6. Отзыв – место для ваших впечатлений

Если у вас есть вопросы о том, когда выйдет продолжение интересующей вас книги, почему автор решил не заканчивать цикл, будут ли еще книги в этом оформлении, и другие похожие – задавайте их нам в социальных сетях или по почте [email protected].

7. Мы не отвечаем за работу розничных и интернет-магазинов.

В карточке книги вы можете узнать, в каком интернет-магазине книга в наличии, сколько она стоит и перейти к покупке. Информацию о том, где еще можно купить наши книги, вы найдете в разделе «Где купить». Если у вас есть вопросы, замечания и пожелания по работе и ценовой политике магазинов, где вы приобрели или хотите приобрести книгу, пожалуйста, направляйте их в соответствующий магазин.

8. Мы уважаем законы РФ

Запрещается публиковать любые материалы, которые нарушают или призывают к нарушению законодательства Российской Федерации.

Выходит в свет «Июнь» Дмитрия Быкова

Начнем с конца. В третьей части «Июня» литератор Крастышевский пытается предотвратить войну с помощью практик, близких к ведовским. Он устроился на должность, которая гарантирует, что составляемые им сводки будут попадать на стол Сталину, и организует тексты так, чтобы скрытое в них послание-наказ въелось адресату в самую подкорку: хитро соразмеряет протяженность рубрик, подбирает нужные слова из синонимических рядов, расставляет гласные-согласные в единственно верном порядке. К этому моменту до читателя не может не дойти, что книга перед ним устроена в соответствии с технологиями Крастышевского и он, читатель, если достаточно умен, в силах расшифровать фразу, по всей вероятности, закодированную автором; искушение почти неодолимое.

Пожалуй, такова в главном функция третьей части: служебная, указание на шараду. Еще здесь изложена история эволюции трикстера в мировой литературе, но она скорее бонус, среди действующих лиц «Июня» трикстера нет.

Фабульно три части романа связаны только временем, местом (Москва) и одним эпизодическим персонажем. Новая книга завершает так называемую И-трилогию: прежде издавались «Икс» и «Истина». До нее была О-трилогия: «Оправдание», «Орфография», «Остромов». Что в «О», что в «И» фантазия Быкова основывается на фактах реальных биографий, но прототипы у него переименованы, а события либо видоизменены, либо вовсе выдуманы. Не очень, по сути дела, и важно, кто чей прототип; вряд ли широкая аудитория угадает в Крастышевском черты прозаика Сигизмунда Кржижановского, а в герое первой части поэта Давида Самойлова, ну и не беда.

Хотя в Але из части второй многие опознают дочь Марины Цветаевой Ариадну Эфрон. Аля сбежала из Парижа, чтобы поддержать пером советские идеалы, у нее младший брат по прозвищу Шур и мама, знаменитый поэт. Образ мамы в «Июне» на удивление отталкивающий. Возможно, потому, что мы смотрим на нее глазами Алиного жениха – журналиста Бориса, а тот сам не подарок, мягко говоря.

Борису под сорок, он близок к отчаянью. Система, ради которой он с юности расшибался в лепешку, стагнировала, омертвела, утратила всякий поступательный импульс. Раньше прочих эту мертвенность почувствовал Маяковский, чье жизнеописание Быков опубликовал в прошлом году. Почувствовал и застрелился. Единственное спасение для нее, системы, – масштабная война с кем угодно, с кем получится, и режим раз за разом пробует разжечь такую войну то в Испании, то на Халхин-Голе, то в Финляндии. Война заморозит статус-кво, даст пусть какую-то отсрочку неизбежного будущего, простор для натурального гниения. «Одних надо убить, чтоб не мешались; других прогнать через фильтр; после фильтра можно воевать; после войны можно еще пятьдесят лет жить этой легендой».

Тонкие ломтики

Завершая работу над романом, Дмитрий Быков, кажется, испытал влияние фильма «Сплит». В начале второй части автор сообщает нам о том, что внутри Бориса функционируют шесть отдельных личностей и одна из них, которую зовут Шестой, пока не активирована. В конце части, когда мы уже успели забыть о раздробленности Бориса, Шестой вдруг проявляется, и он гораздо страшнее, чем Зверь М. Найта Шьямалана; Быков нокаутом выиграл этот бой.

Рассуждения Бориса, занимающие солидную долю второй части, прочерчивают параллель 1920-х и 1990-х («угар»), 1930-х и 2010-х, ради которой написан роман. И правда знакомо: Украина, Сирия, популистская истерика в СМИ, закрытость верхов, сервильность и плебейство культуры. «Гремевший тогда поэт <…> извергал дикую смесь барачной киплинговской вони и шипра, причем шипр преобладал. Шипром было пропитано все».

«Июнь» стоил бы разговора и не будь в нем первой части. Это история Миши, сначала студента ИФЛИ, где вместе с ним учатся Павел Коган и Сергей Наровчатов, в романе просто Павел и Сергей, затем больничного санитара, затем ненадолго, до 22 июня, снова студента. Миша завис меж двумя женщинами, Валей и Лией, – вот весь сюжет. Валя, похоже, бес, Лия – ангел, но вероятно, что наоборот: шарада Валя/Лия не имеет решения. Быков предлагает здесь беспрецедентно жесткие, даже жестокие сцены плотской любви, но в них, как и в его описаниях неба, ветра, города, ревности, ярости, максимум мастерства, ноль привычного уже шипра, больше от нынешнего предчувствия пагубы, чем в велеречивых выкладках Бориса или камланьях Крастышевского. К счастью, первая часть самая длинная.

Дмитрий Быков. Июнь. Роман. М.: АСТ, 2017

Ключ незабвения – Газета Коммерсантъ № 61 (6782) от 06.04.2020

Издательство «Молодая гвардия» в серии ЖЗЛ выпустило книгу «Есенин. Обещая встречу впереди» Захара Прилепина. Ее автору не раз прекрасно удавалось через писателей, будь то Леонов или Мариенгоф, Корнилов и Луговской, рассказывать о том времени, которое его особенно занимает,— первой трети ХХ  века. Теперь он написал о поэте, который никак не меньше, чем его время,— о Сергее Есенине. Почему именно о нем, попытался угадать

Четыре года назад литературный оппонент Захара Прилепина Дмитрий Быков написал книгу о Маяковском. Прилепин тогда ответил язвительной рецензией, в которой объявил, что книгу Быков написал в действительности о себе самом, ее герой и автор — один человек, «просто один высокий, а другой — крупный». Теперь, когда вышел уже прилепинский том ЖЗЛ про Есенина, соблазн тоже назвать его чем-то вроде духовной автобиографии (а сходства между Прилепиным и Есениным куда больше, начать с того, что оба рязанские), несомненно, велик. Однако вряд ли существо дела сводится к этому.

Фото: Издательство «Молодая гвардия»

В своей книге Прилепин приводит фразу Есенина, сказанную после смерти Блока: «Есть два поэта на Руси: Пушкин и Блок. Но счастье нашей эпохи, счастье нашей красы открывается блоковскими ключами». Встреча в этой фразе трех понятий — «эпохи», «красы» и «ключей» — при всей каждого из них туманности весьма симптоматична. Причем не только для Есенина, но и для автора его биографии: ведь если поэт, подбирая ключи к времени, ищет их в ритме и образах, то биограф ищет героя, который мог бы стать таким ключом.

Почему к эпохе, которая для многих делится на «блоковскую» и «маяковскую» половины, Прилепин решил подобрать есенинский ключ? Можно выделить три причины.

Первая — совпадение героя с эпохой. Бывают те, кому эпоха великовата, как пиджак с чужого плеча. Бывают те, кому она мала, они задыхаются в ней. Бывают, наконец, те, кто оказывается с ней вровень. Первых слава не замечает, от вторых при жизни старается держаться подальше, но потом, бывает, одаривает благосклонностью. К третьим она льнет.

Есенин — чистейший образец человека, совпавшего с эпохой. Именно Есенин и его друзья-имажинисты больше всего в первое послереволюционное время соответствовали тому, что в наши дни стало принято обозначать словом «успешный». Их любили, ими восхищались, платили щедрее всего тоже им, а не «агитатору, горлану, главарю», как могло бы показаться тем, кто историю литературы учил по советским учебникам.

Вторая — несовпадение героя с эпохой. Завершились отношения между поэтом и временем не просто неудачно — трагически. В наши дни, когда для литературы — ну хорошо, для книжного рынка, хотя это почти уже одно и то же,— так важны стали истории успеха, жизнь и смерть Есенина могут стать примером того, как за успех приходится отдавать ту цену, которую никому не захочется отдавать.

И о популярности, и о гонорарах, и о деловой хватке Есенина и его друзей-имажинистов Прилепин повествует вполне обстоятельно. Скандалы тоже описывает без купюр, почти не стараясь оправдать героя — лишь подчеркивая, что по-другому он ни жить, ни умереть не мог. «Вообразите себе Есенина, который… оставил свои намерения. Что он там будет делать — в каком-нибудь 1956 году? Лечиться от деперссии? Просто мы хотим, чтобы был такой — «Серега наш»: не пил, женщин не обижал, детей не бросал».

И любви этой никак не могло помешать то, что дар Есенина был лирическим, а не эпическим, пластичным, а не монументальным, то, что красота — женщины, природы, соловьиного пения, русского поля, да, вся эта банальная, Блоком ли, современниками ли его петая-перепетая «краса» — была не украшением, не данью «поэтической инерции», а самой сердцевиной этого дара.

Но ведь и время, жестокое, беспощадное, которое вроде бы требовало героического пафоса, громыхания, лязга, требовать-то требовало, а в глубине души, получается, хотело чего-то другого. И этот парадоксальный факт, может быть, позволяет понять в нем больше, чем изучение какого-то из широко объявленных его пристрастий. За ораториями и «оптимистическими трагедиями» таилось что-то более важное — не противоречащее «цайтгайсту», но дополняющее, углубляющее и преображающее его.

Захар Прилепин. Есенин. Обещая встречу впереди. М.: Молодая гвардия, 2020.

Палоло и нормальные люди: самые ожидаемые книжные новинки 2020 года

Долгожданный перевод «Иисусова сына» Дениса Джонсона, новый роман Стивена Кинга, разговор с Алексеем Ивановым и еще одна важная жизнь в описании Джулиана Барнса — 2020-й обещает яркие книжные новинки.

