Либо полюбишь, либо убьешь. Автор_Алина Узденова — Глава 6

                                    
                                              
Эльвира обустроила детскую комнату, и Фатима перебралась туда. Она была тихой и никуда не выходила. Изредка появлялась Айша. Она была занята спортом и школой, но все свободное время проводила рядом с
племянником. Эльвира не зашла к ребенку ни разу, но Фатима знала, что женщина делает это не из-за вредности. Племянник был радостью для нее, но отдельно от Фатимы.
Эльвира надеялась, что Фатиме каким-то чудом все-таки удастся сбежать, поэтому она не хотела привязываться к ребенку. Прошло чуть больше месяца, прежде чем о
существовании Фатимы вспомнили снова.
Как-то утром к ней в комнату влетела Айша,
она позвала девушку на семейный завтрак.
Было около восьми часов утра. В это время
Айша собиралась на учебу, Расул на работу, а
Эльвира считала своим долгом
проконтролировать этот процесс.
   Фатима
удивилась, но решила не спорить, хоть и
далось ей это решение с трудом. Она знала,
что ее зовут не просто так.
Ихсан спал и девушка наспех одевшись,
спустилась вниз. Ее прихода практически
никто не заметил. Эльвира что-то доказывала
Расулу, а Айша с важным видом ковыряла
кашу. Марина подвинула растерявшейся
девушке стул и она села.
- Расул, ты обязан побывать там хотя бы раз.
Эти люди нам не чужие. - продолжала явно
затянувшийся спор Эльвира.
- хорошо. Если тебе это так нужно. -
вздохнул Расул и удивленно воззрился на
Фатиму. Девушка нахмурилась. Кто же ее
тогда позвал? Хотелось встать и уйти
подальше от ненавистной семейки, но
Марина уже принесла тарелку, и Фатиме
 ничего не оставалось, кроме как начать есть
с умным видом.
- это я ее позвала. - снова подала голос
Эльвира.
- в следующий раз присылай приглашение по
почте, - пробормотала Фатима. На нее
уставились три непонимающих пары глаз. 
Видимо они не расслышали ее фразы. -
каша, говорю, вкусная! - сказала девушка,
для пущей убедительности, взмахнув ложкой.
Айша хмыкнула, учуяв подвох, Расул
закопался в телефоне, демонстрируя
безразличие, и лишь Эльвира презрительно
выгнула бровь.
- тебе придется поехать туда с этой
ценительницей геркулеса. - обратилась
 Эльвира к племяннику. Расул поднялся со
стула, явно пребывая мыслями в другом
месте, едва заметно кивнул и натягивая на
ходу пиджак, вышел.
- слышала? - на этот раз ее голос был
отправлен в сторону Фатимы. - сегодня
вечером будь готова. Оденься поприличней,
а не как обычно.
- я никуда не поеду.- отрезала Фатима.
- я тебя ни о чем не спрашивала. Как тебе
сказали, так и делай! - вышла из себя
степенная Эльвира.
- ты конечно худая и тонкая, но не моя
указка. - упрямилась девушка, скорее из
принципа. Айша хихикнула. Эльвира строго
на нее посмотрела и не понятно, чем бы все
закончилось, если бы не вмешалась Марина.  
- она поедет. Я тебе обещаю, - заявила
домоправительница, вытаскивая Фатиму за
руку из-за стола.
Фатима ожидала услышать пару колких
замечаний от Марины, когда они вышли из
столоыой, но та лишь проверив ребенка,
стала собирать девушку. Буквально одевая
ее.
-что ты делаешь? - не выдержала девушка.
- ты едешь со мной. мы купим тебе
потрясающее платье, ты сделаешь прическу,
маникюр, педикюр и прочие гадости.
Станешь вновь той красоткой какой была. И
вечером, поехав с Расулом на свадьбу его
родственников докажешь всем, что нет
никого достойнее тебя, что бы быть рядом с
 ним. Что у этих ... дур! Никогда не получится
его охомутать и что у вас все прекрасно!
Поняла меня? - выпалила Марина. Фатима
была так потрясена ее поведением, что
только испуганно кивнула. - вот и хорошо,
девочка, - улыбнулась она.
Фатима быстро оделась, они собрали ребенка
и с шофером поехали в город. Поход по
магазинам сначала очень напрягал девушку,
но затем она втянулась.  Как никак раньше
она была законченной шопоголичкой. После
родов девушка уже более-менее приходила в
форму, поэтому платье удалось подобрать с
минимальными энергетическими затратами.
 Фатима нашла подходящие туфли и еще даже
без указки Марины направилась в салон
красоты. Пока ей делали прическу и макияж,
Марина сидела с Ихсаном.
Когда Фатима вышла женщина одобрительно
улыбнулась. Она в отличие от Эльвиры
считала Расула и Фатиму идеальной парой, не
только внешне, но и по характеру. Она
надеялась, что и они это когда-нибудь
поймут. Эльвира ничего не сказала, только
оценивающе оглядела невестку перед
приездом Расула. Фатима чувствовала себя
нарядной куклой на серванте. Ее наряжали,
ей любовались, но брали на руки только что
бы протереть пыль. Она впервые за долгое
время понравилась себе. Девушка вспомнила
о своей красоте. Рождение ребенка придало
 ей какое-то внутреннее сияние. Глядя на нее
можно было с уверенностью сказать, что она
счастливая мать прекрасного малыша. 
Она одела кольцо на безымянный палец и
прыснув духами в последний раз, вышла из
комнаты. Фатима решила побыть с ребенком
до приезда мужа.
Именно такой - красивой, с длинными
черными волосами в зеленом платье, с
улыбкой на губах и Ихсаном на руках ее
застал Расул. Фатима его не заметила иначе
бы увидела странное выражение
промелькнувшее на его лице. Правда, лишь
на пару секунд.
- иди в машину. - его голос прозвучал очень
 грубо. Фатима чуть не подскочила от
неожиданности. Он видел, каких усилий ей
стоило сдержаться и не высказать ему все,
что она думает о его командном голосе. Но
разум в ней возобладал и девушка, вручив
ему ребенка, пошла к двери.
)))))))00
Фатима довольно долго прождала Расула во
дворе дома, наконец, он появился в дверях и
девушка, не дожидаясь его, села на переднее
сидение автомобиля. Она была полностью
поглощена своими мыслями, И не замечала
напряженности Расула.
Они выехали на дорогу и девушка
откинувшись в кресле смотрела на огни уже
почти ночного города.   ей было совершенно
неинтересно, что за родственники, куда они
едут. Ей хотелось поскорее вернуться к
ребенку. В тоже время Фатиме было как ни
странно комфортно в своей кукольной
обертке. Как никак она провела в таком виде
почти всю сознательную жизнь.
Девушка думала о своей матери. Может стоит
спросить у Расула куда они едут и увидит ли
она там родителей. Фатима посмотрела на
мужа. Он был полностью сосредоточен на
дороге. Слишком сосредоточен. Его руки
слишком сильно сжимали руль. Костяшки
пальцев побелели. Фатима отвернулась. Нет,
не стоит с ним говорить. Видно, что он очень
зол. Он что-нибудь скажет, она не
 сдержится...
- я противен тебе? - внезапно послышался
его голос. Девушка удивленно взглянула на
Расула не в силах поверить, что не
ослышалась. Он смотрел на нее и ждал
ответа.
Фатима облизнула губы, пытаясь сообразить
каким образом уйти от ответа на столь
странный вопрос.
- Машина! - закричала девушка. 
действительно, прямо на них несся огромный
ужасающий джип. Он летел на огромной
скорости по встречной полосе, и оставалась
лишь пара секунд до удара. Но Расул успел
среагировать, он свернул на обочину и
остановился, чуть дальше послышался визг
 тормозов и звуки ударов. видимо,
неуправляемый джип нашел место для
парковки... Фатима испуганно обернулась. В
нескольких метрах от них лежала
перевернутая иномарка, а чуть дальше от
него покорёженный джип. Фатима хотела
выйти из машины. Вокруг стали собираться
люди. Пытаясь помочь пострадавшим. - оставайся в машине, - послышался
командный голос Расула. Она не успела
ничего сказать, он вышел из машины и
побежал к иномарке. Девушка недолго думая
тоже вылезла из автомобиля. Она смотрела
как Расул и двое других мужчин пытаются
открыть дверь автомобиля. Но видимо ее
сильно заклинило. Внутри автомобиля
слышались крики. Расул снял пиджак,
обмотал им руку и с силой стал бить по
 лобовому стеклу.  Двое других мужчин
повторили его действия. Наконец, стекло
разлетелось вдребезги. В автомобиль полез
Расул. Он за плечи вытащил пожилого
мужчину, который держался за странно
выгнутую руку и кричал. Его уложили на
асфальт. Где-то послышался вой сирен. В это
время из джипа вылез молодой парень. Он
пошатывался, но на нем не было ни
царапины. Послышался детский плач, он
перекрывать весь окружающий шум.
Водитель иномарки стал указывать на свою
машину. Расул снова туда полез и вытащил
оттуда маленькую девочку. Фатима
 подбежала к ребенку Ей было года три от
силы. Все лицо было в крови, на Фатиму
смотрели два полных невысказанной боли
детских глаза... Вскоре подъехала скорая,
Расул отдал ребенка врачу, а сам направился
в сторону джипа. По спине девушки
пробежал озноб. Глаза Расула были почти
стеклянные. Она помнила этот взгляд. Когда
он увидел ее с Дамиром. Когда он
безжалостно его избивал у него были такие
же глаза.  Глаза безумца. Глаза убийцы.
- остановите его! - крикнула она пожилому
мужчине, который помогал Расулу разбивать
стекло. Он удивленно посмотрел на нее, но
затем увидел, как Расул поднимает на ноги
водителя джипа. Еще секунда и водитель при
помощи Расула ударился о машину и
скатился на землю, даже не пытаясь
защищаться. Кажется дело даже не только в
спиртном.
- не буду, - заупрямился мужчина. - он
заслужил. Из-за этого пьянчуги чуть девочка
не погибла. - фыркнул он.
- он его убьет! - выкрикнула Фатима, ни
капельки не сомневаясь в своих словах. Она
побежала к Расулу. Но остановилась в
нерешительности за метр от них. Она боялась
к ним подойти. Расул себя уже не
контролировал. Он поднимал на ноги парня и
бил, затем снова поднимал и снова бил.
Фатима затаила дыхание и подбежала к
Расулу. Встала между лежащим на земле
парнем и Расулом. Она положила свои
маленькие тонкие руки, на его грубые и
содранные с кровью.  Стараясь дышать как
можно спокойней, и глядя прямо в глаза, она
прошептала:
- пожалуйста, успокойся. Остановись.
Расул тяжело дышал и был похож на
загнанного зверя. Его глаза постепенно
обретали знакомый зеленый оттенок.
Девушка осторожно погладила его по руке.
Он закрыл глаза и восстановил дыхание.
Когда он снова на нее посмотрел, это был
уже знакомый взгляд. Холодный, но не
безумный.
- пойдем отсюда.
Полиция и скорая помощь уже выполняли
свою работу, и Фатима с Расулом
воспользовавшись всеобщей суматохой
просто сбежали.
В машине стояло тяжелое молчание. Фатима
начинало отчасти понимать Эльвиру.
Действительно, когда Расул выходит из себя,
это было страшно. И этого стоило бояться.
Понятно, почему Эльвира так не желает ее
пребывания рядом с Расулом. Парень
осматривал свои руки. Взгляд девушки
наткнулся на капли крови на рубашке.
- тебе нужно купить новую рубашку. - тихо
произнесла она.  Расул посмотрел на себя, так
словно видел в первый раз.
- хорошо. - кивнул он, останавливаясь на
центральной улице, рядом с небольшими
магазинчиками.
Пиджак остался на месте аварии. Войдя в
небольшой, но очень уютный магазин,
Фатима профессиональным взглядом окинула
предлагаемый товар. Она бывала здесь
раньше и даже как-то покупала отцу
подарок. Она прошла к нужному ряду и стала
разглядывать рубашки. Выбирать для Расула
рубашку было чем-то новым для нее. Но она
старалась об этом не задумываться и не
выделять как что-то из ряда вон выходящее.
Продавец помогла Фатиме достойно
справиться с заданием жены, и через десять
минут Расул стоял в чистой рубашке на
улице и рассматривал сбитые костяшки
пальцев.
- зайдем в аптеку. - снова предложила
Фатима.
Там они купили бинты и специальный
распылитель. Забинтовывать себя Расул не
позволил, это разозлило Фатиму. И она
специально нанесла как можно больше
аэрозоля на самую большую ранку, зная, что
он сильно щиплет.  Расул не выразил ни
единой эмоции.
Они снова были блестящей парой, правда,
уже сильно опаздывающей.
Поступок Расула, его внезапная
эмоциональность заинтересовали девушку
гораздо больше, чем бы ей хотелось. Она
задумалась над его вопросом, на который так
и не дала ответа. Противен ли он ей?
Девушка вспомнила те три месяца, что он
держал ее взаперти. Конечно, ее вольная
натура к подобным вещам равнодушной
остаться не могла. Она царапалась и
кусалась и никогда не могла пробиться
сквозь его броню. Он словно поставил перед
собой цель. И добивался ее. Цели. Не ее.
Решила она уточнить.
То что происходило между ними ночью
насилием назвать было сложно. Она не
испытывала к нему отвращение. Разве, что он
часто ее раздражал своей холодностью.
Фатима оценивающе посмотрела на мужа и
вспомнила какими взглядами его провожали
продавщицы.
Писаным красавчиком, как допустим Дамир,
Расул не был. Но в нем было что-то
изначально мужское, что сразу заставляет
всех девушек обращать на него внимание. 
Хватало одного единственного взгляда, что
бы запомнить его на всю жизнь.
Они подъехали к огромному дому. Вокруг
мигали фонарики, стояли автомобили и
слышался веселый гул людей. дом был
Фатиме не знаком, да и Расул поглядывал на
него так словно видел впервые.
)))))))))))))))
Они вошли в дом, к ним навстречу
бросилась немолодая женщина около
пятидесяти лет. Она улыбалась Расулу,
осыпала комплиментами, похвалами и очень
сильно его этим раздражала. Он спросил, где
находятся мужчины и ушел. Женщина
проводила Фатиму в компанию женщин,
быстро представила, и вручив под опеку
одной из своих дочерей, убежала. На Фатиму
уставились несколько десятков немигающих
и оценивающих глаз. Девушка была
привычна к этому, поэтому с легкой улыбкой
поинтересовалась, стоит ли ей покрутиться
или и так все хорошо видно?
Все конечно мило улыбнулись, оценив шутку,
а про себя подумали о том, что она
высокомерная и злая.  Как раз такая, какая
должна быть девушка в ее положении. Потекли ленивые разговоры, перезвон
посуды, поздравления. Невеста тихо сидела в
углу и навивала Фатиме воспоминания о
собственном замужестве. Девушка пару раз
мельком увидела мужа и осознала, что в
принципе он не так уж и плох. (Он выделялся
среди остальных мужчин. Или только для
нее?) Просто они очень разные и не подходят
друг другу.
А еще он очень черствый. Или наоборот,
слишком импульсивный. Он впадает из
крайности в крайность. Из куска льда он
мгновенно вспыхивает ярким пламенем,
вместо того что бы медленно оттаять и дать
почувствовать окружающим свое тепло.
Когда она первый раз его увидела, Фатима
подумала, что жизнь с ним будет бесконечно
скучной и однообразной. Что он ее никогда
не увидит за горой вечно сваленных на его
столе бумаг. Но это оказалось далеко не так.
Их жизнь можно было назвать какой угодно.
Но не скучной. И не однообразной.  странные
мысли заполонили голову девушки, то ли
виной этому был стресс, пережитый во время
почти аварии, то ли поступок Расула. Приятно
было видеть его «живым»... пусть даже и
жестоким. Фатима громко выдохнула и
принялась обмахиваться салфеткой.
- тебе тоже душно? - тихо осведомилась
сидящая рядом светловолосая девушка.
Фатима непонимающе уставилась на нее. Она
была красива. Зеленые глаза, белоснежная
кожа и лицо в форме сердечка, взгляд
Фатимы зацепился за округлый животик
девушки и она понимающе улыбнулась.
- пойдем, подышим, - предложила Фатима,
беря беременную девушку за руку. они
вышли из комнаты. - на каком ты месяце?
- шестом. - снова озарилось лицо девушки
улыбкой.
Они нашли балкон и вышли на него. вдали
сияли огни ночного города. девушки
разговорились. Светловолосую звали Лаурой,
она тоже приходилась на этой свадьбе
дальней родственницей и никого не знала.
Фатима заметила как в ее сторону
направляется брат мужа. Зейн. она
извинилась перед Лаурой и пошла к нему
навстречу. Ей было неудобно перед
девушкой. Вдруг Зейн сказал бы что-то что
могло скомпрометировать ее образ
идеальной жены.
- келин, как я рад тебя видеть. Хочу сказать,
что такой ты мне больше нравишься, -
широко улыбнулся парень, окинув взглядом
фигуру девушки. Фатима ответила ему той же
широкой улыбкой, правда голос ее был
далеко недружелюбным:
- чего тебе надо?
- почему сразу что-то надо? - замахал руками
Зейн, все больше убеждая девушку в своей
правоте. Она строго посмотрела на него и он
сдался, - ладно, хорошо. Ты права. Хотел
сообщить тебе что изменил свое решение. -
он сделал паузу, наблюдая за реакцией
девушки. Фатима сохраняла каменное
выражение лица. - я готов помочь тебе с
побегом. И даже вывезти ребенка.
Он наклонился к ее уху и продолжил:
- за границу! Там тебе Расул точно не сыщет.
По крайней мере не сразу.
- и что я должна за это сделать? -
поинтересовалась Фатима. 
- вот за что я тебя люблю. Так это за
сообразительность. Нужно всего лишь одна
мааааленькая услуга, - закатил глаза деверь.
- какая?
- пошпионить немного за мужем. Понимаешь
ли мы с ним сейчас боремся за один проект.
Он мне нужен больше, чем ему. Но он не
отступит. Ты его знаешь. Ну так вот. Мне
нужно узнать, что он сумет предложить, что
бы я предложил больше. Если ты понимаешь
о чем я. - он загадочно ухмыльнулся и
Фатима кивнула. Деньги. Расул будет
предлагать деньги. - знаю, что
разговаривать с этим важным человеком,
чиновником из местной мэрии, он будет у
вас дома. так как догадывается о моих связях
среди своих людей и их длинных ушах.
Наверняка, дом проверят до приезда
Жданова, поэтому мне нужен человек,
который сможет в это время
беспрепятственно находится в доме и не
вызывать подозрения. Ты идеальный
вариант.
- и что ты мне предлагаешь? Спрятаться в
шкафу?
- вовсе нет. К счастью, мы живем в мире
высоких технологий.  Ты прицепишь «жучок»
в кабинете, а после завершения встречи его
снимешь.
Зейн выжидательно уставился на невестку.
Фатима сделала вид, что очень долго думает
и взвешивает все «за» и «против». Ответ был
очевиден, но она себя удивила.
- я не буду этого делать, - улыбнулась
девушка.
- что? - маска вмиг слетела с лица Зейна,
обнажая его суть. Он весь светился гневом. -
почему не будешь?! Ты хоть понимаешь, как
я рискую?
- как ты мне тогда сказал? Что Расул убьет
тебя за это? Ну так вот. Со мной будет тоже
самое. Мне жизнь дорога и все устраивает.
- зная тебя, устраивать будет недолго. В
общем, позвонишь мне, когда передумаешь.
- сказал Зейн на прощание и ушел.
Фатима улыбалась, глядя ему вслед. Она
только что отказалась от отличной
возможности побега. Почему?
Она вернулась к Лауре, та уже замерзла.
Фатима помнила свое время беременности,
она тоже была капризна и прекрасно
понимала девушку. Они пошли обратно в
комнату, по пути у Лауры зазвонил
мобильный.  Когда она говорила по телефону
у девушки блестели глаза. Видимо ей был
очень дорог собеседник. Положив трубку,
она обратилась к Фатиме:
- знаю, что я тебя уже достала, - она робко
улыбнулась и сердце Фатимы растаяло. - но
не могла бы ты спуститься со мной вниз.
Муж хочет передать мои таблетки. -
рассмеялась девушка. - мне одной неудобно.
- да конечно! О чем разговор.
Фатиме было интересно наблюдать за
девушкой. Она так отличалась от нее. Была
робкой и стеснительной и похоже очень
сильно любила своего мужа. А он ее. Раз уже
таскает для нее таблетки. Они спустились
вниз и улыбка исчезла с лица девушки. Лаура
улыбаясь направилась к высокому красивому
парню... Дамиру. Тот с любовью смотрел на
Лауру и поначалу даже не заметил Фатиму.
Только шутливо отругав за забытые в
машине витамины, огляделся по сторонам и
завис... перед ним стояла Фатима.

                                  

Увидели в Instagram?

Облачный атлас

Митчелл Д.

Издательство Иностранка   Год издания 2016

Современная классика, монументальный шедевр, вошедший, как и многие другие книги Митчелла, в шорт-лист Букеровской премии. В 2012 году роман был экранизирован Томом Тыквером и братьями Вачовски (в ролях Том Хэнке, Хэлли Берри, Хью Грант, Джим Бродбент, Бен… Современная классика, монументальный шедевр, вошедший, как и многие другие книги Митчелла, в шорт-лист Букеровской премии. В 2012 году роман был экранизирован Томом Тыквером и братьями Вачовски (в ролях Том Хэнке, Хэлли Берри, Хью Грант, Джим Бродбент, Бен Уишоу, Хьюго Уивинг, Сьюзен Сарандон), став, при бюджете свыше 100 миллионов долларов, самым дорогим независимым фильмом в истории кинематографа.
«Облачный атлас» подобен зеркальному лабиринту, в котором перекликаются, наслаиваясь друг на друга, шесть голосов: нотариуса середины девятнадцатого века, возвращающегося в США из Австралии; молодого композитора, вынужденного торговать душой и телом в Европе между мировыми войнами; журналистки в Калифорнии 1970-х, раскрывающей корпоративный заговор; мелкого издателя — нашего современника, умудрившегося сорвать банк на бандитской автобиографии «Удар кастетом» и бегущего от кредиторов; клона-прислуги из предприятия быстрого питания в Корее — стране победившего кибер-панка; и гавайского. .. Скрыть Показать весь текст

Птичий город за облаками. Роман

Дорр Э.

Издательство Иностранка   Год издания 2022

«Впервые на русском — новейший роман Энтони Дорра, автора книги «Весь невидимый нам свет», удостоенной Пулицеровской премии; как и этот международный бестселлер, «Птичий город за облаками» включен в шорт-лист Национальной книжной премии США. Роман выстроен… «Впервые на русском — новейший роман Энтони Дорра, автора книги «Весь невидимый нам свет», удостоенной Пулицеровской премии; как и этот международный бестселлер, «Птичий город за облаками» включен в шорт-лист Национальной книжной премии США. Роман выстроен подобно матрешке (или «Облачному атласу» Дэвида Митчелла): здесь хитроумно перекрещиваются жизни и судьбы Анны и Омира, пребывающих по разные стороны стены в осажденном турками Константинополе 1453 года, а также пожилого энтузиаста древнегреческой литературы Зено и юного экотеррориста Сеймура в современном Айдахо, а также Констанции, которая летит к далекой экзопланете на корабле «Арго» под управлением всезнающей Сивиллы. Подобно Мари-Лоре и Вернеру в романе «Весь невидимый нам свет», все пятеро здесь — мечтатели и аутсайдеры, не теряющие надежды и посреди самого беспросветного, казалось бы, хаоса и отчаяния: «„Птичий город за облаками“ показывает, что для нас еще не все потеряно — и что важным инструментом спасения является именно… Скрыть Показать весь текст

О женщинах и соли

Гарсиа Г.

Издательство АСТ   Год издания 2022

Портрет трех поколений женщин, написанный на фоне стремительно меняющейся истории и географии. От Кубы до Майами, с девятнадцатого века и до наших дней они несут бремя памяти, огонь гнева и пепел разочарований. Мария Изабель, Джанетт, Ана, Кармен, Глория –… Портрет трех поколений женщин, написанный на фоне стремительно меняющейся истории и географии. От Кубы до Майами, с девятнадцатого века и до наших дней они несут бремя памяти, огонь гнева и пепел разочарований.
Мария Изабель, Джанетт, Ана, Кармен, Глория – пять женщин,
которые рассказывают свои истории, не оглядываясь на тех, кто хочет заставить их замолчать.
Пять женщин, чьи голоса с оглушительной силой обрушиваются на жизнь, которой они отказываются подчиняться. Скрыть Показать весь текст

Пенелопиада

Этвуд М.Э.,Этвуд М.

Издательство Лайвбук   Год издания 2022

«Пенелопиада» — книга из серии древних мифов, переосмысленных современными писателями из разных стран, среди которых Антония Сьюзен Байетт, Али Смит, Давид Гроссман, Су Тун, Ольга Токарчук, Виктор Пелевин и др. Мудрая, сострадательная, тревожная история о том,… «Пенелопиада» — книга из серии древних мифов, переосмысленных современными писателями из разных стран, среди которых Антония Сьюзен Байетт, Али Смит, Давид Гроссман, Су Тун, Ольга Токарчук, Виктор Пелевин и др.
Мудрая, сострадательная, тревожная история о том, что подчас бывает, когда власть в обществе принадлежит мужчинам. Что если Пенелопа — верная жена Одиссея, ждавшая его двадцать лет на Итаке и вырастившая сына Телемака, — задумала что-то, о чем забыл упомянуть Гомер? И какие тайны хранят двенадцать повешенных по приказу Одиссея служанок? Маргарет Этвуд предоставляет женщинам возможность рассказать свою версию легендарной истории. Скрыть Показать весь текст

Неоновая библия

Тул Д.

Издательство АСТ   Год издания 2021

Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, — одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в… Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, — одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в романе «Неоновая библия», написанном вундеркиндом американской литературы Джоном Кеннеди Тулом еще в 16 лет.
Крошечный городишко, захлебывающийся во влажной жаре и болотных испарениях, — одна из тех провинциальных дыр, каким не было и нет счета на Глубоком Юге. Кажется, здесь разморилось и уснуло само Время. Медленно, неторопливо разгораются в этой сонной тишине жгучие опасные страсти, тлеют мелкие злобные конфликты. Кажется, ничего не происходит: провинциальный Юг умеет подолгу скрывать за респектабельностью беленых фасадов и освещенных пестрым неоном церковных витражей ревность и ненависть, извращенно-болезненные желания и горечь загубленных надежд, и глухую тоску искалеченных судеб. Но однажды кто-то, устав молчать, начинает… Скрыть Показать весь текст

Восемь идеальных убийств

Свонсон П.

Издательство Inspiria   Год издания 2021

Несколько лет назад бостонский книготорговец Малколм Кершоу, специалист по остросюжетной литературе, составил для своего интернет-блога список детективов. В каждом из них было описано идеальное – нераскрываемое – убийство. Список представлял классику жанра –… Несколько лет назад бостонский книготорговец Малколм Кершоу, специалист по остросюжетной литературе, составил для своего интернет-блога список детективов. В каждом из них было описано идеальное – нераскрываемое – убийство. Список представлял классику жанра – «Убийства по алфавиту» Агаты Кристи, «Незнакомцы в поезде» Патриции Хайсмит, «Утопленница» Джона Макдональда, «Тайная история» Донны Тартт, «Двойная ловушка» Джеймса Кейна… Всего романов было восемь, и Малколм назвал свой список «Восемь идеальных убийств».
А теперь в его магазин пришла с визитом агент ФБР. Кто-то начал серию странных, практически необъяснимых убийств, и она уверена, что преступник действует строго в соответствии со списком Малколма, стремясь воплотить в жизнь сюжет каждого из романов. Более того, в ФБР полагают, что убийца хорошо знает Кершоу – и старается подставить его. Как ни крути, а автор списка сейчас стал главным подозреваемым. Более того, до совершения всех восьми «идеальных убийств» пока еще далеко… Кто… Скрыть Показать весь текст

579 ₽  695 ₽

Совы охотятся ночью

Горовиц Э.

Издательство Азбука   Год издания 2022

Смерть знаменитого писателя Алана Конвея поставила точку в редакторской карьере Сьюзен Райленд. Теперь она управляет отелем на берегу Эгейского моря, однако не слишком успешно — денег катастрофически не хватает. Скучая по лондонской суете, Сьюзен подумывает о… Смерть знаменитого писателя Алана Конвея поставила точку в редакторской карьере Сьюзен Райленд. Теперь она управляет отелем на берегу Эгейского моря, однако не слишком успешно — денег катастрофически не хватает. Скучая по лондонской суете, Сьюзен подумывает о том, не сбежать ли из этого райского местечка, и кажется, сама судьба подкидывает ей шанс. Супруги-англичане обращаются к Райленд за помощью, обещая хорошо заплатить. Исчезла их дочь, успев признаться родителям, что на страницах детективного романа Конвея нашла ключ к разгадке кровавого преступления, совершенного восемь лет назад в Суффолке… Редактором этой книжной серии, оказывается, была Сьюзен. Удастся ли ей распутать хитросплетения авторской мысли? Мисс Райленд срочно отправляется в Англию, испытывая настоящий азарт сыщика, и ей не сразу приходит в голову, что нельзя безнаказанно ворошить тайны прошлого. Но это становится очевидным, когда над ней нависает смертельная опасность…
Роман в романе, литературная игра, полная… Скрыть Показать весь текст

Перевернутый город

Мэтьюсон Х.

Издательство Эксмо   Год издания 2021

Добро пожаловать в Уизерворд, город-копию Лондона, не похожий ни на что другое. Биг-Бен? Тут он не нужен! А как же Букингемский дворец? Тоже без надобности! Здесь люди превращаются в животных, а магия наводняет улицы. Ильза провела первые семнадцать лет своей… Добро пожаловать в Уизерворд, город-копию Лондона, не похожий ни на что другое. Биг-Бен? Тут он не нужен! А как же Букингемский дворец? Тоже без надобности! Здесь люди превращаются в животных, а магия наводняет улицы. Ильза провела первые семнадцать лет своей жизни в обычном Викторианском Лондоне, где магию считают вымыслом. Сирота, она зарабатывала себе на жизнь сначала воровством, а затем помощницей фокусника, создавая иллюзии. Когда девушка попадает в Уизерворд, то узнает, что в этом мире идет извечная война между шестью фракциями и их представителями, обладающими разными силами. Оборотни. Чтецы мыслей. Маги. Призраки. Подземные жители. А также оракулы, способные видеть будущее. Именно они хотят убить Ильзу. Фракция уверена, что Уизерворд ждет ужасное будущее, если девушка останется. Но она готова бороться за право жить в этом мире.
1. Вам всегда казалось, что древние города таят в себе куда больше, чем просто старые строения и фасады? А узкий переулок по дороге домой — не просто… Скрыть Показать весь текст

564 ₽  675 ₽

Часть 1, День, когда ты полюбишь меня — фанфик по фэндому «Detroit: Become Human»

Просто эльфы влюбляются, как собаку заводят. Живешь такой, подумываешь присмотреть ротвейлера или там мастифу, мониторишь заводчиков с серьезными щенками по нужным характеристикам, как-то все не то… а потом в магазине случайно встречаешься глазами со щенком шпица «подушка надивануса» и — это же ТВОЯ СОБАКА. #449326, башорг

