведения после смерти автора.

«Нейромант», Уильям Гибсон

Фантастический роман в стиле киберпанка «Нейромант» стал первым произведением в своём жанре, который удостоился трёх престижнейших премий – «Небьюла» (1984), «Хьюго» (1985) и Приза Филипа Дика.

В этой книге встречается определение матрица, а также идеи киберпространства, искусственного интеллекта, виртуальной реальности и всемирной компьютерной сети, которые впоследствии привлекли пристальное внимание и писателей, и читателей.

«Вещи, которые они несли с собой», Тим О’Брайен

«Вещи, которые они несли с собой» – это новаторское размышление и мощное повествование о войне, памяти и воображении.

Тим О’Брайен использует много метафор, чтобы соткать глубокое исследование состояния мужчин на войне, основываясь на собственных впечатлениях, полученных во Вьетнамской войне с 1969 по 1970.

Своими «полуавтобиографическими» персонажами О’Брайен создаёт стиль, который размывает границы между художественной и научной литературой.

«Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», Курт Воннегут

«Бойня номер пять» – одна из величайших антивоенных книг в мире. Это история о бомбардировке Дрездена, увиденная глазами Билли Пилигрима, человека, похищенного инопланетянами.

Повествование сплетено из разных фаз жизни паломника, показывая душераздирающие события, увиденные героем и основанные на собственных впечатлениях писателя, который будучи американским военнопленным, находился в Дрездене в момент бомбардировки авиацией союзнических войск.

«451 градус по Фаренгейту», Рэй Брэдбери

«451 градус по Фаренгейту» – пугающе пророческий роман о мрачном будущем, где нет книг.

Главному герою, Гаю Монтэгу, всё это кажется нормальным, пока он не получает представление о прошлом и присоединяется к подпольной группе маргиналов.

Книга удивительным образом затягивает читателей в свой вымышленный мир с захватывающим сюжетом и убедительными персонажами.

«Сговор остолопов», Джон Кеннеди Тул

Сатирический роман «Сговор остолопов» опубликовали через 11 лет после того как Тул покончил жизнь самоубийством. В 1981 году произведение удостоилось Пулитцеровской премии по художественной литературе.

Ключевой персонаж книги – Игнатиус Дж. Рейли, 30-летний мужчина, проживающий с матерью в Новом Орлеане. Это герой, не имеющий аналогов в мировой литературе. Он интеллектуал и идеолог, обжора и лодырь. Тул прекрасно сочетал в характере Рейли комичность с глубокой меланхолией.

«Хладнокровное убийство» («Обыкновенное убийство»), Трумен Капоте

«Хладнокровное убийство – роман, основанный на реальном событии, произошедшем в 1959 году, когда убили четырёх членов семьи Клаттеров в посёлке Холкомб, штат Канзас.

Мотивы преступления и улики практически отсутствовали. Капоте, опросив местных жителей и следователей, собрал огромное количество информации и написал свою историю в стиле «новой журналистики».

Эта работа Трумена Капоте заслужила многие положительные отзывы за красноречие, высокую степень детализации и слоистое повествование.

«Повелитель мух», Уильям Голдинг

Аллегорический роман Уильяма Голдинга «Повелитель мух» стал бестселлером и вошёл в обязательную программу чтения некоторых колледжей и университетов в 60-ых годах. Это история о группе мальчишек, оказавшихся на необитаемом острове. С возникновением проблем тут же начинают проявляться жестокие черты человеческой природы.

Эта книга всегда воспринималась неоднозначно. В 2005 году журнал «Time» включил её в 100 лучших романов на английском языке с 1923 года. Хотя Американская библиотечная ассоциация внесла её в список из 100 самых спорных книг.

«Алхимик», Пауло Коэльо

История самопознания и вдохновляющий рассказ об андалузском пастухе, который хочет найти мирские сокровища. Но его желание приводит его к богатству, о котором он никогда не помышлял.

Мотивационный, наполненный мудростью рассказ о том, как следуя своей мечте, можно прийти к открытию великих чудес.

«Вторники с Морри», Митч Элбом

«Вторники с Морри» – трогательная история о Митче Элбоме и его наставнике Морри Шварце.

Многие из нас расстаются со своими наставниками и их идеи медленно стираются из нашей памяти. Но у Митча появляется второй шанс встретиться со своим профессором социологии, жить которому осталось всего несколько месяцев. И он начинает посещать его каждый вторник.

Эта документальная книга вошла в число самых читаемых мемуаров всех времён. Она составлена из основных жизненных уроков, которые становились темой еженедельных встреч.

«Портрет Дориана Грея», Оскар Уайльд

Философский роман Уайльда первоначально вышел в виде рассказа в «Ежемесячном журнале Липпинкотта» в июле 1890 года. Причём редакторы, опасаясь «ненадлежащей» реакции читателей, удалили часть текста до публикации.

В ответ писатель переработал, дополнил и опубликовал своё произведение как интеллектуальный роман в декадентском стиле.

Это история о человеке, который продаёт свою душу за вечную молодость и красоту. Книга спровоцировала скандал в обществе и острую критику, но не перестаёт вызывать интерес публики и экранизировалась более 30 раз.

«Заводной апельсин», Энтони Бёрджесс

«Заводной апельсин» – это классический кошмар, в котором будущее наполнено преступниками, бродящими по улицам с наступлением темноты. Пугающий рассказ о добре и зле и о том, что значит быть свободным.

Центральный персонаж романа, Алекс, стал 10-ым величайшим кино-злодеем по версии Американского кино-института (AFI).

Культовый одноимённый фильм-антиутопия Стэнли Кубрика, выпущенный в 1971 году, снят на основе этого романа Энтони Бёрджесса.

«Думай медленно…решай быстро», Даниэль Канеман

Десятилетия исследований в области психологии привели Даниэля Канемана к тому, что в 2002 году он стал лауреатом Нобелевской премии по экономике «за применение психологической методики в экономической науке».

Он углубился в две системы, которые управляют нашим мышлением: система №1 или быстрое и эмоциональное мышление; система №2 или медленное и логическое мышление. Канеман обнажил недостатки и предвзятость некоторых мыслительных процессов.

Книга бросает вызов читателям, рассматривая наши способности контролировать свои реакции, суждения и выбор.

«Имя Розы», Умберто Эко

Первый роман Умберто Эко быстро стал международной сенсацией. Во всём мире продали 50 миллионов экземпляров книги «Имя Розы».

Это и исторический роман, и детектив, и философско-культурологическое размышление, где действие происходит в 1327 году. В центре сюжета персонаж по имени Вильгельм Баскервильский, который расследует убийство. Он использует логику Аристотеля, теологию Фомы Аквинского и идеи Роджера Бэкона, чтобы расшифровать тайные символы и рукописи.

«Посторонний» (или «Незнакомец»), Альбер Камю

«Посторонний» исследует то, что Камю назвал «наготой человека перед лицом абсурда», через историю человека, обвиняемого в убийстве.

Эта повесть Альбера Камю занимает первое место в списке «100 книг века по версии Le Monde». Писатель поднимает в ней сложные вопросы, которые перекликаются в экзистенциальной философии; исследует темы отчуждения, страха, духовного сомнения и те качества, которые лежат в основе характера человека.

«Гении и аутсайдеры» («Outliers»), Малкольм Гладуэлл

В книге «Гении и аутсайдеры: Почему одним всё, а другим ничего?» Малкольм Гладуэлл исследует мир самых ярких, успешных и известных людей планеты, а также отвечает на вопрос, чем они отличаются от других.

Мы уделяем слишком мало внимания успешному воспитанию. Автор обнаруживает определённые закономерности, которые объясняют секреты успеха миллиардеров в области программного обеспечения; раскрывает, что необходимо для того, чтобы стать великим футболистом; почему азиатские школьники преуспевают в математике; что позволило Битлз стать величайшей рок-группой.

«Игра Эндера», Орсон Скотт Кард

В военизированной действительности научно-фантастической вселенной Орсона Скотта Карда группа детей проходит обучение по специальной программе, готовясь к схватке с насекомообразными инопланетянами. Один из будущих командиров, Эндрю Виггин, страдает от изоляции, соперничества, давления и страха, которые присутствуют в этом сообществе молодых солдат. Но именно в нём сочетаются качества, позволившие стать тактическим гением группы.

«Поправка-22», (Уловка-22), Джозеф Хеллер

Классическая история Джозефа Хеллера о потере веры и здравомыслия по мере роста бюрократической власти.

Ключевой герой капитан Йоссариан служит в Италии в бомбардировочном полку во время Второй мировой войны. Но его главный враг – не нацисты, а армия, в которой он служит. Бомбардир оказывается в безвыходном положении из-за «Уловки-22», не позволяющей ему покинуть службу.

Роман «Поправка-22» занимает 11-ое место в списке «200 лучших книг по версии BBC» и 7-ое место в списке «100 лучших романов Новейшей библиотеки».

«Скотный двор», Джордж Оруэлл

«Скотный двор» – ещё одна книга Джорджа Оруэлла, ставшая блестящей политической сатирой на тему прогнивших идеалов, классовых конфликтов, на революцию 1917 года и последующие события в России.

Сельскохозяйственные животные поднимаются на восстание, чтобы свергнуть власть людей и взять всё в свои руки, но со временем понимают, что дела идут не так, как они ожидали.

Эта сатирическая повесть-притча на самом деле наделена глубоким смыслом.

«Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания», Джошуа Фоер

«Эйнштейн гуляет по Луне» – это история о попытках Джошуа Фоера улучшить свою память. Его эксперименты продолжались в течение года. Автор обращался к передовым исследованиям, к истории методов запоминания и мнемотехникам.

Он изучил древние методы, используемые средневековыми учёными для запоминания целых книг, и другие методики, чтобы раскрыть потенциал и значительно улучшить свою память.

Эта увлекательная книга не только поможет улучшить память, но и напомнит, насколько наши воспоминания на нас влияют.

«Хранители» («Часовые»), Алан Мур и Дэйв Гиббонс (иллюстратор)

Многие критики называют «Хранителей» величайшим графическим романом в истории. Он получил ряд наград, в том числе премию «Хьюго».

Эта серия комиксов писателя Алана Мура и художника Дэйва Гиббонса изображает супергеройскую концепцию, впоследствии привлекшую внимание читателей на многие годы.

«Цветы для Элджернона», Дэниел Киз

Бессмертная и душещипательная история «Цветы для Элджернона» исследует тему обращения с людьми с ограниченными умственными возможностями, и как прошлое может влиять на будущее.

Умственно отсталый главный герой Чарли Гордон соглашается принять участие в эксперименте, который, возможно, поможет ему увеличить интеллект, но ранее испытывался лишь на животных.

Результаты эксперимента превосходят ожидания, но вскоре проявляются необратимые последствия.

Культура чтения: как понимать сложные книги. Говорим про нон-фикшн

Олеся Ахмеджанова

Если спросить человека, почему он любит читать, можно услышать много чего интересного: наверняка вам скажут, что кто-то любит путешествовать по другим мирам, узнавать информацию или испытывать невероятные эмоции — и каждый такой ответ будет верным. А все почему? Потому что чтение бывает разным. Давайте попробуем разобраться в его видах и узнаем, как научиться читать сложные произведения.