Обзор Сергея Кумыша — для самых любознательных и торопливых читателей.

Денис Джонсон.
Иисусов сын.

М. : No Kidding Press.
Перевод с английского С. Бондарькова и Ю. Серебренниковой
Время выхода: февраль-март

Одна из главных книг в американской литературе последних лет тридцати, которую у нас до сих пор умудрялись игнорировать. Без «Иисусова сына» не было бы, например, ни Чака Паланика, ни Майкла Каннингема — во всяком случае, такими, какими мы их сегодня знаем, — ни целой плеяды молодых авторов, которых книга Дениса Джонсона в буквальном смысле воспитала. Одиннадцать эпизодов из жизни молодого бродяги и наркомана, прозвище которого трудно поддается цензурному переводу на русский язык; одиннадцать историй, пронизанных какой-то неожиданной, неотпускающей красотой и до того неочевидным юмором, что невольно возникает ощущение, будто само понятие юмора изобретается прямо сейчас у тебя на глазах, в этих строчках. Сборник писался очень быстро (первые два рассказа Денис Джонсон набросал за вечер), однако эта книга — для медленного чтения: она состоит из предложений, с каждым из которых можно жить. Многие фанаты Джонсона, например, до сих пор бьются над разгадкой последней фразы рассказа Work. Сам автор во время публичных выступлений неизменно отшучивался: он понятия не имеет, что она значит, но фраза-то, мол, классная — разве этого не достаточно?

Дмитрий Быков.
Палоло, или Как я путешествовал по миру.

М.: Редакция Елены Шубиной
Время выхода: февраль

Если вы знаете, что такое палоло (вряд ли, конечно), то знайте также и то, что в новой книге Дмитрия Быкова очерка про палоло нет: по-хорошему, именно так следовало бы начать заметку, однако лауреат «Большой книги» и здесь всех перехитрил. Очерк есть, притом, блестящий, просто притворяется он предисловием, оборачивается заговорщицкой улыбкой, звучит обещанием сиквела — раскупите, мол, первый тираж, тогда и про палоло расскажу. Однако уже здесь, на первых страницах, в начальных аккордах есть все, что нужно для хорошего путешествия в книгу — звуки, запахи, какое-то мерцающее, переливчатое волшебство, принявшее обличье тех самых палоло, живых плавучих макаронин, которые выплевывает Тихий океан. И главная эмоция от вошедших в книгу текстов — счастье путешественника, которое кроме как в дороге вроде бы нигде больше и не достижимо. Ан-нет. Открываешь сборник быковских заметок — и поминай тебя как звали. Закрываешь, озираешься по сторонам — вроде и недолго отсутствовал, а вернулся отдохнувшим.

Салли Руни.
Нормальные люди.

М.: Синдбад.
Перевод с английского А. Глебовской
Время выхода: зима

Салли Руни — это практически Билли Айлиш от современной ирландской литературы: писать начала еще в детстве, после первого же, эээ, релиза порвала вообще всех. Второй роман Руни «Нормальные люди» попал в лонг-лист Букеровской премии, получил премию Costa Book Awards и вошел в список 100 лучших книг XXI века по версии The Guardian. Это история не столько любви, сколько чувств вообще — всеобъемлющих, запутанных; зародившихся между двумя юными героями еще в школе и на протяжении студенческих лет претерпевающих довольно неожиданные трансформации.

Мэтт Браун.
Всё, что вы знаете об искусстве — неправда.

М.: Ад Маргинем Пресс.
Перевод с английского Ю. Евсеевой
Время выхода: март

Мэтт Браун — специалист по химии и биомолекулярным наукам: к разговору об изобразительном искусстве он подходит, как и подобает уважающему себя ученому, подготовив внушительную доказательную базу. Но также Мэтт Браун — популярный британский писатель и журналист: свою книгу о заблуждениях в мире изобразительного искусства (кто на самом деле придумал Микки-Мауса? почему на самом деле улыбается Мона Лиза?) он сделал лаконичной как комикс, увлекательной как роман и познавательной как добротная научно-популярная работа.

Стивен Кинг.
Институт.

М.: АСТ.
Перевод с английского Е. Доброхотовой-Майковой и Е. Романовой
Время выхода: март

Помните фильм ужасов «Хостел»? Новый роман Стивена Кинга «Институт» чем-то отдаленно его напоминает. Только, в отличие от фильма, роман и правда страшный. Действие разворачивается в наши дни — то есть, во время правления администрации Трампа, о чем маэстро, на дух не переносящий тезку Дональда Дака, не даст вам забыть: зло в его книгах неизменно исходит не только из космоса и параллельных миров, но и от республиканцев.

«Институт» — закрытый интернат для детей с паранормальными способностями, где над ними проводятся жестокие опыты. Все попавшие сюда подопечные были похищены тем или иным способом, и бежать отсюда не удавалось еще никому. Казалось бы, вполне обычная пугалка с ловушкой — все это уже было сотни, если не тысячи раз, — однако Стивен Кинг не боится банальной фабулой обмануть читательские ожидания, потому что с помощью все той же банальной фабулы регулярно их превосходит. «Институт» — пример именно такого романа: вроде бы ничего нового, но увлекательно и жутко до дрожи.

Джулиан Барнс.
Человек в красном.

М.: Азбука-Аттикус.
Перевод с английского Е. Петровой
Время выхода: весна

В центре нового романа лауреата Букеровской премии Джулиана Барнса («Предчувствие конца», «Одна история») — жизнь французского врача, пионера гинекологии Сэмюэля Поцци на фоне парижской Belle Epoque, «Прекрасной эпохи», однако главный герой, а вместе с ним и читатель, нередко сталкивается с далеко не самыми презентабельными проявлениями этого овеянного мифами «золотого» времени. Помимо своей врачебной и научной деятельности Поцци известен тем, что с него написан один из самых известных портретов Джона Сингера Сарджента («Доктор Поцци дома»), фрагментом которого украшена обложка романа.

Алексей Иванов.
Быть Ивановым.

М.: Альпина нон-фикшн

Все, что вы хотели знать об Алексее Иванове и не побоялись спросить: новая книга одного из самых известных российских прозаиков (а также абсолютного рекордсмена по использованию наречий в диалоговых ремарках) — это своеобразный эпистолярный диалог писателя с читателями. О судьбах родины, необходимости внутренней и иллюзорности коллективной свободы, литературном ремесле и даже личной жизни — здесь есть все, чтобы удовлетворить непраздный и пресечь праздный интерес. Несколько сотен страниц нешуточных вопросов и вдумчивых, серьезных ответов. Если вы поклонник Иванова, то вы, что называется, дождались.

Чжан Юэжань.
Кокон.

М.: Фантом Пресс.
Перевод с китайского А. Перловой
Время выхода: лето

Если в детстве ты любишь играть в сыщика и страдаешь от нехватки отцовской любви, то у тебя все шансы стать героем кошмарного сна. Приснившегося китайцу. В одном из ранних романов писательницы Чжан Юэжань наемный убийца удочерял маленькую девочку, пообещав самому себе найти работу подобрее, а со временем обнаруживал, что в названной дочурке расцеветает маниакальная садистка. Главные герои «Кокона», те самые, что любили играть в сыщиков, со временем обнаруживают, что в их жизни главный садист — это прошлое, и для того, чтобы как-то жить дальше, усыновлять, конечно, никого не придется, однако с призраками будет необходимо если не подружиться, то как минимум начать договариваться.

Джонатан Сафран Фоер.
Погода — это мы: спасение планеты начинается за завтраком.

М.: Эксмо.
Переводчик с английского не утвержден
Время выхода: август

Читатели: «Вам никогда не хотелось вместо того, чтобы высказываться по животрепещущим вопросам, написать, ну, просто хорошую книжку?» Джонатан Сафран Фоер: «А что я могу поделать, если проблемы человечества — это и мои проблемы? И вообще, я, знаете, писатель, рупор эпохи, роковая на мне печать». Читатели: «Ок, ладно, мы все равно вас любим, давайте вашу актуалочку». Джонатан Сафран Фоер: «Я/Мы — планета Земля». Критики: «Серьезное высказывание серьезного писателя по серьезному вопросу». Джонатан Сафран Фоер: «Мяу».

Патти Смит.
Год обезьяны. Преданность.

М.: Corpus.
Перевод с английского С. Силаковой
Время выхода: осень

По словам писательницы и музыканта Патти Смит, «Год обезьяны» — вторая часть трилогии, начало которой положил роман-эссе «Поезд М». Оба этих текста можно назвать хроникой меняющегося мира, где все по-настоящему важное, тем не менее, остается на своих местах — парадоксальный секрет состоит в том, что необходимо прекратить сознательные попытки это удержать. «Преданность» — короткая повесть, помещенная в своего рода автобиографический кокон: вымышленная история о неколебимой верности призванию и убийственной (в прямом смысле) силе искусства обрамлена двухчастным очерком, посвященным, в частности, истории ее создания.

страсть и власть» — Петербургский авангард

Лекторий «Прямая речь» — просветительский проект и трендсеттер в области интеллектуального саморазвития. На протяжении уже без малого десяти лет лекторий проводит лекции выдающихся современников — как в России, так и за ее пределами: в Германии, США, Великобритании, Израиле, Франции. За все эти годы визитной карточкой проекта стали проницательные, остроумные и разрушающие устоявшиеся мифы лекции по литературе Дмитрия Быкова.

В сборник «Русская литература: страсть и власть» вошли лекции, посвященные двадцати писателям и их произведениям, оказавшим значительное влияние на формирование русской литературы — такой, какой мы ее знаем сейчас. Герои книги — протопоп Аввакум, Михаил Ломоносов, Иван Крылов, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Гоголь, Николай Некрасов, Иван Тургенев, Иван Гончаров, Михаил Салтыков-Щедрин, Федор Достоевский, Лев Толстой, Александр Островский, Антон Чехов, Владимир Короленко, Максим Горький, Александр Куприн, Иван Бунин, Надежда Тэффи и Андрей Белый.