Пятница, 06.105:59 AM Каждый, кто служил на Манхэттене, знал, что пятница — это сущий ад на земле. Всё дерьмо, которое только могло случиться не сразу, старательно выжидало пятницы, чтобы тогда вцепиться в задницы пожарным, патрульным и парамедикам; доставалось и убойному отделу. Иногда — в прямом смысле. Гэвин лежал в темноте, глядя на календарь и щупая свежую отметину над лбом. Вчера ему наконец-то дали вымыть голову («Только осторожно!»), в понедельник, если решат, что хорошо заживает, снимут швы. Пуля чиркнула по черепу, кровищи было море. Тина рыдала как ненормальная, а по факту — царапина, разве что длинная, волосы теперь неизвестно как лягут, когда отрастут. Зазвонил будильник. Протянув руку, Гэвин выключил его, взял телефон — ни одного входящего. Хорошо. Значит, кофе и душ в силе. Он любил эти утренние минуты, если только к чему-то в его жизни вообще имело смысл применять этот глагол. Ещё не горел свет в окнах напротив, не шумела вода в трубах; по узкой улице медленно ехал мусоровоз, притормаживал перед машиной Гэвина, зная, кому она принадлежит — впрочем, Гэвин, в свою очередь, старался притираться ближе к тротуару, чтобы не создавать проблем муниципалитету. Облетали клёны, засыпая всё красноватой сухой листвой, на клумбах засохли цветы, высаженные домовладелицей. Гэвин прислонился лбом к оконному стеклу, прикрыл глаза. Швы саднило, по ногам тянуло холодом; Гэвин думал о том, что сказал Ральф, узнав о его очередном ранении — и в жопу Ральфа, но его слышала добрая половина отдела!.. «Странно, что ты на этот раз никем не прикрылся», — вот что заявил этот мудак, и Гэвин, конечно, ему врезал (и получил в ответ; один шов лопнул, пришлось накладывать ещё раз), однако по сути-то Ральф был прав. Каждый раз, когда Гэвин влипал в переделку, погибал кто-то другой. Тине чертовски повезло, что она — первая из всех! — послушалась его приказа и осталась в машине, хоть это и было строго запрещено инструкцией, отпускать его одного. Кто её надоумил, интересно?.. Так-то она регламент соблюдала всегда. Телефон принял сообщение. Фаулер. «Федералы хотят 48 улицу, — написал он. — Их человек будет к девяти. Не опаздывай». Гэвин нахмурился. Странно. С одной стороны, этот случай он бы спихнул с удовольствием, там чёткий висяк, с другой — а что, собственно, привлекло федералов? Четыре трупа со следами укусов животных, наверняка подпольные бои. Зверь вырвался, пожрал зрителей, устроители сбежали. Ничего нового в этом лучшем из миров. «Вазелин брать? — ответил он. — Или ебать будут только в мозг?» «Завязывай, — велел Фаулер. — Ты ещё с прошлого раза у них на карандаше». Ухмыльнувшись, Гэвин отправил «ок» и бросил телефон на кровать, достал из комода трусы и джинсы, наугад вытянул из ящика два носка. Не бесить федералов? Да нет проблем, футболка «Нахер полицию» как бы их задевать и не должна, разве нет?.. Как дань приличиям (а больше — погоде) сверху он надел чёрную кофту с капюшоном и снял с вешалки кожаную куртку. Пришло ещё одно сообщение: метеослужба предупреждала о шквальном ветре. Гэвин стёр его из памяти телефона, достал из ящика пистолет и жетон, прицепил и то, и другое так, чтобы видно было с первого взгляда. Постоял перед зеркалом, снова потрогал швы, пробормотал: — Красавчик, блядь. И вышел из дома. 8:43 AM Федеральный агент приехал первым. Когда Гэвин прошёл через участок — привет, Тина; опять бухал, Хэнк; с дороги, блядь, — в кабинете Фаулера уже маячил посетитель, сидел спиной к стеклу, неподвижный как манекен. Гэвин бросил куртку в кресло, наступил коленом на подлокотник и снял трубку местного телефона, набрал Фаулера, сказал: — Рид прибыл. — Заходи, — отозвался лейтенант. Гэвину он чисто по-человечески нравился: он берёг своих людей, не скандалил попусту, справедливо распределял работу и умел требовать её добросовестного выполнения, — так что Гэвин, в свою очередь, старался не совать ему палки в колёса и не раздражать без необходимости, а это означало, что федерала придётся потерпеть. Тот встал ему навстречу и протянул руку. — Рикард. Тоже что-то новенькое. Обычно звучало высокомерное «агент Бла-бла» или даже «специальный агент Джон Бла-бла», и тут — только имя?.. — Гэвин. Он без приглашения сел на свободный стул, закинул ногу на ногу. — Чему обязан, агент? — Меня интересует дело об укусах животного, — мягко сказал Рикард. — Сорок Восьмая Западная, 504. Он был чёртов красавчик, Гэвин не мог этого не заметить. Высокий, широкоплечий, с нежной белой кожей и гладко уложенными волосами — одна прядь выбилась и нависала над левым глазом, федеральный агент стряхивал её движением головы, но она падала на прежнее место. Гэвин мысленно провёл пальцем по его губам и понял, что пропал и обречён следующую пару месяцев дрочить исключительно на воспоминания об этом лице. Ну что ж, неплохой подарочек на завтрашний день рождения. — Все мои отчёты и протоколы криминалистов внесены в базу, — сообщил Гэвин, обхватывая колено замком из пальцев. — Улики в архиве. Хотите — взгляните лично. — Я бы предпочёл побывать на месте преступления, — так же спокойно возразил Рикард. — Сопроводите меня? — Разумеется, — Гэвин пожал плечами. — Если лейтенант отпустит. — Катись, — Фаулер сделал характерный жест. — Сдай текучку Ральфу… Гэвин скривился. — Хорошо, сдай Тине, слабак! И позвони, когда освободишься, сегодня всё-таки пятница. Всего доброго, агент Рипли, рад был познакомиться. Удержаться Гэвин не смог. — Значит, агент Рипли, — протянул он с ухмылкой, когда они вышли из кабинета. — Рикард, пожалуйста, — отчеканил тот. — И без глупых шуток. — Мм, — неопределённо отозвался Гэвин. — А часто шутят? — Чаще, чем мне бы хотелось. — Почему бы тогда не сменить фамилию?.. — Не хочу обидеть семью, — неожиданно серьёзно ответил федеральный агент. Гэвин поперхнулся заготовленной остротой, помолчал, пожал плечами: — Аргумент. Убедили, Рипли, шутить не буду. На мгновение он ощутил острую зависть к чужому счастью: у него была семья, у этого красивого парня, семья, которой он дорожил и для которой имел значение; чертыхнувшись про себя, Гэвин выкинул это из головы. — Мне тоже звать вас Ридом? — уточнил Рикард. — Как пожелаете. Ваша машина или моя? — Как пожелаете, — Рикард улыбнулся чуть насмешливо. Гэвину срочно нужно было с ним поссориться, прямо сейчас, пока ещё оставался шанс не влюбиться, но он, во-первых, не мог придумать причину, а во-вторых, обещал Фаулеру не конфликтовать с федералами. В прошлый раз и вправду вышло некрасиво и громко, но им не стоило пренебрежительно отзываться о ведении дел в участке; им предоставили место, средства и рабочие руки, а они всё высказывали претензии и кривили губы. Если бы Рикард вёл себя хоть вполовину так же, Гэвин устроил бы скандал до небес, но Рикард, как назло, был вежлив и предупредителен. И охуенно сексуален в своём дорогущем белом пальто, у Гэвина аж ладони вспотели от желания затащить агента в ближайший отель, раздеть и трахнуть — да что там, он бы и дал без вопросов, с таким парнем никакая раскладка не казалась плохой идеей, — так что футболка навыпуск была очень кстати. Ни к чему демонстрировать федеральному агенту, насколько ты рад его видеть. Собрав из лотка бумаги, подготовленные к сегодняшнему дню, Гэвин сгрузил их Тине на стол, сказал извиняющимся тоном: — Придётся тебе подменить меня, детка. Если притащатся криминалисты, не езди с ними никуда, перебьются, ок? — Ок, — Тина улыбнулась. — Приедешь обратно сегодня? — Как пойдёт, — Гэвин пожал плечами и хотел отвернуться, но она удержала его за руку и, покраснев, сунула маленький свёрток. — Это подарок. Только до завтра не открывай! Удивлённый, Гэвин пообещал. — У вас день рождения? — уточнил Рикард. — Завтра, — Гэвин сунул свёрток в карман и столкнулся с идущим навстречу Ральфом, рявкнул: — Глаза, блядь, разуй! — Свои из жопы вытащи! — огрызнулся Ральф в ответ. — Мудила слепошарый! Он знал или как минимум догадывался, что в присутствии федерального агента Гэвин не станет продолжать перебранку, и Гэвина это бесило: говнюк опять останется безнаказанным!. . Тем не менее, он промолчал, только набычился, а Рикард и вовсе инцидент проигнорировал. — Хотите кофе? — предложил он. — Мы вполне можем задержаться, дело терпит. Он снова улыбнулся и добавил: — Я угощаю. — Пытаетесь со мной подружиться? — буркнул Гэвин. — Не стоит, это не даст вам никаких бонусов. — Просто не люблю пить кофе в одиночестве. Гэвин молча указал на кофейню напротив. Всё же он продолжал ждать подвоха и дождался: устроившись за столиком в углу, Рикард заметил: — Я прочитал протоколы осмотра склада, ваш и патрульных, и у меня возник один вопрос. Поможете мне разобраться? В переводе на нормальный человеческий язык это означало что-то вроде: «Кто-то из вас напиздел в отчёте, и я думаю, что ты»; более того, Гэвин догадывался даже, о чём пойдёт речь. О пропавших тридцати минутах. Фаулер тоже о них спрашивал, Гэвин честно пожал плечами и сказал, что понятия не имеет, как это вышло, но что-то ему подсказывало, что Рикард таким ответом не удовлетворится. — Хотите знать, где я шлялся полчаса? — спросил Гэвин в лоб. Рикард помедлил и кивнул. Глаза у него были серо-голубые, оттенка, который у «хонды» назывался «лунный свет» — ближе к серому, чем к голубому, в темноте, но на солнце, Гэвин подозревал, они стали бы одного цвета с утренним небом, и Гэвину хотелось пить кофе и тонуть в этом небе, и это было так глупо, что он невольно ухмыльнулся, хоть тут и пора уже было плакать и ругаться матом. Он запал на федерального агента, вот так номер. И где таких красивых делают?.. — Всё в порядке? — Рикард наморщил лоб. — Угу, — Гэвин отхлебнул кофе, всем своим существом осознавая разницу между ними. — Задумался, что бы такого соврать, чтобы вы сразу поверили и от меня отстали. — Вариант «сказать правду» вы не рассматриваете? — А если я не знаю правды? — Гэвин понизил голос, наклоняясь вперёд. — Я вошёл в кладовку в восемь сорок восемь, а вышел — в девять восемнадцать, и я понятия не имею, что я там делал полчаса, но Картрайт может подтвердить, что со склада никто не выходил в это время, так что вряд ли я укрывал преступника. Бедолага Бенни извивался как уж на сковородке, но всё, что смог, это не указывать в отчёте, что в кладовке он в этот промежуток времени Гэвина тоже искал — и не нашёл, что характерно; он стоял на том, что смотрел «везде», но не вдавался в подробности, а Гэвин, в свою очередь, повторял, что не покидал склад. Фаулер отстал от них в конце концов, и вот теперь надо же было федеральному агенту заинтересоваться этой ерундой! — Вы не помните, — Рикард не спрашивал. — Скажите, Рид, а было с этим связано что-то… необычное? Теперь уже Гэвин задрал бровь. — Насколько «необычное»? Рикард пристально на него смотрел некоторое время, затем улыбнулся, покачал головой. — Значит, ничего необычного, раз вы не помните. Не так ли? Среда, 04.108:47 PM Склад пропах мочой и дерьмом, так что Гэвин позавидовал криминалистам в их масках. Радовало одно: допрашивать тут некого, так что вскоре удастся отсюда свалить; в участке в ночь глухую он тоже никому не нужен, сможет сразу поехать домой и вымыться — ну, кроме головы, которую всё ещё нельзя было мочить. Вздохнув, он провёл рукой по выбритой макушке. Затылок был плюшевый, приятный на ощупь, но рана, не прикрытая волосами, смотрелась отвратительно. Кепка, к сожалению, тоже сверху не налезала, Гэвин натягивал капюшон, когда шёл по улице, но в помещении снимал его, чтобы не выглядеть глупо, и вместо этого выглядел страшно: от виска к затылку наложили аж десять швов. А всего делов-то, двадцать второй калибр, кто бы мог подумать!.. По плану в конце коридора значилась кладовка. Вздохнув ещё раз, Гэвин толкнул дверь ногой и посветил внутрь, и ему показалось, что в дальнем углу что-то шевельнулось. Это могла быть кошка, конечно, и всё же Гэвин объявил для проформы: — Полиция! Выходите с поднятыми руками! Ему никто не ответил. Бросив быстрый взгляд на часы — восемь сорок восемь, — Гэвин шагнул в кладовку. Фонарь погас. Гэвин пощёлкал кнопкой, хотел шагнуть назад, но никакого «назад» больше не было, тьма обнимала его со всех сторон, живая, осязаемая, ощутимая; Гэвин почувствовал, как что-то скользнуло по глазным яблокам, и поспешно сморгнул, прикрыл лицо рукой, в которой держал фонарь, и ещё раз нажал на кнопку, больше машинально, чем всерьёз рассчитывая на успех. Луч света озарил стоящий в рядочек у стены инвентарь: швабры, ведро на подставке с колёсиками, пылесос, — и какие-то тубусы, кусок сорванной наружной растяжки. Гэвин попятился и вывалился в коридор, прямиком в объятия Картрайта. — Ты где был?! — ошеломлённо спросил Бенни. — Я только что туда заглядывал, тебя там не было! — Да вот он я, — Гэвин даже не разозлился от неожиданности. — Чего ты вообще туда полез? — Так тебя искал! — Бенни сунул ему под нос часы. — Мы должны были двадцать минут назад уехать! Где ты, мать твою, был?! Не поверив увиденному, Гэвин взглянул на свои часы, потом на экран телефона. Девять восемнадцать. Он знал, что пробыл в кладовке несколько секунд, он всего-то моргнул и пощёлкал фонарём, да что там, он даже не успел испугаться! — Где ты был? — снова спросил Бенни, на этот раз с упёртым «я-ничего-не-видел» лицом. — Я должен буду написать, почему мы задержались. — Я был в кладовке, — сказал Гэвин медленно. — А ты меня не нашёл. Так и пиши. Это называется «обоснованное сомнение», Фаулеру придётся это сожрать. Задержав дыхание, он обернулся и ещё раз посветил фонарём в темноту. И темнота посмотрела на него в ответ. Пятница, 06.1010:02 AM — Вы давно в полиции? — поинтересовался Рикард по дороге. Прежде чем сесть в машину, он снял пальто и положил на заднее сиденье, оставшись в сером казённом пиджаке с пижонским узким галстуком. И не пристегнулся; Гэвин хмыкнул и указал на это, напомнил: — Мы всё-таки закон и порядок, Рипли. Рикард послушно щёлкнул замком ремня безопасности и задал тот самый вопрос. Гэвин помедлил, выруливая со стоянки, вписал «сивик» в поток машин и лишь тогда сказал: — В детективах — лет семь, до этого патрульным был… лет пять? Не помню точно. — О вас неоднозначно отзываются, — Рикард на него не смотрел. — И что? — Гэвин пожал плечами. — Я не Франклин, чтобы всем нравиться. — Кое-кто говорит, что вы намеренно выставляете себя большим. .. — Мудаком? — подсказал Гэвин. — Да, — Рикард улыбнулся. — Намеренно отталкиваете людей, которые пытаются с вами сойтись. — Это тест на профпригодность или что? Вы вроде федерал, а не мозгоправ из внутренних расследований. — Я просто любопытный. — Нам с вами не работать в долгосрочной перспективе, так что сойдёмся на том, что я мудак, меня это устроит. Подействовало, Рикард кивнул и замолчал. Гэвин ткнул в кнопку магнитолы и выбрал нейтральную станцию, крутящую золотые хиты, уменьшил громкость, исподтишка поглядывая на Рикарда. В профиль федеральный агент выглядел ничуть не хуже чем анфас; Гэвину хотелось дотронуться, провести пальцем по линии челюсти, по губам, вылизать ухо, такое нежно-розовое на фоне тёмных волос. Вздохнув, он отвернулся и сосредоточился на дороге, подумал мельком, что стоит, наверное, уже носить рекомендованные окулистом очки хотя бы за рулём — дальние светофоры расплывались цветными пятнами. Да и, глядишь, меньше мерещиться будет в неосвещённых кладовках. Рикард снова заговорил, когда проехали Флэтайрон. — Что за животное напало на погибших, как вы думаете? — Не знаю, — хмуро отозвался Гэвин. — Патанатом не предложил мне вариантов. Учитывая, что отпечаток челюсти почти квадратный, это было что-то очень тупорылое… тупомордое. Он старательно не смотрел на Рикарда, но гадал, улыбнулся тот поправке или нет; Гэвину хотелось самому себе вымыть рот с мылом за всё сказанное ранее, хотелось целиком вымыться и начать всё с начала, продемонстрировать себя в лучшем виде — и, да, блядь, позвать федерального агента на свидание. Почему бы не попытаться? За один раз ничего не случится, никогда не случалось. — И довольно крупное, — согласился Рикард. — Мне странно, что до сих пор никто не заметил в городе животное таких размеров, а вам? — Вы не представляете, сколько в городе шизиков, — Гэвин усмехнулся. — Ненормальных, то есть. Я не удивлюсь, если эту тварь уже кто-то прикормил, надел ошейник и называет «хорошим мальчиком». Рикард засмеялся. — Надеюсь, что нет, — сказал он, — а то у меня есть риск никогда не закрыть это дело. — Так вы его забираете? Гэвин не знал, рад он этому или нет. Одним висяком меньше, конечно; с другой стороны, он даже Ральфу не стал бы подкладывать такую свинью, а уж этому парню жизнь отравлять тем более не хотелось. — Думаю, да. Зависит от того, что я найду на складе. — А что вы надеетесь найти? Рикард посмотрел на него, приподнял брови. — А что вы уже нашли?.. — снова спросил он. — Не ждите, что я вам поверю, Гэвин. Вы не умеете лгать. — Вы разбиваете мне сердце, — буркнул Гэвин. — Я-то считал себя великим лицедеем! Что-то в молчании Рикарда заставило его повернуть голову и наткнуться на внимательный взгляд. — Что? — Гэвин почувствовал себя неловко. — Ничего. Извините, — Рикард привычно уже улыбнулся. — А кем вы были до того, как пришли в полицию? «Счастливым человеком», — едва не вырвалось у Гэвина. Он стиснул зубы, покатал во рту слюну, пытаясь сформулировать мысль не просто покороче, но так, чтобы отбить у федерального агента охоту к дальнейшим расспросам, а в итоге сказал только: — Автомехаником. — А я дизайнером, — Рикард как будто не обратил внимания на заминку. — Никогда не знаешь, как жизнь повернётся. Гэвин промычал что-то неопределённое в ответ. Что ж, это объясняло белое пальто и шикарную стрижку. Гэвин остро ощутил свою неполноценность: ботинки эти убитые, джинсы с китайского рынка, потасканная куртка, да ещё воспалённые швы, чёрные нитки, узлами выпирающие из неровной кожи. Позвать на свидание? Уймись, Рид. Кофе он с тобой выпил по необходимости, это ничего не значит. Леди и бродяга — отличное клише, но всего лишь клише, в жизни так не бывает. — Приехали, — сказал он, притормаживая на углу Десятой и Сорок Седьмой и разглядывая затор впереди. — Либо пешком, либо через Одиннадцатую можно попробовать. — Давайте пешком пройдём, — согласился Рикард. На мгновение Гэвину захотелось как-то пробить его невозмутимость, вывести из себя; вовремя вспомнив о просьбе Фаулера, он лишь кивнул и закрутил головой, высматривая местечко для парковки. Рикард, выйдя из машины, надел очки и тонкие кожаные перчатки, Гэвин застегнул кофту, сунул руки в карманы. — Тут рядом, — пояснил он зачем-то. Чувствовал он себя отвратительно, стало стыдно до тошноты, словно Рикард мог подслушать его мысли; подбросив носком ботинка лежащую на тротуаре крышку от «колы», Гэвин пинками погнал её к перекрёстку с Сорок Восьмой, стараясь идти чуть впереди Рикарда, чтобы хотя бы не видеть его совершенство. Ворота склада подростки уже изрисовали граффити и накидали в щель пустые банки и окурки. Гэвин разрезал ленту, толкнул створку, пропуская Рикарда, и запер ворота за собой. И достал пистолет. — Думаете, здесь кто-то есть? — А вы уже исключили из уравнения животное с квадратной челюстью? — парировал Гэвин. — Держитесь позади меня, если не хотите испортить своё шикарное пальто. Рикард с сомнением качнул головой, но послушно отступил, позволяя Гэвину первому подняться на крыльцо. Дверь была заперта. Ничего не изменилось со среды — те же бочки во дворе, та же пожухлая трава в трещинах асфальта. И всё же Гэвину стало не по себе. Он сорвал пломбу с замка, сунул в карман и помедлил, прежде чем взяться за ручку. — Вы боитесь, — сказал Рикард. — Что вы видели, Гэвин? — Ничего. Нахмурившись, он нажал на дверную ручку. Рука провалилась сквозь тонкую фанеру — и осталась с той стороны. В первую секунду боли не было, только оторопь; Гэвин повернулся, и фонтан артериальной крови окатил Рикарда с головы до ног, алые капли мгновенно впитались в белую шерсть пальто, расплылись шедевром сумасшедшего художника, и лишь тогда до Гэвина дошло. Он заорал, сделал шаг назад и сорвался с крыльца. Пятница, 06.105:59 AM Захлебнувшись криком, Гэвин подскочил на кровати, схватился за плечо, но рука была на месте, целая и невредимая. Гэвин ощупал её, поднёс к глазам и лишь тогда медленно выдохнул, вытер лицо, приходя в себя. — Приснится же такое, — пробормотал он. Зазвонил будильник, Гэвин выключил его на ощупь и побрёл в ванную, долго стоял под душем, дрожа в ознобе несмотря на горячую воду, потом побрился и почистил зубы, разглядывая себя в зеркало. Мерзкий сон никак не хотел отпускать, запал в память до последней секунды, и Гэвина чуть не стошнило, когда перед глазами всплыло как наяву окровавленное пальто федерального агента. Он, правда, был украшением сна, этого Гэвин не отрицал, и если мозг на самом деле ничего не изобретает, а лишь комбинирует ранее виденное, Гэвин не отказался бы встретить этого парня ещё раз. Запустив кофеварку, он надел трусы и джинсы, полез за носками и вспомнил о телефоне, разблокировал экран — и похолодел, увидев сообщение от Фаулера: «Федералы хотят 48 улицу. Их человек будет к девяти. Не опаздывай». — Да что за нахер?! — пробормотал Гэвин чуть слышно, промотал ленту сообщений вверх, но там, разумеется, не было никакого «вчера» и никакого дублирования сообщений. А Фаулер, не получив ответа, перезвонил. — Ты что там, спишь? — осведомился он. — Рид, приём, ты бухал вчера, что ли?! — Нет, — Гэвин сглотнул. — Слышу, не орите. Я приеду. — А куда ты денешься! — лейтенант фыркнул, но успокоился. — Жду, давай бегом. Джинсы полетели обратно в комод. Гэвин не верил в такие совпадения, и дежавю у него никогда не случалось. Если он что-то помнил, значит, это было на самом деле, а это, в свою очередь, означало, что ему представляется второй шанс произвести первое впечатление на федерального агента. Скрестив пальцы, чтобы приехал именно Рикард, Гэвин раскопал свои единственные парадно-выходные не форменные брюки и чёрный кашемировый свитер, купленный почти случайно на рождественской распродаже, вытащил из шкафа суконную куртку — и повесил на место, прикинув, что сварится. Ладно, свитера будет достаточно в участке и в машине, а на склад он возьмёт куртку от полевой формы, там самое место именно ей. Да. Особенно, если дверь снова откусит ему руку… Вздохнув, Гэвин потёр плечо, постоял перед зеркалом, собираясь с мыслями. Он умер, это точно. И он был жив. — День сурка, — сказал он, потрогал швы, поморщился. — Ладно. Прорвёмся. 8:40 AM Федеральный агент вновь приехал первым. Когда Гэвин прошёл через участок — у тебя свадьба или похороны; отлично выглядишь; типичный пидорас, — в кабинете Фаулера уже маячил посетитель, сидел спиной к стеклу, неподвижный как манекен. Гэвин перегнулся через стол Тины и снял трубку её телефона, набрал Фаулера, сказал: — Рид прибыл. — Заходи, — отозвался лейтенант. А федеральный агент встал ему навстречу и протянул руку. — Рикард. Он был чёртов красавчик, Гэвин не мог этого не отметить. Высокий, широкоплечий, с нежной белой кожей и гладко уложенными волосами — одна прядь выбилась и нависала над левым глазом, Рикард иногда стряхивал её движением головы, но она падала на прежнее место. Он носил серый казённый пиджак с узким чёрным галстуком, белое пальто лежало в кресле рядом. — Гэвин, — он пожал протянутую руку, чувствуя, как перехватывает горло. — Чем могу помочь? — Меня интересует дело об укусах животного, — Рикард чуть наклонил голову. — Сорок Восьмая Западная, 504. — Да, четыре трупа, — подтвердил Гэвин. — Складское помещение, сдано в эксплуатацию полгода назад. Немного удивительно, что там нет ничего похожего на клетку или вольер для содержания животного, но, возможно, зверя привезли для каких-то целей непосредственно перед инцидентом. Краем глаза он увидел, как вытягивается лицо Фаулера, и мысленно пообещал отдать всю рождественскую премию на благотворительность, лишь бы лейтенант промолчал. Это помогло или Фаулер вспомнил о существующих тёрках с ФБР и не стал усугублять положение, но он ограничился тем, что под прикрытием стола набрал и отправил Гэвину сообщение. — Извините, — Гэвин криво улыбнулся и полез за телефоном. «Это что за театр одного актёра?» «Я на совещании, перезвоню позже», — шаблоном ответил Гэвин. Фаулер поперхнулся, закашлялся и спешно налил себе воды из кувшина. Рикард вежливо переждал, пока снова станет тихо, потом сказал: — Мне бы хотелось лично осмотреть место преступления, это возможно? И обсудить с вами детали. — Я к вашим услугам, — Гэвин развёл руками. Он искренне надеялся, что не слишком откровенно пожирает Рикарда глазами, но отвести взгляд не мог, ему и руки-то было трудно держать при себе. — Текучку Ральфу сдай, — велел Фаулер, по-прежнему не понимающий, в чём подвох и откуда такая покладистость у самого ершистого детектива в участке. — И позвони, когда освободишься, сегодня всё-таки пятница. Всего доброго, агент Рипли, рад был познакомиться. — Тине сдам, — бросил Гэвин, идя к двери, придержал её для Рикарда. — Сразу поедем или, может, кофе? Вы завтракали? — Завтракал, но от кофе не откажусь, — Рикард улыбнулся. Гэвин понял, что готов отдаться здесь и сейчас, у всех на глазах, только бы этот парень продолжал ему так улыбаться. — Мне нужна буквально минута, — выдавил он, сгрёб всю текучку и перенёс на стол Тины, сказал вполголоса: — Извини, дружок, придётся тебе меня подменить. Если притащатся криминалисты, не езди с ними никуда, там ничего срочного. — Приедешь обратно сегодня? — Тина придержала его за рукав, и Гэвин вспомнил о подарке. — Да, скорее всего, — он подмигнул. — Пятница же. Давай, детка, я побежал. Рикард ждал у дверей. Гэвин пропустил его, потом Ральфа; тот открыл было рот, чтобы ответить на очередную грубость, но Гэвин промолчал, и Ральф, кажется, так и остался стоять, глядя ему вслед. — Вы меня немного удивили, — признался Рикард, спускаясь рядом с Гэвином по лестнице. — Мне вас описывали как… своеобразного человека. — Большого мудака, — согласился Гэвин. — Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя. Рикард засмеялся. — Вы своеобразный человек, — сказал он, — но мне нравится. 9:12 AM Глаза у него были серо-голубые, цвета весеннего льда в темноте — и весеннего солнца на свету, Гэвин пил кофе и тонул в них, радуясь, что в приличном обществе считается хорошим тоном смотреть в глаза собеседнику. — Я прочитал протоколы осмотра склада, ваш и патрульных, — начал Рикард, когда общие темы себя исчерпали, — и у меня возник один вопрос. Поможете мне разобраться? — Если это в моих силах, — Гэвин сделал приглашающий жест. На самом деле он не решил, что ему говорить. В его прагматичном сознании факты укладывались в одну цепочку, но стоит ли излагать её Рикарду? Поверит ли федеральный агент — или решит, что детектив кукушкой поехал, когда услышит о хищной темноте, сожравшей полчаса личного времени Гэвина, и двери, откусившей ему руку. Впрочем, о двери точно не следовало рассказывать. Идея повторного проживания текущего дня выглядела достаточно ненормальной даже для самого Гэвина. Он мог, конечно, выложить факты о дизайнерской работе Рикарда или об очках, которые тот держит во внутреннем кармане пиджака, однако — профессиональная деформация! — он прекрасно понимал, что это лишь косвенные улики, имеющие более одного варианта трактовки. — В целом показания сходятся, — Рикард немного наклонился вперёд. — Кроме одного момента. Около девяти часов вечера офицер Бенни Картрайт искал вас, чтобы опечатать и оставить место преступления, и не смог найти. По вашим словам, всё это время вы находились на складе, в кладовке. Я видел кладовку на плане, её площадь — футов восемьдесят, не больше. Что задержало вас там на целых полчаса? — Мне уже нужен адвокат? — Гэвин тоже поставил локти на стол и улыбнулся, смягчая свои слова. — Я бы хотел обсудить с ним свои показания! В глубине души он удивлялся собственной беспечности. Алло, Рид, в прошлом «сегодня» ты сдох на этом складе, ничего?! Ничего. Он готов был рискнуть — и не один раз, если это приблизит его к федеральному агенту. — Нет, что вы, — Рикард как будто смутился. — Это частная беседа. Считайте, что это — моё любопытство, хорошо? — Хорошо, — согласился Гэвин. Это он тоже слышал в прошлом «сегодня», так что он сосредоточился, нахмурился — и с видимой неохотой сказал: — Я вырубился, похоже. Потерял сознание. Если об этом станет известно, меня отстранят от работы, а мне нечего делать дома. Врач, — он поднёс руку к швам на голове, — утверждает, что я здоров, но мне предстоит ещё один осмотр, если что, так что никто не выпустит на улицу психа, не бойтесь. Он отвёл глаза и усмехнулся с должной неловкостью. И снова взглянул на Рикарда, ожидая ответа. Проглотит?.. Проглотил. «Вы не умеете лгать», как же; он отлично это умел, на «А с плюсом», и знал, что ни один федеральный агент не поверит в байку о потерянном времени, вот потерянное сознание — совсем другое дело. Тем более, когда есть такое весомое доказательство нездоровья! Рикард качнул головой. — Извините, — сказал он, растерявшись. — Действительно. Я не подумал. Не знал о вашем ранении… Он сделал паузу, и Гэвин вставил: — Царапина. — Не такая уж и царапина, если вы сознание теряете, — Рикард помолчал, ещё раз покачал головой. — Я понимаю вас, Гэвин. И не вынесу эту информацию за пределы нашего разговора, если вы пообещаете поговорить с врачом и пройти полноценное обследование. Гэвин подтащил к себе меню кофейни, положил на него левую руку, а правую поднял, словно принимая присягу, и заявил: — Торжественно клянусь! — Святыми вещами шутите, — отозвался Рикард, но глаза его улыбались. Гэвину невыносимо хотелось поцеловать его, перегнувшись через стол; справившись с собой, он спросил: — Осмотр склада утратил для вас интерес после моих откровений? А вот теперь Рикард и вправду перестал улыбаться. — Нет, — сказал он серьёзно, даже озабоченно. — Склад я должен осмотреть в любом случае. Давайте поедем, если вы не возражаете. — Ваша машина или моя?.. — Как пожелаете. 10:27 AM — Приехали, — сказал Гэвин, притормаживая на углу Десятой и Сорок Седьмой и разглядывая затор впереди. — Дойдём пешком? Тут недалеко. Сердце у него колотилось буквально в горле, но федеральный агент как будто ничего не замечал. — Да, конечно, — сказал Рикард. — Дойдём пешком. Он надел пальто, очки и перчатки, он не ждал ничего плохого от рутинной процедуры, а Гэвину казалось, что у него сейчас кровь польётся из ушей без посторонней помощи. Отыскав взглядом ту самую крышечку от «колы», он поддел её носком ботинка, погнал перед собой. Тонкая форменная куртка странно шуршала, натирала кожу на запястьях жёсткими краями карманов. — Давно в полиции? — спросил Рикард. То ли решил разрядить обстановку, то ли у него был обязательный список вопросов; сейчас это Гэвина не особенно интересовало. — Семь лет в детективах, пять — в патруле, — произнёс он отрывисто. — А вы в ФБР? Рикард на мгновение замялся. — Пять. — Поздно начали, — невольно вставил шпильку Гэвин. — А до этого? — Преподавал английскую литературу. «Пиздишь». Гэвин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Рикард врал ему, зачем? В прошлом «сегодня» он отрекомендовался дизайнером, какой смысл менять легенду? — В Нью-Йорке? — спросил он как можно спокойнее, разрезая ленту на воротах. — В Вашингтоне, — Рикард улыбнулся. — Там и завербовали. «Пиздишь», — убедился Гэвин. Волнение улеглось почти мгновенно, обстановка стала приближенной к боевой. Теперь он не знал, с какой стороны опасность больше, и рад был, что не пытался с федеральным агентом флиртовать — ещё не хватало без борьбы сдать такой козырь!. . Заперев ворота, он достал пистолет и снял с предохранителя. — Думаете, здесь кто-то есть? — удивился Рикард. «Тварь, откусившая мне руку». — Животное с квадратной челюстью вы уже исключили из уравнения? — парировал Гэвин. И вспомнил, что в нынешнем «сегодня» они не обсуждали ни следы укусов, ни местонахождение таинственного зверя. Правда, Рикард, помолчав, согласился: — Действительно, его ведь не поймали. Что-то в его голосе Гэвина насторожило, однако момент казался не лучшим для выяснения отношений; поднявшись на крыльцо, Гэвин сорвал пломбу, сунул в карман — и нажал на дверную ручку. Рука провалилась сквозь тонкую фанеру. Боль пришла сразу. Пятница, 06.105:59 AM Гэвин лежал неподвижно, пока не зазвонил будильник, а затем сгрёб телефон с тумбочки и швырнул в стену. Сел, уставился на свои ладони, сжал и разжал кулаки несколько раз. — Блядство какое, а. Бессмертие, пусть даже временное (Гэвин не обольщался) было прекрасным, но испытываемых ощущений не стоило. Требовалось срочно найти решение, которое позволит хотя бы войти на склад, сохранив обе конечности и не устраивая федеральному агенту кровавый душ. Наскоро ополоснувшись, Гэвин выхлебал пол-литра воды и приготовил завтрак, вытащил сим-карту из разбитого телефона, вставил в старенькую трубку, валявшуюся в столе на чёрный день. Сообщение от лейтенанта пришло как по расписанию (впрочем, почему «как») — федералы, складское дело, не опаздывай. Ничего нового. «Ок», — ответил Гэвин. «Кто ты и куда дел моего детектива?» — написал Фаулер. Гэвин ухмыльнулся. «Убил и съел, теперь я за него». Рука заныла, снова испортив настроение; оттолкнув тарелку, Гэвин задумался. С наскока родились два варианта: либо открыть дверь, нажимая на ручку фонариком, либо попытаться отстрелить замок. Первое не давало никаких гарантий, руку буквально засасывало оба раза, фонарик не спасёт; второе было чревато непредсказуемым рикошетом, да ещё и выставляло Гэвина в интересном свете перед федеральным агентом, который теперь возбуждал не только животные желания, но и вполне себе человеческие подозрения. Так ничего и не решив, Гэвин оделся — джинсы, толстовка, разбитые сапоги, — спустился в машину, да так и остался сидеть без движения, держась за руль обеими руками. Хотелось орать и требовать остановить всё это. Он не киногерой, а то, что происходит с ним — невозможно, немыслимо; почему именно он в это вляпался, почему он обязан умирать снова и снова ради какой-то херни? Федеральному агенту нужен склад? Пусть сам туда едет, к чёрту, нигде не сказано, что Гэвин непременно должен его сопровождать!.. …и дверь отожрёт руку в белом рукаве, очки в тонкой оправе свалятся, когда Рикард шагнёт назад, и тело ещё некоторое время будет биться в пыли под крыльцом, и сколько пройдёт времени, прежде чем любопытные прохожие заглянут во двор склада? Кто из них вызовет полицию — и не обчистят ли перед этим карманы, это Манхэттен, детка, тут ничто не совершается из одних лишь благих побуждений! Рикард Рипли. Федеральный агент с сомнительными интересами. Самый, блядь, охуенно красивый мужик из всех, кого Гэвин видел в своей жизни — и он не мог оставить этого мужика умирать на заброшенном складе одного. Пусть даже ему ничего за это и не обломится. 