Губерман звоните поздней ночью мне друзья: Звоните поздней ночью мне, друзья,не бойтесь помешать и разбудить;кошмарно близок час, когда нель… ▷ Socratify.Net
Читать онлайн «Гарики на каждый день», Игорь Губерман – Литрес
Посвящается Юлию Китаевичу – любимому другу, автору многих моих стихов
Утучняется плоть.
Испаряется пыл.
Годы вышли
на медленный ужин.
И приятно подумать,
что все-таки был
и кому-то бывал даже нужен.
1
КАК ПРОСТО ОТНЯТЬ У НАРОДА СВОБОДУ: ЕЕ НАДО ПРОСТО ДОВЕРИТЬ НАРОДУ
* * *
Мне Маркса жаль: его наследство
свалилось в русскую купель:
здесь цель оправдывала средства,
и средства обосрали цель.
* * *
Во благо классу-гегемону,
чтоб неослабно правил он,
во всякий миг доступен шмону
отдельно взятый гегемон.
* * *
Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно;
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.
* * *
Навеки мы воздвигли монумент
безумия, крушений и утрат,
поставив на крови эксперимент,
принесший негативный результат.
* * *
Я молодых, в остатках сопель,
боюсь, трясущих жизнь, как грушу:
в душе темно у них, как в жопе,
а в жопе – зуд потешить душу.
* * *
Чтоб сохранить себя в природе,
давя, сминая и дробя,
страх сам себя воспроизводит,
растит и кормит сам себя.
* * *
Когда истории сквозняк
свистит по душам и державам,
один – ползет в нору слизняк,
другой – вздувается удавом.
* * *
Добро, не отвергая средства зла,
по ним и пожинает результаты;
в раю, где применяется смола,
архангелы копытны и рогаты.
* * *
Когда клубится страх кромешный
и тьму пронзает лай погонь,
благословен любой, посмевший
не задувать в себе огонь.
* * *
Расхожей фразой обеспечась,
враждебна жизни и природе,
при несвободе мразь и нечисть
свободней в пастыри выходит.
* * *
Свобода, глядя беспристрастно,
тогда лишь делается нужной,
когда внутри меня пространство
обширней камеры наружной.
* * *
По крови проникая до корней,
пронизывая воздух небосвода,
неволя растлевает нас сильней,
чем самая беспутная свобода.
* * *
Нам от дедов сегодня досталась
равнодушная тень утомления —
историческая усталость
бесноватого поколения.
* * *
Дух времени хотя и не воинствен,
по-прежнему кровав его прибой;
кончая свою жизнь самоубийством,
утопии нас тянут за собой.
* * *
Перо и глаз держа в союзе,
я не напрасно хлеб свой ем:
Россия – гордиев санузел
острейших нынешних проблем.
* * *
Боюсь я любых завываний трубы,
взирая привычно и трезво:
добро, стервенея в азарте борьбы,
озляется круто и резво.
* * *
Мне повезло: я знал страну,
одну-единственную в мире,
в своем же собственном плену
в своей живущую квартире.
* * *
Где лгут и себе, и друг другу,
и память не служит уму,
история ходит по кругу
из крови – по грязи – во тьму.
* * *
Цветут махрово и упрямо
плодов прогресса семена:
снобизм плебея, чванство хама,
высокомерие гавна.
* * *
В года растленья, лжи и страха
узка дозволенная сфера:
запретны шутки ниже паха
и размышленья выше хера.
* * *
С историей не близко, но знаком,
я славу нашу вижу очень ясно:
мы стали негасимым маяком,
сияющим по курсу, где опасно.
* * *
Возглавляя партии и классы,
лидеры вовек не брали в толк,
что идея, брошенная в массы, —
это девка, брошенная в полк.
* * *
Привычные, безмолвствуют народы,
беззвучные горланят петухи;
мы созданы для счастья и свободы,
как рыба – для полета и ухи.
* * *
Все социальные системы —
от иерархии до братства —
стучатся лбами о проблемы
свободы, равенства и блядства.
* * *
Назначенная чашу в срок испить,
Россия – всем в урок и беспокойство —
распята, как Христос, чтоб искупить
всеобщий смертный грех переустройства.
* * *
В кромешных ситуациях любых,
запутанных, тревожных и горячих,
спокойная уверенность слепых
кошмарнее растерянности зрячих.
* * *
Что ни век, нам ясней и слышней
сквозь надрыв либерального воя:
нет опасней и нету вредней,
чем свобода совсем без конвоя.
* * *
Нас книга жизни тьмой раздоров
разъединяет в каждой строчке,
а те, кто знать не знает споров, —
те нас ебут поодиночке.
* * *
В нас пульсом бьется у виска
душевной смуты злая крутость;
в загуле русском есть тоска,
легко клонящаяся в лютость.
* * *
Закрыв глаза, прижавши уши,
считая жизнь за подаяние,
мы перерыв, когда не душат,
смакуем как благодеяние.
* * *
Имея сон, еду и труд,
судьбе и власти не перечат,
а нас безжалостно ебут,
за что потом бесплатно лечат.
* * *
Дороги к русскому ненастью
текли сквозь веру и веселье;
чем коллективней путь ко счастью,
тем горше общее похмелье.
* * *
Года неправедных гонений
сочат незримый сок заразы,
и в дух грядущих поколений
ползут глухие метастазы.