Тексты Дмитрия Быкова о творческих метаниях, страстях, дружбе и вражде коллег по перу, взаимоотношениях с власть имущими, превратностях судеб русских писателей. Каждая лекция — свежий взгляд на классику и смелая борьба с идеологией, домыслами и предвзятостью научного литературоведения. Из книги читатель узнает: Почему эфиопское происхождение Пушкина – это миф? Как изначально звали Татьяну Ларину? Что все-таки означает загадочное «мир» в названии главного романа Толстого? Правда ли, что Иван Крылов страдал аграфией? Почему «Каренин» – значит «головной человек»? Что общего между Пушкиным и Иисусом Христом? Кто был прототипом Клима Самгина в одноименном opus magnum Максима Горького?

А также поймет, как: «Житие» протопопа Аввакума оказало значительное влияние на формирование жанра современного психологического триллера, равно как и его собственная жизнь, не уступающая этому жанру в остросюжетности. Иван Крылов стал первым русским абсурдистом.Романтик Михаил Лермонтов на деле оказался одним из главных основоположников беспощадного русского реализма. Антон Чехов внес значительный вклад в формирование русского детектива. А Михаил Ломоносов выступил основоположником smart-литературы.

Кому бы ни были посвящены лекции Дмитрия Быкова, он всегда рассматривает классику не как замкнутые на себя «дела давно минувших дней», но как явление, гораздо более близкое современному контексту и читателю, чем может показаться. Книга Дмитрия Быкова будет интересна как знатокам русской литературы, так и всем, кто стремится познать законы мира литературы или просто дополнить свой список чтения.

Какие книжные новинки приготовил 2020 год — Российская газета

Разумеется, каждый Новый год — это прежде всего новые ожидания. Книгочеи или просто любители праздного чтения ждут новостей из мира литературы. Будет ли что почитать? Конечно, новинок в 2020 году ожидается много. И все же. По просьбе «РГ» книгоиздатели рассказали о самых-самых.

Елена Шубина, «Редакция Елены Шубиной»:

От Лытдыбр до берегов Невы

1. Антон Долин. «Миражи советского».

Почему мы постоянно смотрим в прошлое, не замечая настоящего и боясь даже заглянуть в будущее? Почему самые востребованные и у кинематографистов, и у публики темы — Великая Отечественная и оттепель, сталинские репрессии и интеллигенция эпохи застоя, космические завоевания и спортивные победы времен СССР? Как нам разорвать эту пуповину и нужно ли ее разрывать? На основе рецензий и аналитических обзоров кинокритик пытается вывести формулу культурного прошлого, которое сейчас нас завораживает и объединяет: от фильмов об СССР 1920-х до картин о перестройке.

Кадр из фильма Георгия Данелии «Я шагаю по Москве». Кинокритик Антон Долин пытается вывести формулу культурного прошлого, которое нас завораживает. Фото: РИА Новости

2. Антон Носик. «Лытдыбр. Дневники, публицистика, диалоги».

Первая книга Антона Носика, выходящая после его смерти, — своего рода автобиография, составленная из его дневников и архивных текстов. Каждая глава сопровождается предисловием или эссе литераторов, близких друзей Антона. Среди авторов — Демьян Кудрявцев, Катерина Гордеева, Глеб Смирнов, Дмитрий Быков, Павел Пепперштейн, Арсен Ревазов и др.

3. Новый роман Михаила Гиголашвили.

Герой нового романа Михаила Гиголашвили молодой шалопай и лоботряс Кока. Жизнь кидает его из стороны в сторону, из страны в страну — Грузия, Голландия, Германия, Россия. Искусительная свобода… от чего? Соблазны и трагические случайности. Роман взросления и одновременно плутовской роман. Читателям — поклонникам «Чертова колеса» понравится…

4. Олег Лекманов. На берегах Невы с Ириной Одоевцевой.

Ирину Одоевцеву — мемуаристку часто упрекали в недостоверности. Олег Лекманов в обширных комментариях к книге «На берегах Невы» анализирует текст, расщепляя его на многие составляющие, обращаясь к новым источникам, рассматривая известные факты под иным углом зрения. Эта книга — диалог автора и исследователя.

Андрей Петров, главный редактор «Молодой гвардии»:

Великие старцы и повседневность

1. Из новинок, особо ожидаемых мною, я выделил бы «Святых старцев» (серия «ЖЗЛ») Вячеслава Бондаренко (ранее выходили его «Герои Первой мировой», «Отец Иоанн Крестьянкин», «Корнилов» и др.). Героев его новой книги по праву можно поставить во главе списка достойнейших: они сосредоточили духовную мощь России, ее многовековой опыт. За советом, наставлением, благословением к ним приходили полководцы и политики, писатели и философы, знаменитости и самые простые люди.

Возможно, кого-то подобный вывод несколько удивит: ведь «традиционная» история общества пишется людьми светскими. Но, полагаю, ничуть не менее значима история иная — духовная, потаенная от поверхностного взгляда, лишенная резких внешних сломов и поворотов, но глубокая и наполненная высшим смыслом. В ней на первый план выходят именно носители Духа, великие молитвенники, прославленные в лике святых. Помянутая книга представляет собой десять очерков о великих старцах ХVIII-ХХ веков — светильниках духа, чудотворцах и прозорливцах, прославленных в лике святых.

2. Из других изданий знаменитой биографической серии очень жду книги: «Данте» А. Ветлугиной, «Василия Темного» Н. Борисова, «Черубину де Габриак» Е. Погорелой. Событием для читателей станет, на мой взгляд, появление долгожданных (работа над ними затянулась на годы) книг Майи Кучерской «Лесков» и Игоря Вирабова «Тургенев». Из мемуаристики хочется непременно выделить «Хороший тон» (серия «Близкое прошлое») М. Б. Пиотровского. Любопытными изданиями пополнится в следующем году серия «Живая история» — это и «Повседневная жизнь Большого театра в советскую эпоху» А. Васькина, и «Повседневная жизнь русского соблазнителя» А. Митрофанова.

Борис Пастернак, генеральный директор издательства «Время»:

Следы невиданных зверей

1. Юлия Говорова. Лось на диване, верветка на печи.

Юлия Говорова — москвичка, выпускница журфака МГУ. Она уехала в Пушкинские Горы и устроилась там на работу в зоопарк, где спасают животных, попавших в разные переплеты. Все они стали героями ее рассказов — смешных, лирических, глубоких. И Джеральд Даррелл вспоминается тут, и Джеймс Хэрриот, и Фарли Моуэт. Как пишет Юлия, «все истории и персонажи здесь правдивы — и звери, и люди (спасибо хозяевам зоопарка Андрею и Веронике за работу прототипами)». А за все сказочное и волшебное отвечают пушкинские неведомые дорожки со следами невиданных зверей… Иллюстрации к книге нарисовала Ирина Маковеева, заслуженный художник России, лауреат премии имени Виталия Бианки. Все ее герои — не «как живые», а точно живые.

2. Саша Филипенко. Возвращение в Острог

В предыдущем романе («Красный Крест», 2017) Саша Филипенко использовал исторические документы — переписку советского Наркоминдела со швейцарским Красным Крестом. Книга вышла на французском, немецком, чешском, хорватском языках, на очереди еще восемь переводов. В новом романе Филипенко архивных материалов нет. Но сама изображенная реальность претендует на роль документа времени. Для самых недоверчивых: в книге нет ничего придуманного. Есть городок, где градообразующее предприятие — тюрьма. Есть детский дом, в судьбах обитателей которого мелькнул проблеск счастья. Ситуации, герои, диалоги — и проклятый вопрос о цене добра, которое оборачивается злом, тоже поставлен жизнью. Точнее — смертью.

Павел Подкосов, генеральный директор «Альпина нон-фикшн»:

Мы совсем не безнадежны

1. Адам Хиггинботам «Чернобыль. История катастрофы»

Более десяти лет Адам Хиггинботам посвятил изучению трагедии в Чернобыле, чтобы докопаться до правды, очищенной от мифов и дезинформации. Он опирался на сотни интервью с очевидцами, письма, неопубликованные мемуары и документы из рассекреченных архивов. Мастерский научно-популярный триллер и авторитетный отчет о событии, которое изменило историю.

Между прочим, названа «лучшей книгой 2019 года» изданиями New York Times, Time и Kirkus Reviews.

2. Стивен Пинкер «Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше»

Бестселлер профессора психологии Гарвардского университета Стивена Пинкера, включенного в список 100 самых влиятельных ученых и мыслителей журналами Foreign Policy и Time. Сталкиваясь с войнами, терроризмом, насилием, мы говорим: «Куда катится мир!». На самом деле, в прошлом все было гораздо страшнее, утверждает Пинкер. Ученый методично доказывает, что насилие неуклонно снижается. Исследуя мифы о «злой» природе человеческого существа, он объясняет с точки зрения эволюционной психологии, почему люди делают свой мир все более свободным от насилия и зла. Ожидаемую и фундаментальнаую эту книгу мы делали больше двух лет.

3. Алексей Иванов «Быть Ивановым»

Откровенный отчет автора бестселлеров «Тобол» и «Географ глобус пропил» о том, что значит быть Ивановым. Это публицистический текст, его основа — ответы на вопросы читателей. Глубокая, объемная и очень личная книга. Такого Иванова мы еще не знали.

Дмитрия Быкова перевезли на лечение в Москву | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Писателя и журналиста Дмитрия Быкова, введенного врачами в медикаментозную кому, в четверг, 18 апреля, перевезли спецбортом из Уфы в Москву в сопровождении врачей и жены. По информации его супруги Ирины Лукьяновой, транспортировка была «согласована с врачами и Минздравом».

Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов сообщил, что рейс из Уфы был оплачен редакцией «Новой газеты», с которой Быков сотрудничает много лет. Ранее председатель редакционного совета «Новой газеты» Дмитрий Муратов вылетел в Уфу, туда же отправилась бригада московских врачей из госпиталя имени Бурденко.

Дмитрий Быков во вторник в тяжелом состоянии попал в одну из больниц Уфы с подозрением на инсульт. Затем диагноз был уточнен — Быкову стало плохо из-за обострения, вызванного сахарным диабетом. По информации местной прессы, «он встал с кресла и просто лег в проходе» во время рейса Екатеринбург-Уфа. На 5 мая запланирована лекция Быкова в Берлине.