8:51 AM Федеральный агент приехал первым. Когда Гэвин прошёл через участок — отлично выглядишь, Тина; Хэнк, закусывай; не съебись никуда, мудила, я тебе сейчас дела сдам, — в кабинете Фаулера уже маячил посетитель, сидел спиной к стеклу, неподвижный как манекен. Гэвин встал коленом на подлокотник кресла и снял трубку местного телефона, набрал Фаулера, сказал: — Проблемы заказывали? — Заходи, — отозвался лейтенант. Рикард протянул руку, Гэвин пожал её и сел, закинул ногу на ногу. Ему было любопытно, на каком повторе этого утра он не выдержит и засосёт федерального агента прямо здесь, в кабинете со стеклянными стенами, на глазах Фаулера и всего участка, потому что, во-первых, у него натурально сносило крышу, а во-вторых, если так посмотреть, для него в текущем «сегодня» уже было то самое третье свидание! Не удержавшись, он ухмыльнулся, и Рикард приподнял брови. — У меня что-то с лицом? — Вы слишком горячая штучка для этого места, — честно сказал Гэвин. Фаулер только что не подпрыгнул, а Рикард — Рикард внезапно и ярко покраснел. Гэвин залип на этот румянец, смотрел, приоткрыв рот, пока Фаулер не хлопнул кожаной папкой по столу. — Рид, твою мать!.. Я просил без фокусов! Гэвин промолчал, усилием воли заставил себя отвернуться, и через некоторое время федеральный агент кашлянул и неуверенно проговорил: — Я бы хотел, — он запнулся, — меня интересует дело об укусах животного. Складское помещение на Сорок Восьмой Западной, 504. — Всё, что пожелаете, — ответил Гэвин, по-прежнему не глядя на него. — Только скажите. Прозвучало двусмысленно, жарко и откровенно. Атмосфера мгновенно накалилась до предела. — Я тебя убью, — пообещал Фаулер. — Вон отсюда. Жди в зале. Агент, задержитесь на пару слов. Лицо пекло уже у самого Гэвина. Выйдя из кабинета, он вернулся за свой стол, сел и пару раз легонько приложился лбом об столешницу, пользуясь тем, что Рикард не может его увидеть, медленно выдохнул. — Тебе что, мало по голове попало, решил добавить? — полюбопытствовал Хэнк со своего места. Гэвин показал средний палец куда-то в его сторону, распрямился неохотно. «Я ведь дважды умер, — подумал он, глядя в потолок. — Вам невдомёк, а мне дважды оторвали руку, это охуеть как больно, Хэнк, я не понимаю, как вообще выживают после такого!» — Детектив Рид?.. А вот и федеральный агент. Гэвин развернулся вместе со стулом и уставился Рикарду в лицо. — Я очень извиняюсь, — сказал он громко. — Херню сморозил. — Как всегда, — подал голос Ральф. Гэвин продемонстрировал средний палец и ему тоже, встал, провёл языком по зубам. — Кофе? Я угощаю. Падать ниже было уже попросту некуда, но он всё ещё пытался. У Рикарда слёзы на глазах выступили от тщетных попыток остаться невозмутимым, он покачал головой и стремительно направился к выходу из участка. Гэвин сгрёб папки с текущими документами и сгрузил на стол Ральфу, оскалился: — Приказ Фаулера, попробуй оспорь! — Гэвин, а ты, — начала Тина. — Вернусь! — перебил Гэвин. Рикард ждал на улице у крыльца, подставив лицо порывистому ветру. Гэвин поднял раскрытые ладони и криво усмехнулся: — Мой коллега прав, агент, я большой спец в том, чтобы сказать невпопад. Извините меня. Я не хотел вас смущать. «Я бы тебя просто трахнул и всё», — закончил он про себя, и это, похоже, отразилось в его глазах. К его удивлению Рикард шагнул к нему и взял за лацкан куртки, крепко сжал. — К тебе или ко мне? — спросил он отрывисто. — Сейчас. Гэвину показалось, что он слышит колокольный звон и хор ангелов небесных. — Ко мне. Сейчас. 10:32 AM Они начали раздеваться ещё в подъезде, белое пальто упало на пол в прихожей, и Рикард, глухо зарычав, не дал Гэвину его поднять, сорвал с него куртку и дёрнул ремень джинсов. Гэвин уволок его в комнату и толкнул на кровать, упал на колени, разувая и стаскивая брюки из шелковистой ткани в мелкую серую ёлочку. В глаза бросались внезапные вещи — цепочка со странным символом на шее федерального агента, его гладкая, как у девчонки, кожа, несколько крошечных шрамов, похожих на пулевые ранения, но не являющихся таковыми, уж Гэвин-то знал. Он не мог отвести глаз, целовал, трогал, покусывал, валял Рикарда как куклу, и тот позволял всё, лишь постанывал чуть слышно и краснел — лицом, шеей, плечами. Гэвин забыл о резинках, взял в рот, заглотил так глубоко, как смог, и чуть не спустил от одного этого ощущения, от того, что Рикард всем телом напрягся под его руками, выгнулся, толкаясь навстречу, и ахнул. Его кожа пахла мылом, имбирём и — совсем немного, — потом; Гэвин думал, что хочет сожрать его, присвоить, пометить. Он не позволил Рикарду кончить, отстранился, нашёл в тумбочке смазку и вставил в него палец, потом два, вернулся к прерванному занятию, и вот тогда Рикард сорвался на бессвязные просьбы — и вцепился в простыню с такой силой, что она лопнула. Гэвин проглотил всё, что попало ему в рот, утёр губы, выпрямляясь. Рикард смотрел ему в лицо расширенными глазами, потом опустил взгляд ниже, сказал хрипло: — Трахни меня. — Ты не… — Заткнись и трахни, — перебил Рикард. Гэвин заткнулся. Он не думал, что продержится долго в таком состоянии, и так и вышло; тяжело дыша в мокрое от пота плечо Рикарда, Гэвин зажмурился, выговорил, едва ворочая языком: — Дай мне четверть часа, и я сделаю это снова. У нас ведь есть четверть часа?.. — Да, — Рикард провёл пальцами по его спине. — Гэвин. — Мм?.. — Ты целуешься? Озадаченный, Гэвин поднялся на локтях и встретил серьёзный взгляд чумовых голубых глаз. — Да, я, — он запнулся. — То есть, конечно. В смысле… Рикард притянул его к себе и поцеловал, и только тогда до Гэвина дошло, что они как-то ухитрились пропустить этот момент. Он вложился в поцелуй всем собой, пытаясь одновременно компенсировать, доминировать, обещать и объяснять всё, что хотел бы сказать; Рикард закинул руки ему на шею и вжался всем телом, они перекатились по кровати, и Гэвин поддался и чуть раздвинул ноги, как бы предлагая — если хочешь, я готов. Теперь подвеска болталась у него перед лицом, Гэвин поймал её губами и ухмыльнулся. — Я же сказал, ты слишком горячая штучка для нашего участка. Рикард засмеялся, опустил голову, но Гэвин видел, что у него покраснели уши. — Не то чтобы я всегда занимался сексом на первом свидании!. . — Не то чтобы я собирался тебя осуждать, — Гэвин запустил пальцы во влажные густые волосы. — Пить хочешь? — Очень, — Рикард снова взглянул на него и улыбнулся, осторожно коснулся швов надо лбом. — До свадьбы заживёт, — сказал Гэвин, отвёл его руку и встал. — Со льдом или комнатной температуры? — Со льдом. Без одежды он был ещё красивее — и совершенно нереальный, ненастоящий. Как этот день, который повторялся снова и снова. — Гэвин?.. — Цвет твоих глаз называется «лунный свет», — глупо сказал Гэвин. Лицо горело. 1:03 PM Он всё-таки отстрелил замок и толкнул дверь фонариком. — Мне нужно что-то знать? — спросил Рикард. На его шее, над воротником рубашки, цвели розовые следы поцелуев, Гэвин не представлял, что в нынешнее время у кого-то может быть такая нежная кожа. Галстук Рикард снял, убрал в карман пальто, расстегнул верхнюю пуговицу, словно гордился тем, что у них было, и от этого Гэвин тоже буквально сходил с ума. Он запал на федерального агента — и хотел сохранить федеральному агенту жизнь. — Эта дверь откусила мне руку, — отчётливо сказал Гэвин. — Я ей не доверяю. — Когда?.. — Рикард опешил. На это Гэвин отвечать не стал — и так понятно, как это выглядит со стороны. Кукушкой тронулся детектив, бывает, работа тяжёлая всё-таки, психологические травмы, опять же, а тут ещё и физически по голове попало… Держа пистолет перед собой, он вошёл внутрь, посмотрел невольно на пол за порогом, но крови, конечно, не увидел, как и своих конечностей из предыдущих «сегодня». День перезапускался полностью; если начать всё с начала, Рикард не будет знать о том, что они переспали, например. — Что ты хотел здесь найти? — спросил Гэвин, уточнил: — Что мы сейчас ищем? — Животное, — Рикард помолчал, потом в свою очередь поинтересовался: — Гэвин, ты можешь поверить мне безоговорочно? — Легко. — Возьми. Гэвин обернулся и увидел, что Рикард протягивает ему свои очки. — Если оно ещё здесь, ты увидишь его. Тогда стреляй на поражение. Оно не даст тебе второго шанса. Он смешался, поскольку Гэвин стоял неподвижно, качнул головой, сказал: — Это не шутка. Клянусь. — Я думал, люди в чёрном и правда ходят в чёрном, — протянул Гэвин, сунул фонарь за пояс и взял очки, надел. И увидел. Тварь, сотканная из чёрного дыма, отделилась от стены и одним прыжком преодолела добрых пять-шесть метров между ними. И откусила Гэвину голову. Пятница, 06.105:59 AM Гэвин лежал неподвижно, пока не зазвонил будильник, потом протянул руку, выключил его, посмотрел на экран. Ни одного входящего, значит, кофе и душ в силе. Швы саднили, болело горло, болело всё нутро. На часах второй ноль сменился единицей, потом двойкой, а Гэвин всё уговаривал себя подняться и хотя бы ополоснуть липкое после сна тело. Не хотелось шевелиться, даже думать не хотелось; он помнил, как открывалась зубастая пасть размером с экскаваторный ковш, ему казалось, он даже почувствовал запах разложения и ладана, исходящий из клубящейся тьмы, и он не мог заставить себя встать и вновь поехать на рандеву с монстром, которого, может, и пули-то не возьмут. Медленно, через силу, он скатился с кровати на пол. Здесь он стоял на коленях перед Рикардом, снимая с него ботинки и носки. Гэвин закрыл глаза и представил крупные худые ступни в своих руках, мысленно провёл пальцем по щиколоткам, по редким тёмным волоскам на голени — и опустил голову на постель. В первые два раза Рикард не предлагал ему свою оптику, даже не говорил, что ему нужно; возможно, его не заботила выживаемость детектива полиции, но в прошлое «сегодня» они переспали. И что?.. Это уже повод сохранить Гэвину жизнь?.. Чертыхнувшись, он всё-таки встал и дотащился до ванной комнаты, наскоро ополоснулся, почистил зубы, побрился. От мысли о кофе затошнило, от вида еды — тоже, Гэвин никак не мог отделаться от мысли, что этот, именно этот бекон он один раз уже съел. Пришло сообщение от Фаулера. «Федералы хотят 48 улицу. Их человек будет к девяти. Не опаздывай». — Заебал, — искренне сказал Гэвин телефону. — Ну сколько можно, ёб твою мать?! …о, кстати. Маркер нашёлся в ящике кухонного стола. Закатав рукав свитера, Гэвин вывел на запястье крупную четвёрку, положил маркер рядом с сахарницей, потом сообразил, что изменения не сохранятся при перезапуске дня, усмехнулся и кинул обратно в ящик. А Фаулер, не получив ответа, перезвонил. — Ты что там, спишь? — осведомился он. — Рид, приём, ты бухал вчера, что ли?! — Отвалите, — попросил Гэвин почти ласково. — Приеду я, ну что? Вы же видели, что я прочитал! — Ты мог быть в несознанке, — проворчал лейтенант. — И вообще, что за хамство, ты оборзел? Премия больше не нужна? «Мне ничего больше не нужно будет, — подумал Гэвин, — если я не выйду из цикла». — Мне что, извиниться? — огрызнулся он вслух. — Джефф, дайте мне одеться спокойно, если хотите, чтобы я вовремя приехал! Он выбрал из комода одинаковые носки и почистил ботинки, прочитал и удалил сообщение от метеослужбы. На душе было муторно и неспокойно. Где-то в городе сейчас один федеральный агент тоже одевался и выходил из дома, садился в машину и ехал на Полис-Плаза. Белое пальто, наверное, лежало на заднем сидении, а во внутреннем кармане пиджака федеральный агент держал плоский футляр с очками, через которые видно тварей из другого мира. И если для того, чтобы заполучить эти очки, Гэвин должен был снова с Рикардом переспать — что ж, он не собирался этого делать: некоторые вещи нельзя разменивать даже на собственную безопасность. Но были и другие варианты. 8:28 AM Рикард приезжал, как выяснилось, в восемь тридцать три. Когда Гэвин прошёл через участок — привет, Тина; Хэнк, а где стажёр; Ральф, конфетку хочешь, — в кабинете Фаулера ещё никого не было. Гэвин бросил куртку в кресло, просунулся наполовину в открытую дверь, доложил: — Рид прибыл. — Заходи, — лейтенант помахал рукой. — Этот вот-вот будет. Сможешь не откусить ему лицо? Гэвин вздрогнул и уставился на Фаулера, но быстро сообразил, что тот ничего не имеет в виду, кроме отсылки на его, Рида, обычную манеру поведения. — Нет. То есть, да, — Гэвин поморщился. — Всё нормально, я себя контролирую. Теперь уже Фаулер пристально на него посмотрел. — Ты какой-то пришибленный, — сказал он. — В отпуск хочешь? — Что, прямо сейчас?.. — Завтра? — предложил Фаулер. — Нет, завтра уже не хочу, — Гэвин отвернулся к стене и увидел, как федеральный агент — его федеральный агент! — входит в общий зал; он был всё такой же ослепительно красивый, и у Гэвина захватило дух, он с трудом напомнил себе, что распускать язык и руки строго запрещено. — Доброе утро. Лейтенант Фаулер?.. — Заходите, — Фаулер встал. — Знакомьтесь: детектив Гэвин Рид, федеральный агент Рикард Рипли. — Просто Рикард, пожалуйста. Гэвин пожал ему руку. Слов не было никаких, его хватало только на то, чтобы не пялиться беззастенчиво на лицо и шею над воротником белоснежной рубашки. — Меня интересует дело об укусах животного, — мягко сказал Рикард. — Сорок Восьмая Западная, 504. Гэвин молчал. — Мы со своей стороны, разумеется, окажем любую поддержку Бюро, — Фаулер кашлянул. — Детектив предоставит вам всю документацию, улики, свидетельские показания, да, Рид? Гэвин продолжал молчать. — Я бы хотел побывать на месте преступления, — Рикард сделал неопределённый жест. — Сопроводите меня? — А куда он денется!.. Рид! Окрик вывел Гэвина из оцепенения, но и только. Он встал, посмотрел на Фаулера, на Рикарда. — Влейте в него литр кофе, — посоветовал лейтенант. — Должно помочь. — Спасибо, так и сделаю, — Рикард улыбнулся. — Детектив? Я могу называть вас Гэвин? «Можешь называть меня как угодно». — Валяйте, — одобрил он вслух. — Дела сдай… — Ральфу, ага, — перебил Гэвин. — И позвоню, когда освобожусь, пятница всё-таки. За спиной осталось недоуменное молчание. Выйдя из кабинета, Гэвин попытался привычным жестом зачесать волосы, но пальцы наткнулись на швы и жёсткую щетину, он чертыхнулся, засмеялся. — Производственная травма? — пошутил Рикард с сочувствием в голосе. — Недострелили чуток, — Гэвин заставил себя поднять наконец глаза и усмехнуться в ответ. — Не привык ещё к лысой башке. Он прочистил горло и добавил: — Давайте и правда кофе выпьем? Сейчас текучку отдам, тут кофейня напротив, у них отличные пирожки с вишней. Ральф на переданные документы не сказал ничего: видимо, ещё не оправился после предложенной конфетки, так что конфетку Гэвин приложил тоже, в ящике стола у него всегда болтался пакет с леденцами на всякий случай, и ещё по одной оставил Тине и Хэнку. — Ты вернёшься? — Тина поймала его за рукав. — Надеюсь, сегодня уже нет, — Гэвин сделал акцент на слове «сегодня», но Тина, разумеется, не могла понять всей иронии этой фразы, так что она неловко улыбнулась и сунула ему в ладонь небольшой пакет. — Откроешь завтра! — предупредила она, делая страшные глаза. — Это подарок! — Спасибо, — Гэвин наклонился через стол и поцеловал её в лоб. И ушёл, посмеиваясь про себя воцарившейся за спиной тишине. 9:11 AM — Плохо спали? От пирожка с вишней Рикард воздержался, а вот Гэвин взял два, вгрызся с удовольствием, поймал пальцем упавшую каплю сиропа и удостоился ещё и замечания: — Отличная реакция. — Да, ничего так, — Гэвин облизал палец и снова согласился: — Плохо спал, да. Накануне пятницы никогда не ждёшь ничего хорошего, мысли всякие лезут. Что вы хотите узнать? — Есть одна несостыковка в протоколах осмотра места происшествия, — Рикард не стал ходить вокруг да около. — Вы пишете, что никуда не отлучались, а патрульный офицер Картрайт утверждает, что не мог вас найти, когда хотел опечатать помещение. Где вы были, Гэвин? Он не давил, выжимая нужный ответ, просто спрашивал — и терпеливо ждал, даже не смотрел на Гэвина непрерывно, помешивал свой кофе, складывал и разворачивал салфетку. Гэвину нравилось, каким разным мог быть федеральный агент: спокойным, напористым, агрессивным, дружелюбным, покладистым, упёртым; при этом в любом настроении он выглядел — стабильным, что ли. Уверенным. Многогранным, и эти грани поворачивались перед Гэвином как узоры в калейдоскопе и нравились ему все без исключения. Особенное внимание, правда, он уделил бы Рикарду краснеющему и страстно целующемуся, но с этим он готов был подождать до разрешения ситуации. И так уже вышло неловко: первый раз состоялся, а Рикард об этом и не подозревал. — Я не помню, — проговорил Гэвин, тщательно подбирая слова. — Я уверен, что не покидал место преступления, однако… Он постучал себя по голове рядом с раной, пояснил: — Док заверил, я в целом нормален, но, знаете, присутствует некоторая рассеянность. Я помню, как вошёл в кладовку, и помню, как вышел из неё и столкнулся с офицером Картрайтом. В промежутке — ну, возможно, я просто застрял в углу, как робот-пылесос, а Бенни не посветил в этот угол фонариком?.. Рикард засмеялся. Поверил. — Всё же, вам стоит сказать об этом врачу, — заметил он серьёзно. — Я благодарен вам за откровенность, мне это действительно важно. Вы проводите меня на место? С большим трудом Гэвину удалось не отвести взгляд. Он взбодрился лишь пообещав себе, что в следующий раз врать не станет, спросил: — Моя машина или ваша? — Ваша, — Рикард допил кофе. — Сможете уехать, если вдруг я решу там задержаться. — Нет уж, дудки, — Гэвин покачал головой. — Вы инструкции давно перечитывали? Я не имею права оставить вас там одного. Голос неожиданно сорвался, и Рикард с удивлением посмотрел на него. Гэвин сделал вид, что не заметил. Ему вдруг пришло в голову, что с его смертью день заканчивался только для него и только в этом мире, а где-то — в предыдущих «сегодня», продолжающихся без него, — сотканная из мрака тварь нападала и на Рикарда, калечила его, сжирала заживо, и от этой мысли Гэвину стало нехорошо. «Нет других миров, — твёрдо сказал он себе. — Я перезапускаю день. Его никто не тронет». 10:12 AM Затор образовался сразу за ними: чёрная «королла» зачем-то ускорилась и ударила серебристый микроавтобус, который, в свою очередь, развернулся, задел мотоциклиста и полностью перегородил проезжую часть. — Надо же, проскочили, — отметил Гэвин вслух. — В каком смысле? — удивился Рикард. — В смысле, нас не задело, — Гэвин взял с приборной доски складной нож, протянул федеральному агенту и попросил: — Откройте мне ворота, пожалуйста, я заеду внутрь. Рикард кивнул, вышел из машины, оставив пальто на заднем сидении, надел очки и перчатки. Гэвин загнал «сивик» во двор к забору, взял из багажника форменную куртку. — А вы давно в полиции? — Рикард с любопытством оглядел его, вернул нож. — Семь лет в детективах, пять — в патруле. А вы в ФБР? — Тоже пять. — Поздно начали, — Гэвину стало любопытно, что он услышит на этот раз. — А кем до этого были? — Проще сказать, кем я не был! — Рикард заулыбался. — Учился на дизайнера интерьеров вообще-то, потом, так вышло, преподавал пару семестров английскую литературу в колледже у сестры. Во Франции жил почти год в качестве переводчика. Знаю, выглядит странно, но у меня большая семья, и, кажется, все по очереди эксплуатировали мои способности для своих нужд! Такого Гэвин не ожидал. — В Бюро тоже по семейной протекции пришли? — пошутил он машинально. Собственно, он никогда ещё не оказывался в такой ситуации. Знал теоретически, что каждое новое действие или фраза рождают новую ветку возможностей, но не сталкивался на практике. Что в его поведении побудило Рикарда раскрыться, а не ответить односложно, как в предыдущих «сегодня»? Ступор в участке? Пирожок с вишней? Просьба о помощи с воротами?.. — Ну, в общем, да, — Рикард развёл руками. — У меня действительно большая семья. Он помолчал, спросил: — А как насчёт вас? — Вы о семье или о работе? — Гэвин достал пистолет, снял с предохранителя. Рикард нахмурился. — Думаете, тут кто-то есть? Гэвин впервые увидел, что федеральный агент тоже вооружён — отчего-то револьвером. В полиции их давно запретили, однако нормами Бюро Гэвин не интересовался; должно быть, у них разрешено. — Думаю, что беспечные копы долго не живут, — Гэвин отвернулся. — Животное, убившее четверых, всё ещё не поймали, если мне память не изменяет. Он сообразил вдруг, что даже в своих чудо-очках Рикард не видел ничего странного в двери. Тварь ждала с той стороны, просачивалась через дверную ручку или что?.. Откусив пломбу, Гэвин вытащил из кармана латексную перчатку и взялся за ручку через неё, задержав дыхание. Ничего не произошло, и он искренне, по-детски обрадовался: не любишь латекс, погань? Так и запишем! Внутри ничего не изменилось. Свет проникал через стеклянные окна в крыше, сваленные в кучу коробки и опрокинутые стеллажи покрылись тонким слоем пыли, кровавые пятна на полу потемнели. Оглядевшись, Гэвин направился в тот угол, откуда тварь кинулась в прошлый раз, надеясь, что Рикард хотя бы его предупредит, но тот молчал; Гэвин потрогал стену — сперва через перчатку, потом голой рукой. — Что вы ищете? — спросил Рикард. — А вы? — парировал Гэвин, не оборачиваясь. — Вы хотели на склад. Мы приехали. Ничего мне не расскажете? Он понял, что начинает забывать, в каком дне что делал и о чём разговаривал. Импровизация была ошибкой всё это время, следовало строго придерживаться единой линии, чтобы не ляпнуть лишнего и не внушить подозрений федеральному агенту; единственный шанс получить очки и информацию — стать своим, понравиться достаточно, чтобы Рикард захотел ему довериться. Не язвить, не хамить, не задавать провокационных вопросов. Не заниматься с ним сексом, чтобы не чувствовать неловкости, оставшись наедине в замкнутом пространстве. — Я не имею права ничего рассказывать, — ответил Рикард наконец. — Гэвин, послушайте. Будет лучше, если вы подождёте меня в машине. — А на это уже я не имею права, — Гэвин повернул голову. — Если я вас оставлю и с вами что-то случится, внутреннее расследование меня прожуёт и выплюнет, не говоря уже о ваших коллегах. Он всё ещё опирался о стену. И не слишком удивился, когда стена дрогнула — и, да, откусила ему руку. Пятница, 06.105:59 AM Из томного и спокойного утро превратилось в кипучее и деятельное. Наскоро ополоснувшись, Гэвин включил кофеварку и в одних трусах сел к столу, расстелив перед собой большой чистый лист бумаги. — Время решает, — сказал он сам себе. — Грамотный тайминг — залог успеха. Что он имел на данный момент? 8:33 — Рикард приезжает в участок. 10:12 — «королла» врезается в микроавтобус. Дверь нападала в разное время, однако стена, на которой обосновалась тварь, примыкала к этой двери; возможно, есть какой-то временной период, когда она сидит именно там?.. Пришло сообщение от Фаулера, Гэвин пометил на листе: 6:54, написал маркером на руке цифру пять. «Вазелин брать? — спросил он. — Или в мозг ебать будут?» «Завязывай, — велел Фаулер. — Ты ещё с прошлого раза у них на карандаше». Вроде, как-то так начиналось первое «сегодня», но вот дальнейшие события смешались у Гэвина в голове в одну сплошную карусель, а разработать следовало единую тактику. «ДРУЖЕЛЮБИЕ, — заглавными буквами написал он в центре листа. — Контакт. Интерес». На Рикарда хорошо действовали вопросы о семье, честность (даже если она таковой не была на самом деле) и откровенность на грани с пошлостью; в целом это означало, что Гэвину стоит просто быть собой, разве что меньше материться и больше улыбаться. Не так сложно, справлялись и с худшим. Натянув джинсы и свитер, Гэвин потрогал перед зеркалом швы, буркнул: — Красавчик! — и вышел из квартиры. 8:43 AM Он позволил федеральному агенту приехать первым. Когда Гэвин прошёл через участок — отлично выглядишь, Тина; как дела, Хэнк; привет, Ральф, — в кабинете Фаулера уже маячила до боли знакомая спина в сером пиджаке. Гэвин наступил коленом на подлокотник своего кресла и снял трубку местного телефона, набрал Фаулера, сказал: — Рид прибыл. — Заходи, — отозвался лейтенант. Гэвин записал время прямо на тыльной стороне ладони и поднялся к аквариуму. Рикард встал ему навстречу, протянул руку, Гэвин пожал её и сел. — Чему обязан? — Меня интересует дело об укусах животного, — сказал Рикард. — Сорок Восьмая Западная, 504. На мгновение Гэвин пожалел, что не может со скоростью искусственного интеллекта обработать все имеющиеся варианты ответа и выбрать наиболее благоприятный; чуть промедлив, он кивнул, ответил: — Четыре трупа с рваными ранами, все четверо числятся в нашей базе как не самые законопослушные граждане. Что конкретно вы хотите узнать? Теперь уже замялся Рикард, улыбнулся, предложил: — Могу я угостить вас кофе? Думаю, ни к чему дальше отнимать время лейтенанта Фаулера. Гэвин вопросительно взглянул на начальство. Некоторые фразы он уже помнил дословно, и Фаулер его в этом смысле не разочаровал. — Катись, — разрешил он. — Текучку Ральфу сдай. И позвони, когда освободишься, сегодня всё-таки пятница. Всего доброго, агент Рипли, рад был познакомиться. Выходя из кабинета, Гэвин буквально чувствовал, как скрежещет мозг подобно старому компьютеру, не справляющемуся с задачей. — Значит, агент Рипли, — ухмыльнулся он. — Рикард, — поправил тот. — И, пожалуйста, без шуток. — А часто шутят? — Гэвин приподнял брови. — Чаще, чем мне бы хотелось. Разговор плавно выруливал в нужную сторону. — Отчего не смените фамилию? Он постарался, чтобы это прозвучало дружелюбно (sic), и, кажется, в этом преуспел, потому что Рикард посмотрел на него и слегка улыбнулся. — Не хочу обижать семью. — Большая семья? — Весьма, но шутят почему-то только надо мной! — Рикард усмехнулся. — Извините, что я так резко отреагировал. Сам не знаю, что на меня нашло. — Ну, это понятно: вам отрекомендовали меня как своеобразного человека, вы подготовились, — Гэвин поднял руку. — Одну минуту, ладно? Дела сдам. Он выгреб текучку из накопителя и переложил на стол Ральфу, увенчал небольшую стопку леденцом в яркой обёртке, сказал, сделав страшные глаза: — Спасибо за содействие, детектив! — Ты ёбнулся? — поинтересовался Ральф, впрочем, без агрессии в голосе. — Головой ударился! — Гэвин постучал себя пальцем по лбу и — о чудо! — Ральф ухмыльнулся. — Ну да, точно, — согласился он. — Срочное что-то есть? — Не, всё терпит! — уже через плечо бросил Гэвин, остановился у стола Тины и направил на неё указательный палец. — I’ll be back, детка, hasta la vista! Она засмеялась, крикнула вслед: — Удачи, Гэвин! Рикард ждал его у дверей. — Вас тут любят, кажется, — заметил он. Гэвин ответил не сразу. Об этом он тоже думал, пока ехал на работу. Стоило умереть четырежды, чтобы понять, как просто на самом деле не быть мудаком — не будь им и всё, какие проблемы? Улыбнись, ответь без грубости, сделай коллеге приятное, тем более, если тебе это ничего не стоит, и вот уже посторонний человек смотрит на ситуацию в целом и говорит, что окружающие вовсе не считают тебя монстром, каким ты сам хочешь казаться. …потом в тебя выстрелят, а попадут в твоего товарища, и Ральф быстро вспомнит, что так бывало уже не раз и не два, и он не любит тебя вовсе не за то, что ты хам, а за то, что Дани был его братом, между прочим… Вытащив маркер, Гэвин записал на руке время выхода из участка. — Когда как, знаете, — сказал он федеральному агенту. С которым определённо не стоило заводить отношений, если только Гэвин не собирался в ближайшее время потратиться на роскошный кладбищенский венок. 11:43 AM — Откройте мне ворота, пожалуйста, я заеду внутрь. — Конечно, — Рикард кивнул и вышел из машины, оставив пальто внутри, надел очки, прежде чем пройти на территорию. Гэвин следил за ним через лобовое стекло и мысленно оглаживал широкие плечи, вёл рукой по спине, прихватывал зубами кожу над воротником рубашки. Ему было страшно — и грустно, потому что эта история не имела продолжения. Даже если однажды они благополучно прикончат зубастую тварь и уберутся с этого склада целыми и невредимыми, он не станет завязывать отношения с федеральным агентом. А хотелось. Очень хотелось. Рикард обернулся к нему и вопросительно поднял брови, мол, что-то не так?.. Ругнувшись про себя, Гэвин заехал во двор и припарковал «сивик» у забора, взял из багажника форменную куртку. — Кстати, вы давно в полиции? — Рикард надел пальто. — Двенадцать лет суммарно. А вы в Бюро? — Пять, но раньше по другому профилю работал, в составе группы. По большому счёту, сегодня первый раз один в поле, — Рикард осёкся, засмеялся неловко. — То есть, вы понимаете, я не имел в виду… — Расслабьтесь, — Гэвин осторожно похлопал его по плечу. — Я понимаю. Профайлером были? — Системным аналитиком, как-то так это называлось. Гэвину показалось, что Рикард смутился ещё сильнее. Солгал?.. Он федеральный агент, ему, наверное, о многом нельзя говорить. — Неудобно себя чувствую, — признался Рикард, пока Гэвин подыскивал ответ. — Я в детстве, знаете, хотел быть морским пехотинцем, в крайнем случае — бойцом спецназа… Он засмеялся, поймав оценивающий и недоверчивый взгляд, покраснел, кивнул. — Да, правда, я вас не разыгрываю! Спортом занимался, плаванием, правильное питание, режим дня, всё это! А потом — как отрезало. Увлёкся литературой, закончил колледж по специальности «дизайн интерьеров». Даже в тире не был ни разу до самого момента, как в Бюро позвали. Представляете, да? А вы… — Я? — изумился Гэвин. — При чём тут я? Рикард закрыл лицо рукой, но у него алели даже уши и шея. — О боже, — сказал он. — Извините, меня кошмарно занесло. Давайте забудем, ладно? Пожалуйста, Гэвин. Гэвин задержал дыхание, провёл языком по зубам. Взял двумя пальцами лацкан шерстяного пальто, подержал, отпустил. — Когда мы тут закончим, — проговорил он медленно, — я хочу отвезти вас к себе домой, раздеть, напоить и трахнуть. Вы поедете? Рикард закусил на мгновение губу, но взгляда не отвёл. — Да. — Хорошо, — Гэвин отвернулся и глубоко вздохнул, пытаясь привести себя в порядок, но даже воспоминание о полной зубов пасти не особенно настроило на нужный лад. — Хорошо… К счастью, Рикард молчал, и через некоторое время Гэвин успокоился. — У вас есть оружие? — спросил он, чтобы хоть как-то вновь завязать разговор. — Да. Вы думаете, здесь кто-то есть? — Тварь, убившую четверых, вы уже исключили из уравнения?.. Держитесь позади меня. Он надел перчатку, вытащил пистолет и снял с предохранителя. В каком-то смысле ему было даже интересно, возьмут ли обычные пули зубастую гадину; ещё интереснее было, успеет ли он выстрелить хоть на этот раз или снова умрёт без сопротивления. — Гэвин, — Рикард кашлянул, — возможно, вам лучше подождать меня в машине. — Строго запрещено служебной инструкцией, — отозвался Гэвин. Дверная ручка подалась под нажимом — латексная защита всё ещё действовала. Что ж, хорошо. — Что мы ищем? — спросил Гэвин, озираясь. — Животное, — Рикард захлебнулся последним звуком. — Гэвин, не шевелитесь! Стало темно — сразу и окончательно. Пятница, 06.105:59 AM Гэвин не представлял, как много времени можно сэкономить на утренней рутине, если задаться такой целью и не обращать внимания на мелкие неудобства, например, не ждать, пока вода прогреется достаточно для октябрьского утра; он научился не орать от холода, бриться без зеркала и не глядя вытаскивал одинаковые носки из комода. Всё остальное с течением времени лучше не становилось. Он писал на руке номера дней, рисовал маркером схемы прямо на стене кухни, он выучил день поминутно и мог проехать от участка до склада с закрытыми глазами, выпил цистерну кофе и возненавидел пирожки с вишней. Он шутил с Тиной, налаживал отношения с Ральфом — и сходил с ума от Рикарда. Гэвин готов был зарыться лицом в его колени и просто сидеть так, хотел присвоить его, одевать и раздевать, заковать в наручники, искусать, отсосать, варить ему кофе по утрам, читать вслух. Что угодно. Хоть что-то. Быть рядом. Принадлежать ему. А Рикард отвечал на флирт, улыбался, не убирал руки, Рикард краснел и соглашался на свидание в субботу, рассказывал о своей семье, об учёбе в колледже, о Париже. Гэвин знал уже о нём так много, что это грозило стать проблемой, и только одна вещь не менялась от раза к разу: Рикард не предлагал ему взять очки, и невидимая тварь убивала Гэвина однообразно, жестоко и — к счастью, — быстро. Зазвонил будильник, но Гэвин не пошевелился, продолжал лежать, пока не пришло сообщение от Фаулера: «Федералы хотят 48 улицу. Их человек будет к девяти. Не опаздывай». 6:54. «Бегу, теряя тапки», — набрал Гэвин. Сел, провёл рукой по щетине на макушке и затылке, вздохнул. — Заебало, — сказал он тихо. — Как. Меня. Это. Заебало. Ничего не менялось. Он не видел выхода, и ему не нравилась даже мысль о том, что он собирался сделать сегодня. Ополоснувшись ледяной водой, Гэвин маркером написал на руке: «46» — и, обессилев, положил голову на руки, выронил маркер, и тот покатился по столешнице, упал на пол. — Я больше не могу, — прошептал Гэвин. — Я больше не могу. 8:34 AM Участок жил своей пчелиной жизнью: жужжал и роился. Гэвин вручил Тине крупное красное яблоко, поставил перед Ральфом стакан кофе (чёрный, двойной сахар, щепотка корицы), вложил Хэнку в руку пакетик «алказельцера». И сел за свой стол, глядя задумчиво на спину в сером пиджаке — федеральный агент Рикард Рипли, как же, блядь, я по тебе соскучился. — Ёбнулся? — опомнился наконец Ральф. — Это что? — Кофе, — Гэвин вздохнул. — Конфетку хочешь? Есть с малиной и с мятой. — Дай мне мятную, — попросил Хэнк. Гэвин кинул через стойку, не очень уверенный, что Хэнк поймает, но поймал Коннор — стажёр, приставленный к Хэнку Фаулером. Гэвин показал ему большой палец. — С хера ли ты покупаешь мне кофе? — продолжал допытываться Ральф. — Настроение хорошее, — Гэвин запрокинул голову и положил ноги на стол. — Я прошу прощения, — осмелел Коннор, — но по вашему виду не скажешь, что у вас хорошее настроение! Гэвин покосился на него, полез в ящик и кинул ещё одну конфету. Коннор поймал и улыбнулся, и Гэвин криво усмехнулся в ответ. Ральф осторожно пригубил кофе, задрал одну бровь. — С сахаром и корицей?.. — Двойным сахаром, — поправил Гэвин со значением. На столе зазвонил телефон. На ощупь найдя трубку, Гэвин поднёс её к уху и не успел даже ничего сказать, как Фаулер рявкнул: — Живо ко мне! Гэвин разжал ладонь — трубка ударилась об пол и треснула, раздались короткие гудки, — и медленно спустил ноги со стола. — Ты увольняешься, что ли?! — заподозрил Хэнк. Не удостоив его ответом, Гэвин поднялся к кабинету-аквариуму, вошёл, пожал руку федеральному агенту. — Рикард. — Рид. Он даже не слушал, что ему говорят, отвечал на автомате, набрал сообщение Фаулеру, благодарный Хэнку за идею: «Увольняюсь сегодняшним днём». Лейтенант поперхнулся, попросил: — Агент Рипли, вы не могли бы подождать в общем зале? Мне нужно буквально пару слов детективу сказать. — Погодите, — Гэвин придержал Рикарда за рукав. — Лейтенант заблуждается, нам не о чем говорить. Я иду с вами. Моя машина или ваша? — Ваша, — Рикард чуть нахмурился. — Всё в порядке, детектив? Может быть, кофе? — Ненавижу кофе, — искренне ответил Гэвин. Фаулер вытаращился на него, но всё же промолчал. Рикард, хоть и недоумевал, тоже не стал задавать лишних вопросов, взял пальто и попрощался, вышел, подождал Гэвина на ступеньках в зал. — Мне нужна ровно минута, дела передать. — Нет проблем. «Есть, — поправил Гэвин мысленно. — Просто ты ещё не знаешь». Он наклонился над столом Ральфа, оставляя документы, спросил шёпотом: — Одолжишь мне шокер до завтра? Весь участок знал, что Ральф таскает скотобойник, гарантированно вырубающий человека за пару мгновений, но вслух об этом как-то не говорили, особенно в присутствии самого Ральфа, так что сейчас Гэвину вновь досталась удивлённо вздёрнутая бровь и пять секунд тишины. Затем Ральф поманил его пальцем, заставив наклониться, и незаметно сунул в руку ключ. — Возьми в моём шкафу, — сказал он. На дверце, внутри, висело фото Даниэля. Криво усмехнувшись, Гэвин провёл пальцем по металлу рядом с ним, подумав, что многое отдал бы за то, чтобы прожить полсотни раз тот день, а не сегодняшний; он оставил бы Дани в машине, в участке, где угодно, только бы подальше от той крыши, откуда его сшибла шальная пуля. Шокер он сунул в карман форменной куртки, вернул Ральфу ключ. — Слышь, мудила, — бросил Ральф ему в спину, — я твоими делами заниматься не собираюсь! Гэвин выставил назад средний палец. Он собирался выжить любой ценой. А потом можно будет и поблагодарить. 