* * *
Лично я и раболепен, и жесток,
и покуда такова моя природа,
демократия – искусственный цветок,
неживучий без охраны и ухода.
* * *
Жить и нетрудно, и занятно,
хотя и мерзостно неслыханно,
когда в эпохе все понятно
и все настолько же безвыходно.
* * *
Есть одна загадочная тема,
к нашим относящаяся душам:
чем безумней дряхлая система,
тем опасней враз ее разрушить.
* * *
Уюта и покоя благодать
простейшим ограничена пределом:
опасно черным черное назвать,
а белое назвать опасно белым.
* * *
Судьбы российской злые чары
с наукой дружат в наши дни,
умней и тоньше янычары
и носят штатское они.
* * *
Российский нрав прославлен в мире,
его исследуют везде,
он так диковинно обширен,
что сам тоскует по узде.
* * *
Зима не переходит сразу в лето,
на реках ледоход весной неистов,
и рушатся мосты, и помнить это
полезно для российских оптимистов.
* * *
Мечты, что лелеяли предки,
до срока питали и нас,
и жаль, что одни лишь объедки
от них остаются сейчас.
* * *
У жизни свой, иной оттенок,
и жизнечувствие свое,
когда участвует застенок
во всех явлениях ее.
* * *
Не в силах нас ни смех, ни грех
свернуть с пути отважного,
мы строим счастье сразу всех,
и нам плевать на каждого.
* * *
Окраины, провинции души,
где мерзость наша, низость и потемки,
годами ждут момента. А потомки
потом гадают, как возник фашизм.
* * *
Я боюсь, что там, где тьма клубиста,
где пружины тайные и входы,
массовый инстинкт самоубийства
поит корни дерева свободы.
* * *
Любую можно кашу моровую
затеять с молодежью горлопанской,
которая Вторую мировую
уже немного путает с Троянской.
2
СРЕДИ НЕМЫСЛИМЫХ ПОБЕД ЦИВИЛИЗАЦИИ МЫ ОДИНОКИ, КАК КАРАСЬ В КАНАЛИЗАЦИИ
* * *
Из нас любой, пока не умер он,
себя слагает по частям
из интеллекта, секса, юмора
и отношения к властям.
* * *
Когда-нибудь, впоследствии, потом,
но даже в буквари поместят строчку,
что сделанное скопом и гуртом
расхлебывает каждый в одиночку.
* * *
С рожденья тягостно раздвоен я,
мечусь из крайности в конец,
родная мать моя – гармония,
а диссонанс – родной отец.
* * *
Между слухов, сказок, мифов,
просто лжи, легенд и мнений
мы враждуем жарче скифов
за несходство заблуждений.
* * *
Кишат стареющие дети,
у всех трагедия и драма,
а я гляжу спектакли эти
и одинок, как хер Адама.
* * *
Не могу эту жизнь продолжать,
а порвать с ней – мучительно сложно;
тяжелее всего уезжать
нам оттуда, где жить невозможно.
* * *
В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно, вероятно,
однажды выйти из себя
и не войти обратно.
* * *
Каждый сам себе – глухие двери,
сам себе преступник и судья,
сам себе и Моцарт, и Сальери,
сам себе и желудь, и свинья.
* * *
У нас пристрастие к словам —
совсем не прихоть и не мания;
слова необходимы нам
для лжи взаимопонимания.
* * *
То наслаждаясь, то скорбя,
держась пути любого,
будь сам собой, не то тебя
посадят за другого.
* * *
По образу и духу своему
Создатель нас лепил, творя истоки,
а мы храним подобие Ему
и, может, потому так одиноки.
* * *
Не прыгай с веком наравне,
будь человеком;
не то окажешься в гавне
совместно с веком.
* * *
Гляжу, не жалуясь, как осенью
повеял век на пряди белые,
и вижу с прежним удовольствием
фортуны ягодицы спелые.
* * *
Вольясь в земного времени поток
стечением случайных совпадений,
любой из нас настолько одинок,
что счастлив от любых соединений.
* * *
Не зря ли знаньем бесполезным
свой дух дремотный мы тревожим?
В тех, кто заглядывает в бездну,
она заглядывает тоже.
* * *
Есть много счастья в ясной вере
с ее тяжелым грузом легким,
да жаль, что в чистой атмосфере
невмочь моим тяжелым легким.
* * *
Хотя и сладостен азарт
по сразу двум идти дорогам,
нельзя одной колодой карт
играть и с дьяволом, и с Богом.
* * *
Непросто – думать о высоком,
паря душой в мирах межзвездных,
когда вокруг под самым боком
сопят, грызут и портят воздух.
* * *
Мы делим время и наличность,
мы делим водку, хлеб, ночлег,
но чем отчетливее личность,
тем одиноче человек.
* * *
И мерзко, и гнусно, и подло,
и страх, что заразишься свинством,
а быдло сбивается в кодло
и счастливо скотским единством.
* * *
Никто из самых близких по неволе
в мои переживания не вхож,
храню свои душевные мозоли
от любящих участливых галош.
* * *
Разлуки свистят у дверей,
сижу за столом сиротливо,
ребята шампанских кровей
становятся бочками пива.
