Конфуцианские притчи: Конфуцианские притчи — Вместе мир

конфуцианские притчи

   16.09.2014 г.

   Философское направление Даосизм зародилось задолго до описания его Лао-Цзы, в его труде «Дао Дэ Цзин». Как оно называлось до Лао, я не знаю, потому что имя мировой вибрации – Дао — Лао дал в своём произведении. Последователи, канонизировав само учение, увековечили и имя Дао. Лао мало того, что был очень увлечённым человеком, собиравшим древние знания, он ещё (и это очень важно) обладал природными данными к воспроизводству Дэ.

  Конфуций не обладал природными голосовыми данными и как сам он сокрушался, так за свою жизнь и не научился правильно воспроизводить Дэ. Хоть Конфуций и вёл свою деятельность в другом конце Китая, у него было несколько личных встреч с Лао. Впоследствии Конфуций неоднократно с восторгом отзывался о Лао-Цзы и его возможностях.
  Не добившись собственных музыкальных успехов, Конфуций встал на стезю распространения и популяризации древнего учения, попутно выискивая талантливую молодежь из среды китайской бедноты.

Его данные как организатора привлекли в его школу тысячи учеников. И хоть он сам не умел воспроизводить Дэ, он сумел поставить процесс обучения так, что юноши, обладавшие природными данными, могли раскрыть свои способности, и некоторые ученики с хорошим музыкальным слухом тоже добивались правильного воспроизведения Дэ. Но отсев был очень большим, приблизительно только  пять-шесть человек из тысячи становились посвящёнными, т.е. умели работать с Дэ.

  Конфуций на пути распространения древнего учения добился очень многого. Но расцвет конфуцианства пришелся на гораздо более поздние годы. Когда воспитанные им ученики начали нести знания в массы и количество посвященных начало исчисляться сотнями. Их успехи не могли не привлечь внимания императорского двора. Введение конфуцианства в качестве государственной идеологии укрепило китайскую цивилизацию. Именно с этого времени берёт своё начало китайская конфуцианская империя.

   В смутные времена (восстаний, смен власти) правительство уделяло культуре меньше внимания. А соответственно, приток талантливой молодёжи в школы последователей Конфуция сходил на нет. Такие периоды историки связывали с потерей в Китае Дэ. Когда ситуация в стране успокаивалась, люди пытались восстановить древние знания, но на это уже уходило 200-300 лет. Так как по записям, не имея живого учителя, найти Дэ очень сложно. Такие волны расцвета и упадка развития цивилизации Китай пережил несколько. После последней потери Дэ древние знания утеряны были на всегда.

 

Конфуцианские притчи.

 

  Цзылу заночевал у Каменных ворот. Утром привратник у него спросил:

-Ты от кого идёшь?

— От Конфуция, — ответил Цзылу.

Привратник воскликнул:

— Не тот ли это, кто продолжает делать то, в чём, как он знает, ему не достичь успеха?

(Конфуций не умел воспроизводить Дэ.)

 

*****

Цзычжан спросил:

— Каким должен быть учёный муж, который мог бы называться выдающимся?

— А что, по-твоему, значит «выдающийся»? — спросил Конфуций.

— Всегда быть прославляемым в стране, всегда быть прославляемым в семействе, — ответил Цзычжан.

Учитель возразил:

— Это прославленный, а не выдающийся. А выдающийся бесхитростен и прям, он любит справедливость, вникает в то, что люди ему говорят и изучает выражение их лиц, заботится о том, чтобы поставить себя ниже других. Он непременно будет выдающимся в стране и выдающимся в семействе. Кого же прославляют, тот внешне проявляет человечность, а поступает вопреки ей, и так живёт, не ведая сомнений. Вот он и будет непременно прославляемым в стране и прославляемым в семействе.

(Только сосредоточившись на учёбе, станешь благородным мужем, посвящённым, умеющим воспроизводить Дэ. А как добьёшься этого, слава сама тебя найдёт.)

 

*****

К ученику Конфуция пришли поселяне и стали говорить:

— Ты такой мудрый и так хорошо говоришь, не то, что этот сварливый Конфуций!

На что он ответил:

— Мудрость как стена. Моя стена низкая, и вы видите, что за ней делается, а стена Конфуция высокая, и вам не видно, что за ней делается. Если вы хотите заглянуть за его стену, постройте сначала свою, с которой можно будет смотреть.

(Чтобы понимать англичанина, надо знать английский язык. Выучите вначале английский язык, а потом приходите общаться с англичанином.)

 

*****

Войдя в Великий храм, Конфуций спрашивал обо всём, что там происходило.

Кто-то заметил:

— И кто это считает сына Цзоусина знающим ритуалы? Войдя в Великий храм, он спрашивал обо всём, что там происходило.

Учитель, услышав это, ответил:

— В этом ритуал и состоит.

(Конфуций собирал знания повсюду и всю жизнь учился.)

 

*****

Учитель сказал:

— Увы! Никто меня не знает.

— Но почему же вас никто не знает? — спросил Цзы-Гун.

