5 любимых книг Дмитрия Быкова

Мы очень любим творчество Дмитрия Быкова [объявлен в России иноагентом]и уважаем его как блестящего знатока русской литературы, поэтому решили заглянуть в его интервью и выяснить, какие книги по-настоящему тронули именитого писателя. Получилась любопытная подборка!

Иванов А.

1. Сердце пармы

Роман Алексея Иванова о покорении Перми читается как захватывающее фэнтези. Несмотря на то, что его герои взяты из исторических хроник и народных преданий, каждый из них обладает удивительно ярким характером. Этот блестящий образец русской прозы занимает важное место в библиотеке Дмитрия Быкова [объявлен в России иноагентом].

1 199 ₽

815 ₽

32

Купить

Пелевин В.

2. Тайные виды на гору Фудзи

В центре сюжета – история бизнесмена Феди, окончательно уставшего от земных удовольствий и роскоши. Тогда-то в его жизни и появляется загадочный Дамиан, обещающий ему новый духовный опыт и счастье, которое нельзя купить за деньги.

Федя соглашается, ещё не зная, к чему приведёт эта авантюра. Не все критики оценили эту работу Пелевина, но Дмитрий Быков [объявлен в России иноагентом] назвал её «изумительной» и «прелестной».

18

Купить

Руни С.

3. Нормальные люди

Неожиданный пункт списка, не правда ли? Дело в том, что в одном из своих интервью Дмитрий Быков [объявлен в России иноагентом]размышлял о современных книгах, обязательных для чтения, и вспомнил роман Салли Руни. История любви двух обычных современных людей неожиданно стала таким важным текстом, потому что сумела безошибочно угадать дух времени и мысли тех, кто в нём живёт.

1 049 ₽

692 ₽

34

Купить

Крапивин В.

4. Журавлёнок и молнии. Роман для ребят и взрослых

Этот роман Владислава Крапивина – настоящая классика, по мнению Дмитрия Быкова [объявлен в России иноагентом]. Действительно, уже не первое поколение детей и подростков воспитано на истории Юрки Журавина, а взрослые с удовольствием его перечитывают. И нам кажется, что это замечательно!

33

Купить офлайн

Шаламов В.

5. Колымские рассказы

Несмотря на то, что «Колымские рассказы» менее популярны по сравнению со знаменитым романом Солженицына, эти холодные и страшные истории – не менее важное произведение об эпохе сталинских лагерей. Как отмечал Быков

[объявлен в России иноагентом], Шаламов говорит скорее о физиологическом, чем об эмоциональном опыте, но в этом, возможно, главная сила его текстов.

21

Купить

Лучший роман Дмитрия Быкова — «Июнь» Галина Юзефович — о книге, посвященной двум годам накануне Войны — Meduza

В «Редакции Елены Шубиной» вышел новый роман Дмитрия Быкова «Июнь», описывающий события в Советском Союзе 1939–1941 годов; в книге три сюжетные линии, которые связаны только одним героем. Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович считает, что «Июнь» — один из лучших текстов Дмитрия Быкова, и рассказывает почему.

Дмитрий Быков. Июнь. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2017

Многогранное и бесконечно разнообразное творчество Дмитрия Львовича Быкова устроено таким образом, что любой разговор о новом его произведении приходится волей-неволей начинать с множественных отрицаний. Нет, «Июнь» не такой длинный, как «ЖД». Не такой короткий, как «Эвакуатор». Не такой сырой и рыхлый, как недавний «Маяковский». Не такой странный, как «Квартал». Не эссе и не лекция. Нет, не в стихах. Но одними отрицаниями обойтись невозможно, поэтому следует наконец собраться с силами и сказать: «Июнь» — лучшее из написанного Быковым со времен «Пастернака» и определенно самый совершенный его художественный текст — самый продуманный и выстроенный, виртуозно сочетающий в себе сюжетность с поэтичностью, а легкость — с драматизмом и пугающей глубиной.

Если говорить о конструкции, то «Июнь» — не традиционный монороман, но триптих, все три части которого практически автономны. Формально их объедияет время концовки (сюжет каждой завершается в ночь на 22 июня 1941 года), а для большей прочности они скреплены одним общим эпизодическим персонажем — светлым советским ангелом, шофером по имени Леня.  