* * *
Возделывая духа огород,
кряхтит гуманитарная элита,
издерганная болью за народ
и сменами мигрени и колита.
* * *
С успехами наук несообразно,
а ноет – и попробуй заглуши —
моя неоперабельная язва
на дне несуществующей души.
* * *
Эта мысль – украденный цветок,
просто рифма ей не повредит:
человек совсем не одинок!
Кто-нибудь всегда за ним следит.
* * *
С душою, раздвоенной, как копыто,
обеим чужероден я отчизнам —
еврей, где гоношат антисемиты,
и русский, где грешат сионанизмом.
* * *
Теснее круг. Все реже встречи.
Летят утраты и разлуки;
иных уж нет, а те далече,
а кто ослаб, выходит в суки.
* * *
Бог техники – иной, чем бог науки;
искусства бог – иной, чем бог войны;
и Бог любви слабеющие руки
над ними простирает с вышины.
* * *
За столькое приходится платить,
покуда протекает бытие,
что следует судьбу благодарить
за случаи, где платишь за свое.
* * *
В наших джунглях, свирепых и каменных,
не боюсь я злодеев старинных,
а боюсь я невинных и праведных,
бескорыстных, святых и невинных.
* * *
Уходят сыновья, задрав хвосты,
и дочери томятся, дома сидя;
мы садим семена, растим цветы,
а после только ягодицы видим.
* * *
Когда кругом кишит бездарность,
кладя на жизнь свое клише,
в изгойстве скрыта элитарность,
весьма полезная душе.
* * *
Мне жаль небосвод этот синий,
жаль землю и жизни осколки;
мне страшно, что сытые свиньи
страшней, чем голодные волки.
* * *
Друзья всегда чуть привередливы.
И осмеять имеют склонность.
Друзья всегда чуть надоедливы.
Как верность и определенность.
* * *
Господь посеял нас, как огород,
но в зарослях растений, Им растимых,
мы делимся на множество пород,
частично вообще несовместимых.
* * *
Живу я одиноко и сутуло,
друзья поумирали или служат,
а там, где мне гармония блеснула,
другие просто жопу обнаружат.
* * *
С моим отъездом шов протянется,
кромсая прямо по стране
страну, которая останется,
и ту, которая во мне.
* * *
Я вдруг утратил чувство локтя
с толпой кишащего народа,
и худо мне, как ложке дегтя
должно быть худо в бочке меда.
* * *
На дружеской негромкой сидя тризне,
я думал, пепел стряхивая в блюдце,
как часто неудачники по жизни
в столетиях по смерти остаются.
* * *
Где страсти, где ярость и ужасы,
где рать ополчилась на рать,
блажен, в ком достаточно мужества
на дудочке тихо играть.
* * *
Смешно, как люто гонит нас
в толкучку гомона и пира
боязнь остаться лишний раз
в пустыне собственного мира.
* * *
Разлад отцов с детьми – залог
тех постоянных изменений,
в которых что-то ищет Бог,
играя сменой поколений.
* * *
Свои черты, штрихи и блики
в душе у каждого и всякого,
но непостижно разнолики,
мы одиноки одинаково.
* * *
Меняя цели и названия,
меняя формы, стили, виды, —
покуда теплится сознание,
рабы возводят пирамиды.
* * *
Смешно, когда мужик, цветущий густо,
с родной державой соли съевший пуд,
внезапно обнаруживает грустно,
что, кажется, его давно ебут.
* * *
Блажен, кто в заботе о теле
всю жизнь положил ради хлеба,
но небо светлее над теми,
кто изредка смотрит на небо.
* * *
Свечение души разнообразно,
незримо, ощутимо и пронзительно;
душевная отравленность – заразна,
душевное здоровье – заразительно.
* * *
Уехать. И жить в безопасном тепле.
И помнить. И мучиться ночью.
Примерзла душа к этой стылой земле,
вросла в эту гиблую почву.
* * *
Во всем, что видит или слышит,
предлог для грусти находя,
зануда – нечто вроде крыши,
текущей даже без дождя.
* * *
Друзья мои! Навек вам нежно предан,
я щедростью душевной вашей взыскан;
надеюсь, я не буду вами предан,
и этот долг не будет вами взыскан.
* * *
На нас нисходит с высоты
от вида птичьего полета
то счастье сбывшейся мечты,
то капля жидкого помета.
* * *
Жил человек в эпохе некой,
твердил с упрямостью свое,
она убила человека,
и стал он гордостью ее.
* * *
Нету бедственней в жизни беды,
чем разлука с любимой сумятицей:
человек без привычной среды
очень быстро становится Пятницей.
* * *
Проста нашей психики сложность,
ничуть не сложнее, чем прежде:
надежда – важней, чем возможность
когда-нибудь сбыться надежде.
* * *
Мы – умны, а вы – увы,
что печально, если
жопа выше головы,
если жопа в кресле.
* * *
Звоните поздней ночью мне, друзья,
не бойтесь помешать и разбудить;
кошмарно близок час, когда нельзя
и некуда нам будет позвонить.
3
В БОРЬБЕ ЗА НАРОДНОЕ ДЕЛО Я БЫЛ ИНОРОДНОЕ ТЕЛО
* * *
В стране рабов, кующих рабство,
среди блядей, поющих блядство,
мудрец живет анахоретом,
по ветру хер держа при этом.