Сложные книги — это тренировка

Источник

Существует два вида текстов. Первые читаются без усилий, в основном, для получения информации. Например, тексты новостей из газет и журналов требуют от нас минимального уровня мастерства: они должны лишь объективно и понятно донести суть до читателя. Вторые тексты, напротив, поначалу не усваиваются и требуют дополнительных усилий для их понимания.

Чтение сложных книг — это как тренировка. Вы прилагаете силы и получаете результат: развиваете мышление, учитесь работать с информацией и видеть текст в разных измерениях.

Например, возьмем знаменитейший роман Маркеса «Сто лет одиночества». Вы можете читать его как семейную сагу, а можете — как образец магического реализма, воспринимать текст как обилие литературных экспериментов или же узнавать в авторе латиноамериканского Салтыкова-Щедрина.

Лучше всего уметь работать с разными текстами. И простыми, и сложными. Главное — выбрать читательскую стратегию. Подходить к книге осознанно и использовать разные способы прочтения. Чтобы книга надолго осталась с вами.

Чтение — активный процесс

Источник

Зачем это нужно? Все просто: чем активнее чтение, тем оно качественнее. Да, как говорил американский философ и преподаватель Мортимер Адлер: «Чтение — не менее сложная деятельность, чем написание. Оно состоит из множества отдельных шагов, каждый из которых необходимо сделать при качественном прочтении. Следовательно, лучше читает тот, кто способен шагать активнее».

Как анализировать нехудожественные книги

Допустим вы прочитали какую-то книгу и хотите проанализировать её. Вот несколько правил, которые помогут сделать чтение активным и не упустить важное.

Узнайте всё про автора

Загляните в биографию автора и изучите его профессиональный бэкграунд. Возможно, этот человек славится радикальными взглядами, а может, напротив, всегда мягко выражает мнение. Или он раньше был убежденным буддистом, но в процессе жизни стал атеистом. Признан ли он профессиональным сообществом или его учения стоят особняком? Биография автора и его карьера чрезвычайно важны для понимания текста и его оценки.

Обратите внимание на язык

В книгах нон-фикшн язык задает аудиторию: более понятный и простой — для широкой, сложный и наполненный терминами — для экспертной. Если стиль изложения вам не понятен из-за обилия незнакомых слов, это не всегда значит, что автор оплошал. Возможно, вы просто не та аудитория, на которую он рассчитывал. Тут главное понять: ясно ли это из описания книги и её заголовка?

Смотрите на титульные страницы

Источник

Титульные страницы и оглавление, между прочим, не менее важны, чем основной текст. Почему? Чтобы понять, что вам даст эта книга. Считать полезную информацию. И быстрее усвоить материал. Мортимер Адлер пишет: «Титульные страницы книг напоминают тиканье часов — обычно его замечаешь только тогда, когда оно пропадает».

Читайте предисловие

Читатели часто игнорируют заголовки и предисловия, поскольку не видят в этом смысла. Но предисловие может помочь понять идею книги. Разумеется, автор понимает, что читателю важно знать, какую книгу ему предлагают. Именно поэтому он берет на себя труд написать предисловие и обычно старается сделать название книги более или менее «говорящим».

Выделяйте непонятные слова

Источник

Еще раз про язык: многие читатели не обращают внимание на слова, а потому не понимают, почему книга дается им тяжело. Они не разделяют эти слова на понятные и не вполне понятные. Отмечайте термины, которые вы не знаете или которые считаете ключевыми, — так ваше чтение начнет превращаться в активное действие.

Отмечайте цитаты

Отмечайте места, которые показались вам интересными и важными. Сохраняйте и перечитывайте время от времени. Вы удивитесь, насколько полезным может оказаться этот прием: он научит видеть в тексте ценные мысли и «выжимать» самую суть.

Учитывайте контекст

Источник

Понимание ценности книги невозможно без изучения контекста: например, если речь идет о «Китайском исследовании», полезно узнать, какие теории о питании существуют, почему эта идея стала революционной и что о ней думают в мире. То же касается других научных исследований: изучите тему, и вы увидите, какой объемной и яркой вдруг станет картина.

Краткая памятка

Читать сложные книги — работа кропотливая. Но очень эффективная: так вы получаете гораздо больше пользы, чем от простого сканирования информации. Если вы морально готовы к этой работе, возьмите на заметку краткую памятку, которая поможет анализировать любую нон-фикшн книгу. Она состоит из трех этапов.

Структура:

• Определите тип и тему книги.
• Кратко изложите, о чем повествует книга.
• Перечислите основные части книги.
• Определите, какие проблемы стремится решить автор.

Интерпретация:

• Найдите главные утверждения автора, выделив важные предложения и термины.
• Найдите аргументы автора.
• Определите, какие проблемы автор решил, а какие нет.

Критика:

• Покажите, где автору не хватает данных или он указывает неверную информацию.
• Найдите, где автор нелогичен.
• Покажите, где анализ или изложение автора не завершены.

Когда будете «включать критика», не забудьте придерживаться некоторых правил:
— Не начинайте критиковать, не завершив анализ структуры и интерпретацию. То есть до тех пор пока вы не будете в состоянии сказать «я понимаю».
— Не возражайте просто так «из любви к спорам».
— Учитывайте разницу между знанием и мнением, обосновывая все критические суждения.

Попробуйте провести подобный анализ на книге, которую сейчас читаете. Только учтите: этот способ подходит только для НЕхудожественных книг.

Начните развивать культуру чтения и постепенно вы увидите, что любая, даже самая сложная книга, станет для вас понятнее и глубже.

Кстати, если вы хотите не только лучше понимать прочитанное, но и просто — читать больше, приходите на наш курс Ускоритель чтения. Он бесплатный и очень крутой: 8 писем-уроков от экспертов — от Игоря Манна, МИФотворцев, автора телеграм-канала «Книжный лис» Олеси Скопинской и многих других.

По материалам книги «Как читать книги»

Обложка отсюда

50 невероятно сложных книг для экстремальных читателей

Может быть, это реакция Павлова на годы учебы, или то, что ветреная погода позволяет проводить больше часов внутри, или что-то совсем другое, но факт в том, что ноябрь кажется временем, когда самое интересное чтение в вашем списке. И давайте посмотрим правде в глаза: некоторые книги предназначены только для самых требовательных читателей, так сказать, для вашего литературного Сильвестра Сталлонеса. Итак, для тех из вас, кто считает себя сильным, вот список книг: некоторые абсурдно длинные, некоторые заведомо трудные, некоторые с интенсивной или неприятной темой, но ослепляюще блестящей прозой, некоторые собраны в формации, требующие дополнительных усилий или расширения разума. и некоторые, которые не подходят ни к одной из этих категорий, но определенно предназначены только для крутых девушек (или парней).Этот список ограничен художественными произведениями, поэтому прямой философии нет, и по одной книге на автора, поэтому вы увидите Поминки по Финнегану (очевидно), но не Улисс . Не волнуйтесь, подразумевается Ulysses . Ознакомьтесь со списком после прыжка и расскажите всем, насколько вы на самом деле круты, вы букмекер, в комментариях.

Найтвуд , Джуна Барнс

Часто цитируемый как один из самых сложных романов всех времен, роман Барнса 1936 года с римским ключом сломал барьеры своим откровенным изображением гомосексуализма.Но не это делает его читателя 2013 года жестким — это будет проза, насыщенная и насыщенная, о которой Т.С. Элиот фыркнул во введении к книге: «Только чувства, натренированные на поэзии, могут полностью оценить это». И все мы знаем, что поэты самые крутые.

Кровавый меридиан , Кормак Маккарти

Дорога была претендентом на очевидное место Маккарти, конечно, из-за бесконечной мрачности своего путешествия-квеста, но Кровавый меридиан — это непрерывное нигилистическое буйство. с кровавыми скальпами и другим случайным насилием.Для тех, кто любит красивый язык и к тому же крепок сердцем.

Моби-Дик , Герман Мелвилл

Существует так много обсуждений методов и классификаций китобойного промысла, которые могут принять большинство читателей. Тем, кто проходит через эти главы, весь остальной мир чтения приветствует вас.

Infinite Jest , Дэвид Фостер Уоллес

Возможно, очевидный, но любой, кто сможет завоевать книгу, которая требует как минимум трех закладок и значительного количества отрицательных способностей, будет одним жестким cookie.

J R , William Gaddis

Семьсот пятьдесят с лишним страниц чистого диалога без реального указания на то, кто говорит или как мы передвигаемся с места на место! Нет, это не худшая история, которую вы когда-либо читали в мастерской; это блестящий шедевр. Также здесь актуально: The Recognitions , еще один шедевр, который обязательно докажет ваш характер.

Поминки по Финнегану , Джеймс Джойс

Если вы можете разобраться в известном непонятном романе Джойса, у вас должно быть стальное читающее мышление.Если вы можете пройти через , не разбираясь в , это совсем другое дело.

Звук и ярость , Уильям Фолкнер

Да, это классика, но она также сбивает с толку, наполнена повествованием потока сознания, которое постоянно меняет место, время и рассказчиков. Интересный факт: изначально Фолкнер намеревался использовать чернила разного цвета для обозначения различных временных пространств, поэтому читатели вооружены только черно-белой книгой в мягкой обложке (т.е., все) пытаются совершить сложное путешествие без карты.

Плохое поведение , Мэри Гейтскилл

Все крутые девчонки сейчас и навсегда читают Мэри Гейтскилл.

В поисках утраченного времени , Марсель Пруст

Эпизод «Мадлен» не удастся — только те, кто прошел все семь томов, могут претендовать на корону крутого парня. Но это гигантская корона в стиле барокко с искусно закрученными иглами, так что к ней стоит пристрелиться.

Alphabetical Africa , Уолтер Абиш

О, Уолтер Абиш. Он не для всех, хотя он и сам кажется крутым и веселым, с этой повязкой на глазу и распущенными волосами. В этом романе первая глава содержит только слова, начинающиеся на букву А. Вторая — А или Б. И так далее. Действительно сводит с ума — но не для тебя, правда?

Geek Love , Katherine Dunn

Нет ничего сложного в прозе культового романа Данна — на самом деле, он прыгает прямо.Скорее всего, это звезды романа, группа безумных цирковых уродов и его общая странность, которая попадает в этот список. Чтение этого романа похоже на то, чтобы на неделю перевернуть что-то не совсем созревшее в желудке, пока ум радуется.

Naked Lunch , Уильям С. Берроуз

Кстати о еще не созревшем: культовая классика Берроуза наверняка запутает ваш желудок, не говоря уже о вашем уме.

The Faerie Queene , Эдмунд Спенсер

Технически стихотворение, конечно.К тому же эпическая елизаветинская аллегорическая поэма, которая потребовала от Спенсера сочинить свой собственный вид строфы. Это действительно замечательно — если вы преодолеете все языковые барьеры.

Trainspotting , Irvine Welsh

Вот еще один роман, читать который нужно с упорным желудком: линейная, меняющая перспективу прогулка по жизни героиновых наркоманов. Насколько это грязно? В 1993 году он был включен в лонг-лист Букеровской премии, но исключен из шорт-листа после того, как «оскорбил чувства двух судей.«О, дорогой я.

Кладбище домашних животных , Стивен Кинг

Мертвые вещи обычно должны оставаться мертвыми. Для тех, кто слишком стойкий, чтобы спрятать свои книги в морозилку перед сном (или достаточно стойкий, чтобы признаться в этом).