Первая часть ближе всего к обычному роману и по сюжету, и по композиции. Двадцатилетнего поэта Мишу Гвирцмана выгоняют с третьего курса легендарного ИФЛИ по доносу однокурсницы, которой он якобы домогался. Комсомольское собрание, начавшееся как фарс, внезапно переходит в мощное стаккато борьбы с трудноопределимой «чуждостью», которой Миша бесспорно наделен с рождения, и заканчивается его позорным изгнанием — как бы не окончательным, но чтобы «исправился и осознал». Для осознания и исправления Миша устраивается в больницу санитаром, обзаводится новыми знакомствами (в том числе не вполне благонадежными), а заодно насмерть запутывается сразу в двух параллельных романах. С неземной блондинкой Лией у него отношения духовно-возвышенные, с рыжеволосой шалавой Валей (той самой, из-за которой его выгнали из ифлийских кущ) — порочно-страстные, и ни от одних он не готов отречься.

Вторая часть — переведенный в третье лицо сбивчивый монолог тридцатисемилетнего Бориса Гордона, журналиста и секретного сотрудника «органов». Борис, веселый и несгибаемый выходец из «проклятых» двадцатых (Быков исподволь внедряет в сознание читателя эту аналогию — «проклятые» двадцатые как «лихие» девяностые), подавлен атмосферой конца 30-х. Его, еврея, страшит союз с нацистской Германией, страшит собственная готовность верить в виновность недавно репрессированных, страшит близящийся и неизбежный взрыв. Но главное, Борис, как и Миша, застрял между двумя женщинами — женой, когда-то любимой и желанной, а нынче жалкой и беспомощной, и юной Алей — невыразимо трогательной, наивной и потому обреченной «возвращенкой» (так называли бывших эмигрантов, вернувшихся в СССР).

И, наконец, третья, самая маленькая (шестьдесят страниц из пятисот с небольшим) часть — история полубезумного литератора Игнатия Крастышевского, убежденного, что умеет «кодировать» читателя на принятие тех или иных решений. Он пишет отчеты в правительство об экспорте советского искусства за рубеж, но скрытые послания, в них зашифрованные, не имеют к искусству никакого отношения. Игнатий панически боится войны, поэтому всеми силами заговаривает, заклинает своих высокопоставленных адресатов на мир, мир любой ценой. Однако постепенно осознав, какой именно мир он ненароком накамлал (слияние с самым темным, самым страшным злом, и фактическая гибель его родной Польши), Крастышевский меняет тактику и начинает неистово призывать войну как единственный способ избавления от скверны, как страшный и спасительный катарсис.

Как уже было сказано, три истории связаны одним сквозным героем-камео: с Мишей из первой части шофер Леня живет в одном доме, но комнату ему выхлопотала Аля из второй части, а Крастышевскому из третьей он помогает с доставкой его чародейской корреспонденции. Однако куда надежнее, чем эта пунктирная линия, целостность романа обеспечивает общая идея, суть которой — в неизбежности войны, которую каждый из героев приближает по-своему. 

Миша слишком везуч и, как Поликрат Самосский у Геродота, чувствует близость расплаты за это непростительное счастье. Все грехи сходят ему с рук, едва чиркнув по плечу: подхваченный от грязной девки сифилис чудесным образом оказывается обычной потницей, призыв в армию оборачивается глупым недоразумением, ему принадлежат сразу две красавицы, да и в институте его восстанавливают с чарующей легкостью. Но Миша знает: это не может быть бесплатно, за эти грошовые подачки судьбы ему (да и всем вокруг) предстоит заплатить вдесятеро. То же предчувствие — неотвратимость общей мести за личные грехи (или наоборот — личной мести за грехи общие, что, в сущности, одно и то же) владеет и Борисом, убежденным, что он приближает общую катастрофу своим двуличием, своей трусостью и предательством. О том же думает и Крастышевский, с крыши собственного дома на манер сказочного колдуна призывающий очистительную бурю. Буря в самом деле собирается, воздух потрескивает от напряжения, бремя всеобщей вины копится и ждать уже, кажется, невозможно, оно должно прорваться… И вот уже шофер Леня с дочкой на плечах стоит возле деревенского репродуктора в толпе людей с посеревшими от ужаса лицами и слушает первую военную сводку информбюро.