* * *
Как нелегко в один присест,
колеблясь даже, если прав,
свою судьбу – туманный текст —
прочесть, нигде не переврав.
* * *
Себя расточая стихами
и век промотавши, как день,
я дерзко хватаю руками
то эхо, то запах, то тень.
* * *
На все происходящее гляжу
и думаю: огнем оно гори;
но слишком из себя не выхожу,
поскольку царство Божие – внутри.
* * *
Прожив полвека день за днем
и поумнев со дня рождения,
теперь я легок на подъем
лишь для совместного падения.
* * *
Красив, умен, слегка сутул,
набит мировоззрением,
вчера в себя я заглянул
и вышел с омерзением.
* * *
В живую жизнь упрямо верил я,
в простой резон и в мудрость шутки,
а все высокие материи
блядям раздаривал на юбки.
* * *
Толстухи, щепки и хромые,
страшилы, шлюхи и красавицы
как параллельные прямые
в моей душе пересекаются.
* * *
Я не стыжусь, что ярый скептик
и на душе не свет, а тьма;
сомненье – лучший антисептик
от загнивания ума.
* * *
Будущее – вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне —
значит делать черным каждый день.
* * *
Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот гавно.
* * *
Я был везунчик и счастливчик,
судил и мыслил просвещенно,
и не один прелестный лифчик
при мне вздымался учащенно.
* * *
Мой небосвод хрустально ясен
и полон радужных картин
не потому, что мир прекрасен,
а потому, что я – кретин.
* * *
На дворе стоит эпоха,
а в углу стоит кровать,
и когда мне с бабой плохо,
на эпоху мне плевать.
* * *
Я держусь лояльной линии
с нравом времени крутым;
лучше быть растленным циником,
чем подследственным святым.
* * *
В юности ждал я радости
от суеты и свиста,
а превращаюсь к старости
в домосексуалиста.
* * *
Я живу – не придумаешь лучше,
сам себя подпирая плечом,
сам себе одинокий попутчик,
сам с собой не согласный ни в чем.
* * *
Пишу не мерзко, но неровно;
трудиться лень, а праздность злит.
Живу с еврейкой полюбовно,
хотя душой – антисемьит.
* * *
Я оттого люблю лежать
и в потолок плюю,
что не хочу судьбе мешать
кроить судьбу мою.
* * *
Все вечные жиды во мне сидят —
пророки, вольнодумцы, торгаши,
и, всласть жестикулируя, галдят
в потемках неустроенной души.
* * *
Я ни в чем на свете не нуждаюсь,
не хочу ни почестей, ни славы;
я своим покоем наслаждаюсь,
нежным, как в раю после облавы.
* * *
Пока не поставлена клизма,
я жив и довольно живой;
коза моего оптимизма
питается трын-травой.
* * *
С двух концов я жгу свою свечу,
не жалея плоти и огня,
чтоб, когда навеки замолчу,
близким стало скучно без меня.
* * *
Ничем в герои не гожусь —
ни духом, ни анфасом;
и лишь одним слегка горжусь —
что крест несу с приплясом.
* * *
Я к тем, кто краен и неистов,
утратил прежний интерес:
чем агрессивней прогрессисты,
тем безобразнее прогресс.
* * *
Пусть гоношит базар напрасный
кто видит цель. А я же лично
укрылся в быт настолько частный,
что и лица лишен частично.
* * *
Я понял вдруг, что правильно живу,
что чист и, слава Богу, небездарен,
по чувству, что во сне и наяву
за все, что происходит, благодарен.
* * *
Это счастье – дворец возводить на песке,
не бояться тюрьмы и сумы,
предаваться любви, отдаваться тоске,
пировать в эпицентре чумы.
* * *
Мой разум честно сердцу служит,
всегда шепча, что повезло,
что все могло намного хуже,
еще херовей быть могло.
* * *
Живу, ни во что без остатка не веря,
палю, не жалея, шальную свечу,
молчу о находке, молчу о потере,
а пуще всего о надежде молчу.
* * *
Клянусь компотом детства моего
и старческими грелками клянусь,
что я не испугаюсь ничего,
случайно если истины коснусь.
* * *
Что расти с какого-то момента
мы перестаем – большая жалость:
мне, возможно, два лишь сантиметра
до благоразумия осталось.
* * *
В жизненной коллизии любой
жалостью не суживая веки,
трудно, наблюдая за собой,
думать хорошо о человеке.
* * *
Я не верю вранью отпетому
о просвете во мраке мглистом.
Я отчаялся. И поэтому
стал отчаянным оптимистом.
* * *
На всех перепутьях, что пройдены,
держали, желая мне счастья,
стальные объятия родины
и шею мою, и запястья.
* * *
На дереве своей генеалогии
характер мой отыскивая в предках,
догадываюсь грустно я, что многие
качаются в петле на этих ветках.
* * *
Склонен до всего коснуться глазом
разум неглубокий мой, но дошлый,
разве что в политику ни разу
я не влазил глубже, чем подошвой.
* * *
Во всем со всеми наравне,
как капелька в росе,
в одном лишь был иной, чем все, —
я жить не мог в гавне.
* * *
Любому жребий царственный возможен,
достаточна лишь смелость вжиться в роль,
где уничтожен – лучше, чем ничтожен,
унижен – как низложенный король.