Учитель ответил:

— Не ропщу на Небо, но не виню людей, занимаясь низшим, высшее постиг. Не Небесам ли и известен я?
(Занимаясь Дэ, постиг Дао. Но о славе в тайне мечтал.)

 

*****

Цзылу сказал:

— Вэйский государь ждёт вас для дел правления. С чего вы начнёте?

Учитель ответил:

— Нужно исправить имена.

— Вы так считаете? — возразил Цзылу. — Это слишком заумно. Зачем их исправлять?

Учитель ответил:

— Как ты необразован, Ю! Благородный муж, наверно, промолчал бы, услышав то, чего не понимает. Ведь если не подходит имя, то неуместно его толкование; коль неуместно толкование, не может быть успеха в деле; а без успеха в деле не процветают ритуал и музыка; но если ритуал и музыка не процветают, то наказания бьют мимо цели, когда же наказания бьют мимо цели, народ находится в растерянности. Поэтому всё, что называет благородный муж, всегда можно растолковать, а что он растолковывает, всегда можно исполнить. Благородный муж лишь избегает в толковании небрежности.

(Дэ (имя) должно произноситься в точности, если допущена ошибка – эффективность ДЭ равняется нулю.

)

 

*****

Цзыгун спросил:

— Каким надо быть, чтобы могли назвать учёным мужем?

Учитель ответил:

— Учёным может называться человек, стыдливый в своём поведении, способный с честью выполнить приказ правителя во время миссии в чужом краю.

— Осмелюсь узнать, каков следующий за этим?

— Названный в роду почтительным к родителям, названный в деревне чтящим старших.

— Осмелюсь узнать, каков следующий за этим?

— Им будет, несомненно, малый человек, чьи речи всегда искренни, а действия решительны. Он ограничен и упрям, но его тоже можно считать «следующим».

— А каковы те, кто в наши дня занят правлением?

— А… мелкие людишки! Они не могут идти в счёт!

(Без комментариев.)

 

*****

   Широкая учёность — не обязательно истинное знание. Красноречие — не обязательно мудрость. Мудрый человек не терпит ни того, ни другого. А вот то, к чему никакие прибавления ничего не прибавят, и то, от чего никакие изъятия ничего не отнимут, он блюдёт строго. Бездонно-глубокое, как Океан! Недостижимо-высокое, как Гора! Приходит к концу и тотчас начинается сызнова! В круговороте этом ничего не теряется, но всему обретается мера. Пути благородного мужа вне этого не бывать! Все вещи находят в нём опору, а оно не рушится. Вот что такое Путь!

(Ом (Дэ) благородного мужа звучит для уха не мелодично, знания логарифмов для этого не нужно.)

*****

   У плодов, созревающих на кустах и деревьях, свой порядок. У людей порядок хоть и сложнее, а того же рода. Истинно мудрый, имея дела, не уклоняется от них, а, освободившись от дел, не держится за них. Откликаться обстоятельствам, сообразуясь с ними, — вот истинное совершенство (дэ).

(Ведя воздействие голосом на материал, нужно внимательно следить за откликом. И в зависимости от этого, наращивать или убавлять Дэ.)

 

*****

   Конфуций, странствуя по Востоку, заметил двух спорящих мальчиков и спросил, о чём они спорят.

— Я считаю, что солнце ближе к людям, когда только восходит, и дальше от них, когда достигает зенита, — сказал первый мальчик. — А он считает, что солнце дальше, когда только восходит, и ближе, когда достигает зенита.

И добавил:

— Когда солнце восходит, оно велико, словно балдахин над колесницей, а в зените мало, словно тарелка. Разве предмет не кажется маленьким издали и большим вблизи?!

— Когда солнце восходит, оно прохладное, а в зените — жжёт, словно кипяток, — сказал второй мальчик. — Разве предмет не кажется горячим вблизи и холодным издали?

Конфуций не мог решить вопроса, и оба мальчика посмеялись над ним: «Кто же считает тебя многознающим?!»

(Конфуций углублял свои знания о Дао. Знания астрономии у него, как в прочем и во всём Китае тех времён, были на зачаточном уровне.)

 

*****

Конфуций сказал:

— Чтобы остаться незаметным, не обязательно прятаться. Чтобы показать себя, необязательно выходить вперёд. Главное — стоять неколебимо в середине, как сухой пень. Кто усвоит эти три истины, тот стяжает высшую славу.

(Ведя работу с Дэ, необходимо держаться центра во Вратах Мира.)

 

*****

Однажды Пу Шан сказал Конфуцию:

— Что ты за мудрец такой, если говоришь, что Ень Хуэй превосходит тебя в целеустремлённости, Туань-му более ясно выражает свои мысли, Чан Ю храбрее тебя, а Чань-сунь достойнее тебя?

Стремясь получить ответ на свой вопрос, Пу Шан придвинулся к краю циновки и чуть не свалился с неё.

— Если это действительно так, то почему эти четверо состоят у тебя в учениках?