Валерий Шарифулин / ТАСС / Vida Press

Мир конца 30-х, созданный Быковым, удивительно целостен и гармоничен. Так и тянет назвать его «уютным» — в том же примерно смысле, в котором может показаться уютной душная атмосфера больничной палаты или тюремной камеры. Это живой, теплый, затхлый и узнаваемый мир из рассказов наших бабушек и дедушек, счастливо переживших ту эпоху. Быков почти нигде не унижается до прямых и потому банальных аллюзий, и его тридцатые — это именно тридцатые. Ничто в романе не выглядит нарочитой карикатурой на наши дни — и именно поэтому читать «Июнь» по-настоящему жутко. 

Отсутствие «фиги в кармане», отказ от многозначительного подмигивания позволяет с особой ясностью увидеть зловещее сходство между ожиданиями и страхами героев Быкова и нашим собственным завороженным ожиданием великого взрыва, который одновременно освободит нас от зла и станет нашей расплатой за соучастие в нем. Однако ожидающая нас буря, убежден Быков, фальшивка, пустышка, гроза без дождя, не приносящая облегчения. «Все ждут: ну, сейчас будет Содомская Гоморра! А будет максимум еще одна европейская война, и посмотрю я на них на всех…» — впроброс кидает один из персонажей, и, похоже, именно в этом скрыт самый страшный — и самый глубинный — смысл «Июня».

В романе Быкова есть немало потайных сокровищ — и стихи (явные в первой части и скрытые в третьей), и множество легко угадываемых исторических прототипов, и даже невероятного качества и напряженности сексуальные сцены — большая редкость для удивительно неловкой в этом смысле современной русской литературы. Но все же именно колдовская, страшная, как заклинания бесноватого Крастышевского, смысловая подкладка, обнажающая связь между сталинской эпохой и нашими днями, делает «Июнь» Дмитрия Быкова книгой по-настоящему выдающейся, заслуживающей самого пристального читательского внимания.

Галина Юзефович

жителей | Город приютов Итака

Дмитрий Быков (2022– )

Дмитрий Быков — один из самых известных российских публичных интеллектуалов. Он писал романы, стихи, биографии и литературную критику, а также был ведущим теле- и радиопрограмм. В 2019 году он заболел во время полета на самолете и провел пять дней в коме. Независимое расследование пришло к выводу, что он был отравлен правительственными агентами. Ему запретили преподавать в российских университетах и ​​выступать на государственном телевидении. В феврале 2022 года он стал научным сотрудником Сети университетов открытого общества в Институте европейских исследований Корнельского университета.

Педро X. Молина (2018–2021)

Педро X. Молина — политический карикатурист, бежавший из своей родной Никарагуа во время репрессий против правительственных критиков в 2018 году. и Программа карибских исследований. Среди его многочисленных наград — премия Габо за выдающиеся достижения 2021 года, премия Марии Мурс Кэбот 2019 года Школы журналистики Колумбийского университета и премия Courage in Editorial Cartooning Award 2018 от Международной сети карикатуристов.

Раза Руми (2015–2017)

Телеведущий, журналист и политический консультант Раза Руми уже давно является ведущим борцом за права человека и против экстремизма в своем родном Пакистане. В марте 2014 года он пережил покушение, совершенное политическими исламистами, в результате которого погиб его водитель. Он продолжал выпускать эссе и редакционные статьи для пакистанской и международной прессы. В настоящее время он является директором Паркового центра независимых СМИ в Итака-колледже. Он также является соредактором интернет-издания Ideas & Futures и входит в совет директоров ICOA.

Сонали Самарасингхе (2012–2014)

Сонали Самарасингхе — отмеченная наградами журналистка и правозащитница из Шри-Ланки. Самарасингхе занимался юридической практикой в ​​течение двадцати лет и работал журналистом-расследователем, занимаясь правами человека, включая коррупцию в правительстве и проблемы женщин. Она бежала из страны после того, как ее муж, редактор газеты, был убит. Теперь гражданка США, она несколько лет работала дипломатом в миссии Шри-Ланки при ООН.

Ираклий Какабадзе (2008–2011)

Ираклий Какабадзе — грузинский писатель, перформанс, борец за мир и права человека. В январе 2007 года он был вынужден бежать со своей беременной женой после того, как получил анонимные угрозы смертью после публикации редакционной статьи в газете, призывающей правительство принести извинения за преследование жителей Западной Грузии во время конфликта 1992-94 годов в этом регионе.