Coin Locker Babies , Ryu Murakami

Первая строка этого сюрреалистического романа сообщает вам (почти) все, что вам нужно знать: «Женщина надавила на живот ребенка и засосала его член в рот; он был тоньше, чем американские ментолы, которые она курила, и немного скользкий, как сырая рыба.«Это одновременно и тревожная история о взрослении, и не менее тревожная история о конце света, — потребуется упорный читатель, чтобы беззаботно выпить воды после того, как закроет эту.

Battle Royale , Koushun Takami

Чтобы закончить эту книгу, нужно быть почти таким же трудным, как если бы вам пришлось выбраться живым с запутанной боевой арены. Почти. Нет очков за просмотр фильма.

House of Leaves , Mark Z. Danielewski

Во-первых, вам понадобится зеркало.Во-вторых, вы почувствуете, что попали в бесконечный лабиринт. Достаточно сказать, что эта книга не для случайного читателя.

To The Lighthouse , Virginia Woolf

Еще одна печально известная трудная классика, ориентир модернизма и потока сознания Вулфа, исследует не только мир, но и то, как мы воспринимаем мир. И только самые крутые исследуют собственное сознание.

Раскрашенная птица , Ежи Косински

Есть множество романов о Холокосте, которые сказываются на читателе, но этот, пожалуй, самый мучительный из всех.Мрачный, жестокий и невероятно удручающий, он рассказывает о молодом еврейском мальчике, который сталкивается с бесконечной жестокостью. Действительно тревожно.

Госпожа Витгенштейна , Дэвид Марксон

Но если тревожные рассказы о Холокосте не для вас, может быть, вы подумаете об одном из анти-романов Марксона? Этот текст, наполненный ссылками и философией, представлен как продолжающееся повествование о последней женщине на земле, которая, как и следовало ожидать, слегка сумасшедшая. Душераздирающая и интеллектуально сложная — это жесткая двойная таблетка, но Марксон облегчает ее.Э-э, вроде того.

Johnny Got His Gun , Dalton Trumbo

Солдат Первой мировой войны просыпается на больничной койке, потеряв все конечности и черты лица, попал в то, что осталось от его тела, не может двигаться или, сначала пообщайся или даже покончи с собой. Если вы сможете прожить с ним 250 страниц, а потом и всю оставшуюся жизнь, а именно столько времени вы потратите на размышления об этой книге, вы заслуживаете медали.

Дхалгрен , Сэмюэл Р.Делани

Полярный и широко обсуждаемый роман Делани — это запутанная круглая головоломка, полная греческой мифологии, текстов в текстах и ​​невероятного языка. Вы либо будете пробиваться сквозь него и бросить его об стену в конце (как некий Харлан Эллисон), либо пробиться сквозь него и закрепить его как одного из ваших фаворитов на все времена.

Создание американцев , Гертруда Стайн

«История развития семьи» Штейн чудовищна — как по объему (более 900 страниц), так и по важности модернистского романа.Ее фирменный повторяющийся стиль и наклонность могут заставить вашу голову закружиться с первого взгляда, но это ритм, который нравится всем крутым детям.

Сильмариллион , J.R.R. Толкин

Для тех, кто считал «Властелин колец » слишком коротким и недостаточно знакомым с миром, мы приветствуем вас.

Сердце тьмы , Джозеф Конрад

В отличие от многих других в этом списке, Сердце тьмы достаточно тонкое, чтобы поместиться в кармане пальто.Но он плотный, густой и липкий, как джунгли, и многие описывают его как почти непроходимый без ножа, которым можно рубить. Если вы можете сделать это голыми руками, тогда вы знаете, что вы крутой. Если нет, ну… Ужас! Ужас!

Hopscotch , Julio Cortazar

Не самая сложная игра, классики, но роман Кортасара придает ей серьезный уличный авторитет. В конце концов, любой роман, идущий с «Таблицей инструкций», неизбежно вызовет определенные трудности.Здесь вы найдете несколько концовок, отрывки из других романов сомнительной правдивости и не менее 99 «расходных» глав, которые читателю предлагается либо потратить, либо пропустить (их можно пропустить по какой-то причине, но жесткие читатели идут на это. ). Перейти к.

Out , Natsuo Kirino

Вы всегда можете рассчитывать на то, что японцы предоставят вам самые тревожные книги; В ужасающем, но удивительном романе Кирино группа женщин, работающих на фабрике по производству бенто, вынуждена избавляться от тела, когда одна в приступе ярости убивает ее мужа.Достаточно сказать, что никто не выходит чистым. Прочитать несложно, но сложно отбросить голову, так что, допустим, вам будет трудно, если вы проспите всю ночь после прочтения этого.

2666 , Роберто Боланьо

Длинный? Проверять. Трудно? Проверять. Описания методических изнасилований сотен женщин в Мексике? Проверять. Знание того, что это основано на реальности? Проверять. Сотни других вопросов, на которые нет ответа? Отметьте х 100. Эта книга не для случайного читателя.

Тампа , Алисса Наттинг

Если вы можете переварить предмет (роман рассказывается с точки зрения совершенно не раскаявшегося педофила), вы промчитесь до конца. Однако настоящая трудность заключается в том, чтобы читать его публично. Это достаточно скандально, чтобы менее смелые могли приберечь его для частных мест.

Война и мир , Лев Толстой

Золотой стандарт в длинном, плотном и русском.

Жизнь и мнения Тристрама Шенди, Джентльмен , Лоуренс Стерн

Ничто не говорит о крутом парне, как типичный мета-роман 18-го века, полный черных страниц, мраморных страниц, рисунков и большего количества отступлений вы можете встряхнуть палкой.Показательный пример: требуется три тома, чтобы добраться до рождения главного героя.

Gravity’s Rainbow , Thomas Pynchon

Еще одна печально известная сложная современная классика, грандиозный опус Пинчона, по-видимому, стремится охватить все в мире, включая копрофилию, квантовую механику и больше персонажей, чем вы можете сосчитать. И это даже не похоже на прозу Пинчона. Одно крепкое печенье, но стоит каждой минуты.

Кентерберийские рассказы , Джеффри Чосер

Вы знаете, кто был довольно крутым и крутым? Жена Бани.Вы знаете, кто еще? Любой, кто читает ее сказку, особенно на подлинном среднеанглийском.

Underworld , Don DeLillo

Еще один день, еще один нелинейный фолиант счастливых персонажей, который изменит вашу жизнь и даст вам серьезные бицепсы, просто от того, что вы носите его с собой.

Альманах мертвых , Лесли Мармон Силко

Этот эпический роман иногда извилистый, но зловеще интригующий, в нем рассказывается о предсказанном восстании коренных американцев, о жестоко коррумпированном обществе (нашем), о наркотиках и оружии и о конце света. Мир.

Космос , Витольд Гомбрович

В этом сюрреалистическом, безумно экзистенциальном романе двое молодых людей, живущих и работающих в Варшаве, наткнулись на воробья, намеренно повешенного на дереве, и он отправляет их на сомнительный путь открытий, пытаясь чтобы выследить убийцу. Это книга, которая представляет собой столько же философских исследований, сколько и рассказ, и гениальное произведение, которое, несомненно, должно быть полностью понято только одним человеком. И эй, если гений не крутой, кто знает, что?

The Conservationist , Nadine Gordimer

Еще одна вещь, о которой довольно сложно читать (не говоря уже о том, чтобы принять ее как историческую реальность): апартеид.За исключением, возможно, книги Дж. М. Кутзи « Disgrace », никто не подходит ближе к кости, чем лауреат Нобелевской премии Гордимер, особенно в этой мощной и насыщенной книге.

Выбор Софи , Уильям Стайрон

Вы знаете, что сложнее? Выбор. Кроме того, читая эту книгу без слез.

Кларисса, или история молодой леди , Сэмюэл Ричардсон

Один из самых длинных и самых сложных романов на английском языке — эпистолярный роман Ричардсона 1748 года о молодой девушке, которая пытается что-то из себя сделать. .Если ты сможешь прочитать эту книгу, ты сможешь пройти через все.

Несчастные , B.S. Джонсон

Джонсон — мастер экспериментальной формы, и его «книга в коробке» — набор несвязанных страниц, первая и последняя главы отмечены, а остальные предназначены для чтения в любом порядке, выбранном читателем, — это книга. мастерский подвиг. Это также кошмар для тех, кто просто хочет сесть за рассказ, и это только для тех, у кого любопытство и терпение в избытке.

Сборник рассказов Лидии Дэвис , Лидия Дэвис

Проза Дэвиса похожа на скальпель, вырезающий из вас крошечные кусочки при каждом взмахе руки. Но все эти жесты складываются, и однажды вы просыпаетесь с новым лицом.

The Tunnel , William Gass

Хотя это и не самая экспериментальная из блестящих работ Гасса, The Tunnel может быть той, которая требует самых больших усилий, чтобы пройти. Обратимся к Майклу Сильверблатту из LA Times , который прекрасно выразился, назвав The Tunnel «мрачная, черная книга, она вызывает трепет и отчаяние.Я прочитал его целиком 4 с половиной раза, каждый раз находя его резонанс и красоту настолько великими, что потребовало еще одного прочтения. Читая, я обнаружил, что опустошен тщательностью уничтожающей чувствительности книги и возрожден красотой ее языка, сложностью ее дизайна, меланхолией, ужасом и стоическим сочувствием в ее передаче того, что мы привыкли называть человеческим состоянием. . »

Год магического мышления , Джоан Дидион

Если вы можете пройти медитацию Дидиона о горе без бегающих чернил из-за всего того, что вы плакали на его страницах, тогда вы знаете, что вы жесткий.Очень похоже на нашу потерянную даму, которую никогда не побьют и не сломают.

Демон , Хуберт Селби мл.

Для чтения этой книги потребуется душ. Но подождите, оно того стоит. ЕСЛИ ТЫ СИЛЬНЫЙ.

Королевская семья , Уильям Т. Воллманн

Отчасти библейская аллегория, отчасти криминальный роман, все 700 страниц об извращениях. Эта книга перевернет мир и перевернет все ваши сокровенные убеждения, а затем рассмеется.Смех!

Божественная комедия , Данте Алигьери

Что ж, ясно, что этот список не мог закончиться без еще хотя бы одного эпического стихотворения, написанного где-то в начале 1300-х годов. Если вы читаете это знаменитое путешествие по кругам ада просто ради забавы, вы, вероятно, в значительной степени задира.

Сказка о ванне , Джонатан Свифт

Вероятно, самая большая и сложная сатира одного из самых легендарных сатириков.

Замок , Франц Кафка

Требуется жесткий читатель, чтобы справиться с бесконечным отчуждением и изоляцией, которым является Кафка, и его последний, незаконченный роман, возможно, является самым отчуждающим и изолирующим из всех его произведений. Тем не менее, это довольно замечательно. Также примечателен и не так часто оглашен: его любимый рассказ писателя «В исправительной колонии». Проверить это.

Архипелаг ГУЛАГ , Александр Солженицын

Оф.Этот роман основан на собственном опыте автора в трудовом лагере ГУЛАГ. Вы можете подумать, что читать сложно, но, вероятно, не стоит жаловаться.