______________

Подписывайтесь на новости DW в | Twitter | Youtube | или установите приложение DW для | iOS | Android

Смотрите также:

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Будденброки. История гибели одного семейства»

  Роман Томаса Манна (Thomas Mann) 1901 года повествует о жизни и упадке богатой семьи торговцев из Любека. За эту книгу писатель был удостоен Нобелевской премии по литературе. На снимке — кадр из экранизации 2008 года. Оригинальное название романа — «Buddenbrooks: Verfall einer Familie».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Берлин, Александерплац»

  Жизнь Берлина конца 1920-х предстает перед читателем во всем многообразии. Роман Альфреда Дёблина (Alfred Döblin) 1929 года лег в основу культового фильма Райнера Вернера Фасбиндера. На фото — режиссер (в центре) с исполнителями главных ролей. Оригинальное название романа — «Berlin Alexanderplatz».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Мефистофель. История одной карьеры»

  Роман, написанный сыном Томаса Манна Клаусом Манном (Klaus Mann) в 1936 году, повествует о жизни Хендрика Хёфгена — актера и режиссера, предающего свой талант ради карьеры. Хёфген становится соучастником преступлений нацистов. На фото — репетиции «Мефистофеля» в венском «Бургтеатре» (2018 г.) Оригинальное название романа — «Mephisto».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Каждый умирает в одиночку»

  Роман Ганса Фаллады (Hans Fallada) 1947 года считается первой книгой, написанной о Сопротивлении писателем, не эмигрировавшим из нацистской Германии. На фото — съемочная группа фильма «Одни в Берлине» в 2016 году. Вторая справа — Эмма Томпсон. Оригинальное название романа — «Jeder stirbt für sich allein».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Смерть в Риме»

  Роман Вольфганга Кёппена (Wolfgang Koeppen), написанный в 1954 году, критики прозвали «кривым зеркалом» послевоенной западногерманской действительности. Кёппен критиковал в нем остатки идеологии и поведения, которые привели Германию к нацизму и войне. На фото — рабочий стол в музее писателя в Грайфсвальде. Оригинальное название романа — «Der Tod in Rom».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Расколотое небо»

  Кристу Вольф (Christa Wolf) принято считать самой значимой писательницей ГДР. В ее романе «Расколотое небо» («Der geteilte Himmel») 1963 года речь идет о проблематике разделенной Германии. На фото — репетиция спектакля «Расколотое небо» в берлинском театре «Шаубюне» (2015 г.)

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Потерянная честь Катарины Блюм»

  В этом романе лауреата Нобелевской премии по литературе Генриха Бёлля (Heinrich Böll), написанном в 1974 году, молодая немка по имени Катарина Блюм влюбляется в террориста, они проводят вместе ночь, а утром девушку арестовывают. Роман («Die verlorene Ehre der Katharina Blum») был экранизован в 1975 году (на фото).

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Открытие медлительности»

  Мораль Стена Надольного (Sten Nadolny) такова: хорош тот, кто не торопится во имя успеха, а держит время в своих руках. Герой вышедшей в 1983 году книги «Открытие медлительности» («Die Entdeckung der Langsamkeit») — сэр Джон Франклин, английский мореплаватель, исследователь Арктики. На фото — Стен Надольный.

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Animal Triste»

  «После соития всякая тварь тоскует», — словами из этого латинского изречения названа книга Моники Марон (на фото), изданная в 1996 году. Сюжет таков: женщина-палеонтолог, работающая в берлинском музее, страстно влюбляется в своего коллегу. Моника Марон (Monika Maron) исследует эту страсть, наслаждаясь каждой деталью. «Animal Triste» — оригинальное название книги.

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Чернильное сердце»

  Самый известный роман гранд-дамы немецкого фэнтези Корнелии Функе (Cornelia Funke) был впервые издан в 2003 году. По словам Функе, писать для детей — самая замечательная профессия на свете: «Я знаю, каково это — быть маленьким, быть другим». Оригинальное название книги — «Tintenherz».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Гуд бай, Берлин!»

  Двое подростков отправляются путешествовать на старой «Ниве» по берлинским окрестностям. И выясняется, что люди вовсе не так плохи, как о них говорят! Из «романа воспитания» Вольфганга Херрндорфа (Wolfgang Herrndorf) 2010 года получился симпатичный роуд-муви «Гуд бай, Берлин!», который снял в 2016 году Фатих Акин (на фото — исполнители главных ролей). Оригинальное название книги — «Tschick».

• Немецкие книги, которые должен прочитать каждый

  «Дни убывающего света»

  Личные истории, соединенные автором, наглядно иллюстрируют жизнь в ГДР. Дебютный роман «In Zeiten des abnehmenden Lichts» Ойгена Руге (Eugen Ruge), изданный в 2011 году, был удостоен Немецкой книжной премии как лучший роман 2011 года на немецком языке. Спектакль по роману «Дни убывающего света» поставили в 2013 году в берлинском Немецком театре (на фото — репетиция).

  Автор: Дарья Брянцева

Big Book Prize — Россия — Отчет

Критики премии охарактеризовали его как попытку олигархов извлечь пользу из литературы.

«Они хотят показать культурный имидж, они хотят показать свою значимость», — сказал Александр Шаталов, литературный критик, который присутствовал на церемонии, но не был членом жюри.

Премия «Большая книга» является самой прибыльной, но не единственной литературной наградой в России. Михаил Ходорковский, бывший нефтяной магнат, который сейчас находится в сибирской тюрьме, в последние годы финансировал российскую Букеровскую премию.Он пишет трактаты из своей камеры.

Каждый год вручение Букера вызывало яростные споры о состоянии постсоветской русской литературы. Большая книга обещает стать еще одним богатым форумом для склок и заламывающих рук.

Состояние современной русской литературы стало Темой А на круглом столе финалистов «Большой книги», который прошел накануне церемонии в Российском государственном гуманитарном университете. Пришло всего дюжина студентов, но четыре финалиста, принявшие участие, стали весьма воодушевленными в своих комментариях, беспокоясь о влиянии Интернета и других проблемах.

Г-н Кабаков, например, был обеспокоен поразительным успехом Оксаны Робски, популярной новой писательницы, которая специализируется на воссоздании жизни самых богатых женщин России, включая сцены ошеломляющего материализма, страсти к раздиранию корсетов и горы кокаина. .

Он также указал на «Духлесс» (или «Бездушный»), последний бестселлер, чтобы проникнуть в глубины богатого класса, изображающий моральный распад молодого руководителя бизнеса в оргию кокаина и случайного секса.Она читается в русском стиле «Яркие огни, большой город», но книга вызвала похвалу у многих, что огорчило Кабакова.

«Вы можете сказать, что« Сага о Форсайтах »- это книга о среднем классе, как и« Духлесс », — насмешливо сказал он. Тем не менее, он отрицал, что испытывает какую-либо зависть к успеху таких книг. По его словам, такие писатели работают «в другой профессии».

Сатирная проблема России — Журнал «Проспект»

Путин, безусловно, сидящая утка для российских сатириков — так почему же они не попадают в цель?

Не исключено, что будущие историки будут читать отчеты о недавней истории России и предполагать, что это была работа какого-то забытого сатирика: политическая система, которая перешла от пылкого коммунизма к безудержному капитализму, общество с огромными крайностями упадочного богатства и крайней нищеты и правящий тандем, состоящий из танцующего президента и поющего премьер-министра.Тогда удивительно, что сегодняшним российским сатирикам не удалось добиться большего влияния на международной арене.

Многие люди будут знакомы с книгами и пьесами «Золотого века» русской сатиры ХХ века. Такие писатели, как Михаил Булгаков и Владимир Маяковский, в этот период были заняты работой, разбирая структуры советской власти, чтобы раскрыть безумие и жестокость того, что скрывается под поверхностью.

Сами эти авторы во многом обязаны творчеству Федора Достоевского и Николая Гоголя. Но революция 1917 года бросила новые и неотложные угрозы литературному сообществу. Сатира стала средством выражения и оспаривания не только деспотической системы, но и испытаний повседневной жизни под ее влиянием.

Несмотря на распад Советского Союза, количество недавних дополнений к канону предполагает, что этот жанр продолжает захватывать воображение российских авторов. Примеры, которые вышли на международный уровень, включают работу Виктора Пелевина ( Homo Zapiens , Священная книга оборотня ) и Дмитрия Быкова ( Living Souls ).

Возникает вопрос, почему, если сатира остается популярной формой среди русских романистов, кажется, она не привлекает читателей со всего мира?

Большая часть проблемы, с которой столкнулись эти авторы, связана со спецификой. Такие писатели, как Гоголь и Булгаков, откликались на общеевропейские темы, даже если русский пример был необычайен по своей интенсивности и масштабам. Те, кто пытается высмеять сегодняшнюю Россию, как правило, сосредотачиваются на обсуждении особенностей ее недавнего прошлого и причудливой стагнации ее настоящего. В переводе нужно объяснять слишком много, и юмор теряется среди деталей.

Как отмечает один из критиков книги Быкова « Живые души », большая часть юмора романа «основана на культурных шутках, которые не так легко понять обычному западному читателю». Например, одна из центральных тем книги — взрывоопасная напряженность между различными этническими группами внутри России. Быков с любовью представляет это, но никогда не обрисовывает достаточно ясно, чтобы дать непосвященному читателю представление о культурной реальности.

Действительно, ни Быков, ни Пелевин не могут удержаться от упоминания саги о заключенном в тюрьму российском олигархе и нефтяном магнате Михаиле Ходорковском, отбывающем в настоящее время второй 14-летний тюремный срок за хищение и отмывание денег. В то время как первый делает это напрямую, в Священная книга оборотня Пелевин предпочитает вместо этого ссылаться на вымышленную компанию «кукис-юкис-юпси-пупс», слегка завуалированный намек на нефтяную компанию ЮКОС, ранее принадлежавшую Ходорковскому до того, как она была вынуждена национализация в 2006 году.

Хотя Пелевин более успешен в своих сатирических целях, чем Быков, эти дешевые кадры помогают подорвать его атаки. Нигде в этой книге он не является более острым, чем когда он разбивает властные структуры российского общества на «олигархию» и «аппарат» (русское сокращение от аппарата правительства), чтобы показать порочный круг самораспространяющейся коррупции. . Или, как выражается автор, «первые позволяют вторым воровать, потому что вторые позволяют первым воровать.”

Эти моменты озарения, к сожалению, слишком краткие, и большая часть обсуждения в этих книгах имеет тенденцию к экспозиции, пытаясь довести до конца некоторые многообещающие концепции. Однако отсутствие тонкости было бы простительно, если бы книги были более увлекательными и действительно чаще наносили удары.

По сути, цель великой сатиры состоит в том, чтобы вывести человеческую комедию из социальной травмы. Тем не менее, если читатель не сможет увидеть человечность, стоящую за драмой, для него почти невозможно сочувствовать борьбе персонажей.

Возможно, только отказавшись от стереотипов и сосредоточившись на человеческих персонажах, оказавшихся в центре действия, русская сатира вернет себе былое признание.

Щелкните здесь, чтобы прочитать профиль Джейсона Коули о Викторе Пелевине

ДМИТРИЙ БЫКОВ на лекции (на английском языке) … — Программа по изучению России, Восточной Европы и Евразии

Присоединяйтесь к нам в четверг, 18 февраля, в полдень, на лекции Гийома Никуда на тему «Эрмитаж или« музей »в 1770 по Екатерине Великой »

РЕГИСТРАЦИЯ НА ВЕБИНАР ЗДЕСЬ: https: // princeton.zoom.us/webinar/register/WN_CYsGhWEfS-CZz9oqeg14KA

Почему Екатерина Великая построила весь комплекс Эрмитажа? Этот вопрос может составить главную тему нашей презентации. У истоков Эрмитажа стояла первоначальная идея создания висячего сада и дополнительных квартир за пределами Зимнего дворца, хотя и соединенных с ним мостом. Он быстро сошел на нет перед лицом интенсивных социальных и культурных практик Екатерины II. Следует учитывать, что все, что она там создавала, было направлено на то, чтобы так или иначе повлиять на русскую аристократию, а также на то, чтобы показать остальной Европе, что она может быть, помимо того, что она императрица, женщиной письма и вкуса.

Тогда можно определить Эрмитаж в целом? Конечно, его название предполагает, что это было место для уединения, по крайней мере, от двора, и, следовательно, место, где можно вести себя по ее собственным правилам. Фактически, ответ, вероятно, содержится в письмах, написанных в 1780-х годах самой Екатериной Фридриху Мельхиору Гримму, своему уполномоченному в Париже, где она называет свой Эрмитаж своим собственным «музеем». Что значит для Екатерины музей? А для Эрмитажа с точки зрения архитектурной типологии? Можно ли в таком случае рассматривать картинную галерею Эрмитажа как «музей»? После прослеживания истории строительства комплекса зданий, чтобы выделить его архитектурные характеристики, в презентации будет предпринята попытка обобщить, как это место и его коллекции описывались во время правления Екатерины, включая ее собственную точку зрения. Использование ею термина «музей» должно быть связано с определением термина в энциклопедии Дидро и Аламбера, то есть «музей женщины-литератора». Что, если Эрмитаж, даже если он не был «музеем» в том виде, в каком мы его понимаем сегодня, до середины XIX века, все же был «музеем Екатерины»?

Гийом Никуд — исследователь в области истории искусств и архитектуры Швейцарского национального научного фонда в Archivio del Moderno Университета итальянской Швейцарии, участвует в программе «Милан и Тичино (1796-1848), формирование пространственного пространства Европейский.Капитал »(ФНС Синергия № 177286; с 2016 по 2019 год в программе« Архитектура «Московского стиля Ампир», № IZLRZ1_164062). Он специализируется на истории европейских культурных отношений и взаимодействий около 1800 года. Его докторская диссертация, защищенная в EPHE, EPSL, Париж в 2016 году, называлась «Галерея, восходящая к эпохе Просвещения: Императорская галерея Эрмитажа и Франция от Екатерины Великой». От Великого Александра Великого (1762-1825) »(будет опубликовано). Он также является членом команды SAPRAT (EPHE / PSL, EA 4116), со-руководит с Dr.Маркус Кастор занимается исследовательской программой «Коллекционирование в XVIII веке — археология совершенной коллекции» в Немецком центре истории искусства (Париж) и тем временем участвует в публикации Первого каталога галереи картин Эрмитажа (Том I, Санкт-Петербург). Санкт-Петербург, Эрмитаж, 2018). Его основные публикации — это каталог выставок Жерома Наполеона, короля Вестфалии (Château de Fontainebleau, 2008, в соавторстве с Кр. Байелером), Жеромом Наполеоном и искусством и культурой в королевстве Вестфалии (Dfk Paris, 2 vol. в печати, в сб.с Дж. Эбелингом и Т. Шмидт) и «Империя Катрин ла Гранд»; новые подходы (материалы симпозиума, SPM, Париж, публикация запланирована на весну 2021 г., в соавторстве с J. Kusber, K.S. Jobst, Fr.-D. Liechtenhan и A. Pufelska).

РЕГИСТРАЦИЯ НА ВЕБИНАР ЗДЕСЬ:

https://princeton.zoom.us/webinar/register/WN_CYsGhWEfS-CZz9oqeg14KA

«Фабрика свободы» Ксении Букши

Ксения Букша, экономист по образованию, работала в сфере финансов, маркетинга и рекламы. Она мать троих детей, играет на гитаре, рисует и рисует. Она также, как утверждает писатель Дмитрий Быков, одна из лучших поэтов своего поколения, хотя больше известна своей прозой. 37-летний петербуржанин опубликовал множество романов, сборников рассказов, сборник стихов, справочник по управлению деловой репутацией, а также биографию русского художника-авангардиста Казимира Малевича.

Письмо Букши — живое, но очень атмосферное, часто перемежаемое ее собственными абстрактными картинами и рисунками — исследует любовь, юность, сиротство, смерть и повседневную жизнь во всей ее сверхъестественной серости.Многие из ее романов, которые часто происходят в Санкт-Петербурге, переплетают, казалось бы, не связанных между собой персонажей в единую топографию города. Ее последний роман «Чуров и Чурбанов» (2019) — это триллер, в котором двух бывших одноклассников — одного детского кардиолога, другого заблудшего предпринимателя — связывает одно сердцебиение. Ее сборник рассказов 2018 года «Открывается внутрь» следует по транспортному маршруту, простирающемуся от одного конца ее петербургского региона до другого, объединяя его жителей в пронзительный триптих рождения («Детский дом»), жизни («Убежище»). , и смерть («Последняя остановка»).

«Фабрика свободы» в переводе Анны О. Фишер (Phoneme Media, 2018) — это последний (и пока единственный) роман Букши, вышедший на английский язык. Отчасти художественная устная история, отчасти авангардный поток сознания, роман рассказывает о реальном военном оборонном заводе в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде) через взаимосвязанные жизни его рабочих.

Хотя история фабрики может показаться не слишком увлекательной, книга не зря была удостоена награды «Национальный бестселлер России 2014 года».Читать «Фабрику свободы» — все равно, что смотреть в калейдоскоп, который вы поворачиваете, чтобы увидеть, что откроют следующие призмы. Сорок коротких глав, каждая из которых посвящена своему лингвистическому стилю и образу жизни, объединяют отрывки из интервью, монологи, кинопленки, снимки и воспоминания бывших и нынешних сотрудников фабрики. Текст охватывает четыре должности директоров, начиная с периода расцвета фабрики как экономического и культурного центра в послевоенные годы (под руководством директора N) до периода застоя 1970-х и 80-х годов (под руководством директора V), от U. Крах ССР и хаотичные 1990-е и последующие 2000-е, когда фабрика деградирует до пережитка провалившегося советского проекта (под руководством директора Н.Н., а затем директора Л.).

Минутку, мы среди женщин в опаленных кислотой халатах в заводском цехе горячего цинкования. В другой момент мы на борту торгового судна, плывущего по розоватому морю под зеленоватым солнцем, направляясь на Кубу с собственной первой советской радарной системой Freedom. Спустя четыре месяца после того, как Чернобыль и директор V выясняют, как Freedom собирается разработать и произвести за пять дней сто детекторов излучения для проверки импортных фруктов из Украины и Беларуси.Но вновь появляющиеся персонажи — некоторые из них остаются на фабрике до самого конца — соединяют эти, казалось бы, независимые призмы в единое целое.

Хотя это художественный отчет, книга основана на материалах (и содержит дословные отрывки), которые Букша, в качестве рекламного копирайтера, собрала при написании брендбука для нынешнего нового руководства фабрики. Персонажи разговаривают с приглушенным автором, который является не столько рассказчиком, сколько художественным репортером, тень которого мы видим только мельком, когда говорящие повторяют ее вопросы («Как он умер? Об этом есть какая-то легенда…») или обращаются к ней («Но вы не можете это записать, потому что имена людей, связанных с фабрикой, должны быть закодированы латинскими буквами»).

Российские критики указали на парадокс, когда человек, достигший совершеннолетия в постсоветский период — и не меньше работавший дневным трейдером, — пишет о советском заводском опыте. Действительно, роман занимает особое место не только в творчестве Букши, которое обычно происходит в постсоветские годы, , но и в современной российской художественной литературе в целом. Ряд отмеченных наградами русских романов последнего десятилетия пересматривают невзгоды советского периода, стирая при этом традиционное деление жертвы и преступника (например, «Авиатор» Евгения Водолазкина, «Зулейха» Гузель Яхиной или «Монастырь» Захара Прилепина. ), но роман Букши делает это, воспроизводя маловероятный жанр — советский производственный роман.

В отличие от западных фабричных романов, разоблачающих несправедливость (таких как разоблачение Аптоном Синклера в 1906 году мясокомбината Чикаго «Джунгли»), советский производственный роман — литературный центральный элемент официального эстетического стиля СССР, социалистического реализма — изображал рабочих « готовность терпеть лишения во имя промышленного прогресса. Валентин Катаев «Время, вперед!» (1932), например, основанный на собственном опыте посещения автором строительной площадки в металлургическом городе Магнитогорске, описывает усилия бригады по установлению нынешнего рекорда Советского Союза по заливке цемента.(Рабочие, конечно, добиваются успеха только для того, чтобы их сразу же опередили другие фабрики, тем самым иллюстрируя молниеносный темп первой сталинской пятилетки.)

Во многих смыслах голоса из романа Букши звучат там, где заканчиваются эти безумные рассказы, только несколько десятилетий спустя холодная война в самом разгаре. В главе 7 «Лилия» директор N объявляет, что ему нужны четыре системы наведения по линии передачи данных (Lilies) для тактических бомбардировщиков СССР Як-28Л в течение двух недель. Обговорив необходимые условия (зарплата в 299 рублей, детские кроватки и, конечно, бесконечный запас хвороста), рабочие «три листа на ветер» уложились в срок — настоящий промышленный триумф.

«Фабрика свободы», однако, как раз о строительстве советского проекта, так и о его крахе. Неудивительно, что лилии, которые «склеены в разные стороны», не работают, когда их устанавливают в самолетах. Но плохое качество изготовления и упущенный потенциал не имеют значения. Роман обнажает сложные стыки разочарования и ностальгии, цинизма и надежды, комедии и трагедии.

Множество голосов, языковых стилей и культурных особенностей романа делают трудным для переводчика Анны О. Фишер, которая не привыкать к сложным текстам. (Она является отмеченным наградами переводчиком комедийных романов Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» времен НЭПа). Фишер умело маневрирует между подшучиваниями в цехе , бюрократическим жаргоном, буколическими сценками и даже откровенной тарабарщиной.Когда утомительное совещание по поводу новой программы интенсификации производства превращается в ерунду, Фишер с апломбом воспроизводит искаженные русские непристойности: фабрика, громкий голос, «удовлетворит требования и превзойдет их требования, и не будет товаров для повседневной задницы!» Одним словом, товарищи, сейчас начинается финтенсификация-1991! »

В борьбе с многочисленными историческими аллюзиями романа Фишер иногда делает тонкие вставки или расширения. В русском тексте, например, когда менеджер по кадрам просматривает дело только что приехавшей работницы Тася, он читает следующую информацию: «1942 года рождения, место рождения Ленинград, родители неизвестны.Затем он хмурится, невольно изображая покрытые инеем половицы и «клочки обоев». В переводе эта ссылка на нацистскую блокаду Ленинграда более ясна с некоторыми стратегическими дополнениями: «Борис Израильевич хмурится. Осада. Он невольно представляет себе покрытые инеем половицы, почти без обоев стены и тому подобное ». Эта тактика хорошо работает, чтобы передать исторический контекст англоязычным читателям, при этом не отставая от текста.

«Фабрика свободы» Букши, наполненная смехом, разбитым сердцем и захватывающим лиризмом, оживляет ушедшую эпоху во всем ее безумии, жестокости и красоте.И, к счастью для нас, Энн О. Фишер передала его английским текстом, который так же великолепен, как и оригинал.

«Фабрика свободы» Глава вторая: Тася

Та-а-ася, Борис Израильевич каркает, и невысказанное, но неоспоримое проклятие, направленное ни на кого конкретно, ненадолго повисает в воздухе.Значит, ты Тася. Приложив к лицу личное дело, кадровик читает: 1942 года рождения, место рождения Ленинград, родители неизвестны. Борис Израильевич хмурится. Осада. Он невольно представляет себе покрытые инеем половицы, почти без обоев стены и тому подобное. Я из детского дома. Значит, вы только что окончили заводское ученичество? Да. Тебя прислали? Назначить вас сюда? Нет, я хотел приехать. Я хочу работать на заводе электроники. Борис Израильевич поднимает взгляд.Как же чудесно! Поехали, я тебе покажу. На какую работу мы можем вас устроить? Мы могли бы взять вас в качестве ученика оператора прессы в двенадцатый магазин. Там много девушек, подружишься. О да, я бы хотел этого!

Они шагают по двору. Один хромает, другой прихрамывает. Боже, кто это был? Да, наш товарищ С. — большой парень. Он довольно сильный, да? Да, он может поднять лифт одной рукой. Но послушайте: на войне он подбил несколько танков. Он был украшен.Гы! Тогда почему бы нам сначала не пойти к нему, а если мне там нравится?

Лифты. Кабели. Шкивы. Что это, Израильевич? Она то подкрепление, которое вы нам обещали? Просто у меня сегодня есть лишние полчаса, так что … я провожу девушку по фабрике. Нам нужно больше рабочих. Может, менеджер по запчастям — для этого не нужна физическая сила. Вообще-то, Костя, мир ему, был только одной рукой. Но он справился отлично … Ладно, ладно, теперь туши. Ты хочешь быть менеджером по запасным частям, Тася? У вас будут все эти лифты и лифты, все эти аккуратные конвейерные ленты, чтобы вы могли вовремя отправлять все компоненты? Значит, устройства можно построить? Что скажешь, Тася? (Ее лицо приподнято, как блюдце.Ее глаза широко открыты. Очень высоко, там, где трос проходит через шкив … до самого верха под крышей … там что-то белое …) Хм, я не думаю, что смогу, в конце концов … Я бы предпочел, я думаю, что я Лучше сделай что-нибудь другое … стань оператором прессы … Хорошо. Мы получим это. Нет, правда, все нормально, в любом случае мы бы предпочли обычного парня. Вырежьте это сейчас же; скоро будет еще одна партия. Обязательно обещаю.

Они попадают в Двенадцать. Привет, девчонки. Вот, я привожу вам нового ученика.Разрешите представить вас: Тася. Так вот, Тасенка, мы делаем игрушки. Что мы делаем, так это нажимаем на лист пластика и, прежде всего, получаем маленький игрушечный пистолет, готовый к работе. Прессы новые, это самая передовая технология. Безусловно, это считается вредной работой, прессование пластика и полистирола, по закону работать здесь пока нельзя, но можно начать дозатором или фасовщиком. Нам здесь весело. Смотри, вот наша раздевалка, а это душ! А молоко получаете после смены.И время от времени профсоюз раздает бесплатные билеты, даже однажды мы видели саму Любченко, представляете? Итак, вы решили, дорогая? Я могу идти? Ну, погоди … Что это? Ты не хочешь здесь работать? Ой, пожалуйста, не злись! Просто я так и не понял. Могу я посмотреть еще несколько мастер-классов?

Боже мой, кто теперь будет на тебя сердиться? Посмотри вокруг и возвращайся к нам! Конечно, Тася, пойдем, конечно, осмотримся. Просто ненадолго, у меня мало времени.

Так что это было ?! В чем дело?! Я не хочу делать игрушки. Получите это! Что с тобой?! Что за капризы ?! Хочу работать на заводе электроники, игрушки делать не хочу. Ну-ну-ну, Тасенька … Хм … в таком случае … тогда поедем в механический цех. Это девять. Но предупреждаю, это мужской коллектив. Никто тебя там не балует. Вы ведь не боитесь тяжелой работы? А как насчет заточки фрезы, сможете ли вы сделать это самостоятельно? — Ну меня научат, да, — восторженно шепчет Тася.Хочу работать машиной! И я буду! Хорошо, я буду. Она собирается работать на машине. Хорошо, пошли.

Здравствуйте, Израильевич! А что у вас там? Тася !? Что это за имя ?! Так тебя в приюте называли? Да уж, Тася не нравится. Мы повышаем вас до полной Анастасии. Одна буква на каждый дюйм вашего роста! Ха-ха-ха! Где те скамейки, которые у нас были? Зи сделал несколько скамеек, помнишь? Потому что ей понадобятся два! Так что ты думаешь, Тася? Нравится здесь? Это моя девушка! А теперь, ребята, следите за своими ртами … и, кстати, она будет токарь, как и все вы.Вот что я говорю. А теперь посмотри сюда, Тася, вот у нас, например, товарищ К. Он тоже начинал так же, как вы, когда он еще учился в школе, а теперь он каждый квартал находится на стене славы. Покажите ей, какие детали вы делаете. Блин, они крошечные! Аккуратный! Тебе нравится это? Вы хотите сделать такие? Я … но … я просто … подождите …

Адские колокола. Тася. Чего я жду ?! Я не собираюсь сегодня ничего делать, когда ты рядом.Вот и все, Тася, я не знаю, что с тобой делать. Тебе здесь не нравится, ты не хочешь туда идти … Я не очень люблю таких, как ты, понимаешь? Капризные люди. Знаешь что? Видя, как вы пришли на работу, вам не нужно выбирать где, вы просто идете туда, где вам говорят. И, кстати, здесь у вас не так уж много возможностей выбора. Я тот, кто просто балуется с тобой, черт возьми, если я знаю почему. Вот и все, мы вернемся в Магазин Двенадцать и баста. О … нет, нет, нет, нет, нет, теперь не делай этого, я правда просто терпеть не могу, что с гидротехническими сооружениями …

Привет, Борис Израильевич, что это за рэкет? Вот видите, эта дамочка пришла работать на нашу фабрику.Ее зовут Тася. Я провожу ее, все ей показываю. Но она вся, я не хочу этого делать, я не знаю, как это делать. Хм. Я понимаю. Борис Израильевич, вы можете вернуться в свой кабинет. Позже сообщу вам о трудовом задании для товарища … как ваша фамилия? Товарищ М. Итак. Где бы ты хотел работать? На заводе электроники, насколько я понимаю. Чем бы Вы хотели заняться? Каждый день?

Мне нравится проектировать и строить вещи. Дизайн вещей? Значит, тебе нравится возиться с механизмами, верно? Да… однажды в приюте я даже часы поставила.Вы починили часы? Да … и я занял первое место в модельном конкурсе с работающей моделью экскаватора, я придумал способ построить его так, чтобы он действительно копал, все, что вам нужно было сделать, это немного толкнуть его, а затем он будет копать на двоих минут. Он мог копать за две минуты? Экскаватор действительно мог копать? А что копала, если не секрет? Песок. Я принесу его и покажу тебе, если хочешь. Могу я работать в магазине, который занимается дизайном и сборкой вещей? Пожалуйста! Даже будучи учеником, я могу делать эту работу, честно говоря, я могу!

Хм. Что ж, вот что я тебе скажу. У нас есть такой магазин. Он называется цех сборочных операций. Что они там делают, так это то, что они собирают детали вместе, чтобы сделать узлы, а затем они собирают их, чтобы сделать устройства. Вот этот семинар, вот этот. Подожди минутку, не празднуй! Для работы здесь нужен аттестат о среднем образовании. Понимаешь? И до тех пор осталось еще два года. Три, говорите? Мм-хм. Ну ладно. Ну давай же.

Здравствуйте, товарищи.Есть кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить. Это товарищ М. Она будет работать с вами слесарем-монтажником. Верно, она будет первой девушкой в ​​вашем магазине, поэтому я попрошу вас, как ее товарищей, взять ее под свое крыло и относиться к ней с особой чуткостью и преданностью. Если бригадир мне через месяц скажет, что тебе не до этого, Тася, ты пойдешь работать туда, куда Борис Израильевич пришлет. Без писка. Иметь дело? Иметь дело! Большое вам спасибо, сэр! Но как тебя зовут? Завтра первым делом возьми эту модель экскаватора в мой офис.

Глава третья: Народная бригада

Екатерингофский парк покрыт ярко-белыми цветами черемухи. Лепестки слоями висят в воздухе, вздуваются кучками пудры, плывут на кружевных плотах по реке, кружатся в пыли. Даже после пяти часов солнце все еще стоит над складами, кранами и железными крышами. Весна (резкие блестящие запахи; ветерок; напоминания; черемуха и жареная рыба; гниль и свежий ветерок; бедность окрестностей; стук острых ржавых крыш), воздух максимально насыщен, так что голод перестаешь, холод, усталость и боль, и все, что осталось, — это лихорадочная бессонница, восприимчивость к счастью, желание постоянно менять занятия, цветы, лица; это вибрирующий, жидкий, призматический воздух безумия.Женщина бьет мужчину по голове куском ржавой трубки, кровь льется по его щекам, и он блаженно улыбается. В многоквартирных домах маленькая восьмилетняя дочка мамы Светки, смотрителя дома, сидит в подъезде и рассказывает страшные истории, а ее младшая сестра Вика сидит на корточках в своих рваных, сдирающих сандалиях на земле и методично плюясь на серый асфальт. пыль и размазав пальцем по всему периметру.

Человек! Разве где-то нет драки? У меня руки чешутся, разве не мог кто-нибудь где-нибудь сегодня хорошо подраться? Надо натравить на тебя народный отряд, Паша! Вам стоит работать усерднее, тогда у вас не будет столько лишней энергии.Ребята, у меня есть план (достает из сумки поллитровую мензурку). Эй, Таня, где ты это откопала? Я спросил у специалистов по измерениям и стандартам, я сказал им, для чего он нужен, и они мне его дали. Для чего это? Ну вот для чего (говорит). Так что давай просто зайдем. Я уже давно подозревал, что они наливают мало. А теперь, Пашка, как ты думаешь, куда ты идешь? Нет, мы больше не берем тебя с собой. Мы сохраняем разумность. Вы останетесь и будете наблюдать.Так даже лучше: а вдруг будет драка?

Можно нам немного сока? (Три стакана по 200 миллилитров каждый. Таня достает стакан.) Что у вас там? Не волнуйся. Мы контролируем качество людей. (Валя разбирается в деталях, мельчайшие детали на всей фабрике он делает на токарном станке, настолько маленьком, что мастерская прозвала его «алалайкой». ) А теперь не беспокойтесь ни о чем. Третий стакан легко помещается в стакан поверх первых двух, и здесь Веррррка занимает центральное место.Ее голос угрожающе вибрирует. Так. Пол-литровый стакан! И все влезло! Три 200-миллиметровых стакана! Звоните менеджеру, мы официально оформим аудит. Верно! кричат ​​покупатели. Мы наблюдаем это уже давно! Не надо мне «погоди минутку», — выдавливает Верка. Мы пришли сюда не ждать! Приехали констатировать, что вы недополучаете! И мы это устанавливаем! Нам от тебя ничего не нужно (Валя). А теперь не волнуйся. Все будет хорошо. Но ты просто не можешь этого сделать.Понимаете? Вот почему мы документируем наш аудит. Потому что люди хотят что-нибудь выпить. Но вы наливаете недолго. Да, верно, одобрительно говорят все. Вот чего мы хотим! Но ты наливаешь недолго! Мы уже давно это замечаем! Но если бы никто не подошел к вам с стаканом, вы бы продолжали наливать недолго! Те, кто действует безнаказанно, понесут карательные меры! Верно! Молодец для этих парней.

Продавщица скисает. (Пашка заглядывает в дверь.Это как раз подходящее время. Было бы подходящее время. Но Верка бдительна. Она машет кулаком Пашке. Пашка тут же принимает невинное выражение: что?

Все четверо идут по сырой, свежей, теплой улице. Пашка, правда ли, что ты бывший чемпион города по боксу? Что вы думаете? Все знают, что я. И знаешь, кто мой приятель? А! Мы учились в одном ремесленном училище, жили вместе. Как ты мог этого не слышать? Ну, это просто потому, что тебе неинтересен бокс, но он такой … он знаменит! В наши дни его слава звучит повсюду.Он даже победил чемпиона мира Сэвиджа Хью; он выбил его в первом раунде. И вы спали с ним в одной комнате? Вы не боялись? Правильно, мы обычно среди ночи вскакивали и спаривались, а иногда я даже клал его на спину, без пота, лежит Пашка. Но ты просто попробуй уложить меня на спину! Верка ощетинилась и вздымалась, прямо посреди улицы. Она крепкого телосложения, коренастая, и ее глаза зловещие, безумные; она не шутит. Ага … Положу тебя на спину, без сомнений, — говорит Пашка так, что Валя немного краснеет, а Танечка возмущенно фыркает про себя и поправляет очки, а Верка наплевать. Тогда пошли! — кричит она и бросается на него. Пашка лениво, но осторожно хватает ее посреди платья и перебрасывает через плечо, где она пинается и ругается, играя в игру старую, как сама земля … но вдруг Пашка зацикливается на чем-то … он пробует воздух … затем он шлепает Верку обратно на асфальт, не замечая, что она потеряла туфлю, и уносится прочь. Танечка: кто-то затеял драку. Давай дадим парню шанс заняться тем, что он любит больше всего.

Верка (подпрыгивая на одной ноге к туфле): эй, подожди !!

Пашка уже в гуще событий.Валя К. вглядывается, но как ни старается, никак не может понять, кто кого бьет. И как Пашка понял, вот так без манжета? Он ни черта не понял, он просто бьет того, в кого упадет кулак, вот и все. Валя, не лучше ли тебе помочь ему? Что ж, это отличный совет! Не ходи туда, Валя! Девочки, я так сильно вас люблю, — говорит Валя К. Боже, я пытаюсь за вами присмотреть, а вы уходите и уходите. Вы просто боитесь драться. Вы бросили своего друга, когда он был в беде! Тогда пойду сама! Веррррка подлетает к драке и хватает одного из бойцов сзади за шею. Этот удивительный подвох заставляет его терять равновесие, и он чуть не падает назад. Верка отпускает и отпрыгивает. Приближаясь к бою, Танечка громко произносит «народный отряд». И на этом все заканчивается. Конечно, не все; суматоха продолжается долгое время, что связано с тем, что сюда затащили смотрителя здания, а также старую землеройку с поцарапанными ногами и маму, игнорирующую своих многочисленных детей, чтобы подлить масло в пламя из своего окна, но затем Подъезжает Победа и из него вылезает солидный товарищ, и непонятно, кто товарищ, но в конце концов конфликт разбавляется и утихает.Пашка, возбужденный и помятый, но практически невредимый, жестикулирует и тарахтит о чем-то. Сейчас солнце скрывается за зданиями, и гигантские листья лип почти неподвижно висят в воздухе, и в воздухе пахнет свежестью: будет шторм.

Бабушка с поцарапанными ногами бежит, шаркая, за ними. Дорогие комсомольцы, в помощь! Моя невестка больна. Бабушка, вызови врача, если она заболела. Мы народный отряд. Какие? Врач? Какой доктор !? Никакой врач ей не поможет.Пойдемте со мной, я умоляю вас Христом Господом, помоги мне … она молода, но она умирает … она умирает. Не говори Господи Христос, — парирует Валя К., но мы сделаем это. Мы приедем и разберемся, в чем проблема.

Они следуют за бабушкой. Мы живем в углу, в половине комнаты, у нас нет места, а вот я с двумя сыновьями, раньше было четыре, но мой младший погиб на войне, а старший пропал без вести, а теперь двое живут со мной, а младший, он такой же, как вы, заканчивает школу, работает, но старший, ну, он пьет, женился и пьет, а теперь он женился … Не знаю, как это сказать … у нас нет места, но она так сильно хотела ребенка, и, как он говорит, она его обманула … так что он идет и заставляет ее … это …

Сделайте аборт (Verrrrka.)

Да … и он избил ее, и угрожал ей, и он … ну, он сломил ее дух … она пошла и сделала это … и все, что она сделала с тех пор, это лежала там, она никогда не ест, она почти никогда не спит . .. она просто лежит там, работы нет, ничего … у нас уже был врач, что толку от врачей … у нас есть хороший, бог с ней … она сказала, ладно, мы отвезем ее в психушку, мы можем ее забрать, вы знаете, но тогда, ну, вы сами знаете, что это значит … и она говорит нам, что вам нужно вывести ее из этого как можно скорее … ей нужно счастье … но где мы это возьмем … какое счастье может мы даем ей…

Лады бабушки.Дверь открыта. Потолок низкий, пахнет сыростью и гари. Был ли пожар? Темно. Дымная, жирная кухня, полная женщин в дешевых платьях с цветочным принтом. Стая оборванных дошкольников, ворвавшихся в здание вслед за отрядом, поднимает ракетку в узком коридоре. Узкие «полукомнаты» выходят из коридора. Пашка не входит, он стоит в дверях. Скудные квадратные метры завалены вещами, забиты мебелью. Привет. Мы народный отряд. Кто-то принес нам…

Почему?

Ну, мы сами не знаем почему.Покинуть.

Она поворачивается к стене и натягивает одеяло на голову.

За размазанным окном в его неокрашенной, высохшей раме темнеет сонная, пыльная тишина. Но это не ночь: в Ленинграде май приносит белые ночи. Нет, это шторм, идущий к Нарвской заставе с моря. В самую последнюю минуту перед тем, как он упадет, из-под горизонта вспыхивает желтоватый свет, заполняя улицы.

Ниоткуда Валя К. вспоминает, где и когда он увидел такой странный свет: когда он был маленьким, и они уезжали из Ленинграда на баржах.Смотри, сказал старший брат Вали. Валя повернулась к городу и увидела над ним фантастическое зловещее солнце, отблескивающее на фоне черного неба. Мама, это конец света? — спросила Валя. В ту ночь сгорели склады Бадаева … а вместе с ними большая часть городской муки и сахара … накануне 900 дней … Баржи бомбили. Тот, что ушел раньше их, погиб вместе со всеми пассажирами.

Верка с темным лицом смотрит в окно. Пашка снова повернулся в сумрак коридора и копается в кармане, вынимая сахарные кубики, которые он стащил из фабричной столовой, и раздает их мелким сошкам.

Отрывок из «Фабрики свободы» Ксении Букши, перевод с русского Энн О. Фишер и опубликованный Deep Vellum / Phoneme Media. Используется с разрешения.

Русский роман опубликован под названием «Завод« Свобода »» издательством ОГИ в 2014 году. © Ксения Букша 2014. © Английский перевод Анны О. Фишер 2018.

Letters, Blizzard and Magic на церемонии вручения премии «Большая книга России 2011»

В этом году на крупнейшей литературной премии России «Большая книга», проводимой в Доме Пашкова Российской национальной библиотеки, победителями стали знакомые имена с проверенными литературными способностями.Главный приз в размере 3 миллионов рублей (или 96 тысяч долларов) получил Михаил Шишкин. Его роман Письмо-книжка (или Письмовник по-русски) предлагает уникальный сюжет, в котором история разворачивается через множество писем, написанных двумя скрещенными звездами влюбленными. Время становится относительным на страницах: Шекспир, Марко Поло и российские войска вторгаются в Пекин, стирая прошлое и настоящее, а влюбленные стремятся воссоединиться. Шишкин, живущий в Швейцарии, получил в 2000 году Букеровскую премию России за фильм «Взятие Измаила », а другая его работа, Maidenhair , получила премию «Большая книга» и «Национальный бестселлер» в 2006 и 2005 годах соответственно.

Второе место (с призовым фондом 1,5 миллиона рублей) занял Владимир Сорокин за серию «Метель », в которой рассказывается о путешествиях и мыслях врача, спешащего лечить людей, страдающих боливийской геморрагической лихорадкой — зомбифицирующей болезнью — и водитель через (что еще?), казалось бы, нескончаемую российскую метель. Этот роман получил литературную премию NOSE (Новая проза) 2011 года, организованную Фондом Михаила Прохорова в январе.

«Остромов» Дмитрия Быкова «», или «Ученик чародея » занял третье место и 1 миллион рублей.Действие происходит в Ленинграде (так ранее назывался Санкт-Петербург), сюжет вращается вокруг сказок о последних масонах России в 1920-х годах и смешивает историю с магическим реализмом. Четыре месяца назад этот роман получил награду National Bestseller Award 2011. Одна из ранних работ Быкова, Борис Пастернак , также была удостоена Национальной премии бестселлера пять лет назад.

Читателям также была предоставлена ​​возможность проголосовать онлайн за свои любимые книги. В этом году лучший выбор читателей был таким же, как и у жюри, что дало Шишкину Letter-Book The Readers ’Choice Award.Второе и третье названия, полюбившиеся читателям, — это Быков Остромов или Ученик чародея и Юрий Буйда Голубая кровь . В ближайшие недели все три издания будут на видном месте в третьем по величине московском книжном магазине «Москва».

Big Book также поблагодарил Питера Майера из Overlook Press (и бывшего генерального директора Penguin) за его вклад в продвижение русской литературы и перевод русских произведений на английский язык.

Премия «Большая книга», проводимая ежегодно с 2005 г., финансируется и поддерживается различными организациями, включая Центр поддержки русской литературы, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Институт русской литературы РАН и Российский Книжный Союз. В отличие от Премии Русского Букера (которая распространяется только на художественную литературу), в Премию «Большая книга» может участвовать проза любого жанра, если она написана на русском языке.

Живых душ, Дмитрий Быков, пер. Кэти Портер | The Independent

Амбициозная и обширная книга Дмитрия Быкова (сокращенная на английском языке с согласия автора) произвела фурор в России, когда была опубликована в 2006 году. Смешав роман идей со сказкой и сатиру с лиризмом, Быков в «Живых душах» дает картина России в ближайшем будущем и — как и многие другие до него — пытается понять вечные противоречия своей страны.

Через несколько лет Россия находится в ужасном состоянии. Мир наслаждается новым топливом Phlogiston и больше не покупает нефть. Страна становится бедной, маргинализованной и превращается в войну, единственную деятельность, помимо продажи нефти, которую могут задумать ее правители. Война не приносит ощутимых результатов, отчасти потому, что русские офицеры истребляют больше своих людей, чем враг.

«Лагерь русских воинов» (отсылка к классическому стихотворению Василия Жуковского) — это легко узнаваемая картина повседневной жестокости и унижений, характерных для российской армии, особенно во время бесконечной бессмысленной войны, подобной той, что была в Чечне. .И все же капитан Громов, бывший поэт, чувствует, что в его стране есть что-то помимо окружающего уродства — волнующая красота сельской местности, щедрость природы, доброта женщин.

Схема, предложенная Быковым для объяснения сложности России, проста: прошлое и настоящее страны определялись тремя несовместимыми силами. Двое из них являются потомками племен, населявших Русь в средние века, — варяги, основатели государства, и хазары, полукочевой тюркский народ, принявший иудаизм.Варяги (правители России) несут ответственность за всю жестокость, жестокость и презрение к личности, в то время как хазары (евреи) ценят человеческую жизнь, но развращают человеческую природу торговлей и бизнесом.

Оба считают, что Россия принадлежит им, и постоянно воюют. Но есть и третья сила — настоящие коренные жители России, одинаково презираемые обеими противоборствующими сторонами. Эти подавленные и безвольные люди хранят фольклор страны, ее поэтический язык и могут быть добрыми и добрыми.Многие оказываются бродягами, их ловят, стерилизуют и, в конце концов, убивает строго варяжское государство.

Быков, наполовину русский, наполовину еврей, назвал свою книгу «одновременно русофобской и антисемитской» и в предисловии к русскому изданию извинился перед каждым, чьи чувства он мог задеть. Редакция очищенной английской версии пошла еще дальше и избавилась как минимум от половины провокационных высказываний и оскорблений романа, в том числе от большинства отсылок к «жидам». Даже название ЖД — аббревиатура, которая по-русски звучит как жид, блестяще переведенная Фрэнсисом Грином как «Евхад», — передана мягче.

Но проблемы книги на этом не заканчиваются. Занятый распределением ответственности, Быков игнорирует социальный аспект российской истории. Лидер хазар Миша Эверштейн с готовностью берет на себя роль, которую евреи приписывают антисемитскими мифами, обвиняющими их в революции 1917 года, советской коллективизации и перестройке. Миша с гордостью принимает во внимание все это и выделяет в качестве хазарских достижений индустриализацию 1930-х и либеральные перемены 1990-х, как будто ни он, ни автор не осознают, что эти два процесса повели страну в противоположных направлениях.

Информационный бюллетень независимой культуры

Лучшее в кино, музыке Телевидение и радио — прямо на ваш почтовый ящик каждую неделю

Информационный бюллетень независимой культуры

Лучшее в кино, музыке, ТВ и радио — прямо на ваш почтовый ящик каждую неделю

Заперев себя «национальными вопросами», Быков не знает, что делать со своими многочисленными персонажами. Если Часть первая, «Отъезд», отправляет их в путешествие, то Часть вторая, «Прибытие», не может никуда увести их, кроме зловещего села Жадруново, синонима смерти.

Продолжая традицию «Мертвых душ» Гоголя, Быков называет свой длинный прозаический рассказ «стихотворением». На русском языке книга изобилует лирическими описаниями, остроумными метафорами и богатыми аллюзиями. К сожалению, в ее попытке разъяснить все это английским читателям переводчик разъяснил и объяснил так много, что почти ничего не сохранилось от оригинальной текстуры.

Многие старшеклассники полагаются на свои собственные технические устройства в школе, говорится в обзоре

Многие учащиеся, особенно старшего возраста, широко используют свои собственные цифровые устройства в школах, в некоторых случаях даже больше, чем учебные технологии, выпущенные их округами, как показывает новый общенациональный опрос.

Эти данные, вероятно, могут послужить напоминанием разработчикам образовательных технологий, что им нужно подумать о совместимости своих инструментов и систем с устройствами, которые у студентов уже есть, а не только о том, что округа выбирают в рамках индивидуального подхода к вычислениям. усилия или другие крупные закупки технологий.

Пятьдесят восемь процентов старшеклассников, когда их спросили, какие устройства они используют в школе, ответили, что полагаются на свои собственные технологии, согласно результатам опроса Speak Up, опубликованного на этой неделе в Ирвине, Калифорния.некоммерческая организация Project Tomorrow.

Меньшая часть учащихся, 32 процента, заявили, что используют «школьные ноутбуки», 16 процентов заявили, что используют школьные Chromebook, а 14 процентов заявили, что используют школьные планшеты.

Среди учащихся 6-8 классов доля, пользующихся собственными устройствами, намного меньше — 23 процента, в то время как самая большая часть учащихся, 34 процента, заявили, что пользуются школьными ноутбуками. См. Полные результаты ниже:

Среди других выводов отчета:

• Двадцать пять процентов учеников средней школы и 23 процента старшеклассников заявили, что они работают в смешанной учебной среде, по определению авторов, включающей как самостоятельное, так и онлайн-обучение, а также обучение с учителем в обычном режиме. школа;
• Подавляющее большинство опрошенных директоров (69 процентов), отвечая на вопрос о преимуществах онлайн-обучения, указали на его способность удерживать интерес студентов.Почти столько же (62 процента) заявили, что возможность онлайн-обучения предоставлять варианты академического исправления является привлекательной. Меньшее количество директоров (47% и 44%) указали на его преимущества как на вариант для продвинутых курсов или как решение для предметов, с которыми трудно укомплектовать персонал, соответственно.
• Наибольшая часть онлайн-курсов в старших классах предлагается по английскому языку / языковым искусствам — 54 процента и обществознанию / истории — 54 процента; За ними следует математика (51 процент) и естественные науки (49 процентов), по словам руководителей, ответивших на опрос.
• Наибольший процент учащихся средних школ, использующих различные мобильные устройства, сообщили, что используют их для выполнения задач, которые включают прохождение онлайн-тестов, создание презентаций и доступ к веб-службам.