10:09 AM Серебристый микроавтобус тащился позади, мотоциклист притормозил, выискивая место, чтобы приткнуться, и Гэвин, напротив, прибавил газу, чтобы не попасть под раздачу. По дороге молчали. Рикард пытался вначале завязать разговор, спрашивал о протоколах, но Гэвин его оборвал: — Мне звонить адвокату? — Это не допрос, — федеральный агент сник. — Я просто хотел… — А я не хочу. Рикард вздохнул, с видимым трудом проглотив заготовленную фразу. — Меня предупреждали, что вы своеобразный человек. На это Гэвин просто не ответил. В текущем «сегодня» он не мог даже думать о том, чтобы понравиться Рикарду, это было бы подло, мерзко, недостойно всего, что у них уже случилось, всего доверия, которое Рикард ему оказал — и которого катастрофически не хватало. Припарковав «сивик» во дворе склада, Гэвин некоторое время сидел, глядя перед собой, затем вышел, хлопнув дверью. Хотелось курить. Хотелось орать. — Гэвин, — сказал Рикард. — Что с вами? Он остановился так близко, что Гэвин мог бы вырубить его прямо сейчас, и Гэвин смотрел в серо-голубые глаза и понимал, что не может этого сделать. — Дайте мне ваши очки, — произнёс он хрипло. — Что? — растерялся федеральный агент. — Дайте очки и держитесь за моей спиной, — Гэвин сглотнул. — Поверьте мне, ради Бога, Рик. Рикард вздохнул — и снял очки, протянул ему. Так просто. Так же просто, как договориться с Ральфом. Иногда, чтобы не быть мудаком, достаточно им не быть. — Спасибо, — сказал Гэвин. Он надел очки и латексную перчатку, вытащил пистолет и снял с предохранителя. — Откуда вы знаете? — спросил Рикард. Гэвин пожал плечами и, поднявшись на крыльцо, распахнул дверь и шагнул внутрь. Тварь спрыгнула сверху и откусила ему руку по самую шею. Пятница, 06.105:59 AM В квартире было холодно, Гэвин пожалел, что прикрутил с вечера термостат, но всё же выпростал руку из-под одеяла, провёл по лицу, потрогал швы, отвратительно твёрдые и саднящие. Зазвонил будильник. Медленно, неохотно Гэвин поднялся с постели, завернулся в одеяло и выбрался в таком виде на кухню. Казалось ему или раньше было теплее? Возможно, он мёрзнет, потому что ресурсы организма вот-вот закончатся, и очередное фиаско станет последним?.. Он выпил кофе, сжевал кусок хлеба с сырым беконом, постоял у стены, но схему рисовать не стал, только написал крупно: «47». — Сегодня я всё сделаю по-другому, — пообещал он себе. 8:34 AM Участок жил своей пчелиной жизнью: жужжал и роился. Гэвин вручил Тине крупное красное яблоко («Отлично выглядишь»), поставил перед Ральфом стакан кофе (чёрный, двойной сахар, щепотка корицы), вложил Хэнку в руку пакетик «алказельцера». Федеральный агент уже приехал, со своего места Гэвину видна была широкая спина в сером пиджаке. Наступив коленом на подлокотник кресла, Гэвин снял трубку местного телефона, набрал Фаулера, сказал: — Рид прибыл. — Заходи, — отозвался лейтенант. — Ёбнулся? — опомнился Ральф. — Это что? — Кофе, — серьёзно сказал Гэвин. — Объяснения потом, ладно? Я не могу перестать быть мудаком быстро. А федеральный агент был чёртов красавчик, Гэвин вновь это отметил. Высокий, широкоплечий, с нежной белой кожей и гладко уложенными волосами — одна прядь выбилась и нависала над левым глазом; на шее под рубашкой у него пряталась россыпь родинок, он носил белое бельё и пах имбирём и мылом, и Гэвин задержал его руку в своей чуть дольше положенного и улыбнулся — едва заметно, уголками губ. — Рикард. — Гэвин. Рад познакомиться. Рикард улыбнулся в ответ. 9:12 AM — Так у вас большая семья? — Очень! — Рикард засмеялся. — Сиблинги по обеим родительским линиям, мои братья и сёстры, их супруги и дети, а ещё кузены разной степени близости, свояки, крёстные! Целый клан. Иногда утомительно, но чаще весело и удобно, пусть это и звучит цинично. Гэвин смотрел на него поверх стакана с кофе и улыбался, тонул в серо-голубых глазах и невыносимо хотел дотронуться, но запрещал себе даже думать об этом: потом. Когда это закончится. Пусть всего один раз, но именно что один раз. Он не хотел превращать это прекрасное лицо в свою рутину. Только не этого парня, нет. Рикард заслуживал лучшего. — А как насчёт вас? — федеральный агент склонил голову. Гэвин сделал неопределённый жест. — Нет, — сказал он, — никаких сиблингов. — И не женаты?.. На этот раз Гэвин выдержал паузу, облизал губы. В каком-то из прошлых «сегодня» он сам задал этот вопрос, поддерживая разговор, и Рикард нечаянно отправил их обоих в нокаут на пару минут. «Я, — заявил он, — ещё не встретил мужчину, с которым хотел бы связать свою жизнь». — Нет, — произнёс Гэвин, продолжая улыбаться. — Мужчина, с которым я хочу связать свою жизнь, ещё не знает об этом. Рикард сморгнул. Покраснел. Побледнел. — «Ещё не знает»? — повторил он. Гэвин смотрел на него, улыбался и молчал. 11:14 AM — А можно вопрос? Они шли по набережной Гудзона в сторону Конференц-центра. Гэвин надел солнцезащитные очки, Рикард щурился, и оба держали руки в карманах. — Спрашивайте, — Рикард кивнул. — Почему вы интересуетесь этим делом? Это всего лишь укусы животного. Разовая акция, не серия. Да, мы не поймали эту тварь… «И хера с два я стану её ловить», — добавил Гэвин про себя. — …но всё же это не серийные убийства и не терроризм. Почему вы здесь? — Подпольные бои, — Рикард смотрел прямо перед собой. — Букмекерство, наличные, отмывание денег, а к тому же нелегальный ввоз животных в страну без должного ветеринарного контроля. — Врёте? — Гэвин ухмыльнулся. — Вру, — согласился федеральный агент. — Простите меня. Я должен был сразу ограничить круг вопросов. — Ничего, получилось складно. Вы быстро появились, кстати, чуть больше суток прошло, а вам уже донесли! Рикард покосился на него, убедился, что Гэвин не шутит, и покачал головой. — Мы опаздываем, — сказал он с досадой. — То есть, прямо сейчас это не имеет значения, мы уже опоздали. Случился один… сбой некоторое время назад, мы до сих пор расхлёбываем последствия. По-хорошему, в среду в восемь на том складе вас должен был искать я, а не офицер Картрайт. Он помолчал и добавил: — Я бы вас нашёл? Гэвин пожал плечами. — Не знаю. — А вы бы хотели? — чуть тише спросил Рикард. Гэвин глубоко вздохнул, снял очки, посмотрел на него. — Да, — сказал он. Рикард поцеловал его. 1:04 PM Гэвин помнил каждую чёрточку граффити на воротах, каждую банку, валяющуюся на асфальте; он загнал «сивик» во двор, припарковал у забора, вышел. Надел перчатку, вытащил пистолет. Снял с предохранителя. — Может быть, тебе лучше остаться, — Рикард тревожно свёл брови. — Подождать здесь. — Во-первых, это строго запрещено инструкцией, — Гэвин ухмыльнулся. — А во-вторых… Он протянул руку и снял с федерального агента очки. — Остаться лучше тебе. — Ты знаешь, — Рикард не спрашивал. — Почему ты мне сразу не сказал? Гэвин пожал плечами. — Поговорим потом, ладно? Рикард отвернулся и сунул руки в карманы. «Не делать так больше», — мысленно отметил Гэвин, чертыхнулся, но времени на выяснение отношений и вправду не было. Перед дверью он взглянул на часы, нажал на ручку — латекс всё ещё спасал, — вошёл и стремительно обернулся, вскидывая пистолет. Тварь сидела на стене слева, текучая, струящаяся. В этот раз Гэвину показалось, что она зашипела, прежде чем прыгнуть. Пасть распахнулась, обнажая сто тысяч зубов. Гэвин выстрелил. Наступила тьма. Пятница, 06.105:59 AM Будильник. Душ. Кофе. Сообщение от Фаулера. Чёрный кашемировый свитер. «59». 8:43 AM Путь через участок занимал триста семьдесят один шаг — привет, Тина; привет, Хэнк; привет, Ральф, — федеральный агент неизменно ждал в кабинете. — Рид прибыл. — Заходи. Гэвину казалось, он уже мёртв, казалось, у него должны быть чёрные круги под глазами, тремор и рассеянное сознание, но нет. Федеральный агент вставал, улыбался и протягивал руку. — Рикард. — Гэвин. У него была цель, он шёл к ней, с каждым «днём» подбирался всё ближе, но иногда больше всего хотелось поднять табельное оружие и разрядить себе в висок. Останавливало одно: он вовсе не был уверен, что это поможет. — Хотите кофе? Я угощаю. В этот раз Гэвин перегнулся через стол в кофейне и поцеловал федерального агента сам. — Так просто? — Рикард покраснел, заулыбался. — А зачем усложнять?.. 1:04 PM — Вы можете мне довериться, Рик? Дайте ваши очки, пожалуйста. И держитесь позади меня. От «сивика» до крыльца было сто тридцать четыре шага, потом девять ступеней, шаг через порог — и понеслось. Вправо, выстрел, назад, назад, вправо, вправо, выстрел, влево, вперёд, выстрел. Челюсти сомкнулись, как показалось, прямо на лице. Пятница, 06.105:59 AM Будильник. Душ. Кофе. Сообщение от Фаулера. Чёрный кашемировый свитер. «87». — Заебало, — Гэвин прислонился лбом к зеркалу в прихожей. — Заебало, заебало… Он не мог это остановить. Только идти дальше и надеяться, что однажды всё получится. 8:43 AM Триста семьдесят один шаг через улей. — Коннор, привет! Дело есть. Закажи два билета, своди Хэнка на хоккей, это сегодня. Хоть день бухать не будет. — У меня есть деньги… — А это подарок, не спорь. — День рождения завтра у вас, а не у меня. — Перестань говорить мне «вы». Наступив коленом на подлокотник кресла, Гэвин снял трубку местного телефона, набрал Фаулера, сказал: — Я увольняюсь. — Не сегодня. Живо ко мне! Хохотнув, Гэвин поднялся к стеклянному кабинету, первым протянул руку. — Гэвин. — Рикард. — Вы — самый красивый человек, которого я видел в своей жизни. Побагровел даже Фаулер. Гэвин улыбался. Ему было море по колено. 1:04 PM Поднимаясь на крыльцо, Гэвин понял, что больше не боится умирать. Ему хотелось прекратить этот цикл, хотелось жить дальше, изменить всё, перекроить своё поведение и перестроить планы на дальнейшие годы, но самого факта смерти он больше не страшился. Он знал теперь, что ничего не проносится перед глазами и нет никаких сожалений о несбывшемся, и это его радовало; а боль?.. Ну, что боль. Можно и потерпеть. По правде говоря, голос Твари (он дал ей имя собственное, весьма оригинальное) был куда хуже её зубов. Гэвин сделал шаг вправо и выстрелил, когда Тварь сорвалась со стены. Он ранил её, и она завизжала в инфразвуке, рухнула на пол; Гэвин отступил назад и вправо, под прикрытие ящиков, выстрелил снова. На этот раз Тварь увернулась, и он выскочил, прыгнул навстречу, выстрелил ещё раз — и попал, инфразвук ударил в голову, минуя уши, сжал сердце и желудок холодными тисками. Упав на пол, Гэвин перекатился на спину и выстрелил вверх дважды, не давая Твари навалиться на него, поднялся на колени, вскочил, отступил. В детстве, помнилось, он играл на приставке, и один уровень никак ему не давался. Гэвин бесился, кричал, даже плакал от злости; Элайджа понаблюдал за его страданиями и принёс распечатанное решение, с которым не нужно было думать, только нажимать кнопки — в указанном порядке и быстро. Гэвин выучил комбинацию и выиграл бой наконец, но победа не принесла ему радости. Сейчас он чувствовал себя героем той игры: вправо, вправо, выстрел, вправо, перезарядить оружие, назад, назад, выстрел. — Гэвин! …и он забыл о федеральном агенте, а Рикард по-прежнему стоял у двери и держал пистолет на уровне груди. Слишком низко. И он всё равно не видел Твари, а она, спрыгнув с ящиков, сомкнула зубы на его плече; белое пальто мгновенно пропиталось кровью, Рикард беспомощно открыл рот, но не издал ни звука, только пошатнулся — и рухнул лицом вперёд. — Сука, — сказал Гэвин обречённо. Приставил пистолет к виску и выстрелил. Пятница, 06.105:59 AM Свалившись с кровати, Гэвин дополз до туалета, и его вырвало какой-то чёрной гадостью; он с трудом вспомнил, что два с лишним месяца назад (блядь!) ужинал пиццей с грибами. — Сука, — повторил он шёпотом, содрогнулся в спазме, не в силах даже заплакать. Перед глазами, как в первые дни, мельтешили пятна крови, густо-алые на белом. Гэвина вырвало снова, он вытер рот куском туалетной бумаги, положил голову на бортик унитаза. — Сука. Он мог только надеяться, что поступил правильно, что Рикард сейчас жив и где-то в своей квартире (рядом с церковью Святого Патрика, это рукой подать) просыпается, бреется, завтракает, понятия не имея, что с ним произошло «сегодня» — и одновременно не произойдёт никогда. Живот скрутило острой болью. Гэвин сложился пополам, застонал сквозь зубы. — Ничего, — пообещал он себе, когда отпустило, — оно того стоило. Федеральный агент должен жить. Любой ценой. Даже если придётся стреляться сто раз подряд, на сто первый всё получится, они выживут оба, и Гэвин отвезёт его домой, к себе или к нему, и они будут что-нибудь пить, что-нибудь есть и вполне конкретно трахаться. Всю ночь, и снова, когда проснутся, и ещё одну ночь — целый уикэнд будет в их распоряжении. Успокоенный перспективами организм наконец-то позволил ему разогнуться, Гэвин спустил воду и вышел, выключил надрывающийся будильник. Сел на кровать, обхватив голову руками. Вообще-то, он облажался, нельзя было закрывать на это глаза. Думал только о себе. Забыл о том, что рядом кто-то есть, и федеральный агент погиб. Шальные пули ни при чём на этот раз, только его, Рида, эгоизм и мудацкое поведение. …мечтать после этого о совместном уикэнде, серьёзно? Застонав, Гэвин уткнулся лбом в колени. Живот вновь прихватило спазмом, боль вгрызлась до самого позвоночника не хуже призрачной Твари; Гэвин завалился набок, подтянул одеяло, накрылся с головой. Телефон принял сообщение. Фаулер. «Федералы хотят 48 улицу. Их человек будет к девяти. Не опаздывай». Впервые в сознательном возрасте Гэвин зажмурился и обратился к Богу. «Если Ты есть, — подумал он, — если Ты есть, пожалуйста, пожалуйста, пусть он будет жив. Пусть это снова будет он!» 8:37 AM — Тина. Она улыбнулась, и Гэвин взял её за руку, подержал, отпустил. — Ты хорошая, — сказал он серьёзно. — Красивая и добрая. Мне жаль, что я тебе нравлюсь. Ничего не выйдет, Тина. Извини. — Совсем? — Тина закусила губу, пытаясь скрыть эмоции. — Совсем. Он медленно шёл по участку, боясь поднять глаза на кабинет Фаулера, остановился у стола Хэнка, положил перед ним пакетик «алказельцера», наклонился. — Если ты не прекратишь медленно себя убивать, — Гэвин понизил голос, — однажды ты этим убьёшь, например, Коннора. Оно тебе надо, старик?.. — Что ты несёшь вообще? — спросил Хэнк, но Гэвин уже отошёл. — Гэвин!.. Что ты имеешь в виду?! Не смотреть наверх было невероятно трудно. Сжимая кулак в кармане куртки, Гэвин поставил перед Ральфом стакан кофе (чёрный, двойной сахар, щепотка корицы). Ральф медленно выпрямился, откинулся на спинку кресла. Гэвин впервые заметил, что глаза у него красные и воспалённые после смены, ногти некрасиво обкусаны, на предплечье — свежий ожог. — Ёбнулся? — спросил Ральф. — Это что? Что тебе надо? — Ничего, — Гэвин покачал головой. — Тяжёлая ночь? — Иди на хуй. Гэвин кивнул. И наконец обернулся. За стеклянной стеной сидел федеральный агент, неподвижный как манекен. Он был чёртов красавчик. Высокий, широкоплечий, с нежной белой кожей и гладко уложенными волосами — одна прядь выбилась и нависала над левым глазом; Гэвин задержал его руку в своей чуть дольше чем следовало и улыбнулся — едва заметно, уголками губ. — Рикард. — Гэвин. Рад познакомиться. Рикард улыбнулся в ответ. — Меня интересует дело об укусах животного, — сказал он. — Сорок Восьмая Западная, 504. «Спасибо, — Гэвин обращался к Богу, не отрывая глаз от лица федерального агента. — Буду должен Тебе всю мою жизнь». «Все мои жизни». 9:11 AM Угловой столик как раз освободился, когда они взяли кофе, и на этот раз Гэвин сел спиной к залу, предоставив Рикарду кресло у стены. — Я хотел бы кое-что уточнить, — начал Рикард, сделав первый глоток. Гэвин поднял руку, останавливая его. — Я сейчас сам всё уточню, — сказал он. — Я давно должен был это сделать, но вас, наверное, предупредили: я своеобразный тип. Большой мудак, короче, и мне тяжело даются нормальные человеческие поступки. Рикард неуверенно рассмеялся, замолчал, сообразив, что Гэвин не шутит. — Не понимаю, — признался он. — Вы умерли сегодня, — Гэвин смотрел на него. — Зубастая Тварь на складе откусила вам руку вместе с плечом. Улыбка федерального агента растаяла без следа. — Я облажался, — Гэвин покачал головой. — Забыл о вашем присутствии. Я совершал одну и ту же ошибку из раза в раз, я просил ваши очки, но ничего не объяснял. Хочу закончить с этим. Хочу, чтобы вы ждали меня в машине, пока я не разберусь с этой гадиной. Теперь задавайте вопросы. Он всё-таки ждал в глубине души, что Рикард усомнится в его психической нормальности, но Рикард, помолчав, уточнил: — «Из раза в раз». И… сколько их было? Гэвин закатал рукав. — Сейчас — восемьдесят восьмая попытка. Как видите, я не только мудак, но ещё и туповат. — Я не думал, что, — Рикард осёкся. — Я не… Гэвин!.. Вы представляете себе, какова статистическая вероятность подобной случайной встречи?! Он положил руки на стол, наклонился вперёд. Глаза у него сияли, словно Гэвин сделал ему подарок своими откровениями, и Гэвину отчего-то стало неприятно, он отстранился, отвернулся к окну. — Расскажите мне всё, — попросил федеральный агент. — Вкратце. Вы видели её в среду, в те полчаса? Я понимаю, мы уже обсуждали это, наверное… — Не обсуждали, — перебил Гэвин. — Я врал вам. Всё это время. Это произвело нужный эффект; Рикард опешил и сбавил натиск. — Да, я понимаю, — проговорил он. — Наши дела, они не вызывают желания обсуждать их, а я, конечно, не сказал вам, что именно ищу. У нас строгий регламент. Секретность… — Я не хочу ничего знать о ваших делах, — вновь оборвал его Гэвин. — Просто хочу убить эту тварь. Для этого мне нужно, чтобы вы дали мне очки и ждали в машине. Всё. Потом напишете, что сделали это сами, а я, не знаю, валялся в отключке и ничего не видел. Меня устроит любой расклад. Рикард отпил кофе. Провёл пальцем по кромке бумажного стакана. — Гэвин, — позвал он. — Есть кое-что, что вам надо знать. Он снова начал улыбаться, и Гэвин приподнял брови, ожидая продолжения. — Меня тоже нельзя убить, — сказал федеральный агент. 10:22 AM Оставив машину, они шли по набережной Гудзона в сторону Конференц-центра. Гэвин надел солнцезащитные очки, Рикард щурился, и оба держали руки в карманах. — Насколько мне известно, ещё никому не удавалось — как это сформулировать? Сохранить всю память?. . Даже когда люди умирали одновременно, помнит всегда только один. А смерть от потери крови не мгновенная. Так что, полагаю, вы просто успели первым, — Рикард вздохнул и покачал головой. — Вы сумасшедший, Гэвин. Вы же не могли знать точно, что это спасёт меня! — Я обязан был попробовать, — Гэвин пожал плечами. Он чувствовал себя неуместным, ненужным, бестолковым, как в худшие подростковые годы; ко всему прочему, настигло осознание, что состоявшийся разговор бесполезен: если в текущем «сегодня» Тварь снова его убьёт, придётся повторять признание, выворачивать себя наизнанку — столько раз, сколько потребуется. — Спасибо, — сказал Рикард. — Я ценю. Он помолчал, спросил, развеивая надежды Гэвина на покерфейс: — Я чем-то вас обидел? Вы выглядите расстроенным. — Нет. — Врёте вы так себе. — Да идите вы! — не выдержал Гэвин. — Не лезьте в душу. Я убью Тварь, и разбежимся, и что вам за дело до моего настроения?! Он сразу пожалел о своих словах, но из тупого упрямства не стал ни извиняться, ни исправляться; некоторое время они просто шли рядом, затем Рикард предположил: — Вы думаете, все ваши действия не имели смысла, раз меня не нужно спасать?. . Гэвин не ответил. В прошлый раз, когда они шли здесь, федеральный агент поцеловал его, и Гэвин не мог перестать об этом думать; он помнил мягкие губы и россыпь родинок, помнил запах его тела. Помнил, как округлял рот, облизывая член, как вталкивал в податливое тело скользкие от смазки пальцы. «Я люблю тебя», — он вздохнул, не отрицая больше очевидное. Это ничего не значило. Они принадлежали разным мирам, и даже бессмертие Рикарда ничего не решало. — Первый раз я прожил такой день в колледже, — сказал вдруг Рикард. — Страшно испугался. Думал почему-то, что все знают и будут называть меня мутантом. Ещё боялся, что будет как в фильме «Пункт назначения»: я избегну смерти в этой ситуации, но она всё равно меня найдёт. На третьем подходе понял, что это работает как-то по-другому, а на следующий день, когда вышел из цикла, меня встретил человек из Бюро. — Так вы в самом деле федеральный агент? — удивился Гэвин. Рикард протянул ему удостоверение, улыбнулся: — Настоящее, честно. Формально мы входим в криминальный следственный отдел, если вы позвоните на ресепшн и спросите меня, вас соединят. Обычно я на месте, я не полевой агент, просто так вышло, что сейчас я — единственный в городе, кто может перезапустить день. Мне, кстати, очень нравится этот ваш термин, он более ёмкий, хотя и не вполне корректный. Следовало, наверное, спросить, каким обозначением пользовались в Бюро, но Гэвину было всё равно, он кивнул и снова сунул руки в карманы. — В семье никто не знает о моих способностях, — продолжил Рикард, будто и не ждал реакции, — но второй раз случился во Франции, когда я жил там с Амандой — она моя тётка по отцу, оставила мне квартиру, когда перебралась в Европу окончательно; случился теракт, водитель на грузовике въехал в толпу на набережной. Я пытался вмешаться, и, знаете, меня тогда арестовали по подозрению в пособничестве. Я позвонил в Бюро, но всё решалось слишком долго. У меня ничего не вышло, хотя я и спас тётушку — и провёл неделю в камере, прежде чем было достигнуто соглашение об освобождении, так что во Франции я теперь персона нон-грата. Гэвин ухмыльнулся. И посмотрел на часы. — Пора?.. — Рикард нахмурился. — Ещё нет. Федеральный агент остановился. — Гэвин. — Что? Он был так близко, что у Гэвина перехватывало дыхание, но когда Рикард наклонился для поцелуя, Гэвин отвернул голову. — Не надо, — сказал он. — В какой-то момент это превращается в фарс. 1:06 PM Инфразвук ударил в голову, минуя уши, сжал сердце и желудок холодными тисками. Упав на пол, Гэвин перекатился на спину и выстрелил вверх дважды, не давая Твари навалиться на него, поднялся на колени, вскочил, отступил, всё ещё чувствуя себя героем консольной игры. Они смотрели друг на друга, он и Тварь; она подвывала, заставляя его сердце заходиться в панике, он держал её на мушке. — Заебала, — сказал Гэвин бессильно. Прицелился. И выстрелил. Тварь размазалась в прыжке и откусила ему голову. Пятница, 06.105:59 AM — Всё, — Гэвин развёл руками, глядя в потолок. — Всё, я больше не могу. Я закончил с этим. Подташнивало: трёхмесячной давности пицца больше не желала усваиваться; сдавшись, Гэвин выблевал её в унитаз, спустил воду, прополоскал в ванной рот и почистил зубы. Посмотрел на себя в зеркало, потрогал швы. И вспомнил данное Богу обещание. — А эта Тварь — тоже твоя, или она по другому ведомству? — спросил он громко. Помолчал. Добавил тише: — Нахуй мне жить, если я не смогу быть с ним?.. 9:01 AM Пересменка закончилась, Ральф и Хэнк уехали до его появления, Тина по уши закопалась в бумаги, но всё же улыбнулась. — Фаулер рвёт и мечет, — сообщила она. — Он у себя, зайди. Гэвин поднял голову и увидел, что федеральный агент стоит у стеклянной стены и смотрит в общий зал. На мгновение они встретились глазами, и у Гэвина ёкнуло сердце. Рикард выглядел на миллион, а он чувствовал себя банкротом. Так больше не могло продолжаться. Еле волоча ноги, он поднялся по ступенькам, но не успел даже постучаться: Рикард вышел ему навстречу, взял за локоть и повёл прочь, сказал негромко: — Я всё знаю. Пойдём посидим где-нибудь. Не стал переодеваться, чтобы не сбивать тебя, но сегодня — твой девяностый день. — Восемьдесят девятый, — машинально поправил Гэвин. И понял. — Девяностый, — повторил Рикард с нажимом и замолчал, проходя мимо Тины. — Гэвин, ты вернёшься? — крикнула она вслед. — Постараюсь! — всё так же на автомате ответил Гэвин. В голове никак не укладывалась мысль, что он не помнит предыдущее «сегодня», потому что Рикард всё-таки умер — и перезапустил день сам. — Что случилось? — на лестнице Гэвин вырвал наконец руку и уставился на федерального агента. — Где я облажался?! — Ты не облажался, — Рикард улыбнулся. — Давай хотя бы в машину сядем, ладно? Он водил «короллу» цвета «ледяной аметист». Гэвин послушно сел на пассажирское сиденье, развернулся нетерпеливо, ожидая ответа. — Ну?! — В моём «вчера» — твоём восемьдесят девятом дне, — ты пришёл такой же, — начал Рикард. — Никакой. На тебя смотреть было страшно. Ты послал матом Фаулера, сказал, что никуда не поедешь и в гробу видал его, меня, полицию, Бюро и «всякую неведомую ёбаную хуйню», с которой тебя бороться не учили. Гэвин закрыл лицо рукой. Ну да, именно это он и собирался выдать в таких или похожих выражениях; по крайней мере, про «неведомую ёбаную хуйню» Рикард точно не сам сочинил, не его стиль. — Сам не знаю, что меня насторожило, — продолжил федеральный агент, — но я уговорил тебя спуститься сюда и налил тебе выпить — да, у меня есть, не спрашивай. На втором стакане ты заговорил. Рассказал о кладовке, о первом дне, о последующих. О том, как на третий день признался, что дверь откусила тебе руку, и я дал тебе очки. О том, что в восемьдесят восьмом дне ты уже всё мне объяснял. Мне жаль, Гэвин. Это — одна из дерьмовых сторон нашей способности. — Ты сказал «дерьмовых»? — Гэвин засмеялся. Рикард посмотрел на него с упрёком, но тоже улыбнулся. — И что потом? Я напился и уснул в машине, а ты поехал на склад сам? — Нет, что ты, — Рикарду как будто стало неловко. — Ты изучил Тварь куда лучше меня. Честно говоря, я надеялся, что ты с ней и покончишь, но… — Но? — Я должен был запомнить всё, что ты рассказал. — Ты прострелил себе башку, — догадался Гэвин. Рикард пожал плечами, глядя в сторону. Гэвин протянул руку и за подбородок развернул его голову к себе. — И этот человек называл меня сумасшедшим, — сказал он задумчиво. — Рик. — Да? — Я проклят. Когда я попадаю в заварушку, убивают кого угодно, кроме меня. — Теперь будут убивать тебя, — успокоил Рикард. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Федеральный агент захохотал первым. 1:05 PM Гэвин сделал шаг вправо и выстрелил, когда Тварь сорвалась со стены. Он ранил её, и она завизжала в инфразвуке, рухнула на пол; Гэвин отступил назад и вправо, под прикрытие ящиков, выстрелил снова. На этот раз Тварь увернулась, и он выскочил, прыгнул навстречу, выстрелил снова — и попал, инфразвук ударил в голову, минуя уши, сжал сердце и желудок холодными тисками. Упав на пол, Гэвин перекатился на спину и выстрелил вверх дважды, не давая Твари навалиться на него, поднялся на колени, вскочил, отступил. Они смотрели друг на друга, он и Тварь; она подвывала, заставляя его сердце заходиться в панике, он держал её на мушке. — Врёшь, — Гэвин скрипнул зубами, — не возьмёшь. Не в этот раз, падла. Он привык замечать её движения, привык их угадывать; он видел теперь, как она пружинит ноги, сотканные из текучего дыма, как отрывается от пола и летит, нереальная, невесомая и смертоносная. Когда Тварь раскрыла пасть, обнажая сто тысяч зубов, он выстрелил трижды. 1:17 PM — Точно всё? — Гэвин никак не мог успокоиться. Он позвонил, не решившись выпустить из виду даже тушу Твари, и сидел на корточках рядом, пока Рикард обходил помещение со сканером. Мёртвая, она была не похожа ни на что, дымные струи склеились, слежались лоскутами. — Что она такое? — Гэвин дотронулся и брезгливо отдёрнул руку, почувствовав холодное и липкое, вытер о джинсы. — Животное? — Нет, — Рикард сосредоточенно впечатал что-то в форму на экране сканера и наконец отвлёкся. — Несмотря на её внешний вид, она ближе к людям. Она обучаема, агрессивна, способна к анализу ситуации. Она не из нашего мира, Гэвин. Её не должно здесь быть. Ты всё сделал правильно. Предоставленная самой себе, она вырезала бы Манхэттен менее чем за месяц. Он тоже опустился на корточки, подметая полами пальто грязные доски. Гэвин указал пальцем, но Рикард только поморщился. — Глупая была идея надеть белое на склад, — сказал он. — Да, так себе, — Гэвин хмыкнул. — Что было в кладовке? Рикард покосился на него. — Портал. Пропустил её и инициировал тебя. Я его закрыл, так что с этим всё в порядке. — Ух ты! — Гэвин снова хмыкнул. — Да ты целый супергерой! Портал он закрыл между делом, подумаешь, удивил!.. Федеральный агент покраснел и засмеялся. — Есть специальное оборудование, — начал он. Гэвин отмахнулся. — Я шучу. Он медленно встал, потряс ногами, разгоняя кровь, расправил плечи. — И что теперь? — Я вызвал ликвидаторов, они очистят территорию, — Рикард посмотрел на него снизу вверх, и Гэвин протянул ему руку, помогая подняться. Прикосновение оказалось ожидаемо приятным, Гэвин буквально заставил себя разжать пальцы и отступил на шаг. Рикард не отводил взгляда. — Мне придётся написать о тебе, — сказал он, смутился. — В систему всё равно поступит оповещение, так что я бы мог стать тем агентом, который введёт тебя в курс дела… если ты хочешь, конечно. Тебе не нужно переходить в Бюро, просто есть определённые условия… Гэвин взял его за подбородок, погладил нежную кожу на шее. — Я хочу, — проговорил он. — Каждый. Блядский. День. Я думал о том, как сильно я тебя хочу. Я запрещал себе, но если эта поебота снимает моё проклятие, то мы сейчас дожидаемся твоих ликвидаторов и едем ко мне. Да? — А это вопрос? — Рикард наклонил голову, прижался лбом ко лбу. — Гэвин. — Мм?.. — А мы ещё не?.. — Один раз. — Всего один?! — Когда я сказал при Фаулере, что ты горячая штучка. — О боже!.. — Вот именно. — Гэвин. — Мм? — Ты целуешься? Он отстранился, на мгновение жалея, что не может побыть Зубастой Тварью и проглотить Рикарда целиком. — Да я, блядь, — начал он. Замолчал. И просто поцеловал наконец федерального агента. 2:55 PM Они начали раздеваться ещё в подъезде — привет, мисс Мейзел, это мой бойфренд, извините, — уже-не-белое пальто упало на пол в прихожей, и Рикард не дал Гэвину его поднять, сорвал с него куртку и дёрнул ремень джинсов. Гэвин уволок его в комнату и толкнул на кровать, упал на колени, разувая и стаскивая брюки. Ему было страшно, что это всё снова не сохранится, и он запретил себе думать, просто дышал Рикардом, трогал его, целовал и прикусывал, оставляя розовые отметины; Рикард стянул с него свитер и майку, охнул, задев швы на голове. — Херня, — Гэвин навис над ним, опираясь на руки, — я их не чувствую, не парься. — Не буду, — Рикард обхватил его за загривок. — А что ты чувствуешь? Он привлёк Гэвина к себе и укусил за нижнюю губу, сжал сосок, перекатил по кровати, оказываясь сверху. Гэвин распластался, ухмыляясь, подставил шею, плечи, живот под поцелуи — и только успел жалко и запоздало выдохнуть: — Резинка!. . Рикард взял у него в рот. Гэвин приподнялся на мгновение и снова рухнул на подушку, вжался затылком, стиснув зубы; он плавился, растекался под ласкающим языком, вздрагивал и чуть слышно стонал; когда Рикард прервался и поднял голову, Гэвин свирепо уставился на него в ответ, чувствуя, что вот-вот сорвётся в матюги и мольбы, и неизвестно, чего будет больше. — Ну!.. — Смазка? — федеральный агент положил руку ему на живот. Кажется, он тоже готов был сорваться. Гэвин вывернул ящик тумбочки, нашёл выпавший тюбик, протянул, стыдясь своих трясущихся рук. Где-то там были и презервативы, он точно знал, но всё, что мог, это тупо смотреть на Рикарда и ждать его реакции; хотелось скулить и выпрашивать продолжения, хотелось опрокинуть Рикарда на кровать и вылизать, хотелось кончить в него, на него, хоть что-то сделать, потому что внутри нарастало давление, грозя сорвать крышу к чертям. Рикард уложил его обратно и щедро плеснул себе на ладонь смазки. — Да, — сказал Гэвин. — Да, блядь, Рик, пожалуйста!.. Он легко принял палец; когда их стало два, ноги поджались, Гэвин выдохнул протяжно сквозь стиснутые зубы и заставил себя расслабиться. Слишком давно ничего — никого, — не было, и сомнение, мелькнувшее на лице Рикарда, резануло по сердцу и разозлило. Расстроило. Испугало. — Давай уже, — Гэвин сглотнул. — Просто сделай это, ну! Рикард перевернул его и поставил на четвереньки. Гэвин успел набрать воздуха в лёгкие, готовясь к проникновению, и беспомощно ахнул, почувствовав прикосновение языка. Рикард вылизывал его размашистыми движениями, одновременно лаская член, дразнил короткими касаниями, оглаживал бёдра; Гэвин задохнулся, уверенный, что сейчас умрёт от разрыва сердца, и это будет самый бездарный перезапуск дня, и тогда федеральный агент всё же взял его, вошёл в разгорячённое тело легко и полностью. — Блядь!.. Гэвин закрыл глаза и вцепился в подушку, пытаясь подстроиться под ритм толчков, потом бросил, опустил голову, позволяя Рикарду делать что угодно. Внутри было горячо и много, но всё же недостаточно; Гэвин сдался и обхватил свой член, мечтая одновременно о том, чтобы кончить прямо сейчас — и не кончать никогда. Получилось ближе к первому. Застонав, Гэвин ткнулся лбом в предплечье, обмяк, чувствуя, как липнет кожа к мокрой от пота коже Рикарда. — Блядь, — выдавил он снова. Язык ворочался с трудом. — Ты цел? — глупо спросил Рикард и сам засмеялся. — Гэвин!.. — Завали, — Гэвин высвободился и обернулся. — Скромник, блядь! Краснеет он от любого намёка!.. Он замолчал, на ощупь нашёл руку федерального агента и крепко сжал, напоминая себе, что всё это ничего не значит: его девяносто дней были двумя для Рикарда, и даже самый охуенный секс — просто секс; хороший старт, да, но не более. Охуенный секс с самым красивым мужиком в мире. Рикард лёг рядом и положил голову ему на плечо. — Серьёзно, — сказал он. — Как ты? У тебя был тот ещё денёк. — У меня были те ещё три месяца, — Гэвин хохотнул, но в голосе, он и сам это слышал, проскальзывали истерические нотки. — Что, есть какие-то запреты для меня от Бюро? — Не рекомендуется провоцировать любопытство окружающих, — Рикард вздохнул. — Я рассказывал, как меня арестовали во Франции? Ну вот. Иногда это тяжело, но если у тебя нет разумных обоснований своему поведению, вмешиваться нельзя. — Тем более что вряд ли кто-то поверит. — О чём ты думаешь? Гэвин запустил руку в волосы федерального агента. — У меня был напарник, — проговорил он неохотно. — Ещё в патруле. Его звали Даниэль, он был братом одного из наших детективов… Рикард положил ладонь ему на грудь. — Я влип в историю, а он в неё вошёл. Последовал за мной на крышу. Пуля ударила в плечо, парнишка выжил бы, но он просто потерял равновесие. Пятый этаж, он разбился. Умер у меня на руках. Так… бессмысленно. — Это не твоя вина, — заметил Рикард. — Нет, — согласился Гэвин. — Иначе Ральф бы уже давно меня убил. Но Дани это не вернёт, и не было ни одного дня из этих девяноста, когда я не хотел перезапустить ту смену. Приказать ему остаться в машине, удержать его, да просто не ходить в тот переулок!.. Пятью минутами позже я никого бы там не увидел. Он замолчал, благодарный Рикарду за то, что тот не пытается его утешать, прижался губами к его макушке. Спросил, чувствуя себя идиотом: — Будешь встречаться со мной? Понедельник, 9.108:33 AM Проживать время впервые стало новым опытом. Гэвин ещё не вполне оправился, ещё смотрел с подозрением и ждал подвоха, но пятница превратилась в субботу, та — в воскресенье, и вот понедельник, и он был жив, проснулся по будильнику и вовремя приехал на работу. И понятия не имел, кого увидит и что услышит. — Доброе утро, Гэвин, — Коннор помахал рукой от копировального аппарата. Гэвин поприветствовал его жестом, кивнул Тине. Она улыбнулась в ответ и упрекнула: — Ты обманул меня! Обещал вернуться в пятницу и не вернулся! — Я пытался, — Гэвин пожал плечами. Он видел, как она посмотрела на кофе в его руках, но ничего больше не сказала, и он пошёл дальше между столами. Остановился. Сердце бешено колотилось. Ральф поднял голову, помолчал, спросил: — Что надо, мудила? — Пошли покурим, — Гэвин с трудом проглотил комок в горле, протянул один из стаканов. — Чёрный, с двойным сахаром и корицей. Ральф взял стакан, поставил перед собой. — Ты же не куришь, — сказал он. Сегодня глаза у него были нормальные, здоровые и чистые, на щеках пробилась светлая щетина. Гэвин снова пожал плечами. — Не курю. Он сам не знал, зачем делает это и чего добивается. По спине скользнула капля пота, затекла в трусы. Вздохнув, Гэвин облизал губы и кивнул, и хотел уже отвернуться, когда Ральф медленно поднялся, заблокировал с клавиатуры свой компьютер и взял стакан. — Пошли покурим, — сказал он. — Как раз последние две остались. — А потом бросишь? — ляпнул Гэвин, не подумав. Ральф открыл пачку, протянул ему. — А потом — брошу, — согласился он.