* * *
За то, что смех во мне преобладает
над разумом средь жизненных баталий,
фортуна меня щедро награждает
обратной стороной своих медалей.
* * *
Замкнуто, светло и беспечально
я витаю в собственном дыму;
общей цепью скованный случайно,
лишь сосед я веку своему.
* * *
В этом странном окаянстве —
как живу я? Чем дышу?
Шум и хам царят в пространстве,
шумный хам и хамский шум.
* * *
Когда-нибудь я стану знаменит,
по мне окрестят марку папирос,
и выяснит лингвист-антисемит,
что был я прибалтийский эскимос.
* * *
В эту жизнь я пришел не затем,
чтобы въехать в сенат на коне,
я доволен сполна уже тем,
что никто не завидует мне.
* * *
Отнюдь я не был манекен,
однако не был и в балете;
я тот никто, кто был никем,
и очень был доволен этим.
* * *
Есть мечта у меня, беречь
буду крепость ее настоя:
когда вновь будут книги жечь,
пусть мою огня удостоят.
* * *
Что стал я пролетарием – горжусь;
без устали, без отдыха, без фальши
стараюсь, напрягаюсь и тружусь,
как юный лейтенант – на генеральше.
* * *
Средь шумной жизненной пустыни,
где страсть, и гонор, и борение,
во мне достаточно гордыни,
чтобы выдерживать смирение.
* * *
Каков он, идеальный мой читатель?
С отчетливостью вижу я его:
он скептик, неудачник и мечтатель,
и жаль, что не читает ничего.
* * *
Господь – со мной играет ловко,
а я – над Ним слегка шучу,
по вкусу мне моя веревка,
вот я ногами и сучу.
* * *
Всю молодость любил я поезда,
поэтому тот час мне неизвестен,
когда моя счастливая звезда
взошла и не нашла меня на месте.
* * *
Тюрьма была отнюдь не раем,
но часто думал я, куря,
что, как известно, Бог – не фраер,
а значит, я сижу не зря.
* * *
Множеству того, чем грязно время,
тьме событий, мерзостных и гнусных,
я легко отыскиваю семя
в собственных суждениях и чувствах.
* * *
Блуд мировых переустройств
и бред слияния в экстазе —
имеют много общих свойств
со смерчем смыва в унитазе.
* * *
Эпоха, мной за нравственность горда,
чтоб все об этом ведали везде,
напишет мое имя навсегда
на облаке, на ветре, на дожде.
* * *
Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду;
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.
«Гарики» Игоря Губермана. — sigdan — ЖЖ
?Previous Entry | Next Entry
Современный поэт-сатирик Игорь Губерман знаменит своими афористичными четверостишьями — «гариками», — в которых лаконично рассказывает о том, что близко каждому из нас .
В прошлом были те же соль и мыло,
хлеб, вино и запах тополей;
в прошлом только будущее было
радужней, надежней и светлей.
***
2.Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина
***
3.Не брани меня, подруга,
все и так едят друг друга,
а меня еще и ты.
***
4.Красив, умен, слегка сутул,
набит мировоззрением,
вчера в себя я заглянул
и вышел с омерзением.
***
5.На дворе стоит эпоха,
а в углу стоит кровать,
когда мне с бабой плохо,
на эпоху мне плевать
***
6.
Звоните поздней ночью мне, друзья,не бойтесь помешать и разбудить;
кошмарно близок час, когда нельзя
и некуда нам будет позвонить
***
7.Учусь терпеть, учусь терять
и при любой житейской стуже
учусь, присвистнув, повторять:
плевать, не сделалось бы хуже.
***
8.Я женских слов люблю родник
и женских мыслей хороводы,
поскольку мы умны от книг,
а бабы — прямо от природы.
***
9.Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.
***
10.Когда устал и жить не хочешь,
полезно вспомнить в гневе белом,
что есть такие дни и ночи,
что жизнь оправдывают в целом.
***
Совет на апрель
11.Хмурым лицом навевается скука,
склонная воздух тоской отравлять,
жизнь и без этого горькая штука,
глупо угрюмством её опошлять.
***
День космонавтики
• • •
12.Открылась доселе закрытая дверь,
напиток познания сладок,
и больше в ней стало загадок.
***
- Местонахождение:Israel, Haifa
| Февраль 2023 | ||||||
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
| 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |
| 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | ||||
- jur4anie : (без темы) [+1]
- nathalie_zh : (без темы) [+1]
- iriki : (без темы) [+1]
- alexeykazantsev : (без темы) [+4]
Разработано LiveJournal.com
Grateful Web-интервью со Скоттом Губерманом
Скотт Губерман уже много лет является профессиональным рок-пианистом.
Он насквозь Deadhead, который впервые увидел Grateful Dead в эпоху Брента Майдланда и никогда не оглядывался назад. Судьба привела Скотта и его жену в район залива Сан-Франциско, чтобы они неизбежно стали неотъемлемой частью музыкального сообщества Terrapin Crossroads. За последние пару лет он отыграл бесчисленное количество (возможно, он отслеживает) концертов в составе Phil Lesh & Friends, еще одной группы, возглавляемой Лешем, Communion и многих других групп-продолжателей, ориентированных на Dead. Перед предстоящим захватывающим национальным туром со своей собственной группой Губерман побеседовал с Диланом Малбергом о своем долгом странном путешествии и о том, почему музыка Dead продолжает процветать.