Конфуций ответил:

— Стой там, где стоишь, и я отвечу тебе. Ень Хуэй знает, как быть целеустремлённым, но не знает, как быть гибким. Туань-му умеет ясно выражать мысли, но не знает, как дать простой ответ на вопрос. Чан Ю знает, что такое храбрость, но не знает, как быть осторожным. Чань-сунь знает, что такое быть достойным, но не знает, что такое скромность. Вот почему эти четверо рады учиться у меня.

(У учеников проявилось больше природных данных, чем у самого Конфуция. Но умение заставить учиться – это тоже искусство. Вот им и обладал Конфуций.)

 

*****

Янь Юань спросил о том, что такое человечность. Конфуций ответил:

— Быть человечным — это значит победить себя и обратиться к ритуалу. Если однажды победишь себя и обратишься к ритуалу, все в Поднебесной признают, что ты человечен. От самого себя, не от других, зависит обретение человечности.

— А не могли бы вы объяснить более подробно? — продолжал спрашивать Янь Юань.

Учитель ответил:

— Не смотри на то, что чуждо ритуалу. Не внемли тому, что чуждо ритуалу. Не говори того, что чуждо ритуалу. Не делай ничего, что чуждо ритуалу.

(Воспроизводить Дэ не по ритуалу (неправильно), значит, не добиться отклика у материала. Работа, потраченная в пустую.)

 

Подборка материалов и идея — Долженко С. Н.

16.09.2014 г.

 

Читайте далее:

 

Бог      *     Дао Дэ Дзин      *      Душа      *      Конфуций   

Врата Мира      *      Хранители      *      Книга врат Дуата

Веды. Ригведа      *      Бардо Тодол      *      Пополь-Вух

Энума Элиш      *      Изумрудная скрижаль Гермеса

Кибалион      *      Даосские притчи и истории

Кодзики      *      Конфуцианские притчи

  • < Назад
  • Вперёд >

Книга 2 Конфуций. Афоризмы и притчи. Большая книга восточной мудрости

Книга 2 Конфуций. Афоризмы и притчи. Большая книга восточной мудрости

ВикиЧтение

Большая книга восточной мудрости
Евтихов Олег Владимирович

Содержание

Книга 2

Конфуций. Афоризмы и притчи

Составитель Гэ Лайбо

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

КОНФУЦИЙ: ЭТИКА РИТУАЛА

КОНФУЦИЙ: ЭТИКА РИТУАЛА Нормативную программу Конфуция кратко можно определить как этику ритуала. Согласно этой модели раздирающие человеческое существование противоречия между природным бытием и моральным долженствованием, интересами индивидов и благом государства

Конфуций и конфуцианство

Конфуций и конфуцианство Его называют Символом китайской нации и Учителем учителей. Наверняка, именно его образ придет на память любому при упоминании культуры и философии Китая. Ему возведены памятники во многих странах Восточной Азии, где? как считается, сложилась

Глава IX. Конфуций редко…

Глава IX. Конфуций редко… 1. Конфуций редко говорил о выгоде, судьбе и человеколюбии.Конфуций не говорил о судьбе или предопределении из опасения парализовать человеческую деятельность. Что касается человеколюбия, то он говорил иногда о способах достижения его, но

Конфуций

Конфуций Сборник «Луньюй» («Суждения и беседы») состоит из высказываний одного из самых известных мыслителей Древнего Китая — Конфуция (Кун-цзы), записанных и отредактированных по памяти его учениками в V в. до н. э.Это один из наиболее старых канонов конфуцианства и одна

Чаньские афоризмы

Чаньские афоризмы  Буддизм – третья и самая молодая из других великих религиозно-философских традиций Китая – конфуцианства и даосизма.Разновидность классического буддизма – Чань-буддизм (яп. Дзен) – был занесен из Индии в Китай в VI в. знаменитым основателем

Конфуцианство и Конфуций

Конфуцианство и Конфуций Сегодня во всём мире вряд ли найдется человек, не слышавший о конфуцианстве и его знаменитом основателе Конфуции (551–479 до н. э.), имя которого по-китайски звучит как Кун-цзы или Кун-фу-цзы (Мудрец Кун). В традиционных трактатах чаще всего Конфуций

Конфуций приходит к посвященному

Конфуций приходит к посвященному Мог ли вообще Конфуций приходить именно к Лао-цзы советоваться о сути ритуалов? Это вполне возможно, ведь Лао-цзы служил в течение долгого времени либо хранителем архивов, либо историком царства Чжоу. Таким образом, как ему было не знать

Учился ли Конфуций у Лао-Цзы?

Учился ли Конфуций у Лао-Цзы? Мог ли быть Конфуций учеником Лао-цзы? Если это так, то, по сути, это в известной степени меняет взгляд на становление древней китайской философии. Дело в том, что нигде не встречается прямых указаний на то, у кого учился Конфуций, сам же он, как

КОНФУЦИЙ И «БЛОХА»

КОНФУЦИЙ И «БЛОХА» Цзы-Юй представил великого китайского мыслителя Конфуция сунскому министру. Когда же Конфуций удалился, Цзы-Юй вошел к министру узнать его мнение о госте.– После того как я увидел Конфуция, – сказал министр, – вы уже кажетесь мне крошечным, как вошь

Книга 3 Чань-буддийские притчи

Книга 3 Чань-буддийские притчи Составитель Сергей

Тема 3 КОНФУЦИЙ

Тема 3 КОНФУЦИЙ Древнекитайский мыслитель Конфуций предложил нормативную программу достойной жизни, которую можно кратко охарактеризовать как этику ритуала. По его мнению, именно ритуал способен соединить добродетель и счастье, волю отдельного человека и согласную

КОНФУЦИЙ (551(552)-479 до н. э.)