Самые трудные книги, которые мы когда-либо читали

Этот контент содержит партнерские ссылки. Когда вы покупаете по этим ссылкам, мы можем получать партнерскую комиссию.

Какую книгу вы смиренно хвастаетесь прочитанной? У всех нас есть одна, та суперсложная книга, которую вы из принципа проделали за одно лето в дни, когда еще не было DNF.

На мой взгляд, есть две основные категории трудностей. Некоторые книги трудно читать из-за предмета. Например, несколько лет назад я прочитал книгу Джона Кракауэра Missoula и позвольте мне сказать вам: эту книгу трудно читать. Предмет, сексуальное насилие в университетских городках и неспособность правовой и образовательной систем помочь жертвам, просто жесток. Кристально чистая проза Кракауэра тоже не облегчает жизнь читателю.

Другие книги физически трудно обрабатывать как прозу.Я абсолютно готов признать, что буду придерживаться книги со сложной темой еще долго после того, как откажусь от эксперимента в постмодернистской фантастике.

Я хотел бы сказать вам, что самой сложной книгой, которую я когда-либо читал, была русская классика или Гомер Илиада на древнегреческом языке. К сожалению, я не такой уж искушенный. Самая трудная книга, которую я когда-либо читал, была « Дом из листьев» Марка З. Даниелевского «». Насколько я себя помню, в моих тревожных снах были, как правило, жуткие дома (не дома с привидениями, а дома, где что-то не так, или я потерялся, или кто-то меня ищет.Может мне стоит с кем-нибудь об этом поговорить?). В любом случае, я выбрал House of Leaves еще подростком, потому что в нем использовалась эта принципиально жуткая предпосылка, но у меня не было опыта чтения постмодернистских книг. Поэтому, хотя я обожал историю о семье, которая переезжает в дом, который кажется больше изнутри, чем снаружи, до сих пор я не совсем уверен, что понимаю, что произошло. Мне потребовалось много времени, чтобы разобраться, и, честно говоря, я даже не уверен, что правильно прочитал. Есть части, которые вы должны прочитать в зеркале, отрывки с цветовой кодировкой и сноски, связывающие две разные истории вместе.В целом, я рад, что прочитал это — это очень жутко — но с тех пор я действительно не делал никаких попыток читать постмодернистскую фантастику. Это может быть несправедливо? В то же время мне нравится знать, что, черт возьми, происходит на странице.

Мне стало любопытно, какие жанры письма вызывают затруднения у моих коллег-читателей, поэтому я спросил участников Book Riot, о какой книге они стонут, когда помнят, что читали ее. Как и House of Leaves , книги, о которых они говорили, трудно читать самым буквальным образом: сложные предложения, разрозненные сюжеты, книги объемом в миллион страниц, которые трудно удержать через некоторое время, и т. Д.

Информационный бюллетень

Подпишитесь на нашу рассылку Book Deals и получите скидку до 80% на книги, которые вы действительно хотите читать.

Спасибо за регистрацию! Следите за своим почтовым ящиком.

Используйте комментарии, чтобы рассказать нам / скромно похвастаться самой сложной книгой, которую вы когда-либо читали!

Братья Карамазовы Федор Достоевский
Я читал Братья Карамазовы , когда учился в старшей школе.Класс назывался просто «Русские», и класс состоял из группы парней из команды дебатов… и меня. Школа была частной, с академической строгостью (мы утверждали, что дискуссионная команда была самой успешной «спортивной» командой из всех, которые у нас когда-либо были, и мы не ошибались) и интенсивной. Я интересовался чтением, письмом и курением марихуаны. Я понятия не имел, что за чертовщина Братья Карамазовы . В начале книги был удобный список имен, но каждый раз, когда я начинал следить за сюжетом, мы прерывались и обсуждали философию или историю России, и я снова терялся.Все, что я помню из книги, это действительно классная сцена с Иваном и дьяволом (спойлер? Понятия не имею.). У меня возникает соблазн поднять это и попробовать еще раз, но затем у меня возникают воспоминания о дебатах в подготовительной школе, и я решаю вместо этого свернуться калачиком с книгой Клуба няни. В каждой книге BSC не более семи символов.
–Кэти Макбрайд

Различие: социальная критика суждения вкуса Пьер Бурдье
Резюме и подзаголовок этой книги делают ее действительно интересной, и я хочу узнать больше о ней.Речь идет о вкусах и культурных ценностях, а также о том, что ваше воспитание, образование, род занятий и классный статус могут рассказать о книгах, фильмах, произведениях искусства, музыке и спорте, которые вам нравятся. В этой книге обсуждаются некоторые из наиболее известных теоретических концепций Бурдье, такие как культурный капитал и габитус . Но я не смог закончить эту книгу. Во-первых, он огромный. Примерно размером с кирпич и такой же тяжелый. Во-вторых, и это основная причина, мне трудно читать длинные и сложные предложения, которые могут длиться несколько дней.И это в значительной степени стиль письма Бурдье. К тому времени, когда я дошел до конца предложения, я уже забыл, о чем было начало. Теперь, когда пенни упал, и я понимаю его теории, это не кажется таким уж плохим, но мне потребовались годы, чтобы научиться его читать. И я никогда не был достаточно храбрым, чтобы попробовать всю книгу.
– Джен Шерман

Библия
Почему Библию так трудно читать? Сравнивая время повествования на Audible.com, Библия примерно столько же, сколько Стенд и Анна Каренина вместе взятые, книги, которые я без труда закончил.Долго, но не так уж и долго. Длина не делает книгу The Bible трудной для чтения. Как и разнообразие стилей прозы. На протяжении тысячелетий ее читали самые разные люди. Тем не менее, это похоже на восхождение на Mt. Эверест читать от Бытие до Откровения . Трудно читать происходит от трудностей для понимания. Я годами боролся, чтобы закончить, но, честно говоря, я продолжаю увязать в книгах о скучных детях или в других давно забытых историях. Я прочитал много из 39 книг Ветхого Завета , но некоторые из них совершенно утомительны.27 книг из Нового Завета в среднем легче, но в нем тоже есть пустяки сухих слов, которые нужно пройти. В 2016 году я наконец узнал секрет того, как делать скучные книги увлекательными. Сначала прочтите каждую книгу, даже если это просто запись в Википедии. Как только я узнаю, почему была написана книга, и как она вписывается в историю, археологию и литературу, тем легче будет наслаждаться тем, чем она должна была быть. Особенно рекомендую прочитать Кто написал Библию? Ричардом Эллиоттом Фридманом перед прочтением первых пяти книг ( Бытие, , Исход , Левит, , Числа, и Второзаконие, ) и Библия, раскопанная Израилем Финкельштейном и Нилом Ашером Зильберманом для следующих девяти .
— Джеймс Уоллес Харрис

Улисс Джеймс Джойс
Я чувствую, что мне нужно просто написать «Потому что… Улисс», и я закончу с этой записью. Серьезно, почему Джеймс Джойс хочет повредить мне глазные яблоки? Но над ним шутят! Я закончил! Я не могу вам ни черта рассказать об этой книге, но я прочитал каждую отдельную страницу. И, возможно, за мою роговицу пришлось заплатить.
–Элизабет Аллен

Атлас расправил плечи Айн Рэнд
Язык в Атлас расправил плечи очень простой, что в некотором смысле эффективно, потому что Рэнд определенно разговаривает со своей аудиторией свысока и хочет убедиться, что они полностью переваривать ее заранее прожеванные идеи, не упуская ни единого кусочка.Для меня эта книга была естественным продолжением после прочтения Anthem в старшей школе, одного из ее эссе в колледже и ее биографии по прихоти. Однако скажите людям, что вы читаете Атлас расправил плечи , и вы обнаружите, что путешествие имеет тенденцию превращать людей в невыносимых рывков: «никто не заслуживает плодов моего труда, кроме меня, а бедняки заслуживают всех невзгод». По крайней мере, такое впечатление у меня складывалось все время, пока я читал книгу. Не поймите меня неправильно, Shrugged — это утомительное занятие, но в нем есть несколько хороших заявлений о честности, оценке себя и своей работы и понимании ценности доллара.

Однако все остальные, похоже, уже встречали того парня в колледже, который усваивал только худшие идеи из работы Рэнда и читал лекции всем, кто их слушал. Я пробовал это только из интеллектуального любопытства (и, может быть, из небольшого самодовольства)! Я помню, как читал большую часть книги на электронном ридере, отчасти потому, что издание в твердом переплете из моей библиотеки было проблемой таскать, но также потому, что мне не нравилось получать глаза от людей, предполагающих, что я читал ее, чтобы завершить свою метаморфозу в получил мой »либертарианец.
— Томас Малак

Бесконечная шутка Дэвида Фостера Уоллеса
Что не сложного в этой книге? Серьезно, тот факт, что это более 1000 страниц, был, вероятно, самой легкой частью моего опыта чтения. Между альтернативной шкалой времени (опять же, какой год является годом громады?), Более чем двумя сотнями символов и фрагментированной нелинейной структурой, ничто в этой книге не дает читателю расслабиться. Я забыл упомянуть сноски? О сноски.К счастью, эта книга широко освещается в Интернете. Когда я сломался и прочитал различные ресурсы, включая схемы, хронологии и списки персонажей, чтение стало намного веселее. И книга волшебная. Не могу объяснить почему, но мне это нравилось. Я обнаружил, что не хочу отпускать, когда дошел до последних страниц.
— Элисон Доэрти

Manhattan Transfer , Джон Дос Пассос
Я думаю, что это должно быть преступлением, когда студенты младших курсов с отличием читают это. Manhattan Transfer захватывает Нью-Йорк начала двадцатого века на нескольких сотнях страниц, переходя от персонажа к персонажу. Прыжки между персонажем и экспериментальной прозой создают запутанное повествование. Даже за неделю, потраченную на книгу, я понятия не имел, что происходит к концу.
— Прия Шридхар

Знакомые, Том 1: Один дождливый день в мае года, Марк З. Данилевски
Серьезно, как мне это прочитать? Этот красивый, сбивающий с толку зверь из романа вызвал у меня укачивание.СЛОВА — КАПЛИ ДОЖДЯ. ВСЕ ЦВЕТОВАЯ КОДИРОВКА.
–Ян Розенберг

Почему сейчас так трудно читать книгу, объяснил нейробиолог

Во время пандемии я довольно часто слышал: «Я больше не могу читать». Это в основном потому, что я веду колонку рекомендаций, где подбираю людям книги в соответствии с их настроением, а настроение многих людей сейчас «напугано, сердито и грустно», из-за чего им сложно сосредоточиться на чем-либо. , даже книгу.

Для людей, привыкших утешаться любимым романом, неумение читать — потеря. Небольшая потеря, учитывая масштаб трагедии, с которой мы все сейчас имеем дело, но, тем не менее, потеря. Поэтому я хотел узнать больше о том, почему из-за постоянного беспокойства, в котором живут так много людей, многие из нас не могут читать.

Я позвонил Оливеру Дж. Робинсону, нейробиологу и психологу из Института когнитивной нейробиологии Лондонского университетского колледжа.Робинсон изучает нейробиологию тревоги и депрессии, и он согласился рассказать мне, что мы знаем о том, как тревога влияет на работу нашего мозга. Наш разговор касался разницы между страхом и тревогой, почему неуверенность так неприятна для нас и почему пандемия коронавируса — самая неопределенная вещь, которую только можно себе представить.