GW : Насколько я понимаю, вы из Лонг-Айленда, штат Нью-Йорк. Какие музыкальные влияния были частью вашего детства? Когда вы впервые начали играть на фортепиано?
SG : Когда я рос, в моем доме всегда было пианино, когда мне было четыре или пять [лет].
И только намного позже я начал брать уроки. До этого момента мне определенно нравилось учиться самому. Музыка, которой я тогда увлекался, всегда была рок-н-роллом. Я начинал на AM-станциях, если вы можете в это поверить. У меня было маленькое AM-радио, которое я использовал, чтобы слушать IMUS WNBC в Нью-Йорке. Там был популярный рок-н-ролл. Я выкопал это.
Мои родители слушали много классической музыки, которая меня почему-то никогда не увлекала. Сколько себя помню, мне очень нравился популярный рок-н-ролл. Но в старших классах я открыл для себя Grateful Dead. Это просто изменило все.
GW : Это одна из тех вещей, которые определенно не поддаются описанию.
SG : Конечно.
GW : Когда состоялось ваше первое шоу Dead? Какова была ситуация?
SG : Я не могу вспомнить точную дату. Но это было в 1988 году на забеге в Мэдисон Сквер Гарден. Один из тех 9 ночных пробегов.
GW : сентябрь 1988?
SG : Да. Это было фантастическое шоу. Это действительно изменило мой взгляд на Grateful Dead. Видите ли, несколько моих друзей и я обычно ходили навестить всех, кто был рядом, если это было на выходных. Я думаю, что за неделю до того, как мы увидели Grateful Dead, мы видели Motley Crue в Nassau Coliseum. [Хихикает] Для нас это было любое другое шоу. Мой друг предложил мне билет, и я сказал: «Конечно, я пойду». Все, что я знал о Мертвых на тот момент, было от моих старших кузенов. Это было единственное начало моего младшего года старшей школы. Мои двоюродные братья были старше и увидели Grateful Dead в 1970-е годы.
Мне на день рождения подарили альбом Shakedown Street. Вероятно, это был мой пятнадцатый или шестнадцатый день рождения. Я помню, как подумал, что это странная смесь кантри, рока и диско, и не знал, что с этим делать. Это было не совсем мое, поэтому я убрал его в свой ящик. Таково было мое впечатление о них, пока я не увидел это шоу в MSG 1988 года.
Большая часть опыта для меня заключалась в том, что мы решили принять мескалин по прихоти. У нас была идея, что у Grateful Dead были какие-то психоделические отношения, и мы думали, что будем единственными, кто споткнется [смеется]. Мол, никому не говори. Вскоре мы поняли, что происходит, что это была не какая-то кантри-диско-группа, как я думал, а современный психоделический опыт. Это было интересное время в моей жизни. Тем временем я обнаружил связь между игрой на фортепиано при употреблении марихуаны и ЛСД. Я не знал обо всем психоделическом опыте, который произошел, в тот момент я был совершенно неосведомлен обо всем. Может быть, я был слегка разоблачен через The Beatles Sgt. Группа Клуба одиноких сердец Peppers, как и все остальные. Тем не менее, для меня это было старым материалом, и я увлекался синтезаторами. Так что [Grateful Dead] действительно прибил это для меня.
GW : Это был неземной живой опыт. The Beatles были динамичной студийной группой, которая популяризировала психоделию в рок-музыке.
SG : Абсолютно.
GW : А также есть большая разница между любой эпохой Live Dead и прослушиванием альбома вроде Shakedown Street в самом сердце их гладкой студии конца 1970-х.
SG : Вот это было. Это было долгожданное изменение от того, что я ожидал. Как вы заметили, The Beatles были альбомной группой. Конечно, я также слушал Pink Floyd, но для меня они тоже были альбомной группой. Единственная психоделия, которую я смог найти, была вещь из далекого прошлого, где клавишные были аналогом Fender. В то время я открывал для себя цифровые синтезаторы и MIDI и подумал, не было бы здорово, если бы группа эмулировала психоделический опыт современным способом с синтезаторами и MIDI. Когда я увидел их в 19 лет, Grateful Dead были в самом разгаре.88. Так и началось.
GW : Это аспект группы, который обычные фанаты могут не понять, а именно технический гений Dead и связанное с ним волшебство.
Как Боб Бралов и все, что он сделал для группы и их инструментов. Это была группа, связанная со своей аудиторией на беспрецедентном уровне. Ваши корни в скале. Но трудно отрицать, что способ исследования и импровизации исходит из джазовой чувствительности. С тех пор вы учились или вдохновлялись какими-то конкретными фигурами в мире джаза?
SG : Да. Тогда я тоже слушал джаз, просто он не был так популярен, как моя связь с роком. Я определенно оценил джаз, который также вдохновил Grateful Dead. Я люблю Майлза Дэвиса. Я нахожу [эту музыку] очень интересной, хотя в конце концов предпочитаю мелодичный рок-н-ролл. Вещи, которые красиво звучат с гармониями и могут «выйти наружу», но в конечном итоге вернуться к этой мелодии.
GW : Как если бы рок-песня была резиновой лентой, и вы могли бы сгибать ее так далеко, как хотите. Круто, что у Dead был один концерт с Майлзом в 1970 в Филлмор-Уэст. Дэвис, который обычно считал рок-музыкантов неполноценными и напыщенными, высоко ценил Grateful Dead и нашел общий язык с [Джерри] Гарсией.
Когда вы переехали в район залива? Что вас манило?
SG : Частично это, очевидно, было моей любовью к Grateful Dead и всей культуре. Он сосредоточен здесь. Это не имело для меня большого значения, пока мне не исполнилось тридцать. Я снова видел Grateful Dead в 1990 году и несколько раз между 88 и 9 часами.0’. Но что-то произошло, когда я увидел их 19 марта 1990 года.
GW : Хартфорд.
SG : Да. Лучшее шоу. У каждого есть свое мнение, и я не хочу никого обидеть, но в ту ночь я ушел, зная, что это то, в чем я должен был каким-то образом участвовать. Если не играть с настоящей группой, то просто расти, чтобы понять, как играть материал, и играть его с другими. Это стало очень важно для меня. Моей мечтой было выступить перед этой аудиторией и принять участие. Я помню, как очень эмоционально отреагировал на смерть Брента [Мидланда] позже в 1990, но это дало мне ощущение, что я должен обратиться к группе.
Я сделал все, что мог, чтобы попытаться получить контакты и, возможно, шанс пройти прослушивание, но ничего не вышло. Они не были очень публичными, и я не мог получить номер менеджера.
GW : Тогда никаких социальных сетей.
SG : Точно. Я был в значительной степени во власти любого, кто мог дать мне совет. Но в любом случае, возвращаясь к вашему первоначальному вопросу, мое желание стать частью этого росло. Я играл в трибьют-группах Grateful Dead по всему Восточному побережью, лучше знакомясь со всем материалом. Я действительно зациклился, учился и хотел быть с этими парнями, что бы я ни делал.
С появлением Интернета мир, казалось, стал меньше, и я начал думать, что, возможно, смогу установить какие-то связи на Западном побережье. Я пытался найти работу в Интернете, и все равно ничего. Я пришел к выводу, что у тех, с кем играли эти ребята, было одно общее: все они жили в районе залива. В какой-то момент, когда мне было за сорок, я подумал; что это за жизнь на самом деле? Я знал, что если это должно было случиться, я, вероятно, должен был быть там.
Я слышал истории о том, как фанаты столкнулись с Бобом Вейром и Филом Лешем в продуктовом магазине. Я подумал, что если бы это было так близко, я бы взял его. Несколько факторов сдерживали меня. Это дорогое место для жизни. На самом деле я ничего не знал, кроме Хейта/Эшбери, Сан-Франциско, который, очевидно, сильно изменился. Это была не та культура. Из тех немногих раз, когда я отдыхал, казалось, что это никогда не сработает для меня. Также не было похоже, что здесь звучит музыка Grateful Dead.
GW : Конечно, все изменилось, когда Фил Леш открыл Terrapin Crossroads в 2012 году. посетить. По крайней мере, я мог бы выйти туда и, может быть, поговорить с Филом, а может и нет. Кто знает? Мы просто знали, что собираемся проверить это и хорошо провести время. Мы забронировали билеты, заглянули в Интернет и, конечно же, смогли получить билеты на самое первое развлекательное шоу Фила, которое он начал как празднование 50-летия Dead в 2015 году.
Нам действительно повезло с билетами. Когда мы пришли и увидели наше первое шоу, это было 1965 развлекательное шоу. Это было самое крутое, и я хотел быть частью этого.
Фил был великолепен и играл лучше, чем когда-либо, и люди, с которыми он играл, тоже были потрясающими. После шоу Фил вышел из-за кулис, чтобы взять кое-что и был готов сфотографироваться с людьми и раздать автографы. Мы встали в очередь, и Фил сказал, когда мы подошли, что мы последние. Мы с ним сфотографировались, и я дал ему визитку. Я сказал ему, что это то, ради чего я пришел сюда. «Я пришел сюда, чтобы сказать вам, что я жив, и это то, кто я есть. Сыграть с тобой было бы мечтой». Он ответил: «Произошли странные вещи», и на этом мы остановились. Вот как я оказался здесь, и мне, к счастью, удалось это сделать.
GW : Это напоминает мне историю о том, как Кит Годшо встретил Джерри Гарсию. Донна Джин подошла к нему после концерта в Сан-Франциско в 1971 году и заявила: «Мой муж Кит — ваш следующий клавишник».
Все, что им нужно было сделать, это послушать, как он играет, и все. У Фила есть уши, и ему явно понравилось то, что он услышал от тебя. Это тоже произошло очень быстро.
Назад к Terrapin Crossroads, большая часть музыки, играемой в Grate Room (основное место), ориентирована на Grateful Dead. Тем не менее, это гораздо больше, чем просто прикрытие Мертвых, это продолжение того духа и сообщества.
SG : Это интересно. Если бы вы сравнили это с другим рок-н-роллом или другими музыкальными жанрами, это можно было бы назвать «группой-призраком». Дело в том, что эта музыка уникальна и живет своей жизнью. Он хочет исполняться определенным образом, хотя в этом и есть свобода. Я не думаю, что вы могли бы закончить с этой музыкой, с точки зрения того, как песни должны быть сыграны от начала до конца. В определенной области существует открытость, которая позволяет вам исследовать ее снова и снова, но песни остаются теми же. Другой такой музыки нет. Это действительно невероятно.
