11. «Обожаю запах напалма по утрам». © Апокалипсис сегодня

12. «Кто возьмет билетов пачку, тот получит водокачку!» © Бриллиантовая рука

13. «Я подумаю об этом завтра». © Унесенные ветром

14. «Выбирай жизнь. Выбирай будущее. Выбирай карьеру. Выбирай семью. Я выбрал что-то другое». © На игле

15. «Элементарно, Ватсон». © Шерлок Холмс и доктор Ватсон

16. «— Людк, а Людк, глянь-к, какая сучка крашена! — Ну почему крашеная, это мой натуральный цвет!» © Любовь и голуби

17. «Ты меня заводишь, детка». © Остин Пауэрс: Голдмембер

18. «Я мзду не беру, мне за державу обидно!» © Белое солнце пустыни

19. «Селянка, а селянка! Хочешь большой, но чистой любви?» © Формула любви

20. «Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся». © Мимино

21. «Я был нетрезв, мое поведение недостойно советского офицера!» © Асса

22. «Вот тебе пальто, Базин, и мечтай о чем-нибудь высоком!» © Курьер

23. «Я требую продолжения банкета!» © Иван Васильевич меняет профессию

24. «Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму. Романтика». © Джентльмены удачи

25. «Мальчиков у нас действительно дефицит, но не до такой же степени». © Курьер

26. «Ложки нет». © Матрица

27. «Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, — со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки — я буду все это бить. Уберите хлеб из овина — я подожгу овин». © Обыкновенное чудо

28. «Если у общества нет цветовой дифференциации штанов, значит, у него нет цели». © Кин-дза-дза!

29. «Наверное, вы еще не готовы к такой музыке, но вашим детям она понравится». © Назад в будущее

30. «Zed is dead, baby, Zed is dead». © Криминальное чтиво

31. «Я вот все думала: как это носы целоваться не мешают? А теперь вижу — не мешают». © Девчата

32. «Утром деньги — вечером стулья. А можно наоборот? Можно, но деньги вперед!» © 12 стульев

33. «Ларису Ивановну хочу!» © Мимино

34. «Вам велели передать, Проня Прокоповна, что вы ПОДЛЮКА!» © За двумя зайцами

35. «Гони рубль, родственник! Мне Афоня рубль должен был!» © Афоня

36. «Я твой отец, Люк!» © Звездные войны: Эпизод 5 — Империя наносит ответный удар

37. «Ну и рожа у тебя, Шарапов!» © Место встречи изменить нельзя

38. «Я тебя поцелую, потом, если захочешь». © Здравствуйте, я ваша тетя!

39. «В чем сила, брат?» © Брат 2

40. «Ку!» © Кин-дза-дза!

41. «Умное лицо — это ещё не признак ума». © Тот самый Мюнхгаузен

42. «Не учите меня жить, лучше помогите материально!» © Москва слезам не верит

43. «Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны». © Обыкновенное чудо

44. «Какая гадость эта ваша заливная рыба!» © Ирония судьбы, или С легким паром!

45. «Поскользнулся, упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся — гипс!» © Бриллиантовая рука

46. «У них же, мать их, пушки, а в них же, мать их, пули». © Карты, деньги, два ствола

47. «Заметьте, не я это предложил!» © Покровские ворота

48. «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!» © 12 стульев

49. «Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет сегодня поработать?» © Операция «Ы» и другие приключения Шурика

50. «Сдаётся мне, джентльмены, это была комедия». © Человек с бульвара Капуцинов

51. «Господин назначил меня любимой женой!» © Белое солнце пустыни

52. «Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку!» © Собачье сердце

53. «А вдоль дороги — мертвые с косами стоять. И тишина…». © Неуловимые мстители

54. «Тебя посодют, а ты не воруй». © Берегись автомобиля

55. «Всё нормально, падаю!» © В бой идут одни «старики»

56. «Сестра, а не найдется соли и лимончика, а то текилку нечем закусить». © Достучаться до небес

57. «Вот иду я красивая по улице, а мужики вокруг так и падают, так и падают… И сами в штабеля укладываются!» © Девчата

58. «Капусточка, мама, конечно, дело хорошее, но в доме надо держать и мясные закуски». © Ширли-мырли

59. «У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба!» © Гараж

60. «Вот так всегда: ходишь, ходишь в школу, а потом — бац! — и вторая смена». © Большая перемена

61. «Вы ещё подеритесь, горячие финские парни…». © Особенности национальной охоты

62. «Главное, чтобы костюмчик сидел!» © Чародеи

63. «Спасибо, я пешком постою». © Мимино

64. «Ури, Ури! Где у него кнопка?» © Приключения Электроника

65. «Всё будет хорошо, я узнавала». © Питер FM

66. «За алкоголь! Причину и решение всех проблем». © Симпсоны

67. «О боже мой, они убили Кенни!» © Южный Парк

68. «Я просто выгляжу как лось, а в душе я бабочка». © Смешарики

69. «Але. Кто это? Директор? Да пошел ты в жопу, директор, не до тебя щас». © Масяня

70. «Улыбаемся и машем!» © Мадагаскар

71. «А ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Эх, какая досада». © Малыш и Карлсон

72. «Я не жадный, я домовитый!» © Домовенок Кузя

73. «Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес!» © Трое из Простоквашино

74. «Где карта, Билли? Нам нужна карта!» © Остров сокровищ

75. «Средства у нас есть. У нас ума не хватает». © Трое из Простоквашино

76. «Бонд. Джеймс Бонд». © Любой фильм бондианы

77. «Ваня, я ваша навеки!» © Волшебное кольцо

78. «Сова! Открывай! Медведь пришёл!». © Винни Пух и все-все-все

79. «Маловата, понимаешь… Маловата будет!» © Падал прошлогодний снег

80. «Измерить температуру забортной воды не представляется возможным из-за отсутствия таковой!» © Приключения капитана Врунгеля

81. «Не будем говорить кто, хотя это был слоненок» © 38 попугаев

82. «На небе только и разговоров, что о море». © Достучаться до небес

83. «До пятницы я совершенно свободен». © Винни Пух и все-все-все

84. «Мы строили, строили и, наконец, построили!» © Чебурашка и крокодил Гена

85. «Ничего не понимаю! Или что-то случилось, или одно из двух!» © Следствие ведут Колобки

86. «Эй, птичка, летим со мной, там столько вкусного!» © Крылья, ноги и хвосты

87. «Кто ж его посадит? Он же памятник!» © Джентльмены удачи

88. «Щас спою!» © Жил-был пес

89. «Это не техника дошла, а я сама сюда дошла. На лыжах». © Трое из Простоквашино

90. «О, тепленькая пошла!» © Ирония судьбы, или С легким паром!

91. «Мы с тобой одной крови — ты и я!» © Маугли

92. «У Вас такие перья, у Вас глаза такие, копыта очень стройные и добрая душа!» © Пластилиновая ворона

93. «Девочка, чего ты хочешь — чтобы тебе оторвали голову или поехать на дачу?» © Подкидыш

94. «Трям! — значит здравствуйте!» © Трям! Здравствуйте!

95. «Ребята, давайте жить дружно!» © Приключения кота Леопольда

96. «Наши люди в булочную на такси не ездят». © Бриллиантовая рука

97. «Ну вот, а то всё мама, мама!» © Волк и теленок

98. «Муля, не нервируй меня!» © Подкидыш

99. «Мне бы помыться, а то от меня котиками пахнет». © Даун Хаус

100. «Ноги, крылья… Главное — хвост!» © Крылья, ноги и хвосты

Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Высказывания великих о природе | Никитинская библиотека

Афоризмы об учителе | Официальный сайт Администрации Семикаракорского городского поселения

«Ключевая роль в школе принадлежит учителю, необходимо разработать систему моральных и материальных стимулов для сохранения в школах лучших педагогов и постоянного повышения их квалификации для пополнения школ новым поколением учителей».

Д. А. Медведев

Афоризмы об учителях

Тот учитель хорош, чьи слова не расходятся с делом.
Катон (ум. 149 г. до н.э.)

Строгость учителя лучше ласки отца.
Персидская пословица

Кто в учениках не бывал, тот учителем не будет.
Боэций (1230 — 1284)

Чтобы научить другого, требуется больше ума, чем чтобы научиться самому.
Мишель Монтень (1533 — 1592)

Если вы владеете знанием, дайте другим зажечь от него свои светильники.
Томас Фуллер (1608 — 1661)

Те, у которых мы учимся, правильно называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя.
Иоганн Гете (1749 — 1832)

Плохой учитель преподносит истину, хороший учит ее находить.
Адольф Дистервег (1790 — 1866)

Самым важным явлением в школе, самым поучительным предметом, самым живым примером для ученика является сам учитель.
Адольф Дистервег (1790 — 1866)

Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника.
Владимир Даль (1801 — 1872)

Учитель — человек, который может делать трудные вещи легкими.
Ральф Эмерсон (1803 — 1882)

Войны выигрывают не генералы, войны выигрывают школьные учителя и приходские священники.
Отто фон Бисмарк (1815 — 1898)

Не тот учитель, кто получает воспитание и образование учителя, а тот, у кого есть внутренняя уверенность в том, что он есть, должен быть и не может быть иным. Эта уверенность встречается редко и может быть доказана только жертвами, которые человек приносит своему призванию.
Лев Толстой (1828 — 1910)

Если учитель имеет только любовь к делу, он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику, как отец, мать, — он будет лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам. Если учитель соединяет в себе любовь к делу и к ученикам, он — совершенный учитель.
Лев Толстой (1828 — 1910)

Учитель прикасается к вечности: никто не может сказать, где кончается его влияние.
Генри Адамс (1838 — 1918)

Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь.
Василий Ключевский (1841 — 1911)

Учитель — это человек, который выращивает две мысли там, где раньше росла одна.
Элберт Хаббард (1856 — 1915)

Учитель также является тем человеком, который вытаскивает на дневной свет хорошие черты характера мюрида [ученика], тщательно избегая любых замечаний, касающихся слабостей, при этом указывая пути и средства для подпитки слабых ростков.
Инаят Хан Хидаят (ум. 1927)