Это интервью было слегка отредактировано для большей ясности.

Констанс Грейди

Итак, анекдотично, многие люди говорят мне, что у них проблемы с чтением или другие хобби, требующие концентрации, и похоже, что эта неспособность связана с тем, насколько люди тревожны из-за пандемии.Итак, как тревога влияет на продолжительность нашего внимания?

Оливер Дж. Робинсон

Честно говоря, я действительно не знаю, и никто не знает. Любой, кто заявляет, что знает что-либо окончательно, не будет честен с вами. Но есть кое-что, что мы можем сказать о тревоге в целом.

Во-первых, это нормальное явление, которое мы все время от времени чувствуем. Оно адаптивное, то есть я имею в виду, что обычно в большинстве обстоятельств это хорошо, что помогает избежать вреда и уйти от плохих вещей.Классический пример — идти домой в темноте. Вы беспокоитесь, вы возбуждены: это означает, что вам больше нравится замечать движущуюся в углу тень, которая, по вашему мнению, может быть нападавшей, но на самом деле это просто дерево. Это полезно, потому что, если бы это был нападавший, вы были бы готовы убежать, и вы могли бы сбежать. Все время от времени чувствуют это [беспокойство], и гораздо больше людей ощущают это прямо сейчас, потому что это нормальная адаптивная вещь.

Есть еще патологическая тревога.Вы можете задать самые разные сложные вопросы, когда начнете спрашивать, что является патологическим, но в целом: это когда дело доходит до того, что вы не можете делать то, что обычно делаете, чаще, чем хотелось бы. Вероятно, лучший способ описать это — это то, что человек осознает в себе, что из-за своего беспокойства они испытывают трудности с концентрацией внимания, с трудом со сном и так далее и тому подобное. Затем он превращается из адаптивного, нормального и полезного в нечто более патологическое.

Но, конечно, это не совсем двоичный файл; везде оттенки серого. Есть такого рода расплывчатые эвристики, но если вы идете домой в темноте и чувствуете беспокойство, это должно исчезнуть. Если вы чувствуете тревогу, а затем возвращаетесь домой и продолжаете беспокоиться, а затем продолжаете беспокоиться всю следующую неделю, это, вероятно, бесполезно. Вот тогда вы можете счесть это патологическим. Но в целом тревога — вещь нормальная, адаптивная, полезная.

Констанс Грейди

Есть ли какое-нибудь определение тревоги, которое мы можем здесь использовать?

Оливер Дж.Робинсон

Исследователи животных хорошо разбираются в операционных определениях, потому что они могут очень хорошо контролировать окружающую среду, и они дают определение тревожности, которое, на мой взгляд, весьма полезно. Это различие между страхом и тревогой, которые являются реакцией на негативные вещи.

Страх — это нечто предсказуемое, что вы можете понять. Вы знаете, что это такое, вы знаете, когда это начинается, вы знаете, когда это заканчивается. Он содержится. Если я боюсь пауков и вижу перед собой паука, значит, я его вижу, мне это не нравится, это меня пугает — но потом кто-то ставит на паука стакан и выносит его из комнаты .А потом я знаю, что это прошло, и я больше не показываю страха. Это страх.

Беспокойство связано с неуверенностью. Нет ни начала, ни конца. Вы этого не видите. Нет никаких пространственных или временных ограничений. Так что, если бы я боялся пауков, и вы поместили меня в комнату и сказали: «Где-то в этой комнате есть паук», я бы показал тревожную реакцию. Я не вижу паука, но знаю, что он там.

Исходя из этого определения, возникающего в результате работы с животными с применением электрического шока и тому подобного, тревога связана с неуверенностью.Если вы чего-то не видите, вы не знаете, когда это закончится, вы недостаточно знаете об этом, вы просто демонстрируете длительную реакцию.

С нейробиологической точки зрения страх и тревога обрабатываются разными цепями мозга. С ними связаны различные нейротрансмиссии, и вы можете выборочно изменить одно или другое. И если вы измените реакцию животного на страх, вы не обязательно отключите его реакцию тревоги, или наоборот. Опять же, здесь есть нюанс, но это грубая эвристика.

Так что же такого в тревоге? Тот факт, что оно не кончается, означает, что чувство продолжается. В ответ на страх вы видите паука, который приходит и уходит. Но у беспокойства нет этого ограничения. В том, чтобы избавиться от беспокойства и избежать чувства беспокойства, нужно попытаться разрешить эту неуверенность.

Констанс Грейди

Что подводит нас к неопределенности пандемии, верно?

Оливер Дж. Робинсон

Пандемия, в которой мы живем, — это самое неопределенное из возможных.Вы не знаете, когда это закончится, получите ли вы это. Вы даже не знаете, что это , на самом деле, . И внезапно все в вашем окружении становится опасным. Дверные ручки опасны. Другие люди опасны. Это самое неопределенное.

Это тоже совершенно неконтролируемое. Я не могу контролировать, собирается ли другой человек наброситься на меня на другой стороне улицы.

Но я могу искать информацию. Я могу зайти в Twitter, я могу зайти в Интернет, я могу безостановочно искать, пытаясь разрешить эту неопределенность.

Проблема в том, что вы никогда не решите ее. Не похоже, что завтра кто-то скажет: «Вот решение коронавируса. Вот вакцина. Мы пытаемся разрешить эту неразрешимую неопределенность.

И, в конце концов, вы просто продвигаете эту тревогу. Вы пытаетесь найти ответ; вы не можете найти ответ; вы слышите о , это теории заговора, , что теории заговора. Становится все хуже и хуже.

Так почему же людям трудно сконцентрироваться? Это часть объяснения: они пытаются разрешить неразрешимую неопределенность.

Констанс Грейди

Возможно, на этот вопрос нет ответа, но есть ли какая-то часть когнитивной функции, которая классически нарушается тревогой?

Оливер Дж. Робинсон

Если вы посмотрите на классические диагностические критерии, есть такие вещи, как кратковременная память может быть проблематичной. Концентрация, которая в широком смысле означает всего понемногу: немного когнитивного контроля, немного исполнительной функции и так далее, и тому подобное.Но проблема с психическими расстройствами вообще в том, что нет ни одного. Диагнозов столько, сколько людей.

У одного человека могут быть проблемы с запоминанием, или ему может быть трудно сосредоточиться на задаче, или может быть трудно не сосредотачиваться на негативных вещах. А у другого человека совсем другой вкус. Поэтому очень сложно сказать: «На эту функцию влияет тревога».

Но есть некоторые общие вещи. Такие вещи, как рабочая память. Один из моих учеников работает над восприятием времени, как быстро вы думаете, что все движется.В своей докторской диссертации и в миллионе различных исследований он показал, что тревога заставляет время двигаться быстрее.

Но речь идет о маленьком квадрате на экране. Разница между двумя вещами и пятью секундами. Если это масштабируется до чего-то вроде: «Я попал в автомобильную аварию, и мне кажется, что все движется очень быстро», — это логический скачок. Что психологи любят делать, а честные психологи — нет.

Это верно и для всех остальных когнитивных функций.Когда я говорю о рабочей памяти, я не говорю о том, «черт возьми, где мои ключи». Я говорю об исследовании, в котором вы просите людей запомнить шесть разных цифр, семь разных цифр, восемь разных цифр. Это искусственная среда.

Еще одна вещь, которая затуманивает все это, — это психическое заболевание в целом — будь то что-то вроде психоза, биполярного расстройства, беспокойства, которые на первый взгляд очень разные — все они имеют одинаковые ароматы воздействия на широком когнитивном уровне.Они имеют своего рода смягчающий эффект.

Это могло быть связано с психическим заболеванием, но, вероятно, это не так. Вероятно, это связано с другими смешивающими факторами. Психическое нездоровье также связано с бедностью, социально-экономическим статусом и другими вещами.

Так что трудно точно определить одну вещь , которую делает тревога, которая мешает сделать одну вещь . Тревога одного человека полностью отличается от тревоги другого человека. Но в целом есть много вещей, которые кажутся немного нарушенными.

С другой стороны, есть много вещей, которые немного улучшены. Возвращаясь к идее о том, что тревога — это адаптивная функция, тревога способствует способности обнаруживать важную информацию. Когда вы чувствуете тревогу, вам легче заметить это движение в углу, что не является помехой. Это облегчение. Это потому, что тревога — это адаптивное состояние, которое способствует избеганию вреда.

Быстрее убежать или разработать пространственное планирование, поэтому у людей улучшается пространственная рабочая память, но тогда их область вербальной рабочей памяти может быть немного нарушена.Кто знает почему, но одно из объяснений может заключаться в том, что это качели: вы лучше запоминаете пробелы, но хуже запоминаете случайные списки цифр. Но я бы солгал, если бы попытался сказать, что — это и есть тревога, и поэтому людям трудно сконцентрироваться на . Сожалею!

Констанс Грейди

Нет, это имеет большой смысл, спасибо, даже если это не аккуратно в 500 словах.

Оливер Дж. Робинсон

Идея определенности / неопределенности, на мой взгляд, довольно общая.В двух словах: попытаться разрешить неопределенность в неопределенное время невозможно. И это само по себе является генным для беспокойства.

12 сложных книг, которые читатели пытаются закончить

Как бывший специалист по английскому языку, я имел несчастье удовольствие, натолкнувшись на некоторые из самых интеллектуально сложных литературных произведений. Поверьте, я люблю читать, и мне нравится бросать вызов самому себе, но когда после финала наступает вечер пятницы, а вам поручают читать Paradise Lost , никто не должен винить вас за то, что вы обратились к SparkNotes.Так уж получилось, что многие литературные произведения, возведенные на пьедестал лучшей литературы в истории, оказываются сложными АФ (хотя их очень стоит прочитать). Да, никто не может отрицать, что Moby-Dick — американская классика, но если вы говорите мне, что ни разу не зевнули и не вздремнули, когда читаете его, я не совсем уверен, могу ли я вам доверять.

От загадочных намеков (включая религиозные ссылки, которые легко упускают из виду люди, незнакомые с религиозными текстами) до затянутых сюжетов и чрезмерно сложного языка, вот 12 литературных произведений, которые читатели с трудом дорабатывают (не говоря уже о понимании).

1. Кентерберийские рассказы | Джеффри Чосер

Кентерберийские сказки — это сборник самых смешных, самых сложных и самых наградных сказок. Однако из-за того, что Чосер использует среднеанглийский язык, их трудно понять.

2. Моби-Дик | Герман Мелвилл

По сюжету «Моби Дик» довольно прямолинейный, реальный сюжет, состоящий из чрезмерно описанной прозы и сложных библейских и мифологических отсылок, происходящих в медленном темпе, может быть особенно трудным для понимания.По последней странице вы можете не понять, что только что произошло.

3. Король Генрих IV | Шекспир

В то время как остроумные произведения Шекспира, состоящие из раннего современного английского языка, оказались трудными для понимания многими книжными червями, король Генрих IV представляет собой особенно трудную задачу. Происходит много всего, схемы слева и справа, и (на мой взгляд) это не достаточно увлекательно, чтобы переворачивать страницы. Titus Andronicus , с другой стороны, определенно наполнен массой шокирующих действий, которые приведут вас к финишу.