КОНФУЦИЙ (551(552)-479 до н. э.) Древнекитайский мыслитель, основатель конфуцианства Основные взгляды изложены в книге «Лунь-юй» («Беседы и суждения»). Конфуций объявлял власть правителя священной, а разделение людей на высших и низших («благородных мужей» и «мелких людишек») —

Конфуцианство — Священные повествования

Идея изучения прошлого является фундаментальной для конфуцианского мышления, а ранние истории и биографии ближе всего к священным повествованиям в конфуцианстве. Среди «классических» есть много историй, содержащих моральный компонент или иллюстрирующих попытку понять, почему все произошло именно так, а не иначе.

Кунцзы (более известный на Западе как «Конфуций») черпал вдохновение в исторических, поэтических и ритуальных текстах династии Западная Чжоу (1045–771 гг. до н. э.), основанной почти за пятьсот лет до его рождения. Среди них Shujing ( Classic of Documents ), повествующий о взлёте и падении династии. Первые годы династии были отмечены гражданской войной.

В основе этого конфликта лежал вопрос о престолонаследии. Брат и главный министр основателя династии, герцога Чжоу, утверждал, что Тянь (Небеса, верховный бог, которому поклонялись короли Чжоу) благословил весь народ Западной Чжоу, особенно королевских министров, а не чем только в королевском роду. Однако другие фракции при дворе возражали, что только король был получателем божественной власти. Неудивительно, что этот аргумент возобладал у королей Чжоу. Тем не менее мнение герцога Чжоу о том, что мандат Тяня ( Tianming ) получен и поддерживается благодаря заслугам, а не крови, в конечном итоге стал очень влиятельным на Конгзи и его последователей намного позже. Конфуцианцы пришли посмотреть на падение Западной Чжоу в 771 г. до н. э. как акт Тиана, который сигнализировал о потере небесного мандата на власть. Однако история возникновения Западной Чжоу убедила конфуцианцев в том, что подобно тому, как добродетельные правители когда-то пришли к власти и принесли процветание и гармонию, так и мудрые короли могут снова ходить по земле в свое время и упорядочивать общество с помощью традиций, ритуалов и добродетели. .

Другим ключевым текстом Западной Чжоу для Конгзи и его учеников был Шицзин (Классика поэзии). Конгзи считал , что стихи, найденные в этом древнем сборнике, укрепили его основной взгляд на людей как на наследников великих моральных традиций и партнеров Тиана в нравственном преобразовании общества. Shijing состоит в основном из народных песен о любви и работе, хотя его более поздние части включают тексты, изначально исполняемые как часть религиозных церемоний Чжоу. В первых часто изображаются одинокие девушки, тоскующие по своим любовникам, или осажденные крестьяне, работающие на неблагодарных землевладельцев, в то время как вторые описывают культурных героев, таких как Хоу Цзи, министр мифического мудреца-императора Яо, который позже был обожествлен как бог земледелия, и Тан , добродетельный царь, свергнувший коррумпированную полулегендарную династию Ся (2700–1600 гг. до н. э.?) и основавший династию Шан (1700–1027 гг. до н. э.). Более поздние конфуцианские комментаторы часто интерпретировали 9Народные песни 0005 Shijing как моральные аллегории, посредством которых «одинокие девушки» и «любовники» становились добродетельными чиновниками, желающими служить мудрецу-правителю.

Сам Конгзи не оставил никаких записей. Сборники афоризмов и анекдотов, связанных с Конгзи, такие как Лунью ( Аналектов ), были собраны учениками Конгзи после его смерти. Ни Lunyu , ни другие тексты, относящиеся к ранним конфуцианским мыслителям, не были так важны для последователей Конгзи, как Wujing 9.0006 («Пять классических произведений» происхождения из Западной Чжоу), которые традиционно приписываются Конгзи как писателю или редактору. Именно эти произведения ранней китайской литературы стали первыми каноническими произведениями конфуцианской традиции во II веке до н. э.

Wujing не достигли своей окончательной формы до тех пор, пока конфуцианство не было принято в качестве официальной идеологии династии Хань, а его наиболее заветные тексты стали основой экзаменационной системы государственной службы, которая доминировала в официальном образовании в Китае более двух тысяч лет. В дополнение к вышеупомянутому Shujing и Shijing , они включают Yijing ( Classic of Changes ), Liji ( Record of Rituals ) и Chunqiu 9 Annals 6 Spring и 90 Autumn .