Каким-то образом сам материал и то, как Grateful Dead решили его изложить, позволили остаться открытым.
GW : Это блаженное дежавю. Никогда не бывает полным и всегда требует дополнительной проработки. Еще один удивительный аспект Terrapin Crossroads — это интимное пространство. Даже Phil Lesh & Friends регулярно играли на больших аренах. Итак, вот вы, нужный человек в нужном месте, определенно в нужное время. У вас есть обожающая публика, и у вас есть захватывающий предстоящий тур по восточному побережью с вашей собственной группой.
Считаете ли вы себя чаще гастролирующим такого масштаба? Вы уже играете во многих разных ансамблях здесь, в Bay Area.
SG : Надеюсь, я остаюсь в кругу музыкантов, которые играют музыку Grateful Dead, особенно здесь, в районе залива. Мне очень повезло, что я связался с этими ребятами. У меня есть своя группа, и в этом месяце мы гастролируем. Все это действительно весело и интересно.
Интересно выйти и поиграть в других условиях. Это долгожданный перерыв от всех игр в заливе, я рад выйти и поиграть в других условиях.
В конечном итоге я сосредоточусь на том, чтобы играть здесь, в Bay Area, играть музыку Grateful Dead с теми, кто участвует и кто будет участвовать в будущем. Этот круг останется нетронутым. Я надеюсь быть частью этого навсегда.
GW : Здесь, безусловно, отличная сцена, особенно в Северной бухте. Есть несколько отличных мест и тесное сообщество.
Итак, Фил явно готов интерпретировать музыку по-разному. Он играл со многими разными артистами, начиная с Grateful Dead с Джерри Гарсией. Каков ваш опыт игры с ним? Он держится довольно жестко, когда дело доходит до лидерства, или это более ситуативно?
SG : Он, безусловно, лидер оркестра, потому что он придумывает музыкальные идеи, а мы их воплощаем. Но он открыт и для наших идей. Мы смотрим на него, когда произойдет следующее изменение или что он имел в виду в отношении материала.
В этом нет никаких сомнений. Играть с ним — это все, о чем я когда-либо мечтал, и даже больше. Он просто крутейший парень. Он так много понимает в музыке. И он может быть критическим, но, к счастью, он, кажется, действительно понимает то, что я делаю. На чем Фил обычно концентрируется, так это на ритме музыки, и если вы послушаете Grateful Dead, вы заметите, что они всегда играют. По сей день это то, к чему он стремится, слившись с барабанщиком и погружаясь в ритм.
Midnight North Билеты в Сан-Франциско, Great American Music Hall 16 июля 2023 г.
Всегда есть история представляет собой новую главу Midnight North. Десять историй, рассказанных в песне на их самом отполированном альбоме на сегодняшний день.
Размышляя о времени, прошедшем с момента их создания, Midnight North готова рассказать миру свою историю. Группа мульти-инструменталистов с корнями в фолке и американе, Midnight North является опорой на сценах национального гастрольного круга.
Rolling Stone назвал Midnight North «Лучшей новой группой» в своем обзоре музыкального фестиваля Peach 2018 года, заявив, что группа «берет лучшие части музыки корней и вплетает их в гобелен из рока и Америки».
Грэм Леш, Эллиотт Пек и Коннор О’Салливан начали играть вместе в Сан-Франциско. В начале 2012 года они отыграли свой первый концерт под названием Grahame Lesh & Friends. Грэм и Эллиот оба привнесли репертуар оригинальной музыки в этот новый проект, который стал идеальным союзом, когда группа начала выступать всерьез. В конце 2012 года группа впервые отправилась в студию, полностью записав свой дебютный альбом End of the Night всего за 2 дня. End of the Night (сведенный и спродюсированный Коннором) был выпущен в июне 2013 года, когда они официально дебютировали под названием Midnight North.
Группа начала гастролировать в июне 2015 года, выпустив второй альбом Scarlet Skies. Так началась пятилетняя гастрольная группа, выступавшая в 36 штатах перед тысячами людей по всей стране.
Летом 2017 года они выпустили свой самый успешный студийный альбом Under the Lights. «На всех треках, когда вы думаете, что группа привязана к стилю или жанру, внезапно появляется припев или новый соло или вообще новый инструмент, смело, но ловко направляет музыку на новый звук и ощущение», — сказали The Poke Around в своем обзоре Under the Lights. Они также выпустили два концертных альбома, в том числе Selections From the Great American Music Hall 2018 года, в котором в качестве специальных гостей приняли участие Боб Вейр и Фил Леш из Grateful Dead, а также участники Twiddle.
Поворотный момент для группы наступил, когда Грэм познакомился с барабанщиком Натаном Грэмом на благотворительном концерте в Филадельфии в 2016 году. Месяц спустя Натан присутствовал с группой на концерте, в конечном итоге присоединившись к группе в их самом продолжительном туре весной. 2017 года. Привлечение опытного барабанщика в качестве постоянного члена группы (и изучение его навыков игры на банджо, пения и написания песен) стало следующим шагом вперед, поскольку планировалось записать их четвертый студийный альбом.