4. Потерянный рай | Джон Милтон

Это эпическое стихотворение, естественно, достаточно длинное, чтобы вы могли читать в течение нескольких недель, но добавьте непонятный язык Мильтона, бесконечные библейские ссылки и повторяющиеся предложения, и вы можете сдаться на полпути.

5. Бесконечная шутка | Дэвид Фостер Уоллес

«Бесконечная шутка» с колоссальными 1 079 страницами входит в число самых длинных романов, когда-либо написанных .Эта экспериментальная книга, известная своим нетрадиционным повествовательным стилем, наполнена сложными идеями и языком, огромным количеством деталей и бесконечными сносками, которые ненадолго займут вас.

6. Война и мир | Льва Толстого

Война и мир великолепен. Это тоже очень долго. Период.

7. Атлас расправил плечи | Айн Рэнд

Атлас расправил плечи может открывать глаза, но его философские и политические идеи, изложенные в длинных монологах, могут быть трудными для понимания.Новое использование элементов из разных жанров — детективов, романов и научной фантастики — может еще больше запутать читателей.

8. Ulysses | Джеймс Джойс

Самый опытный, интеллектуальный и искушенный читатель может оказаться на распутье, когда возьмет эту книгу в руки. Он широко известен как один из самых сложных романов из-за многоуровневых аллюзий Джойса, техники потока сознания и богатого словарного запаса. Как ни странно, те же качества сделали ее одной из самых почитаемых книг в истории, и многие читатели, которым удалось закончить ее , утверждали, что борьба того стоит.

9. Поминки по Финнегану | Джеймс Джойс

Подобно Улиссу, экспериментальная позиция Джойса отражена на страницах Поминки по Финнегану . Написанный в течение семнадцать лет , он экспериментирует с английским языком, включает в себя технику последовательности и не имеет структуры, которая может занять у читателя столько же времени, чтобы закончить его, сколько написал автор.

10. Gravity’s Rainbow | Томас Пинчон

Названный журналом Time Magazine одним из самых известных американских романов, Gravity’s Rainbow с 1923 года умудрялся поразить и запутать читателей.Его 700 с лишним страниц знакомят читателей с более чем 400 персонажами на фоне действия Второй мировой войны, давая читателям много работы, прежде чем они дойдут до последней страницы.

11. Братья Карамазовы | Федор Достоевский

Если вы обратили внимание на тему в этом списке, похоже, что многие читатели часто испытывают трудности с литературными произведениями, содержащими религиозные и / или философские идеи. У братьев Карамазовых есть и то, и другое. Роман имеет дело со сложными идеями, такими как правильное и неправильное, человеческая совесть, моральная ответственность и другие религиозные вопросы, написанные на протяжении более 700 страниц, что является вызовом для многих читателей.

12. Библия

Одна из самых читаемых книг, Библия содержит серию сложных историй, написанных сложным языком, значения которых вызвали различные толкования и споры во всем мире. Учитывая, что истории из Библии первоначально передавались устно , неудивительно, что людям может быть сложнее читать их на бумаге, чем слушать вслух.

Сообщите нам, удалось ли вам закончить какое-либо из этих произведений и которые вы настоятельно рекомендуете своим коллегам-читателям!

На выбранном изображении показана иллюстрация из «Кентерберийских сказок через трех золотых пчел»

Как читать длинные и сложные книги

За последний год мне удалось закончить несколько длинных, иногда трудных для чтения книг.900-страничный фолиант Рона Черноу о Джордже Вашингтоне. 600+ плотных страниц о Джеймсе Мэдисоне. Огромная биография Уинстона Черчилля Эндрю Робертсом. (Да, мне нравятся биографии.) Пара романов Диккенса — все они большие. Американский шедевр Мелвилла, Moby-Dick . Легендарный эпический сериал Роберта Каро о Линдоне Джонсоне. И совсем недавно все 1400+ страниц Les Miserables .

Несмотря на то, что эти книги были приятными, и я искренне интересовался предметом, их часто было трудно читать, хотя бы по той простой причине, что их объем.Большие страницы, мелкий шрифт, крошечные поля. Les Mis из-за своего фактического веса приходилось читать сидя, и часто в кресле с подлокотником, потому что эта штука была чертовски тяжелой и громоздкой. (Хотя я мог бы прочитать электронную версию, как я объясню ниже, я часто предпочитаю копии классических произведений в твердом переплете, даже если с ними труднее разобраться.)

Хотя Хьюго и Диккенса приятно читать, реальность такова, что их язык настолько отличается от сегодняшнего, что для того, чтобы по-настоящему его переварить, нужны силы мозга.И хотя те биографии, которые я упомянул, не обязательно старые, они изобилуют фактами, особенно если вы новичок в этом человеке / периоде времени. Они просто пугают людей, которые не привыкли к тому типу чтения, который требует постоянной сосредоточенности и немного выдержки.

Примерно до прошлого года я бы, наверное, засчитал себя в этом лагере. Я пытался прочитать Вашингтон: жизнь и сдался после нескольких сотен страниц. Я пробовал Moby-Dick и постигла та же участь.Очарование большой, содержательной книги было огромным, и все же я не мог найти в себе силы, чтобы на самом деле закончить многие.

Так что же в конце концов вывело меня из равновесия и позволило мне до конца прочитать эти здоровенные фолианты? (А потом тоже!) В то время я не совсем понимал, почему. Я подумал, что это была комбинация наличия плана и, наконец, сообразительности, чтобы просто листать страницы. Но, подумав об этом, я понял, что у меня был какой-то врожденный метод.Не нужно бояться старых книг, длинных книг или просто трудных для чтения книг. Это действительно навык, которому нужно научиться в наш век смартфонов.

Вот как я это сделал (и продолжаю делать), и как вы тоже можете:

1. Составьте план для себя.

Без сомнения, частью моего успеха в чтении хотя бы нескольких из этих книг было то, что я приступил к нескольким различным проектам чтения. Один — прочитать биографию каждого президента США; другой — прочитать все романы Диккенса.(Оба были установлены с неопределенными временными рамками, чтобы я мог читать и другие вещи.) Наличие конечной цели облегчило прохождение чернового Вашингтон и разросшейся и слабо связанной серии виньеток Диккенса, составляющих его первый роман, . Записки Пиквика .

У вас есть какая-то интересная область, которую вы хотите исследовать? Есть ли список, который действительно вызвал ваш интерес — возможно, «100 книг, которые должен прочитать каждый мужчина» от AoM? У вас есть любимый автор, канон которого вы хотели бы изучить полностью? Составьте план чтения.

2. Установите небольшое количество времени или страниц в день, которые вы будете читать.

Один из ключей к достижению этого плана — поставить себе микро-цель. Мой план прочесть более 44 биографий президентов (некоторые из которых являются многотомными) дает мне полезное направление, но это слишком далекая конечная цель, чтобы поддерживать мою мотивацию изо дня в день. Сложно даже сосредоточиться на том, чтобы просто дочитать следующую книгу в последовательности, когда эта книга огромна — жизни президентов часто очень хорошо изучены и задокументированы.

Так что я пошел еще меньше и поставил перед собой вполне достижимые цели чтения. Я часто сначала пролистываю книгу, чтобы понять, насколько длинны главы; с Вашингтон: Жизнь Я решил читать по одной главе в день. С главами в среднем всего 10-20 страниц, это было вполне выполнимо. Для книг с более длинными главами (например, серии LBJ Каро) я устанавливаю цель, основанную на времени, обычно 30 минут в день.

Работая дома и не имея поездок на работу или кого-то, кто мог бы помешать моему обеденному перерыву, у меня, возможно, больше свободного времени для чтения, чем у других.Если вам действительно тесно, уделяйте этому всего 10-15 минут в день. Вы справитесь с этими длинными и трудными книгами намного быстрее, чем вы ожидали, а когда позволят время и энергия, вы часто с готовностью сделаете больше, чем то, что вы запланировали.

3. Взаимодействуйте с текстом.

Одна из вещей, которая помогает мне поддерживать интерес, особенно при чтении длинной и / или сложной книги, — это заставить себя взаимодействовать с текстом. Я почти всегда читаю с карандашом или записной книжкой наготове, подчеркивая интересные моменты и составляя краткое содержание каждой главы или важного раздела.В книге Джеймса Макферсона « Боевой клич свободы » — классической истории гражданской войны — я буквально нарисовал иллюстрацию в своей записной книжке, когда он упомянул концентрические круги убеждений против рабства на Севере. Если вы читаете электронную версию, подчеркивайте и делайте заметки таким же образом. Это немного сложнее (в основном для нот), но все же того стоит.

4. Получите понравившуюся версию.

Это может иметь удивительно большое значение для вашего опыта чтения.Чтение может быть гораздо более увлекательным занятием, чем вы думаете. Вес книги, стиль шрифта и дизайн текста, даже обложка — если книга приятна на вид и ее легко держать, у вас больше шансов взять ее в руки.

Я чувствую осязаемость и осязание, не отвлекая внимание, встроенные в мой телефон, я предпочитаю бумажные копии для большей части моего чтения, и часто особенно в твердом переплете. Мягкие обложки более портативны, но текст часто труднее читать из-за более темного, меньшего размера шрифта и более узких полей.И хотя мне, как и всем остальным, нравятся подержанные книжные магазины, я не люблю читать экземпляры, в которых уже есть какие-либо пометки или подчеркивания. Это слишком отвлекает. Поэтому я всегда стараюсь получить чистую копию.

Когда дело доходит до классической литературы, у вас часто есть масса вариантов. Старые версии иногда забавно иметь, но часто их труднее читать, с небольшими полями и слишком темным текстом. Мне также нравятся пояснительные примечания и пространные введения, которых почти всегда не хватает в старых версиях. На мой взгляд, Penguin Classics — это золотой стандарт.У меня есть несколько пригоршней тех черных обложек в мягкой обложке, которые смотрят на меня с полок. Если я действительно чувствую, что по какой-то причине мне нужен твердый переплет, мне также очень нравятся издания Everyman’s Library.

Несмотря на вышесказанное, я медленно возвращаюсь к чтению с моим Kindle. Я склонен покупать электронную книгу, когда это не тот том, который я собираю, или когда я хочу занять место на полке, или просто идет распродажа Kindle, от которой нельзя отказываться. Конечно, когда дело доходит до комфорта, чтение на диване или в постели с легким Kindle трудно превзойти.Я могу прочитать увесистую биографию одной рукой и даже при необходимости гоняться за детьми по дому. Кроме того, у него нет бликов и отвлекающих факторов, как на смартфоне или планшете. И последнее преимущество чтения на Kindle: бесплатные классические книги! Все, что было опубликовано в 1923 году и ранее, можно получить бесплатно и загрузить в считанные секунды.

В конечном итоге найдите то, что вам нравится. Будь то дешевая подержанная книга в мягкой обложке, новая книга в твердом переплете или простое издание для Kindle, найдите ту версию книги, которую вам больше всего нравится читать.

5. Имейте под рукой словарь / энциклопедию.

Когда дело доходит до длинных и сложных книг, часть борьбы заключается как раз в том, что они могут заставить нас чувствовать себя глупыми, когда мы не знаем определенных слов или не обладаем контекстными знаниями, которые облегчили бы понимание. Когда я начал углубляться в чтение Гражданской войны, я получил атлас сражений и движений Гражданской войны. Когда я читал Les Mis , я держал свой телефон поблизости, чтобы искать французские фразы, устаревшие и вышедшие из употребления слова, а также факты о битве при Ватерлоо (отрывок текста, который чуть не убил меня).