Для ранних конфуцианцев Yijing — первоначально руководство по гаданию, использовавшееся при дворе Западной Чжоу — подтверждало их мнение о том, что люди и вселенная существуют в гармоничном единстве, которое затем допускает события в одной сфере ( например, мир природы), чтобы влиять на события в другой сфере (например, на человеческие дела) и, таким образом, делать возможным предсказание таких событий. Liji описывает придворные ритуалы и другие церемонии, которые конфуцианцы стремились заново открыть и воспроизвести как способ вернуть обществу его утраченную добродетель.

Подобно Шуцзин , Чунцю читалось конфуцианцами не только как запись прошлых событий, но и как набор прецедентов и моделей для настоящего и будущего. Все эти тексты были основаны на произведениях Западной Чжоу, но впоследствии все они были отредактированы и изменены конфуцианцами, особенно во времена династии Хань. От династии Хань до династии Мин (1368–1644 гг. н. э.) большинство кандидатов на государственные должности в Китае должны были сдавать экзамены, основанные на их знании не только Wujing , но стандартной конфуцианской интерпретации этих текстов. Это привело к разработке шаблонного «8-ногого эссе» ( багувен) , строгого соблюдения которого ожидалось от успешно сдавших экзамены во времена династий Мин и Цин (1644-1911 гг. н. э.).

Вероятно, начиная со времени смерти Конгзи, высказывания, приписываемые ему, и воспоминания о его жизни собирались различными поколениями его учеников и их последователей, в конечном итоге создав Lunyu где-то во времена династии Хань (хотя большая часть текста, без сомнения, имеет гораздо более раннее происхождение). Lunyu — очень разнообразная работа, содержащая изображения жизни и учений не только Конгзи, но и его выдающихся последователей. Некоторые из этих изображений расходятся с другими, как, например, в повествованиях о Конгзи и его любимом ученике Янь Хуэе. В некоторых отрывках Ян Хуэй описывается как первый среди учеников Конгзи, в то время как другие преуменьшают его статус в раннем конфуцианском сообществе. Другие примеры напряженности в тексте включают то, как различные отрывки описывают основные проблемы Конгзи. В одних отрывках подчеркивается его учение о ритуалах, в других — его любовь к литературе, в третьих — его взгляды на Тянь 9.0005 , и другие его представления о правительстве. Как собрание стольких различных изображений Кунцзы в одном тексте, так и последующий канонический статус этого текста показывают, что конфуцианцы, подобно создателям священных писаний в других традициях, смогли согласовать эти различные образы своего учителя.

Процесс создания Лунью отразился в разработке текстов, связанных с его более поздними последователями Мэнцзы (372–289 гг. до н. э.) и Сюньцзы (312–230 гг. до н. э.), а также в двух других текстах, Zhongyong ( Доктрина Среднего ) и Daxue ( Великое Учение ). Zhongyong традиционно приписывается внуку Конгзи Цзыси, который предположительно учил Мэнцзы, и занимается правильными отношениями между людьми в иерархическом обществе, созданном по образцу идеализированного взгляда ранних конфуцианцев на династию Западная Чжоу. Daxue традиционно приписывается ученику Конгзи Цзэнцзы и характеризуется несколько более мистическими проблемами, чем 9.0005 Zhongyong , например, гармонизация себя с Дао путем понимания его паттернов как внутри себя, так и вне себя.

При династии Хань Lunyu , Mengzi , Zhongyong и Daxue были хорошо известны в их нынешних формах, но все же не ценились так высоко, как якобы более старые Wujing тексты. Только когда эти четыре текста были канонизированы конфуцианским реформатором Чжу Си (1130–1200 гг. н. э.) как Сишу (Четыре книги) , Тексты Уцзин были заменены основными конфуцианскими писаниями. Столь же важными, если не более популярными, чем тексты Сишу , были повествования о моральных героях, содержащиеся в « Эршиси Сяо» («Двадцать четыре потомственных образца») Го Цзюйцзина, созданном во времена династии Юань (1260–1368 гг. н. э.). В этих сказках описывалось, как обычные люди демонстрировали исключительную конфуцианскую добродетель в почитании, воспитании или защите своих родителей, и поддавались легкому запоминанию благодаря заключительным коротким стихотворениям, которые резюмировали каждую сказку, например ту, которая заканчивает историю 11-го сыновнего экземпляра. , У Мэн (который не спал и позволял комарам кусать себя каждую ночь, чтобы избавить его родителей от боли, пока они спали): «Летними ночами без москитной сетки, / Когда комаров много, он не осмеливается отмахнуться от них; / Они объедаются себя на его плоти и крови, / И таким образом он избегает беспокойства родителей».

 


Вопросы для изучения :
     1.     Почему ранние конфуцианцы ценили литературу династии Чжоу?
     2.     Какие тексты стали самыми ранними конфуцианскими писаниями?
     3.     Какие тексты впоследствии стали конфуцианскими писаниями?
     4.     Какую роль народные сказки играли в позднейшей конфуцианской мысли?

Лучшие книги о Конфуции

По мере модернизации Китай все чаще возвращается к своей традиционной культуре. Безусловно, возрождение конфуцианского мышления является частью этой переоценки. Но что такое конфуцианство?