Мы должны сами верить в то, чему учим наших детей.
Вудро Вильсон (1856 — 1924)

Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать.
Уинстон Черчилль (1874 — 1965)

Всему, что необходимо знать, научить нельзя, учитель может сделать только одно — указать дорогу.
Ричард Олдингтон (1892 — 1962)

Для учителя, может быть, самое важное — не принимать себя всерьез, понимать, что он может научить совсем немногому.
Валентин Распутин (р. 1907)

Педагоги не могут успешно кого-то учить, если в это же время усердно не учатся сами.
Али Апшерони (р. 1962)

Посредственный учитель излагает. Хороший учитель объясняет. Выдающийся учитель показывает. Великий учитель вдохновляет.
Уильям Уорд

…более разумен сельскохозяйственный подход: создайте хороший климат, обеспечьте соответствующую подкормку и предоставьте людям расти самим по себе. Вот тогда они вас удивят.
Макгрегор

Ничто так прочно не запоминают ученики, как ошибки своих учителей.
А. Лигов

Феминистская критика возбужденного высказывания, исключение из правила слухов на JSTOR

Исключение возбужденных высказываний допускает заявления, сделанные с чужих слов, когда декларант находился в состоянии стресса или волнения в связи с особенно поразительным событием, исходя из теории о том, что такое напряжение или волнение исключает вид отражения, необходимого декларанту для сфабрикования, и, следовательно, воспроизводит такие выходы. Судебные заявления достаточно достоверны. Исключение из возбужденного высказывания уже давно подвергается психологической критике, которая ставит под сомнение мудрость доктрины, основанной на подчеркивании заявителя.В этой критике утверждается, что стресс и возбуждение могут затуманивать восприятие и память так же, как и обеспечивать правдивость. Автор применяет идеи школ различий и доминирования в феминистской юриспруденции для объяснения долговечности и культурной привлекательности этой доктрины перед лицом таких проблем. Она критикует существующее исключение возбужденных высказываний на том основании, что оно выдает мужское предубеждение, отдавая предпочтение привычным реакциям на стресс уполномоченных людей над реакциями женщин и других обездоленных групп.Исключение из возбужденного высказывания игнорирует опыт людей, которые отклоняются от парадигмы правила о том, как «нормальные» люди реагируют на стресс, и тем самым тонко увековечивают культурный и правовой образ женщины как ненадежной. В частности, статья фокусируется на несоответствии между доктринальными требованиями возбужденного высказывания и документально подтвержденной реакцией женщин на изнасилование. Требуя немедленного заявления и видимых признаков беспокойства, исключение возбужденного высказывания просто не отражает описанный опыт многих переживших изнасилование, которые часто слишком дезориентированы, оцепенели, напуганы или стыдятся сделать быстрое заявление, возбужденное или иное.Вместо этого исключение возбужденного высказывания, кажется, лучше всего описывает тех, кто достаточно уверен в своей силе, чтобы издать быстрый возбужденный крик, и кто ожидает, что их крики будут восприняты всерьез. В ответ автор предлагает модификацию исключения для возбужденных высказываний и дополнительное исключение, которое позволило бы лицам, пережившим сексуальное насилие, делать заявления вне суда, даже если они были сделаны намного позже самого нападения. Автор включает гарантии для защиты прав обвиняемых по уголовным делам, когда такие заявления должны быть сделаны.

Основанный в 1912 году, California Law Review был первым студенческим юридическим журналом, издаваемым к западу от Иллинойса. Обзор публикуется шесть раз в год: в январе, марте, мае, июле, октябре и декабре. Каждый выпуск содержит статьи, рецензии на книги и эссе, написанные авторами, не являющимися студентами — профессорами и членами коллегии адвокатов, а также заметки и комментарии студентов. Обзор редактирует и публикует студенты Калифорнийского университета, юридический факультет Беркли (Boalt Hall).

Битва Тони Беннета с болезнью Альцгеймера

Неврология даже сегодня не может объяснить, как человек, чей голос стал таким нерешительным — чья память о событиях, людях и местах в значительной степени исчезла, — может по звуку музыкальной реплики возвысить свой голос в песне с такой красотой и выражением за исключением того, что музыка и пение возникают, как указал Левитин, из областей мозга, совершенно отличных от тех, которые связаны с речью и языком.Мощные чувства, вызываемые музыкой, могут соединить слушателей с их глубокими эмоциональными воспоминаниями, даже с теми, которые недоступны сознанию.

Итак, на следующий час начался чудесный концерт, который был буквально подарком для наблюдателя и прогулкой по переулку памяти.

«Как насчет мелодии Дюка Эллингтона?» — сказал Мюзикер — и тут же голос Тони поплыл к потолку, как ноты прекрасной приглушенной трубы.

«В моем одиночестве, — пел он, — Ты преследуешь меня / С ужасающей легкостью / Про прошедших дней./ В моем одиночестве / Ты издеваешься надо мной / Воспоминаниями / Это никогда не умрет. »

На «Boulevard of Broken Dreams», первом сингле, который он вырезал для Columbia в 1950 году, 23-летний Тони закончил песню полным бельканто, и он воспроизвел ее сейчас: «… и танцевать по бульвару броооооокен мечтаний! » На «Fly Me to the Moon» он мягко поднял свой голос в воздух, как он это сделал в своей великолепной записи 1965 года, а на быстром «The Lady’s in Love With You» он ловко продвигался через замысловатые тексты песен. как будто рассыпается.Он закончил свое исполнение «Smile» («… хотя твое сердце разбивается…») протяжным «smiiiiiiiiiiile», заставившим Сьюзан использовать выражение, которое Тони любил говорить, когда он прибегал к окончательной версии песни: «Верно. там, — сказала она. Мюзикер изумленно покачал головой, посмотрел на Тони и ударил кулаком по сердцу.

«Вот оно, — сказал он Тони. — Сердце».

«Каждый раз», — сказал Тони — его первая спонтанная словесная реакция за день. По мере того, как репетиция продолжалась, он все чаще обменивался короткими разговорами с Musiker’ом.В конце воодушевляющего «Когда ты улыбаешься» Musiker в шутку назвал свою аудиторию, состоящую из трех человек, как 3 миллиона человек. «На самом деле, — добавил он, — однажды вы сказали, что если хотя бы один человек — помните, вы сказали это много лет назад?»

«А, да, — сказал Тони.

«Если в клубе есть хоть один человек», — сказал Мюзикер.

«Тогда ты действительно отдаешь это ему, — сказал Тони. — Это действительно интимно».

Позже, когда я говорил с Musiker’ом о том, что делает Тони особенным, он сказал: «Правильная вокальная подготовка и врожденное чувство музыканта, а не врожденное чувство певца.Он, как инструменталист, все это слышит. Постоянно меня выбивает. Тогда полная честность и любовь ».

Часто чудесный способ, которым музыка может восстановить связь пациентов с деменцией с семьей и друзьями, воспоминаниями и прошлым, увы, временный. Осознанность, память, разговор могут сохраняться на несколько минут. Но для тех, кто тоскует по старой связи, кто отчаянно упускает искру оживления в любимом человеке, даже эти краткие проблески знакомого человека, эти мимолетные связи приходят как благословение.Для Сьюзан очевидное удовольствие, которое Тони получает от пения, — бесценный подарок. «Я бы хотел, чтобы он продолжал рисовать, но это не прижилось, как пение». Пейзаж углем на его мольберте, по ее словам, — большая редкость. Но не пение. Еще нет. «Пение для него все», — сказала мне Сьюзен, когда я собирался уезжать. «Все. Это много раз спасало ему жизнь. Много раз. Через разводы и прочее. Если он когда-нибудь перестанет петь, тогда мы узнаем… — Ее голос звучал ловко, и она остановилась.

Двумя днями ранее актер Шон Коннери умер в возрасте 90 лет от слабоумия. Вдова Коннери сказала, что в последние месяцы он не мог общаться, но, к счастью, тихо ускользнул во сне. «Я надеюсь на это с Тони», — сказала мне Сьюзен. «Надеюсь, он просто заснет однажды ночью, и все. Я надеюсь и молюсь, чтобы ему не стало хуже, а это действительно безумно плохо ». Она на мгновение замолчала. Затем она улыбнулась. «Я по многому скучаю по нему, — сказала она.«Потому что он больше не старый Тони». Ее голос снова сорвался, и она посмотрела вниз. Затем она взяла себя в руки, посмотрела на меня и улыбнулась. «Но когда он поет, он старый Тони».

Междисциплинарные исследования в области прагматики, культуры и общества

Этот том является частью серии «Прагматика, философия и психология», редактируемой для Springer Алессандро Капоне. Он предназначен для студентов и аспирантов, а также для аспирантов и исследователей.Этот том посвящен социальной прагматике.

Одна из главных проблем социальной прагматики — это мир пользователей языка. Мы заинтересованы в исследовании языковых практик в контексте социальных практик («праксис», если использовать термин, используемый в витгенштейновской и других традициях).

Совершенно очевидно, что мир пользователей, включая их практики, их культуру и их социальные цели, необходимо принимать во внимание и серьезно исследовать, когда мы имеем дело с прагматикой языка.Недостаточно обсуждать принципы использования языка исключительно в виде абстрактных теоретических инструментов. Следовательно, настоящий том явно фокусируется на взаимодействии абстрактных, теоретических принципов и потребностей, налагаемых социальным контекстом, часто требующим более гибкого использования таких теоретических инструментов.

Том включает статьи о прагмемах, вежливости и анти-вежливости, диалоге, совместных высказываниях, маркерах дискурса, прагматике и праве, институциональном дискурсе, критическом анализе дискурса, прагматике и культуре, культурных сценариях, теории аргументации, связях и аргументации, языке игры и психотерапия, оскорбления, анализ погребальных обрядов, а также авторитетная глава Джейкоба Л.Мей о социальной прагматике.