Catrine & Books

Catrine & Books

See, that’s what the app is perfect for.

Sounds perfect Wahhhh, I don’t wanna

❄️

«Осколки серебра и льда» — Л. Кардеа ❄️

💭 «Я помню слова Невана. Злых нет. Есть только люди, которые пытаются справиться со своими проблемами. Тем способом, который они знают, и теми средствами, которыми они располагают.»

В декабре у меня была череда не очень удачных книг, и вот одна из них.

У автора получился эдакий ретеллинг «Снежной королевы», и, бы сказала, что он вышел не очень удачным. Это не самая плохая история, но все-таки мне было скучно. А теперь по порядку.

Из плюсов:

+ Красивые описания зимней природы, интересные виды рас;

+ Главная героиня вполне себе адекватная девушка, которая могла себя держать в рука и нормально вести при объекте своей симпатии. У неё не подкашивались ноги, не текли слюни, не замирало сердце и прочие моменты, которые обычно бывают у ГГшек, когда они смотрят на мужчин;

+ Здесь обошлось без розовых соплей, и слава б-гу

Из минусов:

— Не знаю, стоит ли говорить о редактуре опять? Кажется издательства сейчас работают на количество, а не на качество. Как обычно опечатки, странно построенные предложения.А еще есть ощущение, что некоторые сцены как-то странно обрываются. Т.е., гг сидит обедает, о чем-то вещает. А уже в следующем предложении, без каких-либо объяснений как она «телепортировалась», она уже разговаривает со своей служанкой у себя в спальне, при этом тема их беседы никак не прерывалась. По-моему так не делается. Тоже самое было в «И тьма взойдёт»🤷🏻‍♀️;

— Скучно, местами нудно и затянуто. Можно смело сократить на 100 страниц и тогда будет больше динамики;

— Автор тоже захотела быть в тренде и зачем-то впихнула ЛГБТ линию между второстепенными персонажами и, как по мне, это было не очень уместно. Ну просто здравствуй, просто как дела🙈;

— В книге нет ничего из раздела 18+

3,5/5⭐️ Если бы эта книга не попалась мне в книжном боксе, то неизвестно сколько бы я ее тянула

«Кроатоан» — Х. К. Сомоза

💭 «Потому что если вокруг только сумасшедшие, значит никто не сумасшедший — ты понимаешь? Безумие — это то, что происходит с малой частью в сравнении с остальными, разумными. А если многие — сумасшедшие, то получается, что безумие и есть здравомыслие.»

«Какая гадость эта ваша заливная рыба!» © 🤢

Держа в руках эту книгу, я приходила в абсолютнейшее недоумение; вроде бы научная фантастика, но нам заявляют, что это детектив. Что это именно такое, я так и не поняла.

Вообще, тема с такого рода апокалипсисом была довольно привлекательной, но вот как автор это все дело обыграл — сплошное разочарование.

Итак, из плюсов:

+ Нам дают очень подробное объяснение того, что происходит, теории очень много.

+ Описания всех, так сказать «катаклизмов», очень красочные. Настолько красочные, что аж даже тошно становится (человеческие многоножки и пр.).

+ Очень красивая обложка😁

Из минусов:

— Герои абсолютно тупейшие и душные, а когда они начинали друг другу изливать души, да ещё так высокопарно… пффф, одно мучение читать такое.

— Линию с чиновником и его наемниками можно выкину на раз-два. Зачем она вообще нужна была? Только если чисто для объема.

— Нелогичный слив персонажей.

— Тема с опг «Стая» заставляла меня испытывать неловкость🤦🏻‍♀️

— Развязка получилась странной и как бы намекающей, что у человечества в любом случае шансов нет🤔

— Много грязных подробностей о личной жизни героев, от которых желудок тоже начинает сворачиваться. Автор явно хотел добавить перчинки, но получилось максимально противно.

2/5⭐️ Я прям настоятельно не советую это читать, детектива тут никакого нет. Книга местами затянута, ее вполне можно было бы сократить страниц на 100, и никто ничего не потерял бы от этого.

Кстати, обложка книги может ввести в заблуждение, никакой зимней атмосферы здесь тоже нет. Возможно, мог бы получится неплохой фильм, но я думаю, что его тоже, скорее всего, запороли бы 🙃

🔪 Кровища, ампутации и грязь — вот это все!

💭 «Нравственность — всего лишь средство манипуляции. Инструмент, который можно использовать против других, и оружие, которое другие могут использовать против тебя.»

💭 «… ведь в книгах именно так все и было — хорошие парни перед смертью достигали своей цели. Это было правило. Но только в литературе»

🔪 Нита расчленяет монстров. Её мать их убивает и приносит дочери, чтобы потом продать органы и части тела в интернете. Но однажды мама приводит домой живое создание. Нита решает: это уже слишком, и, спасая жертву, сама в качестве товара оказывается на Рынке смерти, самом большом рынке по продаже частей тел сверхъестественных существ, ведь она… тоже монстр. Нита совершила благородный поступок — и лишилась всего. Теперь, чтобы спастись, ей придется совершить много плохих.

🔪 Книга вызвала у меня смешанные чувства. С одной стороны хорошая задумка: чёрные рынки, сказочные существа, в обличие людей, торговля органами.

С другой стороны — отвратительное исполнение. На одной странице могли десять раз написать имя ГГ. То есть, складывается впечатление, что таких элементарных слов как «она» или «девушка» автор не знает. А на кой тогда нужны редакторы, корректоры и иже с ними? Ощущение, что переводчик дословно перевёл текст и его так и оставили.

Персонажи порой вели себя неадекватно. Думаю, это можно оправдать тем, что они находились в опасных условиях, но я даже не знаю, иногда это выглядело максимально странно.

Главная героиня постоянно рефлексирует на тему того, что она делает не правильные вещи, но тут же себя оправдывает и признает, что получает от этого удовольствие 🙈

Действия тоже максимально не логичные. Например, то как Нита (это наша ГГ) туда-сюда бегает в место своего заточения, когда в очередной раз вспоминает, что что-то там забыла.

Сюжет незамысловатый, но рейтинг все же NA

3/5⭐️ Концовка была довольно интригующей, но все же продолжения я ждать не буду, оно того не сто́ит

Монструм- Полина Граф

💭 «Я принялся листать блокнот. Там, на форзаце, нашлись несколько строк: «Говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Тогда я вознесусь так высоко, что никогда не познаю земли.» Они звучали глупо, напыщенно, но явно что-то значили для меня в прошлом.»

♏️ Наш мир полон живых небесных тел. Здесь война между Светом и Тьмой поделила Вселенную на части. А души — оружие и инструмент.

С Земли не видно ни огромных полисов, ни бойни светил. Мы, протекторы, люди под знаками созвездий, всегда были сами по себе. Тысячи лет мы защищали человечество от Тьмы, ниспосланной нам Вселенной. Но звездный взор упал на нас. В тот день я расколол свою душу, потерял ее часть и многое забыл. А после был обвинен в предательстве Света.

Найти треть себя и оправдаться — последний шанс на спасение, пока нечто спящее, опасное и чужое, занявшее пустоту внутри моей души, не взяло надо мной верх…

♈️ Беря в руки эту книгу, я сразу поняла, что меня ждёт что-то новое и очень захватывающее. И да, я очень довольна и хочу продолжение в свои руки как можно скорее.

Я, наверное как и многие, сначала испугалась такого объемного и детально проработанного мира, думала, что мне будет трудно понять законы и механизмы, но походу чтения я начала погружаться и ориентироваться.

То, что автор придумала вынести на форзацы свои арты с персонажами — это очень круто и помогло на начальных этапах не запутаться, так как героев действительно много. А если бы ещё был глоссарий с описаниями рас, божеств и т.п., то это было бы вообще идеально. Также мне не хватило карт, хотя думаю, что это технически было бы трудно изобразить🙃

4,5/5⭐️ Мне было очень интересно и, конечно же, я буду ждать продолжение. Единственный минус лично для меня это то, что в книге постоянно меняется тип повествования. Главы про Макса — от первого лица, главы про других героев — от третьего. Возможно другие читатели даже этого не заметят, мне же очень «резало» глаза. Но опять же, ИМХО.

P.S.: ну и конечно же не забываем про классный бонус в виде стикерпака и открытки с автографом, которые отправляли вместе с книгами💜

Книжные покупки августа📚

🔮

Цикл «Вороновый круг» — Мэгги Стивотер🔮

💭 «Есть только две причины, по которым незрячий может увидеть духа в канун дня святого Марка, Блу. Или ты полюбишь этого человека, или убьешь…»

🔮 Блу Сарджент уже сбилась со счета, сколько раз ей говорили, что она убьет человека, которого полюбит. И когда девушка стояла посреди кладбищенского двора, она видела его, такого молодого и несправедливо обреченного. Его звали Ганси. Богатый ученик престижной академии Агленби. Таких как он называли Воронятами по вышитому на груди ворону на школьной форме. Блу знала, что от Воронят нужно держаться подальше. Самоуверенные, высокомерные и опасные, настоящие короли их небольшого городка.

Но пройдет не слишком много времени, и необъяснимое влечение к Ганси сметет все преграды. Блу окажется вместе с троицей Воронят : Адамом, волею судьбы ставшему своим среди богачей, Ронаном, отчаянный парнем с расколотой душой, и неприметным, тихим Ноем. Блу не верит ни в любовь, ни в предсказания, но попав в мрачный и незнакомый мир Воронят, девушка навсегда изменит не только свою жизнь, но и жизнь каждого из них.

🔮 Что ж, это было довольно-таки неплохо! В целом я довольна тем, как закончился цикл, это было интересное приключение✨

Этот цикл для меня начался неоднозначно: первая книга меня совершенно не впечатлила, она казалась странной, местами непонятной. Но мне так нравилась атмосфера таинственной Генриетты вместе с ее «странноватыми» персонажами, магический Кабесуотер, дом на Фокс Вей 300 с ясновидицами… и я решила продолжить, конечно же🙃 К середине второй книги я уже привыкла к стилю повествования автора, и меня уже не смущала, когда общая мысль начинала уходить куда-то в дебри.

Мне очень понравилось развитие героев. Их дружба порой казалась странноватой для меня, но было видно то, как они дорожат друг другом. Единственное меня огорчило это то, что Ноя как-то слили, о нем даже в конце никто и не вспомнил. Но а то как Мэгги постоянно проезжалась «катком» по Ронану и Адаму, меня просто разбивало раз за разом.

4,5/5⭐️ Этот цикл действительно что-то новое и не заезженное. Если вас не смущают летающие рыбы или какие-то другие абсурдные вещи, то определённо советую! История захватывающая и нетривиальная🌿

▪️Кто на свете всех прекрасней? — М. Майер

▪️Воронихи — Д. Пейдж, К. Морган

▪️Артур Рэйш. Проклятие королей — А. Лисина

▪️Странник — П. Ньюман

▪️Губернатор — А. Пшехшта

▪️Прежде чем их повесят — Д. Аберкромби

▪️Мара и Морок. 500 лет назад — Л. Арден

▪️Кости и звездная пыль — Р. Лебовски

▪️Королевство крыльев и руин — С. Маас

▪️Предатель рода — Д. Кристофф

▪️Ковен заблудших ведьм — А. Гор

▪️Замри — Н. Лакур

▪️Свита короля — Н. Сакавич

▪️Блэйз — С. Кинг

▪️Мизери — С. Кинг

▪️Дьюма-ки — С. Кинг

▪️Негоже лилиям прясть — М. Дрюон

▪️Французская волчица — М. Дрюон

▪️Лилия и лев — М. Дрюон

▪️Когда король губит Францию — М. Дрюон

«451° по Фаренгейту» — Рэй Брэдбери

💭 « — Книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет никакой тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том как они сшивают лоскутки вселенной в единое целое.»

🧯 451° по Фаренгейту — температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, а хранение книг преследуется по закону, интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию, карательная психиатрия решительно разбирается с редкими инакомыслящими, а на охоту за неисправимыми диссидентами выходит электрический пес…

🧯 Я сегодня не буду анализировать произведение Брэдбери, т.к. о нем уже все всё знают, скажу лишь что мне понравилось. Конечно его было бы лучше прочитать лет эдак до 20, но мне и сейчас было интересно, слог автора — одно удовольствие✨

Учитывая нынешние реалии, книга действительно актуальна как никогда. Также эта история подкинет пищи для ума и заставит мысленно возвращаться к ней. Ну и да, +20 баллов к моей тревожности добавилось😅

5/5⭐️

P. S.: кстати, одноименный фильм 2018 года отвратительный, не советую тратить на него своё время🙃

📸 После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.

📸 Ожидания, к сожалению, не оправдались.

Когда я читала аннотацию, то мне почему-то подумалось, что эта книга будет похожа на «13 причин почему», по факту все намного проще.

История рассказывает читателю о том, как шестнадцатилетняя Кейтлин, у которой умерла близкая подруга Ингрид, проходит через все стадии принятия неизбежного.

Девушка грустит, злиться, отталкивает всех, кого только можно, но в конце книги резко понимает, что нужно двигаться дальше. Ну как-то скучно это вышло.

Пока Кейтлин читала дневник своей подруги, где описывались причины почему все так произошло, у меня начинал дергаться глаз от нелогичности. Ладно подростки, но почему нашей ГГ родители Ингрид не рассказали сразу в чем вся «соль»? Я конечно понимаю, что тогда сюжет не закрутится, но это же тупо🙈 Я помню свои подростковые годы, помню этот максимализм и постоянное драматизирование всего. И родители Ингрид походу подумали: «Мы знаем, что именно могло поспособствовать смерти дочери, но ее близкой подруге мы не расскажем, пусть накручивает себя». Ну идиотизм же!

Книга оказалась очень простенькой, в конце автор объясняет посыл.

Ситуация безусловно страшная, но никакой новизны или чего-то захватывающего я не получила, к сожалению.

Возможно, если бы я была ровесницей героев этой истории, то, наверное, я бы больше прониклась, но а так 3,5/5⭐️

«Парень из Колорадо» — Стивен Кинг

💭 « — Слушай внимательно и учись, дорогуша. Я очень давно читал рассказы про Шерлока Холмса, поэтому процитировать не берусь, но в какой-то момент великий детектив сказал: «Когда исключишь невозможное, то, что остаётся — каким бы невероятным оно не казалось, — и есть ответ».

🚬 Стефани Маккэнн — молодая студентка, приехавшая в рыбацкий городок штата Мэн на стажировку в местную газету «Островной еженедельник». Ее курируют два импозантных мужчины — Винс Тиг — основатель «Островного еженедельника», и Дэвид Боуи — его ответственный редактор.

Кураторы Стеффи (как они ее ласково называют) решают поделиться с ней историей, которая произошла в 1980 году в их городке, историей «парня из Колорадо». И история эта очень запутанная.

🚬 Мои рекомендации на ютубе состоят исключительно из документальных видео про раскрытые (и не очень) преступления. И когда я читала «Парня из Колорадо», я словно подгрузила в одно из таких видео, только в бумажном формате.

История всего на 180 страничек, но она пестрит обилием персонажей и событий. И это было захватывающе🔥

Главные герои — Винс и Дейв — помимо того, что рассказывали Стефани историю о загадочном убийстве, так ещё и задавали ей наводящие вопросы, своего рода устраивали тесты. И эти вопросы заставляли меня саму «шевелить» мозгом и строить догадки.

4/5⭐️ В целом мне понравилось, но немного не хватило объема. Я думаю, что эта книга отлично подошла бы для отпуска у моря: она и под антураж подойдёт, и быстро прочитается.

Это пока третья книга прочитанная у Кинга мной, так что знакомство продолжается✨

Читать онлайн «Американская ария князя Игоря, или История одного реального путешествия», Алекс Экслер – ЛитРес, страница 3

Дальнейшие несколько дней прошли достаточно однообразно. Игорь поздно приходил с работы и уже не напоминал ни о каких пьянках-гулянках. На вопрос Сергея, с чего это он так заработался, раз недавняя война окончилась полной победой, Игорь ответил, что раз победа, то теперь надо возвращаться к мирной жизни и резко увеличивать обороты. Потом друзья скромно ужинали, смотрели какое-то кино и расходились: Игорь отправлялся спать, а Сергей, который мог вставать когда угодно, копался в Интернете.

И даже в пятницу, которая у них традиционно именовалась тяпницей, никакой серьезной гулянки не получилось: друзья что-то нехотя выпили, после чего Игорь почти мгновенно заснул перед телевизором, а Сергей снова отправился за компьютер.

В субботу спали практически до обеда. Игорь, правда, по привычке подскочил в семь, позавтракал и выпил крепкого кофе. После этого он хотел было разбудить Сергея, но вспомнил, что тот обычно до трех-четырех торчит в Интернете, и сердце Игоря практически первый раз в жизни дрогнуло – он решил пожалеть приятеля. «Что это со мной?» – спросил сам себя Игорь, но потом решил, что это – обычная старость. И так как делать ему было решительно нечего, Игорь отправился в спальню, где снова задрых с огромным удовольствием.

Сергей проснулся, встал, а Игорь все еще спал. Сергей, увидев эту прелестную картину, понял, что вот теперь-то он отыграется за все те «просыпоны», которые Игорь ему устраивал в Турции. «Тут-то он у меня попляшет», – злорадно подумал Сергей и стал вспоминать самые зверские способы побудок.

«Велосипедик» он отринул сразу. За «велосипедик» Игорь мог и убить, а кроме того, этот способ был связан с членовредительством. Идею поместить палец руки Игоря в кастрюлю с водой, чтобы он банально описался, Сергей отмел как неконструктивную: во-первых, чтобы соответствующий сигнал дошел до мозга, а потом в обратном направлении, должно было пройти соответствующее время, а во-вторых, за подобные шутки Игорь мог убить еще вернее, чем за «велосипедик».

Оставалась относительно банальная, но зато более или менее безопасная хохма с тазиком с водой и громкой побудкой. Эта хохма на первый взгляд вполне годилась – и смешно, и относительно безопасно.

Сергей сбегал в кладовку, нашел там большой эмалированный таз, налил туда теплой воды (можно было налить и холодной, но Сергей проявил человеколюбие) и поставил таз рядом с кроватью в том месте, где Игорь должен был опустить ноги, слезая с кровати.

После этого Сергей встал у изголовья и заорал: «Подъе-е-е-е-ем!..»

Реакция Игоря была очень быстрой и неожиданной. Он резко сбросил одеяло, крутанулся на постели и залепил подъемом стопы прямо в физиономию Сергея. Тот, правда, успел закрыться руками, поэтому получил звучный шлепок по ладоням, тыльной стороной руки разбил сам себе нос и упал на тумбочку. Игорь, разумеется, при этом спустил ноги совсем не там, где планировал Сергей, но таз с водой пригодился: с его помощью Сергею смыли кровь с лица.

– Вот дубина ты, дубина, – сказал Игорь, когда у Сергея остановилась кровь и они сели на кухне завтракать. Ну, точнее, Сергей сел завтракать, а Игорь сказал, что ему уже пора обедать.

– Чего это я дубина? – спросил Сергей, скашивая глаза на свой пострадавший нос.

– Кто ж так делает, а? – стал допытываться Игорь. – Ну ладно, таз поставил. Таз – это хорошо. И смешно. Но кто ж над ухом подъем-то орет? Тем более над ухом у меня – человека, который лет пять изучал всякие восточные единоборства. У меня ж реакция. Я ж вообще убить мог спросонья.

– Да ладно, убить, – фыркнул Сергей. – Ты особо-то не зазнавайся. Я упал просто от неожиданности. Кто же мог ожидать: вот так стоишь-стоишь, как вдруг от спящего друга ногой прям в нос. Согласись, мало кто такое может ожидать.

– Ну так нечего орать на ухо во сне, – объяснил Игорь. – Точнее, орать-то, может, и можно, но стоять надо на безопасном расстоянии. Орал бы от двери. Я бы и вскочил, чтобы в прыжке тебя догнать и подбить глаз. Но вскочил бы прямо в таз – тогда твоя светлая идея была бы реализована. И глаз бы тебе не подбил. Куда бы я с мокрыми ногами стал прыгать? Нет, не стал бы.

– Ну извини, – вздохнул Сергей. – Сразу и не сообразил.

– Так надо соображать, – пожурил его Игорь.  – Впрочем, спасибо тебе за то, что выбрал всего-то таз, а не «велосипедик» или кастрюлю с опущенным пальцем.

– Я побоялся, что за «велосипедик» или кастрюлю ты меня убьешь, – признался Сергей. – Как выяснилось, правильно боялся. Уж если ты мне за простую побудку чуть нос не свернул…

– С другой стороны, – заметил Игорь, – нефиг устраивать всякие приколы. Я от тебя, конечно, не требую нежного поцелуя в ушко, но можно было разбудить меня какой-нибудь романтичной музыкой. Поставил бы, например, Manowar – с утра, кстати, очень бодрит.

– Да какое уж тут утро? – удивился Сергей. – Уже день. Почти вторая половина. Вон сколько продрыхли.

– Это ты продрых, – презрительно сказал Игорь. – Нечего по своим Интернетам ночами шататься. Я-то встал в семь, как огурец. Просто ты дрых, делать было нечего, поэтому я снова лег. Кстати, – сменил тему Игорь, – ты мне лучше скажи, что сегодня делать будем?

– Ну… – начал было Сергей, но сама жизнь внесла в его планы свои коррективы. Потому что в дверь квартиры требовательно позвонили.

– Оба, – сказал Сергей. – А вот и оно! То самое Посещение, о котором мы говорили.

– Ты это как вычислил-то? – спросил Игорь. – Мало ли, может, письмо заказное принесли. Или какая-нибудь старшая подъезда хочет собрать взносы на то, чтобы входную дверь разукрасить цветочками. У меня в субботу с утра подобный народ в квартиру часто звонит.

– Да нет, – сказал Сергей. – Это точно Алка. Только два человека в мире так хамски-требовательно звонят – это ты и она.

– Правда, что ли? – удивился Игорь. – Я всегда считал, что звоню как обычный человек.

В этот момент снова зазвенел звонок – очень требовательно. И хамски.

– Вот уж нет, – ответил Сергей, вставая и направляясь к двери. – Ты звонишь как необычный. Как Алла. А она – как ты. Больше никто так не звонит…

Как и ожидалось, за дверью стояла Алла. Была она в хорошем настроении, кокетливо одета и тщательно накрашена. В руках Алла держала увесистую спортивную сумку. Все это Сергею очень и очень не понравилось.

– Привет, – сказала Алла, широко улыбаясь. – Я вот тут мимо проезжала. Дай, думаю, зайду. Как там, кстати, Гамлет?

– Маленький котик налупился еды и дрыхнет, – доложил Сергей, не торопясь пропустить Аллу в квартиру. – А что ты без звонка? Я вообще-то не один.

– Как это не один? – спросила Алла грозно, и на ее радостное лицо стали набегать облачка гнева.

– А вот так – не один, – подтвердил Сергей, надеясь, что Алла не станет выяснять, с кем он тут развлекается, а просто отправится восвояси. Но не такова была Алла.

– Ну, раз не один, – резким голосом сказала Алла, – значит, сейчас и познакомимся.

С этими словами она отодвинула Сергея в сторону и зашла в квартиру. В коридоре Алла сбросила обувь, кинула там же спортивную сумку и направилась прямиком на кухню.

Сергей засеменил вслед за ней. Зрелище, которое им обоим открылось на кухне, заставило Сергея тихонько захихикать. За кухонным столом в крайне вальяжной позе сидел Игорь, который зачем-то облачился в пушистый банный халат и накрутил у себя на голове небольшую башенку из полотенца. Он прихлебывал чай, хрумкал печеньем и вообще – всячески благодушествовал.

– Какие люди, – лицемерно сказал Игорь, увидев Аллу. – Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Но в любом случае – привет, привет. Как оно жизнь, старушка? Как семейные утехи? Ну, то есть я имел в виду – успехи.

– Так вот кто у тебя, – сказала Алла, совершенно игнорируя Игоря и не здороваясь. Впрочем, это была ее обычная манера по отношению к людям, которых она недолюбливала.

– Ну да, – подтвердил Сергей. – Игорь. А ты что подумала?

– Але, Ал, я, вообще-то, с тобой поздоровался, если ты не заметила, – сказал Игорь, и по его голосу Сергей понял, что Игорь довольно быстро перешел к крайней степени раздражения.

«Это хорошо», – подумал Сергей. Это вполне отвечало поставленной на данный момент задаче.

– Здорово, – сказала Алла презрительно. – Просто не ожидала тебя здесь увидеть.

– Как мило, – холодно заметил Игорь. – Я тебя не ожидал здесь увидеть, ты – меня. Прям у нас какой-то неожиданчик складывается.

– Да нет, – сказала Алла, – я-то не против. Просто Серега с таким загадочным видом заявил, что он тут не один, так что я уже ожидала увидеть как минимум какую-то грудастую девку в халате.

– Видал, – подмигнул Игорь Сергею, – грудастую. Алка тебя уважает, однозначно. Но вместо грудастой девки, – сказал Игорь Алле, немного раздвигая халат на груди, – ты увидела мускулистого меня. И сразу обрадовалась, правда?

– Да, я сейчас хлопнусь в обморок от восторга, – холодно ответила Алла.

– Увы, дорогая, – сказал Игорь, громко прихлебывая чай, – с грудастой девкой тебе не повезло. Не вовремя пришла. Грудастая девка была тут вчера. Причем не одна. И даже сегодня утром была еще пара штук где-то по углам – да, Серег? Но к обеду мы их подняли и выгнали. На фига грудастых девок еще и обедом кормить? Пускай сами себе провиант где-нибудь добывают. На то они и грудастые, правильно?

Последнюю фразу Игорь произнес с милой улыбкой на лице. Сергей замер. С Аллой никто и никогда не разговаривал в подобном тоне. И ему даже страшно было представить, во что выльется ее гнев.

– Так вот оно, значит, как? – после небольшого молчания спросила Алла неожиданно спокойным тоном.

– Ага, – подтвердил Игорь, продолжая лучезарно улыбаться и попивать чаек, изящно отставив мизинчик.

– Я поняла, – сказала Алла, обращаясь к Сергею. – Ты-то у меня, лопушок, на такие вещи не способен – я же тебя знаю. А что Игорь у нас старый блядун, я тоже всегда знала. Значит, Игорек тут решил оттянуться, пользуясь моим отсутствием? Понятно, понятно. Ну ничего, он у меня от этого быстро отвыкнет.

 

– Что значит «у меня»? – нервно спросил Сергей. – Он вроде не у тебя в гостях находится.

– Ну, это как сказать, – заметила Алла. – Я, вообще-то, шесть лет была твоей женой. Хорошей женой, между прочим.

Сергей скорчил небольшую гримасу – но, впрочем, осторожно, чтобы Алла не заметила.

– Я тебе намного ближе, чем какой-то Игорь, – продолжила Алла.

– Вот уж не факт, – вмешался Игорь, который, видимо, резко сменил тактику: раздражаться он перестал и его лицо теперь постоянно расцветало добродушными, хотя и несколько фальшивыми улыбками Алле, Сергею, яркому солнышку и всему человечеству.  – Ты, старушка, видать, считать не умеешь. Мы с Серегой друганы с первого класса. То есть сколько лет прошло? Двадцать восемь. А ты – всего шесть. Так кто Сереге самый близкий человек? Я, конечно! Кроме того, – продолжая улыбаться, сказал Игорь, – насколько я помню, ты от него ушла к другому. Ранила парня в самое сердце, я его еле откачал. Так что твои претензии выглядят более чем странно.

– Я об этом и хотела поговорить, – сказала Алла Сергею. – Но не хочу при нем. Игорь, – сказала Алла властно, – ты не мог бы нас оставить? Нам нужно срочно поговорить.

– Тебя, дорогая, я могу оставить хоть навсегда, – любезно ответил Игорь. – Мне с тобой текилу не пить, детей не крестить. А вот Серегу я оставлять не собираюсь, не дождешься. Что за манера, вообще? Явилась без звонка, так еще и меня выгнать пытается. Обломись, бабулька.

– Да, – вмешался Сергей. – Игорь никуда не уйдет. Чего это ты моих гостей прогоняешь? – попытался он вызвать в себе ярость берсеркера. Ярость, впрочем, никак не вызывалась, Алла явно подавляла его волю.

– Ну хорошо, – сказала Алла голосом, который никому ничего хорошего не предвещал. – Я могу и при Игоре, мне наплевать.

– Давай при мне, – отреагировал Игорь. – Мне, в общем, тоже все по барабану.

– Я считаю, – сказала Алла Сергею, – что ты, дружок, уже достаточно нагулялся. Девки и пьянки – оно все понятно, но такие развлечения могут тебя завести черт знает куда.

– Кроме пучины удовольствий – больше никуда, – сделал прогноз Игорь.

– Между тем, – сказала Алла, стараясь Игоря полностью игнорировать, – человеку нужна семья. Нормальные человеческие взаимоотношения. О человеке – особенно о тебе, милый – должны заботиться. И не так, как его мнимые друзья, – она показала взглядом на Игоря, – а по-настоящему. Чтобы ты был одет, обут, сыт и доволен.

– Я и так одет, обут, сыт и вполне доволен, – пожал плечами Сергей. – Не понимаю вообще, о чем ты.

– Она о том, – вмешался Игорь, – что тебе нужно какую-нибудь постоянную тетку найти. Собственно, я тебе о том же и талдычу: тетка в дом – счастье в дом. Но давай дослушаем – может, у Аллы есть какие-нибудь кандидатуры на примете?

– Знаю я ваших теток, – сказала Алла. – Какие-нибудь шлюхи безродные. Это не отношения, это разврат один.

– Безродные, – подтвердил Игорь. – Зато какие сладкие. – И он зачмокал губами.

Алла посмотрела на него уничижительно. Игорь в ответ зачмокал губами еще громче.

– Так что ты предлагаешь-то, я не понял? – спросил Сергей.

– Я предлагаю восстановить нашу семью, – рубанула Алла.

Сергей похолодел. Собственно, и раньше было понятно, что Алла собирается выкинуть что-то в этом роде, но теперь эти жуткие слова были произнесены в открытую и назад дороги уже не было.

– Ты за это время многое, надеюсь, понял, – продолжила Алла, – я тоже многое поняла. Ведь ты, несмотря на все свои недостатки, человек, в общем-то, хороший. Просто нужно, во-первых, тебя контролировать, а во-вторых, создавать вокруг тебя уют и комфорт.

– Меня не нужно контролировать, – сопротивлялся Сергей, изо всех сил пытаясь разозлиться и выйти из себя, – и я сам в состоянии создать уют и комфорт.

– Могу подтвердить, – заметил Игорь, – что без тебя, старушка, здесь было вполне уютно и комфортно. И только с твоим появлением уют куда-то скукожился, а комфорт пропал как класс. Ты, старушка, – заметил Игорь, – прямо какой-то комфортокиллер. Страшный человек, короче говоря.

– И что ты молчишь? – неприятным тоном спросила Алла Сергея. – Меня тут оскорбляют в моем доме, а ты даже и не почешешься?

– У тебя, Алла, прям какие-то странные иллюзии, – заметил Игорь. – В каком твоем доме, ты о чем вообще? Это Серегин дом. Твоего тут нет ни сантиметра. Я имею в виду сантиметры жилплощади.

Тут Игорь был совершенно прав. Когда Алла официально вышла замуж за Вадика, она потребовала от Сергея разменять их трехкомнатную квартиру – мол, тогда они с Вадиком расширят его двушку. Сергею размениваться жуть как не хотелось, и он вместо этого напрягся и в течение года выплатил Алле ее долю, на что ушли все его сбережения и домик с участком под Владимиром, который ему оставили дедушка с бабушкой. Сейчас Сергей благодарил небо за то, что вовремя разделался с этой проблемой, в противном случае шансов у него не было бы уже никаких.

Алла замолчала и стала смотреть на Игоря, пытаясь то ли заморозить его взглядом, то ли придумать, чем ответить на его замечание. Игорь насмешливо смотрел на нее, а потом еще и нахально зажег сигарету – он помнил, что Алла ему всегда запрещала курить в квартире.

– Сереж, – обратилась Алла к Сергею. – Пойдем все-таки в другую комнату и все обсудим. Я не могу разговаривать при Игоре – это наше личное дело.

– У меня от Игоря секретов нет, – упрямо сказал Сергей, четко зная, что из кухни ему нельзя выходить ни под каким видом. – Кроме того, я не понимаю, что нам тут обсуждать. У нас с тобой никаких дел вроде нет.

– Будут, – пообещала Алла. – Мы оба совершили ошибки, но сейчас пришло время их исправлять. Если мы сейчас начнем с начала наши взаимоотношения, все будет по-другому. Ты же знаешь.

И Алла улыбнулась ему нежной улыбкой, как она делала в самом начале их знакомства. Сергей уж и забыл, как эта улыбка выглядит. Алла, когда сбросила с лица недовольно-командирское выражение, стала так хороша, так хороша, что нервы Сергея начали потихоньку плавиться. Но он понимал, что ни под каким видом сейчас нельзя поддаваться – иначе все, крышка. И больше из этого болота ему не выбраться никогда.

– Я все продумала, – между тем продолжила Алла. – С Вадиком мы стали совсем чужими людьми, а с тобой – так и остались родными. Сейчас самый удобный момент: Вадик уехал на неделю в командировку и я могу спокойно забрать свои вещи. Самое необходимое я взяла с собой, а за остальными съездим завтра. Да, Сержик? – Алла снова нежно улыбнулась. – Ты не волнуйся, – сказала она. – Я, как получу развод, заставлю Вадика разменять квартиру или выплатить мою долю деньгами. На них выкупим тот домик с участком. Ну и тебе что-нибудь купим – может, машину на новую поменяем?

Сергей слушал бывшую жену в полном смятении. Оказывается, она не просто хотела воскресить былые отношения на пару-тройку деньков. Оказывается, она хочет съехать к нему навсегда! И бросить этого Вадика-спасителя! Заставить его разменять квартиру! В общем, это все, конец, подумал Сергей.

– Я сейчас пойду разберу вещи, – продолжая улыбаться, сказала Алла, – а ты, Сержик, будь добр, вскипяти чайник. Ведь чаю мне так и не налили. Игорь, а ты можешь никуда не торопиться. Можешь даже курить. – Она улыбнулась и Игорю. – Попью чаю – потом, может, куда-нибудь сходим вместе.

И так она снова была хороша, что Сергей серьезно забеспокоился за друга – устоит ли он под воздействием этих сладких речей, не сломается ли. Потому что последняя надежда была только на него. Сергей прекрасно понимал, что будь он тут один, как ни сопротивляйся, а бывшая благоверная сумеет настоять на своем – она всегда умела это делать.

Но Игорь, к счастью, не сломался – не таков он был.

– Да, старушка, это хорошо, что ты хочешь остаться здесь, – сказал он благожелательно, вызвав у Сергея легкий приступ паники. – Мы тебе по вполне понятным, надеюсь, причинам, ничего не хотели говорить, но теперь, когда с твоей стороны все карты раскрыты, было бы подло в дальнейшем оставлять тебя в неведении. Да, Серег?

Сергей аж онемел от неожиданности. Что они должны были сказать и по поводу чего Алла была в неведении, он понятия не имел, но четко знал, что Игорю надо подыгрывать.