Конфуцианство похоже на либерализм или христианство. Это очень богатая и разнообразная традиция, которой не менее 2500 лет. Он основан на идее, что хорошая жизнь заключается в социальных отношениях, начиная с семьи, распространяясь на друзей и другие сообщества в стране и, в конечном итоге, на весь мир. Ключевой вопрос, который задают конфуцианцы: какие роли мы занимаем? Каковы виды обязательств, которые мы имеем в этих ролях?

Конечно, сам Конфуций является самым известным представителем традиции, поэтому я выбрал «Аналекты» в качестве своей первой книги, хотя он считал себя передатчиком более ранней традиции.

Что такое Аналекты ?

Это сборник. Это написал не сам Конфуций. Это скорее сборник анекдотов о том, как он вовлекал своих учеников, почти в форме диалога. И в них он предстает очень обаятельной, юмористической фигурой, совсем не догматичной и очень современной. Я думаю, что отчасти поэтому он был таким влиятельным.

Существует мнение, что Конфуций был конформистом, но это отчасти из-за неправильного использования конфуцианства на протяжении всей истории Китая. Еще и потому, что у него несколько иной подход к критическому мышлению, чем у нас сегодня. Для него обучение — это поэтапное обучение, и первые этапы связаны с улучшением понимания. Только когда человек хорошо усвоит то, что говорили наши предки, он сможет оценить это и критически осмыслить. Поэтому мысль о том, что дети должны заниматься критическим мышлением, показалась бы Конфуцию очень странной. В более общем плане в китайском образовании и, безусловно, до сих пор зубрежка считается важной на ранних этапах, чтобы понять, что говорили великие мыслители в прошлом. Затем в определенный момент мы должны критически осмыслить то, что мы узнаем.

Каким образом конфуцианство, зародившееся как философия, оказалось так тесно связано с государством?

Что ж, сам Конфуций был политическим неудачником. Потребовалось около пятисот лет, чтобы его идеи приобрели политическое влияние. Он отстаивал свои идеи в период Весны и Осени, когда Китай еще не был объединен, и в основном он кочевал из штата в штат, пытаясь убедить правителей в своих политических идеалах, и ему это не удалось. Его самым влиятельным переводчиком был Мэн-цзы сто лет спустя. И он тоже был неудачником с точки зрения политического влияния. Только при династии Хань, примерно через пятьсот лет после Конфуция, конфуцианство стало официальной государственной идеологией. Так это было около 2000 лет назад.

И даже тогда конфуцианство, ставшее официальной государственной идеологией, возможно, отличалось от первоначальных взглядов конфуцианства. В определенной степени он сочетался с легизмом, который является другой ключевой политической традицией в Китае. Законничество выступает за использование суровых наказаний для контроля над людьми и почти оправдывает тоталитарную форму социального контроля. Конфуцианство выступает за легкое правительство, за неформальные средства социального контроля, за гармонию, основанную на эмоциях. И, в принципе, это стало официальной идеологией. Но на практике это сочеталось с легистскими идеями.

Итак, то, что многие люди считают конфуцианством, на самом деле ближе к «законничеству»?

И то, и другое. Это сочетание менялось на протяжении всей китайской имперской истории. Конечно, это были не совсем те идеи, которые имели в виду конфуцианцы, хотя и существовала некоторая преемственность.

Конфуцианство часто отождествляют с конформизмом. Является ли это фундаментальной частью философии Конфуция?

На самом деле именно легисты выступают за интеллектуальное соответствие как способ обеспечения общественного порядка. Конфуцианцы вообще не выступают за конформизм. Действительно, одно из самых известных высказываний из «Аналектов» звучит так: «Образцовые люди должны стремиться к гармонии, а не к конформизму». Гармония на самом деле заключается в том, что у вас есть различия, объясняемые такими метафорами, как: очень вкусные блюда, состоящие из множества разных ингредиентов, которые сами по себе безвкусны, но вместе они образуют это восхитительное блюдо; или музыка, где у вас есть один инструмент, который звучит хорошо сам по себе, но в сочетании с другими инструментами получается прекрасная гармония. Сам Конфуций, если смотреть на его образец как на педагога, очень поощрял постоянное вопрошание и постоянное самосовершенствование и уж точно не конформистское отношение к обучению. Скорее наоборот я бы сказал.

Итак, расскажите мне о Мэн-цзы, вашей второй подборке книг о Конфуции.

Мэн-цзы жил примерно через столетие после Конфуция, но только во времена династии Сун, около 1000 лет спустя, интерпретация Конфуция Мэн-цзы стала наиболее влиятельной. Мэн-цзы считал, что мы рождаемся хорошими. У него был довольно оптимистичный взгляд на человеческую природу, а также на мнение, что правительство должно полагаться на неформальные средства социального контроля, а не на суровые наказания, как на способ обеспечения общественного порядка и гармонии.

Он также известен своими взглядами на то, что представляет собой справедливая война. Не могли бы вы рассказать об этом более детально?