Пол Грайс охватывает импликатуру Витгенштейна праксис аутистический дискурс прагматические расстройства разговорные импликатуры критический анализ дискурса критическая лингвистика культурный анализ дискурса межкультурная прагматика язык и социальные нормы языковые игры прагматика и культурная прагматика и философия языковой прагматики и политическая прагматика и юридическая прагматика сингапурских прагматических принципов использования языка социетальные практики социетальная прагматика теория прагмем

ПЕСНИ ИЗ КОЧЕСТВЕННОГО СЕРДЦА

ЗАКРЫТЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ Честь и поэзия в бедуинском обществе.Автор Лила Абу-Лугход. Проиллюстрировано. 317 стр. Беркли: Калифорнийский университет Press. 35 долларов.

В октябре 1978 года в скромной юбке до пола и блузке с длинными рукавами молодая американка арабского происхождения отправилась исследовать бедуинские племена Западной пустыни Египта, известные под общим названием авлад Али. Группа, к которой она присоединилась, в последний раз располагалась лагерем настоящих кочевников за семь лет до ее прибытия. Теперь они жили в «разбросанных одноэтажных домах из камня или побеленного цемента» с традиционными палатками из тканой шерсти, которые иногда ставили поблизости.Большую часть двух лет Лила Абу-Лугод прожила в доме главы общины вместе со своей старшей женой и одной или другой из двух сводных жен и их 18 детьми. У г-жи Абу-Лугход было необычное для аспиранта антропологии преимущество — отец хорошо разбирался в культуре, которую она собиралась изучать. Известный ближневосточный ученый, который также является иорданцем, он настоял на том, чтобы официально представить ее своей бедуинской семье, сделав акцент на приличиях, которые привели к тому, что ее приняли в качестве гостя со статусом дочери.

Целью пребывания г-жи Абу-Лугод было «изучить структуру и значение межличностных отношений, в частности, между мужчинами и женщинами». Поэзия в бедуинском обществе » представляла собой сложную сеть правил и нюансов поведения, благодаря которой очень мобильное общество кочевых пастухов сохраняет свое сильное чувство идентичности и общности. И она обнаружила, что ключ к этой системе лежит в гиннавах (буквально, маленьких песнях) — «лирических стихах, похожих на японское хайку по форме, но больше похожих на американский блюз по содержанию и эмоциональному тону».» Длинные рифмующиеся стихи, которые бедуины пели на общественных мероприятиях, собирались и изучались в течение ста лет, но мало внимания уделялось коротким жалобным песням, которые бедуины поют для себя наедине или в компании своих близких. . Этот аспект бедуинской культуры стал центральным осознанием в книге г-жи Абу-Лугход.

Первоначально автор «пыталась перемещаться взад и вперед между мужским и женским мирами». Однако она поняла, что ей придется твердо заявить о своей «лояльности, чтобы быть принятой в любом из этих миров», и решила жить. с женщинами.Она настолько привыкла к их жизни, что автоматически потянулась за платком, чтобы прикрыть волосы, выходя из дома; к концу 15 месяцев, по ее словам, «я бы почувствовала себя некомфортно, если бы не смогла завесить».

С этой уникальной точки зрения г-жа Абу-Лугод, ныне доцент антропологии в колледже Уильямс, наблюдал и записывал с чуткостью и вниманием повседневные события лагерного сообщества, разговоры, сказки и высказывания. Она не думала, что сосредоточится на гиннавах, с которыми впервые столкнулась во время посещения другого лагеря бедуинов.Там певец научил ее стиху и посоветовал повторить его по возвращении в свой родной лагерь. Отметив внимание, с которым мужчины и женщины слушали это стихотворение и ему подобные, автор начал записывать их на пленку. К концу визита она записала 450 стихотворений.

В «Скрытых чувствах» г-жа Абу-Лугод смотрит не только на искусство личных высказываний, но и на их значение в жизни певцов. Содержание гиннав считается деликатным материалом — однажды автора предупредили «никогда не раскрывать женские стихи мужчинам».Ее снова и снова поражало несоответствие между чувствами, которые человек выражает в разговоре, и теми, на которые он намекал в стихах. Женщина, отвергнутая ее мужем, будет заявлять о хладнокровном безразличии к своей потере — правильное поведение в обществе, преуменьшающем сексуальность, — но она пела бы о грусти и тоске: О глаза, будь сильными, ты дорожишь людьми, а потом они ушли

получать сочувствие от друзей, воспевая боль одиночества, но подвергаться критике за неприличие, когда она говорила о своем стремлении к возвращению мужа.Тщательно анализируя множество зарегистрированных инцидентов и личных историй, которые она накопила, г-жа Абу-Лугод показывает, как в культуре, которая ценит самоконтроль и формальное проявление стоицизма, гиннава обеспечивает выход для выражения истинных чувств, хотя и косвенно и в стилизованной форме. Однажды, указывая на мрачное настроение большинства этих стихов пожилой женщине, автору со смехом сказали: «Тот, кто получает то, что хочет, счастлива и затыкается».

Основываясь на этом понимании гиннав, РС.Абу-Лугод представляет захватывающую, свежую интерпретацию механики двойных кодексов поведения бедуинов: «кодекс чести», против которого проверяются «настоящие мужчины», и «кодекс скромности», который она видит. как средство для тех, кто не достигает «настоящего мужского достоинства», будь то мужчины или женщины, для достижения нравственной ценности. Аргумент убедительный — он имеет смысл убийства чести, покрывания женщин и кажущейся чрезмерной сексуальной скромности. Здесь есть определенное волнение, поскольку кусочки головоломки встают на свои места.Становится яснее, как аулад Али, несмотря на их более оседлый образ жизни и попытки правительства установить контроль, могут продолжать следовать бедуинским «идеалам мужской автономии и племенной независимости» и определять себя по своему происхождению, а не по своей деятельности или месту жительства. поселок.

«Завуалированные настроения» — это научная работа, написанная на языке специалиста. Но затронутые темы также заинтригуют широкого читателя, и мне кажется очень плохим, что г-жа Абу-Лугод не включила больше своих красочных полевых заметок в текст.

Глава 1 | 150 лет

Глава 1: Отношение преподавателей к аболиционизму и расе

В 1836 году недавно поступивший в Дартмутский колледж студент по имени Орен Б. Чейни принял приглашение преподавать в небольшой школе в Ханаане, штат Нью-Гэмпшир. [1] Всего несколькими неделями ранее красивое здание академии находилось рядом со зданием школы, но «распространились новости о том, что эту академию посещают« негры », некоторые горожане по ночам со своими быками вытащили здание за милю и оставили его там. болото », так что, по словам виновных,« не осталось ни одного соболя, сына Африки, который омрачил бы наш горизонт.Монстр отмены рабства … брошен в погибель ». [2] Перед лицом этой враждебной атмосферы Чейни продолжил преподавать в школе и смело позволил обществу узнать о своих принципах борьбы с рабством [3]. К счастью, Чейни не подвергся нападению со стороны своих противников в городе и основал колледж Бейтса.

В этом рассказе рассказывается о том жарком климате, в котором преподаватели Новой Англии, в том числе основатели Бейтса и первые преподаватели, оказались в довоенной эпохе и в период Гражданской войны.Как видно из рассказа Чейни, аболиционистские настроения презирали некоторые группы жителей Новой Англии. В этой главе будет исследована степень, в которой основатели Бейтса и первые преподаватели были вовлечены в полемику против рабства, особенно с учетом того, в какой степени они лично поддерживали радикальное аболиционистское движение и всеобщее расовое равенство. В нем делается вывод, что эти люди действительно были относительно прогрессивными в отношении своих взглядов на расу и аболиционизм. Эти выводы основаны на множестве свидетельств, включая дневники, письма, статьи и другие записи, в которых либо выражалось сочувствие хорошо известным аболиционистам того времени; упомянул прямые связи с аболиционистским движением; или отражали индивидуальные взгляды и действия в отношении расы и движения против рабства.Судя по этому материалу, президент Чейни, похоже, был более откровенным сторонником аболиционистского движения, чем многие из его сверстников (хотя в целом они поддерживали движение), но отношение преподавателей (включая Чейни) к фактическому расовому равенству было несколько неоднозначным.

Орена Чейни и других первых преподавателей часто называют аболиционистами как в современных, так и в более поздних работах, но значение этого термина может быть чрезвычайно широким. Он был достаточно инклюзивным, чтобы охватить всех, от сторонников черной колонизации в Африке до гарнизонских аболиционистов, которые призывали к немедленному прекращению рабства.Дэвид Б. Дэвис, историк из Йельского университета, пишет: «Немедлительность предполагала отказ от различных средств массовой информации, таких как колонизация или ученичество, которые пропагандировались в качестве лекарств от зла ​​рабства». [4] Для этого тезиса, немедленный (вызывающий) для немедленного, безвозмездного прекращения рабства) должна служить наиболее прогрессивной формой аболиционизма.

В самом деле, данные свидетельствуют о том, что Орен Чейни был ярым сторонником отмены смертной казни, и многие первые преподаватели колледжа Бейтс также придерживались аболиционистских взглядов или поддерживали политических кандидатов-аболиционистов.Этот факт не обязательно указывает на то, что эти люди были радикалами в своих взглядах на расовое равенство или что они были яростными расистами. Историк Герберт Аптекер прав, утверждая, что «позиция самих аболиционистов в вопросе расового равенства была в лучшем случае амбивалентной» [5]. Очевидно, аболиционисты придерживались самых разных взглядов на расу, что не особенно шокирует, учитывая их широту. движения.

Джеймс Макферсон, историк из Принстона, заключает, что некоторые аболиционисты, о которых упоминает Аптекер, считали себя помогающими афроамериканцам, однако эти люди часто проявляли патернализм по отношению к афроамериканцам.Макферсон обсуждает расовые взгляды белых преподавателей аболиционистов, утверждая:

Большинство северных педагогов не были расистами, по крайней мере, сознательно; они были культурологами … В этой вере, что чернокожие на равных способны к культурной ассимиляции, миссионеры радикально отошли от устоявшейся мудрости того времени. Конечно, можно утверждать, что культурный патернализм и расизм — это одно и то же. Но сто лет назад такое представление было чуждо поборникам расового равенства и превосходства белых.[6]

С точки зрения двадцать первого века эту грань между расизмом и патернализмом трудно провести. Как указывает Макферсон, почти никто в Америке середины девятнадцатого века не отнес бы культурных патерналистов и выступающих за превосходство белой расы к той же категории, что и расисты. Эти две группы часто рассматривались как противоположности, несмотря на какое-либо сходство между ними. Аболиционисты, такие как Чейни и первые преподаватели Бейтса, конечно, не считали себя активными сторонниками превосходства белых, но они часто высказывали мнения, которые, тем не менее, могли отражать расовый патернализм.Макферсон утверждает, что белая «вера в то, что трудолюбие, бережливость, набожность и респектабельность принесут процветание и уважение негров, теперь рассматривается некоторыми как в лучшем случае наивная и покровительственная, в худшем — как реакционная и расистская» [7]. установки, выраженные первыми основателями и преподавателями Бейтса, имеют тенденцию попадать где-то в этот спектр, хотя ближе к радикальной приверженности расовому равенству.

Основатель Бейтса, Орен Б. Чейни, несомненно, является самой важной фигурой в первые годы обучения в школе, и Эмелин Чейни История жизни и творчества Орена Б.Cheney — самый важный источник понимания Чейни. Из-за известности книги необходимо изучить ее историческую достоверность. Хотя Чейни вел дневник на протяжении большей части своей взрослой жизни, кажется, что уцелел только его дневник 1864 года. Во время написания Колледж Бейтса и его предыстория в 1936 году профессор Альфред Энтони искал пропавшие дневники Чейни, написав, что «к родственникам и друзьям по обе стороны семьи обращались, все относящиеся к делу и предполагаемые подсказки были изучены. , не обнаружив и следа утерянного материала.[8] К счастью, третья жена Чейни, Эмелин (они поженились, когда ему было 75 лет), [9] написала История жизни и творчества Орена Б. Чейни в 1907 году, и она прямо процитировала из «at по крайней мере, одиннадцать из них [его дневники] за 1846, 1854, 1860, 1861, 1867, 1874, 1875, 1877, 1878, 1883 и 1886 годы »[10]. Невозможно узнать, правильно ли цитировала Эмелин Чейни эти дневники. или если она сделала это, просто чтобы представить своего мужа в наиболее благоприятном свете. Как она выразилась: «Грехи? Да, они были у него, потому что он был человеком … Но учитывая, что за двенадцать лет самых близких отношений писатель ни разу не слышал, чтобы он ссылался на кого-либо из членов своей семьи, братьев, сестер, детей или внуков, и редко на кого-либо. , мы молчим так же милостиво.[11] Помимо ее молчания в отношении некоторых незначительных «слабостей» Чейни, из письма Эмелин Чейни следует, что она процитировала довольно точно. Например, ее цитата из Lewiston Evening Journal на странице 303 точно воспроизведена, что может подтвердить издание Journal от 22 декабря 1903 года. Более того, пока доктор Чейни был жив, Эмелин Чейни с его помощью написала «серию воспоминаний, четырнадцать или пятнадцать из которых появились в « Утренняя звезда ».[12] Эти истории о ранней жизни Чейни почти точно воспроизведены в ее более поздней книге, что является дополнительным свидетельством исторической точности ее работы, учитывая, что эти статьи были опубликованы с участием Чейни при его жизни. Из-за глубины информации в ее книге, кажущейся исторической правдивости и исключительного доступа автора к произведениям Чейни, я часто цитирую книгу миссис Чейни, собирая воедино прошлое ее мужа.

Взгляды президента Чейни на рабство и расу в середине девятнадцатого века в основном формировались в его детстве и юности.Отец Чейни, дьякон Мозес Чейни, был кондуктором на подземной железной дороге, помогая «бегущим беглецам на пути к свободе», и он также был оригинальным типографом Morning Star , баптистской газеты с добровольной волей, в которой выражались взгляды против рабства. . [13] Администрация двухсотлетия американской революции сообщила, что Мозес Чейни управлял станцией на подземной железной дороге в своем доме в Питерборо, штат Нью-Гэмпшир, с 1835 по 1845 год, и «отсюда один из мальчиков Чейни [возможно, Орен] проводил беглецов вверх по Винди-Роу… к их следующая остановка в Хэнкоке.Фредерик Дуглас был гостем дома, когда он был в Питерборо, чтобы выступить на собрании Антирабовладельческого общества Новой Англии… в 1840 году ». [14] Орен Чейни явно имел сильное влияние аболиционистов дома.

Более того, это влияние продолжалось в учреждениях, с которыми был связан Чейни. Он получил образование в Академии Нью-Хэмптона и семинарии Парсонфилд в штате Мэн, которыми руководили свободные баптисты и которые имели заметные связи с аболиционистами. Затем Чейни поступил в Брауновский университет в 1835 году и стал активным участником аболиционистского движения там, посетив несколько митингов.[15] После семестра в Брауне Чейни перешел в Дартмут, потому что «антирабовладельческим настроениям было позволено больше свободы выражения, чем у Брауна». [16] Будучи студентом Дартмута в 1830-х годах, Чейни, как сообщается, публично заявил: «Я Аболиционист ». [17] После окончания университета в 1839 году Чейни работал в Нью-Гэмпшире и Мэне в течение следующих нескольких лет в качестве директора Академии Фармингтона, Академии Стратфорд, Гренландской Академии, Ливанской Академии и Семинарии Парсонфилда, и, по-видимому, продолжал выражать свои аболиционистские взгляды. во всех этих учреждениях.[18] Например, Чейни бежал:

[a] ветка подземной железной дороги через Парсонсфилд и оттуда до канадской границы. Однажды смотритель станции в Эффингеме привез в дом г-на Чейни в Парсонсфилде женщину и двоих детей, беглых из рабства. Он приютил и накормил их, а затем организовал встречу с родителями и детьми в своей школе. Здесь мать показала клейма на плечах своих детей и другие признаки жестокости. Они были милыми певцами, и, поскольку они пели свои странные песни с большим пафосом в словах и тонах, все были тронуты до слез, а настроение общества настолько изменилось, что мистер Мистер.Впоследствии Чейни нашел несколько противников своих выступлений против рабства [19].

Чейни определенно симпатизировал беглым рабам, независимо от того, считал ли он их равными. Отчет администрации двухсотлетия подтвердил правдивость этой истории, сообщив, что «Орен Бербанк Чейни, как и его отец, активно выступал против рабства … между 1843 и 1845 годами он управлял веткой Подземной железной дороги, которая простиралась от Портленда, штат Мэн, до Эффингема. , Нью-Гэмпшир »[20]

После пяти лет обучения Чейни был рукоположен в священники в баптистской церкви «Свободная воля».В этот период баптистская церковь Свободной Воли яростно выступала против рабства, и «в 1839 году она сделала шаг, практически беспрецедентный для того времени, — разорвал связи с общинами, в которые входили рабовладельцы». [21] Единственное серьезное намерение баптистов Свободной Воли Соперниками с точки зрения яростного противодействия рабству, вероятно, были квакеры, которые впервые присоединились к аболиционистскому движению в 1700-х годах [22]. Взгляды Чейни, несомненно, отражали позицию его деноминации против рабства.

После проповеди с кафедр Свободных баптистов и преподавания в течение еще нескольких лет, Чейни был избран в Палату представителей штата Мэн на срок 1851–1852 годов комбинацией избирателей Свободной почвы, Вигов и Независимых партий.[23] Как законодатель о надзоре за землей и делегат Конвенции 1852 года о надзоре за землей, можно сделать вывод, что его основные политические взгляды в некоторой степени совпадали с платформой этой партии, выступающей против распространения рабства.

После службы в качестве законодателя в Огасте, Чейни стал пастором Свободной баптистской церкви в этом городе. Находясь в столице, Чейни также стал редактором « Morning Star » в октябре 1853 года и часто выражал свои антирабовладельческие взгляды через эту среду.В своей первой статье в качестве редактора в 1853 году Чейни прокомментировал институт рабства. Его мнения соответствуют другим его более поздним сочинениям и действиям:

Мы будем выступать против рабства, как мы это делали до сих пор. Мы не можем найти язык, который мог бы выразить нашу ненависть к такому мерзкому и нечестивому учреждению — мы ненавидим его — мы ненавидим его, мы ненавидим его — мы ненавидим и презираем его как гигантский грех против Бога и ужасный преступление против человека. Таким образом мы чувствуем себя, и таким образом мы учим наших детей чувствовать, и, умирая, мы научим их этому.[24]

Этот отрывок из «Приветственной» статьи Чейни, казалось, свидетельствует о взглядах Чейни на аболиционизм в довоенные годы. Чейни явно испытывал внутреннюю ненависть к рабству в то время, когда был основан Бейтс.

В личные отношения Чейни входили почти все самые выдающиеся аболиционисты и защитники рабства середины девятнадцатого века. По словам Эмелин Чейни, среди его друзей и знакомых были Чарльз Самнер, Фредерик Дуглас, Уильям Ллойд Гаррисон, Соджорнер Трут, Генри Уорд Бичер, Венделл Филлипс и Джордж Томпсон.Единственными аболиционистскими ссылками в дневнике Чейни за 1864 год были ссылки на выступающих против рабства, которых он любил слушать [25]. В предыдущем году (1863 г.) Чейни был президентом Баптистского общества против рабства, поэтому очевидно, что он оставался участником аболиционистского движения до последних лет американского рабства [26].

Одним из друзей-аболиционистов Чейни был сенатор Чарльз Самнер, который позже повлиял на историю Бейтс-колледжа. «Политические отношения Чейни с достопочтенным.Чарльз Самнер »[27], потому что сенатор от Массачусетса был одним из самых радикальных членов Сената США в отношении прекращения рабства и отстаивания равных прав афроамериканцев. Еще в 1840-х годах Самнер приводил доводы в пользу таких спорных тем, как интегрированные школы, утверждая, что «[b] дети без детей имеют право на равенство, и это должно означать, что они« имеют равные права с белыми детьми на обучение в государственных школах »» [28] Самнер прославился тем, что был избит почти до смерти конгрессменом с юга в зале U.С. Сенат из-за его аболиционистских взглядов. Именно Чарльз Самнер получил честь от Чейни назвать девиз для Бейтса. Самнер написал письмо Чейни в 1857 году, предлагая:

Amore ac Studio [с любовью к обучению]. Я не могу послать ничего лучше этих слов для печати вашего учреждения. Однажды я подумал, что разрежу их себе на печать, но не сделал этого. [29]

Позже Колледж приобрел коллекцию материалов Самнера, включая стул, на котором он якобы сидел во время нападения, и в настоящее время он используется для инаугурации Бейтса.[30] Этот стул и девиз продолжают служить символическим напоминанием об аболиционистском прошлом колледжа Бейтс и о связи Чейни с более крупным аболиционистским движением. Из-за того, что Чейни восхищался Самнером, вполне вероятно, что его взгляды на рабство (аболиционизм) и расу в некоторой степени совпадали с довольно радикальными взглядами Самнера.

Легендарная аболиционистская история Орена Чейни кажется почти совершенно праведной по современным меркам, однако противоречия лежат под поверхностью этого идеалистического портрета.Цитата сенатора Самнера описывает одно такое противоречие. Самнер утверждал, что существует «нечестивый союз … между плантаторами хлопка и торговцами плотью Луизианы и Миссисипи, прядильщиками и торговцами хлопком Новой Англии — между лордами плетей и лордами ткацкого станка» [31]. тот факт, что северные текстильные промышленники были так же виноваты, как и южные рабовладельцы, потому что они позволяли рабству процветать. Среди этих текстильных промышленников был Бенджамин Бейтс, от которого Орен Чейни получил значительное финансирование для колледжа.[32] Парадоксально, что такой ярый сторонник отмены смертной казни, как Чейни, получил финансирование для колледжа от кого-то, кто хорошо нажился на производстве продукции из хлопка, произведенного рабским трудом. Эта ирония не означает, что Бенджамин Бейтс был сторонником рабства или что Орен Чейни был менее благороден, принимая финансирование от текстильного магната. Возможно, это противоречие больше говорит о вездесущности рабовладельческой системы в американской экономике, чем о собственных недостатках Чейни.

Президент Чейни был не только ярым сторонником аболиционизма, но, по крайней мере, до некоторой степени, также сторонником гражданских прав афроамериканцев (хотя его мотивы иногда вызывали сомнения).Давняя дружба Чейни с Фредериком Дугласом олицетворяет его довольно прогрессивную позицию в отношении гонки. Согласно Bates Student Чейни несколько раз приглашал Дугласа в свой дом, а также всех «презираемых тогда защитников дела против рабства, Остин Уилли, Фреда». Дуглас, Генри Уилсон, Соджорнер Трут и Фрэнсис Уоткинс »[33]. Позволяя аболиционистам и особенно черным аболиционистам оставаться в своем доме в штате Мэн, Чейни явно занимал позицию относительно расовых границ.

Чейни также прямо восстал против этих доминирующих расовых отношений в своей дружбе с Дугласом. Одно из наиболее ярких событий в этом отношении произошло после того, как Чейни был избран делегатом на съезд партии Free Soil Party в Питтсбурге в 1852 году [34]. По дороге на съезд Чейни, очевидно, останавливался в разных местах и ​​встречался с другими делегатами. Одна из самых заметных встреч в этой поездке была в Alliance, штат Огайо, где Чейни встретился с Фредериком Дугласом.[35] Когда Чейни, Дуглас и остальная часть их группы вошли в столовую в тот вечер, владелец ресторана заметил Дугласа и сказал группе: «негр не должен входить». [36] Это замечание возмутило Чейни и другие делегаты Free Soil, и они решили, что если Дуглас не сможет есть в заведении, то и никто из делегатов не будет есть. [37] Опасаясь потери бизнеса, владелец наконец отступил. Эта ситуация, кажется, отражает антирасистскую позицию, которую Чейни последовательно придерживался на протяжении всей своей жизни.В свои более поздние годы, когда Чейни путешествовал в 1895 году, он услышал о смерти Дугласа и «легко достал билеты в церковь, а присутствие на похоронах было незабываемой привилегией» [38]. На похоронах никого не было. якобы «воздавал более сердечную дань уважения, чем доктор Чейни», который утверждал: «Бог« сотворил из одной крови все народы человеческие »» [39]. Неясно, был ли Чейни приглашен семьей для выступления на похоронах. или если он сказал эти слова в частном порядке, но это утверждение говорит о многом.Чейни ясно чувствовал, что существует божественное единство среди всех людей, независимо от расы. Прогрессивная вера Чейни в расовое равенство связала его с некоторыми из самых влиятельных аболиционистов того времени, такими как Дуглас.

Обеспокоенность Чейни свободой и справедливостью афроамериканцев не закончилась с эмансипацией. Он также был особенно обеспокоен миллионами рабов, освобожденных после гражданской войны. По словам Эмелин Чейни, президент Чейни был в Вашингтоне, когда Ли сдался, и он отправился в Ричмонд, где поговорил с узниками Конфедерации и освободил рабов.[40] По словам Эмелин Чейни, Орен Чейни спросил себя:

Что делать с вольноотпущенниками, сотни из которых стекаются на север? »Его интерес к расе возрос, когда в разное время в Вашингтоне и его окрестностях он посещал церкви цветных людей. изучил их характеристики и подумал об их возможностях. [41]

Очевидно, что Чейни глубоко задумался об афроамериканцах в Соединенных Штатах в тот период, хотя утверждение Чейни о том, «что делать с» освобожденными рабами, звучит как своего рода белый патернализм и декультуризация, которые, как утверждает Макферсон, «теперь верны. рассматривается во многих кругах как отрицательные достижения в образовании, форма культурного геноцида.[42] Хотя попытка Чейни помочь афроамериканским беженцам, кажется, была доброжелательной, возможно, она была ошибочной. Более того, если письмо Эмелин Чейни верно, то изучение президентом Чейни «их характеристик» подразумевает некую объективизацию афроамериканцев или элитарное представление об их «отличительной» культуре или характере. Позже Чейни действовал в соответствии с этим благожелательным чувством, когда он увеличил первоначальное финансирование колледжа Сторер для освобожденных рабов в Харперс-Ферри, Западная Вирджиния.[43] Приверженность Чейни обеспечению возможностей получения образования для афроамериканцев достойна восхищения независимо от каких-либо патерналистских мотивов, и его действия (принятие активного участия в Storer College) впечатляют, учитывая количество занятий, которыми он был занят на протяжении всей своей жизни в дополнение к будучи президентом колледжа Бейтса.

Как президент Бейтса, Чейни сыграл важную роль в привлечении множества первых попечителей колледжа (включая Бенджамина Бейтса). Эти попечители в основном разделяли аболиционистские взгляды Чейни.Ранние попечители, такие как А.К. Моултон, добровольный баптистский пастор, выразил обеспокоенность по поводу рабовладельческой системы. До того, как стать сотрудником колледжа Бейтса, Моултон опубликовал в 1848 году брошюру под названием «Заглянуть в своеобразное учреждение с намеками на обязанности северных христиан». В этой брошюре Моултон перечислил различные причины, по которым рабовладельческая система была изначально злой. Он признал основные южные аргументы в пользу рабства и индивидуально опровергал их. Аргументы Моултона в значительной степени основывались на апелляции к христианским ценностям аудитории и мотивации аудитории противостоять жестокой поддержке рабовладельческой системы со стороны правительства.Моултон утверждал, что правительство

берет деньги людей на строительство тюрем, в которых будут заключать в тюрьмы цветных северных граждан, и быть занятыми погонщиками душ, чтобы загнать в них стада человеческого скота, когда они привозят их на большой рынок рабов, город Вашингтон, чтобы продаваться на открытых аукционах под тенью нашего национального флага [44].

Этот аргумент против одобрения правительством рабства затрагивал совесть его аудитории. Публичная попытка Моултона убедить с помощью этой брошюры намекает, что его взгляды на рабство были радикальными, прогрессивными и горячими.Во многих отношениях его аболиционистские взгляды, казалось, совпадали со взглядами Чейни, что неудивительно, учитывая, что они были и священнослужителями баптистов Свободной воли, и друзьями.

Преподобный Моултон также выразил довольно прогрессивный взгляд на идеи расы в целом в своей брошюре. Моултон раскритиковал южные оправдания порабощения афроамериканцев. В частности, Моултон утверждал, что аргументы южан, утверждающие, что чернокожие не люди и обладают низким интеллектом, неубедительны.[45] Моултон обвинял южных рабовладельцев в притеснении черных и ограничении их образования, и поэтому указал пальцем на окружающую среду, а не на врожденные расовые различия в неравенстве между белыми и афроамериканцами. Моултон утверждал, что преобладающее отношение было нехристианским и что «кем бы мы ни были, Бог помогает нам, мы будем христианами» [46]. Моултон считал, что рабы были людьми и могли стать христианами; следовательно, они заслуживают равного обращения как таковые.Моултон был также особенно противен федеральному правительству, потому что оно «требует денег от народа, чтобы строить тюрьмы, в которых можно заключать цветных северных граждан» [47]. Преподобный Моултон утверждал, что эти цветные северные люди заслуживают таких же равных прав и защиты в соответствии с законом. с чем столкнулись белые граждане.

Другой попечитель, преподобный Сэмюэл Б. Тафтс, придерживался аналогичных взглядов Моултона и Чейни на рабство. Тафтс служил попечителем Бейтс-колледжа с 1863 по 1868 год и проповедовал свои взгляды на рабство в проповеди 1859 года под названием «Рабство и смерть Джона Брауна».В этом эссе преподобный Тафтс превозносил Джона Брауна за его нападки на тех, кто, как считалось, поддерживал рабскую систему в Канзасе и Харперс-Ферри. Тафтс считал, что Джон Браун «умер мучеником — героем, нравственным, религиозным и свободолюбивым» [48]. Прославив Джона Брауна как мученика, а не преступника или сумасшедшего, Тафтс отстаивал свои взгляды не только на Джона Брауна, но и на него. о рабстве. Джон Браун боролся за внезапный конец безнравственной рабской системе, и можно сделать вывод, что Тафтс поддерживал дело Брауна.В то время как Тафтс прославлял Брауна, он дегуманизировал рабовладельцев. Тафтс описывает рабовладельческих противников Брауна в Канзасе как «орды злодеев, неописуемых и злобных с внешностью, более отвратительными, чем бедность гибеонстов, и сердцами более свирепыми, чем орды вандалов» [49] Тафтс грубо поносил своих политических противников и продолжал утверждать, что из-за них злодеи «семьи были рассеяны — отцов убивали, матерей бесчеловечно и безымянно оскорбляли и убивали, — девиц непристойно разоблачали и уводили в плен.[50] Выражая свою крайнюю приверженность борьбе за рабство, Тафтс называл себя сторонником немедленного движения против рабства. Тафтс был гораздо более радикальным, чем такие политики, как президент Линкольн, которые не соглашались с рейдом Брауна в Харперс-Ферри. По словам историка Аллена Гелцо, «Линкольн публично осудил Брауна» [51]. В отличие от Линкольна, Тафтс, Моултон и Чейни, кажется, разделяли особенно страстную форму аболиционизма.

Хотя эта страстная форма аболиционизма, вероятно, была распространена среди других попечителей, трудно проверить это предположение, поскольку существует меньше архивной информации о других попечителях.Попечители, такие как Моултон и Тафтс, вероятно, были более активны в повседневной жизни колледжа, чем известные попечители, которые часто бывали в Вашингтоне, округ Колумбия, такие как сенатор Уильям Фрай, губернатор Нельсон Дингли и госсекретарь Джеймс Блейн, которые « разрешил использовать свое имя в качестве попечителя Учреждения в течение тридцати лет, с 1863 по 1893 гг. »[52] (Губернатор Гарселон — заметное исключение, так как он был очень вовлечен в Колледж). Хотя известные политики, возможно, технически служили попечителями Колледжа, более активными участниками института были, вероятно, Чейни и другие местные попечители Свободных баптистов, такие как преподобный Моултон и преподобный Тафтс.Большое количество первых попечителей были баптистскими пасторами Свободной Воли, потому что было «ясно понятно, что законные владельцы учреждения были Вольными баптистами» [53]. Из первоначальных 50 членов Попечительского совета Колледжа в 1863 году 28 были министрами ( почти полностью свободная воля баптистов). [54] Отношение баптистов свободной воли к аболиционизму, вероятно, было отражено этими пасторами, которые составляли большинство Совета.

Ранние преподаватели Бейтса также в значительной степени выступали против рабства, но часто с меньшим рвением, чем Чейни и другие попечители аболиционистов.В году «Колледж Бейтса и его история » Энтони описывает, как «Леви В. Стентон,« дядя Джонни »Стэнтон, профессор Стэнли, профессор Хейс, профессор Энджелл и профессор Рэнд были« старой гвардией »; они были учителями, которые давали инструкции и сделал Колледж… учебным заведением высокого уровня »[55]. Из этих шести основных профессоров Энджелл, Хейс и Стэнли вели дневники, которые сохранились и намекают на взгляды первых преподавателей на расу и аболиционизм.

Томас Энджелл, профессор языка и литературы в Бейтсе с 1869 по 1903 год, большую часть своей жизни вел дневник, в котором он обсуждал свои политические взгляды.В 1859 году, прежде чем приехать к Бейтсу, Энджелл написал, что он «присутствовал на собрании республиканцев» [56], будучи студентом Брауна, и позже он часто подчеркивал свое одобрение Авраама Линкольна. В 1860 году Энджелл писал, что «слышал Достопочтенного. Авраам Линкольн выступил с великолепной речью », и« все его аргументы были настолько вескими и справедливыми, что никто не мог их опровергнуть »[57]. Кроме того, в альбоме Энджелла была квитанция за его голосование во время выборов президента Авраама Линкольна в 1860 году. Историк Аллен Гельцо утверждает, что Линкольн «был недостаточно тронут необычной несправедливостью американского рабства по отношению к африканским пленникам, чтобы призвать к их немедленному освобождению.[58] Хотя Линкольн, возможно, и не был сторонником отмены смертной казни, он, по его собственным словам, был «мог бы приблизиться к одному», и, возможно, Томас Энджелл был также могущественным сторонником Линкольна, поскольку он, очевидно, был горячим сторонником Линкольна. [59] Другие газетные вырезки в альбоме Энджелла также намекали на его политические взгляды. В альбом для вырезок включена статья, в которой выражается обеспокоенность недавним решением Дреда Скотта, а рядом наклеена еще одна статья о падении форта Самтер. Энджелл также включил несколько юмористических статей о персонаже по имени Артемус Уорд.В одной статье описывалось, как Уорд был изгнан с Юга жестокими, пьющими виски «секешерами», которые хотели «повесить лысого аберлициониста [так в оригинале]». [60] Очевидно, Энджелл был сторонником дебатов о рабстве, как это видно на примере по его предпочтениям в газетных статьях и политических кандидатов.

Хотя Энджелл определенно был сторонником ранней республиканской партии и Линкольна, он редко упоминал рабство непосредственно в своем дневнике. Похоже, он больше соглашался с довольно умеренными, даже консервативными взглядами Линкольна против рабства, чем с немедленными аболиционистскими взглядами Орена Чейни.Энджелл не поступил на службу в армию США в начале гражданской войны после того, как его отец отговорил его от призыва, и вместо этого Энджелл закончил учебу в Брауновском университете. [61] В 1862 году он присоединился к ополчению Род-Айленда, которое, по-видимому, дислоцировалось в Род-Айленде во время войны. [62] Энджелл казался менее решительным вступать в армию и сражаться, чем многие из его сверстников. Кроме того, Энджелл, похоже, был менее активным сторонником отмены смертной казни, чем Чейни и попечители Бейтса, хотя он был баптистом за свободу воли и, должно быть, хотя бы номинально поддерживал аболиционистское движение.

Другие преподаватели, такие как Бенджамин Ф. Хейс, разделяли взгляды Энджелла аналогичные. Хейс был баптистским священником по свободной воле, и с 1865 по 1906 год он преподавал современные языки, риторику, литературу, философию, науку и теологию в Бейтс-колледже. [63] В отдельных дневниковых записях Хейса с 1850-х по 1870-е годы было зафиксировано несколько упоминаний рабства. Ссылки Хейса на рабство были в основном пересказами известных историй, которые он слышал, и поразительных статей, которые он читал, и не выражали прямо его личное мнение.В одном из рассказов Хейс описал, как:

[o] ne Капитан [из] Мэна был заключен в тюрьму в Вильямсбурге, Северная Каролина, потому что на его корабль был нанят негр, у которого были бесплатные документы. Документы были объявлены украденными, а капитан был освобожден только после утомительного судебного процесса, обошедшегося в 2000 долларов. Капитан Карр из штата Мэн также был заключен в тюрьму за похожий несчастный случай и, имея меньше денег, умер в тюрьме! [64]

Поскольку Хейс записал эту историю, вероятно, он подумал, что она особенно трогательна.Интересно, что в рассказах Хейса, как правило, описываются белые жертвы рабовладельческой системы, такие как два капитана кораблей, упомянутых выше, а не жестокость по отношению к реальным рабам. Возможно, Хейсу было легче сопереживать белым жертвам, чем черным. Такое отношение часто было типичным для белой аудитории в девятнадцатом веке, как сообщает Аллен Гельцо, даже Авраам Линкольн, «когда он выступал против рабства, он выступал против этого учреждения, и не обязательно в пользу его черных жертв.[65] Истории в дневнике Хейса действительно могут отражать часть этой господствующей белой точки зрения девятнадцатого века.

В журнале Хейса также есть листок бумаги с запиской и прикрепленный к нему красный кусок ткани. В записке говорится: «Это часть флага, который был поднят над особняком в Александрии полковником Э. Эллсуортом незадолго до его убийства». [66] Полковник Элсворт был отмечен как первая заметная жертва Гражданской войны, и он был застрелен при снятии флага Конфедерации с таверны в Александрии в мае 1861 года.[67] Неясно, как эта реликвия попала во владение профессора Хейса, но его право собственности предполагает, что он, возможно, серьезно относился к причине смерти Эллсуорта, которая заключалась в поддержке союза Соединенных Штатов, а не к положить конец рабству. Прекращение рабства не было основной причиной для ведения войны до Прокламации об освобождении Линкольна в 1863 году, которая «[когда] она была издана, была … провозглашена революционным документом эпохи, громким призывом к свободе человека» [68]. если Хейс действительно поддерживал дело Элсворта, он, возможно, был более сильным сторонником Союза, чем просто аболиционистского движения.

Профессор Бенджамин Хейс также обратился к более широкой проблеме расы в своем дневнике. Хейс писал о единстве рас, заявляя:

Еще не обнаружено никаких характеристик, по которым человечество можно было бы четко разделить на расы. И при всех различиях в цвете, волосах, черепе или языке, которые теперь достаточны для целей номенклатуры, остается верным, что нечего выбирать между гипотезой о том, что мы составляем только один вид и что мы составляем несколько … род homo «состоит из одной крови».’[69]

Это утверждение намекает на то, что Хейс, возможно, не верил в превосходство или неполноценность, основанную исключительно на расе. На протяжении всех своих заметок в журнале Хейс отвергал идею научно различных рас. Хотя причины, по которым Хейс поддержал войну, кажутся неоднозначными, он был относительно прогрессивен в своих идеях о построении расы. Он считал, что люди проявляют предрассудки главным образом потому, что «они отказываются быть знакомыми, но с одним типом людей, книг, понятий» [70]. Профессор Хейс также отвергает псевдонауки, такие как френология, которые оправдывают расизм, как «не имеющие абсолютно никакого основания по факту.[71] В своем письме преподобный Хейс был одним из наиболее откровенных представителей первого факультета Бейтса, заявив, что не было никакого научного или социального оправдания расизму. В своем призыве к единству рас Хейс не просто утверждал, что черные и белые должны быть отдельными, но равными, но фактически должны быть объединены как люди.

Другой профессор Бейтса, Ричард С. Стэнли, выразил взгляды, которые также явно поддерживали аболиционистское движение. Хотя профессор Стэнли не упомянул о том, что сам принимал активное участие в аболиционистском движении, он все же упомянул о своих чувствах по этому поводу.Находясь в Нью-Йорке, Стэнли писал о посещении проповедей Генри Уорда Бичера и Джорджа Томпсона о зле рабства. [72] Стэнли в конце концов заявил, что «только конституционная поправка, навсегда запрещающая рабство, приведет к его краху» [73] После поездки в Вашингтон, округ Колумбия, в качестве делегата Санитарной комиссии, профессор Стэнли продолжил выражать свои политические чувства в своем дневнике [72]. 74] Стэнли отпраздновал встречу с Таддеусом Стивенсом и Чарльзом Самнером в Конгрессе, а других политиков, таких как Вуд и Брукс, он назвал «последними из пресловутых медвежатников».[75] Стэнли также обрадовался после того, как он «получил вежливый поклон» от президента Линкольна. [76] Несмотря на то, что профессор Стэнли, возможно, не был активным сторонником отмены смертной казни, он определенно имел отношение к радикальным республиканцам и сторонникам аболиционистского движения. Стэнли, вероятно, придерживался того же мнения, что и эта группа законодателей.

Профессор Чарльз Стэнли также казался довольно прогрессивным в своих взглядах на расовые отношения. Находясь в Вашингтоне, округ Колумбия, во время гражданской войны, Стэнли писал, что он «ступил на негритянское молитвенное собрание.[77] Стэнли, казалось, нравилось присоединяться к этой группе, хотя, похоже, это был его первый раз, и возможно, что это было больше зрелищем, чем средством поклонения. Помимо этого случая, Стэнли редко упоминал афроамериканцев в своем дневнике, за исключением косвенного упоминания радикальных политиков-республиканцев, которых он поддерживал, таких как Таддеус Стивенс [78]. Из-за готовности Стэнли поклоняться афроамериканцам он либо выражал некоторый уровень принятия, либо просто наблюдал за тем, что считал любопытством.Стэнли не упомянул о каких-либо открытых действиях в поддержку гражданских прав афроамериканцев, и его отчет о расовых отношениях кажется относительно неоднозначным.

Расовые взгляды основателей и первых преподавателей Бейтса были в целом терпимыми по отношению к афроамериканцам по сравнению с общепринятыми взглядами той эпохи. Все первые администраторы, попечители и преподаватели, обсуждаемые в этой главе, по-видимому, поддерживали аболиционистское движение, хотя и в разной степени. Почти все люди, обсуждаемые в этой главе, были баптистами за свободу воли и в целом сторонниками политики Республиканской партии середины девятнадцатого века.Некоторые профессорско-преподавательский состав внешне выразили утвердительную точку зрения на расовое равенство, в то время как другие относительно умолчали по этой теме. Как группа эти люди, кажется, в основном представляют около пятидесяти попечителей и полдюжины других крупных преподавателей, которые работали в учреждении с 1850-х по 1870-е годы. Хотя Чейни, кажется, был самым ярым аболиционистом (несмотря на определенные противоречия), другие преподаватели, несомненно, поддерживали аболиционистское движение. Хотя Чейни и его сверстники стремились улучшить жизнь и образование афроамериканцев, они иногда проявляли патерналистские чувства по отношению к тем же людям.Хотя с точки зрения 21, ^и века такое отношение часто кажется ограниченным, это, вероятно, был относительно прогрессивный подход, учитывая интеллектуальный мейнстрим того времени.

[1] Эмелин Чейни. История жизни и творчества Орена Б. Чейни (Бостон: Morning Star Publishing, 1907), 32.

[2] Эмелин Чейни, 32–33.

[3] Эмелин Чейни, 34.

[4] Джон Р. МакКивиган, История американского аболиционистского движения: библиография научных статей (Нью-Йорк: Гарланд Паблишинг, 1999), 1.

[5] Герберт Аптекер, Антирасизм в США История: первые двести лет (Вестпорт, Коннектикут: Praeger: 1993), 6.

[6] Джеймс М. Макферсон, Наследие аболиционистов (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1975), 201.

[7] МакФерсон, 200.

[8] Энтони, 162.

[9] Эмелин Чейни, 249.

[10] Энтони, 162.

[11] Эмелин Чейни, 269.

[12] Альфред Уильямс Энтони, Льюистон Evening Journal , 28 января 1904 г., 4.

[13] Эмелин Чейни, 4–9.

[14] Подземная железная дорога в Новой Англии (Администрация двухсотлетия американской революции, 1976) 17-18.

[15] Эмелин Чейни, 32.

[16] Эмелин Чейни, 45.

[17] Эмелин Чейни, 34.

[18] Эмелин Чейни, 45–48.

[19] Эмелин Чейни, 48.

[20] Подземный, 18.

[21] Подземный, 18.

[22] Томас Д.Хамм, История церкви , декабрь 1994 г., том 63, выпуск 4, 557-567.

[23] Эмелин Чейни, 48-73.

[24] Орен Чейни, «Приветствие», Утренняя звезда, , 5 октября 1853 г., 1, Архивы и особые коллекции Эдмунда С. Маски, Колледж Бейтса (далее — MASC).

[25] Эмелин Чейни, 97–180; и Орен Б. Чейни, Документы Орена Б. Чейни, , вставка 1, папка «Дневник 1864 года», MASC.

[26] Берджесс, Г.А. и J.T. Ward, Free Baptist Cyclopedia (Чикаго: Free Baptist Cylcopedia Co., 1889), 21, MASC.

[27] Эмелин Чейни, 97.

[28] Аптекер, 157.

[29] Эмелин Чейни, 97–98.

[30] Разное Коробка с материалами Чарльза Самнера в Библиотеке архивов и специальных коллекций Эдмунда С. Маски, папка: «Материалы, относящиеся к креслу Самнера», MASC.

[31] Thomas Dublin, Lowell: The Story of an Industrial City (Вашингтон, округ Колумбия: Служба национальных парков, 1992), 20.

[32] Каталог колледжа Бейтса 2004-2006 гг. (Льюистон, Мэн: Колледж Бейтса, 2004), 5-6.

[33] C.F. Пенни, «Ее работа в Августе», Студент Бейтса, , июнь 1886 г., 140, MASC.

[34] Эмелин Чейни, 149.

[35] Эмелин Чейни, 149–150.

[36] Эмелин Чейни, 150.

[37] Эмелин Чейни, 150.

[38] Эмелин Чейни 257–258.

[39] Эмелин Чейни, 258.

[40] Эмелин Чейни, 151.

[41] Эмелин Чейни, 151.

[42] МакФерсон, 200.

[43] Эмелин Чейни, 162.

[44] А.К. Моултон, Взгляд в необычное учреждение с намеками на обязанности северных христиан и граждан (Дувр, Нью-Хэмпшир: печать Уильяма Берра, 1848 г.), 15, MASC.

[45] Моултон, 1–12.

[46] Моултон, 20.

[47] Моултон, 15.

[48] Сэмюэл Н. Тафтс, Проповедь: рабство и смерть Джона Брауна (Льюистон, Мэн: Journal Office, 1859), 19, MASC.

[49] Тафтс, 17.

[50] Tufts, 17.

[51] Гельцо, 16.

[52] Энтони, 127.

[53] Энтони, 178.

[54] Каталог Bates College 1863 (Lewiston, ME: Journal Office, 1867), 3-4 и Eaton, 4-13, MASC.

[55] Энтони, 259.

[56] Томас Энджелл, Документы Томаса Энджелла , вставка 1, папка «Дневник Томаса Энджелла, 1 января 1859 года — 20 июля 1866 года», 4 апреля 1859 года, MASC.

[57] Энджелл, 28 февраля 1860 г.

[58] Аллен К. Гельцо, Прокламация об освобождении Линкольна (Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 2004), 22.

[59] Гельцо, 22.

[60] Ричард С. Стэнли, Разные рукописи , вставка 1, папка «Записки Ричарда С. Стэнли», MASC.

[61] Энджелл, 271.

[62] Энджелл, 271

[63] Энтони, 255–257.

[64] Benjamin F. Hayes, Miscellaneous Manuscripts , Box 1, папка: B.F. Hayes Journal, «Рабство», MASC.

[65] Гельцо, 23.

[66] Бенджамин Ф. Хейс, Разные рукописи , вставка 1, папка: B.F. Hayes Journal, (свободная статья в журнале), MASC.

[67] Белл И. Вили, «Реакция юга на федеральное вторжение», Журнал южной истории, , ноябрь 1950 г., 491.

[68] Марк М. Круг, «Республиканская партия и провозглашение эмансипации», The Journal of Negro , History , апрель 1963, 98.

[69] Хейс, «Расы».

[70] Хейс, «Предубеждение».

[71] Хейс, «Френология».

[72] Ричард К.Стэнли, «Разные рукописи», Вставка 1, папка «Ричард С. Стэнли», 11, MASC.

[73] Стэнли, 47.

[74] Стэнли, 110.

[75] Стэнли, 116.

[76] Стэнли, 175.

[77] Стэнли, 114.

[78] Стэнли, 116.

История — Музей Fraunces Tavern®

1686 Участок 54 Pearl Street был передан Стефанусу Ван Кортландту мэром Николасом Баярдом.

1700 Имущество, созданное из первой свалки Манхэттена, было передано дочери ван Кортландта Энн и зятю Этьену Де Ланси в качестве свадебного подарка.

1719 Этьен Де Ланси построил трехэтажное здание на Перл-стрит, 54 как семейную резиденцию. Это здание сейчас является главным зданием музея-таверны Fraunces.

1738 Преподаватель танцев Генри Холт арендовал здание и проводил танцевальные собрания.

1759 В здании располагалась торговая фирма De Lancey, Robinson & Company, которая использовала его как офисные и складские помещения.

1762 Здание было куплено Самуэлем Фраунсесом и открыто как таверна «Голова королевы» (также известная как «Знак королевы Шарлотты»).

1768 Торговая палата Нью-Йорка была основана в Длинном зале. Его офисы располагались здесь до 1770 года.

1774 Сыны свободы замышляли нью-йоркское чаепитие в таверне.

1775 Британский военный корабль HMS Asia 24 августа бомбардировал город; 18-фунтовое пушечное ядро ​​пробило крышу таверны Fraunces.

1776 В мае и июне Конгресс провинции Нью-Йорк собирался в таверне.После того, как город был оккупирован британцами, Фраунс сбежал в Нью-Джерси, но позже был захвачен и вынужден вернуться в Нью-Йорк, чтобы готовить для британских генералов. Таверну часто посещали британские солдаты.

1783 После того, как 25 ноября британцы эвакуировали Нью-Йорк, губернатор Джордж Клинтон устроил в таверне вечеринку в честь британской эвакуации Нью-Йорка и Джорджа Вашингтона. Джордж Вашингтон простился со своими офицерами в Длинном зале 4 декабря.

1785 Фраунс продал здание Джорджу Пауэрсу. Департамент иностранных дел под руководством Джона Джея использовал здание в качестве своей первой штаб-квартиры до 1788 года.

1787 Военное министерство и министерство финансов (под руководством Генри Нокса) также въехали и использовали здание до 1788 года.

1788 После того, как правительство переехало в Филадельфию, а затем в Вашингтон, округ Колумбия, 54 Pearl Street снова стала таверной, которой управлял и арендовал Джон Фрэнсис.

1790-1791 У Пауэрса не было арендаторов в доме 54 на Перл-стрит.

1791 Торговец Джон Делафилд сдал это имущество в аренду. При Делафилде зданием управлял арендатор Бенджамин Стаут. Стаут сдал пекарню в аренду пекарю Эндрю Индервику.

1793 Стаут был заменен Чарльзом Бернарди, который управлял пансионатом на Перл-стрит, 54 и магазином галантереи.

1795 Пауэрс продал Жемчужную улицу 54 компании Dr.Николас Ромейн. При вдове Ромэна Орсет владел пансионатом.

1798 Балерина Анна Гарди, проживавшая с мужем в пансионате, была убита. Ее муж также был найден мертвым от ножевых ранений; коронер признал это убийством / самоубийством.

1800 Орсет был заменен Дэниелом Кофленом, который открыл продуктовый магазин и таверну на Перл-стрит, 54. В том же году Ромейн продал здание строителю Джону Муру.

1802 Кофлен была заменена миссис.Барде.

1804 Дэвид Росс (Хранитель таверны) Общество Цинциннати провело собрание на Перл-стрит, 54. Присутствовали Аарон Берр и Александр Гамильтон.

1813 Руддфус Кент (Хранитель таверны)

1832, 1837, 1852 В здании произошел серьезный пожар. После каждого пожара владелец перестраивал и добавлял современные дополнения, поэтому к концу 19 века здание мало походило на первоначальное строение.

1837 Джон Х.Гарднер (Хранитель таверны)

1845 Эрнст Бермейер (Хранитель таверны)

1866 Уильям Стабнер (Хранитель таверны)

1881 Джейкоб Этцель (Хранитель таверны)

2 Общества 1883 г. Революция была основана в Длинном зале к столетию прощальной речи Вашингтона.

1890 Первый этаж был понижен до уровня улицы, а экстерьер был реконструирован с использованием чугунных и стеклянных витрин.Оригинальные бревна продавались как сувениры.

1895 Эдвард Михелс (Хранитель таверны)

1900 Здание было под угрозой сноса, и ряд патриотических групп, в частности «Дочери американской революции», сформировали комитет, чтобы попытаться спасти его. Этот комитет был ядром более позднего Американского общества охраны природы и исторического наследия.

1903 Чтобы не дать владельцам разрушить здание, город Нью-Йорк воспользовался своими правами выдающегося владения и обозначил его как парк.

1904 Владельцы таверны согласились продать ее Сынам Революции York в штате Нью-Йорк, Inc. Город отменил статус парка, и Сыновья получили титул в июле.

1905 Уильям Мерсеро был нанят в качестве архитектора-реставратора, чтобы вернуть зданию его колониальный вид. Он провел обширное исследование и анализ местности, но не смог найти никаких изображений здания до первого пожара, который сильно изменил его внешний вид.Окончательный дизайн был несколько предположительным и находился под сильным влиянием движения колониального возрождения.

1907 Реставрация была завершена, и здание было посвящено 4 декабря, в годовщину прощания Вашингтона со своими офицерами. Открылись таверна-музей Fraunces. Таверной заведовал Эмиль Вестербург.

1917 Облигации времен Первой мировой войны были проданы в Длинном зале.

1937 Семья Роберта Нордена (Смотрители таверн)

1940–1960-е годы Сыны революции℠ в штате Нью-Йорк, Inc.приобрела четыре дополнительных здания: 58 Pearl Street, 101 Broad Street и 24 и 26 Water Street, которые стали частью Музейного комплекса.

1965 Это место было признано достопримечательностью Нью-Йорка.

1974 SRNY нанимает первого профессионального хранителя для музея таверны Fraunces.

1975 24 января взорвалась бомба в здании 101 Broad Street пятого комплекса Fraunces Tavern, в результате чего погибли четыре человека. «Fuerzas Armadas de Liberacion Nacional Puertorriquera» взяла на себя ответственность за взрыв.

1977 Таверна Fraunces была внесена в Национальный реестр исторических мест в качестве исторического района.

1979 Музей аккредитован Американской ассоциацией музеев.

1981 После обширных исследований Длинная комната была переосмыслена и выставлена ​​как общественное помещение городской таверны в колониальном стиле. Знаменитая выставка Таверны: для развлечения друзей и незнакомцев привлекла внимание всей страны к Музею.

1999–2000 Ни один арендатор не работал в качестве Смотрителя таверны.

2001 Семья Теставерде (Хранитель таверны)

2007 Таверна Fraunces Museum отметила 100-летие своего существования как музей!

2008 Жемчужная улица, 54 была добавлена ​​в Национальный реестр исторических мест.

2010-настоящее время Broadwater & Pearl Associates (Tavern Keeper)

2011 Музей открыт 7 дней в неделю!

2017 Государственному музею 110 лет!

Алхимия, возможно, не была той лженаукой, о которой мы все думали | История

На протяжении большей части 20-го века академическое сообщество не проявляло большого терпения к алхимикам и их тщетным попыткам превратить неблагородные металлы в золото.Историк Герберт Баттерфилд предупреждал, что любой современный ученый, который осмелится даже написать об алхимии, «заразится тем безумием, которое они намеревались описать».

Но в 1980-х годах некоторые исследователи-ревизионисты начали утверждать, что алхимики действительно внесли значительный вклад в развитие науки. Историки науки начали расшифровывать алхимические тексты, что было нелегко. Алхимики, одержимые секретностью, намеренно описывали свои эксперименты в метафорических терминах, содержащих неясные ссылки на мифологию и историю.Например, текст, описывающий «холодного дракона», который «крадется в пещеры и выходит из них», был кодом селитры (нитрата калия) — кристаллического вещества, найденного на стенах пещеры, которое имеет прохладный вкус на языке.

Этот кропотливый процесс расшифровки впервые позволил исследователям провести амбициозные алхимические эксперименты. Лоуренс Принсипи, химик и историк науки из Университета Джона Хопкинса, собрал малоизвестные тексты и обрывки лабораторных тетрадей 17-го века, чтобы восстановить рецепт выращивания «Философского дерева» из золотого зерна.Предположительно это дерево было предшественником более известного и неуловимого Философского камня, который мог превращать металлы в золото. Принсипи объясняет, что использование золота для производства большего количества золота казалось бы алхимикам совершенно логичным, как использование зародышей пшеницы для выращивания целого поля.

Principe смешал специально приготовленную ртуть и золото в маслянистый комок на дне колбы. Затем он закопал запечатанную колбу в горячей песчаной бане в своей лаборатории.

Однажды утром Принсипи пришел в лабораторию и обнаружил, к своему «полному неверию», что фляга была наполнена «сверкающим полностью сформировавшимся деревом» из золота. Смесь металлов выросла вверх в структуру, напоминающую коралл или ветвящийся навес дерева без листьев.

Тем не менее, что интригует Принсипи и его коллег-историков, так это растущее количество свидетельств того, что алхимики, похоже, проводили законные эксперименты, манипулировали и анализировали материальный мир интересными способами и сообщали о подлинных результатах.И многие великие имена в каноне современной науки приняли к сведению, говорит Уильям Ньюман, историк из Индианского университета в Блумингтоне.

Роберт Бойль, один из основателей современной химии 17-го века, «по сути разграбил» работы немецкого врача и алхимика Даниэля Сеннерта, говорит Ньюман. Когда французский коллега Бойля, Антуан-Лоран Лавуазье, заменил древние четыре элемента (земля, воздух, огонь и вода) современным списком
элементов (кислород, водород, углерод и другие), он основал идею, которая «на самом деле была широко распространено в более ранних алхимических источниках », — пишет Ньюман.Представление о том, что материя состоит из нескольких отличительных элементов, в свою очередь, вдохновило сэра Исаака Ньютона на работу по оптике — в частности, его демонстрацию того, что множество цветов, создаваемых призмой, можно преобразовать в белый свет.

Другие ученые время от времени отзывались на эту идею с возмущением. Однажды на академической конференции Принсипи столкнулся с одним из слушателей, которого «буквально трясло от ярости из-за того, что я мог таким образом опорочить Бойля». Но молодые ученые считают алхимию горячей темой.Ранние ревизионистские исследования, говорит Принсипи, «вскрыли печать и сказали:« Эй, смотрите все, это не то, что вы думали »».

В знак этого нового признания Museum Kunstpalast в Дюссельдорфе, Германия, представит с апреля выставку, на которой — наряду с произведениями искусства, написанными под влиянием алхимии, от Яна Брейгеля Старшего до Ансельма Кифера — будет выставлена ​​выставка Принсипи. Эксперимент «Философское дерево».

Делает ли этот новый взгляд на алхимию великие имена в ранней истории науки более производными и, следовательно, менее великими? «Мы только что говорили в моем классе о риторике новизны, — говорит Принсипи, — и о том, как людям полезно говорить, что их открытия совершенно новые.Но научные идеи развиваются не так. «Они не приходят к кому-то во сне из ниоткуда. Новые научные идеи, как правило, развиваются из старых в результате медленного процесса эволюции и уточнения ».

С этой точки зрения научная революция могла быть немного менее революционной, чем мы себе представляем.