Сара Мхонза (2006–2008 гг.)

Будучи профессором лингвистики и английского языка в Свазиленде, Сара Мконза вела газетные колонки для  The Observer  и The Swazi Sun , в которых рассказывается о ежедневной борьбе свазилендских женщин и детей, изгнанных со своей земли. Когда ее популярность росла, ей сказали перестать писать. Ее отказ привел к угрозам, нападениям и госпитализации. В конце концов она сбежала в 2005 году. После резидентуры она преподавала в Корнеллском, Бостонском университетах и ​​Стэнфорде.

Реза Данешвар (2003–2006)

Реза Данешвар был драматургом и писателем из Ирана. Он преподавал и руководил театром в провинции Хорасан, прежде чем покинуть страну после Исламской революции 19-го века.79. Он проработал более трех десятилетий писателем и учителем во Франции, прежде чем приехать в Соединенные Штаты. Он умер во Франции в 2015 году в возрасте 68 лет.

Йи Пин (2001–2003)

Поэта, публициста и активиста демократии И Пина отправили из родного Пекина в сельскую местность, где он познакомился со своей женой, переводчицей Линь Чжоу. Вернувшись в город, он участвовал в Студенческом движении за демократию, и ему навсегда запретили заниматься образованием и публиковать свои работы. В 19В 91 году он бежал в Польшу, а в 1997 году правительство США предоставило ему политическое убежище. И Пин остался в Итаке после своей резиденции и в настоящее время работает редактором Human Rights in China.

Нравится:

Нравится Загрузка.. .

Среда, 23 марта, с 19:00 до 20:00.

Город приютов Итака сотрудничает с FLEFF для разговора Дмитрия Быкова и Барбары Адамс о писательстве и политике.

Быков Дмитрий — один из самых известных российских публичных интеллектуалов.

Он является автором более 80 книг, включая романы, стихи, биографии и литературную критику. Быков — четырехкратный лауреат Международной премии в области фантастической литературы и трехкратный лауреат Международной ассамблеи фантастики. Популярный лектор и оратор, он также был ведущим многочисленных теле- и радиопрограмм.

В 2019 году он заболел во время полета на самолете и провел пять дней в коме. Независимое расследование показало, что симптомы были очень похожи на симптомы российского оппозиционного политика Алексея Навального и что за ним следили те же правительственные агенты, которые отравили Навального.

Быков продолжает посещать Россию, но ему запрещено там преподавать и выступать на государственном телевидении. В настоящее время он находится в городе убежища Итака в США. Он – член сети университетов открытого общества в Институте европейских исследований Корнельского университета.

Барбара Адамс — адъюнкт-профессор писательского мастерства , директор программы стажировок по писательскому делу и издательскому делу, а также региональный искусствовед.

Она специализируется на написании очерков для журналов и газет, художественной критике, написании статей о еде и путешествиях, редактировании и публикации, публичных эссе и документальной литературе, писательской карьере, СМИ и технологиях, взаимном обучении. Она также входит в состав исполнительного совета Ithaca Voice , некоммерческая цифровая ежедневная газета.

Она региональный журналист по искусству и один из основателей Ithaca City of Asylum

Город убежища Итака

Ithaca City of Asylum (ICOA) предназначен для предоставления убежища писателям, чьи произведения подавляются, чья жизнь находится под угрозой, чья культура исчезает или чьи языки находятся под угрозой исчезновения. Полностью добровольный проект Центра трансформационных действий, некоммерческой организации 501 (c) 3, связанной с Корнельским университетом, ICOA работает в партнерстве с Корнеллским, Итака-колледжем и Уэллс-колледжем. ICOA является членом Международной сети городов-убежищ, объединяющей людей со всего мира, выступающих за свободу выражения мнений.

Парк Центр независимых СМИ

Центр независимых СМИ Park (PCIM), созданный в 2008 году и финансируемый за счет щедрых пожертвований Фонда Park Foundation, представляет собой центр изучения средств массовой информации, которые создают и распространяют контент за пределами традиционных корпоративных систем. Миссия PCIM состоит в том, чтобы вовлечь продюсеров СМИ и студентов в диалог и действия по поводу независимых СМИ, особенно американских СМИ, производящих контент (на платформах с одним или несколькими контентами) по таким вопросам, как равенство, социальная справедливость и устойчивость.