Мэн-цзы часто считают самым мягким из конфуцианцев, идеалистом, нечувствительным к реальной политике. Но он писал в эпоху Воюющих царств, которая была эпохой постоянных конфликтов, и у него были некоторые принципы ведения войны — для тех случаев, когда война нравственна или справедлива, — которые, как мне кажется, вполне обоснованы в реальности. На мой взгляд, они вполне реалистичны и осуществимы и имеют много общего с современными представлениями о справедливой войне. Он приводит отчет о том, когда оборонительная война оправдана, а именно, когда кто-то подвергается неспровоцированному нападению со стороны соседней страны. В этой ситуации военная сила легитимна, если правитель пользуется поддержкой народа. У него также есть эта идея, эквивалентная современной идее гуманитарной интервенции, что, когда есть правитель, который систематически угнетает людей, может возникнуть необходимость использования военной силы для освобождения людей. Но он совершенно ясно, что должны быть определенные условия, чтобы это было законным. Во-первых, люди должны приветствовать вторгшуюся армию, и это гостеприимство должно быть продолжительным, а не краткосрочным. Кроме того, должен быть эквивалент международной поддержки вторжения. Он также исследует, что мы подразумеваем под угнетением. И для него угнетение означает, что правитель нарушает самые насущные потребности; особенно это касается выживания. Мэн-цзы не стал бы утверждать, что вы можете законно вторгнуться в другую страну, чтобы продвигать демократию. Если правитель систематически убивает людей или систематически морит их голодом, только тогда может быть повод для гуманитарного вмешательства.

Значит, Мэн-цзы не согласен с центральным принципом внешней политики Коммунистической партии Китая — никогда не должно допускаться вмешательство извне во внутренние дела страны?

Идее суверенитета уделялось особое внимание на протяжении большей части 20-го века в Китае, что имело смысл, когда над Китаем запугивали иностранные державы, и ему нужно было укрепиться. Сейчас Китай — относительно мощная и стабильная страна с международным влиянием. Я думаю, что нужно мыслить немного нестандартно, и именно поэтому некоторые люди обращаются к некоторым древним конфуцианским источникам, включая Мэн-цзы, в которых есть что сказать о современной гуманитарной интервенции.

Давайте поговорим о Сюньцзы, вашей третьей книге о Конфуции.

Мэн-цзы последовали примерно сто лет спустя, в 3 веке до н. э. Сюньцзы, у которого было противоположное представление о человеческой природе, что в основном мы рождаемся злыми. Его взгляд на конфуцианство был довольно маргинален в теории, но на практике он имел большое влияние на протяжении всей имперской истории Китая.

Так он Макиавелли конфуцианцев?

Сюньцзы, безусловно, считается настоящим политиком. Но это еще не все. Если вы посмотрите на тексты, он одобряет использование ритуала как способа обеспечения социального порядка. Он приводит в пример брачные обряды, погребальные обряды, даже обряды питья, которые вели бы к сближению людей разных сословий. Таким образом, если у вас есть богатый человек и бедный человек, участвующие в общем пьяном ритуале, отчасти эффект заключается в том, что в конечном итоге богатый человек развивает какую-то связь с бедным человеком, и они с большей готовностью делают что-то от имени бедного человека. .

Поддержка Five Books

Производство интервью Five Books обходится дорого. Если вам понравилось это интервью, пожалуйста, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Таким образом, он как бы говорит, что ритуал — а не закон и суровое наказание — является ключом к обеспечению солидарности в обществе, особенно чувства общности между богатыми и бедными. Это способ заставить людей заботиться об интересах обездоленных, а не использовать закон, который, в конечном счете, неэффективен для преобразования мотивации, особенно богатых и влиятельных. В такой большой стране, как Китай, всегда было легко обойти законы, если вам нужно или хочется. Вопрос в том, как изменить мотивацию богатых и влиятельных? Идея Сюнь-цзы о ритуале многое говорит в этом отношении.

Ваша следующая книга — «Юэцзи», или «Записи музыки», часть «Записи обрядов», различные тексты, которые были составлены во время, когда конфуцианство стало официальной государственной идеологией во времена династии Хань. Какое отношение музыка имеет к конфуцианскому обществу?

Музыкальные записи не так влиятельны исторически, как некоторые другие тексты, но я думаю, что они очень интересны. Он показывает, как музыка играет ключевую роль в создании чувства гармонии. Если правитель обращает внимание на использование музыки для обеспечения общественного порядка, сотрудничества и гармонии, это, в конечном счете, намного эффективнее, чем использование закона или наказания для контроля над людьми. Правители на протяжении всей истории Китая обращали внимание на роль музыки в обеспечении гармонии. Иногда они даже отправляли эмиссаров, чтобы узнать, какую музыку слушают люди. Это эквивалент современного опроса. Если люди слушают гармоничную музыку, вы можете сказать, что все в порядке. Но если музыка, если использовать современный пример, например, панк-музыка, широко распространена в обществе, тогда вы знаете, что что-то не так. Сегодня люди задаются вопросом, почему жители Восточной Азии, будь то корейцы, японцы или китайцы, имеют конфуцианское наследие, почему они так любят караоке и почему им нравится петь при любой возможности? Я думаю, что некоторые из более ранних корней этих идей можно проследить в этих текстах и ​​в том, как они имели какое-то политическое использование на протяжении всей китайской истории.