– Да, – сказал он фальшиво-уверенным тоном. – Мы не хотели. Но сейчас уже можно. Расскажи, Игги, пусть знает.

– Тебя не удивил тот факт, – спросил Игорь Аллу, – что я в субботу днем сижу у Сереги в банном халате? И что я, вообще, живу у него уже не первую неделю, притом что у меня самого отличная трехкомнатная квартира?

– Чему тут удивляться? – спросила Алла, еще ничего не поняв. – У тебя что – ремонт, что ли?

Игорь снова немного распахнул халат, обнажив волосатую грудь, закурил новую сигарету и продолжил.

– Да ладно, Ал, что ты как маленькая? Все тебе разжевывать надо. У нас с Серегой есть определенные отношения. Ну, точнее, появились не так давно. Мы же всю жизнь вместе. Сначала мы ничего такого не чувствовали, но потом, когда опыт общения со всякими женщинами ни к чему хорошему не приводил, стали потихоньку понимать, что есть и другие стороны сексуальности. Причем эти стороны, – веско сказал Игорь, – для нас обоих значительно более интересны.

Алла слушала, широко раскрыв глаза. Сергей также понял, куда гнет Игорь, но ему это все не сильно нравилось. Впрочем, он понимал, что, скорее всего, такой поворот событий – их последний шанс.

– Я-то уже достаточно давно понял, что гетеросексуальные отношения меня не прикалывают, – продолжал Игорь. – А так как я человек свободный и творческий, меня это ни в какие депрессии не вгоняло. В конце концов, в мире миллионам людей больше нравится однополый секс, и нет ничего плохого в том, что я оказался среди этих миллионов.

– Но Серега-то, Серега, – потрясенно сказала Алла. – Мы же с ним шесть лет прожили!

– Ну да, – согласился Игорь. – Ему потребовалось шесть лет на то, чтобы дойти до той же мысли, что и я. Вот ты скажи, как у вас в последние два-три года было с интимной жизнью, а?

– Плохо, – сразу сказала Алла. – Честно говоря, от Сереги приличного секса было не дождаться. Я уж замучилась вся. Можно сказать, из-за этого я его и бросила – с Вадиком знаешь какой классный секс был?..

– Мерси, – сказал Сергей, – на добром слове.

– А что тут такого? – удивилась Алла. – Все же правда.

– Вот я бы тебе не стал рассказывать, с кем у меня был классный секс, – с горечью сказал Сергей.

– А расскажи, – встрял Игорь, чувствуя, что разговор уходит куда-то в сторону. – Скажи ей честно. Теперь можно.

Сергей вопросительно посмотрел на Игоря.

– Да, – сказал Игорь Алле. – Это случилось в Турции. Причем неоднократно.

– Ты же туда с подругой ездил! – вытаращила глаза Алла. – Или вы прямо при ней?

– Это моя двоюродная сестра, – не моргнув глазом, соврал Игорь. – Мы ее специально взяли – для отвода глаз. Ее поселили в одноместный номер, а сами были в двухместном. Никто и не догадался. Вот ты же не догадалась?

– Да мне бы и в голову не пришло! – в ужасе сказала Алла.

Сергей внутренне захихикал. Похоже, что Алла всему поверила. Но это было даже неудивительно: Игорь, когда хотел, бывал на редкость убедителен.

– Ну и вот, – продолжил Игорь. – В Турции мы убедились, что выбрали правильный путь. Мне хорошо с ним, ему хорошо со мной. Правда, сразу съезжаться мы не рискнули, все-таки это очень серьезный шаг. Но времени прошло много, и я сейчас переехал к Сергунчику. Да, милый? – спросил Игорь.

Сергей испугался. Игорь называл его «милым», когда хотел поиздеваться, и Сергей побоялся, что Алла почувствует розыгрыш. Однако Алла продолжала смотреть на них квадратными глазами и, похоже, всему верила.

– Э… – сказала Алла, – а кто у вас… Ну, в смысле, кто у вас муж, а кто жена?

Игорь горделиво выпятил грудь.

– Ну кто у нас муж? – спросил он Аллу. – Конечно, я!

– Только по выходным, – быстро сказал Сергей.

Ему было неприятно, что его низвели до роли жены – даже хотя бы и в розыгрыше.

– По будням – я муж! – заявил он твердо.

– Ты, милый, ты, – успокоил его Игорь. – У нас полное равноправие. Кстати, Серень, принеси, пожалуйста, ту шелковую рубашечку, которую ты мне подарил. Я хочу одеться. А то я почти голый, а тут дама…

Сергей двинулся было с места, но потом подумал, что просьбу надо игнорировать, потому что, понятное дело, никаких рубашечек он Игорю не дарил, и что при этом доставать из шкафа, было совершенно не понятно.

Однако Алла не обращала на его поведение никакого внимания. Она смотрела на них обоих во все глаза.

– А я же что-то почувствовала, – сказала она потрясенно. – Когда вас из Турции встречала, вы точно были какие-то не такие. Странно возбужденные. И Серега начал на меня огрызаться, хотя раньше с ним такого никогда не было.

 

– Да, мы меняемся, – признал Игорь. – Такова жизнь.

– Ну и что теперь? – спросила Алла.

– А ничего, – сказал Игорь. – Мы пока планируем пожить годик вместе. Если все будет хорошо, тогда чью-нибудь квартиру – может, даже мою – обменяем на загородный домик и съедем туда. Будем кайфовать за городом.

– А я? – туповато спросила Алла.

– Ты же хотела с нами остаться, – напомнил Игорь.

– Как это с вами? Я хотела остаться с Серегой, – неуверенно сказала Алла.

– С одним Серегой теперь не получится, – вежливо объяснил Игорь. – Только с бесплатным, но прекрасным приложением в виде меня. Ну и, понятное дело, основная ячейка общества теперь мы с ним. Это у нас семья.

– А я? – так же неуверенно спросила Алла.

– Ты можешь к нам присоединиться, – объяснил Игорь. – На самом деле нам сложно хозяйство вести – ни Серега, ни я не умеем готовить и убираться. Так что если ты возьмешь на себя домашний труд – будет просто отлично. Мы с ним обеспечиваем семью деньгами и ездим за продуктами, на тебе – всего-то уборка, готовка, стирка, протирка, глажка, ну и все такое.

– Пардон, – сказала Алла, – а как же супружеские отношения?

– Ну, – пожал плечами Игорь, – если Серега сподобится – я даже и не против. У нас этого ревнивого маразма не наблюдается.

– Не сподоблюсь, – твердо сказал Сергей Игорю. – Кроме того, я не хочу тебе изменять. Да у меня и не получится.

– Тогда, мать, не судьба, – властно сказал Игорь. – Я, впрочем, и не сомневался. Когда переходишь в принципиально другую категорию – назад дороги практически нет. Это всем известно. Так что никакого секса. Но, – утешил он Аллу, – если ты будешь как следует уродоваться на домашней работе, тебе и самой никакого секса не захочется. Лишь бы до подушки доползти. Кстати, – заметил он, – спать будешь на диване в гостиной. Спальня, как ты понимаешь, теперь наша. А в кабинете Серега тебе спать не даст – он там периодически ночами зависает. Ну, ты и сама знаешь.

Алла стояла в полной растерянности. Игорь благожелательно смотрел на нее и прихлебывал остывший чай, а Сергей подпирал холодильник, надеясь, что его лицо хранит выражение из серии «Ну, наконец-то все выяснилось».

– М-да, друзья, – сказала Алла. – Честно говоря, вы меня сильно удивили. А почему раньше-то не сказали?

– Да кто ж такое будет говорить без особой надобности, – пожал плечами Игорь. – Тем более в нашей стране, где подобные вещи до сих пор принято не афишировать. Вот мы и не афишируем. Да и тебя не хотели смущать, поэтому договорились, что наплетем тебе про всяких теток. Даже хотели парочку зазвать для достоверности, но потом раздумали – ну их.

– А вы мне лапшу на уши не вешаете? – вдруг спросила Алла своим обычным тоном.

Сергей похолодел.

– Да конечно, вешаем, – безразлично ответил Игорь, закуривая очередную сигарету. – Я специально переехал жить к Сереге, я специально в субботу в обед сижу тут в халате, я специально притащил сюда почти все свои вещи, включая любимого желтого утенка. Все это исключительно для того, старушка, чтобы навешать тебе лапши на уши, – благожелательно сказал Игорь. – И что ты вдруг сегодня приедешь без звонка, мы узнали через справочную, отслеживающую бывших жен. У нас, старушка, других дел нет, кроме как месяцами готовить тебе навес лапши на уши, – признался Игорь. – Кстати, у тебя, старушка, случайно мании величия никакой нет? Ты скажи, а то я знаю один хороший рецепт ее лечения. Берешь такую большую-пребольшую клизмочку…

– Вообще да, – задумчиво сказала Алла.  – Как вы могли знать, что я сегодня приеду?

Игорь благоразумно промолчал. Железо было выковано при нужной температуре, теперь главное было – не напортачить.

– Ну и что мне теперь делать? – спросила Алла. – Я же не могу действительно тут с вами остаться?

Сергей пожал плечами. Игорь сделал неопределенное выражение на лице.

– Не к Вадику же обратно отправляться? – спросила Алла с выражением искренней обиды в голосе – мол, я так все хорошо распланировала, а тут такой кошмарный обломище…

Сергею ее даже стало жалко. Но не Игорю. Игорь никогда никого не жалел.

– Не понимаю, в чем проблема, – сказал Игорь. – Ты же девушка умная, правильно?

– Еще бы, – самодовольно ответила Алла, которая считала себя мегаинтеллектуалкой. Правда, она писала слово «интеллект» с двумя ошибками, но Сергей ей тактично об этом никогда не сообщал.

– Значит, – сделал вывод Игорь, – ты ему о своем уходе не говорила, так?

– Конечно, – согласилась Алла. – Правда, я ему несколько раз угрожала уйти, чтобы добиться своего, но что вот прямо так ухожу – не говорила.

– Ну и все, – обрадовался Игорь. – Никаких проблем. Просто возвращаешься обратно. Мы с Серегой никому ничего не расскажем. Правда, Серег?

– Штоп я сдох, – поклялся Сергей истово.

– Ну, не знаю, – задумчиво сказала Алла. – Мне там, если честно, надоело. Вадик не такой покладистый, как Серега. Меня эти войны уже утомили.

– Оставайся здесь, – снова предложил Игорь. – Максимум дня за три ты узнаешь, что существуют мужчины – я себя, конечно, имею в виду, – которые на десять порядков менее покладисты, чем Вадик. После меня Вадик тебе покажется супертряпичным мегаподкаблучником, вот те крест! Ты его после этого полюбишь на всю жизнь.

– Нет уж, – решительно сказала Алла. – Здесь я оставаться не буду. В конце концов, у меня своя гордость есть. Раз Серега меня променял, да еще и на мужика, значит, больше мы не близкие люди.

– Не близкие, факт, – согласился Игорь. – Просто недалекие. Но ты можешь гордиться тем, на какого мужика он тебя променял. Это ведь на меня! А круче меня мало кого можно найти.

– Тут еще вопрос, – фыркнула Алла, – у кого из нас мания величия.

– У тебя, разумеется, – любезно ответил Игорь. – У меня нет никакой мании величия. Я просто трезво оцениваю собственную персону, только и всего.

Алла на это не нашла что ответить.

– Ну, друзья, – сказал Сергей фальшиво бодрым голосом, – пора нам того, этого. Нам, Ал, с Игорем сегодня одно заведение нужно посетить.

– «Голубую устрицу», что ли? – мерзким голосом спросила Алла. Она уже оправилась от шока и перешла к своей обычной манере общения.

– Нет, – ответил Игорь, – «Синий крокодил». В общем, те же яйца, только вкрутую.

– Избавь меня от интимных подробностей, – попросила Алла, скривившись.

– Ну, ты сама спросила, – заметил Игорь. – Но Сергей прав, нам уже нужно собираться. Кстати, Серег, где эта моя кожаная фуражка?

– О, – сказала Алла. – Если Серега тоже носит педерастический прикид, то я очень хочу на это посмотреть. Уж сделайте милость, покажите.

Сергей снова похолодел. Игорь одной фразой подставил их по полной программе. Если сейчас Алла выяснит, что никакого педерастического прикида нет, снова начнутся подозрения.

– Да ладно тебе, Ал, – успокаивающе сказал Игорь. – Мы же не такие геи, которые в кожаном прикиде тусуются и всех проходящих мужиков хватают за задницу. Нам другие партнеры не нужны. А про фуражку я пошутил. На самом деле мы идем на одну интернет-тусовку. Вовсе не гейскую, между прочим. Так, выпить с мужиками и все такое.

– Ну тогда без меня, – сдалась Алла. – Выпить с мужиками – это вы уж как-нибудь сами. Ладно, любовнички, я пошла.

– Вадику – большой привет, – поспешно сказал Сергей, облегченно вздыхая.

– Может, как-нибудь в гости зайдем, – добавил Игорь.

– Нет уж, – испугалась Алла. – Если Вадик узнает, что мой бывший муж – гей, он может черт знает что подумать. У нас и так отношения очень напряженные.

– Да мы не такие же геи, чтобы прям обниматься-целоваться, – успокоил ее Игорь. – Ты же видишь – сразу и не заподозришь. У нас все страсти – глубоко внутри.

Алла внимательно посмотрела на него.

– Знаешь, Игорь, – сказала она. – У меня периодически появляется впечатление, что ты надо мной издеваешься.

Сергей уже весь просто кипел от негодования – Игорю давно стоило прекратить болтать и выставить уже Аллу, пока не случилось чего-то непоправимого!

– Ладно, друзья, – решительно сказал Сергей. – Ну Ал, правда, нас с Игорем ждут. Спасибо тебе за визит, за доверие и все такое. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо.

История моего попаданства — читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Оксана Недельская (Глава 21) #21

Глава 21

Он все же влюбился. Тритис окончательно признал это, когда перекинувшись в волка, ощутил по-настоящему невыносимую тоску, терзающую его душу раскаленными тисками. Отец говорил: «Если полюбишь, и твой волк примет девушку — следуй за сердцем».

Оборотни не умели отделять себя от любимых, становясь их частью раз и навсегда, принимая их самые мелкие радости и самые горькие невзгоды как свои собственные. Они не произносили высокопарных слов и не давали красивых клятв. Они доказывали преданность поступками, окутывали возлюбленных заботой и лаской, ни на минуту не давая усомниться в себе. Они жили с любимыми и умирали вслед за любимыми. Отец Тритиса был исключением — груз ответственности за весь Филлин не позволил вождю уйти вслед за женой.

Вита стала любовью молодого волка, его выбором, и потому путь до Кралота он пережил с трудом: грезил девушкой и наяву, и во сне, страдая от того, что в данный момент было доступно одно — идти вперед, надеясь на лучшее. Бездействие… Что может быть хуже?

Да еще рядом постоянно находились две влюбленные пары — Джодок с Мирой и Лэйс с Дэвоной. Они не показывали свою любовь открыто, но этого и не требовалось. Воздух вокруг них почти светился от невидимой, но беспрерывно льющейся нежности, и потому казалось, что их счастье можно зачерпнуть в пригоршню и умыться — смыть собственную непроходящую тоску. Но это была лишь иллюзия…

Он не завидовал, нет. Просто еще больше ощущал одиночество и печаль.

Правда, если бы кому-то взбрело в голову пересчитать счастливых и несчастных в их разношерстной компании, этот «некто» пришел бы к однозначному выводу: ничья. Не только Тритис чувствовал себя так, словно от него плохо заточенным топором отрубили ровно половину души, и грубый срез беспрестанно кровоточил, решительно отказываясь заживать.

Что-то произошло с Сали — от той веселой бесшабашной девочки, вешающейся на парней и радующейся всем проявлениям жизни, не осталось ровным счетом ничего. Сали, которая доставила немало неудобств и самому Тритису, в день выхода из Конна как подменили. Оставшаяся от румяной девушки бледная тень почти перестала поднимать глаза, а если поднимала — в них всегда блестели слезы. Мира в утешение лишь молча обнимала ее, понимая, что вокруг собралось слишком много чутких ушей. И самое странное — Сали больше не подходила ни к Лэйсу, ни к Тэрмоду.

Такое поведение несказанно удивляло Тритиса, он даже хотел расспросить Миру или Фаррела, что произошло, но в итоге отказался от этой мысли. Мира вряд ли поделится женскими секретами (в том, что секреты женские, он почти не сомневался), а с Фаррелом оборотень не разговаривал с тех пор, как они покинули Конн.

Когда их команда, наконец, подошла вплотную к Эйре, Фаррел в ближайшем лесу объявил привал и во время обеда рассказал свой дальнейший план (предварительно поставив магический Полог).

— Я догадываюсь, где находится Вита, но пойду туда один. Вам нужно будет добраться до портала, который ведет в остальные миры, и ждать меня поблизости. Джодок, поставишь Полог Неприметности, чтобы не смущать людей?

Демон кивнул.

— Это не далеко — полдня пути, не больше. Вот карта, — магическую пластинку-указатель Фаррел вручил оборотню, — Желательно быть на месте как можно скорее, от этого может зависеть очень многое.

Сейчас маг говорил непривычно серьезно и жестко, внимательно глядя в глаза Тритиса.

— Может случиться так, что появится некто и попытается пройти в Далак — ни в коем случае нельзя этого допустить, — добавил он.

— Почему именно туда? И почему нельзя?

Оборотень все еще не очень-то доверял Фаррелу, но скорее, по инерции. Не хотелось признать, что тот действительно делал все, чтобы спасти его любимую.

— Потому что человек, похитивший Виту, хочет открыть Далак. Но мир драконов опечатан более трехсот лет не просто так, он сдерживает проклятье, свалившееся на Семь Сопредельных Миров.

Эта информация оказалась полной неожиданностью для всех присутствующих — удивление на их лицах подделать было невозможно.

— Но откуда об этом знаешь ты? — не понял Тритис.

Фаррел, продолжая неотрывно смотреть в глаза оборотня, вдруг начал меняться, и спустя пару мгновений перед изумленной толпой стоял дракон.

— Потому что я — один из оставшихся в живых драконов. Мое имя — Фрэннор.

Все это время Тритис искал амулет, который перекинул бы дар отца на него. Или дракона, который сумел бы создать подобный амулет — ведь всем известно, что для этой расы почти нет невозможного. И вдруг оказывается — тот, кто наверняка мог помочь, постоянно находился рядом. Что ж, по крайней мере снялись все вопросы о невероятно высоком уровне могущества псевдо-мага.

Сейчас спасение Виты стало для молодого волка основной целью, а задание отца… Конечно, оно не потеряло свою актуальность, но придется подождать более подходящего момента. Вот только почему дракон говорит, что их осталось мало?

К сожалению Тритис не успел уточнить, что именно имел в виду бывший маг, потому что Мира, пребывающая в не меньшем шоке, быстро спросила:

— Фаррел, а как же Пират? Значит, это не ты… не вы были нашей собакой? Я ничего не понимаю! Я же видела вас тогда, в таверне! Вас обслуживала Вита.

— Да, в таверну заходил я. А ваш Пират — это и есть Фаррел. Маг, историю которого я рассказал вам, чтобы добиться хоть какого-то доверия. К сожалению, когда я увидел его, этот человек уже не мог вернуться в истинное обличье — перегорели магические связи. Я просто отпустил его в тот день, когда на таверну напали разбойники. С ним все в порядке. Представляться драконом мне было нельзя, прости, но причину сказать не могу. А так — вы хотя бы немного спокойнее приняли меня.

— Я все равно не понимаю — откуда тогда вы там вообще взялись?

— Мира, об этом я расскажу только Вите, прости. И не надо говорить со мной на «вы». Мы слишком многое пережили вместе.

— Но ведь если вы… если ты дракон — значит… Значит тебе, как и всем вам, присуще истинное зрение. А это значит, ты с первого дня видел нас настоящими?

— Да.

— Почему же не помог?

— Об искажении малетума я узнал далеко не сразу. Прости, — третий раз сказал Фрэннор, — но я не имею права сам вмешиваться в жизни окружающих меня людей. Если просят помочь — помогаю.

— Откуда я могла знать, что ты можешь помочь? — тихо спросила Мира.

— А откуда я мог знать, что тебе нужна моя помощь? — вопросом на вопрос ответил дракон, — Вдруг это был ваш выбор? Отличная маскировка, в таких девочках никто и никогда бы не увидел… того, чего не надо видеть.

О чем они говорили, Тритис не понимал. Не понимали этого и Лэйс с Дэвоной, и Тэрмод. А вот Джодок и Сали явно в курсе дела: повелитель демонов крепче обнял свою возлюбленную, словно стремясь защитить от внешнего мира, а Сали съежилась и совсем погрустнела.

— Вы не хотите открыться? — будто прочитал мысли оборотня Фрэннор, — после стольких совместных злоключений я доверяю каждому из находящихся здесь.

— Я все равно не смогу снять малетум.

— Это и не обязательно.

— Обязательно, — вдруг твердо сказала Мира, — сними, пожалуйста, с нас малетум, а потом вернешь. Хорошо, дар Фрэннор?

В ответ на это официальное обращение дракон кивнул, и мгновение спустя перед Тритисом и остальными непосвященными на месте Миры и Сали появились две совершенно одинаковые незнакомки: с худенькими, гибкими телами, с огромными фиалковыми глазами, сияющими на нежных очаровательных личиках. Роскошные золотые волосы густыми блестящими волнами спадали по слегка угловатым плечам.

Лэйс, Дэвона и Тэрмод переглянулись в недоумении. На Тритиса же при виде прекрасных девушек накатила очередная волна тоски по любимой.

— Позвольте представить: Лорэлил — королева Толона, и ее сестра Лесания, — провозгласил Фрэннор, как ни в чем не бывало, а Дэвона ахнула.

— Я прошу прощения за свое ужасное поведение, — чуть слышно проговорила бывшая Сали, сделав шаг вперед, — я не осознавала себя из-за ошибочного малетума. Простите, Лэйс, Тэрмод, Тритис, а особенно мне стыдно перед тобой, Дэвона, и перед вами, Фар… — девушка запнулась, — дар Фрэннор.

— Ты действительно не осознавала себя, и поэтому тебе не за что извиняться, — мягко ответил дракон, в его странных глазах плескались дружеская симпатия и искреннее сочувствие.

Дроу подошла и крепко обняла Лесанию, та горько заплакала на ее плече.

— Лесания, — продолжал Фрэннор, — тебя исцелит океан Толона. Скоро вы сможете вернуться в свой мир, и все будет хорошо, не сомневайся. А пока — крепись.

Девушка попыталась улыбнуться сквозь слезы, но получилось плохо.

— Я постараюсь.

В тот же миг королева с сестрой и дракон вернулись к привычному облику.

— Мне надо поспешить, вам тоже, — сказал псевдо-Фаррел, — Я очень рассчитываю на вашу помощь. Если все пройдет хорошо, я приду к порталу с Витой, там и встретимся.

* * *

В Кралоте камень для перемещения между мирами располагался в глубине густо заросшего природного парка с немудреным названием «Портальный». Массивный шестигранник оказался сдвоенным — основной и запасной камни частично срослись, и Тритис обрадовался этому факту, потому что всю дорогу продумывал, как лучше разделиться их группе, чтобы следить за двумя порталами одновременно.

Поселение, «обслуживающее» камень перемещений своей энергией, находилось в некотором отдалении, но это было нормально. Странным оказалось другое. Портальные камни — довольно-таки бойкое место. Нет, конечно, нельзя сказать, что здесь беспрестанно кто-то куда-то перемещался, но обычно в ближайших окрестностях представители разных рас встречались, общались, приторговывали, приворовывали… В общем, жизнь представала во всех своих пестрых проявлениях, включая весьма далекие от лицеприятных.

Тем удивительнее было то, что последний раз их команда встретила людей вблизи припортального поселения Бардан, а дальше то ли все вымерли, то ли кто-то магически перекрыл Портальный парк для посетителей. Их группа передвигалась очень осторожно, как во вражеском стане, на всякий случай оглядываясь даже на собственную тень, но добраться до камня удалось без приключений.

Они успели только спешиться, привязать коней и начать разбивать лагерь под Пологом Неприметности, который сразу поставил Джодок, когда сверкнула яркая вспышка, и неподалеку от камня появились двое.

Оборотень еще не увидел новоприбывших, но сердце застучало чаще, а спустя мгновение ветер принес знакомый и такой родной запах любимой девушки. Увы, радоваться было рано, потому что вместо Фрэннора с ней пришел очень странный человек, напоминающий недавно поднятый из гроба скелет, обтянутый высохшей желтой кожей. От него смердило спертым запахом скорой смерти. Тритис предположил, что именно об этом типе их и предупреждал дракон.

Оборотень с остальными спутниками (без Миры и Сали — сестры остались в недостроенном лагере) обступили мужчину, который держал Виту под руку. Девушка улыбалась, но улыбка казалась вымученной, словно на грустное лицо долго натягивали маску радости, да то ли по размеру не подошла, то ли не сумели натянуть, как следует. В результате маска лопнула и теперь свисала рваными лохмотьями, отказываясь прикрывать истинные эмоции хозяйки.

А в глазах любимой Тритис видел предупреждение об опасности и просьбу о помощи одновременно.

«Скелет» — так оборотень прозвал странного человека, — удивленно обвел их мутным взглядом почти белых глаз, которыми напоминал Темных тварей, и неожиданно властно осведомился:

— Кто вы такие и что вам нужно?

— Вита, с тобой все в порядке? — не отвечая на вопрос, обратился оборотень к девушке.

Вита молчала, но усиленно пыталась что-то объяснить взглядом — Тритис чутко считывал ее старания.

— Вы знакомы? — изумился белоглазый конвоир, — Она тебе ничего не ответит. Это моя невеста, и она находится под малетумом Абсолютного Подчинения. Она сделает все, что я скажу и если вы попытаетесь причинить какой-нибудь вред мне, он падет на нее с той же силой. Решите убить меня — умрет и она.

Невеста? Еще чего не хватало! Внутренний волк рвался показать сумасшедшему уродцу, чьей невестой является девушка на самом деле, но молодой оборотень слишком хорошо владел собой, чтобы дать ему волю в столь неподходящий момент. Скелет что-то сказал о подчинении? И… если умрет он, умрет и Вита?

— В общем, так, — продолжил Скелет, так и не дождавшись комментариев ни от кого из присутствующих, — освободите дорогу, нам нужен портальный камень.

— И куда вы хотите пройти?

— Тебя это вообще никак не касается, но я отвечу — в Далак. За благословением родных и близких моей невесты.

И Скелет «улыбнулся» — и без того не похожая на лицо маска превратилась в отвратительный оскал.

Родных и близких? О чем вообще говорит этот будущий труп?

— Далак закрыт.

— Послушай-ка, парень. Я не спрашиваю, а приказываю. Не думал, что второй раз придется демонстрировать наши возможности, милая, — обернулся он к девушке, — но у тебя слишком много друзей, и все они мешают мне. Это становится невыносимо. Пока что я не хочу портить твое тело, ведь это тело моей женщины, поэтому сейчас просто поцелуй мне руки — пусть эти ребята поймут, что спорить со мной не стоит.

Тритис с ужасом наблюдал, как Вита наклоняется и целует по очереди отвратительные руки Скелета. Чего ему стоило сдержаться, чтобы не схватить и не утащить девушку как можно дальше, знал только он сам.

— Для особенно непонятливых повторяю: если со мной что-то случится, пострадает и она. Вам ясно?

Мерзкий скрипучий голос явно праздновал победу, наблюдая за обалдевшими лицами Тритиса и остальных.

— Ясно, — за всех ответил Джодок, пребывающий сейчас в личине Велима.

— А теперь, милая, давай-ка, иди. Открывай Далак.

Когда девушка встала и направилась к порталу, Тритис наконец, сумел отмереть.

— Вита, стой! Открывать Далак нельзя! — он еле-еле заставил себя удержаться на месте.

— Она слушается меня одного, — весьма довольным тоном сообщил Скелет, разглядывая оборотня мутными глазами, — так что не мешай, если не желаешь ей зла. Мучительной боли, например.

Вита очень медленно подошла к портальным камням, обошла их вокруг и найдя, наконец, знак, символизирующий мир драконов, приложила к нему руку.

В тот же миг сверкнула еще одна вспышка, и из пространственного портала выскочили дракон с незнакомым мужчиной. Фрэннор что-то крикнул, и Скелет тут же рухнул на землю.

Виту за мгновение до падения дракон подхватил на руки, явно переместившись к ней еще одним порталом.

— Что ты сделал? Она жива? — прохрипел новый незнакомец, одним смазанным движением оказавшись рядом с Фрэннором.

— Да, жива. Она просто спит, как и король.

— Король? Фрэннор, что здесь происходит? — спросил повелитель демонов.

Сейчас их команда была в полном составе, Мира с Сали прибежали из лагеря — не усидели на месте, увидев вторую вспышку перемещения.

— Потом, все потом. Она уже активировала портал. У нас совсем мало времени. Он не откроется сразу, там стоит неплохая защита, но все равно откроется. Закрыть его без Виты не получится.

— Давай приложим ее руку?

— Руку? — дракон усмехнулся, — ты думаешь портал в Далак открывает прикосновение? Конечно же, это не так. Нет времени объяснять. Надо привести в чувство Виту, но это невозможно сделать, пока она связана с королем.

— Он сказал, если убить его, умрет и Вита, это правда? — грубо спросил оборотень, в его груди все похолодело.

— Да, это правда. И снять малетум подобного уровня невозможно. По крайней мере, я не смогу.

Дракон говорил совершенно спокойно, но чувствовалось, что он находится на грани отчаяния.

Тритис лихорадочно рассуждал. Его отец считает, что можно перекинуть дар с одного человека на другого, почему бы не перенести заклятье? И он озвучил эту идею Фрэннору. Несколько мгновений, показавшихся оборотню вечностью, бывший маг всматривался в пространство, видимое только ему одному.

— Да, это возможно, — вынес он, наконец, свой вердикт, — Но процесс очень серьезный и сложный, надо оставаться в полной свободе до его завершения, я не смогу перекинуть малетум на себя. Никак. Одэн, давай ты? Перекинь его на меня. После — убьешь короля и закроете Далак.

Но незнакомец лишь покачал головой.

— Я вообще не вижу плетение. Эта магия мне неподвластна. Никто, кроме тебя, не справится с этой задачей, Фрэннор. Перекидывай малетум на меня.

— Нет, Одэн. Вита любит тебя, — убежденно сообщил дракон, глядя прямо в глаза незнакомцу, — что я ей скажу, если очнувшись, она увидит, что тебя больше нет?

— Любит? С чего ты взял? Да если бы не я, ее вообще бы здесь не было, — очень тихо, с едва заметной болью в голосе ответил мужчина.

— Я виноват в случившемся не меньше, а даже больше тебя. Мне нужно было еще тогда смириться и отдать тебе Мэвию, но никто из нас даже предположить не мог, что дракон может по-настоящему переплестись магией с человеком! Одэн, сейчас некогда говорить об этом — нужно срочно вытащить Виту и перекрыть утекающую силу из Далака. Посмотри, камень уже стал прозрачным и начал окрашиваться в фиолетовый цвет моего мира. Я объясню, как именно перебросить плетение.

Остальных зрителей, в немом изумлении наблюдающих за беседой, эти двое словно бы и не замечали.

Тритис никак не мог вклиниться в разговор, чтобы предложить себя в качестве замены, а сейчас словно получил удар поддых. Она любит другого! Слова Фрэннора вывернули душу оборотня наизнанку, еще раз, и еще… А затем наступил покой… Он в любом случае сделал бы это, а сейчас… Вита любит другого, а это значит, что ей не будет больно, когда она узнает о его смерти. Пусть не с ним, но она будет счастливой. Это главное.

— Фрэннор, не теряй времени на объяснения. Перекидывай малетум на меня, — очень спокойно сказал оборотень, и оба мужчины синхронно обернулись к нему.

Теперь он чувствовал себя счастливым и впервые воздал хвалу святой Аннис — за подаренную возможность спасти жизнь любимой. Не каждому удается сделать что-то настоящее для своей избранницы, а он теперь знал, что родился, жил и шел все эти годы к тому, чтобы спасти девушку, которая стала для него всем.

Единственное, что немного омрачало этот момент — так и не получилось помочь отцу. Но ведь отец сам всегда говорил, что нет ничего важнее любви, а Тритис сейчас выбирает любовь…

* * *

Моему удивлению не было предела, потому что у портала, куда так стремился правитель Наоса, мы столкнулись с теми, кого я и не надеялась встретить — с нашей теплой компанией! Я очень обрадовалась — ведь как ни крути, а мы сроднились за время нашего путешествия. И если они здесь, значит, все-таки искали меня, я в них не ошиблась!

Присутствие друзей немного успокоило и сначала подарило надежду на благоприятный исход затянувшегося приключения. Но к сожалению, никто из них не сумел помешать планам короля, что впрочем, неудивительно. Ведь даже дракон с Милордом — лучшие в магии, — и те сплоховали. Может быть, у Фаррела получилось бы?… Он-то где, кстати?

В общем, в итоге пришлось тащиться к порталу — выполнять волю «жениха».

Первый увиденный мною «прибор для перемещения между мирами» оказался невероятно красивым! Два массивных сросшихся кристалла больше всего напоминали лунный камень с серебристыми вкраплениями внутри, а снаружи он сиял удивительным отливом какого-то нереального, потустороннего света. Но самое главное, камень был живым — я почувствовала это, как только вплотную приблизилась к нему! От кристалла исходили покой, безмятежность и умиротворение сильного, основательного, вечного существа…

Символ Далака, сияющий на одной из шести граней камня, несомненно выделялся на фоне остальных, потому что остальные выглядели более, чем скромно. А эта удивительная руна глубокого сиреневого цвета была вплетена в кружевной вензель, сверху его венчал витиеватый знак, отдаленно напоминающий корону. Именно этот символ красовался на некоторых книгах в библиотеке Милорда.

Теперь я знала, почему никто, кроме драконов, не может попасть в их мир. Во-первых, только они могли коснуться волшебной руны, а во-вторых, только их магия каким-то непостижимым образом открывала путь в Далак. Помня слова дракона, я сознательно тянула время, ведь король не просил поторопиться, но прикоснуться к знаку все же пришлось. Тут же в отдалении вспыхнул яркий свет, и я отключилась.

Провал длился недолго, и вышла я из него как-то уж очень резко.

— Вита, — надо мной склонилось озабоченное лицо Миры, — с тобой все хорошо?

— Кажется, да.

Я прислушивалась к своему организму. Вроде бы, все в порядке, тело бодрое и отдохнувшее, как после полноценного ночного сна.

— Вы сумели снять малетум?

— Не совсем, — я вздрогнула, услышав бархатный, словно обволакивающий голос дракона, — получилось лишь перебросить его на другого человека.

— На другого? Но на кого?

Только этого не хватало! Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то другой!

— На Тритиса — оборотень сам предложил свою кандидатуру, — ответил дракон, внимательно глядя в мои глаза.

Синие всполохи беспокойно мерцали в бездонной черноте.

— Нет! Ведь если умрет король, умрет и он!

Нет, нет, нет, только не это! Конечно, я вообще не хочу, чтобы кто-то занял место Тритиса, но оборотень… Это совсем нечестно.

— Я же говорил, Фрэннор, что надо перебросить его на меня. Думаю, и сейчас еще не поздно, — услышала я другой, хорошо знакомый хрипловатый голос, и медленно обернулась.

Этот невозможно красивый мужчина был вновь совершенно непроницаем. Непробиваемый щит, скрывающий эмоции, на месте. Расслабленная поза, прищуренные глаза… Но я слишком хорошо помнила ту невероятную волну любви, которая не могла быть притворством, даже от одной мысли об этом меня опять накрыло с головой. Ведь он тогда почти признался, что… любит меня?

— Нет, — выдохнула я, — пожалуйста, не надо.

Этой потери я точно не вынесу.

— Вита, сейчас Тритису ничего не угрожает, — очень тихо, но твердо сказал дракон, внимательно наблюдающий за нами, — Они с королем просто спят, и могут спать долго, а если сделать из них ледяные скульптуры, то и вообще вечно. Мы попробуем найти какое-то решение. Сейчас есть более важный вопрос, который не терпит отлагательств.

Я оторвалась, наконец, от Милорда и посмотрела в синие всполохи дракона.

— Что за вопрос?

— Из-за необдуманных действий короля активирован портал в Далак, а открывать его нельзя — он удерживает Тьму, рвущуюся из центра Сопределья. Если его не закрыть, гибель тысяч драконов будет напрасной.

— Гибель? — на глаза навернулись слезы, мне показалось, что я ослышалась, — А в Далаке вообще есть драконы?

— Нет, в Далаке не осталось ни одного дракона — почти всем, кто находился там во время активации проклятья, пришлось влиться в Сердце Магии без остатка, чтобы дать Источнику возможность противостоять наступающей Тьме. А те, что остались, опечатали Далак с этой стороны.

После слов Фрэннора, понятия не имею как, ведь щит оставался на месте, но я в полной мере ощутила внутреннее состояние Милорда. Он пришел в ужас, и стоял ни жив ни мертв. Лицо — застывшая маска, глаза — две темные, ничего не видящие бездны. Трудно представить, как он корил себя за то, что затеял свою месть, поэтому я мгновенно взяла себя в руки — плакать по драконам буду потом. Ему сейчас крайне необходима поддержка, поэтому я подошла и молча взяла мужчину за руку.

Мое прикосновение стало сродни мощному разряду электрического тока — он вздрогнул и пришел в себя. Потер лоб, взъерошил волосы, став при этом еще моложе и привлекательнее. Потом, наконец, посмотрел на меня.

— Вита, — выдохнул чуть слышно.

И больше не сказал ни слова, но его явно немного отпустило.

— Одэн, — позвал дракон, — я уже говорил тебе, и повторяю еще раз — твоей вины в случившемся не больше, чем нашей. Жаль, конечно, что проклятье все же пало на остальные миры, что нам не удалось сразу нейтрализовать его до конца. Зато сейчас есть шанс уничтожить все последствия. Вита, попробуй закрыть портал.

— Как?

— Так же, как и открыла. Приложи ладонь, и дай потокам магии пройти сквозь тебя и камень.

Милорд чуть сжал мою руку, а потом вдруг поднес к губам и нежно, почти невесомо поцеловал. Я бы предпочла пойти вместе с ним, но мужчина уже отпустил меня, на мгновение ободряюще улыбнувшись одними уголками губ.

Меж тем, портальный камень изменился: в прозрачном кристалле медленно клубилась светящаяся сиренево-фиолетовая дымка, которая заполнила его почти наполовину.

Я приложила руку к символу драконов и некоторое время не шевелилась. Потоки магии послушно текли, но ничего не происходило, и наблюдавший за моими действиями дракон покачал головой.

— Попробуй ты! — предложила я ему.

— Нет, мы опоздали. В подобной ситуации закрывать портал нужно тому, кто его открыл, иначе могут быть сбои.

— А если вместе?

— Потоки уже перешли ту грань, когда еще можно было что-то сделать. Я хотел на некоторое время опечатать Далак, чтобы решить проблему с оборотнем, но это уже невозможно. Надо срочно снимать проклятье со всех миров, и после этого Далак восстановит свою нормальную, обычную функцию сдерживания Тьмы.

— Ты так говоришь, будто это очень просто! — воскликнул Лэйс.

— Я так говорю, потому что вы уже почти все сделали, — ответил Фрэннор.

Он обвел сияющим взглядом нашу, ошалевшую от его слов, компанию.

— Разрушенная любовь стала причиной проклятья, — дракон бросил взгляд на Милорда, — и только чистая созидающая любовь могла снять его со всех миров. Любовь Лэйса и Дэвоны растворила проклятье Лоллэйна и Тамхаса. Эльфы снова могут заключать браки, Истинная Любовь вновь осеняет их своим присутствием. Дроу вернули эмоциональный контроль, они избавились от ненависти к эльфам, которая была навязана Тьмой. Любовь Миры и Велима сняла проклятье с Толона и Адохара. Продолжительность жизни демонов пришла в норму, да и пламя в их мире потихоньку отступает обратно в океаны. Сэддэки будут снова рождаться, — дракон посмотрел на Миру, и девушка заалела, как маков цвет, — а Тритис, который с любовью и без сожалений отдал жизнь за женщину другой расы — совершенно немыслимое дело для оборотня под проклятьем, — снял проклятье с Филлина. Из оборотней ушла повышенная агрессивность. Драконы еще триста лет назад расплатились своими жизнями… А вот Наос — проклятье людей сконцентрировано в короле, и пока он не умрет, завершить начатое не получится.

Я слушала Фрэннора и не понимала и половины из сказанного. Например, почему он упомянул Миру и Велима, когда говорил о сэддэках и демонах? Неужели?… Но додумать я не успела, потому что последняя фраза выбила из колеи.

— Но если вы убьете короля, умрет и оборотень?

— Да, и поверь, мне тоже очень жаль, но ничего не поделаешь. Иногда кажется, будто все идет неправильно и не тем путем, каким хотелось бы нам. Но в конечном итоге оказывается, что все верно, все произошло именно так, как и должно было быть.

Черт, как же этот дракон напоминает мне своими рассуждениями Фаррела! И едва осознав это, я уставилась на него, глядя расширившимися от ужаса глазами.

— Фаррел?

— Вита, сейчас не время, — строго ответил дракон.

Да ведь это точно он!

— Нам придется сделать это, прости, — продолжал то ли Фаррел, то ли Фрэннор, то ли оба сразу, — Иначе все Семь Сопредельных Миров падут во Тьму. Темные твари и пустоши станут обычным явлением, и не только обычным, а самым приятным из того, что предлагает Тьма. Вернутся и усилятся последствия проклятья — ты этого хочешь?

— Нет, я не хочу этого, — прошептала я, кусая губы.

Но и к смерти оборотня я не готова! Господи, что же делать?

— Ведь ты сам сказал, что драконы ошиблись с Милордом! — воскликнула я, — откуда тебе знать, что сейчас все идет правильно?

Фрэннор в ответ как-то по-особенному тепло улыбнулся.

— Потому что драконы — это воплощение Сердца Магии. И то, что мы не сумели разглядеть в Одэне пару для Мэвии — это даже не столько наша вина, сколько воля Источника. Зачем-то вся эта встряска была необходима Сопредельным Мирам. А сейчас я просто чувствую основные потоки того, что происходит с Мирами. Все идет, как надо.

— Я сам сделаю это, — глухо сказал Милорд, прервав наш разговор, и не мешкая, ударил в короля какой-то невидимой магией, но я в этот момент смотрела лишь на Тритиса.

Тело оборотня мучительно содрогнулось, как при реанимации дефибриллятором, вот только эффект был прямо противоположным — смерть… Привлекательное и такое живое лицо стремительно побледнело, превратившись в восковую маску мертвеца. Наблюдая за этим кошмаром, я до боли сжала кулаки, а из глаз безостановочно текли слезы.

Король тоже изменился, и теперь внешне весьма отдаленно, но все же напоминал Милорда. Их родство стало очевидным.

— Вита, нам необходимо закончить дело, — обратился ко мне дракон.

— Нет, подожди.

Я не верила, просто-напросто отказывалась верить, что это конец. Наверняка есть способ изменить ситуацию, ведь мы находимся в магическом мире, черт побери! Чувствовала — дело спасения Сопредельных Миров, как ни странно, терпит, а вот Тритис… Я подошла к мертвому телу оборотня и села рядом. Нет, нет и нет! Ни за что не дам ему уйти! И скорее интуитивно, чем осознанно, я сжала кулон сестренок, продолжая взывать о помощи, умоляя, сама не знаю, кого, помочь оборотню.

Кулон внезапно завибрировал, мгновение — и нас с Тритисом накрыло полупрозрачным куполом. Я еще успела заметить, как дракон и Милорд метнулись в мою сторону и замерли у колеблющегося, словно дымок костра, края полусферы.

— Не волнуйся, Анна-Вита-Виана, — прошелестел нежный, и кажется, знакомый девичий голос, — время остановлено. Вы все успеете.

Передо мной возникла его обладательница — одна из трех сестренок чудесной таверны города Басинас. Прекрасная девушка, та, что была светловолосой, сейчас парила в воздухе в окружении разноцветных сияющих бабочек, сотканная из нежнейшего света самых теплых нюдовых оттенков.

— Время твоей подсказки-предсказания еще не пришло, но твоя мольба дошла до нас — такого искреннего посыла мы не чувствовали ни разу за много сотен лет, — глаза удивительной девушки лучились добротой и теплом, — Что стряслось, девочка?

И действительно, после этих слов я почувствовала себя маленькой девочкой рядом с могущественной сказочной волшебницей, которая может исполнить любое желание. Если, конечно, захочет, ведь сказки тоже бывают разные…

— Простите, я не знаю, кто вы, не знаю, как к вам обращаться. Но я очень благодарна, что вы откликнулись на мой призыв — я и правда в отчаянии. Вы могли бы помочь ему?

И я показала на Тритиса, в очередной раз ужаснувшись безжизненности его бледного лица. Девушка, мягко взмахнув кистями рук, обернулась.

— Этот оборотень мертв. Я — фея, а мы не оживляем мертвых. Да и никто не в силах вдохнуть жизнь в мертвую плоть, потому что Источник давно запретил подобную магию.

Запретил? Появившаяся надежда тут же угасла. Ну почему все так несправедливо? И что теперь делать? Сердце отказывалось принять горькую правду, поэтому я просто молчала, пытаясь справиться с нахлынувшей волной тоски и безысходности.

Фея, наблюдающая за моими мучениями, наконец, сжалилась и сама возобновила разговор.

— А если бы я смогла сделать это — скажи, неужели ты пожелала бы ему такой судьбы? — она чуть склонила очаровательную головку, внимательно разглядывая меня, — За кого ты сейчас переживаешь на самом деле: за него или все-таки за себя? Ты страдаешь, что ему пришлось умереть ради тебя, и не понимаешь (или не хочешь понять?), что для него это стало настоящим счастьем, потому что жить полноценной жизнью без тебя он бы уже не смог. Оборотни любят один раз, свою избранницу этот мужчина нашел и принял всем сердцем, другой любви у него не будет. Смерть твоего друга стала благом для целого мира. Ты уверена, что вообще имеешь право оспаривать его решение? Ведь это был ЕГО выбор.

Слова феи били очень больно и попадали точно в цель, потому что я понимала — в какой-то степени она права. Я на самом деле чувствовала свою вину за случившееся, знала, что не могла бы дать Тритису той любви, которую он хотел — ведь для меня оборотень всегда был лишь хорошим другом. И сейчас плохо только мне, потому что его больше нет…

— Любовь Тритиса осталась с тобой навсегда, преобразовавшись в невидимый, но мощный талисман, — фея меж тем продолжала резать почище острого ножа, — каждый оборотень Филлина посчитает тебя близкой их кругу, будет относиться с повышенным уважением и, если понадобится, защищать до последней капли крови.

— Мне это совсем не нужно, — прошептала я сквозь слезы, которые безостановочно катились по щекам, — я не оспариваю его решение, я всего лишь хочу, чтобы он жил и был счастлив. Все это неправильно… Наверняка он может стать счастливым и без меня, я не верю, что нет другого способа.

— Способ есть, — фея смотрела на меня так задумчиво, словно прикидывала, достойна ли я (именно я!) того, чтобы помочь оборотню, — но тебе придется отдать этот амулет, а значит, пожертвовать своей подсказкой-предсказанием.

— Конечно!

Разве это жертва? Он-то жизнь за меня отдал!

— Возможно, ты пожалеешь о своем решении, ведь подсказка была дана не просто так, — прищурила свои удивительные сияющие глаза девушка.

— Не пожалею, — твердо ответила я, — в конце концов, мы с вами могли вообще не встретиться, и тогда мне пришлось бы справляться со своими проблемами без помощи кого бы то ни было. Думаю, этот амулет сейчас выполнит свое истинное предназначение.

Фея в ответ улыбнулась так лучезарно, что у меня перехватило дыхание. Она явно была довольна моими словами, и это окрыляло новой надеждой. Я даже немного успокоилась и запоздало удивилась — откуда вообще взялись эти феи-сестренки? Вроде бы здесь всего семь миров и семь рас, разве нет?

— Что ж… Это твой выбор. Тритис может родится на просторах Филлина вновь, но без сердечной привязки к тебе.

— А разве это будет он? — нахмурилась я, — Ведь он все забудет, забудет свою жизнь, нашу дружбу.

— Он все вспомнит во время второго энергетического всплеска — от двенадцати до пятнадцати лет, — уверенно ответила фея, — но его сердце появится на свет свободным для новой любви.

— И мы сможем встречаться, сможем общаться?

— Да. Он даже будет любить тебя, потому что такая любовь не проходит даром. Но уже как друг. Я скажу больше — когда-нибудь он полюбит одну из твоих дочерей. И это будет взаимная любовь.

Я улыбнулась сквозь слезы. Тритис станет моим близким родственником? Это замечательно, лучшего мужа для своей дочери трудно пожелать, благословлю с огромной радостью.

— Повесь свой кулон на шею оборотня, — фея поняла меня без слов, — Возьмись правой рукой за амулет, а левой сожми его руку.

Я выполнила указания. Рука Тритиса все еще была теплой, а кулон, едва коснувшись его шеи, ослепительно засиял. Девушка подплыла к нам и приложила светящуюся ладошку к голове оборотня. В тот же момент дунул сильнейший порыв шквального ветра, мощный напор воздуха вынудил закрыть глаза, а когда я открыла их вновь, все исчезло: и Тритис, и фея, и закрывающая нас троих полусфера.

Около меня стояли дракон и Милорд, словно только что завершили затянувшийся портальный скачок, остальные спутники подбегали к нам, и выражение их лиц менялось на ходу от озабоченности до откровенного изумления.

Все, кого любит Куинн, убиты из-за «Ты» Сезоны 2 и 3: Резюме

---

Во время финала второго сезона « You » мы узнали, что Джо Голдберг непреднамеренно встретил свою убийственную пару в Love Quinn . Оказывается, шеф-повар так же опасен, как и Джо, готовый испачкать ей руки кровью, если это означает быть ближе к нему.

Похожие статьи

• Все, что мы знаем о Ты Сезон 3
• Кого убил Джо Голдберг в Ты Сезон 2?

Теперь, в третьем сезоне, мы видим, как два серийных убийцы пытаются жить в пригороде, женятся и воспитывают сына, пытаясь жить нормальной жизнью. Но, зная наших главных антагонистов с множеством новых заманчивых, красивых соседей, мы не должны были удивляться тому, что они не смогли даже дойти до конца первого эпизода, прежде чем пролилась кровь.

Первым стать жертвой их смертоносных побуждений? Любовь.

«Каждый из них твердо верит, что поступает правильно», — говорит исполнительный продюсер и шоураннер Сера Гэмбл в интервью Oprah Daily. «Они оправдали свое поведение. Я думаю, что интересно поженить их, а затем услышать, что думает другой человек, верно? Как Любовь. Я не думаю, что она теряет много сна по ночам из-за того, что она сделала, потому что защита своей семьи — причина ее жизни. Но я действительно думаю, что это немного влияет на нее, когда Джо говорит, что она импульсивна».

К несчастью для жителей Мадре Линда, в этом сезоне Лав оказалось чрезвычайно трудно контролировать свои импульсы. К финалу она добавила еще несколько бедолаг к своему счету убийств, а горстка других едва осталась невредимой.

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

В конце концов, двух убийц в браке было слишком много, и Джо пришлось навсегда избавиться от своей опасной жены, прежде чем она смогла позаботиться о нем. Ниже вы увидите, сколько вреда нанесла Лав Куинн, прежде чем встретила свою собственную кончину.

«В конечном счете, история между Лав и Джо такова: либо они команда и помогают друг другу, либо они враги, — говорит Гэмбл. «И мы, честно говоря, хотим получить свой пирог и съесть его тоже. Но мы знали, что, в конечном счете, этот брак не был построен на долго».

---

Сезон 2

#1: Детская няня Лав и Сорока

Netflix/You

Ранее в сериале выяснилось, что Сорока-подросток подвергался насилию со стороны няни его и Лав, которая намного старше его и спала с ним. Затем нас заставляют поверить, что после того, как их отношения были обнаружены и остановлены его семьей, Сорок убил женщину в преступлении на почве страсти, а Куинны скрыли это. Однако в финале 2 сезона Лав рассказала, что на самом деле перерезала горло няне, так как была недовольна тем, как ее родители справились с ситуацией. (Потому что убийство, по-видимому, является более разумным решением.)

#2: Далила

Netflix/You

Когда мы узнаем, что у Лав собственное чрезвычайно жестокое прошлое, она признается Джо, что, обнаружив Далилу в ловушке в его надежной клетке на складе, она забрала у молодого писателя жизнь в попытке защитить секреты Джо.

#3: Кэндис

Netflix/You

Любовь поражает… снова! Прежде чем кто-либо из нас узнал, что веселый шеф-повар был убийцей, Кэндис позвала ее на склад Джо, чтобы увидеть, как он заперт в клетке с трупом Далилы. И хотя вы могли бы подумать, что вид ее бойфренда с мертвым телом заставит Лав сбежать, вместо этого он побудил Лав убить Кэндис, которая тоже слишком много знала о Джо.

---

Сезон 3

#1: Натали

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

К несчастью для Натали, она даже не выживает, чтобы появиться во втором эпизоде. После того, как Лав обнаруживает, что их новый сосед — последний объект Из-за психотических навязчивых тенденций Джо она заманивает ничего не подозревающего риэлтора в подвал потенциального магазина пекарни Лав. Именно здесь в приступе ревнивой ярости Любовь убивает Натали топором. Через несколько мгновений после убийства она со слезами на глазах звонит Джо и говорит: «Я думаю, нам нужно пойти на терапию для пар». Да… мы можем придумать пару других мест, куда им стоит отправиться в первую очередь.

#2: Гил

You/Netflix

Хорошо, это немного сложно. Потому что, как мы все знаем, к сожалению, Гил покончил жизнь самоубийством. Однако действия Джо Любви и оказали большое влияние на его решение покончить с собой. Но давайте начнем с самого начала.

В чем ошибся Гил, чтобы заслужить гнев Любви? Что ж, из-за антипрививочной позиции его семьи их непривитые дети передали корь малышу Генри, которого пришлось госпитализировать после заражения этой болезнью. Когда Гил навещает Лав в ее пекарне, чтобы объяснить ей это, отмахиваясь от опасности, которой его семья подвергла ее сына, Лав сердито бьет Гила скалкой по голове.

Вырезанный Гил жив, но заперт в плексигласовой клетке Лав и Джо в подвале пекарни. У убийственной пары теперь есть проблема: они не хотят убивать Гила, но не могут рисковать тем, что он раскроет Мадре Линде, что они оба… расстроены. Пытаясь шантажировать Гила и заставить его хранить тайну после его освобождения, пара обнаруживает, что сын Гила дважды таинственным образом перемещал колледжи, чтобы скрыть случаи сексуального насилия над женщинами в кампусе. Но в то время как Гил участвовал в первом сокрытии, его жена оставила его в неведении относительно второго. В разгар отчаяния, узнав о своих неудачах как родителя, Гил вешается, находясь в печально известной клетке. Но эта трагедия дает Джо и Лав идеального козла отпущения за убийство Натали.

#3: Джеймс

You/Netflix

В финале подтверждается фанатская теория из 2 сезона: она действительно убила своего первого мужа Джеймса. Но по иронии судьбы Лав говорит, что убийство было несчастным случаем. Отравляя Джо за их обеденным столом, она говорит ему, что после того, как Джеймс выздоровел от своей (до сих пор неназванной) болезни, он хотел бросить ее. Чтобы предотвратить это, она попыталась временно парализовать его аконитом, также известным как аконит. «Я позаботилась о нем, — сказала она. «Разве не кажется разумным думать, что он захочет быть со мной, когда ему станет лучше? Это был мой первый раз, когда я принимал его, и доза была слишком высока при приеме внутрь. Я просто хотел остановить его, держать его в одном достаточно долго, пока мы не сможем обсудить это». Затем она применила тот же яд к Джо… но мы все знаем, чем это закончилось.

---

Те, которые, к счастью, ушли.

#1 и #2: Шерри и Кэри

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

Предполагаемая ночь страсти между Шерри, Кэри, Лав и Джо быстро испортилась, когда первый подслушал, как Лав и Джо говорят об убийстве Натали. Пара попыталась перехитрить и сбежать из дома смертоносной пары, но Лав и Джо настигли их, заперев в печально известной стеклянной тюрьме.

Застряв в одиночестве вместе с пистолетом, Шерри и Кэри получили два огнестрельных ранения на двоих — и почти расстались — но сумели собраться вместе, найти спрятанный ключ и сбежать. И благодаря тому, что Лав мертва, а Джо сбежал из города в Париж, теперь они единственные, кто выжил в клетке из плексигласа.

#3: Тео

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

Когда Тео обнаруживает Конрадов в подвале пекарни, он должен был их освободить (к несчастью для него), он сталкивается с Любовью. Он слишком много знает, поэтому Лав бьет его огнетушителем по голове, и он падает с лестницы. Она оставляет его умирать, а Джо возвращается на следующее утро, чтобы избавиться от тела, но обнаруживает, что Тео все еще жив. В редком проявлении милосердия Джо сжалился над Тео и отвез его в ближайшую больницу, спасая ему жизнь.

#4: Мариенн

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

Пока Джо парализован на полу их столовой, Лав под ложным предлогом приглашает Мариенн в их дом, намереваясь убить последнее «Ты» Джо прямо на его глазах. Но пока мстительная Любовь прячет за спиной нож, харизматичная Мариенна неосознанно завоевывает Любовь, приводит дочь и разражается речью о любви к себе и о том, что ей не нужен мужчина для счастья. Любовь смилостивилась над ней, сказав ей, что Джо убил ее бывшего, и отослав библиотекаря с предупреждением покинуть город как можно скорее.

#5: Джо

ДЖОН П. ФЛИНОР/NETFLIX

Хорошо, мы не так благодарны, что этот парень сбежал. Но если кто и может перехитрить Любовь, так это он. Оставив его временно парализованным, Лав в полной мере воспользовалась коматозным состоянием мужа. Воодушевленная словами Мариен о независимости, она была всего в нескольких секундах от того, чтобы перерезать Джо горло, пока он не восстановил подвижность и не отравил ее в ответ. Оказалось, что он разгадал план своей жены и за несколько часов до этого принял противоядие от аконита. Мат. (мы говорим неохотно).

---

Маккензи Жан-Филипп Помощник редактора

Маккензи Жан-Филипп — помощник редактора OprahMag.com, посвященный поп-культуре, телевидению, кино, знаменитостям и образу жизни. Она любит отличные вирусные моменты Опры и все, что связано с Netflix, но в летнее время Большой Брат покорил ее сердце. В выходной день вы найдете ее, свернувшись калачиком, с новым пикантным любовным романом.

Этот контент импортирован из OpenWeb. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

23 Основные цитаты Эрнеста Хемингуэя о писательстве

Эрнест Хемингуэй был одним из самых влиятельных писателей 20-го века. Большинство писателей, кажется, либо любят его — и находятся под влиянием его ясной, прямой прозы, — либо ненавидят его. Многие ищут в Интернете цитаты Хемингуэя либо в поисках вдохновения, либо в поисках мудрости.

Независимо от ваших личных чувств, Эрнест Хемингуэй не знает себе равных в писательском ремесле, как вы увидите.

В этой статье представлены некоторые интересные факты и цитаты одного из великих американских авторов, полные эмоциональной искренности.

Читайте дальше, чтобы узнать известные цитаты, которые вы можете использовать в качестве руководящих принципов в своем письме и личной жизни.

Бесплатное руководство: Хотите стать писателем? Получите наше бесплатное руководство из 10 шагов, чтобы стать писателем, и осуществите свою мечту сегодня. Щелкните здесь, чтобы мгновенно загрузить руководство.

Жизнь писателя Хемингуэя

Когда мой профессор английской литературы Мэрилин Макинтайр сказала нам, что Хемингуэй будет писать весь день в маленьких парижских кафе, а после обеда пойдет в Люксембургский музей, где посмотрит на Сезанна, это изменило то, как я смотрел на авторов — и написание, если на то пошло — навсегда.

В колледже я читал Фолкнера, Достоевского, Толстого и всех других писателей, пользующихся дурной славой среди студентов во всем мире. Авторы, если я их вообразил, были похожи на статуи в каком-нибудь музее: старый потрескавшийся мрамор без конечностей, на головах у них скопилась пыль. Это были лица с пустыми глазами, высеченные в камне собора, они смотрели на нас сверху вниз, чтобы убедиться, что мы знаем их имена. Если бы мы неправильно помнили, они бы осудили нас перед Богом у тех золотых ворот.

Но история доктора Макинтайра разорвала завесу. Я видел, как Хемингуэй пил французский кофе в кафе с черно-белыми картинками на стене, писал медленно, с большим количеством зачеркиваний. Я видел, как он со своим обедом, приготовленным его любящей первой женой Хэдли, пил из термоса (у них были такие в 19-м веке).20 лет?) и прослеживая эти смелые мазки глазами. У него были ярко-голубые глаза.

Я понял, что писатели каким-то образом были не частью зловещего плана профессоров пытать своих студентов, а реальными людьми с настоящими амбициями и неуверенностью в себе. Я слышал, что смысл искусства не в общении, но тогда я понял, что они пытались дать мне что-то, может быть, какую-то более широкую перспективу мира. Или даже просто приятный вечер.

Наследие писателя

Когда я начал узнавать о реальной жизни и влиянии Хемингуэя, это помогло мне осознать, что для того, чтобы изменить мой подход к писательству, мне нужно видеть себя частью традиции. В этой форме искусства есть большой континуум, наследие, которому каждый писатель может и должен научиться.

Но у Хемингуэя есть расхождение. Он учился не только у писателей. Он обратился к художнику, чтобы изменить его работу.

Когда он посетил Люксембургский музей, он не просто посмотрел на Сезанна. Он изучил их и предложил художнику повлиять на его написание.

Чему Хемингуэй научился у Сезанна?

Хотел бы я быть более экспертом в искусстве, но я знаю, что Сезанн верил в использование больших смелых мазков. Его рисунок гор Сент-Виктуар можно было бы сделать на айфоне. Сильные мазки строят пейзаж, как бревна Линкольна.

Хемингуэй считал, что каждое слово — это мазок на странице. Некоторые люди называют прозу Хемингуэя детской и упрощенной, но его гениальность заключалась в том, что он использовал несколько крепких слов, чтобы сделать так много работы. Он использовал несколько прилагательных. Его проза полна действия, а не декора, поэтому, когда появляется случайный кусочек цвета, он заполняет весь образ.

Учись у Хемингуэя Учись у Сезанна

Пришла твоя очередь войти в литературную традицию, проложить путь к своему наследию. Так же, как Хемингуэй изучал Сезанна в Люксембургском музее, уделите время изучению произведений Хемингуэя.

Хорошая новость в том, что у Хемингуэя было много советов другим писателям. Какие из его советов вы попробуете использовать в своем творчестве дальше?

“

Ищете вдохновение для письма? Ознакомьтесь с 23 проницательными цитатами Эрнеста Хемингуэя в этой статье.

23 Цитаты Эрнеста Хемингуэя для писателей

Все цитаты Эрнеста Хемингуэя в этой статье взяты из A Moveable Feast , мемуаров Эрнеста Хемингуэя о его писательской жизни в Париже:

1. «Не волнуйтесь. Вы всегда раньше писали…»

»

«Я стоял и смотрел на крыши Парижа и думал: «Не волнуйтесь. Вы всегда писали раньше и будете писать сейчас». — Эрнест Хемингуэй

2. Все, что вам нужно, чтобы писать, это…

Блокноты в синей обложке, два карандаша и точилка для карандашей (карманный нож был слишком расточительным ), мраморные столы, запах раннего утра, подметание и мытье полов и удача — вот и все, что нужно. На счастье, в правом кармане ты носил конский каштан и кроличью лапку.

3. Напишите одно верное предложение

«Все, что вам нужно сделать, это написать одно верное предложение. Напишите самое верное предложение, которое вы знаете». Итак, в конце концов я напишу одно верное предложение, а затем продолжу оттуда. Тогда это было легко, потому что всегда было одно верное предложение, которое я знал, видел или слышал от кого-то.

4. Вырезать орнамент

Если я начинал писать тщательно или как кто-то, представляющий или представляющий что-то, я обнаружил, что могу вырезать этот завиток или орнамент, выбросить его и начать с первого правильного простое повествовательное предложение, которое я написал.

5. Не думай о том, что пишешь, когда не пишешь

Именно в этой комнате я научился не думать ни о чем, что писал, с того момента, как перестал писать, и до тех пор, пока снова не начал писать. на следующий день. Таким образом, мое подсознание работало бы над этим, и в то же время я слушал бы других людей и все замечал.

6. Пишите как можно прямо

Эрнест Хемингуэй Ф. Скотту Фицджеральду:

“

«Напишите лучшую историю, какую сможете, и напишите ее как можно прямее». — Эрнест Хемингуэй

7. Напиши, что знаешь

»

«В этой комнате я решил, что напишу по одной истории о каждой вещи, о которой я знаю. Я пытался делать это все время, пока писал, и это была хорошая и суровая дисциплина». — Эрнест Хемингуэй

8. Позвольте художникам влиять на вас

Я узнал кое-что из картины Сезанна, и мне не хватило написания простых правдивых предложений, чтобы придать историям то измерение, которое я пытался в них вложить. Я многому у него научился, но не был достаточно красноречив, чтобы объяснить это кому-либо. К тому же это был секрет.

9. Не повторяйтесь

»

«Эта книга началась великолепно, продолжалась очень хорошо в течение долгого времени с большими отрезками великого блеска, а затем продолжалась бесконечными повторениями, которые более добросовестный и менее ленивый писатель выбросил бы в корзину для мусора». — Эрнест Хемингуэй

10. Упражнения

Нужно было заниматься спортом, уставать в теле, и очень хорошо было заниматься любовью с тем, кого любишь. Это было лучше всего. Но потом, когда ты был пуст, нужно было читать, чтобы не думать и не волноваться о своей работе, пока ты не сможешь сделать ее снова.

11. Никогда не опорожняйте колодец своего письма

»

«Я уже научился никогда не опорожнять колодец своего письма, а всегда останавливаться, когда в глубокой части колодца еще что-то есть , и пусть он наполняется ночью из источников, которые питали его ». —Эрнест Хемингуэй

12. После того, как вы написали, прочитайте

»

«Когда я писал, мне нужно было читать после того, как я написал. Если бы вы продолжали думать об этом, вы бы потеряли то, что писали, прежде чем смогли бы продолжить это на следующий день». — Эрнест Хемингуэй

13. Пусть давление нарастает

Когда мне нужно было написать это, это было бы единственное, что можно было бы сделать, и у меня не было бы выбора. Дайте нарастать давлению. Тем временем я напишу длинный рассказ о том, что знаю лучше всего.

14. Что вы знаете лучше всего?

Что я знал лучше всего, о чем я не написал и потерял? Что я знал о самом деле и о чем заботился больше всего? Выбора вообще не было.

15. Опускайте все, что хотите (пока вы знаете, что делаете это)

Это был очень простой рассказ под названием «Вне сезона», и я опустил его реальный конец, который заключался в том, что старик повесился. Это было опущено в моей новой теории о том, что вы можете пропустить что угодно, если знаете, что вы пропустили, а пропущенная часть укрепит историю и заставит людей почувствовать нечто большее, чем они понимают.

16. Оставайтесь в здравом уме

Все, что я должен сделать сейчас, это оставаться в здравом уме и хорошем настроении до утра, когда я снова приступлю к работе.

17. Если не умеешь писать, не пиши

Начинающему писателю:

Если не умеешь, не пиши.

18. Быть застенчивым — это нормально

… [F. Скотт Фицджеральд] стеснялся этого, как и все несамолюбивые писатели, когда они сделали что-то очень хорошее.

19. Но не сутенерствуй в письме

[F. Скотт Фицджеральд] рассказал мне в Closerie des Lilas, как он писал, как ему казалось, хорошие рассказы, и какие рассказы действительно были хороши для Post , а затем изменил их для представления, точно зная, как он должен сделать повороты, которые превратили их в коммерческие журнальные истории. Я был потрясен этим и сказал, что думаю, что это блуд… Я сказал, что не верю, что кто-то может писать иначе, чем самое лучшее, что он может написать, не разрушая при этом своего таланта.

20. Разбивайте свое письмо

С тех пор, как я начал разбивать все свое письмо и избавляться от всех средств и пытаться делать, а не описывать, писать было замечательно. Но это было очень трудно, и я не знал, смогу ли когда-нибудь написать что-нибудь столь длинное, как роман. Часто мне требовалось целое утро работы, чтобы написать абзац.

21. Забудьте о «литературной жизни»

Я устал от литературной жизни, если это была литературная жизнь, которую я вел, и уже скучал по неработоспособности и чувствовал смертельное одиночество, которое приходит в конец каждого дня, потраченного впустую в вашей жизни.

22. Не пейте, пока пишете

Меня учили никогда не пить ни после обеда, ни до того, как я писал, ни во время письма.

23. Не оценивайте свой текст до следующего дня

После написания рассказа я всегда был опустошен, одновременно печален и счастлив, как будто я занимался любовью, и я был уверен, что это очень хороший рассказ, хотя я не знал, насколько он хорош, пока не прочитал его на следующий день. .

Бонусные цитаты наставников Хемингуэя

Следующие цитаты не принадлежат Эрнесту Хемингуэю. Вместо этого, это советы с по Эрнеста Хемингуэя от его друзей и наставников, которые он запечатлел в Подвижный праздник:

24. Будьте осторожны, когда пишете о сексе

«Все хорошо», — сказала [Гертруда Стайн]. — Вопрос вовсе не в этом. Но это неприступно. Это значит, что это похоже на картину, которую художник пишет, а потом не может ее повесить, когда у него выставка, и никто ее не купит, потому что ее тоже нельзя повесить».

неприступный, определение (из Викисловаря)

1. (картины) нельзя повесить (или продать), особенно из-за ее сексуального содержания
2. (книги) невозможно опубликовать по той же причине

25. Чего нам больше всего не хватает

«Нам нужно больше настоящей тайны в нашей жизни, Хем», — сказал мне однажды [Эван Шипман]. «Совершенно неамбициозный писатель и действительно хорошее неопубликованное стихотворение — это то, чего нам сейчас больше всего не хватает. Есть, конечно, проблема с пропитанием».

26. Читайте только то, что хорошо

Гертруда Стайн говорила Эрнесту Хемингуэю:

Вы должны читать только то, что действительно хорошо или откровенно плохо.

Обратитесь к мастерам за вдохновением и пониманием

Цитаты — отличный способ для писателей найти понимание, вдохновение и, возможно, даже «благодать под давлением».

Независимо от того, какой у вас писательский день, возможно, стоит потратить немного времени, чтобы прочитать несколько цитат, чтобы поучиться у мастеров письма.

Это может подстегнуть или омолодить вашу любовь к письму — и, возможно, даже вытащить вас из писательской колеи.

Какая из этих цитат Эрнеста Хемингуэя вам больше всего нравится? Дайте нам знать в комментариях.

Загрузите пошаговое руководство и узнайте, как стать писателем уже сегодня.

 

ПРАКТИКА

Мне нравятся вопросы Хемингуэя самому себе: «Что я знал лучше всего, о чем я не написал и что потерял? О чем я действительно знал и о чем заботился больше всего?»

Задайте себе эти вопросы, а затем напишите любую историю, которая придет вам на ум.

Для этой практики пишите в течение пятнадцати минут. Когда ваше время истечет, опубликуйте свою практику в поле для практики ниже, чтобы получить отзыв. После этого не стесняйтесь продолжать работу над своей историей. И если вы публикуете, пожалуйста, не забудьте оставить отзыв другим авторам в комментариях.

Введите номер вашей практики здесь:

Джо Бантинг

Веб-сайт

Джо Бантинг — автор и лидер сообщества The Write Practice. Он также является автором новой книги « Crowdsourcing Paris », рассказывающей о реальных приключениях во Франции. Это был новый релиз №1 на Amazon. Подпишитесь на него в Instagram (@jhbunting).

Хотите коучинг-бестселлер? Книга Джо здесь.

Как составить план своего романа с помощью Save the Cat! Таблица битов

Шаг 4: Что происходит в каждом такте?

Итак, теперь, когда вы определили приблизительное расположение битов, вы можете начать мозговой штурм, как каждый бит будет выглядеть в вашей истории. Читая описание каждой части истории, приведенной ниже, записывайте любые идеи, которые у вас есть, в загружаемый рабочий лист или в блокнот.

Акт 1 / Начало

1. Начальное изображение (от 0% до 1%)  –  Отдельный фрагмент сцены, показывающий кадр «до» главного героя и порочного мира, в котором он живет.

2. Заявленная тема (5%) – Отдельный фрагмент сцены, в котором кто-то (кроме главного героя) делает заявление, что намекает на то, что главный герой узнает до конца история.

3. Настройка (от 1% до 10%)  –  Многосценовый бит, в котором читатель может увидеть, на что похожа жизнь и мир главного героя — недостатки и все такое. Здесь также представлены важные второстепенные персонажи и первоначальная цель главного героя (или то, что, по мнению главного героя, , исправит его или ее жизнь).

4. Катализатор (10%)  –  Отдельный фрагмент сцены, в котором с главным героем происходит судьбоносное событие, которое катапультирует его или ее в новый мир или новый образ мышления. Иными словами, после этого момента возврата в «нормальный мир», представленный в сетапе, уже нет.

5. Дебаты (от 10% до 20%)  –  Многосценовый ритм, в котором главный герой обсуждает, что он или она будет делать дальше. Обычно их преследует какой-то вопрос, например: «Стоит ли мне это делать?» или «должен ли я это сделать?» Цель этого бита — показать, что главный герой не хочет меняться по той или иной причине.

6. Break Into Two (20%)  –  Одна сцена, в которой главный герой решает принять вызов к приключениям, покинуть свою зону комфорта, попробовать что-то новое или отправиться в новый мир или путь мышления. Это мост между началом (Акт 1) и серединой (Акт 2) истории.

Акт 2A / Середина (Часть 1)

7. История B (22%)  –  Отдельный фрагмент сцены, в котором представлен новый персонаж или персонажи, которые в конечном итоге помогут герою изучить тему (или урок) рассказа. Этот персонаж может быть любовным интересом, заклятым врагом, наставником, членом семьи, другом и т. д.

8. Развлечения и игры (от 20% до 50%) увидит, как главный герой либо сияет, либо барахтается в своем новом мире. Другими словами, они либо любят свой новый мир, либо ненавидят его.

9. Середина (50%)  – отдельная сцена, в которой t раздел развлечений и игр завершается либо «ложной победой» (если ваш главный герой до сих пор добивался успеха), либо «ложным поражением» ( если ваш главный герой до сих пор барахтался) или a. В любовных романах это может быть поцелуй (или больше), признание в любви или предложение руки и сердца. В детективе или триллере это может быть переломный поворот сюжета или внезапный тиканье часов, повышающее ставки. Это может быть даже праздник или первое публичное выступление, на котором главный герой официально объявляет себя частью своего нового мира. Что бы ни происходило во время этого бита, оно должно поднять ставки и подтолкнуть главного героя к реальным изменениям, прежде чем двигаться вперед.

Акт 2B / Середина (Часть 2)

10. Плохие парни приближаются (от 50% до 75%) –  beat будет нисходящей дорогой, где дела для него или нее будут становиться все хуже и хуже. С другой стороны, если середина была «ложным поражением», то этот участок будет восходящим путем, где дела идут все лучше и лучше. Независимо от пути, по которому идет ваш главный герой во время этого многосценного бита, его или ее глубоко укоренившийся страх или ложное убеждение (внутренние плохие парни) и антагонист (внешние плохие парни) приближаются.0010

11. Все потеряно (75%)  –  Одна сцена, где что-то происходит, что в сочетании с угрозой приближения плохих парней доводит вашего главного героя до крайней точки.

12. Темная ночь души (от 75% до 80%)  –  Многосценовый бит, в котором главному герою требуется время, чтобы обдумать все, что произошло до сих пор. Это его или ее самый темный час — момент прямо перед тем, как он или она найдет решение своей большой проблемы и усваивают тему или жизненный урок истории.

13. Break Into Three (80%)  –  Одна сцена, в которой главный герой понимает, что он или она должен сделать, чтобы решить не только внешние проблемы истории, но, что более важно, и свои внутренние проблемы.

Акт 3 / Конец

14. Финал (от 80% до 99%)  – многосценовый ритм, в котором главный герой доказывает, что он усвоил тему истории, и действует в соответствии с планом, который он или она составил в Сцена «Разрыв в три». Хороший финал состоит из пяти частей:

1. Сбор команды  – главный герой собирает своих друзей и собирает инструменты, оружие и припасы, необходимые для выполнения плана.
2. Выполнение плана  – Главный герой (и его команда) выполняют план. Иногда здесь приносятся в жертву второстепенные персонажи, чтобы заставить главного героя идти вперед самостоятельно.
3. Сюрприз в Высокой Башне  – Главный герой сталкивается с неожиданностью, которая заставляет его или ее доказать свою ценность.
4. Копать вглубь  – Без запасного плана главный герой должен копнуть глубоко внутрь себя, чтобы найти самое важное оружие из всех – силу и мужество, чтобы преодолеть свой страх или ложное убеждение (внутренний антагонист) и встретиться лицом к лицу с антагонистом или антагонистическая сила (внешний антагонист).
5. Выполнение нового плана  – После того, как главный герой преодолеет свой страх или ложное убеждение (внутренний антагонист), он или она предпринимает действия против антагониста или антагонистической силы (внешний антагонист) и добивается успеха. (Если вы пишете историю, в которой главный герой не добился успеха, убедитесь, что есть точка  к их отказу. )

Как вы можете видеть на визуальной карте сцены выше, запланировано три сцены для раздела «Сбор команды», раздела «Выполнение плана» и раздела «Сюрприз в Высокой башне», в то время как для раздела «Копать глубоко вниз» запланировано только две сцены. и раздел «Выполнение нового плана». Это не высечено на камне — вы можете разделить эти тринадцать сцен так, как вам нравится. Тем не менее, это моя рекомендация, потому что в идеале вы хотите, чтобы темп вашей истории увеличивался к концу. Чем меньше сцен, тем быстрее темп.

15. Окончательное изображение (от 99% до 100%)  — отдельная сцена, которая показывает читателю снимок жизни главного героя «после» и то, насколько он изменился с начала истории.

Итак, вот он — мой метод построения сюжета с использованием книги Блейка Снайдера Спасите кота!  Победный лист!

Если вам нравится эта структура, рекомендую приобрести книгу Спасите кота! Последняя книга по сценарному мастерству, которая вам когда-либо понадобится Блейка Снайдера или книгу Спасите кота! Пишет роман: последняя книга о написании романов, которая вам когда-нибудь понадобится Джессики Броуди — обе книги содержат гораздо больше подробностей, чем я могу сделать здесь.

И если это не резонирует с вами — тоже ничего! Не существует «правильного» способа сюжета романа. Ознакомьтесь с другой статьей о том, как составить план своего романа с путешествием героя

Для самостоятельного изучения я бы посоветовал вам наметить эти 15 битов для одной из ваших любимых книг или фильмов.  Или для книги или фильма, который больше всего похож на историю, которую вы хотите написать. Это поможет вам увидеть Save the Cat! история бьет в действии, давая вам лучшее понимание того, как вы можете использовать эту структуру в своих собственных историях!

👉 Обсудим в комментариях:  Что вы думаете о Save the Cat! Бит лист? Вы когда-нибудь использовали эти 15 тактов, чтобы набросать план романа? Помогла ли эта статья вам лучше понять структуру рассказа?

15 Признаки токсичных отношений

Карен Янг

3 155 251

просмотров

Токсичные отношения приведут к огромным разрушениям для людей, семей и рабочих мест, но они не обязательно являются территорией слабых, забитых или незащищенных. Сильные, здоровые, независимые люди могут оказаться в тисках ядовитых отношений. Точно так же отношения, которые, кажется, начинаются крепкими, потому что «боже, мы так любим вас, ребята», могут превратиться в пепел и судебные издержки, на которые можно было бы купить замок на реке Сене, если бы они не использовались для разделения. половина ваших активов более «наполовину».

Отношения развиваются. Они меняются и растут. Иногда они падают и горят. Мы никогда не знаем, как все будет выглядеть, когда менее очаровательные, ужасные привычки друг друга начнут проявляться публично, или под воздействием алкоголя или родственников.

Некоторые отношения с самого начала имеют все оттенки неправильного («Дорогая», ты такая хорошенькая. Ты образ моей бывшей. Видишь? Вот ее фото. Можешь оставить себе это. в качестве хранителя экрана, на прикроватной тумбочке, в доме моей мамы, на моем столе, на моем холодильнике и да, повсюду Иногда я просто держу его перед собой и бегу назад, делая вид, что она гонится за мной. Я. Хочешь текилы, детка?») Некоторые начинают с обещания и со всеми нужными ингредиентами, но где-то по пути правильные ингредиенты заменяются обидой, ревностью, историей и болью.

Мы любим любовь. Конечно, да. Любовь посылает нас к радостным, высоким высотам, с которых мы никогда не хотим спускаться, но то же самое сердце, которое может отправить нас в эйфорию любви, может сбить нас с толку и заставить нас впасть во что-то более токсичное. Горячая погоня за любовью может ослепить. Хуже того, иногда только когда у вас двое детей и залог отношений, вы понимаете, что что-то пропало какое-то время, и это что-то — вы.

Что такое токсичные отношения?

 Токсичные отношения загрязняют вашу самооценку, ваше счастье и то, как вы видите себя и мир. Токсичный человек будет плыть по жизни со шлейфом из разбитых сердец, разбитых отношений и разбитых людей за собой, но токсичные отношения не обязательно заканчиваются таким образом, потому что человек, в которого вы влюбились, оказался токсичным. Отношения могут начаться здоровыми, но плохие чувства, плохая история или давние неудовлетворенные потребности могут загноиться, загрязняя отношения и меняя людей в них. Это может произойти легко и быстро, и это может случиться с самыми сильными людьми.

Могу ли я это исправить?

Все отношения заслуживают борьбы, пока они не стоят. В токсичных отношениях всегда будут последствия:

• капризность, злость, несчастье становятся нормой;
• вы все больше и больше избегаете друг друга;
• работа и отношения вне токсичных отношений начинают страдать.

Если отношения токсичны, весьма вероятно, что все ссоры в мире ничего не изменят, потому что один или оба человека эмоционально ушли. Возможно, они никогда не были там на самом деле, во-первых, или не в том виде, в каком они вам нужны. Хуже того, если ваши отношения ядовиты, вам будет все больше и больше вредить, оставаясь в них.

Борьба за то, чтобы удержать то, что не борется за то, чтобы удержать вас, погубит вас. Иногда единственное, что остается сделать, это отпустить с благодатью и любовью и двигаться дальше.

Каковы признаки того, что я в токсичных отношениях?

Осознание того, что отношения токсичны, жизненно важно для защиты себя от разрыва. Оставаться в токсичных отношениях — значит держать руку над кнопкой самоуничтожения. Не все ядовитые отношения легко разорвать, но знание признаков поможет вам вернуть свою силу и провести жирную жирную черту вокруг того, что разрешено в вашей жизни, а что закрыто.

Токсическое поведение существует в спектре. Все люди и все отношения время от времени совершают некоторые из этих вещей, но это не делает их токсичными. Токсические отношения определяются постоянством, интенсивностью и ущербом. Вот некоторые из признаков.

1. Плохо. Все время.

   Ты засыпаешь пустым и просыпаешься таким же плохим. Вы смотрите на другие пары, занимающиеся своими делами, и чувствуете укол. Почему у вас не может быть такой любви? Может, но сначала вам нужно расчистить путь, чтобы он вас нашел. Бросить отношения никогда не бывает легко, но слишком долгое пребывание в токсичных отношениях приведет к тому, что любая сила, мужество и уверенность в вас сведутся на нет. Как только это произойдет, вы застряли.

2. Вы постоянно готовитесь к «попавшимся».

   Иногда это можно предвидеть. Иногда вы бы не увидели его, если бы он был освещен прожекторами стадиона. Вопросы становятся ловушками. («Вы бы предпочли пойти куда-нибудь с друзьями или остаться дома со мной?») Утверждения становятся ловушками. («Кажется, тебе сегодня понравилось разговаривать с боссом».) Отношения превратились в джунгли, и где-то по пути вы превратились в преследуемую тварь в кожаном костюме. Когда приходит «попалась», нет прощения, только радость от того, что тебя поймали. От этого невозможно двигаться вперед. Все совершают ошибки, но ваши используются как доказательство того, что вы слишком не вложили свои средства, слишком неправы, слишком глупы, слишком что-то в этом роде. Единственное, что ты есть на самом деле, это слишком хорошо, чтобы с тобой так обращались.

3. Вы избегаете говорить то, что вам нужно, потому что в этом нет смысла.

   У всех нас есть важные потребности в отношениях. Некоторые из самых важных — это связь, признание, признательность, любовь, секс, привязанность. Когда над этими потребностями насмехаются или игнорируют, пустота этой неудовлетворенной потребности будет звенеть, как старый церковный колокол. Если ваши попытки поговорить о том, в чем вы нуждаетесь, заканчиваются ссорой, (еще одним) пустым обещанием, обвинениями в нужде, неуверенности, ревности или безумии, вы либо похороните эту потребность, либо будете возмущаться тем, что ее продолжают игнорировать. В любом случае, это токсично.

4. Никаких усилий.

   То, что вы стоите на танцполе, не делает вас танцором, а физическое присутствие в отношениях не означает, что в эти отношения вложены деньги. Делать что-то по отдельности иногда полезно, но, как и во всех здоровых делах, слишком много — это слишком. Когда нет усилий любить вас, проводить с вами время, делиться важными для вас вещами, отношения перестают давать и начинают брать слишком много. Наступает момент, когда единственный способ ответить на «Ну, я здесь, не так ли?» — это «Да. Но, может быть, было бы лучше, если бы тебя не было».

5. Вся работа, любовь, компромисс исходят от тебя.

   Никто не может поддерживать отношения вместе, если он единственный, кто выполняет работу. Это одиноко и это утомительно. Если вы не можете разорвать отношения, дайте то, что вам нужно, но не давайте больше. Отпустите фантазии о том, что вы можете сделать вещи лучше, если будете достаточно стараться, достаточно усердно работать, говорить достаточно, делать достаточно. Останавливаться. Просто перестань. Тебе достаточно. Вы всегда были.

6. Когда «нет» — ругательство.

   «Нет» — важное слово в любых отношениях. Не вычеркивайте его из своего лексикона, даже во имя любви — особенно во имя любви. Здоровые отношения требуют компромисса, но они также уважают потребности и желания обоих людей. Сообщать о том, чего вы хотите, так же важно для вас и ваших отношений, как и сообщать о том, чего вы не хотите. Найдите свое «нет», отшлифуйте его и узнайте, где находится кнопка разблокировки. Любящий партнер будет уважать то, что вы не собираетесь соглашаться со всем, что он говорит или делает. Если вас принимают только тогда, когда вы говорите «да», возможно, пришло время сказать «нет» отношениям. И если вы беспокоитесь о разрыве, который вы оставляете, купите своему будущему бывшему немного замазки. Задача решена.

7. Счётная карточка. Позвольте мне показать вам, как вы ошибаетесь.

   Одно из замечательных качеств человека заключается в том, что ошибки — это часть того, что мы делаем. Так мы учимся, растем и находим людей, которые нас не заслуживают. Даже самые любящие и преданные партнеры иногда совершают обидные и глупые поступки. Когда эти вещи поднимаются снова и снова, это медленно убивает даже самые здоровые отношения и не дает «виновному» человеку остаться незамеченным. В какой-то момент должно быть принято решение двигаться дальше или уйти. Постоянные выстрелы в вас, основанные на истории, — это способ контролировать, стыдить и манипулировать. Здоровые отношения укрепляют ваши сильные стороны. Токсичные фокусируются на ваших слабостях.

8. Идет битва – и ты один. Опять таки.

   Вы и ваш напарник — одна команда. Вы должны знать, что что бы ни случилось, вы поддерживаете друг друга, по крайней мере публично. В здоровых отношениях, когда мир начинает бросать камни, пара объединяется и укрепляет стену вокруг друг друга. В токсичных отношениях часто один человек действует в одиночку, когда дело доходит до публичных оскорблений. Точно так же, когда извне предпринимаются попытки разделить и властвовать, пара разделяется и властвует так же легко, как если бы они никогда не были вместе.

9. Физическое или словесное оскорбление. Или оба.

   Это нарушители условий сделки. Вы знаете, что они есть.

10. Слишком много пассивно-агрессивного.

    Пассивно-агрессивное поведение — это непрямая атака и трусливый шаг для контроля. Токсичность заключается в краже вашей способности реагировать и решать вопросы напрямую. Атака незаметна и часто маскируется под что-то другое, например, гнев, замаскированный под безразличие «что угодно» или «я в порядке»; манипуляция, замаскированная под разрешение «Я просто останусь дома одна, пока ты гуляешь и развлекаешься», и самое худшее — злодей, замаскированный под героя: «Ты выглядишь очень усталой, детка. Нам не нужно выходить сегодня вечером. Ты просто останешься дома и приготовишь себе ужин, а я выпью немного со Светланой один, а? Она была в беспорядке с тех пор, как круиз был отложен». Вы знаете, что действие или поведение было разработано, чтобы манипулировать вами или причинить вам боль, потому что вы можете почувствовать царапину, но недостаточно очевидную, чтобы отреагировать на настоящую проблему. Если об этом стоит расстраиваться, об этом стоит говорить, но пассивно-агрессивное поведение закрывает любую возможность этого.

11. Ничего не разрешается.

    У каждых отношений есть свои проблемы. В токсичных отношениях ничего не получается, потому что любой конфликт заканчивается ссорой. Нет уверенности в том, что другой человек сможет решить проблему безопасным способом и сохранить связь. Когда это происходит, потребности похоронены, а в отношениях неудовлетворенные потребности всегда будут подпитывать обиду.

12. Что бы ты ни переживал, мне еще хуже.

    В здоровых отношениях оба человека нуждаются в своей очереди быть поддерживаемым и поддерживающим. В токсичных отношениях, даже если вы нуждаетесь в поддержке, в центре внимания всегда будет другой человек. «Детка, я знаю, что ты действительно болен и не можешь встать с постели, но для меня это оооочень напряжно, потому что теперь мне нужно идти на вечеринку одной. В следующую субботу я выберу, что нам делать. К? [грустный смайлик, смайлик с воздушным шаром, смайлик с сердцем, еще один смайлик с сердечком, смайлик с губами].’

13. Конфиденциальность? Какая конфиденциальность?

    Если вы не сделали со своим партнером что-то, чего не должны были делать, например, забыли, что у вас был партнер в «Субботу холостяков», то вы заслуживаете доверия. Каждый заслуживает некоторого уровня конфиденциальности, и здоровые отношения могут быть уверены, что этим не злоупотребят. Если ваш партнер постоянно просматривает ваши квитанции, телефонные счета, текстовые сообщения, это свидетельствует о токсичном уровне контроля. Это унизительно. Вы взрослый человек и не нуждаетесь в постоянном надзоре.

14. Ложь. О ложь!

    Ложь и обман разрушат доверие, как будто его и не было с самого начала. Когда доверие ушло так далеко, его трудно вернуть. Оно может вернуться через несколько мгновений или дней, но вполне вероятно, что оно всегда будет чувствовать себя хрупким — просто ожидая неверного шага. Отношения без доверия могут превратить сильных, здоровых людей в тех, кем они не являются от природы, — в неуверенных в себе, ревнивых и подозрительных. Токсичность этого заключается в медленной эрозии доверия. Иногда вся борьба в мире не может восстановить доверие, когда оно сильно подорвано. Знайте, когда достаточно. Это не ваша вина, что доверие было подорвано, но вы должны убедиться, что вы не будете подорваны в следующий раз.

15. Большие решения нужны важным людям. И понятно, что ты не из их числа.

    Если вы разделяете свою жизнь с кем-то, очень важно, чтобы вы имели право голоса при принятии решений, которые повлияют на вас. Мнения и чувства вашего партнера всегда будут важны, как и ваши. Твой голос важен. Любящий партнер в контексте здоровых отношений будет ценить ваши мысли и мнения, а не делать вид, что их не существует, или считать, что их мнение важнее.

Я думаю, что у меня могут быть токсичные отношения. Что теперь?

Если это токсично, это меняет вас, и пришло время уйти или поставить очень большую стену. (см. здесь, как это сделать.)  Четко определите, где начинаются отношения и где вы начинаете. Держите эмоциональную дистанцию ​​и думайте об этом как о чем-то, чем нужно управлять, а не как о чем-то, что нужно победить или понять. Ищите шаблоны и ищите триггеры. Затем помните о том, что хорошо, а что нет. Прежде всего, знайте, что вы сильны, полны и жизненны. Не поддавайтесь никакому малодушному, узколобому давлению, которое заставило бы вас поверить в обратное. Ты удивительный.

И наконец…

Существует множество причин, по которым вы можете оказаться в ядовитых отношениях, и ни одна из них не имеет ничего общего с силой характера или смелостью.

Иногда токсичность растет и ослепляет вас, и к тому времени, когда вы понимаете, что уже слишком поздно — цена ухода может показаться слишком высокой или возможности могут быть ограничены.

Токсичность в любых отношениях не имеет смысла. Пытаясь придать этому смысл, вы можете винить историю, обстоятельства или собственное поведение. Правда в том, что все это не имеет значения. Неважно, откуда берется токсичность или причина ее появления.

Любовь и счастье не всегда идут вместе. Если бы они это сделали, мир работал бы намного ровнее, но так не бывает. Любовь иногда может быть грязной маленькой лгуньей. Так может обязательство. Оставаться в отношениях никогда не должно быть потеря себя как одно из условий. Ты слишком важен для этого.

В отношениях важно идти на жертвы, но ваше счастье, самооценка и самоуважение всегда должны быть в списке — всегда. Если отношения строятся на любви, они питают, восстанавливают, пополняют и возрождают. Это не уменьшается. Это не жестоко и никогда не оскорбляет теплое, открытое сердце. Все, что вам нужно для счастья, есть в вас. Когда вы находитесь с кем-то, кто душит эти драгоценные части вас, будьте готовы к тому ущербу, который они наносят. Вы ничего им не должны, вы должны себе все. Вы заслуживаете того, чтобы процветать и чувствовать себя в безопасности, и вы заслуживаете быть счастливыми.

[irp posts=»1602″ name=»Когда это не ты, это они: токсичные люди, которые разрушают дружбу, семью, отношения»]

15 вдохновляющих цитат, которые помогут вам привлечь внимание аудитории

Есть старая поговорка, которую вы, возможно, видели в Интернете: «Те, кто рассказывает истории, правят миром».

Даже без современных неврологических исследований, доказывающих, что рассказывание историй — лучший способ привлечь внимание людей, закрепить информацию в их памяти и наладить близкие личные связи, человечество всегда изначально знало, что люди жаждут и ищут великие истории почти так же сильно, как еда и вода. И люди (и бренды), которые могут рассказать самые убедительные истории, могут иметь наибольшее влияние в своем сообществе.

В маркетинговой индустрии, где 5% брендированного контента обеспечивают 90% общего взаимодействия, потребность в сторителлинге актуальна как никогда. Бренды создают контент рекордными темпами и в рекордных объемах, но производство большего количества контента не обязательно означает, что он привлекает больше внимания — на самом деле он просто создает больше шума.

Если бренды действительно хотят избавиться от беспорядка и привлечь аудиторию, то сосредоточения внимания исключительно на списках и путеводителях будет недостаточно — они также должны рассказывать захватывающие истории.

Чтобы помочь вам направить своего внутреннего рассказчика, мы собрали 15 цитат о рассказывании историй от самых проницательных авторов и режиссеров мира. Читайте дальше, чтобы вдохновиться.

Цитаты из историй

1. «История не живет, если кто-то не хочет ее слушать. Истории, которые мы любим больше всего, живут в нас вечно. Так что, вернетесь ли вы на страницу или на большой экран, Хогвартс всегда будет там, чтобы приветствовать вас дома». — Дж.К. Роулинг, автор
2. «Нет друга более верного, чем книга» — Эрнест Хемингуэй, автор
3. «Я одержим тем, чтобы дать зрителям то, чего они не ожидают». — Джордан Пил, сценарист и режиссер фильма Get Out
4. «Вы никогда не убьете повествование, потому что оно заложено в человеческом плане. Мы пришли с ним». — Маргарет Этвуд, автор книги «Рассказ служанки»
5. «Самое удивительное для меня то, что каждый человек, который смотрит фильм, не обязательно один из моих фильмов, приносит с собой целый набор уникальных впечатлений, но с помощью тщательного манипулирования и хорошего повествования можно заставить всех аплодировать одновременно. время, чтобы, надеюсь, смеяться одновременно и бояться одновременно». — Стивен Спилберг, режиссер
6. «Я пишу свою историю, чтобы другие могли увидеть фрагменты себя». — Лена Уэйт, сценарист Bones и Master of None
7. «Открою тебе секрет. Старые рассказчики никогда не умирают. Они исчезают в своей собственной истории». — Вера Назарян, автор
8. «Я пишу для того, чтобы всю жизнь не ходить во сне». — Зэди Смит, автор
9. «Многие истории имеют значение. Истории использовались для лишения собственности и клеветы. Но истории также можно использовать для расширения возможностей и гуманизации. Истории могут сломить достоинство людей. Но истории также могут восстановить это сломленное достоинство». — Чимаманда Нгози Адичи, автор
10. «Подумайте о слове уничтожить. Ты знаешь, что это такое? Де-стори. Разрушать. Дестори. Понимаете. И восстановить. Это повторная история. Знаете ли вы, что доказано, что только две вещи могут помочь выжившим в Холокосте? Массаж один. Рассказать их историю — это другое. Прикосновение и прикосновение. Рассказывать свою историю трогательно. Это освобождает вас». — Франческа Лиа Блок, автор
11. «Мы, как вид, зависим от историй. Даже когда тело засыпает, разум не спит всю ночь, рассказывая себе истории». — Джонатан Готшалл, Животное-рассказчик
12. «История, как оказалось, имела решающее значение для нашей эволюции — даже больше, чем противопоставленные большие пальцы. Противоположные большие пальцы позволяют нам держаться; История подсказывала нам, за что держаться». — Лиза Крон, Wired for Story
13. «Хорошие истории нас удивляют. Они заставляют нас думать и чувствовать. Они запоминаются и помогают нам запоминать идеи и концепции так, как это никогда не может сделать PowerPoint, переполненный гистограммами». — Джо Лазаускас и Шейн Сноу, The Storytelling Edge
14. «Знаете вы это или нет, но ваше желание писать исходит из стремления не просто быть «творческим», это потребность (которая есть у каждого человека на земле) помогать другим. Хорошо рассказанная история — это подарок читателю/слушателю/зрителю, потому что она учит их, как противостоять собственному дискомфорту». — Шон Койн, The Story Grid
15. «Создавайте те вещи, в которых главные герои-люди связаны с нами, где ставки и конфликты захватывают нас, и где нами движут эмоции. Создавайте эти простые вещи, эти великолепные вещи, те вещи, о которых так часто забывают, но которые так отчаянно необходимы. За словом «история» нет скрытого или корпоративного значения. Мы знаем, что это такое. И мы должны начать рассказывать им». — Джей Акунзо, основатель Unthinkable Media

15 вдохновляющих цитат, которые помогут вам привлечь внимание аудитории

1. «Никакая история не живет, если кто-то не хочет ее слушать. Истории, которые мы любим больше всего, живут в нас вечно. Так что, вернетесь ли вы на страницу или на большой экран, Хогвартс всегда будет там, чтобы приветствовать вас дома». — Дж.К. Роулинг, автор

2. «Нет друга более верного, чем книга» — Эрнест Хемингуэй, автор

3. «Я одержим идеей дать зрителям то, чего они не ожидают. ” — Джордан Пил, сценарист и режиссер Уходи

4. «Вы никогда не убьете рассказывание историй, потому что оно заложено в человеческом плане. Мы придем с ним.» — Маргарет Этвуд, автор книги «Рассказ служанки»

5. «Самое удивительное для меня то, что каждый человек, который смотрит фильм, не обязательно один из моих фильмов, приносит целый набор уникальных впечатлений. , но с помощью тщательного манипулирования и хорошего повествования вы можете заставить всех хлопать в ладоши, смеяться одновременно и бояться одновременно». — Стивен Спилберг, режиссер

6 . «Я пишу свою историю, чтобы другие могли увидеть фрагменты себя». — Лена Уэйт, сценарист Bones и Master of None

7. «Открою вам секрет. Старые рассказчики никогда не умирают. Они исчезают в своей собственной истории». — Вера Назарян, автор

8. «Я пишу для того, чтобы всю жизнь не ходить во сне». — Зэди Смит, автор

9. «Многие истории имеют значение. Истории использовались для лишения собственности и клеветы. Но истории также можно использовать для расширения возможностей и гуманизации. Истории могут сломить достоинство людей. Но истории также могут восстановить это сломленное достоинство». — Чимаманда Нгози Адичи, автор

10. «Подумайте о слове уничтожить. Ты знаешь, что это такое? Де-стори. Разрушать. Дестори. Понимаете. И восстановить. Это повторная история. Знаете ли вы, что доказано, что только две вещи могут помочь выжившим в Холокосте? Массаж один. Рассказать их историю — это другое. Прикосновение и прикосновение. Рассказывать свою историю трогательно. Это освобождает вас». — Франческа Лиа Блок, автор

11. «Мы, как вид, зависимы от историй. Даже когда тело засыпает, разум не спит всю ночь, рассказывая себе истории». — Джонатан Готшалл, Животное, рассказывающее истории

12. «История, как оказалось, имела решающее значение для нашей эволюции — больше, чем противопоставленные большие пальцы. Противоположные большие пальцы позволяют нам держаться; История подсказывала нам, за что держаться». — Лиза Крон, Wired for Story

13. «Хорошие истории удивляют нас. Они заставляют нас думать и чувствовать. Они запоминаются и помогают нам запоминать идеи и концепции так, как это никогда не может сделать PowerPoint, переполненный гистограммами». — Джо Лазаускас и Шейн Сноу, The Storytelling Edge

14. «Знаете вы это или нет, но ваше желание писать исходит не просто из стремления быть «творческим», а из потребности (которая есть у каждого человека на земле) помогать другим. Хорошо рассказанная история — это подарок читателю/слушателю/зрителю, потому что она учит их, как противостоять собственному дискомфорту». — Шон Койн, The Story Grid

15. «Создавайте такие вещи, в которых главные герои связаны с нами, где ставки и конфликты захватывают нас, и где эмоции движут нами. Создавайте эти простые вещи, эти великолепные вещи, те вещи, о которых так часто забывают, но которые так отчаянно необходимы. За словом «история» нет скрытого или корпоративного значения. Мы знаем, что это такое. И мы должны начать рассказывать им». — Джей Акунзо, основатель Unthinkable Media 9.0010

 

Первоначально опубликовано 4 февраля 2019 г., 7:00:00, обновлено 24 июля 2019 г.

30 лучших романтических цитат из фильмов

• Новости
• Тенденции и культура

По

Андреа Парк

Андреа Парк

Андреа Парк имеет степень магистра журналистики. В настоящее время она писатель / репортер в Becker’s Healthcare.

Редакционные правила для невест

Обновлено 05.01.22

Коллекция Columbia Pictures/Everett

Разные жанры фильмов отражают разное настроение: иногда хочется напугать фильмом ужасов, научить документальному фильму или довести до безумного смеха комедией. Но когда вы просто хотите, чтобы вам напомнили обо всем хорошем в мире, нет лучшего места, чем раздел романтики на вашей домашней странице Netflix.

Романтические фильмы, от романтических комедий до драм, полны грандиозных жестов, совершенно несовершенных пар и, конечно же, невероятно красноречивых признаний в любви. Кто бы мог забыть короткое, милое и по существу «Ты меня дополняешь» из Джерри Магуайр ? Или момент, когда некая девушка стоит перед неким парнем в Ноттинг-Хилле и просит его полюбить ее? Кинематографические моменты, подобные этим, могут на самом деле не так часто происходить в реальной жизни, но с помощью ваших любимых ромкомов вы можете провести два часа в мире, где они случаются.

Прочтите 30 самых романтичных цитат из истории Голливуда, которые идеально подходят для любого случая, независимо от того, планируете ли вы свадьбу (попробуйте напечатать их на украшениях или включить их в свои клятвы!), хотите добавить романтики в свою жизнь. отношения, или просто мечтать о вашем долго и счастливо.

1. «Ты меня дополняешь». — Джерри Магуайр
2. «Не забывай: я тоже всего лишь девушка, стоящая перед мальчиком и умоляющая его любить ее. » — Ноттинг Хилл
3. «Я пришел сюда сегодня вечером, потому что, когда ты понимаешь, что хочешь провести остаток своей жизни с кем-то, ты хочешь, чтобы остаток твоей жизни начался как можно скорее». — Когда Гарри встретил Салли
4. «Так что это будет нелегко. Это будет очень тяжело, и нам придется работать над этим каждый день. Но я хочу сделать это, потому что я хочу тебя. Я хочу всего ты, навсегда. Ты и я. Каждый день». — Записная книжка
5. «Я боюсь выйти из этой комнаты и до конца жизни не чувствовать себя так, как рядом с тобой.» — Грязные танцы
6. «Мы вырываем из себя так много, чтобы вылечиться от вещей быстрее, чем должны, что мы разоряемся к 30 годам и не можем предложить каждый раз, когда начинаем с кем-то новым. Но сделать себя ничего не чувствовать, чтобы ничего не чувствовать — какая трата!» — Зови меня своим именем
7. «Для меня ты совершенен». — Реальная любовь
8. «Я люблю тебя. Не так, как тебе говорили, что это любовь, и я тоже этого не знала, но любовь не делает вещи красивыми, она все разрушает. Она разбивает тебе сердце. беспорядок. Мы здесь не для того, чтобы все было идеально. Снежинки идеальны. Звезды идеальны. Не мы. Не мы! — Лунный свет
9. «Ты очаровал меня телом и душой, и я люблю, люблю, люблю тебя. С этого дня я никогда не желаю расставаться с тобой.» — Гордость и предубеждение
10. «У нас всегда будет Париж.» — Касабланка
11. «Я хочу сказать тебе из оставшихся сил, что я люблю тебя. Я всегда любил. Я буду дрейфовать рядом с тобой каждый день, как призрак, просто чтобы быть с тобой. самое темное место, моя любовь не даст мне стать одиноким духом». — Крадущийся тигр, затаившийся дракон
12. «Наша любовь подобна ветру. Я не вижу ее, но чувствую». — Незабываемая прогулка
13. «Люди влюбляются. Люди действительно принадлежат друг другу, потому что это единственный шанс на истинное счастье. » — Завтрак у Тиффани
14. «В лучшем случае это счастливая иллюзия — эти два человека, которые искренне любят друг друга и понятия не имеют, насколько по-настоящему несчастными они собираются сделать друг друга. Но, но, когда два человека знают, что , и они решают с широко открытыми глазами встретиться лицом к лицу и все равно пожениться, тогда я не думаю, что это консервативно или бредово. Я думаю, что это радикально, смело и очень романтично». — Фрида
15. «По моему мнению, лучшее, что вы можете сделать, это найти кого-то, кто любит вас именно такой, какая вы есть. Хорошее настроение, плохое настроение, уродливая, хорошенькая, красивая, что у вас есть.» — Юнона
16. «Что я пытаюсь сказать очень невнятно, так это то, что, гм, на самом деле, возможно, несмотря на внешность, ты мне очень нравишься. Такой, какой ты есть». — Дневник Бриджит Джонс
17. «Медицина, юриспруденция, бизнес, инженерное дело — благородные занятия, необходимые для поддержания жизни. Но поэзия, красота, романтика, любовь — это то, ради чего мы остаемся в живых». — Общество мертвых поэтов
18. «Я лучше умру завтра, чем проживу сто лет, не зная тебя.» — Покахонтас
19. «Я знал, что когда я поцелую эту девушку, я буду с ней навеки женат. Поэтому я остановился. Я остановился и стал ждать. Я ждал еще мгновение. — Великий Гэтсби
20. «Единственный способ победить мое безумие — это сделать что-то безумное самому. Спасибо. Я люблю тебя. Я понял это в ту минуту, когда встретил тебя. догоняй. Я просто застрял». — Silver Linings Playbook
21. «Ты мой воздух». — Коричневый сахар
22. «Я пришел сюда без каких-либо ожиданий, только для того, чтобы заявить (теперь, когда я свободен сделать это), что мое сердце принадлежит и всегда будет принадлежать вам». — Разум и чувства
23. «Позвольте мне спросить вас об одном. Как вы думаете — после того, как мы высохнем, после того, как мы проведем вместе больше времени — вы согласитесь , а не выйти за меня замуж? ты думаешь, что не быть женатым на мне может быть чем-то, чем ты мог бы заняться до конца своей жизни?» — Четыре свадьбы и одни похороны
24. «Хочу сказку. » — Красотка
25. «Когда я впервые увидел тебя, я почувствовал, что знаю тебя, и я не мог перестать видеть свою жизнь с тобой и вместе строить семью. прошлое. Это очень красиво. Итак, если вы спрашиваете меня, остается ли мое предложение в силе, то мой ответ — да. Да. Тысячу раз да. — Свет между океанами
26. «Любимая, я не могу передать тебе, как я благодарен за нашу маленькую бесконечность. Я бы не променял ее на мир. благодарный.» — Ошибка в наших звездах
27. «Хотел бы я знать, как бросить тебя.» — Горбатая гора
28. «Чего ты хочешь? Ты хочешь луну? Скажи только слово, и я накину на нее лассо и спущу вниз. Эй, это очень хорошая идея. Я дам тебе луна.» — Эта чудесная жизнь
29. «Это был миллион крошечных мелочей, которые, если их сложить, означали, что мы должны быть вместе, и я знал это. Я знал это, когда впервые прикоснулся к ней. Это было похоже на возвращение домой, только не в дом, который я когда-либо знал.