Скорее всего, вам будет полезно держать телефон под рукой; Хотя вы можете приобрести словарь в твердом переплете, вам часто потребуется доступ к различным ресурсам для изучения различных ссылок (исторических, культурных и т. д.). Разумеется, поиск на телефоне может вызвать искушение просмотреть другие приложения, но просто побороть зуд в Instagram. Если это слишком сложно сделать, заблокируйте отвлекающие приложения во время чтения (вот как).

6. Просто пройдите через твердые части.

В каждой длинной и / или сложной книге обязательно будет какая-то часть, которая отвлекает вас и затрудняет возврат. Ободряю вас: просто пройдите через это, даже если это означает скимминг или (не дай бог!) Пропуск кусков, если это необходимо. Читая вышеупомянутую биографию Черчилля, я пропустил раздел о его опыте во время англо-бурской войны, поскольку я уже читал завораживающий отчет Кэндис Миллард за тот же период (и слушал ее интервью с Бреттом).

Даже если вы еще чего-то не знаете, не беспокойтесь о том, что что-то упустите.В первый раз, когда вы прочитаете книгу, особенно длинную или сложную, вы все равно неизбежно что-то упустите. Если это роман, вы достаточно быстро поймете сюжет; если это научная литература, вы выживете, упустив несколько фактов — если они достаточно важны, они вернутся. Поверьте мне: Просматривать информацию — это нормально.

7. Воспользуйтесь моментом!

Я думаю, что отчасти я смог прочитать много длинных книг за последний год просто потому, что дочитал книгу Чернова Вашингтон , от которой я раньше отказался.Перевернуть последнюю страницу и закрыть заднюю обложку было очень приятно. Я знал, что смогу прочитать следующую трудную книгу, какой бы она ни была. (Это был Джон Адамс Дэвида Маккаллоу; Маккалло — отличный рассказчик, но даже ему было трудно сделать десятилетие Адамса в Европе захватывающим. Тем не менее, я легко прошел через это.)

То же самое относится и к Les Mis . После 1432 страниц и двух месяцев чтения в большинстве случаев я довольно гордился тем, что действительно казалось достижением (возможно, даже больше, чем должно было быть!).Завершите одну большую трудную книгу, и на вашей стороне будет импульс. На самом деле все, что нужно, — это одна «победа», чтобы укрепить вашу уверенность в своих способностях к чтению.

Теперь я знаю, продвигаясь вперед, что я могу прочитать и закончить практически все, что вы мне предложите. Приложив немного ежедневного усердия, намеренного взаимодействия с текстом и некоторого стратегического беглого просмотра и пропуска, если необходимо, вы можете сделать то же самое.

Вы можете следить за тем, что я читаю, включая множество длинных книг, подписавшись на мой еженедельный информационный бюллетень: «Что читать дальше»

Наука, объясняющая, почему сейчас так трудно читать книгу

Через пару недель после начала пандемии, когда мои ночи и выходные были бесплатными, за исключением случайных звонков в Zoom, я решил открыть одну из многих книг, пылящихся на моей прикроватной тумбочке.Наконец, подумал я, я доберусь до всех тех непрочитанных фолиантов, которые откладывал — о, и еще я бы занялся уборкой в ​​ночном столике.

Я выполнил вытирание пыли и некоторое расхламление. Но я не мог попасть в книгу. Я положил его, взял другой — только чтобы тоже бросить. Конечно, я просматривал множество историй и статистических данных о пандемии, а также читал статьи по работе. Но в среднем я пишу книгу в неделю, и я едва мог прочитать пару глав, прежде чем бросил.

Затем, беседуя с другими любителями книг в Goodreads и Twitter, я обнаружил, что не одинок. Другие тоже были в упадке с книгами. Что происходило?

Оказывается, неспособность людей концентрироваться имеет психологическую основу.

«Тревога — это адаптивная реакция, которая должна помочь нам выжить, когда мы находимся под угрозой», — объясняет доктор Стив Джорденс, профессор психологии Университета Торонто в Скарборо.

«По мнению наших предков, если вы собирали ягоды, а на вашем пути встал хищник, вы перешли бы в так называемый« режим борьбы или бегства », когда ваше тело кричало, чтобы вы что-то сделали.В течение этого времени кровь буквально покидает лобную долю мозга и направлена ​​на то, чтобы вывести вас из этой ситуации или принять угрозу, в любом случае. Мы готовы к действию, но не всегда готовы к сложному мышлению «.

Джорденс говорит, что COVID-19 — это, по сути, хищник, который просто не уйдет, и поэтому, если вы не научитесь расслабляться, вы будете постоянно находиться в состоянии тревоги.

При чтении задействована лобная доля, которая позволяет приостановить реальность, заставить исчезнуть текущий мир и задействовать воображение в расширенном повествовании.

«Чтение также отличается от просмотра телевизора, который в большей степени обусловлен стимулами», — говорит Джорденс, что объясняет, почему мы все могли безумно смотреть «Король тигров». «Вы сидите перед экраном, и он поражает вас. Чтение — это более интерактивный процесс. Это требует от вас задействовать свое воображение ».

Несмотря на то, что пандемия началась уже несколько месяцев и мы знаем основы того, как минимизировать воздействие вируса, Джорденс говорит, что в мире еще много неизвестного.

«Никто не знает, чем это закончится», — говорит он.«Да, сейчас это немного более знакомо, но есть так много людей, которые не знают, будут ли у них работать, они не знают, смогут ли они платить за квартиру. Есть краткосрочные решения [например, CERB], но все знают, что в конечном итоге нам придется иметь дело с экономическими и социальными последствиями ».

В начале пандемии Джорденс выпустил бесплатный онлайн-курс о том, как справиться с тревогой во время COVID-19.

«Одна из вещей, которые я говорю в курсе, — это то, что мы должны узнать, как окружающий мир влияет на наш разум», — говорит он.«Во время неопределенности нам нужна информация, поэтому мы читаем или смотрим новости. Мы получаем немного информации — например, что правило изменилось. И это дает награду. Но эти награды приходят случайно. И мы становимся зависимыми от новостей, чувствуя, что нас ждет награда. Так что в итоге мы смотрим гораздо больше новостей, чем обычно, с чувством обреченности и мрачности ».

Joordens советует людям составлять бюджет на просмотр новостей. И после того, как он узнал новости, он предлагает заняться чем-то, что уводит вас в другое место.Это может освободить ваш разум, чтобы начать читать книги.

«Для меня это Garage Band», — смеется он. «Я научился использовать это, вытаскивая песни из головы, и когда я делаю это, это единственное место, где находится мой разум. Это как средство для очищения неба, средство, чтобы избавиться от всего плохого ».

Тем временем некоторые читатели, которых я знаю, обратились к поэзии, другие к аудиокнигам, которые они слушают во время своих ежедневных прогулок. Я обнаружил, что чтение рассказов, повестей или сборников эссе вполне выполнимо и дает мне чувство выполненного долга.

Йорденс говорит, что это важно.

«Когда возникает это беспокойство, оно говорит вашему телу что-то делать», — говорит он. «Каждое маленькое достижение важно. Даже если это не то, что убивает вирус, это дает вам ощущение, что вы что-то сделали ».

@glennsumi

Почему мы должны читать «Жесткие книги»

Слова, написанные или сказанные, отправленные или написанные в Твиттере, в наши дни находятся под пристальным вниманием. Публично произнесенные или написанные слова встречают критику, гнев и даже стремление подвергнуть цензуре и наказать человека, сказавшего их.Мы раздражаемся, качаем головами и, возможно, даже протестуем против такой досадной близорукости, особенно когда мы соглашаемся с цензурированной речью. Почему же тогда в определенных католических и христианских кругах уместность читать слова, которые приходят к нам с другой стороны, с голосов, бросающих нам вызов или прямо противоречащих нашему чувству морали, истины и добродетели, является такой устойчивой проблемой? Стоит ли, особенно в случае с литературой, читать о развратном персонаже или рассматривать идеи автора, чья жизнь была менее образцовой? Или мы должны в нашем паломническом путешествии к святости просто избегать таких литературных тем, как скандальные камни преткновения? Если нашей инстинктивной реакцией на «отменить культуру» будет неодобрение, и если мы думаем, что людям, которые постоянно бросают вызов господствующему светскому социокультурному менталитету, следует разрешить писать и говорить, мы, католики или христиане, должны быть готовы встретить слова которые бросают нам вызов и противодействуют нашим нормам.Мы не можем с чистой совестью принять нашу собственную версию «христианской культуры отмены» и оставаться последовательными. Итак, давайте рассмотрим уместность и даже необходимость вдумчивого чтения литературы, которая выводит нас за пределы нашей зоны комфорта. Такая литература может включать нежелательные элементы и может быть написана авторами, чье мировоззрение, поведение или опыт могут отличаться от добродетельного и морального. Возможно, однако, что внимательные читатели должны столкнуться с подобным содержанием, иначе они рискнут жить в горделивой изоляции, без сочувственного понимания разнообразного человеческого опыта, которое способствует истинной благотворительности.

Папа Иоанн Павел II в своем письме к художникам, указал на некоторые из ключевых движущих сил работы в искусстве или литературе, которые фокусируют читателя на темной стороне вещей:

Даже за пределами своих типично религиозных выражений, истинное искусство тесно связано с миром веры, так что даже в ситуациях , когда культура и Церковь далеки друг от друга, искусство остается своего рода мостом к религиозному опыту … Даже Когда они исследуют самые темные глубины души или самые тревожные аспекты зла, художники озвучивают , так же как , всеобщему желанию искупления .

Истинное искусство, по его мнению, может служить ценным двусторонним мостом, позволяющим общаться между культурой и церковью, которая временами может казаться отдельными мирами. Но в основе каждой души лежат области, одновременно сияющие и затемненные, и искусство может раскрыть их и приоткрыть завесу над нашими часто скрытыми общностями.В частности, литературное искусство способно «озвучить» крик каждого человеческого сердца об искуплении, независимо от того, открыто это или нет. В персонажах, которые вызывают отвращение к нам или отталкивают нас, мы находим опосредованный способ противостоять и понимать борьбу других. Это может направить нас на путь более глубокого сочувствия к другим — возможно, до того, как мы наткнемся на такую ​​борьбу в мимолетных встречах повседневной жизни. Литература дает нам больше места для размышлений и больше времени, чтобы подумать, как нам следует отвечать милостью Христа в особенно трудных ситуациях.Это обеспечивает своего рода литературное попутное образование человечества, что не является единственной целью чтения литературы, но, безусловно, является ключевым преимуществом. Для целей благотворительности и евангелизации крайне важно, чтобы все мы получили глубокое образование в том, что значит быть людьми. «Метод обучения с наибольшей способностью к добру — это не тот, который убегает от реальности, чтобы утверждать то, что хорошо по отдельности, а тот, который живет, отстаивая торжество добра в мире», — утверждает Слуга Бога-Отца. Луиджи Джуссани.Иногда в литературе это может означать свидетельство ужасной реальности жизни без Христа — не для прославления греха, а для того, чтобы осветить нашу глубочайшую потребность в спасении. По эту сторону неба всегда будет разрыв между миром и христианским идеалом. Литература раскрывает нам парадоксальную напряженность этого мира: мы живем в мире, который является одновременно «юдолью слез» и источником милости Бога, которая временами передается через самые неожиданные ситуации и людей. Мы стремимся, любим и страдаем в этом мире, но всегда стремимся к небесам: находясь «в» мире, но не «из него», мы должны, подобно святым, войти в его потрепанную красоту, зная, что добро Бога восторжествует. даже посреди всего этого, а не в какой-то воображаемой стране без греха, которая нам не принадлежит.

Еще один важный элемент, на который следует обратить внимание в Письме Св. Иоанна Павла II художникам , заключается в том, что он защищает центральную роль не только любого искусства , но и истинного искусства . Есть горы книг, которые не являются истинным искусством: некоторые книги служат только для развлечения, чтобы скоротать время, их детали забываются, когда сюжет доводится до конца; другие книги лишь щекочут похотливые интересы или приукрашивают самые низменные элементы зла; третьи могут использовать слегка завуалированную историю как пропаганду или морализатор.Все это не настоящее искусство. Это, конечно, вызывает вопрос о том, как законно любопытный читатель, осторожно открывающий дверь к интересным книгам, может узнать, как различить разницу между литературой, которая стоит — это «настоящее искусство», как его характеризует Иоанн Павел II, — и то, чего нет. В сегодняшних условиях бывает сложно понять, с чего начать. Точно так же, как постоянная диета из куриных наггетсов снижает чувствительность языка к нюансам свежей и более сложной пищи, постоянная интеллектуальная диета, состоящая из социальных сетей, блогов и вирусных звуков, снижает чувствительность мозга к тонкостям более изощренного литературного искусства.Это может привести к тенденции слишком сильно ошибаться в сторону осторожности, избегая любой литературы, которая представляет сложные темы или кажется пугающе сложной.

Три вопроса могут помочь читателям понять, какая литература стоит их времени и усилий. Во-первых, рекомендована ли книга традицией? «Классика» в самом широком смысле? Признавали ли великие литературные мыслители всю историю ценность и артистичность этой книги? Это может быть трудным вопросом, когда книги, которые традиционно считались ценными и достойными чтения, отклоняются и заменяются другими, часто более современными книгами сомнительного качества.Г.К. Честертон в своей книге Православие объясняет проблемную ошибку этой тенденции, особенно когда она проводится как способ «демократизации» литературного канона:

Традиция означает право голоса за самый непонятный из всех классов, наших предков. Это демократия мертвых … Традиция отказывается подчиняться маленькой и высокомерной олигархии тех, кто просто случайно гуляет.Все демократы возражают против дисквалификации мужчин по причине рождения; традиция возражает против их дисквалификации в результате несчастного случая со смертью. Демократия говорит нам не пренебрегать мнением хорошего человека, даже если он наш жених; традиция просит нас не пренебрегать мнением хорошего человека, даже если он наш отец. (Глава 4)

В то же время важно держать дверь открытой для современных книг, которым, возможно, еще не довелось пройти испытание историей.Второй ключевой вопрос, который следует задать, сталкиваясь с более современной книгой: освещает ли эта книга человека каким-либо важным образом? Отражается ли это центральным вопросам, которые на протяжении тысячелетий задавали устойчивые классики: что значит быть человеком? Каковы самые основные потребности человека? Как мы живем в падшем мире? Как нам справиться со смертью? Что придает жизни смысл?

Наконец, будь то исторический или современный, читатель должен задать третий вопрос: достигают ли стиль и мастерство этой книги уровней, которые можно было бы охарактеризовать как превосходные или искусные? В католических или христианских кругах часто существует тенденция извинять тусклое искусство как «сносную» литературу на основе его добродетельных или религиозных тем.Фланнери О’Коннор, один из выдающихся американских католических писателей 20-го века, часто не соглашался с этим и язвительно заметил: «Католический романист не обязательно должен быть святым; ему даже не обязательно быть католиком; к сожалению, он должен быть писателем ». Она неоднократно указывала в своих произведениях и выступлениях, что художественные качества книги — ее целостность как искусство per se и ее литературная ценность — должны быть отделены от веры и добродетели автора (или их отсутствия). Здесь она описывает мастерство католического писателя, подходящего к сакраментальной теме:

Когда я пишу роман, в котором центральным действием является крещение, я очень хорошо осознаю, что для большинства моих читателей крещение — бессмысленный обряд, и поэтому в моем романе я должен увидеть, что это крещение несет в себе достаточно трепета и тайны. чтобы вызвать у читателя некое эмоциональное осознание его значения.Для этого я должен изменить весь роман — его язык, структуру, действие. Я должен заставить читателя ощутить, если не где-нибудь еще, что там происходит что-то, что имеет значение.

Художественный роман (или рассказ, или драма) — уникальное произведение, отличное от катехизации и апологетики, и поэтому мы оцениваем его по разным причинам.О’Коннор объясняет: «Для самого писателя-беллетриста вся история является смыслом, потому что это опыт, а не абстракция». Безусловно, есть время и место для прямых заявлений о ценностях; Художественная литература, отмечает она, — не то место. В художественной литературе — совершенно католическим образом — значение воплощается через сложный гобелен персонажей, сюжета, темы, языка и окружения. Книги, совершающие этот подвиг, даже если персонажи или автор не праведны, достигают уровня значимого литературного искусства и заслуживают внимательного прочтения.

Установив ценность книги, возникает вопрос: , как читать — должны ли мы, чтобы оставаться «в безопасности» от любого разлагающего влияния, которое может оказать книга или автор, стоять над книгой в качестве критического судьи? Не обязательно. К.С. Льюис подчеркивает смирение как ключевой элемент хорошего чтения:

Первое требование, которое предъявляет к нам произведение искусства, — это сдаться.Посмотрите. Слушать. Получать. Убирайся с дороги. (Нет смысла сначала спрашивать, заслуживает ли работа перед вами такой сдачи, потому что, пока вы не сдадитесь, вы не сможете узнать.)

Мы все неизбежно приходим к работе с перспективами, сформированными нашими обстоятельствами; смирение при чтении не означает их стирание.Однако это может означать ослабление нашей хватки над определенными предубеждениями, за которые мы слишком сильно цепляемся, или отказ от части нас самих, состоящей из судей и присяжных, которые всегда готовы осудить работу, которая предлагает мнения, противоречащие нашим собственным. Чтобы принять работу такой, какая она есть, нам может даже потребоваться посетить или заселить менее удобные для нас сферы. В то же время капитуляция, предложенная Льюисом, сопровождается разумным предостережением: если из-за особой уязвимости читатель может сказать, что определенное литературное произведение может быть духовно вредным из-за какой-то все еще болезненной травмы, при надлежащем самообладании. знания и проницательность, читатель может выбрать отложить эту конкретную книгу.Возможно, со временем книга окажется полезной для человека. И все же стоит повторить, что необходимость избегать определенной работы в течение сезона или на всю жизнь, тем не менее, не отменяет важности этой литературы для других.

Уверенность — второй ключевой элемент хорошего чтения; это важно, потому что иногда ошибочное чувство смирения убеждает читателей в том, что есть определенные книги, слишком высокие или слишком сложные для них.Однако отсутствие знаний или литературного опыта не обязательно является препятствием для чтения. Хорошее общее образование в сочетании с быстрым поиском в Интернете может дать достаточно простых исторических или культурных подробностей, чтобы подготовить нас к первоначальному чтению многих жестких литературных классиков. Уверенность также помогает подавить стойкий культурный шепот, который приписывает «предвзятость» каждой идентифицирующей характеристике нас, и помогает нам поверить в то, что наша собственная жизнь с ее данными Богом особенностями является законной отправной точкой, с которой мы можем ценить, рассмотреть и оценить искусство.«Любой, кто читает, — размышляет Уоллес Стегнер в своем романе На пути к безопасности , — в какой-то мере является гражданином мира». Конечно, у всех нас есть пространство для роста, но смиренно уверенный в себе читатель знает, что нормально начинать чтение с точки зрения и знаний, которыми мы обладаем прямо сейчас.

Третий и последний элемент хорошего чтения — это честность, особенно честность в отношении наших собственных ран.Стратфорд Колдекотт уточняет ценность наших ран:

Рана, если задуматься, — это случай, когда обнажается то, что внутри нас, когда кровь изливается и становится доступной для других. В случае Христа то, что внутри него, — это любовь, Святой Дух. Места, где человеческие грехи причинили ему боль, — это именно те места, где, поскольку эта боль была принята за нас и ради нас, любовь Христа была наиболее полно выражена.

Раны в нашей жизни могут быть вызваны травмой, причиненной другим, или личными недостатками, которые сбили нас с пути. Так часто у нас может возникнуть соблазн прикрыть эти раны, потому что, если, как объясняет Калдекотт, раны открывают для других наши самые важные «я», они делают нас уязвимыми.Части нас самих, которые открывают раны, могут быть менее лестными — или даже совершенно отвратительными — и мы требуем отвести свои глаза и глаза других. В книгах, которые стоит прочитать, мы встречаем сломленных, покрытых шрамами персонажей, живущих посреди беспорядочного мира, где нет простых решений. Если честно, у таких персонажей есть возможность отражать наши лучи обратно на нас, и, находясь на небольшом расстоянии, ограниченном бумагой, мы можем наблюдать, как кто-то препирается со своими ранами. В то время как некоторые могут скатиться к самоуничтожению, некоторые могут выйти вперед — более чуткие, мудрые или храбрые.Даже раны Христа не были обработаны вне Его прославленного тела; они остаются жертвенными шрамами, рассказывающими историю любви. Возможно, наши собственные раны — это то же сырье для величия.

Если мы хотим быть паломниками, чьи сердца охватывают весь мир, мы не можем объезжать наши фургоны и разбивать лагерь в «безопасных местах», прислушиваясь только к голосам, которые согласуются с нашими собственными.Конечно, время от времени мы можем найти время, чтобы сканировать противоположные средства массовой информации, но еще более плодотворной может быть практика подбора книги, возможно, классического романа, имеющего историческую значимость, или более современной книги, рекомендованной для ее ремесла и литературности. доставлено из надежного источника. Многие будут бороться с тем, что они находят между обложками таких книг. Будь то плотный стиль письма, незнакомый период времени или даже скандальные персонажи, существует множество камней преткновения, которые могут сбить читателя с пути между началом и концом.Однако честное и уверенное рассмотрение такой литературы, приправленное некоторой долей смирения, может дать нам удивительное новое понимание общих проблем человечества и новую способность слушать, учиться и взаимодействовать с теми, кто, похоже, думает о проблемах человечества. обратная сторона непреодолимых водоразделов.

Эта статья адаптирована на основе «Критериев выбора книг» начитанной мамы, подготовленных совместно Карлой Галдо и Коллин Хатт при поддержке идей Марси Стокман, Элисон Соловь и других женщин из «Начитанной мамы». Команда руководителей.

Наилучшая мама — это общенациональная группа по обсуждению книг, которая сопровождает женщин в чтении великих книг и духовных классиков, чтобы поощрять личностный рост, дружбу и содержательные беседы, чтобы исследовать условия жизни человека и переориентировать женщин на хорошее красиво и верно.