Не могли бы вы немного рассказать о Да Сюэ (Великом Учении)?

Да Сюэ — еще один текст, который был частью Записи обрядов. Чжу Си, который был самым известным толкователем конфуцианства в династии Сун, считал его одной из четырех великих книг конфуцианства. В основном он дает представление о морали и о том, как стать образцовым человеком. Он начинается с самосовершенствования, обучения и совершенствования, которым занимается всю жизнь, но затем распространяется и на семью. Семья — это место, где учат и практикуют нравственность, но затем она распространяется на сельскую местность в некотором уменьшении. Любовь, которую я буду чувствовать к незнакомцу в моей стране, никогда не будет такой же, как любовь, которую я буду чувствовать к своей матери, но элемент любви все же есть. В конце концов, это распространяется на весь мир. Вот почему конфуцианство в некотором смысле является универсалистской философией. В нем есть какая-то забота, почти любовь ко всему миру, не только к нынешнему поколению, но и к нашим предкам, и к будущим поколениям. Я думаю, что в какой-то степени это гораздо более реалистичная психология, чем религии или философии, призывающие к полной беспристрастной любви. Тот факт, что его легче практиковать, делает его более привлекательным для меня и для многих людей, которые думают, что конфуцианство может нам что-то сказать сегодня.

Значит, все эти выбранные вами тексты с упором на предков и традиции были в значительной степени отвергнуты коммунистами, когда они пришли к власти?

Ну, на протяжении большей части двадцатого века и коммунисты, и либеральные интеллектуалы в Китае были очень против традиций. Они рассматривали традиционные ценности как источник отсталости Китая и считали, что должны преодолеть традиции — в основном учиться у Запада — чтобы стать современной страной. Сейчас многие интеллектуалы в Китае считают это чрезмерной реакцией, причем не только интеллектуалы, но и многие члены самой партии. Они считают чрезмерную реакцию отчасти результатом непонимания того, чем на самом деле были традиционные ценности. Поэтому сейчас предпринимаются усилия по возрождению традиции на разных уровнях общества. Частично его возглавляет правительство, а частично — независимые и критически настроенные интеллектуалы. Иногда это бизнесмены, которые разбогатели и говорят: «Что мне теперь делать?» И они могут решить финансировать эксперименты в образовании. В китайском обществе чувствуется общее недомогание. Капитализм заставил людей почувствовать, что жизнь стала чрезмерно материалистичной, и есть ощущение, что нам нужно повысить социальную ответственность. Как мы это делаем? Отчасти путем восстановления наших традиционных ценностей, направленных на развитие чувства социальной ответственности. Существуют опросы, измеряющие социальные и политические настроения. Это действительно довольно неожиданно, что по мере модернизации Китая за последние 15 лет произошло очень существенное усиление привязанности к традиционным политическим и социальным установкам на разных уровнях общества, даже на очень популярном уровне. Например, есть книга ученой по имени Юй Дан о «Аналектах Конфуция», которая была продана тиражом более десяти миллионов экземпляров. Ее покупают не интеллектуалы, а средние читатели.

Получить еженедельный информационный бюллетень Five Books

И она пишет о конфуцианстве?

Она применяет конфуцианство больше как индивидуальную этику, как способ найти смысл в жизни и в социальных отношениях, но она действительно пренебрегает его политическими аспектами, что проблематично. Ранние конфуцианцы в свое время были радикальными социальными критиками. Я думаю, что у конфуцианства есть критическое преимущество. Если вы просто посмотрите на начало книги Мэн-цзы, оно начинается с его прямой критики политических правителей в очень резких и моралистических выражениях. Ничего из этого она не обсуждает. Это очень деполитизированная форма конфуцианства, что, вероятно, помогает объяснить, почему она всегда на телевидении и получает больше официальной поддержки, чем другие, которые высказывают более критические взгляды. Примером более критической точки зрения может быть Цзян Цин, очень сильный интеллектуал. Цзян Цин выдвигает альтернативы размышлениям о политической реформе в Китае сегодня, некоторые даже выходят за рамки демократии.

Считаете ли вы, что эти идеи действительно являются скрытыми течениями в истории Китая, которые постоянно всплывают на поверхность, отражая периоды единства и хаоса в китайском государстве?

Думаю, правильно. Первый император Цинь Шихуанди, объединивший Китай, заживо похоронил конфуцианцев вместе с их книгами. Его лозунгом было «Богатая страна и сильная армия». XX век был таким же, и сам Мао больше вдохновлялся первым императором и легистами, чем конфуцианцами. Когда Китай находится в периоде хаоса, когда он слаб, запуган и не в ладах с самим собой, тогда легистские идеи становятся более важными. Но когда Китай становится более стабильным и богатым, и ему не нужно так сильно беспокоиться о том, что его запугивают, тогда мягкая сила конфуцианства становится более влиятельной.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *